Бесплатный фрагмент - Афганский рубеж

После долгого изнурительного преследования Шакира и его людей, штурмовая группа упирается в голые отвесные скалы, свисающие над озером, словно лапы гигантского чудовищного зверя над своей жертвой. Дальше дороги нет. Скалы настолько отвесные, что через них уже вперёд никак не пройти. Над головами бойцов небольшим выступающим козырьком видны, словно застывшие в воздухе, валуны. Скорее всего, во время оползня что-то не дало им сползти вниз. И теперь они могли служить хорошим естественным укрытием для отряда.

— Шакир, как сквозь землю провалился. — нарушает шёпотом тишину Коля — двухметровый гигант, как ковшами прижимающий своими огромными ладонями ствол автомата к груди, словно младенца.

— Он не сквозь землю провалился. — возражает ему старшина группы Фарход. — Он нас перехитрил.

— Как? — хором вопрошают сразу несколько человек в камуфляжах, уставившись на старшину.

— Он нам по ходу путь обратно перерезал, заняв высоту над тропинкой, по которой мы сюда пришли. — ответил Фарход.

— То есть путь назад теперь невозможен? — спрашивает Тельман.

— Тропинка, по которой мы его гнали сюда — теперь хорошо простреливается с той высоты, которую он занял. — поясняет Денис. — Без потерь отсюда точно не выйти.

— Откуда вы знаете, что он именно там, на высоте? — наперебой спросили несколько голосов.

— Можно проверить. — спокойно отвечает Фарход. — Смельчаки есть, пройти по тропинке назад метров пятьдесят или сто?

— Чтобы убедиться, что тропинка простреливается, не обязательно под пули сразу несколько человек отправлять. Давайте я пойду. — предложил Гарри.

— Шакир — очень хитер. — возражает Фарход. Он тебя одного пропустит — чтобы остальные поняли, что путь свободен. А когда все пойдут — положит всех разом. Ему зачем попусту патроны тратить?

— А если будем пробираться по озеру? — спрашивает Сапа.

Фарход качает головой.

— По озеру тоже пути нет. Посмотри — вокруг только кустарники, ни одного дерева, чтобы сделать что-то наподобие плота. Да и какой плот должен быть, чтобы выдержать тридцать человек в полном обмундировании? Кроме этого, берег очень хорошо простреливается сверху. Мы даже дотащить плот до воды не успеем.

Принято решение обсудить всем взводом, что делать. Здесь, у подножия Манаса, на высоте около двух тысяч метров связь практически отсутствовала. Своих никак не оповестить и подкрепление не вызвать. Да и какое здесь подкрепление поможет? Они сразу попадут под огонь банды Шакира, который занимает господствующую высоту и готов положить любого. Даже если на подмогу отправить катер по озеру — берег очень хорошо простреливается. По воздуху — будет риск для вертолёта попасть под огонь ПЗРК. То есть сводный отряд быстрого реагирования №17 МВД Узбекистана, который преследовал единственного оставшегося в живых террориста Шакира и его людей в течение нескольких последних дней, оказался в ловушке. Ни вперёд, ни назад. Остальных полевых командиров международной террористической группировки Хизб-ут-Тахрир, организовавшей менее чем полгода назад теракты в Ташкенте, удалось нейтрализовать. Остался один, который сейчас занимает господствующую высоту, где-то на склоне Манаса и который готов на всё — потому что ему отступать уже некуда. Единственный выход — это пробраться по тропинке и вызвать огонь на себя, чтобы противник обнаружил своё местоположение. А далее, уже ответным огнём подавить его огневую точку и используя дымовую завесу, обойти террористов с тыла и уничтожить. Если первый, кто выдвинется по тропинке обратно в сторону спасительного арчевника, расположенного в полукилометре вниз по тропинке, доберётся без единого выстрела, то отправится следующий, а за ним — следующий. И так, пока Шакир не обнаружит себя, открыв огонь. А в арчёвнике вековые могучие деревья будут являться естественным укрытием и уже там можно будет закрепиться для последующей атаки на террористов. Таков был предварительный план действий. Но у этого плана были, как безусловные плюсы, так и минусы.

— Минус в этом плане в том, — объясняет Фарход, — что, вызывая огонь на себя — каждый из нас подвергается высокому риску стать двухсотым. Но плюс, в том, что если доберётся кто-то до рощи — то один из нашего отряда уже в безопасности. И так следующий, и за ним ещё. Будем выдвигаться по одному. Чем больше людей переберутся живыми и невредимыми до арчевника — тем лучше. Тут только Шакиру решать, когда стрелять…

— На всё воля Аллаха! — произносит Гарри. — Я первый, пойду, старшина! — обращается он к Фарходу.

— Не так уж всё и плохо, ребята! — всматриваясь в каменистый берег озера говорит Тельман.

Он протягивает руку вперёд.

— Смотрите, если попробуем не по самой тропинке, а вдоль берега, то там много больших камней. Можно укрыться и короткими перебежками подойти почти вплотную к роще. Там останется метров пятьдесят до арчёвника.

— Достаточно времени для хорошего снайпера, чтобы успеть тебя накрыть, когда ты побежишь. — уверенно произносит Самат.

— Но шансов больше, намного для снайпера, если идти по тропинке. — парирует Фарход. — В любом случае, я не вижу никаких других вариантов.

И единодушно поддерживая старшину, все расходятся по позициям, согласно его приказу. Гарри, первым выпрыгивает из-под естественного каменного укрытия и буквально кубарем скатывается к берегу озера. Остальные, замерев, как истуканы, с напряжением следят за ним. Ещё секунда и его уже не видно за огромным камнем. Рваными рывками от валуна к валуну, он стремительно удаляется вниз. А вокруг стоит гробовая тишина. Ни пения птиц, ни потрескивания кузнечиков. Природа словно затаила дыхание. Фарход первым нарушает тишину приглушенным голосом:

— Теперь всем понятно, как надо передвигаться?

Все молча кивают головой. Минуту спустя Гарри уже подаёт отряду условный знак из арчёвника.

— Следующий! — командует старшина.

Самат, словно гигантская пластичная кошка выпрыгивает из укрытия и скатывается к берегу, точь-в-точь, как это сделал Гарри. Весь отряд, с тревогой наблюдает за ним. Опять рваные рывки от одного валуна к другому. И опять гробовая тишина, нависшая над нами. Несколько минут спустя Самат из арчёвника, вслед за Гарри, подаёт знак…

                                     * * *

Уже несколько человек перебрались к роще по этому маршруту. Когда дошла очередь Тельмана, он словно удила закусывает свои тараканьи усы, всхрапывает и кубарем летит вниз к озеру. И вдруг звенящую тишину нарушает щелчок затвора. Он был где-то далеко, высоко над головами, но все его очень отчётливо слышат. И хором кричат:

— Тельман! Стой!

Тельман уже сидит за камнем, почти у самой воды — он слышит, что ему прокричали, и выжидает момента, когда же можно будет двигаться дальше.

В эту же секунду тишину нарушает оглушающий выстрел. Пуля со звоном рикошетит от камня и ныряет в воду. Похоже на то, что выстрел не планировался, но, видимо, чья-то уставшая рука дрогнула от долгого соприкосновения с курком в одном и том же положении, и соскользнув, воспроизвела выстрел.

— Норма! — на всякий случай выкрикивает Тельман.

Но все и так понимали, что выстрел был произведён без прицеливания. В этот момент Денис на своей позиции подаёт знак Фарходу и указывает пальцем вверх. Метрах в ста пятидесяти выше по склону еле заметен легкий дымок.

— Огонь! — командует старшина, ладонью указывая направление.

Раздаются сухие автоматные очереди, поднимая столбы пыли у того места, откуда раздался выстрел. Денис выпрыгивает из укрытия и короткими перебежками, взбирается по склону по направлению пылевого облака. Добравшись, он прыгает в него, сразу заваливаясь в сторону и начинает давать очередь за очередью. Ответный огонь хаотично разбрызгивает пули вокруг Дениса, но он надёжно укрылся за огромным валуном в ожидании подкрепления.

Денис видит, что по направлению к нему уже взбираются несколько человек из их отряда. Он периодически высовывает автомат и даёт очередь за очередью, чтобы прикрыть наступление своих ребят. И в этот самый момент собровец чувствует, как будто что-то упирается ему в висок. Денис медленно поднимает глаза вверх и видит человека в рваном халате с длиной бородой и с автоматом, дуло которого и упирается прямо в его голову.

«Плохо дело…» думает боец.

— Бросай автомат. Вставай медленно! — кричит басмач на пуштунском языке, а его длинная чёрная борода развевается по ветру.

Денис всё понимает и без перевода и нехотя повинуется. Ребята из атакующей группы залегают поодаль метрах в пятидесяти, держа наготове автоматы, но боясь выстрелить, чтобы не задеть своего товарища.

В этот момент вся жизнь Дениса проносится перед его глазами, как один день. Собровец понимает, что взят в заложники и теперь цена его жизни, даже ломаного гроша не стоит…

Автомат так и остаётся лежать на земле. Денис пятиться назад с заведёнными за голову руками, осторожно шаг за шагом прощупывая землю, чтобы не упасть, не сводя глаз с дула приставленного к его лбу автомата и слыша тяжёлое дыхание Шакира. Внезапно тишину нарушает крик кукушки. Денис инстинктивно поднимает голову вверх. По ощущениям он понимает, что тоже самое делает и Шакир. Дуло автомата соскальзывает с его лба… И в этот самый момент собровец осознаёт, что это знак от своих и нужно действовать. Он резким движением разворачивается на сто восемьдесят градусов и садится на корточки. В тот же момент раздаётся целый шквал очередей и Шакир тяжёлым грузом сползает прямо на него. Но он обхватил Дениса обеими руками и словно борцовским приёмом пытается развернуть его под шквальный огонь. Ещё мгновенье, и они уже катятся вниз по склону по направлению к обрыву обхватив друг друга в стальном борцовском захвате.

«Я не хочу умирать!» проносится в голове Дениса. Он чувствует, что до обрыва остаются считанные метры. Это почувствовал и Шакир, ослабляя хватку. В какой-то момент они оба вскочили на ноги и яростно уставились друг на друга, прямо у самого края пропасти. Шакир, зарычав, словно зверь, выхватывает из голенища сапога длинный армейский нож и начинает сближаться со своим противником. Денис достаёт свой штык-нож из-за пояса и выжидает атаки моджахеда, готовясь нанести ответный удар. Шакир выглядит злобно и устрашающе. Огромная борода, словно у Карабаса-Барабаса развевается по ветру. На темном почти черном лице глаза горят, словно два больших шара, налитых кровью. Стальной кинжал блестит в лучах заходящего солнца и ослепляет глаза. Было похоже на то, что он был ранен. Но террорист старался никак не подавать виду. Наоборот, он стал ещё яростнее и агрессивнее, словно медведь. Один шаг, второй, навстречу, а Денис остаётся стоять там, где стоял, полностью концентрируясь на движениях руки оппонента, которая держит кинжал. Всё, по классике, как и учат на занятиях по рукопашному бою. Максимум концентрации, минимум эмоций, хладнокровие, но не расслабленность. В этот момент раздаётся треск передёргивания затвора, а за ним слышится громкий голос Фархода на пуштунском:

— Эй, бросай нож, руки в гору, лицом вниз!

Старшина, который подобрался к логову террористов с другого фланга, вовремя подоспел на выручку. Шакир, бросает нож, поднимает руки вверх, и медленно пятится назад к обрыву.

— Эй, стой я тебе говорю! — кричит Фарход и даёт предупредительную очередь вверх.

Денис, подскакивает к Шакиру, пытаясь его остановить, но Фарход подаёт знак рукой, чтобы тот оставался на месте.

— Мне нужна только одна мишень, и это не ты. — шепотом, почти шипя объясняет он.

Денис всё понимает. Одно неосторожное движение, и он снова может оказаться в ситуации, в которой уже был. И Шакир сможет прятаться за ним, как за живым щитом.

Тем временем Шакир шагом за шагом продвигается к краю обрыва.

— Но что нам делать, Фарход?! — обернувшись кричит Денис.

— У него нет выхода. — смотря прямо в глаза Шакиру отвечает старшина. — Или он сдаётся сейчас нам или упадёт вниз.

— У тебя нет выхода, сдавайся! — кричит моджахеду старшина.

— Выход есть! — провозглашает Шакир и, добравшись до края обрыва, срывается вниз.

Денис на мгновенье ловит его взгляд. Полный злобы и ненависти он устремлён прямо на него. Это взгляд он будет помнить всю жизнь…

— Шакал! — выкрикивает старшина подбегаю к краю. Денис тоже стоит рядом всматриваясь вниз. Было видно, как тело Шакира катиться вниз почти по отвесному склону, оставляя пылевой шлейф за собой.

— Ему конец! — резюмирует Фарход. — Там сотни метров вниз. Никто бы не выжил!

И повернувшись к Денису, бросает:

— Пойдём!

— Подожди! — хватает его за плечо Денис.

— Ну что тебе?

— Спасибо тебе, Фарход!

— За что?

— За то, что спас мне жизнь! Ведь неизвестно было кто кого…

— Эх! — отмахивается старшина и бредёт обратно. — Я в тебя верил всегда! Ты бы его уделал. Я просто не хотел, чтобы он нечаянно поцарапал моего бойца. Ведь было же видно, что он первый раз держит нож в руках!

Денис криво усмехается над его шуткой, вытирая пот с лица. Навстречу им выходят ребята из штурмовой группы:

— Там, в укреплении три двухсотых, автоматы и ящик с патронами. — докладывает старший сержант Гумба Фарходу.

Старшина молча кивает и тяжело вздыхая медленно бредёт вниз к озеру. Было видно, что он очень устал за сегодняшний день…

Двадцать лет спустя…

Стоит замечательный мартовский вечер. Из прекрасного сада доноситься аромат цветущих плодовых деревьев. А тандыр в углу двора щедро одаривает всех сидящих на огромном высоком айване запахом свежеиспеченных лепешек.

— Ну вот и горячие лепёшки подоспели. — потирая руки восклицает Фарход, завидя, как Фатима, его супруга, несёт огромное блюдо с выпечкой.

Фатима, поставив блюдо с краю дастархана, который и так уже ломился от разных яств, усаживается рядом с мужем.

Денис, попивая чай из пиалы, оглядывается вокруг:

— Как всё-таки у тебя красиво в саду, Фарход!

Тот лишь пожимает плечами и улыбается. У Фархода был один из самых красивых садов в Карши. Его сад и большой дом — являлись гордостью всей семьи.

В этот момент, запыхавшиеся от активных игр дети подбежали к нему с вопросом.

— Пап, — а можно мы на улицу выйдем?

Самира учится в восьмом классе и ей уже тринадцать, а семиклассница Лола была младше на год.

— А что вам во дворе в бадминтон не играется-то? — спрашивает отец.

— Мы хотим, с Дашей в магазин за мороженым сходить!

Даша, дочь Дениса, стоит рядом с ракетками от бадминтона в руках.

— Пап, можно? — протягивая Денису ракетки, спрашивает девочка, которая в свои тринадцать лет была уже довольно самостоятельной и обычно сама выходила одна в магазин за покупками без сопровождения взрослых.

— Знаете, что, девчонки… давайте-ка поешьте сначала, чего-нибудь, а потом уже за мороженным. — подключается к разговору Фатима.

Девочки гурьбой заскакивают на айван, заставляя взрослых ретироваться в стороны. Ещё теплая самса моментально отправляется в широко раскрытые рты и прогладывается, практически не пережевываясь.

— Ну а теперь можно? — вопрошает Самира, смотря на отца хитрющими глазами.

Взрослые, как по команде, одновременно хохочут.

— Ну ладно, считается! — сквозь смех говорит Фарход. — Идите!

Словно невидимая сила бесшумным ураганом сметает девчонок прочь с айвана. Мгновение, и они уже далеко за воротами. Некоторое время все сидят молча. Фарход первым нарушает тишину, спрашивая загадочным тоном:

— Ну что, мое домашнее виноградное вино кто-нибудь будет-то?

— Конечно, уже заждались! — улыбнулся Денис.

Старшина сползает с айвана и удаляется. Через несколько минут, он появляется с сияющей улыбкой на лице и большим глиняным кувшином в руках.

— Ну вот! Собственно, моё детище!

И полилось красное терпкое сладкое тягучее вино по бокалам. И потянулись долгие и недолгие тосты и пожелания. И пошли разговоры про былое, про боевой опыт, про доблестный собровский отряд, про спецоперацию у подножья Манаса…

Через некоторое время обеим супругам эти темы прилично наскучили, и Фатима с Алиной незаметно отодвинувшись в сторону, к краю дастархана, завели свой, не менее интересный разговор. Благо, тем для обсуждения для двух женщин, да под хорошее вино, было предостаточно…

— А я тебе говорю, что в последний момент запомнил его взгляд … — заметно захмелев не унимался Денис.

— Ну и что там было особенного во взгляде? — уперевшись о поручень айвана спрашивает Фарход.

— А то, что взгляд его, словно говорил, что «Я ещё вернусь!». Взгляд хитрый такой был. Как-будто смеялся надо мной!

Фарход пытаясь сдержать смех, поперхнулся вином и закашлялся.

— То есть, Шакир как будто тебе сказал: «Я всё равно приду за тобой?» — откашлявшись, хохочет он.

— Ну ладно тебе, старшина! — замялся Денис. — Я же так образно… Показалось мне так. Двадцать лет прошло, а я его взгляд помню, как будто вчера всё случилось.

— Отпустить тебе это надо … — неожиданно встрепенулся Фарход, почти вплотную наклонив голову к Денису и смотря на него в упор немигающим взглядом. — Много лет прошло уже… Понимаю, что забыть нелегко о том, что с нами произошло… Но забыть и отпустить надо… Ради семьи…

— Ты думаешь, что я такой впечатлительный или морально неустойчивый, что на этом зацикливаюсь? — спрашивает Денис настолько эмоционально, что женщины прерывают свой разговор и оглядываются на него.

— Нет, я такого не говорил… — пытается успокоить его Фарход. — Я лишь говорю, что это нормально, что у людей с прошлым боевым опытом могут быть подобные мысли о чём — то. Это, к сожалению. последствия той войны… И у меня порой бывает… Как нахлынет что-то и не отпускает… Странные глюки…

— Я понимаю о чём ты. — кивает Денис головой. — Ты про психический синдром у тех, кто раньше воевал. — Но Слава Богу, с этим у меня пока дела обстоят хорошо. Никаких глюков, воспоминаний или неожиданного нервного расстройства не было и нет. Я про другое.

Денис, двигается к старшине поближе и приглушает голос, чтобы никто не слышал.

— Я до конца не уверен, что он погиб… Мне кажется он остался жив и очень опасен…

Фарход смотрит на него и качает головой.

— Как же он мог остаться в живых-то, брат? Упав с такой высоты! А орден кто получил за его ликвидацию? Если ты думаешь, что он жив — ну иди, сдай свой орден, скажи, что ты задание не выполнил. Врага не уничтожил! А я вот свой орден сдавать не намерен! Для меня он уничтожен и на этом всё!

Денис тяжело вздыхает.

— Дай Бог, чтобы это было так. Чтобы Шакир никогда не нарушал нашу мирную жизнь. Но у меня такое чувство, что он ещё всплывёт… И тогда… Да. действительно, придётся пойти и орден свой сдать, чтобы всё было честно.

Фарход неожиданно расхохотался:

— «Всплывёт»? Спустя 20 лет? Да он давно уже в аду сгорел, твой Шакир!

Изменив тему и перейдя к обсуждению насущных проблем, они ещё долго беседовали, развалившись на широком айване под сенью старого могучего тутовника. Солнце клонилось к закату, озаряя багровым маревом соседние дворы, приятный теплый ветерок стал сменяться ночной мартовской прохладой и гостям уже было пора возвращаться восвояси. Завтра рано утром самолёт в Ташкент, а оттуда сразу пересадка до дому. Фарход прощаясь у ворот, предлагает самому отвезти гостей до Ташкента, но Денис деликатно отказывается:

— Хватит нам пользоваться уже твоим гостеприимством, ака Фарход! Ты уже и так несколько дней возишь нас по самым красивым местам Кашкадарьи. До Таша мы на самолёте доберемся. И ждём теперь тебя и твою семью в гости к нам!

После теплых объятий на прощание, Денис с семьёй направляется к такси, которое несколько минут, как ожидало у ворот.

                                     * * *

Уже в самолёте Даша спрашивает у Дениса:

— Пап, а кто такой Шакир?

Отец аж подскакивает от удивления в своём кресле:

— Даша, а зачем ты меня про это спрашиваешь? Неужели ты чужие разговоры подслушивала?

— Да, нет, я случайно услышала, как вы с дядей Фарходом какого-то Шакира обсуждали вчера. Вы так громко разговаривали, что мы с девочками даже испугались…

— Ну хорошо. Услышала, так услышала… Шакир — это очень плохой человек. Террорист. Мы против его банды воевали с дядей Фарходом в СОБРе…

— А вы его убили?

Денис не знает, что ответить. Он молча отворачивается к иллюминатору и старые воспоминания, снова накатывают на него, словно девятибалльный шторм… Он опять видит этот суровый взгляд, который словно пронизывает его насквозь.

— Я уже даже и не знаю точно, Даша… Надеюсь… — неуверенно произносит отец, делая паузу после каждого слова.

— Поняла, папа… Больше не буду об этом спрашивать….

Даша, понимает, что этот вопрос вызывает болезненные воспоминания. Она берёт его руку в свою, и молча смотрит в пустоту…

                                     * * *

Отпуск и каникулы закончились. Бесконечной чередой потянулись серые обыденные дни. Как-то вечером раздаётся звонок в дверь. Денис идёт к двери и открывает. На пороге появляются две женщины, видимо из управляющей конторы. Они, тараторя и перебивая друг друга одновременно выпаливают:

— Денис Александрович? Здравствуйте! Вот вам повестка. Возьмите, пожалуйста!

Денис берёт в руки лист бумаги. Это была повестка в военкомат, который находится на улице Черемисиных. Он знает это место. Но вот с чего бы вдруг его туда вызвали? Это вопрос. Денис, как раз собирается его задать, но подняв глаза, видит, что неожиданных визитёров и след простыл. Они, видимо не стали дожидаться лишних вопросов, молниеносно исчезнув в лифте.

— Кто это приходил? — раздается голос Алины из гостиной.

— Принесли повестку в военкомат — обескураженно отвечает Денис.

— В связи с чем?

Алина выходит в прихожую. С интересом разглядывая бумажку, которую ей протянул Денис, она лишь кивает головой.

— Понятно. Только адрес, время и номер кабинета…

— Ну вот и я о том же…

— А ты разве не узнал, по какому поводу? — недовольно спрашивает жена.

— Я хотел… Но они уже ушли…

— Ну прямо детский сад какой-то! Я хотел, а они уже ушли! — недовольно фыркает Алина и удаляется в другую комнату.

— Я сам с этим разберусь! — кричит ей вдогонку Денис.

В последнее время отношения между супругами были довольно сложными, если не сказать хуже. Скандалы вспыхивали практически каждый день и по любому поводу. Денис старался скрывать всё от дочери, и не ссориться с женой при Даше, чтобы не травмировать её психику, но это не всегда получалось…

Даша выглядывает из своей комнаты.

— Папа, что случилось?

— Мне повестка пришла из военкомата. Нужно прийти туда в среду.

— А что случилось?

— Я пока не знаю, но думаю обычная проверка в связи с моим прошлым боевым опытом. Актуализация всех данных.

— У них, видимо сейчас период такой. — говорит Даша. — Отца Милены тоже недавно вызывали. Перепроверяли все сведения. Он, как и ты где-то воевал…

— Милена — это твоя одноклассница?

— Ну нет конечно! — расхохоталась Даша. — Мы с ней на самбо вместе ходим. Я же про неё как-то рассказывала. Нас в спарринг постоянно почему-то вместе ставят. А учится она совсем в другой школе, но тоже недалеко.

Даша занимается самбо с шести лет. Мама хотела, чтобы она пошла на фигурное катание или бальные танцы, но девочка твёрдо сказала. «Хочу, как папа, заниматься самбо!» Мама лишь вздохнула, думая, что это ненадолго. Предполагая, что Даша походит несколько раз и передумает в пользу чего-нибудь другого. Не передумала. Уже восемь лет как…

Военкомат

В назначенный день Денис отправляется в военкомат. Дежурный на проходной подтверждает, что нужно пройти именно в кабинет №15, как и указано в повестке. Он стучится в дверь и входит внутрь, протягивая свой военный билет человеку в гражданском, который сидит за столом:

— Здравствуйте!

— Денис Александрович, здравствуйте! Присаживайтесь, пожалуйста! — указывая на стул, приветствует вошедшего мужчина за столом. Его внешний вид вызывает неоднозначное впечатление. Сутуловатый, с распухшими от недосыпания глазами, с непропорционально большой головой и всклокоченными рыжими волосами. Он сидел, раскачиваясь взад и вперёд, заламывая руки, словно нервничал по поводу чего-то. Но его ровный спокойный, словно обмазанный растительным маслом голос являлся полной противоположностью этой сумбурной внешности.

— Меня зовут Михаил Иванович … — неожиданно начинает он. — В первую очередь, хотел бы поблагодарить Вас за то, что нашли возможность прийти в рабочее для Вас время!

Он облокачивается руками о стол, тем самым придвигаюсь поближе к Денису.

— Ну так вот… Боевой опыт, который получили в 20 лет назад не забыли?

Денис, обескураженный данным вопросом, просто мотнул головой из стороны в сторону, что видимо могло означать: «Нет».

— А действующих персонажей того времени? В частности, полевого командира Шакира? — продолжает допытывать Михаил Иванович.

— А могу я поинтересоваться, в связи с чем Вы меня об этом спрашиваете? — наконец выдавливает из себя Денис. В горле у него заметно пересыхает и последние слова вырываются с каким-то сухим шипением.

Его собеседник, улавливая состояние Дениса, двигает к нему стоявшие на столе стакан и графин с водой.

— У меня есть и покрепче, если хотите. — потянувшись к шкафу декларирует Михаил Иванович.

Но Денис отказываясь машет рукой.

— Нет, спасибо. Водичка в самый раз.

Жадно выпивая стакан, он вопросительно смотрит на собеседника, словно повторяя свой вопрос.

— Ну так вот… — продолжает Михаил Иванович. — Шакир, пропавший без вести 20 лет назад, по данным разведки Узбекистана недавно всё-таки «всплыл» на границе Афганистана и Таджикистана в районе заповедника «Тигровая балка» во главе вооруженного террористического формирования. Данная территория Северного Афганистана, к сожалению, никак не контролируется новым недавно сформированным афганским правительством.…

— Ну и?

— То есть какое до всего этого нам дело? Резонный вопрос. Опять же, уже по данным разведки погранслужбы Таджикистана, данной группой, сформированной этим международным террористом, планируется ряд вооруженных диверсий на территории республики, в том числе, планируется нападение на нашу военную базу, дислоцированную в Бохтаре. Ориентировочное количество «стволов» в банде Шакира по тем же разведданным погранслужбы составляет до двух с половиной тысяч…

Денис аж присвистывает от удивления.

— То есть целая бригада…

— Да, совершенно, верно. Кроме этого, они оснащены современным оружием и средствами связи. Также достаточно мобильно передвигаются, используя имеющиеся в наличие транспортные средства.

— Соответственно, чем я могу быть полезен?

— Насколько я понимаю, вы знакомы с Шакиром не понаслышке… — улыбается Михаил Иванович. — Кроме этого, вы представлены к боевой награде за его уничтожение…

Денис вскакивает со своего стула:

— Он был отправлен туда, откуда не возвращаются! Соответственно и награду я получил заслуженно…

— А этого никто и не оспаривает. И даже более того, полностью подтверждено, что человек считающийся без вести пропавшим 20 лет — это двухсотый. — принялся успокаивать Дениса собеседник.

Михаил Иванович торопливо приближается к нему и мягким движением пытается усадить собеседника на стул, стараясь создать более комфортную обстановку для своего посетителя.

— Но вот он и всплыл, к сожалению … — продолжает Михаил Иванович. — Соответственно…

— Подождите, а откуда известно, что это именно он?

— Поймите, Денис Александрович, разведка не ошибается. Тем более, международные террористы такого масштаба хорошо известны… Тут не надо гадать. Итак, ситуация, как я уже сказал следующая. Они готовятся к ряду вооруженных диверсий, и в том числе, собираются атаковать нашу военную базу в Бохтаре. Этого позволить нельзя, ни в коем случае! Это, сами понимаете, имидж страны и наша национальная безопасность… Главная ключевая задача — не допустить такого на южных рубежах нашей Родины!

— Если я не ошибаюсь, мы остановились на том, что Вы хотели пояснить цель моего визита сюда. — вносит уточнение Денис.

— А цель Вашего визита — это получение Вашего же согласия на непосредственное участие в операции по физической ликвидации данного боевика.

— Вот прямо так сразу! — Денис аж присвистнул от неожиданности.

— Да, именно так. Ситуация такова, что по данным информаторов службы пограничной разведки, значительная часть его людей всё-таки сомневается в успешности планируемой операции по нападению на военную базу на территории сопредельного государства. Понимаете, они бандиты, и привыкли промышлять наркоторговлей и незаконным оборотом оружия у себя на территории Афганистана. А тут, получается, что придётся зайти значительно дальше…. Не все на это согласны …. Ну так вот, если в самом начале будет ликвидирован непосредственно Шакир, который и является главным вдохновителем идеи по проведению террористических атак на территории другого государства, то остальные с очень большой долей вероятности откажутся от данной операции.

Денис почти минуту сидит молча, устремив свой взор куда-то вдаль. Его собеседник уже несколько раз исподволь поглядывает на него, ожидая хоть какой-то реакции. Но вместо этого — пустой взгляд немигающих глаз…

— То есть главная цель — это ликвидация Шакира?

— Да, ликвидация или нейтрализация, можно назвать, как угодно. Что позволит минимизировать потери в дальнейшем. — подтверждает Михаил Иванович.

— Но он ведь сейчас находится на территории другого государства ….

— Вы перехватите его уже при пересечении границы. Так сказать, на территории нашего государства-союзника. Переходить границу, скорее всего они будут маленькими группами, чтобы остаться незамеченными…

— А вы не думаете, что он пойдёт последним, когда уже все его люди будут на той стороне? А возможно, что и вообще не пойдёт. Он очень хитер.

— Ну вот для этого Вы нам и нужны, чтобы разгадать его планы и нейтрализовать. Потому что, только Вы способны это сделать и спасти десятки или даже сотни человеческих жизней.

— Я это всё понимаю, конечно! Но у меня семья, работа…

— За это Вы не беспокойтесь, никто ничего не узнает, где Вы и чем занимаетесь.

— То есть, если я погибну, то никто из моих родных об этом так и не узнает? — в порыве спрашивает Влад.

— Совершенно верно! — абсолютно спокойно отвечает его собеседник.

Такой холодный ответ откровенно шокирует Дениса. Целых двадцать лет он уже живёт гражданской жизнью и в его планы никак не входит бросить всё и отправиться прямо сейчас неведомо куда, где можно в любое время угодить в засаду к вооруженным террористам, и что вполне возможно, никогда уже не вернуться обратно.

— Если Вы обладаете инсайдерской информацией, что происходит у моджахедов внутри отряда, почему бы Вам тогда не установить точное время и дату их переправы через границу и не ликвидировать всех уже именно на той территории, где возможно вести полноценный бой? В Тигровой балке, например.

— Так я же объясняю, что это приведёт к большим потерям среди личного состава. Это раз. А во-вторых, есть риск того, что сам Шакир может ускользнуть. А он организатор и идейный вдохновитель. В первую очередь, необходимо нейтрализовать его. Любым доступным нам способом. Это прежде всего позволит избавится от международного террориста такого масштаба, что нанесёт ощутимый удар по всему террористическому подполью, ну и конечно, с большой долей вероятности, полностью разрушит планы этих бандитов.

— Пока что даже не представляю, что именно я могу сделать…

— Согласно плану, Вы находитесь в составе группы специального назначения, которая будет ожидать сигнала информатора о том, что банда Шакира начала выдвигаться. Также информатор должен передать сведения о том, в составе какой именно группы будет сам Шакир. Ваша задача оперативно нейтрализовать эту группу и самого Шакира.

— Повторюсь, что он, то есть Шакир, может и не перейти границу сам, а управлять действиями операции с того берега … — возражает Денис.

— Это маловероятно, так как управлять удалённо такой операцией тактически и практически невозможно. Но даже, если это и произойдёт, то будет действовать уже другой план. Мы задействуем наши регулярные военные части, которые будут расположены на второй линии, сразу за вами.

— Это означает, что при таком исходе, наша группа специального назначения не будет вступать в бой?

— Совершенно, верно. При таком раскладе вы должны будете отойти глубоко в тыл, чтобы ожидать дальнейших распоряжений в зависимости от тактической схемы.

— Понятно… протягивает Денис, снова уставившись куда-то вдаль.

Прощание

— Ты уже твердо решил, что едешь? — спрашивает Даша, обнимая отца.

— Да. Это мой долг, который я должен выполнить до конца. Они мне предоставили выбор, я могу согласиться или нет. Но все прекрасно понимают, что выбора у меня нет…

— Но это же опасно, ты можешь погибнуть…

— Я думаю, что у меня шансов больше, чем пятьдесят на пятьдесят… — улыбается Денис, прижимая дочь к себе. — Им не выгодно, чтобы я погиб, так как потом уже будет очень сложно найти и поймать Шакира. Это всем понятно. Я буду выступать под прикрытием в роли инструктора, разведчика и…

— И в качестве приманки для Шакира … — заканчивает его фразу Даша. — Давай будем называть вещи своими именами…

Денис молчит. Дочь сказала истину, о которой он не хотел ей говорить.

— Я буду очень осторожен. Главное, помни, всё, что я тебе рассказал — военная тайна и об этой операции никто не должен знать… Я доверяюсь только тебе, потому что знаю, что ты можешь хранить тайны. Будешь моей единственной точкой коммуникации в этом мире. Хорошо?

Даша грустно кивает.

— Эх… Лучше бы я не умела хранить тайны… А ты бы никуда не уезжал…

— Я вернусь. Я обещаю! Думаю, что по возвращении, на многие вещи уже буду смотреть совсем другими глазами.

— Тебе нужна перезагрузка?

— Возможно, не знаю.

— А вы с мамой всё-таки разводитесь?

Денис молча опускает голову.

— Я постараюсь этого не допустить. Ради тебя.

— Я тебя ни в чём не виню. Я уже взрослая и приму любое ваше решение. Я же вижу, как вам иногда бывает тяжело друг с другом.

---

— Даша, я тебе обещаю, что этого не допущу, потому что чувствую, что ещё всё можно исправить. Поэтому и хочу морально перезагрузится в этой командировке, чтобы взглянуть на всё иначе…

— Только цена моральной перезагрузки в этой командировке — это твоя жизнь, папа!

— Да, я знаю…

Денис обнимает дочь. Даша прижимается к нему, крепко обхватив обеими руками. Они так сидят очень долго…

Вечерние сумерки спустились на город. Даше уже пора идти на тренировку.

— Папа, я пошла, никуда не уходи без меня. — грустно прощается она.

— Да, конечно, доча. Я буду тебя ждать.

Даша напихивает необходимым инвентарём свою большую спортивную сумку и вдруг спохватывается:

— Пап! Ты помнишь мои самые первые соревнования? Ну, когда ещё никто в меня не верил, кроме тебя! Тогда все вокруг твердили, что на первых соревнованиях, я буду только набираться опыта и ничего не выиграю? И только ты мне сказал, что я займу первое место и я его заняла! Помнишь?

— Конечно, помню, доча! Это было в новом Дворце спорта на улице Некрасова. Ты смогла сделать невозможное. Обойти даже опытных участников. Ну просто невероятно!

---

— Это всё благодаря тебе! — не сдерживая слёз говорит Даша. — Это — потому что ты в меня верил!

С этими словами, она снимает одну из медалей со стены в своей комнате.

— Папа, это та самая медаль с моего первого турнира!

Денис бережно берёт медаль и с интересом рассматривает.

— Да, я её помню…

— Я хочу, чтобы ты взял её с собой, как талисман! И никогда не снимай её — помни обо мне!

— Хорошо, спасибо тебе!

Денис одевает медаль и прижимает её к сердцу.

— Она всегда теперь будет со мной!

Несколько минут спустя, когда дочь уже стоит возле двери, Денис обращается к ней:

— Даша!

— Да, пап!?

— Я тебе обещаю, что вернусь живым! Клянусь!

— Спасибо, пап!

В её голосе всё равно чувствуются грустные ноты.

                                     * * *

Даша на тренировке словно сама не своя. Она почему-то долго сидит в раздевалке не решаясь выйти. Её тренер Ризван Хамзатович даже отправил за ней другую девочку, чтобы узнать, что случилось:

— Дашка, ну ты чего здесь расселась? — забегает в раздевалку Милена. — Тебя уже тренер ждёт!

Милена, была старше Даши на год, но училась также в восьмом классе, правда, в другой школе. Девочки жили в одном доме, но как часто это бывает в многоэтажках, никогда не общались до этого, а познакомились только, когда стали посещать совместные тренировки.

— Ты иди, я сейчас подойду! — вяло отвечает Даша.

— Нет уж, подруга! Я тебя здесь не оставлю! Ты что забыла, что у нас сегодня поединок с тобой?

— Так у нас, почти каждую тренировку с тобой поединок! Ничего нового…

Милена, устав спорить, хватает Дашу и пытается взвалить её борцовским приёмом на плечи. Она, была ширококостной коренастой девочкой, которой было по силам это сделать. Но Даша в воздухе изгибается, как змея и раз, уже выворачивает Милене руки. Два и Милена совершенно неожиданно для себя, оказывается на полу раздевалки.

— Дашка, ты чего? — вопит она. — С ума сошла что ли?

Даша отпускает свой захват и вскакивает на ноги.

— Считай, что спарринг уже состоялся! — хохочет она. — Я выиграла!

— Ты дура, Дашка! — обижается Милена. — Я же в шутку, а ты всерьёз!

— Извини, подруга! — обнимает её Даша. — Что то, на меня нашло… Пошли тренироваться…

Милена нехотя поднимается с пола и исподлобья глядя на Дашу, бредёт вслед за ней в зал.

— Ну вот, позвала, называется, подругу из раздевалки… — недовольно бормочет она, отряхивая своё кимоно.

— Привет! Ты чего такая унылая? — спрашивает тренер Дашу.

— Здрасти. Да -а, так … — протягивает Даша. — В школе банан схлопотала…

— Ты же всё-таки отличница! Как же так?

— Да вот так вот получилось…

— Ладно, не расстраивайся. Иди разминайся — у тебя потом спарринг с Миленой.

Даша направляется в другой конец зала к тренажёрам. Всю тренировку она еле двигается.

Во время спарринга с Миленой мысли у Даши совсем о другом. Она никак не может сконцентрироваться и пропускает захват за захватом.

— Что с тобой сегодня? — спрашивает Милена удивленно. — Ты что в поддавки со мной что ли играешь?

— Сама не знаю. — обхватив голову руками отвечает Даша. — Не могу тебе объяснить.

— Что-то мне кажется, что это не из-за двойки, которую ты получила в школе… Я уверена, что двойку ты никогда не получишь, даже если очень сильно постараешься. Дело в другом!

— Может быть и в другом. — безразлично отвечает Даша.

— Эй, ты чего, подруга … — хватает её за рукав Милена. — Очнись!

В этот момент к ним подходит тренер.

— Так девочки, что тут у вас?

Милена, потупив голову отходит в сторону.

— Ну, что происходит? — повторяет вопрос тренер.

Даша в ответ молчит, сжав губы.

— Даша, — мягким тоном говорит он. — Если у тебя какие-то проблемы — ты скажи! Я может быть помочь чем-то смогу. Если не смогу помочь, то могу с тренировки отпустить, если так будет лучше.

— Нет, не будет лучше … — грустно отвечает Даша. — Лучше я здесь буду!

— Хорошо. Только помни, какие бы трудности не были на твоём пути — всегда иди до конца!

Приблизившись к Даше, он почти шёпотом произносит:

— Иди до конца и…

— И борись до конца! — одновременно с ним произносит Даша их командный девиз.

После этих слов, Даша бросает полный решимости взгляд на Милену.

— Пойдём на ковер!

Та, ошарашенная таки поворотом событий выдавливает из себя:

— Ну пойдём…

Полёт и прибытие

Когда Денис уже летит прямым бортом до Душанбе, доставляющим еженедельно необходимые грузы для базы в Бохтаре, он думает не о Шакире… Бывший собровец прокручивает в памяти их последний разговор с Дашей перед своей поездкой. Даша для него по-настоящему единственный близкий человек, который его любит и хочет, чтобы он был рядом. И Денис понимает, что главной задачей для него будет не только достичь главной цели в этой непростой операции по уничтожению главаря террористов, но, и, прежде всего, вернутся обратно живым. Ради того, чтобы снова увидеться со своей дочерью и жить, как и прежде.

Много лет назад, двадцатилетним пацаном, встретившись тогда, практически с неминуемой смертью у края обрыва, он даже не осознавал всю степень опасности — настолько цена жизни для него была незначительна в далёкой молодости. Ведь тогда он особо не задавался мыслью зачем вообще живёт и ради чего. Теперь же, со временем, всё изменилось для Дениса. У него есть Даша, которая думает о нём сейчас и которой он нужен.

«Если я не вернусь, им вместе с Алиной придётся непросто…» думает Денис. Ведь основной причиной размолвок в семье с недавних пор была тема воспитания дочери. Алину в последнее время не устраивало поведение Даши, её манеры, мировоззрение и восприятие окружающего мира вещей. Родительница предпочитала сразу же использовать неоправданно повышенный тон на подростка вместо разъяснительных бесед. Но подчас требования и нормы поведения были слишком завышенными.

Вместе с этим, в их доме существовало большое количество правил, которым необходимо было неукоснительно следовать. Хотя, конечно, все они являлись логичными требованиями к обычным нормам поведения и гигиены человека, но их было уж слишком много. Например, после посещения школы, тренировки, или любого другого общественного места, необходимо было сразу же идти в ванну и купаться, дабы «не нести инфекцию в дом», по полу нужно было ходить, только в тапочках или носках, чтобы не простудиться, также Даше требовалось не забывать делать несколько раз в день гимнастику для языка, для развития правильной речь, как рекомендовал логопед, одевать на ночь специальные брекеты, чтобы тренировать правильный прикус. Кроме всего этого в школе требовалось учиться только на одни пятерки, не пропускать тренировки по самбо и занимать места не ниже второго на соревнованиях.

По мнению Дениса — одновременные требования учиться на пятерки и брать призовые места на соревнованиях были слишком завышенными и пагубно влияющими на психику ребенка, с учётом того, что нагрузка в самой школе была и так запредельной, ведь Даша учится в математическом лицее, где с них требовали высокую отдачу в классе и, помимо этого, ещё и задавали огромный объём заданий на дом. Довольно часто Даша, засиживалась до полуночи над школьными учебниками, не имея возможности справиться с таким количеством заданий. Денису было её жаль. Он всегда помогал дочери с уроками на дом, как мог, но вот сесть и написать всё за неё, чтобы ускорить процесс, он, к сожалению, не мог, так как почерки у них были слишком разные.

Алина же, напротив, считала, что причина была не в большем объёме заданий, которые задают на дом, а в скорости, с которой их выполняет Даша. Родительница считала, что дочь слишком скрупулёзно все выполняет, вот и сидит до полуночи за уроками. Делала бы быстрее — успевала бы закончить намного быстрее. Денис пытается объяснить супруге, что сделать всё быстро — это ещё не означает сделать всё правильно. Ведь Даша старается быть круглой отличницей, соответственно все задания должны быть сделаны идеально, без ошибок.

«Ты сама, попробуй это реши быстро и правильно!» говорил Денис Алине показывая на задание в учебнике алгебры, после очередных жалоб на дочь со стороны жены.

«Сейчас прочитаю задание и решу!» уверенно произносит она. Но решения в итоге так и не последовало… Алина, как ни пыталась, сама не смогла его решить…

Как и в отношении к учёбе, у Алины всегда было и в жизни всё очень просто. Сейчас она сама быстро решит любой вопрос, сама быстро всё сделает и со всем справиться. Например, чтобы жить ни в чём себе не отказывая нужно зарабатывать вот столько. Только на деле всё так быстро не получалось. Ни справиться с любой проблемой, ни заработать необходимую для счастья сумму. Всё требовало усердия, времени и усилий.

                                     * * *

В процессе этих раздумий Денис никак не может найти удобное положение для себя в кресле военного транспортника. Все четыре часа полёта он облокачивается то на один бок, то на другой. Кресло кажется ему очень жёстким и неудобным. Он даже пытается заснуть… Но навязчивые мысли и полное отсутствие комфорта мешают ему это сделать. У него вырывается вздох облегчения, когда по ощущениям стало понятно, что самолёт начинает снижение. Денис сверяет часы. По его подсчётам, они должны уже были приземлиться.

«Странно… Запаздывает на полчаса, как минимум. Хотя вылетели вовремя…» думает он. Борт всё упорнее и упорнее тянет вниз, так что уши наливаются свинцом от резкого перепада высот. Наконец гудят выпускающиеся шасси и через несколько минут раздаётся глухой удар о землю. Самолёт мотает из стороны в сторону, так что, падают незакрепленные ящики с полок вокруг, но через несколько секунд, пилоту удаётся выровнять баланс и воздушное судно покатилось ровнее, подпрыгивая на неровностях покрытия посадочной полосы.

Денис хватает свой рюкзак и устремляется к открывшемуся грузовому люку внизу фюзеляжа. К его большому удивлению, снаружи его никто не встречает. Он оглядывается несколько раз вокруг, жмурясь он непривычно яркого солнца, после четырехчасового пребывания в полутёмном грузовом отсеке. Но никого вокруг нет… Кроме нескольких солдат-срочников, которые сразу устремляются внутрь транспортника на разбор прибывших грузов.

— Забыли про меня … — вслух думает Денис. — Ну что же, насладимся хотя бы погодой.

С этими словами он расстёгивает верхние пуговицы камуфляжа и блаженно вдыхает воздух полной грудью. Денис, уже собирается присесть на один из ящиков, стоявших возле открытой двери грузового люка, как к нему незаметно подскакивает один из солдат, находившихся внутри грузового отсека.

— Пойдёмте, Вас ждут! — быстро беря его под руку говорит он и тащит вновь прибывшего куда-то в сторону от самолёта.

Денис даже не успевает вымолвить и слова.

— Сюда! — указывает солдат.

Прямо перед собой Денис видит мчащийся ему навстречу, прямо по взлётной полосе УАЗик, утопающий в клубах пыли. Тут становится абсолютно понятно, что это, скорее всего, за ним, и не спрашивая ни о чём солдата, который успевает незаметно исчезнуть, словно рассеивавшийся дым, собровец устремляется к машине.

Тормоза взвизгивают, из УАЗа выпрыгивает загорелый седовласый военный в оранжевом камуфляже и подскакивая к Денису, хватает его рюкзак.

— Здравия желаю! Поехали!

Денис, слегка обескураженный таким «тёплым» приёмом, без лишних вопросов отправляется на заднее сидение, вслед за своим рюкзаком и сразу же пытается задать уточняющий вопрос встретившему его офицеру.

— Вы Алекс…

— Да! — молниеносно перебивает его офицер. — Только с этого момента никаких имён… Только позывные. Мой позывной — Гиссар. Принцип позывных понятен?

— Понятен! — коротко отвечает Денис, догадываясь, что позывные создаются по принципу географических названий.

— Соответственно, твой позывной?

— Позывной — Чимган. — после небольшой паузы отвечает Денис.

— Принято! — кивает головой Гиссар.

Несколько минут они молча трясутся в УАЗике по пыльной дороге.

— Еле как успели к прилёту самолёта … — нарушает тишину Гиссар, перекрикивая гул мотора. — В последний момент изменили место посадки. От самого Душанбе едем за тобой.

— Так значит я не в Душанбе прилетел? — удивлённо спрашивает Денис.

— Нет, это Курган — Тюбе. Отсюда до «базы», что на границе, километров 70 всего. Через час или полтора там будем.

— А — а -а, так вот почему самолёт летел дольше, чем должен был … — вслух думает Денис, и громко спрашивает. — А почему изменили маршрут?

— Сегодня пришла информация, что нашего информатора боевики ликвидировали… То есть ситуация вышла из-под контроля и может развернуться как угодно… У нас уже нет времени на какие — то прелюдии, тренировки и подготовку к операции. Террористы могут начать переход границы в любой момент. Если уже это не происходит прямо сейчас…

— А как узнали, что информатор ликвидирован?

— Его отрубленную голову они сегодня отправили на лодке к нашей границе…

Денис присвистывает от удивления.

— Глупо, конечно, с их стороны. — говорит он. — Могли бы и не раскрывать информацию о том, что они его вычислили. А так, мы теперь имеем возможность проанализировать случившееся и уже действовать по сложившейся ситуации.

— Согласен. Но эти террористы — настоящие дикари, и привыкли всё делать напоказ и уж слишком чересчур.

Гиссар берёт паузу и продолжает:

— Поэтому мы сейчас сразу же выдвигаемся в район Дусти к границе. Место дислокации — наша «база» у Тигровой балки.

— То есть эта другая база, а не та, что, в Бохтаре?

— В Бохтаре наша регулярная постоянная двести первая российская военная база. А в Тигровой балке — это временная база нашей группы на срок именно этой конкретной операции по ликвидации Шакира и отражению возможной атаки боевиков.

— Теперь понимаю. Просто в инструктаже было немного по-иному. Сначала прибываем на базу в Бохтаре, а потом выдвигаемся к границе в составе группы… Ни о какой временной базе на период операции не было сказано … — усмехается Денис.

— Да, все переиграли в последний момент, из-за утреннего ЧП с информатором. Как я и говорил, теперь уже нет времени ни на какие сборы в Бохтаре…

Через несколько минут паузы он снова прерывает молчание.

— Чимган! После прибытия, берём все необходимое и сразу выдвигаемся вместе ты, я и Али к границе…

С этими словами он хлопает водителя по плечу. Али улыбается в ответ и подмигивает Денису. В этот момент его шикарные усы приподнимаются вверх, обнажая белоснежные зубы с блестящей на солнце фиксой.

— Будем знакомы! Позывной — Али! — дружелюбно бросает он Денису.

Слегка обескураженный его лихим видом Денис, улыбаясь, кивает в ответ.

— Ну так вот! — продолжает Гиссар. — Производим разведку местности вдоль реки, в районе потенциальной высадки боевиков. Мы с Али всегда находимся в арьергарде. Ты всегда позади нас. Если попадём в засаду — в бой не вступай, так как именно только ты можешь идентифицировать Шакира, и ты очень ценный юнит для всей операции…

После ещё одной небольшой паузы Гиссар продолжает:

— Повторюсь… Если попадём в засаду — сразу отходи к базе и вызывай подкрепление, всё понятно?

— Так точно! — отвечает Денис.

После недолгого раздумья, он обращается к Гиссару.

— Разрешите вопрос?

— Да!

— Наши дальнейшие действия, если я обнаруживаю Шакира?

— В зависимости от количества стволов рядом с ним. Больше трёх — вызываем по рации подмогу с базы.

— Он один — троих стоит! — ухмыляется Денис.

— Ну и мы тоже не пальцем деланные! — парирует Гиссар, обнажая в улыбке зубы, словно оскалившийся волк.

— То есть наша постоянная дислокация — это берег реки?

— Да! Эти гребанные камыши, мать их! Бродим среди них весь день в поисках Шакира и его друзей, едим там же, спим и в туалет ходим прямо там!

Денис замолкает на некоторое время, оценивая сарказм командира.

— Да, забыл сказать по поводу рации. Её будем пользоваться только в крайнем случае при нападении. Частоты, на которых мы работаем, могут быть перехвачены. Поэтому коммуникация с базой минимальна. Мы вообще тренируемся общаться голосами птиц.

— Голосами птиц? — недоумевает Денис.

— Ну, да. Типа, сигнал к атаке — два зелёных свистка вверх! Опять шучу.

Гиссар снова расхохотался.

— Ну, а если серьёзно — то, например, кукушка — это приветствие, типа мы — свои. Когда приедем на базу, Али, как-раз продемонстрирует, как мы это делаем. Если ты умеешь передавать звуки какими-нибудь птичьими голосами это приветствуется. Добавишь к нам в арсенал что-то новое.

— Я только кукабарой могу…

— А ну-ка, давай!

Денис издаёт звук, похожий на смех злодея из фильмов.

— Это действительно птица? — недоверчиво вопрошает Гиссар.

— Ну, да. Только она в Австралии обитает, не здесь…

— Для нас сойдёт! — кивает Гиссар. — Я думаю, Шакир с его бандой не очень-то сильны в орнитологии, тем более в ареале обитания кукабары. Главное — что на птицу похоже.

И после небольшой паузы эмоционально добавляет:

— Зачёт, Чимган! А что это будет значить, уже придумал?

— Да.

— Ну и?

— Общий сбор. Тревога.

— Ммм… интересно.

Гиссар «завис» на несколько секунд, словно приложение в телефоне.

— Хотя, знаешь… А почему бы и нет? Звук громкий — издалека можно услышать. Пусть и будет означать Общий сбор — тревогу.

— Если уж разговор зашёл про тревогу … — через несколько секунд продолжает Гиссар. — Ты же сможешь узнать Шакира, в случае чего? Ну если мы внезапно на него наткнёмся?

— Если этот вопрос ко мне, то да. Думаю смогу. — отвечает Денис.

— Ну так вот. Ты его должен узнать, а он тебя нет. То есть он не должен ни о чём подозревать.

— Ну, это я гарантировать не могу…

— Это может тебе гарантировать правильная маскировка.

— Какая ещё маскировка?

— Ну ты должен выглядеть по-другому.

— То есть накладные ресницы, борода и парик?

— Бинго! Ты абсолютно прав!

Денис молчит несколько минут, обдумывая слова командира.

— Я думал, что приехал на боевое задание, а не прятаться в парике по кустам.

На этот раз уже Гиссар берёт паузу.

— Так это и есть боевое задание… Но имеются определённые детали… Во-первых, операция должна пройти эффективно и необходимо достигнуть главной цели — поимки или ликвидации Шакира.

— Да, но при чём здесь такая вот необычная маскировка?

— Потому что, не только мы его выслеживаем, но и он нас. И если он выследит нас первым, и узнает тебя — ты будешь ликвидирован первым и весь наш изначальный план пойдёт под откос. Пойми, тебя и пригласили сюда — потому что ты, ключевое звено этой цепи.

Денис снова молчит, обдумывая всё сказанное.

— Только сразу предупреждаю, бриться наголо я не буду.

— Тебе и не придётся этого делать. У нас всё есть. И парик и усы и борода. Али для тебя всё приготовил! Правда, Али? — с этими словами, расхохотавшись Гиссар обращается к водителю.

— У меня всё в рюкзаке припасено. — с улыбкой отвечает тот.

— И когда мне весь этот инвентарь на себя цеплять? — спрашивает Денис.

— Ну не сразу же, конечно. Когда наступит момент. Когда поймём, что Шакир уже близко. Но, помни, он тебя не должен узнать первым. Иначе хана всей операции.

— Понял.

На несколько секунд воцарилось молчание. Денис первым нарушает тишину.

— А поддержка у нас какая-то со стороны будет?

— Да, конечно! Во — первых пограничники уже в курсе. В случае подозрительных перемещений они сразу же сообщают нам на базу и начинают действовать по своей инструкции. Также и мы, если понимаем, что, банда Шакира уже на территории Тигровой балки — незамедлительно оповещаем пограничников. Ну и егеря, конечно. Эти то вообще — отчаянные ребята!

С этими словами он расхохотался.

— Если примут нас за браконьеров в миг пристрелят. Они относятся к этим джунглям, как к своему родному дому. Не терпят чужаков.

— Ты говоришь, джунгли? — удивляется Денис. — Здесь же везде вокруг пустыня!

— Ну да! Самые настоящие джунгли. Тугайные леса Тигровой балки занимают значительную территорию, где даже не ступала нога человека. А близкие грунтовые воды на пойменной террасе, непрерывно питаемые и освежаемые речной водой, обеспечивают всю эту растительность влагой круглый год. Иногда в лесу по щиколотки в воде бредём, а иногда и по пояс. Ты не оглядывайся сейчас -то вокруг. Мы туда ещё не доехали.

Он смотрит на часы.

— Ещё минут тридцать ехать.

И после небольшой паузы продолжает:

— Ну так вот. Поэтому мы базу и расположили вблизи Тигровой балки. Всё- таки маскировка. На открытой местности сложно было бы это сделать. А так мы в туранговом лесу, в зарослях. И естественное укрытие от врага и тень от деревьев в знойные часы.

— Я по поводу егерей. — интересуется Денис. — А как они поймут, что мы не браконьеры?

— У нас пароль есть. — улыбается Гиссар.

— А какой?

— Der Parol. — усмехается он.

— Тоже фильмы с переводом Гоблина любишь?

— A, то! Я почти все пересмотрел с Али, пока вместе в казарме откисали.

С этими словами Гиссар снова громко расхохотался.

— Понятно! — улыбается Денис. — Я тоже смотрел. Про Властелина Колец.

— Ну, так вот… Что там я про егерей говорил?

Гиссар задумался на секунду.

— Ах, да. Ребята они отчаянные, и само главное — здесь каждую тропу знают, каждый кустик. К ним в засаду попасть — на раз — два!

— Ну тогда лучше их не злить! — заключает Денис.

— Это точно. Надеюсь, с ними не встретимся и с их подопечными. Вернее, с некоторыми из них.

— Ты имеешь в виду зверей?

— Ну, да. Хищников полно в джунглях. И гиены, и волки, и шакалы. В прошлый сезон на учениях, на меня с дерева вообще леопард прыгнул. Хорошо, напарник очередь дал в воздух — он отскочил. Стрелять то нельзя — только в крайнем случае, это же заповедник. А леопард крупный был. Моя голова в пасть точно уместилась бы…

— И тигры…

— Нет, брат… Туранского тигра, или, как местные его называют джульбарс, здесь давно не видели. Подались на юг они все на заработки в Афганистан. Там им в валюте платят!

С этими словами Гиссар снова громко расхохотался.

— Окрас очень красивый у туранского тигра. — продолжал он более серьёзно. — Я у одного местного в доме в прошлом году видел на стене две шкуры висели. Красота!

Он поворачивается к Денису и почти в самое ухо кричит:

— Ну что. Почти приехали!

Разведка

Денис оглядывается вокруг. Безжизненная пустыня сменилась саванной. Среди высоких кустарников стали появляться деревья. Их становится всё больше и больше, и наконец, УАЗик въезжает в туранговый лес. Али глушит мотор и выпрыгивает из машины. Заметив, что Денис хочет что-то спросить, он демонстративно прикладывает указательный палец к губам.

— Тут теперь надо очень тихо себя вести. — шепотом предупреждает Гиссар идя по тропинке. — Никто не должен обнаружить место расположение нашей базы. Да и вообще, с этой минуты мы на задании. Операция началась!

Денис понимающе кивает головой. Следуя за Али и Гиссаром по тропинке, он с интересом оглядывается вокруг, стараясь запомнить это незнакомую для него местность. А узкая дорожка, тем временем, петляет то вправо, то влево, словно запутывая следы…

— Далеко нам до базы? — жестами спрашивает Гиссара Денис.

— До заката солнца успеем дойти. — шепотом отвечает тот.

Солнце уже скрылось за зелеными кронами деревьев, и алый закат запылал у самого подножия гор.

«Значит скоро уже будем на месте» думает Денис поглядывая на часы.

---

База располагалась в самой чаще леса у ручья с ключевой водой. Не доходя метров сто до места назначения, Али останавливается. Гиссар с Денисом следуют его примеру. Али трижды приглушенно кричит кукушкой. Несколько секунд все стоят молча, затаив дыхание, так что было слышно биение собственного сердца. Неожиданно, из глубины леса послышался такой же кукушкин крик.

«Все нормально!» — жестом показывает Али и двигается дальше. Вскоре можно было разглядеть почти незаметные среди листвы густого подлеска палатки защитного цвета и несколько человек возле них в камуфлированной форме. Обстановка вокруг производила впечатления напряжения и конспиративности. Только весёлый журчащий ручей метрах в двадцати от лагеря немного оживлял картину. Приблизившись к группе, Гиссар полушепотом объявил:

— Здравия желаю! Приветствуйте — это Чимган!

С этими словами он отошёл в сторону, по-дружески подтолкнув Дениса в центр. Ребята, видимо уже были заранее осведомлены по поводу миссии Дениса, поэтому никто лишних вопросов не задавал. Все только подошли по очереди пожали руки и представились:

— Позывной — Туран!

— Хорассан!

— Памир!

— Алай!

— Джульбарс!

— Рамит!

После приветствия, Гиссар для привлечения внимания поднимает вверх руку.

— Туран и Памир в караул по периметру! Остальным — отбой! Завтра с рассветом мы выступаем. — с этими словами он кивает Денису и Али.

Все расходятся, А Денис с Гиссаром ещё долго, вполголоса обсуждают план операции.

                                     * * *

В эту ночь Денису не спалось. Он, завернувшись в свой спальный мешок расположился под открытым небом. Высоко над ним сияют звёзды на небосводе. Яркий полумесяц подсвечивает кварцевым светом.

«Давно не видел таких ярких больших звёзд. Со времён походов в Тянь-Шань.» думает Денис.

Неожиданно прямо над ним появляется чей-то силуэт и наклоняется всё ниже и ниже. Денис инстинктивно пытается встать, но спальный мешок сковывает его действия.

— Почему с открытыми глазами спишь? — раздаётся знакомый голос.

Это был Туран. С трудом сдерживая смех, он присел на корточки рядом с Денисом.

— Что в карауле совсем скучно, пытаешься найти чем бы развлечься? — улыбается Денис.

— Да нет, что ты. Просто у тебя в темноте глаза так блестели. Как у камышового кота. Ну я решил проверить. — на полном серьёзе отвечает Туран.

Но по его лицу, Денис понимает, что он еле сдерживается от смеха.

— Понятно. Значит всё-таки скучно в карауле…

— Ну типа того! Хочешь поменяться?

— Нам завтра с рассветом в дозор к границе. Не могу. Выспаться надо.

— К границе, говоришь? — уточняет Туран.

— Ну, да! А что?

— Да, нет, ничего… Просто, спросил…

И решив сменить тему разговора спрашивает:

— А ты не боишься так спать в одном спальном мешке, да прямо на земле?

— А чего здесь бояться?

— Так змеи и скорпионы вокруг могут быть. Скорпионы черные, пустынные. Как цапнет — мама не горюй.

— Да, я скорпионов не боюсь. Уже наступал на него ка-то раз. — посмеивается Денис.

— Ну и как?

— Такое ощущение, как будто гвоздь в ногу вбили.

Туран аж присвистнул.

— Ничего себе!

— Ну поболело — и прошло! Как видишь — жив остался!

— Не-е, я стараюсь ни змей, ни скорпионов к себе не подпускать.

— А как? — с интересом спрашивает Денис.

— У меня с собой веревка из конского волоса. Насекомые всякие и змеи этот запах не переносят. Когда сплю, всегда вокруг себя её раскладываю.

— А где взять то такую веревку? Завтра мы в дозор надолго. Спать то точно теперь всегда придется под открытым небом…

С этими словами Денис вылазит из спального мешка и подтягивается.

— Как — то не спится теперь, после этой темы…

— Я тебе утром достану такую верёвку, перед вашим уходом. А пока лучше в палатке спать, мой тебе совет.

— Так и сделаю!

С этими словами Денис машет рукой.

— Удачного дозора тебе!

И направляется спать в палатку. На удивление он засыпает очень быстро.

                                     * * *

Утром собровец просыпается от заливистого щебетания птиц. Настолько громкого, что спать уже становится невозможным. Когда он вылезает из палатки, то видит умывающегося в ручье Гиссара. Тот приветственно машет рукой и продолжает водные процедуры. На часах уже 5.20 утра. Денис не стал ждать приглашения, подходит к ручью и умывается.

— Доброе утро! — нарушает тишину своим шёпотом Гиссар.

— Доброе утро! — отвечает Денис.

— Пьём кофе и уходим к реке.

— Понял.

— Там за палаткой Али уже всё организовал. Как умоешься, подходи.

С этими словами, он закидывает полотенце на плечо и удаляется.

Когда Денис присоединяется к ребятам, его уже ждёт горячий кофе и «бутерброд от Али». У всех собравшихся на завтрак лица веселые, но вместе с тем и напряженные перед предстоящей операцией. Все прекрасно понимают, что нужно делать, но всё-таки немного нервничают перед неизвестностью.

— Повторяю, что частотой пользуемся только в случае тревоги. — обращается Гиссар к Али и Денису.

— В случае тревоги выход по той же частоте? — уточняет Рамит.

— Пока да, но я через пару дней её должен поменять. Я сообщу вам по прибытии. Пока что уходим на двое суток, как и планировали.

— Понял.

Денис успевает дожевать свой бутерброд, как раз к тому моменту, когда Гиссар поднимается во весь рост и приглушенным голосом объявляет:

— Время!

Собровец инстинктивно кидает взгляд на часы. Ровно 6 утра. Послушно следуя команде, он вскакивает и хлопает Али по плечу.

— Спасибо за завтрак!

— Всегда пожалуйста.

После чего Денис берёт из палатки свой рюкзак и табельное оружие с глушителем, засовывая его за пояс.

— Эй, ты забыл кое-что! — раздаётся знакомый голос.

Денис оборачивается. Это Туран. В руке он держит веревку.

— Вот, держи, дружище!

С этими словами он протягивает верёвку Денису.

— Из конского волоса?

— Ну да! Как и обещал.

— Спасибо, брат! А ты теперь как?

— Да, я уж как-нибудь в палатке перекантуюсь. Тебе нужнее сейчас

— Ну, удачи!

— И тебе удачи в походе! Надеюсь, верёвка выручит. Как меня много раз выручала!

Денис берёт веревку, обнимает Турана и быстрым шагом направляется к месту сбора.

Группа из трёх человек оперативно выдвигается из лагеря по направлению на юг к реке Пяндж, по которой проходит граница с Афганистаном. Впереди Али с Гиссаром, следом за ними Денис, как и обговаривали ранее.

— Сколько нам примерно топать до реки? — полушепотом интересуется Денис у Али.

— Примерно километров тридцать пять по прямой.

— Тридцать пять! — повторяет Денис. — Нехило!

— А ты марш-броски во время службы часто бегал? — интересуется у него Гиссар.

— Ну, бывало, конечно.

— И на какие расстояния?

— Примерно на такое же, километров двадцать пять или тридцать.

— Значит, для тебя ничего необычного в этом не должно быть.

— Командир!? — обращается с вопросом Денис.

— Да?

— Насколько я понимаю, здесь в Тигровой балке, есть вполне себе приличные грунтовые дороги, ну с севера на юг, например. А почему мы не на машинах, а только пешком передвигаемся?

Гиссар, улыбается.

— Ответ лежит на поверхности, С учётом того, что кроме нас здесь никого нет, то и машин никаких на этих дорогах нет. Ну, в лучшем случае, одна раз в месяц проедет, соответственно, передвигающихся по центральной дороге, на автотранспорте, могут сразу же обнаружить. И с лёгкостью ликвидировать, из того же ПЗРК. А наша цель — наоборот отыскать противника первыми, и нейтрализовать.

---

— Логика, конечно, есть. — соглашается Денис. — Правда, скорость передвижения падает в несколько раз.

— Я, если честно, даже не представляю, как мы сможем отследить прячущихся в джунглях боевиков, разъезжая по главной дороге на автомобиле?

— Ну, а ребята из подкрепления, наверное, уже на транспорте доберутся к нам в случае, если мы обнаружим и будем вести банду Шакира?

Гиссар без раздумий отвечает.

— Тут уже всё будет зависеть от места, где мы сможем отыскать лагерь моджахедов. Грунтовая дорога идёт с севера на юг до озера Халкакуль, затем огибает Безымянное озеро и прерывается. Дальше, во всей остальной части на юге Тигровой балки — никаких дорог нет до самого Пянджа и границы с Афганистаном. Так что там — только оленьи тропы…

                                     * * *

За время похода удаётся сделать два привала, чтобы отдохнуть, перекусить, и главное — попить воды. Гиссар постоянно сверяет свои часы с компасом, стараясь держаться правильного направления, и не выбиваться из графика, что, в свою очередь, позволит успеть добраться к берегу Пянджа до заката. Также на карте командир оставляет какие-то заметки, отмечая ту или иную пройденную тропу.

— Приходится вносить корректировки в случае, если произошли какие-то изменения на местности. — поясняет он Денису, с интересом заглядывающему в его карту во время очередного привала.

— А разве такое может быть?

— Конечно. Вот, например, граница между Таджикистаном и Афганистаном проходит по реке Пяндж. Афганский берег слева, а Таджикский справа по течению реки. Но в результате изменения русла реки в Хамадони, часть таджикских земель оказалась на левом берегу. Кроме этого, некоторое тропы на карте исчезли — их больше нет. Но появились новые. Соответственно, такого рода детали я отмечаю, чтобы у нас была актуальная информация и обратно до лагеря путь теперь будет намного легче и быстрее.

Следуя строго на юг, отряд двигается по местности, когда одна природная зона сменяет другую. Выйдя из турангового леса, они попадают в фисташковые рощи с зарослями можжевельника. Почва здесь значительно суше, по сравнению с лесной туранговой, соответственно двигаться по ней намного проще, так как она не проваливается под ногами. Пройдя около десяти километров по фисташковому редколесью, члены группы замечают, что оказываются в самой настоящей саванне, поросшей высокой пожелтевшей от недостатка влаги травой.

— Предлагаю всем ускориться! — говорит Гиссар, всматриваясь вдаль. — Здесь, на открытом пространстве, боевики уже точно не будут разбивать свой лагерь, соответственно, и маскироваться особо незачем.

— То есть ты предлагаешь перейти на бег? — уточняет Али.

— Ну, хотя бы не на бег, а на очень быстрый шаг. — улыбается командир.

Этот «очень быстрый шаг» был фактически сродни марафону. Группа теперь двигается ещё быстрее, стараясь поскорее покинуть открытое пространство саванны, где лучи палящего солнца, из-за отсутствия деревьев и тени, ощущались в несколько раз сильнее.

                                     * * *

Наконец, вдали, у самого горизонта, показалась узкая зелёная полоска.

— Ну, всё, почти что добрались до тугаев! — радостно объявляет Гиссар.

— Это значит, что мы уже прошли более половины пути? — спрашивает Денис.

— Я бы даже сказал, что осталась только треть, если, не меньше.

— Тогда чего же мы ждём? — нарушает тишину, молчавший всю дорогу Али. — Давайте ускоримся и побыстрее доберёмся туда. Я, если, честно, уже вконец спёкся на этом солнце.

С этими словами, он вытирает катившийся градом пот со своего раскрасневшегося лица.

— Согласен! — поддерживает Денис, ускоряя шаг. Пот заливает его лицо, и попадая в глаза, вызывает достаточно неприятное ощущение непроходящего зуда.

Безусловно, тугаи являли собой естественную защитную зону от жаркого солнца, но вместе с тем, передвигаться в этой густой чаще тростника было значительно труднее, нежели по открытой саванне. Приходилось буквально прорубать ножами себе путь в зелёной камышовой стене, а это в значительной степени замедляло передвижение. Ко всему добавились грунтовые воды, которые здесь выступали из почвы, и, подчас, приходилось идти по щиколотки в воде.

— Ну вот, мы и у цели! — переходя на шёпот декламирует Гиссар, когда они слышат еле заметный шум воды впереди. — За этой полоской тростника — Пяндж.

И действительно, пройдя ещё несколько десятков метров, можно было увидеть спокойные мутные воды широкой реки, отделяющей их от границы другого государства.

— За этой рекой, уже Афганистан… — произносит Али осторожно, пригнувшись, выходя к воде и стараясь спрятаться за стеблями тростника.

— Граница в этом месте проходит по середине реки… — уточняет Гиссар, вглядываясь в противоположный берег, который находился километрах в двух от того места, где стоял их отряд.

— Как я вижу, пока что здесь всё спокойно. — произносит Денис, также устремляя взгляд на другую сторону. — Никаких следов боевиков…

Гиссар, посмотрев на него, ухмыляется:

— А ты думаешь, что именно в этот самый момент мы станем свидетелями того, что моджахеды активно плывут на своих судёнышках в сторону нашего берега?

— Ну не так, прямо буквально. Я в общем имел в виду, что здесь относительно спокойно.

— Это, да. Ключевое здесь слово — относительно. Поэтому, ребята, предлагаю долго не светиться здесь, на берегу, как «три тополя на плющихе», а вернуться в тугаи, где нас точно никто не увидит с противоположной стороны и начать патрулирование по заданному маршруту.

Группа удаляется от берега реки и вновь оказывается в густых зарослях тростника. Медленно и без лишнего шума продвигаясь вдоль речной долины, они стараются отмечать любые подозрительные детали, но явных свидетельств недавнего присутствия людей, пока так и не удаётся найти.

С закатом солнца начинают активизироваться беспощадные комары, которые, буквально целым роем осаждают членов отряда.

— Мы прошли уже пару километров вверх по течению, и пока что всё тихо. — констатирует Гиссар. — Предлагаю двигаться в том же направлении и, параллельно, искать подходящее место для ночлега.

— Как говориться, утро вечера — мудренее. — замечает Али.

— Точно подметил! — поддакивает командир.

— Нам бы, желательно, для поиска места для ночлега отойти ещё подальше от реки — поближе к саванне. — предлагает Денис. — Там комаров поменьше будет. А то ночью не дадут спать — сожрут.

— Давайте! — Гиссар без возражений сворачивает на север. — Отойдём на несколько сот метров вглубь.

Через некоторое время он добавляет:

— Кстати, у меня есть неплохой крем от комаров.

— И ты всё это время молчал? — с нескрываемой иронией в шутку спрашивает Денис.

— Тебе он всё равно сейчас бы не пригодился. Пока идёшь — потеешь и, тем самым. весь крем смываешь. Остановимся на ночлег, потом уже мажься, сколько тебе угодно.

— Ну хоть, что-то! Спасибо! — обрадовавшись, произносит собровец.

Спустя ещё полчаса подходящее место было найдено. Им оказывается небольшая сухая площадка у самой границы тугаев, выстланная павшим тростником. Она находится на некоторой возвышенности, что даёт возможность кругового обзора, а также тактического преимущества, в случае отражения внезапного нападения. Так как в целях безопасности разводить костёр не имело смыла, ужинали холодными консервами из принесённых в дорогу припасов.

— До рассвета, ещё девять часов. — отправляя ложку тушенки в рот, приглушённо говорит Гиссар. — Соответственно в караул идём по три часа каждый. Я себе, на правах командира, оставляю самую неудобную часть — середину. Вы уж сами распределяйтесь, кто сейчас, а кто перед рассветом…

— Я лучше утром пойду. — шепчет Али. — Мне тяжко рано вставать, поэтому в дозоре, как раз и раскачаюсь.

— Возражений нет. — подхватывает Денис. — Заступаю сразу после ужина.

— С этого места, даже река кое-где просматривается. — кивая в сторону Пянджа произносит Гиссар. — Так что, ребята, прошу особое внимание в дозоре сконцентрировать именно на реке и ближайшем к нам береге.

— Ты думаешь, этой ночью пойдут? — бросает Денис.

— Вероятность очень высока. Судя по всему — их здесь ещё пока нет. Так что переправы можно ожидать в любой момент.

Незаметно спускается тёмная южная ночь и лишь свет молодого полумесяца освещает пышные метелки тростникового леса.

— Тут без прибора ночного видения, конечно же не обойтись. — протягивает Али.

— В дозоре обязательно — только с ним. — коротко резюмирует Гиссар.

И спустя несколько секунд добавляет:

— Ребята, в случае появления волков, шакалов или гиен, ни в коем случае не стреляйте и не зажигайте сигнальных ракет. Кричать тоже не надо. Мы сейчас, фактически у самой границы, откуда боевики могут появиться в любую минуту. Нам никак нельзя себя обнаружить.

— А в случае появления более крупного хищника, леопарда или тигра, например? Стрелять-то можно? — спрашивает Али. — У нас же и пистолеты и автоматы с глушителями.

— Во-первых, ты сам знаешь, что от глушителя тоже есть звук, ведь он не бесшумный, всё-таки. Поэтому стрелять вообще здесь нельзя. А во-вторых, о тиграх в этих местах я давно уже не слышал.

— Мне один аксакал рассказывал, когда я ещё в первую командировку сюда приезжал, что они иногда захаживают с территории Афганистана. — гнёт свою линию Али.

— Во всяком случае, мне о таких случаях неизвестно. Поэтому, никаких выстрелов, огня и шума. В случае реальной опасности — дозорный будит остальных и вместе уже по ситуации решаем. А теперь отбой! Спокойной ночи!

С этими словами, Гиссар, завернувшись в свой спальный мешок, закрывает глаза. Денис с Али, переглянувшись, лишь пожимают плечами. Али следует примеру командира, а Денис, настраивая свой прибор ночного видения, удаляется на дюжину метров в сторону — нести ночной караул.

---

                                     * * *

Почти всё время он, напряжённо всматривается через свой прибор ночного видения в сторону реки. Сначала может показаться, что вокруг ни души, и вокруг стоит звенящая тишина. Но это обманчивое ощущение. Прислушавшись, можно заметить, как шумит камыш от дуновения ветра. Вдруг внезапно где-то вдали ухнет сова. Огромный сом всплеснёт воду у самого берега реки. А затем и волки затягивают свою грустную оду луне, в самом сердце саванны.

Устав сидеть на одном месте, Денис встаёт, чтобы пройтись несколько шагов и размять онемевшие ноги. Между тем всё его внимание направлено на тёмную узкую полоску величественного Пянджа, видневшуюся сквозь камыши.

— Если бы я был на месте моджахедов, то, наверное, переправлялся бы поздней ночью, перед самым рассветом. — говорит про себя собровец. — Сейчас ещё слишком рано.

И кинув взгляд на часы продолжает:

— Половина двенадцатого. Мне ещё полчаса в дозоре осталось…

Внезапно со стороны их импровизированного лагеря метнулась какая-то тень. Денис, инстинктивно хватается за автомат и припадает на одно колено и, рукой, держащей оружие, упирается в него локтем. Другой рукой, он аккуратно перещёлкивает затвор предохранителя. Зафиксировав автомат в положении «наизготовку», собровец просматривает через прибор ночного видения ближайший участок тугаев прямо перед ним. В это же время тень метнулась ещё раз, уже намного ближе.

— Стой, стрелять буду! — приглушённым голосом произносит Денис, вспоминая о том, что Гиссар просил перед дозором не пользоваться оружием.

«Стрелять не могу. Но предупредить и целиться в потенциального противника я же имею право!» сквозит мысль в голове Дениса.

Тем временем, тень материализовалась в фигуру человека, приближающегося к дозорному.

— Доброй ночи! — звучит голос Гиссара.

— Доброй ночи! — сухо отвечает Денис, с огорчением осознавая, что не признал своего.

Командир подходит ближе, осматриваясь вокруг.

— Всё тихо, спокойно?

— Да, Слава Богу.

— Ну, иди, отдыхай.

— Так мне же ещё полчаса в карауле стоять. — возражает Денис. — Что-то ты так рано подошёл?

— Да… — отмахивается Гиссар. — Всё равно не могу заснуть. Так хоть с пользой для дела пободрствую. Так что, иди, спи.

Денис не стал долго спорить и его отговаривать. Он машет командиру рукой и идёт в сторону лагеря. Закутавшись в спальный мешок, собровец ещё несколько минут наблюдает за яркими звёздами на иссиня-чёрном небе, а затем усталость берёт своё и он засыпает крепким сном…

Тем временем Гиссар, взяв в руки прибор ночного видения, поворачивает голову из стороны в сторону, внимательно просматривая каждый метр ближайшего к нему берега реки. Летят минуты, часы, но никакого движения, никакого подозрительного шума, ничего. Ни единого намёка на незаконное пересечение границы по реке. Командир, конечно же даже и предположить не мог, что в нескольких километрах восточнее от того места, где они находились, с противоположного берега отправляются лодки одна за другой. Вот уже первая своим острым носом взрывает песок прибрежной косы, а вот вторая, третья, четвёртая…

Первая кровь

На скором утреннем завтраке Гиссар с Али выглядят невыспавшимися. Командир, то и дело потирает покрасневшие от бессонной ночи глаза.

— Давно что-то со мной такого не было. — сокрушается он. — Так за ночь даже вздремнуть не удалось.

— Я тоже полночи проворочался, очень неудобно спать было. — жалуется Али, прожёвывая свою булку с корицей.

— Ну, не знаю, как вам. А мне, вот, после вчерашнего марш-броска на сорок километров спалось просто чудно. — сладко потягивается Денис.

После завтрака отряд выдвигается на восток, и, как и вчера продолжает патрулирование тростниковых зарослей вдоль реки. Незаметно для глаза русло реки меняло своё направление, так, что, когда время на часах перевалило за полдень, они оказались почти у самого берега, хотя и старались следовать строго по прямой на восток.

— Виляет река из стороны в сторону, вот мы и оказались возле самой воды. — объясняет Гиссар и, прячась за камышом, зачерпывает ладонями воду, смачивая вспотевшее лицо.

— Ну и жара! — освежившись, шепчет он.

Ади с Денисом следуют его примеру, присев на корточки у самой реки.

— Гляньте, туда! — указывает направление рукой собровец. — Видите, вон ту песчаную косу?

— Да. — в один голос отвечают его однополчане, смотря в сторону, куда указывает Денис.

— Как будто кто-то вспахал поверхность песка. Или мне так кажется издалека…

— Ну пойдём, проверим. — Гиссар поднимается на ноги и направляется к косе, которая находилась метрах в двадцати от них.

— Глаз — алмаз у тебя Чимган! — заключает командир, присев на корточки и рассматривая поверхность песка. — И действительно, слегка вспахано всё вокруг…

— Скорее всего лодка. — присоединяется к нему Денис.

— Следы совсем свежие. — водит по песку ладонью Али.

— Сомнений нет. Именно, лодки причаливали сюда. — приглушённым тоном утверждает Гиссар. — Вопрос чьи?

— Крокодилы в Пяндже не водятся. Поэтому из воды да на сушу… Да, остаются только лодки… — соглашается Денис.

— Странно, что вокруг других никаких следов нет… — удивляется Али. — Если они вылезли из лодок, то должны же были как-то наследить?

— Ну почему же нет? — улыбается Гиссар. — Вот здесь, смотрите, камыш примят и вот здесь!

Приглядевшись, можно было заметить свежевытоптанную тропинку в зарослях тростника.

— Похоже, что кто-то здесь проходил сегодняшней ночью… — сквозь зубы произносит Гиссар. — Не знаю кто это, но нужно проверить. Будем следовать за ними по этой тропе…

Осторожно ступая по стеблям ещё зеленого тростника, они метр за метром углубляются в чащу тугаев, не сворачивая с найденной ими тропы.

— Ты думаешь, уже нужно сигнализировать тревогу на базу? — спрашивает Али доставая рацию.

— Нет. Пока рано. Это мог быть кто угодно. Егери, рыбаки, браконьеры. Нужно сначала проверить. Если появятся неопровержимые свидетельства того, что это банда Шакира — запросим подкрепление у ребят. А пока, как я уже говорил, лучше не пользоваться нашей частотой связи по каждому поводу.

— Ты говоришь, это могли быть рыбаки? — переспрашивает шёпотом Денис.

— Ну, да. — отвечает командир.

— Тогда, где лодки? Почему они их не оставили на берегу? И вообще зачем они направились в глубь балки?

— Знаешь, учитывая то, что здесь иногда твориться в приграничных районах, я бы тоже никакое имущество на берегу бы не оставлял без присмотра. Скорее всего, это были резиновые лодки. Они их свернули, положили в рюкзаки и отправились на озера внутри. Там полно рыбы, которой в реке нет. Да и ловиться быстрее и проще из-за отсутствия течения.

— А почему тогда лучше с сухопутной границы также не зайти? Почему именно по реке нужно добираться? — не унимается Денис.

— Да, потому что, по воде в несколько раз быстрее получается, чем тащиться с лодками по суше. Да и машина нужна, чтобы до границы Тигровой балки доехать, хотя бы. А по такому бездорожью, которое вокруг заповедника, ещё и не всякий джип проедет. А так, прыгнул в лодку, где-нибудь выше по течению, и ты уже здесь через пару часов.

                                     * * *

Выведя по найденной ранее тропе свой отряд из тугаев на открытое пространство саванны, Гиссар обнаруживает, что дальше следы бесследно теряются.

— Этого и следовало ожидать. — заключает командир. — Здесь в саванне, на сухой почве, мы никаких следов не найдём.

— Что предлагаешь? — спрашивает Денис.

— Включать логику. Куда могла направиться эта группа условных террористов? Ну если это, к примеру, всё-таки банда Шакира, а не рыбаки или браконьеры.

Денис думает несколько секунд, всматриваясь в карту, которую позаимствовал ранее, а затем обращается к командиру:

— Знаешь, будь они моджахедами из отряда Шакира или рыбаками с браконьерами, я бы, в любом случае, на их месте направился бы к озеру Халкакуль на север.

— Это почему? — интересуется Али, облизывая свои усы.

— Потому что там — самый густой лес, судя по карте, где можно без проблем укрыться и организовать стоянку, незаметную для посторонних, ну и озера с пресной водой, конечно.

— Бинго! — восклицает Гиссар. — Ну, прямо с языка снял…

Денис, улыбается, понимая, что командир хитрит, но, в ответ, лишь молча кивает головой.

— Ну, что отдохнули, немного, ребята? — вставая на ноги, спрашивает Гиссар. — Тогда по коням. Направляемся в сторону озера, о котором сказал Чимган. Я тут знаю одну оленью тропу. Она не обозначена на карте. Но по ней мы доберёмся до озера в два раза быстрее.

Солнце уже клонится к закату, когда они, наконец входят в фисташковую рощу. Отряд всё-также следует той самой короткой тропе, о которой изначально говорил командир.

Внезапно Гиссар останавливается.

— Что случилось? — спрашивает Али.

— Похоже, что мы снова взяли чей-то след … — произносит командир.

— То есть, мы на правильном пути?

— Похоже, что так. Здесь кто-то уже проходил и это было совсем недавно.

— А почему ты так решил?

— Видишь, ветки кустов срезаны вон там?

— Ну да. Но может олень обглодал…

— Ну, во- первых олень уже вряд ли пойдёт по этой тропе — она слишком открытая для него. А, во-вторых, ты правильно сказал — обглодал. А здесь именно срезано… То есть это — человек…

— Ну а если егеря? — предположил Денис.

— Егеря, насколько я понимаю, тоже вот так явно не будут срезать ветки. Они берегут природу. Скорее всего не они.

— Тогда двигаемся по этой же тропе дальше? — спрашивает в один голос Денис и Али.

— Нет уходим правее. Нам всё равно скоро придётся само озеро обходить. Начнём прямо отсюда делать крюк.

— Гиссар, я не совсем понимаю… — начинает Денис.

— Да, Чимган! В чём вопрос?

— А зачем нам уходить в сторону? Возможно, что мы снова напали на след Шакира.

— Возможно. Вот мы и подойдём к ним с тыла. Так сказать, с подветренной стороны, чтобы остаться незамеченными. Вспомни, о чём я говорил. Мы их должны обнаружить первыми — а они нас нет.

— Понял.

— Здесь нам будет очень трудно приблизится к ним, кем бы они не были, незамеченными и установить наблюдение. Слишком разреженный лес, можно сказать открытое пространство. Нужно обойти озеро, там лес гуще и, соответственно, для нас маскировка надёжнее.

— То есть мы обойдём их с другого края вокруг озера? — уточняет Али.

— Бинго! Да, по этой тропе мы именно так и сделаем. Пойдём другой дорогой. Пункт назначения от этого не поменяется.

Денис задумчиво чешет затылок.

— А ты не думаешь, что они могут в какой-то момент повернуть обратно, и мы их, попусту упустим?

— Такой вариант, конечно же тоже возможен. Но у нас пока нет другого выхода. Предлагаю придерживаться изначально принятой стратегии. В противном случае, будем метаться по лесу и ничего не получится. Логично?

— Да, логика, конечно, в этом есть… Ты прав, чем хаотично бродить по лесу туда-сюда, меняя своё мнение, каждые полчаса, лучше придерживаться единой стратегии. — соглашается Денис.

— Ну, да. Тем более, такое большое количество людей, незаметно от нас, всё равно, не пройдёт. Раз уж мы взяли их след, то теперь вряд ли упустим, даже если они и решат возвращаться назад.

Гиссар делает паузу, ожидая продолжения дискуссии, но его не последовало.

— Все за мной!

С этими словами Гиссар устремляется по еле заметной тропинке, уходящей вправо. Остальные следуют за ним.

— Стой! — внезапно командует Гиссар.

— Что опять случилось? — спрашивает Али.

— Видишь, орёл в небе, прямо над нами.

— Да.

— Это — не к добру.

— Почему?

— Плохая примета.

Молча простояв несколько секунд, уставившись в небо, он тихо роняет:

— Ладно, идёмте.

С этими словами они двигается дальше. Время от времени Гиссар поглядывает наверх, словно проверяя, там ли ещё хищная птица.

— Веришь в приметы? — спрашивает его Денис.

— Не то, чтобы верю… Просто серьёзно отношусь к любым деталям… Знаешь, местные рассказывали, что здесь, в Тигровой балке живет дух заповедника — «пири джангал», и, как, будто человека всегда преследует ощущение, словно кто-то невидимый наблюдает за его действиями. Говорят, не каждому дано его «почувствовать». Он может и навредить, поэтому надо быть особенно осторожным в отношениях с местной флорой и фауной.

— То есть…

— То есть нужно быть внимательным к окружающему миру, отмечать каждую деталь. Возможно, природа сама подаёт какой-то знак…

Обойдя озеро Халкакуль, группа входит в густой туранговый лес, который подходит к самому берегу водоёма.

— Может быть передохнём здесь немного? — предлагает Али, доставая флягу с водой.

— Предлагаю обойти озеро, до того места, где мы и пошли в обход по другой тропе, и, если всё будет чисто — остановимся передохнуть! — возражает Гиссар. — Так как мы не знаем, насколько безопасно делать здесь остановку.

— Ты имеешь в виду фисташковую рощу, у которой мы свернули в сторону?

— Ну, да. Туда доберемся и отдохнём.

— Хорошо, — соглашается Али, вытирая пот со лба — примерно ещё с километр осталось.

                                     * * *

Добравшись до указанного места и так и не обнаружив никаких признаков присутствия людей, группа останавливается на короткий привал.

— А что это за смотровая вышка? — интересуется Денис, указывая в сторону необычного сооружения в полукилометре от их стоянки.

— Вон там? Так это старые смотровые вышки, оставшиеся в наследство ещё от «советского» периода». Они расположены в нескольких местах заповедника, ими пользуются до сих пор местные егеря, чтобы осматривать территорию с большой высоты — поясняет Али.

— Да, кстати… про вышки … — задумчиво протягивает Гиссар. — нам нужно будет по пути её тоже проверить.

— Зачем? — в один голос спрашивают Али и Денис.

— Не нравится мне всё это… Я имею в виду историю с орлом в небе.

— А при чём здесь орёл? — недоумевает Али.

— А при том, что этих птиц стало больше. И кружат они как раз-таки над этой самой вышкой…

Денис всматривается вдаль и с трудом различает какие-то точки, двигающиеся над башней.

— Похоже, на то…

— А это уже не примета. Что-то там не так…

— Командир, разрешите обратиться? — чеканит Али.

— Да!

— А зачем нам в это ввязываться? Ну я имею в виду проверять вышку? Ведь здесь территория егерей, пусть сами разбираются, что у них там. У нас другая задача.

— Возможно, что наша задача имеет прямое или косвенное отношение конкретно к этой вышке. Что-то мне подсказывает — там кто-то «наследил». И мы это должны проверить.

Весь путь до вышки шли молча быстрым шагом и не оглядываясь. Когда до цели остаётся метров сто, Гиссар подаёт знак и останавливается.

— Оставайтесь здесь. Прикройте меня! — командует Гиссар и короткими перебежками направляется к объекту.

Денис с Али занимают выжидательную позицию, не сводя глаз с фигуры командира, который уже поднимается вверх по лестнице.

— Ты думаешь, там ничего нет? — спрашивает полушёпотом Денис.

— Ему виднее. — сухо отвечает Али. — Я бы туда сейчас не полез. У нас есть конкретный маршрут. Да и солнце уже практически село. А нам, нужно до базы ещё идти обратно.

— Я думаю успеем. Осталось то совсем ничего.

— Теперь неизвестно, что может нас здесь ожидать …, возможно и задержимся, или вообще изменим маршрут…

Всё это время Гиссар карабкается по лестнице вверх. Добравшись до смотровой платформы на самом вверху, он на несколько минут исчезает из поля зрения.

— Что-то там неладно … — предполагает Али.

Через некоторое время, показалась фигура командира. Он спешит, изо всех сил вниз по лестнице. Когда до земли остаются считанные ступеньки, он прыгает вниз, и, что есть сил, бежит обратно.

— Егерь, убит … — запыхавшись от быстрого бега выдавливает Гиссар. — У него в руках была вот эта сигнальная ракета. Видимо, он пытался подать сигнал.

С этими словами он показал патрон.

— Так вот почему падальщики кружат над башней. — догадывается Али.

— Если ты помнишь, орёл кружил над нами ещё в самом начале пути. Плохая примета — неспроста оказалась плохой.

— Как его убили? — спрашивает Денис.

— Перерезали горло. Видимо, не хотели создавать шум. Судя по всему, бедняга, торопился подать сигнал, за ним была погоня, и его настигли уже на самом верху.

— Есть соображения, кто это мог сделать?

— Это тебя нужно спросить, прежде всего, Чимган. Чей это почерк? — интересуется Гиссар.

— Ну, похоже, что это тот, о котором мы cсейчас думаем. То есть — его люди. Они вполне на это способны…

— А кроме людей Шакира, кто бы это мог ещё сделать? — удивляется Али. — даже если бы и рыбаки с браконьерами — то, наверное, вряд ли. Убивать человека из-за нескольких килограмм рыбы — выглядит как-то нелепо… Тем более, ведь егерь был чем-то напуган, забрался на вышку, чтобы подать сигнал. Сомневаюсь, что его так бы напугали рыбаки, например. Зачем тогда они здесь нужны, эти егеря, если будут бояться всего?

— Согласен! — поддакивает Гиссар. — Он, увидел, то, что его очень сильно напугало. Вряд ли он был напуган теми, с кем периодически уже имеет дело.

— Что будем делать, командир? — спрашивает Денис.

— Погибшего, мы снять сейчас не сможем — привлечём к себе внимание. Да, и, скорее всего, понадобится сапёр, так как тело могли заминировать. Поэтому, нужно известить погранцов о случившемся. Ну и конечно, срочно сообщить нашим ребятам на базе.

Гиссар, достаёт рацию из бокового кармана брюк и настраивает волну.

— Думаю — время пришло. Сейчас та самая аварийная ситуация, когда нужно задействовать связь. — шепчет он, словно оправдываясь перед Али и Денисом. Но они и так всё понимают.

— База! База! Я, Гиссар! Ответьте!

В ответ тишина. Через секунд пятнадцать повторная попытка.

— База! База! Я, Гиссар! Ответьте!

Опять тишина.

— База! База! Я, Гиссар! Ответьте!

Спустя, несколько секунд командир заключает приглушённым осипшим голосом:

— Не отвечают…

И смотрит на часы.

— Время уже позднее, возможно, что они легли спать пораньше.

— Но, тогда дозор должен был ответить, если все остальные уже спят. — предполагает Денис.

Ещё какое-то время все молча смотрят друг на друга. Гиссар первым нарушает молчание.

— Дело плохо. Похоже, что ситуация уже выходит из-под контроля. Нужно срочно предупредить наших ребят и уведомить охрану на границе, чтобы по возможности закрыли все внешние ходы и выходы и усилили контроль. Это позволит нам заблокировать уже перешедших сюда боевиков от отступления, и, не даст им возможности получить подкрепление извне. Соответственно, если позволит ситуация, ликвидируем их собственными силами. И я, почему-то, более чем уверен, что Шакир, тоже среди них.

— Точно. — подмечает Денис. — Не могут они так нагло действовать без своего главаря. Похоже, что он уже здесь.

— Поэтому придётся разделиться. Кто-то пойдёт обратно, в наш лагерь, и очень быстро, и объявит готовность номер один. Ну а кто-то, двинет к погранцам — ведь нужно уведомить их о несанкционированном пересечении границы группой вооруженных людей. Необходимо перекрыть границу в обе стороны.

После ещё нескольких неудачных попыток выйти на связь с базой было окончательно решено, что Гиссар выдвигается один к пограничникам, а Али с Денисом возвращаются к лагерю.

— Буду направляться, к мосту в район Нижнего Пянджа, это примерно километров двадцать от этого места, если по прямой. Но если идти тропами, то, наверное, и все двадцать пять. Я знаю, куда и как нужно будет подойти, чтобы по ошибке пограничники не открыли огонь в ночи.

Как обычно, Гиссар делает небольшую паузу.

— Ну, а вы ребята вместе — так как Чимгану нельзя передвигаться одному — ему нужно прикрытие. Поскольку нас только трое — соответственно, один туда — два сюда.

Гиссар улыбнулся собственной шутке.

— Место встречи — база. Если на базе будет — неспокойно, встречаемся вон там у самой опушки леса. Всем понятно? — Гиссар указал пальцем место вдали.

— Так точно!

— Али — ты дорогу обратно до лагеря сможешь найти? — спрашивает Денис. — Тебе же первым идти.

— Точно по памяти может и не смогу найти. Но у меня есть карта. Думаю, доберёмся с Божьей помощью!

— Ну, тогда погнали, ребята!

С этого момента группа разделяется и расходится в противоположных направлениях.

Предчувствие

После отъезда отца Даша была сама не своя. В школе стала молчаливой. Перестала с кем-либо общаться. Даже с соседом по парте, всезнайкой Жорой, с которым обычно весело болтали на разные темы, старается избегать общения.

— Что с тобой, Даша? Ты какая-то странная, последнее время … — спрашивает он.

— Да, так. Настроение что-то нет последнее время. — отводя глаза выдавливает из себя его соседка по парте.

Учиться Даша по-прежнему хорошо, но уже без всякой инициативы и задора, как это было раньше. Сама перестаёт вызываться отвечать на уроках. Только если конкретно её спрашивают, то встанет — всё правильно ответит. На переменах, когда все одноклассники веселятся и что-то обсуждают между собой, старается уединится. А после уроков, стремительно собирает свой рюкзак и уходит молча домой, даже не попрощавшись.

Учителя замечают странное поведение Даши и информируют классного руководителя. Наталья Викторовна, которая очень хорошо относится к своей ученице, решает сразу же выяснить что происходит. «Наверное влюбилась. Возраст такой.» думает опытный преподаватель. «А может быть какое-то психологическое потрясение? В любом случае, с ней нужно поговорить.»

Как-то после уроков, Наталья Викторовна встречает Дашу у дверей класса, откуда девочка стремительно выскакивает, направляясь, как обычно домой.

— Здравствуйте, Наталья Викторовна! — потупив взгляд говорит Даша и пытается пройти дальше.

— Здравствуй, Даша! Подожди, пожалуйста, не убегай.

Даша останавливается в недоумении. В её глазах немой вопрос.

— Я хотела бы с тобой поговорить.

— А я… Я не могу … — запинаясь Даша пятится назад.

— Почему?

— А… а … у меня тренировка … — на ходу придумывает девочка.

— Хорошо. А завтра тебе не надо будет спешить на тренировку?

— И… и … завтра надо…

— У тебя, что, каждый день тренировки?

— Ну да… почти… каждый день.

— А в какой день у тебя нет тренировок?

— Да -а…

— Хотя, подожди. У тебя тренировки после школы, правильно?

— Да.

— Значит, по утрам их нет. Тогда приходи завтра за полчаса до начала уроков. Буду ждать тебя в кабинете.

С этими словами Наталья Викторовна разворачивается и идёт в сторону учительской комнаты. Обескураженная Даша бежит дальше. Она очень не хочет с кем-то общаться, и тем более, обсуждать темы, связанные с её эмоциональным фоном. Но Даша была очень прилежной и исполнительной ученицей, поэтому она не может не прийти, если классный руководитель назначила ей встречу.

Утром, за полчаса до уроков, в указанное время она стоит возле кабинета Натальи Викторовны.

— Можно? — постучавшись в дверь спрашивает Даша.

— Проходи! — слышится в ответ.

Наталья Викторовна подходит к девочке и ласково треплет её по плечу.

— Присаживайся.

Учитель двигает стул по направлению к Даше. Та покорно садиться.

— Мучить тебя не буду, расспросами, что да так. Думаю, ты сама всё расскажешь, если захочешь.

— Спасибо…

— Ты мне только ответь. У тебя со здоровьем всё в порядке?

— Да, всё хорошо.

— Ну слава Богу!

На несколько секунд повисла пауза. Учитель пытается подобрать слова, чтобы аккуратно докопаться до истины. Даша прячет взгляд, и старается казаться спокойной, хотя сама напряжена.

— Ну, а в остальном как?

— Всё хорошо.

— Ну ты не торопись с ответом. Подумай. Может, что-то в школе тебя не устраивает? Или из преподавателей проявляет повышенные требования.

— Всё хорошо.

Опять пауза.

— Даша, давай договоримся так. Если тебе понадобится моя помощь, то я всегда готова обсудить с тобой любые вопросы. Я подчеркиваю, любые! Ты меня услышала?

— Да, Наталья Викторовна. — кивает головой девочка, по-прежнему пряча взгляд. Даша молча встаёт и относит стул на место. — Спасибо Вам!

Классный руководитель подходит и молча обнимает её.

— Я могу идти? — спрашивает Даша.

— Да, конечно.

— Ну вот и поговорили … — с отчаянием произносит учитель, когда дверь за ученицей закрылась.

                                     * * *

Сегодня у Даши действительно была тренировка. Она забегает домой, быстро переодевается, хватает свою спортивную сумку и бежит обратно вниз по лестнице, так как лифт приходится долго ждать.

На тренировках Даша также старается избегать излишнего общения с кем бы то ни было. Пришла, отзанималась, поспарринговалась и ушла.

— У тебя все в порядке? — спрашивает её тренер.

— Да, Ризван Хамзатович.

— А что ты такая вялая, в последнее время?

— В школе много задавать стали… Устаю.

— А понимаю. Сейчас, наверное, много контрольных всяких?

— Да, много итоговых работ перед ноябрьскими праздниками…

— Ну, ладно. Ты если что, не раскисай. Если нужна помощь, обращайся.

— Спасибо большое, Ризван Хамзатович!

— Я может быть по русскому языку помочь не смогу, но по математике, если нужно помогу. Или если из учителей с кем-то нужно поговорить…

— Хорошо, спасибо! Поняла.

Даша, бежит к раздевалке и тут же натыкается на Милену, которая направляется в обратном направлении.

— Дашка, ты куда?

— Как куда? Домой. Тренировка же закончилась.

— А спарринг? Мы же с тобой договаривались.

— Правда?

— Ну вот тебе! Ты чего мать, всё позабыла, что ли?

Даша даже не знает, что на это ответить.

— В прошлый раз договорились с тобой, что после тренировки задержимся на полчаса. Поспаррингуемся. — не унимается Милена.

Даша совсем забыла про это.

— А может быть в следующий раз? — уныло спрашивает она.

— Дашка, да что с тобой? В последнее время ты сама не своя.

Милену в большой степени интересует причина поведения подруги, чем сам спарринг. Спаррингом она готова была пожертвовать, ради того, чтобы узнать что-нибудь интересное и новенькое.

— Да, всё норм.

— Ну я же вижу, что нет. Ну хочешь, отменим этот дурацкий спарринг. Лучше пойдём, я тебя до дому провожу. Ты мне всё расскажешь.

— Ну уж лучше спарринг. — отвечает Даша.

Она хватает Милену за рукав и тащит на маты.

— Пойдём. Ты же хотела спарринг.

Уже настаёт очередь Милены отнекиваться.

— Может тогда в следующий раз? У меня уже настрой весь пропал.

— Ну в следующий, так в следующий.

С этими словами Даша направляется в раздевалку.

— А до дому вместе когда пойдём?

Кричит ей в вдогонку Милена.

— Подруга, ты же уже знаешь ответ.

— В следующий раз? — ухмыляется Милена.

— Ну, да!

Милена направляется к своему шкафчику.

— Эх, подруга…

Даша, косо посматривая на неё быстро переодевается возле своего шкафчика. «И почему они ко мне все пристали?» думает она. «Куда же от вас всех деться?».

Даша, быстро одевает куртку и направляется к выходу.

— Пока! — кричит Милена.

Но подруга уже её не слышит — она далеко.

— Эх! — с сожалением вздыхает Милена.

Даше было сложно объяснить своё состояние. Но, с того момента, как уехал отец она была сама не своя. У неё появляется чувство тревоги. Ей кажется, что может случиться что-то очень плохое, непоправимое. Это её сильно угнетает. Угнетает также, то, что она не может позвонить отцу и поговорить с ним. Не может поделиться с ним радостью или наоборот какой-то проблемой. Все свои мысли и переживания она держит в себе. От этого Даша и замыкается в своём собственном мире. С матерью они не то, чтобы почти не разговаривают, но общаются не так уж и часто, прежде всего, в силу того что Алина бывает на работе с утра до вечера, а Даша в школе и на тренировках по самбо. Зачастую, Алина ложиться спать, а дочь ещё сидит за уроками, а когда Даша с утра собирается в школу, Алина уже выскакивает из дома, чтобы не опоздать на транспорт. Кроме этого, из-за высоких требований Алины и придирок к поведению Даши, их отношения, сложно было назвать идеальными. а теперь, в отсутствие Дениса. который всегда выступал в роли миротворца и примиряющего обе стороны конфликта, они и вовсе старались пореже общаться между собой.

Отец всегда оставляет дочери немного денег на мелкие расходы, чтобы она чувствовала себя более самостоятельной и независимой от любых обстоятельств. С этих денег Даша даже покупает продукты в дом и старается готовить, показывая свою самодостаточность. Кроме этого, она и сама уже старалась подзарабатывать, используя свои блестящие знания школьных предметов и помогая другим в решении контрольных работ и подготовке рефератов.

                                     * * *

Тем временем Наталья Викторовна решила не сдаваться и продолжает наблюдать за поведением Даши. Девочка всё также выглядит замкнутой и ни с кем не общается. Но успеваемость у ученицы 8 «Б» класса остаётся по-прежнему на очень высоком уровне. Правда в рамках заданной программы. Никакой инициативы. И никакой общественной и социальной деятельности и активности. Весь класс собирается поехать на экскурсию в Музей изобразительного искусства — Даша конечно же не едет. Отказалась, сославшись на тренировки. Перестала она посещать и школьный драматический кружок, который регулярно организовывал различные выступления на школьных мероприятиях. От участия в школьных олимпиадах, в которых регулярно занимала первые места, Даша тоже отказывается.

Всё это, безусловно не остаётся без внимания бдительного ока классного руководителя, которая, решает выяснить причину происходящего и поговорить уже с Алиной Александровной, мамой Даши.

Получив сообщение от учителя, Алина сразу же зовёт Дашу, которая, по обыкновению занимается уроками в своей комнате.

— Дарья, подойди сюда пожалуйста!

Через некоторое время девочка появляется в гостиной.

— Да, мама. Ты меня звала?

— Ты мне ничего не хочешь рассказать?

— По поводу чего?

— Школы.

— Школы? Там всё нормально. Можешь оценки в школьном портале посмотреть.

— Я уже смотрела. А почему же тогда меня Наталья Викторовна вызывает?

Даша замолкает на несколько секунд. Она пытается вспомнить, что могло произойти за последнее время в школе. В голову приходил только утренний разговор с классным руководителем несколько дней назад.

— Мама, я не знаю. Мы разговаривали с ней в понедельник. Она спрашивала всё ли хорошо у меня. Здорова ли я. И всё.

— Странно, почему она тебя об этом спрашивала?

— Мама, ну я честно не знаю, зачем это ей надо. Она в последнее время подозрительная какая-то. Всем задаёт много вопросов. Скорее всего, с неё тоже требуют этого.

— Хорошо, я выясню, что происходит.

— Ну я пойду? — переминаясь с ноги на ногу спрашивает Даша

— Хорошо, иди. Надеюсь, не придётся за тебя краснеть.

— Не придётся. А разве ты когда-нибудь, краснела из-за меня? — обиженным тоном спрашивает Даша и удаляется к себе в комнату.

— Даша, что с тобой? — спрашивает мать.

— У меня плохое предчувствие … — еле слышно отвечает Даша у себя в комнате.

— Что ты сказала?

— Я говорю, что у меня плохое предчувствие. — уже более громко отвечает девочка.

— Предчувствие чего?

— Предчувствие из-за папы…

Противостояние

Поначалу Денису кажется, что путь будет быстрым, потому что от лагеря до вышки, где нашли егеря было, судя по карте, не более пяти километров. Но он ошибается. Гиссар, когда они вышли из лагеря два дня назад, вёл их по знакомой только ему тропе, и напрямую. Али, же двигающийся впереди, почти каждую минуту останавливается, заглядывает в карту перепроверяет путь, чтобы не заплутать.

— Походу мы сегодня не доберемся до базы. — сокрушается Денис.

— До полуночи, точно доберемся. — утвердительно парирует Али. — Ночевать будем уже там. Главное — чтобы не нарваться ни на кого по пути. Может быть, они идут этой же тропой…

— Но идём-то мы совсем не быстро…

— Потому что, Гиссар нас повёл, в обход. Этот маршрут мне неизвестен. А в карте, эта тропа не значится.

— То есть, ты пока не знаешь, куда идти?

— Не торопи события, Чимган. Я думаю, что мы двигаемся в правильном направлении.

Медленно, они пробираются по лесной чаще по щиколотки в воде.

— Нашёл! — радостно восклицает Али. — Нашёл нашу старую тропу!

Денис прикладывает палец к губам, напоминая о конспирации. Али понимающе кивает головой.

— Теперь не пойдём, а побежим!

И действительно, они идут все быстрее и быстрее. И наконец, их шаг переходит в бег.

Когда ночь уже окончательно окутала лесную чащу, до базы оставалась ещё около получаса.

— Уф! — выдыхает Али останавливаясь и вытирает рукавом пот со лба.

— Да, давай, передохнём пару минут! — протягивает ему флягу с водой Денис, расстёгивая верхние пуговицы камуфляжа. Пот градом катиться с его лица.

Али прикладывается к фляге и жадно пьёт…

— Как ты думаешь, Гиссар уже добрался до моста? — спрашивает Денис.

— Думаю, уже скоро там будет. Путь нелёгкий — в том направлении троп никаких нет. Только напрямую через джунгли… Да и, если честно, не нравится мне это затея идти одному. В случае чего — никто не прикроет…

— Он опытный боец — не пропадёт!

— Согласен. Но есть поговорка — один в поле не воин…

— Тоже, верно.

— Здесь, особенно ночью — очень опасно. Ни черта не видно. Под каждым кустом, за каждым деревом может замаскироваться враг. Да так, что ты его даже не заметишь.

После небольшого отдыха, Денис вставая, закидывает автомат на плечо.

— Ну что, передохнули? Двигаем дальше?

— Пошли!

Опять полчаса быстрого шага, почти бега. Когда до базы остаётся совсем немного, Али останавливается и отдышавшись, вытирая платком пот, уже собирается подать их обычный сигнал криком кукушки.

— Лучше не надо! — останавливает его Денис.

— Это почему?

— Ты когда -нибудь слышал, чтобы кукушки по вечерам кричали? Они уже спят в это время. Мы можем себя выдать.

— В этих широтах кукушки и вечером и ночью кукуют. — улыбается Али.

Прокричав кукушкой, он затаил дыхание, пытаясь уловить ответ. Прошло несколько минут, но никаких звуков не последовало.

— Может быть ты местом ошибся и до базы ещё далеко?

— Нет. — твердо отвечает Али. — Отсюда до базы метров сто не больше. Я точно помню эти места.

— Давай ещё поближе продвинемся.

Они проходят ещё метров двадцать. Али повторяет попытку. Результат тот же — ответа нет.

— Ещё ближе нужно. — шепчет Денис.

После нескольких попыток они понимают, что всё это бесполезно — база не отвечает.

— Двигаемся вперёд очень осторожно! — еле слышным шёпотом командует Али, снимая со спины автомат и аккуратно передергивает затвор.

Денис следует его примеру, просматривая местность впереди через тепловизор, так как в кромешной тьме уже ничего не было видно.

— Пока чисто. — шепчет он.

Они осторожно, метр за метром продвигаются вперёд, то и дело оглядываясь по сторонам.

— Тут явно что-то не так! — смотря в тепловизор произносит Али.

— Ты предлагаешь не заходить в лагерь сейчас, а дождаться утра?

— У нас нет выбора. Нужно проверить всё до конца и уходить обратно.

— А ты не думаешь, что здесь может быть ловушка для нас?

— Вероятность этого близка к ста процентам…

Али замолкает, обдумывая дальнейшие действия.

— Я иду первым. Ты прикрывай меня. Метров на десять сзади.

— А почему я сзади, а не впереди?

— Помнишь, приказ Гиссара? Тебе нельзя лезть на рожон.

Они выдвигаются вперёд, как и решили. Дойдя до места, Али останавливается, как вкопанный и замирает. Затем он поднимает вверх руку, предупреждая Дениса не двигаться вперёд. Спустя минуту ожидания, он осторожно начинает осматривать каждый куст, пока не останавливается у ручья. Денис подходит к нему, держа автомат на готове.

Лунный свет слабо освещает лесную поляну своим серебристым кварцевым светом.

— Ничего не понимаю. Но базы здесь больше нет…

— Может быть это другое место?

— Как это может быть другое место? Ты разве сам уже ничего не помнишь? Вот три гребанных чинара растут, вот этот чёртов ручей рядом! — в отчаянии вскидывает руки вверх Али.

— Возможно и помню. У меня память плохая на местность.

— Как же ты собираешься Шакира то узнать? Тем более, что уже столько лет прошло с тех пор?

— Я же не сказал, что вообще с памятью плохо. — улыбается Денис. — У меня на людей память хорошая — фотографическая. Один раз посмотрел — запомнил. А местность я плохо запоминаю, тем более, когда ночью и ни черта не видно, как сейчас.

— В общем так. Мы в правильном месте. А теперь ты сам видишь, что ни палаток, ни людей, вообще никого. Как будто испарились.

— Вот почему, они по рации не отвечали…

— Что произошло, не понимаю. Никаких следов, никаких зацепок.

— Одно ясно. Что засады здесь нет. Была бы засада — оставили бы всё как есть, хотя бы палатки…

— Возможно, что и так. Но оставаться на ночёвку я бы здесь не рискнул.

— Тогда где переночуем?