Бесплатный фрагмент - Чародейка. Эль из Кронина

Посвящается моим детям

Часть первая.

Эль из Кронина

Предисловие

Я лежала на холодных камнях темницы, на жалком пучке соломы. Холод уже проник во все уголки тела и сковал меня. Но на холоде меньше болели синяки и ссадины. Я знала, что сейчас ночь. Днем будет чуть теплее. И тут я вспомнила, что это будет за день. Я слышала, как стражники говорили, что завтра ведьму сожгут на костре.

Значит, завтра — день моей казни.

Мне пятнадцать лет и меня зовут Эль. Я родилась в графстве Кронин, и у меня есть Дар.

Своих родителей я помню. Отец был ремесленником, мама — швеей. Братьев и сестер у меня не было. Родители особо не баловали меня, но любили. Я помню песни и сказки мамы. Как она гладит меня по голове, прижимает меня и целует. Она шила мне иногда очень красивые платья, на зависть девчонкам с улицы. Отец был суров, но добр. Иногда мне покупали лакомства или игрушки, и я была на седьмом небе от счастья. Я помню эти чувства. Я даже ходила в школу. Но однажды началась эпидемия какой-то неизвестной болезни, и мои родители умерли. Я осталась одна. Тогда много народа умерло. Никто никого не лечил. Мне тогда было одиннадцать лет. Я ходила из деревни в деревню, просила милостыню или бралась за любую работу. Где-то мне кидали корку хлеба, где-то награждали пинками. Не знаю, сколько прошло времени — месяц, два. Наконец, однажды я добрела до старого домика на окраине одной из деревень, на границе леса. Люди шепотом говорили, что там живет колдунья.

Я постучала и мне открыла пожилая женщина и впустила меня.

В домике хорошо пахло. Везде были развешены пучки трав. По бокам стояли шкафы и полки, полные разных баночек, склянок, бутылочек и пузырьков из стекла разного цвета — темно-коричневого, белого, зеленого.

Старая женщина с молодыми глазами сказала, чтобы я звала ее бабушка Нэд. Ее звали так все в деревне, и это вполне ее устраивало. Бабушка была добрее, чем другие. Она накормила меня, отмыла, дала чистую одежду. И я осталась у нее. Сначала я помогала по дому, чем могла. Мыла, чистила, ухаживала за коровой и курами. Работы было много. Но я была счастлива, что у меня есть крыша над головой и кусок хлеба. И бабушка Нед никогда не била меня. Она была сдержана в похвалах, порой вообще молчала целый день. Но я понимала, что ее мне бояться нечего.

Нэд промышляла еще кое-чем. Она ходила в лес, собирала травы, грибы, кору деревьев, мох, какие-то коренья и ягоды. Также в ход шли лягушки, муравьи, пчелы, пауки и другие насекомые. Потом что-то сушила, что-то молола, варила, смешивала, что-то толкла в порошок в медной ступке. Я ходила с ней и потихоньку обучалось.

По весне мы ходили на болото и ловили молодых гадюк. Гадюки были вялые и сонные, но все равно я их побаивалась. Бабушка ловко поддевала их палкой и складывала в корзину.

Дома она брала у них яд. Рукой в перчатке из толстой кожи она брала гадюку за шею, и заставляла открывать рот. Оттуда торчали страшные изогнутые ядовитые зубы. Бабушка Нэд подносила к ним стеклянную емкость и собирала маленькие капли яда, что были на зубах. Потом приходила очередь следующей твари.

Я спрашивала ее, зачем нам яд гадюк, ведь он опасен. Бабушка объяснила мне, что в совсем малых количествах яд — это лекарство, и помогает от некоторых болезней.

Потом мы отпускали гадюк обратно на болото. Бабушка Нэд наливала им молоко в углубление дерева. Говорила, что надо не только брать у леса, но и отдавать.

Самым интересным было изготовление снадобий.

Как-то безошибочно бабушка смешивала ингредиенты, варила, что-то шептала себе под нос, но я слышала.

А вечером к ней приходили посетители. Обычно женщины, очень редко мужчины. Они приходили тайно, шептались с бабушкой, получали заветную баночку и уходили.

Нэд не брала денег, но от даров не отказывалась. Объяснила мне, что так надо. Крестьяне были бедны. Несколько фруктов, овощей, кусок полотна, молоко, творог, мед, водка. Бабушка не отказывала в помощи, и если не было никаких даров… Правда, потом огород оказывался вскопанным, кто-то натаскал воды в бочку, откуда-то появлялись дрова или вязанка хвороста. Бабушка Нэд действительно лечила людей, и они были благодарны, хотя и побаивались ее.

Я потихоньку училась ее интересному ремеслу, и бабушка поручала мне то что-то истолочь, то что-то сварить. Я знала, где мази от ран, от укусов собак или диких зверей. Что от живота, а что от головной боли.

Старичок священник местной церкви в мессах обличал колдунов, но его прислуга ночью приходила за мазью от радикулита и другими средствами для него. Он не был злым, этот священник.

Так я жила несколько лет, росла и обучалась, пока мне не исполнилось пятнадцать лет.

Однажды, среди бела дня прибежал перепуганный мальчишка. Бабушка Нэд была в лесу, и я была одна дома. Мальчик сильно рассек себе руку топором, хлестала кровь. И тогда я с перепугу начала что-то шептать, сама не знаю что. И кровь остановилась. Я перевязала рану. Дала мальчику теплое питье с травами. Он спал, когда пришла бабушка. Она, как всегда, все поняла без слов.

Она сказала мне: «У тебя — Дар. Ты можешь стать чародейкой. И лечить людей заклинаниями. Только не здесь. Не в Кронине. Мальчик ничего не вспомнит, когда проснется, и это счастье. Раскрывать свой дар опасно в этом графстве. За это могут убить. Даже то, что мы здесь делаем — это потому, что священник человек неглупый. Но кругом полно фанатиков. И еще. Увидишь чужих людей возле дома — беги куда глаза глядят. Беги и не оборачивайся!»

Все это было странно. Я не понимала, как это возможно. Я вылечила мальчика. Ну да, просто руками и шепотом. Мне захотелось, чтобы кровь унялась, и какие-то слова сами стали срываться с моих губ, какие-то жесты. Как можно убивать тех, кто лечит людей? Если бы я могла, я бы вылечила своих родителей от болезни. И всех — всех людей. Это же хорошо!

Но, конечно, я стала осторожнее. Иногда упражнялась в лесу и занималась разными интересными вещами. Могла поднять камень без рук. Или наклонить ветку. Или сорвать лист. Могла зажечь огонь или потушить. Могла сделать так, что дул легкий ветерок. Было очень интересно.

Бабушка Нэд говорила, что своим Даром нужно пользоваться только по необходимости. И скрываться от всех.

Беда пришла неожиданно. Умер старый деревенский священник. И на его место прислали высокого худого человека с тонкими губами, носом с горбинкой и горящими глазами. Проповеди стали яростными. Я чувствовала зло, опасность и безумие, исходившие от него.

Он не мог не узнать о старой колдунье в домике у леса. Однажды я подошла к дому и увидела, что дверь сорвана с петель. Как зачарованная я зашла в комнату и увидела, что бабушку Нед держат солдаты. «Беги, Эль!» — закричала она, но один из солдат ножом перерезал ей горло. Хлынула кровь. Но я услышала бабушки голос в голове: «Огонь, Эль! Я должна уйти с огнем! Так надо!» Я поняла. С моих рук сорвался огненный шар. Избушка мгновенно занялась пламенем. Солдаты, чертыхаясь, выбежали из избушки. Я побежала, но меня схватили. Я видела, как полыхает костром дом, который я считала своим, и чувствовала, как освобождается дух бабушки Нэд. Я все сделала правильно.

Меня привезли в город, бросили в темницу. Избили, требуя рассказать, кого моя бабушка отравила, кому испортила скотину и какие еще гадости делала. Я отказывалась отвечать, заставляла себя потерять сознание. Бездыханную им было бить неинтересно, и это отчасти спасало меня. В камере я находилась одна. То ли другие заключенные боялись меня, то ли… вообще, все они боялись меня. И стражники, и священники, и городские чиновники.

Был даже суд. Кроме солдат, которые видели огненный шар из моих рук, единственным свидетелем и обвинителем на судилище был тот самый новый священник из нашей деревни. Больше никого не присутствовало. Он скрупулезно собрал сведения за прошедший год. Кто умер, у кого-то пала корова, или волки загрызли овец. И во всем этом обвинялись моя бабушка Нэд и я, даже в смерти девяностодвухлетнего старика. Я разглядывала священника. У меня открылось новое зрение. Я видела, что в желудке у него кровоточит язва, а желчный пузырь воспален. Что на мозг давит опухоль, вызывая головные боли и приступы экзальтации. Я смотрела и на других людей и видела их недуги. Притом я могла то включать, то выключать эту возможность по своему желанию.

Но это было уже не важно. Меня приговорили к сожжению на костре, как ведьму. И теперь в темнице я ждала казни. Я знала, что это будет не больно. Я смогу сделать так, что ничего не почувствую. Но было так обидно погибать в юном возрасте за преступления, которые не совершала. За добрые дела!

На следующее утро меня в одной рубашке вывели на площадь, где уже толпился народ. «Проклятая ведьма! Сжечь ведьму!» — раздавались крики из толпы. Многие лица были перекошены ненавистью или любопытством. Неужели казнь — это так интересно? Видимо, это было интересно. Многие вытягивали шеи, чтобы получше разглядеть ужасную ведьму. Что они видели? Грязную девчонку со спутанными волосами, всю в синяках и кровоподтеках, в грубой рваной рубашке? Неужели я внушаю им ужас?

И тут мне стало все равно. Спасительное равнодушие накрыло меня. Мне перестало быть страшно, я впала в некое подобие транса, начала равномерно покачиваться. Даже напевала очень тихо какую-то мелодию. Она звучала у меня в голове.

Я спокойно вошла на помост, позволила привязать себя к столбу. Толпа замерла в ожидании. Но почему-то моя мелодия гасила факел в руках у палача и не давала разгораться огню.

И тут я увидела напротив своего лица небольшое окно. Седобородый старик строго говорил мне: «Прекрати петь! Немедленно! Так надо!»

Я послушалась, и тут же пламя вспыхнуло до небес, скрывая меня, под восхищенный возглас толпы. Я только успела заметить упавшие путы, и как старик схватил меня за руку и утащил в это волшебное окно.

Глава 1

Я находилась в лесной избушке. Сначала я спала все время, а проснувшись, пила напиток, который давал мне старик в странных длинных одеждах. Отвар напоминал мне о бабушке Нэд, и я опять проваливалась в сон. Потом я очнулась и все вспомнила. Седобородый старик сидел в кресле рядом со мной. Транс и отупение всех этих страшных дней прошли, и я начала плакать. В темнице я не плакала, только подвывала, когда было очень больно и холодно. А сейчас как будто рукой схватили за сердце, и оно изливалось горькими слезами. Перед глазами стояла бабушка Нэд. И ее кровь. И ее крик. «Они убили бабушку!» — рыдала я. Старик смотрел на меня непроницаемо. И постепенно под его взглядом я успокоилась. Старика звали Маркус, и он был чародеем. Верховным магом замка Ильм, если точнее.

«Нед жалела этих людей и не хотела уходить из графства. А тебя я должен был забрать, но чуть не опоздал.» — рассказал он. Мы находились в зачарованном лесу в тайной избушке, о которой было известно очень немногим. Люди, которые смогли зайти в Зачарованный лес и найти избу, отчаянно нуждались в помощи. Лес сам решал, кого пускать, а кого нет. Лес прятал путника, а избушка предоставляла кров, лечение, заодно кормила и поила. В печке сама варилась каша в горшочке, пекся хлеб и даже пироги иногда. Вода в роднике рядом была чистой и целебной. А лежанка погружала в сон, который восстанавливал здоровье тела и души. Поэтому я проснулась свежей и бодрой, с целыми ребрами, без ран и синяков.

Все это было похоже на сказку, но я почему-то ничему не удивлялась. Мне казалось, что так и должно быть. И место, в которое я попала, нормальное и правильное, в отличие от погруженного во мрак графства Кронин.

Маркус поместил меня здесь до выяснения, как он сказал. Он сам руководил моим восстановлением. И заодно рассказывал историю.

Мне не повезло родиться в одном из самых отсталых графств этого мира. Граф Кронина был погружен в религиозный фанатизм и мракобесие, ну и все графство вслед за ним. Была под запретом не только магия, но и другие науки. Книги сжигались. Ученые сбежали, кто успел. Лекари тоже чувствовали себя неуютно в графстве, стараясь уехать. Было не принято мыться, ибо нагота считалась позорной! Неудивительно, что от грязи у людей заводились вши и другие неприятные насекомые. Эпидемии бушевали одна за другой. Народ погряз в грязи и невежестве и ханжестве. Маги были давно изгнаны, а проявившие какие-то магические способности дети уничтожались бы, если бы не Лига магов. Они забирали детей при первом проявлении способностей, еще до того, как до них дотягивались руки фанатиков. Хотя иногда приходилось буквально вырывать их из рук палачей, как и произошло со мной.

Лига магов и чародеев с самого начала отбирает способных детишек на обучение. Просто вспыхивает точка на карте в любой стране, и по достижении семи лет маг уезжает за ребенком. В других государствах родители считают за честь отдать ребенка в магическую Академию. Это означает для него высокое положение. К тому же, родители будущего мага будут обеспечены в старости — им платят пенсию.

В государствах типа Кронина у детей с Даром не было будущего. Их приходилось выкрадывать, чтобы сохранить им жизнь. Но, по воле Мироздания, моя точка вспыхнула лишь тогда, когда я успела осознать свою силу. В пятнадцать лет. Пока мы были в избушке, решалась моя судьба. Что делать с таким диким и мощным источником магии? Мироздание иногда ставило такие вопросы перед членами лиги. В этом случае мне предоставили шанс. После регенерации мне необходимо было пройти ускоренное обучение в Академии. Всего за два года усвоить то, что другие усваивали за 9 лет. Если не получится обуздать силу — стихийный маг, то есть я, подлежала уничтожению. Об этом Маркус не сказал, но я поняла. Но мне было удивительно спокойно, избушка обняла меня материнским теплом и сон был сладок. Как и сейчас…

Все это казалось просто невозможным. Лига магов… Но Маркус явно был реальным и очень добрым, хотя и ворчливым.

Наконец, он объявил, что мое восстановление закончено. Сделал рукой окно в воздухе — портал, и мы шагнули туда.

…Эль стояла перед воротами замка Ильм. Теплый плащ укрывал ее стройную фигурку. Каштановые волосы были заплетены в косу. Ореховые глаза смотрели на все с любопытством на прекрасный замок среди полей. Маркус давно уже понял, что перед ним — настоящая красавица. И ее ждет необычная судьба, раз Мироздание так отметило ее. Маг сказал, что замок теперь — ее дом на ближайшие годы.

Сначала было очень трудно, и я казалась себе глупой неумехой. В Академии замка Ильм обучались только девочки. Будущие маги-мужчины обучались на севере, в замке Андлин. Мне все было в новинку — много девочек разного возраста, красивые платья, вкусная необычная еда — особенно диковинные фрукты. И то, что магия не считается чем-то преступным. Наоборот, способных магов и чародеев, обучают и они потом могут помогать людям. А некоторые из них служат даже королям!

Сначала Маркус занимался со мной отдельно. Но — Дар есть Дар. И вскоре заклинания стали складываться в образы и запоминаться сами собой, древние руны приобретали смысл, и даже снадобья заговорили на особом языке. Скоро меня перевели к ровесницам. Теперь учеба не представляла труда, а вот отношения с девочками не сразу сложились. Звезда курса, светловолосая Эвелин, которая считала себя первой красавицей и отличницей курса, сразу почуяла конкурентку и организовала травлю. Злые насмешки, придирки, унижения. Старшие не вмешивались. Они считали, что соперничество укрепляет дух. В этом мире будут враги и будут друзья, а академия чародеев — маленькая копия этого мира.

Поняв это, я просто один раз как следует отлупила Эвелин, и между нами установился нейтралитет. Эвелин поняла, что добыча ей не по зубам. А у меня появились подруги — маленькая черноволосая смешливая Фрея и полноватая голубоглазая блондинка Янка. Ведь мы были не только будущие волшебницы, но и обычные девчонки. И конечно, все мечтали о будущем.

Девочек учили магии, но не только. Ученицы не жили затворницами. С малолетства они ездили в город вместе с наставницами и прекрасно знали, что нужно купить, как выбрать лучшие продукты для стола, лучшие ткани, инструменты. Их готовили к реальной жизни. Ведение домашнего хозяйства, уход за домашними животными и лошадьми, рукоделие. Мало ли как жизнь повернется, надо быть готовой ко всему. Также мы обучались бою на мечах, стрельбе из лука и арбалета и очень хорошо умели обращаться с кинжалом. Мне было очень интересно на этих занятиях. Я рано научилась драться за кусок хлеба и была крепкой и смелой. Многие девчонки не считали эти занятия достойными настоящей Леди. А я очень даже считала.

Впрочем, дворцовый этикет, танцы, риторика для умения поддержать интересную беседу тоже преподавались в полном объеме.

Также нас учили боевой магии. Некоторые короли хотели видеть магов в числе своих телохранителей. Среди них были и девушки. Также боевые маги могли участвовать в войнах на стороне своего короля.

В 16 лет наступала инициация. После ритуала девочкам отныне позволяли носить распущенные волосы, а также делать любые прически. А самое главное — посещать балы! Балы в замке Ильм проводились четыре раза в год и посвящались смене времен года. Гостями на балах были молодые маги-ученики из Андлина, высшие маги из разных королевств. И самые могущественные люди — короли, принцы, герцоги, графы, советники… Естественно, получить приглашение на такой бал считалось честью и для бургомистров, и влиятельных горожан.

Эти балы имели огромное политическое значение. Шампанское, искрясь, лилось прямо из фонтанов. В стороне на столах располагались изысканные закуски. Сверкали драгоценности. Атмосфера всегда была чудесной — за этим следили особо. Музыка — пьянящей. И много изящных, молодых красавиц на любой вкус. А то, что любая из этих девчонок, рассердившись, могла обратить тебя в огненный шар — это только придавало остроты происходящему. Здесь присматривались к юным волшебницам. Здесь заключались сделки. Как и все балы, это была возможность показать товар лицом. А для девочек — показать себя. Платья мы творили сами, изощряясь во вкусах. Тайны стиля красоты и гармонии были для нас открытой книгой. Ни одна чародейка никогда не надела бы платье, которое бы не шло ей. Самые дорогие ткани были к нашим услугам, узоры для вышивки серебром и золотом мы придумывали и рисовали в альбомах. Но самый главный бал — Выпускной, проводился весной.

На этот бал допускались только выпускницы Академии, достигшие восемнадцати лет. Этот бал был для них, они были королевами здесь. Остальным девушкам разрешалось лишь наблюдать с галереи. Но видно было хорошо, и мы отмечали про себя отточенность манер, изысканность нарядов. Выпускницы были ограненными бриллиантами и смелые, открытые платья, как оправа, подчеркивали их красоту и совершенство.

На выпуск чародейки получали два подарка. Невероятной красоты ожерелье было изготовлено индивидуально для каждой девушки из магических камней под цвет глаз, подходящих именно ей. Эти ожерелья надевали на выпускной бал. Но настоящим сокровищем был маленький скромный кулон. Его нужно было носить всегда. Он помогал своей хозяйке, подпитывал ее силой. И еще один бесценный подарок. Волшебницы оставались юными и прекрасными на долгие-долгие годы.

Чародеи занимали высокое положение в обществе. Они могли служить королям, а могли не служить никому.

Самые могущественные чародеи жили отдельно, и занимались только магией. Это были отшельники. Происходящее в обычном мире мало их интересовало. Только магическая наука.

И короли, и императоры шли к чародею, если была в этом нужда. А чародей сам решал, нужно ли делать то, о чем его просят.

После выпуска девушки выбирали свое призвание. Обычно склонности открывались рано, и к выпуску каждая точно знала, что она хочет.

Девушек могла ожидать карьера придворной чародейки. Занимать недосягаемо высокое положение в обществе, влиять на политику. Амбициозные чародейки грезили именно о таком будущем.

Какие-то становились целительницами, оставались жить в волшебных замках. Они работали в специальных больницах при замке, где людям оказывали помощь в недугах. Чародейки прекрасно разбирались и в обычной, и в магической медицине.

Кто-то становился боевым магом и шел в телохранители к могущественным правителям.

Другие чародейки селились в городах или деревнях, и тогда к ним шли за помощью, советом, приворотным зельем. Практикующим бытовым магам были запрещены прерывание беременности, убийства, некромантия, насыл болезни или порчи и другое применение темной магии. Эти преступления строго карались. Чародеи могли быть лишены магии, уничтожены орденом, или сажались в тюрьмы на веки вечные, и неизвестно, что было хуже.

Но зло невозможно было искоренить простым возмездием. И темная магия находила себе место в лесах, на городских окраинах, в глухих деревнях… И под крышами вельмож и даже королей, мечтающих о господстве, творилось темное колдовство. И шепотом передавались легенды о темном властелине, который повелевает теми чародеями, кто служит злу.

Но, как и всегда в мире — добро боролось со злом, кто-то творил добро, лечил, помогал, а кто-то плел интриги, разрушал и рвался к власти. Верховные маги следили лишь за соблюдением баланса добра и зла и иногда вмешивались по своему усмотрению. И все чародеи и чародейки, где бы они не находились, как бы высоко их не занесла судьба, знали, что они подчиняются Лиге. И должны явиться по первому зову и выполнить то, что прикажут. Лиге было под силу уничтожить любого, кто проявит неподчинение.

……

…Но, в данном случае, Эль боялась доверяться чародеям. До замка Ильм было далеко, а ее силы были на исходе. И избушка сама позвала ее в зачарованный лес, чтобы даровать защиту, отдых, исцеление. Надо было разобраться во всем. Но сначала спастись самой и спасти детей.

Глава 2

Я проснулась, как всегда, в семь утра. Но Янка меня опередила. Вот уж кто был жаворонком, так это она. Она была уже полностью одета, аккуратно причесана, и напевала веселую песенку про петушка, который всех будит по утрам. Я страдальчески поморщилась. Вставать в семь было ее «волшебной» привычкой, а не естественной. А я по натуре была что ни на есть совой. И вчера полночи читала под одеялом «Старинные заклинания и чародейство», книгу, которую стащила вчера в библиотеке. Ну вернее, никто не запрещал и я взяла. Старшие знали, что я читаю книги не по возрасту, но относились к этому спокойно. И дело было не только в лучших ответах на уроках. И не в лучшем прохождении испытаний. Я слышала, вернее подслушивала в коридоре. «У девчонки не только способности, но и талант, редкий.» Поэтому, видя, что я уже выполнила задание и маюсь на уроке, мешая другим, Амида, чародейка, обучавшая нас, сама подсовывала мне другие книги и другие задания. Над некоторыми приходилось подумать, но чаще всего я щелкала все как орешки. Мой Дар просил еще и еще. Мне было приятно быть талантливой, хотя преподаватели и не подчеркивали это. Но я знала. По обрывкам разговоров, по одобрительным кивкам. И это подогревало мои амбиции. И любознательность. Меня тянуло в запретную часть библиотеки. Книги, доступные лишь преподавателям и некоторым старшекурсникам. Заклинания, дававшие власть, богатство, могущество. Говорят, там лежала древняя книга Архимага. Кто прочтет ее, тот познает Мироздание. И тогда он перестанет существовать в физическом теле и просто сольется с Мирозданием. Говорилось также, что прочесть эту книгу сможет только подготовленный великий мудрец. Для других она будет просто набором бессмысленных фраз.

Такая перспектива меня не прельщала. А вот книги, дающие власть… Я уже точно знала свое предназначение. Пухленькая Янка создана для целительства. Черноволосая кудрявая Фрея хотела быть городской чародейкой, много общаться с людьми и решать их проблемы.

Я мечтала о любви. Головокружительной, сильной, всепоглощающей. И конечно, в моих мечтах были короли и принцы. Я могла и исцелять, и решать другие проблемы. Но была готова к большему. Не всем это было нужно. Не у всех было желание, воля и амбиции. У меня их было, может быть, больше, чем нужно.

И я была не одна такая. Эвелина, всегдашняя моя соперница, превратилась в платиновую сероглазую змею. На устах улыбка, но жди укус. Красотка Милли, обладательница пышных форм. Не такая умная, как Эвелина, но не менее амбициозна.

Всем нам уже исполнилось восемнадцать. Время приближалось к выпуску. Никто и не скрывал, что меня, без сомнения, ждет карьера придворной волшебницы. Мир казался прекрасным, будущее сверкающим и заманчивым. Но никто не знал, что предопределило Мироздание для меня.

Я смотрела на себя в зеркало. Внимательно, придирчиво. Чуть смугловатое лицо, матовая кожа, легкий румянец. Длинные каштановые волосы, темные, но на солнце отсвечивают золотом, чуть вьются на концах. Высокие брови. Миндалевидные темно-карие глаза, чуть удлиненные к вискам. Розовые губы, чуть припухшие. Тонкая фигурка. Пожалуй, это было красиво. Я не была красива кукольной красотой. Но я была похожа на дикое животное. На весенний цветок. На водопад, на огонь. Моя внешность заманивала. Даже без применения магии.

Что же, пожалуй, я могу надеяться на успех и привлекать мужчин. Взрослых мужчин. До этого я видела только ровесников — магов из мужской академии на севере. Это были мальчишки. А с настоящими мужчинами предстояло встретиться только на выпускном балу. Нужно было держаться и вести себя соответственно, как будто бы роскошные наряды и мужское внимание не представляют для меня ничего особенного. И все-таки в глубине души я волновалась. От успеха первого бала зависело мое будущее.

Итак, экзамены были сданы блестяще, выпускной бал с присутствием множества посланцев из разных королевств и городов, где требовались чародейки, должен был состояться завтра. Прекрасное бордовое декольтированное платье с открытыми плечами висело в шкафу и ждало своего часа. Все уединились в своих комнатах. Всем хотелось быть неотразимыми завтра, поэтому в ход шли старинные книги о красоте и очаровании. Вроде бы все готово… Я взяла пузырек с белладонной. Если немного закапать в глаза, взгляд будет еще лучше, еще прекраснее.

И тут пузырек выскользнул у меня из рук и разбился вдребезги. Я ахнула и побежала к шкафчику. Не то…, не то… нет. Просить настойку ни у кого не хотелось. Это был мой секрет, вычитанный… ну, вообще, ясно, где вычитанный. И мне не хотелось с ним делиться даже с подружками. Сейчас ночь, и из замка меня никто не выпустит. Да и темно. Завтра после обеда все будут заняты приготовлениями. Я успею сбегать в ближайший лес за белладонной. Никто не увидит. Настойка делается быстро. К вечеру все будет готово. Я буду неотразима.

На следующий день, надев плащ и выскользнув из замка, я направилась к лесу. После замковой суеты на природе было так тихо и спокойно. Пахло весной, пробуждающейся землей. Поля с первыми всходами были, как зеленый ковер. Мой любимый лес радовал первыми нежными листочками. Скоро я уеду отсюда, подумала я. Наверное, мне будет не хватать этих полей, этого леса, замка, подружек. Но я смотрела вперед и думала о своих головокружительных перспективах. Вскоре я нашла белладонну и собралась в обратный путь. И тут я услышала тихий, но очень приятный нежный хрустальный звон… Я пошла на звук. На небольшой полянке росло неизвестное мне растение. Казалось, оно было сделано из хрусталя, как дерево в инее в зимнем лесу. Я подошла ближе и протянула руку. Но тут увидела, что каждая ветвь покрыта не инеем, а тонкими стеклянными иглами, длиной примерно в один сантиметр. «Холодная игла? В нашем лесу? Не может быть». Я отдернула руку. Я не помнила точно, что это, но почувствовала, что лучше держаться подальше. Я отвернулась и пошла прочь. И тут почувствовала легкий укол в бедро, еле заметный.

Я пошла быстрее. Когда удалось отойти подальше, я посмотрела место укола на бедре. Еле заметная царапина. Наверное, зацепилась за какой-нибудь куст по дороге. Ведь до дерева с иглами было уже довольно далеко.

Я вышла из леса на дорогу, ведущую к замку. И вдруг со мной поравнялся всадник. Он несся во весь опор, но осадил коня. Он был в черном плаще, который скрывал его фигуру. Я могла только понять, что это мужчина, и он высокий. Я слишком поздно его заметила, иначе бы спряталась. Мало ли кто сейчас скачет по дорогам, а время уже позднее. Но было поздно

— Могу я узнать, миледи, куда Вы следуете? — низкий мужской голос с хрипотцой говорил учтиво.

— В замок Ильм, милорд. Могу я узнать в свою очередь, куда Вы держите путь? — В том, что он милорд, я уже не сомневалась. Вопрос был глупый — тут одна дорога и ведет она в замок, но этикет есть этикет.

— Могу я предложить сопровождать Вас, миледи? Уже стемнело, а дороги небезопасны.

— Благодарю Ваc, милорд. Уверяю Вас, я благополучно доберусь сама. К тому же, Вы на коне, а я пешая, — не удержалась я от сарказма.

— Ну это легко поправить! — сильные руки подняли меня и посадили в седло. Я оказалась прижатой к широкой, теплой груди всадника. В темноте блестели глаза. Рассмотреть его как следует я не могла.

— Сударь, оставьте меня немедленно. Я могу постоять за себя, будьте уверены. И Вам мало не покажется

— Вы чародейка? Я так и понял. Ну что же, можете превратить меня в жабу или что там за то, что я подобрал девушку на дороге и спас ее от дождя.

Действительно, начинался дождь.

В его объятиях было безопасно — это я поняла сразу. К тому же божественно тепло и уютно. Он прикрыл меня своим плащом от дождя. Что я могла увидеть? Волевой подбородок, чувственные губы, волосы средней длины… Лет 25 примерно. Как интересно было бы намотать их на свой пальчик… Странно, что мои мысли приняли такой оборот. Может быть дело в запахе, исходившем от него. От него кружилась голова. Немного лаванды, бергамот и его собственный запах… Такой чувственный. Или дело в легкой щетине на подбородке.

— Как Вы оказались на дороге так поздно, миледи? — казалось, он наслаждался ситуацией.

— Ну, скажем так, у меня были неотложные дела в лесу, — ответила я.

— В это время суток?

Я пожала плечами.

Мы приближались к замку.

— Прошу Вас отпустить меня, сударь. Мне надо вернуться в замок незаметно — призналась я.

— Ага, значит ты убежала? — Он расхохотался. — Ну что же, беги, маленькая хулиганка.

— Пожалуйста, никому не говорите, что видели меня.

— Слово чести, — серьезно ответил он.

Он легко ссадил меня с коня.

Я поспешила к незаметному боковому выходу, а всадник поскакал к воротам.