Бесплатный фрагмент - 5 Ключей

5 ключей

Юна Лан

Дэн О Брайен

Честер Хард

Аннотация

Пять ироничных фантастических рассказов о разных временах, мирах и людях. Рассказы объединены тем, что их персонажи сталкиваются вместе.

Мрачный Некромант в драном плаще, совершенно голый красавец-астронавт, невеста Феникса, только что получивший престижную премию режиссер и веснушчатый мальчишка в пионерском галстуке.

Где они оказались? Для чего? Как это произошло? Смогут ли они вернуться назад и исправить то, что их забросило так далеко от дома и привычной жизни?

Пролог

— Мэй, очнись! — потребовал голос внутри, девушка резко вдохнула и открыла глаза.

Над её головой в небе растаяли последние цветные брызги — портал закрылся. Всё, что она помнила, — крутящийся перед глазами мир, а потом она оказалась здесь.

Бесконечная серая поверхность, куда ни взгляни, огромные, с идеально ровными краями углубления изгрызли всё вокруг.

И прямо перед ней площадка. Колонны, как древние стражи, застыли по краям и следят за ней. Она медленно осмотрелась и шагнула на белоснежный пол, скрипнул сапог по неизвестному материалу.

Из воздуха проявился силуэт, а потом она увидела человека в рваном плаще и грязных сапогах.

«Бродяга, что ли?» — подумала Мэй.

Струйки второго портала также испарились в воздухе. Но человек будто и не заметил, где оказался, всё его внимание сосредоточено на листе бумаги в руках, лицо мрачное и сосредоточенное.

Евгений читал письмо отца, разыгравшиеся мысли о ночи с симпатичной ведьмочкой смыло за секунду.

«Сын, ты нужен мне дома. Собирается совет великих некромантов — впервые за триста лет! И всë из-за искривлений в потоках тëмной магии, о подобном нет записей ни в одном из древнейших манускриптов…»

В этот момент открылся ещё один портал, и из него прямо на пол выпал хилый человек в смешных блестящих тапочках. Он тоже не заметил Мэй, испуганно осмотрелся вокруг и обратился к человеку в плаще.

— Простите, а где это мы?

— А! Отстань, упырь! — вскрикнул «бродяга» и отскочил в сторону, его руки чертили защитные знаки, но ничего не происходило.

— Сам ты упырь! — возмутился тип в блестящих ботинках.

— Ты кто? Эльф, что ли? Хотя не похож, — спросил владелец грязных сапог.

— Я — известный режиссёр, «Оскар» получил, между прочим!

— Что получил? Ты на каком языке разговариваешь?

Воздух снова заискрился, но двое спорящих заметили это не сразу. Серая завеса сгустилась и изрыгнула из себя полностью голого человека.

Тощий хлыщ вздёрнул нос и засеменил в сторону новоприбывшего.

Тот с удивлением рассматривал свои руки, даже облизнул палец. Потом увидел несущегося к нему странного мужчину в чёрном и встал в боевую стойку. Мышцы на теле напряглись. Мэй залюбовалась голым незнакомцем.

Подошва необычных блестящих ботинок предательски заскользила, и хиляк не успел затормозить. Потеряв равновесие, он театрально взмахнул руками, ноги подогнулись, задница отклячилась. Инерция несла его прямо на нагого юношу, глаза которого всё больше округлялись. Через секунду молодой человек в костюме оказался в объятиях Аполлона, уткнувшись ему лицом прямо в пупок.

Обнажённый юноша инстинктивно оттолкнул от себя худосочного и веско спросил:

— У вас принято на людей бросаться, что ли? Кто ты и что это за место?

— Извините, это случайность, скользкие башмаки! Я Юлиан, режиссёр из Москвы, сам не знаю, где очутился!

— А я Макс, жил на Земле, а сейчас перебрался на планету русалок 1979Ю. Ладно, не тушуйся, с кем не бывает?

Голый опустил руки и усмехнулся. Режиссёр в скользких ботинках внимательно оглядел роскошную фигуру нагого и сказал:

— Боже мой, какой типаж!!! Вы — натурщик или актёр! Снимаетесь здесь? Нет, ну отличный типаж, превосходный!

Пришла очередь нагого парня осмотреть неуклюжего.

— Что за чудной наряд у тебя? Из Москвы, говоришь? Так еë уже лет двести нет!

— Так я на «Оскаре» был! Как нет? — Юлик всплеснул руками и схватился за голову.

— Какой сейчас год? И «Оскар» давно отменили…

— Что значит какой? 2029-й, конечно!

— Интересно! Значит, я из будущего, у нас 2275-й уже наступил.

— Как такое может быть? — Юлик даже присел от неожиданности.

Не успел Макс дать ответ, как к ним подошёл бродяга в плаще.

— Простите, что прерываю светскую беседу, но у меня проблемы поважней! Я должен как можно быстрее попасть на собрание некромантов. Миру угрожает небывалая опасность, а вы тут сказки про русалок рассказываете!

— Планету 1979Ю открыли наши учёные в 2270 году, при чём тут сказки! И это говорит тот, кто спешит на собрание хм… некромантов? — нахмурил брови Макс.

— Ты тоже на нормальном языке не говоришь, что ли? Одни незнакомые слова, бред какой-то! Что это за место? — не унимался парень в рваном плаще.

— Так что, никто не в курсе, где мы? — всхлипнул Юлиан, а потом прошептал себе под нос: — Может, я умер или это сон?

— А ты ущипни себя — и поймёшь! — предложил некромант.

Юлик тут же последовал совету.

— Ай, больно! — всхлипнул он.

— Прекратить увечить себя! Надо разведать обстановку! — сказал Макс и подошёл к одной из колонн.

Гладкий столб, похожий на мрамор, немного поблёскивал, ничем не пах.

— Интересный материал! — задумчиво протянул Макс. — Никогда подобного не видел.

Мэй так и стояла особняком, никем не замеченная. Поэтому она первая увидела, как из воздуха появился мальчишка лет десяти-двенадцати в ярко-красном галстуке на шее. Он удивлённо осматривался вокруг и, как и остальные, не замечал девушки.

Увидев компанию из трёх мужчин, мальчишка направился в их сторону.

— Почему никто не думает, как отсюда выбраться? Что это за место? Как мы сюда попали? Для чего? — Юлику стало тоскливо. — Меня ждёт «Оскар»! А вы тут столбы изучаете! Может, это кто-то из вас всё придумал и заманил нас в ловушку? Точно! Это кто-то из вас!

Юлик шагнул назад, чтобы держать всех в поле зрения. Под его ногой оказалось что-то мягкое, он услышал тонкий взвизг.

Обернувшись, Юлиан увидел мальчишку с красным галстуком.

— Здесь и дети есть! Этого только не хватало! Я точно сошёл с ума! — с ужасом воскликнул Юлик.

— Эй, аккуратнее! Вы мне на ногу наступили! А я в мягких кедах, между прочим! — обиженно прогундосил пацан.

Ноги режиссёра подкосились, и он грохнулся в обморок.

— Как барышня, — процедил некромант.

— Здравствуй, пионер! Так, кажется, называли тех, кто носил красный галстук? Как тебя зовут, малыш, и как ты сюда попал? — быстро среагировал парень с планеты русалок.

— Я Лёша. А почему вы голый?

— Ах, это… Меня выдернули с планеты русалок, там все так ходят. Климат жаркий и влажный, — лаконично ответил Макс.

Юлиан зашевелился на земле, его лицо стало землисто-серым:

— Помогите, — промямлил режиссёр. — Пионер здесь? Я точно умер!

— Могу оживить, только тебе не понравится результат, — некромант посмотрел на Юлика и сделал в воздухе магический пас руками. — Странно, почему-то магия здесь не работает… Не чувствую ни одного потока. Но ты определённо живой, хотя явно чем-то болеешь.

Макс помог Юлиану подняться.

— Незачем быть такими грубыми! — всхлипнул тот и с обидой глянул на некроманта.

— Итак, у нас есть: некромант, режиссёр из Москвы 2029 года, пионер и я. Почему мы все оказались здесь? — начал рассуждать Макс.

— А кто такие некроманты?

— Это злые маги из фэнтези-книжек.

— Будешь с бодуна и получишь печальные вести — тоже злой будешь!

— Ещё есть я, Мэй!

Мужская компания немедленно развернула головы к внезапно появившейся девушке. На ней было яркое платье, расшитое перьями. Голый парень тут же инстинктивно прикрыл свои прелести руками, Юлиан церемонно поклонился, а пионер раскрыл рот и уставился на диковинный наряд. И только некромант остался безучастным и погружённым в свои мысли.

— Как я понимаю, никто из вас не знает, как сюда попал? — спросила Мэй.

— Нет! — хором ответили мужчины.

— Предлагаю по порядку рассказать свои истории, а после разберёмся, — продолжила девушка. — Вот ты, Макс, кажется? Тебя в опочивальне чужой жены, что ли, застукали?

Некромант с трудом сдержал улыбку. Пионер с распахнутыми глазами смотрел по очереди то на неё, то на голого.

— А-а-а! Вы думаете… Нет! Я просто живу там, где все так ходят, — во второй раз оправдывался Макс. Его щёки предательски залила краска.

— Мы теряем время! — не выдержал некромант. — Давайте уже поймём, где мы и как отсюда выбраться!

— Так в двух словах и не расскажешь, надо с самого начала…

— Начинай уже!

— Да, рассказывай, пожалуйста! — добавила Мэй.

Макс погладил себя по щеке, как будто проверял, хорошо ли он выбрит, и начал.

«Планета 1979Ю» — автор Юна Лан

Наша орбитальная станция давно вычислила планету 1979Ю. Практически все из научного совета сходились во мнении, что она пригодна для жизни человеческой расы. Предполагалось, что 80% планеты заполнено водой. А на оставшейся суше разнообразие флоры и фауны даже превосходит Землю в её лучшие доисторические времена. Хотел бы я увидеть мою некогда голубую планету именно такой.

Сейчас мы вынуждены жить на герметичных станциях в разных частях Земли, обеспечивающих нас воздухом, теплом и синтетической, напечатанной на 4D-принтере едой. Какой-то особо извращённый учёный дал старинные названия стандартному набору принтованной еды: сосиска в тесте, макдак, пирожок с капустой, хачапури с сыром, жареные пельмешки.

В его больной фантазии это звучало весело. А вот мне, когда я получаю свой ежедневный паёк бесформенной массы абсолютно одинакового вкуса, не до смеха. Этот изверг был романтиком, он предложил лотерею для раздачи еды: каждый день ты не знаешь, что будет написано на твоей коробке с пайком.

Сегодня мне выпали… пельмешки жареные, ещё бы понимать, что это, мать твою, такое? Настроение, болтавшееся на грани между непереносимым и безнадёжно тухлым, рухнуло в колодец переработанных отходов! Я бы скорее согласился сдохнуть от голода, но комиссия по межпространственным перемещениям выбрала меня в кандидаты на пост космонавта-исследователя. Спасибо родителям, произвели меня здоровым и сильным бугаём.

Одна радость, в экспедиции обещали пайки с солью, иногда приправленные чесноком. Два этих ингредиента ценились почти так же, как и калифорний-282, самый редкий изотоп на Земле. Плутон Иванович Изэнштейн изобрёл квантовый пусковой элемент, в основе которого использовался калифорний.

В древности его производили всего лишь один грамм в год. К 2224 году у нас было накоплено лишь 25 граммов, и Плутон использовал пятнадцать в своём гениальном механизме. В том же году мы совершили полёт на Юпитер, чтобы установить на нём самый мощный телескоп для изучения Глубоких планет. Ещё один наш учёный, романтик-астроном, дал такое название невидимым и неизученным планетам за пределами нашей Солнечной системы.

Спустя ещё 45 лет учёные пришли к выводу, что нашли планету, предположительно подходящую землянам для переселения. Вот меня и подрядили кроликом-испытателем в эту экспедицию.

— Максим, ты счастливчик! — чмокнув меня в щёку, прощебетала Ингрид, подкравшись ко мне в отсеке для принятия пищи. Я бы обозвал это безликое пространство хлевом для скота, вычитал недавно в древнем опусе, описывающем первобытную жизнь предков в деревне.

Эта красивая блондинка с холодными глазюками никогда даже внимания на меня не обращала, а тут на тебе, поцелуй в щеку! Наверное, насмотрелась древних сериалов и решила сыграть в аборигенов 20 века. Они целовались и обнимались при встрече, пока эта примитивная привычка не выкосила полпланеты в ковидные времена.

Сейчас мы стерильны, медицинское содружество печётся об этом с остервенением, доходящим до исступления. Каждое утро начинается с принудительной обработки: открывается капсула для сна и тебе в лицо брызгает смердящее облако — антисептик. После чего под гимн «Мы всё преодолеем» жители каждого из отсеков направляются в паровой душ.

Поскольку дефицит воды на планете стал критическим уже 250 лет назад, моют нас некой криогенной пылью с бешено бегающими тепловыми частицами. Жутковатый коктейль, рецепт которого держат от нас в тайне. Но освежает отлично. Зато живём мы теперь минимум по 185 лет. Была бы радость, если бы не «жареные пельмешки» да «сосиска в тесте», почему-то именно эти два названия бесят меня больше всего.

Я неохотно вырвался из своих мрачных мыслей, подавил желание вытереть щёку рукой и криво улыбнулся нашей самой желанной модели. А вдруг она пригласит меня на спаривание, чем чёрт не шутит?

— Ингрид, чем обязан такому тёплому приветствию? — елейно проблеял я своим грудным баритоном.

— Как это чем? Ты же у нас теперь звёздный мальчик! Тебя отобрали для экспедиции на самую заманчивую глубокую планету. Ты покажешь мне допустимый для смертных видеоотчёт по возвращении? — с придыханием проворковала топ сексуальных запросов нашей станции. Да, такая популярность может вскружить голову. Её самоуверенность зашкаливала по всем ртутным показателям.

— Ты меня, конечно извини, Ингрид, мы с тобой и парой слов не перекинулись за всё время. Ты же знаешь, что такие редкие кадры показывают лишь партнёрам, избранным для оплодотворения или исследования секса? — без обиняков ответил я. Зная, что могу так нагло себя вести, решил в лоб использовать свой шанс! Продолжение рода меня нисколько не интересовало, а вот акробатические этюды я бы с ней исполнил с удовольствием!

— Да ты просто индикатор искренности! А мне это даже нравится! — кокетливо произнесла блонда с очень аппетитными формами. Так и съел бы их на ужин! Плотоядные мысли пришли ко мне явно от вечного недоедания, хотя физические сношения я любил с 15 лет и практиковал так часто, как мог. А мог я всегда!

— Я уже освободила для тебя расписание на неделю вперёд, — игриво прошептала Ингрид, наклонившись к моему уху и прижимаясь ко мне упругой грудью. Примитивный приёмчик, но я всеядный, у меня нет фетиша на определённую выступающую часть женского тела. Я люблю всё — и желательно без комбинезона, голое, как последняя истина. Знала, плутовка, как меня подцепить и поднять свой уровень популярности ещё выше. Я единственный молодой и смазливый космонавт в предстоящей экспедиции, и женщин на сей раз с нами не отправляют, слишком ценный ресурс.

Хорошо хоть, большую часть полёта мы проведём в барокамерах в отключке. Буду грезить о сексе. Уже попросил полётного медика добавить мне сексагру в сонный коктейль. Этот уникальный препарат создан на основе древней виагры. Фармацевты исключили все негативные физические последствия и добавили психотропный элемент. Он позволяет ощущать оргазмические приливы на протяжении пяти часов бодрствования или трёх суток спячки.

Наши «наркоты», как мы ласково прозвали фармацевтов, настоящие гении, это лучшее достижение человечества, я считаю. Вот бы разработчики синтетической еды брали с них пример! Неужели сложно добавить в эту жуткую слизь гормон удовольствия и радости УРА69? Видите ли, линия производства фармпрепаратов перегружена. Так бы сразу и сказали: не видать вам, холопам — люблю я наш древний язык, ничего не могу с собой поделать, — лёгкой, беззаботной жизни!

Орбитальное правление основывается на древнем трактате Оруэла «1984», где прописан вред повсеместного употребления психотропных веществ. Они решили, что русский народ должен чувствовать всё до конца и не отключать критическое мышление ни на секунду! Они-то едят солёную пищу, оправдываясь повышенной активностью мозговой деятельности. Интересно, как бы сами запели от нашей баланды!

— Хотя у меня уже есть запись на сегодняшний вечерний секс, но я, так и быть, уступлю Мисс Шарм и проведу с ней ночь, — тоже снизив громкость голоса и прижав её одной рукой плотнее к себе, ответил я — звёздный мальчик нашей орбитальной станции. Ну, хоть какие-то бонусы получу перед закланием барашка на алтарь науки.

После недели чувственного невоздержания и сожалений по поводу краткости оного, утром первого дня третьего цикла весеннего месяца мы взошли на борт небесного корабля под названием «Бригантина-003». Наша команда состояла из пяти человек: капитана дальнего плавания (КДП), его заместителя и боцмана (или «замкадыша»), микробиолога и специалиста в области планетарных флоры и фауны (или «макрофага»), медика-химика («медяк») и инженера-матроса, то бишь меня, или «салаги».

По моему телу всё ещё перекатывались гормональные всполохи прошлой ночи, поэтому настроение было на удивление приподнятым. Я даже перестал гонять мысли, что меня выбрали ритуальным агнцем. Не то чтобы я был таким ленивым пессимистом и не хотел отдать долг родине, просто успех таких экспедиций был 50 на 50. А моя удача несильно баловала меня все эти годы.

Нас провожали с помпой! Собрались все главы станций, и даже президент прикатил из бункера. Народу набилась целая толпа, массовики рассадили граждан на многоярусные блоки согласно статусу. Президенту со свитой подкатили отдельный подиум с креслами. Нам было всё равно, поскольку мы находились далеко от провожающих. Нас сразу подвезли к кораблю и подняли на стартовую площадку. Пока наша голограмма развлекала гостей, нам давали последние инструкции и напутствия.

Вопреки старой традиции, заведённой ещё в доисторический советский период, нам великодушно разрешалось попрощаться с народом и близкими. Конечно, все понимали, что с родственниками общаться неуместно, когда к тебе прикованы пристальные взгляды глав. Поэтому мы выжали из себя официально-ритуальный жест Гагарина и помахали всем ручкой.

Это был второй и завершающий акт мерлезонского балета. Первый и самый главный, по завету древних космонавтов, — помочиться на заднее колесо космической колесницы. Да вот беда, наши скафандры абсолютно герметичны. Нужду мы справляем в специальные отсеки, прикреплённые к выводящим органам. Так что про комфорт самих космонавтов лучше не спрашивайте! Поэтому мы придумали упрощённый вариант ритуала — плевать на колесо! А что, тоже физиологическая жидкость.

Внутри ракеты каждый занял свою позицию. Через двадцать минут, после полной внешней и внутренней проверки готовности, мы стартанули. Беспрепятственно преодолев все слои атмосферы и выйдя на орбиту, мы поздравили друг друга, отстегнулись из кресел, сняли скафандры. Надели герметичные костюмы, подключённые к системе нашей физической активности, легли в капсулы для трёхдневной спячки.

Спасибо космическому медику, спалось мне чудесно. Поэтому после пробуждения я был бодр и свеж как никогда. КДП отдал приказ проверить все физические показатели, перекусить и начать подготовку корабля к приземлению.

Пайки приятно удивили. Нас не надули и положили в пищевую массу соль и чеснок. Поэтому я сожрал двойную порцию и не поморщился. Через шесть часов подготовки мы увидели нашу Надежду, так называла между собой команда по разработке экспедиции планету 1979Ю.

На ней явно была гравитация, её определили наши измерительные приборы. Значит, с вероятностью 90% была атмосфера, пригодная для жизни. Система безопасности не уловила никаких сигналов от пограничной охраны. Был шанс, что планета необитаема. Тогда, по Вселенской конвенции 2158 г., мы автоматически становимся её Опекуном.

Фактически — владельцем, но с намёком на трепетное отношение к флоре и фауне, если таковая имеется. Я всегда недоумевал: к чему эта поправочка на нежность, всё равно её никто не придерживается. Оказывается, в доисторические времена колонизаторы почти полностью уничтожили коренное население Америки и не понесли никакого наказания, даже порицания со стороны других стран.

Поэтому Земной совет по Вселенской политике подписал гуманную конвенцию, но пока никто из землян не сталкивался с жизнью на других планетах. По правде сказать, мы за границы Юпитера никогда не вылетали.

Первопроходцы — звучит пугающе, но адреналин подскакивает не на шутку. Ведь мы впервые открываем новую страницу истории и приземляемся на неизведанную планету с атмосферой.

Качество воздуха нам также предстояло исследовать. Последняя разработка адаптационного препарата О2—567, делающего воздух пригодным для дыхания, побила все предыдущие рекорды по успешным тестам. В иллюминаторах перед нами предстала голубая красотка, подёрнутая дымкой. На несколько минут все стихли и молча любовались прекрасными красками небесного тела.

Команда в приподнятом настроении готовилась к стыковке с чудесной планетой. Мы загрузили шаттл необходимыми инструментами и материалами для оборудования передвижной станции. Учёные взяли исследовательские боксы. Макрофаг прихватил полевую кухню — так он назвал смешную кастрюлю с привинчивающейся крышкой, в которой собирался варить растения и коренья новой планеты и исследовать их пригодность на употребление в пищу. Надеюсь, испытуемыми будем не мы!

Приземление прошло гладко. КДП выбрал обширную площадку без растительности в километре от водного резервуара. Сказал, что она напоминает скалистую местность Земли, значит, мы не причиним вреда местной флоре. Он состоял в Партии гуманистов, и его действительно волновали все процессуальные аспекты конвенции. В 400 м левее находилась густая сине-зелёная растительность. Она не достигала высоты древних деревьев планеты Земля, но превосходила наш рост и была около двух метров.

Несколько дней ушло на обустройство станции, после чего мы начали исследование территории. Никто из гуманоидов нас не навещал, и мы всё больше убеждались в необитаемости планеты или в том, что её обитатели находятся на примитивном уровне развития, не имеют научных достижений и живут первобытным строем.

Мы взяли с Земли достаточный запас желеобразной водной основы, которая заменяла нам питьё последнюю четверть века, но поиск натурального источника воды был важнейшей задачей нашей экспедиции. Микробиолог Платон был одним из лучших учёных и самым одержимым. Он уже сбегал пару раз в лесистую часть, проверенную лазером на безопасность, набрал экземпляров для экспериментов, нашёл там ручеёк, зачерпнул в пробирку воды и, счастливый, закопался в изучение воды, трав и корней.

Он забил на помощь в возведении станции, и хотя мы не роптали, но нас это несильно обрадовало. Во-первых, по инструкции, нельзя отдаляться от станции в одиночку. Во-вторых, пока мы не построим шатёр, будем спать сидя в шаттле. А это то ещё удовольствие!

К тому же строили мы в скафандрах, пока наши гениальные агрегаты вычисляли безопасность окружающей среды. Я первый хотел скинуть этот кокон и вытянуться на походной раскладушке. Читал я как-то про походы в древности, как они костры разводили, пели под гитару… Романтика. Сейчас никто уже не умеет играть на ручных инструментах. А жаль.

Хотя ИИ создаёт весьма гармоничные мелодии, оживляющие настоящий вокал, вот только тёплое звучание древних инструментов, на мой взгляд, ничем не заменить. В общем, буду представлять, что я в походе, пока меня не сожрёт гигантский таракан, например.

Польза от нашего помешанного всё же была. Он нашёл съедобные коренья, сварил их в воде из ручейка и, опробовав, сказал:

— Это настолько вкусно, что я не против, если вы будете давиться своими пайками. А я съем всё это в одно лицо!

Поскольку я самый безбашенный из команды, к тому же давно ненавидевший ту слизь, что зовётся у нас пищей, то без капли сомнений поддался на провокации и проглотил кусок клубня.

Этот пищевой оргазм ничем не описать! Сладковатый и мягкий оттенок вкуса пленил мой рот сразу и бесповоротно! Меня однажды награждали в инженерной академии кристалликом сахара, я потом ещё неделю чувствовал его манящий сладкий привкус. Кстати, именно после этой награды я и возненавидел наши пайки.

После меня попробовал медик, а затем все остальные. Он же и запретил нам есть только эти клубни, беспокоясь, что организм не воспримет новую пищу, что, в свою очередь, приведёт к расстройству пищеварения. Жлоб! Мой организм ликовал от счастья, между прочим! Но поскольку мнение матроса всем по боку, эти клубни мы начали добавлять в привычную слизь пайка, что, несомненно, хоть чуть-чуть скрасило наши будни.

Ещё через два дня наш неугомонный биолог понёсся к большому водному резервуару и пропал… Мы кинулись на поиски к вечеру, так как занимались настройкой оборудования для комфортного проживания на станции. И нашли лишь его переносной бокс для сбора элементов фауны.

На следующий день он так и не объявился. Мы доложили КДП. Он велел взять оружие и исследовать периметр. При серьёзной опасности нам было приказано тут же возвращаться на корабль. А счастье было так возможно!..

Приблизившись к воде, мы свернули направо и пошли в сторону лесополосы, предполагая, что именно оттуда могло выбежать и напасть животное или местные аборигены. Пройдя бухту и завернув за выступ крупной дюны, мы обомлели. В соседней бухте находилось поселение туземцев.

Вдоль моря стояли красиво сплетённые из веток шатры, сверху покрытые чем-то наподобие водорослей. А в центре находилась огромная беседка с лежанками из таких же водорослей. На них сидели и лежали голые девушки с длинными сине-зелёными волосами. Местами их тела переливались перламутром на солнце, отражая его лучи. Мы остолбенели!

Замкадыш первый пришёл в себя и приказал вступить в контакт с инопланетной цивилизацией. Для этого нам бы пригодился универсальный переводчик, который, конечно же, остался на станции. И кто же был отослан от такой завораживающей картины? Конечно же, младшенький!

Бежать в скафандре невозможно, поэтому мой неспешный марш-бросок занял около полутора часов. Я на крыльях любопытства подлетел к передвижной станции, подключил переводчик к скафандру, настроил его и рванул обратно.

Ну кому было бы неинтересно устанавливать контакт с такой прекрасно голой цивилизацией? Я даже успел нафантазировать, как мои коллеги сидят в шатре, на каждом колене у них расположились экзотичные туземки, тыкают в них пальчиками, изучая, как забавных зверушек.

Добредя до залива, где оставил своих товарищей, я не обнаружил никого, беседка опустела, и вокруг стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь шумом волн. «Начался отлив», — мысленно идентифицировал я состояние водоёма. Но где же все? Побродив по окрестностям и никого не обнаружив, я устало сел в беседке на лежанку из водорослей.

Солнце припекало, внутри скафандра стало тепло, как в бане. Меня разморило, и я отключился на какое-то время. Проснулся от лёгкой тряски. Рядом со мной сидела одна из прекраснейших женских особей, которых я когда-либо встречал или фантазировал.

Её огромные, нефритового цвета глаза рассматривали меня с нескрываемым любопытством. Строение лица туземки было похоже на человеческую расу. Вот только она обладала двойными веками. Внутри глаза была дополнительная прозрачная «шторка», которая закрывалась и открывалась примерно в таком же ритме, как моргаем и мы, люди.

Позже выяснилось, что она защищает слизистую глаза от солёной морской воды, пыли и сухости, оставляя полную видимость окружающей среды. А веки, похожие на наши, обрамлённые густыми сине-зелёными ресницами, всё время оставались недвижимыми.

Губы также были похожи на человеческие, отличаясь лишь ярким ультрамариновым цветом. Тело выглядело безупречным: красивая упругая грудь, тонкая талия, длинные стройные ноги, а на том месте, где женщины носят трусики, треугольником располагалось нечто вроде чешуи, которая так сверкала, что не позволяла рассмотреть потайную область подробнее.

Когда я закончил визуальное исследование туземки, она улыбнулась, продемонстрировав мне острые, заточенные, как у акулы, зубы, и одним лёгким движением, схватив за руку, посадила рядом с собой.

— Уурлампи сиквойал пииирогешь! — произнесла красотка.

— Минуточку! — сказал я, подняв руку с прикреплённым переводчиком. Нажал на старт и мимикой попытался попросить её повторить фразу. Поскольку она посмотрела на меня, как на умалишённого, я решил яснее донести до неё свою мысль. Активнее зашлёпал губами и, взмахивая рукой, показывал то на свой рот, то на её.

— Карлупами а сваинамта — пипаталий? — произнесла незнакомка, чуть наклонив голову набок.

— Невменяемый или голодный, не пойму? — громким синтетическим голосом произнёс переводчик.