Бесплатный фрагмент - 4 Поэмы в прозе

Творчество — это свободный полет вдохновения и посадка воплощенных мыслей!

Добро пожаловать, дорогой читатель! Приятного времяпровождения!

Вечный странник

Как прекрасен этот свет, что мрачную ночь плавит зарёй! И как заманчива тьма, какой необъятны просторы! И не хочется с грустью осознавать то, что невидимой кровью омыты эти две стороны войны…

Глава 1. Зазеркалье

В изобилии синевы небесных туч,

Что стелятся, словно на ладонях,

Упорно пробивается солнечный луч,

Будто освобождается затворник.

Шёпот волн бегущей реки

Отзвуком эха ликует в горных вершинах,

Пути течения не легки,

Её волны отражают года в усталых морщинах.

На берегу раскинутых лугов

Лёгкий ветерок едва до травки касается,

Он легко вьётся вокруг облаков

И в поднебесье его крылья расправляются.

Он там черпает свежесть

И, на ладонях спуская к подножью горы,

Отдаёт всю свою нежность

И собою ласкает природы растущие дары.

Кое-где травы ковёр примят,

И на его равнине остаётся след,

Пастухи там, что пасут ягнят,

Им от роду не более четырнадцати лет.

Они тихонько там свой спор ведут

О том, какие в жизни есть излишки.

Спор идёт уже несколько минут

Упорно не сдаются  мальчишки.

Постепенно  тучи собираются

Скованно в один огромный сгусток,

Небеса аномально меняются,

Как будто им стало больно и грустно.

Вокруг сгустка молнии сверкают

И образуется сизый туман,

Грозы всю свою власть отражают,

Нанося облаку тысячи  ран.

Туман к земле стелется тропой,

Виляя, словно змей живой ползущий,

Луговой травы коснулся сединой,

С собой волнение и страх несущий.

По той тропе всадник спускался

Белого коня был слышен стук копыт,

Глухим эхом топот разлетался,

Он будто под куполом гор укрыт.

Из-под белого балахона видно было

Как пепельная седина  вьётся.

Ветреным хором небо завыло,

И земля лёгкой дрожью трясётся.

Мальчишек сковал страх,

С испугом смотрели они в поднебесье,

Речь застыла на их устах

Пастушки, прижавшись, ждали действия.

Раскатом грома голос прозвучал,

Обратившись: «Не стоит меня бояться!

У меня нет ни копья и ни меча,

Мне некого бить и не от кого обороняться.

Во мне не бушует гневом зло,

Да будет благ этот мир, я с добром явился!»

Туман тропы  течением унесло

И он, виляя, в синеве небес растворился,

Лёгким касанием ветра рассеялся

И бесследно  куда-то пропал.

Один из пастушков осмелился

И с волнением вопрос задал:

— Кто ты такой будешь?

И откуда загадочный путь держишь?

Может, ты души губишь?

Или убитых горем словом тешишь?

И почему белый облик твой?

Может, ты одержал над злом победу?

Ведь твой путь не простой

Прошу, ты нам тайну свою поведай.

Наступает гробовая тишина,

Плавно стихает дикий вой ветра

Лишь речь всадника слышна,

Он подбирает слова для ответа:

— Как вы взрослы для юных лет!

Блистаете умом и красивой речью.

Сказать о себе: я не помню начало лет,

Я в этом омуте живу будто вечно.

Я странник небес и планет

И везде душевно ищущий покой,

Но той лёгкости и свободы нет,

Хотя до неё подать рукой.

Я все эти века за ней в погоне

И, признаться честно, я устал!

Смелый малец к всаднику подходит,

И такой вопрос ему задал:

— О, великий, прошу, подскажи!

Ведь твой конь много вёрст топтал

И ты многие века прожил

Ты много кого и чего повидал.

Какая чаша перевесит у весов?

В борьбе радости с печалью,

Ты больше встречал друзей или врагов?

Вспомни путь начальный.

Какие чудеса бывают?

Как сделать, чтоб правда ликовала среди лжи?

Какие ветра с пути сбивают?

И глубиной океана мудрость нам скажи.

— Много веков я жил, существовал,

И странствию моему нет края

Разных рас людей видал,

С изумлением и разочарованием взирая.

Видел, как возвышается царский трон

И как в глазах алчность блестит

На царей смотрели глаза с икон,

Но тот взор не пробуждал в них стыд!

Не было того ожога у лица,

Перед народом совесть не просыпалась,

И заповеди небесного отца

Каждою строкой сурово нарушалась.

Я из-под маски видел отражение

В глазах безжалостных палачей,

Как они исполняли чужое решение,

Отсекая голову от плечей.

Видел как чёрные маги и колдуны

У людей ауру в худшую сторону меняли,

Проклятиями раздували огонь беды

И в кипевшую воду зелье добавляли.

Я десятью кругами пустыни проходил,

Меня угнетали песочные бури,

В эпоху воин на мечах я жил,

Когда ещё не знали, что такое пули.

Я видел, как из глаз сочится вода

И как она выделяет соль,

Я узнал, что душевная беда

Больнее, чем телесная боль!

У каждого человека свой путь,

Нужно его, какой он есть, принять

И, пока пульсирует грудь,

Нужно оседлать резвого коня.

Все люди заметно отличаются,

Но неважно какой цвет кожи!

Ведь все людьми рождаются,

А после смерти душами похожи.

И излишек в жизни нет!

В ней каждая частичка важна,

Если сегодня — это важный момент,

То для завтра — это лучшее вчера.

За деревом нужно ухаживать с душой,

Чтоб вкусить желанный плод,

Семейные узы связывать по любви большой,

Чтоб продолжить благой род.

После оставленного семени

Происходит новой жизни рождение,

Ускоряется темп бегущего времени

И к истоку уже не повернуть течение.

Сегодня — что на данный момент —

Это вчерашнее завтра, завтрашнее вчера…

Каждую ночь заменяет рассвет,

Жизнь страницы листает: ночи, дни, вечера…

В жизни любви встречается океан

И его волны сердце разбивают,

Только лишь капля оттуда взаимна к нам

И её душа как губка питает.

По листу перо не будет писать,

Если его не макнёшь в тушь,

Мир не может добрее стать,

Пока в нём мало добрых душ.

Вот такие мудрости он сказал,

Тем самым пастушков он впечатлил

А малец ему ещё вопрос задал,

В интриги его взгляд застыл:

— Почему не снимаешь ты балахон?

Что таишь ты под ним?

Тяжело вздохнув, отвечает он:

— Я прячу лицо: страшен мой грим.

Когда-то я тоже был обычным

Ничем от других не отличался,

Но однажды случай критичный

Показал истинное лицо несчастья.

Ваше любопытство стирает

Грань азарта и страха,

Будто безобидный ветер бросает

С высоты остатки праха.

Вы хотите познать

То начало конца иного?

Как время ходит вспять

И жизнь раздаёт «листы новые».

Или вам поведать

Исток вечности моей?

Как был я предан

До перевоплощённых дней.

Мальцов заинтересовала

Мистическая метаморфоза,

Что обычного человека поменяло,

И он стал управлять туманом и грозами?

Старик в себя погрузился

И будто бы застыл,

В его ответе отразился

Зеркально  былой пыл.

Всему виной мой брат — завистник

Он хотел всего и много,

Оторвался от древа жизни его листик

Силами ветра сурового.

Он совершал обряды

И всех проклинал,

На тех, кто был рядом

Он смерть навлекал.

Свет его доброты

Затмило злом,

И в кругу собственной пустоты

Его мрак затянул узлом.

Всё это началось

С  того злополучного вечера,

Тогда мне не спалось

И я думал о вечном…

А мой брат в лес ушёл

Чтоб проверить капканы,

А когда, вернувшись, в дом вошёл,

На нём были какие-то раны.

Он как смерть был бледен

И кровью истекал,

В моих глазах он был жалок и беден

Он боль агонии испытал.

В спешках я лекарство нашёл

И остановил кровотечение,

В окно первый луч рассвета вошёл,

У него сразу появилось улучшение.

Мы едва уснули,

Как проснулись уже,

Его раны затянулись,

Будто их и не было вообще.

Он не помнил, что с ним случилось

И у него не было вчерашней боли,

Вот только сердце бешено билось

Оно как птица рвалось на волю.

Брат лежал на кровати

И был в восторге от снов,

Он был адекватен

И вполне здоров.

Днём всё было хорошо

Он был обычным,

Вплоть до стресса всё ушло

Это был случай единичный.

Но, когда ночь тьмою укрывала,

Как и полагается ночам,

Она за собой его призывала

И он куда-то мчал.

Домой возвращался

Лишь только с рассветом,

Ложился и сразу просыпался

На лице с секретом.

И так с каждым днём:

Он по ночам уединялся,

И я его уже не видел в нём

Душой и внешностью менялся.

Он становился

Любого волка злее,

И пульс его бился

В бешеном гневе.

Страшен был его лик

Былое лицо не смог он сберечь,

Незнакомый язык

Произносил невнятную речь.

Его озверевший напор

Я был не в силах удержать,

Я кинул в него топор

И бросился бежать.

Я думал, его пыл иное зло пробудит,

Он был горячее огня,

Я бежал туда, где люди,

Чтобы  спасли они меня.

Меня увидел народ,

И все они бросились на подмогу,

Камни и палки пошли в ход

И молитвы поднимались к Богу.

Он убежал в саму глубь леса

А точнее, людьми изгнан был,

Его плоть — поглощение беса,

И на луну ночами он выл.

Его ужасные крики и вой

Разлетались пронзающим эхом,

Он вселял страх быстрою стрелой

Со зловещим смехом.

Он захлёбывался в пене,

На людей он разозлился,

И в мраке лесной тени

Загадочно скрылся.

Всё было как в коротком сне

И никто, казалось бы, его не узрел,

Он вышел из вне

И, будто не оставляя праха, сгорел.

О нём со временем все позабыли,

Но в лес боялись ходить,

Оттуда к луне ноты воя плыли

И они могли её свет перекрыть.

Остерегаясь злого леса,

Жители мирно жили,

И даже ради интереса

Туда они не ходили.

Но когда стали пропадать люди,

Бесследно, мистическим путём,

Тогда  дворового народа судьи

Убийцу увидели в нём!

На моего брата объявили охоту

Наточив копья и мечи,

Большую награду предложил кто-то:

Это были какие-то богачи.

Алчные люди факелы зажгли

И, углубляясь в  мрачный лес,

Не все грань страха преодолеть могли,

Молитва поднималась к глади небес.

Пошёл туда и я

С наигранным видом убийцы,

Надеясь, что узнает меня,

И вновь в человека обратиться.

Я желал его спасти,

Ведь это братская любовь,

Не так уже она сластит,

Но я хотел вернуть её вновь.

Поиск продолжался несколько дней

Но результат печальный…

Были дни темнее ночей

И рост деревьев аномальный.

Повсюду раздавались трески

И стоны старых ветвей,

Деревья раскачивались, словно занавески,

Ветер дул всё сильней и сильней!

Не видя лучей солнца

И не ощущая его тепла,

Шла борьба с бессонницей

И она устала побеждать.

Едва только падал

С небес свет луны,

И, как бес, боящийся ладана,

Он тут же бежал в пазуху Сатаны.

В одно освещённое мгновение

Тени вдруг ожили,

Без ведомого движения

Они этот лес ворошили.

И вновь падала мгла

Гнётом страха,

Луч луны как игла,

Что обратилась прахом.

Мы идти продолжали

Туда, где закончились тропы,

С пылом упрямства пробивали

Тот путь кровоточащие стопы.

На уши звуки давили

Воя ветра и крики сычей,

Из всех ночей, что прежде были,

Эта была всех темней.

Факелы уже едва горели,

Был слаб их свет,

Но даже в его бликах мы узрели

И напали на след.

Появилась тропа,

И была она  кровью улита,

Следы оставляла стопа,

И временем она не забыта.

Мы шли по ней,

А она загадкою петляла,

Там не было пней,

Нога человека туда не ступала.

Мы увидели хижину

А точнее шалаш,

Увидели тень подвижную

В ней оживал мираж.

Охотники тут же

Его окружили,

Наставили холодное оружие

И факелы возложили.

Они в нём видели зверя,

А я видел родного брата,

И, от страха бледнея,

Была болью душа помята.

Я бросился к нему,

Я хотел его спасти,

Но по пути одному

Два раза веслом не грести.

У охотников развеялись сомнения,

Что я родственник его,

Стены уже горели

Горел и пыл жара моего.

Я подбежал к нему

С криками: «Брат!»

А он вопреки всему

Попятился назад.

Потом сделал бросок

Хищным зверем,

И оторвал мяса кусок,

Заразив меня в мгновение.

Кровь сочилась из руки

Тёплой струйкой.

Мы — как два берега реки —

Не тянули друг к другу руки.

Он рычал и смотрел в одну точку

И уже плавились его пряди,

Я увидел зеркало в уголочке

Оно блеском отражалось в его взгляде.

И что-то меня туда манило

Я был будто под гипнозом,

Оно мой взгляд пленило,

Оно отражало туман и грозы.

Вены разогнали кровавый напор,

И я приятный шёпот услышал,

Он как-будто спускался с гор,

Но он был гораздо ближе.

И там девушка появилась

В обличии света и тепла,

Она к зеркалу прислонилась

И ладонью по нему провела.

Я уже не видел пожирающий огонь

И боль его ожогов я не ощущал,

Я к зеркалу прислонил ладонь

И оттуда облик мне извещал:

— Ступай со мной

Ты в колыбель вечного сна,

Там ночь не славится мглой,

И вечно благоухает весна.

Протяни ты руку

И сделай шаг на встречу,

Рухнут твои муки

Что гнётом давят плечи.

Дай ты сделать вздох душе

И сделать выдох плоти.

Отпусти ты то уже,

Что вонзило в тебя когти.

Ты во мне видишь белое обличие

Ведь в твоей душе свет,

А брата твоего тьма кличет

И просвета в нём нет.

Он у зла будет слугой,

У него не будет своего мнения,

Затянется смерть петлёй

И излучать он будет тени.

Ему чёрный конь будет дан

Под цвет его души,

Из царапин делать раны

Будет тем, кто хочет жить.

Его путь длиной в века,

Его миссия — пороки!

И кровавая река

Прольётся сквозь эпохи.

А ты в обличии света

Будешь мчать по пятам,

Сквозь года и планеты

По кровавым его следам.

Твой длиннейший путь

В попытках его догнать —

Такова твоя суть:

Ты должен злу противостоять!

Дай мне руку!

Сделай этот шаг,

Ведь ты не глупый

Как твой брат!

Вас уже сжигают

И вы уже почти мертвы,

Вам веки смыкают

Пожирающие костры.

Вам либо просто умирать,

Либо путь потом продолжить,

Тебе можно выбирать

А брата уже тьма гложет.

— Когда в тоске и горе живёшь,

Охота скорее умереть!

А с приходом смерти всё осознаёшь

И начинаешь жить хотеть!

Я руку ей подал

И в зазеркалье шагнул,

Душой в полный рост встал

И свободно вздохнул.

Я увидел мир иной

Совсем в других красках,

И то, что осталось за спиной

— Это театр в злых масках.

Там шалаш почти уже сгорел

И развеялся их страх,

Не нашли они наших тел

И на ветер бросали прах.

Ликовала их радость

В жажде победы,

Самой пряной сладостью

Вкус смерти был отведан.

Закрывал занавес туман

На ужасной сцене,

Я без душевных ран

Вырвался из того плена.

Рядом с той девой

Я увидел красивого коня,

Он был весь белый

Во всём белым был и я.

Я его оседлал

И, по её указанию,

По следам брата помчал

Сближая расстояние.

Прошло много веков

И я многое поведал,

Спускаясь с облаков

Туда, где беды.

Где была тьма моего брата

Там слёзы и кровь,

А я будто бы вата

Всё это впитываю вновь.

Эти жилые горы

Хлебнули много беды

И не мало горя

Он принёс в обличии войны.

А я не успел в погони

За тёмною стрелой,

Несущую агонию

Под звериный вой.

Не стихают выстрелы здесь

Не стихает и плачь,

За смерть куётся месть,

И в руках её держит палач.

Но с моим появлением

На свои места всё станет,

Не в одно мгновение,

А через процесс — таин.

А сейчас я должен мчать

В погоню за ним,

Я слышу, как кричат

Те, кому сейчас необходим!

С небес спускается змеёй,

Тропа сизым туманом,

И стелется над землёй,

Исцеляя её раны.

Всадник дёрнул за уздечку

И помчал ввысь,

Тучи разбежались овечками,

А конь поскакал рысью.

Затянуло вскоре небо

Тот былой туннель,

И будто ничего не было,

Всё сном унесла колыбель.

Мальчишки осознали жизни суть

И поняли её значение,

Былые ошибки невозможно повернуть

По её быстрому течению.

Залог успеха в добре,

А тьма — искуситель,

И то, что исходит из вне,

То падшего разума повелитель.

Аномально поменяло погоду

В небе грозы разыгрались,

И оно роняет воду

Будто тучи разорвались.

Ливень смыл следы —

Копыт былых узоров,

Там, где плач беды,

Там, появятся они снова!

Глава 2. Сквозь вечность к истоку

Первый бодрый луч рассвета

Плывущие  облака пронзил,

Очертание цветущего  лета

В каплях  росы отразил.

Рассеивание сизого тумана

Открывает занавес пейзажа

На волны, зализавшие раны

Песочно-лазурного пляжа.

На  ладонях скользящего  ветра

Два орла в танце кружат,

Как «Ромео и Джульетта»,

Любовно-манящий азарт.

Сцепление острых когтей

И воздушно-нежное  танго,

Двух извивающихся теней

Повтор движения плавного.

Солнце греет  над землёй,

Из необитаемого людьми места,

Виляет  ползущей змеёй

Тропка, выводящая из гущи леса.

На ней женщина показалась,

Лет примерно тридцати.

Жизнь ей отразила ярость,

В одиночестве крест нести.

Она вкушала отшельника судьбу

Была зажата в страхе и скуке,

Ведёт ежедневную борьбу,

Упрямо не опуская руки.

Она, уставшая, едва идет

К источнику за пресной водой,

На хрупком плече кувшин несет,

Оставляя следы за собой.

Едва к роднику наклонилась,

Как ужас ей сердце пронзил,

Она увиденному удивилась:

Родник иное в блеске отразил.

Собрались в сгусток тучи,

В центре  туннель  расширяется,

Сверкают молнии беззвучно,

По туману  всадник спускается.

И молвит: «Не бойся, я с миром!»

Слова доверием обняли,

Всё показалось  мигом,

Тучи куда-то пропали.

Облик в светлый балахон одет,

Предстал перед ней на белом коне,

Видно, что прожил много лет,

Седина  как пепел, бывавший в огне.

— Девица, дай мне  воды испить,

Был долгий путь, я сильно устал!

Без влаги нельзя долго жить!

Позволь смочить сухие уста.

В дрожи рук видно волнение.

Кувшин ему протянула.

Словно в полное затмение,

Хмурые тучи небо затянули.

Старик жадно воду глотал,

Зажмурив в  морщинах  веки,

Сильный ливень поливал,

Будто  прорвало небесные реки.

— Кто ты? — решилась  спросить,

Побледневши, от страха.

Старик закончил воду пить,

Вытер губы от желанной влаги.

И задал ей встречный вопрос:

— Объясни объясни ты старику,

Что с тобой такое стряслось,

Коль тяжкий выбран путь?

Было кораблекрушение?

Или ты изгнана людьми?

Привело ли тебя искушение

Пляжа и взора на звёздные огни?

Может, посетило твою жизнь горе?

И всё в ней поменяло?

Почему тебя окружает море?

Что же так на тебя повлияло?

— Я пронзённая серой печалью

И сердца не стихает боль,

Я окружена пустынной далью,

И кто-то в рану сыпет соль.

Чтоб красоты мира узреть,

Мечтала отправиться в круиз,

Пришлось самолетом лететь,

И тут случился судьбы каприз.

Мы полётом ласкали облака

Будто воздушного пуха касались,

Быстро приближалась вода

И не помню, как мы здесь оказались.

Быть может, была поломка?..

Был удар, а дальше сковал страх.

Помню, кричали все громко

И, видно, вынесло нас на волнах.

Не все в живых остались —

Многих море похоронило,

А мы на острове оказались

На тот момент нас трое было.

Причину радости в душе

О спасении к жизни глаза отразили,

Смерть была позади уже,

Но холодный её взгляд мы не забыли.

Была очень тяжёлая ночь,

Для ночлега ветви пальмы ломали,

Шёл неутихающий дождь,

Злые ветра черные тучи гоняли.

Ветер тревожил, море,

Разъярённые волны о скалы бились,

Нас настигло другое горе:

Раздался взрыв, мы бежать торопились,

Это проснулся вулкан,

Были слышны крики зверей,

Не успокаивался и ураган,

Ломал, деревья, не тревожа корней.

Удушающий дым спускался,

Жадно поглощая всё живое,

Путь не лёгкий оказался,

И нас осталось уже двое.

Не знали мы куда бежать,

Ужас неизвестность сопровождал.

Стала под ногами земля дрожать,

И впереди нас ждал обвал.

Я молила Господа Бога

О жизни — которую познала!

Не видна была дорога,

Позади всё в огне сгорало.

Огненные реки из чрева кратера

Стремительно спускались,

Вошли в  русло старое

И направление во благо поменялось.

В стороне была пещера,

В ней нашли спасение,

Спасла от смерти вера,

Но это было началом мучения!

Остались с Николаем вдвоём

Друг в друге мы нуждались,

Чёрные тучи с дождём,

Открывая небо, расплывались,

Но стелился ядовитый дым,

Мы направились вглубь пещеры.

Подобно облакам седым

Преследовала нас асса серая.

Сгусток  по пятам плыл

Укрывая смертельной пеленой,

Вулкан стрелял и выл,

Сотрясая землю коварной волной.

Мы изо всех сил бежали,

Всё вокруг было окутано тьмой,

Плоды каменного урожая —

Сталактитами свисали над головой.

Порода стала просыпаться

Её расшатала  земная дрожь,

Сталактиты стали осыпаться

Превращаясь в каменный дождь.

Мы наткнулись, на тупик —

Некуда было уже бежать,

Едкий дым к нам проник,

Думали, смерти нам не избежать.

Друг к другу прижались,

Закрывая руками бледные лица

От страха дрожали,

Не могли со смертью смириться.

И мы будто засыпали,

Плавно теряя сознание.

Нам двери открывали

Слуги миражей, ликами сияя.

Это лёгкое ощущение

Невесомости, парящей пустоты.

Мерцало освещение,

Звезда пёстрой красоты

Лучами переливалась,

Всеми цветами во мраке сияя,

С  нами общалась

К себе доверие внушала,

Каждый цвет — иное слово,

И мы её речь понимали,

Затем она повторяла: «Скоро, скоро…»

Её лучи о чём-то предупреждали!

И вдруг вспышка появилась

Ярчайшим светом нас ослепила,

Так же внезапно испарилась,

И я очнулась, но увиденное не забыла.

Произносились незнакомые слова

И раздавались какие-то звуки,

Я ужаснулась, открыв глаза,

Верёвки стягивали мои руки.

Был вкопан столбик в землю

Меня к нему привязали,

Окружили люди, покрытые тенью,

Они будто духов вызывали,

Совершали какой-то обряд…

Нанесены рисунки были по их телам,

У каждого одурманенный взгляд,

Где нет места жалобным слезам.

Виднелись глубокие шрамы на коже

И кольца  блестели в носу и ушах,

Вскоре очнулся Николай тоже,

Он также был связан верёвкой в руках.

Оказывается он натуралистом был

И знал языки некоторых племён,

Он что-то непонятное произносил,

Каждый  по-своему был  удивлен!

Подошёл старый человек,

Его голову пёстрыми перьями украшало;

Он будто прожил, уже век

И всем видом показал, что будет беспощаден!

Николай опять повторял фразы

Их не дано мне было понять,

Злой  вождь принял меры сразу —

Надо жизнь у него отнять!

Достал острие, похожее на нож,

Вонзил в грудь, проникая в сердце…

По мне пробежала дрожь.

Я смотрела, а мне не верилось!

Вождь вынул окровавленное острие,

Облизывая, по языку проводил,

Но вдруг он порезал лицо своё

И всю  ярость в глазах отразил.

Дикарь медленно приближался.

Я с ужасом шаги считала,

То злобно ворчал, то улыбался,

А я о дальнейшей судьбе гадала…

Вот так я на острове очутилась,

С тех пор я его жена, живу в гареме,

Моя судьба, словно зеркало, разбилась

И вспять не повернуть мне время.

— А кто ты такой? Откуда путь держишь?

Глаза загадкой и мистики полны;

Очутился не случайно ты здесь же?

На краю погибели у разбитой судьбы.

— Я вечный странник небесных полей,

Я проскакал миллиарды вёрст,

Прожил много веков, сыграл много ролей

Среди мерцающих ликами звёзд.

Я на месте не оставался

Даже когда не слушались ноги,

С пути не раз сбивался,

Тугой петлёй путали дороги.

В глазах страх застывал,

Когда видел изнанку могил,

И чуть было камнем я не пал

Туда, где когда-то уже жил.

Кто-то подставляет ладони,

Что подобны взбитому пуху,

Избавляет от смерти и боли

Чтобы помог, тем, кому нужен.

Среди звёздного простора

Я вхожу в чёрную бездну

И путём длинного коридора

Появляюсь в иной вселенной.

Предо мной открываются двери

И время вспять бежит,

И та эпоха, что веками дремлет,

Начинает заново жить.

Я видел, как жизнь закрывает двери

И как льётся горячая кровь,

Как жизнь обрывают дуэли,

И как над смертью ликует любовь.

Я видел всё это

И тебе могу показать,

Готова ли ты на это?

Или предпочтешь отказать?

Скажи своё мне имя

И что ты от жизни хочешь?

Начертить судьбы линию?

Или мечты увидеть воочию?

— Зовут меня Ольга

И я этот остров покинуть хочу,

Есть вопрос только:

Может я за грехи свои плачу?!

Как мне быть я не знаю?!

Во мне две птицы бьются

— Я о будущем гадаю

А что меня ждёт, они не признаются.

Одна тянет к свободе

А вторая в сердце клюёт,

Одна рвётся на зов природы

А вторая на плечи возложила гнёт.

Тут странник молвит:

— У каждого судьба своя!

Кто в слезах себя топит,

А для кого-то играет рояль.

Ты на себя взгляни иначе

С другой стороны,

Не с той, где рыдают и плачут,

— С той, где много красоты.

Ведь ты идёшь и не видишь

Что всё вокруг живёт,

Ты всё это ненавидишь

И не чувствуешь свободы полёт.

Ты думаешь, что хуже, чем у  тебя,

Ни у кого нет кары?!

И что что-то нужно менять,

Чтоб не наносила судьба удары?

— Да, — ответила она,

— Хочу я по-другому жить,

Хочу вернуть мои детские года!

Ими сердце моё дорожит.

Хочу я всё поменять

И ошибки устранить,

Поверни жизнь вспять,

Туда, где часы учатся ходить.

Задумался старик,

— Мне жаль тебя, поверь!

Я слышу души твоей крик,

Но не открыть мне ту дверь.

Не так это просто

— Шагнуть на тот порог,

Ведь мы там гости —

Пройденный временем поток.

Я не в силах тебе помочь,

Уж ты меня прости,

Душу терзает на клочья,

Ведь я не могу тебя спасти.

Туда можно войти и возвратиться

Из одного века в другой,

Но невозможно заново родиться,

И остаться там такой.

Всадник поведал ей историю

Про зазеркалье и брата,

Но передал лишь долю

Из той мистической загадки.

— Там, где начинается беда,

Там и чёрный всадник,

Выпивает слезы до дна,

Горе для него — это праздник!

Мне нужно мчать в погоню

По кровавым следам,

Я слезам и горю

Солнца свет воздам,

Глубокие раны затяну

Земли и страдающих людей,

У тьмы темноту отниму

И лишу её теней!

Могу я и тебя спасти

Всё-таки возьму с собой,

Ведь ты стоишь на краю пропасти

И внизу уже одной ногой!

Готова ли ты появиться

На несколько столетий назад,

И стать очевидцем

Того, что года от нас таят?

Взглянуть на те эпохи

И чему-то научиться

— Удерживать тяжёлые вздохи,

Когда горе смотрит волчицей?

— Да, я готова на всё посмотреть,

Только бы покинуть это место!

Я устала в аду гореть,

И готова шагнуть в неизвестность.

На тот миг время остановилось,

Оно застыло в не стихающем диалоге,

С тёмных, густых небес спустилась,

Виляя сизым туманом, дорога.

Долго не думая,

Женщина взобралась на коня,

С надеждой, что жизнь угрюмая

Поменяется с этого дня.

Над головой собрались тучи

И молнии сверкают,

Узоры их жгучие

Пылкое танго исполняют.

Всадник молвит: «Держись!»

Раздался стук копыт,

И конь понес их ввысь,

Где путь простора им открыт.

Чем выше они поднимаются,

Тем больше страха в её глазах.

Она его перебороть пытается

И ищет доверие в словах.

Тёмный коридор

Неизвестностью пугает,

Звёзд сиявших ковёр

Едва путь освещает.

Высота небес холодных

Тьмою плеч касается,

Сказания мифов народных

Явью воплощаются.

Они в медленном потоке

Вращения планет

В стремлении жестоком

Покидают ход былых лет.

Впереди туннель обрывается

Там молнии скрестились,

Солнечный свет врывается

Как будто бы на крыльях.

Странник предупреждает:

— Вот он ход событий!

Пусть увиденное не пугает,

Здесь царит древняя обитель.

Тучи расплылись как корабли

Их ветра прогнали,

Вспять умчались дни,

Будто их перемотали.

Под ногами из тумана змеёй

Тропа завиляла;

Обнялась она с землёй,

Будто к сердцу её прижала.

Они спускались по ней

Под эхо стучащих копыт,

Будто нёсся табун лошадей

И миру эха был путь открыт.

Странник покачал головой

И сказал ей:

— Вот он мир другой

На этой же земле.

Смотри, как его окружает

Скромность и красота,

Цивилизация ей угрожает —

Многое погибнет навсегда!

Покажу тебе проблемы —

Голод, и как ждут дожди!

С миром современным

Ты сейчас сравнишь.

Иную землю она увидела

И свежестью воздуха поражена,

Дышала — будто молитвами,

Настолько чистая та чистота.

Но также виден жалкий урожай

На необъятном просторе полей,