Бесплатный фрагмент - Алхимия

Предисловие

Текст данного сборника стилистически напоминает предыдущий — «Не главное». Однако в отличие от него не является книгой, содержащей переводы. Я бы заострил на этом внимание, указав: стихи, опубликованные здесь не являются переводами в строгом смысле этого слова. Они являются ФАНТАЗИЯМИ на избранные темы, они просто навеяны определёнными песнями. Не больше.

А по тематике он посвящён осени, т.к., когда были написаны первые строчки, за окном стояли золотые дни «бабьего лета».

Осенние листья

Ещё один день впустую, ещё одна жизнь впустую

У кого-то, как и у меня.

Ты понимаешь, что

И разум, и душа

И тело старятся?

Хотя бы это ты понимаешь?

Для кого светят мириады звёзд,

Скользящие вниз осенними листьями?

Стоит тебе на минуту закрыть глаза,

И ты уже грезишь дальними странами.

Хотя только что была рядом со мною.

Не плач, ни истерика

Не избавят от смерти.

Да и умирать просто, —

Разбазарь жизнь впустую.

Не растерять наивность сердца-

Вот что сложно.

Ты сдалась, или ещё слышишь трели птиц,

Порхающих с веток осенними листьями?

Успокойся. Закрой на минуту глаза, а затем

Вглядись попристальнее в северные созвездия,

И не сожалей, что в мыслях ты всё ещё со мною.

Ты не поверишь, если я скажу что скучаю,

И мелодией, и каждой нотой уношусь к тебе.

Ты не поверишь, — я безумно тоскую,

И бессильно проклинаю расстояния.

Для кого светят мириады звёзд,

Скользящие вниз осенними листьями?

Стоит тебе на минуту закрыть глаза,

И ты уже грезишь дальними странами.

Хотя только что была рядом со мною.

Для кого светят мириады звёзд,

Скользящие вниз осенними листьями?

Стоит тебе на минуту закрыть глаза,

И ты уже грезишь дальними странами.

Хотя только что была рядом со мною.

Мягко коснуться земли

Невесомой стрекозой,

И прошептать, что искал тебя вечность…

Миллион лет назад

О, как безоглядно я веселилась,

Летая во сне,

Делая первые шаги…

Я не сдерживала своего сердца,

Когда была молодой…

Но, кажется, всегда с грустью сознавала

Что придёт время, и я заплачу непомерную цену

За то, что повзрослела!

И обманутая душа загрустит, словно осеннее утро.

Конечно, я не единственная,

Многие сожалеют об утраченном.

Но порою меня мутит

От своего отражения в зеркале.

Боже, пожить бы ещё чуть-чуть,

Глядя в поднебесье, а не под ноги.

Я ощущаю, как сжимается жизнь,

Но всё, что мне остаётся — наблюдать и оглядываться,

Ловить отражения паутинок в солнечном воздухе детства и смех друзей,

Тосковать по маме и перебирать в памяти дни,

Когда окружающее казалось наслаждением, которое невозможно вернуть.

Как и всё, что случилось миллион лет назад.

Иногда я брожу старыми улочками,

Где росла, где бегала в школу.

И они не смотрят мне в глаза,

Стыдясь того, какой я стала.

А я безуспешно пытаюсь разговорить их

Неуместной шуткой или тягостным воспоминанием.

Напрасно, они будто не узнают меня

Даже при свете дня…

Конечно, я не единственная,

Многие сожалеют об утраченном.

Но порою меня мучает чувство, что только я

Не осуществила мечты юности.

Боже, позволь пожить ещё чуть-чуть,

Глядя в поднебесье, а не под ноги.

Я ощущаю, как сжимается жизнь,

Но всё, что мне остаётся — наблюдать и оглядываться,

Ловить сентябрьские паутинки в солнечном воздухе детства и смех друзей,

Тосковать по маме и перебирать в памяти дни,

Когда окружающее казалось наслаждением, которое невозможно вернуть.

Как и всё, что случилось миллион лет назад.

Разбуди меня, когда закончится сентябрь

Мне казалось, лето никогда не покинет наш город,

Но оно, как и невинность, длится мгновение…

Прошу, разбуди меня, едва закончится сентябрь.

Так же однажды не стало и моего отца,

И годы промчались убившими его пулями…

Слышишь, разбуди меня, когда закончится сентябрь.

За окном проливной дождь…

А мне кажется, в лужи падают звёзды,

Привлечённые неизбывной болью утраты,

И несбывшейся надеждой обрести себя.

Память моя переполнена мелочами,

Но в её уголке таится просьба того, кого больше нет:

«Сын, разбуди меня, едва закончится сентябрь»

Мне казалось, лето никогда не покинет наш город,

Но оно, как и невинность, длится мгновение…

Прошу, разбуди меня, едва закончится сентябрь.

Каждый апрель я стараюсь вернуть ощущение волшебства,

В детстве пьянящего нас возвращением весны…

И всё-таки, разбуди меня, когда закончится сентябрь.

За окном проливной дождь…

А мне кажется, в лужи падают звёзды,

Привлечённые неизбывной болью утраты,

И несбывшейся надеждой обрести себя.

Память моя переполнена мелочами,

Но в её уголке таится просьба того, кого больше нет:

«Сын, разбуди меня, едва закончится сентябрь»

Мне казалось, лето никогда не покинет наш город,

Но оно, как и невинность, длится мгновение…

Прошу, разбуди меня, едва закончится сентябрь.

Так же однажды не стало и моего отца,

И двадцать лет на моей ладони позвякивают убившие его пули:

«Сын, разбуди меня, едва закончится сентябрь.

Слышишь, разбуди меня, едва закончится сентябрь.

Не обмани, разбуди меня, когда закончится сентябрь»

Департамент возмездия

Стоять! Департамент возмездия, арестуйте этого унтерменша!

Он говорит без почтения к власти,

Он прячет в холодильнике марксистские книги

И ночами слушает радио с вражескими голосами.

Хальт! Департамент, взять эту сучку!

Её кощунственная причёска под фюрера приводит меня в бешенство.

Парни, устроим этой твари веселье!

На, получи, не смей скулить!

На, получи, не смей скулить!

Молись, чтобы дожить до зимы!

Мы выбьем из тебя грех неповиновения!

Департамент возмездия,

Я твой покорный раб,

Но я знаю, — этого недостаточно.

Я твой покорный раб,

Я служу тебе не ради денег.

На, получи, не смей скулить!

На, получи, не смей скулить!

Молись, чтобы дожить до зимы!

Мы выбьем из тебя грех неповиновения!

Ни на минуту не теряй надо мной контроля,

Иначе я очнусь и вздохну свободно, вздохну свободно.

Натяни цепь, сделай мне больно,

Иначе я очнусь и вздохну свободно, вздохну свободно.

Глаза неба

Глаза неба-

Белоснежные облака в прохладной осенней бирюзе.

И ни малейшего следа Бога

Среди пёрышек в синеве,

Залитых сиянием солнца.

Забывая тебя, я теряю последнюю надежду,

Отсчитывая секунды в одиночестве,

И горсть родной земли не греет.

Не осталось сил плакать

Каждую минуту.

Но взгляни, я борюсь,

И моя кровь не вода.

Моя кровь не вода.

Я отпускаю в высоту

Фигурки слов, начертанные тобою на стекле.

Но поднебесье молчит,

Не подёргивается рябью ответа.

Оно купается в лучах светила,

А мне кажется, я похоронил тебя.

Роняю каплями секунды одиночества,

Но они не напоят иссушённое время.

Каждую минуту

Возводящее вокруг меня склеп.

Но взгляни, я борюсь,

И моя кровь не вода.

Моя кровь не вода.

Говорят, в преисподней

Демоны со смехом выдирают у ангелов крылья,

Чтобы они не вернули тебя

В мои объятия.

А я роняю каплями секунды одиночества,

Но они не напоят иссушённое время.

А я роняю каплями секунды одиночества,

Но они не напоят иссушённое время.

И ежеминутно

Растёт стена между мной и миром.

Но взгляни, я борюсь,

И моя кровь не вода.

Моя кровь не вода.

Глаза неба-

Белоснежные облака в прохладной бирюзе.

И ни малейшего следа Бога

Среди пёрышек в синеве.

Глаза неба-

Белоснежные облака в прохладной бирюзе.

И ни малейшего следа Бога

Среди пёрышек в синеве.

Сны

Сны, приходящие едва угаснет

Суматошный день,

Уводят от реальности в иллюзию.

В ту, что среди миллионов миражей

Заставляет моё сердце

Биться сильнее.

Мечты напоминают сентябрьские облака.

И я бегу за ними,

Пока хватает сил.

Подскажи, где их дом?

Где они обретут покой?

И ветер даст им передышку.

Мой мир как чудо из фильма Кустурицы,

Здесь оживают деревья и реки.

Мой мир как чудо.

Мечты, влекущие к цели,

Не должны превращаться в манию.

Смотри на всё проще

Не позволяй им сделать из тебя робота.

Оставайся человеком на избранном пути,

И будь, что будет.

Линии чужих тропинок

На твоей ладони паутинка таинственных координат,

Острова и архипелаги, хранящие свитки с картами сокровищ.

А в глазах неутомимый азарт гончей,

Почуявшей лёгкую добычу.

И вот мы уже вместе плутаем по лабиринту,

Где время и пространство поменялись местами.

Что мне приготовит грядущее?

Что я увижу утром, открыв глаза?

Неужели снова стены с ноябрьскими обоями,

Исчёрканные линиями чужих тропинок.