Вначале была пустота…. Затем пустота стала заполняться мраком. Послышался свист. И боль…. Боль заполнила каждый закуток пустоты, каждый изъян…. Хлопок, толчок, и свист прошел, а боль осталась…. Во мраке появились белые точки…. Сознание возвращается медленно, очень медленно…. Ночь, звезды, стропы парашюта, боль…. Я падаю куда-то в бездну….
Амнезия
Какой-то трескучий шум. Что-то стучит по моей голове, какое-то движение по лицу. Медленно открываю глаза — это дождь…. Значит, я еще жив. Вишу на стропах, невысоко над землей. Пытаюсь пошевелить руками и ногами, вроде получается. Это очень хорошо — судя по всему, я где-то в джунглях и надо как-то выбираться отсюда. Пошарил рукой по лямкам парашюта — стропорез, свисток и маленький фонарик…. Не густо, но лучше, чем ничего. Болит грудная клетка — очевидно, получил очень сильный удар, но где? Да и кто я вообще? Временная амнезия — это когда мозг переутомляется и отключается на какое-то время, для отдыха…. Пора выбираться из ловушки. Начинаю раскачиваться в сторону ближайшего дерева, цепляюсь ногами за толстый сук, а дальше — дело техники. Оставлять парашют глупо — я не знаю где я и сколько мне выбираться. Лезу выше и отцепляю его. И наконец спускаюсь на землю сам. Стропорезом аккуратно обрезаю стропы. Натягиваю парашют между двух деревьев и получаю некое подобие палатки. Надо отдохнуть, а затем подумать о еде. Забываюсь под шум дождя, а когда открываю глаза, то уже светит солнце, точнее — кое-где пробивается сквозь густую листву. Страшная духота. Джунгли наполнились криками, охами, трелями — одним словом, жизнью. Пора подумать о еде. Найти еду в джунглях несложно, главное самому не стать обедом для кого-то…. Первым делом делаю себе копье, примерно два метра длинной и в два пальца толщиной. Пахнет гнилью, местность слегка заболочена. Нахожу поваленную гнилую пальму, видимо — это мой завтрак…. Аккуратно снимаю твердый верхний слой и запускаю руку в мягкую теплую гниль, пытаясь нащупать шевелящиеся комочки. Удача! Извлекаю на свет около двадцати гигантских личинок. Примерно пяти сантиметров в длину, с черной головой и еще без ножек. Просто разрываю и высасываю шевелящиеся внутренности…. На первое время хватит. Здесь же растет бамбук, а он может нести в себе воду. Если бамбук растет прямо, то, скорее всего, воды в нем нет. Здесь он рос под углом, значит тяжелый, а значит в нем вода. Подхожу и начинаю встряхивать, на четвертом послышался характерный всплеск. Просто вырезаю целое колено и получаю что-то вроде фляжки, где пол-литра воды. Делаю пять фляжек и возвращаюсь к парашюту. Складываю купол и стропы в ранец. Одной из них закрепляю на ранце фляжки с водой. Судя по тому, что лес первичный — путь мой будет долгим. Как говорил инструктор, «джунгли скоростью не взять…» Откуда я знаю все это?! Видимо, память начинает возвращаться. Это хорошо….
Одни вопросы
На второй день пути произошли два события, оба неприятные…. Первое — на меня напал гепард. Каким-то шестым, седьмым или восьмым чувством я ощутил опасность и повернулся в тот момент, когда его передние лапы уже оторвались от ветки, на которой он притаился. Я лишь успел упереть копье в землю и направить в сторону гепарда, а когда он напоролся, я сумел отскочить в сторону. Гепард просел до половины копья и, видимо, не понял, что произошло — он рычал, смотрел на меня зелеными от злости глазами, пытался дотянуться лапами…. Когда он достаточно ослаб, я зашел со спины и под радостное улюлюканье стаи каких-то обезьян, вонзил свой стропорез ему в сердце. Через две минуты он затих. Я вытащил копье и прополоскал в ближайшей луже, дабы оно не несло запах крови. А после второго привала я наткнулся на небольшой транспортный самолет потерпевший крушение. Легкое недоумение вызвал тот факт, что он был на поплавках. Судя по тому, что его корпус пробили чем-то крупнокалиберным — упасть ему помогли. Видимо, в здешних местах надо опасаться не только хищников…. Но осмотреть самолет надо, возможно, там есть что-то полезное для меня. Да и ночь скоро, надо подумать о ночлеге. Крылья, конечно, оторвались при ударе о деревья, сильно пострадала кабина пилотов, а вот сам фюзеляж почти не помят. Дверь открылась с четвертой попытки. Внутри был полный бардак — все ящики и коробки в момент удара сорвались со своих мест и блокировали вход в кабину пилотов, а по пути, еще и раздавили кого-то в штатском…. Среди коробок, которые я стал разгребать, обнаружилась змея приличных размеров. Несмотря на все мои уговоры, она ни за что не соглашалась покинуть самолет. Ну… Видимо, судьба ей была стать моим ужином…. Причем горячим — в кармане штатского нашлась зажигалка Зиппо. Бензина, конечно, не было уже, но огниво еще давало искры, а распушенный фитиль загорался со второй или третьей попытки. Кроме того, на поясе у штатского висел «Глог 22» и три обоймы. Озадачило меня другое — к левой руке штатского был пристегнут кейс… Пристегнут специальными браслетами с кодовым замком. Такие вещи всегда вызывают во мне нездоровое любопытство. После плотного ужина я решил посмотреть, что там внутри. Когда я, наконец, его открыл, то увидел то, что заставило меня крепко задуматься. Там лежали триста тысяч долларов и моя фотография…
Пистолету я обрадовался — хорошее подспорье в джунглях. Деньгам я порадуюсь, если выберусь из джунглей живым. А вот фотография вызвала во мне тревогу, нехорошее предчувствие закралось в душу… С комфортом устроившись на ночлег, я все думал об этой фотографии. Ночью пошел дождь, а утром все стало гораздо хуже — у меня началась лихорадка. Поднялась температура, появилась мышечная боль, насморк и кашель. Дождь не прекратился и днем, плохо, если начался сезон. Спасало подсушенное мясо змеи — отламывал маленькие кусочки и просто сосал. Много пил воды…
«-…. Найдите мою дочь! Прошу вас… Вам поручается… Моя дочь — это все, что у меня осталось… Мы имеем сведения… Я с ума сойду… Отрывочные сведения… Следы ведут… Это была ошибка…»
O, да у меня начались бредни! Или нет — это возвращается память… На следующий день, хотя не ручаюсь — может, прошло и больше, лучше мне не стало, но зато вернулась память. Теперь я могу проанализировать прошедшие события и прикинуть план дальнейших действий… Меня зовут Патрик Мосс, кажется… Я спецагент.
Суть дела
«… Люди пропадали во все времена… Но когда речь идет о наркоманах и алкоголиках, то тут все понятно — что-то не нашли или что-то не поделили, а потом бросили в канализацию или закопали в лесу. Когда пропадают дети — это тоже объяснимо — либо любопытство, либо педофилы… Но в последние годы стали пропадать юноши и девушки двадцати — двадцати четырёх лет. Из нормальных семей, из некриминальных районов — уехала в магазин и не вернулась, ушел с друзьями купаться — отошел в кусты и пропал…. Никто из них не пил и не курил. Многие занимались спортом. И они пропадали бесследно, причем это были люди всех национальностей… Никто и никогда не требовал за них выкуп.
Это дело поручили мне. Пытаясь разобраться, я вывел закономерность, что незадолго до исчезновения взламывалась медицинские базы данных тех университетов, где учились пропавшие. Никогда ничего не пропадало и некоторые университеты даже не сообщали в полицию, сочтя это хулиганством. Я предположил, что взломщикам была нужна информация. Дело стало принимать очертания, когда появились сведения о том, что в маленьком аэропорту в Южной Америке из транспортного самолета пыталась выскочить белая девушка, но ее затолкали обратно и самолет улетел в неизвестном направлении… С трудом, но я нашел этот аэропорт. Когда я начал свои осторожные расспросы, то все опускали глаза, делали вид, что не понимают… Это был страх — того, кто сообщил о случае с девушкой, через несколько часов после этого нашли с простреленной головой. Мои усилия были тщетны, но тут на меня вышел человек, который за двадцать тысяч долларов обещал помочь. Когда я шел через рынок на встречу с этим человеком, то мне что-то вкололи. «Подстава…» — подумал я и потерял сознание…
Возвращение
Очнулся я уже в самолете. За мной наблюдал амбал в военной форме без опознавательных знаков. Стоило мне пошевелиться, как он достал из коробочки шприц и направился ко мне. Когда он присел на корточки, я схватил его правой рукой за «мужское достоинство» и сжал со всей возможной силой. Он вскрикнул и застыл от нестерпимой боли. Одновременно повернувшись набок, я левой рукой перехватил его руку со шприцом и воткнул ему в ногу, выдавив все содержимое. Я удерживал его «достоинство» сколько хватило сил, но, видимо, «дурь» в шприце была сильная, поскольку амбал довольно быстро опрокинулся на спину и обмяк. Моя попытка встать не увенчалась успехом — слабость и сильное головокружение. Тогда я пополз к откидным скамейкам, под ними лежали парашюты. Натянув на себя один, я дополз до двери, но чтобы ее открыть, надо было встать. Я закрыл глаза, чтобы уменьшить головокружение, и выждал пару минут. С закрытыми глазами я очень медленно поднялся и нащупал рукоятку двери. Как только я ее открыл — это сразу же заметил пилот и бросил самолет на другой борт. Я отлетел от двери и сильно ударился о противоположный борт самолета. Где-то в глубинах моего подсознания осталась только одна мысль — во что бы то ни стало покинуть самолет. Пилот раскачивал самолет то влево, то вправо, а я то приближался, то удалялся от заветной двери. Мне показалось, что я полз до нее целую вечность. В конечном итоге я всё-таки вывалился из самолета, очень сильно ударившись о дверной проем и, видимо, потеряв сознание…»
Теперь понятно, почему меня насторожила моя фотография в кейсе. Это была копия фотографии из моего личного дела в архиве секретной службы. Меня слили… Кто-то в руководстве моей конторы знал, что происходит и когда я приблизился к разгадке — меня слили… Но задание никто не отменял, а значит — надо привести себя в норму и продолжить выполнение операции…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.