Бесплатный фрагмент - Что делать?

Коммуналка

XXI век принёс неожиданную напасть, которая заставила вспомнить средние века и первые литературные шедевры.

Может показаться странным, но и в XXI веке наши современные квартиры существуют.

Утро началось как обычно. Максим в туалет, Валерий в ванну. В четырёхкомнатной коммунальной квартире четырёх четырёх владельцев, по факту жили только они, остальные двое, пытались сдать свои комнаты внаём.

Валерий, как и Максим, оказался здесь после развода со своими жёнами.

Несмотря на аналогичные жизненные ситуации, выглядели они очень разными. Шестидесяти двух летний Валерий имел внешность седого полного с округлым пивным животиком седого грузина с короткой стрижкой и короткой бородой и усами. Дома он всегда находился в полинявшей майке и растянутых в коленях домашних брюках. На пенсию он ушёл ещё в пятьдесят пять досрочно по льготам своей профессии, и с тех пор не работал.

Максим имел весьма благородный вид. Одевался не с роскошью, но аккуратно. Регулярно поправлял стрижку и бороду в парикмахерской. Седина хорошо покрыла его бороду, на голове волосы ещё имели свой цвет. При себе всегда держал курительную трубку, которую часто курил. Но это не мешало по утрам делать оздоровительные пробежки и не думать о возрасте, который уже приближался к семидесяти.

Оба много времени у экрана, только у Валерия это экран телевизора, а у Максима экран ноутбука. Валерия интересовал футбол и юмор, а Максим книги. Увлечение Максима - альтернативная физика. Почти всё время он проводит у компьютера, ищет в интернете факты, систематизирует их и уже почти закончил описание занятной физической модели.

Несмотря на эпидемию, риэлторы продолжали зарабатывать. Люди продолжали искать удобно расположенную жилплощадь.

Максиму позвонил владелец комнаты №1 Сергей и сообщил, что скоро придёт риэлтор.

В тот же день Алексей (так звали риэлтора) привёл этого жильца. Тому всё понравилось, и был заключён договор найма.

Жильца звали Андрей. В своих тридцать, семьях у него не было, своего жилья тоже работал в каком-то институте, деятельность которого была связана с астрофизикой, младшим научным сотрудником. Он был худым и самым с небрежно зачёсанными волосами, но всегда гладко выбрит. Носил очки. Заметна была в нём некоторая рассеянность. Всегда был задумчивым. Женат не был, и не думал об этом пока.

Через пару дней появился Виктор владелец комнаты №4. Он привёл жильца в свою комнату, и тот сразу же заселился без составления договора. Этого жильца звали Илья.

Илья недавно развёлся и остался ни с чем. У него правда была машина и небольшая арендованная мастерская, в которой он реализовал свои технические идеи.

Одинокий мужик не следит за собой так тщательно. И хотя у него была мастерская, он притащил с собой в комнату какое-то «железо», мотивируя это тем, что лень таскаться в мастерскую, когда можно что-то делать и дома.

Все события вокруг героев происходили во времена начавшейся пандемии коронавируса.

Максим не относился к лагерю антипрививочников, и почти сразу после появления вакцины сделал прививку. Сосед долго думал по поводу необходимости делать её, и в конце концов слёг. Подхватил вирус и заболел.

Всем жильцам этой квартиры пришлось по настоянию медиков, и в соответствие с временными ограничительными мерами соблюдать карантин. Конечно, по мере возможности. Максим и Илья были привиты, Андрей переболел пару месяцев назад.

В кино, театр или в кафе идти нельзя. И по вечерам все собирались в квартире. Довольно быстро постоянные и временные жильцы нашли общий язык, и несколько дней к ряду за общим чаем текли разговоры. Каждый рассказывал какие-нибудь случаи из своей жизни.

Ничего не рассказывал только Валера. Он лежал и страдал, ожидая очередного посещения врача и смены набора таблеток.

Илья рассказывал о проектах, в которых он участвовал ещё в советское время, о своих изобретениях, и о том, как ему не везёт всю жизнь.

Андрей был хорошим слушателем, но говорить мог только о своей науке. В этом у него с Максимом были общие интересы.

Как самый старший среди жильцов, Максим мог вспоминать свою жизнь долго. Она оказалась достаточно насыщенной событиями. Он рассказывал, остальные слушали.

Была мокрая осень

Максим разлил по приобретённым в магазине дешёвых товаров невзрачным чашкам хороший чай. — Давайте, ребята, рассаживайтесь. Что сегодня интересного произошло? Илья, что-то новое изобрёл, а Андрей открыл новую галактику?

— Да, идей море. Но надо то, что уже разработано как-то внедрить. Вот с этим туго. Так что хорошего пока мало, — проворчал Илья, придвигая стул поближе к столу.

— А с галактиками ещё хуже. — Андрей достал из пакета печенье и положил на стол. — Галактики теперь не открывают, как это делали астрономы прошлого. Теперь много физики, математики, и мало романтики.

— А чем приходится заниматься тебе?

— В основном вычислениями. Выбираем некоторый объект, начинаем анализировать его поведение. Другие уже обратили внимание на то, что объект ведёт себя как-то не так. Вот мы и пытаемся понять, что его заставляет себя так вести. А может быть он ведёт себя как раз правильно, но была не точна гипотеза о его поведении.

Как только объект изучен, определены его параметры, предлагаем внести его в каталог таких объектов.

Илья посмотрел внимательно на Андрея и спросил, — Я читал, что астрофизики это уже маститые учёные. А ты уже доктор?

— Если бы. Повезло мне просто. Дядя помог устроиться. Но, сдаётся мне, что это не на долго. Хотя, пока держусь.

— Значит работа как бы есть, но сам ты не очень нужен?

— Вроде того. Я пишу пока свою работу, но дело идёт туго и медленно.

— А вот бывает так, что тебе нечего делать, и при этом ты очень нужен, — сделал попытку перевести разговор на общую тему Максим.

— Как так? — удивился Андрей, — и деньги ещё платят?

— Я не уверен, что сейчас можно найти такие места, но это было довольно давно, ещё в прошлом веке, — начал рассказ Максим.

— Я тогда работал на одном из авиационных заводов. Подразделение в котором я работал, занималось гарантийным обслуживанием выпускаемой заводом техники.

Однажды я поехал в командировку в один из многочисленных военных городков авиаторов.

Это была лётная часть, у которой на вооружении находились современные самолёты истребители, а мы поехали выполнять их гарантийное обслуживание.

Самолёт сел в Хабаровске, а дальше надо было ехать на поезде. Поезд оказался запоминающимся. Состав состоял из вагонов, отправившихся в свой последний рейс. Я не запомнил год изготовления этих вагонов. Но думаю, что они строились ещё до войны. Все купе были отделаны деревом. Никакого пластика. Порядок в вагонах был идеальным. Проводники подготовили состав к прощанию с ним. Было немного грустно находиться в таком поезде. Он заставлял задуматься о жизни, многое вспомнить. Но уже утром другие впечатления и эмоции вытеснили мысли о поезде ветеране.

Автобус от городского железнодорожного вокзала довёз нас до автостанции небольшого посёлка, а оттуда на другом автобусе мы доехали до военного городка.

Началась командировка с того, что в местной гостинице для нас не нашлось места. В связи с проводимыми учениями в местную воинскую часть прибыли офицеры из другой части, которая находилась много севернее.

Командование нам отвело место в списанном доме, который строил ещё генерал Колчак. Выдали кровати, постельное бельё, даже вставили входные двери. Всё было сделано очень оперативно, по армейски.

У нас было заведено, что после приезда на новое место, перед сном необходимо было выпить «с приехалом». Не то чтобы нам это нравилось. Это была необходимость. Местное время отличалось от нашего привычного времени часов на десять, да и климат другой. Если не предпринять традиционную профилактическую меру, на следующий день будешь разбитым, а возможно и настолько больным, что будет не до работы. Возможно, что вам приходилось испытать на себе «радости» акклиматизации. По этой причине установленной традиции подчинялись даже те, кто обычно вообще не пил спиртное.

В местном продуктовом магазине пришлось подождать пару часов, пока подвезут нечто, как потом выяснилось, с запахом одеколона. Это было время дефицита во всём. Но традиция есть традиция.

На следующий день все поднялись бодрыми и с хорошим настроением. Привели себя в порядок, сходив за пятьдесят метров в небольшое деревянное строение и за пятьдесят метров в другую сторону к водоразборной колонке.

Затем завтрак в офицерской столовой и служебный автобус, на котором доехали до аэродрома. Территория аэродрома начиналась со штабного корпуса, куда мы и пошли, чтобы получить номера машин (самолётов), которые следовало обслужить.

Для нас стало неожиданностью, что все офицеры в штабе сидели за своими столами в шинелях. Была середина лета, на улице было тепло, но в здании штаба температура была не слишком комфортной.

Оказалось, что ещё в начале прошедшей зимы возникли неполадки с отоплением. Устранить проблему не удалось, и всю зиму штабные офицеры находились в условиях, в которых они хорошо сохранились. Возможно, что они сохранились бы ещё лучше, если бы не применяли электрические обогреватели. Стены штаба успели хорошо промёрзнуть, штаб стал холодильником.

Найдя того, кто должен нам предоставить конкретную работу, мы записали номера машин.

По гарантии выполнялась замена некоторых электрических узлов, проводились замеры параметров оборудования, а так же проводилась проверка и замена тонкого трубопровода высокого давления, который тогда был необходим для обеспечения работы теплового прицела необходимого дли борьбы с ракетами предполагаемого противника стремящихся поразить наши самолёты, а также для прицеливания в двигатели машины противника.

По регламенту для обслуживания теплового прицела требовался спирт особой очистки.

На наш вопрос, где мы можем получить необходимый спирт, мы получили очень интересный ответ.

— Понимаете, ребята, спирта у нас нет. Имевшийся запас мы выпили ещё в августе прошлого года.

— Может быть, вы тогда отметите нам командировочные документы, и мы поедем домой? Есть и другие аэродромы, где требуется наша работа.

— Нет, — категорически отверг наше предложение майор с которым мы беседовали. — Во–первых, я не могу вас отправить домой, потому что тогда часть снимут с гарантийного обслуживания. — строгим тоном проговорил майор. — А во–вторых, спирт могут доставить, и тогда работа у вас появится. А пока знакомьтесь с приморским краем.

Да, это было в Приморском крае вдали от больших и малых городов.

Один раз в неделю мы приезжали в штаб, узнавали об отсутствии спирта, в ожидании обратного транспорта в военный городок осматривали аэродром, обедали в столовой, где питались лётчики. Обеды в этой столовой разносила молодая женщина, которая была женой одного из офицеров. Другую работу жёнам офицеров найти было не просто, если они не хотели сидеть дома и скучать в ожидании мужа.

Официантка набирала огромный поднос с заполненными едой тарелками и проворно расставляла их перед ожидающими обеда посетителями. Затем она собирала пустые тарелки и неслась с полным подносом пустых тарелок обратно на кухню. Как мы узнали немного позднее, офицеры за такую проворность её прозвали Торпедой.

В другие дни мы устраивали себе экскурсии по сопкам, любовались природой, ходили по просёлочным дорогам мимо ближайших деревень, знакомились с жизнью местного населения, которое жило натуральным хозяйством. Везде были большие огороды, где росли тыквы, и луга, на которых неорганизованно паслись коровы.

В один из выходных дней местный дом офицеров посетил гипнотизёр и показал сеанс массового и индивидуального гипноза. Я очень хотел испытать на себе действие его чар. Но по какой-то причине этого не случилось. Позднее я узнал, что в моём роду никто не мог быть загипнотизирован.

Один раз мы решили съездить в ближайший к части город. Для этого надо было доехать на рейсовом автобусе до посёлка, откуда один раз в сутки уходил автобус в город. Нам офицеры заранее объяснили, что обратный путь возможен только на попутке, которую можно было остановить выйдя на грунтовую дорогу уже за городом. На обратном пути первая же машина, в кузове которой сидели солдаты, остановилась и довезла нас прямо до городка.

Подходили к концу сорок дней отведённых для командировки. По просьбе командования части мы запросили продление командировки на следующие сорок дней. Продление было подтверждено, даже высланы телеграфным переводом командировочные деньги. В то время банковскими карточками ещё не пользовались. В общей сложности командировка была продлена ещё на шестьдесят дней. Обычно двадцать дней отводилось на переоформление при личной явке. График отъездов и приездов был жёстким.

Время шло.

Теперь часть в которую мы приехали, собралась менять дислокацию. Сборы были непродолжительными.

Служебный автобус довёз нас до аэродрома, где ждал транспортный самолёт.

Никаких досмотров и проверки билетов. Просто поднялись по трапу и вошли в салон прямо за кабиной пилотов, в котором стояли два дивана и дубовый стол. Нас было четверо и мы поместились на одном диване, а напротив сидела семья кого-то из офицеров. Всё пространство за салоном занимал грузовой отсек заполненный длинными ящиками. Видимо там перевозили вооружение истребителей.

Аэродром, на который мы приземлились, почти не отличался от того, откуда мы взлетали. Отличие состояло только в том.

На предоставленном военном автомобиле мы доехали до городка и гостиницы. В этой гостинице были забронированы места. Нам пришлось подождать, пока из них переселят временно проживающих офицеров.

На следующий день посещения штаба, до которого теперь можно было вполне дойти пешком, завершилось похоже на уже известное предложение майора.

Знакомьтесь с Хабаровским краем.

Оставалось уже меньше половины увеличенного срока командировки.

Достопримечательности здесь было меньше, и меньше способов скоротать время.

Другая группа специалистов, которая занималась заменой электрооборудования, предложила нам оказать им помощь, а заодно развеять скуку.

Мы даже обрадовались, что можно заняться чем-то полезным, пока военные ждут поставок спирта.

Работы планировались на послезавтра.

В свободный день я решил посетить гостиничный душ.

Зайдя в него, я увидел дровяной титан и открытые душевые загончики разделённые тонкими перегородками чуть ниже человеческого роста. Они были без дверей.

Я пошёл к администраторше гостиницы, чтобы поинтересоваться, где можно взять дрова. И на свой вопрос получил очень резонный ответ. — В лесу.

Гостиница стояла на самом краю военного городка и сразу за ней начинался лес.

Администраторша даже выдала мне небольшой топорик, и я пошёл в лес по дрова.

Оказалось, что в этом лесу было достаточно сухих сучьев, чтобы минут за пятнадцать набрать необходимое их количество для растопки титана.

Ещё минут тридцать я ждал пока нагреется вода, а потом разделся и вошёл в один из загончиков. В первые мгновения я испытал наслаждение от струй воды ласково обливавших моё тело. Но через пару минут вода стала растекаться по полу и достигла стен. Возникло необыкновенное зрелище из голубых искр вспыхивающих по периметру душевой. Оказалось, что прямо по полу проходили провода под напряжением, а изоляция их была не в лучшем состоянии. Водные процедуры из соображения безопасности я решил прекратить.

На следующий день я пошёл помогать менять электрооборудование на самолётах. Мне вручили довольно увесистый контактор и объяснили куда его надо установить и как подключить. Работа заняла минут тридцать. Ещё час я ждал проверки монтажа оборудования на самолёте.

После включения оборудования мой контактор зарычал и задребезжал. На меня тут же посыпались обвинения в отсутствии профессионализма и непригодности для этой работы. Ещё через десять минут контактор сняли и проверили отдельно от самолёта. Он оказался бракованным.

Конечно, никто не стал извиняться за необоснованные обвинения. И я не стал больше участвовать в этой работе.

Моя работа так и осталась в ожиданиях.

Наконец, погода изменилась и выпал снег. Подошёл и срок отъезда. О продлении командировки больше никто не говорил. На местном рейсовом автобусе мы доехали до посёлка, откуда должен был отправиться автобус в город. Нам необходимо было доехать до железнодорожного вокзала.

Рейс автобуса задерживался по техническим причинам. Мы стали ловить попутки, и на первой из них отправили меня, поскольку из тёплой одежды у меня была тонкая техничка, на ногах лёгкая летняя обувь, а снег уже основательно укрыл землю.

На вокзале все встретились. Билеты покупать пришлось через военного коменданта. В кассах билетов не было.

Ребята, у кого была тёплая одежда, пошли прогуляться по городу. До поезда Москва — Хабаровск, который делал здесь остановку на две минуты, оставалось три часа.

Через два часа из репродукторов прозвучало объявление о прибытии нашего поезда.

Видимо, те кто пошёл прогуляться по городу замёрзли и появились в здании вокзала сразу после того как объявление закончилось. Подхватив свой багаж, мы побежали на платформу. Подошёл поезд и мы заскочили в свой вагон. Но в вагоне нас ждал сюрприз.

Все наши места были заняты. Как оказалось, этот поезд шёл с опозданием на сутки. Это был не наш поезд, а вчерашний, предыдущий по расписанию. Проводникам пришлось найти для нас места, а мы радовались, что так получилось, и нам не пришлось ещё сутки ждать на вокзале своего поезда.

И, наконец, аэропорт Хабаровска. Кругом какая никакая цивилизация, а в кассах, как и следовало ожидать, нет билетов. Снова комендант обеспечил нас билетами.

И вот посадка.

Симпатичная стюардесса сразу же при посадке предупреждает всех, что занимать места надо с головы самолёта, не обращая внимания на места обозначенные в билетах. Нам это требование сразу открыло глаза на ситуацию, и мы пошли в середину салона, оценив примерно до какого ряда будут размещаться пассажиры.

Отступив ещё пару рядов, мы заняли места, кресла которых во время полёта можно было привести в разложенное положение, не создавая неудобств другим пассажирам. Рейс длился девять часов. Это время мы провели во сне, в удобном положении лёжа.

Посадка. Самолёт углубился в тучи, пролетел некоторое время плотном тумане, а затем в иллюминатор можно было увидеть огни городков, с потом и аэродрома. Солнце, которое нас сопровождало на протяжении всего полёта, здесь давно зашло. Плотные тучи орошали землю мелким противным дождём. Москва погрузилась в осень.

Максим закончил рассказ. Андрей поднял на него глаза, оторвав взгляд от вазочки с вареньем, количество которого существенно убыло за время рассказа.

— Слушай, я не думал, что ты такой древний. Ты жил когда не было банковских карточек!

— Знаешь, Андрей, ты удивишься, но тогда не было и сотовых телефонов и компьютеров. Человечество было ещё диким. Читая бумажные издания по археологии, люди удивлялись археологическим находкам, по которым можно было сказать, что произошёл упадок цивилизации.

Но при этом упадке мне платили за то, что я ждал, что, может быть, появится работа.

И это был не единственный такой случай. Бывало и так, что даже на работе необязательно было находиться.

Запах дыни

— Если вам не надоело меня слушать, я расскажу ещё об одной командировке без банковских карточек и сотовых телефонов. Было время, когда право на передвижение по стране было важной составляющей нашей жизни. Чем не коммунизм. От каждого по возможности, каждому по желанию.

Илья посмотрел на Максима испод своих густых бровей и одобрил его предложение, — давай Максим, рассказывай. Всё равно делать нечего.

И Максим продолжил свои рассказы.

— Странно теперь выглядят те времена. Эта командировка была в Белоруссию. В советское время на территории Белоруссии были аэродромы советской военной авиации.

Подготовка к командировке заключалась обычно в приобретении необходимого количества продуктов, которые простой смертный в те времена не мог купить в магазине провинциального городка.

Мы брали с собой сухую колбасу, чтобы обжаривать на ней отваренные макароны. Кабачковую икру и бочковые грибы лисички в провинциальных городах советской Белоруссии можно было покупать в неограниченных количествах.

В поезде мы пили чай, собравшись в одном купе. Однажды весь этот чай (семь стаканов) вылился на меня. Почему-то сложился удерживающий столик единственный упор. Но мне повезло, что в стаканах был не крутой кипяток.

Утром нас развлекал самый пожилой член нашей бригады. Ему было больше семидесяти, а он проходил по вагону на руках туда и обратно. Выполнив своё упражнение, он попросил нас не ждать его, когда поедем в гостиницу, потому что он приедет завтра к началу рабочего дня. А сейчас ему надо на рынок за поросёнком, которого он должен отвезти к своей возлюбленной (он сказал — к бабке), у неё он и заночует.

В обычной городской гостинице было веселее, чем в гостиницах удалённых военных гарнизонов. Студенты заочники, туристы, артисты (в нашей гостинице тогда останавливалась цирковая труппа лилипутов), сотрудники каких-то проверяющих органов, другие откомандированные в Белоруссию со всех концов большой страны граждане.

Сами собой завязывались знакомства. В выходные дни обычно собирались в чьём-нибудь номере на коллективный обед или просто для разговоров. В рабочие дни служебный автобус отвозил нас на военный аэродром.

В этой воинской части недостатка в спирте мы не испытывали. Поэтому работа была всегда, когда предоставляли для обслуживания самолёт.

Когда самолёта не было, можно было готовить тонкие трубопроводы высокого давления для замены уже отслуживших свой срок.

Вообще говоря, эти трубопроводы с уже припаянными штуцерами должен был доставлять завод. Но, как оказалось, на заводе заболел некий Иван Фёдорович, а кроме него никто не мог припаять серебром штуцеры к трубе.

Нами было получено «добро» на самостоятельную пайку этих штуцеров. Все необходимые инструменты и материалы у нас были. Был и стенд для испытания трубопроводов, который можно было использовать и для опрессовки припаянных штуцеров. К стати, именно в этот стенд заливался спирт особой очистки в количестве тридцать литров.

Работу мы освоили быстро. Заготовили необходимое число запасных частей. Но лётчики принимали участие в учениях и командование не могло планомерно предоставлять машины для обслуживания. Появлялись целые цепочки дней, когда можно было заниматься чем угодно, а основной работы не было.

Частично время было занято ремонтом нашего старичка автобуса (Газ 53 А). Теперь даже фото таких машин трудно найти. Мы помогали в этом деле водителю. Ремонтировался автобус практически ежедневно, а раз в неделю ремонт был серьёзным. Автобус был очень изношенным. За оказание помощи в ремонте водитель разрешил мне поучиться водить на территории аэродрома.

Один раз я вёл автобус после рабочего дня к воротам части. Дорога шла под уклон. Ворота были закрыты и надо было остановиться перед ними для проверки пассажиров автобуса и для смены водителя. Но именно на этом участке и в это время что-то произошло с тормозной системой.

Солдаты на КПП подбежали к воротам, чтобы открыть их с целью избежать столкновения. Но тормоза всё же сработали. Автобус остановился в метре от линии ворот.

Но в этот день автобус был явно не в духе.

За рулём уже сидел постоянный водитель. Мы подъезжали к железнодорожному переезду. В момент когда передние колёса пересекли линию шлагбаума, тот вдруг резко стал закрываться и ударил по лобовому стеклу. Водитель резко затормозил. Шлагбаум отскочил в сторону и не мешал больше проезду, но двигатель автобуса заглох.

Я сидел с левой стороны автобуса и смотрел вдоль железнодорожных путей, на которых появился приближающийся поезд.

Поезд приближается. Автобус не заводится. Все пассажиры автобуса сохраняют абсолютное спокойствие. Наконец, двигатель запустился и автобус проехал по переезду, освободив пути. Через секунду поезд с громким гудком и шумом промчался позади нас.

Об этой ситуации почему-то никто не вспоминал потом, ни в этот день ни в другие.

Наступил период, когда было ясно, что в ближайшую неделю самолёты предоставлять не будут.

Нас было четверо, и между нами была договорённость, что в отсутствие работы по одному можно уезжать на несколько дней. Через неделю надо позвонить и узнать, не намечается ли работа.

Я поехал в Киргизию.

В отличие от рейсов на Дальний Восток с билетами проблем не возникло. Билет на самолёт до Фрунзе (теперь Бишкек) я купил уже приехав в аэропорт. К вечеру я был в Киргизии.

Там попал на свадьбу, а перед свадьбой успел побывать на озере Иссык–Куль. Время пролетело незаметно. Дозвониться до Белоруссии не удалось. Пришлось ехать обратно. С собой я вёз дыни, которые везти можно только на руках.

Таксист в Москве готов был вести меня бесплатно, если я ему отдам дыню, такой от них был запах. Но ртов предполагалось много, и я заплатил деньгами.

В Белоруссии тем временем появилась работа. Возможно, что это было связано с надвигающейся проверкой, в которой примет участие главнокомандующий.

Солдаты в срочном порядке снимали дёрн вдоль грунтовки ведущей к аэродрому и клали асфальт прямо на грунт, украшая его по краям аккуратно вырезанным дёрном. Говорят, что военная часть тогда использовала лимит асфальта города, где была гостиница, до конца года.

Поездка в Киргизию была не последней. Я там познакомился с девушкой и приезжал к ней ещё пару раз. Но уже во время отпуска.

Но с ней как-то не сложилось.

— Слушай, Максим, — Илья вопросительно смотрел на него, — ты говоришь, тридцать литров заливал в стенд. Неужели только в стенд?

— Знаешь, Илья, я не буду раскрывать всех секретов, но ты и сам понимаешь, куда в те времена мог расходоваться спирт. Можно было протирать места уколов, можно было… пойдёмте лучше спать.

Метель

Илья сегодня рассказал, как ему не везёт. Столько мыслей в голове, столько реализованных в материале изобретений. Но со сбытом как-то не так складывается.

— Как вы думаете, ребята, почему одним везёт в жизни, а другим нет?

— Может быть тебе к астрологам обратиться? — улыбнулся Андрей.

— Тут на поесть не удаётся толком заработать. Регистрации, сертификации, реклама всё это требует денег. А практический выход почти нулевой.

— В интернете можно найти исследования на этот счёт. Вайзман говорит, что люди не осознают, что вызывает их удачливость или неудачливость, но в большой мере удача зависит от наших мыслей и поведения.

— А кто такой Вайзман?

— Психолог ещё советского времени.

— Не верю я этим психологам. На бумаге можно что угодно написать.

— Так он эксперименты ставил с сотнями людей. Он не доморощенный учёный, а профессор.

— Ну и что?

— В его экспериментах везучие люди лучше ориентировались в обстановке. Они замечали то, что надо заметить, а не упирались тупо в решение поставленной задачи.

Максим привстал, достал из тарелки стоящей посередине стола кусочек колбасы и, укладывая колбасу на бутерброд, глубокомысленно произнёс, — Всё верно. Я всегда говорю об этом. Вайзмана не читал, но во мне такое отношение к ситуации с детства. Замечать надо знаки подаваемые окружением. Об этом у Кастанеды хорошо написано.

— Ну вот, — с недовольным выражением на лице воскликнул Илья, — уже и к эзотерике спустились.

Андрей улыбнулся и заметил, — Вот о чём я и говорил. Везучий человек заинтересовался бы, а ты и науку и эзотерику отверг. А тебе, Максим, везёт в жизни?

— Давайте расскажу о своём везении в жизни.

Может быть мне везло. Но везение само по себе не приходит. С чего-то всё начинается. С какого-то момента жизни я был постоянно кому-то нужен как специалист. Только выйдя на пенсию я стал отвечать отказами на новые предложения.

Не буду называть настоящее наименование этой организации. Советское время уже прошло. Вовсю применялись банковские карточки. Распространились сотовые телефоны. Руководящие должности заняли преимущественно менеджеры с образованием западного типа.

Перед этим я успел ещё поработать в своё удовольствие, когда сам понимал что надо делать, и делал то, что понимал. Одно из предприятий главка использовало систему управления предприятием, у истоков создания которой был я, а теперь полностью её сопровождал.

Но вот пришло указание сменить систему управления на модную в то время, основанную на SAP R3, если вам это что-нибудь говорит.

Внедрялось всё с большим трудом. Многие операции в этой системе оказались неудобными, требовали иногда времени в несколько раз превышающего его затраты при работе в старой системе.

Достаточно сказать, что бухгалтерия не могла перейти на новую систему целый год. А когда перешла, пришлось увеличить штат её сотрудников втрое.

В конце концов систему внедрили. Никого не интересовало, что лучше не стало, а платить за сопровождение теперь надо нешуточную сумму.

Несмотря на то, что я был тогда заместителем директора, мне стало неинтересно работать. Сократили участки связанные с информационными технологиями и автоматизацией. Меня не увольняли, но предложили сменить профиль деятельности на что-то не связанное с IT. И я ушёл в свободное плавание.

Позднее предприятия укрупнялись, преобразовывались, превращаясь в неповоротливых монстров. Уволился и мой бывший директор.

Но время работы на этом предприятии прошло не зря. В те годы рождались проекты автоматизации управления дорожным движением, в которых я тоже принимал активное участие.

Однажды, когда я занимался вопросами виртуализации рассредоточенных по всей России рабочих мест бухгалтерии одного из предприятий, мне позвонили.

Звонок был от головного разработчика внедряемых тогда систем на транспорте. Он сообщил, что создана организация, которая будет реализовывать системы автоматизации управления транспортом по всей Москве, и в других городах.

Мне предлагалось занять должность руководителя проектов, для чего я должен прибыть на организационное совещание.

Через неделю я уже был руководителем проектов.

Проработала компания немногим более года. Мы тогда создали интересную и функциональную систему управления транспортом. Таких ещё нигде в России не было. Всё было протестировано на приобретённых для отладки системы транспортных средствах. Несколько западных компаний ждали от нас приглашения для участия в работе по внедрению системы в столице.

Но. Возникло непреодолимое «Но».

Контракт на выполнения работ был заключён год назад. А по условиям контракта работы должны были начаться после перечисления аванса. И этот аванс заказчик не перечислял. Оставалось всего два — три месяца, за которые можно было подготовить сдачу первого этапа проекта. Владелец компании обратился в суд. Суд заседал уже два раза, и было видно, что решение должно быть в пользу нашей компании.

Но, как мне позднее объяснили, у Лужкова было особое мнение. Он считал, что Москве ещё рано внедрять такие проекты.

Словом, был телефонный звонок изменивший решение суда.

Компания была частной и стала банкротом.

Я поработал некоторое время в других организациях, занимаясь различными IT проектами. И снова приглашение, но уже в очень крупную компанию, которой правительством было поручено заниматься автоматизацией на транспорте.

На этот раз работа пошла полным ходом. Западные компании, наконец, получили приглашение для участия в работах.

За несколько лет система была создана.

На том направлении работы, которым я занимался, пошли мелкие проекты. Произошла трёхкратная смена руководства.

Компанию занимающуюся автоматизацией управления дорожным движением возглавил бывший банкир.

Пришедшие с новым руководством менеджеры рвались к славе и деньгам.

Я снова ушёл в главк, но теперь в головное управление. Засилье менеджеров было и здесь. Под каждый проект они выдвигали свои требования по его исполнению.

Я честно пытался их выполнять, но ни одна экспертиза не пропускала мои проекты. Я решил, что надо делать так, как считаю нужным сам. Тогда были пройдены все необходимые на тот момент экспертизы. Но менеджеры были недовольны, что сделано всё не по их рекомендациям.

Во время подготовки одного из проектов неожиданно слегка изменилось законодательство, и появилась необходимость пройти ещё одну дополнительную экспертизу.

В процессе прохождения этой экспертизы возникли независящие от меня неприятные обстоятельства. Менеджеры хранили молчание.

Не понимая на этот раз, к чему может привести эта ситуация, я направил электронное письмо генеральному директору главка, с которым ранее работал в другой организации, и хорошо знал его. Копию письма я направил своему руководству, как и полученный ответ, который меня успокоил.

В конце концов проект был запущен и практически выполнен.

Но тут мои менеджеры решили сообщить мне, что я их не устраиваю и должен уволиться. Им не нравится, что я делаю всё по своему, да ещё общаюсь с высшим руководством, не посоветовавшись с ними. В общем, реальных оснований для моего увольнения не было. Но им так хотелось.

Как мне стало известно недавно, менеджерам этим пришлось таки покинуть предприятие, занимающееся автомобильным движением. Как могло быть иначе, если руководить решением технических задач начали люди с единственным образованием по профилю «Финансы и кредит» на уровне бакалавра.

Я на тот момент уже получил приглашение в Ялту, где тоже предполагалось выполнять проекты по автоматизации на транспорте. Своим менеджерам я сказал, что уволюсь сразу после нового года (зачем терять премии?). Уже был октябрь и я занялся набором персонала для работы в Ялте.

В январе с самыми стрессоустойчивыми и с авантюрными наклонностями новыми сотрудниками мы были в Ялте.

Там мы провели год. Как, вообще говоря, и предполагалось мной сразу, местные власти не горели желанием вкладывать деньги в транспорт. Через год наша организация прекратила своё существование. Но я уже был пенсионером.

Я перечислил лишь небольшую часть завитков той метели, которая несла меня по жизни. На самом деле всё было сложнее, мест где пришлось работать было гораздо больше. Но каким-то образом события вытекали одно из другого или перекрывали друг друга таким образом, что я почти не испытывал проблем с хорошей работой.

Только в девяностых складывалось всё не очень гладко, но только до тех пор, пока не адаптировался к новым условиям. Как говорится, «Король умер, да здравствует король».

— Значит всё в твоей жизни складывалось само собой? — спросил Илья.

— Так может показаться. Но каждый раз надо было сделать какой-то выбор. Выбирать можно наугад, а можно, хотя бы слегка проанализировав ситуацию. А этот анализ включал в себя знание множества людей вокруг. Например, когда меня пригласили в Ялту, я знал особенности характера того, кто пригласил и был абсолютно уверен, что всё сложится хорошо.

И теперь представьте себе состояние тех, кого я пригласил в работать со мной. Зима, в гостиницах холодно, если снимать квартиру, то надо рассчитывать на какой-то срок проживания в ней. Ежедневно я звонил тому, кто пригласил, в присутствии сотрудников. Не получив ответа, я сообщал всем, чтобы они не волновались, и что всё будет хорошо. По их лицам было видно, что они уже готовы ехать в аэропорт, пока на обратный билет ещё есть деньги.

Через неделю в трубке прозвучал вопрос, — а что вы уже в Ялте? Я до этого момента уже навёл справки о местонахождении компании, и спросил лишь о том, когда приходить. Давайте завтра утром, был ответ.

Сотрудников ещё не совсем отпустило волнение, но подобие улыбок появилось на их лицах.

А на следующий день все были счастливы.

Для везения должен быть здоровый авантюризм, и подкреплённая знаниями уверенность. Это, конечно, моё мнение.

Илья потянул ноги вперёд, заложил обе руки за голову и произнёс, — Максим, история твоего успеха говорит не об «удачливости», а о классическом перемещении по связям. По моей же теории, которая подтверждается твоим и моим примером, выгодная работа, успешный проект во многом, практически полностью зависит от связей, коммуникаций по современному. Вот ты человек коммуникабельный, легко сходишься с людьми, круг общения у тебя широкий — где-то, но «проклюнет». А я интроверт. Не могу я навязываться людям — сразу отхожу — ухожу, если чувствую, что не могу что-то дать. Комплекс у меня такой. Естественно, что и круг общения у меня узок — отшельник я… И никто не может меня порекомендовать — вот такие факты Максим. Но это я так, сопли распустил… Более молодой я был более активным и историй за мою жизнь тоже накопилось немало… Дайте тему и принимайте мои слова за аксиому — ни слова вымысла!

Истина

Сегодня пришлось вызвать скорую, поскольку Валере стало хуже. Максим решил сопроводить соседа до больницы. Может быть выяснится, что ему что-то потребуется, о чём сразу не подумали. Да и узнать, в какую больницу его удастся определить. Эпидемия, мест в больницах не хватает.

Ко времени вечернего чая Максим вернуться не успел, и Андрей с Ильёй заварили чай самостоятельно. Не долгая, но уже традиция вечерних разговоров стала привычкой.

Начал разговор Илья.

— Думаю, Максим не обидится, что не дождались его, но кто знает, сколько его ждать. Может он уже к отбою появится. Предлагаю начать разговор вдвоём.

— Давай начнём. Есть тема для разговора?

— Есть одна. Мы тут как-то про везение и науку говорили. Ты говорил, что у тебя не очень твёрдое положение в твоём институте. Но ты занимаешься всё-таки наукой и даже пытаешься писать диссертацию. И ты астрофизик. То есть ты должен представлять себе какие-то основы мироустройства. И меня интересует, как ты их представляешь? Есть же какие-то наблюдения, которые не согласуются с классикой Ньютона и Эйнштейна. Как эти несогласованности ты решаешь в своей работе?

— Знаешь, это сложный вопрос. По сути другой теории кроме ОТО для решения вопросов в астрофизике нет. Поэтому все несогласованности прежде всего рассматриваются с точки зрения высказывания Эйнштейна о том, что если эксперимент противоречит теории, то тем хуже для эксперимента. Ищем инструментальные ошибки, не учтённые условия, ошибки в анализе данных.

— И ты сам считаешь, что ОТО это вершина науки, выше которой нет?

— В общем то да.

— И ты считаешь, что чёрные дыры, тёмная материя, тёмная энергия реально существуют?

— Слишком широкий круг вопросов для одного разговора. Давай остановимся на чёрных дырах, например.

— Хорошо. На мой взгляд все эти коллапсы и сингулярности просто чушь собачья. Не может быть, чтобы в сингулярность сворачивалась огромная масса. Это же значит, что возникает бесконечная плотность. Но не может быть бесконечности в материальном мире.

— Официальная физика тоже не жалует сингулярность. С какого-то момента просто перестают работать известные законы. Там пространство-время искажается так сильно, что уравнения ОТО не поддаются решению. А возникающие квантовые эффекты ещё усложняют ситуацию.

— А разве в ОТО рассматриваются квантовые эффекты?

— Нет. Есть некоторые другие теории, которые эти эффекты рассматривают для гравитации.

Никто не обратил внимания, что Максим уже стоит в проёме кухонной двери и слушает их рассуждения.

— Мне кажется, что обстановка слишком накаляется, сейчас начнётся не уставное поведение.

Андрей и Илья замолчали и посмотрели на Максима.

— Да уж, тут закипишь. Даже тебя не увидели и не услышали. Как там Валера?

Максим рассказал ребятам о том, что Валеру приняли в одну из хороших больниц, и всё будет хорошо. И добавил, — Будем надеяться, что Валера скоро вернётся из больницы. Но я успел застать часть вашего разговора. Хотите я остановлю ваш спор и расскажу о модели, которая, на мой взгляд, не противоречит никаким опытным и наблюдательным данным, но совершенно иначе, чем известная физика описывает мир? И ваши споры о чёрных дырах и сингулярностях превратятся в спор о числе чертей на кончике иглы.

— И где же ты взял эту модель? — спросил Андрей.

— Выдумал. Но выдумывал её восемь лет. Затем анализировал опытные и наблюдательные данные. Противоречия с известной физикой были обнаружены только в той части, которая пока не может быть проверена экспериментально.

— Что ж, интересно послушать. Я, как не сильно отягощённый теориями, с удовольствием послушаю, если не придётся вникать в тензоры и прочие математические радости современных физиков.

— Нет, не придётся. По моему мнению, и не только по моему, истина должна быть простой. По этому поводу ещё Еврипид когда-то писал в своих произведениях: «У истины всегда простые речи…», и теперь нередко его цитируют, говоря об истине.

С моей точки зрения, физика так проста, что хоть квантовая механика, хоть любимая тобой, Андрей, астрофизика должны пониматься обычными людьми на элементарном уровне. Для объяснения сути не требуется любимое патрициями от науки тензорное исчисление и лагранжианы. Будем искать истину по Еврипиду.

— Ну что же, давай. Ты, Илья, как я понял, готов потратить вечер на науку?

— Да, мне, пожалуй это тоже интересно будет, если Максим сказал правду.

— Тогда слушайте.

Начнём с того, что физика требует наличия единиц измерения всего того, что можно измерить.

Людям это тоже всегда требовалось. Иначе ни построить дом, ни паровоз, ни даже торговать было бы невозможно.

Но в отличие от людей, наука требует чтобы все её понятия были корректно определены и логически связаны. Людям это по большому счёту не очень то и надо. Есть понятия, которые никто не пытается определить, а просто использует.

Если вы захотите найти определение времени или пространства, как понятий физических, поиск будет напрасным. Наши учёные просто используют эти слова, не вникая в их смысл.

Илья слегка округлившимися глазами посмотрел на Максима, — А как же Эйнштейн, он же заменил пространство и время на пространство–время. Это разве не корректное определение, разве оно не истинно, как мне до твоего прихода говорил Андрей?

— Понимаю твою растерянность.

Пространство-время это математическая модель, которую использовал Эйнштейн создавая свою теорию. Но суть то в чём? Кто может объяснить доходчиво, не прибегая к опыту с шариками на резиновом полотне? Ведь этот опыт ничего не объясняет. Он маскирует непонятное за наглядным. Так можно объяснять понятие энергии количеством съеденной еды, после чего человек становится энергичным.

А если посмотреть на релятивистские формулы, то логика часто пропадает вовсе. Формулы полученные Лоренцем для электромагнитного излучения Эйнштейн применил для описания движения материальных тел, сообщив, что вывел их сам.

— А ты, — снова вступил в разговор Илья, — возвращаешься к ньютоновским представлениям?

— Нет. Я и ньютоновские представления несколько корректирую.

Суть в том, что физика возникла на бытовом уровне. Время это движение Солнца по небу, длина это локоть или верста, а масса появилась из веса тел.

Для обычной жизни большего не требуется.

Но вот скажи, Андрей, в твоей астрофизике применяется гравитационный параметр, который экспериментально определяется точнее на несколько порядков, чем масса для космических объектов. А в чём существенное отличие гравитационного параметра от массы?

— Они связаны между собой значением гравитационной постоянной.

— А в чём суть гравитационной постоянной?

— Она присутствует в законе всемирного тяготения, а оттуда попала почти во все формулы квантовой механики и астродинамики.

— А теперь давайте представим, что история науки была немного иной. Это конечно фантазии, но они полезны для понимания сути вопроса. Представь, что люди могут летать в космическом пространстве сразу от природы. Они не вычисляют как им взлететь и как лететь, подобно птицам, и даже выше птиц.

И уже освоив к примеру Луну, они начали рассуждать о сути мироздания и создавать физику.

Они обнаруживают связь между свойством планет, которое у нас названо гравитационным параметром, например, и открытыми ими понятиями гравитационного и кинетического потенциалов.

Они находят закономерности орбитального движения. Ты, Андрей, знаешь эти закономерности, но выводятся они в современной физике довольно витиеватым образом.

Обнаруживают, что существует закон всемирного ускорения, которое определяется величиной равной гравитационному потенциалу. Начинают применять понятие контактной силы. Ведь других реальных сил в природе и не существует. Начинают применять понятие «вес».

Места для гравитационной постоянной в их физике просто нет.

Затем они изучают другие закономерности в природе и создают модель мира основанную на пяти первичных составляющих. На этом этапе они понимают, что обнаружить эти составляющие им экспериментально пока не удастся, но на основе понятий об этих составляющих они создают полновесную физику с описанием электромагнетизма и квантово механических процессов.

— А что же у них положено в основу системы измерения физических величин? — спросил Илья.

— Всего две величины. Первая это скорость, за эталон которой они принимают скорость света вблизи Земли, а вторая это произвольно выбранная длина.

За несколько лет моих размышлений и поисков, я понял, что этих двух величин по сути достаточно для образования всех других единиц, и описал условные эксперименты по их определению. Известны, конечно, так называемые LT системы. Но их авторам не удалось отказаться от иллюзии всеобщего времени. Новую систему можно обозначить как LC.

Настоящих мировых констант оказалось не так уж и много. Среди них квант действия, постоянная тонкой структуры. Элементарный заряд оказался производной величиной.

Почти год я искал противоречия в своей модели, какое-нибудь несоответствие практике экспериментов или наблюдений.

Единственное, что мне удалось найти, это ограничения для условий существования человека. И не только человека, но всех автоматических аппаратов, и даже просто вещества.

Человек нескоро может столкнуться с этими ограничениями. Технологии пока находятся, можно сказать, в зачаточном состоянии.

— Вот ты говоришь о первичных элементах. Прямо как Платон когда-то о воде, земле, воздухе и огне. Не слишком ли это идеалистично? — Андрей с искренней заинтересованностью смотрел на меня.

— Абсолютного знания нет. Всегда что-то остаётся за кругом реального знания. В науке всегда будут понятия, которые граничат с идеализмом. Если эти понятия вытеснены из основного пространства прикладной науки на уровень каких-то первичных понятий, и из практики идеализм исключён, то ничего страшного не произойдёт.

В нашем случае первичные элементы, их даже можно назвать стихиями или средами, следующие.

Стихия космологическая,

Стихия метрическая,

Стихия гравитационная,

Стихия электрическая,

Стихия кинетическая.

Количественно стихии не определены. Но уже их плотность оказывается достаточно определённой с материалистической точки зрения. Плотность стихий определяет потенциалы.

Космологический потенциал определяет максимально возможную скорость света и максимально возможную энергию. Метрический потенциал определяет метрику пространства, относительные масштабные коэффициенты при различных скоростях и гравитационных потенциалах.

Между всеми потенциалами существует строгая взаимосвязь, из которой выводятся все известные закономерности в физике.

Вот на это я и потратил последние шесть лет.

Каждая новая гипотеза, если она рассматривает мир глубже, чем существующие до неё, должна предсказывать явления, которые не могли предсказать её предшественницы.

И физика Медиосо, как я назвал свою модель, действительно делает такие предсказания. Но пока предсказания касаются ситуаций в которых человек или его автоматы смогут оказаться через тысячи лет. Сейчас у человечества нет таких ресурсов, чтобы проверить эти предсказания.

Но из этих предсказаний следуют и такие выводы, которые напрямую к физике отношения не имеют.

Человек никогда не сможет исследовать ближайшие звёзды, и сообщить своей цивилизации на землю о результатах своей работы.

С очень большой вероятностью человек единственный разумный вид во Вселенной.

Вселенная имеет историю значительно превышающую те миллиарды лет, о которых говорят сегодня физики. Если точнее, то для Вселенной в целом нельзя говорить о времени её существования. Понятие время применимо только для относительно коротких процессов и в однородных условиях. Жизнь Вселенной изобилует ситуациями с существенно неоднородными условиями. История вселенной может рассматриваться только в контексте причинно-следственной связи событий.

С учётом того, что в модели запрещены какие-либо варианты сингулярностей, началом жизни Вселенной не может быть большой взрыв. Объекты называемые сегодня чёрными дырами, имеют свойства не такие, как описывают учёные и популяризаторы. Я не буду углубляться в эту теорию, поскольку человек практически никогда не сможет изучить эти объекты.

Пожалуй, закончу предсказания самым интересным. Если когда-нибудь землю посетят пришельцы из других миров, то это будут потомки землян прошлого. На земле было много цивилизаций. Каждая следующая практически ничего не знала о предыдущей. Первые земные цивилизации существовали сотни миллионов лет назад, если не миллиарды.

— Ну ты дал, Максим, — ехидно произнёс Илья.

— А я думаю, что в этом что-то есть, — серьёзно произнёс Андрей, — можешь дать почитать свою работу?

— Без проблем. Только в электронном виде. Краткий обзор на девяносто страниц с выводом основных формул механики, гравитации, электродинамики и квантовой механики. Если понравится, и захочешь заняться этой темой, можешь даже не упоминать моего имени. Я всё равно не смогу эту работу опубликовать при своей жизни.

— А что за слово такое, Медиосо?

— Долго искал как назвать модель, и решил из эсперанто подобрать слово.

Илья встал из-за стола. — Чай ещё будет кто-нибудь? Если нет, давайте чашки, я помою. А почему из эсперанто, Максим?

— Потому что в словообразование в этом языке продолжается, и есть определённая свобода для этого. Ну и потому, что моя гипотеза для всех, вне зависимости от принадлежности к каким-нибудь национальным и политическим группам.

Цифровизация

— Слушай, Максим, — обратился к нему Илья, раскладывая варенье по блюдцам, — ты вот всё рассказывал, что начальником был и всё больше в сфере IT. Сколько я знаю людей твоего возраста, не слишком они прониклись компьютеризацией. А ты даже книги писал по этой теме. Как тебя угораздило в твои годы оказаться в этой струе цифровизации?

— Да, Илья, я тоже обращал внимание на то, что мои сверстники не слишком довольны компьютеризацией. Для многих из них компьютер стал олицетворением распада общественного интеллекта.

Но сам я всю жизнь занимался только тем, что мне приносило удовлетворение, к чему именно в то время был интерес. Некоторые из знакомых даже ругали меня, когда я в очередной раз менял место работы, обзывали авантюристом. Но позднее эти люди спрашивали меня, почему они работают на одном месте сорок лет, и никто никуда их не приглашает, и даже наоборот намерены их сократить. А ты, говорят они, прыгаешь с места на место, всю жизнь, а тебя приглашают в серьёзные компании, даже в крупные государственные организации.

Да вот, потому и приглашают, что пока я прыгал самостоятельно, многие меня узнали.

И с компьютерами сложилось подобным образом.

В те далёкие времена я заинтересовался новыми тогда устройствами — программируемыми калькуляторами. Я приобрёл тогда МК–61. В то время это была продукция отечественной разработки и отечественного производства.

«Наука и жизнь» публиковала программы разработанные читателями журнала для таких устройств.

Я увлекался разными задачками из геометрии. На МК–61 я стал проводить вычисления с помощью собственных программ, и вычисления эти могли занимать до нескольких дней. Приходилось только иногда посматривать за работой программы и отвечать на её вопросы, чтобы вычисление продолжалось.

Но однажды меня пригласил в гости один художник. Он был не бедным человеком и купил себе персональный компьютер работавший под управлением новой тогда Windows 95.

Ему требовалось сделать репродукцию с чьей-то работы и подобрать цвет так, чтобы из-под принтера выходила картинка трудно отличимая от оригинала.

Я тогда компьютер вживую увидел впервые. День я смотрел на попытки художника подобрать цвет напечатанной картинки. На ночь я попросил разрешения посидеть с этой чудо машиной.

На следующий день я подобрал цвет для репродукции, и художник получил пол сотни копий работы.

Вернувшись домой и посмотрев на свой калькулятор, я понял, чего я теперь хочу.

Было сложное время в новой истории России. Работу найти было не просто. Но у меня был период увлечения столярным делом, и через какое-то время я стал работать в столярном цеху одного автобусного парка. Работал хорошо, и меня приглашали иногда к разным большим людям отделать красным деревом квартиру или изготовить что-нибудь необычное.

Дополнительно я по совместительству стал подрабатывать в отделе компьютерного обеспечения.

Из зарплаты накопить на компьютер тогда было невозможно. Цены каждый месяц вырастали кратно, а зарплата как-то не очень поспевала за ними.

Мне было разрешено принимать поощрение от заказчиков (таков был порядок). И однажды во время предложения о поощрении я попросил дать мне денег на компьютер с условием, что до конца исполнения всех желаний заказчика я буду работать бесплатно.

В то время, я уже начал публиковать статьи в журнале Мир ПК. А одна уважаемая редакция заказала мне книгу. Да, без своего компьютера, используя предоставленное мне рабочее место, я погрузился в сферу IT достаточно глубоко.

Позднее начальник этого отдела, опасаясь, что я подсижу его, предложил мою кандидатуру на должность начальника отдела в другом предприятии.

К тому моменту я уже освоил программирование, писал программы для парка и для себя. А на новом предприятии стал сопровождать систему управления производством, в создании которой успел принять участие ранее.

Честно говоря, я и сам иногда не понимаю, как это всё так быстро происходило. И к тому моменту, когда я уходил с этого предприятия, было написано 15 книг, а сотрудники получили сеть предприятия и сотню персональных рабочих мест. А когда я туда пришёл, был только компьютерный класс с четырьмя машинами и сервером для совместной работы, но по очереди.

Вот, собственно, так компьютер вошёл в мою жизнь.

Конечно, я упустил множество деталей, но они не так уж существенны для общего рассказа. Но именно они существенно влияли на отношение ко мне со стороны руководств предприятий. Будем считать это небольшим секретом успеха.

Помогало, конечно, образование полученное мной в самом начале самостоятельного жизненного пути. Было много физики, философии и специальных предметов. Меня тогда научили пользоваться справочниками и первоисточниками в бумажном виде. С приходом компьютеризации, как ни странно, это помогло вжиться в новую эпоху.

Возникший незадолго до того Интернет, который принято было именовать с большой буквы, ещё не изобиловал псевдонаучными публикациями. Это тоже оказало влияние на последующую жизнь. Ещё одним источником информации были группы FIDO, когда в интернете ещё даже разговоров не было, существовавших ещё долго после его распространения.

Всё сказанное можно выразить давно знакомыми словами, приписываемыми не то Сенеке, не то Конфуцию, не то Библии - «Дорогу осилит идущий».

А рхеология