Бесплатный фрагмент - Богословие Апостола Иоанна

«…да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино»

(Ин.17:21).

Предисловие

Приступая к богословским глубинам святого Апостола Господня Иоанна, хочется обозначить различие между истинным Богословом и теми, кто ныне величается званием богослова: кандидаты, доктора и профессора духовных учебных учреждений. По моему глубокому убеждению, богословие, это не размышления о Боге, а непосредственное общение с Ним; богослов — не звание — призвание Божие. Поэтому считаю, учёным мужам, обращающим свой разум к Богу, более приличествует звание теолога, нежели богослова.

Кроме того, в русском языке термины «богослов» и «теолог» этимологически не могут быть синонимами. Полагаю, русское слово «богословие» произошло от соединения двух слов — «Бога слово», то есть то, что говорит Бог, а термин «теология» заимствован у греков из сочетания слов θεός («Бог») и λόγος («слово»), где λόγος более соответствует понятиям «учение», «наука». Отсюда в русском языке укоренились термины греческого происхождения, обозначающие науки: патрология, биология, геология, филология, этимология и т. д. Таким образом, богословие — это слово Самого Бога, а теология — это наука о Боге, человеческие представления о Нём, а это, как Вы понимаете, несколько разные сущности.

Исходя из сказанного, можно заключить, что богословы — это те, в ком (или через кого) говорил Бог, это те, с кем общался Бог. Таковыми были ветхозаветные пророки, Ангелы Божии, Иисус Христос, Его Апостолы, а также все духоносные святые Нового Завета. Именно на их опыте и свидетельствах основывается теология — наука о Боге. Итак, богослов — это познающий Бога в непосредственном общении с Ним, как говорится, лицом к Лицу, а теолог — это изучающий Бога посредством свидетельств богословов.

В этой работе я по обыкновению буду чаще употреблять термин «богословие», поэтому там, где Вы встретите его заключённым в кавычки, просим не смущаться, ибо это не проявление иронии со стороны автора, но лишь выражение несоответствия термина существу предмета. Например, выражение «догматическое „богословие“» нельзя писать без кавычек, так как Бог не сообщал никому никаких догматов, но они есть человеческие измышления, принимаемые за истину без доказательства.

Настоящая книга является продолжением и практическим дополнением фундаментального труда «Триединая Личность Бога и человека», в котором изложены основные концепции, служащие базисом понимания и толкования не только богословского наследия Ап. Иоанна, но и богословского аспекта других книг Нового Завета. Поэтому эта книга предназначена прежде всего для экзегетов и для тех, кто желает, искренне отрешившись от предубеждений, постичь истинный смысл богословских глубин, сокрытый от теологов и не имеющий места в церковных догматах.

Главной задачей книги является разъяснение истин о Боге и Его Сыне Иисусе Христе, содержащихся в Евангелие и Посланиях Ап. Иоанна, ибо эти истины были искажены превратным пониманием и толкованием древних отцов, умудрённых науками. Богословие же, как я уже сказал, не является наукой, но оно — дар Божий. Богослов не нуждается в знании языков и человеческой премудрости, ибо получает знание непосредственно от Бога, обычно безо всяких слов. Правда, здесь мы не станем осуществлять детальный разбор ошибок догматического «богословия», но лишь вкратце, в виде комментариев к цитатам экзегетов, обозначим основные несоответствия догматов Церкви тем истинам, которые оставил христианскому миру святой Ап. Иоанн.

Здесь же необходимо сказать о такой основополагающей богословской категории, как личность, которая не была осмыслена святыми отцами в должной мере из-за незнания природы этого феномена. Совершенное осознание природы личности как таковой оказалось недоступно не только для богословствующих умов, но и для светских учёных даже до сего времени, а между тем этим термином оперируют при рассмотрении природы как Самого Бога, так и Существа Иисуса Христа, образованного соединением двух совершенных, ничем неискажённых природ — Человека и Бога.

В Ветхом Завете Бог открылся человекам как единое Существо, единая Личность, подобная существам, которых Он Сам сотворил по образу и подобию Своему (Быт. 1:26–27, 9:6, 5:1; Иак. 3:9). И во многих других местах Священных книг Он разнообразно показывает сходства и различия между Собой и людьми. Так, Бог говорит подобно человекам: «…душа Моя…» (Лев. 26:11, 30; Ис. 1:14, 42:1; Иер. 5:9), или говорит: «…дух Мой…» (Ис. 42:1, 44:3, 59:21; Иез. 36:27, 37:14, 39:29; Аг. 2:5; Зах. 6:8). А также Бог говорит о Себе, как будто имеет тело: «...рука Моя…» (Втор. 32:39–41; Пс. 88:22; Ис. 50:2, 60:2; Иез. 13:9), «…мышца Моя…» (Пс. 88:22; Ис. 51:5, 63:5). И нередко говорит сравнительными категориями: «Будьте святы, потому что Я свят» (Лев. 11:44–45), «Мои мысли — не ваши мысли» (Ис. 55:8).

В Новом Завете Бог более определённо открыл Свою непростую природу, аналогичную природе человека. В Евангелие и в первом Послании Ап. Иоанна совершенно чётко обозначена троичность природы Бога, но троичность единого Бога, а не Троицы Богов, как принято считать со времён утверждения древними отцами догматов, отражающих неверное понимание священных слов Иоанна Богослова. Прекрасным и наиболее убедительным аргументом, обнаруживающим заблуждения отцов, является природа человека, сотворённая по образу и подобию Самого Бога, но не рассматриваемая ими должным образом. Человек, будучи образом Божиим, состоит из трёх ипостасей, образующих единое существо — личность. И Бог состоит из трёх ипостасей, являющих единое Существо — Личность Бога. И как ипостаси человека (тело, душа и дух) не являются личностями человека, так и ипостаси Бога (Слово, Отец и Дух Святой) не являются Самодостаточными и Самостоятельными Личностями Бога.

Так как во Христе Божественным мановением соединились две природы — Бога и человека — теологами в Нём признаётся наличие двух воль, двух разных желаний, присущих этим природам. А воля и желание, как известно, свойственны только живым существам, личностям, поэтому мы различаем во Христе две Личности — Человеческую и Божественную. Но догматика отцов утверждает, что две природы, соединившись, образовали одну сложную Богочеловеческую Личность Иисуса, стержнем Которой стала одна из Божественных Личностей — Слово. Отсюда проистекают и все недоразумения, связанные с волевым расщеплением Личности Спасителя. Именно поэтому в понимании и толковании Нового Завета нашими предшественниками обнаруживаются не только внутренние противоречия, но и противоречия Святому Писанию.

В своём основном труде «Триединая Личность Бога…» я показал, что соединенные в Богочеловеческом Существе Иисуса Христа природы личностны и реализуются в Нём как Личности Бога и Человека. Поэтому необходимо различать те случаи, когда в Иисусе говорит Личность Бога, а когда — Личность Человека. Об этом феномене Иисуса Бог через Моисея так возвестил израильскому народу: «Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им всё, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые [Пророк тот] будет говорить Моим именем, с того Я взыщу» (Втор. 18:18–19). Эти слова об Иисусе Ап. Пётр напомнил израильтянам после Вознесения Спасителя на небо (Деян. 3:22–23).

Наследие Апостола и евангелиста Иоанна Богослова по праву считается самым загадочным и самым трудным для понимания, ибо написано оно не по человеческому разумению, а на основании Божественных Откровений под воздействием благодати Святого Духа Божия. Свидетельством того, что истинная суть его писаний оказалась непостижимой для человеческого рассудка, являются ожесточённые споры и раздоры среди христиан, (по-разному понимающих и толкующих его произведения), в конце концов приведшие к Вселенским соборам. Но даже соборы Вселенского масштаба, породившие догматы о Троице Божественных Лиц и воплощение одного из Троицы, не устранили недоумения, но лишь ещё более усложнили и запутали данные человечеству истины. В самом деле, спросите любого «богослова»: «Что такое Троица? Как Бог Отец предвечно рождает Бога Сына? Как один из Троицы воплотился и явился в мир единой Личностью Иисуса Христа?». Вам уверенно ответят: «Это непостижимая тайна!»

Что же, Бог, Его Сын Иисус Христос и Апостолы сообщили нам заведомо непостижимую тайну, чтобы заморочить нам головы? Конечно же, нет! Они возвестили истины, в которые нужно было просто поверить и принять без рассуждений так, как сказано, а именно: Бог един, Дева Мария зачала Младенца не от мужчины, а от Бога и родила Иисуса Христа — Человека, в Котором воплотился Сам Бог, по Своей природе невидимый. Но Бог как Существо по Своему статусу выше не только Своего Сына Иисуса, но Он больше всех (Ин. 14:28, 10:29), и потому Он послал Сына в мир. Иисус был во всём послушен Своему Отцу, силой Бога пребывающего в Нём, творил чудеса, ни разу не согрешил и, будучи Человеком, Своим безупречным послушанием Отцу оправдав падший род человеческий, стал Спасителем мира.

Но самонадеянный и пытливый дух этого мира решил внести уточнения в новозаветные истины и Символ веры, составленный самими Апостолами, «углубил» до такой степени, что единственный Бог и Отец всех превратился в Троицу: Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого. И это неудивительно, ибо неведение мистических глубин Божественной мудрости неизбежно порождает химеры человеческих фантазий.

Из века в век возникали ожесточённые споры и раздоры в христианском мире, то обостряя, то сглаживая непримиримую вражду между Церквями и свидетельствуя о том, что богословская мысль уже много веков барахтается в пене заблуждений и, скованная догмами, неспособна погрузиться в прозрачные глубины незамутнённых истин.

Фундаментальной ошибкой творцов Пресвятой Троицы явилось отождествление понятий «ипостась», «лицо» и «личность», в результате чего единая Личность абсолютного по Своей Сущности Бога, имеющая бытие в трёх ипостасях (Отец, Слово и Святой Дух), для теологов, породивших догматы Церкви, стала тождественна трём Личностям (Лицам), а это, как Вы можете заметить, абсурдно, ибо одна Личность (ипостась) Бога не может быть адекватна трём Личностям (ипостасям) Того же Самого Бога. Эта грубейшая ошибка святых каппадокийцев в догматическом «богословии» отцов породила железный «оправдательный» аргумент: «Непостижимо для человеческого рассудка бытие Троицы (трёх Божественных Личностей) в единой Личности Бога».

Но и своим догматам откровенно противоречат «богословы» Церкви Христовой. Например, догмат о нераздельности Троицы как единой Божественной Сущности и звучащий рефреном «Троица единосущная и нераздельная» в Иисусе Христе игнорируется, ибо в Нём признаётся только одна Божественная Личность — Слово (Сына) и отрицаются Личности (ипостаси) Отца и Святого Духа. Так, в одном из тропарей поётся: «Великих дарований, Чистая Дево Богомати, Ты сподобилася еси, яко родила еси плотию Единаго от Троицы, Христа Жизнодавца, во спасение душ наших». От этого евангельские истины, сказанные Самим Господом, — «Отец во Мне и Я в Нём» (Ин. 10:38, 14:10,11), «Я и Отец — одно» (Ин. 10:30), «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9), «Видящий Меня видит Пославшего Меня» (Ин. 12:45) — теряют смысл и значение. Теряют смысл и слова Ап. Павла, сказанные им о Христе: «Ибо в Нём обитает вся полнота Божества» (Кол. 2:9).

Пожалуй, самое отвратительное недоразумение, к которому пришли отцы «богословы», — это так называемое предвечное рождение Бога Сына Богом Отцом, запечатлённое в Символе веры: «И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу». Эта откровенно языческая концепция аннулирует все условности и оговорки о единосущии, нераздельности и равночестии трёх самодостаточных Божественных Личностей и с неизбежной необходимостью порождает внутренние противоречия в осознании текстов Нового Завета.

Более того, тринитарная концепция понуждает экзегетов не обинуясь противоречить самим текстам Святого Писания. Например, слова Христа: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 13:32) во все времена ставили в тупик всех экзегетов без исключения. Достаточно полно рассмотрена коллизия экзегезы этого стиха многими комментаторами в толковании А. П. Лопухина. В результате профессор счёл удовлетворительным следующее объяснение: «Саввинский, следуя мнению св. Иоанна Златоуста, блаженного Иеронима, блаженного Августина, блаженного Феофилакта и др., понимает это незнание Сыном дня и часа парусии не как «слабость неведения, а как воспитательное средство мудрого педагога». По словам указанных выше Отцов, Господь как бы говорит, что Он хотя и знает, но не хочет открыть этот срок ученикам, потому что не полезно им было знать об этом: знание, что до суда ещё долго, сделало бы их нерадивыми в благочестии… Эта мысль точнее выражена Лагранжем в его комментарии на Евангелие Марка в следующих словах: «Сын знает, но не имеет от Отца поручения сообщать, что знает, и в таком смысле «не знает». Сын не знает, следовательно, как посланный отцом мессия; это не входит в число Его полномочий — открывать людям время конца мира» (курсив наш А. В.).

По понятиям толкователей тринитарного «богословия» получается так, что Сын знает, но сказал, что не знает, то есть Он солгал. Спрашивается, зачем Сыну (Богу) лгать, если Он мог просто сказать: «Знаю, но не скажу, ибо вам не полезно это знать»? Ведь было, что на вопрос учеников, когда Он намерен восстановить царство Израилю, Господь не постеснялся и в воспитательных целях резко и не церемонясь сказал им: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян. 1:7). Кстати заметить, что и здесь Он указал на приоритет всеведения и власти Отца и дал понять, что не Он решает судьбы мира и государств, а Его Отец. Только и здесь стеснённые догмами экзегеты вынужденно противоречат Святому Писанию, в частности, блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Но власть Отца есть, конечно, и власть Сына». Жаль, что, утверждая это, архиепископ не вспомнил евангельские слова о том, что всякая власть Сына (Иисуса Христа) не по природе Ему присуща, а дана Отцом (Мф. 28:18; Ин. 17:7), даже славу Сын получил от Отца (Ин. 17:22).

Но истина в том, что Бог един и никогда не рождал и не рождает в Себе Самого Себя. Во Христе воплотился не один из трёх, а один и единственный нераздельный Бог. Иисус, будучи не Божественной и не Богочеловеческой, а человеческой Личностью, смиренно признавал приоритет Бога Отца, в Нём пребывающего, и подчинял Свою волю, Свои желания воле Отца. Вот этому-то феномену единого Богочеловеческого Существа Иисуса Христа, в Котором две природы и, по сути, две разноприродные Личности соединены неизменно, неслитно, нераздельно, а значит, и неразлучно, посвящено Евангелие Ап. Иоанна и его первое Послание, и этот феномен мы будем вскрывать шаг за шагом в настоящей книге.

Лучшими комментариями к новозаветным книгам в плане истории, обычаев и нравов еврейского народа, полагаю, следует признать «Толкования Нового Завета» под редакцией профессора А. П. Лопухина. Поэтому мы рекомендуем читателю для усвоения полноты и ясности исторического и национального духа эпохи земной жизни Иисуса Христа обратиться к «Толковой Библии» А. П. Лопухина. Но что касается богословских аспектов Нового Завета, то мы не советуем ориентироваться на его толкование и толкования других экзегетов, так как они обременены оковами догматизированного учения древних отцов и не отражают истины.

Евангелие Апостола Иоанна

Введение

В Евангелие Ап. Иоанна много различных утверждений о том, что в Существе Иисуса Христа имеет бытие Бог Отец, чего нет у евангелистов-синоптиков. Почему? Если Марк и Лука не были из числа двенадцати учеников Христа (и такое упущение можно понять), то евангелист Матфей был участником едва ли не всех событий и свидетелем всех речей Иисуса Христа. Да и евангелист Марк, по свидетельству исследователей, писал своё Евангелие со слов Ап. Петра. Почему же в их Евангелиях нет ничего подобного тому, что говорит Ап. Иоанн? При этом следует заметить, что Ап. Иоанн говорит от имени Христа о мистических реалиях так много и в таких мельчайших деталях, что приходится удивляться, отчего такое разительное отличие между Евангелиями синоптиков и Евангелием Иоанна Богослова?

Такому несоответствию в Евангельских повествованиях я вижу только одно удовлетворительное объяснение. Ап. Иоанн — мистик, и, вероятнее всего, Откровение свыше было дано ему не только на острове Патмос, но были даны и сугубые Откровения о Христе, на основании которых он и написал это своё Евангелие. Исходя из этого, лично я склонен думать, что письменное наследие Ап. Иоанна инициировано Богом, а не человеческими соображениями неполноты синоптических Евангелий. И написанные им Евангелие, Послания и Апокалипсис адресованы не только христианам, но всему человечеству. Евангелие от Иоанна вскрывает всю мистическую глубину Богочеловеческого единства не только Существа Иисуса, но и всей Церкви Христовой: Иисус — Бог — христиане; или, что то же самое: Бог — Иисус — христиане. Особенно чётко, ясно и недвусмысленно это небесное единство в Боге запечатлено в стихе, (Ин. 17:21), взятом нами в качестве эпиграфа к этой книге.

Первая глава является фундаментом, на котором зиждется не только Евангелие, но и всё богословие Ап. Иоанна о Боге и Христе. Особо следует сказать о Прологе. Пролог Евангелия является своеобразной замочной скважиной к пониманию не только богословия Ап. Иоанна, но, как оказалось, и к пониманию всех книг Нового Завета, свидетельствующих о Спасителе, ведь именно в Прологе говорится о воплощении Бога посредством ипостаси Слова и явлении Его в Иисусе Христе. Принято считать, что Пролог включает 1–18 стихи первой главы, но я полагаю, что Пролог ограничивается 1–14 стихами, где говорится об ипостасном бытие Бога и Его воплощении. С 15 стиха и далее всё Евангелие Ап. Иоанна говорит уже о Иисусе Христе как о Богочеловеческом Существе, в Котором Человек и Бог нераздельно едины.

Но истины, изложенные в первых строках Евангелия, неверно понятые древними отцами, стали камнем преткновения для примитивно мыслящих «богословов», далёких от мистического духа монотеиста Ап. Иоанна. В. Н. Лосский, например, в своём труде «Догматическое богословие», в §3 «Троица» пишет: «С первого же стиха пролога Отец именуется Богом, Христос — Словом, и Слово <…> есть одновременно и Бог <…>. Эти три утверждения святого евангелиста Иоанна: „В начале было Слово — и Слово было у Бога — и Слово было Бог“ — зерно, из которого произросло всё тринитарное богословие. Они сразу же обязывают нашу мысль утверждать в Боге одновременно тождество и различие» (курсив наш, А. В).

Чуть ниже будет показана несостоятельность этих утверждений, ибо истина, сказанная евангелистом Иоанном, вовсе не обязывает нас мыслить так, как мыслили древние творцы тринитарного «богословия» и их последователи. Нельзя делать столь поспешные и столь грандиозные выводы на основании одного стиха, отождествляя одну из Божественных ипостасей с Богочеловеческим Существом Иисуса Христа, рождённым Женщиной. Примером тому может служить инакомыслие христиан первых двух веков новой эры, когда ещё исповедалась истинная вера в единого Бога. Вот как толкует первый стих Ириней Лионский (II век н.э.): «Один и Тот же Бог и Отец, Которого возвещали пророки, проповедует Евангелие, Которого чтим и от всего сердца любим мы, христиане, как Творца неба и земли и всего, что в них… Поелику ученик Господа хотел <…> установить в Церкви правило истины, что Один Бог всемогущий, Словом Своим сотворивший всё видимое и невидимое, и вместе показать, что чрез Слово же, чрез Которое Бог совершил творение, Он даровал созданным людям и спасение». Как видим, у священномученика Иринея нет никакого отождествления ипостаси Слова с Иисусом Христом и никакого различия в Боге, но есть только тождество Бога и Отца («Один и Тот же Бог и Отец»). А спасение людей Бог совершил не Словом, а через Слово, то есть посредством Своей ипостаси (воплотившись в Иисусе).

Породив химеру Троицы, «богословы» оказались в плену своих собственных измышлений и, будучи неспособны выбраться из сферы примитивного мышления, были вынуждены порождать всё новые и новые абсурдные утверждения, например, говорить о безначальности начала, то есть о том, что «начало» не имеет начала. Так, Блаженный Феофилакт, архиепископ Болгарский, толкуя первый стих «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», пускается в пространные рассуждения о начале как о безначальном бытие Слова, отождествлённого здесь же с Сыном. Он пишет: «В начале было Слово, то есть было от начала, ибо у того, что существует от начала, без сомнения, не найдётся такого времени, когда бы оно не существовало».

Очевидно, архиепископ сам не понимал, о чём говорил, ибо выражение «в начале» как раз и определяет тот рубеж, от которого происходит некое начало явления или события, которого до [этого] начала не было. Например, каждый человек начинает своё бытие в этом мире с оплодотворения яйцеклетки сперматозоидом (слиянием ядер яйцеклетки и сперматозоида). Таким образом, можно сказать, что в начале бытия человека было слияние ядер двух половых клеток. Но по архиепископу Фиофилакту получается так, что у того (человека), что существует от начала (слияния двух половых клеток), не найдётся такого времени, когда бы оно (слияние двух половых клеток и появление человека) не существовало. Вывод: зачатие человека и его бытие — вечно, ибо не имеет начала и существует всегда.

Но перейдём к рассмотрению Пролога и подбору ключа, способного открыть ларец истинной сути богословия Ап. Иоанна, сокрытой в его Евангелие и первом Послании.

Глава 1

(1) В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Мы знаем, что Слово, о котором здесь говорит Ап. Иоанн, является одной из трёх ипостасей Бога, знаем, что посредством именно этой Своей ипостаси Бог воплотился в Иисусе Христе и что именно об этом воплощении повествует евангельский Пролог. Отцы Вселенских соборов поняли этот стих примитивно, увидев только то, что лежит на поверхности, — «Слово было у Бога, и Слово было Бог» — из чего сделали вывод о двух Божественных Личностях. Но такой взгляд ошибочен, ибо категория «ипостась» не тождественна понятию «личность», что было показано мной в работе «Триединая Личность Бога…». Поэтому, чтобы восстановить честь Ап. Иоанна как монотеиста, покажем, что имел в виду евангелист, говоря о Слове. Но, ограничиваясь одним стихом, невозможно понять истинный смысл сказанного о Слове и Боге, поэтому необходимо рассматривать стих в контексте и, по сути, в контексте всего Пролога, в логической связи сказанного об этих двух Сущностях — Слова и Бога.

(1—4) В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков.

Чтобы без особых затруднений понять сказанное здесь, предлагаю обратиться к человеку, сотворённому по образу и подобию Божьему. Суть в том, что Бог как Существо, как Личность имеет бытие в трёх ипостасях: Слово, Отец и Дух Святой, и человек — личность, имеющая бытие в трёх своих ипостасях: тело, душа и дух. Следуя принципу аналогии между Первообразом и образом (Богом и человеком), сказанное в Евангелие об ипостаси Слово мы можем, перефразируя, сказать об ипостаси тела человека, ибо Бог творит Словом, а человек творит телом.

Итак: 1. В начале было тело, и тело было у человека, и тело было человек. Оно в начале было у человека. Всё через него начало быть, что начало быть [дом, сад, дети; картины и книги, написанные его рукой…]. В нём (в теле) была жизнь [души и духа], и жизнь была (долгой).

Но так как тело человека смертно, то можно с уверенностью сказать: «Но тело умерло и не стало человека». Прошу Вас, дорогой читатель, обратить внимание на это дополнение и на то, что вместе с ним это краткое, но ёмкое повествование не только про тело человека, но и о самом человеке, становится вполне завершённым. Такую же завершённость мы увидим в повествовании Ап. Иоанна о Слове и Боге в заключительном аккорде 14-го стиха: «И Слово стало плотью…»

Как видим, тело человека — это тот же самый человек, которому принадлежит это самое тело. Тело человека и сам человек являются тождеством, и это утверждение не позволяет нам делать вывод, будто тело — это иной человек, отличный от самого человека, которому принадлежит это тело. Поэтому логично сделать вывод, что и Слово не есть иной Бог, отличный от Бога, Которому принадлежит это самое Слово, но Оно есть Тот же Самый Бог. А значит, первый стих Евангелия неправомерно понимать так, как его понимали отцы: будто евангелист говорил о двух Божественных Личностях — Отца и Сына.

Становится очевидной и бессмысленность поиска обоснования безначальности ипостаси Слово, которое было в начале. Вечность Бога и Его ипостасей в Новом Завете вообще не обсуждается, ибо это аксиома Божественного бытия.

Но вернёмся к стихам Ап. Иоанна.

(1) В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Тем, что «в начале было Слово», Ап. Иоанн хотел лишь сказать, что в начале, до воплощения, до того как Оно стало плотью, Слово было лишь Божественной ипостасью и тождеством Самого Бога.

(2) Оно было в начале у Бога.

Этим стихом лишь подтверждается то, что до воплощения Бога Слово было только у Бога и более ни у кого.

(3) Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

Думается, что эти слова теперь не вызывают особых затруднений в понимании, ведь Бог Словом Своим творил миры иного бытия: ангельский и материальный, в частности. Ап. Пётр сказал: «словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою» (2 Пет. 3:5). В первой главе книги Бытия повествуется, как Бог Словом Своим творил наш мир: «И сказал Бог…». Так и человек, будучи подобием Божиим, в материальном мире созидает своим телом предметы, которых прежде не было в природе.

(4) В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков.

Евангелист продолжает говорить об ипостаси Слово как о Божественной сущности, ещё не воплотившейся во Христе. Если бы Слово было предвечной Божественной Личностью (Сыном), рождённой от другой Личности (Отца), как утверждают догматы, то почему не само Слово было жизнь? Ведь, по утверждениям отцов, Слово — это тоже Бог, как и Отец! Но Апостол не сказал, что Слово было жизнь, но сказал, что в Нём (в Слове) была жизнь.

Дело в том, что ипостась (первая неделимая сущность), по определению не существует сама по себе вне других ипостасей. Совокупность ипостасей образует вторую неделимую сущность — существо. Именно поэтому Бог как Существо, как вторая неделимая Сущность всегда и везде триедин. В данном случае Божественная ипостась «Слово» не существует сама по Себе вне ипостасей «Отец» и «Святой Дух», и поэтому, говоря об одной ипостаси (Слово), мы непременно должны разуметь всего Бога, в Котором ипостась «Отец», будучи душой Бога, определяет жизнь всего Существа Бога. Вот почему в Нём (в Слове) была жизнь (ипостась «Отец» — душа Бога), ведь и в нашем тварном мире центром бытия живых существ являются их души, оживляющие тела и определяющие их бытие, ибо тело без души — труп.

Теперь из сказанного об ипостаси «Слово», в которой находится душа Бога (ипостась «Отец»), мы можем понять, каким образом эта Божественная жизнь является светом для человеков, ведь в ипостаси «Слово» вместе с ипостасью «Отец» находится и ипостась Святого Духа, а естество Святого Духа является естеством человеческого духа адамитов (человеков). Таким образом, жизнь, находящаяся в ипостаси «Слово», является светом для людей. Слово — это весь Бог, в Котором и душа (Отец), и Святой Дух, и этим Святым Духом Бог просвещает всех адамитов (потомков Адама). Ведь мы знаем, что как бы ни был грешен человек, но в каждом в той или иной мере обитает Святой Дух, а значит, в той или иной мере в нём обитает и весь Бог. Именно потому что Бог всегда и везде триедин, Он посредством Своей ипостаси Святого Духа, «просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1:9).

Таким образом, мы видим, что во всех словах евангелиста Иоанна прослеживается утверждение целостности и неделимости Бога, и нет причины подозревать наличие у Него другого Бога, ибо ипостась «Слово» не существует сама по себе, но она часть единого Бога.

(5) И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

Здесь говорится о свойстве Божественных энергий рассеивать всякую тьму. Это весьма важно, так как далее Иоанн Богослов говорит об Иоанне Крестителе, посланном для свидетельства о Божественном Свете, и, по существу, о Самом Боге, явившемся в Иисусе Христе.

Богочеловеческое Существо Иисуса Христа не есть единая (то есть одна и единственная) Сущность, но Она есть двуединая Сущность, соединяющая в Себе две природы, и не просто две природы, а две личностные природы (сущности), две Личности. Ведь как Бог является Личностью, состоящей из трёх ипостасей (Слово, Отец и Святой Дух), так и человек в своей природе является личностью, состоящей из трёх ипостасей (тело, душа и дух). Таким образом, две личностные природы, соединившись в Иисусе Христе, образовали двуединое Богочеловеческое Существо, в Котором две Личности — Бога и Человека. Поэтому я не говорю о Боге, явившимся Иисусом Христом, то есть ставшим Богочеловеческой Личностью, так как это означало бы признание превращения Бога, чисто Божественной Сущности, в иную Богочеловеческую Сущность.

Подобный феномен соединения двух различных природ мы можем наблюдать на примере бесноватых людей. В человеке может находиться множество бесовских личностей, и все они самобытны. Природа бесов аналогична природе души человека и животных, потому бесы способны соединяться с их телами (Мф. 8:28–32; Мк. 5:2–12; Лк. 8:27–33). Соединившись с человеческим телом, бес обретает над ним власть, но при этом он не сливается ни с телом, ни с душой человека. То есть личность беса, как и личность человека, не становится бесочеловеческой личностью. Так и во Христе две личностные природы, соединившись, не сливаются в единую Богочеловеческую Личность.

(6) Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Есть много прекрасных толкований этого стиха, но я прошу обратить внимание на его богословский аспект. Предлог «от» по отношении к Богу не может быть понимаем в прямом смысле, ибо Бог пространством не ограничен и всё тварное находится в Нём Самом. Поэтому корректнее говорить: человек, посланный Богом, что, собственно и имел в виду Ап. Иоанн, говоря: «человек, посланный от Бога». Это уточнение нам необходимо для того, чтобы в дальнейшем правильно интерпретировать слова об исхождении Св. Духа от Отца. Это «от Бога», нельзя интерпретировать в прямом смысле ещё и потому, что может быть воспринято как послание Иоанна от Бога не Самим Богом, а кем-то другим, например, Ангелом, передавшим повеление Бога.

(7—8) Он пришёл для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.

Бог по природе Своей есть Свет, ибо естество Его Существа состоит из вечных светоносных энергий. Иоанн Креститель был послан Богом свидетельствовать о пришествии в мир Самого Бога! Но Бог не облачился в человеческую плоть как в одежду, а явился в новом, первозданном Человеке — Иисусе Христе, дух Которого не был тронут греховной порчей, свойственной потомкам Адама и Евы. Поэтому Иисус, будучи в полноте Божественной природы, был Светом в окружающем Его мире.

(9) Был Свет истинный, Который просвещает всякого, приходящего в мир.

В 4-ом стихе я уже показал, что Бог, посредством Своей ипостаси Св. Духа, просвещает всякого адамита, приходящего в этот мир. Поэтому Апостол, говоря об Иисусе Христе в Котором Бог явился в мир во всей Соей природной полноте, в этом стихе Иоанн не мог иметь в виду только ипостась Слово, которая просвещала бы всякого человека, приходящего в мир. Ведь Божественной ипостаси Слово люди в себе не имеют, но зато имеют от ипостаси Св. Духа. Поэтому вполне справедливо считать, что во христе обитала не только ипостась Слово, но весь, Которого и имел в виду апостол. говоря о Христе, просвещающем мир.

(10) В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал.

«Был Свет истинный», «в мире был», — сказано о Боге в прошедшем времени, ведь Евангелие писалось тогда, когда Иисуса Христа уже не было в этом мире, а значит и Бога во плоти Иисуса уже не было в этом мире. Проф. А. П. Лопухин пишет: «Отождествляя в своём представлении Логоса, Который тут назван также Светом и жизнью, и Человека — Иисуса, Иоанн говорит здесь и далее о свете как о человеке (Его — αυτον не познал: αυτον — муж. род). Мессия был уже в мире, когда Иоанн Креститель, начал свидетельствовать о Нём, был и после, когда этот богопосланный свидетель уже замолк навсегда, и естественно было думать, что созданный некогда Им мир признает в Нём своего Творца. Но этого, к удивлению, не случилось: мир Его не узнал и не принял».

По представлениям тринитаристов Логос (ипостась Слово) и Человек Иисус, это одна Богочеловеческая Личность Мессии. Обратите внимание, проф. Лопухин не делает никаких оговорок, утверждая, что именно Им, Мессией, Иисусом Христом сотворён мир, который и должен был признать в Иисусе своего Творца. Но ведь Мессия Иисус появился в мире, родившись от Девы Марии и Бога, и Он никак не мог творить мир ни до Своего рождения, ни после. Мир творил Бог, Который воплотился в Иисусе, и Этого Бога не признали в Иисусе Христе — Мессии — Богочеловеческом Существе.

Здесь Ап. Иоанн не отождествляет Логоса с Человеком, как утверждает проф. Лопухин, ибо Логос, это ипостась Бога, ставшая и ипостасью Человека Иисуса, Его человеческой ипостасью «дух». Бог и Человек разные Сущности, но соединились благодаря Логосу. Ведь и в первом стихе евангелист не имел в виду Логоса как самобытную Божественную Сущность (Личность), Которая бы потом стала Иисусом Христом — Человеком. Да, Человек Иисус явился Светом, но не Сам по Себе, но Бог в Нём сиял Своим Светом. Ипостась Слово, в которой весь Бог и которая стала частью Человеческой природы Иисуса (Его духовной Сущностью), освещала и Человека Иисуса, и окружающий мир. Именно это имел в виду евангелист Иоанн в 9 и 10 стихах, говоря об Иисусе.

Всё, выше сказанное, говорит о том, что 9 и 10 стихи свидетельствуют о Боге, явившемся в Человеке Иисусе. Поэтому слова: «мир чрез Него начал быть», — нельзя понимать так, как понимали отцы, будто бы Бог Отец творил мат. мир через Бога Сына — Иисуса Христа, ибо Иисус не есть Слово, облекшееся в плоть. Иисус, это Богочеловеческое Существо, рождённое Девой Марией, именно в этом Существе в мир явился Бог как Свет и Творец миров.

«В мире был». Бог действительно в мире был (в Иисусе Христе), только не один из Трёх, не Бог Сын, ставший Человеком Иисусом Христом, как утверждают догматы, а один и единственный всесовершенный Бог, явившийся в Человеке Иисусе, но не признали Его — «мир Его не познал». А ведь именно о Нём, о Боге, явившимся в мир в Иисусе, так настойчиво свидетельствовали и Иоанн Креститель, и Сам Иисус, и Апостолы Христовы, особенно Ап. Иоанн Богослов.

(11) Пришёл к своим, и свои Его не приняли.

Нет, не воплотившийся Логос пришёл к своим, ибо Логос не Личность, но Иисус Христос — Мессия — Богочеловеческое Существо рождённое Богом и Девой Марией — еврейкой. В самом деле, во всех отношениях Иисус, как Богочеловеческое Существо (Человек и Бог), пришёл к своим. Евреи — избранный Богом народ (народ Божий), и Бог пришёл к ним как к своим; и Человек Иисус, будучи из их среды по плоти и крови (из рода царя Давида), пришёл к своим. Но не приняли Его, ни как Бога, творившего чудеса, ни как Человека — Мессию — Сына Божия, рождённого Девой Марией от Бога, принёсшего в мир учение новой нравственности, и свидетельствующего о Себе как о Спасителе мира.

(12) А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими.

Слова: «дал власть», — означают, что Он (Мессия), принявшим Его, и уверовавшим в Него, дал благодатную силу быть детьми Божиими, то есть владеть Духом Божиим как своим, прозревать то, что неведомо обычным людям, и творить различные чудеса. Так, например, «Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоём» (Лк. 10:17), Ап. Пётр исцелил хромого (Деян.3:4—8), воскресил девицу Тавифу (Деян. 9:36—40) и прозрел обман супругов: Анания и Сапфиры (Деян. 5:1—10). И доныне истинные христиане, освящённые и просвещённые Духом Святым, творят чудеса силою Божией, будучи Его детьми.

(13) которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

Апостол имеет в виду, конечно же, не такое рождение, каким появился на свет Иисус Христос, а духовное рождение, а точнее, духовное перерождение, преображение тех, кто уверовал в Иисуса. И это духовное изменение, переустройство духовной сущности человека, возможно только благодатными воздействиями Бога. Вот почему таковые от Бога родились. Бог, рождённым от Него, усвояет Своё естество, Свои свойства, каковыми дети пользуются как своими собственными.

(14) И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.

Вот в чём заключается мистический смысл повествования Апостола о Слове: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог <…> И Слово стало плотию». В этом стихе реализуется та логическая завершённость, к которой готовил читателя евангелист Иоанн с первого стиха. Теперь становится понятно, что в начале, (до того как стать плотью), Слов было только Божественной ипостасью и, соответственно, тождественно только Самому Богу, но потом, соединившись человеческой природой Иисуса Христа, Слово стало плотию. Таким образом, Божественная ипостась Слово стала не только Божественной, но и человеческой ипостасью Иисуса, Его духовной ипостасью — духом Иисуса. Теперь ипостась Слово, и всего Бога можно отождествлять с Иисусом Христом — Богочеловеческим Существом.

До Иисуса Христа, духовной ипостасью человеческой природы (Адама и его потомков) была другая Божественная ипостась — Св. Дух. Первозданный Адам обладал совершенной полнотой Божественного естества, но его грехопадение повлекло утрату этой полноты и, соответственно, порчу человеческой природы, сотворённой по образу и подобию Божию. Лишённые Божественной полноты люди стали уязвимы для пороков, всё более удаляющих от Бога и свойств Ему присущих. Чтобы восстановить Свою полноту в человеческой природе, Богу понадобилось новое воплощение посредством другой ипостаси — Слово. Этот акт отражён в Евангелие от Луки следующими словами: «Дух Святый найдёт на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя» (Лк. 1:35). Это значит, что Бог отнял от детородной яйцеклетки Девы Марии естество Святого Духа, а силой Своею (ипостасью Слово, которой Бог творил миры), Бог присоединился к душе яйцеклетки (вместо ипостаси Св. Дух), и, удвоив число хромосом в ядре яйцеклетки, Бог сотворил зиготу. При этом Бог одну из половых Х-хромосом зиготы преобразовал в Y-хромосому, чтобы родился Мальчик. Как видим, налицо новый творческий акт Бога.

Таким образом, Пресвятая Дева родила Нового первозданного Человека Иисуса, духом Которого стала Божественная ипостась Слово. Полнота Божественного естества Слово в духе Нового Человека Иисуса не была испорчена, ибо Он не наследовал первородную порчу адамитов и Сам не согрешил, поэтому и сказал Апостол, что Слово, став плотью, обитало с ними (учениками) полное благодати и истины. Полное, потому что Слово не было оторвано от других ипостасей Бога от чего во Христе — Человеке обитал весь триединый Бог.

Итак, в словах евангелиста Иоанна об ипостаси Слово, заключён следующий смысл: в начале Слово было только ипостасью единого Бога, но потом эта ипостась (Слово) стала и ипостасью Человека Иисуса.

Таким образом, с учениками Иисуса Христа обитала не одна из Личностей Бога, облекшаяся в плоть как в одежду, а Человек Иисус, в Котором посредством ипостаси Слово воплотился весь Бог и во всей Своей полноте явился в мир, а не Бог Слово, не Бог Сын, но триединый Бог, Отец Иисуса Христа и всех духовных тварей.

Именно об Иисусе Христе сказал евангелист: «и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца», — видели славу Иисуса Христа, как Единородного от Отца (и Девы Марии). Ведь других таких детей, рождённых Богом от женщины (и творческим актом зачатых), у Бога нет, и не было. Поэтому, всё выше сказанное о воплощении Бога, сказано об Иисусе Христе, Который есть Новое Существо и, по сути, первозданный, не испорченный грехом Человек. Именно Он явился истинным Человеком и истинным Богом в одном Существе — Спасителе рода человеческого. Как Человек Он стал носителем Божественной полноты, полноты благодати и истины, ибо и в 17 стихе Ап. Иоанн подтверждает сказанное здесь словами: «благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа».

Необходимо обратить внимание ещё и на тот факт, что во Христе воплотилась не вся бесконечная и безграничная по своей природе ипостась Слово (и Бог, соответственно), ведь ограниченное пространством тело Иисуса не может вместить безграничного. Тем не менее, в Нём воплотился весь Бог Отец, разумеется, не в пространственном отношении, а в природном, как Существо, состоящее из трёх ипостасей. Правда, дух любого человека, будучи соединён с Божественной ипостасью, может заполняться её естеством и, не покидая тела, распространяться далеко за его (тела) пределы. Человек, таким образом, может видеть предметы, и общаться с другими людьми (посредством духа Божия), находящимися далеко от самого человека, когда это благоугодно Богу.

(15) Иоанн свидетельствует о Нём и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.

Иоанн Креститель, признал в Иисусе Бога, но не одного из Трёх, а одного и единственного, Которого знал и чтил он, Иоанн, и Которого чтили все Израильтяне. Каким образом Иоанну было открыто, что в Человеке Сам Бог, неизвестно, но несомненно, что это произошло, ведь Иоанн был не только пророком Божиим, но, по слову Господа Иисуса, даже больше пророка (Мф. 11:9). Более того, Иоанн для того и был послан Богом, чтобы возвестить об этом событии Израилю.

«Идущий за мною», — сказано об Иисусе Христе, как о едином Богочеловеческом Существе, в Котором Бог и Человек различимы, но не разделимы. «стал впереди меня, потому что был прежде меня», — и это об Иисусе Христе, в Котором Иоанн прозрел Бога. Но разве мог Иоанн как-то выделить (отделить) Бога от Человека? Нет! Поэтому, говоря о Боге, он почтительно склонился пред Иисусом.

«Иоанн свидетельствует о Нём», — о Богочеловеческом Существе, в Котором воплотился Бог. Для Иоанна не было ничего аномального в том, что Бог находится в Человеке, ибо и пророк Исайя пророчил об этом явлении (Ис. 7:14—16), об этом изречении пророка напомнил евангелист Матфей: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (Мф. 1:23). Бог явился в Человеке, но не превратился в Человека. Бог стал единым с человеческой природой, как едины сиамские близнецы. Только сиамские близнецы едины телом, а Иисус и Бог Отец едины духом Слово. Бог, став причастным человеческой природе и единым с ней, стал Сыном Человеческим, но при этом не превратился в человека. Единство двух природ мы рассматривали и на примере бесноватых людей.

Иисус стал впереди Иоанна Крестителя, потому что в Иисусе Бог, а Бог всегда был, и был прежде (впереди) всего существующего.

(16) И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,

Уже здесь исповедается полнота Божественной природы во Христе словами: «от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать», — то есть умноженную благодать, умноженную через Иисуса, по вере в Него.

(17) ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Обратите внимание, несмотря на то, что во Христе вся полнота Бога, евангелист Иоанн не сказал, что благодать произошла непосредственно от Иисуса Христа, а сказал «чрез», то есть Иисус является посредником Божественной благодати. Как закон дан не самим Моисеем, а Богом, через Моисея, так благодать и истина произошли чрез Иисуса Христа. Моисей посредник между Богом и людьми, и Иисус является посредником между Богом и людьми, о чём и Ап. Павел засвидетельствовал: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1Тим.2:5). Значит, Иисус не является Богом, рождённым от Бога прежде бытия мира, «прежде всех век».

(18) Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.

Действительно, невозможно телесными очами увидеть Бога в Его духовном естестве, но так как Бог воплотился в Сыне Своём Человеке Иисусе Христе (родившемся от Девы Марии), то Апостол и говорит, что Единородный Сын, Он явил [Бога]. Далее Иисус будет подтверждать этот феномен словами: «видящий Меня видит Пославшего Меня» (Ин.12:45), и «Видевший Меня видел Отца» (Ин.14:9).

Что касается слов: «сущий в недре Отчем», — то, действительно, Иисус, будучи ограниченным Своим телом, находится внутри Своего Отца, Бога бесконечного и неограниченного по Своей природе. Да ведь, по существу, все сотворённые Богом миры, в пространственном отношении, находятся внутри (в недрах) Самого Бога.

(19—22) И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.

Праведная, отшельническая жизнь Иоанна Предтечи и его новшество крестить в воде привлекли к нему внимание Иудеев, ожидавших Мессию, но Иоанн сказал пришедшим к нему, что он не Христос и даже не пророк. По преданию иудеев перед пришествием Мессии должен был прийти пророк Илия (Мал. 4:5), поэтому Иоанна спросили: «ты Илия?». Но если сам Иоанн и не признал себя Ильёй, ибо он действительно был иной личностью, то Иисус сказал о нём: «если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти» (Мф. 11:14). Действительно, по своему духовному устроению Иоанн Креститель был такой же твёрдый и бескомпромиссный в любви и ревности по Богу, каким был пророк Илия.

Точно также ныне ждут, что перед кончиной мира пророк Илия и древний праведник Енох сойдут на землю с неба как свидетели Божии, о которых сказано в (Откр.11:3). Основывается это убеждение на том, что эти угодники Божии взяты Богом на небо живыми, но они, якобы, непременно должны умереть, а потом воскреснуть, ибо даже Спаситель Иисус умер.

Христиане, ждущие Илью и Еноха, уверены, что эти свидетели Божии в последние времена сойдя с неба, будут выступать против антихриста, и ждущие их не догадываются, что ошибаются, как ошибались в своё время иудеи, ждущие сошествия Илии на землю перед пришествием Мессии. На самом деле этими двумя свидетелями Божьими будут такими же людьми своего времени (последнего времени), как и прочие люди, и будут они обличать не антихриста, а современников забывших Бога и живущих нечестиво, как в своё время ветхозаветные пророки, Иоанн Креститель, Иисус Христос обличали своих современников.

(22—23) Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом? Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия.

Именно о нём, о Иоанне Крестителе пророчил Исайя: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему» (Ис.40:3). И вот, Иоанн говорит, посланным к нему, что он именно тот, о котором пророчил Исайя. Этим фактом свидетельствуется, что Бог сделал всё, чтобы избранный народ Его не был в неведении и сомнении, чтобы узнал, что слово Господне истинно, и оно свершилось, ибо вот, пришёл тот, кто должен возвестить о пришествии Мессии.

(24 -25) А посланные были из фарисеев; И они спросили его: что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?

Посланные были из фарисеев, то есть и сами посланные были фарисеями, значит грамотными, осведомлёнными в Писании людьми. Но они не уразумели сути сказанного Иоанном. Почему? Потому что слова пророка, исходящие от Бога, как это обычно и бывает у людей далёких от Бога, а значит и от духа истины, не были поняты должным образом, и все, ожидающие Мессию, были настроены увидеть в качестве Его Предтечи Илью пророка.

До Иоанна Крестителя у иудеев не было обряда крещение в воде, но иудеи посвящались Богу обрядом Обрезания. Поэтому фарисеи, как сугубые ревнители иудаизма и старческих преданий, возмутились: «…что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?», — то есть, «Что значит это твоё новшество, если ты ни Илья (Предтеча Христа), ни Сам Христос, ни пророк?».

(26—27) Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его.

Иоанн вновь засвидетельствовал пришедшим, что он лишь Предтеча Того, Кого они ждут, но Которого не знают. Иоанн ясно и недвусмысленно сказал, что Идущий за ним, более и значительнее его самого. То есть если они приняли его за Христа, а он таковым не является, то Идущий за ним и есть Мессия, и Он уже пришёл и находится между ними.

Слова: «я крещу в воде; но», — означают, что это лишь для того, чтобы привлечь внимание израильтян, чтобы они могли подготовиться к встрече Господа, пройти предварительную процедуру внешнего очищения и покаяния.

(28) Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн. Евангелист уточняется место, где происходила беседа, чтобы не было сомнений в реальности происходящих событий и присутствующие при этом могли подтвердить сказанное.

(29) На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира.

Нет ничего удивительного в том, что, будучи в духе (преисполненный Духом Святым), Иоанн Креститель прозревал приходящих к нему людей и обличал их (Мф. 3:7; Лк.3:7). Во все времена люди, наполненные благодатью Божией, прозревали не только судьбы людей, но и судьбы народов. И Иоанн Креститель, являясь Предтечей Мессии, не мог не увидеть в идущем к нему Иисусе Того, Которого предназначил Бог Спасителем мира, о Котором издревле пророчили и Моисей, и Исайя, и Даниил, и Михей…

Указывая на Иисуса, Иоанн называет Его Агнцем Божиим. Мог ли монотеист Иоанн назвать Личность Бога Ягнёнком Божиим? Нет! Он говорит о Мессии — Богочеловеческом Существе, в Котором познал духом и Человека и Бога. Именно это Богочеловеческое Существо берёт на Себя грех мира, но Агнцем Божиим он называет не Бога, а Человеческую Личность Иисуса.

(30) Сей есть, о Котором я сказал: за мною идёт Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня.

Иисусе — Муж, но о Нём нельзя говорить только как о Существе Божественном, или только как о Существе человеческом, ибо Он — двуединое Богочеловеческое Существо. В Нём нельзя смешивать личностные природы Бога и Человека, но необходимо их различать. Ведь мы не смешиваем личностные природы в бесноватом человеке в одну бесочеловеческую личность, но различаем, когда в человеке говорит и действует его человеческая личность, а когда в нём беснуется личность нечистого духа. Недопустимо и во Христе смешивать две Его совершенно разные природы в одну Богочеловеческую Личность. Поэтому, хоть Иоанн Предтеча и признал в Человеческом Существе Иисуса и Существо Бога, однако он не мог сказать об этом прямо. Если бы уважаемый всеми Иоанн сказал, что Иисус это и Человек (Агнец Божий), и Он же Сам Бог, Которому принадлежит Этот Агнец, то не почли ли бы его безумным, или Иисуса бесноватым?

(31) Я не знал Его; но для того пришёл крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю.

Иоанн прежде не знал Иисуса, хоть они и были родственниками, ведь Иоанн почти всю жизнь подвизался в пустыне как отшельник. Но Бог Своими Откровениями вразумил Иоанна, что он непременно узнает Мессию во время крещения, когда на Него с неба сойдёт Дух Божий в виде голубя. Узнав Мессию, Иоанн должен объявить об этом всем израильтянам.

А. П. Лопухин, толкуя этот стих, пишет, что Креститель неоднократно признавал вечное бытие Христа. На самом деле Христос, это Помазанник Божий — Человек, родившийся от Девы Марии, бытие Которого не могло быть вечным и потому Он как Человек умер на кресте. Действительно, Иоанн признавал вечное бытие, но не Христа (богочеловеческое Существо), а Бога, Который явился во Христе.

Архиеп. Аверкий (Таушев), толкуя этот же стих в согласии с догматами Церкви, пишет: «Крещение Господне наша св. Церковь празднует издревле 6 января, именуя этот праздник также Богоявлением, ибо в событии этом явила Себя людям вся Св. Троица: Бог Отец голосом с неба, Бог Сын крещением от Иоанна в Иордане, Бог Дух Святый снизшествием в виде голубя».

Вот, пожалуйста, Св. Троица, это три Божественные Персоны! О каком едином Боге после этого можно говорить? Если с такой уверенностью и с таким упоением утверждается бытие трёх Божественных Персон, одна из Которых распинается на кресте и полагается во гроб, то бытие единого Бога в сознании христиан полагается во гроб сомнения с лапидарной надписью — «непостижимая тайна».

А признание того, что Бог Сын принимает крещение от человека, пусть даже святого, разве это не абсурд?!

(32) И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нём.

Св. Дух действительно сходил на Христа во время крещения, и это не было формальным образом, преподанным в качестве поучения. Однако Дух Божий сходил не на Бога Сына, облекшегося в плоть, а на Человека Иисуса, Который после крещения был уведён этим же Духом в пустыню для искушения от диавола (Мф.4:1; Мк.1:12; Лк.4:1). Не следует наивно думать, как это преподносит догматическое «богословие», что дьявол, искушая Христа Бога, не знал, Кого искушал. Не только сам дьявол, но его слуги бесы узнают Бога в святых людях, к которым не смеют приблизиться. Дьявол прекрасно знал, что в пустыне искушал первозданного, безгрешного Человека Иисуса, надеясь преуспеть, как он уже однажды преуспел, искушая в раю Адама и Еву.

Да и если бы Бог уводил Бога в пустыню для искушения от дьявола, то не выглядело ли бы это банальным фарсом? Нет, Бог Духом Своим увёл в пустыню для искушения (испытания) не другого Бога, а Человека Иисуса.

(33) Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нём, Тот есть крестящий Духом Святым.

А. П. Лопухин говорит: «Kреститель, говоря о Христе как о Сыне Божием, разумел здесь единство Христа как [Бога] Сына с Богом Отцом по существу, а не только по благодати, на Нём почившей». Вставка с квадратными скобками сделана мной не случайно, так как именно такой смысл имеет цитата. Только Креститель не мог разуметь того, что разумели творцы Св. Троицы, ибо он, как и Апостолы Христовы, был монотеистом. Иоанн действительно разумел единство Христа как Сына Божия с Богом Отцом по существу (как единое Существо), только не как Бога с Богом (на небе), а здесь и сейчас в едином Существе Иисуса Христа (Помазанника Божия), крещаемого в Иордане Иоанном. И потом, не абсурдно ли иметь в виду и говорить о благодати на Нём почившей, если говорить о Нём как о Боге, Который Сам является источником всякой благодати?

Поскольку в Иисусе воплотился весь триединый Бог, а не один из Трёх, то Он и является «крестящий Духом Святым». Если бы в Иисусе была только одна Божественная Личность из трёх (Слово), как утверждают отцы сотворившие догматы, то Иисус не мог бы быть крестящим Духом Святым, за неимением Святого Духа. Ведь тринитарная теология не признаёт во Христе ни Бога Отца, ни Бога Св. Духа. Преп. Иоанн Дамаскин в своём знаменитом труде «Точное изложение православной веры» об этом пишет так: «Отдельно же есть и то, что относится к божественному и человеколюбивому воплощению божественного Слова. Ибо к этому никаким образом не приобщены ни Отец, ни Дух».

Вообще-то Иисус, будучи совершенно беспорочным (первозданным) Человеком, не нуждался в крещении. Ведь крещение, это таинство посвящения человека с испорченным духом Богу, дающее Богу право на синергизм по реставрационному преобразованию человеческого духа. Но в Иисусе дух не испорчен грехом и Бог пребывает в Нём во всей полноте от самого Его зарождения внутри Материнской утробы. К тому же, Он уже был причтён к избранному народу Божьему обрядом обрезания, заповеданным Богом Аврааму. Поэтому Иисус не нуждался в человеческих обрядах посвящения Богу, но Бог, крещением в Иордане Своего Сына, да ещё с знамением Св. Духа в виде голубя, подал пример для всякого человека принимать крещение, о необходимости чего Иисус засвидетельствовал и в беседе с Никодимом (Ин.3:5). Кроме того, Бог конечно же знал, что в веках будет совершатся празднование этого события и будет утверждён обряд освящения воды, ведь Сам Бог в теле Христа сошёл в воды Иордана и освятил их. Голубь был лишь свидетельством того, что Иисус Христос, это Человек (Мессия), над Которым и совершается таинство крещения Духом Святым.

(34) И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий.

Вопреки представлениям отцов, Богу нет нужды принимать крещение даже будучи во плоти. Поэтому здесь Иоанн не обинуясь говорит об Иисусе как о Мессии — Сыне Божием — Человеке, рождённом Девой Марией от Бога.

(35—37) На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом.

Обратим внимание на то, что Иоанн называет Иисуса не только Сыном Божиим, но и Агнцем Божиим. Здесь Иоанн Креститель однозначно говорит о человеческой природе Иисуса, о Его человеческой Личности, ибо Агнец Божий не может быть Богом, как и Бог не может быть Агнцем Божиим.

Вероятно, Иоанн уже рассказал своим ученикам о том, что всеми ожидаемый Мессия уже пришёл, поэтому, как только ученики услышали от учителя, Кто есть Иисус, они тотчас пошли за Ним. Иоанн Предтеча не стал удерживать их, не возревновал и не обиделся на своих учеников, как это обычно бывает среди «духовных» наставников, ревнивых и завистливых. Более того, Иоанн, вероятно, сам подтолкнул своих учеников пойти за Иисусом.

(38—39) Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, — что значит: учитель, — где живёшь? Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живёт; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа.

Казалось бы, ничего особенного не сказано, но чувствуется дух не выдуманного, а реального события, отражённого в простоте и естественности первого знакомства. Несколько смущённые ученики Иоанна шли позади Иисуса, не решаясь нагнать Его и вступить с Ним в разговор. Господь, конечно же, знал, кто за Ним идёт, знал, что это Его первые ученики и последователи, будущие Апостолы, потому так просто и обыденно было их первое знакомство, затянувшееся до вечера.

(40—42) Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос; и привёл его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты — Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Пётр).

Не тотчас, как услышал Андрей от Иоанна об Иисусе, пошёл сообщать своему брату Симону о столь замечательном событие явления Мессии, но лишь после целого дня общения с Иисусом. В этом эпизоде отразилось не недоверие словам Иоанна Крестителя, а нетерпеливое желание самим поскорей соприкоснуться с Тем, Кого ожидали многие поколения предков. И в словах: «мы нашли Мессию», — звучит гордость первооткрывателей, всё это так естественно для любого человека.

Ничего не было сокрыто от Иисуса, духом Он прозревал души людей, их прошлое и будущее, и потому сразу сообщил, пришедшему Симону его имя, и чей он сын. Более того, Он предрёк ему новое имя, которое будет вполне соответствовать его характеру, сформировавшемуся в жизненных испытаниях — твёрдости в вере: «…ты наречешься Кифа, что значит: камень (Пётр)».

Но этот феномен, присущий Иисусу, не может служить аргументом того, что Он один из Троицы Божественных Лиц, как полагал, например, Иоанн Златоуст: «Здесь (Христос) уже начинает обнаруживать Своё божество и мало–помалу открывать его в Своих изречениях. Так Он это сделал в беседах с Нафанаилом и с женою самарянкою». Такими свойствами обладали и многие святые люди, именуемые прозорливыми, например, пророки, преподобные отцы, юродивые Христа ради…

(43—44) На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною. Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром.

Первые ученики Иисуса были рыбаками, живущими в г. Вифсаида, который располагался на берегу северной оконечности Галилейского моря. Туда и вознамерился идти Господь, но прежде отыскал Филиппа и предложил ему следовать за Собой. Факт отыскания Филиппа говорит о том, что Господь действовал не спонтанно, а Сам избирал Себе учеников (Ин. 15:16).

(45—46) Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри.

От одного к другому, быстро распространяется в узком кругу друзей весть о пришествии долгожданного Мессии. Но не все сразу и безоговорочно доверяют слухам, что вполне естественно и справедливо. Нафанаил, например, засомневался: «из Назарета может ли быть что доброе?», — ведь не было пророчеств о том, что Мессия будет жителем Назарета. Филипп предложил: пойди и посмотри, убедись сам, что это Он.

(47—48) Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нём: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства. Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя.

Неслучайно Иисус открыл молодым галилеянам Свои способности, присущие только Богу. Но здесь необходимо уточнение, Кто именно в видимом и осязаемом Человеке Иисусе Христе давал Ему такие способности, тем более что далее Он будет творить невиданные чудеса, и говорить неслыханные, непостижимые для рассудка слова.

Во Христе соединены две живые личностные природы, а значит в Нём и две воли: одна воля Человека, другая воля Бога. Человеческая Личность Христа, по Своей скромности, не желала демонстрировать способности, присущие не Ей, а Богу, пребывающему в Его Человеческом Существе, а вот Отец желал быть узнанным в Своём Сыне (Человеке), именно Отец открывал Иисусу то, что сокрыто от обычного человека и творил через Иисуса то, что не под силу человеку.

(49) Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев.

Потрясённый необычными способностями Иисуса Нафанаил исповедал Его Сыном Божиим. И другой ученик исповедал Его исповедали Сыном Божиим (Мф. 14:33), но они не называли Иисуса Богом. Вообще для иудеев Мессия и Сын Божий — тождественные понятия, но это тождество воспринималось ими как Сущность Человека, а не Бога.

(50—51) Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: Я видел тебя под смоковницею; увидишь больше сего. И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому.

Нафанаил поверил, что Иисус Мессия, потому что увидел необычное, непостижимое для рассудка ви́дение и ве́дение Иисуса. И тут Господь даёт вдохновляющее и заманчивое обетование: «истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому». Последние слова Иисуса: «к Сыну Человеческому», — не однозначны. С одной стороны они свидетельствуют о том, что Ангелы Божии будут нисходить к Иисусу Человеку, рождённому Девой Марией, как снизошли Они при рождении Иисуса и возвестили об этом пастухам (Лк. 2:8—11), и как во время молитвы на горе Елеонской Ангел явился и укреплял Его как Человека (Лк. 22:43). Но Господь сказал ещё и о восходящих Ангелах к Сыну Человеческому. Как это следует понимать?

Дело в том, что Бог, воплотившись в Иисусе и, родившись от Девы Марии, стал и Сыном Человеческим. На это обстоятельство мы ещё не раз будем обращать Ваше внимание. Сотворив Адама (человека) из животного существа, и воплотившись в нём посредством Своей ипостаси Св. Духа, Бог стал частью человеческой природы, но не стал Человеком, ибо такая метаморфоза невозможна, да и не имеет смысла, но Адам при этом стал богом. А сотворив Нового Человека Иисуса и воплотившись в Нём посредством ипостаси Слово, Бог явился в мир в новом качестве: Сыном Человеческим, ибо родился от Девы Марии. Но это новое качество Бога не изменило Его природы (как Личности) ни на небе, ни на земле (в Иисусе). Строго говоря, только во Христе, родившись от Девы Марии, Бог стал Сыном Человеческим, оставаясь при этом Богом и Отцом. Именно поэтому справедливы слова Иисуса об Ангелах, восходящих (на небо к Богу) и нисходящих к Богу (в Иисусе) как Сыну Человеческому.

Глава 2

(1—4) На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? ещё не пришёл час Мой.

Вероятно, нынешние обычаи на Востоке унаследованы от древности, ибо и в наше время в Средней Азии женщины не только того селения, где проходит праздник, но и близлежащих селений, помогают в устроении свадебного пиршества. Очевидно, и Мать Иисуса была среди таких женщин, ибо не сказано, что Она была приглашена. Более того, Она оказалась осведомлена о недостатке вина, хоть это ещё не стало явным для всех. Будучи очень доброй, зная беспредельные способности Своего Сына, Она сказала Иисусу: «вина нет у них».

Иисус, будучи Человеком, с детства воспитанный в послушании Богу (Лк. 2:40), старался Свои действия согласовывать с волей Отца, о чём Он Сам засвидетельствует потом: «Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего» (Ин. 5:19), тем более, что чудеса творил не Он Сам, а Бог Отец: «Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» (Ин. 14:10).

Конечно же, Иисус не был роботом, но, будучи безгрешным Человеком, Он как никто имел сострадание и желание помогать нуждающимся. Только в тот момент Он ещё не был осведомлён Отцом, что пришёл час публично проявить Себя как Мессию. Только ведь и Его Мать тоже с детства была воспитана Богом, и, движимая Духом Св. знала, чего можно, а чего нельзя просить у Отца.

(5) Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте.

Мать Иисуса, несомненно, знала, Кто Её Сын, знала, что любимый и чтимый Ею Бог — Отец Её Сына, в Сыне пребывает. Она по опыту знала, что всё, Ею просимое, Он всегда исполняет, ведь Она никогда ничего не просила для Себя. Поэтому Бог, Которого Она родила в Существе Своего Сына, всегда склонялся пред Её просьбами.

Некоторые говорят, что Иисус в детстве не творил чудес. Но даже обычные дети, порой, творят чудеса. Конечно же, помпезных чудес Господь никогда не творил, но когда Мать Его сокрушалась в сердце Своём, что Её Сыну, не достаёт чего-то насущного, то неизменно происходило чудо, ибо Бог знает помышления сердца каждого человека. Неужели Отец оставил бы без внимания страдающее сердце Матери Сына Своего?

(6—8) Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли.

Кажется нам, что здесь нет нужды в комментариях, евангелист, будучи свидетелем происходящего, сообщает всё, как было. Водоносы наполняются по необходимости, но вот блаженный Феофилакт во всём видит особый умысел Господа, даже допускает вероятность того, «чтобы служителей, носивших воду в сосуды, иметь свидетелями чуда». Вообще-то Господь творил чудеса не напоказ, не ради славы, но по необходимости и по послушанию Отцу, ведь даже учеников Ему избирал Отец не только как свидетелей, но и как Своих последователей и будущих Апостолов. Об этом и повествует Евангелие.

(9—10) Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, — а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, — тогда распорядитель зовёт жениха и говорит ему: всякий человек подаёт сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберёг доселе.

Эти стихи так же не нуждаются в пояснениях. Просто они лишний раз свидетельствуют о том, что Господь не афишировал свои способности, но старался их скрывать, потому и распорядителя пира оставил в неведении.

(11) Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его.

О соединении двух природ, двух Сущностей в Иисусе Христе Ап. Иоанн сказал в первой главе, во 2-ой главе, и далее, Иоанн будет говорить об Иисусе как о едином Существе, но не как о единой Личности. Поэтому мы, при необходимости, будем уточнять наличие и различие во Христе двух Сущностей, двух Личностей. Этот стих говорит об Иисусе как о едином Существе: явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его, то есть окончательно и бесповоротно уверовали, что Иисус есть долгожданный Мессия — Сын Божий.

(12) После сего пришёл Он в Капернаум, Сам и Матерь Его, и братья Его, и ученики Его; и там пробыли немного дней.

Почему Иисус с Матерью, братьями и учениками пришёл в Капернаум, замечательно изъяснил проф. А. П. Лопухин. Я же хочу обратить внимание читателя на то, что евангелист Иоанн, как и прочие евангелисты, не уточняет, что братья у Иисуса были сводными. В те времена для учеников и близких Иисуса, этот факт был обычным явлением и не нуждался в каких-то разъяснениях. Но в последующие времена становления христианства, это упущение неизменно опрокидывало навзничь духовно далёких от Бога людей, подвигая их к хуле на Матерь Иисуса, на Её девственное достоинство. Девственность же Её сохранена Богом не только потому, что зачатие произошло не обычным половым путём, а действием Божиим, но ещё и потому, что Она родила Бога во плоти необычным образом. Плод, во время родов, выходил не через родовые пути, а прошёл сквозь плоть живота, точно так же, как тело воскресшего Христа прошло сквозь ткань Плащаницы, как проходил Он к ученикам сквозь стены и двери запертой горницы.

(13) Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришёл в Иерусалим

А. П. Лопухин говорит, что Свою общественную деятельность Иисус должен был начать очевидно не с Каны Галилейской, а со столицы Иудейского государства и именно в храме, согласно пророчеству Малахии: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придёт в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идёт, говорит Господь Саваоф» (Мал. 3:1).

Вот эти-то слова пророка и следует нам рассмотреть особенно внимательно, ибо они есть слова Самого Бога, суть которых я обязан разъяснить. Бог говорит: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною», — это сказано об Иоанне Предтече.

Изъясняя слова пророка об Ангеле завета, Лопухин признаёт, что Бог говорит о Нём как о Личности отличной от Себя: «несомненно, что Иегова отличает от Себя „Ангела Завета“ как особую Личность: Он является посылающим, Ангел завета — посылаемым, хотя и действующим как Иегова, со всеми Его правами и силою». Толкование профессора было бы замечательно безупречным, если бы он подсознательно не идентифицировал Иисуса — Сына Божия с одной из трёх Личностей Бога Саваофа. Он пишет: «Поэтому, последние слова пророчества: „вот, Он идёт“ нельзя понимать только как своеобразный способ выражения, когда говорящий говорит о себе в третьем лице <…>, а, согласно с Евангелием, следует рассматривать как обозначение Сына Божия, Который, в силу единства Своего, по существу, с Богом Отцом (Ин. 10:30), является здесь как Иегова и Ангел завета». Сын Божий Иисус Христос действительно является и Иеговой и посылаемым Ангелом завета, но не как единая Богочеловеческая Личность, а как единое Богочеловеческое Существо. Но А. П. Лопухин стих (Ин. 10:30) толкует так: «„Я и Отец одно“. Эти слова могут обозначать только единство Христа с Отцом, по природе», — то есть Отец — Бог, и Христос по природе — Бог Иегова. Спрашивается, а куда же делась человеческая природа Христа?

Нет, слова пророка Малахии следует понимать иначе: «внезапно придёт в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете», — сказаны о едином Существе Иисуса Христа, в Котором Бог Саваоф, один и единственный Бог. Именно этот Бог войдёт в храм Свой в Иисусе Христе, в Ангеле завета. И о Нём же, Богочеловеческом Существе — Ангеле завета, сказано израильскому народу: «…вот, Он идёт, говорит Господь Саваоф».

(14—15) и нашёл, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из верёвок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.

С точки зрения обывателя, столь необычный поступок, вероятнее всего не столько возмутил, сколько смутил и озадачил всех присутствующих, ибо до этого всё было так привычно и безмятежно, и вдруг, никому не известный Человек устраивает погром в храме. Несомненно, благочестивая ревность Иисуса была возбуждена в Нём любовью к Богу, а любовь не бесчинствует, но стремится всё благоустроить, привести в благочинный порядок. Иисус как Человек, сугубо любящий Бога и Своего Отца (Отца, в полном смысле этого слова), конечно же, не мог стерпеть бесчинства в храме Божием, превращённом в базар и скотный двор.

(16) И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли.

Здесь необходимо выявить основную богословскую суть, заключённую в словах: «дома Отца Моего не делайте домом торговли». Если Иисус является Личностью предвечно рождаемого Бога Сына, то есть Он такой же Бог как и Личность Отца, и Он есть Тот же Самый Иегова, как считает догматическое «богословие» и его последователи, то почему Иисус не сказал: дома Моего не делайте домом торговли? Или Он, «облачившись» в человеческую плоть, перестал быть Богом? Или храм принадлежит только Богу Отцу, а Богу Сыну не принадлежит? Конечно, нет! Бог, ни при каких условиях, ни при каких метаморфозах Его духовного естества (Его энергий), не перестаёт быть Богом. И воплотившись в Иисусе Христе, будучи единым с Человеческим Существом, Он не превратился в Человека, не перестал быть Богом. Против нечестия иудеев возмутилась душа Человека, рождённого Богом, душа любящая Бога.

(17) При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоём снедает Меня.

Эти слова (Пс. 68:10) вспомнились ученикам, очевидно не столько от зрелища бескомпромиссных и решительных действий Иисуса, сколько от вида Его лица, на котором отражалось Его душевное состояние. Душевная боль псалмопевца, порождённая всепоглощающей любовью к Богу и запечатленная в каждом стихе псалма, видимо жила на лице Иисуса. И из этих слов евангелиста, явственно видно, что говорится здесь (как, впрочем, и во многих других местах Нового Завета) об Иисусе как о Личности Человеческой, а не Божественной, тогда как св. отцы считали Христа одной из Божественных Личностей, ставшей Богочеловеческой Личностью после облачения в человеческую плоть. Просто потрясающе! Бог оделся в плоть и стал другим — Богочеловеком. Но личные местоимения: «Твоём», «Меня», соотнесённые с Иисусом, показывают на совершенно разные Личности (Бога и Человека), не сливаемые в одну Богочеловеческую Личность Иисуса Христа.

(18—21) На это Иудеи сказали: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?

Эти слова иудеев показывают, что они смутились и, в принципе не возражают против Его поступка, свидетельствующего о неукротимой ревности о Боге. Но они требуют от Иисуса доказательств в виде знамений, так как Он не был ни начальником, ни даже простым служителем храма. Он вообще никому не был знаком, и это заинтриговало присутствующих.

Некоторые критики считают, что описанное здесь событие по времени расходится с повествованием синоптиков (Мф. 21:12—13; Мк. 11:15—16), говорящих, что Господь поступил так в иерусалимском храме перед Своими страданиями. Полагаю, что Господь вполне мог поступить так дважды, и в начале Своего пути, и в конце. За три года общественного служения Иисуса торговцы в храме, мало по малу могли оправиться от первоначального шока и восстановить свою нечестивую традицию, особенно перед праздниками, когда был особый спрос на жертвенных животных.

(19—21) Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его. На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его? А Он говорил о храме тела Своего.

Эти стихи мы изъясним в необычном ключе, непривычном для стереотипного мышления, воспринимающего Иисуса как единую Личность Богочеловека. В данном случае слова: «Я в три дня воздвигну его», — сказаны не смешанной из двух природ Личностью Иисуса, но Божественной Личностью Христа! Языком Человека Иисуса говорил Сам Бог Отец, воплотившийся в Сыне Своём, и Которому тело Иисуса принадлежало с таким же правом, как и душе Иисуса. Мы говорим о равных правах на одно тело потому, что оно принадлежит не только душе Иисуса, но и Его духу, а духом является Божественная ипостась Слово. О том, что со Словом в Иисусе воплотился весь Бог, мы уже говорили, поэтому мы вправе утверждать о принадлежности тела Человека Иисуса, и Богу — Отцу Иисуса.

Весь Новый Завет свидетельствует о том, что именно Бог воскресил Иисуса — Человека, умершего на Кресте, а не Он Сам Себя воскресил, будучи Богочеловеческой Личностью. «Бог воскресил Его» (Деян. 2:24), «Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели» (Деян. 2:32, 3:15, 4:10, 10:40). Будучи Богочеловеческим Существом, Иисус мог бы силою Бога Отца и разрушенный рукотворный храм восстановить в одночасье, но в данном случае в Нём говорил Бог о Своём теле как о храме, в котором Он обитал вместе с душой Иисуса.

Да ведь и тела всех людей являются храмом Божиим. «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм — вы» (1Кор. 3:16—17). И ещё: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа» (1Кор. 3:16). Так и смертное тело Христа являлось храмом Божиим.

Три дня — это срок пребывания Иисуса Христа в гробу, срок, предопределённый от вечности домостроительством Бога.

(22) Когда же воскрес Он из мёртвых, то ученики Его вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус.

Поскольку слова предыдущего стиха говорил Бог языком Иисуса, и слова Псалтири говорились Богом через пророка Давида, то слова эти не могли быть ложными, но они осуществились в своё время. Поэтому после воскресения Иисуса, ученики вспомнили и слова Писания (псалма), и слова Иисуса, и в их сознании всё сошлось на Боге, и они поверили Писанию, говорившему об этом событие, и слову Иисуса, сказавшему о Себе как о Мессии.

Весь Новый Завет пронизан свидетельством того, что Бог, Отец Иисуса Христа, воскресил Его из мертвых (1Кор.6:14; Кол.2:12; Фес.1:9—10), и здесь не сказано, что Иисус воскресил Себя, но отцы утверждают: нет, Иисус Сам Себя воскресил. Блаж. Феофилакт Болгарский пишет: «Пусть и ариане слышат, как Господь и разрушитель смерти говорит: Я воздвигну. Не сказал, что Отец воздвигнет, но — Я воздвигну, употребив собственную силу, а не нуждаясь в чужой отвне». Вот, пожалуйста, и разделение Отца с Сыном, выраженное словами: «чужой отвне», — то есть Отец Сыну чужой, и находится вне Его Самого; и здесь же противоречие Св. Писанию, в Котором говорится, что Бог воскресил Иисуса, а не Он Сам Себя воскресил. Хочется спросить мудрецов от «богословия»: Как же Он (Бог Сын), будучи столь всемогущим и независимым от Бога Отца, не мог Сам Себя укрепить во время моления к Отцу в Гефсиманском саду, но «явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его» (Л. 22:43)?

(23) И когда Он был в Иерусалиме на празднике Пасхи, то многие, видя чудеса, которые Он творил, уверовали во имя Его.

Как видно, уверовали не в Него, а лишь во имя Его как чудотворца и, вероятно, почитая как волхва, а не как Мессию. Конечно, были и те немногие, которые уверовали в Него как Мессию, Посланного Богом.

(24) Но Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех

Поэтому, зная Духом Отца этих многих и видя их легковерность и не твёрдость в вере, причём сомнительной вере, Он не открывался им как Мессия, как открылся Своим ученикам.

(25) и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке.

О том, что Он, как Человек, как Мессия всё имеет от Бога Отца, в Нём пребывающего, Иисус будет говорить ниже. Поэтому, получая знание о людях Своим духом от Отца, Он не имел нужды в свидетельствах со стороны. Точно так же и святые люди духом своим получали извещения от Бога о нуждах людей, и о самих людях, которые к ним приходили.

Глава 3

(1—2) Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских. Он пришёл к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог.

Никодим был один из фарисеев, прилежно соблюдавших закон Моисеев. Эта партия религиозных деятелей считалась ведущей среди Иудеев. Никодим пришёл к Иисусу ночью, тайком, чтобы не скомпрометировать себя перед прочим большинством, не принявшим Иисуса. Этот фарисей, очевидно, был уже не молод, так как был начальником народа, но склонил голову перед Иисусом, почитая Его учителем, ибо духом своим он принял Иисуса, потянулся к Нему, понимая, что Иисус творит чудеса силой Самого Бога, поэтому уверенно заявляет: «мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога». Эти слова показывают, что Никодим признал в Иисусе Мессию, и пришёл к Нему не из праздного любопытства, но желая узнать те истины, которые могут помочь достичь Царства Божия, о котором иудеи имели представление и, естественно, каждый мечтал попасть в это Царство: «…блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием!» (Лк. 14:15). И от кого же узнавать пути в это благословенное Царство, если не от Учителя, посланного Богом?

(3) Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия.

Иисус, Духом прозревая тайные желания и мысли Никодима, начал говорить о том, что, прежде всего, необходимо встать на спасительный путь, ведущий в Царство Божие. Говоря о рождении свыше, Иисус имел в виду духовное рождение, рождение от Бога, которое, по сути, является духовным перерождением человека.

Никодим, не придав значения слову «свыше», не вполне понял, о каком рождении говорит Иисус, но уловил основную суть — необходимость некоего нового рождения человека.

(4) Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?

Видя небывалые чудеса, творимые Иисусом, Никодим, будучи во власти земных представлений, даже допустил сомнительную возможность вновь родиться от своей матери.

(5—6) Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть дух.

На этот раз Господь поправляет мысли Никодима и поясняет, о каком рождении Он говорит. Рождение от воды и Духа, есть крещение, которым Он Сам крестился в водах Иордана, при схождении на Него Духа Божия в виде голубя. Без этого крещения (рождения от Бога), не может человек войти в Царствие Божие. Иисус уточняет: «Рождённое от плоти, есть плоть», — и принадлежит земле, — «а рождённое от Духа есть дух». Только это духовное, рождённое Богом (Духом) может войти в Царство Божие.

Рождение водой и Духом является не раздельным (сначала водой, а потом Духом), а комплексным, как это показано во время крещения Спасителя. И надо сказать, что крестился не Бог во плоти, и не человеческая плоть, но крестился Человек Иисус как Личность. И это крещение было реальным и существенным событием, а не как некая игра, имеющая целью показать пример, и только. Да, в Нём Бог во всей Своей триединой полноте пребывает, будучи воплощённым, приобщённым плоти Христа, но не Бог принял крещение, а именно Человек.

Иисус, как Богочеловеческое Существо не нуждался в крещении, ибо родился непорочным, с неповреждённой человеческой природой, но Он, как Человек, Сам познал на опыте благодатное, укрепляющее действие Духа Божия. Ведь именно после крещения Он был уведён Духом (то есть Тем же Самым Богом) в пустыню, для искушения от диавола, и сатана Его искушал (Мф. 3:16—17, 4:1; Мк. 1:9—12; Лк. 3:21—22, 4:1—12). В этом факте нет ничего удивительного, ибо одно — это Личность Бога, и совсем другое — Личность Человека. Именно Человек был уведён Духом, и именно Личность Человека была искушаема диаволом. Но наши «богословы» утверждают, что сатана не подозревал, что пытается соблазнить Бога. Ведь богословствующие умы закрепили за Иисусом только одну Божественную Личность, и, стало быть, Иисус, будучи одной из Божественных Личностей, сорок дней разыгрывал комедию, дурача диавола, ибо невозможно соблазнить и совратить Бога. На самом деле, сатана прекрасно знал Кого он пытался сломить, ведь у него уже был опыт, когда ему удалось соблазнить и совратить непорочного человека Адама, в котором Св. Дух обитал во всей полноте. Поэтому он надеялся преуспеть и в борьбе с Иисусом.

О символическом значении воды во время крещения прекрасно сказал протопресвитер А. Шмеман, но, вероятно, омовение водой имеет не только символическое, но и практически-мистическое значение. Неспроста перед омовением осуществляется освящение воды, и крещаемый погружается не в простую, а в освящённую воду. В Библии материя вообще и тело человека иногда отожествляются с водой, и это неслучайно. Вода является основой бытия живых существ на земле. Тело человека, например, более чем на 80% состоит из воды. Вхождение в освящённую воду, это не только омовение тела, но и своеобразное вхождение «в утробу матери природы», сотворённой и освящённой Богом. Божественные энергии, которыми заряжается вода во время освящения, очевидно, проницая тело человека, таинственным образом воздействуют не только на тело, но и на душу человека. Кроме того Св. Дух, невидимо сходя на человека, воздействует на его дух.

(7) Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше.

Рождение плоти присуще всем живым существам на земле, а духовная жизнь с Богом и в Боге свойственна только людям. Поэтому слова: «должно вам родиться свыше», — означают, что духовно человек должен быть порождён Богом. Акт крещения и есть благодатное действие Бога на дух человека, преобразующее его дух, ориентирующее его на духовную жизнь.

(8) Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рождённым от Духа.

Первую половину стиха А. П. Лопухин истолковал как сказанную Христом о движении воздуха, а вторую часть как относящуюся к Духу Божию. Я полагаю, что весь стих необходимо воспринимать как сказанный о Духе Божием, Которым возрождается человек. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь», — то есть Бог, Который везде, действует Своим естеством, Своими энергиями, как дыхание Божие, действует, где хочет, когда хочет и как хочет. Крещение Духом, это воздействие Бога на человека, оно таинственно, порой не ощутимо, но вполне реально; оно как-то преобразует дух человека, делает его сопричастным Божественной жизни.

Действия Бога осуществляются в духе человека, но дух его соединён с душой не внешними оболочками, а во взаимном проникновении друг в друга. Поэтому движения духа ощущает душа (личность) человека как некое изменение, влияющее на состояние души, на её настроение. Душа может радоваться, огорчаться или страшиться от раздражителей, поступающих из внешней (материальной) среды через посредство тела, ибо душа соединена с телом полным проникновением друг. Но душа соединена и с Богом, посредством своего духа, поэтому может радоваться, огорчаться или смущаться и от движений (действий Бога) внутри своего духа, когда нет никаких раздражителей извне. Например, когда человек намеревается совершить неблаговидный поступок, или поступок, могущий привести к трагическим последствиям, возникает тревожное беспокойство, которое называют недобрым предчувствием. Когда совершён греховный поступок и в душе поселяется томительное, изнуряющее беспокойство, тогда говорят об угрызении совести человека. Совесть, это и есть голос Божий в человеке, Его действие.

Эти внутренние, порой необъяснимые чувствования порождает в душе (через посредство духа) Бог, любящий человека и заботящийся о нём, о его бессмертной душе. Многообразная, зачастую непостижимая для осознания деятельность Божественных энергий в человеке и отражена в словах Спасителя: «и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит», — ибо неожиданно появляется ощущение присутствия Бога, и неожиданно исчезает. И это непременно случается с теми, кто родился от Бога, то есть кого Бог сделал человека причастником Своей благодатной жизни.

(9) Никодим сказал Ему в ответ: как это может быть?

Никодим, будучи фарисеем, учил Израильский народ духовной жизни, но не имел опыта общения с Богом и потому не мог уразуметь сказанного Иисусом, от чего и спросил: «как это может быть?», — то есть, как происходит соприкосновение с Богом, как ощущается Его присутствие, по каким признакам это можно определить?

(10) Иисус отвечал и сказал ему: ты — учитель Израилев, и этого ли не знаешь?

Иисус, с некоторой долей упрёка, заметил: «ты — учитель Израилев, и этого ли не знаешь?». Ведь ветхозаветные пророки немало говорили об опыте общения с Богом, о том, что Бог является инициатором этого общения. Бог Сам решает, кому и когда давать духовное знание, человеку необходимо лишь иметь желание и стремление к такому общению, а значит, обращаться к Нему молитвенно сердцем и помыслами, отвращаясь от греховных устремлений. Сам Господь наставлял через пророка Иезекииля: «И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них» (Иез.11:19), и ещё: «Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух; и зачем вам умирать, дом Израилев?» (Иез.18:31).

Но и доныне люди, не имеющие духовного опыта, не могут понять человека, говорящего о вещах духовных.

(11) Истинно, истинно говорю тебе: мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете.

Здесь возникает справедливый вопрос к переводчикам. Почему сказанное во множественном числе: «…мы говорим…, и свидетельствуем…, что видели», — личное местоимение «мы» написано с прописной буквы, а Нашего (свидетельства) — с заглавной буквы? Это, что же, разные свидетели? В сносках Новой учебной Женевской Библии, стихи 9—12 опущены, и потому нет объяснений этому факту. Феофилакт Болгарский тоже этот момент не замечает, а слова «свидетельства Нашего», вообще переиначил на слова «то есть Моего».

Столь фривольное обращение экзегетов со Св. Писанием обличает их непонимание истинной сути сказанного. А ведь здесь Господь ясно говорит о Себе как о двуедином Существе, соединившем в Себе две Личности, от имени Которых и говорит: «Мы говорим…, знаем, и свидетельствуем…, видели…, свидетельства Нашего». Личные местоимения«Мы» и «Нашего», принадлежат одним и тем же Лицам (Бога Отца и Сына Иисуса). К этим местоимениям можно присовокупить и тех святых и пророков, которые в своё время были восхищаемы в горние места и потом свидетельствовали об увиденном и слышанном, а их свидетельства не принимали. Ведь Иисус заметил Никодиму: «Ты — учитель Израилев», — то есть тот, кто должен знать Писание, свидетельствующее о небесном.

Б. И. Гладков этот стих толкует так: «Говоря во множественном числе (Мы говорим… и свидетельствуем), Иисус, по мнению Златоуста, говорил или о Себе и вместе об Отце, или только о Себе (Беседы на Евангелие от Иоанна. 26); другие же толкователи полагают, что Иисус Христос разумел здесь Себя и Своих учеников. Хотя Евангелист не поясняет, присутствовали ли при беседе с Никодимом ученики Иисуса, но несомненно, что сам-то Евангелист Иоанн, подробно описавший эту беседу, слышал её от начала до конца».

Но, думается, что вряд ли Господь в тот период начала Своего служения, под местоимением «Мы» имел в виду учеников, ибо тогда они ещё ничего не могли свидетельствовать о небесном.

Говоря Никодиму: «…вы… не принимаете», — Господь, несомненно, имел в виду тех иудеев, с которыми общался на празднике Пасхи, и Никодим должен был понять, о ком говорит Иисус.

(12) Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, — как поверите, если буду говорить вам о небесном?

Вероятно, Господь говорил фарисеям о чём-то земном, но они не верили словам Иисуса, и потому не приняли Его. Ведь грешные люди, будучи от земли, и земное-то воспринимают в искажённом свете, поэтому неспособны понять и воспринять слов о небесном.

(13) Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах.

Этот стих один из наиболее интересных и, по видимости, загадочных слов Иисуса. Все толкователи этого стиха, единодушно утверждают, что Иисус сказал здесь о Себе как о воплотившейся Личности Бога Сына. Эта характерная особенность тринитарного «богословия», не признающего в Иисусе Христе ипостасей Отца и Св. Духа, и разделяющего Божественную Троицу, исповедуемую как «единосущную и нераздельную».

Приведу здесь толкование свят. Илария Пиктавийского, которое, на мой взгляд, довольно полно отражает представления христианских теологов о воплощении одной из Божественных Личностей (Бога Слово): «Что Он сошёл с небес, [этому] причина — рождение, воспринятое от Духа Святого. Ибо не Мария дала начало телу, хотя Она и исполнила всё, что свойственно Её полу, для взращивания [плода] и родов. То, что Он Сын Человеческий, [этому причина] — рождение плоти, зачатой в Деве. А что Он на небесах — это способность естества вечно пребывающего, которое, зачатое и утверждённое само собой во плоти, силою своей безмерности не вместилось [всецело] в ограниченное пространство тела. Дух по достоинству и силе слова Божия пребывал в образе раба, [но] как Господь не был в стороне от всего, что внутри и вне круга небесного и земного. Поэтому Он и с небес сошёл, и Сыном Человеческим стал, и Он [же оставался] на небесах: ибо Слово, став плотью, не потеряло своего свойства оставаться Словом. Ибо Он, будучи Словом, [пребывал] и на небесах; и, будучи плотью, [был и] Сыном Человеческим; когда Слово стало плотью, Оно [было] и с неба, и Сын Человеческий, и на небе: ибо и достоинство Слова, не вмещаемое в телесные пределы, конечно, присутствовало там, откуда сошло, и плоть не иначе получила начало, как от Слова, и Слово стало плотью, и, будучи плотью, не перестало, однако, быть и Словом» (курсив наш, А.В.).

Слова, святителя IV века о том, что плоть, в которую облеклась Личность Слова получила начало от Самого Слова, подхватывает и «богослов» VIII века Иоанн Дамаскин, утверждающий, что Само Слово образовало Себе плоть из непорочных и чистейших кровей Девы Марии. Эти утверждения порождают порочные следствия. Во-первых, во Христе осуществляется разделение неделимой Троицы, а во-вторых, обнаруживается противоречие Св. Писанию, в котором говорится о деятельности всего Бога, при зарождении Иисуса Христа и воплощении ипостаси Слово (Лк. 1:35).

Неубедительность толкования этого стиха древними отцами упирается ещё и в недоразумение связанное с обретением плоти не на небе, а на земле от Девы Марии, от чего Слово не может почитаться Сыном Человеческим сшедшим с небес. Следуя логике и утверждениям отцов, будто Слово (равно Иисус) — предвечный Сын Божий, воплотившийся в Деве Марии, Иисусу следовало бы сказать: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Божий, сущий на небесах и ставший Сыном Человеческим». Но Апостол и евангелист Иоанн не сказал так. Почему? Да потому, что нет в этом истины!

Итак, по утверждениям отцов, один из Трёх воплотился, и потому именно Он является сшедшим с небес и сущим на небесах. Но такое понимание неверно, а, соответственно, неверно и толкование евангельских истин. Нельзя разделять Бога на ипостаси, ни на небе, ни на Земле, ни в Иисусе. Нельзя сливать две личностные природы в одну личность, ибо это означает слияние природ, что невозможно в силу закона бытия природ. Поэтому необходимо признать, что во Христе соединились во всей полноте не только две природы, но и две Личности — носительницы этих природ, а именно: Личность Сына Божия — Человека Иисуса, и Личность Бога — Его Отца. Это — основной фундамент новозаветных истин, и именно на этом фундаменте должно строиться всякое понимание и толкование Св. Писания.

Как же следует понимать рассматриваемый стих? Эти слова языком Иисуса сказал Бог Отец, воплотившийся в Иисусе, в Сыне Своём, и сказаны эти слова обо всём Богочеловеческом Существе Иисуса Христа — Сына Человеческого (рождённого Девой Марией). И так как во плоти Богочеловеческого Существа (Сына Человеческого) родился (явился) в мир не только Человек, но и Бог, то и Бог Отец именуется Сыном Человеческим.

Но Бог Отец по Своей бесконечной и неограниченной природе не только явился сшедшим с небес Сыном Человеческим, но, и, одновременно, пребывает на небе (сущим на небесах). Кроме того Иисус и как Человек, является сшедшим с небес, ибо происхождение Его (как Человека), не от земного отца, а от Отца небесного. Поэтому всё Богочеловеческое Существо Иисуса является сшедшим с небес Сыном Человеческим, (и, одновременно) сущим на небесах (Богом). Как видим, ничего экстраординарного и недоступного для понимания в этом стихе нет.

(14) И как Моисей вознёс змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

Господь, зная, что Никодим будет погребать Его тело, предрекая события Своего распятия на кресте, напомнил Никодиму о знамени из медного змея, сделанном Моисеем, во время сорокалетнего странствования еврейского народа по пустыне, когда укушенные ядовитыми змеями, взирая на сделанное знамя, исцелялись (Числ. 21:8—9). Этим пророчеством Он предуготовлял Никодима к будущим событиям, зная, что когда это случится, Никодим вспомнит и уразумеет, что миссия Иисуса — это миссия Спасителя, а минувшие события в пустыне были прообразом событий, которые произойдут с Ним.

(15—16) Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

Кто исповедает единого Бога, а не трёх, тот согласится, что здесь Иисус говорит об этом единственном Боге, Своём Отце, и о Себе как о Сыне Божием говорит в третьем лице. Иисус, как Человек, является Единородным (единожды рождённым) Сыном Бога, ведь Такого как Он, рождённого женщиной от Бога, более нет, и не было.

Почему вера в Иисуса спасительна и обещает вечную жизнь? Потому что Он не просто Мессия — Спаситель израильтян, а потому что, в Нём в мир явился невидимый Бог, судящий, и оправдывающий, и дарующий вечную жизнь. И Бог явился в мир не для того, чтобы просто творить чудеса, но чтобы объявить новые принципы спасительного бытия, дать новые возможности людям приблизиться к Богу, но всё это может и должно осуществиться только через реально видимого и осязаемого Человека — Сына Божия, рождённого Девой Марией.

(17) Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасён был чрез Него.

Не предвечно рождаемое Слово, а именно Человека Иисуса, (рождённого Девой Марией), как Единородного Сына Своего, послал Бог в мир, чтобы мир спасён был чрез Него. Именно Новый, безгрешный Человек, рождённый Богом и Женщиной, стал примером послушания Богу. Не воплощённое Слово Божие, а именно Человек не согрешил, живя в этом безумном и распутном мире. Именно Человек Иисус Своим послушанием Богу Отцу стал жертвенным Агнцем, ради спасения Своих собратьев. Человек Иисус (а не Бог, сошедший с небес) оправдал род человеческий в глазах Бога!

Но зададимся вопросом, если не через Человека, а через вечно рождаемого Бога спасается мир, то в чём изюминка спасения? Ну, приходит в мир Бог, посланный другим Богом, с тем, чтобы быть послушным Богу Отцу, Пославшему Его, и не согрешить. В чём же заслуга Этого Посланного Бога Сына? Бог по природе Своей не может согрешить! Или, одевшись в плоть, может? В чём соль послушания одного Бога другому Богу, если Они равны по достоинству? Или воплотившийся Бог стал не равен Пославшему Его Богу? Кто ответит на эти абсурдные, но неизбежные вопросы, возникающие к тринитарному «богословию» отцов?

(18) Верующий в Него не судится, а неверующий уже осуждён, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия.

Так как в Существе Иисуса в мир явился невидимый Бог, то становится понятно, почему необходимо веровать в Иисуса, чтобы не погибнуть, но иметь жизнь вечную. Мир спасается чрез Него, через Иисуса Христа (Сына Божия), как через посредника, но спасается мир Богом, ведь в этом Богочеловеческом Существе Иисуса, Бог и Человек — едины. Именно Бог через Сына Своего (Человека Иисуса) действует в этом мире, и именно Бог устроил спасение через Своего Сына.

«неверующий уже осуждён, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия», — здесь необходимо уточнить суть выражения: «во имя Единородного Сына Божия». Имя этого Единородного Сына Божия — Иисус, а не предвечно рождаемого Бога — Слово. Ипостась Слово не может именоваться Единородным Сыном, ибо в Боге, как в Абсолютном Существе, нет, и не может быть рождения ипостаси от ипостаси. Рождение, как процесс, исключает принцип полноты абсолютного бытия, что по отношению к Богу немыслимо. Но Человек Иисус справедливо именуется Единородным Сыном Божиим, ибо, как я уже говорил, у Бога нет других детей, рождённых подобным образом от женщины.

(19—21) Суд же состоит в том, что свет пришёл в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идёт к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идёт к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны.

«Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1Ин. 1:5), поэтому здесь, говоря о свете, Иисус имеет в виду Бога, Который в Нём Самом пришёл в этот мир, («свет пришёл в мир»). Поэтому вполне естественно, что люди, любящие Бога, будут доброжелательны к Иисусу, а злые люди возненавидят Его. По этим критериям и будут судиться люди, что совершенно справедливо.

(22) После сего пришёл Иисус с учениками Своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил.

Прекрасное объяснение этому стиху дано проф. А. П. Лопухиным, поэтому советуем обратиться к нему. Но его объяснение считаю не вполне достоверным, поэтому мне хочется здесь немного порассуждать на тему крещения.

Как мы увидим ниже (Ин. 4:2), Сам Иисус не крестил, а крестили Его ученики. Если бы крестил Сам Иисус, то это происходило бы по благоволению Отца от Которого и Дух Св. исходит, поэтому, несомненно, Иисус крестил бы Духом Святым Отца Своего, в Нём пребывающего. Но крестили Его ученики, а той заповеди, которую Иисус дал ученикам перед Своим вознесением на небо (Мф. 28:19), в то время ещё не было. В связи с этим возникает вопрос, каким образом крестили ученики Иисуса и какой смысл заключался в их крещении? Вероятнее всего их крещение не отличалось от крещения Иоанна Предтечи и носило лишь характер очищения и покаяния.

А. П. Лопухин говорит, что Иисус при крещении указывал на Себя как на основателя Царства небесного. Он пишет: «Христос, проповедуя о Царстве Небесном, конечно, указывал на Самого Себя как на Основателя этого Царства и начал образовывать вокруг Себя многочисленное общество верующих (ср. Ин.7:3)». Но это не так, Иисус никогда не указывал на Себя как на основателя Царства небесного, даже когда говорил: «Царство Моё не от мира сего» (Ин.18:36). Как Человек Он не мог быть основателем небесного Царства Отца, и как Бог Он не основывал Царство, ибо Бог Сам является Царством небесным, в котором творит всё что хочет и кого хочет. Другое дело, что некоторые Его создания выпадают из этого Царства. Так однажды выпали из Него демоны, а потом Адам и Ева, а за их прегрешение и Земля, проклятая Богом (Быт. 3:17).

(23—24) А Иоанн также крестил в Еноне, близ Салима, потому что там было много воды; и приходили туда и крестились, ибо Иоанн ещё не был заключён в темницу.

Ни до крещения Иисуса в Иордане, ни при самом этом знаменательном событие, Иоанн Креститель не призывал сошествия Духа Святого на крещаемых. Вероятнее всего, он не дерзал этого делать и позже, когда крестил иудеев, приходящих к нему в Еноне, близ Салима. Крещение Иоанна и учеников Иисуса, как я полагаю, ничем не отличалось, оно предполагало приготовление людей к принятию Иисуса — Мессии.

(25) Тогда у Иоанновых учеников произошёл спор с Иудеями об очищении.

Понятно, что и свидетельства Иоанна об Иисусе, и благодать, исходящая от Самого Иисуса привлекали к Нему более людей. Возможно, что Иудеи не придавали особого значения крещению Иоанна, и ученики его, возревновав о своём учителе, заспорили с Иудеями об этом таинстве. Очевидно, они доказывали, что крещение водой имеет значение не только как внешнее омовение тела, но и как некое таинственное, сакральное действо, ибо оно было сопряжено с покаянием, необходимым для очищения души.

(26) И пришли к Иоанну и сказали ему: равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему.

Придя к своему учителю, ученики Иоанна посетовали на Иисуса, мол, вот, Тот, о Котором ты свидетельствовал, и Который от тебя принял крещение, Сам сейчас крестит и все идут к Нему. Здесь возникает вопрос, почему ученики Иоанна не приняли Иисуса — Мессию, о Котором засвидетельствовал сам Иоанн и Которого они так усердно ждали со всем израильским народом? Удивительно, но ни один из толкователей этого стиха не обратил внимания на это весьма существенное обстоятельство. Почему? Да потому что все мысли и чувства людей, удалённых от Бога, как правило, вращаются не около Бога, а вокруг своего падшего естества, в котором как в зеркале отражается отсутствие ощущения Бога и непонимание Его истин, зато присутствует обострённая чувствительность к чужой греховности.

Из этого стиха следует заключить, что кто бы и как бы хорошо ни свидетельствовал о Боге и Его истинах — последнее слово за Богом, Он избирает из среды множества людей и привлекает их сердца к Себе. Из стиха и сказанного мной не следует, что ученики Иоанна были противниками Христа — Мессии, просто в тот момент ещё не пришло их время признать Иисуса, как признали Его своими сердцами первые ученики: Андрей и сам Иоанн Богослов — прежние ученики Иоанна Крестителя.

(27) Иоанн сказал в ответ: не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба.

Иоанн стал успокаивать своих учеников, говоря, что никто не может принимать на себя ничего, если не будет дано ему Богом, ибо всякое самоволие опасно и бесполезно. Ведь если человек берётся осуществить что-то не богоугодное, то это дело непременно разрушится. Эту закономерность засвидетельствовал и фарисей Гамалиил, уважаемый всеми законоучитель, когда сказал: «отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5:38—39).

(28) Вы сами мне свидетели в том, что я сказал: не я Христос, но я послан пред Ним.

В данном случае, Иоанн вновь повторяет, уже сугубо своим ученикам: «не я Христос, но я послан пред Ним». Это очень важное свидетельство, оно указывает на роль Иоанна Крестителя как Предтечи Христа. Так он старается успокоить своих учеников и убедить их в более высоком достоинстве Иисуса, нежели он сам.

(29—30) Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась. Ему должно расти, а мне умаляться.

Вот он истинный человек Божий! Иоанн не завидует, не ищет своей славы, а радуется за Иисуса и с душевным удовлетворением говорит, что его миссия Предтечи исполнена и он счастлив, уступая место истинному Мессии, ради Которого он и явился в этот мир промыслом Божиим. С сего времени Христу надлежит расти, а ему, Иоанну, умаляться.

Хорошо было бы уразуметь каждому из нас, что всякий человек не случаен в этом неслучайном мире, и у каждого человека своя миссия пред Богом и собратьями.

(31) Приходящий свыше и есть выше всех; а сущий от земли земной и есть и говорит, как сущий от земли; Приходящий с небес есть выше всех,

«Приходящий свыше и есть выше всех», — сказано об Иисусе Христе как о Существе Богочеловеческом, явившемся от Бога и рождённом Богом. Это никоим образом не относится к ипостаси Слово, как настаивают на том толкователи, и мы уже объясняли почему.

Иисусу Иоанн противопоставляет обычных людей, говоря: «…а сущий от земли…», — ибо Иисус не от земли, не от земного отца, но с неба, от небесного Отца.

(32) и что Он видел и слышал, о том и свидетельствует; и никто не принимает свидетельства Его.

Иоанн говорит здесь о Человеке Иисусе, пришедшем от Бога, говорит о том, что Он видел и слышал на небе от Отца. Богу нет нужды видеть и слышать что-то от кого-то, ибо всё в Нём находится, и само небо, и всё небесное. Мы знаем также, что даже обычные люди, очистившиеся духовно, Духом Св. бывали восхищаемы в горние селения. Вот и Апостол Павел говорит: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба» (2Кор. 12:2—4). Тем более Иисус, будучи безгрешным Человеком, с юных лет не раз был восхищаем в горние места, и видел и слышал то, что открывал Ему Бог Отец. Его и называет Иоанн, Приходящим с небес, но никто не принимает свидетельства Его.

(33—34) Принявший Его свидетельство сим запечатлел, что Бог истинен, ибо Тот, Которого послал Бог, говорит слова Божии; ибо не мерою даёт Бог Духа.

А. П. Лопухин пишет: «Выражение «приходящий свыше обозначает именно неизреченное рождение Слова от Бога Отца, а не посланничество Христа на служение (Кирилл Александрийский)». Однако мы видим здесь ясное свидетельство того, что Иисус послан Богом. Более того, Посланный отличается от Самого Бога: «Тот, Которого послал Бог, говорит слова Божии». Далее мы ещё не раз будем встречать подобные свидетельства, и если мы (христиане) монотеисты, то мы не можем считать Иисуса Богом, рождаемым где-то на небесах другим Богом, и потом посылаемым в мир, чтобы Его распяли нечестивые люди.

Но древние отцы упорно не желали признать истин Св. Писания. Вот как толкует слова: «Тот, Которого послал Бог, говорит слова Божии», — свят. Кирилл Александрийский: «Следовательно, Отец ведает Его в Себе Самом как Собственного Сына — это, думаю, а не другое что означает изречение: „едино есма“, знает именно как Сына, а не как творение, — Сына же, разумею, из сущности Его (рождённого), а не удостоенного только одного названия сыновства. Ведает, что Он есть точный образ Его собственных свойств, так что отображается в Нём вполне и отображает в Себе неизреченно Воссиявшего из Него по природе, и как имеет в Себе Сына, так и Сам пребывает в Сыне, по тожеству сущности. Вот, еретик, уразумев это, ты освободишь себя от тяжелого недуга, а нас — от неприятности словопрений. „Егоже бо посла Бог, глаголы Божия глаголет“. Если буквально понимать это изречение, то что же опять будет досточудного в Сыне? Разве и каждый из святых не был посылаем Богом и не возвещал слова Его?». Вот, пожалуйста, Бог Отец из сущности Своей рождает Бога Сына («Сына же, разумею, из сущности Его (рождённого), а не удостоенного только одного названия сыновства») и это откровенно языческое утверждение не считается ересью, но принимается за истину!!! Им, видите ли, слово Св. Писания не авторитетно, надо его переиначить под своё языческое мировоззрение. Не уразумели отцы, что досточудное в Сыне то, что Бог в Человеке явился во всей Своей непреложной полноте, и эта полнота не утратилась в Нём при всех злокозненных искушениях. Это ли не досточудно?!

Из приведённых стихов Евангелия видно, что говорится лишь об одном Боге. Обычно человек принимает то свидетельство, которое считает достоверным, истинным, а которое считает ложным, тому не верит. Вот и Иоанн Богослов об этом же говорит относительно Иисуса: Тот, Которого послал Бог (то есть Иисуса), говорит слова Божии (а в данном случае языком Иисуса говорит Сам Бог), а принявший Его свидетельство, (тот кто принял это свидетельство Иисуса), сим (принятием свидетельства) запечатлел, что Бог истинен.

«ибо не мерою даёт Бог Духа», — эти слова евангелиста Иоанна св. Кирилл вообще вменил Иисусу, при этом стремясь убедить читателя в том, что именно Иисус не мерою даёт Духа, в частности и такими словами: «но как Бог из Бога должен изрекать слова, подобающие Богу» (курсив наш, А. В.). Просто потрясающие выводы!

Да, Иисус Христос способен давать Духа, но не как Бог из Бога, а как Богочеловеческое Существо, в котором Бог Отец во всей Своей триединой полноте пребывает. Поэтому Иисус не просто Духа давать может, но, конкретно, Святого Духа не мерою может давать людям, Того Св. Духа, Которого не признают тринитаристы во Христе.

Однако, в данном случае, евангелист Иоанн говорит совсем о другом, он говорит, что именно Иисусу как Мессии, как Помазаннику, как Свидетелю, Бог Отец не мерою даёт Духа. Бог не имеет нужды в чьём-либо даянии, но Иисус как Человек, конечно же, имел нужду и в хлебе насущном, и в силе Отца Своего, и, как мы ещё не раз увидим далее, Иисус всё получает и имеет от Бога Отца. И духовное укрепление Он получал от Отца, даже Ангел укреплял Его (Лк. 22:43).

(35—36) Отец любит Сына и всё дал в руку Его. Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нём.

Вот, пожалуйста, Отец всё дал в руку Его (Сына)! В этих словах Иоанна Богослова отражена вся суть евангельских истин о Боге Отце и Иисусе — Сыне Его. Бог Отец любит всех людей так, как никто любить не может, ибо Бог по природе Своей есть любовь (1Ин. 4:8,16), но Сына Своего Он любит особенной любовью, любовью Отца, породившего Сына во чреве Девы Марии. Он любит Иисуса особенной любовью ещё и потому, что Сам во всей неповреждённой полноте пребывает в Иисусе, любит потому, что Сын ни в чём не прекословит Ему, но послушен как кроткий Агнец. Именно поэтому Бог Отец всё дал в руку Его, и суд, и спасение, и поэтому неверующий в Сына (и Сыну), не верует в Бога (и Богу), а такой человек не увидит жизни (вечной), но гнев Божий пребывает на нём.

Глава 4

(1—3) Когда же узнал Иисус о дошедшем до фарисеев слухе, что Он более приобретает учеников и крестит, нежели Иоанн, хотя Сам Иисус не крестил, а ученики Его, — то оставил Иудею и пошёл опять в Галилею.

Сам Иисус не крестил и заповеди крестить ученикам Своим ещё не давал. Почему? Что мешало Иисусу (Богу Сыну, (по утверждению отцов)) дать ту крестильную заповедь, которую Он дал ученикам лишь перед Своим вознесением на небо (Мф. 28:19)? Дело в том, что заповедь крестить всех во имя Отца и Сына и Святаго Духа дана не Богом Сыном, Которого нет в природе, а Богом Отцом, и дана она через Сына Божия Иисуса — Человека воскресшего, вознесшегося и воссевшего одесную Бога Отца. А в период, описываемый здесь, Человек Иисус ещё не прошёл того земного пути, который Ему предстояло пройти, чтобы в славе сесть на небе справа от Бога. Только после того, как воссел Иисус рядом с Богом Отцом, Царство Отца стало и Царством Сына, а Св. Дух объединяет в этом Царстве всех святых адамитов, которым тоже принадлежит это Царство Божие.

В самом факте большей популярности Иисуса сбывались слова Иоанна Крестителя о том, что ему надлежит умаляться, а Христу возрастать. Однако Иисус, будучи смиренным и кротким, не желая конкурировать с Иоанном и первенствовать в глазах фарисеев, оставил Иудею и пошёл опять в Галилею. Поэтому не прав был А. П. Лопухин, толкующий стих 22 главы 3, и утверждающий, что Иисус свидетельствовал о Себе как об Основателе Царства небесного, стремясь собрать вокруг Себя побольше почитателей.

(4—6) Надлежало же Ему проходить через Самарию. Итак приходит Он в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа.

Здесь нет нужды что-то комментировать, за отсутствием богословия, можно лишь отметить, что Иисус был Человеком, потому и уставал, утрудившись, и алкал, и жаждал, и молился Богу.

«Было около шестого часа», — значит, около полудня, во время зноя.

(7—8) Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи.

Неслучайно Иисус не захотел идти в город, и эта жительница города неслучайно появилась у колодца, когда около него был Иисус, — её привёл Бог, потому что Он хотел их встречи. Как правило, люди не замечают промысла Божия, всё приписывая случайностям, на самом деле Бог неусыпно блюдёт каждый миг, всякой души, и всего человечества в целом. Другое дело, когда люди отвергают Его промысел и делают противное Ему.

(9) Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются.

В этом стихе отражён исторически-этнический момент, связанный с религиозной испорченностью Самарян, после Вавилонского пленения принесших с собой в Палестину языческие обычаи и языческих божков. Иудеи, считавшие себя сохранившими чистоту веры, с презрением относились к Самарянам и не сообщались с ними, чтобы не заразиться их языческими обычаями.

(10) Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую.

На первый взгляд ничего особенного в этих словах Иисуса нет, но слова: «если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе», — свидетельствуют о том, что не Бог это говорит Самарянке, а Человек, ведь именно Он, как Человек, как Мессия, и есть дар Божий человечеству. И слова: «то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую», — так же относятся к Нему, как к Мессии (дару Божию). Но Он, будучи Существом Богочеловеческим, в то же время есть не только Человек, но и Тот же Самый Бог, дающий воду живую. Под живой водой, несомненно, подразумевается благодать Святого Духа, ибо далее, в стихе 14, прямо говорится о воде, текущей в жизнь вечную.

Феофилакт Болгарский утверждает, что эти слова говорит Бог. Что ж, это вполне вероятно, ведь чаще всего языком Иисуса говорил именно Бог Отец.

(11—12) Женщина говорит Ему: господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его?

Неудивительно, что женщина не могла сразу уразуметь, Кто говорит с ней, и о какой «воде» Он говорит.

(13—14) Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нём источником воды, текущей в жизнь вечную.

И здесь Господь говорит прикровенно о благодатном даре Духа Святого, который Бог Отец приготовил простосердечным Самарянам, намереваясь им открыть о пришествие Мессии, о Котором те слышали от своих предков и от израильтян. Слова этих стихов, несомненно, принадлежат Самому Богу Отцу, говорящему языком Сына Своего. В самом деле, слова: «Я дам ему», могут принадлежать только Богу Отцу, от Которого исходит Дух Святой. Как будет сказано ниже, Иисус, как Человек, будет обещать Своим ученикам, не от Себя дать Духа Святого, а послать от Отца, ибо дух Святой от Отца исходит (Ин. 15:26). Следовательно, если даже признать Иисуса второй Божественной Личностью (Слово), то Он не мог здесь сказать: «Я дам», — ведь во Христе отцы тринитарного «богословия» не признавали наличие Св. Духа. Как же Иисус, будучи только одной из трёх Божественных Личностей, мог обещать благодать Св. Духа, текущую в жизнь вечную? А между тем ни один из многочисленных толкователей этих стихов не обратил внимания на столь важную деталь.

(15) Женщина говорит Ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать.

Не может женщина понять Иисуса, ибо Он говорит ей о духовной сущности, а она помышляет об обычной воде. Поэтому она, сказала эти сова с иронией, что не укрылось от Господа.

(16—18) Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала.

Предлагая женщине позвать мужа, Господь знал наперёд, что будет, и как будет. Эта встреча, как я уже отметил, не была случайной; слухи о том, что Иисус более привлекает к себе людей, нежели Иоанн Креститель, были лишь поводом для того, чтобы устроить эту встречу. Ведь в Иудее хоть и приходило к Иисусу множество народа, но они не верили что Он Мессия. Даже большинство учеников самого Иоанна Предтечи не восприняли должным образом его свидетельства об Иисусе, и не поверили, а самаряне поверят Самому Иисусу, и примут Его.

(19) Женщина говорит Ему: Господи! вижу, что Ты пророк.

Женщина, поражённая такой необычной осведомлённостью Иисуса, признаёт в Нём пророка, то есть человека, пришедшего от Бога.

(20) Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме.

Как и всякая женщина, в таких случаях, она стремится, прежде всего, узнать у пророка ответы на волнующие вопросы, с намерением донести до сограждан больше необычных новостей.

Действительно, чтобы не ходить в иерусалимский храм и не вступать в конфликты с иудеями, полуязычники самаряне поклонялись Богу на горе Гаризим. Иудеи же утверждали, что Богу должно поклоняться только в иерусалимском храме. Более полно, полагаю, этот стих истолкован Б. И. Гладковым.

(21—22) Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев.

Иисус говорит: «…поверь Мне…». Бог, так, никогда и никому не говорил, и говорить не будет, потому что Бог никогда не говорит просительно, но всегда говорит наставительно и утвердительно, и говорит Он так, что у слушающего нет сомнений в истинности Его слов. Но эти слова говорит Человеческая Личность Христа, так как потом Он будет говорить о Боге, откровенно называя Его Отцом: «будете поклоняться Отцу». Если бы эти слова говорил Сам Бог Отец, или Бог Слово, то сказал бы: «Будете поклоняться Мне».

Весьма примечателен 22 стих: «Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев». Господь здесь сказал: «…мы знаем, чему кланяемся», — причислив и Себя к поклонникам Бога. В связи с этим, св. Кирилл Александрийский рассуждает весьма пространно и невразумительно, всё время, вращая свою мысль вокруг догмата о единой Личности Бога Сына, принявшего плоть и образ раба. Тогда как всё значительно проще, ибо слова, сказанные Иисусом, надобно признать словами не Бога, а Человека, потомка царя Давида из колена Иудина.

Будучи иудеем, Он говорит: «Вы не знаете, чему кланяетесь», — имея в виду слепое, неосознанное верование самарян, приправленное языческими обрядами и верованиями, как и русское православие до сих пор не может изжить языческих атавизмов. До сих пор среди христиан бытует вера в различные приметы, не изжиты гадания в Рождественскую ночь, ворожба и обряды древней (языческой) Руси, например, прыжки через огонь в праздник Рождества Иоанна Предтечи, и др., и эта, так тщательно маскируемая под монотеизм, Троица Богов.

Говоря: «…а мы знаем, чему кланяемся», — Иисус имеет в виду веру иудеев в единого Бога.

В словах: «…спасение от Иудеев», — сокрыт глубокий и не однозначный смысл. Во-первых, Господь не уточнил чьё именно спасение, потому что спасение относится ко всему миру, а не только для израильтян, о чём Он скажет позже (Ин. 12:47). Во-вторых, спасение придёт от Бога, Которого чтут иудеи, и, в-третьих, Сам Спаситель мира явился из среды этого народа.

(23) Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе.

Как всегда, каждое слово Господа имеет глубочайший смысл. Иисус, движимый Духом Истины, говорит слова, в которых заключены основные принципы поклонения Богу. Сначала рассмотрим значение слов: «Но настанет время», — они о будущем, а значит и о нашем времени. Сказав: «…настало уже», — Господь имел в виду Себя, Иоанна Крестителя, Своих учеников, самарян, которые послушают Его.

Хочется обратить внимание на богословский нюанс стиха: «Истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе». Если ипостаси Слово и Св. Духа тоже являются Божественными Личностями, обладающими Своим «Я» и Своей волей (как утверждает христианское «богословие»), то Иисус должен был как-то сказать об этом, ведь с времён Вселенских соборов настало время, когда поклоняются не только Отцу, но, и Сыну, и Святому Духу, как самобытным Божественным Личностям. Однако Иисус сказал лишь о поклонении Отцу, и говорил Он об Отце не как об одной из трёх ипостасей, а как о Боге едином и единственном, без примеси иных Богов.

(24) Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине.

Действительно, для поклонения в духе и истине, нет нужды в каком-то определённом месте, ибо Бог есть дух, Он везде, и в человеке тоже, поэтому, поклоняющиеся Богу, должны поклоняться в духе и истине, то есть в сердце своём, своим духом, как поклонялся Иоанн Креститель в пустыне, как Он Сам молился Своему Отцу на любом месте. Поклонение в Истине означает поклонение в Боге, то есть своим духом находясь в Божественном Духе, равно во Св. Духе. Особое ударение я бы поставил на слове «должны», ибо чаще всего Богу поклоняются формально, по-фарисейски, а нередко, и лукаво, находясь не в Божественном духе любви, а в эгоистическом духе обольщения.

Господь здесь открыто говорит о Боге, как о Своём Отце, но это не шокирует слушателей, ибо израильтяне (и самаряне, конечно) почитали Бога своим Отцом: «Бог, Отец наш во все веки» (Тов.13:4), мы — сыны и дети Божии (Пс. 81:6; Рим. 8:16; 1Ин. 3:1).

Слова «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине», прекрасно объясняет Крымский святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Что же значит поклонение Богу в духе и истине? Бог есть Дух, и человек есть дух, ограниченный в теле своём; человек есть частица Духа Божия. Поклонение Богу — это поклонение Духу Божиему со стороны духа человеческого, и состоит оно в том, что дух человеческий входит в общение с Духом Божиим».

(25—26) Женщина говорит Ему: знаю, что придёт Мессия, то есть Христос; когда Он придёт, то возвестит нам всё. Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою.

Вполне удовлетворившись ответом этого необыкновенного Человека, на волновавший её и сограждан вопрос, женщина сразу вспомнила о том, что должен прийти Мессия от Самого Бога и разрешить все недоумения. Иисус ей на это сказал, что Он и есть Мессия, а, стало быть, всё, что Он говорит, необходимо соответствующим образом воспринимать и выполнять.

(27) В это время пришли ученики Его, и удивились, что Он разговаривал с женщиною; однакож ни один не сказал: чего Ты требуешь? или: о чём говоришь с нею?

Смирение и почтение к Учителю не позволили ни одному из учеников вмешаться в разговор. Они понимали, или, по крайней мере, чувствовали, что разговор Учителя с самарянкой не случайный. Этот эпизод свидетельствует о том, что ученики Иисуса полностью и безоговорочно доверились величию своего Учителя, считая Его действия целесообразными и необходимыми.

(28—30) Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне всё, что я сделала: не Он ли Христос? Они вышли из города и пошли к Нему.

Вероятно, появление учеников несколько смутило и охладило пыл любознательной женщины, потому что сразу, по их пришествии, оставив водонос, чтобы и ученики могли напиться, она поспешила в город. Оставив водонос, она не сомневалась, что ещё вернётся сюда с согражданами. Конечно же, женщина уже не сомневалась, что говорила с пророком, но то, что Он Христос, она не была уверена, ведь сообщив об Иисусе, она предложила: «Пойдите, посмотрите Человека, <…> не Он ли Христос?».

(31—33) Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь. Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собою: разве кто принёс Ему есть?

Ученики знали, что хоть их Учитель и необыкновенный, но, всё-таки, Человек и очень голоден. Поэтому они удивились, когда на предложение поесть, Он сказал им: «У Меня есть пища, которой вы не знаете». Он, будучи Человеком, посланным на мессианское служение Богом Отцом, говорил о вдохновении, и о благодати, получаемой от Бога Отца, живущего и действующего в Нём Самом. Этой «пищи» Его ученики ещё не знали, они познают её после дня Пятидесятницы, когда сойдёт на них Дух Божий. Этой «пищей» Божественной благодати они будут питаемы во время своего Апостольского служения.

(34) Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его.

Иисус ясно и недвусмысленно говорит о Себе как о Посланнике Бога, имеющему добровольное намерение безупречно творить волю не Свою, а волю Пославшего, и совершить дело, для которого Он родился в мир, для которого предназначил Его Бог и для которого Он явился как Посланник. Именно благодаря этому беззаветному послушанию Сына Божия и Сына Человеческого Богу Отцу, Бог помилует весь род человеческий, дошедший до крайних пределов удаления от своего Творца.

Прекрасные моральные увещевания мы находим в толковании этого стиха у свят. Николая Сербского, но не находим богословской истины и убедительности. Сам святитель признаётся, что не видит разницы между волей Отца и волей Сына, ибо считает Их единым Божественным Существом: «Воля Отца есть и воля Сына, — пишет святитель, — так же как и сущность Отца есть и сущность Сына. Почему тогда Господь наш Иисус Христос говорит о воле Отчей, а не о Своей и о деле Отчем, а не о Своем? Но не все ли равно: говорил ли Он о воле Отчей или о Своей и о деле Отчем или о Своём? Не одна ли и та же это воля? И не одно ли и то же это дело? Истинно, истинно так; но Он именует волю, коей руководствуется, волею Отчей и дело, кое совершает, делом Отчим ради нас самих — дабы нас, непослушных и возгордившихся, научить послушанию и смирению» (курсив наш, А. В.).

Святитель даже не заметил, что совершил недопустимое отождествление сущности Отца и сущности Сына, говоря: «сущность Отца есть и сущность Сына». Но ведь даже электроны одного атома являются разными сущностями! И воли различных живых сущностей (существ) могут совпадать и сочетаться, например, стремление стаи волков добыть гонимую жертву, но, всё-таки, эти воли принадлежат разным сущностям (существам).

И разве не очевидно, что Пославший и Посланный — разные Сущности, и никак не могут быть одной Сущностью?! Они в едином Существе Иисуса Христа, но Они разные Сущности, разные Личности, и Сын не есть Отец, а Отец не есть Сын. Причём обе Сущности (Личности) разные по природе, одна Божественная, а другая Человеческая, потому-то это Существо Иисуса — Богочеловеческое!

Нельзя отождествлять волю Бога (Отца) и волю Человека (Сына). Иисус говорил о Своей воле отличной от воли Отца не только здесь, но и когда молился в Гефсиманском саду: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк.22:42). Как же святитель мог упустить из вида эти, столь важные в богословском аспекте, факты? А причина одна — заточение в клетке догм.

(35) Не говорите ли вы, что ещё четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве.

Евангелист Иоанн, очевидно, сам был свидетелем происходящего, поэтому повествует об этом событие в деталях. Из последующего текста видно, что жители г. Сихарь, шедшие к Иисусу, были уже в виду учеников, или даже были рядом. Господь обращает внимание учеников на засеянные поля, чтобы сосредоточить их внимание на образе жатвы: «Не говорите ли вы, что ещё четыре месяца, и наступит жатва?». И тут же Он переключает их мысль на образ духовного делания: «Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве», — говорит Он, указывая на самарян. Ведь жители города пришли к Нему как к Мессии сразу, по первому клику женщины, они ждали Его, они созрели для принятия Его.

(36—37) Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнёт.

Господь продолжает говорить о духовном делании, желая воодушевить учеников и настроить их на духовный труд, который им предстоит. Здесь уже, несомненно, языком Иисуса Говорит Бог Отец. Именно Он взращивал праведников, посылал пророков и проповедников, и Сам трудился над тем, чтобы нивы душ человеческих (и самарян в том числе) созрели, и стали готовы к жатве. Чтобы и ныне, внимая спасительным словам Мессии, люди сановились совершенно зрелым духовным плодом, ради которого Бог и мир сей сотворил.

Такова духовная нива Божия, что одни (пророки и проповедники) сеют слово Божие, Бог взращивает, а другие (Апостолы) будут пожинать, чтобы наполнилась Божия житница. Значит, им предстоит войти в этот духовный труд и получить свою долю в Царстве Божием.

(38) Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их.

То, что именно Бог говорит языком Иисуса, а не Человек, можно заключить по тому, что для Бога будущее, — как настоящее. Потому и говорит Он: «Я послал вас жать», — как о уже случившемся факте. Между тем как Иисусу ещё предстояло сказать им: «Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас» (Ин. 20:22). Поэтому я полагаю, что эти слова Бога Отца к ученикам Иисуса, Иисус, внутренне, воспринял как относящиеся и к Нему Самому, как к Человеку, родившемуся от Девы Марии, как к Посланному на ниву Отца. Кроме того, доказательством правоты моего понимания служит образ Жнеца, сидящего на облаке с серпом в руке, в книге «Откровение» Иоанна Богослова (Откр. 14:14), в Котором толкователи единодушно признают Иисуса Христа.

И это отличие Себя (Человека) от Бога Отца, Иисус, несомненно, уразумел и принял как должное. Именно поэтому «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быт равным Богу» (Фил. 2:6). Но все толкователи этого и последующих стихов Ап. Павла утверждают, что Апостол говорил о Боге Сыне, одном из трёх Божественных Лиц (Личностей), уничижившем Себя, принявшем образ раба и сделавшимся подобным человекам, и по виду ставшем как человек. Но 9-й стих этого послания Ап. Павла: «Посему и Бог превознёс Его и дал Ему имя выше всякого имени», — приводит толкователей в замешательство, и они начинают возвышать не Бога, а плоть этого, унизившегося до образа раба, Бога. И их совсем не смущает то, что говорят они о другом Боге, отличном от Того, Который возвысил Иисуса.

Языческий аспект тринитарного «богословия» настолько внедрился и укоренился в умах и сознании христианских теологов, что они говорят об Отце, Сыне и Святом Духе, как о Богах, имеющих самостоятельное бытие.

Но ведь если вникнуть в слова Ап. Павла: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу», — то мы увидим, что он говорит об уничижении не Божественной Личности, а о Личности, имеющей образ Бога, а именно тот величественный и безгрешный, первозданный образ Божий, которым был почтён и первозданный Адам. Иисус и был именно Тот первозданный и безгрешный образ Божий, Который не только образ раба (грешного человека) принял, но и по виду, и по образу жизни стал как обычный человек, Который и возлежал, и пил, и ел с мытарями и грешниками (Мк. 2:15—16). Потому и Бог Его превознёс! Прочтите теперь (Фил.2:5—11) в том ключе, который я Вам предложил, и у Вас отпадут всякие сомнения в том, что не о Боге говорил Ап. Павел, а о первозданном и безгрешном Человеке Иисусе Христе.

(39) И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей всё, что она сделала.

Многие доверчивые самаряне, услышав от женщины об Иисусе, в отличие от иудеев, сразу уверовали в Него. К тому же и женщина эта, очевидно, слыла женщиной хоть и не безгрешной, но правдивой.

(40) И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня.

Не только гостеприимство самарян побудило Иисуса задержаться в г. Сихарь, но и обязанность мессианского служения, на которое Он был послан Отцом.

(41—42) И ещё большее число уверовали по Его слову. А женщине той говорили: уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос.

Слово Иисуса никогда не было тщетным даже тогда, когда не принимали Его слов, но Его слова всегда имели власть и силу. Пренебрегаемые иудеями самаряне уверовал в Иисуса как Спасителя мира, а избранный Богом иудейский народ гнал Иисуса. Вот, пожалуйста, лишнее свидетельство того, что не место молитвенных обращений к Богу, не обряды, и даже не избранничество Богом определяет само отношение к Богу, а внутреннее, духовное устроение человека. Именно об этом я говорю нашим надменным православным ортодоксам, считающим только Православную Церковь истинной. Точно также и католики почитают себя истинными почитателями Христа и Божьей Матери, а православных схизматиками, но как те, так и другие заблуждаются. Полагаю, придёт время, когда в Царстве Отца они не увидят тех, кого ожидали увидеть, но встретят тех, кого считали еретиками и отверженными Богом.

(43—44) По прошествии же двух дней Он вышел оттуда и пошёл в Галилею, ибо Сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своём отечестве.

Иисусу хватило двух дней, чтобы Самаряне уверовали в Него, поэтому Он вышел оттуда и пошёл в Галилею. Галилея это не город, а целая область. Отечеством Иисуса следует считать не только г. Назарет, где Он провёл Своё детство, но и всю Галилею, ибо большую часть Своей жизни Он провёл в этой области, живя в Капернауме и навещая другие города (Мф. 4:13—16). Поэтому, в данном случае говоря об отечестве Иисуса, Ап. Иоанн имел в виду не какой-то конкретный город (Назарет или Капернаум), а всю Галилейскую область.

Слова Ап. Иоанна: «Ибо Сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своём отечестве», — приводят толкователей в некоторое замешательство, одни говорят о Назарете, другие о Капернауме. Им непонятно, как это так, Сам свидетельствует о том, что Его бесчестят в отечестве, однако идёт туда, поэтому минует и Назарет, и Капернаум. Но в том-то и вся соль евангельских истин. Обычные люди, и толкователи в том числе, обычно судят по себе, а они, как правило, бегут от бесчестия и стремятся к славе. Но Иисус шёл в отечество Своё не за почестями и славой, Его вела туда воля Отца, Который искал и ищет славы Себе.

(45) Когда пришёл Он в Галилею, то Галилеяне приняли Его, видев всё, что Он сделал в Иерусалиме в праздник, — ибо и они ходили на праздник.

Если прежде земляки не принимали Иисуса как выдающуюся Личность, то теперь они приняли Его как чудотворца, ибо слава о Нём распространялась благодаря многим свидетелям Его чудесных деяний (Ин. 2:23). Возможно, не малую роль сыграли и слухи о том, как Он бичом выгнал из храма торгашей и скот (Ин. 2:15).

(46—47) Итак Иисус опять пришёл в Кану Галилейскую, где претворил воду в вино. В Капернауме был некоторый царедворец, у которого сын был болен. Он, услышав, что Иисус пришёл из Иудеи в Галилею, пришёл к Нему и просил Его придти и исцелить сына его, который был при смерти.

Слава об Иисусе, как о чудотворце, неуклонно растёт и распространяется. К Нему за помощью идут и из других городов, особенно в тяжёлых случаях, когда человек при смерти. Здесь, описан конкретный случай с царедворцем.

(48—50) Иисус сказал ему: вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес. Царедворец говорит Ему: Господи! приди, пока не умер сын мой. Иисус говорит ему: пойди, сын твой здоров. Он поверил слову, которое сказал ему Иисус, и пошёл.

Царедворец не верил в то, что Иисус есть Мессия, это очевидно из упрёка Иисуса: «Вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес». Однако из дальнейшего повествования видно, что этот царедворец имел несомненную веру в то, что Иисус может исцелить его умирающего сына.

(51—54) На дороге встретили его слуги его и сказали: сын твой здоров. Он спросил у них: в котором часу стало ему легче? Ему сказали: вчера в седьмом часу горячка оставила его. Из этого отец узнал, что это был тот час, в который Иисус сказал ему: сын твой здоров, и уверовал сам и весь дом его. Это второе чудо сотворил Иисус, возвратившись из Иудеи в Галилею.

Да, это исцеление явно чудесное. Царедворец думал, что Иисус пойдёт к нему домой и исцелит умирающего сына, будучи великим лекарем. Но исцеление свершилось на расстоянии, заочно и мгновенно. Из этого царедворец понял, что Иисус не простой целитель, но Тот Мессия, Которого все ожидали.

Глава 5

(1) После сего был праздник Иудейский, и пришёл Иисус в Иерусалим.

Одни экзегеты считают, что это был праздник Пасхи, к ним относятся: архиеп. Аверкий (Таушев), священномученик Ириней Лионский, свят. Филарет (Гумилевский); другие думают, что это Пятидесятница, например, Евфимий Зигабен, свят. Иоанн Златоуст, архиеп. Никифор (Феотокис), блаж. Феофилакт Болгарский; а вот еп. Михаил (Лузин) полагает, что это был праздник Пурим, тогда как А. П. Лопухин уверен, что это не мог быть праздник Пурим, но был праздник Кущей.

Евангелист, очевидно, считает несущественным, какой именно был праздник. Важно то, что Иисус пришёл в столицу во время наибольшего стечения народа, ведь Господь пришёл в мир не веселиться на праздниках, но творить дела любви и обращать к Себе взоры людей, более увлечённых земными заботами и утехами, нежели любовью к Богу и исполнением заповедей Его.

(2—4) Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды, ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в неё по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью.

Толкователи скрупулёзно рассматривают детали этого фрагмента, особенно, устройство самой купальни. Но это повествование лишь необходимая прелюдия основной сути события. Самое важное в этом повествовании то, что Господь не пошёл в гущу празднующего народа, а пришёл в место, где находились страждущие люди, которым было не до веселия. И пришёл Иисус в лечебную купальню во время праздника, чтобы найти в ней наиболее страждущих и нуждающихся в Его помощи, ведь большинство больных, способных самостоятельно передвигаться, из купальни устремилось в гущу празднующего народа.

(5—8) Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет. Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров? Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня. Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи.

Более половины своей жизни человек пролежал возле купальни в надежде на чудесное исцеление, но никому до него не было никакого дела, никто о нём не позаботился. Здесь отражена основная суть падшей человеческой природы и эгоистичной нравственности, заботящейся только о себе. Более проворный спешит опередить более немощного. Господь Иисус Христос пришёл для того, чтобы Своей обоженной человеческой природой внести коррективы в нашу испорченную природу и направить нравственное воспитание людей в новое русло альтруизма, чему Он постоянно давал примеры.

Нравственный аспект вопроса Господа: «Хочешь ли быть здоров?», — на мой взгляд, наиболее полно освятил митр. Антоний Сурожский. Но мне хочется рассмотреть этот эпизод со стороны двуединой природы Христа. Если бы Иисус не был Человеческой Личностью, а был бы только Богом, облекшимся в плоть, то Ему не было бы нужды узнавать о болезни и спрашивать: «Хочешь ли быть здоров?», — ибо Бог знает всё и всегда говорит и действует со властью. Поэтому не Бог, а Человек Иисус спрашивает: «Хочешь ли быть здоров?». Он даже веры не требует от больного, Ему нужно лишь его согласие. Ведь бывают случаи, пусть и исключительные, когда человеку нравится быть инвалидом, не нести никакой ответственности, принимать подачки, снисхождение и сочувствие от окружающих людей. Иисус как Человек проявил сострадание к больному, но Божественной силой, и властью Своего Отца Иисус говорит ему: «Встань, возьми постель твою и ходи».

Я заостряю на этом внимание потому, что всё Евангелие Иоанна пронизано свидетельством об одном Боге как Личности, воплотившейся в Иисусе Христе — Человеке. Прекрасно прокомментировал этот стих преп. Варсонофий Оптинский: «Конечно, Своею всемогущей силой Бог в одно мгновение мог переродить человечество, сделать его из грешного святым. Силён был это сделать Господь, но не допустила того Правда Божия. Нельзя было дать повод сатане упрекнуть Бога в несправедливости. Для спасения человечества нужен был человек же. Долгие годы люди ждали Этого Человека и томились, подобно расслабленному при Силоамской купели. И пришёл Человек и искупил человечество, очистив его от первородного греха». Вот, именно в этом истина, не Бог искупил человечество Своим подвигом, а Человек Иисус! Вот то истинное богословие святых людей, которое драгоценными крупицами лежит незамеченным среди заблуждений.

(9) И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошёл. Было же это в день субботний.

Исцеление, как видим, совершено в субботний день. В синоптических Евангелиях Иисус осуществляет исцеления тоже в субботние дни. Так Он в субботы исцелил сухорукого (Мф. 12:10—13; Лк. 6:6—10; Мк.3:1—5), бесноватого (Мк. 1:23—26; Лк. 4:33—35); скорченную женщину и страдающего водяной болезнью (Лк. 13:11—13; Лк. 14:1—4). Иисус как будто намеренно нарушает ветхозаветное установление о субботе (Исх. 20:10—11). На самом деле, Иисус выступал против извращений Божественных установлений, ибо по слову Его: «Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков: не нарушить пришёл Я, но исполнить» (Мф. 5:17), а все законы Божии и пророки зиждутся на любви к Богу и ближнему (Мф. 22:37—40).

Господь не однажды обличал фарисеев и книжников в превратном толковании Божественных установлений. На их негодования о не хранении Им субботы, Иисус обличил их словами: «если у кого из вас осёл или вол упадёт в колодезь, не тотчас ли вытащит его и в субботу?» (Лк. 14:5). Более того, Бог даёт понять через Иисуса, что ветхозаветная нравственность исчерпала себя, пришло время Нового Завета, новой нравственности, и эти установления новой нравственности Он даёт через Иисуса Христа. Поэтому и относительно субботы Он сказал им: «суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мф. 12:8; Мк. 2:27).

(10—13) Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели. Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи. Его спросили: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи? Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте.

Божественные заповеди в еврейском народе, мало-помалу выродились в заповеди человеческие (Мф. 15:9, Мк. 7:6—8). Духовно слепые вожди народа были уверенны в своей праведности, и эта уверенность порождала в них негодование на Иисуса. Точно также и ныне в бо́льшей чести находится не Св. Писание пронизанное духом Божиим, а предания древних отцов и догматы, выработанные человеческими домыслами. Св. Писание является лишь придатком Предания, ибо является частью последнего. Между тем как слову Божьему должно быть отведено особое место с особым статусом исключительности, ведь Библия есть не только слово Божие, но Она есть и Предание Божие, которое существенно отличается от писаний человеческих, составляющих Предание человеческое.

(14) Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже.

Иисус ясно обозначил причину болезни исцелённого им человека: «…не греши больше», — и предупредил, что в противном случае, с ним может произойти худшее. Указание на причину болезни должно предупредительно просветить и нас, дабы нам быть внимательными к своей душе, к своим поступкам, и не грешить, если не желаем в качестве наказания обрести серьёзную болезнь. Вообще надо сказать, что исцеление от серьёзных и продолжительных болезней, несомненно, осуществляется Самим Богом. И это выздоровление парализованного было даровано Иисусом лишь с той целью, чтобы человек исправил свою духовную жизнь, своё отношение к Богу.

(15—16) Человек сей пошёл и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус. И стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу.

Здесь не говорится о причине, по которой человек сей пошёл и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус. Но нет сомнений в том, что исцелённый желал прославить Иисуса, чтобы и другие обратились к Нему, ибо, во-первых, он пренебрёг обычаем иудеев и послушался своего Целителя Иисуса, взяв постель, а во-вторых, не мог же он после тридцативосьмилетних страданий желать зла Иисусу, исцелившему его. Но оглушённые и ослеплённые своей мнимой праведностью иудеи, искали убить Иисуса за то, что Он не соблюдает субботы.

(17) Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю.

И здесь указание на две разные, не тождественные Личности.

Отец Мой (Бог) доныне делает добрые дела в субботние дни (питает и поит людей, посылает дождь на праведных, и не праведных). Если Отец Мой доныне добрые дела делает, то и Я делаю. И это тем более естественно, что добрые и чудные дела Он творит силою Своего Отца — Бога, о чём уже в 19 стихе и далее, Сам Иисус будет свидетельствовать: «Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» (Ин. 14:10). Мог ли Иисус творить чудные дела Божии в субботы, если бы они шли вразрез Божественным постановлениям? Конечно, нет!

(18) И ещё более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу.

Не всем и не сразу открылось, что Иисус есть Сын Божий. Даже и доныне многие, (пожалуй, большинство) не ведают, что Он истинно есть Сын Божий. Как же в те далёкие времена, невежественные и злые иудеи могли постичь и принять, что Он, Иисус, есть Богочеловеческое Существо и является не только Сыном Божиим, но и Богом — Отцом всякой духовной твари? Доныне Иисус для большинства христиан — таинственное и непостижимое Существо.

(19) На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также.

Иисус объясняет Своим гонителям, что Он, будучи Человеком, не делает Себя Богом, говоря: «Сын ничего не может творить Сам от Себя». Эти слова Христа никак нельзя считать принадлежащими Божественной ипостаси Слово, даже воплотившейся. Бог единое Существо и одна ипостась не может показывать другой ипостаси, что и как делать. Даже в человеке душа не показывает телу, что и как делать, но человек, как единое существо, просто действует своей ипостасью тело. Точно так же и Бог действует Своими ипостасями как единое Существо. Так, например, Бог творил наш материальный мир не показывая Своей ипостаси Слово что и как делать, а просто действовал этой ипостасью.

Но одно существо (личность) может показывать другому существу (личности) что и как делать, так, например, обучаются люди и животные, перенимая опыт старших собратьев. Как же, будучи в едином Существе Иисуса Христа, Личность Бога Отца показывала Личности Человека Сына, что и как делать? Бог, будучи Существом находящимся вне времени, знает о всех будущих событиях, ибо они произойдут в Нём. Именно поэтому Бог может предвидеть события и, более того, показывать их (открывать) тому, кому хочет. Так Он открывал будущие события пророкам. И Иисусу Он, таким образом, показывает, что и как может сделать Его любимый Сын Иисус.

«Богословие» отцов категорически утверждает, что в Иисусе Христе имеет бытие только одна ипостась (Личность Слова (Сына)), а ипостасей Отца и Св. Духа в Нём нет. О каком же единстве во Христе Отца и Сына может идти речь с точки зрения отцов? Как же Отец может действовать в Иисусе Христе, если Его в Нём нет? Именно по этой причине, загнав себя в рамки своих ложных представлений, творцы тринитарного «богословия» вынуждены откровенно или неявно противоречить словам Св. Писания, а, значит, Самому Богу. Так Василий Великий и Григорий Богослов своими софистическими рассуждениями откровенно противоречат словам Христа. Василий Великий пишет: «Если самовластное лучше подвластного, а человек самовластен, Сын же Божий подвластен; то человек лучше Сына; что нелепо. И если подвластный не может творить самовластными, ибо чего сам не имеет, не может того и другим дать по своему изволению; то Спаситель, сотворившей нас самовластными, не может быть кому либо подвластным.

Если Спаситель ничего не мог творить Сам Собою, но творил по повелению Отца: то Он ни благ, ни худ; потому что не виновен ни в чём происшедшем. И не явная ли нелепость, когда люди свободно творят добро и зло, Сыну, будучи Богом, ничего не творит свободно?». И Григорий Богослов, очень много рассуждая о том, что и кому возможно или невозможно, в заключение пишет: «Так понимаю я слова: что сотворено бывает Отцем, сия и Сын такожде творит, не в подражание сотворённому, но по равночестию власти». Ведь Сын для них такой же Бог, как и Отец. Но если Сын равночестен во власти, то почему Иисус говорит: «Сын ничего не может творить Сам от Себя»? Кто же говорит истину, а кто лжёт на истину, Иисус или богословствующие отцы?

(20) Ибо Отец любит Сына и показывает Ему всё, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так что вы удивитесь.

Посмотрите, если Иисус только Божественная Личность, облекшаяся в плоть, как утверждают отцы, а значит и Бог в своём Божественном могуществе, то зачем Отцу, единому с Сыном в Божественном Существе, показывать что-либо, если в этом Существе единая воля и единое действие?

Сын, о Котором вещают Евангелия, это Человек Иисус Христос, в Котором во всей полноте пребывает Бог (Отец), причём: не слитно, неизменно, неразлучно, нераздельно. Это различие и единство отметил в своём толковании и А. П. Лопухин: «Отец настолько любит Своего Сына, что показывает Ему всё, что Сам делает. Христос таким образом постоянно, а не только временно (как бывало с пророками) пребывает в теснейшем общении с Богом. Перед взором Христа постоянно раскрыта книга судеб Божиих. И полномочия Христа, как Мессии, ещё увеличатся с течением времени: Отец покажет, т. е. даст власть Христу совершать такие дела, которые приведут иудеев в чрезвычайное удивление». При этом он, как видите, признаёт только одного Бога, а Христа (Помазанника) Богом не называет, что совершенно справедливо по отношению к Человеческой Личности Христа.

(21) Ибо, как Отец воскрешает мёртвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет.

И здесь отражена разная Сущность Отца — Бога, и Сына — Человека, с разными волями: «так и Сын оживляет, кого хочет». И эти разные Сущности, будучи в одном Существе, действуют единогласно, как единое Существо, ибо Человек Иисус ни в чём не погрешил против воли Отца, безукоризненно исполняя Своим телом и языком Его волю! Но и Своей волей, Своим желанием Он воскрешает мёртвых, ибо Отец исполняет всякое желание Своего возлюбленного Сына, во всём покорному Ему.

(22) Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца.

Если Отец и Сын две равносильные Божественные Личности, составляющие единое Божественное Существо то зачем одной Личности отдавать суд другой Личности? Ведь Они находятся в равной чести и составляют единое Божественное Существо! Но абсурдность таких утверждений обличают евангельские истины, которые свидетельствуют о разных Сущностях Бога Отца и Сына Человека.

Вообще нет разных Божественных Личностей, но есть одна, и только одна Божественная Личность — Отца, и одна, и только одна Человеческая Личность Сына Божия Иисуса Христа. Но так как Они едины и нераздельны в Богочеловеческом Существе Иисуса, то Бог Отец отдал Сыну (Человеку) весь суд, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Это тождество чести Отца и Сына в Иисусе закономерно, ибо Отец и Сын в едином Существе Иисуса Христа.

(23) Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его.

Эти слова совершенно справедливы, ибо не почитащий Сына, не распознал и не принял в Нём Бога Отца, пребывающего во всей полноте в Своём Сыне. Чтить Сына необходимо, ибо Он наш Спаситель, но поклоняться следует Богу Отцу, Который в центре Вселенной, и над Вселенной, и вне её, и в нас с Вами, и в Иисусе Христе. Бог Отец есть, Бога Сына нет, есть Сын Иисус, но Он не Бог, а Богочеловеческое Существо, и потому сидит не в центре Царства небесного, как считают некоторые ортодоксы, а справа от Бога Отца.

Здесь и далее, Иисус ещё не раз будет повторять, что Он является Посланцем Бога Отца, то есть, по сути, является Ангелом Божиим, а Ангел Божий не может быть Богом. Да, во Христе Бог во всей полноте пребывает, но это Тот же Самый Бог, Который и послал в мир Своего Сына Иисуса.

(24) Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Моё и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешёл от смерти в жизнь.

Слова, связанные с вечной жизнью, с неземным бытием, с мистикой, в Богочеловеческом Существе всегда говорит Бог, а Человек Иисус озвучивает. Так и псалмопевец Давид говорит: «Дух Господень говорит во мне, и слово Его на языке у меня» (2Цар.23:2). Да и Сам Господь Иисус признаёт: «Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне» (Ин. 14:10). Поэтому, я склонен полагать, что слова: «…слушающий слово Моё», — говорит Бог. Бог есть истинная, вечная жизнь, в отличие от смертных людей. Верующий в Бога, и слушающий слова Божии (принимающий и исполняющий их) из смертных становятся бессмертными, то есть, по выражению Христа: «…перешёл от смерти в жизнь».

Иисус постоянно настаивает на необходимости веры, ибо человек, по своей греховности и удалённости от Бога, не может ощутить Бога и распознать Его в себе, поэтому нуждается в вере, как в спасательном круге, в бушующем море страстей. Вера в бытие Бога удерживает от совершения смертных грехов, поэтому совершенно справедливы слова: «…верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную».

(25—26) Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мёртвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе.

И этот стих свидетельствует о Сыне Божием не как о Боге, не как о Человеке, но как о Богочеловеческом Существе. Начнём разъяснение с последнего стиха. «Отец имеет жизнь в Самом Себе» — это констатация факта. Отец — Бог, а Он и есть сама Жизнь («имеет жизнь в Самом Себе»), и Он — источник всякой жизни.

Теперь вникнем в слова: «…так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе». Очевидно Сын не является Богом, так как Сам в Себе не имеет жизни, но получает её от Отца. Отец — исключительно Божественное Существо, а Сын — Существо Человеческое. Бог Отец, воплотившись в Своём Сыне, дал и Сыну — Человеку, ставшему Существом Богочеловеческим, иметь жизнь в Самом Себе, ведь Бог во Христе во всей Своей Божественной полноте соединён с Его человеческой природой. А так как Бог есть Жизнь, то и Сыну Человеку усвоил всё, что имеет Сам. Ниже мы увидим более чёткое и ясное свидетельство восприятия Человеком Иисусом Божественных свойств Своего Отца, а Богом восприятие человеческих свойств Иисуса (Ин. 17:10)

Теперь нам становятся понятны слова и 25-го стиха. Пришло время, когда мёртвые, услышав голос Сына Божия (Богочеловеческого Существа), а значит и повеление Самого Бога Отца, Его Божественной силой оживут. Действительно, Иисус воскресил дочь начальника синагоги (Мк. 5:41), сына наинской вдовы (Лк. 7:11—15) и четырёхдневного Лазаря (Ин. 11:43—44), но оживил их не Своей Человеческой природой, а Божественной природой и волей Отца. Да ведь и некоторые святые обладали способностью воскрешать умерших людей силой Божией. Так, пророк Елисей воскресил сына Сонамитянки (4Цар. 4:32—35), Ап. Пётр воскресил Тавифу (Деян. 10:36—40).

(27) И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий.

Здесь Господь говорит, что Бог Отец дал власть Сыну Своему не только воскрешать, но и судить людей, потому что Он есть Сын Человеческий. В самом деле, Бог не нуждается в получении власти судии от кого-то, ибо имеет эту власть изначально, как Источник всякого бытия и Законодатель всякой твари. Но Иисус, как Сын Человеческий, получил власть судить ещё и потому, что Он есть Сын Божий, ни в чём не погрешивший и имеющий моральное право производить суд.

(28—29) Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения.

Иисус, сказав о данной Ему власти, предупреждает: «Не дивитесь сему; ибо наступает время», — и тут же возвещает будущее, в которое осуществится и суд и воскрешение. Здесь Он говорит о кончине мира и о последнем суде; о событиях, в которых Его участие как Сына Божия, как Мессии — Спасителя мира, будет не опосредованным (через Отца), а непосредственным.

«Все, находящиеся в гробах», — сказано, конечно, не о трупах, но об умерших, души которых нетленны. Все эти души услышат голос Спасителя, но прежде Бог преобразит мат. мир, материя приобретёт новые свойства, став духовной. Информация будет распространяться не по воздуху, а в том духовном пространстве, в которое преобразуется мат. пространство. Поэтому все и сразу услышат голос Сына Божия — Иисуса Христа, в Котором Бог Отец во вей полноте пребывает и будет пребывать всегда. Поэтому, будет ли этот голос исходить от Бога Отца, или от Человека Иисуса, не суть важно, исходить он будет от Богочеловеческого Существа. Всё свершится по воле Творца Бога в тот день и в тот час, когда Он того захочет, ибо Его воля в Богочеловеческом Существе всегда будет в приоритете.

(30) Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен; ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца.

В 19 стихе Иисус говорит: «Сын ничего не может творить Сам от Себя», — здесь Он говорит: «Я ничего не могу творить Сам от Себя». Эти слова полностью принадлежат Личности Человека Иисуса. И здесь, как в стихе 19-ом, Иисус заверяет, что Он, как Человек, ничего не может творить Сам от Себя. Господь вновь свидетельствует о Своей подчинённости Отцу, в противовес богословствующим философам и толкователям.

«Как слышу, так и сужу». Разве воплотившемуся Богу есть нужда кого-то или чего-то слышать, чтобы судить? Бог во плоти человеческой, или в цветке, или в облаках, везде остаётся Богом всё видящим и всё знающим. Не Бог, а Сын Человеческий и Сын Божий, как слышит Отца, всё видящего и всё знающего, так и судит.

«И суд Мой праведен; ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца». Здесь чётко и ясно сказано о двух волях, а значит и о двух Личностях, Которым принадлежат эти воли. Коль скоро воля единого Бога не может быть раздвоенной, значит одна из этих воль не Бога, а Человека. Почему праведен суд Сына Человеческого? Ответ в словах Спасителя: «…ибо не ищу Моей воли», — а воля Бога всегда направлена на благо человеку, и суд Его всегда праведен.

Коль скоро Иисус говорит: «…не ищу Моей воли», — значит, Он имеет волю, отличную от воли Отца, но Он не ищет как сотворить Свою волю, а ищет, как исполнить волю Отца. Однако древние «богословы» как будто не замечают этой существенной детали. Блаж. Феофилакт Болгарский, как и в прочих местах своих толкований, не просто игнорирует, а откровенно извращает слово Св. Писания. Судите сами, вот что он пишет: «Я не могу творить ничего нового и чуждого от Отца; ибо Я не имею ни воли, ни силы, отличной от Отчей», и ещё, здесь же: «А Я не ищу Моей воли, ибо Своей воли Я и не имею». Но, согласитесь, не искать своей воли, и не иметь своей воли, совершенно разные категории присущие личности, а Феофилакт отождествляет эти разные понятия.

И святитель Иоанн Златоуст на этот стих весьма пространно высказался, при этом так старательно изворачивался в своих рассуждениях, чтобы доказать, что у Сына нет воли отличной от воли Отца, что Сын такой же Бог, как и Отец. И всё-таки он вынужден был признать, что эти слова принадлежат Человеку: «как Владыка всяческих мог сказать: „не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня“, — пишет он, — как будто они различны? Итак, что же означают слова Его? Он ведёт речь по-человечески и приспособляется к понятиям слушателей. Как в предыдущей беседе Он употреблял выражения то богоприличные, то человекообразные, так и здесь делает то же самое и говорит как человек: „суд Мой праведен“. А откуда это видно? „Ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня“». Правда, это его признание не искреннее, так как он не признаёт во Христе полноты Человеческой Личности, ибо не сказал, что эти слова Иисуса принадлежат Человеку, но сказал: «говорит как человек».

(31) Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Моё не есть истинно.

И эти слова не Богу принадлежат, это совершенно очевидно, ибо всякое слово, всякое свидетельство Божие истинно!!! И кто дерзнёт сказать, что это не так? А так как они принадлежат Христу, то кто теперь убедительно докажет, что Христос — это Бог во плоти, но никак не Личность Человека? А ведь это говорит Личность Христа, судя по личным местоимениям «Я», «Моё».

(32—33) Есть другой, свидетельствующий о Мне; и Я знаю, что истинно то свидетельство, которым он свидетельствует о Мне. Вы посылали к Иоанну, и он засвидетельствовал об истине.

Смотрите, Иисус заручается свидетельством другого человека, имея ввиду Иоанна Крестителя, обретшего авторитет среди иудеев. Однако Он не ссылается на этот человеческий авторитет как на истину в последней инстанции. Я знаю, что истинно то свидетельство, — говорит о том, что Иисус знает Иного, более авторитетного Свидетеля (Бога), Который засвидетельствовал Иисусу об истинности свидетельства Иоанна Крестителя.

(34) Впрочем Я не от человека принимаю свидетельство, но говорю это для того, чтобы вы спаслись.

Эти слова подтверждают наши предыдущие пояснения о Свидетеле свыше. Разумеется, слушающие Иисуса иудеи не слышали этого Свидетеля (Бога), но знали только одно свидетельство Иоанна Крестителя, поэтому Господь и говорит: Лично Я не от человека принимаю свидетельство, но говорю об истинности свидетельства Иоанна. Ведь вы ходили к нему как к человеку, пришедшему от Бога. Поэтому говорю вам, что свидетельство его истинно, чтобы вы не сомневались, и чтобы могли спастись.

(35—36) Он был светильник, горящий и светящий; а вы хотели малое время порадоваться при свете его. Я же имею свидетельство больше Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня.

Видя, что слушатели колеблются и не вполне верят Ему, потому что не понимают, о чём Он говорит, Иисус прямо заявляет: «Я же имею свидетельство больше Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне». Иисус этим как бы говорит: вот свидетельства более достоверные и более веские, нежели словесные свидетельства Иоанна, самые дела сии… свидетельствуют о Мне.

Он постоянно обращает внимание иудеев на то, что Он не Сам по Себе, не Своею силой и властью творит дела. «…дела, которые Отец дал Мне…, Отец послал Меня», — это слова Мессии, а не Бога. Господь не желает присваивать достоинство Отца, как сказал Апостол Павел: «не почитал хищением быть равным Богу» (Фил.2:6), но, несмотря на это, древние отцы стремились отождествит Отца и Сына, Бога и Богочеловека, говоря: Отец — Бог, и Сын — Бог.

(37) И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели;

Иисус с горечью упрекает иудеев: «Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели». Вот ведь, Иоанн Креститель услышал голос Бога, узнал от Него о Нём, о Христе, и засвидетельствовал об этом, а вы гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели.

«И пославший Меня Отец», — здесь чётко различаются две Сущности, два Существа, две Личности. «Меня», — местоимение, принадлежащее посланному Сыну — Иисусу Христу — Человеку, но не Богу. Бог Отец послал Его (Своего Сына) в мир, как посылал Своих пророков и Ангелов.

Разумеется, у Иисуса с Отцом были не внешние, а внутренние, более тесные отношения, и непосредственное общение Их было безмолвным для окружающих. Вообще общение Бога и человека происходит в сердце человека, но взаимоотношения Иисуса с Богом Отцом, несомненно, более тесные и более глубокие, нежели у простых смертных, пусть даже святых людей. Вероятно, Иисус ясно слышал голос Отца и духом Своим видел, а не просто чувствовал, Его деятельность в Себе.

(38) и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал.

Здесь отражена истина таинственной, но закономерной и достоверной связи. Ни один из толкователей не мог разглядеть этой связи и правильно пояснить этот стих. А. П. Лопухин, например, слова́: «не имеете сло́ва Его», — соотносит со Св. Писанием, в котором говорится о Мессии, то есть о Нём, о Христе. Он пишет: «Христос хочет сказать этим: „Положим, вы лично не удостоены прямого откровения от Бога, однако у вас есть Писание“». Но профессор не учёл один маленький нюанс, Господь сказал слова Его пребывающего в вас, а не у вас. Согласитесь, в и у — разные предлоги, указывающие на разные положения предмета. И самое главное то, что слова пребывающего в вас, и означающие внутри вас, относятся не к слову, а к местоимению Его, то есть Бога Отца.

В самом деле, если мы интерпретируем эти слова так, что иудеи не имеют в себе сло́ва (Божия), пребывающего в них, то получится противоречие: иудеи не имеют того, что в них пребывает. Тем более, как может в них пребывать слово Божие, если они не верят. Другое дело, если мы примем за истину то, что Бог пребывает в иудеях, и Бог в них говорит, но они не приемлют этого слова (не имеют), потому что не веруют Тому, Которого Бог послал, и в Котором Он Сам говорит. То есть, они не веруют Иисусу, в Котором говорит Бог, и потому не слышат и не приемлют слова Божия.

Я уже не раз говорил о единстве двух природ (Бога и человека). Бог в той или иной мере находится в каждом человеке, поэтому, в какой мере человек причастен Богу, в такой же мере и Бог причастен человеку через посредство Своей ипостаси Св. Духа. Именно об этом бытие Бога в человеке и говорит Господь. Иудеи не имеют слова, пребывающего в них Бога, потому что они не веруют Христу, Которого послал Бог. Но, коль скоро они не веруют Ему (Иисусу), и не слышат голоса Свидетеля (Бога) в себе, Который свидетельствует о Нём (Христе) то Он напоминает им о Св. Писании.

(39—40) Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь.

Господь знал, что Он — Мессия, знал о Своём предназначении. Иисус недвусмысленно говорит о том, что иудеи надеются через Писания иметь вечную жизнь, но эта вечная жизнь даётся не через само Писание, а через Того, о Ком оно говорит, то есть через Него, через Мессию. «Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь», — с горечью говорит Иисус. Конечно, соотечественники Иисуса желают иметь жизнь, но они не желают принять Его, ибо удалившись от Бога и ожесточились. Подобно бесам, удалившимся от Бога, гонители Христа не хотят приходить к Нему.

(41—42) Не принимаю славы от человеков, но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу.

Господь засвидетельствовал тщету человеческой славы, а самое главное, Своё знание внутреннего состояния окружающих Его людей: «знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу». Это знание Человека Христа, несомненно, получено от Бога, пребывающего в Нём. Во все времена святые люди прозревали своим духом, посредством Бога, и мысли, и душевные переживания других людей. Они прозревали мысли и переживания людей даже на далёком расстоянии, и даже из далёкого прошлого, как например, Серафим Саровский говорил о помыслах и переживаниях Мотовилова в детские годы. Бог, в таких случаях, всегда является посредником между людьми, без Него такое знание просто невозможно.

(43) Я пришёл во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придёт во имя своё, его примете.

«Я пришёл во имя Отца Моего», — то есть во имя Бога, чтобы прославить Его, обратить к Нему сердца израильтян. В свою очередь Иоанн Креститель пришёл во имя Христа, ради Христа, чтобы открыть Его израильтянам и обратить их сердца к Христу. Гонителей Христа можно было бы как-то понять, если бы Он пришёл ради Своей славы, но Иисус пришёл не ради Себя, но ради славы Отца — Бога, но иудеи не принимают Его.

Говоря: «…а если иной придёт во имя своё, его примете», — Иисус имел в виду лжемессию — антихриста — сына дьявола, должного прийти в конце мира.

(44) Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?

Замечательные слова. Действительно, если люди заботятся лишь о земном, и о земной славе, забыв о Боге, или не зная Его, то невозможно веровать в Того и Тому, Кто забыт, или Кто неведом. Известно, что люди, познавшие опыт общения с Богом, обнаруживают в себе непреложный закон: душа человека желает славы только Богу, Которого любит, а себя почитает недостойной даже малого внимания, предпочитая быть в забвении у людей ради славы Божией. Если же человек не любит Бога, то, конечно, желает славы только себе, а о Боге и не помышляет, ибо не знает Его.

Ещё следует обратить внимание на то, что Иисус исповедует одного, Единого Бога, а Себя, как Личность, к Нему не причисляет, и не по скромности, а по истине. Истинный Бог не стесняется именовать Себя Богом!

(45—47) Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне. Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?

С душевной горечью обличает Спаситель иудеев, неверующих не только Ему, но и Моисею, которым лицемерно прикрываются как щитом от обличений Иисуса, смущающего их гордыню и обнажающего их лицемерие. За неверие и заблуждения, Он справедливо выдвигает их обвинителем того, кем они прикрываются.

Здесь Иисус судьёй представляет Отца, при чём, не уточняет, чей это Отец, ведь и иудеи почитали Бога своим Отцом. Как аргументированы и убедительны Его слова! Но они не верят, что Писание свидетельствует о Нём, ибо видят они пред собой Человека, далёкого (по их представлениям) от праведной жизни. Иоанн Креститель, который был подвижник, заслуживал уважения и доверия, и тот оказался не Мессией, а Этот Человек даже субботы не хранит, бродяжничает, водит дружбу с мытарями и грешниками… Разве могли эти самонадеянные «праведники» допустить, чтобы Бог и Моисей говорили именно об Этом Человеке? Поэтому их более всего (даже до бешенства) возмущает Его настойчивое стремление убедить всех, что именно Он — Мессия.

Глава 6

(1) После сего пошёл Иисус на ту сторону моря Галилейского, в окрестности Тивериады.

Этот стих обстоятельно рассмотрен проф. А. П. Лопухиным, указавшим на время и причины, побудившие Христа прийти в эту северо-восточную область Галилейского моря, поэтому рекомендуем обратиться к его толкованию.

(2) За Ним последовало множество народа, потому что видели чудеса, которые Он творил над больными.

Падшая человеческая природа высвечена в этом евангельском свидетельстве. Так было всегда, и так будет до конца мира. Подавляющему большинству людей Бог не нужен, им нужны Его блага, но не Он Сам. Множество народа последовало за Иисусом не как за Учителем, говорящим слова о вечной жизни, наставляющего, как можно войти в Царства Отца небесного, а потому что видели чудеса, которые Он творил над больными.

(3) Иисус взошёл на гору и там сидел с учениками Своими.

Еп. Михаил (Лузин), и проф. А. П. Лопухин, говорят, что Иисус взошёл на гору с учениками, когда они вернулись с проповеди, на которую их посылал Господь, и принесли весть о смерти Иоанна Крестителя, санкционированной Иродом Антипой. Но это лишь внешняя сторона событий. Господь и в этот раз готовил Своих учеников для будущего служения как основателей Своей Церкви, отличной от прежней церкви израильтян. Церковью израильтян было собрание Израильского народа перед Богом, и тогда Бог был среди народа. Поэтому и храм был один на весь израильский народ, что принуждало всех потомков Авраама съезжаться к этому храму даже из других государств. Иисус же готовил Богочеловеческую Церковь — собрание избранного народа в Боге. Истинная Церковь, в Которой Бог живёт и действует в самих людях, в каждом человеке, и потому все должны поклоняться Богу в духе и истине. Христос — Глава этой Церкви, потому что Он, во всей неискажённой (грехом) полноте, является Богочеловеческим Существом, Богочеловеческой Сущностью.

(4—6) Приближалась же Пасха, праздник Иудейский. Иисус, возведя очи и увидев, что множество народа идёт к Нему, говорит Филиппу: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? Говорил же это, испытывая его; ибо Сам знал, что хотел сделать.

По мнению еп. Михаила (Лузина), Иисус не был в Иудее уже около полутора лет, и на сей раз не собирался идти в Иерусалим на праздник по той причине, что иудеи искали, как бы Его убить. Но Свою мессианскую деятельность Он не прекращал, стремясь как можно больше людей убедить в том, что именно Он и есть Мессия. Как видим, эта деятельность была не безуспешной, коль скоро народ спешил не на великий праздник в Иерусалим, а в Галилею к Иисусу. И на сей раз, Господь намеревался сотворить великое чудо, дабы у Его гонителей уже не было никаких оправданий, в том, что они гонят не обычного человека — самозванца, а Самого Бога, или, по крайней мере, Посланника Божия, ибо только Божья сила способна сотворить небывалое чудо.

Но надо всегда помнить, что Иисус лишь в редких случаях пользуется Своей Человеческой волей, основные Его желания и действия инициируются Отцом, или согласуются с волей Отца. И в данном случае Он находился в Галилее, творил чудеса и теперь хотел сотворить чудо, подобное тому, какое было совершено в ветхозаветной истории Богом через пророка Илию (3Цар. 17:13—16).

(7—9) Филипп отвечал Ему: им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу. Один из учеников Его, Андрей, брат Симона Петра, говорит Ему: здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества?

Иисус собирался совершить чудо, но не столько для пришедшего народа, сколько для Своих учеников. Он неустанно готовил их к тому, чтобы их зыбкая вера в Него переросла в совершенную уверенность. Более того, необходимо было, чтобы они не только без сомнений уверовали в Него, но чтобы без колебаний верили Ему, верили всему тому, что Он говорит. Ведь червячок недоверия и смутных сомнений ещё время от времени тревожил их доверчивые, но практичные сердца. А Иуда предатель, как выяснится позже, вообще не верил в Него.