Иголочка и Ниточка
Иголка ловко протыкала ткань,
А Ниточка красиво обверложивала ткани грань.
Вот так и жили, и работали вдвоем,
В работе слаженной мелькали день за днём.
Но вот однажды на закате дня,
Иголка вдруг сказала, на Ниточку глядя:
«Я всюду первая, тебя тащу я за собой,
А ты лишь движешься за мной.
Уверена, я справлюсь в нашем деле без тебя,
К тому же не согнуть и не порвать меня.
Ты ж, Ниточка, лишь тянешься за мной:
Второстепенна роль твоя, понятно ж и самой».
«Наверно, ты права, моя подружка.
Небось, уж от меня устало твое ушко», —
Угрюмо Ниточка произнесла
И со слезами на глазах в сторонку отошла.
А поутру Иголка Ниточку в ушко не вдела,
Сказала ей: «Тянуть тебя мне надоело».
Одна она к работе приступила,
Прокалывает ткань, а сшить… Не тут-то было!
Весь день пронзала ткань Иголка,
Колоть — колола, только всё — без толка.
«Без Нитки нечего мне делать», — подумала она.
Что ей не справиться одной, глупышка поняла.
И ЛЮДИ ЧАСТО НАМ ИГОЛКУ С НИТКОЮ НАПОМИНАЮТ:
О ТОМ, ЧТО ВМЕСТЕ И РАБОТА СПОРИТСЯ,
И В ЖИЗНИ ЛЕГЧЕ, —
ЛИШЬ ПОСЛЕ РАССТАВАНЬЯ ПОНИМАЮТ.
Блоха
В шерсти у Пса дворового жила Блоха,
И жизнь ее, скажу вам, вовсе не была плоха.
Все было рядом — пища, мягкая постель,
К тому ж на месте не стоял тот «VIP-отель».
Поэтому Блоха немало повидала.
Блоха степенной, чинной стала,
Смекнула, как ей повезло,
И что не каждому так жить дано.
Кровь пососет у Пса —
И целый день в постели мягкой нежится.
Лап псовых она вовсе не боялась:
Когда чесался Пёс, Блоха еще сильней кусалась.
Она ему спокойно не давала жить,
Волчком вертелся он, ее пытаясь ухватить.
Вот так вот, мучаясь, всю жизнь с Блохой прожил —
Катал ее повсюду, согревал, кормил.
За жизнь свою тот Пёс немало повидал —
Кого-то победил, а от кого-то убегал.
А вот Блоху не видел он ни разу.
Боролся с ней и ведь не победил заразу!
А в чем мораль? Отвечу вам:
Да в том, что Псу Блоха — не по зубам.
И СРЕДЬ ЛЮДЕЙ ТАКИЕ БЛОХИ В ЧИНЕ ЕСТЬ,
ЗАБЫВШИЕ ПРО СОВЕСТЬ И ПРО ЧЕСТЬ,
ЖИВУЩИЕ ЗА СЧЁТ ДРУГИХ.
И НИКАКОЙ УПРАВЫ НЕТ НА НИХ…
Пень и Валенки
Средь парка у аллеи стоял невзрачный серый Пень,
И чтоб заметили его, болтал без умолку он целый день.
К тому же Пень был очень глуп —
Нес чепуху, и это понимали все вокруг.
Послушав и поняв, что глуп оратор,
Все проходили мимо, не удостоив Пень и взглядом.
А он же распалялся всё сильнее,
И, надо тут сказать, не зря: нашёл аудиторию себя глупее.
То были Валенки. Приблизились они к оратору вплотную:
Не доводилось речь им слышать длинную такую.
Они два слова-то связать нормально не могли.
Что речь была глупа, по серости cвоей не поняли они.
Пень слушали, кивая головами,
Тем самым показав, мол, мы согласны с вами.
А Пень вообще вразнос пошёл,
Увидев, что свою аудиторию нашёл.
Пора мораль уж тут сказать,
Она в сей басне просто может прозвучать:
У ВСЯКОГО ОРАТОРА НАЙДЁТСЯ АУДИТОРИЯ СВОЯ —
ПОД СТАТЬ ТЕМ ВАЛЕНКАМ, КОТОРЫЕ ГЛУПЕЕ ПНЯ.
Курица и Журавли
Над деревенькой пролетали Журавли.
Устали птицы, ведь немалый путь отмерили они.
А Курица с деревни той заметила, как сели Журавли,
И поспешила к ним, чуть крылья приподняв свои.
— Что вы за птицы? — спросила Курица у вожака,
— Летаете повсюду, и дома нет у вас наверняка?
Рискуете да голодаете в полётах,
Жизнь ваша тяжела — она проходит вся в заботах,
До старости вы так не доживёте.
Глядишь, подстрелят вас, или в пути от голоду помрёте.
А я вот не летаю никуда, живу в тепле, в курятнике, — добавила она, —
Ухожена, сыта: кормушка там всегда зерном полна.
— Эх, Курица, — ответил ей с улыбкою вожак,
— Ведь мы — не куры, потому не можем жить мы так.
Вот если б ты, голубушка, могла летать,
Тогда смогла бы нас понять.
А вот в курятнике до старости ты точно не дотянешь,
В лапшу легко, голуба, попадешь, как только яйца нести не станешь.
ВОТ ТАК ВОТ КТО-ТО И В КУРЯТНИКЕ СЕБЯ СЧАСТЛИВЕЙШИМ СЧИТАЕТ.
ВСЁ ПОТОМУ, ЧТО НЕ БЫЛ ОН НИГДЕ И ЖИЗНИ ОН ДРУГОЙ НЕ ЗНАЕТ.
Язык и Разум
Язык, довольный красноречием своим,
Болтал, не думая, и Разум ничего не мог поделать с ним.
Бывало, мог такое наболтать Язык,
Что все в недоуменье замолкали вмиг.
— Я только лишь подумаю о чём,
А ты уже болтаешь всем о том, —
Сказал негромко Разум, глядя на Язык.
— Так дело не пойдет, — добавил, перейдя на крик.
— Из-за тебя себя я чувствую никчемным болтунишкой.
Ты, прежде чем болтать, со мной советуйся, раскину ж я умишком,
Довольно громко Разум Языку сказал: —
Хочу, Язык, чтоб этому ты внял.
Язык, услышав Разума слова,
Ответил: «Нет! И не командуй тут, как будто ты всему — глава.
Красиво говорить и так могу,
А коли ты захочешь что сказать, тебе всегда я помогу».
Случается такое и среди людей:
Болтают что ни попадя, — язык то без костей.
ЧТО ДУМАТЬ НУЖНО, ПРЕЖДЕ ЧЕМ СКАЗАТЬ,
ИНЫМ, ВЫХОДИТ, СЛОЖНО ЭТУ ИСТИНУ ПОНЯТЬ
Жертва моды
Красивым быть, конечно, каждому охота.
И стройным быть — на это вечно будет мода.
Да только вот переусердствовать не надо здесь:
Красу да и здоровье потерять — немалый риск тут есть.
Что и случилось с Курицей одной:
О красоте своей заботясь, она совсем забыла про покой,
Хотя фигурка, пух — всё было в норме.
Хохлаточка была в отличной форме.
Но ей казалось, что она полна,
Что дурно выглядит она.
На жесткую диету глупышка села
И в день по зернышку лишь ела.
В итоге похудела так,
Что и узнать ее никто не мог никак.
Как раньше, на нее внимание уж не обращали,
Сочувственным лишь взглядом провожали.
Уж больно Курица была худа
И еле двигалась она.
И В ПОХУДЕНИИ, ВЫХОДИТ, НАДО МЕРУ ЗНАТЬ,
А ТО ВЕДЬ, ЖЕРТВОЙ МОДЫ МОЖНО СТАТЬ,
И ТОЛЬКО ЖАЛОСТЬ ВЫЗЫВАТЬ.
Коса и Камень
Коса, звеня, скользила по траве.
Трава же скошенная падала к земле.
Коса уж больно разошлась,
Над той травою ощущая власть.
Но вдруг — удар, и искры полетели,
Зазубрины остались у Косы на теле.
Коса с испугу громко застонала:
Преград таких она еще не знала.
На Камень налетела та Коса,
И зажужжала, как оса.
Не ведает такая вот Коса,
Что только пред травой она сильна.
И У ЛЮДЕЙ ТАКОЕ ПРОИСХОДИТ
КТО ВХОДИТ В РОЛЬ КОСЫ,
ВСЕГДА ХОРОШИЙ КАМУШЕК НАХОДИТ.
Дипломат
У Лиса не было врагов
Любой конфликт он мог уладить парой слов.
Прослыл в лесу Лис дипломатом:
Врага любого быстро мог он сделать братом.
Красиво говорить умел
Поэтому в лесу большой успех имел.
Но сколько бы верёвочку не вить,
Концу когда-то всё же быть
Медведь и Волк не больно-то дружили
Конфликты часто между ними были.
А Лис во всем винил Медведя:
Мол, должен он за все ответить
Но говорил Лис это без него
Случайно встретив Волка одного.
Всё то же говорил Медведю он про Волка:
причина этих ссор, мол, Серый только.
Как говорится, нашим да и вашим угодить хотел…
Да только дипломат наш «пролетел»:
Дружны вдруг стали те враги
На воду чистую вмиг Лиса вывели они.
Что стало с дипломатом тем
Я думаю, понятно всем.
Мораль сей басни — не сложна,
Довольно просто прозвучит она
КОЛЬ РАЗНОЕ В ГЛАЗА И ЗА ГЛАЗА ТЫ БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ,
ЛЕГКО ВПРОСАК ТЫ МОЖЕШЬ УГОДИТЬ.
Гусь
Гусь на дворе средь птиц судьей прослыл.
Боялись все его: уж больно строгим был.
Индюк же на дворе был в должности зав. складом.
Немало тонн зерна «ушло» под неусыпным взглядом.
А Гусь как будто и не замечал,
Что тот Индюк зерно со склада воровал.
А Курицу за то, что та таскала зернышки цыплятам,
В тюрьму на несколько годов упрятал.
По бедности своей таскала Курица зерно.
И выбирала из щелей его, — пропало б всё равно оно.
А вот Индюк безбедно жил,
Всё от того, что тоннами у птиц зерно тащил.
ТАКИХ ВОТ СУДЕЙ «СТРОГИХ» У ЛЮДЕЙ ПОЛНО.
ПОХОЖЕ, СУДЬИ ТЕ С ВОРАМИ ЗАОДНО:
САЖАЮТ БЕЗ РАЗБОРУ ЗА ПРИГОРШНЮ ЗЕРНА,
КОГДА Ж ПО-КРУПНОМУ ВОРУЮТ, — ЗАКРЫТЫ ИХ ГЛАЗА.
Жаба и Карась
Карась прекрасно жил в пруду,
При деле был и получал достойно по труду.
Вот потому-то Жаба присмотрела Карася.
Решила: всё при нем, такого упускать нельзя.
Надула щеки жабьи, как могла,
Втянула брюшко, грудь чуть подняла
И квакнула, увидев Карася,
Во всей красе себя преподнося.
Карась взглянул на Жабу из воды,
И произнес: «Уж больно вся надута ты.
Не пара, квакалка, ты мне,
Средь жаб ищи дружка себе».
Такие жабы есть и средь людей,
Той Жабы из пруда — намного похитрей.
С расчётом ищут женихов —
Успешных состоятельных лохов.
Пора и о морали басни cей сказать:
СОВЕТУЮ, ДРУЗЬЯ, ВАМ ЖАБ НАДУТЫХ ГНАТЬ.
Утка
Молоденькая Уточка, гуляя по двору,
Увидела красавца Селезня, плывущего в пруду.
Влюбилась тут же Утка в Селезня того,
Решила, что добьется она любви его.
Она помыла перышки и крылышки расправила,
И при ходьбе, как балерина, лапки свои ставила.
Заметной стала Уточка на том дворе,
И взгляды Селезней влюблённых ловила на себе.
Но наша героиня лишь красавца обольстить хотела,
И, надо вам сказать, она тут преуспела.
Он был пленен красавицей такой,
И потерял совсем покой.
Буквально через пару дней,
Заслал красавец наш сватов к избраннице своей.
На свадьбе был весь птичий двор,
Гуляли так, что далеко был слышен птичий хор.
Прошел годок, затем другой,
Глава семьи наш приуныл и нос повесил свой.
Всё потому, что Утку было не узнать,
Куда-то подевались и её краса, и стать.
Она уж больше не следила за собой,
Вес сильно набрала и клюв не чистила уж свой.
Но, благо, уток много на дворе,
И Селезень недолго тосковал — нашёл красавицу под стать себе.
А Утке нашей, видно, было не понять,
Чтоб Селезня не потерять,
Следить бы надо за собой,
Чтоб в мыслях у супруга не было другой.
Пора и о морали басни сей сказать,
Её не сложно всем понять:
КАКОЙ БЫ УМНИЦЕЙ, КРАСАВИЦЕЙ НА ВЫДАНЬЕ ДЕВИЦА НИ БЫЛА,
ЧТОБ СОХРАНИТЬ СЕМЬЮ, ОНА В ДАЛЬНЕЙШЕМ ЗА СОБОЙ СЛЕДИТЬ ДОЛЖНА.
Попугай
Жил Попугай в красивой и просторной клетке,
Жил припеваючи и вспоминал о воле редко.
Слова людские многие он знал,
За ними фразы часто повторял.
Хозяева за это и любили Попугая,
Кормили хорошо и перья чистили, его лаская.
А Попка вбил себе, что он незауряден,
Что он талантлив, потому и всем приятен.
Нахохлившись, ходил по клетке,
Под смех хозяев бранные слова он повторял нередко.
При этом говорил: «Никто не может так, как я,
Поэтому хозяева и чтут меня».
Вдруг слышит, кто-то повторил: «Никто не может так, как я,
Поэтому хозяева и чтут меня».
«А это еще кто?» — спросил в растерянности Попка,
Схватив кольцо при этом клювом ловко.
«Так это эхо, — кот сказал, зевая, —
И эхо что угодно повторит, об этом каждый знает».
Не думал Попугай, что кто-то также вот умеет:
«Да как же это эхо смеет?!»
И эхо вторит: «Эхо смеет».
При этом Попка наш бледнеет.
Среди людей таких, как Попка, нередко мы встречаем
И, как они собой гордятся, мы с вами замечаем.
И как не могут Попки внять,
ЧТО ГЛАВНОЕ-ТО — НЕ УМЕНЬЕ ПОВТОРЯТЬ,
А ТО, О ЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ, САМОМУ ПОНЯТЬ.
Яйцо и Курица
Под Курицей, укрывшись перьями, лежало новое Яйцо.
Совсем недавно ею было снесено оно.
Немало высидела Курица цыплят,
А те при появлении на свет всегда пищат.
А тут Яйцо заговорило вдруг,
Да так, что замолчали куры все вокруг.
— Сидишь ты, Курица, совсем неправильно,
Хотя бы перья, что ль, поправила.
От этих слов Яйца в курятнике все обомлели,
Спустя минуту громко загалдели.
— Впервые слышу, чтоб учило Курицу Яйцо
Своим ушам не верю, но факт сей налицо, —
Сказал Петух и удивленно глянул на курей.
— Такого я не слышал в практике своей.
Вот думаю теперь, что о морали тут сказать,
Не хочется мне поговорку повторять,
Мол, Курицу Яйцо не учит.
Но может быть и редкий случай:
Бывает иногда продвинутым Яйцо.
И надо тут замолвить за него словцо.
И КУРИЦЕ ПРИСЛУШАТЬСЯ К ЯЙЦУ — НЕ ГРЕХ,
КОЛЬ В ЗНАНИЯХ ЕЁ ДОСТАТОЧНО ПРОРЕХ.
Бульдог и Шавки
Бульдог в округе очень осмелел,
Никто из Шавок пред ним и слово вымолвить не смел.
Боялись Шавки — слушались Бульдога,
Молились на него почти, что как на бога.
А он всем Шавкам обещал защиту,
Уверил их, что он не даст собак в обиду.
А кто ему перечил, —
Того загрыз, кого-то изувечил.
Но только вот недолго правил балом тот Бульдог:
Подмял его Медведь, и пёс наш занемог.
Поэтому в растерянности Шавки:
Быть может, на Медведя делать ставки?
И В ЖИЗНИ НАШЕЙ, КАК И В ЭТОЙ БАСНЕ,
КИПЯТ ТОЧЬ В ТОЧЬ ТАКИЕ Ж СТРАСТИ.
В РАССТЕРЯННОСТИ ШАВКИ-ТО В ЕВРОПЕ:
БОЯТСЯ, КАК БЫ ИМ НЕ ОКАЗАТЬСЯ В ПОПЕ.
Страус
Где бесконечные пески, где солнце палит круглый год,
В краях тех Страус и живёт.
Проблемы все свои он там легко решает:
Коль, что не так иль напугает кто его, он голову в песок мгновенно зарывает.
И нет проблем.
А голова, чтоб их решать, тут не нужна совсем,
Поэтому наш Страус и суёт ее в песок:
Чтоб голову не загружать, чтоб о проблемах позабыть он
смог.
Не знаю, кто легенду выдумал про страусов такую,
Но в этой басне больше не о птицах я толкую.
Хватает Страусов и средь людей,
И прячутся они от всех проблем еще быстрей.
НЕУЖТО ЛЮДИ ТЕ НЕ ПОНИМАЮТ,
ЧТО ТАК ПРОБЛЕМЫ НЕ РЕШАЮТ.
Грусть, Тоска и Радость
Грусть, Тоска и Радость рядом жили,
Грусть с Тоской дружили.
А Радость раздражала их веселостью своей,
Поэтому они решили поговорить немедля с ней.
«Живешь ты в бедности, живешь в нужде,
Так что же радуешься ты своей беде?» —
Спросила хмурая Тоска.
А Радость ей в ответ: «Беды не вижу я пока.
А вы то, что своей судьбе не рады?
Вы, вроде, не бедны, скорей всего — богаты.
И что же вы грустите и тоскуете тогда,
Как будто в вашем доме — вечная беда?»
Сказала это Радость да и песенку запела,
Тем самым показав, что до тоски и грусти ей нет дела.
Вот так и люди, все по-разному живут:
Одни не унывают, борясь с нуждою, песенки поют,
Другие, ни нужды, ни бед не зная, живут, в тоске и грусти пребывая.
ПРИЧИНЫ — НЕ В ДОСТАТКЕ ИЛЬ НУЖДЕ.
ПРИЧИНА — В КАЖДОМ ТУТ, В САМОМ СЕБЕ.
Козёл
Козёл тщеславен безнадежно был,
Но, вот беда, не очень умным он прослыл.
Козёл задумался, что сделать, чтоб его зауважали
И чтобы умным все его считали.
Тогда он вырядился в кожу да меха,
На грудь повесил золотую цепь, походку сделал, как у петуха.
Рога свои немного подточил,
Козлиную бородку даже сбрил.
Еще Козёл на «мерседес» «жигуль» свой поменял.
Так сильно изменился, что совсем неузнаваем стал…
Но в отношении к себе он не заметил перемен,
К нему все относились, как к Козлу. Того ли он хотел?
Не знал рогатый наш герой,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.