Бесплатный фрагмент - Анархистский ответ на «Анархистский ответ преступности»

Введение

Согласно «Скотту», существующая система борьбы с преступностью неправильна и противоречит анархизму, потому что включает в себя, среди прочих зол, наказание, полицию, суды и тюрьмы. С другой стороны, его методы анархистской борьбы с преступностью включают в себя, среди прочих улучшений, наказание, полицию, суды и тюрьмы. В конце концов, «анархисты считают, что истинное правосудие состоит в личной свободе», а как иначе достичь личной свободы, если не ограничить её посредством наказания, полиции, судов и тюрем?

«В обществе существуют только два способа поддержания мира: Сотрудничество и Принуждение» (не так, но допустим). Вы можете подумать, что Скотт говорит, что анархистские общества поддерживают мир на основе сотрудничества, в то время как государственные общества поддерживают мир путём принуждения — но вы ошибётесь. Если Скотт предполагает, что государственные общества поддерживают мир только путём принуждения, то он, конечно же, ошибается. В основном люди ведут мирную жизнь и являются законопослушными во всех обществах по совсем другим причинам. Сотрудничество даже сейчас это основной источник общественного порядка, как замечали анархисты вроде Кропоткина и Малатесты. И вы можете подумать, что Скотт будет утверждать, что при анархии общественный порядок будет держаться только на сотрудничестве — и вы вновь ошибётесь. Но не так сильно, как он.

Скотт сильно заблуждается, когда он делает заявления вроде: «Исторически сложилось так, что общества, где существует неравенство в богатстве и благосостоянии, всегда полагались на принуждение, чтобы помешать ограбленным в возвращении себе того, что принадлежит им по праву». Такая кажущаяся констатация факта, в сущности, сфальсифицирована, потому что смешивает «есть» и «должно». Общества, где существует неравенство в богатстве и благосостоянии (а что есть неравенство в «благосостоянии», если не неравенство в богатстве?), всегда полагаются на принуждение к соблюдению всех законов — это верно по определению — и не только тех, что запрещают экспроприацию экспроприаторов, если действительно существуют где-то такие законы. Закон о воровстве, например, как бы неравномерно он ни применялся в жизни, в принципе относится ко всем. Это относится и к краже у бедных (которая, как правило, совершается бедными), и к некоторым способам, когда богатые мошенничают друг против друга. Это относится к действиям, которые не имеют ничего общего со справедливым распределением богатств, таким, как убийство, употребление наркотиков, опасное вождение, непристойное обнажение и жестокое обращение с животными.

В ходе обсуждения статьи Скотта, когда я говорю о существующих правоохранительных органах и юридических процедурах, я имею в виду сегодняшнюю американскую правовую систему, кроме случаев, когда указываю, что обращаюсь к сравнительно-историческим и межкультурным данным.

Что есть преступность?

У Скотта есть его собственное своеобразное представление о том, что «есть» преступность, которое непосредственно относится к тому, как он будет переписывать, а не упразднять уголовный кодекс. В реальной жизни преступление — это действие, запрещённое государством (или невыполнение государственного закона), и это действие или невыполнение подлежит наказанию государством после того, как преступник арестован полицией, обвинён прокурором и осуждён после судебного разбирательства судьей с участием или без участия присяжных. Все преступления по определению являются преступлениями против государственной власти, задевают они частные интересы или не задевают. Таким образом, определение «анархистского ответа преступности» очевидно: уничтожить преступность, уничтожив государство. Поэтому предлагаемый Скоттом анархистский уголовный кодекс — в буквальном смысле нонсенс.

Преступность следует оставить на усмотрение государства и забыть когда будет позабыто государство. Вопрос в том, что делать с нежелательным поведением. Теперь то, что кажется некоторым людям плохим поведением, не представляется таковым в глазах других. Однако у Скотта есть универсальная формула для правосудия, в славной традиции такого анархиста как Платон: «Каждый должен иметь право на жизнь, на свободу, на плоды их <sic> труда и никто не может никому в этом препятствовать. Преступление — это любое действие, лишающее равного доступа к этим вещам кого бы то ни было». Лишать этих вещей или лишать «равного доступа» к этим вещам? Что значит иметь «равный доступ» к жизни? Скотт против абортов? Кроме того, такое обобщение так же абстрактно и пусто, как и провозглашение неотъемлемых прав на жизнь, свободу и стремление к счастью. Это политическая философия, а не кодекс поведения. Как говорит Скотт, Герберт Спенсер или Айн Рэнд могли бы согласиться с этим, но у них были разные представления о том, что считать плодами труда. Их идеи были лучше продуманы, чем его.

Скотт пытается вложить хоть какое-то содержание в эти принципы: «Анархистское общество признаёт только три вида преступлений: (1) Шовинистские Преступления, (2) Экономические Преступления, и (3) Насильственные Преступления». Очень странная классификация! Что такое Шовинистские Преступления? «Шовинистскими являются те действия, что лишают нас свободы или плодов нашего труда по причине социальных предрассудков, религиозных догм, личной злобы или враждебности». Но действия, лишающие нас этих вещей, это также и экономические, и насильственные преступления, вне зависимости от причин их совершения. Шовинистские Преступления Скотта являются ещё одним его заимствованием из государственных законов: это «преступления на почве ненависти». Но в настоящее время сама ненависть, или даже выражение ненависти, не является преступлением: это только то, что называется отягчающим обстоятельством, то, что оправдывает более суровое наказание, если оно является мотивом для чего-то, что даже не есть преступление. Но, по словам Скотта, в анархистском обществе нет наказания!

Наказания не будет — однако «по-прежнему останутся люди, желающие эксплуатировать и преследовать других ради личного удовлетворения, а также некоторые реакционеры, стремящиеся создать новую систему (я думал, это старая система) господства, эксплуатации и социального контроля. Чтобы справиться с этими преступными личностями, общество должно быть в состоянии оградить их от основной массы населения, дабы они не могли никому причинить вред». Преступные личности? Наряду с психопатами, число которых незначительно, у преступников такие же личности, как и у всех остальных, за тем исключением, что некоторые из них импульсивны выше среднего. Говорить о преступных личностях реакционно: это перекликается с дискредитированной криминологией вековой давности. Приписывание преступления индивидуально-психологическим дефектам категорически противоречит мнению Скотта о том, что большинство преступлений имеют социальные причины. Вообще, единственная особенность преступников в том, что они совершили преступления. И даже это не делает их особенными, потому что все люди совершают преступления. «Реакционеры» не являются психически больными, они просто превратятся в политических диссидентов — каковыми сейчас являются анархисты. Криминалисты привыкли говорить об «анархистских личностях» как об одном из видов преступных личностей. Мы последуем их примеру?

Скотт, очевидно, не обращает внимания на внутренние противоречия, если не сказать оруэлловскую особенность своих выражений — таких, как это:

«Слишком часто термином „правосудие“ злоупотребляли в значении возмездия, наказания, исправления или других форм принуждения или социального контроля. Анархисты считают, что истинное правосудие состоит в личной свободе. <…> Нашей целью является обеспечение социальной стабильности путём отделения тех, кто угрожает (обществу), а не обсуждение и навязывание произвольного взгляда на правосудие, основанного на капризах и амбициях парламентариев, чиновников и авторитарных присяжных».

Таким образом, анархисты не верят в «социальный контроль», но верят в тюремное заключение нарушителей, угрожающих миру в обществе. Простите, но если это не социальный контроль, то что? Истинное правосудие состоит в личной свободе, говорит Скотт, из чего логически следует, что единственно верным способом обеспечения истинного правосудия является пресечение личной свободы преступников.

Как достичь социальной стабильности?