Бесплатный фрагмент - Агния и Северный город

1 глава. С пересадкой

Аэропорт Шереметьево временно приостановил вылет самолетов. Было задержано 30 рейсов. По официальной версии причина всему — гроза. По крайней мере, именно так писали в новостях.

Я отряхнулась, вытащила из-под груды чемоданов свой рюкзак и уверенно двинула к стеклянным дверям с надписью exit. Вы замечали: лицо «знатока» помогает избегать лишних вопросов.

А спросить было о чем. Но, будем последовательны.

***

Для начала представлюсь: зовут меня Ага, ну, то есть Агния, конечно, но так ко мне редко кто обращается, пожалуй, вообще только яндекс почта или телефонный оператор. По специальности я — лаборант-стажер. Работаю в одной частной компании. Еще учусь в меде.

А история моя началась полгода тому назад. 28 декабря меня отправили в командировку в дальний северный городок. Билеты выдали дешевые, в плацкарт, дорога предстояла долгая и унылая. На вокзале в морозном воздухе расплывались и перемешивались запахи шаурмы, кофе и платных туалетов. Столица монотонно шумела, навевая привычную тоску. Вещей со мной было немного — рюкзак да бумажный пакет из Мака.

— Быстрей бы уже сесть и перекусить, — буркнула я и нахохлилась, максимально втягивая голову под шарф. Теплее не стало. Зато из-за спины раздался грубоватый смешок:

— Что Ага-Яга, замерзла?

«Это еще кто?» — быстро пронеслось в голове. Обернувшись я не смогла внятно ответить на свой собственный вопрос. Скорее наоборот, удивление значительно возросло. Передо мной стоял типичный Дед Мороз.

— Откуда вы мое имя знаете? На корпоративе у нас выступали, да? Праздники — аниматорам самый бакшиш.

— Ну, можно и так сказать, — дед улыбнулся, в недрах его белой бороды показалось внушительное отверстие, полное зубов, как из рекламы пасты. — Не опоздаем на поезд-то? Пошли уже?

И мы пошли. Оказалось, что фамильярный аниматор мой попутчик, а после рассадки выяснилось, что и места у нас рядом. Все это всерьез настораживало.

«Маньяк какой-то. Что у него, интересно, в этой огромной сумке — реквизит, подарки, а, может, предыдущая жертва?» — я не могла перестать сверлить нежданного соседа подозрительным испытующим взглядом. А он и не сопротивлялся. Продолжал улыбаться и щебетать что-то про то, как повезло, с приятной дамой ехать, не так скучно, «сейчас вот только вещи уберем и за чаёк»…

— Помоги мне вот этот сверток на верхнюю полку закинуть, а? Старость, знаешь ли.

Я, со своей скромной комплекцией плохо понимала, чем могу помочь такому внушительному товарищу, но встала и бесприкословно начала тащить тяжеленный сверток на себя. Вдвоем мы сумели-таки поднять его над головами и даже почти положили на полку, но угол соскользнул и по обратной траектории четко приземлился мне на лоб. Я успела удивиться громкому звуку и вырубилась.

***

Сознание возвращалось нехотя. Сквозь тягучий шум в ушах я услышала уже знакомый голос Деда и еще один, новый и писклявый:

— С кем не бывает, может, оно и к лучшему…

— К какому лучшему?! — возмущался «новенький». Открыть глаза мне пока не давало любопытство и что-то мокрое, лежащее на лице. — Тебе поручили просто встретить сотрудника, а ты и тут без фокусов обойтись не смог! Как я ее с такой шишкой начальству представлю?

Дальше притворяться спящей не было сил, я пошевелилась и закряхтела, мокрое с лица тут же убрали:

— Здравствуй, деточка, как ты? Болит? — низенький, сморщенный человек неопределенного пола и возраста с длинными бесцветными патлами, свисающими из-под веселенькой тюбетейки заботливо вглядывался в мои ошалевшие глаза.

— Болит, конечно. Но терпимо. А вы-то кто будете?

— Я, твой менеджер. Ты ведь едешь за образцами препаратов, так? Вот, я только сел, на Тайнинской станции. Буду тебя сопровождать. Нам сотрудничество со столицей весьма интересно. Разреши представиться: Абишаг Абрамыч. — сухонькая узловатая рука приблизилась ко мне, доброжелательный жест сопровождался заискивающим взглядом.

— Очень приятно. А этот? — я кивнула в сторону виновника моего ранения. — Он тоже с вами?

— Кхе, кхе… Ну, почти. Это конкурирующее предприятие. Но едешь ты к нам, у меня и билет на соседнее место и все указания. А он — так, для проформы.

— Какая там «проформа»? Билет у меня тоже сюда, да и просили сопроводить.

Я криво улыбнулась:

— Безопасность, надо полагать, обеспечиваете? — шишка болела и злость на старика еще не прошла.

— Нет, ну что вы, милая, хранитель мира и безопасности здесь я. — Проскрипел Аби, видимо, не оценив мою шутку. — Николай Иванович, это вы девушку в заблуждение вводите.

— Куда уж мне. — усмехнулся Дед Мороз.

Потянулись обычные дорожные разговоры, стук колес успокаивал, мысли возвращались на привычный круг.

Я давно умяла все содержимое пакета из макдака, за окном проносились вечерние фонарики разбросанных вдоль железной дороги городишек и сел.

Непреодолимо тянуло в сон. Моя голова безвольно прислонилась к спинке сиденья. «Ты-дых-тыдых, тыдых, тыдых»… Перед моим внутренним взором мелькали картины сегодняшнего дня: накладная, метро, холодный вокзал, толстый Дед Мороз. Во сне он оказался еще и с посохом, а потом начал развертывать тот самый злополучный сверток… в свертке лежала какая-то деревянная штуковина. Потом появился Аби. Почему-то у него изо рта торчали огромные зубы.. или это пробирки с препаратами, которые мне предстоит отвезти в нашу московскую лабу…

— Агниюшка, утро уже просыпайся. У нас пересадка. — Надо мной стоял Николай Иванович, его белая борода окутала мои плечи.

— Какая пересадка? Вы с ума сошли? Мне до конечной и там еще автобусом до места. Вам тоже что ль свёртком вчера бахнуло? Отстаньте. Дайте поспать.

2 глава. Карантин

Остаток пути до места назначения прошел тихо и без приключений. Николай Иванович изредка поглядывал в мою сторону, но молчал, не выдвигая новых предложений и не нанося мне увечий.

Зато Абишаг старался, как мог: мы обедали в вагоне ресторане за его счет, он угощал меня дорогущим вином, приглашал потанцевать, между тем активно нахваливал свою чудо-лабораторию, которая, по его словам, должна осчастливить все человечество:

— И сейчас, милейшая Ага, все это сказочное будущее в ваших нежных дамских ручках. — его сухие шершавые губы коснулись моего запястья: «Фу, это точно лишнее».

— А какова механика ваших препаратов? — от скуки бросила я своему разгоряченному собеседнику.

— О! Девочка! Это настоящее чудо! На данный момент у нас создано несколько образцов: в капельнице, внутримышечный, в спрее и витаминках. Суть их действия одна — сделать так, чтобы человек был не просто здоров, но счастлив. Понимаете? Счастлив!

— Сложно себе представить.

— И не пытайтесь. Аналогов нет! Вы все увидите своими глазками!

Дед Мороз все это время находился неподалеку, но в разговоры не вмешивался, читал какие-то книжки, почти не ел. Вел себя по-прежнему странно.

Я потеряла его из виду только на конечной, когда мы с Аби рысцой пробежали по обледеневшей станции и уселись в желтый древний дребезжащий автобус. Не удержалась, съязвила:

— Нанотехнологии, лучшее будущее, а автобусы у вас какого года? Замерзнем тут и не сможем осчастливить все человечество!

— Драгоценная моя, немного терпения. — Он быстро отвернулся и куда-то вверх крикнул: Адочка, работаем!

То, что произошло в следующие несколько секунд лишило меня дара речи и заставило усомнится в собственной трезвости:

Из люка в потолке на мгновение выглянула ярко накрашенная кудрявая женская мордочка, она плюнула на пол. Ее плевок вспыхнул синим пламенем и тут же стало тепло. Затем от места приземления слюны по всему салону расползлось мягкое ковровое покрытие, стены стали мерцать атласной обивкой, кресла под нами вспухли и начали вибрировать, заиграла приятная музыка, а кудесница лихо спустилась с крыши и подала нам шампанское с икрой на серебряной блюде.

— Вот это фокусы! — только и смогла выдавить я.

— Сервис и нанотехнологии, душечка. — Аби довольно сиял. Ему очень понравился эффект, который произвело на меня преображение автобуса. — Еще и не такое увидите.

Наша официантка тем временем запрыгнула обратно в люк и, как мне показалось, улетела. «Конечно, показалось. Бред.» — отогнав дурацкое видение, я сосредоточилась на аперитиве.

До главного здания исследовательского центра мы ехали около двух часов.

«Хорошо бы до Нового года все забрать и подписать. А потом в гостиницу и отдохнуть от назойливого сопровождения,» — мысленно я уже прикидывала, есть ли тут годный отель с теплой ванной и чистой кроватью.

Нанотехнологии в оригинальной подаче я сочла продуманным представлением, с помощью которого, уважаемый менеджер хотел поразить неискушенную лаборантку из столицы. — «Но нет, на такое мы не поведемся».

Внутри Центра было чистенько и привычно официально, за стойкой ресепшена сидела приятная дама в строгом костюме. Фокусов здесь не предвиделось. Мы стали заполнять командировочный лист, накладную, сопроводительные бумаги.

— Вот и все. Вам теперь следует посетить лабораторию, ознакомится с экспериментальными образцами, взять их под роспись и на этом мы расстанемся. А вы еще успеете отдохнуть в нашем гостеприимном городке. С наступающим Новым годом. — администратор дежурно улыбнулась и кивнула Аби, показывая, что мы можем проходить.

Длинный коридор, несколько этажей на лифте и мы у дверей лаборатории.

— Тут Face ID. Вашу нейросеть прислали из Москвы. Приложите лицо к стойке.

Я приложила. Но ничего не произошло.

— Не работает ваш чудо-аппарат!

— Не может быть! — Аби сам сунулся к считывающему устройству. Оно ответило: «Сотрудник 13 зоны. Абишаг Абрамыч. Доступ в лабораторию закрыт». — Видите, все работает! Мне нельзя без Вас туда входить. Пробуйте еще раз.

Я попробовала еще раз. Ничего. Аби взмок от напряжения и начал звонить куда-то по мобильнику.

— Я договорился, нас пропустят через другой считыватель. Там охранник стоит, у него и пройдем.

Мы сделали огромный круг по длинным стеклянным коридорам, снова спускались и поднимались на лифте. В итоге, подошли к лаборатории с другой стороны. Тут я увидела первого живого охранника, в остальном вся система была автоматизирована.

— Вот, голубчик, выручай! Из столицы ведь человек прилетел, позарез надо взять образцы! — Аби снова глядел заискивающе и уничиженно. Более того, в этот раз он казался искренним.

Security подошел ко мне и направил в лицо нечто похожее на пистолет, оно засветилось синим цветом, считывая меня.

— А что у вас на лбу? — суровый взгляд охранника буравил мою шишку.

— В поезде ударилась.

Он резко перевел глаза на Абишага:

— В карантин. Пока шишка не сойдет. Так нельзя. Ты же сам знаешь.

— Чтоооо?!!! Какой еще там карантин?! — мои нервы здали. — Я вам сейчас тут все ваши нано и не нано разнесу! Вы издеваетесь что ли? Новый год! Все нормальные люди отдыхают, а я буду в карантине из-за шишки на лбу сидеть?! Паспорт мой возьми и глянь, и не нужны никакие нейросети!

— Успокойтесь, успокойтесь пожалуйста. Мы обеспечим вам лучший номер, все будет по высшему классу. Но с шишкой и правда нельзя, увы. — на Аби было жалко смотреть. Он весь будто скукожился и чуть не плакал.

— Фиг с вами, бюрократы, везите в гостиницу!

***

По дороге к желанному месту отдыха мы молчали. Уже расставаясь со мной, Аби извиняющимся тоном пропищал:

— Понимаете, там определенное поле в лабаратории, а у вас из-за травмы нарушена целостность кожных покровов, слишком большие ставки, нельзя рисковать. Теперь еще и меня на ковер вызовут… Эх.. А все этот неугомонный Николай. Ладно. Отдыхайте, ни о чем не думайте. Увидимся, как только недоразумение будет улажено.

— И когда же это? Долго ждать-то?

— Точно не скажу, будем мониторить. А, вот, кстати, держите: мазь по рецепту моей бабушки. На ночь втирайте в место ушиба, возможно дня через 2—3 все и пройдет.

— Мазь, говорите? Не особенно современно для такого продвинутого менеджера. — я усмехнулась, но баночку взяла.

— В некоторых случаях традиции незыблемы. — Абишаг поклонился мне и исчез за дверями. Я осталась одна в довольно затрапезной гостинице. Получив обычный, а не привычный магнитный, ключ от номера, уже совсем без сил поднялась на свой этаж, с трудом нащупала в полутьме замочную скважину и… ай, да Аби! Снова сумел меня удивить: за дверью стандартных апартаментов скрывалась по истине царская роскошь. Шторы с ламбрекенами, огромное зеркало на стене и второе прямо над кроватью, мраморные колонны, вазы, прекрасная ванная комната и полный всяких вкусностей бар. У изголовья кровати по обеим сторонам — золотые статуи пуделей, при ближайшем рассмотрении, они оказались еще и светильниками — лампочки были искусно спрятаны в глазах изваяний.

— Такой карантин мне подходит! — Отправив мессендж начальнице в Москву о том, что возникли небольшие трудности, и придется задержаться на пару дней, я наполнила ванну и погрузила намученное долгой дорогой тело в душистую пену. Сколько часов я отмокала — не помню. Но вышла обратно в гостинную полная сил и в отличном настроении.

— Где там чудо-мазь? — баночка покоилась на дне кармана куртки. Она была холодная и матовая, совсем без надписей. — Любопытно! — сняв крышку я почувствовала знакомый и неприятный запах. В меде мы проходили практику в хирургическом отделении. Так вот, в тех палатах, где лежали пациенты с мокнущими ранами стоял именно такой «аромат». — Из чего же эта бабуля зелье наварила? Бррр! Попробовать намазать?

Мой монолог прервал стук в дверь.

— Кто там?

— Обслуживание номеров. Ужин вам привезли.

— О, это дело хорошее! Заходите! — баночка осталась стоять на прикроватном столике, а в проеме двери сперва появился официант с тележкой, а вслед за ним мой знакомый Дед Мороз. Сверток по-прежнему был при нем.

— Вы-то откуда опять?! — Мне отчего-то было весело глядеть на этого несуразного горе-попутчика.

— Да понимаете, Агниюшка, — Пока он говорил, официант накрывал на стол. — Мне ж надо было с пересадкой ехать, а я что-то запутался. Тут вышел — конечная, как добраться домой — загадка, до утра рейсов нет. Вот, бродил, бродил. Зашел в гостиницу. Говорят, мест нет, про вас тоже обмолвились. Дай, думаю, попрошусь переночевать. Мне б хоть на коврике у двери. Я вам не помешаю. Простите за такую наглость.

— Ну, вы даете, блин! Ни минуты покоя! Нет, дорогой друг, не пущу я вас. А то потом проснусь без денег и документов, мы не настолько хорошо знакомы, без обид.

— Что ж, ничего страшного. В кафе посижу до утра, погуляю. Тогда хоть вот вещи оставлю тут у вас в гардеробной, вы их и не увидите, можно?

— Контрабанды, оружия, другого, кроме свертка злополучного, нет? Наркотики, иная запрещенка?

— Нет, нет, что ты, дочка.

— Никакая я вам не дочка. Ладно, вон за ту дверь ставьте. И будьте любезны освободить помещение. За вещами, значит, утром придете?

— Утром, утром. Спасибо, Агния, спасибо. Отдыхай, конечно. — он затолкал свой скарб в гардероб, еще раз поблагодарил и вышел.

— Фух, что там принесли на ужин? Ммм, оливье, красная рыба, вино, сейчас лоб намажу и примусь за новогоднее меню. Так, а мазь-то куда девалась? Ух, старый жулик! Уволок мою чудесную мазь! Вот и пускай таких к себе в номера! — шишка в итоге была намазана обычным кремом для лица, ужин умят, шоу по тв просмотрено, речь президента прослушана, уснула я незаметно для себя под какие-то древние попсовые песни с экрана.

3 глава. Чужие вещи

Нестабильное эмоциональное состояние явно сказывалось на том, что мне снилось:

…Заветная баночка от бабушки менеджера Аби вдруг забурлила, из нее появился краснокожий дюжий парень с лохматыми волосами, он поиграл бицепсами и как-то уж больно сериально поманил к себе. Потом картинка сменилась, перед моим внутренним взором оказались пожитки Деда Мороза. Они мерцали и переливались, будто скрывая в себе сокровища и бриллианты. И снова смена сюжета — охранник, которого будто кислотой обожгло от взгляда на мой лоб. Потом еще колонны улыбающихся людей, видимо осчастливленных витаминками, до которых я все никак не доберусь. И вдруг будто черный пудель клацнул зубами прямо перед моим носом. Я взвизгнула и проснулась!

Настенные часы показывали 3 ночи. Идти на улицу, откуда доносились залпы салютов и громкие песни шумных компаний мне не хотелось.

— Чем же себя занять? А почему бы не отомстить Деду за кражу моего целебного крема?! Посмотрю-ка я, что там у него в сумке и в свертке. — идея показалась мне весьма занимательной. Я, крадучись, в темноте, пробралась в гардеробную, зажгла небольшой стоящий там ночник и в его рассеянном свете уставилась на свою добычу. Остатки интеллигентности где-то в районе ребер намекали, что лазить по чужим вещам не хорошо, но он-то мою вещь взял, чем я хуже? Громко втянув носом воздух, я сделала последний и решительный жест — дернула за веревочку, которая держала ткань, скрывающую содержимое свертка. Сумка Деда той ночью осталась нетронутой. Меня захватила и очаровала представшая предо мной картина, написанная на деревянной основе. Картина изображала старика с огромными и очень добрыми, мудрыми глазами. По ощущениям я его где-то уже видела, только не могла вспомнить, где.

— Наверняка раритет и стоит бешеных денег. Надо же, как ее этот Николай Иванович мне оставил? — краски на изображении были весьма своеобразные, чтобы рассмотреть их лучше я наклонилась, споткнулась о лежащую тут же сумку и впечаталась в изображение всем лицом. Будто поцеловала его, а заодно почувствовала очень приятный и легкий аромат. — Нет, ну, точно видела где-то. Ладно, разузнаем завтра у обладателя такой ценности что откуда и по чем.

Заснуть не получалось категорически. Тогда я оделась и решила не ждать до утра: «Прогуляюсь, может, встречу Деда. Пусть расскажет про свою интригующую ношу и мой крем!»

В фойе творилось что-то нелепое: у дверей стояла карета скорой помощи, а в дальнем углу у стойки собрался весь персонал. Разобрать о чем они говорят было невозможно.

«Наверно кто-то наотмечался и не рассчитал своих сил» — заключила я и двинулась ко входу. За пределами гостиницы было холодно, снежно и весело: народ гулял, встречая Новый год, надеясь, что и в этот захолустный городок придет нечто хорошее. Никогда не понимала, почему люди так сильно надеются на календарь при этом сами не хотят пошевелить и пальцем. Хотя, может и за этим странным поведением есть своя философия, кто я, чтобы их осуждать? Так, а кто это там на лавочке возле кафе? Точно, такого большого человека сложно не заметить:

— Николай Иванович, с Новым годом! Не замерзли тут?

— Агниюшка, как же, конечно, не замерз, мы ж на севере — привычные к морозу.

— Символично — Дед Мороз привычный к морозу. — на мою улыбку и он улыбнулся в ответ. Вдруг я ляпнула помимо собственной воли:

— А разве волшебные деды крадут чужое?

Николай Иванович поднял брови от неожиданности и абсолютно неподдельного удивления:

— Да разве я что-то украл?

— А баночку с кремом не вы, что ли?

— Не я, дочка, ой, то есть Ага, что вы, не я.

— Ааа, раз отпираетесь, точно вы и есть! — меня понесло. Ведь совсем не для этой грязной пошлятины я искала старика, хотела спросить про картину, пустить погреться. Пришлось сделать над собой огромное усилие. — Ну, а с другой стороны, не пойман — не вор. Забыли, в общем. Пойдемте посидим у меня, погреетесь, хотела вас про картину спросить.

Обескураженный и пристыженный, растерянный Дед беспрекословно последовал за мной в недра гостиницы. От самого входа до нас донеслись слова работника скорой помощи, которая стояла тут же:

— Да, да, ну, примите? Молодой, лет, может, 20. Обширный ожег мягких тканей в районе лица, шеи и рук. Химический, скорее всего. Обработали, как могли. Привезем минут через 15. Грузим. Отбой.

Пока он говорил, мимо нас на носилках пронесли молодого официантика с забинтованной головой и руками. При виде меня он издал громкий, но неразборчивый звук. Через минуту скорая уже завыла и понеслась куда-то в ночь, перебивая своим гудением фейерверки и шутихи.

В фойе шептались. При виде меня разговоры стихли, но до слуха четко донеслось короткое слово: «крем». Подойдя к юной уборщице, рьяно начищавшей и без того чистый поднос, я спросила то, что неожиданно пришло на ум:

— Это он кремом намазался?

— Ддааа, он не хотел брать без спроса, говорит, само как-то вышло. Вы же не будете писать заявление, правда? Он и так пострадал. Что было в той баночке?

— Лекарство по одному семейному рецепту. Заявления не будет. — мне было стыдно поднять глаза на Николая Ивановича. А он все понял и сочувственно покачал головой:

— Бедный парень, бедный мальчишка.

— Хм… ну, вы меня простите, что…

— Ничего, Агния, ничего, все бывает, и я ошибаюсь. Бывает. Пойдем выпьем чаю и поговорим.

***

Мы вернулись в номер. Я быстро скинула куртку и включила свет. Чайник зашипел, из бара были извлечены иностранные сласти.

— Мне бы про вашу картину хотелось… — открыв дверь в гардеробную, я осеклась. По ногам пробежал тревожный холодок. — Её нет! Украли! Беспредел просто! Все-таки придется заяву на них накатать! Да я им таких отзывов оставлю, ни один распоследний бомж тут не остановится!!!

Пока мои крики сотрясали ветхое здание, Николай Иванович молча смотрел на пустую простыню и веревочки, оставшиеся от его драгоценного свертка. Мне показалось, что у него шок:

— Вы только дышите глубже, присядьте! Это не я, вы же понимаете? Не я! Куда б я такую ценность приметную сбыть могла да еще так быстро и в незнакомом городе. Верите? Это не я!

Он молча перебирал губами, и смотрел мимо меня в опустевшую, как казалось, гардеробную. Меня начало потрясывать, от расстройства и растерянности глаза намокли:

— Ну, ну это же просто картина, нельзя же так реагировать. Мы же с вами взрослые люди! Или вы мне не верите? Думаете, что я?

— Нет, доч… Агния. Это не ты, и никто вообще. Он сам ушел. Он выполнил все, что должен был выполнить и ушел. Теперь явится в другом месте. Там, где будет нужнее.

Тут мне стало страшно. Старик-то наверно того. И что мне с ним делать?

— Простите за мою недогадливость, а кто, по-вашему, сам ушел?

— Он. — дед улыбнулся, вытер глаза и указал открытой ладонью в то место, где лежала картина.

— Так. Может, вам немного вина выпить? Присесть? Значит, он — нарисованный на деревяшке человек — ушел. Правильно? А деревяшку взял подмышку и унес с собой.

— Я тебе сейчас все расскажу, как есть. А там уж решай, куда звонить: в психушку, в милицию или еще куда.

4 глава. Сказка — ложь?

— Видишь, там за окном все празднуют Новый год? А что такое этот самый год? Можешь ты его потрогать, понюхать, разглядеть? Что ушло и что пришло?

— Ну, не знаю, к чему вы клоните. С праздниками понятно — это условность. Чтобы считать было удобнее. Думаю, больше ничего за ними и нет. Но картина-то была вещественная, и даже прям тяжелая. — я потерла ушибленный лоб.

— То есть Новый год не материален, так?

— Ну, так. И что с того?

— Не торопись, ответь еще: слова, я говорю, ты слышишь. Но где они? Их можно увидеть, потрогать, попробовать на вкус?

— Не томите, вы ведете к тому, что есть материя и нематерия. Так? И при чем тут наш конкретный случай?

— Все верно. Это изображение показало и проявило себя в материи, когда было нужно, но сама она, как, кстати, и язык, и искусство в целом, а так же мораль, свобода, вера, любовь — не материальна. Слово можно облечь в букву, написанную в книге. Но оно останется словом. Образ того, кто был тебе явлен НЕ материален. Он свободен от наших мер пространства и времени. В одной умной книге сказано: «ни стенами, ни дверями, ни запорами, ни печатями… и пребывают в местах, постигаемых только умом».

— На сказку похоже. Маловероятно. Думаю, у вас нервное истощение. Вот и все. А картину умыкнули ушлые работнички.

— А что не так со сказками? Ты в них не веришь?

— В детстве, наверно, верила, но не сейчас же. Я учусь в медицинском колледже. Мы режем то, что было живым и стало мертвым. Я знаю, как устроен человек изнутри. Могу рационально объяснить вам все, что захотите. А сказки — это для малышей. Не серьезно.

— Объясни мне любовь.

— Проще пареной репы: инстинкт размножения, гармоны — вот и вся любовь.

— А как же любовь брата к сестре, друга к другу? Любовь к животным? Любовь к искусству? Любовь к жизни?

— У всего есть объяснение. Не морочьте мне голову. Вы из секты какой-то, да?

— Нет, Ага-Яга. Я из сказки, в которую ты почему-то не веришь, хотя сама уже несколько дней являешься ее участницей. Мир не плоский и он вовсе не так прост, как несчастная лабораторная лягушка. Есть и другая его грань, не учитывая которую, можно здорово ошибиться. Например, вовремя не сделать пересадку.

Пока я собиралась что-то возразить, форточка с шумом распахнулась и разбилась о стенку, на пол вместе со стеклами приземлилась маленькая белая горлица, к ее лапке была привязана красная лента. Дед Мороз охнул, поднял птицу, отцепил ленточку, из нее извлек крошечную записку.

— Мне надо торопиться, спасибо тебе за приют. Мы еще обязательно встретимся, не забывай того, кто был на картине, и этот наш разговор! Мало знать, надо верить! Надо верить! — он схватил свою сумку и выбежал за дверь, птичка почистила перья и тоже покинула мои апартаменты. Я подбежала к окну, чтобы глянуть, куда же припустил мой чудноватый знакомец. У главного входа его ждала тройка лошадей, запряженная в сани. Когда Николай Иванович подбежал к своему замысловатому транспорту, ему навстречу встала девушка и подала посох. Сквозь разбитую форточку я отчетливо слышала звон бубенчиков, тройка рванула с места, и Дед Мороз эффектно скрылся за поворотом. «Может, это у меня проблемы и мне к доктору пора?» Я встряхнула головой, упала на кровать и какое-то время пробыла в забытьи. Давно рассвело, в окно дуло. Пробуждение оказалось неуютным.

— Алло, ресепшен? У меня в номере форточку ветром разбило. Замените? Спасибо. Я пока пройдусь.

Странные события, неоднозначные разговоры, — надо было срочно поговорить с кем-то вменяемым. Я набрала номер Абишага Абрамыча. Он, как ни странно, не спал:

— Здравствуйте, и вас. Спасибо. Того же. Шишка? Ну поменьше вроде. Сейчас фотку скину. Мазь? Да, мажу, мажу. Помогает, конечно. Куда посоветуете сходить? Да, пишу адрес. Хорошо. На связи! — завершив разговор, я взглянула на себя в огромное зеркало на стене и вопросила: «Ну и зачем ты ему про мазь наврала?» Отражение пожало плечами. Аби посоветовал сходить в театр, здание которого располагалось неподалеку. Подходящее, на мой взгляд, платье лежало в самой глубине рюкзака «на всякий случай». Откопав его, я поскорее переоделась, распустила волосы и направилась за глотком высокого искусства. Селфи мое, кстати, менеджера не порадовало. Он сухо ответил: «Лечитесь».

— И не подумаю, само пройдет! — решила я. Куртка-дутыш, шапка-ушанка и угги отлично дополнили мой изысканный наряд. Меня терзали сомнения, а работает ли утром 1 января театр? В афише было указано, что есть сеанс на 11 часов, давали фольклорную постановку. Побродив немного по центру городка в ожидании указанного времени, я здорово проголодалась и заглянула в кафе.

За тяжелой дверью, скрывался не менее тяжелый, знакомый каждому русскому человеку запах вчерашнего праздника.

У барной стойки стояла крайне помятая дама. Мое появление ее не порадовало. Со страдальческим вздохом она подкатилась ближе и шмякнула об стол меню.

— Выбрали? — со своего наблюдательного пункта из-за стойки прохрипела хозяюшка.

— Мне куриные ножки, пожалуйста, пирожное «избушка», и кофе. — Ждать долго не пришлось.

— Ваш заказ, — дама наклонилась ко мне, расставляя тарелки. — Из Москвы? По делу или так?

— По делу, по делу, в ваш исследовательский центр. Возможно, наладим сотрудничество.

— Ааа, вон оно что, значит, вы из «наших». Яга, надо полагать?

— Так меня тоже называли недавно, но давайте без фамильярностей?

— Да, как прикажете. Приятного аппетита. — Она заметно оживилась и заулыбалась. В глазах странной особы теперь читался неподдельный интерес.

Плотно позавтракав, я-таки добралась до полутемного зала театра со шторами из красного бархата и огромной люстрой под потолком. Жаждущих искусства было немного. Двое детей с бабушкой в третьем ряду. Тощий мужичок в пенсне, свисающий с балкона и я. Не густо.

***

Свет погас. По залу начали бегать разноцветные огоньки и голос диктора из колонок сообщил:

Как во поле, во бору,

Слышати ли, ой-ли,

Сеча шла, тяжела шла,

Косточки крушила…

— Начало так себе для праздничного представления. — Пробурчала я под нос.

Занавес подняли. На сцене висели декорации, имитирующие лес. Сквозь фанерные деревья вперед вышла типичная Баба Яга в лохмотьях и лаптях с нечесаной головой. Из ее монолога можно было заключить, что жизнь в сказке ну такая себе, не очень. Плохо все в общем. Кот Баюн обленился, у Кощея ревматизм. И только вот она, Яга, значит, может всех спасти. Для этого ей надо отправиться в человеческий мир и найти там волшебную воду, от которой все станет, как раньше.

Потом из кулис выскочили человеческого роста бобры и попытались поймать ловкую старушку, но не тут-то было. Дальше сюжет разворачивался стремительно и, с песнями и плясками круша врагов, среди которых попадались быдловатые богатыри и коварные царевичи, главная героиня добыла-таки спасительный эликсир, вернув тем самым волшебный лес на прежние рельсы.

Жидкие аплодисменты и прощальный поклон.

— Для утренника в детском саду под воблу сойдет. — Я зевнула и потянулась.

— Не скажите, дорогая, представление с глубоким смыслом. — За моей спиной, опираясь на тонкую тросточку сидел мой менеджер — Абишаг! В левом его глазу поблескивал пижонский монокль.

— Добрый день, вот неожиданная встреча! Вы любите низкопробные спектакли?

— Не просто люблю, милая, я их режиссирую в свободное от основной работы время. Хотите продолжить увеселительные мероприятия? У меня, знаете ли, есть чем вас удивить. — сегодня Аби был невероятно галантен и самоуверен. Видимо начальство не так уж сильно его ругало. — Для начала, в краеведческий музей. Одобряете?

— Валяй, поехали. Все равно делать особо нечего. А Макдака тут нет случайно?

— Найдем! Прошу в авто!

5 глава. Фокусы

Пока мы одевались — я в свою пухлую куртку, а мой провожатый в дорогущую шубу из натурального меха, ко входу подали джип. Прямо такой, на каких ездили ребята в фильмах из 90х. В салоне авто пахло чем-то острым и жареным, стекла были затонированы, поэтому глаза не сразу привыкли. Зато руки сами собой нащупали заветный пакет с картошкой фри, курочкой и даже коктейлем.

— Вот это чудеса!

— Нет, что вы, чудеса нас ждут впереди, это лишь комплимент для любезной гостьи. — в полутьме блеснули зубки довольного Абишага.

До самого музея мой рот был занят любимым фастфудом. Как они тут вообще живут без таких привычных вещей? Я за пару дней соскучилась и по подземке, и по вот этой вкуснятине, по всему, что осталось там, в родной Москве.

— Для нас, как вы понимаете, вход бесплатный. — перед моим лицом распахнули дверь джипа, расторопный рыжий паренек подал руку и сопроводил к воротам над которыми висела деревянная вывеска «Краеведение». Абишаг шел чуть позади. Все работники музея нам улыбались и старались помочь — кто-то придерживал двери, кто-то подхватил и отнес в гардероб верхнюю одежду.

На первый взгляд ничего особенно интересного тут не было. Все, как в любом краеведческом — зубы, ракушки, старые предметы быта, я начинала скучать.

— Посмотрите-ка сюда. Мой любимый экспонат. В нашей местности раньше проживали некие женщины-отшельницы. Люди приписывали им особый дар — поддерживать связь между миром живых и мертвых. Забавно, не правда ли?

Экспонат — восковая фигура все той же Яги (навязчивая идея у него что ли?). Осмотрев нелицеприятную бабу, пришлось улыбнуться из уважения к стараниям моего попутчика.

— Вижу, что вы недостаточно заинтересованы. Возьмите ее за руку. — Я взяла. И только спустя секунд 5 поняла, что рука теплая. В ужасе отпрыгнув назад, все же решила уточнить: «Это аниматор? Или что это вообще?»

— Это Яга. Настоящая, найденная в своей избе на болотах. Она пребывает в литургическом сне. У нее растут ногти и волосы, поддерживается температура тела. Но на этом все. Любопытно было бы узнать ее секрет и победить саму смерть, разве нет?

— Мы можем уйти в другой зал? Мне неприятно тут находиться, хватило в детстве мавзолея.

— Идемте, конечно. Знаете, у нас тут еще есть нулевой этаж. Он немного ниже. Прошу сюда, к лестнице. Скажите, Ага, а о чем вы мечтаете, к чему стремитесь? Вас устраивает положение лаборантки на побегушках?

— Мне доверяет начальство, к тому же я учусь. Значит, рано или поздно пойду на повышение, если, конечно, не завалю порученного мне дела в вашем прекрасном городке. А мечты… Я не люблю мечтать: четкий план легче прогнозировать и выполнять.

— Давайте отвлечемся от глобального. Например, ваше платье. Неужели вам бы не хотелось чего-то поинтереснее.

— Например?

— Выбирайте! — За разговором мы спустились по лестнице и оказались в огромном длинном помещении с рядами стеклянных витрин. В тех из них, которые я смогла разглядеть, были платья ушедших эпох. С настоящими каменьями, золотой вышивкой, ручным кружевом.

— Смешная шутка. А коллекция впечатляет.

— Никаких шуток, выбирайте и примеряйте.

Я выбрала парчовое красное платье, расшитое золотом. Его царственный вид меня покорил. Надела, смотрительница учтиво помогла затянуть корсет.

— Прекрасно! Теперь туфли! — Аби подсунул мне пару алых туфель на небольшом каблучке с острым чуть поднимающимся кверху носиком. Эта игра увлекала. Теперь мы со спутником смотрелись одинаково достойно. И продолжали углубляться в коридор с витринами. — Буду честен, дорогая, сперва я очень расстроился, из-за этого недоразумения с вашим лбом. Вот, кстати, шляпы, примерьте, не стесняйтесь. Вам очень идет. Но потом, потом я подумал — это шанс ввести вас в курс дела лично. Понимаете? Зачем нам отдавать контракт вашей начальнице? Мы можем сделать так, что вы станете нашим представителем для начала в своей лаборатории, а затем и во всей столице, а если все будет хорошо, то и в стране в целом, и во всем мире! Такая умная, практичная. Не отвечайте сразу. Сегодня день отдыха. Пока еще не видели товар, но только подумайте, какая сила окажется в ваших руках! Как будут благодарны вам люди.

Витрины закончились теперь по обеим сторонам тянулись ряды портретов в основном абсолютно незнакомых мне исторических личностей: баронов и баронесс, дворян, купцов, горожан. Как только мы подходили к очередному изображению, оно словно оживало — поворачивало голову, улыбалось, дамы делали реверансы, мужчины салютовали и кланялись. Тут меня ничего не удивило, такие програмки на основе нейросетей ИИ уже давно есть в каждом телефоне. Любое фото можно заставить двигаться, даже если человека, изображенного на нем давно нет в живых.

Коридор закончился очередной дверью, за которой нас ждал фуршет. Из всех, кто находился в празднично убранном подземном зале, я узнала только Адочку, ту самую, что преобразила наш автобус на станции. Сегодня все были в костюмах под стать моему необычайному платью. Мы танцевали, веселились, о делах больше не было сказано ни слова. Перед гостями выступали фокусники и факиры, шпагоглотатели и акробаты. Я пила шампанское и чувствовала себя частью всей этой роскоши. Неужели от такого можно отказаться? Из каких побуждений? Стыда перед надоевшей хозяйкой лаборатории? Бьют — беги, дают бери. Когда черный джип выгрузил меня перед дверями гостиницы, мысленно я уже согласилась на авантюру с подменой подписи на контракте. «Вот заживет лоб, и все сделаем» — заключил мой мозг, прежде, чем отключиться. Очнулась я утром, лежа прямо в раритетном платье и уггах на неразобранной кровати в номере. В висках стучало. Очень хотелось пить.

***

Приведя себя в относительный порядок и осушив бутылку минералки, я решительно набрала Абишага:

— Доброе утро, слушайте, спасибо за фееричный корпоратив. Платье сдам в химчистку. Мне его носить некуда, у нас performance обычно посовременнее. Так что верну в музей. Что, предложение по поводу представителя, в силе? Ну, так, может, я подъеду? Лоб, вроде, ничего. На такси доберусь. Ждите!

Быстро впрыгнув в джинсы и предвкушая важность момента, я понеслась тушканчиком вниз по лестнице.

— Уважаемый, мне бы такси!

Портье вежливо шаркнул ножкой и склонил голову на бок:

— Доброе утро. К сожалению, ничем не могу помочь: на рассвете разыгралась метель и все замело. Пока не расчистят, придется подождать. Даже автобусы и те отменили.

— Дикари. Из-за снега весь город парализовало. Ну, тогда, я пешком дойду в центр. Тут же недалеко.

— Думаю, это плохая идея.

— «Плохая идея» — это думать с непривычки. Пропустите. — оказавшись у главного входа, мне пришлось поубавить пыл. Таких сугробов в Москве точно не бывает. Снег высился до уровня второго этажа, где-то там, за его холодной и белоснежной стеной скрылась желанная лаборатория. — Не везет, так уж по-крупному. Наверно, Дед на своих санях смог бы выручить. Да у меня и телефона его нет.

Потоптавшись на месте и окончательно расстроившись, пришлось поворачивать назад, в номер.

В комнате меня ждал сюрприз. А именно — живая, вполне себе реальная курица!

— Тебя только тут не хватало! — на мой звонок ответил все тот же портье. — Уехать от вас невозможно, а в номере у меня живая птица. Не расслышали? Курица, говорю, тут бродит. Гадит, между прочим, всюду. Откуда она?

— Наверно по снегу добралась. За углом зооферма. Мы сейчас все разузнаем и птицу ликвидируем. Не расстраивайтесь. Принести вам закуски?

— Нет, спасибо, подожду, пока эта Ряба яйцо снесет. — Я нервно хихикнула. — Лучше разберитесь поскорее. Бардак, однако, в вашем заведении.

Курица подпрыгнула и села на стол.

— Ты чего удумала, пернатое?

Кругленькие оранжевые глазки поочередно смотрели на меня. Потом птица издала несколько отрывистых громких звуков и… снеслась! По столу прямо мне в руки прикатилось настоящее теплое яйцо.

— Ну ты и фокусница, подруга, покруче моего менеджера!

6 глава. Казнить нельзя помиловать

Абишаг Абрамыч перезвонил сам. Он пообещал, что к вечеру дороги непременно расчистят, и сделка состоится. Но чем больше проходило времени от принятия решения, до его исполнения, тем сильнее становились мои сомнения. Да, взять на себя представительство, поставить перед фактом начальницу, которая не сможет ни уволить меня, ни переправить уже заключенный контракт, — заманчиво. И денег наверняка отсыпали бы, и власть какая-никакая, хотя бы в этом сегменте по витаминкам. Уважение. А вот мама? Поддержала бы она меня? Внутренний голос сбивчиво начал искать оправдания: «А что мама? Она человек старой формации. Она не понимает, что в наше время только так и можно чего-то добиться».

Пришли двое молодцов с простыней и топором из клининга гостиницы:

— Где тут ваша курица?

— В ванной вроде бегала. Вы это серьезно? — Я показал глазами на топор.

— Ну, а куда ее? С фермы сказали, что не их. Нам она тоже без надобности. На улице замерзнет или собаки съедят. А так — суп. — мужички кровожадно заулыбались.

— Ну, не знаю, как-то жестоко.

— Так мы приступим?

— Валяйте.

Курица кудахтала и активно изворачивалась, по моему шикарному номеру во все стороны летели перья, в руках охотников сверкал топор. Наконец, птичка оказалась прямо под простыней, ее спеленали и наклонили над раковиной, чтобы завершить «дело».

— Так, все! Спасибо! Вы ее поймали, она ничья, номер мой. Короче, беру шефство над животинкой. Топор убери, дубина! Лучше принесите пшено и коробку какую-нибудь или клетку, если есть.

— В этом номере проживание с животными запрещено.

— Да? А где можно?

— Сейчас уточним и пришлем распорядителя. За поимку и, чтоб прижилась, надо б … — Он многозначительно потер палец о палец, а его напарник стукнул себя по шее.

— Держите, дармоеды. Спасибо за помощь. — Я сунула им вино из бара и денюжку. Молодцы немедленно удалились.

Мы остались в номере вдвоем: я и спеленутая спасенная мной птичка. Вынув ее из раковины и поднеся на вытянутых руках к зеркалу, я произнесла:

— Отныне ты — мой личный зверь! Нарекаю тебя Рябой, чтоб у нас всегда водились золотые яйца и хватало не только на зерно, а еще и на хлеб с маслом и черной икрой!

— Спасииибо, — раздалось из недр простыни.

С перепугу я разжала ладони и клубок с куриной начинкой рухнул на пол.

— Лучше б зарубили! Что это опять такое?

Но Ряба больше не говорила. Она самостоятельно выбралась из своего тряпичного плена, дернула хвостиком и ушла с глаз моих куда-то в гардеробную.

Убирая с пола простыню, я обнаружила еще одно яйцо. На этот раз оно было холодным, глянцевым, тяжелым — золотым.

— Пора к врачу! — чуть не закричала я. Но в это время пришла распорядитель с ресепшена:

— Придется сменить апартаменты, если вы всерьез хотите оставить себе птицу.

— Минуту назад хотела.

— А сейчас?

— Не знаю, но мы переедем. Потом разберусь с этой пернатой приколисткой. Куда двигать?

— Пойдемте, я покажу. Вещи вам помогут перенести. Не беспокойтесь.

Я шла по коридору за любезной служащей, Ряба гордо замыкала шествие, держась, однако, на расстоянии.

Достигнув конца маршрута, мы юркнули в небольшую дверцу под лестницей.

— Даааа, не люкс, конечно. Но в принципе, сойдет.

Комнатка вся целиком уместилась бы в гардеробной моих прошлых апартаментов. Занавески из ситца в цветочек, деревянная кровать, небольшой столик, покрытый скатертью, пара стульев, шкаф, смежные удобства. На этом все. Ах, да! В углу стояла внушительных размеров клетка, в таких обычно держат попугаев. Это, наверно, для моей питомицы.

— Вот ключи. А, может, оно того не стоит? Вернетесь назад?

— А куру в суп? Нет, мы уже сроднились, да и вопросы есть, а вареная она вряд ли ответит.

— Ну что ж. Приятного вам дня. Сегодня, скорее всего, не удастся куда-то выйти, если только вечером.

— Спасибо, а мы никуда и не торопимся.

***

Прошло еще немного времени, пока мне принесли рюкзак и пожитки, которые были хаотично рассредоточены по шикарной прошлой комнате гостиницы. Потом я перезвонила в Центр, сообщила о том, что пока прогноз по перемещениям неблагоприятный. Наконец, суета отступила. Пришло осознание: происходит нечто из ряда вон выходящее. Например, зачем и откуда взялась эта курица? Что за фокус с яйцом, оно реально золотое, или это пранк? Как объяснить серьезным людям, зачем я сменила люкс на эконом? Что я хочу услышать от птицы? Ответов пока не было. Но с последним вопросом надо было разобраться прямо сейчас.

— Так, иди-ка сюда, киндерсюрприз!

Птичка снова наклонила голову набок, поджала ножку, несколько секунд подумала и подошла.

— То есть, ты меня понимаешь?

В ответ легкий кивок пернатой головы.

— Ага. Либо у психиатров этого чудного городка скоро появится интересный клиент, либо… как бы проверить? Нужно, чтобы странное поведение курицы стало зафиксировано из вне.

Я взяла телефон. Направив камеру на объект исследования, продолжила опрос:

— Ты сама пришла ко мне?

Ряба изобразила полное безразличие, почесала глаз лапкой и ушла куда-то под стол. Эксперимент потерпел фиаско.

— Ну и пожалуйста. Сиди там, глупая птица, все равно я в эти сказки не верю.

— Зря, — донеслось из-под стола.

Мой мозг протестовал против того, что слышали уши. Не может она разговаривать. Но ведь вот, я ж четко расслышала.

— Что зря? — ноги тряслись, а голова была словно в вате.

— Зря говоришь, что не веришь. Веришь, иначе меня бы тут не было.

— То есть это еще и я виновата.

— Виновата, конечно — Ряба вышла на свет. Теперь мне было видно, что говорит именно она. — Только не в моем появлении. Но вина за тобой есть.

— Ты реально говоришь? Или это колонка где-то в перьях спрятана?

— Думай, что хочешь. Но спасибо, что не дала меня убить. Значит, есть у нас надежда.

— У кого у вас? И на что вы там надеетесь? Я в эти игры играть не собираюсь. Тут где-то скрытая камера, да? Это розыгрыш?

— А что с золотым яйцом делать будешь?

— Продам. Это плата за мою поехавшую крышу. Приколисты, блин.

Курица опять ушла в себя. Разговор был окончен. Так, где тут у них справочник. Вот, ломбард. Я набрала номер, мне ответил усталый старческий голос. В ходе разговора выяснилось, что такого объема золото они не принимают, для этого надо привлекать оценщика и вообще он тут некомпетентен. Телефон оценщика тоже имелся, но и тот усомнился в этой сделке, так как никаких документов или внятных объяснений о происхождении золота у меня не было. Тогда я спустилась вниз и спросила у портье, где можно обменять золотое яйцо на наличку. Он испуганно пожал плечами и посоветовал спрятать до поры артефакт от посторонних глаз:

— У нас тут прииски неподалеку. Все найденное облагается налогом и подлежит учету. А у вас такое и без документов. Осторожнее! Сроком попахивает!

Этого только не хватало. Вот так подарочек. Я вернулась в номер. Пернатая нахлебница сидела на столе и явно ждала меня.

— Что смотришь? Тогда зачем оно мне? Если обналичить все равно нельзя?

— Вот и я говорю, зачем? Простое лучше, правда — можно съесть, а можно и цыплят вывести. Они у меня должны головастые быть. Только вот Петенька мой далеко, без него и деток не будет. Так что пока тебя покормлю. Знаешь, белок очень полезен для мозга.

— Ты намекаешь на что-то, да? Золотое яйцо — договор с Абишагом? Только прокольчик, — его-то я как раз смогу обналичить!

— Сможешь, но тебе кажется, что это путь к счастью, а на самом деле…

— А на самом деле, мне кажется, весь этот разговор абсурден. Ты — курица. Ты вообще не должна разговаривать. Всё, захлопнись.

До вечера мы просидели в тишине. Я играла в телефон, а Ряба вела себя, как ей и полагается — клевала все подряд, гадила и кудахтала.

Часов около пяти по расчищенной улице за мной прибыло такси.

7 глава. «Тебе дáм влáсть сию́ всю́ и слáву и́х» (Лк.4:6)

Сердце стучало бешено, заглушая остатки мыслей в голове. Уплыли куда-то вдаль все чудеса последних дней. Вот, сейчас я поставлю дурацкую закорючку чернилами на бумаге и обрету власть, которой никогда не имела. Вся моя жизнь — это путь сюда, к этому неожиданному, но такому долгожданному подарку судьбы. Наконец не надо будет давиться дошиком, трястись по сорок минут от общаги до работы и обратно. А наша грымза-начальница? Ух, змея, теперь мы с тобой в одной упряжке, ты уже не посмеешь сваливать на меня все свои косяки. Этот договор нужен тебе, а я — та ниточка, в которую ты вцепишься своими ухоженными ручонками. Придется уважать простую лаборантку. Маме шубу куплю. Себе сапоги, а то ноги сперва преют, а потом замерзают на морозе в этих уггах.

Минут через 10 мы добрались до лаборатории. Весь город утонул в снегу. Замело следы праздника. В сумерках казалось, будто все затаилось и притихло. Из стеклянной двери Центра на дорожку падал яркий луч электрического света. «Луч моей надежды!» — промелькнуло в пылающей голове. Совладав с волнением я вошла в холл. Меня ждали, тут же приняли куртку, проводили к лифту. Офис Абишага находился на предпоследнем этаже. По-моему это здание вообще было выше всех строений в городке. Поэтому вид из панорамных окон впечатлял, будто ты находишься немного над миром.

— Приветствую, моя королева! — Аби снова провел своими сухими и шершавыми губами по моей руке. Зря он портит этими плесневелыми манерами такой важный момент. Я брезгливо поежилась и выдавила из себя улыбку.

— Мы здесь все подпишем, а потом в лабораторию?

— Как твой лоб? По-моему определенно лучше! Да, так и поступим. Вот бумажки, прочти — ты представитель, соответственно получаешь генеральную доверенность на реализацию и все манипуляции с препаратами, но любые действия все равно необходимо будет согласовывать с моим начальством. У твоих же начальников роль номинальная. Ты действуешь от имени их фирмы. По данному договору проценты с продаж распределяются в соотношении 60:25:15. То есть нам, как разработчикам большая часть, тебе, как лицу фармацевтической компании 25%, а то, что останется — вашей фирме. И, поверь, если мы грамотно сработаем, никто в обиде не окажется.

— А если меня уволят на радостях?

— Все продумано, дорогая, если вас уволят, то контракт теряет силу. Соответсвенно все полномочия у вашей компании отзываются. А нам придется искать нового более сговорчивого представителя. Понятненько? Читай, не торопись. Это путь к большим свершениям!

Через полчаса за окном окончательно стемнело.

— А, может, сперва посмотрим, что за образцы?

— Как скажешь. Иди за мной.

Мы снова подоши к лаборатории. Считыватель в этот раз сработал. Дверца к заветным препаратам открылась.

И тут со мной случилось нечто неприятное. Для начала очень сильно закружилась голова, моментально вспотел лоб, место, где была шишка начало пульсировать. Я схватилась за дверной косяк, автоматически провела тыльной стороной ладони по лицу, отгоняя наваждение. На руке остался след будто от золотой краски. Затем перехватило дыхание, я с трудом прокашлялась. Изо рта тоже выплыло и растаяло в воздухе золотое облачко.

Все это время Аби просто стоял за моей спиной и ждал.

— Ну вот и все, теперь ты сможешь идти внутрь, больше ничего не помешает. — он улыбнулся и поддержал меня под локоток.

— А что это вообще было?

— Я же объяснял поле, поле и ваша несуразная травма. Все нормально. А вот и наш товар. — в неоновом свете ламп он открыл тяжелый серебристый кейс; внутри, каждая в своем контейнере, лежали колбочки. В одной, как мне показалось, покоились обычные желтые аскорбинки, в двух других прозрачная жидкость.

— Ну и что дальше? Как мне понять, что это работает? На вид совершенно не впечатляет.

После моего замечания впервые на лице услужливого менеджера промелькнуло злое нетерпение:

— Сомневаетесь? Сейчас покажу. — Он аккуратно достал одну витаминку и пискнул в сторону коридора:

— Алла Тимеевна, зайдите на минутку.

Вошла очередная статная красотка, она безмолвно с обворажительной улыбкой взяла витаминку и съела ее. Сначала ничего не происходило, но уже через минуту ее кожа стала ровнее, в глазах появился игривый блеск, щеки налились румянцем.

— Как ощущения, Аллочка? — Абишаг торжествовал.

— Ой, знаете, мне так хочется всех любить, или, или, вот чего бы вы хотели? Я могу для вас все сделать! Я все могу! Говорите! Мне так хорошо, пусть и вам станет также хорошо!

— Сделай. — В голосе обычно жалкого Аби прорезались стальные нотки. — Возьми ножницы на проходной и отреж наконец эту свою челку, она тебе не идет.

— Сейчас, сейчас отрежу! — Алла хохоча скрылась из виду.

— Ну как? — Аби повернулся ко мне.

— Это что, наркотики?

— Ну что вы, какие наркотики? Наркотики — это прошлый век. Фу, для шантрапы подзаборной. Это уникальная технология. Аналогов нет, я же вам говорил. Люди будут абсолютно здоровы, красивы и счастливы. И никаких побочек! Никакого там привыкания или зависимости. Только счастье.

— Но как это возможно?

— Программирование. Генная инженерия, нанотехнологии. Мир не стоит на месте. Мы трудимся годами над созданием идеального общества, идеального человека будущего. Откуда берутся проблемы? Откуда?

Я пожала плечами:

— Да много причин.

— Нет, глупая милая девочка. Причина одна, и эта причина была вшита в основные настройки личности. Свобода воли. Человек со свободной волей — это все равно, что обезьяна с гранатой. Он опасен. Он наносит вред и разрушение и себе и окружающим. Так что же нужно сделать, чтобы остановить это безумие? Исправить программу. А заодно стабилизировать то, что он уже успел порушить. Видели ее кожу? А от чего она была тусклой, и волосы тоже, — переживания, стресс. Снова саморазрушение на ровном месте. Зачем это организму? Блокируем и получаем здоровые сосуды, сильнейший иммунитет, ровно работающую психику. Спокойное, счастливое поколение созидающих людей.

— Звучит неплохо. Я готова поучаствовать и внести свою лепту в спасение человечества. Тем более, вы за это еще и платите!

Аби долго и довольно смеялся над моей шуткой, мы успели добраться назад в кабинет. Из небольшого бара мой менеджер извлек шампанское. Мы подписали все необходимое и выпили за успешное сотрудничество. Оставалось довезти образцы в столицу. Показать их крутизну коллегам и стать «серым кардиналом», снимая сливки с этой недурной сделки.

— Да здравствует счастливая и здоровая нация! За мир во всем мире! На брудершафт!

8 глава. Праздные дни

Билет на поезд мне купили за счет принимающей стороны. На нем стояло 6 число, до отъезда было еще целых три дня. Их я провела, как в одном счастливом и длинном сне. Получив довольно внушительный аванс, я решила сменить имидж. Первым делом отправилась в салон красоты. Ах да, совсем забыла, в тот самый первый вечер после подписания контракта, нам вернули мой шикарный номер и даже для птички принесли очень симпатичную золотую клетку, разрешив ей находиться при мне. Но глупая курица наотрез отказалась заселяться в свой новый домик. Тогда пришла мысль снимать для нее отдельно эконом под лестницей. Ряба безрадостно поблагодарила за чудную идею, добавив: «Эх, Агниюшка, что же ты делаешь?» Меня эта фраза жутко разозлила, я накричала на пернатую зануду, после чего мы не виделись больше. Жила она в том номере или нет — не знаю. Так вот, я отправилась в салон!

Всю свою жизнь мне приходилось вкалывать, как ужаленной, совмещать работу, учебу, составлять бюджет, чтобы хватило на оплату комнаты, еду, проезд, да и маме тоже надо было хоть чем-то помочь. Не только макияж или там маникюр, но и обычная стрижка для меня была проблемой. А еще почему-то всегда чувствовала себя лишней в этих местах для шикарных женщин. Куда мне с моими заусенцами и перхотью? Но не в эти дни!

В женском раю пахло дорогими духами, какими-то шампунями, все кругом призывало расслабиться и получать удовольствие. «Так и поступим» — решила я. Девушки-мастера сами служили лучше всякой рекламы: их стройные фигурки, идеальные волосы и ногти, обворожительный макияж. Даже голос, в нем слышались нотки уверенности и превосходства.

— Дорогуша, ну ты себя, конечно, запустила, ох, этот стресс, давай снимем его, ты заслужила классный look!

— Упоминание лука слегка резануло ухо, представился эдакий Чиполлино, непонятно почему бы это я его заслужила. Но в целом их концепция мне понравилась.

Мы начали ворожить над моим внешним видом. И через два часа из зеркала прямо на меня смотрела красотка не хуже салонных нимф! Куда девались бесцветные волосы, сухие серые щеки с шелушащейся кожей? А губы? Они реально стали пухлее или это только обман зрения? Не может быть, чтобы эта современная стрижка с фиолетовым локоном и острыми кончиками рваной челки была моей!

— Ну, по-моему, просто топчик, девчуль. Теперь бы гардеробчик обновить. Советую обратиться к стилисту, позвонить? Он подъедет и во всем поможет. Берет недорого.

— Валяй, гулять так гулять.

Подъехал молодой паренек с неимоверно мягкой пластикой движений и сказочно зелеными глазами, которые, к тому же зауживались к вискам, ну ни дать ни взять — кот.

— Приветствую, феечек, целую ручки! А это кто у нас тут? Неужели Золушка? Откуда такие нелепые тряпочки у нашей красавицы? Ничего, ничего, — Артур Баюн и не с таким кошмаром справлялся. Прыгай в мою машинку и вперед, вперед, вперед шопиться!

Мы объехали буквально все магазины одежды и обуви, которые были в этом городишке. К концу дня меня бы не узнала и родная мать!

— Артурчик, — ты волшебник! — я чмокнула стилиста в щеку.

— Ой, не рассказывай мне сказки, сам умею. Но вообще, я старался. Так что, носи на здоровье! Агачка, увидимся сегодня на вечеринке. Ты же придешь? Хотя бы ради того, чтобы выгулять новый наряд. Мммм?

— Конечно приду, не сомневайся. Там же будут все, и контракт подписан — а это повод для праздника!

***

Перед вечеринкой я позвонила маме и поделилась с ней своим успехом. Но она отчего-то начала вздыхать, оговаривать меня, а под конец даже заплакала.

— Ну, ма, вечно ты хочешь казаться умнее всех. Я уже взрослая, а тебе не понять, что в этой жизни надо успевать хватать удачу за хвост! — в раздражении я бросила трубку. Злость бродила внутри и стремилась вылиться на кого-то извне.

В дверь осторожно заглянула юная официантка:

— Вы ужинать будете? — робко спросила она.

— Ты что, дура, не видишь? Я уже в вечернем платье стою, какой еще ужин! И вообще, стучаться надо! — свою речь я поддержала эпичным жестом, кинув в дверь хрустальную пепельницу. Богатый звон и россыпь мелких осколков разрядили мое напряжение. Улыбнувшись, и бросив через плечо несчастной девчонке: «Прибери здесь все!», я отправилась на вечеринку.

У дверей в клуб меня встретил Аби, он буквально расплылся в радостной улыбке, поцеловал мне руки, наговорил кучу комплиментов. За моей спиной пронесся шепоток восхищения, среди прочего я четко расслышала уже привычное «Яга». Ну, что ж, есть в этом былинном имени нечто, подходящее мне сегодня. Я повернулась к толпе, всплеснула руками и одарив их победным взглядом произнесла:

— Да, да. Яга с вами сегодня! Давайте же веселиться от души, всех несогласных я съем! — народ завизжал от восторга, раздались аплодисменты. Громкая музыка, крепкие напитки, восхищенные взгляды. Это был чудесный вечер. А затем не менее чудесный день, и еще вечер, и снова день. Мы ели, пили, тратили деньги и веселились.

Утро 6 января я встретила в клозете на коленях. Организм устал осчастливливаться. Он просил пощады. Привести себя в порядок оказалось не так-то просто, поэтому на поезд я чуть было не опоздала. Собиралась, носясь из угла в угол, как торнадо. А потом плюнула, сообразив, что с деньгами нет смысла возить за собой шмотье. В Москве новое куплю. Главное — образцы, бумаги, билет и рюкзак. Умыться не успела.

Таксист молча протянул мне влажные салфетки, повернул зеркальце. Из него смотрела страшная опухшая тетка, отдаленно напоминающая ту бабу Ягу из музея.

— Фу, блин, а попить есть? — снова в тишине из бардачка появилась бутылка минералки. — Хорошоо. Спасибо, шеф.

— Не за что, на вокзал что ли?

— Да, хорошего помаленьку. Пора домой. Работать, поднимать отечественную фармацевтическую промышленность с колен.

— Ой ли… — шофер примолк.

— Ну, только вот еще таксиста не спросила. Как же вы, эксперты, до сих пор тут сидите и за копейки нас, таких несознательных возите?

— Возим, возим. Ты водичку пей, да береги силы. Дорога трудная впереди.

— Ничего, доберемся, без сопливых. — я отвернулась и уставилась в окно. Но водичку все же допила.

На вокзале меня провожала целая делегация. Все желали счастливого пути, а менеджер Абишаг Абрамович напомнил, что любые действия необходимо согласовывать через него. Дал еще несколько ценных указаний. Затем проводил меня до дверей поезда:

— Видите, милая, у вас последний вагон, СВ. А знаете, почему после него прикреплен еще один локомотив?

— Чтобы обратно ехать?

— Не только. У нас не такие хорошие дороги, как в вашем регионе. Чтобы забираться на горки работают оба машиниста — и спереди и здесь, в хвосте. Ну, вы все запомнили. Берегите кейс, в нем наше будущее. И не забывайте отзваниваться старику Аби. На связи!

Получив последние инструкции, я наконец-то села в свое купе. Мягкий салон, красные ковровые дорожки. Да, а приезжала-то на плацкарте! Как быстро и как кардинально может поменяться жизнь. Надо только вовремя оказаться в нужном месте в нужное время.

Поезд тронулся. Я только устроилась у окна, глядя, как за изгибом дороги появляются шапки леса, горы. Но тут шоферская газировка сдетонировала в моем животе и запросилась обратно. Идти в туалет, оставив кейс с товаром без присмотра, мне показалось рискованным. Сдерживая позывы рвоты, я побежала в начало вагона, прихватив чемоданчик. Меня встретила проводница:

— Ой, мы для пассажиров чуть позже откроем пока санитарная зона. Вам совсем невмоготу, да? Бегите через крайний тамбур в конце вагона к локомотиву-толкачу, там есть биотуалет для персонала, он открыт. Скорее, милочка!

Я развернулась и двинула в обратную сторону. Поезд разогнался уже довольно прилично и почему-то начал подавать гудки. Под громкое «ту-ту», мы вышли на очередной вираж. Вагон ощутимо накренился, вписываясь в поворот. Я миновала тамбур, открыла дверь, за которой уже виднелся вход в локомотив с желанным санузлом. Но разделяла нас пропасть. Переходить по сцепке было довольно страшно. Пока я глядела под колеса поезда и мелькающий на шпалах снег, стараясь превозмочь ужас и держась одной рукой за поручень, что-то произошло. Все события, которые я опишу ниже, случились очень быстро, возможно всего за несколько секунд.

Сначала я почувствовала резкий и очень сильный толчок. Содрогнулся весь состав. Меня тряхнуло, в эту секунду я интуитивно перехватилась за ручку двери локомотива, оставалось лишь открыть ее и юркнуть в противоположный тамбур, но перешагнуть мелькающую подо мной пропасть, опираясь одной рукой на ходящую ходуном дверь, я не могла. Вторая рука была занята моим ценным грузом, цепенея от ужаса, я смалодушничала, — разжала ладонь и выпустила кейс, который тут же скрылся где-то под колесами. Зато теперь, вцепившись изо всех сил в ручку двери, я нажала на нее и рухнула в тамбур толкача. Скорость состава стремительно сходила на нет, а вагон, который остался за моей спиной, поддаваясь центробежной силе, так и не преодолев поворот, начал заваливаться набок. На минутку мне показалось, что он выстоит, но нет, железная громадина лишь амплитудно качнулась, и завершила пике, потянув за собой и весь остальной состав, включая мое убежище. К счастью, сцепка погнулась, а локомотив со мной вместе остался в вертикальном положении.

От испуга все капризы живота прекратились. Опрокинулся только один вагон, те, что были перед ним, лишь накренились, но не упали, благодаря тому, что они прошли злосчастный поворот до начала экстренного торможения. Пассажиры просто вышли и отправились обратно на перрон своим ходом. Не все, конечно, были и пострадавшие, но ничего серьезного — ушибы да шишки, ну и порушенные планы, само собой.

Что же произошло? Я пыталась прислушиваться, к тому, о чем говорили проводницы. Но в их истерическом кудахтанье не было толку.

Из оглушенного состояния меня вывел Аби, которого подвез на место аварии все тот же джип.

— Вы неудачница, дорогуша! Неудачница! Где образцы?

Вот только тут я вспомнила про кейс.

— Он где-то там, у толкача, наверное.

— Так иди и принеси, уважаемая.

Меня передернуло. Почему он грубит? Но на споры не было сил, да и что возразить, я виновата. Надо искать. Прошерстив все вокруг локомотива, я ничего не обнаружила, но догадалась пройти по путям чуть назад. Образцы нашлись. Но везти их в Москву в таком виде было нельзя.

— Абишаг, а еще есть? — робко спросила я.

— Да ты с ума сошла, глупая девчонка! Это огромные деньги, огромный труд, много лет труда! Да у нас есть формулы, есть исходники, но готовых образцов нет, их надо синтезировать. Если бы их количество у меня было безгранично, то на кой ляд нужна ваша хваленая фармацевтическая компания? Возможно, ты уволена. Мне надо связаться с начальством. Жди.

Он отошел, и тут я поняла, что здорово повредила ногу, сквозь штанину медленно проступало алое пятно. Меня снова затошнило, и сознание отключилось.

9 глава. Где найдешь, где потеряешь

Пока меня везли на скорой, Аби сидел рядом и разговаривал по телефону. Он говорил обо мне, вовсе не стесняясь, так жестко и громко, что даже сквозь вату и сумерки своего вялого сознания я расслышала часть его слов.

— Она в отключке. Глупая курица. Эти девки — весь ум косметика проела…. Другую? Откуда? А сроки? Вам известно, что… Я попробую реанимировать… Взыщем…. Не беспокойтесь, задача ясна. До связи.

Потом он долго молчал. Когда мы добрались до травматологии, мне удалось открыть глаза.

— Что, очухалась? Натворила дел! Нечего сказать. Ладно, шеф дал тебе второй шанс. Пока мы синтезируем новую партию образцов, поживешь здесь, под присмотром. Никаких лишних связей. Слушать меня. Кстати, за попорченный товар будешь должна. Да, да. Не смотри так. Вычтем из планируемых доходов. Если к вечеру полегчает, то приходи к нам, сегодня в музее будет интересно.

Мне не хотелось смотреть на этого двуличного типа. Хотелось тишины. Он увидел, что ответной реакции нет, и ушел. Меня закатили в палату, с каталки на кровать я добралась сама. Все. Приплыли. Что я имею? Влезла в долги, чуть не лишилась работы, связалась с какими-то скользкими типами. С мамой тоже поссорилась. Теперь вот больница. И кому пожаловаться, кто бы мог меня пожалеть? Я тихонько заскулила и почувствовала, как тушь потекла по щеке.

Слезу вытерли чем-то шершавым и горячим. Разлепив веки, я успела заметить, или мне это показалось с горя, как в двери скрылась громадная серая псина. Спустя некоторое время из коридора появились мои новые соседки по временной жилплощади. Женщины активно обсуждали свежие новости:

— А ты знаешь, сам машинист тоже здесь, только на 5ом этаже, в психиатрии. Поговаривают, у него была галлюцинация: привиделась курица на путях, а рядом с кабиной летели золотые длиннохвостые птицы и пели. Вот. А потом еще волк что ли. Короче, лежать ему теперь долго.

— Вроде не наркоман, с чего бы? А может и специально выдумывает, состав опрокинул, все сообщение оборвал, имущества сколько попортил, а так под психа закосит — взятки гладки.

— Если так, то хитро придумал. Ну, врачи у нас хорошие, разберутся. Девушка, — это они ко мне обращались. — Вы чай пить будете?

Я помотала головой. Они продолжили свою беседу. Интересно, была ли курица? А яйцо мое золотое, не покроет ли его цена долг за образцы? Появилась смутная надежда. Почему-то очень захотелось увидеть Рябу. Чудо это все-таки, курица и разговаривает. А я про нее и думать забыла. Головокружение от успехов, вот и докружилась. По щеке снова скатилась слеза. В окно постучали.

— Валюш, глянь, чтой-то там на карнизе? Голубь что ль? На вот — хлеба ему покроши.

Крупная женщина в мягком голубом халате в цветочек подошла к окну. Теперь я смогла рассмотреть, что у нее перевязана рука в районе запястья. Валюша прижала хлеб к груди больной рукой, отодвинула занавеску и стала вглядываться в пернатого гостя:

— Если это голубь, то очень уж толстоват, да и мордочка… на курицу похоже. Кормить что ль?

— Ну а что ж, курица тоже, небось, есть хочет.

Валя распахнула окошко. Вместе с холодным снежным воздухом в палату впорхнула моя Ряба!

— Как я рада тебя видеть, птичка!

Цепкие кожистые лапки крепко впились в мою ногу. Оранжевые глаза попеременно разглядывали перебинтованное бедро.

Женщины напряглись.

— Это ваша птица, да?

— Да, моя. Нашла вот! Умница! — мне стало так хорошо, что даже слабость отступила. — Прости, прости меня, подружка. Что-то занесло, понимаешь? Никогда ничего не было, а тут все и сразу и без краев. Вот и не прошла я испытание медными трубами. Прости.

— Извиняешься, значит, прошла. — тихо, тихо пробормотала моя волшебная птица. Тетеньки услышали только слабое курлыканье. — Поговорить надо.

Разговаривать в присутствии соседок мы не могли. Пришлось просить их прикатить мне инвалидное кресло и вывезти нас с птичкой в фойе. Тут было прохладно и пустынно. Подслушать нашу беседу мог бы только фикус, торчащий из деревянной кадки.

***

— Тебе нельзя сейчас оставаться в стороне. А то есть шанс опробовать на себе новую партию витаминов счастья. Покажи партнерам, что ты в игре, что готова работать. Про яйцо верно вспомнила. Вот тут-то оно нас и выручит. Больше в нем и нужды нет. А эти ребята за такой слиток тебя простят и со счетчика снимут. Только не говори им, где взяла.

— Погоди, ну а чем плохи витаминки? Мне б не помешало сейчас здоровье поправить.

— Серьезно? То есть ты по-настоящему веришь, что целая корпорация годами разрабатывает нечто для того, чтобы осчастливить потребителя?

— Ну, даже, если никаких чудо-средств и нет, а это просто аскорбинки и физраствор, чего мне-то бояться?

— Долго объяснять. Давай сойдемся на том, что ты постараешься выполнить мои рекомендации, и ни в коем случае не станешь подписывать согласие на участие в экспериментальном осчастливливании, да?

— Ладно, хотя я и не поняла ничего.

— Все поймешь, просто рано еще. Надо бы тебя в порядок привести перед вечером. А идти совсем не можешь? Может, на костылях попробуешь?

— Давай, где у них тут костыли? Я освоилась на коляске, рьяно накручивая колеса и громыхая по кафельному полу прокатилась до сестринского поста. Там стояли деревянные костыли. Мы взяли пару, опробовали. Силы пока еще не до конца восстановились, но в целом методу я уразумела.

— Отлично, бери вещи из палаты, поблагодари персонал, подпиши, что там надо. Я подожду тебя у входа. — курочка деловито двинула к парадному.

— Комбинатор, я далеко не упрыгаю на этих ходулях, я ж не капитан Сильвер!

— Жду тебя!

Странное дело, но от безрассудства ситуации стало небывало легко и весело. Взяв свои пожитки, подписав отказную, я торопилась к выходу.

— Готова? Молодец. Сейчас поедем!

— На санях? С Николаем Ивановичем? — наивно взвизгнула я.

— Это бы хорошо, конечно, но нет. Он пока чрезвычайно занят, по твоему, кстати, делу. Поедем на нем — курица указала мне на пса, свернувшегося у порога.

— Это шутка?

Пес встал, его размер впечатлил бы любого. Да и пес ли это?

— Ряба, а он, он — волк?

— Да, он волк. У тебя есть личная неприязнь к серому волчку, который за бочек кусает? Наш не по этому делу. Он идейный, кусать не будет. Опыт в помощи глупым всадникам у него тоже имеется.

— Правда, был грех, коня у царевича съел, так то для дела. Да и конь был глуповат, совсем ничего не понимал. Я ему говорил — уходи и не трону, а сказку мне не ломай. Он ни с места. Ну как быть? Съел…

***

Вы когда-нибудь скакали на лошади? Ну, так вот. На волке вообще не так.

Кроме нестандартного способа передвижения, сильно напрягала больная нога. А в голове фоном крутился вопрос: «Не пора ли и мне на 5 этаж, в соседи к машинисту поезда?»

Волк очень старался двигаться плавно, но быстро. Его шерсть защищала меня от встречного ветра. Интересно, с какой скоростью он несся по улице? Мы не отставали от едущих по трассе машин, а некоторых даже обгоняли. Дух захватывало, а рационализм сдался окончательно, когда серый обернулся и крикнул:

— Держись крепче, сейчас полетим!

Точно, я сошла с ума от горя и теперь блуждаю в темных закоулках своего неокрепшего сознания. Ну и ладно, зато, как в детстве — кругом сказка. Мне нравится! И мы полетели. Сначала совсем низко, буквально над дорогой, потом выше и выше «над полями и лесами». Только я вошла во вкус, волк уже приземлился и скомандовал слезать. Нога, кстати, за всю дорогу не побеспокоила ни разу, зато, когда я постаралась встать, острыми кинжалами боль впилась в несчастное бедро.

— Не могу идти, прости. Придется тебе еще немного меня покатать. А мы, кстати, где?

— Мы приехали домой к Рябе. Сейчас дед с бабкой помогут тебе взбодриться. Меня они опасаются, прогуляюсь пока.

Он спустил меня аккуратно на завалинку избушки. Пахло сладким морозом и теплым, уютным дымком, который столбом стоял над трубой. Курочка давно уже покинула наш чудо-транспорт и похаживала по двору, разминая лапки. Из-за низенькой деревянной двери показались старички. Две пары светло-голубых глаз изучили меня и выпустили лучики-морщинки во все стороны:

— Заходи, дочка, замерзла наверно. Ой, Рябушка, и ты здесь! В дом и за стол, сейчас мы вас, путешественницы потчевать будем.

В небе тем временем показалась первая звездочка. Я вдохнула праздничный, радостный воздух, глянула в сторону забора, где клубочком свернулся наш красавец волк, и по стеночке добралась до входа.

Умяв тарелку какой-то сладкой каши с медом и орехами, я поняла, что вполне наелась. Остальные тоже закончили трапезничать, потянулась обстоятельная беседа.

— Сегодня останетесь у нас. Ночь впереди непростая. Чудесная. Скоро увидите, какие гости к нам во двор соберутся. А вот утром, глядишь, и ноге полегче станет, да и отдохнете, сил наберетесь. Тогда и отправитесь к своим заклятым друзьям. Теперь мы с дедом баньку истопим. Приляг пока на лавочку, дочка, вот тебе подушка под голову, из курочкиных перышек, она по осени да по весне их нащипывает, а мы и рады. Спать на ее пуху — одно удовольствие!

Старички вышли, а Ряба не унималась:

— Время играет против нас, Аби мог уже вернуться в больницу и понять, что ты исчезла. Он взвешивает теперь, насколько ты важна в задуманной игре. Надо напомнить ему, что важна. Сегодня у них вечеринка, тебе бы на нее попасть надо.

— Ну, нет. Тут я категорически против: хочу в баню, ночевать тут, на печке, отдыхать и есть домашние вкусности. А еще мне интересно, что за гости придут на двор! Так что все великие планы — до завтра! Мир не рухнет, если я денек потрачу на восстановление ноги и тонкого душевного равновесия. Ты вот заметила, что я перестала удивляться твоим лингвистическим талантам, от вида интеллигентного волка в обморок не упала? Это все потому, что нервы закончились. Ты же не хочешь, чтобы я к психиатру попала?

— Нет, не хочу, конечно. Только как бы не опоздать…

— Все я сказала, релаксируем, пернатая партизанка! Налей мне кипяточку из самовара и вон тот сухарик в сахаре дай сюда.

10. Чудесная ночь

Часам к 10 вечера я блаженствовала: напаренная в настоящей бане, с веником из березы, с ароматным паром, накормленная и напоенная, переодетая в бабкин тулуп и вязаные рейтузы, ногу мою чем-то намазали и обернули пуховым платком. Валенки дополнили образ. Тело блаженствовало какой-то неведомой мне до сего момента чистотой. В голове тоже прояснело. Отступила липучая суета и сомнения. В избе было тихо, только ходики на стенке мерно тикали, да иногда звякали бабкины спицы. Она вязала, сидя у окна со свечкой, не включая свет. Дед и курочка дремали. Волк так и не появлялся. Может, до сих пор спал под заборам, а может и убежал куда по своим звериным делам.

Мысли текли плавно, будто речка в знойный день: вот ведь штука, я живу на свете уже третий десяток лет, а никогда не бывала в такой избе. А тут гораздо уютнее, чем в номере люкс, где у кровати стояли торшеры-пудели. Спокойно как… детское счастье захлестнуло меня. Отчего-то намокли глаза. Наверно стало жаль себя ту, маленькую, еще не знавшую, что ждет во взрослой жизни. А ведь в те годы меня бы не удивило, что Ряба говорит и волк тоже. Как все было просто и цельно. Где, в какой момент я свернула не туда? Или это происходило постепенно? Надо верить в сказки! Надо верить! Где-то тут и прячется правда, которой не досталось места в нашем взрослом мире.

Резко вспомнилось, как я кричала на официантку, потом представилось лицо начальницы, которая узнает, что ее лаборантка переписала договор на себя. Мерзость какая. Выплыло перед глазами и лицо Абишага. Вот ведь скользкий тип! А я? Я-то лучше? Нет, дай мне шанс, возьму и буду пользоваться. Витаминки, говорят, небезопасны, а я бы их продавала, стала бы лицом компании. Для чего? Хотела денег и славы. Зачем? Маме шубу купить. Ну и что, купила? Нет. Разругалась с мамой и про шубу думать забыла. Не Аби виноват, нет. Виновата я — Ага-Яга. И прежде, чем идти что-то кому-то доказывать, надо разобраться с собой. Кто же я? Баба Яга — музейный экспонат, или все-таки человек? Волк с курицей в эти дни были человечнее меня.

Мой сеанс самокопания прервал синий свет неясной этимологии, он проник сквозь окно в комнату и разлился по ней, высветляя самые отдаленные уголки. Хозяева встали и заулыбались, затем начали петь что-то радостное на два голоса, но слов я не поняла, возможно, это было какое-то местное наречие.

— Ты спишь, Хагне? Калá Христоу̀евва! Пойдем, выглянем во двор. — Курочка подкатилась к печи и глядела на меня снизу вверх, показывая крылом «спускайся».

— Это на каковском? Моя самооценка окончательно втоптана в грязь. Курица — полиглот. Эх. Сейчас, слезу, нога-то болит. Ой… Не болит! Представляешь, не болит! И рана затянулась! Это чудо!

— Не чудо, а народная медицина. Вот с кем вам бы контракт заключить, фармацевты.

— Хватит меня стыдить, я уже все осознала. Ты права, я не права. Давай без наставлений? Куда идти-то?

— Выходи во двор. Сегодня у нашей сказки новый поворот. А ты по-прежнему — главная героиня.

Мы покинули теплую комнатку. Еще из сеней я почувствовала какой-то неуловимо знакомый аромат. На улице все сияло тем же ласковым светом, он не слепил, а будто окутывал двор. Волк был здесь. Но не один. Наверно, он сбегал в лес и позвал друзей, потому что рядом с ним переминался медвежонок, на заборе сидели белочки, под забором — зайцы, у сарая стояло несколько овечек и теленок, из-за калитки выглядывали довольно крупные бобры. Но весь этот зверинец не шел, ни в какое сравнение с тем, что происходило дальше. По широкой деревенской улице к избушке двигалось шествие:

Впереди с тяжелым посохом, на конце которого сияла звезда, шел Дед Мороз! Рядом еще пара дюжих молодцов в тулупах и валенках, в одном из них я узнала шофера, который вез меня утром к вокзалу! За ними следом семенила красавица Снегурочка, а дальше разноперый сказочный люд — от Емели до царевичей. Все они дружно пели что-то. Но, то ли из-за эха, то ли снова из-за местного наречия, я не разбирала слов, хотя сама мелодия веселая, бойкая и, в то же время торжественная, мне понравилась.

Все поющие зашли во двор. Дед Николай обнял хозяев и трижды с ними поцеловался. Потом посмотрел на меня и одобрительно кивнул.

— Рад видеть тебя, Хагне! Вижу — чистая, светлая сегодня. Дай-ка и я тебе подарочек сделаю, в честь праздника. — он надул свои щеки, стукнул посохом об землю, и выпустил изо рта облако морозного воздуха мне в лицо, а потом я почувствовала, как шапка сама собой падает с моей головы, — это волосы! Мои волосы начали стремительно отрастать и остановили свое движение лишь у самой земли. Цвет их снова стал натуральным, но не блеклым, как было раньше, в Москве, а насыщенно-пшеничным!

— Это фокус?

— Фокусами не занимаюсь! — Николай Иванович шутливо нахмурился. — Просто исправил то, что было испорчено. Вот и все. Иди-ка в дом, вот тебе гребень, заплети косу. У нас тут пока свои дела. Как причешешься, приходи!

Я безмолвно взяла расческу и пошла плести косу. Знать бы еще как она плетется…

На дворе в мое отсутствие продолжался светлый праздник. Пели гости очень красиво и долго, читали какую-то большую книгу. Потом, как я поняла, водили хоровод вокруг двора. При этом богатыри, что шли впереди зажгли фонарики на высоких шестах. Мне было видно в окошко, как огоньки фонариков и звезда сделали круг и вернулись на двор. Кое-как совладав с нежданным подарком и соорудив нечто, похожее на косу, я вернулась к остальным. Откуда-то взялись столы. На них стояло угощение. Белый хлеб и вино в красивых серебряных фужерах.

— А мне тоже можно угоститься?

— Спрашиваешь! Нужно, нужно! — шофер поднес мне фужер с вином. — Пей до дна! Не бойся, сегодня тошнить не будет, ты же вон какая чистая, прямо пышешь здоровьем!

— Не пугай Агниюшку, Добрыня. Вот тебе и хлебушка, дочка. Угощайся. — Мороз протянул мне белый хлебушек.

Я пригубила вино. Оно обожгло меня, будто огонь.

— Пей до дна! — Добрыня-шофер подмигнул мне и улыбнулся. Я допила. Теперь не жгло. По телу разлилось приятное тепло. Заботливый таксист-богатырь сдернул с себя красный полотняный шарфик и вытер мне губы. — Вот и умница!

Дед Мороз в неожиданно наступившей тишине произнес:

— Что ж, спасибо хозяевам за добрый прием. Пора и честь знать. У тебя, Агния, завтра трудный день. Так что отдыхай, выспись как следует. Курочка и Серый Волк с тобой останутся, поддержат, помогут. Если совсем туго будет, то вспомни мою картину, обратись к ней за помощью. Только верь. Без веры не поможет.

— А может, вы мне просто телефон свой дадите? Я в случае чего наберу.

Дед Мороз расхохотался:

— Телефон-то? А я вот уже много лет другой связью пользуюсь. И никто не жалуется. Не переживай, что нос повесила? Только позови — явлюсь, в беде не брошу. Алеша есть у тебя водичка с собой? — он вопрошал куда-то вглубь толпы. На зов вышел молоденький белокурый удалец, достал из-за пазухи склянку и протянул Николаю Ивановичу. — Вот, держи. Это на случай, если сомнения одолеют или унывать начнешь — глоточек сделаешь, полегчает. Все, доченька. Это твоя сказка, мы тут не главные. Пора нам, а ты не бойся и верь. Поняла меня? До встречи!

Они снова затянули на разные голоса свою красивую песню. А я осталась стоять в пустеющем дворе, прижимая к груди склянку.

11 глава. Долги

Часов в 11 утра мы уже подлетали к городу. По задумке Рябы, мне нужно было расплатиться с фирмой за утерянные образцы. Что делать дальше, пока представлялось смутно. Меня терзали сомнения: сказочный мир, который явил себя ночью, был чудесен и светел. Но как соотнести его с реальностью? Ведь мне по-прежнему нужны деньги, жилье, мне надо вернуться в Москву. Как я вернусь? Ждать новых образцов и везти их начальнице? А потом что? Давиться угрызениями совести до конца дней? Или… но этот второй вариант я боялась озвучить даже самой себе.

— Так, золото при тебе? Сразу не отдавай, поняла? С этими хитрецами все надо делать под расписку. Волосы спрячь, иначе догадаются, что ты уже не вчерашняя Ага-Яга. Валенки сними, надень лабутены, ты их прихватила? Вроде все. Будем ждать тебя вон у того древнего строения в конце улицы, видишь? Ступай.

Курочка вспорхнула на спину своего верного друга и вместе они покинули меня. Стало страшно. Почему-то мне совсем не хотелось идти к Абишагу, не хотелось уже никаких контрактов, возни с их «чудесными» эликсирами. Хотелось отстраниться от всего и присмотреться. В первую очередь к себе. Но сначала надо вернуть долги.

Пока я собиралась с духом, зазвонил мобильник:

— Агния Святославовна? — Как-то непривычно сухо и официально заговорил телефон.

— Да, это я.

— Вас беспокоит бухгалтерия ООО «Фармацевт <…> C°» — Совсем нехорошо, ведь это название нашей фирмы. Просто так из бухгалтерии не позвонят. Кажется, все еще хуже, чем думалось минуту назад.

— Я вас слушаю. Что-то случилось?

— Извещаем вас об увольнении. Вы обязаны отработать две недели. Расчет будет произведен в соответствии с ТК РФ, на банковскую карту. Бумаги с электронной подписью гендиректора пришлем на e-mail. Вопросы?

— Причина увольнения? — на автомате зачем-то спросила я. Хотя какая теперь разница?

— Не исполнение порученных обязательств, убытки, поиск личной выгоды. Этого достаточно? Более развернутый ответ будет в приказе, который в течение дня придет на вашу почту. Если других вопросов нет, то всего хорошего. Сейчас вам доставят смс, оцените, пожалуйста, работу оператора по пятибалльной системе.

Последняя фраза меня позабавила. Работа оператора, конечно, выполнена весьма четко и учтиво, но что-то мне она принесла мало радости, и за такие новости я еще должна им оценку ставить? Бюрократы!

Интересно, в Исследовательском Центре уже знают, что я уволена? Вот сейчас и посмотрим! Я внесла последний штрих в свою внешность — мазанула красной помадой по губам. Теперь ничто меня не отличало от той самой Яги, которую вчера отправляли в Москву. Волосы, аккуратно стянутые черным платком, были накрыты капюшоном кожаного плаща, лабутены вызывающе цокали по лестнице. Про ту рану, что была на ноге, я и думать забыла, спасибо бабушке из сказочной деревни.

На ресепшене меня узнали, приветливо заулыбались:

— Девочки, кофе не надо. Как вчера повеселились? Ах, душка, этот румянец на щеках о многом говорит, будет, что вспомнить, да? А где мой дорогой Аби? Я по нему скучала, лежа в больнице. Видите, даже поправилась раньше срока.

Меня проводили к лифту, дорогу до кабинета на предпоследнем этаже, напоминать нужды не было. Абишаг Абрамович сидел в своем кресле, отвернувшись от двери. Он смотрел на город, раскинувшийся внизу, как на ладони.

— Приветствую! — не поворачиваясь ко мне, менеджер махнул рукой, приглашая подойти ближе.

— Я бы хотела рассчитаться за товар, который не смогла уберечь. В какую сумму вы бы его оценили?

— В ту самую, которая у тебя с собой. Это все мелочи. Я чувствую запах золота. Ты принесла хорошую плату.

— Только давайте напишем расписку, что претензий у вас нет, и долг погашен.

— Умная мышка! Не хочет сидеть в ловушке, хочет свободы. Да? А знаешь, кто самый свободный? — он медленно развернулся. — Самый свободный тот, кто ничего не имеет. Но отчего он этому не рад? — Крысиная ухмылочка перекосила лицо Аби.

— Так вы дадите расписку?

— Отчего же не дать. Пиши, предъявляй плату и на этом закроем вопрос. У нас ведь есть и другие дела, не правда ли?

— Да, конечно. — я быстро присела к столу, составила бумагу и протянула своему оппоненту. Тот, не глядя, поставил подпись и число.

— А теперь к делу, девочка. Я знаю, что тебя уволили, чтобы запустить рекламную компанию у нас всего 2 недели, после чего твое представительство теряет для нас всякий интерес. Ведь ты уже не будешь официальным работником фирмы.

— Не поняла. То есть, вы в курсе, что меня уволили, и все равно хотите продолжать сотрудничать? Может, проще вызвать другую лаборантку?

— Я слишком много поставил на кон в этой игре. Ты — лошадка, которая должна прибежать к финишу, а не сойти с дистанции. Да, кто-то известил вашего директора о потере образцов, о твоей подписи в договоре, знать бы кто… Палки вставляют в колеса, но ничего, ничего. С паршивой овцы… В общем, пока ты еще в деле, мы отснимем рекламу с твоей мордашкой, с вашим лейблом и это будет хорошим ходом. Выставим товар в интернет для предзаказа. Новую партию уже готовят. Мои подопечные настоящие колдуны в этом плане. Так что еще и отвезти в столицу заветный груз ты успеешь. На наших условиях, конечно. А дальше будет видно. И хорошо, что этот слиток покроет расходы. Кстати, откуда он у тебя? — в узловатых пальцах интригана перекатывалось курочкино золотое яичко.

— Эм… я, там такое дело…

— Украла? Не стыдись, в твоем положении — это неплохой выход. Умница, девочка. Ну что ж. Иди пока в гостиницу, номер-люкс по-прежнему в твоем распоряжении. Через пару часов за тобой подъедет фотограф. Время — деньги. Особенно в нашем случае. Кстати, неплохо выглядишь.

Из кабинета я вышла покачиваясь от перенапряжения, не до конца понимая, хорошо ли прошел разговор или мне снова посчастливилось попасть в какую-то западню?

***

Из дверей центра ноги сами понесли меня в противоположную гостинице сторону, к старому зданию, в конце улицы. Там меня ждали друзья.

Добравшись до места, я невольно отвлеклась от своих переживаний, любуясь волшебной архитектурой: деревянное, покосившееся здание, крыша которого почти провалилась, было красиво какой-то особой северной простой и чрезвычайно правильной статью. «Если оно так прекрасно сейчас, как же наверно хорошо тут было прежде». Мне захотелось войти внутрь. У двери как раз и свернулся клубочком мой Серый Волчок, в серединке клубочка торчала голова курицы. Увидев меня, они оба встрепенулись и поспешили на встречу:

— Как все прошло? Получилось?

— Да, он взял яйцо, подписал бумаги. Но тут еще новости… — я пересказала им последние события. Друзья призадумались. Оставив им прерогативу обсуждать мои проблемы, я вошла в ветхое здание. По форме помещение напоминало восьмигранник, на стенах угадывались кусочки древних росписей, но что они там изображали, конечно, понять было сложно. Напротив входа тоже явно раньше было что-то важное, возможно, отдельная комнатка. Но теперь время все объединило, опростило. Только добрый и успокаивающий дух царил здесь, как мне показалось. Мне неожиданно вспомнился портрет, который вез с собой из Москвы Дед Мороз. Как будто сейчас я стояла в доме, хозяин которого и был там изображен. Большие грустные глаза отчетливо представились мне.

— Эй, это твой дом, да? Николай Иванович сказал, что можно обращаться к тебе в трудные минуты. Помоги мне, я, конечно, сама наворотила всего. Но сейчас мне очень нужна помощь.

— Ты с кем там? — Серый заглянул в дверь.

— Да так, сама с собой.

— Поедем домой?

— Нет, Волчок, я пока вернусь в гостиницу. Мне кажется, надо доиграть эту партию. За мной есть долги, от которых не скроешься в вашей сказочной деревне. Вот все решу и тогда навещу вас, хорошо?

— Но мы можем тебе помочь. Втроем легче, чем одной.

— Я подумаю. Спасибо. А пока оставь меня тут. Надо решить, что же делать дальше.

Дверь скрипнула, воцарилась тишина. То, что нужно для обстоятельных раздумий.

Пару часов спустя я сидела в номере люкс и ждала фотографа.

***

Визитка стилиста Артура у меня осталась и очень кстати. Он появился в дверях первым. К приходу фотографа, моему look-у позавидовала бы любая ведьмочка: бледное лицо, синие тени и огромные стрелки, линзы «кошачий глаз» — Баюн был в ударе — тюрбан с перьями на голове. От тюрбана к носу свисала золотая цепочка, шея была почти полностью закрыта кричащей бижутерией, на каждом пальце красовался перстень, ногти чернели свежим шеллаком, корсет с кожаными ремнями и обтягивающие штаны, из-под которых торчали шпильки, не менее 15 сантиметров, довершали мой образ. К фотосессии мы подготовились максимально.

Фотограф слегка удивился виду девушки, стремящейся стать лицом фармацевтической компании, но смолчал. Мало ли, что на уме у этих новомодных маркетологов. Декорации в студии оказались гораздо более оптимистичными, чем мой внешний вид. На контрасте эффект усилился.

Снимались мы долго и тяжко, и с меня, и с ассистентов, и с самого фотохудожника сошло семь потов. К вечеру, когда наконец-то, все закончилось, «звезду рекламы» отвезли обратно в номер и пожелали спокойной ночи.

— Когда будет готов материал? — уже покидая салон авто, спросила я.

— Фото уже дней через 10, а макет рекламы еще надо будет утвердить с вашим начальством.

— Отличные сроки! Вы молодец!

План приведен в исполнение! Теперь нужно разжиться черным париком. И продолжать в том же духе!

12 глава. Яга наводит суету

Парик нашелся все у того же стилиста. Он вообще получал огромное удовольствие от своей работы и часто не замечал ничего вокруг. Мне это было на руку. Глупенький Баюн стал поневоле моим подручным. Разжившись у него не только «прической», но и парой весьма неоднозначных платьев, я двинулась к музею.

Работники беспрепятственно пропустили меня внутрь, я по знакомому пути спустилась в подземный зал, по дороге раскланявшись с Бабой Ягой и портретами. В зале скучали несколько уборщиц.

— Девушки! Что это так тихо у вас? Вечер — время радости и торжества! Давайте закатим сюрприз-party для наших уважаемых коллег! Сделайте красиво! Уже заказываю угощение!

Шиковала я на остатки аванса, содрогаясь от мысли о том, что же буду делать, когда деньги закончатся. Но игра стоила свеч! Главное — меньше рационализма, он сегодня не ко двору! Обзвонив несколько супермаркетов, я неожиданно вспомнила про маму. Чтобы никто не услышал, вернулась в верхний зал и набрала ее номер.

Она ответила сразу. Ни тени обиды в голосе, только тревога за глупую меня. Она плакала и просила прощения за то, что наругалась на свою непутевую дочь. И я плакала и просила прощения у нее. И мне вдруг стало неимоверно хорошо. Мой план больше не вызывал страха, только уверенность в правильности принятого решения пульсировала теперь в моей голове.

— Я люблю тебя, мамочка! Спасибо тебе! Как смогу, так и вернусь. Тут еще много работы. Обнимаю тебя, родная. Не плачь. Все будет хорошо. Мам…

Договорить мне не удалось, в этот момент из-за входной двери показался тот, ради кого и было задумано шоу:

— И ты тут, девчонка. Да, там, в телефоне, твоя мамочка? Не стоит привязываться к дряхлым родителям. Это обуза. Отбрось все старое, чтобы освободить место для нового. Поройся в себе, обвини маман во всех своих неудачах, станет легче, правда. Я всегда так делаю. Прихожу сюда, смотрю в эти остекленевшие глаза и перекладываю на ее плечи то, что тяготит меня. — при этих словах он взял Бабу Ягу за плечи и пристально посмотрел ей в глаза. — Как думаешь, она слышит? Я бы хотел, чтоб слышала. Паршивая была баба. И есть. Все вы — ложь, прикрытая яркими тряпками.

От ужаса у меня похолодело внутри. Эта несчастная живая мумия — его мать?! Насколько надо быть нечеловечески жестоким, чтобы так обойтись с ней? Кто же он? Маньяк? Извращенец? Человек ли вообще? Нельзя бояться, я пришла сюда не для этого. Сделав огромное усилие, мне удалось совладать с собой.

— Абишаг Абрамович, а я хочу раскурить с вами трубку мира или выпить чашу дружбы. Фотограф остался доволен. Хоть и ненадолго, но мы пока в одной лодке, дядюшка Аби.

Старый лис размяк и заулыбался своей змеиной улыбкой.

— Да он звонил мне, через 10 дней все будет готово. Ты умница, девочка. Немного жаль, что так получилось с твоей начальницей, мы могли бы сработаться. Ну, забудем свои печали! Пусть этот вечер запомнится нам надолго!

Вскоре привезли угощение, внизу все было убрано и украшено, в колонках стучал знакомый бит. Постепенно начали собираться гости. Их становилось все больше, — яркие, эпатажные, красивые. У всех девушек одинаковые скулы, брови, зубы и форма носа, даже макияж, будто под копирку. Мужчины в основном тонколицые, очень ухоженные, в перстнях, брюках, у некоторых накрашены ногти. Будто и не мужчины вовсе. В мерцающем свете софитов они дергались единой кашей из тел. И я была среди них своей.

— Яга — респект, замут — огонь! — крикнул лысый коренастый парень и в знак одобрения шлепнул меня по мягкому месту. Через секунду он взвизгнул и начал дуть на свою руку. — Чего за фокусы, э? У меня на ладони ожег.

Сама не понимая, как это случилось, я с превосходством ответила словами Деда Мороза:

— Фокусами не занимаюсь! Эй, народ, выпивка за мой счет! Танцуем!

Крик, и вой, и улюлюканье стали мне ответом. Веселье набирало обороты. К полуночи трезвых и бодрых не осталось.

Я разглядела давнюю знакомку — Аделаиду, ту самую кудрявую красотку, что впечатлила меня, преобразив автобус с помощью нано-плевка:

— Привет, подруга! Что по настроению?

— Как всегда — прекрасно!

— Давай выйдем на воздух, а то жарковато.

— Я вообще люблю, когда жарко. Но если ты по делу, то пошли.

Я действовала по интуиции, возможно желая убедиться, что все мои догадки не бред. Мы вышли в морозную звездную ночь. Ада раскурила сигаретку и поежилась, кутаясь в свою дорогую шубку.

— Чего хотела?

— Ты знаешь, мне интересно, как тут у вас все устроено, у тебя тогда с автобусом классно вышло. Меня научишь так?

— Пфф… Чего удумала! — Это только после курсов по договору. Подпишешь договор и будешь так же делать. Ты, я слышала, уже партнер Аби? Ну, так тебе и терять нечего. Ох, горло пересохло от болтовни и дешевого курева. Есть что глотнуть?

Я протянула ей склянку, которая все это время покоилась во внутреннем кармане моего плаща. Ту самую, которую подарил Дед Мороз:

— Вот, охладись маленько.

Она даже не глотнула, пьяно махнув рукой, лишь немного плеснула на свое кукольное личико. И моментально вся улица потонула в диком нечеловеческом визге. Склянку Ада с ужасом пихнула мне обратно.

— Мое лицо! А! Мне больно! Вызови скорую, прошу быстрее!

Я растерялась, ее кожа на местах, куда попала вода, лопалась и расползалась, как полиэтиленовый пакет. Руки мои тряслись и не слушались, телефон никак не хотел выниматься из кармана, Адочка опустилась по стенке на дорожку и закрыла свою голову руками.

— Держись, держись! Я же не думала, что так выйдет…

— Помочь? — в свете фонаря показался Добрыня.

— Пожалуйста, отвези ее в больницу! Посмотри, что я натворила.

— Отвезем, только ей там не помогут. Ее бы к старику со старухой.

— Вези к ним, только скорее. Уж очень страшно.

— Ну что, барышня? Разрешите вам помочь? Или лучше в больничку?

— Помогииии — не своим каким-то голосом прошипела Ада. А когда богатырь поднял ее с земли, я увидела такое, от чего моя психика в очередной раз пошатнулась. От ее тела отделилось нечто темное и прозрачное. Оно погрозило нам, сделало круг над музеем и унеслось вдаль. После чего наша подопечная сникла, совсем затихла и повисла, будто неживая.

— Она очнется?

— Да, теперь обязательно. Ты ее спасла.

Ничего себе спасла… Добрыня уже уехал. А я все стояла под фонарем и не могла дать оценку тому, что случилось. Неужели все-таки это нечисть? Но ведь они живут не в сказочном лесу, или там где положено нечисти. Они работают, развлекаются, покупают и продают в нашем, абсолютно реальном мире. И я чуть не стала одной из них. Мой договор с Аби — это путь в их ряды… Какое счастье, что он станет недействительным после увольнения. Вот так поворот! Получается, я должна быть благодарна своей начальнице! Тут все шиворот на выворот. Но, тем не менее, продолжим.

Я вернулась в музей, от души глотнув из склянки, так, на всякий случай. Танцы продолжались, я чудила, как могла. Забиралась на столы, била бокалы, обнималась с Аби. К рассвету многие разошлись, другие уснули прямо здесь на полу. Абишаг, приобняв меня, двигался к выходу, но потом резко свернул в незаметное углубление в стене, и мы оказались в закрытой небольшой комнате.

— Закрепим нашу дружбу. — его пьяная и кровожадная морда оказалась совсем рядом со мной.

— Хочешь поцеловать меня? — страх парализовывал, но show must go on, как говорится.

— Можно и так сказать. — он погасил свет, прикоснулся ко мне и одновременно поцеловал в губы. Я терпела, сдерживая позыв рвоты. Затем он отпрянул и замолчал. Пришлось позвать в темноту:

— Абишаг? Вы тут?

Тишина. Я с трудом добралась до выключателя, комнату залил розоватый неоновый свет. Абишаг лежал на полу. Его тело будто одеревенело, только глаза бешено вращались.

— Так-то, не будешь впредь руки распускать. Ну, все бывает, ты не расстраивайся, отлежишься, в себя придешь. Еще совет — купи себе гигиеническую помаду. Возьму-ка, пожалуй, шефство над тобой, на время, конечно.

Проблема была в том, что пожилого ухажера поднять в одиночку мне не удалось. Пришлось будить пару тусовщиков и ловить такси: