Об авторе

Пётр Алексеевич Некрасов — киносценарист и драматург музыкального театра, участник творческого содружества «Драмаходы». По первому образованию врач-микробиолог, научный сотрудник петербургского НИИ Гриппа. Считает, что расследование тайн, загаданных человеком или природой — лучшее, чем можно заниматься в жизни. Первый рассказ опубликовал в 1994 году, и с тех пор старается быть верным жанру детектива во всём его многообразии. Автор книг «Маньяк, похожий на меня» и «Драматические произведения».

Последние события
В СГОРЕВШЕМ ДОМЕ

Вот у этого текста и правда есть "история написания". Прежде всего, в нём две части - первую герой читает в виде стихов, а потом "срывается на песню", как и положено в хороших мюзиклах. В первой части упоминаются "беглые звёзды", это потому, что у Стивена Кинга был где-то (кажется в Армагеддоне) персонаж - поэт-графоман, который писал, но никому не показывал стихи с такими образными эпитетами. Правда, был этот поэт редкой сволочью, но в хороших детективах каждый мог оказаться негодяем. А с песенным текстом история сложнее. Тема его, если вчитаться - взаимоотношения сыщика с жертвой давнего преступления. То есть произошло давным давно преступление, сыщик берётся его расследовать и должен познакомиться с тем, что за человек была убитая. И вдруг ловит себя на том, что относится к ней, как живому, причём близкому человеку. Если сыщик одинок - сила чувств вдвойне. Это действительно так бывает и это даже не я придумал - у бр.Вайнеров в "Ощупью в полдень" об этом целые страницы. И в первый раз стихи об этом были написаны совершенно на другую мелодию. Был в восьмидесятые такой электронный ансамбль "Спейс", пластинки которого выходили ещё в СССР. И на диске "Волшебный полёт" была композиция "Velwet rape" (в нашем переводе "Вежливое похищение", хотя в оригинале не совсем вежливое и вовсе не похещение) с чарующей, неотвязной мелодией. Именно к ней и был написан изначально текст про некий "старый детектив", который вполне мог быть монологом призрака жертвы преступления, обращённым к сыщикам, и сводящийся к тому, что поиски бесполезны "поскольку нас убили". А эта фраза, подсказывает первоисточник. Есть блестящий, хотя и менее известный рассказ о Холмсе "Москательщик на покое", где великий сыщик логикой находит место преступление и читает карандашную надпись на стене "Нас у...", оставленную умирающим. Звучавший в сп. "Джей" зонг "Кто здесь?" является ответной репликой сыщика, старающегося завершить безнадёжное расследование. Только вот надпись на стене он так и не прочитает...

21 февр. 2025 г.
АБОНЕНТ ИЗ ЗОНЫ ВЫШЕЛ...

На примере этой, не вошедшей в спектакль песни, можно объяснять различия между жанрами. Текст представляет собой монолог молодого человека, говорящего по сотовому телефону с несколькими, то и дело дозванивающимися абонентами – любимая девушка, начальство по работе, приятель-соучастник. Безусловно это Макс Сенклер, молодой журналист с которого детективный сюжет «Джей» и начинается. Ну и конечно это песня об отчуждённости людей электронного века, тема столь популярная в «блаженные нулевые». Вне зоны доступа, сами понимаете… Будь «Джей» мюзиклом, где совсем нет драматических кусков, где обо всём поют, Сенклер исполнил бы «Абонента» и ввёл таким образом зрителя в курс своих дел ничуть не хуже, чем монологом, с которым появляется в пьесе. Объём информации тот же. Затраченное время то же, если не меньше. Скажу больше. Будь Сенклер тем, кем был в литературном первоисточнике – повести «Когда наступает полночь» - простым менеджером, на которого вдруг обрушился кошмар шантажа, и тогда спеть «Абонента», чтобы обозначить привычный мир мелких проблем и непониманий, было бы уместно. Мир таких же «блаженных» семидесятых. И можно было бы пересмотреть фрагмент из мюзикла с лёгкой ностальгией, как смотрим мы уже без малого век песню жизнерадостного юноши в шляпе, поющего о любви среди водосточных труб. Но «Джей» - не детективная повесть о том, как честный парень справился с шантажистом. «Джей» это не про «тогда» и не про «сейчас», а про «всегда». Когда мы готовили спектакль, среди оформительских идей была «каждому персонажу свой сотовый телефон». Мобильные тогда только-только превратились из предметов роскоши в повседневность и поражали, в том числе, разнообразием чисто физической формы. Вот слайдер, вот раскладушка, а вот вообще нечто невообразимое. И художники спектакля увлечённо рисовали необычайные конструкции. Сейчас у нас смартфоны, все на одно лицо, потому что внутрь них можно запихать куда больше, чем изобразить снаружи. Бутафорские телефончики до спектакля тоже не дожили.

18 февр. 2025 г.
ГИБЕЛЬ - Я

Точно помню, «локацию» где придумана песня – это метро «Ломоносовская» в СПб, не под землёй, а верхний вестибюль и «ближние окрестности». Уж не знаю, почему, но эти места многократно творчески памятны. Вот, придумывая рассказ «Рассеянный» (вошедший в первый детективных сборник) я воображал в качестве места действия именно «Ломоносовскую». Велико же было моё удивление, когда годы спустя я узнал: именно там дежурил серийный убийца Шувалов, очень похожий на маньяка из того рассказа, но пойманный через год после его написания. Мистика? Не очень-то я верю в неё. И потом, не раз возвращался я на эту станцию то выучить роль, то попить кофе с Бемби, то песню сочинить. Говорят, услышав эту песню, вполне реальный частный детектив сурово сказал «Это не про маньяка, это про нас, сыщиков». Строго говоря, рефрен «гибель – я» не подозревает профессию, скорее ощущение, всё из той же игры про «Кошмарных тварей». Среди зловещих монстров, была там сущность, в оригинале назанная скучновато – «гарпия», голая летучая женщина мертвенно-серого цвета, с хвостом скорпиона и голосом чайки. Мы играли не зная английского языка и обзывали монстров как хотели «бесов» - «пупырчатыми», а «безлицых» - «джеками-потрошителями». Так и эта тварь стала «гибелью» и в песне «расправила крылья» с «голосом чаячьим» (композитор Фитингоф настаивал на том, что «заячьим» бы ярче). «Острая снежинка» – вертелась в углу экрана, и бросив её можно было расколоть монстра на ледяные куски. И остальные образы в песне: «мачты в порту», «рыжий зверь», «битый кирпич» - все работают на ту сцену в пьесе, когда герой оказывается один на один с компьютерными монстрами на улице нарисованного города. Все, кроме одной. Вишнёвый сок льющий из переполненной ладони – это у нас в институте, когда студенты ездили «на картошку» и один порезался разбитой банкой. Сам я не видел, но мне рассказывали. Ну а «Смерть этажом выше (ниже)» и «Крик в ночи» - знак признательности мастерам приключенческой литературы – Киру Булычёву и Жюлю Верну.

16 февр. 2025 г.
ВСТРЕЧА

У этой песни грустная, но достойная судьба – в спектакль она не попала. Nightmare Creatures была, пожалуй, первой игрой, добравшейся до моего первого компьютера без предисловий и рекомендаций. Да, мы играли в «Дум», «Дюкнюкем», «Героев», но эти достойные представители жанра были кем-то посоветованы и, включая их впервые, мы понимали примерно чего ждать. А «Твари» найдены в «прокате дисков CD», открытом в 1998 … прямо у меня на работе. НИИ сдавал в аренду пустующее здание (то самое, где сейчас оборудована самая современная наша лаборатория). И там, на 4 этаже можно было взять диск для игры не навсегда, а на время – на 2 суток дороже, на день – дешевле, а если вернёшь до закрытия – бесплатно! Я искал что-то «вроде Томбрейдера» и перебрав ворох всякой ерунды, наткнулся на «Тварей». И прочёл, что «главных героев два – благочестивый монах Инариус и иимунолог Надя». Ну как можно в вирусологическом НИИ не сыграть в приключения иммунолога? Информация на обложке была так себе по точности, в частности Инариус оказался Игнатиусом, и тем не менее общий принцип, когда проходишь игру одним из персонажей, но на каждой заставке видишь обоих работал на историю, где героев в любом случае двое, а точка зрения меняется. Сегодня ты пережил это за молодую и циничную Надю, а завтра за пожилого и опытного Грэма… Так и возникли двое из персонажей пьесы, Надя сохранила имя, Игнатиус получил новое – из фантастической повести. И именно об этом придумалась песня – о первой случайной встрече двух компьютерных персонажей перед началом первого приключения в виртуальном мире, красоты и условности которого они не могут осознать – они там живут. Увидели друг друга в вечернем баре, поняли, что ведут одно и то же расследование и вышли вдвоём в осеннюю ночь. Из всех песен, у «Встречи» самый сложный – «неквадратный» размер, чем можно было бы гордиться, если не оказалось позже, что в сюжет спектакля эта встреча никак не помещается. Так она и осталась спетой лишь в виртуальном мире под виртуальную музыку.

14 февр. 2025 г.
ЭТУ БУКВУ НАПИШЕШЬ СНОВА...

Гоша Кобиашвили, сказал однажды, что спектакль «Джей» это грандиозный обман, и начинается он со слов, являющихся грандиозной ложью, когда восемь актёров первым делом заявляют зрителю: - Нам сегодня заняться нечем… хотя им предстоит почти четыре часа напряжённой актерской работы, включающей закрученный сюжет, диалоги взятые из десятка разных книг, исполнение песен, танцев, сценические поединки, допросы, убийство и разгадывание зловещей тайны. Более того, и зрителю придётся несладко, ведь он будет не раз обманут не только классическим детективным вопросом «кто же убийца», но и самим сюжетом, намёками и даже полной сменой жанра повествования. Зритель будет вновь и вновь говорить, что у него «вскипает мозг», возмущённо уходить, и обижаться на то, что «его считают в чём-то виноватым» и «заставляли вспомнить о Ларе Крофт, хотя я о ней даже мельком не подумал». Короче – грандиозный обман и напряжённая работа – прав Гоша, да и как ему не знать сути дела, когда Г.Э.Кобиашвили является одним из создателей спектакля, его боевым консультантом, как значится в программке. Конечно заглавная песня спектакля призвана отражать его идею, восходящую к роману болгарского фантаста Любомира Николова. Я лично хорошо помню ту репетицию творческой группы Е.Ю.Сазонова, где было дано задание придумать этюд на парадоксальную тему, и был сыгран этюд, в котором все смыслы передавались одной буквой латинского алфавита (правда это была не «Джей», а «Кью»). И всё же я отсчитываю историю песни от строчки «скромный взгляд, огненные волосы», услышанной мною очень давно, ещё на советском радио. В спектакле исполнялись лишь первые 2 куплета песни, целиком она оказалась напечатана только в сборнике моих пьес, вышедшем на «Ридеро» 15 лет спустя после премьеры спектакля. И пока он шёл на сцене эта недосказанность казалась мне определённой гарантией – нет, ещё не всё сказано, ещё есть над чем поработать. Кто знает, может однажды мы ещё сыграем спектакль (или снимем фильм), где песня прозвучит целиком;) J

12 февр. 2025 г.
АЛЕКСЕЙ НЕКРАСОВ, ОН ЖЕ - АЛЁША ПОЧЕМУЧКА

Мой отец, Алексей Всеволодович Некрасов, с детства учил восхищаться людьми романических профессий – моряками, учёными, путешественниками. Книги, фильмы, радиоспектакли о них были (и остаются) для меня естественным ориентиром, гораздо более надёжным, чем любые философские, религиозные и разного рода идеологические сочинения. Нет ничего естественнее максимализма ребёнка, который стремится всюду побывать, всё узнать и, победив пиратов, откопать сундук с сокровищами. Останавливаться в этом процессе, под предлогом «как бы чего не случилось» ни в коем случае нельзя, поскольку ничего более страшного, чем то, что бывает в плаванье или битве с пиратами случиться с нами не может. А вот до сокровищ, не сев на корабль, точно не доплывёшь. Много позже я понял, что мой отец сам был моряком, учёным и путешественником, и не в образном, а в самом настоящем смысле слова. Он не кричал «Йо-хо-хо», не курил трубку и не раздражал всех рассеянностью, как это полагается морякам и учёным в книгах, просто потому, что был к тому же интеллигентным человеком, и думал не только о себе, но и о других – учил студентов, читал книги вслух и играл с детьми в буриме (это когда на уголках бумажных листков пишут рифмы). И при этом был начальником морской экспедиции, бывал во многих странах и многих морях. Конечно не в самых далёких, не в Австралии и не в Антарктиде, но долгие годы я оставался в убеждении, что до папы-путешественника мне по-прежнему далеко. И с одной стороны это здорово, а с другой – вроде как я обманываю отцовские ожидания, ведь наверное каждый родитель хотел бы, чтобы дети стали такими же, как он, да ещё и покруче. И если в детстве легко пообещать папе с мамой, что я мол, полечу в космос и привет вам оттуда пошлю, взрослея, понимаешь, что обещание такое легко дать, а вот сдержать сложно. Сложно, но в принципе возможно. Когда мой отец был совсем маленьким, писатель Борис Житков написал книгу, которая называлась «Что я видел». И до сих пор иногда кажется, что я читаю её продолжении.

10 февр. 2025 г.
В ТАВЕРНЕ "МОРСКОЙ ВОЛК"

Расскажу историю создания одной из песен, некогда звучавшей в спектакле "J". Пьеса "Джей" включена (вместе с текстами песен) в сборник "Драматические произведения", опубликованном на данном сайте. А песня эта, за счёт явной своей морской тематики не раз вспоминалась мной в прошедшей экспедиции - и на палубе корабля, где-нибудь в тропической ночи, и на безлюдных пустошах Антарктиды, и при восхождении на горные склоны. Коллега океанолог даже просил меня прислать аудиозапись песни, чтобы он смог сравнить её с каким-то особым стилем моряцких песен, известных ему. Вернувшись домой и перебрав фонограммы спектакля, я обнаружил, что как раз её-то мы в студии и не записывали. Но это, в конце концов, дело поправимое. Итак - бар, он же таверна "Морской волк" на поверку (если приглядеться к картинке иллюстрирующей это сообщение) оказывается пабом, находящимся хоть и в виртуальном, но вполне объективно существующем мире, а именно в мире компьютерной игры Nightmare Creatures-1 (она была издана на PS и довольно удачно локализована для персональных компьютеров в далёком 1998 году). Игру эту можно назвать столь же полноценной основой спектакля "J", сколь является литературной основой пьесы "Джей" и роман Л.Николова "Червь на осеннем ветру". Сама мысль поместить героев романа в мир компьютерной игры, возникла тогда ещё в мире спрайтовой графики 90-х и довольно долго "отлёживалась" в виде черновиков нескольких песен. Некоторые были написаны полностью, но в спектакль не вошли. "Таверне" повезло больше. Несколько лет от неё на бумаге существовали только строчка По набережной катится туман да строфа Альпийские луга, и водопады, Мы были на материке и были рады, Но мы живём на острове тумана и воды-ы... Так мог бы спеть Ватсон, вернувшись из путешествия к водопаду без Холмса. Не хватало какой-то малости. Пришлось запустить старый диск с игрой ещё раз, чтобы вспомнить уютный свет окошек под вывеской с пиратским флагом, затерянной в компьютерной ночи. И стала ясно: песня про таверну!

8 февр. 2025 г.
"ТРИНАДЦАТЬ НЕДЕЛЬ НА ЛЕДОКОЛЕ"

Итак, подведём итоги нашего роад-муви, иначе говоря путевого дневника. Ровно 3 месяца, ровно 13 недель, невзирая на трудности здесь появлялись ежедневные заметки, описывающие приключения в Антарктической экспедиции, где мне посчастливилось поучаствовать. С учётом того, что сайт Ридеро - издательский, а страница эта книжноавторская, было бы расточительством не использовать набранный материал, собрав его в книгу жанра нон-фикшн, иначе говоря - книги-очерка. Даже если просто напечатать подряд всё вывешенное здесь, получится не очень толстый томик обычного формата, но, разумеется этим не следует ограничиться. Ведь есть бортовой и лабораторный журналы (тяжёлые тетради в коленкоровых переплётах, изъеденный морской водой). Есть письма, отправлявшиеся с борта корабля в бутылках с сургучом и на лапках пролетающих мимо поморников. Есть зарисовки акварелью и цифровые фотографии, есть гениальные теории нашептанные океанскими обитателями и зловещие артефакты выкопанные из векового льда... Короче говоря, в этом году я твёрдо намерен представить вашему вниманию на этом сайте не только новый детектив из серии "Студент", но и документальную книгу под условным заголовком "13 недель на ледоколе" (и пусть тень великого Жюля не рассердится за невольную отсылку к его названию). Как минимум треть уже готова, так что дело не должно затянуться. Кроме того, освоенная практика регулярных сообщений должна служить примером и в дальнейшем. Вообще-то каждая новость здесь относятся к той или иной книге (все новости об экспедиции, если вы заметили - оказались новостями о книге "Запах дождя", что несколько странно, хотя вряд ли мешало чтению). С вашего позволения теперь я постараюсь периодически рассказывать о книгах, уже вывешенных здесь (и не имеющих прямого отношения к Антарктиде), не забывая держать уважаемых читателей в курсе и о том, как продвигается работа над "Тринадцатью неделями на ледоколе". Ещё раз спасибо всем, кто читал эти заметки. Ваше внимание ощущалось и поддерживало.

7 февр. 2025 г.
СО-УЧАСТНИК

«Казалось бы, представление окончено…», - как говорилось на пластинке про Бременских музыкантов. Путешествие замкнуло свой круг в Петербурге и road-movie по законам жанра должен завершиться кадром уходящей вдаль дороги, или, в нашем случае – проломанной во льду полыньи. Думаю, однако, что продолжение будет, и рассказать ещё предстоит много о чём, постараюсь поделиться с вами этими планами в ближайшем будущем. Но прежде – надо поблагодарить того, благодаря кому этот путевой дневник вообще состоялся. Это – Георгий Кобиашвили – человек, который все эти дни, месяцы и недели ежедневно размещал здесь заметки, поступающие от меня в виде беспорядочно скомканных и размокших от океанской воды файлов. Человек, который, не ограничившись этим принимал участие в выборе, погрузке и рихтовке оборудования, отслеживал и передвижение экспедиции на карте и осуществлял межконтинентальное содействие. Человек, который будучи куда более опытным, чем я путешественником посетил вдвое больше стран за то же самое время (да вы поглядите на него сами!), но, будучи и не в пример более скромным, соучаствовал в полярной экспедиции оставаясь, как и полагается профессионалу и кинорежиссёру – за рамкой кадра. Более того, вернувшись домой я обнаружил квартиру куда в лучшем порядке, чем оставлял её, а боксёрскую грушу – украшало приветственное письмо от всё того же Георгия. И если кто-то скажет, что это мелочь – значит этот кто-то плохо читал сказку о Чебурашке и его друзьях. Это даже не упоминая того очевидного факта, что уважаемый Георгий является иллюстратором-оформителем и художественным редактором всех трёх книг, опубликованных мною на этом сайте. Как говорится – берутся строить дом дружбы многие. Но пока кто-то выдувает воздушные шарики, а кто-то загорает на полярном солнце – уважаемый крокодил Гена приносит необходимые гвозди, мастерок и раствор. И – уверен - окажись Георгий возле так и не посещённого нами острова Хассуэлл, нашлись бы и доски чтобы дотуда дойти. На что и надеемся в будущем.

4 февр. 2025 г.
ДЕНЬ-НОЧЬ, ДЕНЬ-НОЧЬ МЫ ИДЁМ ПО АФРИКЕ...

- А можно билет поближе к окошку? Фраза показывает, насколько человек не ценит свалившегося счастья. В начале путешествия страшило, что билетов на обратный рейс нет и ещё долго не будет. Мне объясняли, что ледокол не поезд, может и не прийти по расписанию, и купленный на самолёт билет пропадёт. Мне думалось, что некупленный пропадёт ещё скорее. И вот я держу его в руке и донимаю нелепыми просьбами кейптаунскую девушку. Она, вздохнув смотрит в монитор и отвечает: - Да у вас второй ряд от окна, куда уж вам ближе? Ясно, что описание авиаперелёта не может в наши дни соперничать по эксклюзивности с дневником морского и полярного путешествия. Кто же не летал из Дубая в Петербург? Но я рад закончить путевой дневник не вздохами и не обниманием родимых осин, а впечатлением от стремительной «телепортации» из нереальности в привычный мир. На пути «обратно» не нашлось времени для чинных прогулок по Кейптану на красных автобусах. И хоть меня звали покататься на волнах, а сам я всей душой рвался в Киршенбош и Констанцию, обнаружил себя у Кейптаунского вокзала, в том самом центре города, где покуда опасался даже выходить на остановках. - Эй! – кричала мне пожилая негритянка: - вы тут уже второй раз проходите! Вам что, жизнь не дорога? Ведь вы в Кейптауне! И рюкзак снимите со спины, а то не будет у вас рюкзака – срежут! Но так его никто и не срезал. Я шёл через какие-то рынки, где рокеры перемежались с бедуинами в белоснежных бурнусах. Через улицы заполненные подростками, они косились – понаехал тут… Я видел человека одетого в десять мешков, беззубую женщину, поздравившую меня с Рождеством, и сотрудника народной дружины, бегущего ко мне через поток машин, чтобы перевести через улицу и получить на чай. А в самолёте оказалось, что и со второго места от окна прекрасно видно горы. И пока не стемнело, Африка под нами была покрыта горами, гораздо выше тех, на которые уже довелось слазить. Лучше гор могут быть только горы… Наступила ночь, и под нами загремела огромная африканская гроза.

3 февр. 2025 г.