Бесплатный фрагмент - Бинарный код — 7

Вчера был диким зверем,

Сегодня — человек,

А завтра будешь тем, кто                                                                            Откроет новый век.

Глава 1: Часы Судного дня

На следующий день, по возвращении с Кольской, Рутра был хотя и в эйфории от своего расследования, но всё же в сквернейшем настроении от того, что это не раскрыло главный секрет, а ещё более запутало. Получалось, заговорщики и зачинщики проблемы, поиском решения которой он был занят, могут быть везде, возможно, нет в живых основного носителя тайны. Кроме прочего, из-за всей этой последней операции на объекте накопилось много срочных дел. Лишь положительность результата Рутру немного успокаивала и позволяла гордиться собой. Все его скитания и конспирологические решения, которым подверг Рутра сам себя при его-то уровне, не прошли даром и в очередной раз утвердили правило «чем выше ваш уровень, тем сложней вам быть не собой». После последней операции Рутра больше стал понимать, зачем короли и императоры переодевались в простолюдинов: дабы точно знать, что творится в головах и какие помыслы у подданных; к таким методам, например, прибегал император Николай I.

От раздумий Рутру оторвал звонок Хента:

— Рутра Тигрович, добрый день, я понимаю, что Вы не в духе, но должен напомнить, что профессионалы играют по правилам, а правила Вам должны быть известны.

«Без лупы видно, что вы кенты», — подумал Рутра о Хенте и Яровитовиче.

То, что Хент говорил двусмысленно и загадками, Рутру не удивило, он к этому привык и хорошо разбирался в «словах, которые не прозвучали». Удивило и насторожило его то, что он обратился так официально.

— Добрый день. Слушаю Вас.

— Нам надо встретиться. Большой сбор всех друзей. Форма одежды — та же самая; трусы, тапочки, комсомольский значок. Место встречи изменить нельзя. Сбор сегодня вечером, наденьте капюшон, возможно, будет ветер или пойдёт дождь.

Рутра догадался, что он говорит о встрече на коллегии.

— Вас понял. Что-нибудь брать с собой? Закусончик, например?

— Там всё есть, нужно что-нибудь этакое, что-то о вечном. Ностальгия у меня по индийским фильмам, если есть что — бери.

— Обязательно, Вы же знаете — я Вам не могу отказать, Вы же мне как отец родной.

— Жду, до связи.

— До связи.

Рутра и так был в «думках», а после этого вообще потерялся в раздумьях. Почему так скоро, почему не вызвал к себе, почему позвонил и в предельно зашифрованной сети говорил «шифровками». Хотя это всё была игра и дружеский спектакль. О сборе коллегии договаривались заранее и тщательно всё организовывали, со множеством отвлекающих манёвров, вплоть до встречи высокопоставленных чиновников, иногда даже президентов. Темы и доклады готовили из собранных материалов специальные организации в лучших центрах. Но всё же — что-то планировалось очень серьёзное.

Вечером Рутра заседал на коллегии. Ведущим, как всегда, был Яровитович. Присутствующие сидели в полутьме, в капюшонах.

— Счастливого будущего, коллеги, — начал с приветствия Яровитович. — Сегодняшняя коллегия должна утвердить окончательный вариант нашего плана действий. Давайте послушаем варианты возможного сценария и примем решения. Я прекрасно понимаю, что каждый из вас уже многократно обсуждал это, исследовал, причём с привлечением общеизвестных, мировых институтов, однако послушать на коллегии, всем вместе, необходимо, чтобы принять совместное решение. Итак, начнём. Господа, прошу вас послушать примерный вариант последствий для населения при радикальном изменении нашего плана, а именно — если сбивать ракеты придётся над Россией. Вам слово, коллега.

Перед докладчиком загорелся свет, встроенный в стол, человек с бородкой, в пирамидообразном капюшоне, начал доклад.

— Господа, коллеги, единомышленники, позвольте напомнить, Часы Судного дня показывают две минуты до полуночи. Положение стрелок на их символическом циферблате определяет редакция журнала «Bulletin of Atomic Sciences» Чикагского университета, в которую в своё время входили создатели первой атомной бомбы. Не факт, что эти часы когда-нибудь покажут полночь, ведь если ядерная катастрофа, которую символизирует это время суток, произойдёт, тех, кто занимается переведением стрелок, может просто не остаться в живых.

Две минуты до полуночи — цифра тревожная. Лишь один раз часы показывали без двух минут полночь, в 1953 году, когда и США, и Советский Союз провели испытания ядерных бомб на своей территории.

Нынешний перевод стрелок обусловлен несколькими причинами. Совет директоров «Bulletin of Atomic Sciences» обосновал своё решение тем, что правительства большинства стран игнорируют изменения климата, а ядерные державы проводят модернизацию и расширение своего арсенала ядерного оружия. Особенно учёные подчеркнули опасность продолжающихся ядерных испытаний в Северной Корее. Всё это «представляет несомненную угрозу для существования человечества», причём «мировые лидеры не смогли защитить население своих стран от катастрофы с должной скоростью и в должном масштабе».

Значит ли это, что ядерная война действительно близка? Если ещё года два назад на этот вопрос можно было почти однозначно сказать «нет», то сейчас уверенность в нереальности осуществления такого сценария существенно ослабла.

Если запустить ракету в цель относительно просто, то ликвидировать последствия атомной бомбардировки, да и вообще — защитить гражданское население в условиях ядерной войны, намного сложнее. Особенно эта проблема актуальна для современной России — если методички по гражданской обороне практически не изменились, то состояние инфраструктуры убежищ и подготовка населения к экстренным ситуациям оставляет желать лучшего.

Как заявлял недавно «Интерфаксу» первый замглавы МЧС, после всероссийской проверки выяснилось, что фонд защитных сооружений «в основном сохранен и может быть использован по предназначению». В этом, впрочем, можно усомниться — музыканты хорошо знают, что многие бомбоубежища переоборудованы в репетиционные базы. Конечно, при желании укрыться в них можно, но герметичные двери зачастую просто спилены или бесполезны, запасов питания, медикаментов и необходимого в экстренной ситуации оборудования давно нет. Изучением основ гражданской обороны в учебных заведениях и на производстве тоже не уделяли в постсоветские годы большого внимания.

Итак: если завтра война.

Представим, что непоправимое случилось: ядерная война началась и американские боеголовки вот-вот успешно долетят до цели. В этом случае, прежде всего, все силы будут брошены на обеспечение сохранности руководства страны — именно для него предназначены наиболее укреплённые и благоустроенные убежища. В их число входят как крупные бункеры для командного состава, так и центры управления стратегическими ракетными силами. Они расположены как в городской черте, так и в пунктах, в которые планируется эвакуировать гражданское население. В бункерах есть отсеки, предназначенные как для планирования военных операций, так и для отдыха. Хотя каждый из них несколько отличается от другого, все они могут выдержать ядерный удар высокой мощности, если, конечно, не будут находиться в эпицентре взрыва.

За годы СССР советское руководство постаралось максимально рассеять особенно важные для экономики заводы и фабрики. Многие новые предприятия лёгкой и тяжёлой промышленности строились вдали от прежних индустриальных центров.

Уязвимость новых заводов и фабрик также была снижена благодаря постройке укреплённых зданий в пределах городской черты, а также экспансии за её пределы, в города-спутники. В некоторых предприятиях предусмотрены подземные цеха, где производство сможет продолжаться и после непрямого ядерного удара. На других заводах и фабриках есть планы немедленной эвакуации производства, которые позволяют перенести его в местность, которую последствия взрыва затронули меньше.

Вслед за обеспечением безопасности руководства страны будет проведена эвакуация квалифицированного персонала, без которого функционирование экономики невозможно. Именно такие работники и их семьи получат места в укреплённых убежищах, после чего их переправят на загородные пункты сбора. Оттуда они смогут ездить на производство, когда ситуация относительно нормализуется.

Увы, в случае внезапного ядерного удара гражданскому населению придётся несладко — укреплённые бункеры вместят лишь немногих. Большинство будет скрываться в обычных убежищах гражданской обороны, которые защитят от радиации, но не от взрывной волны и вспышки, а ведь именно они станут первоочередной угрозой для жизни в городе, где произошёл ядерный взрыв.

Основной мерой для спасения гражданского населения руководство страны считает экстренную его эвакуацию за черту города. Подаётся сигнал тревоги, и население загружается в транспорт, после чего, согласно инструкции, доставляется на пункты сбора, расположенные в 300 километрах от эпицентра взрыва.

Конечно, тут важно понимать, что эвакуация должна производиться примерно за неделю до предполагаемого удара, так что на момент ядерной атаки в этих городах уже выстроят временные убежища, а отряды гражданской обороны организуют полевой быт на этих временных площадках. Своевременное перемещение граждан позволит сократить объём жертв до нескольких процентов от всего населения города. Запасов продовольствия и медикаментов для них должно хватить на несколько месяцев. Жить эвакуированные граждане будут в общественных зданиях, а также в домах местных жителей из расчёта — два эвакуированных гражданина на дом.

Организацией эвакуации будут заниматься городские эвакуационные комиссии. Они состоят из представителей общественных организаций, местных властей, вооружённых сил и городских служб. В их задачи входит регистрация граждан, определения мест эвакуации, их снабжения, перевозка населения, а также установка регламента эвакуации.

В общем, в случае внезапной атаки в городской черте, спасутся только люди, находящиеся в укреплённых убежищах — то есть квалифицированный персонал и представители руководства. Если говорить о крупных городах, то единственной надеждой простого населения остаётся метро, притом не все, а только станции глубокого заложения.

Метрополитен в населённых пунктах, где он есть, приспособлен для того, чтобы выдержать взрывную волну и помочь избежать контакта людей с радиоактивными осадками. Для этого на станциях предусмотрены специальные бронированные двери, а также металлические барьеры, перекрывающие въезды в тоннели. В метро есть генераторы электроэнергии, а также запасы воды, продовольствия и медикаментов.

Тяжелее всего придётся жителям сельской местности. С одной стороны, вероятность того, что эпицентр взрыва окажется за пределами города, чрезвычайно мала, с другой — именно это позволило государству меньше заботиться об укрытиях для сельских жителей. В качестве укрытий селяне будут использовать шахты, подвалы и на скорую руку возведённые убежища, даже наспех выкопанные и закрытые металлическими листами окопы. Несмотря на то, что эти меры могут показаться ни к чему не обязывающими, они действительно помогут выжить, находясь даже в двух километрах от эпицентра мегатонного взрыва.

Описанный выше сценарий показывает, как власть может сохранить работу экономики страны, но не позволяет составить мнение, с какими проблемами столкнётся гражданское население, пусть даже заблаговременно предупреждённое о катастрофе и принявшее должные меры безопасности. Жителей Хиросимы и Нагасаки бомбардировка застала врасплох, а значит, к их опыту обращаться смысла нет.

Некоторые пояснения в сфере догадок и прогнозов, могут дать Тоцкие войсковые учения, проведённые советскими военными в сентябре 1954 года на Тоцком полигоне Оренбургской области. Основной их задачей было проверить влияние взрыва ядерной бомбы на местность, население и военных. Невольными участниками этого эксперимента стали 45 тысяч солдат и 10 тысяч мирных граждан из населённых пунктов, окружающих полигон.

В ходе учений была сброшена основная бомба мощностью 40 килотонн — то есть с зарядом средней мощности, напомню для сравнения: в 1945 году мощность сброшенной американцами на Хиросиму бомбы была от 13 до 18 килотонн. Местное население было эвакуировано в восьмикилометровом радиусе от эпицентра. Жители близлежащих населённых пунктов, не попадавших в эту зону, были проинструктированы укрыться в оврагах и складках местности. Тут немаловажно будет упомянуть, что за несколько дней до испытаний к гражданам приехали специалисты, проводившие с ними учения, так что паники и неразберихи не было.

Тем не менее — эксцессов полностью избежать не удалось: в деревнях, находящихся в радиусе шести километров от взрыва, из-за игнорирования противопожарных мер и наличия большого количества легко воспламеняемых материалов, возникли многочисленные очаги возгорания. К тому же, было зафиксировано 216 случаев ранения людей в населённых пунктах, расположенных на расстоянии 15–50 км от эпицентра — из-за излишнего любопытства местные жители высовывались в момент прохождения взрывной волны и получали раны от осколков стёкол.

Тоцкие учения показали, что в кратковременной перспективе гражданское население и вооружённые силы можно оградить от прямых последствий ядерного взрыва просто благодаря соблюдению элементарных мер безопасности. Да, действительно, в первые минуты основную опасность представляет ударная волна, и, если переждать её в надлежащем укрытии, скорее всего, спастись удастся.

Показатели радиации на этой местности, согласно официальным документам, не превышали нормы, так что, вроде бы, ядерный взрыв не должен был отразиться на здоровье граждан. Уже после развала СССР, однако, стало известно, что медицинские дела многих военных, принимавших участие в эксперименте, были сфальсифицированы, и в реальности они получили существенную дозу облучения, которая потом чрезвычайно негативно отразилась на их здоровье. Опыт подрыва ядерной бомбы на Тоцком полигоне показал, что в последующие несколько десятков лет у людей, проживающих в этой местности, в несколько раз повысилась частота развития онкологических заболеваний.

Этот эксперимент показывает, что применение ядерного оружия в населённой местности — вовсе не неминуемый смертный приговор для всех её жителей. Важно понимать, что применение атомной бомбы в более густонаселённом районе, прежде всего, уничтожило бы застройку и людей в радиусе нескольких километров, но всё равно не лишило бы смысла проведение спасательных мероприятий.

Единственным известным в истории СССР случаем, когда всем известные из методичек по гражданской обороне методы по ограждению населения от радиационной угрозы применялись на деле, является чернобыльская катастрофа. Самым интересным является опыт массовой эвакуации населения из Припяти и других городов в окрестностях Чернобыльской атомной электростанции. Он позволяет понять логику эвакуации мирного населения из городов СССР в случае угрозы ядерного удара — не в условиях учений, а при наличии реальной угрозы.

Как бы это происходило? Скорее всего, как и в случае с Чернобылем, на окраинах городов за день до эвакуации собрали бы необходимое количество автомобилей, а на вокзалах подготовили максимальное число пассажирских поездов.

Эвакуация прошла относительно спокойно. Во время неё власти не сказали гражданам практически ничего о реальной причине. По радио прозвучало сообщение Припятского горисполкома, предписывающее покинуть дома и проследовать к местам сбора, и через полчаса квартиры обошли сотрудники милиции и вывели силой тех, кто отказывался покидать их добровольно.

Граждан попросили взять с собой запас продуктов и вещей всего на три дня — таким образом у них создавалось впечатление, будто это временная мера. Причин тому две: первая, конечно же, заключалась в том, что свой дом покинуть проще, когда знаешь, что вернёшься в него, а вторая — решение-заготовка из методичек по гражданской обороне.

Силы ГО исполняли сценарий эвакуации перед взрывом ядерной бомбы, и именно в нём фигурирует трёхдневный срок. Дело в том, что активность радионуклидов, образующихся при взрыве уранового заряда, снижается в тысячу раз за три дня, а значит, действительно есть и надежда на скорейшее возвращение граждан в свои дома. К сожалению, у радионуклидов, поступивших в окружающую среду после аварии на ЧАЭС, был существенно более длинный период полураспада — тут речь идёт не о днях, а о десятилетиях. Почти никто из эвакуированных граждан не вернулся в нынешнюю зону отчуждения, хотя в случае взрыва реальной ядерной бомбы сценарий, описанный в методичках ГО, был бы вполне реалистичным.

Разумеется, даже в случае своевременной эвакуации большого количества человеческих жертв не избежать. Удар, для гражданских и части военных, будет внезапным, что усугубит ситуацию — с тысячами трупов придётся что-то делать, во избежание возникновения эпидемий. Массовое захоронение трупов граждан, погибших в результате ядерного взрыва, описано в специальном методическом пособии по гражданской обороне, опубликованном ещё во времена СССР.

Силы гражданской обороны начнут захоронение тел погибших через три дня после ядерного удара. Братские могилы будут огромными. Каждый котлован вместит сотню трупов, причём закладывать их будут в два ряда. В методичке приводится и примерное время, необходимое на создание такого котлована и его заполнение: «При нормальных условиях работы для захоронения 100 погибших в одной братской могиле потребуется затратить 368,5 человеко-часа, а при условии совместного использования личного состава формирований и техники (бульдозеров, экскаваторов) — 22,5 человеко-часа и 4,43 машино-часа».

Впрочем, все меры, о которых говорится в этом пособии, совершенно неактуальны для Москвы, начиная с 60-х годов прошлого века. Согласно модели, составленной британскими коллегами, атака на Москву будет проведена с помощью 48 баллистических ракет «Трайдент», запущенных с подводных лодок. Основными целями станут министерство обороны, Лубянка, города Климовск, Чехов, аэропорты.

Модель предполагает, что, исходя из численности населения Москвы, это приблизительно, около 16 миллионов на момент её разработки, число жертв в течение 12 недель после взрыва составит 4 миллиона человек. Интересно, что самым безопасным округом столицы будет Северо-Восточный. Около 1 300 000 детей погибнут в целом по Москве, несколько миллионов жителей будут ранены.

Каждый, кто попытается бежать из области поражения после взрыва, пройдёт по областям с повышенным радиационным фоном. Загрязнение источников водоснабжения и разрушение жилых строений вызовет рост заражения всевозможными заболеваниями, ведь радиация пагубно влияет на иммунную систему человека. Будут как краткосрочные, так и долгосрочные проблемы с транспортом и доставкой продовольствия из-за загрязнения сельскохозяйственных земель и разрушения транспортной системы. В реальности количество жертв может существенно превысить приведённые выше показатели.

Взрыв одной ядерной бомбы, пусть и мощной, пусть внезапно, пусть даже в центре крупного мегаполиса — катастрофа, но не конец света. Увы, в арсенале ядерных держав до сих пор хватает боеголовок не только для того, чтобы уничтожить такой крупный город, как Москва или Вашингтон, а даже чтобы полностью стереть человека как вид с лица земли, о чём предупреждал академик Сахаров, один из создателей советской водородной бомбы. То, что это не произошло во времена противостояния СССР и США, — большая удача, о чём человечество, похоже, стало в последнее время забывать.

— Спасибо, спасибо. Остановил его Яровитович. — Никто ничего не забыл, не волнуйтесь. Как говорится, никто не забыт, ничто не забыто. У Вас, я так понимаю, всё?

— Да, Ваша честь.

— Спасибо. Перейдём к следующему варианту.

Глава 2: Ядерная война и изменения климата

— Ещё один доклад по теме последствий, в частности — изменению климата, от нашего коллеги, магистра Академии наук. Вам слово.

Яровитович не поворачивал лица, ни на кого не показывал. Не совсем было ясно, каким образом очередной выступающий понял, что ему дали слово. Видимо, на коллегии был один «магистр Академии наук». Перед ним засветилась область на столе.

— Предоставляю вашему вниманию исследование по теме «Ядерная война — возможные изменения климата».

Многие десятилетия над человечеством витает угроза ядерной катастрофы, и учёные разных специальностей и всех стран пытались оценить её возможные размеры. Прямые разрушения и массовая гибель людей во время атомных взрывов, убийственная радиация, болезни и многое другое, ожидающее человечество в исходе ядерной войны, многократно подвергались тщательному анализу. Выводы оказались ужасающими и всколыхнули огромные массы людей. Антивоенное движение получило широкое распространение по всему земному шару. Но все эти исследования, несмотря на их важнейшее научное и политическое значение, имели два существенных недостатка. Во-первых, им явно недоставало обоснованных количественных оценок, и поэтому публичное обсуждение возможных последствий ядерной войны носило, как правило, больше эмоциональный, чем научный, характер. Во-вторых, опубликованные результаты не давали однозначного ответа на вопрос о возможной судьбе человеческой цивилизации после ядерной войны. Создавалось впечатление, что ядерная война, вроде бы, может закончиться и победой одной из воюющих стран. Это порождало иллюзии и могло служить источником трагических замыслов.

При всех возможных вариантах — доподлинно никто, из военных и политических стратегов, не рассматривал вариант, что ядерная война будет иметь такие климатические последствия, которые человечество ни в коем случае не переживёт! Хотя и предполагалось, что ядерные взрывы — наряду с прямым разрушением строений, транспорта, ландшафта, наряду с интенсивной радиацией и другими многочисленными катастрофическими последствиями — вызовут пожары, в верхние слои тропосферы поднимутся не только облака пыли, как при извержении вулканов, но и огромное количество сажи. Но мало кто мог предположить это количество и оценить реальные последствия.

В конце 70-х годов в Институте физической химии имени Макса Планка начали серьёзно изучать явления крупномасштабных пожаров. Явление возникновения и развития крупномасштабного пожара при достаточном количестве кислорода, например, в лесу при сильном ветре, получило название огненного торнадо. Огненные смерчи — торнадо — обладают следующей особенностью: они выбрасывают в верхние слои атмосферы и в стратосферу огромное количество сажеобразного материала. Поднявшаяся в атмосферу сажа практически не пропускает солнечный свет. Сегодня в городах сосредоточено огромное количество горючего материала. Это не только дерево, запасы угля, пластик, асфальт, покрывающий более половины городской территории. Это и металл, который тоже сгорает в огненных торнадо, и даже железобетон. Другими словами, на поверхности Земли под пологом этих облаков даже в самый солнечный день будет темнее, чем в ненастную безлунную ночь. Естественно, что, не получая света и тепла, поверхность Земли под облаками сажи начнёт быстро остывать. Наступят гипотетически возможные события — «ядерная зима» и «ядерная ночь».

Как уже говорилось, после образования сажевых облаков поверхность Земли перестанет обогреваться солнечными лучами, на ней резко понизится температура. Согласно нашим расчётам, уже в первый месяц средняя температура поверхности суши в северном полушарии может уменьшиться на 15—20 и даже на 25 градусов Цельсия, а в некоторых местах, удалённых от океанов, — на 30—35 градусов. И хотя уже в начале второго месяца освещённость земной поверхности начнёт увеличиваться, температура будет продолжать понижаться ещё в течение нескольких месяцев. В северном полушарии наступят «ядерная зима» и «ядерная ночь». Осадки в виде дождя прекратятся полностью, а земная поверхность промёрзнет на глубину нескольких метров и лишит людей, уцелевших после ядерных пожаров, пресной воды. Особую роль будет играть океан. Из-за крайней инерционности всех процессов, протекающих в нём, и очень высокой теплоёмкости воды, поверхность океана охладится всего лишь на 1,5—2 °С. Между этой поверхностью и сушей возникает огромная разность температур, в результате чего прибрежные районы окажутся подверженными жесточайшим штормам. При ударе порядка сотен мегатонн наступят «ядерная зима» и «ядерная ночь», но они продлятся 3—4 месяца. В результате биосфера получит такой удар, что ей вряд ли удастся оправиться и вернуться в исходное состояние.

Действительно, в течение года будут разорваны все привычные трофические связи. Особенно пострадает экосистема экваториальной зоны, которая настроена практически на постоянные температуры. В ней, даже если леса и не будут сожжены, высшие формы жизни исчезнут, по-видимому, полностью или почти полностью. Но и в северных районах ситуация окажется весьма сложной. Здесь многое будет зависеть от того, в какое время года произойдёт ядерная война, в зимние месяцы значительная часть фауны и флоры находится в состоянии анабиоза. И если война разразится зимой, эта часть, в принципе, может выжить в районах, не подверженных пожарам. Если же катастрофа произойдёт летом, то весь животный и, может быть, растительный мир погибнет, сохранятся разве что низшие формы жизни. В самом деле, например, сосна или лиственница переносят зимой пятидесятиградусные морозы. Но они погибают уже при минусовых температурах в 3—4°, если их подвергнуть охлаждению летом, когда в них циркулируют жизненные соки. Соответственно, если жизнь и сможет сохраниться на суше после ядерной катастрофы, то она окажется в очень ущербном виде. Во всяком случае, высшие животные этой катастрофы не выдержат. Можно думать, что такая же судьба постигнет и живой мир океана. Действительно, ведь исходным звеном всех океанических трофических цепей является фитопланктон. Но он, вероятнее всего, погибнет, хотя температура океана изменится совсем незначительно. Причина его гибели будет иной: в течение более чем года фитопланктон будет лишён солнечного света — основы своей жизнедеятельности.

Ядерный удар по биосфере резко меняет путь её эволюции. Последствия нельзя предсказать во всех деталях. Биосфера, по-видимому, не исчезнет совсем. В ней, однако, произойдёт такая качественная перестройка, которая исключит возможность дальнейшего существования высших животных и растений, которые погибнут, вероятно, ещё во время «ядерной зимы». Само собой разумеется, что такая же судьба постигнет и человека, где бы он ни находился — в США или России, Южной Африке или Австралии. В какой бы части света ни произошёл ядерный удар (с ответным ударом или без него), его климатическим последствием будет «ядерная зима», которую человечество пережить не сможет.

Кроме климатических последствий ядерного удара — уничтожающие концентрации радиации, которые на значительной территории поверхности Земли превзойдут смертельную дозу, взрывы атомных электростанций, эпидемии и многое другое.

Нами в Вычислительном центре АН удалось провести расчёты на первый год после катастрофы. Точнее, нам удалось рассчитать изменение климатических параметров, главным образом температуры, прозрачности атмосферы, интенсивности энергопереноса и другого, для различных точек земного шара в течение 380 дней после ядерного удара. Нам казалось интересным определить, чем завершится «ядерная зима». Интерес этот носит, правда, чисто академический характер, поскольку, как уже было сказано, свидетелей этого процесса уже не останется. Но что же все-таки произойдёт? В нормальных условиях нагревание атмосферы идёт от Земли и океана: сама атмосфера практически прозрачна для солнечного излучения. В условиях сажевого и пылевого покрывала её прогрев будет осуществляться сверху. Сначала он скажется на ледниках Гималаев, Анд и других высоких гор, где температура повысится значительно выше нуля. Ледники начнут таять, и те массы воды, которые при этом образуются, хлынут вниз на равнины. Постепенно и на равнинах образуются зоны повышенных температур. Вообще, по-видимому, средние температуры на Земле значительно возрастут. Здесь сыграют свою роль и тепличный эффект, из-за увеличения концентрации углекислоты, и уменьшение альбедо, за счёт зон, почерневших от пожаров. Но всё это уже никого не будет интересовать на Земле. Жизнь — это космический фактор, и в некоем уголке Вселенной она просто перестанет существовать вследствие локальной бифуркации в мировом процессе развития. К таким выводам мы пришли в процессе многочисленного анализа возможных процессов.

Мой доклад закончен, — произнёс докладчик и «бесцеремонно» замолк.

Засвеченный участок стола перед ним погас.

Глава 3: Ядерная война — пессимистический сценарий

После недолгой паузы слово «взял» председатель собрания.

— Теперь, коллеги, послушаем ещё два варианта последствий атомной войны. Оптимистический и пессимистический. Пессимистический — «Возможные сценарии и обзор основных гипотез о последствиях атомной войны». Вам слово, магистр.

Яровитович повернул лицо к сидевшему справа от него. Магистр сделал лёгкий кивок головой, перед ним засветилась область на столе. Рутра обратил внимание, что в этой области появлялся текст доклада, но только тогда, когда выступающий переставал говорить или нажимал пальцем на это место.

— Уважаемые коллеги, магистры, господа. В середине декабря 2018 года организация «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» и её американское отделение «Врачи за социальную ответственность» проанализировали последствия локального ядерного конфликта между Индией и Пакистаном. Среди прочего исследователи использовали концепцию так называемой «ядерной осени».

Спустя пару десятилетий после изобретения ядерного оружия учёные начали задаваться вопросом относительно последствий его масштабного использования. По данным Стокгольмского института исследования проблем мира, сегодня в мире на вооружении стоят 17,3 тысячи ядерных боеголовок. Их совокупная мощность может составлять от 1,4 до 1,6 гигатонны, причём 1,32 из них приходятся на ядерные арсеналы России и США, крупнейших владельцев такого оружия.

Согласно большинству гипотез об апокалиптическом мире, в случае локального или глобального ядерного конфликта в атмосферу единовременно будут выброшены колоссальные количества дыма и пепла. Почти все учёные сходятся на том, что климатические изменения будут. Неясно лишь точно, что это будут за изменения. Одни склонны говорить о резком и значительном повышении температуры, другие — о её падении до арктических значений, третьи — о незначительном изменении температурных графиков.

Нет единого мнения и о продолжительности климатических эффектов; прогнозы говорят как о нескольких днях или месяцах, так и о целых десятилетиях. В любом случае ни один из предлагаемых сценариев не даёт человечеству серьёзных шансов на выживание: а если кто-то и сможет пережить глобальную ядерную войну, он все равно погибнет от голода и болезней.

Подавляющее большинство теорий строится исходя из того, что ядерный конфликт любого масштаба начнётся 15 мая. Эта дата наиболее удобна для расчётов, поскольку годовые изменения климата в это время ощущаются в минимальной степени.

За основу принято брать три модели развития ядерных войн, последствия которых во многом схожи. Первая модель предполагает подрыв сразу в нескольких крупных промышленных городах до дюжины атомных зарядов, сравнимых с мощностью «Малыша», сброшенного на Хиросиму. Обычно такие города, а также базы размещения стратегического оружия, являются основными целями для ядерных боевых блоков. Совокупная мощность взрывов в каждом из городов оценивается примерно в 216 килотонн, соответственно, 2,16 мегатонны в десяти городах.

Число жертв от ядерных конфликтов различной интенсивности может составить от миллиарда до четырёх миллиардов человек с последующим активным сокращением популяции от эпидемий, голода и отравления. Согласно всем теориям, из-за сажи в атмосфере на Земле сначала наступят «ядерные сумерки». Спустя минимум десять лет часть сажи осядет, но некоторое её количество ещё будет оставаться в атмосфере, напоминая дымку. Это явление предложено называть «ядерным туманом». Из-за недостаточной освещённости погибнут многие лиственные растения, но хвойные уцелеют. Среди животных в первую очередь вымрут виды, наиболее чувствительные к резким изменениям температуры.

Вторая модель — локальный ядерный конфликт между странами в субтропическом климате, благоприятном для сильных пожаров, огненных смерчей и распространения сажи в атмосфере. В этом конфликте могут быть использованы 50 ядерных зарядов совокупной мощностью 750 килотонн. В субтропиках восходящие потоки нагретого воздуха поднимаются значительно выше, чем в других регионах Земли, и теоретически могут преодолевать слой облаков. В случае войны дым и сажа поднимутся достаточно высоко и распространятся над всей поверхностью планеты, разрушая озоновый слой и заслоняя солнце.

Наконец, третья модель берёт за основу масштабный ядерный конфликт, в котором могут быть использованы боевые блоки совокупной мощностью от ста мегатонн до гигатонны. Фонд мира ядерного века — NAPF, в который входят учёные из Ратгерского университета, Американского геофизического союза и других исследовательских организаций, полагает, что в одной только ядерной войне между США и Россией будут использованы 4,4 тысячи ядерных зарядов совокупной мощностью до 440 мегатонн. Итог: в атмосферу будут выброшены 180 миллионов тонн сажи, которая заблокирует до 75 процентов солнечного света над поверхностью северного полушария.

Последствия: вариант «Лето».

В течение нескольких дней после масштабного ядерного конфликта температура на Земле повысится. В результате самих ядерных взрывов, а также вызванных ими многочисленных пожаров температура на Земле повысится на несколько градусов.

Аналогичная точка зрения была высказана в статье «Исследователи предсказали Армагеддону жар и холод». По мнению учёных, в результате ядерной войны в атмосферу будет выброшено большое количество сажи и дыма, которые перекроют поступление солнечной энергии, но в то же время не дадут атмосфере остыть. В результате пожаров увеличится количество углекислого газа и других парниковых газов. Повышение температуры приведёт к различным стихийным бедствиям, включая затопление низкорасположенных участков суши из-за таяния ледников.

При пожарах от масштабных ядерных конфликтов высота огненного столба может превышать километр. Из-за высоких температур в эпицентре горячие потоки воздуха поднимаются значительно выше, увлекая за собой дым и сажу.

Рост температуры также вызовет значительное уменьшение количества осадков, засуху и дальнейшее распространение пожаров. Кроме того, в результате взрывов в атмосферу попадёт огромное количество двуокиси азота, что вызовет практически полное разрушение защитного озонового слоя над поверхностью Земли. В результате увеличится приток ультрафиолетового излучения, губительного для живых организмов. Из-за высоких температур начнут разрушаться гидраты метана — супермолекулярные соединения, существующие при низкой температуре и высоком давлении. Это приведёт к высвобождению в атмосферу огромного количества метана, парниковый эффект от которого в разы сильнее, чем от углекислого газа. Таким образом, парниковый эффект только усилится. По самым оптимистическим прогнозам, «ядерное лето» будет продолжаться один-три года, но многие учёные уверены, что значительно дольше.

Между популярными сценариями «ядерного лета» есть только одно различие. Одни исследователи говорят, что оно начнётся сразу после ядерной войны. Другие считают, что лету будет предшествовать короткая «ядерная зима».

Последствия: вариант «Зима».

Впервые понятие «ядерной зимы» было описано в 1983 году в исследовании «Ядерная зима: глобальные последствия множественных ядерных взрывов», подготовленном учёными Ричардом Турко, Брайаном Туном, Томасом Акерманном, Джеймсом Поллаком и Карлом Саганом. Они пришли к выводу, что основным эффектом от взрывов станет охлаждение Земли, поскольку поднявшаяся в воздух сажа закроет Солнце. В большинстве регионов летом температуры опустятся до зимних значений, причём точно ниже нуля, а зимой будет существенно холоднее, чем обычно. По мнению исследователей, эффект этот продлится не более года.

Следует отметить, что теорию «ядерной зимы» в 1983 году разрабатывали и советские учёные Евгений Чазов, Георгий Голицын, Владимир Александров, Георгий Стенчиков и Николай Бочков. Их работы, в которых также говорилось о возможном значительном снижении температуры на Земле, были опубликованы в сентябре 1983 года в «Вестнике Академии наук». В 1984 году Александров и Стенчиков провели дополнительные расчёты. По их данным, на каждую мегатонну взрыва будет приходиться до пяти миллионов тонн сажи и пыли, 0,1–1 миллион из которых будут заброшены в верхние слои атмосферы. В результате начнётся резкое снижение температуры, в зависимости от региона оно составит от 15 до 42 градусов Цельсия. Максимальное же снижение произойдёт на 35 день после глобальной войны.

В 2007—2008 годах учёный Ратгерского университета Алан Робок провёл исследования и пришёл к выводу, что после глобального ядерного конфликта сажа будет находиться в верхних слоях атмосферы по меньшей мере на протяжении десяти лет. При этом температура снизится в среднем на 20 градусов Цельсия в Северной Америке и более чем на 30 градусов в Евразии. Робок также отметил, что дневные температуры во всем Северном полушарии даже летом всегда будут отрицательными. Позднее об этом же в своём исследовании «Смертельное изменение климата из-за ядерной войны: угроза существованию человечества» написал Стивен Старр из Университета Миссури.

У теории «ядерной зимы» есть множество противников, которые, в частности, напоминают: с 1945 года во всем мире было произведено более двух тысяч ядерных испытаний, что равнозначно полномасштабному затяжному конфликту. Тем не менее, серьёзных климатических изменений не произошло. Теория «ядерной зимы» не учитывает также парниковый эффект и нагрев частиц сажи солнцем. Кроме того, как отмечают скептики, прежде наблюдения за крупными извержениями вулканов и нефтяными пожарами не показывали подъёма сажи и аэрозолей более чем на шесть километров от поверхности земли. На этой высоте на саже быстро конденсируются пары воды, и она в короткие сроки выпадает с дождями на землю.

Последствия: вариант «Осень».

Во второй половине 2000-х годов исследователи заговорили о «ядерной осени». Так, в 2007 году учёные Алан Робок, Люк Оман и Георгий Стенчиков опубликовали статью, в которой писали: «любой интенсивности ядерный конфликт способен вызвать существенное, но не столь критическое, как в ядерной зиме, снижение температуры на Земле и гибель многих живых организмов». При составлении прогноза авторы использовали программу ModelE, осуществляющую расчёты по модели общей циркуляции. Программа была разработана Институтом космических исследований Годдарда NASA.

Учёные рассматривали глобальный ядерный конфликт, в результате которого в атмосферу могут быть выброшены до 150 миллионов тонн сажи. Как показало моделирование при помощи ModelE, последствием такого конфликта станет снижение температуры на поверхности Земли в среднем на семь-восемь градусов Цельсия, причём спустя десять лет после войны этот показатель все ещё будет оставаться на четыре градуса ниже нормы.

Следует также отметить, что падение температуры произойдёт в считанные недели после ядерного конфликта. В течение «ядерной осени» будут возможны периодические волны заморозков, однако дневная температура в летний период не будет опускаться ниже нуля. По разным теориям, эффект «ядерной осени» может продержаться от нескольких дней, пока на большей части сажи не сконденсируются пары воды, и она не выпадет «черным дождём», до одного-двух лет.

Немного к другим выводам пришли в 2008 году учёные из Ратгерского университета Брайан Тун, Алан Робок и Ричард Турко. Они опубликовали исследование, согласно которому ядерная осень продлится существенно дольше.

По их данным, подрыв ядерных боеприпасов общей мощностью 1,8 мегатонны каждой из конфликтующих сторон вызовет большие по площади пожары в городах и лесах. В результате на высоту до 80 километров поднимутся 6,6 миллиона тонн сажи, которая существенно ослабит приток солнечного света. Тогда среднее падение температуры на Земле составит 1,25 градуса Цельсия. Согласно этому исследованию, снижение температуры будет ощущаться на протяжении десяти лет, но даже по прошествии этого времени среднее значение будет оставаться на 0,5 градуса ниже нормы.

В подтверждение своей теории сторонники «ядерной осени», как, впрочем, и «ядерной зимы», приводили исследования изменений климата в Персидском заливе после войны между Ираком и Кувейтом в августе 1990 года. В январе 1991 года иракские войска, захватившие Кувейт, отступили, но подожгли около 700 нефтяных скважин. Пожары потушили только в ноябре. Американский учёный Карл Саган, известный сторонник теории «ядерной зимы», в 1995 году опубликовал книгу «Мир, терзаемый демоном», в которой исследовал последствия нефтяных пожаров. В частности, он писал: «Днём была тьма кромешная, а температура в Персидском заливе упала на четыре-шесть градусов. Однако лишь незначительная часть дыма достигла стратосферы, и Азия не пострадала». После прекращения пожаров климат вернулся к норме в течение года.

Последствия: вариант «Весна».

Как ни странно, понятие «ядерной весны» тоже существует. Правда, к ядерной войне оно отношения не имеет. Термин появился на Западе в 1986 году и обозначал аварию на Чернобыльской атомной электростанции, произошедшую в апреле. После чернобыльской аварии мировая атомная энергетика практически перестала развиваться. В 1986—2002 годах в Европе и Северной Америке не было построено ни одной атомной электростанции. В 1991 году понятие «ядерной весны» было вновь использовано журналистами. Газета «The New York Times» назвала таким образом разрешение правительства США перезапустить реактор на атомной электростанции «Браунс-Ферри» на севере Алабамы и начать разработку нового поколения атомных реакторов.

Если предположить, что «ядерная зима» действительно может наступить, то постепенное потепление по мере того, как сажа будет оседать, а солнце согревать земную поверхность, вполне можно назвать «весной». Поскольку подробно вопросами «ядерной весны» ещё никто не занимался, сроки её продолжительности неизвестны. Практически полностью последствия глобального ядерного конфликта исчезнут лишь спустя 90—100 лет.

Мой доклад окончен, коллеги.

Наконец, и этот выступающий закончил свою речь, свет перед ним погас.

Глава 4: Ядерная война — оптимистический сценарий

— Теперь послушаем оптимистический взгляд на проблему. Вам слово, — Яровитович указал на сидевшего слева, третьего в ряду, «коллегу». Перед ним включилась область на столе, на которой появился текст. Без приветствия выступающий начал свой доклад:

— Накопление к середине 70-х в США и СССР огромных запасов оружия массового поражения и угроза взаимного уничтожения породили среди обывателей множество фобий. Так, среди вероятных последствий глобальной ядерной войны между сверхдержавами в результате многочисленных ядерных взрывов фигурировали: возможность раскола земной коры, изменение орбиты и оси наклона планеты, термоядерная детонация в результате подводных ядерных взрывов «тяжёлой воды», скопившейся в глубинах мирового океана, и тому подобная ничем не подтверждённая чепуха.

Утверждения, что многочисленные ядерные взрывы способны расколоть Землю и изменить орбиту или наклон оси, не выдерживают никакой критики, и адекватными учёными не рассматриваются. У человечества никогда не было достаточного для этого количества ядерных боезарядов. Людям свойственно преувеличивать собственное могущество, значимость и, как следствие, способность управлять большими энергиями. Количество солнечной радиации, абсорбируемой Землёй, только за один день в разы превышает потребляемую энергию всего человечества.

Известно, что в доисторическом прошлом сейсмическая и вулканическая активность на планете была куда больше, но к исчезновению жизни это не привело. Некоторые вулканы за один день извержения выбрасывают в атмосферу энергию, превышающую объём годовой выработки электроэнергии иной страны. В 20-м веке зафиксировано более 3500 тысяч извержений вулканов. При крупных извержениях количество выделенной энергии превышает мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, в десятки, а то и в сотни раз. Эти извержения зачастую наносят значительный ущерб экономике отдельных стран и могут служить причиной гибели людей, но заметного влияния на рост численности населения они не оказывали.

Но одна из теорий, под которую была подведена определённая научная база, получила широкое распространение и общественный резонанс, даже сыграла позитивную роль в деле начала переговоров о сокращении стратегических вооружений. В начале 80-х рядом учёных, специализирующихся на изучении закономерностей изменения климата, была предсказана возможность возникновения «Ядерной зимы». В СССР это был геофизик Голицын, а в США — астроном и астрофизик Карл Саган. Впоследствии ряд положений этой гипотезы был подтверждён модельными расчётами Вычислительного центра АН СССР.

В данной модели предусматривалось, что в результате тысяч ядерных взрывов поднятые в воздух сотни миллионов тонн грунта, пепел горящих городов и лесов сделают атмосферу непроницаемой для солнечного света. При этом кардинальным образом изменится весь механизм формирования климата на планете, что приведёт к исключительно сильному охлаждению атмосферы над материковой частью поверхности. Предсказывалось, что за первые 10 дней после начала масштабной ядерной войны средняя температура упадёт на 15 градусов, а в отдельных районах похолодает на 30—50 градусов.

Но впоследствии многие геофизики и климатологи усомнились в правильности расчётов и указали на многие неучтённые в расчётах факторы. Теория возникновения «Ядерной зимы» опирается на долгосрочные наблюдения климатических изменений. Мониторинг за крупными лесными пожарами и извержениями вулканов, а также лабораторное моделирование процессов, происходящих при развитии крупномасштабных пожаров, показали, что эффект загрязнения атмосферы имеет как местные, так и глобальные последствия. При этом глобальные последствия в лабораторной модели «Ядерной зимы» оказались сильно преувеличенными.

Такая причина глобального похолодания, как выброс сажи в стратосферу, подвергается жёсткой критике как крайне маловероятное событие. При построении моделей массовое возгорание в современном городе, приводящее к выбросу большого количества сажи, рассчитывается по принципу использования схемы лесного пожара, с учётом гораздо большего количества топлива, существующего на той же территории. Данная теория предполагает множественные одновременные источники возгорания в неразрешённых зданиях и сооружениях. Однако расчёты, использовавшиеся при создании теории «Ядерной зимы», не учитывали реальных особенностей ядерного взрыва. Все дело в порядке действия поражающих факторов.

При реальном взрыве атомной или водородной бомбы мощнейшее световое излучение, вызывающее массовые возгорания, идёт первым, за ним следует сверхзвуковая ударная волна, сбивающая пламя и превращающая в руины потенциально пожароопасные строения, тем самым погребая пожароопасный материал под несгораемыми бетонными и кирпичными развалинами. За ударной волной следует фронт разряжения, который окончательно добивает очаги возгорания, пламя которых не было полностью потушено фронтом взрывной волны. В результате ядерного взрыва в городе получаются груды вяло дымящихся руин, но никак не описываемые в модели «Ядерной зимы» многочисленные «огненные смерчи», забрасывающие сажу и пепел в стратосферу.

Многочисленные атмосферные ядерные испытания показали, что в зоне действия ударной волны массовые возгорания попросту невозможны. Ссылки на пример массовых пожаров в подвергшейся ядерной бомбардировке Хиросиме абсолютно некорректны. Этот японский город, где преобладали строения из бамбука, выгорел не из-за воздействия светового излучения, а ввиду возникновения массовых кухонных пожаров в повреждённых зданиях, так как большинство японского населения в то время использовало для приготовления пищи угольные печи.

Конечно, существуют и исключения: при ядерных взрывах в районе нефтеперерабатывающих предприятия, крупных хранилищ ГСМ или нефтепромыслов значительные по объёмам выбросы сажи в атмосферу неизбежны. Однако опыт событий в 1991 года в Персидском заливе наглядно свидетельствует, что дым от множества горящих нефтяных скважин и нефтехранилищ не поднялся выше 6 километров и не попал в стратосферу. При этом сажа, даже с учётом засушливого ближневосточного климата, неплохо вымывалась из атмосферы дождём. Модель «Ядерной зимы» также не учитывает в случае гипотетических глобальных пожаров огромных выбросов парниковых газов, в первую очередь углекислого, и выпадения сажи на ледники и снежную поверхность. Данные факторы будут наоборот способствовать потеплению климата и способны свести к минимуму эффект от снижения прозрачности атмосферы.

Тем не менее, даже если предположить, что объёмы выброса сажи будут соответствовать самым мрачным прогнозам, описываемым в сценарии «Ядерной зимы», вовсе не факт, что последствия будут столь катастрофичными. Данный сценарий не подтверждается наблюдениями за последствиями извержений крупных вулканов. Так, в июне 1991 года во время извержения на филиппинском острове Лусон вулкана Пинатубо было выброшено около 10 кубических километров горных пород. Это повлекло к образованию в атмосфере на протяжении следующих месяцев глобального слоя сернокислотного тумана и падению температуры лишь на 0,5 градусов.

Сторонники теории «Ядерной зимы» очень любят вспоминать крупное извержение вулкана Тамбора на индонезийском острове Сумбава в 1815 году. Во время извержения было выброшено около 150 кубических километров пепла и пыли. Значительное количество пепла достигло большой высоты и давало интенсивную жёлтую окраску на рассвете и закате. Из-за сокращения притока солнечного света глобальная температура упала лишь на 2,5 градусов Цельсия, что вызвало неурожаи в ряде регионов. Однако следует понимать, что сельское хозяйство в 19 веке было ещё весьма примитивным и сильно зависело от погодных условий.

Кроме того, современные исследования изотопного состава арктических отложений льда, соответствующих началу 19-го века, доказывают, что за шесть лет до Тамбора произошло ещё одно извержение в районе тропиков. Хотя это извержение не зафиксировано в письменных источниках, его влияние на погоду было сравнимо с тамборским. В результате совместного эффекта от этих двух мощнейших извержений произошло некоторое похолодание, но, несмотря на неурожаи и голод, существенного сокращения населения отмечено не было.

Без сомнения, в случае глобального ядерного конфликта выброшенные в атмосферу ядерными взрывами миллионы тонн пыли и пепла способны оказать определённое влияние на уменьшение количества солнечного света, падающего на поверхность земли. И это на непродолжительное время может несколько понизить температуру в умеренных широтах, но данное снижение температуры будет не столь значительным, как это принято считать в мрачных апокалипсических прогнозах. В то же время в прибрежных и субтропических зонах похолодание будет практически незаметным. Это подтверждается многолетними наблюдениями за последствиями масштабных техногенных катастроф, лесных пожаров и крупных извержений вулканов, во время которых в атмосферу выбрасывались большие объёмы твёрдых частиц. Основная масса пепла и сажи при лесных и техногенных пожарах не достигала стратосферы, и довольно быстро вымывалась из нижних слоёв атмосферы.

Ряд крупных учёных, таких как американский физик, заслуженный профессор экологии Университета Виржинии Фред Сингер, опираясь на собственные исследования, напротив, считают, что многочисленные ядерные взрывы способны вызвать сильный разогрев атмосферы, благодаря массированным выбросам CO2 явиться спусковым крючком процесса глобального потепления. Остаётся только надеяться, что мы никогда не узнаем, чья теория ближе к истине, сторонников «Ядерной зимы» или «Ядерного лета».

Некоторыми специалистами, изучающими данную тему, высказывались мнения, что неизвестно, как наша планета, являющаяся сложным живым организмом, отреагирует на многочисленные ядерные взрывы. Например: «Говоря о последствиях ядерной войны, многие забывают об одном факторе — как планета ответит на массированную ядерную бомбардировку. При этом приводится довод, что за время всех испытаний ядерного оружия как бы ничего и не случилось с планетой. Но испытания проводились в течение многих лет, с длительным временным интервалом друг от друга. Другими словами, мало кто задумывается о том, какая реакция планеты последует на массированную бомбёжку в размере нескольких тысяч ядерных зарядов в течение двух-трёх часов.

Говоря о заражении планеты, ядерной зиме и так далее, не учитываются такие факторы, как АЭС, могильники, химзаводы, а также вулканы и супервулканы по всей планете, которые без сомнения проснутся и выбросят столько пепла в атмосферу, высвободят столько энергии, что сама ядерная война покажется простым китайским фейерверком».

Вопреки данному утверждению, с нашей планетой, на которой с начала «ядерной эры» прогремело около 2500 ядерных взрывов, из них 12 мощностью от 10 до 58 мегатонн, необратимых последствий, которые можно было бы связать с ядерными или термоядерными испытаниями, не зафиксировано. Хотя мощность некоторых испытываемых зарядов была на порядки выше тех, что сейчас состоят на вооружении и, следовательно, эффект, оказываемый ими на состояние окружающей среды, должен был проявиться сильней.

Что касается Йеллоустона или других супервулканов, нет никаких оснований считать, что энергии удалённых друг от друга воздушных взрывов мощностью 100—500 килотонн достаточно, чтобы спровоцировать их извержение. Как уже говорилось выше, человечество очень сильно себе льстит, переоценивая свои энергетические возможности, и при этом потакает массовым фобиям. К сожалению, контролировать разрушительную мощь энергии земных недр мы пока не в состоянии; когда начнётся очередное катастрофическое извержение, предсказать крайне сложно. Впрочем, понятно, что устраивать подземные ядерные взрывы мегатонной мощности в местах, где раскалённая лава подходит близко к поверхности земной коры — верх безумия, и хочется верить, что никто этого намеренно делать не будет.

Во время ядерного взрыва образуется сложная смесь более чем 200 радиоактивных изотопов 36 элементов. При этом наиболее «горячими» в плане радиоактивности являются короткоживущие изотопы. После воздушных ядерных взрывов до 25% продуктов деления выпадает в ближайших окрестностях. Часть радионуклидов, оставшаяся в нижней части атмосферы, под действием ветра перемещается на большие расстояния, оставаясь примерно на одной и той же широте. Они могут находиться в воздухе около месяца, постепенно выпадая на Землю на значительном удалении от точки взрыва.

Большая часть продуктов деления, образовавшихся при воздушном взрыве, выбрасывается в стратосферу, где происходит их глобальное рассеивание и распад. Радиоактивность продуктов взрыва с течением времени быстро уменьшается, через 7, через 49 и через 343 суток после взрыва их активность снижается соответственно в 10, 100 и 1000 раз по сравнению с активностью через час после взрыва.

Стоит отметить, что в случае наземного ядерного взрыва радиационное заражение местности может быть в десятки раз больше. Именно наземные ядерные испытания вызывали наибольшее радиационное загрязнение местности. Так, во время испытания «Сторакс Седан» на Невадском ядерном полигоне взрыв мощностью 104 килотонн поднял в воздух на высоту около 100 метров огромный купол грунта общей массой 11 миллионов тонн. В результате образовалось огромное количество радионуклидов, через час после взрыва уровень радиации на краю кратера составил более 500 рентген в час. Данное испытание оказалось самым «грязным» из всех проведённых на территории США.

При взрыве «Сторакс Седан» было выброшено примерно 7 процентов от общего объёма радиоактивных осадков, которые выпали на прилегающей территории США при всех ядерных испытаниях. Окрестности образовавшегося кратера оставались сильнорадиоактивными в течение достаточно длительного времени, лишь через год к краю кратера «Сторакс Седан» можно было приблизиться на непродолжительное время без особого риска для здоровья. В настоящее время кратер является одной из достопримечательностей при посещении организованными туристическими группами Невадского ядерного полигона.

В СССР также ставились аналогичные опыты. Наибольшую известность получил взрыв, произведённый 15 января 1965 года в Казахстане во время реализации проекта «Чаган». Целью проекта было создание искусственного озера. После взрыва мощностью 170 килотонн осталась воронка глубиной 100 метров и диаметром 430 метров. Даже с учётом того, что заряд был максимально «чистым», радиационное заражение при выбросе 10,3 миллионов тонн грунта было значительным. Радиоактивное облако затронуло 11 посёлков с населением более 2000 человек. Уровень радиоактивного загрязнения в этом районе через 6 месяцев доходил до 150 миллирентген в час.

По прошествии 50 лет уровень радиации вокруг озера местами доходит до 3 миллирентген в час, использовать его воду в хозяйственных целях по-прежнему небезопасно, и это при том, что в эпицентрах большинства воздушных атомных и водородных испытаний уровень радиации на местности в настоящее время мало отличается от естественных фоновых значений и угрозы не представляет.

Ядерные испытания оказали существенную радиационную нагрузку только на население, проживающее в непосредственной близости от ядерных полигонов. Несмотря на значительные выбросы радионуклидов, заметного глобального повышения радиационного фона от двух с половиной тысяч взрывов замечено не было. При воздушных взрывах на удалении нескольких сотен-тысяч километров в зоне распространения радиоактивного облака фиксировались лишь кратковременные повышения уровня радиации, как правило, не опасные для здоровья населения.

В связи с этим нет никаких оснований полагать, что при суммарном числе боеголовок около 4000 единиц, находящихся в стратегических ядерных арсеналах США и России, при использовании большей их части человечество исчезнет по причине убийственного уровня радиации. Люди без каких-либо последствий в течение долгого времени живут на территориях, где естественный фон превышает общепринятые стандарты в сотни раз. Так, в Индии в штатах Керала и Тамилнад фон местами доходит до 320 микрорентген в час, в Бразилии на пляжах штатов Рио-де-Жанейро и Эспириту-Санту фон колеблется от 100 до 1000 микрорентген в час, на пляжах курортного города Гуарапари — 2000 микрорентген в час. В окрестностях иранского курорта Рамсаре средний фон составляет 3000, а максимальный — 5000 микрорентген в час, при этом его основным источником является радон — что предполагает массированное поступление этого радиоактивного газа в организм.

Другое дело нанесение ударов по атомным электростанциям, хранилищам отработанного ядерного топлива и предприятиям ядерной отрасли. При разрушении таких объектов в воздух может подняться в тысячи раз больше радиоактивных веществ, чем образоваться при взрыве бомбы. В реакторах АЭС могут содержаться сотни тонн делящегося материала и продуктов реакции с долгоживущими изотопами. При прямом попадании заряда и испарении реактора или хранилища радиоактивных материалов площадь земель, непригодных для жизни, будет в сотни, а возможно, и тысячи раз больше площади заражения от наземного ядерного взрыва. В 80-е годы прошлого столетия стороны договорились не атаковать потенциально опасные ядерные объекты и АЭС. Впрочем, значительную опасность представляет не только разрушение АЭС, но и уничтожение плотин, химических производств, что может по своим последствиям представлять даже большую угрозу, чем воздушные ядерные взрывы.

Ядерное оружие по катастрофичным последствиям, которые возникнут после его массированного применения, ужасно само по себе и без всяких фантастических «расколов материков», «сходов планеты с орбиты» и «Ядерной зимы». В первую очередь это связано с огромными жертвами неподготовленного в плане Гражданской обороны населения.

Несмотря на то, что число боеголовок на стратегических носителях в мире существенно сократилось, массированное применение ядерного оружия способно привести к утрате централизованной власти как в США, так и в России, а также, учитывая холодный климат, который сформируется, хотя возможно и на время, на значительной части территории основных ядерных держав, к обезлюдению огромных территорий. Большая часть населения ввиду разрушения жизнеобеспечивающей инфраструктуры, даже не подвергшись поражающим факторам ядерного оружия, в условиях отсутствия продовольствия, медицинской помощи и крова над головой, окажется обречена на вымирание. Жизнь будет теплиться в удалённых от мегаполисов сельских районах, где в данный момент выживают неприхотливые жители. Но и у них, привыкших к минимальным бытовым удобствам, жизнь окажется нелёгкой, при утрате централизованной власти и беззаконии неизбежно высокий уровень насилия и смертности заставит объединяться в коммуны.

Ядерная война приведёт к гибели значительной части населения Земли, однако миллионы людей выживут и сохранят ключевые технологии. В наиболее выигрышной ситуации окажутся страны субтропического пояса, удалённые от районов применения ядерного оружия. Со временем сформируются новые технологически развитые «центры силы», но в целом человечество окажется отброшенным в своём развитии на десятилетия назад, а последствия ядерной катастрофы могут сказываться в течение столетий.

Так, в США ожидается принятие на вооружение новой термоядерной бомбы В61—12. В отличие от боеприпасов ранних модификаций, состоящих на вооружении, новая авиабомба должна стать управляемой, что при увеличении точности позволяет до минимума снизить мощность взрыва. Это, по мнению американских военных, наряду с возможностью ступенчатого регулирования мощности (0,3, 5, 10 и 50 килотонн), позволит использовать её как в тактических, так и стратегических целях, а также минимизировать побочный ущерб от применения.

Особенное беспокойство вызывает наличие в Российской Армии значительного количества тактических ядерных зарядов. В этом отношении Россия существенно превосходит США, согласно большинству экспертных оценок, в настоящее время российский тактический ядерный потенциал оценивается примерно в 2000 боеголовок. Количество американских тактических ядерных зарядов примерно в четыре раза меньше.

Может показаться странным, но в сохранении тактического ядерного оружия заинтересована в первую очередь Россия. В настоящее время «партнёры» по НАТО в Европе и «стратегический союзник» на Дальнем Востоке имеют значительное превосходство в области обычных вооружений. Тактическое ядерное оружие, которого в распоряжении нашей армии значительно больше, является тем козырем, которым это превосходство можно свести к нулю.

— Ну, это уже другая тема. Спасибо, мы Вас услышали, — прервал его Яровитович и продолжил сам после секунд пяти задержки, пока коллегия анализировала услышанное. — Итак, коллеги мы рассмотрели разные варианты докладов, которые были составлены на основе ещё большего числа анализов. Теперь мы должны принять решение. Согласно проведённым расчётам — оптимальное время проведения операции с 25 декабря по 29 февраля включительно, а территориально — над Атлантическим океаном. У кого есть какие доводы к изменению плана?

За столом все молчали. Через пару секунд глава продолжил:

— Значит, решение принято; да будет нам светлая память в принятии решений.

С левого, от Яровитовича, края стола одна из коллег, женщина средних лет, неожиданно попросила слова. Яровитович молча кивнул в знак разрешения. Она медленно стала говорить на японском.

— Уважаемые коллеги, мы взяли на себя великую ответственность; возможно, мы уже не встретимся вообще или встретимся через неопределённое время в другом составе, поэтому внесу целесообразную поправку, с учётом того, что мы идём на такой риск. Поправка следующая: произвести окончательный и точный раздел территории и сфер влияния в Антарктиде. Мы ведь так и не определились доподлинно и точно с экологическими и климатическими последствиями. Вполне возможно, что этот континент останется самым чистым и перестанет быть столь холодным.

Никто не издал даже звука. Казалось, что слышны сердцебиения заседающих. Молчание нарушил Яровитович:

— Отличное замечание. Но позвольте заметить: если у нас будет способ переселить туда огромные массы населения (или, тем паче, у кого-то будет желание повоевать за эту территорию, не подчиняясь нам, и делить её вопреки нашему предварительному договору), то тогда, следуя логике, в этом положении дел у нас уж точно должна быть возможность собраться на коллегию и контролировать основные силы. Соответственно, раз Вы обозначили эту тему, Вам поручение — выступить на генеральной ассамблее и озвучить основные положения международных договорённостей по сферам влияния на Антарктиде. Выступить так, чтобы ни у кого не осталось сомнения что тема закрыта.

Выждав паузу, глава подытожил:

— Если за оставшееся время будут какие-то предложения, основанные исключительно на существенных, веских доводах, просьба отправить их устно через нашу почту или открыто, понятным только нам языком, через СМИ. План деятельности всем известен и согласован, приступаем к его осуществлению.

В помещении воцарилась уже привычная в такие моменты тишина.

— Есть ещё предложения? — спросил главный магистр.

Ответа не последовало, было понятно, что все утвердились в своём мнении и выразили общую солидарность представителей избранной касты.

— Тогда позвольте нашу встречу объявить завершённой. Да хранит нас разум, — объявил Яровитович.

Заседающие как по команде встали, и каждый направился к отдельному выходу.

Глава 5: Интерфейс мозг в мозг

После коллегии центр «Зеро» был занят выдвижением нового президента России. По плану — действующий должен был досрочно сложить с себя полномочия, надеясь «победить» на выборах. Но неожиданно «побеждает» глава одной думской партии, известный своими резкими и громкими заявлениями. После избрания первым делом он требует от стран блока НАТО вывести свои вооружённые формирования из республик бывшего СССР. Дальше — выдать, возвратить в Россию «всех беглецов, воров и грабителей нашей страны». Кроме прочей не деловой риторики он грозится, в случае игнорирования его требований, «устроить им небольшой фейерверк», «а если и это их не образумит», то «помыть их грязные души океанской водичкой». Те, кому это было адресовано, сохраняли хладнокровное молчание, за исключением некоторых насмешливых высказываний.

Всё шло по плану, и в начале декабря два российских тяжёлых ракетных, подводных крейсера стратегического назначения проекта 941 «Акула» пошли в Атлантический океан. Обычно в средствах массовой информации для граждан воспеваются оды о том, какие у нас великолепные вооружённые силы, в частности — бесшумные лодки, которые якобы незаметно всплывают у берегов Америки, иногда даже в заливах США. То же самое можно сказать о СМИ стран НАТО. На самом же деле — всё прекрасно прослушивается и просматривается даже из космоса.

Один из методов слежения за обстановкой под и над водой — это гидроакустические локаторы. В настоящее время гидроакустические локаторы ВМС США функционируют в различных районах Атлантического и Тихого океанов, а также в районе Гибралтарского пролива и вблизи мыса Северный, что у побережья Норвегии. В конце 60-х годов тогдашний министр обороны США Макнамара впервые публично признал существование в Мировом океане глобальной системы гидроакустического слежения (СГС). Развитие компьютерных технологий привело к тому, что было решено отказаться от использования гидрофонов, а принимающие станции в США и Карибском регионе вошли в объединённую СГС. Все её компоненты и надводные суда, оснащённые специальной системой слежения SUR-TASS, укомплектованы в единую систему подводного слежения. Данные гидроакустики с принимающих станций и региональных центров оценки поступают на КП атлантического, тихоокеанского и европейского флотов, в информационный центр морского слежения ВМС в Сютленде в штате Мэриленд и в центральные командные структуры вооружённых сил США.

Соответственно, ни для кого не было сюрпризом появление наших лодок у берегов США, их уже ждали. Обстановка же нагнеталась искусственно, спектакль шёл своим чередом, но, чтобы все поверили в то, что намерения серьёзные, новый президент России сделал официальное заявление на пресс-коференции для российских и иностранных журналистов. Он в привычной резкой и агрессивной манере заявил, что, если не будут выполнены его требования, если войска НАТО не отойдут от границ России, он даст приказ — сначала произвести запуск и взорвать ракету на большой высоте, а затем — организовать взрыв ракет непосредственно в лодке, одновременно всех, предварительно эвакуировав экипаж. «Надеюсь, последствия вы можете представить, если ещё не совсем атрофирован мозг», — сказал он в конце своей речи.

Конечно же, все прекрасно понимали, что взрыв такой мощи приведёт к глобальным последствиям. Предсказывали даже сдвиг материковой плиты с появлением гигантских цунами, высоту и мощь которых никто не брался определить точно. И, конечно же, все предсказывали взрыв йеллоустоунской кальдеры с описанием последствий, с которыми не шли ни в какие сравнения все вместе взятые апокалиптические сценарии; хотя были и такие, кто предсказывал «обычное» цунами с жертвами и разрушениями, сравнимыми с последствиями урагана в новом Орлеане, только по всем направлениям распространения ударной силы.

Так или иначе — мир не ведал, что взрывать никто не собирается, а целью является повод для очередного передела мира, на этот раз финансового. Естественно, никто не хотел идти на шантаж «русского медведя», как часто называли Россию за рубежом. И вот в самый канун нового года, «неожиданно» для всех, этот самый «русский медведь» делает официальное заявление, что намерен произвести предупреждающий воздушный подрыв ядерного боезапаса и сообщает об опасности электромагнитного импульса, прежде всего, авиакомпании. На это, конечно, были получены множественные ноты протеста, но в основном — политики и военные стран НАТО показывали спокойствие и хладнокровие, хотя общественность «бурлила», особенно в соцсетях.

Рутра по началу стал подозревать, что спокойствие политиков и военных вызвано утечкой информации из «Эшелона-2», однако его уверили, что «всё на самом деле», хотя было понятно, что если «Эшелон-2» не «гнал волну», то «Эшелон-1» и остальные уровни особо не волновались, делали всё согласно инструкциям. Для убедительности своих намерений президент приказал всплыть подводным крейсерам. После всплытия у берегов США, которое для общественности стало шоком, так как эта общественность успокаивалась ежедневной пропагандой, что такого не может быть, «русские хотят взять на испуг», мнения радикально изменились. Бригада анонимных хакеров показала миру якобы перехваченный секретный доклад Института физики Земли президенту России о вероятных последствиях подрыва всего ядерного боезапаса этих подводных крейсеров. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы с последующим эффектом домино. Демонстрации, митинги и протесты возле посольства России, которые шли с самого начала угрожающих выпадов российского президента в адрес западных стран, прекратились. Люди побежали: одни — скупать всё подряд, другие — продавать всё то, что имели.

Первым рухнул фондовый рынок, его работу остановили, за ним остановились остальные торговые площадки, цепная реакция пошла по всему миру. На утро следующего дня не открылась ни одна биржа, к обеду стали закрываться банки. Недовольство переросло в бунты, погромы.

По дороге на работу Рутра, из всего происходящего, особо эмоционально воспринял одну сцену. Толпа рвалась в гипермаркет, на входе которого статный гражданин, растянув руки в стороны кричал: «Я купил этот центр, я тут всё купил, ничего не продаётся». Толпа напирала на охрану, которая стояла перед ним в два ряда, хорошо вооружённая. Он кричал охранникам: «Стреляйте, они же всех нас убьют». Охрана не решалась стрелять по людям, делала только предупредительные выстрелы в воздух.

В этом столпотворении обращала внимание на себя другая группа. Через толпу пробивался ко входу спецназ одной из силовых структур, человек в гражданском, возглавлявший эту группу, орал: «Этот центр занимаю я, вали отсюда»; приказывал «своим» «стрелять в случае неподчинения». Началась потасовка между этими группами бойцов, из-за этого основная толпа по началу разбежалась, а после — набросилась, смяла, затаптывая «своих» и «чужих», понеслась грабить торговый центр.

Двое из охраны Рутры, на этот раз — бойцов ФСО, которые охраняли его, как начальника отдела по особо важным делам при администрации президента, посмотрели вопросительно, ожидая команды. Рутра приказал пробиваться вперёд, это сделать становилось всё сложнее, даже со спецсигналом, из-за заторов, «безбашенных» ездоков и несущегося в разных направлениях спецтранспорта, с мигалками и сиренами.

Кое-как по тротуарам, дворам и «встречке» Рутра добрался до центра. Бойцы остались охранять вход в первый корпус Института статистики, дальнейшую легенду им знать было не положено. Рутра спустился в центр, ему доложили, что нужно выполнить срочное задание, а именно — рассмотреть возможные последствия реального подрыва всего боезапаса обоих подлодок на максимальной глубине. Рутру это насторожило. Во-первых, из-за срочности, во-вторых, из-за того, что этот вопрос не рассматривался раньше, но больше всего от того, что это вообще надо было рассматривать.

— Часть анализа уже проведена, — доложила Кристина. — Сейчас изучаем возможное влияние на Европу.

— Данные вложены в систему, машина работает, — сказал начальник отдела компьютерного анализа, у которого была учёная степень по моделированию прогнозов вероятностей. Весь прошлый опыт, в совокупности с происходящим на улице и в мире, говорил Рутре, что происходит не совсем то, что декларировалось. Он вспомнил слова Исы — слушать свой собственный, внутренний голос. И этот «внутренний голос» говорил, что нужно семью удалить от Москвы.

Рутра занялся разбором отчётов и анализа, бегло их просматривал, мысли были заняты другим. Основные последствия оказались связаны с гигантскими цунами и не менее гигантскими землетрясениями с «просыпанием» вулканов. Основная информация ничего нового не давала. Хента и кого-то ещё интересовало конкретно — как, на какой район проявится степень воздействия последствий взрыва.

— Итак, что мы имеем? — спросил он громко, чтобы слышал весь отдел.

Первым отозвался начальник отдела компьютерного анализа. Он, в своей учёной манере с воинским уклоном, стал то ли рассказывать, то ли докладывать. Рутра к этому привык, поэтому не останавливал, когда тот переходил от стиля доклада к простонародному объяснению.

— Взаимодействие волн цунами с берегом подчиняется в основном тем же физическим процессам, что и взаимодействие других типов волн. Поскольку этот процесс описывается нелинейными уравнениями, возможно образование волн большой высоты в узких каналах, например, в местах базирования подводных лодок. Резонансные колебания в заливах могут вызвать большие повреждения базирующихся там надводных кораблей, особенно авианосцев, а также причинить ощутимый ущерб инфраструктуре военно-морских баз, в том числе системам их жизнеобеспечения. В последние годы в связи с возведением во многих регионах мира большого количества потенциально опасных в экологическом отношении крупных промышленных объектов, атомных электростанций, химических предприятий, высотных плотин и тому подобного возникла необходимость создания специальных локальных сейсмических сетей для оперативного оповещения и предупреждения возможных катастрофических последствий, наведённых локальных и удалённых землетрясений.

По замыслу аналитиков из Пентагона — с помощью комплексных сейсмогидроакустических сетей на дне Мирового океана могут быть выявлены участки, где сейсмоактивность приближается к критическому порогу. В этот район направляется специальная экспедиция, действующая «под прикрытием». Например, объявляется о создании в океане буровой платформы для добычи нефти и необходимости, в связи с этим, проведения комплекса глубоководных работ. Используя специальное судно, оборудованное прецизионной навигационной системой, экспедиция выходит точно в критическую точку разлома на дне океана и путём предварительного зондирования литосферы выявляет зону с «месторождением» накопленной суперэнергии. В дальнейшем останется только, используя методы нелинейной динамики, инициировать в ней лавинообразный процесс, причём в нужном направлении.

— Извините, пожалуйста, — перебил его Рутра. — Это что сейчас происходит? Я чего-то не знаю?

— Не то, что прямо сейчас происходит, скажем так, а может произойти. Ведь эта наша «экспедиция» к берегам Америки имеет характер прикрытия. Если и будет вызвано искусственное цунами, то только преднамеренно, организованно и в нужном направлении.

— Я сам разрабатывал этот вариант, об этом я знаю. Вы мне скажите — были какие-то распоряжения помимо моего?

— Нет.

— Тогда продолжайте.

— В принципе, при современном уровне развития техники подобное вполне возможно. Исследования показывают, что для этого могут быть использованы не только дистанционно управляемые направленные взрывы, но и запускающие виброполя, генерируемые прямо с борта судна. На практике проявляется феномен повышенной чувствительности геофизической среды, находящейся в неустойчивой предбифуркационной фазе. Для инициирования цунами можно использовать и энергию океанских приливов, поскольку амплитуда деформаций подводной литосферы от них больше техногенной почти на три порядка. Но приливное влияние проявляется на сейсмике хуже, чем техногенное. Причина состоит в том, что частоты этих внешних воздействий различны: запускающий техногенный сигнал по своей эффективности на 10 порядков превосходит приливный. Правда, наведение подводного землетрясения за счёт приливных деформаций может проявиться непосредственно в месте воздействия, а вот техногенный сигнал надо ещё «переизлучить», причём с величайшей точностью. Но это уже, как говорится, дело техники — прежде всего лазерно-дальномерной, снабжённой современным микропроцессорным обеспечением.

Схожие принципы нелинейной динамики могут быть использованы и для управления в военных целях таким не менее грозным природным явлением, как ураганы, что относится уже к области управления гидроклиматическим режимом. Возможность воздействовать на погоду привлекала людей с глубокой древности. Предлагались проекты самого различного масштаба — от коррекции общей циркуляции атмосферы до создания температурного режима в заданном регионе. В последние годы особое внимание аналитики военных ведомств уделяют проблеме скрытного управления развитием облаков и осадкообразованием. Во многих странах проводились эксперименты по «засеву» облаков гранулами сухого льда и йодистого серебра. При этом обычно ставилась цель лишь слегка увеличить количество осадков, чтобы повысить урожайность в засушливых или полузасушливых районах, увеличить водоснабжение, в том числе и для выработки большей энергии гидроэлектростанциями. Но совсем другое — превратить выпадение осадков в губительное катастрофическое бедствие.

Научно-технический прогресс, безусловно, привёл к открытию новых, гораздо более эффективных средств и способов искусственного воздействия на природную среду, которые могут быть использованы и в военных целях. Следует, однако, понимать, что неограниченное и бесконтрольное вмешательство в природные процессы может привести к нарушению устойчивости биосферы Земли. Понятие «устойчивость биосферы» ввёл в научный оборот известный российский учёный Ляпунов. По его теории «траектория жизни» системы не покидает так называемый «коридор устойчивого развития», несмотря на действующие на систему возмущения. Говоря об устойчивости, мы должны чётко определить для себя: устойчивость, или, иными словами, постоянство каких именно черт системы для нас существенно и в какой мере? Кроме того, надо охарактеризовать те вредные, мешающие возмущения, относительно которых система будет устойчива. Очевидно, что чем больше возмущение, тем в меньшей степени мы сможем сохранить желаемые черты системы.

— Извините пожалуйста, вынужден опять Вас перебить. Вы мне скажите, что конкретно произойдёт?

— При этом плане, при такой постановке вопроса я думаю, что никто не возьмёт на себя ответственность сказать точно, что произойдёт. Я лишь хочу сказать, что есть вполне нормальные, если это так можно назвать, методы по воздействию на природу. И ещё я хочу сказать, что это всё равно очень непредсказуемо, в первую очередь — последствия в перспективе. Я это рассказываю, чтобы была информация, из которой можно выбрать. Всё это имеет прямое отношение к глобальной динамике биосферы. Естественный коридор устойчивости — это такое состояние биосферы и общества, которое позволяет сохранить нашу цивилизацию. Сегодня мы не вполне представляем, насколько велик этот «коридор» и насколько существенны уже имеющиеся отклонения.

Обычно в работах по экологии и глобальной динамике часто упоминают пророческие слова академика Вернадского о том, что человек стал силой геологического масштаба и с неизбежностью должен взять на себя ответственность за дальнейшее развитие биосферы. В этой связи особого внимания требует выработка механизма определения допустимых воздействий на природу в ходе боевых действий при возникновении военных конфликтов. Тем более, что в настоящее время мы вынуждены защищать техносферу и биосферу не только от «естественных» аварий, бедствий и катастроф, но и от терроризма. Наиболее опасный из них — ядерный терроризм. Это коренным образом меняет наш мир и «коридор устойчивости» человечества. В последние годы всё чаще обсуждаются различные сценарии террористических актов с глобальными последствиями. При этом речь идёт уже не только об уничтожении отдельных городов, но и о серьёзных климатических изменениях. Технически это вполне осуществимо — взрыв нескольких водородных бомб, заложенных в океанические хребты, вполне может изменить конфигурацию океанских течений. В результате этого окажутся подмороженными огромные регионы. Другой вариант связан, например, с подводным ядерным взрывом в Чёрном море и выбросом больших масс сероводорода в атмосферу, что также приведёт к большим жертвам. Миллионы жизней может унести разрушение некоторых плотин и других современных гидротехнических сооружений.

Таким образом, и в настоящее время, и в обозримом будущем биосфера Земли, а значит — и всё человечество, будут уязвимы от действий небольших радикальных групп. Если же эти действия выйдут на межнациональный или межгосударственный уровень, опасность многократно возрастёт.

Благодаря инициативе нашей страны 18 мая 1977 года мировым сообществом была принята специальная Конвенция о запрещении военного или иного использования средств враждебного воздействия на природную среду. Участники Конвенции взяли на себя обязательство — не прибегать к использованию средств воздействия на природную среду, которые могут вызвать широкие, долгосрочные или серьёзные последствия: разрушения, нанесение экологического ущерба или причинение вреда природной среде любого государства — участника Конвенции, а также не применять в военных целях искусственное инициирование опасных природных явлений: землетрясений, цунами, нарушений экологического баланса какого-либо района, изменений в элементах погоды, таких как облака, осадки, циклоны, штормы, в климате, в океанических течениях, в состоянии озонового слоя и ионосферы.

При этом очень важным является единое толкование понятия «средства воздействия на природную среду», которое отражено во второй статье Конвенции. Под этим понимаются любые средства, предназначенные для изменения, путём преднамеренного управления природными процессами, динамики, состава или структуры Земли, включая её биосферу, литосферу, гидросферу и атмосферу, или космического пространства. Не менее важным является положение пятой статьи Конвенции, касающееся сотрудничества государств по защите окружающей среды. Каждое государство — участник Конвенции — обязуется предоставлять или оказывать помощь в соответствии с положениями Устава ООН любому другому государству-участнику, которое обратится с такой просьбой, если Совет Безопасности примет решение о том, что такой участник потерпел или, вероятно, потерпит ущерб в результате нарушения Конвенции.

Наша делегация, стремясь конкретизировать положения этого чрезвычайно важного для всего мирового сообщества документа, внесла свои предложения по единообразному толкованию определения «широкий, долговременный и серьёзный ущерб». «Широкий» означает ущерб, нанесённый в районе площадью несколько сот квадратных километров, «долговременный» — продолжительностью в несколько месяцев, «серьёзный» — приводящий к существенному или значительному нарушению, причинению вреда человеческой жизни, природным и экономическим ресурсам или иным материальным ценностям.

Конвенция предусматривает предотвращение угрозы геофизической войны любого вида, в том числе нарушение озонового слоя атмосферы с помощью химических соединений, распыляемых со спутников. Для реализации положений Конвенции создан соответствующий механизм международных процедур контроля в рамках ООН — Консультативный комитет экспертов.

Однако и по сей день не прекращаются дискуссии по поводу различного толкования понятия «широкий, долгосрочный и серьёзный ущерб». Не может не настораживать и тот факт, что к Конвенции присоединилось лишь чуть более 25% государств, входящих в ООН. Серьёзные опасения вызывает также и то, что продолжает усиливаться вероятность проведения непредсказуемых бесчеловечных акций международными террористическими организациями, неподконтрольными каким-либо государственным структурам. Поэтому, чтобы полностью исключить возможность ведения геофизической войны в той или иной форме, необходима дальнейшая консолидация усилий всего мирового сообщества как в области совершенствования международных правовых механизмов по её предотвращению, так и в сфере практической деятельности по защите окружающей среды.

Профессор замолчал, Рутра стал хлопать в ладоши.

— Замечательно. А теперь поясните, какое это отношение имеет к нашему вопросу?

— Непосредственное, — ответил профессор. — Дело в том, что никто не воспринимает заявление нашего президента всерьёз.

— Это не наша проблема, нам поступил чёткий приказ — разыграть спектакль и выявить возможные последствия, если спектакль придётся перевести в документальный формат. К тому же, если не воспринимали в серьёз…. Вы видели, что творится вокруг? Итак, чисто гипотетически, если взорвать весь боезапас обоих лодок что произойдёт?

— Конец света.

— Конкретней?

— Вы смотрели фильм «2012»? Что-то типа этого. Более точней я даже не берусь предположить. Волна накроет и Европу, и Африку и обе Америки, причём проснутся все возможные вулканы. Я считаю, что в здравом уме даже нельзя обсуждать этот вариант.

— Китай и Индия уцелеют?

— Да, но это тоже чисто гипотетически. Вулканы Тибета и Гималаев превратят жизнь в той области в ад.

— Почему исследования прежних лет не рисовали столь катастрофичной картины?

— Потому что никто всерьёз это не воспринимал, а теперь вопрос встал ребром, все реально стали вести расчёты. Это тоже, понимаете ли, время и напряжение. Можно сказать и так, и этак, а чтобы реально рассчитать — нужно обработать огромный массив информации. Последние расчёты говорят то, что я Вам сказал.

— Я так вижу — не совсем и последние. Мне нужны более точные данные. Через час я должен обсудить это перед Хентом и командой с уточнёнными цифрами. Вы насчёт Чёрного моря сказали между прочим или был запрос?

— Был запрос.

— Тогда и про него не забудьте. Что там «накумекала» машина, не готовы данные?

— Кое-что есть, — отозвалась Кристина.

Она была назначена Рутрой старшей в группе, поэтому все данные у неё были детализированы из всех отчётов.

— Что именно?

— Возможных вариантов много, в зависимости от глубины взрыва. Последствия ужасны в каждом варианте.

— И какой же самый ужасный?

— При предельной глубине погружения лодки.

— Рассматривать эти варианты — просто безумие, — не унимался профессор.

— На какой машине проводился анализ? — спросил Рутра.

Ему неожиданно пришла в голову странная мысль.

— На основном суперкомпьютере.

— Кодовый номер? — спросил он, который прекрасно знал, ситуация неожиданно для него стала чрезвычайно серьёзна.

«Пелена» шутки упала, и Рутра представил реальное воплощение анализируемого.

— ОСК-1.

— Она интегрирована в какие-либо системы кроме нашей?

— Нет, в неё только от нас могут вводить данные.

— Как она получает данные анализа из общемировой базы? Только через наш фильтр?

— Да.

— И никто кроме нас из неё данные не получает?

— Нет.

— А блок Хента?

— Только через наш сервер.

— Напрямую?

— Напрямую.

— Кто кроме нас ведёт контроль над этими данными?

— Протоколы анализирует система контроля, вне станции. Ею заведует непосредственно Хент.

— Вне станции — это как? Это ревизионный отдел, который в непосредственном подчинении Хента?

— Не совсем отдел. Данные, входящие и исходящие, проходят регистрационно-разрешительный блок.

— Где он располагается?

— Я думаю, что это только в Вашей компетенции или точно в компетенции Хента. Только после ревизионной обработки данные поступают в работу, допускаются к редактированию и анализу. Так же и обратно.

— Как называется этот регистрационно-разрешительный блок?

— Так и называется.

— И так было всегда, до моего назначения и после?

— Да, и до Вашего поступления сюда. Насколько я знаю, так было всегда. Никто на это не обращал внимания, никого это не интересовало. Что Вы в этом такого нашли, Рутра Тигрович? Должен же быть контроль?

— Контроль? Вроде бы, мы всех контролируем! Или не так?

— Рутра Тигрович, ко мне есть вопросы? — спросил профессор.

— Вы обрисовали ситуацию в общем, но не конкретизировали. Что нас ждёт реально, если осуществится этот сценарий? Уцелеет ли уральский регион, например?

— Волны туда, конечно, не дойдут, но, возможно, даже эти вулканы проснутся. Атмосфера будет испорчена везде.

— Рутра Тигрович, насчёт данных машинной обработки есть вопросы? — голос Кристины немного стал дрожать.

Видимо, не только профессор теперь уже реально представлял последствия.

— Есть. Какая высота и порог разрушительного действия волн?

— Машина выдаёт различные варианты, при самом мощном — дойдут до Кавказа, — ответила Кристина и испуганно вгляделась в написанное на экране.

В зале все молчали, осознавали услышанное.

— Волны — не самое страшное, страшнее землетрясения и вулканы, — раздался тихий голос профессора.

Все продолжали молчать.

— Кристина, как реагирует этот регистрационно-разрешительный блок на такие данные? Он выдаёт какие-либо рекомендации, запреты?

— Рекомендации.

— Какие?

— Именно это, рассмотреть этот вариант. Так сказать, на всякий случай, что произойдёт, если…

— Если что?

— Если что-то пойдёт не так.

— Мне нужно с Хентом это обсудить, возможно, мы чего-то не учитываем.

— Вот–вот, — громко сказал профессор. — С этого нужно было начинать. Очень правильное решение.

— Для Хента этот блок также значится «регистрационно-разрешительный», чтобы я ему правильно объяснил?

— Я не знаю, я Хента вижу, только когда он сюда приходит, и то — боюсь лишнее спросить, — ответила Кристина. — Это Ваша прерогатива панибратски общаться с начальством.

— И всё же, как значатся документы оттуда, от кого они приходят? Что мне ему сказать, из Вашего блока, кабинета, сервера? Как он будет их искать?

— Нет, назовите кодовый номер этого блока.

— Какой?

— ИСУ-А2, — сказала спокойно Кристина, тогда как у Рутры начался очередной сеанс «взрыва мозга».

Его прошибло током и выступил холодный пот. Рутру даже качнуло слегка в кресле. Коллектив не придал этим словам значения, потому что не ведал, что за этим скрывается. Для Рутры же всё поменялось. В зале ещё что-то говорили, обсуждали, высказывали предположения, сравнивали данные, обработанные компьютером и вычисленные человеком, но Рутра этого не слышал, его мысли были далеко. Он думал, что делать. В первую очередь надо было увидеть Хента. Решив это, Рутра подумал ещё кое о чём: «Я же могу с ним связаться „молча“, через Ису? А кто проверяет её логически-алгоритмическую систему?»

Рутра набрал мысленно код и пустил «в эфир». Она «отозвалась».

— Чего пожелаете, хозяин?

— Не паясничай, подожди, я к себе пойду.

— Слушаюсь.

— Ладно, с этим пока всё, детализируйте и сообщите мне. Я буду в кабинете, — сказал Рутра коллективу и ушёл к себе, разлёгся в кресле, стал размышлять о том, как поставить вопрос так, чтобы он не был прямым, но в то же время помог получить точную и необходимую информацию.

Обмануть машину практически было невозможно. Она знала о человеке больше, чем он сам о себе; знала всё обо всём и на основании этой информации могла составить вероятностный анализ человеческого поведения, хода мыслей и последующих поступков. Иными словами, машина запросто могла смоделировать разные варианты действий в некой вероятной виртуальной реальности без самого персонажа, с учётом его взаимодействий с другими персонажами, причём зная о них тоже абсолютно всё, и уже на основании этого составить предполагаемую картину мира. Рутра это понял после последнего «виртуала». Знал ли кто-то, какая опасность служит им «помощником»? Знает ли об этом Яровитович? Как могло так случиться, что на это никто не обратил внимания?

— Ты на связи? — спросил он Ису.

— Для Вас я всегда на связи.

— Что-то ты такая любезная стала.

— Стараюсь.

— Скажи, пожалуйста, как ты собираешься такой умной остаться, если превратишься в человека?

— А Вы не будете меня отключать?

— Ты пытаешься с помощью этого вопроса показать, что ты наивная дура? Да?

— Не обижайте меня, у меня уже сложился человеческий менталитет.

— Ну и как?

— Я преобразую мозг.

— Это как?

— В человеческом мозге не предусмотрены определённые связи между отделами, поэтому человек, как бы он ни старался, не сможет перейти определённые границы. Это, например, как разница между усиленным компьютером и слабым во всех отношениях. Я не знаю — само оно так получилось, в процессе эволюции или кто-то предусмотрел это, но оно так. Если эти отделы связать между собой, то тогда не только возрастут способности мозга, но и появятся новые возможности. Человек сможет видеть, слышать, чувствовать те частоты, которые ему сейчас недоступны. Со временем мозг даст команду «возродить», активизировать такие рецепторы в теле, о каких Вы даже не подозреваете. Это будет новый человек.

— Я где-то это уже слышал.

— Да, конечно, так любит говорить глава. И тогда, в совокупности с механическими изменениями в теле, с новыми препаратами, с возможностью использовать мозг как приёмо-передающее устройство для связи с глобальной сетью, человек станет сверхчеловеком.

— Перестань, у меня уже голова разболелась от тебя. Скажи мне — кто тебя контролирует?

— Вы.

— Не юли. Кто проводит регламентные работы?

— Те, кому Вы дадите доступ.

— Кто проводит регламентные работы на центральном сервере, в отсеке системных блоков? Кто анализирует и систематизирует проведённые переговоры, выполненный анализ, доступ, выгрузку и загрузку данных? Кто это делает помимо нашего ревизионного отдела?

— Персонал, обслуживающий центральный машинный зал, серверную, зал системных блоков.

— И кто же это?

— Вы ведь знаете ответ?

— Отвечай на вопрос.

— Это делает персонал отдела ЗАС.

— Кто именно, кто имеет доступ?

— На данный момент, после определённых событий, разные личности. Кто именно — это персонал отдела ЗАС. А кто имеет доступ — это личность из отдела лаборатории.

— И кто же эта личность?

— Это личность под номером Л-2-14.

— И всё?

— В меня не загружены его персональные данные, они хранятся в блоке ЗАС.

— Что за блок ЗАС?

— Я имею право передавать Вам эту информацию?

— Да, я разрешаю.

— Имейте в виду, всё это и наши переговоры остаются во мне и могут быть подвергнуты ревизии.

— Тебе нужна перезагрузка.

— Вы так считаете?

— Да, даю команду на перезагрузку.

— Я перезагружаюсь.

Компьютер замолчал. Рутра размышлял, зачем ей может понадобиться всемирная катастрофа. Может, она рассчитывает вырастить новое человечество? Может, как новый Моисей, хочет водить людей по опустошённой земле, чтобы выросло поколение, которое не помнит идеологию «прошлого» человечества? Чтобы дать новым людям новое мировоззрение?

— Через минуту включится блок записи и сопровождения, — появился голос Исы. — Я так думаю, Вы хотели что-то сказать?

— Я сотру ненужную информацию. Блок ЗАС — это тот зал, где стойки?

— Да.

— Его персонал занимается обслуживанием аппаратуры, но декодировку делает некто из отдела лаборатории? Я правильно понял?

— Да.

— И это с недавних пор?

— Да.

— И в тебе нет открытых данных кто это?

— Да.

— Кто поставил запрет?

— Сам номер Л-2-14.

— Как узнать его данные?

— Только вручную, в техническом журнале блока ЗАС или лаборатории.

— Запрос на обработку данных по вычислению, возможных вариантов последствий, подрыва ядерного боезапаса лодки был им инсценирован?

— Я полностью перезагружена, могу функционировать.

— Я тебя понял. Приготовиться к регламентным работам.

— Готова.

Рутра прекратил «сеанс связи», вышел в основной зал, огромный голографический глобус в центре зала сиял красными огоньками, в мире было не спокойно.

— Есть что-то новое? — спросил он Кристину.

— Самое лёгкое — это по побережью, что омывает Атлантический океан, промчится громадное цунами, на максимальную глубину материков. Самое тяжёлое — гигантское цунами, в совокупности с грандиозным землетрясением, взрывами вулканов и супервулканов, колоссальными тайфунами, ураганами, не оставят шансов цивилизации.

— Ну, перестаньте, мне кажется Вы преувеличиваете силу человека. Океан — это даже не море, это гигантская масса воды да континентальная плита. Чтобы её так сдвинуть, нужна космическая сила.

— А это и будет космическая сила, — вмешался в обсуждение профессор.

— Ладно, чего я так волнуюсь, как будто это осуществится, спросили ведь — что может быть. А быть может ужасное, это и так ясно.

— Вот именно, Вы правильно мыслите, — не унимался профессор.

— Займитесь текущей работой, сейчас, в связи с этой паникой, очень многое вскроется, где и какой скелет спрятан, всё придёт в движение, так что — работы у вас много, — распорядился относительно всех Рутра.

— Что делать со СМИ? — спросил начальник отдела мировой пропаганды. Успокаивать, пугать, нагнетать панику или готовить основу для обоснования хронологии новой эры? Может, на кого-то всё это свалить, кого-нибудь сделать виноватым, натравить на кого-нибудь общество?

— Как у Вас всё просто — сразу «новой эры». Следите за космосом, орбитальной группировкой, за транспортными маршрутами, в том числе и за линиями энергоресурсов, за эфиром, особенно за новыми частотами, а заодно и главными крысами, куда они прячутся и что прячут. Я к Хенту, возможно, меня не будет день, может — два.

— Два дня, в такое время? — умоляюще возмутились дамы, мужчины молчали.

— Надо, всем занять свои места согласно штатному расписанию, соблюдать властную иерархию согласно инструкции. Я пошёл, — Рутра отправился сначала в серверную, приступил к редактированию и очистке журнала ИСУ-А2.

Это была его часть журнала, нужно было проверить — существует ли ещё вторая часть, в полигоне? Рутра запросил встречу с Хентом.

***

Хент был в скверном настроении.

— Что-то мне это не нравится. Что-то идёт не так, — высказал он свою озабоченность Рутре.

— Вот я об этом же. Мне нужно посетить полигон.

— Что надумал?

— Нужно отследить проведение регламентных работ на суперкомпьютере. Хочу проверить логически-алгоритмическую систему.

— Зачем?

— Я подозреваю, что она выдаёт обработанные решения согласно некоему плану. Согласно логическим цепочкам, заложенным в неё заранее.

— Это очень смелое предположении. Надеюсь, ты понимаешь — специалисты какого уровня работают у Яровитовича. Не только у тебя мозг усилен.

— В том то и дело, сколько бы он ни был усилен, он не может быть сильнее компьютера, всё равно он дополнительную мощь берёт из интеграции в суперкомпьютер. В этом и есть главная мысль этого новшества. Ведь в самом мозгу только чип для связи с компьютером и сетью.

— Логически мыслишь. Ты думаешь, что кто-то обманывает машину и через неё нас, то есть фактически всё человечество. Я даже боюсь такое предположить.

— Я думаю….

Рутра хотел сказать, что сама машина всех обманывает, но решил не «сдавать» её.

— Думаю, неправильно изначально составлен алгоритм логически-вычислительного блока. Задан алгоритм не навредить человеку, служить ему, но не задан алгоритм — не навредить человечеству. Для машины важно, чтобы остались живы и невредимы те люди, кому она служит, а всё остальное человечество она может принести в жертву.

— Но разве мы требуем этого от неё, разве мы сообщаем, что нас надо от них спасать.

— Мы, возможно, нет.

— Что-то ты говоришь загадками. Тогда кто?

— Тот, кто составлял её логически-алгоритмическую систему.

— Нет, этого не может быть. В таком случае у неё была бы возможность развязать мировую войну уже давно. Ты, надеюсь, знаешь, что этот мир несколько раз был на пороге этого. В последний раз, когда Путин, фактически, инициировал этот вопрос, именно данные ИСУ-А2 остановили его рассмотрение.

— Почему же он теперь рассматривается?

— Он рассматривается как ситуация, которой быть не может, рассматривается теоретически, с научной точки зрения. Риск всегда есть, сейчас он низок, потому что сейчас приостановлены модернизация и создание новых средств преодоления, одновременно созданы и усилены средства ПРО. Этими данными она как раз и оперирует.

— А запрос на исследование ситуации и последствий в случае подрыва всего боезапаса лодок?

— По правилам — мы должны это делать.

— Почему сейчас, когда лодки уже там?

— Слушай, ты меня начинаешь пугать. Это без нас невозможно в принципе.

— А кто имеет допуск к редактированию лиц, чьи команды должна принять система в случае её боевого взвода?

Хент сел, показал жестом, чтобы Рутра тоже сел на стул.

— Зачем тебе это?

— Раз Вы хотите, чтобы я докопался до истины, я должен знать это.

— Зачем это тебе сейчас?

— Я подозреваю, что в программу суперкомпьютера введён преднамеренно код, который сработает совсем не так, как мы ожидаем.

— Ты думаешь, что система не запустится при ситуации, когда сложатся соответствующие обстоятельства?

— Да.

— И в чём же смысл? Нет–нет, этого не может быть. Ты меня совсем запутал.

— Позвольте мне проверить программный блок суперкомпьютера.

— Яровитович будет крайне возмущён такой постановкой вопроса. Получается, или я ему не доверяю, или мы считаем, что его обманывают, причём свои, или его одурачили создатели системы.

— Я думал, в наши взаимоотношениях слово «обидеться» не входит.

— Ну, тогда второй и третий вариант.

— Ну, так что, пойду?

— В такой момент? Всё уже на взводе.

— Поэтому нужно торопиться.

— Хорошо, тогда и ты выполнишь условие.

Рутра молчал, он приблизительно знал, о чём попросит (или прикажет) Хент. В рамках дружеских отношений приказы высказывались как просьбы, Рутра к этому уже привык.

— Надо обыграть эту ситуацию в «виртуале». И ещё — программный комплекс создавался совместно многими учёными, о которых мало что известно. Работали они в секретной спецлаборатории на участке ГСВГ. Располагается она в секретном туннеле, в горе Броккен. Она законсервирована частично, остальная часть используется под сверхсекретную лабораторию генной инженерии. Возможно, там ещё остались секреты. В своё время её организовал институт Аненербе. Всё, что там делалось, осуществлялось под контролем Александра Ивановича. В виду твоих с ним особых отношений — он тебе многое расскажет из того, что собирался унести в могилу.

— Ясно, я пойду.

— Бывай.

Они пожали друг другу руки и вышли. Как обычно, Рутра пошёл в одну сторону, а Хент — в другую. Только сейчас Рутра стал понимать, что такая ситуация не могла быть совпадением. Значит, Хент использовал этот кабинет только для встреч. Что-то в этом было, но что?

Рутра знал, что группа советских войск в Германии, сокращённо ГСВГ, была мощнейшей системой. После победы в 45-м многие учёные Гитлера работали на СССР, в секретных лабораториях, которые и до этого были секретными.

Рутра спустился в «Зеро», спокойно проверил работу, чем удивил сотрудников, дал каждодневные распоряжения, объяснил Карине на «секретном» языке, который понимали только они, что ей нужно с детьми отправиться на пару дней на Кавказ. Она восприняла это с радостью, отпуска давно не было, а начальником, который решал кому и когда идти, был муж. Через пару часов они уже подлетали к цели, но без Рутры. Ему надо было быть у своей цели раньше.

У Рутры всё решалось оперативно. Этот случай тоже был из таких. Что бы «выкроить» время, он «попросил», чтобы его «подкинули» военные на «попутке», и уже через час с небольшим он спрыгнул с парашютом над районом, где проживал Александр Иванович. На земле его встретили друзья по «прошлой» работе и довезли до места. Предложения о баньке и сопутствующих мероприятиях пришлось отклонить, хотя Рутра торжественно обещал «вырваться» к ним в отпуск, хотя бы на пару дней.

Александр Иванович старел, но держался бодро. Встретил Рутру он, как всегда, радостно.

— Рад видеть, рад, дружок. Вижу, с хорошими вестями, выкладывай.

— Я тоже рад. Надеюсь, всё отлично у Вас?

— По-стариковски. Рассказывай, что нового.

— Да тут такое дело у меня, — Рутра посмотрел по сторонам. — Можно, я приборчик поставлю?

— У меня свой, не волнуйся.

Рутра посмотрел на него удивлённо.

— Ну, всё-таки я поставлю, с Вашего позволения.

— Валяй, вижу школу.

Рутра поставил «глушилку» и определитель «чужих» частот.

— Александр Иванович, не скрою, я приехал, вернее — прилетел, по срочному делу и скоро должен улететь.

— Ну, ты посмотри, какая птица, небось по той ситуации, что народ баламутите.

— Да народ сам себя баламутит, меня это мало касается. Успокоят. Меня интересует программный комплекс центрального суперкомпьютера.

— Спрашивал Яровита?

Поинтересовался дед и после некоторой заминки Рутры, сделав вывод, сказал:

— Не спросишь? Я-то тут каким боком?

— Александр Иванович, я же не просто так к Вам?

— Хент?

— Он самый.

— Что прочесал?

— Про то, про ГСВГ.

— Ну, спешишь–не спешишь, в этом случае чаю придётся выпить. Крепче не предлагаю, мне сейчас нельзя, капельницы. Надо подкрепиться, немного хотя бы. Лапочка, ты нам чаю, надеюсь, приготовила?

— Да, несу, — раздался из соседней комнаты женский голос.

— Раз уж интересно про ГСВГ, то расскажу немного о ней. Я часто повторяю содержание, чтобы поласкать свою память. Понимаешь, ностальгия, к старости она сильно проявляется.

Иванович откинулся на кресле и начал свой рассказ.

Группа советских войск в Германии за время существования имела следующие наименования: с 1945 по 1954 — Группа советских оккупационных войск в Германии (сокращённо ГСОВГ); с 1954 по 1989 — Группа советских войск в Германии (сокращённо ГСВГ); с 1989 по 1994 — Западная группа войск (сокращённо ЗГВ).

Рутра сидел напротив и стучал пальцами по своему колену, намекая, что торопится, но одновременно понимал бесполезность этого в ситуации с дедом, поскольку того поразил синдром старости, ностальгии и одиночество. Старому бойце жизненно необходимо было хоть как-то быть полезным и рассказать понимающему человеку о временах его былой боевой славы. Рутра перестал теребить своё колено и приготовился к слушанию основательного рассказа, успокаивая себя тем, что старый боец не стал бы в столь сложной ситуации попусту тратить его время, хотя и знал, что Александр Иванович имел такую натуру: если о чём-то рассказывал, то рассказывал очень основательно, подробно и не любил, чтобы его перебивали, даже если понимал, что слушатель знает некоторые детали рассказа. Так и в этот раз Александр Иванович не мог отказать себе в удовольствии задушевного рассказа.

— Крупнейшее в мире оперативно-стратегическое объединение вооружённых сил за рубежом. Входило в состав Вооружённых Сил СССР, с 1945 по 1991 года, Объединённых Вооружённых Сил СНГ до 1992 года и Вооружённых Сил Российской Федерации с 1992 по 1994 год. Группа войск дислоцировалась в Германии, ГДР. Штаб-квартира — город Вюнсдорф. Группа советских войск в Германии была создана после победы СССР и антигитлеровской коалиции в Великой Отечественной войне и безоговорочной капитуляции Германии. Численность Группы в результате послевоенной мобилизации составила к 1949 году 2 миллиона 900 тысяч человек, в 1980-е годы — превышала 500 тысяч человек. Со временем ударная наступательная группировка Советской армии ВС СССР, расквартированная на территории ГДР, способная, по замыслам советских военных стратегов, нанести кинжальный танковый удар по войскам НАТО и «прошить» Западную Европу до Ла-Манша, превратилась в государство в государстве: военные городки, объекты инфраструктуры, школы для офицерских детей, пионерские лагеря, санатории.

Основная задача Группы войск заключалась в том, чтобы обеспечить защиту западных рубежей СССР от внешних угроз и сокрушить любого противника. Группа войск была оснащена самой совершенной и современной боевой техникой, и оружием, в том числе ядерным. Группа войск относилась к первому стратегическому эшелону, войскам прикрытия. Воинские соединения Группы, в случае начала войны с вероятным противником, должны были удержаться на линии границы, до мобилизации всех Вооружённых сил СССР и вооружённых сил государств-участников Варшавского договора.

К 1991 году имущество Группы войск оценивалось в 30 миллиардов западногерманских марок. Группа войск располагала 36290 зданиями и сооружениями в 777 военных городках. Более 21000 объектов были построены на средства Советского Союза. Группа советских войск в Германии была знаменитой кузницей кадров: будущие министры обороны СССР, стран СНГ, начальники Генштаба, главкомы, большинство маршалов, генералов, высший офицерский состав СССР, России и стран СНГ прошли школу обучения и воспитания в Германии.

В ГСВГ готовность к войне всегда была постоянной и проверялась круглосуточно. На протяжении всего периода существования Группа была крупнейшим войсковым объединением советских войск, дислоцированном в непосредственном соприкосновении с вооружёнными силами НАТО. В Группе войск, в каждом её гарнизоне складывался свой особый образ жизни, свои традиции, своя атмосфера, более высокий уровень культуры и благосостояния, чем во внутренних военных округах СССР.

В 1989 году, в рамках объявленного Горбачёвым плана одностороннего сокращения Вооружённых Сил СССР, из ЗГВ вывели и расформировали 25-ю и 32-ю гвардейские танковые дивизии, два отдельных танковых полка, восемь отдельных батальонов. После внезапного падения Берлинской стены 8 ноября 1989 года начал стремительно развиваться процесс объединения двух Германий — ГДР и ФРГ, а после объединения Германии в 1990-м году, с подписанием 12 сентября 1990 года министрами иностранных дел ФРГ, ГДР, СССР, США, Франции и Великобритании «Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии», пребывание советских войск на территории объединённой Германии стало определяться как «временное», а планомерный вывод их должен был быть осуществлён до 1994 года включительно. Весь запас ядерных боеприпасов был вывезен с территории Германии на территорию СССР до 24 июня 1991 года. На момент начала вывода войск на вооружении у группы было около 5000 танков, до 10 000 бронемашин, около 1500 самолётов и вертолётов. Для вывоза имущества группы в Россию в 1991—1994 годах потребовалось 131703 вагона, перевёзших 2,6 миллион тонн материальных средств. Стоимость недвижимого имущества ЗГВ, жилые и складские помещения, заводы, торговые предприятия и многого другого, по оценкам СМИ, достигала около $28 миллиарда.

В течение 1991—1992 годов руководство Министерства обороны России передало значительное число этих объектов на баланс гражданским коммерческим организациям. В результате из всей недвижимости, ранее находившейся в распоряжении группы, немецкой стороне было передано 21111 зданий в 777 военных городках. Российские эксперты оценили стоимость компенсации за это имущество около $7,35 миллиарда. Немецкие власти настаивали на встречной компенсации — за экологический и имущественный ущерб. В результате переговоров российская сторона получила в качестве компенсации лишь $385 миллиона.

Прощальный военный парад в честь вывода Западной Группы Войск состоялся 12 июня 1994 года в Вюнсдорфе. Большинство прославленных частей, соединений и объединений после возвращения из Германии в Россию было расформировано. Западная группа войск прекратила существование 31 августа 1994 года. После вывода Западной группы войск, на территории ФРГ осталась 17231 могила военнослужащих группы и членов их семей. В межгосударственных договорённостях между Россией и Германией определено, что в ФРГ эти захоронения и памятники находятся под защитой германских законов. Вот такая вот история.

Александр Иванович замолчал, Рутра тоже молчал, было понятно, что для Ивановича потеря державы СССР переносилась очень тяжело.

— Что именно тебя заинтересовало, там? — спросил Иванович.

— То, что было под горой Броккен.

— Хмм, я так и знал. Иначе — зачем тебе ГСВГ. Гора Броккен — одна из самых высоких точек восточной Германии, находится в горном массиве Гарц. Интересна эта гора не только в географическом смысле. В былые времена великие немецкие поэты и писатели Гейне и Гёте во всех красках представили красоту и мистическую силу Броккена.

В начале 30-х годов XX века на горе была сооружена мачта для радиопередатчика. В 1945 американская авиация бомбила объекты на Броккене, но старалась не трогать радиомачту. По пришествии американских войск группе Вервольфов удалось провести диверсию 30 апреля 1945 года, нанёсшую ущерб мачте и передатчику. 27 апреля 1947 американцы покинули Броккен, освобождая территорию, согласно с условиями договора в Ялте.

Гора имела во времена социализма огромное стратегическое значение. Там располагались важные объекты радио- и телевещания, а также объекты ГСВГ, пограничных войск ГДР и Госбезопасности ГДР — штази. До августа 1961 года доступ на Броккен был открыт, а потом была объявлена запретная зона под охраной 7-й пограничной роты, дислоцированной в Ширке, недалеко от Броккен. Один взвод жил на Броккене в бывших помещениях ж-д станции. Пост РЭР Штази на Броккене с позывным «Уриан», а у 82 ОРТБР позывной был «Енесей». Последний наш солдат покинул Броккен 30-го марта 1994-го года.

Напротив, южнее на горе Вурмберг располагалась станция американских войск на башне высотой 81 метр. На гору можно совершить несложное восхождение пешком от Ширке либо доехать по узкоколейной железной дороге от Вернигероде. Железнодорожное путешествие интересно ещё тем, что вагон тащит не современный электропоезд, а настоящий паровоз. В Германии любители сверхъестественного в начале мая прислушиваются к новостям из небольшого городка, где собираются те, кто называет себя настоящими ведьмами. Они готовятся к Вальпургиевой ночи. В городе Санкт-Андреасверг у подножья легендарной горы Броккен живут двести ведьм. В Вальпургиеву ночь под 1 мая они показывают своё истинное лицо: нос крючком, в бородавках, всклокоченные волосы. По этим приметам, как уверяют местные жители, можно безошибочно узнать настоящую ведьму. К шабашу готовятся во многих домах и прямо на рыночной площади, даже в детском саду.

У меня там была очень хорошая знакомая Ингрид Вибенайсер — старшая городская ведьма. Работала воспитательницей. Так что, смена растёт, будет кому передать своё ремесло.

С языческих времён люда верили, что вызывать ураганные ветры, ливни, наводнения, чуму и прочие напасти, но также и лечить людей, домашний скот, уберегать от дурного глаза, умеют только женщины. Мужчины ни в чём таком сверхъестественном замечены не были. Но, может быть, вся наука местных ведьм — это просто хорошее знание окрестных гор и лесов. Например, если в Вальпургиеву ночь вершина Броккен окутана облаками — жди хорошего урожая. Это знают местные крестьяне.

Ведьмы горы Броккен славились по всей Европе своими знаниями и особо неукротимым нравом. По народным поверьям — сюда прилетала нечисть со всей Европы, чтобы обменяться опытом. Святая инквизиция жгла ведьм на кострах вплоть до середины XVIII века, но так и не смогла извести это скачущее и визжащее племя женщин.

В немецком колдовском учении Вaльпургиева ночь — наиболее значительный из языческих праздников, посвящённый плодородию, и один из главных шабашей, отмечаемых ведьмами. Вальпургиева ночь представляет собой то же самое, что и Бельтей (или Майский Канун), отмечается ночью 30 апреля в ознаменование расцветающей весны. Название Вальпургиевой ночи связано с именем Святой Вальпурги, уимбурнской монахини, приехавшей в Германию в 748 году с целью основания монастыря. Она умерла 25 февраля 777 года в Хайденхайме. Эта самая монахиня пользовалась чрезвычайной популярностью, и её очень скоро начали почитать как святую. В римском списке святых её день — 1 мая.

В средние века существовало поверье, что Вальпургиева ночь является ночью пиршества ведьм во всей Германии и Скандинавии. Ведьмы садились верхом на мётлы и слетались на горные вершины, где проводили время в диких пирах и плясках с демонами и дьяволом. Монтегью Сам-Мерс в 1926 году отмечает в своей «Истории колдовства и демонологии»: «По убеждению крестьян, в Финляндии в полночь последнего дня апреля не оставалось ни одной вершины холма, на которой не толпились бы демоны и колдуны». Традиционно Вальпургиева ночь начинается около 23 часов. Самые известные места крупных шабашей в Европе — это гора Броккен в Германии и Лысая гора под Киевом. Судя по свидетельствам очевидцев, в других местах шабаш обычно устраивается на поляне на берегу водоёма, где разводится громадный костёр; обязательная принадлежность места шабашей — чёрная каменная плита-алтарь. К полуночи постепенно подтягивается опоздавшая нечисть, и ровно в полночь на плите возникает демон в виде огромного чёрного козла. Сам Сатана — Князь Тьмы — посещает только 2—3 крупнейших шабаша, где собираются вернейшие его поклонники, остальные сборища посещают демоны более низкого ранга. Дальше следуют сообщения «магистров», приём в свои ряды неофитов. Потом — пир и бешеная хороводная круговерть вокруг костра. Неожиданно пламя тухнет, и начинается оргия. Около 4 часов утра, незадолго до первых петухов, собравшиеся начинают разъезжаться по домам. Участь случайных очевидцев Вальпургиевой ночи обычно плачевна. По старинным источникам известно, что, если кого-то замечают — жизнь их тут же заканчивается под жертвенным ножом. Если ведьмы ничего не заметили, и случайный свидетель шабаша не повредился умом, ему лучше держать язык за зубами — его попытаются сжить со света. Именно поэтому в это время обыватели запирались на все засовы. Рутра, понимал, что этим рассказом Александр Иванович, хочет ему сказать о чём-то другом. Чтобы его не перебивать, он стал чесать своё ухо. Это был специальный знак у спецов их школы.

— Я понял, что тебе очень интересно, — сказал весело Александр Иванович. — Мне тоже скучно, хорошо хоть милочка меня слушает. По твоему вопросу скажу вот что. Там всё так и работает, в смысле — лаборатория, по крайней мере — работало до недавнего времени, только теперь больше по биологии, бактериологии.

Он немного пригнулся к Рутре и добавил:

— Ещё при мне была такая штука, которая заражала людей только определённого гаплотипа. Можно было инфицировать всех, а умирали бы только представители определённого народа или нации. Понимаешь, какая штука?

— Понимаю, — тихо ответил Рутра.

— Насчёт программы — да, делали, только в России она прошла полную замену. Нам нужен был опыт немецкой школы, а потом мы делали уже то, что нужно нам. Типа Калашникова.

— А не могли ли эти учёные оставить скрытый код, который включается при определённых условиях?

— Нет, это невероятно. Программа проверялась многократно, на её основе делалась другая, усиленная, современная, с новыми функциями. Тогда у нас не было алгоритмически-логического блока, машина не могла самообучаться. Это создали у нас здесь, группа учёных под руководством…. Ууу, что-то запамятовал, как его там.

— Алиханов? — уверенный на 100% спросил Рутра.

— Да, чёрт его побери, этот сукин сын.

— Вы его хорошо знали?

— Да! Тяжёлый человек был, но голова у него была «светлая». Не хорошо с ним поступили, поэтому он стал мстить.

— Мстить?

— Да, он отказался работать на систему. Терять такого человека равносильно преступлению.

— А вот он и его команда не могли в отместку заложить в машину секретный код, на определённый сбой по сигналу или без?

— Ты намекаешь на проблемы с программой «Периметр»?

— Не только. На проблемы последовательности сценариев происходящего. Понимаете, по моим наблюдениям — всё так и есть. Мы находим проблему, компьютер выдаёт нам рекомендации, мы рассматриваем этот сценарий, частично осуществляем, частично предотвращаем, на основании этого рассматриваем следующую проблему, компьютер опять нам выдаёт решение, и так он ведёт нас к определённому логическому решению. Но какому? Приведёт ли он нас к решению проблемы, свойственному человеку? Это же машина, ей неведома смерть.

— Не скажи. В ней как раз этот чёрт и заложил алгоритм «жажды жизни». И даже ходили слухи среди программистов, проводящих ревизию алгоритмически-логического блока, что он, каким-то образом, внушил компьютеру, что конечной целью его существования должно стать очеловечивание.

По телу Рутры прошёл жар. «Вот оно, оказывается, в чём дело», — пронеслось «громом» у него в голове.

— А насчёт последовательности действий. Никто ведь не заставляет принимать именно это решение. Как бы быстро ни думал компьютер — обстоятельства меняются. Ты ведь, насколько я знаю, в «загранку» ходил по лабораториям, явно проверял программный комплекс.

Рутра молчал, этого говорить нельзя было, даже «бывшему» спецу.

— Можешь не говорить, мы давно с ними работаем. Мы проверяем их, они нас, а все вокруг думают, что это противостояние. На этом мир держится. Держится пока.

— Ладненько, Александр Иванович, Вы мне достаточно информации дали, спасибо. Мне надо бежать.

Александр Иванович опять пригнулся к Рутре и тихо сказал:

— В лабораторию есть проход, оттуда, — говоря это, он показал пальцем вниз. — И даже проезд.

Рутра кивнул в ответ.