Бесплатный фрагмент - 7 дней

«Звякнет узда, заартачится конь.

Вспыхнет зарница степного пожара…»

Раннее утро. С неба моросил мелкий дождь. Он, обычный парень среднего телосложения, стоял рядом с остановкой общественного транспорта, заткнув уши наушниками, ждал свой автобус. Обыденное действие практически любого человека. Но вдруг в его уши ворвался шум улицы, а потом:

«Догоняй меня Анна…

…

Слышишь, Анна, я другую

Люблю».

И он замер ровно на три минуты восемь секунд, именно столько длилась песня, которая потревожила его воспоминания, как упавший камень тревожит воду. И этим камнем для него было имя — Анна.

Как эта песня оказалась у него в плейлисте? Он никогда не слушал рэп, и вдруг:

«Плачет, видимо, Анна».

Его нашла судьба, от которой он спрятался?

Может, он случайно нажал на экран телефона? Да, пусть будет так. Случайно нажал на случайную песню… Но почему именно это имя? Почему:

«Догони меня, Анна».

Когда закончилась песня, он заметил, что нужный ему автобус закрывает двери, а потом снова открывает, впуская в салон запыхавшуюся девушку. Он бы успел вскочить, как она, но запустил песню снова:

«Слышишь, Анна, я другую

Люблю».

Громко фыркая выхлопной трубой, автобус отъехал от остановки.

Почему это имя? Судьба?

Об этом стоит подумать. И он изменил свой путь на сегодня. Вместо повторения двухмесячного маршрута на работу он направился в ближайшее кафе, сел возле окна на втором этаже, заказал кофе и поставил песню на повтор.

За окном лил дождь, капли которого застревали на большом стекле, мешая наслаждаться видом; спешили куда-то прохожие; гудели машины.

«И стоило ли это того?» — подумал он. Перед глазами возникло лицо — длинные коричневые вьющиеся волосы, большие голубые глаза, тонкий нос, тонкие губы и немного впалые щеки. Да, кажется, она выглядела… выглядит именно так. Плохо, что мозг забывает зрительную информацию, а чувственная навсегда остается. Но как хорошо было бы забывать чувства и помнить лица.

Вдруг песня прервалась, на экране телефона: «Спектр».

— Антон, у тебя все в порядке? — он узнал этот голос. Людмила — шикарная женщина, но не в его вкусе (слишком толстая) — руководитель отдела разработки приложений, работы его мечты.

— Да.

Секундное молчание на той стороне трубке, и она крикнула:

— Тогда где ты?

— Я увольняюсь.

— Не поняла.

— Мне надо уехать.

— Ты дурак? К этому стремятся тысячи молодых парней, и только тебе повезло. Другого такого шанса у тебя не буде…

Он перевел телефон в авиарежим. Снова песня. Простая музыка, но сильные слова.

«Анна».

Он видит ее лицо в отражении стекла. Только нос немного другой.

«Она? Как? Откуда? Почему?»

Это Анна в отражении. Неужели галлюцинации? Он моргает, но ее отражение остается. Значит, это правда, Анна здесь. И вдруг она махнула ему рукой. Потом он почувствовал легкое прикосновение на плече. Сердце бешено забилось, он повернулся.

Перед ним официантка. Он повернул голову обратно, и там отражение лица официантки.

— Извините, — проговорила она, когда он вытащил наушники из ушей. — У нас есть правило. До двух часов дня каждый час нужно делать заказ. В принципе, любой заказ, но нужно делать.

— Не совсем понял, — проговорил он.

— У вас прошел час с последнего заказа, и вам нужно либо сделать новый заказ, либо покинуть кафе.

— Американо и два сахара.

— Хорошо.

Щемящее чувство появилось внутри него, в районе желудка, будто кто-то хочет вырваться наружу сквозь кожу. Он облизал губы и вспомнил…

День 1 — Знакомство

Хмурилось небо, с запада надвигалась темная туча. В воздухе пахло дождем. На пешеходной дорожке лежали комки грязи — обычное явление для этого города. Приближался вечер.

Антон медленно брел домой. Он бы поспешил, но очень боялся случайно замарать черные штаны дорогого классического костюма, который он позаимствовал у товарища. Поверх костюма была надета обычная осенняя куртка. И несмотря на серое уныние вокруг, настроение у него было отличное.

Впереди показалась зеленая автобусная остановка, за которой он намеревался повернуть направо к своему дому. А возле остановки, там, где располагался когда-то рекламный щит, а теперь остался лишь толстый столб от него — стояла она. В синих джинсах и черной куртке. Красивая девушка, которой бы он посмотрел вслед, но никогда бы не рискнул подойти.

И вот когда до девушки оставалось шагов семь или десять, до его ушей донесся громкий гудок автомобиля. Он чуть повернул голову и краем глаза заметил мчащуюся в остановку синюю машину. Он бросился к девушке, схватил ее за плечи и прыгнул вперед. В эту секунду его спину обдуло холодным ветром, а потом раздался громкий звук битого стекла и скрежет металла.

Они оба замерли, словно ждали повторения. Он поднялся первым, помог встать ей. В ее глазах был страх, а с ладошки на асфальт капала кровь. К ним подбежал мужчина, что-то спросил. А они смотрели друг другу в глаза, как и положено людям, пережившим вместе нечто страшное.

— Спасибо, — сказала она и посмотрела на искореженную машину.

Он пожал плечами, не нашел слов для ответа. Его взгляд упал на грязные черные штаны, и только сейчас он увидел красные капли на асфальте.

— У тебя кровь, — сказал он.

— Где?

Она повернула ладошку к себе…

Минут через двадцать приехали скорая и полиция. Все это время они молча сидели на скамейке остановки.

Полицейский задал ему несколько вопросов, заставил поставить подпись в бланке.

— У него была ваша фотография. Вы его знали? — спросил он у Ани.

— Наверное… Точнее, скорее всего, да.

— Уточните.

— Я психиатр, — сказала она. — Мне позвонил пациент и сказал, что хочет покончить жизнь самоубийством. Я еле уговорила его встретиться, мы договорились на этом самом месте. У него тоже синяя машина.

— Ясно. У него психическое расстройство?

— Как бы вам сказать. У него было… Он жив?

— Повреждения серьезные, но не критичные, так что да.

— Он хочет казаться психически больным. По факту он здоров, но у него такая мания. Он кого-то видит, слышит голоса и прочее. Но эти его видения не похожи на видения больных людей, скорее на выдумки.

— Мнимая болезнь?

— Да.

— Завтра зайдите к нам в отделение, — сказал полицейский, протягивая ей бумагу для подписи.

Он отошел от них, Анна посмотрела на Антона.

— Холодно.

— Я бы позвал тебя выпить кофе, но мы грязные, — проговорил он.

— А тебя это волнует?

Перед ними поставили чашки кофе. Они сидели в углу большого зала обычной кофейни. Народу было много, и две официантки не справлялись с работой. То и дело со стороны слышались громкие оскорбительные выпады в их сторону.

Она сломала бумажную упаковку и высыпала весь сахар в стакан.

— Стала замечать, что люди становятся злее, — проговорила она и сделала глоток.

— Отличная тема для знакомства, — улыбнулся он.

— Начни свою, — в ее взгляде проскользнула злость.

— Я не хотел тебя осуждать. Но, честно, мне это все надоело. Куда ни зайдешь, с кем ни поговоришь — все плохо. Вот даже сегодня, я защищал свою работу, и главный, не знаю, как его правильно назвать… Но это не важно. Он сразу же сказал: «Какая отвратительная у вас погода». Вот почему он это сказал? Почему нельзя было что-то положительное сказать?

— Рассказать тебе мою теорию?

— Валяй.

Официантка поставила перед ней тарелку с пирожным.

— Людей специально злят, доводят до раздражения, в основном в интернете.

— Я уже такое слышал, — перебил ее он — Раздраженные люди никогда не объединяться и все такое.

— Наоборот. Раздраженные люди легко объединяются. Мародеры, бандиты, несогласные. Но моя теория основана на мировом еврейском бизнесе.

— Чего? — он улыбнулся.

— Это не прикол, я вполне серьезно. Раздраженный человек физически легко устает, у него появляется недомогание. И он идет в аптеку за лекарствами. Мировой еврейский бизнес. Витамины против осеней хандры, витамины, чтобы прийти в форму после весны, витамины для профилактики сердца. Но они не помогут человеку, ведь первопричина не болезнь, а раздраженность.

— Погоди-ка. Насколько я понял, ты же сама состоишь в мировом еврейском бизнесе?

— Ну а ты думаешь, почему я пошла в психиатры то. Тоже хочу кусок пирога.

Они засмеялись.

— Ну а если серьезно, почему психиатр?

— А ты кем работаешь? — тут же спросила она.

— Программистом.

— Ну а почему программист?

— Люблю создавать логические цепочки, — улыбнулся он.

— А я хочу изменить понятие психиатрии в стране. Психиатр должен помогать людям преодолевать себя, а у нас психиатр зазывает людей на какие-то тренинги про свободу. Читаю одну такую в инстаграме, бесит аж. Особенно ее фраза — видимо, правда, рожденный ползать летать не может. Нытики, это я вам. Но настоящий психиатр не должен такое писать, он должен научить всех людей летать. В этом смысл профессии.

— У тебя получается учить?

— Может, учить и получается, только они уроки не усваивают.

— А этот водитель, он тоже был твоим пациентом? — спросил Антон, сделав глоток кофе.

— Да. Мой первый пациент — мужчина. И я сильно хотела ему помочь, поэтому нарушила главное правило профессии.

— Какое?

— Не встречаться с пациентами в неформальной обстановке.

— А можно поподробнее? А то вдруг мне нужен будет психиатр.

Она улыбнулась, положила в рот последний кусочек пирожного и продолжила:

— Однажды он мне позвонил и говорит, что, мол, ему пора уходить. И для этого он всего лишь сделает шаг в бездну. Я стала его уговаривать, а он меня позвал в кино. Ну я, как дура, и согласилась. Он посчитал это за свидание и стал признаваться мне в любви. А сегодня он, видимо, хотел построить из себя Карандышева.

— Кого?

— Так не доставайся ты никому, — она вытянула вперед указательный палец и сымитировала выстрел.

Он отрицательно махнул головой.

— «Жестокий романс». Не видел? — удивленно спросила она.

Раздался звонок сотового телефона. Антон вынул его из кармана, посмотрел на дисплей, тихо выругался и проговорил:

— Да… Завтра… А что такая срочность?.. Давай завтра… Да целые они, я их немного замарал… Хотел очистить, потом принести… Ладно, оплачу химчистку… Хорошо, — он положил телефон в карман. — Мне нужно идти.

— Ты гей?

— Че?

— А почему тот парень так тебя отчитывает за замаранные штаны?

Антон удивленно посмотрел на неё.

— Звук надо тише в телефоне делать, когда разговариваешь, — сказала она.

— Подслушивать не надо.

— Реально гей? — улыбнулась она. — Просто очень грамотно уходишь от ответа.

— Нормальный я.

— Я как бы и не говорю, что геи ненормальные.

— Я девчонок люблю.

— Тогда почему он, словно жена, тебя так за штаны отсчитывает?

— Перестань называть меня геем, и я расскажу.

— Внимательно слушаю.

— Я работаю программистом в компании «Спектр». Мы приложения разрабатываем. И сегодня к нам приехал самый главный. Он хочет одного способного человека забрать в главный офис в Питере. Одна вакансия на 10 человек. Я и взял у друга костюм, чтобы солидно выглядеть на собеседовании-тесте. Он этот костюм под заказ шил, дорогая вещь. И посмотри, что со штанами стало.

— Так бы сразу и сказал, — улыбнулась она — Прошел хоть?

— Только через пять дней скажут. Как я понимаю, кроме теста, важным фактором еще будет просмотр всех кодов, в которых мы приняли участие, а это очень много.

— Ну а сам как считаешь?

— Я думаю, что прошел. Но такими мыслями боюсь сглазить.

— От судьбы не уйдешь.

— Ты в это веришь?

— А ты?

— Конечно, нет, судьбы-то нет.

— А я немного не так в это верю. Я считаю, что человек глуп и не способен учиться на своих ошибках. Поэтому, пережив четыре пожара, в пятом он погибает. И фраза: от судьбы не уйдешь — для меня лозунг глупости человека.

— Я не понял, ты только что назвала меня глупым?

Она засмеялась.

У него снова зазвонил сотовый телефон.

— Да. Уже почти у тебя, — проговорил он в трубку, посмотрел на нее. — Правда, нужно идти. Он такой человек, просто начнет щас названивать. Приятно было пообщаться. Хотелось бы повторить.

— Завтра? — улыбнулась она.

День 2 — Притирка

На удивление было тепло. Дневное жаркое солнце осушило вчерашний дождь, который невидимым, но гнетущим паром повис в воздухе.

Они встретились у входа в городской парк около шести тридцати вечера, когда аттракционы и кафе медленно закрывались, провожая последних клиентов.

Их встреча должна была произойти еще в четыре вечера, но она каждые полчаса переносила ее еще на полчаса. Звучит глупо, так же как и ее звонки-извинения ему о переносе. Но у него не было повода не доверять ей.

— Прости, — вместо «привета» сказала она. — Клиентка. Точнее ее парень. Все звонил и звонил. Она так то нормальная девчонка, но….

— Подожди, — обрывает ее Антон. — Как психиатру, тебе же нельзя рассказывать про своих клиентов.

Они вошли в парк, обычная пара, которым еще рано держаться за руки, но если бы он её взял, она бы была не против.

— Хм, а операторам связи нельзя давать данные клиентов банкам. Но они дают, тогда почему я должна соблюдать это правило?

— А кое-кто ворует. Почему тогда тебе это не сделать?

— У меня нет аргументов, — засмеялась она. — Но я все равно расскажу, ты ведь ее не знаешь.

— Хочешь использовать меня в качестве психиатра?

— Ну а почему нет? Бесплатно же.

— Имей в виду, если история будет интересная, я ее продам какой-нибудь компании, и они снимут фильм.

— Об этой истории никогда не снимут фильм. Банальная история о показухе. Жила-была маленькая девочка Б. Ее все лелеяли и все ей давали. А потом появился у нее отчим, который стал ее воспитывать. И сразу скажу, это не было насилие, это было обычное воспитание для четырнадцатилетней девочки. Допоздна не гуляй, туда не ходи, сначала уроки… И вместо того чтобы как-то возмущаться, она решила сыграть на показухе. Села в ванну и якобы порезала себе вены. Только порезала она их не по венам, а поперек, в том месте, где на руке нет вен. Вот здесь, — Анна провела указательным пальцем по тыльной стороне его руки от локтя до кисти, — понятное дело, что это просто царапины. Но на пятый раз ее мать выгнала отчима, и все вернулось на свои пути. …Ей исполнилось двадцать, она познакомилась с парнем. Стали жить вместе. И как только он делает что-то, что ей не нравится, она применяет старую стратегию, как с отчимом. Сначала он боялся, вызывал скорую, но потом их оштрафовали за ложный вызов. Парень обратился к ее матери, а она ко мне.

— Да бросил бы ее. Зачем такое терпеть? Это не чавканье во время еды, это конкретная шиза.

— А почему женщины не уходят от мужчин, которые их бьют?

Антон пожал плечами.

— Старая русская поговорка, неужели не знаешь? Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Лучше шизонутая девушка, чем один.

— Это бред.

— Это жизнь. Человек привыкает к обществу другого человека. На этом и основывается психология общения. Привыкаешь — подстраиваешься.

— Как можно подстроиться под человека, который на каждую претензию, в кавычках режет вены?

— Еще раз повторюсь. Женщины живут с мужчинами, которые их бьют. И знаешь, что они делают? Я с одной такой разговаривала. Они пытаются не раздражать своего мужа, выполняют его мелкие прихоти. Мелкие прихоти, а он их не бьет. Простая цепочка.

— Я этого никогда не понимал, — проговорил он.

— От твоего не понимания, ничего не изменится.

— Да я не говорю, что такого нет. Я говорю, что не могу понять, зачем они это делают. Что женщины, что этот парень.

— Такова жизнь. Я на сто процентов тебе не расскажу почему, но догадки у меня есть.

— Мировой еврейский бизнес? — улыбнулся он.

— А как ты догадался, — с иронией ответила она.

Они остановились возле аттракциона «Поле Чудес». Детский аттракцион: палатка, продавщица билетов и круг с призами, который нужно крутить. Его убирали двое рабочих, похожие на людей, потрепанных жизнью.

— Ну а если серьезно, — проговорила Анна — то это наша культура. У нас заложено, именно в нашей нации, что браки заключаются один раз в жизни. И не дай Бог, развод.

— Я знаю много людей, которые развелись.