Бесплатный фрагмент - Башкиры в войнах России XVI — XVIII веков

БАШКИРЫ В ВОЙНАХ РОССИИ

Издание семитомного фундаментального труда «История башкирского народа» большого коллектива учёных было крупным явлением в развитии социальных и гуманитарных наук не только в республике, но и в России в целом. Вместе с тем, многие проблемы, которые требуют серьёзного анализа в этой сфере, остаются до сих пор недостаточно изученными. В связи с этим дилогия «Башкиры в войнах России» С. Г. Асфатуллина, раскрывающая многие малоисследованные аспекты прошлой жизни башкирского народа, вызывает большой интерес.

В первой книге дилогии — «Башкиры в войнах России XVI — XVIII веков» обосновывается ряд идей, важных для понимания истории уникальной русско — азиатской цивилизации, построенной на принципах федерализма:

— во-первых, Московское царство стало евразийским государством в результате добровольного присоединения башкир, живших и в Европе, и в Азии. Как известно, поход Ермака в Сибирь, с которым многие исследователи связывают формирование России как евразийского государства, совершился на 30 лет позже;

— во-вторых, башкиры были первым тюркским и мусульманским по вере народом, добровольно присоединившим к Московскому царству в 1554—1557 гг. свои богатые земли, а присоединение регионов Украины, где проживало родственное по происхождению и по вере население, началось на целых 100 лет позже;

— в третьих, Россия фактически стала федеративным государством не с 1917 г., как пишут некоторые учёные историки, а с 1557 года, поскольку Русское государство сохранило за башкирами их вотчинное право на землю и веру при присоединении, личную свободу, хотя в самом Московском царстве в то время свободными были только бояре и духовенство.

Башкиры, начиная с с Ливонской войны 1557—1558 гг., стали участвовать во всех войнах Московского царства, затем Российской империи — истинное братство по оружию с русскими. Наряду с этим, башкиры охраняли свои и уже ставшие общими восточные границы России от набегов разных кочевников, осуществляя это также полностью за свой счёт.

В 1570—1572 годах башкирская конница принимала активное участие в войне с Крымским ханством в составе русской армии. Таким образом, ещё в далёкие от нас времена начала совместно проливаться русская и башкирская кровь за эти земли.

В первой книге дилогии убедительно доказывается, что между православными русскими, башкирами-мусульманами и калмыками-буддистами уже в XVI — XVIII веках зародилось братство по оружию — высшая стадия мирного сосуществования разных народов с разными религиями в одной стране.

Во второй книге дилогии «Башкиры в войнах России первой четверти XIX века» раскрываются такие аспекты проблемы, которые ещё вообще не были предметом анализа наших историков. Война с Францией в 1806—1807 гг., которую возглавлял тогда Наполеон Бонапарт, крайне мало исследована в масштабах всей Российской Федерации, а уж участие национальных формирований в военных действиях почти нигде даже не упоминается. В книге С. Г. Асфатуллина доказывается, что, несмотря на поздний призыв, шесть из двадцати башкирских полков успели принять участие в боях 1807 г. на территории Пруссии и Польши. Автор обоснованно утверждает, что башкиры и тептяри, имевшие многовековой опыт пограничной службы, активно участвовали и в партизанской войне в Центральной России. Думается, что этот факт для подавляющего большинства любителей истории явится совершенно новым знанием.

В литературе, посвящённой Отечественной войны 1812 г., в России почти нет исследований и монографий, посвящённых освобождению Европы российскими войсками от диктатуры Наполеона в 1813—1814 гг. Разделы книги «Участие башкир в освобождении Пруссии, немецких королевств, герцогств и княжеств», «Участие башкир в освобождении Польши», «1-й Башкирский полк в освобождении Нидерландов», «Башкирские полки в боях во Франции и взятии Парижа» основаны на неизвестных до сих пор или малоизвестных документах, По существу, они в развёрнутом и систематизированном виде представляются впервые в российской истории.

Убедительно раскрыто, что первый казачий корпус при участии 1-2-го Башкирских полков захватил тогда столицу Пруссии Берлин без особых трудностей, что имело важное военно-политическое значение. Именно это заставило короля Пруссии разорвать союз с Наполеоном и заключить с Россией Калишский союзный договор 1813 г., что положило начало широкой антифранцузской коалиции. Автором приводятся документы о мужестве башкирских воинов, называются их имена.

В 1814 году в составе союзных войск в Париж вступили 9 башкирских 1-й тептярский и 1-й мишарский полки. При штурме столицы Франции, как и других городов Европы, башкирские конники проявили героизм и организованность. Эти черты характера башкир были признаны российскими властями, Не случайно после окончания войны Александр I поручил оренбургскому губернатору Волконскому объявить от лица России «благоволение» башкирам и мишарам за их «похвальное усердие Отечеству», за участие в войне и пожертвования.

Возможность привлечения башкир, вошедших добровольно в 1557 г. в состав российского государства, в военные действия русской армии в 1805—1814 гг. действительно было явлением уникальным, как это утверждает автор. Тогда из множества народов к защите Оте­чества были масштабно привлечены только башкиры, которые за более чем 250 лет совместного проживания с русским народом стали неотделимой частью Всероссийского государства и его армии. Башкиры достойно проявили себя в боевых действиях 1805—1814 годов и во время пребывания во Франции показали себя мужественными воинами. Всё это убедительно отражено в работе. Доказательством сказанному является то, что 1150 башкир стали кавалерами наград того времени, в том числе около 40 — кавалерами боевых орденов.

Избранную тему исследователь раскрыл более чем в достаточном объёме на основе изученных им архивных документов Российского государственного военно — исторического архива, Национального архива Республики Башкортостан и Государственного архива Калужской области. Автором внимательно изучены многочисленные публикации, имеющие отношение к его теме, мемуарные и личные источники. Научно — историческая дилогия богато иллюстрирована. В первой книге имеются копии 49 карт, картин, литографий, гравюр того времени и во второй — 161 иллюстрация 200-летней давности. В дилогии параллельно с архивными документами, осуществлено художественно — графическое отражение событий, которое имеет также большое значение.

В заключение надо отметить, что дилогия С. Г. Асфатуллина вносит серьёзный вклад в познание военной истории башкир, формирования русско — башкирского братства по оружию, создания основ федеративного устройства Российского государства в сложные годы исторического развития. Нет сомнения в том, что работа «Башкиры в войнах России», обладающая высоким научным уровнем, будет представлять интерес не только у научных работников, но и у тех, кому не чуждо прошлое своего народа и у людей, активно участвующих в работе по военно-патриотическому воспитанию молодёжи.

Первое издание дилогии осуществлено в Москве, второе — в Екатеринбурге. Думается, для широкого круга читателей Республики следовало бы опубликовать работу в одном из издательств Башкортостана.

Академик АН РБ, д. ф. н. Ф. С. Файзуллин, к. и. н., доцент М. Ф. Ломаков

Глава 1. СУДЬБОНОСНЫЙ ВЫБОР (о добровольном вхождении башкир и не только их)

Доктор медицины Никольский Д. П. (1855—1918), преподаватель петербургских университетов так писал о древних башкирах: «Сведения о башкирах заходят в отдалённые времена. Ещё древнейшие восточные писатели — персидские и арабские, как, например, Ибн-Даста (912 г.), Ибн-Фадлан (в 922 г. после Р. Х.), Масуди (943 г.), Френ и др., упоминают о башкирах и при том говорят о них, как о народе самостоятельном, занимавшем почти ту же территорию, как и в настоящее время (в 1881—1899 гг. — авт.). Историк Абу-Зейд-Эльбалки, живший около 951 года, упоминает о мадьярах (европейских) под именем баджард, или башкир, разделяющихся на два племени. О них же говорит Ибн-Даста. Из этого видно, что слово „мадьяр“ у старинных восточных писателей отождествлялось со словом „Башкир“. Даже башкирский язык находили тождественным мадьярскому, о чём свидетельствует указания путешественников 13 века, посетивших эту страну, обитаемую башкирами».

В XIII веке кое-что о башкирах сообщили западноевропейские путешественники Плано Карпини и Вильгельм (Виллем) Рубрук в книге «Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука» (М., 1957).

Выдающийся историк и исторический географ Лев Гумилёв так пишет о сопротивлении башкир монголо-татарскому завоеванию: «Война монголов с куманами затянулась надолго потому, что между ними существовал этнический барьер — Великая Венгрия, ныне именуемая Башкирией. Эта страна располагалась на р. Белой, которую башкиры назвали «Ак -Идель. Монголо-башкирская война длилась 14 лет, т. е. значительно дольше, чем война с Хорезмийским султанатом и Великий западный поход. Столько же сопротивлялись монголам только чжурчжэни империи Цзинь, пассионарность которой не уступала монгольской; но результаты башкирской и чжурчжэньской кампаний были различны. Башкиры неоднократно выигрывали сражения, и наконец заключили договор о дружбе и союзе, после чего монголы объединились с башкирами для дальнейших завоеваний. В 1236 г. венгерский монах Юлиан встретил в Башкирии татарского (-монгольского) посла; значит, война (монголов с башкирами) шла с 1220 по 1234 г., после чего монголо-башкирское войско в 1235 г. покорило «пять стран». Юлиан отмечает, что у заволжских «венгров», т.е. башкир, не было ни земледелия, ни религии, даже идолов, но при этом они были гостеприимны и воинственны. То и другое указывает на высокий уровень пассионарности, значительно превышавший пассионарность соседних этносов. Видимо, она связана с хуннами, которые 200 лет жили в симбиозе с уграми и интенсивно мешались. Хунно — угорскую смесь принято называть «гуннами». Так хунская пассионарность попала к уграм и была использована монголами. Прошлое часто воскресает в сердцах потомков».

После же распада Золотой Орды, земли башкир оказались разделенными на части. Центральный до места слияния рек Уфы с Белой и юго — восточный Башкортостан, подчинялись Ногайской Орде во главе с Шидяком. Северо — восточный Башкортостан (северные отроги Южного Урала, долины рек Ай, Юрюзань, верховья р. Уфа) и часть Зауралья были в в подчинении Ших — Мамая. Некоторая часть башкир находились под властью Астраханского ханства, которое возникло на развалинах Золотой Орды в середине ХV века и занимало земли по нижнему течению Волги. Зауральские башкиры, а точнее сибирские, ведь башкиры проживали и на месте нынешней Курганской области, были под властью Сибирского ханства.

Западные башкиры оказались в составе Казанского ханства. Они не поддержали Казань во время решительного наступления русских войск, ибо видели в лице хана поработителя. Соответственно, и никакого покорения башкир не было, — русские войска в пределы Башкирии не вторгались. Хотя некоторые бояре и, в первую очередь, князь А. М. Курбский, командовавший одной из групп русской армии во время штурма Казани, настойчиво советовали ему тут же «выгубить воинство басурманское …пяти различных языков (мордовский, чувашский, черемисский, вотяцкий, або арский, пятый башкирский)».

Но Иван 1V не послушался этих советов, оставил в покоренной Казани 1,5 тысячи детей боярских, 3 тысячи казаков, часть войска, «огненные стрельбы с потребу, и вседши в суды, ехал Новгороду Нижнему». Князь Курбский позже напишет сочинения «История о великом князе Московском», где резко осудит Ивана IV: «Царь же вниде в совет о устроению нововзятого града и советовавше ему все мудрые и разумные, иже бы ту пребыл зиму, аж до весны, со всем воинством, бо запасов было всяких множество с Русския земли и галиями напривожено, яко же в той земле и безчисленное богатство всяких достатков, и до конца выгубил бы воинство басурманское и царство оное себе покорил и усмирил землю на веки».

Вместо этого, царь после взятия Казани «послал по всем улусам черным людем ясачные жалованные грамоты…, чтоб шли к государю, а их государь пожалует, а они бы ясак платили яко же и прежним Казанским царям». Здесь Иван Грозный проявил высшую государственную мудрость и дальновидность: учел сколько крови, жизней и денег стоило завоевание одной Казани. Но весной 1553 года вспыхнуло восстание народов Казанского ханства. Войско князя Курбского огнем и мечом прошлось по землям восставших, покорило их и, дойдя до башкирских владений, остановилось. Далее Курбский пишет, что он обратился к царю с рапортом и ждал дальнейшего распоряжения. Иван IV повелел отправить к башкирам своих людей с грамотами и призвать их прийти под его руку. Для того жестокого времени это был уникальный дипломатический ход, тогда ведь всё решалось силой оружия, прямым завоеванием. Этим своим решением Иван Грозный заложил основы образования могучей Российской империи путём добровольного присоединения многих соседних народов в будущем. И становлению русско-российской (русско — азиатской) цивилизации в целом!

Предшествующая столетняя раздробленность Башкирии помешала единовременному вхождению башкир в состав Московского царства. Процесс присоединения Башкортостана к Руси продолжался с 1553/1554 по 1557 года. Вот как описывает эти события д. и. н., зав. кафедрой Отечественной истории БГПУ Иванов В. А.: «2 октября 1552 года после долгой осады и ожесточенного штурма, русские войска Ивана IV, прозванного «Грозным», заняли столицу Казанского ханства — город Казань. Преследуя разрозненные татарские отряды, развернувшие партизанскую войну, русские войска под командованием воеводы князя Андрея Курбского подошли к границам земель «бакширских» (так в русских документах ХVI века иногда называли Башкирию) и здесь получили царский приказ остановиться.

Восточнее Камы, в низовьях рек Белой и Ика, обитало башкирское племя еней, а севернее — племя гайнэ. Далее к востоку, в центральных районах современного Башкортостана, включая весь бассейн рек Дема и Уршак и верховье р. Чермосан располагалось башкирское племя мин. Его восточными соседями в рассматриваемое время являлись башкиры — табынцы.

С юга, со стороны поволжских степей приуральских башкир подпирали кочевья ногаев (мангытов) Ногайской Орды. И казанские, и сибирские ханы, и ногайские бии рассматривали территорию современного Башкортостана как свой улус (владения), а башкирские племена — как объект сбора регулярной дани (ясака). Башкиры были обложены налогом, а башкирские бии поставлены в положение ногайских вассалов.

В первой половине 1550-х годов большая Ногайская Орда раздирается внутренней смутой, основной причиной которой была борьба за власть между бием Исмаилом, ставшим нурадином Башкирии после Акназара и его старшим братом бием Юсуфом. Поводом к обострению конфликта явился отказ Исмаила участвовать в организуемой Юсуфом поддержке Казанского ханства в борьбе с царем Иваном IV. После взятия Казани часть проюсуфовски настроенных мурз пыталась увести башкир на юг, в ногайские степи. Но башкиры не подчинились, остались верны своей благодатной земле, щедро орошенной кровью предков в боях против посягательств и с востока, и с юга, и с запада.

Не зря историк- краевед П. И. Рычков, занимавший высокие посты в Оренбургской губернской канцелярии, позже писал, что башкирский народ «ничего столь не уважает и не бережет, как старинные свои вотчинные земли», что «почитая их собственными… своими вотчинами, нередко за них бунтовали и умирали». Ногайские мурзы, озлобленные отказом башкир следовать за ними, перед своим уходом грабили их, угоняли скот, отбирали жен и детей. «Ногайцы разорили вконец оставшихся башкир».

Однако вернемся к статье специалиста, который по своей ученой должности должен знать эту историю лучше других: «Зимой 1555 года в Казань с берегов Демы на лыжах (!) пришли послы Минских башкир во главе с биями Канзафаром, Чублюком, Урманом, Туманом и Урдасем. Иван Грозный узнав, „чем изобильна земля их“, милостиво принял минских башкир под свою державную руку и „обложил башкирцев легким ясаком, — кого лисицей, кого куницей а кого медом и пожаловал землями“. Кроме платежа ясака в царскую казну башкиры должны были за свой счет нести воинскую службу. В конце 1556 года состоялось повторное посольство минцев в Казань. 9 февраля 1567 года был составлен документ, по которому подтверждался ясак размером 1741 куницу и 18 батманов меда (1 батман — 4 кг)». По сравнению с сегодняшними налогами на регионы — доноры РФ, это, конечно, сущие копейки. Но надо учитывать и взятые башкирами обязательства по воинской службе, а их измерить деньгами практически невозможно. Тут жизни понадобятся. И понадобились, причем многократно. Уже в 1558 году «белый падша» призвал башкир — воинов на войну с Ливонским орденом. А в 1571—1572 башкирская конница участвовала в войне с Крымским ханством, защищая Россию от набегов с юга.

После откочевки ногайских мурз Килимбетов в Башкирии появился некий их «султан» Букей, который хотел утвердить свою власть над башкирами — минцами. Но с новым «султаном» расправились быстро: «Букая поймали и передали русским властям».

Продолжу цитату из статьи Иванова В. А.: «Вслед за минцами „белому падишаху“ поклонились башкиры — юрматинцы в лице Татигач –бия, Азнай -бабы, Ильчигтимер –бабы, Кармыщ –бабы, испросив и получив земли по левобережью реки Белой на условиях выплаты ясака в сто куниц». Однако и юрматинцы освободились немалой ценой: хозяйство было вконец разорено ногайцами. Их шежэрэ характеризуют тогдашнее состояние весьма выразительно: «Юрматинцы остались пешими».

Заканчивает статью зав. кафедрой Отечественной истории БГПУ следующим выводом: «В течение 1554 и начала 1557 года в состав русского государства вошла почти вся территория современного Башкортостана, кроме северо — восточной зауральской части. К строительству уфимского острога приступили в 1586 году, уже при царе Федоре Иоанновиче. Для чего на берега реки Белой был послан отряд служивых людей — стрельцов, казаков и детей боярских под командованием воеводы М. А. Нагого, ставшего и первым воеводой города Уфы».

Обратите внимание, что башкиры прозвали русского царя не «Грозным», не «Кровавым», как это сделали историки других национальностей, а «Белым». И он вполне оправдал их ожидания. Но об этом чуть позже.

Из ранних русских источников некоторая информация имеется в «Книге Большому Чертежу» позже названной древней картой Российского государства в 1627 г.“ (СПб., 1838), в „Чертеже всей Сибири“ П. И. Годунова (1667) и „Чертёжной книге Сибири“ С. У. Ремезова (1701). В 1735 г. первый начальник Оренбургского края И. К. Кирилов представил в Петербург первую карту Башкирии. Основным официальным документом, свидетельствующим о вступлении башкирского народа в состав Московского царства, является Никоновская летопись. Она под 1557 годом сообщает, что в мае этого года было получено доношение казанского воеводы князя П. И. Шуйского: „А ис Казани писал князь Петр Иванович, что… «башкиры пришли, добив челом, и ясак поплатили». Русский язык очень образный и точный, отражающий все нюансы событий. Из этого короткого, но емкого первоисточника, вытекают два совершенно очевидных для меня факта:

— В 1557 году вместе с ранее присягнувшими или следом за ними, пришли какие-то недостающие племена башкир, например, кудейцы, и «добили челом», то есть приняли присягу «белому падишаху». Иначе было бы написано «били челом».

— «Ясак поплатили» — для того, чтобы его собрать и привезти за 500—700 км, надо иметь соглашение и знать размеры. То есть приходили посланцы племен байляр, буляр, юрми, гарей, гайнэ, мин, уран, ирыхты, кара-табын, танып, бурзян, усерган, кыпсак, тамьян, например, которые уже приняли русское подданство в 1553—1556 году. При таком понимании родовые шежэрэ этих племен и официальная летопись русского государства перестают противоречить между собой.

Наверняка, были и более ранние служебные донесения из покоренной Казани, но их не стали включать в летопись, так как процесс вхождения Башкирии до 1557 года был в самом разгаре. Впоследствии, башкиры получили уже в Москве жалованные грамоты от Ивана IV, закреплявшие за ними право вотчинного владения своими землями.

Карамзин в «Истории государства Российского» дополняет Никоновскую летопись интересной деталью дипломатических усилий Ивана IV по мирному привлечению восточных народов под крыло России: «Иоанн в сию несчастную землю — Казанское ханство и его владения — наполненную пеплами и могилами, послал стряпчего Ярцева с объявлением, что ужасы рати миновали, что народы ее могут благоденствовать в тишине, как верные подданные белого царя».

Сибирские башкиры, включая курганских, вошли в состав России после разгрома Сибирского ханства.

При оформлении принятия башкирами русского подданства с обеих сторон были выставлены определенные условия. Башкиры обязались платить ясак «чем богата башкирская земля: пушниной и медом. Ясак натурой мог быть заменен денежным платежом. Некоторые должны были служить в войсках». Со стороны русского государства башкирам гарантировались мир и защита от вторжения врагов. Царь пошел на существенную уступку по земельному вопросу, признав за башкирами вотчинное право на землю. Также было обещано царем не вмешиваться во внутреннюю жизнь башкир, не трогать религию, не применять насильственной христианизации населения. Это подтверждает и историк Алекторов А. Е. (1861—1919) в своей «Истории Оренбургской губернии»: «В первой половине 13 столетия башкир посетило несчастье: они были покорены татарами (из татаро — монгольской орды — авт.) и зависели (затем) от ханов казанского и астраханского царств) до покорения Грозным Казани и Астрахани. …Башкиры сохранили свою самобытность и, в отличие от других покорённых народов, получили тамги (особенные знаки для каждой волости, называвшейся тюбэ). …Большая часть Оренбургского уезда, Орский, Верхнеуральский и Троицкий Уезды, часть Челябинского, Шадринский, Екатеринбургский, Красноуфимский (уезды Пермской губернии) и большая часть губернии Уфимской составляли страну, известную под именем Башкирии и заселённую башкирами… Башкиры, теснимые набегами своих соседей киргис — кайсаков и видя распространяющуюся власть московского государства, решили признать за собой власть сильного царя московского, и в конце 1556 года башкирский народ был принят Иваном Грозным в русское подданство и был обложен легкою податью, которую вносил казанским воеводам шкурами и мёдом. Через несколько времени башкирам выдали грамоту на вечное владение теми землями, которые они занимали. Этою грамотою Иван Васильевич, и за себя и за своих преемников, обязывался охранять башкирские земли от всяких захватов и от набегов киргис и сибиряков. многие башкиры… вместе с этим избавлялись от платежа податей с обязательством, взамен того, нести военную службу по призыву русского государя».

К чести Ивана Грозного надо сказать, что он не только сам выполнял все принятые обязательства, но и завещал своим венценосным потомкам не трогать и не обижать башкир. И его заветы строго выполнялись первые 85—100 лет после добровольного вхождения Башкортостана в состав России. Например, глава 8 Соборного Уложения царя Алексея Михайловича вновь подтвердила вотчинное право башкир на свои земли и запретила боярам, дворянам и другим «всяких чинов русским людям» скупать земли башкир.

Что было жизненно необходимо башкирам и позволило им вновь воссоединиться после столетнего насильственного разделения по враждующим Казанскому, Сибирскому ханствам и Ногайской орде. А главное, он оставил башкир свободными людьми. Решиться на это молодому Ивану Грозному было совсем не просто. Ведь в самом Московском царстве тогда свободными людьми были только бояре и духовенство. А вся остальная масса населения была закрепощённой. Этот смелый и мудрый шаг молодого Ивана Грозного закрепился в политике русского продвижения на восток. И в течение последующих 150 лет (второй половины XVI-го и всего XVII века) к Московскому царству добровольно присоединились со своими землями около ста восточных народов. Пример башкир оказался убедительным для них. Это позволило русским затем, почти бескровно, расширить свои владения аж до Тихого океана.

Это Соборное Уложение напечатано 1-м изданием на Московском печатном дворе в 1649 году и хранится в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА, библ. СПК. №48. Л.201). Выставлялось в 2007 г. на интереснейшей выставке архивных документов в честь 450-летия добровольного вхождения башкир в выставочном зале Федеральных государственных архивов на Большой Пироговской, 17. По утверждению чинов из Федерального архивного агентства и самих хранителей, выставка 25 мая — 25 июня, посвященная только одному субъекту Российской Федерации, проводилась у них впервые за все время существования. Что ж, честь им и хвала, как говорится: «В добрый путь!» Ведь история Российской империи слагается из историй вхождений или завоеваний новых регионов. А знать историю нужно всем, без этого невозможно построить прямое — логическое, свое кровно — родное будущее. Получится кривое или и вовсе чужое будущее. Тогда и кровь, пролитая миллионами наших соотечественников за народ и страну, окажется напрасной. И когда — нибудь, потребует отмщения.

Мы мало уделяем внимания родной истории, особенно, после окончания средней школы. Мешает и труднодоступность исторических документов в архивах страны, особенно центральных. Пользуясь президентской программой надо сделать так, чтобы все документы, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов, Российском государственном военно — историческом архиве, Госархиве РФ (кроме новейших документов) и исторических архивах субъектов Российской Федерации имелись в российском сегменте Интернета.

Что же обрела Россия в результате добровольного присоединения Башкирии? — задался вопросом президент РБ М. Г. Рахимов в выступлении на торжествах, посвященных 450-летию этого события в Уфимском Конгресс — холле 11 октября 2007 года. И ответил: «Прежде всего — новую территорию от Камы до Тобола, равную Великому Московскому княжеству. Обрела край, богатый корабельными лесами, бескрайними степями, нефтью, цветными и черными металлами, другими ценными ресурсами. Этот край стал впоследствии «опорным бастионом державы» во многих исторических испытаниях.

И самое главное, наконец, — с присоединением региона, Московская Русь навсегда стала Россией — великой евразийской державой».

Напомню, поход Ермака в Сибирь произошёл почти на 30 лет позже. А в массовом сознании жителей Центральной России по-прежнему бытует мнение, что евразийским наше государство стало в результате присоединения Сибири Ермаком. Безмерно уважаю его высочайшую храбрость — на грани авантюризма, как и его товарищей, но такое трактование исторически неверно и политически вредно. Ведь с точки зрения современной Европейской политкорректности и толерантности, поход может трактоваться и так: «Беглый казак Ермак со товарищи без ведома царя и боярской Думы напал на соседнее государство, разгромил его столицу и вынудил законное руководство бежать в бескрайние степи». Поэтому всё же лучше держаться и пропагандировать истину: «Наша страна стала великой евразийской державой в результате добровольного вхождения башкир, живших и в Европе, и в Азии». И ни один западноевропейский правозащитник не сможет придраться.

Мирный характер вхождения в состав Московского царства отражен почти во всех родовых шежэрэ башкир. Так, в шежэрэ племен бурзян, кыпсак, усерган и тамьян, представленной на упоминавшейся выставке в Москве, говорится: «У Усерган с Бикбау князем, у Тамьян с Шагали Шакман князем, у Бурзян с Иске бий князем, у Кыпчак с Мешавли Каракужак князем, у всех племен были племенные земельные владения. Те земли, которые посоветовавшись и отмерив, отделили, в упомянутом городе Казани закрепили в книге. Если при уплате известного лисьего ясака, лис не могли добыть, то рассчитывались медью, от десяти копеек, пятидесяти копеек и до 55 копеек. Подтверждая это, великий царь вместе со знатными приближенными руку приложили». В результате выступления этих четырех южных племен, проживающих и в Зауралье, власть ногайских мурз была окончательно сломлена. «Когда невыносимы стали несчастья и угнетение, отсутствие справедливости и многочисленные поборы, которые одни башкиры испытывали от Бурсай — хана, другие — от этого ногайского мурзы или его бия Актулуша, — сообщается далее в родовом шежэрэ, мы схватили Бурсай — хана и его бия Актулуша и доставили их к хану России Ивану Васильевичу».

Д.и. н. Кулбахтин Н. М. пишет: «В шежере многих башкирских племён говорится о добровольном принятии российского подданства. В них указывается год поездки, конкретные лица или руководители делегаций от башкирских племён, места их встречи с Иваном IV или его наместниками. Во всех этих шежере упоминаются жалованные грамоты, данные московским царём башкирам. Башкиры долго и тщательно сохраняли жалованные грамоты как подлинные документы, подтверждающие их вотчинное право на землю». Однако, «они в массовом порядке истреблялись карателями во время подавления башкирских восстаний». Далее он указывает: « Уникальным является документ, обнаруженный в фонде «Межевой канцелярии» РГАДА, который можно признать копией с копии жалованной грамоты Ивана Грозного, данной в середине XVI в. вождю башкир племени мин Канзафар-бию. Ещё ранее академик Р. Г. Кузеев писал (в 1960 г.-авт.), что в тексте шежере башкир племени мин, последний вариант которого был составлен Янбахты-князем, могли быть включены выдержки из жалованной грамоты Ивана IV. Поэтому «шежере башкир племени мин — одно из наиболее ценных».

Добровольность вхождения башкир неоднократно признавали и власти на разных уровнях. В 1709 г. в «Доношении из Разряду в Ближнюю канцелярию» говорится о докладной записи казанского губернатора Апраксина П. М. о башкирах, что «деды и отцы их поклонились без спору и без войны и приехав из своей воли покорились, …договорились, чтобы их веры не нарушать и как ясаки платили деды и отцы их изначала, и им бы платить так же,… против прежняго бес прибавки, и они де великому государю покорны. А о том в прошлых де годах присланы к ним великого государя грамоты, чтоб всяких поборов вновь не накладывать, и вотчин не отнимать, и их веры не нарушать до окончания жительства». Причину башкирского восстания в начале XVIII в. губернатор объясняет тем, что прибыльщики А. Сергеев, М. Дорохов и А. Жихарев нарушили условия добровольного вхождения башкир в состав России».

Добровольность вхождения отмечали и маститые русские историки. Например, Татищев В. Н. (1686—1750) писал в «Лексиконе Российском, историческом, географическом, политическом и гражданском»: «Прежде они были под властию ногайских мурз и не могли снести от сих тягостей, в 1554 году просили царя Иоанна о принятии их в подданство и защищении. Что и учинено, и в землях их построен город».

Он же первым обратил внимание на то, что европейские учёные, такие как шведский географ Алаус Магнус, писатели Олиарий, Избрант, Адам Брант, Лебрун, Вебер и, особенно, попавший в плен во время Полтавской битвы шведский подполковник Страленберг, несправедливо чохом «под именем Великой Та (р) тарии всю сию страну заключили и всех жителей татарами имянуют». Отвергая эти недостоверные сведения, он уточняет: «От Тобола к западу те же горы до вершины рек Яика и Белой именуются Уральскими и отделяют от Сибири народ … — Башкиры, которые подданные российские и называемые Уфимские, ибо они в губернии Казанской, провинции Уфимской состоят…. В царство царя Иоанна Васильевича, как последняя Казань взята, они отдалились было к Сибири. И тогда, как сибирские, так и ногайские ханы их к себе призывали, но они, видя, себе великое от мурз утеснение, просили царя Иоанна Васильевича, чтобы их, приняв под свою власть, дал им спокойное обитание в тех степях и мурз от них вывел или изгнал, которое учинено».

Рычков П. И., первый член-корреспондент Петербургской академии наук (1712—1777), также писал в своей «Топографии Оренбургской», впервые опубликованной в 1762 году: «Как царь Иван Васильевич в лето 7061 (1552) Казанское царство взял и оным совершенно овладел, то спустя года с три, оные башкирцы, видя с казанскими татарами добропорядочные поступки и не возмогши более терпеть чиненных им от сибирских ханов и от кайсак утеснений, в российское подданство пришли и за то им не токмо те земли, где они прежде подданства своего… жили, а именно за Камою рекою и около Белой Воложки (коя после Белою рекою названа), им, башкирцам, подтверждена, но сверх того многими местами и разными выгодами пожалованы». Думаю, дальновидный Иван Грозный подтвердил башкирам не только башкирские земли, находящиеся под властью побеждённого Казанского ханства, но и земли башкир, пока находящиеся под игом Сибирского ханства и Ногайской орды для дополнительного стимула. Это похоже на раннего Ивана Грозного.

В 1782 г. образовано Уфимское наместничество, состоявшее из двух областей: Уфимской и Оренбургской. В 1788 г. составлено «Уфимского наместничества описание топографическое», где также отмечено: «Башкирцы между гор на долинах обитающие пришли в подданство к царю Ивану Васильевичу добровольно вскоре по взятии Казани, сиречь в 1556-м году».

В «Исторической записке о местности прежней Уфимской провинции где был центр древней Башкирии», изданной в Санкт-Петербурге в 1867 году также записано: «После покорения Казани, башкиры вступили добровольно в русское подданство, с условием, что они, по-прежнему, должны оставаться полными владельцами земель, и чтобы русское правительство всегда охраняло их земельные права, как от самовольных завладений внутри их вотчины, так и извне от набегов на неё ногаев и киргис-кайсаков. Для удовлетворения сего последнего условия, по просьбе башкир, построен город Уфа, и, таким образом, составилась Уфимская провинция. Эти условия русским правительством приняты и закреплены грамотою Царя Иоанна Грозного 1557 года, данною владетельному колену Уфимских башкир Гайнинской волости Осинской дороги». Там же отмечается, что последующие цари подтверждали условия этой грамоты: «Грамоту 1557 года, со всеми вотчинными правами этого владетельного колена башкир на уральские земли, подтвердил и Царь Фёдор Иоаннович… В 1754 г. Императрица Елизавета Петровна вновь подтвердила права по этой грамоте, во всей ея силе, и был снят, по просьбе владетельных башкир, ясак со всех башкир».

Соловьёв С. М. в 29-ти томной «Истории России с древнейших времён» привёл другой случай подтверждающей грамоты: «По этому обнадёживанию башкирцы прислали в Москву выборных, которые в приказе Казанского перед боярином и князем Юрием Алексеевичем Долгоруким и перед дьяками дали шерть на Коране — от калмыков и ногайцев отстать, возвратиться той же зимою в Уфимский уезд на прежние свои жилища, служить великому государю верою и правдою и отдать всех пленников и пограбленное. По принесению шерти башкирские выборные видели великого государя очи, „аки пресветлое солнце“, и получили жалованную грамоту на двух листах, русским и татарским письмом. Уфимский воевода от себя писал башкирам, что вперед им от уфимцев, служилых и торговых людей, никаких обид не будет и подвод лишних, кроме государевых дел, никто с них не возьмёт и в вотчинах их никто ничем владеть не станет».

Вхождение Башкирии в состав России имело огромное положительное значение и для самих башкир. Был положен конец жестокому господству ногайских, казанских, сибирских ханов, покончено с кровавыми феодальными междоусобицами и раздробленностью. Жестокость ногайского бия Татищев описывает так: «Всячески их изнурял и в бессилие их приводил. Ибо на три двора по одному токмо котлу для варения им пищи допускал и как скот и пожитки, так и детей их, к себе отбирал и землями владеть, тако ж и через реку Белую переходить, их не допущал. А кои звероловством промышляли, те за то принуждены были давать ему ясак с каждого человека по лисице, по бобру и по кунице, от чего наконец пришли они в самое крайнее истощение и убожество. По принятии башкирцев в подданство российское, обложены они были также ясаком, однако гораздо меньше и с лучшим учреждением, и то не с каждого человека, но с дворового числа, деньгами, по тогдашней цене означенных вещей». Вхождение привело к возрождению этнической консолидации народа, ведь башкиры были известны как самостоятельная нация в летописях арабских путешественников еще с IХ века, задолго до возникновения упомянутых ханств. И, в конечном счете, к росту численности башкир, — главному показателю здоровья нации и государства.

А какой великолепный пример получился для других соседних народов! Ведь такое добровольное присоединение целого народа со своими чернозёмами и богатыми недрами было первым в истории Московского царства. Поэтому именитые и уважаемые башкиры сопровождали все дипломатические миссии Москвы к ним, совместно с русскими уговаривая их добровольно присоединиться к возникшему евразийскому государству.

С добровольным вхождением Башкортостана в состав Московского царства фактически встретились два мира: полукочевой и осёдло — земледельческий. Конечно, башкирское мусульманское общество не могло немедленно ассимилироваться с православным русским. Процесс сближения с государственными институтами монархии, адаптации и интеграции башкир занял почти два века. Но русские уже в XVI веке развили и творчески применили Чингисхановскую форму взаимовыгодного сосуществования разных народов с разными религиями в одной стране, то есть федерализацию. Что дало возможность юридически превратить Московское царство в евразийскую супердержаву. Это произошло именно с присоединением башкир, живших и в Европе, и в Азии, в те далекие теперь уже 1554 — 1557 годы (Ведь казанские татары, чуваши, мари были завоёваны при взятии Казани, а их восстание весной следующего года жестоко подавлено. А поход Ермака в Сибирь произошёл на 30 лет позже). Мудры были наши предки…

Напомним, что присоединение родственных православных братьев из трёх воеводств Украины — Киевского, Черниговского и Брацлавского во главе с Богданом Хмельницким произошло только в 1654 году. То есть на целых 100 лет позже присоединения мусульманской Башкирии! Необычность такого хода истории и огромного вклада башкир в построении великой России непременно должны были заметить и отметить историки периода Российской империи. И сделать соответствующие выводы об особом пути развития русской цивилизации. Но, во-первых, в исторической науке того времени правили бал немцы, которые работали по западноевропейским колонизаторским лекалам. В их головах просто не умещалось, что кто-то может добровольно присоединиться со своими богатыми землями. Во-вторых, в то время начались башкирские восстания за сохранение условий вхождения Башкирии в их первично-истинном виде, и имперские историки «замолчали» сей редкостный ход истории. А позже народились первые капиталисты, и от башкир стали нужны их чернозёмы и недра, а не история их присоединения. Историки же советского периода, начали спешно строить в своих трудах, в первую очередь, новую советскую цивилизацию.

С завоеванием Казанского ханства в 1552 г. и добровольным вхождением башкир — мусульман в 1554—1557 гг., а чуть позже и калмык — буддистов, ещё в Московском царстве началось взаимопроникновение культур разных вероисповеданий. То есть мононациональная русская цивилизация начала становиться многонациональной российской. Так как эти, а позже и другие восточные народы присоединялись к уже состоявшейся русской цивилизации, дополняя и обогащая её, и отдавая дань уважения к великой русской культуре, правильнее называть всё вместе русско-азиатской цивилизацией.

Почему-то сейчас историки федеральных ведомств или вообще не пишут о сотне добровольных присоединений разных народов или упоминают об этом вскользь и только о единицах из них. Между тем, добровольное присоединение сотни народов резко отличает русско-азиатскую цивилизацию от хищной англосаксонской. И писать об этом надо во всех учебниках! Причём, начинать уже с учебников для младших классов, а потом более развёрнуто и углублённо. В каждой автономии Российской Федерации есть труды, посвящённые их добровольному присоединению к Московскому царству. Но даже выжимки из них, почему-то, не попадают в федеральные учебники. Тем самым, мы сами на федеральном уровне замалчиваем уникальность становления своей русско-российской (азиатской) цивилизации. А вот о завоевании десятка других народов, например, кавказских, уже мощной Российской империей, пишут почти везде, причём без упоминаний о полном примирении с некогда завоёванными.

Занимаясь военной историей башкир с 1996 г., пришёл к нескольким важным выводам:

1. Башкиры были первым мусульманским народом, добровольно присоединившие к Московскому царству свои богатые земли ещё в 1554—1557 гг.

2. Московское царство стало евразийским государством в результате присоединения башкир, живших и в Европе, и в Азии! (Ведь поход Ермака в Сибирь произошёл на 30 лет позже).

3. Россия стала федеративным государством не с 1917 г., как пишут ведущие башкирские учёные историки, а фактически с 1557 года, раз сохранили за башкирами их свободу, земли в вотчинном пользовании и веру при добровольном присоединении!

3. Башкиры, начиная сразу с 1558 гг., с Ливонской войны, начали участвовать во всех войнах Московского царства, затем Российской империи, выставляя за свой счёт готовые полки конницы и проявляя истинное братство по оружию с русскими.

4. В 1570—1572 годах велась война с Крымским ханством, в которой на стороне России воевала и башкирская конница. Вот как давно начала проливаться русская и башкирская кровь за Крымские земли… Это актуально сегодня.

5. Параллельно с этим, башкиры охраняли свои, и уже ставшими общими, восточные границы России от набегов разных кочевников (также полностью за свой счёт).

Однако, копая глубже, был неприятно поражён тем фактом, что ни одной диссертации по теме русско-башкирского братства по оружию в XVI — XIX веках не было защищено. Хотя башкиры издревле гордятся своим участием во всех войнах России аж с 1558 годов, потому — что это отличает его от всех других народов Российской Федерации (кроме, конечно, самого русского). Участие в совместных походах и сражениях с таких давних времён, отложилось в народных песнях и былинах и наложило отпечаток даже на менталитет башкир. То есть, оно является одной из глубинных основ и отличительной особенностью башкир. Должны были быть защищены десяток диссертаций — по каждой войне, в которой участвовали башкиры. Поэтому отсутствие таких защищённых диссертаций — это большое служебное упущение лиц, отвечающих за развитие исторической науки в Республике Башкортостан.

А в целом, в истории возникновения фактического федерализма в России, необходимо отметить следующее: Позже, к сожалению, Пётр I нахватался в Западной Европе не только положительного опыта, как пишут сейчас сплошь и рядом, но и примеров силового захвата народов и территорий. (Так как в период его пребывания там, западноевропейский колониализм был в самом разгаре. — Вспомните колонии Великобритании, Нидерландов, Испании, Португалии, Дании). И вернувшись оттуда, Пётр I создал свою империю и выплеснул ценнейший полуторавековой опыт Московского царства по мирному привлечению народов с их территориями.

Но бесценный опыт государствообразующего русского народа не исчез бесследно и был использован народами при создании автономий в РСФСР. А многое оттуда взяли и мы, в свою нынешнюю Российскую Федерацию.

Глава 2. БАШКИРЫ В ВОЙНАХ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА XVI ВЕКА

С добровольным вхождением башкирских родов в Московское царство в 1554—1557 гг., военная служба стала постоянной и делилась на внутреннюю и внешнюю. Основной формой внутренней службы была охрана юго — восточных границ страны.

Воинское снаряжение башкир вначале состояло из пики или копья, сабли, боевого лука и колчана со стрелами, кистеня. Позднее добавилось огнестрельное оружие: ружья и пистолеты.

Они должны были иметь две лошади (строевую и вьючную). Носили обычно синего или белого цвета суконный кафтан (сикмен), — парадные сикмены были из красного сукна, широкие шаровары, позже с красными лампасами, белую остроконечную войлочную шапку и кожаные сапоги. Башкирское войско делилось на тысячи (мен), сотни (йоз), пятидесятки (илле), десятки (ун), во главе которых стояли свои командиры; отличалось мобильностью и строгой дисциплиной. Военная тактика башкир определялась главенствующей ролью конницы.

Академик Иван Лепёхин оставил для потомков описание боевых тренировок башкир в 1770 году: «Они метили стрелами как в поставленную цель, так и в башкирцев, которые столько имели проворности, что в известном расстоянии могли увёртываться от пущенной стрелы. Иные пускали стрелы стоя на земле, а удалые расскакавшись во всю конскую прыть метили стрелою в поставленный предмет».

Ясачные башкиры, еще по договору с «белым падшой» (Иваном Грозным) владели беспошлинно долей вотчинной земли, платили ясак, охраняли закрепленный за их кантоном участок восточной границы и по первому зову властей выступали в поход, воевать за Россию.

Для борьбы с Кучумом и окончательного его разгрома, важное значение имело продвижение русских от Тобольска вверх по Иртышу. Правительство назначило экспедицию под предводительством А. Елецкого. В ней участвовали и башкиры. В царском наказе Елецкому имеются сведения о комплектации экспедиционного отряда: «Да из Казани и с Уфы послано полем в Тобольский город… татар Казанских и Свияжских 100 человек, башкирцев 300 человек, да к ним 4 человека детей боярских». 4 апреля 1598 года тарский воевода А. Воейков выступил с отрядам к берегам Оби, где со своими приближенными и отрядом в 500 человек находился хан Кучум. 20 августа Воейков напал на ханский стан. Бой продолжался «с солнечного восхода до полудня». Кучум потерпел полное поражение, после чего ушел в Среднюю Азию.

Войско использовало лошадь башкирскую, происходящую от пород степного и лесного типов, сформировавшихся в условиях резко континентального климата при круглогодичном пастбищном содержании. Голова с прямым профилем, широким лбом. Шея толстая, короткая, холка низкая, спина широкая, прямая.

Высота в холке небольшая: 142—145 см у жеребцов и 138—142 см у кобыл, вес 450—470 и 400—420 кг соответственно. Разводилась в Уфимской, Оренбургской губерниях, встречалась в Пермской, Казанской, Самарской губерниях и на почтовых трактах Западной Сибири. На башкирской тройке без отдыха и кормления можно было за 8 часов преодолеть 120—140 км.

Башкирская лошадь поставлялась и русской армии во время всех войн, которые вела Россия. Военными специалистами ценились такие качества башкирской лошади, как смелость и решительность. Интересно, кто у кого перенял эти два качества — лошади у хозяев или хозяева у лошадей? А также напористость и легкость в управлении, доверчивость к всаднику, способность продолжительное время передвигаться резвым галопом (карьер) и резвой (настильной) рысью, что позволяло всаднику эффективно вести прицельный огонь и рубить саблей. Выносливость лошади к этим аллюрам башкиры вырабатывали специальными тренировками. Башкирская лошадь неприхотлива, вынослива, обладает высокой работоспособностью и под седлом, и под вьюком, и в упряжи. Хорошо приспособлена к круглогодичному содержанию на пастбище, добыванию корма из-под снега на глубине 40—50 см (!). Рассказываю о лошади так подробно потому, что вплоть до начала XX века башкир без лошади и за полноценного мужчину не считался. Вся жизнь была построена на лошадях. За счет удлиненного телосложения лошадь имеет мягкий и не утомительный для седока ход, что крайне важно на войне.

Внешняя служба башкир заключалась в участии в войнах, которые Россия вела с другими государствами. Исторические источники свидетельствуют, что башкиры с первых же лет присоединения к Московскому царству начали участвовать в его походах и войнах. Сохранилось свидетельство иностранца, увидевшего русскую конницу сразу же после присоединения башкир. Марко Фоскарино, 1557 год: «Их лошади ниже среднего роста, сильны и быстроходны. На них обыкновенно сражаются копьём, железными палицами, луками и стрелами. Войско своё они устроили по примеру французов и из Татарии (иностранцы несколько столетий называли области восточнее Московского царства всех скопом Тартарией, а позже Татарией — авт.) выписали превосходных скакунов, которые по величине и дикости не уступают лошадям других стран. Когда произведён был смотр войск, то оказалось, что в них насчитывается в настоящее время 3000 тяжеловооружённых и 10000 лёгкой кавалерии, что представляется крайне удивительным; … 20000 конных стрелков на саксонский образец, они называются по-нашему «ферранхи».

Русь издревле напрямую торговала со странами Европы. Однако появившееся в Прибалтике государство крестоносцев — Ливонский орден начал взимать пошлины со всех товаров, провозившиеся через их порты. Более того, орден без всякого суда посадил в тюрьму на пять лет 300 западноевропейских врачей, учёных, горных мастеров, металлургов, оружейников, строителей, приглашенных Иваном IV для обучения русских ремесленников новым технологиям. В 1558 году началась война с крестоносцами. 17 января русское войско около 40 тыс. человек под командой хана Касимовского ханства Шах-Али начало военные действия на территории Ливонии. «Первый удар был нанесён по крепости Ругодив (Нарва), лежащей неподалёку от Финского залива. 12 мая крепость была взята.

25 мая 1558 г. русские осадили Сыренец (Нейшлот). На помощь им из Новгорода двинулись войска под командованием Фёдора Троекурова. В ожидании прихода подкрепления русская армия и стрельцы подвергли город интенсивному обстрелу, а дороги, ведущие в Ревель, перегородили засеками. 5 июня подошли войска Троекурова и с ходу начали штурм. На следующий день город капитулировал.

Пограничные с Русью северные земли Ливонии отошли, как тогда говорили, под руку московского царя. Боевые действия переместились на юг владений Ливонского ордена. В Пскове сформировали пять полков под водительством Петра Ивановича Шуйского и Фёдора Ивановича Троекурова, которые двинулись к крепости Нейгаузен (Вастоелийна). В первых числах июня русские войска окружили город. …Русские пушкари, ведя плотный огонь, сбили верх одной из башен города и сделали пролом в крепостной стене. Стрельцы, прикрываясь турами, вплотную приблизились к городским укреплениям. Гарнизон потерял всякую возможность обороняться и 30 июня выкинул белый флаг.

В июле 1558 г. русские войска осадили Дерпт. Воевода Шуйский предложил дерптцам сдаться, но собранные епископом Германом войска решили отстоять город… до тех пор, пока рыцарские войска не придут к ним на помощь. Против главных ворот русские насыпали земляной вал, установили на нём пушки и повели обстрел города, не прекращавшийся трое суток. За это время валы вокруг города поднялись настолько высоко, что ядра начали разрушать городские строения. Положение осаждённых становилось отчаянным. Шуйский снова предложил сдать город, но ответа не получил. Осада возобновилась. Стены крепости начали рушиться. И тогда магистрат послал гонцов к Шуйскому, чтобы узнать условия капитуляции. Они оказались приемлемыми.

В январе 1559 г. начался новый поход русских войск в Ливонию. В течении месяца (с 15 января по 17 февраля) они, не встречая сопротивления, дошли до Риги».

Сохранилось свидетельство иностранца, как же выглядела русская конница в то время. Франческо Тьеполо, 1560 г.: «Конница из более знатных и богатых одевается в панцири из тонких и хорошо закалённых металлических пластинок; причём всё это производится в Персии. Эти (конники) в большинстве действуют копьём, прочие же все вместо лат носят толстые (стёганные) кафтаны, очень плотно набитые хлопком, они часто противостоят ударам, особенно стрелам. Среди них есть большой отряд аркебузеров, а все другие действуют луком. Общим для всех оружием является меч и кинжал, а немногие выделяются железными палицами. Лошади у них малорослые, но весьма приспособлены к (воинскому) труду и всяким невзгодам, а сверх всего и к холоду». Второй раз описание лошадей в русской армии совпадает с описанием лошадей башкирской породы. Похоже, Иван Грозный не только привлёк башкир к войнам России, но и массово и дёшево закупил у них лошадей для своей армии.

Армия Ивана Грозного быстро сокрушила государство крестоносцев. Но 31 августа 1559 г. Ливонский орден перешёл под протекторат Польши. К поздней осени польские гарнизоны разместились в крепостях Рижского епископства, а датский король Фредерик II послал своего младшего брата Магнуса с войсками в Северную Эстонию. Несмотря на это, «как только закончился срок перемирия (с февраля по декабрь 1559 г.), русские войска в начале 1560 г. возобновили наступление. В феврале воеводы П. Шуйский, И. Мстиславский осадили город Мариенбург (Алуксне), разбили стену, и гарнизон капитулировал.

Летом князь А. М. Курбский по личному повелению Ивана IV пошёл на город Вейсенштейн (Пайде). Сторожевые отряды захватили пленников, от которых Курбский узнал, что противник ждёт его в 8 км от крепости. Бой длился полтора часа. За это время подошли основные силы русского войска, и в ожесточённой рукопашной схватке немцы были опрокинуты. В панике они бежали к единственному мосту, наведённому через реку, протекавшую в тылу ливонцев. Мост не выдержал большой массы людей и проломился. Многие солдаты противника утонули. Когда взошло солнце, (этого) войска ливонцев не существовало.