Бесплатный фрагмент - Челлендж «Лайф»

Вступление

Жизнь людей укладывается шагами им под ноги.

Она незаметно и неприметно стелется лентой.

Шаг за шагом пробегает время жизни.

Пройденные шаги — то хрупкие, похожие на растущий цветок, то мощные, как движение локомотива; то осторожные, то уверенные.

Шагов времени — веская поступь постигнутых истин на пути жизни.

Интересно, а в чём измеряется время.

В размере пройденных шагов, пробегом несчётных кругов.

В количестве сделанных вдохов–выдохов.

В выраженном числе стучащих ударов сердца.

И что же в сумме получается?

Я бежал круг за кругом, в размеренном ритме накручивая на себя километр за километром по ночному, и потому совершенно пустому, спортзалу. В гулкой тишине эхом раздавались шлепки соприкосновения босых ступней с дощатым покрытием пола.

Тёмный, неосвещённый зал казался утробой огромной туши кита.

Кошкой ориентировался во мраке зала, не пугаясь столкнутся с чем-то материальным.

Сердце простой двухтактный механизм вроде насоса.

У меня с ним проблемы.

Ресурс — два месяца только. И больше месяца уже прошло.

Врач кардиолог поставил такой диагноз, когда пришлось пройти профилактический медосмотр с места работы: скрытый порок, последняя стадия. Скоро остановка, паралич, удушье.

Потом смерть. Но почему. Ведь далеко не старик, молод и полон сил.

Вот существовала бы на свете такая волшебная чудо–таблетка: проглотил её, и всё, одним махом излечился от СПИДа, рака, и других смертельных недугов.

Я бегу от самого себя и за плечом, — то за одним, то за другим, — ощущаю жаркое дыхание хищника, невидимой смерти.

Она дышит громко и учащенно в мои напряжённые уши от ожидания.

Почти как я, при беге от смерти, или от самого себя.

Может, пародирует она меня, издевается надо мной.

Смерть, она же ведь холодная стерва, так говорят, но почему-то обдаёт сзади жгучими веяниями, горячими объятиями за мной, как из чудовищной печки животного нутра.

Я ускоряю беговые рывки, но, сколько ни бегай — от себя не убежишь, и от смерти тоже.

А может всё-таки можно.

Можно? да ведь? — спрашивал немым вопросом, не знаю у кого, посылая мысленный запрос куда-то в никуда.

Или в очередной раз пытаюсь достучаться до родного отца.

Интересно, что он чувствовал, когда умирал, заранее готовился умереть, уйти в тишину и в пустоту.

Один, заброшенный и одинокий, в темноте, ночью.

Отца я не помнил.

Мне было пять лет, когда он умер.

Точнее ушёл из жизни сам, как-то ночью удавившись на трубе парового отопления сделанной удавкой из эластичной проволоки, тонкой и прочной

Так объясняли родственники на мои расспросы, куда девался папка, когда уже был подростком.

А тогда конечно соврали, что он якобы уехал в долгую командировку на Северный полюс.

Зачем он так поступил, никто толком не знал: то ли кризис творческий виновен, может проблемы семейные, может ещё что-то случилось.

Как ему там сейчас: плакал он сам тогда, или плакали кто по нему на погосте? Не знаю, и мне предстоит узнать.

По данным Росстата в 2018 году смертность превысила рождаемость, число умерших людей составляет более двух миллионов.

В том числе: по причине убийств — …,

по причине неизлечимых болезней — …

Часть первая: «Челлендж — Лайф»

Утро началось с пиликанья будильника на телефоне, он выдернул меня из фрагментов серого сна.

Вставать не хотелось, спросонок нащупал его вялой рукой, чтобы отключить надоедливого поднимальщика.

Но через пару минут зажёгся телевизор, запланированный по графику на пробуждение по утрам, и заорал тупоумную рекламу про наступление «черных пятниц». Пульт, как назло, куда-то запропастился.

В сердцах выругался, пожелал ему быстрей сломаться и оказаться в мусорном ящике.

Пришлось подниматься, потом умываться, чистить зубы, принимать туалет — обычная рутина всех неотложных дел.

И дошло, наконец, до проснувшихся мозгов, что раннее вставание было больше не нужным сейчас, и потом, в дальнейшем существовании.

Лишь только вчера уволили. Ведь незаменимых винтиков нет у нас в обществе. Не нравиться — увольняйся, или самого уволят.

Выбросят на улицу, как ненужную тряпку.

Прощай сраное офисное рабство, прощай сраная работа.

Так получилось. Послал к чертовой матери высокомерных ублюдков, начальников на рабочем совещании, планёрки низшего звена, готовых

удавиться за копейки, лишь бы не платить «зп» и больничные наёмным сотрудникам.

И теперь осталось только одно — пальцы в рот, и послать этот мир, далеко и подальше.

А текущая вода из кранов никуда не девалась, потому пришлось доделать все мыльные дела.

Теперь не знал чем занять свободный день до вечера.

Поздними вечерами уходил на «бег от себя», в спортзал местной школы, так назвал занятие.

С недавних пор мучила бессонница — от неё не спасало ничего: ни снотворное, ни две-три порции коньяка, ничего.

Не то чтобы мучила — одолевали разные мысли о смысле… о разных смыслах: зачем, для чего, и так далее по кругу.

Дядя посоветовал такой способ, будучи сам бывшим спортсменом.

В школе работал сторожем его знакомый, ему литр водки в месяц, и кувыркайся, сколько хочешь по залу вместе с принятием душа после забегов. Дешево и сердито, чем в фитнес-центр куда-то тащиться.

Для сна мне хватало два–три часа перед работой, когда полностью вымотавшись до изнеможения, приходил домой и валился без сил.

Иной раз хватало пяти–десяти минут, чтобы отрубиться, а потом вскочить, выпить кофе и быть на ногах все сутки.

Стоя под горячими струями душа, которые смывали тренировочный пот, чувствовал, как смывается грязь с головы, — паутиной, пластами, чешуёй, — зловонных, могильных мыслей.

Помогало ли мне это? Наверно, да.

Позволяло не думать о смерти и ни о чём.

Лучшее лекарство, но вряд ли оно спасёт в итоге.

«… Конец света: космическое агентство NASA обвинили в сокрытии реальной даты апокалипсиса, грозящего человечеству.

NASA на своем официальном сайте разместило информацию о точной дате столкновения астероида под именем 2002 NT7 с Землей.

Космическое агентство заявило, имеется большой шанс, что 2002 NT7 нанесет удар по нашей планете 1 февраля 2019 года с силой, равной взрыву 30 миллионов ядерных бомб….» — пророчески вещал «зомби–ящик» в утренних новостях, стращая народ небесными карами, пока готовил кофе к завтраку.

Вместе со мной проснулась, и, вслед мяукая с голода, бегала деловито по кухни моя усатая помощница Мата, серая пушистая, почти бухарская, кошка Матильда.

Как-то раз подобрал её в подъезде, уже большим котёнком с глазами цвета желтого виски. Кто-то выкинул и подбросил на холодные этажи.

Вот и дельце есть: надо бы ей корма купить, а то он кончилось, подумал, высыпая в миску остатки из пачки.

Кстати, на это надо бы ещё денюшки иметь, значит, придётся идти за расчётом в контору.

Так себе перспектива, но за неимением лучшего.

Хоть какой-то «движ» наметился, чем тупо валяться на диване.

Скоро, через неделю, новый год, а тут всё свалилось кучей на голову.

Работы и заработка лишился.

Теперь думал с сожалением, что погорячился вчера.

Позвонил коллегам, уже бывшим, как там обстановка.

Да бесполезно. Никто не отвечал.

Даже мой лучший знакомый по работе — Игорёк.

Гоша! — ну что же ты молчишь?!

А ведь это из­-за него так круто подставился вчера.

Такие вот люди как маркер отношений в обществе, прикидываются порядочными человеками и окружают нас всюду: сначала они здороваются за ручку, раскрываешь перед ними нараспашку душу они в ответ преданно смотрят в глаза и дружелюбно улыбаются, просят занять или оказать услугу.

А потом подставляют при первой возможности, и обсирают за твоей же спиной на каждом углу.

Стал одеваться не спеша, к часам десяти утра вышел из дома.

Снег мягко похрупывал под ногами, оставляя на заснеженном асфальте с проплешинами канализационных люков мои отпечатки шагов.

Ни о чем не думал, безразлично шёл, склонив голову вниз, лишь бы идти, делая вид, что куда-то иду по важным делам.

Неожиданно в проулке домов, на повороте, столкнулся с тучным мужчиной нос к носу, точнее с животом.

— Куды прёшь?! — раскричался он, едко дыша предновогодним перегаром.

— Извини–те, задумался… — как говориться: «вежливость — лучшее оружие».

— Глаза разуй сначала. А то напялили очки, ходют и давят.

— Извини, больше не буду.

— Слышь, а мелочью не выручишь? — заискивающе спросил дядя, загораживая дорогу добротной широтой тела.

— Да нет, не выручу. Извини, я тороплюсь, — заявил, надеясь как-то отвязаться от прилипалы прохожего, осматриваясь по сторонам, выискивая взглядом повод, хоть какую-то лазейку.

Тут внимание привлекла вывеска какого-то офиса, на первом этаже ближнего дома: — «Лайф Тур», — на ней прочиталось.

А нарисовано как алое сердечко купалось на волнистых голубых линиях, вероятно намекающие на тёплые волны моря или океана.

Вот оно! — я стоял и зачарованно смотрел на волшебную вывеску, приглашающую в далёкую «Жизнь», не обращая внимания на канючащего прохожего:

— Парень, ты слышь меня, угости хотя бы сигаретой?

— Извини, бросил. Правда.

— Братиш, а есть телефон позвонить, такси вызвать? — настойчиво домогался мужчина.

— Отстань мужик, не до тебя счас!

Мужчина, невнятно что-то бормоча, отошёл от меня и скрылся среди таких же прохожих: чёрных, равнодушных, смурных и жёстких.

Очки запотели от волнения, мешая разглядывать вывеску.

Снял и стал протирать платком, раздумывая о «сердечке», как о некоем маячке, явном намёке на знак судьбы.

Почему нет? Может он и есть тот выход, то последнее решение — уйти из жизни красивым жестом: «увидеть Париж — и умереть».

Но в Париж почему-то не хотелось, слишком банально.

«Может лучше к синему морю, к высоким пальмам и загорелым мулаткам? — спросил себя. — Да, лучше туда!»

В уме вспомнилось, как давным–давно смотрел по «видику» старый фильм «Достучаться до небес».

Там герои тоже рвались к морю, чтобы взглянуть на него перед смертью.

Может оно и так, только в жизни всё гораздо круче бывает.

Забыв о работе и корме для Маты, устремился к ступенькам входа в турагентство.

Чарующим пением прозвенела висюлька при входе в помещение, колыхаясь от сквозняка открытой двери.

Несколько столов с мониторами, кресла, две девушки занятые бумагами, на стенах развешаны красочные постеры с изображениями заморских видов. Я молча стоял и не знал с чего начать разговор.

Белокурая миловидная девушка оторвалась от бумаг, обратилась первой:

— Здравствуйте, присаживайтесь. Что у вас?

— Здрасте. Да вот, я в отпуске сейчас оказался, хотел бы куда-нибудь съездить, развеяться.

— Да, пожалуйста, — мы официальные представители российского оператора «Лайф Тур», — предоставляем клиентам разные направление.

Что вас интересует конкретно? Может что-то из новогодних предложений?

— Да нет. Мне бы что-нибудь, такое… как объяснить, эконом–классом что ли, со скидкой. А есть горящие туры к океану?

Прикидывая в уме примерный бюджет, ведь только рассчитывал на расчёт при увольнении, других накоплений не имелось.

Все мои сбережения уходили на съёмные квартиры, на алименты, на прочую бытовуху. Сейчас ещё и на лекарства.

Хоть мне полагается поддерживающие инъекции и таблетки, но, как правило, их не было в наличии в «бесплатной медицине».

Пришлось бросить курить, чтобы на новые носки хватало, да и из-за здоровья тоже.

Только не мог отказаться от хорошего коньяка, доктор посоветовал как сосудорасширяющее средство.

— Хорошо. Сейчас подыщем для вас чартер. Сколько вас будет? Наверно вы не один полетите: Жена, дети, может подруга?

— Один я. А что: что-то не так?

— Я поняла, — девушка принялась елозить «мышкой» по столу, и клацать по клавиатуре. — Да есть, вот нашла: остался один тур в Китай…

— Не, в Китай мне не нужно. Мне бы к океану, к пляжу! — перебил её.

— Вы не дослушали — это тур в Китай, на остров Хайнань, он омывается Южно–Китайским морем. Там кругом пляжи на Тихом океане. Вылет через неделю. Осталось два места в группе. Берёте?

— А сколько будет стоить? По деньгам?

— Так, сейчас приблизительно посчитаем.

Она застучала пальчиками по калькулятору, при этом изрекая сказочные слова, привкусом отдающие чем-то неземным. Раем, да, именно так.

Колдовские без обмана слова манили к себе, от них веяло безоблачным отдыхом, фантастической негой на пляже с пальмами и мохито в ладони.

Сразу в голове представились картинки из райской жизни…

— Сам тур на остров с перелётом в город Санья, десять дней девять ночей: чартер, трансфер, двухместный номер в отеле «три звезды» на первой линии, питание по утрам, … вы меня слушаете?

— Да, да, простите, я задумался.

— Продолжим: тур стоит тридцать одну тысячу рублей.

— Да, это подойдёт! — перебил, горя от нетерпения попасть в сказку.

— Мужчина! — вы опять недослушали. Там плюсом идёт багаж, групповая виза, страховки, наша комиссия. Это ещё десять–одиннадцать тысяч.

— Я понял. Хорошо. Оформляйте, то есть не знаю, бронируйте пока место. Что для этого требуется? Деньги я чуть позже занесу.

— У вас есть на руках действующий загранпаспорт?

Жизнь такая штука, довольно жёсткая. Всё бьёт по голове раз за разом.

Был, и есть у меня не просроченный «загранник», ещё тогда сделал всем, до развода. Строили планы как все, хотели съездить куда-нибудь за рубеж, в тёплые края семьёй. Не случилось, тогда.

Что теперь объяснять, ответил не вдаваясь в подробности:

— Да, есть, дома лежит. Что ещё?

— Окей. Значит с вас загранпаспорт на оформление визы, справку медкомиссии что вы здоровы, и оплата всего тура. Как будете платить наличкой или через банк?

— А справку о составе семьи вам не надо?! Может, без справок обойдёмся?

— Мужчина! — не спорьте. Без справки не положено. Вдруг вы заразный, или больной и умрёте там.

— Понятно. Будет вам справка. А можно с собой Матильду взять?

Кошку мою, — пояснил на немой вопрос сотрудницы.

— На неё тоже нужна будет справка с ветклиники, иначе вы не пройдете посадочный контроль. И перевозка животных только в специальных клетках.

— Ладно. Я понял. А можно уйти из отеля на несколько суток?

— Странные вопросы у вас. Я не знаю. Обращайтесь к старшему по вашей группе. И где вы ночевать будете? На улице?

— Да нет. Не хочу в четырёх стенах находиться. Сниму жильё в дороге, какой-нибудь сарай в деревне для ночлега, или возьму рюкзак с палаткой. Пойду автостопом к побережью. Где-нибудь на пляже поставлю её, и буду жить под шум океанского прибоя вместе с Матой.

Девушка заулыбалась:

— А вы романтик. Тогда вам нужна индивидуальная туристическая виза. Приходите побыстрее, приносите всё нужное. В первую очередь загранпаспорт на визу и шесть тысяч для её оформления.

Я попрощался, — не насовсем, только до вечера, — застегнулся и вышел за дверь турагентства.

Морозный воздух свежо обдал зимней прохладой разгорячённое лицо.

Как мило вышло, осталось только взять мечту за хвост вместе с Матой.

Консультация заняла немного времени, и вполне поспевал в контору за расчётом, за сокровенной денюшкой на моё последнее Лайф–Счастье.

Я работал там полуофициально, большую половину «зп» в конвертах выдавали. Поэтому так. Справки — ерунда, достану, подмажу кого надо.

Не чувствую земли под ногами, пошёл, да почти полетел к своей маленькой Цели.

По дороге меня ещё пару раз тормозили прохожие: спрашивали то закурить, то одолжиться мелочью, добавить, конечно, на хлеб.

Видимо лицо у меня такое стало — безмятежно–счастливым казалось им.

Наверно чтобы поделился своим фартом с ними: с несчастливыми и обездоленными существами, бредущими куда-то по улицам города.

Солидное здание новостройка, из стекла и бетона, типа газпромовской башни — бизнес центр «СтройИнвестКапитал групп».

Парковка со шлагбаумом, сплошь заставленная дорогими иномарками.

Безымянный таджик дворник в оранжевой жилетке, чистил проезды от снега лопатой. Махнул ему рукой, — он тоже в ответ, — входя на крыльцо с раздвижными дверьми. Они открылись, пропуская внутрь.

Подошёл к вертушке, проход закрыт, пропуск вчера сдал вместе с заявлением об уходе, постучал в будку вахтёров, там знакомый охранник:

— Привет Гриша. Будь добр, пропусти к начальству.

Григорий сухо ответил в динамик интеркома:

— Не положено, строго велено вас не пускать.

— Да пойми: мне нужно расчёт получить в кассе, и документы забрать свои. И всё.

— Нельзя. Если есть вопросы — вон телефон — звони.

На будке висел стационарный телефон с листом офисных номеров.

Конечно, были номера начальства в памяти мобильника.

Но кто знает, может они меня заблокировали, или не станут брать трубку.

Что ж, придётся звонить.

Ага, вот и номер замдиректора.

Длинные гудки, наконец, прервались мужским голосом:

— Алё, слушаю.

— Э-э, алло, здрасте, добрый день Виктор Сергеевич. Это я, Ракитин…

Запинаясь на каждом слове от уничижения пред начальством, произнес приветствие. — Вы простите меня за инцидент.

— А-а, ты значит, теперь «простите–извините», раньше надо было думать башкой. Что хотел?

— Ну как… вот пришёл в бухгалтерию за полным расчётом. Там мне полагаются «те» деньги, ещё компенсации отпускных, и премия квартальная, и за работы в выходные и переработку…

Грузил начальника железными аргументами, как мне казалось.

— Слушай, уважаемый — ты о чём?! Весь расчёт тебе переведут на карточку после обеда. Документы вынесут через час на вахту.

А про остальное — ты забудь. Мой тебе совет. Премиальных ты лишён по приказу. Положено ему… иди, жалуйся хоть кому, да хоть президенту.

— Как же так?! Сергеич, ведь я же пахал на вас…

— А ты вспомни вчерашнее, что творил. Или у тебя вместе с сердцем мозги отказали?! Всё — я занят. Не желаю тратить на тебя своё время.

Разговор оборвался гудками, на этот раз коротким отбоем.

От озлобления швырнул трубку об стенку, она треснула и раскололась. Григорий выскочил из будки:

— Стоять гадёныш! Счас завалю!

Но я уже бежал к выходу, показывая ему средний палец — «пошёл ты»!

А документы, — трудовая книжка с дипломом, — пусть подавятся, потом заберу после смерти. Сейчас они всё равно ни к чему.

Снова шёл по вечернему городу.

Небо над головой темнело, покрываясь странной синевой, с фиолетово–багровыми оттенками.

И всем было никакого дела до меня.

То там, то здесь, на улицах, бульваров, проспектов мелькали многочисленные вывески кредитных офисов, похожие как близнецы, все на одно лицо: «деньги мигом», «быстроденьги», «суперденьги».

Проболтавшись без дел, хотя зашёл домой и захватил два паспорта, несколько часов до вечера, с предчувствием нехорошости, зашёл в банк, где вставил карту в свой банкомат.

Он выдал чек, на счету значилось около двадцати тысяч рублей.

Всего. Вот и весь расчёт с выходным пособием.

Снял со счёта, всё что было, без остатка.

Весь мир померк, хотелось плакать и выть от тоски на луну.

Сердце сжалось в приступе, потемнело в глазах.

Подвернулся столб рекламы у дороги.

Шатаясь, подволакивая ногу, ухватился рукой — привал!

Облокотился спиной, расстегнул куртку, там, в кармашке внутреннем флакончик нитроглицерина.

Высыпал на ладонь горсть кругляшков и кинул в рот.

Полегчало, но опять заболел тупой болью коренной зуб.

Не одно так другое, зуб надо ещё лечить, то ли удалять или лечить.

Но стоматологи боятся делать анестезию из-за сердца.

А так без наркоза, тоже боюсь боли у зубных врачей.

Все эти бормашины, инструменты, ковыряния во рту… бррр!!

Такая дилемма. И придётся на сегодня бег отменить.

Рядом со столбом резко затормозила автомашина.

Из неё выскочила молодая женщина, не отходя, она закричала благим матом, охрипшим голосом тем, кто находился в машине.

Из тачки тоже доносились женские голоса с матом.

Разборка бабская. Видно мужика не поделили, или ещё что-то.

Эх, люди. Мне бы ваши проблемы.

Я бы с радостью пошёл бы снова работать, да хоть тем же дворником вместе с таджиками, лишь бы платили — но… есть одно «но» — у меня нет времени на такие занятия.

Времени нет. Каждый день и час, каждое мгновение на счету.

На банковском Балансе Жизни.

Из-за этого почти спать перестал для экономии времени.

Чтобы как можно дольше жить, а не проводить время в праздном сне.

Может на самом деле взять кредит или займ под бешеные проценты, без возврата. И пошло оно всё к чёрту!

Мне нужны деньги.

Надо просто где-то найти долбаные бумажки, которые называются деньгами. Ведь сами по себе они ничего не значат, и даже они не золото–драгметалл, а деньги это бумажка бумажкой.

Занять? — нет, не вариант, да и кто из знакомых займёт в наше неспокойное время.

Продать, или ломбард? — тоже нет, у меня нет ничего: ни тачки, ни хаты, ни золота.

Если только почку свою, как сарказм говорю, а если серьезно — то где, когда, как… и наркоз ещё надо делать.

Если только на живую резать как на войне. Всё непонятно.

Лотереи, букмекеры, 1хбет — всё дерьмо и наебалово.

Понятно, что займ и кредит тоже наебалово, но я же не собираюсь его отдавать. С родственников кредиторы его тоже не получат, ибо их уже нет на свете. Есть старый дядька, да двоюрный брат. А с них взятки гладки.

Как и с жены бывшей. Пускай ищут ветер в поле.

Значит решено — берем напропалую займы, кредиты.

«Аннушка уже разлила масло»: — и астероид летит наперерез к планете.

И если на самом деле пересекутся они?

Интересно, что делали ли бы все люди, если бы они твердо знали — через месяц конец света. Что чувствовали перед тем как будет всем полный кабздец, спасутся только единицы в подземных бункерах.

Поэтому власти будут держать до последнего народ на привязи.

Я обтёр лицо снегом, который почище лежал на тротуаре, и уверенней в себе, направился к одному из офисов микрозаймов.

Он располагался пристроем в здании супермаркета.

Открыл дверь, зашёл и… и чуть не упал, поскальзываясь на мокрой и скользкой плитки полов.

Теряя равновесие, задел чьи-то раскинутые мужские ноги в лакированных ботинках.

— Да бля, ты че, мужик?! Охуел что ли… — раздалось с кавказским акцентом.

— Извини-те, я нечаянно, — стал снова оправдываться, в который раз за день. Тут никаких нервов не хватит на жизнь.

— Осторожней надо, чертила!

— Понял, — оглядывая новое пространство, куда зашёл, с гнетущей энергетикой денег корежащей человеческие судьбы.

Тесное помещение, пара столов, всё по стандарту.

В углу стоит новенький платёжный терминал «Элеком», под принятие процентов и выплат для удобства клиентов — капля сладости в бочке горечи.

Парочка девушек сотрудниц и парень, сидевший в кресле нагло развалясь по-хозяйски. Молодой, чуть небритый, по обычаю всех южан, в черной кожаной куртке. На которого чуть не свалился так неловко.

Он окинул меня придирчивым, натренированным взглядом сторожевой овчарки, как на фейс–контроле.

Клиент, или случайный прохожий? — нет, он мало похож.

Скорее всего, из тех «самых», которые с битами поджидают вечером в подъездах должников. Сейчас видимо отдыхает, и ждёт указаний.

Есть такие люди, которые с первого момента вызывают антипатию и отвращение самим своим видом.

Такой неприятный персонаж и находился рядом.

Вот хрень, но деваться некуда — впереди Китай, а позади РФ.

Мда, атмосфера та ещё, отголоски прошлого никуда не делись, эхо «войны» из прошлых нулевых.

Вдобавок чуть не сшиб кресло, когда неуклюже присаживался.

Одна из девушек обратилась для разрядки обстановки:

— Вы у нас первый раз? — сразу, на глаз, определяя свежего клиента.

— Да, первый.

И она затарахтела, заученными фразами, пулеметными очередями чётко озвучивая условия получение денег:

— Мы рады вам предоставить стандартный кредитный займ до 30 тысяч рублей, сроком на один месяц, на льготных условиях первого займа…

На стене офиса висела рекламный плакат — «первый займ даём без процентов». (кто будет брать — это замануха такая)

— Извините, мне нужно 50 тысяч, и на два месяца. Как бы, — добавил почему-то. Хотя деньги мне нужны не «как бы», а точно.

— А вы работаете? официально?

Я не знал что тут ответить, пришлось тоже спросить:

— Так важно? Нужна справка с места работы? Или что, подтверждение?

— Справка не требуется, нужны все ваши телефоны, то есть ваш номер, номера с работы, номера ваших родственников, и кто будет поручителем. Они должны быть всегда на связи с нами. По ним мы прозвоним ваши контакты.

Охренеть! Вот это заявочки! Всё не так просто, оказывается.

Хотя мне по барабану.

Конечно, подставлял немного под удар тех людей, но выхода нет.

— Окей, я согласен, будут вам телефоны. Но только на 50 тысяч.

— Хорошо. Вам сейчас нужны деньги? Мы можем сделать для вас индивидуальное предложение.

— Да, именно сейчас. Иначе бы не пришёл сюда.

— Паспорт у вас с собой? Давайте мне.

Дал паспорт РФ. Девушка деловито, как стригут беззащитную овцу, посмотрела паспорт, тут же вбивая мои данные в комп. И как-то находя моё досье в базе данных МВД, Центробанка, Росстата, кадастра — короче досье из всех источников, открытых и закрытых.

— Так, вы Ракитин Вадим, работаете в «СтройИнвест», разведен…

Я послушно кивал головой: да, мол, да, такой вот, скотина и сволочь.

— А это что: у вас кредитная история испорчена! — она с каким-то вопросительным взглядом посмотрела на меня, ожидая пояснений.

Ясно дело, что история искалечена из-за… короче, долгая история про эту историю. Поэтому и не сунулся в банки за кредитом.

Не стал ей растолковывать, пожал плечами, мол, не в курсе.

— Я отправила запрос на одобрение займа, под ваш запрос.

Надо подождать минут десять–двадцать. Предупреждаем сразу — выплаты по займу должны пойти через десять дней, со дня взятия займа. По тысяче рублей в день.

— Подождите, это как: деньги взял и через десять дней должен выплачивать? То есть как бы часть займа отдавать? Или как?

У меня, допустим, через два месяца деньги будут большие.

— Нет. Вы должны платить уже через десять дней. Это проценты.

— Угу, угу, понял, понял. А вот у вас на стене «первый займ…», как? может мне тоже?

— Это только тем клиентам, кто берёт до 30 тысяч и на месяц.

Там проценты не начисляются первые семь дней. Но у вас же другой вариант!

— Понятно, — мне только оставалось кивать ей в знак понимания процесса и поддакивать. — Хорошо. Давайте на месяц 50 тысяч. Я согласен. Что нужно?

— Вот вам бланк — там укажите анкетные данные и впишите все те номера телефонов, — она придвинула листок с ручкой.

Ладно. Будем писать, как в третьем классе: по буквам и по слогам.

С этим справился минут за пять, чем ещё занять время?

— Я выйду пока, покурю, — соврал ей.

И вышел на улицу, оставляя паспорт, для убедительности, что не убегу.

Мне нужно было дозвониться до всех: до дяди, до Гоши, до брата.

Выходя, я заметил, что парень пристально наблюдает за мной.

Вроде сквозь, и ни о чём, как бы не интересуясь моей персоной.

Мда. Раньше как было: едет купец с ярмарки с выручкой, тёмный лес, там ватага разбойников, все дела. Чин–чинарём, как положено — богатого грабят немного. А сейчас что — разбой, грабеж средь бела дня в городе и в офисе, под прикрытием благовидности и предлогом цивилизации.

Сначала дозвонился до дяди:

— Здравствуй, Терентьич.

Сначала услышалось его смутное покашливание от старых болячек, потом уже хриплый голос умудрённый жизнью, ему было за семьдесят:

— Здорово, Вадик. (для него я навсегда Вадик остался)

— Чё, опять набедокурил?

— Да нет. Не очень. Слушай дядь, прикрой меня в последний раз.

Короче: я кредит беру на себя, тебе будут звонить сейчас, скажи что поручаешься. А потом посылай подальше.

— Кхе-кхе, бля…, ты и кашалот, кхе-кхе… Ладно племяш, из-за уважения к твоему отцу — сделаю.

— Спасибо. С меня бутылка. А-а, и ещё: я Володи (брата) тоже дал телефон. Передай ему. У меня времени нет счас звонить ему!

— Передам, только он не рад будет твоим косякам.

— Да понятно. Сам знаешь, что мне край уже настал.

— Ладно. Ты сказал, я услышал.

— Вот и добро. Пока, — выдохнул, отключая вызов. — До встречи.

Хмм, до какой? — на том свете, заранее зная, что не увижу его больше никогда. Набрал номер Игоря, он не отвечал длинными гудками.

Ладно. Набрал быстро «эс–ме–эску» о помощи.

Смартфон пискнул о доставке. Вот и всё.

Ещё один шаг сделан и преодолён к… А к чему — не знал, действовал во имя чего-то.

Я вернулся в офис займов, доделывать дела, и зачем, собственно пришёл.

Аккуратно обошёл ноги вальяжного коллектора, уселся в кресло.

В кресло приговорённого к высшей мере наказания, хотя так оно и есть, ведь итак приговорён к смерти, кем-то, или чем-то.

— Поздравляю. Ваш заём на 50 тысяч одобрен. Вот договор (или приговор), ознакомьтесь и подпишите. Здесь и здесь, — она тыкнула ручкой, в места, где стояли «галочки». Что ж, снявши голову, по волосам не плачут — и я подписал там, где требуется. Сухо треща, откидывал в сторону бумажные купюры счётчик, отсчитывая выданную сумму.

— Это ваше. Возьмите, — сотрудница протянула пачку денег. — Не забывайте оплачивать заём. На просрочку начисляются штрафные пени.

— Я понял. Спасибо, — сказал, пряча деньги в бумажник. — Всем до свидания!

И улыбнулся широкой улыбкой во весь рот, с обаянием натурального обманщика, оголяя все передние зубы какие остались.

— Э-э, ты чего щеришься?! Я тебя запомнил, ебаный чертила! Попробуй не плати! — развозмущался чурка, или чебурек, кто их разберёт.

Да пошёл ты.

***

Рабочий день подходил к окончанию.

Сверился со временем, пешком точно не успевал.

Направился к ближайшей остановке, чуть отдышался, тут подвалил кургузый «пазик». Народ ринулся в него, заполняя места, я залез почти из последних.

Мне пришлось стоять на подножке, благо ехать осталось пару остановок.

Еле–еле успевал доехать в набитом автобусе на закрытие турагентства.

На моей остановке, скрипучая дверь автобуса отворилась, спрыгнул с подножки и трусцой побежал к тому дому, где виднелась вывеска.

Вот и он — мой «Лайф Тур».

На крылечке, возле двери возился с замком кто-то в беловатой женской куртке. Я ускорил бег к финишу:

— Подождите! Не закрывайте.

Ко мне обернулись, а точнее, обернулась, девушка, та самая сотрудница с золотистыми волосами. Осмотрела и узнала:

— … Эм–м, а романтик, извините, но мы уже закрыты. Приходите завтра.