Вместо предисловия Хотел начать с того, что все события вымышленные, а совпадения — случайные. Но это не совсем так. Роман имеет под собой реальную основу, а персонажи — реальных прототипов. Настолько реальных, что, во избежание узнаваемости, пришлось отказаться от подробного описания мест событий и внешнего облика действующих лиц и от указания их настоящих имён. А предыстория такова. Почти через тридцать лет после окончания школы я абсолютно случайно встретил своего друга-одноклассника. Он работал прокурором в другом городе и приехал в родные места навестить могилы родителей. Поскольку родственников у него здесь не осталось, я предложил ему остановиться у меня. Вечером, отметив нашу неожиданную, но радостную встречу, мы вспомнили школьные годы, нашу юность, поговорили о текущих делах. — А ты писать не бросил? — неожиданно спросил меня однокашник. — А ты ещё помнишь мои школьные опусы? — удивился я. — И не только школьные, — улыбнулся приятель и на мой немой вопрос ответил: — Я же прокурор, я за всеми вами слежу. Что-то давненько ты ничего нового не выкладывал в сети. — Да тем интересных нет, а писать абы что мне не хочется. Может, ты мне что-нибудь расскажешь из своей практики. Наверняка у тебя были запомнившиеся дела. Правда, детективов я ещё не сочинял, но надо же когда-то начинать. Школьный друг ненадолго задумался, а потом оживлённо заговорил: — А знаешь, я двадцать шесть лет работаю в должности прокурора — и только одно дело мне не удалось довести до конца. Пожалуй, стоит тебе о нём рассказать. Оно касается двух снайперов, один из которых был профессиональным киллером, а другой — обыкновенным мстителем. Впрочем, слово «обыкновенный» к этому человеку вряд ли подходит. На счету обоих — горы трупов, но доказательная база рассыпалась ещё на стадии следствия. Хотя я точно знаю, что это их работа. Более ста томов составили «подвиги» этих друзей. Мне казалось, вот-вот я припру их к стенке, но, кроме косвенных улик, ничего откопать ни мне, ни моим сотрудникам так и не удалось. Пришлось повесить их деяния на других. Что так смотришь? Начальство давило! Да ты не думай, посадили тех, кто и должен сидеть. К тому же все они были фигурантами. Правда, не главными. Пришлось сделать основными. Крови на их руках хватило на длительные сроки, а двоим — на пожизненное. Всё справедливо. Так что греха на душу я не взял. Да и после того, как я вник поглубже в некоторые нюансы, даже не жалею, что «героям» удалось выскользнуть из моих рук. Когда я расскажу эту историю, ты поймёшь почему. В общем, слушай. Почти всю ночь излагал мне друг удивительный сюжет из своей прокурорской практики, а закончил так: — Несмотря на то, что дело доведено до суда, в суде благополучно нашло логическое завершение и получило широкую огласку в СМИ, а я и весь мой аппарат были отмечены наградами, у меня осталось чувство ущемлённого самолюбия. Но это уже неважно. Я ухожу в отставку. Пора немного пожить для себя. В общем, я дарю тебе этот сюжет, но с условием, что ты так художественно его обработаешь, что он только похож будет на правду. Я не хочу, чтобы пострадали люди, которые до сих пор живы и занимают серьёзные должности, а некоторые работают в бизнесе. Тем более те, кто помогал мне составить полную картину событий. Когда напишешь книгу, не забудь показать её мне перед тем, как покажешь ещё кому-нибудь. Я выполнил требования школьного друга. После прочтения чернового варианта он внёс несколько поправок, но в целом остался доволен. И только после этого я показал рукопись своему неизменному редактору Наталье Белинской. С ней работать оказалось гораздо сложнее, чем с другом-прокурором. Такого въедливого и придирчивого редактора, который не идёт с автором на компромиссы в мало-мальски важных, с редакторской точки зрения, вопросах надо ещё поискать. Приходилось переделывать отдельные моменты по нескольку раз, пока эпизод не приобретал правдоподобные черты. Сложность заключалась в том, что события, о которых рассказал мне друг, мало походили на реальность. Если бы я не знал его с детского сада, то многое из рассказанного принял бы за плод его богатого воображения. Но мой приятель, который просил нигде не упоминать его имя, всегда был законченным реалистом, чего не могу сказать о себе. И при всём этом требование редактора оставалось неизменным: прорабатывать каждый эпизод так, чтобы он был понятен неспециалисту — а ведь в романе не обошлось не только без военных, но и медицинских и технических деталей. «Так это просто боевик?» — может спросить искушенный читатель. Нет, как и в жизни, всё гораздо сложнее. Скажу еще лишь одно: извивы любовной линии в судьбе главного героя будут близки многим, а поиски себя и разрешение внутреннего конфликта, который подчас оказывается сложнее, чем конфликты внешние, вряд ли в той или иной мере не касались каждого из нас. Ну, а как получилось, судить, как всегда, читателю. Владимир Удод
22 июн. 2017 г.