Бесплатный фрагмент - А завтра он вернётся

К читателю

Экзистенциализм и его выражение в творчестве Ольги Миловановой

Современная югорская литература, как часть общероссийской культуры, продолжает традиции XIX — XX веков и в универсальных формах транслирует смыслы подлинного гуманизма. И говоря о «новой сибирской прозе» мы априори утверждаем её соответствие национальному духу.

Если под экзистенцией понимать существование человека, заключающееся в необходимости выбора в каждой сложной жизненной ситуации «здесь и сейчас», той или иной линии поведения, то самой острой экзистенциальной проблемой является «итог человеческой жизни». Потому, что перед уходом каждый задает себе вопрос: «Для чего я жил»?

Одна из целей современной российской литературы — осмысление текущей Реальности и трансляция социальных и культурных ценностей в объективно разобщенном, «разорванном» мире. Вслед за Ф. М. Достоевским можно сказать, что познание человека осуществляется после его проявления в конкретной (чаще всего — экстремальной) ситуации. Принимая во внимание, что речь идет о жизни и смерти «здесь и сейчас», то и смысл поведения литературных героев становиться максимально проявленным.

Совершая поступок в экстремальной ситуации, человек наступает на ту грань Бытия, за которой может быть пресечено его личное бытие, его жизнь. И мерилом поступка героев являются духовные абсолюты нашего человека — любовь, добро, совесть. Обыденный момент текущей Реальности воплощает в себе и личное Прошлое и варианты желаемого Будущего — например, сохранение жизни детей, внуков и правнуков. Примерами могут быть рассказы О. Миловановой — «Танька» и «Тарелка супа», опубликованные в интернете и доступные к прочтению. Они хорошо показывают моменты человеческого выбора в экзистенциальной ситуации.

Герои Миловановой не действуют на основе биологических инстинктов и не руководствуются экономическими мотивами. В их поступках реализуются внутренние ценности российской культуры. Эти ценности связаны с Прошлым и транслируются в Будущее, воплощенные в наших современниках, живущих по заветам предков. Их поступки свидетельствуют о том, что, не смотря на все кризисы и социальные потрясения XX — начала XXI века, в русскоязычном мире не произошло окончательной утраты нравственных ориентиров. Рассказы опубликованы в интернете и любой желающий может прочитать их.

Рассматривая драматические произведения автора, остановимся на пьесе «Каменное сердце». Она написана по мотивам средневековых западноевропейских легенд. Еще читая рукопись под названием «Синий Дьявол. Очень страшная сказка», я убедился, что слова об «очень страшной сказке» искушенного читателя не смогут «ввести в заблуждение». Потому, что сама «сказка» — это только «литературная обертка» для мировоззренческих вопросов о цене «успеха, славы и богатства», только «генератор наших интерпретаций». Ибо как справедливо сказал Умберто Эко: «…Читатели прочитывают текст по-разному, и не существует закона, диктующего им, как именно читать, поэтому они зачастую используют текст как вместилище собственных эмоций, зародившихся вне текста или случайно текстом навеянных».

В пьесе «главный злодей» Кономор пытается объяснить (себе или другим?), почему он встал на путь Зла, и обвиняет во всем мать: «Она не любила меня». Но так ли это? Не является ли это обычной попыткой слабого человека возложить ответственность за свой выбор и деяния на невиновного «Другого»?

Уместно процитировать ещё одну фразу У. Эко: «Но прелесть договоров с Дьяволом в том и состоит, что, подписывая, прекрасно знаешь, с кем имеешь дело. Иначе за что такое вознаграждение — ад»?

Игры с Дьяволом всегда заканчиваются печально… для играющих… И если удалить из пьесы средневековый антураж, то оказывается, что речь идет и о «днях сегодняшних». И не утратили своей актуальности проблемы, над которыми задумывались в Средние века, и которые остаются злободневными сегодня, включая вопросы полового созревания «и бушевания гормонов в крови». Естественно, что в средние века таких выражений не было, а проблемы словесно формулировались по-иному. Может быть, так, как героиня пьесы Бланка, рассказывая о цветочных феях? «Это прекрасные нагие девушки, прикрытые только своими роскошными волосами. Они мелькают по вечерам в садах и парках, в лесной глуши, по тенистым дорожкам. Они внушают девушкам, которые на беду попадутся им на глаза, такую силу страсти, что несчастная сходит с ума. И поневоле отдаётся первому же встреченному ею мужчине».

Но «люди не ангелы», и поэтому каждое поколение проходит свой путь «прелестей и соблазнов». И главный вопрос остаётся одним и тем же на протяжении веков — есть ли возможность спасения души человеческой? А если да, то, на каких путях? Возможно ли сотрудничество со Злом в лице его представителей и какова его цена? И всегда ли цель оправдывает средства?

И. В. Минаков во вступительной статье к книге Эрика Бентли «Жизнь драмы» писал: «В драме реальность сгущена до предела. Каждая реплика, каждый жест актера подчинены определённой задаче, которую можно сформулировать как раскрытие извечной тайны человеческого бытия. Персонажи пьес живут не просто для того, чтобы есть, пить, заниматься любовью, подобно подавляющему большинству людей, они возникают из ничего, чтобы рассказать нам о нас самих. И может быть, это единственный доступный человеку способ взглянуть на себя со стороны». В завершающем действии пьесы Синий Дьявол говорит умирающему Кономору: «Пой. Пой, трус. Ты не плакал, совершая злые дела. А сейчас плачешь в ожидании страшной кары. Пой…»

Еще раз вспомним, что «сказка ложь, да в ней намек» и прочитаем пьесу про «Каменное сердце».

В завершении хочу отметить, что Милованова в своих прозаических и драматических произведениях развивает философские традиции русской литературы. И это лишь часть огромной современной российской прозы, утверждающей при экзистенциональных выборах ценности и радость человеческого бытия.

Игорь Ширманов,
председатель Ханты-Мансийской
окружной организации
Союза писателей России

---

---

А завтра он вернётся

Пьеса в двух действиях, 8-ми картинах

«Никто не умер…»

Юрий Бондарев

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ангелина Сергеевна, старушка

Вера, её дочь

Марьяна, невестка Ангелины Сергеевны

Даня, сын Марьяны, внук Ангелины Сергеевны

Юлька, подружка Дани

Мужчина, неопределённого возраста

Соседка

---

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

1 КАРТИНА

Комната, заставленная старыми вещами. По центру большой круглый стол, у стены сервант с посудой и хрусталём. Старомодное кресло. Полка с книгами. Громоздкое фортепиано. На нём несколько фотографий, на которых молодые улыбающиеся лица героев. Две двери: входная и в комнату Дани. Ангелина Сергеевна сидит у окна. Вера накрывает на стол завтрак. Большие старинные часы на стене бьют 8:30.

Ангелина Сергеевна. Куда они все идут? Видишь, по дороге то туда, то сюда… Куда им надо?… Почему я не иду?… Если они идут, значит, и мне надо? А куда?… Я вот всё смотрю и смотрю, и не понимаю… И едут куда-то… Сегодня что, праздник?

Вера. Нет, простой рабочий день. Люди идут на работу, а дети в школу.

Звонит телефон

Я слушаю… Да… Как?… Когда?… Сегодня?… Понятно… Сегодня Виталькин день… Ты помнишь?… Хорошо, ждём… Я говорю, ждём тебя… до встречи.

Ангелина Сергеевна. Кто звонил?

Вера. Марьяна.

Ангелина Сергеевна. А кто это?

Вера. Жена Виталика. Мама Дани.

Ангелина Сергеевна. Мама Дани…

Вера. Ты не помнишь?

Ангелина Сергеевна. Почему? Помню. Марьяна — мама Дани.

Вера. Вот. Она сегодня прилетает. Как раз на годовщину Виталика.

Ангелина Сергеевна. Это хорошо,… а Виталик вернётся?

Вера не отвечает

Я всё равно никак не пойму, почему мне не надо никуда идти?

Вера. Почему не надо? Надо. Умываться надо идти. А потом завтракать.

Ангелина Сергеевна. А это где?

Вера. Прямо по коридору. Как из комнаты выйдешь и прямо пойдёшь. Иди, я пока Даню разбужу.

Стучит в дверь Дани

Даня, ты в институт не опоздаешь?

Даня. (Из-за двери) Мне ко второй сегодня.

Вера. Иди завтракать.

Ангелина Сергеевна. Как бы я не заплутала там. Пойдём вместе.

Вера. Пойдём.

Уходят. Выходит Даня, уткнувшись в телефон. Садится за стол, ест. Вера, Ангелина Сергеевна возвращаются.

Вера. Доброе утро.

Даня. Монинь.

Ангелина Сергеевна обнимает Даню.

Даня. Да-да, бабуля… И я тебя тоже очень люблю…

Вера. Мама, садись, ешь. Всё стынет.

Ангелина Сергеевна. Дети слишком быстро растут. Это так грустно. Я помню, как ты, Верочка, с Виталиком были маленькими. Такие милые, умные, послушные дети…

Вера. Мама, мы были обыкновенные. Такие, как и все.

Ангелина Сергеевна. Нет, нет! Я отлично помню, как вы хорошо учились, как помогали мне во всём, как были дружны между собой.

Даня. Угу. Вода тогда была мокрее, трава зеленее…

---

Вера. Перестань… Мама, вспомни, сколько раз я приносила двойки из школы, вырывала страницы с замечаниями из дневника. А сколько мы с Виталькой ругались и даже дрались.

Ангелина Сергеевна. Правда?!

Вера. Правда. А за враньё мне частенько попадало от тебя.

Ангелина Сергеевна. Не может быть!

Вера. Да-да.

Даня. Бабуля, ты позволяла себе использовать непедагогические методы в воспитании детей?!

Ангелина Сергеевна. Я не помню.

Даня. Какая удобная болезнь — склероз. Ничего не болит и каждый день новости.

Вера. Очень смешно.

Даня. Ну, теперь хоть понятно в кого я такой.

Вера. Ты умный в отца, а красивый в мать.

Даня. Хорошо, хоть не наоборот.

Вера. Кстати. Твоя мама сегодня приезжает.

Даня. И что?

Вера. А то, что сегодня вечером ты должен быть дома.

Даня. Я ничего никому не должен… ну, за исключением тебя и бабули.

Вера. И на том спасибо. Сегодня годовщина отца.

Даня. Мам Вер. Я забыл, сори.

Вера. Удивительно, как ты на него похож.

Даня. Вот этого я совсем не могу понять… Как может быть похож сероглазый блондин на кареглазого брюнета?

Вера. Ты ничего не понимаешь.

Даня. Где уж мне!

Вера. Всем похож: и стоишь, и говоришь, и поворачиваешь голову точно, как он. Даже жуёшь.

Даня. Ну, хоть жевать-то мне можно по-своему? Оригинально!

Вера. Можно. И сердишь ты точь-в-точь, как Виталька.

Ангелина Сергеевна. Виталик, а у тебя девушка уже есть?

Даня. Даня.

Ангелина Сергеевна. Что?

Даня. Бабуль, я Даня. Виталик — мой отец и твой сын.

Ангелина Сергеевна. А я как сказала?

Даня. Ты сказала: Виталик.

Ангелина Сергеевна. Я так сказала?

Смеётся.

Вера. Да.

Ангелина Сергеевна. Конечно, я хотела сказать: Даня. Прости, дорогой.

Даня. Проехали.

Ангелина Сергеевна. Так есть у тебя девушка?

Даня. Скажу только тебе… Нет!

Ангелина Сергеевна. Почему?

Даня. Не нашёл такой красивой, как ты или хотя бы такой же умной, как мама Вера. Повывелись девушки! Не те!

Ангелина Сергеевна. Не может быть!

Даня. Реально!

Вера. Мне воспринимать это как комплимент или как оскорбление?

Даня. А это уж, как тебе приятнее.

Вера. А ты порядочный нахал!

Даня. Есть такое.

Ангелина Сергеевна. Вера. Я вот смотрю. Какой хороший дом… красивый. И что, мы теперь здесь всегда жить будем?

Вера. Да, мама. Мы здесь уже давно живём. И будем жить.

Даня. Ну, всё. Я пошёл.

Вера. Помни, про вечер сегодня. Ты обещал.

Даня. Ничего подобного. Я ничего не обещал. У меня все ходы записаны.

Вера. Даниил!

Даня. Да, ладно-ладно. Уж и пошутить нельзя.

Вера. Ты меня до инфаркта доведёшь своими шуточками.

Даня. Не-е-ет! Что ты?! Ты мне дорога, как память… Только не бейте! Голова — моё слабое место.

Вера. Совесть — твоё слабое место.

Даня. А что такое совесть?

Вера. А ты этого до сих пор не знаешь?

Даня. Нет.

Вера. Боюсь, что теперь объяснять уже поздно. Не дойдёт.

Даня. Вот так всегда!

Вера. Даня!

Даня. Всё, всё! Мам Вер, я постараюсь. Только ради тебя.

Вера. Иди уже, подхалим.

Даня. Да, я такой! Подхалимаж — самый короткий путь к сердцу женщины. Бабуль, не чуди без меня. Всем пока.

Уходит.

Ангелина Сергеевна. А Виталик куда ушёл?

Вера. Это Даня. Он в институт поехал.

Ангелина Сергеевна. А он вернётся?

Вера. Да. Вечером.

Ангелина Сергеевна ест.

Ангелина Сергеевна. Как вкусно. А почему ты раньше эту кашу не варила?

Вера. Я её вчера варила.

Ангелина Сергеевна. Я не помню. Вари мне её почаще.

Вера. Хорошо.

Убирает со стола. Ангелина Сергеевна задремала. Приходит Соседка.

2 КАРТИНА

Те же и Соседка.

Соседка. Утро доброе. А чего это у вас не заперто?

Вера. Даня, наверное, забыл закрыть. Вы проходите, тётя Галя… Мама, у нас гости.

Уносит посуду

Ангелина Сергеевна. Кости? Какие кости?

Соседка. Да не кости, а гости. Геля, это я.

Ангелина Сергеевна. Здравствуй, Галка. А ты не знаешь, зачем Верочке кости?

Соседка. Она сказала: гос-ти! Слышишь? Не кости, а гос-ти!

Ангелина Сергеевна. Не кричи. Я всё отлично слышу.

Соседка. Вот и молодец, что слышишь.

Ангелина Сергеевна. Только я всё рано не поняла, зачем ей кости?

Соседка. А говоришь, что слышишь! Гости! Гости! Не кости, а гости! Понимаешь?!

Ангелина Сергеевна. Я понимаю. Я ещё не сумасшедшая. Я просто не поняла, зачем Вере кости?

Соседка. О-о-о! Холодец собралась делать! Так лучше?

Ангелина Сергеевна. Холодец? Зачем?

Вера возвращается.

Вера. Что за холодец?

Соседка. Да ну, её! Привязалась с костями. Я ей твержу: гости! гости! А она всё своё. Какие кости? Зачем кости? Верочка, как ты это выдерживаешь?

Вера. Стараюсь. Мама тоже по несколько раз повторяла одно и то же, когда учила меня говорить. Теперь пришёл мой черёд. У нас сегодня годовщина Витали. Приходите вечером.

Соседка. Ох! А я и забыла. Это ж, сколько годочков то прошло?

Вера. Восемнадцать.

Соседка. Ну, да, ну, да… А какой парень был! Красавец! Умница!

Вера. Был.

Соседка. Да-а… Вот так живёшь-живёшь, и не знаешь, когда твоё время настанет. Старикам вот не время, а молодым в самый раз. А где эта?… Ну,… жена его?

Вера. Марьяна? Сейчас в Англии. Её нынешний там то ли поваром, то ли водителем при посольстве.

Соседка. Тепло устроилась. А сына-то вам подкинула.

Вера. Да мы ей только благодарны за Даньку.

Соседка. Ты молодец, Вера! Племянника подняла и с мамой возишься.

Вера. А разве у меня был выбор?

Соседка. Эх, жизнь!

Бьют часы.

Вера. Приходите вечером. У нас гости будут. Марьяна должна приехать.

Ангелина Сергеевна. Вот теперь я поняла! Гости! А то, представляешь, Верочка? Галка тут про какие-то кости плела. Совсем мне голову заморочила.

Соседка. Я?!

Все смеются.

Да, ну, тебя. Глухня старая!

Ангелина Сергеевна. От старой глухни слышу.

Соседка. Тьфу на тебя! Верочка, я сейчас побегу. Надо в магазин, да приготовить что-нибудь моему. А вечерком уж я обязательно буду. Помянем Виталика.

Вера. Хорошо. Ждём.

Соседка. Геля, я вечером приду.

Уходит.

Ангелина Сергеевна. Верочка, мы завтракать сегодня будем? Я ужасно голодная.

Вера. Мама, мы ведь только что поели.

Ангелина Сергеевна. Правда? Я не помню.

Вера. Я сейчас что-нибудь приготовлю.

Ангелина Сергеевна. Только не холодец. Я его не люблю.

Вера. Хорошо, не буду.

Уходит. Ангелина Сергеевна глядит в окно.

Ангелина Сергеевна. Куда они все идут?.. Куда им всем надо?.. Может и мне куда-то надо?.. Не помню… Ничего не помню… В голове, как будто ложкой перемешали… большой… Верочка, какой сегодня праздник?.. Вера?

Ответа нет. Ангелина Сергеевна идёт к входной двери, открывает, выглядывает.

Вера?.. Ты где?.. Вера!

Выходит.

3 КАРТИНА

Пустая комната. Входит Марьяна.

Марьяна. Эй!.. Вера?.. Ангелина Сергеевна?.. Даня?.. Есть кто?.. Дурдом… Как будто вчера уехала.

Часы бьют двенадцать.

Твою ж мать! И эти на месте!

Вбегает Вера.

Вера. Марьяна?! Как ты вошла?!

Марьяна. У вас не заперто. Проходной двор какой-то. Кто угодно может зайти.

Вера. Ну, вот ты и зашла.

Марьяна. По какому поводу кѝпишь?

Вера. Мама ушла. Я на кухне завозилась. А она как-то дверь смогла открыть. Прихожу, а её нет.

Марьяна. В чём проблема? Погуляет, вернётся.

Вера. Сама не вернётся.

Марьяна. Чё это?

Вера. Чудить она у нас начала.

Марьяна. В смысле? Ку-ку?

Вера. Если тебе так понятнее, то ку-ку.

Марьяна. И давно?

Вера. Чуть больше года.

Марьяна. Дела! Куда она могла пойти?

Вера. Кто ж её знает? Все дворы обегала… как сквозь землю провалилась! Ты посиди тут, покарауль. Я на всякий случай ей по всем карманам рассовала записки с нашим адресом и телефоном. А я дальше побегу искать.

Марьяна. Может лучше в полицию?

Вера. Что толку?

Открывает дверь, за ней Мужчина с Ангелиной Сергеевной.

Мужчина. Здравствуйте. Извините за вторжение.

Вера. Мама! Слава Богу! Как ты нас напугала! Где вы её нашли?!

Мужчина. На Тимирязева. На остановке.

Вера. Как я не добежала туда?!

Мужчина. Она сидела, плакала,… одета не по погоде, явно замёрзла. Я спросил, где живёт? Она ничего не помнила. Извините, я проверил карманы, нашёл записку с адресом.

Вера. Спасибо вам огромное!

Ангелина Сергеевна. Верочка, это Виталик. Он вернулся.

Марьяна. Вы всё путаете, Ангелина Сергеевна.

Ангелина Сергеевна. Верочка кто это?

Марьяна. Вы меня не узнаёте?

Ангелина Сергеевна. Нет. Мы с вами знакомы?

Марьяна. Я Марьяна. Помните?!

Ангелина Сергеевна. Помню.

Марьяна. Ну, слава Богу! Так вот я жена… в смысле… вдова Виталика. Виталия — вашего сына!

Ангелина Сергеевна. Виталика? Вдова? Но… Виталик вернулся.

Марьяна. Нет, Ангелина Сергеевна! Это совершенно чужой человек! Ваш сын умер! А я…

Вера. Замолчи! Пойдём, мама.

Ангелина Сергеевна. Умер? Верочка, я не понимаю, как это может быть? Виталик вернулся!

Вера. Нет, мама, это хороший, но чужой человек. Ты сейчас ляжешь, согреешься, отдохнёшь.

Уходят.

Мужчина. Странно.

Марьяна. Что именно?

Мужчина. Этот дом…

Бьют часы.

Марьяна. А! Чтоб тебя!

Мужчина. Это часы бьют?

Марьяна. Вот именно! Бьют! И всё по голове! По ушам, в смысле.

Мужчина. Мне кажется…

Марьяна. Креститься надо! Ну, хороший человек. Вы ещё что-то хотели? Или любое доброе дело должно быть вознаграждено?

Мужчина. А? Нет-нет. Я сейчас пойду. Извините.

Уходит.

Марьяна. Дурдом какой-то.

4 КАРТИНА

Возвращается Вера.

Вера. Уснула… А где?…

Марьяна. Хороший человек? Ушёл. А что она, правда, не узнаёт меня?

Вера. Не знаю. Иногда мне кажется, что она забывает то, о чём не хочет помнить.

Марьяна. Ты считаешь, что она предпочла забыть о моём существовании?

Вера. Я только предположила.

Марьяна. Вы меня никогда не любили.

Вера. Не говори ерунды.

Марьяна. Если бы не Даня, ноги моей не было бы в вашем доме.

Вера. Если бы не Даня, я бы сама с радостью забыла о тебе. Вообще-то это ты оставила его нам.

Марьяна. А что мне было делать? Когда Виталик погиб мне было всего двадцать семь. Мне надо было как-то устраивать свою жизнь.

Вера. А мне не надо было?

Марьяна. Что?

Вера. Устраивать свою жизнь.

Марьяна. Тебе?

Вера. А мне было целых двадцать четыре, когда погиб брат. Мне не надо было устраивать свою жизнь?

Марьяна. Тебя никто не заставлял. Ты сама согласилась.

Вера. Ну, ещё бы! Как я могла не согласиться?! Даня оставался единственным якорем, который держал нас тогда. Но с тех пор прошло столько лет.

Марьяна. Да, прошло… Сначала Аркаша не хотел делить меня с сыном.

Вера. Это ты теперь красиво придумала. А тогда он прямо говорил, что не нанимался горбатиться на чужого выродка.

Марьяна. Фу, как грубо, Вера.

Вера. Зато, правда.

Марьяна. Он, действительно… не очень любил детей.

Вера. А что он любил? Водку?!

Марьяна. Чушь! Он меня любил.

Вера. Да. Так любил, что ты босиком от него по снегу бегала? Фонарями под глазами дорогу освещала?

Марьяна. Ты преувеличиваешь. Просто он был очень… ревнивый.

Вера. А ты ему и поводов не давала?

Марьяна. Само собой!.. Какая ты стала, Вера?!

Вера. Какая?

Марьяна. Не добрая! Вот правду люди говорят: золовка — змеиная головка! Ты раньше такой не была.

Вера. Учителя отличные оказались. Не хотела, да научили.

Марьяна. У других людей надо было учиться.

Вера. У кого, например? Может у тебя?

Марьяна. Хотя бы и у меня.

Вера. Чему? Как мужиков перебирать?

Марьяна. Я сыну отца искала!

Вера. Нашла?

Марьяна. Нашла. Вот тут ты ничего не сможешь сказать. Геннадий — замечательный мужчина, весёлый, щедрый…

Вера. А главное, умный.

Марьяна. А я с ним ночью бином Ньютона не обсуждаю.

Вера. Но днём то с ним всё равно о чём-то говорить надо.

Марьяна. А днём он на работе. Зато он меня обожает, на руках носит. На Даньку денег не жалеет.

Вера. Даньке не откуп в виде подарков нужен, а родители рядом.

Марьяна. Что же делать? Он же сам не захотел с нами ехать.

Вера. Так у него одиннадцатый класс был. Ему экзамены надо было сдавать, в институт поступать. Как он мог с вами поехать?

Марьяна. Ну, вот. Видишь? А я ведь хотела. И Геннадий настаивал.

Вера. Ясно… Чай будешь?

Марьяна. Буду! В самолёте сейчас только сок, да воду дают.

Вера. Сейчас.

Накрывает на стол. Садятся, пьют чай.

Марьяна. Врачи что говорят? Возила её?

Вера. Возила… Я ведь не сразу поняла, что дело серьёзно. Сначала она стала рассказывать какие-то удивительные истории. Я пробовала с ней спорить, доказывать, что-то. Бесполезно. В конце концов, в её небылицах не было ничего плохого, и мы с Данькой стали звать её «нашим Андерсеном». Потом она забываться стала. То дни недели перепутает, то порядок месяцев забудет, то по несколько раз одно и то же переспросит. Тоже, вроде, ничего страшного.

Марьяна. Ой, да я сама такая же. Ничего не помню. Зайду в комнату, подойду к шкафу… А зачем? Почему? Не помню. Всё из головы вылетело. Веришь, всё теперь записываю.

Вера. Неряшливой она стала. То во время уборки мусор по углам оставит, то одежду рваную оденет. У меня и тогда не торкнуло. Только когда она в первый раз потерялась, я поняла, что всё очень серьёзно. Повезла её в поликлинику. А там сидит такой — молодой холёный, говорит мне с наглой ухмылочкой: «Чего вы от нас хотите? Возраст не лечится». Я взъярилась, наорала на него. Он витамины какие-то прописал. От них, что мёртвому припарка, толку никакого. Стала я по знакомым искать. И представляешь? Оказалось, что Виталькин одноклассник… помнишь Жорика?.. Он как раз по геронтологии специализируется.

Марьяна. Это такой спортивный брюнет?

Вера. Был. Теперь он поседел, облысел и фигурой стремится к идеальной форме шара.

Марьяна. Лучшие выходят в тираж. Какая жалость. Я помню, он за тобой ухаживал.

Вера. Да. До того момента, пока ты не начала ему строить глазки.

Марьяна. Ничего не было! Правда!

Вера. Самое смешное, что я в этом уверена. Он перестал приходить к нам, потому что у него оказалось редкое в наше время чувство порядочности. Он, видишь ли, полагал, что нельзя любить жену друга.

Марьяна. Ты считаешь меня мерзкой тварью?

Вера. Нет. Давно простила. Кроме того, он бы всё равно никогда на мне не женился. Его мамочка нашла ему девочку правильной национальности из хорошей семьи.

Марьяна. Мир суров и несправедлив.

Вера. Ты сейчас говоришь, как Данька.

Марьяна. Ну, он мне всё-таки родственник.

Вера. С этим сложно спорить… Так вот, Жорик взял маму в стационар, её там пролечили. «Подлатали», как выражается твой сын. Выписали кучу лекарств для поддерживающей терапии. Стало заметно лучше. И теперь в нашем доме живёт тихая забывчивая старая… девочка.

Марьяна. Страшно.

Вера. Уже не особо. Оказывается и к этому можно привыкнуть.

Марьяна. А у вас всё по-прежнему, всё на своих местах. Ничего не меняется, будто время остановилось.

Вера. Почему у нас должно что-то меняться?

Марьяна. Психологи считают, что раз в семь лет надо менять либо работу, либо мужа, либо место жительства.

Вера. Психологи какую угодно бредятину скажут. Лучше каждые семь лет менять психолога.

Бьют часы.

Марьяна. А! Ёканый бабай! Вера!

Вера. Не ори.

Марьяна. Как вы с этим живёте?!

Вера. Нормально. Мы не слышим.

Марьяна. Как это можно не слышать?! Когда ещё мы с Виталькой у вас жили, я каждый раз подпрыгивала. А ночью, перед тем как им бить, мне то сирена пожарная снилась, то орёт будто кто-то. Я проснусь, лежу, ничего понять не могу, за что хвататься, куда бежать. Потом доходит, что это они. И так несколько раз за ночь. Дурдом!

Вера. Мы привыкли.

Марьяна подходит к фортепиано.

Марьяна. И гроб этот всё так же стоит.

Вера. Стоит. Куда его девать?

Марьяна. Выбросить. Только место занимает.

Вера. Данька не даёт.

Марьяна. А он его хоть открывает?

Вера. Редко.

Марьяна. Так купите электрическое. Оно хоть меньше.

Вера. На этом Виталька играл.

Марьяна. Хороший портрет. Живой. Прямо по волосам хочется провести рукой. Вот, веришь, Вера? До сих пор руки его волосы помнят. Они у него жёсткие, как проволока, были. И вихор сбоку всегда торчал… В тот день… когда Виталик в последний раз уезжал, он его минут десять перед зеркалом приглаживал. А когда выходил, он снова торчал… Жалко, что у Даньки не такие.

Вера. Он всё равно Виталькина копия.

Марьяна. Вот странная вещь. Лицом он весь в меня. И об отце, что он там может помнить? Ему неполных пять тогда было. А ведь все разговоры, все шуточки, все ужимки, все жесты. Ну, вот всё его… Оставил Виталька свою меточку на земле.

---

Вера. А ты знаешь, мне всё время кажется, что он не умирал, а просто уехал далеко-далеко, и нет никакой возможности вернуться. Наверное, потому, что я его мёртвым не видела.

Марьяна. Я видела. Что с того? Я с опознания этот вихор только и помню.

Вера обнимает Марьяну.

Вера. Ты знаешь, когда он мне снится, это самые счастливые мои сны. Я всегда после них жду чего-нибудь хорошего.

Марьяна. А мне он никогда не снится. Может мне в церковь сходить?

Вера. Не знаю.

Марьяна. Вот так жизнь пролетела, а как будто и не жила, а всё только собиралась, приноравливалась. Вот завтра. Вот с понедельника. Вот сразу после праздников… Были и понедельники, и вторники, и четверги с субботами. А ничего не менялось… Знаешь. Я ведь Витальку часто вспоминаю. И жизнь нашу с ним, и Даньку маленького, даже тебя с Ангелиной Сергеевной. Какая я была дура?! Ведь могла же промолчать разок, не лезть в бутылку. Нет. Меня, будто чёрт за язык дёргал. Кто ж тогда подумать мог, что всё так кончится… Быстро.

Вера. Ты просто молодая была.

Марьяна. Ты тоже хороша! Хоть бы раз подошла, сказала, мол, рот свой закрой.

Вера. А ты бы послушала?

Марьяна. Нет. Но ты ведь даже не пробовала.

Вера. Я жить хотела. И желательно не в инвалидном кресле.

Марьяна. Неужели я была такая страшная?

Вера. Ну-у-у…

---

Марьяна. Вот ты всегда злая была. А вот Ангелина Сергеевна нет, чтобы меня с землёй сровнять за мои выкрутасы. Она промолчит, день-два паузу выдержит и снова: «Марьяночка, деточка…» Тьфу! От самой себя противно.

Вера. Ничего. Ты тоже свекровью станешь. Твоя невестка за нас отомстит.

Марьяна. А что у Даньки уже кто-то есть?

Вера. Точно не знаю. Он шифруется. Но судя по тому, что стал похож на сытого кота, думаю, есть.

Марьяна. Но ведь он ещё совсем ребёнок. Сколько ему?

Вера. Ты не помнишь?

Марьяна. Да я и свои не помню. Считаю каждый раз. Двадцать… Нет. Точно. Ему в ноябре двадцать два исполнилось. Всё равно, это ещё слишком рано. Я не готова стать бабушкой.

Вера. У тебя есть время привыкнуть. Пока знакомство, пока свадьба. Да и ребёнок не обязательно сразу получится. Молодые сейчас продуманные, для себя пожить хотят. По крайней мере месяцев девять у тебя точно есть.

Марьяна. Скажешь тоже. Молодые девахи сейчас, знаешь, какие ушлые. Сами в постель прыгнут, а потом пузом припрут, не отвертишься.

Вера. А, по-моему, такие же, как всегда. Впрочем, тебе виднее.

Марьяна. Я — мать. А матери всегда виднее, что для ребёнка лучше и правильнее. Ему сейчас доучиваться надо, работу искать, карьеру строить. Не до глупостей.

Вера. Я думаю, что он нас не очень-то спросит.

Марьяна. Вот это и плохо. Разбаловали вы его слишком своим воспитанием.

Вера. Уж, как сумели.

---

Марьяна. Ну, хватит тебе. Я ведь, правда, очень благодарна вам за Даньку. И тебе, и Ангелине Сергеевне. Я всегда знала, что ему у вас хорошо, и была спокойна за него. Ангелина Сергеевна любила его без памяти, а ты такая не по годам рассудительная и серьёзная. Так что если бы не вы…

Вера. Мне кажется, или это неприкрытый подхалимаж?

Марьяна. Это отражение реальности.

Вера. Ты сейчас подлизываешься.

Марьяна. Самую малость.

Вера. Точно родственники.

Смеются.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

5 КАРТИНА

Вечер. Та же комната. Ангелина Сергеевна причёсанная и принаряженная сидит в кресле. Вера накрывает на стол, Марьяна у зеркала. Часы бьют шесть вечера.

Марьяна. Ох! Меня кондратий сегодня хватит от этих часов!

Ангелина Сергеевна. Вера, я кушать хочу. Можно?

Вера. Садись за стол. Всё готово.

Марьяна. Пойдёмте, Ангелина Сергеевна. Давайте, я за вами поухаживаю.

Ангелина Сергеевна. Какая милая. Я вас помню.

Марьяна. Ну, наконец-то.

Ангелина Сергеевна. Вы тоже будете здесь жить?

Марьяна. Нет. Я приехала навестить Данила, остановилась у подруги. Не хочу вас стеснять.

---

Ангелина Сергеевна. Вы нас не стесните. У нас очень хорошая квартира. Большая. Светлая.

Марьяна. Да, я вижу.

Ангелина Сергеевна. Оставайтесь…

Марьяна. Марьяна.

Ангелина Сергеевна. Марьяна. Я ведь вас знаю?

Марьяна. Конечно. Я жена Виталика. Марьяна. Мама Данила. Помните?

Ангелина Сергеевна. Да-а-а…

Марьяна. Ну, наконец-то!

Ангелина Сергеевна. Марьяна… Мама Данила… Жена Виталика…

Марьяна. Вот и славно! Вот и хорошо! (Вере) А Даня во сколько вернётся?

Вера. Это что?! Заразно?! Меня сегодня об этом уже раз двадцать спросили!

Марьяна. (Смеётся) Точно!

Стучат.

Вера. Это, наверное, соседка. Я её пригласила.

Марьяна. Галина Кузьминична?! Жива ещё курица старая?!

Вера. А что ей сделается? Да все на месте… Только в 21-ю новые жильцы въехали.

Марьяна. Ничего не меняется.

Входит Мужчина.

Мужчина. Здравствуйте ещё раз. Я…

Ангелина Сергеевна. Верочка, кто это? Это Виталик вернулся?

Вера. Нет, мама… (Мужчине) Что вы хотели?

Мужчина. Удивительно… и голос ваш, я как будто слышал… Понимаете, в чём дело. Сегодня, мне почему-то показалось, будто я уже был здесь…

Вера. Так вы и были здесь сегодня.

Мужчина. Вы не поняли… раньше… давно. Извините, я говорю загадками.

Марьяна. Нет! Я вас отлично поняла, хороший чужой человек! Вы подумали и решили вернуться за вознаграждением! Сколько мы вам должны?!

Мужчина. Нет-нет! Что вы?! Вы всё не так поняли!

Вера. (Марьяне) Подожди. (Мужчине) Объясните, мы поймём.

Мужчина. Это довольно длинная история. Я постараюсь изложить самую суть. Понимаете, со мной произошёл странный, можно сказать даже нелепый случай. Три года назад я очнулся в больнице. Меня подобрали на улице без сознания. Закрытая травма головы. Но в этом ещё нет ничего странного. Сколько людей в мире приходят в себя и узнают, что с ними что-то случилось. И даже не очень странно, что я совершенно не помнил где, когда и от кого её получил. Самое нелепое заключалось в том, что я не помнил ничего и до этой самой травмы. Совсем ничего. Как будто я появился на свет сразу вот таким — старым, седым и с проломленной головой. Но ведь так не бывает?

Марьяна. Дурдом какой-то!

Мужчина. Вполне согласен с вами. Сначала я очень разозлился. Глупо, конечно, но мне почему-то показалось, что это врачи, чинившие мою голову, растеряли в спешке или по небрежности то, что посчитали неважным. Им ведь совершенно неважно как меня звала мама в детстве, какие книжки стояли на моей полке, сколько раз я целовал девушку… Им надо было вернуть меня к жизни, и они с этим замечательно справились. А, уж, если что-то пропало, пишите претензии, перечисляйте потерянное. Не можете? Не знаете? Не помните? А вы уверены, что это всё у вас было? Нет, не уверен… Доктор объяснил мне, что это называется амнезия. И она случилась, скорее всего, из-за травмы. А может быть травма совсем ни причём, и я и до неё уже ничего не помнил… Ещё он сказал, что возможно, если поместить меня в знакомую обстановку, моя память вернётся ко мне.

Марьяна. И за чем дело стало?!

Мужчина. В этом-то вся проблема. Документов при мне не было. А искать меня, никто не искал… Пожилая санитарка стала звать меня Славиком. Я не возражал. Мне было всё равно. Из больницы меня выписали Вячеславом Неизвестным.

Вера. И куда же вы пошли?

Мужчина. Добрые люди помогли. Я охраняю особняк за городом. Хозяева живут по большей части за границей. Дома бывают пару раз в году. Работа у меня не сложная. Покормить собак, обойти дом, проверить камеры наблюдения, почистить дорожки от снега или от листьев. Вот, собственно, и всё… Только выходные бывают редко. Да мне они, вроде как, и ни к чему. Куда я пойду? К кому? А сегодня мне надо было получить паспорт. Я приехал в город. Долго просидел в очереди, пропустил автобус и вот… встретил вашу маму.

Марьяна. Это всё очень занимательно и даже трогательно. Но сейчас-то вы зачем пришли?

Мужчина. Я многословен, это объяснимо. В последнее время я редко общаюсь с людьми. Собаки — замечательные люди, но они не умеют разговаривать. Но с той минуты, как я оказался в вашем доме, мне всё кажется знакомым и родным. Лица… (Вере) Особенно ваше лицо.

Бьют часы.

Я помню этот звук! Эти часы!.. Я даже знаю… знаю всё здесь. Этот стол, полку с книгами, шкаф. Сейчас я его открою… и там будут стоять хрустальные рюмки на тонких длинных ножках.

Открывает сервант. Там действительно хрустальные рюмки.

Смотрите, сейчас я возьму их в руки, осторожно стукну друг об друга, и они зазвенят нежно…

Стукает, они звенят.

Я понимаю, что всё это звучит нелепо, но… не прогоняйте меня сразу… Пожалуйста.

Вера. Это всё довольно странно,… что ж… садитесь, что ли, с нами за стол…

Марьяна. Вера! Это ещё зачем?!

Мужчина. Благодарю вас. Мне неловко. Вы собрались на какое-то семейное торжество?

Вера. Это поминки.

Мужчина. Простите ещё раз.

Вера. Ничего. Это произошло много лет назад.

Мужчина. Я, кажется, понял. (Ангелине Сергеевне) Виталий? Ваш сын? Примите мои искренние соболезнования. Дети не должны уходить раньше своих родителей. Это неправильно. Несправедливо. Можно я вас обниму и поцелую? Как свою маму, которая где-то тоже сидит и вспоминает обо мне. У меня ведь должна быть мама?

Подходит к Ангелине Сергеевне.

Ангелина Сергеевна. Виталик. Ты вернулся? Как долго я тебя ждала.

Марьяна. Ну, хватит! Как вам не стыдно?! Врываетесь в чужой дом, бередите раны. Разве вы не видите, что старуха не в своём уме?! Вера, как ты это терпишь?!

Вера. Ты, тактична, как всегда!

Стук. Мужчина отходит.

6 КАРТИНА

Те же и Даня.

Даня. Всем привет!

Марьяна. Данечка! Сыночек! Как я соскучилась!

Даня. Здравствуй, мама.

Марьяна. Ну, как ты тут без меня?

Даня. Как обычно.

Марьяна. Не скучал?

Даня. Некогда было.

Марьяна. Ну да, ну да. Как в институте?

Даня. Ещё не отчислили.

Марьяна. Учишься то как?

Даня. Удовлетворительно. Зачётку показать?

Вера. Даниил, не хами матери.

Даня. Мам Вер, я не хамлю.

Марьяна. Мама Вера?! И давно он тебя так зовёт?

Вера. Лет с шести.

Марьяна. А я почему ни разу не слышала?

Вера. Я его просила при тебе звать меня тётей Верой.

Даня. Мои дорогие родственницы. Я тут подумал и мы решили, что пора пополнить наш гербарий… Я хотел сказать цветник.

Марьяна. Мы — это кто?

Даня. Терпение, только терпение. Сейчас вы всё узнаете. Барабанная дробь! Мам Вер, изобрази барабанную дробь.

Вера. Не буду.

Даня. Ну, мам Вер. Плиз.

Вера. Сам изображай.

Даня. Ок. Обойдёмся без барабана… Прошу!

Входит Юлька.

Юлька. Здравствуйте.

Марьяна. Так! Картина Репина «Приплыли»!

Вера. Здравствуйте. Проходите. Садитесь за стол. Как вы сказали, вас зовут?

Юлька. Юля. Только я не говорила.

Даня — Вот и познакомились. Садись, Юльчик, будь, как дома, но не забывай, что в гостях.

Юлька садится.

Вера. Накладывайте, Юлечка, не стесняйтесь.

Юлька. Спасибо.

Вера. Где вы нашли этого охламона?

Юлька. В институте.

Даня. Тот, кого вы назвали охламоном, сегодня получил приглашение на кафедру. Буду, так сказать, совмещать учёбу в аспирантуре и педагогическую деятельность. Понесу прекрасное, доброе, вечное в массы. Посвящу этому благородному делу всю свою жизнь. Создам научную школу. И умру седобородым академиком в окружении благодарных учеников.

Вера. Пока ты ещё не умер, сядь за стол, поешь.

Марьяна. А ты разве уже в аспирантуре?

Даня. Юлечка, тебе сегодня несказанно повезло. Ты наблюдаешь явление матери сыну.

Вера. Даня!

Даня. Конечно, оно происходит несколько чаще, чем прилёт планеты Галлея, но слишком редко, чтобы запомнить, сколько мне лет. А уж тем более, на каком курсе я учусь.

Вера. Он вышел на диплом, защита через месяц.

Марьяна. Ну? Он ведь ещё не в аспирантуре?

Вера. Его научный руководитель считает, что место в аспирантуре ему практически обеспечено.

Марьяна. И что я не так сказала? Чего он так вскинулся?

Вера. Всё так. Просто кое-кто желает показать свой характер.

Даня. Ничего я не хочу показать. Просто я ввожу нового человека в курс дела. Должна же она знать семью, в которую входит.

Юлька. Даня!

Ангелина Сергеевна. Виталик, где ты? Виталик, подойди ко мне.

Мужчина садится рядом с ней.

---

Даня. О! У меня новый папа̀?! Неожиданно. Но предсказуемо.

Марьяна. (Вере) Вот! Теперь объясняй ему сама!

Вера. Нет, Даня. Это Вячеслав. Чужой…

Марьяна. Хороший…

Вера. Чужой хороший человек. Бабуля сегодня опять сбежала, а он нашёл её и привёл.

Даня. Бабуля?! Да ты у нас оказывается шалунья?! Из дома сбегаешь?! Парней кадришь?!

Вера. Ну, хватит! Вячеслав получил травму и потерял память. Он совершенно случайно встретил бабулю на остановке. Постарайся хоть сегодня обойтись без глупых шуточек?! Прояви уважение! Сядь за стол и помолчи!

Даня садится рядом с Юлькой.

Даня. Уже сел. Вот накладываю. Вот уже ем…. Вот уже молчу…

Вера. Наконец-то.

Вера. Юлечка, вы берите… не стесняйтесь. Вот салат, пирог с рыбой. Вячеслав… Я могу вас так называть?

Мужчина. Да-да, конечно.

Вера. Попробуйте огурчики, я сама солила. Марьяна, ты тут не гостья. Мама, что тебе ещё положить?

Ангелина Сергеевна. Колбаски.

Вера. Вот колбаска, сыр, пирога кусочек. Что ещё?

Марьяна. Полная идиллия. Не хватает только старой курицы…

Входит Соседка.

7 КАРТИНА

Те же и Соседка.

Соседка. А у вас опять не заперто.

Марьяна. Проходной двор.

Вера. Проходите, тётя Галя. Садитесь.

Соседка. Здравствуйте. Здравствуйте… Марьяна, ты, никак поправилась?

Марьяна. С чего это?!

Соседка. Или мне показалось сослепу.

Марьяна. Очки носить надо.

Вера. Ну, вот. Все в сборе. Можно и начинать. Ой, рюмки-то я не поставила!

Достаёт рюмки.

Марьяна. Дурдом.

Вера. Вячеслав, налейте вино.

Мужчина. Да-да. Конечно.

Разливает вино.

Соседка. Что ж, давайте, помянем Виталия. Гелечка, твоего сына, Верочка, твоего брата, Данил, твоего отца, Марьяна, твоего… супруга. Светлая ему память. Хороший был человек.

Все повторяют за ней «Светлая память».

Не чокаться. На поминках не чокаются… Ой, как вспомню, как его в запаянном цинковом гробу привезли. Ни проститься, как следует, ни даже наглядеться напоследок на него. Как ты, Гелечка, убивалась тогда. А эти… в штатском, от гроба всё оттаскивали.

Вера. (Мужчине) Брат погиб в аварии. В зоне радиационного заражения. Их машина перевернулась на мокром дезактивированном шоссе. Водитель только руку сломал, а Виталька в лобовое стекло вылетел. Судмедэксперт сказал, что он не мучился, погиб мгновенно.

Мужчина. Так вы его не видели?

Вера. Нет. На опознание только Марьяну пустили.

Марьяна. Да что я там увидела? Мне трясло всю.

Мужчина. Он, наверное, был очень хорошим человеком, раз вы до сих пор помните о нём и собираетесь вместе.

Вера. Да. Очень хорошим.

Даня. А какое вам собственно дело, каким он был?

Мужчина. Вы правы. Должно быть никакого… но почему-то есть.

Подходит к фортепиано.

Разрешите?

Берёт несколько аккордов. Начинает наигрывать мелодию.

Поразительно! Оказывается, я умею играть?!

Вера. Мышечная память. Нельзя разучиться играть, если когда-то умел.

Мужчина. У меня просто не было возможности в этом убедиться. А если попробовать это?.. В голове часто крутится мелодия…

Садится, играет.

С год назад мне начал сниться один и тот же сон. Тягучий и несвязный. Будто кто-то зовёт меня, но глухо и невнятно, как сквозь мутное толстое стекло. Я вижу людей за этим стеклом. Я знаю, что они любят и ждут меня. Но их лица я не могу разглядеть. Они ускользают… Во сне мне кажется, что всё очень просто — я сейчас разобью это стекло, и мне сразу всё станет понятно про себя. Но стекло не бьётся. Тогда я решаю обойти его. Но прохожу один странный коридор за другим, открываю двери… Много дверей… Бесконечное множество дверей… Я останавливаюсь перед последней, самой важной. Сейчас я её открою и… В этот момент я всегда просыпаюсь… и почему-то плачу…

Вера. Любимая Виталькина.

Мужчина останавливается.

Мужчина. Знаете, что я забыл еще,… когда вернули вещи, в которых меня нашли,… в кармане пальто я нашёл игрушечную машинку.

Даня. Синяя?

Мужчина. Что?

Даня. Машинка говорю синяя?

Мужчина. Кажется… да.

Даня. Это я положил тогда машинку в карман твоего пальто!

Бросается к Мужчине.

Папа!!.. Я знал! Я всегда знал, что ты вернёшься! Я верил!

Соседка. Как такое может быть?

Вера. Я не понимаю.

Марьяна. Это невозможно! Я видела его… своими глазами видела! И вихор этот проклятый… Правда я далеко стояла… Ближе не подпустили…

Мужчина. Тише, тише, мой мальчик.

Даня. Я всю жизнь мечтал о тебе. Мне казалось, что я ущербный, что в меня чего-то не доложили. Я ведь почти не помнил тебя. Каждый Новый год я загадывал, чтобы ты вернулся. Но проходил один, другой, третий год… Я перестал верить в Деда Мороза. Но тут у Кольки… Помнишь, мам Вер, вечно сопливый из третьей квартиры?

Вера кивает.

У него вернулся отец! Колька врал, что его отец — полярник и живёт на льдине. А я слышал, как вы говорили с бабулей, что он сидит в тюрьме. Но это было неважно. Главное, что он вернулся! Значит и ты должен! Непременно должен был вернуться! Пусть из экспедиции,… из долгой поездки,… из полёта на Марс,… да хоть и из тюрьмы!

Мужчина. Мальчик, мой, но…

Даня. Я знал! Я верил!

Мужчина. Послушай…

Даня. Но, как?! Как ты мог оставить меня так надолго?! И именно тогда, когда особенно был нужен мне?!

Ангелина Сергеевна. Дети, вы опять ссоритесь?! Виталик, уступи Вере. Ведь она же девочка.

Вера. Мама, мы не ссоримся.

Ангелина Сергеевна. Виталик, подойди ко мне. Дай мне свою руку.

Мужчина. Конечно.

Ангелина Сергеевна. Я боюсь, что ты снова исчезнешь, и я больше тебя никогда не увижу.

Мужчина. Я не исчезну.

Ангелина Сергеевна. Ты обещаешь?

Мужчина. Обещаю… Мне так хорошо у вас. Так спокойно, как не было уже… очень давно. Мне кажется, что я вас всех давно и хорошо знаю и давно,… простите, люблю…

А знаете, что самое странное? Я ведь уже проходил мимо вашего дома. Да. Я точно помню. Раза три-четыре наверняка. Но ведь у меня ни разу… Верите? Ни разу не шевельнулось… никаких подозрений… никаких чувств… даже намёка. Ну, вот ни разу. А сейчас мне кажется…

Бьют часы.

Марьяна. Хватит! С меня довольно! Вы тут достаточно уже нагородили. Не пудрите нам мозги! Каждый идиот знает, что в любом доме есть шкафы, столы и даже полки с книгами. А в сервантах все нормальные люди хранят посуду. В том числе и рюмки. И они, как вы глубокомысленно заметили, имеют свойство «звенеть нежно». Действительно, как удобно! Да в этом доме в любую квартиру можно зайти и заявить, что смутно в ней всё помнишь.

Мужчина. Я как-то не подумал.

Марьяна. Всё вы подумали! Часы он помнит! Да они бьют так, что весь дом слышит! А вот за Шопена и машинку зачёт! Это вы классно придумали! Креативненько!

Мужчина. Уверяю вас! Нет!

---

Марьяна. Ещё немного и мне пришлось бы признать себя двоемужницей. Забавное ощущение. Не каждый день такое бывает. Даже, если допустить, что я тогда не Витальку в морге опознавала! Что ошибка страшная нелепая произошла! Но ведь не пятьдесят же лет прошло! Как я могла родного мужа не узнать?! Неувязочка вышла у вас, господин аферист! Можно поседеть, облысеть, похудеть. Можно даже сломать нос и изуродовать до неузнаваемости лицо. Но невозможно так просто поменять рост, цвет глаз… А главное! Жесты, привычки… словечки всякие любимые, наконец! Ладно, эти повелись! Старуха уже ничего не соображает! Данька отца не помнит! Но ты, Вера?! Разуй глаза! Почему ты его слушаешь?! Ты же взрослая вроде умная женщина!

Вера. Прекрати!

Марьяна. Нет уж! Это ты прекрати! Должен же кто-то окоротить этого самозванца, раз единственный в этом доме человек с яйцами оказался наивным лопухом и нюней! Надо же?! Об отце он всю жизнь мечтал! Да у тебя их было с дюжину! Выбирай, не хочу! Нет! Ни один не подошёл! А этот — больной на всю голову в аккурат пришёлся!

Юлька. Это неправда! Зачем вы так говорите?! Данил очень умный и… талантливый! Он вас с Геннадием Никифоровичем очень уважает! Он мне сам говорил. А ещё он — настоящий мужчина… Так и моя мама говорит… вот…

Марьяна. Подумайте только, её мама говорит! Это кто у нас во взрослый разговор встревает?!

Вера. Вот и верь ангельскому личику. Ведь и отомстит, пожалуй.

Соседка. Геля, Верочка, я, пожалуй, пойду. Сериал сейчас начнётся, не хочу пропустить.

---

Марьяна. Куда это вы? Зря! Оставайтесь! Здесь сериал покруче будет! Угораздило же меня вляпаться в вашу дебильную семейку! Ноги моей больше не будет в этом доме!

Уходит.

Соседка. Может полицию вызвать?

Вера. Нет. Не надо.

Соседка. Звони, если что. Я зятя пришлю.

Вера. Всё в порядке, тётя Галя, не волнуйтесь.

Соседка уходит.

Мужчина. Данил, прости меня. Поверь. Я был бы счастлив оказаться твоим отцом. Но твоя мама, к сожалению, права. Это слишком прекрасно. Я… понимаю твою боль. Дети не принимают смерти родителей. Им часто кажется, что они их предали и бросили. Но это не так. Поверь мне. Родители не умирают. Они живут внутри нас. Вполне возможно, что у меня есть где-то взрослый сын, возможно даже и не один. В моём возрасте и при относительном здоровье это вполне вероятно… Может быть, он тоже ждёт меня… И так же обижен на меня… Прости…

Даня убегает.

Вера. Даня! Куда ты?! Точно, родственники.

Юлька. А давайте я посуду помою. Я умею. Вы не думайте.

Вера. Да я и не сомневаюсь.

Юлька собирает пустые тарелки, уходит.

8 КАРТИНА

Ангелина Сергеевна задремала. Мужчина подходит к Вере.

Мужчина. Я не хотел стать причиной раздора в вашей семье.

Вера. Это старые счёты.

Мужчина. Понимаю. В смерти мужчины, как правило, в первую очередь винят его жену — не досмотрела, не уберегла, доброго слова не сказала вовремя или, наоборот, не смолчала, когда требовалось. Близким особенно трудно принять, что родной человек в могиле, а его вторая половина живёт и здравствует. Нередко женщины соглашаются с этой виной, несут её, как крест, как наказание, не прощая себе смерти мужа.

Вера. Эта простила.

Мужчина. А может быть, в глубине самой себя она всегда помнит об этом. Поэтому и шумит, и сверкает, и слепит, чтобы никто не заглянул, не дотянулся до сокровенного. Не потревожил, не разбередил и не обидел. Укрывается злостью и хамством от всех… и от себя самой.

Вера. Возможно. Я об этом не думала. Вы удивительно проницательны.

Мужчина. Я слишком долго был наедине с собой. Это заставляет думать

Вера. В тот день, когда нам сказали, что Виталий погиб, мне показалось, что часть меня ушла вслед за ним. Я его слишком сильно любила. Он был для меня всем.

Мужчина. Знаете? Сначала я подумал, что вдова вы.

Вера. В какой-то мере это так. Брат был и остался главным мужчиной моей жизни.

Мужчина. Но ведь вас, наверняка, любили. Вы такая… нежная… тонкая… обаятельная. Неужели ни один мужчина не оказался достоин?

Вера. Нет, к сожалению. Так и не встретила никого, кто смог бы до него дотянуться… Я рано осознала, что мне несказанно повезло — у меня есть старший брат. Взрослый, умный, терпеливый, безмерно и совершенно незаслуженно любящий меня, старший брат. Между нами была практически пропасть — пять лет… А теперь я старше моего старшего брата. Странная это штука — время… Помню как-то, родители ругались. Мама вытащила меня из постели: «С кем останешься — с папой или с мамой?!» Я тогда закричала: «С Виталькой!» Исключительно и бесконечно я была уверена только в нём. Так было всегда… И так остаётся.

Мужчина. Простите, но я отказываюсь в это верить.

Вера. Напрасно. Когда-то я ждала его — того единственного. Я намечтала себе, что он обязательно есть такой и живёт где-нибудь неподалёку. Но никак не отважится подойти ко мне. Он стал для меня таким реальным и осязаемым, что иногда я даже злилась на его нерешительность и медлительность. Почему он не приходит? Почему заставляет меня страдать? Смешно… А потом и ждать перестала… А за «обаятельную» спасибо.

Мужчина. Извините. Я не посмел сказать: красивая.

Вера. Почему? Мне это нечасто говорят. Вернее, совсем не говорят. Нѐкому.

Мужчина. Не может быть! Вы сами не знаете себя. Вы так красивы. Только слепец не увидит этого.

Вера. Значит, я живу в мире слепцов.

Мужчина. Мне кажется, что вы сами слепы и глухи к восхищению, которое вызываете.

Вера. Мне приятно, конечно. Но вы необъективны.

Мужчина. Пусть так. Красота в глазах смотрящего.

Возвращаются Даня с Марьяной, продолжают разговор.

Марьяна. Значит договорились. Сразу после защиты пойдёшь на курсы.

Даня. Хорошо.

Марьяна. Мы с Геннадием всё обсудили. Он только «за». Говорит, давно пора. Парень молодой, девок катать надо. Как без машины?

Даня. С девками как раз проблем нет.

---

Марьяна. И хорошо, что нет. И не будет. Машину присмотри… подержанную пока. Потом уже, как освоишься, новую купим.

Вера. Неужто вас мир взял?

Марьяна. А что нам делить? Правда, сыночек?

Даня. Да, мама.

Мужчина. Эмоциональные люди очень быстро взрываются, но так же быстро и успокаиваются.

Марьяна. Не драконь меня. Слышишь? А то взорвусь, мало не покажется. Хочет Верка поиграться, нервы пощекотать. Пусть. Её право. А ко мне не лезь!

Мужчина. Извините.

Влетает Юлька.

Юлька. Ты где был?! А?! Сам привёл! А сам бросил!

Бьёт Даню.

Даня. Эй? Ты чего?

Вера. Точно. Отомстит.

Даня обнимает Юльку.

Марьяна. Ну, вот! О чём я и говорила. Коготок увяз, всей птичке пропасть.

Ангелина Сергеевна. Как бы я хотела стать птичкой и улететь.

Даня. Птичка, ты наша певчая. Ну, куда же ты собралась улетать? Тут только новая жизнь, можно сказать, зарождается.

Юлька. Даня!

Марьяна. Что ты имеешь в виду?!

Даня. Исключительно, в фигуральном смысле. Новая ячейка общества.

Юлька. Даня!

Марьяна. Предупреждаю на берегу. Я на бабушку не подписывалась. Мне ещё рано.

Даня. Да мы как-то и не настаиваем. Вон. Маму Веру в бабушки возьмём.

---

Юлька. Он всё врёт! Он даже предложения мне не делал!

Мужчина. Сделает. Не сомневайтесь.

Даня. Только под давлением общественности.

Часы бьют девять.

Марьяна. Да, чтоб тебя! Всё! Ваш дурдом не переслушаешь. Пока у меня крыша окончательно не съехала, поеду к Лике. Даня, завтра увидимся. Всем пока.

Уходит.

Ангелина Сергеевна. А куда она поехала? Мне тоже надо ехать? Надо сесть в машину, чтобы меня куда-то везли. Долго-долго везли. Всегда.

Даня. Куда это ты собралась, гонщица наша?

Ангелина Сергеевна. Не знаю, Данечка.

Даня. О? Какой приятный сюрприз? Я снова могу быть собой.

Ангелина Сергеевна. Данечка, а ты не хочешь чаю попить? Я так проголодалась. Со вчерашнего дня ничего не ела.

Даня. Ну, мы тебя в этой беде не оставим. Правда, Юльчик?

Ангелина Сергеевна. Это твоя девушка?

Даня. Ты удивительно проницательна, бабуля.

Ангелина Сергеевна. Какая красивая!

Юлька. Спасибо.

Ангелина Сергеевна. Садитесь, дорогая…

Юлька. Юля.

Ангелина Сергеевна. Юля. Какое милое имя. А вы знаете, с греческого оно переводится «пушистая» или из рода Юлиев.

Юлька. Нет. Не знала.

Даня. Бабуля у нас ходячая энциклопедия. Я теперь тебя только так и буду звать. Ну, что, Пушистая из рода Юлиев, давай чего-нибудь подточим? Я жрать хочу после всех этих волнений, как из пушки. (Мужчине) А вы что же не садитесь за стол?

Мужчина. Спасибо, Данил. Но мне, кажется, тоже уже пора.

Даня. Я хотел вам сказать.

Мужчина. Что?

Даня. Я там покопался… Короче. Есть такой сервис «Найди меня». Им несложно пользоваться. Я посмотрел. Там пошаговая инструкция. Можно задать параметры, дату и место пропажи, предметы одежды и прочее. Даже посмотреть фотографии подходящего по описанию человека. Короче, я тут вам ссылку записал. Сами потом посмотрите.

Мужчина. Спасибо.

Даня. Не за что.

Вера. Это же реальный шанс найти ваших родных. Молодец, Данька! Я и не додумалась.

Даня. Тоже мне бином Ньютона. Чё тут думать.

Вера. Вы не рады?

Мужчина. Пока не знаю. Я привык к одиночеству. Привык к своей жизни. Эта привычка держит меня как якорь. Я боюсь вновь потеряться.

Даня. Что вам теперь-то терять?

Мужчина. Наверное, ты прав. Практически нечего.

Даня. Ну, так вот. Прощайте.

Мужчина. Прощай. Я был очень рад познакомиться.

Даня. Не могу ответить тем же.

Вера. Даня?!

Мужчина. Понимаю.

Даня. А раз понимаете, то и займитесь своей жизнью. Ищите своего сына. А нас оставьте в покое.

Мужчина. Простите меня.

Вера. За что?

Мужчина. За то, что пришёл… перебаламутил всех.

---

Вера. Нас давно пора было перебаламутить. Психологи считают, что раз в семь лет надо что-то менять. А у нас уже, бог знает сколько лет, ничего не менялось.

Мужчина. Я, правда, ничего не придумал. Вы верите?

Вера. Не знаю… Такое сложно придумать.

Мужчина. Я действительно совсем не похож на вашего брата. Марьяна права.

Вера. Её правда какая-то очень уж прямая и беспощадная. Такой убивают не хуже ножа или пистолета. Вы похожи на него не внешне… а чем-то другим, гораздо более важным… И это видно не глазами.

Мужчина. Спасибо.

Вера. Вы тоже простите нас.

Мужчина. А вас-то за что?

Вера. Вы пришли к нам со своей бедой. А уходите, нагружённый ещё и нашей.

Мужчина. Но я очень рад, что сегодня вечером случайно зашёл именно в вашу дверь. Впрочем, я убеждён, что случайности вовсе не случайны. Я у кого-то читал, что случай — это псевдоним Бога.

Вера. Вы считаете, что всё в жизни предопределено?

Мужчина. Возможно. Но даже, если это так, выбор остаётся всё-таки за нами. Мы сами творим свой мир. А все, кажущиеся случайными совпадения — это отголоски наших мыслей и мечтаний.

Вера. Вы хотите сказать, что вы нас себе намечтали?

Мужчина. Именно.

Вера. В таком случае вам следовало намечтать что-нибудь… более удобоваримое.

Мужчина. А мне мои мечтания очень нравятся.

Вера. У вас извращённый вкус. Как такое может нравиться?

Мужчина. Легко. Вера, мне бы очень хотелось облегчить вашу ношу.

Вера. Разве это возможно?

Мужчина. Вместе люди всегда сильнее.

Вера. А я не одна. У меня есть мама, Даня. Вот теперь ещё и «пушистая из рода Юлиев». А вам нужно искать своих близких. Ведь они где-то ждут вас и надеятся.

Мужчина. Скорее всего.

Вера. Данька здорово придумал. Сейчас столько возможностей. Интернет. Телевидение. Люди откликнутся. Помогут.

Мужчина. Я это давно заметил. Люди любят помогать. Нам только кажется, что все вокруг стали чёрствыми и безразличными. Мы считаем, что окружающие должны знать и понимать о наших проблемах. А они каждый своими полны до краёв. Где им уследить ещё и за нашими? Нужно просить. А мы не умеем… не приучены.

Вера. Вот. Нужно сделать запросы. Вы столько сегодня вспомнили. Столько узнали о себе. Это поможет. Обязательно поможет. Должно помочь.

Мужчина. Это так. Несомненно… Но… можно я зайду к вам ещё? Не случайно… когда-нибудь.

Вера. Зачем?

Мужчина. Я не могу придумать зачем… И всё-таки надо идти. Я не буду прощаться с вашей милой мамой. Не хочу лишний раз её тревожить.

Вера. Да, так будет лучше. Прощайте.

Мужчина поворачивается к двери, но ещё медлит.

(Тихо) Виталик?

Мужчина оборачивается.

Мужчина. Да, Верочка?!

Вера. Заходите. Мы будем рады. По крайней мере я.

Мужчина. Тогда до встречи.

Вера. До встречи.

Мужчина уходит.

Даня. Ушёл?

Вера. Ушёл.

Даня. Он улетел, но обещал вернуться.

Вера. Оставьте ваши шуточки, молодой человек. Я с вас ещё за гербарий не спросила.

Даня. Что такое?!

Вера. Вы назвали наше с бабушкой общество гербарием? Что вы имели в виду? Неужели мы старые и высушенные, как прошлогодние листья?

Даня. Нет! Что ты?! Мамочка Верочка. Я только хотел сказать, что компания подобралась редкостная, коллекционная.

Вера. Не уверена, что так лучше.

Даня. А ты не сомневайся.

Смеются. Бьют часы.

Юлька. Даня! Как ты это выносишь?

Даня. Нормально. Я не слышу.

Юлька. Как это можно не слышать?

Даня. Обыкновенно. Ты тоже привыкнешь.

Ангелина Сергеевна. Верочка, а Виталик где?

Вера. Он ушёл.

Ангелина Сергеевна. Как ушёл? Когда?

Вера. Только что.

Ангелина Сергеевна. А куда?

Вера. Не знаю.

Ангелина Сергеевна. А завтра он вернётся?

КОНЕЦ

---

---

Отец-героин

Грустная комедия в 6-ти картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Тёмыч, молодой человек

Мина, его подруга, художница

Костик, друг Тёмыча

Сивый, друг Тёмыча

Светка, старшая сестра Мины

---

1 КАРТИНА

Ночь. Свет настольной лампы. Тёмыч в наушниках играет на компьютере.

Тёмыч. А я тебе сейчас вот так!… Что, получил, гад?!… Куда ты прёшь, зараза?!… Ну, давай, давай, давай!… Абзац!…

Свет гаснет.

2 КАРТИНА

Утро. Захламлённая комната. Окна без штор. Стены разрисованы смешными картинками из жизни молодых людей. Две двери. Одна входная. Около неё стоит манекен. На нём костюм Тёмыча, на лицо приклеен его карандашный портрет-шарж. Рядом большое зеркало. Вторая дверь в туалет. На диване спит Тёмыч. Мина в кресле, работает на ноутбуке. Она уже в полной боевой раскраске — в кардинально готическом стиле. Второе кресло завалено одеждой.

Мина. Тёмыч, харе уже… Вставай!.. Вставай!.. Чего мычишь? А?!.. Слышь?!

Встаёт, подходит к зеркалу, рассматривает себя, встаёт в профиль, обтягивает живот, выпячивает его.

Тёмыч, ну в натуре, уже два часа! Вставай, танкист!.. Оки, даешь тяжёлую артиллерию!.. Тёмыч, твоя маман звонила, обещала к обеду приехать!

Тёмыч вскакивает, быстро собирает постель. Натягивает штаны и женскую футболку. Сгребает мусор со стола, заметает его под ковёр.

Тёмыч. А ты чего расселась? Иди, плиту откопай, чтоб хоть конфорки было видно.

Мина. Доброе утро.

Тёмыч. Утро добрым не бывает.

Мина. Хеппи бёздей, Тёмыч!

Тёмыч. Ага… Во сколько мама звонила?

Мина. А она и не звонила.

Тёмыч. Как не звонила?.. Прикалываешься что ль?!

Мина. Самую чуточку. Как ещё разбудить тебя? Напугать приходом твоей дорогой мамочки.

Тёмыч. Вот ни разу не смешно! Мина! Я сто раз объяснял. Это мамкина квартира. Она к нам не ходит, не проверяет. Просит только, чтобы здесь был порядок.

Мина. Комон, Тёмыч?! Здесь полный порядок.

Тёмыч. Знаешь, у вас разное представление о порядке.

Мина. Харе уже, Тёмыч. Твоя маман мировая тётка.

Тёмыч. Ладно… у нас есть что пожевать?

Мина. Вчерашняя пицца пойдёт?

Тёмыч. Пойдёт. Всё равно без вариантов.

Мина. Варик — тошниловка. Зелененькие есть?

Тёмыч. Ты же знаешь, что нет. Аванс только двадцатого.

Мина. Тогда без вариков. Пицца.

Подаёт футболку Тёмыча.

Переоденься тока… Стыдоба. Не поймут.

Тёмыч. Ох, ты?! Чёрт!

Переодевается. Мина приносит кусок пиццы.

Мина. На, Тёмыч, подточи. Опять играл?

Тёмыч. Да совсем чуть-чуть посидел,… в час уже лёг.

Мина. Рили?

Тёмыч. Ну, может, чуть позже.

Мина. Рили?!

Тёмыч. В шесть… Да какая разница?

Мина. Донатил?

Тёмыч. Нет, конечно! Что ты?!.. Так по мелочи… арту купил… да пару фугасных снарядов…

Мина. Ауф, Тёмыч! Чё за фигня?! Ты нуб что ль? За донаты апаться?! Фу…

Тёмыч. Да я всю команду на себе тащу! О, святая арта, что она с этими нубилами творит.

Мина. Лич задротный!

Тёмыч. Никакой не лич! И тем более не задротный! Скорее профи… Кому я вообще пытаюсь донести? Ты же не смыслишь ничего в танках. «Лич задротный, лич задротный…» Сначала поработай как я, попаши.

Мина. Ага, можно подумать, ты мешки в своём офисе таскаешь!

Тёмыч. Лучше мешки таскать, чем в этом гадюшнике сидеть. По крайней мере полезней для общества. Сама-то чем занималась?

Мина. Запилила проект для инет-шопа. Всякая там лабуда и шмотки для бебиков.

Тёмыч. А-а-а… Заплатят?

Мина. Мозгуют пока. Но обещали.

Садится за спину Тёмыча, массирует ему голову.

Тёмыч. Так хорошо… скажи ещё что-нибудь приятное.

Мина. Я лучше всех. Годится?

Тёмыч. Да-а-а… вполне… ещё…

Мина. А ещё я у тебя ужасно талантливая.

Тёмыч. Несомненно… и…

Мина. Ты лаки. Тебе со мной ужасно повезло.

Тёмыч. Однозначно…

Мина. Кстати! Хеппи бёздей, Тёмыч.

Тёмыч. Точно. А я и забыл. Что ты мне подаришь, талантливая?

Мина. Я тут подумала…

Тёмыч. Она ещё и думает…

Мина. Комон, Тёмыч?! Это что сейчас было? Та-а-ак! Засекай время, бессмертный!

Тёмыч. Не надо! Мыслительница моя! Только не надо скандала! Пожалуйста.

Мина. Поздно! Я уже настроилась.

Тёмыч. Может, ещё не поздно?! Сам не знаю, как у меня вырвалось! Успокойся… куколка моя… ну, пожалуйста… У меня, как ни как, днюха…

Мина. Ладно… Живи… пока… Я тут подумала… Ты к бебикам как относишься?

Тёмыч. Да никак уже. В смысле к детям уже не отношусь. Вырос вроде. Причём, заметь, весь. Хочешь, покажу?

Мина. Отвянь! Слышь?! Харе сосаться! Уймись, говорю, маньяк!

Тёмыч. Тёмыч заслужил свой подарок — немного любви и ласки.

Мина. Подгорело? До вечера никак?

Тёмыч. Нет. Сейчас хочу!

Мина. Комон, Тёмыч! Рили! Ну, я с тобой серьёзно, а ты?!

Тёмыч. А я-то как серьёзно!

Мина вцепляется в волосы Тёмыча.

Тёмыч. Ай! Мина! Я же просил, осторожней с волосами!

Мина. Боишься облысеть?

Тёмыч. Знаешь ведь, что боюсь.

Мина. Зато прочухался?

Тёмыч. С тобой не только прочухаешься! С тобой импотентом в два счёта станешь!

Мина. Не гони.

Встаёт, подходит к зеркалу.

Скажи, как ты относишься к бебикам?

Тёмыч. Я уже сказал: никак… пока не вижу. А когда вижу — терпеть не могу!

Мина. Это почему?

Тёмыч. Бессмысленные создания. Только орут и гадят.

Мина. А ты сам что, не был маленьким?

Тёмыч. Нет.

Мина. Не орал?

Тёмыч. Нет.

Мина. Не гадил?

Тёмыч. Нет.

Мина. Отпадно!

Тёмыч. Но я же этого не помню!

Мина. Не помнишь, значит — не было?

Тёмыч. Да!

Мина. Зашибись! Лучше, скажи. Я не очень поправилась?

Тёмыч. А как я должен ответить?

Мина. Правду.

Тёмыч. Точно?

Мина. Сегодня можно.

Тёмыч. А что сегодня за красный день календаря?

Мина. Твоя днюха.

Тёмыч. А-а-а. Всё время забываю.

Мина. Так каков будет твой правильный ответ?

Тёмыч. Есть немного.

Мина. Что?

Тёмыч. Поправилась. Ну, так чуть-чуть. Самую малость. Килограмм пять-шесть… Разнесло тебя, короче. Один-один! Всё! Убивай!..

Мина молчит.

Мина?… Ты чего?… Эй?… Отомри… Ну, в чём проблема?

Мина. Да… Жрать надо меньше.

Тёмыч. Да, брось… Ты мне и такая нравишься… Слышишь?

Мина. А может я и не растолстела вовсе?

Тёмыч. В смысле?

Мина. В смысле! Может, придётся тебе мазохистом стать?

Тёмыч. Как это?

Мина. А вот так… Потому что поздно. Ухи уже прокомпостировали.

Тёмыч. Какие ухи?

---

Мина. Рофл — прикол такой старый. Про бабку, которая орёт в трамвае: «Ой, ухи, мои ухи!». А её отвечают, что поздно мол, прокомпостировали уже. Смешно?

Тёмыч. Совсем не смешно. Причём здесь ухи?

Мина. Это моя маман папке так говорит.

Тёмыч. В смысле «говорит»? Ты ж говорила, что твои родители погибли.

Мина. Я?

Тёмыч. Ты.

Мина. А!.. Рили.

Тёмыч. Что ты меня всё время путаешь?!

Мина. Ну, Тёмыч… Харе уже… Ну?… Какие мы сердитые… суровые… неразговорчивые…

Тёмыч. Не совсем…

Обнимает Мину.

Мина. Тёмыч…

Тёмыч. Да-а-а…

Мина. А у нас будет бебик.

Тёмыч. Бе-би-ик… как ребёнок?! Какой ребёнок?! Откуда?!

Мина. Тёмыч, мы спим вместе как взрослые, а от этого бывают дети.

Тёмыч. Я не понял! Что?! У нас?! Здесь?! А когда?!

Мина. Человеческие самки обычно вынашивают детёнышей сорок недель или девять месяцев. У меня задержка… Месяца два, может три… На крайняк, четыре. Так что у тебя ещё есть время.

Тёмыч. А ты точно уверена?

Мина. Инфа сотка! А ты, походу, не рад?

Тёмыч. Да я рад… конечно, рад… Я просто ещё не понял этого. Мина, куколка, ты же знаешь, сколько эти спиногрызы… то есть, дети требуют. Они вечно…

Мина. Орут?

Тёмыч. Да.

Мина. Гадят?

Мина. Жиза.

Тёмыч. Да… и ещё ломают всё вокруг. Представь, этот поганец выколупает все клавиши из твоего ноута, а ты его даже прибить не сможешь. Жалко будет сил и денег потраченных.

Мина. Бейбики — цветы жизни.

Тёмыч. Не спорю. Пусть только они цветут на чужих подоконниках… Может, ну его, этого ребёнка? Ну, честно, какая из тебя мать, а из меня отец, а?

Мина. Значит, ты считаешь, что я плохая хозяйка, безрукая жена, а буду ещё и никудышная мать?!

Тёмыч. Ты всё не так поняла… Я говорю только, что мы ещё не готовы стать родителями… нам рано… Позже, когда-нибудь… может быть…

Мина. Говори за себя. Без тебя справлюсь, лич задротный.

Собирается.

Тёмыч. Эй, ты куда? Давай без глупостей! Ну, я дебил, несу всякую чушь! Но ты тоже хороша, нельзя же так ошарашивать. Я должен привыкнуть, осознать, разобраться.

Мина. Пойду, проветрюсь. А ты пока привыкай и осознавай!

Уходит.

3 КАРТИНА

Входят Сивый с Костиком, у них пакет с пивом.

Костик. Хозяева? Тёмыч? Есть кто дома?

Наталкивается на манекен.

Твою ж мать! Так можно и кондратия словить!

Сивый. Тёмыч, это твоя сейчас пролетела. Слушай, она у тебя вообще в зеркалах отражается?

Костик. А днём ей разве можно из дома выходить?

Сивый. Где у вас тут гроб, в котором она спит?

Тёмыч. Смешно. Мужики, вы вовремя.

Костик. Чип и Дейл спешат на помощь!

Сивый. Поздравить друга с Днюхой — долг настоящих друзей.

Костик. А друзья с пивом, это гораздо лучше, чем просто друзья.

Проходят, рассматривают рисунки на стенах.

Костик. Так-то ничего. Со смыслом.

Тёмыч. Это всё Минка. Ты пойди ещё в туалете посмотри. Там рисуночки вообще восемнадцать плюс. Ох, мамка увидит…

Костик уходит. Сивый выставляет бутылки. Тёмыч накрывает стол.

Тёмыч. Сивый, тут такой тупик!

Сивый. Что, интернет запретили?

Тёмыч. Ладно тебе. Хуже.

Сивый. Что может быть хуже для офисного планктона?

Тёмыч. Ну, не всем же, как ты в дворники идти.

Сивый. Ты знаешь, что мне надо было от предков свалить. Денег нет снимать, а дворникам жильё служебное дают.

Тёмыч. Знаю. Как там твои?

Сивый. Всё так же. Пьют. Что у тебя?

Тёмыч. Минка отхеппибёздила сегодня. Да так, что в себя прийти не могу.

Сивый. Так рад?

Тёмыч. Да, уж!.. Ребёнка она ждет!

Сивый. От тебя?

Тёмыч. Обижаешь.

Сивый. Уточняю, всякое бывает… И что собираешься делать? Впрочем, главное ты уже сделал.

Тёмыч. Не знаю я!

Выходит Костик.

Костик. Да-а-а! Вам тут и порнушки не надо. Всё в натуральном виде. Минка твоя талант.

Тёмыч. Есть такое.

Костик. Что мрачные?

Сивый. Тёмыч скоро папашей станет.

Костик. Прикольненько. А чего не рад?

Тёмыч. Да, не хочу я никаких детей. Не планировал.

Сивый. Это тебе не контора, чтобы планировать.

Тёмыч. Да ну, их. Бессмысленные создания. Никогда не понимал, зачем люди их заводят. Мазохисты какие-то.

Сивый. Значит, теперь и тебе придётся стать мазохистом.

Костик. А она тебя что, не спросила даже?

Сивый. Костик, лучше молчи, сойдёшь за умного. Об этом не спрашивают.

Тёмыч. Не спрашивала. Она назвала меня личем задротным, потому что я не заплясал от радости, когда услышал всю эту муть!

Сивый. Это она на фоне гормональной перестройки организма. Не обращай внимания.

Костик. Действительно, Тёмыч, может ещё ничего и не будет.

Тёмыч. Ага, рассосётся!

Костик. Ну, беременность — не опухоль, сама не рассосётся. Это я тебе, как доктор говорю.

Сивый. Доктор, только собачий.

Костик. Не только. Я ещё и кошек лечу, попугаев, енотов и прочих всяких…

Сивый. Выхухолей.

Костик. Бывает и выхухолей.

Сивый. Это даже хорошо. Теперь вы выйдете на новый уровень. Я не говорю, что будет легко, но отношения между мужчиной и женщиной должны развиваться. Ты же не собирался всю жизнь проиграть в танчики.

Тёмыч. Было бы неплохо!.. Ты, посуди сам, какая из неё мать? Она утром встанет, боевую раскраску наведёт и потом сутки напролёт сидит в своём ноуте. А дома бардак, еды съедобной нет!

Сивый. А ты?

Тёмыч. А я, что я? Я работаю.

Сивый. А она что, не работает?

Тёмыч. Ну, работает, картинки всякие на заказ рисует, проекты делает.

Сивый. Во-о-от.

Тёмыч. Ничего не во-о-от! Да она вообще не знает, что такое заботиться о ком-то. Я летом принёс ей хомяка в клетке. Там поилка, домик, колесо, лестницы. Все дела. Она обрадовалась, загуглила, как за грызунами ухаживать. Поигралась с ним с недельку, кормила, убирала. А потом поставила клетку на окно и забыла о нём. Я смотрю, Хома из домика не выходит. Открыл крышу, а он уже готов. (Костику) Ты же мне потом сказал, что их нельзя ставить на солнце. Она так и ребёнка где-нибудь оставит и забудет.

Сивый. Ну, ты сравнил. То хомяк, а то ребёнок. Ничего, подожди, у неё должен проснуться материнский инстинкт.

Тёмыч. Должен… А если не проснётся?

Сивый. А для этого у неё есть ты. Вы вместе справитесь.

Тёмыч. Да… Она так-то ничего… Красивая…

Сивый. Красивая… Я бы сказал — своеобразная. Главное, чтобы тебе нравилась. Но, честно говоря, её прикид тотал блэк не по мне.

Костик. Сивый, это что сейчас было?! Ты что в теме?

Сивый. Она вся в чёрном ходит. Я же не слепой.

Тёмыч. Рисует классно,… да и вообще…

Сивый. Рисует классно. Значит, ребёнок талантливым будет, смотри сколько плюсов.

Тёмыч. Всё равно когда-нибудь надо было об этом подумать… Пускай уж теперь, раз так получилось… Только что я с этим ребёнком делать-то буду? Я ж их даже руками боюсь брать!

Костик. Пацан родится, ты его в танчики научишь играть.

Тёмыч. А если наоборот?

Костик. Как это?

Тёмыч. Ну, не пацан.

Костик. А кто?

Тёмыч. Девка.

Костик. А-а-а.

Сивый. Главная роль отца в жизни дочки состоит в том, чтобы воплотить в себе образ будущего идеального спутника для девочки и сформировать в ней женственность.

Тёмыч. Может и так, Сивый… Ладно, прорвёмся! Зачем я Минке всякой плесени наплёл?!

Сивый. И тебя можно понять. Ты был обескуражен, потрясён новостью. Оказался к ней не готов. Это простительно. Не каждый день узнаёшь, что скоро станешь отцом. Любой бы растерялся на твоём месте.

Тёмыч. Ты бы не растерялся, Сивый!

Сивый. Со мной такого не случится.

Костик. Вот за что я тебя уважаю, Сивый? Ты такой умный! Где ты все эти слова берёшь?

Сивый. Есть такие штучки бумажные, они называются книги, а в них значёчки черненькие — это буковки. Так вот, если буковки складывать в слова, можно очень много нового узнать. Тебя этому в школе не учили?

Костик. Но-о-оу! От этого зрение портится.

Сивый. А от порносайтов не портится?

Костик. Нихт.

Сивый. Пошли, полиглот! Его красавица сейчас вернётся, а у меня ни серебряных пуль, ни осинового кола.

Уходят. Возвращается Мина.

Мина. Ну, что? Осознал? Привык? Или мне вещи собирать?

Тёмыч. А? Это ты! Да чего уж теперь. Будем рожать. Если родится мальчик, я с ним буду в танчики играть.

Мина. А если девочка?

Тёмыч. Буду формировать в ней женственность.

Мина. Рили?

Тёмыч. Вполне! Мина, детка, давай всё-таки разгребем эту египетскую пирамиду. А то мне иногда кажется, если там хорошо поискать, то можно найти даже скелет.

Мина. Жиза… Тёмыч, ты точно осознал и привык?

Тёмыч. Точнее не бывает.

Мина. Пока ты тут привыкал, я гуляла и встретила Миленку.

Тёмыч. Кого?

Мина. Ну, Миленка — мукла крашеная… выпендрёжистая такая. Вечно на шпильках своих кочевряжится. Вся из себя, не могу. В том году ещё подгоревшая на солнце и с косичками голубыми с Турции приехала. Разбомбило её тогда знатно на ихнем «всё включено». Ты ещё поржал над ней: «Так вот ты оказывается какая? Мальвина — девочка с голубыми волосами»… Ну?.. Помнишь?.. Из второго подъезда?

Тёмыч. Нет.

Мина. Ну, муж у неё ещё на такой большой машине ездит… Белой…

Тёмыч. Я на мужиков вообще не смотрю. А на больших белых машинах в особенности. А ты почему смотришь?

Мина. Да обожди ты. Не в этом дело.

Тёмыч. А в чём?

Мина. Она беременна.

Тёмыч. Ещё один нес…

Мина. Что?!

Тёмыч. Нес-равненно счастливый.

Мина. То-то. Она тут идёт: фэйс без косметики, волосья тёмные отросли на полголовы, на ногах кроссы, а живот какой огромный. Я её даже не узнала. Она сама окликнула. Я подошла, спросила типа: кого ждём? А она как вцепилась в меня, и говорит-говорит, остановиться не может. По людям соскучилась. Восьмой месяц у неё. Ходит тяжело, всё по больницам лежит. У нее, оказывается… многоплодная беременность.

Тёмыч. Не понял. Переведи.

Мина. Ой, ну ты валенок! Так бывает, раз — и сразу несколько детей: двое, там, трое… А бывает и ещё больше.

Тёмыч. Ещё и так бывает?! А к нам это какое отношение имеет?

Мина. А такое отношение, что у нас будет двойня.

Тёмыч. Значит что?!

Мина. Сразу два бебика. Так понятнее?

Тёмыч молчит.

Тёмыч, это что-то меняет? Отомри!

Тёмыч. Густо легло, Минка. Густо…

4 КАРТИНА

Комната более прибранная. На окнах появились шторы. Костик, Сивый. Тёмыч в офисном костюме. На столе стоит пакет с пивом.

Сивый. Ты зря себя так накручиваешь, Тёмыч. Двойня — очень распространённое явление в современном мире. Всё равно когда-нибудь вы задумались бы о втором ребёнке. А так одним разом организовали.

---

Тёмыч. Всё так, Сивый. Только твои сведения немного устарели. Мина сегодня днём позвонила, сказала, что на УЗИ просматривается три плода. Тройня.

Костик. Тройня?! Ну, ты, мужик даёшь! Как же это у тебя получилось?!

Тёмыч. Как то так. Нечаянно.

Костик. Сколько же раз ты её в ту ночь… хм… что она сразу тремя забеременела?!

Сивый. Дегенерат! При многоплодной беременности клетка сразу делится на энное количество эмбрионов, если это однояйцовые близнецы. Но бывает, что созревает и аномальное количество женских яйцеклеток, тогда это будут двойняшки. Но в любом случае для этого достаточно одного незащищенного полового акта. Тебя в твоей ветеринарной живодёрке этому не учили?

Тёмыч. Надо, наверное, искать подработку какую-нибудь. Минка работать долго не сможет. Мать и так нам квартиру отдала, да и машина её мне практически даром досталась. Машина! Точно, машина! Буду по вечерам и в выходные таксовать! Надо купить три кроватки, шмотки там разные, памперсы, коляску… Коляску! Мужики, а кто-нибудь знает, бывают коляски для тройни?

Костик. Найдём, Тёмыч, не сомневайся! Из-под земли достанем!

Сивый. Ты тёте Тане то сказал о пополнении?

Тёмыч. Нет, только собирался.

Костик. Вот сюрприз будет! Ничего-ничего, а потом хоп, и сразу три.

Тёмыч. Мамка у меня мировая. Решили жить вместе, живите. Её ни внешность, ни бесхозяйственность Минки не напрягают. Она рассказывала, что сама в юности знатно потусила. Просила только татуировки не делать. Сама теперь на пляже только закрытые купальники носит, маскируется.

Сивый. А Минкины предки в курсе?

Тёмыч. Тут всё сложно. Родаки на машине разбились, когда ей пятнадцать было. Её взяла под опеку старшая сестра. Не справилась и сдала в детский дом. А когда Минка домой вернулась, сестра уже с хмырём каким-то жила. Тот в первую же ночь, пока Светка была на сутках, попытался на Минку залезть. А когда она ей обо всём рассказала, не поверила. Мол, сучка не захочет, кобель не вскочит. Минка ушла. Пробивалась по жизни сама. Жила по друзьям, знакомым, иногда на вокзале. С институтом повезло. Собратья по искусству её приняли, подкидывали материалы для работы, еду и даже шмотки. Ещё в институте стала работать. Как пошли деньги, сняла квартиру. Тут мы и познакомились. Только, мужики, это всё между нами. Минке было так паршиво, когда она вспоминала, что я решил закрыть тему. Было и было, больше никогда не будет.

Сивый. Вот это по-мужски. Одобряю.

Костик. А давай, Тёмыч, мы что-нибудь полезное для вас сделаем. Пол помоем, обои поклеим. Как ты на это смотришь?

Тёмыч. Не мешало бы. Только жалко Минкины художества заклеивать. А вдруг она — новый Гоген! Я потом себе не прощу, что целое состояние профукал, заклеил шедевр дешёвыми обоями. Будем потом прямо так стенами и продавать.

Сивый. Сейчас обои клеить просто глупо. С тремя детьми через год от них ничего не останется. А вот навести порядок, можно и даже нужно.

Наводят порядок. Тёмыч и Костик разбирают кучу.

Костик. Смотри, Тёмыч, пять косарей.

Тёмыч. Точно. Я про запас засунул, да забыл.

Костик. Сивый, ты только послушай! Забыли про пять тысяч! Хорошо люди живут!

Тёмыч. О, джинсы! Мои любимые. Полгода найти не мог.

Костик. Тут ещё документы какие-то.

Тёмыч. Чёрт! Это отчёт! Я его тогда полночи искал. Взял домой, перепроверить цифры, а он пропал. Я в нечистую силу поверил. Веришь, со свечкой по углам ходил, приговаривал: «Чёрт, чёрт, поиграй! Отдай!».

Сивый. Свечка была хоть не из церкви? А то Минка твоя от церковной свечки бы дематериализовалась!

Тёмыч. Смешно. Вот ты Костика всё время подкалываешь, а сам повторяешь одну шутку по сто раз.

Сивый. Во-первых, это не шутка. Я очень серьёзно отношусь к потустороннему миру и реально опасаюсь его жителей. Мина заигрывает с этим миром, а человеку не выиграть в его игре. Либо крыша поедет, либо станет проводником зла на земле. Иного не дано. А, во-вторых, ты прав. Я осознал и прошу прощения. Больше этого не повториться.

Тёмыч. Принято. А Минка тогда, носила такие мягкие костюмы с кошечками да мишками. Мистикой и не пахло.

Сивый. Предпочитала няшный лук?

Костик. Сивый, ты не перестаёшь потрясать глубиной своих познаний.

Сивый. Закройся.

Костик. Так что там с документами?

Тёмыч. Что-что! Не нашёл! Пришлось заново делать на следующий день. Вломили мне по самое не могу. Весь отдел без премии остался перед праздниками. Месяц со мной не разговаривали. Захожу в бытовку, все демонстративно выходят. А мне что? Замечательно. Хоть чай попить без их вечных: «кто в чём», «кому за сколько» и «с кем куда», «кто кого и сколько раз». Красота. Хоть каждый месяц отчёты теряй.

Приходит Мина с пакетами с едой. Она заметно округлилась, в балахоне весёлой расцветки. Всё время жуёт.

Мин. Хай, челы!

Костик. Привет, Мина. Классные рисунки.

Мина. А то!

Сивый. Привет-привет. У тебя смена имиджа?

Мина. Жиза. Надо соответствовать положению. У вас тут движуха?! И Кухню отдраили, и пол помыли. О! И кучу разобрали! Уважуха! Мне теперь не варик, ни наклониться, ни присесть. Пузо мешает. Это надо отметить. Смотрите сколько я всего накупила, комон! Налетай!.. А вы что тут, накидались? Сколько уже выпили, если три полных ещё осталось. Тёмыч, ну-ка, дыхни!

Тёмыч. Не пили мы.

Сивый. Нам Тёмыч такое сказал, что нам не до пива стало.

Костик. Да уж, Минка, ты уникум. Три за раз — это класс! Каламбур, однако!

Сивый. Шедевр!

Садятся за стол.

Тёмыч. Как твоё вождение? Мине за последний проект хорошо заплатили, и мы решили её выучить на права. С мелкими надо будет и в поликлинику, и так куда-нибудь. Вот хотели успеть до родов.

Сивый. Логично. И как?

Мина. А никак. Фигня какая-то. Сегодня второе вождение было по городу. Я так ничего себе ехала, пока какой-то лошара не стал перед машиной перебегать. Я хотела остановиться и отматерить его. А инструктор сказал, что это был пешеходный переход. Потом ещё один… нехороший человек чуть мне в правый бок не влетел, да ещё и засигналил. Я испугалась, руль бросила, глаза зажмурила… Короче, инструктор сказал больше не приходить. Да, ну, в пень, это вождение. Тут или сама загнёшься, или загнёшь кого-нибудь. Учи потом блатные песни, гуляй по зоне. Перехожу в разряд пассажиров и пешеходов. Пусть Тёмыч меня катает. Ведь так, Тёмыч? Обещаешь всегда быть моим личным водителем?

Тёмыч. А куда теперь деваться?

Костик. Машина целее будет. Женщина за рулём — обезьяна с гранатой.

Мина. Шутка, так-то, убогая.

Сивый. А я и не шутил.

Мина шипит и идёт к нему.

Костик. Так нечестно, мы с тобой в разных весовых категориях. Четверо на одного! Спасите!

Мина. Мизогинист зашкварный.

Костик. Чё сразу зашкварный-то… Ругаются непонятными словами.

Сивый. Мизогинист — это женоненавистник.

Костик. С такой как ты станешь этим самым… Пошли, Сивый, нас здесь не любят.

Мина. Хай, хлюпик, не боись, я сегодня добрая… Мы сегодня смирные.

Сивый. Нам, правда, пора.

Сивый, Костик и Тёмыч идут к двери.

Костик. Слушай, Тёмыч. Это, конечно, не моё дело, но она сметает хавчик, как пылесос.

Сивый. Ты первый раз за сегодняшний день прав, Костян. Это не твоё дело. Она может, отъедается за всё время вынужденных ограничений и на долгие годы вперед. Когда, как не сейчас?

Тёмыч. Пусть ест. Она забросила свои диеты. Теперь хоть еда каждый день в доме.

Сивый. Я в последний раз. Минка твоя без штукатурки даже ничего.

Мина прибегает с пакетом пива.

Мина. Челы, а пиво?

Сивый. Я тут вычитал, если прополаскивать волосы в пиве, они будут расти с удвоенной силой. Это тебе, пользуйся, отращивай гриву Тёмычу на радость. Натуральный продукт. В твоем положении самое то.

Мина. Рили?. Попробую.

Сивый. Всё. Картина закончилась. Пошли.

Уходят.

5 КАРТИНА

Ролик: «Молодая семья, с волнением и некоторым страхом ожидающая четверню, с благодарностью примет кроватки, коляски, ходунки, памперсы, средства ухода и одежду. Звонить по телефону…».

Комната завалена коробками, вещами. Посередине стоит Тёмыч.

Тёмыч. Смотри-ка, ведь сработало! Неделю только как выложили в инете, а его уже перепостили несколько тысяч раз. И звонят, звонят. Деньги переводят, вещи высылают. Сегодня даже из Мис-си-со-ги звонили. А Миссиссога у нас где?..

Ищет в телефоне.

Ого?! В Канаде! Минка оказалась права. Людей, готовых помочь, очень много. Но вещей тоже уже слишком много. Надо собирать кроватки, а их даже поставить некуда.

Звонят.

Тёмыч. Открыто, заходите!.. Застряли?

Идёт к двери.

Ну, что за пляски с бубнами?

Входит Светка, видит манекен.

Светка. Похож.

Рассматривает рисунки на стенах.

---

Ну, Маринка! Талантище!.. Марина Сорокина здесь живёт?

Тёмыч. Марина?

Светка. Ну, как ты её зовёшь?

Тёмыч. Здесь только Мина. А фамилия? Чёрт, я, кажется, не зна… не помню её фамилии.

Светка. Пусть будет Мина. Она была и Риной, и Марой. Теперь Мина, забавно… Значит, это правда?

Тёмыч. Что, правда?

Светка. Что вы с Маринкой ждёте четверню? Я в инете пост и фотки видела.

Тёмыч. Правда.

Светка. А Маринка… ну… Мина где?

Тёмыч. Уехала с мамкой… Решили лишние шмотки в благотворительный фонд отвезти. А ты вообще-то кто такая?

Светка. Я Светка, её сестра. Она обо мне ничего не рассказывала?

Тёмыч. А-а-а! Рассказывала! Сеструха-гадюка! Зачем приползла?

Светка. Так. Всё запущено! Давай по порядку, только без эмоций. Всё, что ты обо мне знаешь.

Тёмыч. Ну,… короче… Минка говорила, что предки у вас погибли… ты её в детский дом сдала,… а потом из дома выгнала.

Светка. Повторяется. Печально. Ставь чайник, родственник. Кстати, как тебя зовут?

Тёмыч. Тёмыч.

Светка. Тёмыч — это Артём?

Тёмыч. Ну, да.

Светка. Мужик. У тебя скоро будет четверо детей, а ты как пёс безродный. Тёмыч! Как тебя полностью зовут?

Тёмыч. Артём… Артём Сергеевич Мякишев.

Светка. Так вот, Артём Сергеевич, теперь послушай мою версию, а там сам решишь, где правда.

Садятся.

Светка. Во-первых, наши родители живы и здоровы. Я как школу закончила, сразу сюда двинула, потом и Маринку к себе перетянула. Она поступила в Архитектурный. Я к тому времени уже работала и снимала квартиру. Маринка и раньше-то жила в своей сказке. А тут окунулась в богемную жизнь и совсем поехала. Одевалась, не пойми как. Ну, ты знаешь. Короче, мрак. Дома ни черта не делала. Где чем попользовалась, там и бросила. Чашку за собой не помоет, кастрюлю в холодильник не поставит. Эти краски её везде, тюбики, кисти непромытые, листы. А уж как керамика началась, глину приходилось отчищать даже от потолка. Меня это, естественно, бесило. Не нанималась я ей в няньки. Цапались периодически. Но всегда мирились. Люблю я эту дурынду. Да и родителям обещала присмотреть за мелкой. Окончила она институт, помыкалась какое-то время. А как появились заказы, заявила о своей независимости, нашла квартиру и съехала… А дальше, Артём Сергеевич, ты уже знаешь.

Тёмыч. А мужик?

Светка. Какой мужик?

Тёмыч. Который Минку… Маринку чуть не изнасиловал, а ты ей не поверила и выгнала из дома.

Светка. Даже так?! Честно? Не знаю про мужика. А три года назад я замуж вышла. Кстати, Маринка на свадьбе была. Потом я Славика родила. Ему сейчас два с небольшим. Да я тебе сейчас фотки покажу…

Листает в телефоне.

Вот это со свадьбы… Вот мама, папа… я, Коля, Маринка… Вот Славик совсем маленький… вот опять Маринка…

Тёмыч. Но зачем? Я не понимаю. Зачем надо было это всё придумывать?

Светка. Понимаешь, она с детства была чудилкой. Всё время что-то придумывала. Скучно ей. Вот она плескает краску на серость будней. А я за неё вечно отдувалась. Она однажды матери наплела, что я её из дома выгнала. Какой-то сказки наслушалась, там брат брата из дома выгнал. Прониклась. Ноги голые в валенки сунула, пальто накинула и так без шапки пошла на улицу. А я даже и не слышала. Сидела к контрольной по физике готовилась. Мать с работы шла. Встретила Маринку. Та в слезах и соплях: «Меня Светка из дома выгнала!» Ох, и досталось мне, пока разобрались.

Тёмыч. И ты её не прибила?

Светка. Хотела. Но она, зараза такая, всегда ласковая была. Знала чем взять. Неделю подлизывалась. Простила я её, только чтоб отстала… Да нет, так-то она классная. Только с нормальными такими тараканами в голове. Неинтересно ей быть как все. Она ведь так вживается в свои мультики, что сама начинает верить. Театральный по ней убивается, плачет… А если честно, кто из нас без тараканов? У каждого свои…

Сивый. (Из-за двери) Эй! Чего дверь не закрываете?! Или построили коммунизм в отдельно взятой квартире?

Тёмыч. Это друзья пришли помочь с кроватками.

Входят Костик и Сивый.

Костик. И вновь «Чип и Дейл» спешат на помощь! Эксплуатируй, пока мы согласны.

Тёмыч. Это Света, сестра Марины.

Сивый. А Марина у нас кто?

Костик. У тебя ещё и Марина есть? Нет, ну, где справедливость? Ему и Мина, и четверня, и какая-то Марина!

Тёмыч. Марина — это и есть Мина. Просто я не зна…, привык называть её так.

Сивый. Понятно.

Целует Светке руку.

Савелий.

Светка. Очень приятно. Какие, Артём, у тебя галантные друзья.

Костик. (Тёмычу) А его чё, в натуре Савелием зовут? Ты знал?

Тёмыч. Знал… Кажется… Но забыл.

Костик. Я думал, его из-за волос так прозвали.

Тёмыч. Он так-то лысый.

Костик. Ну, в школе же был не лысый?

Тёмыч. Был!.. Но я не помню.

Костик. Я тоже не помню. А меня зовут…

Хочет поцеловать Светке руку, но она отдёргивает и бьёт его по носу. Костик убегает.

Тёмыч. Ну, ты, Светка, бой-баба! С одного удара и сразу в нокаут!

Сивый. Этому можно. Только на пользу.

Светка. Ой! Я не хотела! Ему, наверное, помощь нужна?

Сивый. Айболит, исцелит себя сам!

Тёмыч. Не переживай, нос его слабое место. Костик у нас ветеринар. Доктор, хоть и собачий.

Сивый. У него сейчас в туалете терапия высоким искусством. Там всё изрисовано, как и здесь. Только сюжеты, скажем так, погорячее… очень погорячее. Короче, Костику нравится. Короче, Тёмыч. Грузи.

Тёмыч. Да вот.

Сивый и Тёмыч собирают кроватки. Приходит Мина.

Мина. Хай, челы!

Бросается к ней на шею.

Светка тян! Систер!

Светка. Еле нашла тебя. Прозвонила всю твою банду, докопалась-таки. Ты ведь на звонки не отвечаешь!

Мина. Сотик ахнула.

Светка. Я не понимаю твой албанский. Говори нормально.

Мина. Телефон, говорю, разбила, а там были все контакты, Всё собиралась до тебя добежать. Да тут такое! Ты уже знаешь? Сама понимаешь, всё так завертелось: один, второй, третий, четвёртый… Да заказов привалило. Я за всё берусь, деньги нужны.

Светка. Когда ты собираешься сказать родителям? Я сама узнала из инета, наткнулась на ваш пост.

Мина. Обязательно сегодня же позвоню. А мы с Тёмычем съездим к ним в ближайшие выходные. Правда, Тёмыч?

Тёмыч. Съездим.

Светка и Мина говорят тихо: «тошнит», «срок», «пинаются», «мальчики», «имена придумали». Выходит Костик.

Костик. Послушай, Сивый. Ох, простите, Савелий.

Сивый. Чего тебе?

Костик. Вот если у матери много детей, то её называют мать-героиня, так?

Сивый. Ну, так.

Костик. А если у отца много детей? Тогда как?

Сивый. Если у него по всей стране куча детей от разных женщин, то мурло поганое.

Костик. Нет, нормально. Как у Тёмыча.

Сивый. Отец-герой?

Костик. Нет. Герой — это на войне, на пожаре, при спасении утопающих. Я думаю, что многодетный отец — это отец-героин! Тёмыч, ты отец-героин!

Сивый. Вот и молодец! Сам пошутил, сам посмеялся! Это ты на своих собачках и кошечках так натренировался?

Светка. Ну, всё, семья героинов, я пошла. Коля ещё ни разу так надолго не оставался один со Славиком. Когда малыши родятся, я его к вам приведу, чтобы тренировался. Пора нам о втором уже подумать, а то, смотри, как меня мелкая обскакала.

Тёмыч. Конечно, приводи. И вообще надо дружить, мы теперь родственники. Четыре раза скреплённые.

Светка. Ты не пропадай больше. Помощь нужна звони.

Мина. Оки.

Светка. Держите хвосты пистолетами!

Тёмыч, Мина. Держим, держим.

Светка. Савелий, Константин! До встречи, рада была познакомиться… Слушай, Артём Сергеевич, а у вас в роду двойни, тройни были?

Тёмыч. Вроде нет… Я о таком не слышал.

Светка. Так ведь и у нас нет. Странность.

Мина. Ещё бы не странность! Я запостила в ине…, ой, доктор говорит, что я… феномен! По мне диссертации писать надо. Вот!

Светка. И живот у тебя маловат для четверни.

Мина. Ты откуда знаешь? Много четверней видела?

Светка. Вообще не видела.

Мина. Ну, вот. А туда же. Я регулярно взвешиваюсь. Вес прибывает, значит всё в порядке! Какие ещё доказательства нужны!?

Светка. Да нет. Никакие. Я так спросила.

Мина. Так она спросила. Видела бы ты, какие глаза врач выкатил, когда плодные яйца считал! Я уже решила, что их там десять!

Тёмыч. Сколько?!

Мина. Да нет, выдохни. Всего четыре.

Светка. Ой, главное, чтобы все были здоровыми! Пока, квадромама! Увидимся!

Уходит.

Мина. Я ща.

Запирается в туалете.

Тёмыч. Всё, мужики, шабаш.

Костик. Вот это правильно. От работы кони дохнут.

Сивый. Признаю. Твоя Мина действительно красивая. Почти как сестра.

Костик. Что это сейчас было? Сивый, ты не переработал?

Тёмыч. Да, уж, Сивый. Ты же всегда говорил, что отношения между полами скучные и предсказуемые.

Сивый. И сейчас считаю. Я просто констатировал, что Светлана красивая женщина.

Костик. Просто он констатировал… Просто, мой бедный нос стал кровавой жертвой для твоего сексуального пробуждения.

Сивый. Сейчас кровавыми жертвами станут твой глаз, ухо и челюсть.

Тёмыч. Ладно вам, горячие финские парни.

Сивый. Пошли домой, жертва аборта.

Костик. Вот это, Сивый, тебе совсем не идёт. Ты всегда такой интеллигентный, а сейчас? Жертва аборта? Фу, как вульгарно.

Сивый. Хорошо. Пошли, интеллигент.

Костик. Опять это прозвучало у тебя оскорбительно.

Сивый. (Тёмычу) Ну, давай, мужик, держись. Самое страшное ещё впереди!

Тёмыч. Ну, спасибо, утешил.

Сивый. Praemonitus, praemunitus. Предупреждён, значит вооружён. Ты знаешь, что впереди у тебя важные и сложные события, значит ты к ним готов. А самое главное, у тебя есть мы — твои друзья.

Тёмыч. Спасибо, Савелий! Спасибо, Костя!

Сивый. Ну, всё, пошли.

Уходят. Мина выглядывает.

Мина. Ушли?

Тёмыч. Ушли.

Мина. Что-то задрала вся эта суета.

Тёмыч. Ответь мне только на один вопрос. Зачем?

Мина. Ты о чём?

Тёмыч. Зачем ты о сестре и о родителях всю эту ботву выдумала?!

Мина. А-а-а!.. Ты об инкубаторе и о том, что Светка меня из дома выгнала? Рэндом. Я тогда залипла на мыло сериальное — история типа Синдереллы. Десять часов без перерыва просидела. Там у одной герлы… сначала всё кринжово было… плохо, в смысле…

Тёмыч. Ну?!

Мина. Родители погибли, сестра в детский дом сдала, там её чуть не изнасиловали. А у неё мечта была — стать певицей! Вот она и шла к своей мечте через все препятствия! И стала! А в финале ей… Оба-на! Чел клёвый… ну, принц. Как приз за её терпение и страдания… Короче лав стори и хеппи энд по полной программе. Ты же не сердишься на меня, Тёмыч? Не сердишься?! Не сердишься?! Ну, скажи!

Тёмыч. Ты так плакала тогда. Я ведь тебе поверил.

Мина. Я и сама себе поверила. Вся такая бедная и несчастная, а тут ты — мой принц на белой мазде! Если ты меня сейчас же не простишь, то я буду волноваться, а мне это категорически противопоказано. Ну, что, мир? Мир?

Тёмыч. Вот, липучка! Мир, мир! Лиза-подлиза!

Мина. Да, я такая!

Тёмыч. Последний вопрос. Ты больше ничего не придумывала?

Мина. Нет, конечно! Нового ничего.

Тёмыч. Наша жизнь и так скоро станет совсем нескучной. Дай мне слово, что ты больше не будешь ничего придумывать.

Мина. Комон?! Я куку что ль?!

Тёмыч. Надеюсь, нет.

Мина. Ты меня просто не любишь!

Тёмыч. Да как же не люблю?!

Мина. Не любишь! Не любишь!

Тёмыч. Ну, прости меня. Ты же знаешь, что я дурак

---

Мина. Меня никто, никто не любит! Конечно, кому я теперь нужна?! Никому не нужна!

Тёмыч. Как это никому не нужна?! Мне нужна! Мне без тебя теперь никак!

6 КАРТИНА

Костик, Сивый. Тёмыч кричит в телефон.

Тёмыч. Марина! Сорокина! Слышите? Со-ро-ки-на! Она пятерню ждёт! Пятеро детей! Слышите? Проверьте ещё раз.

Костик присвистывает.

Сивый. Мы опять что-то пропустили?

Тёмыч. Да! Буквально вчера назад узнали.

Костик. Откуда вы их берёте?!

Сивый. А ты не знаешь?!

Костик. Догадываюсь. В общих чертах.

Сивый. Уже легче.

Костик. Нет, ну, правда! Один, двое, ещё понятно. Трое даже куда ни шло. Но за месяц четверо?! Пятеро?! Тёмыч, Минка твоя что? Размножается почкованием?

Сивый. Ты, идиота кусок?!

Костик. Почему кусок?

Сивый. Действительно. Даже на полного идиота не тянешь.

Костик. Ну, правда, Тёмыч! Как так врачи лопухнулись? Или там совсем чайники в женской больничке сидят?

Тёмыч. Не знаю. Минка говорит, меняются всё время.

Сивый. Я читал, что такие случаи раньше бывали достаточно часто. Врач не всегда находил второй или третий плод за более крупным. Но тогда и УЗИ были не совершенными. Сейчас даже в захудалой деревушке первоклассные аппараты. Как же они так не досмотрели?!

Тёмыч. Не знаю.

Костик. А ты, что? Не поинтересовался?

Тёмыч. Нет.

Сивый. Ну, ты даёшь!

Тёмыч. Да я и в больничке той никогда и не был.

Сивый. Как?! Ни разу?!

Тёмыч. Конечно! А что мне там делать? Там одни бабы беременные. Минка сама сходит. Расскажет потом что, да как.

Сивый. Ну, ты даёшь, Тёмыч! Посещения женской консультации — процедура волнительная, тем более в вашей непростой ситуации. Женщине крайне важно участие со стороны своего мужчины в этот момент.

Тёмыч. Ну, я её подвозил пару раз.

Сивый. И всё?

Тёмыч. Конечно всё! У меня и так дел дофига.

Сивый. А Мине, наверняка, хотелось твоего присутствия, разделения волнения.

Тёмыч. Не знаю… Да она ни о чём таком никогда и не говорила.

Сивый. Не говорила! Да разве ж об этом надо говорить?! Сам должен был догадаться!

Тёмыч. Я пахал, как папа Карло! Работал и по дому всё делал! Минка так раздалась, что ничего уже не может. Я ночью приползу на четырёх костях, а она выдрыхлась за день и требует то поговорить с ней, то фильм посмотреть, то ещё чего… А меня просто на всё не хватает!

Костик. Сивый, тебя бы хватило.

Сивый. Сейчас речь не обо мне. Ты пропустил период становления реальным отцом своим малышам. Ну, ничего, в следующий раз у тебя получится лучше.

Тёмыч. В следующий раз?!

Костик. Ну, ты даёшь, Сивый! Какой следующий раз?! Они и так за нас за всех за прирост населения перед государством отчитались!

Тёмыч. (В трубку) Как вы говорите? Не поступала? Не может быть! Я её отвёз к вам в отделение час назад… (Сивому и Костику) Минке плохо стало. Живот скрутило. Она вздохнуть не могла. Ну, мы подорвались и в больничку. На сохранение там или ещё что… (В трубку) Как? Посмотрите ещё раз! Я не нервничаю!!.. Не может быть!.. Позовите главного врача!.. А я вам говорю, позовите!!.. Здравствуйте. Час назад я привёз к вам в отделение жену — Сорокину Марину. Она ждёт пятерню… Она наблюдалась у вас… Что значит, первый раз слышите?..

Слушает, молча. Замирает.

Костик. Что?! Что он сказал?!

Сивый. С детьми всё в порядке?!

Костик. Она жива?!

Сивый. Тёмыч, ты только скажи, мы сейчас всю их богадельню перевернём!

Тёмыч. Не надо…

Костик. Что, не надо?!.. Да, отомри ты, бревно!

Сивый. Извини, друг.

Бьёт Тёмыча по щеке.

Костик. Говори! А то мы готовы уже сами тут детей родить!

Тёмыч. Детей нет.

Костик. Как нет?!

Тёмыч. Нет, и не было.

Сивый. Как не было? Ни одного не удалось спасти?!

Тёмыч. Нет!

Сивый. А Мина как? Жива?!

Тёмыч. Что ей сделается.

Сивый. Как, что сделается?!

Тёмыч. Там таких не лечат. В другую больницу ей надо.

Сивый. В какую другую?! Да говори ты, хрен собачий! Всю душу вымотал!

Тёмыч. В психушку.

Костик. В психушку?!

Сивый. Так и сказал?!

Тёмыч. Да. Так. В психушку… И жрать поменьше.

Костик. Они там что, совсем ошалели?! Кто беременных в психушку отправляет?

Тёмыч. Не беременных!

Костик, Сивый. Что?!

Тёмыч. Я говорю, не беременных! Минка не беременна!

Сивый. Как не беременна? Ты от переживаний не того? Может тебя самого в психушку надо… для профилактики.

Тёмыч. Надо. Раз я ей поверил. Ведь говорила же Светка…

Сивый. Не понял. Поясни.

Тёмыч. Ну, помните, я рассказывал, что родители Минки погибли, а Светка её в детский дом сдала?

Костик. Помним.

Сивый. Я, когда Свету у вас увидел, решил, что сёстры нашли способ помириться. Спрашивать не стал. Ты просил к этой теме не возвращаться.

Тёмыч. Так она тогда тоже всё придумала. А на самом деле и родители живы, и сестра её не выгоняла, а смотрела за ней все пять лет института. И никто её изнасиловать не пытался. Всё придумала.

Сивый, Костик. Зачем?

Тёмыч. Неинтересно ей быть обычной, такой как все. Вот она и раскрашивает свою жизнь,… а теперь заодно и мою…

Пауза.

Сивый. Должен признать, что всё было натурально… естественно, я бы даже сказал… У меня сомнений не возникало.

Тёмыч. У тебя?! А у меня возникало?! Светка её как облупленную знает, и она поверила!

Костик. Я всё равно не врубаюсь. Тёмыч. Как ты не понял, что она не беременна?

Тёмыч. А как я должен был понять?!

Костик. Ну, там всякие женские штуки… дни… и всё прочее…

Тёмыч. Да я этим вообще никогда не парился. Зачем мне?

Костик. Беременных тошнит. На всякую еду несуразную тянет.

Тёмыч. Да, она в последнее время жрала всё, что не приколочено. Где было разбирать суразная она или нет. Да и тошнило потом, будь здоров.

Костик. Ну, хоть живот-то ты у неё щупал?

Тёмыч. Щупал.

Костик. И что?

Тёмыч. А ничего. Страшно мне было. Вдруг что-нибудь сломаю.

Костик. Подожди. Ладно, про сестру придумала. Это хоть как-то можно объяснить. Не понять, но… А про детей-то! Как такое можно придумать? Так же не шутят?! Дети — это же святое!

Тёмыч. А вот, как видишь, шутят!.. Всё было зря!.. Детей не будет!.. Ничего не будет!..

Сивый. Похоже, в ней погибает великая актриса.

Тёмыч. Погибнет, когда вернётся. Уж я вам обещаю.

Сивый. А она сюда вернётся?! После всего?!

Тёмыч. Конечно! Вот мозги немного подремонтирует и вернётся. Ты что думаешь? Люди старались, высылали. По-вашему, это просто так? Пусть возвращается и отрабатывает.

Сивый. Как это?

Тёмыч. Пусть четверых и рожает, как сама придумала.

Костик. Враз? Или по очереди?

Тёмыч. А как получится.

Сивый. А пятый?

Тёмыч. Пятого так и быть, прощу. Славика — племянника засчитаем за пятого. Светка просила крёстным ему быть. Я согласился.

В дверь тихо стучат. Слышны голоса Мины и Светки.

Мина. Видишь сама? Нет его дома.

Светка. А ключ твой где?

Мина. Забыла, когда в больницу собиралась… Светочка тян… систер… солнышко… давай в другой раз… А?

Светка. Другого раза не будет. Стучи сильнее. Дай я сама…

Тёмыч резко открывает дверь, Светка падает ему на руки.

Светка. Я же говорила, что он дома.

Мина входит, опустив голову, садится на край дивана и только кивает на слова Тёмыча.

Светка. Артём, я всё знаю. Эта прибежала ко мне и всё рассказала. Прежде чем она начнёт просить прощения, знай, я бы её ни за что не простила!

Тёмыч. А я и не собираюсь её прощать. Это же надо такое придумать! В голове не укладывается! Дети. Да ладно бы один! Как черти полезли: двойня, тройня… пятерня! Что ж ты так рано остановилась?! Даже до десяти не дошла?! А что? Звучит! Десятерня! Круглое число! Хайпу решила словить?! Как же! Феномен! Диссертацию по тебе бы написали! В ящике показали! Медаль дали, барабан на шею повесили, поставили бы впереди колонны! А я-то хорош! Уши развесил! Сопли до пупа распустил! Отец-героин! Баклан феноменальный! Развела, как лоха! Да что меня? Всех развела! Ведь даже в мыслях не было! Я ведь тебе поверил! Актриса хренова! Личность, млин, незаурядная творческая! И я с тобой… незаурядный лошара!

Светка даёт знак Сивому и Костику, и они уходят.

Биполярочку словила?! По тебе не Театральный, по тебе психушка плачет горючими слезами! Никого не пожалела. Ни родителей, ни сестру, ни Славика… ни меня! А людей сколько обманула! И я с тобой, чебурек в кактусе! Куда теперь всё это?! Чего молчишь?! Ну, хоть соври ещё что-нибудь!

Отходит к столу, гремит посудой, возвращается.

Я котлеты купил и картошку пожарил, пошли есть… Слышишь?.. Есть пошли!.. Решила с голоду умереть?.. Зря… Это не самый удобный способ самоубийства… К тому же слишком долгий… Замаешься умирать… Или ты опять что-то придумала?!..

Садится рядом.

Ладно… Закрыли тему… Что уж теперь… И это переживём… Будем выходить на этот… Как его?.. Новый уровень. Будем развивать гармоничные отношения. Родишь мне для начала одного бебика. Только настоящего. Смотри, я теперь учёный. На слово тебе не поверю. Сам буду водить тебя в эту твою женскую больничку. Обещаешь?.. Ну, хватит… Слышишь?

Мина. Я больше не буду…

Тёмыч. Принято

Мина. Я больше не буду…

Тёмыч. Понял. Пошли есть.

Мина. Я больше не буду…

Тёмыч. Сказал уже, что принято!

Мина. Я больше никогда не буду…

Тёмыч. Ну, что с тобой делать?!

Мина. Я больше никогда не буду есть жареную картошку! Мне худеть надо!

КОНЕЦ

---

Добрые дела,
или Труп в ванне

Криминально-комическая драма в 3-х картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Лёха, 35 лет

Василиса, его жена, 35 лет

Любочка, молодая женщина

Киря, друг Лёхи

Соседка, молодящаяся дама неопределённого возраста

Проститутка

Дивов, полицейский

---

1 КАРТИНА

Стильно обставленная комната: диван, журнальный столик, полка с книгами и безделушками, зеркало на стене. Видна дверь в ванную. Василиса собирает вещи, Лёха ходит за ней. Василиса закрывает чемодан, садится, оглядывается.

Василиса. Ну, вот. Всё забыла? Ничего не взяла?

Лёха. Наоборот.

Василиса. Всё не взяла… ничего забыла… Тьфу на тебя! Совсем запутал!

Лёха. Ты всё взяла и ничего не забыла.

Василиса. Алексей! Вот как тебя такого бестолкового одного оставлять?

Лёха. А что делать?

Василиса. Надо было отказаться. Пусть бы этот выскочка Кочкин ехал.

Лёха. Но ведь он бездарь, ноль без палочки, поддельщик. Его только за смазливую внешность на работе держат.

Василиса. Это точно. Ещё он сын давнего друга генерального.

Лёха. А на тебе держится весь сбыт. И если бы не ты…

Василиса. Если бы не я, не видать им выполнение плана, как своих ушей.

Лёха. Только ты сможешь разрулить с заказчиками, а Кочкина напоят, подсунут дамочек с пониженной социальной ответственностью. Он поплывёт, да и подпишет договор, не глядя.

Василиса. Даже ты это понимаешь!

Василиса. Так. Про диету всё помнишь?

Лёха. Ничего острого, жирного, жаренного.

Василиса. А спиртное?!

Лёха. Ни-ни! Ни в коем случае! Для меня это яд!

Василиса. Мне не звони, как освобожусь, я сама тебя наберу. Держи телефон всегда при себе и сразу отвечай. Понял?

Лёха. Понял, дорогая, понял… змейка моя.

Василиса. Что?!

Лёха. Ничего, ничего, золотко. Переживаю, как я без тебя?

Василиса. Да я сама переживаю. Как некстати мамочка в больницу легла! Присмотреть за тобой совершенно некому.

Лёха. Некому.

Василиса. Но ехать то всё равно надо.

Лёха. Надо, Васенька, надо. Ты у нас незаменимая.

Василиса. Я отбивалась, как могла.

Лёха. Верю.

Василиса. Только три дня.

Лёха. Целых три дня!

Василиса. Не скучай.

Лёха. Всё равно буду, ты же знаешь.

Василиса. Знаю, мой лопушок.

Уходит. Лёха закрывает за ней дверь, напевает.

Лёха. Адын, савсэм адын! Адын, савсэм адын! Адын, савсэм адын!

Включает песню В. Кипелова «Я свободен». Открывает бар, достаёт бутылку коньяка.

Сейчас немного отравимся для поправки здоровья.

Наливает полную стопку, сразу выпивает, вторую пьёт чуть медленнее, третью смакует, усаживается в кресло, берёт телефон.

Тэкс. Кто тут у нас? Артур Леонидович — Ал… Ах, Альбиночка!

Набирает.

Алё, детка, я весь горю!.. Как не можешь говорить?! Где ты?.. Ах, в Хурга-аде… Ты там, надеюсь, одна?.. Скучаешь?.. И я… и тебя… и тебе… и с тобой… Целую!.. Страстно!.. Везде!.. Облом. Кто у нас ещё?.. Вот! Валентин Егорович — Ве… Верочка! Веруша? Детка, я так соскучился! Я весь горю!.. Фу, как грубо! Ну почему сразу мудак?!.. Я был занят… я уезжал… да, на месяц… Там не было связи… Так бывает… Я никогда, ничего не придумываю… Я всегда о тебе помнил… Я скучал… Может встретимся?.. Вот это опять было грубо… Я… Куда пошёл?.. Бросила трубку… Что этим бабам только надо?! Ладно, чёрт с ней! Не последняя на свете… Егор Леонидович… Еленочка… Ну, что за дурацкая привычка не брать телефон! А если что-то случилось?! А если человеку нужна помощь?! Вот прямо очень нужна! Вот прямо сейчас! Совершенно безответственно!.. Нашёл! Леонид Юрьевич — Любочка!.. Любовь Владимировна?.. Здравствуй дорогая?.. Да, Алексей… Точно так… Вот вернулся… Как откуда?… Из длительной командировки… Да, на год… Не мог позвонить… Я так скучал, ты не поверишь… Тоже скучала?.. Это хорошо… Говорю, хорошо, что скучала. Значит помнила… Хотела бы встретиться?.. Конечно!.. Сегодня у меня… Адрес сейчас скину… Я уже весь горю, дорогая!.. Страстно целую!.. Жду!

Выставляет на столик бутылку шампанского, два бокала, коробку конфет. Звонок в дверь. Пришла Соседка в спортивном костюме.

Соседка. Джоконда Власьевна дома?

Лёха. Здравствуйте, Надежда Викентьевна. Её нет.

Соседка. Как же так? Мы с ней договаривались.

Лёха. Ей пришлось срочно лечь в больницу.

Соседка. Даже так?! Что-то серьёзное?

Лёха. Да, нет. Просто у доктора на фейслифтинг окно образовалось, она и воспользовалась, чтобы полгода не ждать.

Соседка. Ясно. У богатых свои причуды. А Васенька где?

Лёха. И её нет. Улетела сегодня в командировку.

Соседка. Надолго?

Лёха. Дня на три.

Соседка. Вы кого-то ждёте?

Лёха. Нет! Жена уезжала, немного выпили за удачный полёт.

Соседка. Ах, так! А шампанское так и не открыли?

Лёха. Да, решили, что не стоит в дорогу, да и мне нельзя. А вы угощайтесь.

Соседка. Благодарю. Алексей?..

Лёха. Андреевич.

Соседка. Какое у вас мужественное имя: Алексей Андреевич! Очень к вам идёт!

Лёха. Не знаю, не задумывался.

Соседка. Поверьте опытной женщине!.. Тяжело вам мужчинам без женской заботы и внимания.

Лёха. Да нет…

Соседка. Вы уж, без стеснения, по-соседски, обращайтесь. Я всегда готова придти на помощь.

Лёха. Спасибо, но не…

Соседка. Ох, уж эти мне молодые мужчины! Такие скромники! Такие стеснительные! Мне это совсем не трудно…

Уходит, напевая «Угнала тебя, угнала….» Звонок телефона.

Лёха. Да, детка… Васечка! Ты?!..

Выключает музыку.

В аэропорту?.. Что с моим голосом?.. Ничего… Просто уже соскучился… Не пил… Не ел… Помою… Почищу… Поглажу… Целую, дорогая. Хорошего полёта… Чёрт! Чуть не спалился! Ещё удивляются, что мужики живут так мало! Столько нервов, переживаний! Какое сердце это выдержит?!

Звонок в дверь. Приходит Любочка.

Любочка. Нет! Ты всё-таки — мерзавец!

Лёха. Ещё какой!

Любочка. Исчезнуть почти на год!

Лёха. На восемь месяцев и шестнадцать дней! Я считал!

Любочка. И ты даже не спросишь, как я жила без тебя всё это время?

Лёха. Обязательно спрошу. Как ты жила всё это время?

Любочка. Плохо жила!

Лёха. Это замечательно!

Любочка. Что замечательно?!

Лёха. То, что тебе без меня было плохо!

Любочка. Ты эгоист!

Лёха. Конечно!

Любочка. Все вы, мужики, эгоисты!

Лёха. Обязательно!

Любочка. Думаете только о себе!

Лёха. Безусловно!

Любочка. И за что мы вас только любим?!

Лёха. Наверное, за наш глубокий внутренний мир…

А ещё со мной не скучно.

Любочка. Это точно!

Звонок. Это телефон Любочки.

Любочка. Да-а-а… Да, мой жеребец… Я где?.. Мы… с Люсей гуляем по торговому центру… Ну, какая, какая Люся?!… Моя одноклассница… Ты не всех моих подруг знаешь… Да, их много…

Оглядывает Лёху.

Русая, стрижка короткая, высокая, спортивная… По какому центру?.. Какой здесь рядом торговый центр?

Лёха. «Праздничный».

Любочка. «Праздничный»… Зачем это?.. Не надо приезжать… Люся не любит мужских компаний… Она обидится… Я обижусь… Ты обидишься?.. Ну, хорошо… Приезжай… Целую… Только твоя… Уф! Придётся бежать в этот «Праздничный».

Лёха. Ну, и кто это был?

Любочка. Зайчик, ты ревнуешь?

Лёха. Я не понял? У меня что, длинные уши, косые глаза и редкие зубы?

Любочка. Да нет, конечно! Просто ты мой любимый пушистик!

Лёха. Люся обиделся! Ты меня променяла на какого-то жеребца.

Любочка. Не надо Люсе обижаться. Ты мой самый любимый. Но мне ведь нужно как-то жить. Ну! Не дуйся, пупсик!.. Ну, всё! Надо бежать, а то Арсланчик такой ревнивый! Узнает, зарэжит! Как только будет возможность, позвоню. Не скучай!

Убегает. Лёха стоит перед зеркалом, напевает уже в сомнении.

Лёха. Адын, совсэм адын?.. Нет. Этого просто не может быть… Посмотрим, кто у меня ещё есть.

Ищет в телефоне.

Так! Сергей Николаевич — Снежанночка!! Снежанночка, я соскучился! Я весь… Кто это?!.. Как вы сказали?!.. По этому номеру нет никакой Снежанночки?!.. Как так?.. Уже полгода, как это ваш номер?!.. Больше не звонить?!.. Что вы сказали?!.. Даже так?!.. Понял… Бред какой-то!.. Этого ведь просто не может быть, чтобы в целом городе не нашлось ни одной свободной бабы… Ну, вот! Яков Нилыч?.. Нет! Мне столько не выпить!.. Может всё-таки?.. Да нет!.. Точно не выпить! Нет! Я не могу допустить, чтобы хоть один день моей свободы прошёл так бессмысленно.

Уходит.

---

2 КАРТИНА

Лёха возвращается с Проституткой. Продолжают разговор.

Проститутка. Каварер, каварер, а ковёр то загорер!.. Ты понял?!.. Нет, ты понял?!.. Ей сказали, чтоб сидела закрыв варежку и не чморилась перед женихом, не показывала, что буквы не выговаривает, а её попёрло… Каварер, каварер!.. Вот ржака!.. Нет, ты понял?!

Лёха. Да понял я, понял! Мне этот анекдот ещё в детском саду соседка по горшку рассказывала.

Проститутка. Ой-ёй-ёй! Какие мы сердитые! Я ведь просто веду светскую беседу. О! Шампусик!.. Каварер, каварер, угостите даму шампанским! Ну, что вам стоит? А? Да ты не жмись, папик, полный наливай… Ну! За наше случайное знакомство!.. Хорошо пошла. Повтори! А ты ничего, кайфово живешь! Баблосики водятся! Делиться надо с трудящимся классом!

Лёха. Это с кем это, с трудящимся классом?! С тобой, что ли?!

Проститутка. А хоть бы и со мной! Скажешь, я не тружусь?! Ещё как тружусь! Единственным своим ро̀дным телом жертвую!

Лёха. Эй ты, жертва порока, пить будешь?

Проститутка. Ессественно!.. М-м-м! Сладенькое!.. Виолетта!

Лёха. Что?!

Проститутка. Зовут меня так. Виолетта.

Лёха. А-а-а! Тогда я Вольдемар.

Проститутка. Очень приятно!.. А где, Вольдемар, наш алтарь любви?

Лёха. Что-о-о?

Проститутка. Знаешь… Я не хочу тебя обидеть… но ты немного того…

Лёха. Чего того?

Проститутка. Ну,… недалёкий. Я тут распинаюсь, пытаюсь умный разговор наладить. А ты только «Чё!» Да «Чё!» Хоть бы книжки какие почитал чёли!

Лёха. Что-о?!

Проститутка. Ну, вот я об этом и говорю. Да, ладно, не грузись. Я займусь.

Лёха. Чем займёшься?

Проститутка. Твоим образованием. Вот прямо сейчас и начнём.

Лёха. Чтоб тебя! С трёх бокалов развезло.

Проститутка. На старые дрожжи легло. Сейчас я схожу ванну, пасс…, припудрю носик и буду, как огурчик.

Лёха. Лучше душ прими! От тебя воняет!

Проститутка встаёт, но тут же падает. Лёха тащит её в ванну. Выходит.

Лёха. Вот ведь влип! Вот влип! Лучше бы я Якову Нилычу позвонил. Напился бы, свет выключил и позвонил! Куда катится этот мир?!

Смотрится в зеркало.

Импозантный, весьма интересный, а главное, на сегодня совершенно свободный мужчина в целом городе не смог найти себе ни одной нормальной бабы! Кроме этой вот… Виолетты!

Звонок в дверь. Лёха забрасывает вещи Проститутки в ванную, идёт открывать.

Кого там ещё принесло?!

Входит Соседка. Она в шёлковом халатике и белокуром парике. Халатик постоянно расходится то на груди, то оголяет ноги. Она с большим пакетом.

Соседка. Алёшенька, я вам тут горяченького принесла. На конфетках-то вы долго не протянете. Ничего, что я вас так называю?

Лёха. Хоть пнём зови, только убирайся быстрее!

Соседка. Что вы сказали?

Лёха. Ничего. Спасибо большое, но я ужасно спешу.

Соседка. А почему у вас вода в ванной льётся?

Лёха. Я собираюсь принять ванну.

Соседка. Так вы же куда-то спешите?

Лёха. Вот ванну принять и спешу! А то вода остынет!

Соседка. Ну, горячую воду у нас пока не собираются отключать. Пойдите, закройте кран и посидите со мной немного. Хочется, знаете ли, рядом с молодёжью побыть. А потом я вам сама ванну наберу и спинку потру… по-матерински.

Лёха уходит. Пока он ходит, Соседка быстро накрывает на стол содержимым из пакета. Выходит мокрый Лёха.

Соседка. Уже искупались? Вот что значит молодость. Всё наскоком! Всё бегом!

Лёха. Кран сорвало, еле закрутил.

Соседка. Алёшенька, никак не пойму, а чем это у вас так странно пахнет?

Лёха. Ничем не пахнет.

Соседка. Вроде, как помойкой.

Лёха. А! Это такой новый парфюм, мне Васечка из Европы привезла, сказала, что последний писк.

Соседка. Чей?

Лёха. Моды! Чей ещё?!