Бесплатный фрагмент - Амазонки

Я боль забуду,

Травой иль ивой стану

Я в новом сне

Любовь Пичугина

Часть первая. «Обитель боли»

Глава 1

Ближе к полудню небо над Подмосковьем полностью очистилось от туч, предвещая несколько спокойных дней. Часовой на деревянном помосте за высокой бревенчатой стеной, глянул на небо, снял трубку военного телефона, висящего на стене и несколько раз провернул ручку вызова.

— Алло! — произнес часовой. — Это второй пост. Небо расчистилось полностью, можно менять режим патрулей. Да, хорошо, понял.

Одет он был в камуфляж фабричного изготовления, а на ремне через плечо у него висел карабин СКС в гражданской комплектации без штыка.

Мощная стена из бревен в полтора обхвата окружала большое селение, состоящее из нескольких бревенчатых теремов в два, а то и в три этажа, за которыми, словно горох, рассыпались одноэтажные избы, окружавшие довольно высокий холм. Из холма торчали поросшие мхом бетонные трубы вентиляции, а сбоку высился свод главного транспортного шлюза, обращенный в ту же сторону, что и ворота в бревенчатой стене. Судя по тщательно убранной траве у шлюза и недавно отремонтированной бетонной площадке бункер продолжал функционировать.

За ним было меньше жилых строений. Ближе к стене тянулись деревянные ангары складов и мастерских, а между ними раскинулся широкий луг, на котором паслись лошади, коровы и козы. Между ангарами лежали на земле яркие прошитые полотнища из тонкой ткани, похожие на парашюты или крылья парапланов. Молодые женщины, усевшись прямо в траву, подшивали к ним крепления для строп. Одна, на вид ей было лет восемнадцать, одетая в грубые штаны и полотняную рубашку, работой не занималась, а лишь ходила между швеями и раздавала указания.

Со стороны терема к женщинам на черном коне подъехал всадник. Одет он был в камуфляж, к седлу приторочен автомат старого времени, а на широком кожаном поясе крепилась сабля.

— Дарья! — позвал он.

Девушка, раздававшая указания, испуганно оглянулась, и словно сделалась ниже ростом.

— Да, Шамиль! — сказала она, подбежав к всаднику и опустив глаза.

Остальные женщины уткнулись в работу, боясь поднять голову.

— Дарья, зачем ты тут? — с недобрым прищуром спросил Шамиль. — У меня пять бойцов мутировало на прошлой неделе. У Хабиба шесть. Кто новых пилотов будет учить тележками управлять? С тряпками другие управятся. Ты должна работать на полигоне.

— Меня сюда Муха послал, на полигоне Мурзу оставил.

— Кого? Мурзу? Зачем Мурзу? Мурза две недели назад в стропах путался, кайт на дерево уронил. Какой Мурза?

Шамиль все больше распалялся, конь под ним начал переступать ногами, давя траву.

— Я Муху не просила, — сказала Дарья. — Он сам.

— Сказал почему?

— Нет.

— Эх! — Шамиль развернул коня, и помчал за ангары.

Там, в дальней части поселка, была раскатана ровная площадка примерно двести на двести метров. Над ней парили в воздухе яркие полотнища буксировочных кайтов, такие же, какие ремонтировали женщины под руководством Дарьи. Тонкие стропы от парящих змеев вели вниз, к боевым тележкам, которыми управляли совсем молодые, еще необстрелянные пилоты. Время от времени буксировочные кайты в неумелых руках теряли ветер и падали на траву, тогда начальник полигона Мухаммад по прозвищу Муха, помогал неудачливому пилоту снова поднять матерчатое крыло в небо. Муха был из долгожителей, ему на вид было лет двадцать пять. У некоторых пилотов управлять получалось получше, и кайт, подхватив высокий ветер, начинал уверенно тянуть тележку, разгоняя до приличной скорости. Но смена галсов не давалась почти никому, один раз кайты столкнулись, запутались стропами и рухнули под громкие ругательства Мухи.

Шапиль подъехал, спешился у края площадки и окликнул Муху. Тот подскочил, подобострастно присев, и глядя на Шамиля снизу вверх.

— Зачем Дарью отправил к портнихам? — строго спросил Шамиль.

— На нее все пацаны пялятся! Никакой учебы! Не о стропах думают, а о женских прелестях. Нельзя тут молодой девке работать!

— Ты рехнулся, Муха? — осторожно поинтересовался Шамиль. — С прошлой сменой она работала, с позапрошлой она работала. Ты не знаешь, кто у нее мать? Не знаешь, откуда у девки умение управлять кайтом? Мурзой ее решил заменить? А ну говори, в чем дело?

— Да я правду говорю! Раньше женщин в селении было больше, ты же сам знаешь. У каждого пилота по жене, вот они и не пялились. А теперь что? Никто из этих мальчишек голой женщины ни разу не видел, да и одетых только издалека. А Дарья красавица, и никакой учебы ни у кого на уме. Пусть лучше командует портнихами. Она в кайтах лучше всех разбирается, и в управлении, и в пошиве. Управлению не получится учить, пусть учит шить.

— Это я без тебя, болван, решу. Если твой Мурза испортит хоть одно крыло, я в эту ткань его вместо савана заверну. И тебе не поздоровится.

Шамиль вскочил в седло и пустил коня галопом до самого высокого терема. Это было жилище Юсупа, нынешнего главы поселения. Шамиль спешился, небрежно бросил поводья одному из двух охранников у входа и взбежал по лестнице. Перед массивной дубовой дверью второго этажа Шамиль остановился, одернул камуфляж, и решительно постучал в дверь.

— Кто? — раздался изнутри голос Юсупа.

— Шамиль.

— Заходи!

Шамиль толкнул дверь и оказался в просторной горнице терема, в середине которой располагался прямоугольный стол, вокруг которого валялись звериные шкуры и подушки кустарного изготовления. На подушках, одетый в расшитый халат, возлежал Юсуп в окружении трех обнаженных молодых женщин, покуривая кальян старого времени. Шамиль тут же направил взгляд в пол, показывая, что не намерен глазеть на женские прелести. Юсуп выждал секунду, затем щелкнул пальцами, и тут же послышался топот босых ног по полу — женщины убежали в другую комнату и закрыли за собой дверь. Только после этого Шамиль поднял взгляд.

— Садись, дорогой, — произнес Юсуп, указывая на шкуру рядом с собой. — Что случилось?

— Есть проблема. Я сначала подумал, что Муха с полигона умом тронулся, но потом понял, что он прав. Он отправил Дарью руководить портнихами. Говорит, пацаны на нее пялятся, им не до обучения. Девок мало, жен на всех не хватает. А у меня с пилотами туго. Муха Мурзу поставил тренером, но какой из Мурзы тренер? Лучше Дарьи тренера нет, она как родилась с кайтом в руках.

— Откуда ее умения, мы с тобой хорошо знаем, — Юсуп остановил Шамиля жестом. — Но проблема есть, ты прав. Женщин мало, парни только об одном думают. Но эту проблему просто решить.

— Как? — удивленно спросил Шамиль.

— Объяви на вечерней смене, что я беру Дарью четвертой женой. Завтра свадьба. И пусть после этого кто-то попробует на нее посмотреть, как на женщину.

— Мудро! — оценил Шамиль. — Ты хороший вождь.

— Ступай, льстец! — велел Юсуп, затянувшись кальянным дымом и выпустив большое облако изо рта.

— Погоди, Юсуп.

— Что еще?

— Инга, мать Дарьи. Ты же знаешь, какое влияние она имеет на многих в Крепости. Я боюсь, ей твое решение не понравится.

— Молодец, дорогой! — воскликнул Юсуп. — Что-то я Ингу упустил из внимания. Молодец. Тогда так. До вечерней смены Ингу, тихо, чтобы никто не видел, арестуй и запри в ангаре для боевых тележек. И четыре человека охраны поставь. Потом объяви о свадьбе. А после свадьбы старая ведьма уже ничего сделать не сможет.

— Она символ, — осторожно заметил Шамиль.

— Знаю! Поэтому сказал, что арестовать ее надо тихо, чтобы никто не видел. Ясно?

— Да, понял. А Дарье где ночевать?

— В девичьем доме. Не выкинет она ничего без совета с матерью, а потом поздно будет. И нельзя грубо нарушать традиции. Но охрану тоже поставь. Не много, чтобы внимания не привлекать. Так, на всякий случай.

— Да, верно. — Шамиль поднялся и, коротко поклонившись, покинул помещение.

Спустившись по лестнице, он велел увести коня, а сам направился к казармам, набрать бойцов для предстоящего дела. Само дело Шамилю откровенно не нравилось. И хотя идея Юсупа взять Дарью в жены была, действительно, здравой, но арест Инги мог иметь далеко идущие и неприятные последствия. Инга действительно была символом, символом старых, совсем других порядков. Теперешние порядки, установленные после прихода к власти Юсупа, нравились далеко не всем, а женщин они и вовсе не приводили в восторг.

«Бабьего бунта нам еще не хватало», — с неприязнью подумал Шамиль.

Но спорить с Юсупом было абсолютно непродуктивно. Он прав, если сделать все тихо, может и не произойдет ничего дурного. Вот только как Ингу арестовать тихо, а потом тихо, под конвоем, перевести в ангар для тележек через все поселение? Только если обманом.

В казарме Шамиль выбрал четырех отъявленных головорезов, и велел им спрятаться внутри ангара для боевых тележек и ждать приказаний. Сам он, вернувшись в техническую зону за бункером, добрался до небольшого строения, сложенного, в отличие от других, из камня. Этого требовала пожарная безопасность. Из тех же соображений дверь внутрь вела железная, снятая со входа в подъезд городской многоэтажки. Охраны у двери не было, пришлось звонить в электрический звонок. Через минуту дверь открыла сама Инга, женщина, на вид около сорока лет, одетая в синий технический комбинезон фабричного пошива. Почему она не мутировала, как все, не знал никто, даже врачи из бункера.

За ее спиной в довольно большом блиндаже под фундаментом здания располагался отдел технологических разработок, начальником которого уже два десятка лет работала Инга. Она, как человек, живший в старое время, одна из немногих зараженных умела обращаться с электричеством, компьютерами, 3D-принетерами и программируемыми фрезерными станками. Наличие этого отдела было одной из двух причин отличия людей Крепости от одичавших племен в округе. Второй причиной были чистые в бункере, вступившие с зараженными в некое подобие симбиоза. Как минимум, они делились электричеством, без которого отдел технологических разработок функционировать не мог. За спиной Инги мерцало несколько мониторов, визжали фрезерныестанки, подвывали приводами принтеры. В воздухе пахло, на взгляд Шамиля, неприятно и чуждо — разогретым пластиком, наэлектризованной пылью и веяло нездоровым теплом. Машины в блиндаже, защищающем оборудование от возможного пожара, производили необходимые детали для кустарного оружия, сборки боевых тележек и много чего полезного, что руками не сделаешь.

— Шамиль? — удивленно произнесла Инга.

— Да, дело есть срочное. Ребята прикатили снаружи тележку. Не нашу. Непонятно чью. Не посмотришь?

— Ого! — заинтересовалась Инга, не заподозрив подвоха. — У кого-то в округе налажено производство? Может еще один бункер?

— Или как те. — Шамиль с хмурым видом повертел над головой указательным пальцем, изображая вертолетный винт.

Инга тоже нахмурилась, вспомнив, как откуда-то с северо-запада неожиданно появились два вертолета и сразу, без предупреждения, открыли огонь по стенам. Выручили чистые, выпустив из бункера четверых бойцов в защитных костюмах и с ПЗРК. Двумя точными выстрелами они уничтожили вертолеты, рухнувшие по обе стороны от дороги, ведущей к воротам, после чего сразу убрались обратно, под защиту бетона. Затем они вышли на связь и велели Инге, как представительнице старого времени, обследовать упавшие машины. Там много чего нашлось интересного, говорящего о существовании полноценной цивилизации с заводами, фабриками, и людьми с нормальной продолжительностью жизни. Одному пилоту было под сорок на вид, другому около пятидесяти, а восемь бойцов оказались молодыми ребятами. Зачем они прилетели, почему начали стрелять, оставалось загадкой. Ясно лишь было, что им как-то удалось победить заражение. На них не было защитных костюмов, но они без всяких сомнений принадлежали к какому-то очагу цивилизации. Очаг этот, судя по полетным картам, располагался на острове Готланд в Балтийском море.

— Идем! — Инга решительно перешагнула порог, и заперла металлическую дверь на ключ. — Куда закатили тележку?

— В ангар, естественно. — Пожав плечами, Шамиль направился в нужную сторону.

В это время часовой на стене заметил возвращающийся из города отряд. Это были пять боевых тележек под кайтами и одна конная повозка. С первого взгляда было понятно, что рейд оказался удачным — в повозке можно было заметить пятерых связанных девушек.

— Пулеметчикам готовность! — приказал часовой. — Караульным открыть ворота!

Шесть человек, по три на огромную сворку, отворили ворота. Пулеметчики на помосте изготовились для стрельбы на случай погони или внезапного нападения. Пилоты боевых тележек опустили кайты на землю, наспех сложили их, и руками вкатили тележки в пределы крепости. Следом, пофыркивая, пара лошадей вкатила повозку с пленницами. Со стен послышался одобрительный гул. Так было заведено, что захваченные женщины доставались обычным бойцам, а не главарям Крепости.

С повозки соскочил парень, на вид едва восемнадцати лет.

— Где Шамиль? — спросил он у караульного на воротах.

— Представления не имею. Спроси у охранников Юсупа, он был там недавно. А у тебя что, такое важное донесение?

— Конечно важное, пять девок взяли без боя.

— Как без боя?

— Да вот так. Может беглянки из какого-то племени. Прятались в пустых высотках, Шакал их заметил в бинокль, ну, мы и поохотились.

— Везунчик ты, Лис, — с одобрением произнес караульный. — По закону ода из них твоя, другая Шакала.

— Это я еще подумаю, — Лис усмехнулся. — Мне ни одна не понравилась.

— Гонишь? Мне бы любая пошла, лишь бы живая и теплая.

— Мне наши нравятся.

— Это ты, Лис, махнул. На наших ты рангом не вышел.

— А я молодой еще, выслужусь, — отшутился Лис.

Жестом показав вознице, чтобы гнал повозку к терему для девиц, Лис направился к жилищу Юсупа. Охранники у входа сообщили, что Шамиль, оставив коня, ушел в казарму. Пришлось искать там.

— Мне нужен Шамиль. — сказал Лис дневальному у входа. — Нужно доложить ему о результатах рейда.

— Эй, дежурный! — крикнул дневальный вглубь казармы. — Тут Лис, командир следопытов, вернулся из рейда, ищет Шамиля.

— Он сказал, что будет в ангаре для боевых тележек! — донесся изнутри голос.

— И как прокатились? — спросил дневальный у Лиса.

— Пятерых девок поймали! — с довольным видом сообщил тот.

— Да ну!

— Вот тебе и ну. Лучшим бойцам отдадут, так что неси службу, может и тебе достанется.

Обогнув холм бункера, Лис направился через луг к ангару для боевых тележек. Ворота, как обычно, были приоткрыты, он заглянул внутрь, но глаза не сразу привыкли к полумраку.

— Кого тут носит шайтан? — донесся из полумрака голос Шамиля.

— Это я, Лис, вернулся из рейда.

— А, понятно. И как?

— Потерь нет, есть добыча, — доложил Лис. — Поймали пять девушек. Я пока не велел их развязывать, сказал разместить в девичьем тереме. В девятом секторе нашли заправку, нетронутую, полные резервуары бензина и солярки. Там же троллейбусный парк. Если сухая погода продержится, туда есть смысл наведаться. Электрических моторов полно, и, кажется, несколько генераторов в консервации. Но я в этом не очень понимаю, надо туда Ингу доставить, если продержится пара сухих дней.

Глаза его привыкли к сумраку, и он разглядел Шамиля, Ингу и четверых бойцов.

— Как ты узнал, что они в консервации? — спросила Инга.

— Они в ящиках. Ящики сгнили, но моторы обмотаны такой как бы бумагой, пропитанной черной смолой.

— Это важно? — покосившись на Ингу, спросил Шамиль.

— Судя по описанию, очень. Возможно, там бензиновые моторы, не нуждающиеся в профилактике, которые можно запустить, — ответила она.

— Тогда готовься к рейду, если дождь не пойдет, — произнес Шамиль, направляясь к выходу. — Но пределов ангара пока не покидать.

Охранники остались с Ингой, а Шамиль выбрался из ангара, жестом пригласив за собой Лиса.

— Что ты задумал, Шамиль? — крикнула Инга вслед.

Шамиль не удостоил ее ответа.

— Молодец, хорошо рейд провел, — похвалил Шамиль Лиса. — И наложницу заслужил. Выбрал уже?

— Ну… Пока нет. Они грязные, смотреть страшно.

Шамиль хмыкнул.

— Ну, так распорядись отмыть, и выбери, — велел он. — Хорошие бойцы должны быть вознаграждены лучшим образом.

Лиса так и подмывало спросить, почему Ингу оставили в ангаре с охраной, но, подумав, он решил лишних вопросов не задавать. Он направился в девичий терем, организовать помывку и размещение пленниц. Но думал он не о них. Его интересовала совсем другая девушка — главный тренер по управлению кайтами, дочь самой Инги.

Ближе к вечеру провыла сирена рабочей смены. Обычно этот сигнал у большинства жителей Крепости вызвал заметное воодушевление, так как почти для всех означал конец работы и начало незатейливого отдыха. На службу по этому сигналу заступали лишь ночные охранники в технической зоне и несколько патрулей жилой зоны для обеспечения порядка. По традиции, начатой еще предшественником Юсупа, народ собирался на площади перед воротами и выслушивал благодарность главы поселения за проделанную днем работу. Это, собственно, и назвалось «сменой» или «сдачей смены». Обычай был не праздным, так как в своей речи при сдаче смены Юсуп озвучивал доклады командиров рейдов, доводил до всеобщего сведения результаты работы на разных участках, что, в не малой степени, поднимало общий дух. Все понимали, насколько их жизнь отличается в лучшую сторону от жизни одичавших племен. Со временем даже пленницы, ставшие женами рядовых представителей мужской части Крепости, понимали, что день пленения можно считать вторым днем рождения, в новом, куда лучшем мире.

Но в этот раз Юсуп, поднявшись на караульный помост, не только поблагодарил народ за дневной труд, но и сообщил, что намерен взять еще одну жену, в качестве которой выбрал Дарью. Толпа тут же откликнулась одобрительным гулом так как каждая свадьба правителя сопровождалось пирами по всей Крепости, а так же различными послаблениями режима.

Но сама Дарья известием оказалась шокирована. Она, конечно, изобразила улыбку, и ответила поклоном, когда толпа расступилась в стороны, образовав коридор между женихом на помосте и невестой внизу, то внутри словно ледяной ком образовался. Лишь понимание недопустимости прилюдно нарушать обычаи, удержало слезы, навернувшиеся на глаза.

«Вот и мой черед настал», — подумала Дарья.

Она всегда понимала что чего-то подобного не миновать, что или Шамиль ее женой возьмет, или Муха, или Рамзан, заведующий снабжением Крепости. Но что это произойдет так скоро, и что ее возьмет Юсуп, у которого уже три жены, Дарья не ожидала. Она поискала глазами в толпе Ингу, но не нашла. Ей это показалось странным, ведь смена в отделе технологических разработок, как и у всех, заканчивалась по общей сирене. Дарью охватила тревога, которую она не имела права показывать, рлка не станет ясно хоть что-то. Но за Юсупом не заржавеет, он мог запереть Ингу, чтобы отложить ее возмущение ситуацией. А после свадьбы будет поздно.

Едва держась на ослабевших ногах, Дарья увидела, как четыре старших женщины, каждая почти на пять лет взрослее ее, подошли и жестом пригласили пройти в девичий терем. С этого момента, согласно обычаю, все контакты с парнями становились запретными до свадьбы, после которой Дарья приобретет статус жены, другие права, чем сейчас, и другие обязанности.

Лис, находясь вне зоны всеобщего внимания, на краю толпы, сжал кулаки, наблюдая всеобщее воодушевление по случаю предстоящего праздника.

«Не успел выслужиться», — подумал он.

В этой мысли была не только горькая ирония, но и добрая часть настоящей досады. Лис действительно надеялся, что сможет за год дослужиться до ранга повыше Мухи, стать рейдовым командиром, заместителем самого Шамиля. Чего, вдруг, Юсупу приперло? Да и Инга вряд ли порадуется…

Вспомнив про Ингу, Лис осекся. Так вот почему Шамиль приставил к ней охрану и велел не покидать ангар! Он хотел без нее сыграть свадьбу, а потом поздно будет возмущаться.

Когда женщины увели Дарью в девичий терем, Лис призадумался. А что если хотя бы попытаться расстроить свадьбу? Хуже-то не будет! Ну, что он потеряет, если сообщит кому-то о запертой Инге? Ничего! Главное сделать все тайно, чтобы никто не понял, откуда ноги растут.

Инга символ становления Крепости, поэтому мало кому понравится, что Юсуп ее под замком держит. Народ точно взбунтуется, и придется Ингу выпустить. А если ее выпустить, она без труда могла повлиять на Юсупа, побудить его тихо и мирно взять другую невесту, которая будет рада поселиться в роскошной горнице. В руках Инги было множество ключей к благосостоянию Крепости, к ее нарастающей технической оснащенности. Убери Ингу, что останется? Чистые в бункере? Так от них не много видали. Ну, снабжают кое-чем, знаниями, в первую очередь, но никто из них, как Инга, не станет писать программы для станков и возиться с непонятными машинами. Чистым от Крепости нужна была сама Крепость, не более, чтобы дикие племена не атаковали шлюз непрерывно, грозя вывести его из строя. Без Крепости и Юсупа чистым пришлось бы тратить огромные ресурсы на оборону и восстановление, а так они живут за стеной, в ус не дуя. За это они делятся электричеством, знанием, кое какими машинами. Но, по большому счету, на техническую оснащенность Крепости им плевать, и делают они лишь то, что для них не особо обременительно. Все остальные технологии целиком на Инге, и если ее вывести из себя, это ничем хорошим для Юсупа не кончится. Отменить брак после свадьбы и ей не по силам, но вот саму свадьбу расстроить она бы смогла, если бы захотела. А там, год после такого шумного инцидента, вряд ли найдутся женихи. Лис был уверен, что года ему хватит, за год получится поднять свой социальный статус на уровень, соответствующий возможности взять в жены местную женщину, а не пленницу.

Оставалось понять, как провернуть это дело анонимно, не вызывая подозрений. Потому что если Шамиль или Юсуп узнают, кто стал причиной всеобщего недовольства, Лису головы не сносить. Действовать надо было предельно осторожно, и опираться только на тех, кто не подведет.

Наблюдая за Дарьей во время отдыха, он заметил, что больше других она общалась с полненькой девушкой Таней и хрупкой Варей. Лис понял, что в любом случае начать лучше с них. Конечно, их силами не поднять народное возмущение, но они, получив информацию, смогут разнести ее там, где от нее будет самая большая отдача, и куда у самого Лиса доступа не было — в девичьем тереме.

Согласно обычаю, ночь перед свадьбой являлась частью двухдневного праздника, и многие режимные ограничения на это время снимались. Народ собирался группами, девушек не отделяли от парней, как обычно, и, пользуясь этим, Лис прошмыгнул через толпу, отыскал глазами Таню и, приблизившись, произнес:

— Я тебя знаю, ты Таня.

— И что? — нарочито грубо ответила она. — Тоже в женихи метишь?

— Мечу, но сейчас есть дела поважнее, иначе невесту у меня уведут.

— Смеешься? — не скрывая иронии, спросила Таня. — Ты что ли, из Дашкиных воздыхателей?

— И много их у нее? — осторожно уточнил Лис.

— Все парни Крепости, — хмыкнув, ответила Таня. — Иди к казарме, там пиво скоро начнут раздавать.

— Слушай, хватит надо мной смеяться, я по делу. Ингу заперли в ангаре для боевых тележек.

— Шутишь? — На всякий случая просила Таня.

— А ты глаза раскрой, — поддел ее Лис. — Юсуп Дарью объявил невестой, а мама ее где?

— Вот черт! Ты откуда знаешь?

— Сам видел. Шамиль при мне Ингу оставил в ангаре с четырьмя головорезами Филина. — Он хочет ее там продержать, пока свадьба не закончится, а потом поздно будет.

— Так, хорошо. И что ты хочешь?

— Я? Я Дарью хочу. Если свадьба расстроится, ее потом год никто в жены не возьмет, это же будет, как у Юсупа кусок выхватить. Я за это время выслужусь, и сам на ней женюсь.

— Мечтатель. — Таня небрежно отмахнулась. — Я не о тебе. От меня ты чего хочешь?

— А ты не догадываешься? Сама подумай, если женская половина Крепости узнает, что Ингу заперли, какие дела начнутся? С мужской половиной я сам поработаю, но начать надо с женской.

— К замужним меня не пустят, — прикинула Таня.

— А тебе и не надо. Ты расскажи в девичьем тереме. Девчонок, у кого есть мамы в замужнем доме, туда пускают. От тебя услышат, мамам расскажут. И пойдет дело. Надо только быстро. А я в казарме слух пущу.

— С казармой ты погоди, а то наломаешь дров! — Таня остудила его пыл. — Сначала надо у самой Дашки узнать, хочет она за Юсупа или нет. И пока не узнаю, держи язык за зубами. Ясно?

— Ясно, ясно, не кипятись.

Оставив Лиса, Таня, стараясь не привлекать излишнего внимания, решила провести разведку и выяснить, где разместили Дарью, и можно ли с ней вообще перекинуться парой слов. По обычаю никакой охраны к ней приставить не должны были. Невестам выделяли отдельную комнату для предсвадебной ночи, но в контактах не ограничивали. Впрочем, уже на подходе к девичьему терему стало понятно, что дела обстоят не совсем обычно. У крыльца Таня разглядела одного охранника, тот стоял, переминаясь с ноги на ногу и пялился на входящих и выходящих девчонок. Еще один сидел на лавочке по другую сторону улицы. Делая вид, что не обратила на них внимания, Таня спокойно вошла в терем, поднялась на второй этаж и направилась в свою комнату, которую делила с Варей, Змейкой и Дарьей.

Как ни удивительно, Дарья оказалась на месте. Она сидела на кровати и плакала.

— Все ясно, — без обиняков произнесла Таня. — Ты тут ночуешь?

— Нет, конечно. Это замужние мне дали час времени вещи собрать. Ночевать я буду одна, в торцевой горнице. И маму не смогла найти.

— Маму ты не найдешь, — огорошила ее Таня. — Шамиль ее запер в ангаре для боевых тележек.

— Что?! Откуда ты знаешь?

— Ты только без нервов, пожалуйста, а то наломаешь дров. Я узнала от парня, он сам все видел.

— От какого еще парня?

— Ну, Лис, командир следопытов.

— Фи! — Дарья поморщилась. — Пялился на меня все время. Жаль, что он. А то бы помог при побеге за обещание секса. Нужен парень, но этого я не хочу.

— Помог при чем? — Таня вытаращилась на подругу. — Э, подружка, в себя приди! Какой побег? Куда? К диким в лапы? Совсем рехнулась? Есть план получше.

— Какой? — Дарья шмыгнула носом и глянула на Таню без особой заинтересованности.

— Можно бучу поднять в замужнем доме. Сказать, что Ингу заперли, это мало кому понравится. И тогда Юсуп ничего сделать не сможет. У мамы твоей реальная власть, она технологиями заведует, ее некем заменить. Юсуп отступит, сто пудов.

— Не пустят в замужний дом ни тебя, ни меня.

— Зато Варю пустят, у нее там мама.

— Так найди ее!

— Зачем? — удивилась Таня. — Ты думаешь, она сама не придет с тобой поговорить? Я первая добралась, но скоро тут и Варя, и Змейка будет, не сомневайся. Ты же наша подружка.

— Да, ты права. — Дарья вытерла рукавом слезы. — Спасибо.

Долго ждать не пришлось. Минут через пять Варя и Змейка просунули головы в дверную щель.

— О! Застали! — обрадовалась Варя, и бросилась Дарье на шею. — Как ты?

— Хреново, — призналась Дарья. — Неожиданно, неприятно. Юсуп мерзкий, а у него еще три жены. И маму заперли, чтобы избежать народного недовольства.

— Ни хрена себе! — Змейка села на край соседней кровати. — Чем больше времени проходит со дня прихода к власти Юсупа, тем хуже становится в Крепости. Надо поднять бунт, сказать, что маму твою заперли, и под шумок свинтить.

— Еще одна! — возмутилась Таня. — Куда бежать? К диким? Так у них там и свадеб нет. И они не моются даже. Отымеют грязными писюнами и будешь им рожать, пока не мутируешь.

— Лучше бы Юсуп мутировал, — пробурчала Варя.

Она разулась и забиралась на свою кровать с ногами.

— От него дождешься, как же! — ответила Дарья. — Таня предлагает рассказать женщинам, что маму заперли. Возможно, она права. Начнутся волнения, Юсуп отступится.

— Я бы могла пустить слух в женском доме, — прикинула Варя. — Меня туда пустят.

— Я из этого как раз исходила. — Таня кивнула.

— Боюсь, как бы хуже не вышло, — призналась Варя. — Бунт могут подавить, пострадают люди. Это раз. А два — Дарью все равно отдадут Юсупу, а вот Инге не поздоровится.

— В ее руках все технологии, — возразила Таня. — Кишка тонка на нее у Юсупа.

— Это так только кажется, — возразила Варя. — У Инги в отделе работают три девчонки и три парня. Они во всем разбираются и сразу не мутируют. Если Юсуп поставит задачу, каждый из них выучит еще по пять человек. И ничего тогда не станет с технологиями.

— Что ты предлагаешь? — Таня нахмурилась.

— Змейка права, валить надо из Крепости. Самым жестким образом и без оглядки. Еще год, и тут совсем станет худо.

— Куда?! — потеряв всякое терпение, снова спросила Таня.

Варя молча повертела над головой пальцем, изображая вертолетный винт. Все притихли, даже Дарья перестала шмыгать носом.

— Ты серьезно? — осторожно спросила она.

— Самое время для шуток, — ответила Варя. — Ничего смешного в создавшейся ситуации нет, так что вопрос дурацкий. Пойми, у тебя только эта ночь. Завтра тебя так будут охранять, что уже не выберешься.

— Это точно, — поддакнула Змейка. — По мне, так реально терять нечего. Что нас тут будут драть во все дыры, пока не мутируем, что дикие, если к ним попадемся…

— Про диких я даже думать не хочу! — остановила ее Таня. — Но насчет этих, на летающих машинах, мысль как минимум интересная. Только про них ничего не известно.

— Это вам про них ничего не известно, — хмыкнув, сказала Дарья. — Кто обследовал вертолеты, когда их сбили?

— Инга! — с довольным видом ответила Варя. — Она тебе рассказала что-то?

— Она мне рассказала все. И откуда они, и что они не мутируют.

— Как не мутируют? Прямо как Инга? — заинтересовалась Таня.

— Мама сказала, что они нашли антивирус, живут, не мутируют, частично восстановили цивилизацию. Об этом многое ей сказало из вещей, найденных в вертолетах. И там была карта. Они с острова Готланд летели. Это огромный остров, как вся Москва или даже больше. Они его, скорее всего, полностью очистили от мутантов.

— Офгеть! — присвистнула Таня, и уселась на свою кровать, отчего та скрипнула под ее вестом. — Чего же наши туда не двинули? Это же рай.

— Потому что мама не всем рассказала правду. Ей не нравится Юсуп, и она не хотела, чтобы он двинул туда орду.

— Думаешь, нас примут на острове?

— Мы молодые и сильные. Девушки, — ответила Варя. — Мы — ценный ресурс.

— Быть ресурсом мне не очень улыбается, — призналась Таня.

— А мне не улыбается быть ресурсом тут, — ответила Варя. — Каждый день ждешь, что или сама мутируешь, или кто-то из близких. Снаружи мутанты, внутри мужики, которые думают только как тебя насадить. Впереди участь быть инкубатором. Рожать, рожать, рожать до самой мутации. Лучше сдохнуть. Ну, чем мы рискуем? Любая из нас завтра может мутировать. Любая из нас может погибнуть во время побега. Разница в чем?

— Но если доберемся до Готланда, там антивирус, — добавила Дарья. — Тут моя участь понятна. Не хочу так. Там еще неизвестно, что будет. Со мной вы ил нет, а я драпаю.

— Но как? — осторожно спросила Змейка.

— Понятия не имею. Надо бы маму вызволить, она точно что-то придумает.

— Ну, это попроще, — прикинула Таня. — Терем двое парней охраняют, а нас четверо.

— Только они с оружием, а мы нет. — Змейка вздохнула. — И у парней Филина руки не пустые.

— Смотря что считать оружием, — уклончиво ответила Таня.

Глава 2

Спокойные майские сумерки над подмосковным лесом медленно сгустились до темной ночи, каких не видывали вблизи мегаполисов люди старого мира. На востоке, из золотистого зарева, всходила полная луна. Но она не могла погасить сияния поразительно ярких звезд, как это делали когда-то огни городов.

Дарья отошла от окна вглубь полутемной комнаты часть которой занимала одноместная кровать, и задумалась, усевшись на грубо сколоченный табурет. Конечно, шансы на побег были бы намного выше у одного человека. Сама по себе Дарья могла бы соблюдать режим тишины очень долго, можно было выбраться через окно, пробежать босыми ногами по крыше почти до самой стены, и оказаться за воротами, убив одного, максимум двух, охранников. Так стоило ли девчонок втягивать? Дарья вздохнула, подумав, что действительно можно просто свинтить одной, и все дела.

С другой стороны, «свинтить» в данном случае означало то же самое, что «бросить». Бросить тех, кого ты сама же на побег и подбила, внушив надежду на какую-то иную судьбу, кроме очевидно отпущенной. Антивирус Готланда, даже на уровне подсознания, способен был кого угодно склонить к необдуманному риску. Это ведь целая огромная жизнь, обычная, человеческая, вместо нескольких лет в страхе перед неизбежной мутацией. Вряд ли девчонки решились бы на побег, если бы не остовы двух вертолетов в лесу за стеной, если бы не рассказ о Готланде обетованном.

Впрочем, у них, конечно, был путь назад. Ну, если не делать шаг вперед, то и шага назад не потребуется. Дарья усмехнулась. А она сама чем отличается? Она тоже могла не делать никакого шага, лечь спокойно спасть, завтра надеть свадебную накидку, бусы, серьги, остричь волосы, такие же длинные, как у мамы, и выйти замуж за Юсупа. Тихо, спокойно, без соплей и крови. Как говорила Машка перед своей свадебной ночью, писька не сотрется, у нее в критический момент коэффициент трения понижается. Грамотная, в мамином отделе работала. Мутировала, пару месяцев назад, оставив младенца. Но дело, конечно, было не только и не столько в необходимости терпеть секс с нелюбимым мужчиной. Куда больше пугала необходимость прожить и без того короткую жизнь с этим нелюбимым мужчиной, да еще в качестве его официальной собственности.

Как ни крути, Дарье не так много осталось ходить по земле, и у нее не было никакого желания провести эти годы в гареме Юсупа. Хоть он и царь Крепости, хоть его жены и купаются в роскоши и комфорте. Какой сейчас прок от побрякушек и завистливых взглядов? Вот если бы свежей печеной козлятины каждый день к ужину, это было бы ценно. Но женам Юсупа жрать от пуза все равно не дают, чтобы не жирели.

Мама тосковала в Крепости еще сильнее, чем новые поколения, но виду не подавала. Она ведь помнила совсем другую жизнь, и старый мир, рассказы о котором можно слушать, как сказку, и эпидемию, внезапно поразившую все человечество. О заражении она рассказывать не любит. А вот о том, как люди летали в космос и опускались в глубины морей, рассказывала часто.

Собственно, именно мысль о маме и заставила Дарью отказаться от побега в одиночку. Маму в Крепости оставлять было нельзя. Даже если бы она не захотела уходить, пришлось бы увести ее силой. Потому что, после бегства дочери, всю ответственность перед Юсупом придется нести ей. В этом случае ничего бы не помогло, ни возраст, ни опыт, ни знания, ни умения. А раз нельзя было оставить маму, то побег без подруг отпадал по факту. Ведь вдвоем с мамой выбраться незаметно уже не получилось бы, а значит, не избежать боя, а в бою чем больше союзников, тем лучше. В общем, действовать пришлось по разработанному с девчонками плану, а все сомнения решительно отбросить.

Ночью свободные перемещения в пределах Крепости были запрещены, да и выйти из трехэтажного бревенчатого здания, выделенного под отдельное жилье незамужним девушкам, тоже не получилось бы запросто. Но внутри, по коридорам, никто бродить не запрещал, хотя бы потому, что в комнатах не было туалета и емкостей с водой. Такие удобства имелись лишь на этажах, и находилось они в общем пользовании. Такой возможностью свободного перемещения внутри терема грех было не воспользоваться, поэтому она и легла в основу плана, предложенного Таней.

Хотя, планом это сложно было назвать. К наступлению ночи идея побега как была голой теоретической выкладкой, так и осталась таковой. Она была подкреплена только жгучим желанием уйти из Крепости и найти на Готланде лекарство против мутации. Так что все, абсолютно все, было вилами на воде писано.

Не смотря на спешность сборов и скудность возможностей, Дарья была полна решимости. Вздохнув, она поднялась с табурета, открыла замок на двери, и выскользнула в полутемный коридор, освещенный лишь светом восходящей луны через прорубленный оконный проем.

Оказавшись у двери своей старой комнаты, Дарья тихонько поскребла пальцем по косяку. Девушки ждали сигнала, приоткрыли дверь, и впустили Дарью.

— Готовы? — спросила она.

— Заждались уже, — пробурчала Таня, поигрывая скрученной мокрой простыней.

Змейка держала в руке дубинку, сделанную из ножки сломанного табурета.

— Один охранник на крыльце, в входа, — предупредила Таня. — Надо его отвлечь, чтобы он гарантированно отвернулся от двери, когда мы выскочим. Второй, сменный, спит на лавке, я проверила. Чтобы его не разбудить, действовать будем тихо. Варя, ты самая хрупкая, от тебя в драке без оружия толку не будет. Разорви свое ожерелье, и кидай через окошко бусины как можно дальше. Затем сразу вниз. Поняла?

— Да, — ответила Варя, заметно побледнев.

Но, совладав с собой, она сняла с шеи ожерелье, разорвала нить, и высыпала бусины в ладонь.

— Я готова!

Таня, Дарья и Змейка, неслышно ступая босыми ногами, спустились по лестнице.

Варя не подвела, вскоре по крыше соседнего терема, звонко щелкая, прокатилась бусина. Охранник, услышав странный звук, поднялся на ноги, чтобы присмотреться. В этот момент из темноты дверного проема со свистом вылетел конец предварительно намоченной простыни, и моментально обвернулся вокруг его шеи. Бросала Дарья, а Таня одним прыжком оказалась рядом с охранником, схватила свободный конец жгута, и они с Дарьей потянули в разные стороны изо всех сил. Чтобы не упасть от рывка, Дарье пришлось обкрутить конец простыни вокруг пояса и схватиться одной рукой за дверной косяк, пока Таня, кряхтя и упираясь, тянула свою часть удавки. Она была крупной, а проще говоря, толстой, и сама это понимала прекрасно, но среди подруг сразу возникло негласное соглашение, никогда ее фигуру не обсуждать. Зато физической силой Таня не была обделена с детства. В десять лет она освоила арбалет, и во время нашествия мутантов, после дождей, вместе с парнями дежурила на стенах. В пятнадцать ей уж доверили длинный лук. К сожалению, при достижении восемнадцати лет девушкам уже нельзя было нести службу с парнями, но навыки Таня не растеряла, а сил у нее с возрастом стало больше.

Охранник ни звука не издал, рухнул как подкошенный почти сразу, сраженный не только и не столько асфиксией, сколько переломом шейных позвонков.

В качестве трофеев девушкам досталось острое, как бритва, мечете в ножнах, сплетенный из кожи кнут с свинцовым грузиком на конце, штык-нож от автомата старого времени, ракетница с двумя патронами, четыре шумовых гранаты и короткий, кустарно изготовленный дробовик с десятком самодельных картонных патронов. Оружие совсем уж ближнего боя, но это на момент побега не имело значения, так как стрелять без необходимости все равно было нельзя, чтобы не нарушать преждевременно режим тишины.

Подкравшись к спящему на лавке охраннику, Таня решительным ударом отсекла ему голову. Мачете через позвонки прошло легко, с едва слышным хрустом, и стукнуло режущей кромкой о лавку, как топор о колоду мясника. Голова. как и тело, осталась на лавке. В траву обильно потекла кровь.

В проеме двери появилась Варя и, окрыленная первой победой, храбро перешагнула через труп первого охранника, под которым уже разливалась заметная лужа мочи. Дарья выдала ей кнут, себе взяла нож, Тане оставила мачете, а дробовик, вместе с наказом не стрелять без команды, достался Варе. Такой выбор тоже был неслучаен — Варя была тихоней и трусихой, а потому не пустит оружие в ход без крайней необходимости или приказа. За это ее называли тормозом, но иногда сдержанность бывает не менее ценной, чем быстрота реакции, тогда как несдержанность и необузданные рефлексы, способны навредить чему угодно.

Дальше надо было освободить Ингу. Путь до ангара с тележками был опасным, среди изб не только шастали патрули, но и со стен моли заметить беглянок. Поэтому до бункера двигались перебежками, в тени стен, а ближе к бункеру пришлось ползти, вжимаясь в землю при приближении патрулей. Благо, трава уже поднялась, а яркий свет взошедшей луны оставлял густые тени, в которых было удобно прятаться.

Наконец, впереди показался бревенчатый сруб ангара для боевых тележек. Девушки, почти не дыша, дождались, когда мимо протопает ночной патруль. Затем Дарья взяла у Змейки кнут, так как, на ее взгляд, он лучше всего подходил для снятия часового, а сама Змейка, похоже, еще не была готова к убийству человека, не угрожавшего ей оружием.

Человеческое восприятие так уж устроено, что невозможно держать в зоне внимания весь окружающий мир. В каждый момент времени человек фокусируется на том, что представляет, на его взгляд, либо повышенную ценность, либо повышенную опасность. Часовой у ворот ангара был выставлен с четкой и конкретной целью — не дать пленнице выбраться наружу. На этом он и был сосредоточен. Могло ли ему прийти в голову, что на него могут напасть с другой стороны? Нет, разумеется. Ведь он был за стенами Крепрости, а внутри нет врагов.

Двигаясь вдоль стены к охраннику, сидящему у входа в эллинг и поглядывающему на звезды, Дарья думала, что и сам Юсуп, конечно, не ожидал ни подвоха, ни бунта, ни, тем более, бегства выбранной им невесты. Ведь никто никогда ничего подобного не предпринимал. Интересы всех живущих в Крепости всегда совпадали, даже если Крепостью считать еще и бункер, расположенный внутри ограждения. Бункер получал от зараженных все, до чего его обитателя сами не в силах были добраться, а ядерный реактор, являвшийся частью подземной лаборатории, давал достаточно энергии для всех. С годами этот симбиоз не разрушился, а наоборот, в значительной мере окреп, и приобрел еще большие взаимосвязи.

Но время все же изменилось — выросло и достигло зрелости новое поколение, не знавшее ужасов первых лет после заражения. Некоторые из них начинали мечтать о другой жизни, не той, что уготовили им старшие, пережившие падение цивилизации. Именно поэтому Дарья теперь кралась с кнутом в руке вдоль деревянной стены ангара. Она рассуждала иначе, чем основатели Крепости двадцать восемь лет назад. Даже иначе, чем ее мама, запертая теперь внутри.

Охранник не ожидал нападения, а стройная и ловкая Дарья двигалась почти бесшумно, что позволило ей подобраться на дистанцию удара, не покидая глухой тени от яркого лунного света. Она замахнулась кнутом, воздух коротко свистнул. За счет хлесткого удара свинцовый грузик на конце плети разогнался до огромной скорости, пробив череп охранника, почти как пуля. Парень пошатнулся и начал валиться на стену, но второй удар Дарья нанесла ему по горлу, кнут обмотался вокруг шеи и не дал телу рухнуть. С едва слышным хрипом охранник медленно опустился на подкосившихся ногах.

Где-то под стеной засвистел сверчок, сверху слышались неразборчивые голоса наблюдателей и арбалетчиков, а в лесу, за воротами, вовсю заливались ранние соловьи.

От этого охранника трофеи достались куда более ценные. С его пояса Дарья сняла отлично сделанную казачью шашку старого времени, что говорило о его боле высоком статусе, чем у первого. Так же у него имелся пистолет в кобуре с двумя запасными магазинами, четыре шумовых гранаты на поясе и помповое ружье старого времени.

— Класс! — шепнула Таня, подбежав первой и поправив упавшие на глаза кучерявые жесткие пряди короткой прически. — Может теперь и правда прорвемся.

Дарья шикнула на нее, мол, тихо, и вернула кнут Змейке, а помповый дробовик забрала себе, на правах старшей. Остальное оружие раздала подругам.

— Лис сказал, что охранников четверо, — напомнила Таня. — Еще трое остались.

Змейка прижала палец к губам, и все услышали шорох травы за ангаром. Похоже, второй охранник ходил справить нужду подальше от строения, и теперь возвращался. Двое других, по логике, должны были спать, чтобы прийти на смену через какое-то время.

Шаги приближались, и ясно было, что охранник движется далеко от стены, из-за угла на него напасть не получится.

— Варя и Змейка внутрь! — шепотом приказала Дарья. — Возьмите спящих на прицел и свяжите.

Девушки тут же бесшумно скрылись за приоткрытыми воротами. Таня метнулась к стене, а Дарья вскинула дробовик к плечу и отступила в тень соседнего здания. Охранник, еще не замечая признаков нападения, направился к воротам ангара, но Дарья окликнула его раньше, чем он разглядел Таню.

Обернувшись, охранник увидел направленный ему в лицо ствол ружья и так опешил, что не успел среагировать, когда Таня нанесла ему удар мачете плашмя по затылку. Парень рухнул на колени и повалился на бок.

— Жаль его убивать. — Таня пожала плечами. — Мы с ним в мяч как-то вместе играли.

Дарья повертела пальцем у виска, вдвоем они подхватили потерявшего сознание охранника и заволокли внутрь. Варя и Змейка при помощи Инги закончили к этому времени вязать двух оставшихся стропами кайтов.

— Мама! — Дарья поспешила к Инге, пробираясь между оснащенных пулеметами боевых тележек.

Кони в денниках зафыркали, почуяв чужака.

— Мама, нам надо бежать, — со всей возможно твердостью заявила Дарья.

— Что?! — Инга села на корточки. — Ты с ума сошла?

— Мы не успели ей рассказать, — объяснила Змейка. — Только управились. Зато без шума.

Дарья еще вечером поняла, что разговор с матерью будет не легким. Так и вышло. Инга, относилась к поселению, как к своему детищу, и считала заведенные порядки благом, точнее меньшим из возможных зол. Со своей позиции она была права, Дарья это понимала прекрасно, но, в то же время, она хотела дать матери возможность взглянуть на ситуацию и с другой стороны.

В ход пошли и аргументы, и банальные эмоции, хорошо понятные женщинам.

— Я не обязана тратить свою жизнь на обеспечение сексуальных утех нелюбимого мужчины! — под конец заявила Дарья. — Нет, разве? Ты сама разве жила с нелюбимым?

— То было другое время! Мы больше рисковали, и большее могли себе позволить, — без особой уверенности ответила Инга.

— Но я тоже хочу рискнуть! Понимаешь? Чем мы хуже вас? Почему из-за того что вы печетесь о нашей безопасности, мы должны страдать всю жизнь? Она, в отличии от твоей, у меня в любом случае будет короткой.

Это был последний аргумент, и он возымел действие. Инга на несколько секунд задумалась, затем решительно поднялась в полный рост.

— Наверное, ты права, — произнесла она. — Я привыкла мерить жизнь совсем другим сроком. План у тебя есть?

Пришлось признаться, что плана, как выбраться за пределы Крепости, нет и не было.

— Ты уже убила трех охранников, а плана у тебя нет? — возмутилась Инга. — Ты точно, как твой отец. Хороший был человек, но несобранный. Как так можно?

— Я думала, может ты что придумаешь. — Дарья виновато пожала плечами.

— Я? Придумаю? За три минуты? Замечательно!

Справившись с эмоциями, Инга решила провести нечто вроде мозгового штурма. Но быстро выяснилось, что никто не имеет ни малейшего представления, как оказаться за стенами Крепости.

Дарье стало не по себе. У нее даже ладони похолодели от нехороших мыслей. Выходило, что она, не удосужившись проработать план хотя бы в стратегическом приближении, втравила всех в отчаянную авантюру, из которой нет выхода. И маму тоже втравила. Теперь, когда их поймают, ответить придется и за позор Юсупа, от которого невеста решила сбежать, и за убийство охранников.

Инга с задумчивым видом обошла ангар, осмотрела боевые тележки, затем бросила взгляд на фыркающих коней.

— Ветра нет, — произнесла она негромко, вслух проговаривая блуждающие в голове мысли. — Ночь.

— Ты о чем? — осторожно спросила Дарья.

— Думаю. Не мешай. Эй, Таня! Поди сюда. Ты ведь стояла на стенах?

— Было дело, — не понимая, чего от нее хотят, ответила девушка.

— Если ночью на Крепость будет совершено нападение, какие действия должен предпринять караульный отряд? — напрямую спросила Инга.

— Смотря кто нападает. Мутанты? Дикие?

Инга снова задумалась, вышагивая вдоль денников с конями, девушки неотрывно следили за ней.

— Допустим, дикие, — наконец решила она.

— Вокруг лес, ветра нет, — произнесла Таня почти те же слова, что недавно Инга. — Значит, от тележек под кайтами толку нет. Будут со стен отстреливаться.

— Плохо. — Инга присела на подножку одной из тележек.

— А вы что думали, они ворота откроют? — усмехнулась Таня.

— Надеялась.

— Вообще, можно и через стену махнуть, — осторожно высказалась Дарья. — Толпой, конечно, не получится, но если одна за одной, с интервалом, тихонечко, то не заметят.

— Это я уже думала, — отмахнувшись, ответила Инга. — Перебраться, действительно, можно. Но дальше что? Окажемся мы в лесу, за стенами, без толкового снаряжения, без транспорта, без цели.

— Цель как раз есть, — призналась Дарья. — Готланд.

— Готланд? — Инга недобро усмехнулась. — Это отдельный разговор. Но, допустим, имеешь право. Я свою жизнь, считай, прожила, а тебе жить свою. Мешать не буду, чем смогу, помогу. Но это не дает ответа на вопрос, что делать за стенами почти без оружия и без транспорта? Вот, перебрались мы одна за другой, а дальше что?

На этот вопрос ответа не оказалось ни у кого.

— Понятно. — Инга устало вздохнула. — Я думаю как раз о том, как нам открыть ворота и, незамеченными, выехать через них на боевой пулеметной тележке, запряженной лошадьми.

— Но это невозможно! — уверенно заявила Таня. — Даже если бы у нас были средства взорвать ворота и выехать на лошадях, это совершенно немыслимо.

— Да? — Инга усмехнулась.

— Но как? — удивленно спросила Дарья.

— Ветра нет, ночь, — снова произнесла Инга. — Если отряд диких сейчас нападет на Крепость, то по ним, как верно заметила Таня, начнут палить со стен. Потому что боевые тележки на кайтовой тяге не годятся для темноты и безветрия. Но потом что? Все равно ведь придется выехать.

— Выйдут пешком и на лошадях, — пожав плечами, ответила Таня. — Чтобы собрать трофеи и провести зачистку.

Она осеклась.

— На лошадях! — догадалась Дарья.

— Вот-вот, — кивнула Инга. — Если нет ветра, они запрягут лошадей в боевые тележки, и выведут их через ворота для прикрытия пеших порядков. Могут одну вывести, могут две. Но вряд ли больше.

— Да, вряд ли, — подтвердила Таня.

— Может, у вас получится захватить одну из тележек, выехать на ней через ворота, а дальше можно попытаться оторваться от преследования, — прикинула Инга.

— У нас? — уточнила Дарья. — А ты где в это время будешь?

— Я буду имитировать нападение, перебравшись через стену.

Все задумались.

— Мы не похожи на парней, — заявила Варя. — Разве что Таня.

— Ща в глаз дам! — обиженно предупредила Таня.

— Не грузись, это я тебе комплимент, типа, сделала. В общем, спалят нас. На стенах арбалетчики, вокруг нас пехота, а мы, такие, едем себе на тачанке с пулеметом и за ворота. Не реально.

— Можно переодеться, — прикинула Инга.

— Это вам, в ваши сорок лет, можно переодеться, и сойти за мужика, — жестко ответила Варя. — Или Тане.

Та выразительно показала кулак.

— Так, хорош тут выделываться! — осадила подруг Дарья. — У нас задница горит, а вы шуточки шутите. Но вообще Варя права. Мы сильно не похожи на парней. Спалят.

— Я думаю, нам надо осторожно перелезть через стену, — предложила Варя. — По одной. Потом всем имитировать нападение. Они выедут, и тогда можно попробовать захватить тележку.

— Это вообще не реально! — с мстительностью в голосе произнесла Таня. — Чушь полная. Они выедут на бой, выедут зачищать диких, они будут готовы к нападению. Думаешь, у диких бы получилось захватить боевую тележку? А чем мы лучше?

— У диких только луки, а у нас два ружья, пистолет и шашка, — озвучила разницу Дарья.

— Коренным образом это ничего не меняет, — согласилась Инга. — Снаружи нам тележку не захватить. Единственное, что нам может помочь, это фактор неожиданности. За стенами у нас его не будет.

— А если соединить? — почти прошептала Змейка.

— Соединить? Что соединить? — недоуменно переспросила Инга.

— Все планы соединить в один. — Змейка чуть осмелела и голос ее сделался тверже. — Вы предлагали так, что одна лезет через стену, остальные захватывают тележку и выезжают на ней за ворота. Но это правда не получится. Точно. Нас заметят и остановят. Всем выбраться лучше. И нападение больше будет похоже на настоящее, и захватить тележку проще совместными усилиями. Но тогда отпадает фактор неожиданности, что тоже сводит план к полной невозможности воплощения. Я же предлагаю сделать наоборот. Все лезут через стену, а одна остается.

— Зачем? — Дарья вздернула брови.

— Для фактора неожиданности, — смутившись, ответила Змейка. — Можно ведь спрятаться в ящике, под сиденьем, пальнуть из ружья в пулеметчика, а потом, вторым выстрелом, убрать возницу.

— Лучше тогда уж из пистолета! — подхватила идею Дарья. — В нем патронов больше, и он меньше. Потом перехватить поводья.

Инга улыбнулась. План все же родился общими усилиями, причем, вполне жизнеспособный.

Глава 3

Перебраться через стену решили в задней части Крепости, обращенной на север, прочь от Москвы. Традиционно там всегда было меньше арбалетчиков и наблюдателей поскольку если попрут мутанты, их стрелами не сдержать, а дикие всегда нападали со стороны города, так как предпочитали обитать в высотных домах.

Очень бы пригодилось бесшумное метательное оружие, вроде лука или арбалета, но его не было, поэтому Дарья, достала из ножен шашку и босиком направилась к лестнице.

Таня схватила ее за рукав платья, прижала палец к губам и вынула из руки оружие, давая понять, что пойдет она. Дарья бросила взгляд на маму, словно ища поддержки, но та лишь кивнула, дескать, пойдет Таня. В этом был смысл — изящная Дарья, хотя и отличалась завидной ловкостью, все же меньше Тани годилась для физически сложной рубки холодным оружием. С шашкой, конечно, она бы справилась замечательно, но тут любые шансы должны быть использованы, в том числе, и преимуществе в мускульной силе, которым, безусловно, из всех обладала только Таня.

Грузная девушка, неожиданно для всех, легко взбежала наверх по деревянным ступенькам, скрывшись из виду в черных тенях, очерченных лунным светом.

Фактор неожиданности. Этой фразой Инга очень точно выразила главное, что до этой минуты приносило беглянкам успех. Никто не ожидал нападения с тыла, вот и все. Первый арбалетчик даже не понял, что произошло, когда в воздухе коротко свистнула шашка, и его голова, отрубленная с одного удара, покатилась по площадке, и с глухим стуком упала во двор. Из перерубленных сонных артерий в черное небо с едва слышным шипением ударили пульсирующие струи крови, разлившись по доскам огромной лужей. Тело арбалетчика повалилось на бок, подергивая ногой.

Таня шагнула в тень, под навес, защищавший среднюю площадку на случай дождя, и осторожно, приставным шагом, двинулась дальше. Второй арбалетчик, державший левую часть смотрового сектора, поднялся на ноги и двинулся на звук, который услышал. Он уже открыл было рот, чтобы окликнуть товарища, но из темноты, словно по волшебству, высунулось сверкнувшее в свете луны лезвие, и коротко полоснуло его по незащищенному горлу. Он захрипел и выронил тяжелый арбалет, который Таня вовремя подхватила свободной рукой.

Охранника, державшего правую часть обзорного сектора, она убрала издалека, звонким выстрелом из араблета, уже не боясь быть услышанной бойцами средней и левой позиций. Тяжелый дубовый болт с наконечником из листового железа, раскроил череп охранника надвое, забрызгав доски вокруг мозгами.

Закончив с зачисткой сектора на средней площадке, Таня спустилась вниз, отдала один арбалет Инге и объяснила, где лежат еще два.

— Вам теперь надо зачистить верхнюю площадку, с лучниками. Это проще, так как им разрешается спать, а просыпаются они только по тревоге.

— А ты? — удивилась Инга.

— Что я? Кто по-вашему тут останется? Если уж кому и прятаться в тачанке, так это мне.

— Вообще-то я места меньше занимаю, — с едва заметной усмешкой вставила слово Варя.

— Ничего, я помещусь, — холодно ответила Таня. — И еще. Там, наверху, лук для меня возьмите, и стрел побольше.

Вооруженная пистолетом и мачете, она, гордо расправив плечи, направилась к ангару.

— Так, никому не спать на ходу! — окликнула девушек Инга, решительно взяв на себя роль командира. — Скоро смена караулов, нельзя ее дожидаться, а то поднимут тревогу раньше времени.

Все поспешили подчиниться, хотя никого не покидала мысль, что самая опасная роль досталась Тане, а не кому-то из них. Впрочем безопасных ролей не было ни у кого. Во всем новом мире.

Собрав все три арбалета и взяв на прицел лучников на верхней площадке, Дарья, Змейка и Варя одновременно выстрелили по команде Инги. Две тяжелых арбалетных стрелы точно поразили охранников, пройдя у них через все туловище снизу доверху, и разорвав почти все внутренние органы за долю секунды. При таком попадании точно не издашь ни звука. Но Змейка промахнулась, и ее стрела со стуком вонзилась в одну из досок верхней площадки у ног правого лучника. Он присел на корточки и заглянул вниз через щель между досками. Похоже, у него и мысли не возникло, что он мог стать жертвой нападения изнутри крепости, а потому ничего, кроме недоумения, удар в доску у него не вызвал. Он не понимал, что случилось, но тревогу поднимать и не думал, предполагая что угодно, кроме реального положения дел.

В конце концов он заподозрил, что кто-то из арбалетчиков, уснув на средней площадке, нечаянно выпустил вверх стрелу. Решив проучить виновника, лучник осторожно спустился по лестнице, но не успел сделать и пары шагов, как Варя с размаху шарахнула его прикладом арабалета по затылку. Оглушенный, он сделал пару неловких шагов, но тут из тени выскочила Инга, и ударила его короткой арбалетной стрелой прямо в глаз. Варя и Змейка вместе подхватили обмякшее тело и уложили на доски, чтобы оно с грохотом не полетело во двор.

Путь был свободен. Очистив обзорный сектор, беглянки могли беспрепятственно выбраться наружу. Стена со стороны леса имела отрицательный уклон, чтобы затруднить мутантам возможность по ней карабкаться, но спуск вниз не представлял трудностей, так как на средней площадке лежали свернутые в бухты веревки, специально для экстренного спуска пехотинцев во время боя. По ним Инга с девушками бесшумно соскользнула во тьму, расчерченную лунными тенями. С собой, в качестве трофеев, прихватили все оружие, какое смогли утащить на себе.

К сожалению, тащить тяжести предстояло довольно далеко. Можно было, конечно, имитировать нападение с севера, просто чуть отойдя в лес, но такой подход имел два весомых недостатка. Во-первых, когда сбегутся обороняющиеся, они найдут шесть трупов на стрелковых площадках, что сразу вызовет подозрения. Во-вторых, с севера на крепость почти никто никогда не нападал, так как дикие не отличались особыми тактическими изысками, и били всегда в лоб. Неожиданность такого нападения могла вызвать неадекватные ответные действия, тогда как при имитации нападения с юга все должно было пойти по накатанной колее. Поэтому Инга приняла однозначное решение — углубиться в лес, обойти Крепость по широкому радиусу, после чего имитировать нападение. При этом надо было успеть все это сделать до смены караулов, так как если трупы убитых охранников и арбалетчиков обнаружат раньше, события тоже могли начать развиваться непредсказуемо.

В лесу было страшно. Не смотря на то, что погода уже второй день стояла сухая, и водоемов поблизости не было, все равно мысль о возможности наткнуться в темноте на бродячих мутантов приводила в ужас. Девушки, нагруженные трофейным оружием, с трудом пробирались через густые заросли, наросшие за последние двадцать восемь лет без вмешательства человека. Инга держала взведенный арбалет наготове, но из него можно успеть, если что, положить лишь одну тварь, не больше. А они по одиночке бродят редко. Куда больше надежд было на превосходную казачью шашку в руке Дарье. Такой, если не мешкать и не впадать в ступор от страха, можно с успехом отбиться от трех, а то и пяти мутантов. Такое бы оружие каждой из девушек, можно было бы не так беспокоиться о мутантах. Или хотя бы обеспечить им тех, кто, хоть более или менее, умел с ним обращаться — а это, кроме Дарьи, Инга и Таня. Но, сожалению, шашку добыть удалось только одну, так как их изначально прибирали к рукам самые лучшие воины, а потом передавали по наследству. Вообще удача, что она оказалась у одного из охранников. Хотя нет, скорее закономерность, потому что кого угодно не поставили бы охранять Ингу.

Впрочем, на крайний случай можно было пустить в ход против тварей прихваченный со стены ручной пулемет. Но тогда отряд себя выдаст, и об имитации нападения уже речи не будет. Тогда единственным путем будет позорное возвращение назад, а за ним не менее позорное наказание за побег и убийство охранников. Дарья решила про себя, что палить из пулемета раньше времени не даст никому. Лучше погибнуть от рук мутантов, чем вернуться в Крепость. Она вспомнила, что кто-то из великих флотоводцев требовал после высадки сжигать корабли за собой, чтобы ни у кого не было соблазна отступить и вернуться до полной победы. Дарья поняла, что свои корабли на уже мысленно сожгла. Все. Пути назад нет. Ни в каком случае. Ни при каких обстоятельствах.

Наконец Инга, посмотрев на ковш Большой Медведицы в небе, подняла руку, жестом приказывая остановиться.

— Южная часть, — сказала она. — Пришли.

— Отдышаться надо, — призналась Змейка.

— Некогда, — холодно ответила Инга и ткнула в созвездие Большой Медведицы, ручка которого служила четким мерилом времени, поворачиваясь на девяносто градусов каждые три часа. — Скоро смена караула, а нам надо успеть раньше.

Змейка поджала губы и ничего не ответила. Дарья бросила на нее быстрый взгляд. Все более становилось очевидным, что Змейка является слабым звеном команды, что она физически не готова к серьезным действиям за пределами Крепости. Она может сломаться в любой момент, и тогда начнутся проблемы. Серьезные. Но пока обошлось — она просто устала. Что будет дальше, предсказать было попросту невозможно.

Инга приказала отойти глубже в лес и занять там позиции для имитации нападения. Она сама взяла длинный лук, прихваченный по просьбе Тани с верхней площадки, а остальные прицелились в охранников на стене из арбалетов. Четыре стрелы почти одновременно унеслись в темноту, со стены раздались крики. Кто-то сразу выстрелил из ружья наугад, но дробь в патроне была мелкая, и били без прицела, поэтому свинец лишь зашуршал в стороне по листьям деревьев. Инга продолжала стрелять из лука, а Дарья, перезарядив свой арбалет, помогла взвести тугую тетиву Змейке. Та бросила на нее благодарный взгляд — сама бы не справилась.

Второй арбалетный залп вызвал куда более заметную реакцию — со стен начали бить из луков. Но цели никто не видел, поэтому стрелы со свистом рассекали воздух то левее засевших в кустах беглянок, то правее, то с недолетом, то с перелетом.

— Уходим ближе к дороге! — приказала Инга.

Перемещения по местности изначально входили в ее план, так как, если стрелять чуть разных частей позиций, можно создать иллюзию большей численности нападавших. Кроме того, в конце концов, оказаться надо поближе к дороге, по которой из ворот выедут пулеметные тачанки для зачистки прилегающих к Крепости лесных зарослей. А там уже, как повезет.

Дали залп с одной позиции, с другой. Потом Инга приказала Дарье и Варе уйти левее, а сама со Змейкой ушла, наоборот, правее, еще ближе к дороге. С точки зрения обороняющихся, стрелы летели с большой территории, что говорило о большой численности противника. Самим же им стрелять прицельно не было никакой возможности — мешала темнота и заросли.

В небо взлетели несколько осветительных ракет, и повисли на парашютах. Их мерцающий, поразительно яркий свет заставлял трепетать перепутанную сетку теней, но защитникам Крепости это не дало никакой новой информации. Была надежда, что позиции нападающих можно будет разглядеть по колыханию веток, но эти надежды не оправдались.

Командир южного сектора обороны, двадцати двух летний Егор, призадумался. Нападение было странным во всех смыслах, и выходило за рамки его богатого, по меркам нового времени, опыта. Нападали, на его взгляд, дикие, в этом у него не было сомнений, так как мутанты не пользуются метательным оружием, а другие чистые, живущие в московских анклавах, не отходят далеко от герметичных убежищ. Но если дикие, то они, как правило, ведут себя шумно и лезут толпой. Тут же ситуация была совершенно иной. Кто-то обстреливает стены из леса, примитивным оружием, подходящим именно для диких, но ведет себя далеко за рамками тактических приемов диких. Что это могло означать, Егор не понимал, но зато он понимал, что столкнулся с чем-то из ряда вон выходящим. А раз так, надо было применять и ответные меры такие же. Тоже из ряда вон выходящие.

— Первому и второму пулемету беглый огонь без прицела короткими очередями! — приказал Егор.

Такой поворот дела просто обязан был резко поменять поведение диких. Услышав пулеметный огонь, и как пули свистят рикошетами, они, скорее всего, бросятся наутек. Или, наоборот, ринутся в атаку, что бывало редко, только когда им уже совсем терять нечего. В любом случае станет ясно, с кем приходится иметь дело.

Но Инга ожидала такой реакции и велела всем укрыться за толстыми деревьями. На стенах грохотали пулеметы, пули, каждая третья из которых бала трассирующей, расчерчивали огненными нитями погруженный во тьму лес. Некоторые попадали в деревья, издавая глухой стук и сшибая со стволов кору.

Но воображение Егора рисовало совсем другую картину. Он и подумать не мог, что нападение на крепость устроили всего четыре человека, способные легко укрыться от огня любой плотности. Ему казалось, что пулеметы бьют по большому отряду, который, ввиду большой численности, за деревьями весь не спрячется. Перед его мысленным взором разворачивалась картина массовой гибели диких, как они падают, сраженные пулями. Его лишь удивило, что со стороны леса ни раздалось ни единого крика. Это было совершенно немыслимо. Пулемет — не снайперская винтовка. Он молотит, как попало, кого-то убьет, кому то попадет в ногу или руку, разнеся на осколки кость. Иначе быть не могло. Но никто ни разу не вскрикнул.

— Прекратить огонь! — приказал Егор.

Он никак не мог построить у себя в голове приемлемую картину, у него, что называется, в клочья рвало все шаблоны, созданные на основе собственного и чужого опыта. Он лишь понимал, что по какой-то причине пулеметы не причиняют противнику никакого вреда.

Через несколько минут на среднюю площадку поднялся Шамиль, правая рука Юсупа, чтобы выяснить, на кого тут расходуют драгоценные пулеметные боеприпасы. В этот раз он был одет во все черное, и сопровождали двое вооруженных охранников.

Шамиль был всего на год старше Егора, и доживал последние годы. Вероятность его мутации, и без того поздней, возрастала буквально с каждым вдохом. Ночами он нигде не появлялся без охранников, и не потому, что боялся нападения от своих же, а чтобы его могли прикончить сразу, как начнет мутировать на безлюдных улицах Крепости.

Егор усмехнулся, подумав, что и с женами своими Шамиль спит, наверняка, под прицелом обрезов. Иначе никак. Это и было главным проклятием зараженных — неизбежная и всегда неожиданная мутация. Не мутировали только дети лет до семнадцати. А потом это могло произойти в любой момент, но никогда не позже десяти лет после наступления половой зрелости. То есть, тридацтилетний рубеж в новом мире не преодолевал никто. За исключением Инги. Ей было сорок пять, и ничего.

Ученые из лаборатории в бункере объясняли этот факт особым набором генов, говорили о неком иммунитете, но толку от таких разговоров не было ни малейшего. За двадцать восемь лет ученым так и не удалось создать ни противоядия против заразы, охватившей мир, ни вакцины. Чистые так и не могли безопасно покинуть бункер, постоянно опасаясь, что кто-то снаружи подхватит инфекцию и занесет ее в внутрь, а зараженные как мутировали, так и продолжали мутировать, проживая короткие жизни. Лишь однажды, обследуя сбитые вертолеты, Инга нашла доказательства существования антивируса на острове Готланд. Это были фотографии, которые она один раз показала лишь Дарье, а затем уничтожила. Очень уж ей не хотелось зажечь Юсупа идеей похода на северо-запад, ценой многих и многих жизней.

Сам Шамиль, не отличавшийся слишком ярким воображением, относился к факту собственной скорой гибели не просто без лишних эмоций, а даже с некоторой долей философского спокойствия. Чему быть, того не миновать, считал он, а многие погибают, даже не дожив до мутации. Так что грех жаловаться, а надо радоваться отпущенным дням и наполнять их всеми доступными наслаждениями.

Не смотря на такой, до крайности утилитарный, подход, Шамиль, как и Юсуп был не чужд ответственности за других. Правда она была у обоих довольно своеобразная, и росла из корней все той же меркантильной утилитарности. Юсуп и Шамиль справедливо считали, что наслаждаться жизнью смогут лишь пока существует симбиоз между жителями бункера и зараженными. Ведь ни о каких наслаждениях за пределами Крепости и речи быть не могло. Там, за стенами, люди просто выживали, и ничего больше. А тут можно было жить. Может и не так роскошно, как в старом мире, наполненном удивительными и не всегда понятными чудесами, но все же жить, а не просто выживать.

Понимая это, Юсуп прикладывал не мало усилий на поддержание законности и порядка, установленных в более ранние времена, поощрял лучших воинов, обеспечивающих всеобщую безопасность, призывал зараженных к преклонению перед чистыми, дарующими знания и технологии. Когда-то ему в этом активно помогала сама Инга, но потом их понимание методов сохранения исходного симбиоза разошлось. Оно расходилось все дальше и дальше, пока не сменилось плохо скрываемой неприязнью.

Открыто выступить против Инги Юсуп побаивался, прекрасно понимая, что его мало кто в этом поддержит, но и советы женщины он стал пропускать мимо ушей. Единственным его настоящим соратником стал Шамиль. Они были во многом похожи, и дополняли друг друга, как тень дополняет свет. Юсуп был для зараженных не просто вождем, он сделался для них светлым богом, а Шамилю отвел роль темного бога, карающего. Юсуп поощрял, Шамиль наказывал. Юсуп дарил надежду, Шамиль ее отнимал. Перед Юсупом преклонялись, Шамиля боялись. Но вместе они и создавали тот порядок вещей, благодаря которому держалось хрупкое равновесие в Крепости

Юсуп прилагал не мало усилий, чтобы остаться незапятнанным, возлагая грязную работу на Шамиля, который охотно за нее брался. И хотя все понимали, что приказы, в том числе и карающие, исходят от Юсупа, боялись и недолюбливали все равно Шамиля. Хотя бы потому, что не так жестоки были сами приказы, отдаваемые Юсупом, как страшна была жестокость, с какой Шамиль приводил их в исполнение.

Поднимаясь на стрелковую площадку, Шамиль и предположить не мог, что в число таинственных нападавших, поставивших в тупик тактический гений Егора, входит несостоявшаяся невеста Юсупа, которая, как ему казалось, должна рыдать в бараке для девушек..

— Какая необходимость тратить патроны? — строго спросил Шамиль у Егора.

— Беспокоящий огонь… — стушевавшись, отрапортовал командир южного сектора.

— Кого беспокоящий?

— Ну… Противника.

— Ты так думаешь? — на губах Шамиля появилась недобрая усмешка.

— Я хотел…

— Пока твой огонь побеспокоил только меня! — с нажимом перебил его Шамиль. — И снял, между прочим, с шикарной бабы. Если ты дальше будешь полоскать мне мозг, я, еще не остыв, тебя самого тут раком поставлю и отчпокаю по первому разряду. Врубаешься? Должи по форме, что происходит!

Егор тут же вытянулся по стойке «смирно» и начал быстро, без прикрас, излагать сначала факты, затем свою интерпретацию.

— И что? — спросил под конец Шамиль — К чему привел пулеметный огонь?

— Ни к чему, как видишь… — Егор развел руками. — У меня шаблон рвет. Что-то тут не так.

Шамиль задумался.

— Ладно, шаблон рвет, это нормально. Главное, чтоб у тебя пукан не рванул. Прикажи вывести пехоту и тачанки. Сразу поймем, с кем имеем дело!

По тревоге подняли спящих в казармах воинов, сняли засовы с ворот, начали запрягать коней в боевые тележки. Шамиль решил, что двух тачанок будет вполне достаточно но, на всякий случай, для повышения маневренности, велел использовать по четыре коня в упряжке, а не по два, как обычно.

Когда Инга заметила, что створки крепостных ворот расходятся в сторону, она тут же приказала дать последний залп, взвести арбалеты, и ползком пробираться к дороге. За это время через ворота, двигаясь цепью и не стреляя, выдвинулся метров на пятьдесят десяток пехотинцев, вооруженных кустарными длинноствольными ружьями, патроны к которым были начинены кустарным же черным порохом. Еще дальше от ворот выдвинулись две тачанки, на каждой из которых был установлен пулемет. Один из бойцов каждого экипажа выполнял функции возницы, другой пулеметчика. В воздух взмыли осветительные ракеты.

Дорога была довольно широкой, а площадка перед воротами очищена от леса, чтобы тот не ограничивал видимость для стрелков на площадках. В такой обстановке нападение на любую из тачанок неизбежно бы привело к тому, что беглянок заметили бы. Инга понимала, что действовать пока нельзя, но бездействовать было не менее опасно. Хотя бы потому, что Таня, спрятавшаяся под сиденьем, могла напасть на экипаж тачанки раньше времени. Тогда ее точно убьют, а остальным придется либо отступать в лес, так и не захватив транспорт, или сдаваться.

В отличии от Дарьи, Инга, в качестве крайнего варианта, возвращение в Крепость не отметала. Она прекрасно понимала, что их ждет в этом случае, но иногда важнее просто выжить. Потому что выжив, ты всегда можешь получить второй шанс, а погибнув, уже точно нет.

С каждой секундой опасность непредвиденного развития событий нарастала. Вроде бы и выбраться из Крепости удалось, и все дальше пошло по плану, и вот, уже тачанки совсем рядом. Но близок локоть, да не укусишь. Получалось, что удавшийся на начальном этапепобег оказался не благом, а загнал беглянок в еще худшую ловушку, чем прежде. Там, в Крепости, можно было в любой момент отказаться от плана. Поначалу бы вообще все сошло с рук, но с каждой удачей и с каждой победой, не смотря на приближение к желанной цели, все менее вероятной становилась возможность для отступления. По большому счету, каждой такой победой беглянки все больше загоняли себя в совершенно безвыходную ситуацию.

Глава 4

Лишь когда Инга окончательно осознала, что выхода, нет, ее неожиданно осенило. Ведь защитники Крепости наверняка уверены, что на них напал отряд диких! Об этом говорила хотя бы небольшая численность выдвинувшейся из ворот пехоты. Они готовы сражаться с дикими, но если кардинально перекроить довлеющую над ними иллюзию, они могут оказаться не готовы к полной смене реальности. Точнее к тому, что реальность окажется не такой, как они себе представляли.

Риск был огромен, но другого решения все равно не было.

— Уходите за поворот дороги, дальше от Крепости! — приказала Инга девушкам. — И барахло забирайте, мне оставьте только пулемет и лук.

— Что?! — Дарья вытаращилась на нее. — А ты?

— Уходите, я знаю, что делаю! Потом вас догоню! Живо!

Ее тон не предполагал возражений, и девушкам пришлось подчиниться. Когда их силуэты окончательно скрылись в переплетениях лунных теней, Инга сняла с предохранителя ручной пулемет и установила его на сошку. Если уж делать ставку на разрыв шаблона у защитников Крепости, то лучшего средства для этого, чем пулемет в руках диких, и придумать было бы невозможно.

Установив планку прицела, Инга дала три коротких очереди по пехотинцам у ворот. Затем, уже пристрелявшись по собственным рикошетам, дала еще длинную очередь, срезав ей сразу пятерых из десятка. Но дальше вести огонь было нельзя. Еще секунда, и среагируют стрелки на площадках, поэтому надо улепетывать с позиции, как можно скорее и как можно дальше. Инга рванула вслед за девушками, и почти сразу со стены из пулеметов ударили по тому месту, где заметили вспышки ее выстрелов. Пули глухо заколотили во влажную землю, поднимая фонтаны прелых листьев, оставшихся с прошлой осени. Сверху посыпались сбитые с деревьев ветки. Сонные птицы, почти ничего не видя, заметались в свете выпущенных ракет.

В рядах противника тоже началась сумятица. Применение любого огнестрельного оружия дикими — это нонсенс. Применение дикими пулемета — вообще за гранью возможного. Будучи уверенными, что на крепость напали именно дикие, люди Егора оказались полностью выбитыми из колеи таким несоответствием между ожидаемым и происходящим. Пехотинцы, потеряв половину отряда, без команды начали отступать за ворота, но тачанки не могли провести такой же маневр, не развернувшись. А развернуться на дороге, не имея заднего хода, не так уж просто. Пулеметчикам пришлось выпрыгнуть из тележек, чтобы помочь возницам. Но кони тоже не желали пятиться, фыркали и вставали на дыбы.

Остановившись на полпути между брошенным пулеметом и поворотом дороги, за которым было приказано укрыться девушкам, Инга быстро сориентировалась в ситуации. Она укрылась за деревом, достала стрелу из колчана, и поразила из лука ближайшего возницу. Кони, и без того взбудораженные непривычным для них маневром, мешая друг другу, потащили коляску вбок, пулеметчик не успел уцепиться за поручень и окончательно упустил тачанку.

Дарья, наблюдавшая за происходящим, тоже сориентировалась моментально. Никто из беглянок не знал, в какой из колясок спряталась Таня, поэтому Дарья решила уравнять шансы обоих экипажей. Она выстрелила из арбалета во второго возницу, попала, но второй пулеметчик оказался проворнее, успел вскочить на тележку и схватил поводья.

Со стен в лес полетели арбалетные стрелы, начали беспорядочно палить ружья. Но никто из защитников Крепости не понимал, что именно происходит, кто им противостоит, каким числом и с каким оружием.

Пулеметчику удалось справиться с конями, но в одиночку он развернуться не мог, пришлось просить помощи у товарища. Тот бросился на крик, но его сразила арбалетная стрела, выпущенная Варей. Кони окончательно взбесились, дергали в разные стороны, колесо тележки попало в колею, и экипаж безнадежно застрял поперек дороги. Без посторонней помощи вызволить его уже точно не получилось бы.

Инга подумала, что если Таня там, то ситуация почти безнадежная. Одна упряжка коней, вместе с тачанкой, унеслась по дороге в ночь, и ее уже не догнать, другая застряла. Таня, конечно, пристрелит возницу, и рванет прочь от Крепости, но ее неизбежно тогда увидят в свете ракет, все поймут, и сразу же вышлют погоню. В этом случае никому уйти не удастся, всех переловят, и тогда добра ожидать не придется.

Но тут из-за поворота раздался едва различимый пистолетный выстрел, приглушенный расстоянием и затерявшийся среди грохота ружей. Это могло означать только одно — Таня пряталась в том экипаже, который остался неуправляемым, и укатил в темноту. Это было удачей. Первой настоящей удачей за весь побег.

Не теряя времени, Инга бросилась через лес вдоль дороги, а Дарья в том же направлении повела свою группу. Встретились у коляски, поводья которой уже уверенно держала Таня. При этом со стены за поворотом ничего видно не было.

— Живо! — подогнала девушек Инга, помогая им свалить в тележку трофейное оружие.

Как только все забрались внутрь, Таня щелкнула поводьями и погнала четверку разгоряченных коней вперед, прочь от крепости. Дарья сменила ее, перехватив поводья — в управлении тележками, что на конной тяге, что на тяге воздушных змеев, ей не было равных среди беглянок.

К этому моменту Егор приказал вести со стен беглый ружейный огонь и не применять пулеметы. Он подскочил к Шамилю, хмуро глядящему со стены в темноту ночи.

— Что делать? — спросил он растерянно. — Неизвестно, кто на нас напал, сколько их…

— Не имеет значения! — зло огрызнулся Шамиль. — Выводи пехоту, зачищай лес!

— Мы потеряли одну тачанку.

— Шайтан с ней, с этой тачанкой! Выполняй приказ! Не могут развернуться тачанки, выводи седельную кавалерию!

Егору ничего не оставалось, как передать приказ пехотному командиру и отправить ординарца в ангар, чтобы вывели кавалерию. Уже через несколько минут взвод пехотинцев, вооруженных как длинноствольными ружьями, так и автоматами старого времени, миновал ворота, и, растянувшись цепью, дал плотный ружейный залп по прилегающим участкам леса. Никто не ответил. Ни стрел, ни пулеметного огня, вообще ничего.

Егор выпустил одну зеленую ракету, означавшую, что первому отделению нужно выдвинуться вперед для прочесывания леса.

Десяток бойцов ринулись в лесную чащу, для острастки постреливая из ружей, чтобы приберечь боекомплект автоматчиков до начала настоящего боя. Но бой так и не начался. Противника просто не было. Ни в ста, ни в двухстах метрах от стены не только не нашлось ни единого человека, но и следов присутствия хоть сколько-нибудь серьезных сил. Подозревая, что противник мог отступить, Шамиль лично приказал седельной кавалерии обогнуть участок леса по дороге, и преградить путь отступающим силам диких. Но никто и не отступал. Противника просто не было. Вообще.

— Не понимаю… — прошептал Егор. — Куда они делись? Двигаться быстрее кавалеристов они не могут. Лошадей у них нет, а если бы были, они бы не могли скакать на них через лес так же быстро, как наши по дороге. Но нам же не могло померещиться нападение!

— Не могло? — проревел Шамиль. — Нам? Может тебе? Ты еще меня к своему поражению притянуть решил?

Он толкнул Егора в грудь, тот не удержался на ногах, и ударился спиной о бревенчатую стену рядом с бойницей. Воины, находившиеся неподалеку, поспешили сделать вид, что ничего не замечают. Они прекрасно знали, чем обычно заканчивались у Шамиля подобные вспышки гнева. Шамиль вплотную приблизился к Егору, прижал его всем телом, а предплечьем придавил ему горло.

— Простите! — прохрипел Егор, выпучив глаза.

Они быстро наливались кровью. Шамиль медленно, растягивая удовольствие, наклонился к лицу Егора и, впившись губами в его глазницу, с шумным чмоканьем высосал ему глаз. Егор пытался кричать, но передавленное горло не позволяло ему издать ничего, кроме отчаянного хрипа. Высосав второй глаз, Шамиль сплюнул в сторону кровавой слюной и отбросил дергающееся тело бывшего командира сектора. Дав ему помучиться пару минут и понаблюдав за конвульсиями, Шамиль бесцеремонно спихнул Егора ногой через бойницу наружу. Тот грохнулся с высоты стены, но еще какое-то время жил, судя по хрипам и стонам.

— Кто был заместителем этого выродка? — громко спросил Шамиль.

Прятаться было бессмысленно, так что парню лет восемнадцати пришлось признаться, что обязанности заместителя в южном секторе выполнял он.

— Ты теперь командир, — снова сплюнув, сообщил парню Шамил. — До тех пор, пока ты тоже не обосрешься, а я не высосу тебе глазки.

— Есть… — с трудом выдавил из себя парень.

— Как звать?

— Игорь.

— Ну, чего ты дрейфишь так? — Шамиль рассмеялся. — Поживешь еще. Выслужишься, бабу тебе дадут. Хоть приткешь с пользой свою долбилку, не все же об не кулаки стирать. Хватит дрейфить, говорю! Есть соображения по поводу нападавших?

— Может они подкоп сделали?

— Это чушь. Но мысль интересная. — Шамиль задумался, затем добавил: — Дикие могли найти какой-то подземный тоннель, почему-то не занятый мутантами.

— Странно, что о таком тоннеле мы не знаем, — осторожно заметил Игорь. — У чистых в бункере должны быть планы всех коммуникаций в округе.

— А ты думаешь, они всеми своими секретами с нами делятся? — с усмешкой спросил Шамиль.

Он приказал очень плотно прочесать лес, искать любой люк, вентиляционную трубу, или любой другой намек на подземные сооружения.

В это время по дороге, подпрыгивая на толстых велосипедных колесах, уносилась прочь от Крепости пулеметная тележка с беглянками. Душноватая ночь, опустившаяся на подмосковный лес, сделала окружающий пейзаж почти не отличимым от образов из кошмарного сна. Казалось, что черные ветви деревьев тянутся к проторенной дороге корявыми узловатыми пальцами, а полная луна, сияющая, как сторожевой прожектор, залила пространство мертвенным светом, расчерчивая его глухими тенями, похожими на мазки тушью по рисунку обезумевшего художника.

Четверка черных коней неслась по раздолбанной грунтовой дороге, вытянув морды, и едва не скрипя напряженными жилами. Хлопья пены срывались с губ разгоряченных животных, подкованные копыта с грохотом поднимали в воздух клубы пыли, серебрящейся в потоке лунного света. Дарья управляла упряжкой, стоя, на манер древних колесничих. Ее длинные, как у матери, волосы, развевались на ветру, подобно пиратскому флагу, серое полотняное платье, в которе переодели невесту, плотно облегало фигуру, прижатое к телу набегающим потоком воздуха. Дарья чувствовала себя уверенно, одной рукой держась за поручень, другой удерживая поводья, а коленями компенсируя броски тележки на неровностях грунта.

За ее спиной, то и дело подпрыгивая на сиденьях и хватаясь, за что придется, сгрудились Змейка, Варя и Таня. Инга заняла место пулеметчика на случай погони.

— Скоро будет развилка! — крикнула она. — Там налево!

Дарья, потянула поводья, чуть осаживая коней, чтобы те не перевернули коляску на крутом повороте.

— Почему налево? — через плечо спросила она. — Там же поселок Удача, там радиация!

Дарья хоть и родилась через десять лет после крушения человеческой цивилизации, но прекрасно знала, что такое радиация. В некотором смысле от понимания этого термина зависела жизнь в Крепости, и хотя никто из живших под открытым небом не помнил, какие события стали причиной обстрела поселка Удача тактическими ядерными фугасами, но страх перед невидимым и неощутимым ядом, убивающим медленно, болезненно и зло, присутствовал чуть ли ни в генах тех, кто родился и вырос за стенами Крепости в жестоких условиях нового мира.

— Мы от радиации за несколько часов до рассвета не умрем и не заболеем, — пояснила Инга. — А вот мутанты туда не сунутся, дадут нам спокойно переночевать. Они радиации боятся так же, как огня.

Дарья знала, что мутанты не любят огонь, жару, яркое солнце, сухость и громкие звуки. Но их нелюбовь к радиации стала для нее откровением. Как она и предполагала, мамины знания, которых не было больше ни у кого, уже начали их выручать, и наверняка еще выручат много раз.

Едва замедлив ход, кони проскочили развилку и потащили тележку к тому месту, где до заражения располагался элитный подмосковный поселок Удача. Грохоча копытами по ухабам и разбрызгивая ногами воду из больших луж, они все больше удалялись от Крепости.

— Может обойдется? — поделилась надеждой Дарья, глянув на мать через плечо. — Все же ночь. Станет ли Юсуп людьми рисковать?

— Дело не в Юсупе, — со вздохом ответила Инга. — Юсуп, может быть, уже к утру выкинул бы тебя из головы, и забыл бы как звали. Но у него есть Шамиль. Шамилю плевать на людей, а вот на авторитет Юсупа — нет. Не стоит надеяться, что погони не будет.

— Если Шамиль впустую погубит отряд, это как раз Юсупу авторитет и подпортит!

Инга не ответила. Спорить было бессмысленно, так как все очень скоро и в любом случае станет очевидным без всяких догадок. Она, знавшая с самого рождения и Юсупа, и Шамиля, не сомневалась в своих оценках.

Девушки, притулившиеся между передним и задним сиденьем тележки, в разговор не вступали. Они с ужасом смотрели на мелькающие над головами ветви деревьев, держались друг за друга, жмурились на ухабах, а лица их становились все бледнее.

Дарья понимала, что подруги, в отличии от нее самой, не понимали толком, о чем идет речь, когда соглашались на побег. Они всю жизнь провели под защитой мощных стен, а за пределы Крепости если и выбирались, то лишь днем, под защитой вооруженного конвоя. С их точки зрения позади осталась не просто Крепость, позади остался весь известный им мир, вся Ойкумена, как говорили древние. А что ждало впереди, они плохо себе представляли. Дарья боялась, что у кого-то из подруг вот-вот начнется истерика, но все, даже Змейка, держали себя в руках.

— Что дальше? — собравшись с духом, напрямую спросила Таня.

— Готланд, — ответила Инга. — Других вариантов для нас просто нет.

Дарья перевела коней с галопа на рысь. Трясти стало меньше.

— До наступления утра им надо будет дать отдохнуть, — сказала она. — Если собьемся с режима, загоним коней.

Кони были их единственной надеждой выбраться из одной жизни в другую. Их придется беречь, как себя. Беречь от утомления, беречь от мутантов, которые неизбежно попытаются их сожрать, беречь от диких, которые непременно попытаются их отобрать. До Дарьи только сейчас начал в полной мере доходить истинный смысл совершенного ей побега. Она бежала от боли, которой могла наполниться ее жизнь после свадьбы с Юсупом, а убежала в жизнь, полную опасностей и другой боли. Шило на мыло, как говорят.

Отчаяние накатило на Дарью темной тяжелой волной, которой не следовало поддаваться.

«В нынешнем положении есть то, чего нет, не было, и никогда не будет в стенах Крепости, — подумала она, отгоняя неуверенность и страх. — Это настоящая надежда на перемены к лучшему. Мы движемся вперед, не стоим на месте. Значит, все меняется, и может измениться к лучшему. В это надо просто верить. Наверное. Ведь пока человек в пути, у него есть надежда».

От элитного поселка Удача, обстрелянного двадцать восемь лет назад двумя ядерными фугасами из самоходной гаубицы, мало что осталось. Били прицельно, один фугас уложили между центром поселка и западной окраиной, другой между центром и юго-восточной окраиной. Две килотонны хоть и невеликая мощность по меркам ядерного заряда, но и они свое дело сделали исправно — каждая воронка была по двадцать пять метров в диаметре, и больше десяти метров вглубь, а в радиусе полукилометра вокруг них не осталось ничего, кроме бетонных фундаментов зданий. Лишь в километре от эпицентра можно было разглядеть полуразрушенные каменные дома с сорванными крышами и частично поврежденными стенами. В одном из таких зданий, в самом центре, устроили привал. Инга велела надеть лошадям на морды мешки, чтобы они не могли есть траву. Она тут хоть и была выше пояса, но наверняка сохранила следы радиоактивного заражения, способного, при длительном воздействии через пищеварительный тракт нанести серьезный вред здоровью животных.

Растительность на руинах поселка вообще процветала, пространство оказалось захвачено не только густой и высокой травой, но и довольно большими деревьями, окончательно разрушившими многие из уцелевших построек. Ночью, в холодном свете луны, развалины выглядели особенно зловеще.

Таня вызвалась сходить в разведку, узнать, не бродят ли в окрестностях небольшие группы мутантов в поисках диких зверей, служивших им кормом. Нужно было увериться, что путь на северо-запад свободен, и на четверку коней никто не нападет неожиданно из темноты. Не смотря на уверения Инги, что радиация способна отпугнуть тварей, Таня в это не верила, не понаслышке зная об их запредельной живучести. Лучше проверить местность, чем подвергнуться нападению, рассчитывая на невидимую защиту. Инга не возражала, лишь велела взять с собой Змейку, на случай, если придется распознать оставленные кем-то следы. К тому же она обладала самым острым из всех слухом, что тоже могло пригодиться.

— У вас часа два, не больше, — проинструктировала Инга. — Как только кони отдохнут, нам надо срочно выдвигаться. Дорога каждая минута.

Хрупкая худенькая Змейка вынуждена была все же взять один из трофейных автоматов, а Таня, как самая крепкая, прихватила, кроме лука с колчаном и стрелами, еще и помповое ружье на ремне, закинув его за спину. Но в качестве основного оружия она твердо решила пользоваться луком, так как всем известно, что мутанты, обладая острейшим слухом, способны на огромных расстояниях воспринимать грохот стрельбы и взрывов, стягиваясь к месту боя, чтобы поживиться свежей плотью.

За окраиной разрушенного поселка лес еще хранил следы вывала ударной волной. Стволы упавших деревьев частично сгнили, но через них все равно приходилось перебираться. К тому же ноги в грубых кожаных башмаках проваливались в древесную труху, что тоже не добавляло удобства. Таня помогала Змейке, то и дело подавая ей руку. Луна ярко светила, отбрасывая густые тени от древесных крон.

— Слышишь что-нибудь? — спросила Таня.

— Дышишь ты слишком шумно, — пожаловалась Змейка.

Постепенно вывал леса кончился, а почва под ногами начала сыреть, что было дурным знаком. Мутанты любят воду. И не просто любят, она им словно силы дает, а силы этой у них и без того предостаточно. В любом случае закон нового мира почти всегда работал неукоснительно — где есть пресная вода, там есть и мутанты.

Минут через двадцать Змейка прижала палец к губам, потом показала на север.

— Мутанты? — одними губами спросила Таня.

Змейка кивнула. Автомат у нее в руках казался несоразмерно большим и тяжелым. Таня вдруг подумала, что если столь хрупкое создание шарахнет из автомата очередью, ей и ключицу может сломать.

— Там, дальше, точно есть водоем, — потрогав землю, заявила Змейка. — Скорее всего, искусственный. Я бы дальше выдвигаться не стала.

Они сместились левее, и вскоре выбрались на дорогу, некогда мощеную асфальтом. Теперь покрытие местами растрескалось, через трещины пробивалась трава и хлипкий кустарник, но в общем и целом тачанка по такому покрытию пойдет легче и быстрее, чем по проселку.

— Знаю это место, — сказала Змейка. — Мы тут днем проезжали раза два со следопытами. Дорога ведет к мосту через реку.

— Нам это и надо, — вздохнула Таня.

Она хотела сказать еще что-то, но в это момент на дорогу из леса, метрах в ста к северу, выбрались трое мутантов. Они и днем-то не отличались красотой и изяществом, а уж теперь, среди узловатых черных деревьев, на ночной дороге, в мертвенном свете луны, выглядели просто кошмарно. Жуткие порождения штамма Вильмана хотя и сохранили сходство с людьми, но походили скорее на демонов преисподней, какими их изображали на мрачных средневековых гравюрах. Кожа у них была бледной, у одного с голубоватым оттенком, у других пергаментно-желтая, фигуры по-обезьяньи сутулились, стараясь опереться руками о землю, с губ капала слюна и пена от нетерпения впиться зубами в плоть. Все они были лишены волосяного покрова, что делало их похожими то ли на рептилий, то ли на восставших со дна утопленников, долго пролежавших в воде. Впрочем, последнее было вполне объяснимо, так как именно вода была их естественной средой обитания и источником силы, а на сушу они выбирались только ради поиска пищи.

Не смотря на прокатившуюся по спине волну ужаса, Таня, едва завидев опасность, тут же схватила лук, и пустила первую стрелу раньше, чем охотничьи инстинкты тварей пробудились, заставив их броситься в сторону добычи. Но попасть со ста метров в очень подвижную цель летящей на дозвуковой скорости стрелой, да еще при свете луны — задача почти невыполнимая. Стрела просвистела в стороне от тварей, когда они уже бросились в сторону девушек.

Оставалось два варианта. Либо срывать с плеча ружье и палить из него, рискуя грохотом привлечь на дорогу десятки мутантов, либо взять себя в руки, и ждать, когда твари приблизятся на расстояние эффективного выстрела из лука. А это метров двадцать, не больше.

Змейка, бледная от страха, вскинула автомат, но Таня легко выбила его из рук и отшвырнула ногой в сторону. Дорога, ведущая к мосту через реку, имела важнейшее стратегическое значение, поэтому привлечь сюда мутантов было смерти подобно, и Таня решила, что лучше умрет, чем подставит оставшихся в поселке своей трусостью.

— Не визжать! — приказала Таня. — Даже если рвать будут на части!

— Убей меня! — жалобно прошептала Змейка.

— Некогда! — сухо ответила Таня.

Мутанты были настолько быстры, что уже секунды через три преодолели половину расстояния. Таня натянула тетиву, выждала еще миг, для верности, и выпустила стрелу в лоб ближайшей твари. Но даже с пробитым мозгом мутант рухнул на растрескавшийся асфальт не стразу, а еще пробежал несколько шагов. Впрочем, Таня на него уже внимания не обращала, знала, что такие ранения для мутантов всегда смертельны.

Змейка, умница, в критической ситуации все же не подвела, а рванула в сторону леса, распыляя внимание тварей на две разных цели.

Вторую стрелу Таня выпустила почти в упор, не боле чем с трех метров, но выстрел оказался менее удачным — наконечник попал мутанту в лицо, ниже лба, пробив только кости черепа. Не размышляя ни мгновения, понимая, что уже ничего сделать не в силах, Таня перехватила лук и вонзила его верхний конец в глаз подскочившей твари. Мутант налетел на крепкое пружинистое дерево на такой скорости, что лук не только пронзил ему мозг, но и вынес затылочную кость, едва не сломавшись. Тетива со звоном лопнула, лук молниеносно разогнулся, всей своей энергией разнося череп на куски. Таня отшагнула в сторону с линии атаки, пропустила обезглавленную тварь мимо, сощурившись от кусков мозга, полетевших ей в лицо по инерции.

Оставшийся мутант бросился на Змейку вооруженную лишь кнутом. Но она и про кнут забыла от страха, впрочем от него все равно толку было бы мало. Если бы тетива осталась целой, Таня могла бы успеть поразить мутанта в затылок, но этот вариант теперь отпадал ввиду физической невозможности. Оставалось только швырнуть мачете, с неизвестным результатом, так как оно, провернувшись, могло ударить тварь рукоятью, или вообще пролететь мимо. Но не успела Таня его выхватить, как ей пришла в голову другая идея. Отбросив бесполезный лук и выдернув из колчана стрелу, Таня метнула ее с руки изо всех сил, подобно копью. Дистанция была всего метра два, поэтому увесистый наконечник глубоко впился в шею мутанта не задев, к сожалению, позвоночник. Но этого оказалось достаточно, чтобы до скудного ума твари дошло, что безоружная цель никуда не денется, тогда как вооруженная могла представлять опасность. Мутант резко развернулся, готовый сделать решающий прыжок, но этого времени Тане хватило, чтобы выхватить из ножен мачете, и направить острие в грудь противнику.

На эффективный рубящий удар времени уже не было, а укол, если он нанесен не в мозг или в сердце, не способен остановить мутанта. И хотя лезвие вонзилось глубоко под правые ребра твари, она, не обращая внимания на полученную рану, на полном ходу сбила Таню с ног.

Глава 5

У Тани не было ни малейшего опыта рукопашных схваток с мутантами, но отчаянность ситуации придала ей сил. Понимая, что без оружия обречена не только она, но и Змейка, она, уже падая, изо всех силы вцепилась в рукоять мачете, не позволяя ей вылететь из пальцев. Действуя совершенно неосознанно, Таня нанесла мутанту куда более серьезную рану, чем рассчитывала — продолжая двигаться по инерции, он сам себе почти до хребта распорол грудину все еще находящимся в ране лезвием, и лишь после этого Таню отшвырнуло в сторону энергией столкновения.

Удар о землю получился суровым до крайности, аж воздух из легких вышибло. Тане показалось, что на какой-то миг она потеряла сознание, но пришла в себя сразу, как грохнулась в траву на обочине дороги. Собрав всю волю в кулак, она вскочила на ноги, и занесла мачете для рубящего удара. Тварь же, напротив, чуть замешкалась, потому что через широченную рану во всю грудь у нее наружу вывалилась печень, и повисла на жилах, судорожно подергиваясь.

Увидев столь резкую смену ситуации, Змейка рванула по дороге в сторону поселка, еще больше запутав и без того опешившего мутанта. Ввиду крайнего скудоумия, твари очень плохо справлялись с выбором цели, и были весьма предсказуемы, тупо кидаясь на то, что ближе, или что представляет наибольшую опасность в данный момент.

Таня же понимала, что нанести смертельный удар не очень длинным мачете — задача не простая. Вот если бы Дарья дала ей шашку, тогда можно было не задумываясь встреть противника с хорошими шансами на победу.

Но Змейка, щупленькая хрупкая Змейка, своим бегством навела Таню на верную мысль, подсказав спасительное тактическое решение. Опустив мачете, девушка со всех ног рванула за подругой.

Ее расчет был до предела прост — с вывалившейся печенью мутант не сможет двигаться быстро и долго. Все же, это повреждение достаточной степени тяжести, чтобы замедлить тварь, а потом и убить. Надо лишь выдержать темп.

Мутант, повинуясь инстинктам, бросился за ускользающей добычей. Но массивная печень, болтающаяся перед животом, действительно, в значительной мере его ограничивала, а жилы, на которых она висела, оказались достаточно крепкими, чтобы не оборваться от рывков. Сделав десяток шагов, мутант понял, что его скорость недостаточна для эффективной погони, поэтому остановился и в несколько рывков выдернул показавшийся ему лишним орган, откинув его в сторону. Но лучше ему от этого не стало. Пробежав еще немного, тварь начала замедляться, затем рухнула на колени.

К удивлению Змейки, Таня развернулась, и со всех ног помчалась навстречу мутанту. Но, как выяснилось, не затем, чтобы нанести последний удар. Это было ни к чему, и могло закончиться плохо, так как даже стоя на коленях, мутант мог вполне эффективно работать руками. Таню интересовал уже не он, а оставшийся у обочины автомат. Лишь подхватив столь ценную для беглянок вещь, девушка бегом пустилась в обратный путь. Мутант к этому времени встал на четвереньки, и Таня, уже не опасаясь сопротивления, на бегу, одним ударом, подрубила ему хребет у основания черепа. Он рухнул и задергался в последних конвульсиях.

Подумав, Таня вернула автомат подруге, сунула мачете в ножны, и подобрала лук. Сам он был цел, лопнула лишь тетива, и была надежда, что его получится привести хоть в относительную боеспособность.

— Страшно-то как! — дрожа, произнесла Змейка.

— Хочешь вернуться в Крепость? — поинтересовалась Таня.

— А смысл? Там все мужчины, как эти мутанты.

Через полчаса девушки, вымотавшись до крайности, вернулись к стоянке в поселке Удача. По виду Тани сразу можно было понять, что произошла стычка с мутантами, поэтому Инга не стала задавать лишних вопросов.

— Много их? — уточнила она первым делом.

— Было трое, — усевшись на подножку тачанки, сообщила Таня. — Охренеть, конечно, жесть полная. Но уцелели. Змейка молодец, надоумила меня на верную тактику в нужный момент.

Змейка, не понимая о чем речь, спорить не стала, лишь скромно опустила глаза.

Таня рассказала о дороге, ведущей к мосту, и о том, как из поселка на нее можно выехать.

— Полезный рейд, — оценила Инга. — Молодцы, девчонки.

— Если так дальше пойдет, нас надолго не хватит, — пробурчала Варя, глядя на обляпанную мозгами подругу.

— Есть другие вариантв? — покосившись на нее, уточнила Инга.

Варя предпочла умолкнуть.

— Я не знаю, насколько мы там нашумели, но обошлись без стрельбы, — продолжила рассказ Таня. — Нельзя ждать рассвета. Надо убираться отсюда, как только будет можно.

Она подвязала новую петлю на тетиве и, воспользовавшись помощью Инги, не без труда натянула ее на лук.

— Не лопнет? — Женщина с сомнением оглядела перетянутый лук.

Понятно было, что в таком состоянии оружие будет бить хуже, и прослужит меньше, но это был хоть какой-то выход.

— Для ближнего боя сойдет, — пообещала Таня. — А в снайперской дуэли я пока участвовать не собираюсь.

— Кони уже отдохнули, — сказала Змейка. — Мы не так много проехали. Смешанным аллюром они и четыре часа пройдут, а мы только час ехали. И час они уже отдыхают. Если понадобится, четыре часа без остановки пройдут. Потом потребуется отдых.

— А до моста часа два езды, — прикинула Инга. — Тогда трогаем. И меньше шансов, что мутанты стянутся к месту схватки, и фора будет побольше.

— Может все же не будет погони? — с надеждой спросила Дарья. — Мало им, что ли, женщин в Крепости?

Инга глянула на ковш Большой Медведицы, чтобы свериться со временем. До начала утренних сумерек оставалось еще часа два.

— Я уверена, что погоня за нами будет, — сообщила Инга, помогая Дарье снова впрячь лошадей в тачанку. — Я лучше вас знаю Юсупа и Шамиля. Так что надо спешить. Единственное, что нас может спасти, это пройденное расстояние, пока нас не хватятся в Крепости. И чем оно больше, тем выше наши шансы на выживание. Ибо дать полноценный бой людям Шамиля мы не сможем. Если у нас что и получится, так это лишь пользоваться полученной форой, брать их измором и надеяться, что они прекратят преследование раньше, чем нас догонят.

— Если погонятся, уже не остановятся, — хмуро заявила Дарья, затягивая ремень упряжи. — В раж войдут, и все.

— Ты не учитываешь наш отрыв, — пояснила Инга, забираясь в тачанку. — Гнаться они за нами будут на чем?

— На лошадях.

— Вот именно. А скорость лошадей у них и у нас, в среднем, одинаковая. Даже с учетом отдыха и смены аллюра. Это значит, что если их скорость на пару километров в час и будет выше нашей, то они смогут наверстывать отставание лишь по километру каждый час. А нас уже разделяет двенадцать километров, и часам к десяти утра мы доведем эту цифру до двадцати, потому что сначала сделали рывок на пределе возможностей, а потом дали лошадям полноценный отдых. Значит, людям Шамиля не меньше суток потребуется, чтобы нас догнать.

— А если они седельную кавалерию за нами пустят? — насторожилась Змейка. — Мы со следопытами, налегке, проходили в седлах по восемьдесят километров за световой день. Мы столько точно проехать не сможем. Максимум — километров шестьдесят. Значит, они каждый день будут нас нагонять на двадцать километров.

Она знала, о чем говорит. Обладая отменным слухом, зрением, наблюдательностью и опытом чтения следов, эта хрупкая на вид тихоня несколько раз, пока не исполнилось восемнадцать, принимала участие в экспедициях наравне с мужчинами. Кроме прочего, после участия в таких маршах, она очень хорошо знала режимы, в которых наиболее эффективно можно использовать лошадей — сколько можно двигаться галопом, сколько рысью, сколько шагом, и сколько после этого потребуется отдыхать. Сейчас это знание для всех беглянок являлось жизненно важным.

— Хорошо, — тогда из этого и будем исходить, согласилась Инга. — Сколько дней они, без обоза, смогут продолжать погоню?

— Дня три. С учетом, что им ведь еще три дня на обратный путь. Больше еды и воды им не взять с собой.

— Значит, нам от них надо оторваться на шестьдесят километров. Даже чуть больше, чтобы они нам в затылок не дышали. Сможем?

— Не знаю. В смешанном аллюре, если по десять минут рысью, по десять минут шагом, мы сможем проходить по двенадцать километров за час. После четырех часов такого режима лошадям потребуется два часа полноценного отдыха.

— До рассвета осталось максимум два часа. — Инга вздохнула. — Утром нас хватятся. Сейчас мы оторвались на двенадцать километров, через два часа оторвемся на тридцать шесть. И все. Большей форы нам не добиться, они уже пустятся в погоню и начнут постепенно нас догонять. Если ты говоришь, что они в день будут наверстывать двадцать километров, значит, уже послезавтра днем они нас догонят.

— Выходит, так, — согласилась Змейка.

— Только не раскисать, — попросила Дарья. — Мало ли что может случиться с отрядом в дороге. Дикие, мутанты. Если удача будет на нашей стороне — оторвемся. А, если нет, ну, значит, не повезет. Ехать надо, а не шансы взвешивать!

Она пустила коней шагом, затем перевела на рысь.

— Все ваши лошадиные расчеты — полная фигня, — пробурчала Варя. — Они нас догонят на первом же привале.

Дарья сглотнула. Она прекрасно знала, что Варя права, но намеренно пыталась увести разговор в «лошадиную тему», чтобы не деморализовать девушек. И вот кто Варю тянул за язык? Зачем она это сказала?

— Скоростные тележки? — сразу поняла Инга.

— Конечно. — Варя пожала плечами, удобнее устроившись на сиденье тачанки. — Дураком надо быть, чтобы поступить иначе. Они пустят за нами конницу, это да, но она будет скакать, только пока не кончится лес и не поднимется ветер. Потом, когда пойдут поля, и ветер окрепнет, они снимут с лошадей тележки, соберут, поднимут кайты, и будут нас преследовать со скоростью двадцать-тридцать километров в час, без устали. Нам с таким темпом не справиться.

Инга тоже понимала, что Варя права, но лучше бы та придержала язык. И без того боевой дух беглянок находился на крайне низкой отметке, а тут еще подобные заявления. Ситуацию следовало коренным образом поменять. Нужно было найти другие слова, пусть и не совсем правдивые, но способные приободрить, дать возможность собрать все силы в кулак.

— Прекрасно, если они так поступят, — ко всеобщему удивлению ответила Инга. — Если они пересядут на тележки, то вынуждены будут оставить коней. И мы этим сразу воспользуемся.

— Как? — не без иронии спросила Варя.

— У воздушных змеев есть целый ряд недостатков, — спокойно ответила Инга. — При встречном ветре на них двигаться неудобно, придется лавировать галсами, что снизит скорость по основному курсу. Это раз. А два, кайты на длинных стропах категорически не пригодны в лесу, да и сохранившиеся линии электропередач для них будут преградой. Придется спускать воздушных змеев, сворачивать, перекатывать тележки руками, потом расчехлять кайты, снова поднимать их в воздух и двигаться дальше. Все это — потери времени. Но главное даже не в этом. Под кайтами за нами сможет гнаться меньше людей, чем могли бы войти в полноценный кавалеристский отряд.

— Верно! — Дарья с удовольствием подхватила нить маминых умозаключений. — Тележек пять, на каждой по два человека.

— Ага, и по пулемету на каждой, — фыркнув, ответила Варя. — Ясное дело, капец нам, если не укроемся в каком-нибудь диком племени. Так что надо ехать в Москву, там, на окраинах, много диких живет.

— Ни в какую Москву мы не поедем, — заявила Таня. — Я не для того бежала, чтобы стать подстилкой для диких. Не хочешь ехать, мы тебя прямо тут высадим, и жди, когда подберут преследователи. Мы едем на Готланд. Все. Возражения не принимаются.

— Оружия у нас не густо, — констатировала Инга. — Но диких напугать хватит, если что.

— Мутантов тоже будем пугать? — спросила Варя с явной иронией.

— Мутанты у воды. А мы объедем город с запада, и никаких водоемов на нашем пути не будет, — уверила Инга.

— Кроме Москва-реки, — уточнила Варя.

С этим спорить было бессмысленно.

— Будем прорываться, — ответила за мать Дарья. — Не хочешь, вылезай из тележки.

— Шутишь? — Варя хмыкнула. — Я просто вношу уточнения в план. Ни оставаться, ни мешать побегу я не собираюсь. Раз решили, будем действовать до конца. Я только против навешивания нам лапши на уши. Мы не в Крепости.

— Годится. — Инга кивнула, спеша закрыть щекотливую тему.

Но, впрочем, Варя была права. Во-первых, чтобы справиться с опасностью, ее надо осознавать в полной мере, а не преуменьшать. Во-вторых, вранья, действительно, и в Крепости было достаточно. Бессмысленно верить, что все будет хорошо, не имея решимости совершить нужные действия. Вера — вообще штука опасная. Иногда она придает силы, но куда чаще ослепляет и лишает возможности адекватно оценить обстановку.

Кони, гремя копытами по проселку, рысью несли тачанку вперед. По расчетам Инги, которая не только цепко держала в памяти общую карту Подмосковья, но и помнила некоторые места, в которых бывала, Москва-река должна была преградить им путь вскоре после рассвета.

Место, где недавно произошла рукопашная схватка между Таней и мутантами, миновали без происшествий, хорошо накачанные велосипедные колеса почти без усилий катились по асфальту, а кочки из проросшей травы вполне эффективно гасили легкие кованые рессоры. Луна, уже поднявшаяся довольно высоко, освещала путь, но ее свет не мог затмить искр, иногда вылетавших из-под лошадиных подков.

Не успела Инга порадоваться, что проскочили опасное место, как на фоне неба мелькнула еще более темная тень. И в следующий миг мощный удар потряс тачанку — с дерева у обочины, подобно жуткому пауку, спрыгнул мутант, причем прыжок вышел очень точным. Тварь, набрав не малую кинетическую энергию, грохнулась на дно тачанки, но, не рассчитав сумму скоростей, перекатилась до пулемета, едва не свернув его, попыталась удержаться рукой, но пальцы сжались в пустоте — мутант грохнулся на асфальт позади тележки, тут же вскочил и ринулся вдогонку.

Таня выхватила стрелу, натянула лук, и уже готова была поразить цель с короткой дистанции, но тут тачанка содрогнулась от нового удара. Мутанты, один за другим, принялись прыгать с верхушек придорожных деревьев, целя в тачанку.

Большинство промахивалось, они падали на асфальт рядом с колесами, позади, впереди, но двое все же достигли цели — одному удалось удержаться на дне тачанки, другой шлепнулся на круп одной из четырех лошадей. Таня опешила. Едва не вылетев из тачанки от удара, она схватилась за край сиденья, чуть не упустив лук. Зато Инга среагировала молниеносно — выхватив из Таниных ножен мачете, она одним ударом перерубила чудищу шею, а затем столкнула его за борт. Таня, восстановив равновесие, пустила стрелу в голову другому мутанту, готовому впиться в плоть лошади. Тот дернулся, соскользнул с лошади и пропал из виду под днищем тележки.

— Возьми шашку! — крикнула Дарья маме, подгоняя поводьями лошадей. — Ей лучше рубить!

— Слишком длинная, своих зацеплю! — ответила Инга.

К счастью, основную засаду, устроенную тварями на деревьях, они проскочили. Прыжки большинства мутантов, а их было больше десятка, не достигли цели, и теперь, рухнувшие на асфальт твари, мчались за тачанкой, медленно, но уверенно, догоняя ее.

Таня дважды выстрелила из лука, поразив одну цель, но поняла, что в нынешнем состоянии он годится лишь на крайний случай, а так из него стрелять неудобно.

— Лошади такой темп выдержат еще минут пять, не больше! — предупредила Змейка.

Инга взяла кустарно изготовленное ружье и проверила, заряжено ли оно.

— Стрелять? — удивилась Дарья.

— До моста еще больше часа езды, — объяснила Инга. — Там не услышат выстрела черным порохом. А те, что гонятся за нами, и так о нас знают.

— Верно! — подтвердила Змейка. — Это мутанты с того сырого места, на которое мы с Таней вышли.

Риск, конечно, был. Но, в принципе, на такой скорости он был сведен к минимуму, так как если мутанты и попрут, то в то место, где слышали пальбу. Пока же они туда доберутся, тачанка уже отмахает больше километра.

Устроившись рядом с пулеметом, Инга уже взяла на прицел ближайшего мутанта, но заметила, что он потихоньку отстает. Это могло означать, что он слишком удалился от воды, где привык обитать, а до реки было еще далеко. Вблизи воды твари обладали поразительной силой, скоростью, выносливостью и живучестью, но чем суше становилось, тем хуже они себя чувствовали, и без крайней необходимости не удалялись больше, чем на два километра от водоема. Зато если шел дождь, мутанты ощущали себя превосходно в любом месте, и способны были преодолевать огромные расстояния, захватывая новые и новые водоемы.

Отложив ружье, Инга велела девушкам перебраться вперед, ближе к Дарье, а сама все же взяла у нее шашку.

— Если кто догонит, — пояснила она.

К счастью, мутанты, оказавшись далеко от воды, все больше теряли первоначальный пыл, и вскоре совсем отстали, скрывшись за поворотом дороги. Дарья перевела коней на рысь, давая им хоть какой-то отдых.

— Дай мне поводья, — попросила Инга. — Отдохни. Скоро будет трудное место.

Дарья с облегчением передала ей управление.

— Как будем через мост прорываться? — поинтересовалась Варя. — Там же, у реки, мутантов тьма тьмущая.

— Гранаты попробуем применить, — ответила Инга, не оборачиваясь. — Ну и огонь из всех стволов. Там уже режим тишины соблюдать будет незачем.

— Жаль, пулемет направлен назад, — посетовала Таня. — Хотя он снимается с турели.

— Снимать его точно не надо. У нас два автомата, и в данной ситуации они почти не уступают пулемету. Пулемет нам еще пригодится, можете не сомневаться.

Никто и не сомневался, но все понимали, что в ближайшей перспективе мост через реку является самым сложным местом в обозримой перспективе. Очевидно сложным. Остальное можно было лишь предполагать.

Чтобы подготовить коней к рывку галопом, Инга дала им подольше пройти шагом, потом, ближе к реке, пустила легкой рысью. Кроме всего прочего, на таком аллюре кони меньше гремели копытами, что хоть немного повышало шансы прорваться.

Наконец, впереди, поблескивая в лунном свете, показалась водная гладь реки. Таня и Дарья, как лучшие стрелки, вооружились автоматами и заняли позиции по бортам тележки. Варя приготовила к бою гранаты — на них возлагались самые большие надежды. По большому счету, это и не гранаты были, а скорее взрывпакеты, свернутые из картона и начиненные мощной пиротехнической смесью с перхлоратом в качестве окислителя. Такие боеприпасы не давали осколков, что делало возможным их применение в непосредственной близости от людей, зато грохот создавали такой, что мутанты секунд на двадцать вырубались от контузии, полностью теряя всякую боеспособность. В качестве запалов для них использовались стандартные УЗРГМ, какими снаряжались ручные гранаты старого времени.

К счастью, лес не примыкал вплотную к реке, что исключало прыжки мутантов с деревьев, да и после моста начинался не сразу. Хотя это было слабым утешением, с учетом количества тварей, обитавших в воде у моста.

Инга пустила коней в галоп, прекрасно понимая, что в случае с мутантами никакая скорость не будет лишней. Сам мост отлично просматривался в свете луны, и был чист, так как мутантам, в отсутствие добычи, на нем нечего делать, да и вообще они всегда предпочитали проводить время в воде, если это возможно. Но едва заслышав приближающийся конский топот, они тут же активизировались. Из тачанки это выглядело жутко, словно черная вода реки ожила, зашевелилась, вопреки всем законам физики, и вдруг вышла из берегов, хлынув в сторону приближающихся лошадей. Но, конечно, это была не вода. Просто ночью мокрые тела тварей лоснились и блестели, отражая черное небо так же, как это делала гладь реки. Их было больше двух сотен, Таня это сразу определила опытным глазом, привыкшим адекватно оценивать плотность массы, прущей на стены Крепости во время дождя.

Не дожидаясь приказа, Варя изо всех сил швырнула первую из гранат далеко вперед. Цилиндрический картонный корпус покатился по асфальту, но, не успев достигнуть начала моста, пропал из виду под ногами напирающих тварей. А через четыре секунды, когда догорел замедлитель запала, по земле полыхнуло ослепительно яркой магниевой вспышкой, а воздух содрогнулся от мощного грохота.

Мутанты, ввиду очень тонкого слуха, такие акустические воздействия переносили крайне болезненно. Это было их яркой физиологической особенностью. Очередь из автомата в живот их не останавливала почти никогда, а вот разрыв пиротехнического заряда надежно укладывал на землю, и заставлял беспорядочно кататься, хрипеть и биться в конвульсиях, закрыв уши ладонями. В таком состоянии, это было известно по многочисленному опыту применения шумовых гранат, твари пребывали пару десятков секунд, после чего приходили в себя, и бросались в атаку, как ни в чем ни бывало. Но эти двадцать секунд контузии спасли жизнь огромному количеству жителей Крепости. Инга искренне надеялась, что и беглянкам они дадут миновать мост.

Метать вторую гранату раньше, чем через десять секунд, не имело смысла, поэтому Варя выдернула чеку и вела про себя отсчет, чтобы не упустить момент для второго броска. Кони, учуяв тварей, вытянули вперед морды, и понесли. Но Инга не пыталась с ними справиться или осадить — пусть бегут. Они не дураки и не слепые, мимо моста сами не промахнутся. Наоборот, это давало некоторое преимущество, так как теперь можно было бросить поводья и взять в руки ружье для ближнего боя.

Через несколько секунд перепуганные лошади промчались, молотя копытами по катающимся на асфальте мутантам, и выскочили на мост, увлекая за собой тачанку. К сожалению, акустический удар от гранаты сохранял высокую эффективность в небольшой зоне поражения, радиусом не более пятнадцати метров, а за ее пределами мутанты лишь свирепели от грохота. В непосредственной близости от воды их физические способности, скорость, выносливость и живучесть находились на максимуме, а потому они, совершая гигантские прыжки, хрипя и карабкаясь, быстро начали взбираться на мост. По ним тут же ударили в два ствола из автоматов Дарья и Таня, чуть расчистив путь лошадям, но магазины опустели раньше, чем тачанка добралась до середины моста.

Тут же, вскарабкавшись ногами на ограждение моста, почти одновременно прыгнули два мутанта с разных сторон. Одному, еще на лету, Ингга разнесла в клочья голову выстрелом из ружья. Другой чуть промахнулся, зацепился за подножку тачанки и попытался схватить за ногу Дарью, но она, отбросив автомат с опустевшим магазином и выхватив шашку, отсекла ему руку по локтевому суставу. Злобно хрипящая тварь прокатилась по асфальту, вскочила, и бросилась вдогонку за ускользающей добычей. Вблизи воды тварь без труда набрала такую скорость, что могла бы догнать лошадей, если бы не второй выстрел Инги. Картечь, пущенная ей из ружья, плотным снопом попала мутанту в шею, размолотив плоть и перебив позвоночник.

Варя загодя кинула вторую гранату, а за ней третью, чтобы расчистить путь до самого конца моста. Когда они разорвались, боеспособных мутантов на мосту вообще не осталось, и обезумевшие лошади потащили тачанку прямо по дергающимся телам.

Четвертую гранату Варя метнула уже назад, когда тачанка полностью миновала мост, и устремилась по дороге дальше, на север. Это должно было дать некоторую фору, но не могло спасти от преследования. Дарья, вернув шашку в ножны, взяла поводья, а Инга перебралась назад, к пулемету. Полыхнула вспышка, шарахнуло грохотом, уложив первые ряды бросившихся вдогонку мутантов. Но остальные полностью сохранили боеспособность, и вблизи воды они могли развивать скорость куда большую, чем четверка коней.

Таня прицелилась было из помпового ружья, но Инга ее остановила.

— Не трать патроны! Ружье может пригодиться потом!

Таня не стала возражать, так как быстро сообразила, что Инга права. Пулемет хорош на тачанке, когда его не надо таскать на себе с кучей патронов. Ружье же намного мобильнее, и пригодится в разведке, в прикрытии, то есть, во всех случаях, когда стрелок будет находиться вне тачанки. К тому же, на близкой дистанции, ружье весьма эффективно вышибало из мутантов дух, тогда как из пулемета в каждую тварь нужно было всадить не мало пуль, если не попасть в голову.

Инга прильнула к пулемету и дала несколько коротких очередей с пятнадцатиметровой дистанции по вырвавшимся вперед мутантам. Пули, разогнанные до сверхзвуковой скорости, разносили головы, как арбузы. При этом выше плеч оставались только обрубки шей, а в воздух летели куски мозга, черепные кости, челюсти, взмывали фонтаны крови из сонных артерий. Но, к сожалению, столь удачных попаданий было не много, а пули, пробивающие тела во всех других местах, кроме сердца, почти не замедляли мутантов. В результате Инге удалось выкосить лишь только самых резвых, значительно вырвавшихся вперед. Остальные плотной толпой медленно, но уверенно, догоняли тачанку.

— Все вперед! — приказала Инга, и вытащила шашка из ножен у Дарьи. — Не попадите под лезвие, когда буду рубить! Таня, держи ружье наготове, стреляй, если я кого-то не остановлю.

— Поняла! — Таня удобнее устроилась на дне тачанки, готовая пустить в ход оружие. — Нам еще километр бы продержаться. Отъедем от воды, они начнут отставать!

— До этого еще далёко, — пробурчала Инга.

К счастью, физические возможности разных особей были разными, от чего разной была и скорость мутантов. В результате, уже через первых пятьсот метров, толпа тварей заметно растянулась — те, что пошустрее, догоняли тачанку быстрее других. Исходя из этого можно было надеяться, что достигнут цели они тоже не все разом. Но все оказалось не так радужно, как хотелось бы — еще через сотню метров тележку настигли одновременно трое мутантов. Один, совершив прыжок на пределе сил, заскочил внутрь, сбил Ингу на пол, готовый вырвать ей горло зубами. Чтобы не рисковать, Таня приставила ружейное дуло ему ко лбу и спустила курок. Заряд картечи обезглавил тварь, и, пролетев дальше, оторвал руку другому мутанту у самого плеча. Того развернуло кинетической энергией, он покачнулся и рухнул за борт, удержавшись уцелевшей рукой за турель пулемета. Третий без затей уцепился за край борта и рывком оказался в тачанке.

Ситуация оказалась критической. Тане нужно было время передернуть затвор ружья, чтобы дослать новый патрон, Инга все еще лежала на спине, отплевываясь от крови и мозгов обезглавленного мутанта. Она физически уже не успевала сделать замах и нанести шашкой результативный удар. Варя попыталась выхватить мачете из ножен Тани, но тоже явно не успевала. Дарья правила лошадьми и у нее не осталось никакого оружия.

Всех выручила Змейка, чего от не никто не ожидал. Она, как дикая кошка, бросилась на мутанта, вонзив ему в глазницу рукоять своего кнута, пробившую мозг до самой затылочной кости. Чудище еще успело влепить девушке затрещину, выбив ее из тележки за борт, но через миг само потеряло равновесие и вывалилось на дорогу через голову собрата, висевшего на пулеметной турели.

— Змейка! — выкрикнула Инга, вскакивая с пола.

Но девушка не вывалилась на дорогу, а удержалась снаружи, ухватившись за край борта. Правда, ее ноги в кожаных башмаках с противным звуком зашуршали по асфальту, оставляя в свете луны два дымных следа. Инга, отбросив шашку, схватила Змейку за шиворот и попыталась затащить обратно в тачанку, но сил у нее на это не хватило. От вибрации шашка покатилась по полу, и Варя успела ее поймать лишь в последний момент.

Таня передернула затвор, снесла выстрелом голову еще одной заскочившей в тачанку твари, после чего пришла на помощь Инге, и они вместе затянули Змейку внутрь. Варя, завладев шашкой, не без удовольствия отсекла руку мутанту, державшемуся за турель пулемета. За это время его босые ноги стерлись об асфальт почти до колена, но он на это не обращал никакого внимания, безуспешно пытаясь забраться внутрь на единственной уцелевшей конечности.

Глянув назад, Инга заметила, что скорость мутантов сравнялась со скоростью экипажа, хотя и лошади тоже снизили темп. По бокам от дороги снова потянулся лес, которого вблизи моста не было.

— Мы уже примерно в километре от воды, — сквозь зубы произнесла Змейка. — Они отстанут. А кони еще минут пять пройдут галопом.

Башмаки на ней дымились, через дыры была видна окровавленная плоть, стертая об асфальт почти до костей. Мутанты, действительно, начали отставать. Таня опустила ружье и улыбнулась.

— Что там? — напряженно спросила Дарья, не имея возможности обернуться.

— Отстают, — пробурчала Варя. — Трудно в это поверить, но мы, кажется, прорвались.

— Дальше лес кончится, пойдут поля и редкие лесополосы, — рассказала Змейка. — И водоемы редко встречаются. Будет совсем хорошо.

— Жаль, карту не удалось добыть, — посетовала Дарья.

— Ближайшие окрестности вблизи дорог я знаю, — успокоила ее Змейка. — А дальше разберемся.

— От карт мало проку, — сказала Инга. — За тридцать лет многое изменилось. Где леса не было, он вырос, где был, прогорел и сошел на нет. Искусственные водоемы пересохли, в других местах, наоборот, реки разлились из-за непроходимости старых плотин, или вообще поменяли русла. Так что карта только добавила бы нам лишних иллюзий.

Мутанты отставали все больше, теперь до ближайших из них дистанция составляла больше десяти метров. Девушки перевели дух и приободрились, даже Змейка, хоть и страдала от боли, изобразила нечто вроде улыбки.

Но тут позади раздался мощный рев, которого никто из девушек, кроме Тани и Инги, еще никогда не слышал.

— Взрослые… — упавшим тоном прошептала Таня.

Глава 6

Инга стиснула кулаки. Она знала, что если в игру вступили Взрослые, шансы на выживание людей становятся минимальными. Дело в том, что мутанты если и проигрывали в схватке с людьми, то, по большей части, из-за полного отсутствия интеллекта. Но у Взрослых интеллект был. На то они и Взрослые. Каким-то способом, о котором в Крепости никто ничего толком не знал, Взрослые могли командовать ордами мутантов, веля им совершать маневры, недоступные для их скудного ума. И, зачастую, для людей это заканчивалось поражением и гибелью.

Услышав рев Взрослого, мутанты мигом прекратили преследование, и разбежались в стороны, к обочинам дороге, став невидимыми на фоне деревьев.

— Не к добру, — успела прошептать Инга.

В следующий миг раздался свист, словно кто-то огромным хлыстом рассек воздух. И тут же на фоне неба мелькнул летящий мутант, растопыривший руки, и готовый вцепиться во все, чего коснется. К счастью, он промахнулся мимо тачанки с большим перелетом, шлепнулся на асфальт, перекатился, и вскочил на ноги перед лошадьми, готовясь вцепиться одной из них в глотку. Быстрее всех на это раз среагировала Варя, дважды пальнув в него из кустарно изготовленного ружья. Мутант закрыл окровавленное лицо руками, грохнулся на колени и через секунду распластался под копытами пробежавших по его телу коней.

— Они гнут деревья и стреляют друг другом, как из катапульты! — догадалась Таня.

Такого хода не ожидал никто, хотя Взрослые выкидывали, порой тактические фокусы и похлеще. Вскоре на фоне неба промчались еще несколько черных теней. Поначалу Инга подумала, что твари метят в тачанку, но скоро стало ясно, что задумка Взрослых была иной. Они намеренно били с перелетом, забрасывая сородичей далеко вперед по ходу движения, чтобы те, вскочив, могли убить лошадей.

— Автоматы! — крикнула Инга.

Но оба автомата были разряжены. Требовалось время, чтобы достать новые магазины из ящика под сиденьем, и зарядить оружие. Таня тут же бросилась за патронами, не думая о том, что зарядить автомат не успеет в любом случае. А что оставалось делать? Просто сидеть?