Бесплатный фрагмент - Чтение и сочинительство

На обложке: фото из семейного архива.

Освоение языка и жизни

Проблема чтения всем понятна. Ребёнку чтение необходимо, оно позволяет ему гораздо глубже осваивать жизнь, входить в человеческую культуру. Но причём тут сочинительство — ведь оно касается только немногих детей-вундеркиндов? Это распространённое, но совершенно ошибочное мнение. И чтение, и сочинительство представляют собой две стороны одного и того же процесса, необычайно важного для человека в начале его жизни и во многом зависящего от поддержки окружающих.

Слово, речь, язык — необходимая основа человеческого существования. Слово обеспечивает развитие личности. Речь соединяет людей друг с другом. Осваивая язык, ребёнок неминуемо становится творцом, говорителем, сочинителем, а вместе с тем — слушателем, а потом и читателем, соучастником общего словесного творчества. Поддерживая его в этом, мы способствуем становлению его вкуса к жизни.

В раннем детстве ребёнок больше занят как раз не чтением, а словотворчеством и сочинительством, только мы не всегда это замечаем. Между тем, если поощрять его в словесном творчестве, он и книги (прочитанные ему, а затем и прочитанные им самим) будет воспринимать активнее, полноценнее, будет творчески взаимодействовать с ними.

Детей, не способных к словесному творчеству, не существует. Но существуют, к сожалению, невнимание и равнодушие взрослых, следствием которых становится угасание детского пристрастия к этой интересной поначалу игре. То же происходит и с чтением — при безразличии окружающих к этому занятию этим безразличием заражается и ребёнок. Хорошо, если он встретит такого человека, который снова вовлечёт его в мир чтения, способный дать ему необходимые витамины жизни. Сказочная педагогика, которая непосредственно связана с чтением, тоже готова оказать помощь в этом деле.

Как работать со сказкой

Присмотримся к нескольким пунктам, которые намечают канву использования сказки в воспитании. Не обязательно тщательное выполнение всех пунктов, да ещё точно в том порядке, в котором они стоят. Это лишь материал для творчества. Само педагогическое творчество — в руках каждого из нас.

1. Прочитать сказку

Это не такой простой пункт, как кажется. Во-первых, если ребёнок умеет читать, возникает соблазн перевести его на самообслуживание. Вот тебе сказка, прочти её. Это неправильно. Когда ребёнок читает, он тратит энергию сразу на два дела: на сам процесс чтения и на восприятие прочитанного. Читая ему вслух, мы снимаем первую нагрузку (в младшем возрасте она может быть довольно обременительной) и даём возможность свободно погрузиться в мир, создаваемый сказкой.

Моя дочка (которая сама читала уже вполне хорошо) говорила мне: «Когда я читаю сама, у меня в голове всё гудит. А когда ты или мама мне читаете, я думаю о том, что там происходит».

Кстати, уже во время этого чтения у детей могут возникнуть побуждения к обсуждению. Это замечательно. Не побоимся сделать паузу, поговорить о происходящем, а потом продолжить.

2. Поговорить о сказке

Не обязательно, чтобы это было сразу после того, как закончено чтение. Плодотворнее будет обсуждение через некоторое время (в этот же день попозже или на следующий день), когда прочитанное «устоялось» или даже, может быть, немного забылось. Мы одновременно и напомним о сказке, и вернём внимание к ней. Лучше всего, если к такому разговору будет какой-то житейский повод (хотя полезнее избегать соблазна использовать сказку для выведения морали к конкретному случаю).

Для иллюстрации возможностей разговора по окончании каждой сказки предложен примерный набор вопросов к детям. Не надо стремиться использовать все вопросы подряд. Постараемся выбирать их в соответствии с возрастом, характером и особенностями мышления конкретного ребёнка. Если задаём вопрос группе детей, будем исходить из её особенностей. А ещё лучше — придумывать свои варианты, свои формулировки, наиболее подходящие для той ситуации, в которой идёт обсуждение. Это ведь не экзаменационные вопросы. Неправильно было бы ожидать каких-то определённых ответов. Наоборот, интереснее всего расслышать самостоятельную реакцию малыша на тему вопроса.

Естественно, к разговору о сказке можно вернуться не раз. Иногда это будет и не разговор-обсуждение, а просто обращение к изображённым в сказке событиям и персонажам («А помнишь, как…»). Лучше всего, когда сказка даёт нам ключевой образ-метафору, который может стать своеобразным «словом» в общении с ребёнком.

3. Прочитать ещё раз

Детям нужны повторения прочитанного. Ребёнку трудно за один раз разобраться в сказке, обжить её, усвоить. Прочитать сказку ещё и ещё раз (иногда даже повторить её сразу же) — совершенно естественно с точки зрения детского восприятия. И, вместе с тем, это даёт нам снова и снова дополнительные возможности для обсуждения важных вещей, для привлечения внимания к той или иной детали повествования.

4. Поиграть в сказку

Для детей важно не только и не столько умственное восприятие, сколько переживание с помощью игры. Поэтому можно воспользоваться сюжетом и персонажами прочитанной сказки в качестве исходного игрового импульса. Так, как это принято у детей: давай я буду тем-то, а он тем-то, а ты кем будешь?..

Если дети «заведутся» на игру в сказку, мы не будем тут же пытаться эксплуатировать её в педагогических целях. Сначала нужно привыкнуть к этому сказочному пространству, освоить его. А потом, при случае, обменяться мнениями о том, что в нём происходит.

5. Показать сказку

Речь идёт не о сценической постановке прочитанного, это дело непростое. Но почему бы не попробовать сыграть короткий импровизированный спектакль, посвящённый сказке или какому-то её эпизоду, если вы почувствуете, что дети готовы к этому?

Можно устроить игру в сказку с помощью кукол. Это может быть просто ролевая игра или даже «кукольный спектакль» (та же игра, но с помощью ширмы — повешенного на верёвку куска ткани).

Можно пойти на прогулку, считая, что мы отправляемся туда, где происходило действие прочитанной сказки. И много других «можно» ожидают нашей изобретательности.

6. Порисовать, полепить, повырезать…

Постараемся настроить детей на то, чтобы нарисовать героев сказки или какие-нибудь понравившиеся эпизоды. Рисовать можно фломастерами, карандашами, красками или другим подходящим способом. Например, мелками на асфальте.

Если вы лепите с детьми (из пластилина, из глины, из других материалов), можно и в этой форме откликнуться на сказку. Пригодится и всякое другое рукоделие: вырезание из бумаги, аппликация…

Но самое главное, что во время творческого взаимодействия со сказкой, продолжается её внутреннее освоение. Происходит закрепление образов, принятие их в багаж внутренних ассоциаций. Даже самое краткое взаимное обсуждение работ способствует этому и углубляет восприятие. Можно устроить небольшую выставку работ (персональную или групповую), посвящённых сказке. Всё это — продолжение той работы, которая начата в ней самой.

7. Педагогическое посредничество

Не всегда само собой случается так, что сказка в точности подходит ребёнку или детям, которым мы её читаем. Но всегда во власти того, кто читает, — помочь воспринять её именно тем детям, которые рядом с ним. Усилить внимание к важным для них вещам и оставить в тени менее значимое. Дать высказаться о том, что им хорошо понятно и знакомо, или сделать паузу для пояснения того, что может вызвать затруднение. Всё зависит от конкретной сказки и реальных детей.

В то же время ребёнок обычно мирится с неясностями в сказке ради того, что ему в ней интересно. Так что можно относиться к сказке и как к одежде на вырост. А значит — быть просто доброжелательным спутником, готовым ответить на любой вопрос, но не опережать внимание детей своими пояснениями.

Мир словесного творчества

Окружающее нас словесное творчество, которое нам и не удастся освоить полностью, так велик этот мир, открывает перед нами возможности в самых разных направлениях. Прежде всего — это возможность углублённого общения с ребёнком. Чтение вслух приносит новые переживания, новые интонации, новые образы и позволяет включать всё это в наше взаимодействие с детьми. Сказочная педагогика служит одним из примеров такого взаимодействия.

Кроме того, чтение создаёт стимулирующую среду для самого ребёнка. Оно даёт ему пищу для эмоций, для развивающегося мышления, а также исподволь побуждает к творчеству. И к тому, чтобы нарисовать, полепить, поиграть. И к тому, чтобы посочинять самому. Нам стоит помнить про это свойство словесного творчества — про его заразительность, — всячески ему способствуя.

Поскольку написанного для детей, подчеркнём ещё раз, очень много, большую роль играет умение воспитателя найти, выбрать нужные книги. Нужные — значит интересные детям, приятные нам самим (мы должны и сами испытывать удовольствие при чтении) и способствующие развитию в наиболее актуальных направлениях.

Чтение — это оживление написанного

Дети лучше нас, взрослых, способны оживлять прочитанное своим восприятием. Они верят в реальность сказочных персонажей не по глупости, а потому что реально себе их представляют. Они примеривают к себе ситуации и свойства, даже не задумываясь об этом. Они взаимодействуют с тем, что им рассказывает автор, со свойственной детям непосредственностью, извлекая из написанного им те витамины, которые необходимы их душевному организму.

Вовсе не обязательно впихивать в детей как можно больше книжек. Обживание каждой из них требует определённого времени, освоения прочитанного, его проигрывания. Это ещё одна причина, по которой воспитатель должен внимательно выбирать книги, а не ориентироваться исключительно на имена и произведения классиков детской литературы. Каждое время порождает своих писателей, переживающих за современных им детей и обращённых именно к ним.

Далеко не всегда можно связывать чтение ребёнку с развитием навыков его самостоятельного чтения. Учить читать — это одно занятие, читать вслух — совершенно другое. Чтение вслух облегчает ребёнку восприятие, позволяет его вниманию сосредотачиваться на содержательной, а не на технической стороне чтения, на внутреннем оживлении услышанного.

Пословица гласит: «Чтение — лучшее учение». Но «учение» надо понимать в самом широком смысле слова, не ожидая от книги мгновенного дидактического эффекта. Ребёнок учится через игру, через образ, через эмоции. Наше дело — помогать написанному оживать.

Сочинительство — это разговорчивость самовыражения

Шестилетний мальчик Саша Селезнёв, у которого неожиданно обнаружили способность говорить афоризмами, сказал: «Читатель — это человек, который читает, а сам размышляет, как самому стать писателем». Сам он писателем не стал, но афоризмы его вошли в несколько сборников и несомненно помогают понять творческую психологию детского мышления. А афоризмами он стал говорить, когда его стали спрашивать: «Что такое аптека?», «Кто такой дурак?», «Кто такой читатель?» Ответ на последний вопрос вы только что прочитали. Не стали бы спрашивать — и не было бы его афоризмов. А многим детям взрослые задают вопросы, побуждающие, пробуждающие к творческому ответу?

Часто дети занимаются сочинительством и без всяких побуждений. Поют какие-то самодельные песенки, раскачиваясь на качелях. Фантазируют, придумывают всяческие истории, похожие на действительность или откровенно сказочные. Иногда норовят рассказать их нам. Заинтересовать, одобрить творческий импульс, записать рассказанное на бумаге (это обычно совсем немного) — вот что требуется от нас в этот момент. Но мы заняты, у нас множество взрослых дел, нам не до того, как-нибудь в другой раз (или вообще: «Что за чепуха!»). Нашего равнодушия часто вполне достаточно, чтобы желание сочинять, придумывать, выражать себя через словесное творчество начало угасать.

Выразительные книги разбереживают ребёнка. Он видит, какая отличная игра — фантазия. Ему на ум приходят свои словесные узоры, которые — даже если они являются откровенным подражанием — несут в себе творческую искру, стремление придумать своё, желание найти в языке отражение того, что творится в его душе. Как же не поддержать его!

Сказки в действии

В этом разделе собраны десять сказок, рекомендуемых для использования в рамках темы выпуска. К каждой из сказок даны два комментария после неё. Однако эти комментарии ориентированы не только на конкретную сказку, но и намечают общую методическую канву принципов и возможностей сказочной педагогики. Первый комментарий посвящён содержанию сказки. Второй — возможностям её освоения.

Особое значение имеют вопросы к сказке. Они предназначены для общения с детьми на затронутую тему. О том, как пользоваться этими вопросами, подробнее сказано в разделе «Как работать со сказкой».

Сказка 1

Шелестящие друзья

Паук Пафнутий однажды зашёл в норку к червячку Игнатию и застал его за чтением. Червячок тут же отложил книгу и занялся завариванием чая.

— Прости, червячок Игнатий, что я тебя отвлёк от чтения, — смущённо пробормотал паук Пафнутий, — но я как раз по этому поводу… Хотя даже не сам, времени слишком мало… А вот детишкам…

Червячок Игнатий понимающе кивнул:

— Если я правильно тебя понял, паук Пафнутий, ты хочешь сказать, что пришёл попросить у меня какие-нибудь книжки для детей. Так ведь? А у тебя самого не хватает времени для чтения. Вернее, ты думаешь, что у тебя его не хватает.

— Ох, червячок Игнатий, ты мне уже много раз советовал прочесть то одну книжку, то другую. Никак у меня не получается. А вот детям надо читать. Я бы даже сам вслух им почитал что-нибудь интересное. Вернее, мы с женой по очереди.

— Если ты готов сам вслух им читать, я тебе любую книгу дам! — обрадовался червячок Игнатий. — Ведь это всё равно что ты вместе с ними отправишься в удивительное путешествие. Да ещё с другом, который тебе всё расскажет про те места, куда попадёте.

— С каким это другом? — не понял паук Пафнутий.

— С автором, конечно. Я книги так и называю — шелестящими друзьями. И очень люблю знакомить своих друзей. Например, говорящих с шелестящими.

— Ну, и с кем ты меня познакомишь для начала? — заинтересовался паук Пафнутий. — Только с кем-нибудь таким, кто для детей годится. Попроще, что ли.

— Не попроще, а получше! — возразил червячок Игнатий. — У меня, например, многие из самых любимых книг — как раз детские. На, пей чай, а я тебе расскажу, с кем хочу твою семью познакомить.

И червячок Игнатий начал рассказывать…

Вдруг паук Пафнутий увидел, что они с червячком Игнатием очутились на парусном корабле!.. Вокруг расстилалась морская гладь с удивительно прозрачной водой, а на носу корабля стояла большая изящно одетая мышь. Нет, это была не она, а он — в блестящих сапогах и с длинной шпагой…

Нет, оказывается, они просто сидели за чаем в норке червячка Игнатия.

— …Этот корабль назывался «Покоритель зари», — продолжал червячок. — И отважный мыш Рипичип был лишь одним из удивительных жителей страны Нарнии, о которой рассказывают все семь сказок Клайва Стейплза Льюиса. Они так и называются: «Хроники Нарнии». Я до сих пор с их помощью путешествую в Нарнию. Там происходят всякие увлекательные приключения, а ещё там появляется великий лев Аслан. И тогда я думаю про Того, Кто важнее всего для нашей здешней жизни… Ты почему чай не пьёшь?

— Пью, пью… — паук Пафнутий отпил глоток и снова отставил чашку. — А ещё с кем познакомишь?

— Ещё с Гансом Христианом Андерсеном. С Каем и Гердой, с Русалочкой…

— Про Русалочку я знаю, — махнул лапкой паук Пафнутий. — Это мультфильм такой. Специально водил всю семью посмотреть его.

— Я же тебе КНИГУ дам! — воскликнул червячок Игнатий. — Она в сто раз интереснее любого фильма!.. Кто ещё?.. Ещё Михаэль Энде. По его книге тоже фильм сделали. А книга всё равно в тысячу раз интереснее.

— Только ты не сказал, как книга называется, — напомнил паук Пафнутий.

— «Бесконечная книга».

— Я понимаю, что книга, только не понимаю, почему бесконечная. И как она всё-таки называется?

— Так и называется: «Бесконечная книга». Понимаешь, там мальчик Бастиан попадает в книгу, то есть в страну Фантазию…

…Паук Пафнутий с изумлением оглядывался и не мог поверить, что на свете бывает такое. Громадный великан, словно вырубленный из серого камня, с удовольствием уплетал кусок скалы. Небольшое существо, похожее на мохнатую чёрную гусеницу с большими светящимися глазами, летало вокруг великана на летучей мыши, а у ног великана прыгал прозрачный шарик с крохотным человечком внутри. Вокруг высились гигантские деревья, и в их кронах бушевал такой ветер, что они качались и трещали…

И опять стало ясно, что никуда они из норки червячка Игнатия не переносились. Просто тот рассказывал про «Бесконечную книгу».

— Ещё у Михаэля Энде есть книга про Момо — девочку, которая спасла мир от серых людей… Ещё есть «Томасина» Пола Гэллико: про кошку, которая избежала гибели, но забыла свою хозяйку… Ещё «Винни-Пух» Алана Александра Милна — только, ПОЖАЛУЙСТА, не говори о мультфильмах, это совсем другое… Ещё есть Астрид Линдгрен, автор «Малыша и Карлссона, который живёт на крыше», у неё много и других отличных книг…

— Хватит пока, хватит, — прошептал паук Пафнутий.

Но червячок Игнатий разошёлся вовсю:

— Ещё Кэррол с двумя знаменитыми сказками про Алису в Стране Чудес и в Зазеркалье… Ещё Туве Янссон с историями про мумми-троллей… Ещё…

— Червячок Игнатий, ОСТАНОВИСЬ, я тебя умоляю! — застонал паук Пафнутий. — В меня уже не вмещается.

— Ой, прости, пожалуйста, — спохватился червячок Игнатий. — Вот видишь, что бывает, если не прочитать необходимые книги вовремя. Ладно, не бойся, я тебе всё сразу не дам. Начнём, пожалуй, с «Хроник Нарнии».

— Ты меня тоже должен понять, червячок Игнатий, — захотел оправдаться паук Пафнутий. — Представь, что я тебя знакомлю сразу с десятью своими друзьями, рассказываю тебе о каждом разные подробности, а ты только и думаешь: хоть бы имена запомнить…

— Верно, — засмеялся червячок Игнатий. — Мои шелестящие друзья мне так дороги, что кажется, будто каждый должен их сразу запомнить и полюбить. Но пусть для вас каждая книжка сначала будет открытием. А потом вы постепенно подружитесь с ними, и ты, и детишки, не сомневаюсь. Так что жду тебя, приходи за другой книжкой.

Паук Пафнутий крепко обхватил книжку со сказками Льюиса, попрощался и вылез из норки. Но мысли его были далеко. Он предвкушал, как они всей семьёй окажутся на палубе «Покорителя зари», познакомятся с доблестным мышем Рипичипом, а может быть, увидят и самого великого льва Аслана…

Рекомендации червячка Игнатия

В этой истории есть две важных стороны: разговор о чтении вообще и упоминание некоторых конкретных авторов и книг. Показать аппетитность чтения ребёнку можно (и нужно!) самыми разными способами. Один из них состоит в отказе от прямой агитации, от обращения к самому ребёнку. Паук Пафнутий, хоть он и маленький (чем и интересен ребёнку, как и червячок Игнатий, и прочие их друзья), но всё-таки не малыш, а взрослый, отец семейства, разыскивающий книжки для детей. И наши дети, которым мы читаем сказку, лишь подслушивают разговор о чтении (подслушивать куда интереснее, чем выслушивать нотации о пользе чтения) и наматывают на ус — что наматывается. Закрепить в разговоре образ шелестящих друзей тоже лучше со ссылкой на мнение червячка Игнатия. У детей свои приоритеты авторитетов.

Что касается конкретных книг, то эта сказка подразумевает определённую предварительную работу от взрослого, который её читает детям. Ведь всё представление о привлекательности чтения померкнет, если про какую-то ребёнок задаст вопрос, а нам придётся признаться, что не читали эту книгу. Врать не будешь, и получится так, что вот червячок Игнатий читал, а мы не удосужились. Значит, не так уж это интересно.

Кстати, на червячка Игнатия можно сослаться и когда речь зайдёт о каких-то других книгах, не упомянутых в сказке. Он же не обо всём прочитанном успел рассказать пауку Пафнутию!..

Наши любимые книги

Самая подходящая занятие после «Шелестящих друзей» — это «завести» детей на расхваливание тех книг, которые нравятся им самим. Расхваливание предметное, с элементами пересказывания. Можно выставку рисунков устроить — «Моя любимая книга», а потом пусть каждый про свою картинку (то есть про любимую книжку) расскажет, объяснит как может, почему она самая-самая.

К чему стоит быть внимательным — это к подмене прочитанного на увиденное. Сосредоточить внимание лучше именно на чтении, а не знакомстве с тем или иным сюжетом по кинофильму или мультипликации. Да и червячок Игнатий об этой предупреждает. И если уж зайдёт речь об экранизации книги, уместно будет припасти упоминание о каких-нибудь изюминках, которые в книге есть, а в фильме отсутствует. Ведь книга действительно в сто или в тысячу раз интереснее любого фильма, поверим червячку Игнатию.

Возможные вопросы

— Почему паук Пафнутий, у которого не хватало времени читать самому, оказался готов тратить время на то, что читать вслух паучатам?

— Бывало ли у тебя так, что чтение книги казалось тебе увлекательным путешествием?

— Помнишь ли ты авторов каких-нибудь книг? Назови хоть одного.

— Приходилось ли тебе слышать про страну Нарнию? А про Клайва Стейплза Льюиса? Встречались ли тебе книги про Нарнию?

— Какие сказки Ганса Христана Андерсена ты знаешь? Сколько примерно лет назад жил Андерсен?

— Знаешь ли ты о том, что есть такая «Бесконечная книга». А из какой страны её автор, Михаэль Энде?

— Какие книги у тебя самые любимые? Назови хоть одну, а лучше две-три.

— Какую книгу тебе хотелось бы взять почитать у червячка Игнатия (или чтобы тебе прочли)?

— Про кого была бы книга, сочинённая тобой?

— Хотелось ли тебе когда-нибудь немножко переделать то, о чём рассказывается в книге? Если да, расскажи об этом.

Сказка 2

Необходимо знать, что помимо умения думать и разговаривать у червячка Игнатия была ещё одна необычная особенность. В один прекрасный день у него чудесным образом появились тонкие прозрачные крылышки (когда он их складывал, они становились совсем незаметны). Поэтому в следующей сказке он легко взлетает, когда это понадобилось.

Типографские штучки

Червячок Игнатий очень любил книги — и новенькие, с запахом свежего клея, и старые, читанные-перечитанные. Но совершенно не представлял себе, как же эти книжки делают. Поэтому когда он в разговоре с одним своим новым знакомым узнал, что тот работает в типографии, где печатают книги, то был по-настоящему взволнован.

Нового знакомого звали Степан Полиграфович. Он был высокий, широкоплечий, но на его лице то и дело появлялось удивлённо-детское выражение. Может быть, из-за того, что он не привык общаться с говорящими червячками, которые любят читать.

Познакомились они так. Червячок Игнатий, нарыхлившись земли, отдыхал неподалёку от своей норки и развлекал себя тем, что громко и выразительно читал вслух любимые стихи. Никто из людей не обращал внимания на это «громко», слишком тихое для человеческих ушей, особенно если эти уши находятся на высоте человеческого роста от земли. Но Степан Полиграфович, проходя неподалёку, уронил зелёный фантик от засунутой в рот конфеты. Конечно, фантик ему был уже не нужен, но он не привык оставлять после себя мусор. И чтобы найти зелёный фантик среди зелёной травы, встал на четвереньки. Так что его уши оказались совсем недалеко от червячка Игнатия. Он им сначала не поверил. Потом поверил. И сказал:

— Не может быть! Неужели это не сказка?.. Ведь это может быть только червячок Игнатий. Да?..

— Да, — отозвался червячок Игнатий, как раз закончивший читать стихотворение. — Это могу быть только я, потому что это я и есть. Добрый вечер. Откуда же вы меня знаете?

— Ну… Я ведь… Как бы это объяснить… В типографии я работаю. Мы книжку печатали про червячка Игнатия… Про вас то есть… Вот я и почитал её. Только думал, что сказка всё это…

Но червячка Игнатия не волновало, что его приняли за сказку. Он-то знал, что живёт на самом деле. А вот то, что новый знакомый работает в ТИПОГРАФИИ, да ещё в той самой, где печатали книгу о нём, о червячке Игнатии, — вот это было похоже на сказку! Он уже слышал об этой книжке, но не видал её. Ещё бы — это же была человеческая книга, её ни в какую норку не протащишь. Но дело ведь не в книге, дело в типографии. Может быть, удастся там побывать с помощью Степан Полиграфовича?

Оказалось, что Степан Полиграфович охотно покажет червячку Игнатию свою типографию. И может взять его с собой прямо завтра утром. Вот повезло!..

В типографии было шумно. Поэтому червячок Игнатий пристроился на плече у Степана Полиграфовича, чтобы проще было задавать вопросы. Но в огромном зале с высоченным потолком было столько странных машин, столько всего вертелось, гудело, щёлкало, чмокало, трещало, что непонятно было, о чём спросить в первую очередь.

Впрочем, у червячка Игнатия был один важный вопрос, но он успел только начать:

— А где здесь…

И тут они подошли к длиннющему станку, по которому полз бумажный червяк, широкий и плоский. Это было так удивительно, что червячок Игнатий не выдержал и взлетел вверх, чтобы лучше его рассмотреть.

На одном конце машины был укреплён бумажный рулон размером с бочку. Рулон крутился, разматывался — и как раз здесь начинался тот бумажный червяк, который отважно мчался по станку с удивительной скоростью. Ему помогали мчаться всякие движущие колёсики. Но что с ним при этом творилось!

Белый червяк пролетал между двумя сжимающими его валиками, а после них он уже был раскрашен непонятными красными пятнами. Других валики раскрашивали его другими красками, и постепенно на нём появлялись картинки и буквы. Червячок Игнатий с трепетом подумал, что если бы ему пришлось пролезть через эти валики, то он мог бы какое-то время обходиться без книг, читая и разглядывая самого себя.

А потом!.. Бумажный червяк поднимался на колёсиках вверх и падал отвесно вниз, попадая в устройство, которое — раз! раз! — сгибало его, складывало и…

— Бедный, что с тобой! — вскрикнул червячок Игнатий, у которого никогда не получалось оставаться просто наблюдателем.

Всё происходило так быстро, что невозможно было уследить, но результат был ясен: машина резала бумажную ленту, сложенную в несколько раз, на части! В проволочном ящике, стоявшем на этом конце станка, росла стопа книжек.

— Это ещё не книжки, — сказал Степан Полиграфович, когда червячок Игнатий, потрясённый превращением бумажного червяка, снова оказался на плече своего экскурсовода. — Это части книги. Они называются тетрадками.

— А где… — начал было червячок Игнатий, — но мастер уже продолжал рассказывать дальше.

— Другие тетрадки для этой книги уже отпечатаны, вон они лежат штабелями на специальных подставках, на которых можно весь штабель перевезти к другому станку. А вот здесь печатают обложки.