Бесплатный фрагмент - Цитадели в пустыне — 3

Б. Кош


Цитадели в пустыне:
Как я копал в Казахстане и провел в Турции: Конья и Троя

Предисловие

Казахстан возник из ниоткуда. Осенью 2022 года выбора экспедиций не было. Либо разведка в Кызылкумах, либо Израиль. Археологическая разведка победила.

Многие удивятся. В Израиле — археологический рай. А в голодной казахской степи, куда в свое время каждая собака могла поехать, там что? Какая там культура, цивилизация? Голая степь, ни письменности, ни пирамид.

Так думал в свое время и автор. Подумаешь, Турандот, Туран… мы же не евразийцы! Но что-то щелкнуло, что-то провернулось. Стали интересны кочевники, интересен Туран, интересна степь. Места, откуда тюрки-сельджуки двинулись на завоевание Византии, Ирана, Аравии, не говоря уже об Узбекистане, Туркменистане и Азербайджане. Где-то здесь человечество впервые оседлало коней. Здесь родина той самой травы. Да много чего! Увидеть эти места своими глазами — это вишенка.

Еще вишенка, что не раскопки, а археологическая разведка. Нужно будет много ходить, рассматривать, изучать, собирать образцы. В Перу обучали методам археологической разведки. Разведка понравилась. Не надо копать, не надо расчищать, ходишь себе, замеряешь, подбираешь черепки. Прочел в воспоминаниях Ивочкиной о Гумилеве: «В экспедиции было много отрядов. Самой интересной и престижной считалась археологическая разведка. Конечно, оба они [Гумилев и другой ученый] в ней участвовали.»

Третья вишенка в том, что можно лететь через Стамбул, и заодно посмотреть на Айя-Софию, и прочие монументы, такие, как Чаталь-Хююк и Гобекли-тепе. Хотелось на них взглянуть больше, чем на Стену Плача или Иерохон (да простит Хашем).

Четвертая вишенка — дешевизна. Поездка на две недели стоила всего 700 долларов. Несколько удивляло отсутствие информации об инфраструктуре экспедиии. Сколько будет человек, где будем жить, что надо брать с собой? Обычно эти вопросы подробно расписаны.

Но… насколько эту экспедицию можно назвать «западной»? Начальником был некий профессор Марио из Алматинского университета, заведующий лабораторией. Его заместителем был некий Франсуа. Связался с ними, выяснилось, что жить придется в палатках (будут выданы), и нужно привезти только спальный мешок, рассчитанный до температуры в -15 градусов. Ого, подумал автор. Серьезно.

Сколько будет еще человек в экспедиции, осталось загадкой, как и способы передвижения, а также, конкретные места разведки.

Какая разница? Что это могло изменить?

Лететь в Алматы из Стамбула надо шесть часов. Как через океан. Велика страна моя родная! Впрочем, давно уже не моя и не родная (смайлик). А не обрамить ли путешествие в Алматы пребыванием в Стамбуле несколько дней до Алматы и несколько дней после? Тем более, что сейчас стоимость билетов «с перерывом» практически равнялась билетам с полным маршрутом. Упаковал немногочисленные бебехи и тронулся в путь.

Если читатель последует за автором, возможно, откроет для себя что-то новое, и увидит много занимательных картинок. Они занимают половину объема книги. Это — путевые заметки, а не научный труд, поэтому не будет много ссылок.

При подготовке травелога использовалась, в основном, Википедия. По истории Константинополя автор использовал замечательную книгу С. Иванова «В поисках Константинополя», кою настоятельно рекомендует всем читателям, решившим более серьезно проникнуть в византийский пласт Стамбула.

Для обычного туриста Стамбул предстает таким, как будто никакого Константинополя и не было. Есть Айя-София, Цистерна и археологический музей… но и все. Это поразительно. Есть теория, что это сделано специально: не было никакого Константинополя, все началось со Стамбула. Отсюда, вероятно, и заголовок книги Иванова — он тоже задался этим вопросом. Если это и так, то турки тут не оригинальны. Не «затер» ли христианский Константинополь существовавший до него языческий Византий?

Так или иначе, Константинополь все же был, и автор, ведомый Ивановым и Википедией, постарается донести это до читателя, пусть и не на собственном опыте. Спасибо Иванову.

Что же до Казахстана, то автор хотел бы выразить признательность известному путешественнику Варандею (Илье Буяновскому). Автор пробыл в Казахстане всего лишь две недели, и чтение великолепных штудированных травелогов Варандея помогло осознать многое, что при первом столкновении не понял.

По причине объема книги, ее пришлось разделить на три тома. Это заключительный том, поэтому он начинается сразу с шестой главы и нумерация фотографий продолжается с первого тома.

Первый том, «Стамбул-Алматы», включает описание начала путешествия. Второй том — о путешествии в Алматы, в Кызылорду, архелогической разведке в Джетыасаре. И настоящий третий том — о возвращении в Стамбул, поездке в Чаталь-хююк и Трою.

1 сентября 2023 года — 15 июня 2024 года

Б. Кош

контакт к конце книги

6 Возвращение в Стамбул

Утренняя Истикляль, наполненная цветами, вывесками и людьми — разительный контраст жизни последних двух недель. Просторные, тенистые улицы центра Алматы — деревенские задворки по сравнению с этим мегаполисом. Хотя… многим, живущим в мегаполисах, как раз этого и не хватает! Им — в Алматы.

Прошелся немного по Истикляль, просто взбодриться. В этот ранний час улица походила на улицу Горького советских времен — еще не было сплошного потока туристского народа (880—881). Стамбул — город контрастов. С одной стороны, роскошные подъезды бывших городских дворцов османских сатрапов (882), с другой — какие-то почти постсоветские подъезды с узкими лестничками, заляпанными рекламой (883).

Остановился у яркой вывески сетевого заведения «Мадо» (884). Эти вывески примелькались. Похоже, они были в основном ресторанами-кондитерскими — рекламировалась в основном пахлава. Типа, московской «Шоколадницы».

Это правильное впечатление. «Мадо» — сокращение от слов Мадаш (название города, где при Османах появился первый ресторан в 1850 году) и Дондурма — турецкое мороженое. Новодел, примерно, как адматинский байардык. Специализируется на восточных сладостях. В одной Турции у сети порядка 300 ресторанов, и множество филиалов во многих странах мира.

На Истикляль их несколько, но этот занимал первый этаж узкого старинного (начала прошлого века) здания, высотой, судя по соседям в семь этажей. Но главное — они обещали террасу на крыше! Тогда еще новичку-автору было неясно, что сам турецкий термин «терас» это не американское «патио», а как раз и означает наличие террасы на крыше. Надо же побывать на крыше в Стамбуле. Это маст экспириенс.

Нерешительно зашел в ресторан. Тут был прилавок дели или кулинарии, где можно было набрать на вынос, тейкаут из мороженого. Наверно, лестница наверх — в глубине? Прошел вдоль длинной узкой кишки столиков, практически полностью заполненных (888), и оказался перед дверцей лифтв — разумеется, здания такой высоты стали возможны только после появление лифтов! И в Турцию они проникли довольно рано. В Москве в начале века их было раз, и обчелся.

Лифт был реставрированный, но аутентичный. Уже один лифт стоит экспириенса. Автор часто заходит в старинные здания, просто чтобы проехаться в таком лифте. Тут это оказалось неожиданной плюшкой.

Вышел на верхнем этаже. Это оказалась не совсем терраса — просто из верхнего этажа открывался замечательный вид на восточную часть района Бейоглы и Босфор. Тут была крыша.

На верхнем этаже было не так заполненно, как на нижних — к удивлению автора, ведь заходить сюда был смысл именно для того, чтобы насладиться видами Стамбула. Правда, столик у самого открытого нараспашку окна был занят. Тем не менее, был подход к балкону и возможность пофотографировать (886—887).

Почитал меню, лежащее на столике — цены были приличными, начинались от десяти долларов. Совсем не макдональдс. Решил быстро перекусить пахлавой — надо же, наконец, съесть фирменное блюдо (тогда было неясно, что фирменно блюдо тут — это мороженое). Просто пахлава обошлась как раз долларов в десять (885). Между тем, все остальные посетители поглощали классические завтраки долларов под двадцать-тридцать. Почувствовал себя бедным.

Пофоткал Босфор и съел пахлаву. Автор — сладкоежка, но вот эти турецкие сладости… как-то, того… слишком они сладкие и тягучие. Нету в них французской легкости. Быстро спустился по лестнице (для разнообразия, там прикольные лестничные площадки) и скатился вниз по Истикляль.

У самого входа в Тюнель замешкался — любопытно, а куда же ведет боковой ход вправо от Тюнеля? Туда двигалось много молодежи. Последовал за ней и вскоре оказался на полукруглой улочке, украшенной отелями в эклектическом — или имперском — стиле. Отель «де Лондр», и все такое. Впечатляющее зрелище (893)!

Сам того не понимая, автор оказался оказался в районе Перы. А Пера — это не Истикляль и не Таксим. Не Галата. За столиками кафе перед парадными отелей сидели немногочисленные пары явно элитарного вида. Тут такая публика (893)! Один из этих отелей принадлежал «Восточному экспрессу» и там живала сама Агата Кристи.

Но внимание автора привлекли не столько отели, как полукруглая площадки перед ними. Она была занята в основном… платной парковкой! Но чуть дальше виднелся ресторан (сейчас его уже нет, увы).

Времени посещать его не было, быстро сбежал к Тюнелю и сел на трамвай Т1, и через несколько минут был у вокзала. Сначала пошел не по той улице, и попал в район с величественными зданиями, но слегка заброшенный. Тут на фоне — как потом выяснилось — здания министерства почты, делали тикток стамбульские инфлюенсеры (894).

Наконец добрался до туристского агенства See and Land с Ахметом. Поплакался о том, как протабанил рейс в Гобекли-тепе. Однако оставался еще билет из Коньи в Стамбул. А что, подумал Кош, если купить билет из Стамбула в Конью на сегодня, провести день в Конье, посмотреть хотя бы Чаталь-Хуюк, и тут же. не ночуя в Конье, вернуться в Стамбул? А на следующий день — в Трою! Ахмет помог со всеми билетами, и довольный автор выкатился назад наулицу.

На улице, зашел подкормиться в кафе с испанским названием Кафе Сабор (895). В основном потому, что оно было разрекламировано в путеводителе Лонели Плэнет.

Там работал международный состав, были даже африканцы, все прекрасно говорили по-английски. Удалось занять столик на улице и почувствать себя парижаниным (896). Ну, или парижанином Востока.

Ничего особенного в этом кафе Сабор, кроме того, что оно было не традиционно-турецкое а под-западное, не было. Впрочем, все продукты были вполне на высоте, и амбианс замечательный. Котики везде (897). Вот чего не было в Алматы. Котиков там не было, и какие котики, когда везде бродили стаи одичавших собак?

Подкрепившись, отправился на Базар. Возникла странная нужда. В Казахстане купил в подарок традиционную казахскую подвеску. На Зеленом базаре в Алматы. Их было несколько, но та, что понравилась, оказалась с дефектом — сломалась одна из филигранных нитей. Вышло дешевле, но не дарить же дефектную?

Почему бы не починить ее тут, в Стамбуле? На Гранд Базаре туча всяких ювелирных магазинов, должны же быть и мастера починяющие ювелирку? Как им тут не быть?!

И вернулся на Базар. Сразу попал в правильное вроде место — Золотые и Серебряные ряды (898—900). Большое количество одинаковых офисов с одинаковыми витиринами. Различаются только по мужику внутри. Между тем, практически во всех этих магазинах сидели клиенты. И толпы бродили по пассажу и рассматривали украшения в витринах. Кто все эти люди? Многие женщины были в платках, а так, кто их знает. Но поразительно.

Опросы сидельцев в магазинах привели к разочарованию. Никто из них не понимал, что нужно этому гяуру. Термина «мастер по починке ювелирки» они не понимали ни на английском, ни на турцеком (последнее слово, как потом выяснилось, было правильное, но они не втыкали). Похоже, сама идея — чинить ювелирку — казалась им чуждой.

Только примерно через полчаса расспросов и проходив множество галерей, удалось обнаружить мастера. «Куйюмджу тамирджысы», говорилось на вывеске (904). Англо-турецкий словарь был прав.

.

Оказалось, что это практически единственный мастер на весь огромный базар, набитый ювелирными лавками. К нему не было отбоя от клиентов. Встал в очередь. Сначала торчал у окошка (904), а потом ему вежливо посоветовали просто присесть вооон там за столик и тихо отдыхать. Что автор и сделал. Удалось таким образом понаблюдать в медленном режиме за жизнью на базаре.

А это совсем другая жизнь. Проходя мимо лавок и заходя вних, ты ее не замечаешь. Но когда посидишь хотя бы минут десять спокойно на одном месте, перестаешь обращать внимание на туристов и начинаешь видеть совсем другие вещи. Как люди встают в очередь, как общаются с мастером, и оказалось, что масса людей сидит в стороне от прохода за такими же столиками (902).

Их время от времени обносил чаем спецчеловек, берущий чай на подносе из местного кафе рядом. Проходя мимо автора, он ему, спросив, какой чай, поставил стаканчик.

Насколько потом понял автор, это был не заказной чай. Это просто так принято. Автор настоял, чтобы заплатить за чай но на него посмотрели с удивлением. Ну ладно, иностранец. Наверно, это было просто типичное купеческое угощение. Раз клиенты пришли, чего-то ждут, надо всех напоить чаем.

Когда дошла очередь, мастер сделал чудеса. Он расплавил части своего серебряного лома, и прямо на глазах сварил из него, и сковал недостающую деталь подвески!

Все это съело порядка часа дневного времени, но благодаря этому, Кош узнал о турках и Базаре больше, чем если бы слонялся этот час по магазинам.

Вернулся в Бейоглы, чтобы посетить еще пару памятников. Один памятник — Музей Кино, находившийся совсем рядом с отелем. Или, как оно еще называется, «Атлас Синема» (905).

Идея была, как и с Мадо, не столько узнать об истории кино в Турции, как попасть в это импозантное здание, посмотреть интерьеры. Впечатлял уже вход — длинный пассаж с вырезанными участками древнего замощения (906). Потом оказалось, что этот подъезд или анфилада — одно из наиболее популярных у местных точек встреч на Истикляле. Типа Пампуша на Твербуле. То-то там толклись разные замечательные личности (907)!

История здания (согласно википедии) такова. В XIX веке жил в Галате богатый банкир Акоп Кёчеян. Армянского происхождения. Он делал деньги на компрадорстве — пользуясь непонятными связями, занимал деньги под низкий процент в Европе, и передавал их за высокую маржу Османам. Ничего нового. Видимо, Османам самим было неудобно прямо занимать у европейцев, или им бы не дали, неважно. Акоп имел свою маржу на этом посредничестве.

На эти скромные гонорары, заработанные непосильным трудом, Акоп построил себе на Истикляле (тогда в Галате) домик. Точнее, три домика. В одном была контора, второй жилой, а в третьем конюшня. Акопа часто посещал его друг султан. Или визирь, что-то такое. Потому и роскошь. Однако в 1890-е годы, с новым руководством, олигарха дистанцировали. Возможно, не договорились о проценте отката. Акоп обеднел, и передал дом армянской общине. Что она с ним делала, непонятно.

Дом выныривает в историю в начале 1930-х годов. Тут открывают первый (или один из первых) в Стамбуле мюзик-холлов — с простым и понятным названием «Мулен Руж». Потом оперетту. В 1945 году здание покупает третий бизнесмен, ремонтирует его и открывает огромный — на 1800 мест — кинотеатр Атлас. Отсюда и название — «Атлас Синемасы». В нем открывается еще и театр, и кафе, и так далее. Культурнейшее место.

В 1985 году его передают — не продают, а просто передают с баланса на баланс — Министерству финансов. Он продолжает функционировать как кинотеатр. Наконец, во время пандемии, Министерство культуры производит полную реставрацию здания. А в помещении театра открывается Музей кино Istanbul Sinema Müzesi. Он же — Атлас синемасы.

Когда заходишь в пассаж, то видны какие-то магазины впереди, но автор устремился в кассы Музея. Тогда и в голову не пришло, что музей — это только небольшая часть огромного здания. И что тут есть огромный кинотеатр на почти две тысячи мест. В нем часто демонстрируются фильмы местного международного фестиваля. Это как кино «Россия». Не зря же тут свидания назначают. Но никаких же надписей на английском об этом нет. В Лонели планет тоже не разрекламировано.

Цена билета оказалсь кусачей для турецкого музея — больше десяти баксов, кажется (больше 200 лир сейчас). Кассирша — а тут все было вылощено и вышколено после ремонта, все говорили по-английски — гордо сказала — «у нас тут частный музей». Тогда принял это как факт. Задним числом, непонятно. Ведь вроде все сделано на деньги государства? Ну, им виднее. Управляет им какой-то видный культурный деятель, сидящий в президиуме кинофестивале. Похоже, местный Михалков.

Музей находится на втором этаже и туда ведет одна из самых величественных дворцовых лестниц что Кош видел (908—909). Разве что какие-то немецкие замки или Лувр могли с ней сравниться. И да, такими же оказались потолки и все прочее, в европейском стиле начала-середины XIX века. Все отлично отреставрированно и там, где новодел — выделено цветом (910).

Сами по себе росписи — работа средней руки. Но так неожиданно увидеть это здесь, на Истикляль! Роскошные оригинальные наборные полы. Панели. Практически все — оригинальное.

Сама экспозиция не особенно поразила. Старые киноаппараты и проекторы, которые на западе можно часто найти на барахолке. Некоторые из них с историей — например, одним аппаратом снималась юбилейная десятилетняя речь Ататюрка. Понимаем.

Афиши и плакаты более интересны. Разумеется, как и советские, скопированы с западных, но иногда интерена турецкая интерпретация. Турки, оказывается, даже снимали «Стамбульского Дракулу» (912). Для оживляжа поставлены статуи типа восковых фигур, типично турецких персонажей (видимо, из фильмов) (911). Интересен зал в интерьерах 1950-х годов, модерн (913).

Замечательное учреждение, замечательное погружение в эпоху. И ведь это всего лишь небольшая часть оригинального здания олигарха Акопа. Там ведь еще и кинотеатр, и торговый пассаж.

Следующим пунктом после музея была Галатская башня — Галатакулесы. Она южнее Истикляля, пришлось почти вернуться к Тюнелю и спуститься вниз по улице, влево от Тюнеля. Тут, в боковой улочке, оказалось скопление магазинов, посвящанных музыке и музыкальным инструментам (915). Оказалось, что за кабызами вовсе не нужно ехать в Казахстан, где их, как сказали автору на Зеленом базаре, теперь почти и не делают. А тут есть! Те же, сельджуки.

Все это можно купить здесь, дороже, но возможно, что лучшего качества. Неподалеку, поразительно, оказался автомобиль с продажей паленых кроссовок (921). Все, как в Москве в начале 1990-х годов, только выбор больше. Это поражает в Стамбуле — тут везде. везде, где есть люди (и не только туристы) идет торговля. Никогда и нигде больше автор не видел города, настолько повернутого на коммерции.

Дорогу к башне сравиниельно легко найти — оттуда валом идет народ. А вот и она сама (916—917)! Сооружение немаленькое, но отсюда, с земли, она уже не кажется такой величественной, как с Босфора.

Место это, как говорится, намоленное. Вроде бы еще император Юстиниан построил тут башню. Тут был маяк. Но башню разрушили крестоносцы. После их изгнания, генуэзцы захватили район венецианцев, и, несмотря на договорные условия стен и башен не строить, построили вокруг него стену (остатки ее видны до сих пор). Башня — тогда называвшеся Христовой башней, Кристеа, была высшей точкой в этом оборонительном комплексе.

Башня — высотой больше 60 метров. Примерно 20-этажный дом. Изначально она была еще выше. Построена в 1369 году итальянцами, и потому неслучайно напоминает кремлевские башни — те же архитекторы строили. Ее много раз модифицировали и реставрировали, так что высота все время менялась. Но всегда ее можно было видеть практически из любой точки города.

Окончательно ее отреставрировали и превратили из развлекательного сооружения в музей в 2020 году. Поставили лифт, чтобы народ не мучился, тащась наверх. Подъем наверх, впрочем, дорогой (кажется, больше двадцатки) и, как говорят, не стоит эта панорама долгого ожидания в очереди. Не Эйфелева башня. Впрочем, не поднимался, не знаю.

А очередь внизу была знатная. На площади бурлила жизнь, народ не просто стоял в очереди, а жил. Парочки целовались (919). Автор решил, что лучше вернуться на Истикляль и что-то поесть на местном рыбном рынке. Теперь уже можно — никакая диаррея особо не страшна.

Галатская башня — прекрасное тусовочное место для молодежи. В этом районе — совершенно хипстерская атмосфера, без плебейской разнузданности Истикляль и буржуазной тонности Перы. От площади отходят несколько улиц, европейских по ощущению и хипстерских.

Тут сохранилась средневековая итальянская застройка. Например, улица Буюк Хендек, на которой расположена одна из немногочисленных синагог в Стамбуле. Или Сердар-и Экрек, где полно всяких артизанских магазинчиков. Почти европейская. Безусловно, тут, если есть время, прикольно бродить, сидеть на веранде, потягивая кофе или еще что. Самое оно, это не Истикляль.

Сама башня открыта до 10 вечера. Цены конские — порядка 30 баксов с обозрением. И ради этого надо еще стоять. Впрочем, может быть и стоит для того, чтобы поставить галочку. Автор этого не сделал.

Сегодня предстояло ехать в Конью. Надо было собраться и чего-нибудь съесть. Вернулся назад по Истикляль к отелю. Тут на западной стороне Истикляля есть пара переулков с мини-базаром (весь этот район — один большой мини-базар и много ресторанов) и уличными едальными точками. Они готовят наиболее популярные уличные закуски, в том числе, знаменитый кокореч.

Про кокореч было читано немало еще до поездки. На Винском о нем велись целые дискуссии. В основном, народ одобрял. но были и критики, в основном, женщины, считающие его переоцененным. Давно хотелось попробовать, что же за кокореч такой. Попробовать его нетрудно — ему посвящены целые рестораны в Бейоглу и в Константинополе-Фатихе.

Но есть антипатия к сидячим ресторанам. Стоит туда зайти, и потратишь много времени. Уличная еда лучше — купил что-то у киоска, или лотка, отойти в сторонку и быстро схомячить. И побежал дальше. Только с образовательной целью автор заходил в Мадо (посмотреть на террасу) или кафе со сладостями (не будешь же пить кофе на ходу).

В Стамбуле множество видов уличной еды. Но в этот первый приезд, более всего бросились в глаза жареные каштаны (кестане кебаб) и кукуруза (мизир). За ними шашлычки из жареных мидий (мидье тава) или сами мидии, набитые чем-нибудь (мидье долма). Все они выглядели странно и не хотелось их есть на улице. И потом мучаться.

Другое дело — бублики (симит). Это — понятная, доступная еда, но ее продают в основном у памятников и утром. Вечером бублики найти не так легко.

Наконец, есть шаурма (ну ее, на ночь глядя) и дондурма (турецкое морожение). Его продают в основном какие-то клоуны и предсмотрен этот театр для детей, по крайней мере, на Истикляль.

Автор с сомнением относится к поеданию морепродуктов на улице. Бубликов уже не было, оставался кокореч. Кстати, совсем недешевый — большая порция- а почему-то решил взять ее — стоила порядка 5—7 долларов.

Кокореч — это бутерброд с жареными субпродуктами. Но тогда автор этого не знал, а то бы еще подумал. Основа его — бараньи кишки, туда добавляют сердце, желудок и прочее. Все жарится, добавляются в зависимости от рецепта, овощи, в основном помидоры. Все это жарится прямо на твоих глазах, и закладывается в булку.

Купив такую булку, Кош удалился с ней, чтобы зажрать у себя на веранде прямо в номере (924). Номер был на первом этаже и у него был дворик со столом и стулом. Веранда! Дворик был чистый, совершенно не тот провал, что был в «Ирландском доме». Переоценил свой голод. Сожрать эту порцию зараз было невозможно. Половину пришлось положить в автобусную сумку.

До вокзала предстояло доехать на стамбульском метро, да еще с пересадкой! Вот этого мы еще не исследовали. Метро оставалось для загадкой. Хорошо, что не нужно покупать отдельный билет, истамбул-карт решает эту задачу. Но удастся ли в нем сориентироваться? Нужно было проехать от станции Таксим по зеленой ветке до ее конца в Еникапи, а потом перейти на красную ветку, и там доехать до станции Отогар. Как бы, очевидно?

То, что сначала казалось подземным переходом на Таксиме — оказалось входом в метро (925). Но под землей долго еще пришлось идти, пока попал к турникетам. Присмотрелся, как местные орудуют карточками и вскоре уже был на идущем вниз эскалаторе (926). Почти как в Москве!

На платформе стало ясно, какая сторона идет к Еникапи, и вот мы уже в поезде! Почти родное (927)! Вагончики немного отличаются, но атмосфера внутри- вполне московская, даром что турки. Переход на Еникапи — легкий, там некуда деваться, обе станции конечные. Эскалатор вверх на красную линию (928). Вот тут уже оказался народ. Люди безропотно и оранизованно выстраивались в очередь на вход в вагон (929).

По этой линии пришлось ехать реально долго. Хорошо, что вышел с запасом. Стамбульское метро вполне нормальное, но скорости поездов очень низкие, времени уходит вагон.

Большой стамбульский автовокзал (Буюк Истамбули Отогар) устроен замечательно просто. Это огромный шестиугольник (931—932), в центре которого — центральное здание, где выход метро. По его периметру располагаются секции автокомпаний. Секций всего 324. Пассажир находит свою секцию, регистрируются, сдает багаж, и затем выходит на перрон снаружи секции, где и садятся на свой автобус. Но это ж надо все сообразить! Секция указана в билете, но на деле все не так просто.

Раньше автовокзал размещался там же, где и железнодорожный вокзал, у Топкапы. Но в 1980-х годах город стал задыхаться от трафика, и решили построить оромный вокзал на севере, как раз на станции метро. Он — крупнейший в Турции и даже в юго-восточной Европе. Третий по величине в мире. 324 секции, и еще два «кармана» на юге, куда автобусы приезжают.

Принимает в среднем 15 тысяч автобусов в день, примерно миллион пассажиров. Это плюс к аэропорту. Для сравнения, реконструированный Щелковский автовокзал имеет среднюю мощность порядка 2000 автобусов, 200 тысяч пассажиров в день. А ведь стамбульский — его ровесник.

Впрочем, в России традиционно больше развиты железные дороги, а не автобусное сообщение. Такого количества желдорвокзалов, как в Москве, в Стамбуле нет. Вокзал в центре города — это слезы.

Без предварительного знания всего этого, выкатываешься на огромную площадь и везде все перекрыто стеклянными стенами. Постепенно становится ясно — они имеют отношение к автобусным компаниям, хотя таблички маленькие, надо найти свою (не сразу сообразишь, что она — на билете). На билете написано название компании и даже номер секции! Нашел свою, но она была темна и закрыта. Непохоже, чтобы через час отсюда отправлялся автобус на Конью.

Пошел тупо вдоль секций, и через нескольуо дестяков (в итоге, обошел кругом весь периметр, все 341 секций), наткнулся на ту же компанию, но освещенную. Номер секции был совсем другой. Зашел туда и показал билет. Они даже говорили по-английски!

Да-да, говорят, тебе сюда. Теперь можно было пойти выпить кофе в центральную секцию (933). Странно, но для такого большого вокзала она пустовала. Прошел час, забрался в автобус, и мы устремились на восток (934).

.

7 Чаталь-Хююк

В Конью! Но что это — Конья?

Конья — город почти в самом центре Турции, в западной Анатолии, на самой большой равнине Турции, на плоскогорье, на высоте тысяча метров над уровнем моря (935). Поэтому тут почти такой же климат, как в Москве, хотя Конья намного южнее. Разве что, зима тут мягче. Люди жили тут всегда. Десять тысяч лет назад здесь уже были города. Собственно, ради них-то мы сюда и приехали.

На месте самой Коньи поселения восходят в третьему тысячелетию до н. э. Потом пошел калейдоскоп империй и народов. Во времена Хеттского царства, через тысячу лет, тут стоял город по имени Куванна. В первом тысячелетии до н.э., тут оказалось Фригийское царство, и уже тогда Ксенофонт передал, что город назывался Икония.

Фригийцев сменили киммерийцы, а тех — персы. В середине первого тысячелетия до н.э., персы овладели почти всей территорией нынешней Турции. После поражения персов Александром Македонским, тут снова воцарились греки — Селевкиды, затем Пергамон. Последний пергамонский царь отказал город Римской империи, и император Клавдий назвал его Клавдиконием. В евангельские времена город посещали апостолы. Его имя вплетено в Евангелия.

В византийский времена область называлась Ликаонией. В VIII веке город захватили арабы. В XI веке сюда пришли тюрки-сельджуки, у которых город отбивали время от времени крестоносцы.

Город стал столицей сельджукской Румской империи. После ее распада тут возник бейлик (бейство, княжество) Караманоглы. В начале XV века его покорили Османы. В XIX веке город был разрушен династийными османскими войнами и с тех пор потерял свое значение.

Сейчас Конья — столица крупнейшей, центральной провинции, и ее население — больше миллиона человек. Город-миллионник. Сердце Турции. Самый консервативный и религиозный город Турции. Для некоторых — центр религиозного мракобесия.

Междугородние автобусы в Турции большие и комфортабельные, но для ночных поездок и близко не стоят рядом с перуанскими с их раскладными камами и полукамами. По дороге мы пару раз останавливались, и можно было перекусить (936). Примерно за час до подъезда к Конье начался рассвет (937).

Тут были такие же рассветы в пустыне, как в Казахстане! Расстилающаяся равнина не была совсем уж пустыней, но точно тянула на степь. Это — Ликаонская равнина или плато Конья. На юге она упирается в горы Таурус. Степь была усеяна холмами, не плоская, как в Казахстане. Тут тоже есть и полупустыни и солончаки. Подавляющее большинство, 80% населения провинции, живет в Конье. Остальные рассредоточились редкими поселками по степи.

Автовокзал в Конье вполне современный (938—939). Есть даже киоск с культурными ценностями (правда, не удалось застать его открытым).

Вокзальный туалет — прикольный, с раковинами для омывания ног (на втором этаже — работающая мечеть) (940). Магазины, электронные доски объявления, секьюрити с рамкой, все дела (941).