Бесплатный фрагмент - Артефакт

Глава первая. Сбор команды

— Мужик, слышь, остановку не проспишь? — шёпотом прохрипел кто-то над ухом, усаживаясь рядом со мной на сидение.

Отчётливо скрипнула кожа новенькой куртки, под ребро легонько ткнулся локоть. Пока дружески, но с намёком, что подсевший предпочитает максимальное послушание. В нос мощно пахнуло дезодорантом. Одним из тех, которыми любят усугублять качки в модных фитнес центрах, где, в перерывах между подходами к силовым снарядам, можно клеить кавайных девчушек с мордашками анимешных героинь. Тех, кто упражняет попки до сходства с орехом, а пузики до рельефной впадинки чуть выше пупка.

Я сделал вид, что безмятежно тону в облаках морфея и поёрзал по спинке сидения, ища более удобное положение. Но правый глаз, который в данный момент, по-моему мнению, не мог контролировать подсевший, всё же открыл. За окном автобуса уже стемнело и моросил нудный весенний дождик. Освещение в салоне водитель ещё не выключил, давая возможность пассажирам подготовиться ко сну, поэтому в стекле хорошо отражалась фигура внезапного соседа. Я его сразу узнал.

Такого персонажа трудно не заметить. Едва поднявшись по ступеням в салон мой взгляд волей-неволей мазнул по его фигуре, задержавшись всего на пару секунд, чего с лихвой хватило, чтобы запомнить во всех подробностях. Мордастый, наглый, коротко стриженый. Нос формой и цветом похож на молодой баклажан. Под левым глазом свежий фингал, на бычьей шее золотая цепь, толщиной в мизинец. В мой мизинец. Его напоминал одинокую сосиску сбоку сарделек. Вылитый «бык» из какой-нибудь провинциальной братвы.

Перемещаясь по салону на своё место, пришлось перешагнуть через его бесцеремонно выставленную в проход ногу и здесь меня кольнуло первое сомнение. Свободного кроя треники сшиты из качественного либо трикотажа, либо хлопка, а штанина заправлена в армейский ботинок с высоким берцем. Но это только на первый взгляд. Толстая, натуральная кожа отличной выделки не соответствовала военным стандартам. В довершении ко всему, под распахнувшейся тёмно-коричневой курткой выглядывала эбонитовая рукоять из плечевой кобуры. Такое оружие мне доводилось видеть, только не в этом мире.

Как-то нетипично для обычного гопника, промышляющего разбоем на дороге.

Пробравшись до своего ряда, я забросил сумку на багажную полку и занял место у окна. Откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, демонстрируя усталость и безмятежность.

Долбанная конспирация, азы которой мне месяц вколачивал отставной полковник из ССО. Перед посадкой пришлось полтора часа бесцельно бродить по залу ожидания небольшого автовокзала, прилегающей территории и парковке. Попил чая в буфете, съел неожиданно вкусный беляш. Затем набил полный карман семечек, которые оказались лучше официально продаваемых в вендинговых аппаратах, запаянных в красочную упаковку из фольги, с призывной мотивирующей рекламой. В автобус зашёл самым последним, непосредственно перед отправкой. Всё как учили.

А заняв, наконец, своё место закрыл глаза именно от стыда за свои действия, больше похожие на броуновское движение частиц в газообразной среде. Слежки не заметил, но представил, как глупо выглядел со стороны, если за мной всё-таки наблюдали.

Подсевшего громилу не боялся, хотя его присутствие вызывало массу вопросов, и неожиданный контакт воспринял с изрядной долей пофигизма.

— Что нужно, любезный?

Я открыл второй глаз и равнодушно уставился в нагло ухмыляющееся лицо попутчика.

— Ай, красава! — восхитился псевдогопник и широко улыбнулся, демонстрируя два ряда идеально ровных зубов, большая часть которых, преимущественно передних, имела явно искусственное происхождение. Дорогие, качественные импланты, — Узнаю бесстрашного крестоносца, гордого и невозмутимого. В точности, как мне описали.

Голос у незнакомца вовсе не был хриплым и зловещим. Нормальный вполне. Немного гулкий, учитывая объём грудной клетки. Несмотря на то, что обстановка в общих чертах начала прояснятся, мне захотелось уточнить:

— А тебе рассказали, что я делаю с особо назойливыми почитателями моего ремесла?

— Конечно! Великий магистр ордена самолично напутствовал меня и наставлял. Говорил, что в гневе ваша светлость извлекает из межпространственного хаоса бритву Оккама и без сожаления рассекает множественную сущность наглеца на две более простые составляющие.

Шутка удалась. Впервые за последние два дня я улыбнулся.

— Не скажу, что рад твоему появлению, но если магистр так решил, то спорить бесполезно. Как тебя звать?

— Мама и бабушка Максимкой кликали. Папа считал это излишним сюсюканьем и звал Макс. Пацаны во дворе уважительно дразнили Утюгом, а коллеги Лбом. Как-то на задержании потерял бдительность, не вписался в поворот, занесло, и случайно выбил головой дверь. Дверь так себе, хлипкая, да и шлем на мне был. Вот после этого зубоскалы и навесили на меня погремуху Лоб. Но ты, доблестный идальго, можешь обращаться ко мне Санчо Панса.

Я удивлённо хмыкнул, оценивающе оглядел габаритную фигуру оруженосца и недоверчиво спросил:

— Ты читал Сервантеса?

Макс-Утюг-Лоб-Санчо напряжённо поскрёб подбородок и заверил:

— Нет, конечно. Но слышал такое погоняло и ход твоей мысли понял. Кино смотрел.

Я с облегчением вздохнул. Излишне образованный и начитанный помощник мне скорее обуза, чем полезное подспорье. Начнёт сомневаться, колебаться, рассуждать, а что ещё хуже допытываться и строить собственные предположения. Ни к чему это сейчас. У меня есть задание и его нужно выполнить. Колебания и неуверенность в нашем деле излишняя роскошь. Поэтому беспрекословно выполняющий приказы сообщник для меня предпочтительнее, чем интеллигент с тонкой душевной организацией, да с завышенными иллюзиями собственной значимости.

— Отлично, — обрадованно сообщил я и, чтобы окончательно расставить приоритеты, добавил, — Мои указания не оспаривать, выполнять в точности и незамедлительно. В этой реальности зови меня Андрей. Впрочем, тебя, скорее всего, об этом уже проинструктировали. Тебя буду звать Утюг. Это чтобы не выделяться. Прозвище идеально соответствует твоему имиджу. Вылитый боец какой-нибудь бандитской группировки. Здесь таких много. Тебя послали мне в помощь?

Новоявленный бандит осклабился и отрицательно покачал головой.

— Нет, масса босс, не угадал. Проблемы изъятия и доставки артефакта в хранилище ордена полностью на тебе. В конце концов ты маг, тебе и карты в зубы. Я всего лишь скромный телохранитель. Если угодно оруженосец, в том смысле, что ношу оружие, но руки у меня должны быть всегда свободны. Для отражения неожиданной атаки противника.

— Ты ведьм убивал?

Макс скорчил недовольную гримасу, словно подросток которому отказались продавать пиво из-за отсутствия паспорта.

— Учитывая, что все женщины в той или иной степени ведьмы, то убивал. На войне. Особенно их много было на чеченской. Снайперы, смертницы…

— То есть с ведьмами ты не сталкивался?

— Прикалываешься? Я был женат!

— Послушай, это просто свинство называть любимую женщину ведьмой, — осуждающе покачал головой я, — То, что вы не сошлись характером и развелись совершенно ничего не значит. Ты же любил её и в ЗАГС пошёл не по принуждению.

— При чём тут моя жена? Я и сейчас её люблю. И не разводились мы. Я погиб находясь в законном браке, и теперь она моя вдова. Я имел в виду свою тёщу.

На секунду мне пришлось потерять дар речи. Конечно про зомби, вампиров и прочих оживших мертвецов слышать доводилось. Более того, сам умею воскрешать мертвецов. Проблема в том, что все манипуляции с мертвой плотью носят временный, весьма краткосрочный характер. Максимум двое-трое суток, да и то зависит от силы мага или амулета. Правильнее сказать, даже не от силы мага, а от его опыта и практики. Можно досконально знать устройство автомобиля и, впервые сев за руль, врезаться в первое же дерево, которое непременно попытается выбежать на проезжую часть. Это закон подлости, с одинаковым успехом работающий во всех параллельных реальностях и их отражениях. Даже в таком атипичном, как это, в котором мы на междугороднем автобусе ехали ночью в ничем не примечательный районный центр под названием Старокощеевск.

Но вот долгосрочное воскрешение заставило меня задуматься. Даже не сам факт, так как вполне допускаю, что магистру это под силу. Меня удивило поведение Макса, его способность рассуждать, манера иронизировать и возражать. Зомби на это не способны. Плюс в том, что восставшие преданы и послушны, как деревянные солдаты Урфин Джуса. С готовность выполнят любой приказ, но не потому что смиренны и покорны, а потому что тупы, как пробка и имеют в мозгу вместо нейронных импульсов лишь алгоритм подчинения. И в этом большой минус.

Мой попутчик никак не тянул на зомби или мне что-то неизвестно о способах оживления мертвецов.

Оставив непонятки с воскрешением и необычной мозговой активностью на потом, я решил обстоятельнее изучить личность Утюга. В конце концов, непосредственный контакт зачастую играет более важную роль во взаимоотношениях, чем любые канцелярские предписания или психологические штампы. Сочувствия к телохранителю по поводу его гибели совершенно не испытывал, но считаю, что данный момент обязательно нужно прояснить. Например, каким человеком он был в предыдущей жизни, как погиб. Это очень важно для понимания, особенно в плане того, чего ждать от Макса в момент серьёзной опасности.

— Так ты умер? — осторожно спросил я и соврал, — Сочувствую.

Макс отмахнулся, словно факт собственной смерти его не волновал и относился он к нему, как к досадному недоразумению.

— Было, было, было, но прошло, — фальшиво пропел он и добавил, — Мне запретили появляться в той локации, где умер. Поэтому не знаю, что там после меня. Может моя Ксюша горько плачет до сих пор, а может уже встретила другого, который лучше меня или, по крайней мере, богаче. Я ведь, если откровенно, порядочным мудилой был.

Ехать предстояло долго, и я продолжил расспрашивать:

— И всё-таки при каких обстоятельствах погиб?

— В смысле геройски ли? Нееее. Мудаки геройски не погибают. По глупости.

— Здесь ты не прав. История знает достаточно примеров, когда даже последние негодяи ухитрялись умереть, проявив если не подвиг, то, не посрамив чести и достоинства. Я говорю об общечеловеческих качествах, разумеется. Вот был у меня в детстве дружок. Отъявленный хулиган и баламут, первейший заводила всех мальчишеских проказ. Мои родители, да и родители всех одноклассников, сообща считали его паскудником и пакостником. Совершенно недостойным объектом для дружбы и общения. Наверное, они по-своему были правы, но кого и когда это останавливало в детском возрасте? Так вот. Время шло, и вырос он полнейшим отморозком, срок отмотал за разбой и соучастие в убийстве, а после отсидки прибился к одной банде, промышляющей похищением людей. Сколько на нём эпизодов числилось мне неведомо, но погиб он, на мой взгляд, много своих грехов искупив.

— Не люблю этих киднеппиров. На мой вкус так живыми их, при аресте, брать не стоит. Лишняя морока: писанина, поиск доказухи, а в итоге самый неподкупный и толерантный в мире судья даёт им, с учётом смягчающих обстоятельств в виде денежных купюр, минимальные сроки.

— Можно подумать, что есть категории преступников, которых можно любить?

— Грабители банков, например. Те, что не берут заложников и не убивают персонал.

— А такие есть?

— Конечно. Сам в кино видел.

Я мысленно потёр руки. Кажется мой план вполне удаётся и я начал получать первые представления о вкусах и предпочтениях телохранителя. Как высказался один известный политик: «Из всех искусств важнейшим для нас является кино». Или он о цирке говорил? Неважно. Главное что психологический портрет Макса начал вырисовываться.

— Так не о его жизнедеятельности рассуждаю, а конкретно о смерти. Выкрали они как-то одного парнишку, сына крупного бизнесмена. Охрана у наследника само собой была внушительная, но юношу угораздило влюбиться в девушку не из своего круга. Приезжую. Училась она в каком-то институте и подрабатывала в кафе официанткой. Родители соответственно против. Парень начал сбегать из-под опеки охранников ради свиданий со своей избранницей. Вот тут-то похитители его и подловили.

Макс внешне никак не проявлял интереса к истории. Его взгляд постоянно блуждал по салону, хотя водитель давно выключил основное освещение, оставив пару ламп, работавших в дежурном режиме. Оглядывался назад, пытался всмотреться в ночь за окнами, оценивал манёвры автобуса на трассе. Казалось, полностью погрузился в выполнение своей непосредственной задачи. Тем не менее периодически вставлял комментарии, что указывало: за развитием сюжета он следит внимательно.

— Это рационально, с точки зрения похитителей. Тихо-мирно, без стрельбы и кровопролития. Но пока не вижу, где твой друг мог бы совершить подвиг.

— Подвиг я не обещал, — отмахнулся я и продолжил, — Дебилы, которые осуществляли похищение, вместе с парнем прихватили и его подругу. За девушку никто платить не собирался и главарь, обматерив исполнителей, приказал Сене… Моего друга звали Александр.

— Сеня это Семён или Арсений, — поправил Макс, показывая, что следит за рассказом.

— Не важно. В детстве мы не обращали внимания на такие мелочи. Считай что это его кличка.

— Наверно ты прав, — кивнул, соглашаясь, спутник.

— Скорее всего главарь, после явного косяка исполнителей, перестал им доверять и поручил Сене разобраться лично. Но он заартачился и отказался выполнять приказ. Девушка, мол, не виновата и лучше её отпустить на все четыре стороны.

— Красивая, наверное, была, — предположил Макс и неожиданно добавил, — Мог бы сам отпустить, а главному доложить, что пристрелил. В кино такое видел.

— Так, то в кино, а это жизнь, — горько усмехнулся я.

— Считаешь, что в кино всё врут? Спорить не хочу, но ситуацию просёк. Знаю, как в бандах главари поддерживают авторитет. Если не согласен, то на удобрения.

— Ну да. Только Сеня дураком не был и предвидел такой расклад. Решил, что сможет порешить своих подельников и сбежать, прихватив девчонку. И парня заодно. Как гарантию, что его папаша поможет избежать ареста и правосудия.

— Значит, точно красивая девка, — констатировал Макс, — Любовь с первого взгляда.

— При чём здесь это? Он реально спас пленников. Позволил им бежать, пристрелил двоих подельников, кого-то ранил и сам бы ушёл, если бы у него патроны не закончились.

— Так себе подвиг, — подытожил телохранитель, — Хотя…

Макс внезапно напрягся, оторвал спину от мягкой спинки кресла, замер. Мне показалось, что почувствовал грозящую откуда-то опасность и изготовился к её отражению. Но вместо этого он задумчиво сказал:

— Возможно, твой друг не искупил всех совершённых ранее грехов, только однозначно заслужил воскрешения. Господь должен дать ему второй шанс для исправления. Точно тебе говорю. Мне же он дал.

Я удивлённо завис от неожиданного заявления.

— При чём тут господь? Какое воскрешение? Какой второй шанс? Ты о чём вообще?

— Как при чём? Меня же господь воскресил и дал второй шанс, чтобы я выполнил своё истинное предназначение!

— Стоп, — прервал я поток пророчеств, схватив попутчика за плечо, — Откуда такие выводы? Только не говори, что прежде был истинно верующим или обрёл внезапное просветление после смерти.

— Уж больно случай похож на мой. Я, как говорится, аналогию провёл. А вера понятие приходящее. У нас в отряде все верующие были. Кто во что горазд. В Бога, Аллаха, двое в Будду, зам по тылу к Яхве обращался. В церковь никто не ходил, но своими словами молились. Особенно перед выездом.

— Ты военный?

— Не. Срочная в десантуре и ОМОН. Там с грехом пополам семь лет отбегал. Подходило время определяться. По службе перспектив никаких, сам понимаешь: туповат я для командира. И тут на меня вышли из Безопасности и предложили послужить в ГУВП. Я возьми и согласись.

— Где? — не понял я.

— Главное управление внешних подстав.

— Шутишь? Никогда не слышал о такой службе.

— У вас может и нет такой. Но кто тебе сказал, что мы из одной реальности?

— Действительно, — растерялся я и замолчал, упрекая себя, что упустил из виду вполне логичный вывод.

С тех пор, как Орден открыл проходы в параллельные миры, прошла, минимум, сотня лет. Возможно больше, учитывая, что правду об этом долгое время скрывали. Примерно десять годков минуло, с той поры как я присягнул Великому Магистру на верность и добровольно скрепил договор генетической дактилоскопией, позволяющей не только биологически идентифицировать меня как индивидуума, но и создать базу самых жизненно важных органов для пересадки в случае ранения. Искусственно выращивать органы в соответствии с заданными параметрами совместимости гораздо проще, чем при форс-мажорных обстоятельствах искать подходящего донора.

В Приюте Отдохновения, где как-то восстанавливал силы после неудачной миссии на планету Ётунхейм, царство снега и ледяного хаоса, мне рассказали историю про агента Хьюго Смита, легенду Ордена, непревзойдённого чародея и манипулятора. Его слава взошла и закатилась задолго до моего рождения, факты обросли слухами, те в свою очередь опустились до уровня сплетен, а уже из них произросло древо легенд, героических и забавных, по праву занявших почётное место в ряду подвигов Штирлица, Бонда и Петра Козловского. В общем, если хорошенько поскоблить суть мифа от налёта помпезного героизма, то получится следующее. Смит выполнял задание по захвату сервера радикального хакера Ривза, и его группа попала в засаду устроенную с помощью киборгов. Естественно, будучи чародеем, Смит не мог воздействовать на программу линейных алгоритмов, заложенных в интерфейс машин и весь отряд погиб. Сам агент получил ранения, практически несовместимые с жизнью и к моменту доставки в медицинскую лабораторию Ордена, держался исключительно на аппаратах и препаратах искусственного жизнеобеспечения.

Шанс спасти мог появиться только при условии немедленной замены повреждённых участков, но необходимые для трансплантации органы отсутствовали, а поиск совместимых с организмом Смита сердца, печени и участков ткани мог затянуться до окончательного летального исхода реципиента.

Анализатор реанимационного отделения указал, что единственным, доступным в данный момент донором может послужить только младший лаборант центра. Его показатели совместимости оказались наиболее близки с анализами раненого, что гарантированно помогло бы избежать отторжения в процессе пересадки. Руководство Ордена приняло решение, что жизнь агента Смита ценнее для организации, чем жизнь рядового сотрудника и приказало приступить к операции.

Многие поколения курсантов и вольнонаёмных слушателей Академии Ордена воспитывались в духе, что общечеловеческая мораль ценна и важна, но где-то там, за периметром, охраняющим храмовые комплексы от суеты мирской жизни. А мы, не то что избранные, а просто имеем приоритетное право перед всеми остальными категориями людей.

Никто не называл население Земли биомассой, но боюсь, это подразумевалось, по умолчанию.

— Уснул или колдуешь? — фамильярно ткнул меня локтем под ребро Макс.

Кресла в автобусе хоть и выглядели не новыми, обивка из велюра со вставками кожзаменителя местами потёрлась, но в целом не портили вид салона. У этих удобных для среднестатистического пассажира устройствах с регулируемой спинкой имелся только один недостаток. Они катастрофически не совпадали с габаритами телохранителя. Он не просто с трудом умещался на своём месте, поджимал, как мог правое колено и нагло вытягивал левую ногу в проход, он практически доминировал над сиденьем, словно незадачливый родитель вознамерившийся присесть на детский стульчик в дошкольном учреждении. Что уж говорить про локти. Они гуляли по моим рёбрам, выстукивая на выбоинах и кочках морзянку. Сначала мне пришла в голову идея прошептать заклинание силового щита и отгородится от настырного попутчика, но быстро остыл, понимая, что телохранитель со сломанной рукой мне не нужен.

— Задумался, — произнёс я и тут же поймал себя на мысли, что оправдываюсь. Небывалый случай, учитывая, что с подобной интонацией не говорил даже со старшими по званию.

— Значит, угадал, — констатировал Макс, не уточняя, что именно угадал.

— Задумался, — сказал, сменив тон на более уверенный, — Ты похоже соврал мне. С такими габаритами не берут в разведку.

— С чего ты взял, что ГУВП разведка? У вас же нет такой конторы?

— Оттолкнулся от слова «внешних».

— Умный значит? — съязвил Макс и вновь приложился к моему многострадальному ребру.

— Давай, рассказывай, — продолжил подначивать я, — Или подписку о неразглашении давал? Так это осталось в прошлой жизни.

— Вот что ты за человек? Умеешь испортить настроение.

Я, изобразив смесь непонимания и удивления, возмутился:

— Сам недавно пел, будто ни о чём не сожалеешь. Опять врал?

— Что ты пристал? Ничего не врал. Просто своим рассказом напомнил мне о Ксюше. Знаешь, ничто не печалит, но как вспомню жену, так сердце кровью обливается. Если бы не закрыли от меня мой мир, позволили хоть изредка возвращаться в родную Москву, знакомый дворик в Кузьминках, пройтись привычным маршрутом по старым улочкам, посидеть в сквере и да, да, хотя бы издали посмотреть на Ксюшу, то переживать о собственно кончине вообще не пришлось бы.

— Это называется ностальгией. У тебя дети есть?

— Нет.

— Считай, повезло. В противном случае твои переживания были гораздо сильнее.

Мы замолчали на время, а потом, словно желая отвлечься от мыслей о доме, Макс принялся рассказывать о службе в разведке.

— Мы занимались подставами. Не только подсовывали дезинформацию, отвлекали внимание от резидентов, компрометировали спецслужбы противника и перебежчиков. Иногда провоцировали собственных дипломатов и работников торговых представительств, предлагая взятки и прочие блага зарубежной жизни. Проверяли, так сказать, на лояльность. Короче, развлекались, как могли. Меня и взяли, думаю, из-за того случая, когда я неуклюже выбил лбом дверь. У меня просто талант встревать в неприятности и совершать глупости.

— Погоди, Макс. Объясни сначала, в чём уникальность твоей службы. Твоё описание говорит об обратном. Во все времена спецслужбы занимались этим. И для вербовки, и для выявления предателей. В чём изюминка?

— Откуда мне знать про другие спецслужбы? Может у нашего начальства воображения на другое название не хватило? Вот, допустим, намечается инцидент с коллегами из противостоящей конторы… как бы обозвать для наглядности эту организацию?

— ЦРУ.

— Нет. У нас зоной ответственности была Европа.

— МИ-6.

— Кстати о них. Задумали эти джентльмены шантажировать молодого сотрудника из торгпредства. Тот оказался латентный гей и повадился втихаря посещать стрип-клубы и бары соответственной направленности. Видно в кадрах проглядели, а сам понимаешь, как у нас в стране относятся к мокрозадым. В общем, каким-то образом наше начальство узнало и решило сорвать вербовку. Но так, чтобы господа из МИ-6 не сообразили о провале их планов, и не начали выяснять от кого произошла утечка. Сечёшь?

— А что тут сложного? Отозвать сотрудника на Родину и дело с концом.

— Эээ, нет. Возникнут вопросы: отчего, почему, кто донёс? Наши решили пойти от противного… Противными у нас кличут этих пид…

— В курсе, — поспешил сказать я.

— Подловили мажорика в клубе, подпоили, добавив спецсредства для расслабухи, соблазнили и трахнули, засняв порно на видео. Затем выложили анонимно в сеть. Естественно скандал, парня отзывают, и план МИ-6 по вербовке летит к чёрту. Понятно?

— Грубовато, но, пожалуй, действенно. Типа сам прокололся и никто не виноват.

— На то и расчёт. Другой пример. Удумали эти клоуны обвинить нашу страну в применении боевого отравляющего вещества на территории другого государства. Теоретически это скандал международного уровня. Помешать невозможно. Неизвестно ни место, ни время, ни жертвы. Казалось бы тупик, но хакеры напряглись и выяснили, что собираются отравить бывшего полковника разведки, сбежавшего на запад, а представить всё так, вроде ГРУ ликвидировало предателя.

— Что-то слышал. Разумный ход.

— Есть одно но. Этот перебежчик нахер никому не нужен. Сбежал давно, всё, что знал, уже разболтал и убивать из мести его попросту не целесообразно. А вот англичанам выгодно. Они выплачивали ему пособие за давнее предательство, а мёртвому не нужны деньги.

— Ну, подожди, — не утерпел я, — Связи то у него остались. Мог добывать новую информацию.

— Тут всё под контролем. Ему исключительно дезу подсовывали, а вот с обладателями реально ценной информации не церемонились. Как раз перед этим майор, замначальника отдела, попробовал через Польшу ускользнуть в Германию. Так его быстренько списали в утиль. Никто даже ничего не понял.

— Допустим. И что предприняла ваша контора?

— Когда урода траванули и вся свободная от комплексов пресса завопила о применение ужасного отравляющего вещества с характеристиками тактического боевого оружия, наша команда выдвинулась в город и принялась снимать пейзажи и достопримечательности.

— В смысле?

— Ну, представь. Здесь применили газ, убивающий всё живое. На место выезжают специально обученные ребята в комбинезонах с герметичными скафандрами, перчатках по локоть и начинают собирать образцы, расследуя версии нападения. В новостях это выглядит жутко и порождает панику и ненависть к нам, проклятым варварам. А в это же время на Ютуб выкладываются ролики, где я, без всякой защиты позирую на той самой лавочке, где поплохело честному гражданину королевства, пью кофе в том самом кафе, прогуливаюсь возле дома жертвы. Есть даже видео, где моя напарница, в топике и мини-юбке, обнимается с парнем в костюме высшей биологической защиты. Прямо на месте преступления.

— Не страшно было?

— А чего бояться? Мы же знали, что происходящее только постановка по бездарной пьесе. Соль не в этом. Истерику прессы этим не унять, но правительство понимает, что получить бонус от своей провокации не может. Паника паникой, но умные люди видят, что дело шито белыми нитками, а дураки пошумят и успокоятся. В общем ожидаемых дивидендов политики не получили и дело спустили на тормозах.

— Значит, отравления не было?

— Вооот! Даже ты уловил! Может его и траванили чем, дали ударную дозу пургена со снотворным, но никак не боевым отравляющим веществом. Эту штуку невозможно контролировать и избежать массового поражения.

— Ясно. А с тобой-то что случилось?

Макс заметно сник. Азарт, с которым он рассказывал предыдущие истории, улетучился, и он нехотя бросил:

— Глупо вышло.

Помедлил и всё же начал рассказ.

— В той операции мне предстояло отвлечь полицию от непосредственного исполнителя. Руководство решило убрать какого-то предателя или особо болтливого диссидента, в точности не знаю. Но ты в курсе, у каждого в подобных операциях своя задача. Это в кино один человек способен проникнуть в строго охраняемый объект, попутно перестреляв всю охрану, а потом скрыться, случайно найдя в кустах самолёт. В реальности всё иначе. Ликвидатор умеет хорошо выполнять свою часть работы, а вопросами доставки и отхода занимаются совершенно другие люди. Так и здесь. Мне сообщили только время, место и условный сигнал по которому должен был начать работать.

— Сигнал наверняка должен был привлечь внимание половины города?

— Типа сейчас подколол меня? Дескать, я настолько тупой, что на мелочь не среагирую? Благодарствую! Мне пришла СМСка.

Я непроизвольно прыснул от смеха, но перехватив тяжёлый взгляд телохранителя, быстро взял себя в руки.

— Объект пил кофе с круассанами за столиком летнего кафе и читал новости на смартфоне. Не знаю. Может, смотрел порно на айфоне. Короче, его внезапная смерть обязательно привлекла бы внимание зевак и полиции, поэтому мне требовалось отвлечь внимание на себя. Подготовиться к этому невозможно. Трудно рассчитать, что в данный момент будет происходить вокруг кафе. Поэтому от меня требовалась исключительно импровизация.

— А ты у нас мастер создавать хаос в размеренной жизни европейского городка.

— Не без этого, — гордо согласился Макс, — Просто шагнул на велодорожку, схватил первого попавшегося любителя здорового образа жизни, отбросив его велосипед под колёса ближайшей машины. Водитель, решив, что сбил человека, выкрутил руль навстречку и героически протаранил в бок седан. Тот задел ещё кого-то и пошло-поехало. Шум, сигналы клаксонов, суета. Короче то, что заказывали. Я поставил на землю велосипедиста и собрался, пока все заняты аварией, ретироваться. Общаться с полицией в мои планы не входило, но этот спортсмен, худой, как килька после нереста, вцепился словно клещ. Начал требовать компенсацию за разбитый велосипед, что-то орать о своих правах и страховке. Короче, вёл себя совершенно по-хамски.

— Дал бы ему по кумполу. Какие проблемы?

— Была такая мысль, но не успел. Какая-то блондинка, вереща от ужаса и, по той же причине, закрыв глаза, въехала прямо в нас, разгладив по асфальту, как моя Ксюша, бывало, складки на рубашке.

— Всего не предусмотришь, — вздохнул я.

Автобус прибыл в Старокощеевск точно по расписанию. В семь утра. Уверен, маршрут проложили умные люди, с максимальной эффективностью. За ночь в пути вполне можно выспаться, впереди целый день, чтобы осмотреть город или выполнить намеченные планы, исключительно в зависимости от цели путешествия. А уже в восемь вечера тот же автобус, проверенный и заправленный, подавался для отправки в обратном направлении.

Всё это с учётом того, что городок маленький, достопримечательности большей частью не предназначены для массового наплыва туристов и носят, мягко говоря, специфичный характер. Музей ведьм, музей инквизиции и, соответственно объединяющий оба предыдущих, краеведческий музей.

Большой бизнес вниманием райцентр не баловал, а мелкие предприниматели предпочитали пользоваться личным автотранспортом.

Поэтому пассажиров на рейсы набиралось немного. Вот и сейчас автобус, заполненный дай бог на половину, медленно вкатил на площадку перед автовокзалом, размером чуть больше цветочного павильона в Москве. Макс, не поднимаясь с кресла, протянул руки и снял с багажной полки наши нехитрые пожитки: две среднего объёма сумки. Мою походного варианта, с возможностью забросить за спину в виде рюкзака, и свою пугающе новую, спортивную.

Я недовольно покачал головой.

— Что? — раздражённо переспросил телохранитель, пропуская вперёд двинувшихся к выходу пассажиров, — Выйдем последними. Так безопаснее, к тому же избежим толчеи.

— Я о твоих вещах. И одежда и багаж по виду только что куплены. Это демаскирует нас. Откуда в глубинке модник, в новеньких шмотках из сетевого спортивного магазина? С куртки вон даже ярлык оторвать не успел.

Макс похлопал себя по воротнику, заглянул за края подола и, сообразив, что я пошутил, сказал:

— Хочешь, как выйдем, обмажусь грязью? Дождя сейчас нет, но видел две приличные лужи на подъезде.

— Поздно пить боржоми когда печень отвалилась. Пошли, не будем слишком отделяться от пассажиров, и привлекать лишнее внимание.

На площадке нас уже ждали. От потасканного местными дорогами джипа отделилась компания из трёх карикатурного вида персонажей, словно специально таких, какими жителям столицы преподносят провинциалов, и направилась целенаправленно к нам. Молодые, недавно вышедшие из подросткового возраста, оттого видимо, излишне самоуверенные и потому наглые. В городе, скорее всего, чувствовали себя если не бесспорными лидерами, то действовали по указке человека, чей авторитет не вызывает сомнения.

Макс, шедший на два шага сзади, первым заметил их, отпустил ручки сумки, позволив ей шмякнуться на влажный асфальт, и попытал отстранить меня себе за спину. Я воспротивился, полагая, что первым делом нужно выяснить кто они такие. Вполне возможно их послали ведьмы для встречи, а намерение Макса, сначала ввязаться в драку с местными, а потом разбираться, читалось на его лице.

— Охолони, Макс, в твои обязанности входит охранять меня, а не мешать. Может это…

Мне не дали закончить фразу.

— Закурить есть? — нагло сплюнув в сторону, спросил первый.

По виду самый крутой, по фигуре и манере просто самый бурый из всех. Длинный, вертлявый, в вызывающе ярком спортивном костюме, бордово-красном с жёлтыми вставками.

Их главный, вероятно, остался в машине и наблюдает сейчас за наездом со стороны. Может, желает проверить нашу силу, а возможно его задача воспрепятствовать моей встречи с ведьмами. Так или иначе, необходимо сначала разобраться в этом вопросе, а уже потом демонстрировать свои возможности.

Пока мы с телохранителем пререкались, выясняя, чья правда правдее, между нами и гопниками возникла стройная, чуть выше среднего, девушка в чёрной, дерзко короткой юбке, и нежно обтягивающей талию и грудь «косухе», застёгнутой под самый воротник. Две аккуратные косички болтались на уровне худеньких плеч.

— Слышь, обезьяна, кто тебе с пальмы разрешил слезть? Марш обратно!

В глазах фигляра вспыхнул недобрый огонёк, он приоткрыл рот, собираясь выдать какую-то непристойную похабность, но девушка неуловимым движением ткнула двумя пальцами ему в солнечное сплетение и хулиган, замерев на мгновение, рухнул плашмя на спину.

Двое других опешили от неожиданности, но слишком долго шевелили мозгами, соображая, что предпринять. Мгновение и они заняли такую же позу на асфальте, как и их развязный товарищ.

— Девочка, — сказал обиженно Макс, — это была моя работа!

— Извини, тугодум, я не знала.

Двигатель джипа завёлся, и автомобиль с пробуксовкой скрылся с парковки, бросив подельников, оставив решение их дальнейшей судьбы на наше усмотрение.

— Вот твари, — возмутилась незнакомка, — А ещё говорят, что своих не бросают.

— Так в десанте говорят, — поправил Макс, поднимая свою сумку, — А это всего лишь местная братва. Пушечное мясо. Приказали, они попытались, а неудачники их боссу не нужны.

Единственное, чем я не страдал с детства — это верой в чудеса и счастливые случайности. Поэтому без сожаления прервал эротические перемигивания своих подчинённых и двинулся в сторону от автовокзала, стараясь быстрее удалиться из зоны наблюдения видеокамер и внимания постов охраны, обязательных на всех транспортных узлах. Что касаемо определения «подчинённых», то, после знакомства с телохранителем уже не сомневался, что девочка бойцовой породы, придана мне в помощь. С какой целью и кем конкретно, разобраться можно в более спокойной обстановке.

— Где ты остановилась? — не сбавляя шаг, спросил у девушки, — Не строй удивлённые глазки. У тебя отсутствует багаж, значит, прибыла в город заранее и дожидалась нашего появления. У тебя нет при себе дамской сумочки, значит, есть где оставить без опасения потерять.

— Сумочка небось дорогая? — съязвил Макс, но беззлобно.

— Дорогие в газпроме у уборщиц, — огрызнулась новенькая в команде и коротко объяснила направление, — Через сквер выйдем на главную улицу, повернём направо и пятнадцать минут до гостиницы. Рядом площадь с администрацией, театром и библиотекой. Я решила остановиться в центре, так как миссия у нас официальная и придётся встречаться с руководством города. Если бы задачей было совершить террористический акт, то сняла квартиру где-нибудь на окраине.

— Во-первых, как тебя звать? Во-вторых, миссия у меня, а твоя задача обеспечивать безопасность.

Девочка промолчала, но я, глянув через плечо, к удивлению обнаружил, что она недовольно поджала губки, насупилась. Да что за невезение! Похоже, в напарники достались профессиональный неудачник и обидчивая фурия.

— Меня зовут Наташа, — наконец отозвалась девушка, — Для близких Ната, а для вас лично — Наталья Сергеевна. И миссия, кстати, наша. Для охраны у вас есть здоровяк с реакцией Винни Пуха, а мне поручено вести переговоры с ведьмами от имени Ордена. Они не жалуют мужчин и предпочитают общаться с представительницами своего пола.

— О как, — вовсе не обидевшись на сравнение с медвежонком у которого в голове одни опилки, хмыкнул Макс, — Твоя фамилия не Романофф? Не родственница Чёрной вдовы из Марвел?

— Моя фамилия скрыта уровнем допуска, которого у тебя нет, — отрезала уполномоченная вести переговоры.

Я лишь пожал плечами, размышляя, какая моя роль в этом мероприятии. По всему выходило, что моё присутствие не очень-то и требуется и мне уготована почётная доля свадебного генерала. Поприсутствовать на передаче артефакта в качестве важного гостя для придания церемонии статусности. С одной стороны почётно, с другой обидно, а с третьей… Никогда нельзя забывать про все возможные варианты, тем более что планировал миссию лично Великий Магистр.

Итак, рассуждал я, присутствие Макса вполне может служить отвлекающим манёвром. К тому же прекрасно согласуется с его прежней работой. Только значит ли это, что он должен погибнуть, прикрывая мой отход. Разберёмся по ходу развития событий.

Сомневаюсь, что девушка заканчивала МГИМО и прекрасно разбирается в дипломатии и юриспруденции. Судя по выступлению на автовокзале она, скорее всего, боец. Учитывая её манеру общения, завышенную самооценку и крайнюю обидчивость очень хороший боец. Иначе ей давно бы сломали шею. Из всего перечисленного напрашивался только один вывод.

— Наташа, верю, что ты талантливая актриса, но в отсутствие зрителей не стоит при мне ломать комедию. Ты изменённая?

— Ты прав. Я гемод в третьем поколении. Первым, как ты догадываешься, был мой дед, но потом произошёл сбой и у него, от обычной женщины, родилась дочь. Событие, прямо скажем, выходящее за установленные рамки. Программирование генотипа предполагает рождение от гемодов только мужских особей. А тут такая неувязочка. Однако совет настоятелей Храма Наследия моей матери право жить и воспитываться под наблюдением Ордена, а не оказаться в лаборатории, где бы её препарировали и исследовали, пытаясь разобраться в причинах научного казуса.

— Впечатляет. Насколько мне известно, второе поколение генно-модифицированных не жизнеспособно. Только десять процентов способно развиться в полноценную личность. А уж про третье, вообще молчу. Код доступа к информации настолько высок, что кроме слухов и легенд, мне ничего не известно. У меня нет неприятия к изменённым, поэтому рад знакомству с тобой. К тому же много слышал о ваших способностях. Встречать вот не доводилось.

— Всё когда-то бывает в первый раз. Кстати, я не девственница, но беременеть пока не планирую. Поэтому рекомендую запастись упаковкой надёжных презервативов. Мне противопоказаны любые медикаментозные воздействия на гормоны, тем более ради контрацепции.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — попытался возразить я, но девушка быстро прояснила вопрос.

— Извини, но вовсе не имела в виду тебя. А вот этот нерасторопный увалень показался мне забавным.

Мы уже подходили к четырёхэтажной гостинице, которая выглядела намного помпезнее, чем следовало. Видимо, останавливались в ней не ради желания провести ночь в мягкой постели, а продемонстрировать своё положение в обществе.

Открыв дверь и пропуская даму вперёд, я обратил внимание на отрешённое, мечтательное выражение лица телохранителя. Захотелось отвесить ему полноценный подзатыльник, но вместо этого строго сказал.

— Сконцентрируйся на своих обязанностях, а про амуры с Наташей пока забудь. Понял?

Он внимательно осмотрелся по сторонам и, наклонившись к самому уху, шепнул:

— С женщинами, масса босс, лучше не спорить. Загляну при случае в аптеку.

— Это твоё «масса босс» из какого-то фильма?

— Ага. «Хижина дяди Тома».

Пройдя через два ряда огромных входных дверей, вид которых призван скорее вызывать уважение, чем, скажем, сохранять тепло в помещении, наш затейливый отряд, облечённый странной дипломатической миссией, оказался в небольшом вестибюле. С боков располагались дубовые столы с массивными тумбами и широкими силовыми планками, скрывающими вид на обувь охранников. Мебель, скорее всего, досталась от предыдущих хозяев гостиницы, и столы оставили, не желая менять на более лёгкие и компактные модели. На столешнице одного стоял LCD монитор с чёрной клавиатурой под ним. Перед высоким, на удивление молодым секьюрити, одетым в форму гротескного американского полицейского, лежала папка-планшет со стопкой стандартных листов, скреплённых держателем. Увидев нас, он тут же принялся что-то записывать. Причём не задав ни одного вопроса. Зато второй поприветствовал и предложил пройти через рамку металлоискателя.

Мы прошли и поднялись по шести ступенькам в холл. Прямо располагалась широченная стойка администрации. Я с готовностью улыбнулся двум девушкам в фирменных жакетах, но Наташа, демонстративно вульгарно щёлкнула перед носом пальцами, привлекая внимание к себе, и сказала:

— Я уже зарегистрировала нас всех. Пошли, покажу ваш номер.

Не дожидаясь ответа, она забрала у одной из администраторш ключи и направилась вправо по широкому коридору, стены которого отделали декоративными панелями в человеческий рост. Миновав несколько дверей, она остановилась и протянула Максу ключ с пластиковой биркой, на которой крупно значился номер комнаты.

— Держи, телохранитель, — в очередной раз съязвила девушка, — Не забудь по инструкции проверить комнату. Вдруг там прячутся фулюганы.

Наташа помахала нам ручкой и уже начала разворачиваться, собираясь удалиться в свой номер, но я тихо сказал:

— Стоять.

Девушка замерла, недовольно закатив глаза словно подчиняется мне по принуждению, но спорить не хочет.

— Ну что ещё? Я устала.

Мы с Максом были для неё досадным недоразумением, помехой, ломающей личные планы.

— Сейчас идёшь в свою комнату. Забираешь все свои вещи и возвращаешься сюда. Мы ждём пять минут. После чего уходим. С тобой или без тебя. Доходчиво выразился?

Выражение досады исчезло с весьма привлекательного личика девушки и, кивнув, она быстро скользнула к следующей двери. Слишком быстро для обычного человека.

Макс напрягся и, недоумевая, спросил:

— Я что-то пропустил?

— Да. Блондинку, раздавившую тебя в прошлой жизни.

Через три минуты Наташа стояла перед нами с белым чемоданом на колёсиках и бежевым клатчем подмышкой. Внешний налёт пренебрежительной фамильярности улетучился, и на меня смотрели спокойные, уверенные глаза гемода, готового выполнить следующий приказ. Не подобострастный, угодливый взгляд, как это часто бывает у людей, а именно отрешённый от собственных мыслей, твёрдый, ожидающий дальнейших распоряжений. Разницу словами не объяснишь, нужно видеть.

— Заходим в номер и ждём, — приказал я, не уточняя, что именно необходимо ждать.

Макс первым, приоткрыв дверь, заглянул внутрь. Затем исчез в комнате, прикрыв её, и, наконец, распахнул дверь настежь, приглашая пройти в комнату.

Двухместный номер выглядел скромно, но чисто и уютно. Две односпальные кровати, разнесённые по разным углам, у каждой тумбочка с гнутой настольной лампой. Видимо для желающих почитать перед сном и старающихся не мешать соседу светом общей трёхрожковой люстры. Между ними, на новом ламинированном покрытии под паркет, стол и три стула. Справа и слева от входа шкафы с раздвижными дверцами и антресолью. На самой стене крепились крючки для верхней одежды и узкие зеркала в полный рост. Спартанский вид, ничего лишнего.

Обычный, недорогой номер для командировочных, приезжающих в город по официальным делам из организаций с небольшим бюджетом. Такие на первом этаже гостиницы в основном и располагались. Более дорогие и благоустроенные находились на втором этаже, а выше, скорее всего, все номера имели приставку «люкс» или «премиум». Последний четвёртый этаж, можно предположить занимали апартаменты какого-нибудь королевского класса или вообще там располагался элитный пентхаус. Вернее два, в каждом крыле здания.

Я быстро прошёл к большому, в треть стены окну, заглянул за занавески и, бросив беглый взгляд на окружающий пейзаж, навесил силовой щит на весь проём. С защитой особо не мудрствовал. Невидимая преграда должна оберегать только от людского воздействия. Проникновения, прослушки и огнестрельного оружия. Большего не требовалось.

Затем сдвинул занавески, скрыв внутреннее помещение от возможных наблюдателей, и вернулся к столу. Сел на один из стульев и, достав из кармана смартфон, включил его. Рядом положил амулет, блокирующий любые приборы, способные записывать аудио и видео.

— Присаживайтесь, — пригласил я настороженно наблюдавших за моими действиями помощников,

указав на свободные места.

— Будем ждать телефонного звонка? — спросил, усаживаясь справа, Макс.

Он выглядел слегка обескураженным после моей выходки по отношению к Наташе, а её внезапное послушание окончательно добило его.

— И это тоже, — уклончиво ответил ему и добавил, обращаясь ко всем, — Сейчас напрягаем память и рассказываем обо всём, что показалось вам странным с момента прибытия в город.

Больше всех, судя по выражению лица, задумался Макс. Процесс напряжённо работающего серого вещества прямо таки отражался на его мимике, и приходилось опасаться, что у него что-нибудь замкнёт или перегорит в черепной коробке.

В лице девушки не дрогнул ни один мускул. Только взгляд, направленных на меня карих глаз, расфокусировался, и создалось впечатление, будто Наташа смотрит сквозь меня.

Через пару минут интенсивной работы мысли оба пожали плечами. Вернее Наташа недоумённо приподняла плечи к косичкам, а Макс замотал головой, словно жеребец, отгоняющий назойливых оводов.

— Не ожидал от вас подобной некомпетентности, — вздохнул я, про себя облекая эту же мысль в матерную форму, — Хотя бы тесты на наблюдательность проходили?

— Конечно, — уверенно сообщила Наташа, — В полевых условиях.

— Это как?

— Режим охоты. Устранение объекта в незнакомой обстановке, при неточных разведданных. Город, лес, смешанные условия. Там любая мелочь важна, иначе либо цель упустишь, либо тебя ликвидируют. Даже работу снайпера с неподготовленной позиции изучала, — похвалилась девушка.

«Офигеть!» — уныло подумал я, не понимая, что боец сил специального назначения делает в моей команде. У неё же совершенно другой профиль.

Видимо почувствовав моё разочарование, Макс сказал:

— Объясни толком: что мы должны вспомнить?

— Конкретно не знаю. Что-нибудь такое, что выбивается из обычной картины, не укладывается в понимание.

— Я туповат для абстрактных задач. Приведи пример.

— Хорошо. Мы вошли в здание. Пост охраны. Зачем? Мы миновали рамку металлоискателя, а у меня в карманах полно амулетов с высоким содержанием железа. У тебя оружие в кобуре. У Наташи заклёпки на куртке и подозреваю ещё что-то под юбкой. Она ведь такая короткая не для демонстрации стройных ножек, а чтобы без помех и быстро выхватить, скажем, нож.

— Ааааа, дошло! — радостно воскликнул Макс, — Это как в фильме «Люди в чёрном». Что ночью в грязной подворотне покажется странным: жуткий монстр с окровавленной пастью или скромная девочка с томиком задач по квантовой физике?

— Молодец. Не думал, что можно поколебать моё мнение о кино, как о второсортной продукции, но тебе удалось. А теперь вернёмся к моему вопросу: что показалось вам странным с момента прибытия в город?

Прошло ещё четверть часа. Я не торопил. Наконец Наташа с сомнением в голосе высказала общее мнение:

— Ничего.

Я кивнул. Откровенно говоря, сам ничего необычного не заметил. Именно это и напрягало. Мы прибыли в центр ведьминого анклава, но ничего, совершенно ничего, выходящего за рамки обыденности не происходило. На торжественную встречу, с троекратным лобызанием и вручением хлеба с солью, я не рассчитывал. Явились мы инкогнито, никого заранее не предупредив о дате приезда. Но сомневаюсь, что никто не отслеживал перемещения туристов, да и самих жителей, не контролировал прибытие автотранспорта, не отслеживал транзит и прилегающие территории. Не верю, что настолько хорошо выполнил инструкции полковника ССО, и моя конспирация удалась на отлично. Так не бывает. Один только Макс обязательно привлёк бы внимание, щеголяя в новеньких столичных шмотках. Впрочем, он и привлёк внимание компании гопников на автовокзале. Но бандюганы, возжелавшие тряхануть заезжих лохов не в счёт. Они не вписываются ни в одну схему. Ведьмам этого не нужно, так как сами звали. Полагаю, что артефакт, который они обнаружили в своих запасниках, настолько испугал их, что они срочно связались с Орденом и предложили передать предмет под его юрисдикцию. Испугались настолько, что спешно хотят избавиться от него.

Именно такой вывод сделал я, слушая распоряжение Магистра и его рекомендации соблюдать осторожность и всячески скрывать факт своего присутствия в параллельной реальности, отказавшейся в своё время подписать договор о свободном перемещении между нашими мирами. Прятаться от противников передачи артефакта Ордену. И это второй довод в пользу того, что братки с автовокзала не имеют к сделке никакого отношения. Враг либо попытался бы уничтожить нас на месте, либо, что вероятнее всего, дождался, когда артефакт будет в наших руках, а мы подальше от Старокощеевска. Таким образом, есть прекрасный шанс забрать артефакт себе, а нас ликвидировать. Можно убить двух зайцев сразу.

— Эти пацанчики с вокзала просто гопота, — задумчиво произнесла Наташа.

— Правильно. Как догадалась?

— Я не гадала, почувствовала, что они не опасны. В противном случае убила бы их.

— У вас сильно развита интуиция или вы способны читать мысли? Извини. Не доводилось работать с гемодами, но мне нужно знать на будущее.

— Мы читаем не мысли, а намерения. Эти ребята остро хотели поживиться за ваш счёт, облегчить карманы и багаж. Объяснить, как мы это чувствуем?

— В другой раз. Суть понял.

Макс решил не отставать от девушки и поделился догадкой:

— Охрана на входе фикция. Рамка отключена. Владельцы гостиницы выставили всё для солидности, чтобы состоятельные постояльцы ощущали себя в безопасности. Бутафория, короче.

— Допускаю. Хотя странно всё. Сложилось впечатление, будто от меня чего-то утаили. Или же всем действительно безразлична судьба артефакта.

— Может так и есть? — предположила Наташа, — Обычный амулет, сильный, но не представляющий интереса в данной реальности. Для Ордена он важен, а местные не знают, как его применить. Что представляет собой артефакт?

— Его называют Копьё Судьбы, — подумав, сказал я.

По лицу Магистра, в тот момент, когда он произносил сакральное имя артефакта, пробежала тень сомнения. Будто он не до конца уверен в подлинности реликвии. Да и что говорить, история знает массу копий и подделок данного наконечника. Даже те экземпляры, известные и, вроде бы, признанные церковью, лично мне, честно говоря, доверия не внушают. Ну не верю я, что сразу после казни, кто-то, пусть даже сам Лонгин, снял наконечник с древка и, старательно обмотав в какую-нибудь попавшуюся под руку тряпицу, надёжно спрятал его, намереваясь в дальнейшем передать церкви. Версия, надо сказать, не выдерживает никакой критики. Есть и второй момент, внушающий куда большие сомнения. Лонгин, к моменту казни Христа дослужился до центуриона, а значит, являясь сотником, не мог иметь при себе копья. Не положено. Скорее всего он командовал оцеплением и имел при себе только меч, как символ командира подразделения. Следовательно, вняв просьбам еврейского духовенства, не оставлять трупы казнённых до субботы, он взял копьё у своего подчинённого и добил распятых на кресте. Это самое логичное объяснение, после которого судьба копья даже в теории труднопредсказуема. Запомнил ли Лонгин у кого позаимствовал оружие? Сколько ещё человек настоящий владелец копья убил им до и после инцидента на Голгофе? Вопросы, одни вопросы.

Об этом я и сказал сейчас моим спутникам. Только сообщение не произвело на них никакого впечатления. Наташа попросту никогда не слышала о такой церковной реликвии. Макс, задумчиво пожевав нижнюю губу, вспомнил ещё семь, знания о которых почерпнул из фильмов или с канала Дискавери. Я перестал относиться к киноиндустрии с сарказмом. Какую-то просветительскую миссию она, несомненно, несёт.

— И какие наши действия? — спросила Наташа.

Мне показалось, что в её голосе должно звучать разочарование, поскольку никаких зацепок на силу или возможности артефакта, название не раскрыло. Наоборот, окончательно всё запутало. Вот если бы нам предстояло принять от ведьм контейнер с оружейным плутонием или древнюю установку для обогащения урана, то в этом случае для неё всё стало бы понятно и дальнейшие действия легко предсказуемы. А тут… М-да.

Если гемоды способны чувствовать намерения людей, то я могу, на интуитивном уровне, улавливать эмоции. Здесь же они не просматривались. Совершенно. Хотя обязаны присутствовать.

— Наталья Сергеевна, — начал я, решив разобраться в этом вопросе, — Наши действия напрямую зависят от обстоятельств. А они складываются не в нашу пользу. Но хочу узнать другое: тебя не впечатлило имя артефакта?

Желая решить глобальную проблему, нужно начинать с малого.

— Нет, и называй меня Наташей. Там, на улице, я была в образе развязной девчонки. Командир сказал, что такой стиль поведения идеально соответствует моему наряду. Макс ведь тоже играет роль крутого парня?

— Играет, — хмыкну я, — Причём самого себя.

А потом задал волнующий меня вопрос:

— Ты совершенно бесчувственна?

Наташа задумалась.

— Это трудно объяснить.

— Постарайся. Нам предстоит работать некоторое время в одной команде и, чтобы доверять, должны знать друг о друге, как можно больше. Обещаю, что так же отвечу на все твои вопросы.

Девушка невозмутимо кивнула.

— Никаких особых секретов нет. Просто не знаю, как сказать, чтобы вам обоим стало понятно. Я не генетик, мне сложно подобрать слова к тому, что для нас естественно и привычно. Не ожидала, что вы не в курсе антропометрических качеств гемодов.

— Ты вообще нам, как снег на голову, — посетовал Макс.

— Хотя бы в общих чертах, — приободрил я.

— Мы очень быстрые. Вот вы должны знать имя такой легенды, как Брюс Ли. Да?

Мы оба кивнули. Правда, личность великого мастера Джит Кун-До гораздо ближе реальности Макса, но и я о нём слышал, изучая «Теорию ближнего боя» Святослава Муромцева.

— Я в три раза быстрее его и сильнее.

— Ни фига себе! — присвистнул Макс, открыв рот от удивления. — Кажется, он за секунду мог раз десять врезать так, что ломались рёбра. Обалдеть! Но как? Видел Брюса в кино. У него прокаченные мышцы, пластика акробата и тренировался он фанатично, как проклятый. А ты? Девочка-припевочка. Тебе нижнее бельё на модных показах демонстрировать! А лучше подростковые шмотки. Джинсы, юбочки, маечки.

Реакцию Макса понять труда не составляло. Здоровенный бугай, способный об колено сломать бейсбольную биту, а лбом выбить дверь, остро приревновал Наташу к тем качествам, владение которыми считал своей прерогативой.

— У меня размер мускул компенсируется качеством мышечных тканей. Реакция и сила не зависят напрямую от тренировок, а лишь развиваются в ходе их. Моё тело изначально запрограммировано на это. Геном не редактирован в эмбрионе, как у обычных гемодов, а передан по наследству. Понял Винни Пух?

Макс тяжко вздохнул и замолчал.

— Значит, есть минусы? — спросил я.

— Подавлена мимическая функция лицевых мышц. Я могу сыграть простенькие эмоции, если нужно для маскировки, но не более. Еще чудовищно ускоренный метаболизм. Чтобы восполнять потраченную энергию и не терять работоспособность приходиться есть пять-шесть раз в день. Иногда и ночью. Зависит от нагрузок.

— Какой же это минус? — воскликнул Макс, ехидно улыбаясь. — Это же воплощение женской мечты: жрать и не толстеть. Моя Ксюха маялась на диетах, в тайне мечтая стать жрицей ночи.

Я среагировал более адекватно.

— Если тебе нужно покушать, то не стесняйся нас.

Наташа снова невозмутимо кивнула и, открыв чемодан, достала бутылочку из непрозрачного пластика.

— Спасибо, Андрей. Я, правда, давно не ела. Решила, что пока жду вашего приезда руки лучше не занимать понапрасну.

Она сняла колпачок со встроенной трубочки и сделала пару больших глотков.

— Это протеиновый коктейль. Жиры, белки, углеводы, витамины, минералы, аминокислоты и вода. Ничего лишнего.

Я кивнул, размышляя, сколько и чего нужно жрать такому амбалу, как Макс, но вслух сказал другое:

— Минусы вполне приемлемы, а эмоции со временем привыкнем угадывать. Это не проблема.

— У меня есть эмоциональный сканер.

— Чего?

— Тату, — Наташа встала, одной рукой задрала до пояса юбку с правого бедра, демонстрируя наколку чуть выше линии чулка. Рисунок оказался цветным, сантиметров десять в длину и изображал стройную брюнетку в красном, почти до лодыжек, платье, с глубоким вырезом на груди и ещё большими разрезами по бокам стройных ног. Роскошные волосы свободно падали за спину, а большие карие глаза скромно смотрели на нас. Именно смотрели, потому что пушистые ресницы подрагивали и невинно моргали. Её фигура соответствовала модели стандарта «девушка-Х», видимо, в глубине души Наташа мечтала именно о таких пропорциях, отвергая свою худобу и миниатюрность.

— Эпический случай, — не сдержался Макс и буквально лёг на стол, стараясь получше рассмотреть татуировку, — Это же Джессика из «Кто подставил кролика Роджера»!

— Это нанокристалический экран. Хирургически имплантируется под кожу. Или вместо кожи. Подробности как-то не интересовали. Теоретически знаю, что у него есть модуль управления, способный принимать и выводить на экран любую информацию, вплоть до новостной ленты, GPS-навигатора или СМС сообщений. Только мне это не нужно, поэтому он зациклен на нервной системе и транслирует только эмоции.

— Класс! — восхитился Макс. — Значит, батарейка не нужна? Твой организм даёт энергию, необходимую для его работы.

— В кино видел? — спросил я, борясь с просыпающимся уважением к кинематографу.

— Ага. Только не помню в каком. Что-то из научной фантастики.

Я провёл пальцами по коже, даже нагло обхватил ладонью бедро и кивнул.

— Прикольная штука. Тактильно не ощущается и температура тела на разных участках одинаковая. СМСки с него читать крайне тяжело, а вот пульс и давление… Непонятно только одно: почему в таком неудобном месте?

— Здесь никто не видит. Стесняюсь. Тату иногда показывает такие чувства, что лучше никому не знать. К тому же, мы иногда беседуем.

— Ладно, — сказал я, перехватив готовый сорваться с губ Макса скабрезный комментарий, и пригрозил ему кулаком.

Вот на лице телохранителя легко просматривались любые эмоции и желания. Он вообще читался как открытая книга, а главным достоинством, на мой взгляд, являлось его отношение к различным подначкам и намёкам в свой адрес. Реагировал на них спокойно, хотя при своих габаритах мог поставить на место любого и навсегда отбить охоту шутить над собой. Наверное, так ведут себя действительно сильные люди, которым не нужно ничего доказывать, никого убеждать. А может он всего лишь тупой простак, каким и кажется на первый взгляд?

— Ну, а теперь перейдём к тебе, — сказал я, поворачиваясь к Максу, и жестом приглашая Наташу присесть на стул, — Что думаешь обо всём?

— Я? — удивился бывший омоновец, — Мне думать не положено. Это мешает работе.

— Хотя бы есть мысли об артефакте?

— Про копьё Судьбы знаю. Смотрел «Константин: Повелитель тьмы». Артефакт открывает путь демонам из царства мёртвых на Землю. Это жутко опасно, полагаю.

— Чушь собачья, — обрадованно воскликнул я, убеждаясь, что рановато зачислил кинематограф в просветительские организации, — Зачем в таком случае ведьмам бояться и стремиться побыстрее избавиться от него? Не вяжется. Они же ведьмы! Такой предмет, находящийся в их руках, наоборот нужно беречь, лелеять и использовать, как веский аргумент при любой спорной ситуации. Подобно оружию массового поражения, для сдерживания. Видимо, с артефактом связан какой-то нюанс, может побочный эффект, о котором не решился уведомить меня Великий магистр. Возможно, сделал это намерено. Проявил осторожность, опасаясь, что кем-то информация будет перехвачена. Допускаю, что верхушка конклава ведьм тоже в курсе него, но считает, что обладание столь опасной вещицей дивидентов им не принесёт.

— Знаешь, босс, не возьму в толк одно, зачем ломать голову над тем, что ещё не произошло и очень вероятно не произойдёт. Начальство умнее нас не потому, что Википедию наизусть знает, а потому что её писали по их распоряжению. Даже если сочинители называют себя независимыми экспертами. Может ну их к чёрту эти нюансы? Наше дело выполнить задание, а не ломать голову над загадками.

— Наверное, ты прав. Дождёмся звонка и будем действовать по обстоятельствам.

Отмахнувшись от роящихся в голове сомнений, я встал и подошёл к окну. Широко распахнул невыразительные занавески, призванные создавать не уют, а тыкать носом в казённость помещения и уставился на открывшийся вид.

По-настоящему радовала погода: десять утра, безоблачное небо и ярко светит солнце, прилагая максимум усилий, чтобы разогнать последствия вчерашнего дождя.

Мои сотоварищи тоже решили полюбоваться обликом весеннего Старокощеевска, но идиллию испортил резкий, словно смачный шлепок, звук пробиваемого стекла. В лицо брызнул фонтан мелких осколков, словно швырнули щепотку соли и когда я инстинктивно закрыл глаза, услышал стук прыгающей на пластиковом подоконнике пули. Мой щит она не пробила.

Закрыть глаза, пытаясь отгородиться от непосредственной опасности — это естественный рефлекс, основанный на инстинкте. Ничего постыдного в нём нет и если вам какой-то супергерой, стуча кулаком в свою перекаченную анаболиками грудь, скажет, что не моргнёт, то не верьте ему. Наверняка даже у Терминатора существовала функция защиты линз объективов веками или что-то подобное. Вопрос только в длительности момента. Сотая доля секунды или минута — это уже зависит от человека.

Реакция моего телохранителя оказалась мгновенной. Ещё не успев разлепить веки, я оказался сбит с ног, брошен на кровать и придавлен к матрасу тяжеленной тушей, распластавшегося сверху Макса.

— Слезь с меня медведь! — простонал я, тщетно пытаясь пошевелиться.

Макс послушался, сполз на пол и на четвереньках, стараясь не высовываться за подоконник, перебрался к окну. Сел, прижимаясь спиной к батарее отопления.

Я тоже опустил ноги с кровати, поводил плечами, прогнул спину, проверяя, не сломал ли он мне что-нибудь в порыве выполнения служебных обязанностей.

— Теперь понимаю, почему тебя в детстве звали Утюг. Ты ведь не дубасил сверстников кулаками. Просто валил с ног и пытался вдавить в землю. Так?

— Типа того.

— Вставай, не позорься перед Наташей. Мой щит не пробьёт даже кумулятивный снаряд, а это, судя по отверстию в стеклопакете, всего лишь пуля.

Девушка задумчиво стояла у окна и отрешённо смотрела вдаль. Трудно определить испугалась она или нет, и что вообще может испугать гемода.

— Что скажешь, как профи? — спросил я, присоединяясь к Наташе.

За окном широкий тротуар, небольшой участок которого выделен под парковку. Дальше полотно проезжей части с односторонним движение. За ним благоустроенный сквер с ухоженными газонами и ровными дорожками, словно по линейки прочертившими ряды аккуратно подстриженных лип и клёнов. Над покрывающимися апрельской зеленью кронами угадывалась крыша здания напротив. Скорее всего, равного по высоте. С первого этажа, пусть и стоящего над цокольным уровнем, вид лишён глубины и широты обзора.

— Учитывая страну, неровность входного отверстия и калибр, могу предположить, что стреляли из снайперской винтовки, дозвуковым патроном 7,62. Скорее всего, вон из той многоэтажки, — наш военспец кивнула в сторону высотки, расположенной дальше и немного правее.

— СВД? — спросил Макс, опасливо пристраиваясь рядом.

Судя по всему, он понятия не имел о магической защите, но доверял нашему спокойствию.

— Я бегло просматривала уровень вооружения этой реальности, и с большой долей вероятности подтверждаю. Может, конечно, что-нибудь специфичное, но учитывая массовость и относительную доступность оружия, а так же дешевизну…

— Достаточно, Наташ, — прервал я девушку, догадавшись, что на тему оружия она может рассуждать бесконечно.

Сейчас тактико-технические характеристики меня не интересовали.

— Всё же настаиваю на продолжении, — не обратив внимания на мою реплику, продолжила она, — Есть пара моментов, на которые нужно обратить внимание. До высотки тысяча сто шесть метров. Мой дальномер позволяет точно определить расстояние. Это почти предел для прицельного выстрела. Во-вторых, стрелок намерено или случайно промахнулся.

— Даже так. Интересно.

— Жаль, что на силовом щите не остаётся отметин. Я могла бы рассчитать угол входа, а так… Скажу только, что при твоём росте метр восемьдесят один, пуля в любом случае прошла бы на десять сантиметров выше головы.

— Спасибо. Очень ценное уточнение. Получается, убивать они не собирались, а хотели припугнуть.

Разумно, учитывая, что Орден это не конклав ведьм, с сомнительным влиянием на государственные структуры. Среди населения и особенно здесь в Кощеевске они имеют огромную поддержку, но каково их влияние в руководстве страны, выбравший техногенный путь развития? Раз уж ни они, ни жрецы и волхвы не сумели в своё время помешать процессу индустриализации, не препятствовали развитию науки, в купе с высокотехнологическим производством, то грош цена их власти. Максимум региональная структура имеющая право совещательного голоса…

Я закрыл оконный проём занавесками и вернулся к столу.

— Брось накручивать, — сказал Макс, пристраиваясь рядом, — Может всё гораздо проще? Стрелок был с похмелья или, как снайпер, совершенно никудышный. Хотя ты прав. Орден не любит, когда убивают его людей. Может размазать эту страну словно масло по бутерброду. А сверху кусок жирной, пряного посола, селёдочки положить. С лучком.

Напоминание о еде отвлекло от размышлений, вернув к реальности. Вернее к бытовым проблемам, которые, хочешь не хочешь, а решать необходимо. Мне, конечно, доводилось купировать чувство голода. Однажды неделю ничего не ел. Но того требовали обстоятельства, а сейчас мы не в каменном лесу планеты Янши, где довелось заблудиться после неудачной посадки. К тому же заклинание негативно влияет на обмен веществ и пищеварение. Можно язву заработать.

— Вот что! — хлопнул я ладонями об столешницу и поднялся, — Берём тайм-аут. Сейчас одиннадцатый час, поэтому предлагаю найти подходящее кафе и совместить завтрак с обедом.

— Я за! — с готовностью согласился Макс, — Протеины в бутылочке — это конечно замечательно, но гейнер всего лишь пищевая добавка, а хотелось бы чего-нибудь для ублажения вкусовых рецепторов.

Наташа с сомнением, во всяком случае, мне хотелось бы слышать в её голосе сомнение, спросила:

— Думаешь, выходить на улицу после выстрела снайпера не опасно?

— На улицу? — как бы уточнил я, но сообразив, что девушка прибыла в Старокощеевск заблаговременно и наверняка изучила обстановку, кивнул, — Раз в гостинице нет ресторана, то двинемся гулять по городу. Заодно узнаем, верна ли наша версия. Если снайпер промахнулся намеренно и нас всего лишь хотели припугнуть, то пусть видят, что мы не из пугливых. Если же снайпер промахнулся, то дадим нашим противникам шанс повторить попытку.

— Ты это… — Макс покрутил пальцем у виска, видимо, подыскивая верную метафору, — С голоду умом тронулся? Второй раз можем не пережить. Нас всех перестреляют.

— Не бойся, — успокоил я, — Ты не представляешь для них никакого интереса. Цель только я. Даже роль Наташи им вряд ли известна…

И тут я замолчал, осенённый внезапной догадкой. Великий Магистр уготовил мне роль не свадебного генерала, а громоотвода. Договариваться с ведьмами и получить из их рук артефакт, доверено Наташе. Её роль на предстоящей встрече главная. Моя задача сопровождать, отвлекая внимание, строить важную персону и вызывать огонь на себя. Приданный мне телохранитель должен укрепить в глазах окружающих идею о моей исключительной значимости. Добавить, так сказать, вес и протокольный статус.

Оценив новую редакцию нашей линии поведения, я хмыкнул и покачал головой. Полная ерунда. В таком случае, для полной солидности нам следует одеться в дорогие костюмы, арендовать роскошный лимузин и поселиться в пентхаусе. В крайнем случае на третьем этаже в апартаментах класса «люкс». Иначе всё это будет похоже на дешёвый маскарад.

— Ладно, — наконец определился я, — Действуем по прежнему плану.

— Может лучше план Б? — предложила гемод.

— Извини, Брюс в юбке, но мне показалось, что и плана А у нас не имелось.

— У меня был! Снять в гостинице два номера, встретить вас, проводить сюда и ждать распоряжений. Поэтому по логике сейчас должен вступить в действие план Б.

— Хватит спорить, — прервал я возникшие не к месту дебаты, — У меня голова уже кругом идёт. По логике мне следовало знать о твоём появлении. По логике я должен сейчас лежать на кровати и безмятежно ждать звонка. А не вот это всё…

— Успокойся, масса босс, — тоном заботливой сиделки попытался смягчить обстановку Макс, — Нет плана, ну и чёрт с ним! Пойдём, пожрём и осмотримся. Будем исходить из расчёта, что нас хотели попугать. Заодно заглянем в аптеку.

— Зачем в аптеку? — спросил я, забыв о совете Наташи прикупить презервативы.

— Шибко интересуюсь, сколько у них пузырёк зелёнки стоит, — вздохнул Макс и, сообразив, что никто не понял его шутки, добавил, — Вдруг мы ошибаемся, и в нас опять стрелять будут.

Снайпер меня меньше всего беспокоил. Энергетический щит заберу с собой. Могу надеть его, как в скафандр. Неудобно правда, зато если не приглядываться, то никто не заметит. Так, лёгкое дрожание воздуха вокруг фигуры, вибрация энергии. Но не стану. Ни есть, ни пить, ни разговаривать в таком коконе невозможно. К тому же, если мы будем перемещаться, останавливаясь в неожиданных местах, в том же кафе, то у киллера не будет времени подготовить позицию для выстрела. С трудом верится, что у таинственного противника под рукой много снайперов, и они засели, контролируя все окрестности. Вероятнее всего устранить попытаются при личном контакте. А это, ох, как проблематично. Дело даже не во мне. Тут они вступят на поле, находящееся в сфере служебных обязанностей Макса. А его лучше не злить. Учитывая к тому же оружие, рукоять которого успел заметить в плечевой кобуре телохранителя. Случайные свидетели, правда, при его виде охренеют.

Глава вторая. Первый контакт

— Решено, идём гулять. С собой берём только самое необходимое, — я положил телефон во внутренний карман куртки, — И оружие. Наташа, обязательно возьми дамскую сумочку. Женщина без этого аксессуара выглядит подозрительно. Вопросы есть?

Вопросов не было. Я достал миниатюрную копию древнего щита безымянного витязя, и барьер с оконного проёма втянулся в амулет. Глаза тигриного барельефа на мгновение вспыхнули жёлтым светом, по хитро сплетённым узорам чеканки пробежала рябь.

Передавая ключи девушке на ресепшен, сказал, что хотим прогуляться и спросил адрес ресторана, где можно вкусно, без ущерба для здоровья, покушать. Администраторша расцвела совсем не дежурной улыбкой. Видимо, устроилась на место недавно и не успела очерстветь, превратившись в робота-привратника. Дала пару адресов, попутно рассказав о преимуществах каждого.

День по-весеннему распогоживался, ветерок, пролетая, доносил нотки свежести и бодрящей прохлады. Макс, вышедший первым, вполне профессионально осмотрелся, махнул нам и, глубоко вдыхая, поводил носом:

— Это вам не Москва! Даже воздух вкусный. Сразу понимаешь, что на сто вёрст в округе ни одного завода.

— Направо, — скомандовал я и, не ожидая возражений, направился в сторону виднеющийся из-за края сквера площади.

Мы договорились, что в распределении ролей ничего менять не будем. Я, среднего достатка бизнесмен, приехавший в Старокощеевск по делам, решивший время, между рабочими моментами, использовать для прогулок и ознакомления с городом. Не все же деловые люди между переговорами напиваются и вызывают проституток. Есть и такие, кто использует свободные часы для ознакомления с местом будущих инвестиций, изучения спроса.

Макс мой телохранитель. Тут выдумывать ничего не нужно. Наташа… Да без разницы: взбалмошная дочь, подверженная влиянию подростковой субкультуры, любовница, протестующая против приезда в такую глушь или эскортница, одевшаяся так в угоду извращённому желанию клиента. Пусть встречные думают что угодно, по своему усмотрению.

Перед зданием администрации стояла мраморная колонна, украшенная по окружности барельефами, преимущественно бытовой тематики, но ближе к капители появлялись сюжеты из былин и преданий. Венчала колонну фигурка девушки, одетой в простой сарафан, с венком из луговых цветов.

— Прикольно, — впечатлившись увиденным, сказал Макс, — В моём мире на этом месте обязательно стоит памятник Ленину, как правило, с протянутой рукой.

— Это идол богине Ладе, покровительнице домашнего очага и женскому воплощению Рода, — шёпотом пояснила Наташа, чтобы со стороны не вызвало удивления, что девица в прикиде то ли байкерши, то ли анимэшного воплощения тарантиновских героинь, даёт пояснения в духе профессионального гида.

Прохожих, кстати, несмотря на будний день, слонялось предостаточно. Хотя… центр всё-таки. Гуляки, зеваки и прочие искатели развлечений вряд ли будут кучковаться где-нибудь на окраине, где из всех удовольствий, самым доступным является шанс нарваться на оскорбление и расстаться с дорогими украшениями.

Почему я подумал именно об украшениях? Потому что среди идущих на встречу, попадались в основном женщины. Именно того вида, который во всех социальных сетях характеризуется статусом: в активном поиске.

— Ну да, — кивнул я, соглашаясь с Наташей, — Мы же в области, где выше всего почитают женское начало. Но у меня ведьмы с Ладой плохо ассоциируются.

— Так и есть. Ведьмы, ведуньи, знающие Веды — это разные воплощения одной ипостаси. Последователи древней проторелигии, дающей людям знания об истинной природе человека, о сути окружающего мира и правилах взаимодействия. Конклав имеет поместье недалеко от Кощеевска и там, перед центральным дворищем, где происходят все значимые совещания, стоит идол посвящённый Морене.

Я снова кивнул, демонстрируя своё знакомство с пантеоном божеств этого мира.

— Это уже ближе к сущности ведьм.

На что Наташа неопределённо пожала плечами.

— Не всё так просто с этой реальностью. По официальным данным Морена — богиня, отвечающая за всё зло, происходящее на земле. Она насылает на людей болезни, причём не простенькие, как скажем, простуда или кишечные инфекции. Тут люди должны думать своей головой, одеваться по погоде, соблюдать чистоту и сроки хранения продуктов, а болезни уровня эпидемий и пандемий. Понимаешь? Она подстрекает страны войнам, но мелкие распри и междоусобные конфликты её не интересуют.

— Хочешь сказать, что она отвечает за зло в глобальном смысле?

— Именно, — подтвердила девушка, — То есть, если жители какого-то города Энска невзлюбят жителей соседнего Пузаньпупинка, и в порыве праведной ненависти пойдут и ночью перережут всех, то это будет вина самих людей, тех, кто организовал и воплотил в жизнь свой замысел. Морене нет никакого расчёта заставлять, либо подталкивать людей к столь мелким по масштабам действиям. Вот устроить геноцид, преследование по национальному принципу, как например, холокост — это в её ведении. Но ерундой она не занимается.

— Другими словами она Богиня Смерти, но смерти являющейся побочным эффектом войн, эпидемий, революций? Она не мстит своим противникам и не строит козни сомневающимся.

— Думаю, она выше этого, — подтвердила Наташа и тут же уточнила, — Души умерших от естественных причин провожает в загробный мир Лада. Принято считать, что делает она это ранним утром. Переводит умерших через покрытый росой луг, который в свою очередь является границей между этим миром и тем.

— А на нейтральной полосе цветы, необычайной красоты, — демонстрируя отвратительные вокальные данные, спел Макс и несколько прохожих испуганно оглянулись.

Я призадумался. Такая трактовка деятельности узконаправленного божества не озвучивалась на инструктажах по теологии. А значит, не рассматривалась нашими прозорливыми аналитиками.

— Получается, всё зло исходит от людей, а Морена лишь подталкивает к более глобальным масштабам. Если война, то обязательно мировая, если эпидемия, то уровня пандемии. Но непосредственными зачинщиками войн и прочих напастей являются люди. Интересная интерпретация.

— А колдуны тут есть? — напомнил о себе Макс, — Или ведьмаки? Как правильно?

— Есть, — ответил я.

Мы как раз подошли к кафе, перед входом в которое расположилась довольно многолюдная компания. Парни и девушки словно кого-то ждали. Или чего-то. На фоне их внезапно проявившегося к нам интереса, Наташе не следовало выглядеть чересчур умной, занимаясь просветительской деятельностью.

— Но ведьмы с колдунами не ладят, — продолжил я, когда мы прошли внутрь и, не раздеваясь, уселись за свободный столик в глубине зала, — Наверное, это из-за источника силы. Ведьмы черпают её из окружающей природы, в основном из земли, воды, воздуха. Любой ветерок или дерево могут стать источником энергии, которую они, пропустив через себя, превращают в материальное воплощение своих желаний. Я изучал их заговоры и привороты, и ничего не понял. По мне так сплошная абракадабра. Но у них это срабатывает. Вот не знаю как, только испытывал на собственной шкуре. Мои заклинания бессильны против их бормотания. Это больше похоже на чтение мантр или цитат из ведических самхитов. Не знаю. И что удивительно они работают только, когда ими пользуются женщины. Наши аналитики утверждают, что дело даже не в половой принадлежности, а в понимании процесса, соизмерении желаемого и возможного, интонации.

— Вот что тебе скажу, — понимающе подытожил Макс, — Это всего третья реальность, где мне довелось побывать, но везде: и дома, и в твоём мире, женщины одинаковы. Ни один мужик, ни где, не смог понять чего в действительности хочет женщина. А ведь, согласись, неоднократно пытались и обломались, принимая те объяснения, которые им позволили принять. Списав всё на тот факт, что с женщинами у нас мир, дружба, жвачка и шаткое взаимопонимание. И не важно, чего они хотят. Главное, что мы частично можем реализовать их желания, а частично они перетопчутся. Помню, Ксюша, когда спрашивал её, что же конкретно она хочет, всегда отвечала: «Какая разница? Я всё равно, пока ты докумекаешь, передумаю».

Молоденькая официантка, больше похожая на подрабатывающую студентку, принесла меню и, достав из кармана передника блокнот с ручкой, замерла, ожидая заказа.

Особо мудрствовать мы не стали. Заведение специализировалось на молодёжной клиентуре, которую мало интересовали гастрономические изыски, а помещение использовали в основном для встреч, бесед и свиданий. Выбрали себе пиццу, попросив накидать сверху побольше колбасы и сыра, салат под названием «весенний» и чай. В дополнение ко всему Наташа заказала два пирожных, вазочку взбитых сливок с шоколадной крошкой и ванильное мороженное.

Василькового цвета глаза принимающей заказ девушки в изумлении уставились на миниатюрную фигурку нашей переговорщицы. В них отчётливо читалась зависть и восхищение.

— Кажется, я увлеклась, — спокойно сказала Наташа, а мне страшно захотелось заглянуть под стол, на её эмоциональный сканер.

— Ничего страшного, — успокоил я. — Завтра нас здесь уже не будет.

А Макс язвительно добавил:

— И у жителей появится легенда о девушке, способной съесть кучу вкусняшек не заботясь о своей фигуре.

— Пойду, помою руки, — добавил он, собираясь встать.

— Сидеть, — улыбаясь, приказал я, оглядываясь по сторонам, — Думаю, ничего не случится с твоим желудком, если разок проигнорируешь правила гигиены. В крайнем случае, выдам из стратегических запасов упаковку таблеток от диареи.

Макс быстро сообразил, что от него требуется и, изобразив на лице, беспечную улыбку, полностью расстегнул молнию куртки.

— Грешишь на компашку, тусующуюся перед входом? Мне не показались они опасными. Контингент не тот.

— Согласен, но лучше сейчас не разделяться. К тому же их могли использовать в качестве соглядатаев. Поэтому, максимальная бдительность. Быстро едим и спокойно уходим.

Уже вытирая губы и пальцы салфеткой, я сообразил, что последнее распоряжение, мягко говоря, оказалось опрометчивым. Всё кафе потрясённо взирало на то, как Наташа, стремясь выполнить команду «быстро» буквально, с непостижимой для обычного человека скоростью управилась сначала с пиццей, потом с немаленькими пирожными. А затем десертная ложечка, с логотипом кафе на длинной ручке, так резво замелькала между вазочками с мороженым и сливками, и её ртом, что пришлось констатировать полный провал нашей конспирации.

— Уходим отсюда, — стараясь говорить как можно тише, прорычал я и, поспешно бросив на столешницу купюру, гораздо превышающую сумму заказа, рванул к двери.

Я не паникёр и совершенно не опасался мифического провала или раскрытия. Мы не шпионы в тылу врага и нет нужды страдать от чьего-то повышенного внимания. В конце концов, сам надеялся на повторное покушение, даже стремился вынудить к нему, но на приемлемых для нас условиях. Обстановка в кафе этому не соответствовала. Совершенно. Слишком много народа собралось в помещении. Я боялся не их, а за них. Если сейчас наши таинственные противники явятся сюда желая довершить начатое, если их снайпер не пытался меня напугать, а действительно промахнулся, то многие, из находящиеся сейчас в кафе, не переживут этого события. Причём убьём их мы. А убийцами ни в чём неповинных людей, ох, как не хотелось становиться.

Я чуть-чуть не успел. Двух шагов не хватило, чтобы выскочить на улицу, на оперативный, как говориться, простор. За стеклом входной двери появились два мрачных типа в чёрных толстовках, с надвинутыми на глаза капюшонами. Один машинально попытался открыть дверь, а второй, достав из кармана «кенгурухи», боевой амулет, разрядил его прямо через стекло.

Мне повезло, что напавшие сами не ожидали нашего появления и к тому же абсолютно не имели практики в подобных делах. Засуетились, надеясь исключительно на силу оружия.

Внешне амулет походил на тактический фонарь. Убийца крепко сжал корпус в ладони, а линзу направил мне в грудь. Вспыхнул пунцовый цветок перед отражателем и, сфокусировав луч, выбросил его вперёд. Стекло мгновенно лопнуло и именно благодаря этому дверь не швырнуло в нашу сторону. Зато мощная ударная волна ворвалась в кафе, сметая всё на своём пути.

Мой же опыт позволил нивелировать последствия удара. Предчувствуя нечто подобное, я заблаговременно достал миниатюрную копию богатырского щита и, выставив перед собой, активировал защитный амулет. Излучение не пробило силовое поле, удалось даже частично погасить ударную волну, как резиновая накладка на прикладе гасит силу отдачи. Но мощь толчка была слишком велика. Меня швырнуло на Макса, тот, каким-то образом исхитрившись, сумел отпрянуть в сторону и подхватить меня, не позволив упасть. Впрочем, это не помогло и мы оба, скользя подошвами по керамограниту напольного покрытия, унеслись далеко вглубь помещения.

Я слышал, как в ужасе вопят посетители кафе, в панике мечутся по залу, ища укрытие, как матерится Макс, не понимая, какая преграда мешает ему прыгнуть на врага.

Наконец заряд фонарика иссяк. Полагаю, киллер оказался полным лохом в обращении с оружием. Сразу включил пробойник на полную мощность, и быстро посадил ресурс аккумулятора.

Поняв это, я снял блок защиты и метнулся в самый дальний угол, успев крикнуть Максу, что настало его время.

Два раза повторять омоновцу приказ не нужно. Макс выхватил из кобуры эбонитовый цилиндр и тут же пронзительно-белый жгут огня вырвался из рукояти и заплясал вокруг телохранителя. Это не был, как я ожидал, световой меч. Нечто совершенно другое. Кнут, скрученный из нескольких газообразных волокон в подобие плетёного из сыромятной кожи ремня. Оружие, которым нет нужды колоть или рубить противника. Макс крутил и хлестал концентрированной энергией вокруг себя словно деревенский пастух, собирающий коров в единое стадо. К тому же кончик хлыста в момент удара разгонялся до сверхзвуковой скорости, щёлкал, и никто не успевал увернуться от соприкосновения с ним.

Первый удар пришёлся по запястью неосторожно вошедшего в помещение наёмника. Амулет в виде фонаря отлетел в сторону вместе с отсечённой рукой. Следующим взмахом, попутно разрезав пополам железобетонный пилон, поддерживающий потолок, оплёл фигуру нападавшего, отделив торс от бёдер.

Второй наёмник оказался настолько бесстрашным, что обойдя убитого подельника, двинулся на Макса, вытаскивая из-за пояса пистолет. Кнут кружил внутри внезапно оказавшегося тесным помещения, уничтожая всё, до чего успевал дотянуться. Какой-то парень, совершенно обезумевший от страха, отшвырнув вцепившуюся в него подружку, вскочил и попытался выбежать на улицу. Макс взмахнул плетью, целясь в противника, и перерубил его наискосок, даже не заметив. Зато полоснул киллера по шее, и отсечённая голова запрыгала по керамограниту, вывалившись из капюшона.

— Всё! — с облегчением выдохнул Макс, и нити плазмы втянулись в эбонитовую рукоять.

Поле боя осталось за нами, но последствия победы выглядели катастрофическими. Столы и стулья, разбросанные вокруг, в основном пострадали от остаточного удара пробойника, который щит сумел погасить лишь частично. Довершила разгром паника, устроенная перепуганными клиентами заведения, ну и, конечно, самый страшный урон нанёс плазменный кнут. Он легко перерубал всё, начиная от дерева с пластиком, заканчивая бетонными пилонами, то ли имитирующими какой-то архитектурный стиль, то ли оставшимися после основательного расширения помещения.

Срезы, в зависимости от материала, или выглядели оплавленными, или обугленными. Последние дымились. Плитки пола и облицовка стен пестрели глубокими рубцами, словно поверхность обработали огромной стамеской. Пахло озоном и гарью.

— Где наша красотка? — громко спросил Макс, оглядываясь и пряча рукоять в кобуру.

— Я тут, — откликнулась Наташа, выглядывая из-за дверного косяка, ведущего на кухню.

— Супер, мля, боец, — сплюнул в сердцах Макс, — Бросила всех и спряталась.

Девушка невозмутимо приблизилась к телохранителю и, неожиданно нежно, провела кончиками пальцев по его щеке.

— Пойдём в аптеку, мой герой!

— За презервативами? — облизнулся Макс.

— За зелёнкой, — хмыкнула Наташа и внезапно заорала, — Вылью весь пузырёк тебе на голову и будешь выглядеть таким же зелёным, как Халк из комиксов. Ты что натворил идиот? За каким хреном достал плазменный кнут? Его нельзя использовать в помещении! Какой дурак вручил тебе это оружие?

— Не ори, трусиха, — огрызнулся Макс, — Если такая умная, осталась бы и переломала наёмникам рёбра, как твой кумир в «Кулаке ярости».

— Нафига? — не унималась девушка, — Перетряси свои опилки в голове. Моя задача вести переговоры, а не драться с двумя киллерами, а вернее, судя по поведению, придурками. Ты, когда махал своим кнутом, чего-нибудь видел вокруг себя любимого? Окажись мы рядом, ты порешил бы и меня и Андрея. Бестолочь!

Гемод обвела рукой помещение, указывая на причинённый заведению ущерб, лежащие тут и там мёртвые и искалеченные тела.

— Люди не моя работа, во всяком случае, не все, — неуверенно сказал Макс, разглядывая двух: один лежал почти полностью перерубленный ударом наискосок, у второго вскрыта грудная клетка. Сильно обугленные раны обоих слегка дымились.

Я стоял рядом и молчал. Разгром, конечно, был полнейший. Да и жертв, среди клиентов и обслуживающего персонала оказалось предостаточно. Некоторых убило сразу пробойником, расплющив грудную клетку, а то и вывернув рёбра наизнанку, так, что сломанные кости торчали из спины. Кое-кого затоптали, кто-то просто отключился, потеряв сознание от страха. Но двое лежали определённо посечённые плазмой. Кровь вокруг них отсутствовала, так как срезы мгновенно прижгло огромной температурой огненных волокон. Но что-то в происходящем вызывало у меня сильное недоумение. Что-то выбивалось из естественного хода боя. Что-то, что я чувствовал, но глазам не удавалось уловить или вычленить из общей картины. Эта неопределённость заставила замереть. Нужно сначала разобраться, а уже потом бежать с поля боя.

— Брейк, — сказал я, стремясь на корню пресечь начинающийся между напарниками конфликт, — Наташа права. Я тоже, если заметил, спрятался, хотя и не ожидал таких разрушительных последствий.

— Уходим, босс, — не обращая внимания на мои обвинения, торопил Макс, — Пока никто не очухался и не вызвал полицию.

— Да, — согласился я, но не двинулся с места.

Ощущение, что упускаю нечто важное, какую-то принципиально ценную деталь, не отпускало, заставляло беспомощно озираться, сравнивать увиденное с ожидаемым.

И тут пазл сложился, до меня дошло. Это не я не видел. Это мой мозг отказывался воспринимать поставляемую глазными нервами информацию, верить картинке, отображающейся на сетчатке глаз.

Прямо передо мной стояли ноги. Того самого угрюмого киллера с пробойником. Стояли, хотя по всем законам физики давно должны упасть.

— Да бежим же, Андрей, — присоединилась к призыву Макса невозмутимая внешне Наташа и дернула меня за рукав.

— Сейчас, — обескураженно ответил я и спросил, указывая пальцем на стоящие неподвижно ноги, — Вы это видите?

Оба, громила и гемод уставились в указанном направлении. Шум и стоны раненых перекрыли эмоции напарников, хлынувшие мощным потоком в мой мозг. Даже удивление гемода удалось почувствовать так, словно напрямую подключился к её нервной системе. Непонимание и, наконец, ужас от увиденного.

— Он шевелится! — взорвался в голове шёпот Макса.

Телохранитель попятился, одной рукой вынимая из кобуры кнутовище, а другой, тыча в пытающееся ползти тело наёмника. Тот шарил вокруг себя прижжённым обрубком, словно пытался отыскать выскочивший пробойник. Ногтями другой царапал по гладкой плитке пола, ища неровности, за которые можно ухватиться и подтянуться. Но самым ужасным оказались глаза ожившего: чёрные радужки, будто полностью заполненные расширившимися до невероятных размеров зрачками. Они неподвижно уставились мне в лицо, и на мгновение показалось, будто где-то, на самом краю сознания, я начинаю ощущать прикосновение чужих мыслей, старающихся то ли загипнотизировать, то ли внушить мне необходимость полностью подчинится.

И это была не магия. Что-то очень сильное, пытающееся поработить мою волю.

Отрубленная голова второго так же пыталась двигаться: перекатываться, будто сюрреалистический колобок из страшной сказки, пытаясь помогать себе языком и губами. Кажется, она даже шипела что-то нечленораздельное.

Я видел многое за время службы. Каменных монстров, рассыпающихся от удара и снова соединяющихся в единую форму, как магнитные кубики из детского конструктора. Но тогда всё выглядело естественно. Я знал, что нахожусь на планете, где эволюционную гонку выиграли организмы на основе кремния и подсознательно готовился ко всем неожиданностям. Видел цивилизации инсектоидов и арахнидов, некоторые представители которых кратковременно оставались живы, даже лишаясь головы. Но люди… Это не вписывалось ни в какие правила и исключения из них. Хотя, что там правила. Не доводилось слышать, чтобы отрубленные головы жили отдельно от тела. Даже у тараканов.

Тем временем отделённый от ног корпус упрямо полз к нам. Молча стиснув губы и не моргая уставившись мне в лицо.

— Убей его Макс, — тихо приказал я.

Омоновец не успел активировать своё оружие. Наташа молнией метнулась к ожившему мертвецу и вонзила нож в темечко по самую гарду. Обрубок замер, руки обмякли и безвольно распластались по полу. Когда девушка рывком выдернула клинок из черепа, он хлюпнул, потекла чёрно-серая струйка мозгов и лоб со стуком впечатался в керамогранит плитки.

Состояние лёгкого транса исчезло и я, освободившись от наваждения, крикнул:

— За мной!

Мы, не разбирая дороги, неслись обратно в гостиницу. Отпихивали попадавших на пути прохожих, с заносом входя в повороты. Наташа, ловко лавируя, сначала скрылась из виду впереди, но тут же остановилась, дождалась нас, понимая, что разделяться ни в коем случае нельзя и нужно подстраиваться под наш темп.

В этот момент случилось то, чего мы ждали с самого момента прибытия в город: в кармане тренькнул телефон, докладывая, что получил СМС. Я резко остановился, извлёк аппарат и, удивившись посланию, зачитал довольно длинное сообщение вслух:

— Бегите из города. Встреча не состоится. Мы подверглись нападению и наше поместье в осаде. Если отобьёмся, то свяжемся с Орденом по своим каналам.

Глава третья. Попытка бегства

В гостиницу возвращаться не имело смысла. Тридцать восемь утюгов, как предупреждение, что явка провалена, на подоконнике никто не поставит. То, что нас там непременно ждут, понимал каждый.

Мигая «люстрой» и подвывая сиреной, через площадь пронеслась машина полиции. В несколько другой тональности заголосили ещё два тревожных сигнала. Поверх голов прохожих показалась большая красная машина с выдвижной лестницей на крыше. Через пару минут количество сирен увеличилось. Подтягивались новые экипажи полиции и скорой помощи.

Всеобщая паника ещё не докатилась до места, где мы стояли. Народ, огибая нас, немного удивленно и раздосадовано поглядывал на три странные фигуры, замершие на тротуаре.

Я знал, что слух в толпе распространяется быстро и лучший способ избежать толчеи в беспорядочно суетящейся массе напуганных людей — это удалиться как можно скорее прочь от неё. Махнув рукой товарищам, я перебежал проезжую часть, перепрыгнул низкую оградку сквера, представлявшую собой секции кованых прутьев с накладными финтифлюшками.

Газон, тщательно убранный от прошлогодней листвы, радовал зеленью молодой травы, достаточно плотной, чтобы ботинки не проваливались во влажную почву.

Людей здесь практически не было. Только кое-где на скамейках сидели отдыхающие, на одной пара стариков играла в шахматы. У первой же свободной мы остановились и присели, стараясь слиться с окружающим пейзажем. Впрочем, здесь на нас никто не обращал внимания.

— У тебя есть план? — спросил Макс, опускаясь на подкрашенные после зимы брусья сидения и озираясь.

— Есть, но тебе не дам. Мне он нужен для медитации и общения с духами информационных слоёв, а как на тебя подействует, понятия не имею.

— Ты о чём, Андрюх? Мне не нужен твой ганджубас. Спрашиваю, что делать будем?

Я пожал плечами, поскольку действительно не знал, что в нашем положении нужно предпринять. Конечно, перед заброской аналитический отдел просчитывал всевозможные варианты развития событий. Но любой алгоритм действий имеет определённые исходные данные. И уже из них выстраиваются логические цепочки предполагаемых действий. Мы исходили из следующих ожиданий: ведьмы обладают неким артефактом, называемым во многих реальностях Копьём Судьбы. Они готовы передать его Ордену, но надеются этим шагом получить себе некий профит в сотрудничестве. Возможно, добиться положительного результата в дальнейших переговорах с Орденом или даже обеспечить себе выгоду. Какую? Скажем, положение конклава стало настолько шатким в государстве, всё решительней сворачивающего на рельсы техногенного развития, что им срочно потребовалась надёжная опора, защита в лице магистрата, имеющего представительства практически во всех мирах. Логично, однако, это слишком высокая сфера взаимоотношений для простого курьера. Можно гадать, но разумнее просто принять на веру чистоту намерений и ведьм, и, чего греха таить, Великого Магистра.

Итак, простенькая миссия по получению и перемещению артефакта между реальностями обернулась полным фиаско. Что же не учли наши доблестные аналитики, поднимающие свои зады из офисных кресел, только затем, чтобы сходить в столовую, попутно освободив кишечник от предыдущего наполнения, да отправиться спать, после строго нормированного графика дежурств? Как же я не люблю этих самоуверенных всезнаек, думающих, что могут просчитать любую ситуацию. Грёбаные аналитики!

Кажется, последнюю фразу я произнёс вслух. Макс, сидевший на скамейке вальяжно откинувшись на спинку и, надеюсь исключительно для виду, приобняв девушку, вдруг спросил:

— Причём тут аналитики? Не смогли предугадать появление сильного противника.

— Они и не гадали. Прикинь! Когда я задал вопрос о доверии к ведьмам и не может ли их радушие являться спланированной попыткой заманить нас в ловушку, они посмеялись надо мной. Сказали, что я переоцениваю себя.

— Скажи мне милая Натали, — поинтересовался Макс у девушки, прижимая к своей груди, — Какова ценность трёх оперативных сотрудников Ордена? Можно ли захватив в плен, потребовать за них выкуп? А главное, каким должен быть размер выкупа, чтобы кто-то рискнул на такое пойти.

— Дураков, конечно, хватает, — откликнулась гемод, совершенно не возражая против объятий, — Только мы оба знаем, что никто не будет платить за нас. И потом, я не заметила, чтобы нас пытались похитить. Ты заметил? Нас натурально пытались убить.

— Вот, масса босс, и ответ. Не льсти своему самолюбию. Аналитики правы. Мы нахрен никому не нужны. Не вышло у нас — Орден пришлёт другую группу. Нас даже не наградят посмертно, поскольку неудачников просто списывают в утиль.

Я не нашёл, что возразить и Макс торжествуя победу в нашем споре, чмокнул Наташу в лоб. Он бы её и в губы поцеловал, если бы мог дотянуться.

— Ты прав, — наконец произнёс я, не желая успокаиваться, — Только согласись, что произошедшее не укладывается ни в какие разумные объяснения.

— И что? Предлагаешь остаться и разобраться во всём? Как? Мы даже приблизительно не знаем кто наш противник, и какие у него намерения. Меня не обучали строить версии, но допустим, что цель Наташа. Она гемод в третьем поколении. Значит, априори уникальна. Какие последствия данный факт имеет для развития общества? Неизвестно. Может она родит сынишку, который изменит ход эволюции или законы физики? Может. Только, кто это способен предугадать? Фанатики натуралы? Ведьмы, узревшие пророчество в похлёбке из сушёных мухоморов? Опять тупик.

Сидеть на скамейке в тихом, ухоженном сквере было приятно. Только и здесь чувствовалось растущее напряжение. Вдали надрывались сирены специальных служб. Прибывали кареты скорой помощи, сменяя те, что оказав посильную помощь, увозили потерпевших в городскую больницу. Вряд ли в центре районного масштаба имелось много лечебных учреждений. Скорее всего, и всё начальство, как гражданское, так и силовых структур, не преминуло отметиться на месте преступления. Поводить жалом, поторговать лицом.

Какого-то особого волнения окружающие не испытывали, но излишняя суета экстренных служб нарушала привычный порядок и наряду с интересом вызывала тревогу. Даже шахматисты, чаще обычного отвлекались от созерцания доски и обдумывания ходов, поднимали головы, пытаясь рассмотреть происходящее.

Нужно быстрее определяться и принимать какое-нибудь окончательное решение. Я вдруг понял, что не готов к этому. Понял и удивился.

— Андрей, — позвала Наташа, уютно устроившись под рукой Макса, — А почему бы нам не вернуться в гостиницу?

— Опасно. Сама должна понимать.

— С чего вдруг? Напали в кафе и одновременно устроили засаду в номере? Нерационально. Ты видел этих придурков? По-моему, им абсолютно все равно где нападать. Это раз. Ты с Максом только что обсудил ценность нашей жизни, и мы все пришли к выводу, что она равна нулю. Значит, ничто не мешает вернуться, хотя бы, чтобы забрать вещи. У меня целый чемодан одежды. Я, между прочим, на переговоры ехала, и должна была выглядеть соответственно. Там есть дорогое платье из эксклюзивной коллекции. Это два.

— И три, — поддержал девушку Макс, — В наших услугах никто больше не нуждается. Вспомни СМС: «Валите из города. С Орденом сами договоримся».

— Там другой текст. Им угрожает опасность, и они предупреждают нас, предлагая уезжать. Это разумно с точки зрения политики. Наша смерть усложнит дальнейшие переговоры.

— Ой, Андрюх, они же бабы. Какая опасность? Разве может женщина в момент опасности набрать такое длинное сообщение? Не смеши. Может это очередная подстава?

— Я тоже им не верю, хотя и по другим причинам. А на счёт СМС… Даже в твоём мире уже существуют устройства голосового набора сообщений, а ведьмам, скорее всего даже их не требуется. Они воздействуют на гаджеты силой мысли.

— Это как?

— А хрен его знает! Спросишь у них при встрече.

Наше препирательство внезапно заинтересовало Наташу, и она выскользнула из объятий кавалера.

— А номер отправителя определился?

— У тебя есть база данных местного сотового оператора?

— Просто ответь. Если сохранился номер, то можно перезвонить.

— Думаешь, в нашем положении это разумно? Предлагаешь поинтересоваться: «Тётенька ведьма, а что случилось»?

— Предлагаю хоть что-то сделать!

— Да, Андрюх, — опять поддержал Макс, — Вообще-то это самое разумный поступок в нашей ситуации. Не дозвонимся, так в одном хоть определимся. Они не доступны и баста. Помнишь, что отсутствие результата тоже результат?

— Ты боишься? — неожиданно поняла Наташа, — Боишься услышать от них просьбу о помощи? Боишься, что вынужден будешь отказать? Мы, гемоды, ощущаем намерения людей, и сейчас я почему-то чувствую тебя. Ты снял защиту?

Я не ответил. Во-первых, номер не определился. Во-вторых, защиту ставили специалисты Ордена, вкупе с невосприимчивостью к внешним раздражителям и возможным попыткам внушения. Чёрт! Я же ещё там, в кафе ощутил, будто кто-то стремиться воздействовать на мой разум. Только не понял: хотели просканировать мысли или подавить волю. Теперь я растерялся окончательно.

Похоже, единственным, кто не потерял способности адекватно оценивать ситуацию, остался Макс. Здоровяк поскрёб затылок, поднялся и в приказном тоне сказал:

— Подняли задницы со скамейки и пошли.

— Куда? — попытался возразить я, — На станцию? Автобус только вечером. Ловить попутку или искать частника? Смысл?

— Нет, блин! Будем сидеть здесь, как три тополя на плющихе и ждать знака свыше. Соберись! Закатай нюни обратно и начни соображать.

Я поднялся, похлопал себя по карманам, размышляя какой из амулетов мог бы сейчас пригодиться, но не определился и сказал:

— Идём. Заберём вещи из номера и будем бродить по городу до отправления автобуса. Постоянно перемещаться, долго нигде не задерживаться. Если нас ищут, постараемся сбить с толку. Ясно?

Сказал и усомнился в правильности своих слов. Бродить семь часов по городу, таская сумки и чемодан, не самый разумный приказ.

Для начала, решили не ломиться напрямую, а, не привлекая внимания, спокойно выйти через дальний конец сквера и обойдя район по широкой дуге, вернуться к гостинице с обратной стороны.

Уже завершая круг, возле большого торгового цента, видимо, основного в этом городе, я остановился так резко, что Макс въехал кулаком мне под лопатку. Он держал правую руку полусогнутой, готовясь в любой момент выхватить кнутовище.

Навстречу шёл, низко опустив голову парень. Примерно с меня ростом, щуплый, в синих джинсах и чёрной «кенгурухе» с капюшоном, точь-в-точь такой, как на киллере с пробойником. Именно из-за одежды я обратил на него внимание. То ли он почувствовал, что его узнали, то ли ещё почему, но парень остановился и, подняв голову, в упор посмотрел на меня. Можно было поклясться — он ничего не видит. Даже не потому, что никакого дискомфорта или попытки проникнуть в мой разум не ощутил. Просто взгляд какой-то совершенно иной. Пустой и бессмысленный. Глазные яблоки присутствовали, но не имели разделения на привычные склеру, роговицу и зрачок. Всё пространство под веками занимала непонятная чернота с редкими вкраплениями алых и белых мушек.

— Киллер, — сказал я, чуть оборачиваясь к девушке. — Макса оружие не годиться. Сама видишь, сколько народу вокруг. Убей его ножом.

Девушка выхватила оружие так быстро, что я опять не успел заметить, где она его прячет. Тяжёлый двадцатисантиметровый клинок с односторонним лезвием. Возле острия на обухе имелся заточенный скос, переходящий в фальшлезвие.

Только даже с её скоростью дальнейшее развитие событий предотвратить не удалось. Юноша схватил проходившую мимо тучную женщину, весом никак не меньше ста килограммов, играючи приподнял её перед собой на вытянутых руках, а затем вцепился зубами в её бок, разрывая ткань платья, откусывая плоть, жуя и глотая, а частично, плюя по сторонам кусками окровавленного мяса. Женщина даже не орала, визжала на непостижимо высокой ноте.

Окружающие остановились. С недоумением, переходящим в отвращение уставились на картину прилюдного каннибализма в самом центре города. Несколько мгновений висела полная тишина. Наконец шок от увиденного прошёл, и толпа пришла в движение.

Кто-то побежал прочь, другие закричали, требуя вызвать полицию, несколько человек достали телефоны и только двое кинулись спасать женщину от рук маньяка.

Парень как будто ждал этого. Бросив в подбегающих жертву, он тыльной стороной ладони вытер губы, размазывая текущую изо рта кровь по щекам и, не обращая ни на кого внимания, вцепился зубами в следующую добычу. Рванул приличный клок мяса на плече, выплюнул и прыгнул к солидному господину, застывшему от страха и повисшей на его руке крашеной блондинке. Мужчине молниеносно перегрыз горло, а женщине впился в сочные губы, откусив их и половину щеки.

Людей отпустил временный ступор и публика истошно вопя, заодно призывая на помощь все силы, мифические и служащие в силовых структурах, бросилась врассыпную. Странный парень, с льющейся на толстовку струйкой крови, метался между ними, методично откусывая у прохожих куски мяса.

— Бежим, — крикнул я товарищам и метнулся в ближайшую подворотню.

Как учил в Академии инструктор по выживанию: в любой ситуации, которую не понимаешь или не можешь контролировать — первым делом беги и прячься.

Над ним много подшучивали, порою просто глумились. За глаза звали перестраховщиком и трусом, потому что на основных лекциях курсантов учили самоотверженности, героизму и стремлению к победе любой ценой. А тут беги и прячься. Подобный совет ни как не вязался с нашими тогдашними представлениями о долге, самоотдаче и самопожертвовании.

Занятия проходили факультативом и, откровенно говоря, мой юношеский максимализм ни за что бы не позволил записаться на посещение необязательного курса, если бы не вмешалась юношеская гиперсексуальность и я не увлёкся своей однокурсницей.

Объект моего усиленного полового влечения звали Марина, которая, в свою очередь, не проявляла интереса к наивному ровеснику, зато отдавала предпочтение экстремальным видам спорта и туризму.

Сначала думал, что раз девушка родом из Заполярья, то и её увлечение проистекает из особенностей климата малой родины, привычки с рождения бороться за право жить, преодолевая трудности. Я ошибался. Впрочем, в то время я часто ошибался.

На лекциях способам выживания в лесу, горах или пустыне уделялось довольно мало времени. Упор делался на умении сохранять концентрацию и функциональность в условиях техногенных катастроф, стихийных бедствий и террористических актов. Причём все аспекты рассматривались чисто теоретически, а упор делался на психологической подготовке.

Инструктор утверждал, что если человек внутренне готов к любым неожиданностям, то имеет шанс уцелеть в любой обстановке.

Всё закончилось довольно быстро. Мои ухаживания за девушкой не увенчались постелью, и в посещении лекций отпала необходимость.

Так что совершенно не предполагал, что когда-нибудь вспомню об инструкторе и его странном совете.

Из подворотни мы выбежали на детскую площадку, где мамаши, занятые обсуждением самых важных сплетен, лениво наблюдали за вознёй своих чад, попутно грозно запрещая им делать то, что сами в их возрасте делали с удовольствием.

Затем пронеслись мимо строго оформленного двухэтажного здания. Скорее всего, принадлежавшего муниципальному или ведомственному учреждению.

Миновали ещё двор и выскочили на прямую улицу, украшенную рядами пирамидальных тополей и идущую параллельно центральному проспекту. Справа, огороженный высоким кованым забором, располагался, вероятно, городской парк. Виднелся ещё не работающий фонтан. Крытые павильоны и площадки летних кафе, органично вписанные между каруселями и прочими увеселительными аттракционами.

Слева располагался стадион. Большая конструкция из стали и бетона. Что делало честь администрации. Не каждый глава города раскошелится на постройку затратного и не приносящего ощутимую прибыль сооружения.

— Стадион — это хорошо, — обрадовался я, стараясь соизмерять дыхание и нагрузку, — В будний день там если и занимается кто в различных секциях, то основная часть помещений пустует. Отсидимся до вечера.

— Стой, Андрюха, — воспротивился Макс, — Как-то неправильно. Предлагаешь бросить всё на самотёк и спрятаться?

— Нет, блин. Ты сейчас достанешь свой кнут и пойдёшь, размахивая им, нести населению прекрасное, доброе, вечное. Мы ничего не знаем о происходящем, а то, что знаем, не понимаем. У нас слишком мало данных чтобы делать какие-либо выводы.

— Вот. Сам сказал! Так давай узнаем.

Людей на улице, в отличие от центрального проспекта, практически не наблюдалось. Редкие прохожие не прогуливались, а целенаправленно спешили по своим делам. Только машины проносились сплошным потоком и то благодаря тому, что по этой улочке проще и быстрее объезжать пробки.

Примерно в паре сотен метров на перекрёстке стояла машина ДПС.

— Пойду у ментов спрошу, — предложил бывший омоновец, встретив родственные души.

Я мысленно оценил его вид: здоровенный бугай, небритый, с фингалом под глазом и манерами отъявленного хулигана. Нет. Как телохранитель он идеально подходит. Одно его присутствие отпугнёт любого, избавив меня от излишнего внимания. А как оробевший прохожий, внезапно интересующийся обстановкой в города… Да ну нафиг. Полицейские тут же вызовут подкрепление и утащат в участок, как основного подозреваемого в беспорядках. Лучше уж самому или Наташу послать. Хотя и её вид не внушает доверия.

В этот момент неподалёку открылась дверь и из помещения вышли две неопределённого возраста женщины, каждая с продуктовыми пакетами в руках. Судя по большим, витринного типа окнам, это был магазин шаговой доступности. Возраст у некоторых женщин напрямую зависит от образа жизни и стиля одежды. В фиолетовом берете и не первый сезон ношеном пуховике даже тридцатилетнюю издали можно принять за бабушку. Женщины ещё посудачили, мило распрощались, и одна из них двинулась в нашу сторону.

Я счёл, что обратится к ней более приемлемый вариант, чем расспрашивать полицейских.

— Извините, не знаю вашего имя-отчества, могу ли я обратиться к вам с вопросом?

Женщина остановилась, опасливо оглядела нас, решила, что я внушаю больше доверия, чем спутники и довольно резко ответила:

— Не местные что ли? Ходют тут всякие. Чего надо?

Я уже достал из кармана крошечную фигурку котёнка, то ли умывающегося, то ли призывно машущего лапкой. Скульптурку искусно вырезали из малахита в манере японских нэцкэ, отчего она вполне могла сойти за брелок. Погладив котёнка за ушком, я активировал амулет, и поведение женщины резко изменилось.

— Олежка, — удивлённо воскликнула она уже с радушием, вглядываясь в черты моего лица, — Не признала. От волнения, наверное. Ты же с родителями три дня как уехал в Кошкино. Танюша говорила, что поможешь дом после зимы подлатать, картошку посадить. Дмитрия Семёновича то совсем радикулит скрутил. А там и Ведьмина усадьба недалече. Небось пособят какими заговорами или отварами.

Не знаю, кого она во мне признала, но видимо фигурка брелока подсказала ей нужное направление. Внезапно она всплеснула руками, отчего пакеты зашуршали, грозя порваться и вывалить содержимое на асфальт.

— Неужто правда беда стряслась. По телевизору ещё с утра передали, что на усадьбу какие-то бандиты напали. Вроде туда уже полицию и войска послали. Ох, не к добру это. А час назад сказали, будто в городе тоже беспорядки. Я вот сразу в магазин побежала. Соль, спички, подсолнечного масла купила. Вдруг война началась.

— Да какая война, бабушка?! Чего вы несёте?! — усомнившись в здравом уме старушки, вполне натурально хмыкнула Наташа, видимо снова входя в роль развязной девицы.

— Я тебе не бабушка, — огрызнулась женщина, с неприязнью оглядывая гемода с головы до пят, — Меня Лидией Сергеевной зовут. А такая, что балаболы-депутаты из столицы давно призывают отринуть веру предков, изгнать волхвов и жрецов, порушить идолы и крестить Русь по иноземным законам христианства. Знамо дело, это попы в золотых рясах воду мутят, хотят врагу нас сдать и барыши за это получить.

Мне показалось, что отдельные пазлы произошедшего вот-вот начнут складываться в голове в единую картину, как на перекрёсток, подвывая сиреной, выскочил полицейский «козлик» и, лихо развернувшись, перекрыл одну полосу движения. С переднего сидения выбрался офицер в бронежилете, с бело-жёлто-красным мегафоном в руке. Вслед за ним из салона выскочили двое полицейских, по поведению явно чем-то встревоженных. Лиц с такого расстояния разглядеть трудно, но они нервно топтались позади офицера, постоянно поправляя на плече ремень штатного автомата.

Водители, резко затормозив перед возникшим препятствием, принялись возмущённо сигналить. Особо нетерпеливые покинули свои автомобили и, матерясь, пошли выяснять причину остановки. Каждый пытался на повышенных тонах доказать, что именно у него есть веский повод проехать, не взирая ни на какие запреты. Крик полицейского, пытающегося то ли объяснить причину блокировки, то ли вразумить недовольных, призвав к порядку, тонул в голоса протестующих, слившихся в один монотонный гул.

Обстановка накалялась. Наконец офицер поднёс ко рту «матюгальник» и зычно гаркнул:

— Проезд в центр закрыт. Пока есть возможность, разворачивайтесь, и чешите отсюда как можно быстрее. Мне приказано освободить дорогу для подъезда бронетехники.

— Твою мать, — прошептал Макс, — Сейчас и тут паника начнётся.

Лидия Сергеевна услышав про бронетехнику, сильно огорчилась и даже как-то обмякла.

— Олежек, что-то мне нехорошо. Проводи, будь добр, до дома. Да и тебе с друзьями лучше укрыться в квартире. Если сейчас в город войдут танки, то на улице лучше не появляться.

— Вы правы, — согласился я, размышляя какой прок в совете Макса узнать подробности, если всё равно придётся прятаться. Только время потеряли.

Однако пессимистические рассуждения прервал сам Макс, обратившийся к женщине:

— Лидия Сергеевна, да мы бы с радостью. Только понимаете какая оказия: крыша протекать начала, крыльцо просело, в сарае дверь набухла и её заклинило. Вот с Олегом вернулись в город, материалов оптом прикупить. Оптом то дешевле. Да в горячке ключи забыли. Совсем уж возвращаться собрались, а тут такое. Теперь нас поди из города не выпустят. Даже ума не приложу, что делать.

Женщина осуждающе покачала головой и протянула пакеты Максу.

— Ты охламон здоровый, поэтому неси. Поухаживай за женщиной. Пойдём Олежка. Танюша мне запасные ключи оставила, чтобы я цветочки поливала да комнаты проветривала. Так уж и быть пущу вас. А ты маме позвони да предупреди обо всём. Скажи, чтобы не волновалась. Обязательно скажи. Ох, чует моё сердце, неладное творить вокруг. Лучше бы подальше от города держаться.

Мы уже двинулись обратно во двор, когда Лидия Сергеевна прекратив причитать, остановилась и, обернувшись, осуждающе обратилась к Наташе:

— А ты, фифочка, куда?

— Туда, — растерялась гемод, — Я подруга Максима.

— Мне всё равно, чья ты подруга. В магазин беги. Дома у Олежки холодильник пустой. Танюша мне сама говорила, что на всё лето собираются. Что вы есть будете, если танки в город войдут и никого на улицу пускать не будут? Купи побольше всего, пока народ не прочухал и с полок все продукты не подмёл.

Наташа кивнула и скрылась за углом.

— Ох, молодёжь, — горестно покачала головой женщина, — Совсем жизнь не знаете. Самое страшное на войне это голод. Когда жрать хочется, аж желудок сам себя кусать начинает, то и смерть не так страшна.

Квартира Олежки и его родителей оказалась небольшой, но уютной. Две комнаты, крошечная, по столичным меркам, кухня, раздельный санузел и застеклённый балкон, заставленный пустыми банками, видимо, освобождёнными от прошлогоднего урожая и подготовленными для предстоящего. Кроме стеклотары на нём хранился всевозможный хлам категории «когда-нибудь пригодится», стоял табурет и полочка с пепельницей, приспособленной из консервной банки. Именно здесь Макс приказал мне стоять и наблюдать за происходящим во дворе. Это не шутка. Мой телохранитель приказал мне стоять на посту, пока он проведёт осмотр квартиры и подготовит плацдарм для нового НП*. Похоже, в нем просыпаются какие-то армейские инстинкты.

Ничего заслуживающего внимания внизу не происходило. Даже намёка на суету и тем более панику не наблюдалось. Обычный двор, обычного провинциального города. Наконец, из подворотни появилась Наташа и остановилась, беспомощно озираясь по сторонам. Я открыл створку окна, крикнул номер квартиры и ткнул пальцем в дверь подъезда. Дальше, до момента, когда меня позвали пить чай, ничего интересного не произошло.

Мы все имели кредитные карты, привязанные к основным банкам и платёжным системам этого мира. С неограниченным лимитом. Орден мог себе такое позволить, прекрасно понимая, что никому из агентов не придёт в голову тратить больше, чем необходимо. Это командировочным в бюджетных организациях выдают суточные с одним расчётом: чтобы не протянул ноги. Нас обеспечивали по высшему разряду. Если для выполнения задания нужно приобрести дорогую машину или дать чиновнику взятку, после которой он окажет не просто посильную помощь, а примет самое деятельное участие, то, пожалуйста. По возвращению и при условии, что задание выполнено успешно, никто по тратам даже вопросов не задаст.

Наташа накупила много чего. Чай, кофе, сахар и массу сопутствующих чаепитию десертов, преимущественно конфет и печенье. Это понятно. Наташа в первую очередь девушка, а уже во вторую генно-модулированный организм. Не забыла она и про вкусы мужской части команды. На кухонном столе лежали две упаковки макарон, названных на упаковке почему-то спагетти, половина батона варёной колбасы, палка сыро-копчёной и три банки тушёнки. Ко всему очень длинный батон белого и буханка чёрного хлеба. На плите стоял, готовясь закипеть чайник, а Макс недружелюбно стучал по корпусу маленького переносного телевизора, пытаясь настроить изображение. Звук плавал, периодически исчезал совсем, а картинка на экране двоилась и покрывалась сетью помех. Наконец, здоровяк не выдержал и чтобы не расплющить прибор о крышу холодильника, выключил его.

— Меняем дислокацию на комнату. Там диван, кресла и главное большой, хорошо работающий телек. Я уже проверил. Фифа, радость местных старушек, позовёшь, когда чай будет готов? Помогу таскать чашки.

Я мысленно улыбнулся, благодаря Лидию Сергеевну, что она выбрала именно это слово. Могла же привычно назвать моих спутников «наркоман и проститутка».

Перед уходом взял две банки тушёнки и выбросил их в мусорное ведро. Поймав вопросительный взгляд Наташи, пояснил:

— На банке должно быть написано: «тушёное мясо, высший сорт». Всё остальное это корм для домашних животных.

— Понятно, — равнодушно пожала плечами девушка, — Только я их и купила для животного по кличке Макс.

— Тем более банкам место в ведре. Макс животное дикое, сам должен добывать пищу. Консервы его расслабят, и он не захочет больше охотиться.

Мы с Максом обосновались на диване. Пили чай с печеньем и старались понять хоть что-то из передаваемого по телевизору. Наташа облюбовала кресло и пыталась с помощью моего смартфона найти что-нибудь в интернете.

Сначала Макс долго давил по кнопкам пульта, меняя каналы, но скоро разобрался, что кроме местного вещателя от других толку никакого.

Информации, по сути, было ноль. Диктор нудно, но высокопарно убеждал горожан соблюдать спокойствие. По возможности оставаться дома и ждать рекомендаций специальных служб и им же звонить в случаях явной угрозы жизни. В каких именно случаях не уточнялось, что наводило на мысль, что: либо они сами не знают, либо власти города умышленно замалчивают масштабы опасности. Звучало всё так расплывчато и не убедительно, что приходилось ловить факты между строк, додумывая и фильтруя услышанное.

Диктора сменял репортаж о прошлогоднем праздновании дня города. Мы поняли, что именно сегодня годовщина основания Старокощеевска и хотя официальную церемонию, с гулянием и концертом местных и заезжих артистов, перенесли на ближайшее воскресение, самые нетерпеливые уже отмечали. Отсюда и многочисленные гуляющие в центре.

Сюжет периодически прерывался. Выступали психологи, представители МЧС и пожарной службы. Следом запустили концерт фольклорных коллективов и эстрадных исполнителей.

— Если «Лебединое озеро» не показывают, то в целом всё не так уж и плохо, — сказал со знанием дела Макс, уходя на кухню за новой порцией чая.

Ближе к вечеру выступил военный в чине полковника и объявил о введении в городе чрезвычайного положения и комендантского часа. Причём режим вводился на неопределённый срок с момента его объявления.

Это уже звучало странно и пугающе. Странно для нас, вполне подготовленных агентов, и пугающе для мирного населения.

— Макс, спросил я, — Как поведут себя люди в провинциальном городке с населением в полторы сотни тысяч? Можно просчитать?

— Я понял тебя, Андрюх. В Москве бы люди первым делом высыпали все разом на улицу, выражая протест по поводу ущемления их гражданских свобод. А здесь… Скорее всего среагируют правильно, к тому же запрут замки на полные обороты.

— Хотелось бы верить.

Размышляя, я потёр подбородок и решил, что не мешает побриться.

— Всё услышанное ни на миллиметр не приближает нас к пониманию происходящего. Нам-то что делать? Есть предложения?

Первой начала Наташа. Пониженная эмоциональность позволяла ей рассуждать спокойно, не впадая в субъективные оценочные ощущения, не тратя усилий на подавление страха и связанного с ним комплекса переживаний.

— Самое логичное — это побыстрее уехать из города. Добраться до Москвы, точнее до станции переброски и покинуть эту реальность.

— Согласен. Примем твой вариант за условие номер один. И сразу вопрос: как его выполнить? Если режим ЧП успешно введён, а в работе местных служб безопасности как-то не сомневаюсь, то автовокзал не работает, все выезды из города перекрыты и вокруг полно патрулей.

— Интересный вводные, — присоединился к обсуждению Макс, — Силовой прорыв, как понимаю, исключается. Жертвы среди военных и полицейских ни к чему. Так?

Я кивнул.

— Ближайшая станция перехода между мирами в Москве. Ещё одна в Челябинске. А своими магическими штучками ты можешь переместить нас туда? У тебя же полно амулетов в карманах.

— Кончай дураковать, Макс! Если бы мог, то не сидел сейчас с вами за чашкой чая.

— Исчерпывающе, — вздохнул напарник, будто сожалея, что в киндер-сюрпризе попалась игрушка, которая у него уже есть.

— Ну?! — прикрикнул я, стараясь растормошить мозги товарищей.

— Сидим, ждём дальнейшего развития событий. Хозяева квартиры не вернуться до осени. Лидия Сергеевна уверена, что ты Олежка. Жаль, конечно, потраченного времени, но план самый оптимальный.

— Ждать хуже, чем догонять. Там хотя бы бежишь, а сидя, связан по рукам. Если бы я сейчас был в Чечне, то мой командир первым делом приказал произвести разведку. Без сбора данных мы, как слепые котята. Будем тыкаться куда попало, пока нам сиську в рот не положат.

Я подумал, поставил на стол чашку.

— Разумно. Выдвигаемся, как только полностью стемнеет. Чай больше не пить. Не хочу, чтобы кто-то обмочился по дороге.

— Это не проблема. Там в холодильнике бутылка водки стоит. Наташа купила. Сразу видно правильная девочка.

— Предлагаешь идти пьяными, как в анекдоте?

— Нет, масса босс. Сто грамм и ссать до утра не захочется. Свойство у водки такое. Главное не переборщить. К тому же она нервишки успокаивает.

Я промолчал, потом сменил тему.

— Есть одна проблема, но я готов признать её второстепенной.

Слушатели заинтересовались.

— Мы не можем уйти без артефакта. Трудно объяснить, почему так думаю, но уверен, что весь сыр-бор из-за него. Если сейчас он не окажется у нас в руках, то потеряем навсегда. Не спрашивайте, откуда такие мысли.

— Не буду, — задумчиво ответил Макс, — Ты маг, а у вас свои заморочки. Только у меня предложение.

— Озвучь.

— Как понимаю, дипломатическая миссия провалилась. Поэтому нет смысла притворяться. Не нравилась мне эта роль телохранителя, предлагаю перераспределить обязанности. Наташа — гемод военной специализации. Так?

Девушка кивнула.

— Я — бывший ВДВешник и ОМОНОвец. Год в разведке в зачёт не беру. Там в цивильном работать приходилось, хотя и обучили разным тонкостям неплохо.

— Ты к чему это сейчас?

— К тому, что начинаем боевые действия на оккупированной противником территории. Режим ЧП ведь не против нас ввели? Значит, есть противник, который напал на город, жителей и военные выступили с целью защитить население. Так? А потому мы с Натахой бойцы, ты наш командир. Никак иначе. Боевое подразделение не терпит бардака, а без дисциплины мы ни артефакт не получим, ни домой не вернёмся. Согласен?

Я кивнул. Странно было, что командиром тебя назначает подчинённый. Хоть бы голосование для вида объявил.

Вышли около одиннадцати часов, предварительно осмотревшись с балкона и стараясь вслушаться в звуки ночи. Окна многих квартир освещали только небольшой участок перед собой. Внизу темнота царила кромешная. Присутствовали какие-то непонятные шорохи и голоса, но выстрелы или что-то подобное тишину не нарушали.

Я несколько иначе представлял себе действия разведгруппы. Макс сразу оттёр меня на задний план, командуя сам.

Сначала решил проверить существование поста на перекрёстке. Каждый раз перед поворотом за угол дома, вперёд посылал Наташу. Со скоростью гемода это было не сложно. Она еле уловимо для глаза носилась туда-сюда, докладывая, что путь свободен. Город опустел. На дороге стояло несколько машин, закрытых и аккуратно припаркованных у обочин. Поста под светофором не обнаружили, хотя автомат работал в ночном режиме, часто моргая жёлтым. Витрины магазинчиков, может недостаточно направленно, но вполне приемлемо освещали улицу. Фонари уличных столбов почему-то не горели. Может авария?

В конце концов, Макс принял решение, что в спальном районе делать нечего. Необходимо пробираться в центр. Нам ведь нужна информация, а не бесцельное блуждание по ночному городу в поисках романтики.

От перекрёстка пошли налево, почти не срываясь. Наташа проверила весь переулок до проспекта и доложила, что он совершенно пуст.

Я порадовался за жителей, которые так беспрекословно соблюдают комендантский час. Главная улица Старокощеевска тоже выглядела безлюдной. Следов беспорядка или вандализма не наблюдалось и Макс, категорически запретив разговоры, махнул рукой в сторону площади.

Здание администрации непременно должны охранять. Значит, там есть посты, техника, люди. Что будем делать, встретив их, мы пока не знали, разумно отложив этот вопрос на потом.

Неторопливо двигаясь вдоль стены, мы неожиданно увидели фигуру на противоположной стороне проспекта. Контуры тела чётко указывали, что это девушка. Она словно в трансе, не отрываясь, смотрела на витрину какого-то бутика модной одежды, возможно мысленно примеряя на себя наряды, с расположившихся по другую сторону стекла, манекенов.

Её простенькое, весёлой расцветки, платье выглядело странно, совсем не по погоде. Не май все-таки месяц. Температура к ночи опустилась почти до ноля, а к утру будет ещё холоднее.

Макс, приложив палец к губам, прошептал:

— Осторожно переходим на другую сторону. Не растягиваемся. Не нравится мне эта девица. Что-то в ней неправильно.

— На ней нет обуви. — Пояснила Наташа.

Точно. Мало того, что девушка стояла без куртки, так ещё она стояла босиком. Причём совершенно не обращая на это внимания.

— За мной, — приказал Макс и двинулся через проспект.

Примерно на середине расстояния между нами девушка будто услышала наши шаги и обернулась. Лицо, находясь в тени льющегося от окна магазина света, не просматривалось, зато мы услышали её голос, низкий, торжествующе-радостный вой. Словно давно сидящий в засаде зверь внезапно увидел добычу и не сдержался. Она вытянула вперёд руки. Широко расставленные пальцы шевельнулись, царапая воздух и чуть пригнувшись, она двинулась в нашу сторону.

— Ёёёё…, — выдохнув из себя смесь удивления и нецензурно брани Макс, выхватил кнут и, выпустив косичку сплетённых нитей бросился ей на встречу.

Первым взмахом он перерубил ноги в районе коленей. Однако девушка каким-то образом удержала равновесие, и продолжила движение на обрубках. Вторым, более расчётливым, рассёк череп на две половинки. Тело мгновенно обмякло и свалилось. Ни агонии, ни обязательных конвульсий.

Зато точно такой же вой донёсся из арки возле магазина. На свет из темноты вышла женская фигура, возможно, её подружка, а следом парень. Нет. Это был мужик в возрасте. Лысоватый и с солидным брюшком. Одна рука застряла в рукаве, и пальто волочилось следом. Рубашка на груди и плечах сильно изодрана и заляпана кровью. Одновременно, скуля и подвывая, показалось ещё несколько силуэтов из разных подворотен и тупиков. Они словно шли на зов первой девушки. Медленно, но решительно. Определённо никого и ничего не боясь.

— Назад, в квартиру, — крикнул Макс, выводя нас из ступора, а сам отставил кнут в сторону, — Я прикрою. Близко не подходите.

Волокна плазмы исходящие из кнутовища принялись расплетаться из косы и каждая, пульсируя огнём, задвигалась независимо от остальных. Это уже выглядело не как кнут. Вокруг Макса вращался веер разящих молний. Мы, стараясь сохранять расстояние между собой, отступали туда, откуда пришли. Сначала медленно, потом ускорившись и, наконец, побежали по оказавшемуся свободным переулку.

Мы опять спасались бегством. Второй раз за один день.

На возвращение мы затратили раз в десять меньше времени, чем на начальный этап разведки. Похоже, бегство становиться одним из главных наших достоинств.

Влетев в квартиру, Макс первым делом запер дверь на оба замка и накинул цепочку. Затем как-то отрешённо, на автопилоте поставил на плиту чайник, помялся и, достав из холодильника водку, отхлебнул прямо из горла. Подумал, предложил нам, а когда получил отказ, убрал бутылку обратно в холодильник. Я решил, что Макса лучше пока не трогать. Пусть успокоится, переварит увиденное.

Мы с Наташей прошли в комнату и заняли привычные места, словно и не покидали наше убежище. Я включил телевизор, девушка на кресле погрузилась в изучение интернета.

На местном канале шёл фильм со странным сюжетом. Обтянутая латексом сексапильная девушка бегала по руинам разрушенного и разграбленного города, легко уворачиваясь от рук нападавших на неё полуистерзанных, с торчащими кусками гниющего мяса, людей. Периодически она мастерски срубала монстрам головы катаной, и при этом клинок оставался идеально чистым и сиял, несмотря на отсутствие солнца или направленного источника света. Картинка выглядела мрачной, умышленно затемнённой. Похоже, снимали в павильоне или использовали дешёвую компьютерную графику. Кстати, почему она пользовалась катаной, если чертами лица девушка принадлежит европейской расе?

Макс вернулся. Молча бросил в три кружки по заварочному пакетику и залил кипятком. Ни пить, ни есть не хотелось. Просто сидели и смотрели кино, сюжет которого оказался так похож на только что произошедшее с нами.

— Вот и ответ, — сказал я, прерывая молчание, — Власти города, видимо, ищут научное объяснение происходящему, не решаясь объявить людям правду. А пока запустили в эфир кино, как бы подготавливая население. Макс, смотрел этот фильм?

Здоровяк отрицательно помотал головой.

— Проснись, боец, — рявкнул я, стремясь привести Макса в нормальное состояние, — И хватит бухать на службе!

— Виноват, — словно просыпаясь, ответил бывший десантник, — Больше не повторится. Фильм не видел. Вернее эту версию. Актёры другие, но сюжет напоминает четвёртую часть «Обитель зла». В моей реальности героиню играла Милла Йовович. Бред полный, масса нестыковок и прочих глупостей. Первые две лучше.

— Абстрагируйся от сюжета и подумай, зачем местное телевидение запустило именно этот фильм?

— Подготовить людей к тому, что произошло или произойдёт в ближайшее время. Скажем завтра, — откликнулась Наташа, практически не отвлекаясь от смартфона.

— Думаю да. И какой вывод?

— На город напали восставшие мертвецы.

— Это обобщённое заключение. Конкретно по трансляции.

— Нужно готовиться к битве с зомби? — предположил Макс.

— Разумеется, но я не об этом. Выбор фильма говорит, что в руководстве города отлично понимают, хотя ещё не могут обосновать, с чем столкнулись. И это меня радует. Значит, среди военных и администрации особой паники нет. Если они правильно организуют оборону и рационально используют имеющиеся ресурсы, то, вполне возможно, в итоге могут победить. Хотя жертв, судя по виденному нами, уже много.

— Делать то что? — спросила Наташа.

— Ответ не знаю, устроит? Кстати, что там с интернетом?

— В целом по стране ничего. Их аналог ютуба забит в основном ерундой. Пытаюсь найти местные сайты или отдельные аккаунты.

— Сделай упор на соцсети. Ищи что-то типа «Я люблю Старокощеевск» или «Типичный Кощеевск». Макс, сюжет фильма знаешь?

— В общих чертах. Только чем это нам поможет?

— Возможно ничем. Просто приготовит тебя к возможным событиям. Избавит от страха и паники.

— Избавит? Я привык с людьми воевать, а не с зомби. Извини, Андрюх, но это скорее по твоей части. Мистика, паранормальщина и прочее. Ты маг, а я десантник.

Такой некомпетентности от подчинённого не ожидал. Первым делом нужно вправить ему мозги, чтобы не путал дар и яичницу.

— Магия имеет абсолютно научное подтверждение. Основывается на физической концепции волновых колебаний. А мистика — это антинаучное понятие. На основе сказок, мифов и преданий. Ясно?

— Нет, конечно, но тебе верю. Правда, хотелось бы поподробнее.

— Сейчас нет времени. До утра необходимо разработать более-менее приемлемый план действий. Так о чём фильм?

Макс, вкратце, пересказал сюжет. Из чего я понял, что он нам никак не поможет. Ситуация разворачивающаяся в кино слишком фантастичная даже для реальности Ордена. При этом большая часть населения либо дураки, либо подонки. Странно, что они сумели достичь таких высот цивилизации, не перебив друг друга ещё на начальном этапе.

— Так, — подвёл итог я, — Про кино забыли. Делаем упор на фактах. Единственная параллель с зомби — это способ убийства. Поразил мозг, обездвижил тело. Далее. Способ превращения обычных людей в зомби?

— Вирус? — предположила Наташа.

— Колдовство. — Уверенно сказал Макс.

Я подумал, затем озвучил своё мнение.

— Колдовство решительно отметаю. Это не совсем магия, но в его основе лежит магическая энергия. Независимо от того, кто накладывает заклинание: колдун, чародей или волшебник, объект, к которому применили колдовство, обязательно будет фонить. Это я уловлю обязательно, неважно, сильный заряд или слабый. Дошло?

Пока Макс раздумывал, подключилась Наташа:

— Понимаешь, Винни Пух, Андрей у нас своего рода дозиметр. Только прибор улавливает радиоактивное излучение, а наш командир магическое.

— То есть мы в плюсе. У военных нет прибора, улавливающего эту самую магию. Так?

— Не так. У военных есть ведьмы. Их возможности сопоставимы с моими.

— Ага, — принялся рассуждать десантник, разматывая логическую цепочку, — А ведьм, в свою очередь, осадили в их усадьбе и они не могут помочь военным. Значит у нас два варианта. Либо пробиваться к тем, кто сейчас руководит обороной в городе, либо к ведьмам. Я за первый вариант.

— Почему? Люди тебе по духу ближе?

— Ведьмы далеко. К тому же не стоит отметать тот факт, что на них напали гораздо раньше. Возможно, их уже взяли в плен или перебили.

— Или превратили в зомби, — добавила Наташа, демонстрируя, что следит за разговором.

Я кивнул соглашаясь. Всё-таки разумные у меня бойцы.

— Возвращаемся к вопросу распространения заразы.

— Можно я! — Наташа подняла руку словно школьница, знающая ответ.

— Нет, пусть думает Макс. Ты занимайся интернетом. Из телевизионных передач в ближайшее время мы ничего не почерпнём.

— Могу дать общую справку. Народ не спит и активно общается в соцсетях. В комментариях царит полное смятение. Никто ничего не понимает, но пишут о нападениях маньяков, каннибализме и превращении люде в зомби. Якобы свидетели видели, как люди падали мёртвыми, а через некоторое время поднимались, становясь упырями. И в свою очередь бросались на встречных, стараясь не просто укусить, а сожрать. Это не я, тут так пишут.

— Кстати, — встрял Макс, — Упыри — это российский эквивалент вампира. Почему мы отбрасываем эту версию? Говорят, что кровососы не чувствуют боли и могут отращивать отрубленные конечности. Ещё имеют два сердца. Поэтому убить их трудно.

— Эта версия слишком фантастична.

— Ничуть. И зомби, и упырь нападают на людей с одной целью: насытиться. Одному нужна плоть, другому кровь. Но цель одна: утолить голод. Так?

Я пожал плечами.

— Опустим пока этот вопрос. Как их называть пусть разбираются филологи. Меня интересует, как их убить.

— Я убила ножом, — сказала Наташа, — Макс раскроил череп плетью. Уверена такой же эффект вызовет пуля. Подойдёт любое оружие способное повредить мозг.

— Итак, — подвёл итог я, — Средством заражения является укус зомби. Через него в кровь человека попадает… назовём его вирус, который в свою очередь убивает и, через определённое время, оживляет труп, делая его новым носителем и распространителем заразы. Процесс перезапускается по новой. В таком случае количество зомби должно возрастать в геометрической прогрессии. Один зомби, если его вовремя не убить, способен укусить сотни, а те, ожив, укусят тысячи.

— Жуть, — тяжело вздохнул Макс, но страха в его голосе не слышалось, — Вопрос в том, знают ли власти, как убить зомби.

Я указал пальцем на экран телевизора, где уже шёл следующий фильм. В нём снова люди сражались с полчищами оживших мертвецов, убивая их, выстрелом в голову.

— Знают. Меня больше волнует, что они собираются предпринять, чтобы спасти ещё живых.

Пока мы рассуждали, препирались и строили версии, время неумолимо двигалось вперёд. После пяти тьма за окном разбавилась серой мутной взвесью. Словно в кофе плеснули немного молока. Солнце, скрытое соседними пятиэтажками, начало восхождение по небосклону, абсолютно равнодушное к трагедии, происходящей на небольшой пока территории суши, расположенной на третьей по счёту планете. Не думаю, что его интересовало сколько у планеты отражений и вряд ли его заботила судьба каждого из них. Скорее всего, ко всем оно относилось одинаково безразлично.

План действий мы так и не выработали. Камнем преткновения встал неразрешимый вопрос: искать штаб местной самообороны или выдвигаться к усадьбе ведьм. Я зевнул и понял, что самое правильное решение сейчас — поспать. Недаром в народе говорят, что утро вечера мудренее. Утро уже наступило, но ведь не это подразумевается в поговорке. Речь о том, что на выспавшуюся голову соображается лучше. При этом неважно, когда ты лёг спать. Главное выспаться.

Макс что-то бурчал о необходимости выставить пост охраны, установить очерёдность и смену караула, но я, приняв единовластное решение, отправил заклинанием всех спать. Предварительно навесив на входную дверь и все окна, защитные руны.

Будильник заводить не стал. Ключевым словом моего понимания выспаться — это встать отдохнувшим, а не по принуждению. Улёгся в комнате своего альтер эго, который находился сейчас в деревне Кошкино, и знать не знал о моём существовании. Надеюсь, пребывал там в добром здравии и деревня не подверглась нападению зомби.

Очнувшись от сна, услышал, как на кухне кто-то гремит посудой и, сделав вывод, что не первый проснулся, двинулся поздороваться с личным составом. У плиты, одетая в бежевую майку и найденный тут же фартук, суетилась Наташа. Услышав шаги, девушка обернулась и, улыбнувшись, пожелала доброго утра. Татуировка так же встретила меня весьма довольной улыбкой. Беспорядочно растрёпанные волосы разметались по плечам, она с наслаждением потянулась, и только теперь до меня дошло, что девушка на рисунке абсолютно голая. Впрочем, это совершенно не моё дело и подчинённые знают о последствиях.

Отхлебнув несколько глотков чая, дождался, когда Макс освободит ванную. Пошёл туда сам и с удовольствием побрился, после чего принял душ.

Наташа уже сварила спагетти, а Макс научил её, как, добавив в них тушёнку, превратить в блюдо, отдалённо напоминающее макароны по-флотски. Когда закончили завтрак электронные цифры смартфона показывали четверть минут второго. Никто пока не проронил ни слова и думаю, всем было совершенно плевать на положении дел в городе. Если военные справились с нашествием мертвецов, то хорошо, если нет, то от нас вообще ничего не зависело.

— Ну, командир, какие будут распоряжения? — расслабленно спросил Макс, откидываясь на спинку дивана, заложив за голову руки.

Преимущество бодрой головы в том, что мысли не толпятся в ней, призывно сигнализируя о своей первоочерёдности, не толкаются и не суетятся. Нужное решение всплыло как-то само собой.

— Независимо от того куда мы решим идти: к военным или ведьмам, пробиваться нам в любом случае предстоит с боем.

Оглядевшись, понял, что никто спорить не намерен. Макс, полузакрыв веки, нежился сытым покоем. Наташа углубилась в изучение интернета, отслеживая пропущенные за время сна события.

— Посему делаю вывод: к выступлению мы не готовы.

— Отдыхаем дальше? — мечтательно поинтересовался ставший похожим на большого кота Макс, плотоядно косясь на девушку.

— И не надейся. В нашей одежде воевать несподручно. Первым делом нужно обзавестись хорошей экипировкой.

— И оружием, — поддержала Наташа, — Кнут Макса в городе бесполезен. От него ущерб превышает пользу.

— Согласен. Вопрос где?

— Нужна карта. Лучше электронная. Наверняка есть спортивные и охотничьи магазины. Ружьё открыто не понесёшь. Понадобятся пистолеты. С моей скоростью можно обчистить пару патрулей. Забрать не убивая.

— Принимается, — согласился я, — Что интернет? Всё так же в непонятках?

— Хуже. Одна часть в панике, другая близка к истерике. Оказывается руководство, вкупе с администрацией, около девяти утра, покинуло город. Вслед за ними отступили военные, полицейские и прочие специальные службы. Здесь пишут, что власть бежала, бросив жителей на растерзание ожившей нечисти. Называют их трусами и… впрочем, это не интересно. Вот. Некоторые полагают, что военные укрепились на территории мотострелковой дивизии, километров в ста от Старокощеевска. К ним даже подтянулся танковый корпус из-под Владимира.

В городе беспредел и анархия. Не хило мы вздремнули.

— Раз уж кто-то, не буду показывать пальцем кто, назначил меня командиром, то слушай мой приказ. Слухи и домыслы из соцсетей имеем в виду, но не более. Относимся к ним, как к возможной, однако непроверенной информации. Потому выдвигаемся на поиск нужных нам магазинов. Наташа на тебе интернет. Макс поищи в кладовке подходящую сумку. Жильцы, люди запасливые, что-нибудь найдёшь. Сложи съестные припасы и жди в коридоре.

— Может я на балкон, обстановку проверю?

— Разговорчики! — мне определённо нравилось командовать, — Там охранная руна стоит. Тебя развоплотит на атомы.

С балкона открывался вид на вполне мирный пейзаж двора. С одной поправкой. На улице, за исключением одинокой фигура воле детской горки, было совершенно пусто. Зато все балконы и окна облепили испуганные, но вместе с тем любопытные жильцы. Они шёпотом переговаривались между собой.

— Добрый день! — крикнул я, отворяя оконную створку, — Что происходит?

На меня предостерегающе зашикали и замахали руками

— Не кричи. Эти твари реагируют на человеческий голос. — Объяснил мне мужик в очках с ближайшего соседнего балкона.

— Откуда такой вывод?

Я решил не ломать комедию, типа, только проснулся и не в курсе происходящего.

— Ты друг Олега Кислова? Мне Лидия Сергеевна вчера говорила, но так сумбурно, что я ничего не понял.

Я кивнул.

— Тогда смотри.

Сосед на мгновенье исчез и возник вновь с пустой трёхлитровой банкой. Затем швырнул её в стоящего внизу человека. Банка упала в метре от него, громко звякнув, разбилась, но человек даже не обернулся.

— Мы уже проверяли. Он реагирует только на человеческий голос, остальные звуки совершенно игнорирует.

— Понятно. Значит, выйти из подъезда незамеченным не получится?

— Не. Пробовали. Этот упырь сразу начинает выть, как оглашенный и к нему изо всех щелей подтягиваются такие же нелюди. Минут десять порыскают и опять ховаются по своим нычкам.

— Света боятся?

— Кто их знает? Упыри же.

— Спасибо, — сказал я и собрался идти поделиться информацией с бойцами.

— Ты либо выйти решил?

— Да сосед. Я не один и нам пора выдвигаться.

Мужик хмыкнул, почесал затылок и неожиданно сказал.

— Ты вроде как совсем не удивлён, а мы тут с утра с ума сходим. Бают всё начальство, полиция, короче все кто мог, давно из города свалили. Нас тут вроде как на заклание оставили, типа, наживки для упырей.

— Тебя как звать, сосед?

— Зови Данилычем.

— Ну, так слушай, Данилыч. Мы сейчас уйдём, а вам всем советую носа из поезда не показывать. Упыри это или зомби неважно, пока вы сидите по домам, им вас не достать. Ясно? Жрать-то есть чего?

— Так с зимы не всё ещё подъели. И вообще народ у нас запасливый. В крайнем случае поделимся, с тем кого особо припрёт. Ты лучше скажи надолго?

Я честно пожал плечами.

— Извини, Данилыч, к вашей администрации не имею никакого отношения. Мы сами по себе. Теперь до свидания.

Но сосед, привлекая моё внимание, замахал руками, шепнул «погодь» и скрылся. Секунду спустя опять появился с охотничьим ружьём неизвестной мне модели. Вертикалка с укороченным стволом, магазином, как у «Сайги» и пластиковым прикладом, окрашенным в лесной камуфляж с преобладанием зелёного и коричневого.

— Что это?

— Ружьё. Братан подогнал на юбилей. Только мне оно уже ни к чему. Зрение садится, одышка и руки трясутся.

— Бухаешь?

— А чем ещё заняться военному пенсионеру?

— Купить предлагаешь?

— Посмотреть сначала.

Данилыч вскинул ружьё к плечу, долго прицеливался и выстрелил. Пуля вошла в плечо стоящего на детской площадке. Прошла насквозь и, выбив из выходного отверстия фонтанчик тёмной жидкости и плоти, ушла в землю. Тот и ухом не повёл.

— И что?

— Я в него шесть раз попал. А ему хоть бы хны.

— В голову целься.

— А я куда целюсь! — вздохнул сосед и добавил, — Бери, пригодится. Верхний ствол под картечь, нижний под 7,62 на 39. Магазин на десять патронов. Подача автоматическая.

— Так не бывает, — усомнился я, лихорадочно вспоминая образцы охотничьего оружия.

— А это что, по-твоему? Умельцы в Коврове сварганили, на экспериментальном заводе. Только в серию пока не запустили. И теперь уже, наверное, не запустят.

Последнюю фразу Данилыч сказал совсем тихо. Видимо, в удачный исход мало верил.

В квартиру я вернулся в наихудшем настроении со времён расставания с Мариной, рассованными по карманам патронами и двумя запасными магазинами. Очень хотелось плюнуть на ведьм, артефакт, Орден и, прячущихся за бетонным забором части, военных. Только внутренний голос менторским тоном нашёптывал, что городу уже не помочь. Нас всего трое, а зомбаков, вероятно, не одна сотня. А может больше.

Вкратце обрисовав обстановку, я изложил ближайший план действий, снял оберег с входной двери и повёл свой отряд вниз. Спускаясь, не стал спорить с прагматичным вторым я, только мысленно передал:

«Хотя бы один двор нам под силу очистить? Вот этим и займёмся».

Первой из подъезда вышла Наташа. Насвистывая что-то весёленькое, и вульгарно виляя бёдрами, она направилась прямо к стоящему в карауле мертвяку. Когда-то, до обращения, ему стукнуло никак не меньше сорока, и тогда он считался солидным, вполне преуспевающим человеком. Сейчас же дорогую ткань полупальто портили пятна крови, грязь и ошмётки прилипших кусков мясного фарша. Услышав свист, ходячий труп обернулся, принюхался и огласил двор, жутким призывным воем. Одновременно, выставил вперёд руки и, скребя ногтями воздух, двинулся к девушке.

Наташа приблизилась шагов на десять, затем ускорилась так, что практически пропала из виду, и, появившись за спиной зомби, вогнала клинок прямо в темечко. Мертвяк замер и рухнул, соскальзывая с лезвия.

Вздох одобрения, радости и аплодисменты донеслись с балконов.

Оповещённые о появлении добычи зомби начали появляться со всех щелей. Из подвалов, подворотен и кустов, отделявших двор от муниципального строения. Один вылез из детского домика возле качелей. Спал он там что ли? Впрочем, не важно. Ему гемод воткнула нож прямо в висок.

Я взял на себя левый участок, Макс, активировав кнут, правый. Времени, следить за бойцами не было. Первому идущему на меня зомби снёс полголовы картечью. Далее, почти в упор, целясь исключительно в лоб, уложил ещё десять. Стрелок из меня средний, поэтому целился не столько через прицел, а наводил пули магией. Сменил магазин и уложил ещё десять. Вставил последний и, понимая, что патронов на всех не хватит, крикнул:

— Макс, Наташа, уходим!

Краем глаза заметил, что десантник и гемод успели выработать определённую тактику боя. Макс буквально косил нападавших кнутом, разрубая пополам, а девушка пронзала ножом упавшие к её ногам головы.

Уходя, я поднял глаза кверху. Соседа не различил, столь много народа стояло на балконах и подоконниках, но, на всякий случай, крикнул:

— Данилыч, остаёшься за старшего. Вернусь, доложишь обстановку.

Больше мы помочь ни чем не могли и отступили.

Глава четвёртая. Новый план

Выскочив из переулка на уже знакомую аллею пирамидальных тополей, я слегка притормозил.

Стадион или парк? Заманить бредущих по пятам задохликов на футбольное поле, а потом запереть там, идея в принципе неплохая. Сооружение, если хорошенько перекрыть все входы-выходы в сущности неприступное. Мертвяки ведут себя, как вялые, заторможенные наркоши. Медленно бредут за нами и вроде кажутся не опасными. Скорее назойливыми или настырными, если бы не их вид. Жуткий, отталкивающий.

Некоторые, натыкаясь на препятствие, начинают растерянно биться об него, словно потерявший управление бот в компьютерной игре. Потом, ощупывая, как слепой, будто изучает преграду и со временем находит путь из ловушки, применяя давно известный метод «высоконаучного тыка».

Думаю, если собрать зомби в ограниченном, защищённом стеной пространстве, то они вряд ли смогут самостоятельно выбраться. Только на стадионе могут прятаться живые люди. Рискованно, а проверять времени нет.

Значит, огороженный высоким забором парк.

Макс дважды стеганул плетью по кованой ограде и, лишённая опоры секция вывалилась наружу.

— Андрей, — доложила Наташа, сверяясь с картой на смартфоне, — Охотничий магазин направо за парком. Спорттовары ближе к центру на проспекте. Это назад.

— Ясно.

Проникнув на территорию парка, мы огляделись. Красивое место. Аллеи между клёнов и лип, аттракционы, павильоны под выставки и вернисажи, кафе быстрого и не очень питания. В самом центре фонтан. Пока с пустой бетонной чашей и женской фигурой, руками управляющей струями воды.

Мертвяков не видно. Полагаю, администрация отложила открытие до воскресения. Решив приурочить его к массовым гуляньям на день города. Это нам на руку. Заманим сколько можно за ограду и, вернувшись, закроем пролом в заборе.

В сущности, по отдельности зомби не опасны. От любого можно легко увернуться. Проблема в том, что их много, не проскользнуть. Где же эти долбанные военные?

Время от времени какие-то сигнальщики в толпе следующих за нами мертвецов, издавали протяжный вой, видимо, подзывая собратьев из отдалённых районов. Мы, удерживая приличное расстояние от преследователей, двинулись по прямой.

Миновав парк, перелезли через забор и оказались на объездной улочке, плавно огибающей место культурного отдыха. Дома напротив преимущественно имели старую, трёхэтажную планировку. На первом располагались либо магазинчики, либо какие-то конторы.

— Туда, метров двести, — доложила Наташа, указав направление, — Компьютерный салон.

— На хрена он нам? — не понял Макс.

— С телефона трудно смотреть карту. Нужен планшет. В крайнем случае ноутбук. К тому же аккумулятор садится.

— Это потому что телефон постоянно у тебя в руках, — сказал я, — Батарея рассчитана на подзарядку от моих биотоков. Как твой эмоциональный сканер. Но про планшет ты правильно подумала. Идём.

Когда мы нашли салон и Макс плечом выбил входную дверь, вдоль ограды уже топталось десятка два упырей. Препятствие для них было непреодолимым, но к ним подходили всё новые и новые зомби. Кто знает, возможно, приложившись скопом, всей массой, они смогут свалить забор. Боли ведь они не чувствуют.

Выбирать планшет вызвалась Наташа. Макс отправился прикрывать. Из ближайшей подворотни появился мертвяк. Сначала направился к своим собратьям, наверное, улавливал от них какой-то сигнал, но почувствовав меня, сменил маршрут. Шёл он молча, прихрамывая на левую, объеденную почти до кости ногу. Горло перекусили таким образом, что я усомнился в его способности глотать пищу. Выть и звать подмогу ему нечем, а потому спокойно прицелился и снёс половину черепа картечью.

На выстрел выбежали мои бойцы. Наташа сменила клатч на удобную сумку, с широкой лямкой через плечо. С такими любят ходить программеры и хакеры.

— Мы готовы, — доложила она и предложила обойти парк справа, — Здесь рядом вело и мото магазин.

Макс промолчал. Пришлось возразить самому.

— Транспорт это хорошо, но лучше обзавестись закрытой машиной. Предпочтительно внедорожником.

— Само собой, — согласилась девушка, указывая дорогу, — Там есть большой выбор аксессуаров. Наколенники, налокотники, шлемы, наконец. Во-первых, уверена, нам придётся не раз падать и защита не помешает. Во-вторых, материал из ударопрочного пластика зомби вряд ли смогут прокусить.

Трудно было не согласиться.

Веломотомагазин оказался закрыт не просто на замок, но и опущены антивандальные жалюзи. Прошлось Максу прорезать плазмой вход через витрину. Я опять остался прикрывать снаружи, а Наташа, заявив, что труднее всего подобрать размер на Винни Пуха, утащила здоровяка в помещение. Вернулись они минут через пятнадцать, гружёные двумя спортивными сумками, куда распихали выбранные комплекты защиты. За это время я окончательно упокоил трёх мертвяков, расходуя исключительно патроны с картечью и крупной дробью.

Следующей целью по графику выпало стать охотничьему магазину. Он находился примерно в полутора километрах от нас и, чтобы сократить время, решили позаимствовать автомобиль с расположенной рядом платной парковки.

Хлипкий шлагбаум, стоящий больше для вида, останавливая законопослушных граждан, Макс даже не заметил. Выломал из механизма крепления и двинулся выбирать машину. Обычные городские седаны отмёл сразу. Требовалась проходимость, а не комфортабельность. Трёхдверную «Ниву» Макс забраковал из-за своего роста, и сложности попасть на заднее сидение. Пятидверную обозвал крокодилом и сразу направился к увиденному в углу потрёпанному, но внушающему уважению, джипу.

— Врангель, — представил Макс, хлопнув ладонью по капоту с такой силой, что сработала сигнализация.

— Как будешь вскрывать? — поинтересовался я, ожидая, что у подчинённых окажется тайный талант автоугонщиков.

— Никак, — успокоил Макс, — Сейчас хозяин объявится.

В отличие от мертвяков, не обращающих на вой сирены внимания, в доме напротив открылась оконная рама и в ней, вывалившись чуть ли не наполовину, нарисовался мужчина лет тридцати, формой торса не уступающий габаритам Макса.

— Отойди от машины, — зло заорал он, грозя кулаком, — Сейчас выйду и глаз на дупло натяну!

— Выходи, — отмахнулся Макс и, сложив сумки возле багажника, опёрся спиной на кузов, — Я жду.

На голос из-за угла дома показался зомби. Из будки сторожа выполз ещё один, в ЧОПовской униформе, с надписью «Секьюрити» и обглоданными кистями рук. Видимо, это действительно бывший охранник стоянки. Пока они не принялись звать собратьев, я в упор расстрелял сторожа, а Наташа, просквозив ветерком, упокоила второго.

— Ключи скинь, — стараясь не повышать голос, приказал я, подходя под окно хозяина машины.

Мужик, явно впечатлённый увиденным, молчал. Растерянно осматривая нас, валяющиеся на дороге трупы, периодически оглядывался, будто прислушиваясь к чьим-то советам. Наконец он сформировал в голове вопрос и, не повышая голос, поинтересовался:

— Вы куда собрались?

— Из города. Здесь, сам видишь, опасно.

— Возьмите нас с собой.

Теперь задумался я.

— Сколько вас?

— Двое. Я и жена. Мы бы сами давно свалили, только оружия у меня нет. Из подъезда не выйти. Упыри тусуются.

— Ключи кидай и пятнадцать минут на сборы. Берите только самое необходимое. Сумки с вещами выкинешь в окно. Вот этого здоровяка зовут Макс. Он займётся погрузкой и подгонит машину. А мы, с девушкой, осмотрим двор и будем ждать у подъезда. Понял? Время пошло!

Ключи с брелоком «сигналки» мужик держал в руке, изначально готовясь отключить сирену. Бросив их Максу, он предупредил:

— Если втихаря свалишь — прокляну.

Двор оказался небольшим. Возле ряда капитальных сарайчиков, под сенью двух акаций расположился деревянный стол с вкопанными скамейками. Рядом стояло несколько отслуживших свой век в квартирах стульев, в разной степени пригодности. На лавочках разместились трое мертвяков, сильно обкусанных, но не спешивших укладываться в гроб. На вид бывшие местные «синяки» или любители забить «козла» на свежем воздухе. И они ели.

Перед ними на столешнице лежала оторванная человеческая нога, женская. То ли с силой вырванная из тазобедренного сустава, то ли отгрызенная. От неё упыри не спеша вырывали зубами куски мяса, тщательно пережёвывали и глотали. Подобная наглость совершенно не укладывалась у меня в голове. Вторая нога, уже обглоданная до кости, валялась на земле.