Нет, поймите меня правильно, я вовсе не против и такой работы, но душа просит развлечений получше, чем поиск пропавших ключей или бумажника. Очень редко такие звонки выливаются в поиск какого-то предмета искусства, или чего-то в том же духе. Обычно — это работа на несколько часов, или в лучшем случае пару дней, в процессе которой все может решить даже сама Фая, не прибегая к тяжелой артиллерии, в виде нас.

Честно говоря, во время Архангельской трагедии нам повезло, мы были в отъезде, и поэтому смогли выжить, в отличие от массы другого народа. Правда выжить — это еще значит далеко не то же самое, что нормально жить. Кое-как, правдами и неправдами, наше трио добралось Питера, где мы и осели, организовав наше агентство, поначалу шарахаясь от каждой тени, и не привлекая к себе ни малейшего внимания всех известных и неизвестных нам сил.

В последнее время — наши доходы слегка возросли, и мы позволили себе снимать не только квартиру на окраине, которая попутно стала и нашим офисом, но и небольшой подвал, который только начинали оборудовать под свои нужды, но денег — отчаянно не хватало.

Впрочем, Алексей, наша ходячая энциклопедия, не унывал, и говорил, что каждому может подвернуться шанс. Правда при этом он не говорил, сколько его придется ждать, так что, пока, жили мы в основном на макаронах, с редкими случаями, когда на столе появлялось что-то поинтереснее.

— Хорошо, — раздалось на громкой связи — мне хотелось бы встретиться с вами…

— Куда нам подъехать? И что, собственно, предстоит искать?

— Мне не хотелось бы говорить об этом по телефону.

Зная Фаину, нашу бессменную финансистку, эта фраза только что увеличила сумму гонорара вдвое.

— Прекрасно. Но должна вас предупредить, мы работаем за гонорар, а не с почасовой оплатой. Сумма, возможно, будет меняться, в зависимости от того, какие ресурсы придется привлечь к делу. Итак, куда необходимо подъехать, и как нам вас узнать?

Записав все, сестренка посмотрела на меня.

— Вит, смотаешься пообщаться?

— Куда же я денусь, — улыбнулся я, поднимаясь с кресла и снимая с вешалки куртку.

Алексей хмуро посмотрел в мою сторону.

— Дождя быть не должно. Вот только… Прихвати с собой жезл. Что-то не так.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Ничего определенного, — буркнул он — но голова тяжелая, и ощущение, что он будет не лишним.

К таким предостережениям я всегда относился с крайней серьезностью. Леша в нашем трио вполне способен заменить собой барометр и кучу детекторов разной дряни.

— Еще указания будут?

— Постарайся выбить хотя бы не меньше, чем тысяч десять. Нам скоро аренду платить, а денег — кот наплакал.

Я кивнул, и отчалил в направлении Московского проспекта.

Ладно, раз уж на то пошло, давайте я расскажу вам хоть немногое из того, что было бы полезно знать.

Меня зовут — Витторио Скамми, и я… Ну, как бы вам сказать… В общем, я — бывший ученик чародея. Мы с Фаиной близнецы, но вот в отличие от меня — у нее магических талантов — кот наплакал, что, впрочем, позволяет нам некоторые вольности, в отношении окружающего мира. Ну, типа пользования электроникой, интернетом и прочего. Рядом со мной — техника выходит из строя, а электроника сгорает, причем довольно быстро, а у нее с этим проблем нет.

Леша — нам не брат по крови, но такой же бедолага, которого жизнь приложила пару раз мордой о ближайшую стену. Говоря о том, что мы с ним — тяжелая артиллерия, я имел в виду в основном его — он у нас вмешивается, когда кому-то срочно надо вышибить дверь или выбить зубы особо ретивым товарищам. Впрочем, он русский, и, как мне кажется, пожив в этой немного безумной стране, у них у всех это даже не в крови, а в ДНК прописано. В его таланты можно смело записать любую боевую магию до которой он сможет дотянуться, в то время как мое направление… Ну… Как бы это сказать… Работа более тонкая.

Нет, я, конечно, и сам в состоянии начистить холку недругу, но, если можно так сказать, мое дело — изящное фехтование на рапирах, в то время как он больше напоминает таран, размахивающий еще и дюжиной палиц.

Впрочем, каждому свое.

Лет эдак десять назад, когда я только узнал о том, что у меня есть магический дар, доставшийся от обоих родителей, они, вполне отдавая себе отчет в том, что при их жизни и талантах, не смогут меня достойно обучить, переправили меня с сестрой в Архангельск, на одну из постоянных цитаделей Белого Совета чародеев, где мы и познакомились с Лешей. После обследований и проверок, у сестры отметили слабый дар к тауматургии, меня отправили на обучение к алхимику, а Леша… Ну, думаю, что вы и так уже поняли.

В целом, всем троим было интересно жить и обучаться, вот только в один из дней, когда нас троих отрядили в помощь интенданту, чтобы мы доставили припасы, случилась капитальная пакость, и, по возвращению, мы обнаружили кучу растерзанных трупов. По словам интенданта — это была работа Красной Коллегии вампиров, и он, не дожидаясь нас, благополучно свалил к той самой матери, да притом так, что мы и охнуть не успели.

Что ни говори, а инстинкт самосохранения у нас все ж таки был, и мы тоже решили там не задерживаться, взяв припасы кто сколько смог утащить.

Осели мы в Санкт-Петербурге, где могли и затеряться, при необходимости, среди других людей, и, в принципе, начать выстраивать свою жизнь, организовав агентство «Алфавит». Название было от Фаи, и включало в себя все наши имена. Мы могли сколько угодно гордиться тем, что у нас появилось собственное дело, вот только…

Вот только мы были бедны.

Я не спорю, многие чародеи обладают достаточно большими финансами, и, в принципе, наверное, могли бы оказать нам помощь, если бы не одно «но». Мы боялись.

Бояться вампиров — это не просто разумно, поверьте мне. Я видел, что они в состоянии сделать. Но мы боялись не только их. Мы боялись и кучи других созданий, про которых нам успели рассказать. И главное — мы боялись других чародеев и самих себя.

Именно поэтому мы не выходили на связь, с кем бы то ни было, и вообще вели себя тише воды и ниже травы.

Пока я размышлял об этом, автобус, которому, по хорошему счету место было на свалке, настолько он был старым, довез меня до места.

В середине буднего дня не так много людей будут торчать прямо под Триумфальной аркой, так что клиента я увидел сразу же, и…

И он мне не понравился.

Деловой костюм, темное, осеннее, пальто, кейс, поставленный на землю около ноги — в целом, почти классический образ делового человека, вот только бизнесмены не будут нанимать не пойми кого, чтобы найти неизвестно что. Они будут решать свои вопросы иначе. Мы же, пока, могли позволить себе лишь нижние строчки в Гугле, в качестве рекламы.

Вздохнув, я подошел к нему.

— Доброго дня. Не меня ждете? Агентство «Алфавит».

Меня смерил взгляд темно-серых глаз, после чего последовал небольшой кивок.

— Игорь Кавиц. У меня есть для вас работа.

— Витторио Скамми. Излагайте.

Он раскрыл кейс, и достал оттуда небольшой файл.

— Мой клиент хотел бы найти вот этот предмет. Подобное задание получили чуть ли не все агентства в городе. Оплата — тысяча евро. Те, кто проявит себя — могут рассчитывать на продолжение сотрудничества, на хороших условиях. Моя визитка там же. Когда найдете — звоните, я скажу куда принести.

Закрыв кейс, он развернулся и направился к стоявшему неподалеку «мерседесу», а я, завистливо вздохнул — ну не светило мне никогда пользоваться такими машинами, но это не значило, что я не мог их оценить.

Вытащив из файла бумаги, я посмотрел на цветную распечатку, и помрачнел. На ней была изображена кавалеристская шашка девятнадцатого века. Все бы ничего, но такие предметы — не стоят таких денег. Точнее — не так. Может быть, такие предметы и стоят таких денег, но работа по их поиску не стоит, а значит…

А вот черт его знает, что это значит. Может быть, это действительно проверка талантов и целеустремленности, а может за этим кроется что-то еще.

Помимо подробнейшего описания шашки, в файле находилась четверть обозначенной суммы в качестве аванса, и визитка, на этом — сокровища заканчивались.

Вздохнув, я развернулся к автобусной остановке. Бог с ней, с этой шашкой, пусть сестра разбирается, что мы ищем, мое дело будет ее добыть.

Когда я вернулся домой, уже вечерело, и Алексея не было на месте. На мой безмолвный вопрос, сестра махнула рукой:

— В подвал пошел. Хочет прибраться. У тебя что?

Вместо ответа, я положил файл с содержимым на стол, и снял куртку.

— Ищем шашку. Похоже, для коллекционера, притом наперегонки со всеми, кого могут привлечь. За те деньги, что они выбрасывают на ветер — искать будут все, так что — к черту ютуб, тебе предстоит бессонная ночь.

Она взяла распечатку, и мельком глянула на нее.

— Это ненадолго. Думаешь так много золотых шашек, да еще и с портретом Карла Маркса на эфесе может представлять ценность?

Пока она сновала около компьютера, сканируя и ведя поиск, я поставил чайник на плиту, включил газ, и отошел подальше. Электрические чайники дохли вокруг меня на раз, в газовой плите я тоже был не особо уверен, поэтому всегда старался уйти. Нам только взрыва не хватало.

Услышав свисток чайника, я вернулся, как только Фая сняла его с плиты.

— Нашла. Шашка принадлежала Семену Михайловичу Буденному, советскому полководцу. Сделана — в первой половине девятнадцатого века, оружие наградное, боевой ценности не имело, было передано в музей на Украине. С учетом того, что сейчас в тех краях творится — не удивлюсь, если ее кто-то стащил и продал.

— Замечательно. А искать-то мне ее как?

— Вит, ну что ты как маленький…

— Нет, я серьезно. По фото — просто так местоположение не вычислить. Даже при моих навыках, потребовался бы оригинал фото как минимум, а не изображение на распечатке. Если бы у меня был хоть микроскопический кусочек от нее — тоже вопросов бы не возникло. Если просто искать старый предмет — мы с тобой в городе, где есть вещи и намного старше, и чуть ли не в половине домов, которые тоже старые, и будут экранировать. А некоторые дома тут так вообще с начала девятнадцатого века, так что…

— Так что, — раздался голос Алексея, открывающего дверь — надо будет подумать. Кстати, что мы ищем?

Я протянул ему распечатку.

— Мда. Я тут слышал про одного типа, который хоть примерно направление мог бы указать, но лучше перед ним особо не светиться.

Фая посмотрела на лежащий аванс, и тихо поинтересовалась:

— А если фэйри?

Мы переглянулись.

Прибегать к магии не хотелось, но, видимо, других вариантов нам не оставалось.

— Ты или я?

— Ты. Тут больше работа ювелира нужна, чем громилы. Завтра утром куплю хлеба и молока.

— И меда. Помнишь, мы тут мужика нашли, у которого он вполне нормальный?

Леша пожевал губу.

— С нашими запросами вообще лучше в деревне жить. Только там нормальные продукты еще получить можно. И, опять же, никто в деревне не обратит внимания на подпол… И на многое другое.

Фая закатила глаза, поскольку этот разговор был уже не первым.

— Может и так, а работу ты тоже в деревне искать будешь? Мир сейчас устроен так, что натуральным хозяйством не проживешь. Да и мы не в курсе как за землей ухаживать.

— С землей — я договорюсь. Расти все будет так, как вам и не снилось…

— Леш, прекрати. В любом случае — нам это далеко не по карману.

Глава 2

Скажем так, обменять пару сотен евро пришлось Фае (при любом из нас вся чертова электроника вышла бы из строя моментально, включая счетную машинку), а за покупками отправился все-таки Алексей, буркнув что-то в духе того, что мы ни черта не понимаем в качественных продуктах.

Впрочем, с этим утверждением я спорить не буду, в конце концов — не я вырос где-то в Сибири, и на местной кормежке мог поспорить габаритами со средним медведем. Но вот вызывать фэйри пришлось мне, так что пришлось заранее найти и ровную поверхность в парке, неподалеку от того дома где мы поселились, и расчистить ее от всяческого мусора, вроде окурков и битого стекла, и заранее состряпать какое-то подобие циркуля, чтобы очертить идеальный круг.

Да, знаю, знаю, многие чародеи вполне способны даже под огнем противника сделать это с закрытыми глазами, притом в полубессознательном состоянии, но я — не они. Я люблю планировать и готовить все заранее, хотя бы потому, что для меня это как часть ритуала, который помогает успокоить мысли и сосредоточиться. Ну и слегка помочь природе, конечно. Люди, в конце концов — ужасные свиньи, и всякого мусора с довольно небольшой площади набрался целый мешок.

Честно говоря, фэйри мне призывать не доводилось еще ни разу, и я лишь в теории знал как это делается.

Что и сказать, в процессе обучения я шел по азам всего подряд, но большую часть времени уделял зельям, к которым, как выяснилось, я имел дар. Подбор ингредиентов, прощупывание взаимосвязей, умение найти взаимозаменяемость, ну и, в конце концов, внимательность при изготовлении, давали в результате то, что мои зелья выходили на порядок качественнее, чем у многих других, и работали дольше и лучше.

Да, я в курсе, что алхимики — не самый востребованный народ, но дайте нам время на подготовку (ну, хотя бы пару суток), и мы заткнем за пояс любого самонадеянного типа, обожающего размахивать оружием или мечущего заклинания направо и налево. Особенно, если нам дадут хотя бы общее представление о том, с чем мы можем столкнуться.

В общем, когда наступил следующий вечер, я, дождавшись, пока парк опустеет окончательно, очертил круг, поставил в него деревянную чашку, в которую плеснул молока, налил на кусочек хлеба меда, и, проколов палец, добавил каплю своей крови, после чего поставил приманку в центр круга, и спрятался в ближайших кустах.

Выдохнув, я сконцентрировался, и, следя за дикцией и произношением, а также вкладывая немного своей воли и магии в слова, тихо произнес:

— Cum mea et fortitudo, ego invitare Parum Populus ad gustum agunt.

Многие чародеи могли бы дать мне хорошего пинка за подобное, и я их понимаю. Куда лучше призывать не весь Маленький Народец, а кого-то определенного, но для этого, как минимум, необходимо знать то, кто здесь водится, а еще лучше — его Имя. Беда была в том, что ни единого Имени я не знал, да и понятия не имел, кто может откликнуться на мой Зов. Кроме того, с нынешними темпами урбанизации городов, Маленький Народец старался держаться подальше от крупных населенных пунктов. Ну, точнее — мне так казалось.

Повторив все ранее сказанное еще два раза, я почувствовал, как безмолвный маяк, которым стала чашка, начинает разносить по округе практически неощущаемый сигнал, и мне оставалось только ждать, и не упустить момент. В конце концов, моей задачей было не наловить два десятка фэйри, а заполучить помощь от кого-то одного из них.

Ждать пришлось не особо долго.

Уже минут через пять я увидел приближающуюся со стороны небольшого водоема, который я считал искусственным прудом, женскую фигуру в легком белом платье.

Нет, не поймите меня неправильно, я вполне был бы рад заполучить в свой круг полевика, или на худой конец — луговика, но и подобный улов меня более чем устраивал, хотя я и не имел ни малейшего понятия об этом виде фэйри.

Почему я был уверен, что это именно фэйри? Ну, как вам сказать… Наверно потому, что платье просвечивалось лунным светом насквозь… Или потому, что холодной ночью питерского сентября вряд ли найдется разумный человек, который станет шастать в невесомом платье на голое тело, да еще и босиком.

Девушку это не смущало нисколько.

Она неторопливо подошла к чашке, в которой красовалось угощение, внимательно осмотрелась по сторонам, аккуратно взяла хлеб и проглотила его, запив молоком, после чего я, усилием воли, закрыл круг.

О, это надо было видеть!!! Оказавшись в западне из которой ей было не выбраться, она начала биться о невидимую стену, рыдать и проклинать свою доверчивость. Слезы текли рекой, но сила с которой она лупила в незримую стену, отсекающую ее от остального мира была такая, что я всерьез засомневался в том, что она там останется.

Спустя несколько минут, она успокоилась, и выжидающе стала оглядываться по сторонам.

— Ну же, смертный, покажись!

Я неторопливо поднялся на ноги и вышел к ней.

— Прошу прощения, леди, за причиненные неудобства, но мне крайне необходим был кто-то из вашего народа.

Она фыркнула.

— По крайней мере — ты вежлив, чародей. И что тебе нужно от меня? Давай же, не трать мое время. Что мне нужно сделать, чтобы ты меня отпустил? Кстати, угощение было весьма недурно… Без всякой дряни, что сейчас, обычно, пихают.

Я всерьез задумался над вопросом. Ее помощь могла мне потребоваться и в более долгосрочной перспективе, а не только в этом деле.

— Я разорву круг, если ты скажешь мне свое Имя.

В ответ она рассмеялась.

— Имя? За кусочек хлеба, каплю меда и полчашки молока? Ты смеешься надо мной, смертный? Они были не настолько хороши.

Я философски пожал плечами.

— Как скажешь. Кстати, а вы вообще, хотя бы кто? Я в вас пока не особо разбираюсь, чтобы на вид определять.

— Нет, ну куда этот мир катится… Еще совсем недавно нас узнавали сходу, а сейчас… Лучше отпусти меня, смертный, не то мне придется призвать сестер. И от них — пощады не жди.

Я лишь усмехнулся в ответ.

— Это вряд ли. Вы же попались, леди. Причем по полной программе. Мало того, что сами залезли в круг, так еще и слопали угощение… С каплей моей крови. А значит — я свяжу вас своей волей и без всякого имени, если потребуется. А пока вы в кругу — вы уж точно никого позвать не сможете. Я хоть и молод, но учили меня неплохо. Цена за выход — Имя.

Она зарычала.

— Я не из той мелочи, на которую ты тут силки расставил! Да я тебя на куски порву, как только освобожусь!

— Давайте же, попробуйте. Уверен, что такой сильной особе ничего не стоит это сделать.

Я рассмеялся.

— Вот только как минимум для этого надо сначала покинуть круг. Я в третий раз объявляю цену за выход — твое Имя! Не назовешь — даже не надейся его когда-нибудь покинуть. До рассвета я как-нибудь дотерплю, а вот ты его переживешь вряд ли.

Она принялась дубасить в границу круга с такой силой, с которой, наверное, могла бы пробить стену панельного дома, но я не отступал ни на шаг, хотя, если честно, то мне было совсем не по себе от происходящего.

— Ну что, приличия соблюдены? — поинтересовался я спустя пару минут, когда она прекратила бесноваться.

— Да, — кивнула она — ты уж извини, чародей, но меня иначе бы не поняли.

— Да без проблем, у каждого должны быть свои принципы. Итак, как же мне тебя звать, чудо ты этакое?

Она тяжело вздохнула, а я напряг слух и память, подкрепив их толикой магии, чтобы запомнить все, что сейчас произойдет.

— В последнее время нам так мало что приносят и оставляют… Не смогла удержаться. Ладно, смертный. Я — берегиня Яраа.

Удостоверившись в том, что услышанное я запомнил предельно точно, я разрушил круг мыском ботинка.

— Что же… Бывай, лопух…

Она направилась к пруду, но я ее остановил.

— Прости, Яраа.

От звуков своего имени она застыла на месте.

— В тебе моя кровь, и я знаю твое имя. Я отпущу тебя на свободу, если ты поможешь мне с одним делом.

Она резко развернулась ко мне.

— Мне содрать твое лицо и сжевать его? — осведомилась она.

— Это будет лишним, леди. Мне нужно точно знать, где находится одна вещь.

Вытащив из кармана куртки распечатку, я, с улыбкой, протянул его ей.

— Найдешь и скажешь мне — и ты свободна. Честная сделка.

— Ну да, конечно, честная, — недовольно произнесла она — до следующего раза как я тебе понадоблюсь.

— Обещаю, что при следующей нашей встрече приготовлю угощения побольше и повкуснее. В конце концов — не я придумывал правила, но поскольку мы оба их знаем — почему бы каждому из нас не играть по ним к общему удовлетворению? Могу даже учесть твои пожелания по меню, на будущее. Что ты предпочитаешь?

— Молоко, мед и фрукты.

— Я приготовлю тебе все это вместе. И, даже, периодически, буду оставлять все это просто так, специально для тебя.

Выражение на ее лице было исполнено скепсиса.

— Видимо тебя крепко припекло, чародей. Ладно, давай уж, что у тебя там…

Посмотрев на распечатку, она нахмурилась.

— Тебе придется подождать.

Я неторопливо достал бутылку с молоком, флягу с медом и хлеб.

— Управишься до того как все это закончится — оставшееся — твое.

Она фыркнула, и, растворившись в воздухе, унеслась легким ветерком.

Отрезав себе кусок хлеба прихваченным ножом, я капнул на него медом, и пробормотал себе под нос:

— Берегиня. Я о таких и слыхом не слыхивал… Надо будет узнать подробности на досуге, видать связана с каким-то местным фольклором.

Яраа вернулась почти час спустя, и повела носом, определяя, много ли еще осталось обещанного угощения.

Ну, в конце концов, я же не жлоб какой-то, чтобы не накормить девушку, да и хорошие отношения между нами могли бы быть крайне полезны в будущем, так что, как минимум половина из всего принесенного осталась.

— Узнала?

— Да. Вещь, что ты ищешь — в городе.

— Пока — недостаточно точно.

— Я не умею читать всю ту ерунду, которую вы пишите, смертный. Мне не назвать место так, чтобы ты…

— Короче адрес ты не знаешь. Но по карте то показать сможешь?

Я развернул на траве подробную карту города.

— Здесь! — ее палец пробил карту в районе Васильевского острова.

— Именно в этом доме?

— Да.

Я выставил провизию на карту, и посмотрел на нее.

— Если хочешь — можем превратить это в пикник. Не думаю, что нынче в городе много тех, кто в вас верит, или чародеев, как я. И ты свободна, поскольку выполнила свои условия, но не советую пытаться навредить мне… Твое имя — не из самых сложных.

Не отвечая, она залпом выпила все молоко, и уничтожила весь запас меда, после чего исчезла. Надо будет, на будущее, не так уж миндальничать с ней, а то у нас никаких денег не хватит прокормить это чудо.

Глава 3

Вернувшись домой, я, прямо от двери, бросил Леше:

— Собирайся.

— Удачно?

— Разжился не только адресом, но и Именем. Да, ты случайно не знаешь что такое «берегиня»?

Алексей присвистнул.

— Вот это улов… Дух воздуха. Наполовину — дух интеллекта и знаний. Только их никто не ловил, по моим сведениям, уже лет двести.

Я ошарашенно посмотрел на него.

— А они ни к одному двору не принадлежат?

— Нет, но не потому, что Королевы не пытались. Они, периодически, бывают чем-то вроде почтальонов между Летом и Зимой, но сами не принимают ничью сторону.

Он быстро оделся, повесил на пояс жезл, сунул в карманы нож и кучу всяческой мелочевки, и мы вышли.

Нет, все-таки, Питер, как город, мне нравится, и даже очень. От него всегда исходит ощущение, что он сам тормозит время, давая приспособиться к тому, что тебя окружает, и это проявляется буквально во всем.

Дело даже не в домах, некоторым из которых больше века. Дело не в том, что, по сути, он стоит на нескольких границах. Не в каналах и реках, и уж точно не в памятниках.

Если честно, то я и сам толком не знаю, в чем тут дело, но это город, погруженный в серость своего неба, и крайне яркий внутри, вот только эту яркость он не показывает просто так. Это… Проклятье, я даже не знаю как бы это описать… Наверное, как буйство Лета в самом сердце Зимы, и наоборот. Вечный Инь, перетекающий в Янь, и обратно. Постоянное движение, но при этом уравновешенное настолько, что не привлекает ничего извне.

Может быть, когда-нибудь, я и пойму его, но пока — я просто этим наслаждаюсь.

Разумеется, город под пристальным наблюдением Совета, но на самом деле его почти нет. Местный назначенный Страж отвечает не только за него, но и за весь регион, а с учетом идущей войны с Красной Коллегией — у него не так много времени, чтобы проявлять особое внимание к таким как мы, тем более, что законов Магии мы не нарушаем, а в неприятности с людскими законами влезть пока не успели.

— Куда едем? — поинтересовался Алексей — И как действовать будем?

— Пятнадцатая линия, а что касается остального — по обстоятельствам. Я ни малейшего понятия не имею что там. Не люблю я тот район города.

Это была правда. Вообще, если немного задуматься, никто из магов особо не любит этот город, и по вполне объективным причинам — он выстроен на островах. Столь плотное окружение водой — имеет свойство рассеивать магию, а местная погода этому способствует как нельзя больше. Частые дожди, штормы, наводнения, они размывают очень многое, но, за счет этого, здесь на порядок спокойнее, чем во многих других уголках мира. А уж с треклятым Васильевским островом, в коллекции самых нелюбимых мной мест города мог поспорить только Кронштадт.

Он вздохнул.

— Надеюсь, что это не частный дом.

Я разделял его опасения.

С частными домами, особенно с жилыми частными домами, всегда есть одна нехорошая накладка. Все дело в Пороге.

Вы когда-нибудь слышали выражение — «Мой дом — моя крепость»? Корнями оно уходит к довольно древним временам, когда человек сталкивался с миром магии, духов и прочего, и оно правдиво на сто процентов до сих пор. Дом, в котором жило не одно поколение семьи — обладает мощнейшим Порогом — естественным барьером, ограждающим от всего сверхъестественного. Физически — любой маг может пересечь Порог, но тот оставит уйму его сил на улице, если, конечно, при входе тот не получил приглашения. Фэйри или духи — в принципе бы не смогли без него войти. Даже современные квартиры обладают Порогом, хоть и более слабым, чем частные дома, но если в ней живет полноценная семья, которой нравится их жилье, и они вкладывают в него силы чтобы сделать квартиру как можно уютнее — мощь Порога возрастает.

С другой стороны — общественные здания, магазины, бизнес-центры и прочее — подобной защиты лишены напрочь.

Но, вернемся к городу.

На наше счастье, здесь полным полно автобусов, потому как с трамваями и метро наша братия не дружит. Уж не знаю в чем тут дело, может в разной полярности энергий, но, в свое время, как только мы сюда прибыли, я попробовал проехаться на метро. Закончилось все тем, что поезд проторчал почти час в тоннеле, а когда Леша сел в трамвай — тот вообще не захотел двигаться, и в этом отношении мы оба безумно завидовали Фае, которая без проблем могла за час оказаться на другом конце города.

— Разбогатеем — заведем машину. Какой-нибудь старый рыдван, которому место в музее. Все ж лучше, чем ничего.

— Мечты… Они сладки. Вот только для начала было бы неплохо выполнить хотя бы первую часть этого плана.

— Выполним.

Рядом чертыхнулся какой-то паренек, чей смартфон неожиданно пошел цветными пятнами по всему экрану. Пусть еще спасибо скажет, что не взорвался в руке. Когда идут двое волшебников, людям, опасающимся за свои гаджеты, лучше обходить их стороной. Впрочем, происшествие в метро и меня отучило садиться рядом с кабиной машинистов.

Нет, если честно, то поезда и корабли для нас самый лучший вид транспорта. Вот только в тот раз поезд был новый, и нашпигованный электроникой по самое «не хочу», а я настолько редко вообще бываю в метро, что разницы не знал.

Говорят, что в Москве вообще заменили большую часть составов подземки, так что там у нас были бы проблемы похлеще.

За неторопливыми раздумьями, мы, все-таки, добрались до острова, и, немного прогулявшись, нашли нужный нам дом.

На наше счастье, Порога здесь не было, так как дом явно был отдан под офисы, но, тем не менее, на дворе была ночь, и двери здания были закрыты, а нам необходимо было попасть вовнутрь.

— Идеи? — поинтересовался я у Лёши.

— Пока только две. Первая — ногой в дверь, и выламывать каждую.

— Не годится. Полиция здесь хоть и не очень любит вовремя почесываться, но, все-таки, не напрасно свой хлеб ест.

— Тогда — тихий взлом с проникновением. Вот только есть небольшая загвоздка. Тут не просто замок на двери, тут изнутри засов, а значит есть дежурная охрана.

Я схватился рукой за лоб.

— Боже… Ощущение, что мы в восемнадцатом веке живем… Засов… Кому-то явно лень тратиться на новые и ультрасовременные технические новинки, вроде сигнализации и ключ-карт. Ладно, отойди-ка немного в сторону. С засовом я справлюсь, а охрана, если появится — на тебе. Только без членовредительства. Давай лучше просто в сон его отправишь. Да, и надень, потом, перчатки, нам не хватало только отпечатков пальцев наоставлять.

— Перчатки — это уже потом. Здание офисное, здесь столько людей бывает за день, что и не пересказать. Меня больше волнуют камеры.

Я лишь рукой махнул.

— Либо сами сдохнут, либо запись будет испорчена, но на крайний случай — можно и из строя вывести, если уж совсем древние.

Он отошел на пару шагов от двери, а я, порывшись в карманах, извлек маленький магнит.

Как вы помните, я уже говорил, что тонкая работа — это мое призвание. Приложив магнит к внешней стороне двери, я направил в него совсем немного энергии, но его мощь от этого выросла, и я почувствовал всю тяжесть старого, килограммового, засова, которым была закрыта дверь.

Закрыв глаза и прислушиваясь к ощущениям, я оценил ситуацию, и смог понять всю форму, и ее точную позицию, после чего, сфокусировавшись, направил свою волю уже на сам засов, и пробормотал слово Motus, начиная пальцами выполнять зеркальные манипуляции, как если бы я открывал его со своей стороны.

Несколько секунд прошли быстро, но проклятая железка все же лязгнула напоследок.

— Открыто. Вперед.

Да будут прокляты нерадивые хозяева, которые не заботятся о своем имуществе. Долбанная дверь смазывалась, наверное, еще во времена Второй Мировой, и скрипела так отчаянно, что работала не хуже любой сигнализации.

Услышав шаги заинтересовавшегося охранника, Лёша сделал жест, и пробормотал Suimin.

Да, у всех свои причуды. Лично мне помогает направлять энергию латынь, ему же — японский. Вообще, я очень редко видел чародеев, которые использовали бы для своих заклинаний родной язык. Ну, говоря точнее — не видел ни разу, но теоретически предполагал, что такие есть. Каждый из нашего роду-племени знает как минимум два или три языка, а самые уникумы — не меньше дюжины. Впрочем, это неудивительно, при нашей продолжительности жизни.

В общем, так или иначе, но свою задачу мой товарищ выполнил, и охранник улегся вздремнуть, даже не успев нас разглядеть. Отволочь его на стул было делом несложным, после чего мы неторопливо отправились в прогулку по зданию, выводя из строя камеры одну за другой, и справляясь с нехитрыми замками на офисных дверях.

В общем, это было больше скучно, чем утомительно, до тех пор, пока, в одном из помещений, явно в директорском кабинете, нам не попался на глаза сейф вполне подходящего размера, чтобы в нем можно было спрятать шашку.

— Пять евро, что она здесь — хмыкнул я.

— Открыть сможешь?

— Не уверен. Если бы хорошо знал какой тут замок — можно было бы попробовать…

— А твой фокус с магнитом?

— Не сработает. Слишком много металла. Он будет ощущаться как единое целое… Точнее, я бы смог разобраться, но у меня бы несколько дней ушло, а если замок сложный — месяцев.

Алексей внимательно осмотрел сейф.

— Толстый, зараза. Петли смахнуть не вопрос, но остальной механизм может удержать дверцу. Ладно, если есть консервная банка — всегда хорошо, когда найдется и нож. Пригляди, чтобы никто не мешал, тут работа не быстрая.

Я отошел к двери, а он извлек свой жезл и начал накачивать в него энергию.

— Faiya rei!

Честно говоря, это производило впечатление. Из навершия жезла вырвался тончайший луч, который, в первую секунду, был красным, но в следующую уже раскалился добела, и Леша аккуратно повел жезлом, по краю, прорезая его.

Чтобы вы знали — сейфы, особенно огнеупорные, сделаны так, чтобы выдерживать температуру около восьмисот пятидесяти градусов в течение получаса. Если вы посмотрите на пламя свечи, то это, примерно, его оранжевая часть. В верхней точке пламени — температура будет где-то вдвое выше, но то, что творил сейчас мой коллега — приближалось к трем тысячам градусов, и это было действительно круто. Даже многие опытные маги не рискнули бы работать с такой температурой из-за того, что энергии уходило просто море, а уж его фокусировка — я даже не предполагал, что он так умеет.

В учебниках, конечно, рассказывалось об одном из магов древности, который мог делать то же самое, да еще и без вспомогательных инструментов, вроде посоха или жезла, но я даже боюсь себе представить ту степень безумия, которая позволит тебе превращать собственные руки в газовый резак.

В общем, я не отвлекал его, но…

В коридоре раздались тихие шаги, и я аккуратно выглянул.

Какая-то невзрачная фигура в плаще неторопливо шла по коридору, постепенно приближаясь к двери именно того офиса, в котором мы сейчас находились. Ей оставалось каких-то десять метров, когда из кабинета, где трудился мой напарник раздался грохот упавшей части сейфа.

Ну вот какого, спрашивается, я взял с собой на работу этого медведя, который даже не озаботился делать все тихо? Впрочем, по его мнению в здании никого не было, так что мы имели право шуметь, но это не отменяло того, что шуметь все равно не стоило.

Быстро закрыв дверь, я отскочил от нее, вытряхивая из рукава куртки жезл, который направил на офисные столы.

— Motus! — скомандовал я, и повел жезлом к двери.

Стол сдвинулся, заблокировав проход, а я рванул в кабинет.

— Есть — сказал Лёша, держа в руке шашку.

— Посетитель. В окно, здесь других дверей нет.

Он рванулся к окну, и, пока он распахивал его настежь, я успел подкачать в жезл энергии, после чего обхватил его, выталкивая нас обоих наружу.

— Penna! — успел крикнуть я, высвобождая магию уже в падении.

Нет, более идиотского решения я принять, конечно, не мог, хотя в тот момент мне это казалось здравой мыслью.

Да, я хвастаюсь, что я маг, и даже сильный. Вот только — ты можешь быть сильным как бог, но не обладать ни его опытом, ни навыками. Сила решает далеко не все, и далеко не всегда.

По хорошему счету, мне бы сделать какое-то подобие воздушной подушки, или чего-то в этом духе, вот только…

Ладно, в общем, мне не хватало знаний. И я сделал то, что знал. Точка.

Мое заклинание уменьшило наш вес до веса птичьего пера, совершенно не затрагивая общий объем, а налетевший порыв ветра подхватил нас, и, закружив, понес над домами прямиком в сторону Большой Невы, где довольно сильный ветер начал кружить, до тех пор, пока я не понял, насколько глупой была идея. После чего — ударили капли очередного дождя, смывая магию, и мы со вкусом плюхнулись в реку с высоты метров в двадцать.

Вы никогда не прыгали с трамплина в бассейн, не успев сгруппироваться?

Удар о поверхность воды вышиб из нас весь дух, да еще и оставил на теле один огромный синяк. Но даже это было бы не слишком большой бедой, если бы мы не оказались прямиком посреди реки, в холодную ночь сентября.

Когда мы смогли вынырнуть, возникло ощущение, что под водой мы проторчали уже вечность.

Мокрая одежда крайне стесняла движения, и даже держаться на воде было трудно, не говоря уже о том, чтобы плыть.

То, что Лёша разозлился, я понял по вступительным словам его литании, способной обогатить словарный запас даже крайне опытного ландскнехта, в особенности потому, что я смог разобрать не только русский, но и старонемецкий языки.

Когда он закончил, то сумел поймать меня за ворот.

— Ты что, твою мать, творишь, дебил? Нам надо было вниз спуститься, а не в реку улетать!

— Зато мы быстро и нераспознанными ушли с добычей.

Сплюнув в сторону, он зарычал, повернулся на спину, экономя силы, и поплыл к берегу.

Глава 4

Когда мы прибыли домой, было уже утро, и, в кои-то века, мы смогли без проблем воспользоваться метро.

Объяснение этому было простое — хоть мы и отжали, насколько это было возможно, всю одежду, но дождь зарядил по полной программе, транспорт не ходил, машин было мало и никто не собирался подвозить двух мокрых настолько, что с нас текло, магов, поэтому, дождавшись открытия, и рискуя пневмонией, мы вошли в вестибюль, рассчитывая на то, что наше жалкое состояние поможет рассеивать магию, и не воздействовать на электронику.

Расчет оказался вполне успешным.

Сестренка, увидев нас, охнула, и отправила нас по очереди в ванную (пусть небеса будут добры к тем, кто придумал газовую колонку, благодаря им мы могли немного поотмокать в горячей воде).

Пока я приходил в себя, Лёша успел рассказать про наши злоключения, и мне оставалось добавить лишь несколько штрихов, к его повествованию.

— Братец, он прав. Ты идиот.

— Сестренка, каждый пользуется тем, что лучше помнит. Ну не моя вина, что меня не учили выбрасываться из окон.

— И это говорит мне тот, кто всю мою жизнь хвастается своей предусмотрительностью… Вот скажи, почему ты не заготовил парочку эликсиров? Почему не засел за разработку заклинания, которое могло бы пригодиться в такой ситуации? Почему, в конце концов, завесу на вас не выставил? Если бы этот тип вас не увидел, вы бы спокойно ушли так же, как и пришли.

Я протестующе поднял руки.

— У меня не было времени на эликсиры. Сама знаешь, их полдня готовить, как минимум. Я и так перевыполнил свою норму по заклинаниям. То фэйри поймай и допроси, то треклятый засов сдвинь, то замки взломай, то камеры снеси… Сил было немного, времени еще меньше, вот и сделал первое, что в голову пришло. На завесу бы точно не хватило, и это работа кропотливая. А что касается разработки заклинания — то вот так оно не делается. Многие годами сидят, оттачивая процесс, а у меня ничего такого нет, чтобы этим заняться. И опять же, нельзя предусмотреть все, что может понадобиться в жизни. Вон, на Лёшу посмотри… Думаешь он знает как спрыгнуть с третьего этажа и не разбиться?

— Кинетический удар прямо под собой. Или взрыв огня.

— И тебя отдачей бы на крышу унесло, если только не шарахнуло бы об нее снизу, а потом ты бы не упал на асфальт. Короче, хватит на меня злиться. Главное, что дело сделано, и что все живы.

Фая долго смотрела на нас, сидящих и прихлебывающих обжигающий чай, после чего отошла к столу, и, сделав телефонный звонок, вернулась.

— Дали адрес. И хотят видеть нас всех.

— Когда?

— Вечером, так что — марш отсыпаться, чтобы быть в форме. Надеюсь, что ваше купание обойдется без последствий.

Хмыкнув, я удалился в свою комнату.

Организм любого мага намного крепче, чем у обычного человека, и мы очень редко болеем из-за этого, но даже у нас есть свои пределы.

Когда я проснулся, у меня болело даже в тех местах, о существовании которых я и не предполагал. Удар об воду и переохлаждение — не могли не сказаться на самочувствии, но с этим вопросом, спасибо чародею Шакши, я мог справиться.

Загнав при помощи медитации боль и прочее, что мне мешало, в глубоко спрятанный комок внутри себя, я вздохнул.

Восстановиться было нужно, как и отлежаться, но сейчас нужно было решить более насущные вопросы, а потом уже браться за другое.

Выйдя из комнаты, я увидел картину, которая была достойна пера.

Алексей гладил.

Да, понимаю, для вас нет ничего удивительного в процессе глажки одежды, но вы представьте себе, как человек немного не дотягивающий до двух метров в росте, с комплекцией профессионального пловца, стоит посреди квартиры в чем мать родила, и голой рукой гладит одежду, выпаривая из нее даже последний намек на влагу. Никаких утюгов или прочих приспособлений — он делал это рукой.

Я в который раз отметил чересчур бурную растительность у него на спине, и поинтересовался:

— У тебя точно медведей в роду не было? Ну, или, хотя бы, Йети?

— Нет. Одевайся. Фая уже ждет внизу, и такси скоро должно приехать.

Шутки шутками, но дети у Йети (или как они себя называют «Лесного Народа») и людей — в принципе быть могут. История знавала нескольких таких, выносливых как черт знает что.

Кстати говоря, потомков от смешения разных видов — обычно называют «отпрысками», если только не случается такого, что их становится слишком уж много, и им не придумывают отдельного названия.

Немного порассуждав об этом, я оделся, и вышел на улицу к сестре, как раз в тот момент, когда она взмахом руки привлекла внимание таксиста.

Пока мы ехали на встречу, я понял, что Лёша меня уже простил, но все еще был недоволен. Эх, русский… Быстро закипающий, быстро прощающий, но с очень хорошей и долгой памятью. А зная моего товарища — так еще и когда я сам уже думать об этом забуду — он найдет способ отыграться.

Игорь встретил нас в дверях очередного офисного здания, которые расплодились в последние годы как грибы, и повел нас по одной из тех великолепных лестниц, которые еще остались в некоторых домах города. Эта лестница была еще и отреставрирована, да так, что полностью демонстрировала, каким должно было бы быть все остальное здание в свои лучшие времена.

Наконец, поднявшись на пару этажей, мы прошли через пустой, в текущий момент, офисный зал, уставленный компьютерами, и явно напрашивающийся на стиль open space, и подошли к массивным дверям, выполненным из дуба.

— Подождите минуту, сейчас вас примут — произнес Кавиц, и скрылся за дверьми.

Спустя некоторое время, впрочем, недостаточное для того, чтобы мы успели заскучать, дверь приоткрылась, и мы вошли.

Мда, подумалось мне, если я когда-нибудь разбогатею настолько, чтобы завести собственный особняк — я хочу чтобы моя библиотека выглядела похожим образом.

Все было отделано благородным деревом, массивная мебель, которая прослужит века, равномерное освещение, приятные и уютные оттенки…

За столом восседал явно хозяин всего этого богатства, который сделал нам приглашающий жест, указав на кресла.

— Чай, кофе, или что-нибудь покрепче? — поинтересовался он.

— Кофе будет в самый раз — спокойно ответила Фая.

Он кивнул, и сделал знак Игорю, который немедленно поставил наполняться две кружки в кофемашину.

— Итак… Давайте знакомиться. Вы, как я понимаю — «Алфавит».

— Алексей.

— Фаина.

— Витторио.

Он рассмеялся.

— Да мы почти тезки с вами, молодой человек. Меня зовут — Виктор Фран. Кстати, название у вас действительно «говорящее», молодцы. Игорь рассказал мне, что вы смогли выполнить наше тестовое задание… Продемонстрируете?

Лёша развернул ткань, и положил шашку на стол.

Фран привстал, разглядывая ее, и я понял, что не такой уж он и высокий.

Нет, среднего роста, обычной, даже довольно щуплой, комплекции, темноволосый и с лицом, которое заставляло вспомнить о куньих. А заодно задуматься о том, что все куньи — хищники по природе своей.

— На первый взгляд — действительно она. Игорь, будь добр, отнеси ее эксперту, и если он подтвердит подлинность, то пусть передаст ее назад в музей, где ей и место, а сам — возвращайся к нам. Мы тут пока с молодыми людьми кофе попьем.

Невозмутимый помощник раздал нам две наполненные чашки ароматнейшего, явно итальянской обжарки, кофе, поставил наполняться еще пару чашек, и, прихватив наш трофей, удалился.

— Вот как? — удивился я — В музей?

Виктор кивнул.

— Я, конечно, коллекционер, но этот предмет — меня не особо интересовал. Просто так уж случилось, что нужно было найти достойную команду, которая бы взялась за весьма интересную задачу, и вы, возможно, прошли проверку. А шашка… Это наследие этой страны. Пусть остается ее же наследием.

Он прошел к кофемашине, и передал одну из чашек Алексею, а со второй вернулся за свой стол.

— Расскажете, как вам удалось ее найти? Остальные топтались на месте, даже не зная как подступиться к вопросу. Лично у меня была информация только о том, что она где-то в городе, а вы… Я бы назвал это безошибочным чутьем. Выполнить подобную работу за сутки — это дорогого стоит. Либо у вас прирожденный талант и куча связей во всех возможных кругах, либо…

Я улыбнулся.

— Считайте это магией, или профессиональной тайной, но, с вашего позволения, мы воздержимся от рассказа. Достаточно того, что мы нашли и вернули, а как — это уже оставьте нам. Вы платите — мы ищем, и не задаем вопросов, кроме тех, что помогли бы нам найти предмет.

Я сделал глоток кофе.

Боже, как же хорошо быть богатым… Хотя бы ради такого вкуса.

— Ну, что же, ваше право, — согласился он — хотя, мне бы все равно хотелось знать. Но и вы правы, я платил не за рассказ, а за то, чтобы дело было сделано.

В этот момент вернулся Игорь, который коротким кивком подтвердил подлинность шашки, и протянул Фае конверт с деньгами. Хвала небу, а то я уже начинал думать, что нам не заплатят.

— Прекрасно, молодые люди. Дело сделано, все довольны… Как вы смотрите на еще одну работу? Поверьте, она будет не только хорошо оплачиваемой, но и интересной.

— Насколько оплачиваемой? — с улыбкой поинтересовалась Фая, как всегда — самая практичная из нас всех.

Игорь положил перед боссом папку, которую тот открыл и быстро просмотрел.

— Я выкуплю для вас в собственность вашу съемную квартиру, тот подвал, который вы для чего-то снимаете, и… Ну, скажем, куплю вам небольшой домик за городом. Так у каждого из вас появится место ему по душе.

Мои брови поползли вверх, не особо мне подчиняясь.

— Помимо этого — три тысячи евро всем вам на накладные расходы. Но учтите, я совершенно не представляю, откуда вам начать поиски, как их вести, и сколько это займет времени. Как и прежде — мне интересен результат. И, если вы потом решитесь мне рассказать обо всем — я готов буду обговорить цену этого рассказа отдельно. Вас устроит?

Быстро оглядевшись, я понял, что не единственный сижу тут с глупым видом.

— Пока — это напоминает «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». — прокомментировал ситуацию Алексей — Нам необходимо знать, что вы планируете разыскивать, чтобы мы могли оценить соразмерность оплаты.

Виктор улыбнулся.

— Вы слышали когда-нибудь о городке в Германии, под названием Гернсхайм? Ну, или, хотя бы, об одном английском исследователе крайнего севера, по фамилии Уолтон?

Фая и Алексей отрицательно покачали головами, а я, чуть более начитанный, чем эта парочка, рассмеялся.

— Бросьте, господин Фран. Это же художественная литература. Вы же не считаете всерьез, что…

— Что Мэри Годвин могла совершенно случайно что-то узнать из того, что потом описала в своей книге? Вообще-то могла. Как я и говорил — я коллекционер. И моя страсть — заключена именно в этом. Я почти полностью воссоздал ту лабораторию, которая когда-то была в замке неподалеку от Гернсхайма. Я добыл почти каждый фрагмент этой истории. Чего у меня нет — так это судового журнала Уолтона, а меж тем — он отправлялся в путь отсюда. Найдите мне его, и я выполню все, что я пообещал.

— Позвольте вопрос?

Виктор усмехнулся.

— Который может помочь вам найти предмет?

Твою ж мать. Терпеть не могу, когда против меня выставляют мои же аргументы.

— Хорошо. Мы можем взяться. Но, поскольку мы имеем дело с художественной литературой, учтите, что результаты могут быть вовсе не те, что вы хотите.

Вместо ответа он положил на стол старый реестр судов, и указал на одну из строк.

— Это — был корабль Уолтона. И он действительно побывал здесь.

Благая ночь… Нет, я не против подзаработать, но искать ошметки истории Франкенштейна?

Глава 5

Домой мы вернулись задумчивыми.

Говорить — было о чем, кусок был лакомым, и основным вопросом становилось — не был ли он чересчур лакомым, для поиска судового журнала двухвековой давности.

Когда все расселись по своим рабочим местам, то есть Фая нырнула за компьютер, а мы расположились на другом конце комнаты в креслах, Леша вопросительно посмотрел на меня.

— Ладно, к черту, — проворчал я — давайте обсудим.

Немного собравшись с мыслями, я продолжил:

— Дано. Слегка двинутый на теме истории о Франкенштейне коллекционер, который собирает все, что могло бы иметь к ней отношение. Уверен, что если у него достаточно денег, он либо уже купил, либо ведет переговоры о покупке замка Франкенштейн, близ Гернсхайма.

— Это легко проверить, — сказала сестра, и нырнула в мир интернета.

— Предположим, что часть истории реально имела место быть. Допустим, что даже Уолтон действительно существовал, вел корабль на исследование Севера, и при этом бывал в Санкт-Петербурге и Архангельске… Кто сказал, что судовой журнал не утонул где-то? Кто сказал, что он вообще в этом городе, а не вернулся на родину мореплавателя? Не сгорел? Кроме того, отплывал он из Архангельска, если я правильно помню книгу, а не из Санкт-Петербурга. Что указанный корабль мог делать здесь? Это было до того, или после, как на него сел Уолтон? Сестренка, ты можешь открыть текст книги? Давай хотя бы с датами определимся. Запись, которую нам показал Виктор — датирована апрелем тысяча восемьсот первого года…

— После, — подала голос Фая — в книге первые письма — тысяча семьсот неизвестные.

— Уже хорошо. Значит, корабль вернулся. Вот только мы не имеем ни малейшего понятия о том, как поступали русские с судовыми журналами тех времен.

— Подозреваю, что в архиве Военно-Морского Флота искать не стоит, — проворчал Лёша — там скорее информация уже этого века. Но, может быть, они дадут направление.

— Возможно. Кстати, да, переговоры о продаже замка велись и ведутся. Подробностей нет, как и неизвестно кто собирается покупать, но определенно разговоры об этом были.

— Ладно, берем эту часть истории за правду. Кто чем займется? Фая?

— Как обычно, информационная поддержка, работа с клиентами, и висение на телефоне. Такой договор — это замечательно, но кушать мы хотим каждый день.

— Лёша?

— Займусь новыми клиентами. Если почувствуешь, что нужна силовая поддержка — говори. Но я в эту историю соваться не хочу. На тебе, приятель все самое-самое… Беготня по инстанциям, разговоры… В общем — рутина.

В этот момент, в дверь тихо постучали.

— Кто-нибудь ждет гостей? — тихо поинтересовался я, и остальные покачали головой.

Порог у нас в квартире слабенький, все-таки это жилье мы снимаем, но он есть, и я в который раз задумался о том, что было бы неплохо укрепить его парочкой заклинаний от непрошенных гостей. Доселе руки у нас до этого не доходили, да и, честно говоря, знаний в этой области не особо хватало.

Впрочем, в гости к нам тоже до этого момента никто не хаживал.

Алексей сдвинулся на край кресла, накачивая энергию в жезл, Фая выключила компьютер, и скрылась в спальне, а я, как наименее ценный член экипажа, разумеется, поперся к двери открывать.

— Кто там? — поинтересовался я.

— Мне нужен Алексей Крошин, — раздался мужской голос.

— Я не спросил что вам нужно. Я спросил кто вы.

— И вы всерьез хотите, чтобы я говорил это на весь дом? Не думаю, что Совету понравилось бы это.

Чуть приоткрыв дверь, я увидел довольно молодого парня в… Проклятье… В сером плаще Стража.

Выбора у меня особого не было, и я приоткрыл дверь чуть шире.

— Меня зовут…

— Я знаю кто вы, Скамми. У меня дело от Совета к Алексею.

— У него неприятности?

— Будь это так — я бы не стал вежливо стучаться.

Он недовольно посмотрел на меня, и пересек Порог.

— Могли бы и пригласить — буркнул он.

— Мог бы, — согласился я — если б был полностью уверен в том, кого я вижу. Времена нынче неспокойные. Лёш, это к тебе.

Страж пошел по коридору в комнату, а мне пришлось посторониться, пропуская его.

— Алексей Крошин, я являюсь Стражем этого региона. Вы можете называть меня Фаулер.

— Чем обязан визиту, Страж?

— Мы начинаем мобилизацию всех доступных ресурсов, и ваше имя в полученном мной списке.

Из-под полы плаща показался бумажный сверток, полетевший в руки моего товарища.

— Что это?

— Ваша новая униформа. Готовы ли вы, чародей, исполнить свой долг перед Советом?

Алексей усмехнулся, и сел со свертком в руках назад в кресло.

— Страж Фаулер, я не являюсь членом Белого Совета. И я не чародей. Я всего лишь ученик.

Страж вздохнул, и, взглянув на Лёшу, сел в мое кресло.

— Алексей, тем двоим, кто присутствует в этой квартире, можно доверять?

— Они тоже ученики, как и я, бывшие на обучении в Архангельске. Я был рядом с ними, и могу подтвердить, что ни один из них не нарушал Закон. Да, им можно доверять.

— Дела идут крайне паршиво. Мы лишились большого количества Стражей и чародеев, и лишимся еще большего. Поэтому, по решению Совета, сейчас в Стражи проходит экстренный набор, и вас готовы повысить в статусе до действующего члена Совета, и взять Стражем. Пока — временно, но если мы увидим, что после разрешения кризиса с Красной Коллегией вы и дальше будете представлять интерес как Страж — на постоянной основе. Не думайте, что мне самому нравится быть повышенным до координатора региона, особенно в отсутствии подчиненных. Я просмотрел ваше досье. Вы обладаете массой боевых навыков, которые нам сейчас очень нужны. Проклятье, в списке, который мне выдали на вербовку — вы занимаете верхнюю строчку по уровню знаний и навыков. У остальных нет и половины такого.

— Но у меня нет боевого опыта.

— Поверьте, через пару месяцев, вы будете вспоминать эту фразу с тоской. Так вы примете плащ?

Я, мысленно, охнул.

Стражи, по сути своей, были, если можно так выразиться, и полицией, и основной боевой силой Совета. Если где-то появлялся идиот, начинающий баловаться черной магией — можно было быть уверенным, что вскоре рядом с ним появится Страж, и после краткого суда голова недоумка окажется на полу. Но работа у них была далеко не сахар, особенно в условиях текущей войны с вампирами.

— Что скажете, ребята? — раздался вопрос Лёши, адресованный мне и сестре, которая высунулась из спальни.

— Ты всерьез собрался нас бросить, когда на кону у нас дело, сулящее неплохую прибыль? Страж — это, конечно, круто, но вряд ли прибыльно. Да и убить могут, притом крайне неприятными способами.

— Решай сам, Лёш. Но могу сказать одно — если некоторые ситуации просто попахивают, то это назначение — воняет. И очень сильно. Мы бы хотели чтобы ты остался.

Воцарилось долгое молчание, в течение которого Алексей обдумывал ситуацию, после чего он тряхнул головой, разорвал сверток, и накинул себе на плечи плащ.

— Это храбрый поступок, Страж. Я отведу вас в Эдинбург, там вас перераспределят.

— Одна просьба, Страж Фаулер… Вы же все равно останетесь в этом регионе, я правильно вас понял?

— Да.

— Присматривайте за этой парочкой, по возможности. С учетом того, что семьи у меня больше нет — эти двое — самое близкое к ней, что у меня имеется.

Он окинул нас взглядом, и медленно кивнул.

— Буду их навещать.

И оба стража покинули так до конца и не обжитую квартиру.

Глава 6

Давайте я не буду рассказывать об оставшемся вечере. Сестра плакала, я — как мог ее утешал, хотя и у меня на душе кошки скребли, но это ничего не меняло.

На следующее утро нам обоим все равно пришлось встать, приготовить завтрак, и приняться за работу.

Нет, определенно, если этот мир что и погубит, то это будет не нашествие зомби, не куча вампиров или фэйри, и даже не один из древних богов. Его погубит бюрократия.

После того, как Фая полдня провела на телефоне, и уже готова была выть от сражения с той неумолимой и неуничтожимой системой, которую придумало себе человечество, чтобы максимально усложнить и без того непростую жизнь, она, наконец, смогла дать мне адрес, и я отправился в путь, на поиски следов затерянного журнала.

Когда я прибыл на место, то оказался лицом к лицу с довольно миловидной девушкой, которая смотрела на меня поверх очков с широкой оправой.

— Простите, мне сказали, что у вас могут быть архивные записи по кораблям конца восемнадцатого века, заходившим в порт Санкт-Петербурга — начал я.

— Военное судно?

— Не думаю. Его, по некоторым свидетельствам, нанимали для экспедиции из Архангельска на крайний север.

— В ту пору было предпринято несколько экспедиций, но все были безуспешны. Шалауров, Чичагов, Павков… Кто вас интересует?

Я широко раскрыл глаза.

— И вы все это помните?

Она рассмеялась.

— Я не просто здесь работаю, я этим живу. Но мне уже становится интересно, что второй человек за сегодня интересуется этой темой. Обычно у меня не бывает столько посетителей.

В голове у меня зазвенел тревожный звонок.

— Второй?

— Да, вы разминулись с тем, кто приходил перед вами. Буквально на полчаса.

— Извините, а он не интересовался ли, случайно, одним из судовых журналов тех времен?

Она приспустила очки.

— Вообще-то да.

Я, неожиданно, подумал, что этот тип, кем бы он ни был, пытается отобрать мой хлеб, и мне это не понравилось.

— А как он выглядел? И нашел ли то, что искал?

Это было ошибкой, потому что девушка моментально закрылась.

— А вы, собственно, кто, и почему вас это интересует?

— Компания «Алфавит», поиск и возврат, — протянул я ей визитку — а этот человек, видимо, ищет то же самое, что и я. Хотелось бы найти его и побеседовать.

— К сожалению — не могу помочь.

Я положил визитку перед ней, и улыбнулся.

— Хотя бы скажите, нашел он то, что искал, или нет? Мне не хотелось бы тратить время впустую.

Она заколебалась.

— Он провел здесь много времени, но, кажется, нашел то, что ему было нужно.

— Вы уверены?

— Почти час он просидел вот там. Я потом ставила книгу на место.

Проклятье. И трижды проклятье. Он просидел достаточно долго, чтобы его аура отпечаталась на мебели, но прошло более получаса, и отпечаток уже смазался, ели не рассеялся полностью. Но даже будь он еще четким — нельзя же было достать кучу разного хлама и устроить сеанс прикладной магии, на глазах у этой девушки.

— Вы помните, какой журнал его заинтересовал? Не могли бы вы мне его показать?

— Господи, ощущение, что вы клад ищете… Что в нем такого, позвольте спросить?

— Лично для меня — ничего, но вот мой наниматель — коллекционер. Если журнал подлинный, то он мог бы им заинтересоваться. Вы не устраиваете распродажу?

Она слегка закатила глаза, и, вздохнув, провела меня к стеллажу, с которого сняла довольно толстый судовой журнал, и сунула мне его в руки.

— Что-то еще?

— Да. Вы сегодня после работы свободны? А то не хотелось бы ужинать в одиночестве.

Повторно закатив глаза, она вернулась за свою конторку, иногда бросая в мою сторону взгляды.

Я же — взял журнал и сел за тот же стол, где до того читал мой конкурент.

Честно — я и понятия не имел, что я ищу в этой ветхой книжице. Название судна совпадало, но в остальном записи сводились к географическим координатам в тот или иной день, иногда попадались закупки для корабля, и…

И штук двадцать страниц оказались вырванными. Точнее — не так. Они не были вырваны, они были крайне аккуратно вырезаны, у самой сшивки.

Я поднял голову.

— Извините…

— Светлана.

— Извините, Светлана, но, кажется, этот тип ухитрился вам подгадить.

Я подошел к ней и показал свою находку.

На ее лице проступило жуткое возмущение, и мне показалось, что если бы этот тип был сейчас здесь, то милая архивистка разорвала бы его в клочья.

— Одно могу сказать, журнал явно подлинный, иначе не имело бы смысла так морочиться. Вы уверены, что не хотите мне рассказать, как он выглядел?

— Высокий… На полголовы выше вас. Крепкий. Короткая стрижка. Волосы темные, на висках немного седины… Говорил он как-то… странно, что ли… Как человек, который хорошо знает русский, но он для него не родной. Знала бы, что он так варварски будет обращаться — на порог бы его не пустила.

— А у вас тут есть камеры, или что-то подобное? Может на них его видно?

— Да откуда… Кому мы нужны, оснащать нас чем-то новым.

Я задумался.

— А архивы часом не переведены в цифровой вид? Говорят, что сейчас все переводится.

Она задумалась.

— Вообще, эту секцию пару лет назад оцифровали.

— Не могли бы вы распечатать мне недостающие страницы? Я подожду. И, кстати, насчет ужина — я серьезно. А этого типа я найду, и верну страницы.

Она оценивающе посмотрела на меня.

— Я распечатаю. И заканчиваю я в шесть вечера. Но только ничего мексиканского.

Я усмехнулся.

— Светлана, если вы не заметили — на визитке написано Витторио Скамми… И, поверьте, я знаю в этом городе чуть ли не единственное место, где умеют готовить пасту так, как у меня на родине.

Мне пришлось погулять с полчасика на улице, пока она все нашла и распечатала, после чего я сел с распечаткой и ручкой, пытаясь понять, что именно из этих страниц могло привлечь внимание моего оппонента.

По правде говоря, мне просто невероятно везло до сих пор, хотя бы в отношении того, что Фая смогла найти место где он хранился, но я очень сомневался, что нам заплатят за «неполную версию». К тому же — даже ее было бы необходимо стащить из этого архива, а подставлять Светлану под удар мне очень не хотелось. Девушка и правда была симпатичная, и при нормальном раскладе, у меня мог появиться шанс на личную жизнь.

Мимо меня прошел какой-то человек, который направился к конторке, и спросил:

— Простите, а где у вас хранятся судовые журналы конца восемнадцатого века…

Я почувствовал, как интерес во мне закипает с большой силой, и мягко поднявшись на ноги, подошел сзади к субъекту.

— Светлана, мне кажется, вы тут уже билеты продавать можете на это… Вы еще кто такой?

Тип бросил на меня взгляд, и я почувствовал исходящее от него легкое покалывание магии, после чего, он резко рванулся, сшибая меня с ног, и устремился на улицу.

Знаю, знаю. Я частный детектив, да еще и ученик чародея, а к тому же — молодой и крепкий парень, и не должен был так отлететь, да еще и удариться головой о стену и пол, но меня оправдывает то, что, во-первых — я не ожидал такой реакции, а во-вторых — у этого типа была сила паровоза.

Нет, правда, он влетел в меня как карьерный самосвал, и было ощущение, что он даже этого не заметил, поскольку не затормозил ни на секунду.

Светлана подбежала ко мне, помогая подняться на ноги, и что-то спрашивая, но смысл слов не доходил, поскольку головой я приложился основательно.

— Все в порядке, оклемаюсь — произнес я в ответ, и видимо угадал правильно, поскольку это ее немного успокоило.

По крайней мере, ее это успокоило настолько, что она нашла пару таблеток обезболивающего и стакан воды, а также мокрое полотенце, что значительно облегчило мою жизнь, и позволило снова понимать речь.

Проклятье, кто все эти ребята, и чего ради они стали так шевелиться?

Это был вопрос даже не на один миллион, и, честно говоря, я подозревал, что именно ответ на него и будет важен нашему нанимателю, а вовсе не мое появление с книгой в руке.

Нет, поймите правильно, по натуре своей — любой человек — лентяй, и не будет шевелиться больше положенного, если не будет видеть к этому стимула. Ну, как минимум, материального. Я — не исключение. Я мог бы втихаря выкрасть журнал и без отсутствующих страниц, мог бы, поторговавшись, получить еще и работу чтобы найти их, и, быть может, мне бы даже это удалось, и не делать больше ничего, но, черт побери, если уж меня сшибли как кеглю в боулинге, я как минимум хотел бы узнать причину.

Рискуя еще раз получить по голове, но на этот раз уже от Светланы, я незаметно вытащил из кармана нож, с которым не расстается ни один из уважающих себя в моей профессии людей, и сумел отрезать мизерную полоску от оставшейся части утерянных страниц.

Занятия тауматургией — одни из моих самых любимых.

Ах, ну да, надо же помнить, что хороший рассказчик должен всегда держать в уме то, что неизвестно слушателю.

Тауматургия — это один из разделов магии, который посвящен родству, сходству и связям. Самая, что ни на есть — тонкая работа, в которой я крайне хорош.

Давайте попробую привести пример. Вот есть у вас лист, который был частью дерева совсем недавно (кстати, чем более давно он был на дереве тем хуже), и чародей, пользуясь его принадлежностью к дереву — может восстановить связь, и понять где находится само дерево. Ну, как минимум — почувствовать направление. Большая часть чародеев довольствуется и этим, но не я. Как и говорилось ранее — я обладаю весьма большим талантом в области тонкой работы, так что, как минимум, я найду не просто лес, в котором дерево растет, но и само дерево, и даже место, откуда этот лист оторвался. Мои заклинания в этом отношении — на порядок тоньше и качественнее, чем у любого «коллеги по цеху».

Впору было заняться всем прямо сейчас, и я без проблем бы нашел недостающие страницы, но голова гудела как потревоженный улей после ударов, а для работы нужна была концентрация.

Тут мой взгляд приковала лежавшая на полу пуговица, и пару секунд я тупо смотрел на нее, пытаясь сообразить, откуда она могла взяться. В мозг пробилась идея о том, что ни у меня на ветровке, ни на платье у Светланы, пуговиц нет, а значит, раз я ее не замечал до происшествия, она может быть только с плаща того тарана, который меня сбил.

Аккуратно подобрав ее с пола, я сунул ее к себе в карман.

— Попался, говнюк. Найду, и заставлю вести себя вежливо — тихо пробормотал я, искренне жалея о том, что действовать мне придется без Лёши — главного воспитателя невежливых типов.

В любом случае, это можно было все отложить на потом, поскольку рабочий день у Светланы заканчивался, и мне предстоял небольшой экскурс в гастрономические изыски родной кухни.

Глава 7

Домой я вернулся достаточно поздно, чтобы сестра уже начала волноваться.

— Вит, что случилось? — спросила она, как только я пересек порог квартиры.

— Ну, как тебе сказать. Нашел журнал, разминулся с типом вырвавшим из него несколько страниц, получил по голове, и поужинал с девушкой… В общем, день был не особо насыщенным.

Я поморщился.

— У нас есть обезболивающее? А то те таблетки уже закончили действовать.

Вместо ответа я был усажен в кресло, после чего Фая обследовала мою голову, сообщив что я ухитрился рассадить себе кожу (это она еще была не в курсе, что тот носорог мне чуть ребра не переломал), проверила реакцию зрачков на свет (ну, да, небольшое сотрясение я заработал, но, по крайней мере это доказало что мозги у меня есть), и скормила мне еще пару таблеток.

Когда они подействовали, я попросил ее связаться с нашим работодателем, и вывести его на громкую связь.

— Перебьешься. До утра — точно подождет. А что за девушка?

— Познакомился, пока искал журнал. Зовут Светланой, местная, с хорошим аппетитом и любит посмеяться. И вообще-то, это мое дело.

— Эй, — я заработал легкий удар по моей многострадальной голове — вообще-то мы семья, так что это и меня касается!

— Фай, если это выльется во что-то серьезное, как у тебя с Лёшей, я обязательно скажу и познакомлю.

— У меня с Лё… Ах ты гад… И давно ты знаешь?

— Ну, уже около года как минимум. Я ничего против не имею, вот только все спросить хотел… Ты уверена насчет него? Он же мохнатый как медведь.

Сестра вновь замахнулась на меня, и я откинулся в кресле, прикрывая голову руками.

— А вот это — уже не твое дело.

— Вообще-то — мое. По тем же причинам, которые ты сама недавно назвала. Так насколько все серьезно?

Она внимательно посмотрела на меня, сжала губы, и ответила.

— Серьезно. И больше мы об этом не говорим, ясно?

Зная свою сестру, после этих слов тему лучше было действительно не поднимать. По крайней мере — с ней.

— Да, чуть не забыл сказать. У нас не один конкурент, а, как минимум, два. Тот тип, что сбил меня с ног пришел третьим в забеге, а тот, что спер страницы — первым. Но у тебя — умный брат, хоть ты и утверждаешь обратное, и я смогу найти обоих. Скажи, Леша успел обустроить наш подвал достаточно, чтобы мне не пришлось готовить эликсиры на кухне?

Она пожала плечами.

— Горелку он купил, как и кучу химической посуды, но вот с ингредиентами может быть тяжеловато. Хочешь заняться?

— Справлюсь, мне не впервой. А что касается того хочу ли… Скажем так, эти двое конкурентов мне не оставляют вариантов. Один из них точно связан с магией, и одно дело, когда тебя просто роняют на землю, а другое — когда поджаривают. Пойду, дойду до подвала, поставлю все готовиться. К утру как раз настояться должны будут.

Вообще говоря, эликсиры может готовить даже Фая, хотя она и не любит это делать. С одной стороны — дело это не сложное, и когда готовишь его — всегда остается куча времени, которое можно потратить еще на многое. Сам процесс, в основном, это кипячение, помешивание и ожидание, и если готовите что-то одно, то даже время книжку почитать найдется. Можно готовить и несколько сразу, но тут уже придется слегка посуетиться… На два одновременно — времени всегда хватает, три — это уже несколько напряженно, чтобы уследить за всем.

Мой рекорд был пять.

Ну, то есть, приготовил я тогда пять одновременно, но не учел того, что пары одного, соединившись с парами другого, создадут кислотный взрыв по всей площади лаборатории. Это хорошо еще, что я тогда отлучился до уборной, иначе рассказать вам об этом было бы некому.

Суть сводится к тому, что необходимо взять основу, вещественный, обычно жидкий, носитель. Затем — нечто для задействования каждого из чувств, затем — нечто для сердца, рассудка и, наконец, нечто для духа. Ровно восемь ингредиентов, разнящихся в зависимости от назначения эликсира и личности того, кто его готовит.

Помните еще, что я говорил о том, что великолепно умею вычислять связи? Так вот, я настолько хорош, что могу рассчитать состав и замены для практически любого, кто возьмется за дело. Для себя же — это было раз плюнуть.

Ну, ладно, согласен, и у меня бывали накладки… Но я тогда только начинал учиться, и не знал еще многого о природе вещей, поэтому эликсир который должен был, по идее, избавлять от лишнего веса, неожиданно сам стал весить несколько тонн, и не только сломал стол, но и проломил пол. Что же касается того, что мой состав вместо того чтобы потушить огонь инвертировал свое действие — я вообще считаю случайностью. Правда Шакши был очень недоволен тем, что ему пришлось заново отращивать волосы, и очень забавно смотрелся без бровей.

В этот раз задача стояла несложная, так как приготовить я хотел всего лишь пару эликсиров, которые знал уже давно, посему я взял пару плоскодонных колб, и влил в одну из них банку Red Bull, как основу для скорости, после чего добавил немного перемолотого в пыль кофе для вкуса и каплю скипидара для обоняния. Для зрения было фото Усейна Болта, предварительно порванное в клочки, медальон в виде сандалий Гермеса для осязания и немного подумав, я добавил вместо отсутствующего у меня звука пули для слуха, рычание двигателя от Porshe, которое я поймал совсем недавно на одной из улиц города. Чуть позже туда полетели и кусочек виниловой пластинки для сердца, несколько крошек пластилина для разума, и, наконец, рюмка граппы для духа.

Пахло, конечно, отвратительно, а на вкус — было еще более гадко, чем на запах, это я уже знал, зато я был уверен, что при необходимости смогу удерживать скорость около двухсот километров в час, на протяжении получаса. Кроссовки, конечно, сотрутся к чертям, и на следующий день я буду пластом лежать от перенапряжения мышц, но это не слишком высокая цена, если приходится спасать свою шкуру.

Поставив все это на огонь кипеть и булькать, я подготовил все и для второго состава — неньютоновскую жидкость, кусочек бетона от одной из стен, часть от дорожного знака «Стоп», навершие молотка, три капли чистого спирта, одну песчинку речного песка, страницу из «Отверженных» Гюго и ягоду боярышника.

Следующий этап требовал некоторых усилий. Смешав все необходимые ингредиенты, вы должны сообщить им достаточно энергии, чтобы привести их в действие. Собственно, в эликсире важны не столько физические составляющие, сколько их смысл, значение для того, кто этот эликсир готовит. Ну, и для того, кто будет им пользоваться.

Недостатка в магии — у меня не было. Я — довольно эмоциональный человек, а поскольку меня сегодня всего ушибли — раздражение от этого было запредельным, как и полученное удовольствие от ужина в компании девушки, и, как результат, они оба и отправились в топку магии.

Через некоторое время кипения и помешивания, от первой колбы повалил ярко-красный пар, а от второй — серовато-черный, и я снял их с огня, дождался, пока они остынут, и разлил по полулитровым бутылкам из-под «кока-колы», нацарапав на крышках значки, которые мог разобрать на ощупь даже в темноте.

Как я и говорил, дайте алхимику время на подготовку, и он сможет на равных посостязаться даже с самыми матерыми профессионалами. В текущий момент — мне хватало того, что в запасе у меня будет эликсир скорости для бегства и «каменная шкура», способная защитить меня практически от любого оружия.

Может и стоило подумать о дополнительных средствах защиты от магии, но, во-первых, я устал, а во-вторых — я доверял этому дождливому городу.

С чувством хорошо выполненного долга я отправился назад в квартиру, где и лег спать.

Глава 8

Утро началось с кофе и звонка Виктору.

— Добрый день, Виктор.

— Витторио! Рад вас слышать. Неужели вы уже нашли то, что я просил?

Я хмыкнул.

— Частично, если можно так сказать. Я нашел сам журнал, но кто-то добрался до него немного раньше и выдрал два десятка листов. Если вам важен текст, то он у меня есть в распечатке, и… Скажем так, я только нашел его, но пока не получил. А позвонить я вам решил по буквально следующему поводу… Виктор, что вы скрываете? Помимо меня за этим треклятым журналом ведут охоту как минимум еще двое. Это вы их наняли?

— Я понятия не имею об этом, молодой человек. Я нанимал только вас, и никого более. И, нет, мне важен не только текст. Мне нужен весь журнал целиком, включая пропавшие страницы.

— Я примерно так и думал. Что же, я постараюсь решить эту проблему. Но, все-таки, вы что-то не договариваете. Почему за ним ведется такая охота? Это вопрос, который может повлиять на то, что я его найду. Кто может охотиться за ним?

Повисло долгое молчание, после которого он ответил, хоть и с явно большой неохотой.

— Я только подозреваю, что это может быть кое-кто из моей родни. Они знают мою одержимость этим вопросом, и вечно пытаются ставить палки в колеса.

Вы знаете, что многие могут почувствовать, когда им врут, даже не видя собеседника? Ну, вот сейчас был определенно такой случай.

Я вздохнул.

— Виктор, дело, конечно, ваше, и вы наняли нас для вполне конкретной цели, но поскольку меня тут чуть не превратили в двухмерную версию, с сотрясением мозга, я все же буду настаивать на получении ответа.

Воцарилось еще более долгое молчание.

— Принесите мне журнал вместе с отсутствующими страницами, и я вам расскажу.

Он повесил трубку раньше, чем я успел сказать еще что-то.

Мы переглянулись с сестрой.

— Не нравится мне, когда они недоговаривают — произнес я.

— С другой стороны, он платит нам так, что некоторые вопросы могут быть неуместны. Вит, тебе еще что-то нужно будет для эликсиров?

— Наверняка, но сейчас я не готов сказать, что именно. Ты, как я понимаю, обменяла наши накладные расходы… Можешь пока заняться обустройством подвала? А то там даже присесть негде, да и стеллажи бы не помешали. Ну и в остальном…

Она улыбнулась.

— Ты меня по магазинам отправляешь?

— Только в разумных пределах. И, если не сложно, не могла бы ты купить что-то из одежды? А то мой гардероб оставляет желать лучшего. С прошлой зимой нам повезло, она была вполне теплой, но…

— Хорошо. Займусь. А ты, пока, найди этих типов и верни страницы.

Я задумчиво качнул головой.

— Чую, что этим не ограничится. Кроме того, страницы — это только часть. Надо будет еще и сам журнал добыть.

Она тронула рукой семейный медальон, висевший у нее на шее, и тот мягко засветился голубоватым светом, а я в ответ улыбнулся.

Эти медальоны носили все в нашей семье, а подобный жест — означал «я верю в тебя, и в нашу семью». Хоть мы и были крещеными, как и большая часть итальянцев, но наша настоящая вера была не в бога, а в семью. Именно семья нас и поддерживала, даже в самые тяжелые моменты.

Неожиданно, на меня накатила волна тоски по родителям.

Мы видели их последний раз уже очень давно, еще задолго до этой проклятой войны с вампирами, которая теперь, как я понимал, заняла их настолько, что сложно было даже представить. Мы даже не знали, живы ли они, а телефон в нашем семейном доме в Тоскане отзывался только давным-давно надиктованным на автоответчик сообщением.

— Как ты думаешь… — начал было я.

— Уверена, что если бы что-то произошло — нам бы сообщили. Займись делом, Вит.

Она подошла, и мягко поцеловала меня в щеку.

Спустя некоторое время, она ушла по магазинам, а я занялся прикладной магией.

Очертив на полу круг, чтобы отсечь себя от посторонних энергий, которые могли бы помешать, я задумался о том, кого же стоит найти первым.

Честно говоря, если бы дело касалось только работы, то тут и думать было бы нечего, я бы стал искать страницы, но сейчас — это могло подождать. Я был уверен, что тип, похитивший их, не сделает с ними ничего непоправимого, а вот выйти на человека решившего поиграть со мной в американский футбол — означало возможность получить кое-какие ответы. Тем более, что для хорошей драки я был не готов вообще, а я очень сомневался, что страницы можно будет вернуть без прямой конфронтации. К тому же — у меня было, что предложить человеку-буйволу, и, возможно, он мог бы стать пусть временным, но товарищем.

В общем, я достал пуговицу, и подвесил ее на тонкой леске, на конец моего жезла, после чего сформировал свое лучшее поисковое заклинание, после чего — разрушил круг, и пуговица сразу потянулась к тому плащу, на котором когда-то была.

Если честно, то я и сам толком не знаю, какова дальность моего заклинания, но на город его определенно хватало, а вот если бы объект находился дальше — то я бы остался ни с чем.

Неторопливо одевшись, я отправился в путь, не забыв прихватить и уже настоявшиеся эликсиры. Жезл же — пришлось сунуть за пояс, чтобы периодически сверяться с пуговицей и корректировать направление.

На самом деле, поверьте, это не так просто, идти, занимая голову размышлениями, и не забывая поддерживать пусть даже и незначительный поток энергии для действующего заклинания. Первые полчаса все, обычно, в порядке, но дальше вам приходится перераспределять внимание чтобы не попасть под машину, увернуться от дебила который прет не разбирая дороги, и вычислять на каком автобусе ехать дальше.

Конечно, я мог бы поймать такси, но по нынешним временам, они требуют точный адрес, куда им ехать, и им не объяснишь, что адреса то ты и не знаешь, и поэтому надо сделать круг вокруг квартала, а потом и еще несколько, чтобы ты понял, где находится твоя цель.

Однако, заклинание работало, и, по мере приближения, пуговица все сильнее тянулась к тому месту, где привыкла быть.

В общем, это было утомительно и скучно. Впрочем, большая часть работы того, кто занимается поиском и возвратом вещей — утомительна и скучна. Ты сидишь, копаешься в материалах, стараясь найти хоть что-то полезное, или тащишься на своих двоих куда-нибудь, куда добровольно тебя и не заманишь, причем, в большей степени, по абсолютно тупому поводу.

В текущий момент, меня притащило на набережную Обводного канала, и это не добавляло мне энтузиазма. Транспорт здесь всегда ходил через одно место, а набережная была довольно длинной.

В общем, так или иначе, но я оказался рядом со зданием Планетария, к которому меня настойчиво заставляло приблизиться моё заклинание.

Для тех, кто там не бывал — расскажу. Прямо перед зданием есть небольшая… Нет, площадью язык у меня это назвать не повернется, но площадка, на которой могло бы без проблем разместиться довольно внушительное количество народу — там была. Собственно на ней я и предпочел подождать интересующего меня типа, плащ которого однозначно был внутри.

Денек был даже теплым, с чистым и ясным небом, и я пригрелся на солнышке, чуть не пропустив его. Хорошо еще, что пуговица резко стала менять направление, когда он прошел в трех метрах от меня, и я, поднявшись на ноги, быстро догнал его и положил руку на плечо.

Черт, а он действительно маг. Ну, или, по меньшей мере, на нем висит активное заклинание, поскольку мою руку сразу начало покалывать.

— Могу я вам чем-то помочь? — произнес он с довольно сильным акцентом.

Я оторвал пуговицу от нитки, и она устремилась на свое место.

— Она показывает, что потерялась, и извиняется за это — указал я.

В меня уставилась двустволка глубоко посаженных глаз.

— Ах вот оно что… Вы тот парень, из архива.

— Верно. А вы — тот, кто не замечает стоящих на пути людей, и не слишком вежливо с ними себя ведет.

Он вздохнул.

— Вообще-то, я тороплюсь, молодой человек. Благодарю за пуговицу, но она не стоила того, чтобы вы ее возвращали, так что если у вас ко мне есть какое-то дело — я готов вас выслушать, но только двигаясь.

Он направился к мосту через канал.

— Вы ищете судовой журнал. Я знаю, где он.

— Я тоже. В том архиве.

— Не весь. Часть страниц была вырвана.

— Они у вас? — притормозил он.

— У меня есть копия тех страниц, но я смогу найти оригиналы.

Он полностью остановился.

— Ладно, возможно это будет стоить потраченного времени… Кто вы, и на кого работаете?

В ответ я протянул визитку.

— Витторио Скамми… Вы не родственник Альберто Скамми?

— Сын.

— Это объясняет магию, но не объясняет того, что вы здесь делаете, и зачем вам журнал. Но я готов вас выслушать.

Он протянул руку.

— Иоганн Диппель.

Я замер, пожимая ее.

— Извините, вы сказали Диппель? Иоганн Диппель? А точнее — Иоганн Конрад Диппель?

— Удивлены?

— Вообще-то — да. Не думал, что вы живы.

— Слух о моей смерти, как это говорится, был несколько преувеличен. Притом несколько раз.

Я покачал головой.

— Это многое меняет, но слишком мало объясняет. Например — вы выглядите совершенно не как человек с общеизвестной гравюры. Но это меня мало волнует сейчас. Куда больше мне интересно, зачем же такому человеку этот треклятый журнал.

Диппель покачал головой.

Витторио… Могу я вас так называть?

— Разумеется.

— Вы, я вижу, человек начитанный, да еще и чародей…

— Ученик чародея. Я не имею статуса в Белом Совете.

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Тогда, это многое меняет и для меня. Я не вхожу в Совет, и вообще всячески стараюсь его избегать.

— Почему?

— Некоторые мои работы они считали… Ну, как бы это сказать… Сомнительными. Меня неоднократно проверяли на черную магию, но ни единого раза проверка не дала им повода решить, что я чернокнижник. Однако, я не член Совета, и его защиты у меня нет. Я изгой.

Я обдумал услышанное.

— И любой контакт с чародеями для вас не просто неприятен.

Он оперся на перила моста.

— Это так. И я бы попросил вас не упоминать обо мне, когда будете общаться с любым из чародеев.

Я улыбнулся.

— Предлагаю сделку. Я готов поклясться вам своей силой в том, что не расскажу о вас чародеям или Стражам, а вы расскажете мне то, что я хочу знать, потому, как в этой истории я вообще ничего уже не понимаю, а разобраться стоит.

Он с улыбкой повернулся.

— Мальчик, вам не стоит кидаться такими клятвами, направо и налево. Идемте, найдем место, где можно перекусить, и побеседуем.

Найти кафе в Питере — проблемы не составляет, уж поверьте, я это знаю точно. Скорее уж проблемой будет не найти его в пределах пятнадцати минут пешего хода в любую сторону.

В общем, мы сели с ним в ближайшем от нас кафе, дождались, пока стол заполнится едой (это было кстати, так как позавтракать я забыл), и первые несколько минут старательно подчищали тарелки.

— Ладно. Что вам уже известно?

— Немногое. Меня наняли найти судовой журнал, принадлежавший капитану корабля, которого нанял Уолтон для экспедиции на крайний север. В тот момент, когда я его нашел, я узнал, что кто-то добрался до него немногим ранее, и выдрал несколько страниц. Пока я размышлял о том, что мне делать дальше — появились вы и сбили меня с ног, при своем поспешном отступлении.

— И кто вас нанял?

Я оскорбленно посмотрел в ответ, и он рассмеялся.

— Понимаю. Плохо для бизнеса, если вы рассказываете о своем нанимателе. Ладно, я в любом случае догадываюсь, что это, скорее всего, довольно симпатичный мужчина с внешностью хорька. Имена у него бывают самые разные, но всегда рядом с ним крутится еще один тип, который выполняет любой его приказ.

Он сделал глоток кофе, и снова взялся за вилку.

— И, разумеется, он ничего не хочет объяснять… Витторио, я даже не знаю, можно ли мне с вами иметь дело. Поймите мои опасения, мне действительно нужны эти страницы. Не распечатка с них, не копия, а оригинал. Весь остальной журнал — хоть сожгите, если потребуется, но они — нужны.

Он долго обдумывал ситуацию, прежде чем решиться.

— Вы должны найти и принести, не так ли?

— Да, господин Диппель.

— Но ведь вам никто и ничего не говорил о том, чтобы вы передали все сразу? Можете дать мне эти страницы на день?

— Это зависит от ряда вещей.

— Например?

— Например, от того, сможете ли вы мне помочь их добыть, и расскажете ли вы мне причину, по которой я должен вам их дать.

Диппель кивнул.

— Да, я думаю, что мы придем к соглашению. Я помогу. Что же касается остального… Видите ли, сейчас уже почти никто и не помнит той истории, а точнее того, как все было на самом деле. Я родился в замке Франкенштейн, в тысяча шестьсот семьдесят третьем году. Как выяснилось спустя примерно шестнадцать лет, у меня был потенциал к магии, пусть и не слишком значительный, но на скромное место в Совете я мог рассчитывать. Не буду утомлять вас долгим рассказом о моей жизни, скажу просто, еще до того, как мне исполнилось шестьдесят лет, я стал одним из действительно хороших алхимиков.

— Я читал про вас. Вы, вроде бы, искали формулу эликсира бессмертия.

Иоганн промокнул губы салфеткой, и грустно усмехнулся.

— Искал. И, более того, нашел. Вот только ингредиенты оказались такими, что за ними пришлось гоняться бы не только по нашему миру, но и по всей Небывальщине, а возможно и заглянуть за Внешние Врата, не говоря уже про охоту на демонов и ангелов высокого порядка.

— То есть…

— То и есть. Единственным физическим ингредиентом стала бы идеальная вода. Говоря на языке нынешней науки — абсолютно чистая. Без единой примеси. Сделать такую я мог даже тогда, но вот остальное…

Я застыл. Бессмертие для смертного существа. Абсолютная неуязвимость для болезней, оружия, магии и прочего.

Это было бы грандиозно… И адски опасно. Обычный смертный живет в среднем в пределах века, за редкими исключениями. Срок жизни чародеев — колеблется от трех веков до шести. Нет, есть конечно и совершенно бессмертные создания, те же короли и королевы фэйри, например, но они не люди, и с учетом их бессмертия — вообще хрен знает на какой козе к ним подъехать, чтобы остаться при этом со всеми частями тела, не говоря уже про остальное.

— Вижу, вы поняли — тихо произнес он.

— Да.

— В общем. Так или иначе, но формулу я вывел. И долго мучился от осознания того, что в этот мир ее выпускать нельзя по определению. Думаю, что вы знакомы с основами алхимии.

Я улыбнулся.

— Только вчера готовил пару эликсиров.

— Вот только вряд ли они хоть как-то соотносятся с высшей алхимией, молодой человек. Простые эликсиры сделать несложно. Но вот задача такого масштаба — надо не только найти нужное количество магии, чтобы активировать его, и не только собрать все ингредиенты. Нужно найти место, правильно настроить его, приведя к четким параметрам, и даже мелкая соринка на полу не даст получить желаемый результат. Надо не просто кидать ингредиенты вариться, а выполнять строгую последовательность действий, ну, и многое другое. Тогда ваши эликсиры будут работать не час, как сейчас, а дни, месяцы и даже века. Тогда они не выдохнутся спустя даже столетия.

У меня пересохло в горле. Мои эликсиры выдыхались спустя две недели, максимум — месяц, а про то, чтобы они работали больше получаса — я вообще молчу. Передо мной сидел мастер, достигший небывалых высот, и я почувствовал себя муравьем, пялящимся на слона.

— Научите… — прошептал я — Шакши не рассказывал мне про такое.

Он искренне улыбнулся.

— Разумеется, не рассказывал. О таких вещах имело представление всего лишь несколько человек, за последние пару тысячелетий. И мы очень бережно относимся к своим тайнам. А Шакши… Он неплохой чародей, но как алхимик — далек от понимания самой сути. Впрочем, ладно. Мы отвлеклись от рассказа. В общем, так или иначе, помимо алхимии, меня интересовали вопросы косвенно связанные с ней, такие как работа с духом, душой, ну и, разумеется, плотью.

— Так Годвин описала реальные события…

Он кивнул.

— Сама она при них ни присутствовала, но у крошки Мэри был легкий магический дар, и она была способна во снах видеть истории прошлого, что и вылилось в написание романа. Правда, кое-кто запутался в действующих лицах, что было, в общем-то, неудивительно, и не понял сути происходившего, но тут — надо было обладать знаниями, которых у нее не было. Вкратце — да, я собрал голема из плоти, и крепил его алхимическими составами, после чего сумел поймать душу, которую в нем поселилась. Свеженький, еще даже не призрак, который только начал забывать то, кем он был при жизни… Если вы не в курсе, то, обычно, такими становятся бывшие убийцы, и довольно жестокие, но, честно говоря, я этого тогда тоже не знал.

— Но ведь это некромантия…

— Совет посчитал так же, — кивнул он — и прислал ко мне Стражей. После того, как они убедились, что я от нее чист — они удалились, но начали лезть в мои дела. Это не было некромантией. Это было чистой алхимией. Сам голем, после обработки, стал ловушкой для призрака. Так или иначе, голем стал своевольничать, ведь в отличие от магических големов, которых можно контролировать, над этим контроля не было никакого. Ну и тут сказались пристрастия самой души… Он начал убивать. И так уж вышло, что знакомые ему действия стали восстанавливать, частично, то, чем он был при жизни. Как результат, спустя некоторое время, он научился говорить, и захотел снова жить как человек.

— Позвольте угадаю… Совет потребовал, чтобы вы уничтожили свое творение и все ваши труды.

Он кивнул, и снова глотнул кофе.

— Вот только это оказалось несколько сложнее, чем они себе это представляли. Я бегал за ним по всему миру, пытаясь поймать, и, попутно, меня занесло сюда, где я и смог вычислить, что эта тварь отправилась на север. Я нанял корабль, и…

— Великие звезды… Уолтоном были вы!

— Да. Был. И мы даже его нашли, но я не смог его уничтожить. На то, чтобы сделать это не магическим способом — у меня не хватало ресурсов, а магия… Совет бы казнил меня, так как технически он был уже абсолютно жив. Я связался со Стражами и объяснил им ситуацию, и весь Белый Совет кипел целый год от возмущения, после чего эти старые говнюки решили, что необходимо уничтожить все мои записи.

— И те несколько страниц из журнала…

— Я проник в каюту капитана и взял его судовой журнал, где вписал разработанными мной чернилами кое-что, что нужно было сохранить любой ценой. После чего — в бессилии наблюдал, как все, что я смог сделать для этого мира, было предано огню. Я лишился статуса чародея Белого Совета, стал изгоем, и… Ну, в общем, это уже совсем другая история. Однако, кое-кто догадался, что я не все позволил уничтожить… Один из них — это ваш наниматель. Он потомок того, кто был так же непосредственным участником той истории.

— Кого?

Улыбка вновь тронула его лицо, и он спросил:

— А кто в книге выжил из всей родни Виктора?

Я порылся в памяти.

— Кажется — его брат… Эрнесто, если не ошибаюсь.

Да. Он был моим двоюродным братом, на самом деле. И помогал мне создавать новую личность, чтобы я мог спокойно жить дальше.

— А кто еще? Ведь кто-то же украл страницы.

Иоганн серьезно посмотрел на меня.

— Высокий… Выше вас. Крепкий. Короткая стрижка. Волосы темные, на висках немного седины…

— Да!

Он замолчал, после чего — тихо произнес.

— Видимо, это судьба… Мне придется попросить вас не только помочь мне найти страницы, но и уничтожить его.

— Это…

— Да. Мое лучшее творение, и моя самая большая ошибка.

Мы почти доели, когда я поинтересовался:

— Но почему? Почему вы собираетесь уничтожить его? Он же грандиозен. Великолепен.

Диппель вздохнул.

— И противоестественен. Я достаточно давно живу, чтобы понять это. Молодой человек, он не жив в абсолютном смысле этого слова. Только Бог может сотворить жизнь. У меня же получилась хоть и удачная, но подделка. Он не человек, хотя все составные части и принадлежали людям. Его душа не обретет покоя, пока он в этом теле, а за прошедшие века — он его и весьма усовершенствовал. Это будет не только здравым смыслом, но и милосердием, причем не только в отношении его самого, но и в отношении рода людского. Я много странствовал, но то тут, то там, натыкался на задушенных им жертв.

Я допил остатки кофе.

— Ладно. Расскажите мне о нем.

Диппель поднял руку и, попросив счет, оплатил его за нас обоих раньше, чем я руку в карман за деньгами смог сунуть, после чего поднялся и вышел на улицу, а мне пришлось его догонять.

Вообще, для своих лет он не выглядел как дряхлая развалина, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Внешне — он выглядел где-то между сорока и пятьюдесятью, с формой черепа, которая наводила на мысли о Шерлоке Холмсе, вот только глаза были посажены глубже. Темные волосы он либо красил, либо каким-то образом добился того, что в них не было и намека на седину, а то, как он пожал мне руку, наводило на мысль о прекрасной физической форме и внушительной силе.

Мы нашли небольшой скверик неподалеку, и устроились на скамейке.

— Он — вынослив и крепок. Совершенно не чувствует боли. Обучается чему угодно с совершенно фантастической скоростью. Кроме шуток, он научился читать, просто подглядывая, как это делают другие, в свое время, так что, сейчас, я думаю, он способен говорить, читать и писать на всех языках в мире. У него — великолепный мозг, я постарался, в свое время, пытаясь спасти хоть что-то, после смерти одного моего знакомого — смертного, которого я сам считал гением. Да, на него подействует и оружие, и магия, но они не убьют его окончательно. Если он потеряет какую-то часть тела, то вполне способен заменить ее сам, я такое уже наблюдал лет шестьдесят назад. В нем нет ни капли собственного магического дара, но я в курсе, что он уже находил его носителей, чтобы они сотворили ему эликсиры и составы, которыми он обрабатывал новые конечности, приводя всего себя в баланс.

— Он быстр?

— Не более, чем любой человек. Умен, и опыта у него много, но при этом он не хитер.

— И как с ним расправиться?

— Я бы предложил огонь или кислоту, хотя, в теории, если его разрубить на мелкие куски, то он уже не сможет собрать себя заново. Но если мы это сделаем — я бы все-таки, сжег его останки.

Мы просидели еще минут пять, пока я не спросил:

— Чем вы руководствовались, когда его создали? Мне просто интересно.

— Я хотел создать нечто, что, в теории, дало бы и мне самому шанс жить. Без всякого эликсира бессмертия. Думал, что если эксперимент будет удачным, то смогу создать схожее тело для самого себя. Я… Мне было тогда очень страшно. Я боялся смерти. Знал, что она придет ко мне намного позже, чем к любому из обычных людей, но все равно хотел ее избежать. Именно отсюда и брали начало все мои изыскания. Я просто хотел жить. Но это все в прошлом.

— Почему?

Грустная улыбка едва тронула его губы.

— Потому что я пережил уже столько своих друзей, близких, родных и любимых, что и не пересказать. Потому, что я смертельно устал смотреть на мир каждый день как на поле битвы. Потому, что так заведено, что всему должен быть свой срок и свое время. Держите платок, молодой человек.

Я непонимающе посмотрел на него, взял платок, и только после этого понял, что по моим щекам текут слезы. Ну, как я и говорил, я эмоционален.

Я вытер слезы платком, и тихо произнес:

— Хорошо, я помогу вам. Когда мы это сделаем?

Диппель неторопливо убрал платок, и ответил:

— Послезавтра. Но мне нужна будет ваша помощь и до того, молодой человек. Мне нужно будет приготовить кое-что, и для этого мне потребуется ассистент.

— Вы можете воспользоваться моим подвалом…

— Благодарю, но у меня здесь, в городе, оборудована своя лаборатория. В ней мы и будем работать. Глядишь, чему и научитесь у старика.

— Почту за честь, — серьезно ответил я — но почему послезавтра? То есть, мы могли бы сделать все, что нужно уже сегодня, время еще есть, а завтра…

— Послезавтра. Завтра — у моего мальчика день рождения. Пусть отметит его в последний раз. Идемте, у меня здесь неподалеку машина.

— А куда мы поедем?

Он рассмеялся.

— По магазинам, и в мою лабораторию. В Башню Грифонов.

Глава 9

Машина у Диппеля, была, кстати, просто супер. Вы когда-нибудь видели Chrysler Airflow тридцать седьмого года в идеальном состоянии? Тогда, боюсь, что вы не поймете. Произведенный еще до Второй Мировой, этот агрегат был мечтой чародея, так как ломаться в нем, по сути, было нечему, к тому же неизвестный мастер поработал еще и над всеми стеклами, поставив вместо них пуленепробиваемые, и сидя в нем ты ощущал, что плавно едешь в какой-то крайне уютной, безумно надежной и сверхпрочной крепости.

Конечно, бензин этот монстр должен был жрать немеряно, но этот недостаток компенсировался всеми остальными достоинствами с лихвой, и хватало одного завистливого взгляда со стороны, чтобы понять, что ты сидишь в настоящем шедевре.

Если честно, то я был поражен тому, насколько немец знал город, впрочем, с учетом того, что он бывал за свою долгую жизнь здесь явно не единожды, этому было вполне естественное объяснение.

Помимо этого, на меня произвел огромное впечатление его «арсенал», который он держал в машине.

Нет, я, конечно, понимаю, что у каждого мальчика и девочки должны быть свои любимые игрушки, но вот тут ощущение было сродни тому, как если бы пятилетнего мальчишку привели на глобальную распродажу Hasbro.

Здесь был огромный посох из железного дерева, с вырезанными на нем магическими символами, пара жезлов, а в кейсе, сделанном явно на заказ, примостились десяток колец, два браслета и несколько медальонов. Что же касается эликсиров и прочего алхимического добра — он продемонстрировал мне огромный кофр со всевозможными пузырьками и мазями.

— Стараюсь ездить подготовленным ко всему, — объяснил он — но ко всему не подготовиться. Всегда найдется кто-нибудь изобретательный, кто выдаст такое, чего ты не предусмотрел. Кстати, я заметил ваш жезл, Витторио… Извините, но что это за детская поделка, в духе волшебных палочек из «Гарри Поттера»?

Я помялся, прежде чем ответить.

— Видите ли, я не только не успел закончить обучение, я даже не дошел, по сути, до того момента, как меня бы научили создавать магические предметы. Поэтому — приходится обходиться такой банальщиной.

— С тем же успехом для фокусировки можно пользоваться хоккейной клюшкой, или куском арматуры. — фыркнул он — Если хотите, я мог бы передать вам попозже курс лекций по этому вопросу. Поверьте, весь этот арсенал — не просто для красоты. Это действительно высококачественные инструменты, которые я очень часто использую, как для своей защиты, так и для других вопросов, а я еще и спокойно и незаметно себя вести стараюсь. При вашей же работе — более чем вероятно напроситься на неприятности.

— Поэтому у меня с собой эликсир скорости и «каменная шкура».

— Для того чтобы они были к месту, их надо успеть вовремя проглотить, а когда у вас от силы пара секунд на реагирование — вы можете этого просто не успеть. Так что поверьте большому опыту, и потратьте время, силы и деньги, но обзаведитесь тем, что вам действительно будет помогать. Кроме того, упаси вас звезды принимать эликсиры одновременно… Эффект может быть непредсказуем.

В общем, за один день, проведенный с ним в поездках по магазинам, я узнал больше, чем от всех своих преподавателей за год, проведенный в Архангельске.

Кстати, о покупках. Как выяснилось, большую часть всего, что может потребоваться чародею для алхимической лаборатории — можно совершенно спокойно заказать через интернет. В конце концов, если у вас водились деньги, и нужен был какой-нибудь раритет, вроде мошонки бенгальского тигра или берцовой кости мамонта — для этого существовала масса мест в даркнете, которые вполне могли вам помочь. Более того, Иоганн поделился со мной тем, что оказывается, некоторые производители техники вполне в состоянии выполнить спецзаказы на свою продукцию, максимально ее адаптировав так, чтобы она продолжала работать рядом с чародеем. Уж не знаю, что они там в нее встраивали, клетку Фарадея что ли, но, по крайней мере, у него был вполне себе живой ноутбук и выглядевший как гроб, но рабочий — мобильник.

— Теоретически, есть и ребята, которые вполне способны оборудовать твой дом так, чтобы в нем вообще все нормально работало, вот только обходится это в круглую сумму.

— А кто они?

— Они… Ну, если можно так сказать, они с нашей стороны медали. Свартальвы. Вот только найти их сложно, а упросить сделать такое — еще сложнее.

Как бы то ни было, когда мы подъехали к одному из самых мистических мест Санкт-Петербурга — Башне Грифонов, был уже вечер, и случайные туристы уже давным-давно все разбрелись по гостиницам или питейным заведениям, так что рядом с ней — никого не было.

Я попросил Иоганна дать мне позвонить сестре, чтобы она не волновалась о моем отсутствии, и, после короткого звонка, я оказался нагружен кучей покупок.

— И куда мы? Здесь и входа то нет.

Вместо ответа, Диппель схватил меня за руку, и шагнул вперед, медленно погружаясь в стену.

Благие звезды, подобного ощущения я еще ни разу не испытывал. Уж не знаю, что это было за заклинание, но ощущение, что сквозь каждую твою клетку просачивается камень… Наверное, можно описать это как если ты идешь сквозь густой кисель… На время становясь самим киселем. И с послевкусием кирпичной крошки во рту.

Когда же, наконец, мы вывалились из стены, он щелкнул пальцами, пробормотав что-то, и в помещении вспыхнули две дюжины свечей, и пламя в камине.

Я завистливо вздохнул.

Здесь не просто царил идеальный порядок, здесь все было продумано настолько до мелочей, что это даже сложно описать. Попробуйте представить себе идеальный мир, где всему есть свое место и положение, которое выверено до сотой доли градуса в каждом измерении, и тогда вы, приблизительно, поймете то, что я увидел.

Здесь были тысячи мельчайших деталей, которые попадались на глаза постоянно, но по отдельности они не воспринимались, а только как единая и цельная композиция.

— Я так понимаю, — тихо произнес я — что такого я смогу добиться только в вашем возрасте. Нет, серьезно… Я здесь впервые, но ощущение того, что я здесь вечность работал не покладая рук. Ваша лаборатория… Она идеальна.

Диппель улыбнулся.

— Жаль, что ты не видел моей лаборатории в Сухаревой башне. Я там обитал какое-то время, после Якоба Брюса. Талантливейший, кстати, человек был. Там и места было побольше, и само здание было более красивым. Жаль, что его снесли. Ладно, можете поставить все туда, и приступим.

Восемь безумно интересных часов мы готовили эликсиры, попутно общаясь по самым разным вопросам, а когда настало утро, Диппель посмотрел на меня.

— А сейчас, молодой человек, я покажу вам кое-что, о чем вы, как мне думается, даже не подозревали. Мы с вами приготовили шесть эликсиров, на разные случаи… Но вот вам задачка, а что будет, если мы возьмем уже готовые эликсиры, и используем их как ингредиент?

— Это может дать крайне плохой результат.

Он согласно кивнул.

— Да, может. Потому как в высшей алхимии действуют те же правила, что и в базовой. Давайте попробую объяснить. Когда вы делаете обычный состав — вам необходим носитель. Всегда все начинается с первого компонента, причем обычно — жидкого. И завершаете вы процесс — ингредиентом для духа. Все верно?

— Да.

Так вот, в высшей алхимии, шесть ингредиентов могут быть уже готовыми составами, но эти два — неизменно остаются. Другое дело, что их очень сложно подобрать на каждом этапе. К примеру, на первом этапе вы использовали сок, в качестве носителя. На этом же — вам потребуется несколько более редкая субстанция. Как вариант — слезы вдовы, кровь дракона, ну и так далее. Самым сложным будет подбор именно этого носителя, потому как некоторые эликсиры при неправильном подборе могут устроить взрыв, некоторые заполнят все помещение ядовитым газом или кислотой… В самом безобидном варианте — просто никакой реакции не пойдет. Что же касается последнего ингредиента — тут все и проще, и сложнее. При усложнении состава — используется одна из стихий, но не носитель стихии, а сама, чистая, стихия. То есть, вам нельзя кинуть горящую спичку, вам необходимо будет снять пламя с нее, и добавить именно его. При этом — нельзя использовать магический эквивалент пламени, оно должно быть естественным. Именно поэтому я рекомендую вам на будущее наловить порывов ветра, колебания земли, движение реки… Вы же знаете, как собирать подобные вещи?

— Если честно — лишь в теории. У Шакши стояли банки с мышиными шорохами и прочим в том же духе, но он не слишком торопился объяснять, как такое собрать.

— Для этого необходимо быть в определенном настроении или состоянии. К примеру, солнечный луч можно поймать только будучи абсолютно счастливым. Вам надо научиться чувствовать, что в вашем состоянии вы можете собрать.

— Я как-то наловил звуков автомобилей…

— Будучи крайне возбужденным, я полагаю?

— Да.

— Значит, основу вы знаете.

Он говорил дело. Когда ты находишься в пограничном состоянии — мир начинает ощущаться иначе. Звуки могут становиться осязаемыми, как и многие другие вещи, и если не терять головы, то можно составить себе крайне увлекательную коллекцию чего попало.

И тут у меня проснулся научный интерес.

— Постойте… Если вы говорите, что на следующих этапах меняется носитель-основа, и ингредиент духа становится одной из стихий… То, если, к примеру, я возьму шесть эликсиров, и сделаю на их основе… как бы это сформулировать… эликсир более высокого класса… Я же могу в дальнейшем взять шесть эликсиров более высокого класса и сделать на их основе состав еще выше классом?

— Да, и так несколько раз, пока не используете все стихии. Но об одном должен предупредить еще. Если вы хотите делать столь сложные вещи, то знайте, что ингредиенты не должны повторяться ни в одном составе. Даже в самых базовых.

— А вы доводили до максимума?

— Один раз, и чуть не погиб в процессе пару дюжин раз, но оно того стоило.

— И что же вы создали?

— Эликсир абсолютной удачи. Он проработал ровно сутки, но помог мне так, как вы и представить себе не можете.

Я мысленно присвистнул. Оседлать удачу на сутки — это было невероятно. Можно было бы сколотить состояние, или ввязаться в рукопашную драку с богом, и выйти победителем. Можно было сделать столько всего, что голова шла кругом только от мыслей на эту тему.

— И я так полагаю, что эликсир бессмертия…

— Да. Тоже высший из возможных. Ах, да, еще кое-что. Под каждый из более продвинутых — потребуется больше магии в процессе изготовления, и под каждый… Ну, правильнее было бы сказать, что в процессе изготовления требуется определенный фэн-шуй. Когда будете начинать такое делать — почувствуете сами.

Я кивнул, и зевнул. После такого насыщенного дня, да еще и после затрат магии, тело решило что с него довольно, и пора отдыхать.

— Вы уж извините, но я, с вашего позволения, поехал бы домой. Моя визитка у вас есть, звоните, когда придет время.

Он вывел меня на улицу, вызвал такси, и, оплатив его, отправил меня восвояси.

Какая-то мысль настойчиво стучалась в мой перетруждённый мозг, но я не мог за нее уцепиться, и решил оставить попытки до того момента, как отосплюсь.

Глава 10

Когда я проснулся, было далеко за полдень.

Фая позвала к столу и принялась расспрашивать о том, где же меня вчера носило, а когда я все рассказал — оставила меня примерять купленную одежду.

Иногда я умиляюсь своей сестре. Помимо джинсов и теплой, зимней обуви, она приволокла еще и длинный, кожаный, плащ, зимнее пальто и шикарную федору, которая подходила практически ко всей моей одежде, кроме разве что той ветровки, которую я таскал чуть ли не постоянно.

— Тебе звонили, пока ты спал.

— Именно мне?

— Да. Звонила твоя Светлана, и мы мило пообщались, и, помимо этого, звонил Игорь.

Минуту я соображал, что за Игорь мог мне позвонить, после чего спросил:

— И что они хотели?

— Светлана сказала, что у нее в планах на выходные поход в кино, и ей нужна компания, поэтому я договорилась, что если ты будешь загружен работой, то с удовольствием схожу вместе с ней, а Игорь — сказал, что заедет к нам завтра, и просил тебя быть где-то в районе полудня дома. Сказал только, что это касается интересов его работодателя. Помимо этого было несколько звонков с просьбой найти собачку, ключи от сейфа, но тут люди перезвонили через полчаса, сказав, что сами нашли, и один звонок от Лёши. Сказал, что с ним все в порядке. Вопросом собачки — я займусь сама.

Я хмыкнул. Простой тауматургии на потерянных собак хватает за глаза, особенно с учетом того, что после них всегда много шерсти.

— Еще что-то интересное было?

— В сети обсуждают невероятную скорость починки какого-то моста.

— Наверняка тролль помог. В этом городе их столько же, сколько и мостов. Иногда вообще складывается ощущение, что мы живем на оккупированной Зимними территории.

— А что ты хочешь, край северный, тут скорее Летним удивишься. Да, еще — несколько случаев жестоких убийств, но, вроде, везде обычные люди. Однако — все равно, поаккуратнее, и по ночам желательно не пропадать бесследно.

— Договорились.

Я сел в кресло, и задумался, вспомнив о том, что что-то меня беспокоило еще после того, как я уехал от Диппеля.

Лёша всегда говорил, чтобы я учился верить своей интуиции, мол, она знает намного больше о том, о чем может рассуждать разум, а моя интуиция говорила мне, что в этом деле полно лжи. Мне лгали или недоговаривали все замешанные лица, с которыми я уже встречался, и из-за этого четкая картинка не склеивалась, беспокоя и будоража сознание.

Я прикрыл глаза, пытаясь понять, что же именно меня во всем этом не устраивает.

Виктор пытался найти дневник, прикрываясь своим «коллекционерством», но то, как настойчиво он хотел получить и оставшиеся страницы — говорило, что он в курсе о том, что на них есть.

Диппель — вообще был крайне интересен. Поймать его на лжи было нельзя, но он тоже явно что-то скрывал. По сути — ему хватило бы и просто заполучить назад свои записи, но его просьба о помощи в устранении похитителя — перечеркивала простой интерес к своему имуществу, и ставила меня под удар. А что если найдется какой-нибудь свидетель того, как все будет сделано? Сделать меня козлом отпущения будет проще простого, а для смертных — это будет убийство человека, а не разрушение магического голема, да еще и «с особой жестокостью», если дело дойдет до кислоты или расчленения. Он, конечно, гений, в отношении алхимии и хорош в магии, но это так же значит и то, что с мозгами у него все в порядке, а найдя себе объект, на который можно свалить всю вину — он уйдет чистым и незамеченным. В общем, с ним надо было быть осторожнее.

Что же касается третьей заинтересованной стороны — я вообще не имел ни малейшего понятия о том, что ей двигало и что ему было нужно, и это раздражало прямо таки до зуда.

Моей головы коснулась рука сестры, и я повернул голову, подставляя ее под узкую ладонь.

— Как там твоя голова?

— Вроде все прилично, если не трогать — то даже не болит.

— Хорошо. Чем собираешься заняться?

— Попробую выследить голема. Ну, или, на крайний случай, найти листы.

— Зачем?

Я задумался. Мысль казалась мне правильной, но что именно делало ее таковой, я не до конца еще понимал.

— Не знаю точно. Наверное, чтобы понять, где и как все будет происходить. Что-то вроде разведки перед боем.

Мою голову мягко толкнули.

— Эй, вояка, какой еще бой? Если то, что рассказал Диппель правда — этот голем тебе не по зубам.

— В том то и дело… Поэтому и нужно все узнать заранее. Чтобы было хоть какое-то преимущество. И…

Я покачал головой.

— У меня ощущение, что он недоговаривает. Не знаю, раскопаю я что-то или нет, но хочется во всем разобраться до того, как суну руку в огонь.

Я посмотрел на нее.

Фая поджала губы, как всегда делала, когда была со мной не согласна.

— У нас работа — добыть страницы и принести их заказчику, а не ввязываться в безнадежную драку, но ты, видимо, все уже решил.

— Не до конца. И поэтому и хочу все проверить.

Она еще плотнее сжала губы, и кивнула.

— Только не подставляйся, и если дело начнет вонять — беги. Ни один Диппель никогда не будет стоить жизни моего брата.

Она погладила мои волосы, и, вставая с подлокотника кресла, добавила:

— Стеллажи и столы, а так же прочая ерунда для лаборатории, приедут сегодня. Я не стала особо морочиться, заказала пока все простейшее и самое дешевое. Но все равно, будь добр выжить, чтобы этим пользоваться. Я не намерена тратить деньги впустую.

Она глянула на часы, и стала собираться, как я понял — на поиски собачки, а я, надев новенький плащ, и сунув за ремень джинс жезл, пошел повторять вчерашние манипуляции, только на этот раз — с обрезком бумаги, который пришлось разделить еще и напополам, чтобы иметь шанс найти все и второй раз.

Не буду утомлять вас повтором описания действий и дороги, скажу просто, что привел меня этот поиск вовсе не туда, куда я ожидал, а если быть точнее — то в самый центр города, на Михайловскую улицу.

Некоторое время я оторопело смотрел на один из лучших отелей в городе, сомневаясь в правильности, но заклинание недвусмысленно показывало, что листы находятся именно там, и явно не на первом этаже.

Вздохнув, я решил не мудрствовать, и оккупировать лобби.

Что ни говори, но хорошие отели — это и плюс и минус. Плюс в том, что когда на улице начинается дождь и ветер — там тепло и сухо, а минус в том, что если сидишь там больше определенного времени, всегда найдется кто-то, кто подойдет и поинтересуется какого тебе тут надо.

К сожалению, я не имел ни малейшего понятия о том, под каким именем здесь остановился голем, и, соответственно, мог отвечать только что меня попросили встретиться здесь с человеком, чтобы передать ему бумаги.

Прошло около часа, и охрана уже начала беспокойно ерзать, поглядывая в мою сторону, когда я увидел подходящего по описанию человека, направившегося к стойке, и взял курс на него. Дождавшись, пока он решит свои вопросы, я коснулся его руки.

— Чем могу вам помочь? — произнес он, с безукоризненным немецким акцентом.

— Мне хотелось бы с вами побеседовать, если вы не возражаете.

В моей руке появилась визитка, и, когда он брал ее, я почувствовал слабое покалывание магии.

Давайте объясню, на всякий случай. Маг может почувствовать, когда большое количество энергии собирается, чтобы вылиться в заклинание. Чем больше кто-то собирает энергии — тем больше это ощущается. Но вот висящие на вас заклинания или другого мага вы можете ощутить только при очень близком контакте, когда пожмете ему руку, или, хотя бы, когда ваша аура коснется чужой, но это не единственный способ обнаружить коллегу. Кстати говоря, обычные люди нас так не чувствуют, да и большое количество собранной силы практически не ощущают.

— Витторио Скамми… Агентство «Алфавит»… Думаю, что нам лучше побеседовать не здесь, молодой человек.

— Не возражаю.

Он сделал приглашающий жест рукой, и я последовал за ним в его номер, попутно сверяясь с моим заклинанием, которое тянуло меня в ту же сторону, и чем ближе мы подходили — тем настойчивее.

Как я и чувствовал, кто-то что-то мне не договаривает.

Аура заклинаний на големе могла бы объяснить ощущение магии, но, извините, ему нужен был бы кто-то, кто с завидной регулярностью подновлял бы их, иначе они слетали бы каждый день.

Технически, конечно, можно было бы предположить наличие и зачарованных предметов, но только в случае если он сам накачивал их энергией, притом недавно, иначе бы они ничем не отличались от обычных.

Итак, что мы имеем… Человек, который мне представился как Диппель — маг. Голем — тоже. Если еще и Виктор окажется магом — можно будет считать, что я обыграл «однорукого бандита». Вот только становится совсем непонятно, кто есть кто.

Когда мы вошли в шикарный номер на верхнем этаже, он сделал приглашающий жест, в сторону кресла. Листы, судя по тому, что показывало мне заклинание, находились в соседней комнате, и я развеял его, чтобы не тратить энергию.

— Вы не могли бы представиться? Неудобно как-то к вам обращаться…

— Иоганн Конрад Диппель. А вы, скорее всего, сын Альберто Скамми? Как поживает Луиза?

Я застыл.

— Не видел ни мамы, ни отца довольно давно, хотя у меня уже начинает возникать ощущение, что каждый в этом городе с ними знаком… Они мне про вас не рассказывали.

— Лет пятьдесят назад, я заручился их помощью, чтобы поймать кое-кого… К сожалению — неудачно. Так зачем вы пожаловали, Витторио?

Плюнув на все, я открыл Зрение.

Если честно, то терпеть не могу этого делать. Зрение чародея — особенность присущая нашему виду, и многие ее называют «третьим глазом», «всевидящим оком», и еще бог знает как, но суть остается неизменной — Зрение показывает нам весь мир таким, какой он есть. Вы начинаете видеть не то, что вас окружает, а то, что есть на самом деле, хотя и не всегда это можете понять. Помимо этого, у Зрения есть побочный эффект — то, что вы увидели, навсегда впечатывается в вашу память так, что вы уже никогда не сможете от этого избавиться.

Считайте, что вам повезло, если вы увидели что-то прекрасное, но, к сожалению, наш мир далеко не самое уютное место, и вы можете увидеть такую дрянь, которой и названия то не придумать.

Сейчас же, оно показывало мне то, что передо мной, несомненно, стоял чародей. В спокойном, бело-голубом сиянии ауры периодически пробегали редкие красные всполохи, и легкий зеленоватый оттенок в районе головы — говорил о том, что у него начинается мигрень.

Я поспешно закрыл Зрение.

— Насладились? — насмешливо произнес он.

— Да, можно и так сказать… Вот только при этом еще больше запутался. Кто-то мне врет, а я не могу понять, в чем дело. И, если честно, за последние два дня, вы уже второй, кто представляется мне как Диппель, поэтому — не судите строго за то, что я ни вам, ни ему не буду верить.

Он усмехнулся, и, повесив плащ, сел в кресло напротив.

— Второй, значит… Ясно. Значит, возвращаемся к истокам. Я так понимаю, что он нанял вас, чтобы найти журнал.

— Вообще-то — нет. Он хотел, чтобы я помог ему вас уничтожить. Но, да, похищенные вами листы, которые лежат в соседней комнате, ему тоже интересны. Вот только по его словам — вы вовсе никакой не Диппель, а созданный им голем.

Мой собеседник расхохотался настолько сочно, что звук почти повис в воздухе, заполнив собой помещение.

— Голем, — сквозь смех смог произнести он — боже, этой игре уже двести лет, а мы все еще называем это так… Ладно, позабавьте старика еще… Что он еще вам наплел? Небось, про то, что это судьба, оказаться здесь в одно время со мной…

— Да, — кивнул я — что-то в этом духе.

Он вытащил из кармана платок, и аккуратно промокнул уголки глаз, вытирая выступившие от смеха слезы.

— Ладно, Витторио, давайте я не буду ломать комедию. Моих записей вам не видать как своих ушей, для начала. Во-вторых — я точно не голем. Довольствуйтесь тем, что я — Иоганн Конрад Диппель.

— Допустим. Но кто тогда он, и почему он хочет вас уничтожить? И, заодно, может, скажете мне, почему не только он, но и мой наниматель, так упорно желает получить листы этого журнала? Одну версию я уже слышал, так что будьте оригинальны.

Он долго смотрел на меня.

— Скорее всего, вам сказали, что там то, к чему этот мир не готов… А зная историю, вы могли бы предположить, что там записана формула эликсира бессмертия.

— А это не так?

— Ну, первая часть верна. Там действительно то, что нельзя выпускать в этот мир. Правда, там вовсе не формула.

Я был разочарован? Нет, пожалуй. Точнее говоря — разве что самую малость, все-таки интересно было бы прикоснуться к такой тайне.

— А формула…

— У меня в голове, как и всегда была. Но поверьте, у любого мага и алхимика найдется то, что нельзя выпускать в мир, если он прожил достаточно долго. Выпьете?

Он поднялся с кресла, и направился к бару, чтобы плеснуть себе скотча.

— А что же касается того, кто он — ну что же… С тем же успехом, с которым он назвал меня големом — я могу назвать его так же.

Я сидел, пытаясь понять, кто же меня разыгрывает и чему верить, пока не вспомнил любимый пароль Фокса Малдера.

— Ну, так что, Витторио, вы планируете помочь ему и уничтожить меня? Честно скажу, я буду защищаться, так что не рассчитывайте, что это будет легко.

Голова шла кругом, пытаясь сложить воедино все, что я знал.

— Докажите, что Диппель — именно вы, а не он.

— И как же, по-вашему, я должен это сделать? Рассказать вам свое генеалогическое древо? Его, в принципе, мог бы узнать любой, кто интересовался вопросом. Показать, что я маг? Вы видели это Зрением. Рассказать что-то из теории и практики алхимии? Хороший алхимик может сделать то же самое. Вы можете придумать любой тест, и я его с легкостью пройду, но это не убедит вас в том, кто я. Мой вам совет, молодой человек, выйдите из этой игры прямо сейчас. Плюньте на все, и выйдите. То, во что вы впутались — не вашего калибра, и вам это не потянуть.

Я вздохнул.

— К сожалению — не могу. Меня наняли, чтобы найти весь журнал, а часть его у вас. И оплата слишком хороша, чтобы я отступил в сторону, да и репутацию портить не хотелось бы.

Он вернулся от бара и передал мне один из бокалов. Скотч был хорош.

— Вы сказали, что вас нанял не он… Могу я поинтересоваться кто?

Он замер на секунду.

— А… Понимаю… Этот хорек тоже здесь… Проклятье, это становится все забавнее.

— Вот не вижу я здесь ничего забавного, — буркнул я — и хоть убей, мне не нравится, когда меня водят за нос.

Он долго смотрел на меня, после чего сказал:

— Ладно. Я предложу вам вариант, который в теории может устроить всех. Свяжитесь с вашим нанимателем, и скажите ему, что я готов уничтожить записи, в случае попытки их похищения. Кстати, будьте уверены в том, что так и есть. Но я готов обсудить их передачу по итогам личной встречи, на которой вы будете играть роль нейтральной стороны. Можете связаться и с третьей стороной, пообещав то же самое. С ним я тоже готов разрешить накопившиеся вопросы. Что вам пообещали в качестве оплаты ваших услуг? Это вы, хотя бы, можете сказать?

— Думаю, что да…

— Хорошо. В таком случае, как бы ни пошли дела, я гарантирую, что оплачу все в том же объеме, если вы не получите ничего за свою работу. Для меня это особого труда не составит. Уверен, что вас это устроит.

Я мысленно сделал себе зарубку, что, по меньшей мере, с двумя из трех сторон вполне можно иметь дело. Диппель первый — мне не предлагал ничего, но в принципе мог бы дать мне знания и обучение, что тоже было бы полезно.

— Вы готовы подтвердить это в письменной форме?

— Я клянусь в этом своей силой.

Такие клятвы не разрушить, если их произносит чародей. И в нашем мире они стоят дороже любого контракта, потому как все знают, к чему приведет несоблюдение клятвы.

— Меня это устраивает. Я готов организовать встречу… Выбор места, как я понимаю, лежит на моей совести? Это займет какое-то время.

А еще я мог бы навести Стражей Совета на эту встречу, мелькнула у меня мысль, и они наверняка заинтересовались бы Диппелем… Не знаю уж, первым или вторым, а может и обоими, но… Впрочем, почему-то, этот вариант показался мне крайне недостойным, хотя и разумным, с точки зрения улучшения отношений с Советом.

Я с благодарностью допил скотч, попрощался, и отправился домой, упрашивать сестру помочь мне связаться со всеми, и найти место для встречи.

Глава 11

— Ты, все-таки, идиот, братец. Вот скажи, зачем тебе все это было нужно?

Сестра олицетворяла собой верх прагматизма.

— Нам дали работу — добыть журнал, и, впоследствии, она усложнилась тем, что нужно было достать похищенные листы. А ты, вместо того, мало, что не выполнил первую часть, так еще и влез во что-то такое, что сделало невозможным вторую. Ну вот объясни мне — зачем?

— Не волнуйся ты так… Даже если мы потеряем клиента, нам все равно заплатят то же самое.

— Это если того кто должен будет заплатить, не грохнут, конечно, — парировала она — а если это произойдет?

— То мы останемся с деньгами, которые нам выделили на накладные расходы, но на съемном жилье и со съемным подвалом под лабораторию.

Она фыркнула.

— И чего ради? Я бы предпочла, чтобы мы ими владели. Вит, я тебя умоляю, ну не усложняй ты все… Почему тебе так важно во всем разобраться и влезть в то, что нас ну совсем не касается?

Я лишь вздохнул в ответ.

Да, по сути — чужая грызня нас не касалась, да и работу нам поручили совсем другую, но… Давайте будем честны, если вы наталкиваетесь на тайну, она всегда вас манит до тех пор, пока вы не узнаете всего полностью. Как бы странно, страшно и необычно это ни было. Не верите мне — спросите у Колумба, им тоже руководило здоровое любопытство. Ладно, можете даже не спрашивать, но посмотрите на результат, к чему оно его привело.

Лично я — не был уверен, что мы сможем сорвать даже обещанный куш. Весьма велики были и шансы, что мы останемся вообще ни с чем. Но бросить эту тайну я не мог.

— Сестренка, давай я задам тебе вопрос, чтобы ты поняла… Вот представь на секунду, что тебя утянуло бы в историю книги, которая тебе нравится, и вдруг ты узнаешь, что все было несколько не так… Ты сама не хотела бы докопаться до правды?

— Мне нравится «Гордость и предубеждение», но это не значит, что я пошла бы раскапывать все скелеты в шкафу мистера Дарси.

Я лишь покачал головой. Зная свою сестру, можно было со стопроцентной уверенностью сказать, что она поддержит меня во всех начинаниях, но при этом никогда не упустит шанс объяснить, что я идиот.

В ней говорил чистый прагматизм и желание улучшить нашу жизнь, и это я прекрасно понимал и уважал, в конце концов, в этом отношении наши взгляды полностью совпадали, но она просто не в состоянии была понять, что лично мне — этого было мало.

Возможно, все дело было в том, что я любил магию, и был более одарен в этом смысле, чем она. Для нее — магия всегда была лишь инструментом. Для меня же — она была самой жизнью. Той силой, которую было необходимо познать во всех ее проявлениях. Ну, разве что за исключением черной магии, познание которой гарантированно лишало тебя головы.

Видите ли, магия не делится на добрую и злую, она всегда лишь инструмент, это верно, но условно ее можно было разделить на белую — берущую свое начало в самой сути жизни каждого человека, и черную, которая рвала твою душу в клочья, и хорошо, если только твою. Обычно, кстати, не только твою, и именно поэтому чернокнижников истребляли — чтобы не истязали других людей.

— Ладно. Что там с собачкой?

— Нашла. Даже живую, а не один ошейник. Хотя пришлось убегать от тролля. Хорошо еще, что одежду с собой прихватила, которую не жалко было испачкать.

Я подошел к сестре сзади, обнял ее, и чмокнул в макушку.

— Ты у меня замечательная. Не будь мы с тобой родней…

— Женился бы?

— Нет, но личным секретарем взял бы точно. Кстати, об этом, можешь набрать Виктора? И вывести его на громкую связь.

Она тяжело вздохнула, и направилась к столу.

Когда наш наниматель взял трубку, я, сам не знаю почему, поинтересовался:

— Иоганн Конрад Диппель?

Возникла пауза, после чего он поинтересовался:

— Кто вы такой? Меня мало кто знает под этим именем…

Фая в ужасе ткнула кнопку, разрывая звонок, а я, в шоке, рухнул в кресло.

— Как?

— Почему?

Мы смотрели друг на друга, пытаясь понять то, что сейчас узнали.

Глава 12

Когда в голове творится бардак, и надо разложить все по полочкам, некоторые садятся с бутылкой чего покрепче, и, используя алкоголь, как смазку для мозгов, неторопливо разбираются.

Другим же — больше по душе медитации, когда они приводят весь свой внутренний мир к точке баланса, и изучают вопрос со всех сторон.

В моем случае — я натягиваю кроссовки, выхожу в парк, и бегаю до тех пор, пока ноги не начинают гудеть, а легкие — рваться на части.

Помимо сбрасывания адреналина, это имеет дополнительные плюсы в виде укрепления мышц ног, а заодно, в перспективе, дает мне шанс удрать от того, кому покажется, что мое существование его не очень устраивает.

Парк был рядом, и бегуны в нем присутствовали постоянно, поэтому мой отчаянный забег не был чем-то необычным, кроме, разве что, того момента, что сегодня вечером я бегал вместе с сестрой.

На втором круге она отстала, и, прислонившись к дереву, принялась ждать, пока я намотаю еще круга три. Когда я остановился рядом с ней, она протянула мне бутылку воды.

— Всегда поражалась, как ты можешь столько выдерживать. Ладно, поговорим?

Я кивнул, переводя дыхание.

— Если я правильно понимаю ситуацию, то каждый из них выдает себя за Диппеля. Но не может же каждый из них быть им? Или может? И если один или двое фальшивки — который из них настоящий?

Я усмехнулся, отдуваясь.

— Вот теперь, сестренка, ты говоришь на моем языке. Тебя это тоже зацепило, и ты хочешь добраться до правды. Лично я — готов рассмотреть даже тот вариант, что ни один из них, в этом отношении, не врет. Честно говоря, я думаю, что тебя такой расклад устроил бы даже больше чем меня.

— Это почему?

— Потому, что при этом раскладе — нам все равно заплатят. Не один — так другой, не другой — так третий.

Как ни странно, ее эти слова успокоили. Вот она, могучая сила позитивного мышления в сочетании с колоссальной меркантильностью и здоровым прагматизмом.

— Ладно, допустим, что все трое это Диппель. Как это может быть?

— Извини, но вот тут — вообще без понятия. Чисто в теории — он баловался созданием големов, устроенных как ловушка для душ, если хоть об этом мне не соврали. То, что у него были проблемы с Советом — можно считать чуть ли не единственным фактом, в который я готов поверить безоговорочно. Если допустить, что оба этих факта верны, то он мог сделать себе парочку тел, чтобы иметь возможность скрыться от Совета, если обстановка накалится…

— Но что-то пошло не так.

— Ну, по крайней мере, теория стройная выходит.

— Вот только в нее не вписываются несколько других моментов.

— Например?

— Например, то, что… Ладно, назовем его Виктор. Он не маг.

— Уверена?

— Я ему руку пожимала. Конечно, я не сверхчувствительна, но мага бы почувствовала. Что скажешь на это?

Я посмотрел на нее.

— Тогда, вся наша теория летит к чертовой матери. Маг не стал бы делать себе тело, в котором он не смог бы пользоваться магией. Тем более, такой как Диппель.

Она качнула головой.

— Если только что-то не пошло не так слишком сильно… Смотри, им всем нужны записи, так?

— Да.

— А что если…

Она закусила губу.

— А что если один из них хочет уничтожить остальных, чтобы вернуть все к изначальному состоянию? Ну, вроде как — вот он я был, но сейчас разлит по трем сосудам. Соберите паззл, и получите целую картинку.

Я усмехнулся.

— На два сосуда хватило, чтобы доверху разлить, а в третьем — только донышко прикрыто. Боюсь, что нет, сестренка. Я не претендую на абсолютное знание магии, но если что-то подобным образом разбивать — скорее всего, оно разобьется на равные части. У них каждый должен быть равным по силе остальным. Причем, заметь, что двое считают третьего — хорьком. Я даже спорить не буду, он мне тоже кого-то из куньих напомнил, но это показывает их отношение. Оно презрительное, в ту пору, как друг к другу они относятся пусть и с опаской, но с уважением. Нет, видят звезды, тут все вовсе непросто…

Она поджала губы.

— Вит… Мне это не нравится. Может, стоит последовать совету, и выйти из этой игры? Это явно не наша весовая категория, и у нас ни знаний, ни опыта в подобных делах нет.

Я долго стоял и думал.

— Ты не знаешь одного правила, которое известно всем мальчишкам. Да, самый лучший бой тот — который не состоялся, но если уж влез в драку — стой до конца, и постарайся выйти из нее живым. Вот только убедись, что эта драка того стоит, перед тем, как влезать.

Она с улыбкой посмотрела на меня.

— А как определить, стоит ли того драка?

— Все очень просто. Драка стоит участия только если ты дерешься за себя, своих близких, своих друзей, и за благополучие любого из них. В противном случае — ее стоит обходить стороной.

— А сейчас?

— Сейчас — от нее не зависят наши жизни, но зависит наше благополучие. И мы не в самой свалке, а так, по краешку ходим, так что — нет. Я не брошу это дело.

— Ты идиот. Но ты еще и мой брат. Поэтому — я помогу. Но нам теперь действительно нужно понять, что к чему, чтобы придумать, как выжить. Устраивай встречу настолько в неожиданном для всех из них месте, чтобы каждый чувствовал себя не в своей тарелке.

— «Макдональдс» подойдет?

Она печально посмотрела на меня.

— Ты идиот.

Глава 13

Не скажу, что ночь — это всегда хорошо, но здоровый сон — благо. Так было в детстве, и так остается, когда ты вырос.

Есть, конечно, и разница.

В детстве ты, зачастую, ненавидишь спать, потому что считаешь, что очень много интересного проходит мимо, пока ты старательно мнешь ухо подушкой.

Когда ты взрослеешь, то приходит понимание, что даже при небольшом отдыхе твое тело приходит в естественную гармонию, потраченные ресурсы восстанавливаются, а «батарейка» твоих магических сил побывала на подзарядке.

Некоторые уверяют, что маги не видят снов, но это не так. Мы их видим, как и все остальные, просто запоминаются лишь яркие, а при нашей жизни — нас далеко не так просто впечатлить ими. Ну, кошмары — не в счет, это даже я за нормальный сон не считаю.

В общем, следующее утро я встретил отдохнувшим, с сэндвичем в одной руке и чашкой кофе в другой, и готовый к великим, и не очень, свершениям.

Фаи дома не оказалось, но на столе я обнаружил записку, в которой она просила дождаться ее. Еще одна была прилеплена прямо посреди экрана компьютера, с обещанием прибить меня, если я его включу.

Решим, что небольшая доза ничегонеделанья пойдет мне на пользу, я цапнул томик «Хроник Амбера», и увлеченно принялся читать про похождения Мерлина, тихонько подхихикивая, когда мне попадалось его имя.

Не поймите меня неправильно, книга великолепна, но вот имя, на месте автора, я выбрал бы все-таки другое, поскольку хорошо помнил, как в Архангельск как-то заявились старейшины Совета, возглавляемые нынешним Мерлином. Нет, это уже давно не имя, скорее титул главы Совета, но когда я видел это в книге — перед глазами вставал самый сильный чародей нашего мира, из которого, по древности, уже песок должен был сыпаться, а вовсе не молодой и полный сил парень.

Так или иначе, когда в дверь раздался звонок, я уже обдумывал ресурсы, которые могли бы потребоваться для воплощения «Колеса-призрака», и условия в которые его можно было бы поместить. Фантасты вообще очень неплохо подкидывают идеи и для предметов, и для заклинаний, а уж полуразумная библиотека была бы кстати каждому из нас.

Легко вскочив на ноги, я открыл дверь, и увидел на пороге Кавица.

— Добрый день. Вы позволите?

Оставив его фразу без внимания, я направился в комнату. Еще чего, буду я каждому встречному разрешать Порог переступать. Сам справится.

Когда он помялся и вошел, я, как раз, успел налить себе новую кружку кофе.

— Вы хотели поговорить.

— Да. В частности, о вашем вчерашнем звонке моему нанимателю. Да, мы отследили откуда этот звонок был сделан. Извините, но как вы узнали?

— О Диппеле? Интуиция подсказала. Я, конечно, до сих пор еще многого не понимаю, но просто уверен был, что где двое Диппелей ищут журнал, там и третьему место найдется. И я общался со всеми уже заинтересованными лицами. Тут поступило здравое предложение устроить всем личную встречу, чтобы вы могли между собой уладить вопросы и разногласия. Что скажете?

— А вы…

— Нейтральная сторона. Место доверено выбирать мне. Каждый вовлеченный должен гарантировать безопасность остальных на время встречи.

— Что же, звучит разумно. Думаю, что…

Я смотрел на него, и видел, что человек передо мной испытывает ощутимый дискомфорт.

Внезапная догадка пронзила мой мозг, и я рассмеялся. Кусочек головоломки встал на место.

— Это же не он… Это вы.

— Прошу прощения?

— Ваш тандем. Диппель — не он, а вы. Вы — чародей, и для вас переступить Порог без приглашения — оставить часть силы. Большую часть телефонных разговоров ведет он, потому что у вас проблемы с техникой. И я очень сильно сомневаюсь, что был устроен «отбор» среди агентств города… Вы прознали про то, что три мага устроили здесь сыскное бюро. И вы знали кто наши родители, поэтому и решили устроить проверку «магического поиска». Вы не позволяли касаться вас, чтобы я не понял, что вы чародей.

На его лице проступила усмешка.

— Неплохо. Что же, вы производите впечатление. Рад, что не ошибся в вас.

Я качнул головой в сторону Лёшиного кресла.

— Присаживайтесь. Нам предстоит серьезный разговор, и не думайте, что я от вас отцеплюсь.

Он вздохнул, и принял предложение.

— Что обещают стороны на встрече?

— Тот, у кого листы, просто так их не отдаст, но готов обсудить возможность. Другого я пока еще не известил. А теперь — ответьте мне, на кой черт вообще требовалось устраивать такой цирк? Если мое предположение верно, то вы все если и не одна и та же личность, то уж точно имеете полный доступ к памяти оригинала, а значит — вы знали, где находится журнал. И вы все знаете, что в этих записях. Так зачем ломать комедию?

Он поморщился.

— Я так полагаю, что вы еще не знакомы с магией в достаточной мере, чтобы понять суть процесса, который имел место быть… Давайте я попробую объяснить, если можно так сказать, на пальцах. Да, когда-то — был только один Иоганн Конрад Диппель, алхимик и чародей, который был достаточно талантлив. Некоторое время назад — нас стало пятеро. Скажем так, кое-что произошло, и мы разошлись в разные стороны. Двое из нас погибли, причем один — совсем недавно, и при смерти каждого из нас — к нам возвращается часть сил и воспоминаний, который обладал только погибший, так что до недавнего времени — мы действительно не знали о журнале.

— И вы хотите объединения…

— В целом — каждый из нас хотел бы, чтобы все воспоминания, и вся сила, принадлежали только ему, вы правы. Вот только каждый из нас — вполне живая личность, и каждый не хочет умирать.

Я покачал головой.

— Красиво. Но мне все еще неизвестно, что же с вами такое произошло.

Он скрипнул зубами.

— Наши общие воспоминания заканчивались на приеме организованном Джузеппе Джованни Батиста Винченцо Пьетро Антонио Маттео Франко Бальсамо. После него, проснувшись, мы обнаружили себя уже по отдельности.

Не выдержав, я расхохотался.

— Красивая диверсия… Что вы с ним не поделили?

Он кисло посмотрел на меня.

— А как вы думаете? Я отказался дать ему то, чего он так хотел, и потом этот наглец заявлял, что он все равно все получил.

Неожиданно я «подвис».

— Поправьте меня… Вы сказали Джузеппе Джованни как его там… Верно?

— Да. Во Франции он был более известен как Жозеф Бальзамо. В Италии — как граф Алессандро Калиостро.

— Эликсир бессмертия.

— И «философский камень». Но ключевым было то, что этот проходимец все-таки был неплохим магом и алхимиком, пока не скатился в чернокнижие. Видимо, на приеме он каким-то образом подмешал эликсир, разделивший нас.

Я потер виски.

— Если весь вопрос в алхимии, то и решение надо искать в алхимии… Почему вы не создали что-то с обратным эффектом?

— А как вы думаете?

Он ехидно смотрел на меня.

— Ну, ингредиенты вы могли бы найти за все эти годы… Место — тоже… Нет, это должно быть что-то нематериальное…

— Да. Вроде того, что пять человек, которым очень охота пожить своей жизнью, чьи воспоминания только что были едины, и вдруг они могут стать в дальнейшем разными, не могут между собой договориться.

Я кивнул.

— Логично. Я со своей родной сестрой договориться не всегда могу, а тут целых пятеро… Но не думаю, что это все.

— Конечно, не все. Талант, знания, сила — все поделилось. Вместе мы могли бы быстро все исправить, но по отдельности — то одного не хватало, то другого… Кроме того, нам, впоследствии, для того, чтобы все решить — было бы необходимо собраться в одном месте, а каждый из нас считал остальных конкурентами, и ждал как минимум — каверзы, если не убийства… То, что сейчас один из нас готов к диалогу — это уже хорошо. Даже двое, поскольку я тоже готов.

Я вздохнул.

— Хорошо. Встречу я вам устрою. Но, может, все-таки, вы объясните мне, что в этом проклятом журнале, зачем вы так гоняетесь? Ответ — «то, что нельзя выпускать в мир» — меня уже не устраивает. Это слишком расплывчато.

Он пожал плечами.

— Мы не знаем.

Мои брови резко поползли вверх.

— То есть как?

— А вот так. Записи делал один из нас, тот что погиб, и воспоминания о содержании не вернулись с его смертью. Только сам факт того, что записи были сделаны и зашифрованы. Возможно, весь объем знаний и вернется при полном объединении, но пока…

Воцарилось долгое молчание, в процессе которого я потягивал кофе.

— Изменим договоренность? Вам же нужны всем именно эти страницы, а не сам журнал. Мне не хотелось бы красть его из архива. Там работает довольно милая девушка, которая не заслуживает того, чтобы быть уволенной, если вскроется факт кражи.

— Хорошо.

— И, кстати, извините, конечно, обычно это моя роль, но вы — идиот. Вы могли бы рассказать мне всю эту историю и сэкономить кучу времени, как мне, так и себе. А еще — вы могли бы хоть немного поинтересоваться жизнью вашего конкурента, который устроил вам такую пакость.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что мой учитель алхимии — Шакши, очень интересовался им, в свое время, и, как результат, уж о «графе Фениксе» — я кое-что знаю… Что и смогу предложить вам всем, на встрече. Мне, конечно, еще придется покопаться, но…

В этот момент я услышал поворот ключа в замке, и мы оба поднялись с кресел.

— Я дома.

— Слышу. Господин Диппель уже уходит. Я вам позвоню, когда решу насчет места. Ну, точнее, позвоню Виктору. Кстати, это его настоящее имя?

Он рассмеялся.

— Нет. Он…

— Игорь. — кивнул я — Тяжело не заметить, что вы — «Игорь», а он «Виктор», хотя должно быть наоборот. Долго думали над новой личностью?

— Не очень. Мэри Шелли была столь любезна, написав книгу, что грех было не воспользоваться аналогиями.

Пожав мне руку, и подтвердив мои подозрения в том, что он маг, Диппель кивнул моей сестре, и спокойно удалился.

— Что это было? — поинтересовалась она.

— Это, сестренка, наш заработок… Который, похоже, теперь увеличится, благодаря прощальной шутке Калиостро.

Глава 14

Встречу решено было назначить на Елагином острове после полуночи, когда там гарантированно не будет никого из посторонних. И это хорошо еще, что мне решили позвонить все сами, потому как мне вовсе не улыбалось мотаться по городу подобно курьеру только для того, чтобы сказать время и место.

Хозяину лаборатории в Башне Грифонов пришлось, разумеется, объяснить, что я уже в курсе всей их истории, и только после этого он, заинтересовавшись тем, что я могу предложить нечто, что устроит всех, согласился на гарантии безопасности и на «посиделки».

К вечеру начал накрапывать дождь, что было даже хорошо, ведь для «зеленого» ученика чародея, который планирует «встречу в верхах» с тремя весьма превосходящими его в ремесле людьми, каждый из которых потенциально мог бы убить остальных — льющаяся с неба вода, да еще и на острове окруженном водой — гарант безопасности.

Не мудрствуя особо, я решил, что место перед дворцом — именно то, что нужно. Пустое, хорошо просматриваемое во все стороны, да и, в конце концов, от ближайшего моста совсем недалеко. К тому же, я сам вызвался встретить всех именно на мосту, и взять с каждого клятву, гарантирующую безопасность присутствующих.

К тому моменту как они приехали — дождь лил как из ведра, и я уже порядком закоченел.

— Так, господа, давайте, чтобы никто не обижался, и я мог обращаться к каждому из вас персонально, я сам определю, как мне вас именовать. Вас, — указал я на «Игоря» — я буду называть Иоганн. Вас — указал я на хозяина Башни — Конрад…

— А мне что остается? — с весельем в голосе поинтересовался обитатель номера в гостинице.

— Диппель, — серьезно ответил я — я понимаю, что любой из вас может откликаться на все имена сразу, но раз уж у вас два имени и фамилия, а вас трое — давайте использовать то, что имеем.

Четыре зонта приблизились друг к другу.

— Я не против, — произнес Иоганн, кивнув Диппелю — тем более, что, в общем-то, я первый и согласился на предложенную встречу. Предлагаю, пока, передать листы Витторио, до исхода нашей встречи.

— Можно — кивнул он в ответ и протянул мне небольшой тубус.

Я посмотрел на его содержимое, и подтвердил, что все в порядке.

— Еще не расшифровал? — спросил Конрад.

— Нет. Там не просто шифр, там еще и алхимические чернила, которые проявляются только в какое-то определенное время, так что, пока, даже не увидел что написано. Так что — мы все в равных позициях. Но мне бы хотелось послушать, что на уме у господина Скамми. В конце концов, он утверждал, что у него есть решение, которое оставит довольными всех.

Взгляды всех троих обратились ко мне, и я откашлялся. Терпеть не могу перед кем-то выступать.

— Ладно, господа… Господин… Да ну вас к… Короче, если без предисловий. Вы сказали, что в вашем нынешнем положении был виновен Бальзамо, он же Калиостро, так?

Три кивка были мне ответом.

— А что вы знаете о нем?

— В основном — общие факты, — задумчиво ответил Конрад — он был неплохим целителем в магическом сообществе того времени.

— Весьма достойным алхимиком. В конце концов, к нему прислушивался даже Сен-Жермен — подал голос Иоганн.

— Прохиндеем он был первостатейным — весело сказал Диппель.

— И я со всеми вами соглашусь. Но я спросил вас не об этом, а о его жизни. Видимо, тут ваши знания оставляют желать лучшего… Что же, в таком случае, давайте я расскажу вам о том, что для начала, он бывал в России, а точнее — прямо в Санкт-Петербурге, как минимум дважды, и даже останавливался в гостях у человека, фамилией которого назван и этот остров, и стоящий на нем дворец. Да, он был гостем в этом дворце, но в этом городе — это не единственное место, которое с ним связано.

Три пары глаз внимательно смотрели на меня.

— А еще, господа, когда его, наконец, попросили покинуть Россию, он выкинул одну прелюбопытнейшую шутку, которую сочли ловким фокусом. Видите ли, в ту пору, все выезды и въезды в город фиксировались на заставах. Застав было всего четыре, и в день его выезда — запись об этом появилась на каждой из них. Вам ничего это не напоминает?

В ночи повисло долгое молчание, пока смысл сказанного доходил до них.

— Драный ублюдок разделил себя так же, как нас…

— Вот только после этого в Париж приехал всего один человек. А значит — он знал способ обратить это. И знал он это уже здесь, в этом городе, где провел девять месяцев. Я не уверен на сто процентов, что что-то из его записей и прочего все еще хранится где-то в городе, но почему бы вам не рискнуть, и не попробовать найти все? В конце концов, даже если он увез все в Париж, Лондон или Рим — можно разыскать каждый его след, поднять все записи, в конце концов — поговорить с теми, кто еще жив из тех, кто знал его, и найти способ для объединения без убийств?

Диппель поправил зонт, и задумчиво произнес:

— Кажется, я знаю почему. У каждого из нас есть свои интересы по всей Европе, и мы могли бы поднять свои контакты в каждой из стран, но Бальсамо был гоним. Он не задерживался надолго ни в Париже, ни в Лондоне, да и по сути — нигде, до того как обосновался в Риме. А там уж расстарался Совет. Стражи нашли доказательства злоупотребления черной магией, но инквизиторы их опередили. Так что — мест, на самом деле, может быть намного меньше, чем кажется… Вот только в России — у нас есть вы, а с учетом того, что вы знакомы с его историей, похоже лучше чем кто-либо из нас — я бы предложил поискать вам. Но это — лично мое мнение, ведь я не против объединения с остальными, а у других могут быть свои взгляды на этот вопрос.

— Я тоже не против объединения, — произнес Иоганн — мне надоело уже больше двух веков ощущать себя неполноценным, и ждать, не явится ли за мной наемный убийца от кого-то из вас двоих.

— Насчет объединения — не знаю… Пока не уверен. Но лично я не вижу ничего плохого, если мальчик пошарит по закоулкам города. В конце концов, убийство и мне не по душе, да и Совет к нам не то чтобы благоволил… Хоть у них сейчас и без нас головной боли хватает, но рано или поздно — они вспомнят и про нас.

Я терпеливо ждал их решения.

— Ладно, почему бы и нет. Всем присутствующим я предлагаю перемирие и альянс до полной проверки господином Скамми его версии.

Двое остальных согласно кивнули.

— Вы разрешаете действовать мне на мое усмотрение?

— Да, вполне.

— В таком случае, господа, мне хотелось бы узнать, какую сумму вы готовы были бы заплатить моему агентству за эту работу.

Диппель рассмеялся.

— А ты наглец. Но, как говорил Папа Павел V, про Ришелье — этот молодец далеко пойдет. Ладно, я готов оплатить это предприятие…

— С вашего позволения, я бы предпочел не деньгами.

— Вот как?

— Я — пусть и довольно сообразительный, но все же, ученик чародея, так и не закончивший обучение. И, к сожалению, в текущий момент я не имею доступа к библиотекам Белого Совета, чтобы продолжать обучение.

Вся троица долго переглядывалась.

— Вам ведь не сами заклинания нужны, не так ли? — поинтересовался Конрад.

— Мне нужно понимать магию и принципы создания заклинаний, вещей, и прочего…

— Запросил бы это кто-то другой — я бы еще подумал, — хмыкнул Диппель — но этот мальчик уже набрал определенное уважение у нас. Думаю, что с нашей стороны будет разумным шагом предоставить ему то, что он просит… Особенно, если в будущем мы будем вновь обращаться к нему.

Иоганн хмыкнул.

— Я даже был бы не против стать его наставником, если сам не сумеет разобраться.

— Решено, — поддержал их Конрад — вы получите то, что просите. А теперь, с вашего позволения, мне бы хотелось отправиться в какое-нибудь место, где можно посидеть не только за кофе. По правде сказать — я уже вымок как собака, и начинаю замерзать.

На его лице заиграла улыбка.

— И я не против компании, раз уж у нас перемирие. Думаю, что нам будет, что рассказать друг другу.

Я рассмеялся, и передал тубус Иоганну.

— Моя работа выполнена. Можете начинать выполнять вашу часть обещаний.

В ответ на протестующе-удивленный взгляд Диппеля, я пожал плечами.

— Вы разрешили действовать на мое усмотрение. Кроме того, у вас — перемирие и альянс. Да, в конце концов, вы — один и тот же человек… Неужели друг с другом не поделитесь? Вы же даже больше чем родня.

Глава 15

— Ну вот почему… Почему ты не взял на эту встречу меня? Братик, я тебя очень люблю, но в деловых вопросах — ты не просто лох, каких поискать, но и кое-кто похуже. Ты вытребовал с них труды по магии в качестве награды…

— И это намного ценнее, чем любые деньги.

— А вот и нет. Имей мы достаточно средств, мы бы не просто не думали о том, что мы будем есть завтра, но и купили бы тебе все те же самые труды.

Я только покачал головой.

Я тоже люблю свою сестру, но иногда ее меркантильность крайне мешает жить.

— Они бы даже слушать не стали о сумме с пятью и более нулями в евро. А вот с тем, что для них уже бесполезно, так как изучено, они явно были готовы расстаться. Да и в дальнейшем они будут прибегать к нашей помощи, за которую будут платить. Так что сделка — выгодная.

— Она могла бы быть еще более выгодной, если бы ты удосужился взять с собой меня.

Я с шумом втянул воздух.

— Возможно. А возможно и нет. Сестренка, ты извини, но это я, а не ты, как заяц носился по всему городу, попутно ломая себе голову о том, как докопаться до истины, не оставив кучи трупов. Это я выполнил работу, за которую мы теперь получим и квартиру, и подвал, и даже загородный дом, который, прошу заметить, подберет для нас чародей, вполне понимающий в том, что должно быть в доме чародея. Это я позаботился о том, чтобы мы оба смогли продолжить обучение магии. Знаешь ли, сейчас вряд ли возможно прийти в институт и записаться на факультет тауматургии или прикладной алхимии, не говоря уже о курсе создания магических атрибутов. Да и историю Благого и Неблагого Дворов там вряд ли преподают. И пусть ты частенько называешь меня идиотом, но даже ты признаешь, что я сработал чисто и аккуратно, не замешав все в большую свалку, которой все могло бы стать. Так что сделай милость, заткнись уже, и дай мне спокойно почитать то, что ты для меня нашла и распечатала.

Кровь у моей сестренки — итальянская, а значит темперамент — бешеный. Она ушла из квартиры, шарахнув напоследок дверью так, что я подумал, что ее должно было сорвать с петель, а на улице, скорее всего, со здания должна была слететь вся облицовка. Я знал, что когда она остынет, то сама придет и извинится, но пока — она была расстроена.

Честно говоря, мне самому была неприятна эта ситуация, но у каждого в нашем скромном агентстве была своя роль. Лёша должен был оказывать силовую поддержку, я — осуществлять всю тонкую работу с магией, а она взяла на себя бухгалтерию и административные функции. Вот только с учетом того, что Лёшу увели в Стражи, я уже мысленно расписал на себя его задачи, а поскольку Фая не могла быть в нескольких местах одновременно, периодически приходилось и решать те вопросы, которые должна была решать она.

Сделав себе мысленную пометку извиниться перед сестрой, я, так же мысленно, пообещал себе на будущее отправлять всех к ней по тем делам, которые были в ее ведении.

Продолжив чтение, я нахмурился.

Очень по многим моментам выходило, что Бальсамо был именно чародеем-целителем, причем не просто неплохим, а отменным.

Давайте попробую объяснить.

Во многих отношениях, магия способна облегчить (или усложнить) вашу жизнь. Вот только в отношении целительства — это практически не работает. Здесь чародеи идут ноздря в ноздрю с обычными медиками, регулярно проходя обучение у простых смертных, и перенимая опыт в отношении лечения, адаптируя его под магию.

Переводя на нормальный язык — в средние века, чародей сначала учился ставить сломанную кость на место и фиксировать ее, чтобы она потом срослась, а уже потом начинал изобретать заклинания, которые бы ускоряли процесс. То же было и в отношении ран, отравлений, ожогов и прочего.

Талант же Калиостро проявился, бесспорно, в истории с асессором Иваном Исленевым, которого граф смог вылечить от тяжелой формы рака, что даже сейчас медикам не всегда под силу.

Скорее всего, Джузеппе погорел, в глазах Совета, на том, что излечил от безумия Василия Желугина, поскольку это явно было вмешательство в разум человека, а значит — черной магией. Хотя, крайне сомнительным выглядело и исцеление от нервного расстройства и Строганова, если только там дело не свелось к хорошей попойке с последующей задушевной беседой.

Накуролесить «граф Феникс» в Санкт-Петербурге успел немало. Помимо того, что лечил он направо и налево, как крайне состоятельных людей, с которых, не стесняясь, брал огромные гонорары, так и обычный люд, притом совершенно бесплатно.

Еще одним делом «с душком» могло бы считаться явление камер-фрейлине Головиной тени ее покойного мужа, хотя в данном случае я был уверен, что дело сводилось скорее к эктомантии, чем к черной магии.

Если задуматься, то граф был чародеем многих талантов и огромной силы, и, потенциально, мог бы поспорить в Совете за место Мерлина, а значит — враги даже внутри нашей братии ему были гарантированы.

К его талантам можно было смело записать великолепное знание магии земли, которое позволяло ему выводить из камней пузырьки воздуха, ментальные дисциплины, от гипноза и до более серьезных вещей, ранее помянутую эктомантию, которая была ничем иным как умением общаться с духами и использовать их, и, даже, в определенной мере — ясновидение, которое позволило ему предсказать не только падение французской королевской династии, но и казнь короля, и разрушение Бастилии.

Так или иначе, но я смог выписать несколько адресов, где он точно останавливался и жил, а также адреса тех мест, которые были предельно связаны с его историей, и могли представлять для меня интерес.

Вот только увидев один из этих адресов — мне наотрез расхотелось туда идти, а значит, что, скорее всего, если и было что-то, что чародей оставил после себя в городе, то оно было запрятано именно там, в самом центре города, на улице Гороховой.

Этот дом, под номером пятьдесят семь, был известен всему магическому сообществу в мире, как место, куда даже заходить не стоит, если, конечно, ты не хочешь нарваться на неприятности. Всему же остальному миру он был больше известен как Ротонда.

Еще в самом начале нашего появления в Санкт-Петербурге, мы с Лёшей заглянули в этот прославленный дом. Ну, точнее — заглянул он, а я просто рассматривал снаружи необычное здание с семью колоннами, причем даже мне, непрофессионалу в строительстве, было очевидно, что когда-то в доме было три входа, но на текущий момент остался только один. В общем — Алексей вылетел оттуда как ошпаренный спустя минуту после того, как зашел, схватил меня за руку, потащил в ближайший магазин, и чуть ли не там же, на месте, выпил целую бутылку водки прямо из горлышка, хотя особой тяги к алкоголю за ним до того не водилось. О том, что же он там увидел — он отказывался рассказывать наотрез, и у меня было ощущение, что он там смотрел вовсе не глазами, а Зрением.

С этим домом было связано больше городских легенд, чем можно было придумать в отношении любого другого места в мире, и каждая из них была мрачнее другой.

Судя по всему, Калиостро был чуть ли не первым, кто заинтересовался этим зданием, поскольку во второй раз в Россию он прибыл именно в год завершения его постройки, и по всему Петербургу ходили упорные слухи, что он использовал его как свою лабораторию. Впрочем, я не был бы удивлен, если бы нашлась и информация о том, что он эту постройку спонсировал в свой первый визит.

Самое паршивое в отношении этого дома было то, что рассказываемые из уст в уста городские легенды обрастали все более мрачными подробностями, и вера людей в то, что они правдивы — заставляла этот дом и в самом деле быть куда хуже, чем ему было положено изначально.

Вера. Это та часть силы, которую ни один чародей не понимает, хотя, иногда, и использует. К примеру, мы не стесняемся использовать воду заряженную силой веры против вампиров Черной Коллегии, для которых она смертельна.

Вообще, вера людей в место или предмет — наделяет его определенным зарядом, притом обычно настолько сильным, что иногда это доходит до форменного абсурда. Я слышал историю о такой вере полицейского в свою работу и в свой значок, что когда он достал его перед тремя вампирами Черной Коллегии — то не просто смог уйти живым, а еще и надеть на них наручники, светившиеся в тот момент так, будто их добела раскалили. Чародей, который рассказал мне эту историю, упомянул, что, в конце концов, наручники пережгли руки вампирам, все время причиняя им нестерпимую боль, и у меня нет оснований ему не верить.

В конце концов, у нас с сестрой есть семейные медальоны, которые для нас — тоже сосредоточие того, во что мы верим.

В общем, чем больше я думал об этом месте, тем крепче росла моя уверенность и в том, что если я что-то и найду, то именно там, но тем больше не хотелось мне туда идти. Нет, разумеется, была вероятность и того, что он припрятал свои записи где-то еще, и проверить другие адреса стоило, но…

Но с неприкрытой спиной туда соваться не хотелось. Хотелось свистнуть всю тяжелую артиллерию, чтобы получить максимум поддержки. И основной проблемой было то, что вот именно артиллерия мне была и недоступна.

Помните, что я уже не один раз говорил о том, что дайте алхимику время на подготовку, и он способен будет потягаться с кем угодно? В отношении этого дома у меня такой уверенности не было.

Дверь квартиры открылась и вошла Фая.

— Прости, что я на тебя так накинулась, — тихо сказала она — просто я чувствую себя бесполезной. Ты прав, ты убегался, устал, а я…

— А ты — занимаешься тем, на что я не способен. От интернета и телефонов, и до заботы о нашем быте, на что у меня просто времени бы не хватало. И это ты меня прости, просто решение было спонтанным. Мне стоило бы с тобой посоветоваться, и подключить тебя к вопросу.

Я обнял сестру, и, видимо, она почувствовала мое настроение.

— Что-то нашел?

— Да.

— Что-то плохое?

Я вздохнул.

— Скорее всего — это Ротонда.

— Та самая, или одна из остальных?

Я недоуменно посмотрел на нее.

— Остальных?

— Говорят, что когда-то, в Питере было шесть ротонд. Сейчас осталась только одна, в центре.

Я замер.

— Этому есть какое-то подтверждение? И… Как они располагались?

— Насчет подтверждения — не уверена, это считается мифом, но если верить этому мифу, то располагались они так, что образовывали два равносторонних треугольника.

Схватив лист бумаги, я быстро начертил символ, после чего дополнил его рядом линий.

— Таким?

— Да.

— Соломонова печать. Если хоть какое-то подтверждение этому найдется, то… О звезды… Если на город и правда накладывали Соломонову печать, а потом ее разрушили, оставив только одну точку, то это имеет смысл. И объясняет намного больше, чем хотелось бы… И если это правда, то я, по меньшей мере, смог бы предположить о том, какую защиту мне делать.

— Вит… Я не слишком сильна в христианстве. А что делал Соломон с этой печатью?

— Помимо общения с животными и власти над джиннами? Всего-то ничего. Связал и заточил семьдесят два князя-демона, с их легионами, например… Оставался под практически неуязвимой защитой в войнах, до момента смерти, ну и, разумеется, допрашивал духов…

— Духов смертных?

— Нет, фэйри. Выведывал у них все, что только можно было. Они до сих пор его за это ненавидят.

— Мощная должна была быть штука…

— Не то слово. И сдерживала она всегда крайне мощные силы. И если она и вправду была на городе, а потом ее разрушили, то, скорее всего, последняя оставшаяся точка на карте — это чуть ли не открытая дверь для всего, что ей сдерживали.

Я не знаю, откуда в моей сестре взялось столько силы, но она толкнула меня так, что я пролетел через всю квартиру.

— Не пущу!!!!! Я не пущу тебя туда, идиот!!!!! Ты мне живым нужен!!!!!

После чего до нее дошло, что я приложился головой о батарею, и она кинулась ко мне.

— Прости… Вит, ты как? Ты цел? Бедная твоя голова, ведь еще и недели не прошло… Прости, я не хотела… Но все равно я тебя туда не пущу…

В ее глазах стояли слезы.

Я же издал какой-то звук между мычанием и стоном.

— Сестренка, если я туда и пойду, то уж точно позабочусь о том, чтобы защититься от всего.

— Но печать же сломана…

— Я найду способ ее поправить. Хотя бы временно.

Глава 16

Мне потребовалось не слишком много времени, чтобы удостовериться в том, что версия с Соломоновой печатью, лежавшей на городе — просто лажа, придуманная кем-то ради развлечения. Большую часть этого времени я прошел с картой города и линейкой, ну и сестра помогла, просматривая в сети года постройки домов.

Ребята, если вы придумываете что-то такое, то очень советую вам позаботиться о профессиональной критике. Начнем с того, что верхняя точка печати должна быть самой северной ее точкой. Я не шучу, географически — она должна указывать на север с предельной точностью. Даже если принять во внимание, что единственная оставшаяся может быть любой из них — остается сущая мелочь — время постройки домов. Человек, создающий такую конструкцию, просто обязан выстроить ее почти в одно и то же время, ну, максимум, с разницей в год в обе стороны, да и то вряд ли. И, наконец, если вы утверждаете, что все же это имело место быть — запомните, что постройка дома — это событие, о котором останутся записи. Так что, если он был построен, а потом снесен, чтобы на его месте поставили что-то другое — бумажный след все равно останется. Мы, в конце концов, живем в то время, когда торжествует бюрократия.

Однако, это не отменяло существование Ротонды как таковой, и потенциальная опасность места лишь снизилась с предельной до неопределенной.

Проклятье, я действительно не знал, с чем я могу там столкнуться, а лезть совсем неподготовленным — ну, это проще самому застрелиться, выйдет безопаснее, да и шансов на благополучный исход больше.

За время моих изысканий сестра немного успокоилась, поскольку я, по ее мнению, уже не рисковал встретиться с армией заточенных демонов и прочей гадости, а я ее не стал разубеждать в этом. Не стоит говорить о том, что там может быть что-то и похуже. Вот такой я чуткий и заботливый.

Туристами в городе никого не удивишь, и шляться по разным домам под этим предлогом — самое милое дело, поскольку если до тебя решит докопаться кто-то из жильцов — у тебя есть красивая и интересная история в оправдание. Что примечательно, в Санкт-Петербурге люди довольно серьезно уважают историю своего города, и могут рассказать иногда даже больше, чем ты сам смог бы нарыть. Ну, с поправкой на время, откровенные байки и историческую недостоверность.

Все это я узнал на личном примере, когда отправился в одну из точек своего маршрута, а точнее — на Большую Морскую, в дом тридцать восемь, поскольку именно в этом доме Калиостро жил в свой первый приезд, когда гостил у Ивана Елагина.

Что иронично, сейчас там располагался Союз Художников, вместе с выставочным залом, неизменным для Питера кафе, и магазинчиком рукоделия.

Разумеется, дом массу раз переходил из рук в руки, стены обдирали по полной программе, каждый сантиметр за годы простучали не по одному разу, но, вы же помните, что мы искали следы чародея, а их не так-то и просто найти, даже если вывернуть все наизнанку. Впрочем, их непросто найти, даже если вы чародей. Среди нас как-то очень принято сквалыжничать своими тайнами.

В общем, это был крайне приятный, хоть и совершенно пустой визит. Да, я проверил само здание на потайные ходы и комнаты, мило пообщался за кофе с администратором выставки, и рассказал, что меня здесь так интересовало, а в ответ на это — был направлен на Набережную Кутузова, в дом двадцать четыре, поскольку, как подтвердил мне администратор, здесь Бальзамо жил и встречался по вопросам масонства, но не работал, а вот тот дом — принадлежал когда-то генерал-поручику Виллеру.

На самом деле — я был крайне признателен за этот кусок информации. В моем «листе обхода» дом числился, но без точного адреса, более того, он назывался домом на Дворцовой набережной, и мне и в голову не пришло, что названия могли настолько измениться.

Согласно моим записям, Джузеппе (бог ты мой, как же он жил с таким количеством имен и псевдонимов) снимал его во второй свой приезд, и именно здесь проходила большая часть врачебной практики и спиритических сеансов устроенные им.

Это был фантастически красивый, четырехэтажный, дом, в самом сердце города… Нет, кроме шуток, я проторчал почти час любуясь на него, после чего — рискнул войти.

На мое счастье, в доме были жилые квартиры, и одна из них даже продавалась.

Случайно обнаруженный на месте риелтор провел меня по великолепным комнатам, и, прикрыв глаза, я мог запросто воссоздать то, как все выглядело в те годы.

Здесь мне повезло чуть больше, и я смог обнаружить в одной из стен аккуратно закрытый оберегами тайничок, сделав себе мысленную пометку добраться до него чуть позже.

Наконец, третьим эпизодом моего вояжа по городу стала бывшая дача Строганова. Сейчас — дачей это не назвал бы никто, но в ту пору понятия о «дачах» и «летних домиках» были совсем иными. Достаточно взглянуть на «летний домик Петра», чтобы убедиться в этом. В таком «домике» может вполне спокойно жить дюжина семей, да еще и место останется.

В общем, когда я прибыл на Старо-Петергофский проспект, я был несколько разочарован. Пройти вовнутрь дома номер двадцать мне не удалось, а посмотреть на караулку усадьбы Строганова — было, конечно, интересно, с образовательной точки зрения, но мало полезно с лично моей позиции. Впрочем, особых надежд я на это место и не возлагал, поскольку это был дом не под съем даже в ту пору, а его пригласили сюда для лечения.

Еще одна неудача ждала меня и на Невском проспекте. В самом его начале располагался дом под номером два, который когда-то Бальзамо снимал под свои публичные представления, но в текущий момент там сидела какая-то крайне серьезная организация, и меня даже на порог не пустили.

Так или иначе, но прошлявшись пешком по всем этим адресам, я угробил кучу времени, но получил колоссальное удовольствие, которое отчасти было обусловлено солнечным деньком, а отчасти тем, что один тайничок я все-таки смог заметить.

— Если мне хоть немного повезет, — говорил я вечером Фае — то в этом тайнике найдется то, что нам нужно, и мне не придется лезть к Ротонде.

Как бы то ни было, подготовиться к визиту в дом Виллера стоило серьезно, ия не только отоспался, но и, перед этим, подготовил эликсир «слепого пятна».

Штука уже не раз доказывала свою полезность, когда ты хочешь заняться чем-то, что не укладывается в рамки законопослушного поведения. Это не эликсир невидимости, и, по сравнению с ним, имеет свои неоспоримые плюсы. При невидимости, сквозь тебя могут попытаться пройти, и будут жутко орать, если наткнутся, а при «слепом пятне» — тебя воспримут как деталь интерьера, или как кого-то, кто имеет право здесь быть, и совершенно не запомнят внешность, даже если будут смотреть на тебя в упор.

С оберегами же предстояло много возни, поскольку я понятия не имел, от чего они ставились и как работали. В таком деле торопиться нельзя, и ключевым моментом всегда становится время. Даже самые простые обереги аккуратно снимать долго, а если вы сталкиваетесь с работой хорошего чародея — это может затянуться даже на годы.

Прибыв на место и расположившись так, чтобы работать было удобно (благослови небо людей придумавших домофоны, их электромагнитные замки не выдерживают меня дольше пятнадцати секунд и открываются сами), я внимательно осмотрелся и принялся за аккуратное прощупывание защиты, скрывающей тайник, сделанный за одной из стенных панелей.

Спустя час, и довольно внушительное количество потраченной энергии, я тихонько присвистнул. Обереги здесь были не чета тому, с чем я уже сталкивался.

Начнем с того, что видимо кусок стены был изначально удален, для того, чтобы сделать этот тайник, и позже выстроен заново, причем символы были сделаны на самом камне кладки, что давало им стойкость на протяжении веком, а поскольку дом, все-таки, был жилой, то они имели связь с Порогом, что усиливало их.

Порог, с годами, все ж таки ослаб, это я заметил еще в первый визит, и я был уверен, что связано это было с тем, что какое-то время дом сдавался, потом был поделен на квартиры, а теперь еще и в конкретно эту квартиру часто ходили люди, которые задумывались о ее покупке.

Однако, все было непросто и с самими оберегами. Внешним слоем стояло такое же «слепое пятно», отводившее взгляды от этого места, и не дававшее на протяжении всего времени переделывать эту часть стены. Под ним — располагался укрепляющий оберег, который увеличивал прочность материалов и конструкции, что тоже было весьма логичным. В конце концов, чародеи живут долгую жизнь, и кто знает, через сколько лет ты сюда вернешься. Лично мне бы не хотелось, чтобы моя заначка превратилась в труху.

Еще одним слоем были классические обереги, которые защищали от сырости, доступа воздуха и прочего, что могло бы повредить содержимому тайника. Всех перечисленных — я не боялся, потому как даже если они и сработали как своего рода сигнализация, вряд ли бы Калиостро быстро явился, чтобы меня покарать.

Но вот следующий слой заставил меня вспотеть.

Мало того, что он располагался глубже, и прощупать его удалось лишь поверхностно, так он был еще и огненным.

Устроить пожар в доме мне не хотелось, и я задумался, решив слегка передохнуть и перекусить припасенными кофе и бутербродами.

Все, что я знал о Калиостро — то, что будучи человеком недюжинных талантов он очень заботился о человеческой жизни. Такова натура любого целителя, а он, вне сомнений, им был. Поэтому, скорее всего, огненный оберег должен был бы быть направленным не на уничтожение любого, кто посягнет на его собственность, а на уничтожение самой собственности. Что-то вроде создания миниатюрного солнца, под пять тысяч градусов, внутри тайника, чтобы гарантированно сжечь к той самой матери.

В этот момент я искренне пожалел, что со мной нет Лёши, который управлялся с огнем просто феноменально, работая с такими температурами, до которых я старался не доходить.

Доев, я немного помедитировал, крутя в голове то, что сумел обнаружить, а после этого оказалось, что скоро наступит утро, и люди начнут просыпаться и вылезать из своих квартир, поэтому я тихо свернулся и отчалил домой.

Целую неделю я ломал голову над тем, как мне вскрыть тайник, не повредив при этом его содержимого, и наконец, до меня дошло.

Попробую объяснить на пальцах.

Представьте себе, что у вас есть некий объем… Ладно, для простоты мы назовем его сейфом. И вот в этом сейфе вы держите зажженную спичку. Дверца же сработана таким образом, что когда вы ее открываете — в ваш сейф впрыскивается горючее, которое его быстро заполняет, а ваша спичка все поджигает. Взрыв — неминуем.

Кстати говоря, аналогия тут весьма уместна. Если бы я просто сунулся открывать тайник, то он бы действительно рванул, причем с такой силой, что и меня могло бы покорежить, а скорее всего еще и половину стены бы снесло.

И вот, вы — хитрый и наглый взломщик, который понимает как все устроено… До спички — вам не добраться, она внутри. Но кое-что — остается снаружи. Если пользоваться теми же аналогиями — бак с горючим, в отношении этого тайника — запас энергии оберегов идущий от Порога. Ладно, не только от него, но сути это не меняет.

Самым логичным решением будет истощить этот запас энергии, вот только как? Если бы я даже смог подключиться к каналу и отводить поступающую энергию — либо меня разорвало бы на кучу маленьких Скамми, либо я бы просто не смог этого сделать. Истощить Порог — это вам не шутки, даже для самого умелого чародея, к которым ваш покорный слуга себя еще не причисляет. Зато он причисляет себя не к идиотам, невзирая на мнение его сестры, а к хитрым и наглым личностям.

Я поступил так, как никогда не додумался бы ни один уважающий себя чародей. Я устроил флеш-моб.

Как известно, любой Порог держится на том, что в дом не заходит слишком много народу. Как только место становится популярно и туда прутся все кому не лень, откровенно начхав на разрешения хозяев, Порог начинает терять свою силу, и восстанавливать себя начнет только тогда, когда станет чьим-то домом, а я же… Я сделал пакость, подключив к этой работе Фаю и несчастного риелтора, который так вежливо оставил мне свою визитку после того как показал квартиру.

Ладно, пусть это был не совсем флеш-моб… Фая дозвонилась до агента, ссылаясь на меня, как на человека с которым он уже встречался, и объяснила, что она ищет потрясающие интерьеры для проведения ряда фотосессий. Разумеется, это никак не повлияет на демонстрацию помещения их клиентам, перед приходом которых все будет убрано, и расписание будет согласовываться.

После этого, она где-то раздобыла фотоаппарат, и сделала несколько фотографий самих помещений, и довольно активно принялась торчать в сети, размещая везде где могла информацию о недорогих съемках в потрясающих интерьерах, а попутно взяла в оборот еще нескольких профессиональных фотографов, промышляющих тем же самым.

Риелтору же отходило двадцать процентов от общей выручки.

Не скажу, что народ сразу повалил толпами, но спустя две недели у нас расписание было забито на несколько месяцев вперед. Поскольку комнат в квартире было три, в каждой из них одновременно могла идти фотосессия, и народ приходил иногда огромными семьями.

Хоть время и тянулось, но нам это все было очень на руку, так как пока я трудился на поиске разной ерунды с текущими заданиями, и аккуратно прощупывал, что же может такого скрываться в Ротонде, Фая оказалась при крайне важном деле по уничтожению Порога, да при этом еще и зарабатывала достаточно, чтобы мы почувствовали себя более уверенно.

И в итоге, за несколько дней до зимнего солнцестояния — Порог исчез, растоптанный кучей ног любителей пофотографироваться в красивых интерьерах.

Поскольку мы, за это время, там настолько примелькались, что на нас уже никто не обращал внимания, в тот же день я смог проверить обереги.

Пусть не окончательно, но они утратили свою силу все, кроме последнего, устройство которого стало настолько очевидным, что я уже не сомневался в том, что смогу отвести всю энергию, которая должна была им подаваться.

Той же ночью, я держал в руках небольшую книжечку в кожаном переплете, и вчитывался в строки написанные на итальянском, рукой человека, мертвого вот уже два с четвертью века.

Глава 17

— Есть что-нибудь? — поинтересовалась Фая, после возвращения с целого дня фотосессий.

— Ну, как тебе сказать…

Я цапнул очередную печеньку, и глубокомысленно ей захрустел.

— В целом — это его дневник. Обычные заметки, которые ни к магии, ни к алхимии, не относятся. Здесь списки тех, кого он вылечил, с указанием от чего именно, немного компромата на дворян того времени, за что любой историк выложил бы приличное состояние… Размышления о разных вещах… Я продираюсь сквозь все это с трудом. Язык с тех пор сильно изменился, и хоть почерк у него каллиграфический, но все равно многие обороты понимаешь больше по общему смыслу. Единственное, что действительно интересно — так это то, что он и впрямь упоминает лабораторию, в которой ему пришлось, цитирую — «Допросить духа, чтобы тот рассказал, как помочь Щебрыкину». А у тебя как дела?

Она сморщила нос.

— Сегодня сплошные семьи с детьми. Причем одна из мамаш чем-то накормила своего ребенка таким, что того стошнило, так что пришлось потом еще и пол мыть, чтобы от запаха избавиться. Не понимаю я этого, зачем тащить бедных детей на ночь глядя фотографироваться… Бедный малыш настолько хотел спать, что фотографиям ни один Фотошоп не поможет, да еще и капризный был как неизвестно что. Хотя, с десяток удачных кадров я сделала.

— Сестренка, про тебя все говорят, что у тебя талант детей снимать. Я сам смотрел на фотографии других — у тебя они действительно живыми и интересными выходят. Да и детям ты нравишься.

— Просто я веду себя с ними не как с детьми, а как с взрослыми. Пусть и маленькими по размеру, но взрослыми. Ты опять пиццу заказал?

— Да, в той, что мы с тобой обнаружили. Твоя коробка сверху.

Она быстро скинула верхнюю одежду и ботинки, и с энтузиазмом впилась зубами в кусок пиццы.

— Значит, лаборатория?

— Адреса нет, но я уверен, что Ротонда.

— Ты ее проверил?

— Насколько было возможно, не заходя вовнутрь. Снаружи — все чистенько, что бы там ни творилось, стены ничего не пропускают. И Порога внизу уже нет, народ затоптал, за годы. Только в квартирах наверху должны быть небольшие. Вот только…

Она замерла, не выпуская куска изо рта, и вопросительно глядя на меня.

— Не знаю. На носу — самый короткий день в году. Зима в максимальную силу войдет. Потом — праздники, табуны народу, которым заняться нечем… И очень длинные ночи, а ты сама знаешь, насколько разная гадость темноту любит.

Она кивнула.

— Диппели звонили.

— Кто именно из них?

— Игорь. Документы на собственность готовы, завтра привезут. Интересовался как у тебя дела, и сказал, что остальные пока по миру разъехались, но все ждут результата. Еще сказал, что они обшарили все места в Европе, где Бальзамо останавливался, и пробыл дольше чем пару дней, и ничего не нашли, так что вся надежда либо на этот город, либо на архивы Церкви.

— А они туда влезть смогут?

— Не уверена, что это даже Совету было бы под силу.

Я кивнул.

— Ладно, сестренка… Видимо мне придется сунуться в Ротонду. Какие планы у тебя на завтрашнюю ночь?

Она тяжело вздохнула.

— Тебе там от меня пользы будет, как от ребенка с хлопушкой на перестрелке. И зачем именно ночью?

— Сама знаешь. Днем все тихо может быть, а ночью все и начинается… И я не тащу тебя в сам дом, постоишь снаружи. Мне…

Она мягко коснулась руки.

— Тебе нужна моральная поддержка, якорь, к кому возвращаться, и кто-нибудь, кто сможет обработать раны, если ты по голове получишь.

Я кивнул.

— В основном мне надо чувствовать, что я не одинок.

Мы помолчали, а потом она сказала:

— Ты пойдешь туда, и сделаешь все, что требуется, после чего — вернешься ко мне. Потому что ты хоть и идиот, что туда пойдешь, но ты — мой идиот. И я в тебя верю. Ты понял?

Я усмехнулся.

— Да.

— И даже не думай, что может быть как-то иначе… И, да, на праздники я пригласила Светлану. Так что будь паинькой, и не домогайся до девушки. По крайней мере — при мне.

— Я сам хотел ее пригласить.

— Тогда почему ты этого не сделал?

— Дай угадаю… Потому что я — идиот?

— Именно.

На следующий вечер, я ждал сестру прямо перед входом в здание, и наблюдал за входившими и выходившими в него людьми.

Разумеется, было много молодежи, которая шла туда звеня бутылками, были и залетные туристы, некоторые даже целыми группами, с экскурсоводом…

Но в какой-то момент, я приметил девушку, которая вышла из здания, но я был уверен, что она в него не входила.

Рискнув, я посмотрел на нее Зрением, и, тихо зашипев, сразу же убрал его.

Это была одна из зимних сидхе, и она, завидев, что я обратил на нее внимание, направилась ко мне.

— Ты что-то хотел, смертный?

Я отрицательно качнул головой.

— Мне ничего не нужно от вас, леди.

Она внимательно осмотрела меня, и тихо рассмеялась.

— А по тебе — так и не скажешь, чародей. Я могла бы рассказать тебе о том доме, за которым ты наблюдаешь, и обо всем, что тебя ждет внутри.

— Нет, благодарю.

— Я могла бы даже уберечь тебя там от смерти…

— Какой ценой?

— Цена была бы адекватной, чародей.

— Простите, леди, но я в третий раз отвечу вам отказом. Мама и папа учили меня вообще не разговаривать с незнакомыми сидхе.

Она поморщилась.

— Хочешь обращаться к нам вежливо, в отличие от остальных — запомни, что мы не сидхе, а Ши. Ну, а что касается того, что мы не знакомы — я могла бы и это исправить…

Неожиданно я почувствовал, как меня от последних звуков ее голоса охватывает вполне конкретное возбуждение, и покачал головой.

— Постель — еще не повод для знакомства, леди.

Она звонко рассмеялась.

— Верно, чародей. Я — Уатах. И думаю, что мы еще встретимся с тобой… Как мне называть тебя?

— Скамми. Витторио Скамми. Но не советую вам пробовать мое Имя, леди, это ничем не закончится.

Она лениво посмотрела на меня.

— Что мне твое Имя, когда ты бы сгодился мне целиком…

В этот момент, кто-то кинул мне за шиворот горсть снега, и я заорал и задергался, пытаясь вытряхнуть его.

— Извини, братик, но мне кажется, что тебе нужна была помощь с этой…

— Да твою ж… Сестренка, мы просто общались. Да помоги же ты вытряхнуть…

— Никаких сделок, милочка, — сверкнула Фая глазами в сторону Уатах — и вообще не лезь к нему.

Я, все-таки, вытряхнул снег, и гневно посмотрел на нее.

— Ты вообще в своем уме?

— А ты, раз с ней заговорил? Ты вообще сюда шел не для того, чтобы с какими-то девками знакомиться, будь они хоть трижды сидхе.

Я выругался, и только тут заметил, что Уатах больше рядом нет. Что не удивительно, мою сестру — выдержит не каждый. Даже мне ее иногда придушить хочется, а я то — ее брат.

— По крайней мере — мы уже кое-что выяснили — буркнул я.

— И что же?

— То, что у Зимних определенно есть интерес в этом доме. Сейчас дождемся пока та компания, которая туда приперлась разойдется, и пойду.

Ждать нам пришлось еще часа полтора, пока последний из развеселой компании подростков не покинул дом, и на улице не стало менее людно.

Подойдя к зданию, я набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и вошел.

Глава 18

Шесть колонн стояли, в край очерченного круга. Разрисованные, и расписанные, где фломастерами, где шариковыми ручками, а где и краской из баллончиков стены. Три почтовых ящика, на которых какие-то местные шутники переправили все цифры на сочетания из «трех шестерок». Лестница наверх, опоясывающая все колонны.

Это все я заметил в первые же секунды, как и кучу других, чисто бытовых, деталей, но меня интересовали не они, и я прислушался к своим ощущениям.

А вот они-то были крайне гадкими…

Как вы помните, я работаю больше с той магией, которая требует хирургической точности, и это сказывается и на моей чувствительности к магическим полям и воздействию.

Я стоял в месте силы. Возможно, вы что-то слышали о незримых потоках магии, которые опоясывают весь земной шар… Так вот это место — было не из таких, которые лежат на этих потоках. Скорее его можно было сравнить с огромным прудом, куда вода натекла, и ее было очень много, но дальше она стухла. Нет, даже не стухла, а превратилась в крайне вонючую смесь дегтя и мазута.

Здесь не было чистой магии, порожденной самой жизнью, но то, что здесь было — грозило вывернуть меня наизнанку своей мощью и…

И я позавидовал смертным, которые всего этого не ощущают.

Мне безумно не хотелось пользоваться Зрением, поскольку я вполне хорошо представлял себе, что я могу тут увидеть, и мне не хотелось сохранять это в памяти до конца дней. С другой стороны, я боялся что без его помощи, я не найду то, что мне нужно.

И тут в воздухе передо мной сверкнула сияющая полоса, которая расширилась, превращаясь в проход, и из него шагнули двое Зимних, на ходу меняя свою внешность, под обычных людей.

— Чародей?

— Господа…

— Что ты здесь забыл? Это место не для тебя.

— Я скоро покину его, но мне необходимо найти то, зачем я пришел.

— Посмотри на него, — рассмеялся один из них — он скоро сознание потеряет, а все пытается корчить из себя непойми что.

— Не он первый, не он последний. Поймет, что ему здесь не место, и уйдет, как и остальные. Или может не уходить… Тогда мы унесем его труп с собой.

Они были правы. Дышать с каждой секундой становилось все тяжелее, и голова уже начинала кружиться, а непонятная магия этого места наваливалась на меня так, как будто я попал под гидравлический пресс. Пытаясь облегчить себе положение, я расстегнул пальто, и потянул с шеи шарф, ослабляя его так, чтобы можно было легче дышать, но он зацепился за цепочку медальона, и вытащил его из под рубашки.

Я схватился за медальон, и… Внезапно головокружение ушло.

— Ого… Глянь, какой улов… Оказывается чародей-то не прост…

Я сконцентрировался на медальоне, на его знакомых очертаниях, на том, что он для меня значит, и вспомнил улыбку сестры.

Сквозь мой кулак пробивался явственный свет, исходящий от него, и он рассеивал вокруг меня все паршивые ощущения.

— Не унесете.

Выпрямившись во весь рост, я сделал шаг, а потом еще один.

— Ну-ну… — сказал один из них — Только учти, мешать мы тебе не будем, но и помогать не станем.

Вера. Вот что можно было противопоставить этому месту, но я не знал, хватит ли ее у меня. Чтобы обойти тут все и найти проход.

— Проход… — выдохнул я.

Зимние расхохотались.

— Какой тебе нужен? Тут их много.

Я закрыл глаза, чтобы не отвлекаться на них, и вызвал перед собой лицо сестры. Вспомнил, что она ждет меня снаружи. Вспомнил, как она в меня верит, и что я не могу подвести ее.

Медальон разгорался все ярче, и внезапно ко мне пришло спокойствие.

Открыв глаза, я обнаружил, что смотрю на заложенный вход в подвал.

— Я справлюсь, потому что… Потому, что я — это я.

И тут я поверил в себя.

Кирпичная кладка, перекрывающая вход в подвал, застонала, когда я прикоснулся к ней рукой, и выпустил вперед свою магию, а после этого — взорвалась, открывая мне коридор.

За моей спиной раздались удивленные возгласы, но мне было не до них, и я пошел вперед и вниз, туда, куда вел меня коридор, до тех пор, пока не очутился в довольно просторной зале, по краям которой стояли столы с оборудованием. По центру залы располагался большой круг вделанный в пол, но сейчас я не мог разобрать из чего он был выполнен — лишь то, что это был какой-то металл.

Действуя скорее по наитию, чем по здравому размышлению, я пустил перед собой волну магии, позволяя ей коснуться всего, что было в зале, и, неожиданно, в помещении зажегся свет старых масляных ламп, позволивший мне увидеть в дальнем от меня конце стол, на котором лежала внушительных размеров книга.

Я отпустил медальон, давая ему угаснуть, и подошел к ней.

Старая, потрескавшаяся от времени кожа, с ее непередаваемым запахом.

Но что-то было не так, и я, доверяя своим ощущениям, не стал касаться ее, и принялся внимательно осматриваться.

— Вот как, чародей… А ты осторожен… Мне это даже нравится. — мурлыкнул над моим ухом голос Уатах — Но со мной — тебе не надо быть осторожным…

Я обернулся, и увидел ее стоящей за моей спиной.

Вдохнув морозный воздух, я посмотрел на нее.

— Мне нечего предложить тебе. Уходи.

— Перебьешься — почти обиделась она.

— Уходи, и уходи!

Трижды подтвержденное слово значит для фэйри очень много, но сейчас она лишь рассмеялась.

— Ты, видимо, еще не понял, куда тебя занесло, чародей. Лабораторию Джузеппе никто не мог бы найти так просто…

Видимо, я все-таки идиот, но я быстро учусь.

— Не может быть, — простонал я — она не в нашем мире…

— Верно…

— Она в Небывальщине…

Глава 19

Помните, что я говорил о том, что дай алхимику время на подготовку, и он справится с чем угодно?

Забудьте.

Я вляпался.

Вот здесь мне более детально предстоит объяснить вам, что именно же пошло не так… Ну, если коротко — не так пошло всё.

Дело в том, что помимо нашего мира, с четкими, понятными и простыми законами физики, менее простыми законами магии, и совсем непонятными аспектами веры, Господь Бог, с присущим ему чувством юмора, ухитрился создать параллельно и еще несколько, из которых чародеи знают достоверно как минимум про реальность Небывальщины, мира сотканного из духов, богов, фантазии и вероятностей, которые могли случиться, а могли и миновать основную реальность даже краешком в нее не заглядывая.

В переводе на понятный язык — законы физики здесь были скорее рекомендациями, магией здесь обладал каждый, а о вере и правде можно было просто забыть. Верить здесь было нечему.

Нет, у Небывальщины были и колоссальные плюсы, здесь, например, были не столько дороги, сколько направления, да и они могли быть очень… Своеобразными. К примеру, если вы вошли в одной точке Небывальщины, а вышли в другой, сделав десяток шагов, то в нашем мире вы могли бы выйти за сотню километров, а может и вообще на дне Тихого океана. Что же касается остального — лично я всегда думал, что это в Австралии живут только те твари, которые гарантированно тебя хотят убить… Думал я так примерно до тех пор, пока не услышал об этих краях.

Любой кошмар, когда-либо придуманный человеком — практически гарантированно мог здесь жить, и не просто жить, но и выползать отсюда на охоту.

Да, забыл сказать. Небывальщину от нашего мира отделяет завеса, через которую чародей может пройти. Алхимику же такого не дано. А теперь — догадайтесь, кем я не являлся?

Я тупо не знал, как это делается.

И я был трижды уверен в том, что если я пойду по коридору назад, он точно не выведет меня из подвала Ротонды.

Подавив приступ паники, я сделал несколько шагов, и сел на край одного из столов, полностью игнорируя Уатах. Мне надо было подумать.

Итак, что я знал о фэйри и Небывальщине?

Честно говоря — до обидного мало.

То, что главенствующими силами в здесь были Летний и Зимний дворы, они же Благой и Неблагой (впрочем, у каждого было еще с полдюжины названий) — секретом не было, но вроде бы Шакши, в свое время упоминал, что есть еще и дикие фэйри, которые не относятся ни к одному из них, принципиально держась нейтралитета, и есть еще несколько Королей фэйри, со слишком малыми силами, чтобы представлять серьезную угрозу Зиме и Лету.

Также, среди моей удручающе пустой головы, болталось что-то о том, что все создания Небывальщины терпеть не могут железа, но лично мне это помочь не могло никак, поскольку именно его-то у меня и не было.

Все они пользуются магией, но при этом они не чародеи. Быть чародеем — значит уметь не просто управлять энергией, но и придавать ей форму под собственные нужды вне зависимости от того, какая задача перед тобой стоит. У фэйри же — магия была частью их, и изменять они ее не могли. Проще говоря — у каждого была пара фокусов, и большего им было не дано, в то время как чародей мог пользоваться сотней заклинаний, и это не было пределом.

Наконец, я помнил про предостережение о сделках с ними.

Как для нас были в ходу деньги, так здесь их аналогами были сделки. Вы могли заключить сделку на что угодно, но эти создания давали вам то, что требовалось по такой цене, которая могла стать для вас фатальной, а после этого — запросто продать ваш долг кому-то еще, кого вы никогда в глаза не видели, но при этом — оно являлось по вашу душу.

И, наконец, пребывая в Небывальщине, нельзя было есть и пить ничего отсюда, как бы ни хотелось. Принимая напитки и еду вы впускали в себя часть Небывальщины, и любой недомерок из фэйри мог бы на вас воздействовать, в том числе и такими методами, которые вам бы и не приснились.

Про дворы много чего говорили, но по большей части упоминали Зиму. Они воплощали собой весь холод, темноту, потаенные желания, да и вообще были жуткими душками.

Оба дома периодически могли похищать детей, и выращивать из них… Впрочем, хрен с ним, не знаю я, что из них выращивали. Может для экспериментов в создании новых жутиков использовали, а может и для секса… Мораль для них была крайне забавным словом и не более.

Еще одним фактом в отношении Небывальщины было то, что более или менее ее место соотносилось со схожим в нашем мире, и наиболее сильные духи могли создавать здесь свои собственные угодья.

На этом мои знания заканчивались, и, видимо, новые мне придется накопить, используя личный опыт, который может стать смертельно долгим, и я не берусь сказать, будет ли ключевым слово «смертельно» или «долгим». Время здесь тоже было относительно, как и пространство, и минута здесь могла стать годами в нашем мире, а могло бы быть и так, что проведя здесь десятки лет, ты бы вернулся спустя несколько минут.

Я посмотрел на Уатах, спокойно ждущую пока я соберу мысли в кучу.

— Что же, ладно, Небывальщина — значит Небывальщина. Простите мою невежливость леди, я был несколько ошарашен незапланированным приходом сюда. Правильно ли я понимаю, что нахожусь во владениях Зимнего двора?

— Нет, чародей. Когда-то, это место и впрямь принадлежало Зиме, и мой Дом был смотрителем его, но с тех пор многое изменилось. Сейчас — Зиме не нужны наши угодья.

— Значит, вас выселили за пределы страны — брякнул я, и тут же пожалел об этом, поскольку Уатах яростно посмотрела на меня.

— Мы все равно часть Зимы! А то, о чем ты сейчас услышал — просто территориальный вопрос.

— И я приношу свои глубочайшие извинения, леди. Мое высказывание не преследовало цели обидеть или оскорбить вас, а являлось просто результатом банального невежества. Я не слишком разбираюсь в ситуации здесь, да и мой багаж знаний как таковой — не слишком велик. Но я с радостью приму любую мудрость, которой вы бы одарили меня.

Вот так. Вежливость и лесть в нашем мире дают неплохие результаты, посмотрим, как это работает здесь. Да, и не забыть про то, что каждому приятно говорить в первую очередь о себе.

— К примеру, леди, я знаю ваше имя, но не имею ни малейшего понятия о Доме, про который вы говорили. И даже не знал, что внутри Зимнего двора существуют Дома.

Она явно успокоилась, а при последней моей фразе мне почудилась горькая усмешка.

— Когда-то мы были сильным домом, и надежной опорой для воли Мэб… Но придет время, и Дом Скатах снова займет подобающее ему место при дворе.

Угу, где-то летом, посреди яркого полдня в самый жаркий день в году, после дождичка, в четверг. Я вообще ничего не знал о Мэб, но, по моему мнению, тот, кто правит толпой натуральных кошмаров, должен быть настолько жестким и злопамятным, что если ты попал к нему в опалу, то хрен тебя вернут назад.

— Уверен в этом, леди.

— Хорошо, чародей. Ибо ты сыграешь в этом не последнюю роль.

В голове зазвенел тревожный звоночек.

— Эээ… Я, вообще-то, здесь проездом и по другому вопросу, да и как-то не заинтересован особо… В смысле — это ваши игры, леди, не мои. Мне вообще пора бы возвращаться, меня там ждут. Да и Совет будет против удерживания чародея против его воли…

Она рассмеялась так, что все стены инеем покрылись. Я серьезно, на стенах выступил иней, а это значило, что сила у дамочки впечатляющая.

— Так ведь тебя никто не удерживает, чародей. Ты пришел сюда сам, по своей воле, и я не чиню никаких препятствий на твоем пути. Ты волен уйти в любой момент.

Видимо именно об этом мне и говорили, когда советовали не иметь дел с сидхе.

— К сожалению, я не знаю дороги, да и вообще не имею представления о том, как я попал сюда. Я не открывал завесы между мирами.

— О, конечно, ты не открывал. Об этом позаботился сам Джузеппе, который настроил проход лишь для того, кто действительно жаждет попасть сюда, и верит в то, что сможет пройти. Впрочем, насколько я помню, еще одним условием было то, что человек сам должен догадаться, где искать.

Угу. Так. Ясно. Тройной замок на двери, а я как самый большой лопух открыл его, не думая о последствиях.

— Что же касается дороги, — мурлыча почти как кошка, произнесла она, подходя вплотную ко мне и чуть ли не начиная тереться — то я могла бы тебе ее показать…

— Леди, я хоть и молод, но не кидаюсь в каждую авантюру сломя голову. Позвольте мне поинтересоваться ценой.

Я упорно старался игнорировать свое тело, которое мечтало сорвать с себя одежду и завладеть ей. Получалось пока не слишком, но я над этим работал.

— Цена была бы небольшой, ведь и услуга невелика… Так, маленькое одолжение… Я тебе, ты мне…

— Такие одолжения не бывают маленькими — покачал головой я, и поерзал. В джинсах становилось уже чересчур тесно.

— Ну, я могла бы подсластить тебе сделку. Я могла бы сказать, где ты найдешь то, зачем пришел сюда.

— Благодарю, но это работа, в которой помощи не требуется. Наверняка рецепт в книге на том столе.

— О, нет, мой маленький чародей. Его там нет. Но я могла бы дать тебе его. В конце концов, это именно я научила Джузеппе и тому, как разделяться, и тому, как собраться вновь.

Я всерьез задумался, хотя меня постоянно отвлекало ее присутствие рядом.

Платить за рецепт — не хотелось. Проще было отказаться от работы, дав Диппелям информацию о том, кто владеет нужным знанием. Да, это было бы непрофессионально, но я уверен, что они бы меня поняли, хотя вряд ли обратились бы в дальнейшем. Сестра проголосовала бы «за» в этом вопросе.

С другой стороны, хрен я отсюда выберусь без чужой помощи, если только в этом районе Небывальщины не шастает кто-то из чародеев, в чем я сильно сомневался, или не проскочу следом за каким-нибудь фэйри, который пойдет в наш мир.

— Одна просьба? — поинтересовался я — В обмен на рецепт и дорогу назад?

— Не совсем. Я сказала, что расскажу, где ты его найдешь, а не то, что я тебе его дам. Не люблю все слишком уж упрощать.

— Ну не знаю, — протянул я, слезая со стола, и направляясь к книге — пока что мне не кажется, что это чересчур уж выгодно…

Взяв книгу, я открыл ее и начал просматривать страницы, попутно неторопливо вышагивая по залу, и в голове созрел небольшой план.

План был так себе, и особых надежд на него я не питал, но попробовать стоило.

Кстати, книга оказалась крайне интересной. Это был явно сборник рецептов, вот только зашифрованный по самое «не хочу», и с прекрасными рисунками на полях.

— И вполне возможно, что он записал все сюда.

Она с милой улыбкой профессионального людоеда направилась ко мне, и я замер, ожидая одного единственного действия, которое мне было так необходимо.

— Ты же знаешь, что сидхе не могут лгать — мягко сказала она, останавливаясь в метре от меня, и именно на том месте, которое мне было так нужно.

— Зато люди могут — ответил я, и направил свою магию.

Помните, что я рассказывал про залу? В ее пол был вделан металлический круг, в который и встала Уатах.

Я, конечно, не суперпрофессионал, но если мне дать круг, стоящую в нем фэйри и возможность забалтывать ее до того, как я все завершу — я справлюсь.

Она аж зашипела, когда круг замкнулся вокруг нее, и я почувствовал, как ее воля яростно нарастает, грозя снести барьер и меня заодно, поэтому заорал:

— Уатах! Уатах! Уатах из дома Сатах, я заточаю тебя своим именем и силой!

Боже, как она билась внутри, но давление ее воли моментально исчезло, и я выдохнул.

Присев на корточки, я внимательно рассмотрел круг, выполненный из чистого золота.

— Хорошая клетка, — одобрительно произнес я — и, наконец-то, я от тебя избавился. Жаль, конечно, что придется теперь все делать самому, по старинке, и рецепт искать, и дорогу домой, но в любом случае — это того стоило. Пожалуй, надо будет прогуляться до этой вашей Мэб, и рассказать ей о том, что одну из ее леди ухитрился поймать простой ученик чародея… Думаю, что она посмеется. Возможно, даже я отдам тебя ей после того, как она передаст мне нужную формулу. А по дороге — расскажу каждому, кого встречу.

О, звезды, как она бесновалась внутри…

Я выдохнул, и стал осматриваться, спрятав книгу себе под пальто за спину, и засунув ее за пояс джинс, чтобы не потерять.

Нет, вход и выход здесь был только один, и, как я и предполагал, выход вел не туда же, откуда ты входил. По крайней мере, в конце тоннеля был свет, и он был вовсе не электрическим.

Я запахнул пальто поплотнее, поправил шарф, и махнул ей рукой.

— Прощайте, леди. Не думаю, что мы с вами скоро увидимся.

— Подожди!!!

Я уже сделал было пару шагов к тоннелю, но остановился, справедливо полагая, что если я оставлю ее в заточении, то когда она выберется, она будет настолько злой на меня, что превратит всю дальнейшую жизнь в кошмар. А если же я успею до того умереть, то она долго будет измываться над трупом, после чего призовет мою душу и будет истязать ее веками. Впрочем, если не успею — тоже.

— Вам что-то нужно, леди? Стакан воды, может быть, или любимую игрушку-сплюшку?

— Выпусти меня!

— Ну это уж вряд ли. Пользы мне от этого не будет никакой, а зная мстительность фэйри — проблем на свою голову я получу больше, чем хотелось бы.

— Выпусти, и я не причиню тебе вреда!

— Уже лучше, но недостаточно.

Разумеется, я храбрился. Да, она не причинила бы мне вреда, если бы пообещала, но могла натравить на меня кучу тех, кто мог бы.

— Выпусти, и я скажу тебе, где искать то, что ты хочешь!

Я вздохнул.

— Леди, это тоже недостаточно для того, чтобы я рискнул. По мне — заточение вас выглядит куда более привлекательным. Давайте так, вы скажете мне где найти рецепт, и поклянетесь не причинять мне вреда, а после того как я найду его, я освобожу вас. Так и вы вмешиваться не будете, пока я работу не выполню, и все довольны останутся.

Она зло посмотрела на меня.

— Клянешься ли ты, чародей, освободить меня сразу после того, как найдешь нужный тебе рецепт?

— Поймите правильно, против вас лично — я ничего не имею, леди. Да и не по душе мне, что такая красавица будет здесь до скончания времен торчать… Место здесь глухое, народ редко появляется, а уж люди — и подавно. Я не буду клясться вам своей силой, но договор между смертным и Ши — тоже имеет свою силу. Я озвучил вам свои условия, и если согласны — выкладывайте, где мне продолжить поиск.

Она посмотрела на меня.

— Договор — есть договор. То, что ты ищешь, записано в родовой книге Дома Лашэр.

— Замечательно… А теперь — подскажите как мне туда добраться, и я с радостью пойду ускорять ваше освобождение. Можете попутно рассказать и еще что-нибудь, чтобы я случайно не умер в процессе… А то для вас это было бы очень неприятно.

Я заработал очень многообещающий взгляд, который, правда, сулил мне вовсе не секс, как совсем недавно, а смерть массой неприятных способов. Возможно — даже последовательно. Впрочем, возможно он сулил и секс в процессе, не берусь утверждать точно, не настолько уж хорошо я знаю Зимний двор.

— Владения дома Лашэр начнутся, когда ты пройдешь по тропе до реки. По ту сторону реки — уже подвластная им территория.

— И как мне пробраться незамеченным?

— Никак. Они узнают о тебе, как только ты перейдешь реку. И найдут.

— Ну, допустим. И кого же мне ждать с визитом?

— Дом поставляет троллей и зимних единорогов Королеве Зимы, так что, скорее всего их.

Я задумался, после чего рассмеялся.

— Постой-ка… Дай сам догадаюсь… С учетом количества мостов, Санкт-Петербург — троллиный инкубатор что ли?

— Он отдан им для проживания самой Королевой, — подтвердила она — по договоренности с Мерлином.

— Что?!? А Совет-то в курсе, что его глава такую сделку заключил?

— Не с нынешним Мерлином, — мягко сказала она — С настоящим.

Я заткнулся, и задумался. Видимо это правда, что королева Зимнего двора — бессмертна.

— Ладно, тролли и пони-переростки с витым рогом во лбу из Hasbro. Что-то еще?

— Книга хранится в цитадели Дома, в библиотеке на втором этаже. Унести тебе ее будет не под силу, поэтому постарайся найти то, что тебе будет нужно и запомнить.

— Понятно… Ладно, попрошу подсадить тролля на коняшку, доскачу до цитадели, постучусь и вежливо попрошу показать мне книжку, после чего — все быстренько отфотографирую, сделаю селфи с главой Дома и мило попрощавшись — уйду. Я ничего не упустил?

— Практически ничего. Джузеппе, после этого, пришлось год выхаживать, именно тогда он и заинтересовался магией целительства.

— Понял. Про селфи лучше не заикаться. Ладно, отдыхайте пока, леди.

Мысленно матерясь на себя за то, что я ухитрился угодить в такой переплет — я отправился в путь.

Глава 20

Вы когда-нибудь читали «Алису в стране чудес»? Честно говоря, у меня в первые же минуты как я выбрался из коридора, сложилось впечатление, что Кэрролл не просто побывал в Небывальщине, а вполне неплохо здесь потоптался, правда, скорее всего, не на территории Зимы, а во владениях Лета. Впрочем, пакости хватало явно и там, если вспомнить про Бармаглота с Брандашмыгом.

Говоря проще — я топал по ледяному насту, а вокруг то росли какие-то безумные заросли из ледяного терновника, острые как неизвестно что, то, вдруг, появлялись странные создания, выглядевшие как помесь гориллы и ежа, с ледяными наростами по всей туше.

Сказать, что было холодно — не сказать ничего. Мороз был настолько лютый, что даже зимовка в Архангельске уже казалась раем, и периодически мне приходилось растирать лицо снегом, чтобы не стать жертвой банального обморожения.

Можно было бы согреться магией, но я терпел, экономя силы. В конце концов, поддержание обогрева занятие постоянное и утомительное, и я больше полагался на обычную одежду.

И все-таки самым противным был не холод, лед или снег, и даже не кусты с живностью. Самым противным были дурацкие игры пространства.

Я видел реку, про которую мне сказала Уатах, и по моим прикидкам я мог бы покрыть такое расстояние за полчаса, но к концу второго часа ближе она не стала, и это вызывало безумное раздражение, да еще и какие-то ледяные осы размером с пивную кружку начинали летать рядом, и от них приходилось уворачиваться…

В общем — царство льда и ночи, а ведь это была, как я понял, самая окраина владений Зимы.

Вокруг царила практически идеальная тишина, лишь изредка нарушаемая далеким ревом и чьими-то криками.

Когда же, наконец, я уже стал намного ближе к проклятой реке, я оказался окружен странными тенями.

Нет, серьезно, это были тени. Но не плоские и стелящиеся по земле, какими вы привыкли их видеть, а вполне даже трехмерными. Или даже лучше сказать — многомерными. Это очень сложно описать, когда ты привык мыслить в трехмерном пространстве.

Казалось, что они не просто висят в воздухе, заполняя его подобно облаку газа, но и бурлят внутри самих себя, постоянно перемешиваясь, как будто кто-то помешивает варево в котле.

— Кто ты? — услышал я шепот внутри своей головы.

— Чародей, идущий по своим делам.

— По распоряжению Королевы дороги закрыты для передвижений Совета, до ее особого разрешения.

Прекрасно, просто прекрасно. И, разумеется, меня никто не уведомил об этом, справедливо полагая, что раз я не умею ходить сквозь Небывальщину, то и знать мне об этом не надо. Ладно, попробуем выкрутиться.

— Я иду не как член Совета, и не по делам Совета. И мои тропы будут лишь моими. Задержите ли вы меня?

— Куда ведет тебя твоя тропа?

— К цитадели дома Лашэр.

— Не сворачивай с нее. Отклонишься от нее и умрешь.

Коротко и ясно. Впрочем, я уже даже начал привыкать.

Вообще, даже удивительно, насколько быстро человек способен привыкать ко всему, что его окружает.

Я хочу сказать, что вот лично я, молодой, двадцатилетний, парень, ни сном ни духом не считавший магию настоящей, и думавший, что родители просто уезжают куда-то по работе, в один прекрасный день оказался в Архангельске, в окружении магии и тех, для кого она куда как более важна, чем обычная жизнь. Ну, первый день мы с сестрой, конечно, по стенам жались, а дальше втянулись…

Когда вампиры перебили там всех, мы пару часов сидели и тупили глядя на трупы, а потом — ничего, быстро сообразили, что надо собрать пожитки и валить оттуда. На трупы внимания уже не обращали, они стали чем-то вроде декора.

Что же касается нынешней ситуации — я боялся Небывальщины как огня, и считал всех созданий отсюда — кровожадными убийцами, готовыми наброситься на меня, как только я здесь окажусь, а теперь — преспокойно хожу здесь почти как по Невскому. То есть, кровожадными убийцами я все еще их считаю, и поэтому хожу с осторожностью, но без какой-либо паники.

Правда говорят, что это работает не на всем. Или на всем, но не так быстро. Говорят, что даже к постоянной угрозе смерти можно привыкнуть, но это я, пока, проверять — не намерен. Моя шкура мне дорога, во-первых — она у меня одна, а во-вторых — сестра расстроится.

В общем, и с холодом я уже немного освоился, и шарахаться от всего подряд уже не хотелось, да и прогулка вышла слишком долгой, поэтому отчаянно надоела, когда я, наконец. Добрался до реки, через которую был перекинут изумительной красоты мост, сделанный из льда.

Что самое интересное, всю дорогу я этого моста не видел, и заметил лишь тогда, когда чуть не влетел носом в перила.

Я искренне и восхищенно вздыхал, любуясь им, пока над ухом не раздался деловитый бас:

— Нравится?

— Не то слово… — ответил я, прикасаясь к перилам.

— Я старался.

Я повернулся к говорившему, и уперся взглядом в серый живот, покрытый редкой, рыжей, шерстью. Когда я запрокинул голову, то обнаружил что смотрю в физиономию огромного тролля.

Мать моя волшебница… Эта махина, наверное, была прапрадедом всего троллиного рода…

— Это очень и очень заметно, — серьезно произнес я — без стараний такой шедевр не сотворить. Вон, люди — сколько не пытаются, а не выходит ничего. У них вечно, то кто-то цемент не тот привез, то кто-то сэкономить решил, а в результате мосты не выдерживают и рушатся. А этот — сразу видно, не только красивый, но и на века построенный.

Вы когда-нибудь видели, как улыбается тролль? Честно говоря, зрелище не для слабонервных.

— Люди, — презрительно фыркнул он — они вообще ничего в мостах не понимают. Считают, что две доски перекинули, и этого уже хватит.

— Вот и я о том же, — с жаром поддержал его я — вас надо было звать, да еще и со всем уважением к вам относиться. А они про вас — позабыли, да сказками считают.

— Пусть считают. Это лучше, чем когда вилами тыкают.

Надо мной нависла вся эта огромная туша, и меня крайне внимательно обнюхали.

— Чародей… Обычно ваш брат нас не жалует.

— Ну. Мы с вами и не воюем. Если вы нас не задираете, то и мы вас не жжем. А лично я — так всегда к вам с уважением относился.

Разумеется, с уважением. Даже маленький тролль весит под тонну, и вся эта тонна может шарахнуть вас о ближайший угол так, что только мокрое место останется.

— С уважением, говоришь…

Тролль еще раз внимательно меня осмотрел, после чего нахмурился.

— А посох твой где?

— А зачем он мне? Я же не воевать иду. У меня просто небольшое дело в цитадели Лашэр.

Он задумался, и если кто вам скажет что тролли тупые — не верьте. Они не тупые, просто думают очень неспешно.

— Ты либо действительно крут, либо полный идиот, раз без посоха ходишь. Но идиотом ты мне не кажешься по тому, что и как говоришь.

Про то, что моя сестра с ним бы поспорила, я благоразумно умолчал. Однако, он был прав, посохом бы обзавестись не повредило.

— Вот только долго ты до цитадели добираться будешь. Твоими ногами туда еще день топать.

Я молчал, не прерывая процесс размышления тролля. Сказать кому — не поверят.

— А дело срочное?

— Не слишком, но люди меня ждут.

Он помолчал еще с минуту, после чего я был схвачен огромной лапой так, что кости затрещали, и закинут на плечо.

— Ладно, донесу. Вот скажи, чародей, ты с нашим братом ведь сталкиваешься?

— Я в Санкт-Петербурге живу.

— Тогда почему я твой запах в первый раз узнаю?

Честно говоря, за все время пока я жил в Питере, мои пути не пересекались с его народом. Мы с сестрой старательно избегали привлекать к себе внимание этих созданий. Что же касается его заявления, я и не знал до этого момента, о том, что тролли способны передавать запахи другим из своего народа.

— Так ты первый, кто додумался меня обнюхать. Я с вами не ссорюсь, и если встречаюсь, то мирно расхожусь. Даже моя сестра несколько месяцев назад ушла от вашего сородича, ему не повредив… Собачку спасала. Кажется, ее съесть хотели.

— Видать собака — потерянной была. Мы Неписанное соглашение блюдем, и никого не трогаем, но если дети там, или собаки — сбегают или теряются то они наша законная добыча. Так что, твоя сестра неправа была.

— Может и так, но собаку то искали, а ее наняли найти. Она свою работу делала. Сам же понимаешь, нельзя свою работу делать, никому не мешая. Вот и приходится — как можно меньше вреда приносить.

Тролль промчался по мосту со скоростью локомотива, а когда пошел по земле — скорость еще возросла.

Вот так, с относительным комфортом и болящими мышцами, проводя время за увлекательной беседой, я и добрался до цитадели.

Глава 21

Цитадель была что надо. Огромное здание, выполненное из льда и черного камня, спокойно могло вместить приличных размеров армию, в текущий момент вовсе не казалось спокойным. Наоборот, жизнь здесь бурлила.

Нет, серьезно, столько фэйри за раз я еще никогда не видел. Они сновали, проверяя доспехи, натягивая шлемы поуродливее… Хотя некоторые, выглядевшие как воплощение ночных кошмаров в шлемах явно не нуждались. Постоянно слышались их певучие переговоры, и я непонимающе посмотрел на свою «лошадку».

— Они куда-то собираются?

— Завеса тонкая.

И тут до меня дошло.

Большая часть магического сообщества считает, что время, когда завеса между нашим миром и Небывальщиной наиболее тонка — это ночь Хэллоуина, хотя некоторые уверены, что это День Мертвых.

По хорошему счету правы и те, и другие, но и те и другие ошибаются.

Они не видели колядок в России.

В целом, это то время, когда фэйри могут появляться в нашем мире не особо маскируясь, и, разумеется, они этим пользуются. Правда, кардинальное отличие все-таки есть, ведь День Мертвых — это один день, а Хэллоуин — одна ночь… Здесь же завеса истончалась на целых две недели.

— Но колядки — больше солнцу посвящены…

— Летние тоже собираются, но это наше время. Время Зимы.

Неприятно было от того, что огромный тролль смотрит на тебя как на малолетнего несмышленыша.

Его лапища сняла меня с плеча, и он донес меня до высокого красавца-фэйри, который удивленно повернулся в нашу сторону.

— Браал, что ты принес?

— Чародей. Говорит, что у него дело к Дому Лашэр.

Небрежным жестом фэйри сковал меня по рукам и ногам толстым слоем льда, после чего сделал знак поставить меня на землю.

Твою ж мать, а я так рассчитывал, что смогу пролезть незамеченным… Впрочем, сам дурак, тролль-то местный, и мы не друзья.

— Итак, чародей, какое у тебя дело?

— Мне нужно кое-что посмотреть в одной из ваших книг.

Он усмехнулся.

— И ты готов за это заплатить?

— Скажем так, я рассчитываю обойтись малым. Скажите, в каких отношениях сейчас ваш Дом с Домом Скатах?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Мы все Зимние, чародей, а значит — все на одной стороне. Но это вовсе не значит, что на этой стороне нас все устраивают.

Я усмехнулся.

— Надеюсь вам знакомо имя Уатах? Милая такая девица, примерно моего роста, с крайне неуемным сексуальным аппетитом.

— Разумеется. И что?

— Тогда, в оплату я предлагаю вам ее… отсутствие, на все время колядок.

Он рассмеялся.

— И ты полагаешь, что сможешь такое провернуть с главой Дома?

Мда, вот о том факте, что она одна из благородных фэйри она забыла упомянуть, как и о том, что возглавляет целый Дом.

— Я могу это устроить. Плата достойная?

Он бросил взгляд на собирающихся.

— Если ты все еще будешь здесь, когда мы вернемся, и выполнишь то, о чем говоришь — я дам тебе доступ к нашим книгам.

— Не годится. Мне нужны не все ваши книги, а лишь одна, да и то не вся, а лишь один рецепт из нее. Кроме того, мне нужно будет потом уйти, и я хочу, чтобы моя безопасность была гарантирована статусом гостя, до того, как я покину вас.

Он отвернулся от меня.

— Я сказал свое слово. Думай сам, устраивает оно тебя или нет. Я не имею дел с чародеями, и не вижу причин начинать.

Моя голова заработала на полную.

— А зря. Мы могли бы оказаться полезны друг другу. Ведь не каждый чародей может посадить на цепь главу Дома.

— Пустые слова. Ты не настолько силен.

— Зато достаточно умен. Если я прямо сейчас смогу подтвердить, что я заточил Уатах — мы пересмотрим сделку?

Сделки. Все фэйри любят сделки, и в этом их слабое место. А еще — этот говнюк стоящий передо мной — крайне честолюбив, и отсутствие Уатах — ему на руку явно во многих отношениях. Можно давить на то, что если он не согласится на мои условия, то я выпущу ее, и натравлю на их Дом, пока он будет отсутствовать.

Да, многие чародеи решают свои проблемы разбрасыванием пламени, призывом молний, смерчами и тому подобными вещами. Мой же удел — манипуляции и компромиссы, ну и самую капельку магии, для вкуса. Кроме того, лучшая магия — та, которой не видно, а не та, из-за которой на земле появляются трещины глубиной до самого ада. Впрочем — последнее это лично мое мнение.

Он снова повернулся ко мне, разгладил рукой одежду, и уголки его губ поползли вверх, в легкой улыбке.

— Что тебе нужно в нашей книге?

— Рецепт зелья, которое может разъединить тебя, и собрать назад из этого состояния.

— Это два рецепта, а не один.

— Ну, так и я не ерунду предлагаю. В то время, пока она будет в заточении, вы можете многое успеть.

Честно говоря, от сковывающего меня льда я уже начал форменным образом подмерзать, и пора было завязывать с этой дискуссией.

— Или я могу выпустить ее, пока вы будете развлекаться на нашей стороне. Уверен, что она будет настолько благодарна, что я без проблем изучу всю вашу книгу, пока она устроит вам веселую жизнь к возвращению. Но, в конце концов, ведь Дом Скатах сейчас не особо в милости, пусть поправят свое положение… Это же такая сущая мелочь.

— Два рецепта.

— И беспрепятственный уход с вашей территории. Можно вообще из Небывальщины.

— Ты же понимаешь, чародей, что удержание в заточении главы Дома — приведет ее в такую ярость, что тебе потом лучше вообще сюда не соваться…

— Я отдаю себе в этом отчет, и именно поэтому и ищу достаточно разумных союзников, которые могли бы ей противостоять. Пусть мы и не станем друзьями, но почему бы нам не объединяться против других.

Он щелкнул пальцами, и лед упал на землю, освобождая меня.

— Доказывай.

— Вы знаете про лабораторию одного чародея на ее территории? Она сейчас там, в магическом круге, из которого не выберется, пока я не выпущу.

Его глаза резко расширились.

— Ты говоришь правду…

Он повернулся к остальным, и негромко объявил.

— Прогулка на ту сторону отменяется. Готовимся к походу на территорию Скатах.

— Стоп, мы так не договаривались…

— Мы с тобой договаривались вообще о другом, чародей. И наша сделка заключена. Две недели ее заточения, в обмен на два рецепта и безопасность до ухода с нашей территории.

Тут он усмехнулся.

— Но не из Небывальщины. Тебя проводят к книге.

Я мысленно схватился за голову. Если Уатах прознает про то, что ее Дом атаковали или уничтожили из-за меня — несмотря на все ее заверения о моей неприкосновенности — меня сожрут. Причем, скорее всего, в прямом смысле этого слова. Не она сама, но наверняка кого-нибудь натравит. Почему-то, в этот момент, мне показалось, что сотрудничество с Уатах несколько более выгодно, чем с этим отморозком.

Ладно уж, заварим кашу, а дальше начнем расхлебывать.

Ко мне подошел… Подошла… Подошло… Да, скорее всего, все-таки подошло нечто, выглядящее как результат случайного «тройничка» орла, дикобраза и утконоса, и указало лапой в сторону цитадели, недвусмысленно демонстрируя, что именно оно и будет моим провожатым. Все бы ничего, вот только тварь была размером с человека.

Экипаж с разбитого корабля ринулся в пешую атаку по дну.

Глава 22

Эх, я бы мог неделями петь дифирамбы всему, что создано фэйри.

Нет, серьезно, в их природе доводить все до абсолютного совершенства, иногда используя для этого такие материалы, которые бы вам и в голову не пришли. Внутри цитадель была не менее изящной, чем снаружи, а уж отточенность движений тех, кто в ней находился — была сродни движению звука, или звучанию цвета. Создавалось впечатление, что они знали каждый вкус запаха, и встраивали все, что могли воспринимать ваши рецепторы в свои конструкции, рождая абсолют. Идеал. И даже особо угрожающими предметами нельзя было не любоваться.

Проведенный по лестнице, которой позавидовал бы любой дворец, я оказался в огромной зале, которая по самым слабым моим прикидкам должна была бы вместить в себя всю цитадель целиком, а значит тут кто-то очень качественно поиграл с пространством, я был препровожден к огромному постаменту поддерживающему книгу размером с дом. О других книгах здесь речи вообще не шло, вся эта махина была выстроена ради нее одной, исписанной бисерным почерком, при взгляде на который у любого каллиграфа возникло бы желание срочно застрелиться от того, что он никогда так не сможет.

— Где твои рецепты, смертный? — поинтересовался у меня мой провожатый.

— Понятия не имею. Сейчас буду искать.

— Побыстрее.

Я мстительно усмехнулся, и принялся деловито рассматривать все написанное, пытаясь найти нужное мне, но, попутно используя магию, чтобы запомнить полностью весь текст.

Это была повесть.

Точнее — не совсем так. Это была скорее летопись, которая велась с самого начала существования дома Лашэр, и она была предельно подробной, включающей в себя все взаимоотношения Дома с другими, с самой Мэб и с Летним двором, а так же все, что только можно было использовать.

Вы когда-нибудь пытались запомнить вечность? А если не одну? Ну, ладно, впихнуть на флешку объем информации многократно превышающий ее емкость?

Вот и передо мной возникла та же проблема. Я не мог запомнить все, и голова начала гудеть уже к середине первой страницы, поэтому я перестал вникать в суть того что читал, и просто позволил памяти фиксировать текст. Так было не то чтобы проще, но намного быстрее, и я знал, что когда сяду и спокойно начну ковыряться в воспоминаниях об этом моменте, то смогу вычленить нужные мне детали из всего, что я видел в этой книге.

Спустя одному богу известное количество времени, где-то на двадцатой странице, я нашел первый из нужных мне рецептов, и голова уже трещала от того, сколько пришлось запомнить, поэтому, когда на следующей нашелся второй рецепт — я был просто рад тому, что это закончилось, и, убедившись, что все останется в моей голове, сел прямо на пол.

— Нашел? Идем.

Меня довольно бесцеремонно повели назад, не обращая внимания на мои вялые попытки отмахнуться. И в тот момент, когда мы выходили через ворота, раздался…

Ну, логичнее всего было бы сказать, что это был звук. Вот только на звук это было похоже не больше, чем тихоходка на дракона. Это скорее было нечто, что пронизывало тебя полностью, на клеточном уровне.

— Что это?

— Тревога!

Судя по тому, что обитателей цитадели было намного меньше, часть из них уже отправилась в поход, а остальные ринулись к воротам, хватая оружие, кому оно было необходимо, а кому в нем не было нужды — ощетиниваясь когтями, шипами и клыками.

Волна атакующих возникла буквально из ниоткуда, наверняка скрываясь до этого за первоклассной завесой, и встретила защитников, у которых не было ни малейшего шанса на то, чтобы дать хоть какой-то отпор.

Их рвали на части. В воздухе пела магия, и царил звон оружия.

Я честно попытался уйти с дороги и не путаться под ногами ни у одной стороны, но вокруг творился форменный дурдом, и максимум, чего я добился — отбежал к стене, надеясь, что меня по ней не размажут, как моего провожатого.

В какой-то момент, я увидел что-то человекоподобное, уже занесшее над моей головой огромный топор, и съежился, решив, что все закончится одним ударом, но неожиданно что-то…

Я рассмеялся.

Мне обещали безопасность до того, как я покину владения Дома Лашэр, и все присутствующие знали о том, что такова часть сделки их главы.

Вокруг меня нарисовалось кольцо защитников, готовых подставляться под любой удар, который был предназначен мне, и они гибли один за другим, а я — смеялся. Смеялся как сумасшедший. Смеялся, видя, как захватчики проникают в само сердце цитадели. Смеялся до тех пор, пока кто-то не пробил мне бок когтем, безнадежно испортив новое пальто.

После этого я взвыл от боли, и сполз по стене.

Когда же с защитниками было покончено, стройная и гибкая фигура указала на меня, и произнесла:

— Перевязать и подлечить. Нам только проблем из-за этого смертного не хватало.

Говоривший подошел ко мне, и рывком поставил меня на ноги.

— Ты Витторио?

— Да.

— Не благодари. Я — Маннанан из дома Скатах.

— Рад знакомству… Но благодарить и не собирался.

Он усмехнулся.

— Вообще-то стоило бы. Лааннан из дома Лашэр не выполнил обещания, данного тебе, так что ты сможешь потребовать с него куда больше, чем он уже дал.

Я тупо смотрел, как на мой бок изливается поток магии, и боль начинает отступать.

— И давно вы, ребята, за мной следили?

— Не говори ерунды, смертный. Уатах сказала, что ты придешь, и мы просто ждали. А когда ты начал уходить — мы и напали, как нам было приказано.

Я поморщился.

— Ну, да, а она сама и добровольно напросилась на плен, чтобы я сюда пришел, и за ее заточение выторговал себе то, что мне нужно. А ее заточение стало тем, что заставило Лааннана изменить решение и пойти на вашу территорию… Дайте угадаю, он там вообще никого и ничего не найдет?

— Так и есть.

— Не люблю, когда меня используют.

Маннанан расхохотался.

— Смирись, смертный. Вы больше ни для чего и не годитесь, кроме как для того, чтобы вас использовать.

Я задумчиво кивнул.

— А невыполненные обещания по сделке — для Ши — равны позору… Особенно, в глазах королевы Зимы. И потеря цитадели и ее защитников — это совсем незначительная мелочь, по сравнению с тем, что репутация Дома рухнет в ее глазах. Красиво и умно. Да, кстати, я не собираюсь освобождать Уатах, как минимум еще пару недель.

Воин кивнул.

— Понимаю. Хоть сделка и была нарушена, но свою часть ты должен выполнить, чтобы выставить счет. Знаешь, смертный, ты умнее, чем выглядишь.

— Это мы еще близко не знакомы. — буркнул я, разглядывая дыру в пальто — Обязательно было вот так?

— Можно было бы оставить тебе красивый шрам на все лицо — пожал плечами Маннанан.

Меня передернуло.

— Нет уж, благодарю. Так я свободен?

— Проваливай. Нам было приказано пока не убивать тебя.

Я прикрыл глаза рукой.

Я был зол и расстроен. Зол на то, что меня так использовали, а расстроен — из-за пальто. К тому же — Фая мне по ушам ездить будет с месяц за такую дыру. Возможно, что во мне говорила мелкая мстительность, но я решил отыграться, припоминая условия сделки.

Русские правы. С волками жить — по-волчьи выть.

Эту нехитрую истину донес до меня Лёша после того, как я ему пожаловался, что ну никак не могу привыкнуть к нашим преподавателям. Хочешь выжить — учись играть по тем же правилам, по которым играют окружающие, не нарушая их, но используя так, чтобы комар носу не подточил.

Поймав себя за такими размышлениями, я усмехнулся.

Эх, совсем я обрусел… Где тот итальянский мальчишка, который с восхищением рассматривал костюмы на маскараде в Венеции… Уже и мыслю русскими фразами.

— До Санкт-Петербурга не подбросите?

— Нет.

Придется искать дорогу самому, и надеяться, что я вернусь раньше, чем моя сестра навсегда со мной попрощается.

Я поплелся за ворота, оставив на них отпечаток моей руки, испачканной в крови.

Глава 23

Хоть мой бок и подлечили, в смысле — он больше не кровоточил, но все равно он болел. Фэйри ничего не делают просто так, и видимо это было своеобразным напоминанием о том, что глава их дома находится у меня в плену.

Тем не менее, информацию, которая была мне нужна, я добыл, и теперь мне предстояла лишь самая малость — выбраться из Небывальщины, причем желательно единым куском и без лишних дырок в шкуре, и передать все Диппелю. Последняя часть — представлялась самой простой, а вот с первой были ощутимые проблемы, особенно с учетом того, что Мэб закрыла тропы для чародеев, и, значит, вряд ли я найду здесь кого-то из Совета.

Впрочем, существ, которые могли раздвигать завесу здесь было полным полно, но впутываться еще в одну сделку… В общем, я уже на личном опыте убедился, что это может быть крайне вредно для здоровья, и по счастью — еще легко отделался.

К тому же — я не знал, куда мне идти, пребывая на территории Зимы.

Пройдя где-то около часа, я уселся на промороженный валун.

Пришла пора хорошенько пошевелить мозгами.

Итак, что мы имеем…

Зима и Лето сейчас готовятся к колядкам, и черта с два кого-то из них упросишь подбросить тебя «на хвосте». Пока они не увидят в этом личной выгоды — помогать они не станут, даже если и вредить не будут. Значит, надо искать кого-то из «диких», кто не принадлежит ни к одному из дворов… Или нет?

Некоторым из фэйри вполне нравились люди, и даже были им симпатичны. Ну, хотя бы настолько, что они не кидались рвать тебя на части, при первой встрече. Скорее всего, я мог бы найти таких не только среди «диких», но и в каждом из Дворов, вот только мне нужен был кто-то не рядовой, у них проблемы с силой, которая необходима для прохода, и я не имел ни малейшего понятия о том, как зовут…

Я расхохотался.

Нет, кое-кого из Зимних я знал, как и любой человек, притом знал с детства. Посмеиваясь, я поднялся на ноги, и слегка поморщился — есть и пить уже хотелось, а суставы за время недолгого отдыха уже стали плохо слушаться.

— Бабо Наттале! — произнес я, вслушиваясь в тишину, и, после небольшой паузы, повторил — Бабо Наттале! Бабо Наттале, я зову тебя!

Воцарилась такая тишина, что было слышно, как с моего пальто упали частички прилипшего снега.

Неожиданно, рядом со мной, скрипнул снег, и недовольный, глубокий, голос, заявил:

— Знаете ли, молодой человек, это вообще-то невежливо вот так выдергивать меня. Я вам не ручная собачка.

Я, с улыбкой, повернулся на голос.

— Тем не менее, вы пришли. За что я вам крайне признателен… Меня зовут…

— Витторио Скамми. И в этом году я не могу сказать, что ты был чересчур уж хорошим мальчиком. Достаточно вспомнить твою кражу со взломом, не говоря про остальные проделки.

Умудренный годами, с печатью вечности на знакомом с детства лице, он стоял передо мной, в своей красной шубе с белой оторочкой.

— Вообще, я заглянул сюда только потому, что кто-то решил, что не стоит прибегать к магическому кругу и призыву. В наше время — далеко не каждый понимает, что это не лучший способ заводить знакомства.

Я рассмеялся, и сделал к нему пару шагов, но он предостерегающе поднял руку.

— Не стоит. Я и так знаю, что ты, в какой-то мере — мой фанат, и, да, я настоящий, так что не надо меня щупать.

— Я с детства мечтал встретить вас настоящего.

— Ты не для этого меня сюда позвал, хотя это и льстит.

Кивнув, я с надеждой посмотрел на него.

— Нет, я тебя не верну, Витторио. Слишком много дел, и сейчас — такая пора, когда я не могу отвлекаться на пустяки.

— Даже если я попрошу, чтобы подарком для меня стало возвращение к сестре?

Вот тут расхохотался уже он.

— Это не тот подарок, который просит твоя душа от меня. Кроме того, я еще раз повторюсь, что не я тебя отправлю домой. И, честно говоря, я вообще не очень доволен твоим выбором пути, но вы, смертные, вечно путаете все карты со своей свободой воли.

— Тогда, может быть, вы направите меня в нужную сторону?

Он прикрыл левый глаз, прищуриваясь, и я ощутил нечто странное, как будто меня «просветили» насквозь, увидев все, о чем даже я сам не предполагал.

— Нужный тебе проход в том направлении, — указал он — но вот тот, кто выведет тебя… Боюсь, что просто это не будет. Однако, если ты готов будешь уплатить ему цену, то окажешься дома. И, кстати, таким именем меня больше не зови… Не то, чтобы оно было неправильным, но это не самое любимое из всех имен.

— А как мне узнать того, кто может меня вывести?

Он усмехнулся.

— Узнаешь. Поверь.

Налетевший снежный вихрь скрыл его от меня на долю секунды, и он исчез.

Ну, что тут сказать… Он и впрямь был дружелюбен. Помог советом, и ничего не попросил взамен, что совсем уже даже необычно для фэйри…

Вот это меня и насторожило. Они ничего не делают просто так, даже он, хотя и славится своим дружественным отношением.

Тем не менее, я двинулся в указанном направлении.

Иней скрипел под ногами, периодически порывы ветра швыряли мне в лицо снег, и спустя несколько часов я окоченел настолько, что мысль о том, чтобы просто сдохнуть была уже не самой плохой.

Ноги еле слушались, и передвигал я их уже на автомате, даже не пытаясь подключать к этому вопросу голову, когда впереди замерцал костер, чей свет пробивался даже сквозь окружающую меня белую муть.

Мысль об огне и тепле подстегнула меня настолько, что я собрал остатки воли и заставил себя ускориться хоть немного.

Рядом с костром, пылавшим так, что тепло от него расходилось на добрых десять метров, спокойно сидел… Нет, я вовсе не уверен, что это был человек. По крайней мере — не здесь, в Небывальщине.

— Прошу прощения, уважаемый, можно ли мне погреться у вашего костра? — сумел выжать из себя я.

Он повернулся на мой голос, позволяя мне разглядеть себя.

Невысокий, красивый, с ухоженной бородкой и острыми чертами лица, одетый в старинный наряд, но я бы не мог сказать, к какой культуре этот наряд принадлежал. В конце концов — я не знаток.

— Проходи, гость, и присаживайся.

Это было больше, чем я мог рассчитывать. Приглашение в качестве гостя гарантировало безопасность от него, а огонь… Ну, вы поняли.

Я сделал несколько шагов в круг тепла, и постепенно начал чувствовать себя живым, а не насквозь промороженным куском мяса.

Тем временем, хозяин огня указал мне на валяющийся за ближайшим валуном мешок.

— Если хочешь — там есть еда и питье. Не из Небывальщины, не волнуйся.

Это должно было бы меня насторожить, но я слишком устал, замерз и проголодался, чтобы задавать вопросы.

Еда пахла как настоящая, питье из меха пахло медом, и тоже было, вроде бы, настоящим, поэтому я с удовольствием принялся набивать желудок, вежливо поблагодарив своего непонятного хозяина. Когда же, наконец, я насытился и слегка захмелел (в мехе была медовуха), то голова, наконец-то, заработала.

— Прошу простить меня, за мои манеры. Я слишком замерз и был голоден, потому позабыл про правила приличия.

Хозяин, с легким прищуром, посмотрел на меня.

— Да я и так видел, что пока тебя в норму не приведешь — разговаривать с тобой бесполезно. Ну, что, Витторио, теперь уже все в порядке?

Ну, вот почему меня здесь знает каждый встречный, а я — не знаю вообще никого?

— Да, благодарю. У вас тут очень тепло.

И тут до меня дошло.

Видите ли, как ты ни старайся, но магии нужна основа. То есть, к примеру, если вы хотите разжечь костер, то, как минимум, для него необходимо чтобы что-то горело, а я ни разу не заметил, чтобы он что-то подкидывал в огонь.

— Костер ведь иллюзия? — вежливо поинтересовался я.

— Разумеется, — с улыбкой ответил он — но еда была настоящей.

— Плевать, — поморщился я — ваша иллюзия настолько теплая, что я готов и дальше в нее верить.

— Разумный подход, — одобрил он — кроме того, согрел я тебя и накормил — на самом деле, так что жаловаться тебе не приходится. Ну что, ты уже догадался кто я, или мне, все-таки, представиться?

— Если вам не сложно, конечно. Было бы удобнее обращаться к вам по имени.

— Ладно, можешь называть меня Хведрунгом. Это имя еще не так заезжено, в последнее время. Кстати, здорово же ты влип, парень.

Хведрунг — так Хведрунг. Пока этот тип соблюдает приличия хозяина — я даже дергаться не буду.

— Ну, что есть — то есть. Меня в эту сторону направил Бабо Наттале… Сказав, что найду того, кто сможет вернуть в мой мир.

Повинуясь его жесту, костер стал меньше, и перестал отвлекать, однако тепло никуда не делось.

— Вот старый хрыч, — весело сказал Хведрунг — столько лет, а он все собирает себе новые имена. Но, да, он прав, я на это способен. И тебе придется уважить старика, ведь не так просто же он тебя ко мне послал.

Предчувствуя очередную пакость, я вздохнул.

— Он говорил про цену, которую я должен буду заплатить. Но без какой-либо конкретики.

Хведрунг очень заразительно рассмеялся.

— О, в этом я не сомневаюсь. Ладно, раз уж ты готов приступить к деловой части… По хорошему счету — мне нужна лошадка в Мидгарде, но, на крайний случай, сойдет и эмиссар. Если ты согласен — то сотрудничество будет крайне выгодным для нас обоих.

Слово «Мидгард» и имя «Хведрунг» затеребило мою память, но всего этого было недостаточно, пока я не вспомнил про костер. И про иллюзию костра. Мало кто на территории Зимы рискнул бы баловаться такими вещами.

— Локи — медленно произнес я.

— Ну, наконец-то, парень… Я уж думал, что до тебя не дойдет.

— Вы и впрямь тот самый Локи?

— Поверь, самый настоящий. Сын Фарбаути и Лаувейи, отец Хели, Ёрмунганда и Фенрира… И прочее, и прочее, и прочее… Бог хитрости, обмана и огня, к вашим услугам. Кстати, на меня произвело впечатление твое общение с Уатах, молодец. Да и вообще, мне крайне импонирует, что ты больше полагаешься на свои мозги, чем на силу. Именно поэтому я и думаю, что мы с тобой сможем сработаться. Я бы предпочел кого-то поопытнее, уж не обижайся, но Зима закрыла пути для чародеев, так что — приходится брать что есть.

Если честно, то я был ошарашен.

В моем представлении, этот тип был хитрее самой Мэб и всех фэйри вместе взятых, и опаснее укуса гремучей змеи, а я так необдуманно накинулся на предложенную им еду, не говоря уже о том, что…

Хотя, какого черта?

Он пригласил меня как гостя, а значит — не может причинить вред. Ну, по крайней мере — напрямую. Бог он или нет, законы соблюдают все, хотя этот тип может трактовать их крайне вольно, и найдет в них любую лазейку. Кроме того, он мне помог, да и не считал я его таким уж злом… В моем понимании, ему всегда прилично доставалось за его проделки, некоторые из которых были даже забавными.

— Знали бы вы, как у нас сейчас по вам с ума сходят… — сказал я.

Он кивнул.

— Хиддлстону очень неплохо удалось сыграть свою роль, за что ему отдельная благодарность. Это даже дало мне часть свежих сил, а благодаря его фанатам — они теперь поступают более или менее регулярно. Да и вообще приятно, когда тебя помнят и тобой восхищаются. Ну так что? Как у тебя с духом авантюризма? Согласишься?

Я вздохнул.

— Терпеть не могу браться за новую работу, пока не закончил старую, да и если я скажу, что нет — вы же все равно найдете способ повернуть все так, что я окажусь втянут. Со мной этот фокус Уатах уже провернула, так что давайте уж начистоту. Хотелось бы знать во что я ввязываюсь.

Он усмехнулся, и вокруг нас, неожиданно, выросли стены и мебель, после чего он спокойно уселся в кресло.

— Так удобнее, чем на камнях сидеть, — пояснил он — да и с определенных пор я очень ценю комфорт. Ладно, начнем по порядку с того, почему для тебя это станет выгодным…

— Нет, мы начнем с другого.

Его бровь поползла вверх, демонстрируя заинтересованность.

— Ладно, давай ты.

Я вздохнул.

— Вы сказали «лошадка» или «эмиссар»…

— Да. Видишь ли, то, что мне сейчас нужно — можно сделать только в Мидгарде, а там… Ну, скажем так, мое влияние хоть и имеет определенный вес, но нужен кто-то местный. Много чего происходит, и мне нужна лошадка. Кто-то, кто мог бы вместить меня, на время, конечно, чтобы я мог разобраться с делами. В крайнем случае — кто-то, кто работает на меня, выполняя мои поручения, как мой эмиссар.

Я покачал головой.

— Пока — не устраивает. Слишком много вы просите, за то, чтобы просто отвести меня домой. Я бы согласился, наверное, на разовую работу, но вот так, на постоянной основе, в качестве эмиссара… Или дать проехать на своем горбу, как на лошадке… У вас слишком своеобразная репутация, чтобы я верил в то, что вы меня не подставите, и не бросите в самый неподходящий момент.

— Ты прав. И не прав одновременно. Это действительно слишком много для того, чтобы просто расплатиться за возвращение, и я готов предложить тебе компенсацию. Как насчет того, чтобы получить достаточно сил и знаний, чтобы встать на одну ступень с лучшими в вашем Совете? Будучи моим носителем — это легко можно устроить.

— И я окажусь за бортом сразу, как вам надоест во мне торчать. И все знания и сила уйдут вместе с вами.

— Ну, не все, глядишь чему и научишься сам, пока мы будем вместе…

Он поднял руки.

— Хорошо, я понял, никаких лошадок. А что насчет эмиссара? Тут, правда, соцпакет не будет включать в себя знания и возможности бога, зато оплачивать твои услуги я могу по высшему разряду. Хочешь денег — будут деньги. Хочешь женщин — получишь лучших. Хочешь власти — я помогу подняться к ее вершинам. Уж поверь, никто так не разбирается в политических играх, как я.

— А если все сразу?

— Можно и такое устроить.

Я покачал головой.

— Пусть деньги, власть и удовольствия — это три кита на которых стоит все в мире, но, нет, я откажусь. Что касается женщин — у меня есть девушка. Деньги — для меня не цель, а лишь инструмент. А что касается власти… Она, на мой взгляд, слишком сомнительна, чтобы ради нее встревать в неприятности. Давайте лучше обсудим вариант разового соглашения.

Он не двигаясь смотрел на меня до тех пор, пока я не почувствовал себя совсем уже неуютно.

— Ответь ты иначе — ты бы и вполовину не был бы мне интересен так, как сейчас. — Сказал он, наконец — Ладно. Будь по-твоему. Разовая работа.

— И исключительно в рамках того города, где я живу. Не хотелось бы тащиться куда-то к черту на рога.

Он критически осмотрел меня.

— Парень, ты вообще домой-то хочешь?

Я кивнул.

— Именно поэтому — только в пределах Санкт-Петербурга. У меня, знаете ли, сестра там… Не хотелось бы от нее уезжать. Но в целом, мы, в дальнейшем, готовы были бы выполнять и далее разовые работы.

Он покачал головой.

— Что ж за времена пошли… Раньше достаточно было только сказать, как все кидались выполнять поручения, а сейчас — такой вот идиотский торг устраиваем… Никакого уважения.

— Наоборот. Чисто из уважения я и веду эту беседу до сих пор. Но уважение — улица с двусторонним движением, так что давайте оно будет взаимным, чтобы мы пришли к соглашению.

Он вздохнул.

— Я бы и рад, но ты только что все сам ограничил. У меня нет сейчас для тебя работы в твоем городе. Впрочем… Одна работа в твоем городе?

— Да.

— Хорошо. Я смогу это устроить. Но не прямо сейчас дам тебе задание. Согласен?

Особого выбора, как вы понимаете, мне не оставалось.

— Договорились.

Неожиданно кресло, в котором я сидел, лягнуло меня так, что я взлетел в воздух, гравитация куда-то делась, и я завис в полуметре от пола, я Локи, неторопливо, поднялся на ноги.

— Сделка заключена, чародей.

Из его руки возник сгусток пламени, который он швырнул мне в грудь, и я заорал, чувствуя, как на моей коже вспухает ожог.

Гравитация вернулась, и я рухнул на колени.

Даже не глядя на ожог, я чувствовал что там замысловато переплелись две змеи, образуя орнамент схожий с английской буквой «S».

Дышать было больно.

— Метить-то зачем? — прохрипел я.

— Сделку нужно скреплять. Некоторые делают это поцелуем, но у меня — другой стиль. Не волнуйся, по выполнению моей работы от метки и следа не останется. А теперь…

Он провел рукой вертикальную черту, разрезая завесу, и небрежным движением отбросил в стороны края разреза.

— Милости прошу домой.

Глава 24

Когда я вышел из дверей Ротонды, была поздняя ночь, а сестра стояла чуть в стороне, ожидая меня. Вот только вид у нее был какой-то… Ну, не знаю, поникший, что ли…

— Фая!

Она подняла голову, и в ее глазах промелькнуло неверие, а затем — радость.

— Ты вернулся!!!

— Долго меня не было?

— Трое суток.

Она сжала меня в объятиях так, что я сразу зашипел, поскольку ребра вспомнили лапу тролля.

— Что там было, и куда ты делся?

— Небывальщина. Хорошо еще, что вернулся через три дня, а не через три года. И ты это… Поаккуратнее… А то меня там тролль помял, да бог обжег. Но то, что нужно — я достал. Ты что, тут все трое суток простояла?

— Нет. Но каждый вечер возвращалась, и ждала.

Я с чувством прижал к себе сестренку, и снова зашипел от боли.

— Бедный… Ой, а это что?!? Ты ранен?

— Один из зимних решил, что без удара клинком в бок не обойтись. Скотина, такое пальто испортил. Нет, сейчас эта рана залечена.

Я выдохнул, и вытряхнул мысли из головы.

— Можешь такси вызвать? Устал как собака, да и разбираться со всем стоит после того, как домой приедем и отосплюсь. Да, и дай мне пару купюр, возьму что-нибудь пожрать, пока ты машину вызываешь.

Будь благословенен тот человек, который в Питере озаботился тем, чтобы фаст-фуд был чуть ли не за каждым углом. Получив свою шаверму, я с наслаждением вгрызся в нее, видимо угощения припасенного для меня Локи телу было просто недостаточно, и пока не подъехала машина — уничтожил полностью.

Домой мы ехали молча, и обнявшись на заднем сидении.

— Документы то он прислал?

— Да. И квартира, и подвал и даже дом — все наше. К дому еще и кусок в двадцать соток земли, но я туда еще не ездила, не до того было.

— Не удивительно. Ты совсем себя загоняла, сестренка.

— Это от нервов… Ты исчез неведомо куда, и неизвестно было, что с тобой… Я уже думала Стражей позвать, да только решила еще подождать немного.

— В нашем деле всегда неизвестного много. А уж с тем краем куда занесло… Хорошо еще, что одет тепло был.

Когда мы вошли в квартиру, и я принялся снимать с себя одежду, то увидел в глазах сестры слезы, и принялся осматривать себя.

Мда, ну и видок… Весь бок в засохшей крови, на груди — крайне неприятно выглядящий ожог, по всему торсу — одна огромная гематома… Пальто пробито и обожжено, рубашка… Ну, ее вместе с шарфом — только на выброс. Хотя и пальто, скорее всего, тоже.

— Нет, мать вашу, больше в Небывальщину без адекватной защиты — просто ни ногой — проворчал я, и пошел отлеживаться в ванной.

Пока я отмокал, Фая притащила чай и обезболивающие, и села рядом, чтобы выслушать мой рассказ.

— Значит, теперь ты должен одну работу богу?

— Да. И, будь я проклят, но если я туда еще сунусь, то не раньше, чем сам проход научусь открывать. Так что Уатах придется подождать столько, сколько потребуется.

— Да эту суку вообще до скончания веков там оставить было бы правильно. Это она тебя во все втравила.

Я поморщился.

— Чую, что даже не она. Зима закрыла пути для чародеев, но я прошел по пути, проложенному чародеем. О том, что я это сделаю — надо было не просто знать… Надо было это устроить. Да, она рядом оказалась, и убедилась в том, что я туда попрусь, но… Нет, сестренка, это не ее масштаб. Она, скорее, просто часть комбинации, если задуматься. Неприятная часть. Хотя, довольно симпатичная.

— Вит, я тут Свете сказала, что ты на некоторое время улетел по семейным делам, но она попросила с ней связаться, как вернешься.

— Хорошо, навещу ее в ближайшее время. Как она?

— Неплохо. Вся в хлопотах к Новому году. И до сих пор не верит, что у тебя нет ни одного аккаунта в соцсетях.

Я только хмыкнул в ответ.

— Диппели не звонили?

— Звонили. Просили предупредить, что до окончания праздников будут недоступны.

То, что я отмок в ванне — было и на пользу, и создало проблемы. С одной стороны, тело расслабилось, с другой же — и мыться было больно, да и после я почувствовал, будто разваливаюсь на части, поэтому до кровати я смог дойти только с помощью сестры.

На следующее утро, поскольку запланированных дел не было, полдня я валялся в постели, а когда почувствовал себя готовым встать — оказалось, что моя инициативная сестренка вовсю занята на съемках каких-то семей, и оставила записку с просьбой посмотреть загородный дом, поэтому, перекусив, я вызвал такси (чуть не угробив при этом телефон, который яро протестовал отвратительной связью) и поехал.

Нет, что не говорите, а выбираться за город все-таки надо. Да, разумеется, везде полным полно снега, и такси довозит тебя до самого края не расчищенной дороги, после чего ты лезешь вперед утопая по колено в сугробах, но… Зато там потрясающе чистый воздух, и все пахнет по особому.

Ключ от дома я нашел в почтовом ящике на воротах, и минут десять возился с промерзшим насквозь замком, пока не плюнул на это дело и коротким заклинанием разогрел и просушил его, после чего, отгреб снег чуть в сторону и просочился в калитку.

Дом выглядел… Старым. Крепким и надежным как скала. Подойдя к нему, я увидел на некоторых кирпичах дореволюционный год изготовления, и присвистнул, после чего обнаружил прислоненную к крыльцу лопату, и, взяв ее в руки, принялся за расчистку дороги и прилегающего к воротам пространства.

За этим занятием, меня и застала одна из местных жительниц.

— Доброго вам дня. Вы что, новый владелец?

Решив ненадолго прерваться, я воткнул лопату в сугроб, и повернулся к ней.

— Именно. Можете звать Виктором. Мы с сестрой его недавно приобрели.

Если честно — я очень часто так представляюсь. Как выяснилось, мои настоящие имя и фамилия очень часто вызывают недоумение у русских, и массу вопросов класса «какого хрена тебе здесь надо».

— Ирина Тимофеевна, очень приятно. Хорошо, что вы его купили… Негоже такому дому без хозяев стоять. У меня вся семья каждый раз как мимо ходит — на него любуется.

Я улыбнулся.

Дом стоял на самом краю деревни, в которой насчитывалось около трех десятков других домов, и в сравнении с ними он выглядел чуть ли не поместьем. Большой, двухэтажный, он мог бы вместить в себя огромную семью, а кирпичная кладка делала его чуть ли не вечным.

— Не скажу, что мы уж чересчур часто здесь бывать будем, но выглядит он как надо, тут вы правы. Хотя, если от города окончательно устанем — то наверняка сюда переберемся.

Она улыбнулась.

— Внутрь уже заходили?

— Нет еще.

— И правильно. Просто так — туда нельзя… Мы тут все уже не одно поколение живем, знаем, что и как. К этому дому — особый подход нужен, иначе не примет он вас.

Я уже вовсю улыбался.

— Ритуал нужен?

— Не смейтесь, молодой человек. Здесь место непростое… И всякое бывало.

Всерьез заинтересовавшись, я внимательно посмотрел на нее, после чего — открыл расчищенные ворота, расковырял слежавшийся снег до земли, и достал из кармана нож.

Под ее одобрительным взглядом, я порезал себе руку, прислонил ее к земле, позволяя каплям крови стекать на первый Порог, и сконцентрировав энергию, выдохнул:

— Здравствуй. Давай знакомиться. Моя семья — твои новые хозяева.

После чего, ошеломленный, я сел прямо на землю, не удержавшись на ногах.

Взметнувшийся Порог был изумительно силен, и я чуть ли не всей кожей ощутил, как весь огороженный участок затянуло невидимой защитой.

— А вы — вовсе не просты, Виктор… — тихо сказала она.

— Да и вы, Ирина Тимофеевна, тоже — ответил я.

— С самим домом тоже придется знакомиться — предупредила она.

— Благодарю за предупреждение. Проходите, и будьте гостем.

Она рассмеялась.

— Благодарю, но не сейчас, домой тороплюсь, семью кормить надо. Я здесь неподалеку живу. Видите вот тот дом, с красной крышей? Заходите в гости. У нас хозяйство свое, и корова есть, и птица водится… Так что, если что-то надо — не стесняйтесь.

Я поднялся на ноги, и с уважением взял ее за руку, поднеся ее к губам.

Легкое покалывание подтвердило мне, что у нее есть магический дар, хотя и настолько слабый, что ей никогда не войти в Совет, но она, несомненно, знала о нем, и умела им пользоваться.

— Ого… Я была права насчет вас… Вы будете интересным соседом, Виктор.

— Витторио. Витторио Скамми.

— Мне проще вас Витей звать, если вы не против.

Улыбнувшись на прощание, она поспешила домой, а я направился к крыльцу, знакомиться с тем, кто должен был бы нас приютить.

Повторив процедуру знакомства, и восстановив Порог, равных которому я еще не видел, я, внезапно, ощутил не просто защищенный уют, но и то, что дом оживает. Это было чем-то сродни вилянию хвостом собаки, которая давно не видела хозяев. Истосковавшийся без людей, он был рад тому, что может дать мне приют.

Внутри не было ни затхлости, ни сырости, и явно тут все не так давно проветривали и подготавливали к приезду людей.

Затопив печь (настоящую, огромную, русскую печь, в восьмую часть всего этажа), я принялся исследовать новые владения, и был, откровенно, поражен.

Все было сделано не просто по уму, а так, чтобы жить тут с максимальным комфортом. Огромный подвал пролегал под всей площадью дома, и по сути являл собой отдельный этаж. Холодно в нем было как на леднике, но зато он идеально подходил бы нам под лабораторию.

Рядом с домом нашелся и прилегающий к его стене погреб, со стеллажами, на которых можно было хранить припасы, а в самый угол участка пришлось расчистить дорожку, чтобы убедиться, что строение там — весьма неплохая баня.

Лёша, будь он с нами, тоже бы порадовался. Под инструменты для земледелия была выделена отдельная комната, и они выглядели не старыми, а вполне современными, хотя и без всяких наворотов.

Электричество, газ и водопровод с канализацией тоже имели место, так что чувствовать себя совсем уж в средних веках — не приходилось.

Я подкинул еще дров в печь, и занялся нехитрым ужином из прихваченных с собой сосисок и макарон, чувствуя себя так, как будто жил здесь вечность, и моментально находя все, что мне могло потребоваться.

После еды, я решил заняться исследованиями уже в другой плоскости, справедливо полагая, что дом, который был приобретен опытным чародеем для другого чародея — не может быть без сюрпризов.

Достав из сумки припасенный мед и молоко, а так же отрезав кусочек хлеба, я поставил все это добро в блюдцах за печку, и, найдя старую, керосиновую, лампу направился в подвал.

Стоило крышке подвала опуститься за мной, как я почувствовал легкий приступ паники от того, что я оказался полностью отсеченным от внешнего мира. Кто-то, еще при закладке дома, постарался сделать его предельно экранированным.

Да. Здесь когда-то обитал чародей, выстроивший дом под себя, и Ирина была права на сто процентов, утверждая что к этому дому нужен был особый подход.

Открыв Зрение, я увидел сияющие под полом символы, которые знал еще по учебе в Архангельске. Многие из них изолировали лабораторию там, но были и некоторые, которые несли в себе защитные функции от внешней угрозы.

Решив не закрываться, я вылез из подвала, и ошарашенно завертел головой.

Внутри стен неизвестным мне чародеем была наложена такая защита, которая позволила бы выдержать… Ну, даже не знаю… Прямое попадание атомной бомбы? По крайней мере, от обычных бомб она бы точно защитила, как и от целой орды всяких тварей, развешивая им оплеухи без твоего личного участия.

Потрясенно покачав головой, я поднялся на второй этаж. Печь уже начала прогревать и его, и тут было вполне комфортно даже без куртки.

Второй этаж был отдан под пару гостевых комнат и рабочий кабинет, о чем свидетельствовал массивный дубовый стол, и пустующие в текущий момент, книжные полки.

Сказать, что я был доволен — не сказать ничего. Надо будет отдельно поблагодарить Диппеля, за такой шикарный выбор.

Тем временем, на первом этаже раздался едва слышный шорох, и я, улыбнувшись, принялся осторожно спускаться.

— Вылезай, приятель, не бойся. Я тебя не обижу, а жить нам вместе — долго, так что давай знакомиться.

Если честно — его присутствие я только предполагал, но был очень рад тому, что мои предположения оправдались.

Небольшой, и довольно тощий, фэйри, выглянул из-за печки, и, опасаясь быть увиденным, моментально спрятался назад.

— Дружок, давай знакомиться. Я — чародей, как тот, что когда-то строил этот дом. И я знаю, что ты здесь. Меня зовут Витторио.

За печкой раздалась возня, и послышались звуки торопливого чавканья.

— Молоко — дрянь, — раздалось, наконец, ворчание оттуда — мед — неплох, но разбавлен, а хлеб — сухой.

— Извини, не было времени подготовиться. Думаю, что в следующий раз все будет лучше. А если мы подружимся и договоримся, то я попрошу сестру печь тебе свежий хлеб. Ну так что, ты выйдешь, или мне тебя вытащить?

Отощавший за долгое время без нормальной кормежки фэйри вышел, и позволил себя рассмотреть.

Его лицо напоминало кошачью мордочку, а тело, когда-то, было покрыто густой шерстью, от которой сейчас осталось чуть ли не одно воспоминание, и я сокрушенно покачал головой.

— Нет, приятель, так не пойдет. Сейчас я достану тебе остатки еды, и ты нормально поешь, а то выглядишь не очень… Давно у дома хозяев не было?

— Десять лет. Думал помру уже тут… Или сбегу. Да жалко, он же тогда совсем один останется.

Я налил ему полную плошку молока, поставил рядом мед и, по мере необходимости, стал отрезать новые куски хлеба.

— Ты про кого?

— Про дом — в перерывах между жадным поглощением еды, ответил фэйри.

Дождавшись пока он прикончит последние капли угощения, я сел на пол рядом с ним.

— Так я правильно почувствовал, что он живой…

— А то, — с охотой ответил мой собеседник — только вот чтобы он тебе доверился — одного знакомства мало. Надо и свою заботу о нем показать.

— Научишь?

Он сосредоточенно посмотрел на меня.

— А еще угощение будет?

— Будет — серьезно ответил я.

— Тогда — научу. Я о нем давно забочусь. Больше века здесь живу. Вот только давай сразу договоримся — никого кроме как в подвале не призывать. Этот дом — моя территория, и других я здесь терпеть не буду. Убираться и поддерживать все в порядке — буду, но с тебя — регулярная кормежка. И не лапать меня. Это еще заслужить надо.

Вспомнив о том, что фэйри не любят когда над ними смеются, я серьезно кивнул.

— Договорились.

Он явно повеселел.

— Жить-то здесь будешь?

— Еще не знаю, но, судя по всему, наведываться буду часто.

— Ладно. Посмотрим, какой из тебя хозяин. Молоко — лучше у Тимофеевны бери, оно у нее настоящее. А у Егорыча — свои ульи стоят, так что мед лучше там… Вот только мне туда ходу нет, сам понимаешь.

Я подавил невольное желание погладить его, и спросил:

— Как же ты выжил здесь, за десять-то лет?

Он вздохнул.

— Тимофеевна — баба с пониманием того, что и как устроено… Иногда приходила, прибиралась, молочка с хлебушком мне оставляла… Знала, что нельзя тут все вот так бросать. А хозяин — тот вообще никогда не забывал про меня, и всегда с уважением относился. Жаль его. Прямо за воротами подстерегли. В доме бы я его уберег, а там… Ладно, что уж прошлое ворошить. Ты, главное, не пьянствуй… Не люблю я пьяниц.

Он повернулся, и потопал за печку, бросив напоследок:

— Меня Ачифом кличут. Ежели нужен буду — зови.

Я смотрел ему вслед, подмечая, как после кормежки на его тощем теле начинает заново отрастать шерсть.

Помыв посуду, и прибрав образовавшийся после меня бардак на кухне, я отправился спать.

Глава 25

Утром меня разбудил надрывно орущий петух. Где эта скотина орала я не знал, и попробовал спастись подушкой на голову, но, как выяснилось, свое черное дело он сделал, и заснуть мне больше не удалось.

Немного размявшись и позавтракав, я убедился, что печь еще отдает тепло, и вышел на двор, чувствуя себя полноправным хозяином угодий.

Впрочем, раз уж я тут теперь хозяин, то и заботиться обо всем тоже было нужно, поэтому я вновь взял лопату в руки, и в течение часа раскидывал снег, довольно неплохо расчистив дорогу к основной улице, после чего — направился исследовать деревеньку.

Ирина, добрая душа, с пониманием отнеслась к моей просьбе о молоке, и вручила его прямо из под коровы, Егорыч — оказался весьма косматым субъектом, с абсолютно бандитской внешностью, но очень добрым нравом, и снабдил меня небольшой баночкой меда, пригласив посидеть вечерком за бутылкой, а свежим хлебом я разжился в единственном на всю округу магазине, куда его привезли с утра пораньше еще теплым.

В общем, завтрак и мне, и Ачифу удался на славу, после чего маленький засранец потребовал, чтобы я сначала вытер пыль по всему дому, а потом еще и подмел. Как он объяснил — забота о доме начинается с мелочей, и дому нужно попривыкнуть ко мне, прежде чем он меня признает.

За всеми этими делами, я крайне удивился, когда от ворот сработал звонок, но, как выяснилось, Фая решила проверить, не решил ли я здесь остаться насовсем, и приехала.

Проведя ей экскурсию по дому, и познакомив с крайне застеснявшимся Ачифом, я вышел на улицу.

Как я и думал, дом стоял на пересечении нескольких магических потоков, один из которых шел прямо сквозь землю, и захватывал собой прорытый за пределами участка колодец.

Если честно — подобные решения — обычны для чародеев. Это упрощает доступ к магии, но вот колодец — меня удивил. Вода, тем более свободно бегущая, с магической энергией дружит не лучшим образом, обычно унося ее без остатка, а в данном случае — колодец не просто задерживал ее. Он напитывался ей. Для местных, нечувствительных к магии, вода была просто хорошей и вкусной, но вот для чародея — она была и восполнением сил, и, наполовину, субстанцией пригодной для создания эликсиров. По сути — мы имели под рукой запас «святой воды», то есть заряженной энергией, безо всяких священников и заморочек с обрядами.

Вернувшись, я увидел хлопотавшую по дому сестру, и гордо катающегося на венике Ачифа, который явно истосковался не просто по обществу, а еще и по людям, с которыми можно не прятаться.

— Вит, я вот подумала… Может Новый год встретим здесь? Привезешь Свету, посидим узким кругом…

— У тебя работы никакой не запланировано?

— Нет. До праздника осталось два дня, так что теперь съемки только после празднования. Ну, так что?

— Лично я — ничего против не имею. К тому же — место здесь очень… особенное. Накидай только список, что привезти необходимо.

В этот момент мое внимание привлек Ачиф, отчаянно дергающий меня за штанину.

— Да, малыш?

— Сам ты «малыш». Я во много раз тебя постарше буду — огрызнулся домовой.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Так в чем дело?

Он тяжело вздохнул, и с явной неохотой ответил:

— Тебе тут кое-кто просил передать, чтобы ты прогулялся в лес к северу от деревни. И топор с собой прихватил.

Я непонимающе посмотрел на него.

— За елкой, что ли? У нас во дворе одна растет, ее и рубить не надо, так нарядим.

— Не за елкой. Там поляна, и дуб растет. Дальше сам увидишь и поймешь.

— Кто просил?

Он недовольно поджал губы, и коротко ответил:

— С той стороны. Сказал, что это подарок к празднику, в ответ на вежливость и уважение.

Моей голове потребовалось некоторое время, чтобы все переварить, после чего я рассмеялся, и вежливо поблагодарил домовенка.

Поход к дубу вылился чуть ли не в отдельное приключение, в котором меня попытались засыпать снегом скачущие по веткам белки, я чуть не угодил в какой-то ручей, пытаясь перейти его по дряхлому и рассыпающемуся мостику, и в котором я, в течение сорока минут, продирался сквозь огромные сугробы.

Однако, когда я вышел к тому дубу, я понял, что все было не зря. Дуб был огромен, но, помимо этого, у него была и еще одна особенность. Не знаю уж когда точно, но в это прекрасное дерево ухитрилась угодить молния, и почти расколола его надвое. Тем не менее, дерево осталось живым, а одна из ветвей…

Поплевав на руки, я взялся за топор, орудуя им совсем неумело, но с большим энтузиазмом. Такие подарки судьбы (а в моем случае — видимо не судьбы, а Бабо Наттале) крайне редки, ибо в ветви дерева сами проступали очертания посоха, который ждал своего часа.

Изготовить посох — это вам не морковку в чайнике кипятить. Подходящее дерево найти не так просто, и намного сложнее потом его правильно обработать, нанося в процессе магические символы, заклинания, и энергетические связки.

Некоторые — называют посох «душой чародея», но это не так. По сути — это крайне удобный и полезный инструмент, позволяющий намного эффективнее обращаться с энергией.

Ладно, приведу простой пример. Посмотрите на лампочку, и вы увидите, что она дает свет во все стороны. Наденьте на нее абажур, и рассеивание света станет намного меньше, а основной поток пойдет в конкретном направлении. В случае с нашим братом — чародей является именно таким абажуром. Но что делать, если нужно применять магию намного точнее, и с меньшими потерями? Верно. Необходимо сделать закрытый со всех сторон фонарь, концентрирующий свет только туда, куда вам нужно. Роль посоха — именно в этом, он позволяет с минимальными усилиями более точно направлять магию, к тому же, слегка увеличивая силу воздействия.

Жезлы сделать проще, но принцип их использования тот же, и некоторые недоучки (к которым пока отношусь и я) считают, что в посохе нет особой нужды. Вот только основная разница в том, что посох может позволить и накапливать энергию, чтобы она была под рукой, а жезл — нет.

Когда спустя четыре часа я вернулся в дом, и отнес заготовку для посоха в подвал, я был уставший как неизвестно кто, и настолько же взмыленный. Нет, вы сами попробуйте махать топором сидя на скользкой ото льда ветке, да еще и так, чтобы заготовка осталась неповрежденной… Я бы с интересом понаблюдал, насколько хорошо вам это удастся.

Так или иначе, но сестра решила, что меня все-таки просто необходимо отправить в город за Светой и припасами, и вызвала машину. С учетом того, что было в списке самого необходимого по ее мнению — обратно я должен был бы возвращаться на грузовике.

Уфф… Вы никогда не пытались закупиться всем подряд, от елочных украшений и провианта, до бытовых мелочей за пару дней до Нового Года? Мой вам совет, делайте все это заранее, поскольку толпы народа в магазинах и транспорте вообще не способствуют созданию предпраздничного настроения, а мне еще и подарки надо было придумать для сестры и Светы, и упаковать все. В общем, в квартиру я прибыл уже после полуночи нагруженный как мул Александра Македонского, и тут меня ждал сюрприз.

Упомянутый сюрприз сидел в кресле, неторопливо прихлебывая чай, и читал книгу, забытую мной.

— Лёша!!!

— Привет. Где сестренка?

— За городом, готовит все к нашему там появлению. Ты надолго?

— Праздник с вами встречу, а потом — опять придется уйти. И так Люччо очень недовольна была тем, что меня отпускала.

— Люччо — это кто?

— Капитан Стражей. Начальство, в общем. Ладно, как у вас тут дела? Я заметил, что Порог укрепился…

— Это теперь наша квартира. И дом за городом тоже. И подвал.

— То есть, ты с тем делом разобрался.

— Да, и вляпался в другое… Но с теми же действующими лицами. Ладно, тут рассказывать долго… Сам то ты как?

Он вздохнул.

— Жизнь Стража — не сахар. Обучение прошел уже давно, и успел в десятке передряг побывать. Красная Коллегия такое творит, что… В общем, хорошо, что вы в эту войну не втянуты. Да, я тут тебе лично кое-что приготовил в подарок…

— Нет, оставь это до праздника.

Лёша изменился. И дело было не только во взгляде, который стал более суровым, и не в обветренной и загоревшей коже, побывавшей под довольно сильным солнцем… В нем чувствовалась усталость, которую я раньше наблюдал только в повидавших разное ветеранах.

Он явно не хотел, чтобы его расспрашивали, и я, уважая его желание, не стремился вызнать подробности.

— Ты мне лучше вот что скажи, раздолбай ты этакий… Зачем было скрывать от меня то, что вы с моей сестрой пара?

Он покраснел.

— Я… Мы… Мы не знали, как ты на это отреагируешь.

Я только покачал головой.

— Знаю, что обижать ты ее не будешь. Но вот только попробуй к ней не вернуться, и я твой призрак пинками загонять к ней буду, ты понял? Рад я за вас. Кстати, то, что ты появился — очень вовремя… Поможешь нам завтра все то, что я накупил — дотащить. Ты вон какой здоровяк, так что основную тяжесть на тебя взвалю.

— Нам?

— Мне и Свете.

Одна бровь поползла вверх, а на губах заиграла полуулыбка.

— Видимо я тут не один, у кого нашлась пара… Да еще и русская девушка… Ладно, познакомишь. А что там за дом?

За разговорами время летело незаметно, и опомнились мы уже ближе часам к четырем ночи, решив, что поспать — все-таки стоит.

На следующее утро я отправил Лешу в крестовый поход по магазинам, чтобы еды и напитков хватило и на него, а сам — дозвонился до Светы, и вкратце обрисовал ей, в каких условиях мы будем праздновать Новый год, попутно договорившись, откуда мы ее заберем.

Нет, если задуматься, то все действительно забавно. Что я, что моя сестра, нашли себе пару среди русских… Впрочем, за время проведенное в этой стране мы оба разучились делить все на страны.

У русских вообще довольно странный менталитет, который зачастую вводит в ступор всех остальных. Если ты ведешь себя как разумный человек, то можешь быть уверен, что кем бы ты ни был по происхождению — тебя спокойно примут, но вот если ты начнешь… Как это по-русски… Выделываться… Ну, то есть — считать себя в чем-то лучше, особенно не имея на то оснований, которые могли бы тебя оправдать. В общем — в этом случае ты вполне мог бы получить по голове вне зависимости от того, кто ты есть. Вот такая вот у них странная толерантность, которая, на мой взгляд, куда правильнее, чем любая другая, навязываемая обществом. Они терпимы ко всему, пока это все не начинает вести себя по-свински.

Дождавшись Лёшу и вызвав машину, мы загрузились и поехали за Светой, а потом — за город.

Ума не приложу, откуда в этом медведе, сидящем на переднем сидении такси, вдруг проснулись манеры английского аристократа, но после знакомства со Светой он почти очаровал ее исключительной вежливостью, и мне пришлось в спешном порядке объяснять, что это без пяти минут жених моей сестры.

Остаток дня был заполнен хлопотами, готовкой, украшением ели во дворе, и, наконец, застольем, растянувшимся до самого утра.

Домовой, прекрасно понимая, что нам лучше не мешать, сидел у себя за печкой, я — обнимал Свету, а сестренка была счастлива рядом с Алексеем, и в ту ночь нам казалось, что мир прекрасен так, как никогда более.

Глава 26

Утро первого января (ну, если утром можно считать два часа дня) я встретил на кухне, с чашкой кофе в руке, и Светой, сидящей у меня на коленях.

В целом — я, наверное, был бы не прочь встречать так и каждое последующее, но тут вмешивалась маленькая загвоздка… Я, все-таки, чародей, и мне крайне хотелось поработать над новой игрушкой.

Разумеется, я имею в виду посох. И, разумеется, пока Света здесь — я не мог бы этого сделать.

Немного обдумав ситуацию, я махнул рукой на работу, и просто проводил время наслаждаясь ее обществом, а когда мы вышли прогуляться, то дурачась и смеясь мы принялись играть в снежки.

Ну-у-у, согласитесь, ей вовсе не надо было знать то, что попутно я, будучи абсолютно счастлив, ухитрился наловить десяток солнечных лучей, и прихватить смех чистой радости… Эй от этого убытку не было никакого, а вот мне — было необходимо так же, как ее общество.

Впрочем, Лёша тоже не отставал от меня, собирая мимоходом то, что ему было нужно, и в результате, в воздухе около нашего дома пела свою неслышимую песню магия.

В общем, пара дней проходила тихо и мирно, а ночи были наполнены так, что я почти забыл о работе, и, честно говоря, о том, что в город придется возвращаться.

Да, конечно, я придумал красочную историю о том, как заработал ожог на груди, но даже рассказать ее не пришлось, потому как Света не настаивала. Ей не хотелось тревожиться и переживать, а видя, что я на эту тему не дергаюсь — она и сама успокоилась.

Однако, время шло, и в одно утро Лёша сказал, что ему пора возвращаться…

Все очарование краткого отдыха было разрушено, и Фая помрачнела, я вспомнил о делах, а Света о том, что хотела бы заехать к родителям.

Но кое-что — я все-таки не упустил.

Провожая Алексея, я смог узнать у него как же именно открывать проход в Небывальщину. Точнее — он рассказал мне всю теоретическую часть, а вот практиковаться мне пришлось бы уже потом, самому.

Кстати, о подарке от него… Он раздобыл мне пару манускриптов в Эдинбурге, которые хоть немного, но могли бы сойти за продолжение моего обучения. Не думаю, что он их стащил, скорее — просто одолжил на время, пока я все перепишу, выучу и научусь применять на практике.

Да, знаю, я лопух, которому не хватает знаний для того, чтобы хоть минимально называться чародеем, но я стараюсь это исправить.

Проводив Лёшу и Свету, я, наконец-то сел за работу. С заготовки было необходимо снять кору, придать ей завершенную форму, ошкурить, и оставить сохнуть, и на это ушла просто масса времени, ведь делать все правильно я не умел, наставника, который бы показал как надо — не было, а запороть работу — не хотелось.

Так или иначе, но к завершению новогодних каникул я довел до ума заготовку, которой еще предстояло выстояться, и уже был готов возвращаться в город, поручив дом заботам Ачифа.

Домовой на регулярном питании уже заново оброс шерстью, перестал быть тощим как при нашей первой встрече, и вообще, в темноте вполне мог сойти за упитанного и пушистого кота. Он был явно доволен нашим обществом, и в доме царил идеальный порядок. Единственное место, куда он наотрез отказывался заходить — был подвал, и убираться там приходилось мне самому, что, впрочем, лично меня устраивало.

Перед отъездом в город меня охватило дикое нежелание покидать это место, которое я действительно уже мог назвать своим. Я начинал чувствовать этот дом, и понимал, что он крайне не хочет вновь оставаться один, но выбора не было, и я все равно уехал, пообещав ему вернуться при первой же возможности.

Что и говорить, путь в город был не самым веселым, но я старался держаться позитивнее, думая о том, что вскоре сдам, наконец, работу, и у меня появится время на занятия, которые, как показало последнее дело, мне были крайне необходимы.

Дело было не только в алхимии, столь необходимой при моей жизни. Дело было и в магии, отсутствие знаний в которой привело меня в ловушку, из которой я едва смог выбраться.

Да, не все в нашем мире решается кулаками, но иметь возможность дать кому-то в морду — лишней явно быть не может. Особенно, когда ты имеешь дело с созданиями, которые сильнее, быстрее и намного лучше магически подкованы.

Вернувшись домой, я сел и стал выуживать из памяти рецепт эликсира который нашел для Диппеля, и…

Нет, ну, в общем, чего-то такого и стоило ожидать.

Проклятый рецепт никак не хотел записываться.

Я перепортил листов, наверное, с двадцать, прежде чем понял, в чем проблема.

Что ручка, что карандаш, прорывали бумагу при первом прикосновении. Когда, наконец, у меня стало получаться вывести хоть какие-то буквы, обнаруживалось, что я пишу полную белиберду, которую, к тому же, даже сам прочесть не могу. Попытка записать все с моих слов у сестры — приводила к таким же результатам, а когда она решила набрать текст на компьютере — тот разогрелся настолько, что мы едва успели выключить, прежде чем он сгорел.

В общем — текст не хотел быть записанным и даже рассказанным. Последнее я обнаружил во время неожиданного спазма гортани, когда пытался диктовать сестре.

Стоило мне переключиться на любой другой вопрос — все моментально исчезало, и, в результате, мы плюнули на это дело.

— Мда, ну и положение, — протянула Фая — и как нам теперь быть?

Я в ответ лишь покачал головой.

— Видимо, придется мне самому его изготовить. Проблема в другом. Ингредиенты там далеко не самые обычные, да и процесс сложный, а рассказать тебе или Диппелю что мне нужно — я не смогу. Честно говоря, я ни разу не слышал про такую защиту.

— Но ты сможешь?

В ответ я лишь вздохнул.

Предположим, что первый крик черного петуха на рассвете — достать проблемой не было, та сволочь, которая меня будила в нашем загородном доме — вполне подходила. Пока мы отдыхали — я смог удостовериться в том, что тварь именно черная.

Но дальше — все было сложнее. Были необходимы слезы огненной саламандры, а вот с этим — начиналась сущая головная боль, так как, во-первых, необходимо было найти саму саламандру, во-вторых, заставить ее плакать, а в третьих — не сгореть при собирании проклятых слез.

Со вспышкой молнии — было тоже не все гладко. Зимой — грозы редки, да и ловить момент — сложно, слишком уж он краток… Кроме того, нужно было находиться достаточно близко к тому месту, где она будет, а риск удара — был весьма велик.

Кровь тролля, в качестве жидкой основы… Нет, троллей в городе хватало, но пытаться ее достать — это значило нарваться на драку. Добровольно они с этой субстанцией, обычно, не расстаются.

Что касается остальных ингредиентов — их можно было заменить, и я уже даже прикинул на что именно. Разумеется, это бы ослабило действие эликсира, но все свои свойства он бы сохранил. Просто подействовал бы не моментально, а спустя сутки, в течение которых всем разъединенным пришлось бы касаться друг друга постоянно.

Кстати говоря, я попробовал и записать все остальное, что прочел в книге фэйри, примерно с тем же успехом. Приходилось признать, что рассказать о том, что я смог выведать я никому не смогу, и записать это — тоже нет возможности.

Ладно, где наша не пропадала. Может у Диппелей найдется что-то из необходимого, но для этого мне нужно было, как минимум, порыться в их лабораториях.

Когда Фая убежала на очередную фотосессию, я взялся за телефон, и позвонил по номеру, оставленному мне Лёшей.

— Да? — раздалось на том конце линии.

— Это Витторио Скамми. Мне необходимо связаться с региональным Стражем Фаулером. Он знает адрес. Передайте, что я буду ждать его столько, сколько потребуется.

Вот так. В век интернета и прочих цифровых штучек, практикующему алхимику и магу — черта с два удастся найти информацию, не прибегая к помощи книг и более старшего поколения.

Теоретически, я, наверное, мог бы найти что-то в интернете, ну, или, хотя бы, направление, где мне искать, но на практике… В общем, как-то, Фая искала сброшенную змеиную кожу для эликсира омоложения, и компьютер потом очень долго выдавал ей рекламу зоомагазинов, ссылки на сайты производителей ремней и кучу другого бесполезного хлама. Кожу, кстати, мы так и не нашли, по крайней мере — в пределах досягаемости, поэтому пришлось выкручиваться и купить банку какого-то крема для тела, который еще и не сработал, из-за того, что в составе указанном производителем явно не было необходимых вещей. Как результат — эликсир бурно перекипел, после чего расплавил и саму колбу, и стол под ней, и даже раскурочил до самой земли пять метров бетона. Терпеть не могу тварей, которые в рекламных целях пишут всякую ерунду, особенно когда мне нужно что-то конкретное.

Ждать пришлось сравнительно недолго, но пообедать я успел, когда в дверь раздался звонок.

— Это Фаулер.

Я открыл дверь.

— Добрый день, Страж. Проходите, пожалуйста, и будьте моим гостем.

Он с усмешкой приподнял бровь, пересек порог квартиры, и прошел в комнату. Фая будет, конечно, зла, если я потом следы сапог не вытру, но сейчас не время придираться к мелочам.

— Присаживайтесь, прошу. Извините, что вызвал вас по такому вопросу, который с вашей работой не связан, но мне просто больше не к кому обратиться.

Он явно расслабился после этой фразы. Видать, работы у него хватало, да и приятной ее назвать было нельзя.

— Витторио, — сказал он, покачав головой — уж вы-то должны знать, что я не ручная собачка, и просто так отрывать меня не стоит…

Я сел напротив него.

— Поверьте, я в курсе. Недавно виделись с Лёшей, и он дал понять, что дела идут не ахти. Но, видите ли, я здесь практически отрезан от всего, а информация мне нужна. Скажите, вы не могли бы указать мне, где водятся огненные саламандры?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Зачем вам это?

— Для одного из рецептов требуется кое-что от них. Я сейчас отрезан от любой библиотеки, а собственных знаний — недостаточно.

— Вообще, это достаточно просто. Вам необходимо найти любой действующий вулкан. Там, в глубине лавы, обычно, они греются. Если повезет — сможете наловить штук пять или шесть. Это все, ради чего вы мне звонили?

— Не совсем. Еще есть вопрос о том, как получить вспышку молнии…

Он тяжело вздохнул.

— В этом доме найдется что выпить?

Я сбегал на кухню и притащил бутылку вина, оставшуюся после праздника.

— Молодой человек, давайте будем считать, что я уже попытался отговорить вас от того, чтобы не соваться в такие дела. Это сильно сократит нам обоим время. Думаю, что и вы сами понимаете, что умереть вы можете в процессе легко и непринужденно. Позвольте, я поинтересуюсь, что же это за рецепт такой, ради которого вы готовы сунуть голову в пекло?

Я вздохнул.

— Видите ли, в этом есть проблема. Я не смогу вам рассказать. Не «не хочу», а «не могу». Отчасти, потому что это тайна клиента, но куда больше из-за того, что я этот рецепт вычитал в одной из книг фэйри, и он не дает ни записать его, ни каким-то образом рассказать о нем другим. Поверьте, я пробовал.

Он отхлебнул из бокала, посмотрел на вино, потом на меня.

— Сталкивался пару раз с таким. Как я понимаю, вашему клиенту нужен был бы сам рецепт, но вы его передать не можете.

— К сожалению. Поэтому придется самому эликсир делать. А вот где добыть то, что нужно… Да и в вулкан лезть очень не хочется. Может, есть иные способы?

Он вздохнул.

— Проклятая война… Вместо того, чтобы нормально учить новое поколение — носимся как угорелые по всему миру выслеживая вампиров. Ладно. В этот раз я помогу. Но не думайте, что это станет чем-то постоянным, мне и без учеников хватает, чем заняться. Запомните одну вещь — огненные саламандры сами всегда приходят туда, где температура держится продолжительное время на уровне не менее трех тысяч градусов. Плазменно-дуговая печь — тоже подойдет, эти твари их просто обожают. Что же касается молнии… тут и проще и сложнее. Мало понять где будет гроза. Вспышку надо ловить в момент ее зарождения, а это — в воздухе, и на приличной высоте. По сути — вам нужна только первая ее искра. Я ответил на ваш вопрос?

— Да, и сильно усложнили мне жизнь… Насчет троллиной крови даже спрашивать не буду…

Он прикрыл глаза рукой.

— Это в Небывальщине. В нашем мире все сразу становится эктоплазмой, а вот там — есть возможность ее получить и закупорить, чтобы она осталась кровью.

Я замысловато выругался. Об этом я даже не думал.

— Вообще, по тому, что вы уже назвали, я думаю, что рецепт крайне сложен. А значит и ситуация там непростая… Мне стоит вмешаться? Я имею в виду как Стражу.

Я очень долго обдумывал это предложение.

— Скажите, Фаулер…

— Джон.

— Джон, а вы не могли бы мне ответить на один вопрос не как Страж, а как член Совета?

Он рассмеялся.

— Да я вам сегодня только так и отвечаю.

— Хорошо. Я понимаю, что все это дела давно минувших дней, но… Скажите, есть ли приказ у Стражей в отношении старых магов и алхимиков?

— Их несколько десятков. Про кого конкретно идет речь?

Замолчав, я внимательно посмотрел на него.

— Он мой клиент, и мне нужна гарантия, что пока моя работа не будет завершена — вы его не тронете, даже если и есть приказ. В конце концов, сейчас идет война, и вы вполне можете просто немного повременить, о большем я не прошу.

Страж хмуро посмотрел на меня.

— Если это чернокнижник — я не дам таких гарантий.

— Нет. Он не чернокнижник.

— Тогда можно. Кто?

— Диппель. Иоганн Конрад Диппель.

Фаулер откинулся в кресле, и выплеснул себе в бокал остатки вина.

— В отношении него прямых приказов нет. Есть приказ разыскать и следить за передвижениями, по подозрению в чернокнижии, но без активных действий. Насколько я помню, этот тип затеял какие-то игры, которые привели к тому, что было создано несколько его копий, между которыми он разделил сознание… Эта грань магии очень часто пересекается с чернокнижием, но пока нет доказательств вреда другим людям — только наблюдение. Да и до того, все его эксперименты выглядели крайне сомнительными. Можно сказать, что он ходил по самой грани.

У меня с души камень свалился.

— А если я докажу его невиновность?

Страж покосился на меня как на умалишенного, тихонько хмыкнул, и я внезапно увидел, как на его лице отразились все его годы.

— Доказательства должны быть такими, чтобы в них поверил весь Совет.

Я серьезно кивнул.

— Сделаю.

Когда мы допили вино, и он ушел, я, какое-то время, еще сидел, и думал с чего вдруг мне лезть в новую историю, еще не разобравшись со старой. В особенности, если мне за это не заплатят.

Глава 27

Когда Фая вернулась домой, её ждал приготовленный ужин, и мое поручение найти самые высокотемпературные точки в городе и его окрестностях, а сам я, одевшись в новое пальто, удрал в город.

Не то, чтобы это было крайне необходимо в тот момент, но лучше всего мне думается при ходьбе или на бегу, а вот подумать было над чем.

Задача, которая казалась уже выполненной, заиграла новой гранью, которая выглядела полностью неприступной, и я шел, размышляя над тем, где мне «поймать молнию», пока ноги не завели меня в какую-то подворотню, и я не уткнулся в лестницу, ведущую в полуподвальное помещение, на первой ступеньке которой красовалась правильная пентаграмма.

Удивленно изучив ее, я увидел, что она не нарисована, а скорее выбита в ступеньке, и кто-то явно потратил много времени, чтобы это было случайностью, поэтому, я подошел к двери и открыл ее.

Питер — славится своим неимоверным количеством всевозможнейших кафе, ресторанчиков, баров и гостиниц, способных удовлетворить любого туриста, или человека ищущих соратника в своем хобби.

Нет, кроме шуток, я даже знаю заведение, в котором все оформлено в виде железных дорог, и заказы к столикам развозят по рельсам игрушечные поезда.

Данное же заведение явно специализировалось на иной публике, которая была явно мне по душе.

Пройдя к барной стойке, я отметил практически идеальный Фэн-шуй, царящий в зале, и не экранирование, а скорее рассеивание случайных магических потоков, а так же — довольно плотную посадку посетителей. В убранстве заведения проскальзывали средиземноморские мотивы.

Поскольку был вечер, народу было много, но уровень шума не зашкаливал, люди просто тихо сидели, выпивали и общались.

— Новенький? — усмехнулся человек, стоящий за стойкой.

— Настолько заметно?

— Больше чем думаешь. Я всю местную публику уже давно по именам знаю, а тебя вижу впервые.

— Витторио Скамми.

— Стафил. Мы с женой тут этим заведением владеем. Выпить или поесть? Первая кружка новичку — за счет заведения.

Я уселся прямо перед стойкой, поскольку все столики были заняты.

— Давай сюда свою кружку.

Он ухмыльнулся, повернулся к бочкам за его спиной, и, спустя минуту, передо мной оказалась литровая, деревянная, кружка до краев полная вина.

Красное, полусухое… Все как я люблю.

— Ладно, Витторио, поведай, какая печаль привела тебя к моему заведению. И не стесняйся, здесь собирается только та публика, которая знает о магии, другие даже дороги сюда не найдут, если, конечно, их кто-то из местных сюда не приведет.

Я с удовольствием приложился к кружке, прежде чем ответить. Вино было восхитительным, и в его запахе я явственно мог различить ароматы цветов.

— Это не то, чтобы печаль, скорее раздумья. Сейчас немного занят одной алхимической дилеммой, ну вот и думаю, где мне все искать.

Он усмехнулся.

— Знаешь, что говорят про вино? Что истина — в нем. Готов поспорить, что пока ты прикончишь эту кружку — уже додумаешься до решения. Ну, а если надо будет поговорить — я всегда здесь, обращайся.

Я кивнул, и он отошел выполнять другие заказы, оставив меня наедине с моими мыслями.

Вообще, здесь было очень уютно и по-домашнему, и все настраивало на крайне неторопливый лад, а прекрасное вино — вообще заставляло расслабиться и созерцать все в полумедитативном состоянии. Последнее, в ритме жизни большого города, было не менее необходимо любому чародею, чем просто еда и напитки, и я понял, что местечко станет одним из моих самых любимых.

За одним из столиков вспыхнуло какое-то волнение, и Стафил сразу же постучал деревянным жезлом по незамеченной мной ранее табличке, с надписью «Нейтральная территория».

— Господа, проблемы решать во дворе, иначе вам сюда путь навсегда закрыт будет.

Один из участников поднял руку, демонстрируя, что проблем не будет.

И все-таки, как мне получить вспышку молнии, посреди зимы в самом сердце Санкт-Петербурга? Ну, нет у меня времени подобно магам древности парить в грозовом небе, рискуя нарваться на удар током…

Неожиданно, мой взгляд натолкнулся на старенький, дисковый, телефон, стоявший на краю стойки, и я, рассмеявшись, хлопнул себя по лбу, чем привлек внимание хозяина заведения.

— Вижу, что свою истину в вине ты нашел — одобрительно кивнул он.

— Не то слово.

Не знаю почему, но именно этот древний агрегат натолкнул меня на мысль о том, что если не прибегать к практике утвержденной веками, то вполне реально найти решение в современной науке.

— Стафил, а ты не в курсе, в городе есть ребята, которые балуются искусственными молниями?

— Есть, конечно. Сходу не скажу где их искать, но, по идее, тебе может подойти чуть ли не любая школа, где есть кабинет физики.

Я отсалютовал ему кружкой.

Все-таки, зачастую, самое верное решение — самое простое, и надо лишь отбросить идиотские мысли о невозможном. Мне нужна была вспышка, а не вся ее сила, а значит — задача упрощалась в разы.

Итак, первый кусочек головоломки встал на свое место. Где найти саламандр — мне тоже подсказали, и тут задача была похитрее, потому что предстояло еще и выдавить из нее слезы, а я понятия не имел, ни как они отреагируют на лук, ни есть ли у них достаточно рассудка, чтобы рыдать над историями о грустном детстве. Наконец, третью часть предстояло выполнить прогулявшись в Небывальщину и встретившись там с троллем.

В целом, задача из разряда безнадежных потихоньку переползала в разряд сложновыполнимых.

Я с удовольствием допил кружку, и постучал пальцем по стойке.

— Еще одну?

— Пока нет, а вот что-нибудь пожевать — не повредило бы. Что предложишь?

Он не стал рассказывать о меню, просто вышел в соседнее помещение, и вернулся, выставив передо мной тарелку с хорошим куском мяса и огромную миску салата из свежих овощей.

Поверьте, это было вкусно. Я не большой специалист по мясу, но уверен, что лучше — в жизни не ел.

— Мое уважение повару — сказал я, когда, наконец, расправился со всем предложенным.

— Я передам жене, — пообещал Стафил — она будет рада, что не зря столько оленину мариновала. А ты, ученик чародея, не стесняйся приходить. И помни, что разогревать еду — это уже кощунство.

Я кивнул, полностью разделяя такое мнение, и выложил на стойку несколько купюр.

— Кстати… А Стафил — это имя или фамилия?

— Это как Принц или Мадонна. Это сама суть, при которой другого — не требуется.

Глава 28

Если вы думаете, что ловить молнию это просто — я вас разочарую. Она шустрая, как Флеш в американских комиксах, и, кроме того, нужно быть еще и в особом состоянии ума.

Найти школьного учителя который объяснял физику с демонстрациями — Фае труда не составило, уболтать его на то, чтобы он устроил персональную демонстрацию для того, чтобы она смогла «сфотографировать момент зарождения молнии» было несколько сложнее, но четверть его зарплаты за месяц помогли решить вопрос.

А вот дальше началась такая тягомотина, что и словами не передать…

Надо начать с того, что мне пришлось принять ледяной душ, чтобы смыть с себя остатки посторонних энергий, потратиться на благовония со строго определенным составом, и промедитировать полдня, чтобы достаточно очистить и сфокусировать разум на задаче.

Нет, мне не привыкать заниматься подобным, но обычно все обходится без ледяного душа, после которого даже сама мысль о медитации кажется настолько бредовой, что тебе хочется бросить всю затею к той самой матери.

И вот представьте себе, что у вас есть доля секунды, в которую вы должны выхватить при помощи магии ослепительную искру, готовую вас поджарить при малейшей неосторожности… Хорошо еще, что изначально я попросил не подавать слишком уж большую мощность, чтобы можно было потренироваться.

Учитель наблюдал за нашими манипуляциями с большим интересом и вопросов не задавал, благо денег он получил достаточно, но развлекался как мог, чуть не нарушая мою концентрацию на процессе.

Когда, спустя полдня, у меня наконец стало хоть что-то получаться, мне пришла в голову гениальная мысль о том, что было бы неплохо наловить вспышек и про запас, и тут встал вопрос как их хранить.

Решение, как ни смешно это прозвучит, предложил все тот же учитель, удивленный тем, что я сумел удерживать искру, выхваченную в саму секунду появления.

Хоть убейте не знаю, как называется эта штука, но больше всего она похожа на колбу, внутри которой есть пара металлических штырьков. Он припер таких пару десятков, и искра, зажатая между штырьками магически, преспокойно там висела, пока он шустро закрывал ее и откачивал из колбы воздух. Зачем ему это потребовалось — не спрашивайте, я был занят, и мне было не до того, чтобы интересоваться.

Как результат, несколько раз на полной мощности меня все-таки тряхнуло, но к завершению чуть ли не самых безумных суток за мою магическую карьеру — я наловил два десятка вспышек молнии…

Одну из колб этот гад утащил с собой, как выяснилось потом. Видимо — для каких-то опытов.

Впрочем, ладно, дело его. Кто я такой. Чтобы стоять на пути научного прогресса.

У наловленных мной вспышек молний оказался один любопытный эффект, которым мы не преминули воспользоваться — колбы просто изумительно светили, хотя свет был настолько режущий глаза, что электродная сварка едва тлеющей лучиной казалась.

Да, мы, чародеи, горазды на всякие выкрутасы, чтобы уменьшить счета за электричество там, где живем. Еще бы что-то с отоплением и прочими коммуникациями придумать — и наши расходы сократились бы весьма ощутимо, впрочем, всему свое время. Может быть, когда-нибудь, я и стану настолько умелым, что смогу это устроить.

Как бы то ни было, то, что представлялось мне безумно сложным — стало элементарнейшей задачей… Ну, ладно, не элементарнейшей, но на порядок проще, чем могло бы быть. Вот только расслабляться было рано.

Какими-то правдами и неправдами, но сестра смогла найти мне вполне рабочую плазменно-дуговую печь, в какой-то конторе, которая занималась производством лампочек, и плавила в ней вольфрам, вот только наотрез отказывалась общаться с местными работниками, чтобы они меня пропустили.

Но нет таких твердынь, которые не брали наши солдаты…

Я угрохал добрых две недели, чтобы научиться пролезать на их территорию незамеченным, после чего еще неделю разбирался с управлением этой штуковиной (а что вы хотите, требовалась осторожность, чтобы она не взорвалась и не спалила все вокруг).

Наконец, я решил было начать ее запускать, но тут до меня дошло, что я и понятия не имею о том, как мне такую высокотемпературную тварь удержать. Как результат, я направился опять искать истину в вине, а точнее — к Стафилу.

В этот раз я пришел в середине дня, и сходу занял уже насиженный ранее стул у стойки.

— Витторио…

— Привет. Я поесть, выпить и поговорить, причем в любом порядке. Мне нужен совет опытного человека, который подскажет, как мне не вляпаться.

Он усмехнулся.

— Займи пока вот тот столик у стены. Я сейчас все туда притащу, и пообедаем вместе. Но платишь ты.

Я кивнул.

Спустя божественно приготовленную рыбу, запитую парой бокалов вина, мы, все-таки, приступили к беседе.

— Стаф, тут дело сложное. Мне необходимо изловить огненную саламандру…

— Хочешь сэкономить на отоплении загородного дома?

— Считай, что это одна из целей. Кстати, а что, так можно?

— Вполне. Правда энергии будет жрать неплохо, если просто в магическую ловушку посадишь… Я бы, чтобы меньше возиться потом, предложил бы просто котел из карбонитрида гафния… Дорого и редко, зато вряд ли она его расплавит. Если в такой посадить — на городской квартал отопления хватит. Только менять саламандр придется, периодически… Эти твари в неволе больше года не живут. Да и греют под конец уже плохо… Но в принципе — да, так делают. Если очень хочется, и есть деньги — подскажу, где такой котел себе заказать.

Я слегка оторопел от такой информации.

— Нет, мне она сейчас для другого нужна, да и тут вопрос скорее в том, чтобы изловить животинку и кое-что от нее получить. Где ловить — я уже примерно местечко нашел, чтобы далеко не мотаться, а вот вопрос удержать — стоит особо остро.

Он внимательно смотрел на меня.

— Я правильно тебя понимаю, что стоит еще и вопрос транспортировки?

Я поморщился.

— Скорее всего — да.

Он махнул рукой.

— Забудь. Тебе это не по силам и не по знаниям. По крайней мере — тебе лично.

— Может знаешь кого-нибудь, кто помочь бы взялся?

Он надолго задумался.

— А купить то, что тебе нужно не проще?

— Я не настолько богат. Кроме того, вряд ли кто-то продает ее сле… кххххх.

Пронзительный взгляд небесно-голубых глаз смотрел мне куда-то в центр лба.

— Вот значит как… Саламандровы слезы… Да еще и, судя по тому, как тебе дается разговор — рецепт от фэйри. Да, ты прав, такое не продают.

Он неожиданно ударил ребром ладони, и резкий спазм, сковавший мое горло исчез.

— Вот что я тебе скажу… Среди посетителей моего заведения таких, кто мог бы тебе помочь — нет. Здесь по большей части собираются те, кто своим даром разве что ложку согнуть может, ну, редко когда кто-то посильнее. А тебе нужен настоящий чародей. Причем даже не абы какой, а довольно сильный. Которых, как я понимаю, у тебя не имеется…

— Стал бы я иначе спрашивать.

Он вздохнул, и направился к телефону на стойке. Негромко переговорив с кем-то, он вернулся ко мне.

— Парень, скажи, насколько тебе это нужно?

Я развел руками.

— Это часть работы, которую я должен выполнить. Если справлюсь — смогу и дальше магии учиться.

Он задумчиво кивнул.

— Этому городу не помешал бы хоть один настоящий чародей… Ладно, помогу, чем смогу. В общем — есть один тип, который мог бы тебе помочь. Живет он за городом, в сам город наведывается крайне редко, но адрес я его тебе дам.

— Чародей?

— Нет. Но ему эти твари нипочем, и, кроме того, они ему и самому нужны. Сможешь уговорить — поможет. В крайнем случае — на меня сошлись, что я просил тебе помочь, но это — в самом крайнем. Все понял?

— Да. А кто он?

Стафил усмехнулся.

— Полудракон. Только ради всего во что ты веришь, не расспрашивай его о происхождении… Для него это крайне болезненная тема.

В моей голове нарисовалась картинка гигантской огнедышащей ящерицы и ослика из Шрека, но тут он добавил:

— Его мать когда-то изнасиловал дракон. И он поклялся его убить. Все ясно?

— Понял. Никаких лишних вопросов.

Глава 29

Когда Стафил говорил, что этот полудракон живет за городом — он не шутил. Если точнее, то ехать пришлось аж за Выборг, почти на границу с Финляндией, и долго рыскать в поисках нужного дома.

Честно говоря, когда я подошел к старому, покосившемуся, бревенчатому дому, который стоял только потому, что не знал в какую сторону ему упасть, я был… Ладно, назовем это словом «шокирован». С другой стороны, мне вовсе не дом его был нужен, и не знать, как он живет, а нужен он сам.

— Эй, хозяин, впустишь гостя?

В ответ на мою фразу последовала довольно-таки затянувшаяся тишина, и, наконец, откуда-то из-за дома вышел очень молодо выглядевший парень, крайне щуплого телосложения, с острыми чертами лица и глубоко посаженными глазами

— Убирайся, кто бы ты ни был. Я не жду гостей.

Я отрицательно качнул головой.

— Извини, не получится. Я в эту глушь забирался не просто так, и без разговора с тобой точно не уйду.

— Мы уже говорим. И поговорили. Теперь — уходи.

Я вздохнул, и решил зайти с другой стороны.

— Нам есть что обсудить. Видишь ли, я собираюсь поохотиться на огненных саламандр…

Не буду врать, я испугался. На моих глазах, этот парнишка одним прыжком преодолел почти двадцать метров, разделявших нас, и оказался почти вплотную ко мне, держа в руке камень.

Он неторопливо поднял руку и сжимал ее до тех пор, пока мелкая каменная крошка не посыпалась к его ногам.

— Кто бы ты ни был — проваливай…

Я услышал в его голосе почти мольбу. Видимо вкупе с папиными генами мальчик получил еще и какие-то проблемы с самоконтролем.

Только этого мне не хватало.

Его глаза, утопленные в глазницах настолько, что их цвет было невозможно разобрать, вдруг вспыхнули и засветились нарастающим по интенсивности огнем.

— Полегче, приятель. Я не причиню никому вреда, и вообще не хочу драться. Ты мне нужен как союзник, и не более того. Как я уже говорил — моя цель — огненные саламандры. Мне нужно от них кое-что получить, после чего я готов все остальное отдать тебе. Не знаю уж, зачем они тебе сгодятся, но уверен, что ты знаешь.

Струйки пламени вырывались из его глаз, а из ноздрей пошел дым.

— Убирайся!!!

Его голос стал безумно низким и глухим, и я почувствовал, что готов прямо сейчас сорваться с места и удрать.

Когда Чип и Дейл спешат на помощь, их, за глаза, называют «слабоумием и отвагой». И можно с уверенностью сказать, что я в состоянии объединить в себе обе этих черты.

Я не двинулся с места, хотя весь мой организм уже тихо скулил, моля чтобы я оказался километров за сто от этого чудовища.

— Приятель, — тихо произнес я — я бы и рад уйти, но у меня нет выбора. Ты мне нужен. И я верю в то, что ты сможешь мне помочь. Верю.

Я раскинул руки в стороны, демонстрируя свою полную беззащитность.

Он набрал воздуха, который, неожиданно, стал очень горячим, и…

И я к удивлению обнаружил, что еще жив, а он стоит посмеиваясь.

— Ты либо отчаянный дурак, либо редкий храбрец.

Я поморщился.

— Как насчет малость того и другого? Ну что, ты не откусишь мне голову, и не спалишь на месте?

Вместо ответа он толкнул ветхую калитку, и сделал приглашающий жест.

— Проходи, и будь моим гостем. Кто ты вообще такой?

— Витторио Скамми. Хотелось бы верить, что будущий чародей.

Он протянул руку для рукопожатия.

— Оливер. Оливер Корхонен. Ну а кто я — ты и так знаешь, иначе бы не пришел.

— Корхонен? Ты финн, что ли?

— Мать была из финнов. Ладно, проходи за дом, заодно поможешь.

Ох уж мне этот деревенский быт… Правда, надо отметить, что в отличие от дома, остальное хозяйство у него было поставлено правильно.

В проволочном загоне бегало два десятка кур, в выстроенном в стороне свинарнике раздавалось деловитое хрюканье, несколько коз паслись на привязи, и соток двадцать, расчищенных от леса, занимали покрытые снегом грядки, грядки, грядки… Лишь несколько деревьев и кустов по периметру. В общем — все функционально, и без каких-либо «красивостей». Огромный дровник был забит доверху.

Он подошел к колоде, в которой торчал топор, водрузил на нее здоровенную чурку, и с одного удара расколол ее напополам.

— Садись где сможешь, и рассказывай.

— Да я уже почти все рассказал, что мог… Мне нужно кое-что от огненной саламандры, которую я намерен изловить.

— Вулканов рядом не водится. Или ты намерен смотаться на Камчатку? Если так, то я тебе не помощник.

— Да нет, есть место в самом Питере, которое им придется по нраву. Как туда пройти — я уже знаю, но вот ни знаний, ни навыков, не хватит на то, чтобы удержать саму ящерку.

Он усмехнулся, взмахивая топором, и превращая остатки чурки в аккуратные поленья.

— И ты решил, что кто-то огнеупорный вполне сможет помочь. Логично.

— Возьмешься? До весны еще далеко, так что твое хозяйство здесь вполне можно оставить на несколько дней.

Он замер посреди очередного замаха и положил топор на плечо.

— Откуда ты вообще обо мне узнал?

— Знакомый рассказал.

— У этого знакомого есть имя?

— Есть. Но я не хочу его сюда приплетать. Это дело — исключительно мое, а не его.

Он покачал головой.

— Парень, я тебя вижу первый раз в жизни, и уж прости, но я не доверяю никому. С чего вдруг мне делать исключение для тебя?

Я задумался, и присел на ступеньку заднего крыльца.

— В принципе, мне без разницы, доверяешь ты мне или нет, — сказал я, наконец — но мне нужна твоя помощь в этом деле. А тебе, как я понимаю, могут пригодиться сами саламандры. Так что — доверять друг другу вовсе необязательно, но совместное дело может сложиться.

— По крайней мере — честно. — Сухо заметил он. — Дрова собери и помоги в дом оттащить.

Я поднялся на ноги и принялся собирать все, что он нарубил.

— Вот что я тебе скажу… Ради одной паршивой ящерки — я не попрусь. Нужно что-то более весомое.

— А ради скольких готов?

— Мне нужен минимум десяток. Не обязательно живых.

Я покачал головой.

— Извини. Гарантировать такое — не могу. Там вряд ли больше одной за раз можно будет выловить. Но можем устроить серию рейдов… Сам понимаешь, условия для них специфичны, наверняка на место одной потом другая придет… Сможешь сделать чуть ли не постоянными угодьями. Могу даже сообразить какую-нибудь систему оповещения, чтобы давать тебе знать когда новая появится.

— Зачем они тебе?

— Алхимия.

Он замер.

— Насколько ты в ней хорош?

Я почувствовал, что это его зацепило.

— А что, нужно какой-то эликсир?

— Мазь. Мне стоит очень большого труда сдерживать внутреннее пламя. Нужна какая-нибудь мазь, чтобы я спокойно к людям прикасаться мог.

Я осмотрелся.

— Для мази потребуется какой-нибудь жир, как основа… У тебя есть что-то?

— Найдется. Тут в прошлом году медведь-шатун нарисовался… Есть еще кусок среди запасов.

Я прикрыл глаза.

Жир медведя как основа — был очень неплох. Лучше было бы, конечно, что-то от созданий другого рода, но в целом…

— У тебя тут как с электричеством? — спросил я.

— Подведено, но пользуюсь редко. А что?

— Найдешь мне с десяток лампочек? Можно использованных. И какой-нибудь не особо нужный котелок.

Ооо… Это стало венцом кустарщины.

Просто представьте себе двух идиотов, которые развели костер во дворе за домом, повесили над ним ржавое ведро (еще и с парой дыр наверху, а дно пришлось чистить от ржавчины шкуркой), и расковыривали лампочки ради того, чтобы вытащить нити накаливания. После чего в ведро полетел хороший шмат медвежьего жира, десяток нитей, сосулька с крыши, сделанный на клочке бумаги рисунок щита, горсть сосновой смолы, пара драных кожаных перчаток, три капли его крови и, наконец, сломанный нож, который сперва накалили чуть ли не до бела, а потом сунули в снег.

Пока мы все это проделывали, уже даже стемнеть успело, и Оливер смотрел на все с откровенным сарказмом, но когда я вручил ему результат, сказав, что тот перед использованием должен сам остыть и загустеть, его отношение несколько поменялось.

— К утру будет готово? — поинтересовался он.

— Да.

— Ладно. Тогда я даже приглашу тебя переночевать в доме.

Убранство дома было совсем нехитрым.

Классическая финская изба, в одну комнату, с печью по центру. В угоду хозяину его лежак был сделан из обтесанного камня, как, впрочем, и стол и пара табуретов. Шкафов и прочего здесь не наблюдалось, но у стены приютился довольно большой ларь, на который Оливер мне указал как на место для спанья.

Вот что мне действительно понравилось — так это пара огромных, от стены до стены, столешниц, на которых хозяин явно и готовил, и складывал все, что ему могло потребоваться.

В общем, все было предельно просто и по-холостяцки.

— Прости за дурацкий вопрос, а что ж ты стены у дома не поправишь?

Он посмотрел на меня как на неразумное дитя, после чего поднес ко мне ладонь, от которой дохнуло таким жаром, что я отшатнулся.

— Я и дерево — с трудом совместимы. Да и не строитель я. Какой-нибудь мелкий ремонт — это пожалуйста, и то с перерывами, а вот долгие процессы… Я свинарник-то пять лет делал, хотя там работы на неделю.

Он рассмеялся.

— Зато банки под закрутку стерилизовать удобно. Глотнул воды, часть прямо во рту в пар, обдал — и закручивай.

В целом, на нем, как и на мне, сказалось проживание в России. Его подпол был полон всем подряд, от соленых огурцов и до копчёного мяса, так что собрать еды на стол было крайне нехитрым делом. По сути — все уже было готово к употреблению.

— А живешь здесь совсем один?

— Да. Охочусь, когда нужно… Периодически сюда наведывается пара человек, привозят то, чего сам здесь достать не могу, вроде той же соли и чая с кофе и сахаром… Меняю на шкуры, рога, и всякое подобное. Огород для меня большой, даже в самый неурожайный год выходит так, что подпол полный. Рыба в ближайшей речке есть…

Я заметил, что он стал более разговорчив, после совместной работы над его мазью, и до меня, наконец, дошло. Парень дико истосковался по общению.

Мы проговорили с ним половину ночи. Я рассказывал все, что он хотел узнать, и о ситуации в обычном мире, и о том, что творится в городе, и даже о своих похождениях в Небывальщине, пока мы оба не обнаружили, что уже откровенно зеваем, после чего — отправились спать.

Утром он проснулся раньше меня, и когда я открыл глаза, то увидел, как он сидит, с подозрением разглядывая содержимое ведра.

— Она должна быть такой коричневой, и так вонять?

Я поднялся на ноги, подошел и принюхался.

Ну, не «Шанель», конечно, но запах вполне нейтральный. Видимо его обоняние намного острее моего.

— Попробуй, намажь ладони, — посоветовал я — и потом возьми что-нибудь, что не жалко.

Честно говоря, мази я еще не готовил ни разу до того, хотя принцип у них был тот же, что и у любого эликсира.

Проверка показала, что состав удался на славу. Правда только продолжительные испытания могли дать понимание о том, сколько времени мазь будет действовать, но главным было то, что свою задачу она выполняла.

Я смотрел, как он с удивлением рассматривает свои руки, и, неожиданно, сказал:

— Знаешь, будь у меня время и моя лаборатория, я и получше бы сделал, но здесь — это лучшее, на что я способен. А вообще, постараюсь тебя запасом на будущее обеспечить… Вот только жир мне брать в городе особо неоткуда. Там разве что свиной найдешь, а из него нормального ничего не получится.

Он развернулся ко мне.

— Ты серьезно? Вот просто так, возьмешь и сделаешь?

Я с удивлением посмотрел на него.

— Оливер, для меня — это несложно. Ну, посидеть вечерком… А тебе — он просто нужен, чтобы нормально жить. Эта мазь — через месяц выдохнется, а в своей лаборатории я мог бы сделать такую, которая бы полгода прослужила, или больше… В общем, если сможешь достать мне основу, то буду снабжать.

— В обмен на что? — нахмурился он.

— Да ни на что… Ингредиенты простейшие, так что зачем мне с тебя еще что-то просить? Я на своей магии и алхимии не зарабатываю. Для меня они — больше искусство и удовольствие, чем все остальное.

Он внимательно смотрел на меня.

— А если я все-таки откажусь от твоей работы?

Я хлопнул себя по лбу.

— Ну и идиот же ты… Это вообще не связано с тем, зачем я к тебе пришел. Оли, я понимаю, что у тебя проблемы с доверием, и что ты тут совсем одичал в своей глуши, но пойми, для меня это действительно несложно, и уж если я могу тебе помочь, то почему бы мне этого не сделать?

Я действительно обиделся. Во мне все просто кипело от негодования.

— Даже связываться с таким дураком теперь не хочу. Сиди здесь себе сиднем, а я тогда сам подумаю, как мне выкручиваться.

Я вышел из избы, и захлопнул за собой дверь, но не успел я дойти до калитки, как мне вслед раздалось:

— Прости… Я и законы гостеприимства нарушил, невольно обидев тебя. Поверь, я не хотел… Просто…

Я остановился и обернулся, чтобы увидеть, как он идет ко мне.

— Просто что?

— Просто для меня никто и никогда ничего просто так не делал. Вообще никто. Может мама могла бы, но она умерла, когда я родился. И… И меня еще никто не называл Оли… Витторио, я…

— Вит. И ты меня прости. Я даже не думал что такое возможно. И, нет, ты не нарушил законов гостеприимства. Мы всего лишь друг друга не поняли.

Мы помолчали, глядя друг на друга.

— Ладно… У меня к тебе есть один, но очень важный вопрос…

— Задавай.

— Как мы до Питера доберемся?

Все всегда идут по пути наименьшего сопротивления, и даже придумали для этого красивое оправдание, что самое простое решение — обычно бывает самым верным.

Не знаю как там для всех, но лично я — мог бы, наверное, разработать и состав, который позволил бы мне схватить огненную тварь, и даже его сделать, но проще было не возиться с тем, что больше никогда может и не понадобиться, а воспользоваться особенностями Оливера.

Кстати, Корхонен оказался на удивление неприспособленным к городской жизни парнем, да и вообще, с крайне расплывчатыми об обычной жизни понятиями. К примеру — он был жутко удивлен, когда узнал, что он на самом деле может получить за стоимость килограмма медвежатины, или шкуру енота, и, после знакомства с моей сестрой, которая мигом взяла его в свою деловую хватку, согласился с тем, чтобы она представляла в городе его интересы.

Однако в целом — Оли был хорошим парнем. Диковатым, недоверчивым, иногда буйным, но, при всем этом, правильным и хорошим. Возможно, это жизнь в почти полном единении с природой сделала его таким.

Как бы то ни было, когда мы приехали в город, оказалось, что один из Диппелей интересовался прогрессом, и мне пришлось позвонить ему.

— Конрад, рад вас слышать.

— Доброго дня, Витторио… Есть какие-то подвижки?

— Есть, и очень значимые. Я знаю, что вам необходимо, и рецепт этого в моей голове. Проблема в том, что я не могу вам его передать, и мне придется изготовить все самому… Причем я уже даже собрал почти все, что необходимо… Вы надолго в городе?

— На месяц точно. Остальные смогут прибыть в течение суток.

— Это просто прекрасно. Да, и еще один вопрос… Как вы думаете, вам было бы интересно обелить свою репутацию перед Белым Советом? В теории — я мог бы это устроить.

Он рассмеялся.

— И, разумеется, сразу встанет вопрос о цене…

— Не в этот раз. Вы не сделали ничего, что могло бы повлечь за собой такое отношение со стороны Совета. Так что, считайте, что в данном вопросе я буду действовать по своим личным убеждениям, если вы, конечно, согласитесь.

Он явно задумался.

— Насколько вы представляете это возможным?

— Достаточно, чтобы попробовать. Не уверен, что все решится просто и быстро, но вероятность есть.

Воцарилось долгое молчание, после чего он ответил:

— Я переговорю с остальными. И… Вы сказали, что собрали почти все, что вам нужно. Возможно ли, что что-то найдется в моей лаборатории?

— Я бы там порылся, с вашего позволения.

— Хорошо. Я настрою проход так, чтобы она вас пропустила.

Это было то, на что я и надеяться не смог. Если там найдутся ингредиенты, которые я готов уже был заменить, то…

— Благодарю.

— Не стоит. Это в наших же интересах.

Мы попрощались, и я принялся готовиться к ночной вылазке, пока Оливер засел за компьютером вместе с Фаиной, открывая для себя современный мир.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.