Пётр Алексеевич Некрасов — киносценарист и драматург музыкального театра, участник творческого содружества «Драмаходы». По первому образованию врач-микробиолог, научный сотрудник петербургского НИИ Гриппа. Считает, что расследование тайн, загаданных человеком или природой — лучшее, чем можно заниматься в жизни. Первый рассказ опубликовал в 1994 году, и с тех пор старается быть верным жанру детектива во всём его многообразии. Автор книг «Маньяк, похожий на меня» и «Драматические произведения».
Проще всего с водой «Родники Карелии». Выдали при старте по 6 бутылок на брата и расходуется она скупо, лежит у кого в шкафу, у кого в диване. В кранах и в душе тоже есть вода, но её называют «мытьевой», добывают из морской и как-то на неё косятся. Хотя я завариваю ею чай. 4 раза в день все пьют в столовой чай или компот. Когда жарко – по два стакана. Другой вид воды - уже упомянутый конденсат, и иная вода, по множеству причин льющая по стальной палубе. Два основных свойства – скользкость и испаряемость. Уверен: морская походка на стальных кораблях выработана не качкой, а нежеланием поскользнуться. Кое-где есть леера, выглядящие как лестничные перила, приделанные горизонтально к стенке. Где есть, а где нету и Джону Сильверу пришлось бы тяжко. Входя в надстройку с палубы, приучаешься минуту вытирать ноги. Не сделаешь, возьмёшь швабру и примешься уничтожать «следы примата». Нынче ознакомился с забортной атлантической водой. Причём дважды. Сперва ловил водоросли пластиковым ведром, оно приходило «без тины морской», и я каждый раз выливал его себе на голову. В полдень объявили, что на запретной до сих пор носовой палубе построен бассейн сообщающийся с океаном. В детстве с ужасом читал, как «терпящие бедствие, сходя с ума начинали пить морскую воду». Думал, это эмоции, мол опытные, волевые люди теряли самообладание, и поступали, как хочется, но опасно. Бонсу вон тоже говорили что «слово ром и слово смерть», а он не послушал. Так нет! Эту воду действительно можно пить только помешавшись. Она не ОЧЕНЬ солёная. Она НЕСЪЕДОБНО солёная, до горечи, как тот суп, который я однажды сварил. Но для купания - просто праздник. Выталкивает, как спасжилет и тонизирует, как полдня загара. Хоть бы всю жизнь так, хотя… Нельзя же каждый день праздновать именины. Ну а последний вид воды на сегодня – это ливень. Призрачный трёхминутный экваториальный, огромные капли тридцати градусов. Тут вся забортная вода теплее воздуха. Потому что воздух хоть ночью остывает, а вода держит тепло полудня.
17 нояб. 2024 г.Дима Лавров (да, да, тот самый про которого книжка) сказал, прочтя эти тексты, что всё напоминает дом, вернее гостиницу, которая стремительно движется по океану. Во многом точное определение. Каюта обживается, как номер советской гостиницы, свободная кровать (койки) наводит на мысль о возможных, но пока ещё не прибывших соседях. В ближайшем порту к нам 60 присоединятся ещё 80 экспедиционников и придётся потесниться. Пока это отдельный номер с письменным столом и диваном, кондиционером советского образца, вроде не работающим, но оцениваемым, как только высунешь нос на жару. Есть две книжные полки и два платяных шкафа, где одно отделение отведено под спасжилет с фонариком. Коек три. Иллюминатор в каюте можно открыть на болтах. Он и деревянные двери имеют стальные штормовые крышки, закрывающиеся рычагом. На судне, включая надстройку 8 палуб, я нахожусь на 1 палубе надстройки, то есть на 3 снизу. Каюта моя напротив малой надстройки, где расположены лаборатории, в том числе и моя. На работу я иду мимо запасных винтов, закреплённых на палубе. На разных уровнях размещены – радиоузел (откуда я слал эти сообщения, пока не врубился судовой wifi), библиотека, спортзал (там можно играть в пинг-понг) прачечная и инсениратор – печь для сжигания мусора. Столовая, она же кают-компания, она же лекционный зал - на главной палубе слева. В трюме, рядом с холодильными установками есть тренажёрный зал с гирями и гантелями. Самый «гостиничный» атрибут - радиоточка с тем же тумблером, что и в миллионах советских квартир. Она для общих команд по судну, и музыки которая нас будит или сигналит, что обед или ужин готовы. Боже ж мой, что они поют! Даже песни, которых я не слУшал, но о которых слЫшал. Тут и «Ксюша, юбочка из плюша», и Земфира и песня «Я это ты, а ты это я…», которую в «Выходе в город» немедленно вырубал Читатель. А потом вдруг Высоцкий, Визбор, Ван-вэй-тикет и Путн-он-э Рэтц. И снова Елена Ваенга. И худо пришлось бы, не найди я волшебный проводок, отрубающий эту иерихонскую трубу.
16 нояб. 2024 г.Коварство тропиков, не в какой-то невыносимой жаре. А в том, что жарко ВСЁ ВРЕМЯ пока над горизонтом Солнце, а как оно ушло, немедля наступает ночь, а ночью люди спят. Если не умираешь от жажды и отсутствия тени, условия здесь воспринимаются (интуитивно), как сверхкомфортные. Меняется восприятие. Инстинкты не требуют действий – всё и так хорошо. Не только тепло, светло, нет мух це-це и москитов, но и над водой парят летучие рыбы. Фотографировать их бессмысленно – слишком быстрые. Тем меньше трудов. Рыбки напоминают то водомерок, то кузнечиков. Возникают крохотными всплесками стайки на склоне волны. И летят с распахнутыми плавниками-крыльями, то зелёного, то синего цвета как камешки-блинчики, отталкиваясь от новой волны хвостом иногда раза по четыре. Крылья, как у самолёта – в длину целой рыбки, а сами мелкие, едва различимы за счёт движения. Иногда следом летят деловитые, черные с белым животом поросята – дельфины. Это они так охотятся, и чтоб схватить рыбу, переворачиваются в воздухе. Дельфинчики крупнее, но сфоткать их тоже не удаётся. Надо ждать, пока поплывут по нашему курсу. Если захотят. На океан и так-то смотришь бесконечно, а с этой компанией и подавно. Восход и закат стремительны, как звонок классной дамы. Едва занялась заря над Гамбией, и вдруг краешек и, расталкивая лиловые туманы, солнце взлетело воздушным шаром. В зените висит долго, загорать можно на обоих бортах, и на пеленгаторе, но там уж очень жарит. А закат попробуй поймай: идёшь на ужин днём, вышел - и тебя обступила ночь. Звезд примерно, как в городе – мало, небо засвечивает влажная дымка. Становится ясен уклад тропических стран, все эти сиесты. Надел белые брюки, пробковый шлем и уже не сбежишь по трапу, не присядешь на бухту манильского троса. Степенно фланируешь по палубе, а если уж сел, надо либо книжку почитать, либо смс друзьям отправить, и это уже – большая трудозатрата, надо принять душ и полежать в каюте. Не лень, а реакция организма. С ней можно бороться, надев джинсы, вместо белых брюк.
15 нояб. 2024 г.Всех очень волнует вопрос морской болезни. Волнует на берегу, волнует на борту. Морская болезнь - нечто вроде любви: чужую обсуждать интересно, а своей ждёшь и опасаешься. Долго и упорно выясняли отношения с ней Гастингс и Пуаро, Алан Дрейтон и Анжела Д’Азола, а вот герои Жюля Верна (за исключением миссис Уэлдон и маленького Джека) благополучно избегали её в самые страшные штормы. Мой опыт до сих пор был невелик, но чёток. В 9 лет я угодил в 5-бальную зыбь в Рижском заливе, и первый час думал, что помру, но мой добрый папа выволок меня из койки, находившейся ниже уровня моря, усадил за руль катамарана и, хотя румпель был привязан шкертом, солёные брызги полностью адаптировали с реальностью. И с тех пор меня не укачивало никогда и нигде, хотя и в шторма я с тех пор не попадал. Читал, что от морской болезни помогают ходьба, клюква и работа. Хотел прихватить клюквы, но как-то не дошёл до болота. Пока особенно-то сильно и не качало. Нет, волнение и 5-6 баллов мы уже прошли, но судно ведь огромное. И что было с маленьким катамараном ему предстоит при гораздо большей волне, её обещали, например, в Бискайском заливе, но как-то пока обошлось. Будут ещё «ревущие сороковые» и ярость Индийского океана, но пока даже чуть обидно, будто на американских горках убрали крутые повороты и заменили кафетериями. Некоторых укачивает. Не сказал бы, что при ветре 20 м/c за обедом пустеет, но становится просторнее – коллеги не то, чтобы совсем зеленеют, а просто спят по каютам (пользуясь рецептом Паганеля). Занятно, что многие из них – опытные полярники. Вот что значит верность мечте! Не знаю, что ждёт в настоящем шторме, но то, что творили волны с НЭС до сих пор вызвало лишь две проблемы самочувствия – небольшая боль в висках (это вестибулярный аппарат) и бессонница. Потому, что когда ночью съезжаешь с койки на пол, включается рефлекс, наощупь надеваешь футболку с оленем, кеды и джинсы и мчишься в соседнюю надстройку, чтобы привязать наиболее склонные к падению центрифуги ещё парой верёвок.
14 нояб. 2024 г.Я не боялся абстиненции по энегретическим напиткам и пирожкам. Эти голод и жажда даже приятны, ибо утолены будут. А вот с инфозависимостью тревожнее, я был уверен, что придётся пострадать без возможности услышать в ютубе новый детектив Л. Каневского, и поглядеть новости на яндексе. Мужчина может не пить, не курить, не иметь страницы вконтакте, но без «что творится в мире, и сколько баллов пробки» он протянет вряд ли. Можете не верить, но первые 10 дней этого похмелья я про сеть не вспоминал. Можете смеяться, но результат выборов в США узнал из переписки с друзьями, и воспринял куда прохладнее, чем если бы как всегда ночь следил за новостями. Даже теперь, имея «по 20 мегабайт в день, под личную роспись и честное слово» я не тянусь подсмотреть хоть немного ютуба, без коего в городе не жил ни дня. Свободного времени и изнуряющей тоски тут маловато – если не вяжешь центрифугу к столу, не надеваешь, чертыхаясь, спасжилет для шлюпочной тревоги и не пишешь это письмо, наверняка стоишь, вцепившись в леер и напоминаешь себе, что этот горизонт раньше не видал, да инеизвестно увидишь ли снова. За ним - Франция. А вот уже Португалия. А вот уже (голосом Пера Гюнта) Марокко! И всё же связь есть. 1-й вечер я пытался надышаться привычными средствами связи. Потом - балтийская немота, прерывалась возгласами Мегафона и МТС «Ура – вы в Латвии, чёрт – вы уже в Дании!». Удавалось обменяться парой фраз. Но берег скрылся в туман и настало время судовой радиорубки. Это непросто. Пишешь письмо, не на мэйл, а на почту судового цензора, тот вздохнёт, глянет не ляпнуто ли лишнего, с трудом разберёт адрес, перешлёт письмо, ошибётся в названии, получив ответ, подумает, и распечатает на листе бумаги. Кто пользовался сервисом Ф-письмо, тот поймёт. Но вот блеснул луч надежды. Теперь у меня есть верных 20 мегабайт в день, которые, если тратить их с умом, немало пользы принести могут. Об одном прошу. Не шлите видосиков и мемчиков. Не дай бог скачаешь и всё, и до завтра радиотишина.
13 нояб. 2024 г.С утра все думали про Канары. 4 дня без суши, а тут целые острова, хоть один-то увидим! Узнав курс, вообще воспряли – идём к Тенерифе, а там вулкан, он же пик! Одна беда – дымка. Вроде прозрачная, но даже Солнце проглядывает квадратиками, как в старом ЭЛТ-мониторе. А каков этот пик? Знаем, что верхушка подводной горы. Помним: Паганель глянул в иллюминатор и отказался там сходить. Но каким он покажется над горизонтом – чёрным грифелем, горой вроде Эльбруса, или просто клочком суши? Все лезут в интернет (у кого ловит), ведь каждый невозмутим, и ничего не ждёт. Но все ждут. Пол-утра бегаем на пеленгатор. По курсу и чуть вправо… Дымка так и висит километрах в 5, выше - облачка горизонтальные и негустые. Нельзя же пропустить целый остров! Карта показывает: мы в проливе. Слева тоже остров, но поменьше и без вулкана. Не видно ни там ни там. Пошли разговоры об обмане. Ла-манш прошли, берегов не видели, вулкана видимо тоже не будет. Но тут в дымке проплыли некие домики-кубики. Белые и вроде, стоят на длинной косе. Если тут порт, значит дальше - какой-то подъём. Если не глюк, мы идём близко. И как не замечаем четырёхкилометровую гору – неясно. Внимательно глядя вдоль косы, замечаю, вроде бы склон. На нём белые полоски. Снег? Чайки, плотными рядами? Не плывут, хотя и очень похожи на облачка. Но неподвижных облачков не бывает. Дайте бинокль. Это не гора, коллеги? Где? Шарю по облакам и замечаю синюю такую грозовую тучу. Она изломанная чёткая и выше. Вскоре понимаю, что изломы скорее скальные, чем атмосферные. А качнув биноклем влево, вижу и вулкан – да, это именно купол, ещё видно, как, растекаясь лавой сформировал весь остров. А черточки по всей высоте – не снег и не отдельно взятые чайки – а белые домики в здешних поселениях. Спичечки между – не сосны и не электрические столбы – а всё те же ветряки. Вот теперь ясен масштаб. Остров огромный, висит над океаном призраком. А между ним и нами виднеется одинокий парус яхты. Граф Монтекристо переехал на покой именно сюда. Я нашёл остров!
12 нояб. 2024 г.Если идёшь на корабле день или 2, плывёшь круиз на пароме с заходом в порты, задача ясна: справиться с морской болезнью, посетить возможно больше достопримечательностей на берегу и сделать морские фотоснимки. Если повезло, можно покатать боулинг и выпить кюросао в сауне. Но когда ищешь капитана Гранта на 37 параллели, перед тобой встаёт неожиданная проблема –хочется пойти погулять, а некуда. Хорошо, коли на судне нашлись Паганель и Мак-Наббс, они развлекут общество в кают-компании спором о французских лягушках. Но гиподинамии это не отменит и опытные путешественники загодя заботятся о профилактике, иными словами, изобретают себе физзарядку. Для этого немало возможностей. Primo – НЭС многопалубное и идучи даже в библиотеку, столовую, тем паче в радиорубку, чтобы отправить это письмо, моряк преодолеет несколько трапов, а они крутые, лазанье вверх и вниз требует энергии и ловкости, особенно для лиц крупного сложения. Secundo - палубы вполне прогулочные, и не сильно перегорожены цепями. Да, «научников» не пускают на грузовую (т.е. шканцы, ближе к носовой части судна), но зато есть возможность подняться на самый верх, на смотровую площадку НАД ходовой рубкой (с условием старпома не шуметь и не сбивать с толку рулевого, а то закроют). Наконец, по вертолётной площадке по утрам бегают, а в остальное время ходят кругами, с диаметром десять метров. Поначалу я этих прогулок опасался, боясь ощутить себя тигром в клетке, но гораздо больше это напоминает прогулку по набережной: радоваться океанским видам так гораздо проще, чем даже «трубку куря упорно, смело смотря за борт». И есть одна непредвиденная трудность, под названием «конденсат». Это не дождь, и не снег, а осевший на металлической палубе туман, делающий ходьбу непростой задачей. Поскользнуться легко, и предпочтительны кеды с резиновой подошвой. Дополнительно – этот конденсат трудно вытирается о коврик при входе, а делать это важно – потому что полы моряки любят чистые. Поглядим, что будет, когда он замёрзнет.
11 нояб. 2024 г.С самого Финского залива были сплошь тучи. Но вот, наконец-то прояснилось, и увиденное, прямо скажу – шокировало. Естественное желание найти Большую Медведицу, обернулось первым шоком. Совсем не там, привычно – ближе к зениту, а висит горизонтально. И там она она стала – как это бывает с Луной значительно желтее и… больше. И сама Медведица, и каждая из её звёзд выросли - сохранились только очертания, безупречные, с двойным Мицаром – то есть узнать легко, но… она не там и не такая! Это, как обнаружить что твой дом, сохранив очертания и содержимое комнат внезапно превратился в пагоду. Ещё жутче было различать очертания созвездий. Ну да, мы все их при особом желании, вооружившись атласом в редких вылазках под звёздное небо различали. Но – право слово, никогда до сего дня, я не видел никакой Малой Медведицы! Полярную звезду находил всегда – шесть стенок ковша, трудно ли? И вот, найдя её вновь, вдруг замечаю, что она – находится в ручке маленького перевёрнутого ковшика над большим ковшом. Начинаю рыскать взглядом, и вижу крест, похожий на птицу. Ага - это Лебедь, головой вниз! Ан нет, это оказался Орёл, головой вверх. А всё потому, что звёзды тут гораздо ближе. Читая, что «древние люди считали небосвод куполом с серебряными гвоздиками» я соглашался, ну да - гвоздики, то есть острия гвоздиков, забитых в купол снаружи. Так вот здесь, эти оранжевые кружочки явно не острия, а шляпки, причём некоторые очень даже приплюснутые. И сам купол близко, это уже не собор, это небольшое шапито. И они качаются. Корабль качается, но если задрать голову, ясно, что качается само небо, и очень даже близко, и от этого можно запросто потерять равновесие и упасть на палубу. Я уж молчу, про Млечный путь. В наших северных лесах он виден туманной тропкой, а тут это поток, пузырящийся суп где, как лягушачьи икринки плавают запутавшиеся звёзды. Что лишь усугубляют спутники, не столько искорки, сколько головастики, которым бы протиснуться и не столкнуться. От спутников древние люди точно бы рехнулись.
10 нояб. 2024 г.Иллюминатор выходит на правый борт и красивый вид там портит контейнер. Но зато с левого борта промелькивают моря и заливы, их можно и с берега посмотреть, а у меня виден настоящий Атлантический океан, где-то за ним (рукой подать) – Бермудский треугольник и Саргассово море. Снимки волн по правому борту получаются пронзительно синие, несмотря на то, что волны кажутся свинцовыми. Прошлой ночью оттуда кто-то всплыл и смотрел светящимися глазами. Вдали проходил океанский лайнер и выглядел, как и положено многопалубному лайнеру - набором светлых полос. А куда ближе два огонька, качались на волнах гораздо сильнее нас. Стало быть это не корабль (слишком мало огоньков) и уж точно не большой (слишком его сильно качает). Небольшой же яхте в штормовом океане наверняка не угнаться за нашим 13 узловым ходом. А качающиеся огоньки упорно нас преследовали. Я понял, что вижу глаза Дэви Джонса, весьма заинтересованного программой вирусологического скрининга в Антарктике. Увы, утром всё разъяснилось. На сходном расстоянии нашёлся сухогруз, освещённый хуже чем лайнер (а вроде, как мы – с ходовыми и габаритными огнями на рангоуте). И – хотя судно было приличного размера, и ходко шло нам вслед – его нос весьма сильно качался на встречной волне. А ночью я видел во сне… полярную станцию Прогресс. И – к моему удивлению и разочарованию, она не сильно-то отличалась от старых районов СПб или даже Москвы. Ну знаете: такие 3-4этажные доходные домики конца 19 века. Не то, чтобы совсем Достоевский, но… А между них - тоже 4-этажки силикатного кирпича, сразу и не поймешь – то ли Выборг, то ли Новосибирск, то ли Гатчина. Книжный магазин, закрытый на обед. Пирожковая с очередью, дети в колясках и хулиганы-подростки хлопающие дверями подъездов. Дождь и одинокое ледяное озерцо с неким домом отдыха. Не того я ожидал, скажем прямо. Что ж ты хотел, ответили мне невидимые собеседники: посёлок же был выстроен русскими купцами, прибывшими вместе с Лазаревым и Беллинсгаузеном… Купцами? Ну тут уж я проснулся
9 нояб. 2024 г.Чего на корабле хватает, так это ощущения, что за тобой не то что кто-то следит, нет, это ты невольно подглядываешь за постоянной, активной, но слегка паранормальной деятельностью. Начиналось это ещё до погрузке, в отправляющем учреждении, где постоянно кто-то обнимал за плечи и говорил: ага, ты ведь идёшь на «Трёшникове», там есть отличная вакансия моториста гребного яла, я отвечал «Нет, я иду на «Фёдорове» и незнакомый человек, глядя с осуждением говорил: «Жаль, а я на тебя рассчитывал». То же самое и при погрузке. Трижды я поднимался на борт с твёрдым намерением познакомиться с Аркадием Лапиневским и каждый раз был уверен, что говорю с ним, и каждый раз это был новый бородатый человек, но настоящим Аркадием оказался четвёртый, безбородый. Но в полной мере осознаёшь это, когда корабль погружается в вечернюю тьму и по коридорам и палубам уже не бродят те, кто борются с гиподинамией. Вот тогда да. Каждая дверь, и даже каждая переборка поскрипывает так, как будто за ней притаился моряк с кружкой горячего кофе. Он вроде бы даже стучится – ты открываешь, но – никого. За дверью психолога, который всех нас просит проходить тесты на компьютере, что-то неистово стучит, как будто кто-то азартно бьёт по клавише пробел. Но каюта заперта. В соседней лаборатории кто-то невидимый неустанно звонит по телефону и кружками пьёт дистиллированную воду. Всю жизнь я удивлялся исследованиям «о морском змее», не мог взять в толк, ну что ж они не могут разобраться, видели они его или нет? Если уж вынырнула голова, разве трудно понять, какой она формы? Какая там голова. Тут пароход идёт за тобой следом, а ты на полном серьёзе размышляешь: а может это остров покрытый лесом? А может, это готический замок на французском берегу? А вот пароходик с двумя трубами, вроде того, на котором за сокровищами Агры по Темзе гонялись. Ах нет, простите, это два гигантских подъемных крана. Стоит ли говорить, что на горизонте неизменно мерещится какой-то берег. Как правило с той стороны, где по карте миль пятьсот пустой воды.
8 нояб. 2024 г.