Бесплатный фрагмент - Бесконечная игра

ЕЩЕ ОДИН ШАНС

…жить, не бояться и верить,

остаться свободным и сильным,

а после удастся и полюбить…

Н.К.Рерих

I. ИГРОКИ

1. ЕЩЁ ОДИН ШАНС

«Иди ко мне… я тебя обниму…»

Шесть заветных слов. Ему бы их сказать. Ей бы их услышать. Есть ещё три заветных слова. Но…

Волны. Волны, одна за одной, разбиваются о камни, шуршат мелкой галькой. Несколько маленьких, за ними большая, снова несколько маленьких, и опять большая. Если посмотреть сбоку, почти как зубцы на кардиограмме. Сердце моря отбивает ритм. Море дышит. Волнуется.

В глубине, где самое основание его существа…

Руслан видит девочку, лет шестнадцати, красивую, хрупкую, нежную. Совсем рядом. Она держится неуверенно — напугана чем-то? Ей неуютно, холодно?

Она оборачивается. Она его задела… за душу.

На берег Руслан пришел с детьми. Загорелый маленький Мишка гуляет по белой пене. В полосе прибоя попадаются палки, и Мишка относит их в кучу, чтобы к вечеру развести костер. Передвигает встречающиеся на пути валуны. Даниэла строит замки из песка.

Эта девочка, с глазами, черными как ночь, и талией, такой тонкой, что он бы смог обхватить ладонями, слишком близко. Кажется нереальной.

Желание… подойти, обнять, забрать себе, согреть. Руслан думает: «Кругом же люди. Она лет на двадцать меня младше. Почти ребенок. Какая чушь лезет в голову».

Мишка отрывается от своих игр. Медленно, внимательно, пронзительно, подозрительно смотрит. На него. На неё. Забирается Руслану на колени, захватывает его руку своей, — поймал. И уже из этой позиции продолжает за ней следить. Она отходит в сторону. Конечно, кому приятен Мишкин взгляд, особенно когда он «выдавливает», так смотрит, будто отгоняет людей.

Руслан разворачивает ребенка лицом к себе, обнимает. Маленький, хороший, тёплый, не доверяющий жизни Мишка, очень сильный, очень тревожный.

Держась за Мишку, как за якорь, Руслан смотрит на неё снова.

Рита стоит у воды. Пляж ей не нравится, каменистый, серый, неухоженный. Лежаков нет. Людей мало. На берегу сидит мужчина. Красивый… Взрослый. Лет сорок, наверное. С ребенком. Скорее всего, женат.

Идти к морю Рите больше не хочется — настроение испортилось. Она возвращается к своим вещам, оставленным на гальке. Прохладно. Ветер. Дети визжат, — и что за щенячья радость?! — увидели море. «Женщины рядом с ним нет, — думает Рита, разглядывая незнакомого мужчину. — Ребенок странный, глаза, как у демона. Мальчик вроде, а, как девчонка, к нему липнет. Противно».

Мишка насторожился, замер. Сидит и греется. Медленно дышит Руслану в грудь. Руслан гладит ребенка по спине, разминает мышцы на шее, мысленно обращаясь к нему: «И надо так напрягаться по любому поводу? Или без повода… Маленький хороший ревнивый Мишка».

Девочка с колдовскими темными глазами ему не дает покоя, аж сердце заныло. Слишком похожа, безумно…

«Она? Если она уйдет, где её искать?»

Рядом с ней дама лет шестидесяти и дети, все разные, ни одной чертой не похожие друг на друга. Он понял сразу: «Приёмная семья». Семеро их. Много. Мальчишки бегают по воде, женщина за ними смотрит.

Девочка так похожа на его жену. Как привет из прошлого, будто это и есть она… Или он сходит с ума и видится всякое…

Наваждение. Подойти и обнять. Он может это сделать. Он прижмет её к груди, она обхватит его за шею. Но это же «совращение малолетних» получится.

«Я тебя хочу», — подумал Руслан и представил начало.

Мишка вцепляется в него ещё крепче. Наверное, хочет всего схватить и спрятать в себя, чтобы Руслан никому не достался. Жадный: пугается, сжимается и думает, что ему не хватит любви, ко всем ревнует, в ответ на любые прикосновения к другим людям делает недовольное лицо. На мысли тоже реагирует?

Волны становятся сильнее. Руслан уже почти уверен, что эта девочка — его любимая, та, которую он не видел столько лет, столько лет помнил.

«Я тебя очень люблю», — говорит он на ушко Мишке. И не только ему.

Когда Руслан был маленьким, отец рассказывал, что найдет и узнает маму в любом виде и в любом месте. Как бы она ни выглядела, где бы ни пряталась. Есть ведь в русских сказках такие испытания: появляются десять одинаковых царевен, и надо добру молодцу найти настоящую среди них. Папа бы легко справился. Руслан так не умеет.

«Не может быть, чтобы это была она».

Руслан закрывает глаза. Вдох. Мишка рядом, горячий. Разжимает объятия, но Мишка не слезает, играть не идет — теперь будет папу охранять.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Рита смотрит на Руслана и думает: «Найти бы богатого любовника и оставить весь этот кошмар, грязь, орущих мальчишек, некрасивые тарелки, плохую обувь». С таким, как он, она пошла бы куда угодно, лишь бы он ей купил маленькую квартирку, чтоб закрыться в ней и чтоб никто не трогал. Ну допустим, есть у него жена. Так мог бы приходить к Рите, когда та надоест. Наверное, он хорош в постели. «Подойти, что ли, и спросить: „Мужчина, вам не нужна любовница?“ Глаза у него чёрные — красивые. Зачем он так тискается с ребенком? Женщины нет?» Она представляет, как приближается и прикасается к нему, нежно гладит, едва касаясь подушечками пальцев, его сильные руки, чувствует, как бьется его сердце и… коготки у нее острые, на его гладкой коже.

«Я тебе дам всё, что ты захочешь. Так, как ты захочешь. Сколько захочешь…»

Рита выпрямляется, потягивается и распускает волосы. Волосы падают черной волной на её белые плечи. Из юной, неуверенной в себе девушки, превращается в хищную грациозную кошку перед охотой. Или ему кажется? Руслан ощущает, физически, что его, как магнитом к ней тянет. Её чувственные губы, тонкие запястья, маленькие изящные стопы, округлость бедер. Это еще ничего, с привлекательностью и притягательностью форм он бы справился, но глаза её… Бездна. Без дна.

«Вдруг это на самом деле Она? Здесь и сейчас. Несбыточная мечта».

Мишка берет голову Руслана и отворачивает его лицо в сторону моря.

«Он, похоже, мог бы и согласиться, — отмечает про себя Рита. — Лишь бы деньги были. Должны же быть мужчины богатые и красивые, и не старики. Этот — почти что супергерой. Внешность киноактера. Ничего, что взрослый».

Он думает: «Ей нет восемнадцати. Интересно, сколько? Пятнадцать? Шестнадцать? С таким-то взглядом долго ли она проживёт спокойно».

Чары — её черные глаза, в которых можно утонуть.

В небе появляются тучи и море темнеет. На сизых гребнях волн сверкают брызги.

Рита направляется к воде, качнув бедрами.

«Она его соблазняет?! Или всех?»

— Пойдём домой, — говорит Мишка.

— Попозже, я хочу искупаться, — отвечает Руслан.

— Сейчас, — угрюмо бурчит Мишка.

— Зачем? — спрашивает Руслан.

— Я хочу есть, — выкручивается Мишка.

«Как всё не вовремя», — думает Руслан и говорит:

— В рюкзаке есть яблоко.

— Нет. Надо идти домой, — настаивает Мишка.

— Ты хочешь есть или увести меня домой?

— Увести домой, — сознается Мишка и даже не сразу соображает, что попался. Как манипулятор, он еще очень юный и неопытный.

— Я тебя люблю, — мягко говорит Руслан. — Подожди меня немного. Посиди здесь.

Руслан идет к воде вслед за ней…

— Папа, можно я тоже в море с тобой? — отложив свои формочки и камушки, спрашивает его дочь.

Мишка молча и решительно заходит в воду, вцепляется в руку Руслана.

«Будет не просто».

«Иди ко мне… я тебя обниму…»

2. ПЕРЕКРЕСТОК МИРОВ

Алиса одна. Она сидит в аэропорту и проверяет номера на телефоне. Не отвечает. Ни один. «Абонент не доступен. Ошибка на линии. Номер не обслуживается», — это все, что она слышит после гудков.

Не отвечают друзья, папа, папин секретарь, начальник охраны. Никого из знакомых нет в сети, заблокированы аккаунты, не открываются сайты.

Вокруг пространство аэропорта. Дели. Перекресток миров. Индусы, европейцы, буддийские монахи в бордовых одеяниях. Множество людей и красок. Яркие сари, черные паранджи и никабы, синие тертые джинсы, серые пиджаки, белые рубахи длиной до колена, футболки со знаком ОМ, кепки и чалмы. У некоторых женщин лица закрыты. Интересно, как они паспортный контроль проходят?

Телефоны молчат.

Среди разноцветной толпы, если скользить по ней взглядом, попадаются жуткие персонажи, они странные, непонятной национальности, одеты в темное и со стальным колючим блеском в глазах.

Хорошо, что здесь есть полиция.

«Здравствуй, мой Карманный демон.

Ты зелеными глазами

Исподлобья смотришь грозно.

Ты зачем меня пугаешь?»

Перекресток миров. Вот бы на самом деле демона носить в кармане, как защиту. Да здравствуют Махакалы!

Еще вчера все было нормально; был рядом любимый; папа, как мощная поддержка за спиной; друзья; водители, телохранители, если надо — начальник охраны, вся мощь корпорации.

Еще вчера все, кому она звонила, отвечали на звонки.

Сейчас как во сне. Куда все исчезли? Почему никого-никого нет? Она что, всех людей придумала и вбила в свой список контактов несуществующие номера?

Может, это сон, надо проснуться и все будет нормально.

Как проснуться?

Сон.

Аэропорт и непонятные люди. Телефон, на котором стремительно уменьшается заряд батареи. Может, надо купить новый аппарат и переставить сим-карту? Алиса отправляется в салон связи, но там её ждет еще один неприятный сюрприз: «Ваша карта заблокирована».

Из 4 карт действующей оказалась лишь одна, около 1000 евро на ней; 246 евро наличкой по карманам, рупий немного. А все остальное? Служба поддержки банков не отвечает. Какой-то странный и неправильный, еще и финансово-неблагополучный сон. Сбой в системе мира.

«Абсолем! Ты где? Иди ко мне, пожалуйста, хватит меня разыгрывать! Не прячься. Я тебя не вижу. Мне так не нравится играть!

Ричард! Ты здесь? Ты спишь? Что мне делать? Где все? Мне немного страшно.»

Ричард спит. Да и чем он ей поможет? Он маленький, он даже не родился еще. Живет у нее в животе.

Если все, что было раньше, ей приснилось?

На что опереться в мире, где исчезают опоры?

В книжках некоторых, конечно, написано, что все — иллюзия. Но не до такой же степени!

Надо успокоиться, расслабиться и все понять.

Она Алиса. У нее есть руки, ноги, голова, прикольные ботинки. Она сидит в зале ожидания в аэропорту. Куда летит, не помнит. Родом она из Франции, дочь весьма состоятельного человека.

У нее есть любимый, они вместе приехали в Дели, чтобы поговорить с Русланом и посмотреть Индию, кое-что они посмотрели… и?

Она ничего такого не ела, не курила, не вдыхала.

Где все?

Вот вам и «странники в ночи».

Куда бежать? Как ехать домой? Может, и дома нет?

Она набрала в поисковике адрес — и адреса нужного не оказалось. Зашла с другого браузера в другой поисковик. GOOGLEMAPS на месте их дома показывал лес.

Кошмарный сон. Проснуться, и все будет хорошо. Но как проснуться?

«Дорогая реальность, расколдуйся, пожалуйста! Сделай мне зону комфорта и всех моих любимых!»

3. НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ АЛИСЫ

В последний раз Алиса родилась в Париже, в семье известного предпринимателя, собственника крупной корпорации и совладельца Dadjani Grupp.

Маму Алиса не помнила.

Детство Алисы прошло на прекрасной вилле, в окружении любящего папы и детей папиного друга, Райхана Даджани. Даджани имел гражданство какой-то ближневосточной страны, двух жен и много детей, но он пропал однажды при неизвестных обстоятельствах. Все его активы перешли в управление к отцу Алисы, дети тоже попали под папину опеку.

Дошкольное образование Алиса и дети Даджани получили дома.

Началась школа. В первом классе Алиса узнала, что за территорией вилл её отца и Райхана Даджани всё не так красиво, ухожено и благополучно, как она думала; узнала, что не у всех есть свои самолеты, не все дети получают, что попросят; и вообще, мир оказался не таким, как она себе представляла.

Алиса любила повеселиться. Ей было почти «всё можно». Даже в школе. Из уважения к её отцу многие Алисины шалости и шалости детей Даджани учителя не замечали или оставляли безнаказанными.

Впрочем, шалости эти были невинными.

Алисе нравилось рисовать, танцевать, путешествовать, общаться с друзьями, читать, смотреть на облака. И приключения нравились.

Алиса всегда думала, что она небесный странник, и на Земле — лишь на время…

Папа рассказывал, что еще до своего рождения она ему снилась и о чем-то с ним договаривалась.

Когда Алиса подросла она пошла в школу. Сначала Алиса в школе, в перерывах между развлечениями, училась, а потом там появился новый мальчик. Алисе было уже почти 14 лет, она влюбилась, но не подала виду, и как ни в чем ни бывало пошла с новеньким пройтись — погулять. Гуляли долго. Делать это без присмотра было нельзя, потому что так считали папа и начальник службы безопасности, но Алиса этого не учла.

Во время той знаменательной прогулки Алиса услышала красивую сказку о том, что новенький — Дракон и всегда Алису любил, путешествовал по мирам в её поисках — Алиса в сказку поверила. Дракон был не по годам мудр, прекрасен и необыкновенно крут; он получил от Алисы имя Абсолем.

После прогулки ей влетело от папы, Абсолем имел с папой серьезный разговор, но каким-то чудом тому понравился и получил разрешение на дальнейшее времяпрепровождение с Алисой, с условием соблюдения приличий и мер безопасности. Школьному обучению в этот период Алисиной жизни пришел конец, как занятию глупому и неинтересному.

Абсолем и Алиса почти все время проводили вместе, они смотрели на мир, делились сокровенным, путешествовали, танцевали.

Разумеется, изменения в образе жизни не остались без внимания родителей. Состоялась беседа с папой Абсолема; он был строг, объясняя детям, что в жизни можно поучиться чему-нибудь полезному; а любовь — это не серьезно; любовь может увести в сторону от личного развития талантливых МАГОВ. Он сказал это слово!

Алиса жила в обычном мире, обычной девочкой, про магию знала только из кинофильмов. Еще из книг. Еще… она вспомнила, что с раннего детства придумывала всякие истории… про магию. В её историях и теориях магия существовала разная, натурально: зеленая и красная, белая и черная, магия делилась на подвиды; зеленая, например, была природной, а красная магия была связана именно с любовью. Любовь. Так много о любви стихов. Фильмов. Книг. Так много у любви видов, уровней, трактовок. Так сложно и так интересно.

Алиса и Абсолем очень внимательно лекцию папы Абсолема выслушали, но решили, что вполне смогут совмещать приятное с полезным, а именно будут любить друг друга и будут развиваться как талантливые маги. Очень круто было быть такими магами.

Магия, как явление, неожиданно названная существующей папой Абсолема, начала проникать в их реальность.

После знакомства родителей Абсолема с папой Алисы, А&А (Абсолем и Алиса) стали жить вместе.

Папа Алисы про магию и разговоры с папой Абсолема ничего не знал, на вилле Даджани магии по умолчанию не существовало, но Алисе было очень приятно, что наличие в мире волшебства и чудес признавал хоть один родитель.

Вскоре A&A познакомились с Ричардом (R4).

Ричард — очень заводной, выпендрежный и веселый, любящий эпатировать буржуа и плевать с эйфелевой башни на головы беспечных парижан, в свои 16, жил, а точнее тусовался с подружкой в маленьком домике, который когда-то принадлежал его родителям.

Мамы у R4, как и у Алисы, не было, отец — доктор, возглавлял благотворительный фонд, занимавшийся поддержкой альтернативной медицины, всяких разных продвинутых клиник и реабилитационных центров. С отцом у Ричарда были очень сложные отношения, он их все время выяснял и портил. Он воспринимал собственного папу как ограничение своим правам и свободам. Алиса не очень понимала, зачем так относится к родителю. Своего отца она любила, и помимо душевного спокойствия эти отношения давали ей кучу физически ощутимых бонусов и преимуществ. Многие её желания легко и быстро исполнялись с папиной помощью и за папин же счет.

Она была абонентом системы «консьерж», поэтому при необходимости могла заказать доставку к школе настоящего слона, что однажды и сделала.

Личный водитель и личный автомобиль, это было Алисе очень удобно, потому что учебники, спортивную форму, туфли для танго и краски для рисования можно всегда иметь при себе и при этом не носить больших рюкзаков. Машина для перевозки красок была черная и бронированная. Алиса к этому привыкла. Вообще-то, она хотела красную или желтую, но папа сказал, что это слишком вызывающие цвета, и будет лучше, если автомобиль останется такой, какой есть. Снаружи. Но внутри может быть даже в цветочек, как Алисина прихоть, а внешне авто должно соответствовать статусу, La noblesse oblige (положение обязывает) и всё такое. Алиса согласилась с папой и смирилась с тем, что её машина не оранжевая.

На вилле имелся большой спортивный бассейн; это помогало не скучать по морю в промежутках между каникулами, приглашать друзей и шумно забавляться, например, прыгать в воду в одежде.

Еще спорт-центр и танцевальный зал, построенные Райханом Даджани.

Собственно, они и жили на вилле Даджани. После его исчезновения Алиса с папой приехали туда поддержать детей Даджани, да там и остались. Еще при Даджани на вилле отцу Алисы была предоставлена трехкомнатная гостевая зона с отдельной кухней, спальней, гостиной и шикарным кабинетом. Все дети жили на третьем этаже, и Алиса тоже. У каждого ребенка было по комнате, а собираться вместе они могли в общей большой кают-компании.

Дом отца Алисы — старинный особняк в центре — был значительно меньше, изысканнее и немного мрачнее по стилю, Алиса любила бывать там во времена, когда ей хотелось побыть одной и поразмышлять о жизни.

Отец Алисы предпочитал классику, темные тона в интерьере, а Даджани — хайтек. Тем не менее, зона на вилле Даджани, где жил её отец, при строительстве была отделана в классическом стиле.

Дом Даджани был необычным. На первом этаже большая кухня, гостиная, столовая, танцевальный зал с белым роялем, две комнаты для гостей.

На втором этаже четыре совершенно изолированные зоны — квартиры: для папы Алисы, для самого Даджани с одной женой, для Даджани с другой женой и для его подруги.

А третий этаж, по рассказам, когда-то был огромным светлым пространством для размышлений, но с появлением детей его перестроили.

В подвале располагались сауна и комната с большим аквариумом во всю стену. Райхан Даджани любил больше всего третий этаж, а эту комнату построил для своего хмурого настроения, которое иногда с ним случалось. Сидеть в этой комнате в темноте, под землей, и смотреть на подсвеченных рыбок Алисе нравилось, это было прикольно.

У Даджани был собственный танцевальный клуб под названием «Вечный полдень», там можно было найти приют и партнеров для танго в любое время дня и ночи. Заведение это было достаточно демократичным, пользовалось успехом как у танцоров, так и у просто любопытных, и у Алисы тоже.

Алисе в клубе многое было позволено, даже заменить программу по «латине» на «стандарт», или наоборот, но это не рекомендовалось, из уважения к людям, которые прочитали на сайте анонс про «латину» и приехали специально. Зато у Алисы имелось право составлять эту программу. «Вечный полдень» Алиса любила, и полюбила еще больше, когда появился Абсолем.

Отец Алисы занимался бизнесом и поддержанием всех систем и структур, обеспечивающих столь комфортную жизнь, но всегда находил время на любимую дочь. Она была уверена, если она попросит, отец оставит самое важное совещание и приедет к ней, и даже не разозлится, если Алиса потом скажет, что просто соскучилась.

***

Однажды поздним вечером, А&А и R4 с подругой болтали о разной чепухе, сидя на полу в гостиной маленького домика, где обитал Ричард.

— Неужели твоей маме наплевать на то, что ты прогуливаешь школу, не ночуешь дома и в 14 лет почти круглосуточно тусишь с Абсолемом? — спросил у Алисы Ричард.

— Не круглосуточно. У меня несколько часов каждый день индивидуалки. Рисую и занимаюсь сценической речью я без Абсолема. Читаю самостоятельно, хожу на ин. яз. Еще танцы некоторые без него, — отвечала Алиса, — факультативы, по философии и эстетике. Занятия по экономике, консультации с психологом.

— Серьезная программа. Зачем? Готовишься победить в конкурсе «супер-заучки»?

— Нет, Ричард, всестороннее развитие мне необходимо, чтобы соответствовать уровню. Папа говорит — надо; неприлично, когда дочь известного человека пишет с ошибками или беседу поддержать не может.

— Так это папе надо; зачем тебе это? Это в жизни не пригодится.

— Отчего же? Я узнаю новое. Это раздвигает мои горизонты.

— Что? Факультативы по эстетике? Не смеши меня!

— У них есть шанс быть полезными. Во-первых, они увеличивают мою прекрасность, — смеялась Алиса, — а во-вторых, например, пойдем мы куда-нибудь с папой в модное место, там кто-нибудь будет ко мне приставать, и мне не понравится его мировоззрение, а я такая, чтобы не говорить нежелательному кавалеру «идите, сударь, лесом», скажу: «Вы не допускаете, любезнейший, что Ваши представления о реальном мире могут быть не совершенны, как представления литературных героев о вероятных мирах? Вы осознаете, что живете обособленно? В той части мира, которая Вам доступна благодаря авторам Вашего мира. Вы знаете, кто создал Ваш мир? А реальный мир — он совсем другой. И мой мир особенный. Он не такой, как Ваш. А Ваш не такой, как этот. О мирах рассуждал кажется Умберто Эко, в лекциях? Или в Откровениях молодого романиста? Не помню. Не подскажете?» Человек задумается, запутается в мирах, а я про себя: «Опа! 1:0 в мою пользу, идите сударь, лесом».

— Слишком сложно. И зачем? Достаточно жеста средним пальцем.

— Ну, если мне человек не подходит по интересам, но проявляет настойчивость в обстановке и в обществе, где надо соблюдать приличия. Мало ли, какие могут быть причины. Знаешь, сейчас есть Абсолем, и мне ничего не угрожает, а раньше папа мне говорил, что многие захотят меня охмурить ради денег. Никто же не отменял интриги, неискренние чувства и браки по расчету. Некоторые не прочь поженить детей, чтобы объединить семьи, капиталы и укрепить положение на рынке. Для многих материальное — очень серьезно. А мне это все не важно, главное, чтобы по духу человек был близким.

— Я так и знал, Алиса, твоя реальность не ограничивается материальностью, — смеялся Ричард, — а если в ответ на твои умничанья, тебя спросят об авторстве этого — реального мира? Попадется кто-нибудь продвинутый? Что ты тогда скажешь?

— О, ты знаешь эту песню (*Високосный год)! Класс!

Если я правильно помню,

И моя память не спит с другим,

Авторство этого мира

Принадлежит им.

Они ни в кого не верят

И никогда не плачут,

Бог, открывающий двери и

Ангел приносящий удачу.

— Вот она ждет волнуясь,

Вот поспевает чай,

Я на перекрестках улиц,

Меня выходи встречай.

Мне бы антиударное сердце,

Мне бы солнцезащитный взгляд,

Мне бы ключик от этой дверцы,

В ампуле быстрый яд.

Похоже, забили на все

Капитаны небесных сфер.

Курят в открытую форточку

И плохой подают пример.

Ричард курил, и считал себя намного старше и опытней, а Алиса по-детски была счастлива. Когда тебе 15, встретить человека, который любит твои любимые песни — волшебно!

Она продолжала, —

Вот вам заветная тайна

Вот отчего и зачем

Из городов случайных

Мы неслучайные все.

Время неведомой силой

Крутит с легкостью стрелки лет,

И с легкостью невыразимой

Опускается снег в снег.

Промокшие в этом снеге

Но довольные собой

Незамеченные никем

Возвращаются они домой.

— Вот я и хотел узнать, тебя дома не теряют? Сегодня, например, — спросил Ричард.

— Папа нас отпустил.

— А мама?

— У меня нет мамы, — сказала Алиса, — она ушла.

— Как далеко она ушла?

— Совсем, далеко, давно. Я её не помню. Сначала она ушла от нас к другому, а потом, — Алиса замолчала.

Ричард сам все понял и сказал.

— Извини, я не знал. Моя мама тоже сначала ушла от отца к другому, а потом совсем далеко.

— Ты так решил меня поддержать? — усмехнулась Алиса. — Не стоит стараться, я нормально себя чувствую и спокойно могу говорить об этом.

— Я сказал правду, — обиделся Ричард. — Я её помню очень плохо, я был маленький, и совсем недавно узнал, что она сначала свинтила от отца к Алексу, родила от него, потом вернулась, потом опять ушла, и так несколько раз, а потом… — Ричард не договорил, Алисе хотелось закричать «к какому Алексу?», но она тихо спросила:

— Как её звали?

— Римма, а что?

— А твоего отца как зовут?

— Руслан.

Алиса знала почему у нее нет мамы, и знала, что мама её, совсем маленькую, бросила ради Руслана.

— Слишком странное совпадение.

— Какое совпадение? — Ричард стал серьезным, внимательным и грустным.

Алиса думала про то, как интересно и цинично устроена жизнь. Видела теперь, что Ричард похож на её мать. На фотографию её матери, если быть точнее. Получалось, что Ричард — сводный брат Алисы, а его отец Руслан — тот самый человек, из-за которого случилась трагедия с мамой.

— Твоего отца зовут Алекс, — утвердительно сказал Ричард.

Алиса кивнула, ей вспомнилось почему-то, у Булгакова Воланд говорил: «как причудливо тасуется колода».

Алиса встала, Ричард должно быть подумал, что она собирается уехать, спросил:

— И что теперь? Из-за твоего отца испортилась наша жизнь, из-за моего отца — ваша. А теперь испортятся наши отношения?

Алиса смотрела через окно на улицу, на темноту и огоньки, свет окон, фар, фонарей.

— Теперь я понимаю, почему у тебя конфликты с отцом, — сказала она. — С нашими отношениями все будет в порядке, — Алиса улыбнулась Ричарду.

***

Собрания по вечерам у Ричарда продолжались. Присутствовавшие заказывали большие пиццы, заваривали чай, располагались на ковре и обсуждали книги, новости, фильмы, стихи, знакомых, наркотики и альтернативные способы изменить сознание, архитектуру снов и устройство вселенной. Им было интересно вместе. Узнавать друг друга ближе и понимать, какие они разные.

— Тебе надо приехать к нам в гости, у меня тоже есть старый дом, где жили родители. Особняк в тени больших деревьев с замшелыми стволами. Там, на первом этаже, темный холл, в котором два дивана и огромные неприлично красные маки на картинах. Еще есть зал с зеркалами и черным роялем. Я на нем училась играть гаммы. А на втором этаже библиотека.

— Зачем?

— Что зачем? Гаммы или библиотека? Все нужно, для развития речи. И прикольно. Извлекать звуки в темноте, когда горят свечи и отражаются в зеркалах. А библиотека… это вообще… Там есть даже старинные книги.

— Только занимает место. И рояль, и библиотека. Достаточно доступа в интернет. Библиотеки –вчерашний день.

— Папин друг также считал.

— Молодец.

— Но купил рояль.

— Зря. Потратил впустую кучу денег. Мог бы обойтись синтезатором.

— А если выключат электричество, то тогда что? Заглохнет синтезатор, не будет доступа в интернет! А книги останутся! И настоящие инструменты!

— А если пожар? — не унимался Ричард. — Книги все сгорят и ничего не останется! Рояль кстати, тоже должен нормально гореть.

— Я все равно люблю книги.

— Я все равно люблю интернет. Всемирная сеть. Точки доступа к информации. Есть такая легенда про Дымящееся зеркало. Тескатлипока носил с собой специальное зеркало, и в нем он мог видеть все, что происходит на свете.

— Круто, да. Я про него тоже читала. Интернет и тот отражается в зеркале Тескатлипоки, — придумывала Алиса, — и мерцает точками доступа, как звездами на ночном небе. И представляешь, у нас в доме есть комната. Там круглый низенький столик. Зеркальный. Если поздно вечером зажечь свечи и налить на поверхность зеркала воды, получается, как в сказке. Волшебно. Можно увидеть очень много. Зеркало Мира.

— Интересно посмотреть.

— Поехали?

— Может в другой раз? — Ричард, живя отдельно, хотел быть взрослым и самостоятельным, но оказалось, что ему тоже надо ночевать дома и отчитываться о своих передвижениях. В тот вечер Ричард забыл позвонить отцу, и Руслан приехал его проверить. Зашел в дом, открыв двери своим ключом, и увидел всю их компанию, Алису в обнимку с Абсолемом, свечи на полу, Ричардовскую сигарету, дымящуюся на тарелке, потому что не было пепельницы, открытое вино, которое Ричард пил прямо из бутылки, для пущей взрослости.

А Алиса увидела Руслана.

Ричард готовился к скандалу. И судя по виду, любой ценой собирался отстаивать свою независимость и священное право употреблять никотин и алкоголь.

Алиса знала, что рядом с домом стоит её машина, в ней телохранитель, он займет сторону Алисы и в крайнем случае, оградит её от ненужных нотаций чужого папы. Впрочем, никотин и алкоголь Алисе тоже были не нужны. Она довольствовалась чаем или соком.

Руслан не стал ругаться из-за сигарет и открытой бутылки, не стал разгонять их вечеринку, стоял и на Алису смотрел внимательно, долго, молча. Алиса сначала думала, если Руслан начнет «наезжать», она скажет что она дочка олигарха, и ей все можно. И она сможет защитить и себя, и Ричарда. Ричард нервно теребил пальцами сигарету. В таком возрасте детям обычно «попадает» за то, что они курят. Но Руслан ничего не делал, только смотрел. Спокойно. Показалось, что даже нежно. Ощущения были очень странные. Алиса тогда не понимала, что он видит в ней черты своей любимой, но она почувствовала, что она Руслану понравилась. Он ей тоже очень понравился. Он был большим, добрым и хорошим. Как будто родным. Его хотелось обнять.

Для Алисы люди были или просто хорошими, или необъяснимо и особенно хорошими. Отец Ричарда оказался именно таким особенным. Через несколько минут Алиса уже знала, что ей надо с ним дружить. Она опасалась, что вечер закончится лекциями о вреде курения и отправлением всех по домам, но вечер продолжился. Знакомством. И пониманием, что у Алисы к Руслану очень теплые чувства. Она любила отслеживать чувства, наблюдать как они появляются, развиваются, изменяются. Эти прекрасные возникли неожиданно, в неподходящей обстановке, и выросли стремительно. Они были… симпатия, доверие, дружба… даже про любовь.

Руслан быстро ответил взаимностью, звал их с Абсолемом в гости. Его большой загородный дом с парком очень быстро стал для Алисы очень теплым и близким.

Оказалось, что у Руслана есть еще свои и приемные дети.

Оказалось, что Руслан может лечить людей руками. Алиса с детства умела формировать энергию в маленькие волшебные невидимые шарики, они были классные, но она не знала, что с ними делать. Руслан рассказал ей о целительных их свойствах и показал, как ЭТО может быть потоком.

Все было хорошо, мир заботился об Алисе.

Она была счастлива и благодарна.

***

Однажды Абсолем долго не отвечал на звонки, Алиса распереживалась, начала придумывать всякие глупости, потом разревновалась, да так, что мир вокруг быстро испортился, вслед за миром стремительно и серьезно испортилось её самочувствие. Папа вызвал скорую, но врачи оказались бессильны. Они даже диагноз поставить не смогли, и от Алисиных негодований у них выходили из строя приборы и оборудование. Помог Руслан. Массажем и словами о том, что надо оставлять другим свободу действовать и самой думать правильно.

Когда Алиса успокоилась, Абсолем появился, он никуда не исчезал, с ним, и с их любовью ничего не случилось, он всего-то бродил с её названным братом по одному из старых парижских кладбищ в поисках духов. Сознание прояснялось, самочувствие улучшалось, Абсолем, Руслан и папа были рядом. Папа не очень понял «что это было», а Алиса, глядя на то, как мир становится нормальным уяснила, что неправильное обращение с неправильными мыслями — очень опасная штука.

***

Абсолем был абсолютным, но и Руслан стал для Алисы много значить.

Он очень хорошо делал массаж, мог просто размять мышцы, мог снять боль, мог наполнить тело силой. Его руки были удивительно добрыми. Он умел много, мог сделать массу интересных вещей, и щедро своими умениями делился, учил Алису тому, что знал сам.

Разрешал делать себе массаж, собственно, только себе и разрешал, потому что у Алисы не выходило хорошо отслеживать, куда и сколько энергии она направляет.

Руслан рассказывал ей о том, что избыток энергии так же вреден как недостаток, показал для примера, как перегорают лампочки от большого количества тока.

Про лампочки Алиса знала и без Руслана, еще в детстве, когда она была чем-то недовольна, вокруг перегорали лампы или портились электроприборы, и она сделала вывод, что безопаснее пребывать в хорошем расположении духа.

Абсолема Руслан тоже учил. Он был настолько классным, что Алиса, прогуливая школу, предлагала Абсолему ввести в жизнь предмет «Руслановедение».

Руслан и папа были очень хорошими и очень разными. Алиса понимала свою маму, которая спала с обоими и от обоих родила детей.

Непонятно было только, почему мама ушла и от них, и от жизни тоже.

***

Ричард дружил с Линдой, очень яркой и красивой родной сестрой Абсолема, мечтал о финансовой независимости от отца, что привело его в один из it-отделов в корпорации Алисиного папы.

Потом в жизни Ричарда начали появляться еще девушки, сначала одна, потом вторая, из-за них он рассорился с Линдой — и понеслось.

В жизни папы тоже появилась девушка, сексуальная африканка, которую Руслан, проезжая по городу спас от хулиганов и зачем-то привёз домой. Сначала к себе. Но африканка познакомилась с папой.

Вокруг Алисы начались проблемы.

У папы, Руслана, Ричарда. Она смотрела на дорогих ей людей и видела, что их жизни превращаются в эмоциональный кошмар. Нервы, неудачи, болезни. Омрачающие эмоции. Внезапная смерть одного из детей Руслана, Али. Из-за сердца. Ричард начал баловаться наркотой. Попал в реанимацию. От обеих девушек почти одновременно у Ричарда появились дети, снять крутую квартиру в самом центре города у него финансы нашлись, а на средства предохранения он заработать не смог, и карманных денег, видимо не хватило. А может просто не знал про то, что есть аптеки. Алиса недоумевала, хотела, но ничем не могла помочь.

В это же время с Линдой начал как-то странно и подозрительно начал дружить Руслан.

Своих девушек Ричард то звал замуж, то бросал навсегда, но вот из-за общения Руслана и Линды стал беситься неимоверно.

Говорил, что Линду любит, уходил или убегал из дома, пропадал так, что его искали всем миром, иногда вместе с полицией, устраивал сцены с риском для жизни, собирался стать то успешным бизнесменом, то уйти на войну наемником.

Вскоре стало заметно, что Линда беременна. Руслан за ней ухаживал, о ней заботился, проводил с ней время. Уезжал с ней далеко и надолго, оставляя детей на попечение друзей.

Руслан и Линда прекрасно смотрелись вместе. Разница в возрасте им не мешала. Их, как пару, приняли все, разумеется, кроме Ричарда.

В один прекрасный день Линда родила двойню. Детей назвали Майкл и Даниэла.

И стали все жить поживать.

Алиса верила в то, что на Земле люди учатся разным вещам, жить, не бояться и верить, оставаться свободными и сильными, несмотря ни на что, любить… она училась…

Думала, что

«Нет в безмерном доме гостей непрошенных.

И никто не пришел напрасно.

В мире нет ни плохих, ни хороших,

Есть счастливые и несчастные.

Важно, чтоб сердце видело

Сквозь уныние и презрение,

За озлобленностью и неверием

В каждом искорку чистого света».

Она в интернете это прекрасное стихотворение прочила.

Когда Алисе исполнилось 17, устроили шикарную помолвку с Абсолемом.

А&А подходили друг другу как «радость и пространство», они могли находить друг друга интуитивно, чувствовали, что они «маги среди маглов» — и все у них было замечательно.

Абсолем готовился стать приемником её отца, Алиса решила остепениться и быть достойной наследницей заводов, газет, пароходов. Папа оказывал финансовую помощь школе, Алиса немножко училась самостоятельно и несмотря на прогулы, сдавала экзамены хорошо.

Жизнь Ричарда ухудшалась.

Жизнь Руслана стала тяжелой и сложной, напоминала жесткую кармическую отработку. Руслан оставался спокойным, сдержанным, всю рабочую деятельность забросил и занимался своими маленькими детьми.

Майкл Алисе нравился, он был очень забавным, играл с силой, как с погремушками. Предпочитал все темное.

Его сестра Даниэла, светленькая, нежная, любила природу, папу и маму, улыбалась окружающим, казалась полной противоположностью Майклу.

Майкла Руслан и Линда звали на русский манер Мишкой и зачем-то ездили с ним в Россию.

Алиса тоже была в России, там ей понравились бескрайние поля, леса, реки, в общем, все, что было вдали от городов.

Собственно, поездки в русскую тайгу начались еще во время беременности Линды, и приезжал Руслан оттуда немного похожим на медведя.

Ричард жил отдельно, вместе с жесткими кризисами всех его жанров сразу; он стал замкнутым и совсем нервным. Можно сказать, невменяемым. Денег у него образовалось много и проблем от этого только добавилось, причем всем. Он мог поругаться с отцом, Линдой или одной из своих девушек и улететь в другую страну только из-за того, что находиться ближе чем за две-три тысячи километров от человека с которым не получилось поговорить — невыносимо. Он скандалил, психовал, улетал, а потом кто-нибудь незнакомый звонил и сообщал, что в самолете Ричарду стало плохо, и он находится в больнице в Бейруте. Это было очень неудобно.

Поговорить с ним нормально стало невозможно, помочь ему — тоже. Ричард закопался в своих любовных и личностных ямах и на все отвечал примерно то, что Алиса живет на прекрасном 3—4 уровне жизни, а он живет на — 5; ниже канализации, у него все плохо и не надо его трогать, чтобы не замараться.

Сначала свои проблемы Ричард пытался решать сам, мужественно и безуспешно. Ему было очень тяжело. Потом он на какое-то время вернулся к отцу, но уже не ребенком, а очень повзрослевшим, уставшим и несчастным существом.

Алисе было 17 с половиной лет, когда Ричард умер, достаточно жутко.

Тела не осталось совсем. Даже часть маленького домика, где они когда-то познакомились с Русланом, сгорела.

Алиса с Абсолемом почувствовали, что их друг Ричард очень близок к аду, его душу почти в прямом смысле поджидают демоны, и нашелся лишь один способ спасти его.

Без свадьбы, свечей и шампанского, и не у моря на прекрасной вилле с окнами на восход, они физически любили друг друга и звали к себе Ричарда, он пришел и остался с ними.

Это было очень хорошо. Но неприятности и проблемы приблизились к Алисе вплотную.

Раньше она была везучей. Сейчас на её пути стали попадаться неадекватные и агрессивно настроенные субъекты. То наркоманы, то хулиганы. Когда надо было отделаться от криминальных элементов, полиции рядом не было. Когда все было спокойно, появлялась полиция и проверяла документы, подозревая А&А или в употреблении запрещенных веществ, или в причастности к мелкой краже из ближайшего супермаркета. Случилось жуткое ДТП, черный мерседес без номеров протаранил их стоящий на перекрестке черный мерседес с крутыми номерами. Алисе, за секунду до столкновения, казалось, что на них несется не машина, а монстр из фильма ужасов, а Абсолем не человек, а Дракон, закрывает её крылом. Когда все случилось, стало понятно, что Алиса не пострадала, у Абсолема сломана рука, а металл очень крепких транспортных средств смялся, как фольга. Все выглядело так, будто жизнь зебра и они в тот самый день, когда решили, что Ричард будет их сыном, перешагнули с белой полосы на черную. Понадобились охрана и заборы частных вилл, помощь отца, много разных сил и время, чтобы все устаканилось и успокоилось…

Ричарду-ребенку была обещана безусловная любовь и счастливое детство. Через какое-то время его беспокойный и потерзанный на разных фронтах дух это принял и затих в животе у Алисы до поры до времени…

Свадьбу Абсолем и Алиса решили сыграть после того, как ребенок родится; жить стали более взросло, серьезно и тихо, как будто боялись потревожить страшного демона, который, казалось, следил за ними.

Ездили только к Руслану в Россию, и вот теперь зачем-то отправились вслед за Русланом в Индию, где Алиса вдруг оказалась в одиночестве. … совсем одна…

Все телефоны молчали. Абсолема не было.

Вся личная история казалась нереальным бредом.

4. ИСТОРИИ РУСЛАНА

Руслан родился в благополучной обеспеченной семье. Кроме семьи, его папа занимался бизнесом, мама — творчеством и благотворительностью.

Руслан был желанным и любимым ребенком, рос сильным, честным, добрым, ответственным, принципиальным.

Занимался единоборствами, а когда стал постарше, изучал разные оздоровительные системы, интересовался восточной философией.

Поступил в медицинский институт.

Мечтал о «медицине нового времени», верил в то, что возможно объединить достижения и технологии современной науки с ресурсом древних систем и прогрессивных оздоровительных направлений, в рамках которых практикуется комплексный подход к организму человека. Он видел будущее медицины в синтезе всех эффективных методов, он считал, что способности человека безграничны, в том числе способности к исцелению. Он искренне надеялся, что очень скоро все ученые и все доктора мира коллективные усилия направят на то, чтобы победить болезни; что все правительства будут спонсировать исследования, которые обнаружат механизмы, запускающие процессы выздоровления, раскроют секретные способности живых организмов к регенерации тканей и самовосстановлению. Фармацевтика станет этичной, трансплантология останется в прошлом. Он хотел, чтобы велись научные разработки, позволяющие использовать энергетические методы в медицине.

Отец поддержал его энтузиазм и спонсировал создание исследовательского центра, выделял деньги. Руслан познакомился с массой талантливых и интересных специалистов, идеями Новой медицины он был очень увлечен.

Отношения родителей были для Руслана примером. Он видел любовь и верил в любовь — верную, принимающую, чистую, как у мамы с папой, которых он очень любил. Девушек с их заигрываниями Руслан просто не замечал, хотя сам женихом был заметным и завидным, благодаря и эффектной внешности, и серьезному состоянию отца за плечами.

Однажды Руслан встретил Её. Сначала страсть, потом Руслан, как честный человек, сделал предложение и женился. Ему говорили, что он и Римма не пара, она эгоистична, думает только о себе, и его не ценит. Он не верил. Предостережений не слышал и слышать не хотел. У него началась своя семейная жизнь.

Родители погибли в автокатастрофе. Внезапно. Странно. Быстро… Машина сорвалась с горной дороги и взорвалась. Не осталось почти ничего. Опознания проводили по фрагментам. Верить в смерть Руслан не хотел, тем более что на церемонии прощания он видел странное светлое существо, которое сказало ему, что у всех свой путь и его родители просто ушли.

Руслан остался наследником очень большого состояния. Команда отца была эффективна и состояла из друзей семьи, поэтому он оставил все как есть, доверив управление профессионалам. Теперь он просто брал часть средств на свои проекты, согласовывая это с советом директоров, как и при жизни отца.

У Руслана появился ребенок. Было очень жаль, что родители не могли разделить его радость, но Руслан временами думал, что они действительно просто ушли и когда-нибудь вернутся.

Все шло нормально, он учился, работал, любил жену и маленького Ричарда.

Однажды Римма объявила ему, что беременна от другого, уходит и не вернется. Сказала она это по телефону, объяснила, что ей нужен развод, что у её будущего мужа возможностей и влияния побольше даже, чем у его отца, и что всем будет лучше, если Руслан спокойно подпишет все бумаги. Ей не нужно ничего и ребенка она может оставить, её не надо искать, она счастлива с другим и больше Руслана не любит.

Утром ещё все было хорошо, они расстались, поцеловавшись у порога, он поехал на работу, Римма по своим делам. Ричард оставался с няней. Сейчас был вечер и жизнь рушилась. Руслан молчал, потом сказал, что не верит, не понимает, что случилось.

Она засмеялась и бросила трубку.

Через 10 минут его побеспокоил адвокат очень влиятельной персоны и попросил о встрече. С его юристом. Руслан поехал один. Адвокат извинился, показал ему несколько фотографий его жены с крупным финансовым магнатом, сделанных в публичных местах. Сказал, что они встречаются уже несколько месяцев.

Предложил изучить за пару дней и по возможности подписать соглашения:

О разводе;

Об определении места жительства ребенка;

Об отсутствии финансовых претензий.

Все было предельно вежливо и осторожно. Адвокат уехал, Руслан остался.

Было больно.

Он позвонил Римме и спросил:

— Что сказать Ричарду?

— Придумай что-нибудь. Скажи, что мама его любит, но не может прийти. Я беременна, я не могу сейчас заниматься Ричардом.

Он слышал её дыхание, представлял её лицо, губы. Такими губами, как у неё, она должна говорить прекрасные вещи. Он не понимал, как можно говорить такие жестокие.

— Почему? Я же люблю тебя!

— Любит меня Алекс! Он проводит со мной время, водит по ресторанам и делает шикарные подарки. А я люблю дорогие машины, цветы и драгоценности и абсолютно равнодушна к проблемам реабилитации детей с особыми потребностями.

Я молодая и хочу наслаждаться жизнью, и не хочу мешать тебе делать такое благородное дело, как помощь больным людям. Я тебя больше не люблю. Если ты меня любишь на самом деле — пожелай мне счастья и отпусти…

Он тогда сказал, что сомневается в её словах, что это может быть провокацией, и спросил, можно ли её увидеть. Она назначила встречу в одном из самых дорогих и известных ресторанов Парижа.

Там он увидел её спутника; Руслан знал его. Это был очень успешный и амбициозный молодой бизнесмен. Римма выглядела шикарно. Блистала в прямом и переносном смысле.

Руслан никогда не покупал ей столько и таких драгоценностей, он думал, что весь этот блеск и мишура не нужны. Она держала другого за руку, Руслан заметил пару внимательных глаз за соседним столиком, неподалеку был телохранитель, и не один, еще присутствовал адвокат. К встрече явно готовились.

— Руслан, все кончено. Я люблю Алекса. Мне очень хорошо с ним, и у нас будет ребенок.

Он смотрел и не верил, видел, что она стала чуть полнее. Не понимал, как не замечал этого раньше. И ему показалось, что он почувствовал этого другого ребенка.

— Это ребенок Алекса. Я знаю точно. Могу даже документы тебе показать, есть все анализы, я отойду ненадолго, а вы поговорите. Я очень люблю Ричарда, но я не вернусь.

И она ушла, качнув бедрами и сверкнув бриллиантами.

Руслан относительно спокойно все это пережил. Не пил даже. Поговорил с начальником службы безопасности отца, потянул время, чтобы была возможность организовать слежку за Риммой и Алексом. Он надеялся на то, что её, такие страшные для их семьи и его сердца слова, сказаны по причине какого-нибудь ужасного заговора, но, когда у Руслана появились доказательства того, что Римме ничто не угрожает, её уход — это не провокация, не изощренное похищение с тайным шантажом, а банальная измена — он подписал все бумаги.

Было много очень ярких и очень негативных эмоций, но он с ними справился, понял для себя, что всё равно любит Римму, простил и отпустил. Пожелал ей счастья.

Он действительно сказал Ричарду, что мама его любит, но уехала и не может прийти. Старался отвлечь ребенка от ожидания мамы и её поисков.

У Ричарда начались серьезные проблемы с желудком. Руслан лечил ребенка сам, водил к врачам. Всем было понятно, что это такая тяжелая реакция на отсутствие мамы. Как будто бы он не мог переварить, то, что случилось.

Руслан позвонил и рассказал всё Римме. Она попросила её не расстраивать. Потом перезвонила и сказала, что хочет встретиться на нейтральной территории.

Договорились увидеться в городском парке.

Она была с признаками беременности и с телохранителями.

Обнималась с Ричардом, потом вручила его Руслану, сказала, что ей нельзя нервничать и чтоб Руслан не звонил ей больше.

Это было очень жестко и жестоко по отношению к ребенку, но Руслан пережил и это. И Ричард тоже пережил. Болячки его постепенно успокоились и жизнь продолжалась.

Руслан занимался Ричардом, людьми и больницами.

Нашел врача, который консультировал Римму. Узнал, что у нее все хорошо. От него узнал, что Римма родила девочку.

Иногда Руслан задумывался, почему Римма ушла к другому, почему он был таким невнимательным, не давал ей то, что она хотела. Был слишком увлечен глобальными медицинскими проектами и не замечал, что происходит в его семье. Хотел все исправить, позвонил ей однажды.

И услышал в ответ: «Пусть хоть у одного ребенка будет все нормально. Не звони мне больше».

Он разбирался с собой, пытаясь принять ситуацию, не злиться, остаться спокойным, открытым миру и людям, продолжать делать то, что делал и во что верил.

У него получалось.

Прошел год.

Осенним вечером Римма вернулась.

Её привез водитель Алекса и телохранитель Алекса проводил её прямо к Руслану.

Она плакала и говорила, что любит его и Ричарда.

Руслану, до этого внезапного возвращения Риммы казалось, что он стал спокойным и очень взрослым. Но вышло, что не стал. И было ему тогда двадцать с небольшим.

Ночью случилась горячая плотская любовь, вскоре выяснилось, что будет еще ребенок. Его.

В другой семье оставалась маленькая девочка.

Руслан был счастлив, что Римма вернулась, но переживал за её дочь.

Говорил о ней. Узнал, что девочка очень любит своего папу, и не очень любит маму; узнал, что папа Алису так балует, что она и без мамы не расстраивается; узнал, что сапфиров и рубинов у годовалого ребенка больше, чем у многих светских львиц, и много еще чего узнал из области материальных проявлений любви.

Руслан очень старался быть внимательным, заботливым и осторожным. И все было относительно хорошо.

Руслан снова работал.

С хирургами. Его любили в операционных и отделениях интенсивной терапии за его способности.

Однажды он проходил мимо палаты, в которой мальчику стало плохо после успешно проведенной операции на сердце. Врачи сделали все идеально, но показатели состояния ребенка ухудшались. Руслан как умел, помог. Выяснилось, что маленький пациент попал в больницу из приюта, без родственников; теперь необходимо постоянное достаточно дорогостоящее поддерживающее лечение.

Руслан знал, где взять деньги. Он легко мог влиять на распределение средств благотворительного фонда. В их центре было все необходимое оборудование и медикаменты. Проблема была в другом. Ребенок остро нуждался в человеческом внимании, теплоте. Без энергии извне его сердце не работало. Специального массажа, как батарейки, хватало на несколько дней, а потом, если Руслан не приходил — начинались ухудшения, Руслану звонили доктора, он приезжал, делал массаж, и все повторялось снова.

Надежда на выздоровление и то, что сердце мальчика начнет работать самостоятельно и нормально была, но требовалось очень много внимания, знаний, осторожности и… энергии… выжить в приюте у ребенка шансов не было. И Руслан решил забрать его к себе.

Римма такого альтруизма не поняла, ребенок ей не понравился, и она посоветовала вернуть его в больницу.

Руслан объяснил, что в больнице и в приюте будет очень сложно; пообещал нанять няню, больше времени проводить с женой, даже рассказал про сострадание и любовь к ближним.

Римма сказала, что всякие беспризорники Руслану дороже, чем она, и, если он намерен оставить этого ребенка — она уходит к Алексу. С детьми.

Руслан сказал, что детей никуда не отпустит.

Тогда Римма собралась уходить одна.

Няня с медицинским образованием и необходимыми навыками в данный момент отсутствовала, и Руслан понял, что он не может разорваться.

Если он уедет надолго, оставив мальчика без присмотра, все может закончиться печально.

Но и уход Риммы в ночь был страшен. Ничего не оставалось. Руслан позвонил адвокату Алекса, потребовал номер телефона Алекса и попросил передать, что это касается Риммы.

Через пять минут случился самый бредовый и абсурдный разговор в его жизни.

— Привет, Алекс. Это Руслан. У нас все плохо, и она собралась к тебе.

— Отправь её с надежным водителем.

— У меня нет водителя.

— Как? Хорошо, я вышлю машину. Только не отпускай её одну. Пожалуйста. Понял?

— Почему?

— Не отпускай её одну! — закричал Алекс и бросил трубку.

Римма уехала, Руслан остался. Теперь у него было три ребенка.

Причем, один зависел от него так, как аквалангист на глубине зависит от кислорода.

Наступила эпоха грандиозных нервов и эмоционального кошмара.

Руслан многому научился за это время.

Он научился спокойно разговаривать с Алексом, он его уважал, за самообладание и заботу о Римме, которую Алекс проявлял несмотря на все Риммины поступки, исполненные эгоизма, капризность, демонстрации и истерики.

Руслан не мог понять, зачем Алексу все это надо, но он и себя не мог понять.

Иногда возникало ощущение, что они спят «втроем» … Потому что периоды между уходами навсегда и возвращениями любимой все сокращались. По совету Алекса Руслан принял на работу личного водителя для непредвиденных случаев, которые уже можно было предвидеть. Он перестал общаться с друзьями, потому что не было времени и моральных сил. Почти перестал работать, по этой же причине.

А потом все кончилось.

Позвонил Алекс и сказал, что Римма мертва, и назвал адрес. Когда Руслан приехал, у входа были врачи.

Внутри: Алекс.

И ее тело…

Следы работы полицейских и сами полицейские в соседнем помещении. Опечатанная пустая пачка из-под таблеток. Предварительное заключение о причине смерти.

Алекс курил и сказал, что надо делать вскрытие.

Руслан понял, что он НИКАК не сможет её оживить.

Алекс все курил.

Руслан подошел к ней, её трогал, точнее её тело; старался почувствовать хоть что-нибудь живое.

Алекс смотрел спокойно, потом сказал, что Руслан некрофил и повторил про вскрытие.

— Зачем? — спросил Руслан

— Порядок такой.

— Зачем? Они же установили причину.

— Тебе то что?

— Зачем уродовать тело?

— Точно некрофил. Какая теперь разница?

Руслан смотрел на Алекса, понимал, что они оба её любили, почти по очереди целовали.

А теперь всё закончилось и её больше нет.

5. СНЫ НАЙРОБИ

Время шло дальше, Руслан растил своих деток; вкладывался в проекты.

Приемный мальчик поправлялся, он мог уже достаточно долго и самостоятельно жить без постоянных капельниц, он подрос, приемлемо для своего диагноза развивался и даже ходил в специальную школу.

Руслану было около 30, когда по делам он поехал в Найроби.

Часть намеченного прошла успешно, но одна важная встреча откладывалась по непредвиденным обстоятельствам, Руслан вынужден был остаться на пару дней.

Особых восторгов Африка не вызывала, однако дела требовали завершения.

Руслан проехался по городу и окрестностям и остановился на ночь в отеле в центре.

Ночью ему приснился сон, как будто он, молодой, путешествуя по здешним местам, встретил местную девушку. С точеными чертами и эбеновой кожей. Девушка посмотрела на него, приблизилась, и сказала, что ждет его этой ночью.

На встречу Руслан пришел, африканка обнажилась и угостила его странным напитком из глиняного кувшина. Напиток был очень густым, терпким, кроваво-красным, немного похожим на вино. Руслан почувствовал, как голова поплыла и началось что-то среднее между занятиями любовью и жертвоприношением; причем жертвой был он; все длилось долго, под открытым небом, он видел Её над собой в свете полной луны, чувствовал Её, и ему было очень хорошо и сладко с Ней рядом.

Проснулся в номере отеля под утро уставшим, опустошенным, с дурной головой и странным привкусом во рту.

Подумав об африканских инфекциях и предстоящих встречах, он принял меры предосторожности, выпил несколько таблеток для профилактики и лег отдохнуть после такой ночи.

Ждал звонка, но самая значимая для него встреча отложилась еще на день, нужный ему человек через посыльного передавал, что задерживается в пути.

Ночью снова сон.

Руслан молодой, во Франции, живет с родителями и к нему приходит девушка. Та самая африканка, но уже не полная первобытной силы, а очень уставшая и с большим животом и говорит, что носит его ребенка. Руслан был в шоке, его ждали интересные дела и проекты, завершение учебы и никак в его планы не входила черная неграмотная женщина, когда-то напоившая его вином. Он не знал, что делать; советовался с отцом, сначала отказывался принять ответственность за эту ситуацию и ребенка, но все же согласился с тем, что виноват сам. Было решено, что он предложит девушке крупную сумму как помощь, чтобы она смогла нормально родить и содержать ребенка. Та от денег отказалась, сказав примерно, что ей не нужна бумага, но она примет в дар несколько больших зеленых камней. Руслан снова пошел советоваться к отцу, и они решили, что зеленые камни — это изумруды, и, несмотря на дороговизну, это — адекватное требование в сложившейся ситуации.

Камни он выбирал сам, 6 или 7, один очень красивый и крупный; отец заплатил за них серьезную сумму, после чего Руслан передал камни девушке и успокоился, услышав, что теперь она вернется домой, помог купить ей билет до Найроби, а водитель отца проводил африканку в аэропорт.

На этом сон заканчивался.

Руслан проснулся вполне отдохнувшим, но с тяжелым осадком на душе.

Весь день он думал про этот сон, Найроби и изумруды, трактовал свой сон по Фрейду и не по Фрейду, ничего путного из трактовок не получалось. Единственное, что он понял, что девушка из первого сна, с которой он занимался любовью, была очень похожа на его жену, только во сне она была черной. Как и большинство девушек в Африке. А девушка из второго сна выглядела так, как будто скоро умрет.

Между тем, встреча опять откладывалась.

Руслан решил подождать еще один день; настроение было отвратительное и возвращаться во Францию не хотелось.

На третью ночь ему снилось, что он ищет беременную девушку, во сне он выяснил, что она никуда не улетела, что у нее была родственница во Франции, у которой та остановилась, что родился мальчик, а она сама просто исчезла примерно через год после рождения ребенка. Африканская родственница не могла пояснить, как и куда исчезла молодая мать, получалось, что её или забрали духи, или она ушла к ним сама, или её силы выпил ребенок, потому что он «мганга» — колдун (на суахили). Про ребенка родственница сказала только то, что его отправили на родину матери. Два камня продали, чтобы покрыть расходы. Во сне Руслан вернулся туда, где когда-то встретил африканку, искал её, расспрашивал о ней людей в ближайшей деревне и узнал, что похожая девушка действительно жила здесь, родила мальчика от белого мужчины, и что мальчика этого забрал к себе местный колдун, а уж где тот живет и когда появится в деревне, никто не знает, также говорили о прозрачных, как слезы, зеленых камнях…

Руслан проснулся утром и уже засомневался в том, проснулся ли; получалось, что он три дня просидел, никуда не выходя из отеля, почти ничего не ел, находясь во власти продолжающегося тяжелого и затягивающего сна.

Это было как морок.

Руслан побродил по городу, выпил в кафе крепкого чая, поел, еще побродил. Выпил кофе.

Морок всё ходил рядом.

Руслан искал что-то уже наяву.

И все ждал, когда же объявится его «специалист по местной медицине».

Он переживал из-за сна, ему казалось, что во сне он совершил ужасный поступок, отказал в помощи; он не знал, как это исправить. Ему казалось даже, что все случилось не во сне, а на самом деле, настолько ощущения на душе стали тяжелыми и реальными.

Он видел роскошь и нищету Найроби, и все время вспоминал, как вместо реальной помощи, тепла и заботы он отдал камни, пусть и стоившие больших денег, но камни, откупился деньгами отца.

У него было все: ресурсы, силы, знания, масса возможностей, у той девушки — ничего.

Он мог помочь и не помог.

Ночь была беспокойной, во сне он снова искал, её, ребенка, неизвестного колдуна, выход для себя. В какой-то момент пришло понимание, что ребенок был очень сильным, а девушка слабой, и слова деревенских, о том, что ребенок выпил всю мать с молоком, становились страшными…

Наутро ему позвонил человек, и сказал, что мганга не любит города и просит, чтобы встреча прошла в деревне рядом…

Название деревни было знакомым по сну…

По дороге в такси Руслан спросил у переводчика, что значит «мганга».

Тот ответил: «Для вас он специалист и целитель, для местных же — просто колдун, поэтому его так называют, могут сказать mlozi, но mganga немного другое, есть разные названия колдунов».

Колдун встретил Руслана медленным, очень плотным и продолжительным взглядом, похожим на рентген.

Поздоровался и сказал, что Руслан «правильно приехал».

А потом из-за дерева вышел ребенок, мальчик лет 10 с очень смуглой кожей, но не такой, как у местных. То ли араб, то ли слишком загорелый европеец.

Глаза его, как показалось Руслану, на секунду сверкнули зеленым, а потом стали черными.

Показалось.

И на пальце у мальчика было очень массивное кольцо — змея, обнимающая изумруд.

На душе от взгляда ребенка стало холодно и в уме страшно… Непонятно, сон это продолжается, или он вплыл в реальность.

«Твой путь или судьба ехать с ним», — примерно так сказал колдун на плохом английском мальчику и добавил что-то на суахили.

Подтолкнул ребенка к Руслану.

Тот стоял ошарашенный.

Мганга исчез.

6. ВРЕМЯ НАОБОРОТ. ALI

Али был реальным, молчаливым, угрюмым.

С французскими документами и именем Руслана, указанным в графе отец.

Но с собственной фамилией Key.

У него было с собой только кольцо, документы и 4 маленьких изумруда.

Он говорил на суахили и почти не говорил и не понимал по-английски.

Смотрел преимущественно в землю, когда он поднимал глаза становилось тяжело.

Руслан старался наладить с Али контакт — ничего не получалось.

Прикосновения Али не любил, был очень закрытым, как будто носил броню.

Руслан привез его во Францию из Найроби, все пограничные и таможенные формальности были пройдены подозрительно легко, не смотря на изъяны в документах и постоянную готовность Руслана связаться с юристами отца.

Руслан стал замечать, что в тот момент, когда он здоровается с очередным служащим или чиновником, Али медленно поднимает глаза и человек очень быстро и молча делает все, что от него требуется.

Руслану даже показалось, что взглядом Али выпускает немного африканского морока.

Дома Али вел себя тихо, ни с кем не общался и подолгу гулял по парку, в самой отдаленной и заброшенной его части.

Руслан старался открыться Али, подружиться с ним, приглашал психологов, реабилитологов, составил программу адаптации и обучения, чтобы Али когда-нибудь смог нормально социализироваться.

Ничего не выходило; язык Али постепенно выучил, мог понимать и отвечать; но пользоваться этим не стал. Репетиторов слушал, других специалистов просто игнорировал и молчал так, что люди уходили, извинялись что ничем не могут помочь в данном случае. И так один за другим.

В какой-то момент Али сказал Руслану, что ему не нужны люди — все необходимое написано в книгах, и перестал выходить к репетиторам.

Ни один психолог помочь не смог, парочка знакомых терапевтов из области неофициальной медицины подтвердила факт наличия «брони» и то, что ребенок не хочет, чтоб его трогали.

Когда хорошие знакомые специалисты и специалисты, которых Руслану порекомендовали «закончились», Руслан оставил «адаптацию и социализацию» Али в покое.

Али стал все чаще гулять и все реже появляться дома. Он гулял по ночам, найти его было сложно, хотя он за территорию виллы никогда не выходил.

С другими детьми Али не общался так демонстративно, что те перестали с ним даже здороваться.

7. ВРЕМЯ НАОБОРОТ. САРУМАН ЗА МИЛЛИОН

Единственное, что Руслану удалось выяснить о об Али — это то, что Али любит лошадей. Началось все с иппотерапии и продолжилось на выставке, где Руслан был с сыновьями.

Обычно безучастный к происходящему вокруг, Али внезапно проявил активность, подошел к одному из вольеров и странным образом подозвал вороного крупного коня, конь приблизился, Али погладил его к изумлению служащих, которые рассказали, что конь редкой породы, не смотря на возраст не объезженный, и никого к себе не подпускает. Конь был очень красивый.

Али посмотрел на Руслана, сказал, что это его Саруман. Его друг.

За несколько лет это были первые слова от Али. Он обычно даже на вопросы не отвечал, кивал, либо делал отрицательный жест ладонью или головой, а то и вовсе уходил по своим делам, как будто вопроса не было.

Али стоял у вольера и смотрел коню в глаза. Руслан подошел поближе и ему показалось, что черные глаза Али отливают изумрудным… показалось…

Руслан спросил о цене, выяснилось, что она непомерно высока — 1 000 000 $.

Али не желал двигаться с места, ничего не хотел слушать про какую-нибудь другую лошадь. Продавцы были непреклонны и считали цену нормальной, объясняя, что легко продадут вороного красавца какому-нибудь арабскому шейху.

Али посмотрел на Руслана и сказал, что он в любом случае останется с Саруманом. И вскоре уселся на него, к удивлению всех присутствующих легко перемахнув через ограждение вольера. Обнял коня за мощную шею. Гладил его гриву. Шептал что-то ему. Конь действительно проявил норов, и никого к себе не подпускал, но при этом был осторожен с ребенком. Сцена была одновременно грозная, и очень трогательная.

Руслан снова заговорил о покупке.

Когда Ричард услышал цену, он объявил Руслану, что его отец сошел с ума.

Руслан допускал эту мысль, но знал, что он может получить требуемую сумму как свои дивиденды, он много лет жил намного скромнее, чем мог бы, и даже если денег недостаточно лично на его счетах — их можно достать.

Поэтому он позвонил управляющему, извинился и сказал, что у него чрезвычайные обстоятельства и ему сегодня нужен 1 000 000 $, и еще около 200 000 в ближайшие дни.

Они возвращались на виллу, Али ехал в фургоне с конем, Ричард в машине шумно возмущался, он считал, что отдать 1 000 000 $ за лошадь — это безумие, Али ненормальный, Руслан тоже ненормальный, он никогда не покупал им кроссовки дороже 50 € и у них дома нет даже нормального компа, а 1000 000 $ за коня это бред, бред, бред, и так по кругу несколько раз.

Складывалось впечатление, что его хороший, умный, добрый и спокойный Ричард тоже сошел с ума и не может переварить крупную цифру.

Вообще-то, кроссовки у детей были, новые, качественные и разные, в зависимости от спортивных потребностей.

Как минимум 6 компьютеров и планшеты в доме тоже были; была даже не одна машина; но по дороге домой Руслан узнал, что все это примерно «для бомжей», что он влюблен в своего Алишечку, бегает с ним, как с писанной торбой, забыл всех остальных, а Али на него чихать хотел и снова по кругу про 1 000 000$.

Когда Руслан остановил машину, чтобы просто обнять и успокоить Ричарда, тот продемонстрирован такого колючего ежа, что Руслан почти напугался.

Али стал жить с Саруманом, сначала в палатке в парке, потом в специально построенной на территории виллы конюшне; перетащил из комнаты все нужные ему вещи, еду брал на кухне, преимущественно по ночам, в общем пропал совсем.

Руслан был в шоке, но ничего поделать не мог.

Ричард по-прежнему не мог смириться с цифрой 1 000 000 $, на все увещевания и объяснения он говорил, что даже если этому психу необходима лошадь, чтобы стать нормальнее, можно было его водить в манеж за 12 000 € в год или купить нормальную лошадь за 150 000 € и никак не больше!

На старания Руслана объяснить Ричарду что Али не псих, и надо войти в его положение, Ричард объявил, что не надо обманывать себя, Али даун, аут, социопат, шизоид, проще говоря полный псих и это было видно сразу.

8. ВРЕМЯ НАОБОРОТ. РИЧАРД

Время шло. Дети росли. Ричард, который был до появления Сарумана добрым, домашним и отзывчивым ребенком, как с цепи сорвался. Начал конфликтовать в школе, убегать из дома. Создавалось впечатление, что он поставил себе цель дать отцу прочувствовать сполна весь диапазон эмоциональных состояний: отчаяние, опустошение, надежды, крушение надежд, гнев, бешенство, бесконечные волнения, стыд, злость, любовь, сомнения, восхищение, ужас…

Нервы у Руслана начали сдавать. А Ричард не сдавался. Руслан очень старался, как отец, но Ричард становился все более циничным. Он мог рассказывать Руслану про то, что всегда хотел жить с Алексом. Аргументируя тем, что тогда у него бы была живая мать и приемлемые условия существования, а Руслан жмот и никогда не мог купить ему даже нормальный компьютер, поэтому придется закончить школу экстерном и идти работать.

Мог на спор полезть куда-нибудь вертикально вверх почти без страховки, предварительно анонсировав свой предстоящий подвиг в сети так, что Руслан узнавал о происшествии из новостей, а потом имел дело с полицией, как законный представитель несовершеннолетнего правонарушителя.

Все физические навыки и умения, которые Руслан старательно развивал в детях, в Ричарде проявились, как будто были заранее сформированы, но использовались исключительно с целью что-нибудь нарушить, кому-нибудь досадить, кого-нибудь поразить или напугать. Его хулиганства становились странной игрой на грани закона с примесью смертельного риска.

На попытки поговорить о том, что надо быть осторожнее и ценить собственное здоровье, жизнь, и желательно нервы окружающих, Ричард отвечал, что может отправиться прямо сейчас в ближайшую террористическую организацию или в отдел по борьбе с терроризмом, в зависимости от настроения; уверял, что его туда примут с радостью, он попадет в горячую точку или на спецзадание, где рано или поздно погибнет, и избавит отца от волнений. Он полагал, что создан для диверсионной работы.

Выходить из окна второго этажа, а не через дверь, для Ричарда стало почти нормой. Довести до белого каления кого-нибудь из окружения — любимым развлечением.

При этом возраст и положение человека во внимание не принимались, если находилась какая-нибудь зацепка в виде жесткой жизненной установки — Ричард троллил несчастного жестоко и с удовольствием; но жертв выбирал достаточно сильных и способных постоять за себя; тех, кого считал слабее, он никогда не трогал.

Взывания к разуму и совести не помогали, Ричард в лучшем случае обещал «уйти по водосточной трубе», что и практиковал. Он занимался разными видами спорта, но очень агрессивно. Очень любил конкурировать и побеждать, ничего не боялся; не признавал никаких авторитетов, и казалось, не имел никаких опор.

В руки не давался совсем никому.

Тренировался регулярно, много, жестко. Видя это, Руслан боялся, что его ребенок действительно отправится попробовать силы в реальной боевой обстановке.

Но Ричард решил начать с любовного фронта.

Для развлечения он танцевал, познакомился с яркой красивой девочкой, участвовал с ней в конкурсах и соревнованиях по бальным танцам, и занимал призовые места; приводил её домой. Руслан посчитал, что это серьезное и очень страстное увлечение. Шум в комнате Ричарда ночью стоял такой, что Руслану не спалось. Он не мог тогда предположить, что Ричард специально скачет на кровати, а его подружка-блондинка стонет так нескромно только для того, чтобы досадить ему. Потом Ричард начал встречаться с темнокожей девушкой. Это не понравилось не только яркой блондинке и Руслану, но и многочисленным братьям новой пассии его сына. Ричард усугубил конфликт с братьями и попробовал все, что хотел рядом с домом своей возлюбленной. Доказал папе, что он нормальная боевая единица.

Со стороны дурно воспитанных братьев обошлось без серьезных увечий, но было неприятно. Руслан, сидя в полицейском участке и слушая про то, что его приличный сынок случайно и зря забрел в этот опасный квартал и спасся чудом, понимал, что сынок решил разыграть комедию. Перед полицейскими Ричард прикинулся овечкой, почти настоящими слезами плакал про отобранные хулиганами учебники, которые они пинали ногами и разбитые очки. Говорил, что подарил сестре одного из них розовую розочку, потому что влюбился, а они ему угрожали, издевались и обидели. Полицейские верили Ричарду в порванной белой рубашке и не верили 7 головорезам, утверждавшим, что Ричард их избил. Глядя на пострадавших, Руслан предполагал, что ребята просто очень невежливо посоветовали Ричарду не встречаться с сестрой одного из них, далее в ход пошли возражения и Ричардовский злобный язык, братья, не обладая выдержкой как у Руслана, решили его проучить кулаками, за что и поплатились. Ричард сидел на краешке стула, ссутулив плечи, пряча свой дерзкий взгляд неизвестно где, и выглядел настоящим «ботаником». Руслан смотрел на этот театр одного актера, и был уверен, что Ричард отправился в гетто сознательно и самостоятельно, попрактиковаться в ударной технике. Виновница рыцарских боев без правил заняла сторону Ричарда, дав короткие пояснения о том, что всё было именно так, как говорит Ричард. И что ей угрожали тоже, если она не одумается и не бросит встречаться с белым. На темнокожих головорезах расцветали гематомы. Фигурой Ричард был не в Руслана, кожей — в маму, но если в обычной жизни он был высоким, стройным, эффектным, дерзким и красивым, то сейчас, благодаря позе с опущенными плечами и криво скрещенными ножками в коротковатых брюках, рядом с отцом и крепкими пострадавшими выглядел слабеньким и жалким. Руслан с ужасом понимал, что все это, и его плаксивый голос, и поза, и длина штанов, и расположение поближе к папе — детали хорошо спланированной операции. Полицейские долго совещались и решили, что Ричард физически не мог справиться со своими противниками, у которых к тому же изъяли холодное оружие, предположили, что в драке участвовало еще какое-то неустановленное лицо, а всю присутствующую молодежь отправили по домам.

Только Ричард сел в машину к папе, он снова стал сам собой.

— Ну как? Четко я их уработал? Заценил?

— Пожалуйста, разговаривай по-человечески.

— Тебе было бы приятней, если я б на самом деле был малахольный зануда-очкарик, я б не заставлял тебя краснеть, но я бы погиб сегодня. Тебя бы пригласили на опознание и рассказали про то, что от первого же удара несчастный я отлетел к стенке, и стукнувшись затылком, скончался минут через 15 после столкновения с твердой поверхностью. Ты этого хотел? Это было бы проще. Похороны стоят не дорого, особенно по сравнению с содержанием лошади, и еще есть плюс — не пришлось разбираться бы со своей совестью, папа. Ты же скрыл от полиции правду!

Руслан старался дышать ровно, следить за дорогой и Ричарда не слушать. Да, он скрыл правду. Он не смог сказать, что Ричард издевается над всеми, начиная от него и заканчивая начальником участка, перед которым он фальшиво шмыгал носом. Руслану было стыдно за этот цирк с синяками, а Ричарду нисколечко.

Ричард, специально расположившись на заднем сиденье так, чтоб попадать в поле зрения Руслана через зеркало заднего вида начал целовать в ухо свою темнокожую красавицу.

— Папа, если тебе не приятно, высади нас пожалуйста на перекрестке, я снял квартиру в центре. Не хочу тебя смущать. Я знаю, что ты это все не любишь. Наверно, я в маму. Она ведь была более… раскрепощенной…, ладно оставлю эту тему. Эти придурки вряд ли меня догонят, а если догонят, отправлю парочку покататься на безмоторном катере по Стиксу, все равно в полиции не поверят, что это я их. На них на всех наркота и кражи. Моя репутация по сравнению с их — мечта. У меня хорошие оценки по алгебре. Папа, ты разве не рад?

Возникали навязчивые мысли о целесообразности применения к подростку телесных наказаний, потому что слова на Ричарда не действовали.

Через несколько дней появилась еще одна девушка, очень любимая, очень приличная, такая, которой нельзя было знать о предыдущей, с которой Ричард теперь намеревался встречаться тайно. Потом начались у девушек по очереди истерики, а у Ричарда наркотики.

Ричард безбожно портил свое здоровье и отношения с окружающими, и пояснял, что его никто не любит, и всем на него наплевать, продолжал хамить всем по очереди, особенно доставалось тем, кому Ричард был не безразличен.

Несколько лет он был настоящим домашним и не только домашним кошмаром, никакими педагогическими и непедагогическими методами справиться Руслан с ним не мог.

Тибетский доктор, буддист, рассказывал Руслану, что неприятности, которые случаются — это проявления кармических последствий; и надо им радоваться, потому что это возможность отработать негативную карму и снять вину за вред, который люди причинили в прошлых жизнях другим существам; что дети — это часто те, кому люди должны, поэтому существует прочная кармическая связь, и т. д.

Думая об интенсивности, с какой Ричард старался доставить ему неприятности было страшно представить, чем же Руслан заработал такую немилость.

Сейчас в его сердце была любовь к людям и детям, был большой запас спокойствия и доброжелательности, и он не мог предположить, как бы он был злым или жестоким. Он вслух говорил Ричарду о любви; про себя просил прощения за то, что делал неправильно. Недавно или когда-то давно. Но Ричард не унимался.

А после того, как Али и Ричарда не стало, Руслан жил, пожалуй, только для Даниэлы и Мишки.

9. ПРОСНУТЬСЯ…

«А если во сне уснешь, то проснешься, и все будет хорошо».

С такой установкой Алиса отправилась искать место для ночлега. В маленьком номере гостиницы она включила себе песенку «Колыбельная для солнца» (текст и музыка Fleur). Уснула, с надеждой что проснется в привычном мире.

Проснулась там же, где и уснула.

Поменялось время на часах, освещение за окном, цифры, показывающие уровень заряженности телефонного аккумулятора и цифры, обозначавшие дату изменились с 1 на 2 сентября.

Все любимые номера молчали по-прежнему, аккаунты и сайты не открывались. Пришлось сделать вывод, что во сне проснуться не получилось.

*Колыбельная для солнца, Fleur

Солнце, мне кажется, ты устало светить

Солнце, мне кажется, ты просто устало

Ляг скорей в облака, отдохни

Я поправлю тебе одеяло…

…

Солнце, мне кажется, ты устало светить

Устало быть справедливым и мудрым

Я гляжу на твой негатив

И твержу монотонные сутры

Стихнет шепот песочных часов,

Выскользнут в море алмазные четки

Ты — мой самый несбыточный сон

Самый сладкий и самый короткий

Сон…

10. КЛЮЧИ ОТ СЧАСТЬЯ

Алиса сидела на кровати и просматривала на экране смартфона странички и почту, в надежде увидеть хоть какие-нибудь следы активности хоть каких-нибудь знакомых.

Попался итальянский комикс:

«Объявление «тут делают любые ключи»

Подходит девочка к мастеру и спрашивает: Вы можете сделать ключи от счастья?

Конечно можем, если принесете образец».

А следов активности не было.

Проверила счет в банке. Денег на единственной работающей карте осталось меньше — Алиса заплатила за гостиницу и сходила в кафе.

Что ж,

Если во сне нельзя проснуться — в нем придется жить.

Если разгадать загадку сна — сон закончится сам и выпустит Алису.

Значит делать можно что угодно, надо только понять правила сна.

Имеется пространство сновидения: аэропорт Дели, где есть люди, еда и самолеты.

Для проживания Алисе необходимы деньги.

Надо что-то предпринимать. Жить и быть счастливой.

Когда часы обозначили полдень, Алиса покинула временное пристанище и снова отправилась в здание аэропорта, прошлась вдоль представительств авиакомпаний, изучая названия и отличительные особенности логотипов, остановилась у information.

«Хоть поприкалываться, а может будет знак какой, подсказка. Во сне всегда есть подсказки.»

— Скажите пожалуйста, у Вас есть ключи от счастья? — обратилась она к молодой индианке за стойкой.

— Вы имеете ввиду номер в отеле «счастье»? У Вас была бронь? Ключи выдает отель? Вам надо проехать в отель. Вы знаете адрес? У Вас есть карта города?

Алисе вручили карту, на которой отметили отель с названием HEPPINESS.

Однако, брони на её имя там не оказалось.

— Давайте забронируем, я помогу, — сказала девушка.

Это, конечно, очень мило и удобно, такие службы на вокзалах и аэропортах; несколько секунд и Алиса станет постояльцем отеля «счастье», поедет туда на такси через шумный и суетный город.

Алиса почувствовала, что вовлекается в ненужную ей игру, хотя она сама её и затеяла.

— Нет, спасибо большое, — Алиса с картой в руках отошла от стойки и снова прошлась вдоль представительств перевозчиков, мимо регистрационных стоек и кресел, где сидели люди.

Улетающие, провожающие, встречающие, всех цветов, возрастов и мастей. Тысячи человек под одной крышей. Тысячи разных судеб и историй.

Точно «перекресток миров».

Аэропорты Алиса любила, в них было движение. И возможности. В них начинались путешествия, и они приветствовали по возвращению домой. Чудесные места, как порталы, только очень примитивные. Надо не просто войти в дверь, чтобы оказаться в желаемом месте, надо купить билет, пройти регистрацию, контроль, обнаружить нужный выход, указанный в посадочном талоне, сесть в самолет, совершить полет, пройти все формальности в другом аэропорту и выйти в дверь, ведущую в желаемое место. Примитивно по сравнению с миром, описанным фантастами, но очень здорово по сравнению с миром, описанным историками, скажем средневековья. Но вот сейчас, сегодня, Алиса абсолютно не могла понять, зачем ей аэропорт и куда лететь. Есть ли тут дверь, ведущая в позавчера, когда мир был привычным? Есть ли выход из странного сна? Есть ли самолет, который доставит её туда, где она будет счастливой?

Внимательно оглядела толпу. Вдруг Абсолем прячется где-то рядом, с ней играет, стал невидимым и смеется, стоя за колонной? Абсолема не было.

У окна сидел монах. Кресла рядом были свободны. Алиса подошла.

— Скажите пожалуйста, где ключи от счастья?

Монах очень внимательно на нее посмотрел, как будто оценивал, подходящий ли Алиса сосуд для того, чтобы поместить в пустоту её ума известные ему ответы и немного знаний. Суть и польза кувшина в пустоте внутри кувшина, суть и польза аэропорта в пустоте, отделенной стенами от остального пространства. Алиса готова была слушать. Она ждала и ничего не думала. Пустота внутри её ожидания показалась монаху подходящей, и он ответил:

— Мирское счастье непостоянно, искать его — терять время.

Алиса присела рядом.

— Подлинное счастье в знании природы ума. Счастье — осознавать зеркало за картинками, и видеть океан за волнами. Только такое счастье следует искать. То, что смотрит через наши глаза и слушает через наши уши должно узнать себя… это даст настоящее счастье, потому что ум не создан, он не распадется и не исчезнет, он подобен пространству. Когда мы понимаем это — мы становимся бесстрашными. Когда мы действуем с позиции бесстрашия — радость становится естественной, она проявляется сама собой. И мы видим, что все существа хотят счастья, но не могут его достичь, потому что сами себе создают проблемы. Мы стараемся помочь этим существам, сделать что-то хорошее для них. Знание самого ума является источником счастья, когда ум видит сам себя, осознает, ЧТО ЗА мыслями и МЕЖДУ мыслями, это ключ от счастья, и такое счастье достижимо. Будда показал это людям много лет назад.

«Аааааааааа… Ум между мыслями… Грань за гранью… Кошмар… Людей знакомых нет…

Мир и так был странный, а тут «поплыл» окончательно. Что ты наделал, ум?

Где выход?»

11. АЛИСА И ПОЗИЦИЯ БЕССТРАШИЯ

Когда ураган мыслей в голове поулегся, Алиса успокоилась и снова начала думать.

Между мыслями ничего заметно не было, ключей от счастья там не нашлось, пришлось довольствоваться самим процессом мышления.

Ей захотелось всегда действовать с позиции бесстрашия.

Эта концепция ей очень понравилась.

Однако, что делать-то?

Сидеть и ничего не делать — захочется есть, условно, ей хватит денег на 20 нормальных обедов или на 30 скромных.

А что дальше? Спать где? Где взять одежду?

Почему в этом мире нужны деньги и нельзя просто сотворить все из пространства? Или можно?

***

Итак, в умных книгах сказано, что уровень «получения за деньги» самый простой и примитивный.

Следующий уровень — это получение через «выстраивание отношений».

Следовательно, если Алиса выстроит правильные отношения — она получит все необходимое.

С кем их выстраивать? Где? Где ей жить? Там ли, где языки ей знакомы и культура понятней. В Европе?

Ближайший самолет, отправляющийся не в Азию, был во Франкфурт. Тоже вариант. Привычнее, чем здесь. Хотя… У нее денег хватит только на один билет. Необходимо правильно выбрать направление!

Земля такая большая, условия жизни на ней такие разные.

Алисе было очень непривычно думать о том, как устроиться жить — всё всегда было устроено за неё.

Бесстрашие быстро закончилось, хотелось заплакать.

Хотелось, чтоб появился Абсолем, и сказал, что всё образуется.

Или чтоб прилетел папа и забрал её отсюда.

Или хотя бы Руслан, хоть кто-нибудь.

«Не реветь, чтоб не расстраивать ребенка. Да и пореветь то негде, в зале это делать неудобно. В гостинице — дорого. Ужас. Осталось всего 1000 €».

Алиса раньше считала деньги только на уроках математики, решая задачи.

4 месяца и она родит. Где? На что она будет жить? Что вообще люди делают в подобных ситуациях? Идут в социальную службу и говорят, что они бездомные? Получают пособие?

У нее французский паспорт, надо лететь домой, в Париж, где больше нет на карте ее дома. Страшно.

Демон… Почудилось опять, он где-то рядом, следит. Охотится за её ребенком. Значит, надо быть спокойной и сильной. Демоны кормятся страхами. Бесстрашие демонам не по вкусу.

А как ей не бояться?

12. АЛИСА ИЩЕТ ВЫХОД

!Выход всегда есть.

!Любая проблема появляется в мире вместе с вариантом её решения.

Если бы Ричард был большой и сильный, он бы ей помог, но он маленький, настолько, что она должна помогать ему появиться на свет.

Все сильнее хотелось плакать. Останавливало только то, что она не умела этого делать на людях. Алисе нужны были условия, чтобы реветь с комфортом.

Вокруг стало неприятно, как будто мир менялся, реагировал на её состояние, как сумрак в известной книжке. (Лукьяненко, Ночной Дозор)

Она маленькая одна-одинешенька; все её мечты о волшебстве были бредом избалованной девчонки, которая никогда и ничего не сделала сама, получая все готовенькое.

Алиса снова заглянула в ленту новостей, на экране телефона засветилась картинка.

Кот думает мысль: «Холодает. Нужно человека на зиму искать»

*Песня «Необитаемый остров» из фильма «Красная шапочка»

— А вдруг ты завтра попадешь на остров в океане?

— На остров? Вот здорово!

— А как же ты там проживешь без повара, без няни?

— А я найду кого-нибудь…

— Да хорошо бы кого-то, но мы-то знаем,

Что этот остров,

Что этот остров,

Что этот остров необитаем.

— Необитаем?

— То есть абсолютно.

…

— От крокодила убежать успеешь?

— Нет, не успею.

(- Не бойся, мы тебя спасем!)

— Но как же мы его спасем,

Ведь мы считаем, что этот остров необитаем!!!

…

Ну и пусть Алиса будет, как кот. Ничего страшного. Коты ищут себе людей и устраивают свою жизнь. Надо учиться у котов.

В голове рождались варианты:

1. В мире есть добрые люди.

1.1. Если пойти гулять в парк, ей встретится многодетная хорошая женщина; Алиса сможет быть няней и учить детей танцевать, рисовать, и петь, и английскому языку — получит кров, еду, немного денег. Но потом ей рожать, работать станет сложнее. …?

1.2. Если повезет со встречами и получится выбрать семью посостоятельнее, денег будет побольше.

2. Или идти в агентство, куда такие семьи обращаются за услугами?

3. Или найти фирму, занимающуюся праздниками, и предлагать им свой креатив? Хоть этот же «консьерж». Это идея, и платить должны нормально, а уж Алиса то сможет придумать, что предложить избалованным детям, жаждущим развлечений.

Можно делать многое. Алиса сделала в уме карьеру, от няни с проживанием в семье до советника по креативу, который сидя на балконе собственной виллы, глядит на синее море и создает сценарии праздников.

Оставалось только придумать собственную историю, устраиваясь на работу неудобно будет заявлять о том, что она — дочь бесследно растворившегося в пространстве финансового магната.

Но можно и это рассказывать, все равно никто не поверит.

В любом случае,

Она — Ангел, приносящий удачу.

Как в любимой песенке, той самой: «Они ни во что не верят, и никогда не плачут

Бог — открывающий двери, и Ангел — приносящий удачу».

«Искать деньги — путь тупиковый. Надо искать человека».

***

Алиса стала читать в интернете всякое, на разных языках, будто она просто сидит в аэропорту и коротает время в ожидании рейса, уткнувшись в экран смартфона; так нынче модно. Отметила:

Русское:

В жизни Шура, человеку должно повезти всего три раза: от кого родиться, у кого учиться и на ком жениться.

У итальянцев:

Это же бесчеловечно! — кричали людоеды, читая вегетарианское меню.

Снова русское, у Бродского, про пилигримов, слова:

«И значит останется только иллюзия и дорога…»

Отрывок из статьи на английском:

Смысл подношения тибетский песочных мандал заключается в демонстрации бренности и скоротечности всего сущего, каким бы оно ни было прекрасным; в течение долгого времени, один или несколько монахов выкладывают очень красивые цветные узоры, следующие определенной графической схеме; а затем, вся мандала сметается веничком, как будто её и не было. Эта практика показывает, что все в жизни человека создается и уничтожается им самим — прекрасное ли оно или ужасное. У каждого из созданных явлений свой срок: что-то может длиться всю жизнь; мысль может существовать всего-то доли секунды и пройти вообще незамеченной, хотя мысль — образец «созданного»; это — напоминание о том, что и сама человеческая личность, начиная с тела и заканчивая сложными навыками, знаниями и способностями к высшим формам интеллектуального и эмоционального познания, временна и имеет «созданную природу»; эту природу обязан созидать сам человек, «владелец личности»; Практики такого рода предназначены для выработки внутренней ответственности за все происходящее.

И снова русское:

— Вы пьете?

— Нет.

— Курите?

— Нет.

— Употребляете наркотики?

— Нет.

— А как же вы расслабляетесь?

— А я и не напрягаюсь ☺)

Алиса читала дальше, надеясь найти в ленте подсказку.

«Если после практики в школе магии вы заметили, что реальность глючит, выйдите и зайдите заново».

К вечеру второго дня жизни в аэропорту стало понятно, всё, что с ней приключилось — проверка, урок, испытание для Алисы и для всех её идей.

Стало понятно, что паника может легко захватить человека, а страхи могут съесть счастье.

Снова понравилась мысль про «действовать с позиции бесстрашия»; потом вернулась мысль про мысль, которую она давно думала: «действовать в мире с любовью».

Появилась некая ясность задачи — обеспечение и поддержание своего хорошего состояния и передача маленькому человечку, живущему внутри её установок о том, что:

Жизнь — увлекательная игра

Мир полон возможностей.

Всегда есть выход, расположенный там, где был вход или в любом другом месте.

Существуют доброта, любовь, внутренние умиротворение, (как у мастера Шифу), знания и сила. Все это — материал для построения ДОМА в любом уголке мира, вне зависимости от наличия средств. Настоящий путешественник носит свой ДОМ с собой, и способен улучшать пространство вокруг.

Люди приходят в мир любить и радоваться.

Алиса попросила у интернета знак, и получила в ответ коротенький пост о том, что

Жизнь

которая строится на любви

ко всему миру,

— это полноценная и богатая жизнь, растущая в красоте и силе

Ральф Уолдо Эмерсон

Теперь Алиса понимала, что ей надо заботиться о сердечном спокойствии Ричарда, а всё внешнее — мишура.

Она поняла, что воин в какой-то момент всегда остается один, без поддержки извне, и только внутренние опоры могут помочь.

Важно иметь, формировать и развивать внутренние опоры.

Она смотрела на внутреннюю жизнь Индиры Ганди (DELHI International Airport) и показывала её Ричарду. Само слово airport казалось ей очень мистическим и романтичным; воздушная гавань, ворота воздуха, воздух и дверь, она перебирала в уме языки, слова и значения, представляя летающие корабли.

Ричард всегда любил движение и воздух, пространство, свободу, легкость перемещения, самолеты.

В голове всплыло имя Даджани; папа рассказывал, что Даджани любил. Всё то, что перечислялось в голове у Алисы. Свободу, движение, самолеты. Даджани исчез много лет назад, отправившись в полет, его не стало, но не нашли ни тела, ни следов катастрофы. Ничего.

Может быть все её близкие тоже пропали, ушли без неё; или наоборот, она сама нечаянно шагнула за черту, вышла одна в параллельный мир, где нет знакомых людей и домов, глючат телефоны и не работают необходимые ей сейчас банковские карты. Её близкие может думают, что пропала Алиса, а Алиса сидит в аэропорту и размышляет над загадкой этого странного сна.

«Добро и зло в стране чудес, как и везде случаются, но только здесь они живут на разных берегах

Здесь по дорогам разные истории шатаются и бегают фантазии на тоненьких ногах»

Много неясного в странной стране,

Можно запутаться и заблудиться,

Даже мурашки бегут по спине,

Если представить, что может случиться.

Вдруг будет пропасть и нужен прыжок,

Струсишь ли сразу? Прыгнешь ли смело?

А? Э… Так-то, дружок,

В этом-то все и дело.

…

Этот рассказ мы с загадки начнем,

Даже Алиса ответит едва ли,

Что остается от сказки потом,

После того, как ее рассказали?

…

…Не обрывается сказка концом.

Помнишь, тебя мы спросили вначале:

Что остается от сказки потом —

После того, как ее рассказали?

…

И если кто-то снова вдруг проникнуть попытается

В Страну Чудес волшебную в красивом добром сне, —

Тот даже то, что кажется, что только представляется,

Найдет в своей загадочной и сказочной стране.

Владимир Высоцкий, Песня Додо

13. R & R

РУСЛАН. Он может любить, не требуя любви от неё, даже если она — с другими. И ему ни за что не вспомнить, что когда-то он так не мог.

Каждый её уход был ступенькой. Убрать эгоизм, привязанность, гордость, ревность; понять, что он всё равно любит. Всё простит. Может быть, поймет, хотя её ему очень сложно понять.

Каждое её возвращение было надеждой.

Она иногда казалась ему полной противоположностью. Она по-другому живет, думает, чувствует. У её Души иной опыт. Её Сила — другая. Они — два разных мира.

Когда Риммы не стало, было очень больно; но это прошло, и Руслан понял, что всё равно её любит. Он очень хотел, чтобы ей было хорошо там, куда она отправилась.

Он её помнил. Почти никогда ни с кем о ней не говорил, кроме Абсолема и Алисы. Когда он узнал A&A, он понял, что у них СЧАСТЛИВАЯ ЛЮБОВЬ, они даже не «спали» вместе, но были ближе друг другу, чем самые страстные любовники. Руслан чувствовал, что между ними есть что-то необыкновенно теплое, почти плотное. Очень нежное и одновременно сильное. Именно то, чего все ждут, о чем грезят. Любовь. И еще бережное отношение к друг другу. Понимание. Уважение.

Руслан очень любил, когда A&A приезжали в гости, ужинали у него в доме. Или прикалывались с Ричардом. Или читали, сидя в разных креслах в просторной гостиной. Они не держались за ручки и не миловались на людях, но он чувствовал, что их связь прочнее многих. Они создавали особое «поле», когда были вместе. И он об A&A грелся. Об их любовь и их счастье.

Грустил о ней, ни с кем не делясь этой грустью; работал, занимался детьми, ничего не ждал. Но если заглянуть глубоко-глубоко… хотел, чтобы она была рядом, хотел просто обнять…

Алиса обнималась с чувством, с толком, с расстановкой. С разными людьми. С ним тоже; говорила ему, что он классный, большой и теплый. Римма никогда ему ничего хорошего не говорила; по крайней мере, он не помнил. Конечно, каждый раз она «навсегда» возвращалась от Алекса со словами, что очень Руслана любит. Но в это никто не верил.

Он повзрослел и научился различать искренность и манипуляции. Он чувствовал любовь. И отсутствие любви чувствовал. Поэтому особых надежд на взаимность у него не было; умом он понимал, что Римма решала свои проблемы, что он для нее — средство. Но он принял это, потому что её любил. Думал, что она не любит или не может любовь выразить, потому что ей плохо самой.

Когда Алиса рассказывала ему про «жить, не бояться и верить, остаться свободным и сильным, а после удастся и полюбить» * (Н. К. Рерих), он понял, что это правда. Он и раньше это слышал, еще в детстве. Надо уметь устраиваться в жизни, надо быть смелым, целостным и сильным, тогда любовь — это свободный выбор, естественное состояние. Если человек слаб, подавлен, покалечен тяжелым детством, прошлым, собственными мешающими эмоциями или мыслями, вместо любви у него — поиски любви; привязанности, желание решить за счет другого свои проблемы. Такой человек может говорить: «Я тебя люблю, я без тебя не могу». Руслан часто это слышал от Риммы. Алиса говорила: «Я тебя люблю, ты такой классный».

Слова Риммы были правдой. Она его любила, как любят комфорт, деньги; она в нём нуждалась, как в лекарствах. И слова Алисы были правдой. Она любила так, как делятся счастьем, которого много внутри.

Пришло время, и Руслан понял, что он без Риммы может жить, чувствовать, получать удовольствие, делать значимые и важные вещи, любить мир, её, людей.

Сердце стало другим как будто.

Когда она уходила последние разы — он расстраивался, но больше потому, что он сам чего-то не смог, не понял, опять был не слишком внимательным. Он уже не винил себя, он понимал, что она запуталась в своих чувствах, что ей страшно там, где она живет: среди её собственного эгоизма, личных проблем и желаний; она уходила к Алексу, думая, что станет легче; всё, что Руслан мог — это оставаться добрым, чтобы она могла вернуться.

Что интересно, Алекс избрал почти такую же позицию, он тоже делал так, чтобы она могла вернуться.

Она возвращалась. То к одному, то к другому. А потом ушла совсем.

Конечно, он уставал. Было сложно от её слов, поступков, истерик. Он раньше не умел справиться с её нервностью. Каждый её приступ недовольства воспринимал как кошмар, а, наверное, надо было просто понять, что с ней происходит, не требуя ничего, обнять и любить… Просто давать… Так, как греет ласковое утреннее солнце — дарить радость, не палить и не сжигать.

Мысли об этом появились у него не сразу, он не сразу узнал, что больно бывает эгоизму; любовь просто есть. К ней, к детям, к друзьям, к людям, к девочке с колдовскими глазами. Если бы уметь открыть сердце так, чтобы почувствовать наверняка…

Но он же почувствовал!!! Сейчас прошлое вспоминает ум, размышляет ум, а сердце сказало сразу: «Иди ко мне. Я тебя обниму»; сказало это ей, девочке на берегу, так похожей на Римму. Ему надо учиться слушать сердце. Как в сказке, которую читала ему мама, а он своим детям: «Глаза слепы. Смотреть надо сердцем…»

Закрыл глаза. Расслабился, и стало тепло, светло, радостно. Оттого, что она рядом, она жива, и у них есть шанс.

Представил, как он её обнимает. Медленно, нежно. Сладко. Здесь и сейчас. Если думать о прошлом, о Римме и Алексе, — это яд; и неминуемый ад. Если думать о настоящем — это рай. Всё дело в фокусе внимания. Она маленькая его девочка, хрупкая, красивая, нежная, родная. Он так давно её не видел, так соскучился.

Зачем он раньше предъявлял претензии, учил жить, хотел, чтобы она развивалась?

Для любви ничего такого не нужно. Для любви достаточно просто быть.

Мишка оторвался от своих занятий и засуетился рядом. Он чувствовал любовь как энергию и всю хотел забрать себе. Мишка любит Руслана искренне и жадно, часто тоже как еду, по-другому не умеет. Руслан прижал его к груди, и Мишка затих.

Любви хватит на всех. Может не хватать времени, внимания; любовь не поддается измерениям.

Мишка во всех видит конкурентов, кроме Абсолема и Алисы, это и понятно: А&A дают любовь, особенную, и Мишка ей питается. Хорошая еда, чтобы жить.

Любовь нужна людям, так же как растениям земля, вода, воздух и солнце. Чтобы развиваться и расти. Без любви, или с покалеченной любовью, люди живут, но плохо. Люди выживают без любви. Они заменяют любовь тем, что получить возможно, и обманываются. Предпочитают не думать о том, что жизненно необходимое подменили навязанным или легкодоступным.

Почему никто не учит любить? Хотя… Руслана учили, и мама и папа. Жаль, он плохо усваивал уроки. В жизни сделал столько ошибок.

На пляже утром, когда Мишка и Даниэла не дали ему подойти к Рите поближе, Руслан придумал предлог; поговорил и познакомился с приемной матерью Риты, сначала просто попросив присмотреть пару минут за своими детьми, и предложив затем ответную помощь, чтобы и та женщина могла искупаться и спокойно поплавать; женщина сказала, что ей не до купаний. Еще бы — 7 неспокойных мальчишек, брошенных несознательными родителями; недолюбленные или нелюбленные вовсе…

Он всё думал про Риту; про свои чувства, её взгляды, перспективы их отношений. Почему она на него смотрела, что видела?

Руслан не считал себя старым, но и молодым уже не был. Он поседел очень рано за пару дней, проведенных в больнице, когда Ричард второй раз попал в реанимацию. Облик изменился. Это заметили Линда и Алиса. Как будто им было жаль его черных волос. Руслан и не думал расстраиваться из-за внешнего вида, а они его утешали. После всего, что случилось в его семье, ему точно было не до отражения в зеркале. Он уезжал с Линдой в тайгу, отпустил бороду, в тридцать пять выглядел лет на пятьдесят. А вокруг все были молодые, Абсолем, Линда и Алиса.

Вспомнился забавный случай. А&А приехали в гости, они часто приезжали не с пустыми руками: привозили то полную корзину фруктов, то несколько коробок с пиццей или пирожными. В тот день Алиса сказала, что у нее лично для Руслана подарок и надо выйти. Он вышел из дома — на площадке у самого крыльца стоял новенький CLS купе. Руслан к тому времени уже знал, что автопарк у Алекса большой и состоит в основном из «мерседесов», но этот был особенный. С аэрографией. «Синее небо, белые облака».

— Небесный, — гордо сказала Алиса, она выглядела очень довольной. — Тебе нравится?

— Да, здорово, — сказал Руслан. Про подарок он, конечно же, забыл, решив, что Алиса хвастается машиной.

— Тебе нравится дизайн? Модель я выбирала, и роспись по моим эскизам.

— Очень красиво.

— Мы уже прокатились, не смогли удержаться. Прикольно. Салон, кстати, светлый.

— Классно.

— Это тебе, — сказала Алиса и протянула ему ключи. — Я очень рада, что тебе нравится.

Перед ним стояла девочка, подруга его сына, дочь его любимой и его соперника, смотрела на него наивными лучистыми глазами, держала в вытянутой руке блестящий брелок и явно ждала реакции. Абсолем наблюдал со стороны.

— Я не совсем понимаю, — честно признался Руслан.

— Это мой подарок. Тебе!

— То есть?

— Я сама выбирала, ездила в салон и рисовала проекты, и всё сделали как надо — клево же получилось? Это тебе. Тебе очень эта машина подходит! — она вручила ему ключи. — Поехали кататься!

— Алиса, ты серьезно? — Руслан был в замешательстве.

— Да! Все документы в бардачке, это теперь твоя машина. Тебе нравятся диски?

Он посмотрел на блестящие диски, на спокойного Абсолема, на Алису, которая начинала проявлять нетерпение.

— Алиса, честно, я тебя не понимаю. У тебя классная машина; и аэрография, и диски красивые. Ты хочешь, чтобы я вас прокатил? — он знал, что у них с Абсолемом нет еще водительских удостоверений, и водителя в автомобиле не было.

— Это твоя машина! Это мой тебе подарок! Что тут непонятного?! — Алиса была похожа на эмоциональную учительницу, в третий раз объясняющую не очень умному ребенку, что дважды два — четыре.

— Серьезно?

— Да.

— Ты думаешь, можно делать такие подарки?

— Конечно! Я же делаю.

Руслан хорошо знал про финансовые возможности её отца. И догадывался, что Алиса не ограничена в средствах. Но это было слишком.

— А что скажет папа?

— Ничего. Он всё знает. Он помогал договориться с салоном. И с профессиональными дизайнерами, чтобы они приняли мой проект.

— И он знает, кому ты собиралась сделать подарок?

— Да, у меня нет от него секретов, и он знает, что каждый человек имеет право делать подарки кому захочет.

— Даже такие?

— А что? Или ты хотел двухдверное купе? Я подумала, что в таком варианте лучше смотрится.

Руслан посмотрел на Абсолема и понял, что Алиса всё это — всерьез. Спросил:

— Ты думаешь, я смогу принять такой подарок?

— Конечно! Во-первых, это от чистого сердца, во-вторых, это именно для тебя, модель новая, и еще цвет так подходит к голубому камню, который ты подарил Линде…

— Алиса, ты думаешь, что я буду ездить по городу на такой машине?

— А что такого? Все уже сказали, что получилось очень стильно. Тачка классная, тебе очень подходит. Ты тоже классный. Тебе только надо чуть легче относиться к жизни. И прикольнее будет, если джинсы надеть посветлее. С темно-синей футболкой, и зеркальные очки. Ты будешь вообще «вау».

К тому моменту, как она произнесла свое «вау», представление под названием «вручение подарка» смотрел уже не только Абсолем. Вышли Линда, кто-то из детей.

— Алиса, мне очень приятно, но… — начал он.

— Блин, как всё запущено! — возмутилась Алиса и почему-то принялась его отчитывать, — ты же молодой еще, в твоем возрасте надо быть легче! И нечего заморачиваться за всякие ненужные условности. Не нравится — так и скажи!

Алиса обиделась, или изобразила смертельную обиду, развернулась и ушла в дом. Он зашел следом, нашел её на кухне. Алиса нервно делала себе чай. Сначала он успокаивал Алису и говорил, что у нее получилось очень красиво, она отлично справилась с подбором цвета, у нее хороший вкус, и машина прекрасная. Потом Абсолем, Алиса и Линда успокаивали его и убеждали в том, что он может принять такой подарок и использовать по прямому назначению.

Тогда ему было тридцать пять. Сейчас сорок. Прошло пять лет. Родились Даниэла и Мишка. Не стало Ричарда. Исчезла Линда. Память вела себя странно.

Не научился он за эти пять лет относиться к жизни легче, и не стал моложе.

На «мерседесе» с кодовым названием «небесный» он несколько раз прокатился с Линдой; ему было не очень уютно от того, что автомобиль не скромный, если не сказать больше. Немного проще стало, когда появились на свет Майкл и Даниэла; он тогда сбрил свою бороду через несколько часов после их рождения. И не отвлекался на себя больше, думал о детях, занимался детьми, уже не замечал, какую машину он берет из гаража, чтобы ехать с малышами в бассейн или на пикник; стал чувствовать себя лучше, он был счастлив.

А потом… Потом происходило что-то еще, до того, как исчезла Линда, и это он помнил плохо; казалось, его память, желая избежать ответственности, как трусливый преступник, путалась в показаниях. Руслан не мог точно вспомнить, чем он занимался последние четыре года и отчего он так безумно устал. Он не мог объяснить себе часть своих поступков, в том числе юридически значимых. Было не ясно, почему он приехал именно на этот курорт с детьми. Отдохнуть? Было не ясно, почему в доме, где он жил раньше, теперь шли работы по оборудованию нового реабилитационного центра. Было не ясно, почему этот дом был таким большим. Он не помнил, где он собирался жить сам. Он не помнил даже с кем! Он хотел бы пройти обследование и узнать, что происходит с его мозгом, но маленьких детей оставить было не на кого.

Ему казалось, что у него есть еще дети, но их не было рядом — он думал, что сходит с ума; самостоятельно сделав запрос о составе семьи, он узнал только, что Ричарда и Али нет больше в живых и он отец маленьких Майкла и Даниэлы. Он решил, что все эти фокусы памяти — последствия стресса и нервного истощения из-за смерти Али и Ричарда. Он поручил начальнику службы безопасности организовать поиск пропавших Линды и Абсолема. А сам решил отдохнуть, чтобы восстановиться. Должно быть так. И теперь он здесь, встретил на берегу моря девочку, от мыслей о которой меняется состояние и сердце начинает биться чаще.

Она снова появилась в его жизни, и на душе становится необыкновенно светло и легко. Это Она. Она жива, она рядом. Пусть в паре километров, это так близко.

И если бы он был смелее и увереннее в себе, он бы сел сейчас на тот «мерседес». Приехал бы к ней. Увез бы её…

Но Рите 16, ему 40. Руслан сомневается в возможности того, что это на самом деле может быть она и в своих собственных чувствах; если это она — он сомневается в реальности происходящего. Автомобиль с белыми облаками стоит в другой стране, в гараже. А Руслан сам, в футболке, измазанной фруктовым соком, потому что Мишка после обеда полез обниматься раньше, чем вымыл руки, в гостиничном номере, пытается уложить детей на дневной сон. Тот еще «принц на белом коне».

А в сознании, как кровь в висках, пульсирует её новое имя…

РИТА. Рита сидит на скамеечке под деревом, у маленького домика. Ирина Ивановна арендовала его на лето. Некоторые дети зовут Ирину Ивановну мамой, но не все. Рита с ними недавно, все ей чужие, всем она чужая. Но приемная семья, в которой Рита сейчас, — это лучше, чем детский дом. Намного.

О красивой жизни Рита знает по телесериалам. Своей — у нее нет, жизненных перспектив тоже. Есть деревня, куда предстоит вернуться, чужие люди вокруг, несчастные и никому не нужные дети, ворчливые соседи. Лето закончится, начнется школа, а потом? Училище и обслуживающая профессия. Ирина Ивановна говорит, можно стать продавцом. Рита не понимает, зачем такая жизнь. Снимать комнату в городе и сводить концы с концами?

Летом по улице в их деревне проезжали машины с городскими. Молодые, старые, с детьми и без, большими шумными компаниями или маленькими тихими, они направлялись на озеро — купаться.

Они приезжали и уезжали, а Рита оставалась.

Ощущение — словно в болоте, каждый день одно и тоже, тоскливо, скучно, по улицам ходят коровы и курицы, оставляя на дороге пахнущие продукты своей жизнедеятельности. Грязь, асфальт с ямами, если дождь — то гигантские лужи. Резиновые сапоги, калоши, вечно пыльные куртки, огород с сорняками, магазин, в котором мало фруктов и много дешевого пива, ругань, мат.

Из хорошего были только цветы, но мальчишки могли начать играть в мяч прямо рядом с клумбой, и цветы ломались. А по телевизору показывали девушек в длинных платьях и изящных туфельках. Любовь. Счастливую, и не очень.

Как же Рите хотелось любви!

Хотелось хорошо обставленный дом, где всё чисто, никто не галдит и не бросает на пол грязные штаны; ей хотелось иметь хорошую одежду, красную помаду «Lancôme» или «Christian Dior»; попасть в салон, выйти оттуда преображенной, красивой и счастливой; встретить мужчину, который будет её любить и заберет из этого ада.

Подобное часто показывают в кино. В деревне ничего такого не бывает. Там и людей-то мало. Осенью пропадали даже машины с отдыхающими. Оставался только телевизор. И полная безнадежность. Такая, что хотелось лечь и умереть, и ничего не чувствовать.

Сейчас каникулы, лето. От государства семьям с приемными детьми полагалась помощь, и они могли поехать на море. Ирина Ивановна нашла маленький домик недалеко от пляжа, с кухней, примерно, как у них в деревне. Собственно, и тут — деревня, с коровами и свиньями, только вместо картошки — кукуруза, больше вишни, и рядом море. На пляже, вдоль которого, как сорняк, растет цикорий, бегают собаки и визжат дети. Почти всегда ветер. У берега камни. Волны. Ничего хорошего.

Но сегодня… Рита увидела мужчину; он не делал ничего необычного, сидел у моря с детьми, и всё же был особенный. Привлек её внимание, как будто что-то внутри кольнуло и заставило посмотреть.

Красивый. С хорошим телом. Как в кино. Широкоплечий. Загорелый.

Никаких признаков его принадлежности к кинобизнесу не было: ни фанатов, ни охраны поблизости. Но он сильно выделялся среди остальных. Риту почти физически к нему тянуло.

Она вспоминала, как он на неё смотрел, как к нему подошел мальчик, маленький, крепкий, очень смуглый, и они начали обниматься. Большой мужчина и маленький ребенок. Ей видеть это было неприятно и больно.

Рита пошла к морю, не купаться. От отчаяния. Хотелось утонуть.

Такой, как он, обязательно бы спас, если бы она тонула. Вынес бы на берег на руках. Делал бы ей искусственное дыхание. Может быть. Она шла к морю, и он пошел за ней, но следом привязались два ребенка. И откуда только берутся дети?

Рита не помнила своих родителей, ничего о них не знала. Другая девочка из их приемной семьи не поехала на море, потому что была беременна, от парня с соседней улицы. Они переспали, никакой особенной любви или страсти, просто секс. Интересно, где они это делали, в грязном хлеву? Теперь будет ребенок. Который не нужен отцу, и не очень нужен семнадцатилетней матери — побочный эффект секса в сарае.

Что ждет Риту? Кто-нибудь небритый в грязных сапогах затащит её на сеновал, а потом ей придется всю жизнь чистить сапоги, которые бесполезно чистить из-за отсутствия в деревне асфальта, и убирать за коровами? Зачем ей такая жизнь?

Мужчина с пляжа не выходил из головы. Он был из другой жизни, и он был хорош.

Как бы она хотела быть с ним, почувствовать его силу, ощутить его тяжесть сверху.

Он ей понравился даже когда сидел, а когда встал — и вовсе смутил её разум. Высокий, стройный. Но эти сцены с детьми! Он, с такой фигурой, отлично смотрелся бы среди спортсменов, пловцов, или в команде отважных спасателей. И что он сделал? Зашел в море по колено, уселся там и забавлял там детей, как добропорядочная няня из сериала. Рите видеть и вспоминать это было невыносимо. Он любил детей очень просто и конкретно, он играл с ними. В мяч. Уделял им время. Все дети в приемной семье оказались с Ириной Ивановной потому, что у родителей не было на них времени. Кто-то выбрал вместо детей алкоголь, кто-то нарушил закон, а кто-то бил орущего ребенка, чтобы не мешал, за что лишился родительских прав. Рита не видела раньше взрослых людей, которые бы тратили время на игры с детьми.

Ирина Ивановна заботилась о них: готовила, кормила, одевала, покупала игрушки; кричала за то, что они опять разбросали вещи или не убрали за собой посуду. Учителя учили. Врачи лечили. А играть с детьми взрослым было некогда. Мальчишки играли друг с другом. Рита никогда ни с кем не играла. Не умела, не хотела.

Она хотела любви. Настоящей. Физической. Ощутимой.

Риту мучили мысли о том, от кого у этого мужчины дети. Кто та счастливая красавица, родившая ему смуглого мальчика и девочку с нежными пепельными локонами? Как он обнимал и ласкал её за девять месяцев до того, как появились на свет такие разные дети? Почему они такие красивые и такие любимые? Как бы Рите хотелось, чтобы он был свободен, чтобы девочка оказалась не его ребенком, — но маленькая девочка кричала на пляже «папа», на иностранном языке, делая ударение на последний слог; и мальчик, не мог быть племянником или сыном друга, он был очень на своего отца похож. И, как черное от белого, отличался от девочки. Может быть, дети от разных женщин?

Она даже имени незнакомца не знала, но ревновала безумно. Ей хотелось вычеркнуть из жизни всех его женщин и самой быть с ним, уехать с ним, сбежать с ним от Ирины Ивановны, хотя бы просто переспать с ним. С ним первым, здесь.

Она ведь ему понравилась, он ведь её заметил!

Может быть, он — её шанс. Если бы только она оказалась с ним наедине; чтобы он без детей, и она без сопровождения и надзора — она бы смогла его соблазнить, он бы не устоял.

Но он с детьми, и, если завтра и появится на пляже, рядом с ним будет женщина, такой просто не может остаться один, и Рите придется грустно смотреть на чужое счастье, а потом вернуться туда, где её ничего хорошего не ждет.

Отчаяние. И всё же…

Ею овладевали желания, и она мечтала об итальянских босоножках на высоком каблучке, изящном платье с тонкими бретельками, и представляла рядом с собой мужчину. Красивого мужчину на шикарной кровати, и чтоб кровать с резными ножками и темным шелковым бельем, бокал вина, свечи… Теплые сильные руки, которые нежно её обнимут. Она хотела, чтобы мужчина был высокий и стройный, с телом атлета, черными глазами, в которые можно смотреть долго. Воспитанный, аккуратный, сильный и нежный, властный и внимательный, обеспеченный и надежный. Такой же, как этот, на пляже. С приятным голосом. И чтобы нашел для нее ласковые слова.

Всё прекрасное из того, что она видела раньше, было только картинками в журналах или кадрами на экране телевизора. А здесь, на этом необорудованном пляже, мужчина был самый настоящий, его можно было потрогать, погладить, провести рукой по спине, прижаться к его груди.

Если бы только у нее было новое обтягивающее платье… он бы сам подошел, обнял, поцеловал в плечо, коснулся бы горячими губами её шеи, а она бы чувствовала его дыхание и колючие щетинки на щеке, запускала пальцы в жесткие коротко стриженные волосы, а он бы Риту раздевал, она бы раздела его, но не сразу, а потом… потом — ночь, страстная, жаркая, южная, нежная…

Мальчишки галдели во дворе и кидались косточками слив. Случайно попали в Риту и засмеялись. Рите стало обидно. Так хотелось, чтобы её защитил кто-нибудь. От обидчиков и их глупого смеха. От её жизни.

Он рядом. Она представила, что он найдет способ, оставит детей, придумает, как успокоить жену, и в какой-нибудь гостинице они всё же будут вдвоем, целую ночь. Сладкий экстаз. И после этого счастья утро может не наступать. Лишь бы случилась такая ночь. Ей безразлично, что будет утром.

II. РАЗНЫЕ СЛЕЗЫ

14. ЗВОНОК

Позвонил Алисе.

— Руслан! Где ты? Почему ты не брал трубку? Где ты есть? Где все? Я тут одна! Я уже думала, что сошла с ума!!! Это точно ты? Скажи что-нибудь, чтоб я это поняла!!! Я так рада что ты позвонил!!! Ты где? Абсолем исчез! Я его не вижу. Вообще никого. Вдруг ему где-нибудь надо, чтоб ему помогли? У меня тут полное повреждение мира. Ну не полное. Руслан, ну скажи что-нибудь!!! — первая волна эмоций схлынула, и он сказал:

— Привет. Успокойся, пожалуйста. Я на Черном море. С миром действительно что-то произошло. Я очень рад, что дозвонился. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Но Абсолема нигде нет!

— Я думаю, он появится позже. Ты можешь прилететь ко мне? Я хотел попросить тебя о помощи.

— Какой помощи, Руслан? Мне самой нужна помощь! Конечно я могу прилететь и тебе помогу. Но, ничего не осталось, и Абсолема нет! И папы.

— Я знаю, постарайся успокоиться. Ты прилетишь, и все обсудим. Завтра в 6 утра подходящий рейс, ты можешь полететь через Стамбул. Или на два часа раньше через Дубай.

— Через Дубай дорого, Руслан!

— С каких это пор ты знаешь слово «дорого»? — удивился Руслан.

— Уже целых два дня. У меня денег нет; почти совсем.

— Я куплю тебе билет. И переведу денег. Я сейчас переживаю только за длительность. Через Стамбул прямее и быстрее, 14,5 в пути, 5,5 ожидание. Я бы прилетел за тобой сам, но у меня очень важное дело здесь; и дети. Тебя проводят, я найду кого-нибудь.

— Я уже в аэропорту, зачем меня провожать. Скажи где ты, и я прилечу.

Они навострились быстро покупать билеты и устраивать стыковки во времена бешеных полетов Ричарда; все завели себе мультивизы и летали туда-сюда. Узнав об этом, Алекс предложил свой самолет; Алиса легко согласилась и пользовалась. Руслана это напрягало, ему было неудобно, что Алекс тратит такие большие средства на их передвижения по миру вслед за нервными импульсами Ричарда. Но Алекс сказал, что это мелочи, и раз уж Алисе так надо летать, ему будет спокойней, если его дочь будет под присмотром знакомого пилота.

А теперь Алекса не было, так же, как и информации о нем.

Руслан был очень рад тому, что ответила Алиса, он звонил почти без надежды, очень хотелось, чтоб она прилетела и помогла ему поговорить. Руслан представить не мог, как познакомиться с Ритой? Ухаживать за несовершеннолетней девочкой; учитывая его возраст и детей — просто неприлично. Больше чем 20 лет разницы… Конечно, он пообещает Рите всё, позовет её замуж, но как это воспримут?

Ждать пока Рита вырастет, не вмешиваться, и оставить её в приемной семье ему было страшно. Что ждет её? Учеба по рекомендации службы занятости и все это до первого мужчины, и не известно, каким тот окажется. Руслан знал печальную статистику по таким детям, и то, как часто эти дети не жизнеспособны. Кому-то везет больше, их усыновляют и у оставшихся без родителей детей с миром взрослых налаживаются более плотные связи, возникает новая настоящая семья; иногда возникает подобие семьи; некоторым везет еще меньше. Каждый ребенок, лишившийся родителей, травмированный, нуждается в большом количестве особого внимания и любви, именно этого и не достает. Никакие деньги, оплата обучения, предоставление жилья не решают проблем. Только дают шанс, не предоставляют гарантий.

Он не знал, что делать и надеялся, что Алиса сможет подсказать что-нибудь, придумать, по крайней мере с Ритой поговорить.

15. РУСЛАН И УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС

Руслан ждал Алису, а думал про свою Девочку. Как же устроить, чтобы быть с ней? Она несовершеннолетняя. Удочерить? Но… Если она подрастет и захочет физической любви от него; что он сделает? Откажет, ссылаясь на возраст — она обидится и найдет другого. Согласится — и тогда она станет его шантажировать тем, что заявит в полицию, скажет, что он воспользовался её зависимым положением. Как будто именно так она и должна сделать.

«Разве можно так думать», — думал он — «оказывается можно», — мрачные мысли и опасения сами лезли в голову.

Вариант с удочерением был хорошим, позволял заботиться, дать образование, помочь устроиться в жизни. Но любить Её только как дочь? Не выйдет, он сам её хочет…

На сердце было неспокойно. Радость встречи, любовь, и как будто осевшим на дно илом и тяжелыми камнями в глубине тревога, боль, обида, отчаяние, неверие, печаль. И все это — к ней!?

Как понять, чего хочет она, что ей нужно? Что ему делать? Прийти к её приемной матери и сказать, что он Риту любит? Готов ждать, пока ей исполнится 18, готов жить рядом, встречаться под благовидным предлогом, чтобы лучше узнать друг друга.

Ночью Руслану снился страшный юридический сон; как будто они с Ритой договорились пожениться, но не ждать её совершеннолетия, а получить разрешение на вступление в брак. И вот осталась не пройденной только одна формальность — не пришел ответ на запрос о проверке его прошлого.

Он, приличный человек, известный, уважаемый, ждет, что будут хорошие рекомендации, отсутствие компрометирующих фактов; нужна только справка. Он ждет эту справку, получает хорошие характеристики с работы, и ответ из архивов, а там:

Убийство; Причинение смерти по неосторожности; Доведение до самоубийства; Умышленное причинение вреда здоровью; Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью; Похищение человека; Незаконное лишение свободы; Изнасилование; Разбой; Незаконное изготовление оружия; Организация преступного формирования и участие в нем; Незаконные изготовление, приобретение, хранение наркотических средств и психотропных веществ; Склонение к потреблению наркотических средств; Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта; Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств; Неправомерный доступ к компьютерной информации; Незаконный экспорт технологий, научно-технической информации; Незаконный оборот драгоценных металлов; Коммерческий подкуп…

и всё это про него? Это конец…

Из печати, поставленной на листе

в конце длинного списка его преступлений

медленно проявилось лицо демона…

Руслан проснулся. Ужас. Было страшно, стыдно, хотелось оправдываться и говорить, что он никогда не мог такого сделать, но после случая в Найроби Руслан стал очень настороженно относиться к снам. Почувствовался груз вины. Пришло отчаяние. И еще… понимание, что она его не любила — стало тяжелым.

16. РАЗГОВОРЫ ЗА ЧАЕМ

— Алиса, почему тогда, много лет назад, она ушла к твоему отцу? Ей было так плохо со мной? Он любил её как-то особенно? Она ведь могла сказать, и тогда все украшения, машины, рестораны тоже бы были. Я просто не знал, что это ей так важно и нужно. Или она любила его?

— Ей было холодно.

— В смысле?

— Ты был недоступен, или занят, она пошла греться. В прямом смысле.

— Но почему она вернулась?

— Ей было холодно! Видимо показалось, что ты теплее.

— Я не понимаю.

— Тебе сложно понять, ты большой, сильный, теплый. Почти горячий. У тебя есть внутреннее солнце. У нее нет. Таким, как она, бывает очень-очень холодно. А если ей еще было страшно — вообще ппц. Но тебе еще сложнее это понять. Потому что ты другой. Руслан, существо выживало, как могло, а ты нагружаешь это любовью, моралью, изменами и ресторанами. Бред.

— Что же мне делать?

— А что ты хочешь?

— Я хочу, чтоб ей было хорошо.

— Бред, ты можешь хотеть только для себя!

— Я люблю её, правда, и хочу, чтобы ей было хорошо.

— А что ты хочешь именно для себя?

— Это для меня.

— Я знаю про «путь Ботхисаттвы». Тебе надо прийти к ней, сказать, что ты встал на этот путь, объяснить суть кратко, лучше с рекламными буклетами, отличительные особенности, конкурентные преимущества, концепция, стаж… типа Будды, только помладше и опыта меньше. И пояснить, что не просто встал, а решил, что ты будешь её личный Бодхи, и не покинешь сансару, пока она в твоем присутствии не достигнет просветления.

— Алиса! Зачем ты смеешься?

— Это не я. Юмор в стиле Ричарда. Это он. Но это мысль!

— Мне и так плохо.

— Что ты хочешь лично для себя? Нормальный Бодхи всегда счастлив, хоть и преисполнен сострадания. Может ты все-таки хочешь, чтоб тебе самому было хорошо? Эгоистично и приятно, может быть даже хочешь чего-нибудь теплого для себя? Не побоимся этого слова, секса с юной особой? Не просто пронаблюдать, как она достигнет нирваны, но и получить удовольствие от общения? Хочешь? Но в институте несчастных бодхисаттв тебя не научили.

— Издеваешься?

— Извини. Поток сознания. Думаю, что тебе делать.

— Я действительно буду счастлив, если будет счастлива она. Честно! Это особое чувство.

— Я понимаю, но, если твое счастье зависит от её счастья — она твой наркотик. У Сплина песенка есть: «Двое не спят… Двое сидят у любви на игле».

— И что делать?

— Понять, что ТЫ хочешь. Для СВОЕГО счастья. ЛИЧНОГО. Пока ты не счастлив внутри сам, ты не можешь никого сделать счастливым. Тебе делиться НЕЧЕМ!!! Конечно, ты очень добрый, сильный, ты отдаешь это очень щедро. Но я про счастье…

— А ты счастлива?

— Не знаю, я безумно люблю облака. Поэтому я иду смотреть на небо. И на море. Я счастлива, что оно рядом и тучи грандиозны сегодня.

— Мне снился страшный сон вчера. Про то, что я делал много плохого.

— Возможно. И что?

— Все, что происходит сейчас — наверное, наказание.

— Очень драматично, и что?

— И то, что ничего хорошего мне и не светит.

— Возможно. И что ты делаешь?

— Я серьезно с тобой разговариваю, Алиса!

— Я тоже серьезно. Ты говоришь своим внутренним существам сейчас: «Вы плохие. Поэтому — на галеры. Радость жизни не для вас!» А кто твои внутренние существа? Может быть там и есть парочка злобных птеродактилей, но там могут быть маленькие, хорошие и замученные жизнью и твоим грозным руководством внутренние пушистые мышки. Погладь их по головке что ли, как Мишку. Или страшно?

— Алиса, нет у меня никаких птеродактилей и мышек.

— Это условно. Может они мишки. Не важно. Не хочешь — не сознавайся. Каждый сам отвечает за свой зоопарк. Есть другой вопрос: тебе никто, имя которого мы не называем, не мерещился в последнее время.

— Ну.

— Загнать тебя в депрессняк и комплекс вины и устранить как светлого игрока — хороший ход с их стороны. Верный. Ты будешь виноват во всем у нас, это очень удобно.

— Алиса, почему ты так разговариваешь?

— Это не я, не совсем я, это Ричард через меня лезет, или влияет, я не знаю. Но он же прав! Не принимай близко к сердцу. Я тебя очень люблю, и он кстати тоже. Но он не мог сказать это своим ртом. Он не был достаточно сильным для этого, а казаться слабым не хотел. Понимаешь? Тоже своего внутреннего не любил. Только требовал и строго спрашивал. А у меня после повреждения мира стресс, и я говорю колючести.

17. ПРОДОЛЖЕНИЕ СТРАШНОГО СНА

Днем шел дождь, Руслан и Алиса разговаривали и думали, что делать, Алиса рисовала с детьми солнечные картинки, Майкл упорно добавлял на свои рисунки темные облака. В результате, или совершенно случайно, небо заволокло тяжелыми тучами, тучи сползали с гор, приплывали со стороны моря и постепенно затянули все небо. Дождик, под которым вполне можно было гулять, превратился в ливень; начался шторм.

Руслан оставил детей с Алисой и отправился пройтись. На берегу никого, волны и грохот от волн. Подошел к воде. Раньше он очень любил купаться в шторм; с детства хорошо плавал, был уверен в своих силах, знал повадки неспокойного моря. Снял футболку. Не потому, что сейчас собирался в воду — футболка была мокрой и неприятно прилипала к телу.

— Хотите искупаться? Штраф небольшой. 100$. Можете заплатить сейчас, и идите.

Руслан обернулся, к нему направлялся офицер полиции, молодой мужчина в темной форме.

— Я только смотрю на воду, — ответил Руслан.

Полицейский остался стоять рядом. Странное было ощущение. Пустой пляж, протянувшийся на много километров, дождь, ветер, опасные волны и они двое. У хозяйки отеля, вернувшись, Руслан узнал, что за купание в шторм здесь действительно штрафуют на крупную сумму.

Ночью ему приснился сон про Риту. Так же как днем, он, оставил детей дома с Алисой, пошел на пляж и увидел Риту. Но не одну, а в окружении здоровенных парней. Высоких и крепких, одетых в темное, темных, с неприятным стальным блеском в глазах; их было много, пятнадцать, или даже больше. Все одноформатные, замаскированные под отдыхающих бойцы. Демоны в облике людей; Руслан считал их, и их становилось больше. Он один. Силы явно неравны. Оружия не было. Никакого. Его окружали.

К нему подошел один из группы, главный, и сказал:

— Не бойся, мы тебя не тронем.

Руслан подумал: «я и не боюсь, но неприятно».

— Хочешь её? Ничего не надо делать. Просто скажи, кого нам взять взамен. Алису, Даниэлу, Майкла?

Руслан проснулся.

***

Рита и все остальные дети день провели дома, Ирина Ивановна сказала, что в дождь они обязательно простудятся. Вечером небо прояснилось, и они вышли погулять; купили разноцветные шарики мороженого в картонных стаканчиках, расположились на берегу под соснами, ели мороженое и смотрели на волны, заходящее солнце, редеющие облака; хотели, чтобы море успокоилось.

Прямо на променад выехала черная машина, остановилась, перегородив дорожку. Водитель и сидевший рядом пассажир опустили стекла, достали по бутылочке пива и тоже принялись созерцать закат. Ирина Ивановна посетовала «как некультурно».

Один из находившихся в машине повернулся в сторону Риты и сказал, глядя прямо ей в глаза: «Красивая девушка! Иди ко мне! Богатой со мной будешь!»

Рита не ответила, инстинктивно попятившись к Ирине Ивановне, но стала рассматривать мужчину: молодой, черноволосый; машину: черный мерседес, большой и блестящий; снова мужчину. Резкие, но не отталкивающие, черты лица, гордый профиль, массивный золотой браслет на руке.

— Дети, скоро дождь будет, пойдемте, чтоб не промокнуть! — Ирина Ивановна засуетилась, решила увести детей с пляжа.

— Не уходи, девушка! Поехали с нами! Счастливая будешь!

Ирина Ивановна увела замешкавшуюся Риту, так быстро, как будто на самом деле боялась внезапного сильного дождя.

18. МИША И ТУЧИ

— Миша, нарисуй уже солнышко, — попросил Руслан.

— Я люблю дождь.

— Никуда не выйти.

— Ты ходил, — возразил Мишка.

— Я могу и под дождем гулять, а Даниэла больше любит ясную погоду.

— Я могу под дождем, Даниэла не нужна!

— Миша, нельзя так! — строгим голосом сказал Руслан и вышел на балкон под дождь с ребенком и лекцией о том, что надо защищать сестру, не обижать даже словами и т. п. Потом гуляли у моря; они вдвоем, пустынный пляж, дождь, шторм и тучи. Большие волны обрушивались на камни, раскатывались по берегу, шумели. Сильный ветер почти сдувал Мишку с ног, но Мишка упорно шел вперед по камням, держался за папину руку.

— Пусть всегда будет дождь.

— Почему тебе этого хочется?

— Даниэла гулять не пойдет.

— Тебе не нравится солнце? Когда тепло, ясно, море спокойное, можно купаться.

— Когда солнце — люди, мы одни; нравится, когда никого нет.

— Даже меня?

— Нет, с тобой.

19. АЛИСА В РОЛИ ПОСЛАННИКА

Дождь превратился в мелкую морось, и все ждали его окончания, чтобы выйти на улицу. Сидеть в комнатах надоело, было очень скучно. В ход у детей уже давно пошли игры на телефонах. Младшие мальчишки отламывали ветки от кустов во дворе. Ирина Ивановна бранилась. Рита смотрела на дождь, стоя на пороге, когда к ним во двор зашла девушка с зонтом и с белой розой в руке. Она спросила:

— Здесь есть домашнее кафе?

— Это рядом, через три дома. Туда, — отвечали ей мальчишки и показывали, как пройти.

Девушка огляделась, увидела Риту и направилась к ней.

— Добрый день! Это для Вас! — она протянула ей белую розу. — Вам просил передать один человек.

Рита подумала про мужчину из черного мерседеса. Девушка достала блестящий телефончик в изящном футляре, и показала Рите фотографию другого мужчины, того что был на пляже с детьми. Сердце екнуло. Рита взяла розу.

— А Вы ему кто?

— Невеста его друга, — ответила девушка, снимая с себя сразу все подозрения. Рита вдохнула аромат розы. Красивый белый цветок. Налила воды и поставила розу в бутылку из-под зеленого лимонада. Было приятно, но хотелось объяснений.

— Меня зовут Алиса, моего друга Абсолем, его Руслан. А Вас?

— Рита.

Ворота скрипнули и во двор зашел незнакомый мальчик, лет 12, с большим букетом красных крепких бутонов в плетеной корзинке. Цветы украшала золотистая лента.

— Это для Риты, — сказал он. — Кто тут Рита? — и направился к девушкам.

Мальчишки Ирины Ивановны оторвались от мяча и веток, и глазели на происходящее.

— Это от кого? — Спросила Алиса и взяла букет.

— Рита знает, — ответил незнакомый мальчик и убежал.

Алиса поставила букет на пол перед Ритой и задумалась. Рита посмотрела на белую розу, на букет из красных; принялась считать, красных было больше семидесяти.

— Дело не в количестве и цвете, — вслух подумала Алиса, — важно понять, что за ними; купить большой букет — очень легко; серьезный у тебя будет выбор… а мы… могли бы дружить.

Алиса достала из кармана детский рисунок с солнышком и морем, на которой сбоку был написан адрес, — это тебе от маленькой девочки. Там живет Руслан. И я. Приходите в гости.

20. РАЗНЫЕ РОЗЫ

Ирина Ивановна кричала за то, что Рита виляет хвостом где надо и не надо, и наживет проблем.

— Что ты думаешь про эти цветы? Зачем тебе прислали? Поиграют тобой и бросят, а мне потом что с тобой делать?

Мир рисовала опасным и историю Риты с плохим концом. Мужчины все мечтали только об одном, и обязательно должны были бросить. Все дети у Ирины Ивановны оказались в результате подобных бросаний. А сколько в детских домах и приютах никому не нужных детей?

— Что ты хочешь, глупая? На что надеешься?

Любви Рите хотелось! Такой как в кино. В комнате стояла белая роза и букет красных. Все эти цветы погибнут. Их срезали, продали, купили, подарили. И всё.

***

Солнце еще не встало. Раннее утро. Не спалось…

Рита лежала, свернувшись клубочком под одеялом и смотрела на розы. После вчерашних разговоров с Ириной Ивановной выходило, что эти розы нужны только для того, чтобы переспать с Ритой и потом её бросить. Перед тем, как бросить может быть унизить, сделать больно. Рита в это поверила. Приняла как неизбежное. По телевизору показывали другие истории про розы, а в жизни были именно те примеры, о которых говорила её названная мама. Рита вспоминала оставшуюся в деревне девушку, так глупо влюбившуюся этой весной. Вслед за увлечением наступила беременность. Переполох подняли в школе. Искали виновника. Когда приезжали к нему из полиции, отец будущего ребенка говорил, что все добровольно, он любит и женится; когда уезжали, мог оттаскать любимую за волосы. Вот и все кино.

Рита чувствовала, что и с ней будет именно так. Сначала чуть-чуть красиво, секс, а потом «правда жизни». Зачем хорошо учиться, идти работать? Риту ждет тот же самый сценарий, так зачем тянуть? Есть белая роза и есть букет красных. Весь вопрос: кто из подаривших причинит меньше боли.

Рита встала тихонько, чтобы никто не услышал, накинула платьице, туфли, выскользнула за дверь и побежала по улице. В городке улицы было всего две, вытянутых вдоль моря, и Рите предстояло преодолеть расстояние в несколько домов, и будь что будет.

Это был странный порыв души, она бежала быстро, сломя голову, замечая только таблички с номерами. Было страшно он неизвестности того, что будет дальше, от того, что мужчина на черном мерседесе может проехать мимо и поймать её. На детском рисунке номер дома. Осталось недолго. Этот бег — был безумием, Рита просто неслась, не замечая лужи, по пустому городку, где все еще спали.

Нужный номер на заборе, калитка, дорожка, лестница, дверь…

***

Вечер прошел у Руслана в размышлениях, о Рите и о Ричарде.

Дети спали на большой кровати, разделенные подушками. Алиса в гостиной смотрела кино, психологическое, про отношения отца и сына. Руслану хотелось пойти на балкон и курить. Но сигарет не было. Он думал про свою жену, её новое имя, чувствовал тяжесть внутри и какое-то неверие, груз прошлого ощущался реально, давил на плечи. Да, он Римму любил, сильно, но как будто без радости. Он понимал, что куча прошлых нерешенных проблем и нервов, ее уходов этому виной. Не знал, что делать. Как и с кем поговорить, чтобы оградить Риту от появившихся в округе странных мрачных типов, похожих на демонов. Они активизировались. Они выглядели как обычные люди — но стальной блеск в их глазах особенный. Руслан его помнил где-то очень глубоко внутри себя. За этим блеском цинизм, жестокость, и смерть.

Самое неприятное было то, что они, эти темные, просочились в обычную жизнь и начали играть, притворяясь обычными людьми. Алиса рассказала Руслану про букет красных роз, и он не знал, как пойти к маме Риты и все объяснить, предупредить об опасности так, чтоб поверили, приняли меры, не назвали спятившим. Долго стоял ночью на балконе и просто представлял, как говорит с Риммой. Её новое имя, Рита, было не привычным. Он говорил, что он её любит, немного устал, но это пройдет. Он говорил, что примет любое её решение, готов всегда её защищать и о ней заботиться. Готов её полностью обеспечить. Обещал, что не будет ничего требовать. Уверял, она всегда может на него рассчитывать. Он очень просил, чтоб она только почувствовала, что же на самом деле хочет её душа.

***

Алиса, как и его мама когда-то, предлагала в любой сложной ситуации поменьше думать о плохом, просто лечь и представить идеальный вариант. Как в кино или сказке со счастливым концом. Она была уверена в том, что это помогает.

Руслан очень хотел бы так, но не получалось. Очень сложно оказалось мечтать. Груза, тяжести было так много, что шаг к счастью даже в мыслях стал сложным.

Руслан мысленно только просил у Риты прощения за прошлое и снова говорил, что любит, все для нее сделает. И очень хотел обнять.

Засыпал долго, мешали мысли про демонов, опасения, воспоминания, тревога.

Планировал организовывать охрану, найти людей. Ему это не нравилось, но казалось разумным. Службы безопасности были у его отца, у Алекса. Даже у него в Париже.

Когда подвиги Ричарда стали регулярными, как и звонки из правоохранительных органов, Руслан нашел очень хорошего специалиста, с внушительным послужным списком, задачей которого было ограничить опасные для жизни безумства подростка, организовать охрану виллы и её обитателей.

И началось кино с погонями: Руслан запретил Ричарду выходить за территорию виллы без охраны. Ричард получил ограничение в передвижениях и вызов. Его задачей стало перехитрить, обмануть и сбежать. Ричард торжествовал, когда мог найти очередную «дыру в заборе». Бегал он быстро, показал себя достаточно сильным, вертким и ловким.

Когда по вилле и Парижу Ричард и сотрудники службы внутренней безопасности семьи набегались, конфликт перешел в фазу медленно тянущегося противостояния внутри виллы. Ричард методично всех доставал словами, особенно начальника охраны, победой считалось довести спокойного «пуленепробиваемого» человека до состояния, близкого к бешенству. В ход шло все, демонстрации беспринципности, цинизма, невиданной дерзости и прочих негативных качеств. Ричард был отрицательный герой в драматическом спектакле. Иногда он предлагал просто переходить к спаррингам с оружием, просил разрешить дома бои без правил, спрашивал на кого поставит отец.

В тот период Руслан понял, что с таким потенциалом его сына действительно бы взяли в любое подразделение, занимающееся диверсиями. Руслану было очень стыдно перед людьми, он устал сглаживать конфликты, не знал, что делать, потом затею с охраной бросил, объявив Ричарду, что тот может катиться на все четыре стороны и делать, что угодно. Ричард ушел из дома и мотал нервы Руслану уже на расстоянии.

Руслан очень его любил, но понимал, что сам не смог обеспечить ребенку нормального детства, что Ричард не смог пережить без урона для психики уход матери. Внутри сына была целая бездна, полная до краев, из нервов и силы, которые объединялись и регулярно вырывались наружу.

Думать про охрану для Риммы / Риты было сложно.

Вспоминались слова Ричарда: «одного охранника, пожалуй, мало; лучше три, и еще команду по периметру. Вдруг они зазеваются, и я убегу; еще лучше сорок. И расставить кругами, надежнее. Тебе спокойнее и мне интереснее, на сколько человек меня хватит.

Если я покалечу телохранителя, это будет что? Производственная травма? Кто будет отвечать? Я или ты? Лучше я, из настоящей тюрьмы убегать интереснее чем из дома, ты даже колючку с электрошоком по заборам не пустил. Детский сад, папочка. У Алекса на вилле кстати все это есть, еще видео по всему периметру, и думаю даже огневые точки на всякий случай. Может установим? Не очень же дорого.»

Иногда хотелось за такие монологи врезать, чтоб Ричард заткнулся; но Руслан считал это непедагогичным.

***

Спал Руслан тяжело, как будто прошлое приходило и высушивало воздух в комнате. А утром… какой-то странный шум у двери, стук, шорох, толчки.

Дети спокойно спят на кровати. Руслан, не совсем проснувшись, встал и подошел к выходу из комнаты посмотреть, что происходит.

Открыл дверь.

Рита увидела рядом его близкого, большого. Точнее, его грудь перед собой, обняла и заплакала. От напряжения, от страха, от счастья и стыда, что она сюда прибежала, от ужаса, от непонимания, что делать дальше, от ощущения того, что кто-то жуткий дышал в спину.

…Время стало нереальным… Она рядом… Сон… Руслан обнял её аккуратно, нежно, потом сильнее. Спрятал у себя на груди. Хотел вообще в себя. Чтобы она всегда была с ним. Никуда больше не уходила. Никогда.

Он закрыл дверь и обнимая Риту крепче, медленно сполз по стенке на пол, устраиваясь поудобней, закрыл глаза. Почувствовал… И был счастлив…

21. ГОСТИ

Послышался на улице шум, прямо у входа припарковался черный мерседес. Из машины вышли крепкий мужчина в черном, ощущения от которого были очень неприятные и взволнованная женщина, приемная мать Риты.

Ирина Ивановна ворвалась в дом, а за ней темный мрачный тип.

— Что происходит? Как вы смеете? Где мой ребенок? Я вызову полицию, — кричала она.

— Проходите, успокойтесь, я все объясню, если надо, сам вызову полицию, — Руслан пропустил её и встал на пороге, вытесняя мрачного типа.

— Уходите. Это наше дело. Уходите. — Мрачный незнакомец молчал, смотрел в глаза и давил. Такой знакомый нехороший взгляд. Они уже встречались когда-то. Врагами.

Ощущение было, как от невидимого пресса.

— Уходи… — очень тихо, медленно и плотно сказал Руслан, — Ты лишний здесь. Мы разберемся сами.

У Руслана были свои методы, чтобы противостоять. Но он почувствовал сзади поддержку или дополнительную опору, невидимый щит, который как будто прошел сквозь него и начал выдавливать незнакомца. Руслан обернулся. Ему помогал Мишка! Его маленький, но такой сильный Мишка бесстрашно защищал его и их дом! Это было эффективно и очень трогательно. Руслан невольно улыбнулся.

— Я вернусь, — сказал незнакомец, развернулся и вышел.

— Ты молодец! — Руслан обнял ребенка, поднял на руки, прижал к груди. — Мишка был счастлив. Растаял от удовольствия. Его плотная мрачная сила растворилась, и он снова был маленьким мальчиком рядом с папой.

— Ты так мне помог! Спасибо тебе, — Руслан обнял еще крепче и поцеловал его в макушку. А потом сказал:

— Мне надо поговорить, подожди меня в комнате, пожалуйста.

Руслан пригласил Ирину Ивановну на кухню, и долго делал чай, чтобы выиграть время и придумать что-нибудь. Понять, как теперь быть. Отпускать Риту не хотелось, как её оставить было не ясно.

— Я доктор, работал долгое время в исследовательском центре восстановительной медицины, за границей… Мать детей, с которыми я здесь и жених Алисы пропали недавно… их ищут… Это сложный период. Я пока один с детьми, чтобы как-то отвлечь их, приехал на море… Ваша дочь… очень красивая, и у нее такой возраст, что она будет привлекать мужчин, хотите вы этого или нет. Я Вам это как мужчина говорю. Я все понимаю, мне 40 лет, она ребенок. Но не всех это остановит. И у нее не всегда хватит силы отказать. Если бы у нее был отец, или старший брат рядом, было бы спокойнее.…

Такие дети рано начинают искать любви, как будто хотят заполнить пустоту внутри, оттого что было в их тяжелом детстве. Как давно она у Вас? …Если честно, я о ней думал… Поэтому Алиса и отнесла ей розу. Как символ того, что Рита такая же красивая и чистая, и это надо беречь. Я понимаю Ваши опасения и недоверие, у меня у самого есть дети. Этот мужчина, который приехал с Вами… я могу ошибаться, но он из нехорошей организации… Я прошу Вас быть очень осторожной с ним. Рита, видимо, была напугана, поэтому прибежала сюда. Алиса сказала ей адрес. Рита может пока побыть здесь если хочет, с Алисой. Они ведь ровесницы. Может им будет интересней вместе. Все равно пока дождь и приходится сидеть дома. Не волнуйтесь. Я потом провожу Риту до дома. Можно обменяться телефонами.

Ирина Ивановна слушала, задавала вопросы, отвечала, смотрела. По-русски мужчина говорил медленно, но хорошо. Оно и понятно, если иностранец. Он внушал доверие.

Руслан поставил на стол печенье, йогурт, фрукты, мед, нарезал сыр, и попросил Ирину Ивановну:

— Пожалуйста, позовите детей. Они наверху, и Риту с Алисой. Я быстро куплю за углом горячие пирожки. Тут рядом, две минуты.

22. АЛИСА И СИСТЕМА МИРА

С тех пор, как Алиса услышала по телефону голос Руслана жизнь её наладилась.

В этом нестабильном мире, где пространство считало нормой меняться без предупреждения, а близкие люди внезапно исчезали, Руслан был для нее очень важен. «ДОВЕРИЕ и НАДЕЖНОСТЬ» — это было к нему и про него.

Он был ей другом, и был другом Абсолему; он был человеком очень ответственным, обязательным, добрым, честным, тем, кто всегда поможет, никогда не оставит в беде. Он был сильным.

Симпатия и отношения, возникшие до странных событий, сейчас ощущались как прочная и серьезная связь. Как в книгах у буддистов: есть Путь, и есть три способа его пройти: в одиночку; ведя за собой кого-то; и с друзьями. Алисе очень нравилось это «Друзья на Пути». Руслан был таким другом. Очень значимым, по-настоящему близким.

Когда Алиса прилетела, Руслан вместе с детьми её встретил, приехали в дом, где Руслан остановился, и само собой решилось, что все будут жить вместе. Алисе очень нужна была поддержка, Руслан раньше был для нее старшим товарищем, учителем, сейчас становился её защитником. Ей было всего 17 лет и опыта общения со взрослым миром явно не доставало. Благодаря стараниям папы и Абсолема, все, что было у нее раньше — было как в сказке, где желания исполняются и все задуманное реализуется одним взмахом волшебной палочки слегка устаревшей модели. Алиса ведь верила в сказки про волшебников и магию, которая раньше присутствовала на Земле, в мифы и драконов. Случившуюся с её миром катастрофу сказочной назвать язык не поворачивался, но Алиса решила, что ей будет легче воспринимать все произошедшее как игру, просто уровень, который надо пройти без папы, без его поддержки, без Абсолема. Она иногда смотрела на Руслана с детьми, и он представлялся ей хозяйственным заботливым медведем с медвежатами, он стал для нее добрым волшебником, и Алиса сама себя записала в члены его сказочной семьи, ей ведь очень нравился и Руслан, и его маленькие, и такие разные детки.

Он был очень неприхотлив по сравнению с ней, несмотря на то, что денег у него было достаточно, он и раньше жил скромно, и сейчас остановился в простом гостевом доме рядом с морем, без террас, парка, теннисного корта, без частного пляжа и вертолетной площадки. Руслану это было не нужно, ему было вполне удобно в маленьком двухкомнатном номере с общей кухней на этаже, возможностью заказать обед в ближайшем ресторанчике или в соседнем домашнем кафе. И никаких своих поваров.

Алиса приняла возможность жить рядом с Русланом с радостью и благодарностью; в доме было все, что нужно, деревья были вокруг и море в 300-х метрах.

Все, что случалось с Алисой в области жилья раньше — это большие пространства с небольшим количеством людей. Сейчас было непривычно. У себя дома она могла петь, включать музыку в час ночи, не боясь никого потревожить, территории и помещения позволяли. Здесь все иначе, теснее.

Но главное — рядом был Руслан, еще один волшебник Мишка, Даниэла и ощущение что мир, в котором она прожила 17 лет на самом деле БЫЛ, а не являлся 100% Алисиной выдумкой.

В день, когда приехала Алиса, рядом освободилась комната и теперь весь этаж был в их распоряжении.

Можно было спокойно думать, рисовать с детьми, пить чай на маленькой кухне, разговаривая за жизнь, которая так изменилась в последнее время, что стала странной, непривычной и с непривычки даже неудобной; как будто перезагрузили операционную систему на компьютере, убрали или спрятали неизвестно куда много полезного, неизвестно что добавили и все перепутали.

Немного расходились у них с Русланом версии происходившего и произошедшего, но ясно было одно — очень близкие и важные люди бесследно исчезли. Изменилась система. Пострадала оперативная память. Остались текущие задачи.

Появилась Рита. Это была конечно Римма, но теперь с другим именем, в юном возрасте, внешне очень похожая на прежнюю.

Руслан рассказал об этом осторожно, неуверенно. Алиса приняла легко. Она доверяла своим ощущениям. Единственное что огорчало — это тяжесть, которую она чувствовала у него внутри. Как будто Руслан ждал от отношений с Ритой проблем.

Проблемы (небольшие) снаружи уже были и выражались в присутствии этих странных темных типов вокруг. На вид — обычных отдыхающих или жителей маленького городка, но отличающихся какой-то особой «плотностью». Не агрессивных, но со скрытой жестокостью внутри. Иногда при взгляде на улицу с людьми, их можно было заметить. Алиса решила, что, как в кино про ужасы, если не кормить их своими страхами, они будут бессильны. Если не обращать на них много внимания они не будут активны, останутся, как наблюдатели.

Типы были, конечно, неприятные. Особенно она это чувствовала «Ричардом». Ей было непонятно зачем система «подгружает» в их мир эти потенциально опасные объекты. Было странно замечать за собой непонятное и незнакомое ранее отношение к жизни, как к программе. Ощущение реальности происходящего терялось и жизнь казалась игрой в виртуальном пространстве. Вот только ужас от этих темных был настоящим. Сейчас главной задачей Алисы стало сохранение собственного спокойствия и спокойствия её маленького ребенка. Она решила, что ресурсами станут ЛЮБОВЬ и «ПОЗИЦИЯ БЕССТРАШИЯ». А поможет ей Руслан.

Пока все получалось.

Когда первый такой мрачный тип появился на пороге их дома, Алиса стояла на втором этаже и смотрела как Руслан разговаривал, не давая незнакомцу пройти в дом, уверенная в том, что все будет хорошо. Незнакомцу на вид было лет 25, накачанный, наглый, похожий на бандита. Алиса с досадой поняла, что придется справляться самим, потому что в доступе больше нет сотрудников папиной службы безопасности.

Даниэла напугалась, Римма/Рита тоже, а Мишка медленно вышел в коридор, приблизился к Руслану и начал ставить невидимые щиты и стены. Между Русланом и непрошеным гостем, устроил виртуальную крепость! Крутой. Алиса была в восхищении.

Мужчина этот, приехавший с мамой Риты ушел, и Алиса спросила:

— Рита, ты видела его раньше?

— Да, на пляже.

— Он что-то делал? Говорил?

— Я думаю, это он прислал красные розы.

Алиса посмотрела на Риту очень внимательно. По возрасту они были почти ровесницы, но Рита, в глубине своей испуганней по жизни, как будто без внутренних опор и совсем без уверенности. Красивая, но кажется, что не очень уютно ей было в собственном теле… и в мире. Не осознает своей силы. В ней столько того, что манит, и зачем при этом одеваться так? Слишком мало ткани. Слишком короткое платье. Воплощенный призыв к сексу. Почти вызов. Что это? Метод скрыть неуверенность? Зачем вообще лишний раз в таком виде попадать в поле зрения неосознанных мужчин? А потом от них отбиваться? В некоторых странах не зря красоту прикрывают. Берегут для избранных. Неужели она не знает? Была бы Рита уверена в себе, была бы под защитой хотя бы ткани, несла бы себя с достоинством, даже с закрытым вуалью лицом — обнаженные запястья или голени уже бы свели с ума кого надо. Еще бы пара изящных браслетов и человек бы очаровался, влюбился и писал бы стихи о неземной красоте, мечтая о прикосновении. А так — всё доступно; всё сразу видно, красота замыливается.

Рита рассматривала Алису. Забавная девочка в модных легких ботиночках. Миленькая. Золотое кольцо на пальце. Бусы на запястье непонятные, из прозрачных сверкающих шариков или это такой браслет? Небрежность в одежде. Тертые джинсы, слишком объемная футболка. Симпатично, но Рита бы такое себе не купила. Странный взгляд. Рита отмечала внешнее, как будто изучение одежды позволит понять человека. Очень даже да, если смотреть внимательно.

Кольцо на пальце поблескивает. Бриллиант? Не может быть. Такой крупный бриллиант? У девочки — невозможно. Но он есть. Кольцо одето неправильно. Камнем в ладонь, не наружу. Она его так прячет? Значит, есть что прятать. Должно быть это очень дорогое кольцо. В ушах разноцветные цветочки. Глупость какая-то. Миленькие, как она сама, но не подходят к кольцу.

Футболка на два размера больше чем надо сбивает с толку, торчит из-под расстегнутой кофты с капюшоном; конечно, так сейчас носят. Сейчас что попало и как попало носят. Даже такую кофту с таким кольцом.

Она одета не сексуально. Хотя… есть в Алисе что-то очень привлекательное. Такие ничего специально не делают и нравятся мужчинам. Чем? Мягкими щечками? Округлостью линий? Стилем — а какой он? Все в её виде говорит о том, что ей наплевать, что про нее подумают. Детская непосредственность и простота. Но ведь Алиса не такая простая, как кажется.

В ней вроде ничего особенного и нет, а взгляд останавливается. Аппетитная она. Настоящая. Значит и бриллиант тоже.

Но силуэт?

Талии не видно. Объелась или…? Этой футболкой она скрывает что-то? А что скрывать? Полновата чуть-чуть, но все равно ладная. Если бы ей обтягивающее платье будет… Шарм. Шик. Очарование. За счет чего? Одно платье ничего не сделает, Рита это точно знала. Что-то в Алисе было. Рита все смотрела и не могла понять.

Яркая, сама по себе, без косметики. Темно-карие выразительные глаза. Или не очень темные. Смуглая гладкая кожа. Губки хорошенькие. Если бы про людей можно бы было говорить, как про вещи Рита бы сказала про Алису — качественная. И, наверное, дорогая. Вот и эти бусины у нее на руке — не стекляшки. За этим стилем легкой небрежности — что? И что она делает в доме Руслана? Ощущение от Алисы было странное.

— Ты живешь с Русланом? — спросила Рита.

— Сейчас да.

— Ты не беременна?

— Как ты догадалась?

— Показалось. А где отец ребенка?

— Он уехал, с мамой Майкла и Даниэлы, самое противное, что не сказал куда и когда вернется.

— Изменил?

Алиса немного опешила от вопроса, подумала, посмотрела внимательно на Риту и спросила спокойным голосом, проговаривая медленно:

— Как тебе ТАКОЕ пришло в голову?

— А что должно прийти в голову, если неизвестно куда уезжают мужчина и женщина, бросая детей?

— Разные есть варианты. Абсолем серьезный человек.

— Ты веришь мужчинам?

— Я и женщинам верю, — сказала Алиса, — если никому не верить — жить сложно.

— А верить глупо, все равно обманут.

— Ну у меня другая система мира, — сказала Алиса.

— Как это понять «система мира»? — удивилась Рита.

— Ну, это как в религии. Как устроен мир и законы, по которым ты живешь, типа личные заповеди. Вот у тебя какие заповеди?

Рита задумалась. Она знала несколько христианских. Не убий, не укради… Молчала.

— А у меня есть свои, — сказала Алиса, когда поняла, что Рита будет молчать. — Хочешь узнать?

— Да.

— Мир заботится обо мне — это первое; Мир — зеркало; Энергия следует за мыслью, поэтому надо правильно думать и поступать; Все существа хорошие; Все — наши учителя; Мои друзья и любимые это честные, хорошие и добрые люди.

Рита молчала. Долго… Смотрела то на Алису, то в окно, то на детей.

Даниэла, сидя на маленьком пуфике, рисовала фломастерами в альбоме, птичек, Майкл зашел в комнату и начал медленно перекладывать морскую гальку из коробки на стол. Очень странный мальчик. С тяжелым взглядом, который ощущался физически. Рите было очень неуютно, когда он смотрел. Алиса в разы доброжелательнее.

— Ты давно знаешь Руслана?

— Несколько лет. А может жизней.

— Это как? — не поняла Рита.

— Ну, бывают же разные ощущения, например, встречаешь человека и понимаешь, что уже где-то его видел. И не помнишь. Это может значить, что вы встречались в прошлой жизни.

— Ты веришь в прошлые жизни? — удивленно спросила Рита.

— А ты нет?

— Я не знаю.

— Подумай или почувствуй, — улыбнулась Алиса, — Загляни в себя аккуратно…

Этого Рите почему-то не хотелось, и она спросила снова:

— Сколько Руслану лет?

— 40.

— А детям?

— Скоро 4.

— Обоим? Мальчик выглядит старше.

— Они близнецы. Все дети по-разному растут. Кто-то в год уже предложения говорит, а кто-то в два ничего. Все разные.

— А их мама?

— Уехала вместе с Абсолемом. Неизвестно куда.

— Она жена Руслана?

— Нет, женаты они не были. Давай потом поговорим про это.

Миша, который как оказалось, внимательно все слушал, вдруг отложил с шумом свои камни, произнес медленно «сейчас» и злобно посмотрел на Риту.

Дверь открылась, на пороге появилась Ирина Ивановна:

— Пойдемте пить чай.

23. ЧАЕПИТИЕ

Ярко зеленый пластиковый стол стоял под деревьями на лужайке, прямо у входа в дом. Руслан принес свежие булочки, усадил поудобнее деток, ухаживал за женщинами. Рите было непривычно. Она осторожно наблюдала за всеми, держа в руках кружку с горячим чаем.

Мишка, почти не ел, мял в руках кусок сыра и смотрел на Риту.

У Риты было ощущение, что от его взгляда кусочек сыра у нее застрянет в горле, и чай тоже.

Маленькая Даниэла аккуратно, медленно и самостоятельно ела яблоки с медом.

Алиса последовательно и с аппетитом пробовала все, что было на столе, постоянно пополняя свою тарелку. И фрукты, и йогурт, и орешки, и булочки, и хлопья, и яблоки, и пирожок тоже. Точно беременная.

Руслан разговаривал с Ириной Ивановной о том куда можно съездить с детьми, чтобы им было интересно.

Чай в чашках закончился, и Ирина Ивановна засуетилась, объявила, что пора домой; взяла Риту за руку. Вот и всё. Было так тепло с Русланом утром. Так неуютно сейчас. Непонятно, что дальше.

Руслан сказал, что проводит их. Ирина Ивановна отказывалась, но он мягко настоял. Дошли быстро и почти молча. У порога их домика Руслан попросил Ирину Ивановну:

— Не ругайте её, и заходите в гости.

Рита медлила. Он тоже. Между ними стояла чужая Рите женщина, отправляя Риту в дом, и не пуская Руслана. Руслан у подбежавшего к Ирине Ивановне белобрысого Данилки попросил листок бумаги, написал свой телефон:

— Звоните, если нужна будет помощь, или если будет желание вместе съездить в ботанический сад или в город. Я найду микроавтобус, чтобы было удобнее добраться.

Ирина Ивановна сказала:

— У меня уже есть ваш телефон.

— Пусть будет у детей, на всякий случай, — Руслан передал листок, пожелал хорошего дня, и ушел.

Даже не поцеловал Риту, не обнял, ничего ей не сказал. Смотрел только. Она тоже смотрела ему в лицо. Красивые темно-карие глаза. Грустные отчего-то. И волосы с проседью.

Когда он ушел, приемную маму облепили мальчишки с расспросами, потом все пошли на кухню завтракать, а Рита осталась одна. Села на скамеечку в садике. Хотелось убежать снова. Все не нравилось, все было плохо. Погода, дом, одежда, настроение. Вся её жизнь.

***

Закапал дождик, но домой не хотелось. Было тяжело. В надежде, что Алиса справится с детьми, Руслан прошел к морю. Все та же безлюдная набережная. Бар на пляже под соломенной крышей. Бар — это что? Возможность выпить… чай или виски? Он не пил нереальное количество времени. Даже не помнил уже, когда пил в последний раз. И не курил вообще, потому что, наверное, если бы начал, то надолго бы в этом процессе остался. Потому что очень легко глушить одну тяжесть другой.

Почему он не может порадоваться тому, что есть сейчас? Сил нет на радость. Есть ощущение груза, предчувствие опасностей и проблем. Воспоминания не из лучших. Про Алекса, про пару водителей, павших жертвой внезапных приступов её нимфомании, странный сон про друга. Тяжесть.

Любовь верная честная прекрасная и радостная осталась где-то в юношеских мечтах, когда он думал, что все люди сначала влюбляются с первого взгляда, а потом любят друг друга верно и преданно, всю жизнь, примерно так же, как мама с папой.

Оказалось, что есть много темного и мучительного в любви.

Она рядом с ним, красивая, тот же взгляд «под кожу» с обещанием рая и с гарантией ада через какое-то время. Ад Руслан уже на вкус пробовал, и не раз. Рай помнил. Коктейль был тот еще.

Зашел в бар, потому что устал от капающего сверху дождя. Соломенная, но хоть какая-то крыша. И его любимый вид на волны.

— Что будете пить?

Руслан подумал «виски» вслух сказал «чай».

24. РУСЛАНОВЕДЕНИЕ

Как получилось так, что его любовь стала тяжелой? Как он допустил это? Руслан ведь её всегда ждал, хотел, встретил… и…? Что он теперь сможет? Защищать? Обеспечить? Что случилось с его любовью?

Вспомнились слова Алисы «тебе нечем будет делиться».

Представилось, что она, Рита, заходит сейчас в бар, в черном платье с разрезом и в поисках приключений… Они идут в гостиницу… А потом он, уже на кровати, целуя её он вместо продолжения «любви» говорит: «Я так не хочу. Я не буду. Я хочу, чтоб ты меня любила, а не использовала…» Она обижается и угрожает найти более сговорчивого партнера… И Руслан в тупике.

Было грустно… Расплатился за чай, отказался от еды и побрел по берегу домой.

***

Снова чай, гурийский, странный по вкусу, но другого тут нет.

Алиса перебирает хрустальные четки. Она носит их на запястье, как бусы, говорит, что они должны питаться солнцем… и искрят в темноте, если ударить бусину о бусину. Алиса купила их в маленьком магазинчике на берегу Ганги. Алиса смотрит через бусины на свет и спрашивает:

— Руслан, ты читал «Хохот шамана»?

— Нет, а что?

— Там был шаманский лес, вход — через сон, а растение, которое принесли в жизнь из сна — настоящее! В бутылке. Понимаешь?

— С трудом.

— Я нашла одну вещь у себя в блокноте. Я тебе прочитаю. Это быстро.

— Конечно.

— Только слушай, молча все до конца. Обещаешь? Это не долго. Это говорили люди, которых сейчас нет рядом.

— Хорошо.

Алиса достала из рюкзачка маленькую книжечку в цветочек, полистала и нашла:

1. Большой, теплый, добрый, честный, сильный, светлый

2. Тяжелый (сейчас), очень сильный, мудрый, знающий, ответственный

3. Добрый теплый белый (светлый) и пушистый

4. Честный сильный смелый (бесстрашный) справедливый (кроме 1 человека) способный пожертвовать собой (таких людей немного осталось)

5. Папа

6. Сильный добрый терпеливый

7. Сильный и хороший человек, но жесткий, грубый, невнимательный к другим и состояниям других, ему надо то, что ему надо, и наплевать на остальных, и то, что у них на душе (что они чувствуют) он очень сильно давит (подавляет)

8. Большой с ним не страшно

9. Большой добрый теплый

10. Очень строгий баловаться нельзя

— Знаешь какой заголовок у этого?

— Нет.

— Руслановедение. Я просила людей сказать о тебе пару слов. Давно.

— Зачем?

— Знаешь кто отвечал под номером 7?

— Ричард?

— Нет. Это было уже без Ричарда. Отвечала Рита, которую ты не помнишь. Помнишь я тебе говорила, что у нас разные версии прошлого? Мир глючит не по-детски. Но дело даже не в этом. А в том, что она выразила нетипичные и поэтому ценные ощущения. Это заслуживает внимания, понимаешь? И это может быть про то, как ты сам к себе относишься, у себя внутри.

25. НАЧАТЬ ДЕЙСТВОВАТЬ

Так сложно начать действовать. Оставить все старое, ненужное, тяжелое. Быть честным и сильным. И к себе тоже быть добрее.

После разговора с Алисой Руслан снова ушел на берег, сидел там один, под мелкой моросью дождя, на большой бетонной глыбе. Море и пляж, от востока до запада было иначе видно сверху. Тучи и волны. Всего 5 метров над уровнем моря — и совсем другой вид.

Вспоминал Риту, утром, маленькую, горячую, живую у себя на груди.

Да, он устал от боли. Как же хочется, чтоб она была рядом. Тепло и близко. Ласковая. Или любая.

Позвонил Ирине Ивановне: «Добрый день, как Рита? Хотел узнать. Может мне зайти, поговорить с ней? Ведь не просто так она пришла утром. Может быть что-то действительно её тревожит? Такой возраст нестабильный… с семьей проблемы. Важно, чтоб подросток мог доверять хоть кому-то! Может быть я с ней погуляю немного, и она расскажет мне? Или Алисе? Они ведь ровесницы. Я действительно переживаю за Риту. Я понимаю, что тут скорее нужен хороший психолог, но не так просто это устроить. Я зайду».

Да, он настоял. А что делать? Это Его Рита! Она к нему сюда приехала! Им, только им вдвоем все решать. Он не знал, как быть, не знал, что скажет Рите, но шел к ней. Рита вышла к калитке. Руслан пообещал Ирине Ивановне, что они немного погуляют, поговорят и он Риту проводит домой. Обязательно.

Ушли… Он большой и маленькая девочка. По возрасту, она ему как дочка. Но она его любимая. Уехать из этого городка…

Таксист вез их по извилистой дорожке к горам. Еще минут 15. Руслан молчал, Рита немного боялась, молчала тоже. Подал ей руку, когда она выходила из машины. Проводил к столику в уютной беседке прямо у горной речки. Заказал чай, хачапури.

— Хорошо два, да пусть баклажаны тоже будут. Вина не надо, спасибо. Мед… Хорошо, и с собой. Литра полтора. Хорошо, два… Спасибо.

Они наконец-то остались одни, без внимания официанта, только они и шум чистой воды рядом. Рита не поднимала глаз. Руслан уже устал подбирать в уме слова. Как объяснить? Что объяснять? Тысячи вариантов чтобы выглядело прилично в глазах общественности.

— Я тебя люблю, — сказал тихо, но из самой глубины и честно. Она вздрогнула, смотрела ему в глаза. Ему стало легче.

— Я очень сильно тебя люблю. Я очень рад, что тебя встретил. Я очень хочу быть с тобой. Я не придумал еще, как это возможно, учитывая твой возраст. Я готов ждать, готов принять любое твое решение. Я буду заботиться о тебе и защищать тебя. Пожалуйста, ничего пока не говори. Мне будет тяжело услышать «нет», но и в «да» поверить сложно. Мне кажется, точнее я знаю, что мы встречались с тобой раньше. В прошлой жизни. Может давно, а может недавно. Мне было очень хорошо с тобой утром.

Она заплакала…

Он встал, обошел все заказанные съедобные и никому не нужные декорации на столе и её обнял.

26. РАЗГОВОР

Рита постепенно успокоилась, есть не стала. Руслану тоже не хотелось, все что заказали, он попросил завернуть с собой, чтобы отвезти домой. Пили чай. Смотрели на реку.

С ним было хорошо, но как с ним остаться, если даже он не знает? Нет никакого принца на белом коне! Есть мужчина, у него дома два ребенка и беременная девчонка. Теплые добрые руки и грустный взгляд, а ей возвращаться туда, где все чужие.

— Я не хочу жить.

— Пожалуйста, не говори так! Я постараюсь сделать твою жизнь лучше.

— Забери меня оттуда! Просто забери и все. Увези. Я не хочу к ним возвращаться! Мне там очень плохо, мне везде плохо.

— Надо договориться с твоей мамой.

— Она мне не мама.

— Я знаю, но она же заботилась о тебе. Я мог бы тебя удочерить, но я отношусь к тебе по-другому. Тебе еще нет 18.

— Я думаю, мне и не будет 18! Я не хочу жить

— Рита, мы будем все делать спокойно, Ирина Ивановна это примет. Приемная семья лучше, чем детский дом. Потом я тебя заберу.

— Когда?

— Скоро. Нельзя сразу. Потому что она будет нервничать, вызовет кого-нибудь.

— Я не нужна тебе! У тебя была другая женщина, ты наверняка больше любишь её!

Вдох. Выдох.

— Я люблю тебя.

— А дети?

— Детей тоже. Они просто маленькие дети.

— Мужчины запросто бросают детей, я видела это много раз, ты не бросил, потому что ты любишь их мать!

— Это мои дети, я люблю их и отвечаю за них. Все мужчины разные. И я люблю тебя.

— Отвези меня домой.

— Хорошо. Отвезу. Сейчас. Я приду завтра.

— Не знаю. Я ничего не хочу.

Руслан видел, что она устала, винил себя за то, что все сделал не так. Хотел поговорить о том, как им быть дальше, узнать, что она любит и хочет, а вышло его признание, её слезы. И тяжесть.

27. ТЕЛО БОЛИ

«Отрывок из „Новой земли“ Прочитай» — от Алисы пришло сообщение и ссылка, он открыл:

Коллективное тело боли женщин

Коллективный аспект тела боли имеет различные внутренние связи. Каждое племя, нация, раса имеют собственные коллективные тела боли — одно другого тяжелее, а у большинства членов этих племен, наций, рас в большей или меньшей степени есть его доля. Практически каждая женщина имеет свою долю коллективного тела боли женщин, склонного активизироваться в предменструальный период. В это время женщину может поражать интенсивная негативная эмоция. Подавление женского начала, особенно на протяжении последних двух тысячелетий, позволило эго захватить и закрепить за собой абсолютное превосходство в коллективной человеческой психике. Хотя и у женщин есть эго, тем не менее, ему проще рождаться из мужской формы, чем из женской. Это потому, что женщины меньше мужчин отождествлены с умом. Они теснее соприкасаются с внутренним телом и интеллектом организма, берущими свое начало в интуитивной сфере. Женская форма не так жестко и плотно свернута, как мужская, она больше открыта и восприимчива к другим формам жизни и более созвучна миру природы. Если бы равновесие между мужской и женской энергией на нашей планете не было нарушено, рост эго был бы в значительной мере ограничен. Мы не объявляли бы войну природе, и не были бы так сильно отчуждены от Существования. Никто не знает точных цифр, потому что записей не сохранилось, но вряд ли можно сомневаться, что за триста лет «Святой Инквизицией» — институтом, созданным Римской Католической Церковью с целью истребления ереси, — было замучено и убито от трех до пяти миллионов женщин. Это, без сомнения, становится в один ряд с Холокостом как одна из самых мрачных глав человеческой истории. Женщине достаточно было проявить любовь к животным, пройтись одной по полю или лесу, или собрать лекарственные растения, чтобы получить клеймо ведьмы, а потом подвергнуться пыткам и быть заживо сожженной на костре. Святая женственность была объявлена демонической, и это измерение почти целиком ушло из человеческого опыта. Другие культуры и религии, такие как иудаизм, ислам, и даже буддизм, также подавляли женское начало, хотя и не таким насильственным образом. Статус женщины был низведен до уровня вещи, собственности мужчины и существа, предназначенного для вынашивания и рождения детей. Миром стали править мужчины, отрицавшие женское начало даже в себе, и мир оказался совершенно лишенным равновесия. Все остальное — это история, вернее, история болезни — безумия. Кто в ответе за тот женский страх, описать который можно только как острую коллективную паранойю? Мы могли бы сказать: «Ну, конечно же, мужчины». Но тогда почему во многих древних дохристианских цивилизациях, таких как шумерская, египетская и кельтская, женщины были уважаемы и женское начало никого не пугало, а было высоко чтимо? Что вдруг заставило мужчин испугаться женщин? Развивающееся в них эго. Оно знало, что только через мужскую форму может взять нашу планету под свой полный контроль, а чтобы это осуществить, потребовалось лишить женщин силы. Со временем эго также взяло верх и над большинством женщин, хотя никогда не было у них столь глубоко укорененным, как у мужчин. Сейчас мы имеем ситуацию, когда у большинства женщин подавление женского начала перешло даже на внутренний уровень. Святая женственность, хотя и подавленная, многими женщинами воспринимается как эмоциональная боль. Фактически эта аккумулированная за тысячелетия эмоциональная боль, от которой женщины страдали, рожая детей, живя в рабстве, подвергаясь изнасилованию, пыткам и мучениям, и принимая насильственную смерть, стала частью их тела боли. Но сейчас все быстро меняется. По мере того, как все больше людей становятся осознанными, крепкая хватка эго, при помощи которой оно удерживает человеческий ум, теряет свою силу. Поскольку в женщинах эго никогда не было так сильно укоренено, то в них оно теряет хватку быстрее, чем в мужчинах.

Экхарт Толле «Новая Земля»

Руслан встал с кровати, Мишка проснулся, спросил встревоженно:

— Ты куда?

— Миша спи, я на кухню, мне надо поговорить с Алисой.

— Ты не уйдешь? Не уйдешь?

— Я поговорю с Алисой на кухне, — он укрыл ребенка одеялом, посидел немного рядом, оделся и вышел.

Постучал в Алисину дверь.

— Спишь?

— Нет, заходи.

— Будешь чай?

— Буду.

— Почему ты об этом? Тебе плохо без Абсолема?

— Нормально. Это не про меня. Точнее не совсем. Если подумать, мне есть на что опереться. Рите, например, не на что, и поэтому это больше про нее. И про многих женщин на Земле. Это проблема…

— Что я могу сделать?

— Понять. Может быть под каким-нибудь «кайфом» или холотропкой это можно было бы почувствовать. Но это будет очень болезненное и токсичное переживание. Тебе оно недоступно, а Рита внутри. Оно в ней. Она чувствует это, возможно, каждый день. Она в этом живет.

— Что мне делать?

— Я не знаю пока. Мне тоже сложно понять до конца, мне три тысячи лет, я воин, я могу уйти из этого переживания. Могу не заходить в него. Могу быть в стороне и смотреть. Но все ЭТО — есть! И оно внутри женщин, не осознающих свою силу.

— Расскажи ей, как выйти.

— Я подумаю, как. Не все женщины общаются со мной. Почему-то.

— Она говорила, что не хочет жить. Я боюсь за нее.

— Наверно ей очень холодно и страшно. Существам часто холодно. И нужна норка, чтобы жить. А норки нет.

— Не говори так, я чувствую себя ужасно.

— Я говорю правду.

— Пожалуйста, посмотри за детьми! Я очень тебя прошу.

— Хорошо.

Он ушел, Алиса осталась. Мишка выскочил в коридор, она его поймала и сказала:

— Миша, папе очень надо сейчас уйти! Он вернется.

— Он меня не любит, — очень грустно, почти с отчаянием сказал Мишка и нахохлился как маленький воробей. Алиса смотрела на него внимательно. Погладила по плечам, по спине.

— Он тебя очень любит! Он как большой теплый медведь. А ты медвежонок. У него густая шерсть. У тебя хорошая мягкая теплая шерстка. Ты можешь немного подождать его! Есть и другие существа, у которых нет такой шерстки. Им холодно и плохо. Поэтому папа и пошел. Потому что, если то существо замерзнет, твоему папе будет очень больно внутри. Понимаешь? Он должен помочь. Как в сказке. Обязательно должен помочь.

— Он жил раньше и больно не было. Зачем другие? Почему не любит меня?

Алиса вздохнула. Ей виделся искренне расстроенный детский эгоизм, но как объяснить маленькому ребенку, что такое эгоизм?

— Мне больно, что он ушел, — еще больше расстроился Мишка, — и показалось, что закрылся, спрятался от своего горя в какой-то кокон.

Алиса обняла его сзади и заплакала.

28. РИТА

Плохо… Одиноко… Холодно… Безнадежно…

Он был большой и теплый, но зачем-то говорил про Ирину Ивановну и отвез домой; сказал, что придет завтра. Сегодня ночью ей что делать? У него дети. Конечно. Лучше бы просто убил и не мучил! Зачем говорить про любовь и все равно оставлять одну, когда плохо и больно?

Вечер прошел ужасно, Ирина Ивановна расспрашивала про него, мальчишки бесились под дождем, дул холодный ветер. Два раза за вечер подъезжал черный мерседес к дому, Ирина Ивановна ругалась.

Жить действительно не хотелось. Заплакать, уснуть, умереть. Без боли. Не быть, не решать проблем, ничего не слышать, никогда не ходить в школу и не чувствовать холод внутри.

Выйти на улицу, встретить кого-нибудь… и будь что будет. Она накинула, а потом сняла кофту. Рита ненавидела свою одежду, дешевую, из китайского магазина. Ненавидела этот дом, кровать с пошлым застиранным бельем в цветочек, ей не нравилась её убогая обувь, все, что её окружало.

Она надела короткое пляжное платье и босиком вышла… в ночь…

29. РУСЛАН

Он шел к её дому. Вспоминал Ричарда, маленького, обиженного на то, что он отвлекся на Али, и потом взрослого, с жестким взглядом и напряженными мышцами. Все это ревность. Вспоминал свою жену, недовольную тем, что он занимался чужим ребенком. Ревность. Понимал, что Миша проснется и узнает, что он ушел, хотя обещал не уходить дальше кухни. Будет ревность. Или обида. Будет недоверие. Будут проблемы. Но он не мог оставаться дома! Не знал, зачем шел к ней так поздно, что сказать ей, что её приемной матери… Как все объяснить?

Вдруг увидел на улице её… Босую… Ночью… Одну…

И знакомый уже черный мерседес, выезжающий из-за угла.

— Мы должны вернуться.

— Я не хочу!

— Рита, надо! Ирина Ивановна потеряет тебя, испугается.

— Мне безразлично, ей тоже.

Мерседес медленно приближался. Руслан свернул с дороги. Мерседес остановился. Тонированное стекло опустилось: «Девушка, Вам помочь?»

— Пожалуйста, пойдем сейчас к тебе, поговорим с Ириной Ивановной, потом вместе вернемся. Мне не нравится этот тип.

Рита молчала, Руслан держал её за руку. Дверца машины открылась, вышел молодой мужчина, и повторил вопрос: «Девушка, Вам помочь?» — и Руслану, — «отпусти-ка её».

Направился к ним. Следом вышел еще один со словами: «Что тут происходит? Он Вас обижает? Может полицию вызвать?»

И третий: «Зачем полицию? Мы и сами справимся.»

«Только спокойно», — думал Руслан, — «Как говорила Алиса, они питаются страхом. Они не могут действовать просто так».

Они окружали.

— Спасибо, мы разберемся сами, — сказал Руслан.

— Отпусти её!

Они приближались.

«Должен быть выход без драки».

— Это наши отношения, уходите.

— Отпусти её, — с каждым повторением голос говорившего становился все злее.

— Девушка, пойдемте лучше с нами, — сказал другой.

В руке третьего блеснуло что-то. Руслан достал телефон и набрал номер полиции. Здесь было хорошо то, что полицейские машины постоянно патрулировали город. Работу правоохранительных органов отладили, структуру выстроили заново и сделали открытой, в результате силовые службы страны начали работать честно и эффективно. Еще несколько лет назад, человек мог пропасть бесследно на темной улице, но ситуация поменялась. Этим стоило воспользоваться. Он назвал улицу, номер ближайшего дома, свое имя и номер черной машины и сказал, что ему угрожают трое.

— Испугался, — сказал первый.

— Струсил, — сказал второй.

— Мы еще увидимся, — сказал третий, — и ты пожалеешь.

Как только незнакомцы уехали — появилась полиция. Руслану пришлось объяснить ситуацию, рассказать за Риту про домогательства незнакомца, попросить порекомендовать ему частное охранное предприятие, позвонить Ирине Ивановне. Ему поверили, на этот раз все закончилось хорошо. Он сказал Ирине Ивановне, что отведет Риту к себе домой, поскольку Алиса там одна с детьми, а сейчас ночь. Попросил прийти утром, но Ирина Ивановна сказала, что придет сейчас.

Полицейские даже подвезли Руслана до дома. Там он увидел сначала отъезжающий черный мерседес, потом Алису в слезах. Мишка надутый демонстративно отвернулся лицом в угол, из комнаты донесся плач Даниэлы.

— Алиса, что случилось?

— Все нормально, просто плачу, — всхлипывала Алиса.

— Приходил кто-то?

— Нет.

Руслан поблагодарил полицейских, сказал, что должен успокоить детей и поговорить с приемной матерью девушки. Полицейские уехали.

— Обещай, что ты не будешь выходить по ночам одна! Ты же понимаешь, что это опасно! Ты могла позвонить!

Риту трясло. Мишка набычился еще больше, казалось, что он сейчас лопнет в углу. Руслан вместе с Ритой пошел в комнату, где в темноте плакала Даниэла. Включил свет. Взял Даниэлу на руки, Риту усадил на кровать рядом.

Он почти успокоил Даниэлу, когда в комнату ворвалась с криком и обвинениями Ирина Ивановна. Это была всего лишь женщина, с ней справиться немного проще, чем с незнакомцами со стальным блеском в глазах.

— Подождите, пожалуйста, меня на кухне. Я успокою дочь и спущусь. А Рита мне поможет.

— Рита моя дочь!

— Не совсем. Ирина Ивановна, я встретил её на улице. И все очень хорошо закончилось только благодаря тому, что полицейские приехали быстро! Поэтому не надо тут кричать! Здесь Рита в безопасности, а Вам лучше вернуться к детям, пока еще кто-нибудь не убежал! Но если хотите поговорить, немного подождите. На кухне… Внизу… — он тоже умел «давить» … голосом.

Ирина Ивановна вышла.

— Она меня прибьет, — сказала Рита.

— Вообще есть за что, — сообщил ей Руслан, вспоминая напряженный момент. Рита расплакалась. Он вышел.

— Алиса, пожалуйста, побудь наверху с Даниэлой и Ритой! Я ОЧЕНЬ тебя прошу!

Алиса, вытирая рукавом толстовки свои слезы, пошла навстречу к Ритиным.

Мишка сидел лицом в угол. Смотрелось ужасно. Руслан подошел, взял его на руки, развернул в себя, прижал одной рукой, запустил вторую в волосы. Шея, плечи, спина, всё в спазме. Как быстро. Хорошо, что Мишка пока маленький, и спазм этот мягкий, его еще можно расплавить теплом.

— Миша, я очень тебя люблю, но я должен был уйти. Ненадолго. Я вернулся.

Руслан зашел на кухню, где сидела Ирина Ивановна. Пожилая, уставшая от бессонной ночи и проблем с детьми. Легко было предположить, что подобное не в первый раз.

— Они как с цепи срываются в 16 лет. Особенно девчонки. Начинают убегать. Гуляют с кем попало. Объясняешь все, объясняешь по сто раз, а толку. Ведь не уследишь. Аглая вот беременная… 17 лет!!! Ни школу не закончила, ничего сама не умеет. И куда? И ему-то не нужна совсем. Только из-за страха и обещает жениться. Из полиции опять приезжали. Сейчас вот Рита выросла, на мою голову, — причитала Ирина Ивановна.

— Пусть Рита несколько дней поживет у нас с Алисой, — сказал Руслан, — Ей так лучше, чем с мальчишками.

Задачи выстроились в очередь:

Успокоить и отправить домой Ирину Ивановну.

Отогреть Мишку.

Усыпить Даниэлу.

Поговорить с Алисой.

Успокоить Риту.

Поспать самому.

Утром разбираться, что случилось.

Найти человека, который будет ему помогать. Лучше 3-х.

Как же не хватало Линды, Абсолема, ребят, с которыми так увлеченно ссорился Ричард!

Ирина Ивановна продолжала рассказывать о сложностях воспитания детдомовских детей, он почти не слышал, думал, что делать ему. Потом включился в её текст и, дождавшись паузы, повторил:

— Рита может переночевать здесь, с Алисой. До завтра все будет нормально. Я вызову Вам такси, а завтра на свежую голову поговорим.

С ребенком на руках он выглядел вполне убедительно, еще немного поговорил о сложностях подросткового возраста, и вот:

Первый пункт выполнен — Ирина Ивановна уезжает.

Мишка уснул прямо на руках — тоже хорошо.

Посидел, расслабился немного и пошел наверх к девочкам.

Руслан последние три года не работал, потому что проблем хватало дома, и их было так много, что иногда не хватало нервов. Тогда он говорил Линде что устал, просил Абсолема с Алисой помочь, и занимался несколько часов собой. Бывало уходил в тайгу, если были в России. Поспать тоже помогало. Брал с собой Мишку. Сейчас группа поддержки заметно уменьшилась. Да и Алиса была беременна.

30. НОЧЬЮ

Алиса укрыла Даниэлу одеялом, сказала, что папа скоро вернется и все будет хорошо. Самой было спокойно и немного грустно. Алиса посмотрела на испуганную босую Риту с грязными ногами, подумала: «Где они обувь-то успели снять и зачем?» Пошутила:

— Любишь ходить босиком по лужам?

— Нет.

Рите, судя по её виду, было плохо. Она дрожала.

— Хочешь горячего попить чего-нибудь? — спросила Алиса.

— Нет. Ирина Ивановна меня прибьет.

— Что случилось то?

— Я вышла из дома, потом увидела Руслана, потом приехали «эти», втроем. Потом полиция.

— Ничего мне не понятно, — подвела итог Алиса, — особенно непонятно, где обувь.

Рите тоже всё было непонятно, неясно, плохо. Ирина Ивановна ругается на кухне с Русланом. Если она заберет её домой, будет ужасно. Руслан злой после того, что случилось. Холодно.

— Тебе не холодно? — спросила Алиса — У меня мало тут одежды. Давай пока одеяло дам, или могу спортивный костюм, он новый.

— Не надо.

Алиса решила из комнаты не выходить, взяла плед с кресла, протянула Рите, подумала: «Интересно, как они оказались вместе, и почему с полицией?», прилегла рядом с уснувшей Даниэлой, стала смотреть в потолок. Свет в комнате приглушенный, на потолке разные тени.

Рита как оцепенела. Алиса лежала тихо.

Зашел Руслан, сел на кровать, положил аккуратно Мишку, гладил его молча. Когда Мишка заснул крепче, сказал:

— Пойдемте в другую комнату.

Они перешли в гостиную рядом, оставив дверь приоткрытой. Руслан, тоже заметил, что Рите холодно. Вернулся за оставленным на кресле пледом, укрыл Риту, поставил чайник.

— Алиса, когда я уехал, что было?

— Мишка надулся, обиделся. Мы с ним сидели просто. Потом к дому подъехали эти, темные, Даниэла испугалась их, скорее ощущения от них. Потом вы. Всё.

— А ты не испугалась? — спросил Руслан.

— Я стормозила, это видимо защитная реакция.

— Почему ты плакала?

— От чувств. Это было раньше. От эмпатии. Из-за Мишки. Он очень расстроился, и мне было тяжело. Теперь все прошло.

— Я думаю, завтра надо искать кого-то в охрану. Чтобы всем было спокойнее.

— Может. Но все телефоны наших безопасников молчат. У меня крыша от этого едет, Руслан. Были люди и нет их.

Руслан поставил чашку чая перед Ритой.

А потом сказал, строгим достаточно голосом:

— Давайте сейчас спать. Что дальше делать подумаем утром. И пожалуйста, не надо гулять тут по ночам! Все типов этих неприятных видели; нам не нужны встречи с ними! Никому! Есть телефоны, есть светлое время суток для прогулок. Хорошо? — Руслан посмотрел на Риту, та опустила глаза.

«Отчитывает. В воспитателя играет», — подумала про Руслана Алиса.

— Вы можете лечь спать в твоей комнате, Алиса?

— Можем конечно.

— Спасибо. Спокойной ночи.

Он их оставил… — «и тут девочки офонарели от командирского тона» — подумала Алиса, «а объяснить что-нибудь? Поговорить? Пожелать спокойной ночи ласково? Поцеловать в лобик? А с Ритой типа любовь?» Но Руслана уже не было, было поручение позаботиться о Рите. И кричать через всю лестницу что он её не любит хотелось, но было лениво. Но хотелось. Потому что он ушел, а в ней застряло это чувство брошенности, толи оно прилипло от Мишки, или всплыло от Ричарда, или перепрыгнуло на нее с Риты, или было её собственным. Алиса не знала точно. Ей очень хотелось, чтобы он её погладил по головке, или по плечику, или укрыл одеялком, как маленькую. А он ушел!!! И кричать ему об этом было беспонтово и бесполезно.

Руслан спустился вниз. Сил на разговоры с Ритой не было, желания особого тоже, его куда больше заботили «темные», которые стали проявляться так часто. Нужны были люди, друзья, охрана, чтобы быть относительно спокойным за детей и девочек.

Он понимал, что Рите и Алисе мало лет, но очень надеялся на Алису, её самостоятельность и разумность. На то, что она сможет успокоиться сама и поможет Рите.

31. УТРОМ

Руслан проснулся раньше детей, Рита спала в Алисиной комнате на диване, Алисы не было. Руслан спустился на кухню. Там была Алиса, в одежде, как будто она вернулась с прогулки или собралась на прогулку. Хотя было еще очень рано, едва рассвело.

— Видел сумеречную гостиницу на берегу? — спросила Алиса.

Руслан не сразу понял, о чем речь, а потом догадался, что это полуразрушенное высотное здание, много лет простоявшее без внешних стен и стекол. Выглядело жутко и очень портило общий вид городка. Принадлежало кому-то из правительства, так говорили, и могло бы стать прекрасным местом для отдыха людей и извлечения дохода для собственника, но, поврежденное ветрами, дождем и морскими туманами, стало неисправно технически и требовало либо гигантских вложений в ремонт, либо сноса.

— Старая гостиница без окон. Видел.

— Я хочу туда залезть. На крышу. Ты меня подсадишь совсем немного? Там метра три высота, и убрали лестницы на первом этаже, чтоб никто не лазил.

— Алиса, если убрали лестницы — значит лазить туда нельзя, — спокойно сказал Руслан. Алиса сделала такое лицо, как будто задавала вопрос, от ответа на который зависит её жизнь или смерть:

— Ты мне поможешь?

— Алиса, здание разрушается, туда нельзя.

— Я не знала, что ты такая авторитарная личность. Мне будет сложно с тобой, — подчеркнуто холодно произнесла Алиса.

— Алиса, пожалуйста. Это опасно.

— Возможно мне надо было действовать по плану 1.

— Что значит план 1?

— Никому не звонить, к тебе не приезжать, устроиться работать и самой решить все свои проблемы. Тогда бы я не спрашивала у тебя. Я благодарна тебе за то, что ты сделал, но я не могу жить в условиях ограничений, — выдала Алиса.

Чувствовалось напряжение. Руслана её слова конечно задели за живое, но он не обиделся, подумал и ответил, сохраняя спокойствие:

— Ричард любил не принимать помощь, ни от кого не зависеть, ни с чьим мнением не считаться и не понимать, что ограничения могут быть для его же безопасности. Зачем тебе туда? — Руслан хотел немного смягчить разговор.

— Изумительный вид с крыши на море.

— Алиса, обещаю, мы поедем в город, найдем высотку со смотровой площадкой, будет изумительный вид, и даже кафе.

— Ну нет, — не согласилась Алиса, — если я не полезу теперь, все скажут, что я испугалась.

— Кто все? Мы с тобой тут вдвоем.

— Ну я прежде всего.

— Так ты или все? Ты в своем уме? У тебя же все в порядке было с головой.

— Там конституционная монархия. В голове, — буркнула себе под нос Алиса.

— Это как?

— Царь в голове есть, но реальная власть у тараканов. Абсолем, кстати, давно бы уже меня проводил на эту крышу, он умел договориться с тараканами. А если у тебя не получится, Ричарду будет еще хуже, чем раньше, его бешенство умножится на мое упрямство!

Очень было похоже на то, что Алиса капризничает.

— Алиса, ты меня пугаешь. Пожалей меня, пожалуйста. Хотя бы сегодня.

Жалости в Алисе не было. Она сказала:

— Я в общем сама могу туда залезть.

— Пожалуйста, нет. Это опасно.

— Ну это мне решать опасно или нет, — ухмыльнулась она.

— Алиса, так нельзя!

— Это почему вдруг?

— Я за тебя отвечаю.

— Интересно, перед кем?

— Перед Абсолемом, перед твоим отцом и перед своей совестью. И это мне не позволит отпустить тебя на крышу.

— Ну нифига себе! — взорвалась Алиса, — Думаешь, что ты меня приютил и поэтому можешь решать, что мне делать, а что нет? — из нее пыхало жаром, как из дракона. Ситуация становилась не хорошей. Достаточно сильный, и ранее казавшийся ему милым и сговорчивым ребенок на глазах становился другим.

— Пожалуй, на этом наше совместное проживание закончено! Спасибо тебе за все! — бросила Алиса, Руслан поймал её слова, но снова решил оставаться спокойным и взрослым. И с ней говорить, как со взрослой.

Вдох. Выдох.

— Что ты намерена делать? Психануть как Ричард потому что ему сказали слово «нельзя»? Ты раньше никогда такого слова не слышала? Что теперь, уйти из дома в ночь холодную?

Я считаю, что мы взрослые люди, мы друзья. Мы находимся в сложной ситуации и должны стараться поддерживать друг друга! Кидаться понтами и нервами, я считаю, глупо.

Я понимаю, что тебе может быть сложно. И со мной, и без Абсолема. И понимаю твое состояние. Но эта постройка, точнее развалина — не для того, чтоб сейчас на нее лазить ради шикарного вида. Это твое желание — обычный каприз. Рисковать из-за каприза сейчас не время!

— Это принцип, — холодно ответила Алиса.

— В чем принцип? Алиса, прости меня, я не могу удовлетворять все твои желания, мне действительно не спокойно. За детей, за Риту, за тебя. Эта высотка — опасность. Там могут быть прогнившие перекрытия, может что-то обвалиться. Я считаю, что тебе незачем лезть туда и стоит поберечь себя и ребенка.

Руслан видел, как Алиса надулась на него, как мышь на крупу. Но очень надеялся на её разумность. Разумность явно подвергалась атакам других чувств. Может быть упрямства. Может быть обиды на него.

— Алис, вот представь, — начал он мягче, — Ричард уже родился, подрос, вы приехали на море, немного отдохнуть и разобраться с дальнейшей жизнью. Вокруг «темные», которые хотят и ждут какого-нибудь повода, чтобы напасть или спровоцировать, навредить. Они охотятся за ним, или за кем-нибудь из его окружения. Ждут оплошности. Вдруг твой сын видит разрушенное заброшенное здание и говорит, что ему прямо очень надо туда. Там изумительный вид! Ему плевать, что лестничный пролет может обвалиться. Плевать, на то, что здание не может пройти техническую экспертизу. Плевать на то, что, когда он полезет, такой удачливый и ловкий, он привлечет лишнее внимание, людей или полиции, которая тебя оштрафует, плевать на «темных», которые тоже могут туда залезть. Или ждать там… Он очень хочет рискнуть, самоутвердиться и говорит: «мама, ты подсади меня пожалуйста, а иначе ты авторитарная очень, и я уйду в самостоятельность».

Извини, что я с тобой так говорю. Я уже эти разводки «кушал» и устал от них. Честно. Поставь себя на мое место! Сейчас он просится на развалины. Завтра еще куда-нибудь. Угрожает, если ты не идешь на поводу. А ты хочешь, чтоб он рос здоровым и счастливым. Ты, как мама, что будешь делать?

Алиса надулась еще больше.

— Зачем тебе туда? Надо ли? — Руслан хотел еще немного смягчить ситуацию, выпустить ее пар.

— Ты меня не любишь совсем, — обиженно и холодно, уже достаточно отстраненно сказала Алиса. Это вчерашнее чувство нашло выход из Алисы и высказалось. А Руслан не понял, как все серьезно. Ему было неприятно, но «нельзя поддаваться на провокации», и Руслан продолжал:

— Мне интересно, сейчас ты это говоришь, или он через тебя? Я не вижу никакой храбрости или смысла в неоправданном риске. Зачем искушать судьбу? Любовь или не любовь не проверяется провокациями. Если ты успокоишься, ты можешь понять, как я отношусь к тебе и к нему. Понять, что я чувствую, когда ты говоришь «совместное проживание закончено и спасибо за все».

Подумай взрослыми мозгами что мне делать, если ты туда полезешь? — Руслан чувствовал и внутри Алисы, и внутри себя то, что называют словом «нервы», от всего этого разговора они напряглись, вытянулись и готовы были со звоном лопаться, как рвущиеся струны. Он осознавал все потенциальные опасности. Очень хотел, чтобы буря улеглась.

Добавил:

— Можешь просто меня временно пожалеть? У меня куча проблем со вчерашнего дня без этой разрушенной гостиницы. Пожалуйста, отложи эту экскурсию до лучших времен. Я в качестве компенсации обещаю любую приличную смотровую площадку, и не говори, что это беспонтово, для трусов и слабаков. Этим меня уже не пронять.

Вроде бы все получилось. Алиса задумалась. Молчала. Пила чай.

Потом сказала:

— Один ноль в твою пользу, Руслан. Никто на Колхети не полезет, — и ушла из кухни наверх.

В своей комнате Алиса закрылась в ванной. Не смогла остановить слезы. Было обидно, противно, горько. Стыдно за себя. Плохо внутри. Нервно Ричардом.

***

Рита в Алисином костюме спустилась вниз и сказала Руслану вместо доброго утра «там она плачет в ванне сильно, и дверь не открывает».

***

Вот это было тяжело, таких её слез он не хотел. И нервов этих тоже. Он не понимал этих слез и нервов. По лестнице тем временем спускался Мишка, уже угрюмый и надутый, не одетый, босиком по холодным ступенькам из камня. Даниэла осталась наверху одна, и наверняка заплачет.

Руслану показалось, что их небольшой домик в небольшом городке у небольшого моря… весь наполнен слезами и сжатыми нервами… и море здесь … «с характером». Штормит, и в домике не спокойно…

Алиса рыдает в ванной, ей плохо. Взбалмошная весьма девочка, избалованная к тому же. Беременная. Известно, что ребенок проявляется в маме, а ребенок Алисе достался — любитель располагать свои «бзики», и «психи» выше здравого смысла, считать их важными, а их ограничения неконституционными — это, несмотря на то, что внутри Ричард был добрый, белый и пушистый. Только снаружи стал черный, глянцевый и с шипами. Ситуация рискованная. Раньше Ричард и Алиса дружили, теперь она будет его мамой. Сумеет ли она сделать его более покладистым или он её сделает еще более безбашенной?

Сейчас им так обидно, что мир под них не прогнулся? Руслан сказал нельзя лезть туда куда не следует. Зря он так сказал. Надо было про любовь, а он про запреты. Запреты — это болезненно и для Ричарда, и для Алисы. Для Ричарда любой запрет это повод попробовать именно это и обязательно; для Алисы — повод возмутиться. Если Алиса может поработать над собой на предмет оценки своего состояния и отношения к запрету, Ричард не может. Есть запрет — необходимо нарушение!!! Лучше бы Руслан сказал, что эта башня беспонтовая, недостаточно высокая и любой дурак на нее легко залезет.

Руслан ведь никогда не говорил детям «не убий не укради» потому что считал, что это само собой разумеется. И слава богу! Но он имел неосторожность в свое время Ричарду говорить, что в школе надо вести себя хорошо, что нельзя превышать скорость, или что надо уважительно относится к старшим. Хотел, чтоб Ричард стал спокойнее — добился противоположных результатов. Алиса похоже тоже живет по принципу «Кошмарами нас не испугаешь, мы сами кому хочешь приснимся» и любит делать все наперекор.

Мишка живет в своем странном мире с мрачными мыслями, недоверием, ревностью, нелюбовью к сестре. Если Руслан уделяет внимание Даниэле — Мишке искренне и всерьез плохо. «Делиться, заботиться, играть вместе» — это странные слова для Мишки, Руслан их говорит, и по глазам ребенка видит — Мишке не понятно совсем.

Даниэла чувствует, что Мишка её не любит, и даже к Руслану подходит с противоположной от брата стороны или не подходит вовсе. Чтобы не уколоться обо что-нибудь.

Наверно Мишка опять ставит невидимые двери, ограждения, «растяжки», заклинания какие-нибудь использует. Абсолем это видел и говорил Руслану что Мишка хорошо умеет такие штуки делать. Может соорудить небольшой невидимый заборчик и Даниэла к папе не подойдет. Он и Алиса этих заборчиков не замечают, некоторые люди об них спотыкаются, как будто на ровном месте, а Даниэла воспринимает как ограждение.

Беда Миши в том, что Руслан сам регулярно ходит к Даниэле, и к заботливо расставленным «заборам» невосприимчив. Ломает их, как медведь в лесу сухой кустарник.

Беда Руслана в том, что он не чувствует, как играется с энергией Мишка и сколько её тратит на ненужные вещи, гибнущие под его ногами.

Руслан знает, что у его детей серьезные проблемы с «жизнью». Даниэла слишком «воздушна», хрупка и мало к жизни приспособлена, как тепличное растение. Девочка. Она нуждается в постоянной заботе, чтоб одели, укрыли, накормили.

Мишка может выжить на голых камнях, но слишком тяжело открывается миру, и очень легко замыкается в себе. Иногда таких детей называют аутистами, но это на самом деле дети с особыми потребностями. Им надо больше внимания, им сложнее контактировать с людьми, с животными им проще. Мишка сильный, только обращаться с силой правильно не умеет. Он с помощью этой своей силы отгораживается от мира, вместо того, чтобы устроиться в нем.

Руслану не понятно, почему надо быть таким закрытым. Мишке непонятно, как можно жить иначе. Он живет, как получается и очень любит камни. Потому что они спокойные и предсказуемые. Безопасные. Медленно нагреваются, долго остаются теплыми. Не могут никуда уйти, убежать, никогда ничего неприятного не скажут.

В мире людей все очень ненадежно, особенно для Мишки.

Сейчас появилась Рита… Прошло всего несколько дней, а Руслан уже устал от её нервов. Он её любит, так получилось, чувство живет внутри само по себе. Оно иррационально. Но оно есть.

Руслан понимает, как много сейчас между ними, но хочет, чтобы они были вместе, чтобы Рита тоже его любила, или хотя бы не мучила слишком сильно. Чтобы она ему помогала и разделяла его идеи, интересы, или хотя бы не мешала делать то, что он сейчас делать должен… для своих детей. Для Мишки, которому сложно открыться Миру, для Даниэлы, которая открыта слишком, любит природу, его, добрых людей, все нежное и красивое. Боится Мишку. Пугается резких звуков, грома, темноты, грубости. Они его дети, он взрослый, он несет ответственность за них. И нет никакого видимого движения, есть каждодневный и незаметный труд.

Работа над собой и с собой, забота, которая нужна им постоянно, утром, днем, вечером и даже ночью, в мелочах и в глобальных вещах тоже.

Дети — это запачканная одежда, каши, супчики, вечно разбросанные игрушки, слезы, смех, капризы, страшные сны по ночам и улыбки утром. Они только учатся жить, чувствовать, думать. Маленькие… с грузом прошлого и очень нуждаются в тех, кто покажет им мир любящим и радостным, ответит на их вопросы, поддержит, поможет справиться со страхами, завяжет шнурки или почитает сказку перед сном. Теперь у них нет мамы. Руслану их мама была другом, соратником, верным боевым товарищем; а сейчас все на нем.

Рита сама ребенок, не уверенный в себе и в жизни, как сотни тысяч других детей, требующих особого внимания и заботы.

Один человек сказал когда-то, что задача родителей сделать так, чтобы у ребенка появилось «базовое доверие к миру».

Кто из родителей с этим согласен и этим занят? Кто реализовал это? Кто обеспечил?

Он должен сделать это для Мишки и Даниэлы.

К нему спустились Рита и Мишка одновременно, наверху Алиса, которую он обидел, Даниэла, не такая самостоятельная, как Мишка.

Так неудобно, что он всего один и не умеет делить себя и свое внимание.

Возможно, это его неправильное восприятие действительности, или желание помогать завело его в тупик; но он не может спокойно смотреть как Мишка садится лицом к стене, превращаясь в неприступную крепость, не может ждать, пока Даниэла придет сама, потому что она боится встать с кровати из-за того, что в коридоре может быть что-то страшное. Пока Руслан не спокоен за меленьких детей — ему сложно разговаривать с более взрослыми «детьми». Ему надо 4 человека минимум в помощь, особенных, добрых, разумных, сильных — тогда будет время, например, поговорить только с Ритой.

— Видишь, как я сейчас живу, — сказал он Рите. — Дети ссорятся регулярно, показывают мне свое «фи» — с этими словами он подошел к надувшемуся и уже отвернувшемуся Мишке. Погладил его по голове. Присел рядом. Посмотрел со стороны Мишки на Риту. — Мне надо успокоить его, одеть, накормить завтраком Даниэлу. Еще и с Алисой с утра что-то неладно. А я просто хотел бы поговорить с тобой.

32. СЛЕЗЫ ПО АБСОЛЕМУ

Сначала Алиса плакала от обиды, потом от отчаяния, ограничений свободы, собственной несчастности и беспомощности. Далее из-за того, что не было Абсолема. Она его не видела, не чувствовала. Уже столько дней!

Ощущения одиночества подкатывали новыми волнами. В дверь начал стучатся Руслан. Но ей было абсолютно жутко, потому что она поняла, что в этой жизни осталась одна! Без Абсолема! Понимать это… чувствовать… думать об этом… ужасно…

Горе. Любовь, Благодарность. Привязанность. Пустота. Одиночество воина. Отчаяние. Лед.

Слезы прекратились.

— Руслан, все нормально у меня, я посижу тут и выйду.

«А куда выходить? В ледяную пустыню? Что значат все остальные, если часть её мира исчезла? Такая важная часть».

Новые слезы были очень тихими и очень горькими. Потому что неизвестность была слишком плотной. Вдруг никогда… никогда… никогда не повторится то, что было раньше? Холод обнимал сердце так, что она испугалась и за себя, и за Ричарда. Может быть все это просто слабость, и ей надо верить и ждать, в то, что любовь вернется.

Точнее в то, что вернется человек. А если нет? Страшно. Страшно. Страшно. Алиса всегда знала про одиночество. Про то, что в критических ситуациях человек один. Наедине с собой. Без родителей, без друзей и любимых. Но, чтобы ТАК!?

Может быть что-то случилось? Может быть это проверка? Может быть все снова будет. А может быть нет… никогда…

«Ты же обещал мне? Как же ты меня бросил?»

Это было невыносимо. Его молчащий номер «абонент вне зоны доступа». Пространство, где его не видно. Заблокированный аккаунт.

Лента новостей в соц. сети. Картинка, почему-то со львом, и цитата:

«Великое отчаяние всегда порождает великую силу».

Стефан Цвейг

«Как же я слаба, если несколько дней без Абсолема принесли такие чувства».

III. ПРИВЕТЫ ИЗ ПРОШЛОГО

33. АЛИСА И СТАРИК

Из тени вышел человек, бледный и старый, похожий на вампира из фильма. В темном костюме, в белой рубашке. В черных туфлях. Не отдыхательного совсем вида человек в курортном городке.

— Здравствуй, — сказал он.

Алиса смотрела, широко открыв глаза, как он приближался. Клыков вроде не видно, наверно не укусит.

— Кто вы?

— Я старый несчастный человек. Видишь, что жизнь сделала со мной?

Выглядел он конечно не очень… И не больной вроде, и не противный, аккуратно одетый, с лицом, сохранившим интересные черты, но действительно какой-то несчастный и безжизненный.

— Жизнь такое сделала?

— Жизнь. Смерть намного добрее. Она приносит избавление. А жизнь жестока…

Алиса молчала, и старик продолжал:

— Я был молод, у меня была любимая женщина и она предала нашу любовь, у меня был ребенок — его украли, его воспитал мой злейший враг, и мой сын не захотел знать меня, у меня был другой сын, но он не смог пережить внутреннего надлома из-за того, что мать бросила его в 12 лет. В сложной жизненной ситуации он поступил слишком плохо. У меня был друг, и друг не захотел знать меня, предпочтя моего врага. Я помогал людям — но люди об этом забыли. И я продал душу дьяволу. Я хотел жить. А жизни нет… — голос шел из глубины и был искренним, бесконечно грустным.

— Очень-очень депрессивно, — резюмировала Алиса, ей хотелось отмахнуться от этого образа и голоса, как от наваждения, и уйти. Но старик продолжал:

— Останься, Алиса.

— Откуда Вы знаете мое имя?

— Я давно тебя знаю. Ты очень изменилась, — и старик подошел ближе.

«Как же был прав Руслан, когда говорил, что не надо ходить к этой башне. Почему надо было делать все наоборот?»

— Побудь здесь еще, поговори со мной.

— О чем нам разговаривать, я Вас не знаю.

— Не помнишь.

— Не правда, я легко узнаю людей из прошлого, — уверенно возразила она. Ничего не отзывалось в ней к этому существу. Просто старик. Холодные остатки былой эстетики.

— Кроме тех, которых ты предпочла забыть.

Алиса посмотрела внимательней. Она послушала себя. Кем он мог быть? Учителем географии из позапрошлой жизни?

— А ты ведь меня любила, — очень печально и одновременно зловеще прошептал старик.

— Я????!!! — Возмущение. Изумление. Пауза. Вдох. Выдох. — Это бред! — объявила Алиса и быстра пошла к дому, не прощаясь и не оглядываясь.

— Я буду ждать тебя здесь, — как будто сквозь пространство сказал ей странный незнакомец, но Алиса только ускорила шаг.

34. ВЕЧЕР

Руслан, Рита и Ирина Ивановна договорились о том, что Рита поживет в отдельной комнате в доме Руслана. Пока. Рядом с Алисой ей интереснее. Руслан с Ритой договорились о том, что они потом поговорят. Риту все устроило, у Руслана было лучше, чем в их доме, у нее действительно появилась, пусть временная, но своя комната и новые вещи, которые она выбрала сама. В этом доме никто не орал и не галдел, её никто не трогал, поэтому ей нравилось.

Алиса с прогулки вернулась мрачная, всем сказала, что устала и хочет побыть одна, закрылась в комнате.

Шел дождь, Руслан занимался с детьми. Ужинать решили в ресторане, чтобы не сидеть дома. Возвращались по берегу моря. Пили чай на улице. Было спокойно. У Руслана так и не получилось с Ритой поговорить. Было уже совсем поздно, и он сказал, что пойдет укладывать спать детей. Попросил её не стесняться, говорить ему сразу же если что-то нужно, или если что-то не нравится.

«Мне не нравится, что ты обнимаешься с Мишей», — хотела сказать она, но не сказала. Руслан ушел, Рита с Алисой остались внизу.

— Почему он так нянчится с детьми?

— Они же маленькие.

— Разве трехлетний ребенок не может лечь в кроватку и уснуть сам?

— Может, — ответила Алиса, — но ребенку будет одиноко. Он не почувствует любви. Потом вырастет и будет искать эту любовь в неподходящих местах.

— Что это значит? — не поняла Рита.

— Не обнятый в детстве ребенок запоминает холод. Растет, и этот холод внутри становится очень тяжелым. Человек старается сделать что-то, чтобы его не чувствовать. На самом деле он ищет любовь, тепло… но он не знает, где искать. И начинаются сигареты, алкоголь, секс, наркотики, рок-н-ролл; у более продвинутых может быть много работы, власть, слава, деньги. Потому что его не любили.

— А если бы любили?

— Если бы любили — человек был бы полон любовью, думал бы, как этим поделиться. Вот Руслан делится, как может, с детьми прежде всего. Потому что им нужнее. Подойди и попроси, что б он тебя обнял просто так, он обнимет — ты почувствуешь, что это классно. Я не шучу, на свете не так много людей, которые могут это сделать и ничего лишнего не подумать.

— Хочешь сказать, что ты с НИМ ОБНИМАЛАСЬ?

— Да, — просто ответила Алиса.

— Вы целовались?

— Ты не поняла! Я тебе сказала, он может обнять просто так. Есть люди, которые если обнимают, то только своих детей или тех, с кем они хотят секса. Есть люди, которые думают, что все люди такие же. А люди все разные! Некоторые могут обнять просто, потому что они добрые. ПРОСТО ТАК!!! Без целовались и дальше…

Алиса посмотрела прямо в глаза Рите.

— Ты сейчас думаешь про секс. Но это НЕ ЛЮБОВЬ!!! Это — искать в неподходящем месте! Из-за этого как раз и появляются следующие необнятые дети. Их рожают и не успевают любить, потому что ищут дальше для себя. Детям любви дать не могут, и так все время. Замкнутый круг, понимаешь? Поцелуйчики, секс, измены, дети, секс. Любви в этом может не быть совсем.

— Ты так говоришь, как будто знаешь, — усмехнулась Рита.

— Кое-что знаю, — Алиса подняла глаза и снова посмотрела, внимательно и пристально, — ты можешь не верить. Отказываться. Но почти все ищут любовь. Нашли — молодцы; не нашли — несчастные. Могут говорить, что им это и не нужно. Но это вранье!!! Многие врут и страдают глубоко внутри. Хочешь — ищи в правильном месте, хочешь играй во вранье и страдай.

— Откуда ты это знаешь?

— Мне три тысячи лет, — улыбнулась Алиса, — я просто хорошо выгляжу.

— Если ты такая умная, что ж ты так сильно плакала утром?

«А ты злобная», — подумалось Алисе, но вслух она про это ничего не сказала.

— Человеку в любом возрасте может быть больно. И в 5 лет, и в 35, и в 105. Хочу и плачу. Кому захочу — скажу почему.

Рита молчала. Думала про то, что будет с ней дальше. С тех, пор как она осталась ночевать здесь второй раз, они так и не поговорили с Русланом. Возвращаться назад не хотелось. Будущее было не ясно.

— Ты могла бы усыпить детей? — спросила Рита у Алисы.

— Зачем? Руслан хорошо справляется сам. Это его дети.

— Помочь ему.

— Зачем? К чему ты клонишь? Нравится тебе или нет, он еще несколько лет будет очень много уделять времени этим детям!

Рите стало обидно, как будто её обвиняли в чем-то нехорошем. У Алисы с утра было плохое настроение и полностью отсутствовало желание деликатничать. Потом Алисе стало стыдно за свою резкость.

— Хочешь поговорить с ним? Я могу посидеть с детьми. И даже усыпить их.

— Не нужно. Я думаю, мне вообще надо уйти.

— Руслан расстроится, если ты уйдешь. И не надо на меня обижаться! Если ты любишь человека — надо быть с ним, и вместе преодолевать трудности. Быть немножко добрее к другим, особенно к маленьким. Вот и все. Жизнь жесткая штука. И очень изменчивая. Сегодня есть шансы — завтра их может не быть.

— А как понять, любишь ли человека?

— Думаю, никак не понять, — ответила Алиса, — это чувство.

— Ты говорила про то, что если детей не любили, то и они не знают, как любить… не могут. Это про меня, наверное.

— Нет. Это про тех, кто не хочет или не может понять. А если человек понял, что эту бесконечную грустную цепочку можно разорвать — то он сам выбирает, как ему жить дальше, что чувствовать и зачем.

— Я не понимаю, — грустно сказала Рита, — как можно выбирать, что чувствовать?

— Можно выбирать что думать, и что делать. От этого точно будут зависеть дальнейшие чувства. Ты же можешь выбрать что тебе пить, или есть, а что нет. С мыслями и чувствами так же. Выбирает человек сам!

35. МЕЧТЫ ДОЛЖНЫ СБЫВАТЬСЯ

Вид на бесконечно красивое МОРЕ великолепен. Вода натягивается от берега до горизонта, переливается, отражает облака. На юге в её голубизну вливается желтая глина, принесенная с гор дождями и рекой. Все это смешивается, образуя длинные неровные полосы, похожие на корни гигантского дерева.

Как Алиса тут оказалась? На той самой заветной крыше. Она пошла гулять на рассвете, по старой асфальтовой дорожке под соснами, ловила кадры — голубые цветы цикория на фоне моря и неба, и вспомнила про старика. Тот оказался где и планировалось, вышел из-за полуразвалившихся колонн, подтянутый, аккуратный, все так же в темном костюме. Поздоровался с ней и даже спросил, чем бы он мог порадовать юную леди в столь ранний час.

Юная леди рассказала о желании попасть на крышу. У старика оказалась припрятанной небольшая приставная лестница, и вот они поднимаются. С каждым новым пролетом все выше, все волнительнее; все великолепнее вид…

Руслан был прав — здесь опасно. Одно неловкое движение или один легкий толчок, и это воплощение закончится глупо и бесполезно. Старик молчал, давал Алисе насладится видом и ветром.

На востоке всходило СОЛНЦЕ и были видны ГОРЫ!!! Те, что скрывались от жителей городка за крышами домов и деревьев. Болота перед горами обеспечивали горам дополнительную защиту от взглядов. Топи и туманы. Сверху было видно, как городок вытянулся вдоль пляжа тоненькой длинной полоской в две улочки.

«Если вам страшно прыгать с парашюта — представьте, что внизу Google Maps. Вы же не боитесь Google Maps».

— На этой крыше не хватает кресел и чашечки горячего шоколада, — сказала Алиса.

— Я Вас понимаю. Я не подготовился сегодня, извините, — сказал старик.

Алиса удивленно на него посмотрела.

— Но я ждал Вас.

— Зачем?

— Мне приятно проводить время с Вами.

— Почему?

— Я могу представлять, как с любимой женщиной, в моем старинном замке, что возвышается на скале у моря, я сижу и пью горячий шоколад. Скоро у нас появится ребенок, — старик посмотрел на её живот.

— Это ребенок Абсолема, — осторожно, почти шепотом сказала Алиса, прикрываясь именем Абсолема, как щитом.

— Всем известно, что Ричард — ребенок Руслана, — произнес старик.

«Кому это всем?» — Алисе стало страшно. Старик точно из «темных». И они здесь вдвоем на крыше… А если…?

— Не бойтесь, юная леди. Я не буду делать то, о чем вы подумали. Падение с крыши — очень неэстетичная смерть. Мы посмотрим на море и спокойно спустимся вниз.

— Вы знаете о чем я думаю? — в ужасе спросила Алиса.

— Нет. Всех мыслей конечно я не знаю. Но я понимаю Ваши страхи.

— И чего же я боюсь? — хотелось быть храброй.

— Падения Вы не боитесь. Вы легко представили себе это. Это не интересно. Вы боитесь того, что больше нет Абсолема, и даже имя его лишилось силы. Не надо выстраивать защиты и стены. Я не хочу причинять Вам вреда.

Можно сказать, что Алисе стало плохо. Названный страх это уже не такой страшный страх, но чувствовать себя без защиты… Она легла на бетон, подпорченный временем и посмотрела на небо.

Небо без края… Небо без дна. Алиса медленно вдыхала это небо и страх ушел. Старик стоял неподалеку молча и смотрел на южные горы.

— Думаю, юная леди, Вам лучше не допускать переохлаждения в Вашем состоянии, — поверхность плиты и правда была холодной. Алиса поднялась. Сбежать не удастся. Они на крыше, вдвоем. Конечно, можно предположить, что она проворнее и ловчее странного старика, но можно и ошибиться. Не слишком то он устал, забираясь сюда. И почему было не послушать Руслана?

Раздался телефонный звонок, она взяла трубку, это как раз Руслан и был.

— Доброе утро, Алиса. Ты гуляешь? Все в порядке?

— Да, я скоро уже приду, — ответила она и посмотрела в глаза своему спутнику, ища подтверждения. Он кивнул.

— Приходи пожалуйста, я за тебя волнуюсь.

— Скоро, — и она положила трубку. Сама подумала «ты лучше молись за меня».

От земли её отделяют семнадцать лестничных пролетов и одна приставная лесенка. Или секунды свободного падения.

— Зачем ты думаешь о смерти, Алиса? — спросил старик, — поцелуй меня, и мы спустимся.

Она замерла. Смотрела вдаль, оценивая свои силы и перспективы.

— Это пошло и низко, говорить такое.

— Я знаю, я плохо пошутил.

— Действительно плохо.

— Я понимаю, что я стар и уже никому не приятен, — грустно сказал старик, –принуждать юную леди — это плохо. Пойдемте, а то Ваш друг и вправду начнет волноваться, искать Вас примется.

Алиса медленно сделала несколько шагов к лестницам. Остановилась, чтоб взглянуть на море. Простор…

— «В синеве, у преддверья бессмертия,

Сторожат одиночество гор

Время — неутихающий ветер

Неустанный отшельник-простор».

Почему нет такого же красивого стихотворения про море?

— Вы можете исправить эту литературную недоработку.

Они, ступенька за ступенькой приближались к земле. Первым шел старик, следом Алиса. Все ниже и ниже. Молча. Спрятав приставную лесенку, старик поблагодарил Алису за чудесную прогулку.

— Это Вам спасибо, — ответила Алиса и направилась к дому.

— Я буду ждать тебя, — раздался под обветшалыми сводами тихий голос.

36. ГОРЯЧИЙ ШОКОЛАД

Алиса зашла на кухню «немного взволнованная». Все повернулись и на нее посмотрели, и Руслан, который за нее переживал, и Рита, не отошедшая еще от ночи, и Мишка с Даниэлой. Было понятно, что произошло нечто необычное. Но Алиса старалась держаться как ни в чем не бывало. Присоединилась было к завтраку, но передумала, встала начала варить себе шоколад.

Руслан взглядом «просканировать» её не мог, но что-то подозревал, а вот Мишка смотрел очень пристально и настороженно. Руслан это заметил, и понял, что что-то заметил Мишка. Вот он, его сканер. Алиса старалась пить шоколад спокойно, но спокойно у нее не получалось. Руслан понаблюдал еще немного и сказал:

— Говори уже…

Алиса вздрогнула, как раскрытый шпион в детском мультфильме:

— Что говорить?

— Выйдем на минуточку.

Они вышли.

— Ты ведь что-то хочешь мне сказать.

— Погладь мне живот, пожалуйста, как ты умеешь. Мне кажется, он напрягся.

— И не только он, — Руслан усадил Алису на стул. Положил руки ей на плечи. –Кто-то еще сильно напрягся. Так ведь? Я делаю массаж — ты рассказываешь.

— Что рассказывать? Бывает же, гулял человек и напрягся…

— Конечно бывает.

Он разминал её мышцы, а мышцы не поддавались. Необычно для Алисы. И кушетки не хватает.

— Погладь живот, пожалуйста, что ты мне плечи мнешь.

— Я бы икры еще помял, и спросил: «Куда твои ноги тебя носили»? — и тут он понял. — Ты лазила на ЭТУ крышу?

По легенде считалось, что Алиса человек честный, врать не будет. Наступил момент истины. Было бы интересно посмотреть в глаза, но Руслан стоял сзади.

— Не вынуждай меня врать, пожалуйста. Я попросила помощи. Если ты можешь. Погладь мне живот. Там же ребенок. Ты же добрый был еще недавно.

— Голову себе погладь. Ты думаешь живот отдельно, голова отдельно?

Она вскочила:

— Мне страшно, Руслан! Очень страшно!!! А ты издеваешься!!! Думаешь, хорошо так?

— Я что сделал? Попросил тебя вчера не лазить ни на какие башни, не ходить по заброшенным домам… И?

— Ну вот, — со вздохом сказала Алиса, — а теперь мне страшно. И все напряглось из-за этого.

— ЭТОГО чего? — он подумал и добавил, — я обещаю тебя не ругать. Расскажи.

— Не могу.

Алиса отошла к окну, стояла там, старалась дышать глубоко и ровно.

— Алиса, пожалуйста, я не хочу устраивать допросы, напрягать тебя еще больше. Я хочу поговорить со взрослым адекватным человеком. Чтобы понять, что произошло, что случилось, чем я могу помочь.

— Не существует, Руслан, никаких адекватных взрослых. Ты в какой-то сказке живешь. Сам её себе придумал про взрослых. Ты хоть одного встречал в своей жизни адекватного взрослого??? Тебя окружают психи, один круче другого.

Он улыбнулся. Сел на диван у стенки. Пригласил жестом её.

— Я думал тебе правда 3000 лет, а тебе лет 14—15 от силы. И что мне делать?

— Живот погладить, — и Алиса расплакалась. Так выходило напряжение. Он её обнял, пригрел. Усадил к себе на колени, как маленького ребенка. Положил на живот руки. Но там все было спокойно. Напугана была она сама.

— Давай так, если бы Абсолем был на моем месте, чтобы он сделал? — Руслан решил зайти с другой стороны, когда она немного успокоилась и расслабилась.

— Он бы погладил живот и поставил защиту, — ответила Алиса. Играть в следователя было конечно интересно. Руслан на скрытном Мишке тренировался, но опыта было еще мало. Из понятия «защита» логически вытекало понятие «опасность». Алиса в это время что-то обдумывала. Потом встала.

— Ладно, не хочешь — не помогай. Сама справлюсь.

Это была манипуляция, чистая, 100%.

— Сама придумала — сама обиделась, — сказал Руслан. — Я хочу тебе помочь. Но дело не в животе. А работать с головой через живот…?

— Главное, чтобы спокойно было ребенку, — начала она.

— Главное понимать, что все взаимосвязано, ребенок проживает опыт мамы, учится решать проблемы через маму. Нельзя там у тебя внутри перегородку поставить.

Алиса вздохнула.

— Не повезло ему тогда. Это моя заморочка. Я буду сама с ней разбираться.

— Не поделишься?

— Пока нет.

— Почему?

Алиса молчала долго, походила по комнате, смотрела на Руслана, в окно. Снова на Руслана. Он ждал.

— Наверное, потому, что это мой опыт. И мне это надо пройти самой. Не обойти, не убежать от этого, а пройти ЧЕРЕЗ это. Если я тебе расскажу, ты начнешь делать все, чтоб меня оградить. Потому что риск. Но думаю, на моем месте ты бы однозначно делал так же, как и я, — она помолчала, — я понимаю, что тебе сложно. Но это МОЙ ВЫЗОВ. Я понимаю, что не все вызовы стоит принимать. Но этот я принимаю. Понимаешь меня?

Руслан тяжело вздохнул.

— Легко рисковать самому, сложно, когда рядом это делает близкий человек. Особенно ребенок.

— Это все привязанности, Руслан. Ты не можешь за меня пройти МОЙ Путь. Но… Ты можешь пожелать мне удачи.

37. РАЗМЫШЛЕНИЯ, ВОПРОСЫ, РАЗГОВОРЫ

«Знать, что очень родной человек зачем-то рискует и не знать, как помочь? За что?» — Руслан думал про Алису. Рядом шел Мишка. С неба шел дождь. Разговаривать с Мишкой всегда было сложно, он маленький, говорит плохо, медленно. Как будто с трудом подбирая слова. Мишка очень «в себе», всегда, он говорить вообще не любит. Но он явно что-то видел.

Держа Мишку за руку прошел по дороге, потом к темному морю под тучами. Погуляли по пляжу. У высоких деревьев остановились, и Руслан сказал:

— Миша, мне очень нужна твоя помощь! Расскажи мне, пожалуйста, что ты сегодня необычного видел. Про Алису.

Мишка молчал долго с очень серьезным видом. Потом сказал:

— Чужой… Другой…

— Какой? Расскажи мне. Ты его знаешь?

Мишка молчал. Слова не подбирались, он хотел рассказать, но не мог… не знал, как папе объяснить. Не получилось. Опустил голову.

Руслан начал угадывать.

— Ты видел его след? — Мишка кивнул.

— А раньше видел? — Мишка отрицательно мотнул головой.

— Он сильный? — От Мишки неопределенный жест.

— Опасный? — Неопределенный жест.

— Ты сможешь его узнать, если мы его встретим? — Мишка кивнул.

— Покажешь мне, если его увидишь? — Мишка кивнул.

Тревожно было за Алису и её «звездные войны», и за Мишку тоже было тревожно. Кто знает, что в душе у ребенка, который видит темные следы; какой путь его ждет, если в три года уже такая тяжесть в глазах? Поговорить с ним о простом, о человеческом, о детском — никогда не получалась. Сказки он слушал всегда молча. Ничего не спрашивал и не обсуждал. Про игрушки не разговаривал, да и не любил их. Собирал камни. Приносил домой. Складывал на полки. На вопросы отвечал чаще жестами. И то не на все. Бывало, вообще не отвечал.

— Хочешь пойдем домой? — От Мишки отрицательный жест.

— Еще погуляем? — Кивок.

— Тебе не холодно? — Отрицательный жест.

Курточка у Мишки хорошая, Руслан потрогал его ладони — теплые. Казалось, Мишке совсем дождь не мешал.

Они пошли дальше по набережной. Когда проходили мимо разрушенной мрачной Колхети Мишка остановился. Руслан тоже остановился и внимательно смотрел за ребенком. Мишка долго разглядывал здание, потом сказал всего одно слово:

— Там.

— Что там? Кто? Там кто-то есть? — спрашивал Руслан

— Следы, — сказал Мишка и пошел дальше.

***

Алиса размышляла о старике. «Откуда ты взялся? Почему именно сейчас? Потому что нет такой поддержки, как была раньше? Ты темный? Темные чувствуют слабость? Это такая провокация?»

Алиса успокаивалась и понимала, что она пойдет на встречу еще раз и будет слушать, что он говорит. Или даже задавать вопросы. В её положении разумнее ограждать себя от всяческих «токсинов», сидеть дома и не думать «о белой обезьяне». Но она всё равно пойдет. Вот зачем ей все это? Что будет дальше? Руслан переживает и надо его успокоить как-то, но тяжело. Себя успокоить.

Разные уровни страха. Руслан за нее боится. Что может случится такого? Это всего лишь проверка на внимательность и проверка на еще что-нибудь. Как только урок будет пройден — он перестанет её волновать, старик исчезнет так же просто, как появился, на душе станет легко, и она все расскажет Руслану. Делов-то. Если, конечно, останется живой. Веет от старика холодом. Там, где холод — там рядом смерть.

Но не пройти мимо! Она же не хочет потом всю жизнь жить и бояться этого прошлого.

Зачем???…

Если существо проявилось в её мире — значит это нужно. Пусть будет.

«Просто расскажи, зачем ты здесь».

Руслан сказал, что у них будет охрана, чтобы не сидели одни, чтобы всем было спокойнее. Что ж, пусть будет охрана. Алиса привыкла с детства. Лучше бы у них был повар. Вкуснее и полезнее, чем охрана.

Рита не знала, что ей делать. Хотелось остаться с Русланом, но они так и не поговорили.

Прошло два дня. Руслан рассказывал Ирине Ивановне, что ей, Рите, интереснее с Алисой. Но с Алисой они не общались. От мысли что каникулы на море закончатся, придется вернутся в деревню, и вся это история с Русланом прекратится, так и не начавшись, было грустно.

Рита подошла поближе к Алисе, села рядом.

Алиса размышляла о чем-то своем, помогая маленькой Даниэле лепить из пластилина цветочки. Вся доска была в маленьких цветочках с круглыми лепестками.

— Можно тебя спросить?

— Можно.

— Ты раньше жила с Русланом?

— Нет, иногда только мы к нему приезжали.

— А он где жил?

— Когда как, иногда во Франции, иногда в России.

— Он не русский, а так говорит хорошо.

— Учился, я ведь тоже нормально говорю.

— А куда вы поедите отсюда?

— Не знаю, Рита. Как получится. Думаю, пока тут поживем. Ты боишься, что тебе придется уехать раньше?

— Если честно, да. Я не хочу возвращаться. Не хочу в ту школу. Он обещал, что поговорит со мной. Я не знаю, как мне быть дальше.

— А что ты хочешь? — спросила Алиса, — Только честно! Помечтай и скажи.

Рита задумалась.

— Это нереально все. На мечтах далеко не уедешь.

— Спорить не буду, но считаю иначе, — сказала Алиса, — если ты скажешь, что ты действительно хочешь — всем будет легче.

— Я не хочу ходить в эту школу, не хочу жить там, где раньше.

— Лучше говорить без «не». Понимаешь? По-другому. Я хочу… Это лучше помогает. Проверено. Чего ты хочешь?

— Хочу свою комнату. Хотя бы, как здесь. Чтоб никто не трогал. Никуда не ходить.

— Ну, это уже есть. Идет дождь, и мы никуда не ходим. Комната есть. Никто не трогает.

— Я хочу знать, как он ко мне относится, — сказала Рита.

— Он тебя любит, — не отвлекаясь от очередного цветочка просто ответила Алиса, — он тебе не сказал разве?

— Но я не понимаю, что это значит. Что будет дальше?

— Ну… От тебя это тоже зависит.

— Как?

— Что значит, КАК? — Алиса отложила пластилин, — молча! Ты встретила человека, человек встретил тебя. Шах и мат. Дальше надо договариваться, что делать.

— Как договариваться?

— Словами. Я по-другому не знаю, как. Но можно жестами. Знаешь, как в кино. «Они понимали друг друга без слов…»

— Нет, в кино все не так.

— Смотря какое кино. Кино про свою жизнь ты делаешь сама. Каждый день! Какую хочешь жизнь — такое делаешь кино, готовишь сцены и декорации.

— Ты говоришь так, будто от меня что-то зависит.

— Так и есть.

К дому подъехал старенький фольксваген и остановился. Дверь открылась и к ним на веранду направился молодой мужчина, лет 25—30. Спортивного телосложения, приятный на вид. Рита испуганно посмотрела на Алису. Алиса спокойно на незнакомца.

— Здравствуйте, девушки.

— День добрый, — ответила Алиса за всех, — Вы кого-то ищете?

— Да, здесь должен жить один человек, но я не договорился с ним о встрече точно. Проезжал мимо и решил заглянуть, наудачу.

— И что же за человек, может быть мы знаем?

Рите было страшновато, они дома одни и на пороге незнакомый мужчина, двери закрываются плохо, Руслана нет. Не дом, а большой проходной двор. Но Алиса, казалось, совсем не испугалась, улыбалась, почти кокетничала.

— Как же зовут Вашего человека? — улыбка, — и по какому Вы вопросу? — серьезный вид.

— Руслан, он сказал, что остановился здесь. По поводу работы.

— О_о, — Алиса встала. Внимательно осмотрела незнакомца. Высокий стройный шатен с карими глазами. Симпатичный. Она придвинула стул.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Руслан скоро придет.

— Вы его знаете?

— Конечно, — сказала Алиса. — Если на этой земле можно знать такое сложное биологическое образование как человек Руслан, то я его знаю.

— А Вы кто?

— А я… — Алиса подумала немножко, — я временно исполняющий обязанности начальника отдела кадров. Меня зовут Алиса, — она протянула незнакомцу руку, что-то подсказывало ей, что можно немного поприкалываться, — Вам наверняка сказали, что необходимо.

Рукопожатие их предполагалось деловым, но нечаянно вышло нежным. Рита смотрела настороженно. Алиса чувствовала к незнакомцу интерес и симпатию.

— Да, лицензия на ношение оружия есть. Права, категории А, В, С, английский язык. Я работал в авиации, в гражданской.

«Вот и охрана… Началось… Оказывается Руслан не шутил…»

— Чудесно, — Алиса продолжала изучать гостя. Добродушный вполне, и рассказал ей все, не почуяв подвоха, — а Вам не сказали, что по совместительству надо уметь готовить и лепить, например, цветочки? Вот такие, — Алиса показала фокус превращения шести пластилиновых шариков в цветок с сердцевинкой.

— Руслан говорил о детях, — начал незнакомец.

— А еще о ком? — подозрительно спросила Алиса.

— И о девушках.

— И что? Вы согласились охранять детей и девушек?

— Вас я бы с удовольствием охранял, — беседа все больше походила на флирт, Рита смущалась, Алиса распалялась.

— А я ужасная. Меня очень сложно охранять. Ну так как с цветочками?

— Я думаю, в крайнем случае, я справлюсь, — ответил незнакомец и улыбнулся.

Во двор вошел Руслан, и Алиса поняла, что интервью под её руководством окончено. Все стало серьезно. Мужчины поздоровались и удалились.

— Мы ненадолго, поговорим, потом пойдем обедать, — сказал Руслан.

— Как ты можешь так разговаривать с мужчинами, — спросила Рита.

— А что такого? Это наш будущий телохранитель.

— Зачем? — Рита удивилась.

— Руслан считает, что так будет спокойнее.

— Из-за этих на черной машине? — шепотом спросила Рита и тут во двор въехала еще одна машина. Черная. Мерседес. Автомобиль остановился и из него вышли двое.

— Даниэла и Рита идите-ка быстро к папе, — успела сказать Алиса, когда один из гостей прошел на веранду. Уселся на стул без приглашения. Даниэла убежала, Рита поспешила за ней.

Алиса рассматривала нового гостя. Страшный… Внутри… Внешне просто грубоватый. Поймала его взгляд — жуть… не человек…

«Здравствуй, мой карманный демон…» — даже сама себе поразилась, как ей не страшно.

— Что, Руслан уже стал Рите папочкой? — съязвил незнакомец. Второй курил стоя у автомобиля и рассматривал старый фольксваген.

— Вы по какому вопросу? — стараясь быть максимально вежливой спросила Алиса.

Из дома вышел Руслан и началось противостояние.

Мужчины обменивались фразами. Гость из мерседеса вел себя немного вызывающе, Руслан просил их оставить, говорил, что иначе вынужден будет вызвать полицию. Незнакомец, одетый во все темное, объяснял, что все проблемы безопасности они бы решили эффективнее, потому что представляют крупную силовую структуру. И могут взять под охрану и Руслана, если он чего-то боится, и его детей, и разумеется девушек. Руслан оставался спокойным и повторял все снова.

«Зря он начал активничать с охраной» — подумала Алиса, — «любое наше действие тревожит их, и они начинают пугать и провоцировать».

Она прекрасно понимала, что им может помочь только принцип Карлсона (спокойствие, только спокойствие). Потому тихо сидела рядом и продолжала как ни в чем не бывало лепить цветочки, один за другим. Новых цветочков с круглой серединкой и шестью аккуратными лепестками она сделала 12, когда незнакомец таки решил откланяться, пообещав вернуться.

Приехавший первым претендент на работу наблюдал за сценой из коридора, когда все закончилось Руслан обернулся в его сторону и сказал:

— Примерно вот так оно пока и происходит.

— Понимаешь почему они сейчас приехали? — спросила Алиса.

— Догадываюсь.

— Будешь продолжать искать нам охрану?

— А что делать?

— Ты же понимаешь, что подводишь людей к краешку ада? — тихо спросила она, стоя с Русланом рядом и глядя на симпатичного молодого мужчину, того, что приехал первым.

— Эти люди решили профессионально заниматься безопасностью. Их работа предполагает риск каждый день, — спокойно ответил Руслан.

— Кто-то когда-то говорил про личную ответственность, — парировала Алиса.

— Кто-то сегодня говорил про Путь, — ответил Руслан.

— Они же не люди, эти «темные». Ты сказал человеку, что если он ошибется — все будет очень плохо?

— Сказал, и еще скажу.

Вечером Алиса спросила у Руслана:

— Где тот немного пухленький товарищ, который работал у тебя в охране раньше?

— Томас?

— Да, точно. Раз уж ты собираешь людей — позови его.

— Он каждые выходные отмечал пивом.

— И что? Он каждую встречу со мной отмечал улыбкой.

— Это по-твоему главное качество для такой работы?

— Думаю да. Я даже предлагала Абсолему его переманить у тебя.

— И за чем дело встало?

— Постеснялись. Типа ты первый его нашел, ты и молодец, он классный. Где ты вообще находишь таких?

— В интернете, по объявлениям.

— И этого тоже?

— Да.

— Прикольно. Но вот вопрос; откуда узнали наши мрачные темные знакомые, что ты задумал?

— Этого я не знаю.

— Мне кажется, — начала она осторожно, — ты напрягаешь пространство. И оно напрягается, выдает нам «темных». Может не надо охрану? Давай лучше повара найдем.

— Давай, Алиса. Я дам тебе телефон Томаса, и ты ему это предложишь. Думаю, он пельмени варить умеет.

— Мне кажется, ты к нему не справедлив. Он очень хороший.

— Конечно, все хорошие, но мне кажется если человек в 30 лет ничем не занят и выпивает каждые выходные — он бездельник.

— Может он просто не нашел смысл жизни? Может ему и так хорошо? Или он специально ничего не делал, чтобы попасть к тебе на работу?

Или… ты никогда не думал, что он просто таким образом отдыхает от каких-нибудь боев с прошлой жизни??? Снимает стресс, так сказать.

Знаешь я читала в одной книге, что однажды серьезный человек переродился, и вел себя очень странно. Чуть ли не «пил, курил, болел». Все думали, почему ж он так низко пал, и что он такой не просветленный. Настал один прекрасный день, этот человек оставил все свои занятия, вышел навстречу врагам, сделал все что нужно… и погиб… Было ему всего 27 лет. Потом он переродился, и снова вел себя нормально.

Ты же понимаешь, что главное требование к кандидату — не наличие лицензии на ношение оружия, а способность человека спокойно посмотреть в глаза демону. А с пивом или без — это не важно.

— Хорошо, я ему позвоню.

— Рита сегодня спрашивала, где мы будем жить дальше.

— Не знаю пока, это он нее тоже зависит.

— Она не верит, что от нее что–то зависит.

— Расскажи лучше, куда ты ходила утром.

— Не хочу. Это тебя расстроит. Ты должен доверять мне и понимать, что мне необходима свобода передвижения.

— А ты что должна?

— А что я могу?

— Ты будешь заниматься с детьми? Только последовательно.

— В смысле?

— В смысле должна быть какая-то программа, как в школе.

— Ты думаешь в школе учат полезному? Думаешь знание алгебры или геометрии позволит выйти победителем из ситуации как у нас? Не кажется ли тебе что важнее учить про силу, про то, как любить, что делать.

— Думаю, алгебра развивает логическое мышление, а геометрия помогает ориентироваться в пространстве, и это важно. Особенно в критической ситуации. Линды сейчас нет, а детей надо учить, серьезно. Что касается силы, и любви — она читала им русские сказки, там очень много про это. И очень правильно.

38. ССОРА

«Кто придет на память — тот на помощь не придет»

Ундервуд

+ песенка Враги «Танго»

— Как ты можешь жить, не танцуя? — мне надо пойти куда-нибудь. Я хочу в «Вечный полдень». Я хочу танцевать, пофиг с кем. Я буду танцевать и вспоминать Абсолема, я поеду поискать какой-нибудь клуб, здесь в городе, — Руслан слышал ее монолог, не совсем понимая сон это или явь, было темно, Алиса стояла на пороге в его комнате, и продолжала, — мне надо немного денег. Дай, пожалуйста.

Он сел на кровати. Посмотрел на часы: 2:30, ночь.

— Алиса.

— Пожалуйста, не надо нотаций! Только немножко денег на такси. Мне даже платье не обязательно.

— Алиса, ночь! Все спят, я тоже спал, между прочим. Как твой папа с тобой выжил?

— Спокойно, он всегда давал мне денег.

— И отпускал по ночам?

— С Абсолемом, да.

— Но его сейчас нет!

— Именно поэтому и надо мне поехать! Это обязательно.

Руслан встал, одел брюки. Дети не проснулись, он сказал тише:

— Пойдем поговорим.

— Я не хочу говорить, мне надо немного денег.

По дороге на кухню он мял собственные уши, чтобы проснуться получше и придумать хоть что-то дельное. Его никто раньше так по ночам не будил.

— Тебе что, сложно дать мне немного денег?

— Ты понимаешь, что дело не в деньгах? А в том, что ты абсолютно не умеешь контролировать свои желания!

— О чем ты?

— Алиса, ночь. Что с тобой? Надо спать.

— Руслан… Я знаю, где достать деньги. Я уезжаю.

Он взял её за руки.

— Пожалуйста, приди в себя! Ты меня пугаешь. Пол третьего ночи. Ты в чужой стране. КУДА ты собралась одна? Почему вдруг? Так нельзя!

— Как нельзя? Я хочу ЖИТЬ!!! Не спать по расписанию, а жить, понимаешь???

Он вспомнил Алисину маму. У нее тоже были ночные порывы и два выхода: или секс с ним, или с кем-то еще. Никак иначе. Видимо именно так и появилась Алиса, когда Руслан недосмотрел за настроением Риммы, и ей в каком-то клубе или на темной улице встретился более сговорчивый Алекс. Сейчас этот кошмар вернулся в виде 17-летней беременной девочки, которая с большим напором будет убеждать его в необходимости ехать в ночь.

— Я тебе хочу что-то рассказать. Про твою маму.

— Все что надо, я про нее знаю.

— Не всё. Она тоже бегала за своими желаниями так, что оставила с нарушениями психики как минимум двух детей и как минимум двух мужчин.

— Никто не виноват, что вы такие слабаки!

Руслан не обиделся. Руслан напрягся. Алиса от Риммы отличалась силой, и это было проблемой. Проблемой было и то, что не было теперь Абсолема, который смог бы эту силу унять.

— Я представить не мог, что ты будешь настолько похожа на нее.

— В чем проблема? Я только потанцевать. Почему вдруг нельзя?

— Ты беременна. Сейчас ночь.

— Именно поэтому мне это и нужно.

— Нельзя потакать всем своим желаниям! Я не могу тебя отпустить, не могу поехать с тобой. Потому что ночь, есть Миша, Даниэла, Рита. Потому что сегодня была еще раз не очень хорошая встреча. Потому что можно разобраться со своими желаниями более ответственным способом. И менее эгоистичным!

Алиса вся напряглась от его слов. Глаза её сузились. Стояла, успокаивала дыхание. Была похожа на огнедышащего дракона в гневе и раздумьях. Видимо, подбирала слова. Руслан ждал взрыва, был готов услышать много разного нервным голосом из репертуара Риммы про отсутствие любви или из репертуара Ричарда про ограничения свободы.

— Какая грустная песня, Руслан. Теперь я понимаю, почему она от тебя уходила. Ты хороший, но жить в клетке — ужасно. Ты никогда не понимал её. Скажи, что мне еще нельзя делать? Ты ведь лучше знаешь, КАК МНЕ ЖИТЬ ПРАВИЛЬНО!!!

— Можно все, — грустно ответил он. Было немного больно внутри, опускались руки. Он сам всегда старался думать о желаниях и интересах других. По крайней мере, так ему казалось. Он и жил для других. Хотел, чтобы им было хорошо. Считал, что есть вещи более важные, чем удовлетворение собственных желаний. Он потерял двух очень любимых людей. А перед этим слышал от них то, что «не понимал, не уделял внимания, ограничивал». Или не слышал… Перед глазами были последние минуты Ричарда и тело Риммы в комнате, с пустой банкой из-под таблеток. Они не смогли, не захотели жить с ним. Он их любил. Или ему казалось?

— Алиса… Пожалуйста, не сердись. Возможно, я был не прав. Если очень хочется, почему бы не потанцевать ночью. Я дам тебе денег и пожалуйста, давай ты поедешь с водителем. Подожди немного, я ему позвоню и попрошу приехать.

— Проблема в том, что теперь я не возьму твоих денег. И никуда не поеду. Извини, что разбудила, — она говорила холодно. Развернулась и ушла в свою комнату. Закрыла дверь.

39. ЛЕКЦИЯ И БЕЗОПАСНОСТЬ ПОЛЕТОВ

Руслан пострадал, погрустил, подумал, успокоился и постучал к Алисе:

— Выходи, Леопольд.

Ответ последовал ожидаемый, холодным обиженным голосом:

— Нет.

— Неужели твой бешеный эгоизм опять сильнее тебя? Или это эгоизм Ричарда? Кто кого?

— Свобода творчества vs противные правила и ограничения.

— Ну про свободу творчества кто-то загнул. Это была свобода слепо следовать первому бзику. Если бы это было именно творчество, то творчество бы согласилось на условия, которые помогают найти реализацию! У тебя был… порыв ветра. Он подул — все полетело: разум, хорошие отношения, спокойствие окружающих. Я оценил силу твоего урагана. И то, как ты способна его сдерживать. Но это же было просто мимолетное желание, шальная мысль у тебя в голове… или эмоция, следовать за ними — глупо!

— Достаточно проповедей, — пробурчал голос из комнаты.

Руслан присел снаружи у закрытой двери — за дверью был надутый подросток. Усиленный вторым таким же.

— Ричард летал за своими безумными идеями и никогда не думал о последствиях! Это — «дисбаланс воздуха». Летать прекрасно, но надо оставлять аэродром, на который можно приземлиться! Понимаешь? Мне вообще кажется, что это Ричарда проделки в тебе; прикрыто все свободой и независимостью, недопустимостью ограничений. Следующей стадией должно наступить желание уйти из дома, мужественно решить кучу самому себе созданных проблем, всем доказать свою самостоятельность и право совершать безумства. И так, чтоб все заметили! Чтобы были трагедии и драмы. Алиса, мы это уже проходили. Проблема только в неумении обуздать собственные или его чувства. Я очень желаю, чтоб в тебе победил разум! Вы были очень убедительны, я почти поверил в то, что это я не прав. Но это эгоизм веселится. Твой или его. Ты можешь просто со мной договориться и жить счастливо, а можешь упереться в свою правоту и долго трепать всем нервы, доказывая права удовлетворять немедленно все возникающие желания. Это путь в никуда.

— Тебе никогда меня не понять! И его…

— Почему же? Он в такие моменты решал, что он прав, не выносил финансовой зависимости и отправлялся на поиски работы, чтобы потом продемонстрировать мне свое «фи». Это ложная гордость, вредность, нервы, упрямство и неумение договариваться. Этот ветер подхватывал его и носил по небу, потом швырял на землю и всем было больно. Всё очень понятно! Думаю, в тебе — в разы сильнее разумное начало и тебе легко будет отследить, что откуда берется и куда ведет.

— Ты мной манипулируешь!

— Я стараюсь добавить в ситуацию «земли» или «корней». Манипулирует тобой либо он, либо твои, либо ваши общие сумасбродства. К тому же и в клуб уже никому не хочется, сейчас вам хочется доказывать правоту, даже если для этого надо совершить кучу глупостей. И все под знаменем свободы. Я понимаю, что тебе сложно. Открой дверь!

— Нет.

— Тогда спокойной ночи. Желаю победы разумного начала! Ответственность приводит к свободе, а не то, что он думает.

— Может это я думаю.

— Значит вы нашли друг друга. Поздравляю! Тогда тебе будет в два раза труднее.

— Абсолем бы легко отпустил меня.

— Потому что он заранее приспособился к тому, чтобы тебя потом ловить. Он был намного хитрее меня, и немного хитрее, чем ты думаешь. И то, что тебе казалось свободным полетом являлось хорошо спланированной операцией. В этом его основное отличие от Ричарда. Они оба любили летать, но только один умел маневрировать и нормально приземляться по собственному желанию; у второго часто асфальт внезапно вставал и бил его по лицу. Понимаешь разницу?

Я желаю тебе удачи, и я в тебя верю.

40. СКАЗКИ ПРО ЛЮБОВЬ

Руслан уже собрался идти спать, когда дверь скрипнула и в коридор выглянула Рита.

— Посиди со мной, пожалуйста. Мне страшно.

Он зашел в её комнату, оставив дверь открытой, чтобы слышать, что происходит в коридоре.

— Посиди со мной, немножко.

Рита взяла его за руку. В комнате горела лампа.

Расправленная кровать… Рита… Ночь…

Но так было сложно. Лезло в голову всякое.

Рита двумя руками держала его руку. Нервно.

Руслан развернул Риту лицом к себе, обнял, устроился на диване вместе с ней.

— Мне страшно. Я не могу понять, что тут творится. Алиса все время плачет. Эти странные люди. И дети у тебя странные. Мне страшно, и я не могу никуда уйти уже.

Руслан погладил её по волосам.

— Алисе сложно. Она ведь еще маленькая. И у нее никого не осталось.

— Почему, что случилось?

— Я не знаю, люди исчезли, ее друг, отец, и мама Мишки с Даниэлой тоже.

— Ты спал с ней?

— С кем? — удивился Руслан.

— С их мамой. Она была красивая?

— Почему ты спрашиваешь?

— Спал? Скажи мне!!!

— Рита… Что за допрос… Это в любом случае было давно.

— Она была красивая?

— С вами что сегодня? Алиса собралась танцевать в 2 часа ночи, ты задаешь странные вопросы.

— Почему ты не отвечаешь? Она тебе нравилась? Она была красивая? В 100 раз лучше меня?

— Рита… Что происходит?

Рита уже сидела на нем сверху и большими влажными глазами на него смотрела, готовая расплакаться.

— Она была красивая?

— Да что с вами сегодня?

— Она была красивая?

— Да.

— Лучше меня?

— Нет.

— Зачем ты обманываешь?

— Я не обманываю, — он взял Риту за плечи, — чуть-чуть совсем успокойся и скажи мне, что с тобой.

— Ты ее любишь, и любишь ее детей!

— Тише…

— Ты ее любишь…

— Успокойся, Рита. Я люблю тебя. То, что было — было давно.

…Затем много слов, ее нервов, проснулся и потерял Руслана Мишка, Рита плакала и говорила, что боится быть одна. И вот у Руслана в комнате, рядом с той, где спали дети… на кровать… прямо в одежде… он лег… и Рита с ним рядом… Прижалась к его груди… Гладила… Он ее обнимал… нежно… Успокаивал… Снял футболку и чувствовал кожей ее губы и щеки…

Руслан воспользовался тем, что он намного старше и опытнее, и маленькую девочку Риту просто усыпил… она лежала рядом, хрупкая, беззащитная, прижимаясь к нему, а он рассказывал ее сердцу сказки про любовь.

41. УТРОМ ЛУЧИЛОСЬ СОЛНЦЕ…

Утром случилось солнце…

Руслан проснулся, тихо-тихо осторожно обнял Риту, лежащую рядом и понял, что со спины к нему прижимается еще кто-то. Аккуратно развернулся — это была Даниэла, она спала, держась за него маленькими ладошками. Когда она пришла ночью, или под утро, он не помнил.

Появился Мишка. Вошел тяжело, надулся, увидел, что справа и слева от Руслана девочки; надулся еще больше.

— Иди ко мне, — позвал Руслан тихо.

Мишка не ответил, смотрел на него и всех находящихся на кровати так, как будто Руслан его предал, променял их крепкую настоящую мужскую дружбу на что-то совсем недостойное. Смотрел со всей своей силой и серьезностью. Рита заворочалась под его таким взглядом. Даниэлу Руслан успел укрыть.

— Миша нельзя так делать, иди ко мне. Они девочки, им бывает ночью страшно…

Уговорил Мишку подойти, сел. Одной рукой обнял Мишку, второй погладил по плечу Риту: «Поспи еще… рано… Я приготовлю завтрак…»

Рита лежала сбоку тихо, с другого Даниэла, Мишка отогревался сидя у него на коленях, уткнулся лицом в грудь. Постепенно расслаблялся и уменьшал свою надутость. Руслан ему, как мог, помогал.

42. ФОМА (с ударением на о:)

К вечеру приехал Томас. Он не предупредил заранее о времени прибытия, и Руслан не ждал его так скоро. Алиса гуляла, остальные отдыхали после ужина. Солнце уже скрылось за деревьями, когда знакомая фигура нарисовалась в дверном проеме. Томас небрежно козырнув двумя пальцами сообщил о готовности приступить. Он не пояснил, к чему именно он готов приступить, осмотрелся, расположился за столом и открыл бутылочку пива.

Впечатление было что Томас приехал не работать, а потусоваться.

Руслан ему рассказывал про неприятных «темных» персонажей, которые появляются здесь изредка и правила взаимодействия с ними, Томас задавал уточняющие вопросы про местную еду и напитки.

— Ты меня слушал вообще?

— Я все понял, их игнорировать.

— Томас, ЭТО серьезно.

— Ясен пень.

Томас — это было имя, которое должно было призвать человека к собранности, как минимум. Но действовало плохо. Обычно этого человека все звали Фома, или Фомка. Фомка был добродушным, всех располагал к себе, любил лишний раз проходя мимо кухни не пройти мимо, или заказать чего-нибудь вкусненькое.

Что удивительно, во времена, когда были проблемы с Ричардом, смены у Фомы были самые спокойные. Руслан даже начал думать, что с Фомой Ричард отдыхает и начал менять расписание дежурств. Но оказалось, что отдыхает Ричард именно с Фомой, вне зависимости от времени суток и предыдущей бурной деятельности, и безобразничает с другими. Больше всего Ричард любил «достать», подставить, разозлить, или поставить в неудобное положение начальника охраны, а с Фомой почти дружил.

Как это существо (Фома) получило права, разрешение на оружие, сдало все нужные нормативы и тесты оставалось для Руслана загадкой. Видимо, Фомка умел к себе расположить любого, ведь не смотря на легкий налет разгильдяйства и регулярное употребление малоградусного алкоголя, Руслан все же принял его на работу. Может из каких-то внутренних своих побуждений и симпатии, может за непробиваемое спокойствие и чувство юмора, которое временами проявлялось. Руслан был в последние годы достаточно строгим, уставшим и серьезным, и Томас сначала в его присутствии слегка старался «соответствовать», зато без Руслана вел себя очень по-домашнему и расслабленно, а когда домашние к Фомке привыкли, Томас расслабился окончательно, и даже в присутствии Руслана вел себя как друг семьи, а не работник службы безопасности. И выглядел, как сытый хомяк.

— Давай только договоримся, без выпивки.

— Хорошо. Только по вечерам. Надо же местное попробовать. Мне кстати сказали, что полиция здесь за это не штрафует даже. Если совсем плохой и повторно — лишение прав, а если немного — можно сказать что ехал с дня рождения, и так отпустят.

И в ответ на строгий взгляд:

— Я все понял, все серьезно. Только оружия я собой не привез.

— Не в этом дело. Задача не доводить до конфликта вообще. Тут все играют в мирных отдыхающих, и они тоже.

— Тем более пива бутылочку можно, для антуража.

Томас знакомился с домом, территорией, обстановкой, картой городка, соседями, с детьми и Ритой. Руслану сказал после:

— Эту, которая Рита — сам охраняй. Она так смотрит — я ж, если что, не устою. Паду жертвой.

— Я тебя убью если с ней что-то случится, — процедил Руслан.

— Толку-то, — усмехнулся в ответ Томас, — я согласен на мелких, и на Алису.

— С Алисой тоже не все так просто, как тебе кажется.

— Разберемся.

— Ты мне зачем про Риту сказал?

— Затем… Я что дурак, что ли? Я жить хочу. Где ты вообще ТАКИХ находишь?

— Каких ТАКИХ? — уточнил Руслан.

— Сначала негритянку, потом эту… Риту… Тут ведь, если все серьезно, то даже не важно, пьяный я буду или трезвый, выспавшийся или уставший.

— КАКУЮ НЕГРИТЯНКУ??? Томас!!!

— Которую ты считал сироткой из приюта.

— Какую негритянку??? Джали? Девочку Ричарда? У нее была семья.

— Другую…

Было бы очень легко обвинить Фому в том, что он пил лишнего. Но пил он очень мало. И сейчас был подозрительно спокоен и в себе уверен, а вот на Руслана смотрел как на наркомана.

— Я не помню никакую ДРУГУЮ негритянку. Расскажи мне.

— Да не надо, это у тебя от стресса, — махнул рукой Фомка, — не бери в голову.

— Что у меня от стресса?

— Не помнишь. Так бывает, я по телевизору видел.

Тут уже Руслану захотелось выпить, и не вина, не пива, а чего покрепче.

— Негритянка-то кстати где? Опять с Алексом?

Руслан взялся за голову.

— Томас, минуту помолчи, пожалуйста. Не говори сейчас ничего.

— Ладно, извини, — снисходительно молвил Фомка, а потом твердо, — но Риту охраняй сам! Я — пас.

Томас был симпатичный, иногда смешной, почти всегда веселый.

А то, что он сказал было не смешно и ни разу не весело.

43. ДЕНЬ И ТОРГИ

Томас о негритянке разговаривать наотрез отказался, пояснив, что не хочет брать на себя лишнюю ответственность и Руслана расстраивать. Память сотрудничать с Русланом отказывалась, логика подсказывала, что Томас знает что-то важное.

За скрываемой им информацией чувствовалась тяжесть.

Алиса, как назло, ушла гулять и очень долго не возвращалась.

Руслан звонил, но Алиса говорила, что ей очень надо побыть одной и подумать о жизни. Тон был спокойный, несколько напряженный, видимо после вчерашних разногласий по поводу ночных развлечений ее эмоции еще были ярки и живы.

Руслан хотел пойти Алису искать, но Фома отказался остаться с детьми и Ритой, соглашался остаться только с детьми.

Пришлось звонить Вернеру Хэлфу, который заехал вчера познакомиться, просить приступить сегодня.

Пришлось звонить Ирине Ивановне объяснять, что у него проблема с Алисой и просить навестить Риту, но не уводить её, потому что Рите тут лучше. Про Томаса он зачем-то сказал, что это новый воспитатель.

Новоиспеченный воспитатель Фома заявил, что понятия не имеет, что и как делают с маленькими детьми. Пришлось провести инструктаж, скачать пару книжек и подходящих мультфильмов, выдать краски, раскраски, пластилин и все, чем они уже обзавелись благодаря Алисе. Томас продырявил брусок пластилина средним пальцем, отложил в сторону, задумался на пару минут и сообщил, что все дети любят игрушечную железную дорогу, которую надо купить. Руслан объяснил, что ЭТИ дети вряд ли увлекутся железной дорогой, но оставил денег на покупку с условием самостоятельного заказа в интернет магазине с доставкой на дом. Рассказал Фоме, как детей покормить и устроить дневной сон. Томас пообещал, что разберется.

Приехал их вчерашний новый знакомый с непонятными немецко-прибалтийскими корнями, каким-то немыслимым образом оказавшийся в этой южной стране и согласившийся поменять работу. Вернер Хэлф. С Томасом они поздоровались, поговорили на английском (Вернер не знал французского, а Фома русского), поняли друг друга и сообщили Руслану что всё будет ОК».

Всё напоминало редкостный бред, потому что два здоровых мужика должны были по сути присмотреть за детьми и одной девушкой в то время, как Руслан в 15 минутах ходьбы от дома поговорит с другой девушкой. Но делать было нечего. Отложить разговор он не хотел; Алису надо было возвращать домой; оставить Риту одну Руслан не мог. Оставить детей с Томасом — только это казалось нормальным.

Рите он объяснил про Алису, и ушел.

Алиса обнаружилась на открытой террасе в одном из ресторанчиков на берегу, где она смотрела на море, и судя по лицу, действительно думала о жизни, причем что-то грустное.

Руслан попросил прощения за свои вчерашние резкости и лекции, объяснял почему он не мог её отпустить, просил войти в его положение; думать о ребенке и не думать о всякой ерунде и никому сейчас не нужной самостоятельности.

А также говорил про дружбу, взаимовыручку и ответственность.

Алиса молча слушала, иногда тяжело вздыхала.

Руслан сообщил, что приехал Томас, но лицо Алисы осталось безучастно грустным.

А потом он спросил, что ей известно про связанную с ним негритянку со странным прозвищем «Мяу».

Алиса посмотрела на него округлившимися глазами и уточнила:

— Ты это сейчас серьезно спросил?

— Да.

Она переменилась в лице и уточнила:

— А тебе что известно?

Всем телом она подалась вперед, явно выражая заинтересованность.

— Ничего, иначе бы я не пришел. Точнее пришел бы, мириться с тобой. Без этих вопросов.

— И что ты хочешь узнать?

— Все. Все, что ты знаешь.

— Нет, — сказала Алиса. — Думаю, это не нужно.

— Почему?

— Ты расстроишься…

— Алиса, хватит! Просто расскажи мне. Мне так еще тяжелее. Ты что-то знаешь, Томас знает, вы мне не говорите… Что я должен думать???

— Ну…, — протянула Алиса, подбирая слова, — все живут в немного разных реальностях, я тебе уже говорила. Относись к этому легче. Все у всех по–разному.

— Я не понимаю Алиса, и не понимаю к чему именно надо относиться легче.

— К пространственно — временному континууму в твоем возрасте надо относиться легче.

— Алиса, хватит умными словами надо мной издеваться. Объясни по-человечески!

— У всех разные реальности. Разные версии прошлого. Может быть разное прошлое. Может быть разная память. Может быть линейность времени перепуталась, и плотность нашего мира прохудилась, пропадают люди и крупные объекты недвижимости, видимо к этому надо привыкнуть… Я это еще в первый день поняла.

Он, наверное, сделал очень изумленное лицо, потому что Алиса решила пояснить.

— Не надо думать, что я сошла с ума. Я считаю, что реальность, такая, какой мы её знали, модифицировалась и ведет себя нетипично. В ней возникают провалы. Как в болоте, или как в памяти.

Он думал про свою память, с провалами.

— Реальность модифицировалась, говоришь? Полагаешь, такое возможно.

— Да. Я понимаю, что звучит странно, но я себе это так объясняю: в местах, где реальность стала неплотной, появились дыры, те, кто попал в эти дыры — выпал из нашей реальности и оказался в какой-то другой, про которую мы не знаем. И наоборот, кто-то оказался в нашей. Как Рита. Это как шел-шел, и вдруг провалился в колодец. А там совсем другой мир. Все просто.

— Необыкновенно просто.

— Ничего сложного, хотя неудобно и не приятно. Как ходить по болоту.

— Допустим, я принимаю твою версию про людей и дыры в реальности, — с трудом выговорил Руслан, — но что тогда происходит с памятью?

— Тут как повезет. Теоретически, можно помнить все реальности. Но можно предположить, что в момент перехода из одной в другую, или если неосторожно в одной реальности наступишь на неправильную «болотную кочку», память человека или её часть обнуляется. Стирается, как файлы с флешки. С помощью специальных программ иногда удается восстановить информацию, но не всегда. Возникают провалы в памяти и человек не помнит свою прошлую реальность. Или нынешнюю.

— Алиса, мне не до игр в фантастические теории. Я сейчас понял только то, что ты и Томас знаете про меня что-то очень важное, чего не знаю я сам. Томас отказывается оставаться с Ритой. Это связано с негритянкой из прошлого, про которую я вообще ничего не знаю! Расскажи мне пожалуйста!!! Объясни по-человечески. И не придумывай новых теорий.

— Это не я придумала. Об этом Ричард любил рассуждать. Я в этом не слишком хорошо разбираюсь.

— У меня сейчас голова взорвется, — сказал Руслан.

— Не переживай сильно, все это не точно. Пока только одна из версий происходящего. Произошедшего. Как будто кто-то карты перетасовал; часть сдал, часть скинул. Мы с тобой попали в одну кучку, Абсолем в какую-то другую. Тебе еще повезло, что твоя Рита рядом, хоть и ничего не помнит. Радоваться должен.

Руслан заказал себе чай, покрепче, с лимоном. Смотрел на Алису, на море, старался совладать с мыслями и теориями. Потом спросил.

— Ты уверена, что Рита — это Римма? Как? Ты же её не должна помнить. Ты была слишком маленькой, когда её не стало.

— Ричард уверен; я ему доверяю. Плюс, она очень похожа на Мяу, а Мяу я хорошо помню.

— Расскажи мне про негритянку.

— Сначала скажи, почему ты здесь. Вообще в этом месте. И почему ничего не делаешь?