Бесплатный фрагмент - Чёрный лебедь

Часть 1

Жара крепко обняла ее остывшее под кондиционером тело, сдавила, едва не задушив в своих объятиях. Подмышки сразу намокли, а юбка начала липнуть к ногам.

«Все-таки нужно, наверное, переодеваться… Пусть даже в туалете…» — подумала Катерина. Она работала тут недавно, отдельной раздевалки не было, а вечером ехать домой в мокрой офисной рубашке, по пробкам, ей категорически не нравилось.

«Дезодоранты стали совсем никакие. Сколько я уже перепробовала-то? Ни один не выдерживает заявленный в рекламе режим «24/7». Они даже в режиме «8/5» не работают…» Неожиданно Катерина вспомнила дезодорант своей мамы, в синей пластиковой бутылке с распылителем, смешной такой… «Какой же это был год? Наверное, 85-й… Я же его весь выбрызгала, он так классно шипел, мелко распыляясь». Мама еще расстроилась, долго искала его, расспрашивала знакомых, пока тетя Галя не привезла ей из Белоруссии целую коробку… «Я уже как старушка — «а вот в мое время…» — тут Катерина заулыбалась своим мыслям, потом смутилась, оглянулась, чтобы проверить, не видел ли кто ее улыбку. К счастью, рядом никого не было…

Подойдя к машине, чертыхнулась: «Ржавчину уже из-под двери видно. Вот беда! Ну ничего, осталась пара месяцев, и доберу необходимую сумму на ремонт. Да, моя ласточка?» — мысленно обратилась она к машине. «Ласточка» приветственно пискнула, открывая двери.

«Конечно, нужно ее менять. Давно пора. Уже и ломается через раз, и ржавеет… Эх, были бы деньги… Еще один кредит я не потяну! Мне бы ипотеку доплатить, а там и помирать можно!». Машина зарычала, свист, вырвавшийся из-под капота, заставил женщину снова выругаться — теперь еще и ремень менять! Одни убытки!»

Автомобиль чихнул, дернулся — Катерина испугалась: «Только не это! Я же без машины вообще никуда тогда не успею!»

А успевать нужно было. Ипотека не терпит просрочек, а детям хочется кушать, да и растут быстро. Поэтому график был сумасшедшим: утром — отвезти дочку в сад, домчаться до работы (а это центр города!); вечером — успеть с одной работы на другую… Хорошо, что мама Кати (она же бабушка) забирала младшую из детского сада, и они вместе ждали Катерину до позднего вечера!

Перед ее подъездом все парковочные места снова были заняты. Катя знала уже все машины, понимала, что владельцы двух из них приехали в гости и записок ее не читали. Пришлось припарковаться у мусорных баков. «Только бы мусоровоз приехал не в шесть утра! Может и задеть! Новый водитель совсем безголовый, стенку уже снес, кусты свалил… Надо будет попозже отследить, когда гостевые машины уедут, и переставить свою ласточку подальше!»

***

— Мама пришла! — дочка прыгнула Катерине на руки и крепко прижалась, соскучилась.

Катя закружилась с Алиской, обнимая ее и целуя в крепкие щечки; запуталась в стоящей в прихожей обуви, чуть не упала; мать и дочь рассмеялись, а потом Алиса побежала играть дальше.

— Привет, мам, дай обниму! — пробасил Юрчик. «Боже мой, какой он стал… усатый!» — подумала вдруг Катерина. Обняла сына и чмокнула его в шею. «Он уже меня перерос…» За спиной висело зеркало: Кате на секунду показалось, что ее обнимает какой-то чужой здоровый мужик. Странное ощущение!

— Дорогая! Привет! — прокричал из зала муж. — Я сегодня звонил с Кирпичеву: он ушел от Светки и снова женился, представляешь?!

— Как?! А Светка где?

— По-моему, к маме переехала. Но я не уверен.

— С детьми? Или он их молодухе оставил?

— Ну почему сразу молодухе… Он сказал, что новая жена не молодая. Вполне даже… в возрасте, — муж зашел на кухню, чмокнул ее в лоб, открыл холодильник.

— Все равно гад! — разбирая пакет с продуктами, бросила Катя. — Она же реально жена декабриста… Она же его во всем поддерживала, все понимала…

— Сказал: «Я влюбился, как пацан!»

— Это не оправдание! Светку жалко… Она на него столько лет батрачила, за ним -в огонь и в воду!

— Может, у нее тоже кто есть, — муж Катерины попытался заступиться за друга, — ну и вообще… Это же жизнь! Она же такая… Сегодня ты — мое счастье, а завтра — влюблюсь — вот голову и снесет! Может же такое быть?

Катерина задумалась. Вообще, конечно, может. Почему нет? Семейная жизнь со временем превращается в довольно унылое болото. И вполне вероятно, что мужику захотелось новых ярких впечатлений, тем более возраст-то критический — слегка за 40. Ну и что, что Светка красавица, ей-то не семнадцать уже, да и дети, да и морщинки опять же… Может и влюбиться, конечно. Зарабатывает неплохо, в начальниках. Тут любая курица поведется, даже и не заметит его возраста. Да и что за возраст — 43 года?! Если женщина в 45 лет «баба–ягодка», то уж мужики и подавно –самый, можно сказать, расцвет… Уже не дурак, и еще не старый.

— Понятно, «седина в бороду…» Но гад все равно!

Муж помялся, обнял ее.

— Да ты не бойся! Я тебя никогда не брошу.

— А чего ты мне угрожаешь? — отшутилась Катерина.

— Кстати, пока не забыл… Юрка кроссовки порвал, — наябедничал муж.

Сердце у Катерины оборвалось:

— Как — порвал? Юрка! Ты что?! Ты же знаешь, что у нас сейчас нет денег!!

Юрка понял, что объяснения с матерью ему не избежать, и потому вошел в кухню, трагически вздыхая:

— Я не виноват! Маршрутка была переполнена, я влез кое-как, рюкзак не помещался, водитель стал орать, что двери у него не закрываются, я стал поворачиваться да и зацепился за какой-то крюк.

— А вылезти и подождать другую ты, конечно, не догадался? А еще есть троллейбус! — не сдавалась Катерина.

— Мам! Час пик! Какой троллейбус? Они вообще по пробкам не ходят! — парировал Юрка.

— Пешком бы пошел! Значит, в выходные сгонять в соседний микрорайон и обратно — это «плевое дело, мам!», а в будни — это, конечно, подвиг! — не торопилась прощать сына Катерина.

— Нет, это подвиг! Знаешь, как я устал! Я четыре часа на жаре раздавал эти флаеры! — признался Юрка.

Услышав эти слова, Катя перестала сердиться на сына: «Ну вот, накричала на него… Ребенок ведь случайно. С любым бывает. Ах, как же не вовремя… ужасно не вовремя! До зарплаты далеко, а кроссовки в этом месте зашить будет сложно, заметно, да и Юрка… Вырос уже, на девок засматривается!»

Катерина вспомнила, как они всем семейством гуляли в выходные, зашли в кафе. Юрка все глаза поломал, пытаясь рассмотреть девиц за соседним столиком. И заметно смутился, когда отец спросил у него: «Куда это ты все смотришь?». Даже стал нарочито смотреть в другую сторону. Такой большой маленький мужчина. И как вот ему теперь с порванными кроссовками? Никак. Придется залезать в «ремонтные» деньги и покупать сыну кроссовки.

Часть 2

Евгений Евгеньевич Покровский, местный олигарх, владелец «заводов, пароходов» и нескольких строительных фирм, не находил себе места, бродя по огромному холлу своей квартиры из угла в угол. Ему не терпелось проверить свою догадку: она или не она?

Для нового проекта ему нужен был кредит. И кредит ему в целом одобрили еще до предоставления всех документов и залогов. Оставалось только открыть счет.

Поскольку понты с «особым» статусом «генерального директора» у него уже давно перегорели, он сам спустился вниз за документами для открытия счета.

Дама, которая отдавала ему документы, сразу показалась ему смутно знакомой. Что-то даже дернулось внутри, но поначалу, он не придал значения этому факту. Выслушал рекламную лекцию, приторно улыбаясь. Когда она наклонилась, чтобы проставить галочки на бланке, внутри снова что-то стукнуло. Евгений Евгеньевич снова пропустил это мимо сознания. А ночью вдруг вскочил в холодном поту с единственной мыслью: это она!

И теперь, после внезапного просветления памяти, весь сгорал от нетерпения. Она все-таки или нет? Неужели он ее нашел?

Уже с утра, в своей новенькой блестящей машине, с папкой документов и недоумевающим юристом, он был у дверей банка, на парковке.

— Джек! Сначала нужно документы отдать, они их будут проверять, тебе совершенно нечего там сегодня делать! Когда все будет готово, я тебе позвоню и приглашу на подписание! — уже не в первый раз заметил юрист.

— Макар, ты не переживай! У меня сегодня все равно свободное утро. Я просто зайду с тобой, чтобы было понятно, что нам важно открыть счет как можно скорее.

— Ну как хочешь, — сдался бессменный помощник Покровского.

— Да, я так хочу, — безапелляционно заявил Евгений Евгеньевич.

— У тебя какие-то сомнения? В ком? Во мне? — удивился юрист.

— Да нет же. Просто решил заехать в банк. Заодно зайду к управляющему. Продемонстрирую, так сказать, лояльность…

Макар смирился и уже не возражал. Пусть зайдет. Тем более он какой-то странный сегодня. Обычная вроде операция — получить кредит на новое строительство. Ну и что, что в этом банке мы еще не кредитовались. Сначала будут мурыжить с правильными «циферками», потом речь пойдет о залоге и кредите. Стандартная процедура. Бумажек только много. Но ничего интересного. «Зачем он со мной увязался?» — терялся в догадках юрист.

Двери банка распахнулись; из машины было видно вышедшего покурить охранника.

— Идем, Евгений Евгеньевич? — поинтересовался Макар.

— Нет, погоди, пусть чай попьют, накрасятся… Или что они там еще делают? — деланно зевнул Покровский.

— Не понял? А какого рожна мы тогда приперлись сюда в такую рань? — не выдержал юрист.

— Расслабься, Макар! Я же тебе плачу за время — вот и нарабатывай на премию! — заулыбался Покровский.

Ему самому не терпелось скорее войти в банк, еще раз взглянуть на нее. «У неё те же тонкие пальцы?» Внезапно он вспомнил, как выводил в нотной тетради музыкальный этюд, и вдруг почувствовал прикосновение ее холодных тонких пальчиков: «у тебя вот тут ошибка». По телу снова, как тогда, в детстве, пробежали мурашки. Он понимал, что в этой ситуации обычное хладнокровие может ему изменить, поэтому сидел и дышал ровно, как учил один чокнутый монах, чтобы снизить частоту сердечных колебаний. Через несколько минут ему удалось привести себя в равновесие, и он понял, что готов войти внутрь.

— Погнали! — он резко открыл дверь и пулей выскочил из автомобиля. Макар чертыхнулся и поспешил за ним, спотыкаясь и пытаясь его догнать.

В зале уже было прохладно. «Они кондиционер совсем, что ли, не выключают?» — подумал Евгений Евгеньевич. Он приближался к стойке, на которой было крупными буквами написано: «ОТКРЫТИЕ СЧЕТОВ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ. Специалист Смирнова ЕКАТЕРИНА Владимировна». Написано-то было, а вот специалиста на месте не было. Кто-то крикнул — позовите Катерину, и издалека застучали каблучки.

Да! Это она! Та самая, которую он искал, потерял и снова нашел!

На душе сразу стало спокойно, тихо, ему даже показалось, что невдалеке запела иволга… «Сколько же лет прошло… А ведь она все еще красива… но как-то измучена..в глазах не осталось и следа того озорного огонька, только усталость и рутина. Сколько, интересно, зарабатывают банковские сотрудники? Наверняка гроши… А если бы у нее были деньги, интересно, как бы она тогда выглядела?» — Покровский, не отрывая взгляда от лица Катерины, представлял, какую красотку смог бы сделать из нее талантливый косметолог и стилист, — «Господи, что со мной происходит? Сердце колотится, как у воробья. Надо взять себя в руки. Вряд ли она помнит мальчишку -соседа из музыкальной школы, да и случайное спасение моего отца для нее, скорее всего, лишь эпизод… но это ничего не меняет. Теперь я могу отплатить ей за ее доброе сердце.… Что-то она мне говорит. Надо сосредоточиться…» — словно выплывая откуда-то из тумана, решил Покровский.

— … проверить документы согласно требованиям законодательства; когда все проверки будут проведены, я с вами свяжусь, и мы назначим время, когда вам будет удобно приехать на подписание документов. Хорошо? — деловым тоном поинтересовалась Екатерина.

— Да, конечно. Я оставляю вам моего юриста; он будет с вами заниматься, с ним потом свяжетесь, и мы назначим встречу. Спасибо, всего доброго! — скороговоркой про тараторил Покровский, ослепительно улыбнулся и, развернувшись на каблуках, твердой поступью покинул помещение банка…

Специалист Смирнова не обратила на его уход никакого внимания, а Макар стоял в недоумении: притащить его в такую рань, прождать почти полчаса в машине, выскочить, зайти внутрь, постоять три минуты перед специалистом по открытию счетов и вылететь из банка? «Покровский же хотел зайти к управляющему!» — внезапно вспомнил юрист и хотел уже было бежать за шефом, как вдруг его пронзила догадка: «А что, если Покровский хотел увидеть именно эту женщину, сотрудницу банка?»

Макар внимательно посмотрел на Катерину: далеко за тридцать, не полная, но и не худышка. Приятная внешность, но ничего особенного. В молодости была, скорее всего, самой красивой девочкой класса. Но теперь былая красота поблекла, кожа потеряла былую упругость, а ухаживать за собой даме, видимо, некогда. Или не на что.

Хотя, если ее в порядок привести, накрасить, приодеть, в солярий там или на массаж, то может получиться очень красивая женщина. Большие темные глаза, высокие скулы, чуть волнистые волосы, длинная шея, тонкие длинные пальцы. Лицо у нее очень приятное. И улыбка. Как будто она тебе искренне радуется. Вот увидела тебя — и рада, что ты пришел. Это хорошее качество. Тем более для специалистов банка.

Пока он размышлял о том, что «некрасивых женщин не бывает, а бывают только недофинансированные», Катерина Владимировна уже посмотрела документы, сверила копии, какие-то бумаги распечатала. Макар вернулся в реальность и погрузился в работу.

Через несколько дней у Покровского пропиликал телефон. СМС-ка от Макара сообщала следующее: «Подписание в 15:30. Удобно?» Извинившись перед партнерами, Покровский ответил «да» и продолжил переговоры.

Подъезжая к банку для подписания документов, внешне он был спокоен и собран. Все распоряжения отданы, механизм запущен. Макар, его незаменимый партнер и лучший юрист города не только придумал, как минимизировать для неё риски, но и позаботился, чтобы всё было чисто. Единственное, что смущало — успеют ли доделать ремонт. После того, как он решил из своей огромной квартиры сделать две поменьше. «Ну кто же виноват, что в нашем доме нет свободных квартир….».

Он легко взбежал по ступенькам. Ему не терпелось поскорее снова увидеть её.

Часть 3

Катерине было неуютно. Она постоянно ощущала на себе этот взгляд. Старалась отвести глаза, сосредоточиться на подписании документов: на галочках и цифрах, понимая, что если упустит что-то из виду, будет очень некрасиво. Она еще не знала досконально всех процедур на новой должности и от неуверенности постоянно проверяла и перепроверяла одни и те же документы. Она давно уже отправила бы этого клиента отсюда подальше с уведомлением об открытии счета, если бы не этот взгляд — никак не удавалось сосредоточиться и понять, чего же именно тут не хватает-то!

— Там нет моей подписи, вон там, внизу, — услышала она у самого уха баритон, испуганно подняла голову и уткнулась глазами в его глаза — те самые, которые изводили ее своим пристальным вниманием. «Какие же красивые у него глаза! — мелькнуло в голове. — Цвета темного, столетнего коньяка, с золотистыми прожилками, невероятный космос!». Волевым усилием она отвернулась… Подпись! Нужно поставить подпись — и пусть уже уходит! «Мало мне проблем, еще и он тут, со своими глазами…» Катерина с трудом сдерживала слезы.

Вчера она вернулась поздно. Мало того, что задержалась на работе, готовя документы для сегодняшнего открытия, так еще и в магазин нужно было заехать. Пока бегала в поисках продуктов подешевле, зацепилась за полку и порвала юбку. Распсиховалась, наорала на продавца-консультанта, о чем потом всю дорогу домой очень сожалела. Приехала домой, когда дети уже спали, а муж сидел на кухне и ждал ее.

— Привет! Ты чего тут? Чай пьешь? С плюшками? А свою плюшечку поцелуешь? — попробовала она сбавить градус напряженности внутри, иначе мужу тоже могло перепасть «на орехи» с горячей руки.

— Катя, нам нужно поговорить!

Катерина оцепенела. Эти слова он произносил всего два раза в течение их совместной жизни. Первый раз, когда они чуть не развелись. В тот раз она дала ему время подумать, взвесить все, в том числе и раздел имущества, и после двух дней он подошел к ней и сказал: «Нам нужно поговорить!» И говорил долго, что разводиться он не хочет, что Катя и Юрка — его семья, что он виноват, взваливая все проблемы на нее… В результате родилась Алиска, а они еще пять лет прожили в законном браке…

И вот опять. Пока мысли носились в голове, рисуя страшные картины, она молча разбирала сумки, раскладывала продукты и собиралась с силами. Когда же пакеты опустели, она налила себе чай и села за стол, напротив мужа.

— Я ухожу от тебя, — буднично и спокойно произнес муж.

Небеса не разверзлись, молнии не стали бить в окна, не зазвучала трагическая музыка и не наступил спасительный обморок. Катерина вдруг осознала, что она в последнее время ждала этих слов. Вот именно так: буднично и спокойно, без истерик, без слез. Она отпустит его, потому что он уже ей не принадлежит. Она сидела, смотрела на него, молчала и думала только об одном: будет ли ему приятно, если она устроит скандал, или лучше просто сказать «хорошо, будь счастлив» и отпустить, чтобы ему было не страшно уходить.

— Только не забывай приезжать к детям: ты для них очень важен и нужен, — услышала она свой голос, глухой, как из бочки. В ушах немного звенело. «Видимо, от усталости», — решила она.

Катя встала и ушла в ванную. Еще не успев раздеться, услышала, как тихо и аккуратно закрылась дверь.

Рыдала она долго, больно, тихо. Даже не от того, что ее бросил муж. Она еще не поняла, что нужно будет выкручиваться без его присутствия, что она теперь не сможет задержаться на работе, потому что нужно будет отпускать бабушку. Эта мысль не пришла Кате в голову. Впрочем, как не пришла и другая — как она теперь без мужчины в доме. Катерина привыкла рассчитывать только на себя, она знала, что выживет и без мужика-кормильца. Трудно будет, но она справится!

Ей было обидно, что она не заметила перемен, произошедших с мужем, вернее, –заметить-то заметила, но ничего не сделала, закружилась в делах, забыла, упустила…

«Могла бы обнять его лишний раз, поцеловать, могла попросить маму забрать детей и поехать с ним куда-то… И тогда, может быть, не повело бы его в сторону…» — корила себя Катя, утирая горькие слезы, вспоминая, как забывала расспросить мужа про рыбалку…

Немного успокоившись к утру, она уже дошла до стадии «вот же козел, такую женщину бросил», придумывала, как ему отомстить, и размышляла, куда бы уехать, чтобы он больше никогда не увидел детей. С этими мыслями Катя провалилась в сон…

Проснувшись, поняла, что его нет. Прислушалась к себе — и осознала: все идет правильно. Так и должно быть. И еще поняла, что сама виновата в случившемся. Но не в смысле «не удержала» — Катерина знала, что человека никакими силами удержать нельзя, если чувства остыли, тем более, если с другой стороны чувства зажглись. Все ее действия, поступки, знаки внимания были бы лишними, ненужными, неоцененными. И воспринимались бы с раздражением — чего она из кожи лезет, все равно не поможет!

«Может, правильно, что не заметила… Так и ему, и мне легче», — решила она.

Пока собирала детей, пока ехала на работу, размышляла о том, почему же все-таки она не чувствует трагедии? Ведь раньше, после серьезных размолвок, рыдала в подушку, заливая постель слезами. Неужели она превратилась в киборга какого-то? Неужели в ее душе все чувства и эмоции сгорели, стерлись, исчезли… Ведь такая беда — из семьи ушел… Кто?

Кормилец? Она почти всегда зарабатывала больше, чем муж. Чаще всего скрывала от него свой доход, чтобы не ранить «мужское самолюбие».

Помощник? Да, вечерами бывало, что после напряженного дня Катерина закрывалась в темной комнате, а муж, из-за ноутбука, занимался с детьми (приглядывал, чтобы они не разгромили что-нибудь). За этот подвиг он уезжал на рыбалку не просто «на субботу», а с ночевкой, бывало даже и на две ночи. А она оставалась детьми. Сначала с одним. Потом с двумя.

Когда-то Катерина сама приучила мужа к рыбалке. И отпускала по субботам, и не докучала звонками с просьбой быстрее приехать домой! Вся семья подчинялась расписанию: в субботу — папа на рыбалке. И это как закон. Муж частенько приезжал вечером и говорил: «Как же мне все завидуют! Какая у меня жена — умница! И отпустит, и не звонит, и не психует!» — с гордостью говаривал он.

Первый звоночек, наверное, был, когда она сломала ногу. Года полтора назад оступилась, нога стала побаливать. На следующее утро еле доковыляла до работы. Где-то к обеду начальник, Семен Степанович, заметив ее черные от боли глаза, вызвал машину и силком заставил поехать в травмпункт. Оказалось — перелом, довольно простой, но долго заживающий. Главное было — не тревожить ногу. Сын-умница Катю не беспокоил, помогал, как мог. Одно было плохо — она не могла остаться с маленькой дочкой без взрослого. Даже горшок было вынести невозможно. А муж сказал: «Мне надо на рыбалку!»

Ей было ужасно обидно. Она — практически беспомощная, с двумя детьми. Конечно, Юрчик полностью взял на себя заботу о маме и сестре. Но сын не должен был этого делать! Это было дело мужа и отца! Впрочем, тогда они справились. Как всегда…

Пока стояла в пробке, стала вспоминать. А ведь он всегда так делал: бросал ее, когда ей было трудно! Когда она заболевала, лежала с температурой или с мигренью, он собирался и уезжал. «Ты же побудешь без меня? Ты же справишься? Ты же у меня большая девочка?» — говорил он, и Катерина его отпускала. Захлебывалась кашлем, мучилась от головокружения или тошноты… А рядом всегда прыгал ребенок, которого нужно было покормить, развлечь, уложить спать. И она, превозмогая боль и усталость, вставала, кормила, развлекала… И валилась с ног рядом с кроваткой, когда ребенок засыпал…

Кате захотелось плакать. Даже глаза защипало. Как же ей стало жалко себя, такую глупую, всем вокруг обязанную, взвалившую на себя весь груз забот о семье, муже, детях, оплате кредитов и поисков новой, дополнительной работы!.. Хорошо, что уже приехала к офису. «Сейчас закружат дела, и я немного отдохну от этих мыслей!» — решила Катерина.

И тут, как назло, эти глаза! Смеющиеся, словно с издевкой или иронией, пронзительные, уверенные в себе, заглядывающие прямо в душу, подмечающие каждый недостаток: «вот там подпись надо поставить». «Самый умный, что ли!?!?»

Она решила записать этого клиента себе «в черный список клиентов, действующих на нервы самим фактом своего существования» и стала собирать досье. Пока сверяла списки документов, пока проверяла соответствие подписей, посторонние мысли улетучились и она погрузилась в работу.

Вечером раздался звонок:

— Я не поняла, когда папа-то ваш придет? Мне домой надо, мне кушать готовить, а его нет — с кем я детей оставлю?!

Катя сразу же узнала голос мамы, выдавила:

— Мам, прости, я совсем забыла, закружилась, он не придет, а я сейчас выезжаю!

— То есть, как это «не придет»?! Он что, опять на рыбалку свалил? — голос женщины дрожал от возмущения.

— Он к другой бабе свалил! — выпалила Катерина. — Мама, я приеду и все расскажу! Подожди меня!

Катя стала быстро собираться: укладывать документы и переобуваться.

— Катерина! Кать! Что у тебя произошло? Кто к другой бабе свалил? — услышала женщина знакомый голос…

Начальник, Семен, стоял с вытянутым лицом. Он и Катя были знакомы уже лет сто, работали вместе в нескольких разных местах, судьба то сводила их, то разводила вновь. Не так, чтобы они дружили друг с другом — скорее, дружили тараканы в их головах. Оба безумно любили свою работу, оба старались друг другу помочь, оба уважали друг друга и иногда сплетничали о жизни.

— Сёма, ну а кто у меня может уйти к другой бабе? Муж, конечно… Сыну, вроде, пока рановато, — пробубнила Катя.

— Что случилось-то? Когда? — не унимался Семен.

— Вчера было торжественное объявление об этом знаменательном событии. Любовь у него случилась. И, видимо, секс. И как честный человек он обязан был бросить семью, — объяснила ситуацию Катерина, пытаясь при этом иронизировать.

— А ты что?

— А что я? Еду, вот, маму сменить. Она и так полдня с ними. С двумя… Черт! — Катерина закусила губу. — Придется бросить вторую работу — не смогу я в двух местах одновременно находиться! — вздохнула женщина. — Жаль… Сейчас бы мне деньги пригодились! — Катерина, не желая расплакаться на виду у приятеля, поспешила попрощаться с Семеном. — Все, солнце, до завтра!

Каблучки застучали к выходу. «Только бы машина не стала капризничать, этого я сегодня не переживу», — подумала Катя на выходе из банка…

Круговерть домашних дел закружила, маму-бабушку она выпроводила со словами в духе героини «Унесенных ветром»: «Давай завтра, сегодня я не хочу думать об этом, я подумаю об этом завтра!»

***

Алиска отказалась ложиться спать одна, поэтому легли вдвоем — и Катерина уснула даже раньше дочери…

Утром чуть свет примчалась мама Кати, требуя объяснений. «Я всю ночь не спала. Я сначала подумала, что ты пошутила, а теперь уверена, что это не так!» — заявила женщина.

Катя вкратце пересказала их с мужем (точнее — с почти бывшим мужем) разговор. Почти дословно. Мама-бабушка заплакала и пообещала помогать.

— Лучшая помощь — это помощь с детьми. Мне сейчас никак нельзя терять вторую работу, понимаешь, мам? — уверенно заявила Катерина. — Иначе мы просто не выживем. Даже если он будет давать мне денег на детей, все равно ипотека слишком много отнимает. Если перестать её платить — испортится кредитная история, и я не смогу больше взять кредит потом, когда все утрясется, а мне нужно будет купить себе жилье.

— Я поражаюсь твоему хладнокровию, — призналась мать, задумчиво глядя на дочь. — Ты что, не любила его?

— Почему не любила? Любила. И сейчас, скорее всего, люблю. Но не как мужа. Скорее, как очень близкого родственника. Не отца, а… дядю, например, — задумчиво произнесла Катерина.

— Нужно было его удержать! Нужно было…

— Мама! — Катя постаралась, чтобы ее голос звучал не очень громко и резко, — ты же понимаешь, это не мой метод! К тому же… ну что я могу сделать? Мужик влюбился, а я его к батарее, что ли, привязать должна?

И вдруг она услышала всхлип. Забежав в комнату, поняла, что это плачет сын: видимо, услышал разговор.

— Почему ты мне ничего не сказала! — закричал Юрка.

— Ты же не спрашивал!

— Я не знал! Я думал, что отец на рыбалке! Ты мне соврала! — сын плакал такими горючими слезами, что они стекали по его щекам большими каплями, цеплялись за пушок над верхней губой и срывались вниз, на подушку.

— Ты не спросил, а я не могла ни с того ни с сего заявить: «А ты знаешь, сынок, твой папа ушел к другой женщине и больше не придет…» — Катя старалась не повышать голос на сына, но у нее это не очень получалось. — Я тебе должна была, когда это сказать? Когда ты мороженое ел? Чтобы ты подавился? И умер? Или когда ты сидел в наушниках и орал «бей врагов», играя в свою компьютерную «стрелялку»?

— Мама! Как же мы теперь без него? — рыдания сына становились все тише и тише.

Катя подошла к сыну, обняла его и, подумав минуту, нашла такое объяснение:

— Будем считать, что он на рыбалке. Пока, по крайней мере, будем так считать… Хорошо? — Катерина посмотрела в глаза сыну.

— Только вряд ли он с нее вернется домой. Вернее — в этот дом, — пробурчал тот.

— Давай договоримся, — Катерина серьезно посмотрела на сына. — Теперь ты — старший мужчина в этом доме. И ты теперь полноправный член совета «директоров». Ты подумай, как нам облегчить друг другу жизнь — мне, тебе, бабушке. Чтобы всем было легче пережить очередной катаклизм нашей жизни. Я в тебя верю. Ты сможешь придумать выход — ты же у меня маленький гений!

Глаза у мальчишки загорелись. В них читались решимость и отвага.

Катя вдруг вспомнила, как Юрка, еще будучи совсем маленьким, говорил ей:

«Я твой защитник, мам! Я тебя всегда защитю!» Вспомнив это «защитю», женщина улыбнулась: какой же все-таки у нее замечательный сын!

Часть 4

Звонок телефона она не услышала. Поставила на «беззвучный режим» — и пропустила. Номер был не знаком. Сначала думала не перезванивать, вдруг аферисты, но потом все же решилась: она размещала свое резюме на одном из сайтов. Вдруг это по поводу работы?

— Нотариальная контора… («мэтра Роше», — улыбнулась Екатерина, вспомнив свой любимый фильм). Чем могу помочь?

— Мне звонили с этого номера. Моя фамилия Смирнова. Екатерина Смирнова.

— Одну секундочку… — послышался стук клавиш. — Да, это мы Вам звонили. Нам необходимо, чтобы Вы подъехали сегодня; в 17—30 Вам будет удобно?

— А для каких целей я вам понадобилась? — с удивлением в голосе произнесла Екатерина.

— Все детали узнаете на месте. Я могу Вас записать на 17—30?

— Нет, в 17—30 мне не очень удобно, лучше в 18—00.

— Отлично, я записываю Вас на 18—00.

Девушка из нотариальной конторы продиктовала адрес, а после отбоя еще и прислала СМС с адресом и телефоном. «Отличный сервис! Молодцы!» — отметила про себя Катя.

Нотариальная контора находилась совсем недалеко от ее работы. «Успею добежать. Может, даже перекушу пирожком в закусочной», — обрадовалась Екатерина. «Скорее всего, это муж что-нибудь придумал — или доли в квартире будет требовать, или, что совсем маловероятно, отдаст свою долю детям, — подумала Катя, и мысленно посмеялась над собственной наивностью. — Чтобы он отдал все детям… Вряд ли. Скорее всего, это какой-то раздел имущества с выгодой для него и с переездом к маме для нас». Катя вдруг осознала, что всегда делила семью так: он и мы, муж и она с детьми. Она и дети всегда были одним целым. А муж — дополнением к ним. «Интересно, что же он такого сделал, что я стала нас так делить. И когда?» — задумалась женщина.

«Судя по всему, это произошло давно — у меня ничего не дернулось внутри от того, что я нас так поделила. Значит, к этой мысли я уже привыкла. Неужели у нас все было так серьезно запущено?» — ужаснулась Катя…

Без десяти шесть вечера Катерина Смирнова стояла перед роскошной, отделанной буком, бронированной дверью нотариальной конторы. Позолоченная винтажная ручка легко опустилась вниз — и эта огромная махина с необычайной легкостью отворилась, пропуская Катерину внутрь.

— Добрый вечер! Чем могу помочь? — девушка будто бы сошла с обложки журнала: худая, длинноволосая, загорелая, в белой блузке и темной юбке.

«Поразительно, как красиво может смотреться униформа… Не то что на мне!» — подумала Катя и одернула свою белую форменную рубашку.

— Меня зовут Екатерина Смирнова. У меня назначена встреча на шесть вечера.

— Добрый вечер, Екатерина Владимировна! Ефим Карлович Вас уже ждет. Сюда проходите, пожалуйста.

Она указала на дверь слева. На табличке двери было написано: «нотариус Иванов».

Катерина вошла внутрь. В кабинете Ефима Карловича пахло старыми книгами, виски и кубинскими сигарами. Почему кубинскими, Катя не знала, ей вдруг так сильно захотелось, чтобы среди этой массивной, красного дерева и зеленого сукна, мебели пахло именно кубинскими сигарами.

— Добрый вечер, госпожа Смирнова. Прошу Вас, проходите, присаживайтесь! — невысокий носатый нотариус с огромной седой шевелюрой чуть приподнялся в кресле. — Простите за дым, сейчас вентиляция все вытянет, не пройдет и пяти минут. У нас здесь отличная вентиляция, знаете ли. Я не пожалел на нее денег, потому что имею слабость. Люблю, знаете ли, покурить. А поскольку лет мне много, то изо всех новомодных брендов выбираю «Беломорканал». По старой советской привычке… — он слегка засмеялся.

Катерина же хохотнула, не сдержавшись, в голос: надо же — перепутать кубинские сигары с «Беломорканалом»! Впрочем, она так давно не чувствовала запаха папирос, что вполне могла забыть его.

— Где же Вы берете сейчас такую «роскошь»? «Беломорканал» в продаже я не видела уже очень давно! — поинтересовалась Катя.

— О! У меня связи, девочка. Это действительно огромный, огромный дефицит! Но Ви даже не знаете, какие люди у меня бывают! И кое-кто делает мне приятный подарок! — улыбнулся Ефим Карлович и продолжил деловито.

— Итак, приступим. Сего дня, 16 июля настоящего года, свершается сделка дарения между дарителем — ООО «Содействие» и Смирновой Екатериной Владимировной 19.. года рождения. Проверьте, госпожа Смирнова, все ли анкетные данные указаны верно, и проставьте свою подпись тут и тут…

Он протянул Катерине бумаги и стал стучать длиннющей указкой по местам, специально отведенным для ее, Катиной, подписи.

— Могу я прочитать, что подписываю?

— Конечно, дорогая, конечно. Вот тут и тут…

Указка снова поскакала по документу, и Катя прочитала: «В качестве возврата основного долга…. обратного выкупа…. в виде дарения… передаются: жилое помещение общей площадью… нежилое помещение общей площадью… денежные средства в размере …….сколько же там нулей?».

Женщина сидела как неживая. Она смотрела в документ и не понимала, что происходит…

Дальше все было как в тумане. Ефим Карлович что-то громко кричал ей. Сквозь пелену в глазах и звон в ушах она пыталась понять, что он от нее хочет.

— Вам плохо? Ответьте! Анжелика! Скорее! Воды! Катерина! Ви стали белая, как чай моей тети Сары! Что с вами? Вам плохо? Ответьте! Я не люблю, когда в моем кабинете люди умирают от счастья! Счастье — это пожалуйста, но умирать прошу в другом кабинете, хотя бы и у себя дома!

Катерина Смирнова, не выпускавшая из рук документ, в котором были абсолютно верно, до запятой, указаны все ее анкетные данные, крутила головой, как ослепшая сова. Ее взгляд непонимающе перескакивал с большого носа Ефима Карловича на красную пуговицу его пиджака, оттуда — на безупречно накрашенный глаз Анжелики, потом вдруг опустился в ее довольно откровенный вырез, а затем снова сфокусировался на носу Ефима Карловича.

— Что это значит? При чем здесь я? — прошептала Екатерина.

— О! Благодарю, шо Ви снова снизошли до разговора! Я не Господь Бог, и не ведаю истинных причин поступков тех или иных людей! Я, так сказать, тут только для галочки — этот подарил, тот продал. Я ставлю подпись и регистрирую сделку. Я не могу влезть в душу — я только подписываю бумаги. Сделка с точки зрения российского законодательства легитимна, хотя я и удивлен ее размерами, но тут уж кто как для себя посчитает, так что тут и тут — подпись, и прошу домой — дядя Фима хочет кушать, а его любимая Розочка как раз сегодня обещала ему сюрприз…

Катерина автоматически поставила подпись, схватила все, что сунул ей в руки нотариус Ефим Карлович, и, забыв даже попрощаться, выбежала на улицу.

Вечерняя улица, почему-то пустая, заставила Катерину быстро сесть в машину. В голове бешено скакали мысли.

«Это не мне, кто-то ошибся… ошибся… Никто не может мне ничего подарить… У меня нет ни богатого дядюшки, ни миллионерши тетушки… Это какая-то ошибка… ошибка… сейчас вылетит съемочная группа и объявит, что это все розыгрыш, надо мной все станут смеяться и снимать мои испуганные глаза и перекошенное лицо на камеру…» — твердила себе Катерина.

«Поэтому нужно привести себя в порядок!» — решила Катя и стала приглаживать волосы и вытирать потекшую тушь. Потом просидела почти двадцать минут, озираясь, следя за всеми зеркалами сразу, веря в то, что это какие-то сумасшедшие съемки очередной бредятины, в которой разыгрывают уже не звезд эфира, а простых менеджеров по открытию счетов юридических лиц, ухахатываясь над их тупостью и жадностью, и вот сейчас из-за угла выскочат люди и будут снимать ее, такую растерянную.

Прошло еще десять минут. Уже и Ефим Карлович ушел домой, ненадолго задержавшись перед Катиной машиной, чтобы прикурить, подмигнул ей и скрылся за поворотом. Ушла, виляя нижней частью униформы, Анжелика. А Катя все сидела в своей машине, ожидая мифическую съемочную группу.

Когда зажглись фонари, а фраза «ошибка, это какая-то ошибка» стала в голове звучать медленнее, Катерина решилась ехать домой.

«Хорошо, что не придется сниматься в дурацком реалити», — подумала она и выжала сцепление.

Машина, взвизгнув, сорвалась с места. Дома ее ждали. Уже меньше людей, чем обычно, но с таким же нетерпением.

— Мама! Ты странная какая-то, — заметил Юрка, накладывая Катерине плов. — Ты переживаешь? Как ты себя чувствуешь? — сын решил, что лучшее, что он может сделать для облегчения ситуации — это стать личным официантом для каждого члена семьи. Он старательно наливал всем кофе и чай, внимательно следил за тем, чтобы все стаканы стояли в мойке. И каждому грел обед или ужин. Даже если никто не хотел кушать, он по режиму грел и обижался, что его усилия никому не нужны. Так что хочешь — не хочешь, а приходилось есть, иначе ребенок начинал ощущать себя ненужным и расстраивался. При этом просьбы о мытье посуды или работы с пылесосом он пропускал мимо ушей, впрочем, как и все остальное. Он нашел для себя «служение людям» — накормить. Даже пусть и насильно. Главное — по режиму.

Катерина решила не расстраивать сына глупыми историями, сказала, что было много клиентов и у нее язык болит, искупала Алиску, попросила Юрку прочитать сестренке сказку и с удовольствием обнаружила, что дети уснули до того, как она вышла из ванной. Обнявшись, ее два солнышка хором сопели и досматривали третий сон.

Катя выкурила на балконе сигаретку, потом другую… И дрожащими руками вытащила бумаги, которые впихнул ей нотариус.

Она читала и читала строчки: «в дар… автомобиль… денежные средства… жилое помещение…»

«Интересно, а 360 кв. м — это сколько?» — задумалась Катя. И мысленно обозвала себя «дурындой», потому что любому школьнику было понятно: 360 квадратных метров — это много.

«Понятно, что много. Но сколько «много»? — сгорала от любопытства Катя.

«Вот у меня 63 кв. м. Таких, как моя квартира, в этом жилом помещении должно быть… шесть… или девять?» — размышляла Екатерина, не в силах поверить в эти цифры. — «Вот Юрка бы посчитал… А мне нужен мой калькулятор. Кстати, где он?» — пронеслись стрелою мысли.

Она уже собиралась искать калькулятор, как вдруг среди страниц документов увидела конверт. Взяла его в руки. Плотный, заклеенный. Сверху написано: «Для информации». Там явно лежала не одна бумажка. Скорее десять… Или двадцать.

Катя отложила конверт в сторону. Затем снова взяла в руки. Повертела. Отложила. Перечитала «Акт о вручении уведомления о свершившейся сделке», потрогала пальцами анкетные данные, которые красовались на странице документа, потерла их, послюнявив подушечку пальца. Не стираются. Она встала, принесла ластик, попробовала стереть текст. Ничего не вышло. Слегка побледнело, но осталось: «паспорт РФ серия… номер… Смирнова… прописана по адресу…»

Покрутив головой и ущипнув себя за локоть, женщина засунула бумаги в шкаф, под постельное белье, куда обычно деньги прячут.

Катерина деньги под постельным бельем не прятала. Не было денег, вот и нечего было прятать. А вот документы почему-то спрятала. «От кого, интересно, я их прячу? — подумала устало, — все равно это какая-то ошибка!»

И уснула. Неожиданно легко и спокойно. Перед тем, как провалиться в сон, подумалось: «Завтра, или послезавтра кто-нибудь позвонит и скажет: мы тут вам ошибочно целую прорву денег надарили, и недвижимости… жилой и нежилой… Вы уж верните сами, по доброй воле… А то мы ваших деток… того… А у меня вот оно все, на месте. И деньги, и недвижимость».

Всю ночь ей почему-то снилась старая дача ее свекрови и потолок в веселеньких обоях…

Часть 5

Пятница как всегда была полна дел: Катя бегала по банку, разнося, собирая, перекладывая и раскладывая документы.

Трель сотового оторвала ее от проверки соответствия данных, указанных в уставе и выписке, с данными из открытых источников. Плюнув на сверку, схватила телефон, даже не посмотрев, кто звонит.

— Слушаю! — рявкнула в трубку.

— Добрый вечер! Автосалон «Центральный автомагазин» приветствует Вас. Екатерина Владимировна? — тонкий девичий голосок звонко поинтересовался в трубку.

— Да, это я, а откуда у вас мой номер? Я у вас в салоне ничего никогда не покупала!

«Я даже зайти к вам ни разу не решилась», — добавила Катя про себя.

— Екатерина Владимировна, ваш автомобиль прошел предпродажную подготовку. Я спешу сообщить вам, что Вы можете забрать его в любое удобное время, начиная с сегодняшнего дня.

— Какой автомобиль?

— Вас интересует, какой именно? Автомобиль марки «Шарлотта», «хетчбек». В настоящее время готов только этот автомобиль. Если Вы приобретали у нас еще какие-то модели, Вам лучше позвонить по телефону нашего контакт-центра и узнать о них более подробную информацию.

— Да я у вас вообще не приобретала никогда и никаких… — тут Катерина осеклась: вдруг перед глазами пронеслась полка с постельным бельем.

— Впрочем… Кажется, я понимаю, о чем Вы говорите. Простите, а можете всю информацию продиктовать: я хочу проверить, все ли данные указаны верно?

Тоненький голосок прощебетал все данные, которые на сто процентов соответствовали данным паспорта Екатерины.

— Спасибо, да, все верно. Я обязательно заеду в течение этой недели.

— Напоминаю, что с собой необходимо иметь паспорт и договор.

— Спасибо, всего доброго.

Катя испугалась: а вдруг это какое-то мошенничество? Может быть, на нее оформили автомобиль, она его заберет, потом его украдут, кого-нибудь убьют и свалят на нее?

«Черт побери! — вырвалось у Кати. — Надо пойти и разобраться с этой ерундой. Раз и навсегда!»

Она решительно поднялась с намерением поехать в этот салон прямо сейчас, но вспомнила, что документы лежат дома, под простынями, и решила перенести поездку на завтра. Завтра суббота… Самое время для начала приключений.

Дети снова долго не спали. Они поиграли в мяч, поели гренок, почитали про Робинзона Крузо, даже поиграли в настольную «бродилку». Спать дети не хотели. Они придумывали новые и новые игры до тех пор, пока Катино терпение не лопнуло и она не рявкнула: «Всем спать!»

Ребята бросились в кровати — если мама так реагирует на их шалости, значит, лучше ее не злить. «Спокойной ночи, мои солнышки!» — совсем другим тоном обратилась Катя к детям, и они, почувствовав, что мамина грозность была «театральной», снова попытались увильнуть ото сна. Но Катя была неумолима. Спать — и точка. И выключила свет. Послушала под дверью три секунды нытья, заглянула, чтобы убедиться, что все точно спят, и подошла к полке.

Достала документы. Вскрыла конверт.

В нем нашла договор купли-продажи на автомобиль, расписки из отдела регистрации о подаче документов, а также письмо, в котором было написано, что как только она откроет на свое имя карту определенного банка, ей тут же переведут означенные денежные средства.

Катя читала и перечитывала: когда она получит документы, свидетельства о праве собственности, необходимо позвонить по номеру телефона и договориться о встрече, чтобы перезаключить договор аренды и оговорить сумму арендной платы. «Это, видимо, по нежилому помещению… Там, похоже, арендатор уже есть…» — подумала Екатерина. Затем она увидела пластиковый ключ, какие бывают в гостиницах (сама она таким ни разу не пользовалась, видела в кино и слышала от знакомых). На оборотной стороне ключа была надпись: «1533».

К сожалению, больше о ключе информации не было.

Сложив все в сумку, Катя легла, чтобы завтра начать разматывать этот странный клубок. «Что же я упустила? Что-то толкается в мозг, а схватить мысль не могу! Ладно. Завтра…» — подумала она, засыпая.

«Центральный автомагазин» был огромным стеклянным зданием почти на выезде из города. Решив не светить там свою старенькую машину, Катерина приехала туда на маршрутке и долго топталась неподалеку. Потом выпрямилась и направилась внутрь. За стойкой администратора сидела барышня метра два ростом, с копной черных, кудрявых волос, с густо накрашенными бровями, ресницами, веками и губами.

— Меня зовут Екатерина Смирнова. Мой автомобиль должен быть готов. — Катерина замерла. Ей все время казалось, что вот сейчас подойдет охранник, схватит ее за руку и потащит в полицию, крича на всю улицу: «Вот она! Аферистка, ворующая чужие автомобили! Держите ее! Судите ее!»

Но девушка выразительно посмотрела на Катерину, хлопнула глазами, порылась в компьютере и произнесла:

— Давайте документы, присаживайтесь на диванчик, ожидайте!

Катерина присела, озираясь. В салоне было светло, прохладно и пахло дорогими автомобилями: запах кожи смешивался с запахом бензина и чуть уловимым ароматом молотого кофе.

— Здравствуйте, меня зовут Светлана, я ведущий менеджер по работе с VIP-клиентами. Пройдемте, пожалуйста, в мой офис.

Катерина автоматически отметила, с какой гордостью Светлана произнесла «мой офис» и «ведущий менеджер». «Недавно повысили, — подумала Катерина, — видимо, еще месяца не прошло».

В кабинете стояло чересчур мягкое кресло. На вкус Екатерины Смирновой, которая предполагала, что сейчас ей придется выгребаться из этого кресла для подписания документов (если только кресло не является скрытым шпионским и сейчас не зафиксирует ее железными цепями, чтобы отдать на растерзание каким-нибудь… бандитам), оно было слишком мягкое и глубокое, и красиво выбраться из него представлялось делом невероятным.

Пока Катя переживала по поводу кресла, Светлана с невообразимой гордостью и достоинством демонстрировала документы купли-продажи, ПТС, полисы ОСАГО, КАСКО, дополнительной ответственности, жизни, смерти и даже — это что, серьезно? — загробной жизни…

Катя тем временем ждала, когда же ведущий менеджер заставит ее оплатить счета за машины, полисы, загробные затраты… Но вот Светлана разместила все документы на небольшом столике на колесиках и подкатила его к Катиному креслу… Столик идеально подошел к креслу, и Катя, не вставая, подписала все бумаги. Светлана очень долго и подробно объясняла, где какой реквизит, и что они солидная компания, и что все формальности окончены, и вручила Катерине свидетельства о регистрации ТС. Два экземпляра. Автомобильной фирмы «Шарлотта». И два комплекта ключей.

Потом девушка, с легкой иронией в голосе, поинтересовалась:

— Вы сразу автомобиль заберете?

— Да, конечно, — выразительно посмотрев на ведущего менеджера, заключила Катерина.

Сначала нужно было решить, куда ставить второй автомобиль. Зарплаты на два места на автостоянке ей может не хватить…

На дрожащих ногах Катерина последовала за ведущим менеджером Светланой на стоянку перед автоцентром. Катя увидела автомобиль и сразу поняла: это ее машина. Ее девочка. «Шарлота» стоял как будто в нетерпении, попискивала сигнализацией и урчала мотором.

— Мы завели ее дистанционно (ведущий менеджер выделила слово «дистанционно», как будто Катя могла не знать, что такое возможно, ибо приехала из такой глухой деревни, где и машины не видали, не говоря уж о «дистанционном управлении»), чтобы она прогрелась.

Затем Светлана стала рассказывать об автоматическом нутре, где какая кнопка за что отвечает, как включить и выключить круиз-контроль, и прочее, и прочее. Катя была благодарна ведущему менеджеру за то, что та не стала опускаться до откровенных издевательств и не начала расспрашивать: «А вы знаете, как включить парковку на автоматической коробке передач?», а просто стала показывать: так — парковка, так — движение, вот тут — кнопка регулировки звука магнитолы на руле, а тут — на торпеде.

Выслушав лекцию, стараясь максимально запомнить все, Катерина заняла водительское кресло.

— Спасибо, Светлана, я обязательно оставлю положительный отзыв на сайте.

Лицо ведущего менеджера озарилось счастливой, искренней улыбкой.

— Ждем Вас еще! — напоследок проговорила Светлана и, развернувшись, заспешила к следующему VIP-клиенту.

Катя вертела головой в разные стороны. Достала ключи и попыталась разобраться, как автомобиль можно включить и выключить недистанционно…

— Я тоже не люблю эти пикалки! — Катя даже подпрыгнула от неожиданности, услышав это признание, — И с каких же это доходов, интересно, рядовые сотрудники банков приобретают такие автомобили? — коньячного цвета глаза смотрели на нее в упор. Неудержимое веселье плескалось в них, но на губах застыла вежливая улыбка.

— Добрый день! — Катя попыталась отстраниться подальше — Покровский почти полностью влез своим торсом в ее окно, — Это долгая история. Может быть, работа в банке — это только мое хобби? А на самом деле я — наемный убийца?

— Вы слишком добрая для убийцы. С такой улыбкой люди убивают только своей красотой.

«Он что, приударить за мной решил? — пронеслось в голове у женщины. — Да ну, дичь какая! Скорее, просто издевается!»

— А давайте, Екатерина, я Вам покажу, где в машине бардачок и запаска?

— А давайте Вы, Евгений Евгеньевич, покажете мне лучше, где тут бачок омывателя и щуп мотора? Бардачок я сама отыщу, а вот вода может закончиться в любой момент! — парировала Катя.

Ей показалось, что в его взгляде одновременно просквозили удивление и восхищение. Но виду он не подал. Открыл дверь ее машины («Я уже считаю ее своей! Вот это да!» — заметила Катя), дернул за рычаг, капот дернулся, открываясь, он стал показывать: «Вот — бачок омывателя, лучше всего и летом использовать специальную жидкость, а не обычную воду, тут — гидроусилитель руля, тут — щуп…», — взглянул в глаза Катерине, чтобы убедиться: она понимает вообще, о чем речь, или нужно подробнее объяснить.

— Я в курсе, — Катя поджала губы.

— Отлично. Запаска — сзади; там сложно, но я покажу.

Он захлопнул капот, забрал у нее из рук ключи, нажал кнопку («Жаль, не увидела, какую», — расстроилась Катерина), открыл багажник, поднял пол, вытащил пластиковый поддон:

— Здесь — «докатка». Она меньше, чем колесо, но доехать можно.

— Спасибо, я поняла.

— Хороший автомобиль. Может, и не такой понтовый, как «Левендресс», но вообще для жизни в городе — то, что надо. У вас, Екатерина… Владимировна, кажется, «люкс»? Отличная комплектация. Ничего лишнего, но для комфорта есть все.

— Спасибо большое, Евгений Евгеньевич, за подробную лекцию, — проговорила Катерина и села за руль.

Руки тряслись. Она снова попыталась нащупать ключом зажигание. Наклонилась, осматривая.

«Не могу, не хочу ее отпускать!» — пронеслось в голове у Покровского, и он уже судорожно искал повод хоть немного продлить внезапную встречу.

— А вы с автоматом-то ездили хоть раз?

Катя вздрогнула от неожиданности, ударилась виском о руль и, чертыхнувшись, призналась:

— Нет. У меня сейчас механика.

— Что-то Вы пугаетесь частенько… Совесть у Вас, что ли, нечиста? — его глаза откровенно смеялись, даже искорки сыпались в разные стороны, но брови были озадаченно нахмурены., — А давайте вместе прокатимся? Хотите? Я Вам расскажу, как тут все при движении устроено? — предложил Покровский.

— Я была бы очень благодарна, — улыбнулась Катерина.

Пусть он один посмеется над ней в свое удовольствие, чем на дороге ее обсигналят и обматерят все соседние водители.

— Переставляем ручку в положение драйв… да, в это… теперь отпускаем тормоз… начинаем движение и газуем, — комментировал Покровский действия Екатерины.

Машина слегка дернулась, и стала постепенно, но быстро наращивать скорость.

— Тут нельзя быстро ездить, ограничение — 20. Не стоит так сильно давить на газ, — совершенно спокойно произнес баритон, когда скорость достигла 60. Катя резко надавила на тормоз.

Ей показалось, что она попала в мультик. Именно так тормозят в мультфильмах автомобили — резко останавливаются, как вкопанные, стоит только чуть-чуть прикоснуться к тормозу.

Покровский был к этому готов. Не готова была Катя. Она со всего размаху ударилась лбом о руль. «У меня на лбу будет шишка с логотипом авто», — мысленно заключила Екатерина.

Коньячные глаза без тени усмешки разглядывали ее лоб:

— Сильно ушиблась? Может, нужно лед приложить? Я сейчас скажу, принесут.

— Не нужно. Все нормально. Просто пристегиваться надо. А я от радости обо всем забыла.

— Точно все нормально? Там краснота проступает.

— Нормально. Челку уложу вперед — и ничего не будет заметно, — улыбнулась Катерина.

— Так вот вы, девушки, для чего эти челки придумали! Это что, значит, у всех дам с челкой — синяки на лбу? — Катерина поняла, что он пытается разрядить обстановку и заставить ее немного расслабиться.

— Катерина Владимировна! Позвольте, я Вам кое-что скажу. Скорее всего, Вы все сами знаете, но из-за стресса никак не можете сделать правильно. Машина — она живая. Она не любит резкости в отношении себя. Водитель, севший за руль, становится единым целым со своим «кораблем». Закрой глаза, — он перешел на полушепот, чуть наклонившись к ней, — включай зажигание… Cлышишь, как урчит мотор? Теперь включай движение, не забудь надавить на тормоз (он поправил ее, когда она попыталась передвинуть ручку коробки передач), теперь потихоньку отжимай педаль, стараясь почувствовать вибрацию мотора… Слышишь? Он готов! — Покровский придвинулся еще ближе к ее щеке, — Плавно передвигай ногу на газ, нажимай аккуратно, нежно, но уверенно. Чувствуешь? Она подалась, тронулась и движется. Она радуется тебе, такой родной для нее, внимательной и чуткой. Глаза можно открыть… Уже даже нужно! И — тормоз.

Катя слегка надавила на тормоз, пытаясь поймать оптимальную силу нажатия.

— Ты молодец! Развернуться сможешь? Давай сама! — он слегка отодвинулся, давая ей пространство.

Катерина нажимала педали, передвигала ручки, включала поворотники, объезжала препятствия.

«Боже, как же волнительно она пахнет!» — Покровский не мог оторвать взгляда от ее лица, выбившейся прядки волос. — «Все эти годы меня окружали парфюмы за тысячу евро, а ни один запах не врезался в память так, как этот… Смешная. Так серьезно и сосредоточенно накатывает круги. Брови нахмурила… Главное, чтобы она научилась управлять не только машиной, но и своей новой жизнью…»

Пока они двигались на площадке, она освоилась с автомобилем и вдруг поняла, что все это время он, не отрываясь, смотрел на нее. Катя смутилась, стала сбивчиво что-то говорить, благодарить.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся он, нацепив маску вежливого менеджера по продажам — я очень рад, что вам понравился наш автомобиль.

Он хлопнул дверью и, не оглядываясь, вошел внутрь здания.

«Как же я могла забыть! Это же его салон! Я же даже документы видела! А вообразила себе уже страстей! Смотрел он на меня! Да на что тут смотреть — на шишку что ли? Наверняка недоумевал, кто же повелся на мои сомнительные прелести и подарил мне такую машину. Тоже мне, кокетка… Дура!» — мысленно ругала себя Катерина.

Она ударила по газам и со злости понеслась к повороту. Проезжавшие мимо машины резко отскочили от выезда с парковки, увидев несущуюся им наперерез новенькую «Шарлотту» с явным психом за рулем. Обсигналив Катю, водители вернулись в строй. Екатерина резко затормозила. Потом плавно повернула, не забыв включить поворотник, и поехала спокойно, привыкая к своей новой лошадке.

За всеми этими событиями из окна наблюдали коньячного цвета глаза. Но они уже не смеялись.

Часть 6

— Мама! Что это за машина? А где твоя? — Юрка бегал вокруг «Шарлотты», боясь к ней даже прикоснуться.

— Тихо, сынок! Мама решила сделать себе подарок!

— Ты что? Купила эту машину?

— «Откуда дровишки?», сынок? Нет, конечно, взяла напрокат, — решила слукавить Катерина. — Имею право. Я — брошенная женщина, мне нужно поднять себе настроение, чтобы не скатиться в депрессию!

— По-моему, тебе депрессия не грозит, — проворчала мать Катерины, — тебе грозит только разорение и выезд из квартиры за неуплату ипотеки. А все эти глупости, вроде депрессий и рефлексий — это не твоя история.

— Кому-то пора перестать столько бурчать! — Катя смачно поцеловала мать в щеку. А потом предложила:

— А хотите — поедем кататься?

— Чур без меня! У меня куча дел — я домой, — застрекотала мама-бабушка и вручила Кате пакет с Алискиными вещами.

— А мы поедем кататься, да, ребята? И в центр, и в парк, и в кафе зайдем! — пообещала Катерина детям.

Они загалдели, стали открывать двери, а Катя с ужасом поняла: у нее нет детского сиденья. Как же она повезет Алиску? Нужно срочно забрать из машины — ее старой машины — детское кресло.

— Мама! Пристегни меня! Я не понимаю, как тут это работает! — услышала звонкий голосок дочери Катерина.

Катя заглянула внутрь — на сиденье позади водителя стояло очень красивое и самое безопасное из всех детских кресел (она как-то смотрела краш-тесты с детскими сиденьями, и это было самым лучшим). Пристегнулись, поехали.

«Как? Ну как они догадались, что мне нужно детское сиденье? Я же не говорила про детей? Или у них для всех — детское кресло в подарок? Кажется, я слышала такую рекламу по радио. Только не помню — кто именно делал такую акцию. Вполне возможно, что и они.» — размышляла в пути Катерина.

Прогулка удалась. Они взяли в прокате ролики и самокат: с сыном катались на роликах, а Алиска носилась на самокате по набережной. Люди, улыбки…

Внезапно Катя вспомнила про «нежилое помещение». Судя по адресу, оно находилось неподалеку от набережной…

Катя с детьми уже почти доехала до нужного дома, когда увидела яркие всполохи, фейерверки и хлопушки.

«Нам пять лет!» — гласил баннер над арт-салоном.

Про этот арт-салон Катя знала мало. Только то, что он есть, и то, что там совершенно странные вещи продают по бешеным ценам. Приезжают со всего мира сюда, что-то тут покупают и уезжают. Этот салон держал итальянец, почему в России, ну ладно в России — в этаком захолустье — Катя не понимала. Впрочем, ее это мало касалось. Нужно было найти тот дом. Они обогнули по дуге веселящихся уличных танцоров, и вдруг Катя увидела табличку с номером дома.

«Не может быть!» — пронеслось в голове. Это был тот самый дом. И никаких других «нежилых помещений», кроме вот этого самого арт-салона, в доме не наблюдалось.

«Не может быть!» — крутилось в голове.

И тут раздался звонок. Звонил муж, с рабочего номера. «Молодуха, похоже, сотовый проверяет!» — не удержалась от ехидства Катя.

— Алло! Кто говорит?

— Слон!… Я по делу.

— Решил со мной развестись?

— Да. И чем скорее, тем лучше.

— Отлично! Когда?

— Завтра в три, в центральном суде, подадим заявление, сможешь подъехать?

— Конечно! Нет проблем!

— А чего это ты такая радостная?

— А что печалиться-то?

— Вообще-то я думал, ты хоть переживать будешь, хоть немного, а ты…

— А я не переживаю.

— А я переживаю… Как вы там, без меня?

— Прекрасно мы без тебя! Вот сейчас на роликах катаемся.

— Я всегда знал, что ты меня никогда не любила.

— Это не сработает. Не любила бы — не жила с тобой. И детей бы от тебя не рожала. Ты на меня вину не сваливай!

— Если бы любила — держала бы!

— Ой! Я, кажется, догадалась! Она тебя на рыбалку не пускает, что ли?

— Вот и не угадала. Она даже меня сопровождает!

— Как же тебе с ней повезло! — Кате стал неприятен этот разговор. Уговаривать бывшего мужа восхищаться его новой любовницей — это уже перебор! — Так, все, мне надоело. Завтра в три? Я буду.

И она отключилась.

И только тут заметила, что сын буравит ее глазами.

— Что, мам?

— Завтра подаем заявление на развод.

— Больно?

— Нет. Документы подпишем — и все! Никого бить не будут, все уйдут живыми и здоровыми.

— Я не об этом, мам! — Юрка развернулся и укатил за Алиской.

«Да знаю я, сынок, что не об этом…» — глядя вслед удаляющемуся сыну, шепотом произнесла Екатерина.

Часть 7

Срок получения документов с зарегистрированном праве собственности истекал в понедельник.

Утром Катя захватила с собой на работу расписки. «Хорошо, что работаю в центре. До отдела регистрации рукой подать». Она решила сходить за документами в обед. Чтобы лишний раз не отпрашиваться. Тем более, что отпроситься все же придется — в суде нужно было быть в три.

Передвинув обед, пошла по делам — забрала документы, отстояв всего 12 минут в очереди, почти дошла до суда… Проходя мимо нотариальной конторы, заглянула:

— А можно на секундочку к Ефиму Карловичу?

— Конечно, если он Вас примет.

Анжелика зашла внутрь, что-то прочирикала, отворила дверь и пригласила Катю в кабинет.

— Добрый день. Зашла извиниться. А то убежала тогда не попрощавшись.

— Доброго дня и Вам, барышня! Ничего страшного, я человек понятливый. А что зашли — только добавляет чести вашей особе.

— Ефим Карлович, Вы же помните мою сделку?

— Конечно! Такую сделку не забыть и через тридцать лет! Ведь какое благосостояние свалилось! Мне, конечно, дико интересно, за какие страсти такой гешефт! Но! Все понимаю, спрашивать не буду, — старый нотариус улыбнулся.

— Если бы знала, сама бы рассказала, в виде хвастовства, да вот только интересной истории не поведаю — сама теряюсь в догадках. Я вот по какому вопросу — может ли мой муж, который сегодня-завтра станет моим бывшим мужем, претендовать на мои вот эти приобретения?

— Нет, милочка! Нет! Это принадлежит лично Вам, лично! Никакие мужья, тети, братья, даже (пардон) дети не могут претендовать ни на пенс. То есть — копейку. Это все, милочка, только ваше — и ничье больше. Можете мне поверить.

— Спасибо. Успеха!

— Ваши б слова да в правильные уши…

Улица перегрелась от изнуряющей жары. Каблуки вязли в асфальте. «Лето в городе — это ад. И кто только догадался назначить встречу в такую жару! А, ну да… Мой муж. Впрочем, он скоро станет бывшим. Се ля ви, как говорят французы. Сам так решил!» — делала выводы Катерина.

Заявление приняли без формальностей и вопросов. Назначили заседание через месяц. После приватных переговоров мужа с регистратором суд назначили на следующую пятницу.

Когда вышли на улицу, муж, теперь уже почти бывший, спросил:

— Что ты планируешь делать с квартирой?

— Вот ты не меняешься! Даже сейчас ты перекладываешь ответственность на меня! — очень реалистично вскипела она. В душе же хихикала: в ее сумке лежало свидетельство о регистрации права на элитную квартиру в центре города.

— Я подумаю об этом, недельки две, до субботы. Приедешь за детьми, вывезешь их погулять по парку, например, тогда я тебе все и расскажу. Аривидерчи! Привет семье!

Едва он скрылся из виду, предательские слезы все-таки нашли лазейку и пролились в самый неподходящий момент — когда она в очередной раз завязла в асфальте. Застежка никак не хотела отцепляться, и Катя не видела, за что она зацепилась. Слезы застилали обзор, и в какой-то момент Катя перестала сражаться с обувью и тупо разревелась. Она сидела на корточках и громко всхлипывала, иногда чуть подвывая.

— Вот никогда не думал, что женщины настолько трагично воспринимают подобный пустяк, — сильные пальцы стали избавлять ногу от обуви, — ну ладно бы любимого потеряла, тут понятно, но рыдать из-за зацепившейся застежки — это перебор! — Покровский крепко взял ее за локоть и поднял, поддерживая, чтобы она не упала. — Вы детей-то как рожаете? А лук режете? И сколько в вас, женщинах, этих слез, чтобы так рыдать из-за подобных мелочей? — глаза цвета столетнего коньяка взглянули на нее лукаво.

— Я просто… Очень жарко… А туфли… Они рабочие…

— У вас такая шикарная машина, Катерина Владимировна, а вы ходите пешком? Странная вы! Можно же было с комфортом, и туфли были бы целы!

— Что-то я не догадалась, — через силу улыбнулась Катерина, — думала, что недалеко, добегу!

«Как хорошо, что он решил, будто я из-за застежки… Удачно получилось!» — отметила про себя Катя.

— Вот увидел вас — и решил, что вы меня преследуете! Я в последнее время очень часто встречаю вас на пути, специалист по открытию счетов, вам не кажется?

У Катерины округлились глаза:

— Да что вы! Я абсолютно случайно тут оказалась! Мне нужно было… — она осеклась, — нужно было… по делам.

— Да ладно так возмущаться сразу! Я же пошутил! — он смотрел на нее, смущенную, и откровенно веселился.

— Спасибо за помощь, — Катя вдруг заметила: неподалеку от них стоят люди, которые явно ждут Покровского. Они с интересом разглядывали ее, Катю, в мятой юбке и в залитой слезами рубашке, и Покровского, непонятно почему развеселившегося при виде этой растрепанной барышни.

Катя развернулась на каблуках и поспешила прочь — быстрее, пока пылающие щеки не выдали ее смущения.

Покровский, задержавшись, смотрел ей вслед. «Что это сейчас было, интересно. Конечно же не туфли… в глазах — настоящая боль. Нет, Катерина, я теперь не позволю тебе плакать. Я обязательно выясню, что случилось», — и он достал из кармана телефон.

Катерина почти бегом спешила вернуться в офис и ее мысли метались в такт учащенному сердцебиению: «Идиотка! Показала себя во всей красе — ревущая, растрепанная… И он, конечно, получил свое представление. Теперь точно уверен, что имеет дело с нервной истеричкой, у которой даже обувь не в порядке. Лучше бы сквозь землю провалиться, чем так позориться…»

— Ты что такая зареванная? — Семен пришел дать Катерине важное задание, но увидев ее несчастное лицо, забыл, зачем пришел.

— Я почти свободная женщина теперь.

— В смысле?

— Все! Развод!

— Мда-а… Я надеялся, что у него больше мозгов. Катюха! Если бы я не был женат — знай: я бы на тебе женился…

— Спасибо, Сема. Ты один — моя надежда и опора.

— Тебе может это… Домой?

— Нее… У меня еще два пакета документов. Так что я поработаю. Сейчас приведу себя в порядок — и поработаю.

В следующую пятницу их развели. Молча.

В честь развода Катя решила открыть счет. Неужели действительно ей зачислятся стопятьсот миллионов?

В банке ее встретили очень радушно, помогли составить документы, улыбались и всячески нахваливали свой рейтинг. Катя долго не могла понять, отчего такой супер-сервис. Потом дошло — я же у них теперь вип-клиент. Спросила напрямую: депозит или деньги надо оставить на счету. Ответили, что депозит — это прекрасно! А проценты можно на карту переводить.

— Когда пройдет зачисление?

— Зачислить в депозит можно прямо сейчас, карта будет позже. Ее будут готовить в течение восьми дней. А когда через месяц зачислятся проценты, карта будет у Вас уже на руках.

Катерина взяла пятиминутный перерыв. Глубоко задумалась.

«Ипотека у нас. Надо ее погасить. Ладно, остаток по ипотеке — это немного. За них не убьют. В конце концов, если это и правда ошибка, можно будет взять кредит и возместить…..наверное», — размышляла Катя.

А затем твердо заявила:

— Мне нужно следующее: размещаем деньги в депозит на год, с возможностью расходования и выплатой процентов на карту. И сразу снимаем небольшую часть: немного наличными, а остальное — переводом вот на эту карту. Деньги мне нужны сегодня.

Сделали все быстро — и вот Катерина на улице: обладательница огромной суммы денег под весьма соблазнительный процент. «Ежемесячный доход от этого депозита составит… шесть моих зарплат! — Катерина замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. — Вот это да!»

На обратном пути она заехала в свой ипотечный банк и написала заявление на досрочное погашение.

Затем Катя побывала в страховой компании: внесла деньги в страховку своей старенькой колымаги за бывшего мужа.

«Надо быть щедрой, — решила Катерина. — Еще и денег ему дам!»

Часть 8

На следующий день, после работы, Катерина решила поехать и осмотреть свое новое «жилое помещение».

Приехала по адресу — и обомлела: этот дом назывался в народе «Черный лебедь». Черный, потому что практически весь был покрыт огромными затемненными стеклами и солнечными батареями, а «лебедь»… Не саркофагом же называть жилой дом элитной застройки. Хотя некоторое сходство просматривалось.

Впрочем, этот дом действительно был уникальный. Катерина слышала, что обслуживание технической части дома обходится жильцам в копейки, тогда как основная плата вносится за сервис и уборку, за содержание в порядке идеального газона вокруг дома и за райские кущи внутри.

В этом доме жили только самые состоятельные граждане города. Условия покупки жилья — проживание. Чтобы черный дом не стоял без света. Чтобы его населяли жители, чтобы дом жил своей нормальной жизнью.

Катерина стеснялась войти внутрь. Она стояла напротив входа и смотрела. Смотрела, как подростки вышли шумной толпой, все — с роликами.

«Это они на набережную», — сразу поняла Катя. Ей вдруг отчаянно захотелось отправить с ними Юрку.

Женщина в возрасте ходила по пешеходной зоне, следя за детьми, катающимися на беговелах и самокатах.

«Интересно, это их бабушка или специально нанятая воспитательница?» — размышляла Катерина.

Затем она стала рассматривать проезжающие автомобили. Те объезжали по краю газона и скрывались за углом. С другой стороны дома никто не выезжал.

«Там, наверное, подземная парковка» — догадалась Катерина. Она еще вчера, когда рассматривала свидетельство о праве собственности, заметила, что в собственности у нее значатся также два парковочных места.

Она вдруг ощутила радость, даже восторг. У нее теперь есть дом! Ее собственный дом — и никаких кредитов!

Вечер сгущался, а Катя все смотрела и смотрела на жителей дома, их гостей и просто прохожих. Напротив въездных ворот располагалось кафе. Катя слышала несколько историй о том, каким баснословно дорогим оно является. «Но ведь кофе не может там стоить больше пятисот рублей!» — подумала женщина, и решительно вышла из машины…

— Это просто невероятно! — услышала Катя знакомый баритон- снова вы!

— Ох! Простите! Не заметила! — обернувшись, Катя увидела своего «любимого» клиента и смутилась.

— А здесь-то что вы делаете? — удивлению Покровского, казалось, не было предела.

— Кофе вот хочу попить, — совершенно искренне заявила Катя.

Евгений Евгеньевич пристально посмотрел на Катерину:

— А знаете, сколько стоит в этом кафе чашка кофе?

— Предполагаю, что не более пятисот рублей?

Покровский засмеялся — легко, непринужденно, совершенно по-мальчишески.

— Какая наивность, моя дорогая сотрудница по открытию счетов! Впрочем, раз мы с вами в очередной раз столкнулись, идемте. Я вас угощу кофе, только чур — в меню не подсматривать!

Они вместе зашагали к двери кафе.

— Вы забыли закрыть машину, — заметил Покровский.

Катя подпрыгнула, схватила сумочку, стала рыться внутри, выудила ключи, стала нажимать на все кнопки подряд, поняла, что ключи не те, вновь полезла в сумку. Покровский смеялся, подтрунивал и давал советы:

— А давайте вытряхнем содержимое на дорожку? Ей-Богу, так легче будет найти что-то в вашем бауле! Что вы там носите, Екатерина Владимировна? Гостайны? Которые продаете потом нашим врагам — и на вырученные доллары покупаете дорогие автомобили?

Катя густо покраснела. Нашла ключи и щелкнула сигнализацией.

— Пойдемте. Я готова, — спокойно и уверенно произнесла Катерина, сделав над собой усилие и стараясь не обращать внимание на пылающие щеки.

Улыбаясь, Евгений Евгеньевич открыл перед ней двери заведения, подал руку, вошел следом за ней в кафе. Катерина глазами спросила: куда идти?

— Пройдем в конец зала, там есть укромное местечко, где нам никто не помешает… делиться гостайнами, — подмигнул Покровский.

По дороге к «укромному местечку» Катерина старалась не глазеть на посетителей. Почти все столики были заняты. Заняты девицами, попивающими кофе из крошечных чашек, парочками, нежно воркующими друг с другом, угрюмыми мужчинами и снова девицами. Девицы были самым интересным зрелищем: напоказ выставлены самые яркие и выдающиеся части их идеальных организмов, скучающий вид демонстрировал желание пообщаться, а зыркающие в сторону угрюмых одиноких посетителей глаза горели призывом к общению прямо сейчас. Вытянутые в сторону длинные ноги, якобы случайно оголяемые — для максимальной демонстрации товара с лучших сторон, слегка подрагивали от нетерпения.

— Хищницы. Будто бы для кого-то секрет, с какой целью они тут расселись. Вот сюда, пожалуйста, не хочу их видеть — сяду к ним спиной. Пусть прожигают мне спину, — улыбнулся Покровский, — только вот вас будут рассматривать и оценивать — выдержите?

— Надеюсь, мне глаза не выжгут? — пошутила Катерина.

— Надеюсь, нет, — совершенно серьезно произнес Покровский. — Может, поужинаем? А то кофе тут ну слишком дорогой!

— А покушать гораздо дешевле?

— Конечно. Вы посмотрите, эти красотки что пьют? Правильно — кофе. Возьмут маленькую чашечку и весь вечер делают вид, что пьют. А столик держат. Вот я и насоветовал владельцу этого кафе сделать кофе стоимостью в два полноценных обеда, чтобы доходы не терять. А эти красотки даже меню не берут — томно усядутся и «мне чашку эспрессо». А вообще тут кофе теперь в подарок к ужину подают бесплатно. В виде бонуса. — Покровский веселился, кивая на девушек. — Отсюда только одна красотка вышла в «люди», потому что взяла чай и открыла «Лолиту» Набокова. Чтиво, конечно, так себе, но один повелся. Думаю, что он в детстве, кроме сказки «Колобок», вообще ничего не читал. Потому эта девица для него была вроде Перельмана.

— Ну-ну, так уж и Перельмана?

— Скорее всего, он понятия не имеет, кто такой Перельман. Не важно. Главное — о-о-очень умная, — улыбнулся Покровский.

Подошел официант. Евгений Евгеньевич заказал себе «как обычно», а для Екатерины — «Ваше фирменное».

— А как возникла такая идея — поднять цену на кофе? Если вы в курсе, с какой целью они тут сидят, зачем так жестоко обирать бедных мечтательных девиц?