Бесплатный фрагмент - Апокалипсис наоборот

Пролог

Это был мой последний день. Сегодня я умру. И заведу себе римлянина.

— Проснись и по-о-ой, мой дорого-о-ой! — донеслось из динамика.

Будильники… Они никогда не звенят вовремя. Вот и сейчас искажённый электроникой голос, не попавший ни в одну ноту, вырвал меня из объятий сразу нескольких обворожительных актрис. Сон был что надо, я вам скажу. А ведь там баснословно богатого меня развлекали на берегу какого-то тропического острова! Жестокая реальность.

— Прекрасный де-е-ень ждёт нас с тобо-о-ой! — не унимался будильник.

Я повернулся на другой бок и не глядя метнул источник шума куда-то в стенку. Правда, когда сонный мозг начал соображать, пришлось с досадой распахнуть глаза. К счастью, телефон упал на сваленные в углу вещи и чудом не пострадал. Утро началось с тренировки сценической бранной речи, а объектом тренировки стал незадачливый певец. Правда, когда я понял, что на записи играет мой же собственный голос… Окончательно проснулся я с легким чувством досады. Чемпионат по самым изощрённым формам мазохизма я выиграл бы с легкостью.

— Мадонна местная, блин. И чего не поставил обычный раздражающий гудок? — спросил я сам у себя.

Вопрос был риторическим. Нет ничего более раздражающего, чем мое пение. Мне как-то говорили, что им можно людей пытать!

Не отказав себе в удовольствии поваляться ещё пару минут, я с громким кряхтением оторвал пятую точку от насиженного места. Не то чтобы у меня были какие-то особенные планы на сегодня, просто не получается уснуть, когда уже проснулся. Вот и приходится изображать из себя жаворонка, заодно обвиняя себя из прошлого во всех смертных грехах.

Пока сидел на кровати и осматривал комнату, успел ещё немного продрать глаза. Она ничуть не изменилась с того момента, как я заснул. Ага, удивительно. Всё те же стол, кровать и шкаф, купленные когда-то в Икее и перевезённые на дачу во время ремонта в городской квартире. Это, конечно, не советская мебель, но всё же достаточно долговечная, чтобы не выбрасывать её при первой возможности.

А ведь мне остались даже не дни. Часы. Хотя о таком никто не предупреждает. Смерть — это не прогноз погоды. Знал бы, где упаду…

Деревянный пол слегка скрипел под ногами, добавляя в воздух уюта. Обожаю деревянные дома, право слово. А эти сучки на стенах! Такие натуральные, радуют глаз и приятные на ощупь…

Пока шёл умываться, умудрился запнуться о ковёр и чуть не упасть, пропрыгав на одной ноге полкомнаты. Грация фламинго, ей-богу. Хотя лично у меня это вызвало лишь дополнительное желание ополоснуться, дабы наконец прогнать последние воспоминания о тёплых островах и горячих красотках.

Прохладная водичка навевает воспоминания… Сколько я уже живу тут? Надо подумать. Вот меня отчисляют со второго курса моей шараги, которая носит гордое звание технического университета. Не подумайте, это я его с любовью так называю! Просто тяжело использовать формальные названия для места, где все недостатки и несовершенства учебного процесса знакомы от и до. Вот, например, скажите мне, как такое может быть, что в целом корпусе технического вуза нет розеток? Целом корпусе! Вот и я не понимаю. А у меня там пары проходили. Короче говоря, весёлое местечко.

Так, потом ещё полгода до смерти родителей… С вашего позволения, я не буду описывать банальную до чёртиков историю про автокатастрофу и последовавшие за этим похороны. Грустно, скучно. Времени прошло много. Незачем беспокоить старые раны, которые уже не болят.

Так, что там дальше… Около двух лет разномастной работы, на каждой из которых гордый Александр, то бишь я, продержался не меньше двух месяцев! Правда, и не больше четырёх. Но это так, детали. Творческие поиски себя и своего места в мире требуют не сидеть на месте.

— Я хочу без резинки, я парень рисковый! Не боюсь хламидий, не боюсь эмбрионов!

Телефон вновь зазвенел, но на этот раз это была мелодия какой-то не самой попсовой песни из моей коллекции. Оторвавшись от размышлений и наскоро вытершись полотенцем, я пулей вылетел из душа. Ну и кто это тут решил позвонить мне в такую рань? Вариантов было немного, и я уже догадывался, кто это мог быть. Когда добрался до мобильника, на нем крупными буквами красовалось «Сестра».

— Привет, Настюха! Как твои дела? — бодро сказал я, подняв трубку.

— Привет, оболтус. Неужто только встал? — донеслось с того конца трубки.

Приветственные упреки были её проявлением заботы. Ну и ещё она так развлекается. Я уже привык.

— Как видишь, иначе бы сейчас на пляже валялся…

— Каком пляже? Ладно, не суть важно. У меня к тебе есть просьба, — сказала Настя.

Мне на секунду показалось, что в её голосе промелькнуло беспокойство. Не так уж часто она меня о чём-то просит.

— Да, конечно. Что такое? — тут же ответил я.

— У нас тут в больнице аврал, пациентов очень много. Сказали, что где-то произошла большая авария, но они всё поступают и поступают, да и раны у всех очень странные, будто зверьё напало, — голос на секунду прервался и стал чуть мягче, — Можешь в кои-то веки считать меня идиоткой или паникёршей, но можешь сегодня никуда не выходить? Я завтра всё равно хотела заехать, — после этой тирады она аж выдохнула.

Мне даже как-то неловко.

— Ну… ладно, без проблем. К твоему приезду что-нибудь приготовить? — спросил я в ответ, чтобы немного сгладить градус взаимного волнения и растерянности.

— Нет, спасибо, ничего не нужно. Ладно, я побежала, дел много. До встречи! — голос уступил место глухим гудкам.

Что ж… Я в раздумьях уселся на стоящий рядом диван, заодно накрывшись лежащим рядом пледом. Выбежал-то я в чем мать родила.

Сестра у меня медик. Даже какую-то учёную степень им её т, но я особо в это не вникал. Гордость семьи. Паникёршей она все же действительно никогда не была, хоть и девушка. Ей скорее были свойственны логика и жёсткость, что обычно приписывают мужчинам. И не приписывают мне, хе-хе.

Разумно рассудив, что, сидя на мягоньком ничего не узнаю, я решил воспользоваться самым доступным способом получения информации. Я про интернет, если что. Только сначала оденусь. А то скоро звенеть от холода начну.

Сеть встретила меня очередным потоком бесполезного бреда, чужого мнения и пустых вбросов. Видимо, повод для паники был не слишком значительным, а значит среди главных заголовков его не будет. Так, отсортируем по региону. Нет, лучше по городу. Что тут у нас…

— А вот это, пожалуй, уже странно, — прокомментировал я.

Странным было то, что по городу тоже не было никакой информации о нападениях. На всякий случай я проверил ещё и то, что было в новостях вчера. И позавчера. И за день до этого.

Пока искал, решил включить фоном музыку. Из компьютерных колонок трек за треком играло все, от классики рока до просто классики. В моем плейлисте Вивальди может соседствовать с хардбассом. Меломан, одним словом.

Абсолютное и беспросветное ничего в нашем маленьком северном городке не происходило. Имею в виду что-то действительно значимое, а не коррупционные скандалы и мелкие ДТП. Неужели сестра ошиблась?

— Нечего тут теории заговора строить. Наверно, просто новость ещё не выложили.

На том мы с собой и порешили, переключившись на прочие дела. Проверю ленту новостей через часок-другой. Там видно будет.

Чем я хотел заняться? Поиском работы, чем же ещё. В очередной раз открыв до боли знакомый сайт, я начал ковровую бомбардировку работодателей своими резюме. Когда-то это было больше похоже на работу снайпера с тщательным отбором жертв для будущего сотрудничества. После пары сотен отказов привередливость как-то, знаете, уменьшилась в размерах. Аннигилировалась под действием банального безденежья.

Листая ленту, периодически натыкался на компании, где мне уже посчастливилось побывать. Вот в этом кафе я был официантом пару месяцев, после чего меня уволили за болтовню с клиентами и медленную работу. А ведь говорили, что им важны улыбки посетителей. Как же, ага.

Вот автомастерская, где я пытался реализоваться как технарь-автоэлектрик. Знаете, почему меня попросили уйти? Формулировка «не вписываешься в коллектив», за которой скрывалась жестокая правда… Ну не пью я, не пью! В смысле так много, да ещё и на работе. Откуда мне было знать, что за вывеской «СТО 24» скрывается настоящий клуб анонимных алкоголиков, ещё не осознавших своей печальной участи?

Листая ленту дальше, я наткнулся на знакомый логотип одного ресторанчика быстрого питания, на кухне которого я работал раньше. Весьма милое место, если вспомнить. Почему бы и нет? Всяко лучше, чем без работы сидеть…

«Работодатель добавил вас в черный список»

— Э, чегось? — не понял я.

Это они что, обиделись что ли? Ну подумаешь, шутки ради слегка напугал одного забитого коллегу, выходившего из-за угла в ночную смену. Ну не мог я знать, что он от страха упадет на пол, попутно вылив полное ведро воды во фритюрницу. Полыхало тогда, конечно, знатно… Но я же все исправил. Огнетушителем потушил огонь. Коллегу оперативно забинтовал и поставил головой к холодной стенке аппарата с мороженым. Даже потолки потом покрасил! Они, правда, бежевые были, но белый им даже больше идет.

Да и вообще, откуда на сайте такая функция?

Как-то помрачнел я от таких фокусов. Даже желудок заурчал мне в ответ, чувствуя мою душевную боль.

— Так, стоп….

Кажется, я кое-что понял. Я ж не ел с самого утра! То-то голова так плохо соображает. Видимо, действительно встал сегодня не с той ноги. Ещё и в холодильнике шаром покати.

— Ягодичную мышцу от дивана оторвать, ноги настроить на движение к шкафу. Вперед! — да, обожаю я разговаривать сам с собой, не судите строго.

Что дают на последний ужин смертникам? Любое блюдо, какое попросишь. Мне же даже выбора не дали. Я же так и не попробовал филе миньон…

Сборы не заняли много времени, и вот перед зеркалом уже стоит все два метра моей блондинистой красоты. Правда, облачен я в слегка поношенные молодежные шмотки. Под словом «слегка» я имею в виду состояние, когда они ещё считаются одеждой, а не половыми тряпками.

Только я схватил ключи от дома и собирался переступить порог, как в голове всплыли недавние слова моей дорогой старшей сестрёнки. «Никуда не выходить»… Пришлось ещё раз подумать над Настиными словами. Не слишком долго, конечно. Так и состариться можно.

Если б было что хотя бы перекусить, мог бы спокойно остаться. Только я не я, если буду думать о будущем. Покупать продукты впрок и следить за их сохранностью? Нет, это не про нас. Ладно уж. Раз в новостях ничего не пишут, то уж до ближайшего магазина дойти можно. Тем более что в нашем пригороде явно меньше шансов нарваться на неприятности.

— Я быстренько, туда и обратно, — пробубнил я, выходя из дома.

Наш небольшой дачный участок я прошел в спешке. Минута-другая, и вот я уже закрываю металлическую калитку на ключ с другой стороны. Осенний ветер — не лучший спутник во время прогулок, так что я получил ещё один дополнительный заряд природного ускорения.

Полкилометра быстрого шага под бодрую музыку доставили меня в ближайший сетевой магазинчик, которых в черте города было крайне много. Наш же, почти деревенский, отличался большим числом постоянных клиентов, маленьким спросом и продавщицей Людой, работавшей без выходных. Уж не знаю, почему она здесь всегда. То ли она на заработки приехала, то ли ей просто нравилось стоять на кассе в этом покосившемся просторном сарайчике… Зато образу той самой стереотипной Люды, стоящей за кассой, она соответствовала на всю сотню процентов. В теле, веселая, трудолюбивая, даёт продукты в долг — чем не идеальный продавец?

Ещё на подходе я увидел рядом с перилами магазина нечто необычное, а именно — небольшую собачонку, в которой я вскоре признал ошибку природы под названием чихуахуа. Пучеглазое нечто дрожало то ли от страха, то ли от холода, постоянно озираясь по сторонам в поисках, видимо, хозяина. Последнего рядом отчего-то не наблюдалось.

Подавив жалость, я прошел мимо, навстречу завтраку.

— Доброе утро, тёть Люд! — провозгласил я, отворяя дверь в обитель пищи и остального ненужного.

— И тебе привет, Сашка! Чего это ты так рано? — спросила она.

— Так ведь голод не тётка. А до вашей красоты ему и того дальше! — ответил я первое пришедшее в голову. Вроде должен был выйти комплимент. Что получилось на самом деле — никто никогда не узнает.

— Тогда милости прошу, голода у меня можешь не бояться, — улыбнулась Люда, сделав вид, что поняла меня.

Завернув за ближайшую стойку, я погрузился в раздумья.

— Ну что ж, Александр, чем мы с вами трапезничать будем? — задумчиво произнёс я.

— Ох, даже не знаю, право слово. Быть может, свиная вырезка с ананасами? Бокал шампанского тоже был бы к месту, — ответил я сам себе.

— Что ж, решено! — закончил я, взяв с прилавка порцию быстрого питания со свининой и банку газировки.

Красиво жить, как говорится, не запретишь. Паясничать тоже. Какой смысл тогда в жизни, если ей не радоваться?

Оплатив свои нехитрые покупки, я хотел немного пообщаться с Людой. Мне не дали. Я услышал с улицы крайне жалостливый и обеспокоенный лай, больше похожий на галдёж умирающей морской свинки. Не знаю, умеют ли они галдеть и как вообще эти существа общаются. Собачьим лаем эти звуки назвать у меня язык не повернется.

Любопытство помогло жалости подавить голод. Я пулей помчался на улицу разбираться в происходящем. Конечно же, пожитки свои я благоразумно спрятал в рюкзак.

На улице меня ожидала картина, достойная какой-нибудь древнегреческой пьесы. Одинокое, покинутое всем животное изо всех сил пыталось сбежать с поводка, прикрученного к перилам. Напротив него стояла какая-то дворняга, превосходящая жертву размерами в несколько раз. На пасти животного-душегубца красовались капельки крови, тогда как драматический герой явно хромал. По окрашенной в красное куриной лапке чихуа было нетрудно догадаться, что тут произошла потасовка.

Не знаю, что мной двигало. Может, душевный порыв, а может банальная скука. Альтруистом я никогда не был.

До сих пор не знаю, как оценивать это решение. Лучшее в жизни или же худшее.

— Эй, ребята, давайте жить дружно! — сказал я, вставая между животными.

Разумеется, им было на меня абсолютно плевать. Рык из пасти облезлой псины, на которой я только сейчас заметил довольно мерзкие язвы и проплешины, не внушал никакой надежды на мирные переговоры. Жаль.

Когда псина совершила рывок, я уже был готов и хорошенько вмазал ей берцем прямо по грязной морде. В духе одного известного фильма про спартанцев. Удар пришелся прямо в лоб, полностью погасив инерцию и, вероятно, агрессию незадачливой гончей. Не зря я в детстве в спортивные секции ходил. Реакция не подкачала.

Берцы, кстати, отличная обувь. Многофункциональная. И ходить удобно, и бить приятно. Всем советую!

Надеюсь, я не перестарался, а то дворняга уж больно киношно растянулась по асфальту, слегка рыча и дрыгая лапками. Впрочем, злодеи всегда так заканчивают.

— Что ж мне с тобой делать… — спросил я вслух, глядя на собачонку под ногами.

Беглый осмотр дал не так уж много информации. На ошейнике красовалась надпись «Цезарь», красноречиво говорящая о кличке животного. Хозяйки этого чуда, а я убежден, что это определенно должна быть девушка, на горизонте видно не было. Я даже к Люде зашел спросить. Она, как оказалось, сама ни сном ни духом про привязанную у магазина животину. То ли недавно принесли, то ли просто тихо сидела все это время. Вот же головная боль…

Если делать добрые дела, то делать их качественно.

— Ну что, Цезарь, не оставлять же тебя на растерзание варварам. Пойдем, я тебя немного подлатаю, — руки тем временем развязывали тугой узел поводка.

Предварительно предупредив Люду о том, чтобы искатели пропажи в случае необходимости обращались по моему адресу, я понес несчастного Цезаря к себе. Пока мы шли, он слегка повизгивал и постоянно озирался, так что мне пришлось изображать из себя заботливую мамочку.

— Не переживай ты так, зато больничный выдадут, озолотишься! Отдохнёшь вот хорошенько, а дома наверняка по тебе соскучиться успеют! Кормить будут от пуза, спать будешь на пуховых перинах хозяйских, куда раньше пускали только по праздникам. А там, глядишь, может и подружку тебе заведут. Чем пёс не шутит? Ты же у нас теперь ветеран боевых действий, тебе положены всяческие льготы. Уважение, пособия разные. Таких хороших защитников должно быть много! — меня немного понесло. — А уж достойное потомство достойных защитников — ресурс вдвойне ценный. Представь себе: ты стоишь перед ровными шеренгами Цезарей-Младших, готовых нанести решающий удар по лагерю плешивых дворняжек! Десант уже подхватывают голуби, а ты отдаёшь последние указания группе морковных беретов, которые… О, вот мы и добрались.

Быстренько открыв калитку, я позволил себе чутка расслабиться. Забор у нас сплошной, из профнастила, так что сбежать пёсель точно не мог. Как и пострадать где-то на участке. Ну что ему могли сделать двенадцать соток травы, баня и стены дома? Разве что с разбегу попробует протаранить что-то. Или же расшибётся о каменную плитку, которой отделаны дорожки. Я, конечно, невысокого мнения об интеллектуальных способностях представителей этого вида собачьих, но все же элементарный инстинкт самосохранения у них должен работать.

Вообще, люблю я всю эту магию загородного дома. Спокойствие, близость живой природы. Никаких склочных соседей сверху-снизу, можно выйти на улицу, поваляться на травке. Ну или в снегу, в зависимости от времени года и личных предпочтений. Мне лично больше нравится сидеть на веранде у бани и наблюдать. Особенно если ночное небо расщедрится и покажет россыпь северных звезд. А уж как приятно наблюдать за грозой, попивая при этом горячий чай и укутавшись в теплое одеяло….

Из размышлений о прекрасном меня вывел надрывный скулеж откуда-то с дальней части участка. Собственно, прибыв на место, я увидел Цезаря, что со своими ранами умудрился каким-то образом забраться в кусты и теперь не мог оттуда выбраться. Опять спасать горе-правителя… И откуда вообще в этом существе может помещаться столько слюней? Ощущение, будто ванну в них принял.

Вырвав собачонку из цепких ветвей, я тут же понес её в дом. Шутки-шутками, а раны действительно неплохо бы обработать. Ну и перебинтовать, от греха подальше.

На тесной кухоньке достаточно быстро нашлась аптечка. Что там можно на собаках использовать? Пусть будет самый простой набор из дезинфицирующей спиртовой настойки, ваты да бинтов. Позже надо будет уже найти его хозяев, ну или хотя бы на осмотр к ветеринару отвезти.

Через двадцать минут истошного визга, лая и злобного клекота с обеих сторон мы закончили. Цезарь предстал передо мной с забинтованным полупопием, а я мог похвастаться искусанными до мяса руками. Зато теперь жизни и здоровью животного ничто не угрожало. Хотя бы в ближайшие дни. Ну или часы.

Я же, откровенно устав от своих ветеринарных изысканий, наконец-то вспомнил про оставленный в рюкзаке завтрак. Стандартно: вскипятить чайник, заварить лапшичку, крышкой закрыть. Цезарь все ещё кряхтел на столе и пускал на него слюни, периодически злобно кряхтя.

— Ладно, пока никто не видит, можно позволить себе пошалить.

Ничего непристойного, но кушать в кровати — плохой тон! Однако лень брала свое, и вот я уже поднимался на второй этаж с горячим завтраком в руках. Что-то тяжеловато, правда…

Голова резко заружилась. Пришлось даже остановиться на половине пути.

— Ух, старею я что-то. Или оголодал совсем. Ай!

От неожиданности я потерял равновесие и кубарем покатился вниз, ощущая, как в пятку впился злобно рычащий Цезарь. Приземление вышло жестким. Прямо головой об угол стоящего неподалеку стола. В глазах начало темнеть, под головой ощущалось что-то тёплое и мокрое.

— Да ты не Цезарь. Ты самый настоящий Брут! — просипел я и провалился в темноту.

***

— Внимание, граждане! Срочное сообщение! — затарахтел голос из старого телевизора, аккуратно накрытого кружевной белой скатертью. Тщедушный на вид диктор зашуршал только что принесенными бумажками и незамедлительно продолжил, — в регионе была зафиксирована вспышка неизвестного вида бешенства. Мы просим всех жителей оставаться в своих домах в целях вашей же безопасности. При первых же признаках недомогания…

— Яхонтовый мой, выключи уже эту конспирологию и иди ко мне! — раздался голос из спальни.

— Иду, ягодка моя!

По паркету загородного дома бодро пробежал спортивного вида старичок, одетый в обычную майку-алкоголичку и спортивные шорты. Военная выправка, огонёк в глазах. Необычным же в нём были, кроме весьма молодого лица с минимумом морщин, разве что «снасти для ягодки».

Два бокала вина. И кожаная плеть с логотипом в форме пушного любителя морковки. Больше в тот день телевизор они так и не включали…

Глава 1

Прошло полгода.

Тяжелая дубовая дверь кабинета предательски скрипнула. Полутьма на миг дернулась, разгоняемая светом из коридора.

— Прошу прощения, товарищ… — начал было говорить щупленький секретарь, одетый камуфляжную форму на два размера больше.

— Всё готово? — прервал его хозяин кабинета, даже не поворачивая к собеседнику стул. Секретарю это и не было нужно, он вполне успел насладиться пронзающим душу взглядом за сегодняшний день. Добавки ему не хотелось.

— Так точно! — парня слегка потряхивало от волнения. Так случалось каждый раз, когда он приходил с докладом в этот кабинет. Сегодня ему было особенно тяжело говорить из-за пересохшего горла и важности доклада. — Подготовка завершена.

— Хорошо… — протянул начальник, что-то высматривая в окне. — Отряды на месте?

— Все цели находятся там, где мы и ожидали.

— Диверсия?

— Прошла успешно, — докладчик слегка закашлялся.

— Что по нашему агенту?

— Успешно внедрен в разведотряд. Он уже передал нам координаты их лагеря, а сам с небольшой группой отправился на ремонтные работы, чтобы не попасть под зачистку.

— Хорошо… Отряд зачистки на месте?

— Разумеется, на месте, — заговорил было секретарь, но вовремя осёкся. Не те он подобрал слова, которыми стоит говорить с такими людьми. — Главная и вторичные цели не предпринимали попыток покинуть зону операции, — закончил парень и шумно сглотнул.

— Что ж.. — во мраке кабинета было слышно, как костяшки пальцев стучат по лакированному столу, — Отчёт каждые три часа. Свободен.

— Есть! — почти писком закончил секретарь и пулей вылетел из кабинета. За время этого короткого разговора он успел вымокнуть, как под проливным дождем.

В конце рабочего дня парнишку в очередной раз будет ждать початая бутылка дешёвой водки, найденная в разграбленном супермаркете. Уже вторая за неделю. Он прикладывался к ней каждый раз после того, как ему приходилось бывать в этом кабинете, а также после каждого рабочего дня усугублял успех. Потом от него все равно пахло сильнее, чем алкоголем.

Он был уже вторым, которого назначили на должность секретаря за эту неделю. И последним гражданским, оставшимся на базе. Возиться с ним никто не будет. В памяти секретаря до сих пор отчетливо сиял образ того, что стало с его предшественником…

***

— Скучно….

Я лежал на кровати и занимался одним из самых благородных дел, какие только смог придумать. Созерцал искусную работу строителей, сделавших мой дом. В потолок смотрел, если коротко. Если ещё короче — маялся от безделья.

Не то чтобы я был каким-то особенно рьяным лентяем. Это дело в массы не продвигаю. Просто в последнее время я переделал вообще все, что только можно. Специально что-то ломать, чтобы починить, занятие все же не по мне. Дважды я на эти грабли не наступлю!

— Скучно! — воскликнул я, отрывая свое тело от кровати.

Так или иначе, заняться чем-то все равно придется. Так почему бы не сделать это сейчас? Времени все равно много.

Не став откладывать дело в долгий ящик, я немедленно направился в игровую, которая когда-то была гостиной. Игровой она стала не столько из-за обилия у меня различных игровых устройств и тяги к комфорту, сколько из-за банального отсутствия гостей.

Зачем же нужна гостиная, если нет гостей? Вот и я так подумал. Приделал по периметру просторного помещения множество полок, где сейчас красовались несколько игровых приставок различных моделей, а также сотни игр для всех возможных устройств. Компьютер тоже сюда перетащил. С ним все куда проще — у меня заранее было скачано несколько терабайт разного добра. Начиная от программ для работы с графикой и заканчивая фильмами, сериалами и даже мультиками. Не только же для детей они делаются, в конце концов.

Теперь же я предавался раздумьям о своем досуге, сидя на комфортабельном кресле-капельке. Ну, знаете, мешок такой, набитый чем-то непонятным, вроде пенопластовых шариков. Это чтобы облегать форму тела. Никогда не мог понять, что в них такого особенного, пока не обзавелся подобным чудом. Теперь восседаю исключительно на нем и с исключительным комфортом!

— Дело было вечером… Кушать было некого, — сказал я, рассуждая вслух. — Может, снова преисполниться прекрасным, окунувшись в мир польского фэнтези? Идея не то, чтобы плохая, но который это уже будет раз…. Ладно, у поляков не так давно ещё вышло что-то про будущее и со сложным названием, которое я не могу запомнить. Хотя, его тоже пару раз проходил от корки до корки…

Перестав залипать в одну из полок, я решил перекочевать к компьютеру, открыв свою библиотеку фильмов и сериалов. Она у меня была, конечно, не бесконечная, но все же что-то там можно было найти, на что ещё не было настроения…

— М-да, и этого настроения у меня, судя по всему, не появится никогда, — задумчиво произнес я, пропуская папку с названием «Фильмография Николаса Кейджа».

Честно говоря, ситуации подобного толка складывалась в последнее время все чаще. Когда у тебя есть работа — ты большую часть времени занимаешься именно ей. Личного времени остается куда меньше. Жить-то на что-то надо. Хорошо, даже если нет работы, всегда можно найти себе хорошую компанию для различного рода приключений или просто душевных разговоров.

К сожалению, ввиду общемировой катастрофы, я был вынужденно вычеркнут из социума. Все мои потенциальные собеседники, мягко говоря, повторили судьбу мамонтов. Машиной я всегда управлял плохо, так что на поиски кого-то дальше, чем в радиусе пары часов пешего хода, у меня банально не хватало… сил? Возможностей? Желания? Скорее уж последнего. Все же идти в неизвестность без привычного комфорта и уверенности в успехе было как-то не по мне.

Как результат, пришлось переквалифицироваться из безработного в обычного задрота. Который сутки напролет занимается всем, чем только можно заняться в гордом одиночестве.

Из размышлений меня вывел внезапно погасший свет. А за ним и выключившийся компьютер.

— Да ладно, опять! Нет, сегодня утром я явно перепутал ноги, когда вставал.

Ещё немного покряхтев насчет своей нелегкой судьбы, я отправился проверять самые неблагонадежные участки в системе электроснабжения своего скромного жилища. Неблагонадежные они были в первую очередь потому, что делал я их самостоятельно.

Конечно, теоретическая подготовка у меня была, причём добротная, а вот практика… Типичная проблема современного образования стала уже моей проблемой. Только насущной и весьма серьезной. Пришлось набить очень много шишек, чтобы научиться орудовать паяльником, а также худо-бедно выучить основы электробезопасности. Естественно, ни о каком интернете речи уже давно не шло, приходилось пользоваться выкопанной где-то на книжных полках технической литературой. Даже не знал, что она у меня есть.

Знаете, как я узнал, что нельзя соединять медные и алюминиевые провода? Устроил дома пожар! Уж не помню, почему именно этого нельзя делать с физической точки зрения, но снова спасать свои хоромы от печальной участи Помпеи мне бы очень не хотелось.

Первым делом я проверил генератор, стоящий во дворе. В отдельно построенном для него сарайчике. История о том, как я притащил его к себе — это тот ещё цирк с конями.

Сначала найти сам генератор в одном из соседних домов, благо соседям он явно не пригодился бы. Придумать, как его доставить к себе, благо через пару домов нашелся прицеп.

Во время заправки транспорта даже успел прозвище себе заработать! Но это уже совсем другая история. Да и бензина в итоге не хватило.

Хорошо ещё, что через поселок проходило стадо молчунов. Я их запряг в телегу, как бурлаков. Сам пристроился сверху, размахивая скакалкой. Своего кнута для атмосферы не было, а брать найденный у соседей… скажем так, он явно не для этих игр предназначался. А с виду ведь приличные пенсионеры! Муж вроде даже каким-то военным начальником был.

Да даже чертов сарайчик построить было той ещё морокой. Представляете, он у меня развалился от сильного ветра на третий день! А я ведь победу праздновал. Даже решил заняться написанием победного гимна в свою честь. Уже нашёл в программе все нужные инструменты…. Мой праведный ор был слышен на всю округу.

На поверку генератор оказался более чем исправен. Тарахтел себе, на усталость не жаловался, напряжение выдавал исправное. Я задумчиво почесал репу и выключил его, решив проверить остальные части самодельной системы питания.

Даже если я один… кхе… я и есть адреналин!

Без музыки домашние дела не в радость. Ничего не могу с собой поделать.

Залезать на крышу… самая неприятная часть из всего мною задуманного. Только вот где ещё можно разместить солнечные батареи?

Кто-то может сказать, что они неэффективны, и я отчасти соглашусь. Когда у тебя частенько идут дожди, а большую часть времени облачно, толку от них не так много. Зато этот самый толк есть во все остальные дни. Раз бензин для генератора не бесконечный, думал насчет идеи с их установкой панелей я недолго. Реализовал все буквально за несколько дней. Теперь моя крыша чем-то похожа на грядку. Правда, не знаю точно, чем. Просто солнечные панели вызывают у меня именно такие ассоциации. Будто выставил рассаду на солнышко.

Панели также исправно выдавали свой минимум, чему я был несказанно рад. Не придется лезть на крышу ещё раз. Однако что-то же должно было барахлить…

— Кажется, дело в аккумуляторах, — отметил я сам для себя.

В подвале, куда я направился далее, расположились несколько десятков автомобильных аккумуляторов. Запаянных в огромную пентаграмму. Не сказать, чтобы это имело смысл с точки зрения электротехники. Просто я захотел сделать у себя в подвале пентаграмму. Кстати говоря, некоторые особенно кровавые шутеры действительно стали работать быстрее!

Если без шуток, то аккумуляторы должны были хранить излишки энергии, вырабатываемой генератором и солнечными панелями. Вроде идея отличная. Однако они, негодяи химические, имели неприятное свойство выдыхаться, нарушая целостность всей цепи.

— Так-так-так, кто это у нас тут такой бездельник?

Искомый объект был найден буквально за пару минут поисков, после чего немедленно исключен из общей цепи питания. Взяв аккумулятор на руки, я поплелся к лестнице наверх, подбадривая себя за старания.

Уже выходя на первый этаж, я по неосторожности умудрился споткнуться ногой о порог, из-за чего немедленно распластался по полу. Аккумулятор оставил на полу весьма заметную вмятину, а с меня слетел капюшон, в котором я теперь ходил почти постоянно.

— Да что же мне так везёт с падениями! На том же самом месте!

Я ворчал, поправляя заклеенный скотчем лист алюминия. Тот, которым был закрыт мой проломленный череп.

***

Я умер. Не самая приятная часть моей биографии, если между нами. Больно, страшно. И ещё немного обидно, ведь впереди должна была быть вся жизнь… Представьте себе мое удивление, когда через несколько дней я проснулся в том же месте, где отправился на встречу с костлявой.

Я сначала было обрадовался. Подумал, что мой час ещё не пробил. Ощупал голову. Из меня как-то резко улетучился весь позитив. Черепушка была не просто поранена. Она была откровенно разломана. В щепки. Как бы ещё нагляднее… Если вынуть оттуда остатки серой массы, которую я гордо называю мозгами, то получился бы отличный бокал для вина. Или для виски. Но для такого объема нужна железная печень. Или опыт работы в СТО, чтобы столько осилить.

Узнать, что же со мной случилось, как и что случилось в мире, было достаточно проблематично. Я проспал, если так можно выразиться, совсем недолго. Только за это время почти полностью пропали связь, электроснабжение и живые люди в целом. Я имею в виду не всю планету, конечно, а исключительно место моей дислокации. А тут людей и так было не много. Видимо, они все или уехали, или отправились в мир иной.

Хорошо хоть интернет отрубился не сразу, а комп у меня стоял включённым. Судя по паре открытых у меня тогда страниц, нас постиг самый настоящий зомби-апокалипсис. Со всеми типичными для этого проблемами: хаос, разруха, невозможность власти контролировать остатки населения, ну и потеря связи. Собственно, именно на этом пункте мои познания и заканчивались. Можно, конечно, предположить, что в городах было хуже всего, что выжили некоторые военные базы и малонаселенные города, а повсюду бродят разрозненные группы выживших… Недостаток информации по теме я восполнял сериалами.

Что ещё оставалось делать честному мертвецу, когда за воротами жуть творится? И непонятно, когда все это кончится? Правильно, не выходить за ворота. Первую неделю я с этим успешно справлялся. Затем как-то спокойнее стало, что ли. Там уже и начал обустраиваться. Дом переделывать, выходить на прогулки.

Изучение изменений в собственном теле вообще было отдельным пунктом в первое время моей жизни. Я мертвый, етить! Надо понимать, что мне вообще теперь нужно делать с собой, чтобы оставаться… в надлежащей форме.

Но зомби тоже люди… Только немного сдохли.

Голод мне теперь не страшен. Без еды, как оказалось, я могу находиться сколь угодно долго. Делать этого я, конечно же, не буду. На третий день моего эксперимента меня стал преследовать навязчивый запах тухлятины, но этому я значения как-то сразу не придал. Зря. Когда к пятому дню я заметил у себя на плече трупное пятно со следами разложения… В желудок полетело всё съестное, которое я только смог найти. Видимо, не в питании дело, а просто чувства голода теперь отсутствует. Одно хорошо — вкусы я все ещё различаю. И сырое стал уважать куда больше.

«Ням-ням, аппетитным грузом… В тебе, как в колыбели… Лежат мозги со вкусом… Бельгийской карамели…» — я пел эту песню уже очень давно. Идеально подходит к атмосфере и ситуации.

С пробитой головой мне ходить не понравилось. Пришлось изгаляться. Для защиты остатков собственного мозга от внешних угроз, конечно же. В этом мне помогли пара алюминиевых пластин, скотч и очень много суперклея. Должна была получиться стильная металлическая набойка на череп! Должна была… Нет, заплатка свои функции выполняет исправно. Только выгляжу я не как стильный киборг, а ближе к ночному кошмару Франкенштейна. Уверен, профессор бы не допустил такого убожества на своем операционном столе. Да и вообще, нормально ли свои мозги кл её м фиксировать? Вопрос, конечно, не совсем стандартный. Только вот когда я задумался о том, нужен ли мне сейчас мозг вообще… Лучше все же стальная заплатка. Вместе с ней пришла привычка носить капюшон. Чтоб отражения не пугаться.

Из интересного ещё обнаружилось отсутствие в организме крови. Жидкой, я имею в виду. Вытекла, видать, когда головой ударился. Новая теперь вытекать не хочет.

Шутки-шутками, но как в моем организме теперь транспортировались питательные вещества — вопрос на миллион. Или сколько бы там дали в мирное время за открытие «жизни после смерти». А ведь питаться мне нужно, это я уже выяснил.

Ещё из весёлого — нечувствительность к боли. Чем-то похоже на ощущение от анестезии: прикосновения чувствуются, а вот боли нет и в помине. Вроде бы полезная штука, но из-за этого приходится раз в пару дней проводить регулярный техосмотр собственного тела. Не заметишь вот, как гвоздь в ногу воткнется, а потом ранка подгнивать начинает. И где после этого запчасти брать? Вот и приходится всё тщательно осматривать, а при наличии ран — обеззараживать их и заливать суперклеем. В пользе первого я все ещё сомневаюсь, а вот суперклей доказал свою однозначную полезность. Головой отвечаю!

— Кажется, готово, — выдохнул я, вновь включая уже настроенную цепь питания.

Свет неуверенно мигнул и разгорелся с новой силой, а я наконец смог вздохнуть спокойно. А затем ещё раз, но уже обреченно. Мне снова нечего было делать.

— Эх… Стоит немного подышать свежим воздухом, пожалуй. Весной он, говорят, помогает умно думать.

Выйдя во двор, я заметил копошащегося где-то возле генераторной Брута. Это милейшее создание, переименованное за свои прошлые грехи, теперь живёт вместе со мной. До сих пор диву даюсь, как он не сожрал меня, пока я валялся в отключке. То ли благодарен оказался за свое спасение, то ли больше свежее мясцо любит. Не надкусил, и на том спасибо.

— Брут, ко мне! — крикнул я.

Собачонка оглянулась на звук, увидела меня и пулей помчалась на встречу, разбрызгивая повсюду тонны слюней и пены. Закончив свой забег, он преданными глазами взглянул на меня.

— Сидеть, — сказал я.

Брут сел.

Честно говоря, я был весьма удивлен сообразительности моего нового приятеля, когда наконец занялся его дрессировкой. Вроде бы обычный чихуа, без признаков интеллекта на лице. Но умудряется понимать меня с полуслова. Он даже тапочки мне может принести, серьёзно! Если бы не он, скучать бы я начал куда раньше.

Внешне, кстати говоря, он пострадал значительно серьёзнее меня. Я вот с виду похож на обычного студента в период зачётной недели. Бледный и будто всегда уставший. Он же не ел те первые несколько дней. Наверное, именно это его маленький организм и подкосило. Шерсть местами слезла, появились язвочки, пена у рта теперь не исчезает практически никогда. Этакий типичной обитатель сумочки какой-нибудь богатенькой стерво-зомби. Ужас, летящий на маленьких лапках, чтобы забрать вашу душу. Смешно и жутко. Хотя не мне такое говорить.

— Ну что, Брут, пойдем прогуляемся?

Пёс в ответ ткнул меня лапой. В наших с ним отношениях это обычно означало согласие. Этот жест вообще много что означал, но главное — что мы понимали друг друга. Остальное не так важно.

Остальное было делом пары минут. Сменить одежду на уличную, распихать по карманам некоторые вещи первой необходимости да взять ключи. Брут все это время крутился где-то рядом и терпеливо ждал, когда мы наконец отправимся на волю.

Выйдя из дома, мы услышали тихий, но весьма ритмичный стук откуда-то из угла забора, с наружной его части. Такой тихий металлический лязг, будто яблоко на крышу падает.

— Кажется, опять какой-то молчун развлекается, — обратился я к Бруту, который в ответ сдержанно рыкнул.

За забором нас ожидало весьма частое в нынешние времена зрелище. Мужчина средних лет, одетый самым обыкновенным для провинции образом, усердно бился головой о мой забор. Целеустремленно так, без перерыва, даже промежутки времени равные выбирал. Разорванный в клочья живот выдавал в нем слегка подгнившего молчуна.

— Эй! — обратился я к мужичку-мертвячку, — хватит уже, давай катись отсюда!

Мертвец спустя ещё пару ударов замер, а затем посмотрел на меня. Повисла напряженная пауза…

Размышлял он недолго, после чего сел на четвереньки и начал делать корявые кувырки. Спустя пару перекатов стало видно, что от моего дома он действительно удаляется. Правда, этот акробат уже на середине дороги запутался в собственных внутренностях. Теперь трепыхался и стал похож на ночной кошмар любителя баварских колбасок.

Молчунами, если что, я называю оживших мертвецов. Они составляют сейчас подавляющее большинство моего круга общения. Они же молчат, почему нет? Да и как-то тяжко постоянно находиться в обществе зомби, ходячих, оживших мертвецов и прочих умертвий. А тут просто неразговорчивые ребята. Вроде и не так печально. Наполовину — психологический трюк, наполовину — порождение моей треснувшей черепной коробки.

С молчунами у меня весьма неплохо получается находить общий язык. В одностороннем порядке. Да, понимают они не всегда быстро и не всегда четко. Лучше, чем ничего. То ли за своего считают, то ли прислушиваются к более мозговитому собрату. Ну и, разумеется, гастрономического интереса они ко мне также не проявляют. Когда-то меня этот факт несказанно порадовал.

— Пойдем, цареубийца, навестим тетю Люду, — позвал я Брута.

Дорога была такой же, как и много лет до этого. Ровные ряды заборов, слегка треснувший асфальт. Лес по другую сторону дороги, уходящий вдаль к другому поселку. Разве что тишина стала куда более частым явлением. Её разбавляли лишь ветер, пение птиц и шатающиеся туда-сюда молчуны.

Зато сколько новых воспоминаний об этих местах появилось после пробуждения!

Из одного дома я позаимствовал генератор. В другом нашел несколько классных игр и строительные материалы для сарая. Ещё через дом находился ларек, который обеспечивал меня пару недель различными вкусностями. Почти каждый дом, который я проходил по пути к магазину, был изучен мной вдоль и поперек. Мебель, электроника, запчасти, инструменты. Все подмеченное хозяйским взглядом отправлялось в мою берлогу. По велению больной головы, так сказать.

Тётя Люда была на своем месте, как и всегда. Бледная, слегка отощавшая и сильно изуродованная собственной смертью. Умереть и остаться красавицей может разве что Ленин, но у него там вроде целая команда поддержки была… Интересно, он тоже молчуном стал? Молчит, наверное, с броневика, где-то в центре Москвы. Очень воодушевляюще молчит!

— Добрый день, теть Люд! — бодро сказал я, открывая двери.

— У-у-у, — ответила она мне, изобразив нечто вроде взмаха рукой.

Честно говоря, ассортимент не радовал. В первую очередь тем, что большую его часть я уже благополучно употребил за время своего отшельничества. В первую очередь старался есть скоропортящееся. Со временем опять перешел на все те же быстрые обеды, консервы и прочее непотребство, которым периодически питался и при жизни.

При жизни? Интересно, а сейчас моя старая жизнь продолжается, или это уже новая? Мне стоило сказать «Я родился» после пробуждения?

— Эх, всегда меня у вас на философию тянет, — сказал я, обращаясь к бессменной кассирше.

Та в ответ лишь посмотрела на меня, после чего вновь принялась пересчитывать растрепавшиеся купюры в кассе. Большая часть из них давно стала трухой. С молчунами такое бывает: видимо вспоминают что-то из жизни и повторяют действия на автомате. О чем, интересно, вспомнил тот мужик у моего забора?

Мои размышления прервал звук автоматной очереди.

— Кажется, это со стороны администрации… Пойдем, Брут?

Глава 2

По загородной дороге неспешно двигался крытый военный фургон без опознавательных знаков. Даже не ехал, а буквально плыл, почти не издавая шума. Картина мерно плывущей за окнами грузовика природы, что только-только просыпалась после зимней спячки, вызывало какое-то непередаваемое умиротворение…

— Новенький, хорош спать! — раздалось откуда-то сбоку.

— А я говорил техникам! — речь прервалась на громкий зевок. — Эти их модификации тачку не только бесшумной делают, но ещё и в люльку превращают. В смысле не сами техники, а вибрации в машине. Убаюкивают, ну или типа того.

Засмотревшийся в окно Егор перевел взгляд на своих спутников. Четвёрка военных продолжала активно переговариваться, как и всю дорогу до этого.

— Слышь, Танкист, — обратился один из солдат к их водителю, — тебя самого не смущает постоянно на этой колымаге кататься? Сонный водитель, он же это, хуже пьяного.

Крайне оригинальное прозвище для человека, когда-то служившего в танковом полку. Только вот незадача, никого не волновало, что Танкист был бурятом под два метра ростом, а на службе заведовал хозяйственной частью и обеспечением. В танковом служил? Значит, Танкистом будешь! А то, что двухметровых бурятов надо ещё поискать — это так, мелочи.

— Мангал, засыпаешь у нас тут только ты. Опять, небось, полночи по девкам шлялся? — раздался басистый голос капитана отряда, что сидел на месте рядом с водителем, — смотри, как бы тебе такими темпами шампур не оторвали.

— Кэп, так причём тут это? Я ж утром как огурчик был, это все вибрации! Новенький вон тоже спит! — возмущенно оправдывался Мангал.

— Ребят, может, хватит уже? — послышался ворчливый голос сидевшего сзади Кадета, по совместительству являвшегося заместителем командира.

Кадет был самым суровым и ворчливым членом отряда, как и положено выпускнику кадетского училища. Простой, неразговорчивый парень не запоминающейся наружности, всегда выполняющий приказы. Наверное, таким и должен быть солдат: безликой и послушной массой. Однако Кэп крайне высоко ценил способности своего зама, поскольку предложение о его назначении исходила именно от него. Егор не знал точно, что их связывает, но, судя по всему, они были очень давно и хорошо знакомы, да и понимали друг друга неплохо.

— Вот-вот. Надоело слушать, кого ты там на шампур насадил. Прожарщик ты наш, — добавил капитан.

— Так я и не рассказываю… — начал было Мангал, но осуждающий взгляд замкома заставил его умолкнуть на полуслове.

На самом деле, Мангал не то чтобы сильно любил мясо, и даже внешность у него была, что называется, «не шашлычная». Обычный голубоглазый блондин среднерусской наружности. Который умел этой наружностью умело пользоваться. У него раньше даже прозвище было — Красавчик. В какой-то момент шутки про его любовные похождения вышли на новый уровень, и с иронией называть его «горячим парнем» уже как-то надоело. А тут — целый новый полигон для шуток! Он ещё не догадывался, что как только шутки над новым прозвищем кончатся, ему придумают новое…

Дорога шла все дальше и дальше, унося с собой последние остатки цивилизации. Разрушенной, местами весьма сильно покореженной. Мертвой цивилизации. Теперь за окнами царил преимущественно лес, иногда прерывающийся на очередную заправку или остов сгоревшей машины.

— Егор. Его-о-ор, — штатный ловелас решил наконец прервать неловкое молчание, — а давай мы и тебе погоняло придумаем?

— Ну, даже не знаю… — техник слегка замялся, не совсем понимая, что от него хотят.

— А ведь шашлычник дело говорит, в нашей среде без этого никуда, — подал голос Танкист, все это время внимательно следивший за дорогой.

— Вот чем ты примечателен? Учился где-нибудь, работал в интересном месте? — продолжил Мангал.

— Я, это, техникум окончил … — принялся перечислять новичок, — Получил диплом, устроился электриком, но там уже и осень наступила, сами знаете…

— Да, такое хрен забудешь, — подхватил Кэп.

Слышали, каким должен быть «отец-командир» для своих солдат? Вот это все про Кэпа. Армейская смекалка товарищей к сожалению обделила нормальным прозвищем. Даже в личном деле было написано следующее: «Слегка юморной, по-отечески добрый, но справедливый. Слушает и приказ, и совесть. О своих бойцах думает больше, чем о себе». С такой характеристикой в начальство не берут, там приказы важнее, а вот полевым командиром — самое то. Заменять батьку для осиротевших на войне солдат. Видимо, поэтому ему и нужен был Кадет, чтобы слегка ограничивать эти самые отеческие порывы. Иначе этот тридцатилетний мужик, чем-то смахивающий на помесь лесника с медведем, мог бы и переборщить.

— Ну не просто ж тебя электриком называть! Долго выговаривать, да и банально как-то, — Мангал все продолжал.

— Про банальность можешь у Кэпа спросить, — сказал Танкист, и они оба слегка улыбнулись.

Мангал все продолжал выпытывать у Егора подноготную его жизни и достижений, пытаясь придумать интересное прозвище. Не останавливал его даже осуждающий взгляд Кадета, который сидел рядом с ними в задней части фургона и явно устал от болтовни. То ли дело оказалось для него слишком важным, то ли для выключения словесного потока замкому нужно было заговорить вслух. Егор же продолжал перечислять малозначительные факты своей биографии, не совсем догоняя, почему Танкист уже едва сдерживает смех…

— А ещё в детстве был случай, — продолжал Егор, — Пошёл я с парнями деревенскими рыбу ловить да по пути себя крючком за щеку зацепил. Сообразить не смог, что делать, так с удочкой и бегал: «Помогите! Поймался!» — взгляд уставился на Мангала, — ну как, такое подойдет?

— И что ж тут примечательного? Состава интересной истории-то нет! — блондин тоже откровенно веселился, уже давно забив на желание придумать новоявленному товарищу прозвище, — где драма, где сюжет? Нужно, чтобы история такая была… чтобы осталась в памяти поколений!

Танкист не выдержал и сорвался на смех, а следом за ним и капитан.

— Хм-м-м… — техник почесал репу, которую гордо именовал головой, — тогда вот ещё случай был…

— Так, мы подъезжаем, — сказал командир, вглядываясь в карту.

За окном лесной пейзаж начал слегка меняться, появились индустриальные нотки. Разбитых машин стало чуть больше, кое-где виднелись остатки сгоревших или попросту брошенных домов. Видимо, бросили их почти в самом начале катастрофы, поскольку никаких следов борьбы, сражений не наблюдалось. Обычная деревенская дорога, как если бы про это место просто разом забыли все жители и правители. Чуть дальше, в промежутке между деревьями виднелся столб радиовышки, к которому как раз и направлялась группа военных.

Грузовик плавно съехал с разбитого асфальта на размытую грунтовку, петляющую в сторону вышки. Разговоры сошли на нет сами собой, все присутствующие напряженно ждали высадки. Танкист ещё сильнее сбавил ход, дабы не привлекать внимания «местного населения». Спустя пару минут ленивого петляния от кочки к кочке, группа прибыла на место.

Искомая радиовышка была пусть и обветшалой, но все же не разрушенной. Бетонные плиты, изображающие из себя забор, имели всего лишь два лишних прохода, кроме центрального КПП, а внутренний двор, вместе с прилегающим к нему техническим одноэтажным сооружением, был в более чем приличном состоянии. Кое-где через бетон прорывались особо буйная растительность, но в этом не было ничего страшного.

— Итак, — нарушил тишину капитан. — Мы на месте. Действуем по плану. Танкист, Мангал, мы идем на разведку. После — держим периметр, пока Егор не закончит ремонт. Кадет — на тебе охрана нашего випа, ни на шаг от него не отходишь.

— Есть, — хором ответили бойцы.

— Егор, на тебе технические работы. Оборудование из машины таскай сам, Кадета лишний раз не отвлекай. Будет что-то важное — зови.

— Так точно… — неуверенно ответил Егор.

— И что самое главное? — молчавший ранее Кадет перевел взгляд на своего подопечного.

— Обязательно говорить?

— Да, — перехватил инициативу Кэп.

— Ух… — тяжёлый выдох, — не высовываться и не искать приключений на одно место…

— В оригинале не так было, давай дословно! — не удержался Мангал.

Замком опять устало глянул на бойца, после чего тот вновь замолк. Не время и не место сейчас для шуточек. Капитан в итоге сдержанно кивнул, и бойцы начали высаживаться из транспорта.

Для человека, никогда раньше не участвовавшего в войсковых операциях, Егор держался молодцом. Пока его товарищи переговаривались жестами, прочёсывали периметр и внутренности здания, он на пару с Кадетом стоял у машины. Рука нервно поглаживала рукоять пистолета, с которым он провёл не один день в штабном тире. Конечно, профессионалом после учебных стрельб никто не станет, но хотя бы ногу себе не прострелит, уже хорошо. Да и никто не стал бы отправлять на важное, пусть и не ключевое, задание совсем уж не обстрелянного новичка.

Спустя десять минут Кэп по рации сообщил, что периметр чист. Им на удивление повезло: пустующее здание не облюбовали ни мертвеца, ни дикие животные. Даже следов выживших, группы которых все ещё периодически встречались вне городов, замечено не было.

— Пойдём, — сказал Кадет.

Егор лишь сдержанно кивнул, доставая из машины внушительных размеров чемодан с инструментами. Там было все, что могло бы пригодиться для чернового ремонта и восстановления радиосвязи.

Даже удивительно, что это произошло только сейчас. Конечно, военная техника — штука весьма надежная. Тем не менее для разведгруппы, совершавшей вылазку в ближайший город, полная потеря связи со штабом стала абсолютной неожиданностью. Они уже почти собрали все ресурсы и заканчивали зачистку зоны от мертвецов, когда техники впервые сообщили о столь весомой проблеме. И вот незадача: их группа была разведывательной, а не ремонтной. Вообще чудо, что они сумели установить возможную причину неполадок. Однако и ремонтировать было некому, не автоэлектрика же. К счастью для группы, в учениках у такого вот автоэлектрика нашелся Егор, хоть сколько-то разбирающийся в вопросе и рискнувший сказать об этом вслух. Десять минут, и наскоро собранная группа отправилась выяснять обстановку. Дефицит кадров, что ж поделать.

Внутренности здания порадовали сыростью, затхлостью и общим беспорядком. Пусть большая часть оборудования и была изолирована от влаги, о самочувствии ремонтной бригады тут явно никто не думал.

— Ух, гадость, уйди-уйди-уйди, — пробурчал Егор, отпинывая ботинком труп застрявшей в проводах крысы.

Глядя на это, Кадет лишь покачал головой и продолжил наблюдать за периметром.

Нужное помещение нашлось достаточно быстро. Большая металлическая дверь, предупреждающие знаки и ведущие куда-то вглубь провода указывали на это более чем ярко.

С дверью возиться пришлось долго. Процесс пошёл только тогда, когда Егор решил-таки воспользоваться ломом. Слегка взмокший, под неустанным надзором Кадета, он все же пробрался в искомое помещение.

— Так-с, что тут у нас…

Вздох облегчения. Щиток был открыт, а значит, его ломом взламывать не придется. После беглого осмотра удалось установить причину отключения связи. Как и предполагали другие техники разведгруппы, банальный разрыв цепи, скорее всего — из-за её обветшания. А также часть проводов была срезана и аккуратно связано в нечто вызывающе фаллической формы.

— Ничего необычного, как всегда.

Спустя пару минут инженерной возни пыл у Егора немного поубавился. Оказалось, что разрывов ещё больше, причём один находился в весьма неудобном месте, в переплетении множества других проводов. Сюда бы подлезть…

— Блин! — вскрикнул техник.

После чего метнулся к соседней коробке с проводами и отключил питание.

— Чуть не облажался, — сказал он, после чего продолжил возиться с ремонтом.

Собственно говоря, всё это действо продолжалось ещё несколько часов. Несколько часов напряженной работы Егора, пока остальные члены его команды несли караул, плавно превратившийся в отдых. Места были тихими, спокойными, ни души…

Победоносно утерев с лица пот, юный техник с нескрываемым удовольствием осмотрел свою работу. Все узлы были распутаны и переделаны. Влага теперь точно не попадёт ещё ближайший год минимум, работоспособность самого же узла, при прочих равных, восстановлена минимум на полгода. Ну или до следующего предмета вызывающей фаллической формы.

— Что ж, а теперь момент истины… — сказал Егор, включая напряжение.

Сверху донёсся крик и отборная ругань, а спустя несколько секунд лес огласил короткий вой сирены.

***

— Какого чёрта тут происходит?

Капитан пребывал в весьма расстроенных чувствах, и причин тому было множество. От нервно дрожащего на полу их транспорта Мангала до сирены, которая наверняка вынудила большинство мертвецов в округе двигаться к ним.

— Да я это… — начал Егор.

— Этот идиот, — Кадет ткнул пальцем в техника, — без предупреждения включил питание радиовышки. Этот идиот, — на этот раз палец показывал на трепыхающегося на полу Мангала, — без предупреждения пошёл отлить и выбрал для этого мероприятия какие-то железки, оказавшиеся оголёнными проводами. Разумеется, что-то закоротило, и ненадолго включилась сирена, а Мангал отхватил удар током.

— Жить будет? — Кэп явно беспокоился.

— Будет, — ответил замком, — разве что отходить будет часок-другой да шампуром своим люля-кебабить не сможет какое-то время. Повезло, что напряжение было не смертельное.

После небольшого осмотра дверь в технические помещения вновь опечатали, а все присутствующие немедленно собрались выдвигаться. Неизвестно, сколько у них в распоряжении было времени, а также насколько сильно звук сирены потревожил местных обитателей. Лучше было поторопиться, но тихо.

Именно это взял себе за правило Танкист, выбирая скорость и направление движения. Баланс между скоростью и скрытностью, насколько это возможно. Деревья за окнами неслись чуть быстрее, а сам пейзаж уже не был столь успокаивающим. Даже пресловутые вибрации, на которые так жаловался Мангал, ощущались как тревожный звоночек где-то в районе заднего детектора опасности.

Выехав на асфальтовую дорогу, команда отправилась назад ровно тем же маршрутом, что и приехала. Машину теперь слегка подкидывало на ухабах, отчего она противно скрипела, но в целом всё шло в рамках графика. До поры до времени…

— Так, стоп машина! — провозгласил Танкист, сам же останавливая транспортное средство.

Под удивленным взглядом Кэпа, который приказа останавливаться не давал, водитель указал рукой куда-то вдаль. Для установления причины остановки пришлось воспользоваться биноклем, однако вскоре все стало предельно ясно. По дороге, медленно передвигая сгнившими конечностями, двигало стадо мертвецов…

— Несколько сотен голов, не меньше, — капитан не отрывался от бинокля.

— Я бы сказал, их под тысячу, — добавил Танкист.

— Ты их что, отсюда увидел, бурятский ты супермен? — кажется, Мангалу все же стало чуть лучше.

— Нет, почуял — бросил Танкист.

— Как Ванга, что ли? — подключился Егор.

— Нет, блин, как акула! — терпение Танкиста подходило к концу. — Хорош трепаться, надо что-то делать с этой проблемой.

Кадет лишь коротко кивнул, соглашаясь с товарищем. Он же увидел, что их капитан уже занялся изучением карты, но не посмел тревожить его, пока тот сам не закончит.

— Кэп? — начал замком.

— Значит так, ребятушки мои, — отец-командир повернулся к своим подопечным. — Перспективы наши весьма печальны. Насквозь мы эту толпу не проедем, завязнем в потрохах. Придется сделать крюк в несколько десятков километров через соседнее село. Что у нас по бензину?

— Хватит где-то на полдороги, — отозвался Танкист.

— Значит, придётся по пути найти заправку. Здесь наши ещё не устраивали обыски, бензин должен был остаться, — Капитан отвернулся к дороге и уверенно заявил: — По коням!

Собственно, особенно много коней не понадобилось, всё было на месте. Нужно было всего-то развернуться да поехать назад, удаляясь от медленно плывущей вдаль толпы мертвяков как можно дальше. Вполне нормальное желание для любого здравомыслящего человека.

— Слушайте, — подал голос Мангал, все ещё отходящий от удара током, — я вот все в толк не возьму… ох… А куда мы так торопимся? Связь-то уже налажена.

— Егор, поясни нашему шашлычнику, — попросил Кэп.

— Кхм… Для проведения ремонта систему пришлось перезапустить, после чего требуется заново провести отладку.

— Разве с этим не справятся инженеры с базы? — не унимался больной.

— Так для этого нужно знать коды шифрования и диапазоны частот, которые пришлось поменять в ходе ремонта на те из запасных, которыми удалось воспользоваться, — терпеливо и даже с удовольствием пояснял Егор.

— Ну так и в чём проблема?

— Связи нет! — не выдержал Кадет, — откуда они все это узнают, с потолка?

На лице Мангала проступили признаки осознания, однако мгновением позже оказалось, что это просто новый приступ боли. Он застонал и принялся неспешно кататься по полу, бормоча что-то про свои нереализованные шашлычные фантазии.

Объездная дорога заняла достаточно много времени, если учитывать общую необходимость одновременно свалить и быть тихими. Приходилось объезжать все самые большие ямы и выбоины, а мелкие проскакивать на ходу. Танкист, будучи опытным водителем, легко отличить первые от вторых, но ведь есть ещё и выбоины промежуточного размера. Глубокие ямы, скрытые под водой. Необычайно коварные остовы техники, что разбросали свои острые и крайне шумные обломки по дороге… В общем, когда компания наконец доехала до заправки, водитель был весьма вымотан.

— Кажется, я понимаю, почему этот участок дороги не учитывался при планировании разведывательных вылазок, — пожаловался бурят, — тут же сам черт на вездеходе колеса отбросит!

— М-да, теперь я тоже понимаю, — капитан не отрывал взгляда от карты, — однако вариантов у нас особенно нет, — наконец, он отвлёкся и глянул на своих бойцов. — Чего застыли, как истуканы? А ну марш бензин искать!

— Есть, — синхронно ответили Кадет с почти отошедшим Мангалом.

— Есть! — Егор испугался, что опоздал, а потому ответил взволнованным выкриком.

Осмотр заправки не дал каких-либо определённых результатов. Пока бойцы осматривали помещение на наличие не упокоенных мертвецов, новичок пытался совладать с бензонасосом. Его усилия были пусть и не тщетны, но близки к этому. Спустя десяток минут лицо техника стало непередаваемо печальным. Кадет, вышедший из задней двери, лишь потряс пустой канистрой.

— Кто-то уже был тут до нас — подчистую все вынесли, — резюмировал замком. — Хорошо хоть с мертвецами пока не пришлось воевать.

— Сплюнь! — капитан немного напрягся, — Беду накликаешь!

— Кэп, при всем уважении, эти приметы не более чем…

Речь Кадета прервала раскатистая автоматная очередь, доносящаяся изнутри здания. Все присутствующие резко вскинули оружие, Егор от испуга спрятался за колесом. Взгляды сосредоточились на входе в здание. Спустя несколько секунд тишины в дверях показался силуэт.

— Мангал? — громко спросил капитан.

В ответ до команды донеслась отборная ругань вперемешку с кашлем.

— Мангал, — одобрительно кивнул Танкист, после чего вновь залез к себе в кабину.

Короткого рассказа, составленного по всем канонам трехэтажного, вполне хватило для понимания ситуации. Пока команда проверяла здание, блондин захотел опустошиться, для чего пошёл в заранее разведанный туалет. Только вот сделал он это, как водится, не закончив проверку здания до конца. Ну или же хитроумный мертвец сумел обдурить бравого солдата, спрятавшись в каком-то укромном месте. От испуга тот и всадил в ломящуюся в дверь вражину половину автоматного рожка. Мангал настаивал именно на героической версии событий, но пара подзатыльников Кэпа вынудили его признать собственную беспечность.

— Да что ж ты будешь делать! Как так можно! — не выдержал Кадет, — тебя что, по объявлению набрали?

— Вообще-то, да….

— Это он сейчас серьезно? — включился в беседу Танкист.

— Ну дык, кадровый голод, рекрутский набор второй волны после начала катастрофы… — пояснил Мангал.

— Серьёзно? — обращение было к капитану, тот сдержанно кивнул, — кто ещё тут по объявлению?

— Да чтоб вы провалились! — не выдержал Кадет, когда увидел тянущего руку вверх Егора, — Фух… Спокойствие, только спокойствие…

Наступило неловкое молчание.

— Ребят, — внезапно подал голос Егор, — А где сейчас должно находиться то стадо, которое мы объезжали?

Все взгляды резко скрестились. Шестерёнки в головах солдат пришли в движение, после чего все они резко обратились во слух. Тишина у машины стала почти осязаемой. Танкист коротко выругался. На грани ощущений он услышал отчётливое шуршание множества ног, спешащих через весенний лес…

Глава 3

— На машине вообще не вариант?

Группа перебирала все возможные варианты действий. Мангала, второй раз за день подставившего группу под одну и ту же толпу мертвецов, уже давно перестали материть и колотить от переизбытка любви. Сидит, скулит у капота. Он сам не против был снять стресс со всей группы, будучи грушей для битья. Но это не точно, поскольку сказать по этому поводу он ничего не успел. Могло и показаться.

— Без бензина нам ничего не светит. Можем выиграть немного времени, но машину тогда уже не спасём, а может ещё и стаю к нашим приведём, — поделился своим мнением Танкист. Он был грустнее всех, как-никак любимый транспорт бросал. — Мертвецы, конечно, медленнее нас, но пешком от них убегать постоянно не выйдет. Выдохнемся. Особенно если за нами будет такая толпа.

Кэп стоял у капота, раскинув на нем карту местности, и о чём-то очень напряжённо думал. Мангал пытался подняться и поглядеть на карту, но вежливый ботинок его переубедил. Долго ждать не пришлось, и вот уже спустя пару минут команда слушала новую вводную от своего лидера.

— Значит так, други мои. Мертвецов с нашего маршрута нужно увести, значица. Действуем так: Кадет берет Егора и минимум запасов, как можно быстрее отправляются к нашему разведотряду. — Кэп максимально серьезно и сосредоточенно водил по карте под внимательные взгляды товарищей. — За день должны добраться, если без неприятностей. Мы же, — он обвел пальцем неназванную часть команды, — берем все остальные припасы, после чего с шумом отводим стадо в противоположную сторону. Где-то в паре часов севернее отсюда должна быть ещё деревушка. Пройдем полями, в деревушке засядем и дождёмся, пока стадо пройдет мимо. После, значица, обходного маневра, вернемся к машине и попробуем найти где-то здесь бензин. Дальше по ситуации. В худшем случае тоже придется добираться пешком, но с этим-то мы справимся. Вопросы?

— А почему всем вместе нельзя? — спросил Егор.

— Так ведь ты у нас — приоритетная задача! Вот и делаем все, чтобы твоя тушка оказалась на месте в целости и сохранности, дитя каменных джунглей, — пояснил Мангал, вылезая откуда-то из-под машины. Не став ждать последствий, он тут же скрылся обратно.

— Балабол дело говорит. Так у тебя больше шансов дойти, а у нас всех — выжить, — пояснил Кадет, уже начавший собирать припасы в недрах автомобиля.

— Но, может… — попытался что-то предложить Егор, но мысль тут же покинула его голову, не вынеся одиночества.

— Значит, решено. Шевелите ластами, кобылки мои, времени почти не осталось!

Все сборы в экстренном порядке завершились за несколько минут. Машина была благоразумно закрыта, а вот насчёт маскировки решили не заморачиваться. Нет времени, да и мертвецы не слишком жалуют мародёрство. Они больше по насилию с перерывом на полдник.

Тощий рюкзак с провизией, казалось, сам запрыгнул на плечи техника, который до сих пор не успевал осознавать происходящие события. Признаки мыслительной деятельности на его лице появились только тогда, когда вечно хмурый Кадет вежливо предложил ему отправляться в путь. Посредством подзатыльника.

Обернувшись на ходу, Егор успел увидеть спины удаляющейся куда-то в лес отвлекающей группы. Они не прощались. Плохая примета, видимо.

***

Тишина, в которой шли напарники, в какой-то момент чуть не заставила Егора завыть от тоски. Надо же было так случиться, что ему достался самый неразговорчивый из всей их компании! Танкист, конечно, тоже не болтушка, но он хотя бы не выглядит как грозовая туча, что готова отдубасить тебя уставом по любому поводу.

Парень позволил себе нарушить тишину лишь после того, как позади послышалась короткая автоматная очередь. Отвлекающая группа повела мертвецов в поля.

— Слушай, а долго нам ещё идти? — начал техник.

— Долго, — бросил Кадет, не сбавляя шага и не оборачиваясь.

Как-то не так Егор хотел завязать разговор.

— А ты это, давно с Кэпом знаком? — парень явно не терял надежды.

— Давно, — ответила спина и стала удаляться чуть быстрее.

В этот раз молчание затянулось чуть подольше. Минуты на две. После техник уже не был в силах держаться и продолжил:

— Слушай, а как тебя по-настоящему зовут?

На этот раз реакция была неожиданной. Спина остановилась и повернулась, демонстрируя недовольное лицо Кадета. Он сурово глянул на своего подопечного, слегка дергая худыми скулами.

— Не отстаёшь? — сказал Кадет и выдохнул, — не отстанешь ведь, вижу.

Замком перестал угрожающе смотреть на Егора, а лицо его из сурового сделалось обычным. Можно даже сказать несколько уставшим. Эта неожиданная метаморфоза позволила разглядеть его худое лицо без постоянного желания отвести взгляд. Даже мешки под глазами стали заметнее.

— Слушай, Егор, — уже куда мягче проговорил Кадет, — Мангал не просто так затеял всю эту канитель с твоим прозвищем. Не принято у нас по именам обращаться.

— А, это, почему так? — чуть осмелел со своими расспросами Егор, переминаясь с ноги на ногу.

— Эх… — устало вздохнул замком и продолжил дорогу, жестом приглашая подопечного идти рядом. — Ты же помнишь, что было в начале… всего этого? — спросил он, обводя руками все вокруг.

— Ну, паника, хаос там, жести всякой много, ясное дело….

— Смертей много было. Все планы в одночасье стали прахом, а мечты развеялись сизым дымком. Целые города вымирали, а жизнь стала больше похожа на вырезки из ужастиков, где нет хорошей концовки, — Кадет закашлялся и вытерся рукавом, — Имена… они напоминают о прошлом. О счастливом и беззаботном времени, когда самой большой проблемой был неоплаченный кредит и пробитое колесо. Слишком многие из тех, кого нет с нами, звали нас по имени. Без имен теперь проще. Нельзя жить одними воспоминаниями, иначе в них и утонем. Таков наш способ жить дальше.

Егор шел рядом и завороженно слушал своего вечно хмурого товарища. Слушал, как вечно недовольный Кадет снова и снова кашлял в рукав, поскольку уже очень давно не говорил так много и так искренне. Дорожное полотно струилось под ногами, уводя их все дальше и дальше, пока за спинами раздавались редкие автоматные очереди. Вскоре и они смолкли, окончательно разделив группу. Пахло хвоей и влажной землей. Пели редкие птицы. Миссия продолжалась.

***

— Стоп, — скомандовал Кадет.

Они двигались по дороге уже несколько часов, ведя неспешную беседу. После того разговора замком вскоре снова стал хмурым, но уже не отмалчивался, сдержанно отвечая на многочисленные вопросы. Егор же заметно расслабился и больше не скукоживался под взглядом товарища, в котором теперь видел куда больше человеческого.

Они как раз подошли к небольшому поселку, который был где-то на середине их пути. Небольшой, ничем не примечательный, да и проходили они его лишь по самому краю. Парочка обветшалых дач как раз выглядывала откуда-то из-за деревьев в том месте, где виднелся перекресток. Там же стояло несколько искорёженных машин. Видимо, когда-то здесь было крупное ДТП, вследствие которого дорога была полностью заблокированной. Можно было, конечно, пригнать сюда технику и все расчистить, но зачем? Долго, да ещё и местных нужно было спровадить. То есть отстреливать. Непомерная трата ресурсов, раз есть объездные пути.

— Что такое? — спросил Егор, аккуратно подойдя к Кадету.

— Следы, — коротко ответил он, глядя на землю рядом с асфальтом.

— Следы? — переспросил техник.

— Да, следы, — Кадет был на секунду готов потерять терпение, но моментально остыл.

— А чьи это следы?

— Волчьи, скорее всего.

— Так ведь живых волков почти не осталось! — удивился Егор, активно подтверждая свое удивление соответствующими экспрессивными жестами.

— Вот именно, Егорка, вот именно… — военный сильно посмурнел, после чего снял автомат с предохранителя и проверил разгрузку с патронами.

— Так в чем проблема? — техник явно не понимал причину беспокойства товарища. И последнего это явно бесило.

— Проблема в том, дорогой мой, что мёртвых волков сложнее убить, — сквозь зубы процедил Кадет.

Глаза Егора широко раскрылись, демонстрируя, что он все понял. Понял, принял и повторил за военным все действия, заодно подтянув лямки рюкзака. Взгляд стал чуть более внимательным и куда как менее уверенным.

Волки, собаки, а также некоторые представители хищных кошек были настоящей бедой в начале катастрофы. Ещё не было понятно, что пострадавшие люди будут пожирать ещё живых товарищей, а заражённые животные уже перебили кучу народу и посеяли невероятную панику среди населения. Целые деревни перестали выходить на связь. Сначала говорили про новую форму бешенства, активно передающуюся между видами. Когда волки вставали после пары десятков пуль, мнения учёных разделились. В отличие от военных, которые отправили часть контингента заниматься зачисткой сибирских лесов в окрестностях крупных городов и поселков. Когда толпы укушенных «милыми котиками» начали пробовать на вкус персонал больниц, внезапно выяснилось, что так просто разосланных по полям военных обратно не собрать. А там уже и паника, потеря связи, исчезновение городов и полноценный зомби-апокалипсис по всем канонам жанра. Некоторые до сих пор уверены, что все это произошло по вине хищников и некомпетентного начальства. Мол, если бы не они, военным хватило бы сил удержать города. Так или иначе, волков в нынешние непростые времена почти не осталось, а оставшихся никто не любит.

Будто по заказу, откуда-то сзади донесся пробирающий до костей волчий вой.

— Не знают они о тактике, надо ж скрыт… ай! — речь Егора прервал звучный подзатыльник.

— Шутки в сторону. Мы в жопе, — констатировал Кадет, ускоряясь в направлении перекрестка.

— Так и что делать?

— Что-что, в здании засесть, — бросил Кадет, лавируя между грудами ржавого железа в направлении поселка. — Не спрячемся, так отбиться проще будет. Твари быстрые.

— Так они ж эти, как их, стены пробьют, — заметил Егор, поглядывая на стоящий неподалеку покосившийся деревянный сруб.

— Ну, значит, найдём крепкие! — слегка сорвался Кадет, который тоже явно нервничал. Их группа перешла на бег.

За поворотом показалось единственное в округе трехэтажное здание. Из-под облупившейся белой краски выступал обычный советский кирпич, у массивных дверей опёрся на стену проржавевший флагшток. Времени прошло не так много, чтобы здание столь сильно износилось, так что ему и до катастрофы приходилось не сладко. Кое-где виднелись ещё целые стеклопакеты, но в основном на бегущих бойцов смотрели черные провалы окон, оскалившиеся осколками битого стекла.

— Бегом туда, — почти прорычал Кадет, когда сзади послышался топот и скрежет метала. Военный обернулся на бегу и резко нашел в себе силы бежать ещё быстрее.

Их было трое. Когда-то красивые звери, хищники. Вершина пищевой цепи лесов, если Егор все верно помнил. Сейчас же образ грациозного короля местной фауны был явно проклят каким-то чумным демоном. Облысевшая шкурка местами полностью отсутствовала, обнажая слегка подгнившие мышцы. Щёк не было, кости на морде виднелись далеко не в тех местах, где это должно быть. Слюна вперемешку со слизью капала на асфальт, оставляя длинную влажную дорожку. И эти глаза… Будто принадлежали мёртвой рыбе. Сухие, красноватые, выпученные. Агрессивные.

Только выскочив на дорогу, звери тут же взяли след и кинулись в направлении товарищей. От осторожности и тактики живых волков не осталось даже намека, лишь тупой голод и конечная цель — утолить его.

Автоматная очередь. Стрелявший на бегу Кадет подбил переднего волка, выстрелив тому лапу. Тварь кубарем покатилась по земле. Остальные даже не замедлили темпа, когда их сородич сдавленно взвыл. Егор с ходу выбил плечом дверь, не обращая внимания на боль.

Вторая тварь влетела в дверь почти сразу за Кадетом, но Егор встретил её очередью в полмагазина. Попадание в тело остановило и замедлило волка, но не вывело из строя. Зубастая пасть повернулась в сторону техника и клацнула зубами. Тут уже подключился Кадет, двумя патронами сломав её гнилую черепушку.

— Чего встал? Живо за мной! — проорал замком.

— Целой одна тварь осталась! — так же громко ответил Егор, бросая взгляд за окно. Последней твари не было видно.

— Ты думаешь, только у волков есть уши? Бегом наверх! — ответил Кадет, перезаряжая почти опустевший магазин.

Егор глянул в окно. Из окружающих домов медленно выходили те, кто когда-то были местными жителями. Грязные, в подтеках застывшей крови и зачастую без части конечностей. Они шли, хромали, ползли в направлении шума, постепенно заполняя улицу. По асфальту, злобно рыча и брызжа слюной вперемешку с кровью, в направлении здания медленно ковылял трёхлапый волк.

Не дав подопечному до конца осознать всю тягость ситуации, Кадет потащил его по коридорам. Судя по планировке, это было административное здание, так что расположение лестниц определить было не трудно. Поворот, ещё поворот, выбитая дверь.

— Твою мать! — выругался Кадет, увидев перед собой баррикаду, преграждающую вход на второй этаж.

Срочно пришлось бежать в обратном направлении. Из-за очередного поворота на военного бросился какой-то однорукий клерк, за что тут же получил прикладом в лицо. Егор перепрыгнул упавшего мертвеца, чуть не запнувшись, пока тот начал вставать.

Маневрируя мимо опрокинутых и поломанных офисных столов, команда в спешке пробиралась в противоположную часть здания, где, судя по висевшим на стене планам эвакуации, должна быть ещё одна лестница. Кадет по пути успел подстрелить ещё двоих мертвецов, видимо, бродивших в здании ещё до поднявшейся суматохи. Егор берёг патроны, хотя правильнее было бы сказать, не успевал реагировать.

— Грёбаные чинуши, чтоб вас черти сношали! — сорвался замком, когда они вновь уперлись в баррикаду из офисного барахла.

Где-то со звоном разбилось стекло. Рык и бубнёж с улицы стали слышны отчётливее.

— Ну что, продадим жизни по самой высокой? — Егор впервые видел, как его напарник улыбается. Только вот это точно была не улыбка радости.

Сам техник, всё ещё не до конца понимая ситуацию, просто вскинул автомат и всадил несколько патронов в голову показавшемуся из дверного проёма мертвецу. Он даже внезапно вспомнил, что патроны нужно экономить.

Головы в проёмах стали мелькать все чаще, бегать по зданию больше не получалось. Напарники с боем пробились в коридор, где мертвецов можно было отстреливать заранее, и засели возле окна. Очередь, упавшее тело. Одиночный, подгнившая девичья голова разлетается на осколки, будто спелый арбуз. К автоматным очередям добавились пистолетные выстрелы — у Кадета первым закончились патроны.

Оглушительный рык сбил напарников с толку и слегка оглушил. Стекло, у которого они стояли, разлетелось вдребезги. Тень метнулась оттуда, сбив Кадета и отлетев вместе с ним на пару метров вперед. Взгляд Егора успел выхватить только налитый кровью рыбий глаз.

Ступор закончился в тот момент, когда заорал Кадет. Последний волк вцепился ему в правое плечо, заливая кровавой кашицей пыльный кафель. Рука замкома уже не могла держать пистолет. Левой он все же сумел выхватить нож, раз за разом всаживая его в брюхо мертвой твари. Ей было все равно.

Дрожащие руки направили автомат на то, что когда-то было волком. Палец нажал спусковой крючок. Коридор залил грохот и запах пороха. Патроны кончились, и с улицы вновь стал слышен гомон приближающейся толпы. Волк затих и опустился на хрипящего Кадета, который бился в конвульсиях с пеной у рта. Одна из пуль, что убили волка, пошла мимо и вошла в голову военного. Запах пороха постепенно развевался, уступая место аромату крови и пыли. Палец все ещё зажимал спусковой крючок.

В коридор медленно входили новые мертвецы, которых уже никто не встречал. Егор тихо сползал по стенке, лицо его переливалось всеми оттенками бледности, глаза остекленели. Он сидел и смотрел, как первый из подошедших поближе мертвецов с интересом припал к ещё теплому телу Кадета, отрывая от него кусок. Их становилось всё больше. Вот несколько новеньких, которым не хватило места «за столом», медленно направились к Егору….

— А ну всем стоять-бояться! — крик с улицы заставил Егора вздрогнуть.

Все мертвецы замерли там же, где и стояли. Кто-то из них звучно упал, замерев в неудачной позе. Остальные слегка покачивались, вращали глазами и с вожделением смотрели на теплое мясо.

В коридоре показался человек. Он спокойно обходил мертвецов, чертыхаясь, когда нужно было протискиваться через толпу. Поношенная молодежная одежда, будто это только что вернувшийся с пар в общежитие студент. Кофта с капюшоном отбрасывала полутень на лицо, из-за чего виднелись лишь светлые волосы и острые скулы.

— Ну привет, — сказал незнакомец, присаживаясь на корточки рядом с Егором. — Как твои дела?

Глава 4

— Эй, есть кто дома?

Я активно махал руками перед лицом паренька, сидевшего у стены. Бледным таким лицом, будто у него кто-то помер. Хотя… Я обернулся и удостоверился в том, что не ошибся. И что нужно в будущем быть внимательнее. Начало диалога явно ввело моего собеседника в натуральный ступор.

Что-то я совсем забыл, как с людьми общаться. Когда сидишь на диванчике в гордом одиночестве, оно как-то не особо заметно, честно говоря. Ну что я, людей не видел? Видел. Языками владею? Более или менее, хотя некоторые обидчивые дамы стремились доказать обратное. Злые языки, знаете ли, всегда хотят как-то опорочить доброе имя моё. Как-то так со школы ещё повелось, что контактов с некоторыми людьми найти не получается. А ведь я стараюсь!

— Так-с, что ж мне с тобой делать… — задумчиво сказал я.

Один из стоявших позади мертвецов при этом почесал себе затылок.

Сидевший передо мной парень выглядел, как обычный школьник. Ладно, не совсем школьник, а скорее выпускник, только-только вышедший из ворот любимого учебного заведения. Пухленькое лицо без признаков интеллекта. Я в принципе не понимаю, как он может так уж сильно на лице отпечатываться. Очки не в счёт. Брюнет, военная форма на нём явно была ему чуть великовата. Видать, со снабжением у наших сейчас совсем плохо. Интересно, кого мне сейчас считать нашими?

Я потянулся, чтобы потрясти школьника за плечо, но он очень резво отстранился от меня, попутно врезавшись головой о стену. Сильно же он перепугался, вообще ничего не соображает. Я снова помянул лежащий рядом труп и горестно выдохнул.

— Хорош уже убегать, не кусаюсь. Я из этих, из веганов! — максимально добродушно выпалил я, поднимая палец вверх.

Двое мертвецов позади меня также подняли пальцы к небу, а одна рука просунулась через разбитое окно.

Мой собеседник никак не отреагировал на попытки установить с ним контакт, да и в целом усиленно делал вид, что он часть интерьера. Да, живая и, возможно, говорящая. Хотя насчет последнего я уже начинаю сомневаться.

Итак, что мы им её м в сухом остатке? Один выживший, один свеже-невыжившый. Я, конечно, не детектив, но суть происходящего была ясна и без применения аналитических навыков. Группа выживших куда-то шла, напоролась на молчунов. Хотя нет, скорее сначала они волков встретили. Иначе они б просто дальше по дороге побежали, а не стали в зданиях прятаться. Дальше, видать, уйти им не удалось. Опытного растерзали, молодняк остался на десерт. А я, судя по всему, тот самый злой официант, который уносит не начатое блюдо.

— Слушай, молодчик, — решил немного нажать голосом. — Я-то может и дружелюбный, а вот эти ребятки, — я обвел пальцем стоящих позади молчунов, — были бы весьма рады, если бы ты присутствовал на их званом обеде. В качестве главного блюда. Веганство — это, конечно, гуманно, но, пока ты ведёшь себя как овощ, мне все больше хочется уйти. Хочешь остаться с моими друзьями наедине?

Парень встрепенулся и упорно замотал головой из стороны в сторону, всеми силами выражая свое несогласие. Идея растормошить его была не самой перспективной, но зато быстрее всего пришла ко мне в голову. Так что, надеюсь, мои отсутствующие навыки практической психологии позволят пареньку хоть немного прийти в чувства.

— Так-то лучше, — я позволил себе расслабиться и сел к стене напротив парня. — Как звать тебя?

— Е-е-егор, — едва выдавил он. Надеюсь, парень не сделался заикой.

— А прозвище какое?

— Нету, — тихо сказал Егор.

— Как так-то? — моё лицо в этот момент выражало вселенское недоумение, вот прям чувствовал. — Даже я знаю, что сейчас они у всех должны быть. А ведь я с самой Катастрофы людей живых не видел!

— Так это, — парень как-то нехорошо покосился на лежащий неподалеку труп, — Не успели…

— Ну, значит будешь Консервой, — я стукнул себя кулаком в ладонь. Всегда так делаю, когда в голову приходит отличная идея.

Ещё пара мертвяков позади повторили мой жест. Один безрукий даже попытался сделать это в паре с товарищем, но оба потеряли равновесие и с грохотом свалились на землю, отчего Егор резко вжался в стену. Разумеется, он сильно треснулся головой и тихо застонал.

— Ай… Почему Консерва? — спросил он, шипя от боли. Кажется, парень начал понемногу отходить от шока.

— А ты посмотри вокруг, — я вновь обратил внимание собеседника на толпящихся рядом зомби. Часть из них переминались с ноги на ногу, многие пускали слюни на пол и буквально пожирали глазами Егора, не забывая про останки его погибшего товарища. — Думаю, они согласны с моим выбором. Корм на ножках, самодвижущийся стратегический запас питательных веществ. — я слегка хихикнул. По подбородку потекли слюнки.

— А что….

— Приятно познакомиться, Консерва, — перебил я Егора, протягивая руку для рукопожатия, — Меня можешь звать Умником!

Я постарался дружелюбно улыбнуться. Егор тут же вжался в стенку и очень быстро зашевелил губами. Да он… молится! Странно, я вроде следил за питанием и не должен разлагаться. Рука моя благополучно пожала воздух.

Нет, так дело не пойдёт. Свою единственную возможность социально адаптироваться я не упущу! Ишь чего удумал, молчит он тут. Мне же столько всего надо от него узнать… Каково положение дел в мире, сколько выживших и как они справляются. Я уже молчу про самые важные вопросы, вроде месторасположения ближайшего бара! Даже представить страшно, когда я в последний раз выпивал в хорошей компании. Да хоть в какой-то! Так ведь совсем мозги потерять можно, хе-хе…

Проследив за взглядом Консервы, я уперся в мертвеца у меня за спиной. Миловидную когда-то девушку, которая теперь стала бы звездой трэш-хорроров. Если бы их до сих пор снимали. Милое девичье платьице было измазано в крови, а на теле были видны язвы и парочка рваных ран. Однако всё это меркло и блекло в сравнении с её лучезарной улыбкой. Зубов не хватало, изо рта капала слизь, а между зубов виднелся ещё не прожёванный глаз, судя по всему, принадлежащий остывшему трупу военного.

Немного осмотревшись, я увидел ещё с десяток таких же улыбок. Теперь понятно, чего парень так в стенку вжался. Хорошо ещё, что портки менять не пришлось! Мне бы, наверное, пришлось. Но это между нами.

— Так, боец, хорош прохлаждаться. Давай-ка выйдем отсюда, а то людно как-то, — я постарался быть максимально дружелюбным. Надо бы уйти из этого стада, а то малой вообще разговаривать разучился.

Егор не стал сильно сопротивляться, когда я предложил покинуть общество молчунов. Напротив, он проявил невиданную до этого активность. Я даже не успел понять, как он на ноги встал. Только вот уже через два шага его решимость куда-то улетучилась. В проходе все ещё стояла толпа зрителей.

— Хватит булки мять, ты не в хлебном и не в борделе, — подбодрил я Консерву, после продолжив уже громче: — эй, народ, а ну разошлись!

Мертвецы с явной неохотой отступили на шаг к стенке, иногда просто сваливаясь на неё. Егор попытался снова застыть, но получил живительного пинка и начал шевелить ногами в направлении выхода.

Мне же нужно было слегка задержаться. Мой внутренний хомяк буквально требовал пройтись по карманам военного, напоминая про отсутствие наказания за мародёрство. Разумеется, так орать он мог только в условиях апокалипсиса, голода или невыносимой скуки. Таким вот образом в мои бездонные карманы перекочевал старенький ПМ с запасной обоймой. Нож я сначала не хотел брать, у меня их с собой и так много, но хомяк все же нашел аргументы. «Запас карман не тянет», как говорят хомяки.

Хотелось, конечно, пройтись по карманам основательнее, но Консерву жалко. Он же там один, с молчунами… Чего доброго, ещё соображать нормально начнет, глядишь и убежит. Без собеседника останусь!

Напоследок я решил не играть в благородство и оторвал приличный кусок плоти от мертвого военного, пока Егор не видел. Ему уже не пригодится, а у меня от всего этого стресса жутко разыгрался аппетит.

— Да ты прям спортсмен, — сказал я Консерве. Догнать его я сумел только на выходе из здания. Он стоял в неплотном кольце из молчунов, глядя куда-то вперед по улице.

— Чего ты там увидел? — я подошел поближе.

— Тварь, — коротко ответил он, указав пальцем куда-то вглубь толпы.

Действительно, тварь там была. Заражённый волк с отстреленной передней лапой тихо скулил, переминаясь на оставшихся конечностях. Под ним, будто лужа с бензином, переливалась на солнце аппетитная смесь из крови, гнили и слюнок. Кто считал её аппетитной — история умалчивает. Мало ли на свете всяких гурманов.

— Это они твоего напарника так? — с любопытством спросил я, откусывая кусок свежего мясца. М-м-м, на курочку похоже.

— Сожрали Кадета, ублюдки, — глаза парня горели злостью. Что, в целом, не удивительно. Он будто хотел пристрелить волка взглядом, чтобы лишний раз не тратить патроны.

Мой внутренний психотерапевт крайне отчётливо подсказал прекрасный выход из ситуации. Банальная и скучная месть. Консерву немного взбодрит, пар выпустит. Я же буду тем самым римлянином, которому все лишь бы хлеба да зрелищ.

Будто чувствуя мои мысли, где-то рядом промелькнула тень Брута.

— Да уж, умирать больно, я помню. Слушай, — сказал я, откусывая ещё кусочек свежего мясца, — А хочешь прибить эту тварь?

— Как? — Консерва даже не оборачивался на меня. Ну и слава богу! Не люблю, когда на меня смотрят во время еды.

— Так просто подойди да в голову выстрели. Пистолет я у тебя видел, к голове приложи да выстрели. К её голове, конечно, — я попытался скрасить обстановку шуткой.

— А брыкаться не будет? — шутка не зашла, Егор был предельно серьезен.

— Шарик, сидеть! — проорал я, после вновь обращаясь к Егору, — давай, иди уже.

Волк очень неловко сел на задние лапы. Даже скорее рухнул, поливая слюной неухоженный асфальт. Егор уже пробирался через толпу к своей цели, которая медленно водила взглядом за парнем. Волк не убегал и больше не скулил, лишь в глазах его застыла все та же бесконечная злоба.

Достигнув своей цели, Консерва достал пистолет из кобуры и уверенно направил его в голову твари. Даже отсюда чувствовалось, как он напряженно дышит. В последнюю секунду он даже зажмурился, и спустил курок.

Выстрела не было.

Пару раз чертыхнувшись, Егор снял пистолет с предохранителя. Я тем временем давился мясом со смеху, стараясь не задохнуться. Тоже мне, первый мститель на районе. Такую пафосную сцену обломал!

Пока я занимался вопросами выживания, наконец раздался выстрел. Я поднял взгляд наверх и застал изумленного Консерву, который снова пристально меня рассматривал. Судя по его круглым глазам, он не был готов увидеть мое перепачканное кровью лицо. Неловко вышло…

— Кто ты такой, Умник? — спросил Егор, вскидывая пистолет и наводя его на меня.

Я миролюбиво поднял руки вверх. Кровь от мяса начала стекать по руке. Больше десятка мертвецов из толпы вскинули руки к небу, один даже положил в руки голову соседа.

Удивительно, что он только сейчас заметил. Я уж было подумал, что собеседник у меня того. Тугой на извилины. Видимо, отсутствие опыта и практики сыграло со мной злую шутку, и я не смог отличить идиотизм от банального стресса. Или парень просто наивный и невнимательный, такое тоже возможно. Очень даже возможно.

Что ж, какой у меня есть выбор? Могу соврать, только вот что-то ничего правдоподобного в голову не лезет. Не похож я на гениального ученого, который изобрел эликсир невидимости против мертвецов. Вместе с плёткой послушания, наручниками покорности и прочими непотребствами из дома моего соседа. Съехать с темы можно было раньше, но сейчас уже не получится. Делать это под дулом пистолета было бы достаточно глупо. Попросить молчунов его скрутить? Тогда зачем спасать было, они ж наверняка захотят попробовать его на зубок. Да и разговаривать он тогда точно не захочет. А раз не захочет, то какой в этом смысл? Черт, неприятное чувство, когда на тебя оружие направляют. Что ж, придётся говорить правду.

— Такой же мертвец, как и они, — я обвёл руками площадь, на которой сейчас находилось не меньше сотни молчунов. Правда так правда. Надо же как-то выстраивать доверительные отношения.

Одна рука медленно потянулась к капюшону и скинула его, демонстрируя отсутствие куска головы и мои навыки врачевания. Точнее, мои кривые руки и отсутствие медицинского образования, сделавшие из меня Франкенштейна со стальной макушкой. Кажется, я видел, как Егор при виде меня сглотнул. Может, даже мысленно перекрестился.

— Тогда почему я не должен тебя пристрелить?

— Эх… — я почему-то догадывался, что все пойдёт именно по этому сценарию. — Начнём с того, что это не нужно в первую очередь тебе.

— С чего бы это?

— Без меня ты отсюда не выберешься.

— Допустим, — после небольшой паузы ответил Консерва, осматриваясь вокруг и оценивая ситуацию. Пытаясь оценить, через призму шока и стресса. Только сейчас я заметил, что рука с пистолетом дрожит.

— Во-вторых, — продолжил я, — я вообще-то тебя спасти хотел. Вегетарианец, помнишь? Людей не убиваю.

— А это что? — пистолет указал на шмат мяса, от которого на земле уже была небольшая лужица крови.

— Так ведь не я его убил, — невозмутимо ответил я.

— Но ты жрёшь человечину! — рука с пистолетом активно заплясала, а в голосе Егора появились истеричные нотки.

— Не жру, а кушаю, — так же спокойно поправил я, — кушать-то хочется.

— Но ведь так нельзя! — теперь это уже точно был крик.

— И что ты мне предлагаешь? Живых есть или у них еду отбирать? — кажется, мой вопрос снова ввел паренька в ступор, — Консерва, ну что ты как маленький. Я — человек практичный, — эту фразу я специально выделил голосом. Парень должен понимать, что я не какой-то чокнутый монстр, как ему могло показаться. — Если есть припасы, то я предпочитаю их использовать. Времена нынче, знаешь ли, суровые. Ты же грабил магазины?

— Грабил, — слегка растерянно произнес Консерва. Он явно не ожидал, что ему начнут кидать ответные претензии.

— Мародёрствовал, чтобы близких прокормить? — я перешёл в словесную атаку, оказывая на собеседника моральное давление. Не мастер в этом, знаете ли, но вроде получается.

— Было дело…

— Тогда в чём между нами разница? Парень, успокойся уже. Хотел бы сожрать тебя — давно бы сожрал. Или просто пришел бы на пару минут позже. Может, опустишь уже пушку и спокойно поговорим?

Егор задумался. Руки его по-прежнему тряслись, но взгляд стал чуть более осмысленным. Мы смотрели друг другу в глаза несколько мучительно долгих секунд, после чего он медленно начал опускать оружие.

— Гав! — донесся из толпы писклявый лай.

Звук раздался почти что из-под ног Егора. Бедный парень с перепугу нажал на курок, всадив пару пуль в безрукого пенсионера и, кажется, гаишника. Последнему пуля попала в колено, отчего рухнул лицом вниз. На асфальте осталась подгнившая кашица из содержимого его головы. Даже через толпу был слышен мерзотный чавкающий звук, с которым он впечатался в асфальт. А ведь многие в том, прошлом мире, мечтали увидеть нечто подобное. Да уж, блюстителей порядка у нас в стране не особо жаловали. Даже думать не хочу, как сейчас пахнет асфальт…

— Отставить огонь! — рявкнул я. Консерва рефлекторно вытянулся по стойке смирно, — это свои.

— Кто? — не понял Егор, озираясь по сторонам.

Я жестом указал на маленькую помесь собаки и радиоактивного таракана, что выбежала к нам из толпы. Пёс уже успел сделать вокруг меня несколько кругов и сейчас сел возле правой ноги, всем своим видом демонстрируя преданность. Показушник, обычно он таким не страдает, зато хотя бы Консерву как врага не воспринимает. Хорошо, что сам нас нашел, я уж думал искать придется.

— Это Брут, — я показал рукой на пса, — он тоже не кусается, — я хотел улыбнуться, но вовремя себя одёрнул. Не в толпе.

— А, это, почему Брут? — Егор подошёл чуть поближе и спрятал пистолет. Он с интересом наблюдал за чихуа, сидевшем возле меня.

— За заслуги перед родиной, — максимально серьёзно сказал я, будто выдаю государственную тайну.

— А-а-а, понятно, — протянул Егор. Вот ничего он не понял, зуб даю. Притворяется.

— Ну что, пойдёшь в гости? — сделал я рукой приглашающий жест, — не особо горю желанием в толпе общаться, знаешь ли.

— Давай, с радостью отсюда свалю, — ответил Егор, решительно поправляя лямки своего рюкзака.

***

— Так, значит, ремонтом занимался? — спросил я.

Мы шли по лесной тропинке, соединяющей два поселка. Могли бы, конечно, пройти и по асфальтированной, но уж больно она разбита. Да и так вышел бы крюк в пару километров. Для машин это, конечно, плёвое дело, а вот ножками топать в такую даль было бы неприятно.

— Да, вышку ремонтировали, но после напоролись на стадо мертвецов и пришлось разделиться, — ответил идущий рядом Егор.

— Не мертвецов, а молчунов! — поправил я.

— Почему?

Брут всё время болтался у нас под ногами, периодически оббегая окрестности по малому и большому кругу. Когда я попросил его охранять нас, то явно не ожидал такой прыти. Ум её т удивлять, крысенок плешивый! Это я с любовью, если что.

— Ну, знаешь, так как-то позитивнее. Я же тебе уже говорил, что людей с самой Катастрофы не видел. Кто был рядом? Правильно, молчуны. А теперь представь: каждый день рядом с тобой постоянно находятся не упокоенные мертвецы, которым не хватило денег на билет Харону, — на лице Консервы на секунду промелькнуло непонимание, но я не стал заострять внимание на его необразованности. Видать, историю в школе прогуливал, — И вот ты проводишь в их компании дни, недели, месяцы… Весело ли тебе будет?

— Явно не очень, — задумчиво сказал Консерва, глядя перед собой.

— Вот и я о том же. А когда рядом с тобой просто много неразговорчивых ребят, это, знаешь ли, ощущается чуть иначе. Позитивнее, что ли. Правда, поговорить не с кем, сам понимаешь.

— Ты поэтому не перестаёшь болтать? — спросил Егор, но тут же осёкся. Видать, воспитанный.

— Да, тут ты прав, — я сделал вид, что не заметил, — Отшельником быть, между прочим, тяжело.

— Да… Слушай, а как у тебя это получается? — Консерва склонил голову на бок, изображая неподдельное любопытство.

— Что «это»?

— Ну, с мертве… молчунами? — вовремя исправился Егор.

О боже! Вот оно, вот оно! Настал мой звёздный час!

Я слегка замедлился, начав прихрамывать на одну ногу. Немного прочистил голос, мне понадобится сделать его чуть более низким. Не останавливаясь, я повернул голову к Егору.

— У меня большой опыт, я всю жизнь работаю с идиотами.

Парень замер на месте. Видимо, ступор — это его любимое состояние. Он немного покрутил головой, приводя мысли в порядок, и поднял глаза на меня. Даже весенний лес будто бы замер, хотя Брут уже давно распугал всех птиц в округе, так что замирать было нечему. Лишь ветер стих, обнажая окружавшую нас тишину.

— Это же сейчас была цитата?

— Она самая, — не стал отрицать я.

— Из… той самой игры? — глаза Консервы вновь изображали удивление. Второе его любимое состояние сегодня.

— Разумеется, — ответил я и кивнул.

— Да вы, сударь, задрот, — спокойно сказал Егор.

— Все мы не без греха, — ответил я и подмигнул.

Спустя пару секунд тишины мы оба громко рассмеялись. Нервное напряжение чуть спало, когда мы нашли какой-то эмоциональный контакт. Видимо, это сближает куда сильнее, чем спасённая жизнь.

Что ж, Сашка, ты умудрился откопать себе собеседника. Столь желанного все эти месяцы, проведенные в одиночестве. Доволен ли ты? Да, пожалуй, доволен. Паренёк молод и эмоционален, ему не хватает жизненного опыта… Короче, такой же, как и я. Может чуть менее уверенный в себе, да к тому же ещё не потерял способность удивляться этому миру. Чудесная способность, доступная лишь тем, у кого мало чего происходило в жизни. Я вот после смерти совсем перестал чему-либо удивляться. Самое удивительное уже произошло.

Отношение Егорки ко мне было тоже весьма странным. Разумеется, он меня опасался. Боялся ли? Не уверен, но тоже возможно. Тем не менее я его спас, и вроде даже кое-как убедил в своей белости и пушистости. Периодически я всё ещё чувствую его взгляд, как он опасается меня. Ожидаемо, какое уж тут доверие. Только познакомились, считай. Тем не менее, эти бессмысленные разговоры ни о чем помогли. Ему — отвлечься и понять, что я скорее всего человек. Мне — вспомнить, как быть человеком.

Мы неспешно шли к моему дому, продолжая наш разговор. О причинах своей вылазки Консерва рассказал, но в детали не углублялся. Да и я парня трогать лишний раз не стал. Уж больно хорошо мне запомнились его глаза, когда рядом валялся обглоданный труп… Кадета, кажется, точно не запомнил.

Эх, живые люди. Общаясь с Консервой, мне на ум приходило все больше воспоминаний о сестре. Как она там? Что с ней сейчас? Не подумайте, я не бесчувственный чурбан, бросивший единственного родственника на произвол судьбы. В первые дни я пытался с ней связаться и даже хотел снарядить экспедицию по её поиску. В составе себя одного, конечно же. Только вот сможет ли мертвец с пробитой головой объяснить военным, что он хороший? Сильно сомневаюсь. Им на уровне устава чужда толерантность в отношении врага.

Меня так мотало несколько дней, пока среди одной из последних новостей нашего региона я не нашел короткую заметку о том, что её госпиталь эвакуируют в охраняемую зону. Совсем маленькую заметку, написанную в последние часы работы связи перед всеобщим хаосом. Видимо, поэтому я и не нашел её сразу. После этого, знаете ли, отлегло. Её вместе с персоналом отправили в военный городок. Пусть вероятность и не стопроцентная, но высокая. Пришлось разумно рассудить, что там ей будет лучше, чем сидеть дома с трупом родного брата. Тяжёлое решение, о котором она, скорее всего, никогда не узнает.

— Слушай, а нам точно сюда? — голос Егора вырвал меня из собственных мыслей.

Глава 5

— Что это? — спросил Консерва.

— Огонь, — невозмутимо ответил я.

— А что он здесь делает?

— Горит. Ручки вот погреть можно.

— Спасибо, я вижу, — парень повернулся ко мне, — А… зачем?

Мы стояли возле моего дома. Бывшего дома, который ныне представлял собой огромный столб пламени, коптящий небеса. Пожарная сигнализация или не сработала? Или была не исправна? Хотя я мог её и вовсе срезать и пустить на провода. Пахло дымом и паленой пластмассой, в воздухе кружил чёрно-серый смог.

Если бы я был сентиментальным — точно бы пустил слезу. Моё логово отшельника, мой маленький уголок затворничества планомерно разносило по ветру ошмётками пепла. Счастливые деньки, проведённые в уединении и спокойствии. Много часов усердной работы, которые я потратил на обустройство своей пещерки на краю мира. Я даже фильмы не все успел посмотреть, чёрт вас всех потроши! Хотя… вспоминая одну «фильмографию», я этому даже рад.

Из окна раздался небольшой взрыв, выбивший остатки стекол в доме и напугавший бедного Брута, который трусливо прятался за моей спиной. Я буквально слышал, как пламя поглощает кухню, спальню, игровую… Из окон раздался искажённый звук какого-то тяжёлого рока из моего плейлиста. Ну точно, гостиная уже потеряна.

Так с чего бы всё могло так полыхнуть? Вроде ничего такого я в последние дни не делал. Пожароопасного в смысле. В магазин ходил, электрику проверял, аккумулятор…. Вот черт! Электро-пентаграмма!

— Зачем-зачем… — сказал я, слушая звуки искажённого электроникой гроула. — Во славу Сатане, конечно!

Егор как-то нехорошо на меня посмотрел. Вот тут я понял, что ляпнул не подумав. Консерва с неестественно раскрытыми глазами медленно пятился от меня. Я состроил виноватое лицо, но что-то не особенно помогло. Нервный смех тоже не помог сгладить ситуацию, так теперь вместе со мной пискляво заржал ещё и Брут. Консерва упал на колени и в спешке отползал куда подальше, переходя на тараканий бег.

— Это шутка была! Вернись обратно, тушёнка просроченная! — я начал погоню за моим пугливым подопечным.

— Уйди, нечисть! — проорал он, залезая под брюхо стоящего рядом автомобиля. Весь он там не поместился, так что ноги остались торчать снаружи.