Бесплатный фрагмент - Черный Оракул

ЧЕРНЫЙ ОРАКУЛ

Часть 1. Стена

Глава 1

С раннего утра моросит дождь. Сейчас конец ноября и совсем скоро начнется зима. В нашем заведении всегда прохладно и поэтому мне постоянно приходится переминаться с ноги на ногу с самого утра и до 5 вечера. Я уже неоднократно просил Барни поставить здесь электрический обогреватель. Но Барни говорит, что если рано или поздно мы все-таки забудем выключить его на ночь, то все здесь сгорит «к чертовой матери». Поэтому лучше не рисковать.

Так было и сегодня. Я пришел на работу в начале одиннадцатого. Барни был на месте. Я поставил зонт возле двери и начал снимать калоши. Все было как всегда, но что-то, все-таки, было не так. Я удивился, что Барни сегодня совсем не бурчит по поводу моих постоянных опозданий. Он всегда этим недоволен, а теперь он даже не поднял глаз при моем появлении, продолжая возиться с какой-то коробкой на прилавке. Это само по себе было удивительным, так как вся ежедневная рутина по упаковке-распаковке всяческого хлама доверялась исключительно мне. Сам он, при этом, только записывал в книжечку то, что я извлекал из всяких коробок, чемоданов, сундуков и тому подобного. Сейчас он сам взялся за черновую работу и, видимо, был очень взволнован чем-то. Коробка была самой обычной: картонка высотой три на три фута. В такой упаковке нам обычно доставляют разную всячину вроде старой посуды, горшков или столетних замусоленных вазонов.

Испытывая легкий интерес. я подошел поближе. Барни не обращал на меня никакого внимания, продолжая доставать из коробки какие-то предметы, завернутые в черную ткань. Они были разных размеров и, как и всегда, похоже, это являлось пожитками какого-нибудь благополучно помершего старика. Все это «богатство», видимо, досталось по наследству его детям или просто соседям, которые не приминули на радостях от всего этого поскорей избавиться.

По своим очертаниям один предмет, похоже, был книгой или шкатулкой, другой продолговатый, возможно, был подзорной трубой, третий — какой-то корягой или подсвечником. И таких вещей было предостаточно. Короче говоря, ничего интересного там не могло быть и в помине. Однако, непривычный, как для повседневного, вид Барни меня заинтриговал и я, не имея особых планов на начало рабочего дня, решил поучаствовать в разборе этих предметов. Самое удивительное произошло секундой позже, после того как я начал запускать руку в коробку, чтобы достать оттуда какой-то округлый предмет (возможно, старый чайник). Барни вздрогнул, как от испуга и, странно взглянув на меня, процедил сквозь зубы:

— Нет, не надо. Я сам. Ты это… иди домой. Можешь взять выходной. Сегодня не открываемся. Переверни там табличку на дверях. Иди… я сам, сам.

После этих слов он задумался на секунду и вновь принялся дрожащими руками доставать из коробки оставшиеся предметы. Меня это немало удивило. Хорошо зная Барни, я подумал: что-же это такое должно было произойти, чтобы старик дал мне выходной посредине недели!?

— Слушай, — продолжал я. — На улице дождь. Я все равно уже пришел, давай помогу.

Но Барни меня совсем не слышал. Засунув голову в коробку, он что-то там разворачивал.

— Эй! -повторил я. — Давай помогу.

Но он, не обращая на меня никакого внимания, продолжал возиться с коробкой.

Прошло не менее трех минут прежде, чем Барни, наконец-то, перестал рыться в коробке и растерянно на меня посмотрел.

— Ничего не понимаю… Может, это все неправда. Да нет-же, она должна быть здесь… Это-же все вещи, которые должны быть. Черт!

При этих словах он привычно для себя сплюнул в горшок с декоративной пальмой и, опершись локтями о прилавок, обхватил голову руками.

— Да, Майки. Хоть ты и не мой сын, но для меня ты как родной. Поэтому я прошу тебя никому не рассказывать о том, что ты сейчас видел.

— Да что я такого видел? Коробку со всякой ерундой? Мы такое «добро» разгребаем. Могу поспорить, что там барахла на полторы-две сотни, если не меньше. И продавать это все придется неизвестно сколько. Мне только работы прибавится — пыли больше вытирать.

— Что!? Ты говоришь на две сотни?! А ведь ты даже не представляешь себе, что это такое. Это…

Видимо, не подобрав подходящих слов и ничего не придумав лучшего как в очередной раз плюнуть в подножие пальмы, Барни посмотрел мне в глаза и серьезно сказал:

— Значит так, Майки. Я сейчас уйду на пару часов, а ты сам здесь перепиши все. Только обязательно закрой дверь на ключ.

Я молча пожал плечами и побрел в подсобку, где у нас находился небольшой архив по всем вещам, которые в то или иное время проходили через наш магазин. В письменном столе я взял авторучку и вернулся в торговый зал, чтобы наконец-то заняться своей обычной работой.

И вот список того, что было в этой коробке. Самым большим из имеющихся в наличии предметов была картина, изображавшая унылые скалы на берегу моря и не менее унылые деревья поверх этих самых скал. Ничего особенного. А если честно — тоска зеленая. Такая картина может стоить долларов сорок-сорок пять. Со скидкой, если покупать вместе с ней что-то еще. Ничего особенного. Если-бы это был, например, натюрморт с яблоками, то его можно было-бы продать немного дороже. Натюрморты всегда охотней берут. А такая, однозначно, будет мозолить мне глаза месяц, а то и два. В итоге, ее (после продолжительного и успешного торга, естественно) купит для своей лучшей подруги какая-нибудь дама в шляпе, а та благополучно спрячет эту картину в кладовку. Так как спасибо, конечно, но таких картин у нее уже не менее пяти. Далее… Продолговатым предметом, и на самом деле, оказалась виды видавшая подзорная труба. Наверное, довольно красивая в молодости, с позолотой, но явно очень старая теперь. Увеличительное стекло с ее большей стороны было треснувшим пополам. Десять долларов не больше. Затем последовал скромный сервиз из чайных чашек синего цвета, причем довольно грязных. Их было семь штук, что я и записал, сахарница совершенно другого цвета, несколько алюминиевых ложек и пара блюдец. Все вместе-долларов пятнадцать, но вряд-ли их кто-нибудь купит. Хотя, по отдельности может и разойдутся. Следующим предметом оказался старый блокнот в кожаной обложке, причем в нем не было абсолютно никаких записей. Зато первая страница была вырвана. Я даже не стал вносить его в список, сразу выбросив как ненужное в мусорное ведро. Затем мне в руки попалась металлическая пуговица с выдавленным на ней контуром какого-то животного. Какого именно? Трудно было разобрать, так как изображение было очень затертым. Следующим экземпляром была замусоленная книга на неизвестном мне языке. С иллюстрациями кораблей, лодок, различных карт, лошадиных повозок и чертежами воздушных шаров. Короче говоря, всякой техники. На обложке книги красовалась огромная чернильная клякса, закрывающая собой название книги. Видимо, кто-то что-то выписывал из книги и пролил на нее чернила. «Два доллара», — подумал я и отложил книгу в сторону. Какой-нибудь студент, авось, и купит. Далее, я вытащил из коробки какой-то круглый предмет. Развернув ткань, я увидел почерневший от сажи котелок для приготовления походной еды и лежащий в нем полупустой коробок спичек. Котелок совсем не интересовал меня в качестве товара и я, вздохнув, швырнул его под прилавок. Пусть Барни делает с ним, что хочет.

Перечень остальных предметов, и вовсе, не вызывает абсолютно никакого интереса для нашей истории. Если продолжать их перечисление, то можно запросто уснуть от скуки. Одним словом, в коробке содержался нехитрый скарб какого-нибудь вояки или путешественника. А как по мне, то это просто разный хлам, который собирают бродяги на помойке. Однако, я честно переписал все, что там было и уселся на диване дожидаться возвращения Барни. «Зачем он, вообще, все это взял?», -спросил я сам у себя и откинулся на спинку дивана, бесцельно уставившись в потолок.

Глава 2

Я, наверное, слегка задремал и поэтому не услышал как вернулся Барни. После звука его фирменного плевка под пальму я проснулся и увидел, что Барни крутит в руках какую-то вещицу, которую я раньше не видел. Похоже, это была какая-то монета. По выражению лица Барни я понял, что теперь он очень доволен.

— Смотри, Майки. Вот она! А я уже и не надеялся. Представляешь, эти олухи на почте упустили коробку и все рассыпалось. Она упала на пол. Мне пришлось на коленях ползать, чтобы ее найти. И я ее нашел! Никогда нельзя сдаваться.

Похоже, Барни больше говорил с самим собой, чем со мной и я не стал ему отвечать. Подумаешь, монета. Столько шума из-за какой-то монеты. Разве что, она имеет хоть какую-нибудь ценность.

Тем временем Барни, вдоволь налюбовавшись своей находкой, открыл шкафчик, висящий у окна, и достал оттуда бутылку виски.

— Ты будешь?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну, как хочешь. А мне сейчас не грех стаканчик пропустить. Ну надо же! Я до самого конца не верил.

Я по-прежнему сохранял молчание. Ничего нового для меня вообще не было: день как день. Наверное, лучше, все-таки, пойти домой, как и предлагалось ранее. Тем более, дождь уже закончился.

Я уже было стал натягивать калоши, как вдруг ко мне подошел Барни и, уже не совсем трезвым языком, воскликнул:

— Слушай, сынок. Ты ведь знаешь какими хорошими друзьями мы были с твоим отцом. Мы с ним продружили всю жизнь и поэтому я никогда не брошу тебя. А скоро я, вообще, подарю тебе этот магазинчик. Пропади он пропадом. Хоть на старости лет судьба-злодейка улыбнулась старине Барни.

На его лице появилась довольная ухмылка. Он сделал еще один глоток виски и уже совсем нетвердым голосом добавил:

— Ты знаешь, Майки? Знаешь что это такое? — Он достал из кармана монету и торжественно протянул ее мне.

— Это, брат, монета! Монетище! А ты знаешь, что это за монета? Э, брат, пока я тебе этого не скажу. Потому, что я сам ее нашел. И у меня будет еще много таких монет, и не только монет. Я смогу купить весь этот город. Я куплю все, что захочу. И уеду отсюда, уеду… А ты будешь тут хозяином. Это все будет твоим.

После этих слов он отхлебнул прямо из горлышка, встал и ушел в подсобное помещение. Видимо, так ему было нужно в этот момент. А я, не имея больше никаких планов на сегодня, поднялся и вышел на улицу. Было довольно холодно и я быстрым шагом направился к себе домой. До моей квартиры было пятнадцать минут ходьбы и теперь я шел, раздумывая над словами Барни. Он или изрядно напился и несет какую-то чепуху, или я чего-то не понимал. Ну подумаешь, монета. Нам довольно часто приносят разные монеты. И эту монету тоже я особо не рассматривал. Единственное, что запомнил — на ней был изображен какой-то зверь: то ли лось, то ли олень. Монета, вроде-бы, не золотая и даже не серебрянная. Из какого-то другого металла. Во всяком случае, дорого ее продать не получится. Возможно, она и представляет собой какой-то мизерный интерес для коллекционеров. Но, даже в этом случае, она выглядела на полдоллара, не больше. За несколько лет, проведенных за прилавком нашего магазинчика, я прекрасно усвоил для самого себя, что ничего ценного нам с Барни не видать, как своих ушей. А он собрался покупать весь город. Вот чудак. Но, впрочем, это его личное дело.

Таким образом, размышляя и внутренне посмеиваясь над нелепыми мечтами моего наивного работодателя, я благополучно дошел до своей квартиры. Раздевшись, выпил стакан теплого молока, съел бутерброд с беконом и улегся спать. И хотя время было еще совсем раннее, я как-то неважно себя чувствовал. Поведение Барни совершенно сбило меня с толку и теперь я ощущал непривычную для себя усталость.

Прошло, наверное, часа два. Может три. Я проснулся от того, что зазвонил телефон. Нехотя повернувшись в сторону аппарата, я взял трубку и сонно ответил: «Алло, слушаю».

На том конце провода послышался голос Стена Райса. Он был очень взволнован и не говорил, а скорее, кричал в трубку:

— Майки, Майки! Ты меня слышишь? Алло, алло!

— Да Стен, я тебя прекрасно слышу. Чего ты так кричишь?

— Ну Слава Богу! — Стен, кажется, немного успокоился. — А ты чего дома? Еще нет пяти часов.

— Я сегодня ушел пораньше. А в чем дело?

— Майки, твой магазин горит! Пожар такой, что никто не может туда войти! Я подумал, что ты там внутри сейчас. Я пришел к тебе по делу, а тут такое!

Теперь до меня стал доходить смысл его слов. Я мгновенно соскочил с кровати, натянул на себя брюки, накинул плащ и с сумасшедшей скоростью выскочил из квартиры, даже забыв положить телефонную трубку на место.

Боже мой, если там все сгорит, то я пропал. Что я буду потом делать?! Стоп. Барни!

Я несся так быстро, что местами обгонял попутные машины. Расстояние до магазинчика я пролетел минут за пять, не больше. Еще добегая до места пожара, я услышал сирены пожарных команд. Если Барни как обычно лег вздремнуть на кушетке в подсобке, то ему конец. Тем более, он скорее всего, был пьян. Откуда пожар? Может Барни забыл потушить сигарету и уснул с ней в руках? Или была неисправна электропроводка? Может быть, Барни тоже ушел домой, как и я? Хоть-бы это было так…

Повернув за угол, я увидел ужасное зрелище. Из всех окон магазинчика вырывалось пламя. Стояли сумасшедший шум и треск. Двери полностью выгорели. Жар был такой, что пожарные расчеты не могли подойти ближе, чем на пятьдесят футов. Они безрезультатно поливали пламя водой, но казалось, что огонь становится все больше и больше. Я стоял как

ошарашенный, понимая, что совершенно ничего не могу сделать. Огонь уже начал перебираться на верхние этажи и остановить его могло только чудо. Я посмотрел влево и увидел Стена, который бестолково сидел на тротуаре и так-же, как и я, завороженно смотрел на пламя.

— Стен! — крикнул я ему и он, заметив меня, поднялся на ноги. — Ты видел Барни?

Он подбежал ко мне и, размазав рукой копоть по мокрой щеке, ответил:

— Нет, Майки! Его никто не видел. Я уже у всех спрашивал. Я сказал пожарникам, что там может быть человек. Но, они говорят, что если сейчас не пойдет сильный дождь, то они не смогут туда войти. Насосы не справляются -слабый напор. В здании деревянные перегородки и оно горит как бумага.

Я в бессилии присел на корточки и судорожно размышлял о том, что-же теперь делать. Но, ничего подходящего придумать не получалось. Оставалось только ждать пока магазинчик полностью не выгорит. Я смотрел на огонь, а время, казалось, сейчас замедлилось для меня. Языки пламени плясали перед моими глазами, а я думал. Горько думал о том, что Барни, скорее всего, уже нет в живых. Старик был так весел перед смертью. Он даже представить себе такого не мог. А что я? Теперь я остался один. Барни погиб. И вместе с ним погибло все то последнее и родное, что я имел до сегодняшнего дня

К действительности меня вернул внезапно начавшийся дождь. Зонта у меня не было и через минуту я неслабо промок. Но, это сейчас занимало меня меньше всего. Я ждал момента, когда пожарные смогут сбить огонь и будет можно попасть в магазин. Может быть, там что-то еще уцелело. Я знал, что Барни всегда держал в сейфе кое-какие деньги. А они мне сейчас были нужны как никогда. И меня абсолютно не терзали никакие угрызения совести за это: о пожаре знал весь район. И если бы Барни был жив, то обязательно был-бы здесь. Тем более, что жалованье от него за прошлый месяц я так и не успел получить.

Глава 3

Зрелище после пожара было удручающим. От того магазинчика, к которому я привык и который, по-своему, был мне дорог, не осталось ничего. Голые почерневшие стены, пепелище от выгоревшей мебели, едкий и удушающий дым, трескающиеся под ногами остатки пола, искореженные от температуры металлические вазы, подсвечники, бронзовые статуэтки, выгоревшие дотла картины, провалившийся прилавок…

Мне было больно на все это смотреть, но я должен был найти Барни. Поэтому, несмотря на весь ужас происходящего, я медленно продвигался дальше в направлении нашей обшей с ним подсобки. Впереди меня шел пожарный, металлическим багром расчищая мне проход. Наконец, с трудом переступая через груды еще тлеющего хлама, я вошел в ту комнатку, которая еще совсем недавно являлась для нас и рабочим кабинетом, и архивом, и комнатой отдыха. Сейчас все здесь походило на сцену из преисподней. Сплошные мрак и чернота. Кое-что еще дотлевало и от этого по стенам прыгали зловещие блики, которые то подергивались, то замирали, как-бы прячась от постороннего взгляда и тут же собираясь выскочить обратно, чтобы напасть.

Я прикрыл лицо носовым платком и шагнул внутрь комнаты. В помощь мне, пожарный посветил фонариком по углам помещения, затем внизу и я увидел фигуру Барни. Но, теперь это уже был не тот Барни, которого я знал, а черный обуглившийся силуэт, застывший в неестественной позе на полу. Несмотря на сильный сквозняк, здесь ощущался резкий кисловатый запах горелого мяса и мне стало немного не по себе. Я, вообще-то, не шарахался мертвецов, но вид сгоревшего человеческого тела, лежащего лицом вниз, заставил меня отвернуться в сторону. Узнать Барни в том, что лежало под моими ногами, было невозможно, но кто-же это мог быть еще? Это было именно тем, что осталось от доброго, безобидного старика, который, по большому счету, был мне за отца. Правда, иногда он и был грубоват со мной. Один раз он, даже, выгнал меня на несколько дней из-за того, что я разбил какой-то старый кувшин, который ничего особенного из себя не представлял. Позже Барни сам пришел ко мне домой и извинился. С тех пор особых конфликтов у нас с ним не было. Мне было жаль этого старика, который еще за несколько часов до своей смерти собирался подарить мне все то, что имел сам. Хотя, сильно мне в это не верилось. Ну, куда Барни мог подеваться от своих ненаглядных статуэток и тарелок, противно скрипящих радиоприемников и гор ветхих, никому не нужных книг?

Я присел возле его тела и попросил пожарного перевернуть беднягу. От его лица совсем ничего не осталось. Рот был широко открыт. Видимо, Барни умер не от огня, а во сне от удушья. Он, наверное, пытался встать с дивана и не смог, упав при этом на пол. И уже после этого, потеряв сознание, обгорел до неузнаваемости. Боже, какая ужасная смерть!

Вдруг, между судорожно сжатых пальцев его правой руки, я заметил блестящий кругляшок. Это была та самая монета. Старик даже во время смерти не захотел расставаться с ней. И она ничуть не обгорела: лишь немного потускнела от тонкого слоя пепла. Я попросил пожарного передать ее мне, покрутил немного в ладони и опустил в карман брюк. После этого я подошел к несгораемому шкафу и легко открыл его. В основном, там хранилась вся наша бухгалтерия и еще ворох старых бесполезных бумаг, которых до сих пор никто из нас двоих так и не удосужился выбросить на свалку. Барни редко запирал его на ключ, так как ничего особо ценного, кроме пары-тройки банкнот в самые лучшие дни, там никогда не бывало. А мне он доверял всецело. На верхней полке шкафа я обнаружил помятую бумажку в сто долларов и мелочь: гораздо меньше, чем я ожидал. Но самое интересное — внизу шкафа лежали все те предметы, которые я лично перебирал и сортировал этим утром. Они были небрежно свалены в кучу. Однако, в ней находился и тот самый пустой блокнот, который я с легкой душой выбросил в мусор и даже успел забыть об этом. По странной иронии судьбы уцелели только те вещи, которые именно сегодня к нам и попали.

С помощью Стена я вынес это на улицу. Впрочем, не до конца понимая, зачем мне это все. Магазина ведь нет. Сейчас я плохо соображал и лишь успокаивал себя мыслью, что, наверное, правильно сделал, что забрал уцелевшее.

Не видя смысла в дальнейшем нахождении на пожарище, мы со Стеном поймали такси, погрузили в него все то немногое, что удалось спасти из магазина и поехали ко мне домой. И у меня, и у него на душе была бездонная пустота. Не хотелось ни говорить, ни думать. Поэтому, всю дорогу мы ехали в полном молчании.

Тем не менее, Стен как весьма предприимчивый человек, за неполные десять минут нашей короткой поездки, успел ознакомиться со всем, что мы везли и, как мне показалось, успел спрятать в карман своего пиджака старый портсигар, который нам подвернулся вместе со всем остальным. Но, мне было абсолютно все равно: Барни скупал весь этот хлам на вес и за сущую мелочь. Поэтому, мы никому ничего не задолжали. Пусть выбирает себе то, что ему нравится.

Однако, тот набор «ценностей», который мы везли с собой, не соблазнял даже его. И в самом деле: это был настоящий мусор, который даже огонь не берет. Стену, как безнадежному 30-ти летнему заядлому картежнику, приходилось играть и проигрывать любые безделицы. Он прекрасно знал, Что имеет хоть какую-то мало-мальски значимую цену, а Что нет. И играл он не только в одни карты. Он ввязывался в любые азартные игры, которые только были. Иногда ему удавалось выигрывать что-то. Но, чаще всего, он без шансов проигрывался до гроша и тогда шел ко мне, чтобы взять в долг пять-десять-двадцать долларов. Работать он не хотел и перебивался случайными выигрышами во всяких подозрительных заведениях, из которых нередко выходил с помятыми боками и очень плохим настроением. Однажды ему на месяц пришлось уехать из города, чтобы спастись от выплаты долга какому-то мошеннику. Родители Стена жили где-то на Западном побережье и, насколько мне известно, не особо интересовались его судьбой. Несмотря на то, что у Стена в карманах почти всегда свистел ветер, одеваться он любил во все непременно яркое и заметное. При этом, под его выцветшим и застиранным пижонским красно-лиловым костюмом почему-то всегда была та самая желтая рубашка, которой было лет семь. И одевал он под свои не менее пижонские остроносые туфли именно те самые штопаные тысячу раз носки, которые носил еще в колледже. Я никогда этого не понимал. Несмотря на все это, Стен считал меня своим единомышленником и думал, что может приходить ко мне, когда захочет. Я, в свою очередь, прекрасно обходился и без его общества. Впрочем, иногда Стену удавалось развеселить меня какой-нибудь забавной историей и это отвлекало меня на время. Но, чаще всего, он приходил ко мне не ради задушевной беседы, а за очередным кредитом.

— Стен, — серьезно обратился я к нему, когда мы приехали ко мне домой. — А почему ты сегодня хотел со мной встретиться?

Стен бесцеремонно открыл дверцу моего холодильника и, достав оттуда пакет с томатным соком, ответил:

— Сейчас это уже не важно. Мне нужна была одна вещица из твоего магазинчика. В долг, конечно. Я сейчас, как знаешь, временно «на мели».

— И что-же это такое? — спросил я, усевшись в кресло.

— А, пустяки. Тут, один тип играет на всякие безделушки. Ну, старые бусы, брошки разные, пуговицы военные, значки. В общем, собирает всю эту шелуху и затем кому-то скидывает. Он мне сказал, что в одной из комиссионок появилась какая-то старая пуговица. Что, если я ее принесу, он мне сразу две сотни спишет. Оказалось, что это магазин, где ты работаешь. Вот я и пришел. А тут такое случилось…

Я на мгновение задумался.

— Слушай, а почему этот тип сам к нам не пришел?

— А я почем знаю? Я у него не спрашивал. Тем более такой случай — две сотни минус за какую-то пуговицу.

— Какая пуговица ему нужна? Как она выглядит?

— Он мне сказал, что она металлическая и что на ней какое-то животное изображено. А такая пуговица у тебя и на самом деле есть?

— Мне сегодня попалось нечто похожее… Но, она сгорела, наверное, в пожаре. Подобная пуговица пришла к нам вместе со всеми этими вещами. И я ее здесь не вижу.

— А давай еще раз все проверим, может она где-то здесь.

Мы еще раз все хорошенько пересмотрели, но пуговицы нигде не было. Зато, вместо пуговицы, я обнаружил одну странную вещь — в блокноте, который я хотел выбросить сегодня утром, не хватало уже двух страниц. Это отчетливо было заметно, так как вторая страница была вырвана неровно. Может быть, Барни перед смертью что-то писал, а потом эта страница слегка подгорела?. Теперь этого уже никто не узнает. Но, зачем ему нужно было лезть в мусорное ведро и доставать оттуда какой-то блокнот, если у него в столе полным-полно чистой бумаги? Зачем он, вообще, сложил все эти вещи в несгораемый шкаф? В магазине было намного больше ценных вещей, чем эти… И тут меня осенило: а что, если эти вещи ему дороги как память о ком-то или о чем-то!? Может, эти вещи принадлежат самому Барни и он их, наконец-то, нашел? Но, почти сразу я отбросил эту глупую мысль. Если Барни так дорожил этими вещами, то зачем он велел мне переписать все это в нашу книжечку? Значит, он, все-таки, собирался это продавать. Выходит, только одно — Барни положил все это в сейф, чтобы потом внимательней все рассмотреть и чтобы эти вещи не спутались с уже находившимися в магазине. Меня вполне устроило такое объяснение. Но, все равно — какое-то непонятное чувство не давало мне покоя…

Пока я был погружен в свои размышления, Стен, в обуви увалившись на мой диван, спокойно уснул. Мне-же спать не хотелось. Я еще раз решил все внимательно изучитиь..

Глава 4

Первым делом я взял в руки книгу с чернильным пятном на обложке. На каком языке была написана книга, я так и не понял. Буквы были похожи и на китайские иероглифы, и на арабское письмо одновременно. В силу своей работы, я немного различал все это: все-таки, когда посетитель в магазине что-то спрашивает — нужно что-то отвечать. Хотя, естественно, я в этом совершенно ничего не понимал. Единственное, что мне было ясно — этой книгой часто пользовались. Страницы во многих местах были загнуты. Кое-где на полях были сделаны пометки. Где-то строки были подчеркнуты или, вовсе, заштрихованы до неразборчивости. Возраст этой книги, также, был неясен. По илллюстрациям было видно, что сильно старой книга быть не должна — рисунки изображали технику, которой пользовались максимум лет сто назад. Хотя, рисунки немного отличались от общепринятых. Например, военный корабль был изображен, почему-то, не в воде, а парящим над водой. Казалось, что какая-то сила держит это судно над

поверхностью моря и не дает ему упасть. Старый немецкий танк здесь был изображен с двумя башнями, которые находились одна над другой, а винтовка Первой мировой войны почему-то стреляла водой, а не пулями. В конце книги находились карты неизвестной местности. Ни одна из них не была мне знакома. Возможно, это были карты других стран, о которых я мало что знал. На последней странице книги была еще одна карта, нарисованная чернилами вручную. На ней, вообще, ничего не было понятно. Линии пересекались друг с другом. Было много зачеркнутых слов. Некоторые участки карты были обведены кругом. Сначала я подумал, что это книга для детей. Слишком уж много там было удивительных рисунков. Но, затем я отогнал от себя эту мысль: книга была довольно толстой и некоторые вещи в ней были совершенно непонятными не то, что для детского ума, но и для любого взрослого. Я закрыл ее и взял в руки следующую вещь.

Это была одна из синих сервизных чашек. Сначала она показалась мне вполне обычной. Но, затем я заметил, что ручка у этой чашки уж очень мала. Создавалось впечатление, что это изделие какое-то ненастоящее. Зачем было, вообще, к ней приделывать ручку, если за нее невозможно ухватиться? Кстати, на ее дне я увидел неизвестные мне буквы. Остальные шесть чашек были абсолютно такими-же.

Затем мне попалась пустая глиняная бутылка. Я даже понюхал ее, но никаких знакомых запахов не распознал. По своей форме она походила на бутылку из-под «Кока-Колы», но была непрозрачной. Единственной особенностью этой бутылки было кольцо, вделанное в горлышко. И оно предназначалось, видимо, для подвешивания сосуда или к поясу, или к руке. Я заглянул внутрь и на самом дне заметил что-то наподобие земли или песка. Значит, в этой бутылке ранее держали что-то сыпучее.

Коробок спичек, выпавший из котелка, был самым обыкновенным. Только вот выпускали такие спички лет пятьдесят назад, не меньше.

Сам котелок был ничем не примечательным. Единственное, что о нем можно было сказать — это то, что его, вероятно, никогда не вымывали.

Картина, которую я взял следующей, как и раннее до этого, не показалась мне необычной. На ней было изображено спокойное море. Над морем высится закат. Солнце медленно опускается за горизонт. В правой стороне картины виднеется скалистый берег, на котором растут какие-то деревья. На одной из веток сидит птица, похожая на орла, и смотрит вдаль на волны. Обычный пейзаж на тройку-четверку десятков зеленых. Я уже хотел, было, отложить картину в сторону, как вдруг в отдаленном углу картины заметил изображение странного существа. Его абрис был совсем маленьким, но, мысленно прикинув его размеры в пропорции, я понял, что это существо достигает футов десять в высоту и футов пятнадцать в длину. И оно было поразительно похоже на благородного оленя. При этом, оно должно превышать его, как минимум, вдвое. Морда этого животного, вообще, была непонятно какой. Несмотря на наличие огромных ветвистых рогов, у него просматривалось… лицо! Нет, не обычное человеческое лицо. А лицо в том понимании, что это животное было разумным! Оно лежало на земле, подобрав под себя копыта, и смотрело в ту же сторону, что и орел. Куда они смотрели? Когда я напряг зрение, то увидел, куда обращены взоры этих существ. Они смотрели не на море, а за море. Еле заметной точкой на картине оказалась верхушка какой-то горы или башни. Уж очень трудно было понять, что это такое. Скорее, эти животные чего-то ждали оттуда. Кто нарисовал эту картину? И зачем? Я повернул картину тыльной стороной и увидел, что она написана не на холсте, а на чем-то твердом и гладком. Возможно, на древесине. Несмотря на это, она была поразительно легкой, хотя имела размер около трех футов в длину. Никак не вязалась эта картина с остальными предметами. Все вещи указывали на то, что они принадлежали какому-нибудь путешественнику или охотнику. Но, кто будет носить с собой картину? Ее не спрячешь за пазуху как фотографию. Да, и что в ней такого особенного, кроме странного оленя в углу? Пожалуй, ее можно повесить в прихожей — будет память о Барни.

Затем я начал рассматривать что-то наподобие одеяла. Оно было вышито красивыми узорами и, скорей всего, было очень теплым, укрывая своего хозяина в холодное время. Ничего особенного в нем я не обнаружил — тряпка есть тряпка.

Перебрав разные безделушки наподобие дешевых бус или совершенно бесполезного зеленого булыжника, я, в конце концов, достал из кармана свою монету и стал внимательно ее изучать. Я сразу обратил внимание на то, что она не была похожа ни на какую из прежде виденных мной. Она была не полностью круглой, а, скорее, овальной и при этом имела тускло-серебристый цвет. В аверсе на ней был изображен олень, похожий на того, что был на картине. Только на монете этот олень усиленно трубил и звал кого-то. На обратной стороне монеты были такие-же непонятные слова, как и в книге. И тут мне пришло в голову, что это могла быть не монета, а какой-нибудь медальон или еще что-нибудь. Ведь, я не увидел никаких цифр на этой монете. Но, ведь Барни говорил, что это именно монета… Но, теперь какая уже разница? Мне эта штуковина совершенно бесполезна. Очевидно, никто за нее много не даст.

Оставалась загадочная пуговица. И тут я вспомнил, что и на пуговице было изображение какого-то животного. Что-то подсказывало мне, что это был тот-же самый олень. Но, тут возникал вопрос: кто может носить одежду с такими пуговицами? И таких больших оленей не бывает. Он, явно, размером с индийского слона. А его морда? А картина и монета? Нет, не все так просто. Слишком много совпадений в один день.

Я посмотрел на Стена. Он спокойно спал на моем диване и ничего его не волновало. Сейчас было около часа ночи. Сон не шел и я решил еще раз побывать в своем бывшем магазинчике. Что-то тянуло меня туда и я не мог этому противиться.

Глава 5

Место пожара было огорожено металлическими барьерами, но я перепрыгнул через них и зашел в магазин. Что я хотел найти? И можно-ли, вообще, здесь что-либо увидеть? Было абсолютно темно, но мои глаза постепенно привыкали к темноте. Двигаясь наощупь и отчетливо слыша свое собственное дыхание, я стал шаг за шагом продвигаться вперед. Тишина внутри была абсолютной.

Так я безрезультатно бродил минут десять, совершенно ничего не обнаружив. Я уже хотел было возвращаться назад, как вдруг неведомое предчувствие направило меня в подсобку. Тело Барни уже убрали. В комнате оставался только несгораемый шкаф. Я открыл его и пошарил внутри рукой — ничего. Шкаф был пуст. Тогда я передвинул его в сторону и провел рукой по тому месту, где он только-что стоял. Кроме горстки пепла мне ничего обнаружить не удалось, но я почувствовал нечто другое. Из-под обуглившихся досок на меня повеяло еле ощутимым потоком воздуха. Это означало одно — под полом находилась пустота. Если бы это был обыкновенный подвал, я бы об этом знал. Я, вообще, был уверен, что знаю каждый уголок в нашем магазинчике. А оказалось, что это не так.

Я нагнулся, чтобы попытыться оторвать одну из досок, но внезапно почувствовал дикую боль в затылке. Еще мгновенье и я полностью отключился. Последнее, что я почувствовал перед этим — невыносимую вонь, наполнившуе комнату.

Когда я смог открыть глаза, то увидел перед собой белый потолок и голые стены. Мне сразу стало понятно, что это больница. Ужасно болела голова, я никак не мог собраться с мыслями и вспомнить, что было до этого. Через несколько минут пришла медсестра и что-то вколола мне в руку. Я оглянулся по сторонам и увидел, что в палате лежало еще два человека. Один спал, другой читал газету. Однако, сейчас мне было не до разговоров или новых знакомств. Я молча пролежал полчаса до того, пока не пришел доктор.

— Как вы себя чувствуете? -спросил он у меня, осматривая повязку на моей голове.

— Ничего, нормально, — ответил я и попытался немного приподняться. Доктор остановил меня рукой, встал и перешел к другому пациенту.

— Доктор, скажите, когда я могу уйти? — спросил я, но мой вопрос остался без ответа. Я понял, что здесь меня не особо удерживают.

Прошел еще час и явился тот, кого я не ожидал увидеть. Это был Стен.

— Привет, Майк! Ну как твоя голова?

— Моя голова как лопнувший арбуз. Ничего не соображаю. Что со мной случилось?

Стен присел рядом со мной и ответил:

— Не знаю, что с тобой случилось. Я проснулся — тебя нигде нет. Тогда я догадался, что ты пошел в магазин. Я пошел следом и нашел тебя без сознания. Вытащил тебя на улицу и вызвал карету скорой помощи. Вот и все.

Доктор сказал, что у тебя небольшое сотрясение. А могло быть и хуже. Что ты там делал?

— Я и сам не знаю. Мне еще раз захотелось там побывать. И знаешь, я там кое-что обнаружил. Там, под подсобкой, есть еще что-то, но я не успел туда попасть. Меня ударили по голове.

Стен удивленно на меня посмотрел и переспросил:

— Ты уверен, что тебя кто-то ударил? Кто там может быть? Это-же сгоревшее помещение. Я подумал, что ты споткнулся обо что-то и упал. Я и сам чуть макушку себе не расшиб. Такая темнота…

— Нет, Стен. Я четко помню — кто-то ударил меня сзади. Но, удивительно, что я ничего не услышал. Была такая тишина, что я бы обязательно услышал, что кто-то ко мне подбирается.

Стен задумался на какое-то время и сказал:

— А что, если этот кто-то, уже был в магазине до тебя и просто стоял в темноте?!

— Да, Стен. Возможно, ты прав. Скорее всего, это был какой-нибудь бездомный, решивший переночевать в магазине. Слушай, а что ты еще видел?

— Больше ничего. Я там пробыл минуты три. Нашел тебя и сразу выволок на улицу.

— Значит, этот негодяй убежал. Посмотри, нет ли в моих вещах большой серебристой монеты?

Стен дотянулся до моих брюк, висящих на стуле и оттуда со звоном выпала та самая монета. В плаще я нашел деньги, которые взял в сейфе Барни. Странно, меня не ограбили. Тогда, зачем ему нужно было бить меня по голове?

— Слушай Стен, мы должны еще раз побывать в магазинчике. Я должен узнать, что за помещение находится под подсобкой.

— Хорошо, давай сходим, но тебе сегодня лучше остаться в больнице.

После ухода Стена я уснул и проспал до следующего утра.

Но, утром Стен не пришел и я сам, на скорую руку одевшись, незаметно покинул больницу. Никто меня останавливал и, скорей всего, никто за мной и не наблюдал особо. Счет за лечение, вероятно, уже был направлен мне по месту жительства.

Сначала я решил зайти домой переодеться во что-то чистое и заодно чего-нибудь перекусить. Но то, что я увидел у себя в квартире, поразило меня до глубины души.

Все вещи в моем жилище были перевернуты вверх дном. Книги валялись на полу, мебель была передвинута, некоторые стулья валялись на боку, часть посуды была разбита. Было ясно, что здесь что-то искали. Но, что именно? Я жил более чем скромно и никаких сбережений у меня не было. Что-то мне подсказывало, что все это напрямую связано с позавчерашними событиями. Уж слишком много произошло за эти дни. Я решил отправиться в полицию, чтобы сделать заявление об этом происшествии.

Инспектор полиции Брукс принял меня в своем кабинете, предварительно заставив в письменном виде подробно описать все увиденное в квартире. Никаких версий у меня не было и никого я не подозревал. В результате нашей беседы, инспектор честно мне сказал, что шансов на поимку преступника очень мало. Однако, полиция примет с введению данный инцидент и постарается держать меня в курсе расследования. Что-то мне подсказывало, что это расследование так никогда и не начнется.

Мне оставалось только вернуться домой и навести там порядок. Когда я заканчивал уборку, объявился Стен и сказал мне, что того типа, который заказал ему пуговицу нигде нет и что это очень даже хорошо, так как теперь ему некому отдавать свой долг. Меня эта информация совсем никак не обрадовала. Наоборот, все это еще больше добавило неясности.

Немного перекусив, мы снова отправились в магазин. На улице было ясно и мы надеялись, что нам удастся все там получше рассмотреть. Тем более, что я прихватилс собой отцовский армейский фонарь, который мог понадобиться внутри.

Войдя внутрь, мы сразу направились в подсобку. Неудивительно, что, сейф стоял на своем обычном месте и его никто не украл. Во-первых, он был довольно увесистым и во-вторых, сильно обгоревшим снаружи. Вдвоем мы легко сдвинули его с места. Я нашел на полу какой-то металлический прут и поддел одну из досок пола. Она легко отскочила и под ней обнаружилась сплошная темнота. Таким-же образом я отломал еще несколько досок и, наконец, увидел деревянную лестницу, Ведущую вниз. Фонарь светил очень ярко и мы со Стеном начали спускаться. Подвал оказался глубоким — метров пять в глубину. Спустившись вниз, мы осмотрелись. Эта комната была по размеру не меньше той, которая была наверху и была похожа на какой-то склад. От пола до потолка высились стеллажи с кучами какой-то одежды, похоже военной. В связках на полу стояло много книг, припавших пылью. На стенах было несколько военных карт с пометками. На деревянном столу стояла фотография в рамке, на которой было трое молодых мужчин. Двоих из них я узнал сразу. Это были мой отец и Барни, а третьго мужчину я не знал. Они стояли на фоне военной палатки и это, несомненно, было во время их совместной службы на войне. Странно, что этой фотографии я не видел раньше. Вообще-то, о своей службе ни отец, ни Барни, особо рассказывать не любили.

В одном из углов комнаты я обнаружил армейский ранец. Интересно, кому он принадлежал? То что я увидел внутри его, совершенно сбило меня с толку. Там не было ничего, кроме небольшого листка бумаги, на котором простым карандашем была нарисована та самая пуговица, которую я раньше видел. Кому понадобилось рисовать эту пуговицу? И чей это ранец?

Мои размышления прервал Стен.

— Майки, смотри, что я нашел.

Я повернулся к нему и оторопел. На стене очень талантливо и красиво был изображен тот самый олень. Он стоял и гордо смотрел куда-то мимо нас, как- будто осматривая огромную территорию. Изображение было таким впечатляющим, что мы стояли и смотрели на него молча, не в силах ничего сказать. Насколько я знал, ни отец, ни Барни не отличались художественными способностями и не могли такого нарисовать. Олень был как живой. Ничего подобного я не видел. Почему мне раньше не показывали эту комнату? Что здесь находится такого секретного? И как найти всему этому объяснение?

Еще немного полюбовавшись изображением оленя, мы поднялись наверх и покинули магазинчик.

Глава 6

Чем больше событий происходило со мной, тем больше мне хотелось во всем этом разобраться.

Сначала сгорел магазин и там погиб Барни. Затем, меня ударили по голове и ничего не взяли. Потом был устроен погром в моей квартире, но ничего не пропало. Позже, я обнаружил эту комнату в магазинчике и увидел рисунок оленя на стене. Кроме того, нашел непонятный рисунок пуговицы в армейском ранце. Что это все означает? Но, ясно одно — все эти события как-то взаимосвязаны. И никакой ошибки здесь быть не может.

Я сидел у дома и пил чай. Был полдень. Работы у меня теперь не было и я совершенно не знал, чем себя занять. Примерно в половине первого в дверь постучали. На пороге стоял мальчик лет двенадцати. В руках у него был небольшой чемодан.

— Добрый день, мистер Робески. Вам нужно спешить. У нас не более пяти минут. Быстрее, пожалуйста.

Я удивленно посмотрел на него и спросил:

— Ты кто такой, парень? Что тебе нужно?

Тот нетерпеливо потоптался на месте и ответил:

— У меня сейчас ненастоящее имя. Свое истинное имя я скажу вам позже. Пожалуйста, быстрее, мистер Робески, возьмите с собой рисунок и пуговицу. Остальное можете не брать. Скорее, прошу вас.

Я на самом деле был сильно удивлен:

— Откуда ты меня знаешь? И откуда ты знаешь про рисунок и пуговицу?

— Поверьте мне н слово, пожалуйста. Быстрей…

— Ну хорошо, я пойду с тобой, но никакой пуговицы у меня нет.

Парень широко открыл глаза и спросил:

— Как нет? У вас есть все. Мы все вам передали.

— Что значит «у меня»?! Все, что у меня есть, принадлежит моему другу Барни, но он умер.

— Нет, нет! Это ваше. Это все для вас. Ваш отец передал это вам!

Я был еще более обескуражен:

— Мой отец? Мой отец умер два года назад. Ты что-то путаешь, парень.

Мальчик с ужасом посмотрел на меня:

— Умер!? Как «умер»!? Я видел его две недели назад и с ним было все в порядке! Он не может умереть!

После этих слов мне захотелось дать ему пинка. Я мог вытерпеть что угодно, но не эти слова.

И я уже собрался было это сделать, но тут на ступеньках первого этажа послышался топот бегущих ног и парень, схватив меня за руку, как пушинку потащил на верхние этажи. Я даже не успел ничего сказать, как очутился на чердаке. Откуда такая сила у такого худенького паренька? Тем временем шум приближался и я понял, что мы в западне. Парень посмотрел мне в глаза и серьезно спросил:

— У вас правда нет пуговицы?

Я отрицательно покачал головой.

— Если нас ищут, значит и у них нет!

Мне оставалось только догадываться, о чем идет речь. Далее произошло невероятное: мальчик подпрыгнул вверх и, уцепившись за деревянную балку, которая поддерживала крышу, вырвал ее с места. После этого, он приподнял над собой начавшее рушиться на нас перекрытие и отбросил его куда-то в сторону. У меня пропал дар речи. На такое человек не способен!

Не давая мне опомниться, парень ловко схватил меня за руку и мы вместе с ним понеслись по крышам домов, совершая огромные прыжки длиной в сотни футов. Мне на миг удалось оглянуться назад и я увидел какие-то ужасные рожи, глядящие на нас через дыру в крыше. Через пять минут такой гонки мальчик, наконец, остановился и отпустил мою руку.

— Пока они нас не могут догнать. Вы оставайтесь здесь, а я должен найти рисунок.

После этого он изчез в одном из окон, а я обессиленный от увиденного и происшедшего только что, улегся прямо на крыше.

Сначала мне показалось, что я сошел с ума. Но, уж слишком реальным все это было. Что это были за физиономии на крыше? Что означают слова мальчика о моем отце? Что это за история с пуговицей и почему она всем так сильно нужна?

Становилось ясным, что я попал в какую-то передрягу. И, разве может тщедушный хилый мальчик одним движением руки ломать крыши и перепрыгивать через дома? Мне срочно захотелось с кем-нибудь поговорить об этом. Чтобы кто-нибудь объяснил мне, наконец, что происходит.

Тем временем, становилось холодно и я начал понемногу замерзать. С неба срывался первый снег, а на мне не было ничего теплей домашней пижамы.

Примерно через двадцать минут я услышал, что кто-то пытается

взобраться на крышу. Я посмотрел вниз и увидел, что это возвращается тот самый мальчуган. Вот только с ним было далеко не все в порядке: он с трудом вскарабкался на крышу, лицо его было в крови, а левая рука безжизненно свисала вдоль тела. Я поспешил ему навстречу, но он жестом показал мне, что не нуждается в помощи.

— Слушайте меня внимательно, мистер Робески. Я должен остаться здесь. Найдите своего друга. Я ему отдал рисунок. Он ждет вас в том месте, которое вы вчера видели. Покажите рисунок оленю и сделайте так, как он Вам скажет. Будьте готовы к долгой борьбе. Вас найдут ваши друзья. Довертесь им и пусть Дирланд будет свободным.

После этих слов мальчик открыл для меня дверь, ведущую на чердак, а сам остался стоять на крыше. Что-то мне подсказывало, что я его больше не увижу. Я спустился вниз и побежал в сторону магазинчика.

Стен, и в самом деле, был уже там. Он преспокойно стоял на улице и курил. Когда я подошел, он вытащил из-за пазухи конверт с рисунком и протянул его мне.

— Какого черта, Майки? Что это за пацан ко мне приходил? Откуда у него все это и что это за спектакль?

Но, мне было совсем не до шуток. Ничего ему не отвечая, я твердым шагом направился внутрь магазина, а Стен молча побрел за мной. Когда мы спустились вниз, я решил немного подготовить его к тому, что он может увидеть.

— Послушай, Стен. Я сегодня видел такое, чему ты не поверишь, пока сам не увидишь. Ты веришь в то, что можно перепрыгивать с дома на дом, делая шаги длиной с футбольное поле?

Стен посмотрел на меня как на идиота:

— Послушай, Майки. Я понимаю, что тебя здорово стукнули по голове, но не думал, что тебя уж настолько сильно зацепило. Чего мы опять сюда приперлись?

Было понятно, что ему сейчас было бесполезно что-либо объяснять. Поэтому, я занялся рисунком.

— Хорошо, если не веришь — можешь идти.

Стен подумал немного и полез наверх. Но, не прошло и минуты как он буквально свалился вниз по лестнице, прошептав при этом:

— Там… Там перед входом здоровенный орел дерется с какими-то огромными крысами. Слушай, Майк, я что… тоже сошел с ума?! Майки, давай уже делать что-нибудь!

Я инстинктивно понял, что настало время действовать. Глаза оленя на стене, как мне показалось, сейчас смотрели прямо на меня. Наверху послышался дикий визг. Сомнений теперь не оставалось и обратной дороги для нас уже не было…

Глава 7

У нас оставались считанные секунды. Я и сам до конца не осознавал, что делаю. Как нам может помочь нарисованный на стене олень? Однако, борьба наверху происходила на самом деле и значит нужно было использовать любую возможность для спасения.

Я развернул рисунок к оленю и сразу-же начали происходить невероятные вещи: благородное животное на стене ожило и начало перебирать копытами. Мимо него пронеслась стая орлов и какие-то звери, похожие на лисиц. Вся эта картина напоминала какую-то мультипликацию. Из-за спины оленя выглянул черный медведь и начал рычать на нас. Правда, все это было без звука, но постепенно мне начало казаться, что я начинаю что-то слышать. До меня начали доноситься разные звуки, похожие на топот множества копыт, шум крыльев и рык диких животных. И тут стены начали двигаться… Мы оказались внутри огромного стада животных. Мы до сих пор находились посредине комнаты, но это была уже не совсем та комната, что раньше. Было ясно, что животные не могут до нас дотянуться. Но, они звали нас к себе. Олень нетерпеливо бегал вокруг нас и он действительно был огромным. Все животные были больше обычного. Я решил дотронуться до стены, но мне было страшно. Тут я услышал, что сзади какая-то тварь уже ползет по ступенькам и у меня не оставалось другого выхода как подойти к стене и дотронуться до нее. И тут свершилось невероятное. Как только я кончиком указательного пальца коснулся стены, меня буквально всосало в нее и я уже стремглавь несся с бешеной скоростью верхом на олене по бескрайней равнине в направлении леса. Сзади меня, с широко выпученными глазами, на огромном волке скакал Стен, а еще дальше, позади него, громадная крыса схватилась с черным медведем в кровавой битве. Над нами неслись разные птицы, а два орла кружили над тем местом, где начинался этот мир и заканчивался наш.

Я не понимал сколько прошло времени. Равнина закончилась и начался густой лес. Мне показалось, что наступает вечер. Деревья в лесу были совсем не такими, как наши. Во-первых, они были разноцветными. Были деревья, похожие на сосны, но почему-то фиолетового цвета. Были лиственные деревья, причем внизу они были красными, а ближе к верху переходили в нормальный зеленый цвет. Я решил, что здесь сейчас или весна, или лето. Трава также меняла свою окраску в зависимости от местности. Но самыми странными обитателями этого мира были, все-же, животные. Причем, хищные животные находились рядом с травоядными и это, по-моему, никому не мешало. Куда меня везли, я не имел ни малейшего понятия. Однако, в своем нынешнем положении я и сделать ничего не мог.

Лес был бесконечным. Мне казалось, что те, кто меня везет, очень спешат куда-то. Дороги не было, но мой олень так ловко огибал кусты и деревья, что

скорость почти не снижалась. Было понятно, что обычные животные не могут так быстро бегать. Стен на волке не отставал, но количество зверей, нас сопровождавших, постепенно уменьшалось. Сейчас рядом со мной бежал большой тигр, а сзади продолжал мчаться на волке Стен. Сверху над нами летело несколько орлов. Остальных животных уже не было видно.

Внезапно лес закончился и мы выскочили на берег реки. Далее, мы неслись вверх по ее течению и вскоре впереди увидели водопад, который грациозным потоком ниспадал в реку. Немного снизив скорость, мы пролетели прямо сквозь воду и оказались в огромной пещере. Мне сразу стало понятно, что эта пещера искусственная. На всех настенных изображениях здесь были только животные. Причем, некоторые из них мне были незнакомы. Внутри пещеры царил полумрак, но не было ни факелов, ни свечей, ни какого-нибудь другого освещения. Свет падал откуда-то сверху. Возможно, где-то были отвестия в потолке и это свет падал снаружи. Сама пещера являла собой большой зал и ответвления в разные стороны от него. Что было за этими коридорами, можно было только догадываться. Стены помещения были исписаны теми-же непонятными символами, что и в книге, которую я раньше видел. По периметру зала стояли статуи оленей, причем они внешне отличались друг от друга. Можно было подумать, что эти статуи создавались разными авторами и в разное время. Одни из них были очень старыми, а другие — выполненные намного позже. И позы этих оленей, также, различались между собой. Один олень, например, стоял на задних ногах и как-будто пытался ударить кого-то своими копытами. Другой — куда-то мчался. Третий — замер, глядя в сторону. Четвертый — наклонил голову вперед и направил на кого-то свои рога. Таких статуй было не меньше пятидесяти и они создавали очень сильное впечатление на того, кто смотрел на них в первый раз. Кто-же мог их создать? И сколько им лет?

Наконец, мой олень остановился и опустился на передние ноги, чтобы я мог слезть с него. Но, его рост был настолько большим, что мне пришлось прыгать вниз. И я, перекувыркнувшись, упал, при этом, прямо на землю. Стену повезло немного больше. Его волк был размером с большую корову. И Стен лихо соскочил с него. После этого он, дико озираясь по сторонам, подбежал ко мне.

— Майки, скажи мне, что я сплю.

Я поднялся на ноги, отряхнул пыль с колен и, оглянувшись по сторонам, ответил ему:

— Если ты спишь, то я вижу твой сон. Понятия не имею где мы, но все это происходит с нами наяву. Я думаю, что нам нужно отсюда поскорей выбираться.

— Чтобы отсюда сбежать, нужно знать дорогу. А как-же узнать дорогу, если мы не знаем, где мы? К тому-же, очень хочется есть и пить. Как думаешь, нас покормят?

— Я побаиваюсь, как бы нас самих здесь не съели. Хотя, мне кажется, что эти звери не похожи на обычных. Какие-то они странные. Действуют, как одно целое. И кто-же их хозяин?..

— Нет у них никакого хозяина и никогда не было. Они абсолютно свободны.

Мы со Стеном вздрогнули от неожиданности и резко повернулись назад. Это был мужчина лет пятидесяти, который вошел в зал из одного из имевшихся здесь коридоров.

Я сразу его узнал. Это был мужчина с фотографии.

— Дирланд — свободная страна, которую олени нашли для себя сотни лет тому назад. Здесь живут разные животные, но все они живут по одному закону. Но, и животными их назвать нельзя. Они умнее большинства людей и не убивают ради наживы или власти. В этом мире все сбалансировано. Сколько я здесь живу, я не видел от них ни ненависти, ни страха, ни злобы. В вашем мире это место назвали бы «раем». Здесь все время тепло, еды достаточно, нет болезней, нет войн. Вернее, их не было до недавнего времени. Пока люди не обнаружили этот мир.

Мужчина подошел к нам вплотную и Стен с удивлением посмотрел на меня, а потом на него.

— Я понимаю ваши чувства. Вы никогда здесь не были и даже не знали о существовании другого мира. Но, разве можно все объяснить с точки зрения науки? Посмотрите вокруг и вы увидите настоящие произведения искусства. В вашем мире они стоили-бы огромных денег. Здесь — это дань истории. Вы сможете увидеть и не такое. Люди слишком самолюбивы, чтобы допустить, что кто-то еще способен на прекрасное.

После этих слов мужчина посмотрел в мои глаза и сказал:

— Я думаю, ты сможешь меня когда-нибудь простить. Иначе я не мог. Я знал о тебе, а ты обо мне — нет. Я твой настоящий отец.

Я не верил своим ушам. Отец? А кем-же был тогда тот… другой? Но, должен признать, наше внешнее сходство с незнакомцем было поразительным. У меня закружилась голова и я стоял молча, как завороженный. Нет, никаких родственных чувств к этому человеку я не испытывал, да и наверное и не мог испытывать, но что-то мне подсказывало, что жизнь моя резко изменилась. Что с этим человеком нас ждет что-то серьезное и очень важное. Наконец, ко мне вернулся дар речи и я тихо спросил:

— Но почему? Как? Как такое могло произойти? Почему мы здесь?

Отец взял меня за плечи и серьезно ответил:

— Здесь, на этой земле, ты поймешь, что такое смысл жизни и сам узнаешь ответы на все вопросы. Лучше, если ты сам все поймешь.

После этих слов мой новый отец пошел вперед и знаком указал следовать за ним. Мы шли по широкому тоннелю, который имел тусклое освещение. От этого тоннеля шло много ответвлений вверх и вниз. Иногда нам приходилось поворачивать то влево, то вправо. Это напоминало какой-то лабиринт. Но, никакого чувства страха у нас не было. Отец шел уверенно, не оглядываясь назад. Через некоторое время повеяло свежим воздухом и вскоре мы вышли на поверхность. От увиденного у нас со Стеном перехватило дух. Мы стояли на вершине высокой скалы и внизу перед нами плескалось бескрайнее синее море. Птицы кружили в небе, а по сторонам от нас паслись огромные стада оленей. Еще дальше, за лугами, простирался хвойный лес. Дул теплый ветерок. Я ощутил до сих пор незнакомые мне умиротворение и

покой. Посмотрев на Стена, я увидел, что и его охватили те же самые чувства.

Справа от входа в пещеру находился большой камень с ровной верхушкой. Я сразу догадался, что он служит столом. Старое широкое бревно, лежащее рядом, служило скамьей. Отец присел на его край и мы уселись рядом с ним.

— Сейчас вам необходимо поесть. Не удивляйтесь местным кулинарным особенностям. Скоро вы ко всему привыкнете. У нас есть немного времени и я должен вам кое-что рассказать.

Глава 8

— Я сам не очень много знаю о Дирланде. Знаю только, что этой стране больше тысячи лет и что первыми сюда пришли олени. С тех пор все здесь почитают род оленей. Олени — самые многочисленные жители этой страны. Хотя, есть много медведей, волков, лосей, лисиц, тигров, кабанов, разных птиц. Есть и другие, но я не всех видел. Не знаю, как так получилось, что эти животные живут в согласии, но так повелось издавна и никто не нарушает этих правил. Но, за этим морем есть другие земли, еще более старые, чем эти. Что это за мир, никто не знает. Но, в последнее время оттуда к нам стала приходить беда. Населяют те земли ужасные твари, не похожие на всех известных. Они стали приходить сюда и убивать жителей этой страны. Убивать не столько из-за голода, а из-за какой-то необъяснимой ненависти. Они похожи на огромных крыс. Другие — зловонные жабы с клыками, третьи похожи на больших червей, высасывающих все соки из тела своих жертв. И море им не преграда. Они переплывают его и по ночам нападают на прибрежные территории. Сейчас у нас еще есть силы для сопротивления, но этих чудовищ становится больше, чем нас и они это знают.

— Но почему раньше они не нападали на Дирланд?

— А вот в этом уже заслуга людей.

Я удивленно поднял брови, а отец продолжал:

— Почти тридцать лет назад я воевал во Франции вместе с Барни и Джеком, которого ты считал своим отцом. Мы были разведчиками и однажды наша группа попала в засаду. Отступая, мы попали в какую-то пещеру и, казалось, нам удалось оторваться от погони. Мы были сильно измучены, но нам пришлось искать другой выход из пещеры, так как обратно идти было опасно. Таких длинных пещер я никогда не видел. Мы шли в полной темноте и совсем заблудились. Двоих людей мы вообще потеряли. Нас оставалось четверо. Я, Барни, Джек и Алекс Рэтлинг, наш командир. Мы умирали от голода и жажды, но продолжали идти вперед. Когда мы уже не могли подвигаться от усталости, мы остановились передохнуть. И тут почувствовали, что из отверстия в стене дует свежий ветерок. Кое-как мы пролезли в этот отверстие и не поверили своим глазам: на стене пещеры был нарисован огромный олень. Но, самое главное — изображение двигалось. Сначала мы подумали, что у нас начались галлюцинации от долгого хождения по темноте, но потом поняли, что это происходит наяву. Олень звал нас к себе, как бы желая помочь. Мы сильно испугались и начали стрелять в него, но вместо пуль из дул автоматов вылетала только вода. Я тогда еще не знал, что таких мест в Дирланде несколько. Жители этой прекрасной страны знали о существовании нашего мира. Мы о них — ничего. Уже позже я понял, какой ошибкой для них было желание помочь нам в нашей беде. Люди оказались неблагодарны. Они принесли многие несчастья в этот мир. Вот почему я до сих пор здесь.

Мне слова отца казались какой-то детской сказкой. Но, если-бы я сам не находился сейчас здесь, то никогда не поверил-бы во все услышанное.

Пока мы беседовали, из пещеры на задних лапах вышел медвежонок и принес нам корзину с едой. То, что было в корзине, не являлось моим постоянным рационом. В основном там были орехи, какие-то сладкие корешки, мед, плоды, похожие на наши яблоки и обыкновенная вода. Мы со Стеном переглянулись, но голод был очень сильным и мы жадно принялись за еду.

Отец тем временем продолжал:

— Когда мы попали таким образом в эту страну, нас окружили разные животные и стали предлагать нам такую-же еду как и эта. Мы поняли — нам ничего здесь не угрожает. Потом нас привели в одну из пещер. Там мы отдохнули и на другой день к нам пришел огромный старый олень. Он молчал, но мы его понимали. Он мог говорить с нами без слов и наши слова он тоже понимал. В этой стране есть своя письменность, но владеют ею только олени Высшего Рода. Они носители истории этой страны и они отвечают за порядок в ней. Так вот, когда пришел олень, он рассказал нам, что мы находимся в Дирланде и что здесь нам бояться нечего. И что мы сможем вернуться в свой мир, когда захотим. Нам было по двадцать с лишним лет, шла война и никто поначалу не хотел возвращаться домой. И хотя у меня была жена, твоя мать, и я знал, что скоро должен был родиться ты, я понятия не имел, как мне удастся попасть домой из Франции. Тем более, что мы попали в засаду на оккупированной территории. Все решили остаться на некоторое время.

Целыми днями мы бродили по стране, изучая ее жителей и их быт. О врагах Дирланда, живущих за морем, мы что-то слышали, но никогда их не видели. И вот однажды, когда мы шли по берегу моря, мы увидели как три уродливых создания напали на одного оленя и пытаются его затащить в воду. Мы схватили палки и с криками бросились оленю на помощь. Когда эти чудовища нас увидели то, видимо, растерялись. Они никогда не видели людей и не знали кто мы такие. Двоим жабам, а они были как большие жабы, удалось сбежать, а одну мы все вместе забили палками до смерти. После этого к нам стали относится еще с большим уважением, а мы предложили свои услуги по патрулированию берега в качестве охраны. Нам пошили красивые мундиры с символикой Дирланда, изготовили для нас удобные сапоги и мы стали выполнять свою привычную солдатскую работу. Не скажу, что ее было много. Видимо, эти гады не решались теперь нападать на Дирланд.

Так прошло два месяца и одним утром Алекс Рэтлинг предложил нам изготовить лодку, чтобы попробовать переплыть залив, за которым находилась неизвестная земля. Сначала мы были против, но потом подумали и решили, что нам ничего там не угрожает. Что стоит рискнуть. Через неделю лодка была готова и мы переплылыли через залив. Мы думали, что он окажется намного больше. Но, на самом деле, мы его преодолели за один час. Постоянный небольшой туман над заливом закрывал горизонт и раньше мы думали, что море здесь намного шире. Выйдя на берег, мы осмотрелись и увидели, что эта земля вся изрыта норами, подземными ходами и выглядит опустошенной. Деревья были повалены и изгрызаны, травы почти не было. Вокруг, в основном, были голые скалы. Даже солнце здесь казалось каким-то холодным и неярким. Так может выглядеть земля после наводнения или ядерного взрыва. Кое-где валялись обглоданные скелеты разных животных, а в небе кружили огромные летучие мыши. Мы уже хотели возвращаться назад, как вдруг из одной норы послышался какой-то звук и затем оттуда вылетела горсть земли. Кто-то копал себе жилище в земле. Через несколько секунд из норы полетели небольшие блестящие камешки и мы поняли, что это не совсем простые камни. Я нагнулся и поднял один из них. Им оказался настоящий алмаз! Все мы присвистнули от удивления. В этой земле почти на поверхности находились драгоценности. Пока мы рассматривали свою находку, из норы показалась морда большой крысы. Мы отошли в сторону, а крыса, дико запищав, убежала куда-то вдаль. Мы не стали долго здесь задерживаться и вернулись назад.

После этого случая прошло несколько дней, но Алекс, Джек и Барни как-то странно начали себя вести. Я никогда особо не принадлежал к их компании, а теперь они вообще стали со мной крайне редко разговаривать.

Однажды, мы решили пойти к тому месту, откуда можно вернуться в наш родной мир. С этой стороны пещеры на стене, также, был нарисован олень. Как только мы подошли ближе, картинка ожила и мы до нее дотронулись. Через мгновение мы оказались в своем старом мире, но что-то пошло не так. Мы не могли идти дальше. Какая-то сила нас не отпускала от Дирланда. Тогда мы решили повернуть назад. Но, вся одежда на нас начала исчезать, а наши боевые дубины стали таять на глазах. Алекс первым подошел к стене и его закрутило так, что он упал. Все-же кое-как нам удалось вернуться в Дирланд, но мы были абсолютно голые. Единственной вещью, которая сохранилась, была медная пуговица с мундира Алекса. Она сразу оторвалась и упала на землю. Поэтому и уцелела. Мы не поняли в чем дело и лишь после возвращения в пещеру, олень сказал нам, что это произошло из-за того, что у кого-то из нас была с собой вещь из враждебной земли. Мы поняли, что это был алмаз из кармана Алекса. Пуговицу я оставил у себя, сам не ведая для чего.

Прошло еще какое-то время и однажды, проснувшись ночью, я увидел, что остался один. Я вышел из пещеры и увидел оленя, который стоял и смотрел в сторону моря. От оленя я узнал, что мои друзья взяли лодку и уплыли на тот берег. Сначала я не сильно волновался по этому поводу, но когда прошло целых три дня, а их все не было, я понял, что они уже не вернутся.

Но, через месяц объявились Барни и Джек. Они сказали, что возвращаются домой. Я пытался объяснить им, что это сумасшествие. Но, я не знал, что война уже закончилась. Они не послушались и ушли. Где они были весь этот месяц и что с ними происходило все это время, они мне не сказали. Также, я не узнал от них, что-же в итоге произошло с Алексом.

Глава 9

— А что было дальше?

— Дальше начали происходить непонятные события. Твари с того берега активизировались. Они уже не так беспорядочно нападали на нас. Теперь, казалось, они действуют планомерно. Они стали появляться в тех местах, где мы их не ждали. Стали все дальше заходить на нашу территорию и наносить все больше вреда. Кроме того, они стали рыть на нашем берегу свои норы. Встал вопрос о создании постоянной армии Дирланда. Меня, как военного человека, назначили командующим. Я стал собирать жителей Дирланда вместе и через некоторое время все наши рубежи были под охраной.

— А какую роль мы играем во всем этом?

— Скоро вы все поймете. Однажды, я на олене объезжал участки обороны берега, как вдруг увидел большую лодку, плывущую с того берега. Когда лодка причалила, на берег спрыгнули две большие крысы, но за ними появился и Алекс Рэтлинг. Я очень удивился этому. Алекс подошел ко мне и сказал, что рад меня видеть. Затем он запустил руку в карман брюк и достал оттуда целую пригоршню алмазов. Это было огромное состояние. Он мне сказал, что стал хозяином того берега и что эти чудовища слушают его. Тогда я спросил, почему эти твари нападают на Дирланд? Он рассмеялся и ответил, что в земле Дирланда в тысячу раз больше алмазов, чем на том берегу и что крысы роют здесь норы по его приказу. Тогда я спросил, зачем ему это все нужно. Он ответил, что алмазы — это власть в нашем мире. Что это огромное богатство и что главное — суметь доставить это богатство в наш мир. Я ему сказал, что мир Дирланда будет полностью уничтожен, если эти безмозглые создания будут рыть в нем норы вдоль и поперек. Будет то же самое, что и на том берегу. Все погибнут от голода. Алекс зловеще рассмеялся и сказал, что ему нет дела до Дирланда и его интересуют только алмазы. После этих слов я развернулся и хотел уйти, как вдруг Алекс схватил меня за руку и сказал, что ему нужна та самая пуговица, которая оторвалась от его кителя. Меня это насторожило. Зачем ему какая-то старая пуговица? Я сказал ему, что я ее потерял. Алекс страшно разозлился и закричал, что если я не отдам сейчас-же ему эту пуговицу, он прикажет своим тварям перерыть весь Дирланд и уничтожить все на своем пути. И тут меня осенило! Без этой пуговицы, Алекс не может перенести алмазы в наш мир. Она — единственная вещь, которая оказалась на границе миров уцелевшей. Кусочек прошлого заключен в этой пуговице. А пока есть часть прошлого, нельзя изменить настоящее и выйти в другой мир. Такая простая вещица и так влияет на ход событий. Алексу необходимо вместе с этой пуговицей пересечь границу миров, чтобы суметь пронести алмазы. Мне все стало ясно и я сказал Алексу, что сегодня-же уничтожу эту пуговицу и тогда он не сможет разорить Дирланд, перекопав его в поисках алмазов. Алекс совсем рассвирепел и сказал мне ужасную новость. Он сказал, что моя жена и твоя мать умерла, а ты, еще грудным ребенком, достался Джеку и Барни и что ты гарантия того, что я не уничтожу пуговицу. Мне показалось, что земля ушла из-под моих ног, но я взял себя в руки и ответил ему, что если они тебе что-нибудь сделают, я точно уничтожу пуговицу раз и навсегда. На этом мы и расстались.

— И что потом?

— Затем я не видел Алекса несколько лет. Атаки его тварей продолжались, но мы легко с ними справлялись.

— Но, почему ты не вернулся ко мне, если знал, что я у Джека и Барни?

Отец помолчал и ответил:

— Я не мог бросить этот мир наедине с Алексом и его чудищами. Я чувствовал, что он изчез не насовсем и что что-то должно произойти. И однажды я решил узнать, что-же происходит на том берегу. Я сел в лодку и ночью тихонько переплыл залив. То, что я там увидел, поразило меня до глубины души. При свете факелов огромные крысы, жабы и какие-то слизняки таскали корзины с грунтом в сторону строящейся крепости. В стороне было что-то наподобие причала и там копошились какие-то создания, вроде наших обезьян, только с более разумными рожами. Они вполне осмысленно возились над созданием какого-то корабля. Правда, он был достаточно неказистым, но очень похожим на наши корабли. Откуда у этих созданий был металл, я не знаю, но это был самый настоящий металл. Эти обезьяны перекрикивались друг с другом. У некоторых из них были металлические копья. Вся эта орава была подобием отряда солдат. Мне стало понятно, против кого это все создается. Алекс Рэтлинг собирается напасть на нас, чтобы добраться до меня и заставить меня отдать ему пуговицу. С помощью простых набегов на Дирланд ему этого не добиться. Я потихоньку отошел к берегу и уплыл назад.

— И что-же было дальше?

— Дальше я решил сам напасть на Алекса и его армию. Пока ему не удалось набраться сил для нападения на меня. Я собрал более тысячи боевых орлов и мы устроили настоящую бомбардировку из тяжелых камней на головы этих тварей. Несколько дней мы бомбили их позиции, пока не разрушили все то, что можно было разрушить. После этого я снова несколько лет не слышал об Алексе и его подопечных. И вот, десять лет назад я узнал, что Алекс ушел вглубь своей земли и основал там целое государство из этих мерзких тварей. Он выжал из своей земли все алмазы, которые там были и скопил сумасшедшее состояние, которым никак не мог воспользоваться.

— Но, почему-же, когда Алекс изчез из твоей жизни, ты все-таки не вернулся в наш мир?

— Однажды я хотел это сделать и даже попал в родной город. Но, меня встретили Джек и Барни и сказали, что я тебя увижу только в обмен на пуговицу и что они тебя убьют, если я к тебе попытаюсь приблизиться. Мне пришлось вернуться в Дирланд. Было ясно, что Барни и Джек тоже надеются на свой кусок наживы. Они с самого начала действовали заодно. Но, эти глупцы не знали, что Алекс водит их за нос. Барни и Джек думали, что для того, чтобы пронести алмазы в наш мир, подойдет любая металлическая вещь из Дирланда с изображением оленя, но лучше будет, если она будет подороже. Они думали, что от этого зависит размер богатства, которое можно пронести в наш мир. Они не понимали ценности пуговицы и не догадывались, почему именно она нужна Алексу. И вполне понятно, что они решили завладеть медальоном в виде монеты, а пуговицу отдать Алексу. Почему они так решили, я не знаю. Видимо, Алекс их здорово обманул.

— Так вот почему Барни так обрадовался монете, а на пуговицу не обратил никакого внимания! Он, со своей стороны, считал, что Алекс полный дурак и собирался его обмануть. Они друг друга хотели надуть. Но, что-же означают остальные вещи из коробки и откуда она взялась?

— В последнее время Алекс опять стал давать о себе знать. Несколько раз на меня напали ночью. Его твари искали пуговицу. Мне с трудом удалось отбиться. Вот почему я перебрался в оленью пещеру. Все труднее стало сдерживать вылазки его крыс. И я решил спрятать пуговицу в вашем мире. Другого выхода у меня не было. Никого, кроме тебя, у меня там не оставалось. Но, была главная проблема. Ты вообще не догадывался о моем существовании. Другая проблема — как обмануть Барни. К этому времени Джек умер от рака. Я воспользовался жадностью Барни и мы здесь для него специально изготовили медальон с изображением оленя. Была надежда, что Барни выберет медальон, а пуговица попадет к тебе.

— Так и случилось. Но все испортил пожар. Пуговица пропала.

— Да, я уже знаю.

— А что означают остальные вещи из коробки?

— Абсолютно ничего. Это разный хлам, который нам удалось найти на берегу после бомбардировки берега. Я очень удивился, когда увидел, что Алекс печатает для своих обезьян книги с чертежами разных механизмов. Но, Рэтлинг серьезно ошибся. Он не знал, что наше оружие здесь ведет себя совершенно по-другому. Эта земля сама противилась любому насилию. Например, военный корабль отказывается плыть и зависает в воздухе, ружья или вообще не стреляют, или стреляют водой. Барни и Джек передали ему разные книги по военному делу, но они ему здесь не пригодились. Чашки мы нашли там-же. Алекс пытался научить обезьян пить из чашек. Мне кажется, он со своими алмазами совсем сошел с ума. Единственными ценными вещами в коробке были картина и пуговица. Хотя картина самая обыкновенная. Она была нужна для того, чтобы олень тебя узнал. Мы ведь даже не знали, как ты выглядишь.

— Но теперь, когда пуговица исчезла и я здесь, мы можем сообщить Алексу, что его попытки бесполезны, и что он уже ничего не сможет сделать.

— В том то и дело, что теперь он не поверит нам. Он никогда не смирится с мыслью, что все его богатство собрано впустую. Поиск пуговицы превратился для него в смысл всей его жизни. Что бы мы ему ни сказали — он не успокоится, пока не уничтожит нас. Это уже не тот Алекс, что был раньше. Теперь это — повелитель самых мерзких существ в мире. Но, самая главная опасность в том, что в Дирланде есть другие места, через которые можно попасть в другой мир. И если все эти твари полезут туда, то и он будет уничтожен. Поэтому, нам нельзя говорить Алексу, что пуговица пропала. Иначе он начнет мстить. Сейчас он сосредоточен на этой пуговице и нам придется принять удар на себя. Мы спасем Дирланд или погибнем.

— Скажи, отец, а нет ли в Дирланде других людей?

— За то время, что я здесь, других людей я не видел. Но, в Зале Великих Оленей есть рисунок, на котором изображены двуногие существа. Они похожи на детей, но в их руках копья, луки и стрелы. Они изображены в бою с огромными крысами, летучими мышами и другими отродьями. Я спросил у Верховного Оленя: кто эти люди? Но, он ответил, что этот рисунок очень старый и ему ничего не известно. Мне кажется, что если эти карлики и существовали, то очень давно.

— Но, как же Алексу удалось возглавить этих всех крыс, жаб, червей и им подобных?

— Этого я не знаю. Но, одно ясно — они ему подчиняются и он их использует. Что он для этого делает — известно только ему одному.

— А почему нельзя добраться до Алекса и разобраться с ним?

— Сейчас, к сожалению, это невозможно. Повелитель Крыс, как называют его олени, создал на том берегу неприступную крепость. Но, чтобы до нее добраться нужно сначала пройти ужасных червей, которые ползают у берега, затем сразиться с голодными жабами, которые сидят в болотах на пути

к крепости, победить огромное количество крыс и, самое главное, суметь справиться с обезьянами, которые намного умнее всех этих тварей. Кроме того, в небе все время кружат громадные летучие мыши. Наши орлы в одиночку многого сделать не смогут.

— И что-же мы будем делать?

— Нам нужно понять как Алекс управляет своими слугами. Без него они просто разрозненная кучка голодных мерзких существ.

— Сколько у нас осталось времени?

— Немного. Повелитель крыс знает, что ты здесь. Его слуги не смогли тебя остановить. И теперь он начнет действовать. За последние годы он стал слишком силен. Но, я должен его остановить. Ты со мной?

Я посмотрел отцу в глаза и ответил:

— Я с тобой! А ты Стен?

Стен, отошедший во время нашего разговора в сторону, но слышавший каждое слово, ответил:

— Если честно, олени мне нравятся больше, чем жабы. Я с вами.

Мы все рассмеялись и отец повел нас обратно в пещеру. На Дирланд опускалась ночь.

Часть 2. Тайна Повелителя Крыс

Глава 1

— Давно, очень давно пришло Великое Стадо на эту землю. Здесь были бескрайние луга, чистые реки и теплое солнце. Дираэль Первый не стал вести дальше своих собратьев и здесь олени обрели покой и свободную жизнь. Сотни и тысячи оленей бродили по этой стране и не было у них врагов. Но, узнало Черное Племя о нас и покинуло свой берег, и стало убивать нас на нашей земле. И не было у них сил, чтобы победить нас, но пришел Повелитель Крыс и возглавил Черное Племя. Однако, есть ему с кем сразиться. Смелый Друг Оленей не пустил Повелителя крыс на эту землю и разбил его дом.

Мы сидели на полу в Зале Великих Оленей и слушали рассказ Верховного Оленя.

— Отец, как ему удается говорить с нами? Неужели олени могут то, чего не могут люди?

— Они могут намного больше, чем мы. Они не знают ненависти и злобы, они живут в согласии и любви и они готовы пожертвовать собой ради другого. Я до сих пор не смог разобраться в этих надписях на стенах. И олени не знают, что здесь написано. Кто-то другой создал эти пещеры, но потом ушел отсюда. И эти статуи тоже создал тот, кто был здесь первым. Предания о тех временах утеряны. Но ясно одно — олени и те маленькие люди, что нарисованы на стене, жили вместе и вместе сражались с мерзкими тварями с того берега.

Я подошел поближе к стене и посмотрел на фрагмент давнего сражения. На ней была изображена битва, происходившая, возможно, сотни лет назад. Маленькие фигурки, похожие на людей вступили в бой с огромными мерзкими созданиями, которые теперь жили на другом берегу. На рисунке были видны летящие стрелы и копья, горящие факелы и падающие камни. Несколько фигурок людей окружило упавшую летучую мышь и кололи ее копьями, большая крыса придавила собой одного человека и схватила его за руку, другая крыса лежала убитой и в ее спине торчали стрелы. И вдруг я обратил внимание на одну фигуру. Верхом на большой жабе сидел самый настоящий человек и держал в руке длинное копье. Меня это заинтересовало. Я подозвал отца и Стена:

— Смотрите сюда. Эти человечки маленького роста, а этот, на жабе, обычного роста.

Отец присмотрелся повнимательней и воскликнул:

— Да, действительно! Я раньше не замечал этого. Все фигурки на стене мне казались одинаковыми. Что же это может значить?

— Возможно это означает, что тот, кто сидит на жабе, командует этими всеми гадами? — предположил Стен.

— Вполне на это похоже, — сказал я.-Значит, это сражение не вымысел, а реальное событие, происходившее очень давно. Но, как нам об этом узнать?

— Боюсь, ч то уже ни как, — с горечью сказал отец и повернулся к Верховному Оленю.- Ведь так?

Олень взмахнул широкими рогами и так же беззвучно ответил:

— Великое Стадо не знает об этом. Но есть Тот Кто Спит, он живет сотни лет. Он пишет знаки и бросает камни, что правду говорят. Он далеко, но есть дорога в горы. Из Дирланда она идет в Туманный Мир. Но, мы не ходим тропами такими, там нет лугов и солнца нет. Быть может, знает он ответ.

После этих слов олень изчез в одном из коридоров и мы остались втроем.

— Мне кажется, что этот рисунок может нам о многом рассказать, — сказал я, усевшись на каменную ступеньку.- Помнишь, отец, ты говорил, что крысы раньше были неорганизованы и что они нападали на вас лишь из чувства голода?

— Да, именно так и было. Но, когда к ним перебрался Рэтлинг, они стали действовать как по приказу.

— И что это все значит? — глуповато спросил Стен, присев рядом со мной.

— Это значит, что Рэтлинг не первый, кто стал Повелителем Крыс. И это значит, что и раньше был кто-то, кто мог подчинить этих тварей своей воле, —

предположил я и посмотрел на отца.

— Получается, способ управлять крысами есть и Рэтлинг узнал этот способ! — воскликнул отец.- И наш единственный выход — разгадать эту тайну. Мы не можем напасть на Рэтлинга на его территории. Мы попросту не сможем переправить свои силы на тот берег. И мы не можем допустить его армию на свой берег. Тогда нам всем конец. Необходимо действовать. Мы должны его опередить!

— Но что же это за способ?, — спросил Стен.

— Может быть, Рэтлингу удалось выучить их язык? — предположил я.

— Не думаю, — ответил отец.- Во-первых, у него, кроме крыс, есть в подчинении и другие мерзости. Во-вторых, я считаю это в принципе невозможным. Рэтлинг — простой солдат, а не профессор языкознания или биологии. В-третьих, даже если он и нашел способ с ними общаться, то с какой стати эти безмозглые существа будут выполнять его прихоти? Нет, здесь что-то другое. То, о чем мы и не догадываемся.

— Но как нам это узнать? — задал вопрос Стен.

— Если у нас нет никаких вариантов, то стоит прислушаться к словам Верховного Оленя, — ответил отец. — Я давно живу с этими прекрасными животными и они ни разу меня не подводили. Нужно искать этого… ну, Того Кто Спит.

— А ты уверен, что он вообще существует? И кто он такой, вообще? Человек? Олень? Медведь? Или, может быть, это вымысел, который олени считают правдой? — спросил я.

— Я не уверен. Но я твердо знаю, что с Рэтлингом своими силами нам не справиться. Он сделает все, чтобы пронести свои алмазы в наш мир или сделает все, чтобы нас уничтожить. Мы должны получить управление над его армией и сделать так, чтобы они больше никогда не появлялись в Дирланде.

— И какой-же у нас будет план? — поинтересовался Стен.

Отец серьезно посмотрел на нас и тихо ответил:

— Кто-то из нас должен найти Того Кто Спит. Мы должны узнать эту тайну. Я чувствую, что это единственный выход. И от него зависит судьба Дирланда.

Мы стояли молча и никто за долгое время не проронил ни слова. Нам было ясно, что тот, кто пойдет в Туманный Мир, может оттуда никогда не вернуться. Это была неизвестная нам страна, где нас могли ожидать еще более страшные испытания, чем здесь. Что нас там ждет? Какие еще чудовища живут в неведомом нам мире? Может быть, твари Рэтлинга — жалкие букашки по сравнению с теми, кто там обитает? Неизвестность пугала еще больше. И как далеко находится эта страна? Возможно-ли до нее дойти?

Такие мысли кружились в моей голове и от этого становилось жутко. Моя размеренная жизнь изменилась за несколько дней. Если бы кто-нибудь еще неделю назад сказал мне, что я буду прыгать по крышам домов, проходить сквозь стены и разговаривать с оленями, я подумал-бы, что по этому человеку плачет психбольница. Теперь-же, мне было не до шуток. Я сердцем ощущал, что именно мне суждено пройти этот путь в далекий неизвестный мир. И душа моя наполнилась доселе неизвестным чувством решимости и ответственности за судьбу чужой мне земли.

Глава 2

Начинался третий день нашего пребывания в Дирланде. После всех событий, которые произошли до этого, я сам замечал, что начинаю меняться. Никогда в жизни я не совершал ничего такого, что могло бы что-либо серьезно изменить или повлиять на что-то. Раньше изо дня в день я делал одно и то же. Я знал, что будет завтра и не помнил, что было вчера. Но здесь, в стране оленей, я понял, что каждый может изменить многое. Что не важно кто ты — богатый или бедный, сильный или слабый, большой или маленький. Если ты существуешь, то ты обязательно что-то меняешь. Без тебя мир был-бы другим, не таким. Но, если ты существуешь, то можешь сделать то, что направит события в сторону, в которую они не были-бы направлены без тебя. Я впервые ощутил себя нужным, способным на что-то серьезное и великое. Пусть этот мир был не мой, пусть этот мир никогда не вспомнит обо мне, но не это главное. Я изменился. И сейчас самым большим счастьем для меня стало вступить в бой против того, что я считал неправильным, жестоким и ужасным. Постепенно во мне просыпался дух воина. И он вел меня навстречу походам, сражениям и победам.

Я проснулся и направился к отцу, чтобы сообщить ему о своем решении идти в Туманный Мир. У меня не было четкого плана, но сильное чувство решимости не оставляло мне шансов для сомнений. Стена рядом не было видно и я решил, что он уже где-то бродит, изучая окрестные достопримечательности. Выйдя из пещеры, я увидел, что отец и Стен стоят на краю скалы и о чем-то беседуют.

— Доброе утро, — сказал я отцу и Стену, усевшись на траву возле них. — Погода сегодня чудесная, не правда-ли?

— Погода здесь всегда такая, — ответил отец и разместился рядом со мной. — Но, сейчас разговор не об этом. Сегодня ночью группа тварей с того берега напала на нас и убила несколько животных. Причем, это произошло не на берегу, а довольно далеко от него. Они осмелели. Это говорит о том, что они знают свою силу и перестали бояться. Времени совсем мало. Или его уже совсем нет. Нападение Черного Племени — это вопрос времени. Я считаю, что идти в Туманный Мир нужно незамедлительно.

— Я уже все решил, отец. Ты не можешь идти, так как ты командующий армией Дирланда. Ты нужен здесь. Стен не должен идти потому, что он

случайно попал в эту историю. Значит, должен идти я.

Отец понимающе посмотрел на меня и сказал:

— Ты прав, сын. Я не могу в такую минуту бросить Дирланд. Атака может начаться в любой момент и я должен быть готов. А вот по поводу Стена ты ошибаешься: сейчас, возможно, безопасней быть за пределами Дирланда, чем здесь. Поэтому, вы должны идти вместе. Вы — друзья, а в трудном пути нет ничего важнее друга. Я правильно считаю?

Отец посмотрел на Стена и тот утвердительно кивнул головой. Было понятно, что они так решили еще до того, как я проснулся.

— Ну, что же, — сказал отец. — Если все решено, то нужно хорошо подготовиться к пути. Нам еще раз нужно поговорить с Верховным Оленем и взять все, что вам понадобится.

Мы направились в Зал Великих Оленей, по пути в последний раз осматривая красоты залива и надеясь поскорей сюда вернуться.

Верховный Олень уже ждал нас. Он как будто догадывался о нашем решении и теперь спокойно стоял посреди пещеры.

— Решение ваше — нелегкая ноша. Дорога лежит через темные земли. Там раньше лежали бескрайние степи. Теперь там бесплодные земли лежат. Вам в горы идти предстоит в одиночку. Олени не могут там жить без травы. Но, вас довезти до границы оленьей мы сможем и этим вам путь сократим. Орлы полетят в вышине над горами, но дальше их крылья не смогут нести. В стране за горами вы будете сами. И Спящий вам скажет, что вы захотите, коль сможете место вы это найти.

Мы выслушали оленя в почтительном молчании, но меня беспокоил еще один вопрос.

— Скажи, олень, а как выглядит Тот Кто Молчит?

— Предания старые помнят олени, но в Дирланде правды не знает никто. Молчащий похож на пещеру большую и камни летят и рисует он знаки. О чем ты не спросишь, он может ответить. Лишь солнце поможет тебе прочитать.

После такого туманного объяснения у меня появилось еще больше вопросов, чем ответов. Не могут-ли олени свою легенду принимать за действительно существующее? Тогда мы просто потеряем время и все равно не узнаем секрета управления тварями с того берега. Но, другого решения у нас не было.

Мы покинули зал и пошли по длинному коридору в сторону водопада, сквозь который мы попали сюда. На большой прибрежной поляне у реки находилось много животных. Они обступили нас со всех сторон и с любопытством стали нас рассматривать. Мы приблизились к большому камню, на котором лежало два металлических копья, мечи, луки, колчаны со стрелами и пара заплечных мешков с провизией и другими полезными вещами. У подножия камня мы увидели свое походное обмундирование. Это

были прочные кожаные брюки черного цвета, жилеты, отороченные мехом, с металлическими пластинами на груди, теплые накидки на плечи и большие шапки, закрывающие уши и шею. Увидев все это мы не поверили своим глазам. С одеждой все было понятно, но вот с оружием была проблема. Ни я, ни Стен никогда в жизни не держали в руках ничего опаснее вилки. И сейчас нам было неясно: как же нам со всем этим совладать? Если мечом еще можно было как-нибудь размахнуться, то удержать копье, а тем более орудовать им по назначению, не представлялось возможным. О луке со стрелами я уже и не мечтал. Все представления о стрельбе упирались во мне в стрельбу по банкам из рогатки. Не говоря уже о применении столь серьезного оружия в бою. Оставалось только надеяться, что все это нам не пригодится и мы благополучно вернемся обратно. Видя наше со Стеном замешательство, отец подошел к нам поближе и сказал:

— Я понимаю ваши сомнения. Но, времени на обучение у нас нет. Вы должны знать, что в каждом из нас может жить воин. И когда наступит время, ваш внутренний воин сам заявит о себе. Берегите свое оружие. Мы не знаем, что находится за пределами оленьей страны. Мы не знаем, кто может вам повстречаться на пути и поэтому мы должны быть готовыми ко всему. Но, главное — берегите друг друга. Даже в самую трудную минуту, даже в самой кромешной тьме не бросайте один одного. Помните, вместе вы уходите отсюда, вместе должны вернуться. Если на кого-то из вас в пути нападет отчаянье, если дорога покажется непреодолимой, поддержите друг друга и только так у вас будет возможность выжить. И не забывайте — времени у нас не так много. Идите насколько можно быстро, не сворачивайте с пути, но не забывайте и отдыхать. Вам обоим понадобятся силы для возвращения обратно. От вас зависит судьба Дирланда, а возможно и судьба нашего родного мира.

Глядя на отца, было видно, как нелегко даются ему эти слова. Совсем недавно, всего несколько дней назад, он обрел сына и теперь вынужден провожать его в путь, который может привести его сына к смерти. Мой отец был настоящим воином и в моих жилах текла его кровь.

Из пещеры вышел верховный олень и глядя на нас, сказал:

— Отважные Друзья Оленей, мы верим в ваши силы и твердость ваших рук. Даю вам братьев из Великого Стада. Они быстры как ветер и бесстрашны как вы. Пока вы в Дирланде, они вас повезут, а дальше, орлы до гор вас проведут пока их крылья смогут их нести.

Из пещеры вышли два больших, красивых оленя и подошли к нам. Один был абсолютно белый, лишь между глаз у него было небольшое темное пятно. А другой был серого цвета со светлыми пятнами по бокам. Олени подошли к нам вплотную и опустились на колени, чтобы мы могли на них сесть. Не долго думая, мы со Стеном уселись в седла, заранее приготовленные для нас и, в последний раз посмотрев на отца и всех собравшихся животных, медленно поехали вдоль течения реки навстречу неизвестному миру.

Глава 3

Вначале мы ехали медленно. Олени не нуждались в управлении и мы со Стеном могли спокойно рассматривать местность, по которой пролегал наш путь. В основном, мы двигались по хвойному лесу, иногда переходящему в смешанный, в котором попадались дубы, березы и другие неизвестные нам деревья. Но, самым удивительным для нас по-прежнему было то, что лес был разноцветным. Почему сосны были фиолетовыми, а дубы снизу красными, можно только было догадываться. Возможно, здесь почва была какой-то особенной или влияло то, что здесь постоянно было теплое время года? Этого мы не знали. Но, попав в такой удивительный лес, я на время забыл о нашей цели и увлеченно разглядывал все, мимо чего мы проезжали. Стен, также, постоянно крутил головой по сторонам и время от времени пил воду из кожаного бурдюка, который был приторочен к его седлу. Над нами парили два орла и если бы нам что-то угрожало, то они обязательно подали бы нам знак. Олени, видимо, хорошо знали территорию Дирланда и уверенно шли по известному им пути. В вышине ярко сияло солнце и нам казалось, что в этом прекрасном мире никогда ничего не может произойти. Если и весь путь будет таким, то мы со Стеном посчитаем это приятной прогулкой, а не серьезным и опасным заданием. Мне не хотелось верить, что кто-то может нарушить спокойствие в этом мире. Кому нужно грызть эти прекрасные деревья, топтать эту мягкую траву и рыть норы в этой земле. Неужели нельзя просто наслаждаться пением птиц, журчанием воды в ручье и ярким солнцем в небе? Этот мир показался мне таким родным и знакомым, что я совсем не думал о том, что я попал сюда всего несколько дней назад. В этом мире я чувствовал себя счастливым. Здесь мне дышалось свободно и легко. Каждая минута здесь приносила мне радость. Я теперь отчетливо понимал решение отца спасти этот мир и его жителей. Теперь и я ни за что на свете не смог бы оставить Дирланд в беде. И я с горечью подумал о том, что этот мир стал нам ближе, чем родной.

Размышляя таким образом, я не заметил, что лес стал реже и солнце светило уже не так ярко. Деревья росли в отдалении друг от друга, а трава была больше похожа на мох, который вдавливался копытами оленей и оставлял след за нами. Наши олени заметно прибавили шаг. С чем это было связано, я не знал. Возможно, олени чувствовали себя не очень уверенно вдали от привычных мест и хотели по-быстрей доставить нас к границе Дирланда. Вскоре нам пришлось обхватить оленей за шеи. Иначе, мы могли бы просто свалиться с них. А падать с такой высоты нам, конечно, не

хотелось. Через некоторое время деревья закончились и местность обрела какой-то серый оттенок. Уже не было поющих птиц, красивых цветов и теплого ветерка. Сейчас это была бескрайняя равнина, на которой виднелись невысокие холмы и редкие островки травы укрывали все это пространство. Олени уже не шли, а бежали, с тревогой глядя вперед. Нам со Стеном было ясно, что эта местность совсем им не по-душе. Орлы над нами спустились ниже и расставив крылья парили в нескольких десятках метров перед нами, как бы стараясь защитить от всего, что могло встретить нас на пути. Ветер уже не был таким спокойным и теплым, как в лесу. Теперь он был влажным, пронизывающим и порывистым. Нам со Стеном пришлось натянуть на головы шапки и мы в душе были благодарны тем, кто подготовил нас к этому пути. Олени, тем временем, опустили головы пониже и набрали большую скорость. Мы неслись по этой равнине и я впервые после нашего отъезда стал с тревогой всматриваться в горизонт. Теперь наша дорога не казалась мне такой безопасной и приятной, как раньше. Беспокойство животных передалось нам со Стеном и мы начали с тревогой пересматриваться друг с другом. Стен скакал немного позади меня, но я спиной чувствовал, что он уже был не в восторге от своего решения ехать со мной. Прошло, наверное часов шесть от того, как мы выехали, но это уже был не тот Дирланд, который мы знали. Теперь это была неприветливая, пустынная земля, на которой практически ничего не росло. Нам попадались какие-то мхи, лишайники и редкие колючие кустарники, которые уж точно не могли прокормить собой многотысячное стадо оленей. Солнце изредка мелькало из-за низких черных туч и нам хотелось поскорее миновать эту местность, чтобы остановиться и немного отдохнуть. Но, наши олени летели все быстрей и быстрей. Они завороженно глядели вперед. Как будто уже видели конец этого пути, но он никак не приближался. Наши орлы внезапно взмыли ввысь и на мгновение скрылись из виду. Мы со Стеном посмотрели вверх и заметили, что орлы замерли в одном месте и стали кружить далеко впереди. Нам, конечно, не было видно, что там происходит, но подсознательно чувствовали, что скоро нам предстоит увидеть нечто, что повлияет на ход нашего пути. И мы не ошиблись.

Олени вынесли нас на вершину холма и остановились. Впереди нас, куда не глянь, простиралось огромное бескрайнее болото. Оно уходило далеко за горизонт и над его поверхностью то тут, то там, поднимались зловонные испарения. Не было видно ни дорог, ни тропинок, по которым мы могли-бы проехать. Нам стало понятно, что это и есть граница Дирланда, дальше которой олени уже не смогут идти. Это было-бы опасным как для них, так и для нас. Пока на нашем пути встречалась более-менее твердая почва, олени были незаменимы, но теперь мы будем вынуждены их оставить и дальше идти пешком. Я посмотрел на Стена и увидел, что ему тоже стало не по себе. Нам предстояло в одиночку бросить вызов этой стихии, которой, казалось, нет ни конца, ни края. Один лишь вид этого ужасного болота нагонял на нас страх. К тому же, мы не знали в какую сторону нам идти. И есть ли конец у этого болота? И что за существа в нем живут? Мне становилось по-настоящему жутко. У нас не было ни опыта, ни сил, ни знаний, чтобы справиться со всем этим. Я подошел к Стену и спросил у него:

— Стен, дружище, уверен ли ты, что нам стоит идти дальше?

Стен поднял на меня глаза и, немного подумав, ответил:

— Нет, Майк, я не уверен. Сначала это все мне казалось игрой, но теперь я вижу против кого нам придется играть. Если честно, мне страшно, Майки. Как мы сможем пройти это болото? А вдруг мы утонем? Мы погибнем. Погибнем вдали от родного дома. Нужно ли нам это все?

И Стен вопросительно посмотрел на меня. Я не знал, что ему ответить. Может, нужно вернуться? Наши олени еще здесь. Всего несколько часов и мы будем в безопасной уютной пещере, где нас накормят, дадут нормально отдохнуть. Зачем нам все это?

Я стоял молча и смотрел на бескрайнее болото. Но, мне чудились прекрасные леса Дирланда, его удивительные обитатели, красивый морской залив. И вдруг мне показалось, что леса эти начинают гибнуть, оленей убивают кровожадные крысы, залив переплывают тысячи разных мерзких существ и я дернулся как от удара.