Бесплатный фрагмент - Чёрный сон. Мутанты

Гл. 1

УАЗ Patriot цвета хаки, поднимая тучи оранжевой пыли, уверенно маневрировал по разбитой дороге, мастерски объезжая рытвины и обломки острых камней. Двигатель чуть слышно урчал, словно задремавший в хозяйской постели ленивый кот, кондиционер прекрасно уничтожал летнюю жару, хорошая музыка дополняла прекрасное настроение.

Сорокалетний мужчина вскользь тронул гладковыбритый подбородок и с усмешкой глянул на свою жену, замершую в радостно-тревожном ожидании. Его супруга уже предвкушала, что очень скоро они доедут до моря и у них будет почти неделя отдыха на диком пляже. Она была на два года младше своего мужа. Высокая и гибкая, словно лань, с большими, как озера, наполненные родниковой водой глазами. Нос с небольшим намёком на курносость, но больше правильной формы и весьма изящный, а губы полные, но не огромные, что обожают так «няшки». Волосы цвета спелой пшеницы ниспадали до плеч, а сквозь воздушную чёлку проглядывал высокий лоб и строгие тонкие брови.

Их двенадцатилетний сын Ярик, засунув наушники в уши, с интересом смотрел в окно, даже забыв о своём планшете. Глядя на его крепкую фигуру, было понятно, мальчик серьёзно занимался спортом, и его ждут спортивные победы, а глаза с поволокой в будущем покорят немало женщин, но сейчас они были невинные и светлые. Стрижка была короткой, на висках выстрижены фигурные зигзаги, а на бритом под ноль затылке по центру проходила тонкая косичка.

— Что, Лада, притихла? Расслабься, скоро купаться и загорать будем! — обратился к жене мужчина.

— Слушай, Никита, крути баранку, кругом ямы и камни, до моря ещё доехать нужно, — с некоторым пессимизмом произнесла она.

— Да куда мы денемся.

— Это точно, от тебя никуда не деться, — вполне искренне вздохнула женщина. — Нет что бы в гостиницу… шезлонги, кафешки, мороженое, вечером посидеть у фонтана, послушать живую музыку… прёмся на дикий пляж!

— Мама, — Ярик выдернул один наушник, — там рыбу не постреляем.

— И ароматную ушицу, под треск костерка, не отведаем. А какие сейчас звёздные ночи! — многозначительно добавил мужчина.

— Можно с фонариком пройтись. Говорят, в темноте крабы чуть ли не на берег выползают, — с энтузиазмом добавил их сын.

Лада фыркнула, резко сдула со лба светлую чёлку, покосилась на мужа и с насмешкой сказала:

— А по ночам мы будем ползать по скользким камням в поисках крабов и так каждый день. Романтика.

— Ну… время на отдых мы обязательно найдём, — усмехнулся мужчина. Он вывернул руль, объезжая крутой склон и направил автомобиль в широкую расщелину, которая с большой натяжкой была дорогой. Подпрыгивая на ухабах, загребая колёсами мелкие камни и, дёргаясь от заносов в разные стороны, УАЗ Patriot повинуясь мастерству водителя, сполз на дикий пляж и, отбросив шинами жёлтый песок, умиротворённо замер.

— Ух ты! — очнулся Ярик. Он мигом выбрался из машины и в благоговении уставился на спокойное синее море.

— Чтоб я с тобой ещё раз поддалась на такую авантюру, мы чуть не разбились! — с яростью воскликнула Лада, но мгновенно угодила в объятия мужа, и сознание померкло от жаркого поцелуя. — Ладно-ладно, реабилитировался, а там посмотрим, прощу я тебя или нет, — она отпихнула его от себя. — И за что я тебя люблю?

— Вон на тех склонах растут можжевельники, там есть уютные места, где можно лечь на спину и разговаривать со звёздами… пока сын будет спать в палатке, — многозначительно проговорил Никита.

— И долго мы с ними будем разговаривать? — с иронией спросила Лада.

— Долго. Минуты две.

— А потом?

— А потом я буду искать отблески звёзд в твоих огромных глазах.

— Здорово, — Лада нежно улыбнулась и осмотрелась по сторонам. — А здесь неплохо, море чистое, людей почти нет, сын доволен.

Они выбрались из машины. Лада сразу подбежала к воде и окунула ладони в тихо набегающую волну. Никита подозвал сына и открыл багажник. Они вытащили палатку и принялись её устанавливать под нависающим выступом. Затем, глава семейства соорудил из гладких камней основание для мангала, а сверху поместил специально захваченную для этой цели стальную решётку. Потом вытащил из багажника вязанку дубовых дров, бросил рядом с мангалом и подошёл к жене.

— Думаю, пара искупаться, — он обнял её за плечи.

— Какая чистая вода. Хочу в маске посмотреть дно.

— Разгар дня, для охоты время неправильное. Вечером или утром поныряем.

— А я хочу сейчас.

— Без проблем. Меня тоже посетила такая мысль, да думал, что ты устала с дороги.

— Больше перенервничала, — она ткнула кулачком в его каменную грудь. — Как мы ещё не перевернулись?

— Буду я вами рисковать! Опасности ни было, это был обычный спуск, — чуть помрачнел Никита.

— Яхта к берегу идёт, — Лада прикрыла ладонью глаза. — Белая, как снег, а леера сверкают, словно золотые.

— Дорогая посудина, — кивнул мужчина.

— Их только здесь не хватает! — с раздражением сказала она.

Никита посмотрел на жену и улыбнулся. Он понял, она боится, что кто-то может помешать их уединению, поэтому решил её успокоить и произнёс:

— Они не будут высаживаться на берег. С борта поплавают, шампанского выпьют, попускают фейерверков и уберутся восвояси.

— Фу, — поморщилась Лада.

— Суровая проза жизни, — внимательно наблюдая за яхтой, произнёс мужчина.

На борту возникло оживление, до берега донеслись звуки рэпа с матерными словечками, публика на корме обнажилась, засуетилась обслуга, разнося подносы с бокалами шампанского, а вот и трап спустили. В воду полезли полураздетые женщины, и

всеобщее веселье стремительно набрало обороты. Но вскоре на яхте вновь заработал двигатель, и она двинулась к берегу.

— Всё-таки решили высадиться, — помрачнев, сплюнул Никита.

К родителям подошёл сын, с интересом глянул на яхту, бросил на гальку подводное ружьё и многозначительно изрёк:

— К тем скалкам надо плыть, здесь они всю рыбу распугали, — и принялся натягивать на себя гидрокостюм.

— Что, мать, присоединимся? — улыбнулся Никита.

На яхте включили музыку на полную громкость, пьяные выкрики насмерть убили первозданную дикость пляжа, немногочисленные отдыхающие неодобрительно косились в сторону публики из «высшего общества», но приходилось терпеть. Никита тоже брезгливо скривился, увидев тощий зад одной из «светских львиц», невольно перевёл взгляд на формы своей жены, и настроение вновь вернулось к прежнему состоянию. Мурлыкая под нос незатейливый сюжет, он облачился в гидрокостюм, пристегнул подводный нож к поясу, помог одеться Ладе, подождал, когда сын подвесит к поясу грузы и накачает плотик. Наконец вся команда повернулась к яхте спиной и, держа под мышками подводные ружья, дружно пошлёпала в воду.

Море приятно просочилось к телу, слегка взбудоражило прохладой, но быстро согрелось под действием внутреннего тепла.

Лада охнула от восторга, увидев подводные скалы и далёкое дно, на котором шныряли зыбкие тени. Она, улыбаясь, высунулась на поверхность, схватилась за верёвку плотика, заметила мужа, подняла большой палец вверх. Он жестом указал ей направление к скалкам, к которым уже греб Ярик.

Никита, стараясь держаться поближе к жене, внимательно осмотрелся. Его удивляла непривычно прозрачная вода, даже галька на дне отбрасывала в стороны многочисленные радужные полосы, явление абсолютно редкое и мало кто такое видел. Но почему-то вместо радости у него появилась непонятная тревога. Что-то происходило совсем не так, как должно было быть. Вместо хорошо просматриваемого дна, в глазах возникла муть. Захотелось их протереть, но пальцы ткнулись в стекло маски. Лада тоже что-то почувствовала, вынырнула и подгребла поближе к мужу, Ярик притормозил, высунулся из воды и удивлённо огляделся. Никита подозвал сына к себе.

Отплёвываясь, Ярик шлёпнул руками по воде и, не скрывая тревоги, заявил:

— Что-то я не пойму, такое ощущение, что дно удаляется. Нас относит от берега?

— Пожалуй, мы устали с дороги, предлагаю отложить охоту, — нахмурившись, произнёс Никита. Сейчас его захлёстывало давно забытое чувство страха. Он неожиданно понял, что дно исчезло из прямой видимости, но это не из-за мути в воде, море было по-прежнему кристально-чистое. Что-то происходило непонятное и поэтому до жути страшное. Внезапно в глубине потемнело, словно разлились чернила.

— Что это!!! — взвизгнула Лада.

— Хватайтесь за плотик!!! — взревел Никита.

— Цунами? — заорал Ярик.

— Держимся друг друга!!!

— Никита, я боюсь!!! Что происходит? Мне жутко страшно! — Лада вцепилась в его руку.

— Это инфразвук! — сделал предположение мужчина. — Нам необходимо выбираться!

Они лихорадочно погребли к пляжу и на удивление благополучно выбрались на жёлтый песок. Испытывая непонятный ужас, и почему-то дикую сонливость, Никита схватил за руку жену с сыном и поволок прочь от моря. Стараясь уберечь от незримой опасности, он толкнул своих родных в какую-то расщелину и прикрыл своим телом. Внезапно все погрузились в странное состояние, напоминающее оцепенение и сон. Когда они пришли в себя, как обычно светило солнце. На море был полный штиль, в небе летали крикливые чайки, прогудел тяжёлый шмель. Вроде всё осталось прежнее, но личные вещи исчезли, кроме гидрокостюмов, которые остались на их телах. Не видно было яхты, кораблей, что маячили на горизонте, люди с пляжа куда-то подевались, да и это место стало совершенно другим. Сейчас пляж простирался далеко вширь и был словно запечатан неприступными красноватыми скалами. На покатых склонах виднелись толстенные земляничники, кое-где раскинули колючие ветви древние можжевельники, небольшие лесочки словно сползли со склонов и растворились в каменистых кручах. Все откосы были заполнены тёмно-зелёной травой и массой разнообразных цветов. По скалкам шныряли изумрудно зелёные ящерки, в траве мелькнул рыжий лисий хвост, на огромной высоте, расправив широкие крылья, завис орёл, а воздух был свежим и чистым с примесью моря, смолы и цветочных ароматов.

Лада бросилась к сыну, принялась его ощупывать, обнимать, целовать. Затем, убедившись, что с ними всё в порядке, до предела округлив глаза, с надрывом обратилась к мужу:

— Что это было?

— Мы заснули, — Никита неопределённо пожал плечами, продолжая осматриваться, удивляясь тому, что совершенно не узнаёт эти места. Вероятно, это была некая заповедная зона, куда доступ простым желающим был запрещён, иначе где-нибудь валялся мусор, а лужайки, спускающиеся с откосов, были бы испорчены многочисленными тропинками, да и гальку б всю перебрали, а она так сверкает!

— Это понятно, но где мы? — вцепилась в мужа Лада.

— Когда мы спали, нас кто-то сюда перенёс, — оглянулся мужчина. — Солнце с той стороны, значит наша стоянка там, — махнул он рукой.

— Зачем и кто это сделал? — в ужасе спросила Лада, — в её огромных глазах было столько страха, что Никите стало не по себе. Он обнял её за плечи и, пожав плечами, сказал:

— Наверное, спасатели. Там был опасно, вот нас и принесли сюда… когда мы были в отключке.

— И где они… эти спасатели? — округлила глаза Лада и огляделась по сторонам.

— Пошли спасать других, — хмуро ответил Никита.

— Папа, раньше таких гор не было, — встрял в разговор Ярик.

— Жарковато, надо бы гидрокостюмы снять, — Никита посмотрел на скалы и понял, что сын прав. Сейчас они одни на пляже, вокруг было только море и хрипло орущие чайки.

— Всё, нам тут делать нечего, снимем гидру и пойдём направо, а там видно будет, — решительно произнёс мужчина.

— Пить хочется, — Ярик облизнул солёные губы.

— Скорее бы до нашей машины дойти, — вздохнула Лада, вспоминая, что в багажнике находится десятилитровая ёмкость с питьевой водой.

Никита покосился на родных, а ведь действительно очень хочется пить. Он посмотрел на скалы. Где-то там бьют ключи. В том, что в ближайшее время они смогут дойти до стоянки, он мало верил. В этом он сомневался весьма сильно. В душу с небывалой наглостью «нагадили кошки», интуиция ничего хорошего не подсказывала. Явно произошло нечто странное. На пляже не было ни души, даже мусор отсутствовал. Только море, пляж и скалы. Очень плохо. Зачем же их сюда перевезли? Какая была в этом цель? Этот берег чем-то похож на Карадаг, но от того пляжа, где они разбили лагерь, не одна сотня километров.

— К скалам пойдём и будем искать родник, — мрачно произнёс Никита.

Они подошли к подножью скал. Никита придирчиво оглядел склоны. С первого взгляда было понятно, взобраться на них не получится, уж очень они отвесные и высокие.

— Ребята, так это же Карадаг! — внезапно воскликнула Лада. — Я в путеводителе видела иллюстрации, очень похоже!

Никита остановился, вот и жена подтвердила его опасения, но всё же отрицательно мотнул головой:

— Карадаг от нашей стоянки на противоположной стороне Крыма. Такого быть не может. Нас что, на вертолёте сюда доставили?

— Точно говорю, — Лада подобрала разноцветный камень. — Ты посмотри, это агат, а на Карадаге все пляжи из самоцветной гальки!

— Значит, слева должен быть посёлок Планерское, — пожал плечами Никита.

— А как же наша машина? Я в них наушники забыл, — расстроился Ярик.

— Минералогический заповедник, поэтому и людей нет. Вот пазл и сложился, — сам себе сказал Никита и ещё больше нахмурился. Вероятно, когда они спали, их действительно доставили сюда на вертолёте. Но зачем?

— Вот именно! Нам надо идти в Планерское, а там как-нибудь доберёмся до нашей машины. По крайней мере неопределённостей уже нет, — засмеялась Лада. — Скоро выйдем к цивилизации.

— Насколько мне известно, Карадаг большой, можем до посёлка и к ночи не добраться, — с осторожностью заметил Никита.

— Надо торопиться, — Лада ринулась вдоль скал, стараясь выбирать дорогу поровнее.

— Аккуратнее, ноги не сломай. Ярик, приглядывай за мамой.

Часа два они шли достаточно бодро, но пить хотелось всё сильнее. Было очень жарко, казалось, даже скалы изнывали от зноя и плавились, словно воск. Никита серьёзно обеспокоился, что если в ближайшее время они не выйдут к посёлку, то последствия могут быть самые плачевные, вплоть до теплового удара. Он уже решил дать команду сбросить гидрокостюмы и идти налегке, но что-то не давало этого сделать.

Скалы шли сплошной стеной, то приближаясь к морю, то удаляясь от него на сотни метров. Галька играла под ногами разноцветными огнями. Часто попадались целые агатовые миндалины, иной раз вспыхивали жёлтым золотом сердолики, таинственно светились опалы. По началу Лада пыталась собирать самоцветы, но вскоре отложила их под чахлый куст. Сильно прихрамывая, она в кровь сбила ноги об камни, побрела дальше.

Никита кинул взгляд на заросли на склоне, заметил кусты с яркой зеленью, а в расщелине увидел густую поросль камыша и рогоза с бурыми набалдашниками, над которым носились, как блестящие иглы, стрекозы.

— Привал, — наконец-то скомандовал он, не сводя взгляда с яркого зелёного пятна.

Все сбросили гидрокостюмы и, утирая горячий пот, разлеглись в тени большого камня.

— Сейчас пойду и напьюсь солёной воды, — Лада попыталась облизнуть губы, но едва их не расцарапала сухим языком.

— Ярик со мной, а ты можешь освежиться в море, — Никита подобрал острый обломок самоцветной гальки и побрёл к камышам.

— Куда это вы? — Лада прихлопнула комара, который попытался впиться в шею, пощупала гудящие от долгой ходьбы по камням ступни ног и тяжко вздохнула. Плохо без обуви.

— Кое-что проверить надо. Ярик, за мной, — Никита всё также пристально разглядывал склон.

— Что-то вы темните, — Лада пристально посмотрела на склон. — Там вода? — почти утвердительно сказала она.

— На девяносто процентов, — широко улыбнулся её муж.

По мере приближения к камышам почва под ногами захлюпала и вскоре между трещин в скале они увидели неширокую струйку воды. Никита быстро выкопал ямку, обложил дно плоскими камнями и, когда вода приобрела прозрачность, предложил Ладе напиться. Она сглотнула и отрицательно махнула головой:

— Сначала Ярик, а потом я.

— Он уже взрослый мальчик, потерпит, — спокойно произнёс Никита.

— Мама, да пей уже, вода не закончится, — дёрнув кадыком, чуть раздражённо сказал Ярик.

— Ну, хорошо, — Лада аккуратно припала к воде. — Вот это да, какая вкусная, холодная, родниковая! — она поднялась, освобождая им место.

Наконец-то все утолили жажду и спустились к своим вещам. Никита глянул на солнце. Было ещё совсем светло, но день стремительно близился к ночи. Идти по берегу в темноте идея совершенно неправильная. Придётся ночевать, а для стоянки здесь место было хорошее. Вода есть, можно собрать веток и разжечь костёр. Без спичек добыть огонь проблематично, но попытаться можно. В початке рогоза есть сухой пух, на берегу много больших обломков от самоцветных глыб и гранита, высечь искры вполне можно и пух вспыхнет, как порох.

— Что ты задумал? — Лада мгновенно заметила сосредоточенность мужа.

— К посёлку утром пойдём. Будем ночевать здесь.

— Да мы почти дошли! Солнце ещё не село! — возмутилась жена.

— А если не дойдём? Всю ночь сбивать ноги об камни? Днём ещё можно выбирать дорогу, но в темноте травмы неизбежны. У нас, к глубочайшему сожалению, нет обуви.

— Согласна, я уже так сильно растёрла ноги, — вздохнула Лада. — А если мы замёрзнем? Да и есть очень хочется.

— Разожжем костёр…

— Ты, верно, забыл, что у нас нет спичек.

— А я попытаюсь, — улыбнулся Никита. — Нам нужны коричневые верхушки рогоза, там пуха достаточно, и сухой хворост, этого добра тоже валом. Пока не стемнело, я сделаю копьё из той ровной ветки, — мужчина взглядом указал на сломанное деревцо, — и думаю рыбку добыть.

— И всё же я не совсем понимаю, как ты добудешь огонь? — Лада наморщила нос. — Но раз ты так уверен, мы все пойдём собирать пух.

Никита не стал надевать гидрокостюм, он давно высох на солнце и ночью его можно будет использовать как матрас, а на мокром лежать не очень комфортно. Он с трудом отломал от дерева ветку, заточил об камень, потрогал пальцем остриё, один удар выдержит, затем вновь можно будет заточить. Главное увидеть рыбу и ударить так, чтобы прижать её ко дну, иначе сорвётся.

Он осторожно вошёл в воду, удивляясь, какая она ледяная, вероятно не больше десяти градусов. Отдышавшись, побрёл вдоль берега, высматривая шустрые тени, шныряющие у камней. К его удивлению, вода была кристально-чистая и дно великолепно просматривалось, но рыба плавала мелкая, на копьё не наколоть. Тогда он двинулся дальше в море и погрузился почти до плеч. Ноги уже потеряли чувствительность, а это прямой путь к переохлаждению, придётся воспользоваться гидрокостюмом. Никита повернул к берегу, но неожиданно увидел на дне морскую звезду. Он замер, в Чёрном море они не водятся. Затем увидел шипастого краба, с длинными клещами и лапами — тоже не местный. Внезапно в метрах десяти от себя Никита заметил силуэт огромной акулы и это был явно не катран. Хищница грациозно двигалась в толще воды и человека пока не видела. Никита замер, мгновенно бросило в жар, мозги вообще перестали чего-либо понимать. Что происходит, куда они попали? Не сводя взгляда с чудовищной рыбы, Никита, стараясь не поднимать волну, медленно пошёл к берегу и внезапно увидел в метре от себя большую камбалу. Инстинкт охотника сработал мгновенно. Он, не раздумывая, ткнул копьём прямо в голову и прижал рыбину ко дну. Камбала дёрнулась, но вырваться у неё не получилось. Никита, не отрывая копья от дна, медленно присел, пришлось погрузиться с головой. Зацепил пальцами колючие жабры и с ликованием вынырнул, приподняв над водой свой трофей. И тут встрепенулась акула. Проклиная себя за жадность, оставляя за собой пенный след, мужчина лихорадочно побежал к берегу. Акула почти настигла его, но он успел выбраться из воды и чудом спас свой трофей, в последний момент, выдернув камбалу из пасти хищницы. Нервно смеясь, он потоптался на берегу, высматривая в воде акулу, но та ушла на глубину. То, что это не катран было очевидно, но и не белая или тигровая, таких акул он в жизни не видел. Затем, слегка успокоившись, опираясь на копьё, побрёл к стоянке. Камбала попалась крупная, килограммов пять, странного окраса, явно нечерноморский вид. Никита ничего не мог понять, и у него появилось сомнение, что это не Карадаг. Тогда где они? Неужели это Тихий океан? Но это абсурд! На самолёте что ли они перелетели?

Никита бросил трофей у ног своих родных. Ярик, как грач, в восторге загалдел. Лада улыбнулась и повисла на шее у мужа.

— Как быстро ты пришёл с охоты, я даже не успела за тебя поволноваться. Как вода, тёплая?

— Спад произошёл, ледяная.

— Надо было гидру одеть, — она с удивлением осмотрела трофей мужа.

Рыба почти не отличается от обычной камбалы, но на плавниках сияли рыжие пятна, а на голове виднелись грубые наросты. Она хотела задать по этому поводу вопрос, но муж чмокнул её в щёку и спросил:

— Для костра всё подготовили?

— Пух есть, мелкие щепки. Ярик сухие дрова натаскал. Теперь твоя очередь, маэстро! — торжественно произнесла Лада, отвлекаясь от странной камбалы.

Никита приподнял гранитный камень, в его основании густо уложил пух, а по бокам мелкие прутики и щепки. Приподнял осколок крупного халцедона и с силой провёл по поверхности гранита. Сверкнули искры, но огонь не возник. Лада нахмурилась. Он попробовал ещё раз. Не получилось. Лада стала мрачнее тучи, Ярик притих. Никита раз пять проводил халцедоном по камню, искры летели целым снопом, а огонь не возникал. Лада разочарованно вздохнула. Мужчина сосредоточился и вновь провёл обломком халцедона по камню и внезапно пух, как порох, вспыхнул. Никита мгновенно подложил прутики, затем щепки. Костёр разгорелся ярче и пламя лизнуло большие ветки. Лада заплясала на месте, Ярик от радости поднял кулаки вверх, а огонь набрал силу и на душе стало хорошо и тепло… но не у всех. Никита всё ещё не мог переварить произошедшие с ним события и не понимал, как он расскажет об акуле. Решив перенести разговор на завтра, Никита вздохнул и принялся разделывать камбалу. Через некоторое время над стоянкой повис аппетитный запах жареной рыбы.

Ночь опустилась неожиданно быстро, в небе засветились россыпи из звёзд. Стало холодно и даже тепло от костра перестало приносить облегчение. С одной стороны, тело «поджаривалось», а с другой обдувалось сырым ветром, приходилось постоянно менять позы. Было так неуютно, что о том, чтобы расслабиться и поспать, не было и речи. Лада пыталась улечься на своём гидрокостюме, затем приняла прямо-таки гениальное решение, натянула его на себя и чуть ли не замурлыкала от удовольствия, так стало тепло. Вскоре и Никита с Яриком облачились в гидрокостюмы. Жена и сын наконец-то уснули, но мужчина спать не стал. Кто его знает, что может произойти в темноте. Луна неожиданно выглянула из-за скал и мгновенно осветила пляж серебристым светом. Никита поднялся, подкинул в догорающий костёр несколько толстых веток, глянул на жену и сына, тяжело вздохнул, что-то ему подсказывало, настоящие проблемы уже на подходе. Их окружал пустынный пляж, людей нет, кораблей не видно, на горизонте ничего не освещалось, а это говорило о том, что вблизи городов нет. Он передёрнул плечами и решил больше не мучить свою голову размышлениями, так и с ума можно сойти. Неожиданно где-то со стороны раздался мужской крик:

— Серёжа!!!

Никита вскочил с места, мгновенно проснулась Лада, засопел Ярик.

— Кто-то кричал? — прижалась к мужу Лада.

— Вероятно да, если это не слуховая галлюцинация, — Никита поднял копьё.

— Серёжа!!! — раздалось совсем близко.

— Человек? — скрывая испуг, спросил Ярик.

— Он нуждается в помощи. Я пойду к нему навстречу, — осторожно сказал Никита.

— Я с тобой, — встряхнула светлыми волосами Лада.

— Я с вами, — вздрогнул Ярик.

— Не обсуждается, я иду один, а вы спрячьтесь за теми камнями, — твёрдо произнёс мужчина.

Лада обняла Ярика:

— Папа правильно говорит, нам следует спрятаться.

— Я с ним, — в возмущении засопел Ярик.

— Мне одной будет страшно, — Лада произнесла чистую правду.

— Серёжа!!!!! — раздался вопль совсем рядом.

Никита бесшумно скользнул мимо камней к пляжу и остановился, разглядывая зыбкий силуэт человека. Увидев, что тот один, громко спросил:

— Эй, чего орёшь?

— Серёжу не видели? — раздался глухой голос, и к Никите подошёл всклокоченный долговязый парень в одних плавках, но в добротных кроссовках.

— А кто он тебе? — Никита опустил копьё вниз.

— Друг, вместе отдыхали, нас было несколько человек, пивком баловались. Он решил поплавать и внезапно стал тонуть, перепил, наверное. Я бросился его спасать, шорты успел с себя стянуть, а на кроссовки времени не оставалось, он под воду начал уходить… а потом я оказался на пляже и внезапно заснул. Не могу понять, где я? Вы не видели моего друга? — голос парня предательски дрогнул.

— Нет, — с сожалением произносит Никита. — Давай к нам, согреешься у костра, поешь.

Парень судорожно дёрнул кадыком:

— Попить бы.

— И вода есть, — Никита дружески похлопал его по плечу.

— Не сводя круглых глаз с мужчины, парень шёпотом спросил:

— А потом мы пойдём искать Серёжу?

— Утром. А сейчас отдохни, поспи…

— Нет, я воды попью и мне необходимо его найти.

— Ночью?

— А вдруг с ним случилась беда?

Никита помолчал, посмотрел на чёрное, как смола, море, глянул на луну, которая полезла в густую облачность. Вновь стало темно, словно в закрытом чулане. Отрицательно мотнул головой и твёрдо произнёс:

— Ночью нельзя, утром пойдём.

— Воды дайте! — решительно потребовал парень, и глаза лихорадочно блеснули.

Лада с тревогой посмотрела на незнакомца и указала, где находится родник. Тот бросился к воде и, едва не захлёбываясь, принялся пить. Затем парень поднялся и вновь спросил:

— Последний раз спрашиваю, вы пойдёте искать Серёжу?

— Нет. И ты не ходи, — раздражённо произнёс Никита.

Тот скривился, сплюнул на землю и молча побрёл к пляжу.

— Куда же ты? — всплеснула руками Лада.

— Нахрен пошли! — грязно выругался незнакомец и исчез в темноте. Через некоторое время вновь послышался его крик:

— Серёжа!!! — затем всё тише и тише, парень ушёл очень далеко.

— Его надо было удержать силой, — нахмурилась Лада.

— Каждый выбирает свою судьбу сам, но есть хорошая новость, мы не одни, здесь есть люди, — Никита присел у костра.

Гл. 2

В гидрокостюме было тепло, но неудобно. Одно дело в нём охотиться, а просто сидеть у костра, приятного мало, но терпеть приходилось. Никита прислонился к камню и, чтобы несколько расслабиться, вытянул ноги. Прислушиваясь к сопению родных, он удивлялся, как они могут спать после стольких событий. Что же произошло? Всё это в голове не укладывалось. Какая-та чёрная вода, странный сон и внезапно они оказались на незнакомом берегу. Как всё объяснить? Никита не любил странности, в его профессии врача хирурга это явление было крайне нежелательное. Он избегал всякие «непонятности», жизнь строил, руководствуясь логическим принципам. Всё для него было понятно: учёба, работа, личная жизнь, общение с окружающими людьми, всякие события, кружащиеся вокруг него. Всякие события. Никита неожиданно вспомнил сюжет, который нарушил стройный образ его логики. Происшествие было странное по своей нелогичности. Произошло это совсем недавно, не больше месяца. К гаражу ему приходилось проходить мимо мусорных баков. Этот участок Никита предпочитал проскакивать максимально быстро. К запахам и к снующим по помойке бомжам у него было что-то вроде аллергии. Но на этот раз он чуть приостановился, с удивлением наблюдая, как к помойке с вкрадчивым урчанием подъехал чёрный Мерседес-Бенц GLS класса. Не часто такие дорогие автомобили появлялись в их спокойном районе, но чтоб ещё остановиться у зловонного мусора! Дверь неслышно открылась, из машины не спеша выбрался пожилой мужчина в дорогом костюме и без всякой брезгливости запустил руки в мусорный бак. От неожиданности Никита икнул и поспешил покинуть неприятное место. Внезапно в его спину врезался хорошо поставленный, глуховатый голос:

— Какая неожиданная встреча! Не ожидал я вас здесь увидеть.

— Вы меня? — Никита в удивлении посмотрел на старика и понял, этот человек ему абсолютно не знаком.

— Вас, — старик быстро подошёл, пахнуло дорогим одеколоном. Он встряхнул маленькой бутылочкой. — Знаете, что здесь?

— Весьма любопытно, — Никита хотел усмехнуться, но встретившись с жёстким взглядом старика, лишь хмыкнул.

— Не смотри на меня как на полоумного, — старик взболтнул ампулой. — Здесь находится вирус под названием: чёрный сон Цеце. Появился и такой. Он создан искусственно. По некоторым сведениям, в этом эксперименте африканская муха приняла самое непосредственное участие. При заражении сонный вирус погружает человека и вещи, находящиеся с ним в соприкосновении, в состояние близкое к медитативному трансу. Человек может в нём пробыть, — старик на миг задумался. — Мы пока не знаем, сколько времени, день, год или значительно больше, а если повезёт, заражённый просто умрёт.

— Замечательно, — теперь Никита полностью утвердился в своём мнении, что с головой у старика не всё в порядке и рассеянно покрутил головой. — Мне на работу пора. Опаздываю. Вы меня простите, мне очень некогда.

Старик, словно его не услышал:

— Мы его гнали несколько дней и почти выследили, но он скинул эту ампулу, — старик кивнул в сторону мусорной кучи, — и скрылся.

— Я пойду… ладно? — осторожно произнёс Никита и стремительно направился к своему гаражу. Он украдкой утёр со лба холодный пот, не часто можно встретиться просто так на улице с умалишённым.

— Да я и не держу вас, Никита Васильевич. Не удивляйся, я наводил о вас справки у заведующего больницей. Вы нам подходите, поэтому я так откровенно с вами сейчас разговариваю. Мы скоро встретимся, — старик стремительно направился к своему мерседесу. Дверь услужливо открылась и до Никиты донеслась фраза:

— В Контору, быстрее.

Никита потоптался на одном месте, с удивлением провожая взглядом чёрный мерседес. Внезапно с боковой дороги вылетел гружёный кирпичами грузовик и с ужасным грохотом вонзился в автомобиль, в котором ехал странный старик. «Ампула, как бы она не разбилась» — как молния проскочила страшная мысль. Неожиданно чёрный мерседес взорвался, разметав в стороны кирпичи, упавшие с грузовика.

Очень быстро приехала полиция, но их оттеснили люди в строгих костюмах. Никиту увезли в Управление ФСБ и долго расспрашивали об аварии. Он всё предельно чётко рассказал, но упомянув о чёрном вирусе Цеце, понял, сотрудники ФСБ о нём были не в курсе, это было неожиданно и странно. Вероятно, никакого сонного вируса не существовало, подумал тогда Никита, но неприятный осадок остался. Через некоторое время это событие немного стёрлось из его памяти и вот, они поехали к морю, а потом… Никита посмотрел на огромные звёзды.

Внезапно, словно гора, навалилась усталость, глаза начали слипаться. Всё же необходимо было поспать хотя бы часа три, а утро уже давало намёки на своё появление. Пляж внизу пустынен, море абсолютно чёрное, никаких огоньков от проходящих судов, а по идее должен хоть один корабль, но пройти. Пустынно и на суше, и в воде. Звёзды вроде знакомые. Никита не слишком разбирался в астрономии, но как выглядела Большая Медведица, знал. Что-то напоминающее её заметил, но звёзды были как-то более растянуты по краям и очень яркие. А ещё Никита не увидел ни одного спутника, что обязаны были пролетать по ночному небу. Лишь отдельные метеоры вспыхивали и быстро исчезали. Где же они находятся? То, что это не Карадаг, вполне очевидно. Такие акулы не водятся в Чёрном море. Значит это океан? Но какой? Вероятно, Тихий. Но, это абсурд! Ну не могли они за такой короткий срок переместиться так далеко! Никита сжал губы, тяжело вздохнул, подвинул поближе копьё, закрыл глаза и словно провалился в пропасть. Наверное, он спал, как и хотел, три часа. Затем, резко открыл глаза. Было уже светло, в ближайших кустах шныряли птицы, просыпались чайки, но пока летали без криков. Море, а быть может океан, был без единой волны. Абсолютный штиль. Сейчас самое удачное время для охоты, но Никита вспомнил акулу, бросил взгляд на камбалу, от которой осталось большая часть, и решил пока не лезть в воду. Необходимо найти город или посёлок и всё разузнать. Он поднялся с места, поворошил тлеющие угли, подбросил свежего топлива и тихо, чтобы не разбудить родных, направился к роднику. Там он тщательно умылся, затем решил пройтись к ближайшим склонам. Его заинтересовал сползший от основной породы пласт скальной породы. Часто в таких местах образуются широкие трещины и даже нечто похожее на пещеры. Было бы очень кстати найти укрытие. Пока не заживут у жены ноги, продолжать путь нельзя. Придётся посидеть хотя бы пару дней. Изготовить бы какую-нибудь обувь, босиком по камням долго не походишь. Никита пощупал свои исцарапанные ступни, скоро и он будет ковылять как Лада. Ярику легче, он привык и раньше бегать без обуви, кожа на пятках загрубела, но и он тоже слегка прихрамывал. Нужна хоть какая-то обувь.

Никита быстро добрался до скал, миновал небольшой можжевеловый лесочек и остановился у отколовшегося пласта скалы. Там он мгновенно заметил широкий треугольный ход, осторожно зашёл внутрь и сразу оказался в достаточно широком природном зале. Потолок под наклоном уходил далеко вверх, а чуть далее виднелись несколько тяжёлых глыб отколовшихся от основного пласта. Они образовали несколько «комнат», а сквозь щели в скале проходил тусклый свет, достаточный, чтобы видеть всё вокруг, но главное, здесь было сухо. Это была настоящая удача, а может подарок богов, сейчас все варианты подходили. Никита довольно улыбнулся и поспешил к сыну и жене. Они уже не спали. Лада встретила его упрёками, но он обнял её и чмокнул в губы, Ярик сонно сморщил лицо и сладко потянулся.

— Ты где был? Мы проснулись, а тебя нет! Даже не предупредил, — вырвалась из его объятий Лада.

— Предупредишь вас. Спали, как маленькие котята, даже пузыри пускали. Но суть не в этом, я нашёл первоклассное убежище, пару деньков перекантоваться вполне можно.

— Приехали, — эмоционально всплеснула руками жена. — Тут до посёлка осталось всего ничего!

— Откуда такая уверенность? — грустно ухмыльнулся Никита.

— Так мы столько вчера прошли! Ведь совершенно очевидно, что скоро мы выйдем к людям!

— И такое может быть, — не стал её переубеждать мужчина. — Но твои ножки должны чуть зажить…

— Ерунда, — отмахнулась Лада, — сейчас перекусим и в путь. Как-нибудь доковыляю.

— Мама правильно говорит, — поддержал её Ярик. — Если что, я помогу нести её гидру. Без плеера так плохо, скорее бы добраться до нашей машины.

— Стоп, — поднял руки Никита. — Обоснуемся в пещере, а я схожу на разведку. Может, действительно рядом посёлок.

— Я с тобой, — мгновенно отреагировал Ярик.

— Нет. Наведите в пещере порядок и подготовьте место для костра…

— Мы что, жить здесь собираемся? — нахмурился мальчик.

— Везде должен быть уют, — неожиданно поддержала мужа Лада. — Ну что, пойдём смотреть твою пещеру Аладдина!

— Не совсем пещера, так, импровизация. Но там сухо, нет ветра, и дым от костра легко вытянет в щели наверху… и не на виду будем, — добавил Никита, вспомнив, как почти всю ночь бодрствовал у костра. — И ещё, купаться не стоит… вода ледяная. Камбалы нам ещё надолго хватит. В море не купайтесь.

— Ты уже об этом говорил, спад произошёл, но в гидрокостюмах он не страшен. Пусть Ярик крабов насобирает. В углях запечём будет очень вкусно.

Никита не хотел говорить об акуле, но Ярик точно полезет в воду. Он остановился и с нажимом произнёс:

— В море лезть нельзя. Дело даже не в холодной воде.

— А в чём тогда? — удивилась Лада и её глаза удивлённо сверкнули.

— Я кое-что видел.

— Интересно, папа, и что там было? — на лице у Ярика появился азарт.

Лада внимательно посмотрела на Никиту. В её глазах возникла тревога. Сейчас она была особенно хороша: тело стройное, даже гидрокостюм не в состоянии был это скрыть, глаза большущие, а загар на лице только передал их очарование, а губы… Никита вздохнул и медленно произнёс:

— Я не хотел говорить, но в любом случае пришлось бы. Я с акулой встретился…

— С катраном? — непонимающе улыбнулся Ярик.

— Это был не катран, она была намного крупнее и очень мною заинтересовалась, — мрачно произнёс мужчина.

Лада скривилась:

— Что-то другое умное не мог придумать?

— Так, — Никита почернел лицом, — ещё раз повторяю. В море рыскает настоящая хищная акула. Я не знаю, как она там оказалась, но это факт. Может, из частного бассейна сбежала.

Ярик недоверчиво заулыбался, а Лада словно окаменела, она давно изучила своего мужа и поняла, что он их не обманывает.

— Как же так, и ты всё это время молчал?

— Не хотел расстраивать.

— Здорово! А если её копьём с берега ударить? — оживился Ярик.

— Я тебе ударю! — сдвинул брови Никита. — Она тебя проглотит и даже не заметит.

— Но хотя бы посмотреть на неё можно?

— Это сколько угодно, — Никита пристально посмотрел на Ярика,

— Ладно, пускай живёт, но в следующий раз я обязательно проткну её копьём!

Они подошли к пещере. Лада зашла вовнутрь, придирчиво огляделась и удовлетворённо произнесла:

— Не пятизвёздочный отель, но дня на два сойдёт.

Стянув с себя гидрокостюм, женщина поёжилась от утренней прохлады, и скомандовала:

— Ярик, за работу. Убираем мусор, выметаем пыль и разжигаем костёр.

Утро наливалось силой, показалось чистое солнце и принесло с собой долгожданное тепло. Все стянули с себя гидрокостюмы и сложили в одной из комнат. Никита перекусил запеченной камбалой, попил про запас воды из родника и двинулся в путь. Он тщательно выбирал дорогу, чтобы окончательно не разбить ноги об камни. Море слегка разболталось и волны с шипением набегали на берег. Чайки окончательно проснулись и вновь принялись мерзко орать. Никита часто поглядывал на море. Один раз ему показалось, что увидел акулий плавник, но он, как мираж, быстро исчез. Ни кораблей, ни пролетающих самолётов нигде не было. Берег был первозданно чистый, не видно ни одной пластиковой бутылки, непуганые крабы лениво соскальзывали в море, высоко в небе парили орлы, а вдоль моря тянулась бесконечная гряда непреступных скал.

Через несколько километров Никита подошёл к скалистому образованию, которое перегородило пляж до самого моря. Он остановился у самой кромки и посмотрел вниз. Вода была абсолютно прозрачная, но дно не просматривалось, вброд не перейти. Перебраться на другую сторону можно было только вплавь. Если б не акула, мужчина даже не раздумывал, но сейчас нерешительно замер минуты на две. Он вспомнил огромное чудовище и, стиснув зубы, всё же спрыгнул в море. Вода оказалась ещё более холодной, чем вчера. Она, словно кипятком, обдала тело, но страх неожиданно отступил. Никита, не торопясь, погрёб вдоль скал, отчётливо сознавая, что если появится хищница, взобраться на отвесный берег он не сможет. Из-за налипших на них зелёных водорослей они были очень скользкими. Он плыл более получаса, а выхода на берег всё не было. Тело начало терять чувствительность и появился страх. Мужчина стал подумывать о возращении обратно, но упрямство энергично толкало вперёд, а ещё он вспомнил, что именно в этом направлении ушёл вчерашний гость. Уже не таясь, Никита стремительно погрёб кролем, стараясь не смотреть в глубину, откуда внезапно могла выплыть акула. Он плыл, как на стометровке, даже согрелся, но это была лишь иллюзия, вскоре тело стало сотрясаться от крупной дрожи. Никита понял, точка возврата пройдена, обратно он уже не доплывёт. Как глупо и обидно… но он внезапно выплыл за скалы и увидел продолжение пляжа. Из последних сил вытолкнул себя на берег и, стараясь согреться и отдышаться, застыл на самоцветной гальке. А ведь придётся повторить весь путь обратно. Мужчина даже застонал от безысходности и очень пожалел, что был без гидрокостюма. Но кто ж знал, что возникнут такие препятствия! Никита перевернулся на спину, долго смотрел на орлов, которые зависли высоко в небе.

— Хрен вам! — неожиданно злобно оскалился он и решительно встал. Никита огляделся. Берег, на котором он оказался, был началом огромной бухты. Она, плавно изгибаясь, шла вдоль скал и терялась в голубой дымке. Стало понятно, что утёсы уходят на многие десятки километров и посёлка поблизости нет. Никита стиснул губы и резко сел на гальку. В размышлении стал перебирать блестящие камни, нашёл несколько ярких опалов, вяло подумал: «Вот Ладушка бы обрадовалась» — и с силой швырнул их в море. Куда же они, чёрт возьми, попали? Что за земля? А вдруг они останутся здесь на всю жизнь? Мужчина вновь посмотрел вдаль. Всё было первозданно дико, свежий воздух наполнен запахами моря и абсолютное отсутствие мусора на пляже. Гряда из скал возвышалась над морем метров на сто. Кое-где из трещин пробивалась трава. С упорством достойным похвалы, цеплялись за камни истерзанные ветрами лохматые кусты и кривые деревья.

Ополоснув морской водой лицо, Никита направился к прибрежным утёсам в надежде найти выход на поверхность.

Ноги совсем распухли, из многочисленных порезов и ран капала кровь, но мужчина упорно брёл между обломков вдоль скальной гряды и внимательно осматривал склоны. Неожиданно он заметил разлом. Тот шёл прямо от подошвы скал и устремлялся вверх, но у самого выхода на поверхность исчез в нависающей над морем породе. Никита придирчиво осмотрел трещину. Она была достаточно удобная для подъёма, но её перекрывала отрицательно нависающая скала, которая рушила все планы. Хотя оставалась надежда, что до верха не более десяти метров и можно как-то выбраться. Никита даже улыбнулся, но неожиданно заметил на камнях тёмные пятна. Он коснулся их пальцами и поднёс ладонь к глазам. Это была кровь. На всех выступах виднелись тёмные следы. Очевидно, кто-то сорвался. Мужчина посмотрел под ноги. На осыпи он увидел вмятину, а дальше по склону сломанные кусты и там что-то лежало между камнями. Никита сбежал вниз и мгновенно наткнулся на труп человека. Он его сразу узнал, это был тот парень, что искал своего друга. Чувство вины захлестнуло душу, если б он тогда его не отпустил, этот юноша был бы жив. Никита присел рядом и, хотя и так было очевидно, что парень мёртв, пощупал пульс. Но нет, чуда не произошло, сердце не билось. Было понятно, парень наткнулся на разлом в скале ночью и поэтому в темноте не увидел, что трещина сверху перекрывалась отрицательно нависшей плитой. Полез, наткнулся на неё, попытался её обойти и сорвался. В полицию надо бы заявить. Да где ж её найдёшь на этом проклятом берегу. А оставлять парня не погребённым было совсем нехорошо. Похоронить надо. Никита потащил его к осыпи. Здесь земля смешалась с мелкими камнями и пылью, можно даже палкой вырыть глубокую яму. Он лихорадочно принялся за дело. Вскоре место для вечного упокоения было готово. Никита подтащил парня к яме и уже хотел его туда скинуть, как взгляд наткнулся на его кроссовки. Они почти не пострадали и размер вроде соответствовал. Никита задумался, а не является ли это мародёрством если он их снимет. Посмотрел на свои кровоточащие ноги и, проклиная себя, быстро сдёрнул их с покойника. Померил и словно испытал блаженство, обувь полностью соответствовала его размеру. Никита засыпал парня землёй и спустился к морю. Ступни горели, но уже не было такой боли и захотелось идти дальше. В принципе, не всё так плохо. Раз есть трещина на этом склоне, то должны быть и другие, стоит только хорошо поискать.

Как-то быстро прохладное утро рассосалось, и солнце заявило права на всё небо, посылая жаркие лучи на притихший, словно чего-то ждущий мир. Волны накатывали на галечный пляж и с шелестом пятились назад, увлекая за собой мелкие камушки и отшлифованные ракушки. Никита невольно залюбовался морем, где не было и следа от мазута, не плавали целлофановые пакеты, под ногами не блестели стёкла от бутылок, в кустах не валялись ржавые консервные банки и использованные презервативы. Всё было настолько первозданно дико, что от восторга захватывало дух и хотелось от радости кричать. Никита всю жизнь мечтал оказаться на таком берегу, где нет людей, нет отходов их жизнедеятельности, любоваться природой и плавать в кристально чистой воде. Мечты сбылись, но душу сжигала горечь, он с семьёй оказался, словно в золотой клетке, откуда выхода нет. Западня — вот правильное слово. Но как здесь красиво. На красноватых склонах виднелись колючие можжевельники, на откосах зеленела высокая трава, из которой выглядывали нежные цветы, кое-где раскинули толстые ветки земляничники, а под ногами переливалась всеми цветами радуги самоцветная галька. Всё пространство было заполнено чистым морским ароматом, знакомо трещали цикады, кружились над цветами роскошные бабочки и летали всевозможные насекомые, а на них охотились юркие птички. Какая благодать. Но высоко в небе парили немаленьких размеров орлы, а в море неожиданно показался плавник акулы и мгновенно исчез. Идиллия рассыпалась, как сон, внезапно прерванный грубым толчком в грудь. Никита встряхнул головой, сжал губы и долго смотрел в том направлении, где появился острый плавник. Неужели это та старая знакомая, с которой он повстречался вчера, или это её подруга? А вдруг акул в море много? В подтверждении его мыслей, вдали зачернели ещё несколько плавников и версия, что какая-та акула сбежала из частного бассейна, рассыпалась на мелкие осколки. Они здесь живут. Значит это точно не море, а океан. Но можжевельники, земляничники? Их на севере нет! Что за ерунда такая! Куда их занесло? У мужчины пересохло в горле, он вдруг подумал, что за скалами их ничего хорошее не ждёт. Но в любом случае необходимо найти путь наверх, а там будет видно.

С этими мыслями Никита некоторое время брёл у набегающих волн, периодически посматривая то на склоны, то на море. Чтобы не обгорели плечи, пришлось залезть в воду. Там он достал длинные водоросли и сделал из них нечто похожее на накидку. Стало значительно легче. Он уже прошёл ни один километр, но скалы шли непреступной грядой. Вероятно, та трещина была одной из единственных. Никита стал думать, из чего же сплести верёвки. Можно попробовать использовать камыш, он высокий и достаточно крепкий. Придётся повозиться, но времени у них сейчас достаточно.

Уйдя в свои мысли, Никита едва не наскочил на разгуливающих у воды стервятников. Они нехотя взмыли в воздух, но далеко не улетели, приземлившись на ближайших каменных глыбах. Между камнями, омываемый волнами, лежал человек, вернее то, что от него осталось. Ноги у несчастного отсутствовали. Очень похоже, что на него напала акула, но он смог выбраться на берег, истёк кровью и умер. Никита медленно подошёл. Сердце ухало под рёбрами, как бубен, уж очень много смертей за такой короткий промежуток времени. Это начало просто ужасало, хорошо Лада и его сын это не видят. Мужчина застыл, не в силах отвести взгляд. Один из особо наглых стервятников взлетел с ближайшего камня и плюхнулся рядом с мертвецом. Затем, вытянул голую шею и, переваливаясь с боку на бок, поспешил к покойнику. Никита мгновенно поднял крупный голыш и метнул в хищную птицу. Она с недовольным клёкотом шарахнулась и вновь улетела к своим безобразным товаркам сидящих на каменных глыбах. Мужчина обошёл погибшего со всех сторон. Неужели опять придётся хоронить? А если этих мертвецов по берегу множество? Сил и эмоций не хватит. Да и на берегу оставлять не хочется, мигом слетятся стервятники. Лучше его скинуть в море. На этот раз Никита придирчиво осмотрел мертвеца на предмет нужных вещей. Несчастному они теперь не нужны, а им очень понадобятся. Вероятно, при жизни этот человек работал механиком на гражданских судах. Он был одет в добротную спецовку. Жаль, что штаны превратились в шорты, но коричневая куртка была почти целой, а через плечи перекинута толстая кожаная сумка. Внутри она оказалась пустой, но из кожаной сумки Ладе можно запросто соорудить мокасины. С этими мыслями Никита, более не сомневаясь в правильности своих действий, раздел труп до нижнего белья, сняв даже изодранные до колен штаны, обкромсав кровавые лоскуты острым куском кремния. Пересилив отвращение, он накинул на себя куртку и решительно спихнул труп в море. Мертвец, как безобразная медуза, заколыхался в такт волн и внезапно резко ушёл на глубину, и лишь блеснуло грязно-белое туловище акулы. Никита в ужасе отскочил на берег. Чуть успокоившись, он криво усмехнулся и вслух проговорил:

— Вот и концы в воду.

Солнце полностью переместилось в зенит, и навскидку сейчас было не меньше часа дня. За это время Никита прошёл немало километров, но нигде не нашёл выхода на верх. Захотелось пить, но родников не было. Мужчина в раздумье прошёл ещё пару сотен метров. Остановился. Утёр пот с лица, оглянулся назад. Пора в лагерь. Результат в принципе был. Он нашёл трещину, по которой при желании можно выбраться, и раздобыл немного вещей. Внезапно Никита вспомнил, что ему вновь придётся плыть в ледяной воде, а на глубине затаились акулы. Тогда хищницы его не учуяли, но неизвестно как будет сейчас. Он побрёл по самоцветной гальке, непрерывно поглядывая на море. В воздухе мелькали чайки. Они ныряли и взмывали вверх с рыбой, акульих плавников видно не было, но Никита вспомнил, как из глубины вынырнула хищница и утащила труп. Они всюду. Мужчина скрипнул зубами, в глазах появился не страх, а ненависть.

Как-то незаметно солнце ушло с зенита и приблизилось к горизонту. День заканчивался катастрофически быстро. Что-то не по делу он завозился, как бы в темноте не пришлось плыть. Перспектива была зловещая, но оставаться на ночь на пустынном берегу без воды совершенно не хотелось. Да и семья с ума сойдёт, если он до утра не появится.

Никита перешёл на быстрый шаг, а солнце садилось всё ниже и ниже. Мужчина бросился бежать, но багровый шар внезапно нырнул за горизонт. Небо почернело, блеснули звёзды и нудно запели ночные цикады. И хотя Никита увидел знакомую скалу, что перегораживала пляж, он опоздал, лезть в море смерти подобно. Кто-то из его знакомых утверждал, что акулы часто именно в темноте подходят к берегу. Неужели придётся ждать рассвета? Никита несколько раз отругал себя грязными ругательствами, но почему-то легче не стало. Он понуро побрёл по берегу и внезапно услышал до боли знакомый голос.

— Никита, родной, ты живой!

— Лада? — мужчина едва не поскользнулся на скользких камнях. — Что ты здесь делаешь?

— Тебя долго не было, — из чёрной тени скал оторвалась хрупкая фигура и бросилась ему на шею.

— Лада, да как же так, а Ярик где?

— В пещере. Когда тебя так долго не было, я пошла вслед за тобой. Увидела эту скалу, попробовала её переплыть, но вода была просто нереально ледяная. Вообще я удивляюсь, как ты без гидры переправился? Я взяла с собой и твой.

— Ты приволокла мой гидрокостюм? — Никита ошалел от неожиданной радости. — Ты меня просто спасла!

— Я рада. А откуда у тебя эти вещи? — Лада увидела на муже чужую куртку, сумку с изодранными штанами и рубашкой, а на его ногах виднелись добротные кроссовки.

— Представляешь, нашёл на берегу, — помрачнев, произнёс мужчина.

— А люди?

— Никого не было, — Никита решил не говорить, что он снял их с мертвецов.

— Повезло, — грустно произнесла Лада. — Жаль, одна пара.

Никита мгновенно скинул с себя кроссовки:

— Обувайся, а потом я из этой сумки сделаю тебе мокасины.

— Правда?

— Без сомнения!

Лада немного помолчала, надевая обувь, затем спросила:

— И какой результат твоей разведки?

— Это не Карадаг. Скальная гряда идёт на десятки километров. Родников не видел, а без питьевой воды мы не сможем их обойти.

— Как же так, — даже в темноте было заметно, как женщина побледнела. — Неужели нет выхода?

— Выход всегда есть, — Никита сгрёб её в свои объятия. — Я нашёл трещину в скале, по ней поднимемся. Там только имеется небольшой сложный участок, веревку сделаем…

— Вообще-то я не скалолазка, — угрюмо заметила Лада.

— Я тоже, — усмехнулся Никита.

— Неужели другого способа нет? — её огромные глаза блеснули.

— Пока не нашёл. Завтра обдумаем и другие варианты.

— Тогда одевай гидру.

— Нельзя, — покачал головой Никита.

— Ты насчёт акулы? Я когда плыла, её не видела. Она сейчас плавает где-то в другом месте.

— Она не одна, я уже несколько штук видел. Нельзя нам ночью переправляться.

— Их что… много?

— Да.

Лада отпрянула от Никиты, требовательно посмотрела ему в глаза:

— Как такое может быть? В Чёрном море обитают только безобидные катраны. Допустим, одна сбежала…

— Никто не сбегал. Они здесь живут. Это не Чёрное море, а настоящий океан.

— Подожди. Какой… океан? Это Крым!

— Увы.

— Подожди… ты шутишь?

— Лада, мы можем находиться где угодно, но не в Крыму.

— А можжевельники, цикады надрываются, земляничники на каждом шагу растут, — недоверчиво округлила глаза женщина, — это всё приметы Крыма! И самоцветная галька. Это Карадаг!

— Не знаю, что тебе сказать, — задумался Никита. — Вроде правильно размышляешь: земляничники, можжевельники… Я сам об этом думал. Но на дне морские звёзды, не черноморская камбала, океанские крабы, и… чёрт его знает какие акулы. Кстати, я на берегу настоящих орлов-стервятников разогнал. Лысые, до жути безобразные, как на пиндосовской эмблеме, в Крыму такие не водятся.

— Стервятники. А что они ели? — в каком-то трансе спросила Лада.

— Да мало ли, что они ели, падаль какую-то! — излишне резко произнёс Никита.

— Наш сын один, мы плывём немедленно! — решительно сжала губы женщина.

— Акулы…

— Да мне на твоих акул наплевать, там Ярик совершенно одни! За ночь с ним может произойти всё что угодно.

Никита проглотил обиду, он понял, жена только что обвинила его в трусости, но это было не так. Как она не может понять, что если их растерзают акулы, то сын точно будет в опасности. Он тоскливо посмотрел на преграждающую им путь скалу, затем оглянулся. Далеко в ночи увидел отблеск костра.

— Там кто-то есть, костёр горит, — приподнялся мужчина.

Лада вскользь посмотрела и со вздохом произнесла:

— Нет там никакого костра. Тебе показалось

Никита вновь всмотрелся в темноту. На этот раз действительно ничего не увидел. Вероятно, показалось. Хотя, проверить бы надо.

Лада решительно скинула кроссовки.

— Подожди, дай я оденусь, — скрипнул зубами мужчина. — А теперь, моя любовь, внимательно слушай. Поплывём медленно, без всяких резких движений, как вяленые тараканы. Даже если тебе что-то покажется, не дёргайся, замирай на месте и думай о прекрасном. Не вздумай бояться и писаться от страха, эти твари мигом нас учуют.

Лада внезапно осознала всю опасность, икнула от страха, тихо присела в воду и, в ужасе посмотрела на чёрную, как смоль, воду.

— Я готов. Держись скалы, от меня не на шаг, — Никита зашёл в море.

— Ой, как страшно! — женщина буквально сползла на глубину, опустила вниз голову, но её окружила кромешная тьма.

— Поплыли, — тихо произнёс мужчина и, касаясь скалы, двинулся вперёд. — Только ради бога, береги руки. На скалах много острых ракушек, ни дай бог порежешься, акулы чуют кровь за несколько километров.

— Зачем ты меня пугаешь? — сдавленно прошептала женщина.

— Даже и не думал, — серьёзно заявил мужчина.

На их счастье волны полностью успокоились и не били по скалам. Плыть было легко, но моральное напряжение было просто невыносимое. Они двигались в полной темноте, под ними была огромная глубина и что там сейчас происходило, неизвестно. Может в этот самый момент их обнюхивала акула. Слева булькнула вода, повыскакивали пузыри, о скалы лениво хлопнула волна и вновь тишина. Лада вцепилась в мужа, глаза закатились от страха.

— Тихо. Пока всё хорошо. Плывём дальше.

— Они рядом, — клацнула зубами женщина.

— Их нет, — как можно убедительнее произнёс Никита, но в груди сердце так бухало, что от его ударов, казалось, возникли водовороты. — Большую часть мы проплыли, мой бесстрашный котёнок.

— Назови меня ещё как-нибудь, — умоляюще попросила Лада.

— Зайчик мой любимый.

— Ещё.

— Рыбка золотая.

— Как хорошо. Ещё.

— Ёжик мой колючий.

— А почему колючий? — требовательно спросила она.

— Потому что мы уже приплыли, скала закончилась, — Никита тихонько толкнул жену к берегу и словно включились гребные винты. Лада в полную силу заработала ногами. Чертыхаясь, мужчина погнался следом.

Они выскочили на берег и в изнеможении упали на мокрую гальку. Некоторое время лежали беззвучно, затем Лада тихо засмеялась. Никита даже подумал, что у неё началась истерика, но она неожиданно спросила:

— Ты не ответил, почему колючий?

— Ну, а какой ещё бывает ежик? — Никита навалился на жену всем телом.

— Здрасте, я переживаю, а вы тут развлекаетесь! — как гром среди ясного неба, прозвучал голос Ярика. — Почему так долго?

— Вот так всегда, — шепнул Ладе на ушко Никита. Он быстро встал, посмотрел на сына, с укором спросил:

— Чего не спишь?

— Уснёшь тут. По берегу кто-то ходил. Наверное, люди.

— Они наш костёр не заметили, — насторожился Никита.

— Проверял, его с берега не видно. Я его в самом центре пещеры разжёг и не в полную силу запалил, только чтоб не погас.

— Моя школа, — похвалил их Никита.

— Папа, а откуда куртка и сумка? Кроссовки? В магазине купил? — Ярик вылупил от удивления глаза.

— Он нашёл эти вещи на пляже, — строго произнесла Лада.

— Именно так и произошло, — сухо кивнул Никита.

— А ты до посёлка дошёл? — требовательно спросил Ярик.

Никита посмотрел на сына и грустно улыбнулся:

— Я не добрался до него. Мы по трещине полезем вверх.

— Как скалолазы? Здорово!

— Авантюра, — фыркнула в ладонь Лада, но развивать тему не стала.

— А я ещё видел акул, — неожиданно сказал Ярик. — Шесть плавников насчитал.

— У тебя хватило ума не купаться? — строго спросил Никита.

— Решил вас дождаться. Я только у самого берега охотился. Краба достал, огромного. Такие только в океане бывают. Правда, папа, повезло?

— Всыпать бы тебе! — не на шутку рассердился Никита.

— Ты что, с ума сошёл? — вскричала Лада и шлёпнула сына.

— Ничего же не произошло! Я его запёк! Такое вкусное мясо! — в отчаянье пискнул Ярик, ловко увёртываясь от следующей оплеухи.

— Всыпать бы тебе ремня, — проворчал Никита. — Я с тобой ещё завтра поговорю.

Они стали подниматься к пещере. Уже на полдороге мужчина увидел отблески огня и ощутил дым.

— Не в полную силу горит, — с иронией заметил он.

— Разгорелся, наверное. Там действительно лишь угли тлели, — Ярик пожал плечами.

Внезапно прозвучал женский голос:

— Савелий, Захар, нам нужны ещё дрова. Илья, не писай на чужие вещи, лучше крабика с рыбкой скушай.

Ещё один голос, вероятно, пожилого человека, прорезал темноту:

— Соня, что ты пристаёшь к мальчику. У него итак много переживаний, пусть писает куда хочет. А вещи… а кто сказал, что они чужие, они теперь наши.

— Гидрокостюм, — оторопел Ярик. — Я его у входа оставил.

— Стойте здесь, сейчас выясню, кто это к нам в гости пожаловал, — нахмурился Никита.

— Я с тобой, — сверкнула глазами Лада и принялась натягивать на ноги мокрые кроссовки.

— Побудь с сыном, — непреклонным голосом произнёс Никита и быстро направился к пещере.

Он вышел из темноты очень неожиданно и своим появлением напугал кучерявого мальчугана лет тринадцати. Тот действительно старательно мочился на гидрокостюм Ярика.

— Да что ж ты творишь, в сторону отойти нельзя! — Никита едва удержался, чтобы не дать по шее наглецу.

Мальчуган от испуга описал себе ноги и бросился вглубь пещеры.

— Вы кто? — из темноты появился старик в цветастых шортах. Его с горбинкой нос словно раздвинул ночь, глаза навыкате посмотрели настороженно и с глубоким укором, тонкие брови вопросительно забрались на самый лоб, а редкие волосы, сквозь которые просвечивалась коричневая лысина, болтались, словно грязная пакля. За ним спрятался тот самый чернявый проказник. Появилась худощавая женщина в закрытом купальнике. Она выпучила круглые глаза, тонкие брови недовольно взлетели высоко на круглый лоб, жиденькие кудряшки, как подтаявшие сосульки, свисали на щуплые плечи. Она тоже в великом удивлении посмотрела на Никиту, словно не ожидала кого-то увидеть в пещере, где горит костёр и сложены чужие вещи.

— Вообще-то, это наша пещера, — Никита сделал решительный шаг вперёд.

Его движение оценили не совсем правильно. Женщина шарахнулась назад, а старик отступил на шаг и льстиво заулыбался:

— Молодой человек, мы не знали, что пещера занята. Но войдите в наше положение, с нами ребёнок. Неужели нам придётся ночевать на сыром берегу? Может, потеснимся? Здесь места на всех хватит. Мы переночуем и завтра уйдём. И не надо обижаться на Илюшеньку, молодой человек. Пописал ребёнок не туда куда нужно, с кем не бывает. Он же ещё совсем малыш. Вот у вас есть дети? Если есть, то они тоже иногда шалят? Ведь, правда? — старик дёрнул шеей и кого-то старательно выискивал в темноте.

— И у нас есть ребёнок, — подошла к мужу Лада. — Но он не позволяет себе подобного! Вот заставить вашего, как это помягче выразиться, постирать гидрокостюм прямо сейчас.

— Да конечно, разбежались! — визгливо заявила женщина. — А откуда нам знать, что этот гидрокостюм ваш? А почему не наш? Сейчас можно говорить всё что угодно!

— Всё верно, Соня, — послышался грубый мужской голос. — Пускай валят отсюда!

Со стороны можжевеловых зарослей выбрались двое рослых мужчин. Один из них держал Никитино копьё, а другой тяжёлую палку.

— Ребята, вы чего, совсем рехнулись? — Никита локтем отвёл за себя Ладу.

Внезапно один из мужчин, не задумываясь, ударил его копьём в бок. Никита упал на колено, жгучая боль на миг затуманило сознание. Вспыхнуло недоумение вперемешку с лютой злостью. В данный момент он был готов броситься на них и рвать зубами.

— Что вы делаете, сволочи!!! — Лада кинулась к мужу.

— Папа!!! — кинулся к нему Ярик.

— Я же вам сказал, сидеть на месте! — скрипнул зубами Никита.

— Валите отсюда, иначе мы вашему щенку голову свернём! — нервно дёргая губами, произнёс один из мужчин.

От ненависти у Никиты потемнело в глазах, не будь рядом жены и сына, он бы, не раздумывая, бросился на них, и даже рана не помешала ему задушить хоть бы одного из негодяев, но с ним была любимая жена и Ярик.

— Хорошо, только не нервничайте, — произнёс Никита, — мы уходим.

Внезапно очнулась Соня:

— Савелий, ты ударил копьём человека на глазах у Илюши?

— Ничего страшного, мальчонка даже не испугался, — внезапно очнулся старик, прижал к себе кучерявого проказника и вдруг заметил на Ладе кроссовки. — Пусть обувку снимет, старику по камням так больно ходить.

— Кроссовки сними, — хриплым басом произнёс другой бандит, вероятно Захар и поднял палку.

— На мужчине куртка хорошая, Илюша мёрзнет, — поспешила внести свою лепту Соня.

— А не до хрена будет? — взорвался Никита.

— Быстрее! — рявкнул бандит по имени Савелий и направил копьё на Ярика.

Никита с трудом стянул с себя куртку, Лада с омерзением сбросила с ног кроссовки.

— Теперь мы уходим, — Никита схватил жену, толкнул вперёд сына и поспешил укрыться за камнями.

— Эй! — послышался хриплый басок. — Постарайтесь, что бы мы вас больше не видели, иначе убьём.

Глотая слёзы и сильно прихрамывая, Лада придерживала Никиту, а Ярик, стараясь сдержать всхлипывания, побежал впереди, но губы были плотно сжаты. Вдруг он неожиданно твёрдо изрёк:

— Папа, мы их обязательно накажем!

Гл.3

Вот так в одночасье они лишились уютной пещеры, чистого родника и некоторых вещей.

Отойдя на достаточно большое расстояние, Никита присел на камень, с помощью Лады стянул гидрокостюм. Жена придирчиво осмотрела рану. При свете луны было видно, что ранение не серьёзное. Копьём, а точнее острозаточенной веткой, серьёзное увечье нанести сложно. Лада достала из кожаной сумки рубашку, обвязала бок и стянула широким ремнём.

— Папа, ты не умрёшь? — всхлипнул Ярик.

— Типун тебе на язык. Заживёт как на собаке! — Никита прижал к себе сына.

— А потом мы их накажем! — сурово изрёк его сын.

— Я тебе накажу! — Лада хотела дать ему подзатыльник, но внезапно передумала и тихо заплакала.

— Мама, ты чего? — прижался к ней Ярик.

— Необходимо отсюда уйти как можно дальше, — она с тоской посмотрела на мужа, зная, что тот отрицательно покачает головой, но Никита неожиданно кивнул.

— Как же так, папа! — возмутился Ярик.

— Не наше время, сынок. Но ты не переживай, они получат всё сполна. А в данный момент не стоит пороть горячку. Мы видели, что это за люди. Нам необходимо быть начеку, иначе и этих вещей у нас не будет. В горячке они не сообразили, что не полностью нас ограбили. Насколько мне известно, если подонки начали гадить, то остановиться уже не смогут. Мы переночуем в можжевеловой роще, а завтра будет пища для размышлений.

— Пить хочется, — нахмурился Ярик.

— Придётся потерпеть… до завтра, — о чём-то в душе размышляя, проговорил Никита.

— А утром что-то изменится? — с горечью в голосе произнесла Лада. Её тоже уже давно мучила жажда.

— Давайте тихонько подкрадёмся к роднику? — посоветовал Ярик.

— А если там засада? — серьёзно произнёс мужчина.

— Мы незаметно подползём…

— Не суетитесь. Утром всё решится, — уверенно сказал Никита, и глаза мрачно блеснули.

— Ты что-то задумал? — испугалась Лада.

— У них команда большая. Что для них наша камбала и краб. Есть захотят и обязательно утром полезут в воду, — Никита пощупал рубашку, которая сильно пропиталась кровью, — а в море акулы.

— Какой ужас! — передёрнула плечами Лада. — Но они не всегда нападают. Мы плыли ночью и ничего, бог миловал.

— А их разорвут, — уверенно произнёс Никита.

— Вот здорово! — злорадно заулыбался Ярик и даже в ладоши хлопнул.

Лада скептически улыбнулась и прижалась к мужу:

— Что ж, надо готовиться к ночлегу, а завтра будем искать воду, — она тяжело вздохнула.

Они выбрали место, где не так сильно дул ветер. Наломали густых веток и ими укрылись, но всё равно без костра было холодно. Никита в каком-то оцепенении подумал, ещё пару таких ночей и для них всё закончится очень плохо. Он приложил руку к повязке, кровь уже не текла. Тогда он сжал рану и от боли едва не закричал. Рубашка вновь намокла. Какая хорошая приманка, подумал мужчина и неожиданно для себя спокойно заснул.

— Папа, вставай!

Никита резко открыл глаза. Солнце давно проснулось и приготовилось выглянуть из-за скал. Ярик несильно его тряс, стараясь не касаться окровавленной рубашки. Увидев, что отец проснулся, наклонился к самому уху и прошептал:

— Они к морю спускаются.

Никита сел, посмотрел на спящую жену и строго глянул на Ярика:

— Из лагеря ни на шаг, я скоро.

— Я с тобой, — уверенно произнёс его сын.

— Нет, твоё время ещё не пришло. Я пойду один.

Ярик покачал головой:

— Нет, папа, мы пойдём вместе.

— Да не дорос ты ещё до такого. Я тебе запрещаю.

— Я пойду с тобой, — упрямо сказал он.

Никита задумался. Он прекрасно представлял, что может произойти. Непонятно как это повлияет на психику сына, а ему ещё двенадцать лет. Но ведь не запретишь, пойдёт следом!

— Хорошо. Но будешь меня слушаться беспрекословно.

— Спасибо, папа, — с чувством произнёс Ярик.

— Не благодари. Может, начнёшь даже проклинать меня.

— Не буду, папа. Я знаю, что ты сделаешь. Ты хочешь подманить акул при помощи, — он указал на окровавленную рубашку.

— Раз ты всё знаешь, — Никита аккуратно снял повязку. Из безобразной, но не глубокой раны кровь не потекла, — тогда пошли. Ты готов?

— Да, папа.

Используя валуны, когда-то скатившиеся со склонов, они незаметно подкрались к берегу. У самой воды один из детин пытался втиснуться в детский гидрокостюм, но получалось не очень. В результате диких скачек на берегу, он споткнулся и распорол руку об острый камень. Над пляжем пронеслась матерная ругань.

Второй осмотрел рану, и донёсся обрывок из их разговора:

— Глубокая царапина… море чистое … … мля, костюм детский … … у того лошары … … ещё не вечер … … далеко не ушли…

Никита напрягся, было очевидно, негодяи не успокоились и будут их искать. Как бы к берегу подобраться и кинуть в море окровавленную рубашку. Сейчас не получается, всё хорошо просматривается, придётся ждать, когда они полезут в воду.

Мужчина так и не смог втиснуться в гидрокостюм. Он со злостью откинул его в сторону. Некоторое время Савелий и Захар о чём-то совещались, затем достали две длинные ветки, в одной из них Никита узнал своё копьё, и принялись их точить об плоский кусок гранитной глыбы. Затем потрогали наконечники пальцами и недовольно скривились, видимо их не порадовала острота, но ничего более острого у них не было. Затем, с шумом бросились в море и принялись охать от холода. Затем успокоились и уже спокойно пошли вдоль берега, внимательно глядя в глубину. Из всего увиденного Никита понял, об акулах они ничего не знают.

— Папа, можно рубашку кидать, — нервно дрожа, произнёс Ярик.

— Нет, сынок, — неожиданно сказал Никита, — не могу положить грех на душу. Пусть сама судьба распорядится, какое выбрать для них наказание. Иди к маме, она скоро проснётся и будет волноваться, а я ещё понаблюдаю. Рубашку захвати, она теперь не понадобится.

Ярик насупился, долго смотрел на отца, затем вздохнул:

— Может ты и прав, папа, я ухожу. Долго не задерживайся.

Никита долго смотрел сыну вслед и заметил по его походке, что тот расслабился и не напряжён как прежде, Ярик в душе с ним был согласен.

Мужчина подкрался к самому берегу, увидел на камнях капли крови и криво усмехнулся, его окровавленная рубашка сейчас была совершенно ни к чему, они сами потащили с собой приманку для акул.

Савелий и Захар отошли на достаточно большое расстояние, но держались по близости друг от друга. Внезапно один из них резко ткнул копьём и с диким хохотом выволок на поверхности огромного окуня. Даже с такого расстояния Никита увидел, какой это крупный экземпляр. Внезапно рыбина сорвалась и ушла на глубину. Незадачливые охотники принялись лихорадочно тыкать копьями, но тут взревел Захар, Савелий случайно повредил копьём ему ногу. Трёхэтажный мат пронёсся в пространстве. Внезапно возник бурун, поднялась волна, в белой пене появилась пасть огромной акулы. Она схватила за бок Савелия, и тот лишь успел взмахнуть руками. Взлетела окровавленная пена и человек исчез в глубине моря. Никита оцепенел, всё так быстро произошло, словно в фильме ужасов. Захар дико закричал и принялся бить по воде руками. Никита подумал, что этим самым тот хочет отогнать акулу. В порыве жизнелюбия он хотел крикнуть, чтобы тот не дёргался и тихо отплыл от места трагедии. Но действительность оказалось иной, Захара утаскивала на дно другая хищница. Вскоре на поверхность моря вынырнул огромный кровавый пузырь и лишь чайки хрипло заорали, носясь над бурым пятном.

Никита долго стоял на берегу, стараясь унять дрожь, но внезапно понял, а проблемы решились сами собой. Тогда он огляделся, поднял гидрокостюм сына и уже ни от кого не таясь, направился в свой лагерь, думая о том, что хорошо, что Ярик всё это не видел. Но сын бледный, как смерть, вылез из соседнего камня и бросился в объятия отца.

— Говорил же тебе идти к маме, — без упрёка произнёс Никита.

— Я не мог тебя одного, раненого, бросить на берегу, — кривя губы и, заикаясь, произнёс сын.

— А ты вырос, — с удивлением сказал мужчина. — Что ж, разгружай меня, совсем бок разболелся.

— У тебя опять кровь пошла. У родника я видел целые заросли хвоща. Я читал в интернете, что он хорошо заживляет раны, — забеспокоился мальчик.

— Хвощ, да. Ещё тысячелистник помогает.

— Подорожник.

— Зверобой. Вон сколько его на склонах, — взглядом указал Никита, и Ярик мгновенно кинулся его собирать.

Лада всё ещё спала, а Ярик не выдержал и с ходу крикнул:

— Их акулы сожрали!

— Не сожрали, а съели, — спросонья сказала Лада, приоткрывая один глаз. Внезапно она вскочила на ноги. — Кого сожрали?

— Всё правильно, негодяев утащили на дно акулы, — серьёзно произнёс Никита и облокотился о камень.

— Какой ужас! — женщина попыталась сглотнуть, но сухо закашлялась.

— И чего мы ждём. Идём к роднику, — Никита с трудом поднялся.

— Их действительно… акулы? — всё ещё не до конца поверила Лада.

— Там столько было кровищи! — залихватски сплюнул Ярик.

— Ты брал с собой ребёнка? — возмутилась Лада.

— Он уже не ребёнок.

— Ты должен был ему запретить! — её тонкие брови стремительно взлетели на красивый лоб.

— Мама, ну ладно уже, — скривился Ярик. — Пошли к роднику.

— Я потом с тобой поговорю, — Лада метнула на мужа суровый взгляд, живенько поднялась и вздохнула:

— Надо твой бок перевязать.

— Я зверобоя нарвал, — Ярик сунул маме охапку травы.

— Необходимо в больницу, не дай бог инфекция попадёт, — Лада внимательно осмотрела ранение. — Красноты большой нет. Может, действительно зверобой положить? Его следует хорошо измельчить, — она подняла осколок кремни и принялась виртуозно шинковать её как укроп для салата. Затем, выбрала на рубашке незапачканное кровью место и, покусывая от напряжения губу, быстро перебинтовала.

— Так значительно лучше, — сказал чистую правду Никита. На удивление сок зверобоя быстро убрал жжение и принёс долгожданное облегчение.

— Ярик молодец, — улыбнулась Лада.

— Собирал на экологически чистых склонах, — просиял сын. — Я ещё нарву, но только после того как напьёмся, — грустно добавил он.

— Нас ничего не держит, сейчас пойдём к роднику, — Никита мрачно улыбнулся и твёрдо произнёс:

— Сегодня будем ночевать в пещере. Разожжем костёр, будет всем тепло.

Они поднялись к роднику и от души напились.

— Раньше никогда бы не подумала, что вода может быть такой вкусной. Это просто наслаждение, лучше любого газированного напитка, — как солнце просияла Лада, но быстро стала серьёзной, глядя в сторону пещеры, откуда поднимались светлые клубы дыма.

— А теперь мы навестим наших старых знакомых, — зловеще произнёс Никита, метнув взгляд на сбитые в кровь ноги жены.

Лада взяла с земли тяжёлую палку и, похрамывая, устремилась вслед за мужем. Они незаметно подошли к пещере. Никита приказал сыну оставаться снаружи, а сам решительно зашёл вовнутрь. Лада быстро шмыгнула следом и мгновенно увидела сидящего спиной к ним старика в её кроссовках. Тот кидал в огонь обглоданные куски от панциря краба, а на его коленях в украденной куртке нежился чернявый проказник. В этот момент из соседней перегородки пещеры вышла Соня и в ступоре замерла, не сводя глаз со злорадно улыбающейся парочки. Старик медленно обернулся и тут Лада гневно произнесла:

— Снимай, тварь плешивая, мои кроссовки!

— За-з-за… Захар!!! Савелий!!! — фальцетом заорал старик.

— Козлов своих зовёшь? — злобно оскалилась Лада.

До Сони что-то начало доходить, она смертельно побледнела и едва прошептала:

— Что с моими братьями?

— Утонули, — без эмоций произнёс Никита.

— Акулы их сожрали! — не скрывая торжества, выпалила Лада.

— Ка-атраны? — заикаясь, захлопала глазами Соня. — Они же маленькие?

— Дед, выгони их! — проснулся чернявый проказник.

— Молодые люди, не говорите глупостей. Какие-такие катраны? Сейчас вернутся Захар и Савелий. Я был против того, что произошло. Они погорячились. Так много произошло событий, не сдержались ребята. Но сейчас раскаялись. Мы вчера уже хотели идти за вами, места в пещере для всех хватит, — радушно развёл руками старик, а сам принялся усиленно пялиться в направлении выхода.

— Не нужно их высматривать, они не придут, — жёстко сказал Никита.

— Ребята утонуть не могли, они разряды по плаванию имеют, — нервно зажестикулировал старик.

— Но это произошло, — без насмешки произнёс мужчина.

— А-а-а!!! Это вы виноваты!!!! — сорвалась с места Соня и попыталась ударить Никиту в окровавленный бок.

Лада наотмашь ударила её по шее. Женщина рухнула на землю, чернявый проказник истошно заверещал, старик вновь принялся звать Захара и Савелия. Но длилось всё недолго. Они затихли. Соня пришла в себя и, размазывая слёзы на грязном лице, зарыдала.

— Снимай кроссовки, вонючий козёл! — вновь потребовала Лада.

— Девочка, я же тебе в отцы гожусь. В моём возрасте тяжело ходить по камням, — разбрызгивая слюни, запричитал старик.

— Славу богу у меня другой отец. Он не падаль как ты. Снимай кроссовки, старая тварь!!! — решительно потребовала Лада.

Старик, кривясь от ненависти, стянул обувь и швырнул на землю:

— Чтоб ты сдохла, пожилого человека грабишь! — выругался он.

— А теперь пошли вон из нашей пещеры! — совсем разъярилась Лада.

— Пацан должен остаться. Ночи здесь очень холодные, пневмонию легко может заработать, — глянул на красную от гнева жену Никита.

— Нет уж, мы все уйдём! — сорвалась с места Соня. — Но вы за всё ответите! У нас в органах свои люди! Только б нам до города добраться! Сволочи! Если с моими братьями что-то случилось, в тюрьму пойдёте, а вашего щенка в детдом отдадим! Вы ещё пожалеете что родились! Тьфу!!!

— Почему за всё ответим? — искренне удивилась Лада.

Они ринулись к выходу, со злобой оттолкнули Ярика и, не разбирая дороги, понеслись к пляжу, выкрикивая:

— Захар!!! Савелий!!! Да где же вы, ублюдки?!!!

Ярик неожиданно побежал за ними, догнал чернявого проказника и вырвал у того куртку. Вновь ругань, но мальчик успел от них отбежать на безопасное расстояние.

— Зачем куртку у пацана забрал? Верни! — сурово сдвинул брови Никита и едва не дал сыну подзатыльник.

— Мама всю ночь дрожала, это для неё. А они пускай костёр разводят и греются!

— У них не получится, — с некоторым сожалением произнёс Никита.

— Это их проблема! — гневно произнесла Лада.

— Вероятно, ты права. Каждый выбирает свою судьбу сам, — мужчина устало присел у костра и, вздохнув, сказал:

— Всё съели, ничего не оставили. Сейчас сделаю копьё и попробую что-нибудь добыть.

— У тебя рана, на охоту пойду я! — решительно произнесла Лада.

— А вот это предоставь мне, — Никита неловко повернулся и охнул от боли.

— Акулы мигом твою кровь учуют. Тебе нельзя, а есть хочется всегда, — как факт произнесла Лада. — Я не буду отходить от берега, а Ярик пусть наблюдает. Пойми, нам нужна пища!

— Да понимаю я, но это так опасно.

— Я знаю как себя вести при приближении акул.

— Они попробовали человеческое мясо, — мрачно произнёс Никита.

Лада в испуге передёрнулась, но быстро взяла себя в руки:

— Я буду крайне осторожна. Если рыбу не наколю, крабов поймаю.

— Здесь такие огромные монстры, — вспомнил Никита. — Смотри, что бы клешнёй тебя не зацепили.

— Значит, согласен? — просияла Лада.

— Удержишь тебя, — с грустью улыбнулся мужчина. — Но только наблюдать буду я, а Ярик пускай в пещере наведёт порядок. Незваные гости так нагадили! Кости кругом, какие-то ошмётья, словно здесь не люди находились, а свиньи!

— Потом уберём, твоей ране отдых нужен, иначе долго не заживёт. Оставайся в пещере, — мягко сказала жена.

— Если увидишь… акулу, — Никита на секунду запнулся, в памяти пронеслись жуткие картинки того, как умирали их враги. Пересиливая себя, но зная, что со своей всё ещё кровоточащей раной он не продержится в море и десяти минут, его мгновенно учуют хищницы, через силу добавил:

— Будь очень спокойной и… ничего не бойся, они чуют адреналин, не поворачиваясь к ним спиной, отходи к берегу.

— Не беспокойся за меня. Вода кристально чистая, Ярик не пропустит акулу и меня предупредит, — очень серьёзно произнесла Лада и начала готовиться к предстоящей охоте, высматривая длинную ветку, из которой можно изготовить копьё.

— А может всё же … — вдруг засомневался Никита.

— Никак не можно, — засмеялась Лада. — Ты сам понимаешь, без еды мы долго не протянем.

— Ты понимаешь всю серьёзность предстоящей охоты? — сурово глядя на сына, спросил Никита.

— Папа, буду глядеть в оба. Да расслабься! Когда краба доставал, ни одной акулы не видел. Они к берегу близко не подходят.

— Подходят, сын, и даже очень. Надрать бы тебе задницу. Ярик, ты же мне обещал!

— Тебя долго не было, а мама за тобой уплыла. От камбалы почти ничего не осталось. Думал вы придёте голодные, а у нас еды валом.

— Хоть большой был краб? — смягчился Никита.

— Панцирь сантиметров двадцать и клешни длинные.

— Немаленький, — кивнул Никита, подумав, стянул с себя рубашку.

— Зачем? — удивилась Лада.

— Тщательно постирай с глиной, чтобы и следа крови не осталось, застегни пуговицы и рукава, получится великолепный мешок для транспортировки крабов. Не в руках же их будешь держать.

— А как же твоя рана?

— Ничего с ней не будет. Зверобой приложим и ремешком от сумки перетянем.

Лада с трудом отломала не очень прямую ветку и с усердием принялась затачивать её конец об плоский камень. Никита долго за ней наблюдал, скептически покачивая головой, но Лада за какой-то час смогла наточить копьё до нужной кондиции.

— Молодец, — похвалил её Никита, — но запомни, попасть по рыбе необходимо с первого раза, иначе тебе вновь придётся выходить на берег и подтачивать наконечник. Надо бы как-нибудь осколок кремния попробовать приспособить, вот только пока не знаю, как его сделать. На досуге подумаю над технологией.

Как только они ушли, Никита, постанывая от пульсирующей боли, прилёг у костра, но решил чуть отдохнуть и всё же спуститься к морю. Он закрыл глаза и неожиданно для себя мгновенно заснул.

Лада с сыном подошла к самой кромке воды. Прислушалась к своим ощущениям. Страха вообще не было, лишь азарт и даже появилась непонятная радость. Волны с тихим плеском набегали на берег, самоцветная галька искрилась под солнцем, небо синее-синее и лишь где-то на огромной высоте парили два орла. Мелькнул серебристый косяк мальков, важно проплыла медуза с мерцающими щупальцами, несколько небольших крабиков терзали дохлую рыбу, а почти на гране видимости шевелил мощными клешнями огромный краб. Лада успокоилась, если даже не повезёт с рыбой, крабов точно наловит. Женщина, не расшнуровывая, скинула кроссовки и зашла в воду. Было светло. Хотя вода была безумно прозрачная, но из-за сияющих солнечных бликов на её поверхности, что творилось на дне, рассмотреть было сложно. Надо бы зайти за скалы, там от них тень и будет лучше видно, да и рыбы у подводных камней больше. Осторожно наступая на дно, Лада зашла по пояс и медленно пошла к кромке подводных скал. Внезапно дно резко пошло в глубину, и женщина полностью окунулась. Выставив перед собой копьё, женщина решила переплыть этот участок. Она опустила голову в воду и широко открыла глаза. Без маски было мутно, но всё равно всё различалось достаточно хорошо. Лада была словно в безвоздушном пространстве, никакой мути, даже дух перехватило. Дно искрилось под лучами солнца, всюду мелькали мелкие рыбёшки, но вот показался и крупный экземпляр. Большой окунь вынырнул из подводного грота, медленно пошёл на глубину и исчез из прямой видимости. Было видно метров на пятнадцать, а может на все двадцать. Для акулы преодолеть это пространство — пара секунд. Лада в страхе подняла голову. Её сын стоял на берегу и, увидев свою мать, радостно помахал руками. Женщина вновь успокоилась и медленно поплыла. До скалистого образования осталось метров двадцать. Наконец-то дно стало подниматься, но ещё было достаточно глубоко, чтобы встать на ноги и использовать копьё. Всюду виднелись крупные камни, лениво колыхались водоросли, показались острые клешни шипастого краба. Лада быстро нырнула. Бронированное чудовище попыталось сбежать в подводную пещерку, но Лада решительно схватила его за панцирь. Краб резко раздвинул клешни, женщина едва не выпустила из рук копьё, но успела цепко обхватить его пальцами другой руки. Внезапно заметила ещё одного, а на подводной лужайке четырёх крабов. Вот тут началась настоящая охота. Вскоре её импровизированный мешок вытянулась почти на метр. В душе ликуя, Лада подплыла к берегу. Ярик подбежал к матери, увидел рубашку, набитую исполинскими крабами, завопил от восторга. Он быстро выволок её на берег и стал рассматривать великолепные трофеи. Лада заулыбалась, охота шла удачно, но желание убить большую рыбу не пропало, а разгорелось с новой силой. Женщина вновь отплыла от берега и двинулась в направлении подводных скал. На полпути к ним она обернулась и посмотрела на Ярика. Мальчик до сих пор рассматривал крабов, тыкал в них палкой и весело смеялся, когда те крошили её мощными клещами.

«Вот безобразник» — подумала женщина и поплыла дальше. Незаметно она удалилась далеко от берега. Её окружили подводные скалы, она словно попала в сказку, такая здесь была первозданная красота. Появились рыбы. Огромные окуни величественно плавали между камней и даже не боялись подплывать на дистанцию удара копья, но они были настолько большими, что женщина не решилась на них охотиться. Она вытянула копьё и повернула в сторону берега. Внезапно что-то огромное появилось из-за скал. Лада оцепенела от ужаса. Из бездны выплыла исполинская акула. Она была не менее двадцати метров! Мгновенно стало жарко, во рту пересохло, сердце бешено забилось, выплёскивая в кровь мощные потоки адреналина. Монстр словно не видел человека, плыл прямо на неё. Лада сжалась и едва не выпустила из рук копьё. Внезапно она заметила множество пятен на шкуре акулы, а потом и беззубый рот. Так это же китовая акула! Выпуская изо рта большие пузыри, она нервно рассмеялась и едва не нахлебалась воды. Быстро вынырнула, отдышалась, не переставая следить за мегалитической рыбой. Китовая акула медленно развернулась, на её теле явственно виднелся огромный шрам. Какой-то крупный хищник когда-то на неё напал. Китовая акула открыла пасть и вновь ушла на глубину. «Однако» — подумала женщина — «А где же мой мальчик?» — а Ярик всё так же развлекался с крабами. «Вот паршивец!» — без злости подумала Лада и решила, что хватит с неё подводной охоты, чуть не поседела от страха. Она медленно погребла назад, часто оглядываясь назад. Вскоре Лада подплыла к берегу, встала на ноги, и появилось чувство безопасности. Всё же она решила пройтись вдоль пляжа. Внезапно в нагромождении подводных камней что-то блеснуло. Лада вздрогнула, замерла на месте, от напряжения прикусила губу и стала медленно поднимать копьё. В камнях слабо дёргался окунь не менее двадцати килограмм. Вёл он себя странно, вместо того, чтоб плыть на глубину, стремился на берег, лишь камни не позволяли ему это сделать. Лада не стала размышлять, почему он себя так ведёт, нанесла копьём сильный удар. Хрустнула крупная чешуя, окунь сильно дёрнулся и как-то сразу сник. Ликуя, женщина нащупала под его головой жабры, просунула туда пальцы и потащила добычу на берег. Там она бросила свой трофей на искрящуюся гальку и принялась рассматривать огромную рыбину. А ведь окунь уже был травмирован. Помимо отверстия в спине, которое проделала копьём Лада, в его животе зияла большая дыра. Кто-то уже на него охотился и достаточно недавно, раз окунь был ещё живым.

Ярик наконец-то оторвался от крабов и с криками побежал к своей матери:

— Мама, всё спокойно, акул нет! — и вдруг он увидел огромного окуня.

— Что это? — завопил Ярик.

— Наш обед! — рассмеялась Лада, видя, как округлились от удивления глаза сына.

Никита проснулся от треска сучьев и громкого пыхтения. Первым в пещеру ввалился Ярик. Он опустил на пол рубашку с крабами и, утирая пот, сел на землю.

— Не понял? — приподнялся Никита, с удивлением глядя на крабов. — А где мама?

— Ой, папа, не спрашивай. Слышишь, она окуня тащит!

Никита только успел подняться, как в пещеру зашла вся потная и красная Лада. Они заволокла огромную рыбину и без сил свалилась у костра.

— Что б я больше по этим горным тропам таскалась с такой рыбой, да не в жизнь! Чуть не надорвалась! А ты тут сидишь, развлекаешься!

— Лада, откуда? Неужели сама убила?

— Нет, чтобы просто поцеловать, он меня вопросами закидал, — возмутилась женщина, но всё же произнесла:

— У самого берега в камнях нашла. Кто-то на него уже охотился, дыру в животе не я сделала.

— Понятно, — хмуро улыбнулся Никита, — трофей наших старых знакомых. Он у них сорвался и в камнях застрял. Это невероятная удача, моя Ладушка. Неужели нам начинает везти? Ну ты, мать, даёшь! — Никита поцеловал её в губы.

— Я то даю, а ты как-то не очень, — не преминула съязвить жена.

— Ночь не за горами, — шепнул он ей на ушко.

— Рану свою сначала вылечи, давальщик, — строго произнесла она и, вздыхая, произнесла:

— Как теперь мясо сохранить, в жару быстро оно пропадёт.

— Часть запечём, другую закоптим. А остальное порежем на тонкие ломтики и завялим.

— Без соли? — удивилась Лада.

— Я видел недалеко от склонов природные каменные ванночки. Очень давно был страшный шторм, и волны смогли до них достать. Вода испарилась и из них можно наскрести довольно много соли.

— И ты молчал? Камбалу без соли ели!

— Некогда было, есть очень хотелось. А потом мы не собирались надолго задерживаться на этом проклятом пляже! — внезапно разозлился Никита.

Лада мгновенно нахмурилась:

— Ты держи себя в руках. Всем сейчас плохо. Нечего нам свои эмоции демонстрировать.

— Да нет, просто я неправильно выразился, — смутился мужчина.

— Вот и хорошо, — Лада улыбнулась. — Что ты там говорил насчёт верёвки?

— Из камыша сплетём, — неуверенно произнёс Никита.

— Ты знаешь как? — с большим скепсисом спросила Лада.

— Пока нет.

— Давай постараемся скалы по берегу обойти.

— Без воды будет сложно. Там идти ни один километр.

— Тогда надо изобрести какую-нибудь ёмкость для воды, — предложила гениальную идею Лада.

— Вот за что я тебя больше всего люблю, так это за твои нестандартные мысли, — похвалил её Никита.

— Иронизируешь?

— Лада, я балдею от тебя!

— Ты иногда бываешь таким несносным. Ты просто чудовище! Так иногда хочется тебе дать по шее!

— Родители, не ссорьтесь! — внезапно подал голос Ярик.

— Сынок, ты не прав, наоборот, мы говорим друг другу комплименты, — улыбнулся Никита.

— Вас иногда так сложно понять, — вздохнул Ярик. — А когда мы будем жарить окуня?

Весь день прошёл на то, чтобы заготовить рыбу впрок. Соль на удивление была неплохой, хотя и со странным привкусом и горчинкой, но для засолки годилась. Над костром подвесили длинные пласты рыбьего мяса и постарались, чтобы было достаточно дыма. Так как хранить крабов было негде, а портятся они быстро, их всех запекли на углях и наелись до умопомрачения.

Лада выстирала рубашку и приложила к ране Никиты свежего зверобоя вперемешку с подорожником, который нашёл около осыпи Ярик.

Уже под вечер семья расположилась около пещеры и почти не разговаривая, наблюдала как солнце лениво двигалось к горизонту. На море не показался ни один корабль, а берег был нереально пустынный. Об этом огромном пляже, во всех смыслах удобном для отдыха, никто не знал. Хотя его и огораживали неприступные скалы, это не являлось бы препятствием. К берегу могли подойти прогулочные катера. Да и со скал можно было спустить металлические лестницы. Пляж был широким, до трёхсот метров в ширину. Даже гостиницы можно было построить, всякие аттракционы, разбить парки. Неужели это какая-та военная зона. Но опять же, в море не видно ни одного пограничного катера и вертолёты не летают, лишь орлы парят высоко в небе и чайки дерутся за рыбу. Где же они. Никита неудачно повернулся и застонал.

— Сильно болит? — всполошилась Лада.

— Наоборот, рана заживает. Просто устал, — он не захотел делиться своими мыслями с женой.

— Кто-то идёт, — встревожилась Лада.

Гл.4

Никита подтянул к себе копьё и внимательно посмотрел в направлении, которое указала жена. Был уже поздний вечер, но он всё же разглядел человеческую фигуру.

— А люди есть, — глубокомысленно изрёк мужчина.

— Почему бы им не быть. Совсем недавно тебя чуть не убили, нас ограбили и выгнали из пещеры, — Лада стиснула в пальцах острый обломок кремния.

— Я готов, — протиснулся между родителями Ярик и демонстративно взмахнул палкой.

— К чему готов? — отодвинул сына отец.

— Биться с врагами! — дерзко ответил тот.

— Сейчас подзатыльника дам! — замахнулась на него Лада и неожиданно произнесла:

— Там идёт один человек… ему плохо… он упал.

Не раздумывая, вся семья побежала по склону к пляжу и окружила человека со всех сторон. Им оказался давно небритый мужчина непонятного возраста, одетый в лохмотья, на ногах растоптанные туфли, а рядом валялся большой мешок для мусора, забитый пластиковыми бутылками. Тягуче потянуло алкоголем.

— Бомж, — разочарованно произнёс Никита.

— Пьяный бомж, — с брезгливостью дополнила Лада.

— Зря бежали, — нахмурился Ярик.

— Свалился на нашу голову! — Никита едва не выругался.

— Но оставлять его здесь нельзя, он ведь тоже человек, — в задумчивости произнесла Лада.

— Тю, у нас в школе по таким как он камнями кидали, — скривился Ярик.

— Ты оказывается жестокий, а я не знала! — сверкнула глазами Лада.

— Я никогда в этом участия не принимал, — потупился мальчик и поморщился:

— Какой от него запах!

— Хватит водить му-му, хватаем за подмышки, берём его мешок и тащим в пещеру, — распорядился Никита.

— Нафиг нам этот мусор? — взъерошился мальчик.

— Ты чего ругаешься? — сурово посмотрел на него отец. — Это не твои вещи, а он всю дорогу их нёс, значит, на то есть причина. Бери его бутылки, иначе будешь его сам тащить.

Внезапно бомж открыл глаза и пьяно ухмыльнулся:

— Я в аду, вы черти?

— Лучше б не приходил в себя, — поморщила нос Лада.

— Идти в состоянии? — потормошил его Никита.

— Фи, да я бежать могу! — он попытался встать на ноги, но грохнулся на землю.

— Понятно. Потащили его!

— От него воняет!

— Да уж, не парфюм. Где ж он успел так надраться? А ведь ещё совсем молодой парень, и достаточно крепкий! — наконец-то разглядел его Никита.

— Там в мешке есть ещё пару пузырей портвейна. Можете взять полбутылки, — благодушно изрёк пьяница, не подавая своим телом признаков жизни.

— Дрова, — покачал головой Никита.

— Во дворе трава, на траве дрова, — выдавил из себя бомж и потерял сознание.

С трудом дотащив до пещеры, Никита уложил пьяницу под можжевельником, а сам принялся изучать содержимое мешка.

— И не брезгуешь? — покосилась на мужа жена.

— Не поверишь, здесь такие сокровища!

— Чего? — Лада в удивлении сунула нос в мешок, но кроме пластиковых ёмкостей и нескольких бутылок портвейна, ничего не увидела. — Разыгрываешь? — прищурилась она.

— Да уж, — разочарованно протянул Никита, — я думал ты более проницательная.

Лада на миг задумалась и нехотя согласилась:

— Воду в них можно хранить.

— У нас получится весь берег пройти с таким-то запасом воды, — возбуждённо произнёс Никита.

— Ты же хочешь по скале ползти! — встрепенулась жена.

— Необходимо продумать все варианты. Подъём по трещине не самое лучшее решение… хотя может статься, единственное, — всё же произнёс Никита, хотя и вспомнил кровавые пятна на камнях и изувеченный труп, лежащий у подножья скал.

Вспыхнули нереально большие звёзды, скрипнули цикады и через мгновение весь ночной мир заполнился их звучанием. Ярик сладко спал у костра, Никита и Лада тихо разговаривали, периодически подкидывая в огонь сухие ветки, а под разлапистым можжевельником похрапывал небритый бомж.

— Надо его заставить, что бы он выстирал одежду, да и сам помылся, — с брезгливостью в голосе сказала Лада и прижалась к тёплому плечу мужа. — Я так понимаю, ты его прогонять не собираешься.

— Да он ещё совсем молодой, не больше двадцати пяти, куда его гнать? Да и ценен он для нас. Его бутылки… не отберём же их у него.

— А если не отдаст. Ты же знаешь, бомжи так цепляются за своё барахло.

— Тогда в этом случае придётся экспроприировать… для его же блага, — усмехнулся мужчина. — Но, исходя из того, что он предлагал нам свой портвейн, этот человек не жадный.

Лада фыркнула в ладонь:

— Крайне неприятный тип. Меня такие всегда раздражали. Мусор выносишь, а они в баках возятся, грязные, вонючие, морды опухшие.

— Права, как всегда, — Никита поцеловал жену в щёку. — Но об этом человеке мы ничего не знаем, так что выводы о нём делать рано. А морда у него не распухшая, даже на шее жирок есть. Странный бомж.

— Да что там рассуждать, он пропойца, деклассированный элемент, им не место в нормальном обществе, — пылко произнесла Лада.

— Если задержимся на этом берегу на неопределённый срок, сами будем походить на этого бомжа, — усмехнулся Никита.

— Не будем, — покачала головой Лада. — Да и задерживаться я надолго не собираюсь. Как только рана твоя заживёт, мы отсюда уйдём.

Внезапно раздался треск сучьев, покатились мелкие камушки. Никита схватил копьё, но раздался голос:

— Господа, извините, что я вас напугал, прошу прощение за свой визит в столь позднее время. Я сильно раскаиваюсь, но на это меня вынудили обстоятельства непреодолимой силы, — в проёме пещеры вырисовался небритый бомж, в глубоком раскаянье прижимая руку к сердцу. — У вас пожрать ничего не будет?

Лада потеряла дар речи, а Никита усмехнулся:

— Вот что, сударь, у нас есть чем вас накормить, но в жилище не пустим, пока не выстираете свою одежду и не помоетесь. Не в обиду будет сказано, от вас жутко воняет.

— Сильно сказано, но я не в обиде. Так получилось, что я не мылся почти неделю. Сидел в трюме корабля, ел морковь с картошкой, а потом нас тряхнуло. Я подхватил этот мешок, выскочил на палубу, и меня смыло за борт. С этими бутылками меня вынесло на берег, и я толи заснул, толи потерял сознание. А вы не подскажите, это случаем не Мальдивы?

— Ты без билета плыл? — догадался Никита.

— Так получилось. Вообще-то я молодой хирург…

— Хирург?! Ты? Так мы коллеги, — несказанно удивился Никита.

Парень с достоинством поклонился, на его мордастом лице колыхнулись небритые щёки.

— Да врёт он всё. Ты на его одежду посмотри, — скривилась Лада.

— Но вы тоже… не слишком хорошо одеты, — парень почесал небритую шею.

— У нас… мы просто попали в непростую ситуацию, — вспыхнула Лада, пытаясь прикрыться грубой курткой.

— И у меня ситуация, — слегка усмехнулся парень. — Я не просто так попал на борт корабля. Медсестра украла из сейфа наркотики, а я был на дежурстве и случайно застал её на месте преступления. Она как сиганула в окно, благо первый этаж, я за ней. Она на машину, а у меня мокик. У порта я увидел её брошенную машину. Вроде она залезла в какой-то трюм. Я за ней и получил удар по голове, а под утро, когда очнулся, понял, что корабль вышел в море. Люк оказался закрытым, а я раздет до нижнего белья. Сколько я не кричал, никто не подошёл. Почти неделю выламывал засов. В трюме оказалась морковь, картошка и ещё я нашёл портвейн. Воды не было, пришлось пить вино. Когда я смог открыть люк, корабль начало швырять. Смотрю, а команда уже отчалила на шлюпках. Тогда я схватил мешок с пластиковыми бутылками, там ещё и вино осталось, и меня смыло за борт. Вот так я оказался на берегу. И вновь воды нет, вот потихоньку я и сосал портвейн. Вот такая произошла у меня беда.

— Как глупо, — покачал головой Никита. — Полицию надо было вызвать.

— Уже думал об этом, но как случилось, так случилось. Попить бы, — он дёрнул кадыком.

— Чуть ниже родник, воду только не замути. А потом поешь. У нас есть запеченные в углях крабы и копчёный окунь. Только сразу много не ешь.

— Знаю, — расцвёл в улыбке парень и исчез в темноте.

— Странный тип, — Лада задумчиво поворошила палкой угли.

Никита смолчал, отложил копьё, но недалеко от себя. Они ещё некоторое время сидели у костра. Затем пришёл парень, взял с собой еду и больше им не досаждал.

Утренняя прохлада разбудила Никиту. Костёр давно погас, но угли всё ещё тлели. Разворошив их, он кинул несколько веток, подождал когда разгорится пламя и вышел наружу. На ветках можжевельника сушилась одежда, а парень в тщательно выстиранных, но пока мокрых семейных трусах, пытался согреться, делая несложную гимнастику. Он энергично приседал, размахивая во все стороны руками.

Никита на него долго смотрел, затем подозвал:

— Чего мёрзнешь, иди к костру.

— Вы же мне запретили, — с вызовом произнёс парень и обиженно повёл опухшим носом.

— Но ты же помылся.

— Причём тщательно! К морю спустился, намылился глиной, и даже волосы веточкой расчесал. Кстати, у родника видел деда и молодую женщину с кучерявым мальчиком. Меня даже не увидели, только услышали и как побежали сквозь кусты, а женщина еще трижды обозвала меня вонючим козлом. Что вообще происходит? Мы где? Помню весь день шёл по пляжу и не встретил ни одного человека.

— Спрашиваешь, что это за место? Как бы помягче выразиться…

— Сильно сказано, — мотнул головой парень. — Тогда хочу представиться, Семён.

— А меня можешь называть Никитой Васильевичем.

— С теми, что меня вонючим козлом обозвали, у вас конфликт произошёл? — проницательно заметил парень, почёсывая небритые пухлые щёки.

— Не совсем с ними, с их мужчинами, — Никита пощупал повязку.

— Ножом ударили? — чуть не подпрыгнул Семён и его серые глаза налились свинцом.

— Копьём, затем ограбили и из этой пещеры выгнали.

— Боже правый! — он, прищурившись, посмотрел на Никиту. — Но если вы сейчас здесь, конфликт благополучно исчерпан?

— Именно так и произошло. Их сожрали акулы.

— Это океан, — задумчиво произносит Семён, затем спохватившись, в испуге воскликнул:

— Как сожрали? Совсем?

— С потрохами, — кивнул Никита.

Семён в потрясении зашёл в пещеру, тихо сел у костра, подпёр ладонями дряблые щёки и тихо спросил:

— А у вас есть мнение, где мы?

— Я уже сказал, — хмуро произнёс Никита, но подумав, продолжил:

— Берег огорожен неприступными скалами, пройти без запаса воды их сложно. Они идут вдоль моря не один десяток километров. С твоими бутылками можно попытаться их обойти. Если не получится, за теми скалами имеется трещина. С верёвками можно попробовать подняться наверх, — Никита замолчал.

— Но неясно, что может ожидать нас там, — понимающе кивнул Семён и прищурил опухшие от длительной пьянки глаза.

— В смысле? — поднял на него тяжёлый взгляд Никита.

— Сами посудите, берег безлюден, если не считая выброшенных на него таких же горемык, как и мы. Горизонт чист, ни единого корабля. Там наверху может быть всё, что угодно: пустыня, горы, дремучий лес, каннибалы…

— А вот это ты уже загнул, — криво ухмыльнулся Никита.

— Согласен, — кивнул Семён, — с каннибалами я загнул. Наверху их нет… вероятно, — и многозначительно замолчал.

— Что ты этим хочешь сказать? — напрягся Никита.

— Не в моих правилах расстраивать хороших людей, но нам необходимо бежать отсюда как можно быстрее, очень скоро придёт настоящая беда, — Семён демонстративно посмотрел на перевязанный у Никиты бок.

Лада проснулась из-за разговоров, неприязненно посмотрела на парня, увидев его ужасные семейные трусы, и вовсе округлила глаза.

— Доброе утро, сударыня, — пощупав небритые щёки, не вставая, поклонился Семён. — Извините за мой внешний вид, полночи стирал свою одежду, ещё не высохла, — он демонстративно покосился на её мешковатые шорты, стянутые на талии ремешком.

— Мы свои хорошие вещи потеряли… недавно, — поняв его многозначительный взгляд, с вызовом произнесла она.

— Да-да, я понимаю, я тоже потерял свою хорошую одежду… давно. А сейчас донашиваю то, что нашёл в трюме.

Никита развеселился и не смог сдержать улыбку. Лада отвернулась, поправила куртку на Ярике и решительно встала:

— Я к роднику, умыться, — очень сурово сказала она.

Когда женщина вышла, Семён задумчиво произнёс:

— Хорошая у вас жена, ладная. А звать её как?

Никита покосился на парня, нехотя произнёс:

— Лада. А сына — Ярик.

— Хороший он у тебя, — задумчиво сказал Семён. — А как в школе учится?

— Да нормально, — пожал плечами Никита, — с алгеброй не сильно дружит, но зато литературу и историю любит. Память великолепная, страницу текста за пару минут запоминает до запятой. Но, в принципе, учится без двоек.

— Это хорошо, что без двоек, — парень покосился на кусок копчёной рыбы.

— Не стесняйся, бери.

Семён аккуратно подцепил увесистый шмат и начал с аппетитом есть. Затем виновато произнёс:

— Изголодал совсем, кушать постоянно хочется. Но на одной рыбе жить нельзя, растения съедобные надо бы поискать, корешки.

— Вот и поищешь, — усмехнулся Никита. — А мы как выберемся, всей семьёй в ресторан пойдём.

— Тоже верно, — Семён проглотил копчёного окуня и покосился на ещё один, но брать не стал.

Лада стремительно вошла в пещеру, с тревогой бросила взгляд на мужа и громко сказала:

— Сюда люди идут! Сынок, подъём!

Ярик вскочил и принялся испуганно таращиться, но затем напустил на себя независимый вид. Никита взял в руки копьё и быстро вышел наружу. Действительно, прямо к их пещере карабкалась разношёрстная публика. Первым взобрался долговязый парень в цветастых шортах с брезгливо отвисшей нижней губой и с серьгой на тощем ухе. Через его плечо была подвешена элитная сумка из кожи крокодила. А за ним заползли три потных, сильно обгоревших на солнце дамы, в едва заметных на теле купальниках.

— Мужчина, как хорошо, что вы здесь тусуетесь! — парень снисходительно улыбнулся одним кончиком рта. Потянул носом, учуял запах копчёной рыбы. И, бесцеремонно отодвинув с дороги опешившего от такой наглости Никиту, зашёл в пещеру. Не обращая внимания на присутствующих там людей, радостно закричал:

— Девчушки, тащите свой силикон сюда, здесь такая классная пещера! И хавка есть! Нажрёмся!

— Вы кто такие? — гневно сверкнула глазами Лада.

Парень смерил её взглядом, задержался на её оттопыренных шортах, понимающе хмыкнул. Он достал из сумочки пачку долларов и, гнусно ухмыляясь, протянул одну бумажку:

— Нищеброды, берите сто баксов, мы покупаем вашу пещеру и жрачку.

— А ты ничего не попутал? — Никита взял парня за плечо и резко повернул его лицом к себе.

Тот удивлённо округлил глаза, сбросил его руку, достал из сумочки ещё сто долларовую купюру и швырнул её на пол:

— Теперь вышли из моей пещеры, — угрожающе процедил он.

— Папа, кто это? — испуганно спросил Ярик.

— Я так думаю, «сливки общества», с той яхты.

— Девочки, как тут прохладно! — в пещеру вошли обгорелые дамы и мгновенно кинулись к копчёной рыбе.

Семён громко хмыкнул, остервенело почесал небритую шею и с глубокомысленным видом изрёк:

— Начинается веселье и это только цветочки.

— А ну пошли вон!!! — буквально взорвался Никита.

— Ты кому это? — парень в цветастых шортах удивлённо поднял брови, его глаза до предела округлились, нижняя губа ещё сильнее выпятилась. — Ты видно не совсем догоняешь на кого рот раззявил, пролетарий?

— Да сопляк ты самый обычный и курицы твои драные, — Никита удобнее перехватил копьё.

— Но-но, без выражений! Хамишь, парниша! — оскорбилась одна из обгорелых дам.

Мажор покосился на острый конец копья, поджал нижнюю губу и в глазах появился страх:

— Играем в папуасов?

— Я не шучу. Живот пробью не хуже скальпеля. Идите отсюда, не доводите до греха, — Никита повёл копьём.

Хорошо! — парень поднял руки. — Мы все тут немножко вспылили. Сейчас уйдём, но скажите, человечки, как добраться до города?

— Почему бы не сказать, — Никита криво усмехнулся. — Для начала вам надо перебраться на другой берег, а это вплавь надо скалу обогнуть. Затем по трещине, её с берега видно, выбраться наверх. Ну, а там, может недалеко город… а может и нет. Только море холодное и акулы в нём водятся. Купаться не советую.

— Чё ты гонишь, какие акулы? — не сумел сдержаться парень.

— Обычные, белые. Может и тигровые есть.

— Так-то не дельфины были?! — взвизгнула одна из девиц.

— Ерунда! Какие к чёрту в Чёрном море белые акулы! Еще скажи, мегалодоны! — гоготнул парень.

— Дельфины из воды выпрыгивают, а эти вдоль берега шли, плавники чёрные, — испуганно произнесла ещё одна дама с таким узким купальником, что казалось, что на ней лишь тонкие верёвочки и больше ничего нет. Её заднее место туловища настолько обгорело, что казалось это не часть тела, способная вызывать чувство зависти и восхищения, а перезрелый арбуз, что в изобилии продают на обочинах дорог азиаты. Лада даже приказала Ярику отвернуться.

— Это океан, — не сводя взгляда с парня, произнёс Никита.

— Клоун! — сплюнул мажор.

— Вы мне надоели, — Никита поднял на наглеца взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

— Да как скажете, пусть это будет океаном! Рыбу продайте!

— Можете взять четыре куска, бесплатно и чтоб мы вас больше не видели, — с угрозой произнёс Никита.

— Этого не обещаю. Мы обязательно увидимся, как только доберёмся до города, — с не меньшей угрозой сказал парень, поднимая с пола доллары.

— Нет здесь города, — глухо произнёс Семён, по своему обыкновению поглаживая небритые щёки.

— Ну-ну, — ухмыльнулся парень. Они с жадностью схватили рыбу, и вышли из пещеры.

— Почти всё забрали! — с обидой сказал Ярик и его подбородок дёрнулся.

— Вот, дряни! Ладно, не обеднеем. Главное от неприятных людей избавились, — философски заметил Никита, но Лада нахмурилась.

— Никуда они не денутся, некуда им идти, — спокойно произнёс Семён и его глаза налились свинцом. — А народ начал прибывать.

Никита спустился к роднику и буквально остолбенел. Ванночка, так любовно сделанная им, была разрушена. Вместо неё зияла безобразная яма, заполненная мутной жижей. Незваные гости особо не церемонились, черпали воду с глиной, о других людях они явно не думали.

— Ублюдки, — Никита склонился над родником и стал приводить его в порядок. Но сейчас он сильно расширил и углубил ванночку. Затем, тщательно обложил плоскими камнями. Светлая струйка воды очистила муть и после этого мужчина с удовольствием умылся.

— Надо все бутыли заполнить, — Лада присела рядом и окунула ладошку в холодную воду.

— Вероятно да, — Никита обернулся в сторону пляжа. — Ещё кто-то идёт.

— Да когда же это всё кончится! — Лада нервно встала.

По берегу брела группа людей: пожилая полная женщина в закрытом купальном костюме, жилистый мужчина того же возраста, молодой парень с козлиной бородкой, за его ладонь цеплялась светленькая девчушка лет пяти и стройная девушка. Все они были в одних купальниках, а на плечах накидки из водорослей.

— Придётся спуститься, — как факт, произнёс Никита.

— Да, — в раздумье кивнула Лада. — Они едва идут. А тех идиотов не видно? — она внимательно осмотрела берег.

— К скале пошли.

— Значит, скоро вернутся.

— Естественно они не поплывут, публика не та, им катер подавай.

— Причём со всеми удобствами, — скривилась Лада. — Крайне неприятные люди. А тип в цветастых шортах. Личико наглое, взгляд мерзкий, весь такой вертлявый. А девки дранные, за деньги готовы любому отдаться. Что есть на них купальники, что нет! Силикон так и выпирает из бечёвочек, как вонючая паста из тюбика! Я бы их без сожаления акулам скормила! Курицы потасканные!

— Что-то ты мать не на шутку разошлась! — засмеялся Никита.

— Дряни, почти всю рыбу забрали!

— Не уследили, — согласился мужчина. — Такие нигде не пропадут.

— Это не факт, — зловеще произнесла Лада и её огромные глаза блеснули.

Никита покосился на жену и обнял за плечи:

— Пока мы вместе, всё будет хорошо.

— Не сомневаюсь! — она поцеловала его в губы. — Пошли, что ли? А то уйдут к скале, с теми негодяями встретятся. Люди на вид нормальные.

— Мужчина, что в возрасте, военный.

— Откуда знаешь? — удивилась Лада.

— У него выправка! Он явно устал, а спина ровная и впереди старается идти. Не иначе офицер высшего звена.

Никита с Ладой спустился на пляж. Дул лёгкий ветерок, но он несильно разбавлял жару, солнце старалось вовсю. Странное место. Днём было нестерпимо жарко, а море бодрящее и ночи холодные. У самого берега застыло бревно немалых размеров, в обхвате метра три, а вчера его не было, вероятно ночью прибило.

Люди ещё не видели Никиту и Ладу. Они брели, с трудом передвигая ноги. Пожилая женщина сильно хромала, молодой мужчина пытался помочь, но она яростно отмахивалась и, спотыкаясь на каждом шагу, упрямо шла дальше.

— Не иначе генеральша, — наморщила носик Лада.

— Крепкая женщина, — кивнул Никита. — А их малышка серьёзная, не хнычет, — обратил внимание он на маленькую девочку.

Никита и Лада вышли из-за камней и люди их увидели. Они остановились, на лицах появились нечто подобия улыбок. Никита быстро направился к ним.

— Какое счастье! — пожилая женщина уже не в состоянии была стоять и грузно села на разноцветную гальку. К ней сразу подскочило прелестное дитя и обхватила её за шею. Девочка строго посмотрела на Никиту, а когда увидела Ладу, складочки на её личике расправились, видимо её внешность к себе расположила.

Офицер расправил лбом кустистые брови, смахнул каплю пота с кончика носа, решительно сжал тонкие губы и, сильно прихрамывая, подошёл поближе. Он внимательно посмотрел на Никиту, затем на Ладу. В мутных, как у старого слона, глазах мелькнуло разочарование, и он глухо произнёс:

— Я так понимаю, вы тоже в таком же положении, как и мы.

Никита усмехнулся его проницательности и кивнул, но сразу произнёс:

— Но у нас есть пещера, вода и немного еды.

— Вода? — молодая девушка, стройная, как пугливая лань, с забавной косичкой на затылке, сделала шаг вперёд.

— Мама, я хочу пить! — мгновенно оживилась маленькая девочка.

Офицер с трудом сглотнул:

— Это хорошо, что вода. Мы росу пили. После ночи её много на листьях, но жажду утоляет слабо.

Лада неожиданно села рядом с пожилой женщиной, с болью посмотрела на её изодранные ноги и решительно сняла с себя кроссовки:

— Надевайте, — приказала она.

— Деточка, что ты, у тебя у самой все ноги побиты! Я не возьму! — театрально нахмурила она брови и, словно студень в банке, складки на толстой шее пришли в хаотичное движение.

— Берите, — вмешался Никита. — Вы не дойдёте до пещеры. Там дорога усеяна острыми камнями.

Женщина вздрогнула и посмотрела на мужа. Тот кивнул. Она несмело надела кроссовки и, чтоб не спадали, сильно стянула шнурки.

— Какое блаженство! — она закатила глаза, а Лада украдкой вздохнула.

— Я тебе уже начал делать мокасины, — шепнул ей на ушко Никита.

— Вы тоже были без сознания? — не удержался от вопроса молодой мужчина.

Никита обернулся к нему. На вид ему было чуть больше тридцати лет, светлый редкий чуб зачёсан на правую сторону, узкий подбородок украшала козлиная бородка, затылок под «ноль», лицо узкое, как у лисы, губы тонкие, а глаза… опасные. Мужчина был явно непростым. Вероятно, тоже военный, не иначе — спецподразделение. Он отвлечённо рассматривал застывшее у берега дерево.

— Я думаю, это был сон, — сказал Никита.

— Ты что-то знаешь? — молодой человек внезапно в упор посмотрел на него.

— Сбавь обороты, Аскольд, — нахмурился пожилой мужчина. — А это уже не море? — внезапно спросил он.

— Океан, — кивнул Никита.

— И где мы вы тоже не знаете.

— Именно так.

— Что ж, будем разбираться все вместе, — отчеканил пожилой мужчина. — Хочу представить мою семью. Моя супруга — Евгения Петровна, зять — Аскольд, дочь — Яна, их дочка Светочка, а я Анатолий Борисович.

— Я Никита, а это моя жена, Лада. В пещере сын Ярик, и товарищ по несчастью прибился, Семён, молодой врач хирург.

— Понятно. Ведите нас к своей пещере, — сдвинул брови Анатолий Борисович.

Первым делом они направились к роднику. Евгения Петровна всё причитала и нахваливала вкус воды, в итоге села у разлапистого можжевельника и заплакала от счастья, а пятилетняя Светочка принялась её утешать. Анатолий Борисович нахмурился, сплюнул и, наклонившись, что-то прошептал своей супруге. Та обиженно надулась и тяжело встала.

Когда все утолили жажду, Никита повёл их к пещере. На пороге, уже одетый в свои ещё не совсем высохшие обноски, гордо выставив вперёд небритый подбородок, их встретил Семён.

— Семён, — с достоинством сказал он.

— Уже знаю, — спокойно произнёс Анатолий Борисович и тоже представился.

Ярик настороженно оглядел незнакомцев, но когда Светочка лучезарно ему улыбнулась, хмыкнул и принялся что-то искать в песке. Аскольд внимательно осмотрелся, незаметно кивнул тестю и тогда Анатолий Борисович, поддерживая супругу за локоть, подвёл её к костру, и они тяжело сели у огня.

Лада принесла им копчёного окуня и крабов. Насытившись, Аскольд поднял на Никиту взгляд:

— Где бок зацепил?

— Копьём пробили, — не стал скрывать мужчина.

— В индейцев играли? — не сводя с него лисьего взгляда, спросил Аскольд, а губы чуть улыбались.

— Именно, — улыбнулся ему в ответ Никита.

Внезапно вмешалась Лада и, дрожа от гнева, произнесла:

— Негодяи отобрали нашу пещеру, а мужа чуть не убили!

— Но вы опять в ней, — повернулся к ней Аскольд, и его бородка дерзко дёрнулась. — Значит, всё решилось благополучно.

— Их акулы сожрали! Сам видел, как они на них напали! Было столько кровищи! — со злостью выкрикнул Ярик.

— Так просто? И проблемы решились сами собой? — хитро улыбнулся Аскольд.

— Бывает и так, — осторожно заметил Никита, пытаясь разгадать, что прячется за его улыбкой.

Евгения Петровна с удивлением слушала разговор, затем подняла встревоженный взгляд на Ярика:

— Мальчик, что ты такое ужасное говоришь?

Анатолий Борисович сурово сдвинул кустистые брови, с раздражением провёл ладонью по небритой щеке:

— Акулы? Значит точно океан и вероятно Северный. Сейчас разгар лета, а вода ледяная.

— Это не Север, — Аскольд перестал улыбаться. Его взгляд стал жестким, как у волка. — Можжевельники и земляничники растут только на юге.

— Но тогда где мы? — Анатолий Борисович в гневе сильно выдохнул.

— Не волнуйся так сильно, мой генерал, у тебя слабое сердце, — Евгения Петровна обняла его за плечи.

«Значит, я не ошибся, он генерал» — с удовлетворением подумал Никита. «А вот кто такой Аскольд?»

— Я майор. Специалист в определённых вопросах, — неожиданно произнёс молодой мужчина и хитро усмехнулся. — Вы об этом хотели спросить?

— Давай на ты, — предложил ему Никита.

— Правильное решение, — Аскольд впервые искренне улыбнулся и протянул ладонь.

— Может, пройдёмся к роднику? — Никита пожал его узкую, но неожиданно сильную руку.

Они спустились вниз, сели у воды и стали наблюдать за пляжем.

— Я впервые ничего не понимаю, — признался Аскольд, спокойно поглаживая куцую бородку. — Приехали на дикий пляж, организовали столики, разбили палатки. Нас было десять человек. Сослуживцы тестя, подруги тёщи. Анатолий Борисович слегка перегрелся на солнце. Мы всей семьёй повели его охладиться в море. Затем, чёрная вода. Едва выбрались на берег, но внезапно появилось безумное желание куда-то спрятаться, что мы и сделали. Затем, потеряли сознание, а может, заснули. Когда очнулись, я прочесал весь пляж и наткнулся на человеческие кости, очень старые… и пять черепов. Странное совпадение. Накануне до этого происшествия нас было на пляже десять человек, — повторил Аскольд.

— Старые кости, говоришь? — переспросил Никита.

— Я в музее такие видел, они уже окаменевшие.

— Уж не думаешь, что те черепа ваших гостей? — попытался скептически улыбнуться Никита.

— Я не совсем тронулся умом, — дёрнул бородкой Аскольд, — конечно не думаю. Так вот, — неожиданно продолжил говорить он, — помимо Светочки, среди гостей был ещё один ребёнок и взрослый, а у мужчины было ранение в голову, ближе к верхней челюсти. Среди черепов нашёлся один детский и мужской со следами ранения ближе к верхней челюсти. Но я думаю это просто жуткое совпадение, скелетам невообразимое количество лет, а мы спали час или от силы, два, — Аскольд хищно улыбнулся, — А какое твоё мнение? — спросил он.

— Моё? — у Никиты по спине прошёл мороз. Он вспомнил старика, взмахивающего ампулой и его слова: «здесь находится вирус под названием: Чёрный сон Цеце… при заражении сонный вирус погружает человека и вещи, находящиеся с ним в соприкосновении, в состояние близкое к медитативному трансу… человек может в нём пробыть… мы пока не знаем, сколько времени, день, год или значительно больше, а если повезёт, заражённый просто умрёт»

— Ладно, потом ответишь, понял его состояние Аскольд. — Мы прошли не один десяток километров, но нигде подъёма не обнаружили. Скалы идут сплошной грядой, — он сорвал камышинку, сунул в рот и его глаза остекленели. Он сжал тонкие губы и напряжённо посмотрел на пляж.

Никита, подумав, сказал:

— За этой бухтой есть ещё одна, но надо делать заплыв, пляж перегораживают скалы. Там есть место, где есть шанс подняться. Почти до самого верха идёт удобная трещина.

— И чего ты молчал? — Аскольд метнул на него быстрый взгляд.

— Не успел сказать… знакомились долго. Но не всё так гладко, перед самым выходом нависает скальный пласт, пять-десять метров, гладкий, как стекло, но с верёвкой попробовать можно.

— У тебя есть капрон?

— Нет. Я думал из камыша сплести.

— Бредовая идея, — хмыкнул Аскольд.

— Но у нас имеются пустые пластиковые бутылки. Можно попробовать пройти скалы.

На пляже возникло движение. Наглый парень со своей полураздетой свитой, не смог перебраться через скалу, перегораживающую пляж, и теперь в недоумении бродил по разноцветной гальке.

— Что за клоуны? — брезгливо дёрнул губой Аскольд.

— С элитной яхты.

— Они обречены, — спокойно произнёс Аскольд.

— Почти всю рыбу у нас забрали.

— А зачем отдали? — округлил глаза спецназовец.

— Не уследили. Быстро произошло.

— Значит, украли. За это наказывать надо.

— Дерьмо тронешь, вонять будет, — отмахнулся Никита.

— Бабьё совсем обгорело на солнце, — Аскольд задумчиво пожевал губы.

— Не хватило ума водоросли на плечи накинуть, — равнодушно сказал Никита.

— Глупые куры. Волдыри появятся, затем язвы до костей.

— Позвать? — в приступе человеколюбия, предложил Никита.

— Верх глупости. Пускай ещё погуляют на солнышке. Ты смотри, в море полезли, захотели освежиться. Оп-па, уже наплавались!

— Вода градусов пять, — понимающе мотнул головой Никита.

Дамы заползли в тень под камень, а мажор резво направился к роднику.

— Переговоры будет вести, — ухмыльнулся Аскольд.

Парень увидел мужчин, остановился. Некоторое время разглядывал Аскольда, затем подошёл ближе.

— Нам надо перебраться на другую сторону. Я куплю ваши гидрокостюмы, — с ходу заявил он.

— Сколько дашь? — пряча в губах усмешку, спросил Аскольд.

— Гидра не новая. Дам за все комплекты 300 баксов.

— Щедро, — Аскольд откровенно развеселился.

— Она больше не стоит, — мажор, выдвинув нижнюю губу, стал ковыряться в своей сумочке.

— Они не продаются, — злобно сверкнул глазами Никита.

— Добавлю ещё сто, — раздул ноздри мажор.

— Не продаются!

— Штуку даю.

— Тебя как звать, малыш? — внезапно став серьёзным, спросил Аскольд.

— Ч-чего? — нижняя губа мажора ещё больше отвалилась.

— Кто ты, родной?

— Минаков я. Мой отец владелец…

— Знаю, яхт и пароходов, — Аскольд спрятал в глубине глаз волчий взгляд.

— Он ещё…

— И это знаю, но гидрокостюмы мы не продадим.

— Почему? — наглец неожиданно сник.

— Вот что Саша, не всё решают деньги.

— Александр Родионович, — поправил его мажор.

— Отчество ещё заслужить надо, Сашок, — оскалился Аскольд и дерзко дёрнул бородкой.

Мажор внезапно почувствовал в позвоночнике холодок, поэтому на некоторое время замолчал, но затем произнёс:

— Сколько хотите денег? Две, три тысячи, десять? — почти выкрикнул он и вытащил пачку долларов.

— Опять двадцать пять, — разочарованно развёл руками Аскольд и обернулся к Никите. — Скажи ему, ты же хозяин данного имущества.

Никита зачарованно посмотрел на кипу денег. На неё можно купить в салоне новый отечественный автомобиль. Соблазн был велик, даже во рту пересохло. Аскольд с удивлением посмотрел на него и поджал губы.

— Они не продаются, — с трудом произнёс Никита и сглотнул слюну.

— Идиоты! Больше я вам и доллара не предложу! — сплюнул Саша Минаков и нервно засунул деньги в сумочку из крокодиловой кожи.

— Ты бы следил за выражениями, — очень спокойно сказал Аскольд, и мажор вновь почувствовал в спине холодок. Поэтому отвечать больше не стал и быстро ушёл.

Никита задумчиво теребил травинку. Десять тысяч долларов! Сколько дыр семейного бюджета можно было заткнуть. Но они ещё не выбрались из этой западни. Да нет, всё правильно, гидрокостюмы им жизненно необходимы. Деньги что, есть их не будешь.

— Кусаешь локти? — с насмешкой спросил Аскольд. — Какой бизнес обломался!

— Хреновый из меня бизнесмен, — кисло улыбнулся Никита.

— Всё правильно, на данный момент твои гидрокостюмы хозяйство более значимое, чем все пароходы Минакова. А может статься, вообще бесценны, — задумчиво проговорил он.

— Если мы в другом мире, тогда конечно, — улыбнулся Никита.

— Этого исключать нельзя, — внезапно жёстко ответил Аскольд. — Видел то бревно, что прибило к берегу?

— Обратил внимание. Из него можно каноэ изготовить, — кивнул Никита.

— Навскидку, метра три в диаметре?

— А то и больше, — не понимая, к чему клонит его новый товарищ, согласился Никита.

— Это не ствол дерева, а обычная ветка.

— Что?

— Стебелёк от мегалитического растения. Я рассмотрел «бревно» вблизи. Сомнений нет, это отросток от дерева. Я даже представить не могу, какое оно должно быть в диаметре и в высоту! Может на Земле и есть такие огромные деревья, но в Крыму таких гигантов нет. Ночью наблюдал за звёздами. Картинка чем-то на наш «планетарий» похожа, но отличия всё же имеются. Большая Медведица скошена вбок и растянута и ещё есть определённые несоответствия. Так что гидрокостюмы надо беречь как величайшие в мире ценности. Как бы ни нашлись желающие отобрать их силой.

— Ты не перегибаешь палку? — Никита почувствовал в груди холод.

— К сожалению, это факт. Без хвастовства скажу, я специалист по многим вопросам.

Гл. 5

День был в полном разгаре. Солнце плавило скалы, но согреть ледяное море никак не могло. Стервятники, обычно парящие на огромной высоте, снизились и принялись что-то с интересом высматривать. Резко подул ветер, по воде пошла крупная рябь, чайки нехотя поднялись вверх и закружились на уровне скал.

Семён, приложив ладонь ко лбу, долго смотрел наверх, а после вздохнул и, волоча за собой мешок с пластиковыми бутылками, побрёл к роднику.

— Тебе помочь? — Яна с дочкой поравнялись рядом с ним.

— Можешь и помочь. Надо все бутылки наполнить водой и отнести в пещеру.

— А зачем, мы разве собираемся здесь жить?

— Это как получится, — угрюмо буркнул Семён, и глаза вновь наполнились свинцом.

— Аскольд найдёт дорогу, — уверенно сказала она.

— Куда? — парень остановился и с жалостью посмотрел на Яну.

— Наверх.

— А там что?

— Свобода!

— Она разной бывает, — вздохнул Семён, развернул свои плечи, и оказалось, они у него просто широченные.

— Не понимаю, — Яна передёрнула острыми плечами. — Ты что-то знаешь?

— Я как и все прибываю в неведении.

— Тогда зачем меня пугаешь?

— И не думал. Просто надо быть готовым ко всему. Вот интересно, — Семён вновь посмотрел на чаек, — что они там видят?

— Кто? — Яна тоже посмотрела наверх.

— Птицы. Видишь, как кружат над скалами, а туда не залетают.

— На то они и чайки, они на море рыбу ловят. Зачем им куда-то лететь?

— Вот мы и пришли, — Семён вывалил пластиковые бутылки у ванночки с водой. — Яна, не слушай меня, конечно, мы выберемся. Набирай водичку, Светочка. Эта вода целебная и очень вкусная, — улыбнулся он её дочке

— А вот и мы, — по тропинке спустилась Лада с сыном. — Помощь нужна?

Внезапно послышался треск веток. Со стороны можжевеловой рощи показалась Соня. Увидев людей, её лицо исказилось злобой, и она отпрянула назад. Послышались резкие разговоры, и она вновь показалась в сопровождении горбоносого старика, за которого цеплялся чернявый проказник.

— Мы хотим пить! Вода не ваша собственность! — с вызовом произнесла она.

Яна с удивлением покосилась на Ладу, а та лишь пожала плечами и жестом указала на ванночку. Ярик и Светочка нахмурились и не сводили с них неприязненных взглядов.

— Только муть не поднимайте. Семён, подари им пару бутылок, — брезгливо морщась, произнесла Лада.

— Не дам, — неожиданно сказал Семён. Пусть так пьют.

Ярик и Светочка хихикнули, а Яна с удивлением спросила:

— Семён, тебе что, жалко? Вон сколько у тебя бутылок.

— Не жалко, но каждую вещь отработать надо. Не то сейчас время. Пусть ещё одну ванночку сделают, тогда получат одну бутылку. Народ прибывает, скоро на всех воды хватать не будет.

— Да не будем мы ничего рыть! — Соня злобно сверкнула глазами. — Вы ещё за моих братьев должны ответить!

Яна в недоумении повернулась.

— Их акулы убили, — стараясь говорить равнодушно, произнесла Лада, но голос дрогнул.

— Я всё видел и подтверждаю, — Ярик яростно сверкнул глазами, его тонкая на затылке косичка конвульсивно дёрнулась.

— Тогда вы тут причём? — удивилась Яна.

— Её братья моего мужа чуть не убили, всё у нас отобрали и из пещеры выгнали, — в гневе сверкнула глазами Лада.

— Никого мы не грабили! — Соня демонстративно схватила за руку чернявого проказника и потащила к воде, а следом поспешно заковылял горбоносый старик.

— Пейте, падлюки, — Лада отошла в сторону.

Соня попыталась ругнуться, но жажда пересилила и странная семейка, зачерпывая ладонями воду, принялась с жадностью пить.

Через некоторое время старик оторвался от ванночки и, размазывая по голове грязные волосы, в страдании скорчил лицо:

— Уважаемые, нам ночью было очень холодно! Дайте уголёчков для растопки… и поесть бы.

— Нам тоже было очень холодно, — сурово произнесла Лада. — Напились? Теперь пошли вон!

Соня в великой злобе разворошила ногой ванночку и тут же отлетела от сильной оплеухи, которую нанесла Лада, но в ответную атаку не бросилась, понимая, что может получить ещё. Осыпая всех проклятиями, нехорошее семейство наконец-то исчезло в можжевеловых зарослях.

— Странные люди, — Яна резко сдула со лба золотистую чёлку, — мальчика жалко.

— Наверное, — равнодушно пожала плечами Лада.

— Мама, ну ты даёшь, как ты её! — восхитился Ярик.

— Не сдержалась и это не повод для восхищения, — строго произнесла Лада.

Ветер неожиданно резко усилился, стало ощутимо холоднее. По морю пошли волны, кое-где возникли белые барашки, а на горизонте вспучились чёрные тучи, озаряемые далёкими зарницами.

Аскольд вышел из пещеры, внимательно посмотрел на море и даже принюхался.

— Дождик будет. Суставы крутит, — пожаловалась Евгения Петровна.

— М-да, — хмыкнул генерал. Он встал рядом с зятем и облокотился на его крепкое плечо. — Что скажешь?

— А чего говорить, вы и сами всё видите. Нам повезло, что находимся в пещере.

— Неужели так всё серьёзно? — Никита подошёл к ним и тоже с тревогой посмотрел на чёрный небосклон.

— Надо всех звать, сейчас не до бутылок с водой, — Аскольд пристально наблюдал, как с невероятной быстротой приближалась облачность.

Сгибаясь от первых порывов ветра, они сами появились. Впереди тащил мешок с наполненными бутылками Ярик, ему пыталась помогать серьёзная Светочка. За ним, хватаясь за ветки и камни, едва ползли Лада с Яной, а замыкал их путь основательно нагруженный Семён.

— Неужели будет шторм? — Евгения Петровна, морщась от ноющей боли, принялась массировать икры ног.

— Да нет, — стрельнул в пространство Аскольд. — Это приближается не шторм.

— Славу богу, — выдохнула тёща.

— Неизмеримо круче, — невозмутимо продолжил он. — Скорость ветра не менее 200 км/час. К нам идёт ураган.

— Мне сейчас не до шуток, зятёк, — нахмурилась Евгения Петровна и её толстая шея возмущённо колыхнулась.

— Мне тоже, — мрачно улыбнулся Аскольд и его бородка встревожено дёрнулась.

Внезапно сильно потемнело. Ветер ворвался в пещеру, и тлеющие угольки вспыхнули ярким пламенем. Аскольд, не раздумывая, плеснул в огонь водой из бутылки и вовремя. Ещё один порыв ветра разметал очаг по всей пещере. Громыхнуло так, что заложило уши и чёрное, как нефть, пространство осветилось от многочисленных вспышек молний.

— Как здорово!!! — в восторге заорал Ярик и пятилетняя Светочка.

— Всем в дальнюю комнату!!! — прорычал Аскольд.

В следующее мгновение погода словно сбесилась. Шквальные порывы ветра едва не снесли преграду из камней. Молнии с шипением врезались в землю и скалы, небо ослепительно озарялось и, словно начался вселенский пожар. На море поднялись огромные пенистые валы и тяжело ударили по берегу, перемалывая пляж до основания. Не успевших скрыться чаек, размазало о скалы.

Саша Минаков оцепенел, увидев несущиеся к берегу огромные волны. Совсем рядом вонзились молнии и с неба хлынули тугие потоки воды. Загрохотало так, что мажор на некоторое время оглох. Его знаменитая сумочка из крокодиловой кожи исчезла, дорогущие кроссовки смыло с ног, рубашку разорвало на две половины. В надежде добраться до пещеры он бросился к скалам. Первая самая небольшая волна окатила его с головой и, обдирая об острые камни его тело до мяса, потащила в море. Саша Минаков с силой ударил в лицо одну из женщин, которая в отчаянии схватилась за него. Воя от ужаса, он прыгнул на берег и на четвереньках помчался прочь от несущегося на него пенного вала. Вторая волна накрыла его с головой, подняла высоко вверх и с размаху швырнула на острые камни, затем с лёгкостью утащила в море…

Ужас непогоды продолжался не долго, но последствия для людей, которые не успели спрятаться, были катастрофические. Никто не выжил.

Ураган сместился далеко за пределы пляжа, и внезапно стало тихо, только волны всё ещё не могли успокоиться, упрямо таская по камням изодранные трупы. Но из глубины пришли акулы и утащили мертвецов на глубину.

Аскольд первым вышел из пещеры и принюхался. Рядом с ним остановился Никита и Семён, затем вышел генерал. Он повёл кустистыми бровями, лицо потемнело, и он угрюмо посмотрел на Аскольда, тот жёстко произнёс:

— Вряд ли кто выжил. Берег так перемололо, в жизни не видел ничего подобного и это был лишь порыв от основного урагана, струйка воздуха! Я даже не могу себе представить, какой он был в центре. Просто чудо, что в этот момент мы оказались в пещере, но нам необходимо покинуть это место. Здесь берег настолько неудачный, любые крупные волны будут представлять серьёзную угрозу для жизни.

Никита, подумав, сказал:

— За теми скалами пляж в несколько раз шире и много укрытий.

— Нам следует организовать туда переправу.

— Каким образом? — удивился Никита. — С нами женщины и дети, а море ледяное и в нём акулы.

Аскольд проигнорировал его слова и что-то тщательно высматривал на берегу. Внезапно его бородка дёрнулась, и он с удовлетворением произнёс:

— Далеко бревно выкинуло, но оно лежит на склоне и его можно скатить прямо в воду.

— Предлагаешь использовать его как плот? — понимающе двинул бровями генерал.

— Бревно будет неустойчивым, и мы все обязательно с него упадём. Да и управлять им как? — встревожился Никита.

— А кто сказал, что мы все на него полезем? — дерзко дёрнул куцей бородкой Аскольд. — Посадим на него женщин и детей, а сами поплывём рядом и будем его толкать, а заодно страховать.

— Вода ледяная…

— Потерпим, — усмехнулся генерал.

— Вы тоже поплывёте на бревне, — вскинул на него испытующий взгляд Аскольд.

— Не обсуждается, зятёк, — нахмурился Анатолий Борисович.

— Свой гидрокостюм Анатолию Борисовичу отдай, глянул на Никиту Аскольд. — Ты на бревне поедешь.

Увидев его недоумённый взгляд, Аскольд вздохнул и развёл руки, его козлиная бородка нетерпеливо дёрнулась:

— А ты сам не понимаешь, почему? Ты идеальная приманка для акул. У тебя рана.

— Да понял уже, — тягостно вздохнул Никита и, немного подумав, сказал:

— Так, для информации. Если появятся акулы, и вы попытаетесь взобраться на бревно, оно перевернётся.

— Мог бы не говорить, — спокойно произнёс Аскольд. — В случае нападения акул мы отплывём от вас.

Семён крупно вздрогнул, но ничего не сказал, хотя его крупная челюсть отвисла, а серые глаза побелели от ужаса.

Бревно скатить в море удалось, хотя труд был неимоверно сложным. Повезло, что волны зашвырнули его на резко пологий склон. Оно плюхнулось в воду и тяжело закачалось. Лада наотрез отказалась сидеть на бревне и поплыла рядом с мужчинами, помогая буксировать импровизированный плот.

После шторма вода стала ещё холоднее. Никита с тревогой покосился на Семёна и Аскольда, они были без гидрокостюмов. Но Аскольд плыл, словно в тёплом бассейне, ни один мускул на лице не дрогнул, лишь бородёнка обвисла, как несчастная сосулька. Семён тоже держался молодцом, но его тело сотрясала сильная дрожь. К счастью акулы не появились. Уже на другой стороне скальной гряды бревно прибуксировали к берегу, и все благополучно высадились на искрящуюся под жарким солнцем гальку. Семёна обтёрли, дали куртку, а Аскольд благополучно справился с переохлаждением, сделав энергичную гимнастику. Лада стянула с себя гидрокостюм, напялила на ноги мокасины, сделанные из кожаной сумки, и с гордостью глянула на своего мужа.

Никита указал на трещину, идущую по склонам наверх. Аскольд легко долез до нависающей площадки. Долго ползал вокруг неё, затем спустился и отрицательно покачал головой:

— За площадкой продолжение скалы. Ещё метров тридцать отвесной стены. Дети подняться не смогут. Даже для меня это будет чрезвычайно сложно. Следует искать другой выход. Вода в бутылках есть, так что не пропадём. С высоты я дымок заметил. Дальше по пляжу люди.

— Точно, — вспомнил Никита, — я ночью видел огонь.

— Здорово! — обрадовался Ярик.

— Побежали! — Светочка схватила мальчика за ладонь.

— Стоп, моя козочка! — охладила её порыв Евгения Петровна, но увидев, как нахмурилось чистое лицо девочки, поспешно добавила:

— Нам же за вами не угнаться!

— Хорошо, — сдалась Светочка, — но всё равно, постарайтесь идти быстрее. Так хочется домой!

Аскольд подошёл к Никите и тихо спросил:

— Я видел кровь.

— Парень сорвался. Он друга искал.

— Это ты его похоронил?

— Я.

— Кроссовки его?

От его вопроса Никита сжался, но Аскольд хлопнул его по плечу и чуть улыбнувшись, произнёс:

— Сейчас любая вещь на вес золота.

Как тяжело было идти по искрящейся гальке. Ноги горели от боли, солнце пекло сквозь наброшенные на плечи водоросли, хорошо, что вода была. За день люди проделали немало километров. Уже под вечер отряд остановился у небольшой гряды мелких скал. Аскольд втянул в ноздри воздух и с удовлетворением заметил:

— Дым. Там люди. Я схожу на разведку, а вы пока отдыхайте, — с этими словами он неожиданно быстро перескочил через преграждающие им путь камни и исчез.

Никита дёрнулся следом, но Анатолий Борисович его удержал:

— Это его ремесло. Будем ждать.

Аскольд отсутствовал не более получаса и появился внезапно. Легко запрыгнул на обломок скалы. Постоял некоторое время, демонстрируя свой профиль с торчащей бородкой, бесшумно спрыгнул на самоцветную гальку и пружинистой походкой подошёл к застывшим в ожидании людям.

— Что скажешь? — обратился к нему генерал.

— Странности очень большие, — Аскольд вскользь тронул бородку. — Там много народа и такое ощущение, что они не знают, что с миром произошло нечто неординарное. Они решили, что кто-то распылил сонный газ и когда все заснули, похитил их вещи. Народ был возмущён и думал, что их обокрали те, кто был с ними до того, как все отрубились и в данный момент отсутствовал. Но я обнаружил в сланцевой породе с десяток черепов, так же очень старых. Как бы те люди, которых сейчас обвиняют в воровстве, умерли очень… очень давно.

— Что ты такое говоришь? Мне совершенно непонятно, — колыхнула толстой шеей Евгения Петровна и, ища поддержки, посмотрела на мужа.

— Чёрный сон Цеце, — тусклым голосом произнёс Никита.

— Да поделись уже своими мыслями, — резко повернулся к нему Аскольд. — Пусть это бред, но хоть что-то разъясняющее эти события.

Никита криво улыбнулся, посмотрел на испуганную жену, пожал плечами и неуверенно произнёс:

— Аскольд прав, это настоящий бред. Такого быть не может.

— Чего именно? — с каменным лицом, спросил Анатолий Борисович.

— Что можно заснуть на тысячу лет.

— Я такого не говорил, — ухмыльнулся Аскольд.

Никита осекся и, соглашаясь, кивнул:

— Не говорил, но имел ввиду.

Аскольд беззвучно рассмеялся, погладил свою бородку и прикрыл веками свои холодные глаза.

— Это был вирус, который вырвался из-под контроля, — тусклым голосом произнёс Никита.

— Какой вирус? — сильно испугалась Евгения Петровна.

Яна непроизвольно прижала к себе дочку, а Семён вытащил из мешка пластиковую бутылку с водой, сделал судорожный глоток и переспросил:

— Какой вирус?

— Ты что-то знал и мне не рассказывал? — раскрыла вовсю ширь свои прекрасные глаза Лада.

— Мы заразились? — в ужасе присел на камень Ярик. Светочка тут же показала ему язык.

— Уже выздоровели, — буркнул Никита. — А про вирус, был такой, вызывающий длительный сон, Чёрный сон Цеце. Человек, который показал мне ампулу с этим вирусом, мёртв. Его машину раздавил грузовик, а ампула разбилась. Мы все заразились и заснули.

— Но не на тысячу же лет! — громыхнул генерал

— Естественно нет, — поёжился от его взгляда Никита, будто он был в чём-то виноват.

— Теперь всё складывается, — как-то успокоился Анатолий Борисович. — Мы заснули, нас нашли спасатели и перенесли в другое место, а потом и сами заразились. Поэтому мы очнулись одни. Верно?

— Может быть, — неопределенно произнёс Никита.

— Но откуда здесь акулы, стервятники! — вновь громыхнул генерал. — Появилось ещё больше вопросов, чем раньше, — резко понизил он голос.

— Давайте пока не мучить свои мысли, — дёрнул бородкой Аскольд. — Сейчас никто толком ничего сказать не сможет. Но вирус был и все мы чудесным образом заснули. Вот только сколько времени, один большой вопрос.

— Но не тысячу лет! — вновь возразил генерал.

— Конечно, нет, — дёрнул бородкой Аскольд, хищно улыбнулся и, как ни в чём не бывало начал говорить:

— Между скалами есть едва заметная тропинка, о ней люди ещё не знают.

— Неужели наши страдания закончились? — Евгения Петровна смахнула набежавшую слезу.

— Здорово! Теперь можно к нашей машине вернуться, там мои наушники! — просиял Ярик.

— Я бы не стал так радоваться. Неизвестно, что нас там ждёт, — Семён взглядом указал на стервятников, кружившихся над пиками скал.

— Что-то здесь не так, — импульсивно дёрнула шеей Яна, и её забавная косичка описала полный круг.

— Мамочка, я мороженое хочу! — захныкала Светочка.

— Подождёт твоё мороженое. Попей водички, — Яна сунула дочке пластиковую бутылку и вопросительно посмотрела на мужа.

Аскольд слегка улыбнулся, но в глазах был лёд. Он равнодушно произнёс:

— Вполне возможно из вольеров вырвались, а затем у них было много времени, чтоб размножиться и люди им не мешали… все спали… а кто умер… или превратился в мутанта.

— Что ты говоришь? — не расслышала его тёща.

— Фантазирую, — невозмутимо произнёс Аскольд и, встретившись взглядом с Анатолием Борисовичем, решительно сказал:

— Мы сейчас пойдём к людям, но сильно в разговоры с ними не вступайте. Сядем в стороне, словно отдыхающие, а там посмотрим. Народ ещё не понял, что они уже совершенно в ином месте.

— А ты не ошибаешься? — вздыхая, спросила Евгения Петровна.

— Я мечтаю об этом, но факты упрямая вещь, — в глазах у Аскольда зажёгся зловещий огонёк.

С трудом перебравшись через россыпь из обломков камней и острых глыб, они оказались на вполне приличном диком пляже. Окружающая картина была мирной, беззаботно кричали чайки, нежно плескалось море, пищали дети, вот только взрослые о чём-то нервно разговаривали.

Никита положил на плоский камень куски копчёного окуня, и его новые товарищи расположились рядом. Светочка мигом помчалась заводить новые знакомства, а Ярик подошёл к воде. Незнакомый мужчина, мясистые щёки которого были прикрыты густыми бакенбардами, басом прогудел:

— Пацан, в воду не лезь, спад произошёл, температура воды градусов пять не больше.

— Игнат, — послышался голос полной женщины, — отстань от мальчика, у него родители есть. К Егору подойди, и Стасика с Иришкой позови. Хватит им на холодных камнях сидеть, этим они свои вещи не вернут.

Игнат недоброжелательно глянул на компанию Никиты, но поняв, что они так же без вещей, хмыкнул:

— Тоже обворовали?

— Так же, как и вас, — Аскольд бросил на него быстрый взгляд.

— Кто ж это мог сделать?

— Сами в тупике.

— А вы незнакомых людей не видели?

— Для нас все люди незнакомые.

— Тоже под газ попали? — Игнат раздул ноздри и вытер капли пота сбежавшие из-под его бакенбард.

— Вероятно, да, — доброжелательно ответил Аскольд.

— Сегодня проснулись?

— Несколько дней назад.

— Странно, а мы вчера и, судя по солнцу, очнулись через час. За это время все наши вещи исчезли. Кто-то в этих местах здорово промышляет, — сделал вывод Игнат.

— А вы именно на этом берегу проснулись? — поинтересовался Никита, поглаживая рукой копьё.

Игнат с интересом покосился на его оружие:

— Для защиты сделали? — и, не дожидаясь ответа, произнёс:

— Вот это правильно. Нам тоже надо палки заострить. А по поводу этого места, — Игнат огляделся, — вроде то, а может совсем другое. На склонах таких зарослей не было и дорога наверх засыпана камнями. К своим машинам пока не можем пробраться.

— А больше ничего странного не заметили? — из-под густых бровей глянул на него генерал.

Игнат покосился на свою жену, которая требовательно сдвинула брови и поспешно ответил:

— Шторм был очень сильный, мы едва успели на откосы забраться. Акулёнка на берег выбросило. Я всю жизнь провёл в море, но такой вид вижу впервые.

— Я так понял это не катран, — утвердительно произнёс Аскольд.

— Похож на белую акулу, но неизмеримо больше, — перешёл на шёпот Игнат.

— Ты своим людям скажи, чтобы в море не заходили, — встрял в разговор Никита, — там с взрослыми особями можно встретиться.

— Не факт, может его случайно из Средиземного моря занесло, — дёрнул мясистыми щеками Игнат.

— Мы видели в море крупных акул …и даже были нападения, — серьёзно произнёс Никита.

— Такого быть не может, — скептически сказал Игнат, — но в любом случае никто в море не полезет. Спад произошёл, вода градусов пять. Ладно, мне пора, — он крикнул Стасика с Иришкой и направился к долговязому мужчине, с бородой, как и у Аскольда, только она у него была степенная и очень ухоженная.

— Пойдём к акулёнку, — предложил Никите Аскольд. — А вы пока отдыхайте, — обратился он к остальным.

Они подошли к двум мужчинам, которые рассматривали рыбу. Аскольд с Никитой поздоровались, те неохотно ответили и перевернули палкой акулёнка.

— Килограммов двадцать и зубы как у белой акулы, — произнёс старший из мужчин, вероятно отец младшего.

— Малёк мегалодона, они вымерли задолго до появления человека, — равнодушно заметил Аскольд и добавил, — или не вымерли, прятались где-то в глубинах океана, а как только люди подвинулись, сразу заявили о себе.

Мужчины не стали спорить, лишь недоверчиво переглянулись между собой. Один из них произнёс:

— Через Босфор иногда крупные акулы заплывают.

— Если он сейчас существует, этот Босфор. Сдаётся мне, Чёрное море смешалось с океаном и никаких проливов уже нет, — дёрнул куцей бородкой Аскольд.

На этот раз мужчины посмотрели на него как на откровенного идиота.

— Папа, мама!!! — внезапно послышался звонкий голосок Светочки. Она решила сходить в кустики и увидела едва заметную тропинку, что недавно заметил Аскольд, не удержалась и пробежалась по ней наверх. Теперь, радостно повизгивая, сбегала вниз.

— Что моя козочка увидела? — заворковала Евгения Петровна.

Ребёнок, не обращая внимания на раскрытые бабушкины объятия, бросилась к Яне.

— Мамуля, — захлёбываясь от восторга, прощебетала Светочка. — Там мишки! Мама и три сыночка!

— Ай, ты моя деточка! — с умилением воскликнула бабушка. — И что они делают, наверное, с горочки катаются? — решив поддержать игру ребёнка, нараспев сказала она. Светочка поняла, что ей не верят, нахмурилась и выпалила:

— Ты, бабка, дура.

— Ах ты дрянь! — Яна погрозила пальцем дочке. — Не смей так разговаривать со старшими.

Светочка истошно завопила и бросилась к отцу.

— Ты наверх бегала? — обомлел Аскольд. — Я же тебе говорил, только в кустики! Он покачал головой и вновь обратился к дочке:

— А медведи большие были?

— Медвежата маленькие, такие смешные! — захлопала в ладоши Светочка. — А мама очень большая, я таких даже в зоопарке не видела!

— Ух ты, я тоже посмотрю! — встрепенулся Ярик.

— Я тебе сбегаю! — гаркнул на сына Никита.

— Светочка, а машины там стоят? — пожевал тонкие губы генерал.

Девочка отлипла от папы и кинулась к деду. Генерал обнял её, поцеловал в макушку и повторил свой вопрос.

Светочка задумалась, наморщила лобик:

— Ни одной машинки не видела! Зато там лес, такой большущий!

— Что и требовалось доказать, — озабоченно произнёс Аскольд и с беспокойством посмотрел на небо. — А ведь опять тучи несёт.

Игнат пригладил бакенбарды, что-то сказал мужчине с окладистой бородкой. Тот жестом пригласил компанию Никиты за собой.

— Нас зовут, — приподнялся Аскольд. — Бегом в грот!

Мощный порыв ветра сдул с пляжа мелкую гальку. В море набухли тучи и потянулись в сторону воды жуткие хоботы многочисленных смерчей. До первого шквального ливня Никита и его группа успели спрятаться в огромном гроте. Там уже собрались все люди, бывшие на пляже. Оказалось, их достаточно много и все были крайне растерянные и злые. Они винили в своих бедах неизвестных злоумышленников и раздумывали, как им выбраться к своим машинам. Внезапно Игнат резко подался вперёд, вытянул вперёд руку и толкнул Егора в плечо. Тот в недоумении округлил свои и без того круглые глаза, ухоженная борода колыхнулась.

— Смотрите, между теми смерчами… киты! Это же как понять? — его бакенбарды в удивлении затряслись.

Внезапно с небес сорвался дождь и мгновенно усилился до сильнейшего ливня. Люди

отпрянули вглубь грота, но кто-то в водяной завесе разглядел чёрные спины и фонтаны.

Гл.6

На море не утихал шторм. Высоко в небе, как звёздчатые хризантемы в Никитском ботаническом саду, расцветали молнии. Набухая, они срывались вниз, распространяя грозный аромат. Незаметно наступил вечер. Ливень продолжал гвоздить землю, но тенденция к его уменьшению была заметна. Пенные ручьи уже не с такой интенсивностью мчались со склонов, и гром взрывался не так оглушительно.

В гроте было сыро и холодно. Малыши тихо хныкали, взрослые пытались добыть огонь, раздувая едва красные угольки. Костёр разжечь не получилось, уж слишком в гроте было много влаги. Последний огонёк выпустил струйку дыма и погас. Раздался грубый выкрик, и кто-то в величайшем раздражении раскидал ещё тёплые угольки. На него накинулся один из мужчин, и завязалась потасовка. Никита кинулся было разнимать, но Аскольд удержал его за локоть.

— Сейчас успокоятся, — спокойно сказал он.

На шум драки вмешались женщины. Послышались визгливые выкрики, громко заплакал ребёнок и извиняющие мужские голоса.

Темнота была кромешная. Никита сидел в окружении своей семьи ближе к выходу и ещё что-то мог различать. Яна прижала к себе Светочку, а сама уткнулась в крепкую грудь мужа. Анатолий Борисович что-то тихо говорил своей супруге, та ещё тише отвечала и один раз всхлипнула. Но вот ливень прекратился, слегка прошелестел дождик, с неба ветром сдёрнуло тучи, и выглянула круглая луна. Мигом посветлело.

По гроту передвигалось довольно много народу. Была слышна возня, вновь пытались раздуть почти погасшие угольки. Внезапно послышался с хрипотцой женский голос:

— У меня шляпа из соломки.

— Катя, ты дура, чего раньше молчала? Давай сюда! — в негодовании раздался сиплый мужской голос.

— Вместо спасибо, обозвали дурой, — возмутилась женщина.

Через некоторое время вспыхнул огонёк, и вскоре в гроте загудело пламя.

— Молодцы, справились, — обрадовался Никита. Вся его команда тихо придвинулась к огню.

Стены осветились, и теперь можно было разглядеть людей. В гроте собралось более тридцати человек. Кто-то присел к костру, другие стояли у выхода и вели энергичную беседу. Некто по фамилии Быков, мужчина крепкого телосложения, убеждал окруживших его людей, что немедленно нужно уходить. Как аргумент он говорил, что обнаружил тропу, а наверху стоят их автомобили. Кто-то с ним соглашался, другие были более осторожны и предлагали выйти утром, к тому же ни у кого не оказалось ключей зажигания. Но он принялся горячо утверждать, что заведёт и без ключей.

— Я бы не советовал, — покачал головой Никита.

Разговоры стихли и все посмотрели на него.

— С чего бы? — враждебно спросил Быков.

— Опасно.

— Ещё один трус появился, — сплюнул Быков.

— Мой папа не трус! — возмутился Ярик.

— Вам дело говорят, — жёстко произнёс Аскольд.

— А тебе слово давали? — с вызовом ответил мужчина.

Никита ожидал, что Аскольд вспылит, но тот лишь беззвучно рассмеялся. Быков оглядел притихших людей:

— Нам пора, — уверенно сказал он.

Поднялся парень в красной бейсболке и две женщины, полненькая и худенькая. Остальные продолжали сидеть.

— Вы не хотите домой? — обомлел Быков.

— Мы подождём до утра, — тряхнул длинными кудрями мужчина по имени Илья Каземирович, чем-то напоминающий доцента. — Осталось всего ничего, одна ночь.

— Не порите горячку, переночуйте и идите куда хотите, — предпринял последнюю попытку Никита.

— Там злые медведи! — внезапно раздался звонкий Светочкин голос, которой очень не понравилось, что с её папой так грубо разговаривали.

Быков рассмеялся:

— Ну, раз медведи, то тогда обязательно надо пойти, чтобы ими полюбоваться.

Они ушли, Быков в жёлтой штормовке и две женщины, худенькая и полненькая, а также парень в красной бейсболке.

— Зря они двинули ночью! — пожала плечами Света, девушка лет восемнадцати в рваных джинсах, глядя на уходящую за верхушки скал луну.

Ярик поднял камень, зашвырнул его далеко в траву и неожиданно изрёк:

— Нам надо вооружаться! Копья делать и луки!

— Сопли подотри, герой! — хмыкнула Света.

Ярик обиженно засопел, но в ответ дерзить не стал, потому что Лада тихонько хлопнула его по спине.

Народ начал укладываться у костра поближе друг к другу. Никита отдал свой гидрокостюм Евгении Петровне и улёгся с Ладой и Яриком подальше от выхода. Постепенно и всех людей сморил сон.

Девица в рваных штанах дождалась, когда все заснут, тихо подползла к Никитиной рубашке, где лежали куски копчёного окуня, достала увесистый шмат и её лицо озарила счастливая улыбка. Воровато оглянувшись, зажала в руке свой трофей и бесшумно отползла на своё место, а там, давясь от хлынувших слюней, всё съела. После, показала в пустоту кукиш, он явно предназначался компании Никиты.

Тихо потрескивали раскаленные угольки. В воздухе летали искорки, пахло дымом и сыростью Люди за день безумно устали, поэтому моментально заснули и даже басистый храп Игната и похрюкивание Семёна никому не мешал. Не спала только Света. От переизбытка пищи в животе заурчало и распёрло. Скрючившись от боли, постанывая, порылась в своей лёгкой курточке, нашла рулончик туалетной бумаги фирмы Renova и направилась к выходу. С усилием перелезла через завал из камней и поняла, ещё мгновение и обделается. Света стянула с себя рваные джинсы и лихорадочно оголила белый зад, по чем свет ругая этот противный дождь, что так некстати начался в сей ответственный момент. Но вот она завершила свою важную миссию и зашуршала дорогущей бумагой. Внезапно в темноте загорелись страшные глаза, и в можжевеловых зарослях обозначился силуэт зверя. Света оцепенела и, словно ей дали хорошего пинка, не одевая трусов, ринулась к гроту и у самого входа попала в объятия Никите, который проснулся от шороха и вышел наружу.

— Охренеть! — ощущая на своих руках холодный голый зад, только и смог выдавить он.

Девушку одели, тихо, чтобы никого не разбудить, усадили у огня и принесли воды. Света долго не могла прийти в себя, затем шмыгнула носом и срывающимся голосом стала бубнить:

— П-простите мен-ня, я рыбу ва-ашу ук-крала. Сильно проголода-алась.

— Ладно, проехали, — благодушно произнёс Никита.

— Тебя что напугало? — присел рядом Аскольд, задумчиво поглаживая свою бородку.

— Зверь! Огро-омный! Глаза светятся! Он ка-ак бросился на меня!!!

— А может то был хомяк-переросток? — сумничал Ярик, он всё ещё не мог ей простить, за то, что она обозвала его «сопляком».

— Нет, то был не хомяк, — девушка явно в себя ещё не пришла.

— Замолчи! — дал подзатыльник Никита и ласково обратился к девушке:

— Водички глотни. Теперь умойся, на голову полей. Чувствуешь себя лучше?

— Лу-учше, — Света зыркнула на Ярика.

Мальчик хмыкнул, тронул свой крепкий подбородок и неожиданно выпалил:

— А попа у тебя классная!

— Что? — покраснела девушка. — Да ты ещё шкет прыщавый! Ты, — и задохнулась от ярости, но полностью пришла в себя.

— А ты взрослеешь, — Никита потрепал сына за волосы и дал лёгкого подзатыльника. — Но на будущее советую, не подглядывай за тётеньками, это неприлично.

— Тётенька, да она меня всего лет на пять старше! И я не подглядывал. Я же не виноват, что она без трусов примчалась!

Света обвела всех презрительным взглядом:

— А пошли вы! — и ушла подальше от всех, теперь больше злая, чем напуганная.

— Однако, что это было? — проснулся Игнат и глухо прокашлялся.

— Одна девушка на улицу выходила и что-то её напугало, — произнёс Аскольд, покосившись на спящую Яну и свою дочурку.

— По ночам спать нужно, — сонно заметила Настя, жена Игната и перевернулась на другой бок.

— А что за зверя она увидела? — поинтересовался Егор, стряхивая со своей роскошной бороды тлеющий уголёк.

— Завтра узнаем, — Никита снизил голос до шёпота, услышав, как завозилась во сне Лада, и громко хрюкнул Семён.

— Я всё же погляжу. Одолжи мне своё копьё, — попросил Аскольд.

— А стоит? До рассвета осталось часа два, а дождь усилился, — покачал головой Никита.

— Ты прав, — неожиданно согласился Аскольд, — не будем пороть горячку…

…Быков действительно обнаружил тропинку и смело двинулся наверх. За ним прицепом пошли: худощавый парень в красной бейсболке и две женщины.

Луна странным образом пыталась улизнуть за скалы и задерживаться долго на небосклоне не желала, а значит, будет кромешная темнота, это понимал лидер в жёлтой штормовке. Быков поторопил людей, уверенно пробираясь по едва заметной тропинке. Он чётко считал, что как только они поднимутся, то увидят свои автомобили.

Быков часто оборачивался и, нахмурив брови, поглядывал на полненькую женщину, которая значительно отстала от группы.

— Милая Жанна, не могли бы вы поднапрячься, из-за вас мы рискуем завязнуть здесь навсегда, — раздражённо произнёс он

Женщина прибавила темп, но дыхание начало срываться и пот заливать глаза. Она расстроено произнесла:

— Вот я для вас обуза! Надо было мне остаться до утра!

— Глупости, — раздражённо заявил Быков, — мы уже сегодня будем спать в своих постелях.

— Обопритесь на меня, — предложил помощь парень в красной бейсболке.

— Спасибо, Лёша, я как-нибудь сама, — вздыхая, ответила Жанна.

— Моё дело предложить, — не стал настаивать парень и поравнялся с худенькой женщиной:

— А вам помочь, Алиса Вениаминовна?

Та с негодованием глянула, узкие брови взлетели вверх, а крашеные в бурачный цвет острые пейсы нервно колыхнулись. Она моментально уцепилась за его руку и с недовольством произнесла:

— Давно надо было догадаться, молодой человек, — и, вихляя тощим задом, потащила парня за собой, не переставая жаловаться на нынешнюю молодежь. Они догнали Быкова, тот с энтузиазмом поддержал её размышления, и дорога для них пошла веселее, но полненькая женщина как-то незаметно отстала и вскоре исчезла из прямой видимости.

— А где Жанна? — Лёша первым заметил её отсутствие.

Все остановились. Быков недовольно нахмурился, отряхнул свою жёлтую штормовку от можжевеловых иголок, посмотрел вниз.

— Ну, не дура?! — всплеснул он руками. — Назад пошла!

— К этим вернулась, — колыхнула острыми пейсами Алиса Вениаминовна.

— А вдруг она не может идти и ждёт, когда мы придём на помощь? — вздрогнул Лёша.

Быков в раздумье потоптался, неуверенно двинулся назад.

— Куда ты идёшь? Она уже внизу, а нам осталось всего ничего, — возмутилась Алиса Вениаминовна.

— А ведь верно, — с облегчением выдохнул лидер.

— Мы не можем её бросить, давайте хотя бы подождём! — воскликнул Лёша.

— Хочешь, жди! — разозлилась Алиса Вениаминовна и отлипла от его руки.

— Но так неправильно, — начал сопротивляться парень.

— Слушай, недоумок, — не на шутку обозлился Быков, — Жанна пошла назад!

— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросил Лёша, разглядывая по бокам осыпи.

Алиса Вениаминовна загнала тонкие брови на самый лоб и со смешком произнесла:

— Симулянтка. Она давно мне не нравилась.

— Всё, хватит пустых разглагольствований, нам следует поторопиться, погода серьёзно портится. Сейчас хлынет такой дождь, — нервно дёрнулся Быков.

— Вы как хотите, а я за ней! — решительно произнёс Лёша.

— Глупо, молодой человек, — только и сказал Быков. Более не оглядываясь, он и Алиса Вениаминовна, торопливо пошли по едва обозначенной тропе.

Лёша тяжело вздохнул, перевернул красную бейсболку задом наперёд и побежал обратно.

Небо стремительно затягивалось чёрной мглой, луна ушла за скалы, стало жутко темно и холодно.

Быков, выпучив глаза, с упрямством дурного осла, потянул за собой Алису Вениаминовну, и они неожиданно вышли на поверхность.

— Наконец-то! — радостно выкрикнула Алиса Вениаминовна, шаря по сторонам взглядом. — А где наши машины? — выпучила она в удивлении глаза.

Быков грязно выругался и со злостью произнёс:

— Неужели машины угнали?

— Какой ужас! — Алиса Вениаминовна всплеснула руками. — Как мы теперь без них?!

— Выберемся на дорогу, поймаем попутку и в полицию заявим, — злобно скрипнул зубами Быков и смачно сплюнул.

— Предлагаете идти к шоссе? — растерянно спросила женщина.

— Но не вниз же спускаться. Вон, какие потоки образовались, шеи свернём. Да тут до дороги всего ничего, пять минут, и мы что-нибудь поймаем!

— Вы уверены? — жалобно пискнула Алиса Вениаминовна.

— На все сто! — Быков злобно блеснул глазами и быстро пошёл к чёрному лесу.

Едва заметная тропа плавно ушла в балку и расширилась, но из-за оголённых корней передвигаться стало сложнее.

— Мужчина, вы уверенны, что мы не заблудились?

— Скоро будем на трассе!

— Здесь темно, как у негра в жопе! Надо возвращаться!!! — истерично взвизгнула Алиса Вениаминовна.

Полил ледяной дождь, ветвистые молнии пронзили пространство, и пророкотал гром. Быков упрямо тащился вперёд, его давно грызли сомнения, но бодрым голосом соврал:

— Уже скоро, я слышу шум автомобилей!

Алиса Вениаминовна поняла, мужчина лжёт, но от нарастающего страха, решила поверить ему на слово.

Совсем недалеко от людей о дерево потёрся медведь и, раздувая ноздри, шумно принюхался.

Дождь усилился и незаметно перерос в настоящий ливневый шквал. Мгновенно дорога заполнилась водой, и вспухли крупные пузыри, а со склонов поползла липкая грязь. Стало не просто темно, а всё окуталось в угольный мрак, если б не электрические зигзаги молний, устроившие дикие пляски, различить что-либо было бы не реально. Дрожа от холода и ничего не понимая, мужчина и женщина в ужасе брели по колено в воде. Куда идти, где спрятаться, было непонятно, их окружал чёрный лес, а узкая дорога больше напоминала бурлящую реку.

Внезапно Алиса Вениаминовна споткнулась и упала навзничь на дорогу. Она ударилась головой об камень, и лёгкие заполнились мутной жижей. Сердце последний раз дёрнулось и замерло. Женщине стало тепло и легко. Быков бросился к ней на помощь, но было поздно, она обвисла, словно тряпичная кукла, со лба стекала ручьём кровь, а в глазах застыло удивлённое выражение, словно она говорила: «Как быстро всё закончилось, мне лучше всех! До встречи!».

— Тварь, тварь, тварь!!! — тряс её Быков. — Ты меня бросила одного!!!

Утробный рёв прозвучавший, как гром среди ясного неба, заставил его в ужасе замереть. Быков вскочил и, не разбирая дороги, побежал вперёд. Внезапно он вывалился на большую поляну и, безумно выпучив глаза, замер. Поляна была покрыта жёсткой травой и её окружали огромные деревья. Это были настоящие великаны, даже в ботаническом саду под Ялтой таких не сыскать.

— Я не понял, откуда здесь такая чаща? — Быков в растерянности побрёл в центр поляны.

От безысходности он принялся тоскливо подвывать и наконец-то сам себе признался, что был не прав, не дождавшись утра.

Ливень хлестал по телу, словно хорошая плётка в руках удалого казака. От холода сводило зубы, онемели мышцы. Раскаты грома плющили сознание, молнии иной раз с яростным шипением вгрызались почти рядом. Их фиолетовое сияние на некоторое время освещало нависающий над поляной чёрный лес, но лучше б этого не было, стало страшно до болей в желудке. Куда идти, где спрятаться? Бушует ливень, всюду раскисшая грязь, а он стоит в центре поля, словно лунатик во сне.

Шлёп-шлёп, шлёп-шлёп, послышались шаги. Голова туго соображала, мужчина как-то не мог понять, он вроде остановился, а звуки, словно он идёт. Внезапно пронзила мысль, это не его шаги! Ужас цепкой лапой схватил за сердце. В самый не подходящий момент мочевой пузырь опорожнился, живительное тепло на миг ошпарило ледяные ноги. И тут он их увидел. На поляне замерла целая стая волков. Ноги подкосились. Быков безвольно сел прямо в мокрую траву, начал что-то лепетать про сострадание, что он хороший человек. Звери его окружили со всех сторон. Внезапно на него бросился огромный волк и вцепился в горло. Мгновение и его принялась терзать целая стая. От шока Быков не понял, что произошло, но возникла нечеловеческая боль. Он начал дико кричать, но его ещё живого пожирали, лихорадочно выдирая из тела крупные куски мяса. В глазах померкло, а боль, о чудо, внезапно исчезла, но он ещё видел, как из живота вытягивают его внутренности. И вот наступила долгожданная смерть…

…Лёша бросился бежать, метров через сто заметил Жанну. Она сидела на голом камне, и её лицо было залито слезами. Увидев парня, она так обрадовалась:

— Лёшик, ты за мной вернулся? Я была уверенна, что ты меня не оставишь в беде! Представляешь, а я ногу вывихнула. Идти не в состоянии, а крикнуть не успела, в обморок от боли упала. Как хорошо, что ты пришёл. А где тот мужчина и Алиса Вениаминовна?

— Они сказали, что вы вернулись в грот.

— Нет, здесь сидела, вас ждала, — растерянно произнесла женщина.

— Вы идти сможете? — Лёша присел рядом и осмотрел ногу. — Жанна, а у вас перелом, — серьёзно произнёс он.

— Какой… перелом? — побледнела женщина.

— Закрытый! Необходимо наложить шину. Но я не знаю как! — растерялся парень.

— Туго забинтуем и потихонечку пойдём. Но я боюсь мы их не догоним, — тоскливо произнесла Жанна.

— Мы вернёмся в грот.

Лёша снял свою рубашку, немного подумал, нашёл пару веток, зафиксировал перелом и туго забинтовал ногу.

— А говорил, что не знаешь, как накладывать шину, — бледно улыбнулась Жанна.

— Да вспомнил рисунок из интернета. Вроде получилось, — не скрывая гордости, произнёс Лёша.

— Ты настоящий мужчина.

— Конечно. Мне же уже двадцать лет.

— Я по другим критериям оцениваю, — улыбнулась женщина. — Попробуем встать?

Она охнула от боли, Лёша моментально её поддержал. Сделали несколько шагов, боль была нешуточная. Жанна закусила губу, но даже не застонала. Так и побрели, безумно медленно, но с большим желанием и настойчивостью.

Погода совсем испортилась, начался сильный ливень, но они успели выйти к гроту. У костра уютно спали люди, лишь Никита с Аскольдом тихо переговаривались. На шорох быстро отреагировал Аскольд, он мгновенно схватил копьё, но увидев Алексея волочащего Жанну, тронул Никиту, и они помогли довести женщину к костру.

Никита склонился к ноге, освободил её от веток и пощупал опухоль. Жанна застонала и тот же час кто-то недовольно возмутился, что мешают спать.

— Перелома нет, — тихо сказал Никита, щупая ногу. — Надо сустав на место вправить.

— Это больно? — испугалась женщина.

— Быстро, — с этими словами Никита резко дёрнул ногу. Щелкнул сустав и встал на место. Жанна даже не успела закричать от боли и всё прошло.

— Да что же это такое, сами не спите и другим мешаете, — возмутилась Надежда и приподнялась, рассматривая людей у костра. — А, это ты Жанна. Мы думали вы уже дома.

— Ногу вывихнула, а они ушли. Лёша мне помог спуститься.

— Вот не надо было вам на ночь идти. Завтра все пойдём, — с этими словами Надежда вновь улеглась, прижалась к мужу и моментально засопела.

— Я считаю, Света действительно видела зверя, — тихо проговорил Никита.