Бесплатный фрагмент - Берегите свою любовь

АНТОНИНА ЕВСТРАТОВА

ПЬЕСА

БЕРЕГИТЕ СВОЮ ЛЮБОВЬ

Мелодрама из 15 частей (121 картин).

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Татьяна, 25 лет, следователь, принципиальна, умна, гордая, никого из мужчин не допускает в своё сердце. Легко выходит из сложных ситуаций.

Галина, 25 лет, адвокат, подруга Татьяны, решительная, легка в общении.

Раиса, 23 лет, экономист, сестра Татьяны.

Майя, 23 лет, экономист сослуживица Раисы.

Евдокия, 43 лет, мать Раисы, вдова.

Аксинья, 50 лет, вдова, сестра Евдокии, тётка Татьяны и Раисы. интриганка.

Александр, 30 лет, Пётр, 28 лет и Сергей, 25 лет сыновья Аксиньи.

Вера, 30 лет, жена Александра, сноха Аксиньи.

Тося, 25 лет, врач сельской больницы, невеста Сергея.

Надежда Викторовна, 45 лет, мать Тоси, вдова.

Михаил Потапов, 55 лет, председатель сельского совета, любовник Аксиньи.

Потапиха, 50 лет, жена Михаила Потапова, мстительная, мужа обвиняет в неверности.

Игорь Потапов, 29 лет, сын Потаповых, не глуп и не лишён таланта покорить сердце девушки. Живёт умом матери.

Игорь, новорождённый внебрачный сын Игоря Потапова и Раисы.

Мария Сергеевна, 50 лет, подруга Потапихи.

Иван, 45 лет, сват Потапихи, человек недалёкий, но ловкий.

Нина Павлухина, 26 лет, дочь свата Ивана, мужеобразного телосложения, существо избалованное, бездумное и легкомысленное.

Назар Васильевич, 50 лет, фельдшер сельской больницы.

Женщина, 35 лет, соседка Нины.

Юлий, 27 лет, сельский хулиган, малообразованный.

Майор полиции, 50 лет.

Дежурный, лейтенант полиции, 30 лет.

Арсений Алексеевич, 29 лет, врач-гинеколог.

Сестра медицинская, 25 лет.

Ярослав и Владислав, по 29 лет, братья близнецы, служащие УВД. Братья одевались одинаково, что затрудняло отличить их друг от друга. Единственное различие: Владислав был сдержанным, рассудительным и спокойным. Ярослав полная противоположность. Они шли напролом и добивались всё, что хотели.

Даша, 35 лет, знакомая Ярослава.

Аккордеонист, 25 лет, влюблён в двух красавиц.

Девушка, 25 лет, гостья в ресторане.

Соседки Аксиньи, три женщины пенсионного возраста.

Настя, 45 лет, вдова, соседка Аксиньи.

Пожарные: двое мужчин среднего возраста.

Светлана, 25 лет, гостья в ресторане.

Старший специалист Дворца бракосочетаний, средних лет.

Регистратор бракосочетаний, 30 лет.

Девушка, 25 лет, журналистка.

Мужчина, 30 лет, оператор.

Ашот, 35 лет, таксист, рецидивист.

Амиль, 35 лет, брат Ашота, рецидивист.

Алик, 30 лет, брат Ашота и Эмиля, рецидивист.

Факир, 35 лет, гражданин Турции, рецидивист.

Подполковник УВД.

Лейтенант УВД.

Таксист, 40 лет.

Хирург, 40 лет.

Маша, 20 лет, медицинская сестра.

Девушка, 20 лет, сотрудница кафе.

Илья Шустов, 35 лет, подполковник полиции.

Хирург пластический, 45 лет.

Женщина, 55 лет, работница неврологического пансионата.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Картина первая

Лица: Тося и Сергей.

Действие происходит в сельском саду. Обстановка: рослые деревья, аллеи, скамейки. Затем по улицам села, обстановка: одноэтажные жилые, кое-где освещённые дома, почти у каждого забора скамейки и большие деревья.

На авансцене тёплая ночь.

Молодая девушка и парень в военно-морской парадной форме стоят друг против друга. Неожиданно девушка приподнимается на пальчики, чтобы дотянуться до губ высокого молодого красавца, обвивает руками его крепкую шею и прикасается к губам. Он замирает, и поначалу его губы остаются неподвижными под её губами, поцелуй девушки ошеломляет морячка, но через мгновение, он приходит в себя. Когда она собирается отодвинуться от него, он крепко прижимает её к себе и возвращает поцелуй.

— ТОСЯ. — Мне пора домой, Сереженька, да и тебе тоже, ты ещё дома не был, как приехал!

— СЕРГЕЙ. — Ничего, я же навсегда вернулся, так что ещё успею всем надоесть! Ну, если тебе пора, тогда идём! (Выходят из сада на ярко освещенную улицу, вокруг тишина, будто никого и никогда не было). Долго прохаживаются, Сергей что-то рассказывает, а Тося громко смеётся. За разговорами не заметили, как пришли к дому Тоси.

— ТОСЯ (вздохнув, ласково смотрит на Сергея). — Вот я и дома!

— СЕРГЕЙ. — Не хочу отпускать тебя! (Обнимает её, целует в губы).

— ТОСЯ. — Сереженька, мне пора и ты иди! (Влюбленно смотрит в его глаза, озорно бросает быстрый поцелуй в его щеку). — Я буду скучать! (Быстро уходит).

— СЕРГЕЙ. — Жду тебя завтра на том же месте! (Уходит).

ЗАНАВЕС

Картина вторая

Лица: Аксинья и Сергей

Действие происходит в доме Аксиньи. Обстановка, дом состоит из двух комнат, кухни, и прихожей. Двери справа и слева во внутренние комнаты, в глубине окно и входная дверь. Мебель простая, но приличная. Потом на берегу. Обстановка мелкая и крупная галька, вода прозрачная.

— СЕРГЕЙ (подобно кошке заходит в дом). Раздевается, заходит в свою комнату, аккуратно вешает парадную форму на спинку стула, бескозырку кладёт рядом и ложится на кровать. Натянув на голову одеяло, удовлетворенно вздыхает. — Как уютно дома, спать буду до обеда!

(Но не успел погрузиться в сон, как в комнату кто-то вошёл). Приоткрывает уголок одеяла, видит Аксинью.

— АКСИНЬЯ (сразу с порога). — Сынок, ты не успел ещё переступить порог дома, а разговоры уже поползли!

— СЕРГЕЙ. — Какие разговоры, что я сделал не так, мама?

— АКСИНЬЯ. — Вот, что я тебе скажу, Сережа, про Тоську и думать забудь! Пока я жива, не быть ей в моём доме, тем более невесткой!

— СЕРГЕЙ. — Ах, вот ты о чём, ну почему?

— АКСИНЬЯ. — Потому, что она тебе не пара!

— СЕРГЕЙ (спокойно). — Это мне решать, пара мне она или нет! Я люблю её! Думаю, ты не станешь навязывать мне своё мнение?

— АКСИНЬЯ. — Я не навязываю, а хочу оградить тебя от такой невесты потому, что желаю тебе счастья!

— СЕРГЕЙ. — Не влезай в мою жизнь, мама! Я давно уже не мальчик и, как-нибудь сам разберусь!

— АКСИНЬЯ. — Как бы ни так! И, что ты в ней нашёл? Твои глаза подобно туману мешают тебе разглядеть её! Я думала, ты в Армии поумнеешь, а нет, каким был, таким и остался! Зачем тебе нужна такая невеста? У неё нет ни образования, ни положения! Что коровам дойки будет дергать?

— СЕРГЕЙ (жестко). — Мать, ты ничего о Тосе не знаешь!

— АКСИНЬЯ (громко). — И знать не хочу! Не нравится она мне и, чтобы ноги её в моём доме не было!

— СЕРГЕЙ (запрокинув голову, смотрит на потолок, слабая улыбка едва заметной тенью скользнула по его губам). — Вот теперь понятно, ты открыла мне глаза! А я люблю её, и женюсь на ней, как бы ты не хотела! (Встает с кровати, торопливо надевает брюки и тельняшку).

— АКСИНЬЯ. — Ты должен знать, она гулящая! Уж поверь, я не сидела, сложа руки, пока ты служил, навела о ней справки! Не было её в селе несколько лет! (Громко). — Где она была всё это время? А теперь её в мой дом! И надо же никого ни будь, выбрала, а тебя!

— СЕРГЕЙ (сдерживая тон). — Не она меня, а я выбрал! И не было её в селе потому, что училась в Новосибирске! Она окончила медицинский институт, сейчас работает терапевтом в сельской больнице! (Улыбается). — Представляешь, мама, как здорово, у тебя дома будет личный врач!

— АКСИНЬЯ. — Ага, сщас приму её с распростёртыми руками! Личный врач, так я ей доверюсь! Это тебя, она окрутила, а я ещё из ума не выжила!..

Ну, и сыновей вырастила, ничего не могут сами, даже бабу выбрать! Что у Сашки, что у Петьки жёны нищенки, только и приходят, чтобы взять чего ни будь у свекрови! (Плюёт). — Тьфу! (обтирает губы рукой). — Чтоб вас разорвало!

— СЕРГЕЙ (с изумлением смотрит на разгневанную мать). — Мама, Тося очень хорошая девушка, она ждала меня три года из Армии, а какие письма писала, в них столько нежности! А от тебя, за всю жизнь я не слышал слова ласкового!

— АКСИНЬЯ (зло). — А ты, дурачок, и уши развесил! Она прошла Крым, и Рым, повидала немало, знает, чем парня охомутать. Я не удивлюсь, если ты уже переспал с нею!

— СЕРГЕЙ (повысив голос). — Мать, если ты не перестанешь оскорблять Тосю и не разрешишь привести её в наш дом, тогда я сам к ней уйду!

— АКСИНЬЯ (резко, повернув голову). — Только через мой труп!

— СЕРГЕЙ (эмоционально). — А может, мать, ты готова перешагнуть через мой труп, только чтобы всё было, по-твоему!

— АКСИНЬЯ (ехидно). — Может, быть!

— СЕРГЕЙ (не желает ссоры спешит к выходу, останавливается у двери, взглянув в злые глаза матери, будто хотел убедиться, его ли это мать, что с лёгкостью перешагнёт через его труп). (Уходит).

— АКСИНЬЯ. — Ха, вот и иди к своей докторше! (Уходит в другую комнату).

ЗАНАВЕС

Картина третья

Лица: Тося и Сергей.

Действие происходит в сельском саду, обстановка та же, что и в первой картине.

Тёплый вечер.

— ТОСЯ (у ворот сельского сада ждет Сергея, увидев его, бежит к нему навстречу). — Сереженька, наконец-то ты пришёл! (Обвивает руками его шею).

— СЕРГЕЙ (подхватывает её на руки, целует в губы).

— ТОСЯ (отвечает ему поцелуем на поцелуй и смотрит в его глаза, замечает в них грусть). — Сереженька, у тебя что-то случилось?

— СЕРГЕЙ (не выпускает её из своих объятий). — Ничего не случилось! (тяжело вздыхает). — Всё хорошо, любимая, ничего не случилось!

— ТОСЯ (прильнув к его груди, слушает биение сердца). — Серёжа, у тебя точно всё хорошо?

— СЕРГЕЙ. — Да, милая, всё отлично! А почему ты спрашиваешь?

— ТОСЯ (ласково). — Твоё сердечко мне жалуется!

— СЕРГЕЙ (с нежностью). — Нет, милый доктор, у меня всё в порядке, а сердце волнуется от радости, что снова увидел тебя! (Целует её в губы).

— ТОСЯ (вовремя поцелуя смотрит в его глаза). — Я не хочу, Сережа, чтобы у тебя из-за меня были неприятности!

— СЕРГЕЙ. — Какие неприятности, милая, о чем ты?

— ТОСЯ. — Я знаю, твоя мама не любит меня, а ты из-за этого страдаешь! (Тяжело вздыхает). — Мне тоже грустно, когда грустишь ты!

— СЕРГЕЙ. — Спасибо, милая, но у меня, правда, всё хорошо!.. А, что касается моей матери, пусть тебя не волнует! Свою жену к ней в дом не приведу. (После короткой паузы). — А, что, Тося, выходи за меня замуж!

— ТОСЯ (от неожиданного предложения её бросает в жар, отодвигается от него, молча смотрит ему в глаза).

— СЕРГЕЙ (ласково). — Ну, что смотришь незабудками и молчишь? (Улыбается, берёт её руки в свои ладони, смотрит на выражение лица, ждёт ответ).

— ТОСЯ (не сразу, смущенно). — Сереженька, это так неожиданно! (Улыбается). — Вообще то, если честно, я давно жду, когда ты скажешь мне эти заветные слова!.. Я согласна!

— СЕРГЕЙ (оживленно). — Спасибо, любимая, я думал, ты не согласишься!

— ТОСЯ (прильнув к его груди). — Глупенький мой, я только об этом и мечтала!

— СЕРГЕЙ (от переполненных чувств, берет её на руки, засыпая поцелуями, уносит в сельский сад).

ЗАТЕМНЕНИЕ

Картина четвёртая

(Сцену озаряет свет).

В сельском саду. Сергей и Тося лежат на траве.

— СЕРГЕЙ. — Спасибо, любимая, теперь я спокоен! Ты моя, слышишь?

— ТОСЯ (смущённо). — Слышу, Сереженька, а ты мой. (Смотрит в синее небо). — Как красиво здесь, Сереженька! Посмотри рядом с нами два тополя, один выше, другой пониже!

— СЕРГЕЙ. — Вижу, милая, это мы с тобой!

— ТОСЯ. — Как ты догадался?

— СЕРГЕЙ. — А ты посмотри, как они похожи на нас! Также обнимаются и любят друг друга!

— ТОСЯ. — Мне кажется мы в гостях у самого Бога!

— СЕРГЕЙ. — Ты права, любимая, так и есть! Нам несказанно повезло, нашу первую брачную ночь мы провели на небесах, а свидетелем нашей любви стал сам Господь Бог!

— ТОСЯ. — Я буду помнить об этом, Сережа, всю мою жизнь!

— СЕРГЕЙ. — Мы оба будем помнить! (Заботливо укрывает её теплым шарфом, нежно целует). — Какое блаженство, милая, о таком я и мечтать не мог!.. (Через мгновение). — Знаешь, о чём я думаю?

— ТОСЯ (ласково). — Нет, Сереженька, не знаю, расскажи!

— СЕРГЕЙ. — Когда у нас родятся дети, мы с ними будем приходить на наш ковер!

— ТОСЯ. — Обязательно! А кого ты хочешь вперед дочку или сына?

— СЕРГЕЙ. — Дочку хочу, чтобы на тебя была похожа, такая же голубоглазая, белокурая, с маленьким вздернутым носиком и пухлыми губками!

— ТОСЯ. — А, я хочу сына, он будет, как ты высоким, красивым, с каштановым цветом волос, с темно-зелеными глазками, общим всё, как у тебя!

— СЕРГЕЙ. — Раз уж мы всё решили, осталось дело за свадьбой! Как ты, любимая, не передумаешь?

— ТОСЯ. — Нет, Сереженька, не передумаю, и не надейся! Можешь, засылать сватов!

ЗАНАВЕС

Картина пятая

Лица: Аксинья, Потапиха и Сергей.

Действие происходит на кухне в доме Аксиньи. Простая меблированная кухня. У окна газовая печь, рядом с ней стол, на нём лежит буханка хлеба и кухонный нож. С правой стороны ближе к входной двери на полу стоит жестяная ванна, наполненная до краёв холодной водой.

— АКСИНЬЯ (в глубоком раздумье стоит посреди кухни). Неожиданно открывается дверь. (Вздрагивает, резко поворачивается, на пороге видит Потапиху, грубо). — Зачем явилась, тебе, что надо?

— ПОТАПИХА (громко, угрожающе). — Всё, тварь, тебе, конец! (Набрасывается на Аксинью, вцепляется в её волосы). — А ты не знаешь зачем? Подстилка подзаборная! За мужа я выцарапаю твои бесстыжие глаза! (Увидев на столе нож, мгновенно хватает его, замахивается на Аксинью).

— АКСИНЬЯ (вырывается, с силой отталкивает Потапиху в сторону, где стоит ванна с водой).

Потапиха падает в неё, брызги воды разлетаются по всей кухне. (Подбегает к ванне, выхватывает из руки Потапихи нож, наваливается на неё, держит нож перед её лицом). — Прирежу, как жирную свинью, расчленю и скормлю своим же свиньям! Поняла? (Бросает нож в сторону, впивается ногтями в лицо Потапихи). — Не ты мне, а я тебе выцарапаю глаза! (Ухватившись за горло, душит её).

— ПОТАПИХА (пытается сбросить с себя Аксинью и вылезти из ванны, но руки Аксиньи намертво сдавили её горло). — Отпусти, мерзавка!.. (Закашливается, хрипло). Отпусти, потаскуха!

— АКСИНЬЯ. — Ах ты, тварь, я покажу тебе кто я! (Бьёт кулаками по голове и лицу, разрывает на ней блузку). — Вот кто я, вот! (Запыхавшись, отходит от ванны, подбирает с пола нож, крепко держит в руке, становится у стола, смотрит на Потапиху). — А теперь пошла вон, уродина! А Мишка, всегда был моим и будет! (Громко смеётся). — Кикимора, еще хочешь, чтобы Мишка не гулял от тебя! (Плюёт). — Тьфу! Тошнит от тебя!

— ПОТАПИХА (с трудом вылезает из ванны, с её головы и одежды стекает вода).

— АКСИНЬЯ (ещё громче смеётся). — Чудо болотное!

— ПОТАПИХА (гнев усиливается, снова кидается на Аксинью). — Да, я порву тебя!

— АКСИНЬЯ (на вытянутую от Потапихи руку махает ножом). — Ну, давай, попробуй, я с превеликим удовольствием распорю твое жирное брюхо!

— ПОТАПИХА (останавливается, с презрением смотрит на Аксинью). — Тварь! (Резко отворачивается, быстро идёт к выходу, открывает дверь, выбегает на крыльцо, едва не сбивает Сергея, с угрозой Аксинье). — Я уничтожу тебя, потаскуха! Ты мне за всё ответишь!

— СЕРГЕЙ (растерянно смотрит на неё, про себя). — Что всё это значит?

— ПОТАПИХА (Аксинье). — Ты падшая женщина, ты тварь убогая, медуза!

— АКСИНЬЯ (из дома). — Сама такая! Ты ещё пожалеешь, что приходила ко мне! А Мишка был моим и будет! И ничего ты не сделаешь!

— ПОТАПИХА (глядя на Сергея). — Как не стыдно! Такие взрослые сыновья, а ты всё кувыркаешься с чужими мужиками! Еще раз узнаю, что была с моим Михаилом, подожгу сеновал, сгоришь заживо, запомни, стерва! (Отталкивает Сергея в сторону). (Уходит).

— СЕРГЕЙ (от неожиданного представления обескуражен, стоит у раскрытой двери своего дома, в раздумье). — Что делать, заходить в дом или нет? Нет, в этот дом я никогда больше не войду! (Спускается с крыльца). (Уходит).

— АКСИНЬЯ (поправляет растрепанные волосы, подходит к окну, открывает занавеску, ужасается, за окном видит Сергея, он медленно идёт от своего дома в сторону соседней улицы). — Серёжа! Неужели, он всё слышал! Если слышал, что я скажу ему в своё оправдание? (Минуту стоит в раздумье, после махнув рукой). — Ничего, как ни будь, выкручусь, мне не привыкать, оправдываться, а Потапиха пусть не надеется, что на этом всё закончилось, всё только начинается!

ЗАНАВЕС

Картина шестая

Лица: Сергей и Раиса.

Улица села. Обстановка. Частные дома, утопающие в зелени деревьев. Утро.

— РАИСА (идёт по улице, навстречу ей Сергей). — Серёжа, куда ты в такую рань?

— СЕРГЕЙ (грустно). — А, Раюша! Здравствуй, сестрёнка, рад тебя видеть! (Целует её в щеку). — Да не знаю куда иду, просто так иду!

— РАИСА. — Что случилось Серёжа? Ты не похож на себя!

— СЕРГЕЙ. — Ничего, всё нормально, просто не большие проблемы с матерью!

— РАИСА. — Что не даёт согласие на твой брак с Тосей?

— СЕРГЕЙ (махнув рукой). — И это тоже!

— РАИСА. — А, что ещё?

— СЕРГЕЙ. — Не знаю, как сказать!

— РАИСА. — Говори, как есть!

— СЕРГЕЙ (мотает головой). — Это просто кошмар! Сегодня от Тоси пришёл домой и в дверях столкнулся с женой Потапова, она вся подрана, видно дралась с матерью. Но это семечки по сравнению с тем, что я услышал! Мне в этот момент лучше было бы, провалиться! Никогда в жизни не испытывал такого позора! Вот и пошёл, сам не знаю куда! Да мне всё равно куда идти, лишь бы не видеть мать!

— РАИСА (грустно). — Да, Сережа, твоя мать, как тот пострел, везде нагадить успел! И у меня всё из-за неё рухнуло!

— СЕРГЕЙ (удивленно). — А тебе то, что она могла сделать?

— РАИСА (вздыхает, отводит взгляд за горизонт). — Из-за неё все мои мечты рухнули. Я встречалась с Игорем Потаповым.

— СЕРГЕЙ. — Я знаю, вы уже года два, как вместе!

— РАИСА. — Да, Сереженька, даже больше! Мы собирались пожениться, но его мать против меня из-за тётки Аксиньи! А мы любим друг друга! И скажу тебе, брат, по секрету. Поспешила я, думала дело идёт к свадьбе, доверилась, теперь не знаю, как быть!

— СЕРГЕЙ (спокойно). — Не грусти, Раюша, что случилось, то случилось!

— РАИСА. — Я не жалею ни о чём, только, как мне жить без него, я люблю его!

— СЕРГЕЙ. — Ничего, сестренка, время лечит! У меня тоже дела не лучше. Как вспомню о матери, сгораю от стыда! Что Тося подумает?

— РАИСА. — Тётя Аксинья, конечно непредсказуема, но Тося умная девушка! Дети за поступки своих родителей не отвечают! Ты, как скажешь, так и будет! (Грустно) — А, вот на мне с Игорем крест поставлен! Мать ему невесту уже нашла, ты её знаешь, Нинка Павлухина, из соседнего села!

— СЕРГЕЙ. — Знаю, конечно! (Удивленно смеётся). — Поменял шило на мыло! Он что согласен расстаться с тобой из-за матери?

— РАИСА. — Сереженька, у него свадьба через три недели!

— СЕРГЕЙ. — Сестрёнка, если бы он сам не захотел, никто бы не заставил его жениться на другой девушке!

— РАИСА (грустно). — Я тоже так думала. Но, кажется, Игорь женится назло тётке Аксинье, как бы в отместку за свою мать! Он мне так и сказал: «Мы не можем с тобой пожениться, глядя на тебя, моя мать спокойно жить не сможет, ты будешь напоминать ей Аксинью! И уехать отсюда, тоже не могу! Отец меня, как-то побаивается, а если оставлю их одних, мать долго не протянет, сердце у неё больное!»

— СЕРГЕЙ. — Не понимаю, как можно вырвать из сердца свою любимую!

— РАИСА (со слезами на глазах). — Не знаю, как он, Серёжа, а мне без него, кажется, жизнь остановилась!

— СЕРГЕЙ. — Значит не судьба! Еще неизвестно кому повезёт! Ты очень красива, и на тебя засматриваются сотни парней!

— РАИСА (голос прерывается). — Никто мне не нужен кроме Игоря, но мы никогда не будем вместе!

— СЕРГЕЙ. — А ты скажи ему, что ждешь ребенка от него, это остановит его жениться на другой девушке!

— РАИСА. — Что ты, Сережа, об этом я никогда ему не скажу!

— СЕРГЕЙ. — Тогда держись, сестрёнка, время лечит, и вообще говорят, клин клином вышибают! Найди себе парня и поверь, забудешь своего Игоря!

— РАИСА (грустно). — Сейчас не получится.

— СЕРГЕЙ. — Получится, вот увидишь! Тебе только надо убрать пелену с глаз, она, как паутина закрыла перед тобой весь мир! Оглянись вокруг, сколько хороших ребят! Я уверен, ты встретишь достойного парня и полюбишь его! Игорь предал тебя, и только за это нужно вырвать его из своего сердца, поняла?

— РАИСА (сквозь слезы). — Да, поняла, спасибо, Сереженька, я постараюсь!

— СЕРГЕЙ. — Вот и молодец! А сейчас, сестрёнка, мне нужно побыть одному, извини, я пойду!

— РАИСА. — Да, конечно, Серёжа, иди! (Обнимаются, расходятся в разные стороны).

ЗАНАВЕС

Картина седьмая

Лица: Раиса и Игорь.

Действие происходит в доме Раисы. Обстановка, дом состоит из двух комнат, кухни, со всеми удобствами. Комнаты меблированы красным гарнитуром. В одной из комнат два окна. Под одним окном большое декоративное дерево, под ним кресло и журнальный столик. У другого окна роскошный диван с двумя расшитыми подушками.

— РАИСА (стоит у раскрытого окна, нежно поглаживает свой животик). — Ничего, сынок, так бывает, что папы влюбляются в других девушек. (Стук в дверь, спокойно оборачивается). — Войдите!

— ИГОРЬ (приоткрывает дверь, на нём белый костюм из дорогой ткани, под костюмом черная шелковая рубашка). — Раюша, добрый вечер! Мне можно войти?

— РАИСА (вздрагивает и едва сдерживает себя, чтобы не броситься в его объятия). Сердце колотится до спазм. Но находит в себе силы оставаться на месте. (Спокойно). — Проходи, присаживайся в кресло.

— ИГОРЬ (смущённо проходит, садится в кресло, виновато). — Прости за беспокойство… Нам нужно объясниться. На последнем нашем свидании я сказал, что между нами всё кончено. Это, правда, потому что изменились обстоятельства! Да, и жениться на тебе не входило в мои планы!.. (Длительная пауза). (Смотрит в любимые глаза, в которых таится боль, сам себе). — Боже, как она красива! Ты создал её для меня, но я не могу принять твой подарок!.. (Закрывает ладонями лицо). — Господи, что мне делать? Я люблю её, но не могу поступить иначе!.. Что будет с нами? Мы не сможем друг без друга, и та девушка, которая станет мне женой, уже обречена, быть несчастной!

— РАИСА (молча смотрит на Игоря, чувствует кружение головы, потемнело перед глазами, едва успевает присесть на диван, полушёпотом, обессиленно). — Господи, как мне плохо? (Через пару минут вскакивает, едва не падая, бежит в ванную комнату, через некоторое время возвращается, почти шепотом). — Уходи. (С трудом доходит до дивана, ложится). — Уходи, Игорь, слышишь? — Уходи, пожалуйста! (Уткнувшись лицом в подушку, затихает).

— ИГОРЬ (остаётся в кресле, не знает, как ему быть). Хочет утешить её, встаёт с кресла, подходит к дивану, протягивает руку к её плечу, но сразу же отводит в сторону. Медленно идёт к выходу, оборачивается, с болью смотрит на рыдавшую любимую девушку. (Ещё мгновение он бросится к ней в объятия, будет просить прощения, сам себе). — Но что это изменит? Всё равно нам не быть вместе! Я слово матери дал и сдержу его! (Уходит).

— РАИСА (через рыдания закрытой двери). — Когда-нибудь ты пожалеешь об этом!

ЗАНАВЕС

Картина восьмая

Лица: Игорь и Потапиха

Действие происходит в доме Потапихи. Дом состоит из шести комнат. Обстановка: — столовый, спальные и кухонный гарнитуры германского производства. За домом большой фруктовый сад, огорожен высоким забором, у забора лавочка. В конце двора гараж и хоз. постройки. Во дворе беседка, в ней обеденный стол, под ним шесть стульев.

— ИГОРЬ (у дверей своего дома сталкивается с матерью, она шокирована его видом, лицо бледное, осунувшееся, глаза кроткие и затуманенные, полные безразличия, а вокруг них появились мелкие морщинки).

— ПОТАПИХА. — У тебя всё в порядке, сынок?

— ИГОРЬ (уставил на неё грустные глаза, ехидно). — У меня, да! Всё идёт так, как ты хотела! Из-за тебя я сегодня окончательно расстался с Раисой! Понимаешь, расстался навсегда!.. Чтобы ты, мать, жила спокойно!.. (С искаженной улыбкой). — Ну, что душенька твоя довольна? Жени меня теперь, хоть на дьяволице! (С безразличием). — Мне всё равно.

— ПОТАПИХА (зашвыркала носом, вытирая его передником). — Спасибо, сынок, я знала, ты меня правильно поймешь! А то, что Нина не красива не беда, с лица воды не пить, лишь бы в голове был ум! За такую жену ещё спасибо мне скажешь!

— ИГОРЬ. — Ну-ну, мать, может и скажу! Кто знает, как жизнь повернет!

— ПОТАПИХА (самой себе). — Посмотрим, Аксинья, как ты, будешь смеяться! (Тихо хихикает).

ЗАНАВЕС

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Картина девятая

Лица: Сергей, Тося, Раиса, Таня и Галина.

В сельском саду. Обстановка. Рослые деревья, аллеи, через каждые десять метров скамейки.

На авансцене под ветвистым деревом на скамье, прижавшись друг другу сидят, Тося и Сергей.

— ТОСЯ. — Серёженька, обними меня покрепче!

— СЕРГЕЙ (бережно укрывает её шарфом, обнимает и целует в губы).

— ТОСЯ. — Когда ты рядом со мной мне ничего не страшно!

(Из сада доносится заразительный девичий смех).

— ТОСЯ (улыбается). — Интересно кто так забавно смеётся?

— СЕРГЕЙ. — Сестрёнка моя со своей подругой! Они неразлучны с самого детства! Их дружбе только позавидовать! Сейчас увидишь, они сюда идут!

— ТОСЯ. — Ой, Серёжа, отодвинься от меня, а то они подумают чего-нибудь!

— СЕРГЕЙ (прижимает её ещё крепче). — Тосенька, они правильно подумают!

— ТОСЯ. — Не ставь меня в неловкое положение! (Пытается отодвинуться дальше).

— СЕРГЕЙ (засмеялся так же заразительно, как девчонки и заключил её в свои объятия). За спиной послышались шаги, поворачивает голову. — Девчонки, это вы? Привет!

— ТАТЬЯНА. — Привет, Сереженька! (Подходит ближе, целует его в щёку).

— СЕРГЕЙ (Тосе). — Тося, познакомься, Таня, моя сестрёнка. А эта! (показывая рукой на другую девушку). — Галина, её подруга! (Гордо). — А, это Тося, моя девушка!

— ТАТЬЯНА (обводит многозначительным взглядом Тосю). — Очень хороший выбор, братик, одобряю! Только смотри не обижай её, девушки этого не любят! А ты, Тося, если, что жалуйся мне! Я поговорю с ним по-родственному!

— ТОСЯ. — Нет, Танечка, Сережа не такой!

— ТАТЬЯНА. — Все они не такие пока не женятся!

— СЕРГЕЙ (улыбаясь). — Тебе-то откуда известно, Танюша? Нет, чтобы брата поддержать, а ты!

— ТАТЬЯНА. — Ты у меня самый лучший братик и человечек, не обижайся, я шучу, ты же знаешь! А свадьба, когда?

— СЕРГЕЙ. — Скоро, сестрёнка, совсем скоро!

— ТАТЬЯНА. — Молодцы, я рада за вас, поздравляю!

— ГАЛИНА (Татьяне). — Идём, не будем им мешать! (Уходят).

— ТОСЯ (Сергею). — Очень славные девушки!

— СЕРГЕЙ. — Да, девчонки славные, но общаться с ними непросто!

— ТОСЯ. — Мне так не показалось, очень простые девушки!

— СЕРГЕЙ. — Это они с нами такие, а на самом деле, как розы! Хочется сорвать, да шипы не дают! Ну, ничего, всё равно в кого-нибудь влюбятся. От любви никто не застрахован. Хотя говорят, если девушка не выйдет замуж до восемнадцати лет, то останется в старых девах!

— ТОСЯ. — Ой, Сереженька, а мне уже 25! Я, что останусь старой девой?

— СЕРГЕЙ. — Тебе, Тосенька, это не грозит. Мы с тобой перед Богом уже муж и жена!

— ТОСЯ (улыбается и прижимается к нему плотнее). — А Тане с Галиной, поскольку лет?

— СЕРГЕЙ. — Точно не знаю, но замуж им давно пора, не то и, правда, до старости останутся девочками!

— ТОСЯ. — С ними, Сереженька, это не случится, в девушках не засидятся! А они работают?

— СЕРГЕЙ. — Да, они обе закончили юрфак и работают в прокуратуре, Татьяна следователем, а Галина адвокатом.

— ТОСЯ. — Ууу! Серёжа, куда до них нашим ребятам? Это, каким надо быть мужчиной, чтобы привлечь их внимание?

— СЕРГЕЙ. — Ну не скажи! Говорят, любовь зла, полюбишь и козла!

— ТОСЯ. — Мне, Серёжа, больше понравилась Таня. У неё необыкновенная, божественная красота! Какие длинные и пушистые ресницы, а глаза! Я никогда не встречала фиалковых глаз. Это же надо, Бог создал такую красоту!

— СЕРГЕЙ. — Да, милая, у Тани редкая красота. Мне она тоже нравится. Если бы, не была мне сестрой, я бы, наверное, сам влюбился!.. Надеюсь, ты не ревнуешь?

— ТОСЯ. — Не ревную, но красоте её завидую!

— СЕРГЕЙ. — Не завидуй, Тосенька. Ты у меня самая красивая и самая лучшая! (Целует в губы, печально смотрит в её глаза).

— ТОСЯ. — Вижу по глазам, ты что-то хочешь мне сказать или спросить! Говори, Сереженька, я слушаю!

— СЕРГЕЙ. — Какая ты у меня проницательная! От тебя не скроешь ничего!

— ТОСЯ. — Да, Сережа, это верно, ну, говори!

— СЕРГЕЙ. — Познакомь меня со своей мамой.

— ТОСЯ. — Обязательно познакомлю, как только пожелаешь!

— СЕРГЕЙ. — Желаю сегодня и сейчас!

— ТОСЯ. — Хорошо, ну к чему такая спешка?

— СЕРГЕЙ. — Прости, Тося, я ушёл из дому и не хочу возвращаться!

— ТОСЯ (расширив удивленно глаза). — У тебя проблемы, Серёжа?

— СЕРГЕЙ. — Нет, я так решил!

— ТОСЯ. — Поняла.… Тогда не будем терять времени, нам надо успеть до сна мамы!

— СЕРГЕЙ. — Тося, как ты представишь меня своей маме?

— ТОСЯ. — А как бы ты хотел?

— СЕРГЕЙ. — Ничего не говори. Просто представь, а там посмотрим по обстановке!

— ТОСЯ. — Хорошо, Серёжа, тогда идём скорее. (Уходят)

ЗАТЕМНЕНИЕ

Картина десятая

Лица: Таня и Галина.

Действие происходит на улице. Обстановка та же, что и в шестой картине.

Тёплый вечер. Татьяна с Галиной идут по освещённой улице.

— ТАТЬЯНА (Галине). — Как тебе девушка Сергея?

— ГАЛИНА (тяжело вздохнув). — Мне понравилась. Очень хорошая девушка!.. Она не местная, раньше я не видела её.

— ТАТЬЯНА (возмущенно). — Что нашло на наших ребят, перекинулись в другие регионы, будто бы своих девушек нет!

— ГАЛИНА. — А ещё кто?

— ТАТЬЯНА. — Игорь Потапов! А ты, что не знаешь?

— ГАЛИНА. — Нет, не знала. У него же с Раисой роман!

— ТАТЬЯНА. — Был роман. Только женится он на другой девушке и свадьба не за горами!

— ГАЛИНА (удивлённо). — Да что ты? Ничего себе! Бедная девочка, что же теперь будет с ней?

— ТАТЬЯНА. — Да, бедная моя сестра, он же, идиот, обманул её!.. (пауза). — Ох, как я ненавижу этих самцов! (Сжимает кулаки). — Попался бы он мне, уж я постаралась бы изолировать его лет на пять от общества! Только жалко Раису, любит она этого паразита больше жизни! (Надтреснутым голосом). — Как она переживёт его женитьбу?

— ГАЛИНА. — Ничего, посмотрим, кому от этого будет хуже!.. А, давай-ка, Танечка, зайдем к ней. Сейчас у неё не самый легкий период, поддержим её, вытащим, в конце концов, на люди, сходим в клуб, потанцуем! Как ты думаешь?

— ТАТЬЯНА. — Ты просто умница! Конечно, идём спасать нашу затворницу!

ЗАНАВЕС

Картина одиннадцатая

Лица: Раиса, Татьяна и Галина.

Действие происходит в доме Раисы. Та же самая обстановка, что и в седьмой картине.

— РАИСА (лежит на диване, прислушиваясь к каждому шороху). Ей кажется, что сейчас откроется дверь и войдёт он, хотя точно знала Игорь не придёт. Внезапно стук в дверь. Вскакивает с дивана, спешит к двери, открывает. Входят Таня и Галина. Любовь и страдания переполняют её душу, она не может сдержать слез. Увидев перед собой Таню, обнимает её и рыдает.

(Через слёзы). — Прости, Танечка, я думала, что это Игорь!.. Я скоро сойду с ума! Куда не гляну, всё, кажется он! Проходите, девушки, молодцы, что заглянули ко мне! Присаживайтесь, где вам будет удобно!

Девушки проходят, садятся вместе в одно глубокое кресло. Раиса возвращается на диван.

— ТАТЬЯНА. — Сестрёнка, пусть он с ума сходит, а ты возьми себя в руки! Ты, что так низко опустилась? Если будешь такой размазнёй, на тебя не только твой Игорь не посмотрит, но и Бирюк отвернётся! (Все смеются). — Раюша, хочешь поехать с нами на недельку в Центр, мы познакомим тебя со своими друзьями, развеешь свою тоску! Отдохнешь, а может, и останешься совсем, устроишься на работу, такие специалисты, как ты нужны всюду! Проживать, будешь вместе со мной, соглашайся!..

— РАИСА (печально). — Я с удовольствием поменяла бы место жительства, но пока не могу!

— ТАТЬЯНА. — Хорошо, но в клуб с нами сходить можешь?

— РАИСА. — Когда?

— ТАТЬЯНА. — Сегодня и сейчас! И никаких отговорок! Отказы не принимаются! (Соскакивает с кресла идёт к шкафу, открывает, восторженно). — Сестрица, сколько у тебя платьев и костюмов! Как в магазине! (Галине). — Галина, пойди сюда, подберём наряд для нашей красавицы!

— ГАЛИНА (слезает с кресла, подходит к шкафу, восклицает). — Ничего себе сколько нарядов! Их до старости не переносить! (Не сразу девушки подобрали вечерний наряд и, наконец, остановились на одном).

— ТАТЬЯНА. — Вот, это платье то, что надо! Цвет бордо тебе к лицу и добавлять украшения к нему не надо! Давай, сестра, надевай! (Раисе ни до танцев, её мутит, а, чтобы девушки не заподозрили плохое состояние, соглашается, надеть платье, вяло поднимается с дивана, снимает с себя шелковый халат и надевает платье). — Раюша, ты так красива! Даже не выразить восхищение! Посмотри сама в зеркало! Когда ты в последний раз видела себя?

— РАИСА (приближается к зеркалу, её лицо выражает заметную усталость, а под пушистыми ресницами карих глаз появились темные круги). — Господи, что со мной стало?.. (Неожиданно почувствовав, как перед глазами всё плывёт, падает, но девушки подхватывают её и укладывают на диване).

— ТАТЬЯНА (испуганно). — Что с тобой, Раюша?

— ГАЛИНА. — Тебе плохо? Лицо стало бледным и кажется просто прозрачным!

— РАИСА (обессилено). — Танечка, дай, пожалуйста, мне полотенце. У меня начался приступ рвоты.

— ТАТЬЯНА (подает ей махровое белое полотенце и смотрит на сестру расширенными глазами).

— РАИСА (закрывает рот полотенцем, рвота казалось, выворачивает её наизнанку, лицо покрыла испарина, успокоившись, вытирает лицо салфеткой).

— Девушки, я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом.

— ТАТЬЯНА. — И, как давно, это с тобой?

— РАИСА (тихо). — Скоро три с половиной месяца! (Ложит руки на свой живот, нежно гладит).

— ТАТЬЯНА (обидчиво). — А ещё сестра называется! Что же ты молчала?

— РАИСА. — Кому это интересно?

— ТАТЬЯНА. — Что значит, кому интересно? Мне интересно, и я рада, что у меня появится племянник или племянница!

— РАИСА. — Радоваться нечему, будет расти без отца!

— ТАТЬЯНА. — Игорь знает о беременности?

— РАИСА (решительно). — Нет, и никогда не узнает!

— ТАТЬЯНА (уверенно). — У ребенка будет отец, вот увидишь! Смотрю я на тебя, сестра, ты не только прекрасная, но и мужественная! В тебе столько благородства и чистоты, я даже завидую!

— РАИСА. — Ни чистоты, ни благородства у меня не осталось и в этом виновата я сама. И теперь, я покорилась своей судьбе, что Бог даст!.. Я никого не обвиняю и не жалею, а напротив, очень рада, что ребенок мой от любимого человека и, это успокаивает меня!

— ТАТЬЯНА. — Ну, что Раюша, вижу не до танцев тебе, лучше мы с тобой пообщаемся дома!

— РАИСА (вяло). — Девушки, не обижайтесь, мне даже двигаться не хочется. Одно желание спать, спать и спать!.. А вы надолго приехали?

— ТАТЬЯНА. — Через два дня уезжаем. А в начале августа планируем поехать в санаторий! Было бы исключительно хорошо, если бы и ты поехала с нами! Там бы мы тебя выдали замуж!

— РАИСА (криво улыбаясь). — Ну, да, невеста с приданным!

— ТАТЬЯНА. — Да сколько угодно, мужчины влюбляются в женщин с детьми и живут всю жизнь всем на зависть!

— РАИСА. — Не говори, Таня, больше ничего, мне опять становится плохо. Чувствую приступ тошноты. (Закрывает рот ладонью).

— ГАЛИНА (испуганно). — Танечка, ей надо срочно врача!

— РАИСА (шёпотом). — Нет, не надо врача! (Дрожащими руками подносит полотенце ко рту и сразу её стошнило, лицо приобрело зеленый оттенок). — Мы же договорились, никто не должен знать о моём положении!.. И мне уже лучше.

— ТАТЬЯНА. — Так не должно продолжаться, это плохо скажется на ребенке! Предлагаю поехать с нами в Центр, там тебя никто не знает, я попрошу своего друга гинеколога помочь тебе!.. Ну, что, Раюша!

— РАИСА (не сразу). — Хорошо, я согласна поехать.

— ТАТЬЯНА. — Молодец, девочка, тогда завтра в семнадцать часов будь готова к отъезду, мы зайдём за тобой! Сейчас отдыхай, а мы с Галиной пойдем на танцы!

— РАИСА (кривой улыбкой). — Желаю вам достойных кавалеров!

— ТАТЬЯНА (расхохотавшись). — Достойных! Откуда им взяться? (Прощаются с Раисой). (Уходят).

ЗАНАВЕС

Картина двенадцатая

Лица: Тося, Сережа и Надежда Викторовна.

Действие происходит в доме Тоси.

Дом состоит из четырех комнат. Обстановка. Апартаменты впечатляли обилием старинной мебели и не дорогими антикварными вещами, но ничто не нарушало образцового порядка. Прямо на зрителя дверь в переднюю, налево — в смежные комнаты.

— ТОСЯ (Сергею). — Вот мы и дома! (Открывает дверь, пропускает Сергея вперед). — Не стесняйся, Серёжа, заходи! (Сергей проходит, за ним следом заходит Тося, громко). — Мама, я уже дома и не одна! Ты ещё не спишь?

— НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА. (Из дальней комнаты спокойно). — Нет, дочка не сплю! А с кем ты?

— ТОСЯ. — Выйди к нам, пожалуйста, мама! (Сергею). — А ты проходи, Сереженька, садись в кресло!

— СЕРГЕЙ (не проходит, стоит у двери).

Из комнаты выходит мать, закрывает за собой дверь и, не решается пройти вперёд, останавливается у стены.

— ТОСЯ. — Мамочка, познакомься, это Сережа! Я рассказывала тебе о нём. Мы много лет знакомы, я ждала его из Армии. А сегодня Сережа сделал мне предложение, и я согласилась выйти за него замуж! (Застывает в ожидании, что скажет мать, с трудом выдерживает её паузу, чтобы не разрыдаться).

— СЕРГЕЙ (смущённо Надежде Викторовне). — Здравствуйте, Надежда Викторовна!

— НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА. — Здравствуй, Сережа! Что стоишь у порога? Проходи, садись!

— СЕРГЕЙ. — Спасибо. (Проходит, садится на стул, сразу). — Надежда Викторовна, я прошу у вас руки вашей дочери, клянусь, буду любить, и оберегать её до конца дней моих!

— НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА (не торопясь, подходит к дивану и, как подкошенная травинка опускается на него, от волнения минуту молчит, это молчание было пыткой для влюбленных, наконец, надтреснутым голосом). — Ну, что же, дети, раз уж вы решили пожениться, значит, тому и быть!.. Я согласна. (Сергею). — Сережа, я отдаю тебе мою лебедушку. (С трудом проглатывает ком горечи). — Береги её также как я!

— ТОСЯ (с рыданием припадает к ногам матери и покрывает поцелуями её руки). — Спасибо, мамочка, я думала, ты меня не поймешь!

— НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА. — Голубушка моя, когда ты станешь матерью, и будешь выдавать замуж свою дочку, тогда вспомнишь меня, как трудно отрывать от своего сердца свою кровиночку!

— ТОСЯ (ласково). — Спасибо, мамочка, сегодня ты исполнила мечту всей моей жизни! Если бы ты знала, как я люблю Серёжу!

— НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА. — Понимаю, дочка, я тоже, очень любила твоего отца, но не долгой была наша любовь. Проклятая война! (Обратив свой взор в темное окно, вздыхает глубоко, не сразу). — Серёжа, а твои родители, они одобрили твой выбор?

— СЕРГЕЙ. — Мой отец не вернулся с фронта. А мать… (Делает паузу). С ней мы говорим на разных языках. Она не слышит меня и не хочет понять!.. Позднее вы сами всё узнаете.

— НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА (опустив глаза, будто размышляя над ответом Сережи). — Ну, что же поживём, увидим! А жить, где будете?

— СЕРГЕЙ. — Если вы разрешите, первое время мы поживем у вас!

— НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА (оживленно). — Конечно, дети, живите, я буду только рада! (Тосе). — Накрывай на стол, дочка, отметим вашу помолвку!

Через мгновение на столе стояли аппетитные малосолёные огурчики, свежие красные помидоры, зеленый лук, сало и круглый хлеб по-домашнему, нарезанный тонкими кусочками, на середине стола бутылка с Кагором и три бокала.

— НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА (наливает в бокалы вино, поднимает свой бокал). — Ну, дети, за ваш союз! И я благодарю Господа за то, что он соединил ваши сердца! (Чокаются, пьют, закусывают). После застолья Тося с Сергеем идут в спальню. Но спать совсем не хочется. Во-первых, потому что первую брачную ночь с ними в доме будет мать. А это так стыдно, что даже при одной мысли оба краснели.

— СЕРГЕЙ. — Тося, может, пойдем на наш ковер?

— ТОСЯ (почти не открывая рта). — Как хочешь!

Словно маленькие дети стоят в комнате, держась за руки, не сводят с друг друга влюбленных глаз. Первым проявил решимость Сергей, не выпуская руку Тоси, плотно закрывает дверь, затем несёт её до кровати, привлекает к себе. Их губы сливаются в поцелуе.

ЗАНАВЕС

Картина тринадцатая

Лица: Таня, Галина, Ярослав, Влад, аккордеонист.

Действие происходит на улице, обстановка та же, что и в шестой картине. Затем во Дворце культуры. Обстановка. Большое светлое помещение, освещённое несколькими люстрами. У каждой стены по несколько кресел.

— ТАТЬЯНА (с Галиной после разговора с Раисой идут по улице к Дворцу Дома культуры). — Мне расхотелось идти на танцы, ни на кого не хочется смотреть!

— ГАЛИНА. — Мне тоже не по себе. Ну, раз уж мы на полпути зайдем, послушаем, хотя бы музыку!

— ТАТЬЯНА. — Ты права! Слышишь, как аккордеон заливается?

Едва девушки переступили порог зала, как все присутствующие в нём обернулись на них. Они всегда выделялись среди других девушек и поражали своей красотой.

Влюбленные в них ребята проводили девушек взглядом, каждый хотел, привлечь к себе их внимание. Но для Галины и Татьяны все парни были одинаковы и внимания никому не уделяли.

— АККОРДИОНИСТ (при появлении этих девушек в зале, ему казалось даже лампочки на люстрах ярче горят, сейчас счастливая улыбка разливается по застенчивому его лицу, он страдает по обеим девушкам, но не может определиться, кого из них сильнее любит). (Татьяне и Галине). — Девушки, персонально для вас «Дамский вальс»! (Играет мелодию из кинофильма «Мой нежный и ласковый зверь»).

— ТАТЬЯНА (в знак благодарности улыбается ему, и с Галиной отходят в сторону). Неожиданно подходят к ним двое незнакомых ребят, похожие друг на друга, как две капли воды. На вид им около 30 лет.

Природа, создавая их, не поскупилась: такому росту — около двух метров — и мощной грациозной фигурой, такой фигуре позавидует любой отлет.

— ТАТЬЯНА (тихо Галине). — Бог ты мой! Откуда они свалились? Прям секс символы на двух ногах!

— ГАЛИНА (обводит их глазами). — И на каких ногах!

— ТАТЬЯНА. — Впрямь красавцы! (Многозначительно обводит их взглядом).

— ГАЛИНА. — Они братья, ты не находишь, Танечка?

— ТАТЬЯНА. — Не просто братья, а братья близнецы! Я просто поражена их необычайной красотой!

— ГАЛИНА (улыбаясь). — Не только ты, дорогая, но и я тоже поражена!

(Оба брата подходят к ТАТЬЯНЕ и одновременно приглашают её на танец).

— ТАТЬЯНА (с улыбкой). — Что сразу с обоими? (Братья переглядываются). В их глазах блеснуло недоумение. Видно не договорились, кого из девушек пригласить и их выбор пришёлся на Татьяну.

— ТАТЬЯНА (оставляет на них удивленный взгляд). — Простите, на этот танец приглашают девушки!

— ОДИН из братьев. — Простите, мы только вошли в зал и не слышали объявление. Ну, похоже, танец заканчивается, но следующий танец мой! А пока будем знакомиться! Ярослав! (Протягивает правую руку Татьяне, при этом смотрит на неё многозначительным шельмецким взглядом). — А это мой брат Владислав!

— ТАТЬЯНА (принимает его взгляд оскорбительным и делает вид, что не замечает протянутой руки, в презрительной улыбке и с необычайной серьезностью). — Татьяна! А эта. (Смотрит на Галину). — Моя подруга Галина!

— ГАЛИНА (украдкой смотрит в глаза Владислава и поворачивается к Татьяне). — Танечка, сейчас что-то в моём сердце произошло, а что и сама не могу понять!

— ТАТЬЯНА (видела неприкрытое восхищение в глазах Ярослава и не могла не признаться себе, что находит его очень интересным, очаровательным и красивым мужчиной).

— ЯРОСЛАВ (он и сам знает об этом, поэтому уверен, что любая девушка покорится ему, стоит лишь уделить ей немного внимания, вот и сейчас, он думает покорить её, сама себе). — Откуда ты взялся на мою голову? (Возмущенно Галине). — Этот наглец заставил меня краснеть дважды за короткие минуты! Он хочет сделать из меня доступную девицу! Да как он смеет? (Её глаза заблестели от навернувшихся слёз). Сердце бешено колотилось и ей хотелось выбежать из зала. Но высоко поднимает с бессознательной гордостью свою голову, отворачивается от него.

— ГАЛИНА. — Что ты так реагируешь? Успокойся, Таня!

— ТАТЬЯНА. — Ты что не видишь, как он смотрит на меня? Да он извращенец! Он животное, он, он просто хищник и невежда!

— ГАЛИНА. — На тебя смотреть по-другому смотреть невозможно! Ты необычайно красива, а когда злишься, еще красивее становишься!

— ТАТЬЯНА. — Я не давала повода, смотреть на меня похотливым взглядом!

— ГАЛИНА. — Дорогая моя, для того чтобы только мечтать и думать, повода не надо!

— ТАТЬЯНА. — Никто не запрещает мечтать и думать, но зачем так откровенно меня разглядывать?

— ГАЛИНА. — Да влюбился он, Таня!

— ТАТЬЯНА. — Хватит об этом! Здесь все парни в кого-то влюблены, но не позволяют себе того, что этот озабоченный!

— ГАЛИНА. — Почему ты видишь в человеке только негативы?

— ТАТЬЯНА. — А что я должна увидеть, если у него всё на лице написано! И тебе советую, веди себя скромнее! Что с тобой сегодня? Ты не похожа на себя! К тому же незнакомые парни, что у них в голове, одному Богу известно! Тебе мало примера нашей Раисы, уж какая страсть у Игоря была к ней, и куда исчезла эта неземная любовь? Теперь, она в обнимку с мокрой подушкой, а Игорь обнимает другую девушку! А Ярослав, как ведёт себя, это просто возмутительно! Представляешь, ни единого слова не проронил, а только смотрит на меня и мысленно раздевает! Что я не вижу, он же сексуальный маньяк! Идём домой, Галина, я его уже видеть не могу!

— ГАЛИНА. — Он повержен твоей красотой потому и молчит!

— ТАТЬЯНА. — Зато его глаза всё сказали, он просто хищник, и я его боюсь!

— ГАЛИНА (улыбается). — Не смеши меня! Вот кто боится, так это Ярослав. А, чтобы напугать тебя, надо очень сильно постараться!

— ТАТЬЯНА (усмехается). — А ты, как я посмотрю, с Владиславом в полной гармонии! Вы так мило беседуете, раньше за тобой я такого не замечала! Вы же едва знакомы, как ты можешь позволить себе такое?

— ГАЛИНА. — Не знаю. Сама удивляюсь. Когда увидела его глаза, во мне, что-то перевернулось и теперь, это что-то не возвращается на место! Танечка, я, наверное, влюбилась! (Прижимается к плечу подруги, улыбается счастливой улыбкой).

— ТАТЬЯНА. — Ты хотя бы спросила у него кто они, откуда и чем занимаются?

— ГАЛИНА. — Обижаешь, товарищ капитан! Какой бы из меня был адвокат?

— ТАТЬЯНА. — Ну, поделись информацией!

— ГАЛИНА. (Загадочно улыбается). — Практически всё, что может интересовать незамужнюю девушку! Им по 29 лет. Ярослав на 17 минут старше Владислава, поэтому называет его «старина». Закончили полицейскую академию, служат в звании капитанов, проживают в Москве.

— ТАТЬЯНА. — Вот как! Выходит, мы с ними коллеги!

— ГАЛИНА. — Выходит, так! Сюда прибыли в командировку. Ну, и как, Танечка, ты довольна краткой, но весьма ценной информацией?

— ТАТЬЯНА. (Приподнимает брови). — Не замужней девушке нужно знать о семейном положении, ну и, хотя бы, где остановились на время командировки!

— ГАЛИНА. — Не зря, Танечка, ты лучший следак в Центре, сразу нашла мою недоработку! Вообще то, я хотела спросить! А, как гляну в его глаза, у меня и голова, словно не моя и сердце колотится! Да и неудобно спрашивать о семейном положении!

— ТАТЬЯНА. — А Владислав за нас не спрашивал?

— ГАЛИНА. — Нет, пока. Ну, если я интересна ему, наверное, спросит!

— ТАТЬЯНА. — Ничего не рассказывай! Пусть ничего не знают, так будет лучше для них и для нас! Ну, а сейчас, влюбленная моя, уходим домой!

— ВЛАДИСЛАВ (уже не спрашивает у Галины разрешения, подхватывает её и кружит в танце). Танцор он был превосходный, похоже, Галина ему понравилась. А, что ещё ему оставалось делать? К Татьяне не подступиться, Ярослав оградил её своей мощной фигурой.

— ТАТЬЯНА (в бессильной ярости сжимает и разжимает кулачки, негодуя на поведение подруги и Ярослава, который не сводит с неё влюбленных глаз).

— ЯРОСЛАВ (досадуя на себя). — Что со мной? Сколько живу, не помню, чтобы робел перед женщиной! Всё было наоборот. Ну, нет уж, старина, встряхнись! (Наконец, с улыбкой берёт Таню за руку, глядит в её глаза, приглашает на танец). — Потанцуем?

— ТАТЬЯНА (не успевает открыть рот, как Ярослав ведёт её в середину зала, крепко держит в руках, кружит в танце). Её глаза сверкают негодованием. Пытается отодвинуться от него, но он крепко прижимает к себе, его поступок вызывает у неё раздражение. — Немедленно отпусти меня, Ярослав! (В её голосе звучит явная угроза).

— ЯРОСЛАВ (голосом победителя). — И не подумаю! Мне кажется, Танечка, что я никуда вас не отпущу!

— ТАТЬЯНА (ледяным тоном). — И, что ты намерен делать?

— ЯРОСЛАВ. — А что я могу? Я уже сделал и поверь, сделал это впервые! (Его рука сжимает пальцы Татьяны, а губы касаются её руки).

— ТАТЬЯНА (не перестаёт удивляться наглости Ярослава). А он улыбается ей. Его улыбка была просто очаровательной и нравилась ей. — Дьявол воплоти! Почему я терплю тебя, и откуда ты свалился на мою голову? (Она никогда не позволяла к себе такого отношения, сейчас считает себя оскорбленной и дрожит от возмущения). Пытается отодвинуться от него, её золотистые локоны рассыпаются на её плечах.

— ЯРОСЛАВ (осторожно берёт локон в свою руку и страстно прижимает к губам, вдыхает в себя запах свежести и прикрывает глаза). — Прости меня, ангел мой, прости! (Не сводит с неё глаз, в гневе она, кажется еще прекраснее).

— ТАТЬЯНА (наконец, высвобождается от нежеланных объятий Ярослава и делает глубокий выдох). — Ты… ты врождённый извращенец! Да, как ты посмел? (Но всё, что она могла бы наговорить ему, его только бы тешило, он смотрит на неё с отчаянной страстью, она увидела, как блеснули в улыбке его белые зубы, сама себе). — Чему можно так восхищаться и радоваться? Его нисколько не волнует, как я воспринимаю его ухаживания! На что он надеется?

(Танец закончился, и зазвучала другая мелодия). Галина с Владом подходят к Ярославу с Таней.

— ЯРОСЛАВ (Владу). — Брат, можешь меня поздравить! Я уже думал, со мной никогда этого не произойдет, но я ошибался! Сегодня я влюбился и непросто влюбился, а по-настоящему, на всю жизнь, понимаешь?

— ВЛАДИСЛАВ (улыбаясь той же улыбкой, что и у Ярослава, показывая блеск белых зубов). — Понимаю, брат. (Глядя на Татьяну). — И кто эта несчастная девушка?

— ЯРОСЛАВ. — Почему несчастная? Она самая счастливая! Эта девушка моей мечты, а имя ей Татьяна!

— ТАТЬЯНА (задумчиво улыбается, но эта улыбка не коснулась её глаз). — Всё, мальчики, представление окончено, спасибо за клоунаду! (Ярославу). — Тебе, Ярослав, в артисты бы податься, поверь, там бы ты имел успех!

— ЯРОСЛАВ. — Спасибо, Танечка, ты правильно оценила меня, и я непременно последую твоему совету! (Смеётся). — Представляю себя в роли клоуна! Танечка, я буду любить тебя в любой роли! (Бережно привлекает к себе и торопливо касается губами её губ).

— ТАТЬЯНА (в сердцах). — Что ты себе позволяешь? (Этот поступок вызвал у неё раздражение, она еле сдержалась, чтобы не отблагодарить его горячей пощёчиной).

— ЯРОСЛАВ (понял, что перестарался, переиграл). Видит в глазах Татьяны полное разочарование и понимает, она далека для него, как вечерняя звезда. (Про себя). — Ничего, пусть сегодня я не достану её, но ещё не вечер, никуда ей от меня не деться!

— ВЛАДИСЛАВ. — Девушки, разрешите проводить вас до дому?

— ГАЛИНА. — Я согласна, но как Таня, захочет ли она?

— ТАТЬЯНА (категорически). — Мы не нуждаемся в провожатых!

— ЯРОСЛАВ (Татьяне). — Как на счёт завтрашнего дня, может, встретимся здесь, или в другом месте?

— ГАЛИНА (разочарованно). — Нет, не встретимся, нас здесь не будет!

— ВЛАДИСЛАВ (мрачно). — Так, что мы больше не увидимся?

— ТАТЬЯНА (с насмешкой). — Кто знает, может, встретимся на премьере Ярослава! (И первый раз за весь вечер обратила внимание на братьев, подумала). — Как они элегантны! С такой внешностью эти парни не могут быть не женаты!.. Да, видно не сладко приходится их женам! Я предпочла бы оставаться в девушках, чем иметь такого мужа, как Ярослав!

— ЯРОСЛАВ. — Надеюсь, Танечка, мы встретимся еще до моей премьеры!.. А точнее совсем скоро! Не теряйся, я найду тебя, теперь тебе от меня никуда не спрятаться! Я люблю тебя, Таня! Поверь, я ни одной девушке этого не говорил!

— ТАТЬЯНА. — Для признания в любви можно было бы подобрать более достойное место!

— ЯРОСЛАВ. — Прости, Танечка, мы непременно поговорим об этом в достойнейшем месте!

— ТАТЬЯНА. — Не утруждайся, Ярослав, этого никогда не случится! И советую, придержи свой красноречивый язык, он тебя не красит! (Ей впервые пришлось встретиться с таким откровенным парнем и это унижало её достоинство). Они обменялись короткими, но красноречивыми взглядами. Конечно, они могли бы найти друг друга, но только не здесь и не сейчас. Они оба знали себе цену. Для Татьяны это было безрассудством, а Ярослав привык никому не уступать и брать всё лучшее.

— ГАЛИНА. — Ну что, парни, успехов вам и удачи на танцах! А, мы с Татьяной по домам! (Уходят).

ЗАНАВЕС

Картина четырнадцатая

Лица: Татьяна, Галина, Влад, Ярослав, Юлиан и девушка.

Действие происходит у здания Дворца культуры, затем на улице. Обстановка, большая площадь, хорошо освещённая ночными фонарями.

— ЮЛИАН (Татьяне с Галиной). Ну, что, девушки, вас проводить до дому, или вы предпочитаете городских кавалеров? (Глаза его горели огнём, рот судорожно скривился).

— ТАТЬЯНА. — А, ты, Юлий, никак успокоиться не можешь, всё бы дрался да страх наводил тому, кто тебя не знает, пора бы уже вести себя по-взрослому!

И хочу предупредить, держись подальше от так, называемых городских кавалеров, вам дороже будет! (Галина и Татьяна уходят).

— ЮЛИАН. — А мы сейчас и поговорим с ними! (Громко). — А, ну, бойцы, выходим все на улицу! Покажем нашим гостям гостеприимство! Посмотрим, кому дороже будет! (Из темного коридора Дворца культуры выбегают не менее двух десятков подростков, вооруженных палками и останавливаются напротив освещенных окон здания).

ДЕВУШКА (громко). — Не надо, ребята, прекратите! Вы что с ума посходили?

— ТАТЬЯНА (Галине). — Наверное, братья принимают гостеприимство наших хулиганов! (Останавливаются неподалёку, наблюдают за происходящим).

— ГАЛИНА. — Да, нарвались ребята, ну ничего, это им будет уроком! (Кто кого бьёт не понять, видно было, как падают на землю и отползают один за другим мальчишки). Затем ряды бойцов поредели, стало видно, как расправляются братья с оставшимися хулиганами. Они, как быки мух смахивают с себя подростков, затем берут за шиворот, складывают друг на друга в штабеля. Драка продолжалась довольно долго, пока каждый из задир не получил весомую оплеуху, а Юлий не признал себя побежденным.

— ГАЛИНА. — Поделом им, мы их предупреждали, самонадеянные глупцы, что они возомнили о себе?

— ВЛАДИСЛАВ (спокойно хулиганам). — Куда же вы расходитесь, ребята? Кто желает продолжения, подходите!

— ЮЛИАН (подходит к братьям, сплёвывает красный сгусток, вытирает губы тыльной стороной руки). — Парни, простите нас за недоразумение, как-то неудобно вышло!

— ЯРОСЛАВ (усмехаясь). — Ничего, бывает! Вы тоже не обижайтесь, если кого-то случайно задели!

— ЮЛИАН. — Что уж прошлое вспоминать, давайте знакомиться! (Протягивает свою крепкую руку Ярославу). — Юлиан!

— ЯРОСЛАВ. — Ярослав, а это, мой брат Владислав! (Руки Юлиану братья не подали).

— ЮЛИАН (негативно смотрит на ребят, но обиду не показывает). — Ребята, конечно, вы круто дерётесь, но не хорошо приставать к чужим невестам!

Таня моя девушка! Думаю, вы поняли, и к этому вопросу мы больше не вернёмся!

— ЯРОСЛАВ (уверенно). — Поживём, увидим!

— ЮЛИАН (злобно). — Ты, что не понял?

— ЯРОСЛАВ (с насмешкой). — Очень даже понял!

— ЮЛИАН (своей команде). — Парни, наши гости всё поняли!.. Расходимся! Кто куда, а я на танцы! (Все расходятся).

ЗАНАВЕС

Часть третья

КАРТИНА ПЯТНАДЦАТАЯ

Лица: Арсений, Раиса, медсестра.

Действие происходит в больнице гинекологическое отделение. Обстановка. Светлая одноместная палата, тумбочка, два стула.

На кровати лежит беременная женщина. — АРСЕНИЙ (Заходит в палату). — Здравствуйте, Раиса Евгеньевна! Я ваш ведущий врач, меня зовут Арсений Алексеевич. (Про себя). — Она просто богиня! Откуда такая красота?

— РАИСА (почувствовала, как вся кровь прихлынула к её лицу). Своим взглядом врач вызвал у неё гнев и стыд. Её карие глаза мгновенно наполнились слезами, закрывает лицо руками и неожиданно для себя расплакалась.

— АРСЕНИЙ (не успокаивает её, он знает, беременные женщины непредсказуемы, ждёт, пока она успокоится). Присаживается на стул у её кровати, перелистывает бумажки в своей папке, украдкой посматривает на прекрасное лицо.

— РАИСА (успокоившись). — Арсений Алексеевич, а, что у вас нет женщин гинекологов?

— АРСЕНИЙ (понял её вопрос, спокойно). — Почему же, есть и женщины! Если вас не устраивает мой пол, вы можете перейти в другую палату, где ведёт пациенток женщина!

— РАИСА. — Я стесняюсь Вас. И вообще, я никогда не болела и в стационаре впервые!

— АРСЕНИЙ. — Понимаю вас, но поскольку сейчас вы считаетесь моей пациенткой, я обязан завести на вас обменную карту и сделать в ней некоторые записи. И так, Раиса Евгеньевна, вы замужем?

— РАИСА (гордо). — Ребенок только мой!

— АРСЕНИЙ. — Отец ребёнка в курсе о вашем положении?

— РАИСА. — Об этом, он никогда не узнает!

— АРСЕНИЙ (сам себе). — Это уже хорошо!.. Эта беременность первая?

— РАИСА. — Да, первая. Не знала, что так будет плохо!

— АРСЕНИЙ. — Как вы считаете, какой у вас срок беременности?

— РАИСА. — Около четырёх месяцев.

— АРСЕНИЙ. — Что же вы не обратились раньше? Столько времени страдали!

— РАИСА. — Не хотела огласки.

— АРСЕНИЙ. — Шило в мешке не утаишь, ребёнок родится, его не спрячешь!

— РАИСА. — Я думаю поменять место жительства после родов и уехать, где меня никто не знает!

— АРСЕНИЙ. — Это необходимо?

— РАИСА. — Простите, Арсений Алексеевич, мне сейчас трудно говорить. У меня снова приступ тошноты! Закрывает рот полотенцем, соскакивает с кровати, бежит в ванную, казалось, из неё вытянуло всё изнутри. Возвращается, еле держится на ногах. Арсений Алексеевич, простите, мне так стыдно!

— АРСЕНИЙ. — Так и должно быть, не думайте об этом! (Заботливо укладывает её в постель). — И, как часто у вас такие приступы?

— РАИСА. — Точно не могу сказать, но раз пять в день бывает.

— АРСЕНИЙ. — У вас очень тяжелая беременность, но вы не отчаивайтесь, мы поможем вам! Сейчас вам сделают все необходимые инъекции, и станет лучше. Если почувствуете ухудшение, скажите медсестре, я обязательно посмотрю Вас! И ещё, до утра у вас будет время подумать, у кого бы вы хотели наблюдаться… (Берёт с тумбочки свою папку). — Отдыхайте, Раиса Евгеньевна. (Уходит).

Через пятнадцать минут в палату входит молодая медсестра с небольшим медицинским лоточком, делает ей внутримышечно инъекции, ни промолвив, ни единого слова. (Уходит).

— РАИСА (сама себе). — Странная медсестра, не здравствуйте тебе, не до свидания! (Улыбается, поворачивается лицом к стене, нежно поглаживает живот). — Спи, сыночек, и я буду, спать!

ЗАТЕМНЕНИЕ

Картина шестнадцатая

Лица: Раиса и Татьяна.

Действие происходит в палате гинекологического отделения. Обстановка та же, что и в пятнадцатой картине.

— РАИСА (проснувшись не чувствует изнурительного прежнего дискомфорта и это её радует, но сейчас в её сердце ничего не осталось кроме пустоты, разочарования и унижения, с грустью). — Где ты сейчас, Игорь? Неужели ты ничего не чувствуешь? (Стук в дверь, поворачивается). — Да, войдите! (Заходит Татьяна, в руках у неё пакет с продуктами).

— ТАТЬЯНА. — Ну, здравствуй, красавица! (Проходит, ставит пакет на тумбочку). — Это тебе фрукты, творог, соки, колбаска сервелат, всё свежее, кушай! (Наклоняется, целует в щёку).

— РАИСА. — Спасибо, Танечка! Ну, зачем так много?

— ТАТЬЯНА. — Вас теперь двое, корми парня, чтобы богатырём был, как наш прадедушка!.. Ну, как чувствуешь себя?

— РАИСА. — Хорошо! Я так рада видеть тебя, Танечка! Да ты присаживайся!

— ТАТЬЯНА (берет стул, ставит рядом с кроватью, садится). — Я тоже рада видеть тебя, сестрёнка!… Ну, как тебе врач?

— РАИСА. — Танечка, Арсений Алексеевич твой друг?

— ТАТЬЯНА. — Не просто друг, он мне, как брат! Мы с ним в одном транспорте на учебу ездили, а теперь на работу и так несколько лет подряд!

— РАИСА. — Я удивляюсь, как не стыдно ему, зачем он выбрал профессию гинеколога?

— ТАТЬЯНА. — Почему должно быть стыдно? К нему на приём ходят все девушки нашего центра и не только! Мало того, любая девушка мечтает выйти за него замуж! А тебе, Раюша, как он показался?

— РАИСА. — Мне? (Запрокидывает голову, делает краткую паузу). — Показался добрым и, наверное, хорошим специалистом! От его назначений мне уже стало лучше. Думаю, скоро выпишет домой!

— ТАТЬЯНА. — Тогда какой будет срок у тебя?

— РАИСА. — По моим подсчётам будет около четырёх месяцев.

— ТАТЬЯНА. — А если точно, сестрёнка, будет 4 месяца и две недели!

— РАИСА (удивленно). — Откуда ты знаешь эти точности?

— ТАТЬЯНА. — От Арсения. Он всё время о тебе говорит! Понравилась ты ему, Раюша!

— РАИСА. — Да брось ты, Танюша, зачем я нужна ему с ребёнком?

— ТАТЬЯНА. — Ребёнок не помеха, любит тебя, полюбит и ребёнка, тем более, он сам будет принимать у тебя роды! Первым возьмёт его на руки, и ребёнок для него станет родным! Поняла, красавица моя?

— РАИСА. — Танечка, ты уже сосватала нас?

— ТАТЬЯНА (мягко смеётся). — Пока нет, а почему бы нет?

— РАИСА. — Не говори глупостей! Ты же знаешь, что значит для меня Игорь!

— ТАТЬЯНА. — Потому и говорю! Клин клином вышибают! Время всех лечит, и ты не исключение! Надеюсь, ты не сердишься на меня? Да и едва ли можно винить меня за то, что Арсений влюблён в тебя!

— РАИСА.- Нет, Танюша, чтобы забыть Игоря мне понадобится целая жизнь!

— ТАТЬЯНА. — Не грусти, сестрёнка, всё будет хорошо!

— РАИСА. — Почему ты сама не выходишь за Арсения? Человек он хороший сама говоришь и красавец и умный!

— ТАТЬЯНА (серьёзно). — Раюша, мы с Арсением разные по характеру. Мне нужен мужчина сильнее меня, чтобы мог противостоять мне! По-другому я съем его, как паучиха самца после спаривания!

— РАИСА (смеётся громким смехом, её смех подхватывает Таня). (После смеха). — Никогда бы не поверила, что моя сестра такая кровожадная!

— ТАТЬЯНА. — А для меня Арсений, как друг или брат, не более того, так же и я для него! А, вот вы с ним подходите друг другу по всем параметрам!

— РАИСА. — Ты опять за своё сводничество! Тебе не следователем надо быть, а свахой! К этим параметрам не плохо бы приурочить любовь!.. А потом Игорь!

— ТАТЬЯНА. — Что тебе Игорь? Забудь его, как прошлогодний снег! И советую после больницы не возвращаться домой, выброси Игоря из своей жизни!

— РАИСА. — Конечно, Танюша, я поменяю место жительства. Попробую жить без него. Хотя я давно уже… (Тяжело вздыхает). — Для меня эта разлука, как долгая, холодная зима. Мне очень его не хватает…. Не знаю, как я справлюсь со своими чувствами?

— ТАТЬЯНА. — Ничего, сестрёнка, время лечит, не ты первая такая! (Смотрит на свои часики). — Ууу время, как быстро бежит, мне пора! Раюша, ты не скучай и не обижайся, что я наговорила тебе, а над моими советами подумай! (Встаёт, целует Раису в щёку). (Уходит).

ЗАНАВЕС

Картина семнадцатая

Лица: Арсений, Татьяна и официант.

Действие происходит в кафе. Обстановка, светлое помещение, столы накрыты белыми скатертями, на каждом столе по синей вазе, в некоторых не дорогие цветы.

— АРСЕНИЙ (в кафе за столиком у окна, на столе синяя из стекла ваза, в ней букет из полевых цветов). Достает сотовый телефон, набирает номер. Прикладывает к уху. (Сразу). — Танечка удели мне несколько минут!

— ТАТЬЯНА (голос в телефоне). — Я к твоим услугам, Арсений, через полчаса буду!

— АРСЕНИЙ. — Спасибо, Танечка, жду тебя в нашем кафе! (Закрывает телефон, кладёт в карман пиджака, смотрит в окно).

— ТАТЬЯНА (едва переступила порог кафе, мужчины и женщины, сидящие за столиками, как по команде обернулись на неё). Сбросив с себя шелковый, светло-голубой плащ с капюшоном, и окинув зал фиалковыми глазами, она поразила своей красотой не только тех, кто впервые увидел её, но и Арсения тоже.

— АРСЕНИЙ (встаёт к ней навстречу). — Ты как всегда неотразима!.. Танечка, я уж думал ты не придёшь! (Обнимает её по-дружески, целует в щёку, берёт под руку, подводит к столику, выдвигает стул, помогает присесть, сам обходит вокруг стола, присаживается на стул напротив Татьяны). — Танечка, ты очень красива!

— ТАТЬЯНА (шутя). — Спасибо! Думаю, ты не за этим пригласил меня, чтобы сказать об этом?

— АРСЕНИЙ (улыбаясь). — И за этим тоже! Ну, что, Танечка, по твоему любимому бутербродику, а после мороженое?

— ТАТЬЯНА. — Да, я, как раз проголодалась! Но мороженое не надо, лучше чашку кофе.

— АРСЕНИЙ (щелчком пальцев подзывает к столу молоденького официанта, делает заказ).

— ТАТЬЯНА. — Что разговор опять пойдет о Раисе?

— АРСНИЙ (устало проводит рукой по глазам). — Что так заметно?

— ТАТЬЯНА (улыбается, приподнимает бровь). — Очень заметно!

— АРСЕНИЙ. — Не знаю, понятно ли дойдут до тебя мои мысли! Кажется, мне не выразить всего, что я чувствую к ней! Она прочно заняла место в моём сердце, и, как мне кажется, она догадывается об этом, а я не смею даже намекнуть о своих чувствах! (Вздохнул, и взгляд его выдал внутреннее бессилие, которое не мог высказать словами). — Для меня она нечто священное, смотрю в её прекрасные глаза и мне трудно совладать с собственными чувствами! Ты даже не представляешь, что я испытываю, когда осматриваю её, как пациентку!

— ОФИЦИАНТ (подходит к столу, в руках у него поднос с бутербродами и две чашки с кофе, ставит на стол, Татьяне). — Ваши бутерброды, кофе, как просили! Может, ещё что желаете?

— ТАТЬЯНА (не глядя на официанта). — Нет, спасибо, ничего не нужно!

— ОФИЦИАНТ (впивается глазами в Татьяну, нехотя отходит от стола).

— ТАТЬЯНА (Арсению). — Это называется любовь! Чувства мешают рассуждать здраво, но ты большой молодец сдерживаешь себя! Ты настоящий и достоин Раисы!.. Я знаю, многие девушки чахнут от любви к тебе. Другой бы на твоём месте не пропустил ни одной юбки!

— АРСЕНИЙ. — Я уже давно не обращаю внимания на безрассудных влюбленных девиц! А теперь, кроме Раисы, для меня не существуют другие девушки!

— ТАТЬЯНА. — Раиса любит отца своего ребенка, но он женится на другой девушке. Рае нельзя видеться с ним! Поэтому я предложила ей, и буду настаивать на том, чтобы поменять место жительства! Ты, Арсений, будь осторожнее с ней, не вспугни её, не будь навязчивым, девушки, утратившие доверие к любимым очень ранимы и осторожны! Тем более первая любовь, она останется в сердце, пока оно не перестанет биться! Так, что наберись терпения и жди! Даже, если вы будете вместе, не торопи её, а просто помоги ей вновь приобрести себя!

— АРСЕНИЙ. — Ради неё я готов на всё! Буду ждать бесконечно!

— ТАТЬЯНА. — Я верю, Арсений, у вас с Раей всё получится!

— АРСЕНИЙ. — Я надеюсь на это, и молю Бога, помочь мне покорить её сердце!

— ТАТЯНА. — Бог обязательно поможет, только ты не переусердствуй!

— АРСЕНИЙ. — Что ты, Таня, мне такое и в голову не придёт! Я всё жду, когда она поправится, чтобы поговорить с ней и не навредить её здоровью!

— ТАТЬЯНА (растянула губы в улыбке). — Ну, Арсений, это уж слишком! Конечно, девушки не любят самцов, но еще больше не любят мамкиных сыночков, которых нужно подталкивать на подвиги, ну, ты понимаешь, о чем я говорю? Нужно поставить себя так, чтобы девушка видела в тебе настоящего мужчину и опору, и защиту, ясно?

— АРСЕНИЙ (запрокидывает голову, прищуривает глаза, затем встаёт из-за стола, подходит к Тане, обнимает и целует в щёку). — Спасибо, Танечка, ты настоящий друг!

— ТАТЬЯНА. — Мне пора, Арсений. (Встает из-за стола).

— АРСЕНИЙ (помогает ей надеть плащ, берёт под руку). (Уходят).

ЗАНАВЕС

Картина восемнадцатая

Лица: Аксинья и Михаил

Действие происходит в доме Аксиньи. Обстановка та же что и во второй картине. Затем на улице, обстановка та же, что и в шестой картине, после у офиса одноэтажного здания и, грузовой машины.

— АКСИНЬЯ (стоит у зеркала, замазывает пудрой на лице царапины, унаследовавшие после драки с Потапихой, в зеркале своему отражению). — Так! Почти ничего невидно! (Подкрашивает брови, обводит губы). — Ну, вот и готово! Можно идти на свидание! А что? Сейчас и пойду! (Надевает коричневое платье из тонкого шёлка с глубоким вырезом на груди, отчего кажется еще более соблазнительной, крутится у зеркала, улыбаясь своему отражению).

Всё будет, так как я захочу! Не видать Варьке Мишку, как своих ушей! (Уходит).

(Идёт к Михаилу в офис).

— МИХАИЛ (стоит у здания не далеко от грузовой машины, перед ним, как приведение появляется Аксинья, её появление вынудило его сгорбиться, съёжиться и уменьшиться в росте). — Зачем ты пришла, Ксюша? Народ кругом! (Оглядывается по сторонам, ведёт её за кузов машины).

— АКСИНЬЯ. — Что своей красавицы боишься? (Лукаво улыбается, даёт ему понять, что она лучше его жены).

— МИХАИЛ. — Не боюсь! Только мне сейчас не нужны разговоры, сын женится! Свадьба через две недели!

— АКСИНЬЯ. — Миша, свадьба не похороны, любить не запрещается! Приходи, я буду ждать тебя на нашем месте!

— МИХАИЛ. — Что ты делаешь со мной, Ксюша? (Тихо). — Приду в день свадьбы в полночь, думаю, никто не заметит!

— АКСИНЬЯ. — Только сам-то не забудь!

— МИХАИЛ (привлекает её к себе). — Я только о тебе и думаю, как же я могу забыть? (Шёпотом). — Ты сводишь меня с ума, Ксюша!

— АКСИНЬЯ (тоскливо). — Почему свадьба не сегодня?

— МИХАИЛ. — Осталось недолго, а сейчас иди домой, мы и так с тобой засветились!

— АКСИНЬЯ. — Светиться так, светиться! (Обхватывает его шею и крепко целует).

— МИХАИЛ (испугавшись посторонних глаз, резко её отодвигает от себя, смотрит на неё так, будто впервые видит). — Черт меня подери, Ксюша, что ты делаешь со мной?

— АКСИНЬЯ. — Что я делаю? А, что я делаю? (Громко смеётся) — Я просто люблю, понимаешь, я очень тебя люблю, Миша!

— МИХАИЛ. — Я знаю, Ксюша, спасибо, а сейчас уходи! (Берёт её под руку, оглядывается по сторонам, провожает до дороги).

АКСИНЬЯ (идёт домой, нет, она просто летит, как на крыльях, душа её переполнена радостью). — Теперь я точно знаю, Михаил любит меня!

ЗАНАВЕС

Картина девятнадцатая

Лица: Владислав, Ярослав, майор полиции, дежурный лейтенант полиции.

Действие происходит в селе на улице, обстановка та же, что и в шестой картине. Затем в кабинете, обстановка ординарная. На стене портрет Дзержинского.

(Ярослав с Владиславом идут по дороге).

— ВЛАДИСЛАВ (Ярославу). — Ну, что, брат, какие впечатления сложились о вечере?

— ЯРОСЛАВ. — Да, вечер пропал, но я бы сказал, не совсем. С какими очаровательными девушками мы познакомились!

— ВЛАДИСЛАВ. — Скажи честно, Ярослав, ты, правда, влюбился в Таню, или это очередная жертва?

— ЯРОСЛАВ. — А ты не влюбился?

— ВЛАДИСЛАВ. — Конечно, Таня очень красивая, таких девушек, как она, я никогда не встречал, и не влюбиться в неё просто невозможно! Только, как ты себе представляешь? Мы братья влюблены в одну девушку! А, как же быть ей? Мы с тобой одинаковые! Если, она полюбит тебя, значит, и меня тоже полюбит! И будет у неё два мужа, она же нас не различит!

— ЯРОСЛАВ (резко останавливается). — Брат, давай договоримся, ты мне этого не говорил, а я не слышал!

— ВЛАДИСЛАВ. — Не кипятись, брат, до этого ещё далеко, а может и вообще ничего не будет! (Оба молчат). — Таня конечно очаровательная девушка, но очень дерзкая! Галина кажется проще, общительная, а какая у неё улыбка! Ты не видел? И мне показалось, она ко мне неравнодушна, я это чувствовал! Ты видел, Ярослав, как она смотрела на меня и не противилась, когда я прижимал её к себе?

— ЯРОСЛАВ. — Нет, Влад, не видел! Кроме Тани, я не видел никого, вот и сейчас она, стоит у меня перед глазами, смотрит на меня синими-синими глазами, а в них я вижу, как в озере своё отражение! (С восхищением). — Вот это девушка! Теперь, чтобы мне не стоило, я добьюсь её! С сегодняшнего вечера моё сердце принадлежит только ей! И никакой другой девушке в нём места не будет, вот так, брат!

— ВДАДИСЛАВ. — Да, брат, крепко, она тебя задела!

— ЯРОСЛАВ. — Да, Влад, это, правда! (Глубоко и тяжело вздыхает). — Ты случаем Галину не спросил, где они проживают или работают, ну хотя бы, что-нибудь о них?

— ВЛАДИСЛАВ. — Не спрашивал. Да и зачем? Я же просто с ней танцевал и никаких видов не имел!

— ЯРОСЛАВ. — Не имел он видов! Тогда зачем прижимал?

— ВЛАДИСЛАВ. — Да успокойся ты! Видишь здание полиции, хочешь, мы сейчас зайдём к дежурному, и там нам не только расскажут о них, но и напишут и даже нарисуют!

— ЯРОСЛАВ. — Молодец, брат, и как я сам не подумал об этом? (Через пару минут они входят в небольшой ярко освещенный коридор полиции). В дежурной небольшой комнате за столом сидит молодой лейтенант.

— ВЛАДИСЛАВ (подходит к окошечку, подаёт ему своё удостоверение). — Нам к начальнику!

— ЛЕЙТЕНАНТ (внимательно смотрит на документ, затем на его хозяина и на рядом стоявшего Ярослава, хочет вернуть удостоверение обратно, но не понял, у кого его взял). Закрывает глаза, трясёт головой и снова смотрит.

— ЯРОСЛАВ (понимает его растерянность, лейтенанту). — Лейтенант, этот парень со мной!

— ЛЕЙТЕНАНТ (всё еще в растерянности). — Я провожу вас к майору, он еще у себя. (Выходит к братьям). — Идёмте со мной. (Ярослав и Владислав отходят от окошка, идут за лейтенантом, он открывает дверь в кабинет майора, громко). — Товарищ майор, тут к вам пришли!

— МАЙОР. — Пусть заходят. Кто там?

(Ярослав и Владислав заходят в кабинет, помещение небольшое, ярко освещенное, в углу шкаф с книгами, вдоль стены стоят стулья, на стене висит портрет Дзержинского).

— МАЙОР (в глубоком раздумье смотрит на портрет, затем переводит взгляд на братьев, расширяет глаза, не скрывая удивления). — Ну, надо же, как похожи! Присаживайтесь! (Показывает рукой на стулья).

(Ярослав и Владислав проходят, садятся).

— ЯРОСЛАВ (подаёт майору два удостоверения).

— МАЙОР (ни без любопытства смотрит на близнецов, затем смотрит в документы, и снова на братьев). — Слушаю вас, уважаемые капитаны?

— ВЛАДИСЛАВ. — Нам нужна полная информация двух гражданок, проживающих в вашем селе. Нам известны только их имена: Татьяна и Галина.

— МАЙОР (после недолгой паузы). — Хм. (Качает головой). — Этих девушек отлично знаю, они не просто девушки. (Стукнул ладонью по столу). — Я знал, что это для них плохо кончится! Сколько раз предупреждал их! (Резко махнул рукой).

— ЯРОСЛАВ (Владиславу). — Ну, Влад, держи меня, сейчас такое скажет, что тебе и не снилось!

— ВЛАДИСЛАВ (тихо). — Ничего, Ярослав, так даже лучше! Не будут строить из себя недотрог, а мы оторвёмся с ними пополной!

— МАЙОР (грустно). — Так в чём вы их подозреваете?

— ЯРОСЛАВ. — Дело конфиденциально!

— МАЙОР. — Ну, да, конечно! Что ж, начну с Татьяны! Хотя о них говорить можно одно и то же! Не замужем! (Выходит из-за стола, нервно ходит по кабинету и вновь возвращается к столу). — Да, они никогда не выйдут замуж! В них считай, все наши парни влюблены, но ни один не осмелится к ним подойти!.. Да, как к такой красоте подойдешь? (Гоготнул). — Кому-то повезёт! Девушки, с какой стороны не поверни, характеризуются отлично! Умницы, грамотные, закончили юрфак, работают в областной прокуратуре, Татьяна следователь, а, Галина адвокат! Представляете, за всю их службу не проиграли ни одной тяжбы и никогда не берутся за одно дело, потому, что дорожат своей дружбой!

— ЯРОСЛАВ (приподнимает брови, тихо Владиславу). — Вот это называется, оторвались пополной!

— ВЛАДИСЛАВ. — Товарищ майор, вы не могли бы подсказать, где они останавливаются, когда приезжают?

— МАЙОР. — Так это, Яровая улица, дом 15, от нашего отделения четвертый кирпичный дом…. Может, вы мне старику скажете, в чём их подозреваете? Клянусь, никто об этом не узнает!

— ЯРОСЛАВ. — Будьте уверены, чтобы с ними не случилось, в обиду не дадим! Спасибо за информацию, товарищ майор. (Уходят).

— МАЙОР. — Рад был помочь!

ЗАНАВЕС

Картина двадцатая

Лица: Арсений, Раиса и Татьяна.

Действие происходит в больничном коридоре затем в палате гинекологического отделения. Обстановка, та же, что и в пятнадцатой картине.

— ТАТЬЯНА (идет по больничному коридору, на её плечах накинут больничный халат). Навстречу ей в распахнутом белом халате и врачебной белой шапочке идёт Арсений.

— АРСЕНИЙ (с восторгом). — Здравствуй, Танечка! Рад видеть тебя!

— ТАТЬЯНА (улыбается). — Я тоже рада. (Обнимаются).

— АРСЕНИЙ. — Ты за Раисой?

— ТАТЬЯНА. — За ней, надеюсь, она здорова?

— АРСЕНИЙ. — Вполне, но мне от этого не легче! (Тяжело вздыхает). — Впервые чувствую себя одиноким!

— ТАТЬЯНА (ободряюще). — Отчаиваться рано, всё будет зависеть от тебя! Я смотрю ты с цветами! Ну, так, что вперёд!

— АРСЕНИЙ (открывает дверь в палату, пропускает Татьяну, спокойно Раисе). — Встречай сестру, Раиса Евгеньевна!

— РАИСА (соскакивает с кровати, радостно). — Танечка! (Обнимаются). — Я рада, что сегодня буду дома!

— АРСЕНИЙ (тоскливо смотрит на Раису, сам себе). — Тебе радость, а мне печаль!

— ТАТЬЯНА (Раисе). — Как чувствуешь себя, Раюша?

— РАИСА. — Отлично! Что по мне не видно?

— ТАТЬЯНА. — Очень даже видно, поправилась и ещё красивее стала!

— АРСЕНИЙ (протягивает ей букет). — Возьми, Раиса Евгеньевна, это тебе!

— РАИСА (неподдельно удивляется). — Мне?! (Смотрит в его глаза, осторожно берёт букет из алых роз, нюхает их аромат). Утыкается лицом в плечо Арсения, словно надеясь почерпнуть в нём новые силы.

— АРСЕНИЙ (прижимает её ближе к себе, целует волосы и слегка касается губами румяной щеки).

— ТАТЬЯНА (ждёт неизбежного взрыва от Раисы из-за объятий Арсения). Но сестра отнеслась к этому спокойно, приняла его объятия, как врача, в знак уважения. Она относится к нему никак к мужчине, его профессия не даёт ей воспринимать его таким.

— РАИСА. — Я никогда ещё не встречала мужчин лучше вас, добрее и благороднее, спасибо вам за всё, Арсений Алексеевич!

— АРСЕНИЙ. — Не за что, рад был помочь!

— ТАТЬЯНА. — Ну, что, Арсений, спасибо за помощь, а сейчас нам пора! Соскучишься, звони, тебе я всегда рада! Не скучай! (Уходит вместе с Раисой).

— АРСЕНИЙ (им в след). — Я уже скучаю!

— РАИСА (оглядывается на Арсения, её вдруг захлестнула какая-то волна нежности к этому прекрасному человеку, грустно, про себя). — Ну, зачем ты выбрал женскую профессию?

ЗАНАВЕС

Картина двадцать первая

Лица: Потапиха, Михаил, Игорь, Раиса, сват-Иван, соседка первая, соседка другая, соседка Настя.

Действие происходит во дворе и в доме Потапихи. Обстановка та же, что и в восьмой картине, затем на дороге села, обстановка та же, что и шестой картине.

— ПОТАПИХА (встречает гостей, приехавших на свадьбу Игоря). — Проходите, гости дорогие, и ты, сват-Иван, проходи в дом!

— СВАТ-ИВАН (женским голосом). — Погоди, сватья! Вначале принимай приданое для молодых! Я уже распорядился, там у тебя в загоне птица, телята, поросята и овцы! Потом сама разберёшься, куда их поместить!

— ПОТАПИА (оборачивается к загону, разводит руками). — Ах, сватушка, да на чём ты столько довёз?

— СВАТ-ИВАН (шутя). — Сто километров своим ходом прошли! (Смеётся). — Вот с самого утра идём!

— ПОТАПИХА. — Спасибо, сват, вот уж не думала, что у Нины такое богатое приданое!

— СВАТ-ИВАН (довольно улыбается). — У моей дочери не только скотина, но и земля, и дома, она самая богатая невеста во всём районе!

— ПОТАПИХА (про себя). — И это всё будет наше!

— СВАТ-ИВАН. — Ну, вот и порядок! Животина на месте, теперь перед застольем можно и отдохнуть!

— ПОТАПИХА. — Правильно, сватушка, идём в дом, пока молодые катаются, успеешь отдохнуть! (Уходят).

— ИГОРЬ (нервно возбужденный, в него, будто вселился бес, зол на всё, что его окружает).

— ПОТАПИХА (Игорю). — Сынок, ты ещё не ушёл, а там отец уже запряг жеребцов, и Нина ждёт тебя, ты поторапливайся, гости вон, почти все приехали!

— ИГОРЬ (грубо). — Я их не приглашал и твоей Нине свидание не назначал!

(С плохим настроением выходит со двора, подходит к карете, украшенной бубенцами, лентами и цветами). Не смотрит в сторону невесты, которая ждёт его в карете. Вскакивает в неё и сразу же хлестает среднего жеребца, боковые жеребцы срываются с места и мчатся во всю прыть. Не выпускает из рук кожаную плётку, крутит ею над своей головой.

— НИНА (от бешеной езды, сжавшись в комок и, прижавшись к своим коленям, вцепилась за поручни кареты).

— ИГОРЬ (прозрачная фата невесты развевается в воздухе, закрывает половину его лица, что его очень раздражает, пытается убрать её, или вовсе сорвать с головы невесты). Тройка жеребцов подобно молнии проносится мимо собравшихся любопытных соседей и приглашенных. На повороте карету заносит. Все в ужасе отбегают в стороны с испуганным криком.

— СОСЕДКА ПЕРВАЯ. — Ему что жить надоело? Так недолго перевернуться и разбиться насмерть!

— СОСЕДКА ДРУГАЯ. — А он может, и хочет разбиться, женится то не по любви! Это мать его нашла невесту богатую, а он и позарился на богатство!

— СОСЕДКА НАСТЯ. — Ох, бабы, по мне, если бы я была мужиком, лучше бы впроголодь жила, но на такой страсти не женилась! Ох, Игорь, Игорь, такой парень! А поменял красавицу на Бабу -Ягу!

— СОСЕДКА ПЕРВАЯ. — За Раису не переживайте, в девушках не засидится, а он ещё не раз пожалеет, что бросил её! Да тряпка он парень, женится по воле матери, а мать не захотела Раису, потому что Аксинья и Михаил любовники! Ох уж эта Аксинья, ни стыда, ни совести, хвост свой распушила, а ведь уже бабка несколько раз!

— СОСЕДКА НАСТЯ. — Ну, и что, если бабка? Она ещё сама может семь раз родить! Вы посмотрите, как она выглядит! А то, что Игорь отказался от Раисы, её вины нет! Если бы любил, никого не послушался!

— СОСЕДКА ПЕРВАЯ. Да, бабы, замуж не напасть! Вот невеста не красавица, уродливая, и что там еще? А замуж вышла за красавца! А Раиса подобно цветку, осталась одна!

— РАИСА (выходит на звон свадебных колокольчиков, останавливается среди дороги, видит, несутся на неё украшенные жеребцы, как колдунья, заворожённо смотрит на них. Тихо). — Погибну так от любимого! (Подняв вверх руки вперед ладонями, как бы преграждая им путь, громко). — Давааай, любимыый, сделай этооо! (Один из жеребцов заржал, и в метре от неё тройка остановилась).

— ИГОРЬ (спрыгивает с кареты, подбегает к Раисе, и то, что предстаёт перед глазами, заставляет его сердце забиться ещё сильнее, чем когда-либо). Перед ним стоит его любимая, от нервного перевозбуждения невозможно было не заметить, как поднимается её пышная грудь. На долю секунд, остолбенев, он пытается, что-то сказать, но изо рта не вылетает ни звука. Берёт себя в руки, обнимает её и отводит на обочину дороги. — Раюша, зачем ты так? А, если бы я не удержал жеребцов? (В его голосе звучит необычайная нежность и тревога).

— РАИСА. — Зачем мне жить без тебя? (Её карие глаза наполнились слезами, помешавшими ей заметить, что за ними внимательно наблюдает невеста).

— НИНА (увидев своего жениха с незнакомой ей девушкой неописуемой красоты, не может оторвать от неё своих огромных квадратных глаз). Вскоре к этой красавице её восхищение перешло в ярость и ненависть. Ей стало ясно, это девушка бывшая невеста Игоря. Её голова и шея самопроизвольно втянулись в крутые плечи, а сама она сравнялась с бортами раскрытой свадебной кареты.

— РАИСА (с трудом). — Игорь, я не верила до последнего дня, что мы навсегда расстаёмся с тобой! Ведь только ты мне в жизни нужен!

— ИГОРЬ (виновато). — Прости! (Проглатывая ком в горле). — После свадьбы мы с женой уедем отсюда, и ты забудешь меня!

— РАИСА. — Игорь, я изо всех сил старалась вытеснить тебя, если не из сердца, то хоть из мыслей! А теперь вот увидела тебя, и все началось заново! Что же с нами теперь будет? Ты любишь её? (Кивает головой в сторону кареты, где, пригнувшись, сидит его невеста).

— ИГОРЬ (с угрюмой улыбкой). — Разве ты не видишь, кого я люблю? (Всё ещё не веря себе, что они расстаются, берёт её за руки и сейчас же приник к ней).

— РАИСА (закрывает глаза, чтобы дольше ощутить и чувствовать любимое тело).

— ИГОРЬ (от прикосновения к любимой, нахлынули незабываемые чувства, которые испытал с этой прекрасной и нежной девушкой, он мог бы изменить всё, оставить невесту и никакой бы свадьбы не было, но не мог пойти против воли своей матери и из жалости к ней). — Прости меня, Раюша! (В его глазах навернулись слезы, пытается вновь прижать её к себе, но она мягко высвобождается из его объятий).

— РАИСА. — Не надо, Игорь, для нас обоих это не просто!

— ИГОРЬ. — Раечка, я люблю тебя больше своей жизни, поверь! Но не могу поступить иначе!

— РАИСА. — К сожалению, Игорь, я с этим ничего не могу поделать, а ты бы мог!

— ИГОРЬ (со слезами на глазах). — Прости меня, любимая, но уже ничего изменить невозможно, прости!

— РАИСА (глядя в его влажные глаза). — Мне не за что тебя прощать! А то, что между нами было, я нисколько не жалею и искренне желаю тебе счастья!

— ИГОРЬ (глядя в её глаза полные слез, сам еле сдерживает рыдания). — Прости меня, любимая. (Медленно отпускает её руки, отходит, мгновенно запрыгивает в карету, громко). — Не проклинай меня, Раюша! (Жеребцы срываются с места и галопом несутся за горизонт).

— РАИСА (смотрит в след удаляющей кареты, смахивает слёзы с румяных щёк). — Как я могу проклинать отца своего ребенка? (Приложив руки к животу, нежно гладит его). — Ничего, хороший мой, когда-нибудь твой папа узнает о тебе и захочет к нам вернуться. (Сейчас она злится на свою гордость, упрекает себя в своей нерешительности сказать Игорю о своей беременности, детским жестом, вытянув перед собой руки, глядя в голубое небо, громко).

— Господии, почему же я не сумела удержать свою любоовь? Раздавленная ужасной болью в груди, она со стоном падает на обочину, даёт волю подступившим слезам.

ЗАНАВЕС

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Картина двадцать вторая

Лица: Игорь, Нина, Потапиха, Михаил.

Свадьба Игоря. Действие происходит в доме Потапихи. Обстановка та же, что и в восьмой картине.

— ИГОРЬ (сидит за свадебным столом, отвернувшись от невесты). Из его головы не выходит любимая девушка. Ему виделись наполненные слезами её глаза, и от этого становилось ещё тяжелее.

— НИНА (держит жениха под прицелом двух квадратных зеленых глаз, в которых пылает неприкрытая ярость). Она знала о любви Игоря с Раей, но никогда её не видела. Слышала, что она красива, но не настолько, как та оказалась. (Про себя). — Тогда почему женился на мне? Не мог же ты не любить её! Ничего, когда стану твоей женой, ты забудешь о ней и будешь счастлив со мной! Недаром говорится, не родись красивой, а родись счастливой! Так это обо мне. Вот так-то, дорогой!

— ПОТАПИХА (ухаживает за гостями: уносит освободившуюся посуду, и ставит на столы другое угощение). Наблюдает за молодыми, понимает, их брак не будет счастливым. Ей стало жаль невесту, которая забилась в уголок и смотрит оттуда грустными глазами. Присаживается на свободный стул Игоря. — Ну, что, дочка, загрустила? Ничего, не переживай, всё образумится, только пойми его. Игорь серьёзный парень, ты потерпи немного, дай Бог дети пойдут, от ребенка он никуда не денется! Всё будет от тебя зависеть! Будь с ним ласковей, мужики, они, как цветочки головку туда клонят, где солнышко больше греет!

— НИНА (глазами ищет Игоря, молча слушает Потапиху, кивает головой).

— МИХАИЛ (высокий, спортивного телосложения, в прекрасной форме, наиболее примечательным в его лице были суровый взгляд черных глаз под нависшими над ними кустистыми бровями и большой прямой нос). В отличие от сына вел себя развязано и ни одной рюмки спиртного не пропустил, был весел, пел и даже плясал «Матросский танец».

— ИГОРЬ (обвел отца мрачным взглядом). Он ненавидел его за разлуку с любимой и в то же время любил. (Сейчас ему не хотелось с ним разговаривать, и попросил). — Отец, не пей больше и иди спать!

— МИХАИЛ. — Да, сынок, я так и сделаю! Только вот подышу свежим воздухом и пойду. (Уходит).

ЗАНАВЕС

Картина двадцать третья

Лица: Ярослав и Татьяна.

Действие происходит на съемной квартире Татьяны. Обстановка: Светлая большая комната, у стены тахта и мягкое кресло, над тахтой полка с книгами. На маленьком журнальном столике телефон, рядом телевизор. Посредине комнаты круглый стол, на нём в вазе букет из полевых цветов. С правой стороны дверь в ванную комнату. Потом действие происходит на улице.

— ТАТЬЯНА (заходит в свой подъезд и сталкивается с незнакомым ей мужчиной). Бросив на него свой взор, узнаёт в нём Ярослава, тёмный взгляд его глаз впивается в её лицо, не дрогнув, она выдерживает этот взгляд и делает выразительную паузу. (Потом добавляет). — Раз уж на то пошло, могу я тебя спросить, ты здесь оказался случайно?

— ЯРОСЛАВ. — Танечка, рад тебя видеть! Нет, не случайно. Я пришёл справиться о твоём здоровье!

— ТАТЬЯНА (улавливает в его голосе, он откровенно потешается). Несколько мгновений стоит напряженная тишина. А потом к своему удивлению, слышит тихий его смешок. — Понятно! (Нетвердым голосом). — Этот почётный визит для меня! Ну, что же, это уже кое-что! (Вспомнила, что говорила ему при первой встречи с ним). «Для признания в любви, мог бы более достойное место выбрать!»

— Вот он и выбрал, пришёл домой. (Она только и могла, что с ужасом взирать на Ярослава, наконец, дар речи вернулся к ней). (Хрипло). — Зачем ты пришёл?

— ЯРОСЛАВ (глубоким нежным тоном). — Ага, ты забыла, что дала мне слово вновь встретиться со мной?

— ТАТЬЯНА (торопливо обрывает его). — Это совершенно неважно! Это была лишь шуточная перепалка!

— ЯРОСЛАВ. — Я хочу тебя видеть, Таня!

— ТАТЬЯНА. — Прости, я не могу! (Не говоря ни слова, поспешно поднимается на свой этаж, и буквально влетает в свою комнату, закрывает за собой дверь, оставляет за ней Ярослава). К её изумлению, буквально минут через пять щёлкнул замок, оглядывается, в проёме двери стоит Ярослав. — Как ты вошёл, я же помню, что закрыла дверь на ключ?

— ЯРОСЛАВ (проходит, смотрит на неё в упор). — Серо-зеленые глаза были сощурены, рот угрюмо сжат. В следующую секунду вывертывает свою руку из-за спины и бережно кладёт на стол букет из полевых цветов. (Татьяне этого пустяка хватило, чтобы в её груди разгорелась искорка обожания, он молчит и, разглядывает её с ног до головы).

— ТАТЬЯНА (выдерживает этот осмотр, с горечью осознаёт, что её вид не соответствует встречи с ним, сама себе). — Хотя какая разница? Ради кого здесь заботиться о своей внешности? Уж не ради него! — Откуда он знает, что полевые цветы моя слабость? (Издевательски протянула). — Ах, простите, я растерялась и забыла сказать спасибо за букет! Ещё раз простите!

— ЯРОСЛАВ (угрюмо). — Да, пожалуйста. (После недолгой паузы). — Я думал, тебе будет приятно!

— ТАТЬЯНА (сухо). — Я и впрямь удивлена. Полевые цветы для меня всё, они меня вдохновляют! Берёт букет в руки, закрывает ресницы, глубоко вдыхает их запах. — Как ты сюда попал?

— ЯРОСЛАВ (равнодушно пожимает плечами). — Понятия не имею!

— ТАТЬЯНА. — Ты знал, что я здесь проживаю? Откуда ты узнал?

— ЯРОСЛАВ (снова пожимает плечами).

— ТАТЬЯНА. — Да с тобой не соскучишься! (Наливает в бокал пунша, садится в кресло). — Думаю, ты уже всё сказал, и теперь можешь быть свободным!

— ЯРОСЛАВ. — А, я вот считаю, что мне рано уходить!

— ТАТЬЯНА (угрюмо). — Чует моё сердце, он просто так не уйдет. (Окоченело, сидит в кресле и сжимает в руке бокал).

— ЯРОСЛАВ (одним легким движением берёт её за руку, поднимает из кресла, она не успевает воспротивиться, как оказалась рядом с ним в дюйме от него). Взор его скользнул на её полуоткрытые губы.

— ТАТЬЯНА (еле слышно выдыхает). — Нет! (Бокал выпадает из руки в кресло). — ЯРОСЛАВ (негромко смеётся). Касается свободной рукой её щеки, потом бережно трогает её за подбородок и чуть поворачивает её голову к себе. Губы его касаются её губ быстрым, но чувственным поцелуем.

— ТАТЬЯНА (почувствовав летучее прикосновение жарких губ к ключице, вмиг отскакивает от него, громко). — Уходи!

— ЯРОСЛАВ (покорно уходит).

— ТАТЬЯНА (с нескрываемым сожалением смотрит в след уходящему Ярославу). В её глазах стоят злые слезы, как обиженный ребёнок, вытирает свой рот, старается стереть следы его поцелуя. — Да, что же со мной происходит, что я его терплю? Откуда вдруг он свалился на мою голову? Пока не поздно, надо скорее избавиться от него, и съезжать с этой квартиры прямо сейчас! (Бросается к шкафу, беспорядочно кидает вещи в чемодан, закрывает крышку и одновременно тянется ногой за туфелькой).

Сердце её замерло, когда за спиной услышала знакомое дыхание. Вздрагивает, резко поворачивается. (Еле слышным хрипом вырывается из груди).

— Что… что ты здесь делаешь?

— ЯРОСЛАВ (насмешливо приподнимает брови при виде её чемодана). — Зашел проводить тебя! (Голос его был нежнее шелка). — Ты не возражаешь?

— ТАТЬЯНА (злобно). — Ещё как возражаю! Смотрит ему в глаза. (Несколько мгновений царит молчание).

— ЯРОСЛАВ (снова нарушил молчание). — И как же нам быть?

— ТАТЬЯНА (прикусывает губу). — А, что было, то и будет!

— ЯРОСЛАВ (делает еле заметную паузу). — Не волнуйся. Честное слово, с каждым днём я всё больше и больше смиряюсь с предстоящей мне участью!

— ТАТЬЯНА. — Ты смиряешься? Ярослав, ты сметёшь всё на своем пути!.. Лишь бы достичь своей цели!

— ЯРОСЛАВ. — Раз уж ты всё равно так думаешь обо мне, Таня, то, что мне терять? (Одним стремительным движением притягивает её, крепко прижимает всем телом к себе). Несколько долгих секунд глядит на поднятое к нему испуганное лицо с расширенными глазами, на полураскрытые подрагивающие губы. Склоняет голову, касается губами её губ, легонько, но страстно. Потом поцелуй стал глубже, требовательней. С его губ срывается стон восторга. Но внезапно за дверью послышался приближающийся стук дамских каблучков.

— ТАТЬЯНА (вырывается из объятий Ярослава, стрелой влетает в ванную комнату, закрывает руками пылающее лицо). — Нет, мне нужно бежать от него и больше никогда не видеть его! Не видеть его и не слышать голоса, Господи, я схожу с ума! Зачем он мне? (Включив холодную воду на всю мощь, встаёт под разящие струи, пока не приходит в себя). Надевает спортивный костюм из белого шёлка, выходит из ванной.

— ЯРОСЛАВ (встречает её, берёт за руку). — Одну секунду, Таня, мне надо с тобой поговорить!

— ТАТЬЯНА (поднимает синеву глаз к потолку, поворачивается, спешит отодвинуться от него). Но Ярослав удерживает её, она обречённо останавливается. — А это так уж необходимо? (Воинственно). — У меня нет желания!

— ЯРОСЛАВ. — Нам надо поговорить о том, что произошло сейчас между нами!

— ТАТЬЯНА. — Я бы предпочла об этом не вспоминать! И уж тем более разговаривать!

— ЯРОСЛАВ. — Ты должна понять, что я вовсе не собирался… делать того, что сделал. Я потерял голову! (Глаза его стали темно-зелеными, голос набирает силу, звучит страстно и убедительно). — Когда я увидел тебя впервые, я не сдержал слова, которое дал сам себе, не приближаться к тебе не ближе дюйма. Прошу прости мою несдержанность!

— ТАТЬЯНА. — Можешь не извиняться! Можно подумать, ты всегда придерживаешься своей позиции! (Вымучив из себя подобие улыбки). — Как ты заметил, это была ошибка! Будем считать, что этого никогда не было! Мой взаимный поцелуй для меня ничего не значит! (Сглотнув). — Давай сойдемся на том, что мы оба погорячились, и чуть было не наделали глупостей!

— ЯРОСЛАВ (покачав головой). — Это не глупости, я люблю тебя, Таня!

— ТАТЬЯНА (с деланной непринужденностью). — А теперь, Ярослав, мне пора! Всего хорошего! Уходи! (Он покорно уходит). Она отчаянно борется со слезами, её безумно тянет вернуться к нему. (Подходит к окну, задумчиво смотрит на склоны холма). — Нет, я не должна с ним встречаться и чем быстрее съеду с этой квартиры, тем лучше будет для нас обоих! (Поспешно переодевается в белые хлопчатобумажные шорты и шелковую белую блузку, а на голову водрузила белую широкополую шляпу). Выбегает из комнаты, на ходу набирает номер телефона Галины, чтобы сообщить ей о своём решении. Вместо голоса подруги послышался ответ оператора. «- Абонент не доступен». — Что происходит? Будто все сговорились против меня, что же это такое? (Ещё сильнее взыграло любопытство). — Всё равно узнаю, кто тебя навёл на меня, откуда ты узнал мой адрес?

(Негромкий голос заставил её вздрогнуть и панически обернуться, навстречу ей шагает Ярослав).

— ЯРОСЛАВ (улыбаясь). — Так и знал, что ты пойдешь этой тропинкой! — ТАТЬЯНА (сглотнула, чувствуя, как убыстряется у неё пульс). — Ты что следил за мной?

— ЯРОСЛАВ (качает головой). — Нет, я знал, что здесь увижу тебя. (Проворно обхватив её за талию, лицо его стало серьезным, почти угрюмым, негромко). — Я люблю тебя, Танечка. (Наклоняется, целует её). — ТАТЬЯНА (теряет над собой контроль). Искушение по истине невыносимо. Но внезапно в её голове просветлело. (Последствия этого ей придётся расхлебывать весь остаток жизни, как это произошло с Раисой). — Всё полетит к чертям собачьим и карьера тоже, а позор! — Нет! Нет! (Вырывается от него и отталкивает от себя).

— ЯРОСЛАВ (голос ранимо дрогнул). — Таня, я этого не вынесу!

— ТАТЬЯНА. — Тебе не придётся ничего выносить, Ярослав. Это я чувствовала бы потом, будто бы меня использовали и выбросили на свалку!

— ЯРОСЛАВ. — Нет! (Умоляюще протягивает руки, шагает к ней).

— ТАТЬЯНА. — Не подходи!

— ЯРОСЛАВ. — Хорошо! Клянусь, я не стану преследовать тебя! Я подожду, когда ты сама придёшь ко мне!

— ТАТЬЯНА. — Долго же тебе придётся ждать! Потому, что я не из таких девушек!

— ЯРОСЛАВ (тяжело вздыхает). — Милая, ты ничего не понимаешь!

— ТАТЬЯНА (перебивает его). — Напротив, я всё отлично понимаю и презираю себя за то, что позволила, втравить себя в подобную ситуацию! Я давным-давно поклялась себе, что никогда и ни за что не стану ничьей и ничьей утехой на стороне! Так и знай, Ярослав!

— ЯРОСЛАВ (ледяным голосом). — Ты закончила?

— ТАТЬЯНА (вызывающе вздернув голову). — Да! Надеюсь, я высказалась достаточно ясно!

— ЯРОСЛАВ. — Яснее не бывает, Таня. В дальнейшем я постараюсь о том, чтобы пути наши не пересекались! Прости, если обидел. (Уходит).

— ТАТЬЯНА (запрокидывает голову к безоблачному небу). (Тихо). Господи, что мне делать? (Из её груди вырывается протяжный стон, никогда ещё ей не приходилось испытывать душевную боль). В неё воцарилась щемящая, горькая пустота.

ЗАНАВЕС

Картина двадцать четвёртая

Лица: Аксинья, Михаил и Потапиха.

Действие происходит у сеновала, потом в сеновале Аксиньи. Обстановка: Помещение для хранения сена, накрытое соломой, у двери ковром разбросано сено. Затем на улице, обстановка: Кустарники и огороды.

В момент открытия занавеса на сцене полумрак.

— АКСИНЬЯ (помнила угрозу Потапихи и заранее основательно подготовилась к свиданию). Спокойно стоит у сеновала, поджидает Михаила. За кулисами послышались тяжёлые шаги. На сцену входит Михаил. На нём белоснежная рубашка, сексуально обтягивающая его спортивную фигуру. Он был похож на жениха, а не на мужчину преклонных лет.

— АКСИНЬЯ (не сдержала эмоций). — Я думала, Миша, ты забыл обо мне! (Обвивает руками его шею).

— МИХАИЛ. — Не забыл! (Выдыхая на неё струю спиртного перегара). — Как я могу забыть?

— АКСИНЬЯ. — Фу, Миша, какой ты весёлый!

— МИХАИЛ. — А что нельзя? Сегодня мне сам Боженька велел, я сына женил! Или ты забыла?

— АКСИНЬЯ. — Да ты, Миша, сам жених, хоть сейчас под венец!

— МИХАИЛ. — А, я не против, пойдешь за меня, Ксюша?

— АКСИНЬЯ (не выпуская его из своих объятий). — А ты позови, тогда узнаешь! Посмотри на меня, чем я тебе не невеста? (Крутится перед ним). — Ну, скажи!

— МИХАИЛ. — Да, Ксюша, при виде тебя, я всегда схожу с ума, но сегодня ты богиня! Я никогда тебя такой не видел! (С силой тискает её тело, грудь его вздымается, как кузнечные меха, а глаза пожирают полуобнаженное тело).

— АКСИНЬЯ. — Ну, так, что берёшь меня в жены?

— МИХАИЛ (смеётся). — Беру, Ксюша, без свидетелей беру!

— АКСИНЬЯ (расхохотавшись). — Хорошо, жених, держись за меня! До утра в сеновале проспишься, а после свадьбу сыграем! — МИХАИЛ. — Я не спать пришёл! Эту ночь буду, любить тебя за все вынужденные прогулы! (Берёт её на руки, заносит в сеновал).

— АКСИНЬЯ (никогда не испытывала такой любви, пьянея от счастья, чувствует себя счастливой, прислонившись к его груди, ласково). — Миша, а почему ты не женишься на мне? Ты же не любишь свою жену!

— МИХАИЛ. — Опять ты об этом? Я же говорил, если бы не сын!.. Он за мать горой стоит, мне угрожает. Убью, говорит, если мать обидишь!

— АКСИНЬЯ (обиженно). — Значит, любишь.

— МИХАИЛ. — Тебя я люблю, Ксюш! А для нас с тобой это главное! И давай будем любить друг друга до рассвета!

— АКСИНЬЯ. — Я согласна любить тебя всю жизнь, вот так! (Страстно целует в губы, лицо, грудь и всё тело, повторяя слова). — Вот так! Вот так! (Тихо смеётся).

— МИХАИЛ (громко). — Ксюша, ты сводишь меня с ума!

ЗАНАВЕС

Картина двадцать пятая

Лица: Потапиха и Нина.

Действие происходит в доме Потапихи, потом во дворе. Обстановка та же, что и в восьмой картине.

— ПОТАПИХА (сидит за свадебным столом рядом с невестой, смотрит по сторонам, замечает отсутствие Михаила, встаёт из-за стола, идёт искать его, но ни во дворе, ни в саду, ни среди гостей Михаила не было). — Так, опять ты у Аксиньи, значит, она греет лучше, чем я! Ну, держитесь, любовнички, сейчас я вас погрею! (Находит во дворе не большую палку, наматывает на неё тряпку, идёт к гаражу, открывает дверь). Заходит, находит канистру с соляром, смачивает накрутку и кладёт в жестяную банку, захватив с собой коробок спичек. (По-воровски долго пробирается огородами до сеновала Аксиньи, доходит к цели, прислоняется ухом к двери сеновала, затаив дыхание слушает, сама себе). — Тихо, никого нет, неужели я ошиблась? Нет, моя интуиция никогда меня не подводила, я уверена, что вы здесь! (Плотнее прижимается к двери). Совсем скоро, из глубины сеновала слышится смех мужа и Аксиньи. (Сердце её вздрагивает, а тело колотится). — Посмотрим, как вы сейчас засмеетесь! (Достаёт коробок со спичками, пытается открыть, из трясущихся рук он выпадает на солому). Встаёт на четвереньки, несколько секунд ищет, находит, достаёт спичку, чиркает. В одно мгновение факел вспыхивает, приоткрывает дверь, бросает его на кучу соломы, дверь подпирает палкой. (Уходит).

ЗАНАВЕС

Картина двадцать шестая

Лица. Аксинья и Михаил.

Действие происходит в сеновале, в нём ложе из соломы. Затем на улице, обстановка та же, что и в двадцать четвёртой картине.

Ночь.

На сцене из сеновала валит дым.

Михаил и Аксинья в сеновале лежат на соломе, на них костюмы Адама и Евы. Дым заполняет пространство сеновала.

— МИХАИЛ. — Мне кажется или на самом деле здесь дым?

— АКСИНЬЯ (приподнимается на локте, видит языки огня, ползущие прямо на них, спокойно). — Нет, Миша, тебе не кажется, мы горим! Вот тварь, всё-таки выследила!

— МИХАИЛ (не верит, смеётся). — Да пусть всё сгорит! Нам ничто не помешает любить друг друга. (Привлекает её к себе). — АКСИНЬЯ. — Миша, чёрт тебя подери! Приди в себя, я не шучу, мы горим! Варька твоя подожгла сеновал! Давай выбираться отсюда! Вверху в конце сеновала видишь дыру?

— МИХАИЛ. — Перестань шутить, Ксюша! Иди ко мне, фантазёрка!

— АКСИНЬЯ. — Какие шутки, Миша? Огонь до нас скоро дойдёт!

— МИХАИЛ (приподнимается). — Ох, ты! Кто это нас?

— АКСИНЬЯ. — Я же тебе сказала, Варька твоя!

— МИХАИЛ (приходит в ярость). — Она что того? Задушу! Закопаю, как овцу!

— АКСИНЬЯ. — Ладно тебе, Миша! Видишь в конце сеновала дыру?

— МИХАИЛ. — Вижу!

— АКСИНЬЯ. — Там стремянка. Бери свою одежду, одеваться будем на улице! (Оба берут одежду, подбегают к дыре).

— МИХАИЛ (берёт стремянку, ставит к стене, Аксинье). — Ксюша, ты первая вылезай!

— АКСИНЬЯ. — Нет, Миша, не будем спорить! Поднимайся ты и не спорь со мной!

— МИХАИЛ (не стал спорить, вылезает, не громко). — Ну, тварь, зажарить меня надумала!

— АКСИНЬЯ (подталкивает его на стремянке, вылезает сама). — Ничего, Миша, всё обошлось, мы с тобой не пострадали! (Скатываются с крыши сеновала в низ, одеваются, крутится перед Михаилом). — Ну, как я в порядке?

— МИХАИЛ (окинув её похотливым взглядом, привлекает к себе). — Ты сводишь меня с ума!

— АКСИНЬЯ (отодвигается от него). — Нет, Миша, нет! Теперь иди домой, никого не трогай, ложись отдыхать. Понял?

— МИХАИЛ (разочарованно). — Понял! (Сожалеючи). — Какое прекрасное было начало! А чем закончилось!? И всё из-за этой твари! (Поднимает руки вверх, сжимает огромные кулаки, трясёт ими в воздухе). — Да я, эту гадюку прибью, как бешеную собаку!

— АКСИНЬЯ (спокойно). — И всё тки, Варька слово своё сдержала, подожгла, зажарить нас с тобой хотела! Ну, да ладно, Миша, мы с тобой живы и здоровы, а вот без сена, в зиму я осталась, это горе! Скотину чем кормить? Пожарных надо вызывать, может что-нибудь успеют затушить!

— МИХАИЛ. — Сеном я обеспечу, а сеновал поставят твои сыновья, так что не волнуйся. Ничего, Ксюша, любовь тоже требует жертв! А уж, как наша любовь, ни с какой потерей не сравнишь! Пусть все осуждают нас, а мы назло всем будем любить друг друга!

— АКСИНЬЯ (закрывает глаза). — Миша, я хочу, чтобы ты говорил мне такие слова до конца дней моих!

— МИХАИЛ. — Так и будет, Ксюша! Я сейчас думаю, как я мог быть таким слепым, не мог разглядеть, где моё счастье? А счастье, это ты! Всегда была рядом, а я не увидел!.. А ведь ты создана для меня!

— АКСИНЬЯ. — С тобой, Миша, мне ничего не страшно! (Обвивает его шею, его руки крепко сжимаются у неё за спиной). — Всё, Миша всё, тебе нужно уходить, иди, пока народ не собрался!

— МИХАИЛ (нехотя соглашается с её отказом). (Уходит).

ЗАНАВЕС

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Картина двадцать седьмая

Лица: Аксинья, Михаил, Александр, Вера, соседки: первая, соседка другая, соседка Настя.

Действие происходит на улице у сеновала Аксиньи, обстановка та же, что и в двадцать шестой картине, затем в её доме. Обстановка та же, что и во второй картине.

— АКСИНЬЯ (взглядом провожает Михаила до дороги, незаметно проходит к себе домой, переодевается, распускает волосы, ложится в постель).

— АЛЕКСАНДР (жене). — Вера, на улице, что-то полыхает, наверное, пожар! (Оба подбегают к окну). — Это же наш сеновал горит! Вера, разбуди мать, а я вызову пожарных! (Уходит).

— ВЕРА (забегает в комнату к Аксинье). — Мама, вставай, наш сеновал горит!

— АКСИНЬЯ (соскакивает с кровати, подбегает к окну, открывает занавеску, видит, как полыхает сеновал, по-настоящему изображает из себя несчастной женщиной, причитает). — Господи, чем же будем кормить скотину? И за что нас люди ненавидят, кому мы сделали плохого? (Собирает волосы в пучок, закрепляет шпильками, набрасывает халат, выбегает на улицу).

— АЛЕКСАНДР (встречает её, обнимает). — Не плач, мам! Слезами не поможешь! (После короткой паузы). — Я никак в толк не возьму, почему он загорелся, или специально кто поджог?

— АКСИНЬЯ. — Откуда мне знать, сынок? Тушить надо, там столько сена!

— АЛЕКСАНДР. — Пожарных я уже вызвал, что-то долго их нет! Да, что с этого сена будет? Зальют водой, его не просушить за всё лето. Пусть бы лучше быстрее сгорело, а то огонь перекинется на соседские сараи! А за сено, мама, не волнуйся, не останемся без корма!

— АКСИНЬЯ (сама себе). — Какая я молодец, никто ничего не заподозрил, и сын поддерживает! (На пожар сбежались все соседи).

— СОСЕДКА первая. — Так Аксинье и надо! Молодец Потапиха, всё-таки захватила своего Мишку, сколько верёвочка не вьётся, а конец будет! И Аксинье пришёл конец, теперь заживо сгорит! — СОСЕДКА другая. — Ты что такая кровожадная?

— СОСЕДКА первая. — А ты поставь себя на место Потапихи! — СОСЕДКА другая. — При чём здесь Потапиха?

— СОСЕДКА первая. — А при том, что её Михаил с Аксиньей любовники!

— СОСЕДКА другая. — Ты, что свечку держала?

— СОСЕДКА первая. — Зачем держать? Они не скрывают своих отношений! Недели две-три назад, Потапиха Аксинье всю морду расцарапала и угрожала поджечь сеновал!

— СОСЕДКА другая. — А ты впрямь слышала?

— СОСЕДКА первая. — Не только слышала, но и видела, я зря не скажу! Мишка совсем стыд потерял, у сына свадьба, а он к любовнице!

— СОСЕДКА Настя. — Зачем зря наговариваете, Аксинья, только что была здесь! Может, и не жена вовсе подожгла! Зачем Потапихе поджигать пустой сеновал?

— СОСЕДКА первая. — А может, Мишка сам зашёл в сеновал, ждал Аксинью, закурил и заснул, искра от папиросы упала и вот вам пожар! А, Мишка спит и не знает, что горит!

— СОСЕДКА другая. — Да, что мы спорим, сгорит он или нет? Не велика потеря, на одного кобеля меньше станет! А Потапиха переплачет, а потом скажет спасибо, что отмучилась!

ЗАНАВЕС

Картина двадцать восьмая

Лица: Потапиха, Игорь, Нина, Сергей, Пётр, Вера, Александр, пожарные два человека.

Действие происходит в доме Потапихи. Обстановка та же, что и в восьмой картине. Потом у сеновала Аксиньи, обстановка та же, что и в двадцать шестой картине.

— ПОТАПИХА (после поджога сеновала незаметно заходит в свой дом, стараясь сохранить спокойствие, присаживается за свадебный стол рядом с Игорем). Гости сами по себе. Кто спит, а кто пьёт спиртное и закусывает, а кто обнимает чужих жён и невест.

— ИГОРЬ (обратив внимание на трясущиеся руки матери). — Мама, что с тобой? Ты вся дрожишь, тебе плохо? (Взглядом обводит комнату, ищет отца). Где отец, мама, он, что обидел тебя?

— ПОТАПИХА (молча встаёт из-за стола, выходит во двор).

— ИГОРЬ (невесте). — Прости, мне надо выйти.

— НИНА (улыбается, показывая свои зубы целует его). — Иди, любимый!

— ИГОРЬ (крайне удивлён её внешности, она показалась ему еще более неприятной, чем, когда увидел впервые, выходит за порог, плюёт в угол дома, с силой трёт свои губы). — Кто тебя выродил? (За углом дома слышит рыдание матери и странные слова).

— ПОТАПИХА. — Что же я натворила, дура, зачем пошла туда?

— ИГОРЬ (подходит к матери). — Мам, куда ты ходила, что натворила? Говори, только успокойся! (Обнимает её за плечи). — Ну, говори, мама!

— ПОТАПИХА. — Я подожгла сеновал Аксиньи, а там был отец!

— ИГОРЬ. — Зачем, мама? Ты сошла с ума! (Резко отталкивает её от себя, выбегает со двора).

— ПОТАПИХА. — Сынок, не ходи туда, не спасай его, пусть сгорит, не ходиии!

— ИГОРЬ (громко). — Из ревности совсем разум потеряла! (И только сейчас понял, насколько жестока его мать). — Ты даже меня заставила пожертвовать моей любовью из-за своей ревности и ненависти к Аксинье, а я из жалости к тебе повёлся! Ну, ничего, как ты женила меня, так и разженишь! Об этом мы поговорим позже, а сейчас надо успеть спасти отца. (Ещё издали он увидел языки огня, поднимающиеся вверх от горящего сеновала). — Только бы отец был жив! Только бы жив! Подбежав к горящему сеновалу, он сталкивается с Сергеем. Он тоже спешит спасать свою мать. Они виновато смотрят друг другу в глаза, и ничего не говоря, каждый из них понимает, почему они здесь. (Сергей слышал, как Потапиха грозилась сжечь мать заживо, и сейчас тоже подумал, что свою угрозу она привела в исполнение). Как и предполагал Сергей, дверь сеновала оказалась подпертой. Будто по команде, сыновья, сбрасывают с себя пиджаки, прикрывают ими свои головы и открывают дверь. Пламя огня вместе с серым горящим пеплом вылетает им навстречу.

— ПОЖАРНЫЕ. — Вы, что с ума сошли?! Сейчас крыша обвалится, отойдите отсюда и не мешайте нам работать!

— ИГОРЬ (пожарным). — Внутри находятся люди!

— ПОЖАРНЫЙ (грубо). — Никого там нет, уходите! Но сыновья не слышат пожарных, они пробираются вперед по раскаленной соломе, проваливаясь в ней по пояс, не переставая звать родителей:

— ИГОРЬ. — Отец, ты здесь? Сеновал горит!!! Отец!!! (В один миг крыша обваливается, и голос Игоря умолкает. Двое пожарных бросаются в огонь. Через несколько минут выносят одного из парней, кладут на землю и снова скрываются в огне.)

ЗАНАВЕС

Картина двадцать девятая

Лица: Татьяна, Галина, Сергей, Тося, Александр, Игорь, Пётр, Вера и Аксинья.

Действие происходит на улице у горящего сеновала Аксиньи. Обстановка та же, что и в двадцать шестой картине.

Ночь.

— ТАТЬЯНА (наклоняется над пострадавшим, смахивает платочком с лица горящую серую золу, громко испуганно). — Галина, это Сережа! Он обгорел! Скорую помощь вызывайте! Вызывайте скорую помощь!!!

(Через несколько минут, карета скорой помощи останавливается у пострадавшего). Из неё выходит Тося.

— ТАТЬЯНА. — Тося, Серёжа пострадал…

— ТОСЯ (наклоняется к пострадавшему, узнаёт мужа, еле удерживается на ногах, с болью). — Сережа!!! Сереженька! (Прижимает его к своей груди).

— СЕРГЕЙ (в сознании, приоткрывает глаза, тихо). — Там Игорь Потапов с отцом и моя мать… Их надо спасти.

— ТОСЯ (стягивает с него горящую одежду, через рыдания). — Хорошо, Сереженька, не волнуйся, их спасут! (Накрывает его плотным одеялом, обращается к присутствующим). — Ребята, погрузите его в машину!

— АЛЕКСАНДР (поднимает брата на руки, дрожащим голосом). — Серёжа, да как же так? Зачем ты заходил туда?

— СЕСРГЕЙ (морщась от боли). — Брат, там наша мать, помоги ей.

— АЛЕКСАНДР. — С чего ты взял, она только что была рядом!

— СЕРГЕЙ (шепотом). — Слава Богу!

— ТОСЯ (Татьяне). — Ты не знаешь, почему Сережа оказался там?

— ТАТЬЯНА. — Не знаю, мы подошли с Галиной перед твоим приездом!

— ПОЖАРНЫЕ (выносят из огня другого пострадавшего, громко присутствующим). — Снимите с него горящую одежду!!!

— АЛЕКСАНДР (обжигая руки, снимает тлеющую с него одежду). — ТАТЬЯНА (узнаёт в нём Игоря и в ужасе, чтобы не закричать, закрывает рот).

— ТОСЯ (накрывает его плотным одеялом, проверяет пульс). — Пока жив, но без сознания. (Ребятам). — Грузите его тоже в машину! (Через пару минут карета скорой помощи срывается с места и скрывается из поля зрения).

— ГАЛИНА (Татьяне). — Ты узнала второго, кто это был?

— ТАТЬЯНА (сдерживая слёзы). — Игорь Потапов.

— ГАЛИНА. — Да ну! Не может быть, у него же свадьба! С чего бы он оказался здесь?

— ТАТЬЯНА (потухшим голосом). — Не знаю, но это Игорь.

— ГАЛИНА. — Что будет с Раей, когда узнает?

— ТАТЬЯНА. — Я даже представить боюсь!

— ГАЛИНА. — В этом виновата его мать!

— ТАТЬЯНА. — Нет, всё, что случилось, виноват только Игорь! Не надо было им расставаться, они созданы друг для друга! Видишь, как судьба распорядилась! Конечно, жалко его, но чему быть тому не миновать!

— ГАЛИНА. — И всё тки, большую роль в судьбе Игоря сыграла его мать! Бог неправильно рассудил, надо было матери сгореть, а не сыну!

— ТАТЬЯНА. — Ты права, но такие, как Потапиха сухими из воды выходят и в огне не горят! Я вот думаю, как сказать Раисе об Игоре? — ГАЛИНА. — А никак! Мир не без добрых людей! Доброжелатели найдутся!.. (После короткой паузы). — Не могу находиться здесь, Серёжа с Игорем стоят перед глазами. Идём, Танечка, домой, на душе так горько, просто реветь хочется!

— ТАТЬЯНА (грустно). — Да, Галина, конечно идём. (Уходят).

— АКСИНЬЯ (была спокойна, что сеном на зиму будет обеспечена, а пожар затушат и без неё, идёт проверить Михаила, ушёл ли он домой, или свалился, где-то и спит). (Так и есть, он лежит в канаве в метрах пятидесяти от горящего сеновала и сладко похрапывает). — Я так и знала! (Наклоняется, трёт руками его уши).

— МИХАИЛ (ломая слова). — Чё надо, чё хочешь?

— АКСИНЬЯ. — Миша, ты сошёл с ума! Вставай, иди домой!

— МИХАИЛ. — А, это ты, Ксюша! А я думал та гадюка! Как хорошо, что ты пришла! (Привлекает к себе). — Знаешь, Ксюша, вот лежу я с тобой в этой канаве и думаю: у кого сегодня первая брачная ночь, у Игоря или у меня, его отца?

— АКСИНЬЯ (нежно). — Такой ночи, Миша, как у нас с тобой ни у кого не было и не будет! Кому скажешь, не поверят, чтобы хозяйка во время пожара занималась любовью!

— МИХАИЛ. — Что нам, пожар, Ксюша? Когда мы сами сгораем от любви! Дурья моя голова, Ксюш, прожил со своей женой, почти тридцать лет и ни одного раза не чувствовал себя таким счастливым!

— АКСИНЬЯ. — Если бы ты не хотел так жить, давно бы развёлся!

— МИХАИЛ. — Теперь разведусь. (Сделал короткую паузу). — После того, что она сделала, уйду из дому! Пусть остаётся с Игорем!

— АКСИНЬЯ (обвивает руками его шею). — Иди, Миша, домой и не затевай скандал, свадьба всё-таки, люди чужие. Лучше незаметно пройди в сад и спи до утра!

— МИХАИЛ. — И то, правда, Ксюша, я пойду. (Встаёт и помогает встать Аксинье, прижимает к себе, целует в губы). — Ну, я пошёл! (Уходит).

— АКСИНЬЯ (возвращается к горящему сеновалу, продолжает изображать из себя несчастную, подходит к сыну Петру). — Ну, что, Пётр, сено всё пропало?

— ПЁТР (резко, не сдерживает рыдания). — Какое сено, мать? Наш Сережа сгорел!!! И не только Сережа, но и Игорь Потапов, тоже сгорел!!!

— АКСИНЬЯ (как срубленное дерево падает на землю и теряет сознание).

— ПЁТР (в шоке, не обращает внимания на мать). Он Не чувствует своего тела, взгляд отрешенный, устремленный в темное небо, по щекам катятся слёзы.

— АЛЕКСАНДР (Петру). — Пётр, возьми себя в руки! (Трясёт его за плечи, но тот не слышит его, ударяет по щеке, спустя несколько секунд Пётр приходит в себя). — Он жив, ты слышишь меня, брат? Сережа жив! И Тося увезла его в больницу! А вот Игорь, что с ним неизвестно, говорят, сильно обгорел! Не могу понять, зачем Игорь попал в наш сеновал? Да и Серёжа, что там забыл?

— ПЁТР (Александру). — Ты, что ничего не знаешь об отношениях нашей матери с Потаповым Михаилом?

— АЛЕКСАНДР. — Знал! Теперь понятно, почему и кто поджог сеновал. Жаль, что вместо них пострадали сыновья. Какой позор, брат! Как нам смотреть людям в глаза?

— ВЕРА (Аксинье). — Мама, Сережа жив! Тося увезла его в больницу. Всё будет хорошо, а тебя сейчас ребята доведут домой. (Александру и Петру). — Помогите матери, ей плохо! — Александр с Петром поднимают Аксинью. (Уходят).

ЗАНАВЕС

Картина тридцатая

Лица: Раиса, Татьяна и Галина.

Действие происходит за околицей села, обстановка: Поле цветущего подсолнуха, лесополоса, высокие деревья, щебетание птиц, вой волков. Затем на улице у дома Раисы, обстановка, высокий забор у калитки скамейка.

— РАИСА (в день свадьбы Игоря уходит из села за околицу, где она может вдоволь поплакать и облегчить свою душу, она замирает от протяжного воя волка, тихо). — Для него наступила пора любви, он зовет к себе свою самку. А для меня пора любви кончилась. (Содрогнувшись, припала к шершавому стволу дерева, словно надеясь, почерпнуть из него новые силы). В этот момент, почувствовав в животе несколько толчков улыбнулась, нежно поглаживая живот. — Не волнуйся, сынок, у нас с тобой всё будет хорошо! Хотя твой папа покинул меня, но он не принял в расчет мою беспредельную любовь к нему и свою собственную страсть! Мы созданы друг для друга и нас разлучит только смерть! (Смотрит на верхушку высокого дерева). — Ну, вот и утро, сынок! Нам с тобой пора домой, сегодня у твоей мамы рабочий день! (Поднимается, с тяжёлым предчувствием идёт к своему дому, там ожидают её Татьяна и Галина).

— ГАЛИНА (Татьяне). — Ну, вот и наша красавица возвращается! Ты только посмотри, Таня, за одну ночь она превратилась в старуху! Представляю, как ей тяжело! А если ещё узнает, что случилось с Игорем! (Раиса подходит к девушкам).

— ТАТЬЯНА (Раисе). — Где ты была, Раюша? Мы с Галиной вчера к тебе приходили и вот решили сегодня перед отъездом зайти, узнать, как ты! У тебя всё в порядке?

— РАИСА (надтреснутым голосом). — Хотелось побыть одной. Вы же знаете, Игорь вчера женился. Мы встретились с ним случайно, когда он катался с невестой. Я видела его глаза, он любит меня, Танечка, он страдает!

— ТАТЬЯНА. — Ничего, сестрёнка, время лечит! Поверь, всё будет хорошо! (Её так и подмывало, сказать сестре о пожаре и, что Игорь пострадал, но боялась, как она воспримет такое известие). — Прости, Раюша, к сожалению, нам пора, наш автобус отходит. А ты будь умницей, береги сына! За Игоря забудь, на нём свет клином не сошелся! (Девушки прощаются). (Уходят).

ЗАНАВЕС

Картина тридцать первая

Лица: Раиса и Майя.

Действие происходит в офисе. Обстановка, в кабинете шесть офисных столов, на каждом столе по компьютеру, вдоль стены шкафы и полки с папками и книгами.

— РАИСА (заходит в кабинет). — Здравствуйте, девушки! Вы уже все в сборе! (Никто из девушек не ответил на её приветствие). Она не обращает внимания на их молчание. Проходит и занимает место за своим рабочим столом. Некоторое время перелистывает журнал, затем включает компьютер.

— МАЙЯ (замирает при её появлении, ведь она должна рассказать ей о прошедшей ночи). — Но, как сказать? Это так жестоко! Как Раиса отреагирует? Может и вовсе не надо говорить? (Наконец, набралась смелости, подходит к Раисе).

— РАИСА (оборачивается и улыбается ей).

— МАЙЯ (кротко). — Не знаю, Раиса Евгеньевна, как сказать тебе.

— РАИСА (поднимает на неё уставшие глаза). — Просто, Майя, говори! Что ты хочешь сказать?

— МАЙЯ. — Может, ты уже знаешь!

— РАИСА. — О чём я знаю?

— МАЙЯ (осторожно). — Об Игоре.

— РАИСА (сжимает зубы, чтобы не расплакаться). — Что он женился, так об этом все знают!

— МАЙЯ. — Не о женитьбе, а о пожаре!

— РАИСА. — О каком ещё пожаре?

— МАЙЯ (удивленно). — Ты и, правда, ничего не знаешь?

— РАИСА (теряя самообладание, резко). — Майя, не тяни за душу! Либо говори, либо замолчи!

— МАЙЯ (приглушенно). — Сегодня ночью сгорел сеновал у твоей тётки Аксиньи. Каким-то образом Игорь Потапов и ваш Серёжа оказались в горящем сеновале и оба сгорели.

— РАИСА (не сразу понимает, что сказала Майя, смотрит на неё удивленным непонимающим взглядом). — Что ты сказала? Игорь с Серёжей сгорели?

— МАЙЯ (виновато). — Да, оба сгорели.

— РАИСА (боясь упасть, хватается за деревянную полку, в руку вонзается большая заноза). Боль приводит её в чувство. — Где они сейчас?

— МАЙЯ. — Тося их в больницу увезла!

— РАИСА (поспешно выходит из-за стола). — Я в больницу! (На ходу хватает свою сумочку). (Уходит).

ЗАНАВЕС

Картина тридцать вторая

Лица: Раиса, Тося, Назар Васильевич и Татьяна.

Действие происходит, во дворе больницы. Обстановка, здание лечебного заведения находится между двумя разросшимися деревьями. Под ними стоит стол и две скамейки. В глубине двора гараж и машины скорой помощи.

— РАИСА (поднимается на крыльцо больницы). Навстречу ей спускается небольшой худощавый мужчина в белом халате. Усталым жестом откидывает назад упавшие на лицо волосы, и глазами, блестящими от слез, взглянула на него.

— МУЖЧИНА (мягко). — Ах, дитя моё, что могло так огорчить тебя?

— РАИСА (всхлипывает, мужчине). — Вы доктор?

— МУЖЧИНА. — Да, милая, я доктор! К вашим услугам Назар Васильевич!

— РАИСА. — Назар Васильевич, я могу видеть Тосю?

— НАЗАР Васильевич (разводит руками). — Простите, сударыня, на данный момент Тоси в больнице нет!

— РАИСА. — А, когда она будет?

— НАЗАР Васильевич. — К сожалению, такими данными не располагаю, она ещё вчера уехала в Центр, а когда вернётся, не знаю! (Подкручивает свои усы, и внимательно смотрит на Раису). — А может, я могу вам помочь? То заходите!

— РАИСА. — У вас есть возможность связаться с Центром?

— НАЗАР Васильевич. — Можно, только в исключительно срочных случаях!

— РАИСА (через рыдания). — У меня тот самый исключительный случай!

— НАЗАР Васильевич. — Ну, что вы, барышня, не надо так волноваться!

— РАИСА. — Вчера Тося увезла двоих пострадавших на пожаре парней. Один из них мой брат, а второй мне очень близкий человек! Я хотела бы узнать, что с ними? (Оглядываются на шум мотора). К больнице подходит карета скорой помощи, из неё выходит Тося.

— ТОСЯ (увидев Раю). — Раюшааа, Раечкааа!

— НАЗАР Васильевич (сам себе). — Мне лучше уйти. (Уходит).

— РАИСА (сквозь слезы). — Ну, говори же, что с ними, Тося?

— ТОСЯ. — Не знаю, как тебе сказать, но ты должна знать! Серёжа пострадал на пожаре, но, слава Богу, жив! А Игорь… он умер, не приходя в сознание!

— РАИСА (открыла рот, чтобы сказать, но раздавленная ужасной болью со стоном падает у ног Тоси).

— ТОСЯ (испуганно). — Рая, Раечка, да что ты, Рая? (Назару Васильевичу). — Назар Васильевич, помоги мне занести её в больницу!

— НАЗАР Васильевич (стоит за дверью и ждёт, когда его позовут). Выскакивает на крыльцо с тампоном, смоченным нашатырём, подбегает к Раисе и водит им у её носа, это помогает ей прийти в чувства.

— ТОСЯ (дрожащими руками вынимает из кармана сотовый телефон, набирает номер, тихо). — Танечка, у меня в больнице находится Раиса, у неё тяжёлое состояние. К тому же мне кажется, она беременна, от того, что с ней происходит, может, пострадать ребёнок!

— ТАТЬЯНА (голос в трубке). — А, она знает, что Игорь пострадал?

— ТОСЯ (через рыдания). — Да знает, только Игорь умер…

— ТАТЬЯНА (через короткую паузу). — Какой ужас! (Сквозь слезы). — Буду через полчаса!

— ТОСЯ (устало). — Спасибо, Танечка, я жду!

ЗАНАВЕС

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Картина тридцать третья

Лица: Михаил, Потапиха. Сват-Иван и Нина.

Действие происходит во дворе дома потом в доме Потапихи, обстановка та же, что и в восьмой картине.

— СВАТ — Иван (утром по нужде выходит из дому и идёт к сеновалу, там натыкается на спящего Михаила, Михаилу). — Ой, сват Михаил! Ты, что здесь валяешься? Чуть было не обмочил тебя! (заправляет рубашку в брюки). — Вставай уже, пойдем, опохмелимся, а то голова раскалывается!

— МИХАИЛ (громко). — Ох, сват-Иван, какая красота спать на сеновале! Так дышится легко, за одну ночь лет на пять помолодел!

— СВАТ-Иван. — Да ты и так молодой, тебе самому можно жениться!

— МИХАИЛ (довольно улыбается). — Твоя, правда, сват, наверное, я женюсь! (Оба смеются).

— ПОТАПИХА (ничего, не подозревает, выходит из дому, ноги её подкосились, когда во дворе увидела Михаила живым и невредимым, смело Михаилу). — Ты где был всю ночь?

— МИХАИЛ (зло). — Где, где? За сеновалом спал! Сват-Иван вот разбудил! А тебе не всё равно, где я был?

— ПОТАПИХА. — Ты Игоря не видел? Он ещё вечером ушёл из дому, ты не знаешь, где он может быть?

— МИХАИЛ (с трудом сдерживая себя). — Я не невеста, чтобы знать! (Заходит в дом, садится за стол, берёт бутылку с водкой, наливает полный стакан, и выпивает залпом). Не закусывает, вытирает ладонью губы и выходит из-за стола.

— НИНА (в свадебном платье спит на кровати, провалившись в пушистой перине и подушках, открывает глаза, обводит взглядом пустую кровать). — Так, муженёк, первую брачную ночь ты провёл со своей невестой! Да я сегодня же уйду! Пусть все знают, не ты меня, а я тебя бросила!

— МИХАИЛ (выходит из дому во двор, держит руку на груди, сам себе). — Почему мне так плохо? Что происходит со мной? Впервые в жизни чувствую такое волнение! Не до веселья мне, пусть Игорь не обижается на меня, я пойду в сад. (Уходит).

— ПОТАПИХА (входит к невестке в спальню). — Что Игорь не приходил?

— НИНА (со слезами на глазах). — Не приходил!

— ПОТАПИХА (присаживается к Нине на кровать, обнимает её). — Не переживай, дочка, никуда он не денется! А сейчас, возьми себя в руки, и пойдем за Игорем!

— НИНА. — А это, как удобно мне идти за ним?

— ПОТАПИХА. — По мне, если хочешь удержать мужа возле себя, то ходи за ним и тащи домой! Он твой и должен быть с тобой, а ни с кем-нибудь….

— НИНА (встаёт с кровати, подходит к зеркалу, поправляет на голове фату, улыбается своему отражению). — Маменька, я готова!

— ПОТАПИХА (обводит её взглядом с ног до головы). — Ты у меня красавица!

— НИНА. — Спасибо, маменька! (Уходят).

ЗАНАВЕС

Картина тридцать четвёртая

Лица: Потапиха, Нина, Мария Сергеевна и Тося.

Действие происходит на улице села. Обстановка та же, что и в шестой картине.

— НИНА (с Потапихой идут по дороге и продолжают разговор). — Маменька, может, мне не надо было идти искать Игоря? Разговоры пойдут. Ещё свадьба не прошла, а невеста уже разыскивает жениха!

— ПОТАПИХА (не слушает, что говорит невестка, у неё на уме другое).

— Кто же был в сеновале? Ну, я же чётко слышала голос Михаила! Выходит, у неё был кто-то другой и сгорел вместо Михаила!

— НИНА (Потапихе). — Маменька, вас кто-то зовёт!

— ПОТАПИХА (останавливается, оборачивается). — А, Мария Сергеевна, здравствуй! Прости, я задумалась! Познакомься, это Нина — жена Игоря. Ты же знаешь, он женился вчера!

— МАРИЯ Сергеевна (сразу). — Вчера вышла, а сегодня стала вдовой!

— ПОТАПИХА. — Что за вдова, Мария? О какой вдове ты говоришь?

— МАРИЯ Сергеевна. — Твоя невестка Нина стала вдовой! Игорь твой вчера был на пожаре, спасал кого-то и сам сгорел! Я сама видела, как его из сеновала вынесли и увезли в больницу! А сегодня сказали, Игорь скончался, не приходя в сознание!

— ПОТАПИХА (боль железной рукой сдавила её грудь). Хватается за плечо подруги и медленно опускается к её ногам.

— НИНА (ошарашенная известием, ничего не понимает, изумленно смотрит на незнакомую женщину, не сразу). — Они убили его! Они забрали его у меня! (Не замечает, как подошла карета скорой помощи).

— ТОСЯ. — Что с ней? (Щупает на шее Потапихи пульс).

— МАРИЯ Сергеевна. — Что у неё сердечный приступ?

— ТОСЯ. — Похоже инсульт, я забираю её в больницу. (Потапиху погрузили в машину, и скорая помощь быстро скрылась за поворотом).

— МАРИЯ Сергеевна (по-матерински обнимает Нину). — Да, дочка, замуж-не напасть! Видно на роду у тебя написано стать вдовой, не познав прелести замужней женщины! Идём, дочка, я провожу тебя домой. (Уходят).

ЗАТЕМНЕНИЕ

Картина тридцать пятая

Лица: Михаил и Мария Сергеевна.

Действие происходит в саду дома Потапихи. Обстановка. Несколько фруктовых деревьев, почти под каждым деревом скамейки и кресла.

— МИХАИЛ (сидит под ветвистой яблоней, усыпанной красными яблоками). Рядом с ним на земле стоит бутылка с водкой и граненый стакан. Лицо хмурое, дыхание прерывистое и тяжёлое, он не может понять, что его тревожит. Неожиданно к нему подходит подруга жены. (Резко отвернулся от неё и тихо гоготнул).

— МАРИЯ Сергеевна. — Вот ты где, Михаил!

— МИХАИЛ (зло). — Если ты к Варьке то, иди в дом!

— МАРИЯ Сергеевна. — Нет, Миша, мне твоя жена не нужна! У меня к тебе разговор!

— МИХАИЛ (без интереса). — Говори, что надо?

— МАРИЯ Сергеевна. — Налей-ка мне, Миша, пол стаканчика водочки, выпью за твое здоровье!

— МИХАИЛ (удивленно смотрит на неё, приподняв нависшие брови). — За это с удовольствием налью! А то с утра сегодня не могу места себе найти, плохо мне, а почему не пойму! Радоваться надо, сына женил, а радости нет! (Наливает водки полный стакан и подаёт Марии Сергеевне).

— МАРИЯ Сергеевна (молча берёт стакан и выпивает, как воду, срывает с ветки яблоко, надкусывает и подаёт Михаилу). — Себе, Миша, тоже полный наливай!

— МИХАИЛ. — Нет, Мария Сергеевна, я уже наналивался! Ну, разве, что чисто символически! (Наливает полстакана).

— МАРИЯ Сергеевна. — Да что ты не мужик? Наливай до краёв!

— МИХАИЛ. — Вам бабам не угодишь, пьёшь плохо, не пьёшь тоже не хорошо! (Доливает полный стакан, выпивает, откусывает кусок яблока и, пережевывая, спросил). — Ну, так, о чём, Мария Сергеевна, хочешь поговорить? Говори!

— МАРИЯ Сергеевна (закрывает лицо, ладонями, сдерживая рыдания).

— МИХАИЛ (громко и зло). — Что ты на самом деле? Говори же… ради Бога! Что ты тянешь, как кота за хвост!

— МАРИЯ Сергеевна (сглотнула). — Ты ещё чуток мне плесни! (Протягивает Михаилу пустой стакан).

— МИХАИЛ (криво усмехается). — А не много ли, Мария Сергеевна? Кто бы сказал, не поверил!

— МАРИЯ Сергеевна. — Сегодня в самый раз! (Глубоко вдыхает в себя и выпивает)

— МИХАИЛ (протягивает ей яблоко). — Закуси!

— МАРИЯ Сергеевна (отводит его руку в сторону, с комом в горле). — Плохую весть я тебе принесла, Миша. Ваш Игорь сегодня ночью сгорел на сеновале у Аксиньи.

— МИХАИЛ (чётко услышал слова Аксиньи). «Нас подожгла твоя Варька!». — Что ты сказала, Мария Сергеевна?

— МАРИЯ Сергеевна (виновато). — Игорь твой сын сгорел в сеновале у Аксиньи.

— МИХАИЛ. — Ты, что несешь, Мария? У него свадьба!

— МАРИЯ Сергеевна. — Я ничего не знаю! Говорят, Игорь кого-то спасал, но в сеновале никого не было!

— МИХАИЛ (с болью громко). — Я убью тебя! Убью, чудовище! Где ты, твааарь?

— МАРИЯ Сергеевна. — Если ты про жену, она в больнице, у неё инсульт!

— МИХАИЛ (хватается за свою голову и сдавливает виски). — Это я виноват!.. Это яяя!.. Вот почему моё сердце волнуется! (Его глаза наполнились слезами и стекали по щекам). — О, Господиии! (Поднимает руки к Всевышнему). — Этого не может, быыыть!!! Этого не может быть!!! Он единственный мой сын, не отнимай его у меня, прошу тебя, Господиии!!!

— МАРИЯ Сергеевна (не может видеть его страдания). (Уходит).

— МИХАИЛ (обнимает любимую яблоню Игоря, громко). — Игоорь! А-а-а! Сын м-ооой!!!

ЗАНАВЕС

Картина тридцать шестая

Лица: Михаил, соседка.

Действие происходит на кладбище. Обстановка, памятники, цветы на могилах, деревья и трава.

(Идёт похоронная церемония, всем селом в закрытом гробу хоронят Игоря, нет только его матери и любимой девушки, в это время за их жизни борются врачи).

— МИХАИЛ (убитый горем и виноватыми глазами не способен воспринимать ни слов рыдающих, ни медленного опускания гроба в могилу). Его волосы покрылись густой сединой, лицо осунулось и почернело.

— СОСЕДКА. — Посмотрите на Михаила, как почернел, а всё из-за него случилось! (Рядом, стоявшие зашикали на неё, хотя сами думали также. Ужасный стук по крышке гроба приводит всех в движение, каждый, из провожающих берёт горстку земли и бросает в могилу).

ЗАНАВЕС

Картина тридцать седьмая

Лица: Раиса и Арсений.

Действие происходит в палате больницы гинекологического отделения. Обстановка та же, что и в пятнадцатой картине.

Во время открытия занавеса Арсений сидит у кровати Раисы, единственного существа, которое ему было дороже всей жизни.

— РАИСА (окончательно очнулась через пару дней). Увидев Арсения, улыбнулась ему. Из открытого окна подул свежий ветерок, принесший аромат весеннего лета. Она вдыхает его полной грудью, подставляет лицо к солнцу, прислушивается к веселому чириканию птиц, они навеяли на неё воспоминание об Игоре. (Отчаянно пытается приподняться, боль сдавливает ей грудь). — АРСЕНИЙ (останавливает). — Нет, нет, Рая! Ты ещё слишком слаба!

— РАИСА. — Игорь… (Голос её прерывается). — Игоорь… его больше нееет! (Голос поднимается до крика).

— АРСЕНИЙ (боится возврата болезни, хватает её свисшую руку). — Успокойся, Рая, ты не должна волноваться! Тебе надо сейчас думать о себе и о своём сыне!

— РАИСА (сжимает руку Арсения и слегка приподнимается, её, волнистые волосы рассыпаются по плечам, лицо стало бледным, взор затуманенным). — Он, он умер? Его уже похоронили? Скажите мне, умоляю вас! Не жалейте меня… Я знаю, его похоронили!

— АРСЕНИЙ (тихо). — Да, Игоря похоронили вчера.

— РАИСА (резко отпускает руку Арсения и снова падает на подушку, старается подавить подступившие к горлу рыдания).

— АРСЕНИЙ. — Рая, постарайся быть мужественной, хотя бы ради ребенка! Жизнь не кончилась, пройдет время и всё будет хорошо!

— РАИСА. — Он был моей жизнью! (Молчит, продолжает всхлипывать).

— АРСЕНИЙ (сам себе). — Почему так внезапно врывается смерть и разбивает в дребезги всё, что казалось самым светлым и радостным в жизни? (Обращает взор на раскрытое окно). — Да, жизнь — это борьба, если хочешь, что-нибудь добиться, надо за это драться!

ЗАНАВЕС

Картина тридцать восьмая

Лица: Аксинья и Потапиха.

Действие происходит в палате сельской больницы. Обстановка, палата светлая одноместная. В момент открытия занавеса Потапиха лежит на кровати, огороженной со всех сторон сеткой. Её лицо перекошенное, речь нарушена.

— АКСИНЬЯ (готовится к выписке из больницы). Выбрав момент, украдкой заходит в палату к Потапихе, закрывает плотно дверь, тихо подходит к её кровати.

— ПОТАПИХА (не может поверить своим глазам, что Аксинья стоит перед ней, жива и невредима, открывает перекошенный рот, издаёт звуки). — Ми-ми!

— АКСИНЬЯ. — Что мычишь, тварь? Погубила детей! Что ты добилась? Моли Бога, что Серёжа остался жив! Иначе я сама сожгла бы тебя, вот на этой кровати! А нас с Михаилом тебе не разлучить! Наша любовь и на том свете не сгорит! (Ехидно улыбается). А ведь ты не ошиблась, когда поджигала сеновал, мы, в то время с Михаилом, как раз любили друг друга! Только ты не учла одного, что я мудрее тебя и ждала твоего прихода!

— ПОТАПИХА. — Ми — ми!

— АКСИНЬЯ. — Убийца, вот и мычи теперь, тварь! Мало перекосило тебя! Чтобы ты подыхала в мучениях, как Игорь в огне! (В коридоре послышались шаги, Аксинья спешит выйти из палаты, презренно смотрит на Потапиху). — Сдохни тварь! Тихо открывает дверь. (Уходит).

ЗАНАВЕС

Картина тридцать девятая

Лица: Ярослав и Владислав.

Действие происходит на улице села. Обстановка, сельская архитектура с одноэтажными домами, садами и огородами.

Братья идут к дому проживания девушек.

— ЯРОСЛАВ (Владиславу). — Вот и дом, где проживают наши девушки!

— ВЛАДИСЛАВ (усмехается). — Ты, брат, забыл о предупреждении Юлиана не трогать Татьяну с Галиной!

— ЯРОСЛАВ (шутя). — Я и забыл! И всё-таки нам не раз придётся беседовать с местной братией! Думаю, хорошая беседа с ними, пойдет им же на пользу! (Улыбается, делает короткую паузу). — Влад, я встречался с Таней у неё на съемной квартире!

— ВЛАДИСЛАВ (резко). — Врёшь! Не могла она встретиться с тобой! (И сердце его застучало точно молот). — Мы договаривались с тобой, старина, не будем навязываться ей, пока она сама кого-нибудь из нас выберет!

— ЯРОСЛАВ. — Прости, Влад, я не мог сдержаться, не мог справиться с собой! Для меня и день не день, и ночь не ночь! Я намерен добиться её и никому не уступлю! (Пауза). — Даже тебе, брат!

— ВЛАДИСЛАВ. — Я убежден! Таня не стала бы говорить с тобой, а если заговорила, то для того, чтобы ты быстрее оставил её в покое! Я видел, она смотрела на тебя, как на клоуна!

— ЯРОСЛАВ (отчётливо ощущает на своих губах поцелуи Тани). Улыбается и глубоко вздыхает.

— ВЛАДИСЛАВ. — Смотри, Ярослав, в окне Татьяны горит свет. Давай камушек бросим в окно!

— ЯРОСЛАВ (с недоумением). — Ты что, Влад, с ума сошёл?

— ВЛАДИСЛАВ (удивленно). — Что с тобой, брат? Совсем недавно ты к девушкам ходил на свидание через окно, а сейчас камушек бросить испугался!

— ЯРОСЛАВ. — А ты сам возьми и брось в окно Галины!

— ВЛАДИСЛАВ. — Почему Галине?

— ЯРОСЛАВ (нагло). — К кому же ещё? Таня моя, ну, а Галина, пусть будет твоя!

— ВЛАДИСЛАВ. — Ну, ты и наглец! (Берёт его по-братски за грудки, усмехается). — Черт с тобой, Ярослав! Не драться же нам братьям из-за девушки! Галина тоже славная девушка! Я бы сказал, самая лучшая из всех девушек, которых я знал и знаю и нисколько не хуже Тани!

— ЯРОСЛАВ. — Я рад, Влад, что ты разглядел эти качества в Галине! Она не только красавица, но и умница! Лучше, чем Галина тебе не найти!

— ВЛАДИСЛАВ. — Ты прав! Так, что бросаем камушки?

— ЯРОСЛАВ. — Нет, не будем! Таня и так думает о нас невесть что!

— ВЛАДИСЛАВ. — О тебе она так думает, а я здесь ни при чём!

— ЯРОСЛАВ (с иронией). — Ах да, брат, ты у нас скромный, вежливый, сама доброта!

— ВЛАДИСЛАВ. — А вот ёрничать не надо! Идём лучше в гостиницу. (Уходят).

ЗАНАВЕС

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

Картина сороковая

Лица: Татьяна и Юлиан.

Действие происходит в доме и на улице у дома Татьяны. Обстановка, дом с невысоким деревянным без перил крыльцом. Во дворе клумба с яркими цветами и три тополя, под одним из них стоит кресло.

Тёмная ночь.

— ЮЛИАН (каждую ночь, когда Галина с Татьяной приезжают на выходные дни, дежурит у дома Татьяны, чтобы не дай Бог, кто ни будь из парней, приблизится к ней). Вот и сейчас, он стоит на вахте. Его до крайности возмущает, что эти городские наглецы собираются позволить себе то, что он за десять лет сам себе не может, позволить!

Он слышал их разговор и от злости сжимал огромные кулаки. Выяснять отношения с ними не может, помнит, как эти двое расправились с целой дюжиной ребят. (Он с ненавистью смотрит им в след). — Это мы ещё посмотрим, кому пойдёт на пользу ваша беседа! Татьяна будет только моей, и никто не посмеет встать на моём пути! (С силой, сжимает огромный кулак, до крови разрезает ногтем свою ладонь). — Раздавлю, как мух! (Подходит к окну Татьяны, настойчиво стучит в стекло).

— ТАТЬЯНА. — Кто бы это мог быть в такое позднее время?.. Кто бы ни был, я никого не приглашала, и выходить не буду! (Стук повторяется несколько раз). Не включает освещение, приоткрыв уголок занавески, смотрит, но под окнами никого не видит. (Набрасывает на плечи ажурный белый платок, выходит на крыльцо). — Кто здесь? (Никто не отозвался). — Ну и ночка, ничего не видно!

— ЮЛИАН (стоит от Татьяны на расстоянии вытянутой руки, в любую секунду готов, схватить её и никто не сможет помешать ему, овладеть ею, после чего она станет только его, думал он).

— Кто здесь?

— ЮЛИАН (тихо). — Танечка это я. (Хватает её с крыльца и заключает в свои объятия, его губы касаются её губ, пытается повалить на землю).

— ТАТЬЯНА (от неожиданности обомлела, ошарашенная, но одержима одним желанием найти в себе силы и удержаться на ногах, она была взбешена, ногтями хватает за обе щёки и проводит до конца подбородка, оставляя глубокие кровавые полосы).

— ЮЛИАН (от боли ослабляет руки).

— ТАТЬЯНА (отступает от него, применяет опасный для мужчин приём, ударяет очень больно).

— ЮЛИАН (от боли). — Чёрт тебя подери, Таня! (С насмешкой). — Брось разыгрывать из себя недотрогу, ты, как все стала доступной!

— ТАТЬЯНА (выдыхает из себя). — Ничтожество! Как ты посмел? Никогда не смей ко мне приближаться! Слышишь? Никогда! А теперь пошёл вон и для твоего же блага постарайся не попадаться мне на глаза! (Спокойно поднимается на крыльцо). (Уходит).

ЗАТЕМНЕНИЕ

Картина сорок первая

Лица: Юлиан, Владислав и Ярослав.

Действие происходит на улице, обстановка та же, что и в шестой картине. Затем у дома Татьяны. Обстановка та же, что и в сороковой картине.

Ночь.

Ярослав с Владиславом стоят неподалёку от дома Татьяны.

— ЯРОСЛАВ (Владиславу). — Брат, я слышал голос Тани.

— ВЛАДИСЛАВ. — Я тоже слышал, вернёмся?