Бесплатный фрагмент - Чувство ожидания

Пролог

На тот момент было огромной удачей получить место преподавателя в «Промышленно-экономическом колледже», не имея никакого опыта за плечами. Помогли связи, конечно, и тот факт, что вот-вот должна была нагрянуть неожиданная проверка из Москвы. Руководством было принято решение быстро найти кандидатов на все свободные вакансии, и вот я уже числился в штате образовательного учреждения. Разумеется, я знал, что поработаю здесь «первое время». Ведь еще на последнем курсе университета меня вдруг стала интересовать экспертная деятельность. В области палеонтологии, археологии или, в конце концов, в ювелирном деле. Для этого необходимо было учиться дальше, поэтому колледж стал наиболее подходящим первым рабочим местом. Мне понадобилось два года, чтобы понять всю специфику моей работы, влиться в коллектив и перестать чувствовать себя студентом.

Это было странное время — энергии полно, задумок полно, а как все это воплотить, я понятия не имел. Еще не было ни интерактивных досок, ни проекторов, только учебники, доска с мелом и немного тематических фильмов. Да и сама история для большинства учебных групп оставалась второстепенным предметом. А запала у меня было много. Хотелось преподнести материал так, чтобы он был не просто понят студентами, но и вызвал хотя бы минимальный интерес. Справедливости ради, надо заметить, что к концу пятого года моего преподавания заинтересованность предметом заметно возросла, на пустые аудитории я никогда не жаловался. А еще в то время никто и не предполагал, что в России так обесценят среднее профессиональное образование. И сократят половину училищ и колледжей.

В тот первый год как молодому специалисту мне доверили только две параллели. У меня было по четыре «пары» каждый день и достаточно времени для продолжения своего обучения. И я, наконец, выбрал наиболее интересную для себя область. Уже тогда я посетил первый кратковременный курс для новичков, проходящий в Петербурге. Новая специализация меня настолько вдохновила, что я вполне реально представлял, кем буду через пару лет и стремился к этому.

А преподавание в колледже по-прежнему меня веселило и давало возможность практиковаться вести беседы с разным контингентом людей. Девушек в коллеже было заметно меньше, чем юношей, и они порой строили мне глазки даже в студенческой столовой. Скорее всего, путали со старшекурсником, потому что в качестве педагога меня знали далеко не все. Мне самому было 24, и я был привлекательным молодым человеком, о чем всегда знал.

Когда девушки стали заигрывать со мной на зачетах, меня это лишь смешило, ведь почти все они были не моего круга. Но мне нравилось за ними наблюдать, следить за их неуверенными тонкими намеками, за тем, как они взрослеют, как подают себя. Ведь особенности поведения складываются как раз к 16—18 годам, и потом остаются чаще всего неизменными. Я даже вполне мог улыбнуться особенно настойчивым девицам, но на оценках это никак не отражалось. И положением своим я никогда не пользовался, это было принципиально. Ни одна смазливая мордашка не стоила той репутации, которой я добивался с самого первого дня.

…Даже не знаю, когда я обратил внимание именно на эту девушку. Она училась на юриспруденции и была довольно симпатична, интересна, но выглядела уж как-то совсем «просто». Хотя на деревенскую простушку она тоже не была похожа, такие все больше пытаются всеми способами «закрепиться» в чужом городе, стремятся показать себя и, как правило, абсолютно нелепо копируют успешных и обеспеченных однокурсниц.

Хотя, скорее я обратил на нее внимание из-за того, что она постоянно находилась на моих парах в какой-то полудреме. Пару раз и вовсе засыпала. Но училась при этом вполне прилично и все время шпарила моими же выражениям и формулировками, что и вызывало интерес, потому что как можно спать и запоминать, о чем я говорю, я не представлял. Сначала я думал, что она тусит по ночам, но как-то, проходя мимо, услышал, что она отказывается идти с подружками в клуб вечером, потому что ее мамы уже неделю нет дома. Где в этом логика, я так и не понял.

И вот в один из дней я шел по своим делам недалеко от колледжа и стал свидетелем странной картины. У подъезда одного из домов стояла Она и спорила с каким-то мужчиной, который держал за руку мальчика лет пяти — шести.

— Я устала, понимаешь! — на повышенных тонах говорила девушка. В ее серых глазах сверкали молнии, а лицо казалось еще более бледным, чем раньше. — Сколько можно меня эксплуатировать?!

Мужчина пытался как-то оправдаться, но он стоял ко мне спиной, поэтому мне не было слышно, что он говорит.

— Ты издеваешься что ли? — девушка уже чуть не плакала, а мальчик стонал, изнывая от необходимости стоять неподвижно, и все пытался вырвать руку. — Это последний раз, ясно? Мне еще учиться как-то надо! Куда я потом без образования, в дворники?

В этот момент ноги сами понесли меня зачем-то к этой странной компании. Когда я подошел, все трое замолчали.

— Добрый день. Что здесь происходит? — как можно строже спросил я.

Мужчина, чем-то отдаленно похожий на девушку, глянул на меня совсем недобро.

— А вы, собственно, кто такой? — поинтересовался он.

— Я преподаватель из колледжа, где эта девушка учится. — Я повернулся к ней: — С вами все в порядке?

— Все просто прекрасно, Олег Петрович, не стоит так переживать, — процедила сквозь зубы она. Потом перехватила ребенка, и последний раз взглянула на мужчину. — До свидания, папа.

Все трое как-то быстро разошлись, и я понял, что угодил на семейную разборку.

Когда на следующий день она вновь невидящим взглядом прожигала учебную доску, я уже не выдержал:

— Глебова, вы опять спите на моей паре! Чем вы ночью занимаетесь вообще?

Она мигом сфокусировала взгляд на мне, немного подумала, и стала прожигать уже меня. Видимо ей не понравилось, что я вчера стал свидетелем того разговора, потому что она вдруг взяла и выдала:

— Ночью? Сначала я отмывала кухню, потому что моему брату приспичило поиграть на ней манной крупой, потом отстирывала его джинсы, потому что отец не догадался привезти ему запасные. Ну а уж потом доделывала доклад по основам экономики. Продолжать?

— Почему вы? Почему не родители? — спросил я, хотя уже стало понятно, что она точно не с парнем кувыркалась.

— А где родители? А нет их!

Она быстро спрятала глаза, но я успел увидеть в них вселенских масштабов тоску и усталость. Тогда уже неловко стало мне.

Приблизительно через месяц в одну из суббот я также случайно заметил ее у выхода одного из крупных супермаркетов. У ее ног стояло три объемных увесистых пакета с продуктами, а она все примеривалась, не зная, как их взять у руки. Мне стало на секунду совестно, и я не смог пройти мимо. В тот момент я уже поймал себя на мысли, что она чем-то меня привлекает, хотя ничего особенного в ней на первый взгляд и не было.

Я предложил ей помощь, а она долго и решительно отказывалась. Но когда я узнал, что она собирается тащить все это пешком до дома, я молча схватил ее пакеты и понес к выходу, чувствуя, как она начинает злиться. По-прежнему ничего не говоря, я загрузил пакеты в багажник и попросил напомнить адрес.

Уже в машине я строго спросил, почему опять она занимается покупками и таскает такие тяжести. Почему-то ее злость теперь начинала закипать во мне. Как можно так безответственно относиться к своей дочери, которой… сколько? Шестнадцать? Семнадцать?

Она долго молчала. Но когда мы остановились у ее подъезда, я, глядя на нее сбоку, спросил еще раз:

— Глебова, ты почему молчишь? Я же вижу, что у тебя неприятности в семье.

— И что? В органы опеки подадите? — парировала она, не глядя на меня. — Впрочем, понимаю, вы обязаны это сделать.

— Причем тут органы? Просто по-человечески спрашиваю.

Она глянула на меня, как на умалишенного.

— По-человечески? В вашем-то возрасте? А вообще, учусь я хорошо, учебу не пропускаю, с синяками не прихожу, в милицию не попадаю, так что нет у вас интереса даже на внутренний учет меня ставить. А за то, что подвезли, спасибо.

И она вышла из машины! Просто вышла, забрала пакеты и ушла в подъезд! Если честно, уже тогда стало ясно, что характер у девушки сильный и нервы крепкие. А все еще бурлящий во мне тестостерон подал сигнал, что такое равнодушное отношение ко мне как к мужчине, требует какого-то действия с моей стороны.

Через две недели примерно в это же время я снова встретился с ней в том самом магазине. Она снова набирала целую корзину продуктов, и снова делала это в одиночку. И я снова не смог пройти мимо. От помощи она уже не отказывалась, но снова долго молчала. Осторожно подбирая слова, я смог убедить ее в искренности своих побуждений. Получилось быстро, потому что никаких эротических помыслов у меня по отношению к ней не было, а вот желание разобраться отчего-то возникло. Это было странно, и никакой логике не поддавалось. Я уговорил ее выпить чашечку кофе со мной в кафе, и наконец, узнал, почему вместо тусовок и свиданий она занимается такими взрослыми делами.

Опять же с детства окруженный вниманием и заботой, я и не предполагал, что где-то бывают такие вот семьи, где вполне нормально бросать несовершеннолетнего еще ребенка одного на неопределенный срок. Мать пыталась устроить свою личную жизнь, а отец, у которого была другая семья, вдобавок к этому и вовсе запросто приводил нянчиться своего ребенка от второй жены. Из-за чего, собственно, большинство бытовых вопросов легло на плечи этой юной хрупкой девушки, которую, в общем-то, никто к такой жизни не готовил заранее.

Это было для меня настолько дико, что я стал за ней осторожно наблюдать: на парах, переменах, в столовой, не совсем осознавая, для чего это делаю. Девушка в принципе была неплоха — оценки действительно хорошие, как я успел разглядеть в ее зачетке, моим предметом она интересовалась, во время коллоквиумов демонстрировала знания выше среднего, на семинарах не отсиживалась и легко принимала участие в различных учебных спорах. Внешность же позволяла сделать из нее красотку, ей бы только вьющимся белокурым локонам форму придать, простенькие джинсы заменить на зауженные — как они тогда правильно назывались? — да макияж чуть ярче. И вполне составила бы конкуренцию тем красавицам, с которыми я привык иметь дело.

Чисто по-человечески я стал проще относиться к некоторым ошибкам, которые она допускала в своих работах, редким опозданиям, а пару раз и вовсе закрыл глаза на то, что она во время пары спит на последней парте аудитории. Я, правда, не задумывался, что сонливость могла быть вызвана банальным недоеданием и отсутствием витаминов в организме. Особенно когда ее мать, исчезая, забывала оставлять необходимую сумму денег.

Я легкомысленно рассуждал, что многие молодые люди в таком возрасте начинают жить отдельно от родителей и это абсолютно нормально и правильно. Только не брал во внимание, что, во-первых, она — девушка, а во-вторых, у нее совсем не было поддержки за спиной. Нет, правда, мои друзья, которые рано оторвались от дома, имели совсем другое финансовое положение и большинство проблем решали, как говорится, с помощью одного звонка. Да и выбор это был вполне осознанный, а здесь, как говорится, девушку никто и не спрашивал.

Слава богу, что, несмотря на категорические разногласия в вопросе выбора мной профессии (обида со стороны родителей была почти смертельна, когда я наотрез отказался продолжать их общий бизнес), во всем остальном они меня поддерживали. Жил я в однушке, оставленной мне моей любимой бабулей. На свою собственную квартиру мне было предложено зарабатывать самому, раз уж я подался в какой-то «глухой, никчемный колледж», как выразилась моя мама.

Если честно, меня это устроило, так сильны были во мне упорство и упрямство. И слава богу, я во-время понял, что не хочу всю жизнь заниматься нелюбимым, хоть и прибыльным отцовским делом. Так я и жил в квартире со старенькой мебелью, занавесками на окнах и убогим кухонным уголком. Я был молод, любил хорошенько развлечься, поэтому делать ремонт не было ни желания, ни средств. Во всем остальном, что касалось бытовых вопросов, родители всегда своевременно приходили на помощь. А неблагоустроенная квартира заодно проверяла моих подружек уже на пороге: многие из них разворачивались, морща нос, не успев пройти в комнату. Меня и это устраивало, ибо несмотря на некие правила игры в нашей с друзьями компании, я всегда оставался человеком крайне избирательным. Мне нравилось заигрывать, доводить девушек до изнеможения, а то и сталкивать их друг с другом, но в постель ко мне удавалось попадать далеко не всем.

А в Ней… в ней было что-то такое, что заставляло бросать на нее осторожные взгляды, казаться лучше, чем ты есть и чувствовать себя слабым, несмотря на то, что рядом с ней я был будто бы серьезнее и взрослее.

Честно-честно, я чувствовал себя слабаком, что было крайне занимательно и вообще не лезло ни в какие ворота! Потому что внутри этой хрупкой девушки жила такая силища, которую, как потом оказалось, невозможно сломать ни равнодушием, ни предательством родных людей. Чувствовала ли она тогда эту силу? Верила ли в нее?

Она осталась единственной девушкой, о знакомстве с которой не знала ни одна душа. Я тщательно скрывал этот факт в колледже и еще более тщательно от своих друзей и новой подружки. Для чего нужна была эта конспирация, я и сам не особо понимал, потому что Она и правда оставалась для меня лишь знакомой, у которой я иногда узнавал, как дела, оказывал помощь по мелочи, да несколько раз привез какие-то продукты из магазина.

Меня безумно смущали ее бытовые проблемы, и ничуть не прельщало лезть в ее семейные трагедии, но, черт побери, от ее прямого уверенного взгляда, от ее манер, которым в принципе, неоткуда было взяться, у меня холодок пробегал по спине. Как она всегда держала спину, какие выверенные у нее были движения, как умело она контролировала свои эмоции!

Но при этом она абсолютно не умела играть. Ее сопливых ровесников это, возможно и впечатлило бы, но меня, опять же привыкшего к девичьим актерским играм еще с лицея, было не провести. Поэтому в тот день, когда я сдуру зашел поздравить ее с семнадцатилетием (нынешние соцсети и мессенджеры не допустили бы этого), и она зачем-то стала прикидываться пьяной, хотя алкоголем от нее действительно пахло, я понял, что она играет, но не понял зачем.

А вот ее мать, просто разительно непохожая на свою дочь, вовсе не играла. Она действительно успела прилично выпить, видимо за здоровье именинницы, и весьма наглым образом стала меня соблазнять. Или провоцировать дочь, давая понять, что пока она не наладит личную жизнь, дочери и нечего и думать о своей. Это тоже стало очередным откровением, и тоже мне не понравилось.

Не знаю уж, чего там было больше, но именно в тот вечер я решил, что в такие игры я больше не играю. Но, похоже, именно тогда что-то щелкнуло в девичьем мозгу, что-то неуловимо изменилось, потому что в ее глазах, несмотря на наигранную развязность речи, читались совсем другие эмоции. И когда она, буквально упав мне на колени, с презрением в голосе выговаривала, что «ну конечно, с опытными дамами интереснее будет» и «может, ты вовсе из-за матери сюда пришел?» она, пожалуй, впервые увидела во мне не отзывчивого преподавателя, а молодого мужчину.

Так или иначе, я начал замечать, как она аккуратно и незаметно меня разглядывает, совсем не так, как ее одногруппницы. При этом с того дня она стала меня сторониться, едва заметно краснеть при виде меня и еще больше дерзить на парах, хотя я не предпринимал никаких попыток похитить ее честь.

Она пришла сама через пару месяцев. Поздно вечером, вся мокрая от дождя, и без звонка. Она не знала, где я живу, но как-то все же нашла. Она стояла на пороге такая… беззащитная и сильная одновременно. Она все для себя решила и сдаваться не собиралась. Ее не смущало ничего, даже моя убогая квартира. Она боялась лишь разочароваться. А я… в первую минуту не знал, как аккуратно выпроводить ее, не обидев, а уже через пять минут мне самому стало важным не дать ей разочароваться во мне. В ее «я может и отсталая, но я не могу… с ними» не было ни капли позерства, ни капли лжи. Она была настоящей маленькой леди и больше всего боялась быть похожей на свою мать.

И рядом с ней на один вечер я стал таким, каким никогда не был, и никак не понимал, как это получилось. Это было так ново, так притягательно и странно, что не верилось, что происходит со мной. Как будто раскрылась какая-то часть моей души, о существовании которой до этого момента я и не подозревал.

И еще долго потом я вспоминал запах ее волос, так и не согревшиеся ладошки и едва заметный шрам на левом запястье. И никак не мог избавиться от мысли, что упустил что-то крайне важное, потому что более искренней и настоящей девушки я потом больше не встречал.

Часть первая: Забыть

Чувство расставания — солёное на вкус,

Чувство расставания — как змеи укус.

Царапает и ранит, оставит шрам в душе,

Поставит точку, а может — многоточие.

Нина

Нина долго в недоумении смотрела на дисплей звонящего телефона. Потом решила, что человек просто ошибся и звонить перестанет. Звонок действительно прекратился, и, пожав плечами, девушка продолжила помешивать суп.

Но через минуту телефон настойчиво зазвонил снова. На дисплее по-прежнему светилось имя «Дима». Сколько она не видела этого человека? Да ровно столько, сколько прошло с тех пор, как Коля решил, что им пора прекращать все отношения, потому что семью он все равно не бросит. Значит, пять лет. Хотя нет, она как-то видела Диму мельком в торговом центре, но подходить не стала.

— Привет, Дима, — наконец ответила Нина и положила ложку на стол.

— Удивлена? — спросил он. — Я уж думал, ты не вспомнишь меня.

— Почему не вспомню? Вроде с памятью все в порядке.

Нина присела на стул возле плиты.

— Тебя Коля попросил позвонить? Узнать, как у нас дела? — спросила она.

— Нет. Николай тут вообще не причем. Да и перевелся я в другой отдел, так что с ним мы теперь гораздо реже видимся.

Николай был биологическим отцом ее ребенка и большой любовью самой Нины. А Дима раньше был его подчиненным, отсюда она его и знала. Нина провела у них на работе достаточно времени и сдружилась с ним. Пока «большой босс» ходил решать важные вопросы, улаживать конфликты и «давать взбучку», они с Димой и еще одной женщиной по имени Ксюша пили чай, обсуждали сплетни и просто лентяйничали. Вернее сказать, лентяями были они, а она ждала, пока этот самый «большой босс» обратит, наконец, на нее внимание. Коля каждый раз отчитывал Нину, что не стоит приходить к нему на работу, а она каждый раз хлопала ресницами и говорила, что она и не к нему вовсе пришла, а к Диме, который тут же расплывался в улыбке и строил глазки. И вообще ей было наплевать, что их жены могут ненароком появиться в офисе.

— Тогда почему ты вдруг решил позвонить мне? — поинтересовалась Нина, потирая лоб. Воспоминания до сих пор были яркими и волнительными, хотя и не связаны с Димой напрямую.

— А тебе удобно сейчас разговаривать? — спросил Дима.

Нина взглянула на часы. В шесть она должна быть в детском клубе, где шел кружок у дочери.

— Ну, если полчаса тебе хватить, то вполне. Что случилось-то?

— Нина, ты девушка молодая, может, сможешь мне как-нибудь помочь. В общем, мне нужен кто-то, кто смог бы сыграть роль моей девушки. Ну, будто бы мы встречаемся. Может, у тебя есть незамужние подружки, которым нечем заняться. Я заплачу, разумеется.

— Эскорт — услуги? — удивилась Нина. — А профильные агентства дороговаты будут? Финансово не потянешь?

Ей стало смешно. Такую странную просьбу она слышала впервые. И вообще думала, что такое только в кино бывает.

— Ты серьезно или издеваешься? Я не совсем идиот, чтобы до такого опускаться.

— Какая просьба, такой и совет, — парировала Нина. — Если решил жену разыграть, то ее подружки лучше сойдут на эту роль.

— Что ж вы все издеваетесь-то? — расстроился вдруг Дима. — Так и скажи, что не хочешь в этом участвовать, и посоветовать тебе нечего. Зачем ёрничать?

— То есть ты предлагал уже кому-то? И много желающих нашел? А объяснить ты не можешь, зачем тебе это? Если подставить кого-то хочешь, то не думаю, что найдутся простушки. По крайней мере, у меня таких дурочек на примете нет.

— Просто очень надо, — попытался объяснить Дима. — Ммм, понимаешь, один человек должен увидеть меня с дамой и рассказать об этом другому человеку.

— Ага, — только и ответила Нина, поглядывая то на суп, то на часы. — И ты думаешь, что на просьбу, выраженную такими словами, найдутся сотни желающих? Ты в своем уме вообще? Время идет, между прочим, мне за ребенком идти еще.

— Ладно, — вздохнул Дима.- Мне надо, чтобы меня увидел один мужик и рассказал об этом Динаре.

— А Динара это, если не ошибаюсь, жена твоя? — осторожно поинтересовалась Нина. — Ты все-таки разыграть ее решил? Или позлить? Или она тебе изменила? К чему такая таинственность?

— Потому что мы развелись, мы больше не муж и жена! — неожиданно вспыхнул Дима. — А я не хочу, чтобы меня считали неудачником и слюнтяем!

— Как развелись? — ахнула Нина и бросила ложку, которую успела взять в руки. — Да ладно. Вы же столько лет вместе, что произошло?

— Любовь у нее прошла, видите ли. Я не хочу пока об этом говорить. Я знаю, что она меня считает ни на что не способным, что я, мол, ни одну бабу подцепить не могу, и поэтому ей меня жалко, жалостливая нашлась.

— Она так тебе и сказала? — удивилась Нина. — Она что, все время ждала этого от тебя?

— Не знаю я, чего она ждала. Мужика с работы попросил, он почту ее взломал. Это она хахалю своему такое писала. Назло ей хочу доказать, что я не такой жалкий, как она думает.

— Караулить их будешь что ли?

Нина была удивлена. Она считала их крепкой парой, они давно были вместе, и никогда она не слышала от Димы и слова плохого о Динаре. И как-то в споре с Колей она высказалась, что неужели, мол, все мужья изменяют своим женам, на что он кивнул на Диму, имея в виду, что он как раз исключение.

— Не собираюсь даже. Позавчера прочитал, что к нему сестра приезжает, и он ведет ее в «Вишневую гору». Меня он видел, так что точно узнает.

— О-очень интересно, — после небольшого молчания поинтересовалась Нина. — Не поделишься, какие спецслужбы ты задействовал?

— Да какие спецслужбы, — вздохнул в трубку Дима.- Говорю же, ребят с работы попросил. Я ж объяснил тебе. Они почту и соцсети ее взломали, всего и делов.

— Всего и делов, — как эхо повторила и снова взглянула на часы Нина. — Вообще-то это противозаконно, если не знаешь.

Дима на другом конце провода что-то раздраженно рявкнул, и Нина поспешила его перебить:

— Ладно, я так понимаю, план действий такой — ты со своей эффектной «девушкой» появляешься в «Вишневой горе», привлекаешь внимание того мужика, он рассказывает все твоей бывшей жене, она начинает ревновать и понимает, какого мужа потеряла. Крутой план.

— Конечно крутой, — резко и не без язвительности сказал Дима. — Наикрутейший просто.

— Ну, то есть, тот вариант, что твоя жена наоборот, наконец расслабится и перестанет чувствовать вину перед тобой, ты во внимание не берешь?

— Хочу рискнуть. — Нина вдруг представила, как он пожимает плечами в этот момент. — Или, в конце концов, просто хорошо провести время.

— Я перезвоню, — сказала Нина и быстро отключилась. Выключила плиту, вытерла подтеки от супа на столе и побежала одеваться. Разумеется, она участвовать в этой авантюре не будет.

По дороге до вечерней школы ее мысли несколько раз возвращались к прошлому. Сколько продлились их отношения? Почти три года. Первый год она еще верила, что Коля разведется с женой, потом перестала. Ей было хорошо с этим человеком, и иллюзий она не питала. Когда он открыто сказал ей, что все, хватит, она сама себе приказала забыть его и пошла по жизни дальше. Пойти-то пошла, только крайне хорошенькая девочка Лиза не давала полностью вычеркнуть Николая из жизни. Нина растерянно отмечала и пронзительный взгляд исподлобья и характерное движение правым плечом, когда дочь была чем-то недовольна, и у нее мурашки бежали от таких, свойственных лишь Николаю движений. Надо было как-то научиться абстрагироваться от этого и идти дальше, потому что Нина вообще-то не привыкла стоять на месте.

— Мам, а ты придешь в пятницу на праздник? — спросила на следующий день Лиза, пока они шли домой из сада.

— Ну конечно, дочь, как я могу не прийти. Вы же для мам праздник готовите, я уже отпросилась пораньше с работы.

Лиза сразу заулыбалась и вприпрыжку поскакала рядом. Нина смотрела на довольного ребенка и думала, что вроде совсем недавно со слезами оставляла ее в детском саду, а ведь скоро уже в школу готовиться надо будет.

— Мам, — подскочила к Нине Лиза и спросила:- А почему на Новый Год Татьяна Викторовна ругала нас, что мы говорили, что она Бабой Ягой была.

— Что, что? — не поняла Нина. Понять витиеватый вопрос после тяжелого рабочего дня, да еще с полным пакетом продуктов, было весьма затруднительно.

— Ну, она же Бабой Ягой была, — попыталась объяснить Лиза.- А когда мы ее потом так назвали, она рассердилась, что роль такая досталась ей. Почему?

— Почему рассердилась? — переспросила Нина. Дорожка была узкая, снег по бокам рыхлый, и идти и одновременно говорить было не очень удобно. — Потому что Татьяна Викторовна права. Она не была Бабой Ягой, а всего лишь играла такую роль. Понимаешь?

Лиза выбежала вперед, и Нине не было понятно, слышит ли она ее.

— Попробую тебе объяснить. Баба Яга у вас на утреннике вредничала, украла что-то у вас, веником своим грозила всем, правильно?

Дочь не повернулась, но кивнула.

— А Татьяна Викторовна разве так делает? Кричит на вас, вредничает?

Лиза резко остановилась, обернулась и даже открыла рот от удивления.

— Ты чё? Она хорошая!

— Ну, — улыбнулась Нина.- А играла она злую ведьму. Как бы понарошку, поняла? Всё делала так, как делала бы Баба Яга. У вас вечером праздник?

Лиза кивнула и спросила:

— А что сегодня на ужин?

— Каша перловая. И сосиски сварим. Я сегодня дома не была еще и приготовить ничего не успела. Если хочешь, салат из капусты сделаем.

Их обгоняли люди, и Лизе пришлось ответить не сразу.

— А суп вчерашний остался? Я бы его поела, чем кашу эту противную.

Нина улыбнулась. В борьбе с перловкой даже сосиски не могли ничем помочь.

«А почему бы и нет», — неожиданно решила Нина, стоя у зеркала в фойе детского сада в пятницу вечером. Ей следовало, конечно, поторопиться, выбрать в зале удобное место, тем более что родителей пришло на удивление много. Мимо нее шли мамы, мимоходом здоровались с ней, а Нина все никак не могла оторваться от собственного вида в зеркале.

За последние три года она очень изменилась внешне. Вместо привычного еще с университета 46 стала носить 44 размер одежды, отрастила вполне приличные волосы, да и в лице, говорят, после рождения ребенка тоже поменялась. Нине захотелось покрутиться перед зеркалом, взглянуть на себя как бы со стороны, но конечно сейчас это было неуместно.

Нина тихонько пробралась в зал, кое — как найдя себе месте в уголке, а сама думала о том, почему бы ей не попробовать получить немного адреналина, разбавить жизнь маленьким приключением. Вспомнить хулиганскую молодость. Жена Димы, конечно, видела пару раз Нину, но вряд ли запомнила. И вряд ли узнает со слов своего ухажера.

Нина смотрела спектакль дочери кое-как, вполглаза, и никак не могла избавиться от мыслей, как бы ей стать роковой красавицей, на которую можно было бы обратить внимание, но при этом не выглядеть вульгарно.

Натолкнула ее на эту мысль, как ни странно, дочь со своим разговором про роли. А сейчас глядя на взрослых женщин, играющих сказочных героев и зверюшек, Нина вдруг подумала, что вся жизнь — постоянная смена ролей. Что мы только и делаем каждый день, как сменяем маски одна за другой– днем строгая начальница, в обед, пока никто не видит, — простая женщина с больным желудком, вечером — заботливая или наоборот невнимательная мама, ночью рядом с любимым мужем вообще кто угодно. У каждого человека десятки ролей каждый день, и каждый сам решает, какую маску нацепить в тот или иной момент. Нина взглянула на специалиста изо-деятельности, которой сегодня досталась роль вредного разбойника. И подумала, что с одинаковой вероятностью Катерина Васильевна может мысленно быть уже дома, где ее ждет важный звонок, немытая ванная комната или больной ребенок, или с тайным волнением наслаждаться возможностью хоть немного побыть плохим персонажем, зная, что ей за это ничего не будет.

Нина вдруг встрепенулась. Ей и самой неплохо бы немного побыть другим человеком, сыграть непохожую на себя девушку, и она кажется, даже готова рискнуть своими волосами.

Дмитрий

Проведя все утро в своих невеселых воспоминаниях, Дима и сам не заметил, что опять обратил внимание на аккуратные красные сапожки, мелькавшие уже когда-то перед его взглядом в этом кафе, куда он заходил попить кофе перед работой. Собственно, его удивил в первую очередь лишь тот факт, что он так и не понял, хотя был женат почти девять лет, как девушки умудряются ходить на таких каблуках, когда на улице сплошная весенняя слякоть и «каша». Возможно, девушка выходила из салона автомобиля прямо перед входом кафе. По крайней мере, этим можно было объяснить отсутствие грязи на ее обуви.

Лишь сегодня, стоило появиться на пороге красной лаковой паре, он немедленно поднял глаза. Девушка была одета в бежевое короткое пальто, из-под которого выглядывал край темно-серой юбки, на шее шарф в тон сапожкам. Девушка остановилась лишь на мгновение, затем прошла к столику у окна, на ходу кивнув молодому человеку за стойкой и расстегивая пальто. Видимо, она заказывала одно и то же, потому что в утренние и дневные часы здесь было самообслуживание. Девушка села за столик в углу и стала смотреть в окно. Ее можно было назвать очень красивой и даже какой-то воздушной, и при этом она была очень грустна. Возможно, ее тоже одолевали невеселые мысли, а может нерешенные проблемы.

Диме пора было ехать, чтобы не попасть в пробку, но он все сидел и смотрел на девушку. Их разделял всего один столик, но Дима мог поклясться, что она его не заметит, как не заметила молодого человека, принесшего ей кофе и ароматную, посыпанную кунжутом булочку. Пора было вставать, но мужчина никак не мог оторваться от ее столика, где постепенно остывал нетронутый кофе, который был здесь очень даже неплох. Но девушка все продолжала сидеть с ровной напряженной спиной и отсутствующе смотреть куда-то в окно. Дима, наконец, встал и вышел из кафе.

Где-то через полторы недели он забежал в это кафе полдевятого утра и остановился на пороге: девушка в красных сапожках уже сидела на своем привычном месте и листала какие-то бумаги. За эти дни он видел ее разную: задумчивую, нервничающую, чем-то озабоченную и один раз даже веселую. Сегодня она была «деловая»: сосредоточенная и спокойная.

Не успев ничего придумать, Дима решительно прошел к ее столику и сел напротив.

— Мест нет, — заявил он, когда девушка на секунду подняла глаза, отрываясь от бумаг. Она немного подернула плечом, но ничего не возразила и снова погрузилась в работу.

Дима расстегнул куртку и стал смотреть в окно. Когда мимо кафе по разбитой дороге проехали девять иномарок и один пожилой «жигуленок», Дима заметил в отражении стекла, как девушка взяла свою чашечку и сделала небольшой глоток. Бросила взгляд на абсолютно свободные столики вокруг, и рука ее замерла в воздухе. Дима, наконец, оторвался от своего увлекательного занятия по подсчитыванию машин и посмотрел на девушку. Она взгляд выдержала и нисколько не смутилась, лишь слегка приподняла брови в немом вопросе. А Дима с удовольствием разглядывал ее светлые красивые глаза, аккуратный маленький носик и хорошо уложенные белокурые волосы. Она была младше его лет на пять, наверное, но держалась как женщина, знающая себе цену.

Дима неожиданно почувствовал себя крайне глупо и поспешил объяснить.

— Если честно, сам не знаю, зачем подсел к вам. Я бываю тут частенько уже на протяжении… — он слегка нахмурил брови, — четырех месяцев, и по правде говоря, никогда не видел, чтобы кто- то приходил сюда так же часто, как я.

Девушка смотрела выжидающе, и он продолжил:

— А вы, похоже, часто здесь бываете. Я подумал… люди не приходят постоянно в одно и то же место просто так.

— То есть, мы не были когда-то знакомы, и это не один из методов креативного подката? — Голос у девушки оказался под стать ей самой, нежный и певучий. Мимо них проходили люди, но они их не замечали.

— Конечно, нет, — подтвердил Дима. — Ну, разве что я запал на ваши красные сапожки.

Девушка не стала делать круглые глаза, а наоборот немного улыбнулась.

— Никак не могу от них избавиться. Они привлекают внимание, а мне оно сейчас не нужно. Вы понимаете?

Она отпила немного кофе, но он безнадежно остыл, о чем свидетельствовал ее сморщенный носик.

— Мне очень нравится, как здесь варят кофе, — произнес Дима, проигнорировав ее вопрос. — Я принесу новый.

Он поднялся так быстро, что она не успела возразить. Пока стоял у стойки и оплачивал кофе, спиной чувствовал на себе ее заинтересованный взгляд. Внутренний голос подсказал, что это неплохой способ клеить девиц. Возможно, когда-нибудь он им даже воспользуется.

Когда Дима вернулся, неся две чашечки кофе, девушка убрала свои бумаги и посмотрела на часы. Заметив это, мужчина поинтересовался:

— Успеете выпить кофе?

— Валерия, — секунду подумав, произнесла она. — Вы же это хотели узнать?

— Пожалуй, нет, — серьезно ответил он, присаживаясь обратно на стул. — «Девушка в красных сапожках» звучит также неплохо, как и ваше настоящее имя. Но если что, я — Дима.

— Прекрасно, — просто ответила она и подвинула-таки к себе кофе. — У меня есть пять минут, и я, пожалуй, не откажусь от кофе. Он здесь, правда, хорош.

Чего уж тут не понять, подумал Дима, когда девушка ушла, оставив после себя едва уловимый запах духов. Чего уж не понять, если на ее руке поблескивало обручальное кольцо.

Нина

«Отступать некуда», в сотый раз подумала Нина, зажмуривая глаза. «Отступать некуда, я уже ввязалась в эту авантюру».

Если закрыть глаза, было не так волнительно ждать результата, что Нина и делала.

— Ты когда уходишь-то?

— На следующей неделе отработаю две смены, и все.

— А ребенка муж забирать будет? Или ты будешь успевать?

— Когда я, когда он. Приспособимся как-нибудь.

Женщины позади нее негромко чирикали о своем, замолкая лишь на время, когда громко работал фен. Нина так и сидела с закрытыми глазами, и можно было подумать, что она спит, пользуясь моментом. Чтобы отвлечься, Нина представляла их сосредоточенные, спокойные лица и ловко мелькающие в воздухе руки.

— Надо занимать место, пока свободно, понимаешь? — спросила одна из женщин. — Поселок пока маленький, все за места свои держатся, потом вообще без работы останусь.

— Правильно, конечно. И пусть Васильевна ругается, посылай к черту. Нам, конечно, нелегко пока придется, но тебе шанс действительно терять нельзя.

Женщины ненадолго замолкли. И тут Нина почувствовала, как ее кто-то осторожно трогает за плечо.

— Девушка, все готово.

Нина открыла глаза. В огромном зеркале напротив отразилась незнакомая девушка. Испуганная, с длинными прямыми волосами, окрашенными в «роскошный блонд».

Вообще-то в школе она слыла безбашенной девицей и хулиганкой. Кто мог стащить классный журнал из учительской? Кто мог подговорить всех сбежать с уроков в старших классах? Кто мог залезть на дерево в школьном дворе, собрав вокруг себя напуганных и негодующих учителей? Конечно, Нинка Решетникова!

И почему-то после каждой ее выходки учителя вздыхали и спрашивали, чего же им ждать в следующий раз. И тут же сами отвечали — «что ты выкрасишь себе волосы в зеленый цвет»?

Вообще-то была в то время такая мода выкрашивать волосы в разные цвета. И даже в их классе нашлась девочка, пришедшая однажды на занятия с красными волосами. Но именно от Нины учителя этого и ждали, и непременно это должен был быть зеленый цвет, как же иначе?

— Ну как? Нравится? — спрашивала парикмахер и поправляла ее новые светлые локоны.

Нина не знала, что и ответить. Волосы — это единственное, что Нина всегда боялась менять в себе. У нее был пирсинг в пупке, она готова была увеличить грудь, закачать ботокс в губы, но вот поменять цвет волос было для нее целым подвигом.

Нина встала, покрутилась немного перед зеркалом и признала, что получилось, пожалуй, неплохо.

— Немного странно, но я привыкну, — ответила она.

Девушка — парикмахер кивнула и стала прибираться на столике после процедуры. А Нина пошла оплачивать окраску, думая о том, как отреагирует на новую маму ее дочь.

И вот день X наступил. Дочь была отдана на всю ночь бабушке, Дима уже собирался в ресторан, а сама Нина проверяла в последний раз перед зеркалом свой образ. И с удивлением и некоторым удовлетворением отметила, что ее действительно трудно сейчас узнать. Из зеркала на нее смотрела яркая блондинка в коротком блестящем платье. Тщательно оформленные брови, ярко-красная помада на губах, голубые благодаря линзам, глаза, еще больше увеличенная специальным бельем грудь — и нет больше никакой девушки Нины, зато есть гламурная девица Стеша. Высокие сапоги на каблуке, коротенькая шубка, взятая у одной из подруг, — и девушка выходит навстречу такси.

Вообще-то прежняя еще Нина долго не могла решиться подобрать образ. Сначала она подумала, что у Димы должна быть гламурная фифа, вся такая из себя. Потом решила, что это будет неправдоподобно, потому что такие девушки априори не привлекали никогда Диму, и была готова уже сыграть «простую, но симпатичную» девушку.

«Простушку ухажер может вообще не заметить», подумала Нина и вздохнула. А деловую леди она, пожалуй, не осилит.

После тяжелых раздумий, Нина остановилась на роковой красотке. В конце концов, это ее игра, и чем больше мужских взглядов она соберет, тем лучше.

«Вишневая гора» встретила Нину современной музыкой, вышколенными официантами в красных галстуках и приятным ароматом свежести. Нина сразу заметила одиноко сидящего Диму за одним из столиков и походкой модели направилась к нему.

— Димуля, солнце, — не доходя приличное расстояние до Димы, начала Нина, потому что прекрасно видела, что он ее не узнал.

Дима смотрел на нее безо всяких эмоций и изменился в лице, лишь когда она стала извиняться.

— Ну, извини, что опоздала. Я такая непунктуальная, — пропищала она, надувая губы.

Дима соскочил с места, сделал шаг навстречу, и они обнялись.

— Ничего страшного, дорогая.

Нина заметила, как сразу несколько молодых парней и мужчин обернулись на них. Но для кого предназначался весь этот спектакль, она не знала. И к тому же Дима с Ниной как-то оба поняли, что не договорились, как будут звать его новую девушку. Нина-то придумала себе забавный псевдоним, а вот Диме сказать об этом как-то забыла.

— Стеша, называй меня Стешей. Я так не люблю это имя — Настя, прямо ужас.

— Хорошо, Стеша, — улыбнулся Дима и помог ей присесть. Подвинув ей стул, он наклонился к ее уху, будто бы сказать какую-нибудь приятность. А на самом деле прошептал: — Тебя мать родная не узнает, не то, что я.

Нина улыбалась. Она начала получать удовольствие от всего происходящего.

— Не ожидал? — тихо спросила она, пока Дима наливал ей вино. Сам он не пил, чтобы держать себя в руках.

— Чуть челюсть не отпала, честное слово. Прямо сам себе сегодня завидую, — признался Дима, откровенно ее разглядывая.

Нина захохотала в голос, а потом, чуть наклонившись, спросила:

— Ну что, поиграем, любимый? Где клиент?

— За моей спиной справа. В темно-синем кардигане.

Нина с интересом взглянула за спину Диме. За столиком сидел молодой человек примерно их возраста. Волосы короткие и черные как уголь, нос заострен, лицо гладко выбрито, достаточно худощавый и какой-то весь… прямой. Женщина рядом с ним явно была его сестрой — те же угольно-черные волосы, тот же заостренный подбородок.

— Что заказывать будем? — спросил Дима.

— Не имеет значения, — ответила Нина, беря бокал в руки. Она чуть подвинула стул, чтобы тому парню было ее хорошо видно, а потом, что-то заметив за Диминой спиной, моментально начала широко улыбаться.

— Целуй руку, — сквозь улыбку тихо сказала она и протянула ему свою ладонь. — Целуй, говорю, парень на тебя смотрит.

Дима моментом отреагировал, а Нина сыграла лицом, как ей это все безумно приятно. Потом она вздохнула:

— Хорошо, что спиной к нему сидишь. — Нина взглянула на Диму, который по такому случаю надел красивую рубашку и даже сходил в парикмахерскую. Но на его лице явно читалось замешательство. — Слушай, вообще-то это было твоей идеей, ты все замутил, а теперь сидишь и тормозишь. Если не начнешь мне подыгрывать, никто в это поверит.

— Хорошо, я постараюсь. — Дима чуть подергал воротник рубашки, как будто ему не хватало воздуха. Он не предполагал, что увидит Нину такой. И вообще, он не умел кадрить таких вот гламурных девушек, поэтому даже не знал, как себя толком вести. Тем более что у него не было на нее никаких видов, хотя, чего скрывать, на такую девушку нельзя было не обратить внимания.

Нина, прекрасно видя, какое произвела на него впечатление, и легко войдя в роль соблазнительницы, взяла все в свои руки. Она красиво улыбалась, смотрела на него влюбленными глазами, иногда громко смеялась, привлекая к себе внимание. В перерывах между всем этим они ели салаты и горячее и просто разговаривали.

— Слушай, он же моложе нас с тобой, как он мог быть знаком с твоей женой? — поинтересовалась Нина.

— Так она тоже моложе меня. А они учились в Архитектурном вместе. И вот к этому уроду она и ушла.

— Печально, — сказала Нина и тут же негромко искристо засмеялась и уже чуть громче сказала не своим голосом: — Ой, Дима, ты такой веселый.

Дима даже вздрогнул. Он плохо понимал, когда на кого она играла и как успевала быстро переключаться. Хорошо еще, что он в последний момент передумал и посадил Нину лицом к Стасу, иначе сам он давно бы все запорол. А пока Нины не было, он пару раз прошел около Стаса, чтобы тот его заметил и узнал. Самым сложным было сделать вид, что этот парень его не интересует.

— Слушай, а ведь он смотрит в нашу сторону, — сказала вдруг Нина. — Причем на тебя тоже. Так что все идет по плану.

— Правда? — обрадовался Дима.

Нина кивнула и выпила еще вина. А потом сказала, что пройдется до дамской комнаты. По залу она шла неспеша, нутром чувствуя, что как минимум двое мужчин провожают ее взглядами. Ох, как ей нравилось это чувство!

Придя в зал потом обратно, она не стала проходить к своему стулу, а подошла к Диме и села к нему на колени. Она проводила пальцем по его щекам, по лбу, по бровям и наблюдала, как Дима борется сам с собой. Потом краем глаза она заметила, что Стас как будто случайно повернулся в их сторону, и наклонилась ниже. Рука ее по-прежнему лежала на Диминой голове, так что со стороны нельзя было видеть, что они всего лишь соприкоснулись губами.

— Хватит, — очень быстро отстранился Дима. — Ты перегибаешь палку.

— Играть, так играть, — хитро возразила Нина. Дима был нормальным мужиком, но когда он все это задумывал, то вряд ли думал о таких издержках.

Нина легко вспорхнула с его колен и вернулась обратно к себе. Дима заметно нервничал. Если бы вместо Нины напротив него сидела незнакомая девушка, то ему, несомненно, было бы легче. А Нина …он и раньше не мог не замечать, как она умеет закатывать глаза, строить из себя невинность и кокетливо улыбаться, а сейчас она и вовсе выглядела роковой незнакомкой, и это было как минимум странно.

Дима взял ее за руку и снова поцеловал ей руку. А потом сказал, что выйдет рассчитаться за ужин. Когда он ушел, Нина стала аккуратно наблюдать за сидящей рядом парой. Стас со своей сестрой, по всей видимости, обсуждали какие-то серьезные вопросы, потому что на их столе были разложены бумаги. Когда Стас в очередной раз оглянулся на Нину, она не успела отвернуться, и они встретились взглядами. Стас сразу сообразил, что не выдать себя он сможет только если отреагирует так, так отреагировал бы в случае с любой другой девушкой, — он чуть улыбнулся. Нина тоже вежливо улыбнулась и отвела взгляд.

Когда Дима вернулся, они с Ниной за руку вышли из ресторана.

— Хм, я не думал, что ты так серьезно возьмешься за это, — признался Дима, когда отошли немного.

— А как ты хотел? Зато теперь никто не скажет, что ты использовал свою знакомую. А чтобы твоя жена не подумала, что ты совсем забыл о ней, мне и пришлось флиртовать активнее тебя. Кстати, ты думал, что дальше?

— А что дальше? — удивился Дима. — Главное, чтобы этот Стас рассказал все Динаре.

— Ну, расскажет, и что? Нет, так дело не пойдет. Нужно подкрепление чем-то еще. И я даже знаю, чем. Но так как я вряд ли смогу долго проходить в таком виде, придется все делать сегодня.

— Что делать-то? Куда ты идешь?

Дима догнал Нину.

— Кстати, это хорошо, что ты не стал пить, — вместо ответа сказала Нина, когда они подошли к его машине. — Поехали делать то, что так любит молодежь.

— Что делать? — очень осторожно спросил мужчина, впервые пожалев, что вообще придумал эту авантюру.

Шикарная девушка в шубке приблизилась к нему довольно близко и лукаво прошептала:

— Селфи, Димуля, будем делать модное селфи.

Уже в машине она объяснила:

— Сейчас сделаем много разных фоток, и ты будешь по одной изредка их выкладывать. Все ради того, чтобы было понятно, что ты действительно встречаешься с некой девушкой Стешей. Постарайся только не выглядеть таким испуганным.

Нина достала из сумочки зеркальце, поправила макияж, подкрасила губы, потом позвонила маме и пожелала дочери спокойной ночи.

А потом они стали делать совместное селфи на фоне разных заведений города и, конечно, в машине. То есть буквально вставали где-нибудь у окошек первого попавшегося кафе, нацепляли на лица одинаковые счастливые улыбки или наоборот корчили веселые рожицы и фотографировали сами себя или просили прохожих. Нина все причитала, что вот бы сейчас селфи-палку.

Потом они замерзли, особенно Нина в своих вычурных тонких колготках. И они зашли, усталые, в кабак, который так удачно попался по пути. Согрелись и заодно сделали еще несколько совместных фото. Нина накинула на плечи Димину кофту, так что вполне можно было подумать, что фото сделано в другой день.

— Как сам-то думаешь, сработает это? — спросила Нина, пока Дима докуривал последнюю сигарету.

Мужчина пожал плечами.

— Не знаю, но я все еще не верю, что нашего брака больше нету.

— Слушай, это конечно не мое дело, — Нина осторожно почесала ногтем голову, которая после окраски стала периодически неприятно чесаться, — но я не понимаю, как ты спокойно сидел сегодня рядом с ним. Неужели тебе не хотелось как следует врезать ему? Как ты смог оставаться таким невозмутимым?

— Я понимаю, что лезть в драку не имеет смысла, Динара этого никогда не простит. Да и какой смысл? Что я этим добьюсь?

— А чего ты добьешься, если будешь показывать, что не теряешь время и встречаешься с другими девушками?

— Не знаю я! — Дима тряхнул головой и с силой сжал кулаки. — Я надеюсь только на то, что достаточно хорошо знаю свою жену.

— Ладно, твое дело конечно, — Нина выпрямилась и не стала задавать больше вопросов. Что сделано, то сделано. Вернее, он попросил, она выполнила, а дальнейшее ее не касается. — Отвезешь домой? Да, кстати, не забудь подписывать фото. Немногословно, но что-то пиши. Что-нибудь в роде — «Моя Стеша», «со Стешей тут», «со Стешей там..».

Нина взяла сумку и встала из-за столика. В кабаке было многолюдно и шумно, поэтому она даже не услышала, как позади нее пристроился какой-то парень.

— Как зовут такую красотку? — нетрезвым голосом поинтересовался парень где-то в районе ее уха.

Нина развернулась. Парень оказался молодым и даже достаточно симпатичным.

— Пригласить за свой столик хочешь? — поинтересовалась Нина, не делая попытки отойти от него.

Парень закивал каким-то своим нетрезвым мыслям. А Нина взяла его правую руку и положила прямо себе на грудь. Парень мгновенно оживился и захотел пристроить и вторую руку, но Нина не позволила.

— Мм, извини, ты свободный оказывается, у тебя кольца нет, а я женатых люблю. Не судьба.

И, освободившись от его рук, пошла к выходу. Стоит ли говорить, какими дикими глазами на нее смотрел ожидавший ее Дима?

Дмитрий

Случайные встречи с милой девушкой Валерией в одном и том же кафе вызывали у Димы улыбку. Когда он был в хорошем настроении и не занят рабочими вопросами, то с приятным удовольствием наблюдал за ней. Почему-то она была ему интересна, причем безо всяких пошлостей. Была правда в ней какая-то странность, которую он, зацикленный на своих обидах и личных неудачах, все никак не мог ухватить. Дима наблюдал за ее точеной фигурой, аккуратными движениями, нахмуренными бровками, красными сапожками, от которых у нее, видимо, так и не хватило сил избавиться, а сам думал о жене.

С Динарой он познакомился так давно, что даже ему в это не верилось. Они выросли и прожили приличную часть времени в одном доме, но разных подъездах. Они ходили в одни магазины в округе и даже в одну школу. Они так часто пересекались, что казалось вполне естественным, что в один прекрасный момент они обратили друг на друга наполненное совсем другими желаниями внимание. Несмотря на явную симпатию, их отношения долгое время были лишь платоническими. Они гуляли вечерами, ходили в кино, друг к другу в гости и вместе слушали музыку. Более того, их мамы обе работали на автозаводе и были совсем не против поженить своих детей. Все, казалось, было очевидно и предопределено заранее, но судьба — злодейка решила поверить их отношения на выносливость.

Динара была младше Димы на три года, и когда пришло ее время поступать в университет, она вдруг взбунтовалась и поступила не туда, куда очень хотели ее родители. Она без проблем сдала вступительные экзамены на архитектурный факультет, и Дима первого сентября со спокойной душой отпустил ее получать знания. Там-то она и встретила молодого человека по имени Стас, который молниеносно и крепко вскружил голову девушке. Так сильно вскружил, что на все увещевания родителей, что первый год надо работать на зачетку, а не в любовь играть, она отвечала неизменно одного и тоже: я не могу ни о чем думать, кроме него.

Целых два года Дима страдал от первой в жизни и такой неприятной личной драмы. Но было у него такое качество — мама говорила, вздыхая, что это от папы, — что заставляло его страдать молча. Страдать и ждать. Ждать терпеливо, почти хладнокровно, пока его любимая отболеет ярко вспыхнувшей страстью и опустошенная вернется к нему.

Так и получилось. Неизвестно, что там произошло между Динарой и Стасом, но они разругались и разбежались, казалось бы, раз и навсегда. Динара ходила чернее тучи от произошедшего, но такая прекрасная в своем горе, и Диме оставалось лишь аккуратно подставить ей свое плечо. Плечо было подставлено, слезы вытерты, а все мысли были направлены в нужном направлении. Когда Динара, наконец, обрела способность рационально мыслить, она и обнаружила, что все это время именно Дима был так обходителен, так мил и верен ей. Пазл сложился, и через какое-то время Дима и Динара поженились.

Все, казалось бы, шло прекрасно, и вот, спустя девять лет, этот Стас вновь разрушил их семейное счастье. И теперь Дима уже не был так уверен, что это всего лишь обострение странной зависимости своей жены. Чем чаще он думал о произошедшем, тем больше начинал верить в то, что Динара на самом деле всю жизнь любит Стаса. А сам Дима, возможно, был для нее лишь временной заменой. От таких мыслей Дима начинал злиться и придумывать разные варианты, как можно доказать, что это всего лишь его глупый вымысел. Просто сидеть и ждать он уже не мог. Но и не смог он выдержать натиск жены, когда она была полна железной решимости уйти от него. Просто не смог остановить, и от этого злился еще больше.

Такие невеселые его мысли прервала Валерия, которая вдруг подсела к нему за столик.

— Привет, — просто сказала она.

— Привет, — удивился Дима. И одновременно обрадовался. — Не думал, что ты еще раз обратишь на меня внимание.

Валерия пожала плечами.

— Просто скучно стало. Ты не против?

— Конечно, нет, присаживайся.

Валерия присела напротив, пристроила на спинку стула сумочку и положила на столик свой телефон. В другой руке она держала вазочку с каким-то десертом.

— Просто заметила, что ты сегодня какой-то особенно грустный, — посмотрела Валерия на Диму.

— Мысли всякие в голову лезут. То ли нехорошие, но правильные, то ли совсем неправильные.

— Бывает, — грустно вздохнула Валерия. — Сама такой ерундой страдаю.

Она съела несколько ложек своего десерта, а потом спросила:

— Извини за вопрос, но я периодически замечаю, как ты меня разглядываешь. Разглядываешь, но больше не подходишь. А я ведь теперь только и думаю, зачем ты это делаешь.

— Вот как, — Дима чуть смущенно улыбнулся. — А я, может, все наблюдаю, когда ты с сапогами своими расстанешься. А ты не расстаешься, вот я и гадаю, может ты меня обманула?

Валерия засмеялась открыто и легко. Ее светлые кудри красиво падали ей на лицо.

— Похоже, придется уже. Завтра совсем теплую погоду обещают.

— Если честно, причина не только в этом. Я же не слепой, кольцо на пальце увидел, а привычки знакомиться с замужними дамами у меня как-то нет.

Дима в этот момент не кривил душой. Он на самом деле крайне плохо относился ко всякого рода изменам, и старался не морочить никому голову.

— Ах, ты об этом, — Валерия нахмурилась и покрутила обручальное кольцо на пальце, рассматривая его так, как будто первый раз увидела. — Да в принципе, можно сказать, что и нет его.

И тут она легко сняла кольцо, еще раз посмотрела на него и убрала в сумку. Потом увидела удивленные глаза Димы и объяснила:

— Нет, оно настоящее, ты не думай, просто я развожусь.

— Ух ты, — осторожно произнес Дима и тут только понял, что показалось ему неправильным. Валерия всегда была в этом кафе одна, очень редко говорила по телефону и чаще всего была грустна. И нисколько не походила на замужнюю. Возможно, она поэтому подсознательно и привлекла к себе его внимание.

— Не знаю, зачем я подошла к тебе сегодня, извини. Я знакомиться ни с кем не собиралась вообще-то, так что…

Дима видел, что Валерия порывается уйти, и поспешил ее удержать.

— Нет, нет, все в порядке, у меня нет никаких таких мыслей, оставайся.

Валерия осталась, но настроение у нее заметно упало.

— Просто…, — начал Дима, понимая, что ему придется сказать это вслух. — Я сам недавно развелся с женой, поэтому и удивился твоим словам.

— Да? — удивилась Валерия и чуть успокоилась. — А… лучше сказать, сочувствую или поздравляю?

Дима сначала не понял такого странного вопроса, а потом отметил, что…

— А ты проницательна, Валерия. Мужчин обычно поздравляют с таким событием, но не меня.

И тут Дима взял да и рассказал малознакомой девушке в трех словах причину его развода:

— Жена ушла к другому.

Валерия прыснула.

— Такая же ерунда. Ну в смысле, мой к другой девушке ушел. Сказал, что жить без нее не может, что они давно знакомы и все в таком духе. Правда, он просил пока просто сделать перерыв в отношениях, но, …в общем, я подала на развод сама, не вижу никакого смысла больше ждать.

Валерия вздохнула. Ее взгляд был устремлен в стол, и Дима видел, как сильно она переживает.

— Да уж. Если честно, теперь понимаю, как банально звучат слова соболезнования. Трагедия личная, но не единственная в своем роде.

Валерия промолчала. Дима собирался допить свой кофе, но ему позвонили. И пока он отвечал на звонок, Валерия встала, тихонько, чтобы не мешать его разговору, попрощалась и вышла из кафе.

Нина

Нина была девушкой молодой, привлекательной и чернобровой. Ее глаза, обрамленные густыми, черными ресницами так и пленили противоположный пол, так что от поклонников у нее никогда не было отбоя. Но, как бы Нина не игнорировала этот факт, но ее саму неведомым образом привлекали исключительно женатые мужчины. Была какая-то интрига, возбуждающий адреналин в том, чтобы охмурить, завоевать человека, которого ждала дома жена, а то и дети. Ходячий сканер, говорили про нее подруги, когда она выбирала понравившегося парня на дискотеке, на улице, в торговом центре и, познакомившись с ним, подтверждала свою догадку, увидев у него кольцо на пальце.

Нина была девушкой не из застенчивых, потому познакомиться с кем-нибудь, не составляло ей никакого труда. Но из-за своей странной особенности, ей так часто приходилось в своей короткой жизни слышать фразу «извини, я женат», что она перестала расстраиваться по этому поводу. Но уж если мужчина отвечал ей взаимностью, то ее чувства походили на бушующий океан, и было очень сложно найти берега, потому что смешивались не только дни и ночи, но и почти наркотическое опьянение и реальность. Как правило, мужчины всего этого пугались, так что Нина еще долго отходила от своих бурных переживаний после расставаний с очередным ухажером.

Николай оказался тем редким исключением, когда понравился «сразу» и наповал, и Нина внутренне до последнего надеялась, что в свои 32 года он оставался свободным. Надежда не оправдалась и, пожалуй, впервые Нина сама себя ненавидела за свои слабости.

Познакомились они на корпоративе компании Николая, куда ее позвала одна из ее подруг, работающая там, и Нина, разумеется, не отказалась от такого заманчивого предложения. Николай без сомнения умел ухаживать. Он делал шикарные подарки, водил по модным местам и ресторанам, был мил и терпел ее выходки. И при этом на второй же встрече поставил ее в известность, что у него жена, и бросать он ее не собирается. Последняя надежда Нины рухнула, но она все равно легко сдалась под его напором, потому что как любая молодая девушка хотела чувствовать себя если не принцессой, то окруженной вниманием любимой женщиной. Страсти приятно пьянили, и думать о чувствах какой-то другой женщины совсем не хотелось. Поэтому Нина просто наслаждалась теми редкими часами с Николаем, которые ему удавалось выкроить в своем напряженном графике.

Потом она стала открыто приходить к нему на работу, где, собственно, и познакомилась с Димой, который прикрывал ее перед женой Коли, передавала любимому маленькие подарочки, приезжала в любой час и день по высланным в сообщениях адресам. Они успели съездить несколько раз на море, один раз даже поругаться, а потом Нина забеременела, и все изменилось.

— Пора заканчивать. Ты классная, и ребенка твоего я обижать не собираюсь, но у нас больше ничего не будет, — сказал он очень спокойно, обдуманно и даже поцеловал на прощение. Сказка на этом закончилась, дно волшебства ударило в спину, и наступила болезненная, пугающая реальность.

Дмитрий

— Что, и тарелки делить будем? — рассвирепев, спросил меня муж.

— И тарелки, — невозмутимо ответила я. — Ты меня обманул, ты уходишь к другой женщине, могу я хоть какую-то выгоду извлечь из штампа в паспорте.

— Не думал, что ты такая меркантильная, — поморщился он.- Ишь ты, выгоду она получить хочет.

— А как же, — я развернулась к нему лицом и пристально посмотрела ему в глаза. — Между прочим, это ты меня использовал все это время, как оказалось. Легко женился, легко разводиться собираешься?

Валерия вздохнула. И постучала кончиками ногтей по столешнице. Она так и не смогла выговорить его имя, — как будто если она произнесет вместо «муж» — «Стас», то все и правда закончится.

— Вот так и было.

Они сидели на привычном уже месте в любимом обоими кафе и разговаривали. Была суббота, и они никуда не спешили. Дима думал о том, что кроме факта о разводе и того, что Валерия в данный момент работает то ли секретарем, то ли помощником нотариуса, о ней он больше ничего и не знает. Да этого и не надо было: Дима сомневался, что их знакомство может продолжиться где-то за переделами этого кафе.

— Ты, правда, будешь настаивать на полном разделении имущества? — поинтересовался Дима.

— Да прямо, — нахмурилась Валерия, — сдалось мне все это. Чем меньше вещей, тем меньше памяти о нем. Обидно просто. Я так радовалась, что начинается новая жизнь, с такой любовью выбирала каждую вещь в дом. Хорошо, что мы за год ничего крупного не приобрели. Вся техника его была, так что мы все больше по мелочи.

— Я тебя понимаю.

— Знаешь, я все думаю, что не стоило нам так торопить события, — проговорила Валерия, смотря невидящим взглядом куда-то позади Димы. — Мы с мужем и в браке прожили всего ничего, и до него все как-то слишком быстро развивалось. Наверное, зря.

— Я бы не был так уверен, — покачал головой Дима, рассматривая другую девушку за столиком позади Валерии. Та сидела с телефоном в руках и фотографировала все подряд: и еду, и светильник над столом и, разумеется, себя в разных ракурсах. Дима вздохнул: его жена никогда такой, к счастью, не была.

— Почему?

— Ну, у нас с Динарой все было постепенно и неторопливо, а в итоге…

Валерия пожала плечами, а потом, видимо подумав о чем-то своем, спросила резко:

— Нет, ну правда, не любишь, так будь мужиком, в конце концов, скажи прямо, — она вскинула глаза на Диму. — А у него знаешь, какая фраза первая была? Что квартира в его собственности, так что я ни на что не могу рассчитывать. Как будто я собиралась на что-то претендовать. Вот я и прицепилась к тарелкам. Совместно нажитое, имею право. Я не думала, что это столько злости в нем вызовет.

— Ты что же, совсем его не любишь? — удивился Дима, перестав рассматривать блогершу. — Вы же совсем ничего прожили, как так? Или просто юрист взял верх в тебе?

— Может, и люблю еще, — вздохнула Валерия и отвела взгляд. — Что толку-то? Я все равно больше не смогу ему верить, даже если он завтра обратно ко мне прибежит. У него такие глаза были, когда он говорил, что другую любит, а не меня. Не врал, совершенно точно не врал. Лучше сейчас все концы обрубить и жить дальше.

— А знаешь, — неторопливо проговорил Дима, глядя куда-то вдаль сквозь окно, — вот ты сейчас сказала, что твой не врал тебе. А у меня, наоборот, неоднозначное чувство осталось тогда, после расставания со своей. Когда она завела весь этот разговор, у нее вроде и волнение в глазах было, и страсти кипели. А потом… мне все казалось, что она сомневается, что ли. И в Загсе при разводе она как будто колебалась, когда спрашивали, не изменилось ли у кого решение, не передумали ли мы. И альбом она наш зачем-то забрала с фотографиями самыми первыми.

— Надеешься, что она вернется?

— Наверное. Я ведь, извини за прямоту, по бабам побегать успел. И все равно не могу выбросить ее из головы, — Дима вдруг рассердился и стукнул кулаком по столу, отчего на них кто-то даже обернулся. — Ни одна, ни молодая, ни зрелая, не привлекли мое внимание. Вот ты бы понравилась, ей богу, но не в этой жизни.

Сказал и сам испугался такой прямоты. Даже смутился немного, как будто проговорил вслух что-то неприличное. Но неприличного ничего о ней Дима не думал, потому что девушка Валерия ему нравилась. На нее приятно было смотреть, с ней приятно было общаться, слушать ее голос, наблюдать за ее выверенными, как будто заученными манерами. Но не более. Буквально вчера вечером Дима попробовал было представить ее в более близкой ситуации и не смог. Как будто в сердце стояла какая-то защита, не пропускающая никого ближе.

— Не извиняйся, — улыбнувшись краем рта и угадав его мысли, произнесла Валерия.

И она посмотрела Диме в глаза так, что стало ясно, что он тоже не будоражит ее воображение. Потом они оба негромко рассмеялись и продолжили разговор, как ни в чем не бывало. Кажется, они прекрасно понимали друг друга, хотя и отношение к сложившимся ситуациям у них было разным. Та же Нина, в отличие от Леры, уже несколько раз спросила, какого лешего он все еще не бросил свою затею. По ее мнению, ему не стоило зацикливаться на Динаре и следовало продолжать жить дальше. Собственно, именно так и собиралась поступить Лера, но при этом спокойно отнеслась к его попытке все исправить. Единственное, что она сказала, покачав головой, что такое предприятие довольно рискованно.

— А твоя подружка не заиграется? — предположила Валерия.

Вполне, вполне, подумал Дима, но вслух ничего не ответил, лишь пожал плечами. Он не стал рассказывать, как Нина поцеловала его пару дней назад. И выглядело это так, будто она правда начинает воспринимать ситуацию с мнимой подружкой вполне реальной. А может и по другой причине, кто ее знает. Но как только они отодвинулись друг от друга, Нина быстро отвела взгляд. Стало понятно, что ей либо не понравилось, либо все-таки рассудок победил ее низменную суть. И Дима вздохнул с облегчением, ибо Нина в своем новом амплуа почти без труда могла сломить его сопротивление. А ему сейчас этого совсем бы не хотелось. Они оба это понимали и оба сделали вид, что ничего не случилось.

— Нина — милая, компанейская подружка, не более того. Да и знаю я ее довольно давно, она точно не подведет. А куда меня вся эта затея приведет, не представляю.

Дима поерзал на стуле, погладил себя по колючей шее и нахмурился.

— Я от Динариной подруги узнал, что они послезавтра улетают куда-то на море. Это, пожалуй, будет самая тяжелая неделя в моей жизни.

Валерия помолчала, прекрасно понимая, про кого Дима говорит. У нее у самой уже отмечено было в ежедневнике 11 мая, когда у них со Стасом должно состояться судебное заседание. И за все это время он ни разу не позвонил ей, не поговорил, не поинтересовался, как она вообще себя чувствует.

— Это может многое между ними решить, — не стала лгать Валерия. — И мне кажется, ты не готов к этому.

Они встретились взглядами. Первый раз за все это время Валерия посмотрела на него так, как будто даже не сомневалась, что между Димой и его женой все кончено. От этого взгляда Дима моментально закипел.

— Не надо всех мерить всех одним мерилом, — очень четко и раздельно произнес Дима, не отпуская взгляда.

Лера тут же засуетилась и на какое-то время утратила свое хладнокровие. Она не глядя собрала вещи, поднялась и на Диму больше не смотрела.

— Извини, если обидела. Желаю удачи и надеюсь, мы больше не увидимся.

Нина

В обеденный перерыв Нина не выдержала, накинула на плечи ветровку, выскочила на улицу и набрала Диму. Пока слушала гудки, решала, как быть сегодня с дочерью. Сама она с кружков ее забрать не сможет, а мама помочь напрочь отказывается. То ли не водить совсем и оставить с Ольгой Сергеевной, то ли…

— Привет, Дим! Слушай, надо срочно встретиться.

— Привет. А что случилось? — прошелестел голос Димы откуда-то издалека. Нина даже прижала телефон ближе к уху, боясь не услышать его.

— Да сил никаких нет уже, вся чешусь! — Нина на всякий случай оглянулась: не слышал ли кто.

— Что такое? — то ли посмеялся Дима, то ли это шум сделал такое дело: непонятные посторонние звуки поглощали его голос, но задавать лишние вопросы Нина не стала.

— Голова вся чешется от краски, чесслово, так что решай, нужна ли я тебе еще в образе блондинки, и я перекрашиваюсь обратно.

Нина и правда почесала затылок, хотя понимала, что это скорее самовнушение. Просто ей на самом деле было некомфортно находиться в таком образе и хотелось побыстрее избавиться от него.

— Я и сам не знаю, — честно ответил Дима.- Тут кое — что произошло…

— Давай встретимся в каком-нибудь спокойном месте, и ты мне все расскажешь.

— Хорошо, давай завтра вечером. От меня недалеко хорошее кафе есть, там спокойно поговорить можно. За тобой заехать?

— Нет, я сама, адрес скинь только. У меня некоторые траблы с матерью, так что я не знаю, откуда поеду.

— Хорошо. Завтра созвонимся тогда.

— Ну, вот и ладушки, увидимся.

Что делать, что же делать с Лизой-то?

Когда Нина родила Лизу, ее мать, Мария Михайловна, сразу поставила условие. Либо родители берут на себя ипотеку и помогают ей финансово, а Нина сама ломает голову, с кем оставлять ребенка в случае необходимости, либо Мария Михайловна сидит с Лизой и помогает с больницами и кружками, а Нина трудится в поте лица и сама зарабатывает себе на квартиру.

После недолгих раздумий, Нина выбрала первый вариант, решив, что большая карьера в принципе не ее путь, и на квартиру ей без помощи родителей точно не заработать. Да и оказалось, что за первый год жизни Лизы Нина настолько к ней привязалась, настолько крепкими были их невидимые узы, что Нина уже и не представляла жизни без своей любимой дочки.

А потихоньку и вопрос, с кем оставлять ребенка, тоже решился. В своем же подъезде Нина нашла молодую еще пенсионерку, которая в силу каких-то своих болезней не могла уже полноценно работать, а вот брать к себе на пару часов спокойную, серьезную девочку Лизу соглашалась с удовольствием.

Пожалев в очередной раз, что не курит, Нина пошла обратно в офис. Скорей бы Лизка подросла и научилась оставаться дома одна, что ли. У Марии Михайловны в последний год стали отказывать ноги, поэтому она совсем редко стала выходить на улицу. И Нина взялась помогать ей с продуктами, продолжая изредка оставлять Лизу по вечерам. Собственно, такой вот взаимный бартер оказался выгоден обеим.

Завтра, чтобы встретиться с Димой, она оставит Лизу со своей подругой. Их дочери ходили в одну группу детского сада и дружили, так что Катя взялась устроить девочкам пижамную вечеринку без вопросов. А вот сегодня у Лизы любимый исследовательский кружок, за который придется повоевать, потому что пропустить она его откажется, а забрать с него, получается, ее будет некому.

Нина взялась за бумаги. Цифры, с которыми она работала, всегда были скучны и не давали разгуляться фантазии, но Нина давно поняла, что большего ей и не надо. Выполнять указания и работать по четко выверенной инструкции было куда проще.

Ведя подсчеты, Нина думала о том, что скоро наступит лето, и, может быть, ей в этот раз удастся как-нибудь устроить свой отдых. Тем более со своим новым парнем, на свидание с которым она, собственно, сегодня и собиралась. Он был хорош именно там, где надо было, и мог сделать наступающее лето еще более жарким и насыщенным, а на большее Нина и не рассчитывала. Сейчас ей было хорошо, и она жила этим ощущением каждую секунду, не задумываясь, что будет через полгода.

Такси привезло Нину по высланному в сообщении адресу. Дима ждал ее на улице, наслаждался теплым вечером и в кафе не заходил. Окрыленная вчерашней ночью Нина подбежала к нему, чмокнула в щеку и потащила ко входу, цокая каблуками по асфальту.

— Я сегодня на одном кофе, голодная как волк.

Когда они зашли в кафе, Дима чуть замедлился.

— Я первый раз здесь вечером, как-то все… другим кажется.

Нина хмыкнула и окинула зал взглядом, выискивая свободный столик.

— Ну, еще бы. Ты здесь завтракаешь что ли?

— Можно и так сказать. Вон там в углу свободное место есть, как раз официантка убирает стол.

Дима и Нина прошли за дальний столик, где приветливая девушка в униформе попросила их подождать одну минуту, пока она принесет меню.

— Ну что, как у тебя дела? — поинтересовался Дима у Нины, когда она вернулась из дамской комнаты. За это время как раз успели принести меню.

— У меня как раз все зашибись, — довольно проворковала девушка, стараясь не уходить в воспоминания, и тут только толком разглядела Диму. И сразу обратила внимание, что у него сегодня странно горели глаза. — За исключением того, что я за эти месяцы поняла, что, оказывается, совсем не нравлюсь себе блондинкой.

— Я думал, все девушки любят изменения во внешности. Тебе же хорошо так. — Дима взглянул на Нину: она разглядывала меню.

— Ой нет, быть блондинкой не для меня, — Нина снова почесала голову.- Я хочу вернуть все обратно.

Дима пожал плечами. Нина находилась в прекрасном расположении духа, и это нельзя было не заметить.

Подошла официантка и приняла заказ — кофе для Димы и салат, отбивную, свежевыжатый сок для Нины.

— Ну, рассказывай, что нового произошло с тобой, — попросила Нина, когда выбор был сделан. — Выглядишь ты гораздо лучше, чем две недели назад, когда мы с тобой в последний раз виделись. Бодрее как-то.

— Да как-то жизнь налаживается. На новой работе все складывается хорошо, настроение тоже боевое. У тебя тоже, вижу, все хорошо?

Нина довольно хмыкнула.

— Более чем. Личная жизнь бурлит и кипит, по-моему, это видно по моим синякам от недосыпания.

— Я рад за тебя.

Нина кивнула и отпила немного принесенного сока. И подумала, что Дима невероятно скучный, и она бы точно не смогла с таким жить. За все время знакомства с ним, она, кажется, не слышала, ни как он ругался, ни одной стыдной истории из его прошлого. Он даже в тот единственный день рождения Коли, который отмечали всей фирмой, умудрился остаться трезвым. Может жена вообще из-за этого ушла от него?

— Добрый вечер, Дмитрий, — услышала Нина откуда-то сверху мелодичный женский голос. — Добрый вечер,… Нина, если не ошибаюсь.

Нина с удивлением вскинула глаза и увидела возле их столика симпатичную блондинку, по-видимому, чуть младше ее самой.

— Валерия? — со странной интонацией в голосе спросил Дима, как будто девушка перед ним никак не могла носить такое имя.

Нина почему-то решила, что Дима должен обязательно добавить «Что ты тут делаешь?», и по тому, как Дима действительно сделал попытку открыть рот, поняла, что ему и правда хотелось это спросить. Нина фыркнула, ей было интересно лишь то, откуда эта девушка знает ее.

Девушка Валерия оглянулась куда-то назад, и Нина заметила за ней мужчину, примерно вдвое старше ее.

— До свидания, папа. Давай, я подумаю и перезвоню тебе.

Мужчина лишь кивнул головой и пошел к выходу. Валерия немного задумчиво посмотрела ему вслед и развернулась обратно к Диме.

— Я лишь хотела извиниться за прошлый раз.

— Присаживайся, — кивнул Дима на свободный стул, и Нине показалось, что Дима даже рад такой встрече.

Валерия передвинула стул так, чтобы оказаться чуть отдельно от Димы с Ниной. Обычная силиконовая фифа, подумала пренебрежительно Нина, хотя ничего «силиконового» на девушке на первый взгляд не обнаруживалось. Ей даже стало интересно, в каких отношениях эта блондинка с Димой.

— Ну, правда, мы как-то нехорошо расстались прошлый раз, — голос девушки Валерии был спокоен и мелодичен. — Мое мнение было слишком субъективным, не более.

«Господи, а пафоса-то сколько», пронеслось в голове у Нины.

— Да я понимаю, — Дима смотрел на стол, как будто рассматривая что-то в своей чашке с кофе. — И на самом-то деле я понимал, что зря рассердился на тебя. Так что все в порядке.

Только после этого Дима смог поднять глаза и посмотреть на Валерию. Потом оглянулся на Нину.

— Мы с Валерией познакомились здесь, как раз в этом кафе и как-то так получилось, что я рассказал ей о…

Дима чуть замялся, и Валерия тут же пришла ему на помощь.

— О том, как вы помогали ему в его щекотливой ситуации.

— О как, — удивилась Нина. — И как же так получилось?

Валерию не смутил ни вопрос, ни интонация Нины.

— Просто у меня довольно похожая ситуация, поэтому мы друг друга прекрасно поняли, — как-то очень искренне улыбнулась она, и Нина вдруг решила, что не похожа она на классическую блондинку, живущую за счет мужиков. Скорее на холеную бизнес-вумен. Или на банковскую работницу.

— Как у вас дела, Валерия? — предельно аккуратно поинтересовался Дима, боясь случайно задеть ее чувства.

— О, нормально. Все прошло почти безболезненно. Муж отчего-то в последний момент начал сопротивлялся, но сдался теперь уже под моим напором.

От Нины не укрылась и нервная улыбка и то, как Валерия бессознательно схватилась за место на безымянном пальце, где, если Нина все правильно поняла, должно было быть обручальное кольцо.

— Все наладится, — поддержал Валерию Дима. — Вы еще молоды и у вас все впереди. Нет, нет, не считайте, что это какая-то банальщина, я правда надеюсь, что все у вас будет прекрасно.

— Так давайте же выпьем за это! — прокричала Нина, но Дима с Валерией, которые в этот момент смотрели друг на друга, даже не обратили на нее внимания. — Ну, правда, вы такие скучные, как заправские стариканы.

Дима на это хмыкнул, а Валерия сменила чопорную грусть на вполне живую улыбку, чем внезапно понравилась Нине.

— Девочки, ко мне буквально позавчера приходила на работу Динара, и почему-то мне показалось это хорошим знаком, — обратился к дамам Дима.

— Вот так взяла и пришла? С какими целями? — спросила Нина, поедая салат.

— Ну, будто бы случайно, просто поинтересоваться моими делами. Но глаза …, глаза же не обманут! — Дима оживился и даже как будто помолодел. — Они уже так не горели, как когда она уходила. А сейчас…. Сказала, конечно, что все прекрасно, но как-то не очень уверенно. А потом вообще добавила, что рада меня видеть. И все время, что мы разговаривали, она меня рассматривала. Как будто разглядеть хотела что-то.

— А ты как-то дал ей понять, что все еще готов простить ее?

Дима не успел ответить, потому что из его кармана раздалась мелодия телефона. Он взглянул на экран и сразу поднялся.

— Черт, это по работе. Валерия, дождись, пожалуйста, меня, — попросил Дима, прежде чем отлучился от девушек.

— По тому, как он сегодня светится, Димка кажется, прямым текстом своей сказал, что любит ее и ждет, — предположила Нина. А потом обернулась к Валерии, не забывая жадно поедать мясо:

— Слушай, а ты правда замужем успела побывать? Поди и дети есть?

— Нет, до детей не дошло как-то. — Даже не глядя, было заметно, что девушка не особо готова распространяться о своей жизни незнакомому человеку.

Нина отпила немного сока и решила, что ей, Нине, нужно поучиться у этой малышки сдержанности в эмоциях. И тут же задала еще один вопрос:

— И каково это, чувствовать себя разведенной женщиной, если не секрет? Ура, свобода или все, жизнь закончена?

— Вот сразу видно, что ты не замужем, Нина, — Валерия даже улыбнулась, нисколько не обидевшись. — Это неприятно всегда и всем. Только степень этого чувства у всех разная. Например, для моего бывшего это досадная оплошность, только и всего. А мне и обидно, и противно. И еще странно, как будто сошла с поезда раньше своей остановки.

— Значит, и хорошо, что детей нет, — задумчиво произнесла Нина, отвлекшись от еды. — Проблем меньше.

Валерия промолчала, возможно, подивившись про себя таким вопросам. Потом она посмотрела в ту сторону, откуда должен был вернуться Дмитрий, и постучала пальцем по столу. По всей видимости, она раздумывала, ждать ли его. В конце концов, она все же осталась, но вытащила из сумочки телефон и кому-то позвонила.

— Добрый вечер, Людмила. Извините за поздний звонок, но вы мне так и не перезвонили.

Нина откинулась назад на спинку стула, допила сок и взглянула на Валерию. В этой белокурой девушке было что-то такое, что приковывало взгляд, отчего хотелось ее разглядывать.

— Да, Валерия Лазурская. Нет, мне пока не долгосрочно, месяца на два, три. Завтра после шести вполне можно.

Валерия неожиданно Нине понравилась. Почему-то вдруг почувствовалась некая симпатия. А может просто вот именно такой подруги ей и не хватало. Потому что те девушки, с которыми сама Нина общалась, все сплошь были такими же эмоциональными и вспыльчивыми, как и она сама, отчего порой общение становилось, мягко говоря, некомфортным. Только с фамилией Валерии было что-то не так, что-то неправильное показалось в том, как она назвалась в разговоре по телефону.

— Этаж и планировка не имеют никакого значения, только район. Хорошо, завтра я жду адрес.

Дмитрий подошел как раз в тот момент, когда Валерия закончила свой разговор.

— Извините, девушки, рабочие моменты, — Дима вернулся на свое место и положил на стол оплаченный уже чек.

— Я, пожалуй, пойду, уже поздно, — сообщила Валерия, поднимаясь. — Рада была увидеться. И если что, я иногда по утрам все еще бываю здесь.

Дима легко рассмеялся.

— Хорошо, буду знать. Я просто хотел сказать спасибо тебе за поддержку.

Валерия стояла около столика рядом с ним, а Нина в этот момент думала о двух вещах одновременно. Сначала о том, что Дима смотрел на свою знакомую без какого-либо интереса, что опровергало ее изначальную версию, а потом о том, что именно показалось ей странным.

— Слу-у-шай, Димочка, а напомни мне, пожалуйста, как того мужика зовут, который твою жену увел? — спросила Нина, пока Валерия не ушла далеко.

— Даже вспоминать не хочу, — поморщился Дима, — зачем тебе?

— Кажется, Стас, да? — продолжила Нина, как будто не слыша его. Валерия замерла на месте, как будто передумав уходить. — А фамилия? Ты же знаешь его фамилию?

— Да зачем тебе? — чуть громче спросил Дима. — Какая-то такая… немного вычурная. То ли Лазурный, то ли Лазурский.

— Как? Кто? Кто такой Стас Лазурский? — не своим голосом переспросила Валерия и даже как будто побледнела, хотя на бледнокожих девушках это вообще нелегко заметить.

— Кто, кто, придурок этот, — кивнул куда-то в сторону Дима, не глядя на Валерию. — Нина, что-то узнала про него что ли?

Нина пожала плечами и отвечать не стала. Она наблюдала, как Валерия, словно неживая, обогнула их столик и вернулась на свое место. Логично было предположить, что как раз именно она изначально знала, кто есть кто, и познакомилась с Димой специально. Но эта мысль вызвала у Нины сомнение, она видела, как Валерия доставала для чего-то из сумочки телефон, и пальцы ее дрожали. Кажется, один Дима не догадывался, что происходит.

Валерия тем временем потыкала по телефону и протянула его Диме.

— Это он? Это тот придурок?

Дима мельком взглянул на экран, слишком хорошо он знал это лицо.

— Ну, конечно он, — буркнул Дима. А потом вдруг что-то понял.- Тебе-то он что плохого сделал?

Валерия неожиданно начала злиться и даже бросила телефон на стол.

— А ты будто не знаешь? Как ты не раскололся-то за все время? Это все подстроено, да?

— Что подстроено? — Нине показалось, что Дима искренне не понимает, о чем она говорит. В чем же здесь подвох? — О чем ты вообще?

— Она интересуется, — ответила за Валерию Нина, — в курсе ли ты, Дима, что вы все это время говорили об одном и том же человеке?

Нине стало даже весело: на ее глазах разыгрывалась целая трагедия — настоящая, не киношная. Про режиссера только не понятно пока, есть он все-таки или нет.

— Этого не может быть, — справившись с первыми эмоциями, запротестовал Дима и стал переводить взгляд с Валерии на Нину. — Динара мне говорила, что у Стаса никого нет, она не могла меня обманывать!

Валерия поставила локти на стол и обхватила голову руками.

— Она могла не знать, — тихо сказала она, обдумывая то, что узнала. Теперь пазл в ее голове складывался немного по-другому. — Нет, правда, зная Стаса, я этому совсем не удивлюсь.

— Так вы что, правда что ли все это время не знали, что вас кинул один и тот же человек? — поинтересовалась Нина.

Валерия и Дима какое-то время с недоверием смотрели друг на друга, ожидая чего-то, но, в конце концов, оба покачали головой. Потом с недоверием оглянулись на Нину, как будто это она могла устроить им такую засаду.

— Вот это трэш! — заключила Нина, но ее никто не услышал.- Как вы умудрились встретиться-то?!

— Стас говорил, что они давно знакомы, что он долго ее добивался и ждал, — рассказала Валерия, глядя на Диму.

— Это правда, Лера, — Дима покачал головой, на его лице читалась неловкостью. — Прости, но он правда давно ее любит.

Валерия соскочила со стула, сделал пару шагов и села обратно. Глаза ее метались, как и мысли в голове.

— Хорошо, предположим. Тогда ты-то какого черта ждешь? Ты — то на что надеешься? — накинулась она на Диму.

— Понимаешь, Валерия, я надеюсь на Динару. Я надеюсь, что она не кривила душой, когда говорила, что давно им переболела. Я пока еще верю, что Стас — ее временное убежище на период наших разногласий. Мы с ней такое уже проходили. В прошлый раз она вернулась ко мне, и вернется вновь.

— Извините, не могли бы вы освободить столик для других посетителей? — Все трое не заметили, как к ним подошел официант. И даже какое-то время не могли понять, чего от них хотят. Потом быстро собрались и вышли из кафе.

Втроем остановились возле кафе и стали озираться друг на друга, не зная, что делать. В тишине вечерней улицы непросто оказалось говорить вслух о личных переживаниях.

Интересно, подумала Нина, эти двое смогут теперь общаться, или постараются скорее забыть друг друга?

— Поехали все ко мне, выпьем чего-нибудь, — предложила она.

Дима, как нормальный мужик, начинал вскипать, а Валерия попритихла, и Нина чувствовала, как ей стало неловко и скорее всего, хотелось скорее сбежать.

— Ну, правда, поехали, Валерия, — похлопала Нина ее по плечу. — Выпьем, поплачем, посмеемся, можно просто помолчать.

— Нет, — решительно заключил Дима. — Надо как-то разобраться с этой ситуацией, не нравится мне, как это все происходило. Валерия, прошу, помоги мне понять, что он за человек, не уходи.

Валерия сомневалась. Она переводила поникший взгляд с одного на другого, теребила в руках сумочку и видимо решала, стоит ли ворошить прошлое, от которого она успела отказаться.

— Хорошо, поехали, — наконец не очень уверенно согласилась она.

— Ну, вот и ладненько.

Привычным движением Нина разметала вещи по углам, предложила гостям не обращать внимания на бардак в комнате, достала из холодильника пиво и ушла звонить. Лиза вовсю веселилась у подружки и разговаривать с ней не захотела. Нина вернулась на кухню, раздумывая, найдется ли у нее хоть какая-то приличная закуска, и параллельно прислушивалась к разговорам. Валерия и Дима что-то активно обсуждали, и Нина поняла, что уже потеряла нить разговора. Перво-наперво они все же перепроверили, об одном ли человеке говорят, надеясь, видимо, что произошла какая-то ошибка. Но ошибка была исключена, и теперь Валерия и Дима пытались понять, что могло быть между их бывшими супругами на самом деле.

Нина соорудила все же нехитрую закуску и вернулась в зал. Водрузила все на журнальный столик и плюхнулась на пол. У нее появился шанс рассмотреть своих собеседников открыто, потому что на нее внимания никто не обращал. Особенно ее интересовала Валерия, которая в своей печали и вовсе выглядела совсем юной девочкой. И хоть ее плечи и были опущены, но спина по-прежнему оставалась прямой. Надо хоть узнать, сколько ей лет.

Странным образом мысли Нины переместились на Николая. Расставание с ним не походило ни на одно расставание с другими мужчинами. Как правило, происходило это быстро, безболезненно и без последствий. А тут как будто привычная схема извернулась, круг замкнулся, и душа погрузилась во тьму. Возможно потому, что Нина чуть не впервые честно хотела продолжения этих отношений, возможно, из-за ребенка. Нина, конечно, предполагала, что когда-нибудь все этим и закончится, но оказалась не готова. Разрыв она переживала долго и мучительно. И когда немного успокоилась, решила для себя самой, что отныне она больше влюбляться не будет. Нина боялась, что еще одно такое разрушительное чувство может убить ее. Пусть лучше любят и хотят ее. Пусть хоть кто-нибудь на этом свете будет любить ее искренне.

А Валерия? Почему она хоть и бледна, но так спокойна? Успела все выплакать или умеет держаться на публике? Почему в ее глазах так легко читается пессимизм, как будто она заранее знала, что все было предрешено? Почему молодые девочки так легко выскакивают замуж и так легко разводятся?

Нина перевела взгляд на Диму. Тот сидел хмурый и напряженный, ровно такой же, каким она привыкла его видеть в офисе, когда ему доставалось от Николая или он сам что-то не успевал. Интересно, какой у него сейчас начальник и как он смог сдержать себя, когда уходил из помощников Коли, чтобы не наговорить всех тех гадостей о самом Коле, которые он не постеснялся высказать Нине. Впрочем, ее это нисколько не обидело тогда, наоборот она была благодарна ему за прямоту, которая, впрочем, ей совсем не была нужна. Чересчур уж Дима правильный какой-то. Как будто расписывает жизнь заранее.

— Тебе надо было топнуть ногой и решительно выгнать взашей ее муженька, — не выдержала Нина, даже не слушая, о чем говорят Дима и Валерия.

— Слабые нынче мужики пошли, Нина, — возразила ей тут же Валерия. — Всё вокруг да около. Или вовсе сразу в кусты.

— Валерия! — возмутился было Дима, но на его возмущения никто и внимания не обратил.

— Стас-то, оказывается, его жене золотые горы наобещал, представляешь, а передо мной мазался, что ему, видите ли, время надо.

— Слизняк, что с него возьмешь, — согласилась Нина, открывая себе пиво.- Но он молодец, конечно, соломку себе постелил.

— Ты бы не лезла, Нина! — недовольно проворчал Дима. — На балкон можно выйти покурить или на лестницу идти?

— Иди, — махнула рукой Нина, — на балкон. Там только шпингалет на соплях держится, аккуратнее с ним.

Когда Дима вышел, Нина плюхнулась рядом с Валерией на диван.

— Я ведь его простить хотела, — призналась Валерия. — А потом вдруг так обидно стало за себя.

Она отмахнулась от предложенного Ниной пива и продолжила:

— А сейчас еще и за Диму обидно. Вернее, неприятно как-то, как будто и моя вина есть в том, что их брак так разрушился.

— Димка, конечно, сухарь тот еще, но согласна: нехорошо вышло.

— С другой стороны, они столько лет прожили, может какие-то обиды, ссоры, разногласия у них накопились. А у нас-то со Стасом что? Я его недостаточно любила? Или он, правда, не смог забыть эту Динару? Как хоть выглядит-то она?

— Баба как баба, ничего особенного, — как есть сказала Нина. — А ты просто не того мужика полюбила, вот и все.

— Так, девушки, хватит разглагольствовать, — перебил их разговор вернувшийся Дима. — Надо что-то делать, надо действовать.

— Кажется, я уже это слышала, — пробормотала Нина и заглянула в бутылку: она была пуста. — А мы действуем, косточки плохому мальчику перемываем, чтоб ему пусто было.

Дима остановился напротив девушек, взлохматил свои негустые уже волосы и решительно произнес:

— Валерия, ты должна поговорить с моей женой.

Нина подумала про себя, что Динара уже ему не жена, и всем своим лицом изобразила, насколько скептически она к этому относится.

— Как поговорить? — Валерия даже как будто испугалась такого поворота. — О чем я буду с ней говорить?

— Придумаем. Главное показать ей, что он не так хорош, как она о нем думает, — Дима был полон решимости, и Нине даже показалось, что он уже проигрывает в голове какие-то свои идеи.

— И не забудь сделать несчастный вид, — добавила Нина, которая вдруг ярко представила себе встречу этих двух таких разных девушек. Они же правда даже близко друг на друга не похожи, как Стас вообще мог полюбить их?

— Лучше пусть истерику закатит, попробует вернуть мужа, на что еще вы, девушки, любите, давить в таких случаях? — возразил Дима.

Нина взглянула на молчащую Валерию, которая смотрела на все происходящее широко открытыми глазами, и прыснула от смеха. Она бы ни за что не поверила, что такая девушка как Валерия вообще может закатывать истерики. Или может?

— Я не буду этого делать, — холодно произнесла та, подтвердив догадку Нины.

— Валерия, как же ты не понимаешь, что сейчас важно внести хоть какую-то смуту в их отношения. Немного охладить, так понятно?

Все трое замолчали. Дима выжидающе заглядывал в Лерины глаза, ища у нее поддержки. Нина обдумывала слова Димы. Квест продолжался и снова стал ей нравиться.

— Так, — соскочила она с дивана и подошла к Диме, — концепция немного меняется. Прямо сейчас выходи в интернет и пиши, что расстался со своей девушкой, со мной, то есть. Пиши — пиши.

Потом Нина развернулась обратно к Валерии.

— А вот потом уже, Валерия, твой ход. К жене его тебе все-таки сходить надо.

— Я не хочу, — продолжала отказываться Валерия. — И Стаса возвращать не хочу.

— Тебе и не надо, — «успокоила» ее Валерия. — Наоборот, стоит идти от противного, как в геометрии. Что этот самый Стас тебе не нужен, что отдаешь его в ее заботливые руки. Расскажи правду, что он не собирался с тобой разводиться, что тоже клялся тебе в вечной любви, именно поэтому жить с человеком, который способен играть такими вещами, ты не можешь. Вот и все, и не надо никаких истерик и драк.

В комнате воцарилось молчание. Дима замер с телефоном в руках, Валерия смотрела на Нину с любопытством.

— Что? — удивилась Нина. — Вам не нравится мое предложение?

— Если бы я только знал, что Валерия…., — медленно произнес Дима, и в его глазах впервые засквозила какая-то ясность, — я бы давно так и сделал.

Нина отметила краем глаза, как Валерия подернула плечом. Ей одной как будто это все было не интересным, потому что даже в Нине заиграл некий азарт. Ей по-настоящему стало забавно думать, как развяжется этот узел и что он принесет всем его участникам.

Нина вернулась на диван, поджала под себя ноги и довольно улыбнулась. Эти двое, так и стоящие посреди ее комнаты, вдруг показались ей такими родными, хотя и друзьями-то не были. Нина взглянула на Валерию и отчаянно захотела, чтобы эта бледная, высокая, похожая на аристократку девушка стала ей подругой.

— У вас обоих нет выбора, страдальцы вы мои, — поставила точку Нина. — Да, уже прошло до хрена времени, и ты, Дима, вполне возможно, опоздал. Но если вы сейчас ничего не предпримете, то оба будете жалеть об этом. Что бы ты, Лера, сейчас не говорила.

На Нину смотрели две пары глаз. Одна с надеждой, другая с откровенным сомнением. Но Нина именно в эту минуту отчего-то даже не сомневалась, что ее затея выгорит.

Часть вторая: Ожидание

Чувство ожидания — как бабочка на вкус,

Порхает и волнует, играет сотней чувств.

Рождает тысячу вопросов, душу рвет.

И никто не знает, куда нас приведет.

Валерия

Глава 1

Я сидела за любимым столиком в том самом кафе, где когда-то случайно познакомилась с Дмитрием, и улыбалась. Теперь я бывала здесь крайне редко, потому что жила и работала в другом районе города, да и воспоминания, связанные с этим местом, не из самых приятных. Но когда вчера Дима позвонил мне сообщить радостную новость, мне вдруг захотелось снова побывать именно в этом кафе, понаблюдать за прохожими и ловить уже вполне жаркие солнечные лучи сквозь окна. После тех событий, наши встречи с Димой были крайне редки и случайны.

У Димы родился сын, он был безумно счастлив, а я была рада за него. Они с Динарой помирились, как бы невероятно это не звучало, и вновь поженились чуть больше года назад. Что именно происходило между ними за эти годы я, конечно, могла лишь предполагать, потому что до сих пор чувствовала некую неловкость перед Димой. И еще большую неловкость перед Динарой, потому что тогда я с ней все-таки встретилась, но так и не смогла сказать, что знаю ее мужа лично. Возможно, испугалась, что она просто не поверит в искренность моих слов. Но именно в тот день Динара проговорилась, что жалеет, что ее так быстро втянуло в прежние отношения, и что она даже не успела оценить все происходящее трезвым умом. А возможно, мои слова тоже как-то внесли ясность в происходящее между ней и Стасом, но их отношения после того дня довольно быстро распались. Размолвка же Динары и Димы далась им обоим трудно, но лишь укрепила их отношения, помогла понять, что нет ничего важнее семейных ценностей. И теперь они точно будут воспитывать ребенка в любви и понимании, как и должно быть.

С тех событий прошло три года, заканчивалась весна, а моя жизнь, кажется, входила в спокойное русло. После развода с мужем я решила вплотную заняться своей карьерой. И мне невероятно повезло: в нужное время я встретила нужного человека. К тому времени я как раз уже два года проработала помощником юриста и год стажировалась у практикующего нотариуса. И раздумывала, что же делать дальше.

В конце концов, я остановила свой выбор на профессии нотариуса. Работа эта мне в целом нравилась, если не считать сильную загруженность. Но и сложностей получить лицензию на право заниматься нотариальной деятельностью, да и попросту найти потом работу, было много. К тому же я была одна, с матерью по-прежнему не общалась, доходов у меня особо не было. Зато разочарований за плечами — целый вагон.

Дабы совсем в них не погрязнуть и не впасть в депрессию, я стала учиться и работать сутками, без праздников и выходных. Было сложно, было скучно по десятку раз в день зубрить Гражданский и Семейный кодекс, иногда хотелось все бросить, но я не останавливалась. Потому что знала — стоит дать себе передышку, и я просто не смогу избавиться от мыслей, что я самая несчастная, самая одинокая и ни на что не способная девушка в мире. Оставалось только одно — «лепить» из себя бизнес-леди, строить свое дело, сдавая непростые экзамены.

Много лет назад, после окончания «Промышленно-экономического колледжа», я не опустила руки, не пустилась в разгульную жизнь, а по-настоящему работала над собственной личностью: училась управлять эмоциями, правильно выражать мысли, нашла свой собственный стиль. Было и страшно, и трудно, и порой до слез жалко себя, но я понимала, что только так я смогу чего-то достичь. И в Университет я уже поступила совсем другим человеком. Я обернула вынужденную самостоятельность себе во благо, и могла этим гордиться.

Вот и неудачу в любви мне сейчас удобнее было считать очередным испытанием, которое можно было преодолеть с помощью напряженной работы. Как ни странно, помог совершенно чужой мне человек. Вячеслав Сергеевич был хорошим знакомым Вероники Михайловны, нотариуса, у которого я работала. Привыкшая все делать сама, я была так удивлена предложенной помощи, что согласилась не задумываясь. Не все знают, что стать нотариусом не так просто, что их количество определяется строго количеством жителей в каждом округе или районе населенного пункта. У нас в городе очередь на эту должность была не очень большая, но все же была. И Вячеслав Сергеевич помог продвинуться в этом списке. Если честно, сначала я не очень верила его обещаниям, но сдавала все необходимые квалификационные экзамены, не спала ночами, пила успокоительное и надеялась на свою память. Ни полученный опыт, ни память меня не подвели, и я с первого раза получила лицензию для нотариальной деятельности.

Ну а потом как-то само собой нашлось и помещение, и помощница. С организацией рабочего пространства возникли, конечно, трудности, но какие это проблемы в наше-то время. И мебель подберут, и оборудование, и сигнализацию установят, были бы деньги.

Итак, два года назад я все же открыла свою нотариальную контору, а потом и подержанную иномарку взяла в кредит, решив, что барахтать лапками аки лягушка это и есть мое предназначение. Ну а сейчас отступать уже было некуда, да и не хотелось: я вошла во вкус. Оказывается, работа на себя придавала не только уверенности, но и приятно манила некой свободой.

Что касается личной жизни, она маячила где-то за спиной, но и к этому я тоже привыкла. Пока не было ни сил, ни особого желания что-то менять в этой жизни.

Я вздохнула и достала телефон, потому что услышала, что пришло смс-сообщение. Это Нина просила о встрече где-нибудь в спокойном месте, желательно сегодня или завтра. Я удивилась столь поспешной необходимости увидеться, но не придала особого значения, зная импульсивную черту ее характера. «Завтра после работы в любое время», ответила я ей и убрала телефон подальше. Сегодня мне совсем не хотелось ни с кем видеться и тем более общаться.

— Странная история тут со мной приключилась, — задумчиво произнесла Нина. Она немного поковыряла десерт ложечкой, прежде чем продолжить.

Мы встретились с ней в небольшом кафе, где с одной стороны, было тихо, а с другой — была возможность выбрать такое место, где бы никто нам не помешал и не услышал наши разговоры. С Ниной мы подружились как-то незаметно, хотя я всегда удивлялась, что может нас двоих, таких разных, связывать.

— Понимаешь, меня один человек преследует вот уже почти месяц, и меня это немного напрягать стало.

— Да ладно, — не поверила я. — Что это за мужик такой, которого даже твой острый язык не остановил?

Нинка пожала плечами, а я, обратив внимание, что она так и не притрагивается к сладкому, спросила первое, что на ум пришло:

— Что у тебя муж и семеро детей ты ему уже говорила?

— Бесполезно, — вздохнула Нина. — И самое дурацкое, что даже в полицию жаловаться не на что: вроде ничем не угрожает, странными письмами и подарками, как один мой бывший, не закидывает, себя убивать тоже вроде не собирается. Только ходит рядом и смотрит. Вот что мне делать?

Нина посмотрела на меня с каким-то безнадежным ожиданием, как будто и не ждала от меня ответа.

— Может все-таки в полицию? Напишешь заявление, что какой-то человек тебя преследует, ты, мол, за ребенка беспокоишься, мужа у тебя нет. Еще что-нибудь подозрительное от себя наплетешь. Пусть проверят. Тем более, у тебя сейчас правда нет мужчины.

— Я не знаю, — вздохнула Нина. Она притронулась к телефону, включила дисплей, пару секунд посмотрела на дочку на экране и, когда дисплей погас, снова вздохнула. — Мне кажется, тут как в анекдоте будет — приходите, когда убьют. Или я ее убью.

Господи, неужели все так серьезно, не могла поверить я, и поэтому совершенно не обратила внимания на ее последние слова. И Нину я первый раз видела такой растерянной. Всегда позитивная, уверенная, активная, сегодня она не походила сама на себя. На лице почти нет косметики, одета кое-как, волосы толком не причесаны и собраны в култышку.

— А давно ты его знаешь? Где вы познакомились? Может в этом надо искать какую-то зацепку?

В который раз за сегодня Нина вздохнула, посмотрела в потолок, потом в окно и наконец взглянула на меня.

— Ты не поверишь, но это женщина.

Я молчала, наверное, с минуту, потому что перестала что-либо понимать.

— Ты хочешь сказать, что тебя преследует женщина, и ты не знаешь, что с этим делать? — осторожно переспросила я. — Я тебе безусловно верю, но это… неправдоподобно как-то.

И тогда она мне все рассказала с самого начала.

— В общем, около месяца назад мы с друзьями в клуб ходили. Отдохнуть, потанцевать. Сама знаешь, из-за Лизки я не так часто бываю на дискотеках, так что я отрывалась на всю катушку, не особо замечая людей вокруг себя. И заметила я ее уже под утро, когда мы все устали от танцев и отдыхали. Она сидела через столик от нас, тоже с компанией. И без конца пялилась на меня.

— И что ты сделала?