Бесплатный фрагмент - Человек в путах реальности

Святые в мировых религиях

Предисловие

Из глубины пустыни горячий ветер нес пыль с песком. Ночь была душной, воздуха не хватало. В полутемной пещерке пустынника скудный свет от лампады освещал лицо и руки старца в выцветшем балахоне. Уставшими глазами он смотрел на огонь и еле слышно шептал молитву. Пещерка была единственным обитаемым местом на несколько стадий вокруг. Грязно-черное небо закрыло звезды, и только самые большие из них низко и как-то неуверенно мерцали в его середине… Сколько дней он воздерживался от пищи? Ночь сегодня тянулась особенно долго. Борьбы с собой уже не было. Он вспоминал, как приходилось заставлять себя повторять молитвы, как мучили голод и жажда… Казалось еще немного, и он не выдержит… А теперь было легко и даже радостно. Он не чувствовал себя одиноким. Рядом всегда присутствовал тот, ради которого он жил. Бог бывает и Господом, и Учителем, и Отцом, и лучшим другом, который никогда не предаст…

Временами он совсем забывал о душной ночи, о пустыне и надоевшем ветре…

Минуло три века, как по земле прошел Иисус. За ним прошли апостолы. Христианство, несмотря на жестокие преследования римской языческой власти, крепло и развивалось. Возникли христианские церкви, росло число общин. А гонители Иисуса сами оказались изгнанными. Была ли в том кара Творца? — ему одному известно… Преображенные верой в Христа, христиане воплощали собой новый, более совершенный мир. Презирая славу, богатство и удобства обычной жизни, самые мужественные из них уходили в пустыню, чтобы победить вековой грех и спастись.

Так или почти так могла бы начинаться повесть о первых пустынниках. На мой взгляд, это интереснейшее событие в истории христианства. Конечно, обрисованная моим воображением картина идеализирована, и, вероятно, переполнена пафосом и романтикой. На самом деле жизнь пустынников была куда прозаичнее и труднее, внешне. А внутренне она должна была быть именно такой — охваченной возвышенным порывом. И отношения с сакральным отличались — Бог и ангелы являли себя чаще. Божественный мир был ближе.

Быстрый процесс огосударствления христианства при императоре Константине послужил поводом для обвинений церкви в стремлении к светским успехам. На этом фоне в христианстве возникло совершенно новое направление духовного подвижничества. История отшельничества в христианстве начинается с Антония Великого. Как известно, он отдал бедным свое имущество, оставшееся от богатых родителей, и покинув город, уединился. Много лишений и искушений вынес он.

Почему Антоний поступил подобным образом, зачем? Ответ, видимо, один — на то была воля Господа, предначертавшего духовную и земную судьбу Антония, выразившаяся в его неосознаваемом душевном влечении к одиночеству и общению единственно с Богом. Одиночество и аскетизм помогли ему достичь редкостных высот в духовном развитии.

«Уже двадцать лет жил Антоний в своем уединении, когда некоторые из друзей его, узнав о его местопребывании, пришли, чтобы поселиться вокруг него. Долго они стучали к нему и просили его выйти к ним из своего добровольного заключения; наконец решились уже выломать двери, как Антоний отворил их и вышел. Они удивились, не найдя в нем следов изнурения, хотя он подвергал себя величайшим лишениям. Небесный мир царствовал в его душе и отражался на лице. Спокойный, сдержанный, ко всем одинаково приветливый, старец скоро сделался отцом и наставником многих. Пустыня оживилась: в горах кругом явились обители иноков; множество людей пело, читало, постилось, молилось, трудилось, служило бедным. Святой Антоний не давал своим ученикам каких-либо определенных правил для монашеской жизни. Он заботился только о том, чтобы укоренить в них благочестивое настроение, внушал им преданность воле Божией, молитву, отрешение от всего земного, неусыпный труд.» (1)

Примеру Антония последовали сотни и тысячи подвижников. Исход христиан из городов наблюдался в Мессопотамии, Сирии, Армении, Египта. В Сирии появились странствующие святые.

Пресвитер Руфин, римлянин, посетил многих египетских отшельников и составил о них повествования. Хочу дать вам возможность прочесть некоторые отрывки. Свои истории Руфин начинает с рассказа о святом Иоанне. Святой жил в Фиваидской пустыне на высокой скале. Вход в обитель был загорожен, и никто на протяжении полувека не проникал в нее. С приходившими за советом и утешением Иоанн разговаривал через оконце. «Сам же он пребывал лишь в Боге, ни днем, ни ночью не удаляясь от молитвенной беседы с Ним. Такой Божественный и непостижимый дар стяжал он всецелой чистотою души! И чем более он удалялся мирской суеты и мирских бесед, тем больше приближался к Богу.»

Нисколько не думая о себе, он заботился лишь о страждущих. От строгого воздержания в пище тело его исхудало. Волос на голове и в бороде было немного, как после сильной болезни. Тщеславие он считал тяжким и весьма опасным пороком, а себя — простым и незначительным человеком, в котором нет ничего такого, чтобы к нему стремиться, а тем более — удивляться… Отрешиться от мира и служения дьяволу, т. е. покинуть любостяжательность, корысть и прочую мирскую суету, — на словах недотаточно. Нет, необходимо отказаться от порочности в душе, отбросить вредные и пустые наклонности.

Иоанн продолжил свое поучение пришедшим к нему Руфину и нескольким его товарищам:

«Итак, если мы предстанем пред Богом, как я выше сказал, с чистым сердцем, свободные от всех упомянутых пороков и страстей (тщеславия, лжи и т. д. — Е. П.), мы можем, насколько это возможно, даже узреть Бога — молясь Ему, устремлять на Него око нашего сердца, и видеть Невидимого, конечно, не телесными очами, но духом — созерцанием души… Да не подумает кто-либо, что он может видеть самою сущность Божию, как Бог есть Сам в Себе, так, чтобы мог представить себе, в своей душе, какое-либо очертание или образ, подобный какому-нибудь плотскому образу. Нельзя представить себе в Божестве ни формы, ни очертания. Он — чувство, разум, о Котором мы можем размышлять в глубине сердца, и Который проникает Собою нашу душу. Но Его нельзя обнять мыслию, ни описать, ни изобразить словом. Поэтому должно приближаться к Господу с возможным благоговением и страхом. Созерцание души должно держать на такой высоте, чтобы всегда сознавать Бога выше всевозможного блеска, света, сияния, величия, выше всего того, что только может изобразить разум человеческий, да и то при чистоте сердца, без малейшей примеси какой-либо скверны нечистого желания. Об этом-то и следует больше всего заботиться тем, которые выражают желание отречься от мира и служить Богу, как написано: упразднитеся и уразумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45,11). Когда кто таким образом познает Бога, насколько это возможно для человека, тогда постигнет вместе с тем и все остальное, постигнет и тайны Божии, и чем чище будет душа его, тем больше откроет ему Бог, явит ему и тайны Свои. Он становится уже другом Божиим, наравне с теми, о которых сказал Спаситель: не к тому вас глаголю рабы, но други (Иоан. 15, 15). И все, что не попросит у Бога, дает ему Бог, как дорогому другу. И самые силы ангельские, и весь таинственный небесный мир возлюбят его, как друга Божия, и будут исполнять все прошения его. Это тот, кого уже не отлучит от любви Божией во Христе Иисусе ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни власти и никакое творение. Потому-то, возлюбленные, так как вы уже избрали жребий угождать Богу и стяжать любовь к Нему, постарайтесь удаляться от всякого тщеславия, от всех скверн душевных и от всех чувственных услаждений.» (2)

Своими духовными подвигами прославился святой Аполлоний. В окрестностях того места, где он жил, расположены были языческие поселения. «Там процветало сатанинское суеверие. И храм был весьма обширный, в котором стоял истукан. В сопровождении огромной толпы народа жрецы обносили его по селениям, неистовствуя на подобие вакханок. Свое мерзкое служение совершали они, как бы испрашивая дождя. Случилось как раз во время совершения этих бесчинств проходить мимо тех мест блаженному Аполлонию с несколькими из братий. И увидел он толпы несчастных — точно злой дух увлекал их к неистовству… Пожалел их авва и, склонив колена, призвал Господа и Спасителя нашего. И все, кто только участвовали в бесовском бесчинстве, остановились, вместе с истуканом, и не могли продолжать шествия — невидимая сила удерживала их на месте… Весь день тот палил их нестерпимый зной, и не знали они о причине, преградившей им путь… И сказали народу языческие жрецы:

— Вблизи пустыни живет один христианин, по имени Аполлоний. Его это дело… Если он не смилуется, нам не избежать беды…

Привели волов, силою которых надеялись было сдвинуть истукана с места. Но ничто не помогало. Все было тщетно… Тогда отправляют послов к человеку Божию… Авва немедленно приходит к ним и, сотворив молитву, разрешает их. И все немедленно и единодушно бросаются к нему, с верой поклоняясь Богу и вознося благодарение. Деревянный истукан предается пламени, а люди следуют за человеком Божиим и, обученные им основам веры, вступают в лоно Церкви Божией. Многие остались с аввою, и даже и теперь их можно видеть в обителях. Слава о дивном событии далеко распространилась, и многие обратились ко Господу, так что в тех странах совсем почти не осталось язычников.» (3)

Среди других отцов, обретавшихся в пустыне, Руфин называет Ора, который был отцом многих обителей. В своем одеянии, с большой белой бородой, девяностолетний старец казался ангелом Божьим. Взор его светился чем-то сверхчеловеческим… Ор вырастил для братьев целые рощи с тем, чтобы они не имели нужды отлучаться далеко за дровами. В пещерах на скале, нависшей над рекой, жило множество отшельников и с ними — авва Питирион, ученик блаженного Антония. Он особенно подробно наставлял тому, как различать злых духов. Про Аммона, положившего начало пустынножительства в Нитрии, рассказывали, что богатые родители принудили его вступить в брак. В брачную ночь Аммоний говорил своей молодой супруге о целомудрии и хранении девства:

— Растление без сомнения и поведет к тлению. Напротив — целомудрие породит нетление. Лучше нам обоим сохранить девство, чем потерпеть друг от друга растление.

Девица согласилась с ним, и взаимным молчанием охранялась тайна целомудрия.

О многих святых отцах поведал пресвитер Руфин, об отшельниках и служителях церкви. О том, как собиравшиеся вместе совершенствовались в духовных подвигах.

Даже существовал христианский город, который свидетельствовал, что мир мог бы быть добрее, если бы он был христианским, и не на словах, а на деле:

«Пришли мы в один город в Фиваиде — в Оксиринх. В этом городе мы нашли так много примеров христианского благочестия, что трудно дать понятие об этом в рассказе. Иноки встречались нам со всех сторон в окрестностях города, а внутри он весь наполнен ими. Какие только в нем были общественные здания и храмы древнего суеверия — все обратилось в жилища иноков. Во всем городе, казалось нам, было гораздо больше монастырей, чем частных домов. Город весьма обширен и многолюден, и в нем двенадцать церквей, в которых собирается народ для общественного Богослужения. Обители не входят в это число, а в каждой есть свое здание для Богослужения. В воротах города, в башнях, в каждом уголке — везде иноки — и отовсюду денно и нощно возносятся хвала Богу и песнопения… Весь город обратился как бы в один храм…

Нет там ни еретиков, ни язычников — только одни христиане, одни православные… И не будет никакого различия — совершит ли епископ Богослужение на улице или в храме…

Что сказать о том, что сделало население города для нас? Лишь только завидели нас, как бросились к нам навстречу, как к ангелам, и воздали нам приветствие, которое не могу выразить словами. Что сказать об иноках и инокинях, которых, как сказано выше, там множество?.. От святого епископа того места мы узнали, что в городе находится 20000 инокинь и 10000 иноков. Мы не можем описать словами их радушия, их услуг…

Мы видели там много, много святых отцов, получивших от Бога различные виды благодати — то дар разумения слова Божия, — то дар воздержания, — то дар знамений и великих добродетелей…» (4)

Очень советую вам прочесть интереснейшие рассказы Руфина.

В первой половине IV века крестьянин по имени Пахомий объединил пустынников в монашескую общину. Монахи поддерживали и помогали друг другу не только в быту, но и в духовных исканиях. К V веку община насчитывала уже около семи тысяч человек. Монашество и отшельничество стали восприниматься как новые формы мученичества. Тех, кто стяжал духовные подвиги в столь суровых условиях, глубоко почитали, ими восхищались современники. (5)

Пустынники и монахи — самый яркий пример духовной самоотверженности. Многие шли другими путями, — не порывая с обществом. Были среди святых и миряне.

Чтобы подняться над духовной и нравственной обыденностью, вовсе не обязательно уходить в пустыню или в лес. Для этого нужно погрузиться в мир внутренний, в мир души, знающей Бога и стремящейся к нему. Предмет, который следует изучать здесь, — конечно, святые. Каждый святой — некая модель пути к Богу, более совершенная, или менее.

Святой не существует сам по себе. Он существует только во взаимоотношениях с Богом. Привязанность ко всему земному, плотскому лежит на нашем сознании тяжелым грузом. Думаю, нет человека, который хотя бы раз не испытывал внутренний протест против собственного греха. Но что заставляет преодолевать эту привязанность к греху и избавляться от него? Постараемся понять, обратившись к жизни святых, их личностям и природе святости.

Мы не будем ограничиваться христианскими святыми. Наоборот, — посмотрим каковы же святые в других религиях, и сравним их с христианскими.

Ссылки и комментарии

1. Преподобный Антоний Великий. Миссионерский листок номер A-1. Изд-во храма Покрова Пресвятой Богородицы. Ред.: Архимандрит Александр Милеант. — http://www.fatheralexander.org.

2. Пресвитер Руфин. Жизнь пустынных отцов. — http://pravbeseda.ru.

3. Там же.

4. Там же.

5. Фрэнкель С. С. Христианство. Путь к спасению. — Религиозные традиции мира. В 2-х тт. Т.1/Пер. с англ. — М.: Крон-Пресс. — С.373—374.

Святость и святые

Начну с вопроса, который задал верующий Евгений священнику на сайте Православие.ru:

«Что значит быть святым, и в чем должна проявляться наша святость, которую от нас требует Господь?».

Отвечает иеромонах Иов (Гумеров): «Святой (евр. кадош; греч. агиос) означает отделенный, чистый, изб- ранный Божий (Ис.4:3). В точном значении святым является только Бог, не имеющий ничего общего с грехом и нечистотой. Когда Господь говорит: будьте святы, ибо Я свят (Лев. 11:44—45; 19.2; 20.7,26; 1 Пет 1.15—16), то призывает всех людей к той праведной жизни, которую можно достигнуть только точным исполнением Божественных заповедей. „Свят же тот, кто очистился и освятился по внутреннему человеку“ (преп. Макарий Великий. Духовные беседы).» (1) Это православная точка зрения.

Приоритеты и подходы к святости пытается обозначить и наука. Традиционный вариант научной концепции в данной области определяет святость в религии как мистифицированное представление о неких возвышенных свойствах сверхъестественных сил, людей и объектов. Она абсолютизируется богословием и превращается в догму. Для верующих святость — реально существующие мистические качества. Носитель святости, святой или священный объект, обладает так называемой божественной благодатью — чудодейственной силой. Святая личность или священный объект окутывается ореолом таинственности, фетишизируется соответственно идеям данного культа. В религиозной этике отношение к священному, свя-тости и святым рассматривается важнейшим признаком нравственности личности. Под определяющим влиянием общественного бытия содержание понятий «святость» и «священное» наполняется элементами, отражающими социальные идеалы, взгляды и потребности последователей данной религиозной системы (2). Очевидно, что научный метод позволяет лишь описывать подобные явления.

Наука, особенно консервативная, судит о сакральном по его внешним показателям и объясняет природу сакрального через социальное, но также и психологически. Сам метод здесь отменяет Бога и не допускает существования непознаваемой трансцендентной реальности.

Познакомимся с представлениями о святости в других религиях (помимо христианства).

Иудаизм на «ты» и с этим предметом: «Древние мудрецы различали три вида святости: святость Имени Всевышнего, святость Шаббата и святость Израиля. Святость Шаббата предшествует святости Израиля. Святость Святой земли проистекает из святости народа Израиля. Эта земля не была святой во времена Тераха и даже в эпоху патриархов. Она была освящена еврейским народом, когда он вступил в нее, ведомый Иегошуа бен-Нуном. Земля была освящена народом, а Шаббат был освящен Б-гом. Однако святость Шаббата не тождественна святости праздников. Святость праздников зависит от действий человека. В эпоху Храма именно человек устанавливал календарь, определяя, на какой день недели выпадет праздник.

Если начало нового месяца не было своевременно установлено, евреи не могли праздновать Песах. Иное дело — Шаббат. Даже когда люди забывали о Шаббате, это никак не отражалось на его святости.

Несмотря на упомянутые различия, все упомянутые виды святости таинственным образом переплетены между собой. Святость времени наиболее ярко выражена в праздновании Шаббата.» (3)

«В отличие от христианского общества, в котором „носителями святости“ является выделенная прослойка людей (священники) — в иудаизме носителем святости является весь народ; при этом самый последний водовоз по параметру этой „личной святости“ ничем не уступает самому великому раввину.» (4)

«Святость, или священность („кедуша“ на иврите) — это возвышение человека и его поступков от уровня примитивного существа (животного, млекопитающего, каким, в сущности, и является человек) до уровня разумного, богоподобного существа. Как видите, понятие „святости“ в иудаизме более конкретно и менее метафизично, нежели в некоторых других религиях.» (5)

Ислам относится к святым неоднозначно. «Святость — это исключительное свойство, определяемое Аллахом. Только Он ниспосылает качество святости и наделяет им особо избранных, а также предметы и места, которые надлежит почитать… Святые являются носителями божественного благословения, и по повелению Бога от них оно может переноситься на других людей. Но и сами рядовые правоверные могут обретать часть святости, соблюдая предписания Аллаха, прикасаясь к святыням благословенной Мекки и Медины.» (6)

В Средней Азии существуют предания о родстве святых с их почитателями. Мусульманская святыня связана с личностью какого-либо святого, с местом, где он погребен, или жил, или пил чай, или молился, поэтому в исламе почитаются и места, и сами святые (7). К фамилии человека, совершившего хадж, в Средней Азии добавляли приставку или окончание «хаджи» (ходжи). Большинство известных в исламе святых были суфиями.

Однако мусульманские фундаменталисты в почитании святых видят идолопоклонство. Кораническое понятие аулийа Аллах переводится словами «друзья Бога». О святости отдельных людей в Коране не говорится. Известный религиовед К. Эрнст в работе «Суфизм» пишет: «Ранние суфийские писатели настаивали, что святость (валайа) лежит в основе суфизма… Кушайри определяет вали (святого — Е. П.) двояко: во-первых, как того из благочестивых, за которого отвечает Бог; во-вторых, как того, кто отвечает за почитание Бога и послушание Ему при непрестанном Его почитании.» (8)

Думаю, не следует забывать и о языческих религиях, таких как зороастризм и, особенно, индуизм.

В зороастризме бога Ахурамазду окружают «семь бессмертных святых». В них персонифицированы благие качества и добродетели: благая мысль, лучшая справедливость, вожделенное царство, святое смирение, здоровье, совершенство и бессмертие, послушание. Дух Святого благочестия — один из спутников бога Ахурамазды, один из бессмертных духов Амеша Спента (9).

В индуизме, конечно, сложились собственные представления о святости. Есть в нем и слова, обозначающие святых. Энциклопедия индуизма, джайнизма и сикхизма содержит два таких понятия: «садху (букв. прямой, правильный, превосходный, „добродетельный“) — термин, обычный в применении к аскетам и святым в индуизме, а также иногда и к ревностно верующим мирянам» и «сант (букв, существующий, благой, святой) — одно из названий святых, чаще всего поэтов-бхактов Севера и Запада Индии.» (10)

Идеи индуизма об отмеченных божественными силами людях этим не ограничиваются. Больше известно нам понятие «аватар», и менее — понятие «вибхути». Слово «аватар» в общепринятом понимании означает божественное проявление в человеческом образе. Вибхути — божественная сила, сила Бога в человеке.

А теперь о буддизме. Основными понятиями, применяющимися в нем к святым, являются понятие «архат», выражающее высший идеал святости в буддизме Хинаяны (Тхераваде), и относящееся к буддийскому святому, достигшему нирваны при жизни (11), и понятие «боддхисатва». Святого в буддизме еще иногда называют «арья».

Буддизм, с его тягой к рациональному объяснению вещей и количественно-символическому обозначению духовных явлений, выделяет уровни святости: «В южном буддизме, восходящем к первоначальной традиции (тхеравада), различаются четыре ступени святости, «четыре дороги»… Вторая ступень есть Сакрдагамин, «кто еще раз возвращается», это стадия святости. Вожделение, ненависть и обольщение он уничтожил вплоть до небольшого остатка и поэтому только еще один раз возродится в этом мире. Анагамин, «который не возвращается», не возродится уже более на земле, но возродится в мирах богов, откуда он и достигнет высшей нирваны. Четвертая и последняя ступень — это Архат. Ее не может достигнуть мирянин, а только монах. Архат — тот, кто достигает земной нирваны, кто свободен от всех грехов, кто оставил всякое стремление к существованию, не боится ни жизни, ни смерти и наслаждается непоколебимой безмятежностью…

Кроме этого деления на четыре степени или ранга, северные буддисты (которые относят себя к церкви махаяна, а приверженцев тхеравады называют принадлежащими к церкви хинаяна) имеют еще другое деление — на три класса: Шравака — «Ученик», «Малый» (хина), «Слушатель»; Пратьекабуддха — «Будда для себя»; и Боддхисатва — «Будущий Будда», «Большой» (маха), «Спаситель»… Пратьекабуддха только одной ступенью ниже архата. Он может достигнуть сам высочайшей нирваны, но он не способен передать открытое им знание людям, «подобно тому, как немой может видеть важный сон, но не может объяснить его другим»… Боддхисатвы же — это существа, которые не только в состоянии достичь нирваны, но и рассказать об этом другим, а значит и указать другим путь к спасению (12). Так, Будда был Боддхисатвой до 34 лет, когда он победил Мару и пошел проповедовать учение. Высоко над всеми тремя классами и всеми другими существами стоит святой, возвышенный Будда, просветленный или совершенно просветленный (Татхагата).» (13)

Но есть религии, которые можно назвать объединительными. Это прежде всего бахаизм, вышедший из недр шиитского ислама. Вероучение бахаизма является синтезом догматических положений ряда религий, прежде всего ислама (в форме бабизма) и христианства (14). Святость в бахаизме приписывается главным образом новоявленному «пророку» и «святому избраннику» — самому Баха-Алаху (15).

А в такой новой экзотической религии (тоже объединительной) как кайдао в качестве святых почитаются самые разные люди, например, Виктор Гюго.

И вновь к христианству. Мне представляется небезынтересным мнение американской исследовательницы С. С. Фрэнкель по вопросу различий между западной и восточной церквами. Христианство пришло на Запад позднее, потому что римские сенаторы и высший класс общества долго сохраняли верность традиционному почитанию языческих богов. Странствующих святых и монахов в Риме не слишком привечали — если только они не выказывали повиновения официальной церковной власти. «Что касается святых мучеников, то, как сказал историк Питер Браун, они надежно умерли, и церковная иерархия могла распоряжаться их алтарями. В целом же принадлежность к сонму святых была очевидной монополией представителей церкви: римских священников, епископов и патриархов, которых стали называть „папами“.»

В отличие от Рима, на Востоке сохранялась сильная императорская власть, и чин восточного императора был наполовину духовным. «Светская власть проникала в церковь, а духовная — во все сферы жизни общества, так как различные святые и монахи жили по деревням и городам во всех странах Востока.

Христианская духовность была там более доступной, не являясь прерогативой элиты. Возможен был непосредственный контакт верующего со святыми. Одно из положений учения восточной церкви гласило, что «Бог стал человеком с тем, чтобы человек мог стать Богом».

Запад сконцентрировался на величии Божьего труда в мире, в особенности на крестной жертве Христа во имя человечества. «Внимание православной церкви было сосредоточено прежде всего на мистической цели христианской жизни: знании Бога, единении с Христом, единстве с Божественным. Упор делался не на очищении, а на обожении… Таким образом, восточная церковь лелеяла идею непрерывного превращения человека благодаря божественному присутствию, в то время как церковь Запада поощряла стремление к совершенству путем дисциплины, смирения и самопожертвования.» Но ни в коем случае нельзя утверждать, подчеркивает Фрэнкель, что эта тематика в восточном христианстве отсутствовала (16).

Русские религиозные философы о католической святости рассуждали очень противоречиво. Сравним В. Розанова и Н. Бердяева. Розанов писал: «Самый тип святости в католичестве иной, чем у нас. В то время как на Востоке культивировались идеи тихости, невозмутимости и незамутимости, а в случае страдания — покорности, на Западе входили в культ идеи силы и деятельности. Пассивно-терпеливое христианство и христианство активно-поборающее, — так лучше всего можно выразить восточную и западную религиозные идеи.» (17)

Бердяев же писал о католичестве другое: «Сравните св. Серафима Саровского, величайшее явление мистической святости в православии, с св. Терезой, мистической святостью католичества. Православная мистика более мужественная и волевая, католическая мистика более женственная и чувственная. В восточноправославной мистике Христос принимается внутрь человека, становится основой жизни, в западнокатолической мистике Христос остается предметом подражания, объектом влюбленности, остается вне человека. Подражание страданиям Христовым, вплоть до принятия стигматов, есть последнее слово католической мистической чувственности. Сладость страстей Господних, упоение ранами Христовыми — вот пафос католической мистики.» (18)

Я бы добавил еще одну краску. Католик Мэл Гибсон не случайно снял фильм «Страсти Христовы», продемонстрировав какое-то нездоровое внимание к страданиям Христа, но, надо отметить, и религиозное чувство собственной вины за учиненную над ним казнь. В православии прежде всего радуются воскресению Спасителя, его победе над смертью. Люди склонны понимать Христа различным образом, и соответственно подражают ему в его святости.

А протестанство, похоже, утратило что-то очень важное. В его позднем варианте известно разве «Движение святости», основанное на учении о нескольких последовательных «благословениях свыше», получаемых человеком в течение жизни (19).

И все таки, какова же православная святость? Профессор Московской духовной академии А. И. Осипов, опираясь на П. Флоренского, характеризует православную святость так: «Широкий анализ понятия святости дает в своем «Столпе…» священник Павел Флоренский. Приведем здесь некоторые его мысли:

«Когда мы говорим о Святой Купели, о Святом Мире, о Святых Дарах, о Святом Покаянии, о Святом Браке, о Святом Елее… и так далее, и так далее, и наконец о Священстве, каковое слово уже включает в себя корень «свят», то мы прежде всего разумеем именно неотмирность всех этих Таинств. Они в мире, но не от мира… И такова именно первая, отрицательная грань понятия о святости. И потому, когда вслед за Таинствами мы именуем святым многое другое, то имеем в виду именно особливость, отрезанность от мира, от повседневного, от житейского, от обычного — того, что называем святым… Посему, когда Бог в Ветхом Завете называется Святым, то это значит, что речь идет о Его надмирности, о Его трансцендентности миру…

И в Новом Завете, когда множество раз апостол Павел называет в своих посланиях современных ему христиан святыми, то это означает в его устах прежде всего выделенность христиан из всего человечества…

Несомненно, в понятии святости мыслится, вслед за отрицательною стороною ее, сторона положительная, открывающая в святом реальность иного мира»…

Таким образом, по мысли отца Павла, святость это, во-первых, чуждость по отношению к миру греха, отрицание его. Во-вторых — она конкретное положительное содержание, ибо природа святости Божественна, она онтологически утверждена в Боге. В то же время святость, подчеркивает он, не моральное совершенство, хотя она и соединена с ним неразрывно, но «соприсносущность неотмирным энергиям». Наконец, святость есть не только отрицание, отсутствие всякого зла и не только явление иного мира, Божественного, но и незыблемое утверждение «мировой реальности через освящение этой последней».

Эта, третья, сторона святости говорит о том, что она является силой, преображающей не только человека, но и мир в целом так, что «будет Бог все во всем» (1 Кор. 15, 28). В конечном счете все творение должно стать иным («И увидел я новое небо и новую землю» (От. 21,1) и являть собой Бога.. Но в этом процессе со стороны творения активную роль может играть только человек, потому на него возлагается вся полнота ответственности за тварь (Рим. 8, 19—21). И здесь с особой силой открывается значение святых, ставших в условиях земного бытия начатком (Рим. 11; 16) будущего всеобщего и полного освящения.. Святые — это прежде всего иные люди, отличные от живущих «по стихиям мира сего, а не по Христу» (Кол. 2,8). Иные потому, что они борются и с помощью Божией побеждают «похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую» (1 Ин. 2,16) — все то, что порабощает людей мира сего. В этой выделенности святых из мира троякой похоти, из атмосферы греха, можно видеть одну из принципиальных характеристик святости и единство первоначального апостольского и церковно-традиционного ее понимания..» (20)

Мы говорим о святости и о святых, но, как это ни покажется странным, время от времени появляются и лже-святые, самозванцы. Немало людей, которые претендуют на богоизбранность и святость, более того — на новое воплощение Бога-Христа, как Виссарион (21).

В христианстве, католической и православной церквах, периодически проводится специальный акт причисления какого-либо подвижника к лику святых. В словаре церковных терминов указывается, что «основаниями для канонизации являются: мученическая смерть за исповедание христианства; исцеления и чудотворения, совершенные прославляемым при жизни и посмертно; достойная и святая жизнь; заслуги в распространении христианства; народное признание святости прославляемого; нетленность мощей.

Канонизация местных святых совершается епархиальным архиереем, а общецерковных святых — собором. В православной церкви нет особого чина канонизации, на основании соборного решения в избранный день совершается торжественная служба святому и т. о. устанавливается его почитание.» (22)

Был ли тот или иной подвижник святым, окончательно судят после его смерти и через длительный срок.

В русском православном месяцеслове упоминаются свыше 2200 мужских имен святых и свыше 600 женских. В других, нехристианских религиях подобной канонизации нет.

Деятельность многих святых имеет национальную и даже межконфессиональную ценность. Без преувеличения, символом духовного возрождения России для всех православных верующих становится Серафим Саровский. Празднование связанных с его жизнью дат приобрело общественное звучание. Такими были и мероприятия по случаю 300-летия Саровской пустыни. В Послании Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия говорится:

«Богоподобное житие этого великого угодника Божиего являет нам, современным христианам, дивный образец жизни по Евангелию, пример подлинно христианской любви к ближнему, выражением чего были слова пасхальной радости, с которыми преподобный обращался к каждому приходящему: „Радость моя! Христос Воскресе!“.»

«Единство со Христом, приобретенное многими аскетическими подвигами и постоянным пребыванием в молитве, стало для святого неисчерпаемым источником радости, которая, преизливаясь из его Богопросвещенного сердца, питала благодатью Божией всех приходящих к нему людей.»

«В современных условиях продолжающегося оскудения живой, искренней и твердой веры, широкого распространения пороков и забвения норм христианской нравственности образ великого святого, подвижника и покровителя обители помогает всякому христианину, ищущему спасения и стремящемуся к достижению единства с Богом, обрести яркое свидетельство жизненности Православной веры, способной по милости Божией укрепить нас в преодолении всех искушений и напастей, встречающихся на пути нашего земного странствования.» (23)

Существует ли главное отличие святых от простых людей? Возьмусь утверждать, что это приобщенность к Святому Духу в христианстве, обладание божественным сознанием в индуизме и просветленным сознанием в буддизме. В христианстве Святой Дух исходит от Бога-Отца (Символ Веры).

«Один из великих парадоксов святости, — замечает К. Эрнст, — вытекает из ее наиболее отличительного свойства: самосокрытости. Ведь „эго“ святого уничтожено, и как тогда прикажете распознать его? Древнейшие теоретические трактаты о святости настаивают на том, что святые известны только Богу; они не в состоянии распознать друг друга и могут даже не знать о том, что являются святыми.» (24)

Истинно свят только Бог. Святость исходит от него. Он ее источник и даритель. В этом согласны все развитые религии, исповедающие Бога. Святость — милость Божья. Зло же не может быть источником святости.

Всему в мире подлежит Божья воля, а в духовной области — и предначертанность. Человек уже рождается с определенными наклонностями и способностями к духовному развитию, которые раскрываются в процессе следования Пути, указанном Богом.

Ссылки и комментарии

1. См.: www.pravoslavie.ru.

2. См.: Петраш Ю. Г. Идея святости и культ святых (Научная концепция).- http://www.proza.ru.

3. См.: Источник. — http://www.istok.ru.

4. Полонский П. Совместимы ли «религиозность» и «светскость»? — http://www.machanaim.org.

Провозглашать святость целого народа весьма рискованно. Религиозные евреи придерживаются такой самооценки и ныне. Но те, кто непосредственно знаком с израильтянами и их реальной жизнью, и кто искренен, вряд ли с ней согласятся. А критика репатриантами из СНГ («русских евреев») израильской действительности бывает очень жесткой: одна из русскоязычных газет утверждала, что «не может быть святым народ», до 1 млн. представителей которого ежемесячно посещает проституток (единственное, что здесь вызывает сомнение — приведенная цифра, так как население Израиля не превышает 7 млн. человек).

На мой взгляд, вся история человечества, как и история самого еврейского народа, подтверждает невозможность всеобщей святости. Ее идея лишь логическое продолжение тезиса о святости народа Израиля, который, в свою очередь, опирается на краеугольное основание иудаизма, утверждающее богоизбранность евреев.

Однако, в данном случае вопрос о святости особенно не прост. Дело в том, что иудаизм и христианство святость понимают по разному. Согласившись перед Богом принять Тору, еврейский народ стал святым. И достаточно. Поэтому строгая критика высокого самомнения иудеев имеет смысл фактически лишь с позиций христианства или выросших из него общественных норм.

Кстати, в XIX в. французский социолог Э. Дюркгейм пришел к выводу о том, что на ранних стадиях исторического развития индивидуальное сознание полностью поглощалось сознанием коллектива.

Академик В. П. Казначеев предложил гипотезу, согласно которой в определенной фазе эволюции человека произошел скачок, и в нескольких районах Земли одновременно голографические нейрональные объединения стали общими, едиными мозговыми организациями, а стая или род — «интеллектуальными пятнами».

Личность в таком пятне отсутствовала. Постепенно в процессе адаптации к земным условиям формировалась вербально-семантическая форма интеллекта. В существовавшем обобщенном интеллектуальном «пятне» с нарастанием процессов вербализации закладывались социально-личностные, персональные отношения, формировалась личность. (См. также: Прилуцкий Е. А. Глобальное и планетарное сознание/Введение)

Думаю, что чем древнее религия, тем более архаичные формы сознания она закрепляет. Это же можно сказать и о стадии развития сознания, на которой находится тот или иной народ в момент появления религии. Социально-исторический фактор конечно же вмешивается в имманентный процесс религиозной самореализации и, очевидно, искажает его восприятие человеком.

5. Прейгер Д., Дж. Телушкин Дж. «Восемь вопросов об иудаизме» — http://www.istok.ru.

6. Петраш Ю. Г. Идея святости и культ святых (Учение богословия). — Там же.

7. См.: Басилов В. Н. Культ святых в исламе. М.: Изд-во «Мысль», 1970.

8. Эрнст К. Суфизм. — http://www.sufism.ru.

9. См.: http://express.irkutsk.ru.

10. См.: http://www.bharata.ru.

11. См.: http://east.philosophy.pu.ru.

12. О правомерности использования понятия «спасение» применительно к буддизму автор высказал свое мнение в работе «Об идее спасения».

13. См.: Банк рефератов по философии. — http://www.filreferat.popal.ru.

14. См.: http://stud.ibi.spb.ru.

15. Базиленко И. В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX — XXвв.).

Баха-улла (Баха-Алах), несомненно, был крупной личностью, обладавшей сильной харизмой.

Но если посмотреть на мощь божественных откровений в христианстве и иудаизме, даже на откровение

Мухаммеда в исламе, то бахаизму здесь явно не хватает убедительности. Бахаизм — главным образом плод человеческого ума и стремлений, пусть и благих.

Объединительные религии достаточно искусственны. Тем не менее, они отражают чаяния части человечества, осознающей важность единства.

16. Фрэнкель С. С. Указ. соч., с. 376—378.

17. См.: Розанов В. В. Собрание сочинений. Около церковных стен/ Под. общ. ред. А. Н. Николюкина. — М.: Республика, 1995. С. 345—356. — http://rchgi.spb.ru.

18. См.: Бердяев Н. А. Философия свободы. М.: Изд-во «Правда», 1989. — http://www.nat-soul.ru.

19. Теологический словарь терминов и понятий всех верований народов мира. — http://www. rojdenierus.ru.

20. Осипов А. И. Путь разума в поисках истины. Гл. О святости в православии. — http://www. klikovo.ru.

21. Мужчина, находившийся в Минусинске в общине Виссариона, рассказывал мне, что от Виссариона пахнет розами. Он воспринимал это чуть ли не как свидетельство божественности Виссариона. Я же ему возразил, что для того чтобы человека сопровождал запах роз, достаточно нескольких капель розового масла. Виссарион, по его словам, живет на вершине горы в двухэтажном доме, в то время, как рядовые члены общины обитают на склонах горы в весьма скромных постройках. Почему на горе? По учению Виссариона человечество ожидает новый всемирный потоп, спасутся же только он и его последователи.

22. См.: http://days.pravoslavie.ru.

23. Послание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия по случаю 300-летия Саровской пустыни. 31.07.06.

24. Эрнст К. Указ. соч.

Какие они, святые?

Как бы мы ни теоретизировали, лучше всего о том, что такое святость и что значит быть святым, расскажут сами святые, их жизнь и их неповторимые личности.

Без Бога нет святости, без него не может быть и святых. Если мы зададимся вопросом — кто же первый в реальной истории человечества был отмечен Богом, кого можно назвать родоначальником святых и праведных, то первое имя, которое возникнет в нашей памяти, будет, конечно, имя патриарха Авраама. Он положил начало вере в единого и единственного Бога. Времена патриархов, по библейской традиции, относят к середине II тысячелетия до н. э. (1)

Пророк Моисей явился человеком, осуществившим почти открытые отношения с Богом.

Царь Давид, создатель иудейских псалмов (впоследствии вошедших и в христианские богослужения), воспевал Бога и озвучивал движения своего верующего сердца. Он ощущал себя слугой Господним и был одним из первых пророков.

Способность к пророчеству, несомненно, предполагает определенную степень внутренней чистоты. Древнееврейские пророки вещали от лица Господа — через них говорил Дух Божий (2). Они, пожалуй, первыми в истории показали пример жертвенности в служении Богу. Пророки обличали народ, отступивший от его «путей». За правду их побивали камнями. Такова сила людского себялюбия и любви к греху. Самой яркой, трагической и поучительной стала судьба пророка Иеремии.

Строгий монотеизм ислама определяет фактическое отрицание им возможной святости человека. И вопреки Корану мусульмане всегда верили, что известные личности обладают исключительной духовной силой и благословением. Но святые в представлениях мусульман, к примеру в Египте, не всегда добры — они могут устрашать и разрушать, если их культ не удовлетворяется надлежащим образом.

Величайшим мусульманским святым Египта остается Саид Ахмад ал-Бадави, суфий, живший в XIII в. В молодости Саид был знаменитым кулачным бойцом и наездником. Потом он взялся за изучение наук. Своими необычными духовными упражнениями он заслужил большую известность. Его культ проник в бедные слои населения. «Этот святой, — пишет Ф. М. Денни, — в известном смысле является богом среди египетских святых, а простой народ ощущает повсеместное присутствие Саида ал-Бадави, вследствие чего проявляет особую осмотрительность, упоминая его имя в разговоре.» (3)

«У самого знаменитого в Средней Азии святого Ахмада Яссави из Туркестана (города Туркестана), святость не формальность, а глубокая духовная символика.» — поясняет Е. Березиков (4), автор книги «Святые ислама». В народе он известен под именем Хазрата Султана, что в переводе значит «Султан всех святых». «Так чем же заслужил такое уважение этот живший восемь веков тому назад человек? По преданию, он был ближе всех к Богу. Дух его был свят, помыслы чисты, натура насколько бескорыстная, настолько и человеколюбивая.»

Ахмад Яссави прошел большой и трудный путь суфия. «Побыв несколько лет шейхом — предводителем суфиев в Бухаре, имея по существу неограниченную власть над своими послушниками, он вдруг объявил им, что должен удалиться, принять обет одиночества. Ему явилось видение, и Высший Дух сказал, что ему нужно уйти от мирской суеты для бескорыстного служения Богу.»

Ахмад Яссави уединился в подземелье. «Благодаря неустанным усилиям он достиг такого психологического состояния, когда равновесие между духом и плотью нарушилось, дух стал главенствовать над плотью, над разумом, стал самой сутью этого человека. Ушли куда-то мирские заботы, жизнь шейха стала безраздельным служением Богу. В исламской мифологии людей, достигших полной отрешенности от земных желаний и способных к восприятию божественной благодати, называют мухамади, то есть исполненными духом Пророка. Для них существует только жизнь духовная. Святой мухамади находится в таком благодатном состоянии, когда может заниматься только созерцанием бога.» (5)

Или другой святой — шейх Сеид Амир Куляль, который жил в городе Карши. «Это был просвещенный человек, он читал и духовную, и светскую литературу. Знал философию Платона и Аристотеля, писал суфийские трактаты. Как и все шейхи-суфии, он был ясновидящим, творил чудеса и целиком отдавался духовному общению, мирская жизнь с ее радостями не влекла его.» (6) Пример Сеида Куляли довольно типичный.

Суфии воспринимали Бога и эмоционально, поэтически. Бог для многих из них — «Возлюбленный». Суфии, как правило, писали стихи, выражая к нему свою любовь.

Тонким лирическим поэтом конца семнадцатого и начала восемнадцатого веков был Бабахарим Машраб — дервиш, принадлежащий к суфийскому ордену Накшбандия. Святой Машраб странствовал по городам Средней Азии и Индии. За еретичесике идеи он был казнен правителем Балха. Вот одна из его газелей:

«Я, рожденный для страданья,

в мира тяготах погряз,

Мучась: где конец терзанью, —

к брани прибегал не раз.

Вот он — полный лицемерья мир,

душе и телу враг!..

О подвижник! Все на месте:

мне — вино, тебе — намаз.

Магом был с отравой смешан

тот напиток, данный мне,

Как Мансур, я был повешен,

не ужившийся у вас.

Слава о моем безумстве

прогремела по земле,

Что отверг я оба мира

за один свиданья час.» (7)

В его лирике любовь к женщине все время соседствует с религиозными чувствами: «Ты — Иса, живой родник, мне же смерть несла не ты ли?» (8) Мир чужд ему, но человеческое сердце жаждет земного счастья, а Бог все время напоминает о себе. Узбекский театр «Ильхом» в аннотации на спектакль о Машрабе отозвался о нем весьма метко: «В этом странствующем человеке все — от земной любви и от Бога. Две яркие и емкие крайности, два полюса. Плоть, кровь, прах и святой дух. И ничего серединного, обыденного, житейского.» (9)

А теперь перенесемся в Индию.

Всем, кто хоть немного знаком с ее культурой, знакомы имена Шанкары, Чайтаньи, Рамакришны, Шри Ауробиндо, Раджниша (Ошо), Сатья Саи Баба (10). Это только наиболее известные святые. На самом деле святых в Индии намного больше — их никто не считал. Мне бы хотелось рассказать об одной из ярчайших личностей первой половины XX столетия — Шри Ауробиндо.

Он относится к новой популяции святых в Индии (немногочисленной, правда): широко образованных, интересно мысливших, обладавших литературными способностями. Зародившуюся традицию продолжил Раджниш (Ошо).

Шри Ауробиндо (сам он святым себя не считал) получил образование в Оксфорде и владел тремя европейскими языками. Начав одним из первых революционную борьбу за освобождение Индии, он затем отошел от активной политической деятельности, вызвав неудовольствие многих индийцев и чуть ли не обвинения в измене. Шри Ауробиндо посвятил себя йоге. Йога должна была не только помочь в освобождении Индии (йога работает с сознанием, а сознание — сила), но и явиться средством преобразования человечества, без которого устано-вление божьего царства на Земле, как он был убежден, невозможно (о чем свидетельствует, по его мысли, вся наша история).

Обращаясь к ученикам, Шри Ауробиндо говорил:

«Чего Бог хочет в человеке — это воплотить Себя здесь на земле.., осуществить Бога в живой жизни, когда каждый отдельный человек становится богочеловеком, а их общество в целом — царством божьим на земле… Мы должны… напитать ум духовным восторгом и осветить его духовным светом, но затем мы должны подняться выше — на сверх-разумный уровень… Сверх-разумное необходимо для преобразования земной жизни и человеческого существа…» (11)

Эволюционное будущее человека для Шри Ауробиндо — это жизнь в сверх-разумном знании (она же — «гностическое существование»), которая «может быть характеризована как божественная жизнь, ибо это жизнь во Всевышнем, жизнь начал спиритуального божественногот света, силы и радости, проявленных в материальной натуре.»

И еще: «Это будет самосотворением, бесконечно выявляющим Бесконечное в форму бытия. Восторг Духа будет всегда нов, формы красоты, которые он принимает — бесчисленны, его божественность — всегда молода и неисчерпаема. Гностическое проявление жизни будет плодотворным, счастливым и постоянным чудом.» (12)

Так в чем же суть учения Шри Ауробиндо о сверх-разуме?

Средством дальнейшей эволюции земной цивилизации Шри Ауробиндо видел космический, божественный разум. В Ведах им было найдено упоминание о новой, еще не проявлявшей себя на Земле духовной космической силе (13), названной им «Супраменталом». Он был убежден в том, что человеческий ум, зажатый логико-понятийным мышлением, препятствует (впрочем, как и все современное человеческое сознание) развитию на Земле высших форм космического разума и сознания, а следовательно, — и преображению человека и его земного существования.

Следуя индийской религиозно-философской и духовной традиции, он считал, что творящим, организующим началом мироздания является Дух. По Шри Ауробиндо существуют космические (внеземные) уровни разума, среди них — Надразум и Сверхразум. Сверхразум воплощает собой единство (14).

«Человек должен научиться жить в вечности.» Шри Ауробиндо верил в безграничные возможности человека, если тот направляется Всевышним и приобщен к его силе, свету, знанию.

Ему недостаточно было помочь индийцам, — он хотел помочь всем. Однако его интересовала не теория, а реальность. Самого себя он сделал, если можно так выразиться, площадкой для экспериментов.

После многолетних напряженных усилий в йоге в его теле произошли изменения, обычному человеку несвойственные. Про себя он говорил, что достиг уровня над-разума и только входит в супраментал. Свое сознание и тело он предоставил высшей духовной силе, которая (по замыслу Ауробиндо) должна была спуститься через него в земной план и утвердиться там. Тому же пути до конца была верна и его соратница, женщина, удивлявшая своим умом, разносторонними способностями и духовностью. Ее просто звали Мать (Мирра Альфассо).

Объединяющие религиозные подходы и концепции развивали индуистские святые Шри Рамакришна и Вивекананда, Ошо, а из современных святых — Баба Вирса Сингх.

Единение религий, создание единой религии человечества — вещи запредельно сложные и пока человеку не подвластные, даже святому. На практике это всегда приводит к преобладанию принципов какого-нибудь из существующих культов.

Рамакришна убеждал всех в том, что «когда у человека есть истинная преданность и любовь, он может достигнуть Бога путём любой из отдельных религий или сект… Если есть какая-нибудь неправильность в избранном пути, она исправится с течением времени. Человек, который хочет видеть Джаганнатх („Господа вселенной“ — Е. П.), может идти к югу, вместо того чтобы идти к северу, но рано или поздно кто-нибудь направит его на настоящий путь, и, в конце концов, он непременно увидит Джаганнатх. Единственное, что необходимо для достижения, это полная преданность Богу всем сердцем и всей душой.» (15)

Баба Вирса Сингх живет неподалеку от Дели в месте, которое зовется «Гобинд Садан» (Дом Бога). Своими учителями Баба Вирса Сингх считает Иисуса Христа и Гуру Гобинд Сингха (десятого и последнего воплощенного сикхского Гуру, создавшего Священное писание «Джап Сахиб»). Анонимный автор статьи о святом, побывавший в общине Гобинд Садана, вспоминает: " Прежде всего мы шли в Джизас Плейс (Место Иисуса), этот воистину райский уголок, с любовью созданный руками и молитвами людей согласно указаниям Махараджи, которые он получал в состоянии медитации.

В 1984 году именно на этом месте у Махараджи было видение Иисуса Христа с простёртыми руками, улыбкой на лице, словами любви и благословения всем людям. Вскоре после явления Христа на этом месте забил источник, который вот уже много лет питает земли Гобинд Садана и исцеляет тела людей. Воздвигнутая статуя Иисуса с любовью украшается цветами, а в холодную погоду на статую Христа надевают одежду и шапку. Это то место, где даже на душе человека без веры становится светлее, чище и лучше.» (16)

Подробно рассказывать о Будде вряд ли нужно. Во всяком случае, если читатель хоть немного знаком с буддизмом, он наверняка сведущ о жизни Гаутамы Сиддхартхи и его идеях. Будда оставил о себе память как человек запредельно остро сопереживавший боли людей и страстно желавший сделать их счастливыми. Для этого он не пожалел ни себя, ни свою семью (17). Будда нашел очень своеобразный путь избавления от страданий. И за ним идут миллионы. Будды как человеческий тип не могут существовать спокойно, если мир несовершенен, и в нем есть несчастные. Возможно, это отличительная черта их свя-тости. Святости, которая не сознает Бога, но фактически живет им.

В Тибете святого Падмасамбхаву (на санскрите его имя означает «Возникший из лотоса») почитают как второго Будду. В VIII веке н. э. он проповедывал буддизм в Гималаях. Ему принадлежит книга «Учения дакини», записанная его духовной супругой Йеше Цогьял. Текст «содержит редчайшие учения о том, как в любое мгновение обрести неподдельное естественное освобождение.» (18)

А каковы буддистские святые ныне? Далай-лама XIV современен. В 2005 году состоялась интересная беседа Его Святейшества c российскими журналистами:

«Вы — настолько неформальный человек, что давали интервью «Плэйбою», снимались в рекламе. До какой степени открытости вы готовы дойти..? Есть ли пределы, которые вы не переступите..? …у меня никогда не возникало желания выпить вина или выкурить сигарету, но даже если бы я захотел это сделать, я бы не смог…

Ваше Святейшество, как вы себя чувствуете в роли живого Будды? Не хотелось ли Вам когда-нибудь побыть простым человеком? Я всегда говорю о себе, я — простой буддийский монах. И, по-моему, тибетцы знают, что здесь не все так просто. Они называют меня «Всеведущим», но при этом у них есть от меня секреты… Они признают человека перевоплощенцем, но в то же время назначают ему хороших учителей. Мой учитель считал меня перевоплощением Далай-ламы, но при этом всегда держал при себе кнут для непослушного ученика… Далай-лама — святой, значит, кнут нужен соответствующий. Священного желтого цвета. Порой я думаю, что это имя «Далай-лама» дает мне прекрасную возможность служить большому количеству людей, и в этом — источник радости.» (19)

Христианство славно прежде всего своим сонмом святых. Католической святости мы уже касались, теоретически, так сказать. Но конкретные люди интереснее, особенно наши современники.

Замечателен итальянский святой Падре Пио из Пьетрельчины. В Италии он объявлен небесным покровителем всех волонтеров, занятых в социальной сфере. «Любовь к ближнему и христианская солидарность должны вдохновляться примером знаменитого монаха-капуцина» — отметил глава итальянского епископата кардинал Камилло Руини (20).

Папа Иоанн Павел II причислил Падре Пио к лику святых в 2002 г. Но до этого его долго клеймили позором и называли чуть ли не сумасшедшим. Только после смерти он был реабилитирован Ватиканом. Много лет Падре Пио носил на себе стигматы Христа, теряя до 80-ти граммов крови в сутки и постоянно меняя бинты. А недавно статуя падре, стоящая в сицилийском городе Мессина, начала источать слезы. «Падре Пио де Пьетрелчине — одна из самых почитаемых в стране религиозных персон. Он считается первым священником за многие столетия, который продемонстрировал стигматы — раны на ладонях и ступнях, от которых страдал Христос на кресте.» — сообщал сайт «Мир религий» (21).

О Матери Терезе знает весь мир. Ее жизнь — действительно подвиг ради людей, непрерывный, движимый любовью невероятной силы. Если Падре Пио уже канонизирован Ватиканом, то канонизация Матери Терезы и Иоанна Павла II — вопрос времени.

Бросим взгляд назад, в средневековье. Противоречивой предстает фигура известнейшего католического святого Франциска Ассизского. Но об этом позже.

Биографы святого рассказывают, что после своего преображения обеспеченному дому родителей он предпочел бедность и нищету. Он заботился о прокаженных, построил с друзьями храм. А незадолго до смерти у него появились стигматы. Самое главное, что в него поверили люди и пошли за ним.

Созданный им орден францисканцев существует и поныне, оставаясь школой воспитания монахов, любого, кто вдохновлен любовью к Богу. Духовное письменное наследие Франциска притягательно и сегодня.

Он учил добродетелям, которым сам был верен:

«Святая Мудрость прогоняет сатану и все козни его. Святая чистая Простота прогоняет всю мудрость этого мира и мудрость плотскую. Святая Бедность прогоняет алчность, и скупость, и мирские заботы. Святая Смиренность прогоняет гордость всех людей мира сего и все мирское. Святая Любовь прогоняет все диавольские и плотские искушения и все страхи плоти. Святая Покорность прогоняет все телесные и плотские желания, и умерщвляет тело в покорность духу и в покорность брату своему, и покоряет и подчиняет человека всем людям, сколько их в мире, и не одним только людям, но и всем живым тварям, чтобы могли получить от него, чего бы ни захотели, сколько будет им дано свыше от Господа.» (22)

На одном из скульптурных изображений святого ясно различимы голуби — сидящие на плече у Франциска, а рядом другие — подлетающие к нему. Франциск по особому чувствовал природу и не случайно он написал удивительный «Гимн брату Солнцу»:

«Всевышний, всемогущий, благой Господь, твои суть хвалы, слава, честь и всякое благословение Тебе единому, Всевышний, подобают, и никакой человек не достоин тебя назвать. Восхваляем Ты, мой Господи, со всем Твоим творением, начиная с господина брата солнца, который есть день и которым Ты освещаешь нас.

И сам он прекрасен и, излучая яркий свет, несет знак от Тебя, Всевышний.

Восхваляем Ты, мой Господи, и за сестру луну и звезды, которые на небе Ты сотворил яркими, драгоценными и прекрасными…»

У Франциска Всевышний восхваляем и за братьев ветра и огня, и за сестер воду, землю и смерть (23).

Вам случалось когда-нибудь чувствовать родство с природой? Палящее солнце уже не жжет, а улыбается вам и любит вас. А вы его. И в груди у вас — такое же солнце. Какой восторг бытия вы испытываете тогда!… И эти деревья, и пролетевшая птица.

Об одном отшельнике написали, что он почти всю жизнь провел на острове, разговаривая с Богом, морем и звездами. Наверное, это прекрасно.

Природа отзывается на порыв души. К Серафиму Саровскому, когда он жил в лесу, приходил медведь, и святой кормил его с рук. Событие получило отражение в иконе. Очевидно, что и животные чувствуют Божью благодать в человеке.

Исторически нить русской святости тянется от Антония Печерского, святых князей Бориса и Глеба до Иоанна Кронштадтского.

В российском православии сегодня мы наблюдаем продолжение традиции — прославлять духовно отличившихся воинов. Рядовой Евгений Родионов в Чечне попал в плен. Несмотря на угрозу расправы он отказался принять ислам и изменить вере в Христа. Боевики зверски убили его. Обычный деревенский мальчишка показал удивительную духовную силу. Православная церковь признала его святым.

И еще о святых мирянах: если раньше их было немало, то сегодня, живя в городе, можно ли стать святым, не знаю (24).

Жизнь христианских святых получила отражение в «Житиях святых». В иудаизме житиями можно признать книги пророков.

А есть ли у святых недостатки, чисто человеческие? Человеку всегда нужны мифы, легенды. Для нас идеален Бог, и почти идеальны святые. Святой идеален для верующих той религии, которую он представляет, и часто полон недостатков для противников его религии. Между тем, есть и некие критерии, по которым можно судить, более или менее объективно, о «качестве» святости.

Можно ли считать неприемлемым далеко не ангельское поведение Франциска в юности? И любовные стихи многих суфиев были обращены прежде всего к женщине и земным радостям (25). Полноте, усомнится кто-то, да возможна ли подлинная святость при столь бурных страстях?

В дальнейшем мы поговорим о несовершенствах другого плана — о минусах и изъянах того или иного духовного пути, а заодно попробуем ответить и на эти вопросы.

Каждый святой уникален. Объединяет ли что-нибудь столь разных людей: Давида, Франциска, суфиев, риши? Они близки прежде всего своими восторженными чувствами к Богу. Однако кроме чувств есть и выработанные практикой методы духовного развития.

Ссылки и комментарии

1. Мы как-то забываем, что приблизительно в это же время в языческом Египте появился еще один необычный человек — фараон Эхнатон (1419–1400 до н. э.), который «знаменит тем, что за свою недолгую жизнь осуществил религиозную реформу, подойдя к утверждению единобожия.»

Эхнатона увлек культ лучезарного бога Атона. Себя он назвал «слугой Атону». Выступая в качестве его верховного жреца, он «слагал многочисленные гимны в честь этого божества и прововедовал свое учение среди последователей.»

«Религия Атона означала поклонение свету… Атона не изображали, но представляли в виде диска или шара, испускающего лучи, каждый из которых заканчивался дарующей жизнь рукой.» Однако «Эхнатон был свергнут и, по-видимому, ослеплен.» — Энциклопедия Кругосвет. — http://www.krugosvet.ru.

Было и другое место на земле, достаточно далекое от Ближнего Востока, на Индостанском полуострове, где стремление к Богу сопровождалось сильнейшими духовными озарениями. Я говорю о древних риши, жрецах. Они тоже были язычниками. Создание ими «Вед», глубоко проникнутых религиозных гимнов, началось около 1200 г. до н. э. Риши еще не открылся Бог-Создатель. Но они уже предчувствовали его.

2. Принято считать, что существует несколько способов сверхчувственного получения информации: ясновидение, яснослышание и ясноощущение. Моя знакомая, обладающая такой способностью (той, что указана последней), говорила мне, что она не видит образы и не слышит голосов — она чувствует, ощущает, причем так ясно и остро, что ощущаемое для нее реальность. У ясновидящих возникают трехмерные и двухмерные картины происходящего (нередко открывается экран), хотя и без указания времени события. Яснослышащим говорят некие духи. Но вот Ванга, похоже, обладала и ясновидением, и яснослышанием. Важнейшее же заключается в ответе на вопрос — каков источник? Или это Бог, или — нечто иное.

На подобных феноменах легко спекулировать. Очень популярны разные сомнительные методы «развития сознания», например, «ченнелинг», который якобы обеспечивает «контакт со Старшими

Братьями человечества». Чего больше в литературе ньюэйджерского движения — безудержной фантазии или далеко идущего коммерческого рассчета, сказать трудно. Предлагаю вам прочитать отрывки из статьи «Немного истории» в книжке, выпущенной издательством «София» в 1997 году:

«Хотя «ченнелинг» — слово относительно новое, как явление, ченнелинг существует в человеческой духовной культуре очень давно. Он был широко распространен во всех языческих и шаманистских религиях мира — от Америки и Австралии до Греции и Африки. Шаманы, отправлявшиеся в мир духов, и жрецы, вызывавшие богов, задавали своим собеседникам самые разные вопросы и получали ответы, которые потом облекали в словесную форму для соплеменников-мирян. Это и есть ченнелинг.

Посредством ченнелинга были получены такие священные книги, как Веды и Коран.»

По поводу христианства автор пишет следующее:

«Христианство запрещает ченнелинг как греховное занятие. Всех Наставников, передающих послания «каналам», христиане автоматически причисляют к бесам. Тем не менее если не торопиться навешивать ярлыки, то окажется, что способ, которым были явлены людям книги Библии, вполне можно отнести к ченнелингу…

Моисей был особенно сильным и чистым «каналом»… Из апостолов Нового Завета как «канал» выделялся Иоанн Богослов… Тем не менее христианские церкви… после времен апостолов ченнелинг не поощряли.»

«В последние годы ченнелинг на Западе стал одним из инструментов „личного роста“ — наряду с медитациями, шаманскими техниками, работой с кристаллами и т. д. Он доступен всем искренне желающим.»

«В Советском Союзе самым знаменитым «каналом» был Даниил Андреев, автор книги «Роза Мира»… После Даниила Андреева в СССР, а затем постсоветских государствах появилось много сильных «каналов» — у нас они известны как «контактеры». Поскольку в наших странах традиционно сильны позиции

Православной Церкви, а из учений «Новой Эры» — теософия и Агни Йога, здесь чаще всего происходят контакты с Иисусом, Богоматерью, православными святыми и Махатмами Шамбалы.» (Ченнелинг. Послания Старших Братьев человечества/Пер. с англ. А. Костенко, С. Симакова. — С.204—214)

При чтении нетрудно заметить, что в статье перемешаны явления, имеющие место быть в истории, а также достоверные факты литературной деятельности некоторых лиц (автор указывает книги

Э. Сведенборга, Л. Х. Доулинга, Е. П. Блаватской и др., и тут же рядом у него фигурируют воспоминания мифического Учителя Джуал Кхула) с непроверяемыми и до сих пор никак не подтверждаемыми событиями, описываемыми этими лицами. Подобные события, чисто субъективные, должны быть методологически обозначены, выделены в особую категорию.

Догадливый читатель, конечно, сразу отзовется колкой репликой — А ведь вы в своем очерке тоже ставите рядом вещи известные и то, что, как вы утверждаете, проверить нельзя. Могу сказать, что существование «Наставников» никто, кроме узкого круга заинтересованных «каналов», не подтверждает.

Правда, отдельные «Наставники» фигурируют в мифах и легендах. В махатм верят индийцы. Но в народных и религиозных поверьях они представлены по другому. В то же время разнообразный опыт святости закреплен сотнями и тысячами подвижников, проявивших себя в мировых религиях и связанных с ними духовных практиках.

Ну, а что касается церкви, то ее правота в том, что при инициативе установления контакта «снизу» и при отсутствии духовной дисциплины и веками спасающей веры, ченнелинг, в лучшем случае, опасная игра неизвестно с кем.

3. Денни Ф. М. Ислам и мусульманская община. — Религиозные традиции мира. Т.2. — С. 76—78.

4. Березиков — человек необычной судьбы. От своей бабки, известной бурятской шаманки, унаследовал способности к ясновидению. Беспризорным мальчишкой попал в Ташкент и остался в Средней Азии. По номенклатурной лестнице поднялся до поста секретаря обкома КПСС. Член Союза писателей Узбекистана, неплохой знаток Востока. Помимо занятий литературной деятельностью рисует — на своих картинах изображает духов. Избран Верховным Астралом магического треугольника: Памира, Тянь-Шаня и Гималаев (кажется, звучит так). Я присутствовал на одной из его лекций. Могу согласиться с тем, что некоторые православные епархии считают его группу сектой. Существуют последователи Березикова, называющие его святым.

5. Березиков Е. Е. Святые ислама. — Библиотека Лотоса. — http://ariom.ru.

6. Там же.

7. Симург. — Библиотека классической тюркской поэзии. Пер. В. Державина. — http://www.simurg.ru.

8. См.: «Мусаддас». Пер. С. Иванова. — Там же.

9. «Бдения по святому Каландару, Поэту, Гению…» — http://culture.uzsci.net.

10. Отношение к Саи Баба очень разнится — немало людей считают его шарлатаном.

11. Интегральная йога Шри Ауробиндо. М.: Никос, 1992. — С. 17—18.

13. Не исключено, что среди прочего это был и «Гимн неизвестному Богу»:

«Он возник (сначала) как золотой зародыш.

Родившись, он стал единственным господином

творения.

Он поддерживал землю и это небо.»

(Ригведа. Избранные гимны. —
М.: Наука, 1972. — С.261)

12. Интегральная йога Шри Ауробиндо. — С.377—378.

14. См. также: Прилуцкий Е. А. Глобальное и планетарное сознание.

15. Провозвестие Рамакришны. Гл. I. Шри Рамакришна в храме Дакшинешвары. — http://www. orlov-yoga.com.

16. Дом Бога на Земле. — Этико-философский журнал «Грани эпохи». 2002, N9. — http://grani. agni-age.net.

17. Недавно супруга поставила неожиданный вопрос о Будде:

— Ты говоришь Будда страдал от зла и жалел людей… Он же сам сделал зло, когда бросил жену и маленького ребенка.

Женский взгляд расценил его поступок по другому. Можно найти разные объяснения и оправдания решению Гаутамы, используя, в том числе, и буддистское учение, но проблемы они не снимут.

Разве что сама Любовь, и вырастающие из нее понимание и прощение.

А мать Иисуса пошла по духовному пути сына.

18. См.: http://humanities.edu.ru.

19. Жиронкина Ю., www.savetibet.ru — Сохраним Тибет! Дхарамсала, Индия, 2005. — Иркутский региональный портал Бабр.ru.

20. Францисканские новости и события. — www.francis.ru.

21. См.: http://www.religio.ru.

22. Святой Франциск Ассизский. — http://s-francesco.narod.ru.

23. Там же.

24. Трудно, очень трудно в современном мире соблюдать заповеди Христа, когда все вокруг заставляет тебя быть другим — бороться за выживание, демонстрировать свой эгоизм. Ежечасно, ежеминутно мы погружаемся в мутную среду отрицательных эмоций и влечений. Реклама чаще всего призывает каждого, по сути, согрешить (в христианском понимании). Город навязывает свой образ жизни и поведения, свои ложные ценности. Новинка, скидка, цена, проценты, прибыль… — вот они слова-заклинания, завораживающие современного человека-зомби. Каждый из нас теперь представляет интерес постольку, поскольку способен принести доход.

Да простят меня женщины, но они стали частью современного языческого культа вещей. Женское лицо и тело сегодня если и не предмет поклонения, то, во всяком случае, — средство навязчивой рекламы. Допускаю, что женщинам это даже льстит. Но вот общество, незаметно для себя, в том числе и таким образом, теряет духовные ориентиры.

И, конечно, почти в каждом городе можно наткнуться на стены и заборы, расписанные сатанистами. Это тоже своеобразная реклама.

25. По поводу плотских влечений в суфийской поэзии существует и другое мнение: «Известные историки и культурологи Юлия и Юрий Мизун доказали, что в европейской традиции возобладало неверное понимание текстов Омара Хайяма, основанное на поверхностной трактовке слова «вино» и непонимании архисложной символики образов таджикской и персидской поэзии…

«Вино» в мистической поэзии Хайяма означает и истинные ценности бытия, и поток живых страстей, и течение времени, замертво валящего абсолютно всех. Наконец, вино — это человеческая кровь, а наполнившаяся чаша означает завершение отмеренной человеку жизни.» Щербаков А. Омар Хайям вино не воспевал.- MagaZine,22 марта 2007 года, N 654 (www.pravda.ru).

Средства изменения человеческой природы

Святость ниспосылается Богом. Но человек со своей стороны должен делать все, чтобы ей соответствовать. Есть конкретные способы, методы, средства, правильное применение которых приносит свои плоды. Я перечислю главные из средств, которые способны преобразить, и, как показывает опыт, действительно преображают человека:

— Мудрость и знание. Изменение мышления.

— Очищение. Посты. Отвержение секса, гнева и пр.

— Психотехника. Медитация. Транс.

— Молитва.

Вопрос о том, насколько они приемлемы, мы рассмотрим по ходу изложения проблемы, в том числе, в последующих разделах.

Итак, о мудрости. Что мы знаем о ней? Обратимся к словарю Даля. В нем мы читаем: «Всякая мудрость от Бога». Высшая мудрость согласует плотскую жизнь человека с бытием духовным. Мудрый же означает «основанный на добре и истине; праведный, соединяющий в себе любовь и правду; в высшей степени разумный и благонамеренный.» (1) Мудрецы, обладатели мудрости, — заметные лица в иудаизме (царь Соломон) и исламе. Легендарный китайский мудрец Лао-Цзы создал даосское учение. Индийские Веды говорят о мудрецах, познававших Творение. В Древней Греции образцом мудрости считался философ.

Мудрец и святой, как правило, — разные типы продвинутой личности. Первый реализует себя опосредованно, через знания, второй состоит в прямом отношении с Богом. Хотя, в ряде случаев, такое разделение весьма условно.

Древние мудрецы владели эзотерическим, тайным знанием. Это знание духовное, а не то, которое выработал человек в процессе своей жизнедеятельности. В индуизме различаются два вида знания: «шрути» и «смрити», т. е. знание, полученное путем откровения, и знания интеллектуальные. Мудрости духовной присуща иная логика мысли, но что еще важнее — иная система ценностей. Поэтому апостол Павел утверждал: «Мудрость мира сего есть безумие перед Господом.» (I Кор 3:18—19)

Святой И. Брянчанинов писал об уме, очищенном Чашею Христовою, который «соделывается зрителем духовных видений: он начинает видеть всеобъемлющий, невидимый для плотских умов Промысл Божий» (2). С умом плотским святость невозможна. Но как от него избавиться? Нужно отойти от правил житейского мышления, даже законов формальной логики (что кажется невероятным).

Касаясь взаимоотношений классической западной и парадоксальной логик, Э. Фромм предпосылает цитату из Аристотеля: «… невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении.., — это, конечно, самое достоверное из всех начал…» (Аристотель, Соч. Т. 1. С.125).

«Эта аксиома аристотелевой логики настолько глубоко проникла в наш образ мыслей, что она воспринимается как совершенно «естественная» и очевидная, в то время как утверждение о том, что Х равно и А, и не-А, представляется бессмысленным…

Аристотелевой логике противоположна так называемая парадоксальная логика; в ней считается, что А и не-А не исключают друг друга как предикаты данного Х. Парадоксальная логика преобладала в китайском и индийском мышлении, в философии Гераклита, а потом, под именем диалектики, стала философией Гегеля и Маркса. Основной принцип парадоксальной логики ясно выражен у Лао-цзы: «Великая прямота кажется непрямотой» (Книга XIV) и у Чжуан-цзы: «Я — это также и не-Я, не-Я — это также Я». Эти формулировки парадоксальной логики положительны: это так и не так. Другая формулировка отрицательная — это ни так, ни не так. Формулировки первого типа мы находим в даосизме, у Гераклита и позднее в гегелевской диалектике: формулировки второго типа широко распространены в индийской философии.»

В подтверждение слов Фромма обратимся к одному из главных текстов буддизма — Ваджрачхедике-сутре или Сутре о Совершенной Мудрости (сутра представляет собой беседу Будды с известнымбуддийским подвижником Субхути; особенность манеры диалога в том, что часто Субхути говорит Будде о его же учении от третьего лица — Е. П.): «Ибо неверно, Бхагават, что это есть существование, и неверно, что это есть не-существование. Тем самым оно названо „существованием самости“… Так же Татхагата проповедовал об этой вселенной, о ней же Татхагата проповедовал как о не-вселенной. Тем самым она названа „вселенной“.» (Бхагават, Татхагата — Титулы Будды Шакьямуни- Е. П.)

«Те же, Бхагават, существа будущего последнего времени, последней эпохи, последних 500 лет, когда будет происходить убыль Благого Учения, это Благовестие те запомнят, сохранят, постигнут, сообщат и подробно разъяснят другим, вот они-то и будут охвачены чрезвычайным восхищением. Но опять-таки, Бхагават, у них не будет понятий «независимая самость», «существо», «живая душа», «отдельная личность». У них вообще не будет никакого понятия или не-понятия. Почему-же? Бхагават, то, что есть понятие и что суть понятий «существо», «живая душа», «отдельная личность», то не суть понятий. Почему-же?

Ибо будды-бхагаваты избавились от всех понятий» (3).

Или, к примеру, в китайском чань-буддизме практикуются логические головоломки, имеющие целью фактически преодоление формальной логики.

Фромм пишет: «Брахманистские мыслители пришли к выводу, что воспринимаемые нами противоположности отражают не природу вещей, а природу воспринимающего разума. Чтобы постичь истинную действительность, наша мысль должна выйти за пределы самой себя…

Учители парадоксальной логики утверждают, что человек может воспринимать действительность лишь в противоречиях и никогда не может постичь мыслью наивысшую реальность и единство, Самое Сущность. Это приводит к тому, что человек не стремится как к конечной цели найти ответ в мысли.

Мысль способна познать лишь то, что она не может найти окончательного ответа. Мир мысли остается в тисках парадокса. Единственный способ познать мир до конца — не в мысли, а в действии, в переживании единства.» (4)

В христианстве парадоксальная логика долго считалась логикой сатанизма, которая только удаляет от Бога. Промысел Божий становится виден уму, руководимому душой и Духом Святым.

Индуистам и буддистам причина всех жизненных зол, несовершенства видится в человеческом незнании, неведении (санскр. авидья). Путь к святости начинается с преодоления неведения. Существует и специальная йога знания и мудрости — джнана-йога.

Философия буддизма всегда основывалась на логических рассуждениях, которые признаются буддистами достаточными для доказательства правоты своего вероучения (наряду с определенным и весьма специфическим духовным и жизненным опытом человека Гаутамы Сиддхартхи). Логика и анализ остаются необходимыми инструментами познания духовности во всех религиях.

И гностицизм произошел «от человеческого желания познать Бога, его секреты и тайны творения.» (5) Западный оккультизм в последние века пытался использовать рациональные методы познания сверхестественного, открыть управляющие им законы и применить их, если можно так выразиться, на практике. Современная каббала тоже претендует на звание науки.

Сразу должен отметить, есть традиционное понимание каббалы и есть европейская ее интерпретация (6). В Санкт-Петербурге даже существует центр Международной академии каббалы. Профессор М. Лайтман, ее руководитель, объясняет:

«Что такое наука Каббала? Наука Каббала — это методика раскрытия единой управляющей всем мирозданием Высшей силы каждому из находящихся в этом мире. Что изучает наука Каббала? Наука Каббала изучает источник, процесс развития и устройство мироздания, его причинно-следственную основу, цель, место человека в нем и практическое применение этих знаний к решению вопроса о задаче человека в мире.»

«На чем построена методика? В процессе изучения устройства Высших миров (по классическим каббалистическим источникам: „Книга Создания“, „Книга Зоар“, сочинения Ари, сочинения Бааль Сулама, сочинения Рабаша — Е. П.), ученик постепенно начинает ощущать их структуру и форму, характер и свойства. Это подобно овладению любым практическим навыком в нашем мире, когда привычка, тренировка рождает в человеке возможность ощущать доселе неощущаемое, ускользающее, сама создает в изучающем предпосылки для ощущения … более тонкого слоя мироздания, находящегося вне, вокруг нашего… мира.» (7)

О реальных достижениях современной каббалы в духовной области судить трудно (8).

Есть одна закономерность, может быть не очень явная, но ее можно заметить. Характер ума зависит от его направленности. Когда он устремлен к высокому, к Богу, тогда он чист, и мысли человека возвышенны. Если все помыслы об одном — о земном, суетливом, ложном, тем более грешном и преступном, то и ум соответственно такой же.

Теперь о человеческом теле. Для христиан оно греховно. Остальные так не думают. Но вот что интересно — когда речь заходит о действительном духовном совершенствовании, в религиях и духовных практиках обнаруживается единый подход — телесные влечения любыми способами сводятся к минимуму. Тело ограничивает духовное движение и препятствует восхождению к Богу, тянет как камень вниз.

С состоянием тела связаны чувства и эмоции. Даже обычный режим питания отягощает дух. Первое, что всегда делают — снижают ежедневное потребление. Самой распространенной формой ограничений в пище является пост. Православные постятся довольно разнообразно. В сорокодневный Великий пост перед Пасхой Христовой запрещено употреблять мясные, рыбные и молочные продукты, а также яйца, т. е. продукты животного происхождения. Вовремя мусульманского поста нельзя ничего есть и пить с восхода солнца и до заката. В иудаизме нет длительного поста, только в Йом Кипур (Судный День или день прощения грехов) требуется строгое голодание.

Эти посты рассчитаны на каждого верующего. Но те, кто хотел стяжать высший духовный дар, шли на большее. Сергий Радонежский ел только заплесневелый хлеб. Серафим Саровский немало дней питался исключительно травами. Будда, когда он скитался в джунглях, употреблял то, что давал лес.

Такие испытания может выдержать только сильный организм. Например, Иоанн Златоуст, здоровье которого было слабым, серьезно подорвал его после нескольких лет отшельничества. Длительное голодание без духовно-энергетической подпитки организма может привести к истощению нервной системы и возникновению галлюцинаций.

Давно замечено, что употребление мяса, особенно обильное, усиливает агрессивность, гневливость, вспыльчивость (помимо непосредственных проявлений темперамента и характера). Поэтому вегетарианство — не только нравственная позиция. В индуизме даже разработана система, подразделяющая пищу на три категории: тамасическую, раджасическую и саттвическую. Желающие развиваться духовно должны употреблять только саттвические продукты: овощи, фрукты, зелень, молоко. Мясо, рыба, острые специи, относящиеся к тамасической и раджасической пище, в этом смысле крайне вредны. А если уж использовать понятие энергии, то можно утверждать. что мясо и иже с ним стимулируют выработку организмом более грубых энергий (хотя врачи вряд ли с этим согласятся). Разумеется, о потреблении спиртного и курении вопрос даже не стоит.

На высших стадиях духовного развития уже можно почти не употреблять природные продукты, т. е. человек имеет возможность жить, исключительно «питаясь Святым Духом». Проблема. которая возникает здесь — необходимость пополнять организм веществом. Шри Ауробиндо рассказывал, что после двадцати трех дней голодания он чувствовал себя прекрасно (естественно, что у него произошли изменения в энергетической системе организма в результате значительных духовных подвижек). Но тело стало усыхать, и именно это обстоятельство заставило его вернуться к обычному питанию йогов.

Следующая проблема для всякого адепта духовности — половые отношения. Многие считают, что с природой бороться бесполезно. Она нас такими создала, и ей надо подчиниться. Тем более, если в той или иной религии убеждены, что половая жизнь дана человеку Богом как часть его творения. Но ведь мы говорим о святости.

Иудаизм настаивает на том, что «брак — это не только посвящение женщины мужчине, это освящение обоих. Супружество — это путь к святости, указанный Всевышним. Один из известных хасидских равинов 19 века Цадок га-когэн из Люблина в книге Исраэль кдошим обосновывает различие в восприятии святости в иудаизме и в разных религиях. Смысл святости в иудаизме состоит в том, чтобы ею были проникнуты все земные дела, чтобы все они совершались во имя Всевышнего. У других народов служение Б-гу ограничивалось и ограничивается жертвоприношениями, молитвами и другими духовными актами, не распространяясь на повседневные дела. У евреев оно охватывает все сферы жизни — от завязывания шнурков до еды, питья и супружеских отношений. Причем отношения между мужчиной и женщиной, неотъемлемым компонентом которых являются отношения половые, считались и считаются во многих религиях не только чем-то, не имеющим ничего общего со святостью, но сферой, где она непременно нарушается.

Иного взгляда придерживается иудаизм. Половой инстинкт, как и все остальные, заложен в человеке Творцом и, как все остальные, может быть употреблен и во зло и к добру. Это одна из самых сильных страстей, и поэтому последствия в том случае, когда человек оказывается в плену у нее, бывают губительными, но если он пользуется дарами Б-га — а это, конечно, один из Его даров — так, как предписано законами Торы, то получение удовольствия от них становится выполнением воли Всевышнего, а, стало быть, служением Ему и путем к святости.» (9)

Прейгер и Телушкин в книге «Восемь вопросов об иудаизме» пишут: «В Десяти Заповедях категорически запрещается прелюбодеяние, то есть супружеская неверность. Но и в супружестве законы иудаизма не позволяют еврею предаваться сексуальным развлечениям в любое время, когда у него возникает желание. Две тысячи лет тому назад Талмуд запретил евреям вступать в половые сношения со своими женами до тех пор, пока жены не выразят встречного желания! Несколько дней каждого месяца супруги вообще должны полностью отказываться от половых сношений. При выполнении этих и многих других заповедей иудаизма секс из примитивного животного акта совокупления превращается в нечто более осмысленное, возможно даже — святое… Средневековый текст «Иггерет ха-Кодеш», авторство которого приписывается великому толкователю Библии Нахманиду, суммировал отношение верующего еврея к сексу следующим образом: «Когда человек в союзе со своей супругой в духе святости и чистоты — он пребывает в присутствии Божественного…» (10)

В исламе близкое (хотя, похоже, и более простое) понимание интимной жизни, усиленное, к тому же, правом мусульманина иметь не одну жену. Но суфии, если речь заходила о духовной чистоте, были очень строги. Так, по легенде, один из учителей святого Машраба, заметив, что тот воспылал известным желанием, пригрозил выгнать его, и при этом, чтобы прекратить у него половое влечение, нажал на какую-то точку на шее Машраба. И Машраб действительно «остыл». Буддист, становясь монахом, дает обет никогда не вступать в половые связи.

Христианство в лице Иисуса Христа категорически заявило о своем негативном отношении ко всему, что связано с сексом. Спаситель провел четкую грань между дозволенным и недозволенным не только во внешней жизни, но и внутри человека, в его чувствах: «Вы слышали, что сказано древним: „Не прелюбодействуй“. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.» (Мф 5:27) Какое значение христианство придает девственности видно в Откровении Иоанна: «И взглянул я: и вот, Агнец стоит на горе Сион, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах… Они поют как бы новую песнь перед престолом и перед четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться этой песне, кроме этих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Это те, которые не осквернились с женщинами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей как первенцы Богу и Агнцу; и в устах их нет лукавства; они непорочны перед престолом Божиим.» (Откр 14:1—5)

И это не удивительно, если вспомнить, что первородный грех, который согласно христианскому учению изменил природу человека, сделав его смертным и склонным к падению, был как раз проступок сексуального характера. Появившееся в английском протестантизме движение пуритан вообще стало синонимом антисексуального поведения.

И в православном идеале человек освобожден от сексуального рабства, тем более святой.

Девственниками были Серафим Саровский и Иоанн Кронштадтский, который официально был женат. Иоанн Кронштадтский с супругой решили соблюсти духовную чистоту отношений.

В любом случае похоть сама по себе — проявление животного начала. Природа и дух здесь противостоят друг другу. Больше того, в христианстве за похотью видят действие злых, сатанинских сил. Отсюда становится понятным и смысл подобных ограничений. Ослабление желаний плоти содействует очищению человека. Телесная и эмоциональная чистота — обязательное условие роста духовного начала, и потому в православии девственность — неотъемлемая черта истинно святого. Но путь к святости не заказан и тем, кто познал грех. Пример — святая равноапостольная Мария Магдалина. Грех, даже тяжкий, может быть искуплен искренним покаянием и верой.

Однако тантризм сексуальный акт возвел в духовное действо: майтхуна (сексуальное единение) означает в ней мистическое соединение энергии Кундалини-Шакти с Пара-Шивой (Абсолютом, пребывающим на вертушке головы). (11) В то же время Шри Ауробиндо считал сексуальное удовольствие искажением божественной Ананды.

В религиях, конечно, очень важны мировоззренческие ценности. Они определяют отношение к целому ряду типологических качеств человека и его поведению. Возьмем понятие гордыни. Если в христианстве гордыня — смертный грех, а смирение и терпение, доходящие до самоуничижения (я — раб Божий и великий грешник, недостойный Его милости), — проявление высшего благочестия, то в индуизме, да и в исламе, и в иудаизме, самоуничижение могут понять как нездоровые наклонности. Но в христианстве гордыня — вызов Богу. Отсюда так важно от нее избавиться до конца.

Все это не имело бы смысла, если бы Бог не открывался людям при определенных их действиях. Плотские ограничения — только подготовка к высшей реализации — мистическим или личным отношениям с Богом. Изначально мистика понималась как непосредственный контакт с божественными силами. В общеупотребимом значении мистикой называют всякое проявление потусторонних сил.

Выработать в себе необходимые качества помогают различные психотехники, и в первую очередь, медитация, методика которой формировалась на протяжении столетий главным образом в духовной традиции индийской йоги. Йога — в целом особая практика духовного развития, представляющая собой самостоятельное направление в индуизме, которое, к тому же, можно рассматривать и как культурный феномен. Йога не является религией, однако она дала миру множество святых.

В йоге прежде всего важны целеустремленность и самоконтроль, достигаемые через самонаблюдение и волевые усилия (12). Центральным рычагом психофизических изменений остается концентрация внимания, которая автоматически ведет за собой концентрацию сознания и энергии.

Важнейший шаг на пути йога — остановка или, хотя бы, успокоение ума. Полная остановка умственной деятельности — самое радикальное средство избавления от плотского человеческого мышления.

Неужели такое возможно? Трудно, невероятно трудно, но возможно (и смертью или безумием она не грозит). Приемов для остановки или успокоения ума множество. Это и дыхание в дзэн-буддизме, и Иисусова молитва в исихазме. Наибольшее количество приемов известно в индийской йоге. Ну а для чего нужно прекращать активность мысли? Ответ прост — путь в иные миры лежит через пустоту (умственную, эмоциональную, чувственную).

Сначала о дыхании, имеющем многофункциональное назначение, не только единственно физиологическое. Сознательное дыхание помогает сконцентрироваться, перенести центр внимания в нужную точку, управляет энергиями. Дыхательные упражнения (пранаяма) активно применяются в хатха- и раджа-йоге. Похожие упражнения известны и в суфизме. В средние века в классическом исихазме также практиковались особые способы дыхания. Молчание же ума вообще непосредственная задача дыхательных упражнений, выполняемых в дзэн-буддизме в специальной позе. Научившись концентрировать внимание и удерживать статичное состояние тела, вы обеспечите себе дальнейший успех в медитации.

Медитация в широком смысле может означать любое волевое воздействие на собственное сознание. В системе йоги, созданной Патанджали еще в I в. до н. э., медитация стоит на седьмой, предпоследней ступени (дхияна) перед высшим (в данной системе) состоянием сознания — самадхи. Чаще всего она ассоциируется с построением визуального образа. Визуализируя образ, вы наполняете его жизненной энергией. Энергия — это уже серьезное воздействие на самого себя, других людей и окружающий мир. В ходу сегодня представления о том, что существуют энергии положительные и отрицательные. Однако А. Кураев тысячу раз прав, когда он высказывает сомнение в наличии у нас необходимых знаний обо всех космических и духовных энергиях, подвластных и неподвластных человеку.

Получение высших космических энергий и управление ими — одна из вожделенных целей псевдодуховных практик. Но даже высшие энергии могут нанести вред человеку. И все же при грамотном использовании энергий, они выполняют позитивные задачи духовного преображения. Поэтому навыки работы с ними существуют во всех мистических направлениях мировых религий. Многие слышали о кружениях суфиев-дервишей. Если кружиться в течение некоторого времени не теряя равновесия, можно почувствовать, как в вас словно в воронку втягивается энергия.

Наконец энергии — это сила, разрушающая и созидающая мир. И к неразумным существам она попадать не должна.

Опасна редукция природы божественного, и в эвристическом, и в практическом значении: в соответствии с учениями новых «гуру» визуализации света, чувства легкого блаженства и покоя достаточно, чтобы стать частью божественного, духовного мира.

Оказывается и постичь Святого Духа ничего особенного не стоит: «Переходим в Пранаву из молитвы-медитации «Царю Небесный». Сочетая упражнение «Отдавание» с Пранавой, наблюдаем механизм заполнения анахаты (сердечной чакры — Е. П.) энергией Святого Духа.» (Антонов В. В., Лапин А. Э., Каширина Т. Я. Раджа- и Буддхи-йога. — М., 1992. — С. 161). А вот и о Боге: " Когда впервые удается войти концентрацией в читрини (в индийской йоге читрини — самый тонкий из трех каналов, проходящих по позвоночнику, его энергия якобы соответствует божественному сознанию Брахмана; последнее уже взято у Гурджиева — Е. П.), то бесконечная живая тишина вдруг наполняет всю вселенную, можно сделать еще одно усилие — и раствориться в Сознании Святого Духа (обратите внимание- в сознании Святого Духа! — Е. П.). Даосские алхимики очень точно описывают это: «В полном вакууме от результатов чувств и в предельной тишине возникает белый Свет… Внезапно сердце становится чистым, а душа возвышенной (как просто! — Е. П.), побуждая энергию переполняться через край, а тело — сделаться крепким». Так впервые для подвижника Бог (именно в аспекте Святого Духа) становится реальностью.» (Методология йоги. Сб. ст. под ред. В. В. Антонова. — М.: «Саттва», 1993. — С.101—102).

Если усовершенствованные методы некоторых современных школ йоги и приносят положительные психотерапевтические результаты, то к христианству, к душе они не применимы. Вот как трансформировал В. Антонов способ сосредоточения в сердце, использующийся в исихазме. Свою лекцию «Иисусова молитва» он заканчивает следующим упражнением:

«А теперь давайте все вместе попробуем пригласить Иисуса в свои «духовные сердца». Сядем с прямой спиной. Ощутим кожу спины чуть ниже лопаток… Почувствовали свою голову позади лопаток…

Посмотрели из нее внутрь грудной клетки… Ощутили голову в анахате, ощутили себя в ней… Зажжем там огонь Любви: пусть загорится золотым огнем призыв: «Иисусе! Иисусе! Иисусе! Господи! Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя грешного (грешную)!"… Повторяем про себя или вслух, чтобы разгорелся огонь, чтобы почувствовать присутствие Иисуса в сердце, присутствие Его сладкой Любви… Выглядываем на окружающий мир из анахаты глазами Иисуса, полными Любви…«Иисусе! Иисусе!» (Там же, с. 45).

И это несмотря на то, что в исихазме строго-настрого запрещено визуализировать любые образы. Но что еще более важно: «расшифровывая» содержание Иисусовой молитвы для слушателей, Антонов ни слова не говорит о ее главном смысле — покаянии. Такое вольное обращение с христианским таинством общения с Богом недопустимо.

Наивные святые отцы! А они-то годами чаяли Бога.

Искажение правильной духовной позиции, причем целенаправленное, характерно для сект, применяющих губительные методы воздействия на психику человека. Подавление его воли на уровне подсознания — самое заметное отличие их практики.

В христианстве сознание, душа, духовный мир не структурируются. Огромный опыт йоги в Индии, насчитывающий не одно тысячелетие, не может быть, тем не менее, признан исчерпывающим, дающим полное знание. Нам неизвестны все последствия тех воздействий на сознание и душу человека, которые оказывает на них йога и другие духовные практики. Христианство же оберегает и сохраняет душу в ее первозданном виде, созданном Богом.

Тем не менее в XX в. развивалось такое христианское направление как пятидесятничество, которое видело высшее «благословение» в кликушестве, форме экстатической речи, упоминаемой в Новом Завете.

При духовном развитии нередко имеет место состояние транса. Вот каким видится транс в буддизме при критическом настрое: «Практические приемы, используемые и рекомендуемые буддизмом для субъективного переживания особого „духовного“ блаженства, также как и в йоге, направлены на уход в состояние транса. В позднейшем буддизме эти технологии включают использование дополнительных средств внешнего воздействия (благовония, магические действия, вплоть до созерцания трупа). Кто прошел все… (стадии, тот — Е. П.) становится „святым“. „Святой“ (архат) — достигает этого уровня посредством ряда перевоплощений. Таким образом, технология „святости“ в буддизме построена на соблазне трудно достижимой целью, но само движение к ней сопряжено с переживанием субъективноприятных состоянийьтранса.» (13)

Транс характерен не только для буддизма. В состоянии экстатического транса по сути находились и святые апостолы, когда на них снизошел Святой Дух.

Глубокая медитация может спонтанно перейти в транс.