Бесплатный фрагмент - Аманта Сари, или Война Алой и Белой розы

Аманта Сари, или война Алой и Белой розы

Говорят, что хорошие люди умирают молодыми. А можно сказать по-другому: умирают хорошими только те, кто умирает молодым.

Джонатан Тригелл

Глава 1. Загадочная смерть

Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить…

Марк Аврелий

Около полутысячи людей собралось в роскошном зале ресторана и дожидалось захода солнца, чтобы приступить к поминальному асу. За каждым столиком сидели двенадцать человек и слушали молитву муллы. Красивые девушки разливали из графинов пахнущие мёдом аульные кумыс и шубат.

Вице-президент астанинского концерна Арман Омаров выглядел подавленно. И правда, с чего пребывать в весёлом настроении, когда твоего коллегу и непосредственного шефа не стало на белом свете в самом расцвете сил. Тридцать шесть лет разве возраст? А именно столько стукнуло недавно Максату Караеву. Да, стресс, да, нервная работа и напряжённый трудовой график, но всё-таки как может умереть от разрыва сердца человек без излишнего веса и вредных привычек? Ни в чью голову такое никак не вмещалось, поэтому все молча слушали молодого священнослужителя в длинном полосатом халате, вдохновенно рассказывающего о разных сроках пребывания человека на грешном земном шаре.

На круглых столах каждый мог найти себе еду по вкусу, пока не внесено основное блюдо. Кто-то разговлялся по случаю оразы фиником, кто-то намазывал масло на аппетитный бауырсак, кто-то, зацепив горсточку горьковатого миндаля, медленно поглощал его один за другим, бесшумно размягчая во рту, кто-то допивал уже третью пиалу ароматного кумыса.

Аманта Сари сидела за женским столом, где дожидались окончания трапезы заботливо приготовленные целлофановые пакеты. Туда и посыплются, словно дары с неба, недоеденное печенье, вялые веточки красного винограда, румяные бауырсаки, дорогие шоколадные конфеты, а кому повезёт, так и увесистые куски мяса, не попавшие в общее блюдо.

Вообще-то она вовсе не являлась какой-нибудь француженкой или итальянкой. Всё объяснялось крайне прозаично. Её отец страстно желал сына и хотел назвать отпрыска в честь закадычного друга, пожертвовавшего ради него своей жизнью, Амантаем, но не случилось. Аллах послал дочь, но мужчина не смирился. Недолго думая, назвал родившегося ребёнка Амантой. Такое имя он не раз слышал в фильмах и сериалах. Не известно, как бы к этому отнёсся сам Амантай, а отец умер, когда ей не исполнилось и года. Судьба продолжала преследовать несчастную семью: вскоре скончалась и мать; и от переживаний за смерть мужа, и от осложнений в результате родов. Девочка воспитывалась в детдоме, а когда Аманта выросла и окончила юридический колледж, то вполне официально укоротила фамилию отца и превратилась в романтичную Аманту Сари.

Имя ей нравилось, звучало эффектно, как раз для рекламы в набравшем силы Инстаграме или молодёжном Тик-токе. В агентстве «Қиын мәселе», где она работала под началом бывшего мента Саламата Кайратовича Бозова, относящегося к ней как к собственной дочери, по молодости и неопытности ей обычно поручали самые простенькие дела.

Для более сложных задач Бозов располагал тремя другими сотрудниками: Бериком, Асланом и Теймуразом.

Считалось, что именно последний обделает щекотливые семейные дела легко и изящно, потрафив самому привередливому клиенту, например, какому-нибудь агашке с выпяченным пузом, подозревающего супругу в измене или измождённой от мирской суеты матери, пытающейся оградить от вредного влияния наркоманов единственного непутёвого сыночка.

Расследования убийств являлось коньком Берика, бывшего следователя по особо важным делам, а вот Аслан занимался финансовыми махинациями.

Одна беда — все трое выехали в командировки по разным регионам страны. Так что когда Бозов получил сообщение от неизвестного адресата в Telegram, то поначалу никак не отреагировал. Однако после того, как загадочный заказчик подкрепил просьбу кругленьким авансом, скрепя сердце Бозов поручил Аманте пособирать информацию до приезда основных сотрудников.

Аманта глядела на вице-президента, медленно вкушала ещё горячий вкусный бауырсак, тающий во рту, и не знала, за что зацепиться. Убийство Саламат Кайратович поручил расследовать ей в первый раз. Никакие доводы и соображения грузный и одышливый шеф не принимал. Она стремительно двигалась по его кабинету, чуть не смахивая на пол кувшин с цветами, пепельницу, а он только молча следил за ее перемещениями своими цепкими волчьими глазами.

— Аманта, все ребята заняты, кто в Актау, кто в Уськамане, не могу я их выдернуть сейчас. А тебе пора когда-нибудь браться за сложные задачи.

— Такое дело только «козырькам» под силу, — щегольнула она знанием блатного жаргона, — зачем нам хлеб у них отбирать?

Саламат Кайратович молча ждал, когда прыткая девица выговорится, — от всей его фигуры веяло хладнокровием и неодобрением. В их конторе только одна Аманта могла спорить с властным шефом, но чутко знала, когда остановиться и не перегнуть палку. В гневе страшен был бывший полковник, — характер неуживчивый, за что и попёрли его в свое время из официальных «козырьков», как сейчас выразилась девушка. Зато и дисциплина в его агентстве всегда держалась на должном уровне, невидимые звёзды на погонах отражались в глазах каждого подчинённого.

Правду говорил босс: людей в конторе на данный момент не осталось. Уськаманский олигарх, специализирующийся на автомобилях, попросил нарыть финансовый компромат на конкурента (вотчина Аслана), на западе страны шли сложные семейные разборки, перемежающиеся незатихающими подковёрными битвами местных нефтяных магнатов, поставщиков оборудования (там уже вовсю орудовал Теймураз), в Костанае же щекотливую криминальную драму должен расследовать Берик. У многих людей находились деликатные поручения для их небольшого агентства. Но так, чтобы всё было шито-крыто, не обращаться же в самом деле в полицию, зачем отвлекать уважаемых занятых людей от работы, тем более, когда нужно обстряпать всё чинно-мирно, без лишнего шума в средствах массовой информации.

— Если бы ребята поехали расследовать обычный адюльтер, — медленно, чеканя каждое слово, наконец произнёс Саламат Кайратович, — то я бы отозвал что Берика, что Аслана, что Теймураза. Но ребята принесут нам в копилку реальные бабки. А премию в конце года вы все любите получать, не так ли? Опять же ипотеку закрывать да за авто взнос внести. Не у всех ведь есть богатые дядюшки да спонсоры.

— На кого вы намекаете? — огрызнулась она. — Сами прекрасно знаете, что я сирота и всего в жизни добиваюсь своим трудом.

Бозов насмешливо глядел на неё, словно ждал, когда девушка в очередной раз вспылит.

— Вот именно, — глухим баском прогудел он, — ждать нам милостей не от кого, и тебе в том числе. Так что принимайся за дело.

— Саламат Кайратович, — чуть не всхлипнула Аманта, — я же у вас хотела на недельку отпроситься, в Сары-Агаш съездить, уже билеты купила.

Шеф внимательно посмотрел на неё, словно бы любуясь. Что ж, девушкой нельзя было не восхищаться. Высокая, стройная, с точёным красивым лицом, на котором сверкали тёмно-зелёные глаза.

— Придётся сдать, работа прежде всего.

Нежные земляничные губы Аманты дрогнули, она ещё что-то хотела сказать, но махнула рукой и вышла из кабинета бездушного босса…

… — Биссмилляхи-р-рахмани-р-рахим, — донеслись до неё звуки молитвы.

Мулла в длинном коричневом аба и безукоризненно белом тюрбане читал красивым баритоном слова молитвы. Он понравился Аманте: одухотворенное лицо, чуть впалые щёки, говорящие о том, что священнослужитель — явный противник чревоугодия. «Таким и должен быть настоящий мулла», — подумала она.

Рядом за главным столом сидели простые смертные: родственники и коллеги умершего. Огромный зал утопал в роскоши, с потолка свисали блестящие хрустальные люстры, свет от них отражался в многочисленных зеркалах. Он предназначался для пышных тоев и торжеств, а поминальный обед казался для него чрезвычайно неуместным.

Возле муллы сидел родственники умершего, за эти два дня буквально почерневшие. Ведь ничего не предвещало. Максат делал яркую карьеру, на зависть многим. Вот именно что на зависть. У казахов всего две болезни — суық тиді немесе көз тиді, или простыл или сглазили. Максат Караев отличался изрядным здоровьем, спортсмен, но вот работа нервная, от больших начальников зависимая.

Аманта слушала разговоры за одним из «женских» столов, но пока зацепиться, казалось, не за что. Женщины за её столом одевались прекрасно — видно, что следят за собой, и хищно подмечали достоинства и недостатки сидящих рядом с ними товарок.

Они от души пили наваристый чай с молоком, отщипывали тёмно-красные виноградины с огромных кистей, возложенных на фруктовую вазу, и, стараясь сильно не шуршать, разворачивали дорогие шоколадные конфеты.

— Видно, хороший человек был, раз Аллах его молодым забрал, плохо, что даже жениться не успел, — повторяли одни.

— Эх, всех денег всё равно не заработаешь, отдыхать надо больше, усталость, она ведь понемногу накапливается, мүшел жаста сақтанып жүру керек, — говорили другие.

Привычные разговоры за поминальным асом, всё, как обычно.

Но тут до чутких ушей Аманты донёсся немного другой разговор, из тех, которые обычно не предназначаются для посторонних, когда говорится намёками, понятными только для двух задушевных собеседников, точнее, собеседниц.

Красивая женщина, лет сорока, в брендовой пиджачной паре, с бриллиантовыми серёжками и умело выщипанными бровями, — Аманта не имела ни малейшего представления, кем та приходится покойному, поскольку сама оказалась здесь по делу службы, а не по родственному долгу, — наклонившись, беседовала с девушкой с заплаканными глазами. Та сжимала в руке совершенно мокрый платочек и к еде даже не притрагивалась. «Кем она может быть? — невольно задумалась Аманта. — Невеста? Сестрёнка?»

Кто бы ни была девушка, но горе её выглядело совершенно не наигранным и искренним.

Да, одно дело прийти на поминки глубокого старца, и совсем другое — провожать в последний путь молодого человека.

— Очень подозрительная смерть, — произнесла женщина в бриллиантовых серёжках.

«Только в ушах у неё — пара миллионов», — невольно оценила одежду и украшения Аманта. То, что преждевременный уход из жизни молодого руководителя в высшей степени странен, она знала и сама. Саламат Кайратович ввёл её в курс дела.

Концерн, которым руководил покойный Максат Караев, производил оборудование, конечно, не отечественного бренда, а по лицензии, но это не упрощало производственный процесс.

Деньги большие, а где пахнет доходом, там и много пчёлок, слетающихся на нектарный запах валютной пыльцы.

Есть пчёлки помельче, есть покрупнее, есть побойчее, есть поскромнее, но всем хочется унести в домашний улей сладкого, пахучего мёда, чтобы посытнее да ароматнее.

Сам Максат Караев слыл трудягой, да ещё честным, чуждым всяких сомнительных схем и левых проектов, когда не в бюджет государства, а в твой личный карман золотым ручьём текут украденные капиталы.

И надо же такому случиться: именно такой человек и умер. То, что для всех казалось подозрительным, для бдящих органов таковым вовсе не казалось, — есть заключение врачей об остановке сердца, всё естественно! Комар носа не подточит, и хлопот никаких. Зачем возиться, зачем возводить воздушные замки на зыбкой почве? Всё сдано в архив, печать поставлена, папки убраны на полку. Да и не было, честно говоря, никаких толстых папок.

«Сестрёнка» что-то отвечала тихим голосом. «Жалко, что я не Саламат Кайратович», — вздохнула Аманта. Тот мог читать по губам, да ещё на любом языке, хотя знал только два. Видно, забирался таинственным образом прямиком в мозг собеседника и неведомыми для передовой науки путями считывал содержимое не хуже компьютерной шпионской программы.

Зато, благодаренье Аллаху, женщина в серёжках по имени Рабига вовсе не стремилась понизить голос. Судя по всему, она знала себе цену, ни перед кем не лебезила и правду-матку рубила с плеча. Вон с каким подобострастием и почтением глядят на неё сотрапезницы. Аманту вдруг поразила простая мысль, доселе не приходящая в голову: все сидящие за столом женщины, укутавшие головы в платки согласно канонам, прекрасно знают и друг друга, и кто кому кем приходится. Возможно, лишь она одна — незваный гость, пусть и не на пиру, а на поминках.

«Могла же я быть коллегой Максата», — успокоила она себя, но подозрение, что ушлые женщины знают подноготную любого из присутствующих, уже не покидало.

Между тем Рабига, время от времени бросающая на Аманту оценивающие взгляды, продолжала беседовать с «сестрёнкой».

— Гуленька, сабыр бол, всё, что братик не доделал, теперь тебе нужно сделать. Ни причём тут Арман Омаров, в жизни бывают такие совпадения и трагические смерти. Кто-то раньше уходит, кто-то позже, но все там будем. Кто знает, может, там ему лучше, чем здесь.

— Рабига тате, он ведь столько хотел сделать, такие планы грандиозные строил, про жаңа Казахстан твердил всё время… Хоть что делайте со мной, не верю я в естественную смерть Максата. Слишком много врагов ходило рядом, — голос девушки то затихал, то повышался.

Аманта навострила уши. На них хоть и не красовались бриллианты, но серёжки имелись тоже, с фианитом.

— Ещё припёрся сюда, — Гуля кинула быстрый взгляд на сидящего по левую сторону от муллы Армана Омарова, — как ему совести хватило прийти.

В глазах девушки светилась такая неприкрытая ненависть, что Аманте стало не по себе. Она невольно перевела взгляд на человека, которого Гуля готова была испепелить взглядом.

Арман Омаров выглядел респектабельно: в добротном костюме, в белой рубашке с элегантным галстуком. Лицо волевое, мужественное, черты словно вырубленные из векового дуба, ни дать ни взять голливудский актёр с восточным колоритом. Телосложение мощное, спортивное, взгляд пронизывающий. «Такого парня Саламат Кайратович с руками и ногами бы оторвал, на самые трудные дела посылал бы», — подумала Аманта.

Встреться такой экземпляр ей в мирное время, целым бы не ушёл. Она мечтательно представила, как наколола бы его, как драгоценного махаона, себе в гербарий и упорхала дальше по своим делам. Арман понравился ей как мужчина, но что имела в виду сестрёнка Гуля? Саламат Кайратович и сам не знал всей подоплёки дела. Таинственный заказчик перечислил на счёт компании деньги и попросил найти убийцу. Вот всё, что знали Бозов и Аманта о фактической сути дела.

Но одна зацепка уже есть. Хорошо, что она села именно за этот стол. Арман Омаров. Если бы не присутствующие рядом родственницы умершего, она извлекла бы свой увесистый блокнот с кожаной обложкой, открыла бы на чистой странице и жирными большими буквами вывела это имя, обведя в рамку. Подозреваемый номер один есть.

Омаров не обращал ни малейшего внимания на взгляды девушек. А Аманта уже составила о нём свое мнение. В движениях и поведении мужчины читались властность и решительность. Нет, такой человек не захочет долгое время пребывать в замах. Только на первые роли, только на высшие оклады, за которыми — положение в обществе, слава и достаток. Наверняка и женским вниманием не обделён.

Аманта отпила небольшой глоток вкусного чая, потянулась за аппетитно смотрящейся песочной печенькой, но, почувствовав на себе пристальный взгляд, отдёрнула руку. Неужели взгляд, подобно свету из опытов физики, тоже может так давить? Оказывается, может. Она подняла глаза и смело взглянула на нахального субъекта. Взгляд Омарова был не только тяжёлым, — он словно раздел Аманту, девушке показалось, что стоит голышом перед этим мрачным и недовольным типом. Нет, не зря тот удостоился таких нелестных эпитетов от Гули. Что-то она знает за ним такое, о чём не подозревали даже полицейские.

Поминальный ас завершился, мулла закончил длинную нравоучительную речь, где уже успел сравнить человеческую жизнь с рукояткой короткой камчи и ненавязчиво постарался повысить культурный уровень сограждан, скорбно ему внимавших. Но смерть смертью, а жизнь берёт своё. Люди расходились, кое-где звучал даже несообразный трагическому поводу смех. Но никто никого не одёргивал. Придёт время, и меня, и тебя также будут провожать. Так почему не звучать смеху, пока дрожит гортань и вибрирует голос?!

Аманта намеренно не покидала гостеприимный зал. Тётя Рабига, посверкивая в ярком электрическом свете серёжками, ушла вниз по лестнице, застланной бордовым ковром, а Гуля так и осталась сидеть за столом, отрешённо глядя перед собой.

Конечно, Аманте неловко было вот так запросто подсесть к ней и начать выспрашивать подробности последних дней умершего родственника. Но долг есть долг. И ею ведь движет далеко не праздный интерес. В конце концов разве Гуля сама не хочет найти истинного виновника смерти брата?

В зале остались только с десяток официантов в одинаковой белой униформе с эмблемой ресторана, снующих возле столов и уносящих на кухню остатки пиршества.

— Барған жері жәннатта болсын, — тихо сказала Аманта, не решаясь присесть рядом с убитой горем девушкой.

— Әумин, — еле слышно ответила та, и Аманта обрадовалась. Хоть какой-то контакт намечается. Только бы девушка не стала спрашивать, кто она такая и откуда. Но Гулю, похоже, это интересовало в последнюю очередь.

— Ничего не хочется делать, — произнесла Гуля. — Отца ведь мы давно похоронили, мама, как услышала о смерти сына, тоже слегла. Он для нас был как свет в окне. У нас с Максиком большая разница в возрасте. Всегда отлично учился, меня всё время воспитывал вместо отца, защищал. И вот такой конец. Не сказать, что я предчувствовала, но в последнее время ощущала странную тревогу.

Видно, что девушке надо было обязательно выговориться. Она обращалась даже не к Аманте, а в какую-то невидимую пустоту, разделившую её и любимого брата.

Громыхали пиалы, официанты весело переговаривались между собой, подшучивая друг над другом, как будто и не было смерти молодого ещё человека, а отбушевал очередной той с песнями, плясками, буйством эмоций.

Аманта всё хотела представиться, рассказать, кто она и откуда, но Гуля всё так же отрешенно глядела в сторону и выговаривалась.

— Женщины его любили, а мужчины завидовали. Ещё бы! В таком раннем возрасте сделать блестящую карьеру. А он же всё заслужил потом и трудом. Квартира в лучшем районе Астаны, джип, поездки заграницу с семьёй, — он всё мог себе позволить. И нас с мамой никогда не забывал. Представляете, — тут Гуля осеклась, не зная, как обратиться к стоящей перед ней девушке…

Та торопливо представилась.

— Аманта, — и, пользуясь моментом, поспешила сесть рядом.

— Аманта? — переспросила Гуля, чуть удивлённо приподняла брови и продолжила.

— Так представляете, у него на всех свой день специальный выделялся. Один день в неделю обязательно выбирался к нам с мамой и водил в кино или ресторан. Такой вот заботливый сын и брат. Только на последней работе у него постоянно были завалы. Так и погиб.

— Почему погиб? — осторожно поинтересовалась Аманта. — Врачи ведь сказали, не выдержало сердце.

Гуля только горько поморщилась, даже всплеснуть руками ей не хватало сил.

— Какое там сердце! Он ведь запросто марафоны бегал, не пил, не курил никогда. Нет, дело не в сердце. Друга настоящего рядом не оказалось, вот и пропал, смерть уже дорогу к нему сама нашла. Через злых людей. Смерти всегда нужны злые люди, тогда она очень быстро обстряпывает свои делишки.

Голос девушки опять зазвенел.

Аманта мягко сказала.

— А тот человек, который возле муллы сидел, такой спортивный и властный, кто он?

— Это и есть убийца моего брата, Арман Омаров, — будничным голосом ответила Гуля. — Он и убил, а теперь займёт его место. Всё как дважды два четыре.

Аманта даже приоткрыла рот от изумления. Без всяких экивоков, вот так запросто обвинить человека?!

— Поче… почему вы так уверены в этом? — чуть запинаясь, спросила она.

— Людей, которые ненавидят брата, я насквозь вижу. Он мне с первой же встречи не понравился, мерзкий, противный, хотя и внешность у него смазливая. Где надо притворится паинькой, а клыки на время спрячет.

Аманте Омаров вовсе не показался таким. Клыки, да, бесспорно, есть, но прятать такой человек, по ее разумению, их не стал бы, сразу обнажил и сожрал бы свою жертву. Но с сестрой спорить не стала, возможно, ей видней.

— Получается, он зам вашего брата?

— Был, — ответила Гуля, — теперь ещё немного, и мечта его осуществится. И станет никому ранее не известный Арман Омаров целым президентом компании.

— Но, если у вас такие обоснованные подозрения, почему не обратились в полицию?

— Обращалась, — устало произнесла девушка. — А они прочитали мое заявление и высмеяли.

Аманта задумалась. Да, с тем арсеналом доказательств, который имелся у Гули, в полицию можно не ходить. Как подошьёшь к делу то, что Омаров вызывает у неё подозрения? Мало ли что, девушка, может быть, мне, например, кажется, что вы тырите в общественной столовой чайные ложки. Я же не арестую вас без всяких на то доказательств. Вот если бы камера сняла вас в момент преступления — другое дело! А на нет и суда нет. Так что Омаров мог быть спокоен. Никаких доказательств его причастности к смерти Макса, как называла его сестра, просто не существовало. Но с другой стороны интуиции Гули она тоже не могла не доверять. Аманта поклялась отомстить убийце за всё горе, которое он причинил семье Макса и за эти слёзы. Значит, Арман Омаров, нам предстоит с вами познакомиться…

Глава 2. Сложные обстоятельства Мико

Оскорбить женщину может только униженный судьбой мужчина.

Мэрилин Монро

Утром в уютный офис на Кабанбай батыра Аманта ехала с двоякими чувствами. С одной стороны, казалось бы, сделано немало: начало положено, из вязкой череды событий, лиц и обстоятельств благодаря счастливой случайности выплыло имя подозреваемого. А это уже, согласитесь, Саламат Кайратович, немало! Конечно, те же Берик, Аслан и Теймураз, возможно, тоже нарыли бы много ценного, но! Их, вряд ли, ха-ха, усадили бы за женский стол, и сестрёнка Гуля рассказала им о своих подозрениях.

С такими мыслями Аманта подъехала на своём скромном синем «Шевроле» к офису, позволила терминалу распознавания лиц идентифицировать лицо, открыла дверь и поднялась на третий этаж. Саламат Кайратович не особенно афишировал своё заведение. Он говорил: кому нужно, тот найдёт нас сам. Заказы, худо-бедно, есть, от государства мы не зависим, на кусок хлеба зарабатываем сами. Чем меньше ушей и глаз, следящих за нами, тем слаще сон. Сам Бозов спал, правда, крайне мало. В своё время довелось отслужить ему в Афгане, и та война, несомненно, наложила свой жёсткий, палёный отпечаток на судьбу. Улыбался он редко, в людях разбирался хорошо, ни перед кем шапку не ломал и никого не боялся. Иногда покуривал и пил литрами чёрный кофе, отчего порой прихватывало сердце, но разве это могло остановить Саламата Кайратовича?

К своему удивлению, вместо тишины, которую обычно нарушали басы и баритоны мужской части агентства «Қиын мәселе», ныне пребывающие на важных заданиях босса, Аманта услышала всхлипывающий женский голос.

«Кто это заявился тут ни свет ни заря?» — насторожилась Аманта.

С женщинами, приходящими в заведения, занимающиеся криминальными делами, обычно морока. Слёзы, эмоции, иногда даже истерика. Всё, как положено. И это устроено самой природой, никуда от этого не деться. Там, где мужик пускает в ход грубый кулак, женщина может показать лишь твёрдый характер. А если его нет, тогда остаются слёзы и сантименты. Как справится хрупкая дама в курином весе с боевым стокилограммовым петухом?

Похоже, посетительница Бозова дошла до предела, когда все методы испробованы, все силы растрачены, но предмет её страсти по-прежнему гнёт свою линию. Аманта и без всяких объяснений могла сразу же предположить, что дело тут не в «шерше ля фам», как говорят французы, а в «шерше ле ом», ищите мужчину.

Окна небольшого кабинета Саламата Кайратовича выходили прямо на проспект, по которому спешили на работу и по прочим делам многочисленные авто. Конец марта смог выдавить из себя максимум плюс пять, так что снег ещё не сдавался, утрамбовывался под сапогами прохожих, таял и превращался в ледяной панцирь, сжимающий в холодных объятьях чёрный асфальт.

Левый берег готовился к очередному дню, наполненному офисными буднями. Но утренняя посетительница явно не принадлежала к чиновничьему цеху, представители коего в рабочее время стараются не щеголять в мехах и ярком вечернем макияже.

«Очередная богемная фифа или популярная инстаграмщица?» — терялась в догадках Аманта. Но скоро всё стало на свои места.

Саламат Кайратович с задумчивым видом сидел в кожаном чёрном кресле с монументальными подлокотниками и теребил в руках тонкую сигаретку, однако закуривать в виду посетительницы явно опасался. В офисе было прохладно, морозы уже отгромыхали, можно и поменьше температуру поднимать в батареях парового отопления, но Бозов снял пиджак и остался в одной белой рубашке и тёмно-синем галстуке с золотыми ромбиками. Он всегда одевался торжественно, справедливо полагая, что не только театр должен начинаться с вешалки. Видно, рассказ посетительницы поднял градус тепла.

Дорогая элегантная шуба лежала на диванчике, накрывая собой картонные папки, бумаги, книги и глянцевые журналы, которые оставили за собой друзья-коллеги Аманты. Сама же женщина не могла не привлекать к себе внимания. Ослепительно яркая внешность, эффектная белая блузка под сиреневым пиджаком, шёлковый шарфик на шее, бежевая кашемировая юбка чуть ниже колен, открывающая стройные ноги. Несмотря на холодную погоду обувью ей служили прекрасные туфли из натуральной кожи с какими-то сверкающими инкрустациями. Лицу красавица тоже уделила не меньшее внимание. Искусно подведённые брови, аккуратно подкрашенные губы, каштановые волосы оттеняют лёгкий загар, полученный не меньше, чем на Мальдивах, а не в каком-нибудь доступном для простых смертных Таиланде.

Гостья настороженно взглянула на Аманту. Кто это посмел нарушить её аудиенцию?! Тебя тут не стояло, и вообще. Саламат Кайратович поспешил вмешаться в ещё не начавшуюся перепалку, сказав, что здесь все свои, можно продолжать светскую беседу.

Красотка нехотя представилась. Звали её, действительно, каким-то тик-токерским именем — Мико. С ударением на второй слог.

Аманте не терпелось поделиться с шефом деталями встречи с сестрой умершего Максата, но пришлось смириться и, усевшись на диванчике, внимать рассказу знойной красавицы.

Жизнь Мико оказалась бурной и совершенно незаурядной. В ней не было места трудовым будням парикмахерши или портной, беготни официантки или даже унылой повседневности офисной планктонши. Отнюдь. В её дневном рационе только страсти, только переживания, только голые нервы эмоций. Ну что ж, Мико можно понять. Квартирный вопрос её никогда не мучил: квартира в Алматы, квартира в Астане, квартира в Актау. Откуда? А вы что, из налоговой полиции? Ну, тогда и не спрашивайте. Завидуйте молча. Впрочем, в приватных разговорах Мико признавалась, что это просто подарки богатых поклонников. Однако все эти пустопорожние связи уже давно в прошлом. Сравнительно недавно Мико решила остепениться и выйти по-настоящему замуж. И не абы как. Избранник работал в нацкомпании на солидной должности, с родителями тоже полный фарш, никаких, вроде бы, забот.

— Мы, действительно, друг друга любили, — чуть не плача, рассказывала Мико. — Сикоша носил меня буквально на руках, исполнял любые прихоти.

Бозов понимающе кивал головой. Будешь кивать, когда видишь, к чему клонится это простенькое дело, грозящее обернуться дополнительными нулями после единицы на общем счету агентства. Тут не только головой будешь кивать, но и всеми другими частями тела. Аманта прекрасно понимала начальника, не для себя старается, для коллектива. Потому и свои порывы рассказать всё о своем насущном упрятала до поры до времени.

— Короче говоря, когда я уже хорошо беременной была, он начал погуливать. Мол, пойдём с ребятами пива попьём. А что, я не знаю, как они пиво пьют? Закажут сауну, тёлочек вызовут, а потом вся Камасутра и начинается. Я, конечно, тоже сложа руки не сидела, не такой характер. Один раз перед таким вот «пивка попьём», разозлилась, влила ему в чай весь флакончик дюфалака, ох, потом он и сам не рад был.

Она расхохоталась, видимо, представив своего бедного муженька, не вылезающего из сортира, а вылезшего, — тут же стремящегося обратно. Зато рядом, никуда не торопится, к зловредным ночным бабочкам не спешит.

— Я же ревнивая до ужаса, собственница ещё та. Всегда он при мне должен находиться. Один раз настолько изревновалась, что на корпоратив отпускать не хотела. Сикоша и так, и этак, но руки тогда ещё не распускал. А в тот вечер сама его специально набухала, а когда он уснул, знаете, что сделала?

— Опять слабительное? — предположила Аманта.

Мико пренебрежительно махнула рукой.

— Никогда не догадаетесь. Взяла электробритву, лично мною подаренную, и отстригла на фиг его красивые брови. На вот теперь, походи на свои корпоративы! Это что выходит? Я дома с ребёнком буду сидеть, а он девок под ёлкой щупать?! Не бывать этому. Так что пару месяцев у нас потом семейная идиллия была.

— Но вы ведь могли няньку нанять, — не выдержала Аманта.

Но Мико оставалась по-прежнему недосягаемой для её понимания.

— Своего ребёнка я не оставлю НИ-КО-МУ! — повысила голос красотка.

«Какая странная женщина!», — только и подумала Аманта. Надо же, и материнские чувства ей не чужды.

Она задумалась о том, как сложно устроены люди, а в особенности женщины. Их поступки зачастую безрассудны, когда ими движет страсть. В этом их сила и слабость.

— … один раз чуть вилкой его не заколола, представьте, в артерию попала, столько крови вытекло, просто ужас, еле спасли. А потом меня он так избил, что я как труп лежала. Его брателло испугался, думал, мне кранты, даже посоветовал с двенадцатого этажа сбросить, выставить самоубийцей. Хорошо, свёкор приехал, более-менее порядочный чел, скорую сразу вызвал, там откачали.

Даже у Бозова, повидавшего в жизни всякое, приоткрылся от удивления рот. Но что тут скажешь?

— Опять помирились потом, а полгода назад, — Мико, загибая пальцы, отсчитала месяцы, — в сентябре поскандалили. Я крикнула ему: чем я тебя не устраиваю, чего ты ищешь в других бабах? Помню, он обомлел, чуть дар речи не потерял.

Мико замолчала, вспоминая роковой день, перевернувший многое в его жизни.

— Чем ты меня не устраиваешь, переспросил он, затем молча обнял и подтащил к большому зеркалу в прихожей. Полюбуйся на себя! Разве на такой девушке я женился?!

Аманта ещё раз окинула взглядом эффектную красавицу. Та, почувствовав на себе взгляд, резко обернулась, рассмеялась, даже встала и прошлась по кабинету.

— Это я сейчас опять такая, а тогда во мне было лишних тридцать килограммов. Представляете дылду под центнер весом? Я тогда на себя его глазами посмотрела и схватилась за голову. Что я с собой сделала?! Как до жизни такой докатилась?! Короче, взялась за себя, и вот результат.

Бозов решил наконец прекратить поток сознания пылкой гостьи.

— Что ж, э-э, Мико, результат на лицо, и он, так сказать, со всех сторон положительный. Вы добились цели и…?

Гостья опять замолчала.

— Я опять стала прежней Мико, на меня стали заглядываться мужчины, осыпать подарками, не проходило и дня, чтобы ко мне не приносили какую-нибудь безделицу, новенький айфон или колечко с алмазом.

Теперь рот приоткрылся уже у Аманты. Каждый день новенький айфон?! Наверняка привирает. Но что есть то есть. Ради такой женщины мужчины готовы на многое.

— А что же, э-э, Сикоша? — вернул Мико из айфонных облаков на грешную землю Бозов.

— Я понимаю, что буду выглядеть смешной. Но вот что вышло. Я стала прежней Мико, красавицей и так далее, у меня опять появилась масса поклонников, а к своему Сикоше я неожиданно охладела.

Аманта шумно выдохнула. Как говорится, сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая. Пусть сейчас и март.

— А он теперь меня преследует, не даёт жить, хотя я ему уже сто раз говорила вычеркнуть из своей жизни. Не унимается!

Бозов погрустнел. Нет, не та постановка вопроса. Одно дело — уличить неверного мужа в измене. За это его агентство бралось охотно и с удовольствием. У богатых свои причуды, но в прагматизме им как раз не отказать. Женщина может изобличить мужа не обязательно с целью развода. Развод — это уже последний довод королев. До этого умная женщина старается не доводить. Но Мико была не только умна, но ещё эмоциональна и красива. Мужчины тёрлись возле неё, как волны возле дамбы, ни на минуту не оставляя в покое. Так что ей есть из кого выбирать. По всей видимости, одна из таких волн перещеголяла бедного Сикошу, выбив его из реестра счастливчиков.

— Что вы хотите от нас в таком случае? — поинтересовался изрядно уставший Бозов.

В его пальцах по-прежнему вертелась тоненькая сигаретка, чёрный кончик которой словно жаждал прикосновения оранжевого язычка зажигалки, лежащей без дела на краешке полированного стола.

В этот момент Мико сама извлекла из сумочки вейп, и через мгновение комнату окутал сладковатый, чуть даже приторный запах.

Бозов обычно сам не курил в кабинете, выходил на улицу, но, поддавшись гипнотическому влиянию роковой красотки, перечить не стал, а сам ухватил мощными узловатыми пальцами миниатюрную зажигалку и жадно закурил. При этом нашёл взглядом возмущённую всем этим беспределом Аманту и подмигнул, как бы извиняясь за такое злостное нарушение дисциплины и порядка.

Бозов и Мико походили внешне на следователя, вальяжно расположившегося в своём кресле, и подозреваемую, дающую путанные показания. Но это только внешне. Мико полностью руководила ходом событий, от неё словно исходила властная эманация. Удивительно, как такую женщину мог избивать собственный муж. Такая сама кого хочешь изобьёт. Немудрено, что тот чуть не погиб от острой вилки, очутившейся в руке дражайшей половинки. Прямо мистер и миссис Смит местного разлива, подумалось Аманте.

«Миссис Смит» задумалась.

— Вы должны избавить меня от Сикоши.

Бозов чуть не поперхнулся дымом. Серый пепел от сигаретки тоненьким воланчиком полетел прямо на костюм. Саламат Кайратович поспешно отряхнул пепел и даже усиленно подул на поражённое место. Театр начинается с вешалки, а мужчина с пиджака.

Аманта поднялась с дивана. Какие всё-таки мужики слабые создания. Вот взять хоть Саламата Кайратовича, десантник, прошёл Афган, а не может врезать, хотя бы и словами, настырной дамочке.

— Послушайте, Мико, вы обратились не по адресу, — как можно холодней произнесла она. — Мы не заказные, понимаете ли, киллеры, наше агентство специализируется как раз на противоположных вопросах.

Мико сладострастно затянулась вейпом, специально набрав дыма побольше, сощурила красивые глаза и выпустила ароматный клуб прямо в лицо Аманты.

— Что вы себе позволяете?! — возмутилась девушка.

Она ещё не решила для себя, вцепится острыми ногтями в холёную кожу задаваки или столкнёт её с кресла на паркетный пол. Определила для себя второе, но Бозов уже оказался тут как тут, между ними.

Правой рукой он мягко обнял за талию вспыльчивую сотрудницу, а левой успокаивающе помахал вздорной гостье.

— Девочки, успокойтесь, всё хорошо! Не надо ссориться. У нас ведь общее дело, не так ли? Вы задаёте нам вопросы, мы на них отвечаем. Всё — по обоюдному согласию.

— Задавать вопросы и хамить — две разные вещи, Саламат Кайратович, — возмущённо выкрикнула Аманта.

— Мико немного не в себе, человек переживает трудный период, надо помочь, отнестись мягче и нежнее, — разливался соловьиными трелями босс.

Аманта и в самом деле успокоилась. Нервы никуда не годятся. Пора и самой привести себя в порядок.

Она уселась на диван, поджала губы и, действительно, успокоилась. Бозов умеет найти нужные слова, надо отдать ему должное. А с этой красоткой она еще поквитается. Женская месть — блюдо не быстрого приготовления. Ах нет, надо быть выше всех этих мелочей. Лучше не обращать внимания на пузатую мелочь, копошащуюся возле ног. Пусть живёт.

Мико, не подозревающая, каких бед она только что избежала, поспешила уточнить свои слова.

— Я вовсе не предлагаю вам физически устранить Сикошу, вовсе нет. Ведь в конце концов он отец моего ребёнка. Мальчику когда-нибудь понадобится папа. Но в настоящее время он слишком избыточен. Надоедает, достаёт звонками, я готова заплатить вам приличные деньги, если вы решите мою проблему. Вы же «Қиын мәселе»? Вот вам и карты в руки, решайте мой қиын мәселе, а я вам буду благодарна.

Бозов и Аманта незаметно переглянулись. Мәселе, конечно, мәселе, но насколько законно то, что предлагает эта неуёмная девица?

Саламат Кайратович не из тех людей, кто так запросто может отказаться от шальных денег, в конце концов, они не в бюджетной организации, сотрудникам которой деньги капают независимо от того, как они попыхтели в течение года. Работников надо кормить, иногда и премировать, а для этого — всякая тиынка в копилку.

— Хорошо, Мико, оставьте нам контакты, мы с вами свяжемся. Покумекаем, что можно тут сделать, что предпринять. Разумеется, в рамках закона.

Последние слова Бозов добавил, памятуя о скандалах, сотрясающих социальные сети. Ходить по кромке законов — то ещё занятие, шаг влево, шаг вправо, — можно так грохнуться, что и косточек не соберёшь. Не зря говорят, муж и жена — как ножницы. Соединены вместе, движутся в разных направлениях, но порежут любого, кто окажется между ними.

С трудом выпроводив Мико, Бозов обратился к своей сотруднице:

— Ну, что думаешь? Возьмёмся?

Аманта хмыкнула.

— Тут Теймураза надо. Только он справится.

Бывший сыскарь Теймураз славился изысканными манерами в общении с прекрасной половиной человечества.

Бозов согласно кивнул. Кто кроме босса знает способности и интенции своих подчинённых? Одни хороши при расследовании краж, другие — мастера в амурных делах. Теймураз как раз из таких. Доходило до того, что он умело вторгался в отношения между неуживчивыми супругами и приводил их к примирению не хуже умудрённой опытом тётушки-свахи. Помогали врождённый такт и природное обаяние. Но Теймураз сейчас в Актау, в нефтяном регионе страны. Там тоже есть крупные заказы. По одному из них и работает сейчас любимчик Бозова.

Саламат Кайратович чуть презрительно взглянул на Аманту. Ход его мыслей она прекрасно понимала. Да, крутые дела и бешеные деньги крутятся рядом, а в его распоряжении молоденькая сотрудница, ничего ещё практически во взрослой жизни не соображающая. А что делать? Надо работать с тем, что имеется под рукой.

— Ладно, с этой Микой разберусь сам. Что у тебя по Караеву?

— Негусто, Саламат Кайратович…

Аманта рассказала боссу о своих открытиях.

— И это всё?

Бозов нахмурился: где Берик, где Аслан, где Теймураз?!

— Вот что, Аманта, надо тебе посетить офис компании, где работал Караев, перетереть с сотрудниками. Учись вот у Мики, то есть у Мико. Смотри, как она умеет обаять мужчину.

Саламат Кайратович ухмыльнулся, ещё раз осмотрел костюм в том месте, куда неосторожно стряхнул пепел, и сказал:

— За работу, Аманта. Время не ждёт.

Глава 3. Странная компания

Для столкновения требуются двое.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Компания, которой руководил Максат Караев, находилась на проспекте Мангилик Ел. При входе в здание Аманта сразу встретилась с первыми сложностями. Так просто пройти на пятый этаж, где располагался кабинет президента, не удалось. Охранники требовали пропуск. Пропуск выписывала симпатичная девушка. Для того, чтобы завладеть драгоценной бумажкой, требовался сопровождающий в лице сотрудника компании. Далеко не каждый встречный-поперечный мог пробраться в святая святых.

Аманте пришлось взять пример с Мико и обаять высокого парня с красиво постриженной бородкой в кожаной куртке. По ходу она узнала, что он работает в отделе маркетинга и рекламы. Пара улыбок и минутка жеманного кокетства, и парень по имени Азамат соглашается помочь ей в получении желанного пропуска.

— Мне на пятнадцатый, а тебе на шестой, Аманта, — бросил он ей напоследок, и девушка вышла на шестом этаже.

«Так, в этой компании даже через порог переступить проблема, что же будет дальше?» — задумалась Аманта.

Однако отступать некуда.

В предбаннике огромного, по всей видимости, кабинета президента её встретила секретарша Роза, девушка лет двадцати пяти, очень ухоженная и красивая. Белая табличка с её именем стояла прямо возле монитора, так что избавляла от лишних вопросов посетителей. На широких окнах — жалюзи, по стенам — пейзажи родных мест, свирепые всадники с луками и копьями, мощные жеребцы. Номады переселились из широких раздольных степей в узенькие офисы, и прежняя любовь к просторам осталась лишь на таких вот искусных картинах.

— К кому вы, девушка? — вежливо обратилась к Аманте секретарша.

Та замялась.

— Я, знаете ли, пришла по делу.

Аманта замолчала. Внезапно она поняла, что с Розой не прокатит никакая ложь, уж слишком проницательны её умные глаза.

Решение приняла мгновенно, как учил Бозов. «Аманта, ты должна быть, как лётчик, у него нет права на колебания. Решай быстро и обратно уже не сворачивай, только вперёд!»

Сразу стало легче. Правда всегда произносится весело и легко.

— Меня зовут Аманта Сари.

— Как? — удивилась Роза.

— Долго объяснять, но это точно моё настоящее имя и почти точная фамилия.

Роза улыбнулась.

— Звучит загадочно и романтично. Вы, и правда, как героиня какого-нибудь любовного романа. Аманта Сари! Надо же.

— Я работаю в агентстве «Қиын мәселе».

Секретарша опять подняла точёные брови. Что за загадочный посетитель объявился сегодня с утра пораньше.

Аманта перевела взгляд на золотистую табличку возле массивной двери, ведущей в кабинет умершего начальника, и тихо сказала.

— Мы расследуем обстоятельства его гибели. Есть все данные, чтобы подозревать насильственную смерть.

Насчёт «всех данных» Аманта слегка прилгала, но фраза как-то само собой слетела с губ, и подправлять её она уже не захотела.

Слишком богатая компания, слишком роскошный офис, слишком уж величественно выглядит пустующий сейчас кабинет, чтобы кто-нибудь не захотел проникнуть за эту помпезную дверь раньше срока, отпущенного ему судьбой. Кто-то явно решил вершить чужую и свою судьбы самостоятельно.

Каждая секретарша рано или поздно становится похожей на своего босса. Если шеф деятелен, активен и умён, то и подопечная будет под стать. Розе не пришлось повторять дважды. Она просто спросила:

— Чем я могу вам помочь, Аманта… Сари?

Та тут же поделилась с Розой подозрениями на счёт заместителя Армана Омарова и поинтересовалась, что это за человек.

Секретарша недоумённо пожала плечами, словно не решаясь выносить сор из избы.

— Обыкновенный карьерист, каких много. В этом я его не осуждаю, по-своему стремится достичь успеха в жизни.

— Это понятно, — согласилась Аманта. — Плох, как говорится, солдат, который не мечтает стать маршалом. Но какие у него складывались отношения с вашим шефом, Максатом Караевым?

— Есть нюансы, — подумав, ответила Роза. — Один случай произошёл неприятный.

Секретарша заколебалась.

— Какой же? — мягко, стараясь не спугнуть, спросила Аманта.

Она подобрала все свои коготки, убрала колючки, стала нежнее тутового шелкопряда, собирающего ласковую мзду с дерева.

Видно, что Розе трудно даются слова.

— Об этом знаем, точнее, уже знали всего три человека в компании.

Есть такие люди, которые появляются в тот самый момент, когда речь в разговоре заходит именно о них. Роза сидела за своим столиком, прикрываясь плоским монитором, Аманта — на обтянутом коричневой кожей диване, предназначенном для посетителей. Сверху свисала добротная шикарная люстра. Где же быть ещё такому великолепию, кроме как в лицевой карточке компании — приёмной президента?!

Тело Максата Жолдасовича, обёрнутое согласно обряду в белую простыню, покоилось на глубине двух метров на городском кладбище. Аманта слышала на поминках, как мужчины говорили, что земля очень сильно промёрзла, и несмотря на плюсовую температуру, копать её оказалось крайне тяжело. Мулла заставил провести ас в вечернее время, когда зайдёт солнце, потому что на дворе месяц рамазан. Он ещё сказал, что тот, кто уходит в оразу, наверняка хороший человек, и шансы попасть в рай очень высоки. В месяц рамазан умирает меньше людей, чем в обычное время. Так это или не так, Аманта не знала и проверять не собиралась. Возможно, и правда. Этому мулле она доверяла. Уж слишком открытое и честное у него лицо, хорошее, аскетическое. Какое и полагается иметь священнослужителю. Каким же, с другой стороны, надо быть человеком, чтобы безжалостно свести свои наверняка мелкие счёты в такой месяц?

И в это время за стеклянной дверью приёмной, из широкого светлого коридора вырисовалась фигура мужчины.

Фигура эта почти полностью заполнила собой проём. Там, за поминальным столом, Арман Омаров не показался Аманте таким огромным. Но этому мужчине впору биться где-нибудь на ринге в UFC, сшибая страшными ударами соперников, а не носить тесный пиджак и давящий мощную шею галстук в душном городском офисе. Впрочем, костюм Омарова, как и вся одежда, отличались изысканностью и продуманностью. Тёмно-синяя ткань костюма, ослепительно белая рубашка, золотистый с красными квадратиками праздничный галстук. От мужчины тонко повеяло приятным запахом духов. Одним словом, в приёмной появился настоящий экземпляр «самца».

Омаров мгновенно оценил обстановку, поздоровался, сделав вид, что не узнаёт Аманту и о чём-то спросил секретаршу. Все слова по отдельности, произносимые мужчиной, казались понятными Аманте, но взятые вместе представляли собой какую-то неведомую канцелярскую галиматью. Счёт-фактуры, ТЭО, КП, проценты выполнения плана, ТЗ, АВР. Однако Роза эту тарабарщину восприняла чётко и, по всей видимости, правильно. Так что уже через пару мгновений довольный Арман Ахметович уносил под мышкой увесистую папку с актами, договорами, письмами и прочей корреспонденцией.

Аманта могла поклясться, что, уходя, тот бросил взгляд своих пронзительных карих глаз на дверь бывшего начальника с пустующим сейчас креслом. Скоро, уже очень скоро его займёт лично Арман Ахметович!

Омаров ушёл, а девушки в приёмной продолжали вдыхать запах изысканного парфюма.

— Я ведь только что про него собиралась вам рассказать, — подавленно произнесла Роза. — Теперь даже страшно становится. Я чувствую себя так, что постоянно нахожусь у него под колпаком, как будто он знает все мои мысли и даже читает мои сообщения в мессенджере.

— Может, прослушивает как-то? — задумчиво произнесла Аманта.

— Не знаю, — вздохнула секретарша. — С него всё станется. Сейчас ведь он исполняет обязанности президента.

— А почему не занимает его кабинет?

— Ждёт приказа. Может, из суеверия: думает, сяду туда, а приказ не подпишут. У наших шишек свои причуды и предрассудки. Но можете не переживать, Аманта, у него и сейчас отличный кабинет со всеми удобствами.

— Но хотелось бы ещё лучше, — как бы разговаривая сама с собой, протянула Аманта. — Чужая жена всегда красивее, чужой кабинет, особенно начальника, манит и выглядит соблазнительно и привлекательно.

— А ждать не хочется, — в тон ей произнесла и Роза.

Затем, подумав, предложила ей спуститься вниз в кафе на втором этаже.

— Я сама — ораза, а вы, если хотите, можете заказать кофе и что-нибудь ещё.

Аманта с готовностью согласилась. Действительно, после ухода Армана Ахметовича в приёмной остался не только запах дорогих духов, но и гнетущее ощущение, что за каждым их движением следит кто-то невидимый.

«Что же хочет рассказать девушка?» — в который раз задавалась вопросом Аманта. Догадок много, но кто знает этот офисный планктон? У них свои законы, свои интересы, свои интриги и целеполагания. Это тоже какие-то неизведанные джунгли, хотя и размещаются они в светлых кабинетах с уютным антуражем. Здесь человек умрёт, его похоронят, прочитают молитву, а на завтрашний день только табличка на двери кабинета будет напоминать о былом существовании на земле, а потом придёт плотник с объёмистым ящиком инструментов, и не останется даже этого. Новое имя закрасуется на том же месте. На поклон в тот же самый кабинет будут приходить те же люди, у них будет то же самое заискивающее выражение лица, положенный прогиб спины, но только вместо «Максат Жолдасович» будет звучать «Арман Ахметович».

— Пешком ходить любите? — спросила Роза, когда они вышли в коридор.

Аманта кивнула. Почему бы не пройтись? Она здесь гостья, тутошних порядков не знает.

— Удивляюсь на людей, которые постоянно пользуются лифтом. Уже два этажа, видите ли, пешком пройти не могут. Куда мы катимся? Отсюда разные ожирения да инфаркты с инсультами.

Роза приложила мобильник к двери, и та внезапно щёлкнула и открылась. Они начали спускаться по ступенькам лестницы. На стене Аманта увидела зелёную табличку с бегущим человечком. Эвакуационный выход, как и положено, имел и ядовито-жёлтые светоотражающие полоски, приклеенные по бокам ступенек. На встречу им поднималась уборщица с ведром и с трёхлитровой банкой чистящего средства для мытья унитазов. Она тоже, как и Роза, не пользовалась лифтом. Не дай Аллах, случайно заденешь шваброй какую-нибудь элитную персону. Тут скандала не оберёшься.

Потайная лестница привела их на второй этаж, где по словам Розы и располагалось кафе.

Аманта в знак солидарности с держащей оразу Розой отказалась от кофе и аппетитных заварных трубочек, которые расхваливала улыбчивая продавщица. Аппетитный запах капучино, конечно, ужасно соблазнял девушку.

Однотипные столы светло-зелёного цвета, окружённые небольшими диванчиками, по бокам возле окон — огромные декоративные деревья в дизайнерски безупречных разноцветных горшках. Небольшие люстры давали мягкий свет, располагая к медленной беседе под стакан кофе со сладким круассаном.

Отдельные сотрудники компании не слишком торопились на работу. Вальяжно расположившись на диванах, они, не спеша, в своё удовольствие, потягивали чай или кофе, с аппетитом закусывая пончиками или пирожными. Кое-кто разминал ложечкой бархатистый творожник, предварительно отполировав его густой сметаной. Решали и служебные дела, как то: сдача квартального отчёта или заполнение очередной декларации о доходах.

Аманта озиралась по сторонам. Она словно попала в неведомую страну со своими законами и порядками и чувствовала, что вряд ли ей удастся с кондачка разобраться во всех здешних хитросплетениях и коварных интригах.

Её внимание привлёк невысокий коренастый мужчина с седыми волосами, в джинсах и тёплом, как будто домашнем, пуловере. Он вооружился красным подносом, на который понемногу собирал утренний завтрак: бумажный стаканчик кофе, тарелку со сладкими ватрушками, круглую чашку с какой-нибудь наверняка диетической кашей, то ли овсяной, то ли перловой. Добавил и витаминную часть в виде золотистого бумеранга банана. Причёска бобриком, под носом пышные рыжеватые усы.

Расплатившись, мужчина неторопливо двинулся в зал. Аманте показалось, что при виде нового посетителя кафе, в зале стало тихо. Тот же уставился на Аманту недобрым взглядом из-под кустистых бровей и, недолго думая, направился в их сторону.

У Аманты тревожно засосало под ложечкой. Но нет, слава Аллаху, внимание «бобрика» оказалось направленным на двух молодых людей, сидящих позади девушек.

Она обернулась: ещё недавно весело гоготавшие друг над другом джигиты разом приумолкли и сидели тихо, как мыши под веником.

«Бобрик» держал поднос, как автомат с полным боекомплектом. Ещё секунда, и ватрушки выпрыгнут из тарелки и начнут лопаться, размазывая повидло, прямо на рожах утренних бездельников.

— Это Сабыров, — шепнула ей Роза, — управляющий директор по электротехническим вопросам.

— Вы почему, твари, не на рабочем месте? Что, вам здесь мёдом намазано, что ли? Поувольняю всех к такой-то матери.

— Алпысбай Женисович, а вы разве не в отпуске? — промямлил один из них, баскетбольного роста худощавый молодой человек с тоненькими усиками. В руке он держал недоеденный уголок рассыпающегося круассана.

Голос прозвучал созвучно его усикам, — писклявый, неправдоподобно высокий для такого взрослого парня.

Замечание об отпуске вырвалось неожиданно для самого проштрафившегося. Видно, мысль о том, что шеф выехал за пределы столицы на заморский курорт, сладким нектаром пропитала всё его сознание, а теперь вылетела нелепой фразой при первом же подвернувшемся случае. Случай оказался неуместным.

Алпысбай Женисович с усмешкой воззрился на жертву. Клянусь, ничего не делал, сам же бедолага загнал себя в силки, как молоденький неопытный заяц. Осталось только принять добычу и быстро её освежевать.

— Так, в этом квартале премии не видать вам, как своих ободранных ушей. А дальше посмотрим на ваше поведение. Не хотите работать, как я хочу, найдём таких, которые захотят. А теперь марш в кабинет!

Парень с усиками выронил на тарелку недоеденный круассан, с сожалением глянул на недопитый кофе и поднялся, чтобы немедленно исполнить приказ так не во время появившегося босса.

Аманта, развернувшись на диванчике, с любопытством взирала на происходящее. Для Розы же всё казалось в порядке вещей. Судя по её виду, подобные инциденты происходили в компании постоянно.

Громким хмыканьем внезапно обозначил своё присутствие компаньон усатого. По закону противоположностей он обладал невысоким ростом, чрезмерно плотной комплекцией и гладко выбритым лицом.

— Алпысбай Женисович, мы, конечно, допустили, я признаю нашу ошибку. Но вы тоже должны соблюдать этику…

Аманта понимала, что именно её присутствие подвигло толстячка на неожиданный демарш. В присутствии незнакомой, ещё и красивой (она видела, как он впился в неё взглядом при их с Розой появлении), ему показалось зазорным так постыдно потерять реноме.

Сабыров с наслаждением внимал филиппикам подчинённого. Так господину порой доставляет явное удовольствие слушать неожиданно взбунтовавшегося раба. Хотя нигде не свистят плети надсмотрщиков и не видно тяжёлых цепей, обвивающих лодыжки. Всё благопристойно и цивильно. Между тем, так оно и было: раб пошёл против хозяина.

Ничего не изменилось в мраморно холодном лице Сабырова, лишь уголки рта расплылись ещё шире в не предвещающей ничего хорошего улыбке.

— Так-так-так, Тасболатов, про этику, значит, вспомнили. Как техзадания запарывать, мы на этику забиваем, а как круассаны жрать, — мы в первых рядах.

Всё-таки несмотря на показное спокойствие Сабыров медленно, но верно вскипал. Во избежание эксцессов даже отнёс на соседний свободный столик свой личный поднос с трудовыми ватрушками и остывающим кофе. Он и сам в былые времена переносил ежедневные унижения со стороны вышестоящего начальства, так что и в нём бродили мутные соки самоутверждения за чужой счёт. Тасболатов подставился, а значит, должен понести наказание. Ну, бляха-муха, сен өзің кімсің? Атаңа нәлет! Работаешь в передовой компании, так будь добр, смири своё маленькое «я», подчиняйся субординации, кланяйся хотя бы на пару сантиметров глубже остальных, и всё у тебя будет нормально. Нет, надо выпендриться, перед тёлками себя показать.

Сабыров не хуже Аманты понимал причину неожиданного экспромта со стороны подчинённого. Но экспромт хорош на праздновании международного женского дня, когда к горлу подступило вдохновение и хочется каждой девушке персонально исполнить «Love me tender», но я-то в чём виноват?! Алпысбай Женисович тоже не хотел подрывать своё индивидуальное, всем известное реноме человека, идущего до конца.

Усатый джигит не дошёл до выхода, остановился на полдороге. И боязно ему было, а вдруг как рявкнет опять на него Сабыров, и страшно любопытно. Какая история разворачивается прямо на глазах! Остальные посетители тоже побросали свои круассаны да ватрушки, отставили в сторону стаканчики с кофе и созерцали неожиданную битву двух бойцов в разных весовых категориях. Хотя Ержан Тасболатов выглядел мощнее и плотнее, — кто знает, может, борьбой занимался в юности, пусть и заплыл сейчас жирком, — но никто из присутствующих на него не поставил бы и ломаного тиына. Всех обуревала лишь одна жаркая мысль: до каких пределов дойдёт уже погибший молодой человек?! С другой стороны, рассуждали они, терять ему теперь нечего. Можно и оторваться по полной. Так что вопросы томили всех. Женщины делали равнодушный вид, однако ни одно движение двух противоборствующих бойцов не выпускали из поля зрения.

Тасболатов выпрямился, отодвигая от себя столик, громыхнули тарелки, бумажный стаканчик с недопитым кофе опрокинулся, выплёскивая из себя коричневатую жидкость. В глазах молодого человека светилась ярким прожектором так долго скрываемая ненависть.

Сабыров же продолжал провоцировать.

— Может, что хотел сказать, Ержанчик? Но не сумел? Силёнок не осталось? Орешков с мёдом покушай, говорят, полезно для мужского организма.

Взгляд Тасболатова упал на ещё вращающийся на полированном столе кофейный стаканчик, а затем он схватил его мощной рукой и швырнул прямо в лицо Алпысбаю Женисовичу.

Все остолбенели. Если бы случайно сюда залетела приблудная муха, то можно было бы услышать шум её хрупких крылышек.

Сабыров же вместо того, чтобы послать в полёт ударом кулака оппонента, медленно достал из заднего кармана брюк огромный, сложенный вчетверо клетчатый платок, и так же невозмутимо вытер, благодарение небесам, уже остывшую жидкость.

Затем повернулся к вконец уже окаменевшей публике и сказал:

— Все видели? А если ещё засняли, то и совсем замечательно.

Сабыров двинулся к столику с подносом, уселся лицом к залу и начал с невозмутимым видом протирать салфеткой ложку и вилку.

В глазах Тасболатова пробежала волна отчаяния, Аманте показалось, что ещё секунда, и он бросится, нет, не на Сабырова, а в ноги к нему и начнёт вымаливать прощение.

Как выразился усатый, он, точно, допустил. А теперь должен ответить. Аманта слышала, о чём разговаривали два парня перед приходом босса. Один влез в ипотеку за квартиру возле Хан-Шатыра, другой на Мангилик Ел, рядом с офисом. Сравнивали площади, объёмы, проценты выплат и за сколько лет удастся рассчитаться за прекрасный вид из окна. Для Тасболатова начнутся очень тяжёлые времена…

А тот подобрал с пола смятый кофейный стаканчик и с опущенными плечами и обречённым видом догнал усатого друга…

Глава 4. Компромат Розы

Я слышал столько клеветы в ваш адрес, что у меня нет сомнений: вы — прекрасный человек!

Оскар Уайльд

— Кто этот Сабыров? — тихо спросила Аманта у Розы, сидящей напротив её.

Та же наблюдала за попивающим кофе суровым начальником, наверняка чувствующим, что сейчас все собравшиеся обсуждают его далеко не скромную персону.

— Кстати, тоже претендент на должность президента. И опыт, и чины позволяют. Может, поэтому из отпуска вышел. На похороны не успел, а на раздачу должностей подсуетился. Между прочим, в тот день он утром заходил к шефу несмотря на отпуск, а в обед в Египет вылетел, за пару часов до гибели Максата Жолдасовича.

— Даже отпуск прервал? — спросила Аманта.

— Да, только на ас не успел всё равно, — ответила Роза.

— А я тебя вчера на асе не запомнила, — виновато проговорила Аманта.

— Да где уж всех упомнить? Там, наверное, около тысячи людей пришло.

— Что теперь с этим парнем будет? Уволят?

— Сто процентов, у него крыши нет никакой. Сам пробивался, а теперь — всё. У нас ведь как, работаешь до первого косяка, если мохнатой руки нет. Так что бедолага может собирать вещи.

В словах Розы, может, и читалась жалость к неудачнику Ержану, но явно звучало и некоторое осуждение. Как так, на ровном месте… Неужели нельзя проконтролировать свои чувства?! Опыта, конечно, нужно набираться, но не такой же ценой. Сказано ведь давно: умный учится на чужих ошибках.

Аманте становилось всё более интересней, хотя дело явно усложнялось. К здоровяку Арману Омарову добавился ещё один подозреваемый, Алпысбай Женисович Сабыров. Вот он сидит, посверкивая стриженым седоватым бобриком. Никого нельзя выпускать из виду, каждый может оказаться тем роковым человеком, решившим взять дело в свои руки и расправиться с конкурентом. И Омаров, и Сабыров вполне способны на подобное.

Девушка сидела спиной к Алпысбаю Женисовичу и даже не заметила того момента, когда он навис тугим животом над диваном.

— Я в этой кутерьме, Розочка, даже забыл толком с тобой поздороваться, — чуть ли не пролепетал он.

Оказывается, суровый мужчина иногда превращается в очаровательного милашку. Можем же, когда захотим!

— Видишь, какая молодёжь дерзкая пошла? Воспитываешь их, воспитываешь, а они в душу тебе плюют. Ладно бы, ещё профессионалами были экстра-класса, но нет, элементарных вещей порой не знают! Дай им простенькую школьную задачку по физике, уверен, не решат! А тоже лезут куда-то, амбиции, видите ли, у них. Если бы с завода пришли или станции какой — это один коленкор, значит, что-то узнали, унюхали, на горбе своём протащили. А они же всю жизнь офисную пыль глотали, бумажки с места на места перекладывали. Эх!

Роза и Аманта молча выслушивали тяжёлые обвинения мужчины, хотя он относил их не к ним.

— Розочка, ты всегда всё знаешь, все через тебя проходят. Что нового слышно?

Сабыров не задал вопрос прямо, но интонацией дал понять: интересуют его разного рода движения вокруг освободившегося кресла их общего, но уже покойного начальника. Вдруг она о чём-нибудь проговорится? Предупреждён — вооружён, лишняя информация никогда не помешает.

Однако Роза не спешила делиться сокровенными новостями. Аманта уже заметила подобострастное отношение сотрудников к секретарше. Можно понять. От её расположения зависит многое. Двумя словами, мимоходом брошенными, умная секретарша может решить судьбу любого человека. Может казнить, а может и помиловать.

— Ну что ж, на нет и суда нет, как говорится. Слышали анекдот, как астанинский парень женился на атырауской девушке? Нет? Ну ладно, он длинный, потом, Розочка, как зайду к вам, расскажу.

Удивительно, Сабыров всё сделал сам. Начал диалог, закончил, подвёл итоги и пообещал рассказать анекдот. Роза не произнесла ни единого словечка, а Алпысбай Женисович нисколько не обиделся, приняв как должное подобное к себе отношение.

Оставив за собой поднос с недоеденными ватрушками и кофе, он, не спеша, вразвалку, удалился. Движения его казались плавными, полными сил. Сабыров походил на вампира, набредшего на случайную жертву и вволю напившегося свежей молодой крови. Полученной энергии ему теперь на целый день хватит. А вопли Тасболатова ему побоку, от этого у него ещё больше поднимется настроение.

К выходу потянулись и другие посетители кафе, но их заменяли другие. Уже через несколько минут о случившемся узнает вся компания. Что ж, Сабырову не привыкать к сплетням и пересудам.

— Всё от положения, должности, связей зависит, — медленно произнесла Роза. И так худенькая, за время Рамазана она ещё больше потеряла в весе, но это лишь придавало её красоте изящество и возвышенность.

— Омаров, Сабыров — все они одного поля ягоды, прожжённые карьеристы. Сабыров ничего из себя не представляет, а вот Омаров — тот ещё фрукт.

Аманта насторожилась. По всей видимости, сейчас Роза расскажет ей интересное.

— Откуда родом этот Арман, где родился?

Роза улыбнулась.

— Где, где, — в Караганде! Оттуда и взялся Арман Омаров, а точнее, он из Майкудука, самого страшного места города. В девяностых там беспредел творился: драки, разбой, наркомания. Кто выжил в Майкудуке, тот везде выживет.

— Слушай, вроде же Головкин тоже оттуда.

— Ну да, видишь, какую школу тот прошёл, детская закалка много решает. Видать, били его там чёрным боем, да и он многих бил, осталась закваска, которая и вывела в чемпионы.

Аманта сглотнула слюну. Аппетит её разыгрался, она не могла даже представить, как это Роза целый день может обходиться без еды и питья. Ей это казалось непостижимым. А ведь, например, в июне ещё сложнее, но и тогда люди держат оразу.

— Так ты говоришь, Арман похлеще Сабырова?

— В тысячу раз. За ним столько косяков, но он всегда выходит сухим из воды. Вот и в последний раз так получилось.

Аманта и Роза давно почувствовали друг к другу взаимную симпатию, вполне могли подружиться. А у подруг уже не бывает секретов.

— Только трое людей в компании знают, что случилось месяц назад с Омаровым. Точнее, теперь знают только двое. Я и Арман.

— Третий — Максат Жолдасович? — спросила Аманта.

Роза кивнула.

— Что же случилось? — осторожно начала выведывать подноготную новоявленная подружка.

Казалось странным сидеть голодной в кафе, где все занимаются поеданием вкусной пищи, питьём различных напитков, начиная с кофе, кончая тархуном, но такова жизнь. Шеф Бозов по-своему психологически настраивал Аманту, но дело всегда кончалось тем, что он говорил: «Нет, пока сама под пулями бандитскими не походишь, не закалишься. Всякая подготовка бесполезна».

Аманта с безапелляционными высказываниями босса соглашалась лишь отчасти. Потом, где здесь бандитские пули? Всё вполне мирно. Да и смерть Караева вполне могла оказаться естественной.

Между тем Роза начала свой рассказ.

— Месяц назад в Алматы конференция республиканская была. От нашей компании с докладом поехал Арман Омаров, сам напросился, хотел выделиться, ну чтоб по телевидению да в соцсетях засветиться. Короче, сама понимаешь, планы ведь наполеоновские, весь мир у моих ног должен лежать. Доклад ему всё управление готовило, соки из ребят конкретно выжал, а плодами сам воспользовался. Неплохой доклад получился, передовые технологии, анау-мынау… Но самое интересное произошло потом, после банкета. Членам конференции сняли роскошный гранд-отель «Чарльтон», в котором всё включено: напитки, еда, бассейн. Вот на этом и погорел наш Арман. Представь такую сцену. Полночь, ещё стоящие на ногах участники конференции ходят по отелю, кто возле бара отирается, кто уже пригласил к себе в роскошный номер девочек не слишком тяжелого поведения, и наш Омаров тоже позволил себе расслабиться. В руке бутылка виски, в зубах сигара, видно, так он понимает разгульную жизнь. Так-то, видать, он меру знает, себя контролирует, как никак спортсмен, хоть и бывший. Но тут какая-то волна невидимая его подхватила, может, сами джинны им в тот момент руководили.

Аманта недоумевала, что мог учудить взрослый серьёзный человек такого, чтобы Роза рассматривала это как секрет чуть ли не государственной важности.

— И вот с бутылкой в одной, с сигарой в другой Арман заваливается в бассейн. Кровь кипит, воображение рисует картины одна заманчивее другой. Всё, как это умеют джинны. Как только человек хлебнул алкоголя, так Аллах сразу отдаёт его в руки, точнее, лапы невидимых, но коварных существ. И они теперь с ним многое могут сотворить. И вот один из джиннов, наверное, и подсказал нашему Арману Ахметовичу интереснейшую мысль.

Роза задумалась. Она ещё никому, по всей видимости, не рассказывала о произошедшем. Теперь же произносимые слова ей самой казались невероятными, они совершенно не вязались со статусом человека, который сотворил неподобающее в лучшем отеле южной столицы.

— Я так и вижу маленького нахального джиннёнка, который нашёптывал Омарову в ухо: «Сделай это, и я вознесу тебя на самую вершину власти, дай время. Ты ведь такой умный, такой сильный, ты выжил в Майкудуке, на многое способен, сделай это, не бойся, мораль — для слабых духом, а ты докажи мне, что силён, тогда и я не оставлю тебя, проведу через все препятствия и испытания».

Аманта примерно уже догадывалась, куда клонит секретарша, ждала только подтверждения своим догадкам.

— И вот Арман Ахметович, воодушевлённый виски и науськиваниям джиннёнка делает то, чего эти оба два от него хотели: бросает сигару в бассейн, туда же отправляет недопитую бутылку, а сам…

Роза сделала торжественную паузу, слегка улыбаясь от заново представшей перед ней картиной непотребства.

— А сам срывает с себя плавки, он уже переоделся в плавки, всё-таки в бассейне как никак, и, взгромоздившись на маленький трамплинчик, писает и какает, представь, на глазах у всех собравшихся в идеально чистый бассейн. Кроме того, дошли и такие подробности, что содержимое его кишечника оказалось чудовищно больших размеров, и работникам бассейна пришлось хорошо потрудиться, чтоб очистить резервуар.

Аманта приоткрыла в изумлении рот, представив живописную картину произошедшего.

— А что же потом?

Секретарша усмехнулась.

— Что потом? Воду выпустили, бассейн подвергли тщательной санитарной обработке, а на имя президента компании накатали жалобное письмо.

— И что же Караев?

— Добрая душа Максат Жолдасович не дал хода этой бумаге и меня попросил никому не говорить. Так что для Омарова всё вышло шито-крыто. Единственное, что сделал шеф, так это заставил Омарова выплатить отелю компенсацию за моральный и физический ущерб. А тем тоже невыгодно афишировать случай испражнения в своём хозяйстве. Если посетители прознают, то побрезгуют купаться в осквернённом бассейне. А при выборе отеля его наличие играет исключительную роль. Без него пятую звезду никогда не дадут. Так что теперь об этом случае знают только двое.

Внезапно Роза испуганно прикрыла рот. Аманта хорошо понимала её состояние. Как видно, секретарша только-только осознала, что и ей грозит страшная опасность. Что, если подозреваемый в убийстве Омаров не остановится на достигнутом, а устранит и её? Кто знает, куда простираются амбиции подобного человеческого экземпляра? Вдруг он метит куда-нибудь в правительство, а потом, кто знает, и ещё повыше? Он сравнительно молод, профессионален, имеет нужные связи. Зачем оставлять в живых свидетеля его в буквальном смысле грязных делишек?

Та же мысль пришла в голову и Аманте.

— Но тогда он должен расправиться со всем персоналом отеля, — произнесла она.

Да, вечер, как говорится, переставал быть томным, хотя ещё не кончилось и утро.

Роза посмотрела красивыми глазами на новоприобретённую подругу и задумалась.

Аманта некоторое время помолчала, а потом осторожно спросила:

— Хорошо, давай согласимся, что это именно Омаров виновен в смерти твоего шефа. И ты, и сестра его Гуля в этом сходитесь. Но остаётся вопрос, как он смог проделать такое преступление, не оставив ни следов, ничего. Мы же помним: врачи подтвердили естественность смерти Максата Жолдасовича. Ни улик, ни зацепок. Как такое вообще возможно?

— Не знаю, до обеда в его кабинете побывали только двое: Омаров и Сабыров. Обедать шеф никуда не ездил, ведь он тоже держал оразу, так что грешить на еду или воду абсолютно нельзя. Ходил весёлый, бодрый, а когда я зашла к нему в три часа с папкой корреспонденции, то вижу…

Тут глаза Розы опять увлажнились, и Аманта сочувственно погладила девушку по худенькой белой руке.

— … вижу, что лежит Максат Жолдасович, раскинувшись, в своём кресле, изо рта его капает слюна, и сам он уже не дышит.

Глава 5. Парень из Майкудука

Чтобы о земле судить, узнай — покидают её или заселяют; чтобы о джигите судить, узнай — идёт на врага или бежит от него.

Казахская поговорка

Да, Арман Омаров оказался той ещё штучкой. Надо же, обосрать бассейн фешенебельного пятизвёздочного отеля! В разговоре с Розой девушка деликатничала, но, оставшись наедине с собой, выражений не выбирала. Ведь, действительно, обосрался по полной программе. И сам он, как ни странно, тоже не потонул. Всё согласно народной мудрости: дерьмо не тонет. Такими честолюбивыми людьми всегда могут овладеть джинны, надо держать ухо востро. Не успеешь оглянуться, а в погоне за миражами начнёшь жертвовать и человеческими жизнями.

Ей было и страшно встретиться с Арманом Омаровым, и в то же время интересно.

Судя по рассказам, тот ещё типок. Но встретиться она обязана. Нет ни ушлого Берика, ни хладнокровного Аслана, ни обаятельного Теймураза. Рассчитывай лишь на свои силы, детка.

В курс дела Бозова поставила по телефону. Тот хмуро выслушал её сбивчивые разъяснения. Видно, все его мысли занимала эффектная Мико. Куча денег, а как их переложить в собственный карман? Та ещё задача.

— Действуй по обстановке, — только и смог выдавить из себя дежурную затасканную фразу вечно ворчливый босс.

— А как дела с Мико? Что-нибудь выклёвывается? — успела только спросить Аманта.

— Тебя не касается, работай.

Что ж, будем действовать по обстановке…

Аманта знала самую нужную ей информацию, полученную от Розы: по пятницам Арман Омаров отдыхал в уютном баре в паре километрах от Хан-Шатыра. Бар отнюдь не элитный, самый простецкий, но как раз в этом и скрывалась зарытая собака. Меньше шансов напороться на знакомых из элитарной тусовки, никто тебя не знает, а напьёшься и вновь обосрёшься по наущению какого-нибудь пятничного джиннёнка, там тебе никто и слова не скажет. Любой рот можно заткнуть несколькими крупными хрустящими купюрами, хоть местными, хоть американскими. А самое главное, чтобы эти самые купюры не переводились в твоём портмоне. Кто с этим будет спорить? Разве только Махатма Ганди.

Пару дней назад с Амантой случился забавный казус.

По случаю слякотной погоды и оставляемых по этому поводу следов в прихожей решила она пробежаться со шваброй по своей маленькой однокомнатной квартире во «Временах года». Пол был отделан на славу, дорогой ламинат оттирался очень хорошо. Да и сама квартирка сверкала новёхоньким ремонтом. Только вот на белой розетке возле плинтуса на свою беду заметила Аманта небольшое пятнышко. Взять тряпку и ручками протереть антисанитарию, конечно же, поленилась, и со всей дури шваброй, с которой чуть ли не стекала вода, махнула по поверхности розетки…

В следующее мгновение она обнаружила себя лежащей на полу в обнимку с мокрой шваброй. В глазах ещё металось вырвавшееся наружу из потайных проводов электричество, побаливала задница, на которую её опрокинул шаловливый ток. Что и говорить, удар коварный, неожиданный. Ясное дело, физичка бы прибила её за такое форменное помешательство. Соваться мокрой шваброй в розетку?! Это же почти самоубийство. К счастью, всё обошлось. Более того, неожиданное сотрясение электричеством внезапно оздоровило её легкие, уничтожив кашель. Ещё один бонус, полученный прямиком из проводов, состоял в следующем: асфальтная девушка Аманта внезапно заговорила на чистейшем казахском языке. Нельзя сказать, что она и раньше не делала попыток овладеть родным языком, но с переменным, как ток, успехом. Не хватало какой-то малости, какой-то небольшой филологической оплеухи. И тут, как батыр из древней сказки, пробудился электрический ток, и вот на тебе — получите результат.

Бозов только крякал и цокал языком, но факт оставался фактом: его шала-подчинённая «қазақша мүдірмей, мақалдап сөйлеп кетті».