Бесплатный фрагмент - Будни КСВ

Предисловие

Несколько эпизодов из жизни гвардейцев Корпуса совместной вести, сносно демонстрируют задачи, которые стоят перед нашими коллегами. Но, на мой взгляд, автору были важнее вспышки выстрелов и прочая пальба, а не люди, рисковавшие собой.

Святогор Тарасов в «Буднях» изображен эдаким суровым гигантом-руководителем. А между тем он один из немногих, кто родился в семье марсианских колонистов. Слово «человечность» для Святогора Алексеевича не пустой звук, так как он долгое время жил в тесной общине, экономя вместе со всеми кислород, питание и воду

Другой персонаж — Захар Жданов, чемпион Союза по аэроММА, думаю, заслуживает большего внимания читателей. Он один из немногих гвардейцев, используя недюжинную дипломатию, сумел договориться с китайскими и английским колонистами, покинуть орбиту Юпитера, без шума и пыли.

И наконец корпорация «АстроДжамп». Автор изображает этот организованный конгломерат капиталистического мира, как абсолютное зло. Но это вовсе не так. Благодаря английской науке, земляне получили отличные скафандры, превосходную связь. А уж о заводах- магазинах разбросанных по всему миру не знают только в диких джунглях.

Словом, рекомендуя читателю «Будни», я надеюсь, что он отнесется к этим рассказам с должной степенью иронии.

Бортинженер 1 класса Леонид Дрозд

Яд знания

9 августа 2131 год

Космодром «Восточный»

Это задание было девятым по счёту. Обывателя оно бы наверняка поставило в тупик. Рядовому солдату Корпуса совместной вести такие поручения не в новинку. Началось с сообщения в коммуникаторе. К себе вызвал шеф — двухметровый богатырь Святогор Тарасов. Едва я зашел в его небольшой кабинет, как он приобнял меня своими огромными ручищами и пророкотал:

— Значит так, Захарка. Берешь ноги в руки и бежишь на космодром. Там тебя ждет учёный, как бишь его — шеф наморщил величественный лоб — Тигран Микаэлян. Прыгаете на «Ветерок» и летите до Тритона. Это спутник Нептуна.

Он легко, почти без усилия развернул меня лицом к себе, заглянул своими большими голубыми навыкате глазами мне прямо в душу, и доверительно добавил:

— Тигран будет испытывать какого-то робота, который может воспроизводиться. Так ты пригляди за ученым. Молодой он, яд знания в голове. Да и эксперимент уж больно непредсказуемо может пойти. Есть у компетентных людей сомнения.

Святогор вздохнул.

— Так если не пущать — посоветовал я. Подчиненные, несмотря на огромный рост и недюжинную силу, нашего шефа за глаза звали добряком и ничуть не чурались спора с ним. Я вторил им.

— Эх, Жданов, Жданов. Консерватизм нынче не в моде. Им планеты подавай, базы, колонизацию, ресурсы.

Тарасов опять вздохнул и, тряхнув меня за плечо, повторил:

— Ты пригляди за ним, хорошо?

— Есть — сказал я и помчался на вакуум-метро, по дороге захватив амуницию. Успел я тютелька в тютельку. В ангаре загружали последние ящики, а рядом с космическим солнечным челноком «Ветерок» стоял, уперев руки в бока, коренастый армянин с черными и усталыми глазами. Видимо — Тигран. Я почему-то сразу вспомнил своего спарринг-партнера по самбо — Ваську Лабутина, борца по-спортивному злого и наглого.

Подхожу, здороваюсь. Рукопожатие у ученого крепкое. Ладонь как чугунная лопата.

— Захар Жданов. Буду вас сопровождать — информирую я нового знакомого, стараясь раскрошить «лопату» в своей ладони.

— Очень рад. Меня зовут Тигран — бесцветно сказал армянин. По тому, как он увел глаза в сторону, мне стало ясно, что проводник ему в обузу.

«Ишь, не доволен — подумалось мне — очень в науку погружен. А тут всякая мелочь вроде меня под ногами путается. Ну-ну, Тигран Микаэлян — поглядим на твой эксперимент».

Мы, молча, полезли в «Ветерок». Уже внутри в тесноте облачились в легкие удобные скафандры. Проверили друг у друга баллоны, подключения, энергопитание.

Я уселся в кресло первого пилота, давая понять Тиграну — кто тут главный. Он, на этот ход не обратил внимания. С невозмутимым видом уселся рядом во второе кресло пилота и зачем-то включил видеотрансляцию из трюма челнока. У «Ветерков» он совсем небольшой. Пара квадратных метров. Удивляло другое. Зачем Тиграну наблюдать за десятком обыкновенных ящиков. Это ведь не инопланетные гады в незапертых клетках.

— Боитесь — сбежит? — прохладно спросил я, запуская двигатель

Микаэлян покосился на меня.

— Робот может «дозреть» за время полёта — пояснил он.

— И что может быть дальше? — поинтересовался я, осторожно выруливая из ангара

— Он будет искать материал, из которого можно начать процесс размножения

Я сразу представил, как робот ломает ящики, съедает их, делиться на два робота и они вдвоем принимаются крошить в своих челюстях трюм, а затем и сам «Ветерок» вместе с нами.

— Любой материал годиться? — остановив «Ветерок» на взлетном столе, спросил я

— Главный компонент — вода. Лед. Пар. Фракции водорода и кислорода.

— А система общения есть?

— Только индикация. Зеленый — «в рабочем состоянии», желтый — «внимание — угроза», красный «атакую». Это же просто машина. Зачем с ней вести философские беседы.

Тигран с неожиданной теплотой посмотрел на меня и добавил:

— Робот очень неприхотлив. Дышать ему незачем. Энергии от солнечных лучей ему хватит на десятилетия. Вы оглянуться не успеете, как он со своими «ребятками» возведет на Тритоне небольшой городок для колонизаторов.

«Да он прямо влюблен в свое детище» — отметил я и запросил старт. Диспетчер лениво разрешил. Космодром в этот день работал в четверть силы. Так, рядовые полеты рабочих лошадок.

«Ветерок» легко оторвался от земли и стремглав вышел на орбиту.

— Ах! — невольно вздохнул Тигран — как красиво!

Он любовался голубой планетой с нескрываемым восхищением.

— Впервые летите?

— Да — признался ученый.

— Земля красива по-домашнему, — отметил я — а, например, Сатурн не красив, а скорее величественен и холоден. Он не вызывает никаких теплых чувств.

— Потому что никогда не станет нам домом? — спросил Тигран

— Да. Наверное

Я сделал задумчивое и печальное лицо покинувшего дом солдата. Первое правило разведчика — расположи собеседника, завоюй его доверие. Беседа о доме как раз давала шанс получить больше участия и внимания.

Ученый оживился и заговорил:

— Но не сидеть же на Земле бесконечно! Вы не представляете, сколько копий мы сломали, когда проектировали этого робота. Этот доктор Чень. Знаете? Китаец.

Армянин закатил глаза и потряс головой, хватая воображаемого доктора Ченя за шею и сдавливая в кулачищах свою фантазию.

— Робот, видите ли, по его мнению, опасен, так как неизвестно как он поведет себя, основав прайд — со злостью сказал он.

Я не ожидал, что мой собеседник так легко разоткровенничается. Оставалось только поддерживать разговор.

— Прайд? — я мельком взглянул на собеседника. Он больше не смотрел на голубую планету, а воинственно выдвинув челюсть, разглядывал меня:

— Да прайд. Семейное сообщество. О трех законах робототехники знаете?

— Кто же их не знает? Робот не может причинить вред человеку, или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Робот должен выполнять приказы человека, если эти приказы не противоречат первому закону.

Машинально поставив челнок на автопилот, я повернулся к своему попутчику. 
— Робот должен заботиться о собственной сохранности до тех пор, пока это не противоречит первому или второму законам — закончил за меня Микаэлян — и эти законы невозможно обойти. Чень же уверен, что основав прайд, робот осознает его как первоначальную ценность и не станет с таким трепетом относиться к человеческой жизни.

— Невозможно — неуверенно сказал я

— Вот и я говорю. Идиот! — невпопад в сердцах сказал Тигран.

— Не расстраивайтесь. Эксперимент всё расставит по местам — поддержал попутчика я

— Захар, об одном прошу, дайте мне закончить эксперимент — глухо сказал Тигран, не глядя на меня — Это дело моей жизни

Тон его голоса покоробил меня. Это было похоже на угрозу. Я подобрался.

— Будем придерживаться плана

Мы надолго замолчали. Интуиция мне подсказывала, что Тигран решительный малый. Как мне его урезонить, если нам не удастся решить вопрос миром? Я прикинул его вес — около 90 кг. Рост чуть ниже меня. Плохо, что руки длинные как у гориллы. Длиннее моих. Если дойдет до кулаков, придется рисковать и идти в ближний бой. Мда. Не хотелось бы. Главное учуять если вдруг он остервенеет.

В корабле на секунду возникла невесомость. Загудела магнитная центрифуга под нами и облегчённая версия земного притяжения вернулась на «Ветерок». Привычно перекинув пару тумблеров, я сообщил своему попутчику:

— Тигран, челнок на автопилоте. Лететь нам три дня и восемь часов. Я лично завалюсь спать.

— Да конечно — вполне миролюбиво сказал ученый — я еще посижу, может быть удастся сократить план.

Я кивнул и повернулся к конструктору. В нём инженеры воплотили универсальный мебельный набор — стол со стулом, шкаф и лежак. Поколдовав над ним, я увалился на боковую и притих.

«Наверняка ему хочется поделиться своим проектом — думал я — но лучше пока не проявлять излишнее любопытство. Сам расскажет»

Я подключил коммуникатор к сети. Разъёмы располагались прямо у пульта управления автосном. В космосе интернет-трансляция велась, в том числе и несколькими русскими спутниками, своеобразными «дата-центрами».

Нашел текст о Тигране и его проекте и принялся слушать приятный голос девушки-информатора.

«…Робот армянского ученого представляет собой подобие муравья. Но в отличие от земного прототипа, биоинженерная модель более универсальна. Она может выполнять функции: охранника, строителя, матки, трутня. Создана модель с использованием современных композитов из кислорода и водорода, способных выдерживать космическую радиацию, низкие температуры…»

Я задумался. Как можно усмирить такого робота, если вдруг он выйдет из под контроля. Да. Три закона робототехники еще не нарушались. Но как знать, как знать. Что он там говорил о китайце. Доктор Чень, кажется.

Следующий запрос я отправил, разыскивая информацию об этом ученом и его сомнениях, касающихся проекта Микаэляна. Но вместо сухой справки, коммуникатор отправил меня на одну из лекций китайского ученого. Звали доктора Чень — Чжао.

«Все что создано людьми, — тихим бесстрастным голосом говорил учёный — попытка сделать нечто лучше, чем сделал Бог. Или Боги. Но все мы знаем, превзойти Создателя, невозможно. Так же невозможно — обойти законы Вселенной. Один из таких законов — береги свой род. С какой ненавистью медведица броситься защищать своего медвежонка? С какой яростью самец будет отстаивать берлогу, в которой его самка и детеныши? Мне говорят, что робот — искусственное порождение. Он из мертвой материи. Но создание биоинженерного гения самовоспроизводится! А значит вполне способно подчиняться законам Вселенной. Мне говорят, что разум робота укрощен. Что он не сможет противостоять человеку из-за трех законов робототехники. Но как же быть с одним старым научным фактом. Я позволю себе небольшое отступление…»

Чжао откашлялся и продолжил.

«Если взять несколько муравьев и поместить их в природную среду, они не проявляют признаков организованности. Лишь когда их число перевалит за несколько тысяч, в насекомых просыпается подобие коллективного разума. И они с точностью до миллиметра выстраивают сложнейший инженерный комплекс — муравейник. Откуда же пришло это знание? Почему они совершили такой скачок в развитии только в сообществе себе подобных? А теперь задумайтесь — что может предпринять робот, основавший свой прайд? Сколько особей ему понадобиться, чтобы стать умнее? Какие законы он нарушит, когда совершит скачок в развитии? Человеческие? Или законы Вселенной? Мне говорят…»

Хм. Ясно. Мой шеф — Святогор Тарасов прав. Опасность есть. Неспроста робота отправили на край Солнечной системы.

Я мысленно вызвал в коммуникаторе план нашей миссии и еще раз хмыкнул: «Да и первый объект — ядерная электростанция».

Меня тихо тронули за плечо. Я повернулся в лежаке

— Извините, Захар — сказал ученый — во время полета нужна вахта, дежурство?

— Нет. Автоматика все сделает. Я так вообще собирался, как следует выспаться в автосне.

— Автосне? Что это?

— Все просто. Дрыхнем столько, сколько продолжается полет. Или сколько сами себе определим. Взгляните на инструкцию. Там все написано.

— Мне бы сон не помешал — вздохнул Микаэлян

Я встал и предложил:

— Давайте помогу вам

Ученый, повозившись со вторым конструктором, разложил лежак и кряхтя увалился на него. Я показал ему пульт управления временем сна, разъёмы для подключения к коммуникационному узлу.

— Как все продумано, эргономично, просто — бормотал Тигран

Я хмыкнул, и по-хозяйски поправив провода, чтобы они не выпадали из ниши, спросил:

— Уже не боитесь что робот «дозреет»?

— Нет. Проверял. Еще очень не скоро — сладко зевая, сказал мой попутчик.

Видимо он и вправду слишком устал. Я улечься толком еще не успел, как буквально через несколько минут он заснул, подложив здоровущий кулак под щеку.

Я некоторое время смотрел на него, размышляя — «всегда есть те, кто стремиться к новому и те, кто опасается нового. И кто из них прав?»

Вздохнув, я лёг на спину и пролежал так еще полчаса, бессмысленно таращась в пульт управления автосном. Я словно выключился из реальности. Ни мыслей, ни чувств. Только ровный стук сердца на заднем плане сознания.

Из этого состояния меня вывело тихое и безмятежное сообщение автопилота:

— Через 780 тысяч километров на актуальном курсе возникнет помеха — грузовой шатлл «Черчиль» корпорации «АстроДжамп». Курс будет скорректирован.

«Ну, неужели я три дня буду слушать эти тоскливые сообщения — подумал я — всё, спать!»

Сверив часы, я набрал на пульте автосна необходимые параметры и почти сразу почувствовал тёплую волну усталости. Мир стал уютным и безмятежным. Автосон погрузил сознание в бархатный мрак, как дитя в люльку.

Очнулся я словно от толчка. Тигран дрых, раскинувшись на лежаке «звездочкой», автооповещение безмолвствовало. Я взглянул поверх кресла пилота в панорамное стекло кабины. Перед «Ветерком» в черной бездне плыл багрово-серый Тритон.

«Прилетели» — сказал себе я и проворно встал. Я чувствовал, что полон сил.

Запрыгнув в кресло пилота, я принялся искать место для посадки. Спутник Нептуна был не совсем обычной планетой. Из-за ретроградного движения орбиты на нем часто бушевали вулканы извергающие аммиак и лёд, били азотные гейзеры. Поверхность планеты была похожа на дынную корку. Поэтому относительно безопасное место я смог найти не сразу.

Система оповещения предложила до посадки отключить магнитную центрифугу во избежание эксцессов. Я незамедлительно повиновался и повернул рычаг. Гудение центрифуги под нами постепенно сошло на нет.

Инструкция строго-настрого запрещала использовать магнитную центрифугу во время посадки. Возникал гравитационный конфликт, из-за которого могло произойти все что угодно схлапывание пространства, выход из строя всех приборов, потеря контроля над снижением машины.

Почувствовав невесомость, я осторожно пристегнулся к креслу и тут же вспомнил об ученом.

«Он же не пристегнут» — вспомнил я и услышал странный всхлип. Повернув голову, я рядом с креслом увидел висящего в невесомости Тиграна. Видимо легкое торможение перед посадкой, «притащило» и его к носу транспорта. Он беспомощно пытался уцепиться за воздух. Его заспанное лицо выражало неподдельное удивление, смешанное с возмущением. Это было настолько смешно, что я не сдержал улыбки. Изловчившись, я притянул Тиграна ко второму креслу и помог ему устроиться в нем.

— Выспались? — спросил я.

Микаэлян заулыбался

— Этот автосон, доложу я вам, нужно в моей лаборатории установить. Такая хорошая штука. Я как родился заново.

— Рад. Значит, к посадке вы готовы — с улыбкой сказал я.

— О, да — хохотнул ученый, пристегиваясь

Тритон быстро наплывал на «Ветерок». Пришлось сбросить скорость, чтобы «поймать» гравитацию спутника. Невольно я вспомнил уроки нашего учителя по пилотированию Евдокии Зайцевой.

«Бороться с притяжением во время посадки, — говорила она — все равно, что гладить льва против шерсти. При заходе на посадку старайтесь взять наиболее оптимальный угол. Машина сама вам подскажет его. Не рвите двигатели. Ищите баланс между притяжением планеты и тягой двигателя».

И мы, зеленые курсанты, сидя по двое в тренажерных кабинах, старательно совершали «посадки» на Луну, Венеру, Марс, учитывали силы Кориолиса и особенности рельефа, атмосферу и скорость вращения планеты. Рядом со мной сидела обалденная студентка Любочка Гринькова, которая страховала меня. Голубые глаза. Длинные стройные ножки… Эх!

— Э-э. Захар, аккуратнее — воскликнул Тигран, тыча в панорамное стекло на быстро приближающийся спутник

— Все под контролем — уверил ученого я

Серо-багровый рельеф Тритона надвинулся и ушел вниз под днище. Я небрежно пробежал пальцами по сенсорным клавишам, чтобы выдвинуть лыжи-опоры, перевести двигатель на холостой ход и включить дополнительное освещение.

«Ветерок» сел мягко и сразу озарился светом, разорвав непроглядную тьму планеты. Вокруг нас была почти ровная площадка, изрезанная небольшими разломами. Отстегнувшись, мы выбрались из кресел и сразу направились в трюм, на ходу защелкивая гермошлемы и настраивая связь друг с другом. В десятке ящиков упаковали мобильную планетную базу и, разумеется, самого робота. Так как притяжение на Тритоне было почти как на Луне, мы легко поднимали ящики в одиночку и тащили их в световой круг около челнока. За какой-то час мы вынесли все и расположили ящики согласно карте-схеме.

— Сейчас здесь будет город-сад! — торжественно сказал я и задал специальную команду на пульте управления. Я уже не первый раз ставил модульные базы и поэтому большей частью наблюдал не за тем, как распадаются ящики и из них «вырастают» модули — жилой, энергетический, лабораторный, а следил за восхищенным Микаэляном.

Вид разворачивающейся базы с переходами и комплексами впечатлил ученого. Он восторженно поглядывал то на меня, то на возникающие перед глазами сооружения.

— Тигран — обратился я к своему спутнику — модули рассчитаны на год. Энергетическая установка проработает чуть меньше года. Поэтому первый объект, который должен возвести робот — ядерная станция полного цикла.

— Да, Захар. Я помню план. Сейчас я своего мурашку подстегну, чтоб уже взялся за дело. Он присел на корточки и взял в перчатку грунт — Так! Отлично. Это водяной лед. Материала для работы достаточно.

— Да под нами целый океан — засмеялся я.

Мы подошли к ящику с роботом. Тигран открыл контейнер, и я увидел этого «мурашку» вблизи. Он был совсем не большим, как мой кот Космос, и, неожиданно красивым — цвета морской волны. Шестиногий механизм действительно походил на муравья, но вместо глаз и усов у него были многочисленные и разнообразные датчики слежения рассеянные по «голове». Ученый аккуратно вытащил робота из контейнера и положил у наших ног.

— Как можно из воды создать робота? — задумчиво спросил я у Тиграна

— Вода дает жизнь всему живому — объяснил Микаэлян — это самый универсальный и распространенный материал во Вселенной. Секрет в том, чтобы менять в этом материале плотность. Тогда можно создать «лапу» тверже алмаза и броню подобную стальной. Сейчас он перейдет в режим «матки» и будет усиленно «питаться» льдом.

Муравей заскреб лапами по льду и неожиданно сноровисто встал на все шесть. Проворно покрутившись вокруг своей оси, он вгрызся в «почву». Задняя часть «насекомого» стала быстро набухать. В течение получаса мы наблюдали, как робот увеличивался в размерах. Затем вдруг пузырь разошелся по едва заметному шву, и на свет Божий явилась точная копия первого муравья. Качнувшись на шести лапах, «новорожденный» встряхнулся, сделал пируэт на месте и вгрызся в ледовый грунт

— Мои, малыши — ласково пропел Тигран.

Теперь они пухли оба. Я с беспокойством огляделся. Через 30 минут их будет четыре, через час — восемь, а через полтора — шестнадцать. Я вспомнил слова китайского профессора, — «какие законы они будет соблюдать? Человеческие? Или законы Вселенной?»

— Тигран, когда они приступят к строительству реактора?

Спутник мельком взглянул в мою сторону и меня как током ударило. Этот взгляд, все объяснил. Он посмотрел на меня как на мёртвого. Я привез его на Тритон, а значит, отыграл свою роль и меня можно ликвидировать. Ради своих «деток» и города, который они возведут, ученый, видимо, был готов на все. Но как ловко он притворялся незнающим сельским дурачком. И я купился на это!

— Вы думаете я не читал протокол — сварливо сказал Микаэлян — ядерную станцию в первую очередь возводят для того чтобы уничтожить колонию в случае, если что-то пойдет не так. Я этого не позволю. Здесь будет город. Мой город. Самый лучший! И я доведу эксперимент до логического конца. Предоставлю людям возможность брать любые планеты. Мои роботы…

Он резко встал и повернулся ко мне.

Глупец! Он забыл, что находиться в условиях низкого притяжения. От такого эмоционального движения он подлетел над грунтом и плюхнулся на него же плашмя, лицом вниз.

Это был мой шанс.

Драки в условиях низкой или повышенной гравитации у нас преподавали с особым тщанием. «В бою — говорил нам тренер Всеволод Ильич Емельяненков — есть три состояния. Гнев. В нем боец плохо контролирует себя. Кураж — боец дерется страстно и весело, но порой не расчетливо. И условно — «холодная голова», когда поединок полностью контролируется вашим разумом. Если вы позволите себе гнев или кураж на другой планете — вряд ли выживите. В космических драках нужна только «холодная голова».

Я осторожно приблизился к ученому, который барахтался на земле, пытаясь встать. Одной рукой схватил его за загривок, а второй обхватил за шею. Подняв его, я прижал шею к себе и придавил вниз. Так как я был за его спиной, Микаэлян оказался в беспомощном положении. Руки его болтались и не могли меня достать, ноги в полусогнутом состоянии так же не представляли угрозы.

— Мне придется вас обезвредить — ледяным тоном сказал я — полежите немного в автосне. Я пока установлю видеосъемку и свяжусь с Землей. Доложу о вашем лицедействе.

Тигран зашипел в рацию от бессилия. Он все порывался выйти из захвата, но я держал крепко. Пятясь к «Ветерку» я втащил слабо упирающегося учёного в челнок. Едва перепонка люка затянулась, я свободной рукой открыл гермошлем. Чтобы Микаэлян не сопротивлялся, я снял шлем с него и сжал в захвате шею, как нас учили на тренировках, передавив сонную артерию. Мой несостоявшийся «убийца» заснул. Я подключил его к автосну и пристегнул тремя широкими ремнями.

Взяв в трюме, пять миникамер, я одну установил около Тиграна, и вывел трансляцию на свой коммуникатор, чтобы видеть спящего «напарника» постоянно. Остальные четыре я, выйдя из челнока, расположил по периметру базы и назначил трансляцию видеозаписи в челнок.

— Так теперь нужна связь с Землей — сказал я себе и посмотрел на роботов. Их уже было восемь. Странно — трое из них, несмотря на то, что находились в режиме «матки», светились желтым цветом

«Угроза!». Что за дела?

Я подошел к роботам ближе. На свет уже появлялась очередная партия «мурашей». Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать. Неожиданно у одного из них желтая индикация сменилась красной. Я обомлел. И вдруг как по команде шестнадцать механизмов окрасились в красный цвет. И вся эта гоп-компания развернулась ко мне. Что было в этих головах? Они хотели защитить хозяина или себя? Я не знал. Наверняка мне было известно лишь одно: красный цвет — «атакую».

Спотыкаясь на ровном месте, я помчался к «Ветерку». «Плевали они на человеческие законы. Прав был Чжао» — лихорадочно думал я, прикидывая как мне быстрее взлететь. Один из ближайших «муравьев» с неожиданной силой вцепился в ногу. «Если он порвет скафандр. Кранты» — подумал я. Наклонившись, я, приподнял робота, так чтобы он оторвался от земли и его гирокомпас не сразу «сообразил» пространственное положение. Остальные пятнадцать питомцев Микаэляна мгновенно сорвались с места и понеслись ко мне.

Треснув кулаком по голове вцепившегося «насекомого», я отбросил его от себя. Спиной ввалился внутрь «Ветерка». Перекатился через спину встал на ноги лицом к входу, оказавшись в кабине управления. Я с ужасом увидел, как люк, не распознав в роботах врагов, пропускает их в челнок. Времени на размышления не было, и я дернул рычаг магнитной центрифуги, стремясь одновременно сесть на место пилота.

«Ветерок» со страшной силой подбросило вверх. Я больно ударился затылком о потолок кабины и рухнул в кресло. В глазах плыли тёмные круги. Машина всё еще была на холостом ходу, и я двумя быстрыми движениями перевёл её в стартовый режим. Челнок вновь сильно подбросило, да так, что я почувствовал вкус крови во рту. Приборы словно сошли с ума. Я дал тягу на оба двигателя и поднял челнок над Тритоном. Выше! Выше! Подальше от этих убийц!