Бесплатный фрагмент - Цари и пророки

От автора.

Задайте себе вопрос, на первый взгляд довольно праздный, где истоки вашего бытия? И ответа на него не найдете. Ведь даже жители Древнего Рима, жившие в глубине веков и оставившие после себя великолепные образцы зодчества, искусства и литературы, не могли ответить на этот вопрос, обращаясь к мифологическим Ромулу и Рему, или к троянскому царевичу Энею. Но ведь и до гибели Трои жили люди! А где истоки тех людей? Приходилось обращаться к божественному провидению. При этом все понимали, что мир не мог стать порождением множества богов, в которых верили, а поэтому искали истоки все-таки в единственном начале. Ближе всего и рациональнее в этом вопросе были евреи, изначально верившие в единого Бога. Наверное, и создатели двух наиболее представительных религиозных учения — христианство и ислам использовали самое рациональное, позаимствованное у древних евреев учение о мироздании, наиболее коротко изложенное в первой книге Библии «Бытие. Всякое великое с малого начинается. У малого всегда, если порыться хорошенько в глубинах памяти, хорошо ее перелопатив, всегда начало найти можно. С большим это делать значительно труднее. И приходится создавать условную точку отсчета, или условное определение, взятое за исток. Скажем, где исток малого ручья, или речушки? Да его всегда можно обнаружить, прошагав вдоль берега небольшое расстояние. А вот исток Нила, одной из величайших рек мира пришлось искать несколько столетий. И в самом поиске приходится придерживаться чего то, тоже условного по существу. В том же Ниле имеется два истока: Белый Нил и Голубой Нил. Какой из них следует считать истинным началом реки? Или скажем, исток нашей великой реки Волги? Да, нам покажут сруб деревянный колодца, вокруг которого буйно травы растут, и покажут струю воды, поднимающуюся из глубин колодца, сказав при этом: «Видите, вот это и есть начало реки великой Волги». Вы обязательно отхлебнете несколько глотков из ковша, висящего здесь, и пойдете прочь с чувством исполненного долга. И не придет вам в голову, что за отсчет мог быть взят и другой источник. Ну, если взять, скажем, да принять за исток — начало реки Камы?.. Ведь она в месте впадения в Волгу и значительно шире, да и полноводнее, чем сама Волга… Как реки из малых ручьев и речушек начинаются, так и народы себя ведут, из родов и племен образуясь. Малый народ, письменности своей не имеющий, и потому об истоках своих знающий лишь по преданиям, да сказаниям, всегда рискует их утерять из-за слабости памяти сказителя. И долго будут искать эти истоки, ломая себе голову над вопросом: всегда ли народ здесь проживал, или пришел издалека? Великий народ, — я имею в виду величину численности его, а не значимости, — может тоже не знать своих истоков, и темень этого явления может скрываться в искусственности толкований правителей прошлого, для поддержания значимости роли своей личности в истории. Великий народ, как и всякое великое может по ходу своей истории вбирать в себя множество мелких народов, ассимилируя их, пополняя свой язык словами влившихся в него, обогащая культуру свою. Так что, рассуждая, мы обязательно возвращаемся к вопросу: что принять за основу своего начала? Всегда ли оно было великим? А если начало начал так и остается неизвестным, приходится обращаться к началам тех, кто сохранил память о нем, при одном условии, что оно не противоречит всей остальной истории существования своего, собственного. Что соединяет народ крепче всего? Вера. Религиозные основы ее. Красива, поэтична основа многобожия, представленная содружеством богов, в виде большой семьи, в которой и роли распределены, подобно семье человеческой, кстати, и не самой дружной. Боги в таком содружестве состоят из родителей, детей их и иных близких. Боги такие пьют, едят, вступают в сексуальные отношения между собой, лукавят, сражаются между собой и даже — убивают друг друга. Как и люди, они ищут удовольствий на стороне, вторгаясь в человеческое общество, и вступают с отдельными представителями его в брачные отношения, ничем, кроме сексуального удовлетворения, не подкрепленные. Кстати, плод такого соития, редко добивался бессмертия. Как быть людям, в жизнь которых так постоянно вмешиваются «непостоянные» боги? О каких определенных истоках можно говорить, если их может быть множество? Каждый бог мог дать потомство, претендующее на роль патриарха народа, или даже многих народов!..

Но, в глубокой древности, нашелся народ, отказавшийся от многобожия, определившего, одного бога над собой, а, следовательно, определившего и один исток свой. Бог этот сотворил не только мир, но и все, населяющее его. Бог этот и создал первых людей, от которых пошли и все остальные. Я думаю, что ясно, о каком народе идет речь?

Всегда ли народ этот оставался верным своему Богу? Да, нет. Он часто уходил от него к богам тех народов, судьба и богатство которых вызывали у еврейского народа зависть, порождали желание жить также богато, как и те. И ставили они тем богам жертвенники, и воздвигали они алтари им. зло начинало преследовать их, и множилось оно чрезвычайно… Но, находилась в этом народе сила, которая возвращала этот народ на путь истины. Понимали руководившие этим народом, что при малочисленности своей, народ может, и должен раствориться в межнациональных браках, поэтому всегда стремились вернуть его к чистоте национальности своей, кстати, позволившей сохраниться даже тогда, когда он потерял свое единство. История этого народа была записана на арамейском языке, потом переведена на греческий, а потом уже на многие языки народов земного шара. Эту, древнейшую часть истории, ведущую к истоку сотворения мира, и взяли многие народы мира за основу. И стала она истоком не только иудейской, но и христианской религии, и ислама.

Так, что грек Птолемей Филадельф, царь Египта, оказал огромную услугу последующим поколениям всего земного шара в распространении «Пятикнижия Моисеева».

Возвращаясь к тому народу, истоки которого стали истоками, если не истории, то религии множества других народов, позволившими говорить об избранности его, то мне по душе одна черта ментальности его — скептицизм. Этот скепсис явил возможность появления множества великих ученых. Я — русский по национальности, позволил себе воспользоваться долей скептицизма, свойственного не только евреям, но и мне, как индивидууму, чтобы обратиться к истокам своим, прокомментировать некоторые моменты Ветхого Завета так, как это я вижу. Нет у меня никакого желания «насорить», обидеть, ущемить… Не ищите зла в работе моей, даже, если что-то и не нравится вам. Истина не блюдо на всякий вкус, и сладость, и горесть в ней есть, не говоря, что кислота ее заставляет морщить лицо свое, а без соленых слов, порой и не уберечься.

Я помню о праве, дарованном мне Господом Богом, — праве выбора. И пользуюсь им в том размере, в котором он мне позволяет это делать!

Не удивляйтесь тому, что для изложения я избрал стихотворную форму, ведь сама Библия имеет стихотворный строй. Прозой я разбавляю стихи только потому, что знаю — немалая часть людей, не понимая стихотворной формы изложения мыслей, просто отказывается внимать им, или даже просто читать не для души, а хотя бы сердца ради.

Пророки

Еврейская история с комментариями и без них

Предисловие

Клочок земли, не самый лучший,

А для кого-то очень ценный,

Камней у каждого надела кучи,

И хижин каменные стены.

Чтобы земля могла родить,

Безмерною была работа,

Горсть каждую её полить,

И не дождём, солёным потом.

Чтоб виноградная лоза

Покрылась сочным виноградом,

Так часто девичья слеза

С тяжелым потом была рядом.

В земле той нет моих корней,

Как нет корней других народов,

Но судьбы множества людей

Переплелись под небосводом.

Одни родились и ушли,

И где-то, может, зацепились,

Иную родину нашли,

И Боги новые родились…

Что и говорить, мал по численности был еврейский народ, но оказался большим по значимости. Соседями этого народа были большие, сильные государства, не раз порабощавшие евреев. Где они теперь? Не будь Библии, в которой об этих государствах говорится, и не будь тех, кто поверил в правдивость библейских строк, так бы и остались неизвестными Ассирия и Вавилон. Прошло время, исчезли два еврейских государства, а евреи были превращены в рабов и выведены за пределы Ханаана (нынешняя Палестина), произведена, по современным понятиям, тотальная депортация народа. А евреи, разбросанные по всему миру, живы. Где тот Рим Великий и Могучий, который совершил это? И где народ, считавший себя в праве решать судьбы всех других? Остался от него только язык. И хотя он еще используется в некоторых специальностях, но считается мертвым языком, поскольку нет тех, кто его создал, говорил на нем и писал. А лишенных государственности и земли привели к тому, что евреи нашли применение своим физическим и духовным возможностях в мелких ремеслах и торговле. Отвык народ от тяжкого физического труда. Торговля является одним из самых быстрых способов обогащения. А самым блестящим способов вложения богатств, для роста их, является ростовщичество, породившее банковское дело. Что же удивительного в том, что в руках отдельных еврейских семей скопились колоссальные денежные средства.

Богатство, в свою очередь, ведет к возникновению зависти и ненависти к тем, кто его имеет. Имеется два способа борьбы с ненавистными: физическое уничтожение и изгнание. И эти средства борьбы испытали на себе евреи. Но, не исчезли они, а поскольку и сегодня их представители являются самыми крупными владельцами несметных богатств, отношение к ним тех, кто беден, не изменилось. Да, и вряд ли изменится в будущем! Примитивно я набросал вехи развития этого народа, а теперь приглашаю к более подробной истории.

Ведь, как никак, а она вдвое более долгая, чем история того народа, к которому я принадлежу. Может, покажется утомительным перечисление имен, которые я привожу, но поверьте, что оно могло быть удвоено и утроено. Я обратился только к тем, которые своими действиями напоминают мне тех, кто живет и действует в настоящем — XXI веке. Может быть, найдется немалое количество лиц, которым не по душе придутся мои комментарии. Я предлагаю таким, обратиться к прямому тексту Библии, свидетельствующей о таком событии, и поразмышлять. Может быть, он тогда поймет, что я не занимаюсь измышлением. Возможно, у него, размышляющим над строками Библии, комментарии станут намного резче, чем мои. Итак, поехали…

Автор

Пятикнижее Моиссеево — Торат — Моше

Бытие — Берешит (Первая Книга Моиссеева)

Да, я заранее прошу

У Бога, у людей прощения.

Я прошлое не ворошу,

И не ищу я в нем спасения,

Своих надежд не умалю,

Я Бога, словом своим славил,

И не хочу, чтоб грязь свою

Одеждой Бога прикрывали.

О, сколько грязных темных дел,

И мыслей скудных и убогих,

Возможно, каждый бы хотел,

Связать бы с промыслами Бога!

А сколько жертв, а сколько бед

Сотворено под имя Бога?

И Ветхий говорит Завет

Об этом слишком много.

Что в нём записано пером,

Отмеряно в пустыне жезлом,

Ни долотом, ни топором,

Калёным не иссечь железом!

Мир разумом рожден

(Бытие. Глава 1-я и 2-я)

Бог сотворил небо, землю и все, что на них находится, в шесть дней. До этого земля была пустынна и покрыта мраком. В первый день творения он создал свет, во второй день он сотворил воздушное пространство и небо. В третий день он отделил воду от суши и т. д. На шестой день он сотворил человека — Адама, что означает слово — «земля»

Я не сообщаю читателю о том, сколько времени прошло с момента начала, полагая,

что самостоятельная работа по определению его, займет совсем «немного времени.

Первичен Бог или Хаос,

Для нас, живущих, не столь важно,

А потому и сам вопрос,

На первый взгляд, как будто,

праздный.

Я полагаю, был Хаос,

В нём зародился светлый разум,

Он совершенствовался, рос,

Призвание своё, познав не сразу.

Вокруг бурлило и неслось,

Взрывалось громко, билось глухо,

Хаос, конечно, есть хаос,

Несовместим со светлым духом.

Стремленье что-то созидать

Святого духа назначенье,

А хаос призван разрушать.

Хаос и Бог в сопоставленье…

Единства их не сознаём,

Познанья слабы, их немного,

Мы хаос космосом зовём,

А разум называем Богом.

Путь созидания неведом,

У Бога много было лиц,

И космос не оставил следа,

Но состоит он из частиц.

Они — и стали той основой,

Из коей мир построен был,

Мысль Духа создавала слово,

В него энергию вложив.

Энергия неисчислима,

Но образцов, моделей нет!

Дух Божий в темноте, незримый,

Носился много, много лет.

Земля была пуста, «безвидна»,

Как тьма кромешная над бездной.

Бог начал это — очевидно

С ошибок Хаоса, невежды.

Он первым делом создал свет,

И назван день его основой.

Спасает свет от многих бед,

Мы, право, ночью бестолковы…

Создал траву, зеленый лес,

Деревьев, приносящих плод,

Моря и сушу, свод небес,

Светил небесных хоровод,

Луну и солнышко, и звёзды,

Животных, насекомых, рыб

И птиц различных, вьющих гнезда,

Всё шло по маслу, если бы,

Не создал он венец творенья,

Адамом назван чудо — плод…

И Хаос приступил к рожденью,

Возник у Бога — антипод.

Кто называет его дьявол,

Кто — Люцифер, кто — Сатана,

Не признает законов, правил,

Но власть великая дана.

Он — постоянно, рядом с нами,

И поучать не устает.

Да, дьявол лживыми устами

От правды прочь людей ведет.

Нам разум дан, частица Бога,

Но не всегда мы сознаём,

То мы родим добра немного,

То зло большое создаём.

И результаты видим сами,

Хоть мало говорим об этом,

Что Бог создал под небесами,

Мы губим, может быть — планету.

Искушение Евы, или Представление о первом грехе

(Бытие. Глава 3-я)

Счастливо и беззаботно жил Адам в саду Эдема, но он был одинок. Тогда Бог сказал: «Не хорошо человеку жить одиноко; надо создать ему помощника». Из ребра Адама и была создана Богом Ева, что означает — «Жизнь». И стали Адам и Ева жить счастливо, ходили обнаженными, без одежды и не стыдились своей наготы. Но счастье людей скоро кончилось:

Так мало строк, посвящено той теме,

В какой Создатель проявлял заботу,

Какие парки и сады разбил в Эдеме,

Проделав, истинно, огромную работу.

Каких деревьев только ни собрал,

На всех красивые и вкусные плоды,

Со всех сторон Эдем тот окружал

Речной поток чудеснейшей воды.

Цветы прекрасные везде благоухали,

Любуйся ими, аромат вдыхая.

Таких красот потом не создавали,

Недаром уголок назвали раем.

Доступно всё, гуляй себе и кушай,

Устал — под дерево тенистое ложись,

Иль птичек райских песни слушай

Такая — созерцательная жизнь.

Один запрет — стоящее в средине,

Раскидистое дерево одно.

Да, памятью людей оно хранимо,

Забыть его никак не суждено.

Познанием добра и зла —

То древо в Библии назвали,

Две точки в древе, два узла,

А где, какой — о том не знали

Ни Ангелы, ни человек?

Лишь Люцифер — властитель ада,

Познаньем зла, из века в век

Свой нос совал, куда не надо.

Враг начинаний всех благих,

И враг создания Адама.

И друг глухих к добру, слепых,

И роющих для добрых ямы.

Но впрочем, нечего спешить,

Всему свое приходит время,

Должны мы с вами проследить,

Как сеет Люцифер сомненья.

Бог видит, приуныл Адам,

Он куксится, красоты надоели.

Чтоб не болтал с собою сам,

Бог сделал из ребра Адама Еву.

Значительно активней была Ева,

(Адам был увалень, тюлень)

От любопытства до всего ей дело,

Ему — пошевелиться лень.

А, бодрствуя, они вдвоем гуляют,

И ласки только в позах, да словах,

Похоже, что совсем не понимают,

Зачем у них различия в телах.

Бесспорно, их нечаянно касались

Частями тела, ртом и носом,

Но только после весело смеялись

Над незнакомым половым вопросом.

Но, если людям что-то незнакомо,

Как червь жует и беспокоит,

Нарушат все запреты и законы,

Но поиски начнут, не ведая покоя.

Гуляя, по Эдему как-то раз,

(Адам не находился рядом с девой),

Забыв про божеский наказ,

У древа жизни оказалась Ева.

На дереве раскачивался змей,

Красив, неповторим узор,

Змей нежно обратился к ней:

«Не проходи, останови свой взор!

Мы здесь с тобой одни, куда спешишь?

Дай обонять благоуханье рта,

Любой частицы тела. Повернись!

О, Боже мой, какая красота!

Прекрасна и свежа, как дивный цвет,

Красивей роз, благоуханней лилий,

Лицо твоё, как утренний рассвет,

Нет ножек красивей, что по земле ходили»

«Я не пойму, о чём ты говоришь? —

Смутившись, дева, тихо лепетала, —

Сегодня почему-то не шипишь?..

Такой змеи давно я не видала…»

Что мне сказать?.. Не хватит слов

Не нахожу, чтоб стало все понятно…

У ног твоих я умереть готов,

Любовью я пылаю необъятной.

Готов на веки стать твоим рабом,

Законом станет твое слово…»

«Мне некогда сейчас, поговорим

потом,

Когда я буду выслушать готова»…

«Постой, не уходи, пойми меня,

Я трепещу, боясь тебя обидеть,

Я умираю по тебе, любя,

Я всё отдам, чтоб только тебя видеть.

Ты видишь дерево, на нем плоды,

На них запрет наложен Богом

Вы, люди, ждете от него беды,

А в нем чудес таится много.

Удивлена, что я заговорил?

Привыкла к моему шипенью…

Чтоб говорить, мне не хватало сил,

Речь приобрел в одно мгновенье…

Случилось так, я проглотил сей плод,

Он вкусом несравним, чудесен,

Глаза прозрели, и разверзся рот,

Мир без тебя стал сер и тесен.

Сорви вот тот, чуть-чуть правей,

Вкуси его, и ты сама прозреешь…

Ну, что дрожишь, красавица, смелей,

Я вижу, ты от ужаса немеешь».

«Нам Бог велел, — сказала тихо Ева, —

Чтоб обходили древо стороной,

Мне смерть страшна, и я бы не хотела

Покинуть этот рай земной!»

«Какая смерть, о чём тут говорить?

Я правду говорю, без всякого обмана,

Дар смерти это древо не таит,

Сама увидишь, убедишь Адама, —

Змей плод сорвал и тут же проглотил, —

Ну, посмотри сама, я жив, здоров,

Блаженство познаю и страстную любовь.

Рок твой приход сюда благословил…».

«Опять ты про любовь, она вкусна, —

Сказала Ева, — я её не вижу?»

«Любовь, о, Ева, сразу не видна,

Ни сверху, ни с боков, ни снизу.

Не осязаема… Ну, есть такое чувство,

Дарованное избранным, немногим

Бог обманул людей, искусно,

Съев плод, вы сами стали бы, как боги.

Ну, посмотри теперь на облик мой», —

И змей тотчас преобразился,

Два мощные крыла возникли за спиной,

И нежный свет вокруг лица разлился.

И Ева ахнула, сердечко трепетало:

«Да, ты могуч, и красивей Адама,

Таким тебя никак не представляла…

Откуда ты, скажи об этом прямо?»

«Твой скромный раб я — Люцифер,

Я только что стал богом светоносным,

Возможно, что ты поняла теперь,

Съешь плод, и никаких вопросов!»

«Любовь взамен какого-то плода?..» —

И Еву оставляют мужество и силы,

Сорвала плод, коснулась губ едва,

Вздохнула, пожевала, проглотила.

И тотчас в жилах забурлила кровь,

И зов любви услышала сама,

Теперь нужна ей плотская любовь,

Ликует от удачи Сатана.

И чувства новые не в силах побороть,

Любовь звала, и сердце сладко ныло,

И Ева приняла в себя чужую плоть,

И радости любви с «врагом» вкусила.

И в юбочке из трав и полевых цветов,

С плодом в руке явилась к мужу,

Болтала про какую-то любовь,

И что Адам ей больше сердца нужен.

Адам остолбенел, увидев пред собой,

Жену такой, преображённой.

Её глаза манили глубиной

И нежностью, невиданной, огромной.

Известно всем про Божье наказание —

Как люди были изгнаны из рая.

Для нас, живущих ныне, в назидание,

Чтоб помнили о том, не забывали.

Не знаю, кем написаны те строки,

Но, в библии их, явно, не приемлю.

Не может Бог быть так с детьми жестоким,

А справедливость Божия не дремлет.

Он создавал Адама не для лени,

Ведь впереди ещё свершений сколько?..

Задачи для грядущих поколений?

Решение от нас зависит, только!

Рай был похож на карантин,

Где б человек познал бы хоть себя,

Без Бога он не смог бы жить один,

Бог пестовал его, сознательно любя.

Что с нами будет, я не знаю?..

Мал разумом, познать мне не дано!

Путь есть ли у меня, ведущий к раю?

А как туда идти, пожалуй, всё равно.

О чём страдать, о чём ещё жалеть,

Хоть ада наша жизнь не лучше?

Когда наши тела настигнет смерть, —

В раю, как в емкости, хранятся наши души.

Уверен, для людей изгнание из рая

Не стало сверх суровым приговором,

Хоть шли, рыдая и стеная,

Но шли они с подарком, не позором.

Подарок тот — блаженство и любовь,

Они — источник радости, надежды,

Где царствуют они — надежный кров,

В нём властвует забота, как и прежде.

Иначе, как мне Бога понимать?

Слова его не раз мной повторимы:

«Оставит человек отца и мать,

Прилепится к жене и будет плоть едина».

Первое убийство

(Ветхий завет. Бытие. Глава 4)

У Адама и Евы родились два сына. Старшего звали Каином, а младшего Авелем. Каин занимался земледелием, а Авель был пастухом. Однажды Каин принес в жертву Богу плоды рук своих, выращенных на земле. Авель тоже принес жертву Богу. Жертва Авеля больше пришлась по душе Богу. Это породило у последнего зависть, и следствием этого и было убийство Каином Авеля:

Читая Библии главу,

Про первое убийство,

Не сыплю пепел на главу,

Нужны не чувства, мысли.

Понять ушедшее давно,

Канувшее всё в Лету,

И дать оценку, заодно,

Всем бедам на планете…

Да, Каин смерть родил,

Убив родного брата.

Но, как процесс происходил,

Рукою бил, лопатой?

Был умысел, иль нет,

Иль гнев возник случайно?

Родила смерть немало бед,

Простых, необычайных…

Причина мелкою была,

Пусть зависть и не сложна,

Но незаметной не прошла,

Все в мире том возможно.

Рождались смех и труд,

Любовь и гнев, насилие.

Впервые все рождалось тут,

И смерти роль, всесилие!

Родилась смерть сама?

Условие ль такое?

Созданье глупости, ума?

В движении, покое?..

Из ничего? Нет, есть основа,

Раз появилась и живет.

И будет появляться снова,

Она для жизни есть оплот.

Пред нею полное бессилье,

И от нее нам не уйти,

Естественна ль, насилие?

Вначале, иль в конце пути?

У Каина родился гнев,

Не побоялся Бога!

Убить он Авеля сумел,

Но нет назад дороги.

Предвидеть мог убийство Бог?

Естественно, предвидел!

И помешать убийце мог,

Чтоб брата не обидел.

Но, мыслю я, как человек.

На первом плане — чувства.

Стучусь я к правде много лет,

Никак не достучусь я.

Зачем ты разум, Боже, дал?

Ведь я — твоё подобие!

Я долго истину искал,

Нашли её немногие…

Для них события тех лет

В ином предстали свете…

Так легче отыскать мне след

Во тьме тысячелетий.

Бессмертье Каину дано,

И выход — преступлениям,

Преступникам не суждено

Найти себе прощение.

Хотя мольба и привлекла

Всеобщее внимание,

И к Богу Каина слова

Назвали покаянием…

Да, и бессмертие дано

За это преступление…

Что Каину оно несло?

Страданье, без сомнения!

Не за решеткой, не в тюрьме,

Но, связанный надёжно.

Сказать два слова мог жене,

Да ветерку… возможно.

Его, увидев, — люди прочь!

Похож на прокажённого.

Проходит день, приходит ночь,

Тоска прижала чёрная!

Сурово Каина судил,

Такая участь выпала,

Закона Бог не преступил,

Всем, дав нам право выбора.

Нам нужно правом дорожить,

Закон, не нарушая.

Свою вину переложить

На Бога мы желаем:

«Он отнял то, он то забрал

(молил, а он не слушал…»)

Хоть в злобе дьяволу продал

За злато свою душу»…

«Я так просил, чтоб он помог,

Я истово молился!

Но, не услышал меня Бог,

На зов мой не явился!

Не подсказал, не досмотрел,

Не защитил руками,

А я ему молитвы пел

Иссохшими губами»…

А выводы мои просты:

Нет места чудесам!

Того у Бога не проси,

Что можешь сделать сам!

Не стали лучше мы сейчас,

И внешне неприличнее,

И Каин бродит среди нас,

Пусть и в другом обличье.

Закон нарушен, будь готов,

Что в ад ведет дорога!

Шесть миллиардов дураков

Надеются на Бога.

Так много имен

(Библия. Ветхий завет. Бытие, Глава 5.)

Женских имен в Ветхом Завете, особенно первых главах Бытия так мало, что создается впечатление, что женщины вообще отсутствовали, или, думается, в древности люди не слишком ценили своих жен:

Читаю Библию, не пропуская строк,

Во всё внимательно вникая.

Понятно всё. Проходит срок,

И снова ничего не понимаю.

О, женщина! Тебе не повезло,

Подробностей об этом ты не знала,

По замыслу, в тебе гнездится зло,

Так о тебе рука врага писала

В Святом Писании, а умысел, иль нет?

Писавший чувствами погас?

Иль плоть терзалась много лет,

Не утолив страданий ни на час?

И функции твои в нём выполнял мужчина,

Ну, скажем, Сиф родил Еноса,

Енос родил Малелеила,

Рожали мужики, и нет вопроса,

А женщина молчание хранила?

Иль, просто, не было ее? И так,

В Завете женщина — статист.

Родить мужчине, этакий пустяк,

Он светел ликом, помыслами чист!

Такое множество в Писании имён,

Родил, родил, и вновь родился.

Деяний нет, что в имени твоём?

Зачем на свет ты, Божий, появился?

Знаменья рода пронести,

Чтоб вычислить, какого ты колена?

Что встретиться на жизненном пути,

Не, избежав, по смерти тлена?

Теряется всё в хаосе времён,

А в войнах гибли многие народы…

И снова вижу множество имён,

Неистребимой, жизненной породы.

Ну, злы, коварны, что тут понимать,

Украсть, подмять, обогатиться!

Как может Бог их голосу внимать,

Перед собою, видя рожи, а не лица?

А женщина для них — разменная монета,

Отдать врагу, не требуя залога…

Читаю словоблудье это,

Рожденное мужчиной, а не Богом.

Не нужно сыпать именами,

Родил, родил, родил, родил…

Зверее нет людей под небесами,

Терпеть таких у Бога мало сил.

Всемирный потоп

(Библия. Ветхий завет. Главы 6—7)

В главах этих говориться:

1.Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери,

2. Тогда сыны Божии, увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал.

3. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; пусть будут дни их сто двадцать лет.

4. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им. Это сильные, издревле славные люди.

5. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время.

6. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем.

Видя негодность первобытного рода человеческого, Бог решил истребить его, чтобы очистить место на земле для лучшей породы людей. Жило в то время десятое поколение от рождения Адама. Среди них жил только один праведник — Ной. Бог открыл Ною свой замысел уничтожения всего живого и велел построить ковчег (корабль), разбить его на отделения и поместиться не только со своим семейством, но и взять каждой породы животных по паре. Живущие во время потопа в ковчеге и дали после окончания потопа начало всему живому на земле.

Жаль, тот, кто библию писал,

Не дал нам пояснений,

Любой читатель бы познал

Суть множества явлений.

Ну, скажем, Божие сыны,

Что стали появляться,

Откуда взялись? Кто они?

Теперь не докопаться.

С крылами были, иль без крыл?

Летали днём, иль ночью?

Бог им полёты разрешил,

В пилоты их пророча?

Быть может, ангелы они?

А может быть, и люди?

Днём ярким прячутся в тени,

А ночью тонут в блуде.

Им нужны женские тела,

Влечёт краса земная,

Она к земле и привела,

Забыв о светлом рае.

Наверное, и девы рады

Увидеть стоящих мужчин,

Чтоб показать свои наряды,

Не нужны поиски причин.

От блуда с ними нарождались

Уроды и гиганты,

И в памяти людской остались

Одни из них — атланты.

Земля устала всех кормить,

И заросли озера,

Что будут есть, что будут пить?

Жизнь прекратится скоро!

Бог раздосадован и зол,

И к миру нет возврата,

Искал он выход, не нашел…

Но, не терпел разврата!

Бог осознал свою ошибку,

Когда создал Адама.

А будут новые попытки,

Сказать не хочет прямо.

Всё досконально осознав,

Что опыт был печальным,

Так много предоставил прав

Всем людям изначально.

Кто осудит его за то,

Что выбрал вид расправы —

Устроить на земле потоп?

Он Бог, а значит, — правый!

И был бы я на месте Бога,

Что ждал бы я от блуда,

Когда здоровых так немного?

Ждать исправленья, суда?

Кто может Бога осудить

За гибель человечества,

Тот должен рядом с Богом быть,

Начав с истока вечности!

Все измерения у нас —

Суть разума земного,

Мелькнул он искрой и погас,

Так времени немного.

Окинуть взором свою жизнь,

Да заглянуть бы сбоку…

С толпой по жизни пронестись,

Смерть встретить одиноким.

Какую лепту каждый внёс?

Кусочек зла оставил?

И что с собою не донёс?

И сколько раз слукавил?

Помножь число на все миры,

Да, приплюсуй пространство.

Да лишнего не забери, —

Добра и постоянства…

Тогда едва ль полезешь в спор,

Ведь козырей немного,

И станет ясным приговор

Нам, вынесенный Богом.

Всё также было, как всегда,

Кто пас, кто в поле был,

Журчала в ручейках вода,

И кто-то с кем-то пил.

Сгустились тучи, потемнели,

На землю пали капли,

Плясали дети, песни пели.

И небеса иссякли.

И, вдруг, откуда-то вода

Прозрачною стеной?..

На мир обрушилась беда,

Не ведали такой!

Разверзли хляби небеса,

Вода поднялась снизу,

В ней тонут крики, голоса,

Всё превратилось в жижу.

А дождь потоком с неба льёт,

Скала водой плюется.

Всемирный наступил потоп,

Всё тонет в нём, несётся.

Там с шумом рухнула стена,

Там обвалился дом.

Там брешь огромная видна,

А в башне есть пролом.

Там кровля по воде плыла,

А стены развалились.

Там церковь крепкая была,

Да в яму провалилась.

Фигурки бедные людей

Бегут повсюду, тонут,

И обезумевших зверей

Слышны и рёв, и стоны.

Там древо по воде плывет,

На нем с десяток трупов,

И зверь морской, урча, жует

Зеленых, да раздутых.

Все это трудно передать,

Вода всё прибывала —

Её земля, родная мать

Из недр своих рождала.

Рождались, множились ключи,

Вода рвалась фонтаном,

То холодны, то горячи,

То в бок струя, то — прямо.

И камень ноздреватым стал

И мягкий, словно губка,

Огонь, и тот водою стал,

Вулканы, словно трубки.

Вода из них потоком бьёт,

Струя на сотни метров,

Лодчонка утлая плывёт,

Борта надежны крепки.

Но, вот удар, ещё сильней,

Она перевернулась

И все, кто находились в ней,

В потоке захлебнулись.

Бежит, спасается живое,

Не скрыться от воды.

Кричат, визжат, мычат и воют

В предчувствии беды.

Настиг, схватил и завертел,

Предсмертный крик и вой,

И миллионы мертвых тел

Несутся под водой.

И ветер воет и несёт,

Срывает пену с волн,

Песнь бури гордую поёт,

Собой доволен он.

Громы гремят, слепящий свет

И мрак, тяжёлый влажный,

Была гора, её уж нет,

Был горный пик, он сглажен.

Гирляндой люди сплетены,

Теряют дух и силы,

Стояли наверху стены,

Водою всех их смыло.

Напор потока так силён,

Деревья рвёт и валит,

Вот смыт горы огромный склон,

Накрыло пенным валом.

Там видится скопленье тел,

Вода ревёт, клокочет,

Там глаз огромный заблестел —

Левиафан хохочет,

Огромная раскрыта пасть,

В ней зубы, словно пилы,

Наелся тел людских он всласть,

Передохнуть нет силы.

Чуть стихли громы, всё плывёт,

Мир тонет понемногу,

Глас слышит тонущий народ

Разгневанного Бога.

Отсвет воды багрово красный,

Сквозь тучи лик светила.

В пучине сгинул мир

прекрасный,

Краса ушла, что была.

Библейского потопа факт

Приемлю, без разбора,

Но соблюдая должный такт,

Коснусь лишь приговора.

Что он суров, тут спора нет,

Был вызван вспышкой гнева.

Но на земле оставил след,

Тому есть тьма примеров.

Бог справедлив, хоть и суров,

Нам не уйти от суда,

Но мы, — поклясться я готов, —

Страдаем все от блуда.

Вавилоновское Столпотворение

(Библия. Ветхий завет. Бытие. Глава 11)

У Ноя было три сына: Сим, Хам и Яфет. Спасшись от потопа, люди стали размножаться, образовались многочисленные семейства, создавались из близких людей роды и племена. Сначала эти роды и племена жили между собой дружно, как одна семья и говорили все на одном языке. Главным местом пребывания была равнина в Вавилонии. Однажды люди решили построить город, а в центре его соорудить башню, высотой до самого неба, чтобы ее было видно отовсюду. Но Бог разрушил их безумную затею, смешав все языки, иными словами, заставив их говорить на разных языках. Не понимая друг друга, люди разбрелись по земле.

Потоп прошел. И жизнь Воскресла

Где можно, строятся дома,

У женщин округлились чресла,

И живности везде сполна.

Вода вливалась в те же поры,

Откуда прежде изливалась,

Возникли вновь долины, горы

Из вод росло и поднималось.

Опять бушует зелень трав,

На всей земле царило лето.

И возрождался прежний нрав

Потомков Сима, Иафета,

Потомки Хама Вавилон,

Создали, поселились,

Потом Гоморру и Содом…

Все множились, плодились…

И вновь земля заселена,

На ней сады и пашни,

Есть кочевые племена…

Решили строить башню…

О том, что есть на земле прежнего Вавилона свидетельства начала грандиозного строительства, сомнений нет, но, вот сказать определенно, с какой целью велось строительство, я не могу.

Чтоб упиралась в небеса,

Чтобы ходить в чертоги Бога?

Язык один. Шум, голоса, —

Строителей собралось много…

Уже и издали видна,

На много верст, громада башни,

Скудела бедная страна,

Не до овец ей, ни до пашни.

Вершина выше облаков,

Крепки, надежны башни стены.

У Бога план давно готов,

Осталось дожидаться смены.

Огромный бесполезный труд,

Ведёт к простому отупению,

И вновь грехи, и снова блуд,

Подстать, столпотворению!

И Бог смешал все языки,

Все стали, как, немые,

И мысли, где-то далеки,

И намерения — иные.

И вывод может быть один:

Пустым не заниматься!

Тогда бы был язык един,

Друг друга звали б «братцы».

А так, враги по языкам,

Не можем примириться,

Прошли года, прошли века,

Меж нами те ж границы!

Авраам в Египте

(Библия, Ветхий Завет, Бытие Глава 12)

Авраам — родоначальник всех евреев, один из потомков Сима. Авраам, взяв с собою племянника Лота и других родственников, переселился в Ханаан (Палестину). Местные жители назвали переселенцев евреями (заречными), пришедшими с берега дальней реки. Название это закрепилось за их потомками. Однажды в Ханаане начался голод. Спасаясь от него, Авраам с женой Сарой отправился в Египет.

Кстати, наукой доказано, что Авраам — реально существовавшее лицо, вышел из Ура халдейского в Харран (город, который в глубокой древности существовал на территории Месопотамии, существует он и сейчас) и только оттуда пошел в Ханаан (нынешняя Палестина), в землю «обетованную» События эти относятся к XVIII — XVII векам до нашей эры. Правда, главою рода тогда был отец Авраама — Фарра. Текст того времени звучит так: «И взял Фарра Авраама, сына своего, и Лота, сына Арранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Авраама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там».

Представить можно поведение людей,

Нет, не сейчас, в далёком прошлом.

Наверно, не было искусства и затей,

Скромнее жизнь была и проще.

Хочу понять Авраама с Сарой,

На месте б им сидеть, не насидеться,

По нашим меркам он — мужчина старый,

В таких летах впадают часто в детство.

Он шёл в Египет много дней,

И Сара рядышком безропотно шагала,

Ему за семьдесят, а, сколько было ей?

Об этом Библия ни слова не сказала.

Когда приблизились, сказал:

«Ты женщина прекрасна видом,

Было бы хорошо, чтоб я сестрою звал,

Меня тогда, возможно, не обидят?

А, если я скажу, что ты моя жена,

В живых меня, наверно, не оставят?..

Подумай хорошо над этим ты сама,

Любить тебя кого-то не заставлю!»

За красоту приблизилась она,

И в дом попала к фараону,

В каком обличье? Может, как жена?

Или наложницей по местному закону?

Во всяком случае, Авраам неплохо жил,

Не торговал, нигде и не работал…

Богатство он великое нажил,

Но чьим старанием и чьей заботой?

Верблюды, лошади, ослы, бараны

Шатры, рабы, рабыни и одежда.

Счастливым это делало Авраама,

И плата в будущем — надежда!

Но тайну как-то фараон узнал,

И почему-то мирно с ним расстался?

Возможно, Сару он давно познал,

И в ласках Сары больше не нуждался…

Примеров не было таких средь нас,

Не приведу я ни одной причины,

Но, может быть, вернулось всё сейчас,

И так ведут себя «достойные» мужчины.

Рождение ревности

(Библия. Ветхий Завет. Бытие. Глава 16.)

Авраам и Сара были уже стары, а детей у них не было. По восточному обычаю Авраам взял себе жену из рабынь — Агарь. Агарь родила ему сына Исмаила. Но не Исмаилу суждено было сделаться наследником Авраама и патриархом еврейского племени. Бог наградил Авраама наследником, когда Саре было уже девяносто лет, а Аврааму сто. Ребенка назвали Ицхак, или Исаак. По велению бога Яхве Авраам должен был принести сына в жертву. В момент, когда рука с ножом пришла в движение, Ангел остановил Авраама.

Зависть — чувство вредное, и нет.

Объём её разумный, это — стимул,

Она ж, источник многих бед…

Причины не познал и сгинул.

Причина зависти — богатство и внимание.

Родится зависть, коль богаты,

Вниманье Бога к Авелю, а это Каина

Толкнуло на убийство брата.

Величина у женщины безмерна,

Рождается любовью, внешним видом,

И в Библии немало есть примеров,

Рождалась зависть из обиды.

На что обида? На что угодно:

«Ну, почему у той, не у меня?

Красою та отмечена природной,

А я живу на свете, всё кляня —

Создателя, саму себя, природу,

Родители виновны, ну, и деды,

Зачатие своё, особенность породы,

Да, мало ли какие ещё беды».

Недалеко ушла от зависти и ревность,

Её источник в Библии указан.

У Сары бесподобной, несравненной,

Нет сына. Кто из них наказан,

Она сама, иль праведник — Авраам?

Куда ни глянь, детей, как проса,

Смех, плач, визг, шум и гам,

А ей не суждено, хоть Бога просят.

Как мужа удержать вблизи себя,

Чтоб не пошёл искать другую?

Ведь жизнь прожили в дружбе и, любя,

Что будет, если в дом введёт чужую?

Явилась мысль использовать служанку,

И дать Аврааму в качестве жены,

Прекрасную Агарь, рабыню, египтянку.

Нежна, и все достоинства видны.

Авраам, прослушав доводы жены,

Спокойно с нею согласился.

С Агарью, египтянкой ночи, дни,

Теперь в покоях находился

Для беспокойства Сары есть причины,

Расцвёл Авраам в объятьях девы,

Глаза блестят, как черные маслины,

И даже плешь порозовела.

А как ведёт себя рабыня?..

Нет, госпоже ни слова не перечит,

А взгляд какой, когда проходит мимо,

Как гордо расправляет свои плечи.

Владеет символом хозяина она,

Не может скрыть довольства дева,

Унижена, отставлена жена,

Теперь Авраам целует девы тело.

К тому ж, заметно зреет плод,

А родится, что станет с Сарой?

Всё мрачное ей видится вперед,

Повелевать рабыня домом станет.

И мелкие посыпались придирки,

То воду дева сильно перегрела,

Одежда посерела после стирки,

То лишний хлеб рабыня съела…

Потом Аврааму о делах своих,

На ухо долго жаловалась, «пела».

А тот в ответ: «Агарь в руках — твоих,

Что хочешь, с нею делай!»

Агарь, не выдержав обид, бежала,

Куда ни глянь, кругом песок,

Здесь Ангела внезапно увидала —

Красивый ликом, строен и высок.

Велел назад вернуться деве,

Смирив гордыню, в ноги пасть.

«Агарь, задумано дурное дело,

В пустыне так легко пропасть!»

Агарь вернулась, всё терпела,

А время подошло, и родила,

И вырастить сыночка захотела,

Хотя терпеть была уже не в силах.

Изгнание Агарь

(Ветхий Завет. Бытие. Глава 16)

На восьмой день от рождения Исаака на теле ребенка был сделан особый знак по повелению Бога. Такие же знаки были сделаны на телах Авраама и всех мужчин, в том числе и у Исмаила. С тех пор этот обряд, называемый «обрезанием», производится у евреев и мусульман (потомков Исмаила) над всеми новорожденными. В детстве Исаак очень любил играть с Исмаилом, своим побочным братом. Саре не нравилось, что ее сын и сын рабыни Агарь воспитываются, как равные наследники и потребовала изгнания Агари.

И тут Авраам, по просьбе Сары

Прогнал Агарь в безводную пустыню, —

Кувшин с водою дал, хлеб, коврик старый.

Колодцев нет, никто не ходит мимо…

Вода закончилась, Агарь спаслпась,

Всё тот же Ангел поднял, проводил:

«Твоя дорога только началась,

Народом будет править Исмаил!»

Родившись, ревность, стала карой,

Избравши пищей множество причин,

Давно забыла про Агарь и Сару,

Хозяйкой, став и женщин, и мужчин.

За ревность платят крупную цену,

Подвластной ей бывает и любовь,

И жизнь с собой забрала не одну,

И множеству людей, попортив кровь.

Правила торга

(Библия. Ветхий завет. Бытие. Глава 18.)

Жители Содома и соседних городов были очень порочны и злы, предавались насилиям, грабежу и разврату. Бог открыл Аврааму, что жителей Содома и Гоморры постигнет страшное бедствие. Но в Содоме проживал любимый племянник Авраама Лот. «Как спасти племянника?» — ломал себе голову Авраам, — Каким образом убедить Господа Бога не выполнять задуманного?» И Авраам начал упрашивать Бога пощадить Содом, если в нем найдутся честные люди…

Авраам высокой удостоен чести:

С Создателем свободно говорить.

Ко лжи не прибегал и, избегая, лести,

Стараясь в чём-то Бога убедить.

Бог: «Устал от бесконечных жалоб,

На жителей Содома и Гоморры,

Всех наказать их не мешало б,

Чтоб пятна смыть грехов, позора?..

Залить их всех смолой и серой!»…

«В Содоме мой племянник — Лот», —

Авраам подумал, — и Богу смело:

«А если в городе том праведник живёт?

О, Господи! Будь справедливым,

Нельзя казнить всех без разбора,

И праведных, и нечестивых…

Полсотни честных среди воров?»

«Ты истину сказал, Авраам,

Пощаду дам я людям чести,

Пощаду городу я дам,

Коль пятьдесят окажется на месте!».

Авраам: « Перед тобой я — прах,

Замечу, справедливость спорна…

Я ошибусь, а честным — крах,

Коль при подсчете будет сорок?..»

«Я и тогда всех пощажу»…

«А, если будет тридцать, двадцать?»…

«За двадцать тоже я не накажу».

«А, если их всего пятнадцать?

А, если десять, или меньше,

Им страшной смерти ожидать? —

Авраам вздохнул, — мне больше

нечем

Тебя, Владыка убеждать!»

Бог больше не сказал ни слова,

Владыка справедлив, но горд…

Но с той поры мы видим снова,

Знакомый нам ведётся торг.

Цену завысят изначально

Во много, много, много раз,

Обманут нас, как не печально,

Еврей в торговле — бог и асс.

Содом и Гоморра

(Библия. Ветхий завет. Бытие. Глава 19)

В Содоме оказался только один праведник, это был Лот. Лот был предупрежден и Авраамом и Богом и выбрался из города с семейством. Правда, жена Лота, нарушила предупреждение Бога и по пути взглянула назад, чтобы увидеть происходящее за ее спиной, за что была превращена в соляной столп. Обреченные города сгорели, превратились в мрачную пустыню, окаймляющую берега Соленого озера, называемого еще Мертвым морем. Лот удалился в горы, где у его дочерей от него родилось два сына: Моав и Бен-Амми. Эти сыновья стали родоначальниками двух племен: моавитов и аммонитов.

Не гимн любви, и не красе

Я посвящаю песню.

А мрачной в жизни полосе,

Ведущей в ад и бездну.

Хоть это было и давно,

О том не слышно споров,

Но вспоминают все равно

Библейскую Гоморру.

Коль есть Гоморра, есть Содом,

В чём городов заслуга?

Служили в них и храм и дом

Вместилищем для блуда.

В Гоморре той, особый секс,

Его зовут анальным,

И поз не перечислить всех,

Развратных и скандальных.

Содом иначе себя вёл,

К животным тут забота,

И каждый в городе завёл

Из живности кого-то.

Его ласкают, с ним живут,

Как муж живёт с женою,

Нормальный секс забыли тут,

Его не беспокоят.

Гостей случайных и купцов,

Там ждали грех, насилие,

Бродили стаи молодцов,

Пред ними всё в бессилии.

Бог долго, долго наблюдал,

Всю эту вакханалию.

Такою смертью наказал,

Которой и не знали мы.

А ведь и Содом и Гоморра были богатыми городами, и жить могли по законам божьим. Богатство и безделье — первые источники греха.

Лежат Гоморра и Содом

В прелестнейшей долине,

И каждый храм, и каждый дом

В зелёных красках, синих

Колодцы с пресною водой,

Солёные обширные озера,

Свод неба серо-голубой

Зелёные и вольные просторы.

Здесь всё, что можно пожелать:

Хлеб, молоко, и мясо, и вино,

И можно путника принять…

Но те не ходят здесь давно.

Идёт о них дурная слава,

И все обходят стороной.

Чтобы для них не стать забавой,

Или игрушкою живой.

Лот избрал Содом для себя и многочисленных родственников местом проживания. Можно только представить, как сложно оставаться праведником в гнезде разврата?

В Содоме поселился Лот,

Расставшийся с Авраамом,

Богатством поделился тот,

Открыто, честно, прямо.

Как из Египта возвратясь,

Не год прожил, а много

Жил Лот открыто, не боясь,

Обласкан самим Богом.

И пришли два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел вечером у ворот Содома, отдыхая. Увидев Ангелов Лот встал и поклонился лицом до земли, и пригласил войти в дом его и омыть ноги, и отдохнуть до утра. Но они сказали: «Нет, мы ночуем на улице. Но Лот продолжал упрашивать их, и они пошли к нему, и пришли в дом к нему. Лот сделал угощение, и испек пресные хлебы; и они ели.

Под вечер как-то к Лоту в дом.

Два Ангела пришли.

Сказав, что город обречён,

Чтоб близкие Лота ушли.

Не стану я о том писать,

Как прибыла толпа,

Красивых юношей «познать»,

Да, так, ни с чем ушла.

Как сера с неба и смола

Под тяжкий жуткий гром,

Гоморру сверху залила,

А с нею и Содом,

А позади бушует смерть,

Жар пышет, едкий дым…

Жена решилась посмотреть,

Столпом став соляным.

Жены, лишившись, и всего

Но есть и дух, и силы,

От Лота дочери его

Сынов ему родили.

Лот образцом должен служить,

Богослужения,

Мне пьянством сложно объяснить

Кровосмешение?..

Первый обман и подлог

(Библия. Ветхий Завет. Бытие. Глава 25—27)

После смерти Авраама патриархом всех евреев стал его сын Исаак. Исааку, для того, чтобы жениться на любимой девушке Ревекке, пришлось долго послужить тестю своему Лавану. От Ревекки Исаак имел двух сыновей-близнецов. Родившегося первым звали Исавом, второго — Иаковом. Исав, родившись первым, имел право первородства, т.е. по смерти отца он должен был стать начальником семьи. Исав любил охотиться на зверей, и был «человек степной», руки его были волосаты, от него исходил звериный запах. Иаков любил мирную, пастушескую жизнь и был «человек шатров» Однажды Исав вернулся с охоты усталым и голодным. Иаков ел чечевичную похлебку. Исав попросил похлебки. Иаков сказал: «Уступи мне право первородства, и я дам тебе похлебки» Исав отвечал: « Я умираю от голода, на что мне старшинство!» Таким образом, за чечевичную похлебку Исав продал свое право первородства.

Потом наступил черед благословения перед смертью Исаака. Оно было обманом получено Иаковом с помощью матери своей Ревекки.

Два близнеца Ревекки и Исаака,

Кто перед кем имеет превосходство?

Был первенцем Исав, за братом шёл Иаков.

Исав имеет право первородства.

По времени главою станет рода,

Наследник дел Исаака и Авраама,

Судья и вождь еврейского народа,

Как Божий пастор стада из баранов.

Исав был нравом, помыслами прост,

Любимый сын отца Исаака.

Второй ловчил, короче, был прохвост,

Любимец матери — Иаков.

В семье бывает, часто — густо,

Что к младшему у матери душа,

Пусть глупый он, и за душою пусто,

Пусть будет мот, в кармане — ни гроша…

Пошло ли это только от Ревеки,

Не знаю, утверждать не стану,

Идёт всё это из веков во веки,

По разным континентам, странам

Исав был человек полей, лесов,

И слыл отличным звероловом,

Иаков кроткий, ласковый, готов

В шатре сидеть, не выходя из дома.

Ну, чем не маменькин сынок?

Все достаются лакомства и ласки.

Исав был волосат, могуч, высок,

Иаков — богатырь из детской сказки.

Есть время всё продумать, рассчитать,

По этой части с маменькой есть сходство,

И за похлебку, что тут понимать,

Исава приобрёл он первородство.

Исаак стал стар, и подводило зрение,

Иаков подошёл, личину приняв брата,

Обманом получил отца благословение,

Главою рода стал… Богатым!

Слепой Исаак был введен им в обман,

Не ожидал коварного подлога,

Сработал до конца Ревеки план,

Исав лишён был прав, рожденьем данных Богом.

Иаков стал Израиля вождём,

Великой хитростью владея,

Обман был хитростью рождён,

И стал привычным в Иудее.

Можно было использовать мне и слово «подлость» Слово «подлость» звучит по-русски резко, обидно, и даже, как-то, нетерпимо, но оно объективно, поскольку в основе его находится слово «подлог», и он не раз использовался при факте обмана старого Исаака.

И прославлю Тебя…

(Библия. Ветхий Завет. Бытие, глава 32)

Убегая от враждебных ханаанских племен, Иаков двинулся на юг, к месту, где потом стоял город Ботэль. Здесь Иаков поставил жертвенник Богу, приказал родственникам своим уничтожить все изображения ложных богов, которые они захватили с собой из дома тестя его Лавана. Здесь у берега реки произошла встреча Иакова с Богом, когда Бог велел Иакову впредь именоваться — Израиль.

В этом слове есть частица божественного имени Эль.

Я долго думал, неотступно:

«Зачем бороться было с Богом?

Ведь даже мысль сама преступна,

Но, говорит, хоть мало, но многом»…

Ведь в Библии такое есть,

И сказано почти открыто,

Иакову «поправить» честь,

Чтоб ложь была хоть чуть прикрыта.

Кто обманул и раз, и два,

Тот создан для обмана,

И усомниться в том едва

Возможно, скажем прямо,

Подумаем, зачем у брода,

Без повода серьезного, причины,

В отсутствии свидетелей, народа,

К тому же в темноте сражаются мужчины?

Один Иаков был, другой?

Без имени, назвали «некто»,

Сгибались до земли дугой,

Держа друг друга крепко,

Плечо к плечу, бедро к бедру,

Во всем друг другу равны,

И я, признаться, не совру,

Сказав, сражались оба славно.

Могучи, что ни говори,

Но «некто» так устал, —

(Ведь бились долго, до зари).

Иаков вывихнул сустав..

Недвижим, но непобедим,

Скалой стоял Иаков,

Тогда сказал, кто бился с ним:

«Пусти меня, однако…

Ты с Богом бился эту ночь,

И был непобедимым,

Пускай враги несутся прочь,

Израиль — стало твоё имя».

И сделан вывод, наконец:

Народ тот будет славным,

Чей прародитель и отец

В бою был Богу равным.

У Иакова было двенадцать сыновей, они и дали начало образованию двенадцати племен (колен) еврейского народа.

Справедливость

(Библия. Ветхий Завет. Бытие. Глава 34)

После примирения с Исавом, когда Иаков поклонился своему брату до земли семь раз, Иаков раскинул шатры свои вблизи города Сихема. Сын местного князя, по имени тоже «Сихем», похитил дочь Иакова, Дину, в то время, как она вышла погулять. Возможно, молодой человек понимал, что иного способа получить полюбившуюся ему девушку, не было. Во всяком случае, Сихем искренне хотел жениться на Дине, для чего к Иакову приходил отец Сихема Еммора с просьбой о браке между детьми, но Иаков не мог отдать дочь за инородца, хотя открыто об этом не сказал пришедшему. Мало того, он обещал породниться, с одним условием, чтобы народ Сихема прошел обряд «обрезания крайней плоти». Мужественные сыновья Иакова Симон и Леви, вооружили своих людей и напали на жителей города врасплох, когда те были больны после обрезания и не способны были активно сопротивляться. Сыновья Иакова убили всех…

Господние пути неисповедимы,

Задумок Бога не понять?..

С какою целью вышла Дина,

Без близких в поле погулять?

Красива дочь Иакова и Лии,

Сихем увёл к себе в шатёр,

Спал с нею, «совершив насилие» —

Оно и вызывает спор.

В Завете Ветхом сказано:

Душою прилепился к ней,

И не было в любви отказа,

И полюбил. И много дней

Прошло, но не страдает Лия,

И у отца спокойна ночь,

И ясно, не было насилия,

Сама ушла к Сихему дочь.

А может, быть была боязнь

Затронуть сильного соседа?

Отец Сихема местный князь,

В войне — сомнительна победа…

К Иакову пришёл Еммора,

Чтоб выдал за Сихема Дину.

Намёка не было на ссору,

Ведь Дина счастлива, любима.

Одно участье и вниманье.

Отец согласье дал на брак,

Жених чтоб сделал обрезанье,

И между ними мир, да лад.

В словах лукавый был подход:

«Возможно и братание

Вот если бы ваш весь народ

Пошёл на обрезание».

И князь сказал народу своему:

«Евреи мирны и спокойны,

Мы не ведём с ними войну,

Они — доверия достойны…

Земля обширна, плодородна,

Мы землю им дадим под пашню.

Общенье — мирно и свободно,

Их девы — будут жены наши…

И с должным пониманием

Народ свое согласье дал,

Решились все на обрезание,

Пройдя весь ритуал.

Мужчины сделались больны, —

Бороться не хватило силы, —

Пришли Иакова сыны,

Мужчин «Сехема» умертвили.

В плен увели детей и жён,

Забрали скот, имущество,

Добычей каждый нагружён,

В обмане — преимущество.

Об этом кто-то рассказал,

Намёка нет стыдливости,

Иной, наверное, не знал

В то время справедливости.

Вся жизнь Израиля — война,

Сплошные притеснения,

И чётко истина видна —

Народов истребление.

Израиль жил тогда в шатрах,

Народ был кочевой,

Как травяной покров зачах,

Опять идут «домой».

А дом везде, где слаб сосед,

И явно преимущество,

Он истреблён, соседа нет.

Его — твоё имущество

А если сильный, — уходи,

И бес толку не трогай,

Пока ослабнет, подожди,

К душе найди дорогу.

Чтоб это как-то оправдать,

Ссылаются на Бога,

Он им велел всё это взять,

Коль слаб народ, убогий

Исход Шемот

(Вторая книга Моиссева) (Исход евреев из Египта. Главы 1—30)

Сыновья Иакова из зависти к своему младшему брату красавцу Иосифу, продали его в Египет, в рабство. Но, обладая даром прорицания, Иосиф добился при дворе египетского фараона высочайшего положения, став вторым лицом в государстве после фараона. По приглашению Иосифа его отец Иаков, а с ним и все ближние переселились в Египет. Когда Иаков умер, (ему было в то время 147 лет), тело его из Египта перевезли в Ханаан и похоронили. Оставшиеся в Египте евреи размножились. С Иаковом пришло семьдесят человек, а разрослись во множество родов, называемых коленами. Израильтяне не смешивались с египтянами и стали опасными для последних. Их фараон сказал: «Вот племя израильское размножается и может стать сильнее нас!» Чтобы не произошло этого, евреи были превращены в рабов. Израильтянами были построены для фараона два города Питом и Рамсес. Но рабство не остановило размножения евреев. Тогда фараоном был отдан приказ: всех новорожденных мальчиков израильтян топить в реке. Израильскому народу грозило полное исчезновение. У одного израильтянина из колена Левина по имени Амрама от жены по имени Илхаведы родился сын. В течение трех месяцев родители скрывали факт рождения сына, но, когда это стало уже невозможно, мать положила сына в корзину и спрятала ее на берегу Нила. Дочь фараона вышла к реке купаться, нашла корзину с ребенком, горько плачущим. Царевна пожалела его, не только сохранила ему жизнь, но и воспитала, как своего сына. Дали ему имя Моисей, что означает — «вынутый из реки». Когда Моисей вырос, потрясенный страданиями израильтян, он решил вывести их из рабства. Моисей человек действий, он — косноязычен. Поэтому от его имени говорит его брат Аарон, краснроречие которого было неистощимым.. С помощью знамений, данными Богом Яхве Моисею, тому удалось получить согласие фараона на вывод израильтян из плена. Начался великий исход. Пробыли евреи в Египте 430 лет. Скорее всего исход из Египта произошел в период правления в Египте фараона Менефта Первого, из династии гиксов (кочевых племен), покоривших Египет.

Хотя, мне лично кажется, что это произошло во времена правления египетского фараона Аменхотепа IV (Эхнатона). Самыми тяжелыми годами рабства следует считать правление фараонов 19 династии Рамсесов Первого и Второго.

Так трудно приподнять прошедшего пласты.

Тем более, понять деянья Бога,

По виду, кажутся, совсем они просты,

А тайн хранят в себе так много.

Пробить бы взором толщину веков,

Поступки бы понять далеких предков,

Свободной мыслью, даже без оков,

Ошибки допускаются нередко.

В мышлении простом, убогом

Я как-то разобрать пытался,

Как Моисей, ведомый Богом,

На лжи ни разу не попался?

Как заморочил головы людей,

Водя их сорок лет по кругу?

Ведь не лишен был памяти еврей,

А, может быть, передоверил другу?

Как шёл со всеми, пил и ел,

Не поделившись с ними тайной,

Что избран Богом? Не посмел

Ей вырваться из уст, пусть и случайно.

Пророка дар возможно посчитать —

Особым даром, данным Моисею,

Как весь народ в узде держать,

Законов крепких не имея?..

Из плена отпускал евреев фараон,

Не волею своей, знаменьем Бога,

Несли детей, вели с собою жен,

Из скарба кое-что, еды совсем немного.

Колонну не охватишь взором,

Шестьсот три тысячи людей,

Из плена шедших, из позора,

Пророк ведёт их — Моисей.

Колонна растянулась, как змея,

Во множество рядов, но сохранив порядок,

Где место знает каждая семья,

Путь предстоял, далёк, и далеко, не сладок.

У каждого колена своё знамя,

Двенадцать по числу колен?

А позади пожара видно пламя,

Горели те, кто не покинул плен…

Обреченные.

То ли в спешке уходили из египетского плена евреи, то ли так было изначально задумано так, чтобы по пути избавиться от человеческого «балласта», но то, что это было сверх жестоко с современной точки зрения, то это — несомненно!

Беда, коль в теле у кого-то был изъян,

Из тех, кто шёл за Моисеем.

Прошел осмотр израильтян,

Больному не дойти до Иудеи.

Изгнали их, они уходят прочь,

Дороги нет. Их некому вести,

Приходит день, сменяя ночь,

Иссушит солнце, поглотят пески.

В пустыне ветер жгучий жжёт,

Уходит жизнь с мочой и потом,

Шакал лишь мумию найдёт,

Коль ночью выйдет на охоту.

То там, то там белеют кости,

Потом их занесет песок,

Не ждёт живых пустыня в гости,

А путь здесь к смерти недалёк.

Событий тех минувших лет

Надёжно библия хранила,

Тех череду побед, а чаще бед…

Не сомневаюсь, всё так было.

Нет сомнений.

А вот чудеса, происходящие с евреями в их движении по пустыне и до вступления в нее, сомнений у меня не вызывают. То было время чудес у всех народов, поскольку они здорово в эти чудеса верили!

Не удивлял меня проход,

Проделанный ударом жезла,

Когда разверзлась толща вод,

Не испарилась, не исчезла,

По обе стороны колонны

Стоит стена воды морской,

Дельфины, рыбы изумленно

Кивают людям головой.

Прошли, и море улеглось,

Куда податься египтянам,

Им флот собрать не удалось,

Не бегать же по разным странам…

Не удивил терновый куст,

С горящим пламенем в средине,

Но навели меня на грусть

Заносы, бури в той пустыне.

Возможно, и не то бывает,

Каких не встретишь только бед.

Когда блуждает по Синаю

Народ за долгих сорок лет.

У Моисея круг забот растет.

Удивляешься той сложной миссии служения народу своему, которую осуществлял пророк Моисей, да еще в условиях постоянного возникающего недоверия, когда возникали трудно преодолимые неприятности в пути, а их было не так уж мало…

Но, шутки в сторону, друзья,

Ведь на пути людей пустыня,

В ней сложит голову семья,

Потомкам, не оставив имя.

А агрессивность как сдержать,

В пустыне их, водя кругами?

Чем их кормить, как одевать,

Ночлег создать под небесами?

Пророк не фокусник, ни плут.

Но манна, выпавшая с неба,

Чтоб накормить голодный люд,

Похожая на комья снега.

Восходит солнце, манны нет,

Она, как снег, под солнцем тает,

Лишь остается черный след.

Впрок пищу ту не собирают…

Для всех знаменье — Моисей

Все делает по воле Бога!

Не ведомо лишь, сколько дней,

Идти придется без дороги?..

Не в поле были, ни в саду,

А шли под солнышком в пустыне,

Где каждый день за два в аду,

А ночью выпадает иней.

В пути рождались, умирали.

Росло и превращалось в тлен,

И про Египет забывали,

Про рабство там и тяжкий плен.

И ропот слышал Моисей

А в них о пиве, чесноке и луке,

С тоскою вспоминал о них еврей,

В душе, упрятав свои муки.

Сколько требовалось сил пророку?

Пророк и падал, и вставал,

И снова вёл их по пустыне,

И красный диск не уставал

Поджаривать евреям спины.

И, если б не знаменья Бога,

Прилюдно, ясно, на глазах,

Уныние сразило б многих,

Бредущих в муках и слезах.

Как тяжек данный был обет,

Но вождь его не преступил,

Он вёл евреев сорок лет,

И, кажется, ему хватало сил.

Когда же на горе Сион

От Бога получал скрижали,

Евреи вдели как он

Устал, и ноги у него дрожали.

Скрытое не станет явью

Так сложно втайне сохранить

Заветы и наказы Бога,

Как жажду детям утолить?

Как поддержать, хотя б немного?

Нет, право, все не объяснить

Одним талантом Моисея,

Не просто так за нос водить

Не одного, а всех евреев.

Неграмотных уму учить,

Учить по торе, по талмуду,

Как всех заставить Бога чтить,

Не подчиняясь, зову блуда?

Но, Моисей лишь человек,

И слабости ему не чужды,

Он доживет, как все, свой век,

Познав все тяготы и нужды.

Ведь только знал один Господь,

Когда придет конец исхода,

Как Моисей наземь падёт

В конце тяжелого похода!

Плата Моисею за исход

Конец пути. Там — Иордан,

Сады и винограда лозы,

Такой зарок был Богу дан,

И вождь не сдерживает слезы.

Из старческих катятся глаз,

Он мир уже сквозь сетку видит,

И ждет — раздастся Божий глас,

Пощады, правда, не предвидит.

Ведь небеса запрещены,

Господь не позовёт на небо,

У старца не было жены,

Подвластным чарам женским не был.

У Бога свой расчет, расклад,

За все страдания пророка,

Ему не получить наград,

Хоть миссия была высока.

Ведь вёл народ из-под кнута,

Как сделаешь его Великим?

И роль раба совсем не та,

Не поведёшь на меч и пики!

Рабу поесть, рабу б поспать,

Его не сдвинуть с мертвой точки,

Рабов способен лишь рождать,

Будь то сыны и будь то дочки.

Израиль заселить рабами?..

Из пепла, возродив страну?

Сегодня Бог шагает с нами,

Кто поведёт их на войну?

Искоренить в душе раба, —

Бедна и нерадива паства, —

Хоть власть над ними и дана,

Но как построить государство?

Уходит время, раб — уйдёт,

Ну, что сказать, к чему лукавить,

Когда всё новое придёт,

И будут строить, Бога славить!

Мучений сколько, сколько жизней,

Кто вышел с ним, тот не пришел,

Служил он Богу и отчизне,

В конце пути и смерть нашел.

Понять б величие пророка?

Ведь только силой, Богом данной,

Привел народ он свой к порогу

Земли ему обетованной.

Лежит она, как на ладони,

Там виноград, а там сады

И из реки пьют воду кони,

Везде — довольствия следы.

Народ привёл, в глазах темнеет.

На небо не взойти, нет права.

Над головою голубеет…

Слова пророка: «Богу слава!»

Ему не дано Богом права видеть землю «обетованную», так как он отступал от пастырского долга во все время пути. Дано право только раз взглянуть в строну Ханаана с высоты горы Нево.

Воды б испить из Иордана,

Так не дано, он тяжко грешен.

Евреев все держал в обмане,

Мир тяжек стал ему и пресен!

В две-три лопаты глубины,

Готова яма для пророка,

Деяния его видны,

Они огромны, без порока.

Над ямой не воздвигнут свод,

Не возвышается гробница,

И не придет сюда народ,

Чтобы пророку поклониться.

Валаамова ослица

(Библия. Ветхий Завет. Числа. Глава 22.)

Когда Моисей привел израильтян в страну эдомитов, находящуюся под властью аморейского царя Сихона, израильский пророк направил к царю послов с просьбою пропустить израильтян через свои земли. Сихон не дал согласи и вывел против Моисея свои войска. Аморейцы были разбиты, был захвачен их главный город Хешбон. Израильтяне закрепились в восточной, заиорданской области Ханаана. Моавитяне (вспомните одного из сынов праведника Лота), опасаясь участи амореев, послали чародея Валаама, чтобы он проклял Моисея и его народ, ибо знали, что благословенный Валаамом становится счастливым, а — проклятого ждут одни несчастья. Напрасно царь моавитян Балак ожидал проклятий Валаамом израильтян, напротив, Валаам благословил евреев и предсказал им великое будущее

Великой силой обладает Валаам,

Проклятие его прилипчивей заразы,

Дар тот великий Богом дан,

Промашки не было ни разу.

Благословение Валаама тоже сильно,

Благословит жену, она — родит,

И урожай земель будет обильным,

Когда Валаам перстом благословит.

Вопрос, простит ли Бог Валааму,

Когда идёт он проклинать евреев,

Бредущих из Египта к Иордану,

Ведомых по пустыне Моисеем,

Считаю, Валааму повезло

Иметь такую мудрую ослицу,

Верхом на ней он ехал делать зло,

Ослица же старалась уклониться.

Ногами бил, пинал, стегал бичом,

Расходуя напрасно силы.

Упряма та, и боль ей нипочём,

Потом раскрыла рот, заговорила:

«За что меня пинаешь, плетью бьешь,

Чем провинилась я перед тобою?

Ты слеп хозяин, не туда идёшь…

Ты ангела не видишь пред собою?»

Пристыжен был ослицей Валаам,

И тотчас повернул к себе домой,

Упрямому ослу урок ослицей дан —

Вот, вывод, видится, какой!

А какова судьба самой ослицы,

О том в Завете нет ни слова?

Могла ль поступком возгордиться,

Когда хозяина возить всегда готова?

Не проклинал Валаам, благословил

Евреев, и было то не раз,

Но жизнь свою не сохранил,

О том пойдёт совсем иной рассказ.

Синайское откровение

(Исход. Глава 31)

Когда израильтяне раскинули шатры свои близ горы Синай, Моисей созвал их и сказал от имени Бога: «Вы видели, что сделал Иегова египтянам… Если вы будете слушаться Бога и соблюдать его заповеди, то будете для Него самым дорогим из всех народов на земле!» Выслушав вождя, израильтяне обещались все исполнить. Моисей приказал израильтянам приготовиться к великому зрелищу. На третий день Моисей вывел свой народ, расставил его цепью у подошвы горы, запретив им подниматься выше на гору. С раннего утра гора была закрыта густыми облаками, наверху что-то вспыхивало и грохотало. На эту гору взошел Моисей. Среди рокота громов и сверкания, раздался могучий голос, в нем звучали заповеди Бога. Народ, выслушав все это, удалился. Моисей оставался сорок дней и ночей на горе, беседуя с Богом. Пока он получал от Бога скрижали с десятью заповедями, пока решался вопрос о создании ковчега для их хранения, евреи занялись созданием и установкой золотых тельцов. От их создания не уклонился даже брат пророка Аарон. И пришлось жестко, силой наводит порядок в «отступившем стаде».

Сыны Израиля раскинули шатры,

Сочна трава подножия Синая,

Настала ночь, разведены костры,

А на вершине что-то полыхает.

Рассвет. Гора вся в облаках,

Дымиться, молнии сверкают,

Гремят громы, наводят ужас, страх,

А у подножья солнышко блистает.

Подобно грому слышен Бога глас:

«Вы пребываете в пороках,

Я из Египта вывел вас,

В проводники вам дал достойного пророка.

Яхве — мое мирское имя,

Одно из множества иных моих имен.

Пусть Моисей поднимется к вершине,

Один он среди вас и сдержан, и умен.

Привел он вас затем сюда,

Чтоб передать мое вам повеленье,

Не создавать кумиров никогда,

Иных не создавать изображений.

Я — Бог, и нет иных богов,

Не создавайте идолов себе,

Животных и дерев, из камня и цветов,

Что на земле, на небе, на воде.

Не поминайте всуе мое имя,

Не подкрепляйте клятвой лжи,

Деяньями прекрасными своими

Вы можете достойно мне служить.

Глас Бога смолк, но вспыхивает

Пламя, местами прорывая облака,

И Моисей тяжелыми шагами

Идет на гору, ноша нелегка

Прожитых лет. Поднялся Моисей,

Там находился сорок суток…

Как без вождя ведет себя еврей,

Доверившись и домыслам, и слухам?

Аарону повелел народ отлить тельца, —

Все золото колена собирали, —

Не видя в жизни божьего лица,

Египетского Аписа создали.

Пророк был потрясен, когда сошел с горы,

И в ярости разбил скрижали.

Я утверждаю: с той поры

Три заповеди первых нарушали.

Песнь Пророка Моиссея

(Библия. Ветхий Завет. Исход. Второзаконие. Глава 32.)

Предстояло перейти Иордан, завоевать внутренний Ханаан и разделить землю между коленами Израиля, когда пророк Моисей почувствовал приближение смерти. Было ему от роду 120 лет. Моисей предсказал будущее Израиля, поднялся на Нево, вершину моавитского хребта гор Писга, долго там стоял и скорбел о том, что не дано ему вступить в будущее израильское государство. Похоронен он в равнине моавитской, место погребения осталось неизвестным потомкам.

Я буду говорить, внимай, о, небо!

И ты, услышь, земля, мои слова,

Я Бога славил, где бы только не был,

Моя ему вникала голова!

Я путь не выбирал, я шёл путём Господним,

Я вас привёл к концу, окончен он,

Последнюю пою я песнь свою сегодня,

Пока не охватил меня могильный сон.

Учение моё, как дождь прольётся,

И речь моя осядет, как роса,

И в душах ваших бурно разрастется.

Возрадуется Бог на небесах.

Вам говорю, я Господа прославил, —

Твердыня он и праведны пути!

В беде Израиль не был им оставлен,

И будет вас Яхве и впредь вести.

Бог верен, и нет неправды в нём,

Он — истина великая сама,

По начертанию его и дышим и живём,

Вас постоянно искушает Сатана.

Бог создал нас и обустроил,

Он землю дал, меж вами поделив,

А вы, народ, им вечно недоволен,

В безверии погряз, порочен и ленив.

А вы, народ, развратный и строптивый,

Народ бессмысленный и глупый,

Вести сюда, едва хватило силы,

Невежественны, непроходимо тупы.

В степи печальной, дикой, вас питал,

Вам манну дал, вы требовали мяса,

Он воду вам давал из камня скал,

Никчемные желанья выполнявши

Тучнел Израиль, и стал упрям,

И потолстел, и отучнел, и разленился,

Ведь вашим праотцем был сам Авраам.

А вы, народ, бездельем возгордился!

Лицо своё от Бога отвернув,

Презрев Яхве твердыню,

В грехах великих по уши тонул,

Согнув перед Молохом выю, спину.

Таверы нет в душе у вас,

Не сладость в ней, а только мерра,

Луч радости померк на лицах и погас,

Вы — жадны, нечестивы, злы безмерно.

Из уст моих вы слышите мериву,

Я с вами говорю словами Бога:

«Меня суетными словами огорчили,

Деяньями зловредными, их много.

Гнев разгорелся у меня огнем,

Я соберу на вас все бедствия,

Жить будете с занесенным мечом,

От унижений никуда ни деться.

Я расселю, вам память сглажу,

Дотла я Вефиль разорю,

Чтоб голос не дошёл от вас ни разу,

В последний раз вам это говорю.

Я, как песок, рассею вас, в семье,

Вы будете чужими, средь народов

Страдать, мечтая о своей земле,

Мечтая об утраченной свободе»

Обетованная Земля

(Библия. Ветхий Завет. Книга Иисуса Навина. Глава 1.)

Судя по материалам научных исследований (разрушение множества городов в Ханаане), события описанные ниже, происходили в XIII веке до нашей эры.

Земля, которую должны были завоевать израильтяне после смерти Моисея, носила различные имена. У евреев сначала она называлась Ханааном, потом — Эрець-Исраиль (Земля Израильская). Позднее древние греки и римляне назвали ее Палестиной. Жили в те времена мелкие множественные народы: арамейцы, аммониты, моавиты, эндомиты, амалекиты, филистимляне. Общее их название ханаанцы. Всех их ждала смерть, а самых покорных — тяжкое рабство. Они не были подготовлены к такому грозному нашествию, которое их ожидало. Но и евреям нужен был иной вождь. Моисей для завоеваний не годился. На смену ему пришел жестокий завоеватель, понимавший, что мирного пути приобретения земли просто нет. Этим вождем стал Иисус Навин.

Скончался мирно Моисей,

Окончен путь великого пророка,

Народ привёл, цель жизни всей,

Хоть много было и пороков.

Цель изменилась, новый путь, —

Земля предстала пред ними

Уходят прочь тоска и грусть,

Иные времена, иное нужно имя…

В историю Израиля вошло,

Ворвалось сквозь сражения,

Он солнце в небе задержал, и не зашло,

Луна и солнце вместе на мгновения.

Валаамовой ослицы уже нет,

Валаам не делал прегрешения

Не нес с собой он тяжких бед,

А только небольшие заблуждения.

Пал прорицатель, сколько с ним,

(Земля ворочалась, стонала),

По звукам лиры не скучал Навин,

Иисуса только битва вдохновляла.

Но всё это потом. Навин стоит,

Вокруг него построились левиты.

А он с народом резко говорит,

Что за рекой — должно — убито!

Вам Бог их в руки предаёт, —

Всё ценное — в сокровищницу храма,

Пусть воина рука не устаёт,

Враг наш преступный и упрямый.

Сподвижником и преемником Моисея был Иисус Навин, вначале носившего имя Осия. Во главе израильтян Осия одерживает победу над амаликитянами в Рифидиме. После этой победы от Моисея получил имя Иисус («Яхве — помощь»). При подходе к Ханаану, Моисей ставит Иисуса Навина вождем над всеми израильтянам, отодвигая на второй план первосвященника Елиазара.

Первые шпионы

(Библия, Ветхий Завет, Книга Иисуса Навина, Глава 1)

Иошуа Бен-Нун (Иисус Навин) был послан пророком Моисеем осмотреть землю «обетованную». Было это во второй половине 13 века до нашей эры. Практически началось завоевание земель ханаанских. Иисус Навин двинулся к Иордану во главе всех израильских колен. Прежде чем перейти реку Иордан, Навин послал разведчиков в город Иерихон и его окрестности. Разведчики, вернувшись, рассказали, что жители Иерихона уже наслышаны о победах израильтян в Заиорданье и находятся в большом страхе.

К реке спустились. Иордан,

Как серебро, вода струится,

Приказ коленам строгий дан,

Стать лагерем, не расходиться!

Иисус глазами мир обвёл —

Земля с садами, городами,

И в небе голубом орёл

Завис, чуть шевеля крылами.

Мычат коровы за рекой,

Пасутся табунами кони,

Над миром разлился покой,

Ко сну устало тело клонит.

Вздохнувши, вождь вошел в шатёр.

Велел лазутчиков позвать,

Над ними длань свою простёр:

«Об Иерихоне всё узнать!»

Проникли скрытно в город те,

И выбор их был скор и прав,

Блуждали долго в темноте,

Искали блудницу Раав.

Привыкла тело продавать,

Что стоит ей продать народ?

Ей деньги стали предлагать,

Оплату дали наперёд.

Их прятала, по городу вела,

Осмотрены ворота, стены.

Какие подыскать еще слова,

Чтоб восхвалять предательство,

Измену?

И на войне не раз с тех пор:

Коль долго крепость не сдается,

Откроет золото, не спорь,

Ищи предателя, — найдется!..

Завоевание Обетованной Земли

(Библия, Ветхий завет, Книга Иисуса Навина. Главы 8, 11, 13.)

Иисус Навин переправился с народом к тому месту, где Иордан наиболее мелководен. Впереди шли священники с ковчегом Яхве. Это было весною, в месяц Нисан, в тот месяц, когда евреи вышли когда-то из Египта. Народ отпраздновал пасху и подошел к Иерихону. Город был сильно укреплен, и его трудно было взять приступом. В течение шести дней израильские воины правильными рядами двигались вокруг города. Впереди везли священный ковчег, а священники трубили в рога. На седьмой день, во время такого обхода, при сильных трубных звуках и победных кликах осаждавших, часть крепостной стены рухнула, в образовавшуюся брешь бросились израильские воины.

Обетованная земля,

Дана от Бога, по обету,

Получит каждая семья.

(Согласно Ветхому Завету).

К ней шли пустыней сорок лет,

Сбивая ноги и стеная.

Земли иной здесь лучшей нет.

Звезда восходит над Синаем!

Но не пуста ж она была?

С времен глубоких люди жили,

Не клок, а целая страна,

Реальная, а не из были…

Поля, посевы и сады,

Из труб дымы несутся к небу,

Живут, не ведая беды,

Готовы поделиться хлебом…

Не знают, что явился враг,

В пути сметающий преграды,

Живое — превратится в прах,

Еврей не ведает пощады.

За сорок лет, что шли сюда

Рабы египетского плена —

Толпа была, потом — орда,

Прекрасных воинов колена.

Вожди народ вели сюда,

А милосердье — незнакомо,

Сметут селенья, города,

Земля еврейским станет домом.

Взятие Иерихона

И в седьмой раз семь священников обошли вокруг неприступных стен Иерихона. И Народ Израиля воскликнул громким голосом, и затрубили трубами одновременно. И обрушилась стена города до своего основания, и народ пошел в город, каждый со своей стороны, и взяли город

Израиль обложил Иерихон, —

Того надёжны, крепки стены, —

Шесть раз вокруг обходит он,

Один раз в сутки, через смену.

И трубы на седьмой взыграли,

Из глоток всех взорвался крик,

И стены Иерихона пали,

Накрыв защитников своих.

Вслед за Иерихоном будет взят приступом город Гай, будет он сожжен, а жители города, и животные — умерщвлены.

Сожженный Гай, со всем живым,

Кругом ужасная картина,

И чёрный тошнотворный дым

Застлал зелёную долину.

И время понеслось бегом,

Где час за день, а день за год,

Коль город окружён врагом,

От страха мечется народ.

Навин судьбу людей решил, —

На этих землях прежде жили, —

Здесь каждый гибель заслужил

Животных тоже всех сгубили.

Огонь. И кровь бежит ручьём,

Беда от края и до края.

Иисус Навин пришёл с мечом,

И смертью жителей карает,

Младенцев, старых, молодых,

Будь это муж, или жена,

Никто не спасся, нет живых,

В чём бедных жителей вина?

Не в том ли, что земля нужна,

Пришло евреев слишком много,

Причина вовсе не нужна,

Чтобы прикрыться ширмой Бога.

Я не измыслил ничего,

Я Библии читаю строки,

И констатирую лишь того,

Что мир и прежде был

печальный и жестокий.

Земля, где и лоза, и каждый куст

Был вырван с корнем, уничтожен,

Меня не покидает грусть,

И скорбью каждый стих изложен.

Ведь помнится так ярко мне.

Я видел на солдатских пряжках,

«Бог с нами» — было на ремне.

Шли с дьяволом в одной упряжке.

Из событий, потрясающих мое воображение, следует отметить, что во время битвы с пятью аморейскими царями Иисусу Навину не хватало времени для полного разгрома врагов. Солнце покидало землю. По просьбе израильского полководца Бог Яхве остановил движения солнца и луны.

Книга судей — Левит

После смерти Иисуса Навина не нашлось ни одного, равного ему, вождя. Исчезла потребность в жестких разрушителях, завоевателях. Начинается время — «Судей». Шло обустройство земель, а здесь без руководства и общих правил невозможно было обойтись. Нужны были судьи, нужны были законы, общие для всех. Какими законами должны были руководствоваться евреи того времени? Время создания талмуда еще не наступило. Главные законы — Божьи заповеди, записанные на скрижалях, хранились в ковчеге. Общественные же законы для обыденной жизни были изложены в «Книге союза» — «Сефер га-брит». В этих законах, пусть еще несовершенных, находились все указания, регламентирующие жизнь разрозненно живших колен израилевых. Наступило время освоения завоеванных земель. Следует отметить, что не все шло гладко, как бы хотелось пришедшим.

Землю, вроде б, поделили,

Только умер вождь и патриарх.

Каждого колена слабы силы,

Стали понимать, что значит страх.

Арамейцы бьют и аммониты,

Режут скот, и забирают в плен,

Сколько крови по земле пролито?

Сколько судеб превратилось в тлен?

Каждое колено, словно царство,

Но без настоящего царя.

Крепкого не стало государства,

Беззаконий множество творят.

Ждет колено, что герой найдется.

Станет он судьей или вождем.

Умер вождь — колено распадется,

Тает, словно сахар, под дождем.

Умер Иисус Навин, не оставив преемника своего, который объединял бы стремления всех двенадцати колен Израилевых. Каждое колено стало жить обособленно, похожим на крохотное царство, но с делами и заботами великого государства. Нужно отбиваться от нападавших извне, тех племен, которые не были покорены Иисусом. Нужно поддерживать порядок и внутри племени среди тех, которые не вписываются в общий строй, нарушающих законы Божьи и человеческие. Люди те на деревья корявые и кривые похожи были во все времена.

Смотрю на дерево кривое, —

И тут же просится вопрос, —

Вокруг все стройное, прямое,

Так почему ствол криво рос?

Что помешало, что случилось?

Извне причина, изнутри?

Когда желанье появилось

Свернуть с обычного пути?

Вопросов возникает много,

Но не находится ответ…

Быть может, наказанье Бога?

Вокруг его слабее нет?

И с человеком так бывает, —

Уходит с Божьего пути…

Душа темна его, кто знает,

Дорогу сможет ли найти?..

Я не стану долго останавливать внимание на, практических событиях не глобального, а местного значения. Коснусь слегка периода этого, использовав отдельные эпизоды, извлеченные из глубин того времени и отмеченные в Библии.

Меч за Бога и Гидеона

И пахарь может стать вождем, —

История многим знакома, —

Когда одним тревожным днем

На зов явились Гидеона.

От кузниц мирных — ковали.

Кому оружье не знакомо —

Колен Ашера, Нафтали,

Менаши, Завулона.

Чтоб защитить свои поля,

Свои дома, свои посевы,

Дала им мужество земля,

А руки — копья, луки, стрелы.

Несколько десятилетий прошло мирных и спокойных для израильтян, и вдруг беда пришла. Принесли ее кочевники медианиты, с востока пришедшие, и, еще более дикие, пришедшие с юга, названные амалекитами. Кочевали они на верблюдах, разбивали стойбища среди полей земледельцев, забивали и поедали скот их, сжигали хлеб во время жатвы, обрекая людей на смерть от голода.

Жил в те времена мирный пахарь из города Офре, из колена Менаше. Когда его старшие братья были убиты медианитами, в душе Гидеона вспыхнул негасимый огонь мести. К нему ночью явился посланник Божий и сказал: «Иди и спаси израильтян от рук медианитов; тебя посылает Бог!»

Под впечатлением этой встречи Гидеон разрушает жертвенники богу Ваалу, поставленные его отцом.

Жрецы Ваала пришли к отцу Гидеона, говоря: «Убей сына своего за то, что он разрушил жертвенники нашего бога!»

На что отец Гидеон, Иоаш ответил: «Если Ваал бог, то пусть сам заступится за себя и накажет того, кто разрушил его жертвенник!»

Гидеон же воззвал от имени Бога к народу. И стали стекаться к нему люди. Гидеон отобрал из них самых сильных и отважных триста человек. Кроме мечей, каждый из воинов Гидеона имел большую трубу и два смоляных факела.

Глухой ночью отряд Гидеона скрыто подобрался к стойбищу врагов, Бросая горящие факелы в шатры их и громко трубя в трубы, они настолько испугали медианитов, что те бросились бежать, бросая все свое имущество, жен и детей своих.

Израильтяне преследовали бегущих. Мало кто из врагов ушел живым.

Обняла вражий лагерь ночь,