Бесплатный фрагмент - Аннушкино (не) счастье

От Автора

Мама

Doule

Саша

Лео

Шторм

Кать

Анри

Кэп

Просто спасибо.

Много ли — 10 лет?

Да.

За это время я смогла вырасти из девочки, которая балуется стишками и рассказами, в человека, занимающегося этим уже осознанно.

Этот сборник для меня — доказательство, что всё возможно.

Аннушкино
(не) счастье

Эпизод первый. Розы и жизнь

Есть люди, в которых нельзя не влюбиться. У них на морде так и написано бегущей строкой: «похититель сердец». Полбеды, если это Казанова местного разлива. Там приписка жирным шрифтом из вереницы бывших, мол, не влезай — убьёт

Мне же встретился тип номер два.

Динозавр наивный.

В природе вымер из-за собственной доброты и глупости.

Типичные признаки: глаза-блюдца, широкая душа, вера в мир во всём мире.

У моего экземпляра ещё были слегка волнистые волосы, худощавое телосложение и шикарный голос. Так и хочется подойти и спросить: да за что ж ты мне весь такой красивый и хороший на голову свалился?! Мне нормально жилось и деградировалось без тебя! Пшёл вон вообще!..

Но нельзя.

Начальникам такое говорить, увы, нельзя. Особенно, если уже втрескалась по самые помидорки.

Весной легче дышать.

И творить глупости.

Надышавшись апрельского воздуха и собрав волю в кулак, я наконец-то решила сблизиться с Виктором — тем самым начальником-динозавром. Ну, хотя б рядом постоять пару минут, это был бы уже прогресс.

Я зашла в офис, где прямо у дверей стоял объект моей любви. Тёмно-каштановые волосы чуть намокли от дождя и ещё больше кудрявились. Он повесил на вешалку темный от воды плащ и улыбнулся.

— Что-то не ожидал я такого ливня. Первый в этом году, да, Ань?

— Ага… — Аня. Да, точно. Аня — это я, — не простудитесь, только…

Он рассмеялся:

— Мне бояться нечего, я закалённый…

Да, каюсь, я немного подвисла, представив, как Виктор обливается водой… Правда, уйти в фантазии мне не дал один наглец. Макс радостно окликнул меня и почти бежал разрушать нашу с начальником идиллию.

— Анька! Ты знаешь, чего я от тебя хочу!

И сунул мне в руки громадный букет роз. Виктор, пожелав счастья и практически благословив, ушёл к себе в кабинет. Нежное весеннее настроение сменилось жаждой крови. Макс тихонько попятился в наш с ним общий кабинет, почуяв, что смерть близко.

— Эй, вспомни, что я твой друг. Друзей убивать не круто, правда! Стой, Анька, розами только не бей! У меня на них большие планы!

Познакомьтесь, это Макс.

Динозавр наглый.

В природе вымер из-за своей тупости и длинного языка.

Типичные признаки: отсутствие мозга, компенсированное харизмой.

К сожалению, Макс был моим коллегой и другом уже не первый год. Что ещё хуже, он — ужасный сладкоежка, абсолютно не умеющий готовить. Это уже третий раз, когда он покупает чёртовы розы в ларьке напротив офиса. Они, мол, по скидке были, а я нашел рецепт варенья, свари, подруженька. И глазки щенячьи-щенячьи.

— И за какие грехи ты мне достался, чудовище? Про нас и так все шепчутся, так ещё и перед Виктором…

— Ой, да не бери в голову. По-моему уже каждая собака считает, что я местный сумасшедший. А с Виктором… Признайся уже, и дело сделано. Чего резину тянуть?

— Знаешь, если он мне откажет, то придётся уволиться, ибо нам обоим будет неловко. Жить я на что буду?

— У тебя есть я…

— Я не хочу умереть от голода в коробке от холодильника.

— Ну, эй! Я вообще-то состоятельный парень!

— Слышь, состоятельный. Ты работаешь на полставки и рисуешь зайчиков в детских книжках. И не говори мне даже про картины! Они шикарны, это факт. Но ты полный отстой в торговле. Ты ж сам ни одной не продал. За тебя это ассистент делает! У тебя хоть накопления есть?

— Нет, кошка, они мне не нужны.

— Что и требовалось доказать…

— Они мне не нужны не потому что я безответственный. Я с этим не согласен категорически. Просто… Ты уверена, что завтрашний день наступит? Может, ночью Земля сойдёт с орбиты? Или меня трамваем переедет? Я не хочу лишать себя удовольствия жить так, как я хочу.

— …

— А мы вообще о чем говорили?

***

Смотреть на весенний закат было приятно даже из окна старой девятиэтажки. Всё же дома хорошо. Лепестки слегка побулькивали в сахарном сиропе, а Макс мыл посуду и подпевал песням на радио.

— … быстрая, как стрела, гибкая, как свинья!

— Там не так поётся, придурок.

— Как услышал, так и пою.

— Макс, как думаешь, может мне отступить с этой своей влюблённостью? Я ж даже признаться не могу.

Он усмехнулся:

— И зачем? Ань, наша жизнь не имеет смысла. Никакого! Это как движение по лестнице. Она никуда не ведёт, ниоткуда не начинается. Всё, остальной выбор твой. Ты можешь двигаться вперёд, а можешь стоять на месте. Идти одна или с кем-то, или… Да сотни вариантов! Делай, что хочешь. Мы всё равно умрём в конце.

— Иногда я забываю, что в твоей голове есть мозг.

— И?

— И ешь варенье, дурень. Оно готово уже.

когда-нибудь я стану смелее

Эпизод второй. Шрамы и шарм

Я родилась в понедельник в восемь утра. Папа пару лет назад обмолвился, что ещё тогда почуял неладное. Когда я-таки начала познавать этот мир и научилась ходить, отец нашего семейства понял, что был абсолютно прав. За мной же закрепилось первое семейное прозвище:

Пятый Всадник Апокалипсиса

Я на родных никогда не обижалась за такие подколы, так как это чистая правда. Если бы человека можно было описать всего одним словом, то каким бы было ваше? Про себя знаю абсолютно точно.

неуклюжая

Казалось бы, что криминального? Подумаешь, синяки и шрамы по всему телу… Вот только неуклюжесть моя сведёт меня в могилу когда-нибудь, но то будет совсем другая история… и, надеюсь, нескоро.

люди всегда все усложняют

***

Когда Виктор вызвал меня к себе, я, правда, обрадовалась. Даже про свежую ссадину на щеке забыла. Утро началось отвратительно — споткнулась по пути на работу и упала моськой на асфальт. Хорошо, хоть нос не разбила, а то и не такое бывало.

Так вот. Объект моей любви был также прекрасен, как и обычно. Синий костюм, легкая небрежность в причёске. Правда, более задумчивый какой-то. Может, мы где-то накосячили?

— Ань, понимаю, что это деликатная тема, но я хочу с тобой поговорить. Присядешь?

— Что-то произошло?

Директор продолжил с интонацией школьного психолога, я-то уж наизусть знаю этот заботливый тон.

— Я хочу, чтобы ты знала. Если у тебя есть какие-то проблемы или тревоги, то ты всегда можешь поделиться ими со мной или кем-то из ребят. Мы никогда не оставим в беде…

— Я не уверена, что понимаю о чем речь, но спасибо.

— Просто… Ань, не нужно терпеть насилие! Пойми же, он не сможет измениться никогда! Если раз ударил, то будет и второй, и третий…

стоп

— Кто ударил?

— Да Господи! Даже дурак поймет, что Макс тебя бьёт! Я уже решил, что уволю его. Не хочу работать с таким человеком. Просто хотел с тобой сначала поговорить. У меня есть хороший семейный психолог… Я просто не понимаю, как он мог. Вот же ублюдок…

— Вы издеваетесь, что ли? Это шутка?

— Я понимаю, что ты его любишь, но не отрицай очевидное… Мне жаль, что такое происходит с тобой. Я, правда, хочу помочь.

Мне хотелось рассмеяться и разреветься от обиды. Это было такое давящее ощущение, словно на горло наступили.

— Мне не нужна ваша жалость. Переживаете, да? Хотите знать правду? Я сама себя калечу. Я неуклюжая, да! Если бы не Макс, я бы давно уже копыта отбросила. Как вы вообще могли про него такое подумать?

На эмоциях я хотела красиво хлопнуть дверью и уйти, но удача это не моё. Кто-то распахнул эту дурацкую дверь прямо в моё лицо так, что аж с ног сшибло.

— Виктор Сергеич, я тут… Ой. Сильно больно, солнце?

— Да!

— Ну, пойдем приложим холодное. У меня как раз ещё банка энергетика есть… Я потом зайду, Виктор Сергеич.

И в следующие полчаса виновник моего красного и опухшего носа порхал вокруг меня.

— Ты как мамочка, ей-богу!…

— А с тобой по-другому не получается, ты ж вечно вляпаешься в что-то…

— Думаешь, это моя вина?

— Нет, душа моя. Это твой особый шарм. Только двери от шкафов больше не отрывай, а то я задолбался с отвёрткой по всей квартире ползать.

— А ты шуруповёрт привези. Заодно картину повесим.

— Не повесим, для этого перфоратор нужен… Погоди, мне тут мама звонит.

Макс вышел из кабинета. И, будто поджидая, заглянул Виктор Сергеич.

— Ань, ты меня прости. Я волновался просто. Ты ж каждый день то с ссадиной, то с синяком.

— Если б вы первый так подумали, я бы обиделась сильнее… В школе меня даже на учёт хотели поставить. Мол, домашнее насилие.. Дошло до директора, на нём, правда, и закончилось.

— Адекватный человек?

— Не, я просто на входе об ковёр споткнулась, запуталась в ногах и разбила нос. Тут уж тяжело не поверить. С вас шоколадка и упаковка пластырей, тогда будем квиты.

— Не вопрос, сейчас схожу. С каким вкусом?

— Горький с орехами.

Начальник махнул рукой, мол, пара минут, и умчался куда-то.

— Макс, сделай чай. Сейчас Виктор твою прелесть принесёт. Что мама?

— Приедет с бабулей через месяц, но это ещё не точно. Ты, кстати, нравишься моей маме.

— Это когда я её сковородку при ней же разбила?

— Очаровательно же, ну.

может и, правда, шарм?

Эпизод третий.
Наследство и память

От родителей мне досталась квартира-трёшка, советская стенка и плесень под потолком в спальне. Ничего удивительного, правда?

Смерть матери я перенесла спокойно, ведь мы не были очень близки. Я тогда ещё в школе училась, но папины слова до сих пор помню: 
— Ань, ты же знаешь, что такое космос? Всё вокруг появилось из звёздной пыли. Ты, я, вон то дерево, трава… 
— И Пушистик? 
— Да. Однажды наступает момент, когда мы возвращаемся в космос. Тогда всё начинается заново, как в компьютерной игре. Кошка, наша мама вновь стала звездой…

неисправимый романтик

***

— Анька, я вернулся! Я купил эту жижу, недорого вышло, кстати. На балконе валик валялся, достанешь?

После смерти отца и брата прошел почти год. Они разбились на машине, когда возвращались на машине из отпуска, в который меня волей судьбы не пустил начальник.
Шкафы были приговорены к смерти, а квартира к принудительному ремонту. Макс, художник всея Руси, лазил под потолком и щедро поливал отравой зелёную живность.

— Не кисни, кошка, а то тебя тоже этой бурдой полью.

— Я ж тогда тебе все носки продырявлю.

— Боюсь-боюсь. Как там твой благоверный? Оттаял-таки наш холодильник?

— Он мне жёлтым светит. Даже не моргающим. Осталось только в открытую признаться…

— За что ты вообще его полюбила?

— А знаешь… Я из недолюбленных детей. Мама умерла рано, а отец постоянно пропадал на работе. Братец не сказать, чтоб сильно меня опекал. Лишь бы не мешалась… И в моей голове что-то пошло не так. Если ты добр — просто по-человечески добр — ко мне, это уже повод влюбиться. Даже звучит жалко, да?

— Нездоровая ерунда. Можно с лёгкостью в неприятности вляпаться с таким подходом.

— Знаю. Макс, мне двадцать с хвостом, а я вообще в людях не разбираюсь.

— Теперь ясно, почему твой отец на меня сначала волком смотрел. Неуклюжая недотёпа, что может быть милее?

— Котики. Кстати, ты прям как Пушистик. Завалился в квартиру, раскидал тут свою шерсть по углам, еду требуешь и даже угол пометил.

— Так, я с тобой, между прочим, ради твоей сохранности живу. Я чуть не поседел, когда ты мне тогда среди ночи позвонила! «Мась, а чем кровь можно остановить? Ни черта не помогает!» Хоть тараканом называй, я отсюда не уеду. Ну, до тех пор пока мужика не приведёшь.

— Может листовки повесишь — «отдам в хорошие руки»?

— А уже надо? Я могу. Только я требовательный, со мной просто доброта не прокатит. Я ж тебя люблю вообще-то.

— И я тебя, Мась.

От родителей мне остались в память фотографии, обручальные кольца и старая звёздная карта, пришпоренная кнопками к потолку в бывшей детской.

Это мои сокровища.

одиночество шло в комплекте

Эпизод четвёртый. Надежда и страх

Отношения людей чем-то напоминают сигналы светофора.

зелёный,

желтый,

красный