Бесплатный фрагмент - Без права на надежду

Короли — удивительны и непредсказуемы. Никогда не знаешь, что может прийти им на ум и каковы будут последствия. Очередной бал в королевском дворце может закончиться крахом или спасением. Преданность семье и королю заставляет пройти через муки, спуститься в самое пекло Ада и вознестись к небесам.

Глава 1

Чистый лист

1183 год

Темно. Сил нет открыть глаза. Запах плесени, крови, сырости. Затхлый. Не приятный. Тяжело дышать. Тишина. Что-то не так. Не понять что именно. Не помню. Кто я? Что со мной было? Где я? Пусто. Похоже, хорошо головой приложилась.

Больно. Все тело ломит, будто по мне табун лошадей пробежал. Мне плохо. Есть хочу. В горло пересохло.

Ау! Вы где? Вы кто? Где я? Кто я? Эй! Меня кто-нибудь слышит?

Эх… похоже, что мне настолько плохо, что не могу сказать это вслух. Здесь явно кто-то есть, я чувствую его неприятный могильный запах.

Чьи-то холодные руки начали меня трясти.

Прекратите! Что вы делаете и так дурно. Ой.

— Илария, ты жива? — голос был далёким, будто нас разделяло пять вёрст. — Что же они с тобой сделали, ироды…

Кто бы ты ни был, прекрати меня трясти! Жива я, жива. Если ты, конечно, со мной разговариваешь.

— Как же долго я тебя искал.

Поздравляю. Нашёл. Только вот зачем — не понятно. Кто ты вообще?

Тяжёлый запах лез прямо в нос, а тут ещё уткнули прямо в тело. Взяли на руки. Понесли.

Положи где взял! Что вообще происходит? Объяснил бы хоть, раз мы куда-то идём. Э-эй! Ты меня слышишь? Ох… Это ты сделал так, что у меня все тело ноет? А это что ещё за напасть? Звуки новые. Повсюду. Красиво, не понятно. Запах изменился. Приятно. Затхлый запах сырости исчез. Птицы! Это пение птиц.

— Я тебя люблю, — моих губ коснулось что-то приятно холодное.

Чего? Ну и ладно, я все равно тебя не знаю, а вот откуда ты узнал обо мне — загадка. Почему в памяти пустота? Помню речь, птиц, запахи, но не одного лица или воспоминая…

Лёгкое покачивание, пение крылатых созданий усыпило меня.

Мягко, свежо. Тело ныть не перестало, но явно есть улучшения. Веки тяжёлые, не могу открыть. Меня держат за руку. Запах другой. Нет, такой же. Могильный.

Интерес узнать, где нахожусь и что рядом пересилил, я смогла с большим трудом открыть глаза.

Яркий свет ослепил на несколько секунд. Краски стали сгущаться, я смогла увидеть потолок белого цвета.

Обнадеживающе, прямо стало понятно.

— Илария! — послышался справа мужской приятный голос.

— Где? — горло пересохло, заболело.

— Попей, дорогая, — мне помогли подняться и почти силком влили жидкость в рот. Стало легче. — Ты дома. Все закончилось. Сегодня двадцать третье мая 1183 года. Я так рад тебе, Илария. Соскучился. Думал, ты мертва.

Ещё один.

— Это и правда, ты. Карие глаза, тёмные волнистые волосы, — чья-то рука провела по моим локонам. — Похудела, но не изменилась. Как прежде красна.

Я повернула голову и увидела мускулистого смуглого мужчину с длинными кудрявыми волосами, серыми глазами. Длинная борода скрывала половину лица.

— Кто ты?

Лицо незнакомца переменилось. Дикая радость сменилась непониманием, грустью.

— Я… Дьюи, — неуверенно произнёс тот, посадил меня, оперев на подушки. — Помнишь меня?

— Нет. Мне не нравится твой запах.

Передо мной открылась изба. Центральную часть занимала большая белая печь, рядом стол с лавками покрытый большой вышитой красной скатертью. В углу стояла резная прялка и три больших сундука. На полу ковёр в красных тонах.

— Я вампир. Скажи, что ты помнишь? — голос собеседника, что всё ещё держал мою руку, стал тревожным.

На секунду задумавшись, ответила:

— Пение птиц, могильный запах…

— Нет, — перебил меня он, посмотрел в глаза. — Что ты помнишь? Воспоминания. Где ты была неделю назад? Как зовут родителей?

— Не помню. Пусто. Ничего не помню, — каждое слово давалось с трудом. Веки тяжелели, закрывались.

Мужчина погрустнел, покачал головой. В комнату влетели двое: мужчина и женщина.

У мужчины в ореховых глазах играют озорные чёртики, полудлинная борода. Удлинённые клыки сразу же бросаются в глаза при малейшей улыбке.

У женщины темно-карие, почти черные глаза, прямые волосы, утончённая фигура. Выразительные алые губы.

— Илария!

— Я так понимаю, это моё мерзкое имя. Мне не нравится.

На эти слова оба вошедших застыли на месте.

А, это ты, что тряс меня. Помню твой запах.

— Она ничего не помнит, — пояснил Дьюи, тяжело вздыхая. — Это мой брат Евсей и сестра Ребекка. Мы искали тебя на протяжении двухсот семидесяти трёх лет. На тебе ставили опыты, о чем говорят твои многочисленные шрамы. Ты здесь пролежала три дня. Ребекка это время не отходила от тебя, пыталась заживить раны, поставила на место сломанные кости. Вставать нельзя. Окрепни.

— Кто вы?

— Твоя родня, — просто ответил Евсей и присел на кончик кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Сил нет. Есть хочу.

Ребекка подошла ближе ко мне и дала молока — смочить горло. Вкусно. Они начали предлагать мне разные не вкусности. Пахло это не лучше, чем было на вкус.

Евсей при каждом слове поднимает верхнюю губу в виде оскала, что оголяет его белые ровные зубы, а главное сразу бросающейся в глаза длинный острый клык.

Ребекка с Евсеем ушли за другими продуктами, а Дьюи остался со мной. Он все ещё не выпускал мою руку из своей.

— Раз ты мой родственник расскажи обо мне, о себе.

— Хорошо, — он подсел ближе, укрыл одеялом. — Ты младше меня на четыре года. Твой отец Храбр был охотником на оборотней. Твоя мама Любовь занималась земледелием. У неё были самые вкусные яблоки на всю округу, — улыбнулся тот. — Никогда не забуду их вкус.

— А ты?

— Я занимался охотой на животных, помогал в кузне. Моя семья путешествовала, когда наткнулась на город, в котором ты жила. Там и познакомились.

Дьюи рассказывал мелочи жизни. С его лица не спускалась лучезарная улыбка. Он рад это вспомнить. Я чувствовала его запах и знала, что мужчина не врёт.

Самое странное было то, что чувствовала к рядом сидящему вампиру. Ничего не помня, на подсознательном уровне, я знала, что это мой Дьюи. Мне хотелось прижаться к нему и никогда не отпускать.

— Расскажи мне об оборотнях, — прервала я рассказ вампира. — О себе я не помню ничего.

— Ты можешь превращаться полностью в волка, ничем не отличимого от лесного зверя. Живете вы стаями, потому что в одиночку не прожить: тяжело охотиться, спасаться от людей. Еду можешь, есть как человеческую, так и сырое мясо, — Дьюи нахмурился, вспоминая. — Вроде больше ничего. Ни силы большей, чем у волка, ни скорости. А ну, знаю, что вы однолюбы и чувствуете свою второю половинку. Не знаю, как это работает. Ты всегда говорила, что для этого нужно потеряться.

— И вот я потерялась.

— Хм, нашлась.

Дьюи начал рассказывать прерванную историю, бережно меняя повязки, что были все в крови. Он обтирал кожу мокрой чистой тряпкой, делал примочки, мазал вонючим настоем ранки и снова заматывал.

— Думал, ты мертва. Я простился с тобой, Илария. Три дня назад узнал, что жива. До сих пор поверить не могу. Прости меня.

— За что?

— За то, что не уберёг. Не успел. Каждая рана на твоём теле моя вина, — я опустила глаза, осматривая свои оголённые места. Через множество крови можно было рассмотреть глубокие раны, они словно муравьиные лабиринты исполосовали тело. Выглядело жутко.

В дом взошла Ребекка с большой корзинкой еды, что не вкусно пахла, а вот в руках Евсея, что шёл следом за сестрой, было мясо. Тёплый серый кролик.

— Ты хорошо мажешь настойкой? — зло спросила вампирша, ставя корзинку на кровать. — Не жалей!

— На неё? Никогда!

— У кого вкуснее пахнет? — улыбка Евсея обнажила клыки. — Мы с сестрой поспорили. Чью еду не выберешь, тот месяц остаётся без секса, — взмолился вампир, приподнимая губу в оскале. — Пожалуйста. Выбери моего кролика. Я его так долго ловил. Да и месяц без секса не выдержу.

Ребекка на него злобно зарычала, показывая утончённые белоснежные клыки.

— Как я здесь оказалась?

Братья переглянулись и Дьюи ответил:

— Ну, я случайно наткнулся на логово мерзавцев, где ты находилась, и вызволил тебя оттуда.

Тонкий, еле уловимый запах лжи. Не он там был, а Евсей. Я помню. Это Евсей признался в любви, это он тряс меня, что всё тело сводило. Зачем врать?

— Мне нравится кролик.

Лучше бы кролик был у Ребекки.

Евсей заликовал. Ребекка надулась и запустила в брата корзинкой. Всё содержимое вывалилось на пол, покатилось и раздавилось.

Принесённый вампиром обед и правда, оказался вкусным.

— Выглядишь уже лучше, но стоит немного отдохнуть. Вон! — закричала на братьев Ребекка.

— Долго вы будете меня держать? — спросила я девушку, когда братья ушли.

— В кровати? До полного твоего выздоровления.

— А потом?

— Найдёшь себе занятие, — честно ответила она, сев на край кровати. — Будешь жить с нами.

— У вас могильный запах.

— Как у каждого вампира. Привыкай, — она помрачнела, опустила голову вниз. — Ты спасла нас, отдав свою жизнь. Знала, что идёшь на смерть, спасая чудовищ. Помню твои глаза, когда нас схватили люди. Ты обратилась в волка, не задумываясь и секунды. Сама попала в руки людей. Они привязали тебя к столбу на площади, хотели сжечь. Мы не успели, спаси тебя, люди напали. Пришли — костёр горит, стоит тяжёлый запах сгоревшего тела, тебя нет. Дьюи чуть с ума не сошёл от горя. Тут такое было… ушёл полностью в себя. Лишь недавно ожил немного. Мы все обязаны тебе, Илария.

— А более подробно?

— Илария, Дьюи очень ранимый, не играй им. Тяжко ему было, — резко сменила тему разговора та.

— Тогда зачем искали? Зачем лечили? Вы мне соврали! Что было после нашей свадьбы? Что скрыли?

Я вспомнила их прерывистый рассказ. Воодушевление и радость рассказа резко сменилось на грусть и нежелание говорить. Появился запах лжи, неудобные взгляды и запинания в словах. Резкая смена темы на другую, обрывки рассказов.

— То, что лучше забыть.

— Это ты так решила?

— Нет, Дьюи, — она подошла ближе и переметнулась на шёпот. — Успокойся. Белены объелась? Я просто хотела уберечь брата от нелюбящей его жены. Уберечь от боли и разбитого сердца.

— Мы, волки, любим всего раз. Потеряла я память, а не инстинкты, Ребекка.

— То есть…

— Ты меня поняла, — я зевнула и на секунду прикрыла тяжёлые веки.

— Отдыхай, — Ребекка скрылась из вида, прихватив пустую корзину.

Вампиры не отходили от меня, сказывали новое и забытое старое. Дьюи больше остальных находился рядом, отходил лишь для того чтобы поесть или когда отгонит сестра.

С каждым днём мне становилось легче, но раны кровоточили. Разбитость, тяжесть прошли, тело почти не болело.

Утром четверного дня, как очнулась, я самостоятельно смогла сесть и сделала два шага по комнате, но Ребекка это увидела — долго ворчала на меня, что рано для подобных действий.

— Илария! — в комнату вбежал Дьюи с серьёзным видом, мягкой улыбкой на губах. — Я тут подумал — тебе тошно здесь. Двести семьдесят три года в клетке, теперь тут. На солнышко хочешь?

Не дождавшись ответа, он подхватил меня на руки, и мы в мгновение ока оказались за пределами дома. Вокруг лес, солнце, птицы и прекрасное голубое небо. Над нами пролетел сокол.

— Так красиво.

— На севере не далеко от нас есть город. Мы построились подальше от простого народа, что бы ни привлекать особого внимания.

— Не логично. Покажи город.

Дьюи взял меня поудобнее и направился в сторону большого ветвистого дуба, которого огибала узенькая тропка.

— Мои родители, что с ними стало?

— Отец погиб от рук вампира, что нас укусил. Мать встретила старость в одиночестве.

— Как я выжила?

— Боюсь, это известно только тебе.

Лес заканчивался, последние шаги и перед нами предстал прекрасный величественный город на возвышенности, посреди гор. Ниже текла речка, что отделяла нас от множества домов. Высокая белая каменная крепость.

— Дальше пойдём?

— Ты устала. Хватит на тебя сегодня прогулки. В другой раз обязательно войдём в город.

— Скаред, — надула я щеки.

Глава 2

Ночной кошмар

— Будет болеть, беспокоить, я рядом, — Ребекка обработала на ночь раны, собрала баночки и поспешила скрыться. — Я сегодня приобрела новую мазь для тебя, благодаря которой, твои раны перестали кровоточить.

— Спасибо. За всё, спасибо. Вы очень многое для меня делаете, хоть и не должны.

— Брось, — махнула рукой Ребекка. — Мы одна семья не забывай это.

— Вы всегда это твердите, но так и не сказали мне, кем приходитесь. И спас меня не Дьюи, а Евсей. Я почувствовала лож, к тому же прекрасно помню запах того, кто нёс меня на руках.

— Не обижайся, Евсей хотел как лучше.

— Что бы Дьюи добился моего расположения?

— Мальчики… что с них взять?

Вампирша захлопнула за собой дверь, оставив меня одну. Я, немного повертевшись быстро заснула.

Голубое небо, без единого облачка, вечерняя прохлада, закат. Красиво, но на душе тревожно, страшно. Ко мне подходит тёмный силуэт, который отвязывает мои туго привязанные руки. Звон кандалов и я снова потеряла свободу.

Что происходит?

Я стою на полянке, руки обожгло болью, но это не та боль. Что-то вершится. Не могу понять, что именно. До меня доносится шум народа и плачь. Плачь ребёнка. Сердце разрывается.

Ничего не могу разобрать кроме криков. Всё скрыто мутной пеленой, ничего не понять. Неожиданно появляется просвет. Недолгий, но ужасный. Черноволосый мальчик лет трёх охвачен пламенем…

Я соскочила с кровати, будто это меня жгли на том костре. Сознание путалось, краски мелькали. Темно. На глазах слезы и холодный пот по телу.

Знакомая горница. Да, вампиры приютили меня, дали кров, убор, еду. Это был сон. Просто дурной страшный сон, после которого мне теперь точно не заснуть.

Меня трясло, охватил дикий ужас, который никак не хотел отпускать.

Не пожелав сейчас быть одной, я решила проверить, не спит ли Ребекка.

Её кровать оказалась пуста, постель аккуратно заправлена, с краю лежит открытая книга и ночная белая сорочка.

Наверно ушла на охоту.

Мужчин так же не было в кроватях.

Да, где же они все…

Я решила выйти в ночь и насладиться прохладой, немного попить холодной воды из колодца.

Выйдя из сеней, я увидела нагого Дьюи на большом покрывале с почти обнажённой девушкой с темными длинными волосами.

Я быстро закрыла дверь, не выдавая своего присутствия, поспешила уйти. Мою руку отдёрнули и крепко сжали.

— Илария?

— Прости, Дьюи, не хотела мешать. Уже ухожу.

— Ребекка запретила тебе ещё вставать, — его заботливые, виноватые глаза осматривали меня. — Раны не кровоточат. Хорошо. Не смотря на это вставать тебе ещё рано, хоть бы трость взяла. Я специально заказал её для тебя, она стоит возле твоей кровати.

— Спасибо. Я…

Не успела сказать что-либо ещё, как вампир поднял меня, словно игрушечную, положил на покрывало, отодвинув брюнетку, повинно улыбнувшись.

— Прости, — он кивнул на девушку рядом. — Она просто еда, ничего большего. Я вижу её впервые, мне она никто. Имени даже не знаю.

— Зачем ты это делаешь?

— Болван, знаю, мне не следовало приводить девушку…

— Я не об этом.

— Тогда о чем? — не понял вампир.

Я только сейчас заметила, что Дьюи не оделся. Не пытался скрыть своё голое тело. Его больше беспокоила брюнетка, чем вид передо мной.

Вид тела Дьюи возбуждает меня.

Интересно, он это знает? Чувствует моё состояние, как я его?

— Зачем ты оправдываешься?

На лице мужчины заиграла разная мимика. Он явно не понимал, что делает не так. Или я?

— Затем, что ты моя жена.

Чего? Вот почему они все молчали, что за родня они мне. Не хотели говорить, что я замужем за вампира? Не знали, как отреагирую.

— Ты мне веришь?

— Я чувствую, что ты не врёшь.

Дьюи просиял.

— И, она, правда, мой десерт, — у него снова появились виноватые глаза.

Вот так поворот. Сколько же ещё шокирующих новостей меня ждёт? У меня есть муж! Неожиданно. Забавно. Теперь ясно, почему он не отходит от меня, плохо пережил мою смерть и сейчас стоит нагишом без стеснения. Надо привыкать к неожиданностям, раз уж память умудрилась где-то потерять.

Я внимательно осмотрела ночную гостью мужа. Тихая, смирная, сидит на место не шевелясь. Длинные волосы прикрывают обнажённую грудь. На ней все ещё были панталоны.

— Что с ней? — кивнула я на девушку.

— Она под внушением. Делает то что я хочу, сама того не понимая.

— Меня так же будешь заставлять?

— Ты моя жена, а не жертва. Зачем мне заставлять тебя делать что-либо против твоей воли? Ты вольна в своих действиях и помыслах.

Вольная значит. Хорошо. Посмотрим, насколько я вольна. В данный момент не могу даже встать с постели без ведома вампира.

— Дьюи, — он не отворачивал от меня своих глаз. — Возможно, ты не врёшь и я действительно твоя жена, но прошло двести семьдесят три года. Я не помню тебя.

— Илария, ты права, но наш брак в силе, нельзя отменить, — он провёл рукой по волосам, щеке.

— Пока я не узнала тебя лучше — ты можешь приводить кого хочешь. Как бы там ни было я рада, что ты смог жить дальше, без меня. Пусть и не сразу. Она твоя, — я кивнула на девушку рядом. — Ты привёл её, раздел почти догола, не просто что бы насладиться кровью. Я пойду, не стану отвлекать.

Дьюи положил руку на плечо и слегка сдавил.

— Ты вся дрожишь, замёрзла, — он мимолётно накрыл меня одеялом.

— Приснился кошар. Уснуть не смогла, поэтому пришла.

— Для меня честь отогнать все твои кошмары.

— Знаешь, Дьюи, не хорошо ждать девушку ждать, — я указала на брюнетку, выбираясь из тёплого одеяла.

Его лицо озарила улыбка и лёгкий смех. Он закутал меня сильнее в одеяло и губами коснулся виска.

— Я не хочу её, — прошептал вампир мне на ухо. — Никогда не хотел. Мне всегда нужна была лишь ты. Она лишь та, кто насытит меня и снимет возбуждение.

— Можешь убрать руку с плеча, Дьюи? Я пойду к себе, не буду мешать, — повторила я уже в который раз, заправив волосы за ухо.

— Пойми, ты не мешаешь, — серьёзно сказал он, глубоко вдыхая воздух. — Я чувствую твой запах. Знаю твои эмоции и желания, ты тоже этого хочешь. Двести семьдесят три года — большой срок. Тяжело. Позволь снять напряжение, усталость… возбуждение. Возможно, и кошмары отстанут, — в его глазах была мольба.

— Я не могу…

— Нет, ты можешь…

Дьюи осторожно приблизился ближе ко мне и коснулся моих уст своими. Такие холодные, что хотелось их согреть.

Быстро поняла, что не смогу воспротивиться желаниям.

Обняв его шею руками, я жадно впилась в его уста. Руки Дьюи убрали одеяло и принялись перемещаться по телу, трогая там, где только можно достать.

— Если станет больно, неприятно, будет что-то не так или ты не захочешь, просто скажи, — прерывистым дыханием проговорил вампир и освободил меня от одежды.

Его тело, не смотря на прохладу, излучали огонь, желание и дикую страсть. Я стонала, выгибалась под его телом.

Дьюи усадил меня на свои бедра, проваливаясь в мягкие подушки. Почувствовав его возбуждение во мне, я поняла насколько проголодалась по нему.

Глаза мужчины наполнились тьмой, зрачок стал тонким и красным, верхняя губа приподнялась до предела, оголяя ровные зубы с длинными острыми клыками.

— Возбуждение, пробуждает голод, — догадалась я.

— Да, — на выдохе сказал он, сверкнув очами в сторону брюнетки. — Потом.

Вампир жадно посмотрел на меня и направил мои бедра так, что бы я почувствовала Дьюи всем своим нутром. С каждым движением его лицо становилось жёстче.

— Нет! — я полностью прекратила движения. — Тебе необходимо поесть, Дьюи. Не мучай себя, к тому же еда совсем рядом.

— Не хорошо по отношению к тебе, да и выглядит некрасиво, противно.

— Не красиво пытать себя голодом, — я взяла его лицо в свои руки. — Действуй!

Мужчина сел, обняв меня за талию, что бы ни упала, оставаясь в том же положении.

— Пойди, — пристально глядя на девушку, произнёс вампир. Он нагнул шею жертвы, прокалывая клыками нежную кожу. Я видела, как хлынула кровь в рот хищнику, от чего его глаза становились нормального цвета. — Спасибо.

Полу живая девушка отползла от нас, упав на зелёную траву.

— Больше нельзя, тяжело будет.

Я поцеловала сытого мужчину, облизывая кровь с его уст.

— Солёная. Металлический вкус.

Дьюи усмехнулся и снова повалил меня на спину, доминируя надо мной.

Я ощущала большой прилив сил и теплоты, что заполняла меня полностью, растекаясь по жилам словно река. Наши тела соединились в одно. Наши стоны играли в такт друг другу и звучали очень далеко.

Дьюи сунул мне палец в рот, задевая язык. Закрыв глаза, он шумно простонал, запрокидывая голову назад.

Мои пальцы скользили по голому торсу мужчины, изучая его.

После нашей шалости, Дьюи решил доесть то тело, что почти бездыханно лежало возле нас.

— Разделишь её со мной? — вампир пододвинул закуску, запрокинул шею готовый укусить. — Прости, что не полная.

— Чего? Ты в своём уме? Я же оборотень!

— Волки могут, есть человеческую пищу, ты нет. Сырое мясо, это хорошо, но никто не говорил, что не можешь пить кровь.

— Клыки мои длинны, но они мощнее и затуплены. Предназначены для разрывания плоти и разгрызания костей. Они не как ваши — тонкие, изящные.

— Так разорви её, — Дьюи пододвинул девушку ближе ко мне. — Можем вместе.

— Хм…

Одновременно ухватившись в шею, тёплая кровь потекла в рот, затем её пришлось буквально высасывать из жил. Опустошённое тело упало на сыру землю.

Вампир свою кровать так и не пустил, уложил на свою грудь, накрыл одеялом.

— Не вздумай сама вставать, куда бы тебе не надо было — я унесу, — под эти слова я провалилась в сон.

***

— Илария пропала! — меня разбудил вопль Евсея, который вылетел из избы. Видимо проходя мимо нас, он не понял, с кем именно спит Дьюи.

— Оу, э-э… я тут это… принёс молоко… тебя нет. Понял, ухожу.

— Евсей, — Дьюи накрыл меня одеялом до самого подбородка. — Молоко оставь.

— Ну что голубки, чем сегодня займёмся? — на пороге появилась Ребекка.

— Ты знаешь, что Илария здесь?

— Конечно, Евсей, я полночи их слушала, уснуть не могла, а вот где был ты?

— У одной сударыни. С такой попкой… — воодушевился вампир.

— Фу, — Ребекка ударила брата. — Мне хватило этих двух, теперь ещё и ты. К вашему сведению, там крыша протекает. В запечье вся стена мокрая. Надо искать мастера.

— Этим и займёмся.

Ребекка и Евсей ушли, оставив нас снова наедине.

Глава 3

Знакомство с городом

Через две недели вампиры ушли по своим делам, оставив меня одну. От скуки я решила прогуляться.

Надела купленный Дьюи убор: белая холщёвая рубашка длиной ниже колен укушенная вышивкой по вырезу круглой горловины и на рукавах. На длинной юбке были металлические пластины. На ноги обула онучи. Покрыла голову очень большим платком, спускавшимся по спине, почти до пят. Я достала из шкалутки Ребекки, что стояла на небольшом столике ожерелье и браслет.

Не забыв трость, по совету мужа, я вышла на солнце. Каждый шаг давался с трудом, переломанные косточки и раны давали о себе знать.

Ходить по дому было проще.

Не обращая внимания на состояние моего тела, я шла по незнакомой тропке прямо в соседний город.

Спускаясь с небольшого холма, я заметила возле дома, что стоит на окраине, Дьюи играет с маленькой девочкой лет двух, которая звонко смеялась в объятиях мужчины. Черные кудрявые волосы как у Дьюи, его улыбка.

— Дочка, — вслух сказала я стоящим рядом деревьям. — То-то он весь взволнованный, виноватый.

На крыльцо вышла златовласая женщина в потрёпанной одежде. Взгляд у неё был болезненный, усталый, под глазами чернота, осунувшееся лицо.

Ей явно не хорошо.

Послышался позади треск ломающейся ветки.

— Ты чего здесь делаешь? — закричала Ребекка, сдвинув брови в кучу. — Пришла, а тебя нет! Я же запретила тебе ещё вставать! У тебя слишком много ран, тело не успевает с ними со всеми справляться. Хуже себе сделаешь — лечить не буду!

— Ярмарка, — смотря вдаль на ряды с торговцами и толпой покупателей, сказала я. — Хочу туда.

— Пусть раны не кровоточат, но тебе ещё плохо. Ты еле на ногах стоишь, Илария!

— Стою.

— Не отступишься, да?

Я покачала головой.

— При условии, что как только встретим кого-то из мужчин, ты поедешь на руках!

Я захлопала в ладоши и направилась в сторону моста, вампирша не отставала.

— Дьюи за столько лет не женился? Он ведь считал меня мёртвой, — решила я аккуратно спросить про златовласую и ребёнка.

— Нет, но он… — она резко остановилась, поняв, что чуть не сболтнула лишнего. — Дьюи после твоей смерти пятьдесят лет ни с кем не разговаривал, не выходил из дома. Даже с кровати не вставал. Потом начал вести разгульный образ жизни. Нас не слушал, делал что хотел. Лишь три года назад остановился, когда… — она запнулась, бросив на меня быстрый взгляд. — Пойми, он не ожидал, что снова сможет увидеть тебя.

— Я поняла, Ребекка. Все хорошо, — широко улыбнулась я. — Не важно, что было, важно, что сейчас. К тому же я не помню себя в качестве жены.

— То есть, ты на него не злишься?

— А должна? Даже будь у него новая жена и дети. Он старался жить дальше… без меня. Глупо швырять ложками и злиться на него.

Вампирша помогла перебраться через внушительную яму на границе города.

Жизнь кипела. Продавцы с соседних деревень, местные люди продавали товар, громко крича, созывая народ. Другие торговались, покупали полезные, красивые вещи, гремя монетами.

Глаза разбегались от увиденного. Я подходила от одного торговца к другому. Рассматривала диковинные вещи. Подошла к красивым убором.

— Что нравится? — от испуга я обронила трость. Быстрые движения Ребекки и трость опять в моей руке. Меня подняли сильные мужские руки.

— Дьюи!? Напугал, — стукнула я по плечу мужа.

— Прости. Нравится? — он кивнул на красивые вышитые уборы.

— Красиво.

— Ребекка, — серьёзным, грозным взглядом одарил он сестру. — Почему она здесь? Вы пришли от дома пешком?

— Она не маленькая, — огрызнулась та и ушла к другому торговцу. Дьюи покачал головой.

— Покажите нам самые красивые и дорогие уборы.

Продавец, сияя улыбкой, достал рубахи и юбки с разной вышивкой. Вдобавок к этому Дьюи купил мне сапоги, онучи, несколько больших платков, а вот нижнее белье он доверил выбрать и купить Ребекке.

— Спасибо.

— Ты достойна лучшего, — улыбнулся он, сильно прижимая меня к себе.

Мы дошли до его сестры, которая присматривала ларчик с узорами.

— Это должно подойти, — Ребекка отдала корзинку Дьюи. — Выбрала самые красные.

— Я вас ненадолго оставлю, — Дьюи поставил меня на землю и затерялся среди людей.

Я стала рассматривать ларец оббитый железом. Не успела поставить его на место, как Ребекка расплатилась за него.

— Он твой.

— И для чего? Сапожки положить или трость?

— Мой брат любит делать подарки, — вампирша потянула меня дальше.

Дойдя до следующих торговцев, в толпе я заметила вампира, идущего ко мне. Его очи горели от счастья.

— Илария, — Дьюи подхватил меня на руки. — Хочу спросить тебя ещё раз. Ты будешь моей женой? — он дал достаточно больший красивый ларец. Тяжёлый. В нем лежали разные красивые украшения, ленты.

— А… я… ох… неожиданно. Я ведь и так твоя жена или не так поняла?

— Жена. Но, ты этого не помнишь, поэтому хочу повторить наш брак, для тебя и показать, что я все ещё хочу быть рядом, оберегать.

— Не знаю, есть ли смысл думать, — я смотрела в красивые глаза мужа. — Брак останется браком, что бы я ни ответила. Если уж на то пошло, то я не утратила чувств к тебе. Ты, наверное, был прав, сказав, что волки любят всего раз.

От радости вампир начал кружить меня, громко смеясь. Я чуть не выронила тяжёлый ларец из рук.

Мне было немного страшно, волнующе и очень хорошо. В его объятиях я чувствовала тепло, уют и родную душу.

Зеваки остановились, собрались вокруг нас, наблюдая. Кто-то шептался, а кто-то неодобрительно смотрел в упор. Но, нас это не волновало. Мы видели и чувствовали лишь друг друга.

— Всё, всё, всё, голубки! — прервала нас Ребекка. — Радоваться будете в постели, а здесь люди. Евсей к нам идёт.

Вампир шёл с пустыми руками, сильно ими размахивая. Он широко улыбался каждому воробью, показывая свои длинные клыки.

— О, вышли на прогулку? Правильно, сегодня такая солнечная жаркая погода. Был бы человекам, наслаждался, а так кожу немного спалил, — он показал красное скукоженное пятно на руке.

— Никто не хочет перекусить? Ходя, здесь, среди людей, я немного проголодался…

Мы ушли с ярмарки, и пошли вдоль улиц в поисках жертв. Ребекка увязалась за большим не поворотливым мужиком.

— О-о! — неожиданно воскликнул Евсей. — Это то, что мне нужно, — произнёс он, не свозя взора с двух хорошеньких девушек с большой грудью, идущих впереди. Одна из них несла котёнка, прижав его к себе. — На месте этого беззащитного пушистого создания должен быть я, — облизнулся вампир и прибавил хода прямо к противоположному полу.

— Ты разделишь со мной трапезу? — спросил Дьюи, всматриваясь куда-то перед собой.

Из-за угла дома вышла женщина со златыми волосами и маленькая девчушка с куколкой. Я сразу их узнала. Девушка посмотрела на меня с ненавистью, ревностью.

— Папа! — закричала девочка и бросилась к нам на встречу.

Значит, я всё правильно поняла.

Дьюи растерялся, но всё же поставил меня на землю, освобождая руки для объятий с дочкой. Я тепло улыбнулась маленькой и подарила ларчик, что купила мне Ребекка. Что бы ларчик был не пустым, я выбрала самые красные бусы и ленты из подарка мужа. Девочка просияла, улыбнулась. Положила куколку в шкатулку, прижала к себе, а бусы одела на шею.

— Паси, — тихо пропищала малышка.

— Пользуйся, на здоровье, — я поправила растрепавшуюся ленту в волосах девочки. — Какая она очаровательная.

— Моя дочь, — неуверенно произнёс муж, взяв малышку на руки, поцеловал её. — Катрин. А это её мать — Веренея, — он холодно и кратко посмотрел на девушку.

Веренея ещё раз одарила меня ненавистной улыбкой, забрала дочь с рук отца и молча поспешила скрыться.

— Ты жил с ними, до моего появления?

— Нет. Веренея плохо себя чувствует последние несколько недель. Сама не своя, думал забрать Катрин к себе, но тут ты нашлась, и я не знаю,… не знал, как сказать о ней.

— Почему сейчас не забрать, раз всё разрешилось?

— Жестоко. Я чувствую её запах — она умирает. Веренея. Пусть ещё немного побудет с дочкой, — вампир взял меня на руки и направился дальше.

— Так вот где ты пропадаешь,… сидишь с Катрин. Она твоя дочь, но из-за состояния Веренеи, не хочешь оставлять её одну. Дочку.

— Верно. Скажи, свет очей моих, ты не против…

— Нет! Не против. Расскажи мне о них.

— Думал, ты умерла, — со вздохом сказал он. — Я впал в депрессию. Прошло двести семьдесят лет, и я решил покончить с собой. Устроил гулянье в вампирском стиле: голые пьяные девушки, много вина и крови. Я наслаждался, упивался и имел всех. Одна из девушек была оборотнем, и отказал ей — за что она меня укусила, — Дьюи показал след от укуса на правом плече. — Продолжил веселиться, запивая боль кровью. Несмотря на агонию, переспал с девушкой. Утром, проснувшись, заметил, около себя Веренею, что пропитывала мой пот мокрой тряпкой. Осмотревшись, я увидел много трупов возле меня. Не знаю, как она выжила. Хотел её убить, но понял, что она беременна, но девушка утверждала, что я единственный с кем она спала, тогда решил это проверить и оставил её в своём доме. Она родила. Девочка была моей копией, и не было сомнений, что она моя дочь. Катрин. Я назвал её Катрин.

— Это вывело тебя из состояния горя.

— Да.

— Она тебя ревнует.

— Знаю. Мне никогда не были интересны её чувства ко мне. Её чрезмерная ревность и желание, привязать меня к себе, заставила задуматься над тем, чтобы забрать дочку.

За разговорами мы забыли, зачем шли и оказались в поле, где стояли стога сена. Прислонились к одному стогу двое: парень с опущенными штанами и девушка с задранной юбкой.

— Тебе не кажется, Илария, что им там слишком хорошо?

— Мой парень, — хихикнула я. Дьюи приподнял бровь.

Пара так была увлечена друг другом, что не заметила нашего присутствия. Подойдя к выбранной жертве, я вцепилась прямо в шею, разрывая плоть.

— Вся испачкалась, — вытирая кровь с моих губ, проговорил вампир, вытаскивая мой новый убор. — Не хочешь примерить?

Мужчина со страстью в глазах наблюдал за моим переодеванием. Было видно, как он старался сдержаться, что бы ни наброситься на меня и сорвать весь только что купленный убор.

Дьюи подошёл ближе, коснулся пальцами моего лица, повторяя контур. Ниже. Сдавил мою грудь, коснулся губами шеи, нежно поцеловав, оставляя на коже лёгкий холодок.

— Люди… — прошептала я, прерывисто дыша.

В нашу сторону шли, троя мужчин. Дьюи взяв на руки меня, одежду и убежал своей вампирской скоростью.

Оказавшись в лесу, подальше от города, я поправила скомканный убор.

— Я хочу навестить Катрин.

— Доведи до моста — дойду.

— Нет. Ты со мной?

— Веренея будет против.

— Не важно. Катрин ты полюбилась.

Показался покосившийся домик Веренеи и Катрин. Мы заметили их в саду. Девочка играла с новой игрушкой, подаренной мною, на зелёной траве, а Веренея опустошённо, пристально смотрела на дочь.

— Что-то не так, — встревожился Дьюи и побежал, что было силы.

В руке Веренеи блеснул нож, она одним точным движением ударила дочь прямо в сердце. Оказавшись на земле, я свернула шею девушки со златовласыми волосами. Дьюи взял бездыханное тело Катрин на руки, слезы текли по щекам.

— НЕ-Е-Е-ЕТ!

Глава 4

Святослав

Наше время

2018 год

Какое прекрасное утро. Ветер шелестит листву деревьев, солнце бликами играет в лужах, веселит прохожих направляя лучи прямо им в глаза.

Заиграла мелодия, и я не сразу поняла, что это звонит мой телефон:

— Чего тебе Евсей?

— Как дела волчица? — бархатистый приятный голос на другом конце трубки принадлежал моему деверю.

— Спрашиваешь из вежливости?

— Может я соскучился по твоему голосу, — мягко сказал собеседник.

— Ха! Не смеши, Евсей, ты можешь соскучиться разве что по сексу, даже если он был час назад.

— Час? Да ты назвала слишком большую цифру, волчонок.

Я закатила глаза.

— Расскажи о себе, как поживаешь?

— У меня, как всегда, все замечательно, — услышала я восторженные нотки в голосе. — Вчера устроил шикарную вечеринку с людьми. Теперь полгорода пытаются понять, что же произошло ночью.

— Оторвался пополной, надо полагать.

Я потянулась и встала с мягкой и тёплой постели, отодвинув лёгкий балдахин. Подошла к зеркалу, включила громкую связь, кудрявые волосы лежат небрежно.

Выдавив на зубную щётку белоснежную зубную пасту, принялась чистить зубы, слушая трели мужчины в телефоне.

Ванная комната была большой, уютной и светлой с прозрачной вместительной ванной и душевой кабиной. Лампы на натяжном потолке бросали свет на стены в виде солнечных зайчиков, что придавало волшебство комнате.

— О да, — протянул тот. — Это было шикарно. Мы выпили много вина и виски, а ещё опустошили все запасы рома. Правда потом пришлось потрудиться, что бы все убрать за собой, но оно того стоило. Сегодня собираюсь идти и выбрать место для своего замка. Этот дом мне изрядно надоел, ремонт в нем делать — гиблое дело. Приходи, как все будет готово, буду рад.

— Рада за тебя, Евсей, — скучно зевнула я. — А как же та пассия, с которой ты встречался?

— Она зарыта в земле недалеко от моста, что бы однажды её кто-нибудь нашёл, когда вода смоет почву. Она была слишком надоедлива и всегда хотела секса. В общем, я от неё очень устал.

Я принялась укладывать непослушные локоны.

— А я думала, что ты любишь секс.

— Да, очень, но с ней его было слишком много.

— Столетия тебя не меняют, Евсей.

— Зачем? Меня всё устраивает, — он засмеялся заливистым смехом.

Я достала туш из косметички и начала наносить на ресницы.

— Вчера, какой-то странный вампир бродил по городу, — тихо сказала я. — С блокнотом. Гуляла с друзьями, а он полчаса недалеко от нас походил, записал что-то в блокнот и скрылся неизвестно куда. Хотела подойти к нему, узнать, в чем дело, но на глазах у людей не стала.

— Хм… Сегодня утром здесь было так же, — нахмурился Евсей. — Опять короли что-то удумали?

— Похоже на то.

— Евсей, я уже почти собралась и хотела сходить позавтракать — отвлекаешь.

— Понял. До связи.

Год спустя

Втянув свежий воздух, я учуяла запах своих друга Святослава, сокращённо просто Света, стояли на пороге моего особняка.

Я спустилась на первый этаж, громко крикнула, что бы меня услышал друга, что я сейчас подойду. Быстро сменила домашний шёлковый халатик на приличную одежду.

Натянув на лицо довольное выражение лица, я открыла дверь гостю.

Голубые глаза Светы впились в меня, а волосы как всегда были идеально уложены, чёлка поднята вверх. Острые скулы добавляли ему брутальнойсти. Шатен улыбнулся, показывая ровные белые зубы. Он был в джинсах и кофте белого цвета.

— Привет, Илария! — хором закричали они и вошли в большой коридор дома.

— Вау… — протянули они.

— Никогда не видел ничего подобного, — удивлённо произнёс Света, рассматривая большую прихожую медленно продвигаясь в гостиную. — Почему ты меня раньше к себе не звала?

Мой дом был сделан в чопорном и практичном английском стиле. В комнатах много дорогих материалов: благородное дерево в мебели и отделке, натуральная кожа, текстиль с традиционными узорами: полоска, клетка, цветы (в каждой комнате своя атрибутика). Цветовая гамма сдержанна: цвета дерева, глубокий зелёный, все оттенки бордового и бежевого, цвета и рисунки сочетаются между собой.

В гостиной большой камин и небольшая книжная полка. Кожаный диван, пару кресел, строгий журнальный стол с настольной лампой, торшеры. Библиотека дома находится в отдельном помещении, как и бильярд — на первом этаже. На втором хозяйские и гостевые комнаты.

В доме было уютно и комфортно каждому, кто хочет побыть в полном одиночестве и тем, кто позвал большую компанию на чашечку кофе.

— Здесь здорово. А снаружи твой двухэтажный особняк совсем неприметный и не красивый, — заметил он. — А внутри все так круто и богато.

— Так и задумано, Света. Это сделано для того, что бы он никого постороннего не привлекал внимания, и никому не захотелось влезть сюда.

— А ты стратег.

На столе стоит маленькая чашка с желудями. Как только парень её увидел сразу подошёл и запихнул в рот пару штук.

— Фу, — скривился тот. — Не вкусные жёлуди. Бе…

— Лишь бы все в рот тянуть, как малое дитя, — рассмеялась я.

Света рассмотрел каждую деталь интерьера, потрогал всё, что можно и посидел, где только мог.

— Закончил свою экскурсию? — спросила я удивлённого друга, который все ещё ходил по комнатам, наслаждаясь интерьером. — Может, наконец, пройдём на кухню пить чай? Я испекла воздушные пончики и пирожки со щавелём.

— Полный восторг.

Он сел за большой стол на кухне и принялся, есть всё, что стояло на столе. Кроме приготовленных мною блюд на столе оказалось куриные копчёные крылышки, мясная нарезка из пяти видов колбасы и мяса, рыба солёная и копчёная, фрукты, несколько видов напитка.

— Ты сколько человек ждёшь? — увидев полный стол еды, полюбопытствовал Света.

— Зная тебя, мне стоило приготовить больше.

— Я мужик, должен много есть, — запихивая в рот крылышко, пробубнил тот. Может, сходим на пляж? — прожевав, проговорил тот. — Искупаемся. Жара.

— Решено!

— Звоню Максиму. Она будет только рада.

Глава 5

Пляж

Мы встретились через час в назначенном месте. Я ждала близнецов Потаповых, которые, как обычно, опаздывали.

Через полчаса из-за угла многоэтажного дома выплыл Света с большой сумкой на плече, а рядом семенила не высокая, стройная Максимилиана, или как её все зовут — Максим.

Несмотря на свою стройность у Максим были очень широкие бедра, что сильно выделяло её. Длинные волосы, как всегда, идеально уложенные и распущенные. Мы собрались на пляж, поэтому она не была накрашена, что не скрывало её белых пятен вокруг глаз и рта, которые появились после удара молнии в девять лет. Тогда же у неё и сменился голубой цвет глаз. Правый стал бледно-голубым, почти белым, а левый — мутно-зелёным.

— Блин, мама меня кое-как отпустила, — проворчала Максим. — И зачем я только сказала, что собираемся на пляж?

— Да, у вас серьёзная мама, — подтвердила я. — Ты же можешь на пляже утонуть, могут украсть и подцепить на удочку вместо рыбы и пожарить на сковороде, — рассмеялся друг.

— Это уж точно, с нашей мамой лучше не шутить, — покивал головой Света. — А ещё лучше не разговаривать, что бы лишнее не сказать, да сестрёнка?

— А ещё лучше не думать, — Максим подмигнула брату.

— Может там встречу Олю, — оживился Света.

— Ну, опять. Началось, — закатила глаза Максим.

— Я её не видел уже месяц и ужасно соскучился. Теперь всё лето должен страдать ещё больше, чем во время учёбы, когда видел её каждый день, — вздохнул парень. — Катастрофа просто. Цветочек! — друг подскочил к синему цветку, стебель которого он положил в рот и начал смачно причмокивать.

Шли мы до речки около часа, шутя и громко смеясь. Даже, прохожие оглядывались на нас, а на их лицах читалось: сумасшедшие.

Народу на берегу было очень много, большинство дети. Ребятишки бегают, играют, кричат, не давая рыбаку, сидевшему на берегу реки неподалёку не поймать ни одной рыбы.

Я сидела на теплом песке, расстелив большое одеяло, укутавшись в своё длинное лёгкое платье, что бы ни одна часть тела не была видна.

Ко мне подошёл Святослав.

— Вода просто супер, Илария. Пошли купаться.

— Я не умею плавать. Посижу здесь, позагораю.

— Серьёзно? Как ты собралась загорать, если ты вся запуталась в платье?

— Оно тонкое и лучи солнца согревают меня, а раскутавшись, я через пять минут покроюсь волдырями. У меня, Света, очень тонкая кожа, которая очень быстро сгорает от пылких лучей светила.

Я заправила прядь волос за ухо.

— Ну, как хочешь, — пожал он плечами. — Может составить тебе компанию?

— Нет, ты пришёл купаться. Иди. Я тут посижу.

Друг развернулся и направился к пацанам, которые плескались и громко смеялись в воде.

— Святослав! — окликнула я друга. — Стой, я тут кое-что вспомнила, думаю, тебе будет интересно.

— Что? — моментально оказавшись около меня, поинтересовался он и упал рядом, чуть не сорвав с меня платье из-за своей неуклюжести.

В спокойной глади воды отражался лес, что был на том берегу и чистое голубое небо. Широкая река была усыпана катамаранами и плавающими возле берега людьми. Я пробежалась глазами по всем, но блондинки по имени Оля не встретила.

— Я сама недавно узнала: Оля и Витя расстались.

­ — Что? Не верю. Они же так сильно любят друг друга. Хотя.… Если это так, то может, у меня есть небольшой шанс. Если Оля все ещё его любит, что наверняка страдает и ей больно, а я тут радуюсь. От этого мне становится хуже, чем было. Я прекрасно знаю, что Оля со мной никогда не будет.

— С таким подходом, точно никогда.

Он посмотрел на меня, как будто впервые увидел.

— Да, я тут видела её на днях. Оля выглядела очень плохо. Поникший взгляд, бледное лицо, глаза явно не выспавшиеся. Она его любит, это точно.

— Если правильно к ней подойти и помочь справиться с этим горем, то шанс у тебя будет точно и не только на словах, а на деле.

— Спасибо, Илария, — улыбнулся тот. — Теперь я ни за что не упущу свой шанс.

Света убежал купаться, а я осталась одна лежать на полотенце на горячем песке. Одна наедине со своими мыслями. Пригревшись солнцем, незаметно для себя я уснула.

В комнату вошёл мужчина в шерстяной рубахе с длинными рукавами, без ворота, которая запахивалась спереди и подпоясывалась ремнём. Полы рубахи оторочены мехом. Холщовые штаны, широкие, как шаровары, собранные у пояса и завязанные у ступни и под коленями.

С поклоном мужчина протянул мне коробку, в котором лежала красивая одежда.

— Я был бы очень рад, если бы вы одели сей наряд на ужин.

Я отошла за ширму и принялась переодеваться. Белая холщовая рубашка длиной ниже колен украшенная вышивкой по вырезу круглой горловины, по подолу и рукавам. На длинной юбке пришитые металлические пластинки.

— Свет очей моих, не желаете ли вы чего-нибудь отведать вкусного? Там накрывают на стол, но я хочу, что бы там было и то, что вам угодно.

— Я буду всё, что там стоит. Джеймс уже приступил к трапезе?

— Нет. Он сидит за столом и ждёт вас.

— М-мадам, — в комнату без стука вбежала встревоженная и явно напуганная служанка Эмили. — П-простите за вторж-жение в в-ваши покои, но к нам к д-двери прик-креп-пили запис-ску. Эта з-запис-ска явно от в-вампира. Он отп-правил дан-нное послание с пом-мощью стрелы. — Эмили дрожащими руками протянула Дьюи запечатанный конверт проткнутый стрелой с орлиным оперением.

Дьюи распечатал послание и прочёл написанное вслух:

Семья Перс!

Мы, вампиры сіей земли уважаемъ васъ и готовы примѣриться съ тѣмъ, что вампиръ и оборотень живутъ подъ одной крышей связанныя бракомъ. Но мы точно не можемъ смириться съ тѣмъ существомъ, что живетъ съ вами. Это существо ошибка природы и не должно было родиться никогда, поэтому мы рѣшили, что пора отправиться ему туда, гдѣ, такому какъ онъ, самое мѣсто — въ могилѣ.

Вампиры.

Мы с мужем помчались со всех ног к Джеймсу, но за столом его уже не обнаружили. На столе и около него стояло около сотни вампиров.

Увидев нас, они все зашипели, приняли оборонительную позу, готовые вот-вот напасть. Клыки блестели от их белизны. Джеймса в этой комнате не было, а выход был заполонён разъярёнными врагами.

Дьюи бросился к двери, раскидывая врагов направо и налево, я, делая то же самое, старалась очистить проход для мужа.

Вампиры нападали со всех сторон. Ломали мебель и швыряли её в меня, пытаясь попасть прямо в сердце.

Меня с малых лет обучали быть сильным воином. В семь лет я уже владела луком и стрелами, бросала метко ножи. В возрасте десяти лет я орудовала мечом как профессиональный боец. Отец обучал меня всему этому чуть ли не с самого моего рождения, начиная с легенд о сверхъестественных созданиях на ночь.

Первое чему я научилась: уклоняться от летящих в меня различных предметов с любой стороны и в любом количестве, поэтому уворачиваться от летящей мебели, которую швыряют в меня вампиры, было совсем не сложно, но немного отвлекала борьба с ними.

Увернувшись от летевшего в меня стула, я вырвала сердце очередному вампиру и смогла пробраться ближе к двери, где сражался муж.

Белобрысый парень напал на меня сзади и впился в мою шею. Я с силой схватила его за блондинистую голову и оторвала её, лишь тело упало с грохотом, а зубы полетели в разные стороны.

Я вытащила клык, что остался в моей артерии, позволяя ране затянуться.

Убив пару десятков вампиров, которые всеми силами пытались разорвать меня на куски, битва была закончена.

Я оглядела недавно уютную столовую в разрушенном виде, без окон, в стене огромная дыра, мебель в виде дров валялась по всей комнате, так же как и трупы вампиров. Все помещение окропила тёмная густая вампирская кровь, которая въелась в предметы интерьера и в сам дом.

Дьюи по близости не было. Я побежала на поиски мужа, но потеряла его след около огромного дуба, что рос в лесу.

Я проснулась в холодном поту, не сразу поняв, что нахожусь на пляже. Осознав, что это был сон, я упала на песок и смотрела на голубое небо, пытаясь забыть, то, что мне приснилось… вспомнилось.

Через минут десять отойдя от тяжкого воспоминания, я пошла к друзьям, что плавали около мостика.

— Илария, я, надеюсь, ты выспалась? — с ноткой заботы спросил друг. — Ты так крепко спала, что мы не стали тебя будить. Хорошо, что ты проснулась, а то вон та туча не вызывает доверия, — указал Света на запад, откуда шла чёрная грозовая туча, затянувшая часть неба.

— Домой? — Максим легла на спину, легко держась на воде.

— Время уже много, да и гулять под дождём не очень то и хочется.

— Что стоим и не купаемся? — услышала я позади незнакомый голос молодого паренька.

Плюх!

Мокро, темно и холодно.

Этот маленький негодяй бросил меня в воду! Как я могла так оплошать?

Чем ниже опускалась, тем холоднее и темнее мне становилось. Посмотрев вниз, я увидела только непроглядную бездну и это при том, что обладаю не человеческим зрением.

Дна не видно. Плавать не умею. Что делать?

Перед собой увидела стену из брёвен, на которых стоял мостик, я потянулась к бревну, что бы выбраться из водного плена, как по лестнице. Взялась за бревно — рука соскользнула.

Фу-у! Скользкое, мокрое, противное и зелёное.

Я попыталась вновь сконцентрироваться на своей задаче и потянула руку, готовая взяться за скользкое дерево.

Что? Я на мосту? Как?

Передо мной стоят мокрые и напуганные друзья.

— Илария, как ты?

— Господи, как ты нас напугала…

— Смотри, ты поставила мне синяк, — Света показал предплечье с четырьмя черными точками. — И не один. Вот как вцепилась в меня своей рукой.

— Спасибо, — просто ответила я, радуясь своему спасению.

— А я тебе сначала не поверил, что плавать не умеешь, — улыбнулся тот и вытер мокрый лоб, на который с волос капала вода. — Люди обычно барахтаются в воде, пытаются выбраться, а ты просто камнем на дно пошла! Это было страшно. Я так за тебя испугался, Илария.

Близнецы взяли меня под руки, и повели на берег. Только оказавшись на теплом песке, я смогла полностью расслабиться.

— Как ты?

— Жить буду. Не переживайте. Со мной всё хорошо.

— Что это? — Максим смотрела, не отрываясь на мои ноги, её лицо выражало смешанные эмоции: интерес, отвращение и страх. — Откуда у тебя столько шрамов, Илария?

Платье намокло и липко облегало тело став почти прозрачным. Левая нога оказалась голой и мои чудовищные шрамы стали видны. Я быстро поправила платье, но это не сильно помогло.

— В детстве часто падала с велосипеда, — быстро ответила я.

Теперь на меня в упор смотрела не только Максим, но и Света, стараясь разглядеть то, что увидела сестра. Цветы на платье немного скрывали весь ужас, чему я была очень рада.

Максим мне не поверила, но переспрашивать не стала и я не могла этому не порадоваться. Её женский взгляд увидел куда больше чем невнимательный друг.

Святослав поняв, что он в упор смотрит на меня моё тело — быстро отвернул взор.

— Постойте, — Света громко крикнул и перешёл на шёпот. — Дико хочу курить. Пождите, я покурю возле этого подъезда, тут деревья высокие — меня не будет видно.

Он достал сигарету, отошёл подальше от дороги и закурил. Не успел он сделать и одну затяжку, как из окна выскочила седая, в морщинах старушка в зелёном платье.

— Ну-ка брысь отсюда! — закричала она с балкона второго этажа. — Бессовестные. Сидят тут, курят!? Ни стыда, ни совести нет!

Я видела, как мальчики с трудом сдерживали смех, в принципе, как и я. Света же стоял спокойно, на его лице не было ни намёка на улыбку. Он, с серьёзным лицом глядя в глаза старушке, сделал ещё одну затяжку.

— Я кому сказала? — продолжила визжать она. — Вы меня слышите? Пошли отсюда! Вон! Брысь, я сказала! Курящие бездельники, я к вам обращаюсь.

Максим отломила ветку с ближайшего дерева, и принялся грызть, как собака кость.

— Вы с нами что ли? — сделал удивлённое лицо Света, не отрывая взора от бабушки.

— Наглецы, вот наглецы! — покачала она головой. — А кому ещё я все это говорю, если не вам?

— Лично я думал, впрочем, наверное, так же как и все, что вы кричите на кошку, которая курит, — серьёзно, сказал друг, но в его голосе были слышны весёлые нотки.

Мы наблюдавшие за разговором двоих, уже не смогли сдерживать смех. Я держалась за живот, громко хохотала, Максим улыбалась во весь рот.

— Какая ещё кошка? — совсем разозлилась бабушка.

— Как какая? Маленькая, пушистая с четырьмя лапами и длинным хвостом. Вы же сами кричали: Брысь от сюда! Так кричат только на кошек.

— Это я вам говорю, молодые люди. У меня под балконом дымом воняет и в квартире тоже.

— Под балконом? — удивилась я. — Так вы не ходите под балконом. Что вам там делать-то?

— А что бы в квартире не воняло, мой вам совет — окно закройте! — вмешалась Максим.

— Погодите у меня, негодяи! Я вас сейчас водой окачу холодной!

Мы уже не могли сдерживать смех и смеялись во весь голос, что нас слышал весь двор.

— Вот это бабулька…

— А если она нас действительно водой обольёт? — затревожилась Максим, насупившись.

— На улице жара, холодная вода нас немного освежит.

— Максим, ты чего такая унылая? — полюбопытствовала я у подруги.

— Мне жалко старушку и к тому же курить в общественных местах запрещено.

— Это улица, а не общественное место.

— Сестра, ты против веселья и позитива? Серьёзно!?

— Нет.

— Она же старенькая, её надо уважать, а не злить.

— Иди и уважай в другом месте, только не с нами, — пробубнил Света.

— Не ссорьтесь! — остановила я близнецов. — Она идёт.

Старушка вышла в зелёном платье в маленький тусклый цветочек и пятилитровым ведром. Она размахнулась, и ледяная вода обрушилась на нас.

Я почувствовала, как холодная вода льётся по моим волосам, голове, как она заливается под моё платье и делает его снова мокром. От холодной воды у меня побежали большие мурашки по коже, и стало жутко холодно на пару секунд.

— Ну. Во-от. Только платье высохло…

— Спасибо, что освежили, а то нам было очень жарко, а теперь стало так хорошо, — вытирая воду с лица, произнёс друг.

— Тьфу! — плюнула бабка в нашу сторону. — Что бы я вас здесь больше не видела!

Мы снова залились смехом, а старушка развернулась и скрепя ведром, пошла домой.

— Придём сюда ещё, мне понравилось, — смеясь, произнёс Света и направился в сторону дома, прихватив сестру.

Не успели мы отойти от подъезда старушки, как наткнулись на пухлую женщину в коротком чёрном платье, на высоких каблуках. Короткая асимметрическая стрижка и злые глаза.

— Ой-ё-ёй, — послышался позади голос близнеца.

На наше приветствие женщина лишь зло сверкнула глазами, останавливая свой взгляд на близнецах.

— Почему вы мокрые? — оно указала на одежду.

— Мы купались, — ответил Света и сделал шаг назад.

— В одежде?

— Почти…

— Я вас, молодые люди, ищу по всему городу уже битый час!

— Зачем? — спросила Максим и свела брови. — Мы же сказали, что на пляже. К тому же телефоны есть, мам. Опять забыла?

— Цыц, мерзавка! Вы на время смотрели?

— Да, семь, — переминаясь с ноги на ногу, ответил близнец.

Лицо женщины стало багровым. Она снова посмотрела на нас. По лицу было понятно, что женщина хотела сказать что-то в адрес детей, но не стала в моём присутствии. Близнецы это знали и пользовались скрытым гневом матери.

— Уже давно пора быть дома! Кстати, вы уроки сделали?

— Какие уроки, мам? — удивился Святослав. — Лето на дворе. Каникулы.

— Хочешь сказать, что на лет о ничего не задали? — орала женщина. Как она ещё не охрипла?

Сын пошарился в карманах и достал мятый, полу мокрый листок. Его края были подпалены, а лист был состаренным. Сильный запах кофе стукнул в нос. Протянул матери.

— Что это? — прогремела она.

Женщина стала читать я, осторожно выглянув через плечо матери близнецов, заглянула в листок:

«Я Александ Сергеевич Пушкин обязуюсь сделат устныую работу за Патапова Святослава Михайловича и Патапову Максимилиану Михайловну втечении всего лета 2021 год.

23.06.1830 год»

— Что это такое? — пуще прежнего завопила та, размахивая листком перед носом детей.

— Это письмо, — начала Максим.

— От Пушкина.

— Вижу. Что это значит?

— Ты же прочитала, мама, — закатила глаза Максимилиана. — Мы летали на машине времени к Пушкину, попросить его сделать за нас домашнее задание.

— Только сегодня пришёл ответ от него с почтовым голубем, — подхватил Света.

Я чуть не падала от беззвучного смеха. Слезы застилали глаза.

— Он настолько безграмотный? — ноздри женщины раздувались от гнева.

— Торопился, — пояснила Максим.

Женщина дала обоим подзатыльник, взяла их за уши и потащила в сторону дома.

Глава 6

Кто ты?

Не успела зайти домой, как хлынул ливень. Из-за пелены дождя города за окном не было видно.

Включила музыку и принялась смахивать пыль с полок. Когда дождь прекратился, где-то часа в три ночи, я решила сходить на охоту.

Люблю ночь. Тихо, спокойно, сверчки, свежий не запылённый дорогами воздух, редкие прохожие, красавица луна.

Я зашла в лес, что бы поохотиться на спящих зверей. Одной, без стаи, на крупную добычу тяжело идти — приходится импровизировать.

Втянула воздух полной грудью, расслабилась. Ёжик, белка, лиса, под кустом спит заяц. Всё не то…

Пошла дальше по лесу, стараясь не производить лишнего шума, что бы ни спугнуть чутко спящих животных. Именно поэтому мне пришлось обувь оставить дома и идти босиком. Веточки, иглы впиваются мне в ноги, не замечая их, и продолжаю идти вперёд.

Лось. Я направилась на запах мирно спящей и ничего не подозревающей добычи.

Купный. Не просто будет.

Тело животного медленно вздымалось тихо сопя. Смотря под ноги, что бы ни наступить на сухую ветвь я подкралась ближе к нему.

В мгновение ока обернулась в серого волка и набросилась на свою цель, впившись в глотку. Проснувшись, опешивший зверь бросился бежать, сбрасывая меня с себя сильно мотая головой и лягаясь.

Бешеное раненное животное убежало, оставив кровавый след, и найти теперь его не составляло большего труда.

Учуяв меня, лось пытался убежать, но лапы подкашивались и он падал, снова пытаясь встать.

Не сдаётся. Жить хочет.

Я снова прыгнула на добычу, пытаясь уцепиться в глотку, как он мотнул головой, и я напоролась на его мощные рога. Больно. Пыталась выбраться — не вышло. Животное продолжало мотать головой, что бы избавиться от хищника.

Новый запах. Оборотень. Вырываясь из плена рогов, я заметила молодого серого волка, который набросился на животное и повалил его. Кровь хлынула с новой силой, лось упал замертво, несколько раз лягнув копытом.

Вытащив рога из своего живота, я обернулась в человека, прикрывая рану рукой, которая быстро заживала.

Незнакомый волк смотрел на меня с интересом и уважением.

Мы, оборотни, обращаясь из волка в человека, остаёмся голыми, вещи просто рвутся, это нормальное явление. Именно поэтому стоять в костюме Адама и Евы перед кем бы то ни было для нас привычное дело. Нам не ведомо чувство стыда, как же, как и сострадание.

— Спасибо, — я поморщилась от боли в животе.

— Всегда рад прийти на помощь, — бархатный голос нагого парня был приятным. — Борислав. Можно просто Борис.

— Илария, очень приятно.

— И мне, — широко улыбнулся он.

Высокий подтянутый парень лет семнадцати с кудрявыми волосами и серыми глазами. Высокие скулы и лёгкая не бритость.

Хм… Он похож на моего мужа.

— Половина твоя, — я указала на добычу. — Заслужил.

— Правда? — просиял он.

Мы дотащили его до моего дома, что бы в спокойной обстановке разделить поровну. Я дала парнишке новые вещи Евсея и сама поспешила одеться в лёгкий халатик.

— Давно ты здесь? — я принялась отрезать большую ляжку во дворе моего дома. — Я тебя не видела.

— Сегодня приехал и сразу такое приключение.

— Много вас?

— Один, — грустно произнёс тот. — Я много путешествую. Ни одна нормальная стая не будет бегать по миру из-за прихоти одного волка.

Я отделила ляжку и принялась её рубить на удобные куски и положила в большой пакет, приготовленный для молодого волка.

— Любишь путешествовать?

— Не в этом дело, я ищу родителей. Никогда их не видел. Надежды, что их найду — нет, но я не сдаюсь. Хочу найти хотя бы что-то о них: историю, как выглядят, как звали, где могилы или ещё чего… не важно.

— Тогда как ты собираешься их найти? И зачем вообще искать того, кто тебя бросил?

У меня сильно зачесался нос и, почесав его, испачкалась кровью животного.

— О, нет, нет, нет. Они меня не бросали. Матушка, женщина, что меня растила, перед смертью рассказала, что я приёмный. Она сказала, что оборотень, что весь в шрамах может подсказать, где мои родные.

— И ты думаешь, что именно я?

Парень пожал плечами и вывернул сустав передней лапы.

— Таких оборотней как ты я не встречал. Шрамы есть, но не настолько. Я не пялился! — быстро добавил он.

Голову решили выбросить вместе с рогами, а вот вкусные и съедобные внутренности, такие как сердце, печень, лёгкое я отдала пареньку. За что он был очень рад и сильно благодарен. Даже хотел отдать так же половину мне, но я тактично отказалась.

— Могу я спросить? — замялся парень.

— Конечно.

— Откуда столько ранений?

— Много лет назад, люди ставили на мне опыты. Я ничего не помню с тех пор, поэтому и рассказать подробнее не смогу. Они стёрли мою память.

Парень забыл, что держит в руке нож, и он упал у него из рук, чуть не воткнувшись в ногу.

— Оу, извини.

— Все нормально, Борис.

— А… Как давно было?

— Из клетки меня вытащили в 1183 году нашей эры. Что было до этого, знаю лишь, по историям, рассказам и слухам, не более.

Глаза парня округлились ещё больше. Он потерял дар речи.

— Кто она? Та женщина, что тебя растила?

— Её звали Груша.

Имя мне ничего не сказало.

— Расскажи, в мельчайших подробностях.

— Если ты ничего не помнишь, то, как тогда мой рассказ поможет мне?

— Я не одна, — просто ответила я. — Есть те, кто помнит намного больше. К тому же ты не выглядишь таким уж старым, что бы история шла в тысячных годах. Я не уверена, что я та, кого ты искал, но попробую помочь.

Парень, погрузившись в свои мысли, тихо начал рассказ:

— Рядом с домом росла слива, сильный осенний ветер сорвал последний лист с дерева. Кружась, жёлтый лист, упал к моим босым ногам. Я занёс дрова в дом и принялся разводить огонь, но сырые поленья плохо поддавались розжигу, я пытался раздуть огонь, подложив побольше лучины. Еле передвигая ногами, матушка подошла ко мне и села на пол, облокотившись о холодную печь и тихонько сказала: — «Сынок, слушай, должна тебе кое-что рассказать». Она замялась, было видно, что каждое слово даётся ей с большим трудом. Она продолжила, тщательно подбирая слова:» — Я жила в поселение, на Севере. Меня позвали на роды одной молодой жены, которая была очень плоха. Она с большим трудом родила ребёнка и сразу второго. Второй мальчик не закричал, как должно было быть, и я подумала, что это мой шанс, тогда я схватила малыша и убежала с ним. Благо никто не слышал твоего позднего крика. Вернувшись, я сказала остальным, кто помогал с родами, что малыш погиб. Роженица расстроится и так еле жива, а так не будет знать — ей лучше. Тем же вечером я ушла из города, поселилась, недалеко, где и растила тебя всю жизнь, как родного сына».

Борис замолчал. Он поправил свои волосы, запачкав их кровью парнокопытного, потом тихо продолжил:

— Я спросил кто мои настоящие родители, — парень глубоко вздохнул и почесал нос тыльной стороной ладони. — Она сухими потрескавшимися губами прошептала, что не знает. Возможно, эту информацию может знать старый оборотень, что весь покрыт шрамами.

Борис поник головой, загрустил.

— Она ещё что-то говорила? — осторожно спросила я и принялась вытирать стол. Собеседник покачал головой.

— Она хотела… сказать что-то ещё, но не успела. Скончалась.

— Оу, прости. Соболезную.

— Ничего, Илария. Это было давно. Я смерился.

— В каком году это было?

Борис посмотрел на меня.

— В 1609 году.

— Чего? — я выронила тряпку.

Теперь настало моё время удивляться.

— В 1609 году, — повторил тот.

Я смотрела на Бориса с нескрываемым удивлением.

— Я думала тебе лет семнадцать, но уж точно не ожидала, что 409.

— Нет, — спокойно сказал он. — Я родился 15 декабря в 906 году.

Потеряв дар речи, я только выгнула дугой бровь.

— Матушка приносила мне какую-то жидкость, которую я пил раз в неделю. По пятницам. Она не позволяла мне стареть, так же как и ей. Откуда она её брала и что это вообще такое я не знаю. Эликсира молодости осталось мало, едва ли хватит на месяц, — погрустнел он. — Будет обидно так и не узнать хоть что-то о родных. Хотя, понимаю, что их уже нет в живых, но хоть имена знать хочется, я ведь так и не знаю своего настоящего отчества и фамилии.

— Как назывался город, в котором ты родился, Борис?

— Ладога.

Забавно. И я оттуда. Сосед? Надо разобраться. Похоже, что эта Груша хорошо меня знала, раз была настолько уверена, что смогу помочь.

— Приходи завтра, как сможешь, я попробую что-нибудь выяснить.

— Спасибо, — Борис обнял меня, схватил своего лося и убежал.

Я же вернулась в комнату и незамедлительно набрала Евсею, тот взял трубку только после седьмого гудка.

— Соскучилась, волчонок? Я сейчас немного занят, можно позже позвоню? — в трубке послышались вздохи, и крики наслаждения.

— Не велико дело, Евсей.

Тот простонал в трубку, толи от надоедливой меня, толи от удовольствия. Я слышала, как девушка заднем плане и перешла на крик.

— Мне нужно, что бы ты напряг свои старые вампирские извилины и ответил мне всего на один вопрос: кто родил 15 декабря 906 года на Ладоге?

— Ай! Ну, ты чего? — недовольно пропищал женский голос в телефоне.

— А мне, откуда знать?

Раз не знает, то зачем так реагировать и отказывать себя в удовольствии секса? Так грубо отшвырнуть девушку во время процесса — невежество.

— Знаешь! — настойчиво произнесла я, показывая, что раскусила его.

— Тебе зачем, Илария? — голос вампира был встревоженным. — Это было так давно…

Я вкратце рассказала историю Бориса. Евсей молча слушал, даже не перебил и не вставил свои недовольные реплики, как всегда. На него не похоже.

— Скоро приеду! — серьёзным тоном произнёс он и отключился.

***

Поутру пришёл Евсей и разбудил меня, попросив рассказать в мельчайших подробностях ещё раз то, что я узнала от Бориса.

Лицо Евсея было странным. По нему было совершенно не понятно о его мыслях: удивление, непонимание, задумчивость, радость и злость играли на вампирском лице, как диско шар в баре.

— Да, я прекрасно помню ту девушку, — он отвернулся от меня. — Я не совсем уверен, что речь идёт именно о ней. По крайней мере, я не помню, что бы были ещё роды в тот день. Она чуть не погибла в ту ночь, дав жизнь, как мы все думали, единственному сыну. Мы за неё сильно переживали. Видимо она смогла выкарабкаться за счёт того, что являлась оборотнем. Сына назвали Елисеем.

— И, конечно же, они уже мертвы…

— Нет, — быстро ответил вампир. — Оба родителя живы. Надеюсь, — вздохнут тот.

Евсей молчал, его глаза бегали по комнате. Явно собирался с мыслями.

— Не молчи! — оскалив клыки, прорычала я.

Евсей посмотрел в мои глаза и серьёзно произнёс:

— Ты, Илария.

— Что?

Комната поплыла перед глазами. Хорошо, я сидела, а то бы упала.

У меня есть дети, а я о них ничего не знаю? Чуть не умерла? Почему? Дьюи ничего мне не говорил. Хотел уберечь? Что произошло с Елисеем? Борис, выходит, мой сын. А та, что его растила, меня знала?

Евсей пододвинулся ближе и легонько обнял, поглаживая плечи.

— Почему?

— Это решение Дьюи, — на ухо сказал он. — Елисей погиб, когда был ещё ребёнком, ему тогда только исполнилось три года. Что произошло, мы не знаем. После того как ты была сожжена, мы обнаружили его свежую могилку. Раскопав которую мы ничего не обнаружили, хотели понять, что произошло,. Пусто. Живым его найти так же не удалось. Дьюи предпочёл скрыть это, потому что некоторые воспоминания лучше забыть и никогда не вспоминать. К тому же на тебя тогда и так много свалилось. Он не хотел, что бы ты пережила это вновь.

На глазах навернулись слезы, я припала к груди деверя. Не знаю, сколько прошло времени, но вывел меня из ступора дверной звонок.

— Борис.

— Удалось, что-то выяснить? — вместо приветствия спросил не терпеливый парнишка и сделал шаг в дом. Я жестом пригласила его в гостиную.

— Для начала ответь, что за зелье продлевает твою жизнь? — я чувствовала, что мой голос немного дрожит.

Парень достал из кармана маленькую колбочку и протянул мне. Красная густая жидкость была с лёгким металлическим блеском. Открыв её, мне в нос ударил запах крови. Моей крови.

— Это вторая причина, по которой я понял, что ты тот самый оборотень. Запах из колбы, совпадает с твоим запахом. Матушка сказала, что эта жидкость мне поможет найти волка, но до вчерашнего дня я не знал как именно.

— Как выглядела та женщина, что растила тебя?

— Низкая, пухлая блондинка с бледно-голубыми глазами. Около губы была большая мушка, а мочка уха порвана.

— Не помню её, но возможно она хорошо знала меня. Есть предположение, что она одна из тех, кто ставил на мне опыты. Там же она узнала о чудном действии моей крови, — я указала на бутылочку, что держала в руках. — Там она могла брать мою кровь в больших количествах и уносить домой. Это моё предположение.

— Я ничего этого не знал. И где она работает, мне тоже не было известно, — задумался парнишка. — Она часто работала по ночам. Уходила, когда я засыпал, и приходила уставшая с петухами. Сколько я удивительного и странного уже открыл, — просиял парнишка. — Как бы грустно это не было, но знания приближают меня к моим родным.

— Это ты, верно, подметил, парнишка, — в комнату ввалился Евсей.

— Вампир, — зарычал Борис и соскочил с дивана.

Евсей будто не заметил угрожающую позу оборотня. Вампир прошёл на середину гостиной и остановился, скрестив руки на груди.

— Хм, а он ничего, — вампир с интересом рассматривал гостя и широко улыбался. — Похоже, я не прогадал, поняв, кто твои родители. Что думаешь, Илария? Глаза, скулы. М-м-м. Узнаю знакомые черты.

— Ты их знал? — Борис перестал рычать и выпрямился, поправляя шевелюру.

Вампир молча указал на диван, а сам плюхнулся в кресло, взяв бокал виски.

— Поправка, не знал, а знаю твоих родителей, — состроил гримасу Евсей.

— В каком смысле? Они живы? Прошло столько лет… Я хотел узнать их имена и фамилию, а…

— Илария и Дьюи Перс, — перебил его вампир и отпил напиток из бокала.

— Ух… А брат?

— Елисей прожил всего три года.

— Знаешь, а ещё у тебя есть тётя и дядя, — встряла я в мужской разговор. — Ребекка и Евсей Перс.

Он долго молчал, переваривая информацию.

Я же не отрывала от Бориса взгляда, ища в нем черты Дьюи. Скулы, волосы, походка, обаяние — определённо отца, а глаза и улыбка точно моё.

— А вы кто? Почему вампир и оборотень в одном доме? — спросил Борис, переводя взгляд с меня на Евсея и обратно.

— Меня зовут Евсей, — просто произнёс он и широко улыбнулся, обнажая свои мощные клыки. — С Иларией мы родственники.

— Борислав, можно просто Борис

Парнишка, нахмурившись, долго смотрел на нас, переводя взгляд с меня на Евсея. Явно не понимая, как вообще такое возможно, ведь вампиры с волками не поддерживают связей.

— Евсей? — тон паренька резко изменился, и он повернулся ко мне, сверля своими серыми глазами. — А ты Илария.

Оборотень часто задышал, заикаясь от волнения, он произнёс:

— Пе-Перс? Мама?

Глава 7

Послание от вампиров

2 ГОДА СПУСТЯ

Красивая холодная луна, сияя на чёрном небе, освещала холодную землю. Звезды отражаются в луже после сегодняшнего холодного дождя. Кузнечики, стрекоча однотонную, синхронную мелодию нарушают эту ночную тишину, и я снова никак не могу уснуть.

Я услышала, как на кухне кто-то ходит. Тихонько встала и принюхалась, пытаясь учуять запах незваного гостя.

Евсей, что он тут делает? Он же улетел в Лондон. Или нет?

— Доброе утро, волчонок, — Евсей зашёл ко мне в комнату, не постучавшись, с чашкой горячего, только что сваренного кофе и печенкой, которую он, судя по всему, только что сам приготовил. — Любишь ты поспать. Время уже обед. Бессонная ночка выдалась?

Парень с короткой стрижкой и длинной чёлкой держал серебряный поднос. В ореховых глазах играют озорные чёртики. Удлинённые клыки сразу же бросаются в глаза при малейшей улыбке. Черные штаны, футболка с черепом и косуха с заклёпками очень идёт его серьёзному лицу.

— Доброе утро, — зевая, ответила я и взяла поднос у гостя. — Я собиралась немного вздремнуть, а ты отогнал мой сон, который и так не сильно спешил ко мне, — зло посмотрела на него. — И вообще, ты же прекрасно знаешь, что я не пью кофе с человеческой едой.

— Знаю.

— Решил отравить?

— Ха-ха… Просто делал тебе приятное, подумал, что будет немного не этично притаскивать к постели антилопу.

— Это не по этикету, — возмутилась я.

— В это время этикет мало кто соблюдает.

— Мы родились не в это время.

— Это уж точно. Этикет у нас в крови. И к тому же, — замялся вампир. — Я хотел поднять тебе настроение…

— Мне не нравится твой тон и выражение лица Евсей. Рассказывай, что случилось?

Он сел на край кровати и уставился в одну точку и так просидел пару минут.

— Евсей? — моё терпение было на исходе, мне не терпелось узнать, что же всё-таки случилось и насколько это серьёзно.

— В общем, — начал он. — Не знаю с чего начать, — Евсей посмотрел на меня. — Ты же помнишь, что короли каждые пятьсот лет собирают бал.

Я незаметно кивнула.

— Так вот, мне вчера доставили письмо, точнее свиток, как обычно.

Впервые вижу, чтобы Евсей испугался бала у королей. Обычно он наоборот радовался этому событию. Может его не устраивает тема бала? Что там может быть страшного? Мужчины, ни в какие времена не носили корсет, так что это нам, девушкам, стоит этого бояться, а обтягивающие штаны, его забавляли.

— И что там? — вяло, протянула я.

Евсей после секунды молчания протянул мне свиток старого пергамента с сорванной вампирской печатью.

— Читай, — сухо сказал он. — Потом объясню главную суть этого бала.

Я развернула пергамент:

«Уважаемые вампиры!

Для нас честь пригласить Вас на бал минувшего века. Форма одежды зависит от вашего желания, лишь бы оно соответствовало этому веку.

Так же хотим напомнить, что бал состоится в замке Лондона. Что бы попасть на это торжество вам выдаются специальные кольца, которые прилагаются к письму, благодаря которым вы сможете пройти в замок.

С учётом того, что на балу присутствуют обычно не все приглашённые, и мы не знаем, на сколько вампиров рассчитывать, вводится следующее правило:

Все члены вашей группы должны прийти на бал с парой противоположного пола.

PS: Мы желаем видеть на балу всех, кто перечислен в этом списке:

Евсей Клаус Перс

Ребекка Леа Перс

Дьюи Клаус Перс

Илария Николаевна Перс

Елисей Дьюи Перс

Катрин Веренея Перс

Джеймс Дьюи Перс

Потапова Максимилиана Михайловна

Потапов Святослав Михайлович

Надеемся на ваше присутствие 01.07.2021

С уважением Король Уилфред I»

Как они могут прийти на этот, чёртов, бал? Особенно если учесть то, что мои сыновья… Елисей и Джеймс… Мертвы. И Катрина…

— Что все это значит? — спросила я парня, когда сама не смогла ответить на многочисленные вопросы.

— А то и значит, волчонок, — тихо произнёс тот с тяжёлым вздохом. — Что все кто в списке должен прийти. Тот, кто не придёт, неважно по какой причине — умрёт, и он и те, с кем он должен был явиться, то есть с теми, кто в списке.

— Но…

— Смерть не является причиной не прихода.

— А…

— Люди? Люди — это еда, их специально вписали в список, что бы ни пришлось похищать людей. В нынешнее время это опасно и к тому же такое количество, такой подход к делу им только на руку.

— Ты о чем?

— Они специально вписывают людей с кем мы больше общаемся. Тот, кто попытается заступиться будет убит. Ещё я слышал, что вампиры, которые служат при дворе короля, специально охотятся на тех, кто приглашён.

— Хотят устроить зачистку?

— Они считают, что вампиров стало слишком много и управлять ими стало невыносимо, они не справляются, — Евсей взъерошил волосы.

— Мы-то тут при чем? Вы же старые вампиры.

— Без исключения ко всем, — сверля глазами пол, изрёк он. — Это все мне по секрету рассказал Том, он служит при дворе короля каким-то там стражником. Я спас его в 1943 году, он так, скажем, отдал должок.

— Вернуть к жизни это непосильная и невозможная задача.

— Кода ты успела стать такой пессимисткой, волчонок?

— Что нам теперь делать?

— Расстроилась? — вампир подсел ближе и слегка обнял. — Мы обязательно, что-нибудь придумаем.

Вместо ответа я взяла подушку, стиснула и уткнулась в неё.

Евсей сел вплотную ко мне и сжал мои плечи сильнее.

— Было время, когда я хотела умереть, но была сильной и смогла многое пережить, не смотря не на что, но это…

Не отрывая лица от подушки произнесла:

— Борис. Что же будет с ним?

— Он сын Иларии и Дьюи Персов, — вампир поднял мой подбородок одним пальцем. — Он сильный. Помнишь, года два назад, вампиры ходили с блокнотами? Похоже, записывали с кем именно мы общаемся.

— Основательно готовились. И…

Вампир приложил холодный палец к губам, прислонил лоб к моей голове и чуть задевая, поцеловал в висок.

Медленно и настойчиво парень отобрал подушку и положил мою голову на своё плечо, обнимая одной рукой. Запах вампира сильно ударил в нос, жаль, что это не его запах… запах моего Дьюи.

Вампир поднял мой подбородок и едва коснулся губ, поцеловал.

— Евсей…

— Забудь проблемы, — в губы прошептал он и снова дотронулся до меня. — Тебе нужно расслабиться. Ты напряжена и измотана. Доверься мне, волчонок.

Я хотела отодвинуться, но поняла, что не могу этого сделать. Моё тело слишком изголодалось по мужскому вниманию, крепкому плечу.

Евсей отстранялся от меня и снова припадал к губам, как школьник, который целуется в первый раз и сильно боится получить пощёчину от девочки.

— Ев…

— Ч-ш-ш-ш, — вампир взял лицо в свои ладони.

Поцелуи стали глубже и горячее, я обвила руками его шею. В мгновение ока оказалась на вампире, который уже запустил руки под мою шёлковую ночную сорочку.

Евсей аккуратно положил руки на мою попу и отстранился. Будто спрашивая разрешения, не желая давить на меня.

Я чувствовала, как растёт напряжение парня, сильно выпирая вперёд. В черных джинсах явно было тесно, и я расстегнула замок на его ширинке, давая свободу его возбудившейся части тела. Этим жестом я дала ему разрешение на страстное продолжение.

Сильные руки вампира сжали мои ягодицы, прижимая сильнее наши тела. Возбуждение росло, и каждая клеточка тела жаждала продолжения.

Вампир не церемонясь, грубо снял ночную сорочку, которая впоследствии броска оказалась на большой люстре. Одним лёгким движением я угодила в белоснежные пуховые подушки.

Он медленно, настырно и жадно вошёл в меня, его движения были аккуратными и с каждым разом становились глубже и быстрее. Я стонала и выгибалась под его холодным телом. Мои руки скользили по его мускулистому торсу, а когти, что вылезли от страсти, впивались в плоть, оставляя внушительные царапины, от боли которых вампир издавал протяжный звук, похожий на рычание.

В мгновение ока, я оказалась верхом на вампире. Он позволил мне контролировать процесс. В этот раз он выгибался подо мной и издавал стонущие звуки.

Меняя позы, наслаждаюсь, друг другом, издавая стоны и рычания, шли минуты, которых мы не замечали.

Через некоторое время Евсей принёс мне стакан холодного молока.

— Попрошу тебя больше так не делать.

— Надеюсь Дьюи, не сильно меня за это убьёт, — он начал собирать с полу разбросанные вещи.

— Не сильно, но убьёт.

— Теперь ты удовлетворённая, набралась сил и энергии — можно и улыбнуться.