Бесплатный фрагмент - Чародей Великого царя

пролог

Просто невероятно. До сих пор не могу поверить, что попался на удочку этих… э-э… нецензурные слова употреблять нельзя? Тогда, увы, я не смогу охарактеризовать двух проходимцев, которые так рьяно, так искренне заверяли меня, что…

«Ты будешь, как Терминатор», — пели они мне в уши. Просчитали мой авантюрный характер, гады. «Приключения в Средневековье, дуэли, подвиги… Станешь знаменит, как дон Румата Эсторский». Ага. Знаменит. Тут бы выжить хоть как-нибудь. Без подвигов. Просто с голоду не сдохнуть.

Сволочи!

И ведь обещали выдернуть, если что-то пойдет не так. Но не выдергивают. И стою я тут, как…

Впрочем, обо всем по порядку.

Итак, начиналось все весьма привлекательно. Гуляя по просторам интернета я наткнулся на вакансию в разделе «Работа мечты». Да, бывают такие заманчивые предложения типа: вы живете на субтропическом пляже на полном обеспечении, наблюдаете за какими-нибудь редкими птичками, раз в неделю вносите запись в предоставленный журнал и за это вам платят по двадцать пять тысяч долларов каждый месяц. Контракт заключается на год, после чего, постройневший и покрытый бронзовым загаром вы возвращаетесь в цивилизацию и покоряете всех окрестных дам щедростью и рассказами об экзотических островах.

Чем плохо?

В моем случае предлагали нечто подобное. Хотя точное место, в которое претенденту простоит отправиться, на сайте вакансий не уточнялось. Теперь я понимаю почему.

Да-да, именно туда я и попал.

Но не сразу.

Офис конторы, в которой я так неосмотрительно пожелал трудиться, располагался за городом. Трехэтажный особнячок был выстроен в живописном месте возле реки и от нежелательных посетителей ограждался солидным таким забором. Как мне объяснили — чтобы исключить хищение дорогостоящего оборудования, которого в особняке было с избытком. Мне показали. И да, оно внушало!

Впрочем, для начала со мной побеседовали. Изучили документы, которые я, как велели, прихватил с собой. Там было все: от медицинской карты до удостоверений туриста, альпиниста, победителя призового рафтинга и справки от тренера, у которого я пару лет прозанимался каратэ.

А что? Работа мечты предъявляет порой к соискателям довольно жесткие требования.

Беседовали в доброжелательной обстановке — даже выпить предложили, и не по европейским обычаям, когда спиртного наливают максимум на два пальца, а подали полноценный коктейль. Залпом я его глушить не стал, все-таки в приличное место пришел, но сквозь вкусовые оттенки разнообразных манго и авокадо прочувствовал, что алкоголя не пожалели. Хотели, чтобы расслабился и потерял контроль? Ну-ну, видали мы таких.

После того, как предварительное соглашение было достигнуто, мне сообщили за что, собственно, собираются платить деньги.

Дело показалось настолько интересным, что я согласился бы и за меньшую сумму. Но, разумеется, говорить об этом работодателям не стал.

А предложили мне ни много, ни мало, а путешествия во времени.

То есть не в буквальном смысле, а виртуально. Изобретенный владельцами фирмы компьютер через систему датчиков создает в небольшой по объему комнатке мир, достоверно моделирующий заранее выбранную эпоху.

Если вы когда-либо примеряли очки виртуальной реальности, то поймете, о чем я. Здесь точно так же человек, помещенный внутрь спец. помещения (гы-гы), видит вокруг себя объекты, которые кажутся абсолютно материальными.

Но теперь новые технологии позволяли экспериментатору не только видеть, но и трогать создаваемые программой предметы, передвигать их и даже использовать для каких-то своих нужд. Полная достоверность в ощущениях! И, как мне тогда казалось, полная безопасность. Ну что может случиться со спортивным, тренированным человеком в цивилизованном месте в тридцати минутах езды от центра Москвы?

Даже если споткнусь и ушибу палец, так тут найти врача вообще не проблема. Хотя, ради солидности, я настоял, чтобы в договор включили пункт о дежурстве в соседнем помещении медработника.

Если бы я знал тогда, что устраиваюсь не в какую-то серьезную организацию, а в фирмочку, основанную двумя студентами-балбесами. Папа одного из них проспонсировал мероприятие, здраво рассудив, что пусть лучше отпрыск возится с электроникой, чем балуется с наркотиками. И не носится по ночным улицам в дорогой машине, неся угрозу себе и окружающим.

Ну а детки (те, которые балбесы) с компьютером начали общаться раньше, чем с материнской сиськой. И потому творили нечто такое, чего даже специалисты, понять не могли.

Но данное обстоятельство никого не напрягало — студенты что-то паяли и программировали, законы не нарушали, деньги от папы поступали регулярно и в полном объеме…

Короче все были счастливы.

До тех самых пор, пока не потребовался испытатель изобретенного устройства.

Разумеется, частично балбесы опробовали агрегат на себе, но что-то их не устроило, пришлось переделать, докупить еще кое-какие чипы, подключить дополнительное питание… А потом вмешался заботливый родитель и запретил экспериментировать на себе.

Так появилось объявление в интернете и приманка в виде высокооплачиваемой «работы мечты». На которую я и клюнул.

И, видимо ввиду особой бестолковости… или это называется «тяга к приключениям»? … клюнул не единожды.

Глава 1. Попался!

Честно говоря, это уже начинает надоедать. Каждый раз, перемещаясь в прошлое, я оказываюсь там без штанов.

В самом буквальном смысле этого слова.

И если в предыдущих путешествиях я хотя бы попадал в лето, то сейчас вокруг лютая зима. Причем со всеми положенными этому времени года атрибутами: сугробы в человеческий рост, деревья, живописно покрытые инеем, и зверский холод, который особенно остро ощущается, когда стоишь по колено в снегу босиком… И, вишенкой на торте — полное отсутствие поблизости людей, к которым хотя бы можно было броситься с криком: «Памагитя-а-а!».

Это что же? Мое очередное приключение закончится максимум через полчаса? Полным отморожением всего чего только можно?

Не-е, я хотел бы уйти из жизни более возвышенно. Пусть даже не будет толпы рыдающих почитателей и орденов, которые на подушечках понесут меред моим, обитым бархатом гробом… Но хотя бы на оцинкованный стол в морге и казенную простынку не первой свежести я мог рассчитывать?

А тут мне предлагается бесполезно замерзнуть в сугробе на радость стаи волков, которые рано или поздно обнаружат под слоем снега (как в холодильнике!) мою заледеневшую голую тушку.

На фиг, на фиг. Не хочу!

А главная-то подлянка в чем? После первых путешествий, когда приходилось выкручиваться из экстрима так, как умею, юные работодатели решили оказать помощь. Информационную. Для этого ввели меня в гипночитеский транс и закачали в память кучу сведений из русской истории. Ага. Основываясь на Википедии.

Знаю, там по большей части содержится пурга-пурговская, но что делать?

Ученые историки пишут многотомные труды, причем с такими мельчайшими деталями и так запутанно, что до сути не доберешься. А в Википедии по крайней мере все изложено кратко.

Однако, что же делать? Много ли стоят википедийные познания, когда жопа голая, а мороз далеко за двадцать градусов?

Подпрыгивая, чтобы хоть как-то согреться, я внезапно, находясь в верхней точке прыжка, заметил за деревьями что-то темное. Разглядеть подробно не удавалось, ибо я не умею зависать в воздухе, но… там было нечто явно отличное от реалий обычного зимнего леса. То есть возможно какое-то строение. А это, знаете ли, внушает надежду!

Даже если там имеется всего лишь одна стена, то и в этом случае стоит туда пробиваться. За стеной по крайней мере можно укрыться от ветра. А учитывая тот факт, что люди, как правило, бревна укладывают не вертикально одно на другое, а в квадратик, то там, скорее всего…

Эти мысли я додумывал уже изо всех сил пробиваясь сквозь снег к намеченной цели. Воображение рисовало домик с натопленной печкой. Там же, рядом с источником тепла, полати с матрасом, шкаф с одеждой, а так же брошенные прежними хозяевами сапоги или валенки с портянками. И вдобавок погреб, доверху набитый снедью.

Виденье висящих в погребе окороков стократно придавало сил, так что на каком-то этапе я стал напоминать снегоуборочный комбайн, расчищающий улицы Москвы после круглосуточной метели.

Естественно, с таким настроем к цели я пробился. Но увы, вместо домика обнаружился полуразрушенный сарай с сеном. Скверная замена печки, но хоть что-то. По крайней мере хоть какая-то теплоизоляция для моих посиневших от холода ступней. А если порыться в здешних подгнивших залежах…

Бинго! В одном из углов я обнаружил четыре рваных мешка. Отличная находка! Одежда! Не скажу, что очень стильная… Впрочем, видел на ю-тубе, что наикрутейшие дома моды в XXI веке предлагали шить вечерные платься в виде черных мешков для мусора. У меня в руках, правда, не продвинутый пластик, а пыльная мешковина, но не будем привередничать. К тому же этот материал лучше удерживает тепло.

Прорвав в нужном месте дырки для головы, я поспешно натянул на себя мешковину. В четыре слоя.

Не скажу, что после этого мою кожу прям-таки обожгло жаром, но в моей ситуации выбирать не приходится.

По сену я шарился осторожно, учитывая, что небрежные хозяева могли оставить где-то на полу острозубые грабли или вообще виды. Наступить на таковые означало для меня верный конец. Потому как с поврежденными ногами я точно никуда отсюда не выберусь. Для и кровь остановить нечем.

Ох-хо-хо… И чего мне не сиделось в комфорте своего времени? Приключений захотелось? Вот кушай теперь полной ложкой.

Подгребая под себя побольше сена, я нашел второе сокровище — изрядный кусок старой рогожи. Это, если кто не знает, грубая ткань крупного плетения, сделанная чуть ли не из камыша. (Если правильно, то из рогоза, откуда и возникло название). Но я обрадовался ей, как родной. А что? Разделю на две половины и оберну ноги. Надо только веревочку где-нибудь надыбать, чтобы подвязать все это хозяйство — сама по себе такая «обувка» держаться не будет, как ее ни закручивай.

Веревочки не нашлось, но я путешественник опытный, сумел выдернуть несколько ниток из мешковины (потеребил нижний край своих одеяний) и исползовал их, как своеобразные шнурки.

Так. Уже почти оделся. Еще бы шапчонку найти… хотя бы с огородного пугала. Стилистику моих одеяний такой головной убор не разрушит, а маковке будет теплее.

Ага. А потом шубейку какую-нибудь сверху накинуть, вообще была бы красота.

Но с шубейкой придется обождать.

Пока же фейерверк находок продолжался. В нише, прежде прикрытой рогожей, я нашел два камешка. Нет, это были не рубины с алмазами, а банальный кремень. Но для меня сейчас они были дороже бриллиантов. Потому как ударяя кремень об кремень можно высечь огонь. Растопки вокруг полно, мне скорее надо позаботиться, чтобы весь сарайчик от моих усилий разом не заполыхал. Согреться при таком раскладе я может и смогу, но очень не надолго. А мне еще пожить хочется. Тем более, что я уже почти оделся.

Развел костерок. На душе потеплело. Но пока только на душе. Поэтому продолжил копаться в сене в поисках еще каких-нибудь ништяков.

Задубевшими пальцами ковыряться в пыльних залежах было неловко, так что я приспособил для этого дела палку. И не зря! Через несколько минут где-то под ногами многообещающе звякнуло.

Осторожно, ибо на морозе хватать металл голыми руками может только мазохист, разргеб сено. Хм… Обнаружилась неплохая цепочка. Не слишком толстая… в мое время на такие сажают крупных собак типа кавказских овчарок и алабаев.

Не скажу, что в данный момент именно этот предмет мне был нужнее всего, но пренебрегать не стал. Рано или поздно, но я доберусь до людей, и тогда находку можно будет продать. Или обменять на еду. Разумно? Еще как!

Стало быть цепь подтягиваем поближе, чтобы не потерять и, погревшись у костерка, продолжаем поиски.

Не знаю, сколько времени я провел в лесном сарае… По ощущениям очень долго, так как, несмотря на добытый огонь, было жутко холодно… Однако короткий зимний день еще только начал сменяться на сумерки, как неподалеку я услышал конский топот и некое непонятное мне поскрипывание.

Поскольку кони не имеют привычки в одиночку носиться по заснеженному лесу, стоило предположить, что где-то рядом появились люди.

Я поднялся на фоне костра и стал всматриваться в ту сторону, откуда ожидал появления гостей.

Предчувствия меня не обманули!

Как выяснилось, сарай стоял не в лесной глуши, а практически на обочине дороги. Я ее не заметил, так как расчистка проехавшим трактором пока не проводилась. Тем не менее, какая-то колея там все-таки была, так что люди ехали вполне целенаправленно.

Их было десятка два. Большая часть верхом на лошадях, и еще сколько-то в большом возке на полозьях, которые и поскрипывали. Раньше я таких возков не видел, поэтому звук не опознал. Но это не важно.

Прежде чем я успел открыть рот и заорать, чтобы привлечь внимание, меня заметили.

— Вот он! — крикнул один из передовых всадников и обличающее простер руку в мою сторону.

Мне это как-то не понравилось, ибо получилось чересчур экспрессивно.

Может этот вооруженный отряд ищет какого-то преступника, на которого я оказался похож?

Но что-либо предпринимать было поздно. Четверо крепких мужиков в добротных одежках решительно направили лошадей в мою сторону и, немного побарахтавшись в снегу, оказались прямо передо мной.

Было бы их один или два, я бы посопротивлялся. Может быть даже заставил поделиться кацавейками (или как называется то, что на них надето?). Но против целого отряда мне в любом случае не выстоять. А бежать… Куда? В заснеженный лес с волками?

Нет уж. Лучше к людям.

Тем более, что вроде бы сразу убивать меня они не собираются.

И точно. Двое подхватили под руки (я едва успел ухватить цепь, как единственное свое имущество) и поволокли к возку.

Оставшиеся двое хозяйственно закидали снегом костер — правильно, пожаробезопасность прежде всего! — и пошли следом.

Дверка в возке отворилась и меня, к моей радости, без особой неприязни засунули внутрь. Под ноги какому-то явно небедному типу, который восседал там завернувшись в роскошную шубу из бобра.

Ага.

Стало быть я пока нахожусь на нижней ступени социальной лестницы. Что, в общем, не удивительно, учитывая мой наряд.

Обитатель возка с трудом, через толстую шубу наклонившись, попытался рассмотреть меня получше и уточняюще спросил:

— Прохор?

Э-э… Что отвечать? Сказать, что нет? А вдруг в таком случае меня просто выкинут на дорогу?

Прохор-то им зачем-то нужен, а завернутый в мешковину бродяга никому на фиг не сдался.

Лучше промолчу. Вот доберемся до какого-нибудь жилья, там лаже в худшем случае появится шанс не замерзнуть насмерть.

А может даже и покормят!

В конце концов Прохора искали. Целым отрядом плюс какой-то важный бобер в возке… Значит, он им зачем-то нужен?

(Искренне надеюсь, что этот Прохор не серийный убийца, которого разыскивали, чтобы повесить. Будем оптимистами!)

Меж тем конские копыта опять застучали по дороге, возок тронулся поскрипывая, а я обнаружил, что это необычное для меня сооружение на полозьях, снабжено печкой!

Да-да! Возок обогревался. Причем сама топка находилась под сиденьем, которое уверенно занимал бобровый господин. Но я, лежа на полу, мог прижиматься к теплой стенке и испытывать наслаждение.

Мда.

Никогда не думал, что будучи перевозим, как багаж, брошенный под ноги небрежному вояжеру, смогу испытывать удовольствие и даже кайф.. Однако же испытывал. Чего только в жизни не бывает, неисповедимы пути путешественника во времени.

Глава 2. Боярин

Ехали так долго, что я, разомлев в тепле, даже задремал.

Пробуждение было не сказать, чтобы нежным. Распахнулась дверь, обдав меня свирепым холодом, бобровый господин, сопя под своей шубой, переступил через меня и, поддерживаемый под локотки слугами, начал выбираться из повозки.

Меня вынули из возка куда менее трепетно. Просто выдернули за ноги.

Впрочем, никаких зверств не последовало. Даже дали забрать с собой пресловутую цепь, которую я, чтобы не держать на морозе в руках, повесил нашею. Там все-таки мешковина, металл к коже не прилипнет.

Огляделся. Вокруг было какое-то богатое подворье. В центре возвышался… как бы это назвать… банальное слово «дом» ни в какой мере не описывало это великолепие. Пожалуй, скажу «терем».

Стоял он на высоком фундаменте и ко входу вела широкая, с затейливыми перилами лестница. Парадный вход, так сказать.

Выше располагались окна с нарядными наличниками, судя по количеству рядов, имелось два этажа. А на самой маковке красовалась фигурная крыша. Причем не банальная двух или четырех-скатная, а каплевидная.

Я бы отнес сей изыск архитектора чисто к стремлению к украшательству, но по опыту соседей, строивших теплицы (там, у себя, в XXI веке), знал, что именно такая форма кровли обеспечивает наилучшее соскальзывание снега.

А то ведь при наших российских снегопадах бывает столько наметет, что железобетонные плиты проламываются.

У предков такой пассаж был исключен. Все продумано!

Может я долго смотрел бы на затейливый терем, выстроенный в стиле русского барокко, но меня чувствительно пихнули в спину и грубо предложили не стоять на дороге.

Да я бы и рад. А куда идти-то?

Направление нового тычка однозначно указало на боковой вход, через который во двор и обратно то и дело пробегали слуги.

Что же, дело хорошее. Раз предлагают, так я и войду!

Довольно необычно было двигаться по утоптанному снегу в моих лаптях из рогожи. Но подвязал я их качественно, с ног не падали. Хотя и особого тепла не давали. Но последнее становилось уже не актуально.

Вошел.

Опять-таки оказалось, что стою на дороге и всем мешаю. А поскольку словесно направить меня в нужную сторону не получалось — ну не знал я, куда тут идти! — тычками мне то и дело указывали направление.

Как оказалось, на кухню.

Или, точнее, на то место, где кормили слуг.

Там толстая баба в платке, оценив мой синевато-голубоватый вид (все-таки постоял после приезда на морозе), толкнула меня к столу и плюхнула передо мной изрядную такую миску с кашей.

Ложку подали деревянную. Но ничего, доводилось мне и на серебре едать, но разве это главное? Важнее всего то, что в миске, согласны?

А каша оказалась очень даже неплоха. Хоть и пшенная, но на натуральном сливочном масле!

Наворачивая натурпродукт за обе щеки, я думал, что в каждую эпоху есть свои приятные плюшки. Вот здесь, например, никаких посторонних добавок в пище. Никаких красителей, ароматизаторов, ГМО… Только природное, только хардкор!

— Кто ты есть-то? — мрачновато спросила баба, принимая от меня опустевшую миску. Видимо, пытаясь определить мой статус, чтобы понять куда дальше пристраивать.

— Прохор это, — ответили откуда-то сзади. — Черодей из Мурома.

Ух, ё… Вот это я попал.

Лихорадочно соображая, вспомнил, что таки да! Были на Руси разного рода блаженные или, иначе говоря, юродивые, которые ходили исключительно в рванине, цепляли на голое тело вериги (то есть, если по-простому, разного рода железки) и в любое время года запросто шлепали по бездорожью босиком.

Я в своем нынешнем состоянии четко подходил под описание.

Еще и цепь на шею повесил! Как будто специально, чтобы все внешние признаки совпали до тонкости. Мда. А ведь не нарочно, не думал даже ни о чем таком… Может рок какой-то надо мной тяготеет?

Кстати, не мешало бы уточнить мой статус. С одной стороны я вроде как блаженный, то есть человек, которого жалеют и вроде как уважают. С другой — назвали чародеем. А времена, судя по всему, суровые. Как бы на костер не потащили.

— Боярин отдыхать после поездки изволят, — сообщил тот же голос из-за спины, — так что сегодня разговаривать не будет.

Ага. То есть я пока могу располагать собой. Только куда ж мне податься?

Огляделся. Эх, елки. Все присутствующие в помещении, включая кухонных мальчиков, застыли и смотрят на меня, как будто чего-то ожидая.

Ах да! Сейчас же все верующие. А я вроде как прохожу по статусу то ли святого, то ли добровольного статотерпца… Короче, надо проявить религиозность.

Обратив взгляд внутрь себя, я двуеперстно перекрестился и начал негромко читать молитву. Благо, что предыдущие путешествия обогатили меня знаниями в этой области.

Читал на старославянском, чем явно пробудил в публике заметное почитание. Слушая меня, они тоже стали креститься и в соответствующие моменты (тогда все знали что и как нужно делать) склонять головы.

Закончил я троекратным повторением слов: «Господи, помилуй».

После чего широко перекрестил окружающих и благословил.

Воспринято это было с большим воодушевлением. Физиономии у всех разгладились (кстати, я заметил, что для участия в молитве со двора подтянулась дополнительная публика), стали благостными и доброжелательными. Приятно.

Эх, если бы и в XXI веке можно бы было так легко настраивать народ на всеобщее благорасположение…. Дорогого бы стоило.

Одного из мальчишек отрядили провести меня в место, где я мог бы отдохнуть.

Как выяснилось, мне не предоставили отдельного помещения, а указали койку в общей для слуг спальне.

Впрочем, поскольку ночь еще не наступила, все кровати были пусты и заправлены, так что никто не помешал тормознуть пацана и задать ему несколько вопросов.

Первое, что я узнал, так это то, что нахожусь в усадьбе князя Василия Васильевича Ромодановского.

Фамилия меня насторожила. Потому как еще со школы, из романа про Петра I, я помнил, что Ромодановский был главой Тайного указа и особым человеколюбем не отличался. Конкретно — под его руководством людей пытали, выбивая из них всякие сведения.

— А царь кто? — спросил аккуратно, чтобы не выдать своего вопиющего невежества.

— Дык известно. Иван Васильевич.

Ух ты. Тоже имечко знаменитое. И тоже товарищ был своеобразный. С резкой сменой настроений, когда попасть под горячую руку означало долгую и мучительную смерть.

Впрочем, еще со времен Ивана Калиты, на российском престоле почти регулярно чередовались Иваны Васильевичи и Василии Ивановичи. Практика такая была: венчаясь на царство, будущий царь-государь менял имя, данное родителями, на официальное. И выбор был невелик: либо Василий, от византийского «Базилевс», то есть правитель, либо Иоханаан (Иван, Хан), что означало… тоже правитель.

Поэтому требовалось уточнить. И я спросил:

— А год сейчас какой?

— Шесть тысяч девятьсот восемьдесят седьмой, — бодро ответил мальчишка.

Вот здорово. Вот прям все сразу стало ясно.

А мог бы догадаться, что раз на престоле сейчас не Романовы, а Рюриковичи, то отсчет лет ведется не от Рождества Христова, а от Сотворения мира. Это ж только Петр I введет новый отсчет дат и объявит, что в России наступил 1700 год. Причем перенесет смену лет с 1 сентября на 1 января, как то положено в Европах. Так что предыдущий 1699-й год (вот хоть убейте, не знаю, каким он числился в прежнем летоисчислении) продлится всего четыре месяца.

Отпустив мальчика, я прилег на предоставленную койку и прикрыл глаза.

Разные мысли кружились в голове, но в основном я испытывал злую досаду. Ведь сколько всякого помню, а в главном определиться не способен. А ведь от этого, вполне возможно, будет зависеть моя жизнь.

* * *

Наутро меня опять препроводили в кухню, где дали позавтракать. На этот раз каша была ячневая. С молоком.

А вот помыться и переодеться не предложили. Видимо посчитали, что ходить в рваной мешковине — мой имидж. Что ж поделать, звание чародея обязывает.

Осторожно ступая самодельными лаптями из рогожи, я, следом за сопровождающим, побрел в палаты, где обитал хозяин дома. Князь! Большой человек по нынешним временам. К самому царю вхож!

Вошел.

Что же, обстановка соответствовала. Как говорится: «Бохато». Плюс еще расписные (в цветах и вьющихся растениях) потолки, изразцовая печь и своеобразные окна с решетчатым переплетом создавали впечатление русской народной сказки. В стиле кинематографиста Александра Роу.

От печки ощутимо поддавало теплом.

Но боярин, неожиданно молодой человек, в возрасте около тридцати лет, был одет так, словно в любую минуту готовился выйти на улицу. Бордовый, тяжелого бархата камзол, поверх него еще какая-то шняга с рукавами до пола. Понятное дело, для рук сделаны специальные прорези, чтобы князь мог свободно пользоваться передними конечностями. Все же мы не в скорбном доме, где линные рукава используются с другими, вполне определенными целями.

Ниже камзола можно было разглядеть пышные, тоже бархатные штаны, а на ногах изящные сапожки на каблуке. Юфтевые, вспомнил я экзотическое для меня слово. Хотя именно в данном случае сапожки могли быть и не юфтевые, кто их знает. В любом случае, смотрелось шикарно. Да и как иначе? Времена, когда начальник сможет выходить к подчиненным в джинсах и футболке с коротким рукавом, настанут еще очень и очень нескоро. Сейчас же Средневековье, и статус обязывает цеплять на себя массу лишней одежды.

Остановившись перед креслом, в котором, как на троне, восседал молодой Ромодановский, я перекрестился и на всякий случай поклонился в пояс. У меня, как вы понимаете, тоже статус, которому нужно соответствовать.

— Кто ты? — резко спросил хозяин поместья.

Что отвечать? Назваться Прохором? Почему бы нет. Вот только слово «чародей» мне как-то не нравится. Мало ли что они под этим понимают? Вдруг потребуют какие-нибудь чудеса сотворить?

— Прохор, — произнес осторожно. — Только не чародей я.

— М-м? — князь грозно изогнул красивую бровь.

— Бывают мне видения. О будущем.

— Хм… — высокородный молодой человек вгляделся в меня внимательнее. — Пророк?

Я переступил с ноги на ногу и развел руками. Типа да. Хотя на звание пророка не претендую.

— И что ты видел в будущем? — Князь не стал разбираться в нюансах, а сразу перешел к делу.

Вот ёшкин кот, что же сказать-то? Я ж еще со временем не определился. Ляпну что-нибудь по соусом «из грядущего», а событие-то уже произошло. Вот в лужу-то сяду…

Хотя… Помнится к дате 7000 лет от сотворения мира ожидали конца всета. И именно поэтому Колумб поплыл через Атлантический океан искать новые земли. А было это, точно помню, в 1492 году.

Сейчас же, как сказал мальчишка, семитысячный год еще не наступил. Значит, я попал не во времена Ивана IV Грозного, а во времена его деда, Ивана III Великого. Который тоже был Василевич.

Ага. Эта мысль меня серьезно утешила.

И вообще, обрел почву под ногами.

— Лет через сто примерно, — заговорил я достаточно уверенно, — царевич Дмитрий погибнет в Угличе. Отправится в паломничество в Белозерский монастырь. А в Угличе, сбегая по мосткам на берег, оступится и упадет в воду. Его смерть приведет к тягчайшим последствиям для Руси. Очень много крови прольется. Знатнейшие роды погибнут.

Ух ты… Как, однако, мои слова подействовали на князя. Поэтически выражаясь, «словно грозовая туча сошла на его чело».

— Точно знаешь?

— Так видел, — развел я руками.

— Хм… — Ромодановский встал и нервно прошелся по горнице. — И что же? Царевич упал в воду, и никто не попытался его спасти?

— Пытались. Там все, кто находился рядом, включая няньку, недосмотревшую за ребенком, разом попрыгали в воду. Образовалась каша-мала, когда непонятно кто где и кого спасать. Когда мальчика все-таки вытащили на берег, он уже не дышал. А люди тогда не умели откачивать утонувших.

На моих словах «тогда не умели», князь запнулся. И резко повернув в мою сторону голову, ожег меня огненным взглядом. Каков однако!

— А ты умеешь? — вопросил он. — Умеешь откачивать?

Я мгновенно просчитал варианты. Курс оказания первой помощи, включая искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, мы еще в институте проходили. Да и в школах сейчас такому учат. И если поделиться этими знаниями… Это ж я не просто одного ребенка спасу. Я историю России поверну по другому сценарию!

— Да, — сказал просто.

— М-м… — Князь опять зашагал по комнате. Верить мне на слово он не собирался. Слишком велика цена вопроса.

Пройдя пару раз взад-вперед, Ромодановский дошагал до двери и, распахнув, рявкнул туда:

— Фимка!

Минуты не прошло, как в помещение влетел ладный мужик с несколько всклоченной бородой. Похоже, зов хозяина застал его за едой, но, не смея задерживаться, крошки он стряхивал уже на бегу.

Князь отдал несколько быстрых распоряжений. Говорил он характерным для данного времени говором и быстро. Так что я разобрал не все.

Зато мужик все понял отлично. Умчался и вскоре в комнату с натугой втащили здоровенную бочку. Потом кухонные бабы забегали с ведрами, наполняя ее водой.

Уже на этой стадии у меня зародилось нехорошее подозрение. Я-то рассчитывал, что покажу на добровольце нужные приемы, все вокруг посмотрят, запомнят… Но тут, похоже, реально собрались кого-то притопить, чтобы я продемонстрировал искусство возвращения к жизни в полном, так сказать, объеме.

Оглянулся на князя, чтобы сказать, что не стоит подходить к делу так уж рьяно. Но, взглянув в его сосредоточенную физиономию, понял, что меня просто не услышат. Тут требуется показывать все реально, без дураков.

Суета возле бочки закончилась, когда вода заполнила ее примерно на две трети объема. К этому времени подошли пять бравых молодцов. Судя по одинаковой одежде это были дружинники князя. Все рослые, широкоплечие кровь с молоком. И все, несмотря на довольно молодой возраст — с бородками. Ну, это понять можно — хорошая стать пока редкость, а для того, чтобы бриться — нужна именно хорошая сталь. Так что с босыми лицами тут не ходят.

Ромодановский кратко ввел их в курс дела, заявив, что объявился, дескать чародей, умеющий оживлять покойников.

(«Ни фига ж себе», — подумал я).

Поэтому требуется человек, который согласится на добровольное утопление. В случае удачного спасения князь обещал смельчаку перстень со своей руки. А если доброволец погибнет безвозвратно, его семье будет выплачена достойная вира.

Ну а мне, если окажусь пустопорожним болтуном…

Тут князь, сдвинув брови, так глянул в мою сторону, что я сразу захотел сам прыгнуть в бочку и утопиться. Только тогда спасать меня будет уже некому.

Ладно.

Дружинники, уяснив ситуацию, переглянулись и, практически без колебаний, вперед вышагнул русоволосый парень. Этакий русский богатырь, взглянув на которого я сразу вспомнил народную песню: «Я за то люблю Ивана, что головушка кудрява, эх, головушка кудрява, бородушка кучерява».

Ромодановский кивнул, соглашаясь с выбором, и дружинник, не тратя времени, и даже не раздеваясь, ловко залез в бочку.

Его товарищи тут же подступили со всех сторон и, надавив на плечи и голову, помогли ему погрузиться и стали удерживать под водой.

Елки, ну просто самураи какие-то! У японцев тоже принято помогать друзьям, решившим уйти из жизни. Один ритуально режет себе живот, а заботливые соратники тут же взмахом катаны смахивает ему голову с плеч.

Типа: чтобы не мучился.

Заботливые такие.

Парень в бочке через какое-то время начал дергаться. Понятно, что пошел он на такую страсть по доброй воле, но инстинкт самосохранения никуда не денешь. Стал заканчиваться воздух, организм начал рваться на волю.

Но товарищи не подвели. И удерживали до тех пор, пока все не стихло, и поверхность воды не успокоилась.

Тогда дружинники отступили в стороны и назад, освобождая мне дорогу.

Я тратить драгоценные секунды не стал, подбежал, заглянул… Парень, свернувшись клубком, сидел на самом дне. Просто рукой его было не достать. Пришлось подпрыгнуть над краем и слегка поднырнуть, погрузившись где-то по плечи.

Не по пояс точно.

Ухватил за волосы и потянул вверх.

Пока тело парня находилось в воде, поднимать его труда не составляло. А вот дальше… Он был реально тяжел. И, кажется, еще и в кольчуге!

Во чудак. Килограмм сто весит, плюс намокшая одежда, плюс железо… У меня же пупок развяжется, чтобы его вытащить!

Кое-как сумел перевалить верхнюю часть безвольного туловища через край.

И получилось удачно — животом он налег на деревянный бортик, голова повисла… и изо рта сразу пошла вода. Это кстати. Не придется его до конца вытаскивать и пристраивать животом на колено.

Примерившись ухватить утопленника за плечи, чтобы окончательно извлечь из бочки, я напрягся и тут, к ужасу, почувствовал, что мое одеяние из ветхой мешковины лопнуло на спине практически с низу до верху.

Но отвлекаться на это времени не было, поэтому, сверкая загорелыми ягодицами, я снова напрягся и вывернул-таки парня на пол.

Упал он не очень удачно — башкой об пол. Но оказался реально крепким, так что от удара сразу завозился и начал приподниматься.

То есть дальнейшие мероприятия по спасению можно было не проводить. Вот только взгляд этого паренька мне не понравился. Как-то очень уж кровожадно он на меня посмотрел. Обиделся?

Отступив на всякий случай к стене (заодно и мой голый зад станет менее заметен), я стал свидетелем радостной встречи товарищей, которые с бодрыми восклицаниями тут же обступили спасенного, помогли ему подняться и стали хлопать по плечам, поздравляя с возвращением к жизни.

Князь не вмешивался, сидел задумчивый. Время от времени поглядывал на меня.

Впрочем, когда его отважный дружинник полностью оправившись, шагнул в его сторону и поклонился, Ромодановский кивнул и без звука снял с пальца перстень с изрядным таким рубином.

Разумно. Храбрость, доходящую до того, что воин готов умереть по первому твоему слову, нужно вознаграждать щедро. Тогда и другие бойцы вдохновятся и всем будут рассказывать, что за князем, де, не пропадет!

Однако боярин не спешил отпускать подданных. Похоже, не считал испытание законченным.

Да и в самом деле, я ведь только вытащил парня из-под воды. А дальше все пошло как бы само собой. Пройдет еще минут пять-десять, и все начнут думать, что дружинник ожил практически без моей помощи. И отчасти это правда. Здоровенький парнишка оказался.

А я ведь рассказывал, что утонувший в Угличе царевич был по сути совсем мальчик. Десяти лет.

Когда я в своих мыслях, как бы следуя за ходом молчаливых рассуждений князя, дошел до этого места, то реально почувствовал, как волосы зашевелились на голове.

Сейчас они притащат сюда ребенка и начнут его топить!

Для чистоты, мать его так, эксперимента!

Глава 3. Царь-государь

Через три дня (раньше не успевали, готовились) поехали в Кремль. Возок был прежний, с подогревом, но Ромодановский для торжественного случая сменил бобровую шубу на соболью.

Меня тоже приодели и отнюдь не в мешковину. Видно боярин постеснялся выставить меня перед Государем с голой жопой. Но цепь, ради сохранения колорита, мне оставили.

Третьим в нашем возке был худенький мальчик в крестьянском армяке. Не знаю, на каких ролях он подвизался в боярском подворье прежде, но сейчас его статус серьезно повысился. Впрочем, ребенок этого еще не осознал и, при каждой возможности старался забиться в угол, как испуганный зайчик.

Что, в общем, не удивительно. Его ж, ни в чем не повинного, притащили в боярские покои и реально начали топить.

Он бился, кричал… По этой причине я даже подрался к княжескими дружинниками, но не превозмог. Меня отшвырнули, как кутенка и допустили к бочке только через пару минут после того, как мальчонка затих под водой.

Испугался я конкретно.

Но легкое детское тельце выхватил из бочки на раз.

Сразу его животом на колено, голову вниз, чтобы освободить дыхательные пути и легкие. Потом опрокинул на спину и начал стандартную процедуру: два-три нажатия на грудную клетку, выдох рот в рот, два-три нажатия — выдох.

Работать старался аккуратно — детские ребрышки нежные, переломать их в усердии было легко.

Два-три нажатия — выдох рот в рот.

Голова ребенка безвольно качалась, когда я хватался за нее, глаза под полуприкрытыми веками закатились.

Два-три нажатия — выдох.

И вдруг под пальцами я ощутил, как мальчик чуть шевельнулся.

Схватил его за голову, чуть приподнял, вглядываясь в глаза.

Пацан дернулся и чуть попытался отодвинуться.

Ожил, щученок!

Надо отдать должное, дружинники, когда увидели как мальчонка зашевелился, дружно грянули «Ур-ра!».

Оглянувшись на радостный рев, я увидел на их лицах восторг и преклонение.

Они были восхищены, как будто я только что, на их глазах, сотворил невероятное чудо. Вдохнул жизнь в мертвое тело!

Князь, не желая оставаться в стороне, сошел со своего трона и присел возле испуганно хлопающего глазами мальчугана, разглядывая его пристально.

Зрелище было не из самых прекрасных. На полу лужи грязной воды, пацаненок весь мокрый и, видимо, обкакавшийся с перепугу.

Но несомненно живой.

И в дополнение к этой дивной картине я, чудотворец в драной на…. в общем, в разорванной мешковине.

Мда.

Чудеса они такие. Не всегда пахнул ладаном.

Мой статус, кстати, тоже изменился. Если раньше окружающие смотрели с этакой отстраненно-брезгливой жалостью, то теперь специально приходили, чтобы рассмотреть поближе. Создавали молчаливое или тихо перешептывающееся окружение, которое шустро расступалось, когда мне требовалось пройти.

Я смущался и, стараясь не подавать виду, время от времени осенял всех крестным знамением и произносил короткие религиозные фразы типа «Мир вам» и «Благословен Господь».

Воспринимали это с благодарностью.

Сам Ромодановский, после того, как убедился, что мальчишка вполне жив и нормально реагирует на обстановку, распорядился навести порядок и ушел в свои покои.

Поднялась суета, в ходе которой нас с пацаном потихоньку вытолкали из помещения. Но тут я молчать не стал!

Громко потребовал, чтобы ребенка срочно переодели в сухое. Не хватало, чтобы он застудился — все же на дворе не май месяц, а в доме тут и там гуляют сквозняки.

Из-за того, что мой статус переменился, меня послушали. Заодно и мне притащили какую-то хламиду, чтобы не смущал женщин своим непристойным видом.

Я с удовольствием переоделся, после чего потянул пацана в сторону кухно. Во-первых, там тепло, а во-вторых и мне, и мальчонке не мешало бы заесть пережитый стресс.

После еды познакомились поближе, и я узнал, что спасенного зовут Митяй. Что мамка у него умерла, а в доме отца было слишком голодно. Он скитался, потом прибился к боярскому подворью на должность «подай, принеси, пошел вон». Но плохо-худо жить было можно. Пока сегодня не угодил в историю.

Я ободряюще похлопал пацана по плечу и отправил спать на свою койку. Самому же отдохнуть не удалось, так как позвали к князю.

Ромодановский, после проведенного, весьма зверского испытания, вполне удостоверился в моем чародействе. И, поскольку я заявлял, что порой вижу будущее, пожелал узнать, что там будет. За завесой, так сказать, грядущих времен.

Я задумался.

Про Ромодановских (а каждый человек в первую очередь интересуется самим собой и только самим собой) помнил, что род пресечется. Произойдет это в конце то ли XVIII-го, то ли XIX-го века, несмотря на усилия Павла I сохранить фамилию, переписывая родовое имя на женскую линию. Не помогло. Слишком многие из князей умерли бездетными.

Однако сообщать такие подробности не стоило. Потому что никто не любит плохих предсказаний, а неудачливый пророк в здешние суровые времена рискует остаться без головы. И это в лучшем случае!

Утешил боярина сообщением, что его потомки всегда будут оставаться на вершине власти возле самого престола. Этой привилегии их никто не лишит.

В остальном же заявил, что открывать грядущее просто так, по произволу, нельзя. Слишком опасное это дело. Но я готов пойти на риск ради царя-батюшки. Потому как именно в его руках находится судьба России.

Князь посверлил меня взглядом, похмыкал, поразмышлял…

И вот, в результате, мы в отапливаемом возке едем в Кремль. На встречу с «государем всея Руси и великим князем» Иваном Васильевичем.

За нами тянется еще небольшой обоз, где пассажиры размещены менее комфортно. Ну да не беда: люди привычные. К тому же в каждую повозку там набито столько народа, что им и без печки тепло. Доедут!

Не желая попусту тратить время, все время мысленно перебирал варианты. Мало ведь сказать царю (да и любому начальнику вообще) правду. Надо подать ее так, чтобы она понравилась. Плюс к этому заинтриговать и вызвать желание слушать дальше. Ибо в противном случае мгновенно получишь пинка под зад. Да и боярина подставишь, а Ромодановский не производит впечатление человека, готового все понять, все простить.

От волнения вспомнил диалог из пьесы Евгения Шварца «Голый король», где придворный историк рассказывает местному властителю за что его предшественники получали свои исторические прозвища.

Цитата:

«Ученый:..Основатель династии — Георг I, прозванный за свои подвиги Великим. Да, прозванный.

Король: Очень хорошо.

Ученый: Ему унаследовал сын Георг II, прозванный за свои подвиги Обыкновенным. Да, Обыкновенным.

Король: Я очень спешу. вы просто перечисляйте предков. Я пойму, за что именно они получили прозвища. А иначе я вас зарежу.

Ученый: Слушаю. далее идут: Вильгельм I Веселый, Генрих I Короткий, Георг III Распущенный, Георг IV Хорошенький, Генрих II Черт Побери.

Король: За что его так прозвали?

Ученый: За подвиги, ваше величество».

Но Иван III Васильевич помимо всяких шуток даже в нашей искаженной политикой истории носит прозвище Великий. Причем заслуженно.

И дело тут не только в том, что он занимал трон аж 43 года. Его правление действительно запомнилось большими свершениями, хотя и не все из них можно оценить, как положительные.

В общем, мне предстояло увидеть человека поистине незаурядного и, что особенно ценно, еще до того, как он совершит главные свои ошибки.

Может удастся что-то предотвратить?

* * *

Едва мы въехали на территорию Кремля, наш молодой покровитель немедленно выбрался из возка и зашагал в направлении царских покоев. Видно было, что он здесь не впервой и на территории ориентируется хорошо.

Мы с Митяем пристроились следом за его широкой фигурой, хорошо выделяющейся среди бегающих туда-сюда служек, благодаря развевающейся долгополой шубе, метущей полами снег.

Интересно было бы поподробнее рассмотреть Кремль XV века, но мы боялись отстать и потеряться. Я только успел уловить, что правители Руси, кажется, постарались все внутреннее пространство кремлевских стен заполнить культовыми сооружениями. Уже в ХХ веке большевики взорвали часть из них, чтобы расчистить место для административных зданий, но при Рюриковичах храмы в центре Москвы стояли так плотно, что Ивану Грозному пришлось свой Покровский собор выносить за пределы стен, на Красную площадь.

Впрочем, в этом была своя фишка. Сам храм Покрова Пресвятой Богородицы имеет очень ограниченный внутренний объем, так что изначално предполагалось, что основная часть верующих при богослужении будет размещаться на самой площади. А собор выступит в роли алтаря. Там будут открываться царские врата, оттуда будут выходить священнослужители… В общем, все по канону. Только под открытым небом.

Но зато массово. Тут не поспоришь.

Забавно, но и сейчас культовые мероприятия в Москве проходят по такому же примерно сценарию. Только алтарем служит уже не храм, а Мавзолей. И неважно задрапирован он плакатами или нет.

Но не будем отвлекаться. Сейчас главное удержаться за спиной быстро идущего князя, а то потеряемся. Во-первых, потому что я никогда не знал, где конкретно проживал царь-государь, а во-вторых, некоторые знаковые здания, которые я подсознательно пытался найти взглядом и использовать, как ориентир, еще не были построены. Например, Грановитая палата с весьма примечательным Царским крыльцом просто еще не существовала. Необычно. Я-то оценивал ее, как памятник глубокой старины, а тут она еще только планируется, как новостройка. Гы.

Зашли в какое-то помещение.

Князь, обернувшись, ткнул нам рукой в сторону лавки. Дескать, ждите здесь. Со свиным рылом в калашный ряд так просто не пропустят. Сам же, не уменьшая ширины шага, двинулся дальше.

Мы послушно присели. Но вертеть головой, осматривая все вокруг, нам никто не запрещал.

Что сказать… Дворец был большой, но тесный. В России вообще не принято строить гигантские, с высоченными потолками помещения типа Пантеон. У нас не Греция с мягким климатом, у нас зима порой так морозом завернет, что только держись. Небольшую комнатушку протопить — это одна задача. А на просторную — дров не напасешься.

Позднее, уже при Романовых на Руси начали строить дворцы по образцу европейских. Но тот же Зимний дворец во-первых, весь пронизан дымоходами и воздуховодами от печей, а во-вторых его перестраивали чуть ли не пять раз, потому как надо было сделать не только красиво, но и чтобы жить было можно. Прикиньте, как выглядел бы государь, выходящий к подданным в трех свитерах, шапке-ушанке и в валенках. (Представил себе картинку и мысленно похихикал).

Сейчас же нас окружали какие-то закутки, переходы, лестнички… Все это слабо освещалось через полслеповатые теплосберегающие оконца. Рассуждая понятиями XXI века, сюда можно было запустить всего одну ДРГ*, и она бы за день оставила страну без всего высшего руководства.

*ДРГ — диверсионно-разведывательная группа.

Тем более, что властьпредержащих легко было отличить от обслуживающего персонала. Бояре здесь выступали важно, заполняя своими шубами весь проход. Просто-таки режь не хочу!

И вряд ли они, даже будучи молодыми и крепкими, смогли бы оказать серьезное сопротивление. Потому как в таких шубах быстро двигаться или хотя бы найти руку в рукаве сразу не удастся.

Впрочем, это я о пустом. Мне сейчас лучше думать о том, как представлюсь великому государю и что первое буду ему говорить. Ибо взлетел-то я высоко, а если придется падать, то будет очень и очень больно.

* * *

Ждать пришлось долго. Митька даже закемарил, пригревшись, а я утешал себя мыслью, что дело не в том, что князь о нас забыл и ушел обедать… или вообще уехал куда-нибудь на соколиную охоту… Просто Ромодановский еще достаточно молод и не заслужил пока права вваливаться в царские покои в любое время, открывая дверь с ноги.

Наверное (я про себя тихо улыбнулся), тоже сидит сейчас на лавочке, как бедный родственник, только коридорчик у него побогаче и сиденье помягче. А так… Кто мы все перед Великим государем?

Но вот, наконец, пришли и за нами.

Когда переступили через порог царских палат, я понял, что все мои заготовки тщетны. Просто потому, что стоявший у входа охранник так ловко пихнул меня в спину, что я моментально потерял равновесие и очутился на полу, носом почти уткнувшись в красные сапожки надежи-государя.

Хм…

Сразу вставать не предложили, так что я постарался преждевременно голову не поднимать, и усердно разглядывал то, что было доступно с моей точки зрения.

Помнится обувь, оказавшаяся перед моей физиономией, в древнем Риме называлась «калигулы» и считалась сугубо воинской обувкой. За любовь к ее ношению император Гай Цезарь Клавдий даже получил прозвище Калигула.

Историки живописуют его развращенность, одновременно сообщая, что в армии данного правителя любили, и полководцем он слыл небесталанным.

Стоявший передо мной государь тоже был не чужд воинских подвигов. Свой полководческий путь он начал аж в 12 лет. Тогда, в 1452 году отец назначил его пусть номинальным, но все-таки главой войска, отправившегося в поход на устюжскую крепость Кокшенгу. Поход, кстати, закончился полной победой.

— Это и есть твой чародей? — раздался голос над головой.

— Да, ваше величество, — ответил Ромодановский, без особого пиетета и придыхания.