Бесплатный фрагмент - Четыре истории из жизни

Любовь — это самое загадочное и многогранное чувство, которое может испытывать человек. Она может быть нежной и трепетной, страстной и всепоглощающей, дружеской и заботливой. А может быть…

В конечном итоге, любовь — это то, что делает нашу жизнь более яркой, насыщенной и значимой. Это то, что помогает нам преодолевать трудности и достигать новых вершин.

Часть 1
Быть прокурором,
или Хук справа

Глава 1 Злой прокурор

Домой Варьке идти не хотелось. Что там её может ждать? Пьяный отец, который избивал и её, и мать. Она, семнадцатилетняя девчонка, никак не могла понять, зачем мать терпит такого деспота мужа. Что это за любовь такая. Некуда идти? Но сколько у нас сейчас живёт неполных семей. Так она шла, но ноги её несли обходными путями, выискивая самый дальний путь к дому. А точнее, к тому аду, в котором она жила. Конечно, отец пил не каждый день, но, когда он напивался, был жестоким, беспощадным, злым, и это зло воплощалось сине-фиолетовыми синяками на телах его женщин. — И почему я должна терпеть такие издевательства? Она хмурилась, задавала матери вопросы, а та только вздыхала и утверждала, что надо терпеть. Что такая у них судьба, и что люди подумают, если она сама семью разрушит. Вот и дом. Заходит в подъезд. Закончив рефлексировать, Варя нажала на дверной звонок. Дверь открыла мама. — Ты ключи потеряла? — Нет, доставать не захотела, они на дне сумки. Дома? — шёпотом спросила Варя. — Нет, ещё. Варя, помажь синяки бодягой, быстрее пройдут, — попросила мама. — Не хочу я ничего мазать, я хочу, чтобы ты развелась, — заявила дочь. — Варвара, — вскрикнула мать. — Мама, ты что не понимаешь, что дальше будет только хуже? — посмотрела в глаза матери Варя. Ирина Викторовна отвела глаза. — Иди ешь, — перевела она разговор на другую тему.

***

Вчера отец пришел домой пьяный. Уже по глубокой продольной складке на его лбу, Варвара поняла, что нужно бежать. Он демонстративно расстегивает на брюках ремень. Достает, замахивается, удар, еще удар. Варвара прикрывается от ремня, кричит: — За что?… — Чтобы тройки не носила, — выплевывает слова в такт ударам. — Какие тройки, дневник посмотри, прежде чем руки распускать, — пыталась выбежать из комнаты. 
— Я твой отец и мне лучше знать, как тебя воспитывать, -кричит он.- Меня тоже так отец воспитывал. — Видимо было за что? — огрызнулась Варя и выскользнула из комнаты, проскочив под замахнувшейся на дочь рукой отца. Рука с ремнем буквально в сантиметре просвистела над её головой. На бегу схватила туфли и выскочила в подъезд, обулась и позвонила в дверь к соседке на первом этаже. 
— Тётя Поля, здравствуй, пустишь? — извиняясь, спросила Варя. — Опять этот ирод напился? Проходи, Варенька, бедные, вы бедные, — запричитала старушка. — Максимка-то, что, ему, окаянному, сдачи дать не может? — спросила бабулька, и так зная ответ. — Не может, скоро этот ад закончится, в институт уеду учиться, — ответила Варя. — И мать одну с этим иродом оставишь? — Она взрослая, сама разберется. Звонок в дверь, заходит мать. — Ну, пойдёмте, дорогие, чаю попьём, да и укладываться будем, вечереет уже, — распорядилась сердобольная соседка. Отец никогда не бил по лицу, чтобы синяков не было видно. Но разве спрячешься от любопытных девичьих глаз в школьной раздевалке. Девчонки, конечно, обсуждали, сочувствовали однокласснице. Но, молчали. Что могут сделать школьницы против детского насилия.

***

— Пошли, урок уже закончился, ну ты чего зависла, — позвал её Макс. — Домой идти не хочется. Наконец-то, я уеду подальше от «родного дома». Стану прокурором и буду сажать этих тварей, которые детей и жён своих избивают, — размечталась Варвара. 
— Ну ты даёшь, подруга, ты могла и после девятого сбежать из дома и в правовой колледж поступить, — не согласился Макс. — Нет, не могла, в прокуратуру только после очного юридического берут, я узнавала, — объяснила Варя. — Я буду честным прокурором и буду стоять на защите прав тех, кто не может за себя постоять в силу своего возраста или менталитета. — Очень пафосно, но я тебе верю, ты добьёшься своего, ты всегда своего добиваешься, — согласился Макс. Варя часто вела внутренний диалог по дороге домой, как будет вести дела и наказывать преступником. Сама за собой эту деталь характера стала замечать, прямо в деталях видела себя в роли прокурора. «Наваждение какое-то» — тряхнула она головой. — Давай сюда сумку, — потянулся Макс к руке подруги. -Знаешь, мне вчера ночью приснилось, что отца посадили в тюрьму, и каково было моё разочарование, когда эта картина рассеялась с первыми лучами солнца, а я проснулась в своей комнате, — жаловалась она Максу, протягивая сумку с учебниками. Она сжала кулачки, ухоженные ногти впились в ладони до боли. Макс, её друг и одноклассник — спокойный и умный парень, собирался поступать в тот же университет, только на факультет программирования и информационной технологии. Он, добрый, заботливый, но он не защитник, точнее, не драчун. И против её отца точно не потянет. Варвара это понимала и не ждала от него решительных действий. Она сама выбрала этого «заучку», потому что он не нёс в себе угрозы. Это был один из основных критериев выбора парня, а выбор у неё был. Жаль только, что он не мог защитить её от отца. Варе нравился его характер. Черноволосый юноша с карими глазами, обрамленными чёрными бархатными ресницами, с правильными чертами лица, не красавец, но в то же время симпатичный и благонадёжный. Мама одобрила выбор дочери. 
— Он у тебя спокойный, — сказала она, когда Макс ушёл домой. Накануне они вместе готовились к экзаменам. Отец был трезв и расположен к благодушному общению с семьёй, он развалился в кресле и поглядывал то на дочь, то на жену. — Он может и умный, но больно уж рохля, — констатировал отец. У вас ведь в классе учится Мишка Левин, хороший парень, я его отца знаю. Ещё он боксом занимается, присмотрись к нему, — посоветовал отец. — У нас уже есть один кухонный боксёр, — пробубнила себе под нос Варя, да и сама она устала быть боксёрской грушей. Разговаривать с отцом было бесполезно. Он всегда чувствовал свою правоту, но особенно ужасало то, что он чувствовал свою безнаказанность. В выходные приехала тётя Лена, мамина сестра, и когда Варвара с ней поделилась своими соображениями, она ответила: — Не все спортсмены распускают руки, и не все тихие парни не испытывают агрессию. Наоборот, когда мужчина в своей силе уверен, он девочек не обижает. Только трусы поднимают руку на слабых, потому что боятся сильных. Так они самоутверждаются. — Выходит, что мой отец — трус? — недоверчиво спросила Варя. — Ему страшно, он боится, что все выйдет из под его контроля. — И поэтому он нас бьет? — Выходит, что так, — утвердительно кивнула тётка. 
— Тётя Лена, объясни маме, что нельзя так жить и терпеть такое унижение. Разве это любовь? — умоляюще просила племянница. Тётка заметила: 
— Варенька, любовь — это наши эмоции, а отношения в паре несут ещё и экономический аспект. — Не надо мне лекцию читать, кругом одни психологи, — обиделась Варя тёткиному тону. — Варя, ты родилась в начале девяностых, это было страшное время, врачам месяцами не платили зарплаты. А вы жили очень прилично и не голодали, как некоторые. И одежду покупали не с китайского поезда Пекин — Москва. — А сейчас, куда вы с мамой пойдёте жить, на улицу? Отец о вас заботится, как умеет. — Думаешь, легко будет жить вам вдвоём на нищую зарплату терапевта? — возразила тётя нетерпеливой племяннице. — А терять уважение к себе из-за экономического аспекта стоит? — закричала Варя. — Думаю, не стоит, но это личный выбор каждого, девочка. Тебе придётся принять выбор матери и простить её за эту слабость, — парировала тётка. — Пусть терпит, я, почему должна терпеть? — не сдавалась Варвара. — Варя, я думаю, твой отец болен, скорее всего у него психологическая травма, — пыталась вразумить Варю тётка. — И поэтому психологическую травму надо наносить мне? Я даже защититься от него не могу, я могу только убежать и то не всегда, — Варя смотрела на тётку в упор. Мать тихо всхлипнула и вышла из комнаты, не в силах слушать их перебранку. *** — Варь, надо бы физику перед экзаменом повторить, пошли, у меня позанимаемся, — предложил Макс. Варя согласно кивнула. — Здравствуйте, тётя Оксана, — поздоровалась девушка с мамой друга. — Привет, Борька, — кивнула Варя пацану, усевшемуся за кухонным столом. — Здравствуй, Варенька. Максим, идите мыть руки и кушать. Я сейчас суп разогрею, — скомандовала Оксана Владимировна. — Привет, Варька, — кивнул парень. Оксана Владимировна стала собирать на стол. — Борь, я смотрю, ты яйца доел? — похвалила мать. — Не, я только мясо съел, там на сковородке со вчера оставалось, пришёл с тренировки голодный, так жрать хотелось, — отрекался сын. — Так я и говорю, яйца бычьи вчера пожарила, Максим их есть отказался, — просветила мать. Борька скорчил недовольную физиономию, а Макс с Варей расхохотались. — А ты знаешь, я хожу в секцию по бегу, спринт называется, — похвастался младший брат Макса, переводя тему. — Знаю, я тоже им занимаюсь, — ответила Варвара. — Странно, я тебя ни разу не видел на занятиях, — удивился пацан. — У меня домашнее обучение, — усмехнулась Варя. — Да? Хм.. — недоверчиво протянул Борька. — Боря, это был сарказм, — пояснил Максим брату. — А что такое сарказм? — не успокаивался мелкий. — Это низшая форма остроумия, — сказала Оксана Владимировна, накрывая на стол. — Да ну вас, — ничего не понял малой. — Я тебе потом объясню, — пообещал старший брат. — М-м-м, вкуснотища, — закатила Варя глаза от наслаждения. — Мамка у нас вкусно готовит, — согласился Борька.- А ты, Варька, умеешь готовить? Не так вкусно, как Оксана Владимировна, но умею, — созналась Варя. После ужина занимались физикой. Варя предложила Оксане Владимировне помощь, но та отказалась. — Идите уже, занимайтесь, я сама посуду помою, — улыбнулась женщина. Время к выпускным экзаменам подкралось незаметно. Начались ЕГЭ. Вот уже мама сшила платье дочке для выпускного бала. Варе натерпелось его примерить. — Какое красивое, стального оттенка с длинной, пышной юбкой, просто отпад, мамочка, спасибо, — крутилась перед зеркалом выпускница. — Макс, ты за мной к пяти зайдёшь? — поинтересовалась подруга. — О кей, — подтвердил Макс, любуясь на свою подружку. — Пап, меня Макс проводит, вы ложитесь спать, мы, скорее всего, до утра гулять будем, — предупредила дочь. Отец, не надеясь на Макса, сказал, что сам её встретит: — Позвони мне, как домой соберёшься. «Если не напьёшься», — подумала Варька. Варвара была очень рада не столько, что сдала хорошо экзамены, хотя и этому тоже, сколько, что уедет подальше от отца. Провожая подругу домой, Макс спросил: — Варь, а тебе не страшно маму одну с деспотом оставлять? — Мне её жалко, конечно, — ответила подруга, — но это ведь и её выбор. Она могла давно развестись, но не захотела оставаться одна. Аспект у неё, видишь ли, экономический. — Это ты о чём? — удивился Макс. — Да так, — не стала вдаваться в подробности Варя. — Но мы же в Петербург поступаем. Ты же не сможешь часто ездить домой, только на зимние и летние каникулы, — проговорил с сомнением Максим. — Знаешь, Макс, а я бы даже и на каникулы не ездила. Если найду летнюю подработку, останусь в Питере и на каникулы, — без сомнений, ответила Варька. Не хочу его больше видеть. И отцом звать не хочу. Представляешь, у нашей одноклассницы Ольги Сергиенко, отчим, и то лучше к ней относится. А я для своего папаши, как будто подкидыш. — Ясно, — ответил Макс с печалью в голосе. А я бы хотел видеться с мамой на каникулах, — выдохнул парень мысленно, — и с мелким. Брат у Макса был шебутной, озорной пацан, не дающий матери расслабиться. После бала… После бала…
Варя провернула ключ в замке и прислушалась. Тихонечко зашла в прихожую, сбросила туфли. Отложила клатч, зашла в комнату. «Отца нет. Интересно где он? Отлично. Хотя, может зря радуюсь, лопает где-нибудь, мой выпускной отмечает. Ох, не нравится мне всё это», — задумалась девушка. Мама не спала, зашла в комнату к дочери: — Странно, он ведь тебя ушёл встречать. И на сотовый не отвечает. Варя пожала плечами и решила лечь спать. Что толку сидеть в темной комнате и ждать. Ждать чего? Когда можно будет выскочить на улицу? На всякий случай переоделась в спортивный костюм. Она давно перестала спать в одной ночнушке. Еще когда маленькая с мамой выбегала в подъезд, в прихожей всегда наготове был шлепки, чтобы можно было быстро всунуть ноги и побежать. Надеюсь, этот спринт скоро закончится для меня, а для мамы. Зачем ей это? Глаза закрылись, усталость взяла свое. Варвара уснула. Проснулась, выглянула в окно, уже день, побрела в ванную. Результаты ЕГЭ уже отправлены в институт, проходной балл она прошла, даже попала на бюджет. С отцом договорилась, что он на первое время даст денег, а дальше она найдёт подработку. Хотя, папаша, конечно, не жадничал и в деньгах не отказывал. Умывшись, девушка решила попить кофе, зашла на кухню и удивилась. Мама сидела за столом заплаканная и, похоже, даже не ложилась. — Что-то случилось? — заволновалась дочь. — Отец твой не вернулся, непонятно где его носит, — теря опухшие от слез глаза, сказала мать. — Ну и ладно, может, у кого из друзей пил и уснул, — предположила Варя. — Проспится, может, и руки не будет распускать. Внезапный звонок в дверь заставил подскочить обоих. — Вот и закончились спокойное время, жди неприятностей, — выдохнула Варя. И приготовилась к худшему. Но, как оказалось позже, «ад на сегодня откладывался», что-то пошло не так. В прихожую вошел высокий мужчина с пронзительным взглядом и тонкими, как нитка, поджатыми губами. Такие жесткие губы не предвещали ничего доброго. Он был одет в серую полицейскую форму, форма была ему подстать. Полицейский позвал мать и сообщил, что её благоверный находится в травматологии. — Супер? — улыбка сама расползлась по лицу Вари, хотя ситуация выходила деструктивная. Странно, но в этот момент мужчина почему-то стал чуточку симпатичнее. Варвара прислушалась. — Что случилось? — спросила мать. — Он нарвался ночью на пьяных подростков, — начал повествование мужчина. — Вы же знаете, сейчас ни один выпускной без алкоголя не обходится. Выяснилось, что поздно ночью, или, лучше сказать, ранним утром, он пошёл встречать дочь, после выпускного бала, но по дороге встретил нетрезвых выпускников. Те тихо, мирно курили в сторонке. -Эй, молодёжь, вы что себе позволяете, кто вам разрешил курить, салаги? Я вас спрашиваю? Вы сначала вырастите, молокососы, не успели школу закончить, уже по подворотням курите. Сегодня курите, а завтра воровать пойдёте, шпана малолетняя, — наехал на них, теряющий контроль Михаил Андреевич. -Вали отсюда, мужик, пока тебе не помогли, — огрызнулись парни.
Непонятно, что подтолкнуло его принять такое решение, вечная безнаказанность за побои родных, или чрезмерная самоуверенность в своём бессмертии. Парни, будучи навеселе, его послали. Это крайне не понравилось нашему кухонному боксёру, и будучи уверенным в своём праве, он полез к ним драться. Ибо раз не понимают словами, то тумаками точно поймут, Варя ведь его понимает. Вон какую дочку умницу воспитал, ни пьёт, ни курит. — Бей его, Миха, это же Варькин отец, — крикнул Серега. — На, урод, получай, будешь Варьку бить, добавим еще, — злился Мишка. Ребята оказались не промах, и дали отпор самонадеянному мужику. Хук справа в челюсть, а затем и в солнышко, согнули пополам назойливого мужика, посмевшего прочитать нотацию молодым и вечно пьяным.
Михаил Андреевич, скорчившись от боли лежал на сухом и прохладном асфальте, не в силах произнести ни звука. В голове крутилась злость на парней, и на свое бессилие. И только свет фонарей был свидетелем его фиаско. Поколотив нахала, ребята пошли отмечать выпускной дальше. Но на их неудачу неподалеку проезжал полицейский патруль. И всю гоп-компанию задержали, а побитому мужику вызвали скорую. И хотя в полиции выяснили, что ребята только «защищались», и это он, взрослый мужик, полез на них несовершеннолетних с кулаками, но драчунам попало за распитие спиртных напитков и за то, что они бросили пострадавшего, не оказав помощь. Во время драки кто-то из парней, пнул ему в кадык, и Михаил Андреевич, некоторое время, не мог разговаривать, а только сипел. Как позже оказалось, в этой драке участвовал и Мишка Левин, который был неравнодушен к Вареньке. А ещё был в курсе, как отец издевается над девушкой, одноклассницы разболтали. Мишка постарался, отомстил. Обиженный отец семейства, после того как первые членораздельные звуки смог произносить, собрался в полицию подавать на драчунов заявление. На что Варя, резонно заметила: — А что, ты только нас можешь бить безнаказанно? А с мальчиками справиться не мог? Я бы не советовала тебе позориться, да и парням не стоит жизнь статьёй портить. А вообще пошли, конечно, я и сама на тебя хотела заявление написать, что ты меня избиваешь. Или лучше в органы опеки? Что посоветуешь? — И как ты докажешь? — хотел усмехнуться отец, но синяк на скуле напомнил о себе болью. — Соседей попрошу быть свидетелями, — не моргнув глазом ответила дочь. Побои прошли, в больницу зря не сходила. Стоило бы позаботиться о доказательствах. А еще собираюсь в прокуроры. Варвара ругала себя за недогадливость, почесывая черную макушку. — Я твой отец, ты не посмеешь писать заявление против меня, — начал Михаил Андреевич. — А я твоя дочь, ты же посмел на меня поднять руку? — возразила Варя. После ссоры с дочерью, но поостыл. И на некоторое время притих. За хлопотами и сборами незаметно наступил август. — Тебя проводить? — спросил отец, косясь на тяжелый Варькин чемодан. 
— Он на колесиках, сама дотащу, если что, Макс поможет, — возразила Варя. И я хотела тебе сказать, если ты причинишь вред маме, я тебя посажу. — Институт сначала закончи, — усмехнулся отец, — Прокурор недоделанный. Варя уехала в Санкт-Петербург на учебу.

***

На летних каникулах Варенька не выдержала и всё-таки согласилась ехать домой. Очень соскучилась по маме. Макс обрадовался, что не придётся возвращаться в родной город одному. В поезде под мерный стук колёс Максим задумался о своей любимой, казалось, что без неё его жизнь будет пустой, он не мог представить рядом с собой другую девушку. Варвара такая уверенная, сильная, целеустремлённая, умеющая ценить других за ум, а не за деньги. Настоящая, не фальшивка. И она выбрала меня. А ещё она красивая. Даже на каникулах он не хотел расставаться с Варенькой. Парень сидел, задумавшись, размечтался, как после окончания института сделает своей девушке предложение руки и сердца. — Макс, ты чему улыбаешься, задумал что? — спросила Варя. И не дожидаясь ответа, продолжила. — Давай чаю попьём, я пирожков в дорогу прихватила, сходи за стаканами и кипятком к проводнице. Максим послушно пошёл в другой конец вагона. — Смотри, какой симпатичный парень, — переговаривались, глядя на Максима, соседки по плацкарту. Макс, смутившись, быстрее нырнул под бок к подруге. — Максим, тебе девушки комплимент сделали, ты что засмущался, хоть бы спасибо сказал, — улыбнулась Варвара. — А ты что, меня совсем не ревнуешь? — шёпотом спросил покрасневший от смущения парень. — Так ты мне повод не давал тебя ревновать, — засмеялась Варвара: — Я тебе доверяю. Вытащив из пакета пирожки и коробочку с чаем, Варвара ловко разложила еду на столике и опустила чайные пакетики в стаканы, которые стояли в красивых резных подстаканниках. Чай был горячим, обжигал. Варя дула на него и смотрела в окно, там пробегали привычные пейзажи. Первый учебный год прошел удивительно спокойно. Общежитие стало новой гаванью, где не было места страху возвращения и не было нужды прятаться в чужих квартирах. Чай остыл и она отхлебнула первый глоток. Макс жевал пирожок. — Вкусно? — повернулась она к нему. — Конечно. — Я знаю, что ты любишь с мясом. Макс кивнул. Вот уже родной вокзал. Интересно, ее кто-то встретит? Макс проводил ее до остановки, посадил в автобус, помог с чемоданами. Звать его с собой Варя не стала, во-первых, у него своя ноша не легче, во-вторых, парню не терпится увидеть родных. — Пока, Макс, завтра увидимся, -попрощалась Варя. — Пока. 
— Остановка «Техникум», -объявляет автоинформатор. Толпа едущих с вокзала выносит Варю плотной лавиной. На остановке ее встречает мама, — Давай помогу. — Отец где? — На работе. Я боялась что ты не приедешь, — говорит мать. — Он тебя обижал? — Нет. Правда, нет, сама удивляюсь.

***

Мама звонила дочке часто и клятвенно заверяла, что всё у неё хорошо. Но в это верилось с трудом, она ещё не забыла, как они с мамой убегали из дома босиком, хватая на лету обувь. Прятались у соседки, смущаясь и стесняя её. Хотя некоторые изменения в «эмоционально-экономических отношениях» их семьи, как теперь их величала Варвара, всё-таки произошли. Пока наша героиня была дома на каникулах, отец ни разу её не ударил. И приходя домой, как говорится, «в хлам», сразу же ложился спать. — Что это с ним, — удивлялась девушка. — Может, к старости решил одуматься? Поумнел, наверно, — предположила мама. Варя просто терялась в догадках. Она ещё не знала, чем это «поумнел» обернётся для них с мамой. *** — Не смотря на все свои недостатки, жадным папа не был и помогал дочке финансами, так что ей даже не пришлось подрабатывать на зимних каникулах. Видимо, сказывался экономический аспект родительских отношений. Хотя Варвара и не злоупотребляла отцовской щедростью. Отец работал начальником, зарабатывал прилично. Семья не бедствовала, и при желании Варя могла жить в Петербурге на съёмной квартире, но решила жить в общежитии. На зимних каникулах она осталась одна, соседи разъехались по домам, а она наслаждалась покоем и свободой. Домой она не поехала, просто отдыхала и гуляла по Питеру.

***

Учёба шла без экстрима, если так можно назвать изучение уголовного права, которое началось со второго курса. Изучая уголовные дела и участвуя в судебных процессах в качестве слушателя, у Варвары сердце кровью обливалось, какие зверства придумывали и реализовывали преступники. Насилие в семьях по-прежнему было для неё приоритетным вопросом. Она рассматривала дела с избитыми малышами или изнасилованными женщинами. Она листала материалы опроса жертвы: — Оксана Игоревна, вас раньше муж бил? — Да. — Почему не обращались к нам раньше? — Он обещал, что это в последний раз, и больше такого не повторится. — Повторилось? -Да. — Почему не пришли сразу в полицию? Ждёте, когда группу инвалидности получите? — Нет, боялась, что, если он узнает, что я на него заявление ментам написала, убьёт. — Что изменилось сегодня? — Он на ребёнка руку поднял, сын сейчас в хирургии с переломами рёбер и субдуральной гематомой. Чуть не убил его, зверюга, пусть теперь сидит в тюрьме, туда ему и дорога. — Варя размышляла: непонятно, почему нужно ждать, пока пострадает ребенок. Неужели эта женщина так сильно любила своего мужа, что не жалела даже собственного сына? Сомнительно, чтобы он никогда раньше не поднимал на него руку; вероятно, и мальчику доставалось. Какой же он вырастет после такого жестокого воспитания? С этими мыслями Варя вспомнила и жестокость своего отца. Чаще всего в таких ситуациях страдают те, кто слабее, и кто не может постоять за себя. Конечно, разве станут абьюзеры связываться с равными, им слабых подавай, чтобы можно было вволю поглумиться.
Неожиданно любимым предметом для Вари стала «психология преступников». Ей очень хотелось понять причины появления на свет доморощенных насильников. Она даже напросилась к декану на факультатив, хотя он брал туда только старшекурсников. Углубившись в изучение психологии, она узнала, что часто причины насилия могут быть родом из детства. Нередко «кухонные боксёры» и сами были жертвами домашнего насилия. Поэтому и поднимали свой «статус» за счёт слабых. А ещё алкоголь, который только усиливал их агрессию. Однажды студентка наткнулась на дело о насилии подростков. Школьники довели одноклассницу до суицида. Она была шокирована материалами дела. Потерпевшая начала общаться с бывшим парнем одной из подруг. Когда та узнала, попросила своего нового бойфренда вразумить подругу. Обкуренный парень со своими дружками изнасиловали бедную девочку, свои зверства они запечатлели на камеру и выложили в соцсетях. Придурков взяли по свежим следам насилия и доказательной базой, которую они сами на себя составили. Психика девушки не выдержала такого позора….
Всё сильнее она углублялась в его суть, сама, переживая каждый раз то, что испытала жертва. Эмпатия сыграла с ней дурную шутку. Она подняла заплаканные глаза на соседку по парте, которая пыталась её успокоить. Михаил Викторович, декан, который вёл у них ещё и психологию преступников, заметил психологическое перевозбуждение Варвары и попросил задержаться её после пар. Он сразу заприметил любознательную студентку и решил ей помочь. — Как ты собираешься работать? Будешь рыдать над каждым делом? Пойми, девочка, истерики тебе ничем не помогут. Надо не переживать с жертвами их боль, а учиться с холодной головой искать доказательства и наказывать преступников, — советовал преподаватель. — Жертвы бывают напуганы, они часто боятся свидетельствовать против своих агрессоров. Я так понял, ты и сама подобное пережила. Оберни свой печальный опыт себе на пользу. Декан договорился с практикующим коллегой. Несколько сеансов с психологом помогли Варе справиться со своими зашкаливающими эмоциями и подарили ей психологическое спокойствие. Варвара теперь училась заново осмысливать и свой прежний опыт, и спокойно переживать полученные эмоции после прочтения материалов по очередному делу. «Встать, суд идет….» — Варя, Варя, — трясла ее за плечо Нина. Варя открыла глаза, осмотрелась. На нее уставились испуганные глаза подруги, — Ты стонала. — Мне приснился кошмар, — ответила Варя сонно протирая глаза. В общежитии девчонки-однокурсницы сдружились, сплотились и научились уживчивости. Что можно сказать об общаге, это поймут только те, кто жил в ней. Комнаты на троих или четверых, вечная очередь на кухне, в душе и туалете, все удобства на этаже. По коридору разносится аромат готовящейся еды, а если с вами рядом живут иностранные студенты, то ещё и особенные запахи национальной кухни. Не буду подробно говорить о любителях пожарить селёдочку. Анна Рихтер, третья соседка Нины и Вари, приехала из Орла. Амбициозная девица, уверенная в том, что непременно станет судьёй, всё свободное время уделяла учёбе. Собственно, на этой почве девчонки и нашли общий язык. Много занимались и мало тусили. Подруги знали, что Варя встречается с Максом, по этой причине иногда ходили вдвоём в кино, давая парочке пообщаться пару часов наедине. Вечером зашли однокурсницы из соседней комнаты Вика и Ирина. — Привет, девчонки, я домой ездила, варенья клубничного привезла, давайте чай пить, — предложила Ирина. — Тогда я ставлю чайник, — вышла на кухню Нина. — Варь, я тебя спросить хотела, мы вчера с Сашкой на дискач ходили, там Ксюха, тварь такая, смеялась, что я в бабушкиных джинсах хожу, хотя они всего-то позапрошлого года выпуска, не такие уж и старые. Так Сашка ржал надо мной вместе с Ксюхой. Может мне ее проучить? Как думаешь? — Ее? — удивилась Варя, — Я бы на твоем месте его бросила, если он тебя не уважает и оценивает только по наличию актуальных шмоток. Зачем он тебе? — Если бы она промолчала, он бы надо мной не ржал, — возразила Вика. — Не будет Ксюхи, будет кто-то другой, ты не понимаешь? 
— А мне нравится Толик Ганин, а вам? — вдруг спросила Ирина. — Ха, а кому он не нравится? — ухмыльнулась Вика. Ирина покосилась на свою соседку, — Ты же с Сашкой встречаешься, при чем тут Ганин. — И что, я не могу оценить красивого парня? Он что, твоя собственность. — Красивый, но и только. Мне не нравится как он ведёт себя по отношению к однокурсникам, если ты не из богатой семьи, то не заслуживаешь его внимания, — выдала оценку Варвара. -Ну и что, почему он не может себе позволить некоторое пренебрежение, он и не обязан ко всем одинаково относится, вы ведь тоже не ко всем хорошо относитесь, — покосилась Ирина на Варю. Варя, пережившая побои от отца и нежелание матери разводиться с деспотом только из-за денег, сейчас оценивала людей совсем иначе: — Я бы не стала с таким встречаться, и вам бы не советовала. — Да ты у нас уже сама как психолог, похлеще Михаила Викторовича, можешь любую проблему разобрать по полочкам, — гордилась подругой Нина. Ниночка была из семьи интеллигентов, оба родителя работали учителями, жили они в Великом Новгороде очень скромно, а на учительскую зарплату в нашей стране не пошикуешь. Студентка ещё больше стала доверять подруге, когда та помогла ей разобраться в абьюзивных отношениях с мажором Толиком Ганиным. Учился с ними в группе сын, кого-то там… Подруги не вдавались в подробности, чей он сын. Похоже, Толика зацепила сила безразличия красотки-Ниночки, и он решил во что бы то ни стало завоевать сердце девушки. — Спорим, вот увидите, влюблю её в себя и попользую, — ухмылялся Ганин друзьям, — А то, больно гордая. Таких учить надо, ну что по рукам. На что спорим?.. Как же он старался, папиных денег не жалел.
Шикарный букет в общагу с курьером, ужин в дорогом ресторане. — Привет, Нин, че, на каникулах замутим в Турцию? В море поплаваем, в горы сходим? Давай сегодня ночью обсудим поездку. Я за тобой заеду вечером в общагу. Нина обрадовалась, а Варя заметила наглую улыбку парня, и то, как он показал большой оттопыренный палец, рядом стоящим дружкам. -Нина, я понимаю, что он за тобой красиво ухаживает, папаша денег дает, вот и водит тебя по ресторанам. Неужели ты не видишь, что он тобой манипулирует, сама же жаловалась, что он постоянно нарушает, установленные тобой границы, а так гармоничные отношения не построишь, — переживала за подругу Варя. Ниночка дурой не была, подумала, попереживала, но Толика всё-таки послала, далеко… к папе. Анатолий понимал, «откуда растут ноги», но пари, заключённое между дружками-мажорами, проигрывать не хотелось, поэтому однажды вечером, когда Варвара возвращалась со свидания с Максом, подкараулил её у подъезда общежития. — Блин, обещал Лёшке Торопову сигарет купить, погоди, я сейчас в ларёк и обратно, — попросил Макс подругу.

***

— Послушай меня, курица, не лезь в наши отношения с Ниной, иначе тебе не поздоровится, — подступился мажор, к одиноко стоявшей на крыльце, девушке. — А что мне лезть в ваши «отношения», как ты их называешь, Нина сама видит тебя насквозь, — возразила Варвара. — Что она там видит, если бы не ты, мы бы с ней сейчас были на море, — психанул парень. — Она видит твоё гнилое нутро, — ответила студентка. — Ах ты, сука, — заорал мажор и замахнулся. Варя отступила. Страх мелькнул в глазах, почему? Отец бил, теперь и этот норовит ударить. Неужели они все видят во мне только жертву, которой можно причинить боль. Нет, и Варя встала, не намереваясь отступать. Ударит, я ему все глаза выцарапаю. Макс не успел отойти далеко. Он увидел, как Варю схватил за руку какой-то напыщенный тип и вмиг развернувшись, бросился к общаге. Удар в переносицу охладил пыл мажора. Именно невозможность защитить Вареньку в школьные годы заставила его задуматься о своей физической форме, и пойти на бокс в университете. Макс, конечно, не стал Рэмбо, но за себя постоять мог. Однако костяшки правой сейчас вполне ощутимо болели. Мажор крепко выматерился, пообещал Максиму Решетникову проблемы и улетел на своём Bentley, припаркованном недалеко от институтского общежития, «освещая» себе путь подбитым глазом. А Макс потянул Варю в подъезд. — Пошли. Торопов пусть сам себе сигареты покупает. Через месяц после того случая у общаги Толик просто истекал ядом громко на всю аудиторию, посылал дружков-мажоров подальше, зло поглядывая на Нину и Варю. — Толян, классная у тебя тачка. Была, — ржали дружки. Варе с Ниной стало всё ясно, когда та Bentley, на которой раньше езди Толик, теперь чудным образом перекочевала к Сергею Моисееву.

***

Перед парой к Варе с Ниной подошли Вика и Ирина. — Привет, Варя, мы тут у тебя Решетникова видели, он с какой-то девицей шёл в обнимку, смотри, уведут женишка из-под носа, — делились доброжелательные однокурсницы. -А у вас, похоже, времени много свободного, за чужими парнями приглядывать, бдительные вы мои, — отвернулась Варвара от завистниц. — Сами, наверно, на него и вешались, а он вас послал, — предположила Ниночка. -Не переживай, я Максу доверяю, — успокоила Варвара подругу. Сама Варенька решила не торопиться выскакивать замуж, продлевая тем самым конфетно-букетный период.
Макс с Варей старались уважать личные границы друг друга. Пока Макс боксировал, она с подружками ходила в кино. Иногда подружки устраивали совместные посиделки с соседками, перемывая косточки однокурсникам и преподавателям, без внимания никто не оставался, годы студенческие, они такие, беззаботные. За маму девушка больше не переживала, отец с первого взгляда перестал быть агрессивным и вымещать на ней злость. И совсем перестала ждать беды. А если агрессию нельзя выплеснуть обычным способом, то она накапливается, накапливается и потом рванёт, сметая всё на своём пути. Но не буду забегать вперёд. Иногда мы не замечаем дико бегущего хода времени, который напоминает нам о себе нашими днями рождения. Вот и нашим героям начал маячить впереди своими синими корочками, а кому-то и красными, долгожданный диплом. В конце пятого курса Макс извёлся окончательно. — Нина, понимаешь, а вдруг она не согласится, — выговаривал подруге парень свои опасения. — С ума сошёл, она же тебя любит, я это и так вижу, — успокаивала его Нина. — Кольцо купил, ещё цветы не забудь, — наставляла парня девушка. Собравшись с духом, Максим почувствовал, что готов к решительному шагу, и сделал Вареньке предложение руки и сердца. — Варя, я ваш навеки, — перефразировала она реплику из мультика и ответила согласием, приняла красивое кольцо и предложила расписаться до окончания курса, чтобы её диплом был уже на новую фамилию. — Макс, сознавайся, ты сам кольцо выбирал? — удивилась невеста тому, что размер подошёл и «фасончик модный оказался». — Нет, — смутился Макс, — Нина помогала. — Вот ведь, подруга, и мне ничего не сказала, — удивилась Варвара. — Варь, меня пригласили после окончания института на должность программиста в фирму «Карвиль», пообещали зарплату после испытательного срока триста тысяч, я согласился, — делился новостями Макс, предвкушая, какой он хороший добытчик. Он понимал, что Варенька его не из бедной семьи, и ему не хотелось перед тестем ударить в грязь лицом, пусть даже Варя с ним и не особо общается. Молодая пара начала присматривать себе съёмную квартиру в Петербурге. Дело близилось к защите диплома, когда Варе позвонила мама, рыдая и захлёбываясь словами.

***

Ирина Викторовна, мама Вареньки, скромная домашняя женщина. Внешне приятная, ухаживающая за собой дама, она с теплотой заботилась о своей маленькой семье. Кроме Вареньки, она больше не рискнула рожать других детей, после того как испытала гневливый характер своего благоверного. Истинная хозяйка очага, не зацикленная на карьере, с устойчивыми патриархальными взглядами. Она была искренне уверена, что муж должен быть хозяином положения. Хозяином-то он был, муж её, да только когда выпивал, становился похож на дикого и агрессивного абьюзера. Некоторая инфантильность этой дамы, заставляла её саму верить в то, что у неё судьба такая. И раз ей достался муж-драчун, то уже ничего не исправишь. Не повезло, как говорится. Поэтому и жила она с ним и терпела все его выходки, разводится было не в её правилах. И вместе с ней жила и терпела его агрессию Варенька, пока не выпорхнула из домашнего очага. Ирина Викторовна с некоторым удивлением заметила перемены в муже, после того случая, когда Варины одноклассники сделали из него «отбивную». Сильно ему тогда досталось. Муж на некоторое время присмирел. Да ещё и дочка подлила масла в огонь, объявив ему, что подаст на него заявление об избиении в органы опеки. Но, тогда Варя была несовершеннолетняя, и это действительно было опасно — так попадаться в поле зрения подобных органов контроля. Поэтому Михаил Андреевич затаился, но нарастающий сгусток гнева никуда не делся, а разрастался как снежный ком. Мысль, что ему начала перечить собственная дочь, угнетала его. Михаил ждал того сладкого мига мести, когда он сможет выплеснуть свой гнев с новой мощной силой. Тёплым июньским вечером, когда в воздухе витал нежный аромат липы, разносившейся по аллее городского парка, глава семейства решил расслабиться. 
— Мне нужно проучить её, чтобы поняла, кто здесь главный. Неужели нельзя просто меня уважать? Батя тоже был мужиком и его все уважали. И меня все будут уважать. Она должна понять, с кем имеет дело, и получить урок, которого никогда не забудет, — мысли роились в голове Михаила Андреевича, голова раскалывалась.

***

Цветочный рисунок давался умелым пальчикам мастерицы легко. Ирина Викторовна засиделась за вышивкой и не сразу заметила агрессивное настроение вошедшего в квартиру мужа. Выскочить из квартиры она не успела, а благоверный со всей накопленной силой и злостью толкнул беспомощную женщину на пол, ехидно спросив: — Что, Вареньки-то нет рядом, некому за тебя заступиться? Да и зятёк мой, будущий, рохля, что он мне сделает?
Нога с силой вонзалась в мягкое податливое тело жены, которая кулем лежала на полу и корчилась от боли. Еще, еще, он пинал жестоко, не уставая. Надрывно-обжигающий женский крик не смогли сдержать стены современной постройки. Слава богу, что бдительные соседи вызвали полицию. Звонок в дверь заставил остановиться рассвирепевшего мужчину. Осмотрелся. Бежать было некуда. Прыгать с пятого этажа их девятиэтажки оказалась «кишка тонка», путей отступления не было. И после угрозы полиции выломать дверь, он бессильно открыл ее. Полиция тут же вызвала скорую, женщину отвезли в травматологию. Обширные гематомы на её теле говорили о внутреннем кровотечении. Обмякшее тело безвольно лежало на носилках, рука безжизненно скатилась и теперь болталась в воздухе. Соседка, вызвавшая полицию, и увидевшая, в каком состоянии вынесли пострадавшую, запричитала в голос: — Ой, что же это делается-то, а с виду такой приличный человек, начальник. А вот, поди ж ты, тюрьма по нему плачет. После операции врач-травматолог позвонил на телефон дочери. Студентка была на консультации перед экзаменом, и телефон был отключён. Перезванивать на незнакомый номер Варя не рискнула, а вечером мама, отойдя после наркоза, позвонила сама, и со слезами и всхлипами рассказала, что произошло. На следующий день у Вари с утра случился экзамен, а вечером билет на самолёт. Она договорилась с деканом сдать диплом со следующей группой через две недели и полетела домой, уверенная, что вот сейчас она сделает всё возможное, чтобы отца посадили. Добралась Варвара до дома уже ночью. Квартира встретила девушку мёртвой тишиной и чёрными глазницами окон. Дома было пусто и одиноко. Хотелось завыть в голос. Как она могла такое пропустить, она ведь изучала поведение преступников, но больнее всего было оттого, что это был её отец. Родной человек. Как выяснилось утром, отца задержали в полиции. Следователь ей уже звонил и ввёл в курс дела. Договорились встретиться в травматологии. Позвонив лечащему врачу мамы, она узнала, когда можно к ней приехать, и что можно привезти. Собравшись и прикупив всё необходимое по пути в больницу, Варвара ехала с чувством «я заставлю отца ответить». Грудь сдавливала жгучая обида, слёзы накатывались на глаза. Сердобольная старушка, ехавшая рядом в автобусе, тихо спросила: — Случилось что, милая?
На Варю накатила тоска, чужая старушка переживает, а её отцу нет надобности переживать и раскаиваться в содеянном. Наскоро накинув белый халатик, она подошла к палате и увидела, понуро опустившего голову, следователя. — Здравствуйте, Варвара, меня зовут Олег Сергеевич, это я вам звонил, — представился мужчина. — Здравствуйте, подождите, я к маме схожу сначала, — собравшаяся уже заходить в палату, бросила Варя. — Я только хотел предупредить, что ваша мама отказалась писать заявление на вашего отца, — ответил полицейский. — Что? Она с ума сошла? — не поверила девушка. — Я сейчас. — Мама, — выдох застрял у Вареньки в горле. На Ирине Викторовне не было живого места, она вся была один большой набухший синяк. — Я его убью, — прошипела на эмоциях девушка, сжав кулаки. — Варя, перестань, зачем тебе из-за этой твари сидеть? — шепнула мама, заметив, как блестят от слёз глаза дочери. Соседки по палате навострили ушки, но в палату зашёл следователь и попросил дам выйти в коридор, благо пациентки были ходячие. Дамы, недовольные тем, что их лишили права узнать все из первых уст, вышли из палаты. — Почему ты отказалась писать на него заявление? — всё сильнее злилась дочка. — Тогда я сама это сделаю, эта тварь сядет. — Извините, Варвара, но вам он не причинил вреда, ваше заявление не примут, вы не являетесь опекуном матери, — разочаровал её следователь. Хотя Варя всю процедуру и сама прекрасно знала, она сказала это просто от бессилия. — А ты не понимаешь? Он своей уголовной статьёй, тебе всю карьеру запорет, — шёпотом сказала женщина, превозмогая боль. — Или ты передумала становиться прокурором. — Поверь, дочка, на свете ещё много таких деспотов, кто, если не ты, их обвинит и вынесет честный приговор. — Не такой ценой, — заявила Варя, всё ещё не понимая маму. — Ты не можешь ему это простить. — А я и не простила, и не собиралась, — сказала мама. — Я подаю на развод. Варя так и не уговорила маму подать на отца заявление, и дело не было заведено. Наказание не настигло отца.

***

Очнулся Михаил Андреевич на скамейке и обезьяннике, голова раскалывалась. — Черт, что сейчас будет, на работе наверняка узнают, что я жену избил, может сказать, что она мне изменяла, нужно как-то оправдаться. Чувства раскаяния даже не промелькнуло в мыслях Михаила Андреевича, только страх, все узнают, что он псих. И это его больше всего пугало. Ирина согласилась не писать на него заявление, если они мирно разведутся. И он согласился.

***

Пролежала в больнице Ирина Викторовна целый месяц. За это время Варвара вернулась в университет, защитила диплом и переехала к Максу, который уже нашёл для них жильё. Поговорив теперь уже с мужем, пара успела расписаться до выдачи дипломов, они решили забрать Ирину Викторовну к себе. Впереди маячил мамин развод, поэтому праздник по поводу бракосочетания молодожёны отложили на пару месяцев. Большие связи её отца, позволили последнему, бракоразводное заседание превратить в фарс, две трети имущества паршивец высудил себе. Квартиру продавать не стал, договорившись с женой, теперь уже бывшей, отдать половину рыночной стоимости деньгами. Так, Ирина Викторовна на склоне жизненного пути стала петербурженкой. На праздник приехали новоявленная свекровь и деверь. Борис, брат Макса, похвастался, что поступил в военное училище. Сватьям удалось познакомиться поближе, хотя они и раньше общались, зная, что их дети дружат. Но сейчас наступил повод к сближению, и женщины засели обсудить план, как помочь молодожёнам устроить свой быт. После свадьбы тихой и скромной Макс взял ипотеку, испытательный срок он прошёл и теперь стал основным кормильцем семьи. Трёшка на южной окраине мегаполиса всех устроила. Декан тоже внёс свою лепту, помог своей любимой студентке получить место помощника прокурора в Петербурге. Варя занялась карьерой.

***

Потихонечку пережившая боль и обиду, Ирина Викторовна стала приходить в себя. До внуков было ещё далеко. Молодая пара решила сначала встать на ноги, что откровенно не нравилось тёще. Через год Варя поддалась маминым уговорам и аргументам в пользу материнства и ещё через год родила здоровую и милую Сонечку, которую назвали в честь бабушки Макса. После декрета молодой маме предложили место прокурора в Пушкинской районной прокуратуре, и Варя согласилась. Потому как ждать место прокурора в Петербурге долгое и неблагодарное дело. Пришлось покупать машину, и ездить на работу, тратя на дорогу полжизни. Она своего добилась, пять лет учебы на юрфаке и два года упорного труда на должности помощника помогли сбыться её мечте. Семейная жизнь текла своим чередом в доверии и заботе.

***

— Дочка, а ты можешь отпроситься на пару часиков пораньше, всё-таки Сонечке семь лет, и к ней девочки на день рожденья приедут, — просила по телефону мама. — Хорошо, приеду пораньше, в пять вечера буду, — не успела Варя положить телефон на стол, как он разразился Бейонсой. Отвечать на незнакомый номер не особо хотелось, но мало ли что. — Да, — холодно ответила теперь уже строгая прокурор Варвара Михайловна. — Вас беспокоит онкологическое отделение города Энска. У вашего отца выявлен рак желудка второй степени. Процент успешного исхода операции — пятьдесят процентов. — Вы ошиблись, это не мой отец, у меня нет отца, — нервно сообщила Варя, собираясь отключиться. — Вообще-то, пациент дал этот номер и сказал, что вы его дочь. Но можете поговорить с ним сами. И врач отдал трубку больному. — Привет, дочка, мне нужна твоя помощь. Или может мне твоему начальству позвонить? Я тебя растил и содержал, и ты обязана обо мне заботиться. — Конечно, папа, я буду о тебе заботиться так же, как ты о нас когда-то, — зло улыбнулась в трубку доченька. — Наконец-то настало время возмездия. В ответ раздалось нервное покашливание. С домашними Варвара решила поговорить после праздника. День рожденья Сонечки прошёл весело, но мама заметила чуть печальный взгляд дочери. — Не хочешь поделиться? — спросила Ирина Викторовна. — Позже, — ответила Варя улыбаясь. Ирина Викторовна не оценила её натянутую улыбку, но решила подождать, когда дочка сама всё расскажет. Новость оглушила всех, даже спокойного Макса. — Что планируешь? — спросил он. Мама как будто онемела, сидела, тупо уставившись в одну точку. — Возьму отпуск и поеду, вы не лишите меня возможности воздать ему по заслугам, — заулыбалась она. — Что ты планируешь делать? — нахмурился муж. — Всё в рамках закона, не переживай, — успокоила его жена. Работа заставила стать Варю более жёсткой, она больше не плакала, как когда-то в институте над делами пострадавших. Она часто разбирала подобные дела и видела без прикрас, что творили насильники и кухонные боксёры со своими близкими. Приехав после выписки к отцу домой, она увидела полный бардак. Некогда ухоженная и уютная квартира походила на пристанище деградирующей личности. Да, без мамы ты оказался ноль без палочки, — подумала Варя. Отец попросил приготовить ему еду, Варя сходила на кухню и сварила манную кашку на воде, без сахара и не забыв, как следует посолить. — Варя, это есть невозможно, свари мне пельмени, раз уж готовить, так и не научилась, плохо тебя мать воспитала, — разразился гневной тирадой отец. Со злости он швырнул чашку на пол, каша разлетелась по комнате липкими лепёшками. — Я не стану это жрать, — психовал он. — Мне врач сказал, что после операции тебя нужно кормить кашками, папочка, — улыбнулась Варя. — Если ты будешь так ко мне относится, ты не получишь эту квартиру в наследство после моей смерти. — Посмотрим, — опять улыбнулась дочка. Холод пробежал по спине Михаила Андреевича от слов дочери, он поежился и накинул на себя плед. Утром отец шатался по квартире из угла в угол, ища обезболивающие средства. — Варя, мне врач обезболивающие выписал, где они, — спросил, загибающийся от боли, отец. — Не знаю, — опять улыбнулась Варя. — Это не смешно, мне больно. Их дают только по рецепту, где они, я спрашиваю? — заорал он. Варя стояла в проёме его комнаты, и улыбка не сходила с её лица. — Злая ты, — пробурчал он выдохшись. — Так есть в кого, — ответила Варя, — А ты вспомни ту боль, которую причинял нам, и каково нам было без обезболивающих. — Я тебя воспитывал. Я что, плохо тебя воспитал? Может я плохо о вас заботился? Я все делал для семьи, — отец посмотрел дочери в глаза в надежде, что она поймёт его. — А словами воспитывать не пробовал, к тому же ты бил нас, когда напивался, или ты мог воспитывать только в пьяном состоянии, когда был трезвым, ты вёл себя иначе, — спорила дочь. — Меня самого так воспитывал отец, — больше сопоставить дочери было нечего. 
— Может, было за что, за двойки и за то, что ты бил детей на улице, нам тётя Валя всё про тебя рассказала, — не сдавалась Варя. -Я не умел по другому, — сознался отец. — Если ты осознавал, что псих, почему не шёл в больницу, мама бы тебе помогла и никакой записи бы нигде не было, почему ты не попросил у неё помощи? — спросила дочь. — Я не псих, — разозлился отец. — Не хочешь передо мной и мамой извиниться за причинённую тобой боль? — глядя в глаза, спросила дочь. Отец вздохнул, пронёсшись взглядом по комнате, прежде чем осесть на стул. В его голосе сквозила усталость: «Иногда мне кажется, что никто в этом доме меня не понимает. Никто не ценит того, что я делаю.» Отчаяние тихими слезинками выступило на щеках отца. Больное тело некогда здорового и сильного мужчины вздрагивало от рыданий. Звонок телефона отвлёк Варвару от созерцания греющей душу мести. — Да мам, всё хорошо, о папочке забочусь, кашки варю. Сейчас вот прибираться буду. Варя нашла моющие средства и уборочный инвентарь и стала мыть комнаты, убирать размазанную по полу невкусную кашу, а то ей тоже тут жить придётся. Сама она обосновалась в своей старой комнате. Отец понял посыл дочери, решил, что долго он на такой заботе не протянет, и предложил составить договор с соцзащитой. Вечером пришла полноватая дама с выжженными добела волосами, оглядела сверкающую чистотой квартиру и заключила договор с Михаилом Андреевичем, где говорилось, что она будет покупать ему продукты и прибираться раз в неделю. И ещё за отдельную плату они с отцом договорились о готовке. Даму всё устроило, деньги у отца водились, он заплатил задаток, и соцзащитница ушла. Договорились, что с завтрашнего дня она приступит к своим обязанностям. Варя с чистой совестью любящей доченьки на третий день отпуска вернулась домой, передав отца из рук в руки. Три вопрошающих пары глаз уставились на рано вернувшуюся Варвару. Сонечка поинтересовалась, какие мамочка привезла подарки из командировки? Так ей папа сказал. Муж и мать спросили, как она так всё быстро устроила. Варвара рассказала о своём путешествии и чуткой заботе о любимом родителе. Макс усмехнулся, мол, что посеешь то и пожнёшь. Мама горько вздохнула, вспоминая свою несладкую жизнь с деспотом-мужем. — Он про меня спрашивал? — спросила мать. — Нет, — ответила дочь. Осуждающих реплик в свой адрес она так и не дождалась.. Жизнь, в общем, продолжала течь в спокойном и счастливом русле. Отец больше не звонил.

***

Через два года вся семья явилась в родной город на похороны своего отца, деда, бывшего мужа. Похоронами занималась старшая сестра отца, тётя Валя. Она была старше его на десять лет. Немощная и больная, она не смогла заботиться о своём непутёвом братце. Золовка знала всю историю брата из первых уст и осуждала его. Как-то вечером Михаил приехал в гости к сестре, благо жили они в одной области. И с пьяных глаз начал жаловаться на свою судьбу. — Эта тварь бросила меня, предала, понимаешь, — пытался достучаться до сестры Михаил. — И ещё дочь против меня настроила, — жаловался брат. — Не говори ерунды, Миша, Ирина долго терпела твою жестокость. И скажи спасибо, что она не поддалась на уговоры Вареньки, и не посадила тебя. — Да у меня такие знакомства, кто бы меня посадил, да я…, — хвастался пьяный братец. — Хватит! — прикрикнула сестра. — Знаю я всё, что ты натворил. Своими руками чуть жену не убил, изверг. — Умираю я, Валя, плохо мне и тошнит с кровью, больно очень, потому и пью горькую, — сознался Михаил. — Так в больницу иди, а не лопай, окаянный, — ругалась сестра. Валентина понимала Ирину, жалела её и не осуждала за развод. Она иногда созванивалась со снохой, держала её в курсе дел, но не более. Подругами они всё же не стали. Женщина тоже осталась одна, и после смерти мужа проводила в больнице времени больше, чем дома в родных стенах. Погода в ноябре стояла холодная, сильный ветер поторапливал скорбящих, проведя весь православный ритуал, родственники поехали в столовую на поминки, организованные тёткой. Отец, как и обещал дочери, ничего ей не оставил, о чём и огласил нотариус в своём кабинете, куда была приглашена вся родня умершего. Квартиру он завещал сестре, однако, тётка удивила всех. — Василь Семёнович, — обратилась она к нотариусу, — а могу я отказаться от наследства в пользу дочери умершего? — Конечно, — согласился нотариус, — только надо составить заявление. — Так чего откладывать, давай составляй, и ещё, старая я уже и одинокая, и кроме Вареньки, никаких родственников у меня не осталось, так что вот ещё хочу завещание заверить, чтобы и моя квартира после моей смерти Вареньке досталась, а она бы меня похоронила. — Иринушка, проследи уж, пожалуйста, чтобы всё как надо было сделано, — обратилась старушка к снохе. Ирина Викторовна молча мотнула головой в знак согласия, похоже, для неё услышанное не было новостью. Варя сидела, не понимая, что происходит. Опомнившись, новоиспечённая наследница начала отказываться. — Пойми, тётя Валя, не нужна мне эта квартира, слишком много плохих воспоминаний о ней у меня осталось. И потом, вам бы самой не мешало переехать в область, всё-таки медучреждения в областном городе лучше оснащены, чем ваша районная больница, подумайте ещё. — Нет, дорогая, привыкла я жить у себя в доме, да и соседи все меня знают, если что, присмотрят. Каждая дорожка и каждый дом мне знаком, а уж сколько на роду написано, дольше этого не задержусь, — пошла в отказ тётка. — А что квартиру ты не любишь, так это зря, ты ведь не на квартиру обижена, а на человека, который горе тебе принёс. Папаша твой, конечно, бешеный был, знала бы ты, как его отец в своё время лупил. — Жить ты в квартире этой всё равно не будешь, так что продавай. И считай, что её я тебе оставила, а не отец твой, непутёвый, если тебе так легче будет. Через полгода Варе опять пришлось возвращаться в родной город, вступать в наследство. Решила прилететь на самолёте и не затягивать с юридическими процедурами. Сначала Варвара хотела оставить квартиру Борьке, брату мужа, который уже вырос и стал военным, красивым, здоровенным, прямо как в песне. Но заехав к свекрови в гости, выяснила, что тот умотал по распределению далеко на восток нашей необъятной родины. Служить Борису довелось на берегах Японского моря. — Надо же, — удивилась Варя, — даже Максиму не позвонил и ничего не сказал. — Да он только вчера улетел, на день разминулись, — заверила свекровь, — а Максиму хотел позвонить и рассказать, как устроится. Так что ещё не поздно, скоро сын всё сам узнает. Пришлось Варваре срочно искать риелтора, и заниматься продажей отчего дома. Костя Брагин, молодой юркий риелтор, показался нашей прокурорше профессионалом, и они заверили доверенность на продажу отцовской хаты у нотариуса. Договорились о продажной цене с Костей, и Варя с чувством выполненного долга отправилась домой.

***

Не успела Варвара выйти на работу, как ей передали дело о бытовом насилии. Рано утром у дверей Вариного кабинета ждал следователь Пушкинского РОВД. — Доброе утро, Варвара Михайловна. Как съездили, разобрались с наследством? — поинтересовался Вердман. — И всё-то вы знаете, Андрей Алексеевич. Нет, только риелтора наняла, — ответила Варя. Разговаривать с малознакомым человеком о смерти отца и наследстве не хотелось. — Давайте по делу, доказательства железные? — спросила прокурор у следователя, читая документы по делу. — Проблем с ними не будет в суде? — Железные, — заверил следователь. — Не сомневайтесь, Варвара Михайловна. Он знал, как относится неподкупный прокурор к домашнему насилию, почти всегда виновные получали максимальный срок по предъявленной статье. И даже прошения родственников преступников и попытки задобрить жёсткого прокурора пресекались на корню. Более того, слухи, о том, что за взятку злая прокурорша может запросто привлечь по закону к ответственности, были правдивы. — Что там, рассказывай, — Варвара Михайловна предложила следователю присесть. — Там муж убил жену и спрятал труп в подполье, -ввёл в курс дела следователь. — Убитая в частном доме жила? — уточнила Варвара. — На окраине Пушкина, — рассказывал следователь. — Мужчина тридцати восьми лет, работает в автосервисе, по свидетельству соседей жену бил неоднократно, она часто ходила с синяками. Убитая подавала ранее в МФЦ заявление на развод, причину указала — частые побои от мужа, но сразу пару не развели, а передали дело в суд, так как в семье несовершеннолетние дети. Одному пять, а второму восемь лет. Муж напился, разозлился, избил жену и запер в подполье, чтобы не сбежала. Детей предварительно отвёл к своей матери, чтобы они не видели, как он мать бьёт. Они и сейчас у бабушки находятся. — Значит, действовал умышленно, не на эмоциях, — отметила для себя прокурор. — В общем, она там, в подполье, и умерла. Крики с улицы слышали соседи, вызвали полицию, но наши ребята в подпол не заглянули и её сразу не нашли, а он наврал, что она сбежала. Может, если бы сразу медицинскую помощь оказали, и женщина выжила, то дети бы сиротами не остались. А так, поздно нашли её, уже мёртвую. Мужа задержали, он чистосердечно признался во всём, когда протрезвел. За голову схватился оттого, что наворотил. Так что, можете смело начинать уголовное судопроизводство. — Ясно, ну раз умышленное, от шести до пятнадцати лет можно заявить. Спасибо за разъяснения, Андрей Алексеевич, буду готовить документы в суд. — До свидания, Варвара Михайловна, — попрощался следователь и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

***

В суде Варвара закончила свою речь так: — Я считаю, что убийство произошло не в состоянии аффекта, а было спланировано заранее на основании хладнокровного и взвешенного решения подсудимого. У меня всё. — Заслушав последнее слово подсудимого, суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, — объявила судья.
Варвара решила подышать свежим воздухом, вышла в коридор и подошла к открытому окну. — Что же ты делаешь, за что пятнадцать лет? Дети и так без матери остались, зачем ещё и отца их лишать, — причитала пожилая женщина. — Уж лучше вообще без отца, чем с таким. Чему он их научит, как своих жён убивать? — возмутилась Варя. — Старая я совсем, и внуков мне не отдадут, мальчиков в детдом сдадут, они, по сути, без отца и вырастут. Какими они после детдома будут? А так бы выросли, и сами бы потом взрослые судили, прощать отца или нет. Он к мальчикам хорошо относился. А теперь он для них чужой будет, — возразила бабка. — Кто же тебя родил такую злую?
Суд вынес максимальный срок, в зале охнула и упала без чувств пожилая женщина. Варю дома встретила мама. 
— Как дела на работе? — спросила она. — Суд сегодня был, за убийство пятнадцать лет подсудимому дали, — отговорилась Варя, ей не хотелось вдаваться в подробности. Ирина Викторовна и так долго отходила от травмы, а тут можно сказать, на больную мозоль наступили. — Что же людям мирно не живётся, — посетовала Ирина Викторовна. — А что нашему отцу мирно не жилось, мам? Есть такие люди, не хотят жить мирно, — ответила Варвара.

***

Продажа наследуемой квартиры затянулась на неопределённое время, и хотя Варя цену за отчую квартиру не загнула, как-то этот вопрос не спешил разрешиться. Репутация у квартиры была не особо привлекательная, соседи ещё не забыли, как из неё полуживую хозяйку выносили на носилках, и не стеснялись рассказывать эту историю желающим послушать. Позвонила Косте Брагину, но тот на звонок не ответил. Прослушав новомодную мелодию с минуту, Варя решила перезвонить позже.

***

Звонок дежурного разбудил Олега Сергеевича рано утром. Мерное шуршание шин автомобиля звучало колыбельной. Дорога, вместо того, чтобы взбодрить невыспавшегося следователя, убаюкивала его. Сделав музыку погромче, чтобы окончательно проснуться, следователь спешил к месту происшествия, хотел увидеть всё своими глазами. Судмедэксперт и криминалист уже должны быть на месте. Надо не пропустить съезд на грунтовку, — думал следователь. — Привет, что интересного? — спросил он, подходя к судмедэксперту. — Пострадавший скорее жив, чем мёртв, — ответил тот. — Скорая увезла недавно, но он без сознания и в тяжёлом состоянии. Опросить не удалось, — вклинился оперативник. — Будем ждать, когда придёт в себя. — Характер раны? — обратился он к медику. — Предположительно ножевое, рядом с печенью лезвие прошло, повезло парню, может, выкарабкается, крови, правда, много потерял, — откровенничал судмедэксперт. — Что он здесь делал, интересно, есть предположения? — Олег задал вопрос оперативнику. — Здесь рядом деревня Подгорица, похоже, он побывал там и ехал обратно, судя по направлению протекторов шин. Его нашёл местный житель, который шёл этой дорогой к остановке общественного транспорта, — рассказывал оперативник. — Где этот абориген? — спросил Олег Сергеевич. — Это он стоит на обочине дороги? Как его зовут?
Оперативник кивнул. — Доброе утро, Иннокентий Павлович. Я следователь, Олег Сергеевич. Расскажите, что вы видели? — подошёл Кунейкин. — Так, я уже всё вашим рассказал, больше добавить нечего, — робко ответил тот. — Я ещё раз хочу услышать ваш рассказ, — настаивал следователь. — Я шёл на автобус, он в пять тридцать приезжает на остановку, вот, значит, я заранее и вышел, чтобы не опоздать. Иду. Смотрю, машина стоит, дверца водителя открыта, а там сидит мужик весь в крови, я и вызвал скорую помощь по мобильному, а они вам, значит, позвонили, — Иннокентий Павлович был растерян. А меня не отпустили, велели вас ждать. Так я на автобус опоздал, может, уже можно идти, а то мне в город надо? — Что вы так рано в городе делать будете? — поинтересовался следователь. — Охранником работаю в музыкальном колледже, ещё и на работу опоздал, вы уж скажите там, чтобы мне прогул не поставили. — Конечно, скажем, продиктуйте телефон вашего начальника мне, я позвоню и всё объясню. Следователь уточнил, все ли данные свидетеля записал себе оперативник и отпустил неудачливого мужика на автобус. Серёга поехал искать следы преступления в деревню, а криминалист получил задание пробить последние телефонные звонки. Телефон пострадавшего нашли на полу в машине. — Ну что там, выяснили, кому последнему звонил наш пострадавший? — вернувшись в отдел, Олег задал вопрос криминалисту. — Выяснили, Олег Сергеевич, только не он звонил, а ему несколько раз звонила некая Варвара Михайловна Решетникова. — Дай мне её номер, я сам позвоню, — попросил Олег, — Я её знаю, встречались раньше по одному делу. Которое завершилось, не успев начаться. — Хорошо, вот держите, — протянул записку криминалист. Оперативник ехал в деревню, любуясь природой. Сосны вдоль дороги становились все выше, образуя коридор. А воздух какой, красотища, что людям мирно не живётся, — ехал и размышлял про себя Сергей Верещагин. — Здрасте, — поздоровался парень со старушкой, вышедшей к калитке полюбопытничать. «Вот ты-то мне и нужна, старая, — усмехнулся Сергей про себя, — Наверно всё про всех знаешь, мимо такой и мышь не проскочит». — Ну, здравствуй, милок, чего ищешь? — лукаво улыбнулась бабулька.

***

— Олег Сергеевич, я ещё выяснил, что сам пострадавший, пару дней назад звонил нотариусу, — делился информацией криминалист. — Серёгу Верещагина к нотариусу пошлём, — ответил следователь. — Уже, — ответил довольный своей расторопностью криминалист Лёва Березкин. — Отлично, молодцы, оперативно работаете, — похвалил коллегу следователь. — Как Сергей съездил в деревню, что выяснил? — задал новый вопрос Олег. — Да, местная бабулька узнала пострадавшего по фото, сказала, что он приезжал рано утром к Витьке Веселкову, тот городскому свою хибару показывал, якобы продать её собрался, а потом всё чин по чину, городской домой уехал, а Витька следом на велосипеде через лес попёр. Заходил я к Витьке, у него закрыто, замок амбарный на дверях висит. Вечером все вместе собрались в кабинете следователя на мозговой штурм. — Ну что мы имеем? — начал следователь. — Был я у нотариуса, он сказал, что Брагин вчера, во второй половине дня, заверял сделку купли-продажи по квартире Решетниковой Варвары Михайловны, действовал он по доверенности, которую она оставила. Костя получил на руки большую сумму наличности, нотариус подтвердил, — отчитывался оперативник. — Всё верно, я звонил Варваре Михайловне, она подтвердила, что дала доверенность на продажу квартиры Константину Брагину, — согласился следователь. — Вчера вечером с кучей денег он выезжает от нотариуса, а сегодня утром его находят с предположительно ножевым ранением, — перечислял факты следователь. — Но денег при нём не обнаружено, — ответил криминалист. — И что, сложно было в банк заехать, обязательно такую сумму наличности с собой таскать? Он что, первый день в риелторах ходит? — не успокаивался криминалист. — Значит, ограбление, — подтвердил Кунейкин. — Похоже на то, только доказательств нет. Оружие, которым нанесли раны потерпевшему, до сих пор не обнаружено, пальчиков левых на машине нет. — Подозреваемого нет, тупик, — подытожил криминалист. — Со стороны водительского сидения на ручке дверцы пальчики только Брагина, значит, дверцу сам открывал, и куда он посреди грунтовой дороги собрался идти. В кустики приспичило? Получается, он открыл дверцу, собирался выйти из машины и ему кто-то нанёс удар. Ещё и время раннее, примерно часа четыре утра, когда было совершено нападение на Брагина. Эта халупа такая крутая, что нужно было в четыре утра ехать её смотреть к Веселкову? — Пока что целая картина не вырисовывается, — констатировал следователь. — Надо узнать, кто был рядом с кабинетом нотариуса, кто из посторонних мог слышать о том, что риелтору передадут крупную сумму налички, — предложил Серёга. — Покупатели тоже могли поделиться со знакомыми радостной новостью о покупке жилья, — предположил криминалист. — Просто поделиться новостью о покупке квартиры, и рассказать, где и когда будут переданы наличные средства разные вещи, и вряд ли покупатели такие наивные, что будут так подробно рассказывать посторонним людям подобную информацию, — возразил следователь. — А не посторонним? Может, кто-то свой был в курсе, — предположил криминалист. — Всё, давайте по домам, поздно уже, жрать охота, и спать, и так сегодня ни свет ни заря встал, завтра на свежую голову подумаем, — закруглил собрание следователь. — Утром, Серёга, постарайся с Веселковым встретиться, выясни, о чём они с риелтором договорились, а потом съезди к нотариусу, узнай, кто в коридоре в очереди стоял, может кто, что, видел. Я утром встречаюсь с Варварой Михайловной, она поздно вечером прилетает в наш город, и мы поговорим с новыми владельцами квартиры, сделка-то прошла успешно. Они не виноваты в том, что Костя деньги профукал, — раздал поручения Олег. — Пошли, Сергеич, поужинаем, пельменная на Карла Маркса ещё открыта, — предложил криминалист. А тебя, Лёва, что жена дома не кормит, или провинился? — удивился Кунейкин. — Да она в командировке, я уже неделю, как холостым хожу, — пошутил криминалист. — Ага, пошли, поедим, как в рекламе «и пусть весь мир подождёт», — довольный своей шутке улыбнулся Олег. В пельменной мужики сделали заказ и огляделись по сторонам. Справа за столиком сидели непрезентабельного вида, два опойка, и обсуждали новость, что Витька Веселков собирается продавать старую халупу. — Ну, продаст он её, а где жить-то собирается? — спросил один мужик. — Дом этот в деревне ему от бабки достался, а Витьку-алкаша жена туда выгнала. Если он хату продаст, может, рассчитывает, что его жена обратно с деньгами пустит, — предположил второй. — Дорого такую хибару никто не купит, а с копейками он Любке на хрен не нужен. Любка баба злая до денег, видел я её однажды, — возразил первый. — Ну, не скажи, места там шикарные, лес, речка рядом, и от города всего час на автобусе. -Там богатые бизнесмены и чинуши начали себе коттеджи ставить, видел я их, был не так давно у Веселкова, скоро там новая «Рублёвка» настроится, вот увидишь, — настаивал второй. — Мужики, привет, слышали новый анекдот, — подсел к маргиналам бородатый бродяга. — Валяй, рассказывай, — пригласили его собутыльники. — Почему ты постоянно пьёшь как конь? — А что мне делать, если у меня жена выглядит как лошадь, а в отношения с ней вступать как-то нужно. Троица заржала, а полицейские переглянулись. — Слышал? — спросил криминалист. — Ага, но это лишь подтверждает слова бабки, что Виктор Веселков собрался продавать свой дом, а Брагин к нему приезжал его смотреть, только вот почему в четыре утра, — шептал следователь. Через минуту им принесли заказ, и пока пельмени не остыли, оголодавшие и уставшие полицейские стали ужинать. Сытый и довольный Олег подъезжал к дому. Апартаменты в сталинке с высокими потолками и большим метражом достались следователю от деда, который преподавал уголовное право в местном филиале юридической академии. А ещё Олегу доставалось от дедушки за плохо выученное уголовное право. Родители паренька часто уезжали в командировку, они были геологами. И поскольку фактически Олег большую часть жизни прожил у деда, именно тот пытался привить внуку уважение к кодексу. Раз уж сын не пошёл по его стопам, то пусть внук внемлет голосу разума. И к поступлению в академию будущий страж закона знал весь Уголовный кодекс как «Отче наш». Правда, дед рассчитывал, что внук пойдёт по его стопам и станет в будущем профессором. Но внуку было скучно заниматься наукой, и он подался в поля. Сквозь сон следователь услышал телефонный звонок, мельком глянул на часы, было пять утра. — Чёрт, что ещё могло случиться, какая-то неправильная традиция нарисовалась будить меня рано утром. Снова звонил дежурный. — Олег Сергеевич, на Брагина в больнице была совершена попытка нападения, там дежуривший ночью полицейский заметил, как к нему в палату входил врач не тот, кто обычно к нему ходит, и решил проверить, всё ли хорошо. В результате полицейский застал лжеврача за преступлением, он видел, как тот пытался что-то пострадавшему вколоть. Но бандит шустрый оказался, напал на нашего сотрудника, вырубил его и скрылся. Медсестра хирургического отделения услышала шум в палате реанимации и сразу позвонила нам. Как выяснилось на месте, полицейскому оказана первая помощь, он сейчас в больнице с сотрясением, но он в сознании и помнит лицо напавшего на него человека. — Лёва, привет, просыпайся, на нашего Брагина напали и на полицейского тоже, который за ним присматривал. Бери планшет с программой для фоторобота и дуй составлять изображение нападавшего. И ещё надо бы узнать, что Брагину пытались вколоть, там шприц у нашего сотрудника заберёшь, и не затягивай с анализом, может, через него удастся выйти на след нападавшего. — Олег, имей совесть, второй день с ранья поднимаешь, — бурчал Лёва. — Это не я, это бандиты не дремлют, Лёва, — сознался Кунейкин. «Зашевелились, — подумал следователь. — Ещё и Серёгу будить придётся рано, ладно, на пенсии отоспятся ребята». — Привет, Серёга, извини, что рано, надо срочно Веселкова спасать, на Брагина нападение было совершено сегодня утром. Да жив он, точнее, в коме. Его врачи после операции в искусственную кому ввели. Нет, в себя не пришёл. Думаю, и Вите тоже достанется, мне кажется, он что-то видел, потому и рванул так лихо из деревни. Съезди в деревню, и если он появился, привези его сюда. На пару дней у себя закроем, глядишь, человеку жизнь спасём. — Понял, Олег, сейчас, выезжаю, — отрапортовал Верещагин. Ехать в больницу Олегу не было смысла, там уже вовсю командовал Лёва, и он стал готовиться к встрече с Варварой и покупателями её квартиры. Встречу назначили на восемь утра в родном отделе. — Здравствуйте, Варвара Михайловна, вот мы и снова встретились, — поздоровался следователь с женщиной. — Здравствуйте, да что-то у нас с вами, Олег Сергеевич, поводы для встреч каждый раз не очень приятные, — отозвалась Варя. — В гостинице остановились? — уточнил Кунейкин. — Нет, у свекрови, — поделилась информацией Варвара. — Тут такое дело, квартиру вашу Брагин продал, я проверил, все документы имеют законную силу, только вот деньги у Брагина украли, и он сам находится в больнице в коме, так что с ним сможем поговорить, когда он придёт в себя. Пока такой возможности нет. — Хорошо, я поняла, — отозвалась Варвара. В дверь постучали, и в кабинет вошла немолодая пара. — Знакомьтесь, это Шустов Павел Владимирович с супругой Галиной Петровной. — Доброе утро, — поздоровались вошедшие. — Доброе, — сухо ответила прокурор. А про себя подумала, какое уж оно доброе. Да и квартира проклята, как будто мстит она за отца, было предчувствие, что обязательно должно было, что-то подобное случиться. Наверно сверху там смотрит на меня его дух и ухмыляется. Хотя почему сверху, на небесах вроде рай, а рай он не заслужил. Значит, в геенне огненной варится, и меня костерит на чём свет стоит. — Вот документы на квартиру, мы их изъяли у нотариуса, чтобы проверить законность сделки, всё чисто, можете заезжать в квартиру, — передал он документы Шустову. — Спасибо, надо же, как нехорошо получилось, деньги мы Константину отдали все полностью, как в договоре указано, вот расписка, — предъявил Павел Владимирович. — У меня был комплект ключей свой, вот передаю его вам. Ещё был один комплект у Кости, — ответила Варя. — Да, он нам его уже отдал, — подтвердил Шустов. — Вроде бы все вопросы решили? — спросила Варвара, — Я могу идти? — Конечно, Варвара Михайловна, вы, сколько пробудете в нашем городе? — уточнил следователь. — Неделю, не больше, — ответила Варвара и протянула талон для отметки. — А вас, Павел Владимирович, я попрошу остаться, — по-бормановски сообщил следователь, протянувшему талон-уведомление Шустову. — У меня к вам будет несколько вопросов. Скажите, кто был рядом с вами в коридоре, пока вы ждали своей очереди к нотариусу? — опрашивал свидетелей Олег. — Там была ещё одна семья, я так понял, муж с женой и их риелтор, — подумав, ответил Шустов. Они были за нами в очереди к нотариусу, и всё. — Сами мы не местные, никого ещё здесь не знаем. Вот, вышли на пенсию и переехали в ваш город из Воркуты, у вас климат приятнее. А Костя — очень хороший риелтор, он нам никаких махинаций не предлагал, всё сразу у нотариуса заверил и денег с нас никаких дополнительно не просил, — рассказывал Павел. — Я вспомнила, там ещё мужик такой непрезентабельный заходил, с риелтором той пары разговаривал, но недолго, и Паша его не видел, он как раз покурить вышел, — очнулась Галина Петровна. — Спасибо большое, — поблагодарил Шустовых следователь, подписывая протокол опроса и талон. — Пока жду Серёгу, легче самому к нотариусу съездить, — думал Олег, выходя на крыльцо отдела. Он завёл свою ласточку, быстро свернул на главную улицу и через десять минут был у нотариуса. — Доброе утро, Василий Семёнович, — зашёл Олег. — А, это опять вы, всех клиентов скоро своими допросами мне распугаете, — ворчал недовольно нотариус., — Что на этот раз? — Мне нужны данные на людей, которые заключали сделку, сразу после Шустовых, — попросил Олег. Нотариус решил не ставить палки в колёса следствия, не стал просить постановление на изъятие данных и выдал информацию, разумно рассудив: быстрее найдут бандитов, быстрее от него, честного нотариуса, отстанут. Олег, довольный, что так быстро получил данные, отзвонился Серёге, чтобы не гонять его к нотариусу по второму кругу и договорился встретиться с ним в отделе. Не успела закрыться за следователем дверь его кабинета, как следом влетел взмыленный Березкин. — Ну что? — спросил следователь, — Чем порадуешь?
На стол легли две бумажки, фоторобот составил, ещё забрал только что из лаборатории результат анализа препарата из шприца. Надо же, нападавший, похоже, совсем лох, шприц с собой не прихватил, — удивился криминалист. — Он его уронил, подбирать некогда было, на шум уже медсестра отреагировала и стала в полицию звонить, вот он и убежал, — поделился информацией Олег. — Давай не тяни, так что там с этим препаратом? — торопил Лёву следователь. Это препарат, провоцирующий остановку работы сердечной мышцы. — Что по фотороботу, по нашей базе проходит? — уточнил Олег. — Нет, — заверил Лёва. — Надо показать его нотариусу и Шустовым, вдруг узнают, — подумал Олег. — Привет, — зашёл Сергей, — Веселкова не нашёл, там всё осталось как было. Замок амбарный на дверях до сих пор висит. — Надеюсь, Витя жив и его труп не всплывёт где-нибудь в обозримом будущем, надоело вставать в пять утра, — резюмировал Олег. — Лев, а этот препарат для остановки сердца, где можно достать? — спросил Олег. — В аптеке по рецепту, — ответил всезнающий Березкин. — Серёг, встреться с Шустовыми, покажи Шустовым фоторобот, может, узнают его? И нотариусу тоже покажи, — попросил следователь. — А чё мы всё за свидетелями хвостами бегаем, давай вызывай их повесткой сюда, — возмутился криминалист. — Так, быстрее, Лёва, мне нужен результат, и вообще, это квартира прокурора питерского, не хотелось бы ударить в грязь лицом. — О-о-о-о, ну ясно, — протянул Лёва. — Давайте на обед сходим, — предложил Верещагин, — А то ещё весь день впереди, а я как встал в пять утра, так и не ел ещё, только кружку кофе на голодный желудок хлопнул. — На пенсии отдохнём, и кофе на голодный желудок не рекомендую, — скопировал интонацию следователя Березкин. — До неё ещё дожить надо, Лёва, — возразил Сергей. — Что, опять в пельменную? — спросил Олег. — Нет, давайте в нашу сходим, — предложил Сергей. Местная столовая, при отделе встретила наших героев ароматом кислых щей и пахнущей ванилью свежей выпечкой. Серёга шумно сглотнул, чтобы не подавиться слюной, и встал в очередь. — Хочешь анекдот, — спросил Лев. — Давай, — согласился Олег, надо же как-то время в очереди коротать. — Подхожу я к поварихе Любочке. А она мне: — Будешь вчерашние щи?
Я ей:- Давай. А она мне:- Так приходи завтра. Олег улыбнулся, а Серёга заявил: — Бородатый анекдот. — Так расскажи не бородатый, — предложил Лев. — И расскажу:

«- Рядовой Петров, почистить ведро картофеля!

— В наш космический век в армии уже давно должна быть машина для чистки картофеля.

— Конечно, и вы представляете её последнюю модель!»
Парни смеялись, очередь заканчивалась, настало время выбора — Так, что тут у нас. О, куриный супчик с лапшой, давайте, котлетку с пюрешечкой, компот, и пару булочек, — облизывался голодный Березкин. С набитыми едой подносами они пошли к свободному столику. — Что же ты, Лёва, вчерашних щей не взял? — улыбался Олег. — Так они сегодняшние, вот завтра будут вчерашними, он и возьмёт, — хохотал Сергей. Наевшись, довольные, они втроём ввалились в свой кабинет, сразу захотелось спать, встали все рано утром. Лёва навалился на локти на своём столе, и уже через минуту сразу раздалось мерное сопение. — Ну, хоть не храпит, — посмеялся Сергей. — А тебя, что в сон не клонит, — удивился Олег зевая. — Я жаворонок, мне легко рано вставать, правда, и спать рано ложусь, как приезжаю с работы, сразу на кровать валюсь, — сознался Верещагин. Отдохнув полчаса в отделе, прихватив фоторобот, Серёга поехал на встречу с Шустовыми и с нотариусом. Следователь стал пробивать данные, по полученной информации от Василия Семёновича. Леву решили пока не будить, пусть часик вздремнёт, добрее будет. Через час отзвонился Сергей, и Шустовы, и нотариус узнали в фотороботе риелтора второй пары. Данные на него уже были у следователя. Нотариус расписал всё подробно, и как зовут парня, и в каком агентстве работает. Следователь позвонил в агентство недвижимости «Этажи», уточнил, работает ли у них Семёнов Матвей Валерьевич. Выяснил, что буквально вчера он уволился и получил расчёт. — И где его искать, вряд ли он дома их ждёт. Но на всякий случай вызвал группу быстрого реагирования и отправил их на адрес подозреваемого. А заодно объявил план «Перехват» по данным, зарегистрированной на него машины. — Сергеич, я тут заглянул к жене Веселкова, к Любе, так вот, он заходил к ней день назад, оставил ей документы на дом, а сам укатил к двоюродному брату в Орлов. В общем, адрес брата я записал, надо или местным коллегам позвонить, чтобы проверили, или кому-то из нас в командировку ехать.

Глава 2 Прощение

Варваре надоело гостить у свекрови, и она решила проведать тётю Валю.

Тётка обрадовалась гостье, но когда она узнала, по какому поводу Варенька приехала в родной город, перекрестилась и велела племяннице сходить в церковь и поставить свечку отцу за упокой. Женщина не стала разочаровывать старую тётушку, решила, что хуже, точно, не будет, и сходила в церковь. Отец Досифей выслушал страждущую и предложил ей прийти на исповедь.

— А перед этим нужно поститься и читать покаянные каноны, — наставлял священник. Варвара согласилась, попросила, у ставшей набожной к старости тётки молитвенник с покаянными канонами, и решила пройти весь ритуал до конца.

После трёхдневного поста она пришла к отцу Досифею.

Варя начала свою исповедь с того, как отец издевался над ней и мамой, и как она его ненавидела все эти годы. И что стала прокурором, только для того, чтобы привлекать к ответственности таких, как он. Злость и обида вырвались наружу, она стояла и говорила, и говорила, а слёзы просто катились по щекам. За что господь послал такие испытания? Не найдя в себе больше сил, что — то рассказывать дальше, Варя стала слушать священника. Он стоял и сочувствовал её горю, её обиде, соглашался и отпускал все её грехи вольные и невольные, и просил отпустить обиду на отца. Просил простить его заблудшую душу, которая не знала покаяния, и очевидно, тоже испытывала боль, оттого что сам он не мог справиться со своим гневом. Вдруг Варе перестало быть больно, как будто ей стало всё равно, как будто она стояла и смотрела на своего отца со стороны, такого беспомощного и трясущегося от страха.

Подумала о том, какую же боль отец должен был испытать, чтобы стать таким.

Вернувшись, домой к тётке, она созналась ей, что перестала отца ненавидеть, и отпустила эту боль. На душе вдруг стало светло и легко, она поняла, как любит свою дочь, своего мужа, свою маму, хочет жить и заботиться о них.

Варя поняла и приняла для себя простую истину, что любить лучше, чем всю жизнь ненавидеть. В порыве всеобъемлющей любви набрала номер мамочки, и сквозь слёзы сказала, как любит её. Ирина Викторовна, испугалась, стала расспрашивать Варю, что случилось, и кто ей угрожает. Сетовала на то зачем только она взяла эту проклятую квартиру в наследство. И не поверив в бодрые заверения дочери, что всё хорошо, тут же позвонила Валентине.

— Ирина, успокойся, у нас, правда, всё хорошо, просто Варя устала ненавидеть и отпустила свою боль, — успокаивала расстроенную сноху старая женщина.

Через полчаса Варваре позвонил муж: — Привет, жена, как настроение? У тебя мама всполошилась из-за твоего звонка. Что там с хатой отчей? Продала, но денег нет, и не будет? Это как? На риелтора напали и ограбили? Вот блин. Ладно, не расстраивайся, как пришло, так и ушло. Не больно и не надо. Давай возвращайся, мы тебя очень любим и ждём, и всё очень скучаем.

На следующий день Варвара вернулась в родной город и снова остановилась у свекрови.

— Оксана Владимировна, я, наверно, завтра утром домой поеду, — предупредила Варвара свекровь, но планам её не удалось сбыться. Утром вышел из комы Константин Брагин. В связи с этой новостью работа отдела резко активизировалась. Во время разговора со следователем Костя подтвердил, что на него напал его коллега и бывший однокурсник по институту, Матвей Семёнов Матвей. Оказывается, Виктор Веселков обратился к Косте за помощью, и он же поведал следующую информацию. По утверждению Веселкова, Матвей Семёнов занял у местного авторитета большую сумму денег и не смог вовремя расплатиться, хотя думаю, те специально так сделали, чтобы Матвей остался должен. Затем подручные авторитета, ранее судимые по определённым статьям, стали угрожать риелтору Матвею, что прикопают его в лесочке, если он им не поможет решить вопрос с оформлением домов в деревне Подгорице. Они угрозами заставили пожилого жителя деревни Архипа Егоровича Селюнина, старого фронтовика, продать свой дом и землю за бесценок, а Семёнов продажу оформил у нотариуса. Веселков понимая, что бандиты не отстанут, предложил свой участок Косте за миллион рублей. Брагин посчитал это выгодной сделкой, решил, либо потом продаст этот участок с выгодой для себя, либо оставит за собой и построит там дом. Оговорённая сумма у Кости была на счёте в банке, но Веселков настоял, что хочет получить наличные здесь и сейчас, чтобы показать деньги Любке.

— Пойми, Костян, я жене столько денег сразу покажу, так она меня не выгонит, — доказывал Витя. И Костя решил, что расплатится наличными с проданной только что Варвариной квартиры. За квартиру Варвары Михайловны он выручил три миллиона пятьсот тысяч рубликов, два миллиона пятьсот тысяч российской валюты он оставил дома в сейфе, который, как он считал, должен иметь каждый уважающий себя риелтор, а миллион наличных взял с собой на сделку.

— Только это, Кость, они хотели утром в восемь уже за документами на дом приехать, так что давай заранее всё провернём, — уговаривал его Виктор. В четыре утра Костя приехал в деревню смотреть хибару Веселкова и прилегающий участок земли, дом стоял недалеко от реки, расположение участка Косте понравилось, и они договорились встретиться в восемь у нотариуса. Веселков получил от Кости пятьсот тысяч задатка, а сам написал расписку в получении денег. Костя выехал обратно в город, а Веселков напрямую через лес отправился в город к Любке за документами на дом. Оказалось, что сподручные авторитета следили за Витей.

— Матвей, давай уже, разберись по-быстрому с хатой Веселкова, а то к нему Брагин зачастил. Я их вместе у конторы нотариуса видел, — прохрипел Топор. — Давай так, убери этого риелтора, и тебе долг спишется, я лично за тебя слово нашему замолвлю.

— Как я его уберу? — испугался Семёнов.

— Пойми, тут такой расклад, либо ты его на перо, либо мы тебя. Хочешь перо под ребро, Семёнов? — захрипел Сиплый. Матвей похолодел, а Сиплый продолжил: — Да не боись ты, если что, подстрахуем, вот и ножичек остренький есть, на, держи, от сердца, можно сказать, отрываю, от твоего.

Бандит заржал своей шутке, поигрывая ножом и прикладывая его острым лезвием к груди Семёнова, на рубашке парня выступила маленькая капелька крови. Семёнов отпрянул, и выхватив нож из рук Сиплого, положил его в карман.

***

Матвей тормознул машину Брагина посередине грунтовой дороги, идущей из деревни, Костя хотел было послать его, но остановился, открыл дверцу и развернулся поговорить по душам, как получил удар ножом в район печени. По неопытности Семёнов промазал, и Костя остался жить. Позже бандиты засуетились, узнав, что Брагин выжил, они решили не подставляться сами и снова отправили Семенова устранять свой косяк.

Сиплый выдал Матвею шприц с пентобарбиталом натрия и проинструктировал его,

— Короче, это лекарство — снотворное, но передозировка грозит вечным сном. Его вообще-то суицидники любят применять. Давай, в этот раз не лоханись, одень халат белый, масочку на морду лица, тебя никто от врача и не отличит. У него, скорее всего, катетер в вену вставлен, так что не промахнёшься. Мужики настоятельно так отправляли Семёнова в больницу добивать, такого живучего Брагина. В случае чего все доказательства вины прямо указывали на Матвея, против подручных авторитета никаких доказательств не было. Орловские коллеги нашли адрес брата Веселкова и самого Витю живого и здорового, но сильно напуганного. Его доставили в местное отделение и взяли показания как с основного свидетеля по делу. Варвара Михайловна зашла в палату к Косте с пакетом, наполненным баночками с фруктовым пюре.

— Я узнавала, врач разрешил, — сказала она, здороваясь с больным и выкладывая угощение на тумбочку рядом с кроватью.

— Здравствуйте, Варвара Михайловна, извините, что так вас подставил, — извинялся Костя. Следом в палату зашёл следователь.

— Олег Сергеевич, у меня в квартире хранятся два миллиона пятьсот тысяч рублей, я бы как-то хотел передать их Варваре Михайловне, можете меня отпросить у доктора и свозить домой, пожалуйста, — канючил больной.

— Ты с ума сошёл, ты только, что оклемался и из палаты реанимации переехал. Тебе и вставать-то, наверное, нельзя. Куда ты собрался, — возмутился Кунейкин.

— Мне бы не хотелось выглядеть непрофессионально, я не ожидал, что дело такое серьёзное. Похоже, всё, что рассказал мне Веселков, правда. И ещё, недостающий миллион я обязуюсь снять со своего счёта и верну вам, — обратился он к прокурорше.

— Если это возможно, то я бы хотел попросить вас, Варвара Михайловна, не брать пока у Брагина деньги. Было бы отлично, если бы вы проходили по делу как пострадавшая, — попросил Олег.

— Почему это? — удивился Костя.

— Скорее всего, в этом деле замешан ещё кто-то из верхних эшелонов власти нашего города не только нотариус, но и кто-то, кто их прикрывает. А если в деле будет фигурировать питерский прокурор, они побоятся ставить палки в колёса следствию. Я разговаривал с Архипом Егоровичем, они угрожали убить его внучку, старик сейчас живёт у сына, и согласился быть свидетелем по делу, если семье его сына предоставят защиту. Получается, у нас уже два свидетеля есть.

— Если доживут до суда, — усомнился Костя.

— Я согласна, — сказала Варвара. — И Костя, не переживайте, я подожду, когда вас выпишут, мне всё равно сюда ещё на процесс придётся приехать. Так, что увидимся. А сегодня я улетаю домой. Выздоравливайте, — попрощавшись с Костей и следователем, Варвара направилась за вещами к свекрови.

***

— Варенька, слава богу, ты дома, — причитала мама, обнимая вернувшуюся дочь.

— Всё хорошо, мама, ты чего так переполошилась, тебе тётя Валя, вот, гостинец передала, — протянула Варя свёрток матери.

— А мне? — спросила Сонечка.

— Я тебе от бабушки Оксаны подарок привезла, — передавая коробку с куклой дочери, улыбнулась женщина.

Вечером, когда вся семья была в сборе, Варвара рассказала всю историю в красках. Макс только хмыкнул, а мама сидела, зажав рот рукой, и боялась вставить слово.

— То есть два пятьсот мы сможем получить, и то хлеб, — резюмировал, как всегда, невозмутимый Макс. Муж обнял Варю и чмокнул в щеку, утешая, — Главное наше богатство, это ты, хорошо, что живая и здоровая вернулась. А то, мы очень волновались.

— Деньги получим, только когда Костю выпишут из больницы, не раньше, — созналась Варвара.

— Варенька, Оксана просила Сонечку хотя бы на месяц привезти, лето уже заканчивается, а она у бабушки не погостила. Но теперь даже не знаю, если там детей убить грозятся, что тогда будет, может, пока поостережёмся? — забеспокоилась Ирина Викторовна.

— Я согласен с Ириной Викторовной, пока пусть Соня дома побудет, на следующий год к бабушке отпустим. Я сам с мамой поговорю.

— Август уже начался, а Соня к четвёртому классу ещё не все произведения прочитала. К тому же учительница по русскому и литературе задала классу за лето выучить «Бородино» Лермонтова, — вспомнил папа.

— Не всё, а только отрывок, пап, ну ты чего, он ведь длинный этот стих, — расстроилась Соня.

— Хорошо, выберите с бабушкой отрывок из стихотворения, выучи его на этой неделе, а перед школой останется только повторить, — договаривалась мама с дочкой.

Отпуск Варвары подходил к концу, нужно было выходить на работу.

***

— О, Варвара Михайловна, здравствуйте, как отпуск? — поинтересовался местный следователь Андрей Алексеевич. — А у нас тут новое дельце образовалось.

Варвара любила смотреть детективы, и этот следователь манерой поведения чем-то неуловимо напоминал вездесущего Коломбо из американского детективного сериала.

— Я вижу, у вас хорошее настроение, решили все вопросы с наследством? — заинтересовался полицейский. Улыбка на лице Варвары Михайловны не осталась незамеченной. Надо же, злой прокурор улыбаться умеет, — промелькнула мысль у следователя.

— Конечно, но давайте не будем отвлекаться на посторонние вопросы, Андрей Алексеевич, рассказывайте, что у нас за новое дело.

— У нас появился брачный аферист. К нам обратилась женщина, обеспеченная бизнес-леди, а вы знаете, как эти леди умеют считать деньги, и он её развёл на очень крупную сумму, что она ещё и кредит под это дело взяла. Наобещал ей, что откроет бизнес, и что ему просто надо немножко помочь, расписал подробно и эмоционально, как заживут они в достатке и изобилии потом. Так вот, денежки он себе забрал и сбежал. А когда начали по этому неуловимому ловеласу собирать информацию, то выяснилось, что на его счету пять обманутых женщин. Возможно, и больше, наверняка кто-то побоялся сознаваться в подобном.

— А что с доказательствами? — заглядывая в папку с делом, спросила Варя.

— По пяти эпизодам: факт мошенничества налицо. Но, видите ли, Варвара Михайловна, какая ситуация у нас вырисовывается: женщины брали кредиты добровольно, и в данном случае гражданская ответственность с них не снимается, так как супруги отвечают за кредитные обязательства вместе. Более того, приставы от них не отстанут, пока не будет выплачен весь долг, а параллельно пострадавшие смогут с этого мошенника по решению суда взыскивать суммы морального и материального ущерба. Но сами понимаете, по пяти эпизодам ему жизни не хватит с ними рассчитаться.

— А что, он был женат на всех пятерых? — удивилась Варвара.

— Да, но по очереди, в определённые отрезки времени.

— У одной из жертв, приставы сейчас угрожают конфисковать имущество и квартиру, а ей негде жить.

— Не имеют права отбирать единственное жильё, — возмутилась Варвара.

— Некоторым банкирам законы не препоны, может, и не отберут, но нервы помотают, — заверил «местный Коломбо».

— Андрей Алексеевич, вы поймали этого доморощенного Казанову? Мне бы хотелось с ним побеседовать, — уточнила Варвара Михайловна.

— Дело в том, что дамы кредиты обналичили и передали ему наличные денежные средства, поэтому банковские карты свои он нигде не засветил. Возможно, он залёг на дно, жильё вообще мог снять без заключения договора и передвигается, скорее всего, только на машине, билеты на поезда и самолёты нигде не всплыли.

— Но машину ведь он заправляет, на заправках информацию разместили? — уточнила Варя.

— Так-то мы разослали информацию о его преступлениях, а точнее сказать, о злоупотреблении доверием, по всем отделениям нашей необъятной родины. Ещё есть вариант, что он сейчас в какой-то из стран СНГ остановился. В дружественные республики мы тоже информацию отправили. Но, например, республики Прибалтики или Украина, вряд ли нам его выдадут.

— Вы думаете, он сунется на Украину? — усомнилась Варвара.

— Кто его знает. На эти деньги он мог вообще пластическую операцию себе сделать и паспорт новый купить, — подбил итог Вердман.

— То есть, у нас есть пять пострадавших женщин, есть их показания, а самого обвиняемого нет. Ловите преступника, а я пока изучу более подробно материалы дела, может, что и подсказать смогу. До свиданья, Андрей Алексеевич, — попрощалась Варя.

— До свиданья, Варвара Михайловна, — попрощался, собравшийся уже выходить следователь, и вернулся обратно.

— У нас в отделе есть очень интересный специалист, Шапкина Маргарита Аркадьевна, она, знаете ли, наш психолог-профайлер, так вот, она предложила поймать афериста этого на живца.

— Шапкина значит, Аркадьевна значит, — задумалась Варя.

— Да, да, вы всё правильно поняли. Это Аркадия Васильевича Шапкина дочка, — подтвердил её догадки следователь.

— И что, отец разрешил ей участвовать в вашем сомнительном мероприятии? Она же неоперативный работник, — удивилась Варвара недалёкому поведению начальника Пушкинского отделения полиции.

— Она папу особо и не спрашивала, просто, когда она составляла нам портрет преступника, то сказала, что он охоч до богатых, одиноких дам. И если под это дело подрядить сотрудницу с менталитетом «бедной Настеньки», то он её на раз раскусит, а Маргарита Аркадьевна у нас дама не бедствующая, ухоженная, выглядит очень…, сделав неопределённый жест рукой в воздухе, задумчиво протянул «Коломбо».

— И судя по типажу пострадавших, вполне укладывается во вкусы нашего мошенника.

— Посмотрим, чем у вас эта эпопея закончится, держите меня в курсе дела, — попросила напоследок Варвара.

***

— Андрей Алексеевич, у нас новое расследование наметилось, несчастный случай с летальным исходом, — начал своё повествование старший инспектор ГАИ.

— Рассказывай, Юрий Владимирович, — попросил, задержавшийся в пробах следователь.

— На трассе М11 Нева подрядная организация рисовала разметку посередине автодорожного полотна. Процессия едет очень медленно. Сначала идёт трактор со щёткой и подметает дорогу, следом идёт трактор, который рисует двойную сплошную, и далее на некотором расстоянии едет КАМАЗ, чтобы нанесённый на дорогу термопластик успел остыть и просохнуть. Дело в том, что в эту процессию на всём ходу врезался микроавтобус, все пассажиры пострадали в разной степени тяжести, водитель микроавтобуса скончался на месте. Шансов у него выжить не было. А члены бригады подрядчика не пострадали, тракториста вообще навесное оборудование спасло, он, как увидел несущийся автобус, так сразу и тормозить стал, и перед собой щётку выставил, она и самортизировала. Мы опросили сейчас бригадира Петелько и дорожного рабочего Пяткина Владимира. Опросили всех свидетелей, созвонились и запросили документы из конторы подрядчика, но там шустрый специалист по охране труда сразу же скинул мне всё в Вацап. Получается, бумаги все в порядке, оформлено всё официально, работники прошли медосмотры, инструктажи, бригада экипирована всеми знаками безопасности и спецодеждой. Машины оснащены огнетушителями, и заметь, даже не просроченными. Водительские документы тоже всё в порядке. К подрядчику претензий нет, они действовали грамотно, если смотреть с буквы закона, — рассказывал инспектор.

— А что это у вас с объяснительной дорожного рабочего? — уточнил следователь.

— А что с ней не так, — удивился инспектор дотошности «местного Коломбо».

— Почерк на ваш похож, он, что безграмотный, сам не в состоянии писать? — спросил Андрей.

— А, это, нет, он палец на правой руке сегодня повредил, самому писать больно, — объяснял гаишник., — Его бригадир как раз в больницу отправлял, а мы его перехватили и переговорили с ним.

— Вы остановили больного? — удивился следователь. — А разве его не нужно срочно в больницу доставить?

— Нет, небольшой ожог и больничного, скорее всего, не будет, бригадир ему уже перевязку сделал, это он в больницу его отправил, перестраховывается, — заверил гаишник.

— И как он палец повредил? — спросил следователь.

— Так-то это к делу не относится, бригадир этого идиота попросил посмотреть, расплавился ли термопластик в печи. У них печь дорожная к КАМАЗу прицепом идёт, для трактора, который разметку рисует. Так он не нашёл ничего лучшего, как палец в печь сунуть, — смеясь рассказывал инспектор.

— Он что, тупой, или там не было специальных рукавиц и приспособлений? — удивился полицейский.

— В том — то и дело, что были, он надел термозащитную рукавичку, открыл дверцу печи, а потом снял рукавицу и слазил туда пальцем, — хохотал инспектор.

— И как он тогда инструктаж прошёл? — не переставал удивляться сегодняшним событиям следователь.

— Инструктаж он прошёл добросовестно, но ему, видите ли, любопытно стало самому всё потрогать, — объяснил, рядом стоящий бригадир.

— М… да, что тут скажешь, умом россиян не понять, а пострадавшая сторона, что? — переключился Андрей на хозяина микроавтобуса.

— Проверили документы водителя, позвонили в его офис, он оформлен как частный предприниматель, занимался перевозкой пассажиров. Автотранспорт состоит на учёте в местном Технадзоре, ТО автобус прошёл, вот только сам водитель предрейсовый медосмотр не прошёл, давление подскочило, криз по дороге случился. Так что целиком и полностью его вина, и у дорожников свернуть в сторону вариантов не было. Пассажиры, тоже, скорее всего, будут требовать компенсацию с компании перевозчика.

— Хорошо, с этим делом более или менее понятно, разберёмся.

«Вот Варвара Михайловна порадуется, ещё Казанову не поймали, а у нас тут новое дело», — подумал следователь.

— Бедолагу нашего можно уже в больницу отвезти, — спросил подошедший бригадир.

— Везите уже его, что уж тут, на несчастный случай нарвались, парни, — посочувствовал следователь.

— Да ладно, разберёмся, — заверил бригадир.

***

Варвара уже готовила Представление на компанию перевозчика, когда к ней заглянул Вердман.

— Андрей Алексеевич, заходите, — пригласила полицейского Варя.

— Вы просили держать вас в курсе по делу Казановы, так вот, Маргарита Аркадьевна разговорила последнюю потерпевшую и выяснила, что он обещал той организовать круиз по Волге, мы прошлись по турагентствам, занимающим эту нишу, сравнили фото со снимками с камер, расположенных в речных портах, и, похоже, наш ловелас действительно сейчас в круизе. Пластику он не сделал, но внешне изменился. На одной из остановок волжской водной магистрали Маргарита подсела на теплоход «Иван Кулибин», операция официально началась, — рассказывал следователь.

***

— Шампанского, пожалуйста, и что вы меня бокалом ограничиваете, бутылку подайте, — потребовала от бармена блондинка со стильной короткой стрижкой.

Когда Вениамин зашёл в бар, его сразу привлёк красивый женский силуэт, в белом платье.

— Готовая невеста, — пошутил он сам себе в мыслях. И ринулся на абордаж.

— Мадам, позвольте вас угостить? — предложил интересный, ухоженный мужчина с сединой на висках.

— Я смотрю, ещё не перевелись гусары на Руси, — кокетничала вовсю Маргарита.

— Марго, — протянула дама руку для поцелуя, разворачиваясь лицом к мужчине на барном стуле. Гладкий шёлк платья, помог сделать этот манёвр легко и изящно.

Разлетевшийся разрез юбки позволил мужчине разглядеть ухоженные ножки кокетки.

«Приличный наряд, на тысячу баксов тянет», — оценил седовласый ловелас.

— Могу я пригласить милую даму к себе в каюту? Не подумайте ничего неприличного, просто не хочется сидеть и разговаривать с вами среди такой толпы, — спросил мужчина.

— Ну, что вы, а поухаживать, тем более, куда я денусь с теплохода, у вас достаточно времени, чтобы завоевать моё сердце. Всё в ваших руках, — напропалую лукавила Марго.

— А вы не представились, — напомнила дама.

— Вениамин, — исправил оплошность мужчина.

— И чем вы ещё занимаетесь, Вениамин, кроме, как соблазняете дам в баре? — заигрывала блондинка.

— Я коммерческий директор, а вы? — не растерялся мужчина.

— Я врачеватель душ, имею свой кабинет, — хвасталась достатком Маргарита, случайно задев коленом бедро ловеласа.

— Мне бы хотелось, чтобы вы занялись моей душой, Марго, — предложил мужчина.

— Хотите излить душу? Я могу вас записать на приём, но после окончания этого увлекательного путешествия, — ограничила рамки Марго.

— И где мне вас можно найти, я так понимаю, вы не оставите меня в неведении, — настаивал пациент.

— Обязательно обменяемся телефонами, — пообещала блондинка.

Вениамин не подвёл, осыпал даму сердца комплиментами, был щедрым и внимательным ухажёром.

Круизная неделя заканчивалась, более того, Маргарита всё больше убеждалась, что это их клиент. Он пообещал по прибытии угостить даму ужином собственного приготовления. Беседуя с потерпевшими, Маргарита выяснила, чем же так их всех привлёк этот мужчина. Дамочки были статусные, на наивных девиц походили мало. Видели прожжённых альфонсов насквозь, а тут такой промах. Женщины, все как одна, заявили, что он был мужчиной мечты, очень хорошо готовил, красиво ухаживал, в беседе всегда проявлял интерес к своей пассии, был предупредителен и щедр. Кто из женщин, всю жизнь занимающихся бизнесом и таранящих на своих хрупких плечиках бремя добытчиц, не хочет на миг расслабиться. Именно на этой усталости и играл наш ловелас. Эту заботу почувствовала и Маргарита, но она была, во-первых, грамотным специалистом, работающим с преступниками и мошенниками, во-вторых, ей вдруг захотелось признания. Коллеги часто за спиной судачили, что, мол, папина дочка, и без него никуда. А тут она сама настояла на своём участии в сложной операции. Конечно, ловелас не был убийцей или маньяком, риск был минимален. Ведь она не оперативный работник, и кто знает, как он поведёт себя в ситуации, когда его загонят в угол. Поэтому она, ложась спать в одиночестве своей одноместной каюты, проводила за анализом сложившейся ситуации. Так, всё-таки нужно согласиться на приглашение побыть наедине, нужно посмотреть каюту и его быт, это скажет о человеке больше, чем слова.

— Маргарита, добрый вечер, как ваше настроение? — подошёл Вениамин, целуя даме ручку.

— Да что-то взгрустнулось, так хочется тёплого мужского плеча, — романтично ответила Марго, проводя ухоженным ноготком по его запястью. Вениамин понял намёк, и заказав бутылку шампанского в каюту, проводил даму к себе.

— О, Вениамин, как у вас уютно, и бардака, так часто присущего мужчинам, нет. Поможете расстегнуть мне молнию на платье? — кокетливо поворачиваясь спиной к мужчине, попросила Марго.

— Конечно, дорогая, — на удивление спокойно ответил мужчина.

— Можно заглянуть в ваш шкафчик. Выделите мне временно халат, не хотелось бы помять платье, — провоцировала Марго Вениамина. Продемонстрировав платье от Гуччи, которое своим лейблом кричало о неприличной цене, Маргарита осталась стоять посреди каюты в шикарном, белоснежном, кружевном бельё. Повернулась к улыбающемуся ловеласу и положила руки ему на плечи. Дамский угодник не заставил себя ждать, подарив даме сердца страстный поцелуй, затем он предложил ей свой халат, и открыв бутылку с шампанским, наполнил, прихваченные из бара бокалы….

***

Аркадий Васильевич целую неделю не находил себе места, какого чёрта он поддался уговорам дочери, вот ведь психолог прожжённый, и отца вокруг пальца обвела, ну лиса. Нервничал он, поглаживая сидящего на коленях чихуахуа, которого оставила им с женой дочка, сказав матери, что у неё отпуск, и она проведёт его в круизе по Волге.

— Аркаша, смотри, как Арчи истосковался по хозяйке? Взгляд такой тоскливый, аж за душу берёт, — пожалела пёсика мать.

— Ничего, недолго осталось, завтра Маргоша уже вернётся, — успокаивал себя отец.

— Дочка — психолог, всех насквозь видит, а мужа себе так и не нашла, — переключилась мать на больную тему.

— Потому и не нашла, что насквозь видит, — бурчал отец.

— Не могут все быть плохими, — не согласилась мать.

— Просто она ещё своего не встретила, — успокаивал жену Аркадий.

— Может, вот в круизе и встретит, — улыбнулась мать, а Аркадий Васильевич, до этого взявший стакан с водой в руки, чуть не поперхнулся. «Не дай бог, — подумал он. — А что, если этот ловелас ей тоже мозги запудрит, а вдруг он гипнозом обладает».

Из тяжёлых мыслей его вывел голос жены:

— Аркаша, иди ужинать.

***

Полковник со следователем Вердманом вылетели в командировку из Петербурга в Казань поздно вечером. Теплоход «Кулибин» должен причалить завтра в речном порту Казани.

Еле дождавшись утра, полковник Шапкин занял место на боевом посту. Узнав, у портовых коллег, во сколько прибудет данное судно, он решил съездить в местное РОВД. Сидеть в порту и ждать с раннего утра и до двух часов дня, не было смысла. Кое-как, доработав до двенадцати, он пошёл к машине и на крыльце столкнулся со следователем.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — поздоровался Андрей с начальством.

— Добрый день, — ответил без настроения полковник.

Уже было подошедший к двери отдела следователь, обернулся:

— Что-то случилось, Аркадий Васильевич? Собрались Маргариту Аркадьевну встречать?

— Да, сейчас поеду, посмотрю, что там, и как, — согласился начальник.

— Прямо в форме и поедите, на УАЗике? Хотите сорвать Маргарите операцию? — удивился следователь.

— Чёрт, — засомневался отец, но желание увидеть свою кровиночку живой и здоровой перевесило здравый смысл.

— Я так встану, чтобы меня не видно было, — заверил расстроенный полковник.

— Я бы не советовал вам светиться, да и Маргарита Аркадьевна потом не простит, если все её труды пойдут насмарку.

— Может, вы в порт поедете? — спросил следователя полковник.

— Нет, мы с местными договорились, чтобы самим не палиться. Сегодня дежурит капитан Нигматуллин, как только пассажиры с «Кулибина» сойдут, он позвонит. И потом, у нас договорённость, если это наш клиент, и он клюнул, то придёт к Маргарите Аркадьевне на приём. Маргарита заранее договорилась с однокурсницей, у той уже раскрученный бизнес в этом городе, и что они якобы вместе работают.

— Да знаю я, и однокурсницу её знаю, — огрызнулся начальник.

Следователь прав, но желание увидеть дочь, не пропало.

— Пойдёмте, будем вместе ждать звонка от Нигматуллина, — пригласил следователь начальника в кабинет, который им выделили местные коллеги.

Время до двух часов тянулось долго, Андрей гостеприимно угостил полковника кружкой горячего растворимого кофе, из предусмотрительно прихваченного с собой термоса. Начальник достал из портфеля бутерброды с ветчиной, любовно сложенные в контейнер его женой. Они даже успели перекусить, а время всё тянулось и тянулось.

— Привет, Андрей, это Масхут Нигматуллин, ну что, сошли твои с судна вдвоём под ручку, на Вацап тебе фото с камер скинул, давай, бывай, с тебя пиво, — попрощался капитан, а полковник забеспокоился ещё сильнее. Куда они теперь, как он узнает, что мошенник задумал.

— Завтра я записан к Маргарите Аркадьевне на приём, там она подробно всё и расскажет. Будем встречаться в кабинете психолога, кстати, на ресепшене сидит настоящая секретарша, она не в курсе происходящего. Просто хозяйка ей сказала, что её подруга тоже будет здесь принимать своих пациентов. Так что, записываться на приём придётся по-настоящему, и сеансы психолога оплачиваем по-настоящему.

— Сдашь чеки в бухгалтерию, тебе оплатят, — пообещал начальник.

Маргарита сняла дорогие хоромы в Казани ещё до круиза, привезла туда часть своих вещей, повесила на стены любимые картины. В общем, обжилась.

Вениамин галантно проводил свою новую подругу до лифта и уехал восвояси.

— Извини, не приглашаю, хочу отдохнуть одна, — заявила она.

— Адрес кабинета ты знаешь, телефон секретаря, я тебе дала, запишешься на приём к Шапкиной. Мы с подругой вдвоём практикуем, до встречи, — попрощалась дама.

— До встречи, — раскланялся ухажёр.

Зайдя в спальную комнату, Маргарита, выпустив чемодан из рук, распласталась на кровати как звезда. Всё напряжение, накопившееся за период круиза, вырвалось в один протяжный стон.

— Чёрт, как же я устала, устала бесконечно себя контролировать. Как, оказывается, сложно работать под прикрытием. Но это только начало. Надо не сорваться и довести дело до конца. Сегодня отдыхаю, а завтра выхожу на работу. Собрав волю в кулак, Марго встала и пошла, варить себе кофе, сейчас взбодрюсь и нужно выйти купить продуктов. А то меня здесь неделю не было, и в холодильнике мышь повесилась. Заглянув в холодильник, Марго нашла там бутылку растительного масла и бутылку уксуса.

— Отлично, уксус покупать не надо, — пошутила сама себе дама. Закинув в шопер кошелёк и телефон, вышла на улицу. Ещё и прилегающий район стоит обойти. Узнать, что тут поблизости есть. Обойдя район, зашла в «Магнит», купила овощи, замороженные креветки, фунчозу, бутылочку слабосолёного соевого соуса, чай, специи. Пока хватит. Хорошо, что из своей квартиры захватила турку и молотый кофе. Точно, сливки надо взять и сахар. Вдруг «новый ухажёр» кофе со сливками и сахаром пьёт. Зайдя домой, крикнула Арчи… и вспомнив, что пёс гостит у родителей, взяла сотовый в руки.

— Алло, мамуль, привет, как у вас дела, как папа? — расспрашивала отпускница.

— Мамочка, а можно, Арчи у вас ещё недельку поживёт? Нет, я уже вернулась, позже расскажу. Просто с подругой созвонилась, она тоже в гости приглашает, хотела ещё к ней на недельку съездить. Да, к Олесе в Питер. Пока, мамуль, я ещё папе позвоню.

— Пап, привет, всё хорошо, объект обнаружен, похоже, это он. Подходит по описанию и поведению. Завтра, возможно, придёт на приём. — Нет, сам попросил записать его на приём, хотел излить душу. Да, я всё помню. Нет, он мне не угрожал и гипноз не применял. Всё, давай, пока. Целую.

Так, родителей успокоила, представляю, как папа психовал, наверно, на работе всем доставалось целую неделю. Завтра буду действовать по ситуации. Если и правда придёт «лечить душу», что же, полечим. А если придёт договориться о следующем свидании, то тоже будем действовать по ситуации. Смотря что, предложит. Не предложение же он мне будет делать после недельного круиза. «Марго, отпускаешь ситуацию и идёшь спать. Если будешь так себя накручивать, тебе самой скоро психолог понадобится. Ха, благо подруг, практикующих много. Будет им хлеб.» После самоанализа настроение улучшилось, приняв таблетку снотворного, Маргарита ушла спать.

***

Кабинет Маргарите понравился, очень уютный, чем-то напоминал домашнюю гостиную. Как будто не к врачу, а в гости к другу зашёл. На столике стоит вертак, стойка с пластинками, Маргарита посмотрела и выбрала песню, в кабинете негромко лился голос Олега Ануфриева…

Призрачно всё в этом мире бушующем,

Есть только миг, за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим,

И именно он называется жизнь!…

В дверь постучали, зашла администратор: — Маргарита Аркадьевна, к вам клиент, он на десять записан, а следующий на два часа, я сообщила, что у вас с часу до двух обед, он сразу на после обеда и записался.

— Спасибо, Даша, можешь пригласить, — ответила Маргарита.

— Здравствуйте, Маргарита Аркадьевна, — прошёл Андрей Алексеевич в кабинет врача.

— Доброе утро, присаживайтесь, — пригласила психолог.

Подождав, когда дверь за секретарём закроется, Андрей поинтересовался, — Как вы, сильно испугались?

— Нет, от него не исходила угроза, он не проявлял признаки агрессии. Только мне было тяжело находиться в постоянной концентрации. Я всё время боялась себя чем-то выдать, — делилась Марго со следователем. Маргарита подробно описала внешность и повадки мошенника. Они обсудили дальнейший план действий, разные возможные ситуации, которые могут возникнуть, как и кому сообщать. Совместно решили подождать, когда оппонент начнёт действовать, то есть, например, звать Марго замуж, или склонять к сожительству, или попросит взять кредит, потому что, что-то трагичное случилось… В общем, осталось ждать и наблюдать, как сложатся их общение с оппонентом в дальнейшем.

— Я его узнала почти сразу, — рассказывала Марго. — Потому что перед поездкой внимательно посмотрела фото, которые предоставили потерпевшие, и пришла к выводу, что это точно он. Хотя мужчина сменил имидж и стиль, перекрасил волосы, однозначно общие черты были его. Потом наблюдала за его поведением. У меня было чувство, что его в детстве кто-то из женщин обидел. У него рано умерла мать, и его воспитывала тётя, мамина сестра. Может, женщина нанесла мальчику психологическую травму, потому что он перестал доверять всем женщинам вообще. С одной стороны, признаком поведения маньяка я у него не выявила, с другой, он, таким образом, показывает неуважение, недоверие к женщинам. Кстати, он сам напросился ко мне на приём, полечить душу. Посмотрим, может, смогу его разговорить. Час за разговорами пролетел незаметно. Марго проводила следователя, они договорились встретиться дня через три-четыре, если не произойдёт ничего экстренного. Андрей записался на приём к Шапкиной Маргарите у секретаря на понедельник, и вышел на улицу. На противоположной стороне улицы стоял УАЗик с полковником. Андрей не стал томить взволнованного отца и всё быстро пересказал, полковник сразу как-то расслабился и подобрел. Значит, будем ждать, и это хорошо, что любимой дочурке ничего не угрожает. Мужчины поспешили в местный отдел полиции.

В кабинет снова постучали, зашла Даша:

— Маргарита Аркадьевна, мне звонила Гаяне, я сказала, что у вас сейчас идёт приём, она просила взять ее клиентку.

Подруга и однокурсница Гаяне Девоян решила помочь Марго и на две недели укатила в отпуск, оставив кабинет на попечение Маргариты. Своих клиентов она всех перенесла на после отпуска, но у одной из клиенток случился срыв, и она попросила Марго её принять.

— У меня другая специализация, я бы сказала профдеформация искать в клиентах маниакальные признаки. Но подумав, решила согласиться. — Хорошо, я ее приму, пусть приходит, — смилостивилась Маргарита.

В ожидании пациентки Маргарита взяла её карту и стала читать. У молодой женщины были очень сложные отношения с матерью. Мать пыталась доминировать, навязывать свою волю дочери. Пытаясь вырваться из-под родительского гнета, Юля Пысина рано выскочила замуж, родила сына и сидела в декретном отпуске. Семью содержал муж, но мать приходила и контролировала всё у Пысиных дома. Мужу это не нравилось, он запретил пускать тёщу домой.

— Проходи, Юля, — пригласила Марго, — Будешь чай, кофе или воду? Мне кажется, тебе надо немного успокоиться, — сказала психолог, глядя на покрасневшие глаза клиентки. Расскажи, у тебя счастливая семья? Как к тебе относится муж? — Решила отвлечь от печальных мыслей клиентку Маргарита.

— Мы с мужем любим друг друга, он меня спас, когда мама выгнала на улицу и отказалась от меня, — начала рассказ Юля.

— Поделишься? — спросила Марго.

— У меня аллергия на табак, я не курю, мама это прекрасно знает, у меня бывают приступы головной боли, когда кто-то при мне курит. Я училась в кулинарном колледже на повара, на практике мы с однокурсницей обварили себе руки, она правую, а я левую. И пока лежали в хирургии, друг за другом ухаживали. Моя однокурсница, Альфия Халилова, курит, и когда она одной рукой держала пачку сигарет, я другой доставала ей сигарету и вставляла в рот. Помогала прикурить от зажигалки, потом уходила. Так я ей помогала, пока мы две недели лежали с ожогами. Через месяц в хирургию попала моя мама, и когда она соседке по палате сделала замечание, что от той воняет табаком, как от мужика, санитарка, которая, прибирала в это время палату, высказала ей, что не так давно её дочь лежала здесь и тоже бегала по три раза на дню курить. После учёбы я зашла навестить маму в больнице, врач сказал, что она отказалась от лечения и ушла домой. Я вернулась домой, и она меня выгнала из дома, потому что я всё время ей врала, опозорила её.

— Понимаете, — возмущалась молодая женщина, — она поверила малознакомой санитарке, а не мне. И сказала, что я ей больше не дочь. Тогда мне не осталось ничего другого, как поехать к своему парню Саше Пысину. Так, мы и начали жить вместе, а когда я забеременела, мы расписались. Саша хороший муж, но маму не устраивает, что он простой водитель. Ещё она говорит, что дальнобойщики все блядуны, и он мне будет возить в дом всякую заразу, ну, вы понимаете, о чём я. А вчера, пока не было мужа, она пришла, якобы поиграть с внуком, и я её пустила. А пока мы пили чай, она заявила, что нашла мне приличного мужа, и чтобы я срочно разводилась. И что он мужчина взрослый, положительный, бездетный, готов принять меня с ребёнком. А еще он богатый и у него свой бизнес. И укоряет меня тем, что ей теперь приходится исправлять мои ошибки, раз я такая дура, что за первого встречного выскочила замуж. Она опять грозится отречься от меня, если я не сделаю, как она хочет.

В это время приехал мой муж и подслушал часть разговора, и сейчас, он мне тоже выставил ультиматум, или он, или мать. Потому что устал от её нападок.

— А она всегда твердит одно, что мужиков много, а мать одна, — всхлипывала Юля.

— А как на эту ситуацию реагирует ваш отец? — уточнила Марго.

— Родители развелись, когда я была маленькой, у папы другая семья, — прояснила ситуацию пациентка.

— Твоя мама одна, а ей хочется быть нужной и востребованной. Но она это делает в силу своего жизненного опыта и своих знаний. Если ты хочешь сохранить свой брак, вам с мужем придётся научиться противостоять абьюзивным действиям твоей матери. Не в штыки его воспринимать, а противопоставлять своё мнение и настаивать на нём.

— Пойми, Юлия, у твоей мамы есть своё мнение, у тебя тоже есть своё мнение, отстаивай его, — наставляла взволнованную клиентку Маргарита.

— Может, нам уехать из города? — спросила пациентка.

— Бежать от проблемы, не вариант, её надо решить. А если мама переедет за вами следом, или она будет без конца названивать, ты уверена, что будешь игнорировать её звонки? — задала встречный вопрос Маргарита Аркадьевна.

— Просто муж нашёл хорошую работу в Петербурге, мы пока не будем продавать квартиру в Казани, а временно снимем в Питере, а если всё хорошо устроится с работой, то тогда, и переедем насовсем, — делилась информацией Юля.

— Если это не побег от мамы, то да, это хорошая идея, — сказала Марго.

— А пока нет Гаяне, можно мне к вам ещё прийти на приём? — уточнила клиентка.

— Конечно, буду ждать, надеюсь, переезд тебя вдохновит и придаст новые силы, — попрощалась с Юлей Марго.

Распрощавшись с пациенткой, Маргарита поинтересовалась у Даши, куда Гаяне ходит обедать, и стала ждать встречи с Вениамином.

— Как выйдете из нашего здания, сразу направо, недалеко есть отличное кафе «Тайфун», там очень прилично готовят, и цены приемлемые. Правда, там японская кухня.