Бесплатный фрагмент - Буду рожать!

Ах, далеко до неба!

Губы — близки во мгле…

— Бог, не суди! — Ты не был

Женщиной на земле!

Марина Цветаева, 1915

Счастье лишним не бывает

Танечка стояла на кухне, аккуратно взбивая венчиком тесто для своего фирменного бисквита. Сегодня старший сын поступил в высшее учебное заведение.

Савелий мечтал учиться в Санкт-Петербургском Политехническом университете, поэтому прикладывал массу усилий на пути к своей цели. Успешное прохождение экзаменационных испытаний подарило ему заветные 240 баллов и пропуск на инженерно-строительную дисциплину. Такое событие стоило отметить нежнейшим тортом с воздушным кремом.

В семье Танечки выпечка готовилась исключительно по большим праздникам. Нет, вовсе не потому, что она была ленивой неумехой. Просто после рождения младшей дочери хозяйка кухни твердо заявила: «Только правильное питание!» Это позволило ей в кратчайшие сроки избавиться от набранных за время беременности лишних килограммов и обеспечило обратное превращение из «Татьяны» в Танечку.

Всего два года назад она была грузной дамой весом почти под сотню. Теперь же, благодаря всемирной паутине, в которой несметным количеством пестрели рецепты блюд правильного питания, сокращенно «ПП», стрелка напольных весов уверенно останавливалась на отметке «55». Вьющиеся каштановые волосы с рыжим отливом придавали ее мраморно-серым глазам глубокое выражение, что абсолютно не сочеталось с задорными ямочками и носиком-картошинкой. А вкупе с полутора метрами роста она и вовсе казалась старшеклассницей. Между тем, так называемая «старшеклассница» перешагнула сорокалетний рубеж и вырастила троих замечательных детей. Старшему сыну уже исполнилось восемнадцать, средний в этом году перешел во второй класс, а младшая вот-вот должна была пойти в детский сад. Как же ждала Танечка этого дня! За три года декрета она успела безумно соскучиться по любимой работе.

В издательство Танечка попала по чистой случайности — пришла устраиваться секретарем, а место оказалось уже занято. И когда ей сказали, что вакантной осталась только должность корреспондента колонки в женском глянцевом журнале, она, умоляюще сложив руки, попросила дать шанс.

Блестящая статья с обзором кремов по уходу за пяточками произвела фурор, и ей доверили вести рубрику «Проверено редакцией журнала».

С тех пор она постоянно что-то пробовала — масочки, лосьоны, курсы похудения, шампуни и бальзамы, лаки для ногтей и прочее, прочее, прочее. Все впечатления подробно описывались ею в статьях.

Конечно же, Танечка успела и в декрете написать несколько обзоров по правильному питанию, беременности и родам. Но ей мечталось выйти на работу и с головой окунуться в творческую деятельность. Теперь же, когда Насте исполнилось три года, а из детского садика пришел вызов, мечта уже нетерпеливо взмахивала нежно-розовыми крылышками, осыпая пыльцой вдохновения Танечкину душу.

— Ма-а-ам, скоро тортик будет? Я сейчас хочу!

Светловолосая малышка с аккуратной косичкой, повязанной оранжевой ленточкой, теребила мать за кружевной волан бежевой юбки.

— Заинька, надо потерпеть. Мама сейчас доделает тесто и поставит его во-о-он в ту волшебную печку, — Танечка указала на серебристую мультиварку, стоящую в углу стола. — А через час появится бисквит.

— Час — это долго?

— Нет, милая. Это меньше, чем ты спишь днем.

— И уже можно есть?

— Ну, не совсем. Мама сделает крем, и мы с тобой вместе намажем бисквит. Потом тортик отправится в холодильник еще на часик.

— Это совсем до-о-олго, — личико Насти сморщилось от досады.

— А мы с тобой пока погуляем на площадке! Договорились?

— На площадке! — Настенька хлопнула в ладошки, взялась пальчиками за краешки своего пестрого платья и затанцевала по коридору в комнату.

Танечка вынула венчик и лизнула капельку теста.

— Так, вроде, все положила… — маленькая морщинка легла на переносицу, и рука потянулась к ящику стола.

Достав внушительных размеров тетрадь, исписанную чернилами всех цветов и заполненную вырезками рецептов, она быстро нашла нужную страницу и принялась читать вслух:

— 2 яйца, стакан сахара, стакан кефира, полбанки сгущенки, 2 столовые ложки какао, 2 стакана муки, 2 чайные ложки соды погасить уксусом… А-а-а! Соду-то забыла!

Добавив недостающие ингредиенты, она еще раз интенсивно перемешала содержимое желтой миски и облегченно вздохнула.

— Ну, все, остались мелочи.

Танечка ловко оторвала небольшой кусок пергаментной бумаги, застелила им дно чаши мультиварки и, слегка смазав внутренние стенки растительным маслом, вылила тесто.

— Не забыть бы снять клапан, а то опять вода натечет.

Закрыв крышку и выставив режим «Выпечка» на 1 час и 15 минут, Танечка нажала кнопку старта и позвала дочку:

— Настена, собирайся!

Из детской вырвался радостный вопль, сродни тому, что издает кладоискатель, обнаружив сундук с золотом.

Малышка обожала прогулки с мамой, потому что Танечка всегда устраивала на улице показательные выступления.

Когда у женщины появляется свободное время и вдохновение, она начинает искать себя. Кто-то занимается вязанием, кто-то скрапбукингом, кто-то рисует. Танюша пошла танцевать. Да не абы куда, а на пилон. Такие танцы многие называют стриптизом, но именно поэтому она туда и отправилась. Это могло стать отличным материалом для очередной статьи под названием «Pole dance — разврат или искусство?»

Муж, прознавший про обличающее скромную супругу во всех грехах увлечение, устроил настоящий бойкот. Неделю он с ней не разговаривал, но в итоге сдался — переубедить Танечку, если она что-то втемяшила себе в голову, было также нереально, как заставить черепаху прыгать.

Статья давно была написана и сдана в печать, а мать троих детей с маниакальным упорством продолжала посещать тренировки. Танец на пилоне настолько глубоко проник в ее душу, позволив ко всему прочему обрести небывалую легкость, пластичность и грациозность, что Танечка не смогла с ним расстаться.

На годовщину свадьбы она подарила мужу романтический вечер в загородном коттедже. Одолженный у тренера пилон сделал теплый майский вечер незабываемым. Муж с отвисшей челюстью и нескрываемым восхищением смотрел завораживающий номер, который Танечка сама придумала и поставила под композицию их первого свадебного танца. Эта женщина, определенно, умела удивлять.

Поездка в коттедж настолько впечатлила Андрея, что с тех самых пор он лично начал контролировать Танечкину посещаемость занятий, ревностно следя за регулярностью тренировок. В конце концов он так расщедрился, что обещал на Новый год подарить ей этот необыкновенный снаряд и собственноручно установить в их просторной спальне. В свою очередь Танечка выразила готовность чаще радовать мужа танцами в своем исполнении.

Тренировки тренировками, но, чтобы постоянно держать себя в тонусе, мать троих детей использовала любые вертикальные предметы, напоминающие пилон: тонкие деревья, столбы дорожных знаков, шведские стенки и турники. Особенно ей нравились детские площадки со спортивными комплексами. Вот где было раздолье! Гуляя с дочкой, она постоянно отрабатывала элементы, чем вызывала бурный восторг у малышни. Взрослые реагировали по-разному: одни с восхищением или завистью смотрели на легко выходящую в сложные стойки девушку, другие осуждающе шипели себе под нос, что детская площадка — не место для паркура. Но дети всегда с удовольствием наблюдали за акробатическими выкрутасами миниатюрной женщины и щедро одаривали ее искренними аплодисментами.

Именно поэтому Настенька завизжала от радости, когда мама пообещала ей прогулку на детской площадке. Посмотрев на таймер мультиварки, Танечка удовлетворенно кивнула.

— Час у нас есть, плюс двадцать минут в режиме подогрева. Отлично!

Быстро сменив домашнюю одежду на нежно-салатовый спортивный костюм, Танечка проконтролировала самостоятельно одевшуюся дочку и вышла из дома.

Настя бежала к площадке со всех ног, уже на подходе громко крича:

— Приве-е-ет! Дайте пилон, у мамы тренировка! — В свои три года девочка уже прекрасно знала родное название снаряда. Не палка, не труба, не шест — пилон!

Прогулка, как обычно, выдалась чудесной. После нескольких элементов Танечка разговорилась с одной мамочкой, которая заинтересовалась адресом студии, где преподают танец на пилоне. Когда женщина узнала, что у Танечки трое детей, ее удивлению не было предела.

— Да вы что? Трое? Выглядите совсем девочкой. Потрясающе! Вам можно уже и четвертого.

— Ну, уж нет! Хватит с меня! — отмахнулась Танечка.

Тут к ним подошла Настя, услышавшая разговор. Крепко обняв маму, она прижалась щечкой и, дотянувшись ладошкой до живота родительницы, довольно заявила:

— А у нас скоро будет деточка!

— Настенька, ты что? Мама не готова к таким подвигам.

— Будет-будет! Вон, у Саввы есть братик и сестричка, у Темы тоже братик и сестричка, а у меня только братики! Теперь и мне будет сестричка.

Настенька подняла на маму большие глаза, отражающие небо, широко улыбнулась и побежала играть.

— Вот хитрюшка, — посмотрела ей вслед Танечка.

— Устами младенца, знаете ли… Так что не удивляйтесь, если это правда, — кивнула собеседница.

В душе Танечки зародилось нехорошее предчувствие. Что, если дочь действительно права? Задержка пока небольшая — всего два дня. Но, принимая во внимание завидную регулярность цикла, это могло навести на вполне конкретную мысль.

Тревожное ощущение сохранялось по пути в аптеку, продолжалось по дороге домой, переходя в панику перед дверью квартиры. Открывший дверь Андрей был несказанно удивлен обеспокоенным лицом супруги.

— Все нормально?

— Не факт, — буркнула она и, сбросив кроссовки, скрылась в уборной.

— Что это с мамой? — спросил он у дочки.

— Не знаю, — пожала плечиками девочка и убежала играть.

Андрей прошел в кухню и сел на синий диванчик, придвинув чашку с дымящимся кофе. Откинувшись на спинку, он взъерошил всей пятерней густую светлую шевелюру и прижался широкой спиной к стене. Взгляд голубых глаз безотрывно следил за солнечным зайчиком, пляшущим на подоконнике.

— Добавь в кофе коньяка, — неожиданно раздался над ухом Танечкин голос.

— А? — обернулся он. — Зачем?

— Вот, зачем, — она резким движением опустила на стол лакмусовую бумажку.

Такую бумажку Андрей уже видел. Трижды. Положительный тест на беременность.

— Да, ладно?! Это ж здорово! Квартира большая, зарплата хорошая, еще и деньги от сдачи бабушкиной двушки.

— Андрей, блин! Я не хочу! Понимаешь? Я так ждала окончания декрета, чтобы вернуться на работу, опять выходить в люди, видеть жизнь за пределами детской площадки и кухни. Я с таким трудом избавилась от тонны жира, набранной за последнюю беременность. А роды? Ты думаешь, это, как в туалет сходил? Раз! — и все? Я очень люблю своих детей, всех троих. Но сейчас не готова еще к одному ни морально, ни физически. Может, когда-нибудь потом…

— Танечка, но… — попробовал возразить Андрей.

— Никаких «но»! Сегодня же запишусь к врачу и решу проблему. А потом поставлю спираль, раз таблетки подводят. Это мое тело, и мне решать, кого и когда в нем вынашивать!

Развернувшись, она открыла шкафчик с мусорным ведром, выбросила тест и вышла из кухни.

Через несколько минут Танечка уже звонила в клинику, а затем выглянула в кухонный коридорчик.

— Записалась на одиннадцать утра. Так что завтра ты сидишь с Настей. Я вернусь вечером.

— Ты уверена, что действительно этого хочешь? — с надеждой спросил Андрей.

— Абсолютно. Не обсуждается, — отрезала Танечка и удалилась.

— Мааам, а тортик? — послышалось из детской напоминание.

— Не сейчас, — огрызнулась, было, Танечка, но тут же опомнилась. Ребенок не виноват в мамином плохом настроении.

Обещания надо выполнять, поэтому, быстро достав из холодильника коробочку сыра «Маскорпоне» и баночку сметаны 25% жирности, она позвала дочку. Малышка мигом примчалась и сразу полезла в шкафчик за сахаром — какой же крем без сладкого?

Отмерив чуть меньше стакана, Танечка сложила подготовленные ингредиенты в контейнер и включила миксер. Настенька, сосредоточенно высунув язык, держалась за краешек миксера, помогая маме взбивать массу. Наконец, крем был готов. Бисквит, загодя вынутый и разрезанный на три коржа уже заучившим весь процесс приготовления Андреем, был торжественно разложен на большом подносе. Настюша щедро намазывала толстые слои крема, а мама водружала один корж на другой, исправляя чайной ложечкой небольшие огрехи дочери. В конце присыпав торт какао, Танечка отправила его в холодильник. Настенька вопросительно взглянула на маму:

— Надолго?

— С вами разве оставишь надолго? Пару часов. Пойди, пока поиграй, порисуй, мультики посмотри.

— Хорошо, — быстро согласилась малышка и вприпрыжку отправилась к себе.

Остаток дня прошел напряженно. И хотя Танечка всеми силами старалась вести себя как обычно, ей это плохо удавалось. Окончательно вывел из себя звонок из бухгалтерии редакции с вопросом о дате выхода на работу. Выдавив что-то неопределенное, Танечка раздраженно бросила трубку, оделась и собралась уходить.

— Куда ты? — Андрей был обеспокоен поведением жены.

— На тренировку. Внепланово.

Вернувшись через три часа, она выглядела немного повеселевшей — занятия всегда действовали на Танечку благотворно. Но все равно торт, вынутый из холодильника и разложенный по тарелкам, не казался ей таким бесподобным, каким он был всегда. Зато дети уплетали лакомство за обе щеки, без устали нахваливая маму за сказочную вкуснятину.

Вечером, после традиционного купания дочери, она сидела с ней в комнате и читала сказку на ночь.

— …И жили они долго и счастливо! Вот и сказочке конец, а кто слушал…

— Молодец! — подхватила малышка. — Мамуля, а как мы ее назовем?

— Кого? — удивилась Танечка.

— Сестренку мою. — Настенька положила свою маленькую ладошку на мамин абсолютно плоский живот и с любовью провела по нему пальчиками.

Внутри у Танечки все болезненно сжалось. Как объяснить дочери, что никакой сестренки не будет? И откуда она, вообще, узнала? Неужели у детей есть какая-то связь, даже если один из них еще меньше горошины?

Проведя рукой по белокурой макушке, Танечка нежно коснулась губами теплой щечки и, поправив одеяло, поднялась.

— Спокойной ночи, солнышко.

— Спокойной ночи, мамуля. Я люблю тебя!

— Я тоже очень люблю тебя, милая.

Тихо прикрыв дверь, она вышла. На глаза наворачивались слезы. Щемящее чувство вины начало разливаться в душе, запуская свои безжалостные щупальца в мозг.

Андрей уже лежал в кровати, и его мерное похрапывание нарушало тишину спальни. Видимо, переживания оказались настолько сильными, что глава семейства предпочел забыться сном, чтобы не думать о завтрашнем дне.

Танечка ценила своего мужа за способность считаться с ее желаниями и принимать ее выбор, даже если сам он был в корне не согласен. И она прекрасно понимала, какие чувства сейчас им обуревают. Андрей всегда любил детей и придерживался мнения, что их много не бывает. Поэтому ее желание сделать аборт причиняло ему боль.

Приняв расслабляющий душ, Танечка шмыгнула под теплый бок мужа. Она долго лежала, обдумывая события минувшего дня. Без конца прогоняла в голове возможные варианты дальнейшей жизни. В конце концов, устав вертеться с боку на бок, встала и направилась в кухню.

Повинуясь внутреннему порыву, она подошла к шкафчику с мусорным ведром, открыла его и достала выброшенный тест. Облокотившись на мраморную столешницу, она стояла в ночной сорочке, держа на ладони лакмусовую бумажку и вглядываясь в две красные полосочки на белом фоне. Две полоски, меняющие сознание, переворачивающие мысли, очищающие душу и наполняющие сердце безграничным счастьем. Почему же она отказывается, сама отказывается от этого чуда?

Танечка на цыпочках вернулась в спальню, тихонько достала из верхнего ящика комода небольшую коробочку с надписью «Мамины сокровища» и открыла ее.

Здесь были собраны милые сердцу мелочи, связанные с сыновьями и дочерью: бирочки из роддомов, локоны волос, первые выпавшие молочные зубы и три теста. Бережно добавив к ним четвертый, она закрыла крышку и с облегчением выдохнула.

— Главное не забыть отменить приём, — прошептала Танечка, погладив себя по животу. — А счастье лишним не бывает.

Юркнув под одеяло и прижавшись к любимому мужчине, Танечка заснула абсолютно счастливой.

Общий наркоз

Инге с детства не нравились её уши. И хотя, по сути, никаких проблем из-за своей небольшой лопоухости она не испытывала, самым заветным и сокровенным ее желанием было «приклеить эти локаторы». Но все как-то было не до того. В детстве мама запрещала ей даже думать о каких-либо операциях на уши, в юности Инга страшно боялась её делать, потом, сразу после окончания института, вышла замуж за Игоря, и вроде бы необходимость в пластике отпала, ведь муж ее и такой любит — с оттопыренными ушами.

Игорь старше Инги на семь лет. Он — серьезный инженер-нефтянник, влюбленный в свою профессию. Работа — это его все. А Инга — скорее, приятное дополнение, но уж никак не центр жизни. Он расчетлив, прагматичен и не без доли диктаторства. Инга же, напротив, воздушная, легкая, витающая в облаках и бесконечно любящая своего Игорёчка, девушка. За ним она готова, хоть на край света! Их краем света оказался Надым. Небольшой город в Ямало-Ненецком автономном округе. Город маленький, но перспективы большие! Игоря пригласили туда работать в крупную нефтедобывающую компанию, предложили очень хороший заработок, плюс северные надбавки и привлекательную должность. Переехали они туда из родного и большого Красноярска сразу после свадьбы.

Игорь устроил Ингу к себе на работу, взял ипотеку, купил машину. Все шло очень даже хорошо. Только вот жизнь в Надыме не баловала разнообразием. Единственное развлечение, которое нравилось им обоим, — караоке. Инга очень хорошо пела! А Игорь любил слушать, как она поет. Каждую субботу они с друзьями ходили в местный караоке-бар, где Инга давала импровизированный концерт. Кстати, этот бар уже должен был ей приплачивать, потому что во многом именно благодаря ей по субботам там собиралась половина города!

Они жили в достатке. Зарабатывали, тратили, снова зарабатывали. Серьезных проблем в отношениях не возникало, потому что с Ингой сложно было поругаться. Она безропотно подчинялась мужу, ухаживала за ним, как примерная жена — вкусный ужин, наглаженные рубашки, чисто убранная квартира. Казалось, Игорю не к чему было придраться. Но он находил, как задеть Ингу: подсмеивался над ее ушами. Вроде по-доброму, без злого умысла, но Ингу любая шутка на эту тему задевала до глубины души.

А еще ее очень расстраивало отсутствие детей. Сначала они решили не торопиться с рождением малыша и пожить для себя. Точнее, Игорь решил, а Инге не осталось выбора. Дважды в год они ездили в самые дорогие отели Турции, купили квартиру, обставили ее. Но время шло, и Игорь тоже стал задумываться о ребенке. Он относился к этому легко, как к любому делу, за которое он брался: у него всегда все получалось, и дела шли только в гору. В этом деле он также не видел никаких возможных проблем. Однако после первой попытки — осечка, потом еще одна, еще… Инге не удавалось забеременеть. Игорь начал нервничать, раздражаться на нее и в итоге отправил к врачу. Лучшему в Надыме, разумеется. Действительно, оказалось, что у Инги гормональные нарушения, и ей необходимо пройти курс лечения. Но это не помогло. Ничего не изменилось, беременность не наступала. При появлении возможных признаков того, что она возможно ждет ребенка, Инга бежала в аптеку за тестом, но все они каждый раз показывали отрицательный результат.

Ребята отчаялись, Инга плакала ночами, а Игорь попереживал немного, но в итоге принял этот факт, как данность и решил, что им и так хорошо. Будут дети, значит, будут, нет — и так люди живут. Главное, что у него прекрасная работа, ну и красавица-жена, разумеется.

Так прошло еще три года. Инга, как могла, смирилась со своим «бесплодием», увлеклась шитьем и жила, в общем и целом, счастливо.

— Лопоушик, пожаришь блинчиков? — нежно разбудил Игорь Ингу в выходной.

— Я же просила НИКОГДА так меня не называть! Надоело. Пойду и сделаю себе пластическую операцию, — взорвалась девушка.

— Да ладно тебе, я ж любя. Но если хочешь — пожалуйста, я не против. Твои уши, что хочешь с ними то и делай, — засмеялся Игорь.

Она надулась и пошла готовить любимому блины. Но в этот момент уже точно решила, что операции «Нет лопоухости» — быть!

***

Инга очень боялась любых хирургических вмешательств. Она вообще с детства трусиха. Боялась всего: высоты, темноты, воды. Вот и операции она очень боялась, поэтому слёзно выпросила у врача делать ее под общим наркозом, хотя отопластика предполагает лишь местную анестезию.

Когда Инга очнулась, у нее жутко болела голова и немного мутило. Она позвала медсестру, и та сразу сделала ей укол. Инга пролежала в больнице три дня, ей каждый день кололи обезболивающие и давали антибиотики. Врач сказал, что нужно остаться здесь еще на некоторое время, потому что швы заживают медленно, и лучше быть под наблюдением специалиста.

Больница Ингу не пугала, тем более что у нее была отличная соседка по палате, с которой они сразу подружились и болтали дни напролет. Но ее стала напрягать непроходящая тошнота. Это ощущение не покидало ни на минуту, а еще она не могла есть мясо, и поначалу винила в этом больничную кухню, все-таки не ресторан. Но когда ее чуть не стошнило от любимой мясной пиццы, которую заботливо принес Игорь, у Инги закралось подозрение. Задержка у нее была уже месяц, но это не смущало, ведь девушка привыкла к своему нерегулярному циклу и не обращала на задержки никакого внимания. Конечно, тошноту она тоже списывала на последствия операции, но все-таки решила сделать тест. Без особой надежды.

В больничной аптеке Инга купила заветную коробку. Поздним вечером, когда все уснули, она закрылась в туалете и машинально проделала всю процедуру, как делала уже сто раз. «Один, два, три, четыре, пять…», — обычно Инга считала вслух до шестидесяти и смотрела результат. Но на этот раз уже на тридцать пятом счете слева от яркой бордовой полоски начала проявляться вторая. Она была светло-лиловая, но четкая и явная. Глаза у Инги расширились так, что могли выпасть из орбит.

— Что? Не может быть! — заговорила девушка вслух сама с собой, — второй тест, мне срочно нужен второй тест, это какая-то ошибка, он, наверное, просроченный.

Инга внимательно изучила упаковку — даты были в порядке, а вторая полоска на тесте никуда не исчезала. Аптека была уже закрыта, да и больница тоже. Возможности достать еще один тест на беременность не было. Инге ничего не оставалось, как пойти спать. Но уснуть в эту ночь девушка не могла. Она ворочалась, перекладывала подушку на разные стороны кровати, считала овец — ничего не помогало заснуть. Ей хотелось думать о будущем ребенке и долгожданном счастье материнства, но она гнала от себя эти мысли, потому что никак не могла поверить в достоверность этого теста. Инга достала планшет, наушники и стала смотреть фильм. Заснула она только в пять утра.

А в семь, когда медсестра принесла очередную порцию таблеток, она проснулась и сразу написала мужу смску: «Мне срочно нужен тест на беременность. Лучше три разных». И, хотя в свою беременность Инга не верила, таблетки пить не стала, на всякий случай.

Игорь приехал только к двум часам дня, в свой обеденный перерыв. Все это время Инга не находила себе места, не могла есть, пить, думала только об этих двух полосках, которые увидела вчера на тесте. Как назло, в этот день аптека в больнице не работала «по техническим причинам». Дождавшись Игоря, девушка подскочила к нему с одним-единственным вопросом: «Купил?». Игорь протянул пакетик с тремя коробочками. Она схватила заветные тесты и побежала в туалет. Игорь остался на месте, в голове его крутилось: «Какая там может быть беременность? Врач же сказал, что она бесплодна».

Все три теста дали положительный результат. Инга дрожала, плакала, но была абсолютно счастлива. То, чего она так долго ждала и о чем мечтала больше всего на свете, вот-вот сбудется! Она вылетела из туалета, ворвалась в свою палату и начала танцевать!

— Игорь, я беременна! Я так счастлива! Я люблю тебя!

— Как беременна? Врач же говорил, что ты не сможешь зачать…

— Игорь, диагноз «бесплодие» ставят, если девушка год не может забеременеть. Так положено, понимаешь, но это не значит, что я совсем не могу иметь детей. Чудо случилось! Наше с тобой чудо.

— Подожди. Но ты ведь только что сделала операцию. На ребенке это никак не отразится?

Инга замерла. Она действительно забыла, что сделала пластику под общим наркозом, пила антибиотики и получала обезболивающие уколы. Ну и…? Неужели это может как-то навредить малышу? Он ведь еще совсем маленький. Наверное, на нем это никак не должно отразиться.

Игорь тоже обрадовался новости о том, что скоро станет отцом. Но его все-таки очень тревожил тот факт, что Инга, будучи беременной, сделала операцию. Дома он перерыл весь интернет в поисках возможных отклонений у ребенка. Сайты пестрили страшными описаниями и последствиями.

Вечером того же дня у Инги зазвонил телефон. Это была свекровь, мама Игоря. «Сейчас, наверное, поздравлять будет», — подумала наивная Инга.

— Алло, здравствуйте, Маргарита Степановна. Как Ваши дела?

— Мои-то, хорошо, а вот твои, деточка, не очень. И дались тебе эти уши сейчас! Зачем ты вообще пошла на эту операцию?

— Маргарита Степановна, ну я же не знала, что беременна.

— А вот для начала следовало бы все разузнать. Ты представляешь, какие последствия могут быть? У плода сейчас закладывается центральная нервная система, а ты его наркозом травишь! В лучшем случае у тебя случится выкидыш, а в худшем ребенок родится с психическими отклонениями. Зачем нам это надо? Ингуся, доча, подумай хорошо. Ты — молодая, родишь еще сколько захочешь, а сейчас надо делать аборт.

Маргарита Степановна была медиком и считала себя в праве давать подобные ЦУ своей невестке. Тем более, она это все ради их же блага! Зачем молодым портить себе жизнь? Несмотря на то, что свекровь умела себя сдерживать и свою речь она произнесла спокойным тоном, очень убедительно и уверенно, Инга распознала в ее голосе нотки злости и раздраженности.

«Аборт» — это слово прозвучало как гром! Оно прозвенело, прокричало так, что у Инги земля ушла из-под ног, стекла в окнах задрожали, небо обрушилось на землю.

— Я подумаю, — ответила Инга и повесила трубку.

«Какой аборт? Я ведь так долго этого ждала! Быть матерью — мое самое большое желание. Убить своего ребенка? Да ни за что! Даже если он будет последним уродом не земле. Уши, проклятые уши! Это все из-за них!» — Инга рыдала.

Через час ей позвонил Игорь.

— Привет, дорогая, ты поговорила с мамой? — в его голосе слышалось волнение. Он привык все держать под контролем и влиять на ситуацию, но сейчас был обезоружен и растерян. Игорь сам не знал, что делать и как быть.

— Привет, да. И что, ты с ней согласен?

— Я думаю, к ней надо прислушаться. Все-таки она — медик, знает, о чем говорит. Зачем нам больной ребенок? Раз уж получилось один раз забеременеть, получится и еще!

— Хорошо, Игорь, мне нужно время, — спокойно сказала Инга.

Она повесила трубку, легла в кровать, обняла руками свой живот, улыбнулась и тихонько произнесла: «Не бойся, малыш, мама с тобой и никому тебя не отдаст». Потом она достала из-под подушки телефон, написала мужу смс: «Я буду рожать» и заснула.

Через 8 месяцев у Инги и Игоря родилась прекрасная здоровая девочка.

Мужчины не плачут?

Полина сосредоточенно крутила пятое фуэте подряд, пытаясь добиться идеального исполнения. Классическая хореография всегда манила ее, но несколько попыток поступить в балетную школу оказались провальными. «Широкая кость!» — в один голос твердили экзаменаторы, добавляя утешающе, — хотя, задатки, несомненно, есть».

Это разбило ее мечты и научило брать от жизни то, что она даёт. Брать, а не требовать. Тем более, когда судьба где-то недодаст, она непременно восполнит эту несправедливость в другом месте. Возможно, такая уверенность подарила ей удачный брак.

Замуж Полина вышла относительно рано. Как только она перевелась на второй курс факультета живописи в государственном университете имени Репина, куда с лёгкостью поступила благодаря неожиданно проснувшемуся таланту, мир заиграл для неё абсолютно новыми красками. А все потому, что Полина влюбилась.

Это был обычный сентябрьский день. Студенты вяло заполняли аудиторию, поскольку четвёртая пара многим давалась нелегко. Некоторые и вовсе сбегали. Когда все расселись по местам, лениво переговариваясь между собой, дверь распахнулась, и в помещение ворвался мужчина. Именно ворвался, как порыв свежего воздуха, гонимого откуда-нибудь с Индийского океана. Твёрдым шагом он подошёл к столу и оглядел присутствующих. Девушки замерли. Казалось, все задержали дыхание, а потом одновременно выдохнули. И этот звук, наполненный восхищением, разлетелся по аудитории, отражаясь от светло-зелёных стен и вылетая в распахнутые окна.

Полина ничем не отличалась от остальных представительниц прекрасного пола. Она смотрела на нового преподавателя, не в силах отвести взгляд.

В центре аудитории стоял подтянутый мужчина примерно тридцати двух — тридцати пяти лет. Возможно, ему прибавлял возраста строгий костюм цвета мокрого асфальта и темно-бордовый галстук. Угольно-чёрные волосы, аккуратно подстриженные на затылке и по бокам, наверху собирались в плавную волну и переходили в небольшую стильную чёлку. Римский нос в сочетании с тонкими губами и пронизывающим насквозь взглядом бирюзовых глаз придавали его образу особые черты, превращая преподавателя в героя женских романов.

— Добрый день, — произнёс он.

Полина едва не вскрикнула — всего два слова, но каким голосом они произнесены! Глубокий, насыщенный, наполняющий своей выразительностью и баритональными нотами. Мечта!

— Меня зовут Дмитрий Сергеевич. С сегодняшнего дня я веду историю искусств вместо Анатолия Тимофеевича. Надеюсь, мои занятия вас заинтересуют, и вы будете как можно реже их прогуливать — улыбнулся он.

«Мамочки! — подумала Полина. — Лучше б не улыбался!»

Он был безупречен настолько, что даже его улыбка, вернее, полуулыбка не могла никого оставить равнодушным. Студентки второго курса пропали.

С этого дня лекции Дмитрия Сергеевича пользовались самой большой популярностью и отличались небывалой посещаемостью. Надо заметить, что свой предмет он вёл блестяще, поэтому не обязательно было влюбляться в преподавателя, достаточно просто стремиться к знаниям.

Итак, Полина влюбилась. Но ввиду природной скромности она не вступила в схватку за внимание красавца-препода. А схватка-то оказалась нешуточной. На какие только ухищрения не шли девушки в попытке понравиться этому невероятному мужчине, который (судя по отсутствию обручального кольца) оказался неженатым. Студентки проваливали тесты, чтобы пересдать их индивидуально; срывали семинары, плюхаясь в импровизированный обморок; театрально подворачивали ноги напротив учительского стола; надевали юбки, которые больше напоминали поясочки, а вырезы на блузках и вовсе позволяли разглядеть все юные прелести. Но избалованный постоянным вниманием к своей персоне Дмитрий Сергеевич беспристрастно продолжал читать лекции.

Этот день Полина запомнила на всю жизнь — 1 марта. Решив начать весну с чего-то нового, она остригла свои роскошные, ниже талии, волосы и покрасила их в пепельно-русый, добавив несколько белых прядей, бликующих на солнце.

— Добрый день, — как обычно поприветствовал студентов преподаватель и осмотрел аудиторию. Затем его взгляд скользнул по рядам ещё раз, и ещё, пока, наконец, два пронзительных аквамарина не остановились на ней. Несколько мгновений он пристально смотрел, затем откашлялся и начал лекцию.

Полтора часа Полина просидела, как во сне, ничего не понимая из его речи, просто наслаждаясь ласкающим слух голосом. В юной головке билась всего одна мысль: «Он посмотрел на меня ОСОБЕННО!»

По окончании занятия она встала, собрала вещи в небольшую сумочку из чёрной замши, зажала подмышкой огромную папку и направилась к выходу. Когда она проходила мимо преподавательского стола, Дмитрий Сергеевич окликнул:

— Полина, вы подстриглись?

— Да, — удивилась девушка такому неожиданному вопросу. Вернее, вопрос был ожидаем от кого угодно, но только не от этого человека. — Плохо?

— Нет, что вы, — несколько смущённо ответил он. — Просто непривычно. Я привык видеть вас другой. Вы домой?

— Да, — коротко ответила она.

— Я на машине, могу подвезти — на улице льёт, как из ведра. А вы, как я вижу, без зонта, — он кивнул на ее маленькую сумочку даже не подозревая, какими компактными могут быть зонтики и какими вместительными — дамские сумочки.

— Если вас не затруднит, буду признательна, — кивнула Полина.

Врать нехорошо, но она не такая дура, чтобы упустить возможность хоть раз оказаться с преподавателем вне стен университета. Наедине. Да и какая это ложь? Всего лишь недосказанность…

Так все и закрутилось.

Уже гораздо позже она спросила, о чем он думал в то время, когда осматривал аудиторию. И ее, на тот момент уже законный супруг, ответил:

— В моей голове произошло какое-то «завихрение мыслей». Я смотрел вокруг и понимал, что не вижу чего-то очень важного. Чего-то или кого-то. Я все всматривался в лица студентов и студенток, но не осознавал, что конкретно ищу. Пока не увидел твои огромные блюдца кофейного цвета, — засмеялся он, шутливо выпучив глаза. — В этот момент до меня дошло, что не хватает девушки с шикарным облаком волос, которая неизменно присутствовала на каждой лекции в левом нижнем ряду. Наверное, именно тогда пришло озарение, что это не случайно, и я решил тебя подвезти.

— А у меня был зонт, — улыбнулась Полина, вызвав недоумение на лице мужа.

— Зонт? Где? — искренне удивился он.

— В сумочке. Он складной, совсем складной — в три раза, — уже смеялась в голос она. — Но тебе об этом знать было не обязательно. И я счастлива, что все сложилось так, а не иначе. Жаль, конечно, что тебе пришлось уволиться…

— Мне просто не хотелось, чтобы ты переживала из-за всяких попыток меня склеить. Да и потом, так же лучше. В конце концов, теперь моя зарплата втрое больше преподавательской, так что можем подумать о маленьком карапузике, — он погладил Полинин живот, и она вся засияла от счастья.

Наконец-то! Она так мечтала о детях! В ту самую минуту, когда впервые увидела Дмитрия в аудитории, Полина поняла, что неудержимо хочет от этого мужчины ребёнка, а лучше — двух. «Идеальный генетический материал», как сказала бы бабушка-биолог. И это счастье подступило так близко!

Однако близким оно лишь казалось…

Беременность наступила относительно быстро после пары месяцев усердных попыток. К сожалению, закончилась она ещё быстрее. Полина узнала о ней, когда случился выкидыш.

Ни сном, ни духом не ведая о своём положении, она приняла противовирусное средство, когда лежала с температурой под сорок. До смерти напугав мужа открывшимся кровотечением, Полина едва сдерживалась, чтобы не закричать. Дима сам отвёз ее в больницу, где после операции седой врач в зеленом халате с сожалением объявил:

— Пять-шесть недель, замершая беременность. Высокая температура и приём лекарственного препарата спровоцировали отторжение уже мертвого зародыша. Держитесь.

Дмитрий хотел что-то ответить, но комок в горле помешал это сделать и из горла вырвался только сдавленный хрип.

Душа Полины разбилась на тысячи мелких осколков. Депрессия затянулась на несколько месяцев. Дима поддерживал, как мог, и всегда находился рядом, взяв на работе отпуск. Хотя для него это тоже было горем, но каждый раз он прятал слезы, глядя на чужих детей. Постепенно, с течением времени боль стала утихать, оставаясь глубоким шрамом на поверхности души обоих супругов.