Бесплатный фрагмент - Чужие здесь не ходят

Глава 1

— Господи святы! — неистово крестилась древняя, согнутая почти пополам старуха, — быть беде!

Кружившая над глуховским лесом стая чёрных воронов галдела и каркала, то и дело пополняясь подлетавшими со всех сторон новобранцами. Сначала сотни, а потом и тысячи птиц, собираясь со всего света, уже закрыли собой небо, а поток прибывающих всё не иссякал.

Из домов выбежали испуганные старухи. Мелко крестясь и причитая, они с ужасом наблюдали за разрастающейся стаей рассерженных, зловещих птиц.

— А ведь я им говорила, я их предупреждала… — шептала Семёновна, — что же они наделали, что же теперь будет…

Когда в Глухово впервые появился один из тех, кто обосновался в лесу, местные старухи сразу поняли, что это добром не кончится.

Высокий, белозубый мужчина в ярком, невиданном в этих местах рабочем комбинезоне, появился в деревне, надеясь прикупить парного молока да свежих огурцов с местных огородов, а заодно и разведать, есть ли в посёлке молодые женщины, не сильно обременённые моральными принципами. Но его постигло полное разочарование. Шагая по единственной улице, он напрасно заглядывал за облезлые штакетники и покосившиеся заборы в надежде увидеть хоть одно свежее личико. Но посёлок Глухово, видимо, не зря получил своё название: заросшие сорняком пустынные дворы, потемневшие от времени и непогоды деревянные домишки, пара загулявших куриц и цепные мелкорослые псы, вот и всё, что он смог увидеть.

Пройдя улицу до конца и не встретив ни одной живой души, Лёха, а именно так звали новоприбывшего, совсем приуныл.

«Ну и дыра, — разочарованно подумал он, — вымерли они тут, что ли, все?»

Тяжело вздохнув, он развернулся и отправился обратно. Настроение было испорчено. По контракту ему здесь придётся торчать не менее полугода, и, как ни грустно было это признать, но это время ему, видимо, придётся жить как монаху, полностью посвятив себя труду и воздержанию.

«Эх, просилась же Юлька со мной, надо было её с собой прихватить. Поселил бы здесь у какой-нибудь старухи и жил бы себе припеваючи. Так нет же, идиот, понадеялся, что найду себе здесь какую-нибудь новую кралю. Вот и сиди теперь, Лёха, просветляйся…»

До конца улицы оставалось всего пара домов, когда он, наконец, приметил выглядывающую из-за зелёного штакетника тщедушную старушку. Из-под белого платочка на него смотрели горящие любопытством глазки, утонувшие в глубоких морщинах.

— Здравствуйте! — обрадовался Лёха, — А я уже думал, что в деревне никто не живёт.

— Здравствуй, милок, — приветливо кивнула местная жительница, — это откуда же в наши края такого красавца занесло?

Лёха ухмыльнулся и подошёл поближе.

— Да вот на работу к вам приехал.

Надбровные дуги старушки, давно лишённые хоть каког-нибудь намёка на волосяной покров, удивлённо приподнялись. Когда-то карие, а сейчас желтоватые глаза загорелись нестерпимым любопытством.

— На работу? — воскликнула она, — Это куда же?

Парень неопределённо махнул рукой в сторону леса:

— Да так, строить будем… — и, желая предотвратить поток новых вопросов, спросил: — Я вот хотел узнать, нельзя ли здесь у кого-нибудь парного молочка прикупить?

— Молочка хочешь? — всплеснула руками старушка и, решив не упускать возможности выведать у этого приезжего побольше информации, распахнула калитку, приглашая незнакомца зайти, — Дык, заходи, я тебя угощу.

— Правда, что ли? — удивился парень неожиданному гостеприимству. — Не боитесь чужого человека в дом пускать?

— А чего мне тебя бояться? — хмыкнула она, — Красть-то у меня нечего, а чего ещё опасаться в мои-то годы? Была б помоложе, может, и остереглась бы сплетен да разговоров, а сейчас… — нетерпеливо махнув рукой, она отступила в сторону, пропуская зазванного гостя, — Давай заходи. Молочка попьёшь, побалакаем. У нас тут пришлые-то редко бывают, расскажешь, что там в мире творится.

Немного поколебавшись, Лёха зашёл во двор. Увидев, что гость принял её приглашение и готов удовлетворить разгоревшееся любопытство, хозяйка, прихрамывая, засеменила к небольшой, полуразвалившейся летней кухне.

— Звать-то тебя как? — обернулась она.

— Алексей, друзья Лёхой зовут, — ответил он, пробираясь по узкой тропинке через заросший бурьяном двор, — а вас как?

— Меня — Семёновна. Давай, заходь, присаживайся, чай, в ногах правды нет, — показала она на табурет, стоявший возле стола, накрытого вытертой до основания клеёнкой, — сейчас утреннего молочка тебе налью.

Шагая к указанному месту, Лёхе пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой об низкий белённый известью потолок. Маленькие запылённые окна плохо пропускали дневной свет, и небольшое полутёмное помещение выглядело довольно уныло и запущенно: паутина в углах, еле живые, щербатые тарелки, стоящие стопкой на засаленной, потемневшей полке, колченогая табуретка, садясь на которую он чуть не упал.

Когда-то украшением этой кухни была блиставшая белизной большая русская печь, но и она, давно небелёная и покрытая застарелой копотью, больше не радовала глаз, а лишь хмуро сутулилась в своём углу,

«Да уж, тяжело, наверное, такой старушке-то здесь одной», — озираясь вокруг, подумал Лёха.

Выйдя из небольшой кладовки с кувшином молока, Семёновна торжественно водрузила его на стол. Взяв с полки стакан, покрытый подозрительными разводами, щедро наполнила его до самых краёв и пододвинула поближе к гостю.

— Держи, парень! Ты, наверное, такого молока давно не пил.

От Лёхиного внимания не ускользнула сомнительная чистота посуды, из которой ему предлагалось испить молока, но немного поколебавшись и не желая обижать старую женщину, он решительно взял стакан и сделал осторожный глоток.

— Какое-то странное молоко, — чуть ли не брезгливо скривился он.

— Чем же странное? — всполошилась хозяйка, — Самое наилучшее, ты хоть кого спроси. У моей Чернушки молоко вкусное, жирное. Она хоть коза и вздорная, норовистая, но своё дело хорошо знает…

— Коза? Так это козье молоко?

— Конечно, — кивнула она.

— А-а-а… А я-то думаю, что за привкус… А коровьего у вас нет?

— Где же я тебе его возьму? — вздохнула Семёновна, — у нас в Глухово последнюю корову на мясо пустили лет десять назад. Знатная была бурёнка…

— И что? После этого никто коров не заводил?

— Нет, — отрицательно затрясла головой старушка, — некому у нас коров-то держать, старухи одни остались. Силы уже не те, с козою ещё справимся и прокормим, а корову…

— Ясно, жаль… — вздохнул Лёха.

— А ты не привередничай, пей. Это с непривычки оно тебе не понравилось, а на самом-то деле козье молоко ещё полезнее. Пей, привыкнешь, тебе коровье-то потом водой покажется.

— Ну не знаю, — протянул гость, но, взяв стакан, сделал один глоток, затем другой.

— Вот и добре, — одобрительно кивнула Семёновна, — а теперь расскажи, что ты строить в наших глухих краях собираешься.

— Эх, бабка, — вытирая ладонью губы, ответил он, — скоро у вас тут жизнь-то изменится. Свезло вам!

— Чем же свезло? — подозрительно нахмурившись, спросила старушка.

— Купил ваш лес один очень богатый человек, собирается здесь элитную охотничью базу строить. Я картинки видел, там такие домины! Всё под старину, но с современными удобствами. Будут к вам в глухомань чиновники да разные шишки на отдых приезжать. Заживёте… Лес почистят, дорогу построят, глядишь и супермаркет сделают.

От такой новости у Семёновны дыхание перехватило, глаза расширились, руки задрожали.

— Какой такой супермаркет?

— Супермаркет — это такой большой магазин, чего там только нет, — начал терпеливо объяснять деревенской жительнице Лёха, — но насчёт супермаркета, может, я и загнул. А вот то, что дорога будет хорошая, это точно. По вашей же сейчас пока проедешь, без колёс останешься, а если дожди? А асфальт проложат, катись с ветерком и в ус не дуй.

Семёновна схватила за рукав размечтавшегося гостя:

— Нет, ты погоди объясни по-человечески.

— А чего объяснять? Я, честно говоря, всех подробностей не знаю, моё дело маленькое. Нас бригадой десять человек закинули, будем пока жилые вагончики строить, потом геодезисты приедут, все разметят, потом технику нагонят и пошла веселуха.

— Нельзя этот лес трогать! — выпрямившись, сурово произнесла Семёновна.

Услышав металлические нотки неожиданно прозвучавшие в дребезжащем доселе голосе, Лёха удивлённо посмотрел в лицо старушки.

— А его никто вырубать и не собирается, — чуть ли не извиняясь, ответил он, — немного почистят, прорубят просеки, построят дома для гостей.

— Это ведьмин лес, там они испокон века хозяйничали. Побеспокоите их души, беду накликаете и на себя и на нас.

— Ведьмы? Ты серьёзно? Ну, ты, бабка, даёшь!

Глава 2

Пришлый гость не обманул и уже через неделю жители Глухово заметили непривычную активность на дороге ведущей к ведьминому лесу. Первыми появились чёрные как гробы, сплошь затонированные внедорожники, деловито снующие туда-сюда. Вслед за ними замелькали небольшие грузовики и микроавтобусы, а уже после к самому сердцу глуховского леса начали подтягиваться огромные оранжевые трактора и другие странные, невиданные в этих местах машины с ковшами, кранами и прочим загадочным оборудованием. Новый хозяин здешних мест явно был настроен серьёзно и откладывать дело в долгий ящик не собирался.

Собираясь вечерами, местные старухи, лузгая семечки, с жаром обсуждали новости, делились друг с другом наблюдениями и с тревогой и страхом гадали, какие же последствия столь бурной деятельности их всех ожидают. В том, что они обязательно будут, никто не сомневался, ну… почти никто.

— А, может, и обойдётся, — пыталась вселить оптимизм в односельчан самая молодая жительница Глухово шестидесятилетняя Василиса, прожившая в городе с десяток лет, — четыре года уже с тех пор, как старая Прасковья померла, а молодая ведьма подалась в Москву, живём как люди. А других ведьм тут и нету.

— Дура ты, Василиса, — хмуро зыркнула на неё высокая и крепкая, как дуб, Макеевна, — живых ведьм может и нет, а души их до сих пор здесь обитают. Мы просто их не трогаем и они нас, делить-то нам нечего. А если эти городские их достанут, ждать беды…

— А как же они их достанут? — не унималась молодуха.

— Доберутся до кладбища, начнут там копать, кости потревожат вот и… — великанша махнула досадливо рукой.

Старухи все разом как одна, горестно вздохнули. Только Василиса явно не желала сдаваться и впадать в уныние:

— Я слышала об этом древнем кладбище. Говорят, что ему тысяча лет и там похоронены все ведьмы наших мест, спрятано оно от чужого глаза и найти его нелегко. Можно рядом ходить и не заметить. Все про него только говорят, а хоть кто-нибудь, когда-нибудь его видел? Может, враки это всё, про кладбище-то?

— Прокопий его видел, так что не враки, — буркнула Макеевна, — жуткое место в самой глубине леса, окружённое такими густыми елями, что ни человек, ни зверь туда пробраться не может.

— А как же тогда Прокопий смог его увидеть? — блеснула глазом Василиса.

— Его туда Анфиска свела.

— Это какая такая Анфиска? Это не та ли, что на кладбище уже пятьдесят лет шарахается и которую, никто кроме Прокопия не видел? — в голосе Василисы слышалась откровенная насмешка.

Макеевна не стала ничего отвечать на такую дерзость, а лишь сердить сплюнула и направилась прочь, к своему дому. Довольная одержанной победой, Василиса окинула взглядом оставшихся старух, желая убедиться в том, что те не пропустили её звёздный момент в их с Макеевной многолетней вражде. Но увидев испуганные лица, поднятые вверх, почувствовала вдруг пробежавший по спине холодок, и тоже посмотрела в залитое кровавым закатом небо.

Со всех сторон к глуховскому лесу летели сотни чёрных, крупных птиц. Собираясь в огромную, зловеще шевелящуюся стаю, они парили над деревьями, галдя и каркая, и как будто чего-то ждали.

— Господи святы! — неистово закрестились старухи.

— Вот, похоже, и добрались до кладбища! — без малейшего торжества от сознания своей правоты, выдохнула Макеевна, вернувшись к собравшимся. — Теперь только держитесь, бабоньки… Рассерженные духи это вам не живая ведьма, которую можно скинуть в яму и накрыть осиновой бороной. Духов ничем не удержишь и никак не остановишь…

***

— Лёха, ты глянь, сколько их! — наблюдая за галдящей стаей, Славка отложил в сторону ложку, — никогда столько ворон не видел. Откуда они все взялись?

— Да уж, их тут не меньше тысячи, — пробормотал тот и предусмотрительно спрятался под развесистый куст, — ты бы шёл сюда, а то кто его знает, что им взбредёт в голову.

— Да что они мне сделают? — хмыкнул Славка. — Это же птицы!

— И что? Думаешь, они не опасны? Я с Юлькой фильм один смотрел, так там стая была гораздо меньше, а как начали пикировать на тёлку, так заклевали насмерть. Так что лучше поостеречься.

— Мало ли что в кино снимут! Ерунда это все. Ты давай доедай и начнём, нам бы до вечера успеть пару-тройку этих ёлок спилить. Ну и здоровущие, никогда таких не видел.

Лёха с тоской окинул взглядом густо растущие толстенные ели, которые им предстояло сегодня начать валить. Деревья росли настолько близко друг к другу, их ветви настолько плотно переплелись, что они казались одним большим организмом, неделимым и почему-то живым.

— Никогда не видел, чтобы деревья так близко друг к другу росли, Даже не знаю с чего начать.

— Да, работы тут немало, но и платят не хило, так что не боись, справимся.

Лёха снова задрал голову, птиц стало ещё больше. Они кружили над ними и, казалось, выбирали момент, чтобы напасть. Мужчина невольно передёрнул плечами.

— Не нравится мне всё это, какое-то плохое предчувствие.

— Никогда бы не подумал, что ты такой чувствительный, — усмехнулся Славка, закуривая сигарету, — ты же не веришь в эту чушь? Мало ли что там бабка тебе сказала… Ведьмин лес… Надо же такое придумать! Они тут в глуши всё суеверные, не бери в голову. Или ты, действительно, ей поверил?

— Да нет, конечно, — поспешно ответил тот, — но эти ели, как живые, и птицы… Я, вообще, не понимаю, чего Михалыч к этим елям прицепился, как будто других мест в лесу нет. Вон он какой огромный, где хочешь, там и стройся, так нет, нужно именно здесь.

— Так ему план нарисовали, где, что будет, вот он и действует. Чего ты на него бочку катишь? Он же тоже подневольный, как и мы, что сказали, то и делает. Ладно, хватит болтать, пора за дело. Наверное, давай с веток начнём. Надо их хотя бы снизу обрубить, иначе до ствола не доберёшься. Потом подпилим и куда она, родимая денется.

Взяв бензопилу, Славка бодрым шагом направился к приговорённым елям. Рокот запущенного мотора взорвал настоявшуюся тишину старого леса, веками не слышавшего ничего, кроме пения птиц, призывного бормотания красавца тетерева или рёва ополоумевшего от любви сохатого. Этот резкий, бьющий по барабанным перепонкам звук, был здесь неуместен и чужд.

Лёха понял это каким-то седьмым чувством и неосознанно, как вор, боящийся, что его застанут врасплох, стал опасливо озираться вокруг. Посмотрев вверх, он увидел, как стая воронов, а это были именно они, застыла вдруг неподвижно в воздухе, паря и не издавая ни звука.

«Как они не падают? — промелькнуло в голове, — по всем законам физики они должны были бы свалиться на землю. Что за чертовщина?»

От этих размышлений его отвлёк отчаянный крик приятеля:

— Вот же чёрт! Чёрт!

Кинувшись к упавшему на землю Славке, Лёха ещё издали увидел кровь, хлеставшую фонтаном из его бедренной артерии.

— Господи, как тебя угораздило?

На ходу стянув с себя рубашку, он прижал её одной рукой к ране, а другой попытался расстегнуть ремень, чтобы сделать жгут. Пальцы тряслись, тугая пряжка не желала подчиняться.

— Славка, держи крепко, прижми! Слышишь? — с тревогой глядя в белеющее прямо на глазах лицо, он прижал руку теряющего сознание приятеля к промокшей насквозь рубашке, а сам быстро расстегнул ремень и, сделав петлю, затянул её выше раны как можно туже.

— Всё будет хорошо, держись! Не отключайся, только не отключайся! Эй!

Схватив закатившего глаза Славку за плечи, он отчаянного его затряс, пытаясь вернуть в сознательное состояние, но тот, придя в себя лишь на несколько секунд, пробормотал что-то немеющим языком и закрыл глаза уже навсегда.

Не в силах поверить в случившееся, Лёха ещё некоторое время держал в руках остывающее тело, боясь отпустить, оставить в покое, и, в конце концов, признать страшную реальность.

— Славка! Славка!

Насытившись кровавым зрелищем, стая чёрных воронов, сварливо каркая и хохоча, вновь закружила над старыми елями ведьминого леса.

Глава 3

Чёрный «гелендваген», неспешно переваливаясь по кочкам, въехал на поляну, на которой теснилось несколько строительных вагончиков. При виде прибывшего начальства из самого большого вагончика, выполнявшего функцию передвижного офиса, выбежал худощавый мужчина средних лет в холщовой кепке и поспешил к машине.

— Евгений Глебович, наконец-то, — чуть ли не кланяясь в пояс, суетился он, открывая дверцу.

С трудом удержавшись, чтобы не поддержать под локоток выходящего из машины одутловатого мужчину с неестественно красным лицом, он предупредительно отскочил в сторону, давая тому пройти.

— Уф, ну и жарища, — тяжело отдуваясь и вытирая рукавом пот с лица, проворчал тот.

— Может кофейку или водички? — с тревогой глядя на недовольное лицо, предложил Михалыч. — Пройдёмте в офис.

Недовольно косясь на выползающих из вагончиков рабочих, он торопливо засеменил вперёд, то и дело оглядываясь на идущего сзади начальника.

— Почему не работаете? — ворчливо спросил тот, хмуро оглядывая бездельничающих в разгар рабочего дня работников.

Один из парней открыл было рот, но увидев показанный ему исподтишка кулак прораба, подумал немного и смолчал. Зыркнув для острастки на всех остальных, Михалыч распахнул дверь:

— Прошу вас, Евгений Глебович!

Зайдя внутрь, важная персона, утомлённая дорогой и жарой, озадаченно оглянулась в поисках достойного для себя седалища. Но довольно убогий интерьер строительного вагончика не мог ему предложить ничего, кроме пары табуреток и самого обычного, дешёвого офисного кресла на колесиках, которое явно не было рассчитано на подобные габариты. Разочарованно вздохнув, Евгений Глебович после некоторых сомнений всё-таки предпочёл хлипкое с виду, но всё же кресло. Приняв в свои хрупкие объятия столь внушительный груз, оно жалобно охнуло, что-то в нём хрустнуло, сиденье стремительно опустилось на самый нижний, доступный ему рубеж и вот уже величественный муж обнаружил себя лежащим на полу в совсем не полагающейся своему статусу позе.

Испуганный Михалыч беспомощно взирал сверху вниз на своего благодетеля и работодателя.

— Господи, простите, — придя, наконец, в себя, он протянул тому руку, предлагая помощь.

Помощь была принята, но разница в весовой категории сыграла свою зловещую роль, и вот уже мелкорослый прораб, готовый сгореть со стыда и неловкости, барахтается сверху, пытаясь как можно быстрее сползти с царственной туши, на которую упал.

Привлечённые шумом, в окно с улицы заглянули изнывающие от безделья и любопытства рабочие. Увидев поверженного титана и покрасневшего как рак, прораба, свившихся в замысловатый клубок, один из них насмешливо присвистнул. Другой же, обладая добрым сердцем, кинулся было на подмогу, но был тут же изгнан смущёнными участниками инцидента.

Проверив рукой на прочность легкомысленно отвергнутую поначалу табуретку, Евгений Глебович не без предосторожностей уселся на неё и, стараясь не смотреть в глаза невольному свидетелю своего позора, глухо спросил:

— Воды налей и давай рассказывай, что у вас тут творится.

Пока начальник опустошал протянутый стакан, Михалыч топтался напротив, не решаясь присесть на вторую табуретку.

«Что за невезуха, прямо проклятье какое-то! Мало проблем, так ещё это дурацкое кресло окончательно ему настроение испортило. Вон насупился как, в глаза не смотрит. Как с ним говорить?»

А разговор предстоял неприятный, с непредвиденными последствиями. Больше всего Михалыч боялся потерять эту работу, ведь не всем так везёт и не всегда. А ему свезло, один раз в жизни свезло, и тут такое… Сначала Потапов сам себя бензопилой укокошил, пусть земля ему будет пухом, потом Гаврилов руку оттяпал, а теперь и остальные взбунтовались… прямо проклятье какое-то. Выгонят его, и все дела, незаменимых у нас нет…

— Ну, что молчишь? — вернув стакан, строго спросил Евгений Глебович. — Ты где таких косоруких работников набрал? За два дня один насмерть, другой инвалид, что у тебя тут происходит?

— Да не знаю я, как так получилось, — мямлил прораб, — ребята хорошие, профессионалы, я с ними давно работаю.

— Но как такое возможно? Ладно, один недотёпа… Предположим, пила сорвалась, выскочила из рук или что там случилось, но чтобы на следующий день и второй руку сам себе отпилил… Это уже чересчур! Свидетели были? Что говорят?

— Про Славку, то есть Потапова, не знаю. Сомов говорит, что не видел, как тот себе артерию-то порезал, он как раз в этот момент на небо смотрел, услышал только как тот кричит…

— На небо смотрел? — перебил его Евгений Глебович, — Мечтатель, что ли? Тогда всё понятно.

— Да нет, что вы… Воронья тут много, они здесь третий день кружат. Сами посмотрите, как раз над тем местом.

Посмотрев в указанном прорабом направлении, тот увидел в окно огромную чёрную стаю, нависшую над одним из участков леса.

— Ого, как много… Это как раз там?

— Ну да, — кивнул прораб, — именно там. И никуда не улетают, так и торчат, как привязанные.

— Может, у них там гнёзда, дети… то есть птенцы?

— Не знаю… Их больно много.

— Мда… Никогда столько ворон не видел. Ладно, Сомов на птиц смотрел, а что второй, как его… тот, что руку себе отрезал. Его напарник тоже природой любовался?

— Да нет, — вздохнул Михалыч, — там как раз всё произошло на глазах у Сомова. Говорит, на Гаврилова как будто затмение какое нашло, начал пилить сук, в одной руке пила, другой о дерево опирается и вдруг… — представив произошедшее, прораб нервно сглотнул, — а потом вдруг сам себе эту руку и отпилил. Кровища хлещет, сам бледный, а пока не срезал начисто, пилу не убрал. Потом только заорал.

— Мда… прямо мистика какая-то, — вздохнул начальник, — сам себе… Что же получается и в первом и во втором случае на месте происшествия присутствовал этот Сомов?

— Ну да, — кивнул прораб, — досталось парню.

— А поговорить с ним можно?

Михалыч нерешительно затоптался.

— Даже не знаю, он немного не в себе, заперли мы его, чтобы народ не булгачил.

— Что значит «не в себе»? — насторожился Евгений Глебович.

— Ну… в шоке он. Можно понять, два дня подряд такое видеть… Ну и… несёт всякую чушь, про ведьм чего-то бормочет, говорит, что надо сматывать отсюда, а то все тут умрём. Похоже, умом тронулся парень.

— Хм… А сегодня кто на этом участке работает?

Прораб посмотрел ему прямо в глаза и, набравшись храбрости, ответил:

— Никто. Все наотрез отказываются туда идти и…

— Что «и»?

— Некоторые попросили расчёт, хотят уехать.

— Расчёт? — искренне удивился Евгений Глебович и, вскочив на ноги, гневно забегал по кабинету: — Да у нас был такой отбор в эти бригады, по двадцать человек на вакансию! Они что о себе возомнили? Пусть катятся! Пусть пишут заявление, завтра пришлю тебе бухгалтера, она рассчитает всех! Работать они не хотят! Неустойку за срыв контракта каждому предъявим, они нам ещё должны будут! А через неделю я тебе новых привезу.

— Какую неустойку? В договоре о никакой неустойке не говорилось.

— Ты, значит, меленькие буквочки тоже не читаешь? — усмехнулся разошедшийся начальник. — Ну-ну, поинтересуйся, и пусть эти олухи тоже почитают, может охолонут немного.

Распахнув дверь, он выбежал из вагончика и направился к своей машине, Михалыч поспешил за ним.

— Евгений Глебович, может, я ещё с ними переговорю, успокою…

— Как знаешь, — захлопывая за собою дверь, ответил Евгений Глебович, — сутки тебе даю на разговоры, а потом всё, всех вон! У нас сроки поджимают, так что не до сантиментов.

Тронув водителя за плечо, он дал тому сигнал к отбытию. Мощный двигатель утробно зарокотал, Михалыч еле успел убрать ногу из-под огромного колеса разворачивающегося джипа.

«Мда, вот попал…» — сокрушённо думал он, провожая глазами удаляющуюся машину.

Глава 4

Михалыч поговорил с рабочими, успокоил как мог, и ему удалось уговорить остаться тех, чья работа не была связана с валкой леса. Но группа арбористов из оставшихся шести человек наотрез отказались работать на этом участке.

Справка: Арборист — специалист по обрезке и спиливанию деревьев с альпинистской подготовкой или гидравлическим подъемником.

Испуганных рабочих в желании покинуть зловещее место не остановила даже довольная крупная неустойка, которую они обязаны будут выплатить компании за срыв контракта. Пятеро уехали, а Сомов остался. Несмотря на то, что он был напуган больше всех, Лёха объявил, что готов продолжить работу, попросив лишь перевести его на другой участок, где подобной чертовщины не наблюдалось.

Его решение удивило прораба, и он не удержался от вопроса:

— Я, конечно, рад, что ты остаёшься, но ты же больше всех кричал и возмущался. Почему же передумал?

Немного помявшись и не глядя Михалычу в глаза, Лёха ответил:

— Ипотека у меня, да и свадьба скоро, так что деваться некуда,

Через четыре дня приехала новая партия пильщиков деревьев. Весело гомоня, они заселили выделенный им вагончик и, отобедав, изъявили готовность приступить к работе. Михалыч был рад подобному энтузиазму. Он сам сопроводил новичков на участок, решив остаться, и если, не дай бог, странное членовредительство снова повторится, увидеть всё собственными глазами и даже снять на камеру, чтобы потом предъявить начальству.

Четверо молодых мужчин, ничего не подозревавших о своём участие в эксперименте, бросили сумки с пока ненужным ещё снаряжением и вооружились бензопилами. Распределившись по кромке еловой чащобы, они намеривались сначала убрать нижние ветви, а уже потом приступить к спиливанию самих деревьев. Михалыч, предусмотрительно стоя на отдалении, включил камеру и поднял голову вверх. Чёрная туча воронов, зависшая нал лесом, замерла в молчаливом ожидании.

Прораб, не веривший до сих пор ни в чёрта, ни в беса, вдруг почувствовал, как его сердце тревожно забилось, а к горлу подкатил колючий ком. Руки, держащие включённую камеру, мгновенно вспотели.

— Стойте! — неожиданно для себя выкрикнул он, — отставить!

Трое оглянулись и убрали руки с рукоятки стартера, но четвёртый, стоявший дальше всех, то ли не услышал команды, то ли не понял. Резкий рывок, нарастающий рёв мотора и бензопила готова к действию. Сделав решительный шаг к ближайшей огромной ели, он вдруг остановился. Постояв пару секунд, развернулся и направился к стоявшему невдалеке товарищу. Тот, находясь к нему спиной, даже не успел ничего понять или испугаться. Срезанная пилой голова, упав с плеч, покатилась по земле, подскакивая как футбольный мяч. Затем с небольшой задержкой рухнуло мешком и обезглавленное тело.

Михалыч, разинув рот и не в силах сдвинуться с места, с ужасом наблюдал за тем, как, покончив с одним приятелем, парень с пилой направился к следующему. Но тот, ставший свидетелем кровавой расправы, кинулся от него наутёк.

— Братва! Спасайся!

Рабочие бросились врассыпную. Сделав несколько шагов вслед за ними, убийца остановился. В его глазах появилась отсутствующая до сих пор осмысленность. С ужасом он посмотрел на свой забрызганный кровью комбинезон и на всё ещё жадно рычащую пилу. Затем, оглянувшись на распластанное на земле безголовое тело, в ужасе откинул в сторону ненасытное орудие. Ноги его подкосились, и он рухнул на колени.

— Что это, господи? — плаксиво пролепетал он, глядя на свои окровавленные руки. — Что я наделал?

Отбежавшие в сторону рабочие недоумённо переглянулись. Никто из них пока ещё не решался подойти к коленопреклонённому товарищу. Наконец, один из них решился. Медленно, не спуская с безумца глаз, и готовый в любую минуту спастись бегством, он подошёл прежде всего к рычащей бензопиле и, заглушив мотор, отнёс её подальше.

Стоящий на коленях мужчина, размазывая по щекам слёзы, смешанные с кровью, даже этого не заметил. Находясь в шоке, он всё так же с недоумением и ужасом рассматривал свои руки и даже не смог бы заметить спускающуюся прямо на него снежную лавину.

— Эй, — тронул его смельчак за плечо, — ты в порядке?

Тот поднял на него взгляд загнанного в западню зверя:

— Тёмыч, как же так? Я не понимаю… Что же теперь будет?

Тому оставалось только беспомощно пожать плечами.

***

Вернувшись на базу, Михалыч запёрся в офисе. Достав из сейфа припрятанную для важных гостей бутылку водки, он налил себе целый стакан и вылил в себя, не оставив и капли. Давно забытое тепло побежало по телу, голова приятно закружилась. За десять лет трезвой как стёклышко, жизни он уже и забыл каково это. Немного посомневавшись, налил ещё и, выпив половину, отставил стакан в сторону и погрузился в размышления.

Сомов был прав, с этим лесом что-то нечисто. Ведьмы или сам чёрт с рогами, это и неважно, главное, что люди сходят с ума и гибнут ни за грош, и это никакая не случайность. Он сам сегодня всё видел своими глазами. Больше он туда ни ногой и никого из ребят к этому еловому лесу близко не подпустит. Хватит уже трупов. Убираться нужно отсюда, пока живой. Жаль, конечно, хотел подзаработать, квартирку купить, но бог с ним. Жил всю жизнь в коммуналке и ещё поживёт.

Надо ехать в контору и увольняться всей бригадой, ничего не поделаешь. А насчёт неустойки, так шиш вам. Он заснял всё, что творится в этом лесу. Пригрозить оглаской и пошли они все лесом.

Взяв камеру, он включил воспроизведение, чтобы посмотреть, что ему удалось заснять. Оператор из него, конечно, аховый, да и кто бы смог, видя такое, удержать камеру твёрдой рукой. Кадры тряслись, метались из стороны в сторону, но то, как этот несчастный Масленников снёс голову бензопилой Карпову, слава богу, попало в кадр.

Достав ноутбук, он перекинул запись на жёсткий диск, а потом отправил сам себе с одной электронной почты на другую.

«Вот так, — удовлетворённо подумал он, — даже если у меня отберут камеру, копия записи останется».

Положив ноутбук в сумку и покидав в неё же оставшиеся вещи, он достал телефон.

«Сейчас позвоню этому борову, поговорю с ребятами и ходу отсюда».

Услышав о новой жертве глуховского леса, Евгений Глебович сразу снизил взятый им поначалу снисходительный и высокомерный тон. Находясь под впечатлением от новости, он смиренно принял известие о том, что Михалыч вместе с бригадой увольняются подчистую.

Перепуганные рабочие, выслушав предложение прораба о поголовном увольнении и отъезде из этого дьявольского леса, согласились сразу. Никто не был готов рисковать ради хоть и приличного, но не стоившего жизни заработка.

Когда к вечеру на базу приехали присланные Глебычем микроавтобусы, никто не заставил себя ждать и, погрузив тело несчастного Карпова, рабочие во главе с прорабом попрыгали в машины, чтобы без всяких сожалений покинуть это проклятое место. Все, кроме Лёхи, который вдруг выразил желание остаться, чтобы присмотреть за брошенным имуществом, а заодно и дождаться новой партии рабочих. Увольняться он не собирался. Не смевший об этом никого просить Михалыч был удивлён подобным решением и даже пытался того отговорить, но Сомов был непреклонен.

— Ипотека… — то и дело повторял он.

Пожав недоумённо плечами, Михалыч вздохнул, залез в автобус и покинул базу. Проводив автобусы глазами, Лёха вернулся в лагерь и, зайдя в вагончик, растянулся на своей койке.

Глава 5

На глуховский лес вновь опустилась привычная тишина. Ни рёв двигателей, ни голоса рабочих больше не нарушали покоя этих мест. Птицы, осмелев, радостно встречали рассвет переливчатыми трелями, а вечерами кукушка щедро отсчитывала долгие года всем, кто только пожелает.

Но такая благодать длилась недолго. Через пару недель кавалькада машин самых разных размеров и назначения снова нарушила тишину, наполняя чистейший воздух парами бензина, рёвом моторов и оживлёнными голосами.

Среди заселивших вагончики рабочих на этот раз не было ни арбористов, ни обычных пильщиков деревьев, но не потому, что руководство решило отказаться от вырубки строптивого участка. Как не уговаривал Евгений Глебович заказчика изменить проект и оставить в покое еловый лес, тот был непреклонен.

— Этот участок феноменальный, ты же видел аэрофотосъемку. Геометрически круглая поляна, окружённая густым ельником. Я видел эти ели, это нечто… Им же сто лет, не меньше и как густо растут, никто не проберётся, полная конфиденциальность. Крепость, построенная самой природой, никакого забора не нужно. Там у нас по плану VIP-зона. Люди будут чувствовать себя совершенно свободно и не беспокоится, что их кто-нибудь снимет на камеру. И прорубить-то всего надо узкую просеку для проезда. Из-за этого места я, собственно, всё и затеял. А ты предлагаешь от этого отказаться?

Уже влюблённый в то, чего ещё не было, заказчик наотрез отказался что-то менять. В этот проект было вложено немало финансов Влиятельные люди, оказавшие помощь в реализации проекта, тоже сделали это небескорыстно и ожидают от него благодарности за предоставленные преференции. Он душу продал, чтобы воплотить этот проект в жизнь и ему некуда отступать.

Даже два смертельных случая, загадочное членовредительство и увольнение целой бригады вместе с прорабом, не могли повлиять на это решение.

— Проект менять не будем. Подбирай людей, а просеку мы прорубим по-другому, без привлечения ручного труда. Срежем под корень и никакой тебе больше хренотени. Арендуй харвестер и все дела. Он управится за день?

Мысленно прикинув объём предстоящих работ, Евгений Глебович был вынужден признать, что одного рабочего дня для вырубки просеки для такой машины должно хватить.

— Вот и чудненько! — в голосе заказчика послышались довольные нотки. — Действуй! И помни, ты лично отвечаешь за этот участок, лично! Чтобы никакого больше членовредительства на участке, а то… — и бросил трубку.

Когда лесной комбайн приступил к работе, и еловые шестиметровые брёвна одно за другим с глухим стуком начали падать на землю, стая воронов с тоскливым карканьем взметнулась в потемневшее небо и, горестно стеная, разлетелась в разные стороны, разнося печальную весть.

Чудо-машина работала без сбоев. Обхватив лапой толстенный ствол, мгновенно подрезала могучее дерево под самый корень. Подхватив захваченную пленницу, головка харвестера стремительно срезала все ветки и ровно через шесть метров делала второй спил. Ровное, без сучков бревно падало, а лапа ползла дальше, оголяя и обрезая могучий и казавшийся несокрушимым ствол, готовя следующее бревно.

Евгений Глебович, решивший лично поприсутствовать при спиле этого заговорённого участка, не мог оторвать глаз от быстрой и слаженной работы могучей машины.

«Да уж, это тебе не наши дровосеки, — подумал он, — эти бы здесь провозились не меньше недели».

Поднявшийся ураганный ветер и сокрушительный ливень не смогли остановить чудо-машину. Огромные колёса упрямо ползли по раскисшей от дождя почве, а могучая лапа, безжалостно скашивая под корень когда-то суровых охранниц, вгрызалась всё глубже в казавшуюся непроходимой еловую стену. Одно за другим, вековые деревья падали, не в силах сопротивляться, уступая могучей, механической силе.

Когда последние упрямицы были побеждены, и в конце свежей просеки появился просвет, Евгений Глебович, забравшийся с наступлением ливня в кабину богатырской машины, с недоумением смотрел на разбросанные по заветной поляне камни.

— Мне кажется, или они, действительно, разложены здесь по какой-то системе? — спросил он у закурившего водителя харвестера.

— Похоже на кладбище, — буркнул тот.

— Вот и мне так показалось, — чувствуя себя не очень уютно, пробормотал начальник строительства, — что-то мне нехорошо. Поехали отсюда.

Достав из кармана маленькую пластиковую баночку и вытащив из неё крошечную таблетку, он положил её под язык и откинулся на спинку сидения.

— Работу принимаете? — спросил его водитель, щелчком отправляя недокуренную сигарету в щель приоткрытого окна и с тревогой поглядывая на побелевшее лицо Евгения Глебовича.

— Да-да, всё отлично, — кивнул тот, не открывая глаз, — давай на базу, там подпишем все бумаги.

Сообщение о найденном за еловым лесом загадочном кладбище ничуть не смутило заказчика.

— С чего ты взял, что это кладбище? Кто будет хоронить своих близких в такой глуши? Но даже если это и так, ведь там не кресты, а просто камни, а это значит, что кладбище совсем древнее, скорее всего, ещё дохристианское. С тех пор, как там последний раз кого-то хоронили, вырос непролазный лес и прохода на кладбище нет. Значит, не бывает там никто и претензий предъявлять некому. Если мы расчистим это поле, то вряд ли объявятся возмущённые родственники. Давай, экскаватор подгоняй и начинай уже рыть котлован.

— А вы не боитесь строить дом на месте хоть и древнего, но кладбища?

— А чего я должен бояться? Призраков? — усмехнулся тот.

— Ну, не знаю… Сомову местные бабки говорили про ведьминское кладбище, вот, наверное, это оно и есть.

— Ты веришь в ведьм?

— Да, вроде, нет, но… несчастные случаи…

— Хватит нести чушь! — повысил голос заказчик. — Кадры надо лучше подбирать! Набрали недоумков, неумёх, а мне тут про ведьм рассказываете. Прочистили же просеку, прочистили, что же твои ведьмы не вмешались?

На этот вопрос у Евгения Глебовича не было ответа.

— Вот-вот, мне от тебя нужен результат, а если ты намерен саботировать, то у нас, как ты знаешь, незаменимых нет. Всё, мне пора. Я на недельку отлучусь, на день рождения к жене в Лондон слетаю, а ты давай, работай. Приеду, доложишь.

Глава 6

В тот день, ожидая прибытия харвестера, Лёха напрасно оттирался неподалёку, надеясь улучить момент, чтобы вывести из строя лесной комбайн. Сезон был горячий и время водителя чудо-техники было расписано по часам. Поэтому прибыв на место и не задерживаясь ни на минуту, тот сразу же приступил к работе, не дав Сомову возможности даже приблизиться к своей машине.

Когда же для рытья котлована на старое кладбище пригнали экскаватор, Лёха проявил небывалую смекалку и изобретательность, чтобы получить возможность подобраться к старому трудяге.

Согласившись на чашечку чая и оставив могучую машину на полчаса без присмотра, экскаваторщик подписал ей тем самым приговор. Пару горсточек песка в масляном баке гидросистемы сделали своё дело. И вот уже застывший гигант беспомощно горбится под проливным дождём, не в силах поднять стрелу или хотя бы шевельнуть ковшом.

— Чёрт знает что такое, — пнув в сердцах огромное колесо, кричал злой, как чёрт, тракторист, — похоже, гидравлика вышла из строя. Это же сколько бабла понадобится на ремонт!

Удостоверившись, что экскаватор сегодня не сможет ничего копать, Сомов бесшумно ретировался и поспешил вернуться к работе. Новый прораб, угрюмый и неразговорчивый мужик, даже не заметил его отсутствия. Только приступив к разметке строящегося сруба, Лёха сразу же забыл о том, где был и что делал всего десять минут назад. И если бы его об этом кто-либо спросил, он с полной искренностью ответил бы, что не покидал рабочего места ни на минуту.

Подобные провалы в памяти появились у него не так давно. Став невольным свидетелем нелепых и от этого не менее страшных несчастных случаев, Лёха вспомнил разговор с глуховской старухой. Ведь она предупреждала и оказалась права. Опасения местных жителей по поводу старого кладбища оказались вполне обоснованными. Верь не верь, а без ведьм здесь явно не обошлось. Как может здоровый молодой мужик в здравом уме сам себе отрезать руку? Что бы там ни было в этом лесу, но ведьмы явно были против, чтобы здесь хозяйничали чужаки.

— Надо валить отсюда, бежать, пока живы! — делился он страшным открытием с остальными.

Кто-то посмеивался над мистической версией испуганного насмерть товарища, а кто-то, глядя в расширенные от ужаса глаза когда-то весёлого и бесшабашного парня, начал сомневаться и задумываться. Михалыч, видя, что в лагере всё больше растёт паника и страх, запер тогда Сомова от греха подальше в вагончике.

И ночью, когда лагерь спал, а богатырский храп молодых, крепких мужчин заглушал все потаённые звуки летней ночи, она пришла.

Увидев рядом с собою неизвестно откуда взявшуюся нагую, красивую женщину, Лёха даже не успел испугаться. Стоило ему посмотреть ей в лицо и встретить взгляд прекрасных глаз, страх, не успев распуститься, сник, а душу наполнило чувство такой щемящей нежности, что у грубоватого, падкого на женскую красоту Сомова перехватило дух. Не в силах оторваться от совершенного, нежно мерцающего в темноте лица, он безропотно застыл.

— Здравствуй, Алёша! — услышал он мелодичный, нежный голос.

Никто кроме матери не называл его так. Друзья звали Лёхой или Лёнчиком, девушки — Лёшей или Алексом, и только мать когда-то звала его нежно и трепетно — Алёша.

При воспоминании о матери, сердце парня ёкнуло, всплыли в памяти большие, карие глаза, закрывшиеся навсегда десять лет назад, и он, не в силах ответить на приветствие, лишь нервно сглотнул.

Женщина грустно улыбнулась, сделала шаг вперёд и обхватила ладонями его лицо. Он не почувствовал прикосновения нежных рук, лишь приятная прохлада обволокла его горящие щёки.

— Кто ты? — шёпотом спросил он.

— Не бойся, ничего не бойся… Меня зовут Анфиса.

— Какое чудесное имя…

Она не отрывала от него взгляд, и он почувствовал, что ради неё готов на всё.

— Я боюсь только того, что ты уйдёшь, — сказал он.

В больших глазах промелькнул отблеск улыбки.

— Мне пора…

Также стоя лицом к нему, она, нарушая все законы физики и здравого смысла, начала плавно от него удаляться. Лёху это совсем не смутило, как ранее его не испугал сам мерцающий облик красавицы. Глядя, как она, тая, становится всё прозрачнее, он вдруг почувствовал остро нахлынувшие одиночество и безысходность.

— Не уходи… — чуть ли не плача, крикнул он.

— Я теперь буду с тобою всегда… — ответила она и исчезла.

Несмотря на то, что Сомов был расстроен уходом Анфисы, тревога и страх ушли. В душе поселился покой и ожидание скорой встречи. Откинувшись на подушку, Лёха закрыл глаза и вновь увидел восхитительное лицо. Так он и заснул с блаженной улыбкой на губах.

Теперь он жил от ночи до ночи, от встречи до встречи. Анфиса приходила, и он забывал обо всём, время терялось, действительность утрачивала смысл, весь мир затмевало милое лицо. Сколько времени они проводили вместе, чем занимались, Лёха не знал. Иногда, проснувшись утром, он обнаруживал себя не в своём вагончике, а на какой-нибудь потаённой поляне в лесу. Как сюда попал, он не помнил, но это его не пугало и даже не настораживало. Главное, что сегодня ночью он снова увидит её. И он ждал, баюкая в памяти чудесный лик.

Забыв о доме, о своей невесте Юльке, он думал только о ней, о блистательной, недостижимой Анфисе. О том, чтобы покинуть Глуховский лес не было больше и речи. О том, чтобы жить, не видя изящного, мерцающего лица, Лёха теперь даже помыслить не мог.

Даже история с обезглавливанием не изменила его решение остаться. Откуда-то он знал, что милая Анфиса убережёт его от беды. Бригада уехала, на смену приехала другая. Подселившиеся в Лёхин вагончик новички не смогли омрачить его счастье, никто кроме него не видел призрачной красавицы. Каждую ночь она приходила и уводила его туда, куда не было ходу больше никому.

Однажды, заговорщицки прижав пальчик к губам, она толкнула дверь неизвестно откуда взявшейся избушки и, зайдя внутрь, поманила за собой. Последовав за Анфисой, Лёха увидел лежащую на постели девушку. Приблизившись, он с удивлением узнал любимые черты. Протянув руку, погладил нежную щёку. В отличие от прекрасной, но недостижимой Анфисы, кожа красавицы была вполне ощутима, хоть и холодна.

— Но как это возможно? — удивлённо воскликнул он, переводя взгляд с призрака на лежащее на кровати тело.

— Ты можешь это исправить, если, конечно, захочешь.

— Но как?

Анфиса лишь таинственно улыбнулась.

Глава 7

— Две тысячи семьсот тридцать два, две тысячи семьсот тридцать три… — ползая на коленях, Лёха выбирал из высокой травы осколки стекла, разбросанные по поляне, и складывал их в мешок от строительной смеси.

Два больших мешка, набитые доверху, уже стояли в стороне. Из шестисот шестидесяти шести тысяч шестьсот шестидесяти шести осколков Лёха с ночи собрал всего двадцать пять тысяч триста, это была всего лишь одна двадцать четвёртая от того, что нужно было найти. Работы ещё было немерено. Трудность была не только в невероятном количестве прозрачных кусочков, но и в том, что они были практически невидимы в траве. Обнаружить их можно было только на ощупь. Вот и ползал Лёха по поляне, не поднимая головы.

— Две тысячи семьсот семьдесят семь, две тысячи семьсот семьдесят восемь…

— Эй, парень, ты чего здесь потерял? — послышался сзади насмешливый мужской голос.

Боясь сбиться со счёта, Лёха лишь нетерпеливо отмахнулся: «Не мешай!»

— Две тысячи семьсот восемьдесят девять, две тысячи семьсот девяносто. Ух! — вытащив из кармана маленький блокнотик, он записал цифру, чтобы не забыть, и оглянулся.

Привалившись плечом к старой сосне и покусывая сорванную травинку, за ним наблюдал здоровенный мужик с рыжей копной на голове. В больших, тёмных глазах плескались усмешка и любопытство. Этого парня Лёха раньше не видел, во всяком случае, он точно был не из тех, кто пару дней назад приехал на злосчастный объект. Влюбившись в Анфису, Сомов хоть и ходил как в тумане, но на лица у него всегда была хорошая память. Да и одет этот крендель был не в спецовку, что выдавала строительная компания своим рабочим, а в какое деревенское тряпьё. Он явно был из местных.

— А тебе какая разница? — с вызовом спросил Лёха.

Незнакомец отличался внушительными габаритами, но от него не исходило никакой угрозы или недоброжелательства, настроен он был вполне дружелюбно.

— Да просто интересно… — выплюнул рыжий травинку и, подойдя к мешкам, стоявшим недалеко от него, заглянул внутрь. — Ого! — присвистнул он.

— Не трогай, рассыплешь! — вскочил Сомов на ноги.

Не хватало ещё, чтобы этот бугай вывалил на землю с таким трудом собранные осколки.

— Эй, охолони, — взявшись рукой за край мешка, добродушно сказал тот. — Лучше скажи, зачем собираешь?

— Тебе-то что? — не спуская глаз с его руки, спросил Лёха.

— Значит есть «что», раз спрашиваю, — лицо незнакомца стало серьёзным, цепкий взгляд ловил малейшие изменения в Лёхиной мимике.

Тот упрямо молчал. Мужик насмешливо хмыкнул и спросил:

— Это тебе Анфиска, что ли, поручение дала?

— Ты знаешь Анфису? — удивлённо спросил Сомов.

— А кто ж её тут не знает, — усмехнулся тот. — Зачем она тебе приказала осколки собрать?

— Она не сказала, — буркнул Лёха. — Просто надо собрать и всё.

— Мда… — промычал рыжий и убрал руку с мешка. — А зачем ты их считал?

— Чтобы ни одного не пропустить, — неохотно, но всё же ответил Сомов.

— И сколько их должно быть? — не отставал мужик.

В его голосе уже не было насмешки, в нём Лёха вдруг услышал тревожность и личную заинтересованность. Этот рыжий здесь явно неслучайно оказался.

— Шестьсот шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть.

— Ого, — присвистнул тот, — хотя да, купол был большой.

— Какой купол?

— Осколки которого ты собираешь, — уклонился от ответа мужик. — И сколько ты уже собрал?

— Двадцать пять тысяч триста, хотя нет, с этими, — кивнул он на неполный мешок, стоящий возле него, — двадцать восемь тысяч девяносто.

— Да уж, тебе ещё пахать и пахать, — сочувственно вздохнул тот. — А для чего их нужно собрать, Анфиса не сказала?

Вспомнив девушку в избушке и призрачное лицо возлюбленной, Лёха озадаченно молчал, не зная, как это можно всё объяснить, да и нужно ли. Рыжий увидел его нерешительность и спросил:

— Ты девушку видел?

— Какую девушку? — подозрительно переспросил Сомов.

— Видел, значит, — вздохнул тот, — тебе Анфиса показала?

Лёха лишь молча кивнул.

— А ну-ка, проверим, — мужик сунул руку в мешок и вытащил осколок побольше. Поднеся к лицу, он посмотрел через него куда-то мимо стоящего парня.

— Ого, — обрадовано воскликнул он.

— Что там? — обернулся Лёха, но ничего кроме кустов и деревьев не увидел.

— Так не видно, — усмехнулся рыжий, — ты через стекло посмотри.

Взяв осколок из мешка, Сомов посмотрел через него туда, куда смотрел мужик. К его удивлению, на пустом доселе месте он увидел старую, поросшую мхом, избушку.

— Что за фигня, — удивлённо пробормотал он и опустил стекло.

Старый разросшийся куст шиповника, пара низкорослых сосен и высокая многолетняя трава предстали его невооружённому взору. Подняв снова осколок к глазам, он вновь увидел спрятанное от мира жилище.

— Пойдём, посмотрим, как она, — сказал мужик и, не отнимая от лица похожего на обычное стекло осколка, двинулся по направлению к избушке. Сомов поспешил за ним.

Выскочивший из дома огромный чёрный пёс, узнав рыжего мужика, завилял вдруг хвостом, выражая радость от встречи.

— Привет, Ярый! — потрепал тот его по голове. — Как вы тут?

Собака в ответ лишь прижалась боком к его ноге.

Поднявшись на пару ступенек по шаткому, прогнившему крыльцу, мужчины зашли в дом.

Прекрасная девушка, с разметавшимися по подушке белокурыми волосами, лежала на постели, как и в тот день, когда её показала Лёхе Анфиса.

Мужик подошел и сел рядом с нею на постель. Протянув руку, нежно погладил девушку по волосам.

— Привет, Энджи, давно не виделись.

— Как ты её назвал? — удивлённо переспросил Сомов.

— Энджи, — ответил тот, — её зовут Энджи.

— А я думал… — начал было Лёха, но растерянно замолчал.

— Что это Анфиса? — усмехнулся рыжий, — да, они очень похожи, но это всё-таки именно Энджи.

— Она мертва?

— Нет, она спит, но, похоже, ведьмы решили, что пора её разбудить, чтобы спасти своё кладбище. Поэтому Анфиса и попросила тебя собрать осколки купола. Вероятно, без него этого не сделать.

— А как же она спасёт кладбище?

— Энджи обладает огромной силой, она очень могущественная ведьма. Её магия столь велика, что предки решили её усыпить до тех пор, пока не подрастёт её дочь, чтобы разделить эту магию между ними.

— Ты меня разыгрываешь? — попытался вернуться в реальность Лёха.

— Ты сомневаешься в моих словах? А разве один из ваших не отпилил себе руку? А другой не снес товарищу голову бензопилой?

— А ты откуда знаешь?

— Знаю и всё, — хмыкнул тот.

— И что она сделает, когда проснётся? Мы все друг друга порубим бензопилами?

— Надеюсь, нет. Энджи девушка добрая и, скорее всего, выберет способ погуманней.

— Например?

— Ну… не знаю… Будь я ведьмаком, я бы сделал так, чтобы все имеющие отношение к этой стройке просто забыли о ней начисто и всё. И никто бы не пострадал. Но как сделает она — не знаю, — вздохнул он. — Ладно, давай вернёмся к нашим делам. Тебя, кстати, как зовут?

— Лё… Алексей.

— А меня Фёдор, — кивнул тот, — я помогу тебе собрать осколки, но одного мы недосчитаемся.

— Почему?

— Когда купол рассыпался, Анфиса сказала одному парню, чтобы он взял себе осколок, он так и сделал.

— И?

— Он и взял, и отдал его мужу Энджи.

— У неё есть муж? — разочарованно протянул Лёха.

— Да, был, — вздохнул Фёдор. — Он и обнаружил это странное свойство осколка. Два года он каждый месяц приезжал посмотреть на Энджи и удостовериться, что с нею всё в порядке, а потом…

— Что потом?

— Потом пропал. Никто не знает, где он и что с ним.

— Может, сбежал? — насмешливо спросил обнадёженный Лёха.

— Егорша? Да, ни за что, он её очень любил.

— Ну, знаешь, любил, потом разлюбил. Так бывает…

— Как бы то ни было, осколок у него, а он сам неизвестно где.

— И что же делать?

— Надо его найти. Если мы не спасём кладбище, бог знает что будет. Души мёртвых ведьм, лишённые упокоения, будут мстить. И это будет похуже, чем истории с бензопилой.

— Боюсь, что мы не успеем собрать все шестьсот тысяч осколков, тем более, если один неизвестно где. Завтра на площадку приедет новый экскаватор. Один мне, конечно, удалось вывести из строя, но выведу второй, а потом приедет третий…

— Если они перекопают кладбище, остановить месть ведьм сможет только Энджи. Не знаю как, но сможет. Мы должны её разбудить. Поэтому мы по любому соберём эти чёртовы осколки и Егоршу найдём, надеюсь, он жив. Так что за дело.

Глава 8

Дождь лил как из ведра уже вторую неделю. Экскаватор, застрявший на подъезде к кладбищу, по самую кабину погрузился в раскисшую, непролазную грязь. Чтобы переждать непогоду, экскаваторщик, проклиная всё на свете, был вынужден поселиться в вагончике вместе с одуревающими от скуки строителями. Он надеялся, что зарядивший дождь через день-два закончится, и тогда он сможет вызвать подмогу, чтобы освободить утонувшую машину. Но день проходил за днём, а ливень не прекращался, потоки воды лили без остановки.

— Может, это конец света? — раздавая карты, спросил хмурый, с недельной щетиной плотник. — Прямо какой-то вселенский потоп, скоро как Ной поплывём в наших вагончиках. Никогда не видел таких дождей.

— Ага, — поддакнул его помощник, — похоже, наши в космос долетались. Пробили дыру, и скоро нас всех затопит к чёртовой матери.

— Не говори ерунды, — усмехнулся третий, — просто муссон какой-то прилетел, покапает и пройдёт.

— Ничего себе «покапает»! Шпарит уже вторую неделю, нос на улицу не высунуть.

— Кому-то может и не высунуть, а Сомов, похоже, кралю себе в деревне нашёл, несколько дней уже не появляется.

— А тебе завидно? Дело молодое, его счастье. Всё равно не работаем, пусть хоть один из нас жизни порадуется.

А Лёха тем временем вместе с Фёдором и его сынишкой Максом трудился не покладая рук. Грозный муссон, заливающий глуховский лес, почему-то сделал исключение для небольшой поляны, где стоял заколдованный дом Прасковьи. Здесь было сухо и ничто не мешало работе.

— А ты говоришь, разыгрываю, — усмехнулся Фёдор, подходя к границы суши и воды и протягивая кружку под льющиеся с неба струи. — Мёртвые старухи не так безобидны, как хотелось бы. Мы с тобой находимся как бы внутри водопада. Невероятно, вокруг стеной вода, а мы сухие. Хочешь водички?

— Нет, спасибо, — поднявшись с колен, Лёха ходил туда-сюда, разминая затёкшие мышцы. — Может, они справятся и без Энджи? Наши уже вторую неделю баклуши бьют, жабры, наверное, отрастили.

— И что? — повернулся к нему Фёдор. — Пережидают. Рано или поздно предки выдохнутся и дождь прекратится. Анфиса же сказала, что они уже тянут из последних сил. Ещё максимум день-два и всё. Ещё берём неделю на просушку, в лесу ведь такое болото, что ни пройти, ни проехать, а потом всё, начнут копать. А сколько нам осталось собрать осколков?

Лёха заглянул в свой блокнотик.

— Ерунда, восемьдесят тысяч с хвостиком. Но ты же сам сказал, что одного осколка мы точно недосчитаемся. Что там с Егоршей?

Фёдор лишь пожал плечами.

— И что делать? Ведь без этого осколка ничего не получится и вся эта гора бесполезна, — кивнул Лёха на гору мешков с собранными осколками, — или есть выход?

— Олдан ищет Егоршу. Если тот жив, где бы он ни был, его найдут.

— Олдан? Это ещё кто такой?

— Говорящий ворон, хранитель рода.

— О боже! — схватился Лёха за голову. — Куда я попал! Ещё и говорящий ворон.

И как он найдёт этого Егоршу?

— Ты видел какая у него армия?

— Ты про ту стаю ворон, которая кружила над лесом?

— Да, про них, только не ворон, а воронов. Если они его не найдут, то уже никто не найдёт. Так что не теряй надежду.

— А если Егорши нет в живых? Ты такого варианта не допускаешь?

Фёдор нахмурился и отвернулся.

— Он жив, я это знаю.

— Откуда?

— Просто знаю. Ладно, кончай базарить, давай продолжим. Осколки сами в мешок не попрыгают.

***

А огромная армия Олдана действительно разлетелась во все стороны на поиски одного единственного кусочка магического купола, который забрал с собой Егорша. Зоркие птицы, забыв о сне и еде, кружили над городами, сёлами и дальними хуторами, заглядывали в окна, парили над дворами, выглядывая одного, того самого единственного человека, от которого зависела судьба старейшего ведьминского рода. Но как его найти? Ведь их миллионы — молодых, черноволосых мужчин снующих по улицам, корпящих в офисах, дремлющих на диванах в своих закрытых от чужого глаза домах.

Сколько бы вороны не натирали себе мозоли, наворачивая круги и выглядывая синеглазого Егоршу, он мог спокойно сидеть под какой-нибудь крышей и остаться для них незамеченным. Так как же его найти?

— Ищите ребёнка, — инструктировал Олдан своих посыльных, — белокурая, светловолосая девочка по имени Софа. Хоть она и лишена силы, но она ведьма. Вы почувствуете магию рода. Зовите, выкликайте её по имени, она единственная, кто вас услышит. Найдёте Софу, найдёте и осколок.

И вороны, не щадя крыльев, искали. Конечно, группа самых быстрых и сообразительных птиц во главе с Зораном прежде всего была отправлена в Подмосковье к дому Энджи, где жили какое-то время после возвращения из Глухово Егорша с дочерью. Огромный особняк был пуст, никаких следов обитания дотошные птицы в нём не обнаружили. Наглухо закрытые защитными жалюзи окна, заросший газон и разросшиеся кусты свидетельствовали о том, что здесь давно никто не появлялся.

В этом не было ничего удивительного. Ведь Егорша по возвращении жил здесь всего пару месяцев. Устроившись на работу, он переехал с Софой в Москву, сняв квартиру поближе к офису.

После звонка Фёдора Наташа попросила мужа подключить все свои связи и попробовать найти хоть какие-то следы пропавшего Егорши.

— А ты не думала, что он не хочет, чтобы его нашли? Ведь он уехал и ничего не сообщил никому, даже своему другу Фёдору, — сказал тот.

— Что, значит, не хочет?

— Будь я на его месте, я бы очень подумал, хочу ли я такой жизни для своей дочери. Ты же сама рассказывала, сколько горя принесла Энджи эта магия. А наша семья? Леся тебя чуть не убила, я творил, сам не знаю что. И это все из-за ведьм. Сейчас снова живём спокойно, а что будет, когда магию распечатают? Мне совсем не понравилось быть игрушкой в чужих руках. Нет осколка, нет и магии. Возможно, Егор подумал и решил избавить мир от этого зла. Софа вырастет и будет жить обычной жизнью без всякого ведьмовства и чертовщины.

— А как же Энджи?

— А что — Энджи? Ну, проснётся она через двадцать лет, он постареет, а она будет также молода. Да дело даже не в этом, ты сама говорила, что в этой магии есть зло. вспомни, что вытворяла маленькая Софа? А наша дочь? Ещё неизвестно, какой ведьмой станет Энджи. Вполне возможно, магия тоже сделает её злой, такой же как её бабка Прасковья, да и матушка Валентина Сергеевна. Я думаю, что мир станет лучше без этого ведьминского рода, возможно, так решил и Егор. По мне, так пусть разносят это кладбище к чертям собачьим, чтобы и духа их не осталось.

— Так дело-то как раз в том, что дух останется. Фёдор говорит, что ведьмы будут мстить. Уже пострадало несколько людей.

— Рано или поздно люди поймут, что этот лес нечист. Полтергейст или что-то подобное, найдут, как это назвать. На земле немало таких мест. А когда поймут, уберутся оттуда и все дела. И будут духи ведьм по пустому лесу гулять. Не суйся туда и ничего не случится. Разве не так?

— Возможно, и так, — тяжело вздохнула Наташа, — но если осколок не найдут, Энджи будет спать вечно.

— Ну что же, значит, судьба такая, — грустно улыбнулся Виктор, — возможно, это наименьшее из зол. Подумай сама, ну, ладно, проснётся Энджи и всех ведьм спасёт. Пусть она сама будет наидобрейшей из ведьм, в чём я очень сомневаюсь, но есть ещё её дочь. А насколько я помню, та добросердечием не отличалась. Потом появится следующая ведьма, и следующая… Ты уверена, что все они будут человечны? Егор, по-моему, говорил, что Энджи хотела прервать этот род и даже была готова ради этого пожертвовать собой. Так вот, считай, что её мечта сбылась. Она выполнила свою миссию.

Наташа помолчала, а потом решительно сказала:

— Возможно, ты и прав. Может быть, именно поэтому Егор и исчез, чтобы никто не нашёл ни его, ни осколок. Но я бы хотела услышать это от него. Так что, пожалуйста, найди его.

Глава 9

Виктор пообещал Наташе, что сделает всё возможное, чтобы найти Егоршу. Пойти официальным путём он не мог, так как ближайших родственников, которые могли бы подать заявление в полицию о розыске, у Егорши не было. Пришлось обращаться к знакомому айтишнику брата Вадима. Когда-то он ему здорово помог, но на этот раз тот только развёл руками. Ему не удалось найти в интернете никакого упоминания о муже Энджи. Создавалось впечатление, что такого человека просто нет и никогда не было.

Виктор недоумевал:

— Но ведь он где-то два года работал, получал зарплату, а сейчас её практически всем перечисляют на карточку. Значит, у него должен быть банковский счёт. Также у него был телефон, то есть он оформлял симку, а значит, его паспортные данные должны быть у сотового оператора. Неужели ничего?

Никита лишь пожал плечами. Егорша бесследно исчез.

— А ты можешь проверить, не вылетал он с дочерью из страны? Оформлял ли загранпаспорт? Хотелось бы быть уверенным, что он не сидит где-нибудь под пальмами на Гаити.

— Я же сказал, никаких следов. Значит, скорее всего, пределы России Корнилов Егор Матвеевич не покидал. Если он, конечно, не сменил имя и фамилию.

— Не-е-е, это вряд ли. Это же нужно поддельный паспорт и притом хорошего качества. Он всю жизнь прожил в глуши, откуда у него такие связи.

— Ну, насчёт связей я бы не стал так сильно заморачиваться, — усмехнулся Никита, — введи в поисковик «Купить паспорт» и сам увидишь, предложений море. Не все они, конечно, реальные, но… Так что я бы не стал отвергать такой вариант. А, может, его просто грохнули?

— Ты имеешь в виду убили?

— Ну да, зарыли где-нибудь в лесу и всех делов.

— Но его дочь тоже пропала, да и кто мог его убить, за что?

— В наше время могут и ни за что, — вздохнул Никита, — достаточно оказаться не в то время и не в том месте. Кому, как не тебе, это знать.

— Ну да, — вздохнул Виктор, вспомнив свои злоключения, но тут же отрицательно замотал головой, — нет, вряд ли, тогда бы ты всё равно что-нибудь в интернете нашёл, а так получается, что подчистили всё.

— Всё подчистить невозможно, в интернете всегда останется след. Так что не факт. Мне бы его комп посмотреть, куда заходил, что искал, тогда можно будет хоть какие-то версии строить.

— Где же его взять?

— Тогда хотя бы id узнать. Ты от него электронных писем не получал? Или, может, твоя жена?

— С чего бы это мне с ним переписываться, — усмехнулся Виктор, — хотя… По-моему, Наташа ему что-то по почте отправляла, какие-то детские рецепты или что-то типа того. Надо спросить.

— Отлично, если есть письмо, то считай, мы его нашли. Конечно, если ваш Егор не настолько прошаренный, чтобы пользоваться VPN. Короче, если найдёте письмо, перешли его мне, а я уж посмотрю, что там и как.

— Спасибо.

Найденное письмо было переправлено Никите, и теперь оставалось только ждать его вердикта.

— Странно это всё, — делился Виктор своими сомнениями с женой, — ни за что не поверю, что деревенский парень, выросший в глуши, смог бы так виртуозно скрыть скрои следы.

Наташа усмехнулась:

— К твоему сведению, у этого, как ты его назвал, «деревенского парня, выросшего в глуши» университетское образование.

Виктор удивлённо поднял брови.

— Да-да, — уже откровенно засмеялась она, — он между прочим физмат закончил. Это тебе не хухры-мухры, так что с мозгами у него всё в порядке.

— А ты откуда знаешь?

— Мне Фёдор рассказывал, Егор и в аспирантуре учился, правда, закончить не успел, осел в Глухово и, заметь, не по своей воле.

— Надо же, никогда бы не подумал, — пожал тот плечами.

— Если бы ты снизошёл до беседы с ним, возможно, то и сам бы это понял, — язвительно сказала она. — И тогда, возможно, мы бы сейчас знали, где он и что с ним, а не гадали на кофейной гуще.

— Так это я виноват?

— Нет, в том что случилось, ты не виноват, но твоя предвзятость не позволила тебе сблизиться с Егором, а ведь он неплохой парень. Вы могли бы стать друзьями. Но тебе так сложно признать, что ты был неправ, даже после того, как узнал истинные причины его «странного» поведения.

Виктор молчал, возразить было нечего. Наташа хорошо знала своего мужа. Он, действительно, по возвращению из Глухово всячески избегал Егоршу и не только потому, что сознавал свою неправоту и не желал этого признавать. Всё то, что произошло с ним и его семьёй, совсем не вписывалось в привычный и понятный мир инженера Самойлова. Несмотря на то, что он был вынужден признать наличие сверхъестественных, не подающихся логическому объяснению сил, жить в этом иррациональном мире он не хотел. И поэтому инстинктивно пытался от этого отгородиться. Именно поэтому Виктор постарался сделать всё, чтобы свести общение с Егоршей к минимуму, ведь иначе разговоры о магии, ведьмах и прочей чертовщине были бы неизбежны, а погружаться в это он не желал. Ему хотелось забыть об всём что случилось, как о страшном сне и больше с этим не соприкасаться.

Егорша поначалу пытался наладить с ним контакт, но, чувствуя холодность и явное нежелание сближаться, бросил эту затею.

А после того как он уехал в Москву, их непрочная, натянутая связь окончательно порвалась. С Наташей они ещё какое-то время изредка созванивались, но и это общение постепенно сошло на нет.

Никита позвонил только на следующий день, к вечеру.

— Порадовать тебя мне особо нечем, — со вздохом сказал он, — ваш Корнилов не очень-то лазил в сети. В основном он заходил на технические, справочные сайты. Вероятно, это связано с работой. Могу, кстати, сказать где он работал, в его ящике было несколько деловых писем. Может, там смогут пролить свет, куда он делся.

— Когда последний раз он заходил на свою почту?

— Два года назад, — ответил Никита и, помолчав, добавил: — Боюсь, моё предположение о безвестной могиле в лесу имеет под собой основания. За последние два года твой таинственный Корнилов Егор Матвеевич нигде и никак себя не проявлял. Кстати, тебе сказать, где сейчас территориально находится его ноутбук? Вдруг помимо него там найдутся ещё какие-нибудь вещи или люди, которые смогут хоть что-то прояснить.

— Да, конечно.

— Записывай.

Продиктовав адрес и пожелав удачи, Никита отключился.

Глава 10

Приехав на окраину Москвы по указанному Никитой адресу, Виктор сверил номер дома с тем, что был написан на бумаге. Дом был именно тот.

«Странно, — подумал он, — Энджи была достаточно хорошо обеспечена, чтобы её муж мог снять себе что-нибудь получше. Да и сам он работал в приличной компании, а тут такая халупа».

Зайдя в обшарпанный подъезд, он начал подниматься по узкой, щербатой лестнице. Старые ступеньки были настолько круты, что для большей уверенности в удачном подъёме, хотелось воспользоваться дополнительной опорой. Но кованные, шаткие перила не вызывали доверия и поэтому приходилось рассчитывать только на собственные ноги. Брезгливо обходя подозрительные пятна со специфичным запахом, Виктор, наконец, поднялся на последний, третий этаж.

Не найдя звонка, он постучал в засаленную дверь. Один раз, второй. Он уже хотел развернуться и с облегчением покинуть загаженный подъезд, как внутри квартиры что-то загремело, брякнуло и дверь, сдерживаемая цепочкой, осторожно приоткрылась.

— Кого надо? — хрипло спросило одутловатое, синюшное лицо, выглянувшее в узкую щель.

— Извините, я Егора Корнилова ищу, — инстинктивно отойдя на шаг, спросил Виктор.

— Нету здеся таких, — послышался ответ, и щель стала ссужаться.

Виктор выставил ботинок, удерживая дверь.

— Я знаю, что сейчас его здесь нет, но он жил в этой квартире два года назад.

— Ошибаешься, парень, здесь живу я, никаких Егоров туточки не было.

— Но… — только и успел сказать Виктор.

Дверь изнутри поднажали, и она глухо щёлкнув, захлопнулась. Самойлов ещё какое-то время стучал в дверь, надеясь закончить разговор, но безрезультатно.

«Странно, — думал он, осторожно спускаясь по коварной лестнице, — не жил… Хотя я бы удивился, если бы он выбрал для своей дочери такое жилище, но ноутбук… Может, Никита ошибся?»

Поездка в офис, где работал Егорша, тоже ничего не дала. Услышав его фамилию, работница отдела кадров недоумённо подняла брови.

— Корнилов? Не помню такого.

— Он у вас работал два года назад. Это ведь ваш бланк? — протянул ей Виктор деловое письмо, распечатанное из электронной почты пропавшего мужа Энджи.

— Да, логотип наш и шапка тоже, странно. Подождите минуточку, сейчас загляну в архив.

Она сосредоточилась на экране монитора, беспрерывно стуча по клавиатуре. Затем откинулась на спинку кресла и подняла взгляд на ожидающего результата поисков посетителя:

— Да, вы правы. Работал у нас такой два года назад, Корнилов Егор Матвеевич, но почему я его не помню?

Глядя на её озадаченное и чуть ли ни испуганное лицо, Виктор поспешил её успокоить:

— У вас тут много народа работает, поэтому ничего удивительного.

— Вы не понимаете, — возразила она, — у меня фотографическая память. Я помню всё и всех, кто работал у нас пять, десять лет назад, а такого красавчика почему-то не помню. Марьяш, — позвала она девушку, сидящую за столом напротив, — подойди ко мне, пожалуйста.

Молодая, ярко накрашенная брюнетка, не спускавшая всё это время глаз с Виктора, встала и, сопровождаемая шлейфом изысканных духов, подошла ближе.

— Слушаю, Виктория Владимировна, — косясь на симпатичного посетителя, спросила она.

— Скажи, пожалуйста, ты помнишь этого молодого человека? — развернула та к ней монитор.

— Какой красавчик, — воскликнула брюнетка, — я бы такого запомнила. А кто это? — и плотоядно добавила: — Устраивается к нам?

— Да нет, он оказывается работал у нас два года назад.

— Не может быть! В каком отделе?

— В научном.

— Нет, я бы такого запомнила.

— Вот и я про то, — ответила начальница, — спасибо, возвращайся к работе.

— Но…

— Возвращайся к работе, — с напором повторила та.

Поджав губки, девушка вернулась к своему столу.

— Очень странно, что даже Марьяша его не помнит, но факт, есть факт, — резюмировала беседу Виктория Владимировна, давая понять, что приём закончен.

— Ладно, понял, спасибо, — озадаченный Виктор покинул офис.

***

А тем временем проливные дожди над Глуховским лесом заканчивались. Проснувшись утром, запертые непогодою в вагончике строители увидели, что чёрные тучи, висящие над ними стали светлее, а дождь уже не лил нахрапом, а деликатно моросил.

— Неужели у господа бога вода заканчивается? — не преминул прокомментировать изменения в погоде «синоптик» -любитель Пашка.

— Да, похоже на то, — согласился с ним хмурый плотник.

Но господь бог, желая поддержать свою репутацию, ещё поднатужился и выдал было новую порцию ливня, которую хватило лишь на полчаса.

— Да, выдохся старик, — ухмыльнулся Пашка.

Все следующие сутки дождь то и дело усиливался, но каждая последующая атака становилась короче и слабее предыдущей и, наконец, битва закончилась полной и безоговорочной победой выглянувшего из-за туч солнца. Воровато пробравшись в узкую брешь, оно расправило свои огненные лучи. Истощённый противник, не в силах больше сопротивляться, медленно отползал, рыдая под натиском осмелевшего светила. А солнце не сдавалось и, почувствовав немощность врага, нещадно наступало, повергая в бегство тучи, утратившие мощь и силу. И вот уже горящий шар полностью воцарился на чистом, голубом небе, а жалкие обрывки-облака беспомощно таяли, растворяясь в воздухе.

Солнце знало своё дело, и через три дня почва подсохла достаточно для того, чтобы вытянуть застрявший в грязи экскаватор. Не желая больше терять ни дня, водитель освобождённой из плена машины тут же отправился на объект. За две недели вынужденного безделья он подвёл немало других заказчиков, и впереди его ждал не один неприятный разговор. Поэтому задерживаться в этом лесу он больше не собирался.

Подъехав к просеке, сделанной могущественным харвестером, он с удивлением воззрился на довольно густую поросль, выросшую на этом месте за прошедшие две недели. Полутораметровые молодые ели, сплетаясь юными ветвями, уже перекрыли проезд к вожделенному участку.

— Вы говорили, что проезд есть, — возмутился он, обернувшись к сидящему рядом прорабу. — А это что?

Тот с не меньшим изумлением взирал на возникшее препятствие.

— Здесь была просека, я её сам лично видел.

— И где она? — теряя терпение, почти кричал экскаваторщик. — Чтобы вырасти до такого размера, этим деревьям понадобилось бы не меньше семи-десяти лет. Что вы мне голову морочите? Когда, вы говорите, просеку прорубили?

— Две недели назад, — озадаченно промычал прораб. — Это невероятно! Может, из-за дождей они так быстро подросли?

— Вы издеваетесь? Всё, я уезжаю! И так две недели с вами потерял. Шутки они будут шутить — «из-за дождей»! Придумали бы что-нибудь получше. Я просто не понимаю, зачем вы меня вызвали, если даже проезд к объекту не расчищен.

Расстроенный прораб схватил за руку водителя, начавшего разворачивать свой экскаватор.

— Успокойтесь, пожалуйста, не уезжайте. Я не понимаю, как так получилась, Просека была, могу вам акты показать, подписанные водителем харвестера.

— Что мне ваши бумажки! — вырвал руку раздосадованный водитель. — Я не знаю, что вы там нарисовали, я вижу, что просеки нет.

— Послушайте, у меня к вам предложение. Вы же можете выкорчевать эти небольшие деревья? Они же ещё маленькие. Работу мы вам оплатим.

— Ага, дурака нашли! Сами акты с харвестером нарисовали, деньги освоили, а я, значит, за копейки буду лес корчевать? Дудки! Со мной такой номер не пройдёт! Вы мне оплатите весь двухнедельный простой до последнего часа!

— Почему за копейки? Мы вам оплатим согласно прейскуранту.

— По тарифу харвестера? — язвительно спросил экскаваторщик.

— Ну, побойтесь бога, там совсем другие тарифы. У вас же обычный экскаватор…

— Пошёл к чёрту, — выкрикнул осатаневший водитель.

Открыв дверцу, он вытолкал прораба из кабины, и даже не оглянувшись, помчался прочь.

— А-а-а! — закричал тот, когда мощная гусеница прошлась по его ноге.

Но экскаваторщик этого даже не услышал. Проклиная всё на свете, он на максимально возможной для огромной машины скорости покинул проклятое место.

Глава 11

Вернувшись домой и вспоминая прошедший день, Виктор не мог избавиться от ощущения, что он упускает что-то важное. Наташа с детьми были в гостях у его матери и, находясь в доме один, он мог спокойно, не отвлекаясь, поразмышлять.

«То, что Егора через два года никто на работе не помнит, хотя парень он, как я понимаю, видный, да и молчуном его не назовёшь, наводит на мысль, что без чертовщины здесь не обошлось. Про массовую амнезию, которую наслала на врачей Софа, мне рассказывали. Но кто мог это сделать? Ведь магия вместе с Энджи заперта под куполом. Это первый вопрос. Второй вопрос — зачем? Зачем кому-то нужно, чтобы мужа Энджи начисто забыли? Дело в осколке или в Софе? И где он сам? То, что он жив, я почему-то теперь не сомневаюсь».

Как Виктор не напрягал свой аналитический ум, ничего хотя бы близко подходящего для объяснения этой странной ситуации придумать не смог. Помимо подозрительной забывчивости сотрудников компании, где работал Егор, ему не давал покоя ноутбук. По словам Никиты он находился в том жутком доме, в квартире этого отвратительного алкаша, но в это было трудно поверить.

Виктор доверял профессионализму айтишника, и если тот сказал, что ноутбук там, значит, он там и есть. Конечно, алкаш мог и соврать, отрицая, что Егор жил в этой квартире, но даже при всей своей предвзятости к Корнилову, Самойлов даже представить не мог, что бы тот мог жить с дочерью в подобном гадюшнике.

«Может я неправильно записал адрес?» — мелькнула счастливая мысль.

Он набрал номер Никиты и попросил того ещё раз проверить местонахождение ноутбука. Тот заверил, что адрес правильный.

«Что-то я упускаю, а что — не пойму».

От упорных, но безрезультатных размышлений, у Виктора разболелась голова, и он решил выйти прогуляться до дома матери, а заодно и забрать Наташу с детьми. Позвонив, он предупредил, что выдвигается к ним и попросил его дождаться.

Шаман, завидев хозяина, изъявил желание составить ему компанию. Старый пёс был в неплохой форме, и Виктор, одев ему ошейник, сунул поводок в карман и открыл калитку. Алабай неторопливо шагал рядом, не отходя ни на шаг. Проходя мимо проулка, ведущего к дому Энджи, он вдруг в него свернул и оглянулся на хозяина, как бы ожидая, чтобы тот последовал за ним. Тот так и сделал.

Огромный дом с окнами, наглухо закрытыми железными жалюзи, производил гнетущее впечатление, несмотря на ярко-красную крышу, светлую штукатурку и витые кованные оградки на большом балконе. Казалось, он хранит за своими стенами зловещую тайну, приближение к которой грозит смельчаку напастями и бедами.

«Вот же разыгралось воображение, — усмехнулся Виктор, — дом как дом, просто я знаю, кто там жил и то, что он давно пуст».

Шаман, подойдя к воротам, лёг на живот, пытаясь заглянуть через щель во двор. Но зазор был слишком узкий и как бы алабай не изворачивался, чтобы хоть что-то увидеть, результатом остался явно недоволен. Поднявшись, пёс подошёл к стоящему поодаль Виктору и просительно посмотрел тому в глаза.

— Что тебе, старина, там понадобилось? В доме давно уже никого нет. Пойдём, Наташа нас ждёт.

Желая показать пример, Виктор неторопливо двинулся прочь по проулку. Не слыша сзади дыхания пса, он оглянулся. Шаман остался стоять у ворот. Топчась в нерешительности, он то посматривал на ожидающего его в проулке хозяина, то на калитку пустого дома.

Виктор посмотрел на часы, время подходило к девяти вечера.

— Шаман, пошли, а то нам домой придётся возвращаться в темноте.

Но пса это обстоятельство не пугало, он явно хотел попасть за ворота.

Виктор вздохнул и, вытащив поводок из кармана, направился к собаке.

— У меня нет ключа и это чужой дом, так что ничем тебе помочь не могу, пошли, — ворчливо приговаривал он, пристёгивая поводок.

Вдруг Шаман насторожился и, прислушиваясь, наклонил голову. Виктор тоже услышал какой-то шорох во дворе, затем в просвете под забором появился маленький собачий нос.

— Гав, — возвестила о своём присутствии хозяйка носа.

— Ты как там оказалась? — удивлённо воскликнул Виктор.

— Гав, — ответила она.

Шаман затоптался и вдруг начал скрести лапами по бетонной плитке, желая расширить проход.

— Эй, перестань, — потянул его за поводок Виктор. — Это бесполезно. Наверное, эта малышка нашла где-то дырку в заборе и через неё пробралась на территорию, оттуда и вылезет. Пойдём, нас ждут.

Потянув упирающегося пса за поводок, он оттащил того от ворот и повёл по проулку. Шаман шёл неохотно и то и дело останавливался, оглядываясь назад. Наконец, алабай встал как вкопанный. Поводок натянулся и Виктор, начиная сердиться на упрямство всегда послушного пса, остановился.

— Ну в чём дело, Шаман… — начал было он и запнулся, увидев у ворот дома Энджи маленькую собачку. — Как она вылезла?

Маленький, если не сказать крошечный, пёсик не спускал бусинок глаз с огромного алабая, откровенно рвущегося с поводка к нему навстречу.

Виктору потребовалось приложить усилия, чтобы удержать Шамана, поведение которого его сильно удивляло. Спокойный и полный достоинства пёс всегда был равнодушен к мелким представителям собачьего племени. Они не вызывали у великана никакого интереса и до этого момента он их просто игнорировал. Что же случилось сейчас? Чем же эта малявка привлекла его внимание?

Мелкая шавка, судя по свалявшейся грязно-белой шерсти, вела бродячий образ жизни. Определить породу Виктору не хватило знаний, но обросшая морда и замусоленная грязная борода, говорили о том, что эта крошечная псинка могла при рождении числиться гордым представителем какой-нибудь замысловатой породы.

— Откуда она здесь взялась? Я её раньше видел. Наверное, потерялась и забрела в наш посёлок, странно, что её никто ещё не подобрал. Эй, иди сюда, — подозвал он гулёну.

Собачка наклонила голову, раздумывая принять это предложение или нет, и, решившись, несмело засеменила к Виктору. Он, ожидая её приближения, присел на корточки, всем свои видом демонстрирую дружелюбие.

— Иди, малышка, иди, — подбадривал он собачку.

— Эй, Сонька, ты где шляешься? — послышался глуховатый и смутно знакомый голос.

Собачка остановилась и, развернувшись, со всех ног бросилась прочь от Виктора.

— Ты чего, мужик, чужих собак сманиваешь? — услышал тот.

Выпрямившись, Самойлов невдалеке увидел грязного, косматого мужика, откровенно бомжеватого вида. Собачка, подбежав к нему, запрыгала радостно вокруг. Наклонившись, он взял её на руки и ласково погладил заскорузлой рукой.

— Извините, — смутился Виктор, — я думал, она бездомная.

— Думал он… — ворчливо пробурчал тот и спустил собачку с рук: — Пойдём, Сонька.

Шаман, казалось, сошел с ума. Отчаянно лая, он так рвался вслед за странной парочкой, что Виктору пришлось накинуть петлю поводка на пику заборчика, ограждающего большое дерево, чтобы алабай не свалил его с ног или не оторвал руку.

— Да что сегодня с тобою такое? — недоумевал он, наблюдая за беснующимся псом.

Когда парочка скрылась за поворотом и Шаман немного успокоился, Виктор снял петлю с пики. Всё ещё взволнованный алабай упрямо тянул его за собой и немного успокоился только на автобусной остановке. Не отрывая носа от земли, он покрутился на месте, разыскивая след, но не найдя, лишь тяжело вздохнул.

— Уехали они на автобусе, — объяснил ему запыхавшийся Виктор. — Теперь ты готов идти за Наташей?

Шагая к дому матери, Виктор видел перед глазами уходящего мужика и снующую рядом маленькую собачку. Его не покидало ощущение, что он уже где-то видел эту смутную личность. Но подобного опустившегося и откровенно спившегося человека в его окружении не было.

«Где же я видел эту отвратительную рожу?»

И только вечером, вернувшись домой, он вспомнил это лицо, выглядывающее в дверную щель квартиры того самого гадкого дома.

«Не может быть… Но что тогда он делал возле дома Энджи?»

Глава 12

Наташа слушала мужа очень внимательно. Когда он закончил, она встала и в задумчивости заходила взад-вперёд по комнате. Виктор, попивая пиво, терпеливо ждал, что она скажет. Наконец, она села в кресло напротив.

— Не понимаю, как этот тип здесь оказался. Может, он проследил за тобой?

— Смеёшься? После него я поехал на работу к Егору, и только потом домой. И по городу я передвигался на машине, а этот мужик уехал отсюда на автобусе. Так что это исключено. Он сам по какой-то своей нужде припёрся сюда, а это не ближний край. Ноутбук находится у него в квартире, а после того, как я его посетил, он вдруг каким-то образом оказывается здесь, и, заметь, у дома Энджи. Совпадение? У меня уже мозги за мозги заходят, ничего не понимаю. И Шаман… ты бы его только видела. Такого возбуждения у него давно не было, он мне чуть руку не оторвал.

— Шаман просто так дурить не станет, уверена, у него есть на это причина. Ты же помнишь, как он спас мне жизнь, когда Леся… — Наташа запнулась, вспоминать о том периоде она не любила, это было слишком тяжело.

— Да, ты права, — кивнул Виктор, — тогда он тоже вёл себя, как безумный, а потом оказалось, что он хотел спасти тебя от магии.

Наташа подняла на мужа глаза:

— А вдруг и сейчас причина такого поведения именно в этом?

— Что ты имеешь в виду?

— Он чувствует магию и умеет её каким-то образом блокировать, и… — она многозначительно замолчала.

— Собачка заколдована? — усмехнулся он.

— А, может, не только собачка? А вдруг этот мужик — Егор?

— Да, брось, — отмахнулся Виктор. — Ты бы его видела… Двух лет не хватит, чтобы так опуститься, даже если беспробудно пить сутки напролёт. Этому мужику лет пятьдесят не меньше, да и, вообще… Егор бы меня узнал.

— Если он заколдован, то может выглядеть как угодно. А что касается «узнал — не узнал», то он может тебя и не помнит. Ни тебя, ни меня, ни Энджи. Или амнезия или что-то типа раздвоения личности, не знаю. Может душу Егора запихали в тело этого бомжа, а…

Она запнулась.

— А душу Софы в маленькую собачку, — продолжил Виктор.

— Именно.

Не в силах усидеть на месте, Наташа снова вскочила и забегала по комнате.

— Как он её называл?

— Сонькой…

Наташа издала торжествующий вопль:

— Бинго! Мы их нашли! Софа, Соня — это производные от имени Софья. Интересно, как зовут его самого? Георгий, Жора, Гоша? Нет, Гоша слишком очевидно, ведь в деревне его все зовут Егоршей. Может, Юра?

— При чём тут Юра? — устало возразил Виктор.

— И Юрий и Егор производные от одного имени — Георгий, — отчеканила Наташа.

— Нет, это уже для меня чересчур… — жалобно застонал Виктор.

— Но мы его нашли! Сейчас позвоню Фёдору, — схватилась она за телефон.

Муж схватил её за руку.

— Подожди звонить. Это всего лишь наше предположение, надо бы проверить.

— Как?

— Завтра возьму Шамана и поеду к тому дому. Дождусь, пока этот мужик выйдет на улицу и выпущу навстречу нашего доктора. Посмотрю, что будет.

— Ой, я тоже с тобою поеду, я хочу это увидеть.

— А… — начал было Виктор.

— А детей завезём к бабушке, — закончила она мысль мужа. — Я почти уверена, что этот алкаш и есть наш Егор. Надо это отметить. Хочешь пиццы?

— Да, не откажусь… — думая о чём-то своём, ответил он.

Наташа пошла на кухню разогревать пиццу, а Виктор откинулся на спинку и глубоко задумался.

Поздний ужин прошёл в молчании. Глядя на расстроенного мужа, Наташа с трудом сдерживала рвущуюся наружу радость, ведь они нашли Егора, в этом она уже не сомневалась. Она понимала, как Виктору не хочется снова погружаться в нерациональный мир, столь чуждый его натуре. И всё же не столько ради Егора, сколько ради неё, он был готов снова ступить на эту зыбкую почву.

— И всё-таки я не понимаю, — как будто через силу начал он.

— Что не понимаешь?

— Кто мог Егора заколдовать? Ведь, насколько я понял, Энджи вместе с магией запечатана в том доме в лесу. Духи ведьм, типа Валентины или этой бабки, как её…

— Прасковьи, — подсказала Наташа.

— Ну да, Прасковьи, — кивнул он, — колдовать в полной мере не могут. Да и зачем им прятать Егора от всех и от самого себя. Ведь если он пропал вместе с осколком, то разбудить Энджи, чтобы спастись, они не смогут. И все эти призрачные старухи понятия не имеют где он, ведь недаром вороны его ищут. Тогда кто его заколдовал, если колдовать некому?

— Хм… — озадачилась Наташа.

— Вот и я про то, как-то не складывается.

— А ты думаешь, его таким образом именно спрятали?

— А на что это похоже? — усмехнулся он. — Жил себе человек спокойно, работал, растил дочь, никого не трогал. Каждый месяц ездил отмечаться к своей ведьме, весь на виду, всем доступен. И вдруг раз и пропал, притом с концами, и если этот бомж он, то явно не по своей воле. Зачем его кому-то прятать? Ясно, что сам по себе он никому не интересен, дело в осколке или в Софе. Без осколка магию не распечатать, а Софа последняя живая ведьма рода.

— Мда, интересно, а я об этом не подумала. Ты прав. Я думаю дело не только в осколке, но и в Софе. Ведь осколок можно просто украсть. А вот кто Егора и Софу заколдовал? Тот, кому это выгодно.

— Отлично! — не без ехидства воскликнул Виктор. — Вот теперь-то стало всё понятно.

— Раз мы не можем сейчас ответить на этот вопрос, значит, у нас просто недостаточно фактов, — сухо сказала Наташа. — и, вообще, кроме предположений Егор это или нет, мы ничего не имеем. Давай для начала удостоверимся, что это он, если, конечно, получится. И если повезёт, ещё что-то нибудь узнаем..

Виктору стало стыдно за свой сарказм.

— Прости, ты права. Давай закроем эту тему до завтра.

Глава 13

Утром пара детективов-любителей встала пораньше и, наскоро позавтракав, отвезла детей к Екатерине Андреевне. Тащась по городу в утренних пробках, Виктор и Наташа почти не разговаривали. Оба провели ночь в размышлениях, пытаясь найти ответы на множество вопросов, и, теперь, двигаясь по улицам со скоростью черепахи, героически боролись со сном. Шаман, в отличие от них безмятежно проспавший всю ночь, откровенно дремал в багажнике, вызывая завистливые вздохи хозяев.

— Хорошо ему, — сказала Наташа, — дрыхнет себе без задних ног.

— Ты бы тоже могла, если бы не потащилась со мной, — усмехнулся Виктор.

— Ну уж нет, я ни за что такое не пропущу.

— Тогда не завидуй псу, ему понадобятся силы, пусть спит, пока может.

Наконец, они добрались до места. Виктор припарковал машину через дорогу от нужного дома.

— Вон тот подъезд, он прекрасно отсюда просматривается, — сказал он, с облегчением откидывая голову на подлокотник, — будем ждать, главное, не уснуть.

Наташа, увидев невдалеке небольшой продуктовый магазинчик, открыла дверцу и вылезла из автомобиля.

— Я, наверное, схожу за «Red Bull», иначе я в себе не уверена. Тебе взять?

— Да, конечно.

Выпив по банке энергетического напитка, они почувствовали себе значительно бодрее, но через четыре часа их снова начало тянуть ко сну.

— Может, ещё по одной? — потянулся Виктор за двумя банками на заднем сидении.

— Давай потерпим, две в сутки — это максимум, что мы можем себе позволить, а ждать ещё неизвестно сколько.

— Тогда толкай меня, если, что.

— А если он сегодня, вообще, из дома не выйдет? Ведь такое тоже может быть.

— Ты предлагаешь уехать?

— Не-е-ет, — неуверенно протянула Наташа, — но я так устала.

— Я тоже хочу спать, но раз уж мы припёрлись в такую даль, давай используем эту возможность по полной. Если он и не пойдёт в магазин за пивом или водкой, то свою собаку по-всякому должен вывести, хотя не факт. Ты ложись сзади, подремли, а я подежурю.

Наташа не стала спорить и, перебравшись назад, устроилась на мягком сидении и с облегчением закрыла глаза. Уже через пять минут Виктор услышал ровное дыхание глубоко спящего человека. Взяв банку «Red Bull», он залпом вылил её в себя.

«Так будет вернее».

Шаман завозился в багажнике.

«Надо бы его вывести, он же с самого утра сидит в машине».

Выбравшись из салона, Виктор прицепил к ошейнику поводок и выпустил собаку. Пёс сразу же потащил его к кустам шиповника, густо разросшегося на старом газоне. Сделав самое неотложное, потянул хозяина дальше. Тот, желая размять ноги и немного пройтись, последовал за ним. То и дело Виктор оглядывался на подъезд обшарпанного дома, боясь пропустить выход предполагаемого Егора. Когда Шаман закончил свои дела, то потянул хозяина к машине, но залезать снова в багажник наотрез отказался. Вместо этого он потянул Виктора к дому.

— Ты куда собрался? Мы же в засаде.

Но алабай пропустил этот веский аргумент мимо ушей и продолжил настаивать на своём.

«Может, он знает, что делает? — подумал Виктор, — Возможно, стоит ему довериться».

Кинув взгляд на сладко спящую Наташу, он не стал будить жену, а последовал за Шаманом. Тот, как будто знал, куда нужно идти. Из трёх подъездов выбрал именно тот, где находилась квартира «Лжеегора». Подойдя к обшарпанным дверям, пёс поднял голову и требовательно посмотрел на хозяина. Виктор вдруг почувствовал прилив такого волнения, что у него перехватило дыхание.

«Неужели этот тип, действительно, Егор»?

Нажав на ручку, он распахнул перед собакой дверь. Шаман уверенно начал подниматься по лестнице и, дойдя до той самой квартиры, сунул нос в щель полуоткрытой двери и протиснулся внутрь.

— Эй, постой, — попытался его остановить Виктор, но ноги сами понесли его вглубь чужой квартиры.

Узкий, полутёмный коридор был завален всяким хламом. Пожелтевшие, выцветшие от времени обои кое-где свешивались клочьями с отсыревших стен. Запах был такой, что Виктор инстинктивно затаил дыхание, пытаясь спасти свои лёгкие от смрада и вони жилища старого алкаша.

«Ну и нора, как человек может опуститься до такого состояния»? — думал он, пробираясь вслед за Шаманом по коридору и перешагивая через валявшиеся на полу пустые бутылки, подозрительное тряпьё и разный мусор.

Задетая ногой жестяная банка, покатилась, грохоча, по полу, но никто не выглянул из комнаты, чтобы посмотреть, кто же бродит в тёмном коридоре. Ни лай собаки, ни ругань хозяина, возмущённого непрошенным вторжением в своё жилище, не нарушили тишины затхлого логова.

«Похоже, их нет дома», — сделал вывод Виктор.

Наконец, коридор был пройден. Зайдя в комнату, он невольно попятился назад. Коридор по сравнению с нею мог показаться образцом чистоплотности и порядка. Настоящим гнездом опустившегося человека было именно это помещение. Довольно просторная комната с высокими потолками и широким окном когда-то могла быть пределом мечтаний небольшой семьи. И в годы своего расцвета считалась большой и светлой, но став обиталищем беспробудно пьющего человека, превратилась в отвратительный склад вещей, собранных с окрестных помоек. Наличие полуразвалившейся мебели, заношенной, рваной одежды и сломанных бытовых приборов ещё можно было как-то объяснить. Ведь в умелых руках эти старые вещи вполне могли получить вторую жизнь и сослужить службу возродившему их умельцу. Но горы откровенного мусора, захламившие комнату чуть ли не до потолка, никак не могли обосновать своего присутствия хоть какой-нибудь пользой. Сотни грязных пластиковых бутылок, использованная одноразовая посуда, тряпьё, рваный картон и прочий хлам заполняли каждый сантиметр этого пространства. Именно из этой комнаты шла та невыносимая вонь, которая била в нос при входе в квартиру.

«Как это терпят соседи?» — недоумевал чистюля Виктор.

Оглядывая с порога залежи мусора и не видя хозяина этих богатств, он уже хотел уйти, предпочитая дождаться его на улице, но Шаман настойчиво тянул внутрь.

— Нет, приятель, мы туда не пойдём, тут немудрено подцепить какую-нибудь заразу, — строго сказал Виктор, пятясь в спасительный коридор.

— Кто здесь? — раздался хриплый голос.

Куча тряпья на полу зашевелилась и над ней вдруг воздвиглась косматая голова.

— Чего надо? — прохрипела она, — а ну вон из моей хаты!

Сиплый голос звучал довольно угрожающе, его обладатель попытался встать на ноги, чтобы прогнать непрошеных гостей, но те его подвели, и он снова свалился на кучу тряпья.

— Сонька! — заорал он, — Сонька! Иди прогони этих проходимцев.

Но помощь не спешила, видимо, собачка ввиду частого вынужденного бессилия хозяина, давно уже научилась заботиться о себе сама. Не дождавшись, пока тот соблаговолит её вывести, она отправилась на прогулку самостоятельно.

— Вот стерва!

Не доверяя больше своим ногам, хозяин квартиры немного повозился и довольно успешно принял, наконец, более устойчивое, сидячее положение. Помотав кудлатой головой, мужик поднял хмурый взгляд на стоящих в дверном проёме Виктора и Шамана. Чем дольше он на них смотрел, тем всё больше прояснялся его мутный взгляд.

— Ты? — прохрипел он, — Я тебя помню… Ты куда дел мою Соньку?

— Я не видел вашу собаку. Когда мы пришли, её здесь не было, — ответил Виктор.

— Врёшь! — мужик снова попытался встать, но снова потерпел неудачу. Упав, он кое-как уселся и, привалившись спиной к облезлой стене, почувствовал себя готовым к продолжению беседы.

— Чего ты здесь рыщешь? — взревел он, — чего высматриваешь? Второй раз я тебя здесь вижу, а ещё и Соньку мою хотел сманить… Сонька!!! Иди ко мне, малышка! — снова заорал он.

— Её здесь нет, дверь была открыта, она, наверное, выбежала на улицу, — ответил Виктор.

— Врёшь! Она без меня никуда не ходит! Зачем тебе моя Сонька? — по лиловому лицу вдруг потекли слёзы, видимо, он был сильно привязан к своей собачке.

Виктору стало его жалко.

— Я, правда, её не трогал. Не переживайте, она вернётся.

Шаман, всё это время спокойно стоящий рядом с хозяином, вдруг поднял голову и посмотрел Виктору прямо в глаза. Тот, увидев просьбу во взгляде верного пса, отстегнул поводок. Алабай сделал шаг к рыдающему на полу алкашу.

Глава 14

Шаман двигался не спеша, как будто понимая, что быстрое приближение такого огромного как он пса, может напугать незнакомого человека. Подойдя вплотную к затихшему вдруг мужику, он лёг рядом.

Виктор затаил дыхание в ожидании чуда, но ничего похожего на волшебство не происходило. Видя Шамана только со спины, он наблюдал, как тот опустил голову на лапы, пытаясь заглянуть в лицо лежащему бомжу. Тот, открыв глаза и увидев совсем рядом морду огромной собаки, испуганно вздрогнул и попытался было отползти, но передумал. Видимо, во взгляде алабая не было угрозы.

— Ты чего, псина? — спросил он.

Протянув дрожащую руку, он осторожно положил её на спину лежащей рядом собаки. Тот не возражал, что для Шамана, не терпящего чужих прикосновений, было странно, но пёс был не только не против, а, наоборот, подполз ещё ближе и улёгся на бок, прижавшись к чужаку.

Виктор, решив не вмешиваться и полностью положится на Шамана, молча наблюдал за нестандартным поведением своей собаки.

Мужик удивился доверчивости незнакомого пса, но, видимо, привыкнув плыть по течению, принял этот факт без вопросов и хоть и с некоторой опаской, но всё же положил руку на пушистый бок.

Парочка затихла, Виктор неуверенно затоптался в дверях, не зная, как ему поступить. Вдруг алкаш поднял косматую голову и растерянный инженер увидел знакомое лицо.

— Егор! — воскликнул он.

Тот удивлённо озирался с брезгливой гримасой на лице.

— Где я? — испуганно воскликнул он. — Господи, что это за помойка?

Виктор поспешно приблизился и спросил:

— Привет, ты меня узнаешь?

— Ну да, Виктор, конечно, узнаю, — пробормотал тот и попытался встать.

Стоило ему отодвинуться от Шамана, как тонкие черты начали поддёргиваться и в них снова начали проявляться опухшие контуры лица хозяина квартиры.

— Не двигайся, — схватил его за руку Виктор, — будь рядом с Шаманом, он блокирует магию и позволяет тебе быть собой.

В голосе всегда столь высокомерного соседа сейчас звучало такое искреннее волнение и даже страх, что Егорша замер на месте и испытывающе посмотрел в глаза инженеру.

— Что происходит? — спросил он.

— Сядь, пожалуйста, рядом с Шаманом вплотную и не отодвигайся.

— Хорошо, — удивлённо пробормотал тот и, усевшись, спросил:

— Так что происходит?

— А что ты помнишь последнее?

— Последнее? — изумлённо переспросил Егорша.

— Да, — кивнул Виктор.

— Ну… голова какая-то мутная…

— Это неудивительно, — не смог сдержать сарказма Самойлов, показывая глазами на лежащую рядом бутылку из-под водки.

— Ты хочешь сказать, что я так напился, что ничего не помню?

— Ну… не совсем ты, ответь, пожалуйста, на вопрос.

— Вообще-то, я не пью и уже давно, — вступился за свою репутацию Егорша. — Я помню, как вчера… — он снова изумлённо оглянулся, — да, наверное, это было вчера. Короче, я был на собеседовании, а потом… потом… Не помню.

— На собеседовании? — заинтересовался Виктор. — Любопытно. А где и в какой компании?

— Тебе-то не всё ли равно? Раньше ты не сильно интересовался что со мной, где я, и живой ли вообще… А тут вдруг такой интерес!

— Прости, ты прав, я вёл себя как свинья, и мне очень стыдно. Но ответь, пожалуйста, это может оказаться очень важным, — глухо ответил тот.

— Ну ладно, — пожал Егорша плечами, — мне предложили очень интересную работу я и поехал пообщаться.

— А что за компания, где находится офис?

— Компания называется, называется… — Егорша озадаченно сдвинул брови, — чёрт, вылетело из головы, как же её… Название такое красивое… Не помню

— Это меня не удивляет, — вздохнул Виктор, — а где находится офис, помнишь?

— Ну, конечно, — бодро ответил тот, — в Башне на Пресненской.

— Ого! — присвистнул москвич Виктор, — статусное местечко.

— Вот и я повёлся, — немного смутился Егорша.

— Ну и как прошло собеседование?

— Отлично, я на девяносто процентов уверен, что это место предложат мне.

— Я рад за тебя, но скажи, как ты тогда оказался здесь?

— Без понятия, — болезненно сморщился Егорша, — башка-то как трещит. Господи, — встрепенулся он, — Софа! Надо срочно позвонить няне.

Он начал хлопать себя по карманам, разыскивая телефон, и только сейчас заметил на себе грязную чужую одежду.

— Это что? — беспомощно пробормотал он и поднял требовательный взгляд на Виктора: — Ты мне объяснишь, в конце концов, что происходит? Если это шутка, то дурного толка. И давай побыстрей, мне нужно ехать к дочери.

Виктор вздохнул:

— Успокойся, как не трудно мне это говорить, но тебя, парень, похоже, заколдовали и уже давно.

Черные брови изумлённо полезли вверх.

— Что? Кто меня заколдовал?

— Это пока неизвестно, но, главное, что мы тебя нашли.

— А что меня искать? — усмехнулся Егорша, — Можно было просто позвонить, номер телефона у Наташи есть, и вот он я.

— И где ты? — насмешливо спросил Виктор, кивая на горы мусора вокруг.

— Без понятия, — буркнул тот.

— Без понятия? А ведь ты здесь живёшь уже два года.

— Что? Я здесь живу? Да ты издеваешься…

— Мда, — горько усмехнулся Виктор, — похоже, мы поменялись ролями. Теперь я должен тебя убеждать в том, что ведьмы существуют и так и норовят сделать обычным людям какую-нибудь гадость.

— Меня не надо в этом убеждать, я и сам это знаю. Просто я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Давай по порядку. Два года назад ты пропал. Перестал навещать Энджи, отвечать на телефонные звонки и ходить на работу. Это я выяснил только вчера. Раньше я об этом и не знал, — Виктор помялся, — как ты справедливо только что сказал, я не стремился к общению с тобой. И, поверь, не потому, что плохо к тебе отношусь, просто мне не хотелось погружаться во все эти ведьминские проблемы. Ну… не моё это.

— Я так и понял, — кивнул Егорша, — и понять тебя можно. Ладно, не грузись, продолжай.

— Так вот, в общем, ты переехал, у меня своя жизнь, у тебя своя. Ну, не общаемся и ладно, в жизни часто так происходит. Мне и в голову не приходило, что с тобою могло что-то случиться. А потом Наташе позвонил Фёдор и рассказал, что на месте ведьминского кладбища какой-то безумный чувак собирается строить то ли коттеджный посёлок, то ли какую-то базу. Как ты понимаешь, предки оказались против и отчаянно защищаются. Уже погибло несколько человек, но чувак неумолим и добьётся своего, невзирая на жертвы. Предки хотят разбудить Энджи, чтобы она защитила кладбище, но без осколка, который у тебя, сделать этого не могут. Вот и кинулись тебя все искать и тогда-то и выяснилось, что ты пропал. Я, честно говоря, вначале подумал, что ты просто решил ради дочери порвать с прошлой жизнью, поэтому и уехал в неизвестном направлении никому ничего не сказав.

— С чего это вдруг?

— Ну, не знаю, — пожал Виктор плечами, — возможно, подумал, что раз магия заперта вместе с Энджи под тем колпаком, то, может быть, для всех будет лучше, чтобы так оно и осталось. Много ли счастья Энджи принесла магия её предков? А тебе? А Софе? Без неё твоя дочь вырастет обычным человеком и сможет быть счастлива без всего этого ведьмовства.

— Ты мог подумать, что я бросил Энджи и сбежал? — нахмурился Егорша.

— Сейчас неважно, что я подумал, но Наташа меня попросила тебя найти и я начал искать. Когда я приехал к тебе на работу и выяснил, что тебя никто не помнит, меня это насторожило. Я подумал, что возможно, ты исчез не по своей воле, в чём я был уверен вначале, и без колдовства здесь явно не обошлось. Мой знакомый айтишник вычислил местонахождение твоего ноутбука и это оказалась вот эта самая квартира, в которой живёт отвратительный алкаш со своей собачкой Сонькой, — Виктор многозначительно посмотрел на внимательно слушавшего его Егоршу. — Я вчера приезжал, но н меня выгнал, ноутбук я так не нашёл. А на следующий день этот алкаш почему-то оказался возле дома Энджи, а это совсем отсюда не близко. Шаман, увидев его, начал вести себя очень странно и у нас с Наташей возникла мысль, что этот алкаш и есть ты. И сегодня мы специально приехали сюда, чтобы проверить эту версию и, как видишь, не ошиблись. Стоило Шаману прикоснуться к алкашу, как появился ты. Наш пёс, как ты помнишь, умеет каким-то образом блокировать магию. Но боюсь, стоит ему от тебя отойти, ты снова превратишься в того отвратительного типа.

К Егорше, поражённому этой историей, дар речи вернулся не сразу, но, наконец, он заговорил:

— Да уж, как говорится, а поутру они проснулись… Я тебе верю и не буду кричать, что это невозможно. Но я не понимаю, кто и зачем это сделал?

— Раз твои последние воспоминания связаны с собеседованием, то, скорее всего, заинтересованное лицо нужно начинать искать именно там, а вот зачем тебя заколдовали? Вероятно, причина не столько в тебе, сколько в осколке и Софе. Ведь она тоже ведьма этого рода. Кто-то спрятал вас таким оригинальным образом и если бы не особенность Шамана, никто и никогда бы тебя не нашёл.

— Подожди, а где Софа?

— Я думаю, что собачка алкаша Сонька и есть Софа, а вот где она, не знаю. Алкаш рычал, что без него она никуда не ходит. Когда я пришёл, дверь была открыта и её здесь не было. Мы с тобою беседуем где-то час, по идее, она должны бы уже вернуться.

— Но её нет! Где моя дочь?

Глава 15

У Виктора в кармане зазвенел телефон.

— Ты где? — спросила Наташа.

— Я нашёл Егора, поднимайся, шестнадцатая квартира.

— Господи, бегу…

Егорша сделал попытку встать.

— Я должен найти Софу.

— Подожди ещё две минуты, — попросил Виктор, — сейчас придёт жена и мы решим, что делать.

Наташа забежала в квартиру гораздо раньше расчётного времени.

— О господи, какой бардак, — послышалось из коридора, — вы где?

— Мы здесь, — крикнул Виктор.

Зайдя в комнату, Наташа брезгливо огляделась, но увидев сидевшего рядом с Шаманом Егоршу, радостно воскликнула:

— Привет, ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть!

Подбежав, она чмокнула его в грязную щёку.

— Ну ты и воняешь! — усмехнулась она.

— Да уж, представляю, — смущённо ответил он.

Наташа обернулась к мужу:

— Значит, наша версия оказалась верна?

— Как видишь, — улыбнулся тот, — Шаман сделал своё дело, но стоит ему отойти, Егор снова превратится в того отвратного типа.

— А где Софа?

— Её здесь не было, возможно, гуляет на улице, — ответил Виктор, — так как её хозяин чаще всего бывает не в адеквате, она, наверное, научилась заботиться о себе сама. Ты не видела на улице белую, маленькую собачку?

— Нет, — уверенно ответила Наташа, — как только я проснулась, сразу позвонила тебе. Так что будем делать? — и обернувшись к Егорше, спросила: — осколок купола у тебя?

— Я не знаю, — ответил он, — раньше я его всегда носил с собой, но Виктор говорит, что я здесь живу уже два года…

Увидев сомнение в его глазах, Наташа поспешно кивнула:

— Это правда, Фёдор сказал, что ты уже два года в Глухово не появлялся.

— Тогда не знаю… — растерянно пробормотал Егорша, — на собеседование я поехал с осколком, потом ничего не помню, — он начал хлопать себя по карманам, — его у меня нет.

— Я вижу два варианта, — вступил в разговор Виктор, — или его у тебя украл тот, кто заколдовал, или осколок находится где-то здесь, — кивнул он на смрадные кучи мусора.

— Да, — вздохнула Наташа, тоскливо оглядывая зловонные горы и впадины, — Я думаю, что он здесь, ведь недаром же ты тащил домой всякий хлам. Найти здесь маленький осколок именно магического купола будет непросто. Похоже, Егор, пришло время для генеральной уборки, пора расчистить эту авгиеву конюшню.

— Прежде всего я должен найти Софу, — ответил тот, — и я думаю, что мне будет легче это сделать в привычном для неё облике. Если она где-то гуляет, то алкаш-хозяин наверняка знает, где её искать.

— Логично, — кивнул Виктор, — а мы с Шаманом подождём.

— Ок, я встаю, — Егорша решительно отодвинулся от алабая, и тут же его черты, вибрируя и мерцая, начали меняться. Не прошло и минуты, как синюшное, одутловатое лицо предстало перед изумлёнными глазами Самойловых.

— Ни хрена себе, — забыв о приличиях, прошептала Наташа.

Мутный взгляд слезящихся глаз уставился на стоявшую в оцепенении парочку.

— А вы что тут делаете? — прохрипел хозяин квартиры, — а ну вон! Ходют тут всякие как к себе домой!

Схватив пустую бутылку, он запустил ею в непрошенных гостей. Бросок был точен и, если бы Виктор не успел увернуться, бутылка попала бы ему прямо в голову.

— Пошли на улицу, — Самойлов взял жену за руку и потянул в коридор, — Шаман, ко мне!

Алабай даже взглядом не моргнул, когда брошенная алкашом бутылка летела в голову его хозяину. Проследив глазами за полётом стеклянного снаряда и убедившись, что тот пролетел мимо, Шаман отошёл от пытавшегося встать Егорши и спокойно последовал за Виктором.

— Какой кошмар! — шептала Наташа, спускаясь вслед за мужем по лестнице. — Кто же это с ним сделал?

Посадив Шамана в багажник и забравшись в машину, пара молча переглянулась и как по команде, обессилено откинула головы на подголовники.

— Ну и дела! — подал голос Виктор. — Как же вернуть его в первозданный вид? Жалко парня…

— Я звоню Фёдору, — сказала Наташа, доставая телефон, — пусть поговорит с Анфисой. Она должна знать, кто это с ним сделал и как его расколдовать. Мы сами этого сделать не сможем.

— Да, звони. Напомни, кто такая Анфиса?

— Это призрак обнажённый женщины, как две капли воды похожий на Энджи, — насмешливо ответила она. — Кажется, это её бабушка, и, соответственно, мать Валентины Сергеевны.

— Ах да, я её помню, — несколько смущённо ответил Виктор.

— Я в этом не сомневаюсь, — усмехнулась Наташа. — Ну, всё, звоню.

Фёдор, услышав новость, что Егорша нашёлся, настолько обрадовался, что не сразу до конца понял сути некоторых нюансов. Наташе пришлось повторить дважды, прежде чем до него дошёл смысл её слов.

— Это чёрт знает, что такое, — возмутился он, услышав, в какие неприятности попал его друг. — Кто же их так укатал?

— Понятия не имею, — ответила Наташа, — поэтому прошу тебя выяснить это у Анфисы.

— Думаю, предки здесь ни при чём, — уверенно ответил Фёдор. — Армия Олдана сбилась с ног, или, точнее, с крыльев, разыскивая Егоршу, Софу и осколок. Если бы предки были к этому причастны, то вороны бы их давно нашли. Боюсь… — Фёдор запнулся, — боюсь, что в нашей песочнице появился ещё один игрок.

— Что ты имеешь в виду?

— Возможно, беззащитностью глуховских ведьм решил воспользоваться кто-то другой. Ведь кроме нашего местного рода, существуют и другие кланы ведьм, не менее древние. И они, в отличие от наших призрачных старушек, полны сил и магии. Никто из наших не смог бы сейчас так заколдовать Егоршу, даже если бы и хотел. Вся магия рода у Энджи, которая спит под защитным куполом.

— Возможно, ты прав.

— Я сегодня же вечером пойду к дому Прасковьи и постараюсь переговорить с Анфисой. Тогда мы будем знать точно, имеют ли предки отношение к случившемуся с Егоршей и что с этим делать. Я тебе завтра позвоню.

Встретив вопросительный взгляд Наташи, Виктор ответил:

— Я всё слышал, он так кричал…

— И что ты думаешь по поводу его предположения? — кивнула она на развалюху-дом.

— Возможно, Фёдор прав. Наличие конкурента многое объясняет. Я думаю, что и строительство на месте кладбище тоже не случайно. Его затеял именно тот, кто решил воспользоваться, как выразился Фёдор, «беззащитностью ведьм» и каким-то образом забрать или поглотить глуховскою магию. Уж не знаю, как это правильно назвать.

— Но как?

— Этого я не знаю, — усмехнулся Виктор, — я ещё не настолько поднаторел в ведьминских интригах.

— И что делать? — в голосе Наташи прозвучала искренняя тревога.

Виктор с изумлением посмотрел ей в глаза:

— Ты это серьёзно?

— Что именно?

— Ты не колдунья, не ведьма и даже не сирена, а самая простая и уязвимая женщина желаешь влезть в эти магические разборки? Какая тебе разница, кто выйдет победителем в этой битве — глуховские ведьмы или какие-то другие? Тебя, действительно, это волнует? Пусть сами разбираются, это не наша война!

Наташа вздёрнула подбородок.

— Плевать я хотела на ведьм и их разборки, но мне не всё равно, что будет с Егором и Энджи. Они в своё время сильно мне помогли, а Энджи спасла нашу дочь и тебя. Или ты об этом забыл? Мы обязаны ей и не можем бросить её в беде. Я не предлагаю ехать в Глухово, я просто хочу помочь Егору и ей. Потому что иначе я себе этого не прощу! Если для этого нужно переворошить ту кучу мусора, чтобы найти осколок, я это сделаю! А ты, как хочешь…

Она открыла дверцу и уже хотела выскочить из машины, но Виктор схватил её за руку:

— Стой, вон он вышел!

Глава 16

Из подъезда дома вышел Лжеегорша и, пошатываясь, побрёл по улице. Остановившись возле продуктового магазина, где Наташа покупала «Red Bull», он поднялся на крыльцо, но дверь не открыл, а полез в карман. Вытащив несколько мятых купюр и пригоршню монет, начал подсчитывать имеющиеся в наличии финансы.

— Подзаправиться вышел, — прошептал Виктор, — почему он не ищет Соньку?

— У него, наверное, голова раскалывается, нужно опохмелиться, — поделилась житейским опытом Наташа. — У меня отец, если переберёт, всегда так делает.

— Александр Георгиевич? — удивился Виктор.

— Ну да, но это было давно, сейчас-то он почти не пьёт, слава богу.

— Похоже, ему на бутылку не хватает, — сделал вывод Виктор, наблюдая за алкашом.

Вывод Самойлова, судя по всему, был верен. Подсчитав деньги и не набрав требуемую сумму, Лжеегорша спустился с крыльца, уселся на ступеньку и выставил вперёд сложенную лодочкой ладонь. Люди заходили и выходили, брезгливо обходя забулдыгу стороной, и никто не кинул ему даже монетку.

— Господи, какой ужас, — протянула со вздохом Наташа. — может, ему денег дать, чтобы он, наконец, опохмелился и отправился на поиски Софы.

Виктор хотел уже выйти из машины и дать страдальцу сторублёвку, но тут откуда-то из-за угла вывернулась белая собачонка и кинулась к своему хозяину. Подбежав, она запрыгала вокруг сидящего с отрешённым взглядом Егорши, бурно выражая радость от встречи.

— Это Софа? — шёпотом спросила Наташа у мужа.

— Это точно Сонька, так что, наверное, да.

— Подпустить бы к ней Шамана и посмотреть, что будет. Я даже не представляю, как эта маленькая собачка превратится в четырёхлетнюю девочку. Давай, посмотрим?

— Ты с ума сошла? Здесь, на улице, где куча народу? Кто-нибудь заснимет на смартфон, выложит в интернет. Нет, нам этого не надо, зачем привлекать внимание? Пусть тот, кто его заколдовал, думает, что всё в порядке, это безопаснее для Егора, Софы и Энджи. Кто знает, что эта ведьма сделает, если узнает, что её план под угрозой.

— Да, ты прав, — с нескрываемым сожалением вздохнула Наташа, — но что нам делать? Нужно искать осколок, а в таком виде он нас и близко к своей квартире не подпустит.

— Надо дождаться, когда он вернётся домой, и зайти следом с Шаманом.

В это время с перекрёстка на улочку свернул бордовый «роллс-ройс». Увидеть такую роскошь в центре столицы было бы неудивительно, но здесь, среди обшарпанных домов, он был абсолютно неуместен. Медленно переваливаясь на кочках, дорогущий автомобиль осторожно пробирался по разбитому асфальту.

— Ого, «Фантом», крутая тачка, — восхищённо присвистнул Виктор, — как его сюда занесло?

— Наверное, заблудился, — усмехнулась Наташа.

Тем временем «роллс-ройс» явно собирался припарковаться. Включив правый поворотник, он медленно подкатил к местному магазинчику и остановился, загородив собой сидящего возле входа Егоршу.

Мощный мотор тихо сладострастно урчал. Водитель вышел и, аккуратно прикрыв дверцу, направился к магазину. Через тонированные окна было невозможно увидеть, что за пассажира привёз автомобиль и есть ли он там вообще.

— Похоже, у хозяина сухач, — сказал Виктор, — раз он не брезгует местным ассортиментом напитков.

— А, может, это просто водитель едет домой, ну и забежал водички купить.

— В такой машине обязательно есть камера, так что он получит по шапке, когда хозяин узнает, в каких районах без его ведома разъезжает тачка.

Водитель вышел из магазина, но к своей машине не спешил. Поверх стоящего у входа «роллс-ройса» видно было только его голову, но Виктор с Наташей видели, как он остановился и вступил с кем-то в беседу.

— С кем это он разговаривает? — удивилась Наташа. — Неужели с Егором?

— О чём ему разговаривать с местным забулдыгой? — пожал плечами Виктор. — Тем более что Егор выглядит, как настоящий бомж.

— А с кем тогда? Больше там никого нет, вон дворник только и всё.

— Откуда я знаю.

Пока они гадали о возможном собеседнике водителя «роллс-ройса», тот уже направился к своему автомобилю. Открыв заднюю дверцу, мужчина положил что-то на заднее сиденье, а затем уже вернулся на своё водительское место.

Звук мотора стал чуть громче, и роскошное авто, мигнув поворотником, начало неторопливо отъезжать. Виктор собрался вылезти из машины:

— Пойду дам этому биндюжнику сто рублей, чтобы он уже быстрее шёл домой.

Спрыгнув на землю и сделав пару шагов, Самойлов остановился.

— А где Егор?

У входа никого не было.

— Может, он внутри? — предположила Наташа и тоже вышла из машины.

Они поспешили в магазин. У кассы, в конце вытянутого, полутёмного помещения, парочка детективов увидела знакомую фигуру. Егорша рассчитывался с продавцом за купленную бутылку водки.

Облегчённо вздохнув, они поспешила на выход.

— Слава богу, а то я уже подумала, что Егора увезли на «роллс-ройсе», — усмехнулась Наташа.

— Да уж, смешно. Наверное, этот водила дал ему денег.

— Скорее всего.

Отойдя в сторонку, они ждали появления Егорши. Через пару минут, дверь магазина распахнулась, и тот вышел на загаженное крыльцо. Прижимая к себе спрятанную за пазухой вожделенную добычу, он торопливо направился к своему дому.

— А где Софа?

Наташа распахнул дверь магазина и заглянула внутрь — собачки там не было. Она подошла к продавцу.

— Извините, а вы белую собачку не видели?

Молодой, небритый парень недовольно оторвал взгляд от экрана смартфона:

— Сюда запрещено заходить с собаками, так что не видел.

— А мужчина, который только что здесь был, он разве был без собаки?

— Юрка-бомжара? — снова оторвался тот от экрана.

— Его зовут Юрий? — удивилась Наташа точности своего предположения о возможном имени перевоплощённого Егорши.

— Ну да, так его все зовут, а вам-то что?

— Да ничего, просто я почему-то так и подумала, что его Юрой зовут, — уклончиво ответила она.

— Тоже мне эврика! — усмехнулся парень. — Какая разница, как этого бомжа зовут? Юра, Федя, Вася…

Наташа решила не вступать с самоуверенным юнцом в дискуссию о ценности человеческой жизни и личности и поэтому поспешно закивала головой:

— Ну да, ну да, возможно. Так он к вам без собаки заходил?

— Сюда с собаками нельзя, — теряя терпение, раздражённо ответил парень. — Вы что-нибудь будете покупать?

— Да, можно мне минералки, — ткнула она пальцем в холодильник за спиной продавца.

Рассчитавшись, Наташа поспешила на улицу.

— Ну что, Софа не появлялась? — спросила она у мужа.

— Держись, а то упадёшь, — горько усмехнулся Виктор.

— В смысле?

— Похоже, наш нежный отец продал свою дочь.

— Что? Не поняла…

— Что тут непонятного, — ответил он, — ты же сама видела, как водила «фантома» разговаривал с Егором.

— Я не уверена, что именно с ним…

— С ним, с ним. Он предложил Егору три тысячи за собаку, ну тот и не устоял.

— Продал, что ли?

— Ну да, то-то он такой довольный почапал домой. Ему этих трёх тысяч на сколько бутылок водки хватит?

— Подожди, а ты-то откуда знаешь?

— А мне дворник сказал, он весь разговор слышал, — кивнул Виктор на удаляющегося вдаль мужчину в спецовке и с металлическим совком в руках. — Он тут как раз мусор собирал и всё слышал.

— Ну это бред какой-то! Зачем этому водителю какая-то замызганная собака? У него же наверняка неплохая зарплата, и он мог бы себе позволить купить породистую, а не выторговывать у алкаша за три тысячи.

— Всё ещё хуже, — вздохнул Виктор, — похоже, он собаку «выторговал у алкаша» не для себя.

— А для кого?

— Для того, кто сидел на заднем сиденье.

Видя недоумевающий взгляд жены, он пояснил:

— Собаку он передал тому, кто в салоне сидел, понимаешь? Своему хозяину.

— Ну это, вообще, непонятно… — начала было Наташа и запнулась, — что ты хочешь сказать?

— Перед тем как исчезнуть, Егор ездил на собеседование в какую-то фирму в Башню на Пресненской… — он замолчал, давая жене возможность осознать сказанное.

— Там очень дорогая аренда…

— Именно, — кивнул он, — а ты можешь себе представить, сколько стоит снять целый этаж? — насладившись озадаченным выражением лица супруги, Виктор продолжил: — После собеседования Егор ничего не помнит, а спустя два года мы его находим здесь и в таком виде. А сегодня в этих трущобах вдруг появляется «роллс-ройс» представительского класса и зачем-то увозит в неизвестном направлении последнюю ведьму глуховского рода. С учётом того, что говорил Фёдор, какие у тебя возникают предположения?

— Ты думаешь, офис в Башне и этот «роллс-ройс» как-то связаны?

— Это же очевидно. С какого перепуга нужно здесь разъезжать на такой машине и выкупать у алкаша собаку? Ведь он приехал явно за этим, а не для того, чтобы водички купить.

— Тогда получается это тот самый новый игрок? — побледнев, пролепетала Наташа.

— Получается так, иначе зачем ему Софа?

— А, правда, зачем?

— Видимо, время переворота приближается, — ответил Виктор, — смена власти не за горами. Собирают ингредиенты, избавляются от врагов.

— Ты думаешь, Софу хотят убить?

— Вряд ли, если бы хотели, давно бы уже это сделали. Я думаю, Софа нужна для самого процесса передачи магии, ведь она ведьма рода. Там же какой-то обряд или заклятье. Уверен, что ведьма рода тоже в нём как-то участвует. Возможно, её приносят в жертву или что-то типа этого.

— Какой кошмар! Ты так спокойно об этом говоришь! — сердито зыркнула на него Наташа. — Надо же что-то делать, искать, спасать! Куда её могли увезти?

— Я думаю, Софу повезут в Глухово, ведь именно там эпицентр магии, там Энджи.

— А осколок? Он же тоже им наверняка нужен.

— Может, и не нужен. Мы же не знаем какая им нужна Энджи для ритуала: спящая и беспомощная или проснувшаяся и могущественная. Возможно, что первый вариант даже предпочтительней. А нам осколок точно нужен. Ведь без него Энджи не разбудить, а уж если кто и сможет спасти Егора и Софу, то только она. Разве не так?

— Так… — кивнула Наташа, но Виктор почувствовал в её голосе не просто неуверенность, а несогласие.

— Что не так? — спросил он.

— Я всё-таки думаю, что нужно хотя бы попытаться найти Софу.

— Я с тобою согласен, и мы её обязательно найдём. Наведём справки в этом бизнес-центре, выясним, что за контора, куда Егор ходил на собеседование, пробьём номера «фантома» и попытаемся найти владельца. Может, нам и повезёт и мы его вычислим, дальше-то что? Как мы будем бороться в ведьмой? Она расправится с нами так же, как с Егором. Будем с ним рядком сидеть и клянчить на бутылку. И кому мы тогда сможем помочь?

Логика мужа была непробиваемой и Наташе нечего было возразить. Виктор взял расстроенную жену за руку.

— Наташ, мы сделаем что можем. Я тоже хочу помочь Егору и Энджи, но давай не будем нестись навстречу летящему локомотиву и кидаться грудью на амбразуру. Действовать нужно осторожно и с умом, и только тогда это может хоть кому-то помочь. Я понимаю твои эмоции, но сейчас они не помогут. На данный момент самое лучшее, чем мы можем сделать — это найти осколок и отвезти его в Глухово. И сделать это нужно как можно быстрее, пока конкурентка не провела ритуал.

— А как же Софа?

— Пока она нужна ведьме, ей ничего не угрожает. И, вообще, давай делать то, что нам по силам. Договорились?

Наташа молча кивнула.

— Отлично!

Виктор подошёл к машине, открыл багажник и выпустил Шамана.

— Я пойду к Егору, а ты купи побольше мусорных пакетов и приходи. Бери самые большие и прочные.

— Хорошо.

Глава 17

Виктор с Шаманом поднялись к злополучной квартире. Дверь хоть и была прикрыта, но не заперта. Видимо, торопясь опорожнить добытую бутылку, Егорша не удосужился закрыть замок. Отцепив поводок от ошейника Шамана, Виктор толкнул дверь и пропустил собаку вперёд.

Из комнаты слышалось бормотание, перемежающееся жалобными стенаниями:

— Сонька, прости… Моя бедная девочка! Продал тебя папка, променял на бутылку этой дряни…

Следуя за Шаманом по коридору, Виктор приостановился.

«Неужели этот тип знает, что Сонька — его заколдованная дочь?»

— Малышка, я тебя вырастил с маленького щеночка, клялся, что никому тебя не отдам и вот… Как я мог?

«Да нет, — продолжил движение Виктор, — многие собачники называют своих питомцев дочками и сыночками, а себя мамами и папами».

Шаман переступил порог комнаты и остановился. Видя только половину его корпуса, Виктор с удивлением наблюдал за дружелюбно виляющим хвостом грозного алабая.

«Всё-таки его реакция на Егора удивительна. Неужели дело только в магии? Он, кстати, и раньше к нему относился чересчур дружелюбно».

— Привет, псина, — услышал он плаксивый голос Лжеегорши, — ты опять пришёл? Понял, что мне плохо?

Хвост Шамана завилял ещё активнее, Самойлов услышал тихое поскуливание.

— Хороший пёс, — продолжил беседу Егорша, — иди к папочке, иди.

Виктор почувствовал поднимающееся в груди раздражение:

«Какой ты ему папочка? Это моя собака!»

Ему пришлось приложить усилие и включить по максимуму рассудок, чтобы подавить в себе приступ ревности.

«Спокойно, хорошо, что так. Было бы хуже, если бы он вёл себя с Шаманом агрессивно. Успокойся, не будь дураком», — уговаривал он сам себя.

Пока Виктор боролся со своими демонами, Шаман шагнул в комнату и подошёл к сидящему на полу Егорше, размазывающему пьяные слёзы по грязным щекам. При приближении собаки тот протянул вперёд руки.

— Иди, малыш, пожалей папочку. Ты один меня понимаешь…

Алабай сделал шаг и положил голову ему на плечо, тот в ответ обвил мощную шею руками и уткнулся заплаканным лицом в пушистую шерсть.

Виктор заглянул в комнату.

«Какой ты, Шаман, всё-таки молодец!»

Услышав за спиной торопливые шаги, он увидел Наташу с большим пакетом в руках.

— Ну что там? — шёпотом спросила она.

— Всё отлично, — ответил Виктор и зашёл в комнату. — Егор! — позвал он.

Тот поднял голову:

— Я нашёл Софу?

Виктор и Наташа растерянно переглянулись. Как сказать отцу, что в пьяном угаре он продал собственную дочь за три тысячи рублей?

— Да, нашёл, — решившись, Наташа выступила вперёд, — но…

— Что «но»? — тревожно спросил тот.

— У тебя её забрал водитель роскошного «роллс-ройса».

— Как это забрал?

— Не знаю, мы только видели, как вы разговаривали, а потом он уехал… и Сонька с ним.

«Умница, — подумал Виктор, с любовью глядя на жену, — только женщины могут так деликатно преподнести неприятную новость. Что-то сказать, о чём-то умолчать… Суть факта не меняется, но окраска несколько другая».

— А вы стояли и смотрели? — нахмурился Егорша.

— О том, что Сонька поехала с ним, мы узнали уже после того, как он отчалил, — сказал Виктор, — Нам об этом поведал дворник, который слышал ваш разго…

Запнувшись, он закончил свою речь на полуслове и подумал:

«Какой же я всё-таки идиот!»

— И о чём мы говорили? — с напором спросил осиротевший отец. — Что вы от меня скрываете?

— Да ничего мы не скрываем, — вздохнула Наташа, — я просто хотела уберечь тебя от некоторых подробностей, но… — метнула она на мужа испепеляющий взгляд, — не получилось. Короче, тебе не хватало на бутылку и ты продал Соньку этому водителю за три тысячи. Мы находились на другой стороне улицы и вашего разговора не слышали, как не видели и того, как он посадил её на заднее сиденье. Когда он уехал, ты пошёл в магазин за бутылкой, но Соньки с тобой уже не было. Мы начали её искать и дворник нам и рассказал, что случилось.

Егорша перевёл растерянный взгляд на Виктора:

— Это правда?

— К сожалению, да, — кивнул тот.

— Как я мог! Господи, бедная девочка… Где её теперь искать? Что я скажу Энджи?

— Успокойся, мы её обязательно найдём и расколдуем и её, и тебя, — сказала Наташа, — но для этого нам нужно срочно найти осколок.

— При чём тут осколок?

— Витя, расскажи ему о нашей версии происходящего, а я пока начну потихоньку разгребаться.

Решительно натянув на руки хозяйственные перчатки, Наташа оглянулась вокруг и растерянно застыла, не зная, с чего начать.

— М-да, — пробормотала она себе под нос, — тут работы как минимум на неделю. Ладно, глаза боятся, руки делают, начнём с бутылок!

Егорша очень внимательно слушал версию Виктора о предполагаемом конкуренте глуховских ведьм, решившем воспользоваться ситуацией и присвоить древнюю магию. Когда тот закончил, он посмотрел на докладчика чуть ли не с восхищением:

— Возможно, ты и прав, это многое объясняет. Однако, умно! Нашим глуховским перечницам только учиться и учиться. «Роллс-ройс», офис в Башне… Эта новая ведьма довольно обеспеченная, не чета нашим бабкам-ёжкам, — усмехнулся он, — Надо подумать.

— Думай, ты о ведьмах больше нашего знаешь и, возможно, сможешь продвинуть версию дальше, — натягивая перчатки, сказал Виктор, — а я пока жене помогу. Только от Шамана не отходи.

Уже погрузившийся в размышления Егорша рассеянно похлопал устроившегося возле его ног алабая по боку.

— Нет, нет, я теперь от него никуда…

Глава 18

В коридоре уже стояло пять больших мешков с тщательно отсортированным мусором, но количество отобранного хлама почти не повлияло на ещё предстоящий объём работ. Комната, как и прежде, была завалена почти до потолка.

— Нет, так дело не пойдёт, — пробормотал Виктор, вытирая локтем пот со лба и тоскливо оценивая залежи, которые ещё предстояло разобрать. — Мы и за месяц здесь не управимся, тем более вдвоём, — покосился он на сидящего в обнимку с Шаманом Егоршу.

Заметив недовольный взгляд мужа, Наташа вздохнула:

— Он нам не может помочь, ты же знаешь. Стоит ему отойти от собаки, как он снова станет тем гнусным типом, от которого мы точно помощи не дождёмся. Так что пусть уж сидит.

— Не спорю, лучше так, чем изрыгающий проклятья пьяный мерзавец. Но без помощи нам не обойтись, мы не можем здесь месяц копаться, даже неделю не можем. Счёт идёт на дни, часы. Давай, сделаем так: ты пока продолжай сортировать, а я пойду кого-нибудь приведу.

— Кого?

— Кого-нибудь…

Виктор подмигнул жене, снял перчатки и, не дожидаясь возражений, поспешно покинул квартиру.

— Вот жук… — проводила его взглядом Наташа и распечатала новый мешок.

Через полчаса он вернулся в сопровождении трёх широколицых, мелкорослых мужчин в грязных рабочих спецовках. Следуя за Виктором, они гуськом семенили по коридору, но увидев с порога комнаты огромного алабая, испуганно попятились.

— Заходите, не бойтесь, — бодро воскликнул Виктор, пытаясь приободрить работников, — он вас не тронет.

— Нет, начальник, она такая большая, — боязливо протянул самый смелый, — мы туда не пойдём.

Шаман поднял голову и смерил толпящихся у входа чужаков таким взглядом, что те поспешили ретироваться из зоны его видимости.

Виктор не на шутку перепугался, что работники, с таким трудом сманенные им со строительной площадке соседнего квартала, сейчас просто сбегут, оставив их с женой наедине с этой горой мусора.

— Да не бойтесь же вы, Шаман — пёс воспитанный, и вреда вам не причинит. Я его хозяин и он меня безоговорочно слушается. Я вам доплачу, в конце концов…

— Нет, начальник, — упрямо помотал головой самый старший. — Если хочешь, чтобы мы работали, убери отсюда собаку.

Идея мужа привлечь к разбору мусора дополнительные рабочие руки пришлась Наташе по душе, так они справятся с задачей гораздо быстрее. Поэтому нельзя было допустить, чтобы они ушли.

— Может, Шаман с Егором тогда в машине посидят? — выглянула она в коридор.

— Хорошо, давай попробуем, — кивнул Виктор, — вы пока подождите, сейчас мы уберём собаку.

Трое работников забились в дальний угол коридора, чтобы освободить дорогу так напугавшему их псу.

Егорша, слышавший разговор и не желавший расставаться с алабаем ни на минуту, уже был готов к перемещению. Встав на ноги, он поднатужился и взял на руки огромную собаку.

— Дорогу, — прокряхтел он, выходя в коридор.

— О господи, — охнула Наташа и, схватив протянутые мужем ключи от машины, побежала вперёд, чтобы открыть дверь.

— Осторожно, не споткнись, — то и дело оглядывалась она на спускающегося вслед за нею покрасневшего от натуги Егоршу.

«Ленд крузер» Виктора стоял на другой стороне улицы, и им пришлось ждать, пока по дороге проедет пара пробиравшихся по кочкам машин. С трудом удерживая в руках здоровущего алабая, Егорша на полусогнутых ногах с трудом доковылял до стоявшего под развесистым деревом автомобиля.

Наташа торопливо нажала на кнопку брелока, чтобы открыть замок, но та не сработала. Ещё попытка — безрезультатно.

— Что за чёрт! Наверное, батарейка садится, — глядя на обессилевшего Егоршу, пробормотала она. — Поставь ты Шамана на землю и к нему прислонись.

Кинув взгляд на потягивающую пиво компанию у магазина, тот тут же представил себе выражение их лиц, если прямо сейчас у них на глазах он вдруг преобразится во всем знакомого в этих местах беспробудного пропойцу.

— Нет-нет, — ответил он, прислонившись к машине и рывком подкидывая к себе на грудь то и дело сползающего вниз Шамана, — не спеши, мы подождём.

Пока Наташа возилась с заупрямившимся брелоком, на ветку дерева опустился круживший до этого в небе ворон. Мужчина с собакой явно привлёк его внимание и, устроившись поудобнее, птица с нескрываемым любопытством за ним наблюдала. Вскоре к ней присоединился ещё один ворон, а затем и ещё. Чёрная троица внимательно разглядывала Егоршу и, сидя рядком, как по команде склоняла голову то вправо, то влево. Видимо, вороны не могли прийти к единому мнению, и тогда один из них, самый крупный, подал голос:

— Кар-р!

Егорша поднял голову. Взгляд синих, как море, глаз встретился с чёрными, блестящими бусинами.

— Кар-р! — удовлетворённо выдохнул ворон.

— Да-да, это я, — радостно воскликнул Егорша, — передай Олдану, что мне нужна помощь. Софу похитила чужая ведьма, меня заколдовали, а осколок исчез. Ты меня понял?

— Кар-р! — хором ответили вороны.

— Отлично, поторопитесь, глуховский род в опасности.

Ещё полминуты вороны топтались на ветке, принимая решение, и вот двое из них взмахнули крыльями и поднялись в воздух. Самый крупный, блестящий как смоль, остался. Засунув голову под крыло, ворон занялся чисткой пёрышек..

Наташа, забывшая на время о машине, после отбытия гонцов снова схватилась за брелок. На этот раз он сработал, замок глухо щёлкнул и машина открылась. Не задавая пока никаких вопросов, она распахнула заднюю дверцу:

— Давай залезай!

Егоршу не пришлось просить дважды и он с облегчением опустил руки, давая возможность Шаману первому залезть в автомобиль. Стоило им на миг разъединится, как его лицо начало вибрировать и грубеть, наливаясь синевой. Наташа быстро отреагировала и довольно бесцеремонно толкнула бедолагу в салон прямо на устраивающегося на сиденье Шамана. Стоило им соприкоснуться, как вибрация прекратилась.

— Спасибо, — тяжело отдуваясь, пробормотал Егорша, — ну и тяжелый же пёс.

— Зря ты его тащил, так и надорваться недолго, можно было попробовать пройти как-нибудь держась за него.

— Это как? Идти с собакой в обнимку на карачках? Та ещё картинка! Нет, я рисковать не хочу, сейчас важно оставаться собой, хотя это и довольно хлопотно. Получается, мне нельзя отойти от вашей собаки и на шаг. Хм, — усмехнулся он, — а что мне делать, если ему приспичит по делам?

Представив себе задравшего ногу Шамана и обнимающего его при этом Егоршу, Наташа не удержалась и хихикнула. Глядя на неё расхохотался и Егорша.

— Да уж, веселуха, — сказал он и, помрачнев, добавил: — смешно, но не смешно. Радует, что вороны меня всё-таки нашли. Надеюсь, Олдан как-то поможет.

— Не все вороны улетели, один остался, — кивнула Наташа на сидящую на ветке птицу.

— Наверное, они побоялись меня оставлять без присмотра, — усмехнулся Егорша, — и это правильно. Кстати, этот ворон может нам помочь найти магический осколок среди сотен других.

— Это как?

— Это же не просто птицы, а хранители рода ведьм, они в этом разбираются. Так что, как соберёте в моей норе достаточно осколков, нужно будет его попросить их заценить.

— Это было бы здорово! — обрадовалась Наташа, — Я пойду к Виктору, узнаю, как у них там дела, а вы тут отдыхайте.

— Спасибо, Наташа.

С помощниками дело пошло гораздо быстрее. Когда Наташа вернулась, в коридоре уже стояло около десятка мешков, а коробка, в которую собирали стеклянные осколки, значительно пополнилась.

Услышав про воронов, Виктор радостно воскликнул:

— Это хорошая новость! И если ворон поможет нам выбрать из горы похожих друг на друга тот самый единственный, это будет очень кстати.

— А ты уверен, что они, — кивнула Наташа на помощников, — не халтурят, и все осколки складывают сюда.

Виктор усмехнулся: