Бесплатный фрагмент - 500 слов о самом важном

Зачем вам читать эту книгу?

Люди любят читать книги о психологии. Вопрос только в том, какие именно книги читать. Серьезные научные книги, авторы которых с гордостью говорят о почти непреодолимой пропасти между научной психологией и психологией обыденной жизни? Или полумистические книги о душевной гармонии и единстве со своим высшим предназначением? Кто знает, действительно ли их авторы лично выходили на контакт с высшими силами, чтобы все узнать про эту гармонию… Или книги о том, как быть стервой, обрести харизму, выйти замуж и стать лидером? Но как мы можем быть уверены в том, что авторы этих книг — на самом деле харизматичные замужние стервы, выработавшие у себя лидерские качества? Иными словами — как понять, знают ли они, о чем говорят? А главное — как свести воедино все, что написано в разных книгах? Они ж сплошь и рядом друг другу противоречат…

По этому поводу у нас к вам есть предложение: давайте вспомним, что наука способна изучать только то, что можно измерить, подсчитать, потрогать, увидеть и т. д. А мы, в свою очередь, свято убеждены: все, что интересно знать о психологии человека, можно просто услышать.

Не пугайтесь, мы имеем в виду нечто совершенно конкретное и всем известное: мы имеем в виду слова.

Да-да, просто слова — те самые, которые мы с вами используем каждый день для описания нашей с вами жизни. Ведь и правда — психологическая наука все равно написана словами! И вообще все, что происходит в нашей жизни, мы воспринимаем, обдумываем, понимаем и помним именно словами.

Мало того, эти слова сами создают нашу жизнь! Ведь, согласитесь, жизнь, которую человек считает нормальной, сильно отличается от жизни, которую человек называет ужасной или, наоборот, увлекательной.

Думаете, дело просто в том, что жизнь у разных людей складывается по-разному? А почему не наоборот: жизнь у каждого такая, какой сам человек ее называет?

Так что мы с вами будем исследовать, как наша жизнь зависит от того, что и как мы говорим. И делать это мы обещаем просто, интересно, без всякой зауми и мистики, а главное — с абсолютно практической точки зрения. Между прочим, не забывайте: мы не лингвисты, мы — психологи. И все, что мы в этой книге напишем, мы напишем именно как психологи — и да простят нас лингвисты… И как психологи мы обещаем показать вам:

— Какие слова делают нас счастливыми везунчиками, а какие — жалкими неудачниками

— Как мы врем себе, выбирая неподходящие слова — и тем самым лишаем себя возможности получить желаемое

— Как понимание нами одного-единственного слова переворачивает всю нашу жизнь с ног на голову — или, наоборот, с головы на ноги

— Как наш друг внезапно становится нашим врагом всего лишь из-за того, каким словом мы назвали его действие

— И многое-многое другое…

А чтобы все это показать, нам с вами придется разбираться с тем, какой смысл мы вкладываем в каждое из почти пяти сотен слов, которые будут определены в этой книге.

Кстати, у этой странной книги есть еще одна забавная особенность: вы можете читать ее четырьмя разными способами:

Способ первый: Вы можете читать только про какие-то конкретные слова, которые вас особенно интересуют

Способ второй: Вы можете открывать книгу на любой странице и разбираться с теми словами, которыми эта страница посвящена

Способ третий: Вы можете читать все подряд — если предпочитаете строго организованное и систематизированное знание

Способ четвертый: Вы можете сегодня использовать третий способ, завтра — первый, а через неделю — второй!

Часть I. КАКИЕ СЛОВА НАС БУДУТ ИНТЕРЕСОВАТЬ

Конечно же, мы не претендуем на лавры великих Брокгауза и Эфрона, В. И. Даля или С. И. Ожегова: мы не собираемся писать толковый словарь русского языка. Все-таки мы совсем не лингвисты, а всего лишь практикующие психологи. Это означает, что нас в первую очередь будут интересовать слова, исследование которых может дать нам (и вам, разумеется) информацию о психологии.

Начиналось написание этой книги с того, что мы просто выбрали из словаря те слова, которые хоть как-то были связаны с человеческими отношениями — отношениями между людьми и отношениями человека с самим собой.

Представляете себе наш ужас, когда таких слов обнаружилось около четырех тысяч?! И практически по каждому из них нам было что сказать, основываясь на пятидесяти (на двоих) годах психологической работы…

И встала перед нами задача: найти тот критерий, по которому мы будем отбирать слова, совершенно необходимые для задуманного нами странного словаря человеческой жизни. Иначе говоря, нам нужно было придумать логичную и целостную систему «полочек», которые мы должны будем заполнить «книгами» (то есть словами) — так, чтобы в итоге получился «шкаф» под названием «Что наш язык говорит нам о психологии».

Тут же в качестве дополнительной (а может быть, даже и основной) возникла еще одна задача: книги в этом шкафу (иными словами, отобранные нами слова) должны быть подобраны так, чтобы нормальный человек (не психолог!) получил бы от их исследования совершенно конкретные, применимые в его повседневной жизни выигрыши.

Результат решения этих двух задач мы и опишем в первой части нашего словаря — просто чтобы вы понимали, что вас будет ждать в трех остальных частях…

Глава 1. Как слова определяют наше счастье

Не удивляйтесь, но начали мы именно со второй задачи — той, которая насчет практической полезности нашего словаря. Мы задумались над простым вопросом: что человеку необходимо знать про психологию?

И ответ у нас получился таким: психология нужна человеку для того, чтобы помочь ему жить счастливо.

Ну согласитесь: ведь и медицина в конечном итоге нужна именно для того, чтобы помочь человеку быть здоровым! Соответственно, и про психологию человеку нужно знать именно то, что поможет ему быть счастливым. Естественно, тут же возник следующий вопрос: а что это такое — счастье?

Впрочем, ответ на этот вопрос у нас за долгие годы психологической практики вполне сложился:

У вас может возникнуть большое количество возражений (во всяком случае, обычно они возникают):

— Разве можно ВСЕГДА делать то, что хочешь?!

— А как же насчет того, что человек ДОЛЖЕН делать?!

— Получается, человек может делать ВСЕ, что хочет?!

— А если он захочет кого-нибудь убить?! Ну и так далее…

Но вы наверняка сами найдете ответы на все эти возражения, если мы скажем, какие «хочу» имели в виду в этом определении:

И тогда возникает еще один вопрос: как нужно жить и каким нужно быть, чтобы всегда делать то, что хочешь?

Предлагаем ответ, на котором будет строиться вся эта книга:

Ведь задачей можно считать все что угодно: от утренней чистки зубов до возведения самого высокого в мире здания. С самого первого нашего дня на Земле и до последнего мы все время решаем какие-то задачи! При этом все задачи на свете — хоть математические, хоть жизненные — устроены одинаково:

Соответственно, чтобы действительно уметь решать все свои жизненные задачи, человеку необходимы три основных умения:

Но ведь чтобы чувствовать самого себя, человеку совершенно необходимо знать, какие вообще бывают чувства! А чтобы понимать, чего он на самом деле хочет — знать, чего в принципе можно хотеть. А чтобы строить отношения с реальностью, ему нужно эту реальность как-то себе представлять — то есть называть разные ее кусочки конкретными словами. Да и для поиска (или конструирования) подходящих способов действия слова необходимы…

При этом не существует такого стандартного набора слов и их значений, который непременно воспроизводился бы в каждом языке! Легко догадаться, что в якутском и амхарском (на котором говорят в Эфиопии) языках количество слов, описывающих снег, сильно различается — равно как и описывающих, скажем, жару…

Поэтому сам набор слов, имеющихся в нашем языке, их значения и способы употребления полностью определяют то, как мы воспринимаем мир и как мы к нему относимся.

Например, в русском языке мы можем ставить слова в каком угодно порядке, и зачастую только по интонации можно определить смысл предложения. Например, фраза «Ты идешь в кино» вполне быть и вопросом, и повествованием, и приказом. В немецком же языке, как и во многих других, каждый тип предложения имеет свой особый обязательный порядок слов. Не этим ли объясняется наш непревзойденный хаос и строгий немецкий порядок?

Еще один пример. Сравните два предложения:

«Если бы я родилась мальчиком, я бы стала летчиком»…

«Если бы я выиграл в лотерею, я бы купил автомобиль»…

В первом случае речь идет о чем-то, что уже точно никак не может произойти по-другому, а во втором — о том, что в принципе еще может произойти? При этом грамматически оба предложения устроены совершенно одинаково. А в английском языке в двух этих случаях конструкции используются совершенно разные — то есть ваш собеседник уже по типу произносимой вами фразы понимает: вы говорите о чем-то, что в принципе невозможно, или все-таки о возможном. А теперь задумайтесь: это, случайно, не про наше знаменитое «Если нельзя, но очень хочется — то все равно можно»?

У английских глаголов есть специальное время для описания действий, которые только что завершились, и нынешнее положение вещей является прямым следствием их завершения. Как вы понимаете, в русском языке такого времени не имеется. Может быть, именно этим и объясняется непредсказуемость нашего прошлого? А заодно и наша вечная надежда на «авось» — вдруг я сделаю то, что уже много раз делал, а результаты получу совершенно другие?..

А во французском языке есть такое особое наклонение глагола, которое указывает на степень уверенности говорящего в достоверности своих слов. А мы в русском языке даже не всегда обременяемся сказать «На мой взгляд» или «Мне кажется, что…». Интересно, это про нашу великую гордыню или про неспособность отличить собственные фантазии от реальности?

Но все это, конечно, дизайнерские изыски, касающиеся тех особенностей менталитета различных народов, которые определяются языком… Мы-то с вами будем разбираться, как слова нашего языка определяют то, какие жизненные задачи мы перед собой ставим и как их потом решаем — или почему не можем их решить… Но выбор слов для такого исследования, как мы с вами уже договорились, будет определяться одним: тем, что человеку необходимо для счастливой жизни — то есть для решения всех своих жизненных задач.

ГЛАВА 2. КАК МЫ БУДЕМ ВЫБИРАТЬ И ИЗУЧАТЬ СЛОВА

Договоримся с самого начала, что словами типа «молоток», «бежать» и «фиолетовый» мы заниматься не будем. Нет, конечно, это тоже интересные слова (например, с точки зрения их происхождения, устройства, значимости для решения каких-то очень определенных задач и т.д.), но нам вполне хватит и тех пяти-шести сотен слов, которые имеют к решению нами наших жизненных задач самое прямое отношение.

Помните описанную в предыдущей главе структуру любой задачи, которую только может поставить перед собой человек? Именно в соответствии с этой структурой мы и отберем те слова, которые будут нас интересовать.

И начнем мы, конечно же, с самого главного для нас — с наших желаний. Иными словами — с того результата, ради которого мы вообще собираемся решать ту или иную нашу жизненную задачу. Но поскольку на наши формулировки собственных желаний влияют и наши эмоции, и наш разум, и наше отношение к самим этим желаниям, то мы разобьем интересующие нас слова на три группы:

После этого мы с вами поговорим о том, как влияют на нашу жизнь слова, описывающие условия наших жизненных задач. Все соответствующие слова будут разбиты на две группы: слова про характеристики самого человека и слова, описывающие внешние, не зависящие от нас условия наших жизненных задач.

И наконец мы изучим слова, описывающие разные действия человека — то есть его способы решения своих жизненных задач.

Вроде бы все замечательно: нужные слова мы отобрали. Причем слов этих довольно много: ведь в каждой из описанных нами групп есть еще немало слов, кроме тех, что приведены в примерах.

Но что мы будем дальше с этими словами делать? Что нам нужно про каждое из них понять, чтобы это понимание как-то помогло нам в решении наших жизненных задач?

В первую очередь мы с вами будем эти слова пытаться определить. Разумеется, речь идет совсем не о тех определениях, которые вы могли бы прочесть в различных словарях. При всем нашем уважении (честно говоря, даже любви) к самым разным словарям — все они решают другие задачи.

Скажем, любой толковый словарь описывает способы употребления каждого слова; философский и энциклопедический словари предлагают научные определения словам — то есть определения, практически недоступные уму простого смертного; этимологический словарь изучает историю происхождения слова — то есть не всегда учитывает значения отдельных его частей…

Да и мы никоим образом не считаем себя лингвистами, чтобы пытаться определять слова именно с такой точки зрения. Мы психологи, и слова нас интересуют как своего рода «психологические консервы» — то есть с точки зрения того чисто психологического содержания, которое в них есть.

Поэтому и определения мы будем давать в совершенно конкретном контексте: так, чтобы любой человек мог примерить то или иное слово на себя, отнести его к себе или не отнести, понять, как этому научиться, как это получить, как этого добиться… И с этой точки зрения нам важно будет давать определения острые, парадоксальные, не очевидные и т. п. Ведь от определений многих слов наша жизнь зависит практически полностью — хоть мы почти никогда и не обращаем на это внимания…

Дело в том, что все слова в любом языке можно разбить на три совершенно различные группы. В первую группу входят те слова, которые можно в полной мере назвать оче-видными. Эти слова обозначают то, что одинаково увидят собственными глазами люди разного пола, возраста, социального положения, образования и т. п. Скажем, слово «корова» нет особой нужды определять: вполне достаточно указать пальцем на реальную корову — и всем становится понятно, о чем вы в данный момент говорите.

Во вторую группу входят слова, обозначающие нечто не-оче-видное, но имеющее всеобщее однозначное и четкое определение. Например, индийский пятнадцатилетний школьник и семидесятилетний математик-швед под словом «биссектриса» понимают одно и то же. Причем заметьте: такие определения всегда оказываются очень практичными. Если вы знаете это самое определение биссектрисы — вы всегда сможете про любую линию сказать, биссектриса это или нет. Кроме того, зная определение, вы для любого угла сможете эту биссектрису построить.

И, наконец, слова третьей группы, обозначающие такое не-оче-видное, у которого нет однозначного и общепринятого определения. Например, когда слова «я люблю» произносят кипящий гормонами двадцатилетний парень, мама восьми взрослых детей и живущий только своими исследованиями ученый — они вряд ли имеют в виду одно и то же… А при этом понимание (или, увы, непонимание…) человеком смысла, который он вкладывает в подобные слова, имеет для него самое что ни на есть практическое значение.

Представьте: вы узнаете, что вам отныне придется подчиняться новому руководителю, который кажется вам неумным. Вы впадаете в уныние и пытаетесь понять: можно ли нормально работать с неумным руководителем?! Или лучше сразу уволиться?

Не спешите расстраиваться. Лучше задумайтесь: а что, собственно говоря, вы имеете в виду, когда произносите слово «неумный»? В самом деле, если вы пользуетесь этим словом — должны же вы знать, что оно для вас означает! А иначе ваш вывод о его уме вполне может оказаться продиктованным вашим отношением к нему, его отношением к вам, вашим настроением, последними событиями вашей жизни и т. д.

Для примера мы предложим вам несколько вариантов понимания слова «неумный» — и их влияния на перспективы вашей работы под началом такого «неумного» шефа:

А теперь вспомните, сколько совершенно неопределенных слов вы используете каждый день — причем не просто используете, а как-то ухитряетесь строить на этих словах свою жизнь! «Я люблю этого человека», «Она непорядочна», «Ты мне не доверяешь», «Я не хочу ни от кого зависеть», «Я хочу стать свободным», «Это несправедливо!», «Я считаю себя умным и добрым», «Он — более успешный человек, чем я», «Без семьи человек не может быть счастлив»… И что же, скажите на милость, вы имеете в виду?!.

Вот и получается, что иметь свои собственные определения для таких, изначально не определенных человечеством, слов — это примерно то же самое, что иметь грамотный архитектурный проект перед началом строительства дома.

Конечно, мы не собираемся претендовать на истинность и верность для всех и каждого наших определений. Кто-то, возможно, с ними согласится, а кто-то будет яростно возражать и начнет искать свои собственные определения.

Скажем честно: наверное, второй вариант нас устраивает даже больше. Он нас больше устраивает опять-таки потому, что мы — психологи. У нас нет задачи дать человеку правильный ответ: мы хотим просто побудить его думать о том, о чем он раньше почему-то не задумывался, или с такой точки зрения, с которой он никогда на это не смотрел.

Но нам было важно не только определить то или иное слово. Не менее интересным казалось нам посмотреть на устройство этих слов, сравнить их с устройством других, более понятных слов — и уже на основе этого сравнения нырнуть поглубже в представления о самом себе и о других людях.

Чем, например, отличается усердный человек от трудолюбивого?

«Усердный», «у сердца»… А сердце мы обычно упоминаем, когда речь идет о чувствах. То есть «усердный» — работающий с чувством? Тогда, может быть, он работает именно для того, чтобы эти чувства переживать?..

«Трудолюбивый», «любит трудиться»… Может быть, ему нравится сам факт приложения собственных усилий?

Но если наши предположения верны, то получается, что их обоих не слишком интересует результат их действий. Разве не так?..

А есть и еще одна возможность что-то узнать о себе и человеческом устройстве вообще — обратить внимание на то, как по-разному мы употребляем, казалось бы, очень похожие слова.

В чем, скажем, разница между уверенным в себе человеком и самоуверенным?

Мы в поисках ответа на этот вопрос бились-бились — и нашли единственный ответ: когда уверенный в себе человек нам нравится — мы соглашаемся с тем, что он уверен в себе, а когда не нравится — считаем, что он самоуверен.

Не согласны? А вы понаблюдайте за тем, как вы и окружающие вас люди употребляют эти два слова…

Но даже при использовании этих двух вариантов исследования важных для нас с вами слов мы, разумеется, не собираемся претендовать на абсолютную верность наших соображений: это будут всего-навсего наши соображения, ни для кого не обязательные и отнюдь не обладающие статусом вселенской истины. Для вас это — всего лишь возможность опять-таки задуматься, согласиться или не согласиться, выстроить свои собственные соображения…

Единственное, к чему мы вас страстно призываем: любые определения, описания или понимания какого-то слова — это не что-то декоративное, не имеющее особого значения в вашей повседневной жизни!!!

Возьмем, к примеру, вот такое определение любви:

А теперь представим себе, что на первый взгляд оно вам показалось вполне симпатичным, и вы, недолго думая, решили с ним согласиться. Тогда из вашего согласия будут вытекать самые разные действия:

— Вам неизбежно придется решать, кого в своей жизни вы любите (именно в таком понимании слова «любовь»! ), а кого — нет

— Точно так же вам придется решить, можно ли сказать, что вы любите самого себя — и если нет, то начать разбираться, что же с этим делать дальше

— При оценке чужих отношений вам тоже придется следовать именно такому пониманию любви — потому что зачем иначе было с ним соглашаться?!

— Вы будете вынуждены честно ответить самому себе на вопрос, любите ли вы свою работу — и потом принимать соответствующие судьбоносные решения…

Причем заметьте: речь идет не о том, что кто-то почему-то будет вынуждать вас это делать! Это будут всего лишь естественные следствия вашего решения считать любовь именно проявлением интереса, а не зависимостью, не страстью, не взаимообменом и т. д.

Вам может не понравиться то, к чему вы придете в результате всех этих размышлений. Например, вполне может оказаться, что вы не любите самого себя, своего ребенка, свое дело или своих родителей.

Что ж, у вас будет выбор: вы можете найти какое-то другое определение, последствия которого вас полностью устроят, — или все-таки быть последовательным и честным с самим собой…

Часть II. СЛОВА ПРО ТО, ОТКУДА БЕРУТСЯ НАШИ ЖЕЛАНИЯ

Казалось бы, самое простое и понятное дело на свете — взять и чего-нибудь захотеть. Но как все-таки это происходит? Мы представляем себе, что примерно так…

Человек в любой момент своей жизни может поставить перед собой огромное количество самых различных задач — на выбор. У каждой из этих задач будут свои условия, свой желаемый результат — и, соответственно, свои способы решения. Для решения каждой из этих задач ему придется вступить во взаимодействие с какими-то конкретными кусочками внешней реальности и собственного опыта.

В его опыте есть воспоминания или просто предположения о тех кусочках реальности, с которыми ему придется взаимодействовать в ходе решения любой из возможных задач. Поэтому по поводу каждого такого взаимодействия человек что-то чувствует. Более того, он что-то чувствует и по поводу любого из возможных результатов решения каждой из этих задач.

Кроме того, человек обдумывает условия, способы, результаты и прочие характеристики этих взаимодействий, оценивает, сравнивает и т. д. Заметим, кстати, что вовсе не все эти обдумывания происходят целенаправленно и в полной мере осознанно: наверное, чаще человек скажет, что вообще ни о чем таком не думал.

Однако у него, тем не менее, все равно будут свои представления о том, какая из возможных задач окажется более простой, а какая — почти неразрешимой, с какими из условий ему будет приятно встретиться, а какие непременно вызовут у него ужас или отвращение. И все эти представления осознанно или неосознанно оказывают свои влияния на все то, что человек чувствует.

Представьте себе: вы внезапно видите в магазине некую вещь, о которой давно мечтали, но которую так и не смогли нигде найти. Естественно, в этот момент вы испытываете радость! Но потом вы видите цену этой вещи и понимаете, что цена для вас слишком высока. То есть можно, конечно, поставить перед собой задачу заработать или накопить на покупку этой вещи, но задача эта будет слишком сложна и не слишком приятна. Что произойдет с вашей радостью?

Правильно, она померкнет. И померкнет она именно потому, что ваша радость оказалась откорректированной вашими размышлениями…

Все сказанное и означает, что человек осознанно или неосознанно взвешивает свои эмоциональные переживания по поводу различных возможных жизненных задач, осознанно или неосознанно соотносит эти переживания с результатами обдумывания — и только потом выбирает, какая из задач кажется ему наиболее значимой, полезной или приятной. Результатом этого выбора и становится конкретное желание.

Для нашего с вами разговора во всех этих рассуждениях важно одно: на всех этапах этого сложнейшего процесса человек называет все возможные результаты, условия и способы словами! И от того, какие слова для называния всего этого он выберет, будет зависеть и формулировка задачи, и отношение человека к ней, и перспективы ее решения и многое, многое другое.

Следовательно, в разговоре о наших желаниях нам предстоит разбираться с тем, какими словами мы называем все, что связано с нашими эмоциями, все, что связано с нашим думанием, и все, что связано с выбором того или иного желания.

Глава 3. С чего начинаются наши желания

Итак, все наши желания начинаются с чувств, которые вызывают у нас разные кусочки реальности. В самом деле, мы хотим обладать тем, что вызывает у нас восторг, делать то, чем мы можем гордиться и т. д. А от того, что заставляет нас испытывать ужас и отвращение, мы готовы бежать со всех ног. А если что-то нам безразлично, мы даже ухом не ведем и делать что бы то ни было не планируем.

Что ж, будем выяснять, какими словами обозначается все то, что мы чувствуем. Тем более что наши чувства участвуют в решении наших жизненных задач очень разнообразно:

Вообще-то способность испытывать различные эмоции в эволюции появляется довольно поздно: где-то в районе высших млекопитающих. А до появления этой способности животный мир руководствовался в своем поведении очень простым параметром: если взаимодействие с каким-то конкретным кусочком реальности доставляет удовольствие — взаимодействие нужно продолжать, если неудовольствие — взаимодействие следует немедленно прекратить.

Однако удовольствие или неудовольствие — это только положительный или отрицательный знак эмоционального переживания.

Любому носителю русского языка понятно, что делать что-то страстно — это делать с куда большим энтузиазмом, чем просто делать. Точно так же нам ясно, что настроение — штука очень неустойчивая, а отношение — наоборот и т. д.

А еще нам понятно вот что: когда мы говорим «Я в ужасном состоянии» — на самом деле в этот момент мы говорим о том, что ничего мы сами с собой поделать не можем.

Удивлены? А вы вспомните, какие два состояния есть у телевизора. Правильно, «Вкл» и «Выкл». И ни одно из них от «воли» телевизора не зависит: это мы с вами решаем, быть ему включенным или выключенным.

И вот мы говорим о своем «ужасном состоянии», сами это слышим — и начинаем верить, что это самое состояние нам никоим образом не подвластно: оно с нами случилось, и мы теперь можем только мучиться.

То же самое происходит и с остальными названиями различных эмоциональных событий: мы сами себе задаем способ взаимодействия с ними…

Как известно, чем устройство сложнее, тем оно менее надежно и тем труднее управляется. Видимо, так же происходило и в природе: когда животный мир развился до уровня высших млекопитающих, их устройство уже оказалось настолько сложным, что потребовались дополнительные механизмы управления их поведением: в зависимости от того, с чем животное встречается, требуется запуск совершенно различных реакций. Встретилась рысь, скажем, с зайцем — нужно его ловить и есть. А если она встретилась не с зайцем, а с другой рысью — нужно драться, чтобы защитить свою зону охоты от нежелательных конкурентов. А если предположить, что во владения рыси вдруг забрел тигр (интересно, бывает такое или нет?) — тут уж лучше бежать как можно быстрее, чтобы выжить. Но ведь вполне может быть такое, что рысь встретилась не с кем-то, ей давным-давно известным и понятным, а с каким-то совершенно новым для нее животным — и ей теперь нужно как можно быстрее решить, что же предпринять.

А каждая из эмоций, как известно биологам, создает в организме свой биохимический фон, который и запускает нужную поведенческую реакцию. Похоже, природе показалось самым экономным вариантом дать высокоразвитым животным способность испытывать различные эмоции, каждая из которых мгновенно запускает какое-нибудь поведение, полезное с точки зрения выживания. Предлагаем вам свой взгляд на эмоции, каждую из которых мы переживаем (с физиологической точки зрения) точно так же, как и животные — и главное, в тех же самых ситуациях.

Вы имеете полное право возмутиться: как же так?! А где благодарность, гнев, отвращение и все прочее? Зря, что ли, в языке существует столько слов, обозначающих различные чувства?!

Между прочим, в разных языках количество слов, обозначающих чувства, вовсе не одно и то же. Например, в нашем языке слов про приятные чувства вдвое меньше, чем про неприятные, а в испанском — наоборот. Зато в скандинавских языках слов про неприятные чувства аж в три раза больше, чем про приятные! Значит ли это, что у испанцев приятных чувств намного больше, чем у нас, а у норвежцев больше разновидностей неприятных переживаний?

Мы предлагаем понимать этот факт иначе: на самом деле основных чувств (иначе говоря, эмоций) — все-таки именно шесть. Просто в жизни человека существует куда больше разнообразных ситуаций, чем у животных. В результате когда одна и та же эмоция испытывается в принципиально различных ситуациях, в каждой из них она приобретает особые оттенки. Например, когда мы злимся на бродягу, портящего нам настроение своим запахом — это гнев. А когда мы злимся на того, кто имеет над нами власть и потому может очень серьезно осложнить нам жизнь, — злиться по-настоящему мы не рискуем и просто на него обижаемся…

Именно поэтому в любом языке имеется такое множество разных слов про чувства, которые при ближайшем рассмотрении оказываются своего рода «коктейлями» из эмоций и наших мыслей по поводу той или иной конкретной ситуации.

Причем знаете, что интересно? Все остальные слова, обозначающие чувства в русском языке (и мы сильно подозреваем, что и в других — тоже), можно разделить на шесть групп, соответствующих этим основным эмоциям. То есть все прочие слова про эмоциональную сферу человека вполне можно рассматривать как вариации на эти шесть тем…

А теперь мы постараемся определить каждое из «эмоциональных» слов, опираясь именно на то, синонимом какой из шести основных эмоций оно является.

И начнем мы все-таки с РАДОСТИ.

Переходим к куда менее приятной эмоции — к страху. Точнее, к вариациям на тему страха.

На очереди — вариации на тему злости.

Итак, злиться — значит хотеть доставить кому-то то или иное неудовольствие. Но неудовольствие могут испытывать только живые существа. Отсюда следует, что злиться на погоду, правительство, не желающую работать технику и пр. — ГЛУПО!!!

На этом выводе (кстати, весьма небесполезном) мы заканчиваем разговор о синонимах злости и переходим к тоске.

А теперь у нас на очереди — любопытство и его производные.

И на десерт нам осталось безразличие — то есть именно то чувство, которое люди в повседневной жизни чаще всего именуют загадочной фразой «Я ничего не чувствую». Вообще-то ничего не чувствует только покойник…

Глава 4. Что происходит потом у нас в голове

Итак, мы с вами выяснили, какими эмоциями могут быть окрашены для нас различные кусочки окружающей нас реальности. Но сами по себе эти эмоции — еще совсем не желания. Скорее это похоже на магнитные силы притяжения и отталкивания: к чему-то нас изо всех сил тянет, а от чего-то мы шарахаемся, как черт от ладана.

На мы же с вами не обезьянки, чтобы по первому крохотному внутреннему сигнальчику кидаться к чему-то или от чего-то! Нам же еще подумать надо… Кстати, а что это такое — думать?

Возможно, вы захотите возразить: а как же всякие интуитивные озарения? Что делать со знаменитым мифом о том, как Дмитрию Ивановичу Менделееву приснилась его периодическая таблица элементов? Или с тем, как другой великий физик — Фридрих Кекуле — описал вид бензольного кольца, увидев в зоопарке сцепившихся хвостами обезьян? Разве они не думали?

Конечно же, думали. Они как раз-таки и перерабатывали всю имевшуюся у них информацию сотнями различных способов, и в какой-то момент использовали еще и те легендарные способы, о которых рассказывали нам в школе на уроках химии…

В очень упрощенном виде думание можно представить себе примерно вот так:

Если же человек тысячу раз повторяет себе один и тот же вопрос, в поисках ответа ходит одними и теми же путями или вообще дает себе один и тот же ответ — это не имеет никакого отношения к настоящему думанию. Это — всем знакомое пережевывание…

Вот именно так нам и приходится думать при выяснении, чего же мы на самом деле хотим. И думаем мы при этом об очень многих вещах, даже если сами того не замечаем: ведь в процессе решения наших жизненных задач очень многое зависит от того, насколько адекватно мы представляем себе реальность.

Представляете, насколько важна реалистичность наших представлений о мире?! Но для того, чтобы наши представления были сколько-нибудь реалистичными, их необходимо строить с помощью адекватных инструментов исследования мира…

Строим мы их с помощью различных операций с информацией — то есть, собственно говоря, думательных действий. И действия эти, в свою очередь, тоже могут быть адекватными или неадекватными. Адекватные думательные действия позволяют нам иметь достаточно реалистичную картину окружающего мира, которую мы, тем не менее еще и будем нужным постоянно проверять и при необходимости корректировать. Соответственно, в результате неадекватных думательных действий нам удается создавать не столько представления об окружающем мире, сколько приятные, но совершенно нереалистичные иллюзии…

Мы, например, можем осваивать реальность собственным думательным опытом или практическим опытом — а можем верить кому-то на слово. Можем проверять информацию и в результате такой проверки подтверждать или опровергать ее — а можем просто полагать, что некое утверждение истинно. Можем пытаться думать, не определяя слова, о которых думаем — а можем их сначала определить… Мы можем сравнивать какие-то кусочки реальности между собой конструктивно — а можем делать это, чтобы посыпать пеплом собственную голову или, напротив возгордиться…

В результате наши представления об окружающем мире могут стать реалистичными, а могут оказаться просто нашими ни на чем не основанными фантазиями. И мы, соответственно, будем обобщать представления о реальности или просто иллюзии, а потом на основе таких обобщений пытаться что-то понять или предвидеть…

Представляете себе степень влияния адекватности наших думательных операций на решение наших жизненных задач?!

Так что отражение различных думательных действий в нашем языке мы будем изучать внимательно, детально и постепенно. Все интересующие нас думательные действия мы разделим на четыре группы: операции по сбору информации, ее проверке, последующей обработке и анализу и, наконец, по деланию из имеющейся информации выводов.

Когда информация собрана, начинается, возможно, самое интересное: с ней же теперь нужно что-то делать! Ее необходимо проверить, поискать ей обоснования, порассуждать о ней, проанализировать, систематизировать…

Кстати, а зачем вообще определять слова — тем более такие всем вроде бы понятные, как, скажем, «любовь» или «счастье»?

Как это — зачем?! А как человек может успешно решать свои жизненные задачи, если их условия непонятны, искомое не определено, а способы туманны?!

Представим себе, что некий человек не определил для себя слово «успех». Тогда он не сможет выстроить конкретную последовательность шагов, необходимых для достижения успеха. Это означает, что какие-то усилия на то, чтобы стать успешным, он тратить будет, а насладиться результатом все равно не сможет. Кроме того, он никогда не сможет быть уверен, что достиг успеха — а значит, всегда будет зависеть от мнения окружающих насчет того, можно ли считать его успешным. Но ведь тогда он постоянно будет пребывать в тревоге и сомнениях: а успешен ли он? Вот и получается, что неопределенность каких-то очень важных жизненных понятий приводит к сильнейшей зависимости человека от мнения окружающих.

Кстати, интересно само устройство слова «информация»: английское «in-» аналогично русской приставке «в-» — то есть описывает внутреннее положение того, на что указывает корень слова. А этот самый корень «form-» определенно означает форму чего-то. Вместе, судя по всему, получается «оформленное нечто», «нечто, имеющее форму». То есть информация непременно должна иметь четкую конкретную форму. А любая форма подразумевает наличие четких устойчивых границ. Вспомните, мы говорим «бесформенное» о чем-то, что таких определенных границ не имеет: о подушке, облаке и т. д.

Ну что ж, когда информация собрана, проверена, основные понятия определены — приходит время эту информацию изучать…

Наконец собранная и проверенная информация изучена и систематизирована. Пришло время делать из нее выводы. Строго говоря, именно эти выводы позволяют нам использовать в повседневной жизни результаты нашего думания.

Как раз в ходе осмысления и оценивания своих чувств и представлений человек выясняет, что для него на самом деле значимо, а что нет — и это, возможно, самое важное действие в его жизни. Самое важное — потому, что от именно от этого действия ежедневно, ежечасно и ежеминутно зависят отношения человека с собственными желаниями.

Часто ли вы произносите фразу «Мы хотим больше, чем можем» — ну, или какие-то другие вариации на эту тему? И даже если ничего на эту тему не говорите — согласны ли вы с этим утверждением?

Если вы на любой из этих вопросов ответили «да» — поздравляем: вы относитесь к большинству. И тем не менее мы с вами не согласны.

Более того, мы даже готовы с уверенностью утверждать обратное: мы всегда можем больше, чем хотим.

Сомневаетесь? А вы задумайтесь: сейчас вы сидите (или лежите, счастливчик!) и читаете эту книгу. А что еще вы могли бы сейчас делать вместо этого сомнительного занятия? Ведь правда же, вы вполне могли бы спать, есть, плавать в бассейне, работать, ходить по магазинам, курить, смотреть телевизор — или заниматься еще чем-то из миллиона принципиально возможных дел…

Но вы все-таки читаете! Почему?!

Правильно: потому, что сейчас вы хотите делать именно это, а от прочих возможности предпочли отказаться.

Так чего на свете больше — того, чего мы хотим, или того, что мы можем? То-то и оно…

Все сказанное означает, что мы отнюдь не на пустом месте решаем, чего бы нам захотеть: мы оцениваем все, чего захотеть в принципе могли бы, и выбираем из этого самое справедливое, выгодное, простое и т. д.

Причем критерии такого выбора могут быть самыми разными. Но именно в зависимости от выбранных критериев оценки будущее желание окажется исполнимым или неисполнимым, ведущим к радости или разочарованию, эффективным (то есть таким, выигрыш от которого явно превышает затраты на его осуществление) или неэффективным (то есть таким, который про «менять шило на мыло», или даже таким, который «нужен, как рыбке зонтик»).

Согласитесь, хотеть чего-то только потому, что это легко, не означает получить то, что для вас выгодно. А предосудительное желание совершенно не обязательно является неважным. А справедливо нечто или несправедливо — вообще непонятно, как решить. А то, что полезно, не обязательно приятно. А необходимое совсем не всегда кажется нам простым. А…

Перечислять подобные сложности выбора можно, наверное, до бесконечности. Суть от этого не изменится: исполнение каждого нашего желание и наши чувства по поводу этого исполнения напрямую зависят от наших критериев выбора: от их разумности, конкретности, определенности, понятности и т. д.

Именно поэтому возникает вопрос: по каким же критериям мы выбираем из того, что захотеть можно, то, чего мы все-таки хотим? И что, собственно говоря, каждый из этих критериев измеряет?!

Заметьте: если человек хочет доставить другому удовольствие только для того, чтобы тот чем-то ему отплатил — услугой, добрым отношением и пр., — то на самом деле хочет он не доставить удовольствие, а нечто получить. К добрым делам это не имеет никакого отношения! Если же человек говорит другому гадости, желая разозлить его и заставить, например, худеть, побеждать, войти в роль и пр., — на самом-то деле он хочет помочь. Зла при этом он не причиняет!

Другие критерии из тех, что мы перечислили чуть раньше, оказываются еще более сложными в использовании…

Вот только о каком именно праве идет речь? О каких законах? Вряд ли подразумевается уголовный кодекс: для этого существуют слова «законность», «противоправность» и т. п. Значит, речь — о каких-то других законах…

Но ведь если бы существовала какая-то всеобщая система законов, то все люди знали бы ее — даже если бы и не соблюдали. В вот таблицу умножения знают все, даже если и не помнят точно, сколько будет, скажем, семью девять. Однако попросите несколько ваших знакомых перечислить такие законы — и убедитесь, что с пресловутыми общими законами все обстоит совсем не так…

Видимо, у человека, ориентирующегося при своем выборе на справедливость, есть только три здравых варианта. Первый: четко сформулировать свою систему нравственных законов и ориентироваться только на нее. Второй: ориентироваться все-таки на существующие в государстве законы. Третий: счесть справедливость и несправедливость несуществующими понятиями.

Нет, конечно, есть еще один вариант — далекий от здравого смысла: использовать понятие справедливости без какой бы то ни было определенности. Тогда придется ориентироваться неизвестно на что: например, на чьи-то чужие представления…

При выборе желаемого можно ориентироваться и на сугубо практические критерии, но это не означает, что выбор в итоге окажется здравым… Здесь многое зависит от точности формулировок.

Скажем, многие люди считают слова «легко» и «просто» синонимами. Но если речь пойдет о словах «тяжело» и «сложно», то счесть их синонимами уже не удастся: сразу станет понятно, что они серьезно отличаются друг от друга. Но ведь при этом «тяжело» — это антоним к «легко», а «сложно» — антоним к «просто»! и из этого противопоставления сразу становится ясно, в чем же тут разница…

Кстати, знаете ли вы хоть одно действие, которое было бы одновременно и сложным, и легким?! Зато простое, но трудное действие — вариант вполне реалистичный. Правда, человеку часто не нравятся простые и очевидные действия — особенно, когда они требуют серьезных усилий.

Именно в таких ситуациях человек говорит о безвыходности, хотя на самом деле ему просто не нравятся имеющиеся выходы. А еще в подобных случаях человек часто говорит: «Если бы все было так просто…», «Логика в обычной жизни не работает» и т. п. А на самом деле он просто отказывается от желаемого потому, что оно дорого стоит…

Идем дальше по списку наших критериев.

Правда, в этих трех определениях используются два слова, которые мы с вами до сих пор еще не определяли: «необходимость» и «возможность». Значит, придется определять…

Получается, то, без чего жизнь неприятна, опасна, трудна, но возможна, не является необходимым, как бы человеку ни хотелось это иметь. Если же человек назначает необходимым то, чего просто очень хочет, — он обрекает себя мучиться, если этого не получит…

Конечно, все сказанное выше вовсе не означает, что каждый человек оценивает возможные желания по какому-то одному критерию. Как раз наоборот: большинство людей прикидывает, оценивает и взвешивает любое возможное действие с нескольких сторон. Но в конечном итоге человеку все-таки приходится выставлять каждому такому действию итоговую оценку. Может, это кому-то покажется странным, но очень многое зависит от того, как сам человек эту итоговую оценку называет…

Казалось бы, вполне безобидное определение, правда?

Так-то оно так, но если вдуматься, из такого определения вытекает несколько не самых приятных следствий…

Следствие первое: если мы о ком-то близком или даже любимом говорим «Этот человек мне нужен» — мы честно признаемся в том, что мы его используем для удовлетворения каких-то собственных потребностей. А уж если мы говорим «Я без него жить не могу»…

Следствие второе: если человек мечтает быть кому-нибудь нужным, чтобы стать наконец любимым — это мечта принципиально неисполнимая. Самый нужный предмет в современной квартире — унитаз, но это же не значит, что его все любят…

Следствие третье: если человек в чем-то нуждается — значит, он без этого не может. А это, в свою очередь, означает, что он от этого «чего-то» зависим. А зависимость, как известно, штука патологическая…

Предложенное нами определение нужности вам все еще кажется безобидным?.. Если да — отлично! Это значит, что вам хватает смелости сомневаться в любом из своих представлений о мире. Тогда движемся дальше. На очереди — важность.

Нам осталось разобраться с последним из тех слов, которыми мы обозначаем результаты нашего осмысления реальности, — со словом «значимость».

И только теперь мы сможем попытаться определить то слово, которое нас, собственно говоря, интересует.

Очень важно понимать, что при постановке наших целей нужность, важность и значимость — отнюдь не синонимы. От того, какой из этих критериев мы выберем для принятия решения о том, чего мы хотим, многое зависит…

Глава 5. Чего же мы все-таки хотим

И вот все соответствующие случаю эмоции человеком уже испытаны, все, что нужно, уже обдумано, выбор сделан… Можно ли сказать, что результатом этого выбора уже является то самое настоящее «хочу»?

Как ни странно, еще нет. Вы же помните, что право называться настоящим «хочу» желание обретает не раньше, чем находится адекватный ответ на вопрос «зачем мне это нужно?».

Кстати, ответ на этот вопрос называется еще одним очень важным для человеческой жизни словом — словом «смысл». Вы, конечно, помните, что в предыдущей главе мы уже немного говорили об этом слове — когда выясняли, что такое «осмыслять». Сейчас пришло время разобраться с этим понятием более подробно.

Итак, смысл события (действия, процесса и т.д.) — совокупность возможностей, которые предоставляет человеку это событие, действие, процесс и т. д. Как же это выглядит на практике?

Представим себе: некий человек собрался сходить за хлебом. Зачем ему это может быть нужно? Вариантов много:

— Чтобы потом съесть борщ с хлебом

— Чтобы уйти из дома и избежать скандала с женой

— Чтобы покормить этим хлебом птиц

— Чтобы прогуляться перед сном и т. д.

Понятно, что этот список можно продолжать и дальше. Однако для нас главное в нем то, что сходить за хлебом — это жизненная задача, а смысл этой задачи меняется в зависимости от того, зачем человеку нужно за этим хлебом идти.

То есть после того, как человек оценил возможные желательные для него действия, приходит черед оценки смысла каждого из этих действий — или, иначе говоря, выигрышей от того, что какое-то желание будет исполнено.

В самом деле, всем понятно, что у каждого действия есть своя цена. Но не все задумываются, что эта цена делится на две части: цена за получение чего-либо и цена за обладание этим «чем-либо».

Давайте снова включим фантазию и представим себе: человек хочет купить машину. Для этого ему нужно: заработать и накопить нужное количество денег, отказаться от возможности купить на эти деньги многое другое, потратить сколько-то времени на поиск подходящей модели и конкретного выгодного предложения и т. д. Это (и кое-что еще) и будет ценой за получение желаемого.

Однако после того, как он машину купил, он все равно продолжает платить! Деньгами он платит за бензин, за техническое обслуживание, за парковку… Своими нервами он платит за стояние в пробках, за поцарапанные бока и пробитые колеса… Все это и многое другое становится ценой за обладание желаемым.

А теперь задумайтесь: плата человека за получение желаемого покрывается самим фактом получения. Человек пьет шампанское, говорит себе «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!», гордится собой, испытывает облегчение и т. д. Но потом-то он тоже продолжает платить! Чем же покрывается эта плата?

А покрываться она может только одним: удовольствием, выгодой и прочими выигрышами от тех возможностей, которые предоставляет человеку факт получения того самого желаемого.

И если желание состоит только в том, чтобы прийти в какую-то точку неизвестно зачем, то после прихода в эту точку человек будет платить за обладание ничем… А чтобы этого избежать, очень важно найти ответ на тот самый вопрос «зачем?».

Мы попробуем дать определения тем словам, которые обычно становятся ответом на этот вопрос. Кроме того, для каждого типа смыслов человеческих действий мы постараемся выяснить, что именно в этом случае человек намеревается получить, и чем ему придется за это заплатить. Согласитесь, обо всем этом важно подумать до того, как совершать какое бы то ни было действие…

Итак, в результате совершения собственных действий человек может рассчитывать получить нечто вполне материальное.

К практичным и понятным смыслам можно отнести и те, которые связаны с обеспечением самому себе наименее затратных условий существования.

Смыслов, связанных с отношением окружающих, много. Часть из них связана с местом человека в той или иной вертикальной социальной структуре.

Другие смыслы еще теснее связаны с отношением окружающих людей:

Влияние на окружающих вполне можно считать смыслом вполне понятным и практичным — если, конечно, речь не идет о власти ради власти. Впрочем, речь об этом пойдет дальше…

А есть и другие смыслы, которые ориентированы исключительно на отношения человека с самим собой: