Бесплатный фрагмент - Агентство по подбору милф

Агентство по подбору милф

Предисловие.

Все события, имена и названия, сюжетные повороты и линии поведения персонажей вымышлены автором на 146% и не имеют ничего общего с базовой реальностью.

Пролог

Кенарь проснулся от того, что кот орёт. Не открывая глаз, он нашарил под продавленным диваном тапок и запустил на звук. Кот флегматично увернулся и продолжил концерт.

— Почему кот орёт? — риторично вопросил Кенарь, в миру Иннокентий, он же Кеша, — потому что он кот. Получилось почти в рифму. Кот презрительно посмотрел на него, сделал «хобу» и принялся вылизывать лапу.

— Спасибо, что в берцы не гадишь, сволочь, — пробурчал Кенарь, запрыгивая в штаны в пятнах вэдэшки, герметика, краски, и всех видов масла, начиная от горчичного и заканчивая трансмиссионным. Пятна органически сливались с камуфляжным рисунком «берёзка». Ведь, как известно, чем больше грязи, тем маскировочней расцветка.

Съёмная квартира пахла пылью, немытой посудой, не вынесенными вовремя мусорными пакетами, не стиранным постельным бельём, бардаком, нищебродством и безнадёгой. Именно так Кенарь и жил. Точнее, влачил жалкое существование.

Холодильник ревел, как Ту-95 на взлёте, в сковородке засохла вчерашняя яичница с гренками, которой побрезговали даже тараканы. Готовить что-нибудь сложнее Кенарю было влом, у него была депрессия. Последних лет пять, а может и всю жизнь, хрен его знает.

Кот путался под ногами намекая на пожрать. Кенарь потянулся рукой — погладить. Кот лениво увернулся, выразительно посмотрел на пустую банку из-под тушняка, как бы намекая и потом, презрительно — на Кенаря. Кот был стар. Кот был суперстар. Кенарь насыпал в банку из-под тушняка мягкого корма (кот был ещё и привередлив), поставил чайник и снял с зарядки телефон. Пропущенный от бывшего одноклассника Сени (чего это он на ночь глядя?), голосовуха от него же. Сеня, замдиректора чего-то там, в соцсетях сплошной успешный успех, такой, что аж, сука, тошно, спрашивал про антидепрессанты. Которые Кенарю год назад не глядя выписала психотерапевт на медосмотре в поликлинике, стоило тому только заикнуться, что он психически абсолютно здоров.

«Грандаксин» — напечатал в ответ Кенарь, — «отпуск строго по рецепту». Пить его, он конечно же не стал, прочитав длинный список побочек. Нераспечатанный блистер так и валялся в холодильнике между початыми упаковками панкреатина, гевискона, нексиума и бифидум-бактерина.

«Я на совещании, занят» — ответил за Сеню авто-секретарь.

— А я вот, блять, курьер! — гордо провозгласил Кенарь на весь подъезд, съезжая по обшарпанным перилам (лифт не работал).

Перила гнулись, но держались.

В горле колом стояла яишница. Или рефлюкс, хрен его разберёт.

Ржавая «десятка» стояла под окнами у соседнего двухэтажного барака, притулившись к бордюру, как пьяный друг после корпоратива. Дно переварено по третьему круга, пятна ржавчины по всему кузову защищены наждачкой, залиты преобразователем и покрашены из баллончика «гравитексом». Но ржавчину было уже не остановить, она лезла из под «гравитекса», лезла из под краски, лезла отовсюду, как навязчивая реклама в контакте:

«Списание долгов без банкротства!»

«Камуфляжная одежда оптом и в розницу!»

«Ищешь ту самую, единственную и неповторимую? Переходи на наш сайт знакомств!».

— Без сопливых и найдём и познакомимся, — Кенарь плюхнулся за руль, пристроил телефон на магнитный держатель и вставил ключ в замок зажигания.

Еле живой аккум еле-еле крутил полумёртвый стартер, но с третьего раза двигатель всё-таки схватил, взревел, выплюнул из проржавевшего и прогоревшего в решето глушителя (прямоток!) облако искр и сизого дыма и сразу вышел на первую космическую (реле холостого тоже барахлило). Потух и снова загорелся «чек», мигнула пару раз лампа давления масла. Кенарь с хрустом воткнул первую и выехал со двора, пока с какого-нибудь балкона не прилетел кирпич в лобовуху. Прогревался он уже на стоянке соседней «Пятёрочки», пока стоял в очереди на кассе за потенциальным обедом: цыплёнок в собственном соку, однопроцентный кефир и чиабатта.

Банка цыплёнка отправилась в бардачок, где уже лежали: товарник на сцепление с карандашной пометкой «никогда больше не ездить к Степанычу на Машиностроителей»; запасные лампы фар, поворотников, стопов и габаритов; блистер с предохранителями всех расцветок и номиналов; контролька; мультиметр; коробка с саморезами и клипсами; пакет с хомутами всех видов и размеров.

— Нет никого более испорченного, беспомощного и безответственного, чем тазовод, притягивающий тросик ручника хомутами к задней балке, — провозгласил Кенарь, вставляя в дешманскую китайскую магнитолу флешку с музлом, трогаясь и задавая навигатору маршрут.

— Я же верю, я же верю… Ты же гений, ты же гений! — проникновенно запела из динамиков очередная восходящая поп-рок звезда.

— Я, блять, курьер! — возразил Кенарь но так, чтобы это звучало гордо.

Он знал, что рано или поздно перейдёт и на эту дрянь.

Глава 1. Check Engine

Автосервис «Кардан», как бы это банально ни звучало, занимался ремонтом карданов. А также всего остального, начиная с шиномонтажа и замены дворников, и заканчивая расточкой и перегильзовкой блоков. В боксах на первом этаже перебирали мосты, чинили убитую подвеску, меняли ШРУСы, перематывали генераторы и стартеры, прозванивали проводку, воскрешали двигатели, перегревшиеся в аду пробок и посылали на второй этаж клиентов, вечно недовольных ценами.

На втором этаже в мутных водах документооборота, конкуренции и карьерного роста дрейфовал офисный планктон.

Офис «Кардана» за пару дней до дедлайна больше всего походил на вертеп во время извержения вулкана. Звонили сразу все телефоны, заканчивались сразу все картриджи с тонером, распахивались и закрывались двери обеих переговорных, запуская и выпуская клиентов. Менеджеры и бухгалтера пулемётными очередями долбили по клавиатурам, метаясь от одного принтера к другому и хватаясь то за голову, то за сердце, то за калькулятор. Кофемашина извергала гейзеры пережжённого американо, пол под ногами постепенно превращался в раскалённую лаву горящего квартального отчёта. Ещё немного и погребёт под собой всех, не успевших в срок.

Если бы в кассу в эти минуты заглянул Карл Брюллов — оплатить переборку коробки кредитного «Соляриса», он бы вместо росписи в заказ наряде набросал «Последний день Помпеи» прямо на его бланках.

Кенарь традиционно опоздал на полчаса (пробки) и ломанулся бегом в бухгалтерию «Кардана» — до конца коридора и направо.

— Доброе утро! Вам директор на пол-ставки не нужен?! — широко улыбаясь, провозгласил он, распахивая дверь с ноги.

— Новый курьер, возможно, скоро понадобиться, — угрожающе промурлыкала пухленькая бухгалтерша Оксана, — вручая ему папку с документами.

Кенарь быстро пробежал глазами список точек и вопросительно уставился на неё.

— Плюс две, — снизошла она до пояснений, — добавились, пока ты сюда полз, как беременная черепаха. Новая Усмань и Придонской.

«Винтовка это праздник, всё летит в пизду!» — обречённо подумал Кенарь. Весь тщательно выстроенный им с вечера маршрут накрывался медным тазом. Или ржавым, тут как посмотреть.

Но вслух только ещё более широко улыбнулся и сказал: — Штош!

Начальство любит идиотов. Особенно исполнительных.

— И «Бетон-Стар» забери! — крикнула ему Оксана, когда он уже выходил из дверей.

— Уже! — крикнул он через коридор, распахивая с ноги дверь бухгалтерии «Бетон-Стара», которая располагалась напротив.

Тёмненькая, стройная и симпатичная Надя, самая молодая из бухгалтерш «Бетон-Стара», снабжавшего весь Воронеж и половину области бетоном (вот это поворот!) молча вручила ему вторую папку с документами.

На заре своей карьеры курьера он попытался к ней подкатить, невинно поинтересовавшись, чем она занимается вечером после работы.

— Обработкой металла! — ответила Надя, и, достав из ящика стола ножницы по металлу зловеще пощелкала ими в воздухе.

Всю симпатию сразу как рукой сняло.

— Новые точки есть? — спросил Кенарь, запихивая папки в рюкзак.

Надя мрачно покачала головой.

Кенарь давно смирился с тем, что он ей не нравится. Он же не калач.

Уже почти на выходе его перехватила Рыжая.

— Кеша! Быстро ко мне! На минуту!

Кенарь с разбега нырнул в дверь хедхантерской.

— На меня шеф давит, — сообщила она ему, едва дверь захлопнулась. — Просит найти курьера, который не опаздывает.

— Пробки, — развёл руками Кенарь, — ВОГРЭС стоит, набережная стоит, развязка набережная — Грамши — ВОГРЭС вообще труба! А ещё у меня давление масла мигает. Пока что эпизодически и на низких оборотах. Хорошо, если это просто датчик глючит.

С хедхантершей Мариной, которую за глаза все звали Рыжей, Кенарь был почти на короткой ноге, особенно после того, как она, принимая на работу, в голосину ржала над его анкетой и резюме. А проржавшись, кивнула: «Годен!».

— Кеш! Я всё понимаю! Сама в них каждый день толкаюсь — час на работу из Шилово, полтора часа — домой. Я тебе даже больше скажу — с момента, как ты к нам пришёл, вручаемость документов выросла вдвое, клиенты довольны, что ты всегда на позитиве. Но шефа это не интересует. Ему надо, чтобы ты был, как штык, к десяти на работе.

— Да я тоже всё понимаю, Рыж, — вздохнул Кенарь. Показатели никого не интересуют, главное, чтобы порядок был, как в музее. — Но ты вообще ищи на всякий случай. Вдруг у меня движок стуканёт.

— Сдашь его нашим, они подшаманят по быстрому! Васильич любые дрова из пепла воскрешает!

Про Васильича действительно ходила слава, что он может починить любой движок с помощью барахла, сданного в металлолом, такой-то матери и ведра ржавых болтов и гаек.

Но Кенарь не верил. Он уже был счастливым обладателем одного ржавого ведра с болтами. А узнав, что Васильич, ещё и приходится отцом Наде, старался держаться подальше от странной семейки.

— Да у меня денег нет, Марин, — виновато признался он. — Вручаемость ведь на зарплате никак не отражается… А я итак последние три в свой ТАЗ вгрохал. Всю зиму на ресурсе держался, но накат месячный большой, то одно отъедет, то другое. Так что ты там ищи человечка на замену, мало ли. Чисто для подстраховки.

— Ну ты хоть до конца месяца продержись. Послезавтра аванс!

— Постараюсь, — пообещал Кенарь. — Но это не точно…

— Давай уже! Шуруй отсюда, пока шефу не попался!

Поскольку «Кардан» располагался на Менделеева, Кенарь перестроил маршрут так, чтобы сперва закрыть все точки по левому берегу: сперва «Синтезкаучук», потом Чебышева, потом Новая Усмань, на обратном пути Автодорожная и Базовая, дальше потолкавшись изрядно в пробках на Димитрова он прорвался на Землячки, обратно по Ленинскому проспекту заскочил на Ленинградскую и по ВОГРЭСу вырулил на 20 лет Октября. Там его и накрыл ливень с грозой, формально — майский, а по факту — тропический. Небо разверзлось молниями и на лобовое упала сплошная стена воды, неподвластная дворникам. Стёкла в салоне, несмотря на включенную печку мгновенно запотели, а по асфальту, поверх забитых ливнёвок, понеслись мутные и бурные, как горные реки, потоки.

— Никогда такого не было и вот опять, — констатировал Кенарь, наблюдая, как Воронеж стремительно превращается в Венецию.

Наводнение он переждал на парковке строительно монтажного комбината, давясь цыплёнком с чиабаттой и запивая всё кефиром. Стряхнул крошки с сидения, метким броском из окна отправил пустую жестянку в урну и следом пустую бутылку.

Ливень почти стих, половодье постепенно спадало, и Кенарь решил прорваться на Станкевича, где располагалась очередная точка, но немного не рассчитал и форсируя лужу в Мурманском переулке, ушёл в неё по самые бампера.

Движок вдруг зачихал и затрясся, теряя обороты, погас и снова загорелся «чек» и следом за ним лампа «давление масла».

— Только не дисконнект, только не гидроудар, — заорал Кенарь, наступая на педаль. «Десятка» из последних сил дёрнулась вперёд, вырвалась из подводного царства и заглохла.

Кенарь повернул ключ — раз, другой, третий — тишина. То ли стартер, то ли аккум, то ли оба два окончательно вышли из чата.

— Йобушки — хворобушки, — констатировал Кенарь и вышел прямо в неглубокую, но всё ещё лужу — осмотреться. В кроссовках тут же захлюпало.

— Сгорел сарай, гори и хата! — махнул он рукой, озираясь по сторонам. Сзади были ворота парковки комбината, сбоку гаражи, на которых кто-то небесталанно нарисовал пышную блондинку за 30 в деловом костюме с глубоким декольте, перечеркнув её надписью: «Агентство по подбору. Милфы на любой вкус» и ниже — телефон.

«Да, только милфы мне сейчас и не хватало для полного счастья» — подумал Кенарь и посмотрел вперёд, прикидывая обстановку. До Городского переулка оставалось метров сто — сто пятьдесят умеренно убитого асфальта, но с небольшим подъёмом. Если дотолкать «ТАЗ» до перекрёстка, а там выкрутить руль налево, то можно будет попробовать завестись накатом под горку. Но если не повезёт и движок не схватит, то останешься в нижней точке переулка в самой жопе мира частного сектора.

— Кто не рискует, тот не пьёт кефир! — провозгласил он, берясь правой рукой за руль и упираясь плечом в стойку.

— Молодой человек, вам помочь? — спросил сзади приятный женский голос.

«Это я то молодой?» — подумал Кенарь, но на звук обернулся.

Позади него, прямо в луже, тихо мурлыкая дизелем, стоял китайский красный кроссовер… или внедорожник, чёрт его разберёт. Название Кенарь тоже не разобрал: сунь… хунь… чунь…

Зато разобрал, что из окна китайской повозки на него смотрит миловидная блондинка за тридцать в деловом костюме.

«Почти как на граффити», — мелькнуло в голове, — «так, стоп, у меня в багажнике трос! Можно подцепиться и попробовать завестись с буксира… Хотя…»

— Костюмчик испачкаете, — не особо дружелюбно буркнул он в ответ. Он всегда был быстрее преследовавших его умных мыслей.

— Не крутит? — поинтересовалась блондинка, не выходя из кроссовера.

— Не крутит. — угрюмо согласился Кенарь.

— Попробуйте скинуть клеммы и через пару минут опять покрутить.

— Какие, нахрен, клеммы, аккум совсем мёртвый! — начал заводиться Кенарь. — Скажите ещё — колёса попинать…

— Колёса попинать мы всегда успеем, — обезоруживающе улыбнулась блондинка, — но сперва попробуйте клеммы. А если не поможет, так и быть уж, рискну костюмчиком и возьму вас на буксир.

Кенарь дёрнул ручку, открыл капот, открутил и скинул клеммы (блондинка терпеливо ждала), досчитал до тридцати, затянул клеммы и повернул ключ.

«Десятка» завелась с пол-оборота.

«Ни фига себе!» — удивился Кенарь,

— Спасибо!.. эй, как вас там? — крикнул он, опуская водительское стекло, бросил по взгляду сперва в центральное, а потом в боковые зеркала, огляделся по сторонам… но блондинки уже и след простыл.

«Глюки, глюки, сто четыре штуки», — всплыла в голове древняя песня с какого из бардовских фестивалей.

Пахло прошедшей грозой, едва уловимым выхлопом китайского дизеля, отцветающей сиренью и почему-то жасмином.

Кенарь захлопнул капот, прыгнул за руль и утопил педаль в пол — закрывать остальные двенадцать точек маршрута. Бросил взгляд на приборку и от души выругался — лампа «давление масла» уже не мигала, а горела на постоянку.

Глава 2. Бывшие — блюз

Докатав рабочую неделю, Кенарь прорвался в бухгалтерию и выбил аванс подкупом (шоколадка) и шантажом, намекнув, что без финансовых вливаний его колесница может и не выйти на маршрут на следующей неделе. Затем заехал в гаражи к знакомым армянам и поменял датчик давления масла. Лампа с маслёнкой потухла, «чек» по прежнему то загорался, то потухал, живя своей жизнью, Кенарь давно не обращал на него внимания.

Выходные начались ударно — одному из друзей, Матвееву, надо было снести старую времянку на участке. В качестве вознаграждения был обещан шашлык и возлияния. Кенарь радостно согласился — ломать не строить и кое как припарковавшись у двора, традиционно открыл калитку с ноги. По прибытию обнаружилось, что он не один такой, желающих набралось человек семь, некоторые с жёнами.

— Доброе утро! — радостно провозгласил он, — вам руководитель на полставки не нужен?

Компания нестройным хором заржала, а Матвеев вручил ему кувалду:

— На! Руководи!

— Ты почему один? — ввинтился откуда-то сбоку Дим Димыч, — где твоя эта… пташечка… как её? Галка, вот! — вспомнил он.

— Даже и не спрашивай, — Кенарь поморщился, а к Дим Димычу подскочил более осведомлённый о личной жизни Кенаря Дюша и утащил его в сторону, оживлённо жестикулируя и что-то шепча.

— Назначаем тебя оператором кувалды! — разрядил неловкую паузу Тандер.

— Старшим менеджером! — ввернул Шрек.

На это раз заржали уже все и дружно. И из воздуха сама по себе сгустилась нормальная рабочая атмосфера.

Первый день аккуратно (как могли) разбирали крышу, снимая с неё шифер и разбирая стропила. На второй день в пару кувалд завалили часть фасадной стены, подцепили буксировочным тросом балки перекрытия (эх, тянем — потянем!) и по одной скинули их вниз. Дальше пошло веселее, где кувалдами, где тросами поваляли остальные стены, вынесли сколько смогли мусора со двора и наконец-то принялись ударно отмечать дестрой.

Вынесли во двор два мангала и загрузили один шашлыком на шампурах а второй — рёбрышками на решётках.

Вынесли во двор два ящика с бухлом и принялись дегустировать: пиво магазинное, бутылочное, пиво с пивоварни баклашечное и пиво лично сваренное Матвеевым и разлитое, по классике, в трёхлитровые банки. А также вино абхазское разливное и разнокалиберные самопальные домашние настойки. Кенарь сперва отнекивался, что за рулём, но против запаха абхазского вина не устоял и влился в общую попойку. Его рабочая неделя начиналась во вторник, и он решил, что разок можно пошиковать и доехать домой на такси, а «десятку» забрать в понедельник.

Вынесли во двор две гитары: новую китайскую с пьезодатчиком и дребезжащими ладами и видавшую виды потёртую ленинградку, ещё помнящую Цоя в лицо. И пока жарился шашлык, и лились рекой напитки, заджемили, передавая их друг-другу по очереди. От гитары Кенарь тоже не отказался, играл он на троечку, а пел на четвёрочку с минусом, за что, собственно его и прозвали в Кенарем. Пара песен собственного разлива — одна глубоко лиричная, вторая, вызвавшая в компании весёлый ржач. Он всегда старался поддерживать баланс лирики и стёба примерно пополам.

Когда всё мясо было съедено, все песни спеты, все напитки задегустированы до последней капли, а все магазины уже закрыты, мнения разделились. Жёны загрустили и начали тащить своих благоверных домой, последние же наоборот затребовали продолжения банкета.

В результате прений жёны таки затолкали своих благоверных по такси и увезли домой. А холостые и те, кто предусмотрительно оставил своих жён на хозяйстве, также затолкались в такси и поехали в «Ливерпуль» — славившийся своей терпимостью к нетрезвым гитаристам, почти культурной публикой и не очень демократичным прайсом.

Матвеев, стоя у калитки под руку с женой, проводил их грустным взглядом.

Бюджет Кенаря не предполагал таких затрат, но он решил, что живёт один раз и гулять, так гулять.

— Накатил? Теперь давай, спой уже что-нибудь!

— Полиричнее или постёбнее?

— А можно одновременно? И побольше — побольше!

— Ы-Ы ПЫВО! — Шрек поставил перед ним ещё одну кружку.

Кенарь отхлебнул глоток.

— Каждый музыкант обязательно должен написать блюз про бывшую! — заявил он, принимая «ленинградку», которую захватили собой. — Я решил пойти дальше и написал про всех!

И он взял первый аккорд:

— Одна моя бывшая как-то сказала мне милый прости, но не БГ…

Пальцы слушались неохотно, до сегодняшнего дестроя он брал гитару в руки почти год назад, на июньском шабаше в честь днюхи Андора и Гриспера. Там он и встретился с Галкой, посулив ей весёлое времяпровождение в лесу у реки. В слегка упоротой тусовке задорных разгильдяев.

Лето пролетело незаметно, как сказка — Кенарь никак не мог поверить, что он, курьер, неудачник и нищеброд, чем-то привлёк такую женщину. Но лето закончилось, Галка уехала в Москву, став очередной бывшей, которую он не потянул. И закончилась сказка.

— … и уж тем более не Анджелина Джоли,

И сиськи шестого размера не делают тебя солью земли! — закончил он первый куплет.

Друзья Кенаря цинично заржали. За столиком слева кто-то сдержанно захихикал. Кенарь скосил глаза и сразу напрочь забыл куплет следующий.

Брюнетка, за тридцать, серо — голубые глаза, копна чёрных, как битум, волос растекается по лопаткам. Внешности абсолютно не модельной, и как будто смутно знакомой. Стройная, но не тощая, есть на что посмотреть и за что подержаться. Почти без косметики, но явно ухоженная. Всё, как он любит. За исключением одного нюанса — дорогая. Как и Галка.

Кенарь на автопилоте ушёл в проигрыш, а она всё не отводила оценивающий взгляд, а потом улыбнулась ему — на миг черты её лица совсем неуловимо… поплыли?.. изменились? Кенарь яростно заморгал (глаза не протрёшь — руки заняты) и чуть не забыл следующий аккорд.

«И на чём они варят это пиво?» — он скосил глаза на гриф, моторная память вывезла, текст куплета второго куплета вернулась в чат. Кенарь допел его, потом третий, потом пятый, потом очередной проигрыш и…

— И если не хооочешь стать бывше-е-е-е-й, оста-а-а-а-вь в поко-о-о-о-о-о-е мо-о-о-о-о-о-о-й мо-о-о-о-зг! — протянул он.

И снова скосил глаза за столик слева.

Но там уже никого не было. Только пахло жасмином — едва уловимо, на самой грани обоняния.

Догнавшись ещё парой кружек, спев ещё пару песен и доведя свой бюджет до состояния «финансовая катастрофа», а вестибулярный аппарат до состояния «шторм пять баллов, плавали — знаем», Кенарь вызвал такси. В компанию ему за половину прайса навязался Тандер, которому было почти по пути. Бюджет трещал, но ещё держался.

Они неспешно катили через ночной Воронеж на заднем сидении видавшей виды «Нексии». Кенарь потихоньку клевал носом, но на подъезде к «Заставе» Тандер неожиданно заржал и растолкал его:

— Не, ну ты прикинь, до чего большевики страну довели, — и ткнул пальцем вверх в плывущий навстречу неоновый рекламный щит. Кенарь сфокусировался: на щите на фоне роскошного золотистого седана (кажется, «Лексус») была нарисована сексапильная блонда явно за тридцать. В деловом костюме с декольте, которое почти ничего не скрывало, смотрящая прямо в душу Кенарю томным взглядом.

«Агентство по подбору милф» — гласила надпись. «Там где опыт встречается с совершенством! Переходи по ссылке!». И ниже телефон и куаркод.

— Мне такое надо! — заплетающимся голосом заявил Кенарь, — Я — само совершенство! Давно мечтаю о сильной и независимой женщине, которая будет обеспечивать меня до конца жизни! И подарит турбожигу на шеснаре!

Тандер с таксистом дружно заржали. Потом Тандер зачем-то достал телефон и сфотографировал рекламный щит.

— Тебе-то нафига?! — удивился Кенарь, — Ты же давно, безнадёжно и счастливо женат!

— Выложу в сторис, — ответил Тандер, — чисто поржать.

От такси до подъезда Кенарь дошёл, почти не шатаясь, предварительно сунув таксисту пару мятых соток наличкой и полтинник на чай. Остальную половину переводом оплатил Тандер.

Утро ожидалось крайне недобрым — накидался Кенарь порядочно и пожалел, что не зашёл в пятёрочку прикупить минералки.

А зайдя в квартиру первым делом выдал орущему коту пожрать, прямо в одежде завалился на диван и отрубился.

Проснулся он от того, что голова гудит и постепенно становится квадратной, в боковом кармане, упираясь в рёбра, вибрирует телефон, а во рту помоечные кошки нагадили прямо в раскалённые пески пустыни Сахара. Ну и от того, что кот орёт, куда же без этого.

Дотопал до кухни, жадно напился воды прямо из под крана, заодно налил попить коту и закинул в себя таблетку аспирина и таблетку баралгина.

В «телеге» мигало непрочитанное сообщение от Тандера.

«Агентство по подбору милф» гласило оно, подписывайтесь на канал.

Кенарь не глядя ткнул, ему было уже всё равно.

«Перед тем как начать, заполните, пожалуйста, небольшую анкету» — сообщил ему бот. — «Ответьте „да“, если вы согласны»

«Да», — напечатал Кенарь, понимая, что пока таблетки не подействуют и голова не обретёт прежнюю форму, вряд ли он сможет уснуть. Нужно было чем-то себя занять, чтобы отвлечься от ноющей боли в затылке и висках.

«Пожалуйста, напишите полностью свои имя, отчество, фамилию и возраст», — гласил первый вопрос.

«Мельников Иннокентий Александрович, 45 лет» — набрал Кенарь.

«Нюхаете ли вы свою одежду перед тем, как одеть?» — гласил вопрос второй.

— Надеть, блять! — выругался Кенарь.

И ответил: «Конечно! А иногда даже ем!»

«Самое неловкое свидание это…»

«Когда на него пришёл я,» — сообщил Кенарь, — «сделаю любое свидание неловким с гарантией 146%».

«Помните ли вы имена всех своих бывших?»

Кенарь рассеянно почесал нос.

«Записываю в блокнот. Уже двадцатый по счёту.»

«Вас когда нибудь бросали без объяснений?»

«Бросали», — честно сознался Кенарь, — «в основном через бедро.»

«Последняя пришедшая вам смс?»

«Обнаружена задолженность в „Межрегионгаз“, 1405 рублей, просьба погасить до конца месяца, иначе подача природного газа будет приостановлена.»

«Вы когда нибудь трогали чужие вещи без спроса.»

«Только если это еда!»

«Вы когда нибудь спали с плюшевой игрушкой в зрелом возрасте?»

— А вы с какой целью интересуетесь? — заржал Кенарь. И напечатал:

«Предпочитаю плюшевых игрушек помоложе, желательно до 30!»

«Вы даёте деньги в долг?»

«В основном беру.»

«Верите ли вы в любовь с первого взгляда.»

«Да! Пока еду на работу в маршрутке, влюбляюсь по сто раз за час.»

«Вас сегодня ждал кто-нибудь дома?»

«Кот!»

Кот, лёгок на помине, запрыгнул на диван, развалился на спине и повелительно подставил пузо — чеши. Кенарь погладил его свободной рукой, в ответ раздались громкие звуки трактора.

«Сделайте пожалуйста селфи и отправьте нам»

Кенарь, включил камеру, посмотрел на экран, поморщился. Порылся в галерее и отправил фотку с прошлогоднего моря — на ней он хотя бы был не такой опухший и помятый.

«Вы можете полюбить кого-то после первой ночи?»

«Могу полюбить даже до первой!» — уверенно набрал он. Потом вспомнил Галку и добавил: «Главное, потом сразу разлюбить!»

«У вас есть фото со спортзала?»

— Из! — снова ругнулся Кенарь, аж голова прошла. — Да кто составлял этот опросник? Таджики на аутсорсе? Инопланетяне?

Он скинул фотку мангала с вчерашним шашлыком.

«Думаете ли вы о ком-нибудь каждый день?

«Мечтаю!» — Кенаря задолбали тупые вопросы и он решил поставить жирную точку: — «О сильной и независимой женщине, которая будет обеспечивать меня до конца жизни и подарит турбожигу на шеснаре!»

«Спасибо за искренность», — похвалил бот. — «Наш агент свяжется с вами в течение недели, ожидайте».

— Слышь?! — недовольно пробормотал Кенарь. — А чо так долго-то?!

И уснул.

В понедельник он забрал тачку у Матвеева, во вторник снова вышел на маршрут и откатал его почти без потерь, не считая сгоревшего стартера и чуть позже — бензонасоса. Стартер Кенарь поменял сам и прямо на маршруте, метнувшись пешком в ближайший автомагазин, благо запчасти на его «ТАЗ» можно было купить в любом сельпо. А бензонасос поехал менять армянам в гаражи — по поводу всего, что было связано с топливом у него была паранойя. Однажды, ковыряясь в древней, восемьдесят третьего года выпуска, Honda NV 750, он забыл затянуть хомутом топливный шланг с бака и обнаружил это, когда увидел, как на уже заведённом, но всё ещё полуразобранном мотоцикле, по клеммам аккумулятора стекает бензин. По чистому везению обошлось тогда без пожара, но с тех пор Кенарь старался делегировать подобные работы более высококвалифицированным специалистам.

В гаражах его и застал звонок с незнакомого номера.

— Иннокентий Александрович, добрый день! — голос на том конце провода звучал, будто его намазывали на тост вместо масла — Вам звонят из агентства. Вы не против уделить пару минут?

— Агентства похоронных услуг? — уточнил Кенарь, стоя в быстро испаряющейся луже бензина. — Я солдат ещё живой! Хотя… — и он посмотрел вниз.

— Ой, что вы! — сотрудница засмеялась, зазвенели хрустальные колокольчики. — Агентства по подбору милф. Вы же заполняли недавно анкету. Помните?

— А, это… — он вытер ладонь о штаны, оставляя масляный след. — Я был… впрочем, ладно. Давайте, только быстро, мне тут бензонасос меняют.

— Мы нашли для вас идеальный вариант! — затараторил голос скороговоркой, одновременно становясь сладким, как мёд. — Очень общительная, привлекательная и главное, хорошо обеспеченная!

— А минусы будут? — поинтересовался Кенарь, прищуриваясь и оценивая обстановку. Нарек ковырялся в баке, ехидно ухмыляясь, остальные булькали со смеху, как закипающая на костре гречка с тушняком.

— Только плюсы! — сотрудница зашуршала какими-то бумажками. — Единственный нюанс… в моменты сильного возбуждения… э-э-э… эмоционального… она может терять контроль.

— Это как? — он присел на корточки, подбирая выпавшую непонятно откуда гайку. — Начнёт рвать на себе волосы и посыплет голову пеплом? Или расфасует меня по пакетам и сбросит в водохранилище с Северного Моста?

— Ой, нет-нет, что вы! — агентша засмеялась — немного нервно. — Просто… иногда её физио… Эмоциональные! — поправилась она, — реакции бывают слишком… яркими. Но вы же мужчина… с юмором?

— Я мужчина с захватывающей кредитной историей, — буркнул Кенарь. — Если она высосет мне мозги через трубочку, кто внесёт ежемесячный платёж?

— Вы в полной безопасности! — голос стал таким убедительным, что Кенарь сразу засомневался. — Просто проявите немного снисходительности… Она того стоит!

— Снисходительность… — он попинал колеса «десятки» — Ладно, чёрт с вами! Проявляю!

— Супер! — сотрудница едва не задохнулась от восторга. — Добавьте этот контакт и…

— Погодите, — перебил он. — А фото есть? Она хотя бы не слонопотам с Проксимы Центавра?

— Фото вы получите в чате! — ушла от ответа сотрудница, — И поверьте, оно превзойдёт все ваши ожидания.

— Ожидания у меня, — Кенарь поймал взгляд армян, корчивших рожи, — как у кота перед закрытой дверью холодильника. Ладно, добавляю.

Он бросил трубку. Армяне уже не булькали, а колбасились, как троящий восьмиклоп на холостых.

— Что, Кеш, жениться собрался? — спросил Нарек, вытирая слёзы и размазывая грязь по лицу.

— Прошёл в конкурс по набору в отряд космонавтов! Чтобы улететь отсюда к такой-то матери! — Кенарь швырнул в него тряпкой. — Лови!

— Ну ты там, это… хоть грунта лунного нам привези…

— Для кота? — ехидно поинтересовался Кенарь. — Обычным наполнителем он уже брезгует?

— А в нём, говорят, кактусы хорошо растут! — нашёлся Нарек.

Выезжая из гаража и втыкая питание регистратора в прикуриватель, он случайно зацепил кнопку на магнитоле и включил тюнер.

Динамики зашипели, как коты в подворотне, ловя волну, а потом весело заорали на всю ивановскую: — Таких не берут в космонавты!

— Зато в курьеры, блять, берут! — заорал в ответ Кенарь.

Армяне, махавшие ему вслед, натурально покатились по земле.