18+
Будь на моей стороне

Объем: 72 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Между криком и вздохом

Стихи, которые одновременно были бы самобытными, современными, новаторскими, и в то же время оставались настоящей поэзией в плане художественного мастерства и глубины смысла, встречаются редко, по ним испытываешь голод. Поэтому творчество Дарьи Высоцкой привлекает сразу, с первых услышанных стихотворений. И именно благодаря этой главной особенности — в них найден трудноуловимый баланс между экспериментом и традицией, громкостью и красотой мелодии. Это баланс между криком — тем, что цепляет внимание, выбивается из общего ряда, и вздохом — тем, что лежит в глубине души, чему невозможно искренне не переживать. И самое удивительное, что поэту удается не просто находить какую-то математическую середину, а сочетать оба полюса.

При знакомстве с новыми произведениями, с новыми авторами волей-неволей пытаешься придать им некоторые литературные координаты, привязав к стилю, школе, предшественникам, хотя часто это может казаться умалением самостоятельности, самоценности. Но что поделать, все словесное творчество находится в едином литературном пространстве. К тому же в любом случае даже у самого оригинального творца есть учителя, любимые имена. У Дарьи Высоцкой этот круг угадывается достаточно четко — Иосиф Бродский, Вера Павлова, возможно, Маяковский, современная музыкальная поэзия. Но опять-таки все из-за того же грамотно выставленного баланса тем, приемов, стилей (вполне может быть, что делается это на уровне интуиции, а не строгого просчета), автор при этом не становится подражателем и даже последователем. Уже по этой первой книге можно говорить о собственном почерке, звучании поэзии Высоцкой.

Попытка назвать это женской лирикой тоже была бы достаточно условна и неоднозначна. Конечно, отношения мужчины и женщины с их накалом, проблемами, трагедиями стали темами большинства стихотворений. Но все же для чисто женской поэзии в строчках Дарьи многовато философии, размышлений. Как в поставленном в одном из четверостиший вопросе — что страшнее — смерть близкого человека или то, что ты не успел загладить причиненную ему боль?

Так пугала чужая смерть:

неизбежно и непоправимо

так же страшно, как не стереть,

боль, которую я причинила.

А ведь у автора нередок еще и глубокий социальный подтекст, внимание к конфликту человека и общества. И опять ставится вопрос, что страшнее. Только теперь выбор между неприятием и равнодушием:

И среди этих сотен мне не найдется врага

как не найдется того, кому я стану ценна.

В то же время Дарья умело использует приемы эстрадной и современной клубной или интернет-поэзии, до некоторой степени — эпатаж. Это и форма стихотворений, и ритмика строк, намеренно уводимые от классических. Намеренна и «нелюбовь» автора к классическим рифмам, и любовь к ломанию привычной сочетаемости, фразеологии. Из-за этого — «бес в ребре», «ждать ее днем с огнем».

Интересна игра с литературным пространством, с его именами и символами: «каждая стерва… падет, пристыженная цитатами Мураками». Или:

Пятница. Двадцать один ноль-ноль.

Время льет текилу и сыпет соль.

Еще немного, я буду Ассоль,

а пока я хороша словно Флер де лис…

Однако главные и самые ценные приемы — авторские образы: «вакцинация алкоголем», «родной человек растаял в чужих руках», «извечный спор музыки и тишины», «город наш — неуютный кабак», — порой переходящие в афоризмы: «По сравнению со мной стрекоза обязательна и ответственна», «Мы не звери, мы слишком умеем лгать», «Выход из -дома — возможный путь на войну», «Маньяк, который бежит, но ждет хоть малейшего шанса попасться».

И это уже признаки настоящей поэзии, зрелости поэта, дополненные таким важным, но не таким частым качеством как искренность. Стихи Дарьи Высоцкой искренни, они полны настоящими, прожитыми, а не придуманными чувствами, мыслями. И поэтому им веришь, несмотря даже на некоторую эпатажность, громкость, о которой говорилось в начале. Даже редкий для лирики прием абсурда — увеличение разницы в возрасте лирической героини и ее первого возлюбленного в одном из лучших Дашиных стихотворений «Мне восемь, тебе двенадцать…» — не вычурность, а отражение надлома, трагедийности таких отношений.

Говорить о поэзии Дарьи Высоцкой можно долго — спектр литературных достоинств и находок, поднятых тем и образов достаточно широк. Отдельно можно обсуждать и поиски, в которых, несомненно, еще находится автор — книга-то все-таки первая. Но все же главное, о чем хочется сказать, это что накопленный поэтический потенциал — а он явно чувствуется в представленных здесь стихотворениях — позволяет надеяться на продолжение, на новые страницы творчества. А пока остается поздравить автора с первой книгой, а читателей — с возможностью познакомится с таким ярким и интересным явлением, как поэзия Дарьи Высоцкой.

Илья Виноградов,

член Союза писателей России

***

От боли, причиненной каждым мужчиной,

у меня по морщине.

От боли, причиненной каждому мужчине,

у меня по морщине.

***

Будь на моей стороне, если я неправа,

хоть на моей стороне штормовые живут облака

и стекленеют глаза — вокруг ледяная тьма,

черная пустошь — это моя сторона.

Будь на моей стороне, если я здесь одна,

ведь будет день, и он сменит ветра,

солнце проглянет, зазеленеет трава,

и на моей стороне окажутся сотни тогда.

И среди этих сотен мне не найдется врага,

как не найдется того, кому я стану ценна,

и потому сейчас, сегодня, всегда,

будь на моей стороне, если я неправа.

***

Мне бы только ночей не спать,

отравиться каким-нибудь ядом,

до утра на столах танцевать,

поражать всех своим нарядом.

По сравнению со мной, стрекоза

обязательна и ответственна,

а я накрасила черным глаза

и общаюсь весьма непосредственно.

Если что-то сверкает в ночи,

знай, что это мои коленки,

на меня хоть кричи, хоть ворчи —

все горохом об стенку.

***

Мне восемь, тебе двенадцать,

на пляже Феодосии ты учишь меня целоваться.

Исполняешь все мои желания: медузу и даже мороженое,

ходишь за мной, приклеенный-привороженный.

Мне восемнадцать, тебе двадцать два,

тебя ждут: второй ребенок и третья жена.

Под шум моря в Краснодаре, под вина Кубани

мы прыгаем с волнореза в наши детские воспоминания.

Мне двадцать семь, тебе тридцать пять,

черт, я сбилась со счета: сколько жен ты успел поменять…

Мы на брудершафт, сорокоградусную, без закуски,

парижский вечер, хорошо, что нас никто не знает и не говорит по-русски.


Мне тридцать, тебе сорок два,

не проси, я же тебя как облупленного, и слишком люблю себя.

Морщины выдают, но двенадцатилетнего ребенка глаза.

Нет завтра — есть ночь, коньяк, гостиница, зима.

Мне тридцать пять, тебе пятьдесят один,

и бес в ребре, и в бороде не сосчитать седин.

Уже в дверях, вздыхаешь: «знаешь, у меня ведь одни сыновья,

я бы многое отдал за дочь, похожую на тебя».

Мне тридцать пять, ты остался без времени,

над гробом рыдает твоя последняя жена —

беременная,

мне отдать ей своего тепла так хочется,

она совсем девочка, почти ровесница нашей дочери.

***

Нет, конечно, мы не знакомы,

и я не помню, какой ты худой и голый.

был бы летчик, так снились аэродромы,

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.